Fallout Equestria: Обличье Хаоса

Глава 22: Боль

Массивная железная дверь наглухо закрылась за нашими спинами, и нам в лица уперлись дула пулеметов, встроенных в потолок. Если они откроют огонь, я хотя бы не почувствую этого. В любом случае, хуже быть съеденным.

— Пони, будьте так любезны, спрячьте ваше оружие, я бы был очень этому признателен. Я бы не хотел убивать вас прямо сейчас, — раздался голос откуда-то с потолка. Должно быть, где там, среди ламп и турелей, был спрятан громкоговоритель.

Я медленно убрал Сломленного в кобуру. Я посмотрел на Айвори извиняющимся взглядом и кивнул на уздечку, которую она все еще крепко держала во рту. Не спеша, как если бы это приносило ей физическую боль, она выпустила спусковой механизм, и тот упал ей на грудь. Фластер, с ног до головы покрытая черной кровью, уже убрала скальпель в закрома своего плаща.

— Благодарю. Я ценю ваше содействие.

После этого помещение погрузилось в вязкую тишину, и только слабо слышимый визг пулеметов нарушал ее, когда они следили за нами. Впервые за все время я посмотрел под ноги и обнаружил, что мы стоим в запекшейся крови. Вонь тут же поразила меня, и эта вонь была намного хуже той, что была в туннелях. Черный мех и сгнившая кожа подсказывали, что мы по колено стояли в подземном мутанте.

— Ой… ОЙ! — Айвори тоже поняла, в чем мы находились, и начала пытаться выйти из дряни всеми копытами сразу. Лихорадочно метаясь в поисках возвышенности, Айвори попала под прицел турели, но, к счастью, та не выстрелила. К несчастью же, мы зачем-то нужны были Эпифани живыми. Фластер не двигалась с места, цвет ее мантии идеально совпадал с цветом пола, и благодаря этому она была похожа на порождение черной крови.

Айвори, всячески избегая контакта с гнилой тварью, взгромоздилась на приподнятую часть пола, где она и принялась отряхивать свои копыта. Я старался не делать резких движений, дабы не попасть во внимание смертоносных пушек, когда подошел к ней. Я приблизился и наклонился к ней, чтобы прошептать, не совсем уверенный, слышит ли нас Эпифани. Но рисковать тоже было нельзя.

— У этого пони не все в порядке с чердаком. Не знаю, что он замышляет, но точно ничего хорошего. — Из своего прошлого Совершенным я не мог вспомнить ничего о нем. Два-Пинка тоже особо не делился на него информацией, кроме того, что он “ебанутый ботаник”. Исходя из слов Массакера и тварей, для которых мы почти стали ужином, можно смело утверждать, что по уровню сумасшествия он как Синдер, но с приправой в виде недюжего ума. Убийственное сочетание.

В воздухе раздался громкий щелчок, и дверь, что была напротив стойловской, раскрылась. Динамики взорвались помехами, и через секунду послышался голос Эпифани:

— А теперь идите туда. Я хотел бы поговорить. Хэйт не знает о том, что вы здесь, поэтому только вы да я. Пока вы не вынудите меня, мои друзья, останетесь живы.

Я начал прокручивать в голове всевозможные варианты, что он может сделать с нами. Большинству из них я выберу смерть.

«И правильно сделаешь». 

Я стоял, смотрел на дверь и взвешивал в уме все варианты. Фластер вышла из грязи, и теперь мы втроем сверлили взглядом пустой коридор за дверным проемом.

— Мы же не пойдем туда, да? — набатом в полной тишине прозвучал голос Айвори, заставляя меня содрогнуться. Я все еще ожидал появления чего-то опасного, но коридор продолжал оставаться относительно безопасным.

— Прошу! Или вы идете дальше, или я открываю большую дверь и запускаю своих зверушек. Выбор исключительно за вами, друзья мои. — Снова Эпифани, его спокойный и любезный тон не внушал никакого доверия.

Я сделал первый шаг и услышал его смех через интерком.

— Браво, Рипл. Всегда самый первый на пути в неизвестность. Ты знал, я всегда уважал тебя за это?

Я кивком головы показал девочкам следовать за мной и сделал шаг за дверь. Коридор напоминал стойловский. Очень сильно напоминал, но лишь отдаленно, как плохо сделанная реплика. Вместо привычного гладкого стойловского пола на его месте была решетка. При каждом неспешном шаге она отзывалась странным лязгом.

— Нам очень повезло найти это место нетронутым. Когда настал конец света, все пони уходили в большой спешке, просто бежали. Им было невдомек, что по базе никогда не придется прямой удар. Они оставили защиту, но обойти ее было всего лишь делом времени. Я убежден, что проделал немалую работу, вернув все в работу и придав всему кое-что от себя, изюминку. Вы так не считаете?

Он продолжал говорить, даже когда не получал ответа или вопроса. Два-Пинка ясно дал понять, что Эпифани любит поговорить. Я уже давно это выяснил — мудрила болтал без умолку, стоило нам попасть в его владения.

— Разумеется, здесь не только мы. Хэйт не знает, что ты здесь, и по большому счету я уверен, что он слишком занят вооруженными нарушителями, чтобы беспокоиться сейчас о тебе. Твоя роль была окончена, как только наша маленькая курьерша забрала у тебя эти прекрасные кубы.

Высокочастотный писк наполнил воздух, и я замер. Я глянул на девочек, которые уже приготовились к заварушке. Что лучше — умереть в бою медленно или вне его быстро — я не знал.

— Я никогда не отказываюсь от возможности чему-то научиться. Я столькому могу научиться у вас троих, что я все-таки воспользуюсь предоставленным мне шансом. Сладких снов.

За полсекунды до того, как по полу разлилось электричество, я успел заметить, как у Айвори грива встала дыбом. Ток по дуге сходил с железных стен и бежал по моим ногам. Два выстрела накопытных, и я через голову падаю на наэлектризованный пол спиной. С того места, где меня била судорога, я видел, что девочки тоже были выведены из строя. Айвори до сих пор держалась на ногах, танцуя в конвульсиях, а вот Фластер не удержалась и билась на полу в припадках, как брошенная на сушу рыба.

И когда стало невозможно терпеть, все заволокло черным.

---

Меня освещал охренеть какой яркий свет. На протяжении нескольких секунд я чувствовал нарастающую панику. Единственным, что опровергало мою смерть, была боль. Смерть не несет столько боли. Я повернул голову и увидел стоящую у моей головы хирургическую лампу. Сам я был одет в ошметки белого хирургического халата. Все мы.

Пульсация заметно ослабла, и я мог видеть только заползающие в комнату кончики лоз. Возможно, удар током выбил из меня чуть дури, или что там вызывало эти видения. Я был уверен, что это Пандемониум или на крайняк кубы, но всегда была вероятность, что у меня потекла крыша из-за всего и сразу.

На другом конце комнаты я увидел лежащих без сознания девочек, привязанных к разным столам. Я не мог пошевелиться, даже слово выдавить. Я мог только смотреть. Все ноги, голова и шея были сдавлены ремнем. На лице я чувствовал намордник, не позволяющий мне кусаться или разговаривать.

Только сейчас я заметил этого хилого мудака, стоящего на задних копытах рядом с Айвори. Он довольно тщательно изучал ее, погружаясь медицинскими инструментами туда, где не светило солнце. Если бы я только мог.

«Ай… мать-то твою, я первым хотел туда залезть. Этот толстолобый хуйлапан все неправильно делает, в отключке они не могут стонать. Сперва поднять их надо. Для чего эта носатая штука, кстати?»

Два-Пинка мне сейчас вообще не упал. Мне нужны мои конечности. Я зарычал и попытался освободиться от ремней, но крепкая кожа плотно удерживала меня. Мне оставалось только наблюдать, как он надругается над моей подругой. Я даже не мог отвернуться.

Когда он закончил с осмотром Айвори, он пошел ко мне. Он прорысил мимо Фластер, и я заметил, что кобыла лежала без своего плаща и сумок, ее крылья и шрамы были от этого особенно хорошо заметны. Его лицо расплылось в улыбке, когда он заметил, что я не сплю, и поспешил ко мне.

— О, да ты у нас первый проснувшийся. Твоя выносливость всегда поражала меня, и мне, на самом деле, не стоит удивляться. Хочу сказать, что твои друзья занятные образцы сами по себе.

Он взял скальпель и вонзил его мне в шею. Я знал, что ему нужны были, как тогда, черные вены. Его глаза сверкнули любопытством, и я резко захотел вырезать их ржавым ножом.

— Держу пари, тебе интересно, почему я изучал репродуктивные органы твоей подруги. — Я почувствовал боль, когда лезвие разрезало мою шею. — Ах… как же я люблю флеботомию… а, да, кобыла. Понимаешь, она идеальная маточная особь. Мои друзья снаружи верят, что для размножения мать должна обладать стойкостью. Чем она сильнее, тем больше выдержит. Мать никогда не выживает, но… она хотя бы даст свет одному из моих маленьких замечательных созданий.

Он вынул скальпель из моей шеи и указал на лежащую фигуру Айвори.

— Она будет хорошей матерью. Она умрет, ведь Хэйт очень хочет этого. Ты и твои друзья должны умереть. Чем я собственно и занимаюсь… Просто не хочу терять предоставленную мне вами возможность.

Задумчиво постукивая заляпанным кровью ланцетом по подбородку и марая шерсть моей кровью, он вслух озвучил вопрос:

— Что насчет второй кобылы… она бесплодна. Интересно, что из этого выйдет… в принципе, можно просто скормить ее. Хм-м… Кто бы не постарался так над ней, он работал кропотливо. Любяще, так, как и должен делать нож.

—...убью… тебя… — собрав всю волю, процедил я сквозь зубы тихо и приглушенно. Его глаза засверкали, и он широко ухмыльнулся.

— О, я знал, что оставить тебя в живых было хорошей идеей. Столько энергии и силы. Браво. — Он швырнул окровавленный скальпель рядом со мной и отвернулся, зашагав к столу в середине комнаты. Взяв шприц своей магией, он повернулся ко мне. Когда он убрал весь воздух из шприца, капля рафинированного яда появилась на кончике иглы.

— Есть парочка экспериментов, которые я не мог провести на нашем приятеле Мэсси. Хэйт хотел, чтобы он был в ресурсе. Поэтому я приготовил их для тебя. У тебя, возможно, нет его тупой толстокожести, но я знаю, что твоя несгораемая ярость будет двигать тебя вперед до самого конца. Мне не терпится увидеть все это. — Он подошел ко мне и занес иглу. Этот укол определенно парализует меня на несколько часов. Уколет меня, и мне кранты. Стану пускающим слюни овощем, напичканным химикатами, и он будет веселиться со мной, пока я не двину кони.

Игла вошла через кожу шеи, и он начал давить на поршень. Я тут же, в меру своей чувствительности, ощутил в венах покалывающий холодок.

— Эпифани. — Голос Хэйта неожиданно наполнил комнату, заставляя пони прекратить ввод препарата. Он впрыснул всего ничего, оставив остальное на десерт. Глянув наверх, он поник плечами, когда из встроенного в потолок динамика снова раздался голос. — Эпифани, подойди сюда.

Положив иглу рядом со мной, он подошел к стене и нажал на кнопку копытом.

— Я улучшаю следующее поколение. Рейнджеры изрядно внесли коррективы в мое потомство.

Я услышал, как Хэйт тяжело вздохнул.

— Брось бедную босоту, над которой ты там издеваешься, и поднимайся сюда. Есть небольшая загвоздка.

Эпифани вернулся ко мне и поднял иглу. Когда он снова занес ее надо мной, голос раскатом грома сотряс комнату, вынуждая Эпифани вздрогнуть.

— БЫСТРО!

Разозленный жеребец вздохнул, возвращая иглу на место.

— Я скоро вернусь. Никуда не уходи. — Он рассмеялся, прекрасно понимая, что даже без его жгучего коктейля я не смогу встать. Вещество расползалось по организму, и, несмотря на небольшую дозу, мои ноги уже начали неметь. В спешке покидая комнату, он напоследок обернулся на меня с таким взглядом, словно часами желал препарировать меня.

«И он будет. Больной выблядок столько раз кромсал Мэсси, что я в ахуе, как тот на нитки не разошелся».  

Остались только я и Два-Пинка, одни в комнате с двумя кобылами в отключке.

«Ну, хотя бы видок заебок». 

Я вздохнул.

Буквально сразу после того, как Эпифани закрыл за собой дверь, Фластер приняла сидячее положение. Она полностью очнулась и, по всей видимости, смогла освободиться от ремней на передних ногах. Потянувшись, она зубами сняла ремни со своих задних копыт. Она слезла со стола и, оглянувшись, направилась к Айвори.

Я бы позвал ее, но не мог. Намордник на лице и ремни на голове не позволяли мне проследить путь Фластер к Айвори.

Айвори просыпалась куда тяжелее, шок нанес ей больший ущерб. Когда Фластер ослабила ремни бледной кобылы, она зашептала той на ухо. Я не мог слышать, что она говорит, но надеялся, что не всплывут деяния Эпифани. Я не знал, как давно Фластер очнулась, но я был точно уверен, что она слышала монолог этого ублюдка.

Айвори медленно поднялась со своего стола. С остановкой на растяжку она спросонья пошла к столу, на который Эпифани уложил все наше снаряжение, и начала надевать все на себя максимально быстро. Фластер подошла ко мне и принялась отвязывать. Ее шрамы сияли под резким светом ламп.

Она наклонилась к моей прикованной голове и прошептала:

— Не говори Айвори. Ей не нужна эта боль.

Из моей ременчатой тюрьмы мне оставалось только попытаться кивнуть. Она начала отвязывать держащие меня ремни и, когда закончила, позвала Айвори. Бледная кобыла все еще надевала свою тяжелую броню, но ей удалось пропрыгать до нас, затягивая на ходу ремень на ноге.

Подойдя ближе, Айвори прошипела:

— Чё происходит? Нам нужно щас же сматываться.

Ремней на мне больше не было, но стоило мне попытаться слезть со стола, как я тут же ощутил дрейфующий в моих венах паралитик. Третий раз за день я рухнул на пол, когда ноги в очередной раз подвели меня. Для меня они уже были бесполезными, но я обнаружил, что все еще могу опираться на них. Я чувствовал себя жеребенком, впервые встающим на ноги. Не самый приятный момент, учитывая, что нам надо срочно линять отсюда.

— Вот так. — Айвори просунула голову под одно из моих передних копыт и закинула меня на свою холку, дабы я стоял на задних ногах. Она коротко рассмеялась и повернула голову так, чтобы видеть меня. — Видишь, мы справимся.

Я посмотрел через всю комнату на стол, где лежало наше барахло. Она проследила за моим взглядом и заметила лежащий там миниган. Ее ухмылка исчезла, и она вздохнула.

— Точно. Это. Ну, погнали снаряжаться.

Она по возможности быстро протащила меня через все помещение, пока мои копыта слегка волочились, когда я пытался семенить рядом с ней. Хорошо, что он вколол не всю дозу, когда его отвлекли, иначе я был бы абсолютно ничтожным. В текущем состоянии я хотя бы мог использовать свою магию.

Добравшись до снаряги, девочки помогли мне облачиться в нее. Если я собирался идти бок о бок с Айвори, то от ношения моей рейдерской брони придется отречься, иначе я просто изрешечу ее в мясо. Поэтому я выбросил острую и пропитанную кровью броню и выбрал ей пегасий нагрудник, в который я еле втиснулся. С седельными сумками и Сломленным под боком я был готов идти настолько, насколько мне позволяли мои недееспособные ноги.

Ферн ненадолго появился, когда Фластер открыла одну из своих сумок в ворохе припасов. Его крохотная голова высунулась и потерлась о нее, когда она проверила его. Удовлетворенная состоянием волчонка, она скользнула в сумки и ремни и сверху накрылась своим грязным плащом. Черная кровь все еще покрывала изрядную его часть, но она носила его, словно на том ничего не было.

Айвори вновь вооружилась трофейным оружием Свипс и, когда я облокотился на ее холку, заметно просела под всем нашим весом. Это не могло продолжаться вечно.

Только задумав наш побег, мы столкнулись с еще одной преградой. Эпифани закрыл за собой дверь. Огромный стальной сукин сын из нержавейки выглядел достаточно крепким, чтобы все наши попытки открыть его не увенчались успехом. А еще я не видел нигде ручки.

Фластер стояла перед дверью и напряженно сверлила ее взглядом. Прислонив к ней голову, она несколько раз постучала по ней копытом в нескольких местах. Затем повернулась ко мне.

— Рипл, ты можешь сейчас использовать свою магию?

Я кивнул, и мой рог зажегся, когда я вынул Сломленного из кобуры, крутанул им в воздухе и зачехлил обратно. Она улыбнулась и кивнула на дверь.

— С другой стороны двери ручка. Если ты повернешь ее, мы сможем выбраться. Сконцентрируйся, это может быть не просто.

— Постараюсь.

Айвори помогла пристроить меня к двери, и тогда я сосредоточился. Благодаря Сломленному я знал, где ручка. Все, что я вижу, я могу схватить. Может, у меня и не было преимущества на близкой дистанции, но была скорость. Но хватать что-то с другой стороны монолитного металла и проворачивать в нужном направлении, особенно, когда я не видел этого глазами или не знал, с какой силой давить, было ой как не просто…

Если бы я мог почувствовать, что делаю, то было бы намного проще. Большой недостаток телекинеза — не было обратной связи. Ноль ощущений. Просто хватаешь и поворачиваешь.

Первые несколько попыток не принесли результата, и я начал приходить в замешательство. И именно тогда дверь издала громкий щелчок, когда мне повезло и я повернул достаточно сильно в нужном направлении. Задвижки отодвинулись, и дверь распахнулась.

Я бы пожелал никогда не открывать ее.

Коридор был наполнен изуродованными трупами кобыл, взорванными, как переспелые фрукты. Некоторые тела лежали по крайней мере несколько недель. Все, что Эпифани говорил про матерей… вот, что происходило с ними. Оставлены гнить. Выброшены сюда после рождения монстров.

Айвори не закончит в этом коридоре, как шелуха, выброшенная в мусор. Я не позволю этому случиться, пока я все еще дышу и есть патроны.

Мы начали проделывать свой путь через трупы. Вскоре коридор закончился Т-образной развилкой. Все два направления были более или менее идентичны, трупы тянулись вдоль стен каждого из них.

— Туда. — Фластер кивнула направо. Она была права. Этот выглядел как менее хоженый, что означало, что у нас меньше шансов нарваться на возвращающегося назад Эпифани. Не то чтобы я ссыковал встретиться с ним сейчас, особенно с заряженным стволом и сюрпризом под боком, но кто знает, что у него еще припрятано в рукаве.

Фластер вела дорогу без единого слова, пока Айвори тащила меня за собой. Лозы указывали в противоположном направлении, но я как-нибудь переживу это. Трупов в этом направлении была просто уйма, и я реально надеялся, что у этих тварей нет какой-нибудь королевы. Если мы идем к ним в улей, я по-настоящему взбешусь.

Мы продолжали идти прямо, пропуская боковые коридоры. Нам нужно было отдалиться от Эпифани как можно дальше, и ничего лучше, кроме как идти прямо, мы не придумали. Когда мы отошли достаточно далеко, количество трупов начало сокращаться, пока совсем не исчезло, и мы устроили передышку. Мы вошли в просторную комнату, которая, возможно, в лучшие военные времена Мэйрмэка была складом. Дверь была открыта нараспашку, но пыль на полу говорила, что сюда давно не заходили. Монструозные контейнеры бежали вдоль стен, создавая ложные коридоры и глубокие тени. На потолке сохранилось несколько ламп, большинство из которых либо перегорели, либо мерцали. Здесь было темно и запутанно, но, по крайней мере, не было изувеченных трупов.

— Итак… что нам делать? — Айвори потянулась, ненадолго положив меня на пол. Передышка больше нужна была ей, чем мне или Фластер.

— Потерялись. Возможно, окружены монстрами. Возможно, за нами охотятся Рейнджеры. Потеряли одного нашего самого боеспособного друга. Немного парализован… — начал я перечислять наши текущие проблемы. Пока выходило не очень.

Фластер грустно посмотрела на меня из недр своего плаща. Ее глаз то и дело останавливался на Айвори, и я понял, что она до сих пор переживает насчет больного интереса Эпифани к крупной кобыле. Я тоже. После всех этих трупов я знал одно — перед смертью Эпифани должен страдать.

«О да. Всегда хотел этого. Я сам не сахар, но этого больного пизданавта надо освежевать теркой для сыра. Можешь смело использовать эту идею». 

Когда Айвори подошла к нам, Фластер подбежала к ней и заключила в крепкие объятия. Айвори выглядела слегка ошарашенной, так как обычно это она была инициатором любого контакта.

— Фластер? Что…

Фластер отступила, качая головой.

— Ничего. Ладно, помоги мне поднять Рипла, надо идти дальше.

За долю секунды я увидела на свету какой-то отблеск, когда Айвори сделала шаг ко мне.

— Айвори! — закричал я, но было уже слишком поздно. Железная проволока туго обвязалась вокруг ее шеи и унесла в темноту над нами. Доставая Сломленного, я попытался встать на ноги, но только упал.

Капли крови капали на мое лицо откуда-то сверху, одна попала в глаз. Я зажмурился, кровь начала жечь, но я силой снова открыл глаз. Я должен видеть, куда стрелять, иначе попаду по Айвори, где бы она ни была. Кровавая дымка затрудняла что-то усмотреть в этом мраке.

Фластер кричала, в порыве безумия отстегивая свой плащ. Она швырнула его в сторону и начала рвать на себе ремни и карманы. Прежде, чем я догадался, что она делает, она расправила крылья.

С бешеными хлопками она взмыла в воздух. Было очевидно, что она не летала очень долгое время, так как в полете она ударилась о стену, после чего полностью растворилась в непроглядной темени в погоне за подругой. Я мог слышать ее отчаянные крики, там, наверху, где я не мог видеть, и не мог сделать абсолютно ничего, чтобы помочь.

Тут же сверху спикировал силуэт и приземлился на Сломленного, вырывая его у меня из магической хватки. На короткую секунду я подумал, что это Фластер. Но отсутствие шрамов, ухмылка, лезвия и повязка на другом глазу.

— Фларри, — прорычал я.

Она наклонилась ко мне, прижимая копыто с ножами к моему горлу.

— Я вижу, ты привел с собой мою сестренку… это место опасно. Какой-нибудь пони мог расставить ловушки. Она могла пораниться.

— Катись нахуй! — закричал я на нее, и лезвие слегка подрезало кожу на моей шее.

Она покачала головой.

— Не очень вежливо. Я просто делаю то, что делает всякая любящая сестра — оберегает свою семью от неприятностей. Та здоровая кобыла, она плохо на нее влияет. Я пошла за вами, так, на всякий случай. Ты знал, что на вас очень легко устроить засаду?

Я смог спустить рычаг Сломленного, лежащего у нее под копытом. С выстрелом в воздух поднялись кровь и кусочки ее копыта, отчего Фларри закричала от боли. Она ударила меня тыльной стороной заостренного копыта и проделала глубокий порез, повалив меня на землю.

Позади нее я услышал звук падающего на пол тела. Фларри оглянулась, и я посмотрел мимо ее острых копыт. Упавшее тело Айвори лежало неподвижно. Фластер вцепилась зубами в броню вызволенной из виселицы земной пони.

Фластер посмотрела на Айвори, и ее глаза наполнились слезами. Глубокий порез очертил ее шею там, где была срезана проволока. Она не двигалась, и кровь уже разлилась под ней в большую лужу.

— Фластер! — позвала Фларри нарочито нежным голосом. Фластер рывком подняла голову и уставилась глазом на свою сестру-близнеца. Фларри отпнула Сломленного в тень и встала на задние копыта, повернувшись к сестре. Она широко раскинула копыта и улыбнулась. — Не обнимешь сестру?

Фластер закричала смесью ненависти и боли и полетела на нас. Теперь я мог воочию убедиться, что скорость Фларри передалась ей по наследству, когда пегаска долетела до нас буквально за секунду. Крутясь в воздухе и усовершенствовав движение, которое я использовал так часто, она впечатала в лицо сестры оба задних копыта. Фларри отбросило от меня, но после грациозного переворота в воздухе она приземлилась на все четыре.

Неожиданно во рту у Фластер оказался скальпель, и она встала в атакующую позу. Не знаю, где она его держала, но на ней все еще была пара мешочков. Один из них, должно быть, и таил в себе оружие. Слезы застилали ей единственный глаз, наполненный таким количеством злобы, которое я не мог представить в пегаске.

Фларри потерла свое лицо крылом.

— Моя любимая младшая сестренка больше не боится летать?

Фластер бросилась на свою сестру, крича сквозь зажатый в зубах скальпель:

— Я на пять минут старше тебя!

Фларри взлетела, едва уклонившись от неистовой атаки сестры. Оказавшись у той за спиной, она приземлилась лезвиями прямо между крыльев Фластер, впечатывая ее в землю в болезненном крике. Фластер действовала незамедлительно и оторвалась от пола, когда от отчаянных взмахов с ее крыльев летела кровь.

Фластер теряла кровь, а Фларри была куда лучшим летуном. Меня охватил ужас осознания, что я могу наблюдать смерть двух моих друзей, после которой меня притащат к Хэйту или, еще хуже, к Эпифани.

«Уебан убогий. Лежишь и смотришь, как они дохнут». 

Иди в пизду, Два-Пинка. Убогий цепной пес в моей башке. Хочешь помочь? Помоги вернуть ноги!

«Если бы я мог, ты бы уже нахуй скакал тут от счастья. Я хочу жить так же охуенно сильно, как и ты. Я не готов откинуться здесь! Еще столько веселья надо перепробовать». 

Две пегаски кружились в воздухе, уклонялись от ударов и резали друг друга. Если бы не украшающие копыта Фларри ножи, я бы не смог отличить их друг от друга. Полет Фластер был рваным по сравнению с Фларри, которая двигалась со скоростью и изяществом, напоминающим змею.

Фластер удалось сделать скользящий удар по боку Фларри, но младшая сестра нанесла по моей подруге ответный удар в ребра. Фластер, крича от боли и злости, рухнула на пол с тяжелыми кровоточащими ранами.

Моя нога дернулась. Ненамного, но это хоть что-то. Я пытался заставить себя двигаться, несмотря на препятствующий этому токсин у меня в крови. Боковым зрением я заметил блик от Сломленного и начал думать, как мне добраться до оружия. Мне нужно сделать хоть что-нибудь. Я начал тащить себя, как проклятый, по полу в меру своих возможностей. Но не так быстро, как мне бы того хотелось.

Вероятно, я полз слишком громко, потому что перед моей мордой возникло копыто с ножами. Фларри приземлилась рядом со мной, но все еще достаточно далеко, чтобы я не мог укусить ее.

Фластер приземлилась между нами и Айвори, она тяжело дышала, держа во рту окровавленный скальпель. Ее крылья упали на бока, а сама она выглядела истощенной. Однако пламя еще пылало в ней, и она рычала сквозь кровавую пену на увешанную ножами пегаску.

— Фластер… сестренка… если так и дальше будет, ты просто умрешь. Я не хочу убивать свою младшую сестру. — Она мотнула головой в сторону неподвижно лежащей фигуры Айвори. — Ты пыталась заменить меня, но я на тебя не в обиде. Я люблю тебя.

Фластер закричала со скальпелем во рту, разбрызгивая кровь по полу:

— Ты убила мою лучшую подругу! Ты садисткая пизда! Ты не нужна мне, я тебя ненавижу!

Жестокая игривая ухмылка, которую Фларри до сих пор держала, испарилась с ее лица. Она стрельнула на меня ядовитым взглядом, прежде чем полностью сфокусировать свое внимание на сестре.

— Я покажу тебя, как сильно я тебе нужна. Я заберу всех, кто тебе дорог, и кто тогда останется? Другие пони? Пегасы заклеймят тебя, а другие будут относиться, как к изгою! Ты до сих пор жива, потому что умеешь прятаться!

Изогнувшись для полета, Фларри выглядела, как готовая к прыжку кошка.

— Когда я закончу здесь, мне придется напомнить, какая ты у меня красивая. — Быстрый кивок на меня. — Хэйту не нужен этот дохлым… ведь семья — прежде всего!

Она взлетела и стрелой рванула на Фластер. Та ответила тем же — неуклюже запустила себя в свою сестру. Фларри засияла, когда, пролетая под одной из ламп, ее невероятно острое снаряжение отразило свет. Стоило Фластер влететь под то же пятно света, ее скальпель вспыхнул ярко-алым.

В последнюю секунду Фластер немного притормозила и врезалась в сестру, получая несколько новых глубоких порезов в шею и бок. Она тяжело упала на пол, оставляя за собой кровавый след. Она попыталась встать, но одна из ног была сильно повреждена. Одно из крыльев, казалось, сломалось при ударе, изогнулось под неестественным углом и сильно кровоточило. Несмотря на все это, я смог заметить на ее лице слабую улыбку.

Фларри приземлилась лицом от нас. Она развернулась, очень медленно, и с ужасом и обидой в глазу посмотрела на сестру. Тогда я заметил порез.

Фластер нанесла ножевой прямо под челюстью Фларри и протащила лезвие до задних ног. Ее тело, кажется, заметило рану вместе со мной, и потоки крови начали струиться из ее тела. Я увидел, как из разреза слегка выглядывали ее кишки, и тогда Фларри упала в стремительно нарастающей под ней луже собственной крови.

Ее голос надломился, и я был удивлен, как порез лишь слегка прошелся по трахее пегаски. Когда она заговорила, ее голос отозвался грустью и слезами.

— Я… всего лишь хотела защитить тебя…

Фластер закашлялась, через силу вставая на копыта.

— Умри… уже. Прошу.

Фларри впилась взглядом в свою сестру, ее челюсть ослабла, а глаз высох. С последним судорожным вздохом она умерла. Фластер смотрела на тело пару мгновений, пока не издала облегченный всхлип.

С напряженным хрипом она поднялась на копыта и начала ковылять к распростертой фигуре Айвори. Бледная кобыла не двигалась с тех пор, как упала на пол. Фластер подошла к ней и ткнула копытом.

— Айвори?

Она не двигалась.

Фластер развернулась и быстро заковыляла, куда скинула свои вещи. Подойдя чуть поближе, я расслышал, как она перебирала вещи и нервно бормотала:

— Нет… нет… нет… нет… нет… нет… нет… нет…

Она схватила одну из своих сумок зубами и побежала назад к Айвори. Она продолжала хромать на одну ногу, а ее крыло волочилось за ней, оставляя на полу кровавый след. Я вновь силился подняться, но просто не мог совладать с ногами.

Фластер добежала до нашей подруги и, резко затормозив, заключила окровавленный силуэт в объятия. Зубами она разорвала мешочек, и пуговица укатилась в темноту. Вытащив склянку лечебного зелья, она ловко откупорила ее и влила содержимое в обмякший рот Айвори.

— Давай же… пей… прошу…

Жидкость побежала по уголкам рта Айвори, ее прежняя оболочка не принимала лекарства. Струйка крови на ее порезанной щеке начала медленно затягиваться, но было уже слишком поздно.

— Нет… — прошептал я, не находя слов.

Фластер уронила пузырек, подтягивая Айвори поближе.

— Ну же… ты не можешь бросить меня… не так… — говорила она в гриву Айвори, голос ее медленно упал до шепота.

У меня отвисла челюсть. Айвори даже не смогла дать достойный бой. Всего лишь вспышка света в засаде, и она мертва. Никто из нас не мог предвидеть этого, и из-за этого всем было тяжело в это поверить. Моих друзей никогда серьезно не ранили. Меня — да. Только меня. Я брал все на себя, потому что мог.

Я ничего не смог сделать, чтобы помочь ей.

Фластер плакала в гриву подруги, крепко прижимая тело к себе. Мои слова не помогли бы, поэтому я молчал.

Ферн, как будто почувствовав горе Фластер, выбрался из скомканного плаща и карманов и побежал к ней. Он свернулся калачиком около нее, облизывая, чтобы успокоить.

Я попытался дать ей побыть одной в меру своего состояния, так что я отвернулся. Ее тихие всхлипывания наполнили комнату.

«Мелодия для моих ушей. Пиздато». 

Я внутренне зарычал на Два-Пинка, веля ему заткнуться. Его не повсеместное молчание было большим одолжением, но, когда он все-таки заговаривал, я чувствовал себя просто ублюдком. Эта мысль закралась мне в голову, и что-то в ней было не так.

Моя нога согнулась, и я бы улыбнулся, если бы не плачущая неподалеку пегаска, которая держала труп нашей подруги. Еще немного, и я смогу идти. Или ползти, что лучше, чем ничего.

Фластер нежно опустила труп своего лучшего друга и встала рядом с ней.

— Прости меня… Прости…

Вот оно. Вот он тот момент, когда я могу внести свое слово, и оно не будет не к месту.

— Это не твоя вина.

Она направила на меня свой глаз, и такой блеск я не видел в нем никогда. Он не был дружелюбным… но и злым тоже не был. Ее губы дрожали, а слезы все еще умывали лицо.

— Если бы она не… если бы не…

Я перебил ее, пока она не начала винить себя:

— Нет. Айвори сама пошла сюда за мной. Она могла остаться. Она пошла по своей собственной воле, зная, что это я им нужен. Фларри не узнала бы, что ты жива, без меня. — Я вздохнул, понимая, что это действительно я убил ее. — Не вини себя.

Я был частично причастен ко всему дерьму, что происходило в Хорнсмите. Я могу попробовать взять и это бремя с плеч Фластер.

—...И прости, что говорю это, но нам надо идти. Эпифани в любую минуту может пойти за нами, если уже не пошел. — Мой взгляд переместился на Айвори. Интересно, почему все пони выглядят меньше, когда умирают. Словно жизнь распирала их изнутри, придавая форму, и, когда ее отнимают, даже такой крупной кобылы, как Айвори, становится… мало.

Затем я озвучил положение нашей ситуации, не очень приятное:

— Нам нужно оставить ее здесь.

Фластер потупила взгляд в пол. Она начала собирать свои пожитки, привязывая мешочки и большие сумки назад к себе. Она выпила лечебное зелье, чтобы залечить серьезные раны, полученные в бою, про которые она почти совсем позабыла, но как будто резко вспомнила. Затем она сказала:

— Знаю… Ты можешь идти?

Побуждая мышцы к сокращениям, я водрузил себя в около сидячее положение, напрягшись всем телом. Это затратило все мои силы.

— Наверное. — Должно пройти какое-то время, точнее, доброе количество времени, чтобы я смог ходить с прежней скоростью.

Фластер аккуратно подобрала свой грязный плащ зубами за самый чистый край и… прежде чем надеть его, остановилась, оглянувшись на труп Айвори. С содроганием она медленно подошла к подруге и накрыла безжизненную пони своей мантией. Я кивнул Фластер, хоть она и не видела этого. На том берегу Айвори заслужила хоть немного скромных вещей.

Фластер повернулась ко мне, и каждый шаг ей давался с большим трудом. Когда она подошла ко мне, то сделала все возможное, чтобы я оперся на нее. Мои ноги просто отказывались работать, поэтому мне удалось только частично раздавить под собой кобылу, когда мы с ней вдвоем упали на пол.

«Так и быть. Дэш и Бак. Смешай. Лучшая дурь, чтобы вывернуть сачка к хуям собачим».  

Чё?

«У тебя целая сумка наркоты. Дэш. Бак. Обкалывали ими рабов. Возможно, вытянет яд, расшевелит тебя, опёздола». 

— Фластер? — Она уже выползла из-под меня и все еще оправлялась после касаний. Без своего плаща она была совсем не в своей тарелке. Она взяла себя в копыта, отряхнула бока крыльями и взглянула на меня.

— У тебя есть… Бак или Дэш в сумках?

Балда. С ней у меня всегда были сложные отношения. Нервный тремор при отказе от Мед-Икса, жжение в мышцах и голове при отсутствии в крови Стампида. Гидра, от которой мне до сих пор дурно. Маска.

Ее глаз в удивление расширился — она точно не ожидала, что я буду просить колеса, будучи неходячим. Она кивнула и проговорила, заикаясь:

— Эм-м… да. А что?

Я пожал плечами. Я не собирался говорить ей, откуда у меня эта мысль.

— Народное средство против онемения. Должно сработать… Стоит попытаться. — Я убеждал больше себя, чем ее. Прислушиваться к Два-Пинка… это никогда не приводило ни к чему хорошему, но дожидаться, пока действие укола пройдет, тоже не вариант.

Из одного из своих мешочков она достала две вещицы. Пузырек с маленькими желтыми таблетками и ингалятор. Она положила их передо мной на пол, но, когда я коснулся их своей магией, она опустила на них сверху копыто. Я поднял на нее взгляд и увидел, как пегаска встревоженно смотрит на меня.

— Ты уверен? Я… слышала про тебя и наркотики.

Я кивнул.

— Я знаю, Фластер. Доверься мне. — Я не доверял себе.

Когда она подняла копыто, я пролевитировал химию к себе. Я не знал, сколько надо было, но та часть от Два-Пинка знала точную дозировку. Я закинул в рот несколько колес и разжевал их в порошок. Обняв губами мундштук ингалятора, я сделал глубокий вдох, и аэрозольная смесь Дэша и Бака заполнила мои легкие. Еще чуть-чуть, и я проглотил остатки Бака.

И я начал ждать прихода.

Дэш вдарил первым. Все немного замедлилось, и у меня было время обдумать наше затруднительное положение. Мы находились на неизвестной территории, потеряли двоих из нашей группы, а сами были не в лучшей боевой форме. Единственное, что нам играло сейчас на копыто — это Рейнджеры. Их рейд, который, по моим предположениям, длился до сих пор, отвлекал внимание Хэйта настолько, что тот даже не подозревал, что мы здесь. И только интерес Эпифани не позволял ему сдать нас Хэйту, и это, несомненно, плюс. Эпифани единственный знал о нас.

— Надо убить Эпифани. Убьем, — пробормотал я, и Фластер мрачно кивнула.

Бак вдарил по мне, как один из ударов Массакера, когда все мои мышцы буквально заискрились жизнью. Ощущение как от Стампида… но не так ярко на ментальном уровне. Я, сам того не осознавая, оказался на копытах. Мои ноги внезапно пронзила резкая боль. И очень сильная.

— А-а-а-ай-й-й… — Бывало и похуже, но я не ожидал такой боли. До этого мои ноги словно были погружены в спячку, а потом какой-то пони начал пронзать их тысячами игл. Оказавшись в вертикальном положении, я обнаружил, что все еще не могу нормально передвигаться. Я хромал как кресло-качалка без гладкой части. Фластер, несмотря на весь пиздец, который случился с ней за последние полчаса, не смогла сдержать легкой улыбки. Я заставил колени согнуться и только после этого смог проделать несколько шагов. Я мог идти, окутанный медикаментозным туманом.

Затем возникло кое-что, из-за чего исчезли все причины улыбаться.

В дверном проеме, через который мы вошли, маячила фигура, вырвавшая дверь с противным ржавым хрустом. Неповоротливая громадина, вся покрытая железом. На короткую секунду я подумал, что это был Рейнджер. Слишком много крови, слишком много острия, островки черной шерсти на темной коже. Безумные глаза уставились на меня, и я вспомнил. Бесформенная груда мяса, некогда бывшая монструозным берсерком. Лидер культа, позволивший нам ускользнуть из его копыт. Бессмертный.

Впаянная в лицо железная маска несла на себе выгравированный знак бесконечности. У Эпифани был ручной Бессмертный, и он послал его по наши души.

Существо издало утробный рык, гулом отозвавшийся у меня в кишках. Ни пони, ни даже Бессмертный не мог издавать подобные звуки. Я заметил то, что сперва мне показалось обнаженными закрученными ребрами, идущими по бокам и придающими дополнительную уродливость этой твари. Восемь заостренных насекомоподобных ног, покрытых твердым хитином, молотили воздух, как перевернутый паук. Где-то за маской челюсть монстра раскрылась, а затем закрылась где-то сбоку. Монстр бешено взревел и плюнул в нас грязной слюной.

Эпифани превратил неубиваемую силу в туннельного монстра. Судя по ремням на шее и ногах, он приручил его. А затем послал за нами. Прекрасно.

— Бежим. — Одно слово. Что для Фластер, что для меня, посыл был понятен для всех. Бросив на Айвори последний взгляд, пегаска попыталась взлететь, но ее крылья были плотно прижаты к бокам, будто привязанные. Она забыла про ремень, которым привязывала крылья, и полоска кожи осталась болтаться там же.

Я развернулся и рванулся туда, где прятался отвергнутый, но не забытый Сломленный. За режущим слух лязгом моей собственной железной брони на копытах я слышал более тяжелую поступь. Тварь шла за нами. И это было не удивительно.

Я схватил Сломленного и побежал во всю силу своих ног. Бежал я, честно говоря, как новорожденный жеребенок. Я вмазался в контейнер и полирнул его стенку мордой, оставляя кровавый отпечаток. Я был весь вымазан кровью, наполовину своей, наполовину этих тварей. Оправившись, я прислушался на бегу. Насколько я мог судить, разъяренная падла была прямо у меня на хвосте, и по такому случаю я задрал Сломленного над головой и выстрелил себе за спину.

Существо взревело, и я услышал, как срикошетило несколько дробинок, но не куда-то в него, чтобы выстрел оказался удачным. Я хотя бы попал по твари, однако тем самым еще больше разозлил ее.

Впереди я заметил Фластер, остановившуюся у двери напротив той, через которую мы вошли. Она навалилась всем своим небольшим весом на ручку, но та проржавела под корень. По сравнению с той, что встала перед нами при побеге из лаборатории Эпифани, с этой придется попотеть.

Мы встретились глазами, и она прокричала мне:

— Тяни время! Я смогу…

Зачетно. Я погрузился в чертоги разума, чтобы выудить оттуда боевые воспоминания, которые были моими лишь отчасти. Найдя подходящее движение, я резко затормозил, пытаясь нырнуть вбок. Одна из моих ног, все еще находившаяся от протекавшей во мне химической войны в плачевном состоянии, отказала, и я кубарем свалился на пол.

Я перевернулся дважды, пока не оказался на копытах. Подняв глаза, я обнаружил, что смотрю практически в рот атакующему зверю. Я издал короткий вопль и бросился в сторону, стреляя из Сломленного в висок его закованной в броню головы. Прыснула черная кровь, и я увидел, как взорвался глаз и тварь врезалась в стену, которая неожиданно для меня оказалась чрезвычайно близко. Ударь он меня, я бы превратился в понячье пюре и цементом бы заполнил трещины в стене, в которую он только что долбанулся.

Ноги на его спине встрепенулись, когда скотина высвободилась из искореженного и помятого железа стены, и я подумал, что у меня появилась призрачная возможность пустить в дело Сломленного. Как же я ошибался. Одна из его ног, слишком быстрая, чтобы дать мне опомниться, зацепила мою броню. Со страшной силой, которую я точно не должен был недооценивать, она подняла меня в воздух и швырнула.

Я так влетел в контейнер, что тот с душераздирающим скрежетом металла немного прополол собой пол. На языке я почувствовал вкус крови, когда что-то внутри меня сжалось, и тяжело упал на пол. Сломленный, звякая, упал рядом со мной, и я тут же схватил его, снова поднимаясь на ноги. Сегодня я пролежал уже достаточно, так что я не собирался оттягивать все дела до последнего.

Подфартило, что ублюдок положил глаз только на меня. Он стоял от Фластер на расстоянии плевка, и, даже когда пегаска пыталась открыть рычаг двери, монстр даже не посмотрел в ее сторону. Его мертвые глаза были направлены только на мою потрепанную задницу.

Хорошо.

Существо снова пошло в атаку, размахивая в воздухе смертоносными конечностями. Я воспользовался форой, благодаря приличной дистанции, и повторил трюк. По крайней мере, эта мразь была просто бешеной биомассой, чем тот же Смерть. Он не показывал таких признаков интеллекта, как подземники.

В этот раз нога не подвела. Во всю мощь моих полуонемевших ног я пригнулся и ушел вбок, уворачиваясь от хватающих из-за его спины ног, когда он приблизился ко мне. Я дернул рычаг Сломленного и сделал мысленную пометку об оставшихся двух патронов, нацеливаясь в переднее левое колено твари. Сустав изрешетило выстрелом, но не порвало. Этого было достаточно, чтобы подпортить существу скоростные показатели. Оно врезалось в тот же грузовой контейнер, в который и я, оставив после себя кровавую кляксу, и тот от приложенной силы проскребся по полу с приличной вмятиной в стене. Как ебаный поезд.

Мне стало интересно, отличались ли Бессмертные друг от друга. Первый был шустрым. Невероятно быстрым. Смерть был хитрым, но тупым. Эта тварина была сильной. Немного сложно перенять преимущество, но я хотя бы мог уворачиваться от него. Даже с онемевшими ногами.

Дэш был большим подспорьем. Без стимуляторов эта мразь была бы в разы быстрее меня, особенно с моими ногами-макаронинами. С ними же мир ощутимо замедлился, и у меня было достаточно времени, чтобы восхититься мерзкими на вид конечностями твари, когда она попятилась и развернулась ко мне.

Рутина матадора точно не убьет его, но мне всего лишь нужно было выиграть для Фластер немного времени.

Я припомнил первого Бессмертного, который напомнил мне о моем доступе к системе Л.У.М. на ПипБаке. Если бы я всегда помнил о наличии на моей ноге этого инструмента, моя жизнь на пустошах была бы многократно легче, но по каким-то причинам моя память всегда рисовала там белое пятно. Я слишком часто рассчитывал на инстинкты.

Когда тварь снова пошла на меня в атаку, надвигаясь поездом из боли, я вошел в Л.У.М. Время застыло, тварь замерла в яростной атаке. Я наметил пару выстрелов и запустил встроенное заклинание.

Сломленный разразился огнем, попав твари прямо в область под стальной маской. В фонтане крови и плоти его горло взорвалось, заставляя его встать на дыбы в болевом порыве. Я пулей сорвался с места, развив, благодаря Дэшу, скорость Два-Пинка, и впечатал оба копыта в открытое горло существа. Мои баллистические копыта наверняка снесут ему голову…

Ничего не произошло.

Он опрокинулся, споткнувшись о меня, когда я оказался под его неистово бьющими копытами. Я был удивлен тем, что мои удары неожиданно не сработали, хотя должны были начисто сорвать монстру голову с плеч. Ну или, как минимум, замедлить.

«Электро пол, ебучий ты осел. Патроны разрядились, и ты ж никогда, блять, не перезаряжаешься». 

Что ж, выеби меня Луна.

Гигантский подземник бил неслабо, и, если бы я не воспользовался Сломленным, то понес бы немалый урон. Его все еще мотало после выстрела, когда он перестал по мне топтаться, и я оказался в безопасности. Я был точно уверен, что тварь раздавила мне парочку ребер, но дела обстояли куда хуже.

Существо тараном взяло стену на полной скорости и со странно выгнутой шеей. Я услышал громкий хруст, эхом прокатившийся по помещению, и тварь обмякла. Ее черные насекомоподобные ноги дергались и резали воздух, и я не смог сдержать улыбки, болезненно поднимаясь.

Он сломал себе шею.

Я не знал, сколько он так еще пролежит, но я выиграл так нужное нам время. Оглядевшись, я заметил Фластер, которая уже открыла тяжелую дверь.

— Рипл, сюда! Скорее!

Я захромал во весь опор, стараясь не думать о хрусте срастающихся костей под кожей трепыхающегося зверя. Он регенерировал быстрее, чем я думал, и уже скоро он вновь начнет на нас охоту.

Добежав до двери, я впихнул в нее Фластер и захлопнул за собой. По сравнению с той дверью, что я открывал в лаборатории Эпифани, у этой с обеих сторон был причудливый замок. Плевым делом было для моих усиленных Баком мышц запечатать ее покрепче. Я не сомневался, что тварь выбьет эту дверь, главное, сколько при этом времени мы смогли для нас выиграть.

Коридор был чист и озарен ярким светом. Осмелюсь предположить, что мы уже вышли из логова Эпифани, но это означало, что мы находимся на еще более неизведанной территории. Лозы находились и здесь, — появлялись и исчезали на периферии моего зрения. Я знал дорогу. Лозы приведут меня.

Я начал следовать по ним, но Фластер протянула мне пузырек.

— Выпей, Рипл. Ты ранен.

Я не стал препираться и взял зелье своей магией, одним глотком осушив содержимое. Я был покрыт кровью, мои ребра болели вместе с лицом. Это было в порядке вещей, однако я не отринул попытки максимально приблизиться к своей лучшей форме, когда доберусь до Хэйта. Зелье сделало свое дело, и мне стало лучше. Перманентная и гудящая немота в ногах осталась, но я хотя бы мог идти. Этого было достаточно.

— Спасибо, Фластер… — Я немного потерялся, когда встретился с ней глазами. Скорбь и глубокое беспокойство. Она внимательно осмотрела все мои раны и наблюдала, как они залечиваются, когда лечебные свойства зелья начали действовать. Она хотела убедиться, что я буду в порядке.

Она не хотела потерять меня.

Как потеряла Айвори.

— Флас, я в порядке. Слушай… если хочешь поговорить… — В разговорах я был хуже некуда. Я не хотел говорить об Айвори. — Ну… нам надо отложить все это. Пока не выберемся из Мэйрмэка хотя бы.

Она кивнула, и ее грива слегка подпрыгнула от этого. Было так странно видеть ее без плаща.

— Да… я понимаю. Просто… это сложно.

Я кивнул, как можно лучше изображая эмпатию. Айвори была и моим другом тоже. Я не был с ней так близок, как Фластер, но ее смерть снедала меня не слабее. Мне просто нужно собраться и идти дальше.

— Пошли убьем этого гондона.

Я не был уверен, о каком именно гондоне говорю, но от этого их в моем списке меньше не стало. Все пони, которых я должен убить, удобно расположись в одном единственном месте.

Мы перешли на рысь, чтобы поскорее оказаться как можно дальше от твари, но не на быструю, чтобы по грубой ошибке не врезаться на повороте в робота-убийцу, другого стремного мутанта или кто тут вообще обитает в этих коридорах.

А коридоры, в которых мы были до этого, предназначались для доставки грузов. Широкие и высокие, они точно не были спроектированы для удобства работавшего там научного персонала. Коридоры, по которым мы сейчас шли, — были. Мягкий свет, узкие проходы и поредевшее количество защитных дверей встретили нас в них. Я начал высматривать на дверях выцветшие таблички с именами и понял, что мы оказались в жилом отсеке Мэйрмэка.

Я знал — если б я хотел, то смог бы отыскать в этих комнатах просто уйму вещей о прошлом. Кубы, эксперименты, что произошло с Пандемониумом. Все, что я мог знать насчет этого, я почерпнул из памяти Баддинг Лиф и редких терминалов. Каждый живший здесь ученый был похож на нее и, скорее всего, имел свой личный шар памяти.

Растения. Жестокие и беспощадные.

Нет уж дудки, не буду я больше просматривать шары памяти. Мы миновали двери комнат, не удостаивая их взглядом. Имена на них были слишком стерты, чтобы понять, кто за ними однажды жил, и, только когда Фластер, ведомая любопытством, попыталась открыть одну, все до одной двери были заперты. Нас все еще преследовал зверь, и, технически, у нас просто не было времени, чтобы вскрывать тридцать с гаком дверных замков.

Я остановился на распутье, когда понял, что лозы идут в другом направлении. Они шли вдоль стен и указывали налево. Я развернулся, коротко присвистнул, чтобы привлечь внимание Фластер, и начал восхождение по лестнице.

Фластер нагнала меня и пристроилась рядом. Лестница тянулась, по ощущениям, бесконечно, но наверху я, в конечном итоге, увидел площадку с массивной дверью. Лозы шли из-за двери. Я прибавил ходу, Фластер тоже подстроилась под темп. Мои ноги ощущались уже в разы лучше, и я теперь точно мог сказать, что смесь Бака с Дэшем вывели из меня весь парализующий токсин.

Дверь была просто огромной, но открылась без труда, как только мы к ней подошли. За ней находилось просторное помещение, ярко освещенное звездным светом, который лился из стеклянного купола, служившего потолком. Вид завораживал, и я подумал, что бы сказала на это Айвори. Такую композицию не стыдно было нарисовать, ей бы определенно она понравилась.

Грохот, раздавшийся у подножия лестницы, заставил меня замереть на месте; волосы на холке встали дыбом. Я затравленно обернулся и увидел примерно то, что и ожидал. Существо, Бессмертный, буравил нас взглядом у начала длинной лестницы.

Фластер тоже увидела его и попятилась в сторону двери. Я быстро последовал за ней, но дальше в комнату она не зашла. Вскрыв панель на стене рядом с дверью, она вонзила отвертку в железную начинку и начала в ней копаться.

Тварь сделала несколько пробных шагов, как будто проверяла лестницу на что-то. Вероятно, наверху существо никогда не было или по крайней мере не недавно, если оно могло это вспомнить. Оно быстро убедилось в безопасности ступенек, чтобы догнать нас и разорвать на части.

С каждой следующей ступенью зверь набирал скорость и в конечном счете перешел на полный галоп.

— Фластер… надо бежать. Сейчас, — проговорил я уголком рта пегаске, не спуская глаз с монстра.

— Подожди… чуть-чуть… еще немного… — Фластер зарылась лицом в панель, и я не мог видеть, чем она там занимается. Где-то рядом с ее головой возникла искра, и она слегка отстранилась. Затем пегаска со всей силы засадила куда-то отверткой. Последовал хлопок, больше электрический, чем металлический. Из внутренностей панели повалил дым, и дверь наглухо захлопнулась.

Как раз вовремя, потому что секундой позже весь атриум содрогнулся под тяжестью удара. Дверь была толстой и поэтому не поддалась, но так было и с прошлой дверью. Мы просто оттянули неизбежное.

— Ну и ну, Рип. И как я не предвидел твоего появления. — Я узнал этот голос. Я искренне ненавидел, когда знакомые мне голоса раздаются за моей спиной. Это не приводит ни к чему хорошему.

Обернувшись, я понял, что мы нарвались на отряд Рейнджеров. Вымазанная кровью, их броня была помята и разорвана в клочья; они прошли через настоящую бойню, столкнувшись с подземниками. Я надеялся всем сердцем, что никто из них не выживет, но конечно же по крайней мере трое из них выстоят.

Я узнал броню говорившего пони. Броукен Эрроу, божьим вмешательством без царапины. Пони рядом с ним — Нотчес, а вот третьего я не смог распознать.

— Учитывая, что твой дружок-грифон напал на нас, стоило догадаться, что и ты здесь. — Мои глаза расширились при упоминании Эша. Я не знал, где сейчас был мой друг или был ли он вообще жив, но я рад слышать, что он помешал продвижению Рейнджеров.

Эрроу указал на меня оружием, ранее превратившее подземника в суп, и голос его раздался из динамиков шлема.

— Убери оружие. — Я не отвел взгляд и убрал Сломленного в кобуру, прекрасно понимая, что в нем еще два патрона. Не было времени перезарядиться. На мои баллистические копыта надеяться не приходилось.

Фластер сделалась под пронизывающими взглядами еще более маленькой, и я встал между ней и ими. Броукен Эрроу наклонил голову вбок, заметив это.

— О принцессы, кажется, вы прошли через настоящие мытарства. А разве вас не было больше?

Я предостерегающе зарычал на него, но он лишь рассмеялся на это. Дверь позади нас содрогнулась от очередного удара, когда тварь снова и снова бросалась на защиту.

— Ты, я тоже смотрю, обзавелся поклонниками. Он оказался нам не по зубам, Мэйрмэк. Таких вещей вообще не должно существовать, но, увидев их вживую, быстро свыкаешься.

Он сделал шаг вперед, и я оказался еще ближе к убийственным орудиям, украшающим его бока.

— Сегодня я потерял много хороших кобыл и жеребцов. И это будет стоить того, я не буду жалеть в конце. Ты понимаешь, о чем я.

Кубы. Он видел их и позволил мне уйти с ними. Тогда он еще не подозревал об их ценности, но теперь в этом не было сомнений. Стал бы он иначе брать такую крепость штурмом, не будь он осведомлен.

— Так ты пришел остановить Хэйта?

Дверь снова сотрясло, и я услышал скрипы и стоны, когда металл начал давать слабину. Еще несколько таких ударов она не выдержит. Мне просто надо заставить его говорить чуть подольше, чтобы все было, как надо. Они не знали, что находится по ту сторону двери. Броукен Эрроу наверняка думает об обычных подземниках.

Броукен Эрроу рассмеялся, качая головой.

— О, вы лучше меня знаете, что Хэйт сможет сделать с такой мощью. Что до меня… я смогу сделать с ней великие вещи. Меняющие мир вещи.

Я прищурился. Нет, я и сам планирую сделать с ними то же самое. Или планировал. Только не думаю, что это действительно то, чего я хочу.

— Я не подпущу вас к кубам. Незащищенные, неконтролируемые… воцарится хаос. Разруха. Смерть, которая по масштабам опередит войну. — Я попытался использовать подход предвестника апокалипсиса в надежде, что у меня получится убедить трех Рейнджеров развернуться и уйти. Естественно, это не сработало.

— Да ты что, а я вот так не думаю. Эти кубы полноправно принадлежат нам. Министерств больше нет, и мы их наследие.

— Флас… готовься бежать, — шепнул я себе за спину, не уверенный до конца, слышали ли нас Рейнджеры.

— О, я бы не советовал. — Ну конечно слышали. Броукен Эрроу предостерегающе навел на нас дуло гранатомета.

Тогда я понял, что застанет Рейнджеров врасплох. Удары в дверь происходили с повторяющейся регулярностью, и я думаю, что смогу попасть в точку, когда большой подземник проломится внутрь.

— Так ты знаешь его, да?

— Кого, Хэйта? Пони-пешка, играющий с технологиями, которые он не в силах постичь. Ничего особенного. — Броукен Эрроу пожал плечами, и от этого его оружия всколыхнулись.

— Нет. Его. Существо в кубах. — Бам. Очередной удар. Еще один или два.

Эрроу наклонил голову и странно посмотрел на меня через визор своего шлема.

— В кубах?

Он готов. Я ухмыльнулся, и вскоре время, которое я отсчитывал в голове, наконец пришло. Дверь позади нас выбили, куски и шматы стен и металла повалились внутрь атриума. Я заблаговременно обхватил ногу Фластер и нырнул в сторону, уклоняясь от двери.

Она один раз отскочила, огибнула трешку и покатилась по полу в дожде из искр. Рейнджеры, должно быть, готовились к очередной орде подземников, и, когда большой ублюдок пошел тараном через град пуль и дошел до отряда, те начали бить тревогу.

Ударив Нотчеса плечом, подземник швырнул бронированного пони через все помещение. Эрроу получил удар в бок, отправивший в полет его гранатомет.

Третий пятился, стреляя из минигана в грудь существа. Я болезненно подумал о том, как бы Айвори отреагировала на это, но быстро выбросил это из головы. Надо продолжать бежать и надеяться, что зверь прикончит Рейнджеров прежде, чем отправится за нами.

Две его загребущие конечности впились в Рейнджера и сорвали его со стальных копыт. Он или она, сказать точно было нельзя, были подняты над тварью там, где сходились все его ноги.

Существо повернулось к нам, не обращая никакого внимания на то, как Нотчес и Эрроу буквально разносят в клочья его бок, вырывая целые куски и проделывая здоровые дыры. Оно начало двигаться к нам, и я растерянно разинул рот. Мы все еще были в приоритете.

Пони над ним начал неистово орать. Я увидел, как ноги вонзились еще глубже и раскрыли Рейнджера, как апельсин. Под броней обнажилась светло-голубая шкура, но, когда ноги раскрыли ее достаточно, я понял, что это был жеребец. Существо тоже почувствовало это и выбрало особо жестокую казнь. Острые конечности вонзились и глубоко зарылись в живот Рейнджера. Кровь хлынула наружу, когда конечности забрались в грудную полость. Было похоже на устройство работы реберного расширителя, откуда бы я не знал, что такой вообще есть.

«О, это от меня. Так вставляло наблюдать, как Эпифани пробует всякую хрень на Мэсси. Пиздец жестоко, но по-странному притягивающе». 

С отвратительным хрустом пони окончательно вскрыли. Внутренности по инерции вывалились наружу, начался кровавый дождь. В этот момент пони был крайне мертвым, и подземник просто бросил бронированный труп на пол. Я припомнил разорванные трупы кобыл в подвале, и теперь понял, что, когда дело доходило до жеребцов, разрыв наступал гораздо раньше.

Это был отец. Его нельзя оставлять в живых.

Я вытащил Сломленного и встал в стойку.

— Фластер. Не высовывайся.

Он ринулся на меня, но пошатнулся, когда сзади на него посыпались картечь и световые молнии. Эрроу и Нотчес восстановились после рассредоточивших их ударов и теперь стояли бок о бок в центре комнаты. После запечатленной казни одного из них они отвели свое внимание от меня.

Когда он атаковал меня, Дэш все еще бежал в моей кровеносной системе. Он двигался медленно, словно в густом воздухе, и папа-подземник продолжил ко мне свой путь. Я прицелился и уповал на рану, которую он будет долго залечивать. Пулевые отверстия уже начали заполняться черной плотью, а вот энергетические раны все еще оставались нетронутыми. Как оставленный на моем лице шрам, начавший путь в лабиринт страданий.

Надо было скооперироваться с Нотчесом, чтобы прикончить эту тварь, но сомневаюсь, что он готов к сотрудничеству.

Я спустил рычаг, выстрел. Слава принцессам, эта тварь была настолько тупой, иначе бы предугадала его. Проверенный временем метод — его колено взорвалось, когда я прыгнул в сторону. Он продолжал бежать, окруженный аурой выстрелов, когда Рейнджеры не жалели на него патронов. Мне пришлось перевернуться и побежать, когда некоторые из них полетели и в мою сторону. Окажись я поближе, они не преминут возможностью прикончить сразу обоих.

Облитое кровью существо пролетело мимо меня и врезалось в стену. Пока оно лежало силясь подняться, двое Рейнджеров нафаршировали ублюдка, превратив его бок в кратер; фонтан черной крови и куски мяса слезли на пол.

Медленно, почти болезненно, тварь поднялась на копыта и посмотрела на меня через прорези в железной маске. Он будет идти за мной до самой смерти, и я понял, что это не рядовой противник. Эпифани послал эту тварь за мной. Кровь лилась из существа пропорционально скорости регенерации, но как-то оно все равно продолжало стоять. Оно начало идти в мою сторону, мышцы и органы заметно пульсировали под изрешеченной шкурой.

— Ну, давай, в пыль обратись, ёбаная тварь! — громом прозвучал голос Нотчеса под градом пуль. Эрроу сбавил обороты и пытался починить свой гранатомет. Он сейчас представлял собой искореженную груду чермета, и вряд ли его можно было вернуть в строй, но он хотя бы догадывался, что, чтобы одолеть Подземника-Папочку, нам нужна серьезная артиллерия.

Пятясь от зверя, я вынул из сумки пару патронов. Воспользовался случаем перезарядить Сломленного. Существо утратило свою былую прыть и теперь только ковыляло в мою сторону. Теперь он представлял малую угрозу, но я знал, что мне не стоит его недооценивать. Мертвый Рейнджер служил этому примером.

Должно быть, тварь ждала окна, потому что, как только я начал перезаряжаться, она рванулась на меня. Он блефовал, а мы повелись, позволив взять нас нахрапом. В миллиметре от моего лица просвистели разящие хитиновые ноги, когда я быстро попятился от него.

Сломленный выстрелил и оторвал одну из конечностей. Сильная, но обманчиво тонкая конечность разлетелась на части и по спирали улетучилась в море черной крови. Тварь взревела и ломанулась вперед. Я сделал все возможное, чтобы увернуться от удара, но его мясистое переднее копыто садануло по мне с такой силой, что я неплохо так отлетел от него. Я влетел в стоящую посреди комнаты каменную плантацию, наполненную пылью и гнилью.

Я перекатился пару раз и по опыту расслабился. Если напрячься, то я с большей долей вероятности сломаю себе что-нибудь. Узнал это на практике. Я зарычал и медленно поднялся на копыта, поняв, что ничего не сломано, но все болело просто адски. Эта гнида убьет меня одними синяками, если что-нибудь не предпринять.

Я оглянулся туда, откуда прилетел, но не увидел ничего из-за перегораживающей обзор плантации. Верхняя ее часть озарялась красным вспышками Нотчеса, пытающегося прикончить тварь, но помимо рева дробовика Эрроу в помещении было почти что тихо.

Не долго. Внезапно плантация сместилась, а затем поднялась в воздух. Существо держало каменную конструкцию над головой своими семью оставшимися конечностями и смотрело на меня тупым, но полным жажды крови и ярости взглядом.

— О блять! — выкрикнул я. Наверняка это на секунду выбрался Два-Пинка. Все эти наркотики, адреналин и психологические мучения, должно быть, прорвали мои баррикады. До этого он был довольно тихим, и я надеялся, что он позволял тем самым мне сосредоточиться, но раз он уже говорит моим ртом, то это недобрый знак.

Я перекатился вбок за секунду до того, как на пол рядом рухнул, сломавшись, огромный кусок камня. Из лежачего положения я быстро встал и побежал, увеличивая расстояния между мной и моим преследователем. Я продолжал оборачиваться, чтобы убедиться, где он, а он ковылял за мной, быстро набирая скорость.

Снова посмотрев вперед, я испуганно вскрикнул и споткнулся, что спасло мне жизнь. Я упал на пол, когда Броукен Эрроу выстрелил из своего дробовика, который он нацелил мне в голову. Несколько крупных дробинок прошли через мое и без того бедолажное ухо, и еще несколько отскочили в каплях крови от моего голого крупа. Я перевернулся на спину и перекатился, пегасий жилет обладал меньшим сопротивлением, чем мой собственный мех. Я проскользил мимо Эрроу, и наши глаза через его визор на короткую секунду встретились. Он испепеляюще посмотрел на меня, а я просто улыбнулся ему в ответ.

Он слишком поздно понял, почему я улыбаюсь ему, и зверь на полном ходу влетел в него. Он одним ударом положил его на пол, затем встал на дыбу и взбрыкнул в воздухе передними копытами. Он вложил весь свой вес на Стального Рейнджера, чья броня протестующе громко затрещала, когда огромная туша крошила его под собой. Он снова встал на задние копыта и сделал пару шагов назад.

Броукен Эрроу попытался встать, но тварь уже заходила на второй удар. Таран, совмещенный с замахом ноги, отправил бронированного пони в высокий и долгий полет до стены, в которую он врезался с сокрушительным треском. Крошки стены опали, и он неподвижно сполз на пол. Кровь текла из щелей в его броне, и я был уверен, что он мертв.

— Звездный Паладин! — закричал Нотчес. До сих пор он стрелял лишь для эффекта, но сейчас взял себя в копыта и слегка сгорбился. Подземник повернулся ко мне, и тогда Нотчес снова сконцентрировался на существе. Длинноствольная лазерная винтовка прочертила борозду на его боку, ее луч прошел прямо надо мной и в левый глаз твари, сокрытый за маской. Вспышка розового и огненного, и тварь лежит на земле.

— Попробуй побегать с половиной головы, гнусная мразь… — прорычал Нотчес сам себе, но это все равно передалось на динамики его шлема. Он сделал несколько шагов ко мне, сказав вслух: — Всем Рыцарям в пределах сигнала, перегруппироваться в атриуме главного объекта. Звездный Паладин мертв, требуется подкрепление. — Должно быть, он докладывал через свою броню. Тварь все еще дергалась, и он снова выстрелил. Луч прошил голову существа насквозь, то недолго побилось в судорогах и обмякло. — Притащите взрывчатку. Конец связи.

— Прежде, чем я проверю Звездного Паладина, думаю, сначала стоит смести тебя с пути. Нам не следовало отпускать тебя из Орчарда, но теперь я это исправлю. — Ненавижу такие моменты. Когда смотрю на дуло оружия, которое может мгновенно пришить меня. Когда он нацелился, бля буду, он улыбался за своей маской. Они всегда улыбаются.

«Ты убил меня. Тупой, никчемный ДОЛБОЕ-Е-ЕБ!» 

Перед тем, как меня прикончила ослепительная световая вспышка, я услышал громкий хлопок. Скорее всего, это вскипели мои мозги и взорвали череп изнутри.

---

— Кик. Кик, вставай. Я ж вижу, ты не спишь. — Мое лицо было словно объято огнем. Я попытался открыть глаза, но мог видеть только правым. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться на силуэте передо мной, и вскоре я осознал, что смотрю в золотые глаза. Глаза хищника.

— Эш… — проговорил я его имя. Голова люто гудела. — Я сдох, Эш.

— Не, Кик, еще нет. Все норм будет. Давай поднимайся, надо идти. — Он начал поднимать меня на копыта и когтями схватил краешек моей брони, чтобы не нанести еще больше повреждений. — Фластер, есть что-нибудь для глаза?

— Что не так с моим глазом? — Это не было сотрясением. Я остался относительно невредимым, если не считать буквально ослепляющую боль в левой части головы.

— Ну, он… эм… в общем, шрам теперь будет больше. — Он не сказал напрямую, значит, следовало ожидать худшего. Кто-то коснулся меня слева, и я подпрыгнул от испуга. Когда я повернул голову, я увидел Фластер, держащую моток бинтов и зелье. Это заставило меня занервничать чуть сильнее. Мне нужны мои глаза.

«Мои глаза. Тебе нужны мои глаза. Ну, ты, блять, хотя бы не убил меня. Но ты все равно долбоеб». 

Я чувствовал, как она обматывает бинтами почти всю мою голову, но большая часть повязок была намотано на глаз. Не хочу, чтобы поблизости оказалось зеркало. С моим разорванным ухом, шрамом, отсутствием лица вокруг рта… Я, наверное, выгляжу как монстр. Придется постараться не напугать Шейд, когда вернусь к ней.

Когда с перевязкой было покончено, Фластер развернулась и медленно отошла от меня. Я поднялся на копыта и осмотрелся. Нотчес был мертв, растянулся на полу с бьющей из головы кровью. Та часть, что была ближе к полу, напрочь снесена, кровь и изрешеченный металл усеяли пол. Среди всего выделялось одно единственное отверстие, чистый прокол в серой стали.

— Отдал ему его пулю, — только и сказал Эш, заметив, куда я смотрю.

Затем мое внимание привлекло движение. Огромный подземник дергался и дергался немного чаще, чем когда его положили в первый раз. Он залечивался, и я не имел ни малейшего понятия, когда он снова поднимется.

— Эш, эта тварь — Бессмертный.

Его глаза округлились, и он посмотрел на него. Он отошел от меня, приблизился к существу и взял в лапу привязанный к ноге револьвер. Быстро прицелившись, он вплотную всадил шесть здоровенных пуль ему в голову. Полетели куски мяса и костей, а с ними и густая черная жидкость.

— Пусть отдохнет чуть подольше. — Он перезарядил пистолет и огляделся. Броукен Эрроу лежал там, куда его швырнули, и я почувствовал укол сожаления. Я хотел убить его, но, кажется, дергающаяся монстро-масса опередила меня.

Затем он поднял вопрос, на который никто из нас не хотел отвечать.

— Где Айвори?

Фластер негромко всхлипнула, и я тоже отвернулся от грифона.

— Она… не справилась.

— О… — ответил он, и я мог слышать, как он пожимает плечами. Затем раздался щелчок его когтей, когда он упал на четвереньки.

Когда я снова поднял глаза, он мягко смотрел на Фластер. Она сидела у стены и тихо плакала, прижимая к себе Ферна. Она оплакивала ее.

У нас не было времени для оплакивания.

Хэйт ждет нас. Эпифани охотится на нас.

Я знаю, где их можно найти. Лозы покажут дорогу.

Высоко над облаками, за стеклянным куполом, высилась пронзающая небо горная вершина. На ней построенное прямо в камне сооружение окружало несчетное количество прожекторов. Оттуда тянулись фантомные лозы.

Кубы были там. Пандемониум был там. Хэйт и Эпифани были там.

— Идемте. — Я убедился, что все мои пушки заряжены, и начал свой путь туда, где все закончится.