Пересечение
Глава 1
Стоял погожий осенний день. С деревьев, окружавших здание института, опадала листва, тихо падая на площадь перед ним. Здание было старым, построенным ещё при Хрущёве, и теперь оно / белоснежным шпилем возвышалось над деловым центром Кантерлота.
Послышался топот копыт. Поднимая опавшие листья в воздух, к входу в институт мчался молодой единорог, / одной рукой прижимая к груди какую-то книгу, другой — придерживая сумку, перекинутую через плечо.
Он открыл дверь копытом и вошёл в здание института. В вестибюле здания как всегда стояла Турбуленс Сикер, пожилая пегасочка, которая формально работала лаборантом в институте, а фактически проводила свой рабочий день за разговорами с преподавателями, студентами и персоналом
— Эй, молодёжь! Куда так летим?
— К шефу! Мне нужно срочно его видеть. Я, кажется, понял смысл того свитка, – на ходу бросил ей единорог и галопом поскакал в восточное крыло, где располагалась его лаборатория.
— Эх, бегают всё. А что им не бегать? Копыта молодые… — / проговорила пожилая женщина и вернулась к своему вязанию.
Дип Тот поднял телекинезом герань, / которая росла в банке из-под венгерских томатов, и тщательно протёр подоконник, на котором она стояла. Сегодня он решил устроить у себя в кабинете генеральную уборку. Протер все полки, собрал пришедшие в негодность книги и всякий безнадёжно сломанный электронный хлам (Что было сломано небезнадёжно, он уже успешно починил). Лекций у него не было назначено, все организационные мероприятия уже были проведены, поэтому после уборки он собирался уйти домой. Сегодня играли / Хуфтингтонские Молнии и Филлидельфийские Торнадо, а ещё надо успеть добраться до стадиона.
До слуха Тота донёсся дробный стук копыт и в дверном проёме показался Шарп. Дип Тот вздохнул. Нет, Шарп был хорошим студентом, но уж больно… докучливым.
— Здравствуйте, — Шарп в нерешительности замер в дверях
— Что сегодня привело тебя сюда? Вроде у нас не назначены лекции.
— Тот свиток, который вы мне показывали тогда, помните? Я, кажется, его понял.
— Что? /
— Понял, как собрать то устройство. Вы говорили, что схема старая и таких деталей не найти. Но ведь суть-то не в деталях. Сами структурные блоки можно собрать и из того, что есть. Я вот тут уже соорудил кое-что, но мне нужен инвертор, вроде того, что у нас стоит, и / рубиновый маятник.
— Маятник? Ты веришь в эти ритуалы?
— Мистер Тот, наука — это не вопрос веры. И вообще, что может случиться? Ломать я его не собираюсь, а если ничего не получится, мы просто вернём свиток в библиотеку.
— Плохо, что мы не знаем, что будет, если всё получится… — пробормотал Дип Тот, — / Ладно, запустим твой агрегат. Надеюсь, он нам ничего не спалит. Иди к аудитории, я сейчас ключ принесу.
— Не спалит, в этот раз не должен.
Дип Тот открыл дверь лаборатории. Она не использовалась уже давно. Как ни больно ему было это признавать, современная наука решила просто отказаться от изучения ритуалов, / новое оборудование не поступало, а смысла учить пользоваться приборами тридцатилетней давности никто не видел. Вострикову повезло, что им удалось выбить нормальный инвертор, и / что маятник использовался в «более научных» опытах. Как измеритель времени.
Шарп тем временем уже разложил на полу различные, на первый взгляд непонятные вещи. Куски минералов, фигурки мифологических животных, / выключатель от настольной лампы и старинный динамик. Пока студент прилаживал отвалившиеся детали к своей конструкции, Думов запускал инвертор.
— Ну как, готова твоя установка?
— А то! Будет работать, как часы. Сейчас, только, контур подстрою.
— Надо же. Психоволны. И что, ты ожидаешь, что он будет работать так, как описано?
— Вряд ли. С терминологией в этой статье полный бардак. /
Вообще, в части, где описывается эффект этого… ритуала, сложно понять, что хотел сказать автор. Я жду что-то вроде возникновения иллюзии. Не волнуйтесь, скоро мы всё сами увидим. Уменьшите немного свет.
Дип Тот занавесил шторы, висящие на окнах лаборатории. Шарп зажмурился, зажёг свой рог и включил свою конструкцию в сеть. Затем он выставил нужную частоту и запустил маятник вращаться по кругу. Дым от горящих свечей стал сплетаться в кольца, то теряя всякий цвет, то становясь красным от свечения рубина. Свечения? / Да. Пожилой профессор пригляделся к установке, у неё внутри точно что-то светилось. Она что, ламповая?
Востриков тем временем сосредоточено прислушивался к установке, вращая ручку переменного конденсатора. Думов услышал как тот считает про себя.
Раз, два, три. Поворот. / Раз, два, три. Оборот.
Потом он протянул руку к стоящей рядом настольной лампе. Включил. Выключил. Снова включил.
— Нужен переменный свет. Создаёт вибрации. Пока что вручную... О! Слушайте.
Шум. Пульсирующий шум донесся из динамика. Какой странный был этот шум. На секунду лектор закрыл глаза. Мир почему-то поплыл.
-Ыть, шаманизьм, — подумал он.
Когда Думов открыл глаза, взгляд его упал на окно. На подоконнике сидела прекрасная маленькая птичка и весело чирикала. Она как будто была нарисована пастелью и сошла с чьей-то картины прямо в центр города. /
Занавеску одёрнуло порывом энергии. На Дип Тота уставилась большая чёрная птица, сидящая на перилах балкона. Она посмотрела на него сначала одним, потом другим глазом, несколько раз провела своим большим клювом по перилам. А затем сердито крикнула «Кар!» и улетела куда-то вниз. Тот мог поспорить – такого в Эквестрии не водилось.
Свет настольной лампы замерцал.
«Что такое со светом?, — лаборант оторвалась от чтения, — Горел-горел, тут на тебе, заморгал. Вот точно Востриков что-то намудрил, больше сегодня некому. / Он с его профессором Тотом — два сапога пара. Как всегда что-то откопают, а потом весь институт на ушах стоит. Да и я сегодня ещё не летала. А крылья даже старикам полезно иногда разминать. Даже в ЗОЖ об этом писали.
Пожилая пегасочка расправила крылья и полетела по коридору / в сторону кафедры электроники.
Что такое? — подумал Думов, — с лампой что-то? Или это установка так влияет? Обратная индукция? Ага. Торсионное поле. Ну, гудит, ну светится у неё внутре. Но ведь действует же, как-то чувствуешь себя… бодрее. Преподаватель в задумчивости забарабанил пальцами по столу. /
Э, тпру! – пронзила разум Тота внезапная мысль, — ч-что это было. Какими пальцами?
Где я? – немолодой жеребец оглянулся. Он стоял в каком-то зале, гораздо меньше той лаборатории, в которую входил несколько минут назад. По стенам зала были расставлены шкафы. Одни были деревянные, другие из непонятного материала голубого цвета со вставками из, очевидно, самоцветов. Никакой ритуальной площадки не было. Вместо неё зал был заполнен столами. Он понял, что стоит у одного. Но всё было не так не только в комнате. Он опустил глаза и увидел это. Больше всего это походило на лапы обезьяны. Но с ужасом Дип Тот понял, что эти лапы были его. Его всегда интересовали обезьяны, но оказаться в шкуре этого… похожего существа... Ужас. Лапами Тот опирался на стол, а на полу стоял на двух… нет, то, внизу, больше походило на привычные ноги. Тот поднял взгляд от лап и увидел стоящую перед ним коробку с привязанными к ней верёвками, а рядом с ней – существо. Лапы… Ноги… Голова… Рога нет. Одежда, подогнанная под него. Очевидно, у них нет шерсти.
У дверей в комнату стояло ещё одно.
— Видимо я выгляжу так же. Селестию мне в ухо… — пробормотал он. Его шатнуло. Стоять на двух ногах всегда было трудно. Тем более на таких странных.
— Николай Евгеньевич, что с вами? – существо явно обратилось к нему. Если это заменяющая образы иллюзия – то передо мной, должно быть, Шарп. Но почему он назвал меня Николайевгеневич?
— Садитесь. Воды?
— Кто вы? Какой Николайевгеневич?
— Я – Востриков. Вы – Думов, Николай Евгеньевич… Етижи-пасатижи…
— Опять колдунства колдуете? – услышал Тот хрипловатый голос пожилой женщины.
В открывшейся двери появилось ещё одно существо. Его грива…
«Ну да, на голове же, так что можно сказать, грива. Сколько же вас тут… Неужели как у нас? И где это – тут?», — подумал Тот.
…Грива вошедшего… вошедшей была длиннее, чем у остальных, а голос – выше.
— Ох , — существо шатнулось, — грозу мне в хвост, где это я?...
— Вера Петровна? – Сущест… Шарп посмотрел на вошедшую.
— Что за наваждение? Где я? Кто вы? Какая Верапетровна? Что вы тут наколдовали. Ноги! Крылья! А…
Востриков бросился к ближайшему стулу и аккуратно посадил начавшую оседать женщину рядом с Думовым.
— Что тут происходит? – обратился к Вострикову молодой преподаватель, всё это время стоящий у дверей в аудиторию.
— Мы тут установку одну собрали… Модулятор. Он должен вызывать… Изменение сознания… Но не такое мощное…
Востриков взглянул на сидящих пожилых людей.
Женщина (та лаборант, с которой он встретился в вестибюле, вспомнил студент) продолжала тем временем что-то говорить. Думов же молчал, периодически только ощупывал себя.
— Установку? Так отключай её!
Студент заметался.
— Выключателя нет… Вилку тянуть надо… Не, инвертор, инвертор вырубайте! Ух…, — студент махнул головой, пробормотал что-то нераздельное и плюхнулся на стоящий рядом стул.
Он заметил, что Кручин тоже осел, опёршись на ближайший стол.
Установка на столе тихо жужжала. Катушки внутри её басовито гудели.
Ветер бил пегасу в лицо. Сегодня было довольно-таки прохладно, но он не мог себе отказать в удовольствии полёта.
Сегодня он решил последний раз завести свой параплан.
И теперь он не жалел об этом. Внизу город раскинулся, как игрушечный. Дороги и парки, жилые дома, офисные здания и торговые центры… башни и купола дворца вдали, корпуса института, расположившегося неподалёку…
-Хорошо!
Ветер обдувал пегаса, ему нравилось чувствовать поток воздуха, трепавший перья на его крыльях
— Крыльях? – пронзила пегаса внезапная мысль, — какие крылья… Где парашют? Я лечу без всего! Где я? Внизу поля, леса… Замок… , — парапланерист мотнул головой, отгоняя видение.
Внизу был привычный город.
— Замок, тоже мне. Почудится же.
Солнце светило ярко, и мотор за его спиной, деловито гудя, двигал его вперёд.
-Мотор… какой-такой мотор?! – промелькнула мысль в голове у парапланериста. – крылья… У меня должны быть крылья. Ух… Какого сена… Крылья – вот они.
Пегас для проверки пару раз хлопнул ими. Покажется же…
И летун направился дальше, с высоты любуясь красотами страны.
Глава 2
Дип Тот приходил в себя. Он – не пони. Или ему кажется, что он — не пони.
«Видимо, так действует иллюзия. Всё — все предметы, существа – заменяются на какие-то другие. Это – Шарп, а вошли – Хиллсайд и кто-то ещё… А где ритуальная площадка и маятник?»,- задумался Тот ,- «Вот же. “Установка”. Шарп с ней возится. Остановить. Остановить её надо. Техника. Почему мне мерещится техника?»
Тот не без труда встал.
«Инвертор? Точно, вот это. Провод… э, питания, точно, к нему идёт. А вот ручка. Справа – 100, слева – ноль. На ноль ставим… Лапой», — подумал Тот и к собственному удивлению, ловко повернул ручку прибора на «ноль».
— Спасибо… Сейчас выключится всё… Там конденсаторы разрядятся… Воды пока принесите! Я окно открою, им посвежеет, может…
Студент пошёл к окну. Кручин тем временем пошёл за водой
— Ох, пассат мне в… Крылья, куда крылья дели!
-Что, простите?
— А…
— Вы что-то сказали о крыльях. Скажите, вы пегас?
— А… О… Пегас. Была. Где я? Откуда вы знаете, что я – пони?
— Знакомая лексика, Турбуленс.
-А? Вы меня знаете? Тот! Дип Тот. Это вы?
— Я, видимо. Вы как меня узнали?
-Я шла к вам, — пожилая женщина заметно успокоилась, — Я же Шарпа встретила, как он к вам шёл и про свиток что-то твердил. А потом волна магии через весь вестибюль прошла. Ну, я и догадалась, что это вы что-то колдуете. Да и выглядите вы… похожим на себя. Пропорции. Мимика… Да и грива у вас всё такая же… редкая… — закончила женщина-пегас вполголоса, — Удивительно. А я как выгляжу?
— Вы так же стройны, как всегда, ваша грива всё так же роскошна. И платье вам очень идёт.
Женщина улыбнулась.
— Удивительно, местные носят одежду всегда.
— У них же нет шерсти. Холодно им.
Тот посмотрел на местного Шарпа, который, поглядывая на них, возился с окном и заметно дрожал...
— Да уж. Ну и магию мы закрутили. По идее, это должен был быть создающий иллюзию ритуал. Но иллюзии не бывают коллективные…
-Ритуал? Молодёжь… Что вы в такую магию полезли?
— Честно говоря, я не ожидал таких последствий, но…
— У магии не-пони всегда есть последствия. Я же вам рассказывала, про мой опыт ритуалов и второй хвост…
— Да не бойтесь вы…
— Как не бояться? Этим, нам теперешним, тоже, наверное, волноваться вредно
— По-видимому, эти тела работают по-другому. А может быть, это магия, но, тем не менее, у нас нет шока… Странно спокойно я себя чувствую. Но, всё, видимо, скоро кончится. Эта иллюзия — хитрая. Тут всё имеет свой аналог. Ритуал здесь, по-видимому, представлен вон той коробкой. – Тот показал на выключенную установку, стоящую на столе , — И, судя по всему, он сейчас остановлен… Эх, узнать бы что об этом мире.
— О каком мире? Это ж нам всё кажется.
— А вдруг нет? И что, если кажется? Вопрос в том, что именно кажется Вдруг здесь есть целая страна этих существ. С городами, лесами, замками и своими принцессами. Интересно, а как здесь принцесс зовут?
— Кого?
-Принцесс. Селестию и… Л… Ленина… Ух… Что это было? Вера Петровна?
-А?
— Вы здесь? Вы действительно сюда пришли?
— Да… Ух, что это было?
— Не знаю. Но оно точно кончилось. Погасла установка. Паша? – обратился преподаватель к стоящему у окна студенту, — Ты что туда поставил?
— Да так… Ничего.
Востриков на секунду закрыл глаза.
А когда открыл, увидел, что он стоит посреди прекрасного зала. Потолок его был расписан созвездиями. Стены – выкрашены в светло-лиловый цвет. На окнах висели бархатные, как ему показалось, шторы.
А посреди зала вращался по кругу большой маятник с красным камнем в качестве груза. На полу под ним были начерчены какие-то символы и линии, сплетающиеся в рисунок. А воздух в комнате странно искажался.
Востриков переступил на месте задними ногами…. Задними…
«…ногами.», — понял Востриков.
— Где я? Кто здесь? – Востриков пошатнулся и сел на пол
Студент опустил глаза вниз. Вместо рук у него были… были ноги, больше всего походящие на лошадиные, оканчивающиеся копытами. Ноги… Задние ноги были таким же.
— Я… А…а… Я – лошадь, — только и сумел проговорить студент
— Шарп? Что с тобой? – раздался чей-то, судя по всему, женский голос сзади.
— Я – лошадь? – спросил Востриков и обернулся к говорившей.
Сзади стояла пегас. Небольшая лошадь с крыльями. Шерсть её была синеватой, а грива – длинной и с рыжим оттенком.
— Ты – пони… Что тут творится? — ответила лошадь.
Востриков схватился за голову.
— Как ЭТО так гнётся? – подумал он, про свою ногу, когда она коснулась его головы, — а что у меня на лбу?
Востриков ощупал копытом свой рог.
— Е… единорог... Я — единорог. Пони-единорог… Ух… — студент мотнул головой. Всё было как в тумане.
— Вот, доколдовались! Мистер Тот, что вы сделали со студентом? – продолжила пегас
,обращаясь к гнедому… пони-единорогу, стоявшему рядом.
Тот только недоуменно посмотрел на неё.
— Хиллсайд? Может, вы знаете, что тут происходит? – обратилась она к светло-серому, стоящему в углу комнаты жеребцу-единорогу.
— Это галлюцинация… Это галлюцинация… — донеслось до неё бормотание.
— Единороги, пегасы… А там — Кантерлот… Как в сериале…
От дыма свечей у Турбуленс закружилась голова.
Двор школы, располагавшейся неподалёку от института, был полон жеребят и кобылок.
А в дальнем углу площадки собралась явно не дружеская компания.
Несколько жеребят, земные и единороги обступили пегаса и противными голосами дразнили его.
— Пустобокий, пустобокий! Ничего не умеешь!
— У вас сами недавно кьютимарки не было!
— А сейчас есть! Потому что мы умеем что-то. А у тебя кьютимарки не будет. Неумеха!
— Всё я умею, смотрите! Ой…
Молодой пегас начал рыться в сумке.
«Где же он. Я этот телефон целую неделю красил. Потерял… А, они вытащили, — подумал пегас.
— Отдавай сотовый! — крикнул он своему обидчику.
— Сотовый? Чего? – стоящий во главе дразнивших единорог обернулся ко своим приятелям.
— Видимо, мы тебе на баскетболе мячом слишком сильно заехали. Какой-то сотовый? Совсем пегасик бредит.
Единорог отступил назад и почувствовал что-то под ногой. Он откинул это «что-то». На сером асфальте лежала покрытая узором небольшая коробочка.
— Сам ты пегасик! – Пегас-жеребёнок, разозлившись, прыгнул на обидчика, изо всех сил молотя крыльями в воздухе для ускорения.
Сзади послышался дробный стук копыт.
Учительница и несколько учеников подбежали к дерущимся и стали разнимать.
— Гаст, Спарк! Что вы тут устроили?
— Наталья Владимировна! — жеребёнок-пегас сидел на земле и копытом указывал на единорога, — он мне седельную сумку порвал! И прямо копытом на сотовый наступил.
— Но не сломал же. Не надо было хвастаться! – начал оправдываться единорог-жеребёнок, — И ты сам её порвал! Я не виноват, что у меня есть рог! Пф… Ещё какой-то сотовый выдумал.
— Ничего я не хвастался! Вы сами меня дразнить стали.
Молодая учительница устало вздохнула. Не так она себе представляла . Конечно, в её детстве тоже было полно хулиганов, но тогда она списывала это на дурное влияние грифонят.
— Все дети одинаковы…- подумала она и принялась разбираться в ссоре.
Востриков постепенно приходил в себя. Гнедой единорог и пегас стояли в оцепенении. А серый пони стоял в углу и изредка зажмуривался. Его рог периодически охватывало свечение.
— Скорее всего, это иллюзия. Так на меня влияет установка, — проговорил студент, — я же не пони, я Павел Востриков… Человек.
— Востриков? Это ты? – раздался сзади голос
Студент обернулся. К нему обращался светло-серый единорог.
— Вы знаете меня? …- Востриков на него удивлённо посмотрел, — Что за бред?
— Бред, точно. Но твой или мой?
— Кто вы вообще?
— Кручин. С твоей кафедры.
— Сергей Семёнович! – глаза Вострикова, казалось, полезли на лоб, — Как?! Ну, подсознание даёт…
— Как — я у тебя хотел спросить.
— Установка! Установка создала коллективную галлюцинацию. Или я вас выдумал.
— Скорее всего, первое. Или это моя выдумка. Я знаю этот мир.
-Что?
— Был такой сериал. Мультфильм. Про единорогов и пегасов. Смотрел я его в своё время… Так что это или всё это кажется именно мне или … Неважно. Нам нужно из этой иллюзии выбираться.
— Надо выключить установку. Только её здесь нет.
— Но есть та штука. – Кручин указал копытом на маятник.
Ритуал продолжал твориться сам по себе. Вращался по кругу маятник, горели свечи и во все стороны расходились волны искажения.
— Видимо, это аналог установки в этой… иллюзии. Надо остановить маятник этот.
— Да, надо остановить , — проговорил Тот.
— Давайте! Что же мы стоим!
И Востриков направился к маятнику. На удивление, он уверенно справлялся со всеми четырьмя ногами. Студент остановил маятник ногой и замер в нерешительности.
— Свечи тоже гасить?
— Дай-ка я! – ответил ему Кручин.
Преподаватель-единорог зажмурился. Его рог засветился. И, одна за другой, свечи стали подниматься в воздух и тушиться друг об друга.
— Как вы это сделали?
— Я же единорог. Мы – волшебные создания! Эх, молодёжь не знает…
Кручин даже подпрыгнул на месте от радости.
— Не думал, что ты, Востриков, сможешь меня удивить. Но такую штуку сделать…
— И что, вы думаете, мы в себя придем теперь?
— Придём. А пока – наслаждайтесь ощущением того, что вы – пони. Всегда хотел узнать, как у них выглядят институты… Или где мы сейчас…
С этими словами Кручин вышел в коридор.
— Пони? Пони… Понимаю… волны всё это электромагнитные. – Востриков махнул головой. Он стоял у окна в привычной аудитории.
Николай Евгеньевич и Вера Петровна всё так же сидели у выключенной установки.
«Вера Петровна пришла сюда. Стала говорить что-то про крылья… Потом я оказался… пони в комнате с маятником. И… Захотел выключить установку. Но выключил Думов… Он тоже до этого странно себя вёл…» — мысли в голове Вострикова метались.
— Николай Евгеньевич, вы в порядке? – обратился Востриков
— Хм… Вроде, да. Вот когда работала штука твоя – я себя… не в своей шкуре чувствовал.
Вера Петровна тем временем лишь охала.
— Сейчас Кручин воду принесёт… только институт посмотрит… Чокнуться можно…
— Да уж… Ну экспериментаторы же вы… — отозвалась Вера Петровна , — то ли пони, то ли не пони…
На некоторое время люди замолчали. Кручин всё не возвращался.
Востриков подошёл к двери и оглядел коридор. Сергей Семёнович стоял посреди него и невесело осматривал стены.
Девушка сделала последний штрих и оглядела получившийся рисунок. На нём была изображена Пинки Пай ещё до получения кьютимарки. Кобылка с прямыми розовыми волосами была счастлива. Это был один из редких моментов счастья в её детстве – Пинки приехала в гости к бабушке.
«Пинки бы, наверное, понравилось, если бы она это увидела. Хотя, почему бы и нет» — полушутя подумала художница, — «Что ей стоит посетить наш мир. Особенно в такой день.» Воздух буквально был пронизан волшебством. В парке медленно опадали листья, светило солнце, а в высоте летела точка, приглядевшись и приложив фантазию в которой можно было разглядеть пегаса.
Девушка отправила картинку на печать. Она всегда любила похвастаться своими работами. Какая-то волна, поток воздуха прошёл через комнату. Рисунок из принтера так и не вышел.
Твайлайт Спаркл лежала на скамейке парка Кантерлота. Она смотрела на опадающие листья и думала. Думала о своей жизни, большую часть которой она провела за книгами. О её подругах, которые показали, какой действительно может быть жизнь, лучших подругах, которые могут быть у пони. Обо всех приключениях, которые они вместе пережили. И обо всех тех, у кого друзей не было. Всех, кто не познал магию дружбы.
«Всегда ожидай лучшее от своих друзей и никогда не предполагай худшее», — прочитала она со свитка, который лежал рядом с ней. Сегодня был замечательный день для заклинания, которое она собиралась испытать. Твайлайт прислушалась к магии ещё раз. Каналы в четвёртом измерении были практически осязаемы. Единорожке даже показалось, что она чувствует что-то в пятом.
«Дименсиональная магия? Но ведь она существует лишь в теории. Или я что-то пропустила за всеми этими событиями?», — подумала Твайлайт и сделала мысленную заметку поискать что-нибудь по этой теме в кантерлотской библиотеке.
Потом она сконцентрировалась, её рог вспыхнул. Вспыхнули и строчки свитка. На секунду они расплылись и погасли.
В воздухе уже веяло прохладой, по небу плыли осенние тучи, а в тенях парка, приложив воображение, можно было разглядеть высокую и явно одинокую фигуру того, к кому направлялось послание.
За окном пели вернувшиеся после зимы птицы.
Аниматор поправила красную прядь волос, упавшую её на лицо и вернулась к чтению форума, посвящённого её последнему проекту.
«Всегда ожидай лучшее от своих друзей и никогда не предполагай худшее… Никогда не думал, что мультфильм про пони так на меня повлияет. Это именно те слова, которые мне были нужны тогда. Спасибо! Спасибо Лаурен и всем, кто сделал такую замечательную вещь.» , — прочитала она очередное сообщение.
Аниматор улыбнулась.
Принцесса расправила свою пастельную гриву.
-Все знают, что султан Кэмелруна – сладкоежка. Я супер-пупер уверена, ему понравятся мои сладости. Так, торт поставьте с того края, а пирожные разложите здесь! — тараторила Пинки Пай.
Когда дворцу срочно понадобилось подготовить угощение к визиту султана, а собственные пекарни не справились из-за… технических трудностей (Слишком пышного дня рождения одного принца), принцессе просто-напросто пришлось обратиться к одной из самых знаменитых кулинаров Эквестрии.
И теперь Селестия наблюдала, как гиперактивная земная пони готовит дворец к приёму.
Вот к Пинки Пай подошёл единорог-метрдотель, удерживающий телекинезом бумажный лист с каким-то рисунком. Селестия пригляделась
Принцесса уже видела эту картинку во дворце. На ней была изображена Пинки Пай, ещё жеребёнком. Кобылка с прямыми розовыми волосами была счастлива. Это был один из редких моментов счастья в её детстве – Пинки приехала в гости к бабушке.
Розовая пони прижала изображение к груди. На её глазах навернулись слёзы радости. Она что-то спрашивала у метрдотеля, а он всем видом выражал недоумение.
Принцесса улыбнулась.