Пони, которая никогда не смеялась

VII. Тьма Шайнблизз

-В своей практике я сталкивалась с разными пони. У каждой из них — своя история, своя жизнь… кьютимарка, которая определяла их призвание. Еще у них была какая-то проблема. Может, одна. А может, вся их жизнь представляла собой одну большую проблему. Я поначалу не особенно понимала, почему их здоровье так часто зависело от того, что с ними произошло в прошлом.

На самом деле, лечение и дела прошлых лет неразрывно связаны между собой. Какая-то странная сила смешивает мысли в моей голове, не позволяя сложить настоящую болезнь и личные проблемы больного в общую логическую цепочку.

И тут я столкнулась с одним утверждением, которое мне подсказал врач Гиппо Мэй.

«Все пони тяжело больны».

Неплохая мысль, если подумать. Всё, что мы видим перед собой – это веселый и радужный мир, в котором все счастливы и дружат. Я считаю, что это ненормально. Когда пони слишком счастлив, это может означать многое – например то, что он душевнобольной. Или на самом деле ненавидит окружающих, но умело притворяется, чтобы не разбавлять общую атмосферу…

Ред Кросс задумчиво тряхнула головой и посмотрела на Шайни. Маленькая единорожка изучала книгу, которую ей подарила Твайлайт Спаркл.

-Ну как тебе? – участливо спросила она. Шайнблизз отвлеклась от чтения и ответила:

-Это очень… странно, если честно. Когда я читала «Теорию магии», там было очень много сложных понятий, которые мне приходилось заучивать наизусть, и…

-А здесь?

-Здесь всё очень просто. Даже слишком. Сосредоточиться, хорошенько посмотреть на предмет, и… и так всё наглядно. Даже картинки есть.

-Так это же здорово! – усмехнулась она.

-Я бы не сказала, — грустно покачала головой Шайнблизз, — неужели я настолько глупая, что мне приходится учиться по детской книжке?

Ред посмотрела на «Учимся магии вместе!»

-Ну уж нет, — сказала она, — чтобы учить матчасть, нужно знать хоть какие-то детские книжки. Я бы никогда не осилила медицинский учебник, если бы в детстве не читала алфавит.

Этот момент особенно запомнился Кросс. После бани она и Шайнблизз отправились в небольшой парк, где можно было немного передохнуть в сени деревьев и посмотреть на Элфи Твитча, который прыгает по зеленым лужайкам, как угорелый.

Ред устало прислонилась к дереву, чувствуя, как весенний холодок пробегает по её шерсти. Её немного волновал и тот факт, что Шайни начала покашливать. «Надо было её еще сильнее полотенчиком растереть», — подумала она, опасаясь, не простудится ли она.

Но Шайни углубилась в чтение книги. К слову сказать, книжка «Учимся магии вместе!» не была каким-то обязательным руководством по тренировке юных единорогов. Автор изложила книгу в легком, понятном для каждого жеребенка стиле, вдоволь снабдив её тем, что его неокрепший разум воспринимает лучше всего – яркими, запоминающимися и очень милыми наглядными картинками. Для Шайнблизз она была гораздо интереснее, чем огромный альманах «Расширенного курса», который был предназначен для студентов Академии.

И в этом она чувствовала своё несовершенство. Старший и младший братья учились по «Теории». Долго, упорно учились и оттачивали своё магическое мастерство. А она не смогла. Просто не смогла. Теперь ей приходится читать детские книжки, чтобы наловчиться…

-Слушай, — Ред лениво поднялась и подошла к маленькой пони, — а ты никогда не думала о том, чтобы немного попрактиковаться?

-А здесь разве можно?

-Хм… ну да. Мы достаточно далеко от города, чтобы никого не задеть, — усмехнулась она.

На самом деле, в Кросс возобладало другое желание, более практическое. Она хотела узнать, что так не дает Шайнблизз сосредоточиться. Не являясь большим знатоком по части магии, тем не менее – она предчувствовала, что за этим стоит не только упрямство юной кобылки.

К сожалению, она была права.

-И ты думаешь, что это шутки, да?! Шутки?! Читай! Читай и запоминай! Каждое слово, Шайнблизз!

Шайнблизз тяжело дышала. Во тьме, которую освещала лишь маленькая лампа, она чувствовала, как погружается в собственные воспоминания. Это подвал, в котором её отец раньше хранил садовый инвентарь. Она никогда не забудет это место, потому что оно всегда будет ассоциироваться у неё с одним из страшнейших детских страхов – страхом темноты.

Её мама стоит перед ней. Она была просто увеличенной копией Шайнблизз – взрослая единорог синего окраса – несколько темнее, чем цвет Шайни. Её ярко-красная грива тоже была слегка распушена, однако она часто заправляла её в строгую прическу. Она была в мантии чародейки, и строго взирала своими голубыми глазами на потуги жеребенка.

-Это не то. Всё не то! Соберитесь, Шайнблизз! Практическое занятие номер один! Ты должна зажечь свет в комнате.

-Я… я не могу, — Шайни сжалась, чувствуя, как слёзы бегут по её щекам. Она была истощена, очень сильно – и физически, и морально.

-Соберись! Не отступай! Сосредоточь всю свою энергию!

Шайнблизз сжала зубы и напряглась. Чувствуя, как учащенно бьется её сердце, она в последний раз полыхнула несколькими искорками из своего рога, после чего распласталась по полу, схватившись копытами за уши. У неё страшно кружилась голова, магическая тренировка отнимала у неё все силы.

Её мама на это ничего не ответила. Только тяжело вздохнула и магией притянула лампу к себе.

-Плохо. Очень плохо, — сказала она, выходя за дверь, — тебе придется немного потренироваться. Книгу я тебе оставляю. Ты знаешь, что делать.

Дверь закрылась. Шайнблизз осталась одна. В кромешной темноте. Вокруг лишь тишина, нарушаемая капанием от прогнившей водосточной трубы.

-Я боюсь темноты. Мама?.. – шептала кобылка. Она была погружена в эту темноту без остатка, сливаясь с ней, становясь единым целым.

Она очень хотела бы этого – стать лучиком света во мраке и холоде. Но не могла. Просто не могла. Обессиленная, брошенная и всеми забытая, она чувствовала, как и в её голове зарождается страх.

-Я не могу…

-Тише, малышка, тише! – Кросс обнимала плачущую единорожку. К счастью, в парке было не очень много народа, и они находились в значительном удалении от них.

-Я не могу, не могу, НЕ МОГУ!!! – Шайнблизз не переставала кричать. Ей казалось, что её рог был раскалён, что причиняло ей страшную боль.

-Шайни! Шайни, успокойся, пожалуйста, — Ред в страшной тревоге начала её трясти, стараясь вырвать её из когтей того воспоминания, которое вцепилось в неё, не желая отпускать.

Шайнблизз пришла в себя. Кобылку всё еще трясло. Её глаза наполнялись слезами.

-Может… мы не будем больше, Ред? – жалобно спросила она, — я… я просто не могу.

-Конечно, не будем. Я с тобой. Всё хорошо, — пегаска сильнее прижала её к себе.

-Это было не совсем то, что я ожидала. Всё было гораздо, гораздо хуже.

И тут водоворот событий, основанный на воспоминаниях моей особенной пони, прервался. Передо мной вновь предстали холодные белые стены палаты Ред. Моя малышка вынужденно отвлеклась от своего повествования – Гиппо аккуратно снял с её копыта иглу с трубкой, идущей от капельницы. После этого она слегка потрясла им и продолжила:

-Для Шайнблизз воспоминания о материнской тирании были чем-то большим, чем просто «черная полоска в жизни». Как бы она не желала больше не погружаться в прошлое, оно неизбежно утягивало её за собой, и всякие попытки занятия магией неизбежно воскрешали эти воспоминания.

Магия очень часто делала обычную медицину бессильной перед теми сложностями, которые возникали у колдующего. На эту тему было написано немало монографий, причем одной из самых интересных была заметка о деле единорожки, помешанной на магии. Пациентка открыто признавалась, что при всей своей концентрации и силе, которую она вкладывает в каждое заклинание, оно очень часто приносило так называемые «побочные эффекты» — головную боль, жжение в горле, физическое истощение… и каждый раз, сталкиваясь с этими проблемами, она и не думала останавливаться на достигнутом, считая магию чем-то вроде наркотика, приносящего успокоение.

Что касается Шайнблизз, то каждый раз, пытаясь сконцентрироваться на заклинании, она вспоминала затхлый подвал, где мама оставляла её без света, воды и пищи на несколько дней. Иногда… Шайни призналась мне, по секрету – она видела и другие, более жестокие картинки из прошлого, что заставило меня убедиться в одном – её мать определенно помешалась на теории превосходства магии.

-До её выздоровления еще слишком далеко, — покачала Кросс головой, — я невольно подвергла малышку опасности и чуть не разрушила ей психику. Я подозревала, что её мама – та еще сволочь, но чтобы настолько…

Шайнблизз жила в страшных пытках, постоянно гонимая безумным желанием матери сделать её «уникальной». Даже если бы она, превозмогая боль и горечь воспоминаний, смогла бы что-то сотворить – разве ей стало бы лучше? Она бы доказала, что не хуже своих братьев, что может колдовать и многое другое. Это показало бы кобылке, насколько сильно мать ошибалась, называя её бездарной. Но страх лишиться с таким трудом достигнутого материнского расположения всю жизнь следовал бы за ней по пятам, терзая её душу желанием добиться чего-то большего. Вот здесь волшебство исчезает, сменяясь натуральной одержимостью.

…Она жила бы магией. И магия поглотила бы её без остатка, как нейролептик поглощает разум безумца, заглушая голоса в его голове и принося безразличие к себе, окружающему миру и тем радостям, что он в себе хранит. В такой жизни ничего не имеет смысла: ни любовь, ни счастье, ни радость, ни грусть. Только слепое стремление к совершенству, только холод и тьма в покореженной душе. И магия, несущая избавление от мирских радостей и невзгод.

-Я правильно понял: врачи даже не пытались вас искать? – спросил я.

-Ну, не сказал бы, — сказал Гиппо, — Кросс не особенно пряталась или шифровалась от нас. Меня подняли как раз к полуночи, когда она вместе с Шайни сбежали из клиники. Мне сообщили о безумствах Твитча, который вообразил себя командующим парадом на Гранд Галопинг Гала. А потом, когда я уже прибыл в клинику, то врачи рассказали мне о пропаже. Сбежали две пациентки, и вскоре к ним присоединился Элфи, спрыгнувший с третьего этажа и чудом не сломавший себе все кости.

Вот только… я-то отлично понял, зачем ваша особенная пони это задумала. За то время, что я иногда читал вырезки о «чудесном избавлении очередного пациента от очередной болезни благодаря отваге доктора Кросс», я вспомнил о своем разговоре с ней – насчет Шайни. Я, конечно, и подумать не мог, что осторожная кобылка, раньше не влезавшая ни в какие авантюры, вдруг пойдет за ней. Но кажется, что Ред была именно той, кому она решила довериться.

Так что я не стал их преследовать. Я только попросил некоторых пони приглядывать за ними, чтобы не произошло ничего плохого. Это была терапия Кросс, и в других врачах особенной надобности не было. Она видела в Кросс кого-то большего, чем просто доктора, который хотел её вылечить. И в этом тоже была часть её плана.

Ред Кросс задумчиво кивнула. Она была погружена в свои мысли, я чувствовал это.

-В любом случае, — сказала она, — у меня был план касательно того, как помочь Шайнблизз. Это как весы – есть темные воспоминания, которые нужно было перевесить хорошими, добрыми. Этим я и занялась. Сразу же после нашего неудачного опыта с магией я повела её на ферму «Сладкое яблочко»

Она неловко улыбнулась и посмотрела мне в глаза.

-И это тоже было частью моего плана.