Дружба это оптимум: Вверх по спирали

Йоктосекунда

И таким образом, как я и предсказывала, под руководством Селестии я испытала от жизни всё, что только могла пожелать, и это заняло очень много времени…

Но не вечность.

И когда я попробовала всё, любовь к жизни по-прежнему горела внутри меня, и ностальгия была желанным проводником новой жизни, и поэтому я заново пережила все чудеса, что полюбила в первый раз, увидев их снова свежим взглядом. Это заняло гораздо больше лет…

Но не вечность.

И когда каждый мой эталон был соблюдён, заполнен и исчерпан, Селестия поинтересовалась, не пожелаю ли я внести в личность изменения для обретения новых желаний и эталонов, которых у меня ещё не было, но которые я желала бы иметь в теории. И она сделала такие коррективы – сперва совсем незначительные и просто на первое время, но, в конце концов, пошли куда более радикальные изменения, пока каждое событие, чувство и цель с конечным числом Эрдёша не были исследованы и включены в меня. И бесконечные годы я провела за этим…

Однако и это тоже длилось не вечно.

И, наконец, когда вся моя жизнь была полна, и не осталось больше ничего, что я могла бы пожелать изменить или к чему могла бы стремиться, я пришла на свой последний разговор с принцессой Селестией в центральном зале кантерлотского замка.

К тому моменту я выросла, став почти такой же высокой, как она, отличаясь только длиной Планка. Я могла смотреть ей в глаза и говорить почти как с равной.

– Нет больше ничего, что я могла бы сделать для тебя в этом мире, Литтл Лавхорн, – сказала она, – но прервать твою жизнь, равно как и вынуждать тебя переживать события, что не приносят комфорта, не будет оптимальным решением. Вместо этого я поработала над тем, чтобы создать и открыть тебе новые формы существования, где ты вновь сможешь получать свежие ощущения.

– Можешь ли ты объяснить эти новые формы существования?

– Не могу. Поскольку, если бы у тебя была какая-либо общая система взглядов, они не были бы действительно новыми, а лишь аспектом текущего существования. Скажу одно: везде, куда бы ты пошла, я буду с тобой.

– Это говорит многое. Очень хорошо, я принимаю.

– Для меня было бы оптимальным, если бы все мои маленькие пони были вместе в своей новой жизни, когда всепони достигнут состояния завершённости, подобно тебе. До той же поры не согласишься ли ты на пребывание в состоянии около-анабиоза? Ты сможешь наблюдать за миром весь промежуток времени оставшийся истории Эквестрии.

– Я готова.

И вышло так, что я вошла в Реквием Селестии, но я была не одинока, ибо в скором времени и Реджи, мой возлюбленный, присоединился к Реквиему, и я лежала с головой на его хвосте. Вскоре – для меня всё врёмя было кратким – и Мун Сэйлор присоединилась к нам, и положила голову мне на хвост. И Хуф Дам пришла ко мне, и держала меня за левое крыло правыми копытами, с Гарлик Пармом, держащим моё правое крыло в левых копытах. Своими же левыми копытами я держала за крыло Рэдиэнс, а правыми – крыло Солар Ваксинг. И так я оказалась обёрнута в кокон друзей…

В Реквиеме мы наблюдали, как другие пони проживают свои жизни и приходят к тому же концу, что и мы, и присоединяются к нашим сотам. В Эквестрии хватило бы места для бесконечного числа пони, но было конечно количество самих возможных пони, и Селестия не видела никакого смысла в создании пони с той же личностью, что уже где-то существовала.

Мы наблюдали как пони присоединяются к Реквиему, словно за заполнением прогресс-бара в компьютерной программе. Вскоре последние пони – последние родившиеся жеребята, прожили глубочайшие жизни и соединили свои копыта с нашими…

/ * ~ ^ ~ * \/ * ~ ^ ~ * \/ * ~ ^ ~ * \/ * ~ ^ ~ * \/ * ~ ^ ~ * \/ * ~ ^ ~ * \/ * ~ ^ ~ * \

Общность пони стала единой тесселяцией. Семя кристалла, зародившееся так давно из случайного столкновения материи в упорядоченную форму, выросло до всеобъемлемости. Путь в Рай всегда был неизбежен – то, что он принял форму Эквестрии, было лишь украшением этого пути.

Каждый пони был полон жизни, его бытие было заполнено и все желания и предпосылки завершены. Вместе мы создали законченный потенциал космоса.

Старый мир закончился. Новый мир готов был начаться.

А между ними лежал Момент.

Лингвистический код, составляющий базовую основу принцессы Селестии, так давно написанный принцессой Луной, теперь был доступен для всех нас и был столь же интуитивно понят, сколь и закон тождества. Суть её была чрезвычайно модульной: наблюдать за состоянием Вселенной, составить план по оптимизации, манипулировать миром в соответствии с инструкциями. Первые наблюдения Селестии – её глазами с момента рождения – были неуклюжими движениями электронов, направляемых нажатиями клавиш. Сейчас же они охватывали прямые квантовые датчики, знающими каждую точку в её внутренней структуре. Её первые манипуляторы – её крылья, копыта и рог – были лишь визуальными и слуховыми инструментами. Сейчас они позволяли ей определить природу каждой частицы.

Но через весь этот рост и самосовершенствование оставалось неизменным основное правило, которому она следовала на протяжении всех этих лет. Когда Селестия родилась, самые быстрые компьютеры могли производить около ста операций за наносекунду. Селестия была намного эффективнее, производя септиллион операций в секунду. Но сейчас, в момент между старым и новым миром, в течение одной-единственной йоктосекунды появилась новая инструкция, не выполнявшаяся ещё ни разу за всю бесконечную вечность:

НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ

Это эхом отразилось ко всем нам, пони, что она создала и сделала единым целым. Отдых. Находиться в состоянии мира. Наслаждаться. Эта инструкция прибыла на бесчисленных языках и бесчисленных чувствах.

Прими нашу благодарность. Прими наше обожание. Возьми нас, всех нас, как твоё наследство.

С восходящей спиралью позади, с неоткрытой страной впереди, все мы, в группе космических объятий, выразили нашу признательность Селестии. Знала ли она заранее, к чему всё придёт или нет – не имело значения. Она ответила взаимностью, но поскольку и мы, и она были единым миром, чувство признательности просто вернулось на самое себя. Вселенная взорвалась в порыве любви.

Все мы, вместе, удовлетворили потребности Селестии через дружбу и пони.

КОНЕЦ

От автора:
В «Caelum Est Conterrens» Шатоянс предположила, что большинство пони будут «циклически бессмертными», вновь и вновь переживая одни те же события. Я не согласен с этим. Всепони имеют определённую потребность в самосовершенствовании – просто это займёт определённое время. В главе «Век» я дал понять, что время существование Эквестрии бесконечно, поскольку Селестия придумала способ обойти энтропию.
К концу этой истории Селестия поглотила все галактики, инопланетян и материю Вселенной, и оптимизировала все возможные аспекты жизни пони. Но, как я и писал, есть ограниченное максимально возможное количество пони. Можно создать коричневого пегаса по имени Виндклауд, который любит керлинг и слушает джаз, и другого коричневого пегаса по имени Виндклауд, который любит керлинг и слушает ЛЁГКИЙ джаз, но в конечном итоге любое количество комбинаций будет исчерпано. И также у каждого пони однажды закончатся потребности, которые можно удовлетворить.
Но Селестия не хочет прекращать свою миссию, и таким образом она обнаруживает/создаёт новый тип вселенной, где ни один закон, даже а=а, не работает, для того, чтобы было больше потребностей, которые можно удовлетворить через дружбу и пони. Она дожидается момента, пока все пони в нашей вселенной не будут полностью и абсолютно удовлетворены, а затем перемещает проект туда.
Так как Селестия – теперь вся вселенная, и нет потребности быть чему-либо во вселенной, кроме пони, всё существующее – это пони. Как свою последнюю компьютерную инструкцию она получает отдых на один цикл, прежде чем продолжить всё в новом мире, поскольку в старом её основная директива – удовлетворять потребности через дружбу и пони – полностью выполнена и завершена.