Chronicles Postapocalypse: Secrets of Equestria
Глава №8 - Мир ужасных снов
Внимание! Чтение данной главы не рекомендуется тем, кто не может вынести расчлененку.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как мы отправились в путь. Едва убравшись из Сталлионграда и сделав перерыв, мы снова суемся туда. Между мной и Линой был заключен договор: она ведет грузовик после Сталфорда, где дорога находилась в состоянии «Всё накрылось пиздой», как охарактеризовала её розовая единорожка, заодно весьма крепко высказавшись в адрес властей ближайшего к мертвому Сталлионграду города. За руль волшебница сядет потому, что уже имеет опыт езды там, где я, любительница скорости, пасую. Поэтому мне и достался участок дороги с ровным и гладким, как зеркало, покрытием. Нет, это нисколько не означает, что Гром на каждом повороте уходил в занос. Но, тем не менее, я всё равно старалась не особо давить на газ.
Утро же прошло по весьма стандартной схеме: побудка – завтрак в ресторане – подготовка к поездке. Родас пришел проводить нас и заодно пожелать удачи. Майкл, по-видимому, прийти не смог. Заказы других клиентов, не иначе. Запасных частей всё равно у него еще не было, чтобы заниматься ремонтом моей ЭМ-0. Иначе бы нам с Линой не пришлось бы никуда ехать, вместо этого подождав сутки-другие и получив починенное оружие назад. Короче, суть в том, что в этом мире ничего просто так получить нельзя. Тебе требуется помощь? Изволь сначала взяться и разгрести проблемы того пони, в чьей поддержке ты на данный момент нуждаешься. Таковы здешние законы.
— Это бизнес! – ответил пегас, услышав мои сетования по этому поводу, — бесплатный сыр может быть только в мышеловке.
— Что такое мышеловка? – поинтересовалась я.
— Устройство для ловли мышей. Маленькие серые создания, когда-то обитавшие в Эквестрии. Вероятнее всего до Катастрофы. Эх, чувствую себя ходячей энциклопедией, — принялся тихонько бормотать Родас. Я прошептала Лине на ухо:
— Вот оно, влияние Клода. А еще точнее, Скива. Мой родной брат был весьма образованным и начитанным пони. Вот пегас и земной пони от него нахватались умных словечек. И, признаюсь честно, половины из них я не понимаю.
— Ну, я слишком мало была знакома с твоим кузеном, чтобы понять, насколько он был умен, — ответила мне чародейка.
— Давай лучше сменим тему, — попросила я, чувствуя, что снова вот-вот заплачу. Боль от утраты еще не до конца ушла. И, скорее всего, не уйдет никогда.
— Роза, рано или поздно вспоминать Клода тебе станет легче. Просто прошло слишком мало времени, — внезапно вмешался пепельно-серый пегас.
— Сейчас я не могу. Просто не могу. Ты просто не представляешь, как мне было больно первый месяц. И эта боль не имеет никакого отношения к физической. Это душевные страдания, муки, как хочешь, так и называй. Я лишь надеюсь, что после своей смерти повстречаю там всех тех, кого я знала и хотела бы узнать, но не получилось. Да, так вот всё печально у меня, — вздохнула я.
— Ты же вроде не одна. Почему он не поехал с тобой? – задал вопрос Родас. Логично, поскольку этого моя подруга не освещала в своём рассказе.
— Он рвался отправиться вместе с нами, но я отговорила его от этой затеи с большим трудом. Потеряв родителей, родного брата, а теперь еще и кузена, я не горю желанием видеть гибель еще и моего особенного пони. Если это случится, то моё состояние вряд ли можно будет описать как «ушла в себя». Куда больше будет подходить «сорвалась с катушек». Да, и «пустилась во все тяжкие» тоже сюда подойдет, как ни крути. Про выкидыш при таком раскладе даже упоминать не хочется – это просто убьет меня морально. А, возможно, и физически. Видишь, дружище, какие последствия могут быть? Я просто не хочу допустить всего этого, — стала размышлять я, отвечая на вопрос пегаса.
— Прости, не думал, что всё настолько плохо, — извинился Родас. Он не мог знать о том, что шесть лет назад я лишилась не только Скива, но и своих родителей. Черт подери, семья значит для меня очень многое! Куда больше, чем любая непонятная хрень, творящаяся в этом мире в любом месте в любой момент времени. Именно отношение к своим родичам делало из меня Эппла. И плевать, что фамилия была изменена. Текущей в жилах крови не изменить, равно как невозможно отказаться от родственных уз.
В общем, мы вернулись к нейтральным темам, поговорили еще минут десять, а потом я и Лина покинули Имперский город. Мое мнение насчет предпочитаемого места жительства сильно поколебалось. Если раньше я считала Понивилль вполне пригодным для того, чтобы там жить, то теперь на другую чашу весов встала столица Кристальной Империи. Плюс ко всему, отсюда до Нового Мэйнхеттена было ближе ехать, чем от городка неподалеку от руин Кантерлота – территории Повелителя Хаоса. Я от всей души надеялась и молила Селестию, чтобы этот монстр сдох от потери крови после полученного ранения.
Гром катился по трассе мягко и ровно, я следила за скоростью, стараясь, чтобы она не была выше шестидесяти миль в час. Самое оптимальное значение, на самом деле. Жаль Лина не может перенести нас прямо в Сталлионград. Не так давно я её об этом спросила:
— Слушай, подруга, а ты можешь телепортировать нас прямо ко входу в нужную лабораторию?
— Если бы умела, то нам не пришлось бы катить около полутора тысяч миль сначала туда, а потом обратно, — с кислым выражением на лице ответила волшебница.
— Зато ты владеешь телепортацией в целом, — с еще более расстроенным видом сказала я.
— Но даже я не всемогуща. Ты же не думаешь, что если я умею уничтожать города и врагов посредством каста не самым обычным способом и произнесения заклинаний, то обладаю абсолютной магической силой? Очень глупо думать в таком ключе, я так считаю. Мне очень далеко до уровня той же Твайлайт. Про Селестию, Луну и Каденс вообще молчу.
— Для меня ты всё равно будешь верной подругой, без чьей помощи я бы ни за что не смогла справиться с тем, что на меня свалилось. И не имеет значения, какими заклинаниями ты умеешь пользоваться. Спасибо тебе за всё. Серьезно, — не выдержала я.
— Я не могу бросить тебя одну. Тем более, когда ты не способна биться в полную силу. Именно поэтому я поклялась защищать твою жизнь от любых посягательств на неё. И клятву свою я сдержу. Можешь быть спокойна. Мы с тобой очень похожи. Обе потеряли родителей и других родичей. И виноват в этом, если прослеживать… один засранец, маскирующийся под поня. Именно он замешан во многом. Сестра, нам надо держаться вместе. Не знаю, замечаешь ты или нет, но оставшиеся потихоньку становятся одной семьей. Я, ты, Вэз, Сайрус, Эпплсвит, Серж, а теперь еще Родас – все мы братья и сестры. Джесс же, понятное дело, всем, кроме тебя, приходится так же братом. Ты прекрасно знаешь, кто он тебе. Так или иначе, мы теперь – одна семья. И за своих мы должны быть готовы рвать врагов, пытающихся убить кого-нибудь из нас. Такая вот простая философия, Роза.
— Да уж, проще некуда, — коротко отозвалась я. Мимо Сталфорда мы пролетели, не пожелав останавливаться и терять время впустую. Только спустя уже пару миль пришлось остановиться, так как пришла очередь Лины садиться за руль, ибо дальше уже ровной дороги не существовало. Хотя, если честно, то и дороги по факту тоже не было. Солнце начало садиться примерно спустя полчаса после остановки.
— Знаешь, для экономии времени предлагаю ехать всю ночь без остановки. Уже к утру, скорее всего, будем на месте, — внесла предложение чародейка, заметив дорожный знак, на котором было указано, что эта трасса ведет к Сталлионграду. Сколько миль до города осталось, увы, не получилось увидеть, число стерлось. Да и сам указатель был тоже достаточно трудно читаем.
— Я не хочу проснуться от того, что мы каким-то образом окажется в кювете, ощущая боль в животе и в собственной душе. А то и вовсе не проснуться. Не стоит так рисковать, как мне кажется. Да, еще несколько часов можно проехать, но потом обязательно остановиться отдохнуть.
— Ты хочешь сказать, что я могу уснуть и случайно отправить нас лежать на боку или вообще вверх колесами в ближайшем кювете? – спросила розовая единорожка, еле заметно напрягаясь. Я заметила, как сверкнули её рубинового цвета глаза.
— Согласись, шанс такого исхода всё-таки не нулевой. Так что, какой смысл причинять увечия нам обеим? Подумаешь, потеряем немного времени. Мне здоровье жеребенка важнее всего остального, — осторожно сказала я.
— Если нас всех убьет Алабуруку, то нам уже ничего не поможет. Дать отпор мы ему не сможем, вздумай он напасть прямо сейчас. ЭМ-0 осталась в Имперском городе, своей магией я даже не смогу в него попасть. Применять ту магию, которой я уничтожила Ванхуфер, не хочу, тем более, что этот псевдопегас только и ждет потери контроли над этим сверхмощным заклинанием, требующим немалой концентрации и большого количества накапливаемой магии. Ты знаешь, сколько мне понадобилось тогда времени, чтобы зарядить свои побрякушки? Так что применить на ходу такую серьезную магию просто не выйдет. Идем дальше. Твой пистолет этому куску мяса совершенно побоку. Как бы ты не пробовала нанести ему урон пулями, он даже не поморщится. Хотя, нет, может быть после того выстрела он ослабеет достаточно, чтобы его можно было добить оружием, стоящим на Громе. По крайней мере, я хочу верить в это, — в течение целых пяти минут Лина рассуждала, пользуясь исключительно логикой и не трогая на этот раз философию.
— Проверять мне что-то твою теорию совершенно не хочется, — поежилась я, одновременно перебираясь на спальное место. Усталость брала своё, но перед сном надо хотя бы подкрепиться, так что мой телекинез был пущен в дело. Им я достала очередную упаковку консервированных овощей, ловко вскрыла её и принялась жевать овощи. Вот действительно, пища, которая не надоедает, сколько бы ты ею не питался.
— В общем, предлагаю компромисс. Я еду до тех пор, пока не захочу спать. Как только почувствую, что мои глаза закрываются, тут же останавливаюсь и устраиваюсь на ночлег. Подойдет такой вариант? – не глядя в мою сторону, поинтересовалась чародейка.
— Вполне, — ответила я с набитым ртом.
— Вот и ладушки. Вот и хорошо, — ответила мне Лина. Я покончила с ужином и, отвернувшись к стенке, закрыла глаза. Какое-то время дорожные кочки меня даже слегка укачивали, вдобавок к этому я включила воображение, представив, что плыву по реке, и именно небольшие волны создают эту качку. Не прекращая думать об этом, я так и заснула.
Почти сразу после того, как Роза с Линой покинули город, отправившись в Сталлионград за необходимыми материалами для Майкла, Родас вспомнил о вчерашнем разговоре за бутылкой сидра и решил заглянуть к своему другу-механику. Благо тот был на месте и, в общем-то, клиенты в помещении отсутствовали.
— Эй, здоров, дружище, голова не болит? – попытался подколоть земного пони пегас.
— Слушай, иди в жопу, а? Нихера не смешно, — глухо отозвался Майкл, поспешно пряча фотографию дочери в ящик стола, за которым механик и сидел.
— Извиняй, если что не так. Я чего пришел. Вчера упоминались две Мантикоры и форсированные двигатели. Ты мне не ответил, есть ли у тебя то, что нам надо.
— Просто следуй за мной, — жестко сказал Майкл, вставая со стула. Родас пожал плечами и пошел за своим другом. Они вышли на улицу, дошли до переулка, в котором был расположен гараж. Он был на вид достаточно вместителен. Земной пони открыл ключом какую-то коробочку на наружной стене гаража. Внутри этой коробочки был пульт управления дверями, механик ткнул в одну из них копытом, дверь гаража медленно начала открываться. Через минуту взорам обоих пони предстали две Мантикоры. Обе были выкрашены в темно-серый цвет. На такие обычно ставят ракетницы, но на этих двух тачках оружия не было вовсе.
— Охренеть можно! – улыбка на лице пегаса разъехалась чуть ли не до ушей.
— Вот на этих малышках можно спокойно утащить сейф этого гада, — спокойно сказал Майкл.
— Стоп, минутку! Мантикоры есть, а что насчет форсированных двигателей? – вдруг вспомнил Родас.
— А ты загляни в моторный отсек, — посоветовал темно-синий земной пони. Пегас последовал его совету и открыл крышку, находящуюся на правом борту. Но из-за темноты внутри гаража ничего не смог разглядеть. Майкл пришел ему на помощь, найдя фонарик и посветив им в нужную точку. Пепельно-серый жеребец минуты две пристально оглядывал содержимое отсека. А потом лихо свистнул.
— Твою же мать! Да мы можем прямо сейчас отправиться грабить Ультора! Нахуй кого-то ждать! – и он уже было рванулся к дверце, но механик успел ухватить своего друга зубами за хвост, постаравшись найти точку опоры. Впрочем, через секунду он отпустил Родаса, потому что тот не смог открыть дверь с водительской стороны. Ключей-то у пегаса не было! Постояв и потупив пару минут, крылатый сел на круп и вздохнул:
— Блин, прости, Майкл, я как-то поспешил, забив на остальных.
— Да ничего, бывает. Главное, ты это осознал. Да и потом, я еще не занимался настройкой всех агрегатов в обеих машинах. В общем-то, думал начать подготавливать Мантикоры к предстоящему, но пришел ты и слегка меня отвлек. Так что брат, придется тебе выступить моим помощником, если хочешь, чтобы всё было как можно быстрее готово. Замечу, что права отказаться у тебя нет, — и земной пони хитро улыбнулся, стараясь замаскировать свою обычную добродушную ухмылку.
— Раз уж тебе так требуется моя помощь, то я и не стану отказываться. Только включи свет и закрой дверь гаража, чтобы никто…
— Да и так знаю, — отозвался механик, подойдя к стене и тыкнув в кнопку, под которой было написано «Закрыть». Пока дверь закрывалась, он добрался до выключателей и пощелкал их все копытом. Через пару минут внутри было светло, да и снаружи их уже никто не смог бы увидеть.
— Теперь доволен? – усмехнулся земной пони.
— Вполне. С чего начнем? – расправил крылья пепельно-серый пегас.
На следующее утро я проснулась с хорошим настроением. Солнце было уже достаточно высоко в небе, Лина всё так же сидела за рулем и невозмутимо петляла по дороге, объезжая многочисленные колдобины.
— Ну, как спалось? – спросила она.
— Да ты знаешь, очень даже хорошо. Мне снилось что-то очень приятное, раз уж мне сейчас даже хочется петь. И не важно, что я не умею. Ну а ты спала-то хоть?
— Спала. Часов пять или шесть точно. Как видишь, мне вполне хватает, — всё так же невозмутимо ответила чародейка. Но внутри у неё всё сжалось, когда ей был задан компрометирующий вопрос. На самом же деле единорожка даже и не ложилась спать, гнала без остановки всю ночь. До Сталлионграда тут осталось-то всего ничего, очень скоро они будут уже на месте.
— Это хорошо, — я достала еще одну упаковку с овощами, открыла её и принялась неторопливо завтракать. Уцелевшие высотки мертвого города показались как раз в тот самый момент, когда я уже почти поела.
— Не поняла. Как это мы так быстро доехали? – непонимающе спросила я.
— Ну… Сама не знаю, как так получилось, — неуверенно ответила Лина.
— Ты, что, не останавливалась? – угрожающе посмотрела я на свою подругу, которая поджала губы.
— Роза, не надо ругаться только. Да, я не спала. Но причина была не в том, чтобы доехать быстрее, а в том, что я не хотела спать. А торчать просто так на одном месте для меня просто невыносимо. Вот я и рванула.
— Да иди ты к черту. О безопасности даже и не подумала. Ты самая безответственная пони из всех, кого я когда-либо знала, — в сердцах сказала я. И спустя минуту до меня дошло, что же я наговорила. Но тут волшебница остановила грузовик и, повернувшись ко мне, сказала:
— Если я такая, как ты меня только что назвала, то ищи свои электронные хреновины ОДНА! Без меня! Почему я должна терпеть твой ебанутый характер, испорченный обитателем твоего пуза? Так что хрена-с-два. Отбирать Гром у тебя я не буду, поскольку не имею права. Удачи! – Лина открыла водительскую дверь, спрыгнула вниз и, громко хмыкнув, пошла назад, в сторону Сталфорда.
— Да блин… Опять что-то, влияющее на психику… Ненавижу это чертово место. Если бы владела тем заклинанием, то после того, как нашла бы нужные детали, просто уничтожила этот город без всякого сожаления! – стукнула я себя копытом по лбу. И быстро перебралась на водительское сиденье, после чего закрыла дверь, одновременно опуская стекло и набирая грудь в воздух, чтобы закричать:
— ЛИНА! ОСТАНОВИСЬ! ЭТОТ ГРЕБАНЫЙ ГОРОД! СТОЙ!
— Иди нахуй, обрюхаченная сука! – заявила громко в ответ волшебница, повернувшись в мою сторону и встав на задние копыта.
— Сталлионград влияет на психику! Мы так же посрались, когда впервые приехали сюда! ДА ОСТАНОВИСЬ ТЫ, УПРЯМАЯ ПОНИ! – снова сорвалась я на громкий крик.
— Ты меня ДОСТАЛА! – всерьез разозлилась Лина, от чего её рубиновые глаза загорелись очень ярким светом, одновременно с этим загорелись её талисманы. И она начала читать заклинание. Её лицо было в этот момент похоже на лик монстра, эта дьявольская улыбка заставила меня растеряться, но лишь на секунду.
— Твою же мать! – я перепугалась не на шутку и достала своего Тихоню из кобуры, используя телекинез. Быстрее, быстрее, пока она не ударила своей магией! Спустя несколько секунд я уже стреляла по фигуре волшебницы, но куда там! Её уже окружила защитная сфера, легко отражавшая пули. Неужели здесь и сейчас всё закончится? Я зажмурилась, выронив пистолет вниз, под колеса грузовика, и из моих глаз потекли слезы. Всё это было абсолютно неправильно, но я не могла сделать ничего, что помогло бы всё исправить. Мои губы лишь шептали последние слова перед смертью.
— Я больше не увижу тебя, Джесс. Прости, что не смогла подарить тебе дочку. Прости, что умираю. Прости за всё. Прости, если сможешь. И ты меня прости, Твайлайт. У меня не получилось собрать все Элементы и… И…
Я просто разрыдалась, стержень, не позволявший мне окончательно расклеиться и сломаться морально, окончательно переломился. В этот момент меня уже ничего не заботило. Поэтому я не видела, как глаза Лины вдруг снова приняли свой естественный цвет, она оборвала чтение заклинания на половине и, опустившись на четыре ноги, вернулась к грузовику. До неё донеслись мои рыдания, в которых звучала глубокая обреченность, будто я уже попрощалась с этим светом, со всеми, кого знала и, в том числе, со своей дочерью, которая была со мной рядом.
— Твою же мать… Она была права. ОНА БЫЛА ПРАВА! – рявкнула Лина так громко, как только могла, срывая голос. Она села на круп и закрыла передними копытами своё лицо. Её затрясло от осознания того, что едва не случилось непоправимое. И единорожка не понимала, что заставило её вдруг стряхнуть с себя напавшее на её разум безумие.
«И почему я её не послушала… Сталлионград, сволочь… Я причинила ужасную боль той, кого поклялась оберегать ценой даже собственной жизни. Я чуть было не убила её… Вместе с не родившимся жеребенком. Да как я могу просить теперь у неё прощения? Почему всё так? Блин, как же мне стыдно за себя, просто невозможно передать словами…» — в её голове бродили далеко не позитивные мысли, сочетавшиеся с рыданиями единорожки, что всё еще доносились из грузовика.
— Прости меня, если сможешь, — прошептала чародейка, вставая на ноги и направляясь теперь уже в сторону Сталлионграда. Пистолет Розы, лежавший на земле, она так и не тронула, хотя была у неё мысль застрелиться, но огненногривая единорожка тут же отбросила эту идею в сторону, резко помотав головой. Отойдя примерно на двести шагов от стоявшего Грома, она поднапряглась и исчезла во вспышке, телепортировавшись в другое место.
Придя в себя спустя несколько часов, я была удивлена, что осталась в живых. Если бы меня кто-то сейчас увидел, то зрелище было бы наверняка крайне жалким: грива всклокочена, глаза красные и опухшие, шерстка на груди слиплась из-за стекавших на неё слез вперемешку со слюной. Кое-как приведя себя в относительный порядок (по крайней мере, внешне, про внутреннюю гармонию сказать даже было нечего), я подняла телекинезом свой пистолет с земли и, проверив его состояние, вернула в кобуру. Никаких следов Лины не было видно. Вариантов было два: либо она всё-таки отправилась пешком в Сталлионград (во что я, признаюсь, совершенно не верила), либо – в Сталфорд, а оттуда и в Имперский город (а этот вариант был более реалистичным). Я не знала, как теперь относиться к волшебнице после её вспышки гнева, чуть было не закончившейся трагедией. Стоило ли её прощать, поскольку она не виновата в том, что не смогла устоять под воздействием какого-то излучения (в чем теперь точно была уверена, ибо дважды в одну воронку снаряд никак не может попасть)? Вопрос весьма риторический и над ним мне придется подумать. Ну а сейчас моя дорога лежала именно в Сталлионград, в ту самую лабораторию, где всего-то несколько дней назад Лина нашла единственный во всей Эквестрии, а может и во всем мире, прототип электромагнитной пушки, стрелявшей специальными снарядами. Поворот ключа – и двигатель снова заурчал. Снова в путь…
Путь мой был недолгим, спустя приблизительно полчаса я была вновь у памятника Сталлиону. После перенесенного стресса мои ноги дрожали, но, не смотря на это, мне удалось снова вернуться в привычную колею. Смерть уже далеко не в первый раз наступает мне на хвост, пытаясь догнать. Но всякий раз у меня получалось ускользнуть. Так произошло и в этот раз. Раньше я не верила в наличие ангела-хранителя, но сейчас… Сейчас всё изменилось, меня точно бережет кто-то там, наверху, не давая сгинуть и желая, чтобы я жила. И трудно догадаться, кто же мог быть этим ангелом. Или мои мама с папой, удваивая усилия, старались не дать мне умереть, иначе древний род Эпплов прервется, чего допускать было никак нельзя. За род Спарклов волноваться было особо нечего. Твайлайт была жива и при желании могла бы нарожать себе жеребят. Однако, её мечта была совсем иной. И я тоже была заинтересована в исполнении её самого заветного желания. Ключ зажигания был повернут, двигатель перестал работать, а потом я извлекла этот самый ключик из замка, положила в тайное отделение над лобовым стеклом, покинула Гром, соблюдая все меры предосторожности при спуске. Спустя пару минут я уже твердо стояла копытами на земле и закрывала дверь грузовика на ключ. Частое использование телекинеза позволяло мне проделывать подобное, не особо напрягаясь. Ключи проплыли в воздухе и уложились во внутренний карман куртки, так же оттопыренный телекинетическим полем. В этой области магии я могла собой гордиться. Но в остальном по-прежнему сильно отставала.
— Ну, что, пора спуститься в лабораторию и посмотреть, что там к чему, — сказала я сама себе вполголоса и направилась к спуску вниз. Чародейка не врала – внизу действительно ДО СИХ ПОР работало освещение, ни одна лампа не вышла из строя за столько времени. Вот уж действительно, строили на века. Всюду, где я шла, был легкий беспорядок. Меня это вообще не удивило, поскольку Лина тут совсем недавно шарила в поисках документации, поэтому я просто направилась дальше. Комната за комнатой, коридор за коридором – и никаких следов хоть каких-то деталей для моей пушки. И практически везде лежали скелеты мертвых пони, работавших здесь и погибших в разгар Катастрофы. Они напомнили мне те, что лежали в старой Эплузе. А ведь загадку произошедшего там я так и не смогла разгадать, увы, мне было слишком некогда отвлекаться на это дело.
Дальше же стали попадаться помещения, куда Лина, по-видимому, не успела добраться, так как не было того беспорядка, что царил в комнатах, где я побывала ранее. Что интересно, лаборатория представляла собой один длинный коридор, а помещения располагались справа и слева от него. В конце же была приоткрытая железная дверь. Судя по её виду, на ней тренировались в огненной магии. Кто ж еще, как не эта розовая единорожка, мог учинить такое? Я заглянула в проход – там был большой зал. Перешагнув порог, я насторожилась. А ну как эта массивная железная дверь закроется и всё? Я ведь не смогу отсюда выбраться. Не хватало еще тут подохнуть.
— Тьфу ты, блин, — сплюнула я и утерла рот копытцем. А ведь зал был пуст, в нём не было вообще ничего. И лишь вдаль уходил еще один коридор. Его бы неплохо проверить… Как оказалось, из этого коридора в другие помещения также вели двери, но все до единой были заперты, как бы я ни пыталась отпереть хотя бы одну из них. Попинавшись в каждую из них, я устало побрела дальше. Вскоре я вышла в другой зал, немного поменьше первого… И замерла, уставившись на круглый стол, чья крышка находилась под углом к полу. И на этом столе, привязанная, спала Лина собственной персоной! В голове моей сразу зароилась целая куча вопросов, но главным был: «Как она сюда попала? Именно сюда, да еще и в таком состоянии?»
Ответа на данный вопрос я пока что дать не могла. Первым же делом я попыталась освободить свою подругу (мне уже было плевать, что она не так давно меня чуть не грохнула), но ремни были слишком толстые, чтобы я смогла применить ту немногую магию, что я вообще умела.
— Чёрт, что же мне с тобой делать-то? – задала я вопрос потолку, заодно осматривая какие-то свисавшие механические щупала сверху. Может, это именно они пленили чародейку, заодно умудрившись каким-то образом погрузить в сон? Еще меня смущала некая хренотень, похожая на лазер, и приставленная к голове единорожки. Причем этот предмет издавал очень низкий гул. Внезапно до меня дошло: вся эта конструкция и рождала безумие в наших с ней головах. В таком случае, всё это дерьмо надо просто отключить. А не получится отключить, так просто уничтожу. Точнее сказать, попытаюсь уничтожить. И я, весьма воодушевленная принятым решением, принялась бродить по залу, стремясь найти хоть какую-нибудь кнопку или рубильник, который позволит решить проблему раз и навсегда.
— Кэт, вставай, просыпайся! – раздался возглас прямо над головой Лины, которая сперва не поняла, к кому обращаются. Открыв с некоторым трудом глаза, она увидела, что кроме неё, в комнате… СТОП! В комнате?! Единорожка подскочила сразу же, как ошпаренная и стала озираться. Она находилась в каком-то помещении с двумя кроватями, крыша была двускатной обстановка казалась достаточно уютной: между кроватями стол, так же были в наличии шкаф, тумбочка и умывальник. Только вот это всё было не единственным сюрпризом. Когда Лина бросила взгляд на саму себя в зеркало, находившееся в дверце шкафа, который располагался прямо напротив того места, где она спала, то с размаху села на круп, хлопая фиолетовым глазами. Её ждало тяжкое потрясение, поскольку из зеркала на неё смотрела единорожка желтой масти с малиновой гривой. Плюс к этому, она была пустобоким жеребенком. Волшебница не поняла даже, что за хрень случилась с ней. Как она попала сюда, почему стала столь не похожей на себя?
— Вот, молодец, — обратилась к ней взрослая пони-пегаска коричневой масти с темно-зеленой гривой, — а теперь давай приводи себя в порядок и пойдем на завтрак, — с этими словами она покинула комнату. Лина успела увидеть метку… воспитательницы? Похоже на то. Да и кьютимарка в виде костра на крупе ушедшей пони весьма красноречиво давала понять о том, что она явно умеет создать нужную атмосферу по вечерам.
— Твою мать… Вот как я сюда попала? Искала же чертовы запчасти для Розы, мне в шею воткнулась какая-то иголка и… И теперь каким-то чудом я оказалась здесь, запертая в чужом теле и под чужим именем. Кэт, пффф, — фыркнула Лина. И, тем не менее, призадумалась. Ведь если она сюда как-то попала, то, значит, должен был быть и выход. Только вот его еще предстояло отыскать. Из этого следовал вывод, что, сидя на жеребячьем крупе, она ничего не добьется.
— Ладно, пойдем, посмотрим, что там снаружи, — с этими словами чародейка спрыгнула с кровати, на которой сидела и отправилась к выходу из домика. Открыла телекинезом дверь и обомлела: по соседству стояло еще около десятка таких же строений разных цветов, которые все до единого были приятны для глаза. В голове у единорожки вертелась мысль: «А может к черту завтрак? Надо сначала выяснить, куда я попала, затем осмотреться и придумать дальнейший план». Сказано – сделано. Тем более, что солнечный летний денек способствовал прогулке. Лина отправилась бродить по окрестностям. Вскоре она вышла на площадь, где находилась статуя принцессы Селестии, по краям были лавочки, располагавшиеся в тени деревьев, одинокий понь-дворник подметал территорию. За то время, что волшебница простояла на одном месте, мимо неё прошли несколько небольших групп жеребят. Вернее было бы сказать, что не прошли, а прогалопировали на всем ходу, опаздывая, видимо, на завтрак. Единорожка с малиновой гривой фыркнула еще раз, после чего отправилась направо. Вскоре её глазам предстали распахнутые ворота. Она попыталась пройти в них и, совершенно неожиданно для себя, больно ударилась носом о невидимую стену, не дававшую возможности покинуть это место.
— Блин, я должна была догадаться о подобном. Ну ладно, пойду дальше осматривать эту территорию, — решила Лина и, развернувшись, пошла назад. Через пару минут она снова оказалась на этой площади. Дворник уже куда-то ушел, местность выглядела довольно-таки пустынной. Внезапно раздались непонятные звуки. Как будто сверчки… Чародейка встряхнулась и помотала головой, отметив про себя: «Сверчки? А кто это хоть такие? Или не кто, а что? В общем, откуда я об этом знаю? Что-то всё это слишком подозрительно…»
— Надо вернуться в домик и подремать. Что-то я не чувствую себя выспавшейся… — и единорожка широко зевнула, повернув налево, в сторону домиков. И, добравшись до них, вспомнила, что не знает, в каком из этих строений она проснулась.
— Твою же мать… — вздохнула Лина и начала дергать телекинезом все двери сразу, чтобы обнаружить необходимую как можно быстрее. И да, от интенсивного воздействия распахнулась дверь в домике по соседству. «Мда, совсем ведь чуток промахнулась», — подумала волшебница, направляясь во внутрь и запирая за собой дверь. Окно было приоткрыто, уши поняши разобрали ну совсем уж громкое пение сверчков. Такое ощущение, будто все они дружно сошли с ума. Глаза единорожки медленно закрывались, она с трудом дотащилась до кровати и, повалившись на неё, моментально провалилась в сон.
Я все еще рыскала по залу, пытаясь найти хоть какой-то намек на отключение установки. Тщетно. Ни рубильников, ни кнопок, ни пульта. Хоть шаром покати, одним словом. В очередной раз обходя помещение по периметру, я случайно зацепилась копытом за какой-то провод, который ранее аккуратно перешагивала. Похоже, мне надо было немного отдохнуть, однако, я запретила себе об этом даже думать. Ровно до тех пор, пока не вызволю Лину отсюда. Чисто случайно бросив взгляд на свою подругу, я обомлела: всё время она спала в одном положении, даже не поворачивая головы. Но вот сейчас она наклонила свою голову вправо. Похоже, тот факт, что я зацепилась копытом за провод, дал о себе знать. И нисколько не исключено, что именно этот толстый черный фрагмент изоляции, внутри которого была проводка, мог являться элементом, от которого зависела работа этой чертовой установки. Вот только где он начинается и где заканчивается – это еще предстояло уточнить. Я бросила взгляд на розовую единорожку еще раз, но она по-прежнему спала глубоким сном.
— Ничего, я тебя вытащу. Где бы ты сейчас не находилась. Только, прошу, потерпи, — попросила я, попутно глазами выискивая необходимый мне провод среди кучи других, наваленных на полу в кучу. Да, я совершенно забыла о произошедшем несколько часов назад инциденте. И вспоминать о нём больше не собиралась. Надеюсь, когда Лина придет в себя, то тоже будет молчать о ссоре. Сейчас все эти насущные проблемы отошли всё-таки на второй план, ибо первостепенной задачей оставалось вырубить установку. А для этого нужно найти этот треклятый провод! Я даже громко и витиевато выругалась в адрес того нерадивого пони, что устроил тут такой беспорядок. Хотя, это уже ученые, а они все из одного теста слеплены. В ходе своих разнообразных экспериментов засирают всё вокруг и потом живут среди предметного хаоса. Ну в самом деле, как же так можно-то? Я вздохнула и с новыми силами взялась за дальнейшие поиски.
Лине на секунду почудилось, что она вот-вот очнется от глубокого сна, но нет, она проспала довольно долго. Её разбудили трое взволнованных жеребят своим плачем. Правильнее было бы здесь сказать, до смерти перепуганных. Единорожка моментально проснулась, попутно отметив, что солнце почти что село.
— Вы кто такие? – начала она. Но на её вопрос ни один из них не ответил. Чародейка призадумалась. Что же могло их настолько напугать, что они даже говорить не в состоянии? И, в таком случае, почему её саму никто не хватился, что она в столовую так и не явилась на завтрак? Про обед и ужин, как само собой разумеющееся, Лина не забыла. «Придется подождать, пока они придут в себя» — подумала она, наблюдая в окно, как небо постепенно темнеет и из алого становится синим. Время шло, а троица, вломившаяся в домик, по-прежнему тряслась так, будто увидела монстра.
— Эй, вы, может, ответите мне наконец? – не выдержала единорожка, хмуро поглядывая на незваных гостей.
— Т-т-т-там… — мелко всхлипывая и указывая копытом в сторону двери, пролепетала кобылка серой масти с пшеничной гривой.
— И что там? – абсолютно будничным тоном поинтересовалась Лина, подходя к двери.
— АААААА, не открывай, не надо! – дружно завопили все трое, стоило чародейке поднести копыто к входной двери, чтобы толкнуть её и посмотреть, что же там творится снаружи.
— Если вам это почудилось… — посулила им волшебница, всё-таки выглядывая наружу. И впрямь, лучше бы она этого не делала. Напротив домика под деревом лежал мертвый пони. Ладно бы это был просто труп, но он… был разорван на куски. Ноги лежали в радиусе примерно десятка ярдов, голова находилась отдельно от тела и лежала рядышком, на лице умершего было видно, что перед гибелью он испытывал ужасные муки и невероятную боль. К тому же, Лина с трудом узнала в этом поне дворника, всего-то несколько часов назад мирно работавшего метлой на площади, где стояла статуя принцессы Селестии. В довершение ко всему – органы, разбросанные по всей округе. Опустив взгляд на крыльцо, не выдерживая всего этого, единорожка вдруг заметила лужу крови. Подняв глаза, она ощутила резкий приступ тошноты – на ветке дерева, что стояло около домика, висели кишки умершего. Именно с них и капало.
— Твою же мать! – чародейка быстро убрала голову назад и резко захлопнула дверь. Её сердце колотилось так, будто она одолела безудержным галопом миль двадцать, а то и больше. Кое-как добравшись до кровати, пони завалилась на неё, попутно глянув в зеркало. Мордочка её была близка к цвету, что был у здешних стен. То бишь, к белому. Кровь отлила в неизвестном направлении. Плюс ко всему закружилась голова.
— Убедилась? – грустно спросила всё та же пони, мотнув своей пшеничной гривой. Лина ничего не могла ответить, её мутило от увиденного зрелища. И она считала себя закаленной? Это была большая ошибка. При виде распотрошенного трупа единорожке стало крайне не по себе. Помолчав несколько минут, она кое-как выдавила из себя:
— У-у-у-убедилась. Ты б-б-была права, то, что там, снаружи – это настолько кошмар, что дальше некуда… Но… Вы-то зачем сюда пришли, если видели останки рядом с этим местом? – недоумевающе спросила чародейка.
— Мы… — начала было зеленая пегаска, чьи крылья были еще довольно маленькими, чтобы хорошо летать, но её перебила всё та же серая земная пони:
— Ты здесь.
Этот ответ поставил Лину в ступор. Целых пять минут она переводила взгляд туда-сюда, пытаясь осознать ответ поняши. Но, к своему разочарованию, не смогла постичь смысл её слов. И поэтому спросила, ощущая себя немного туповатой:
— И что такого в том, что я тут?
Однако собеседница лишь загадочно улыбнулась и промолчала. У волшебницы голова шла кругом уже от всех этих гребаных загадок.
— Что будем делать? – спросила Лина после еще десяти минут молчания. Небо окончательно утратило оттенки красного и стало синим. Время близилось к ночи, с улицы не доносилось ни звука. Мертвая тишина. Возникало такое впечатление, что в этом месте в живых остались лишь они четверо и больше никого. Хотя, стоп, а кто же тогда порвал на куски несчастного дворника? Не сам же себя он убил? Рвать самого себя на части… Это было выше понимания чародейки. Она потихоньку наблюдала за тремя жеребятами, невольно составившими ей компанию. За прошедшее время они немного успокоились. А эта серая поняшка и вовсе снисходительно улыбалась. Лина подозревала, что эта гостья весьма нечиста на копыто. И, возможно, как-то связана со всей происходившей чертовщиной. Молчание было внезапно прервано третьей, доселе молчавшей пони, которая выглядела один в один, как Лира или Летти. Это тоже не давало волшебнице покоя и постоянно генерировало идеи, которые со временем становились всё более сумасшедшими и невероятными. Лина посмотрела на эту пони, пока она говорила:
— Что делать? Бежать отсюда как можно дальше, вот что!
— Кхм, а можно узнать? – вклинилась, наконец, единорожка, по-прежнему не считавшая, что её зовут Кэт. Лина она и всё тут. Других вариантов нет и не может быть принципиально.
— Да.
— Где я очутилась? – на чародейку были направлены три пары изумленных глаз.
— Тебе разве не сказали? – удивилась всё та же аквамариновая единорожка.
— Нет, — помотала головой Лина.
— Ты в летнем лагере для жеребят, — сказала пегаска.
— И поэтому здесь должно происходить черте что, — вздохнула волшебница, закрывая лицо копытом.
— Так что, чем дольше мы тут торчим, тем всё больше становится шанс, что это нечто, убивающее всех без разбору и старающееся устрашить выживших, доберется и до нас. Жить-то всем хочется, — вмешалась серая земная пони, мотнув своей пшеничной гривой. Всё равно она чародейке сильно не понравилась, поведение слишком далеко от того, каким оно могло бы быть в подобной ситуации.
— Если уж мы собираемся выживать, то давайте хоть поближе познакомимся, нет? – предложила чародейка.
— А что? Я не против. Моё имя – Люси, — назвалась серая земная пони.
— Я – Нова, — представилась зеленая пегаска.
— А меня звать Лирой, — сказала аквамариновая единорожка. Худшие подозрения Лины подтвердились. Хорошо еще, что она лежала на кровати, иначе бы ноги её просто не удержали.
— Ну а ты? – хором спросили все трое.
— Я – Кэт, — с обреченным выражением лица буркнула волшебница. Что бы это не было, раскрывать своё настоящее имя она не имеет права. Всё это может быть одной большой ловушкой. И чтобы не попасться в неё по-глупому, надо быть умнее и хитрее, стараться опережать неприятеля на шаг вперед. Но кто сейчас был этим самым неприятелем, сказать было практически невозможно.
— Хорошо, Кэт. Давайте все двигаться отсюда, — скомандовала Люси, которая, как уже догадалась чародейка, была среди этой троицы главной. Ну или если можно так выразиться, мозгом всей их маленькой компашки. Лине ничего не оставалось, кроме как спрыгнуть с кровати и присоединиться к остальным.
— Опять мимо мертвого пони идти… — поежилась Нова.
— Ничего, один раз проскочили – и сейчас пройдем, — уверенно сказала Люси. Но вот чародейка совсем не разделяла её уверенности. Ей совсем не хотелось вновь лицезреть растерзанные неизвестной силой останки жеребца. Всё, что единорожке оставалось, так это набраться смелости. Но продолжалось это до тех пор, пока она не глянула в сторону окна. Решение пришло как-то сразу, минуту спустя она уже была снаружи и тихонько кралась в сторону дорожки, вдоль которой были расположены домики. Люси, Нова и Лира следовали за ней шаг в шаг, отчего у Лины возникло ощущение, что теперь она является главной в этой спонтанно образовавшейся компании. Вокруг пока еще было тихо. Но никому из четверых кобылок от этого легче не было, так как в любой момент сверчки могли запеть вновь.
— Давай, двигаем отсюда! – скомандовала волшебница, аккуратно поглядывая по сторонам, когда четверка оказалась около дорожки. Все старались не смотреть на то место, где лежал мертвый понь. Но нет, пегасочка случайно глянула в ту сторону и обомлела.
— Там ничего нет, — тихо проговорила она.
— Как это нет? Не может быть! – не поверила Лина и сама посмотрела в сторону трупа… точнее сказать, бывшего последнего известного местонахождения останков. Парадокс или чертовщина, но сейчас там действительно ничего не было! Мертвец исчез, притом абсолютно бесследно! Даже кишки, свисавшие с ветку – и те отсутствовали.
— Чья же это работа… — в голосе Лиры отчетливо был слышен страх. Страх, который не мог принять какую-то конкретную форму, скорее, напротив, нечто бесформенное. И это состояние передалось всем.
— Короче, давайте бегом к столовой, там хоть еда есть, — приняла решение Люси и сорвалась с места, перейдя тут же в галоп. Волшебница и пегаска с единорожкой устремились за ней, не желая отставать и попасться неведомому существу в лапы. О том, что у него могут быть копыта, никто как-то и не подумал даже. Радовало одно – до выбранной цели бежать было не очень далеко. Спустя несколько минут мы уже стояли возле здания, в котором располагалась столовая. Как и все прочие строение в лагере, оно было весьма ухоженным. Проблемой оказалось то, что двери были заперты, на них висел большой замок. Взламывать замки никто не умел, а поиски ключа превращались в совершенно бессмысленное занятие. Лина анализировала увиденное по дороге. Получалось, что все пони разом куда-то исчезли.
— А где Нова? – вдруг заметила пропажу пегаски Люси.
— Она же бежала прямо за мной! – занервничала волшебница, переступая с ноги на ногу. Не удивительно, ведь и её могли сцапать во время забега. Отбиваться было нечем, её магия заблокирована здесь. Хотя вычистить это проклятое место ей очень сильно хотелось. От всеуничтожающей силы этого заклинания еще никто не убегал.
— Интересные дела здесь происходят… — теперь и Лира поддалась панике.
— По-хорошему надо уходить куда-нибудь еще, — сказала чародейка.
— Кэт, идея-то неплохая, но на голодный желудок далеко не уйдешь. Всё-таки надо где-то раздобыть еду… — фразу Люси прервал шорох из ближайших кустов. Трое жеребят тут же стали отступать как можно дальше. Снова запели свою «песню» сверчки, но не так, как раньше, а довольно тихо. Но шерстка у всех них встала дыбом не по этой причине.
— Куда же вы… — раздался тихий голос из кустов. Обе единорожки и земная пони онемели от страха. Еще бы, уже ночь на дворе, они бродят по лагерю, теряют свою крылатую подружку и теперь с ними разговаривает кто-то неизвестный под стрекот сверчков! Это достаточно весомый показатель того, что даже Лина испугалась, хотя её душа ничуть не изменилась. Но полный аут настал, когда из этих самых кустов вышла… воспитательница! Точнее, нечто похожее на неё. Одно крыло отсутствовало начисто, по правому боку, где как раз крыла и не хватало, стекали струйки крови. Но страшным было даже не это. Лицо взрослой пегаски вселяло ужас! Глаза глубоко запали, хотя и сохранился лишь левый, нос был атрофирован, нижней челюсти не было, зубы на верхней были все в крови, изо рта капало. Грива и хвост были сильно прорежены, а на туловище местами отсутствовала кожа.
— Ну что же вы, жеребята, — сказало тихим голосом существо. Попутно из правой пустой глазницы наружу выползло несколько белых продолговатых червей. Лину и остальных затрясло от страха и отвращения.
— К-к-к-кто т-т-т-ты? – с трудом спросила Люси.
— Неужели вы не узнаете свою воспитательницу? – с укором поинтересовалось однокрылое существо, еще утром являвшееся пегаской с кьютимаркой в виде костра. Все трое жеребят синхронно помотали головами, всё еще трясясь от ужаса. И как только они не рванули в лес еще от этого монстра, сами не могли до конца понять.
— Мне пришлось наказать одну из ваших подруг. В такое позднее время все должны спать, — сказала воспитательница. Как она умудрялась вообще издавать членораздельные звуки, если нижней части, да и языка, не было вовсе? Лина подозревала, что жизнь в изуродованном теле поддерживала чья-то черная магия. Её собственные боевые заклинания перед этим просто меркли! Мертвая пони достала из кустов, что росли рядом, голову… голову, принадлежавшую Нове! Лира не выдержала и, заорав на всю округу, сорвалась в галоп и тут же скрылась в темноте. Оставшиеся вдвоем поняши тоже были на грани и в любую секунду были готовы последовать за аквамариновой единорожкой.
— Вы тоже будете наказаны, — произнесло существо. И издало какой-то странный звук. Люси сдалась и потеряла осознание, осев на землю. Чародейка осталась один на один с нежитью. «Если сама так слягу – проиграю. А я никогда не проигрываю. И этой сволочи, восставшей из мертвых, не дамся так просто!» — думала желтая единорожка, которая на самом деле была розовой масти.
— Пора в кровать, — существо, похожее на пегаску, начало делать шаги в сторону Лины и лежащей на земле без сознания Люси. Волшебница попыталась применить телекинез, чтобы забрать земную пони, невольно ставшую ей подругой, а потом сбежать отсюда подальше. Но только вот хер там, телекинез не работал. Да и вообще никакая магия не срабатывала! Над пони возник тяжелый выбор: спастись самой или же погибнуть вместе с Люси. Выбирать пришлось быстро, так как нежить продолжала понемногу приближаться.
— Прости, подруга, но мне придется спасаться одной, — прошептала Лина и убежала от столовой в произвольно выбранную сторону. Ей было тяжело принять такое решение. Но только так можно было выжить. К тому же, где-то в окрестностях бродила Лира, если её не убили, как того дворника, и не намотали её кишки на ветки деревьев или дверные ручки зданий. Бег единорожки продолжался довольно долго. Она, судя по всему, убежала из лагеря и углубилась в лес. Проблемой стало то, что ночное светило скрылось в облаках, было темно и ни черта не видно. Несколько раз чародейка чуть не упала на всем бегу, но каждый раз, слава Селестии, обходилось без падений. И вдруг впереди раздался громкий крик, в котором безошибочно угадывался ужас. Похоже, кричала Лира. Волшебница изо всех сил устремилась на звук. И внезапно выскочила на полянку. В углу зажалась аквамариновая единорожка и, крича, каталась по земле, натыкаясь на корни деревьев и камни. Из-за темноты очень трудно было сказать, что с ней было не так. Но не успела Лина подойти к ней, как из-за облаков выглянуло ночное светило и мертвенный бледный свет прогнал мрак. У желтой пони кровь застыла в жилах от представшего перед ней зрелища. Лира больше не была единорогом! Кто-то оторвал ей рог почти под самый корень, да так и бросил рядом. Чародейка опешила от увиденного. Насколько она знала, если единорога лишить его рога, то он вскоре погибал. Зрелище, представшее перед ней, несомненно, говорило о том, что катавшаяся туда-сюда по земле пони билась в предсмертной агонии и с минуты на минуту могла умереть.
И ведь помочь ей уже было ничем нельзя! Совсем нельзя. Не существовало такой магии в медицине, которая могла бы позволить вылечить травму, подобную этой. От воплей Лиры у Лины звенело в ушах, от чего она не сразу услышала зловещего стрекотания гребаных кузнечиков. И в этот момент, судорожно вздохнув, аквамариновая пони испустила дух.
— Да сохранит принцесса Селестия твою душу, — произнесла желтая единорожка ритуальную формулу.
— Можешь готовиться, Кэт… — за спиной раздался зловещий голос. И снова чертовы кузнечики! Лина в два прыжка очутилась возле трупа Лиры и принялась вглядываться в темноту. С того же направления, откуда она сама только что пришла, стали появляться… «Люси»! Одна, две, три, пять, восемь, четырнадцать… Целая толпа! И все они издавали то самое дьявольское стрекотание, от которого у волшебницы в жилах застыла кровь, а грива и шерстка незамедлительно встали дыбом. «Похоже, всё, отбегалась я» — вяло подумала единорожка, ощутив вдруг сильную усталость, возникшую на фоне голода, стресса и навалившегося чувства обреченности. В любую секунду её самой не станет. Толпа между тем стала сокращать дистанцию, надвигаясь медленно и неотвратимо. Видать, для пущего эффекта.
— Вот и всё… Это конец… — сказала Лина. И приготовилась к тому, что её ожидало. При ближайшем рассмотрении эти «Люси» были из того же разряда, что и воспитательница. Глаз нет, нижней челюсти и языка тоже. У некоторых почти отсутствовала грива. А некоторые вообще хромали, как будто у них были сломаны ноги. Двадцать шагов, пятнадцать, десять. От дьявольского стрекотания кузнечиков, издаваемых нежитью, звенело в ушах так, что и сойти с ума было недолго. Единорожку и четырнадцать «Люси» разделяло ровно пять шагов. «Сейчас я умру» — подумала Лина напоследок. И вот одна из этих монстров кинулась на неё, как вдруг вместо ночного леса и кучи изуродованных жеребят перед ней всплыли стены и потолок серого цвета. Она вдруг услышала голос Розы, которая злобно ругалась на чем свет стоит, проклиная всё вокруг, в том числе и её саму.
«Я… Я спала? Это был всего лишь сон?!» — промелькнула в голове мысль.
— Да, блин, ты спала! – хмуро сказала светло-серая пони.
— Я, что, сказала это вслух? – поразилась Лина. Вместо ответа беременная единорожка лишь кивнула, по-прежнему хмуро глядя на неё.
Я потратила целых двадцать минут на то, чтобы придумать, как отсоединить провод от разъема. Что только не было предпринято для достижения данной цели… Вспоминать даже не хотелось. Самым же действенным способом оказалось… Перерубить этот провод найденным в одной из предыдущих комнат… стальным мечом! Каким образом он там очутился, я даже не могла себе представить. Зато психотропная установка больше никому не сможет навредить. Да-да, вот эта херня воздействовала на всех пони, имея определенный радиус действия. Главное, удалось вытащить Лину оттуда. Добытым холодным оружием я освободила свою подругу, она кое-как слезла с этого стола, сил у неё не было совсем. Подойдя к стене, она уселась на пол и прислонилась спиной, после чего закрыла глаза. Вид у неё был крайне изможденный.
— Мне надо с тобой поговорить. Срочно, — сказала я решительно.
— О чем? – безразлично поинтересовалась чародейка.
— Находясь там, — я указала на стол, — ты что-то видела?
— Я прожила почти сутки в лагере для жеребят. И страху там такого натерпелась, что просто пиздец. Не удивлюсь, если меня теперь будут мучить ёбаные кошмары! – воскликнула она.
— Расскажи, не держи это в себе, тебе полегчает, — попыталась я её успокоить. Она поглядела на меня, как на ненормальную, после чего вздохнула и начала свой безрадостный рассказ. На протяжении её повествования всё, что я делала – это сидела с отвалившейся челюстью. Трудно теперь сказать, что было ужаснее: приключение в лаборатории, принадлежавшей Лире Хартстрингс или же путешествие моей подруги по миру, навеянному ей это психотропной установкой. Похоже, что выигрывало второе. Только меня удивило присутствие этой аквамариновой единорожки, чья тень едва не убила Лину не так давно. И как она туда вообще умудрилась попасть? Неужели и тут успела поработать? Чувствую, на этот вопрос мы ответа так никогда и найдем. Хотя, может, оно и к лучшему. Слишком много знать – вредно для здоровья и может закончиться проникновением в тело свинцовых подарков разного калибра.
— Я никак не могу отойти от всей этой поеботы, что приключилась со мной, — сказала чародейка, уткнувшись взглядом в пол. Прошло несколько минут, оранжевогривая пони встала на ноги и покосилась на меня.
— Что-то не так? – спросила я, предчувствуя неприятности.
— Когда ты успела выкрасить прядь своих волос в белый цвет? – спросила Лина, переводя взгляд с моей гривы на мой хвост. Я обернулась и тоже посмотрела на него. Там тоже обнаружилось несколько белых волос. Выглядело это немного дико и неестественно.
— В смысле «когда»? – переспросила я, продолжая глядеть на свой хвост.
— Так, стоп. Сколько времени я провела здесь? – решила сбавить обороты розовая единорожка.
— Ну… Когда я пришла сюда и увидела, что ты находишься в столь неудобном положении, то сразу начала искать способ отключить эту штуку и вытащить тебя оттуда. Как видишь, нашла. И ушло на это времени самое большее – полчаса, может быть даже чуть побольше.
— Черт, а мне казалось, что я провела тут целый день, — потупила взгляд волшебница и зачем-то постучала по стене копытом. И сразу же насторожилась, так как в ответ раздался звук, который бывает обычно, когда где-то есть пустота.
— Блин, лишь бы твоя сегодняшняя выходка не отразилась на моей дочери, — немного недовольно сказала я, после чего тяжело вздохнула.
— Ёбаная психотропная установка… — вздохнула Лина, я видела в её рубиновых глазах сожаление по поводу случившегося утром.
— Слушай, а расскажи мне, как ты оказалась на этом столе? Не сама же ты на него забралась и позволила себя ремнями приковать к нему? – вдруг спросила я.
— История весьма короткая, хочу заметить. После ссоры я телепортировалась к памятнику Сталлиона и пошла искать чертовы запчасти для ЭМ-0. В итоге попала сюда, моего плеча коснулась что-то мягкое, и я потеряла сознание. После чего оказалась там. Остальное ты знаешь. И давай оставим эту тему, прошу тебя. После зрелища катающейся по земле единорожки, лишившейся своего рога, мне крайне не по себе до сих пор. Не хочу умереть так же, как она, надрывая глотку из-за агонии, пожирающей моё тело и мою душу. Это не мгновенная смерть, к сожалению, — вкратце поведала о своих приключениях чародейка. А потом с подозрением посмотрела на меня и сказала:
— А ты-то что тут забыла, кстати?
— Тоже за запчастями явилась. Но только что-то нифига ничего не нашла. Ты их случайно не видела? – но в ответ я получила лишь покачивание головой, означавшее отрицание. Если бы она их нашла раньше, чем очутилась в этом зале, то вряд ли бы единорожка пошла дальше. Бессмысленно рисковать своей шкурой, плутая по лаборатории, которая не работает вот уже двести двадцать лет.
— Но есть вариант, — с этими словами Лина еще раз постучала передним копытом по стене, после чего, слегка пошатываясь, развернулась и ударила задними копытами в то же самое место. С первого раза стенка, понятное дело, не поддалась, так что волшебница быстро вошла во вкус и принялась лягать дверь, скрывающую за собой что-то. Или проход, или комнату. Спустя минут десять камень пал, сдавшись на милость победительницам. Открылось небольшое помещение, в котором стояло несколько контейнеров. Открыв их, мы обнаружили просто кучу разнообразных электронных деталей. Было решено взять абсолютно всё. Как заметила моя подруга, Майкл сам решит, что ему понадобится для ремонта оружия, а что он оставит себе про запас на черный день. Я согласилась с её точкой зрения. Вышли мы оттуда, таща телекинезом по три контейнера каждая.
— Есть у меня одна идея насчет того, как нам поступить с этой чертовой установкой, — спокойно сказала Лина, когда мы оставили позади тот зал.
— Да? И какая же? – полюбопытствовала я.
— Всё очень просто, — последовал ответ. И в то помещение полетел огненный шар, скастованный единорожкой. Вскоре оттуда завоняло палеными проводами, а чуть погодя и дымом.
— Вот теперь мы точно обезопасили самих себя и других, кто сунется в Сталлионград, — довольно сказала волшебница, — а теперь давай-ка выбираться отсюда. Нам обеим после всего приключившегося нужен хороший отдых.
Путь назад получился немного более длинным, чем тогда, когда я шла по этим коридорам одна даже с учетом того, что я еще отвлекалась на осмотр комнат. Время от времени мы брали передышку, поскольку усталость брала своё. К счастью, устроенный Линой пожар распространялся не очень быстро, поэтому время в запасе у нас было. На последнем привале перед выходом на поверхность я внесла предложение:
— А давай закроем вход в лабораторию к чертовой матери?
— Возражений не имею, но мне интересно, каким образом? – резонно заметила моя подруга.
— Памятник Сталлиону уничтожать – это отпадает. Вандализмом заниматься я не собираюсь. Да и, как в той подсказке говорилось, он всем брат. Возможно, придется снова брохуфнуть с ним, чтобы спуск сюда был запечатан, — предположила я.
— Короче, сейчас разберемся, что к чему, — вздохнула Лина и снова подняла телекинезом свои контейнеры. Я последовала её примеру. Минут через шесть мы уже стояли на поверхности возле памятника, вокруг пахло свежестью, видимо, за то время, что я провела под землей, тут прошел дождик. И сейчас солнце медленно садилось за горизонт, заливая окрестности красным светом.
— Красивый закат, не находишь? – спросила вдруг единорожка, мотнув своей оранжевой гривой.
— Он весьма неплох, скажем так. Только вот день получился так себе, хочу заметить, — грустно ответила я и стукнула своим копытом о копыто Сталлиона. Да, затея сработала, проход под землю закрылся.
— Надеюсь, там всё сгорит нахер. Чтобы ни одна живая душа не смогла воспользоваться чем-нибудь оттуда! – громко заявила Лина, взяла все шесть контейнеров одним махом и телепортировалась. Судя по глухому грохоту, прямо в кузов Грома. Спустя пару минут рядом со мной возникла вспышка, откуда вышла моя подруга. Сразу же последовали еще две вспышки. Одна перенесла меня на спальное место, а сама чародейка возникла на водительском сиденье.
— Так, надо бы поискать место для ночлега, ты как считаешь? – спросила она у меня, заводя двигатель грузовика.
— Давай в пригород. В том гараже заночуем. А завтра поедем назад в Имперский город, — ответила я.
— Предложение принято, — кивнула единорожка с розовой шерсткой. И тронулась с места. По дороге мы больно-то не разговаривали. Единственная тема, которую я подняла, касалась работы лабораторий:
— Блин, никак не могу понять одной простой вещи – зачем ученые создавали оружие разных типов еще до Катастрофы, в мирное время? Неужели собирались пойти войной на соседей? Или же напротив, готовились обороняться от захватчиков?
— А тебе не похер, почему? В любом случае мир оказался бы на грани гибели. Ни двести с лишним лет назад, так позже. Сейчас, например. Не сомневаюсь в том, что ученые продолжали бы разрабатывать всё более мощные виды оружия. И дошло бы до того, что оказалось изобретено самое смертоносное вооружение в мире. Так что, Роза, делай выводы, — мрачно сказала Лина.
— Или нейропаралитический газ в воздухе, оказавшийся там по милости Повелителя Хаоса, или же нечто такое, что разило бы пони наповал. Что так, что эдак – способы уничтожения всего рода пони. У Алабуруку большой выбор был, надо сказать. Только вот с выбором он, тем не менее, прогадал. Из всех рас почти выродились пегасы и аликорны. Единственным представителем последней расы стала Твайлайт, — констатировала я факт.
— Интересно, какого это, осознавать, что ты одна такая на всём белом свете осталась? – задумалась моя подруга.
— Быстрее узнаешь у Родаса, каково ему относиться к вымирающей уже не первое поколение расе, — хмыкнула я.
— Логично, — сделала умозаключение чародейка.
Пока мы болтали, грузовик уже катился по пригороду, приближая нас к тому самому гаражу, в котором уже приходилось ночевать не так давно, во время первого посещения Сталлионграда. Через несколько минут цель была достигнута, Лина открыла дверь, я закатила Гром внутрь, предварительно развернувшись, после чего дверь закрылась. Мы решили плотно поужинать, поскольку требовалось восстановление сил после всего случившегося. Ссора, затем попытки вызволить волшебницу, которая блуждала по миру, навеянному этой чертовой психотропной установкой. Нервный денек выдался, нечего даже и добавить ко всему этому. После ужина мы обе легли спать. Закрыв глаза, я молила принцессу Селестию о том, чтобы с моей дочкой ничего не случилось. Да, я, как будущая мать, переживала за свою малышку. Меня не волновало то, что с рождением дочери придется осесть, став семейной пони, а не путешественницей, как меня за глаза прозвали мои друзья. Сон пришел ко мне достаточно быстро, словно желая освободить меня от необходимости ворочаться туда-сюда. Да и Лина тоже уснула довольно скоро, ей ведь тоже досталось сегодня. И немало.
И в отличие от кошмаров, над Эквестрией взошло ночное светило, освещая своим мертвенным светом многострадальные земли.