Три фантазии. Сборник новелл.
1. Романтика
— Сээээнд! Сээээнд! — разносился над холмами звонкий крик, — Ты уже проснулся?!
В ответ не раздалось ни звука, и кобылка, тщетно прождав ответа несколько минут, тяжело вздохнула и начала подниматься по крутому склону. Не то что бы ей было трудно, но изо дня в день совершать долгие восхождения было ужасно скучно. Почти никогда Сэнд не откликался на её вопли, и, как бы ей этого не хотелось, Мэриголд приходилось постоянно совершать эти утомительные подъёмы.
Через некоторое время пологий склон выравнялся, и пони оказалась на небольшой поляне, на дальнем конце которой, окружёное фруктовыми деревьями, стояло приземистое строение; оттуда доносились приглушённые звуки. Прислушавшись, Мэрри разобрала визг сверел ("Полторашка" — автоматически определила она), грохот молота и шипение плавящегося металла. Немного послушав, Мэриголд уверенно направилась в сторону домика.
— Сэнд! — крикнула она с порога мастерской, силясь перекричать визг станка.
Рыжеватый пони в рабочем фартуке, склонившийся над визжащай машиной, вздрогнул и отпустил рукоятку; сверло по инерции провернулось насколько раз, выбросив из канала тоненькую витую стружку металла, и стихло.
— Ох, это ты, Мэрри... Привет! — пони повернулся к гостье, стягивая фартук; — Я как раз тебя ждал! Давно хотел тебе показать, но только после того, как доделаю. И вот работа закончена! Идём в дом, скорее!
Не успела кобылка вымолвить слова, как Сэнд проскочил на выход и потянул телекинезом её за походную сумку.
— Скорее! — и рыжий скрылся в доме. Заинтригованная Мэриголд, быстро окинув взглядом мастерскую, последовала за ним.
Пройдя в гостиную, Мэрри обнаружила Сэнда, стоящего у стены с какой-то навешанной на неё конструкцией, скрытой мешковиной.
— А теперь... Та-дам!!! — крикнул пони, и сдернул телекинезом чехол с таинственного предмета.
С лёгким шелестом ткань улеглась на пол, и перед удивленным взором Мэрри открылось ажурное переплетение сверкающего латунью металлических труб, цилиндров и поршней, и огромных длинных бурых перьев.
— Это что? Крылья, что ли? — поражённо спросила Сэнда подруга.
— Абсолютно верно! — отозвался тот, сияя, словно новенький бит, — И не просто крылья, а самые лучшие в мире!
— Ты где это достал?
— Кое-что купил у старьёвщиков, кое-что сделал сам.
— Я не про каркас. Я про перья. Откуда они у тебя?
— Купил.
Единорожка, сощурив глаза, произнесла:
— Даже если ты продашь всё своё имущество и механизмы, у тебя не хватит денег на такое количество грифоньего пера. Не пытайся водить меня за нос, Сэндсторм!
— Хорошо, я его не совсем купил... Я получил его из надёжного источника в качестве платы за небольшую услугу. Только не говори никому, заклинаю тебя! Я не совершил ничего плохого, клянусь, но у меня из-за этого могут быть проблемы. Но зато, — единорог телекинезом снял со стены металлическую конструкцию и положил на верстак, — Если у меня всё получится, то всем будет плевать на то, откуда я взял материалы. Это будет настоящий прорыв!
Мэриголд помолчала, разглядывая механизм.
— Выглядит здорово. А они работают?
— Понятия не имею. Это самая первая модель, и теоретически все правильно. Однако на практике может произойти всё, что угодно. Можешь мне помочь?
— Конечно, если я смогу. А что нужно сделать?
— Помоги мне, пожалуйста, надеть их.
Рыжий единорог поднял телекинезом крылья и перенёс их себе на спину.
— Придержи их в этом состоянии, — сказал он; единорожка терехватила конструкцию и зафиксировала её на месте, а Сэнд начал затягивать многочисленные ремни, жёстко закрепив механизм на спине. Спустя пару минут совместными усилиями пони закончили подготовку, и Мэрри выпустила крылья, которые с механическим тиканьем плавно опустились на пол, распластавшись по доскам.
— И как ты собираешься ими пользоваться?
— Элементарно! Смотри, — и рог Сэнда слегка засветился.
Тут же закрутились маховики на его спине, загудели цилиндры; перья шевельнулись, словно на живой плоти; провернулись шестерни, и крылья сделали мощный взмах. Со стола полетели стопки чертежей; развешанные по стенам предметы качнулись; где-то со звоном раскололась упавшая чашка.
— Ну как тебе, Мэрри?! — воскликнул Сэнд, — Мощно, не правда ли?
— Весьма... Впечатляет, — проговорила единорожка, широко раскрытыми глазами оглядывая получившийся бардак.
— Скорее, идём испытывать! — крикнул механик, выскакивая наружу; крылья громко хлопнули, ударившись об косяк.
— Подожди меня! — спохватилась кобылка, и побежала следом.
Несмотря на внушительный вес, придавивший спину Сэнда, единорог добежал до края холма быстрее, чем его нагнала Мэрриголд, и, когда та поравнялась с ним, уже вовсю махал механическими крыльями.
— Отойди подальше! — крикнул он, — Какая-нибудь деталь может отлететь и крепко треснуть тебя по лбу!
Ветер, поднимаемый крыльями, был столь силён, что Мэрри пришлось прижмуриваться, что бы в глаза не налетела пыль.
— Только не говори, что уже сейчас будешь пры... — начала она, и тут Сэндсторм шагнул с холма, пропав из виду; тут же послышался приглушённый грохот и лязг. Взвигнув, единорожка бросилась к обрыву и, вытянув шею, посмотрела вниз.
— Сээээээнд!!! — завопила она, увидев неподвижное тело, лежащее у подножия холма посреди распластанных крыльев; тяги были погнуты, цилиндры искрили зеленоватыми бразгами. Потоптавшись, кобылка решительно спрыгнула с края и, повизгивая, понеслась вниз по крутому склону, всеми четырьмя ногами барахтая перед собой волну земли и мусора.
— Сенд!.. Сенд! — Мэрри подскочила к неподвижному телу и принялась пихать его копытами; в её паническом голосе слышались слёзы.
Тут юный механик пошевелился и сел на круп; помотав головой, он выплюнул набившуюся в рот грязь и захохотал.
— Ты чего ржёшь?! Дурак! — кобылка обиженно отвернулась, поняв, что её разыграли.
— Прости, Мэрри, но я просто не мог упустить такой шанс, — сквозь смех проговорил Сэнд, но тут же, охнув, схватился за бока.
— Что такое?! — встревоженно спросила единорожка, — Если это опять шутки, то я с тобой больше дружить не буду!
— Я-таки здорово треснулся, — отозвался механик, потирая ушибы; — Мне почти удалось взлететь, но не хватило высоты. Буквально совсем немного.
— Тебе совсем немного не хватило, что бы расшибиться в лепёшку, идиот! — буркнула Мэрри, — Ты о чём вообще думал? Даже жеребёнку ясно, что испытывать такие штуки сразу нельзя!
— Ты права, — согласился Сэнд, — Как дурак поступил. Но когда я почувствовал, что эти крылья, — он пошевелил обломками, всё ещё висящими на его спине, — Что они действительно работают, я не смог сдерживаться... Ты же знаешь, о чем я мечтаю, — Сэнд посмотрел прямо в глаза Мэрри, от чего та слегка покраснела, а потом перевёл взгляд в небо.
— Мэрри, — сказал он, гляда вверх, — Смотри, какая красота.
Единорожка подошла, и тихо села рядом, направив взгляд в ту же сторону, что и Сэнд.
— Какой невероятный цвет... — продолжил он, — Простор... Свобода. Настоящая, ничем не ограниченная свобода. Гляди! — механик указал копытом в сторону пары далёких фигур летящих где-то над Вечнодиким лесом пегасов, — Счастливейшие пони в мире.
— Пегасы-то? — засмеялась Мэрри, — Самовольные болваны. Только и умеют, что болтаться в воздухе, да облака гонять.
— Я всегда хотел быть пегасом, — возразил Сэнд, — Крылья — это то, чего я хочу больше всего на свете.
— А рог? Как же рог? Без рога ты бы никогда не стал тем, кем ты сейчас являешься. Как бы ты делал свои механизмы одними копытами?
— Тоже верно, — кивнул Сэнд, — Я не представляю иной жизни, иного призвания. Но, что самое главное, с помощью рога я смогу обрести и крылья... Надо лишь приложить усилия, и постараться.
Пони помолчали, глядя в бесконечную синеву неба, столь недосягаемую, однако, выглядящую так, словно протяни копыто — и достанешь до вооон того далёкого облачка.
— Я уверена, — прошептала Мэрри, кладя голову на плечо другу, — У тебя всё получится, Сэнд.
— Да, Мэрри...- левым механическим крылом, получившим наименьшие повреждения, Сэнд приобнял единорожку, — У нас всё получится...
2. Детектив
...В полной тишине звуки капающей воды кажутся грохотом кузнечного молота, стук крови в ушах оглушает подобно рёву реактивного двигателя. Тусклый свет лампочки накаливания едва выхватывает из тьмы стул с привязанным к нему толстяком, голова которого безжизненно свесилась на грудь. Если приглядеться, то можно заметить слабые движения — человек дышит, но в глубокой отключке.
Наконец, его веки начинают подрагивать, и через минуту он уже слабо поднимает голову, подслеповато щуряс и моргая, силясь разглядеть что-то в темноте. Осоознав, что он связан, толстяк принимается дёргаться, громыхая стулом, и звать на помощь. Но путы слишком туги, а плотно заклееный скотчем рот не издаёт ни звука. Скотч очень хороший — плотный, чёрный, армированный специальной тканью. Отличный скотч.
Из темноты доносится какой-то шорох, и толстяк замирает, уставившись выпученными глазами в темноту.
— А ты пришёл в себя быстрее, чем я думал, — раздался глубокий спокойный голос, — Мне даже не пришлось тратить на тебя антидот. Правда, я не успел покурить, но сейчас это совершенно не важно...
Голос сделал паузу.
— А важно только одно. Ты — фикмейкер Блэк Хантер один-шесть-пять... Написал пять рассказов в стиле "дарк" и два в жанре "эротика". Оставил чуть менее полутора тысяч комментариев, и почти все — к собственным рассказам. Но всё это — пустое. И сидишь ты здесь только по одной причине. И причина эта — твой рассказ под названием "Музыкальная репетиция". Главный герой — Винил Скрэтч, и Некто. Кто именно этот Некто, не указывается, однако, есть все поводы думать, что под этим "Некто" автор подразумевает сам себя... Не так ли?
Из темноты в круг света вышел высокий мужчина, чьё лицо было скрыто под тряпичной маской; подойдя к толстяку, он одним движением содрал с него скотч; связанный тонко взвизгнул от боли.
Мужчина пошарил по стене и включил вторую лампочку, осветившую противоположную стену, заставленную разнообразными музыкальными инструментами.
— Ну как? Узнаешь обстановку из своего произведения?
— Что... Что ты собрался делать?! — губы толстяка мелко тряслись; от ужаса он заикался, всё его лицо покрылось белыми пятнами.
— А ты не догадываешься? — изумлённо спросил незнакомец, — Вот уж не подозревал, что ты не только больной извращенец, но ещё и настолько тупой.
— Я не хочу... Я не хочу! — толстяк забился на стуле в состоянии паники.
— Как это — не хочешь? А Винил разве хотела?
— Какая ещё Винил? О чём ты вообще?!
— Охх... Как же я устал повторять одно и то же каждому идиоту... — тяжело вздохул человек в маске и, скрежетом вытащив в круг света железный стул, сел на него задом наперёд перед пленником. Пошарив в кармане, он вытащил из него пошарпанную пластиковую фигурку, изображавшую белого единорога с синей гривой и здоровенными фиолетовыми очками. Поставив игрушку на верхнюю перекладину стула прямо перед глазами пленника, Маска повернулся к нему:
— Вот.
Толстяк лишился дара речи. Выпучив глаза, он уставился на фигурку:
— Ты что, шутишь?!
— Нисколько.
— При чем тут вообще эта пластмасска?!
— Это непросто пластмасска, мой дорогой Блэк Хантер. Это — Винил Скрэтч собственной персоной. Причём именно та, что фигурирует в твоём рассказе.
— Ты больной... Это же просто игрушка!
— Конечно, игрушка. Для тебя. Ты считаешь, что волен делать с ней всё, что хочешь. Ты фантазируешь. Ты придумываешь всё, что может выдумать твой маленький, никчемный, не способный испытывать ничего, кроме похоти, мозг. Но тебе мало одних фантазий. Ты изливаешь их на страницы, яд вытекает из твоего мозга прямиком через руки в клавиатуру, а оттуда — в такие же маленькие мозги твоих читателей. Был бы ты хоть кем-то, кто приносит пользу обществу: учащимся, учёным, строителем, в конце концов... Но нет, ты просто сидишь на шее у родителей, проедая остаток их жизней и не принося никакой пользы. Твоя смерть останется незамеченной, никому нет до тебя дела.
— Но кому она нужна?! — истерично взвизгнул пленника.
— Она нужна мне, — маска наклонилась к самому лицу толстяка, по которому градом катился пот, — Мне и Винил.
— Ты чокнутый!!! — заорал связанный человек, — Ты сумасшедший подонок!!! Какая Винил?!! О чём ты?!! Её же не существует!!! Это выдумка!!!
— Ты в этом так уверен? — Маска полез в карман, из которого вытащил пузырёк с пилюлями. Вытряснув одну, он убрал упаковку обратно, а потом начал запихивать таблетку прямо в рот толстяку.
— Убери это!!! Что ты хочешь?!
— Это поможет тебя понять, что происходит...
Пленник, не могущий больше сопротивляться натиску, сглотнул таблетку; Маска мгновенно сел напротив него и выжидающе уставился прямо в глаза.
— Ч... Что это?!
— Это препарат, который поможет увидеть тебе то, что вижу я.
— Это наркотик?
— Я предпочитаю термин "расширитель сознания". А ты называй, как хочешь. Мне всё равно. Главное — что бы ты видел.
Таблетка проскользнула в глотку толстяка, не смотря на все его попытки сопротивления.
Через несколько минут глаза пленника расширились ещё сильнее, и он сдавленно захрипел, уставившись на пластмассовую фигурку пони.
— Что... Что это?!
— Это Винил. Винил из твоего рассказа. Которую ты так сладострастно резал в своём воображении. Ну, как тебе?
— Нет! Не подходи ко мне! Нееет!!! — писатель забился на стуле, пытаясь увернуться от чего-то невидимого, и зарыдал, трясь щекой о плечо, — Убери её! Немедленно! Боже, это ужасно...
— Она любит тебя, — бесцветным голосом произнёс человек в маске, — Любит так, как никто другой. Ты её создатель, и одновременно мучитель. Все те язвы и раны, что испещряют её тело, нанёс ты. В этом окровавленном скелете, покрытом лохмотьями плоти, трудно признать пони, не правда ли?
— УБЕРИ ЭТО!!! — заорал толстяк, раскачивая стул.
— Убрать? Хорошо, я уберу... Но способ есть только один. И не думаю, что он тебе понравится.
Отточенным движением мужчина снова залепил рот пленнику скотчем, и с металлическим скрипом выволок из темноты ящик, из которого вытащил аккуратно сложенные скальпели, щипцы и множество штуковин, назначение которых понять было трудно. Толстяк замер на месте, полными ужаса глазами следя за инструментами; по его лицу ползли капли пота.
— С каждой твоей раной будет пропадать рана на пони. Кое-кто уходил от меня с буквально парой царапин. Кто-то лишался конечностей. Ну а ты... — Маска оценивающе посмотрел на пластмассовую фигурку, — Тебе, пожалуй, не повезло больше всех.
Тонкие пальцы пробежали по длинному ряду металлических предметов, оценивая, с чего бы начать.
Чёрный дым валил клубами из-за двери подвала, несмотря на все предосторожности. Баллона с кислородом, оставленного внутри, хватило бы надолго, так что эта демаскирующая щель была совершенно излишней.
Человек немного постоял, рассеяно теребя в кармане фигурку пони и неодобрительно разглядывая дым, но вскоре развернулся и быстрым шагом скрылся во дворах. Вдалеке ревели сирены пожарного наряда.
3. Боевик
— Радуга! Ты там уснул, что ли? — словно издалека, донёсся знакомый голос.
Радуга открыл глаза, пытаясь согнать с себя дрёму. Гул ионных двигателей действовал убаюкивающе, несмотря на нехорошее посасывание в животе от волнения. А волноваться было отчего — как-никак, Зачистка. Многие из его отряда говорили, что им абсолютно не страшно выходить за Барьер, но в глубине души они тоже наверняка боялись. Умирать чертовски не хотелось, особенно после того, как они одержали победу над машинами.
Внезапно фиксаторы с силой вдавило в грудь — штурмовик заложил крутой вираж, описывая окружность.
— Свити Белль, у вас всё в порядке? — крикнул Радуга в микрофон внутренней связи.
— Нас облучают лазером! — отозвался динамик мелодичным женский голосом, — Выполняю маневр уклонения с выходом на источник для его атаки!
— Это машины?
— Да, — спустя секунду отозвалась пилот, — Обнаружены изделия Т400, шесть едениц, и Т600, две еденицы. Все вооружены стандартным пехотным стрелковым вооружением армии США двухтысячных годов, у двух Т400 — ПЗРК "Стингер". Внимание, начинаю огонь!
Десантники покрепче вцепились в фиксаторы. Раздался сухой треск курсовых импульсных пулемётов, приглушённый бронёй; по корпусу понеслись волны мелких вибраций. Внезапно транспорт резко развернулся, стрекотнуло носовое орудие, и раздался глухой взрыв: выпущенная противозенитная ракета была уничтожена плотным заградительным огнём, не достигнув корпуса; вторая же, не встретив препятствия, взорвалась на броне. Штурмовик тряхнуло, гудение движков стало пульсирующим: автоматика равномерно распределяла тягу, компенсируя действие ударной волны.
— Не вышло, козлы! — нервно хохотнул Рэрити, — Этим старьём нас не взять!
— Попади они в двигатель, нам бы пришлось не сладко, — заметил Пинки.
— А почему мы не включили защитные экраны? — спросил Флатт, обращаясь к напряжённому Радуге, прижавшему к уху динамик переговорного устройства.
— Свити Белль нужна энергия для орудий, она отстреливает зенитчиков, — отозвался он, — Уже уничтожены двое стрелков и один Т400, который подносил ракеты.
— А что с остальными? — поинтересовался Пинки.
— Это уже наша забота, — Радуга сглотнул слюну, — Итак, наша задача: найти и уничтожить оставшихся роботов. Свити Белль выгрузит нас на точке и будет барражировать сверху, прикрывая нас корабельной артиллерией; Пинки пойдёт разведчиком, за ним Флатт; Рэрити и я пойдём за вами, прикрывая фланги; замыкающие — Твайлайт и Эпплджек. Всё ясно?
Бойцы дружно подняли большие пальцы вверх: — Так точно! — гаркнули пять глоток.
— Отлично! — Радуга не смог сдержать улыбки, глядя на слаженность отряда. Он искренне гордился тем, что ему доверили командовать такими превосходными специалистами.
— А как же стажёр? — подал голос Эпплджек, всё это время молча сидевший в глубине отсека.
— Стажёр? Скуталу? Скуталу! — крикнул Радуга.
— Я! — отозвалась худенькая девушка, которая едва держалась в креплениях, несмотря на довольно объёмный комбинезон.
— Это твой первый вылет за Барьер?
— Так точно!
— Тогда у меня будет для тебя довольно ответственное задание. Ты возьмёшь снайперку, и с контрольной точки “два” будешь контролировать выходы из бункера.
— Поняла, — девушка тряхнула белокурой чёлкой, и покрепче перехватила винтовку.
— Приготовьтесь, ребята! — звонкий голос Свити Белль зазвучал из динамиков, — Начинаем выгрузку!
Гул двигателей сменил тон, и хищное тулово “Пустельги” боком заскользило к земле, вращаясь вокруг своей оси, стараясь захватить в зоны обстрела как можно больше пространства. Зашипели пневмотяги, и из днища вышли шасси-лыжи, аккуратно опустившиеся в слой пыли, покрывающий развалины. Откинулась аппарель, и бойцы Радуги высыпали наружу, организованно двинувшись к старому взорванному бункеру; Скуталу, поудобнее перехватив длинную винтовку, побежала к возвышающейся неподалёку разваленной пятиэтажке.
Радуга, крепко стиснув АШ, следовал за разведчиками, перепрыгивая через выгоревшие ямки попаданий импульсных пушек; ближе к бункеру им попались оплавленные остовы трёх человекоподобных механизмов, разорванные плазменными зарядами. Пинки, остановившись над одним, вдавил в плечо приклад штурмовой винтовки и выжал триггер, разнеся металлический череп одного из роботов в серебристые клочья.
Приблизившись к тёмному провалу входа, разведчики встали по бокам от него, прижавшись к стене. Эпплджек сел на одно колено, скинул с плеча тубус огнемёта и выстелил прямо в проём. Ракета взорвалась внутри, превратившись в плазменный шар температурой в несколько тысяч градусов; из входа вырвалось огненное облако, и через секунду изнутри раздался второй взрыв, за которым последовал частый дробный треск.
Прождав минуту, пока спадёт температура, разведчики устремились внутрь, где прошли мимо оплавленного остова робота, в котором узнавались черты Т800; в руках его был Гатлинг, патроны в ленте которого взорвались от жара. Радуга, включив замкнутый контур жизнеобеспечения бронекостюма, последовал за разведчиками, двигаясь в десяти метрах позади них.
— Пинки, Флатт! Внимательнее, впереди ещё как минимум один Т800 и несколько Т400!
— Мы помним, командир, — отозвалась гарнитура шлема голосом Флатт, — Работаем.
Через несколько минут Пинки застыл, подняв вверх руку с пальцами, сжатыми в кулак. Бойцы застыли, сосредоточенно разглядывая темноту через коллиматоры прицелов.
Интеллектуальные чипы выдавали на забрала шлемов компьютерную модель помещения, ярко выделяя контуры углов и препятствий, и Радуга тщательно пытался рассмотреть, что же так насторожило Пинки.
— Семь часов, правый нижний угол, огонь! — сухо сказал Пинки, и Радуга с Флатт принялись короткими очередями обстреливать указанную точку; остальные члены отряда встали к ним спиной, прикрывая фланги. Куча мусора, в сторону которой стреляли бойцы, зашевелилась, и из неё поднялись пара Т400, вооружённые “Гатлингами”. Стволы с электрическим гулом начали раскручиваться, и Радуга завопил:
— Мочи их! В коридоре они нас положат!!!
Но, не успел он договорить, как андроиды, не сделав ни выстрела, повалились на пол, простреленные в основные узлы. Тут же застучали автоматы Рэрити с Эпплджек: кто-то подобрался из коридоров, и попытался напасть сзади. Поборов желание развернуться, чтобы помочь товарищам, Радуга продолжал смотреть в коридор, и не ошибся: прицел обвёл белыми треугольниками тёмную фигуру, возникшую за остовами Т400, и комндир плавно выжал триггер. Пули, вылетая очередями по трое, поочерёдно оторвали терминатору руки, ногу, прошила грудь и, наконец, разнесли голову.
Тут же прекратилась стрельба сзади, и в помещениях воцарилась тишина.
— Похоже, всё, — подал голос Твайлайт, первым опустивший карабин.
— Осталось найти жёсткие диски, и домой, — продолжил Пинки.
Отряд цепочкой выходил из бункера. Последним выходил Радуга, неся в рюкзаке захваченные компьютеры машин. Переступив порог, он услышал за спиной щелчок, и, обернувшись, увидел чёрный зрачок дула бластера, который сжимала рука расплавленного Т800. Словно в замедленной съёмке, Радуга успел отметить, как подался на курке металлический палец; расстёгнутую кобуру, которую, похоже, уронил Твайлайт при входе, и, наконец, перевёл взгляд прямо в единственный работающий красный зрачок.
“Видимо, так и выглядит глаз смерти” — пронеслось в голове Радуги.
Внезапно палец терминатора затыл, а красный глаз превратился в чёрную дыру, и, спустя целую вечность, ушей Радуги достиг шум раздираемого металла, а незащищённую щеку обожгло раскалённым воздухом.
Из-за развалин вышла Скуталу, дулом вверх держащая снайперскую винтовку.
— Спасибо, стажёр… Вернее, уже полноценный член моего отряда, — голос Радуги, как он ни пытался сдержать волнение, дрожал.
— Благодарю, командир! — Скуталу сдунула непослушную прядь с лица. — Но я лишь выполняла поставленную задачу.
— Ты отлично справилась. По возвращении я лично попрошу повысить тебя. Отряд! — Радуга подал знак транспорту, и “пустельга” пошла на посадку, — Летим домой!
Вихрями кружилась пыль, поднятая ионной активностью двигателей, и стальной хищник, приняв в своё чрево семеро десантников полка “Воинов ночи”, понес их ввысь, покидая серые развалины погибшего мира.