← Глава №14 - Загадка Глава №16 - Магия - это сила! Часть II →

Chronicles Postapocalypse: Equestria

Глава №15 - Магия - это сила! Часть I

Присутствует нецензурная лексика.

Когда Роза вывернулась из наших объятий, оторвав начисто подол и, вдобавок, порвав оставшееся в нескольких местах, вскочила на сцену, одновременно остановив Вэза, схватив неудавшихся музыкантов телекинезом и отправляя за кулисы диджейский пульт, то нам ничего не осталось, кроме как наблюдать за тем, что разворачивалось всего в паре-тройке футов от нас. Когда же она скрылась вместе с двумя незадачливыми жеребчиками за кулисами, Клод лишь произнес:

— Неслабо она разозлилась…

Остальные пони громко аплодировали Розе, видать эти двое жителям Понивилля чем-то сильно насолили, что было весьма очевидно, если вспомнить, что при выходе этого тандема никто их толком и не стал приветствовать. Летти вздохнула:

— Пошли отсюда, нам здесь просто больше нечего делать…

И это действительно было так. Сайрус, Клод, сама Летиция, а так же Серж и Эпплсвит направились к выходу из ратуши. Джесс покинул помещение немного ранее, увидев самое начало заварухи. Вэзерли показал нам жестом, что присоединится чуть попозже. На улице уже начинало вечереть. Возвращаться в мастерскую никто не пожелал, и как выразился Серж – «Вэзерли наверняка знает, куда ушел Джесс и уж более чем наверняка направит следом за моим другом Розу. Они побудут наедине, а после всего случившегося им это куда как необходимо».

— Я согласна с Сержем, поэтому пойдем-ка в баре посидим и отдохнем, — предложила Летти.

Возражений ни у кого не возникло. Вся пятерка пони двинула в нужном направлении. По дороге толком не разговаривали, лишь время от времени вспоминая то, как шикарно спел Джесс. Что и говорить – прирожденный певец, о чем ясно говорила его кьютимарка. До здания, в котором располагался бар, было идти недалеко, через минуту мы уже входили внутрь. Эпплсвит обнаружил на столе записку, в которой было написано следующее:

«Уважаемые посетители (коли таковые будут)! Хоть меня нет на месте, это не значит, что выпивку можно безнаказанно воровать! Прейскурант висит на стене, так что прежде чем что-то брать, сначала оставьте нужное число монет в кассе». И ниже шла подпись «Хозяин бара».

Ну что ж, нам больше ничего не оставалось, кроме как расположиться с относительным удобством, выложив немалую часть наших сбережений в кассу. Хрен его знает, сколько выпивки на пятерых (а впоследствии и на шестерых) нам могло понадобиться. Клод достал пять бутылок сидра, раздал каждому по одной, после чего вскрыл свою при помощи зубов. Сайрус и Летти открыли свои бутылки при помощи магии, а вот Эпплсвит и Серж вынуждены были применить тот же самый способ, что и сам темно-бежевый молодой жеребец. В течение пары минут стояла тишина, прерываемая редкими вздохами, покашливаниями и другими звуками. А потом Серж задал вопрос:

— Кто-то может объяснить, чего Роза так взбеленилась? Ну, подумаешь, какой-то наглый молодой и горячий говнюк посвятил ей что-то из своего творчества?

— Дружище, а ты слышал, что именно он пел? – поинтересовался Сайрус.

— Типа что какую-то хуевую песню он там выдумал, это всё, что я запомнил, — разведя передними копытами в сторону, признался немолодой земной пони.

— Твоё счастье, что ты запомнил только это. Я же, к несчастью, помню до сих пор каждую этого убожества. Теперь это будет долбить мои мозги еще в течение достаточно долгого времени… — сморщился Клод, поспешив выпить немного сидра.

— Успокойся, милый, лучше вспомни песню Джесса и его превосходную игру на акустической гитаре, — попыталась утешить его Летиция, поглаживая копытцем его по спине. Отчасти ей удалось успокоить своего особенного пони. Он хотя бы перестал морщиться, но вместо этого принялся вздыхать. Только причина его вздохов была иной – Клод мечтал посвятить Летти хоть что-нибудь, показать, что она ему глубоко небезразлична, и что он её очень любит и ценит её присутствие рядом с собой. Сама же аквамариновая единорожка подумывала приоткрыть только ему некоторые из своих тайн. Этот земной пони заслужил право знать о ней немного больше, чем все остальные. Беседа снова замолкла. Не клеился что-то разговор в тот вечер. Пятерка пони молча потягивала сидр из бутылок, не прерывая молчания. И оно длилось ровно до того момента, пока в бар не вошел Вэз, выглядевший очень утомившимся. Он присел к остальным, к нему тут же подлетела открывшаяся на лету бутылка с сидром, окруженная бежево-песочным телекинетическим полем.

— На, расслабься, дружище, — посоветовал ему Сайрус, сделав глоток из своей бутылки. Механик с благодарностью кивнул в ответ и припал к бутылке. Опустошив её наполовину и вздохнув, Вэз уставился в потолок. Но долго ему так приходить в себя и обдумывать хрен знает что просто не дали.

— Как там Роза? – поинтересовался Клод, проявляя закономерное беспокойство о своей двоюродной сестренке.

— Она вернулась через десять минут после того, как вы ушли. Извинилась, затем спросила о местонахождении Джесса. Это меня нисколько не удивило. Я догадывался, что она спросит на счет этого красавчика-единорога. А ведь мне было поначалу не совсем понятно, что же такого Роза в нём нашла. Равно как и то, что же он нашел в Розе. Услышав его песню, мне многое стало понятно. Джесс реально её любит. Короче, предвосхищая дальнейшие расспросы, скажу, что отправил её в мастерскую, куда ранее ушел наш друг-музыкант вместе с моими ключами. Им, я думаю, реально необходимо сейчас побыть вместе. Побыть наедине. Узнать друг друга получше. И…

— Роза ведь страдала от гормонов… — внезапно сказал Клод, поднимая решительно голову.

— И что ты хочешь этим сказать? – недоуменно спросила Летти, отставляя пустую бутылку в сторону телекинезом.

— А то, что если он хоть как-то причинит ей боль или разобьет ей сердце, тогда я просто отпизжу его! – рыкнул земной пони, стукнув копытом по столу, отчего все стоящие на столе бутылки, дружно звеня, подпрыгнули.

— Блин, Клод, они оба взрослые пони и сами с этим разберутся! Просто поверь мне, — выдвинул контраргумент Серж. Эпплсвит согласно кивнул, предпочитая продолжать медленно потягивать сидр из бутылки.

— Но если что-то пойдет не так… — жеребец тяжело дышал после приступа беспричинной ярости. И в подтверждение своих слов провел копытом по собственному горлу.

— Не вздумайте ссориться – вмиг всех угомоню, — светя рогом, пообещала Летти. За столом снова воцарилась тишина на несколько минут, в течение которых Клод что-то напряженно обдумывал. И произнес:

— Мы с Летицией завтра рано утро уедем на запад. Пора покончить со Страйком и Алым Западом. Раз и навсегда. Сайрус, мы постараемся найти в Ванхуфере твою семью и освободить их, а потом вернуть в Понивилль живыми.

— Стоп, а Розу вы брать не будете с собой на это дело что ли? – обалдело спросил Вэзерли.

— Нет. Не хочу отрывать её от счастья, которое столь долго находилось где-то по пути к ней. Сайрус, и еще кое-что, пленника мы берем с собой, он нам сильно понадобится.

— Берите, конечно, — песочно-золотистый единорог в спецовке был абсолютно не против этого.

— Спасибо, друг, — кивнул темно-бежевый жеребец, а затем прикрыв глаза, через несколько секунд раздумий добавил, — Вэз, к тебе будет небольшое задание. Это всё для блага Розы, понимаешь?

— Что ты задумал? – прищурив глаз, спросил автомеханик.

— Поскольку наша окрыленная любовью подруга и сестра больно-то в двигателе своего Урала не разбирается, то когда будешь смотреть, что у неё там за проблемы (а они есть, я уверен!), то наплети чего-нибудь о том, что поломка куда серьезнее, чем кажется, поэтому не можешь починить всё в ближайшее время. Этим ты дашь необходимую фору мне и Летти. Сделаешь?

— Если только это ради блага Розы, то сделаю, — кивнул тот. В беседу вмешался Эпплсвит:

— А почему вы так стремитесь удержать её в Понивилле?

— Смотри сюда, друг. Её поездка в одиночку за вами в Миддлхорн и обратно была первой в столь тревожные времена. Наши нервы были на пределе, пока мы ждали, когда она вернется вместе с вами в Понивилль. Мы даже с нами не хотим её пускать. Лучше пусть отдохнет, проведет время со своим особенным пони. Да, я так и сказал, ибо не сомневаюсь, что после песни Джесса, они признаются, наконец друг другу, в своих чувствах, перестанут ходить вокруг да около. Я не собираюсь их разлучать на долгое время. Черт знает, на сколько дней мы застрянем в окрестностях Ванхуфера, пробуя подобраться к Страйку с разных сторон. Теперь понимаешь, о чем я? – принялся растолковывать Эпплу Клод.

— Агась, теперь врубился. Думаю, что это и впрямь пойдет на пользу и сестренке, и моему лучшему другу, — выдал простодушную улыбку Эпплсвит, закончив говорить и приложившись в последний раз к почти пустой бутылке с сидром, а через пару секунд сидра в ней уже не было. Летиция широко зевнула во всё горло. Клод заметил это и сказал:

— А давайте-ка все дружно пойдем спать? В мастерскую не пойдем, чтобы не мешать им проводить время друг с другом, ночевать будем на втором этаже, там есть свободные комнаты, — затем земной пони бросил взгляд на кассу и добавил, — мы оставили достаточно денег, чтобы хозяину заведения еще достались и щедрые чаевые. Выпили немного, за ночлег тут тоже заплатили. Красота, да и только!

— Не могу не согласиться, — вяло добавил ко всему вышесказанному Серж, вставая из-за стола. За ним потянулись и остальные пони. Молча, все шестеро пони поднялись на второй этаж и расположились в пяти комнатах… из пяти. В дальней от лестницы комнате расположились на ночлег Летти и Клод. Обоим это напомнило тот эпизод в Бэлтимэйре всего-то около недели назад, когда они вот так же лежали вместе. Тогда они помирились и признались друг другу в любви. Аквамариновая единорожка понежилась в объятиях своего любимого. Иногда бывает очень приятно почувствовать на себе чью-то опеку, на время стать маленькой и беззащитной пони. Клод это очень хорошо понимал. Его милая так и не сняла с себя плаща, хотя, впрочем, он уже привык к тому, что она его носит круглосуточно. Если она скрывает что-то, то имеет на то полное право. Захочет – поделится своими секретами, проблемами или чем-нибудь еще. Земной пони закрыл глаза. Он очень устал ото всего этого, ему хотелось отдохнуть, пожить простой жизнью. Но покой ему, равно как и остальным членам команды, только снился. И никак не хотел становиться реальностью. Даже гребаный сон не шел. Летти аккуратно перевернулась на другой бок, уткнувшись своим рогом ему в грудь, от неожиданности он вновь открыл глаза. Она уже спала, на её губах застыла несмелая улыбка. Было даже немного странно видеть обычно идущую напролом единорожку такой… застенчивой что ли…

— Я люблю тебя… — прошептал земной пони, снова закрывая глаза. И сконцентрировался на том, чтобы уснуть. Вскоре он уже спал. На его губах тоже застыла улыбка. Но иная. Более открытая, более смелая.

Сайрус и остальные уснули, едва донеся свои головы до подушек. Вэз дал себе установку проснуться около четырех утра, чтобы успеть поковыряться в моторном отсеке Грома, принадлежащего Розе еще до отъезда Летиции и Клода. Вскоре комнаты огласило сладкое посапывание, вскоре замолкшее и сменившееся глубоким дыханием спящего. В ночном небе застыла луна, освещавшая поверхность планеты своим мертвенно-белым светом.

ПОНИВИЛЛЬ, ОКОЛО 4 ЧАСОВ УТРА СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ

Механик проснулся с четким ощущением того, что встал вовремя. За окном было всё еще темно. Встав с кровати, не спеша потянулся и зевнул, стараясь прогнать сон. Ему предстояло выполнить поручение Клода – любым способом удержать Розу в Понивилле, не дать ей уехать. Стоило пони подумать об этом, как всю сонливость будто копытом сняло. Несколько минут спустя Вэзерли уже шел в направлении мастерской. Он не боялся ходить ночью по городку в одиночку. Тут, как он успел понять, не было всяких темных личностей, собирающихся грабануть случайного прохожего из-за пары монет, а то и череп проломить. Даже если кто-то вдруг и рискнет, то он сам не безоружен – в спецовке был один из больших разводных ключей, которым тоже можно ударить как следует, а то и в самом деле умертвить, коли уж постараться. Думая подобным образом, Вэз дошел до мастерской и аккуратно вошел внутрь, памятуя о том, что внутри куда темнее, чем на улице. Там хоть ночное светило облегчает передвижение по местности. В помещении и впрямь было темно, хоть глаз выколи. Поэтому механик стал больше рассчитывать на слух и осязание, чем на зрение. Переключиться с одного на другое порой тяжело. Так и тут. Адаптация заняла несколько минут, вдобавок глаза привыкли к темноте, можно было различить общие очертания предметов и хотя бы через них не спотыкаться, производя море шума. Он прислушался – было слышно чье-то ровное дыхание и еще чей-то легкий храп. Джесс и Роза – кроме них в мастерской на ночь никто не остался. Осталось определить, кто храпит, тогда станет ясно, кто является обладателем ровного дыхания. И тут ему пришло на ум воспоминание, когда он однажды ночевал у Розы дома, пока они жили в Эплузе, она весьма жестко храпела, от чего бедному пони долго не удавалось уснуть, он постоянно ворочался, проклиная того, кто вообще обнаружил возможность храпеть. Как будто без этого нормально жить нельзя? Так что и сейчас храп наверняка принадлежал ей. Тогда ровное дыхание принадлежало Джессу.

— Хорошо, — шепнул механик сам себе, — пора прокрасться в рабочую зону и взглянуть, что там за дерьмо приключилось с двигателем грузовика моей подруги. Он аккуратно начал передвижение по гостиной, стараясь ни на что не наткнуться и не разбудить пару, спавшую, готов был биться об заклад Вэз, в объятиях друг друга. В таком напряжении он не был уже довольно давно, ведь шуметь означало спалиться, а это было бы провалом затеи. Ну как им объяснить, что он делал в мастерской в четыре часа утра вместо того, чтобы спать там, в номере на втором этаже бара? Вот именно, что доводов подходящих просто не существовало. Импровизация у него всегда получалась весьма хреново, поэтому земной пони отмёл такой вариант сразу. Проще было прокрасться мимо, не попавшись. Расстояние до рабочей зоны было смехотворным, но в условиях почти полной темноты оно казалось не таким уж простым для преодоления. Впрочем, он одолел уже три четверти всей дороги, стараясь не топать, а идти легкой поступью. Ну… Настолько легкой, насколько это было возможно при весе в почти девяносто фунтов. Вэзерли старался не думать ни о чем кроме дела и быть крайне сосредоточенным, дабы не спалить своё присутствие. Еще минуту спустя он едва не стукнулся лбом в дверь, что отделяла гостиную от рабочей зоны. Переведя дух, он открыл дверь, юркнул внутрь, не забыв запереть дверь, поискал выключатель, шаря копытом вдоль стены. На поиск ушло еще около двух минут, так как практически сплошная темнота была препятствием для ориентации в пространстве. И это притом, что Вэз прекрасно помнил, где выключатель находится.

— Блять, — ругнулся он вполголоса, продолжая шарить копытом по стене в предполагаемой области местонахождения выключателя. Он, наконец, нащупал его и ткнул по нему копытом – свет зажегся, но пони не успел зажмуриться, и его слегка ослепило. На адаптацию к резко изменившимся условиям ушло еще несколько минут. Вэз проморгался, глаза уже стали привыкать к освещению комнаты. Пришла пора посмотреть, что к чему. Он открыл моторный отсек Грома и, взяв саквояж с инструментами, подтащил его поближе к грузовику. По-хорошему, чтобы выявить проблему, её надо увидеть воочию. То бишь, завести машину. Но это означало спалиться. Придется поверить Розе на слово в плане увиденного ею самой. Итак, она говорила, что не крутится вентилятор на двигателе. Он открутил его, оглядел со всех сторон при помощи лупы, но ничего такого не заметил.

— Чёрт, придется, похоже, разбирать двигатель чуть ли не по винтикам, — вздохнул Вэзерли. Но деваться было некуда. В ход пошли инструменты. Несколько раз в процессе работы он останавливался и прислушивался. Из соседней комнаты всё так же едва слышалось легкое похрапывание Розы. Тогда он продолжал, действуя аккуратно и как можно более тихо. Когда он добрался до клапанов, то сразу заметил, что с одним из них было что-то не так. И по совпадению, над проблемным клапаном как раз вентилятор и был. Механик взял лупу и принялся осматривать нужный участок. Некоторые элементы клапана были оплавлены по неизвестной причине, таким образом, они просто пришли в полную негодность. Однако, неизвестно точно, хватит ли замены только поврежденных запчастей, чтобы устранить проблему или же придется менять весь клапан целиком. И если всё же будет второй вариант, то придется взять один из двигателей с тех трех Уралов, что уцелели при штурме Понивилля. А этого не хотелось бы, так как они предназначались для опытного образца нового грузовика. Вэзерли сомневался, что прототип уедет на двух двигателях быстрее, чем на скорости в восемь-десять миль в час. Ситуация сложилась весьма непростая. Мысленно механик даже вздохнул с облегчением, не придется портить что-то в грузовике подруги, тем паче врать ей. Неполадка и в самом деле оказалась серьезной. И на устранение её действительно потребуется время. Но насколько большое, пони затруднялся ответить даже самому себе, что уж там про Розу говорить. Он взглянул на часы – время близилось к шести утра. Собирать двигатель обратно смысла не было, так как еще предстояло придумать, как выйти из создавшегося положения. Вариант с двигателем с одного из Громов-доноров Вэзерли отказался рассмотреть наотрез. Вот ведь, сука, ирония! Мастерская, а лишнего двигателя подходящего не было! Неужто, придется посылать потом Розу на авторынок за… Блин, он совсем забыл, что тут Громов сроду не продавали, только гнилые Макинтоши тутошней сборки, с проблемами которых он был знаком не понаслышке – бесконечные мелкие ремонты и подкручивания у той же Розы он запомнил, наверное, на всю свою оставшуюся жизнь. Пойти, что ли ради разнообразия на местный завод и показать, как надо собирать машины? Хотя, какой смысл, если производственная мощность данного предприятия составляет от силы десять-одиннадцать машин в год? Месяц, выходит, один Макинтош собирают. Да и то, качество сборки очень далеко от идеала. Насколько ему известно, данные легкие грузовики собирает сейчас только Понивилль, остальные города если и делают технику, то гораздо более мощную и тяжелую. Причем, делают-то на совесть! А местные… Что с них взять? Да нечего. И учить их нечему. Просто незачем. И как только этот заводик не обанкротился-то еще до сих пор? Просто удивительно… Его размышления прервали осторожные шаги за стеной, а затем дверь приоткрылась, в комнату вошли Клод и Летиция. Причем, первой вошла именно единорожка, дверь придержал темно-бежевый земной пони, как истинный джентльпони, после чего прошел сам, прикрыв дверь за собой.

— Привет, ну, что с Громом? – спросила аквамариновая единорожка.

— Знаете, друзья, придумывать что-то не придется, в двигателе, считайте, один из клапанов накрылся, часть деталей оплавилась по неизвестной причине. То ли это случилось из-за отсутствия охлаждения, то ли наоборот, поломка стала причиной выхода из строя и вентилятора. Теперь уж фиг разберешь, — Вэз почесал копытом свою гриву, выглядя немного задумчивым.

— Получается, что Роза просто не сможет никуда поехать. Запасной машины у неё нет. Впрочем, это для её же блага, — кивнул Клод.

— Мы поехали, короче, — подходя к двери на улицу, тряхнула головой единорожка. За ней пошел и земной пони. Вэзерли же, понятное дело, остался на своем месте. И произнес:

— Удачи вам, ребята! И постарайтесь вернуться как можно скорее…

— Это уж как получится, дружище, мы будем делать всё, что в наших силах, — сказал Клод. И за двумя пони закрылась входная дверь. Механик лишь вздохнул и снова взглянул на Гром Розы.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ НА УЛИЦЕ

Пара в молчании направлялась к пустырю в паре кварталов от мастерской, где были припаркованы Громы Клода и Сайруса, а так же Сталаз, принадлежащий Летиции. Единорожка направилась сначала к машине Пирса, в которой находился пленник, чтобы перевести его в свой грузовик, в то время как земной пони открыл при помощи ключа свое транспортное средство, занял место на водительском сидении, завел двигатель и оставил его прогреваться, немного отрешенно глядя вдаль. И было над чем призадуматься, на самом-то деле. В частности, о том, что он так и не приблизился ни на шаг к своей основной цели. Толком никаких сведений о местонахождении его друга Скива так добыть и не удалось. И никаких даже самых призрачных ниточек, которые могли бы в конце концов привести его к любым необходимым данным. Вот как быть в такой ситуации? Поддаваться отчаянию Клод не привык, но сейчас он был в тупике, из которого не было выхода. Или был, но пони его не мог увидеть? С огромным удовольствием он сейчас послал бы нахер возомнившего слишком многое о себе Страйка и отправился к Кантерлоту напрямую. Его оружие было намного более мощным, чем тогда, когда его едва не убили ребята на крутых грузовиках. С такими он уже сталкивался совсем недавно, тактика выработана, в принципе, можно попробовать, но…

— Ты готов, милый? – раздался голос Летти по рации, которая, пока Клод предавался мрачным размышлениям, уже успела поместить Альфу-1 в кабину Сталаза и дополнительно связала его, чтобы не удумал чего, завела мотор и успела его немного прогреть, прежде чем трогаться.

— Да уж готовее некуда, — буркнул он.

— Тогда поехали, — предложила она.

Земной пони вместо ответа тронулся с места. Светло-зеленая единорожка оповестила его, что надо бы после выезда из Понивилля в западную сторону заправиться, благо есть заправка. Он не ответил. Летиция решила, что её благоверный, похоже, не в духе по какой-то причине, поэтому больше не трогала его до той самой заправки, которая находилась в добрых двадцати милях от Понивилля к западу. До неё они добрались минут приблизительно за десять-пятнадцать. А пополнить топливные баки следовало пополнить обоим, чтобы без проблем добраться до Ванхуфера, располагавшегося отсюда в тысяче миль. Клод первый раз был на заправке вне городов, где не было вооруженных пони и дотов. Тут они были. Так что ограбить заправку у каких-нибудь отморозков не вышло бы, по заверениям одного из дозорных пони, с которым земной пони разговорился в ожидании, пока Летти не заправит баки полностью. А на это ушло почти пятнадцать минут. Сам он с этим разобрался куда быстрее, ибо его топливный бак был меньше по объему, намного меньше. Но его хватало надолго, что было несомненным плюсом. Даже во время остановки на заправке единорожка не решилась подойти и спросить, что с Клодом не так. Хотя нутром чуяла, что его что-то гложет. Лишь выехав с заправки и повернув на северо-запад, как того требовала дорога, она осторожно начала:

— Слушай, ты в настроении сейчас разговаривать?

Клод немного помолчал, а потом, вздохнув, ответил:

— Видимо, мне от разговора никак не отвертеться. Что ж, спрашивай, отвечу. Ну, или, по крайней мере, постараюсь ответить.

— Хорошо, Клод. Что тебя гложет? Почему ты сегодня неразговорчив?

И вот тут пони призадумался. Просто сказать, что он не в настроении? Она ведь поймет, что это простая отговорка, а не реальная причина. Летиция научилась чувствовать многое за каких-то две недели. Так ведь не бывает. Было у него ощущение, будто его вторая половинка умела это раньше, но по каким-то, наверняка, не от неё зависящим причинам забыла. И теперь вспомнила, стремительно набирая в подобных делах опыт. Клод не забыл еще того, как она пыталась помочь Розе преодолеть ночной кошмар вскоре после воздействия на неё Затмения. В столь милой, равно как и опасной, аквамариновой единорожке проснулся, что было просто немыслимо, материнский инстинкт!

— Ну так что? – вновь подала голос его вторая половинка, обнаружив, что он так и не сказал ни слова в ответ.

— Я ведь тебе говорил про Скива? – осторожно начал он.

— Говорил. И что же не так?

— Никаких подвижек в его поисках нет, вот что не так. Уж он бы наверняка понял, что к чему.

— Найдешь, не сомневаюсь в этом. Так что лучше расслабься хоть на краткий миг. Слишком много перед работой думать вредно, я по себе знаю, — она хихикнула, вызвав этим улыбку у самого земного пони.

— Ты права. Нас впереди ждет грязная работа. Именно поэтому я решил удержать Розу от поездки с нами. А тут еще и вышло так, что подстраивать серьезную поломку не придется, всё получилось словно само по себе. И, знаешь… Я не верю в совпадения. Ну не бывает так, чтобы перед ответственной поездкой через половину Эквестрии у неё в дороге ломается машина, да при том так, что у Розы нет выбора, кроме как остаться. Что-то в Понивилле снова затевается недоброе. Но, даже при таком раскладе, там есть кому приглядеть за ней, — выдал целый монолог темно-бежевый земной пони, иногда выдерживая паузы во время проезда по сложному участку дороги или для того, чтобы подумать над тем, что можно еще высказать по данной теме.

— А вот теперь ты прав, любимый. Я не замечала этого, пока ты не сказал. Действительно, это странно. Думаю, что бы в Понивилле не затевалось, наши друзья справятся с этим. У нас более ответственная задача – избавить Эквестрию раз и навсегда от угрозы тирании… — но её прервал тихий смешок её особенного пони.

— Что такое, Клод? – слегка недоуменно спросила она.

— Летти, милая моя. Ты разве не задумалась над тем, что будет, если наш знакомый лидер Восточной Конфедерации по имени Файрхуф вдруг решит наложить свои копыта на центр и запад страны в отсутствие вообще какой-либо конкуренции? И будет ли это вообще хорошо?

Единорожка, к своему немалому удивлению, даже не нашла аргументов достаточно серьезных, чтобы ответить. Не, и впрямь, Алый Запад развалится, Файрхуф прознает об этом и вряд ли удержится от экспансии на запад страны. А то и вовсе объединит страну и, чего доброго, объявит себя принцем и усядется на иллюзорный трон, так как настоящего уже давно нет. Но тогда встает дилемма… И этими соображениями она поделилась с Клодом, на что он ответил:

— Вот видишь, какими могут быть последствия? Поэтому данному убийству я бы предпочел попытки договориться о прекращении войны, столь бессмысленной и беспощадной, унесшей много жизней за десять лет, повлекшей огромные денежные потери. Уничтожение Страйка – крайняя мера, если он ни под каким видом не станет соглашаться на предлагаемый ему вариант выхода из кризиса. Я всё же надеюсь, что он умеет планировать не только военные операции, но и сможет, в случае чего, организовать торговлю с центром Эквестрии, то бишь с Понивиллем, который разрастется, это явно пойдет городку на пользу, — всё больше воодушевляясь, говорил он.

— С каких пор ты увлекся экономикой, Клод? – удивленно спросила Летиция, когда тот закончил рассуждать.

— Это простая логика, милая. Всего лишь логика. Экономическую сторону вопроса пусть торговцы продумывают, у них как раз под это мозги заточены, — подытожил земной пони.

Два грузовика достаточно резво катили на северо-запад, оставляя за собой милю за милей, всё приближаясь и приближаясь к цели – городу Ванхуферу, базе Алого Запада и лидеру клана – Стил Страйку.

Меня разбудило ощущение того, что мне щекотно, вдобавок в глаза ярко засветило солнце, возвещая о начале нового дня в моей жизни, когда я открыла их. Как оказалось, источником щекотки был нос Джесса, которым он чесал у меня за ушком. Надо признать, это было приятно. Одновременно с этим он обнимал меня, тепло его тела, прижимавшегося ко мне, разгоняло остатки сна и наполняло силами пережить сегодняшний день, на который у меня не было ничего запланировано… кроме разве что времяпрепровождения со своим любимым. Больше я не хотела совершенно ничего. Я с удовольствием и смущением вспоминала вчерашний вечер, когда всё пошло в моей жизни кувырком (сначала в плохом смысле слова, а затем и в хорошем), но я ни о чем не стану жалеть. Джесс прекратил почесывать у меня за ушком, и принялся напевать своим приятным голосом адажио:

Всё, кроме любви, вся наша жизнь так далеко.

Я, я — не один, но без Тебя просто никто.

Казалось бы, всего-то ничего, а я ощутила, что меня пробирают мурашки. Он вложил в это столько смысла, что никто, кроме меня самой и не понял бы этого. И он особенно выделил всего одно слово. Только одно. Но я поняла. И сказала:

— Это просто потрясающе…

— Ты знаешь, милая, эти слова в моей голове возникли всего за те пару минут, что я чесал у тебя за ухом собственным носом. Как ты думаешь, что это означает?

— Ну… — я задумалась, очутившись в тупике всего через несколько секунд после того, как стала заставлять собственные мозги думать.

— Ты не просто моя особенная пони, но и моя Муза. Именно так, с большой буквы. Одно твоё присутствие заставляет мой мозг генерировать строки, понимаешь?

— Первый раз я для кого-то музой становлюсь, честное слово! – я была поражена подобным поворотом событий.

— Ты быстро привыкнешь к этому, Роза. Тебе нужно будет лишь быть рядом со мной, — он потрепал копытом мою гриву, которая и так была далека от идеального состояния в плане именно внешнего вида, так как стояла дыбом. И отчасти это было следствием постельной сцены, случившейся между нами накануне. Кстати, пятна на диване красноречиво подтверждали это, сопутствуя при этом опровержению того, что меня посещали галлюцинации в виде прекрасного жеребца, избавившего меня от одной моей проблемы. Мне это не почудилось, всё было взаправду. И нельзя сказать, чтобы мне не понравилось… Черт, да что я сомневаюсь? Да, у меня всё шикарно было прошлой ночью. И сейчас всё ничуть не хуже, в этом не стоит сомневаться совершенно. И к черту сомнения! Моё внутреннее «я» просило меня расслабиться и позволить поваляться на диване вместе с Джессом подольше, растягивая удовольствие. Но легкое головокружение напомнило сразу о двух вещах – о том, что неплохо бы поесть, а потом и прогуляться. Первое стало следствием еще и немалого количества сожженных накануне калорий. И в глубине души я призналась самой себе, что очень даже не прочь закрепить достигнутые накануне результаты. Но это потом, а сейчас – первоочередное. И я произнесла:

— Предлагаю сейчас позавтракать, а затем прогуляться. Мы же ведь пара?

— Пара. Да и насчет завтрака ты точно подметила, у меня давно живот напевает, не хочешь ли послушать? – улыбнулся единорог.

— Нет, Джесс, я предпочту поесть, — с улыбкой произнесла я, одновременно выуживая из своей походной сумки, лежавшей в углу комнаты, пару упаковок консервированных овощей, следом из некоего подобия холодильника к столу прибыли две бутылки сидра. За руль я садиться и не планировала сегодня, поскольку мой грузовик сейчас наверняка был на ремонте у Вэзерли. В его способность поставить на колеса любую технику я уверовала еще с тех пор, когда он неоднократно латал мой Макинтош тутошней сборки. И автомеханик часто ругался на меня за то, что я любила погонять, что, по его словам, сильно сокращало срок службы и без того крайне ненадежных агрегатов машины. Но это было не в таком уж и далеком прошлом. Сейчас всё иначе, вся наша жизнь поменялась. И я сижу и завтракаю в мастерской Вэза, ставшей нам всем домом, вместе с моим особенным пони, который превосходно поет и отлично играет на своём музыкальном инструменте, а так же просто шикарно… Ну… Владеет некоторыми другими приемчиками, если вы поняли, о чем я, конечно. Каждый раз, когда я думала об этих приемчиках, кровь исправно приливала к моим щекам. И не только щекам, черт побери. Иными словами, завтрак прошел отлично. Болтовни не было, его заменяло хрумканье овощами, которое меня поначалу насторожило. Однако слова Джесса касаемо того, что некоторые консервированные овощи могут хрустеть при пережевывании, меня немного успокоили. Похоже, я просто наугад вытащила две упаковки, совершенно не глядя, какие же овощи могут скрываться под крышкой. Чаще всего это были капуста, морковь, иногда им компанию составляла свекла. А вот сейчас хрустел огурец. И всё это до сих пор из старых запасов за доставку того груза, за который взялся Клод и тогда же впервые столкнулся с Затмением воочию. Рассказанная им история, а затем то, что пережили уже мы все, заставляли меня вздрагивать до сих пор. К черту такие воспоминания, не хочу едой подавиться, одним словом. С завтраком мы расправились достаточно быстро и теперь сидели, потягивая не спеша сидр. Джесс, несколько смутившись, спросил:

— Роза, слушай, я вчера был…

— Хорош. Ты вчера был очень хорош. И не надо смущаться, когда говоришь об этом. Всё в порядке. Мне редко бывает с кем-то так спокойно и безмятежно, я словно взлетаю в небо без крыльев, мне кажется, что я могу изменить весь мир одним лишь своим желанием и жаждой действия, — я говорила, улыбаясь самой искренней и открытой улыбкой за всю свою жизнь, наверное. Темно-серый единорог улыбнулся в ответ и сказал:

— Мы же, вроде, хотели пойти прогуляться?

— А ведь верно, я совсем забыла, — я в один длинный прием опустошила остатки сидра, что еще были в бутылке на тот момент. Джесс наблюдал за этим, я чувствовала его взгляд, но не позволила концентрации прерваться. Мой особенный пони допивать не стал, просто закупорив бутылку пробкой, на мой недоуменный немой вопрос ответив:

— Потом допью. Если не забуду. Так что можно считать, что я готов к прогулке.

— Ага, только куртку свою надену, секунду, — с этими словами я пролевитировала к себе столь привычный предмет одежды и менее, чем через полминуты я тоже была готова, пристегнув к животу пояс с кобурой. В ответ на его вопросительный взгляд я пояснила:

— На всякий случай, вдруг кому-то приспичит пристать к нам. Шон с Тимоном вряд ли вообще осмелятся выползать на улицы Понивилля после того, что я им учинила накануне.

— Я надеюсь, ты их не убила хоть? – выразил искреннюю надежду Джесс.

— Нет, я их как следует напугала. Один сначала обмочился, а потом упал в обморок в лужу им же сделанную. А второй просто вырубился. Им хватит. Марать копыта я об этих двух не стала бы. Нафига мне это надо? – бесхитростно пояснила я, подходя к входной двери и распахивая её настежь телекинезом. После чего спросила:

— Идем?

— Идем, — единорог вышел следом за мной на улицу, а потом сам закрыл дверь. Я задала резонный вопрос:

— Куда пойдем?

— А куда ты хочешь?

— Слушай, милый, я даже не знаю… — я всерьез задумалась над этим вопросом. На самом деле, в Понивилле не было так уж много мест, куда можно было бы сходить. А потом я вспомнила про одно местечко, которое хотела посетить. И добавила, но уже вслух:

— Хотя, есть на примете кое-что. Жила когда-то на окраине Понивилля пегаска по имени Флаттершай. Её дом до сих пор стоит целый и невредимый, в отличие от некоторых других строений, — я намекала на то самое здание, куда брякнулся несколько дней назад летательный аппарат одного из Учеников Пророка, сбитый ракетой одного из выживших в бою Броненосцев.

— Если знаешь дорогу, то пошли, что уж, — кивнул Джесс.

— Да, я помню, как туда идти, — и я направилась прямиком туда, мой особенный пони шел за мной не отставая. Но я не знала, что за нами в окно кто-то наблюдал. Этим «кем-то» был Вэзерли. Он не стал вмешиваться, видя, что у Розы всё хорошо. Не стал говорить ничего касаемо того, что кого-то явно не хватает нынче. Не хотел спускать её с небес на землю грешную. Механик посчитал, что это было бы слишком жестоко для его подруги, поэтому промолчал. В это самое время я шла в сторону домика Флаттершай и, ни о чем не подозревая, болтала с Джессом о всякой ничего не значащей ерунде. Точнее, простые прохожие и не поняли бы, о чем мы разговаривали. Вэзерли же стала мучить совесть, он твердо решил поговорить со своей старой подругой потом, когда она вернется с прогулки назад. Но до того момента решил вернуться к созданию прототипа нового грузовика.

В это самое время мы уже прошли мимо ратуши и направлялись к тем самым окраинам Понивилля, куда я дважды моталась всего-то несколько дней тому назад. Я и Джесс вели себя, как типичные влюбленные – объятия, поцелуи, нежности, что звучали шепотом и на ушко. То на моё, то на его. Я не чувствовала своего настоящего возраста, вместо этого ощутив себя юной кобылкой, познавшей первую любовь. Только в отличие от истинной первой любви, всё было совсем иначе. Расставаться из-за ерунды, равно как и ругаться, мы не собирались. Не для того судьба вела каждого из нас по извилистым дорогам, чтобы в итоге столкнуть меня с Джессом нос к носу. Заряд позитива, излучаемый нами, затрагивал всех прохожих, которые начинали улыбаться, глядя на нас, многие пони воспряли духом, не смотря на все сложности такой жизни, коих было очень много. От опасности быть случайно подстреленным до чуть ли не рабства. Хотя я лично о случаях, когда бандиты кого-то брали в плен, не слыхала. Может, Летти, Клод или Сайрус слышали? Надо будет у них спросить, я сделала у себя в голове мысленную пометку. Лица многих пони, что мы видели во время прогулки, озарялись надеждой на лучшее будущее. Наш позитив был словно болезнь, только не наносил вреда, а отвлекал всех от мрачных мыслей, что неизменно посещали голову, наверное, каждого из ныне живущих в Эквестрии пони. Вот так потихоньку мы выбрались на окраину Понивилля, до домика Флаттершай было уже копытом подать. Внезапно Джесс опустил голову, я заметила, что блеск, до того неизменно прослеживавшийся в его глазах, куда-то пропал, единорог даже начал сутулиться, исчезла его осанка. Он вмиг превратился в немолодого, побитого сукой-жизнью пони. Меня это серьезно озадачило. Я осторожно спросила, подбирая слова:

— Любимый, что с тобой?

— Роза, — его голос тоже был не похож на прежний, он говорил немного глухо. Я ощутила, что он сильно нервничает, что подтверждал также его хвост, метавшийся из стороны в сторону. Но почему, не могла понять. Он сделал небольшую паузу, а затем повторил:

— Роза. Мне надо очень серьезно с тобой поговорить.

— Я тебя внимательно слушаю.

— С самого утра я размышляю об одной вещи. С одной стороны, может быть, ты сможешь понять меня, моё жизненное кредо, а с другой, можешь не понять и обозвать так, как только ты умеешь. И вот это заставляет меня сильно нервничать. От того я так сильно меняюсь.

— И что же это за вещь? – спросила я. Признаюсь, он разжег во мне любопытство. И нешуточное. Наверное, меня выдал блеск в глазах, раз Джесс тяжело вздохнул, прежде чем ответить:

— Моё кредо – создание семьи. Я всегда мечтал об этом. Мечтал с самого детства. Ты первая пони, с кем я чувствую себя так хорошо и безмятежно. И, наверное, ты догадываешься, к чему я клоню.

Я медленно села в дорожную пыль, мои зеленые глаза медленно опустились в землю. Я не могла в это поверить так просто. Моё «я» кричало, что я далеко не идеальна, и что он вообще во мне такого нашел. Я не стала вступать в этот бесполезный спор с собственным сознанием, потому что это всё равно ни к чему не приведет. Темно-серый единорог просто ждал, продолжая стоять и сутулясь. Молчание затягивалось. И он решил всё-таки поставить точку в этом странном диалоге:

— В общем, я думал о создании семьи с тобой. Не знаю, как именно ты отреагируешь и что скажешь в ответ, если бы я тебе предложил…

— Джесс… — только и смогла вымолвить я, поднимаясь на ноги. И, медленно развернувшись, побрела не спеша назад в Понивилль. Его откровение, оказавшееся для меня несколько неожиданным, продолжало звучать в ушах раз за разом, будто эхо. Черт, он ведь серьезно думал об этом. Более того, он мечтал стать семьянином, да даже отцом, в конце концов! И самое важное в моих сумбурных мыслях всё же вычленилось, обойдя всё остальное, не имевшее такого уж большого смысла. Значит и то, что было накануне, было не просто помощью с решением моей проблемы, но и… Однако, я не испытывала никакой злости по тому поводу, что меня частично просто использовали для стремления к исполнению собственной мечты. И каким является моё собственное жизненное кредо, я сама не знала. Хотя, инстинкт самосохранения говорил мне, что, прежде всего, надо просто постараться выжить. И… оставить после себя потомство. Блин, а хотела ли я ходить беременной? Моя жизнь, далеко не без опасностей, вряд ли положительно скажется на возможном жеребенке. Я оборвала мысленно саму себя. В самом деле, почему я задумалась об этом? Вчерашнее уединение вряд ли повлияет на это. Так что я отбросила эту мысль и вернулась к тому, чтобы обдумать тему создания семьи. А хотела ли я этого вообще? Возможно, что где-то в глубине своей души, я хотела, но сказать «да» выходу замуж было спрятано куда-то в такую невообразимую даль моего сознания, что и вытащить его оттуда будет слишком тяжело. Наверное, мне просто нужна хорошая мотивация для этого. Я огляделась, Джесс шел следом за мной, но в пределы Понивилля мы еще не вступили. Он всё еще выглядел так, будто в одночасье состарился. Хотя, по факту, так и произошло. Зато в моей голове назрел ответ на его реплику. Я остановилась и повернулась к нему, едва не столкнувшись с темно-серым единорогом, моим особенным пони, нос к носу.

— Знаешь, Джесс, я немного поразмыслила над тем, что ты мне сказал. Давать отказ я не стану. Но и согласие давать тоже пока повременю. Просто сейчас у нас крайне непростое время. Да и вдобавок, мы знакомы всего-то несколько дней, а ты уже фактически предлагаешь мне выйти замуж за тебя. Мне кажется, всё это слишком скоропостижно происходит, я не поспеваю просто за происходящим, понимаешь? Мы должны узнать друг друга получше, прежде чем совершать такой серьезный шаг. Это ни в коем случае не отказ в вежливой форме. Надеюсь, ты согласишься со мной в том плане, что немного поспешил. Я понимаю, что у тебя такое кредо… Я всё понимаю… — я замолкла и опустила голову. Мне казалось, что прошли не секунды, а минуты или даже часы, прежде чем я услышала ответ моего возлюбленного, голос его уже не был таким глухим, как всего десять минут назад, когда речь только зашла об этом.

— Ты дала мне надежду, Роза. Ты дала мне надежду! – и он поднял копытом мою голову, после чего нежно поцеловал. Я прижалась к нему, он крепко обнял меня и сказал:

— Я обещаю, что всё будет так, как ты хочешь. Я немного потерял голову, ты вскружила мне её, но я на тебя совсем не в обиде за это…

— Я люблю тебя, Джесс, — теперь уже я впилась своими губами в его губы, буквально сходя с ума по этому красавцу-единорогу, который не обращал внимания на всяких расфуфыренных кобыл, которым нужны лишь деньги в кошельке, а их владелец интересен им, пока у него есть, чем платить. Он обратил внимание лишь на меня, на кобылу, которая способна сама себя обеспечить и защитить. Да еще и прозвище, которое мне понемногу начинало нравиться – Путешественница… Наш поцелуй длился, по моим ощущениям, очень и очень долго. Но отрываться не хотелось, наши языки боролись друг с другом, время от времени он давал мне поизучать свой рот, после чего соревнование вновь продолжалось какой-то промежуток времени, затем наступала уже моя очередь отступить, и уже его язык лазил у меня во рту. Всё бы ничего, но так вечно просто не могло продолжаться, поцелуй пришлось разорвать, между нашими ртами висела тонкая ниточка слюны. Джесс, тяжело дыша, произнес:

— Я тоже тебя люблю, Роза. И это был очень хороший поцелуй, надо отдать должное. И мы вроде бы до того места, куда ты хотела сходить, так и не добрались?

— Теперь уж в другой раз. Меня обуревает куча самых разнообразных эмоций, по большей части положительных. Отрицательных практически нет.

— Хорошо, милая. Куда пойдем тогда? – спросил мой особенный пони, у которого снова возникла осанка, исчез изможденный вид, вернулся его прежний приятный голос, не так давно пробиравший меня до мурашек. Нет, вовсе не от ужаса, а то того, что слушать, как говорит Джесс – сплошное удовольствие для меня, честное слово!

— Может быть, домой тогда уж? – предложила я.

— Домой так домой, — он тронулся с места, предоставив мне идти за ним. И так как он был повыше меня, мои глаза то и дело скользили по его крупу. Черт, я почувствовала, что опять краснею. Мне ничего больше не оставалось, как догнать его и идти рядом. По дороге больше особо не разговаривали, лишь иногда улыбаясь друг другу. За время нашего недолгого отсутствия у жителей Понивилля так и не померк тот позитив, который мы им сами же и подарили, собственно говоря. Необычно, как по мне. У самой мастерской, до которой мы дошли минут за пятнадцать, нас перехватил Серж:

— Привет, ребята, откуда идете?

— На прогулку ходили, — улыбнувшись, ответила я. Не смотря на то, что вскрылись некоторые интересные особенности в ходе этого променада по окрестностям, моё хорошее настроение всё же вернулось назад. Не иначе, как после поцелуя.

— Роза, ты не против, если я на время заберу Джесса для посиделок в баре? Обещаю вернуть его назад в целости и сохранности! Возможно даже трезвым! – дал обещание немолодой земной пони шутливым тоном и с добродушной улыбкой на лице.

— Любимый, обещай мне не напиваться, ладно? – я с ходу просекла, что к чему и решила подыграть в этой ситуации. Но и сам единорог оказался не лыком шит:

— Что ты, что ты! Никакой тяжелой выпивки! – он даже встал на задние ноги, замахав при этом передними. И чуть случайно не дал мне копытом в нос.

— Тогда идите, пока я не передумала! – я даже копытом по земле стукнула, мысленно продолжая благодарить Селестию, что встала там, где надо. Остановись я чуть ближе к нему – и Джесс точно заехал бы тогда мне своим копытом в лицо. Но, к счастью, обошлось. Двое пони, не теряя времени даром, поскорее покинули пятачок перед входом в мастерскую. Я же хмыкнула и направилась к входной двери, распахнула её и зашла внутрь, не забыв закрыть за собой дверь.

Была вторая половина дня. Зеленый Сталаз и камуфляжной окраски Гром продолжали свой путь, одолев уже больше половины расстояния между Понивиллем и Ванхуфером. К удивлению Летиции, трасса была пуста, за то время, что прошло с момента отбытия из стартовой точки их путешествия, им не попалось ни единой машины. Ни алозападовских, ни каких-либо других. Это настораживало бывалую путешественницу. Клод поначалу не особо напрягался по этому поводу, но вот миновало уже несколько часов, и с каждой пройденной милей лицо земного пони становилось всё более хмурым. Помощь пленника им пока что не требовалась даже. Не было поводов вытаскивать его из состояния сна, в которое его загнала Летти, чтобы не отвлекал.

— Как думаешь, почему мы до сих пор не встретили ни единого грузовика Алого Запада? – не удержалась единорожка от вопроса, давно занимавшего её.

— Есть у меня несколько вариантов… — признался Клод, — но, если честно, они все похожи и сводятся к одному и тому же.

— И что же это за варианты?

— Во-первых, в Ванхуфере что-то произошло из ряда вон, что-то такое, что заставило Страйка сознательно забить на охрану и патрулирование дороги, ведущей к оплоту его клана. И этим мы сейчас бессовестно пользуемся себе на благо. Затем, во-вторых, где-то кто-то напал на какой-либо форпост, и все силы были стянуты туда. Как видишь, это почти одно и то же. Но и это еще не всё, идем дальше. В-третьих, дела в клане могли пойти совсем худо, некого просто стало посылать патрулировать дорогу, все просто стали массово уходить на вольные хлеба. Ну и самый невероятный вариант из всех возможных – Стил Страйк проведал через своих разведчиков…

— При условии, что они у него остались, — вставила свое слово Летиция.

— Да, верно. В общем, он проведал о том, что от него собираются избавиться, поэтому стянул все силы назад к городу, чтобы помешать нам реализовать наш план по его ликвидации. И верным может быть любой из четырех перечисленных мной вариантов. У нас просто нет права повернуть назад. Хотя, с другой стороны, Алый Запад может просто сам развалиться. Я всё еще питаю надежду на то, что удастся убедить Страйка отставить в сторону силовой метод решения вопросов и повседневных задач. Ну, а если же нет… Его ждет смерть. Своими поступками он заслуживает этого не меньше, чем какой-нибудь среднестатистический бандит, грабящий караваны и убивающий пони потому что ему так надо… — свою длинную тираду земной пони прервал тем, что оглушительно чихнул, резко затормозив. Ехавший позади него Сталаз не успел ни снизить скорость, ни увернуться, посему просто протаранив Гром Клода в корму, отчего у того отвалился задний бампер, а вот сам Клод едва успел стабилизировать свой грузовик, поскольку от столкновения траектория движения резко стала меняться, машина заюлила из стороны в сторону.

— Ты что творишь? – возмутилась аквамариновая единорожка.

— Я всего лишь чихнул, блин! – принялся оправдываться земной пони.

— Ну, будь здоров, — скептически сказала Летиция.

— Спасибо, — потирая копытом нос, глухо буркнул её особенный пони, снова набирая ход и не особо заботясь о возможных повреждениях, что были получены в результате столкновения. Судя по всему, он просто банально где-то простудился. Хотя и немудрено, по сравнению со своей любимой пони и своей двоюродной сестрой, которые носили хоть какие-то элементы одежды, он же не носил ничего. Вот и поплатился за это. Светло-зеленая пони решила отвлечься и заодно отвлечь своего особенного пони, предложив для обсуждения достаточную, по её мнению, тему для обсуждения.

— Знаешь, Клод, когда мы рано утром шли через гостиную, то я учуяла один интересный запах…

— И что за запах? – шмыгая носом, поинтересовался земнопони.

— А ты, что, разве не чувствовал его? – удивилась единорожка.

— С заложенным носом много не учуешь, как бы.

— Хорошо. Я учуяла тяжелый такой запах, слегка затхлый, но отдающий одновременно чем-то сладковатым. Если верить моему носу, который редко меня подводит, то источник запаха был там же, где источник храпа. А храпит у нас только Роза.

— Думаешь, запах исходил именно от неё?

— Не знаю. С ней ведь наверняка Джесс был. Почему-то я склонна подумать именно на него. И этот тяжелый запах…

— Он, что, Розу… — начал было жеребец, но его перебила Летти:

— Наверняка. Если не ошибаюсь, у неё с гормонами были проблемы. Он мог помочь ей одолеть это. Из лучших побуждений, а не из желания перепихнуться с красивой кобылой. Клод лишь мрачно вздохнул и сказал:

— А перепихон у них всё же точно был.

— Только вот я не понимаю, милый мой, почему ты так против? Роза – взрослая кобыла, она сама решит, как, с кем и чего делать. Я понимаю, ты пытаешься заботиться о ней…

— Кто бы говорил, нахрен! Сама о ней печешься, как будто ты ей мать, а не подруга! – вдруг вспылил Клод.

— Полегче на поворотах, мне спихнуть тебя в кювет и оставить там ничего не стоит, учти это, — ледяным голосом проинформировала его Летиция. Земной пони заметно присмирел и больше не повышал на свою вторую половинку голос. Они миновали дорожный знак, на котором значилось, что до Ванхуфера еще двести восемьдесят семь миль. Менее, чем через четыре часа они уже будут у цели. И дорога по-прежнему оставалось пустынной, что только нагнетало непонятную тревогу. Рельеф из холмистой около Понивилля сменился на равнинный, давно остался позади Кантерлот, а точнее то, что от него осталось. Вдалеке справа виднелся горный пояс, слева же темнел лес, в былые времена наверняка выглядевший очень даже ухоженным, равно как и всё то, что было когда-то в Эквестрии. В том же самом Понивилле дома были уютные, по крайней мере, на глаз уж точно. Однако строения время всё же отказалось пощадить. Так было и с лесополосой – она разрослась за прошедшие два с лишним века и перестала быть ухоженной. Точнее словосочетания «одичалый лес» было трудно подобрать. Только вот «одичал» он лишь из-за хаотично произраставших деревьев. Вся живность вымерла во время Катастрофы, не оставив шанса на выживание ни единой зверюшке. Впереди же не было видно ни гор, ни холмов, лишь дорога, уходящая за горизонт. От вида облаков, проносившихся по небу с большой скоростью, становилось неуютно, стоило лишь задержать взгляд на них дольше, чем на пару минут. Приходило осознание, что всё это неправильно, иррационально. И вместе с тем было ясно, что это уже никак не исправить. Погодой давно никто не управляет. Вернуть пегасам господство в воздухе и контроль над небом Эквестрии, пожалуй, даже Селестия не сможет, с учетом её-то способностей и сил, как аликорна. Земной пони и единорожка продолжали своё путешествие, приближаясь к цели с каждой минутой.

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ, ВАНХУФЕР, ГЛАВНЫЙ ШТАБ АЛОГО ЗАПАДА

Очередное утро у Страйка не задалось совершенно. Когда он поднимался с кровати, то запутался в собственных ногах и припечатался мордой об пол. Из ноздрей капала кровь, пачкая ковер в спальне. Да и ночь у него выдалась не слишком спокойной, в свой рабочий кабинет он пришел весь разбитый, помятый и больной, не говоря уж о ссадинах на носу. Завтрак он сознательно пропустил, так как есть ему совершенно не хотелось. В последний раз подобное было где-то около четырех лет тому назад. Тогда красный земной пони тоже чувствовал себя из копыт вон плохо. А спустя несколько часов на него было совершено нападение. Страйк чудом остался жив, а вот его незадачливого убийцу застрелила охрана. Которой сейчас уже не было. А тогда через пару суток после покушения он пришел в себя и снова был как огурчик. Без охраны было скверно, на базу мог ворваться кто угодно и отправить при должной сноровке всех пони на тот свет, и его самого в том числе. Клан был тонущим кораблем, с которого последним уходит именно капитан. Он и уйдет последним. Сомнительно было бы думать, что Алый Запад протянет еще хотя бы пару дней, прежде чем развалится. Всюду пустота, грязь, разруха и запустение. Единственные, кто до последнего был предан своему лидеру – пони из отряда «Альфа», пусть их и было все трое, пусть и не имело теперь смысла присваивать им номера один, два и три, но от этого они веры не потеряли ничуть. В данный момент Стил Страйк сидел в своем рабочем кабинете, но смысла пытаться что-то сделать, как-то удержаться на краю пропасти он уже не видел. Аналитики и те куда-то исчезли. На всей базе от силы было ну максимум два десятка пони, включая его самого. А всего месяц-два назад было почти в двадцать раз больше. Многие были убиты в ходе боевых операций и во время патрулирования от шальных пуль и нападений бандитов. Те, что сейчас были на востоке Эквестрии, наверняка не знали о том, что очень скоро окажутся предоставлены сами себе. Но очень скоро узнают. Узнают о том, что он, генерал Страйк, мертв, клан развалился, войне конец. Да, земной пони чувствовал, что скоро умрет и, зацепившись за эту мысль, принялся рассуждать в духе: «А не прекратить ли мне самостоятельно мои мучения?» Одна часть его сознания восклицала, что, дескать, не стоит этого делать ни в коем случае, а вот другая охотно кивала, так как, мол, нечего продолжать тянуть лямку для него не предназначенную ни в коем случае. Спорили обе части на равных, не уступая друг другу. И весь этот пипец в голове продолжался бы наверное долго, если бы генерал не решил отвлечься и выдвинул верхний ящик своего стола. Ему в глаза бросилась папка с досье на одну очень опасную пони, немало попившую кровушки в предыдущие пару месяцев у клана своими исключительно разрушительными нападениями. Цветная фотография на титульном листе, сделанная одним из разведчиков с колоссальным риском для жизни, изображала единорожку с шерсткой розового цвета, огненно-рыжей гривой и хвостом, рубинового цвета глазами. Пони перевернул страницу и в который уже раз начал читать характеристику. В ней говорилось, что данная пони владеет очень мощной и крайне разрушительной атакующей магией, что являлось весьма нетипичным способом сражения для теперешней Эквестрии, где сражения были чаще всего на колесной технике, а не при помощи одной лишь магии. В то же самое время отмечалось, что, несмотря на все возможные недостатки в использовании столь мощной магии в целом, этот метод борьбы крайне эффективен и практически всегда смертелен для тех, кто попадет в вихрь заклинания. Кьютимарка данной пони неизвестна ввиду того, что разведчик не успел это выяснить, стремительно сваливая и желая остаться в живых. По другим данным, носит длинный черный плащ с наплечниками, странным образом не мешающий этой единорожке стремительно передвигаться, не путаясь в полах. Статистика говорит о восьмидесяти шести убийствах за два месяца, но, вероятно, смертей на счету данной пони намного больше. Единственная рекомендация в том случае, если вы случайно с ней столкнетесь – бегите прочь и без оглядки так быстро, как только вам позволяют ваши ноги, если хотите жить!

Страйк снова вернулся к титульному листу. В графе «Имя» стоял знак вопроса, потому что выяснить, как же зовут эту могущественную чародейку (земной пони аж поморщился, как будто от зубной боли), не представилось возможным. Он еще раз взглянул на фотографию – на ней единорожка ехидно ухмылялась, будто специально позировала на камеру. Кто знает, что там у неё было вообще на уме, раз она позволила разведчикам Алого Запада кое-что позволить узнать о том, кто же она такая. И откуда она вообще взялась-то? Столько лет толком не было ни забот, ни хлопот, а вот потом началось… Нападения, непонятные вспышки пламени и света, обугленные грузовики, а чаще всего обгорелые. Воронки на земле. Сгоревшие дотла трупы пони. Восемьдесят шесть убитых за два месяца. Это очень много. У аналитического отдела тогда было очень много забот, чтобы вычислить, в каком районе нападения производились чаще всего. Но противник, представлявший, на первый взгляд, никакой угрозы, напротив, оказался весьма хитер и изобретателен. Среди погибших было почти полтора десятка разведчиков, из числа которых половина была настоящими мастерами своего дела. Но даже их обвели вокруг копыта, как лохов. И лишь обугленные скелеты оставались на месте нападений. Извести за пару месяцев почти четверть всех пони личного состава Алого Запада – это надо, черт побери, сильно постараться! Вот эта чародейка и постаралась. Однако незадолго до поражения у Нового Мэйнхеттена она успокоилась, а то, может, и вовсе ушла отсюда, но на патрули и заставы больше никто не нападал, будто давая передышку клану. Но затем он сам и все другие пони в Алом Западе увязли в проблемах совсем другого рода. И получилось то, что получилось. Двадцать пони, он, сидящий в кабинете, предчувствующий скорую смерть, с херовым самочувствием. Превосходно, что тут сказать… Может, всё-таки раздобыть пистолет и застрелиться к черту? Но вставать из-за стола Страйк не хотел, ему было лень двигать своё тело, отказывавшееся сегодня нормально ему подчиняться. Будь что будет.

В МИЛЕ ОТ ВАНХУФЕРА, СТОЯНКА В ЛЕСУ, 16:00 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ

Чародейка сидела возле костра и смотрела в огонь, будто пыталась гипнотизировать его. Сегодня ровно год, как погибла её старшая сестра от пуль солдат Алого Запада, тело пони тогда было буквально разорвано пополам и изрешечено пулями. Розовая единорожка до сих пор не могла поверить в то, что произошло. Но тогда она поклялась всем богам, каких только знала, что отомстит. И бесстрашно отправилась прямиком к Руинам Кантерлотам на своих четверых. Вся Эквестрия знала, что это место охраняется какими-то пони, по слухам, это были самые обыкновенные фанатики, помешанные на том, чтобы не дать осквернить то место, куда частично обрушился с немалой высоты Кантерлот. И эти охранники ожидали кого угодно, но только не её. Она пробралась в развалины и нашла среди обломков сундучок, который от удара приоткрылся, хотя по его виду ей сразу стало ясно, что он явно имел ключ от замка весьма сложной формы. Если попытаться открыть такой замок отмычкой, можно ковыряться годами, поскольку наверняка на этом сундучке еще и мощная охранная магия была. Но в этом и прикол, что была, но за две с лишним сотни лет явно развеялась без следа, иначе вскрыть этот сундучок так просто не получилось бы. Но она справилась, внутри была достаточно толстая книга в красивом переплете, которую она засунула себе в переметную сумку. Потом еще немного полазила по развалинам и нашла в открытом стенном тайнике некие талисманы, крепившиеся, как гласил листок бумаги, явно выдранный из какой-то еще старой книги, на передние копыта, на грудную клетку и на пояс. Всё, что она поняла – эти талисманы усиливали магию единорога в разы. Причем любую, как атакующую, так и защитную, лечебную, да мало ли какую! Это относилось, к слову, и к телекинезу. Больше в развалинах она ничего не нашла и потихоньку свалила оттуда. Последующие месяцы она посвятила себя в изучение книги, попыток кастовать заклинания, описанные в этой книге, что было нелегко, так как некоторые из этих чар наводились не рогом, а передними копытами, для этого требовалось стоять на задних ногах, а заодно вслух говорить то, что надо. Помимо тяжести попыток привыкнуть к этому было еще и ощущение некой халтуры… Но оно пропало, когда единорожка наткнулась на мощные атакующие заклинания. Эффект от впервые опробованного ею огненного шара был ошеломляющим! И всё это время начинающая в тот момент чародейка не забывала о мести. И в совершенстве стала стараться овладеть каждым из заклятий. С тех пор, как она наведалась к Руинам, прошло больше полугода. Настал день, когда она начала жестоко мстить Алому Западу за убийство своей старшей сестры. Она нападала на заставы, взрывала патрульные грузовики, и оставалась в течение всего этого времени неуловимой. Поначалу ей самой это казалось забавным, но с течением времени волшебнице это наскучило, она позволила вражеским разведчикам её даже сфотографировать. Наверняка писаки в клане настрочили про неё немалого плохого. Хотя она гениальная волшебница и просто красавица, что там про такую можно отрицательного накатать-то? Она льстила, конечно, сама себе. Был однажды случай, когда она с первого раза промахнулась усиленной версией огненного шара по вражеской машине. Водила, похоже, сразу врубился, что сейчас запахнет жареным, если он не свалит, и принялся улепетывать. Но далеко ему уехать не удалось – со второй попытки она его отправила к праотцам. И разведчиков она тоже убивала, когда те особенно ей досаждали. Побушевав в окрестностях Ванхуфера пару месяцев, она успокоилась. И заодно подвела итог – восемьдесят шесть убитых. Охота получилась на славу, но главный злодей был всё еще жив. И вот сегодня, уже совсем скоро, настанет тот момент, когда она наберет достаточно сил для того, чтобы расправиться с Алым Западом раз и навсегда. Поставить жирную точку в истории этого клана. Устроить им вечное Забвение. Она применит самое мощное заклинание из изученного ею арсенала. Правда, ей немного жаль обычных пони, которые, в общем-то, ничем перед ней не провинились. За эти смерти она ответит на том свете. Ей придется ответить. Но сейчас размышлять об этом – значит ставить под сомнения то, что она собиралась сделать… Последняя карательная акция, самая крупная за последний год. До чародейки доходили периодически слухи о поражениях Алого Запада в самых разных частях Эквестрии – от далекого востока, до центра страны. Крупный проигрыш в бою под Понивиллем, по слухам, поставил под вопрос само существование клана, многие просто посылали нахер всё это и уходили прочь, дезертирство приняло массовый характер. И даже если у генерала Страйка еще остались какие-то резервы, то через буквально пару часов им придет полный и окончательный конец, как, впрочем, и самому генералу Страйку, стремительно растерявшему всякий авторитет после ряда поражений, которым поспособствовала группа неких пони совместно с летающей техникой. Когда розовая единорожка в первый раз услышала об этом, то чуть не выдала своё присутствие, поскольку сама была не прочь пошпионить лишний раз, в тот раз с трудом удержав кашель. И тогда она сама себе призналась, что хотела бы познакомиться с этими пони, тоже бросившими вызов лидеру Алого Запада, неважно даже, по какой причине. Ведь без веских поводов такое количество техники просто не станут уничтожать. Волшебница вздохнула, не отрывая своих рубиновых глаз от костра. У неё нет ни права на ошибку, ни права на сомнения. Она просто должна сделать то, к чему так долго и упорно шла весь этот год. Осталось совсем не много. Пони потянулась и легко телекинезом достала до своего плаща с наплечниками, одела его, застегнула специальную застежку в районе шеи, после чего вновь уселась у костра. Как только она уничтожит Страйка и его убийц, только тогда она будет знать, что её любимая старшая сестренка отмщена. И тогда она сама успокоится и будет для разнообразия убивать бандитов, которых развелось за последние полгода очень уж много. На её глазах однажды группа из шести грузовиков расстреляла караван торговцев. Только тогда она еще лишь начинала учиться, но увиденное запало ей в душу не меньше, чем разорванное пополам снарядами солдат Алого Запада тело старшей сестры, её застывшие навсегда синие глаза, искривленный в мученической улыбке рот… Иногда это снилось ей в кошмарах, она переживала гибель сестры раз за разом, ночь за ночью. Был период, когда розовая единорожка думала, что сошла с ума, окончательно свихнулась. Со временем это прошло. Сны, правда, продолжали возвращаться к ней, но уже не столь часто, как это бывало раньше. Осталось сделать последний шаг. Чародейка вздохнула, встала со своего места и прошла к центру поляны, после чего начала аккумулировать в своих талисманах энергию при помощи простенького заклятия, которое кастовалось при помощи рога. Еще чуть-чуть…

Пока я шла к дивану, мне в голову пришла мысль о той книге, что я нашла в библиотеке Твайлайт не так давно. Если я хочу стать гораздо более сильным единорогом, то мне просто необходимо ознакомиться с этой книгой. И первое заклинание, которое я хочу изучить – чистка окружающего пространства от грязи. Об этом я подумала, снова увидев пятно на диване. Его источником было… То, что вчера мы делали с Джессом на ночь глядя. Я ощутила, что краснею… опять. Моё лицо, видимо, взяло плохую привычку наливаться кровью по малейшему поводу. Пришлось походить по гостиной кругами, глубоко дыша, чтобы как можно скорее отпустило. Минут через десять, когда таких кругов было сделано штук, наверное, сто, если не больше, я почувствовала долгожданное облегчение. И, аккуратно усевшись на диван как можно дальше от этого столь памятного и одновременно отвлекающего внимание пятна, я достала при помощи телекинеза из своего походного рюкзака нужную мне вещь. И открыв книжку, погрузилась в её изучение. С самого начала, не упуская ничего, даже того, что я и так знала и чем могла пользоваться. Но уже через полчаса безостановочного чтения мне стали попадаться знания, которые могли мне помочь. Я настолько увлеклась, что не замечала ничего вокруг себя. Даже если бы вернулся Джесс и забрался ко мне под хвост, я фиг бы оторвалась от получения тех необходимых мне знаний, без которых не может ни один более-менее продвинутый единорог. И, перевернув очередную страницу, я обнаружила довольно большой клочок бумаги. Мне стало любопытно, я развернула записку и увидела следующий текст:

«Дорогая Роза! Приезжай к старой Эплузе, нужно поговорить. Не придумал ничего другого, как одолжить из тайника Твайлайт книгу, которая будет полезна единорогам вроде тебя, устроить в библиотеке нычку, а так же заставить тебя её найти. Это для твоего же блага, поняша. Книгу оставь себе, она будет тебе куда нужнее, чем мне. И не медли, как найдешь эту записку, сразу езжай туда, куда я указал (смотри выше, будь так добра). Жду тебя». Чуть ниже шла подпись «Твой Пророк».

Я чуть не обалдела от того, что прочитала менее минуты назад. У меня был шок. Пророк в курсе наших уже даже не приключений, а скорее злоключений, иначе и не назовешь. Но откуда он обо всём этом знает? Неужто слежка? Или шпионаж? Да еще у меня за спиной? Редкостный пиздец… Но кто может шпионить? Неужели кто-то из моих друзей? Вэзерли, Летти, Сайрус или… Я даже похолодела и принялась усиленно изгонять подобную мысль из своей головы. Нет, не может этого быть. Не хочу даже думать о таком! Лучше успокаивать себя тем, что это какой-нибудь сторонний пони, не имеющий ни к кому из нас вообще никакого отношения. Кто угодно, но только не Джесс! И уж тем более не Серж, Клод или Эпплсвит! Я даже вскочила с дивана и снова принялась кругами ходить по комнате, чтобы хоть как-то успокоиться. Через несколько минут мне это более или менее удалось. Теперь мой мозг занимала другая мысль. И касалась она того, что мне нужно как-то добраться до старой Эплузы. Мой Гром наверняка еще в ремонте, но у меня было при себе достаточно налички, чтобы купить себе хотя бы Матадор. Хотя, прежде чем тратить деньги, нужно было сначала убедиться, что её всё же придется тратить. И я направилась к двери, что вела в рабочую зону. Вспомнив правила вежливости, я постучалась. Из-за двери раздалось приглушенное «Да не занят я, не обязательно было стучать!» Я пожала плечами и, толкнув дверь копытом, вошла. Вэз и впрямь был не занят, он сидел на полу, мой Гром стоял с открытым моторным отсеком, двигатель из него был извлечен и лежал на низкой подставке. Ряд с ним был еще один двигатель, на вид чуть меньше. Мне сразу стало ясно, что на своей машине я до старой Эплузы не поеду, так как черт знает, сколько еще времени пройдет, пока мой друг не закончит с починкой. Я спросила:

— Что, всё совсем плохо?

— Да, неполадка оказалась куда серьезней, чем я могу предположить. Чтобы починить твой движок, мне пришлось взять в доноры один из двигателей, что были в трофейных Громах. У тебя же оплавились элементы одного из клапанов. Трудно сказать, какая из поломок спровоцировала какую. То ли вентилятор перестал работать вследствие почти полного выхода из строя клапана, то ли именно вентилятор спровоцировал более серьезную поломку. Но могу сказать точно, что это надолго… Не знаю, сколько времени у меня займет вся эта процедура. Кстати, Роза, Сайруса не видела? Он мог бы мне помочь.

— Нет, Вэз, не видела. Но если увижу, скажу, что ты его звал, ладно?

— Ладно. Сейчас еще немного отдохну, а потом продолжу ковыряться.

Диалог заставил меня немного призадуматься. Мой грузовик еще долго будет на ремонте, а ехать мне надо срочно. Мой рассеянный взгляд заметил ключи от Параспрайта, лежащие на столе. Такие бесхозные… Такие манящие… Я даже головой помотала, чтобы отогнать искушение. Но куда там, желание одолжить тачку моего старого друга и не думало пропадать, а лишь нарастало. Я еще раз огляделась. Механик встал с пола и вернулся к своей работе. Пока он стоял ко мне спиной, я телекинезом цапнула его ключи и спрятала в карман куртки, после чего, попрощавшись, ушла на улицу. Там стоял его Параспрайт.

— Прости, Вэзерли, дружище, но это ради моего же блага, — прошептала я, открывая ключом дверцу. Когда я видела эту машину в последний раз, на ней была другая пушка. Сейчас же там стоял Плазмострел – довольно внушительная плазменная пушка для малого слота. Это значило, что мой друг всё-таки имел какой-никакой, но доход от мастерской. Оставалось лишь порадоваться за него. Но это потом. Сейчас меня ждала поездка на приличное такое количество миль от Понивилля, причем моя цель располагалась достаточно близко от моего прежнего дома. Я даже подумала: «А не заскочить ли мне домой и захватить остатки вещей? Всё равно теперь живу, можно сказать, в Понивилле. Только вот нужно будет раздобыть свою собственную жилплощадь, не теснить же Вэза всё время всей толпой?» Следующим моим шагом стал именно угон машины посредством включения двигателя и резкого старта с места.

— А тачка-то резвая, зараза! – воскликнула я, пытаясь справиться с Параспрайтом, чей норов обуздать было непросто. Эх… Привыкла я всё-таки к своему Грому, к тому, что чтобы рулить, нужно прилагать усилия. Тут же этого не требовалось, машина реагировала на малейшие движения рулем, причем частенько неадекватно. На выезде из города я чуть было не врезалась так в стену, успев дать по тормозам. Пришлось пару минут приходить в себя, первой мыслью было: «И как такой тачкой можно управлять? Сноровка же нужна и недюжинная! У меня же её нет, что неудивительно, но это поправимо. Прости Вэз, если не верну эту малышку тебе, я сама не знаю, что может ждать меня в пути». Я попробовала аккуратно вырулить на дорогу, что получилось со второй попытки. Я подбодрила саму себя: «Уже приличнее, Роза, ты справишься!», после чего ускорилась. После первых миль пути мной было отмечена странная тенденция. На высокой скорости тачка вела себя куда более устойчиво и поворачивала не так резко, как на низких скоростях. Прямо не Параспрайт, а чудо инженерной мысли. Да и инженерной ли… Внезапно на меня нахлынули воспоминания. Чуть более двух недель тому назад мы ехали втроем по этой самой дороге. Я, Вэзерли и Клод, тогда едва успевшие свести знакомство. И при мысли о моём кузене я снова дала сдуру по тормозам, едва не приложившись лбом о руль. Я ведь даже ни у кого не поинтересовалась, а где он? Да и Летти я что-то не видела. Впрочем, как и Сайруса. Уж кто-кто, а пара, состоящая из моего кузена и бывшей наёмницы, пыталась присматривать за мной. Причем, каждый из них это делал по-разному. «Ладно, об этом подумаем потом, но сейчас надо спешить» — с этой мыслью я тронулась с места, постепенно увеличивая скорость. Параспрайт за счет меньшей массы и немного меньшей мощности двигателя, чем у Матадора, мог разгоняться почти до сотни миль в час. И вот тут-то в дело вступала стабилизация управления, когда оно становилось более удобным, что было, само собой, к лучшему. В данный момент спидометр показывал сто одну милю в час. И это несмотря на то, что я сейчас гнала по участку дорогу, качество которой было сильно далеким от идеального… Да что там, это был не асфальт, а простая грунтовка! Но и на ней тачка моего друга чувствовала себя довольно уверенно даже при том, что я впервые сидела за рулем машины гораздо меньшего класса, чем привыкла обычно. Но ради достижения цели на что только не пойдешь… А вот и очень знакомый мост… После его пересечения я продолжала двигаться строго на юго-восток, следуя изгибам грунтовой дороги. Если до моста следы асфальта еще кое-где попадались, то после моста не было уже никаких, даже самых слабых признаков более или менее нормального дорожного покрытия. Пришлось волей-неволей с этим смириться. Солнце между тем уже давно перевалило за зенит. Громкое урчание моего желудка возвестило о том, что я вполне ожидаемо проголодалась. К своему ужасу я вспомнила, что не взяла с собой ровным счетом ничего из еды. Это серьезно осложняло моё путешествие. Что, если я застряну в дороге надолго? На сутки или полтора без пищи меня хватит, а вот что потом-то? Медленная смерть с голодухи? Слишком стремно. Если уж умереть, то быстро и от пули в голове, чем очень медленно и от нехватки питательных веществ, что могли пригодиться организму. Это было лично моим мнением. Не знаю, как другие пони думают на этот счет. Сколько пони, столько и мнений. Правда, действует это в отношении тех, кто дома не сидит, а постоянно путешествует. И снова прозвище «Путешественница» возникло в моей голове. Я сначала хотела было послать всё к Дискорду, но удержалась. Мало ли, возникнет еще на моем пути. Да, мне не особо верилось в то, что дух хаоса пережил Катастрофу. Вообще, что я знала о духах, чтобы так смело даже в мыслях отрицать вероятность того, что Дискорд до сих пор жив и здоров, да еще и пакостит кому-то по мелкому? Да по сути ничего существенного я на этот счет не могла знать, так как и не интересовалась. И проехала я уже больше половины пути, еще чуть-чуть и я буду на месте.

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ В МАСТЕРСКОЙ, ПОНИВИЛЛЬ

— Как же я задолбался ковыряться который час с движком Грома Розы. Как она его вообще вывести из строя умудрилась? Я уж умалчиваю о том, как ей удалось на моторе с ухайдоканным клапаном докатиться от самого Миддлхорна считай что! – пожаловался Вэз своему собеседнику – песочно-золотистому единорогу, одетому в спецовку.

— И из-за этого ты решился взять в качестве донора один из наших приготовленных для постройки нового прототипа двигатель? – спросил Сайрус.

— Как видишь. Но знаешь, меня, блять, так и подмывает бросить ремонт этого злоебучего Грома и заняться нашим проектом наконец! – продолжал понемногу бухтеть механик.

— Слушай, в Понивилле вроде есть свой завод или то, что я от тебя и услышал, неправда?

— Если ты про Макинтоши, которые тут собираются, то и думать забудь, я слишком хорошо знаком со здешней продукцией. Одни и те же застарелые проблемы, которые никак не хотят решаться, даже страшно вслух такое произносить, который уж год! У меня есть серьезные опасения, что, когда они соберут махину по нашим чертежам и даже под нашим контролем, то при попытке тронуться, грузовик может просто развалиться к чертям понячьим! Что-то я как-то не планирую подобного распила, знаешь ли, материалов, денег, ресурсов. Я не могу доверить им наше детище, понимаешь, дружище? Просто, блять, не могу! И даже если ты скажешь, что у нас нет выбора, то я…

— У нас нет выбора.

— Ладно, хрен с тобой. Но с одним условием, собирать его тамошние работнички будут вместе с нами! Слишком затратно перевозить всё куда-то еще. У нас каждая монета на счету.

— Будь по-твоему, Вэз. Что, поедем на твоей тачке? Она вроде быстрая.

— Одну секунду, только ключи найду, — механик уже ковырялся повсюду в попытке найти искомое. Но поиски к успеху так и не привели.

— Чёрт, куда я же мог задевать-то? Память совсем дырявая стала, нихера не помню, куда и что девается после того, как я что-то куда-то положу.

В это самое время Пирс озадаченно смотрел в окно, после чего почесал гриву копытом и повернулся к своему другу:

— Слушай, твоего Параспрайта у мастерской тоже нет.

— Стоп. Как это нет?! – После короткой паузы до Вэзерли дошел весь глубокий смысл слов Сайруса. И он кинулся к окну, чтобы лично убедиться в правоте единорога.

— И впрямь нет. Это что же получается, угнали мой Параспрайт?

— Ага, и ключи у тебя свистнули из-под носа, — иронично добавил Пирс, хмыкнув.

— Последней, с кем я разговаривал до тебя, была Роза. У неё был какой-то странный вид, как будто ей куда-то срочно надо, — принялся рассуждать автомеханик.

— Вот она-то как раз могла и угнать твою тачку, больше некому, я считаю, — стоял на своём единорог.

— Вернется, я ей устрою… — начал было снова злиться земной пони.

— Да погоди ты. Неспроста же она вдруг куда-то заторопилась так. Вполне может статься, что у неё появилось весьма срочное дело, а её транспорт на ремонте, вот она твой Параспрайт и одолжила на время. Вернет она тебе его, я уверен, — Сайрус продолжал гнуть свою линию, потому как действительно был уверен в собственных словах.

— Ой, ну всё, ладно! – привстав на задние ноги, Вэз передними помахал в сторону своего собеседника, после чего принял привычное положение и задумался. Крепко так задумался и надолго. Пирс, к счастью, умел ждать, да и ему было о чем подумать. Единорог поневоле задумался о Летти и Клоде, что отправились рано утром в Ванхуфер, чтобы предъявить ультиматум Страйку и попытаться вытащить родных Пирса. При условии, что они еще живы, разумеется. Но пытаться думать о том, что они мертвы, и спасать банально некого, он даже не хотел. Пока не доказано обратное, он предпочитал верить, что его семья жива. Тем временем, из раздумий вышел Вэз, сказав:

— Ну, раз уж мою машину Роза одолжила, то поехали на твоей тогда, делать всё равно что-то надо, как ни крути.

— Тогда подожди несколько минут, сейчас подгоню, — с этими словами Пирс вышел из мастерской, оставив на некоторое время земного пони-механика наедине с самим собой. Но мыслей уже никаких не было. Пока не произойдет хоть что-нибудь, ему просто не о чем будет поразмышлять. В тишине минули, наверное, минут шесть или семь. И эту тишину разорвал гудок Грома, что возвестил о прибытии Сайруса. Его оранжевый грузовик дожидался Вэза рядом с мастерской, земной пони запер мастерскую, после чего забрался в кабину.

— Непривычно как-то сидеть так высоко, знаешь, — пробормотал он вполголоса, пока они гнали через Понивилль, изредка притормаживая, чтобы повернуть.

— Ну, что уж теперь поделаешь. Ты привык к мелким тачкам, а я, наоборот – к крупным, — спустя пару минут после этих слов они добрались до здания завода, точнее сказать, сборочного цеха. Хотя здешние работники и получали запчасти с центрального завода, расположенного где-то в каких-то ебенях, названия которых никто не мог толком вспомнить, кое-что они делали своими силами, в том числе и сборку Макинтошей. И делали настолько плохо, что им бы по-хорошему прекратить этим заниматься. Оба пони покинули грузовик, Пирс запер своё транспортное средство, после чего они прошли к дверям, Сайрус забарабанил копытом по одной из створок.

— Слушай, а ты, что, знаешь хозяина этой богодельни?

— Знаю ли я его? Конечно, Дискорд его побери, знаю! – единорог хохотнул, при этом не прекращая настойчиво стучаться в дверь.

— Да вы что, уснули там что ли все, блин? – не выдержал он после пяти минут ожидания, опуская слегка отбитое об дверь копыто.

— Кто там ломится? – голос, донесшийся из-за двери, был явно злым.

— А ты открой да выгляди, Форс! – снова хохотнул Пирс.

— Вот сейчас открою и вломлю по полной программе, клянусь! – с этими словами дверь приоткрылась, оттуда выглянул хмурый пони, при этом его туловища посетителям видно не было, так что Вэз затруднился определить, кто же перед ними: земной пони или же пегас. Ну уж точно не единорог, так как рога, собственно, и не было. Как только Форс присмотрелся к товарищу механика, то на его лице расплылась лукавая улыбка.

— Сайрус, бродяга, вот так сюрприз! То-то мне подумалось, что голос кажется знакомым. Какими судьбами?

— У нас к тебе и твоим работникам будет дело. Естественно, не за бесплатно, — с места в карьер начал разговор Пирс. Надо было действительно брать быка за рога и не рассусоливать особо.

— Что за дело? – мгновенно навострил уши Форс. А потом, видимо, сообразив кое-что, произнес:

— Давайте лучше поднимемся в мой кабинет, там всё и обсудим, после чего приоткрыл дверь, Сайрус и Вэз прошли внутрь. Обстановка сборочного цеха была крайне неказистой – инструменты валялись в таком беспорядке, что земной пони аж поморщился. У него-то в мастерской был всегда идеальный порядок, а тут… В дополнение к этому был грязный пол, несколько черных пятен, видимо, от масла, что были возле одного из мест, которые, как подумал Вэзерли, и являлось местом, где собирались эти многострадальные и крайне недолговечные Макинтоши. Но и это еще не всё. Стены, выкрашенные белым сверху и зеленым снизу, навевали уныние. Два друга мягко говоря недоумевали, как в таких условиях можно было вообще что-то собирать. Но, похоже, всё-таки что-то собирали, хотя в данный момент в цехе было пустовато. Хотя, что уж там скрывать, кроме них троих, в здании вообще никого не было. Освещался цех тусклыми лампами. И вот тут-то Вэз всё и понял. Банальная экономия на всём, на чем только можно было сэкономить. Именно отсюда росли ноги у ржавых насквозь Макинтошей, хреновой сборки, а так же явно недотягивающих до нормальных условий труда. Сайрус и Вэзерли имели дело с самым настоящим скрягой. И если первый это явно знал, нисколько не удивляясь обстановке в цехе, через который они шли уже почти минуту, приближаясь к проходу в противоположной стене, то вот земной пони этому поразился до глубины души. И начал сомневаться, что с таким отношением к делу что-то получится. Сам Форс, кстати, тоже был земным пони с темно-зеленой шерсткой, коричневой гривой и хвостом, его меткой был битс – валюта Эквестрии, использовавшаяся до Катастрофы. Спустя две с лишним сотни лет найти такие монеты было довольно трудно. Да и выменять одну такую можно было от силы на десяток-полтора обычных монет. Но кьютимарка этого пони лишь подтвердила опасения Вэза насчет того, что они имеют дело с пони, который будет стремиться к экономии буквально на всём. За цехом оказался коридор, поворачивавший через пару десятков шагов налево. И первая же дверь налево после поворота привела троих пони к кабинету Форса, тот отпер дверь, жестом пригласил механика и изобретателя пройти внутрь, после чего вошел сам и прикрыл за собой дверь. Пройдя к своему столу, он обошел его и занял место за столом. Два друга остались стоять посреди небольшой комнатушки. Кабинетом назвать помещение, заваленное всякими бумагами, которые тронешь – и в воздух поднимется туча пыли… Больше было похоже на чулан. Стены были выкрашены таким же образом, как и в цехе, как и в коридоре. Справа и слева стояло по шкафу, которые только делали комнатушку еще уже, чем она была на самом деле. И тут было весьма неуютно. Форс, со вкусом чихнув, повторил свой вопрос:

— И как же у вас двоих ко мне дело?

Сайрус пихнул своего товарища, Вэз, прокашлявшись, начал:

— Ну, сперва, я хотел бы представиться. Меня зовут Вэзерли, я – хозяин понивилльской автомастерской.

— Мельком слыхал о стаскивании всякого хлама к автомастерской, — хмыкнул Форс, — но, признаться, не понял, зачем столько всего вам надо. Удовлетворите моё любопытство, товарищи!

На этот раз уже Вэз толкнул Сайруса в бок. Тот кинул в ответ уничижительный взгляд, но всё же начал говорить:

— У нас есть проект совершенно нового грузовика, которого Эквестрия еще не видывала. Но нам, к сожалению, не хватает рабочих копыт, способных помочь в реализации. За этим мы сюда и пришли. Не смотря даже на то, что в пределах этого строения идет экономия абсолютно на всём и всех, — единорог не удержался и кинул шпильку в свою речь. Однако Форс даже не обратил на это внимания, заявив:

— Всё, больше ни слова, я вас понял. Я могу предоставить своих работников…

— Кстати, а где они все? – как можно более небрежно спросил Вэз.

— Рабочий день еще не совсем начался, знаете ли… — земной пони за столом бросил взгляд на часы, висящие над дверью.

— В общем, они нам помогают, мы в ответ выполняем свою часть сделки. Но чтобы работали на совесть, это ясно? – окончательно перешел к холодному деловому тону Сайрус.

— И никакого мухлежа. Знаю я, как вы Макинтоши собираете. Я собственными копытами старался продлить жизнь одному из ваших творений. И продлил-таки! – добавил Вэз.

— А какого размера будет оплата? – Форса интересовали, понятное дело, только деньги и ничто больше.

— В зависимости от качества выполненной работы. Меня плющит от мысли, что я отдам кучу денег за дерьмовое качество. Так что, дружище, добросовестный труд твоих рабочих зависит только от них, — жестко ответил песочно-золотистый единорог, прищурив глаза и глядя на своего знакомого, чье лицо выражало полнейшую невинность. Только невинность эта была совершенно левой, не имевшей никакого отношения к тем мыслям, что наверняка крутились в голове этого пони. Он более чем наверняка задумывал облапошить своего знакомого и его друга, выставить их полными лохами. Только вот поставленное Сайрусом условие значительно усложняло дело. Опять импровизация… Форс просто ненавидел импровизировать. Его серые глаза метались по кабинету, останавливаясь на доли секунды на самых различных вещах, но спасительной искры, способной вытащить его круп из проблем, так и не появилось. Да, у него были проблемы, он был в долгах, как в шелках, завышенные цены на Макинтоши-развалюхи нисколько не помогали делу, даже напротив, утягивали его самого и его завод на дно. На самое днище. Но надо было всё-таки что-то ответить, и…

— Ладно, мы приложим все усилия, — нехотя выдавил из себя Форс. Похоже, иного выхода у него и впрямь не было. Поработать на совесть и получить как можно больше денег, чтобы расплатиться хотя бы с частью висящих на нём долгов.

— Вот и ладушки. Присылай своих орлов к нам сразу же, как они объявятся здесь. До встречи! – Пирс развернулся и, толкнув дверь, вышел в коридор. За ним ушел и Вэз. Своё дело они сделали, поставив этого пройдоху в заведомо невыгодное для него положение. Пока они шли по сборочному цеху, который всё так же пустовал, Вэз задал недавно начавший мучить его вопрос:

— Слушай, Сайрус, насчет оплаты…

— Дружище, не парься. Я знаю, в какой жопе сейчас находится Форс с его заводиком. И в любом случае не собираюсь ему платить. Ни единой монеты. Он мне в своё время сильно насолил, пришла моя очередь вернуть ему этот должок. Знаешь, не люблю я, Вэзерли, когда на мне висят какие-либо долги. Очень не люблю.

Двое пони вышли на улицу, Пирс открыл свою машину, оба сели в Гром и покатили назад к мастерской. По дороге ни тот, ни другой больше не заговаривали. Просто не было тем для обсуждения. По крайней мере, пока не было.

Джесс и Серж направлялись к бару, где их ждал Эпплсвит. Темно-серому единорогу стало стыдно, когда он осознал, что чуть копытом в приступе жестикуляции не заехал своей особенной пони по лицу. Он решил, что непременно по возвращению в мастерскую извинится перед Розой за свою некоторую неаккуратность. Его друг молчал, будто понимая, что у музыканта сейчас на душе. И, в принципе, был не особо далек от истины, только вот не знал этого. Спустя минуту в поле зрения обоих пони показался бар, подойдя к двери заведения, Джесс пихнул её ногами, не став применять телекинез, к некоторому замешательству, возникшему в глазах Сержа, но он ничего не сказал и просто прошел следом за единорогом. Эпплсвит уже дожидался их с тремя бутылками сидра, произнеся:

— Я думал, что вас придется ждать немного дольше. Роза не слишком упрямилась?

— Нет, но она, как мне показалось, немного стала даже ревновать, — произнес Джесс, подсаживаясь к Эпплу за один столик.

— Кобылы все такие… — заметил Серж, немного загадочно улыбнувшись.

— Нет, они не все такие, — возразил Джесс, сделав глоток из бутылки. Вообще, единорог не был особым любителем выпить и поэтому всегда пил мало, в то время как его друзья порой надирались по полной программе, имея в бонусе некоторую устойчивость к алкоголю, что позволяло обоим товарищам музыканта выхлебать намного больше сидра, чем это смогли бы проделать пегас или тот же единорог. Но всё же из вежливости никогда не отказывал своим друзьям в посиделках. Таким уж был воспитан. Его родители были интеллигентами, но разделить радость своего сына от того, что он наконец-то нашел свою особенную пони, они не смогут, поскольку уже почти десять лет мертвы. Причина довольно банальна – бандиты. Его враги тогда не нашли, поскольку он слишком хорошо заныкался во время атаки. И, к сожалению, молодой единорог видел всё от начала до конца. Напавшие на селение бандюки оказались какими-то садистами. Отца они прибили неизвестно откуда взявшимися гвоздями к стене, оставив истекать кровью, мать Джесса пыталась убежать, но не преуспела в этом. Её, судя по крикам, поймали, отволокли обратно в дом и на глазах у прятавшегося единорога принялись жестоко насиловать. Крики матери до сих пор иногда звучали у него в ушах. Как он удержался от того, чтобы не показаться им на глазах и тоже попытаться убежать, Джесс до сих пор не понял. И как не сошел с ума, глядя на то, что творилось в их доме, ему тоже не было понятно. Даже спустя целых десять лет. Издевательства продолжались около двух часов. Отец умер молча, не проронив ни слова, да что там, ни единого звука за всё то время, что провисел на гвоздях, не порадовав своих мучителей ни единым звуком. В отличие от мамы, которая рыдала в голос, умоляя отпустить её. Но куда там… Ей заткнули ноздри тонкими пробками, а потом принялись уже насиловать во все дыры. Она просто-напросто задохнулась. Бандиты, хотя вернее было бы сказать, садисты, еще какое-то время забавлялись с её трупом, после чего, обсуждая свои подвиги под дикий гогот остальных, что дожидались своих товарищей во дворе, укатили прочь. А Джесс остался наедине с изнасилованным телом матери, голос которой он больше никогда не услышит. У неё был очень хороший голос, она умела петь, будучи земной пони. И это передалось и ему. А отец-единорог умел играть на музыкальных инструментах, что тоже повлияло на жизнь жеребчика. Оба были мертвы. От шока молодой единорог даже заплакать не мог, просто стоя и молча переводя взгляд с тела отца, прибитого, как оказалось, ржавыми гвоздями к стене на тело матери, залитое какой-то белой жидкостью. Её лицо было синеватого цвета, пробки так и остались в её ноздрях. Шокирующее зрелище. И вот об этом не знали ни Серж, ни Эпплсвит, ни Роза, ни остальные. Он все десять лет держал это в себе, не в силах рассказать то, что он видел. Он вынырнул из своих печальных и подчас шокируюших воспоминаний, чтобы сделать еще пару глотков из бутылки. Эпплсвит и Серж в это время обсуждали что-то своё. Но что именно, единорог не слышал, его слух снова был наполнен криками его мамы. Только музыка удержала его от сумасшествия. Он сумел справиться с тяжким бременем. Но несет его с тех пор в себе. Его размышления прервал голос Эпплсвита:

— Слушай, Джесс, друг, ты так и не пояснил, почему же не все кобылки такие.

— Какие «такие»? – не сразу понял темно-серый единорог.

— Ревнивые, вот какие! – пояснил земной пони, прикладываясь к бутылке с сидром.

— В данном конкретном случае Роза не такая только потому, что она просто подыграла Сержу. Да, дружище, я тебя расколол! – Джесс даже нашел в себе силы рассмеяться. Правда, его смех получился немного неестественным.

— Ладно, это действительно было так, — не стал противиться старый земной пони, — она совершенно спокойно приняла мой шутливый тон и подыграла, так что, Эпплсвит, всё в норме. Роза точно не такая, какой ты её себе напредставлял, любитель залезать кобылкам под хвост, — подколол его, не удержавшись, Серж.

— Чем же она настолько особенная, я что-то так и не понял, — прищурившись, сказал Эппл.

— Роза – самая чудесная пони из всех тех, что я когда-либо встречал в своей жизни! И не имеет значения, что я знаю её всего несколько дней. Сейчас она – моя особенная пони. И я хотел бы создать с ней семью… — улыбнулся Джесс своим мыслям. И обнаружил, что Серж на него смотрит с некоторым удивлением.

— Что-то не так? – спросил темно-серый единорог, не понимая, что же он такого, собственно, мог сказать.

— Ты сказал сейчас, что хочешь создать с Розой семью, или же я ослышался? – тихо спросил земной пони, словно взвешивая каждое своё слово и прикидывая, какое же из них может оказаться в данной ситуации лишним.

— Нет, ты не ослышался.

— Ты меня, конечно, извини, но она не домоседка. Эта единорожка всегда в пути, она стремится изменить Эквестрию в лучшую сторону. Даже сейчас, я уверен, она ищет способы, позволяющие ей исполнить столь заветную для неё цель. Как ты собираешься жениться на той, что крайне редко будет бывать дома? А если она еще и изменять в дороге с кем-нибудь будет? Ты ведь и не узнаешь об этом, поскольку будешь слишком вежлив и деликатен со своей будущей женой. Черт, даже сейчас ты с ней такой. Как и со всеми. И будешь таким до самой своей смерти.

— Она любит меня! – вскричал Джесс, вскакивая на ноги. В этот момент он был уже мало похож на тихоню.

— Она! Любит! Меня! – четко и громко произнося каждое слово, повторил единорог. И, устало дыша, добавил:

— Любящее сердце не может изменять и врать. Просто поверь мне… — и сделал паузу, крепко приложившись к сидру. Во время этой паузы Эпплсвит и Серж сидели, глядя друг на друга с широко открытыми ртами. Меньше всего они ожидали вот такой эмоциональной вспышки от своего друга. Да что там утаивать – совсем не ожидали. То, что Джесс любил Розу, даже не подвергалось сомнениям. Лишние проверки больше были не нужны, испытывать терпение своего друга они больше не собирались. Тем временем, единорог допил содержимое бутылки и, громко икнув, поставил бутылку немного мимо стола, та упала на пол и разбилась вдребезги.

— Эммм… Джесс, я, если ты не помнишь, обещал доставить тебя Розе обратно трезвым. А ты далек от нужного состояния, — осторожно начал Серж. Единорог снова пьяно икнул, а потом хрипло произнес:

— А знаете, почему я такой? Тихоня, неспособный даже толком разозлиться?

Оба его собеседника дружно помотали головами.

— А я скажу, почему я такой. Эта история немного д-о-о-о-олгая, немного неинтер-е-е-е-есная и немного бана-а-а-а-альная, — немного напаспев произнес Джесс, слегка покачиваясь.

— Мы тебя слушаем, — Серж произнес это, переглянувшись с Эпплсвитом.

— В общем, дело было та-а-а-а-ак… — и темно-серый единорог поведал им то, что столько лет держал в себе. Нападение на дом, пытки, смерть столь дорогих ему пони – всё это заставило Джесса стать таким самим по себе. Да и корни интеллигенции дают о себе знать, как-никак. Полчаса спустя единорог замолчал. Его друзья сидели с раскрытыми ртами от шока. Не расскажи он им об этом, они бы и не знали, что пришлось пережить их другу. Целое десятилетие он жил с этим грузом на сердце, не решаясь никому рассказать, выговориться, чтобы стало легче жить. И обоим стало стыдно, что они повели так себя со своим лучшим другом. Он такой участи не заслужил.

— Знаешь, Джесс… Твою историю нельзя назвать банальной. Бандиты обычно так не зверствуют… — задумчиво сказал Серж. А ответом им был стук – это их друг уронил свою голову на стол и уснул, не выдержав принятой дозы алкоголя.

— Он никогда не умел пить, — заметил Эпплсвит, в последний раз прикладываясь к своей бутылке.

— Легко его упрекать, он десять лет жил с этим. Мы трое знакомы несколько лет, но он всё это время молчал. И поэтому и не пил особо, чтобы не сорваться. И всё-таки я считаю, что мы немного переборщили с подколками в его адрес, — уточнил Серж.

— Скорее всего переборщили, не могу утверждать этого наверняка… И у меня есть вопрос получше – куда мы денем Джесса, пока он не проспится? В мастерскую его в таком виде нельзя – несмотря на рассказанную нашим другом историю, Роза может и не поверить. Если она вдруг психанет – жди беды.

— Отнеси его наверх, пусть поспит. Клянусь Селестией, Джесс никогда не рассказывал про своих родителей. И теперь я понимаю, почему именно, — вздохнул Серж. На минуту воцарилась тишина, а потом земной пони вдруг что-то вспомнил, поскольку встрепенулся и выпрямился.

— Ты что? – недоуменно спросил Эпплсвит, заметив блеск в глазах своего старшего товарища.

— Розы сейчас нет в городе же! Я мельком видел в окно Параспрайт, в нём она и сидела. Куда направлялась точно, не знаю, но на юг, к Эплузе – точно. Похоже, дела там у нашей подруги какие-то серьезные, если она…

— Стоп, так она у Вэза тачку свистнула! – сообразил вдруг молодой земной пони.

— Ну да, её Урал же на ремонте стоит, вот она и одолжила у своего друга Параспрайт на время. Вот только он сам не будет этому рад… — вздохнул Серж.

— Это мы еще посмотрим, — хитро поглядел на него Эпплсвит.

— Почему ты так в этом уверен? – недоуменно спросил немолодой земной пони.

— Всё просто – она хотя бы взяла исправную машину, на которой сможет вернуться назад в Понивилль, а не свой убитый Гром. Я надолго запомню эту длинную поездку, знаешь ли!

— Мы всё равно не знаем, куда она направилась. И, пожалуй, я бы вернулся к теме того, куда девать Джесса.

— Самое простое – просто перетащить его наверх, где мы ночевали прошлой ночью. Пусть проспится, ему нужен отдых, — предложил Эпплсвит. Сержу ничего не осталось, кроме как согласиться. Он стал помогать пристраивать тело их спящего друга на спине у молодого земнопони. Получилось далеко не с первой попытки, так как начавший храпеть единорог то и дело норовил соскользнуть со спины Эппла на пол и удариться головой, а то и вовсе рогом. После десяти минут бесплодных попыток им всё уже удалось пристроить Джесса так, чтобы тот не падал при любом маневре Эпплсвита, который аккуратно начал своё восхождение по лестнице на второй этаж. К счастью, обошлось без эксцессов вроде «тело их друга снова начало крениться и после очередной ступеньки окончательно свалилось со спины молодого земного пони». Эпплсвит надежно доставил спящего Джесса до первой свободной комнаты с кроватью, переложил своего друга со своей спины на достаточно мягкую перину, после чего вышел из номера, прикрыв за собой дверь, и спустился по лестнице назад на первый этаж к Сержу. Немолодой пони был чем-то озабочен, судя по его выражению лица.

— Дружище, ты чего такой загруженный-то? – спросил у него Эпплсвит.

— Да вот, почти за сутки сюда не заглядывала ни одна посторонняя живая душа, я молчу уж про хозяина бара. Его, что, не интересует судьба собственного заведения? Знаешь, не верится что-то мне в подобное, — покачал головой Серж.

— Давай до завтра подождем? Если не объявится сам или не пришлет кого-нибудь вместо себя, тогда поговорим с Вэзерли, как с исполняющим обязанности главы Понивилля. Уж он-то нам поможет решить этот вопрос.

— Хорошо бы… — вздохнул старый пони.

— Я бы предложил сейчас конечно пойти в мастерскую, вдруг Вэзу помощь нужна какая, но кто будет Джесса сторожить, пока тот отсыпается? Запереть бар мы не можем по причине отсутствия элементарного – ключей.

— А знаешь, на что я обратил внимание? Когда мы вчера пришли сюда, то тут был порядок, как будто между уходом хозяина и нашим прибытием сюда вообще ни одна нога не ступала. Не находишь странным?

— Если конечно владелец заведения не ушел прямо перед тем, как мы пришли. Тогда ничего странного в относительном порядке не нахожу, — пожал плечами Эпплсвит, а потом вдруг предложил:

— Коли уж мы оба не можем уйти отсюда, то давай тогда я сгоняю в мастерскую и спрошу, не надо ли там какой помощи. Если потребуется – позову тебя, и мы заодно перенесем Джесса в мастерскую, чтобы уж с ним точно ничего не приключилось такого экстраординарного.

— Договорились, я буду ждать тебя здесь, дружище, — сказал Серж, собираясь между делом выпить еще бутылку сидра, всё равно ведь делать абсолютно нечего, в это самое время Эпплсвит покинул бар и направился бегом по улице в направлении к мастерской, благо не так уж далеко. Но, добравшись до цели и подергав входную дверь, обнаружил, что та заперта.

— Это что же, Вэз куда-то ушел, получается? – пробормотал пони вполголоса, почесав копытом гриву. Ему ничего не оставалось, кроме как вернуться назад в бар. Что он и сделал. Серж успел за время его отсутствия выпить почти половину бутылки.

— Короче, в мастерской никого нет, дверь закрыта, — сообщил Эпплсвиту своему другу.

— Значит, будем ждать, а чтобы не было так уж скучно, вот, держи, — немолодой земнопони протянул ему полную бутылку сидра.

— Откуда берешь-то?

— Дык доступ к холодной выпивке открыт, я плачу за каждую взятую бутылку без утайки. Мы ведь честные пони, как ни крути.

— Хорошо, значит, будем просто ждать – вздохнул Эпплсвит, открывая свою бутылку с сидром и делая долгий глоток.

Прошел еще час, в течение которого мне не попалось ни единой живой души. Это было немного странно, ведь я полагала, что бандиты в этой местности еще не перевелись. А может, у них просто был сегодня выходной день? Но этого я, наверное, и не узнаю, поскольку сомневаюсь, что кто-то из плохих пони поделится со мной графиком рабочих и выходных дней. Почти сразу я поняла, что мысль о графике является несусветной херней, у бандюков просто не может быть ничего подобного, они деградировавшие до самой последней ступени сволочи, для которых нет вообще ничего святого. А еще у меня ощутимо болел круп. На Параспрайте дорожные кочки чувствуются гораздо сильнее, чем на Макинтоше или любой другой машине покрупнее. Поэтому я, достигнув развилки, от которой дорога отходила к старой Эплузе, остановилась и решила передохнуть. Аккуратно вылезая наружу, я случайно заметила под водительским сидением бейсбольную биту. И зачем она нужна моему другу?

— Стоп, а это что? – воскликнула я, когда, открыв багажник, обнаружила там какую-то брошюрку, сильно потрепанную временем. Всё, что я смогла разобрать из написанного там: «Посетите Сталлионград! Счастливая, спокойная и размеренная жизнь ждет Вас в этом городе!»

— Тьфу ты, опять Сталлионград. А ведь это название уже попадалось мне. Похоже, я всё-таки выкрою время для путешествия туда. Этот город наверняка хранит множество тайн. И я хотела бы хоть одним копытом прикоснуться к ним… — я слегка размечталась, начисто забыв о том, что на моём пути могли возникнуть самые разнообразные препятствия. Пока я бродила вокруг Параспрайта, мой круп стал чувствовать себя немного лучше, сильно задерживаться не хотелось, так как неизвестно было, на какое количество время я застряну у этого Пророка. Так что, забыв обо всём, я снова уселась в тачку Вэза, завела двигатель и свернула с главной трассы в сторону мертвого городка. До сих пор помню встречу с моим кузеном в этом месте. Тогда оно показалось мне очень неуютным. Теперь же, всего две недели спустя, на подобное мне было уже наплевать. Старые кости – это старые кости и никаких оживших мертвецов не существует в помине, бояться мне там просто нечего. Хотя, признаться честно, это место всё равно будет действовать угнетающе на всех, кому придется проезжать через старую Эплузу. И вообще, мне очень сильно успели надоесть зеленые деревья, поля и всё такое в подобном духе. Я скучала по степям, где местами под копытами даже песок хрустел. Вообще, как в таких местах могло расти что-то плодородное? Еще как могло! Что старая Эплуза, что нынешняя – были основаны как раз в тех местах, где плодородие у почв в здешних условиях было максимальным. Но я так и не знала толком, почему население ныне мертвого городка вообще разом вымерло. Ведь все пони умерли практически одновременно, если судить по одинаковому цвету костей в останках, мимо которых я сейчас проезжала, и которых было в достатке. Возможно, однажды я узнаю историю гибели целого городка. И дело было не в нейропаралитическом газе. Не от него же дома многие превратились в обугленные остовы? Вокруг стояла жуткая тишина, нарушаемая лишь звуком работающего двигателя Параспрайта. Я потихоньку доехала до центра городка и остановилась в раздумьях. И было от чего.

— Чёрт, куда дальше-то? Этот Пророк не оставил никаких точных указаний, как хочешь, так блин и ищи. Ну нельзя было дать хоть какой-то намек? Хотя… — я скептически хмыкнула, — если учитывать, что я с трудом нашла тайник на втором этаже, да и то, по правде, получилось чисто случайно, то тут мне даже нечего ловить! В записке сказано «к старой Эплузе». И вот я торчу в самом центре указанного ненаселенного уже двести с хером лет пункта и не знаю, что делать дальше. Не послать бы мне его нахуй и вернуться домой в Понивилль, пока Вэз не хватился пропажи, а?

И тут из рации сначала раздалось шипение, отчего я подпрыгнула, хорошенько приложившись головой о низкий потолок Скаута, а затем от души выматерилась. Мне в ответ раздался чей-то ехидный голос:

— Ай-яй-яй. Такая хорошая пони, а так сквернословит…

— Ты кто, еще, блять, такой? – потирая копытом голову в ушибленном месте и морщась, спросила я.

— Тот, кого ты так хотела буквально с минуту назад послать далеко и без куска маффина, — продолжал тот же ехидный голос, принадлежащий кому-то, кого я не знала.

— Пророк? – я даже забыла про шишку, что наверняка появилась после удара головой.

— Совершенно правильно. А теперь слушай меня, поняша. И слушай внимательно. Я, к своему большому разочарованию, не могу выбраться на поверхность, поэтому тебе так или иначе придется проникнуть в моё убежище. Вход в него находится аккурат в доме, точнее в сооружении, которое когда-то могло называться домом. И так уж вышло, моя дорогая Роза, что этот дом находится слева от тебя. Точнее, прошу прощения, не дом, а бывший дом. Суть ты, надеюсь, уловила. И да, готовь оружие. Я надеюсь, оно у тебя есть, — Пророк, как мне показалось, тяжело вздохнул.

— Есть. Но зачем? – искренне удивилась я.

— Видишь ли в чём дело… Но сперва спрошу, про Страйка знаешь?

— Конечно, знаю. Кто ж эту сволочь не знает?

— Тогда проблем не возникнет.

— Каких проблем, Пророк? Ты что-то явно не договариваешь.

— Всего лишь того, что в моём убежище торчит около двух десятков враждебно настроенных ко мне пони, посланных Страйком около месяца назад, чтобы, как он сам сказал, оказать мне поддержку в моих делах, — в голосе Пророка зазвучала сталь, — он считал, что я сам не справлюсь со своими собственными делами! Громадное заблуждение с его стороны. На самом же деле этот возомнивший о себе неизвестно что пони просто ждет удобного момента, чтобы отдать своим тупым солдафонам приказ убить меня. И вот поэтому я с риском для жизни выбрался ночью, сделал тайник, но при возвращении назад меня засекли. И вот теперь я забаррикадировался. Разумеется, с рацией. Роза, милая моя, выручи меня из сложившейся ситуации и тогда я поделюсь с тобой тем, что знаю сам. А знаю я довольно много. Я могу рассчитывать на твою помощь?

— Попробую помочь. Мне на самом деле нужны ответы на многие мои вопросы.

— Свою рацию возьми с собой, я думаю, она не простая, раз смогла уловить сигнал, что идет из-под земли. Будем пользоваться этим для связи.

Его слова навеяли мне очередной вопрос, который мне самой показался весьма логичным. Ну и конечно же я не удержалась и задала его:

— Если у нас есть рацию, то почему же ты не ответишь на мои вопросы прямо сейчас?

— Тогда это будет нечестный бартер. Ты узнаешь то, что захочешь, останешься чем-то недовольна и уедешь, а мне что? Продолжать с этими идиотами куковать до тех пор, пока им либо не надоест, либо пока они сами не сдохнут. Что из этого произойдет раньше, я не могу знать, — обиженно фыркнул Пророк в ответ на мои слова. Я поняла, что всё-таки мой вопрос оказался не слишком-то логичным, поэтому поспешила загладить свою неловкость:

— Нет, я помогу тебе.

— Тогда приступай.

И с этими словами радио замолчало. А ведь я только хотела спросить, как он узнал, где именно я нахожусь. Похоже, это знание откроется мне лишь в том случае, если я пришибу порядка двух десятков противников. Наверняка стоит ожидать наличия у них чего-то похожего на броню. А я была всего лишь в своей излюбленной старой куртке, немало повидавшей на своём веку. Прежде чем лезть под землю, я решила проверить, а что у меня вообще есть. Повытаскивав всё из карманов и разложив на пассажирском сиденье, я стала разглядывать свои вещи: копию фотографию Хранительниц из Понивилля, всякая мелочевка, которая у меня взялась откуда-то, затем были патроны к моему бесшумному пистолету, только вот была проблема – их было всего около десятка. Но с учетом тех, что были уже заряжены. Если бить прицельно в голову, то на каждого врага хватит всего по одному патрону. Ну и придется брать на всякий случай биту. Надеюсь, Вэз не станет спрашивать, почему она вся в крови и чьих-то мозгах, когда я вернусь в Понивилль и отдам владельцу Параспрайта ключи от машины.

Пока я собиралась, солнце потихоньку начало клониться к закату, напоминая мне о том, что следует вообще-то ускориться и пробраться в убежище. И вот здесь-то мне стало не по себе, поскольку под землей наверняка темно, а заклинания, позволявшего видеть в темноте, я не видела ни разу. Придется снова импровизировать…

— Ненавижу импровизацию… — прошептала я, стиснув зубы, после чего телекинезом собрала вещи и рассовала их обратно по карманам, вынула из кобуры пистолет, прихватила биту и вышла из Параспрайта, быстро закрыла его и направилась к указанному Пророком дому. Хотя, он был прав, на дом оставшиеся опорные балки и впрямь были не похожи. Вся территория вокруг строения была завалена всяким мусором, у меня были все основания полагать, что это когда-то было стенами здания. Тем не менее, мне предстояло найти ход вниз. Мне ничего не оставалось, кроме как аккуратно пролезть по мусору и оказаться на единственном этаже. Взглянув наверх, я поняла, что здание когда-то было двухэтажным, но почему-то лишилось начисто этого самого второго этажа и крыши. Сиротливо лишь торчал кусок лестницы в четыре ступеньки.

— Чёрт, похоже, этой ночью мне поспать не удастся… — пробормотала я, методично обыскивая каждый уголок строения. Поиски осложнял тот факт, что тени аккурат падали на ту сторону улицы, где я сейчас находилась. И поиски, конечно же, стали затягиваться по этой причине. Я намотала один круг, второй, третий. Когда пошла на четвертый, то уже стала ругаться сквозь зубы. Любой намек на ход вниз словно сквозь пол провалился. Солнце практически село, стало темнеть. Я шла, оглядываясь, это и сыграло свою роль – моя нога споткнулась обо что-то, при ближайшем рассмотрении оказавшееся кольцом, прикованным к дверце в полу.

— Вот зараза… Почти сорок минут искала то, что было всё это время у меня под носом! – воскликнула я, обращая свой гневный взор к небесам. У меня просто слов не было! Я на самом деле была ужасно зла. Сегодня просто не мой день. И это грозило мне еще большими неприятностями, как только я спущусь вниз. У меня всё еще была призрачная надежда, что пушки у солдат генерала Страйка будут того же калибра, что и мой пистолет. Иначе я рисковала остаться вообще без патронов, а отбиваться от сильно превосходящих сил противника одной лишь палкой было слишком самонадеянно. Я потерла копытом рог и прошептала:

— Не подведи меня. Сейчас всё зависит от тебя. Без магии я банально стану трупом, который никогда не догадаются искать в этом забытом всеми могущественными созданиями месте! – с этими словами я открыла дверцу телекинезом и аккуратно заглянула вниз. Туда вела лестница, по которой я стала спускаться, не забыв при этом закрыть за собой дверцу, скрывавшую ход. Стоило мне спуститься, как в коридоре, что был под шахтой на поверхность, вдруг зажегся тусклый свет. В принципе, мне было этого достаточно, чтобы не плутать тут в грёбаных потемках. Я смогла осмотреться. Каменный пол, каменные стены, и такой же потолок. Посередине потихоньку тек ручей, из чего я сделала вывод, что оказалось в некотором смысле в коллекторе. Источниками тусклого света служили светильники, привинченные к обеим стенам этого коридора. Запах, кстати, тут тоже стоял характерный, я успела лишь еще раз пожалеть, что не сохранила свою маску. Мощные фильтры в ней позволили бы мне спокойно дышать, не затрудняя передвижения. Мне ничего не осталось, кроме как морщиться от миазмов. И заодно еще предстояло выбрать, в каком направлении двигаться. И в этом мне неожиданно помог Пророк, пробурчавший еле слышно из рации, которую я взяла с собой по его же совету:

— Иди в ту сторону, в которую сейчас смотришь.

— А как ты узнал, где я тогда находилась? – не удержавшись, вполголоса спросила я.

— Пеленг. Моё оборудование позволяет мне узнать, где ты сейчас находишься. У твоей же рации, я так понял, такого нет, поэтому тебе лишь остаётся слушать внимательно мои подсказки. Кстати, какое сейчас время суток? Под землей без часов совсем как-то худо.

— Снаружи темнеет.

— Ага, значит вечер. Тогда слушай – часть охраны скоро отправится спать, тогда тебе будет намного проще устранить минимум половину пони, охраняющих меня. Правда, кхм, стук копыт об каменный пол, моя дорогая поняша, — голос Пророка сочился сладостью, от чего мне стало слегка не по себе от происходящего, — и эхо – сделают своё черное дело и тебе на встречу двинет такая делегация мощная… Сражаться с ними бесполезно, просить пощады – тоже. Одним словом, Роза, прошу тебя, будь осторожнее. Ты – мой единственный шанс выбраться из этой тюрьмы, — интонация голоса Пророка сменилась. Теперь он говорил мягко и почти умоляюще. Мне до жути стало интересно, кто же он такой на самом деле. Но стоило лишь открыть рот, как рация снова замолчала.

— Что ж, раз уж взвалили это дерьмо на меня, мне же это дерьмо и расхлебывать, никуда от этого, к сожалению, не денешься… — мне больше ничего не осталось, кроме как вздохнуть, лишний раз проверить свой пистолет и начать потихоньку красться в указанном Пророком направлении, стараясь производить копытами как можно меньше шума.

УБЕЖИЩЕ ТВАЙЛАЙТ, НЕПОДАЛЕКУ ОТ НОВОГО МЭЙНХЕТТЕНА

Вечер фиолетового аликорна проходил крайне обыденно – за чтением, а точнее говоря, за перечитыванием одной из многочисленных книг, что оказались тут. Но прочитываемое не шло в голову, поскольку Твайлайт чувствовала себя очень одинокой. Ей компанию составляли лишь принцессы, находящиеся в глубоком анабиозе, с ними нельзя было ни поговорить, ни попеть… Одним словом, такое существование было ужасно. Одновременно с этим волшебница ужасно скучала по своим подругам, постепенно теряя надежду на то, что они могут быть живы. Иногда ей овладевало беспросветное отчаяние, да такое, что она начинала подумывать о самоубийстве, чтобы встретиться с Рэрити, Рэйнбоу Дэш, Эпплджек, Пинки Пай и Флаттершай в лучшем свете, нежели чем бесполезно проживать день за днём, зная, что прежней Эквестрии никогда больше не будет. Уже прошла неделя с лишним с тех пор, как её в последний раз навещал хоть кто-нибудь за последние двести с лишним лет. Твайлайт скучала по Розе, Клоду и Летти, как тем пони, которые смогли понять её. И хотела бы увидеть их еще раз. Но было несколько вещей, которые мешали исполнить задуманное. Во-первых, это тот факт, что чародейка не могла узнать точно, где были её знакомые сейчас. А во-вторых, не смотря на то, что если бы ей и удалось выяснить это, то было другое препятствие – она не могла покинуть пещеру, потому что иначе тогда принцессы окажутся без защиты и подпитывающего заклятия. Аликорны хоть и бессмертны в условиях спокойной жизни, но они не неуязвимы, их можно убить. Фиолетовой пони не хотелось оставаться единственной такой в своём роде. Она понимала, что не заслужила всё-таки того, чтобы её превратили в аликорна, что принцесса Селестия ошиблась. И была уверена, что её наставница попытается переубедить её, если бы была не в состоянии глубокого анабиоза. Вздохнув, она вернулась к чтению книги. Её продолжала мучить совесть за ту ошибку двухсотдвадцатилетней давности, когда она не смогла с подругами предотвратить Катастрофу. И в итоге Эквестрия превратилась в призрак страны, в которой когда-то балом правили гармония и дружба. Что теперь вместо этого? Война, убийства, насилие, ненависть и реки крови, постоянно льющиеся в разных уголках большой страны. Неужели пони увязнут в этом окончательно и не смогут вернуться к прежнему образу жизни и радоваться любому положительному событию в их жизни? Твайлайт хотела верить в то, что всё это получится, пусть и со временем. Только вот сколько потребуется этого самого времени – никто не мог предсказать. Даже она сама, с её-то аналитическим складом ума!

В ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ, ОКРЕСТНОСТИ ВАНХУФЕРА

Единорожка по-прежнему занималась накоплением энергии. Еще несколько минут – и то, ради чего всё затевалось, наконец, свершится! Мощнейшее из изученного ею арсенала заклинание родится и обрушится на этот город, уничтожит его! Само заклинание, кстати, не имело названия, что не было странным. Ни одно заклинание, каким бы оно мелким и порой даже бесполезным не было, не имело своего короткого и уникального имени, хотя у этого заклинания были Слова Силы, которые и активировали заклинание. Этому заклятью чародейка собиралась придумать имя. Но сначала нужно было увидеть эффект от него. Хотя, может стоило назвать так же, каким были у него Слова Силы? Определенно, стоило поразмыслить над этим на досуге, после того, как всё закончится.

— Сестренка, скоро ты будешь отмщена… — прошептала розовая единорожка, мотнув огненно-рыжей гривой. Её глаза рубинного цвета смотрели в сторону Ванхуфера. Губы шептали проклятия. Еще несколько секунд – и можно будет начать. Короткая пауза… Да! Энергии набрано даже с преизбытком. Впрочем, этого переизбытка как раз хватит на телепортацию поближе к городу, откуда будет удобно нанести свой удар. Короткая вспышка рогом – костер потушен. Что ж, пришла пора изменить историю Эквестрии к лучшему! Еще одна яркая вспышка – и вот чародейка уже на высоком холме менее, чем в трехстах ярдах от Ванхуфера. Идеальная позиция. Нет смысла больше держать боль и ярость в себе.

— Моя ярость и боль обратят это место в прах… — её голос звучит угрожающе низко, но нет никаких намеков на бас. Прежде чем обрушить своё оружие мести, его следует подготовить. С этой целью единорожка поднимается на задние ноги, а передние сгибает перед собой, как если бы она хотела постучать передними копытами друг об друга, но держит их на некотором расстоянии друг от друга. Прежде чем кастовать, нужно активировать талисманы, усиляющие магию. Она начала произносить формулу заклятья вслух:

— Повелители Хаоса семи миров! Дайте мне свою силу без остатка!

Камни в талисманах начали постепенно загораться ярко-красным цветом, что означало о получении дополнительной энергии для произношения главного заклинания. Чародейку в своё время сильно удивила прочитанная из добытой книги информация о том, что на самом деле существует семь различных миров, в которых проживают различные существа, Эквестрией называлась не только страна, но и мир в целом, хотя были и другие страны, например, Зебрика, Грифонье королевство и некоторые другие, чьих названий волшебница, к своему сожалению, не могла теперь вспомнить. И в каждом из семи миров был свой повелитель Хаоса, создавший когда-то мир из пустоты, из небытия создал бытие путем заклинания, которое она сейчас собиралась произнести, но с обратной целью – превратить бытие в ничто в локальной области мира. Имени эквестрийского повелителя Хаоса единорожка не знала. Всё, что еще о нём было сказано в книге – это то, что он был способен принять любой облик и был весьма могущественным. Но с момента сотворения миров прошли миллионы лет, его сила с течением времени всё же ослабла. Волшебница, читая всё это, была поражена тем, откуда же были взяты все эти сведения. Не принцессами же правящими, в самом деле… Насколько она знала, они были в тысячи раз младше повелителя Хаоса. И даже упомянутый всё в той же книге Дух Хаоса по имени Дискорд, что был создан для того, что поддерживать силу повелителя, и то был примерно того же возраста, что и правящие аликорны. Вот такие дела творились на планете в незапамятные времена. Чародейка страстно желала найти хоть какие-нибудь сведения о временах, когда родились Селестия и Луна. И даже была готова переспать с кем угодно за это. Да, она была целеустремленной, даже отчасти жадной. Но когда речь шла о каких-либо бесценных сведениях или реликвиях, жадность пряталась в дальний угол сознания этой пони. Но всё-таки укладываться в постель к какому-нибудь неизвестному ей толком пони – это совсем уж крайний случай. Обычно всё заканчивалось угрозами и демонстрацией магических способностей. Да, именно так единорожка развлекалась между делом, когда готовить оружие мести становилось слишком скучно. Но хватит об этом, пора переходить к главному пункту устраиваемого ей шоу! Она опустила правое копыто немного ниже, а левое, наоборот, подняла повыше. А затем поместила их друг над другом на некотором расстоянии. Сейчас начнется самое интересное – произношение заклинания, набор мощности и эффект от произнесенного заклятья. Пора! Слова Хаоса и Слова Силы сейчас проявят свою истинную силу!

О тот, кто беспорядочнее самого беспорядка...

О тот, чье имя не произносят вслух ...

Во имя тебя, погребённого в глубинах времён...

Во славу твою, я присягаю Хаосу...

Пусть те безумцы, что противостоят нам

Будут уничтожены Бедламом, взращенным нашими с тобой едиными силами!

Agbara Oro Idarudapo!!!

Во время произношения заклинания усиливающие талисманы загорались все ярче и ярче, перед самым произношением Слов Силы они светились настолько ярко, что освещали пространство вокруг колдующей заклятье чародейки. Сама она закрыла глаза и уверенно повернулась в сторону Ванхуфера. Между её копытами возник сначала маленький огненный шарик, с произношением заклинания он становился всё больше, пока не стал с половину роста волшебницы, стоявшей на задних копытах. Помимо огненных оттенков красного, желтого и оранжевого там присутствовали хаотично перемещавшиеся полоски черного цвета, а с произношением главных слов чародейка резко открыла свои рубинового цвета глаза и вытянула передние ноги прямо перед собой. Из шара вырвался луч тех же цветов, что и сам шар, ударив прямо по городу. Секунда тишины – и окрестности затопил звук магического взрыва. Волна огненно-оранжевого цвета накрыла собой весь Ванхуфер и окрестности. Волшебница даже немного оглохла, не подозревая даже, что сейчас происходит внутри этой области, вызванной её собственными трудами. Эффект был разрушительным… И вот наконец волна пошла на убыль, после чего пропала окончательно. Глазам пораженной единорожки предстала… воронка глубиной в почти полсотни ярдов. Это всё, что осталось от города. Точнее сказать, от него ВООБЩЕ НИЧЕГО не осталось. Левый край воронки соприкоснулся с морем, туда начала понемногу заливаться морская вода. Из воронки высоко в вечернее звездное небо поднимался дым. Так вот какая она, разрушительная сила Хаоса… Одним ударом она покончила с Алым Рассветом. И заодно со всеми жителями Ванхуфера. Никто не смог бы успеть убежать. От момента, когда сила вырвалась на свободу, контролируемая магией, и до момента, когда всё было кончено, прошло от силы полторы минуты. Она не знала, сколько мирных пони жило в городе, но догадывалась, что несколько сотен точно. И не испытывала ровным счетом никаких угрызений совести. Да, она стала убийцей, но ведь всё задумывалось ради благих свершений и никак иначе! Больше ей нечего делать здесь, можно идти и дальше странствовать, куда глаза глядят. У чародейки еще были силы, и она использовала их для телепортации на видневшуюся внизу дорогу. Яркая вспышка при помощи рога – а затем слепящий свет прямо в глаза.

— Твою же… — всё, что она смогла произнести, прикрывая глаза копытом. Перед ней стояли два грузовика, один ярко-зеленого цвета и ощутимо больших габаритов. Другой поменьше и был выкрашен в камуфляжном стиле. «Это еще кто такие?» — стремительно пронеслась единственная мысль в голове единорожки.

15 МИНУТАМИ РАНЕЕ, ОКРЕСТНОСТИ ВАНХУФЕРА

Гром и Сталаз уже были очень близко к цели. Осталось каких-то двадцать миль. Летти решила спросить у пленника касаемо каких-либо КПП и патрулей в этом районе на всякий случай, хотя она и Клод задним умом понимали, что никого не встретят.

— Слушай, Альфа-1, тебя не удивляет, что нам не устроили жаркую встречу с фейерверками и салютом, а так же кострами из наших машин?

— Такое бывает в случае сильной угрозы. За десять лет было всего три подобных случая, не считая сегодняшнего. Похоже, что генерал отозвал всех назад в город, поскольку их кто-то мог атаковать.

Пленник болтал с удовольствием, хотя осознавал, что его все равно убьют, поскольку оставлять его в живых слишком опасно, равно как и освобождать. Этим двоим просто не нужен лишний свидетель. И будут абсолютно правы. Так что можно теперь было смело разбалтывать тайны, не опасаясь, что до него доберется Стил Страйк.

— Интересно, кто мог заставить понервничать нашего старого друга, как считаешь, Клод? – спросила Летиция.

— Да Дискорд его знает. Не мы уж точно, — коротко ответил земной пони, включив свет в салоне и фары при помощи пары тумблеров на приборной панели. Аналогично поступила и единорожка, посчитавшая, что уже достаточно темно для этого. В эфире воцарилось молчание. Между тем начался пологий подъем. Альфа-1 произнес:

— После подъема будет небольшая ровная площадка и дальше спуск в долину к городу. Советую остановиться на этой площадке и полюбоваться видом оттуда.

— Непременно воспользуемся твоим советом, — коротко сказала Летти.

А вот и площадка. Оба грузовика остановились, припарковавшись рядышком. Справа был лес, впрочем на спуске в долину он отступал от дороги, а слева был достаточно высокий холм. А впереди и немного правее в самой долине вольготно расположился Ванхуфер, причем совсем рядом с морем.

— Слушай, дорогая, я не уверен, что там есть пляж. Хотя, я бы понежился на песочке под солнцем, а то может и искупался.

— Давай сначала дело сделаем, а потом уже устроим себе отдых, ладно? – немного раздраженно произнесла аквамариновая единорожка, слегка хлопнув себя копытом по лбу. Клод только было открыл рот, чтобы ответить ей, да так и остался с открытым ртом. Яркий разноцветный луч перечертил небеса и ударил прямо в центр города. Секундой позже пришел оглушительный грохот, город исчез в яркой вспышке, волной распространившейся вокруг того места, куда этот самый луч ударил. Летти и Альфа-1 тоже разинули рты. И уже спустя несколько секунд все трое заметили фигурку пони, стоявшего на этот самом холме. Именно там был источник луча. Вокруг тела пони развивался черный плащ. Время будто растянулось. Каждому из троицы показалось, что прошли часы, а на деле прошло не больше полутора минут. Вспышка исчезла окончательно и взору путников предстала глубокая яма, точнее даже воронка. От Ванхуфера ничего не осталось. Вообще ничего! Все жившие в городе пони, по данным пленника, которых было немногим более шести сотен (при этом состоявшие в Алом Западе пони не учитывались) – все до единого погибли в одно мгновение, растянувшееся на девяносто секунд… Это было просто чудовищно! Кто бы ни был тот, кто применил это заклинание, а в том, что это было именно заклинание, Летиция нисколько не сомневалась, он просто убийца. Ничто не могло сравниться по силе с магией. Абсолютно ничто. Тем временем, в образовавшуюся воронку начала заливаться морская вода, потому что эта самая воронка соприкоснулась с водной гладью.

— Ну вот, плакала моя надежда поваляться на песочке… — произнес Клод, когда способность говорить вернулась к нему.

— На базе Алого Запада было многих всяких данных, особенно в тайниках, я мог показать их, если бы не это… — вторил ему Альфа-1, выглядевший в этот момент особенно потерянным.

— Зато Страйка больше нет… Черт, знай я, что это случится, то не моталась бы за девятьсот с лишним миль от Понивилля, блять! – озлилась единорожка и ударила копытами по приборной панели в приступе ярости. Всё зря! И семью Сайруса, даже если они и выжили, теперь было уже никак не спасти. После случившегося она просто не сможет смотреть Пирсу в глаза. В эфире возникло неловкое молчание, видимо, Клод тоже подумал об этом. И что теперь делать? Хороший вопрос… Но в этот самый момент прямо перед ними мелькнула яркая вспышка, которая погасла пару секунд спустя. Перед ними был тот пони, который уничтожил одним ударом Ванхуфер? Все трое разглядывали нежданного гостя, прикрывшего глаза копытом и рассматривавшего их технику. Очертания лица, нос, разрез глаз и многое другое… Всё это указывало на то, что это…

— Да это же кобыла! – одновременно воскликнули все трое. И в головах Клода, Летиции и Альфы-1 возник непрошенный вопрос: «Кто же это такая?»

Это была просто шикарная сцена. Единорожка рассматривала их, а они – её. А что если она решит и от них так избавиться? Судя по тому, с какой легкостью этой чародейкой (а в том, что она – чародейка, никто и не ставил даже под сомнение) был уничтожен город куда крупнее Понивилля, но немного меньше Бэлтимэйра, то отправить их троих к праотцам – копытом топнуть. Немая сцена всё затягивалась и затягивалась…

В ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ, В НЕБЕ РЯДОМ С ВАНХУФЕРОМ

Пегас бежевого цвета с демоническими красными глазами наблюдал за развернувшимися событиями. Он видел и то, как какая-то пони уничтожила Ванхуфер вместе со всеми его жителями и штабом Алого Запада заодно. И вот этот факт несколько огорчил его, он собирался нанести Страйку визит вежливости и напомнить кое-о-каком соглашении. Увы, оказалось слишком поздно. От города осталась лишь дымящаяся воронка, которая вскоре могла стать заливом по причине того, что край воронки граничил с морем. Любопытное дополнение к окружающему ландшафту. И просто шикарное применение сочетание Слов Хаоса со Словами Силы. Пегас растянул губы в улыбке. Удерживаться в небе ему было очень легко, он почти не шевелил крыльями, не смотря на то, что на такой высоте воздушные потоки были очень мощными и быстрыми. Любого другого обычного пегаса давно бы смело таким ветром, но он не был обычным пегасом. Да что уж там, и не пегасом вовсе! «Надо будет непременно свести знакомство с этой чародейкой» — вот такая мысль занимала его в данный момент. Да, он легко разглядел с такой высоты ту, что отправила в лучший мир более шести сотен пони, всего лишь дав вырваться на свободу мощнейшей силе в этом мире. Но раз уж он опоздал здесь, то должен теперь уйти на опережение, делая свой ход раньше других в другом месте. Глаза пегаса сверкнули, и он исчез в яркой вспышке, телепортнувшись в другое место.

В ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ, В ДРУГИХ ЧАСТЯХ ЭКВЕСТРИИ

Никто из четверых участников немой сцены даже не заметил вспышки в вечернем небе Эквестрии. В противном случае у них возникло бы намного больше вопросов…

Пророк, забаррикадировавшийся в своём укрытии, вздрогнул и поднял голову, изогнув своё туловище наподобие знака вопроса. Кто-то и где-то применил мощную черную магию. Но это была явно не Роза, поскольку источник был более чем в тысяче миль к северо-западу отсюда. Ванхуфер. Что-то там произошло и очень серьезное…

Твайлайт тоже ощутила творимую очень далеко отсюда непонятную волшбу. И заклинание, применявшееся где-то, было очень мощным и запретным. Где именно применялось это самое заклятье, аликорн определить не мог. То ли мешали собственные защитные заклинания, то ли это «где-то» было очень и очень далеко отсюда. Внезапно она обратила внимание на те капсулы, в которых находились принцессы. Каждый из них треснул в нескольких местах! Волшебница принялась спешно обновлять заклятье анабиоза, но тщетно, капсулы как были треснутыми, так такими и остались. Чародейку охватила легкая паника, ведь еще одно такое мощное колдовство, капсулы разрушатся окончательно, причем, если это сделает посторонний каким-либо способом, то те, кто был в состоянии анабиоза, просто умрут, даже не придя перед этим в сознание!

Требовалось срочно найти того, кто сотворил эту магию, причем Твайлайт не сомневалась, что это была черная магия. Но сама покинуть пещеру она не могла. И достучаться до Розы, Клода или Летиции принцесса тоже не могла, в магическом поле Эквестрии после всего случившегося, творился бардак, если не сказать хаос.

Роза, кравшаяся по коллектору и державшая наготове пистолет телекинезом, внезапно уронила его. «Эй, какого хрена тут происходит? Почему я внезапно лишилась магии?!» — эта паническая мысль возникла первой, пока та пыталась поймать падающее оружие, чтобы предотвратить всякий шум, который мог бы выдать её с головой. Но ей не удалось задуманное, пистолет всё же достиг пола, громко звякнув о камень металлическими частями. Пони занервничала, подхватила пистолет ртом и начала красться к ближайшему укрытию, оказавшемуся ответвлением в тупиковый коридор, где была дверь. Туда-то она и решила зайти, подождать, пока её магические силы восстановятся, если дело, конечно, вообще было в этом. К её счастью, дверь не была заперта и вела в комнату, из которой больше не было ни единого выхода, кроме этого.

— Тут-то и сделаю привал, пока всё не вернется в норму, — прошептала единорожка, закрывая дверь за собой и оглядываясь в поисках места, куда она могла бы прилечь… В комнате стояло лишь несколько шкафов, один матрац. Освещение почти отсутствовало, по сути, являясь таким же, каким оно было и в коллекторе. Роза аккуратно улеглась на этот матрац, стараясь ни о чем не думать. Хотя не получалось. Её занимала лишь одна мысль: «Да что произошло такого, что исчезли мои силы? Уберзаклинаний я не использовала, это точно, в противном же случае рог точно выгорел бы, и мне будет худо. Стоит лишь немного подождать…»

Солнечный венок

Темная Твайлайт

Милые пони опять делают милые вещи

Дружба это оптимум: Одиночка

Флиттер

Законы природы

Первый раз Твайлайт

Здравствуйте, я - Фармацист

История Кризалис

Снаружи

Chronicles Postapocalypse: Equestria

Глава №15 - Магия - это сила! Часть I

Глава №15 - Магия - это сила! Часть I

Осторожно, экстремальные фетиши!