Вперёд в прошлое
Часть 7
Группа пони и дракон находились в просторной комнате. Вплотную к стенам стояли большие мягкие диваны, обитые чёрным материалом с тёмным синим отливом, на самих стенах расположились тонкие бруски проекционных телевизоров, показывающих прямоугольники экранов в воздух. Свет в комнате был приглушённый, синеватого оттенка, впрочем, как и вся комната, выполненная в синих тонах. За панорамными окнами открывался вид подземного города, разделённого пополам большой взлётной полосой, заканчивающейся въездом в широкий трапецевидный туннель: этаж, на котором находились пони и дракон, был почти под самым сводом пещеры.
—Что значит «секретно»?! — возмутился отец Рэйнбоу Дэшь. Это был солидный жеребец, близкий к пожилому возрасту. Мать же её тоже была не юной девицей, на вскидку лет тридцать-тридцать пять. Родители Рэйнбоу Дэшь были из тех пони, что предпочитали прежде чем заводить жеребят, обеспечить для них комфортные условия. И, как следствие, период заведения детей у них существенно сдвигался вперёд по сравнению с выходцами из средних классов. С одной стороны такой подход, безусловно, сулил жеребёнку обеспеченное будущее, с другой — риск хронических заболеваний или общей слабости организма жеребёнка повышался, так как самый лучший период деторождения для кобылы — интервал от двадцати до двадцати пяти лет. Впрочем, Рэйнбоу Дэшь какие-либо недуги обошли стороной: она была более здорова, чем её сверстники в колледже. Её медико-физиологические показатели, пожалуй, были эталонными, не смотря на то, что какой-то особой тяги к спорту она никогда не испытывала, и большую часть свободного времени проводила за чтением различной технической литературы, пару раз в неделю посещая бассейн. Склонностей к вредным привычкам тоже не наблюдалось, чего нельзя было сказать о её однокурсниках, пытающихся «взять всё» от бурной подростковой жизни.
—Вы привозите нас чёрте куда, требуете предоставить вам нашу дочь, и при этом даже не удостоите нас ответом на вопрос «зачем»? Это не то, что не этично, это банальное хамство! И я не вижу ни одной причины, по которой мы должны задерживаться здесь дальше! — продолжал отец.
Пятеро поняш и Спайк стояли полукругом, в центре которого находилась Луна, общавшаяся с родителями. Чуть позади стояла Селестия, смятённо поглядывая то на неё, то на родителей: с одной стороны она не доверяла Луне, с другой — ей наконец представился шанс пообщаться с Рэйнбоу Дэшь, и переманить её на свою сторону, а возможно и её родителей. По сему она решила перехватить инициативу, и выступила вперёд, чем слегка удивила Луну:
—Дело в том, что наша организация занимается поиском одарённых пони, и ваша дочь — одна из тех, кто нам нужен — здесь Селестия не соврала, во всяком случае про Вэй оф Ансесторс. А вот дальше начала импровизировать:
— Секретность же обусловлена тем, что существует некая специфическая информация, которую стоит знать лишь ограниченному кругу пони, и в первую очередь той, которой эту информацию сообщают. Не потому, что эта информация часть каких-нибудь там корпоративных махинаций или выдержек из смет, а потому, что данная информация, в первую очередь, ориентированна на развитие способностей конкретного пони, и потому весь её анализ должна проводить только та пони, которой эта информация передана. В случае же оглашения такой информации, например, друзьям или близким неизбежно возникнут разные толкования, мнения, отличные от мнения целевой пони, которая попросту не сможет проигнорировать их. Данное обстоятельство неизбежно внесёт помехи в развитие способностей, а учитывая, что пони только-только начинает над собой работать, первичное восприятие играет решающую роль, так как произойдёт некий импринтинг, на основе которого, в дальнейшем, будут основаны все рассуждения пони касательно своих специфических возможностей, и, следовательно, действий. Именно по этому так важно, чтобы информация, которую мы хотим сообщить Рэйнбоу Дэшь, была донесена до неё в приватной форме.
Луна покосилась на Селестию широкими глазами. Родители Рэйнбоу Дэшь тревожно переглянулись, а сама Дэши лишь удивлённо хлопала ресницами в полном непонимании. Первой заговорила её мать:
—Эм… А не могли бы вы по подробнее рассказать что за способности нашла ваша организация у нашей дочери?
—И каким образом вы узнали что она именно та, кто вам нужен? — подключился отец.
—У вашей дочери присутствует талант создателя. Конструктора, если быть точнее. Иначе бы вы её не послали учиться в авианженерный колледж, не так ли?
—Мы и послали её туда за тем, чтобы её талант развивался, и в конечном итоге нашёл практическое применение — ответил отец.
—Кхм — вмешалась Рэйнбоу Дэшь — вообще-то я сама туда захотела.
—Разумеется, Дэши. Я имел в виду, что мы просто поддержали твоё начинание. Как бы то ни было, мисс… Э-э…
—Селестия.
—Мисс Селестия. Вы так и не ответили на мой вопрос: откуда у вас информация о нашей дочери? А между тем у меня назрел ещё один, не менее важный: каковы цели вашей организации? Вы ищите одарённых пони — это я понял. Но зачем — вы так и не сказали. И я бы рекомендовал вам ответить на каждый вопрос, если вы надеетесь изменить наше мнение.
Селестия чуть улыбнулась:
—На вопрос «как», пожалуй, отвечу вопросом. Как вы думаете: если мы можем построить подземный город прямо под Лос-Аликорнсом, и о существовании этого города не будет подозревать ни одна пони кроме тех, в которых мы заинтересованы, то чего стоит нам получить информацию об отдельно взятой пони?
—Хм, пожалуй звучит убедительно. Хотя мне совершенно не нравится мысль о том, что у вас может быть досье на каждого, как будто всяких ФБР и ЦРУ мало.
—Беспокоиться не о чем. Мы не связаны ни с теми, ни с другими, а в распространении конфиденциальной информации мы не заинтересованы.
—Надеюсь, что это действительно так. Что со вторым вопросом?
—Цели нашей организации — это не только обучение высококвалифицированных специалистов самыми передовыми методами, но и создание абсолютно любых условий для реализации способностей. Как вы понимаете, не у каждого института, и тем более — колледжа — есть необходимое оборудование. Вернее сказать — оборудование может быть, и даже связи на производстве, но всё это не идёт ни в какое сравнение с нашим арсеналом возможностей. У нас есть своя индустрия, свои университеты, и даже своя ресурсодобыча. Мы полностью автономны как организация, и потому мы можем себе позволить реализовать любые, даже самые вызывающие и фантастические проекты наших студентов. Собственно этим мы и занимаемся. Вот, например, те самолёты внизу — Селестия кивнула головой вниз, показав на множественные челноки «Ковчега» — проект одного из наших учащихся. Серия гражданских орбитальных лайнеров, которые ещё не объявлены широкой публике, но на которые уже получены множественные заказы со стороны весьма крупных пони.
—То есть у вас какой-то секретный продвинутый университет, сам отбирающий студентов, я правильно понимаю?
—Совершенно верно.
Родители опять переглянулись.
—Что ж, в таком случае думаю вам действительно есть что сказать Рэйнбоу Дэшь наедине — заключил отец. В его голосе, впрочем, всё равно слышались нотки опасения.
Двери в конференц-зал бесшумно распахнулись, впустили посетителей, и так же бесшумно закрылись, выползая из стен. Посреди зала стоял длинный овальный стол из тёмного стекла. Под стеклом виднелась мелкая сетка — стол был интерактивным.
—А ты неплохо понимаешь наши методы — обратилась Луна к Селестии. Та презрительно фыркнула в ответ:
—Понимать не значит принимать. В иной ситуации я бы ни за что не стала так вероломно заливать уши.
—Где правила — там исключения. Честно говоря, я уже было собралась использовать грубую силу.
—Ни секунды в этом не сомневалась. Это, похоже, единственное, что ты умеешь.
—О чём вы таком говорите? — удивилась Рэйнбоу Дэшь — Селестия, разве то, что ты сказала папе с мамой — не правда?
Селестия посмотрела на неё виновато:
—Не всё так просто и однозначно.
—Но ведь…
—И именно по этому — перебил Спайк Рэйнбоу Дэшь — пора внести ясность. Прошу всех садиться.
Пони расселись по креслам, Спайк сел в конце овального стола так, что по обе его лапы оказались ровно по четыре кобылы.
—Итак — начал он — Поскольку у всех нас есть множество вопросов к друг другу…
—Это уж точно — тихо сказала Твайлайт, глядя на Селестию. Спайк посмотрел на неё, и чуть повысил голос:
—Поскольку у ВСЕХ нас есть множество вопросов, настало время раскрыть карты. Никто более не имеет права скрывать что-либо: ни я, ни ты — посмотрел он на Селестию — ни тем более ты — повернулся он к Луне. От информации, которая у нас есть, и от того, как мы сумеем ей воспользоваться, зависит выживание наших видов. Речь идёт даже не об одной планете, то есть — не только об Эквестрии, но и о нашей Станции, и союзных драконам планетах.
Среди поняш прокатились тихое волнение.
—Да-да, мы далеко не одни во Вселенной. Ни пони, ни драконы. Хотя разделять нас не есть правильно, так как у нас общая история, до определённого времени. Об этой истории, и этом определённом времени я и хочу вам поведать, поскольку, как выяснилось в ходе исследований, знания пони о реальных событиях прошлого утеряны более чем на 90%. Вы не знаете даже происхождения некоторых своих рас, например аликорнов. Что, впрочем, не удивительно.
—Ну вообще-то у нас есть теории — вмешалась Твайлайт.
—Теории, и не более. Все ваши доказательства для той или иной теории происхождения рас пони очень сомнительны. Большинство из них притянуты за уши, но народ ведётся, благодаря, в конечном итоге, деятельности коллег Луны.
—Пони не терпят неопределённости — ответила Луна — мы должны были предоставить хоть что-то. К тому же, раз уж речь о сокрытии реального положения дел, то мы попросту не могли…
—Морально-этические вопросы оставим на потом — прервал её Спайк — Сейчас же прошу слушать, и не перебивать. Все вопросы после. Вы согласны?
Пони начали переглядываться, затем закивали в ответ.
—Отлично. Тогда начнём. Прежде всего, хочу обратить внимание на возраст пони как цивилизации, поскольку самые древние цивилизационные проявления у вас принято датировать пятитысячным годом до Великого потопа. Речь о всех расах, за вычетом аликорнов. Он них разговор пойдёт дальше. По нашим данным, возраст пони как цивилизации насчитывает полмиллиона лет. Причём если первые двести тысяч можно отнести к периоду расцвета, то остальные триста — к периоду полного упадка и деградации. Хотя, наверное, корректнее было бы сказать периоду небытия. Связано это с катастрофическими событиями того времени, носившими глобальный характер. Одно из таких событий — ледниковый период, парадоксальный по своей природе. Вся Эквестрия в те времена была покрыта льдами, за исключением территорий, на которых проживали пони. И это не смотря на свою близость к солнцу, которая ничем не отличалась от нынешней. То есть конечно, ледниковые периоды это совершенно естественные процессы в гео-климатической истории планеты, но объективно, исходя из наших знаний о мире, никаких предпосылок к нему не было. А сам период, тем не менее, был. Теперь вернёмся к пони. На тот момент существовало три расы: земные пони, пегасы, и единороги. Причём не существовали вместе, как сейчас, а являлись отдельными империями. Каждая раса имела уникальные по отношению к друг другу ресурсы, и сверхспособности: земные пони были умны и изобретательны, им принадлежало 92% плодородных земель всей Эквестрии, и. 70% суши как таковой. Океаны, напомню, в тот момент были покрыты льдами. Государство земных пони было преимущественно аграрным. Пегасы умели летать, и помимо этого имели удивительное свойство: они могли взаимодействовать с любыми конденсатами, так что например облако могло выполнять для них функцию твёрдого тела. Причём твёрдость было варьируемым параметром, на их усмотрение. Проще говоря — пегасы могли буквально ходить по облакам, и использовать их в качестве универсального стройматериала: как для зданий, так и для предметов интерьера — дивана или подушки, например. В виду этих свойств пегасы жили преимущественно в воздухе. Поскольку облака были для них основным строительным ресурсом, то и контроль над облаками осуществляли пегасы. Всё небо планеты, каждая крохотная тучка, принадлежала им. Не сложно догадаться, что суммарно площадь их владений получалась намного больше, чем у земных пони и единорогов вместе взятых. При всём при этом государство пегасов было крайне милитаризированным. Идеология, господствующая у них тогда, вдалбливала в головы жителей простую формулу: жизнь есть война. Нет войны — нет жизни. В связи с чем пегасы воевали постоянно. Вообще, все три царства пони находились в кровопролитнейшей затяжной войне за ресурсы и сферы влияния, но об этом чуть позже, после единорогов. Собственно единороги: жили на оставшихся 30% суши, представляли из себя государство с развитой культурой и невысокой численностью населения, по сравнению с двумя другими расами. Их сверхспособности были очень широкого класса, но основная, самая массовая среди них — глобальный контроль климата. Собственно благодаря им и существовала суша, не покрытая льдами. Остальные же способности, равно как и эту, нельзя назвать иначе, как магия, поскольку они были более технически отсталыми чем земные пони, не обладали многочисленной армией как пегасы, но тем не менее успешно отстаивали свои территории, и так же успешно захватывали чужие. Глобальная политическая обстановка же была такова: земные пони, будучи аграрным государством, производили пищу, но автономностью, тем не менее, не обладали: только пегасы могли создать наиболее комфортную погоду над отдельно взятой площадью, и поддерживать её для выращивания зерновых культур, посредством их способности манипулировать облаками. Такой тандем тоже не был автономным, так как без участия единорогов, которые испаряли обширные участки заледеневших океанов, продуцируя тем самым облака, не могли работать и пегасы. Все три расы были взаимозависимы, и поняли они это только после того, как чуть окончательно не погибли в Великой Войне, пиком которой стало всеобщее похолодание до минус сорока, тотальный голод, и обледенение материков. Началось всё с того, что земные пони отказались поставлять пищу, желая независимости, пегасы желали тотального контроля всех территорий, а единороги просто презирали тех и других в виду их культурной отсталости. Их «козырем» в войне был отказ от контроля за климатом. В какой-то мере это было их оружием массового поражения, от применения которого, в конечном итоге, пострадали все. Единственное, что спасло пони от вымирания — сговор советчиков королей, которые решили объединить усилия, поставив своих управленцев перед фактом. И это им удалось: был подписан мирный договор, обязывающий стороны оказывать взаимные услуги. Всё это произошло в временном отрезке длиною всего в двадцать тысяч лет, и здесь начинается самое интересное: расцвет объединённой Эквестрии, глобальной империи, существовавшей на протяжении более ста тысяч лет. Современная Эквестрия, пускай и тоже глобальная, не идёт ни в какое сравнение с ней, так как кроме глобальности у них нет ничего общего. Объединение усилий всех рас пони показали настолько эффективные результаты, что культурный рост общества стал идти экспоненциальными темпами, и достиг такой точки, что старую Эквестрию можно было назвать утопией во плоти, и не соврать при этом. Криминал исчез полностью, хотя мелкие междоусобицы, разумеется, имели место быть. Но мощь идеологии была такова — кстати её природа так и не выяснена до сих пор — что любая стычка довольно быстро разрешалась самими же конфликтующими. Если же не ими — то окружающими. Исчезло такое понятие как намеренное убийство: смерть осталась за форс-мажором или старостью. Качество жизни отдельно взятой пони из тех времён до сих пор превосходит качество жизни любой ныне известной пони, и даже дракона, несмотря на имеющиеся у нас технологии. По нашим данным, дело здесь уже не в технике, и не в ресурсах, а в каких-то очень тонких и развитых отношениях. Квинтэссенцией этой эпохи стало создание аликорнов. Да-да, именно создание, так как гармоническое развитие вышло на такой уровень, что пони единогласно пришли к мнению, что они в состоянии создать новую форму жизни, которая сочетала бы в себе все лучшие качества трёх рас: ум и выносливость земных пони, пегасовы способности к полётам и контролю облаков, и магические способности единорогов. Собственно они и занимались созданием, используя некий магический аналог генной инженерии. Результат превзошёл любые ожидания: аликорны были в 3−5 раз умнее — имеется в виду скорость мышления, память и творческая деятельность — и выносливее самых лучших представителей земных пони, а так же были в два с половиной раза крупнее их. Потолок — максимальная высота полёта — был практически не ограничен: аликорны могли выйти хоть в открытый космос, в отличие от пегасов, потолок которых составлял примерно 20 километров. Во многом этому способствовала магия, взятая от единорогов, но в отличие от них аликорны обладали таким количеством магической силы, что при желании могли манипулировать небесными телами, чем некоторое время они и занимались, находя в этом средство окончательного преодоления ледникового периода. И у них это почти получилось: им удалось повысить температуру солнца на 3%, и этого хватило, чтобы лёд по всей планете начал постепенно таять, а пони начали мигрировать вглубь материков, из-за уходящих под воду берегов. Проблема была одна: увеличенная температура звезды была форсирована магией, и потому без постоянного контроля она упала бы до первоначальных значений. Что и произошло в дальнейшем. К этому я ещё подойду, но сначала хочу рассказать о том, что же всё таки случилось с древней Эквестрией.
Спайк налил себе стакан воды, выпил, и продолжил:
—Аликорны, явив свою мощь и возможности, почти сразу — по общему согласию, опять же — стали править Эквестрией, и занимать различные руководящие должности. Если раньше страной управлял многочисленный совет, а все решения принимались голосованием, то с приходом к власти аликорнов количество управляющих кадров сократилось до минимума: аликорновы способности позволяли брать на себя неимоверное количество дел, и решать множество самых разных задач одновременно. Этим, от части, и обусловлена их низкая на то время численность: им было просто не до размножения. Доходило до того, что пони приходилось чуть ли не заставлять плодиться аликорнов, временно отстраняя их от дел на период создания и выведения потомства. Большая часть аликорнов проживала в тогдашней столице Эквестрии — Кантерлоте, и других крупных городах. Иными словами, царила неимоверная централизация управляющих ресурсов. Что, в конечном итоге, внесло свой вклад в катастрофу, уничтожившую старую Эквестрию — Последнюю Войну. Примерно за тысячу лет до Последней Войны аликорны заметили у нас, драконов, зачатки разума, и решили развить их. Уже в ближайшие пятьсот лет они вывели поколения драконов, умеющих разговаривать, а всего через триста лет после этого события драконы стали выполнять самые различные функции, став полноценными жителями Эквестрии. Разумеется, речь в основном о тяжёлых физических работах и транспортных функциях: взрослые особи могут летать на расстояния в тысячи километров, поднимать не одну тонну веса, и к тому же умеют дышать огнём, что пригодилось во многих сферах, и особенно — в металлургии. Однако, дальнейшее интеллектуальное развитие шло довольно высокими темпами, и вскоре по развитости мозга драконы догнали пони. На этот период приходится начало Последней Войны: времени, когда на Эквестрию напали чейнджлинги. Потом, в течение долгого времени, нашим учёным было не ясно — откуда же они взялись. И лишь спустя двести тысяч лет, когда произошёл повторный контакт в далёкой звёздной системе, в которую летел наш исследовательский корабль, стало ясно, что чейнджлинги пришли из глубин космоса. Но во времена Последней Войны об этом никто и подумать не мог. Впрочем, это знание всё равно бы ничего не поменяло: какие-либо технологии, связанные с космическими перелётами тогда существовали лишь в книгах, как и вообще большая часть технологий в принципе. Основой старой Эквестрии были магия и тонкие отношения, а технологии, в большей степени, являлись приятным дополнением. Всё кардинально поменялось после нападения чейнджлингов: поскольку они могли принимать любую форму жизни, с которой контактировали, а так же перенимать её свойства, отличить их от других пони было крайне трудно. Единственное, чем они выделялись — агрессия. Бесконечная, и ничем не мотивированная. Эквестрию захлестнула волна убийств и жестокости: чейнджлинги, перекинувшись в пони, вырезали целые города, а тех, что не убивали превращали в рабов посредством перенятой магии. Всё это шокировало население, совершенно отвыкшее от какого-либо насилия почти за сто восемьдесят тысяч лет существования старой Эквестрии. Так же, вместе с памятью о былых войнах, исчезла и память о военном ремесле: боевых искусствах, заклинаниях, и оружии. Это был настоящий единомоментный коллапс: всего за месяц население численностью более десяти миллиардов пони было переработано в биомассу, из которой сначала на материнском корабле, а потом и стационарных фабриках чейнджлинги производили себе подобных. Планета, в буквальном смысле, была покрыта океанами крови живых существ, а на полях, совсем недавно полных пшеницы, теперь возвышались лишь горы трупов — чейнджлинги особо не заморачивались вопросами бережного хранения ресурсов. К тому времени на планете остался один-единственный не захваченный город с выжившими — Кантерлот. Здесь сконцентрировался последний миллион пони, что вроде бы как и не плохо для популяции, но из этой цифры принято вычитать минимум семьсот тысяч: большинство пони заполучило серьёзные сдвиги по фазе от увиденного. Тонкая душевная организация в этот раз сработала против них. Аликорнами было принято решение: сконцентрировать все возможные силы, собрать всю доступную магию, и нанести ответный, решающий удар. Даже несмотря на небольшую по сравнению с чейнджлингами численность, удар со стороны аликорнов был колоссальной силы. В этом ударе они явили всю свою истинную мощь: по планете раскатилась плазменная волна, выжигающая всё, что не устойчиво к температуре в несколько миллионов градусов. То есть всё, что попадётся по дороге. Над Кантерлотом и областью был возведён защитный купол, под который, к слову, едва успели выжившие драконы, так что его плазменная волна обошла стороной. Всё живое на поверхности было уничтожено. Жизнь в океанах, обитающая выше километра от поверхности воды была сварена заживо. Армия чейнджлингов, казалось, была побеждена, оставался только материнский корабль на орбите. До аликорнов не сразу дошло, что они натворили. Впрочем, выбора у них особо и не было. Затем из углеродной пыли, во множестве летающей в воздухе, стали образовываться всякого рода аморфные структуры, которые, в последствии, сформировывались обратно в чейнджлингов. Такой поворот был более чем внезапен для аликорнов: сил оставалось совсем немного, нужно было как-то выживать дальше, а биосфера была уничтожена. В связи с таким положением вещей было принято решение уронить материнский корабль на землю, а всех чейнджлингов согнать одну точку, максимально утрамбовать их, и запереть, раз уж термическая обработка не возымела должного эффекта. Точкой были выбраны горы Кристал Маунтс, на то время являвшимися одним из природных источников магической силы. План сработал: барьер отлично сдерживал чейнджлингов. Огромный пузырь с ними поместили под горный хребет, где он и хранился нетронутым до сегодняшнего дня. У выживших пони оставалась теперь одна проблема: дальнейшее выживание в условиях отсутствия биосферы. На сдерживающий пузырь ушли почти все остатки магических сил, а без магии восстановить жизнь на планете не представлялось возможным. Вот тут-то и вспомнили про технологии. Было решено так: пока остались хоть какие-то ресурсы — изучить все доступные технические концепты, а остатки магии поместить в специальные кристаллы-хранилища. И этот план почти сработал. Почти, потому что в 213 002-м году по драконьему календарю погибла последняя пони. А в 213 147-м — последний аликорн. Банально вымерли от нехватки пищи и медикаментов. Здесь кончается история цивилизации древних пони, и начинается история становления цивилизации драконов.