Грехи Прошлого
14 Бывший Метконосец
пер. veon
ТУК... ТУК... ТУК...
Черили подняла взгляд от книги. Она лежала у себя дома, свернувшись под одеялом. В камине горел жаркий огонь. Прошла уже неделя с тех пор, как Найтмэр Мун захватила власть над Эквестрией, и в лишённом солнечного тепла королевстве постепенно становилось всё холоднее и холоднее. На данный момент воздух снаружи оставался ещё достаточно сносным, однако Черили сомневалась, что это продлится долго.
ТУК... ТУК... ТУК...
Повторный стук в дверь заставил Черили выбраться из тёплого гнёздышка, которое она себе устроила на диване, и, подойдя к двери, заглянуть в глазок. Ей было непривычно беспокоиться о том, кто стоит у неё на пороге, но с тех пор, как Найтмэр Мун захватила власть... в общем, она больше не чувствовала привычной безопасности.
Однако пони, стоявшие на пороге, не были ни королевскими стражами, ни Найтмэр Мун, ни кем-либо ещё, столь же опасным. Нет, это были хорошо знакомые ей жеребята, и Черили с радостью открыла им дверь.
— Девочки, что вы здесь делаете? На улице же темно!
— Так теперь же всегда темно, — ответила Скуталу, стоявшая на крыльце между Эпплблум и Свити Белль.
— И то верно, — Черили выдавила из себя слабую улыбку. — Так чем я могу помочь вашей троице?
— Черили, можно задать вам пару вопросов? — спросила Свити Белль. — Я просила Рэрити и моих родителей рассказать, что происходит, но, по-моему, они не говорят мне правду.
— И Эплджек с Большим Макинтошем тоже ничего не говорят, — добавила Эпплблум.
— А мои родители вообще запрещают мне об этом говорить, — звершила Скуталу.
Улыбка Черили потускнела.
— Девочки, я правда не думаю, что это моё дело, особенно если ваши семьи...
— Пожалуйста, мисс Черили! — взмолились трое Метконосцев в один голос.
— Ох... ладно. Почему бы вам тогда не зайти внутрь? — предложила Черили, отступая назад, чтобы пропустить жеребят в дом. — Не хочу, чтобы вы мёрзли снаружи.
Когда Метконосцы оказались внутри, Черили закрыла дверь и потёрла одну ногу о другую, чтобы прогнать озноб. Проводив жеребят в гостиную, она разрешила им запрыгнуть на диван, а сама забралась в небольшое кресло, завернувшись в свободное одеяло.
— Итак, девочки, о чём вы хотели меня спросить?
— Мы хотели узнать, что случилось с Никс, — объяснила Эпплблум, заворачиваясь вместе с подругами в одеяло, оставленное Черили на диване.
— Девочки... я правда не думаю, что я... — начала Черили, но её тут же прервали:
— Пожалуйста, — взмолилась Свити Белль. — Скуталу говорит, что Никс — это Найтмэр Мун, но Рэрити всё повторяет, что Никс уехала жить к своей семье, потому что она кузина Твайлайт.
Черили потянула за край одеяла, поплотнее закутываясь в него, и повернулась к Скуталу:
— Почему ты считаешь, что Никс — это Найтмэр Мун?
— Из-за того, что она делала, когда появилась в центре города с теми странными пони в плащах.
— Ты там была?
Скуталу кивнула:
— Да, и я слышала, как она говорила, что раньше была жеребёнком. А потом она подошла к Даймонд Тиаре и Сильвер Спун и сказала, что это их розыгрыш помог ей стать Найтмэр Мун. И ещё, у Найтмэр Мун не было кьютимарки, прямо как у Никс.
— Ты уверена, что Найтмэр... — попыталась вставить Черили, но Скуталу продолжала, не прерываясь ни на секунду:
— А потом, когда она подошла близко ко мне, я окликнула её. Я назвала её Никс, и она обернулась. Она меня узнала, я точно видела! — уши Скуталу прижались к голове. — Но потом она сказала, что мы... мы с ней больше не друзья.
Все три кобылки повесили головы при этих словах, и Черили нахмурилась, чувствуя, как у неё всё переворачивается внутри. Было ясно, что их семьи пытаются оградить жеребят от правды, либо просто уходя от разговора, либо обманывая их. Но несмотря на это, она знала, что не сможет надолго скрыть правду от этих троих. Они волновались, и если кто и заслуживал знать всю правду, так это они.
— Ладно, девочки, насколько я слышала, Никс и есть Найтмэр Мун... и она была Найтмэр Мун всё это время.
Эпплблум широко раскрыла глаза:
— Всё это время?
Черили кивнула.
— Не может быть! — возразила Скуталу. — Никс никогда не была похожа на Найтмэр Мун. Это те странные пони что-то с ней сделали.
— И даже если Никс — Найтмэр Мун, зачем она сделала, чтобы всегда было темно? — спросила Свити Белль, показав глазами на тёмное ночное небо за окном. — Ей никогда особо не нравилось, когда на улице темно, зачем же ей теперь так делать?
Черили вздохнула и помолчала, тщательно подбирая слова для ответа.
Эплблум, Скуталу и Свити Белль заслуживали правды, но она для них будет очень горькой. Она раскрыла рот, чтобы всё им рассказать, но слова застряли у неё в горле. Нужно было смягчить удар, подсластить пилюлю... добавить немного призрачной, даже нереалистичной надежды, за которую и сама она отчаянно цеплялась.
— Я думаю, Никс просто… запуталась, — наконец сказала им Черили, надеясь, что три жеребёнка примут её объяснение.
— А в чём она запуталась? — спросила Свити Белль.
— Видите ли, девочки, Никс не помнила, как была Найтмэр Мун, пока училась с нами в классе, однако из-за того, что случилось, теперь она помнит. Она вспомнила всё, и я думаю, что теперь она просто сбита с толку. Она не знает точно, какой пони ей полагается быть: Найтмэр Мун, которую все боятся, или же Никс, которая была вашей подругой. И пока что она, к сожалению, решила быть Найтмэр Мун.
— Но... если она просто запуталась... это же значит, что она снова может стать Никс, так? Может быть, ей и не нравится быть Найтмэр Мун, — заметила Скуталу, с надеждой улыбнувшись.
— Ага! И вообще, если бы она действительно была Найтмэр Мун, она бы не отпустила мою старшую сестру и её подруг, — с уверенностью сказала Эплблум. — Это доказывает, что она всё ещё Никс!
С некоторым трудом Черили выдавила из себя улыбку.
— Надеюсь, вы правы, девочки. А теперь, почему бы не пойти поиграть, чтобы отвлечься? — предложила Черили, глубже зарываясь в тёплые объятия одеяла. — Да, и не забудьте запереть дверь, когда будете уходить.
Три жеребёнка кивнули, затем спрыгнули с дивана и, торопливо поблагодарив Черили, выскочили за дверь. Выбежав на тротуар, они поскакали бок о бок вдоль улицы.
— Мне жалко Никс, — сказала Скуталу, посмотрев на подруг. — Я даже не представляю, каково это должно быть, когда не знаешь, кто ты.
Свити Белль кивнула:
— Да. Это, наверное, как если бы у тебя были разные метки на каждом боку. Не знаешь, какой из особых талантов действительно твой.
— Плохо, что мы ничем не можем ей помочь, — сказала Скуталу, прижав уши.
— Ага, очень плохо, — согласилась Свити.
Они со Скуталу продолжали идти, но через несколько шагов заметили, что Эпплблум с ними больше нет. Обернувшись, они увидели, что она остановилась посреди дороги, опустив голову и задумчиво глядя в землю.
— Эй, Эпплблум... что с тобой? — спросила Скуталу.
Эпплблум молчала несколько секунд, а потом решительно подняла голову.
— Метконосцы, у нас есть друг, который забыл, кто он, — объявила она тоном обращающегося к своей армии генерала. — Наш друг-метконосец сидит, совсем запутавшись, в том мерзком замке, и знаете, что ей нужно?
— Эм... нет, — ответила Свити Белль, не понимая, почему Эпплблум так странно себя ведёт.
— Зато я знаю! — рявкнула Эпплблум, расхаживая перед подружками, как перед строем солдат. — Ей нужен кто-то, кто напомнит ей, кто она. Кто-то, кто напомнит, что у неё есть друзья. Друзья, которые хотят снова гулять и играть с ней при свете солнца. И мы — те пони, которые сделают это!
Скуталу улыбнулась и вскинула копыто к небу.
— Да! Давайте покажем Никс, что Метконосцыискатели держатся вместе, несмотря ни на что!
— Эм, девочки? — прервала их Свити Белль. — Вы не забыли, что Никс в том большом замке, который охраняется большими страшными пони в доспехах?
— Ну и что? Мы просто прокрадёмся мимо стражи, — уверенно заявила Эпплблум.
— Ага, мы можем быть Метконосцами... — начала Скуталу, но замолкла и оглянулась на подруг. — Э-э, как называется пони, которая прокрадывается во всякие разные места вроде замков?
— Кобыла-призрак?
— Нет.
— Лазутчица? — предложила Свити Белль.
— Близко, но нет…
Свити Белль и ЭплБлум уставились друг на друга, пытаясь что-нибудь придумать. И вот глаза Свити Белль загорелись — она вспомнила идеально подходящее слово:
— Шпион!
— Точно! — сказала Скуталу, подпрыгнув на месте. — Мы будем Метконосцами-Шпионами!
Эпплблум и Свити Белль улыбнулись, все трое хлопнули вместе копытцами и ускакали претворять свои планы в жизнь.
~~~
Найтмэр Мун спускалась по каменной винтовой лестнице, радуясь тому, что хоть на пару минут может остаться одна. Вся прошлая неделя была посвящена тому, чтобы передать власть над Эквестрией от Королевских Сестёр к ней. Члены Детей Найтмэр были поставлены на все важные государственные должности, которые ещё не были ими заняты, и правительство снова начало работать.
Кое-где, правда, ещё встречалось сопротивление. Несмотря на весть, что её муж вступил в ряды Детей Найтмэр, Принцесса Кейденс бежала вместе с несколькими другими принцами и принцессами меньшего ранга и где-то скрывалась. Спелл Нексус с другими важными пони сошлись на том, что они, должно быть, готовят восстание, но Найтмэр Мун это не тревожило. Кейденс была единственным аликорном среди повстанцев и к тому же лишь отчасти аликорном по крови. Она оставалась смертной, и так же, как не под силу ей было управлять движением солнца, так и не по силам было смертной принцессе победить её — Королеву Эквестрии.
По правде сказать, Найтмэр Мун хотелось выкинуть всё это из головы до завтрашнего утра. Было уже шесть вечера. Она провела весь день в работе, подобно большей части замковой прислуги, которая уже начинала расходиться к этому часу, но ей было ещё рано идти отдыхать от королевских дел. Нексус ожидал её присутствия в обеденном зале. Он подготовил для неё встречу за ужином с несколькими принцами и принцессами меньшего ранга. То были те из особ королевской крови, кто перешёл на сторону её режима, и у всех у них глаза теперь сверкали бирюзой, окаймлявшей узкий вертикальный зрачок.
Это свидетельствовало о том, что Нексус раздавал её “благословение” весьма и весьма свободно.
По правде говоря, Найтмэр Мун уже начинало немного тошнить от того, что все вокруг ходили с одинаковыми глазами. Она решила сказать Нексусу, как только закончит своё дело здесь, что не собирается присутствовать на ужине, так как у неё просто нет настроения. Она ведь всё-таки Королева Эквестрии — чем он сможет ей возразить?
Миновав последнюю ступень, Найтмэр Мун отбросила мрачные мысли и зашагала по тускло освещённому коридору. Она прошла по темнице своего замка, миновав множество пустых камер, пока не достигла самой последней и единственной занятой камеры.
Твайлайт Спаркл поднялась и села на своей койке, плотно завернувшись в одеяло. Она была невредима, но всё же носила один знак своего заключения — металлический ошейник, застёгнутый на её шее. Он блокировал магию, чтобы не дать ей сбежать при помощи телепортации или просто достать ключи телекинезом.
Некоторое время Найтмэр Мун молча рассматривала Твайлайт через решётку, и затем произнесла:
— Надеюсь, стражники хорошо обращались с тобой, как я и велела.
— Они приносят мне еду и больше ничего, — спокойно ответила Твайлайт.
— Хорошо. Это... хорошо. А твои раны, хорошо ли они исцеляются?
Твайлайт поглядела на свою правую переднюю ногу и осторожно подвигала ей.
— Лодыжка всё ещё побаливает, но в остальном я в порядке, — она помолчала секунду, а потом подняла глаза и посмотрела на Найтмэр Мун. — А как... у тебя дела?
— Превосходно. Я — Королева Эквестрии. Все наслаждаются красотой вечной ночи, Дети Найтмэр устанавливают контроль над правительством, и вся Эквестрия находится в моей власти. Чего ещё мне желать для счастья?
— Ты не выглядишь счастливой, — заметила Твайлайт.
Глаза Найтмэр Мун сверкнули, и её отстранённый взгляд превратился в испепеляющий.
— Что ты знаешь о том, как я должна выглядеть счастливой?
— Но я видела тебя счастливой, Никс. Я слышала твой смех, я видела твою улыбку. Ты можешь говорить, что счастлива, но я вижу, что это не так.
— Ты не знаешь, о чём говоришь, — отрезала Найтмэр Мун. — И что же ты предложила бы мне, если я не счастлива, Твайлайт? Может быть, мне отказаться от короны? Или даже освободить Селестию и Луну?
— Да! — тут же выдохнула Твайлайт, отбросив одеяло и подойдя к двери камеры, чтобы быть как можно ближе к Найтмэр Мун.
— Значит, ты хочешь, чтобы я отказалась от собственной свободы. Как только Селестия и Луна окажутся на воле, они вместе возьмутся за то, чтобы я обязательно заняла их место, — Найтмэр стиснула зубы и опустила голову, чтобы быть на одном уровне глаз с единорожкой. — А я не хочу провести ещё тысячу лет в изгнании на луне. Вы с Селестией очень ясно дали понять: что бы я ни делала, как бы хорошо себя ни вела, я есть и всегда буду врагом Эквестрии. Поздно поворачивать назад, Твайлайт, даже если бы я этого хотела.
— Но... ты ведь хочешь? — спросила Твайлайт с надеждой.
Найтмэр Мун не дала ответа. Она фыркнула, развернулась и направилась обратно к лестнице. Твайлайт прижалась лицом к решётке и смотрела ей вслед, пока та не пропала из виду, а потом ещё долго прислушивалась к звуку шагов, пока они совсем не стихли, и только после этого она вернулась на свою койку.
Она вновь завернулась в одеяло и легла головой на подушку. Твайлайт подняла копыто и попыталась утереть глаза, но это было бесполезное занятие. Сколько она ни старалась, не могла заставить себя перестать плакать ни на минуту.
~~~
— Стой, кто идёт? — рявкнул стражник с вершины воротной башни.
— Доставка яблок, — отозвался Биг Макинтош своим глубоким, тягучим голосом. Он был запряжён в телегу с несколькими корзинами спелых красных яблок. — Вы их вчера заказывали.
Стражники на вершине башни порылись в бумагах, после чего снова высунулись за парапет.
— Проходи. Разгрузи телегу прямо за воротами, а потом уходи. Ясно?
— А-агась, — лаконично ответил Макинтош, наблюдая, как перед ним открываются ворота.
Как ему и приказали, он завёз телегу внутрь, выгрузил корзины с яблоками и вслед за тем удалился. Ворота за ним плавно закрылись, и как только двор был надёжно заперт, в него вышли слуги с замковой кухни, чтобы забрать корзины и отнести их для хранения в кладовую.
Как только все яблоки были перенесены, слуги прикрыли дверь кладовой и разбрелись по своим делам. На какое-то время в кладовой стало абсолютно темно и тихо, но вскоре воздух наполнился шуршанием, за которым последовал стук яблок, падающих на пол.
— Горизонт чист.
После нескольких напряжённых вздохов в комнате появился свет. Загоревшийся огонёк мерцал на самом кончике рога Свити Белль. Белая единорожка высунула голову из корзины с яблоками и оглядела комнату. Эпплблум уже вылезла из своей корзины и пыталась вытянуть из неё застрявший плащ метконосца; тем временем из третьей корзины показалась Скуталу.
— Это был потрясный план, Эпплблум, — похвалила она подругу, выбираясь из яблок.
— Спасибо, — ответила та. — Хорошо, что я подслушала, как Эплджек с Биг Маком говорили о доставке яблок в замок. Не знаю, как бы мы ещё попали внутрь.
— Но что нам теперь делать, раз мы уже здесь? — спросила её Свити Белль.
— Всё просто. Если Никс в замке, то ей когда-нибудь захочется есть, верно? Вот поэтому очень хорошо, что мы на кухне и что скоро ужин. Мы просто подождём, пока кто-нибудь не приготовит его для неё.
— И тогда мы используем свои супер-шпионские способности, чтобы проследить за ним, и он приведёт нас прямо к Никс! — сказала Скуталу и встала в эффектную стойку в стиле кунг-фу.
— Но мы даже ещё не на кухне. Мы в кладовой, и у нас нет супер-шпионских способностей, — возразила Свити Белль.
— Ну... это всё равно хороший план, — отмахнулась Скуталу.
— Эй, принеси-ка немного яблок, — произнёс чей-то голос за дверью.
Три жеребёнка подскочили и нырнули в угол, прячась за мешками картошки. Через секунду дверь открылась, и один из работников кухни зашёл внутрь, чтобы взять корзину яблок, после чего повернулся и ушёл, оставив дверь закрываться самостоятельно под тяжестью собственного веса.
Дверь вот-вот должна была снова захлопнуться, когда Скуталу бросилась из укрытия и выставила в быстро сужающуюся щель копыто. Она вздрогнула, когда тяжёлая дверь прищемила ей ногу, но зато ей удалось оставить дверь приоткрытой. Она махнула подружкам, и вскоре все три кобылки выглянули из кладовой.
Кухня была как будто разделена на две части. В одной части команда поваров готовила кучу незамысловатых блюд, которые, вероятно, предназначались тем пони, что работали в замке. В другой части кухни единственный повар старательно работал над несколькими тарелками поменьше, раскладывая на них еду, которая выглядела гораздо более аппетитно.
— Спорим, что это обед для Никс, — прошептала Скуталу, указывая на повара, работавшего отдельно от остальных.
— С чего ты взяла? — спросила Эпплблум.
— Ну, она же теперь королева, вроде. Я никогда раньше не видела такую еду, так что это наверняка что-то очень модное, а королевы едят модную еду.
— По-моему, звучит разумно, — сказала Свити Белль.
Эпплблум задумчиво наморщила лоб:
— Но как нам проследить за ним, чтобы найти Никс?
— Смотри, — сказала Скуталу, указывая копытом. — Он ставит тарелки на ту тележку. Мы просто возьмём одну из тех больших серебряых крышек, которыми он их накрывает, и спрячемся под ней внизу тележки.
— Но как нам достать эту крышку? — спросила Эпплблум.
Ответ на этот вопрос дала Свити. Маленькая единорожка зажмурилась, глухо застонала, и её рог начал светиться. Одна из больших серебряных крышек неуверенно поднялась в воздух и поплыла над полом к укрытию Метконосцев. Она несколько раз опускалась и подпрыгивала, едва не коснувшись пола, пока Свити Белль боролась с непослушным телекинезом, но всё же оставалась в воздухе.
Скуталу улыбнулась, с восторгом наблюдая, как крышка плывёт к ним:
— Вот она, давай ещё чуть ближе.
— Я... не.. мо... гу… — захныкала Свити Белль, начиная обливаться потом.
— Давай, Свити Белль, — сказала Эпплблум, пытаясь её подбодрить, — ещё немного.
— Я... просто... не могу, — ответила Свити Белль, и её рог погас.
Крышка упала и приземлилась на пол с оглушительным звоном. Внезапный шум заставил многих поваров подпрыгнуть, и вскоре все взгляды были обращены на серебряную крышку.
Ближайший единорог — тот, который готовил “модную” еду — подошёл к крышке и поднял её при помощи магии. Он ожидал увидеть испорченное кушанье, однако там ничего не оказалось. Удивившись, повар поднял взгляд и заметил, что дверь кладовой чуть приоткрыта.
Поддавшись любопытству, он открыл дверь, продолжая держать крышку в воздухе. Осмотрев кладовую, но не обнаружив ничего подозрительного, он повернулся к другим поварам и пожал плечами. Не имея очевидного объяснения, откуда взялась крышка, все повара вернулись к своим делам, сочтя неожиданное событие неразрешимой загадкой.
Повар, державший таинственную крышку, тоже вернулся к работе. Он взял особенно большое блюдо, сервированное разнообразными десертами, протёр нижний край крышки полотенцем и накрыл ею десерты. Затем он аккуратно поставил блюдо на нижнюю полку тележки и вернулся к готовке.
— Фух... отличный ход, Скуталу, — прошептала Эпплблум.
В самый последний момент Скуталу схватила друзей и вынырнула из кладовой. Крышка опустилась прямо им на головы, и они, упершись ногами в стенки, смогли удержаться внутри, даже когда крышку подняли с земли.
Теперь, когда они были на пути к Никс, можно было отцепиться от стенок крышки и встать на блюдо, осторожно ступая между десертами. Свити Белль зажгла рог, чтобы дать им немного света. Блюдо оказалось излишне большим для того небольшого количества десертов, что было на нём сервировано. Впрочем, Метконосцев сейчас главным образом занимали сами сладости.
Скуталу облизнулась, глядя на десерты широкими глазами.
— Ух ты, они действительно выглядят вкусно, — она подцепила одно из пирожных копытом. — Как думаете... Никс не будет возражать, если мы немного попробуем?
— Ей всегда нравилось делиться с нами угощениями, которые она приносила в школу, — заметила Эпплблум. Они со Свити смотрели на пирожные такими же жадными глазами, как и Скуталу. Тем временем тележка начала медленно двигаться.
~~~
— Ваш ужин, Ваше Величество, — объявил пони-официант Хорт Кьюзин, вкатывая тележку в спальню Найтмэр Мун и учтиво кланяясь королеве. — Шеф-повар также приготовил для вас широкий выбор десертов. Они на блюде в нижней части тележки.
— Спасибо, можешь оставить это здесь, — ответила Найтмэр Мун. Она сама только что вернулась в свою комнату и как раз снимала накопытники.
Хорт Кьюзин кивнул и, пятясь, вышел за дверь, не забыв напоследок поклониться, прежде чем закрыть за собой дверь. Найтмэр Мун только вздохнула; она уже успела устать от бесконечной помпы и церемоний, которые прислуга устраивала в её присутствии.
Смыв тени для век и приняв свой естественный вид, Найтмэр Мун подошла к тележке с едой. Она сняла крышку со своего ужина и склонилась над ним, придирчиво его изучая. Королевский шеф-повар, разумеется, взял её нехитрый запрос и обратил его в какой-то замысловатый образец кулинарного искусства. Сандвич был порезан в виде странных фигурок, сложенных одна на другую в некоем подобии скульптуры. Cалат тоже пострадал: его зелёные листья были украшены цветками кричащей расцветки.
Единственной вещью, которая выглядела просто, был суп. С другой стороны, нужно очень постараться, чтобы испортить суп.
Оставив салат и сендвич в одиночестве, Найтмэр Мун левитировала суп к кровати. Опустившись на постель и оставив тарелку с супом парить возле себя, она поднесла к лицу книгу. Одним из благ, которыми она пользовалась, будучи новой королевой Эквестрии, был доступ к королевской библиотеке. Некоторые из книг, которые она имела возможность читать, были просто изумительны. Даже несмотря на то, что время от времени она натыкалась на книги, которые напоминали ей о библиотеке Понивилля, Спайке и Твайлайт Спаркл.
Держа суп магией, Найтмэр Мун зачерпнула его ложкой и, поднеся к губам, аккуратно выпила из неё. Даже несмотря на всё случившееся, уроки этикета, полученные от Рэрити, оставались с аликорном по сей день. Она не чмокала и не брызгала — она ела суп как приличная кобылица. Отведав первой ложки, Найтмэр Мун снова углубилась в чтение.
ААААПЧХИ!
От неожиданности Найтмэр Мун подскочила. Суп выскользнул из её хватки, и только отчаянная вспышка магии не дала содержимому тарелки опрокинуться на постель. Не без некоторого везения ей удалось спасти большую часть супа, но небольшая порция всё-таки оказалась на покрывале.
Это был отвратительный беспорядок, и Найтмэр Мун прокляла и суп, и все его ингредиенты в придачу. Ярость её, однако, вскоре остыла. Она использовала немного магии, чтобы отделить суп от ткани, после чего отправила его в мусорное ведро. Затем Найтмэр Мун опустила тарелку на прикроватный столик и обратила взгляд к источнику чиха, который слышала ранее.
Чих исходил от тележки с едой, а точнее, от блюда с десертами на её нижней полке. Спустившись с кровати, Найтмэр Мун подошла к тележке и прижала ухо к серебряной крышке, которая должна была скрывать блюдо с десертами. Прислушавшись, она смогла различить сквозь тонкий металл звонкие голоса, перешёптывавшиеся между собой.
Грозно нахмурив брови, Найтмэр Мун схватила поднос и понесла его к кровати. Голоса под крышкой запаниковали, но это её не заботило. Раз кто-то посмел проникнуть в её спальню, она не собиралась этого так оставлять.
Готовясь встретить незваного гостя, Найтмэр Мун поставила блюдо на постель. Она расправила крылья, распустила гриву и придала своему лицу грозный вид. Лишь убедившись, что сможет внушить нарушителю должный страх, она резко сорвала с блюда крышку.
Внезапное движение заставило пони, прятавшихся под крышкой, вскинуть головы и посмотреть в её сторону. Три маленькие кобылки, покрытые крошками от недавно съеденных десертов, в тот же миг уставились на Найтмэр Мун со страхом.
Однако страх в глазах жеребят быстро сменился радостью. Метконосцами в красных плащах улыбнулись, спрыгнули с блюда и подошли к краю кровати, чтобы встать ближе к Найтмэр Мун.
— Видите? Я же говорила, что мы её найдём, — сазала Скуталу. — Мой план был просто потрясным!
— Точно, потрясным! — воскликнула Эпплблум. — Эй, подруга, а Скуталу не шутила. Ты выросла! Ты теперь высокая, как Принцесса Селестия!
Свити виновато улыбнулась и, сев на задние ноги, сконфуженно поцокала передними копытцами.
— Эм... извини, что съели твою еду. Мы... как бы... пропустили обед, — извинилась Свити Белль.
— Да, извини, пожалуйста. — Скуталу потёрла загривок. — Ты ведь не очень сердишься?
Сердиться? Говоря по правде, в этот момент Найтмэр Мун вообще не могла переварить увиденное. Она стояла как статуя, её разум и тело заклинило, как машину, в механизм которой воткнули между шестерней гаечный ключ. Найтмэр Мун просто стояла, раскрыв рот, и глядела широко раскрытыми глазами на трёх маленьких кобылок, ухитрившихся найти дорогу к её спальне.
— Вау... Никс, это твоя комната? — спросила Эпплблум, с восхищением озираясь вокруг. — Она такая... здоровая.
— И красивая, — добавила Свити Белль.
— Ну, Никс же теперь не такая маленькая, как мы, — заметила Скуталу, — ей как бы и нужна комната побольше. Эй, Свити Белль, посмотри туда. У неё есть тюрьмо, как у твоей сестры.
— Это называется “трюмо”, — поправила её Свити.
Три жеребёнка спрыгнули с кровати, подбежали к зеркалу, которое было заменено буквально этим утром, и, вспрыгнув на прикреплённый к нему туалетный столик, взглянули на свои отражения.
— Ой, у меня крошки в хвосте!— воскликнула Свити Белль и, хихикая, стала отряхивать его копытом.
— Ну, а нечего было в десерты садиться, — категорично заметила Эпплблум.
— Я не виновата! Тележка тряслась. И, по крайней мере, я не стала его есть, как Скуталу.
— А что? Он всё равно ещё был хороший. Просто немного раздавленный, — отмахнулась та, открывая маленькую косметичку, стоявшую на трюмо, и обнаруживая там огромное количество пурпурной тени для век.
— Ух ты, сколько косметики! Не знала, что тебе нравится ею...
Скуталу не удалось договорить, так как Найтмэр Мун резко захлопнула косметичку гривой. Чёрная королева метнулась к трюмо, испуганно глядя на жеребят.
— В-вовсе нет! Просто Спелл Нексус говорит, что мне нужно...
Найтмэр Мун осеклась и решительно потрясла головой. Ей не было больше нужды оглядываться на своих друзей… Бывших друзей. Не было нужды оглядываться вообще ни на кого.
— Что вы трое здесь делаете? — спросила она строго, но без угрозы.
— Мы хотели помочь тебе, чтобы ты не была запутавшейся, — сказала Эпплблум. Они с остальными Метконосцами отвернулись от зеркала и смотрели на Найтмэр Мун. Та всё ещё значительно превосходила их в росте, даже когда они стояли на туалетном столике, но жеребят это либо не заботило, либо они просто этого не замечали.
Найтмэр Мун вопросительно приподняла бровь:
— Кто вам сказал, что я запуталась?
— Черили сказала, — ответила Свити Белль. — Она говорит, что ты запуталась в том, кто ты есть, и поэтому пытаешься быть такой, какой тебя ожидают увидеть.
— И поэтому ты сделала, чтобы солнце никогда не вставало. Потому что ты запуталась, — добавила Эпплблум. — Так что мы решили прийти и помочь тебе вспомнить, кто ты. В конце концов, Метконосцы всегда держатся вместе.
— Мы даже принесли тебе плащ! — весело сказала Свити Белль.
Она сунула мордочку под собственную накидку и извлекла оттуда четвёртый красный плащ с синей эмблемой Метконосцев и подбоем из золотого шёлка. Свити Белль с улыбкой протянула его Найтмэр Мун.
— Мы хотели принести тебе старый, но не смогли его найти. Так что я решила сделать новый, — кобылка поглядела на плащ, затем на Найтмэр Мун, потом снова на плащ, и её улыбка несколько приувяла. — Хотя, если теперь подумать, наверное, мне стоило сделать его побольше.
— О, да, намного больше, — кивнула Скуталу.
Найтмэр Мун снова лишилась дара речи. Она робко протянула копыто и приняла плащ у Свити Белль. Чёрная королева поднесла его к глазам, чтобы лучше рассмотреть грубо вырезанную эмблему с гарцующей пони жёлтого цвета.
— Почему мы опять идём в клубный домик? Я думала, что мы собираемся попробовать быть Метконосцами Продавцами Диванов вместе с мистером Дейвенпортом, — спросила Никс, следуя за Эпплблум в укромный уголок фермы “Сладкие Яблоки”, к простому домику на дереве, который когда-то принадлежал Эпплджек и в котором ныне располагалась штаб-квартира Метконосцев.
— Мы собираемся, но сначала нам нужно захватить кое-что ещё, — ответила земная пони, толкая дверь домика.
Она отступила назад, пропуская Никс. Маленькая чёрная пони не придала этому особого значения и, войдя внутрь, с удивлением обнаружила, что перед ней стоят Скуталу и Свити Белль с широкими улыбками на лицах.
— Ой... привет всем! Я думала, вы встретите нас у “Диванов и Перьев”.
— Мы так и собирались, но сегодня у нас для тебя сюрприз, — сказала Скуталу, улыбаясь до ушей.
— Сюрприз... о, эм, правда? А что это за сюрприз?
— Сначала закрой глаза и не подглядывай.
Никс зажмурила глаза так быстро, как только могла, и не открывала их, даже когда почувствовала, как ей на спину ложится какая-то ткань. Она стояла, кусая нижнюю губу в нетерпении, но не позволяла себе подглядывать.
— Уже можно смотреть?
— Да! — воскликнула Свити Белль, после чего Никс открыла глаза и оглянулась. Там, на спине, поверх её обычного жилета, был надет фирменный плащ Метконосцев.
— Можешь официально считать себя Метконосцем, — весело объявила Эпплблум.
Никс оглядела плащ, и её губы расплылись в улыбке. К ней вскоре присоединились слёзы, мягко капавшие из её глаз.
— Сп-спасибо вам... б-большое... — пробормотала она, вынужденно закрывая глаза и вытирая слёзы.
— Говорила же, она будет плакать, — поддразнила её Скуталу с ухмылкой.
— Скуталу! Это жестоко! — пристыдила её Свити Белль, но с удивлением заметила, что Никс смеётся, даже не думая обижаться.
— Это ничего, я просто... так рада, что у меня есть три таких продруги, как вы.
— А мы рады, что ты тоже наша подруга, — сказала Эпплблум.
И они улыбнулись друг дружке не только как друзья, но и как Метконосцы.
Найтмэр Мун тряхнула головой, отгоняя непрошенное воспоминание, захватившее её мысли. Три маленьких Метконосца всё так же смотрели на неё, улыбаясь, и ожидали её ответа. Ещё какое-то мгновение она смотрела на крохотный плащ, а затем бережно положила его на трюмо и направилась к кровати, сделав жеребятам знак следовать за ней.
— Нам нужно поговорить, — произнесла она. Не как подруга и не как королева, а как взрослый, решивший серьёзно поговорить с детьми.
Эпплблум, Свити Белль и Скуталу послушно направились вслед за Найтмэр и запрыгнули на кровать. Они уселись на краю постели, а Найтмэр Мун легла на живот, чтобы быть хотя бы ближе к уровню глаз жеребят, которых когда-то называла друзьями.
— Прежде всего, вам не следовало сюда приходить, — начала она твёрдо. — То, что вы сделали, было очень опасно. Если бы кто-то из моих стражей вас заметил, вас бы тут же арестовали и поместили в темницу. Я даже не представляю, как все сейчас должны волноваться, потому что я не сомневаюсь, что вы никому не сказали, куда отправились.
Эпплблум нахмурила брови:
— Ну, если бы мы сказали, то нас бы никуда не пустили и...
— И совершенно правильно сделали, — строго произнесла Найтмэр Мун, заставив всех трёх кобылок прижать уши.
— М-мы просто… — пробормотала Свити Белль, — просто хотели помочь. Мы беспокоились о тебе.
— Я знаю, — сказала Найтмэр Мун, смягчившись, — и я ценю ваше участие. Но мне не нужна помощь. Я теперь королева Эквестрии.
— А что с Принцессой Селестией и Принцессой Луной? — спросила Скуталу. — Что с ними случилось?
— А вам не сказали? — спросила Найтмэр.
Три пони замялись на секунду, но всё-таки покачали головами.
— Никто нам ничего не говорил, но... иногда мы слышим, как они шепчутся, — призналась Эпплблум. — Они говорят, что ты заперла принцесс на солнце и луне, и что это ты сделала, чтобы всё время было темно. Но это же неправда?
— Это правда, — призналась Найтмэр Мун с ноткой сожаления. — Я не стану лгать вам, я действительно всё это сделала.
— Но зачем?
— Это... сложно объяснить, Эпплблум, — ответила Найтмэр Мун, вновь начиная невольно оправдываться перед бывшими друзьями. — Я... от меня многого ожидают, и я должна этому соответствовать. Всё очень… запутанно.
— Но ведь именно поэтому мы здесь, — заметила Скуталу. — Чтобы напомнить тебе, кто ты есть на самом деле, чтобы ты распуталась.
Найтмэр Мун почувствовала, как у неё перехватило дыхание, но сделала усилие, чтобы её голос не дрогнул:
— И... кто же я для вас троих? Теперь... когда стала такой?
— Ну, ты и правда выглядела страшной в ту ночь, — сказала Скуталу.
Найтмэр Мун вздрогнула — эти слова кольнули её прямо в сердце. Страшной… Она закрыла глаза и опустила голову при этом слове. Чего и следовало ожидать. Её друзья больше никогда уже не смогут…
— Но теперь, когда мы все здесь, ты вовсе не выглядишь такой уж страшной.
Найтмэр Мун вновь подняла голову, не веря тому, что слышит.
— Не выгляжу?
— Неа! Думаю, ты просто запуталась, и если это правда, то ты всё ещё наша подруга — Никс. Пони, которая очень здорово владеет магией, — уверенно сказала Скуталу.
Эпплблум кивнула:
— А ещё пони, которая очень хорошо учится в школе, пусть даже задаёт в классе слишком много вопросов.
— И с которой так весело и приятно играть, — добавила Свити Белль.
Найтмэр Мун стало трудно дышать от чувства, теснившего грудь, которое она не могла прогнать, как ни старалась.
— Но... вы же знаете, кто я, верно? Вы ведь знаете, что я Найтмэр Мун?
— Черили сказала, что ты всегда была Найтмэр Мун, но... мы ведь никогда по-настоящему не встречали Найтмэр Мун. Мы всегда знали тебя только как Никс, — объяснила Эпплблум. — Да, признаю, выглядишь ты теперь как Найтмэр Мун, но это же не значит, что ты должна вести себя как-то иначе.
— Ага, не важно, как пони выглядит снаружи, — сказала с выражением Свити Белль, явно повторяя то, что когда-то слышала на уроке. — Важно то, какой этот пони внутри.
— Это, а ещё твоя метка, — добавила Скуталу. — Эй! Ты же, наверное, получила свою метку! О, какая она? Какая она!?
— Я… вообще-то, ещё не получила метку, — ответила Найтмэр Мун, оглядываясь на свой абсолютно пустой бок.
— Ну, не переживай об этом, Никс. Каждый пони рано или поздно находит свой особый талант. Тебе просто нужно продолжать меткоискания вместе с нами, пока не найдёшь. В конце концов, для этого и существуют Метконосцы, — заверила её Эпплблум.
— Я... думаю... думаю, это было бы неплохо, — ответила Найтмэр Мун, позволив себе улыбнуться. Улыбка получилась слабой и незаметной, но это была первая искренняя улыбка, коснувшаяся её губ за последние дни. Но и ей был отпущен недолгий срок. Улыбка стёрлась с лица Найтмэр Мун, как только дверь в спальню отворилась.
— Я глубоко извиняюсь, моя Королева, но случилось кое-что, о чём вы должны знать, — произнёс Нексус, входя в комнату и не отрывая глаз от блокнота, который левитировал перед собой. — Поступили сообщения, что чудовища Вечносвободного Леса стали неспокойны. Я думаю, в наших лучших интересах было бы... — продолжил было он, но замер, как только оторвал взгляд от блокнота и увидел трёх кобылок, сидящих на кровати Найтмэр Мун.
~~~
— Их участь должна послужить примером, — бушевал Нексус, нервно вышагивая из угла в угол.
Прежде чем Найтмэр Мун смогла остановить его, единорог начал звать стражу, и теперь Эпплблум, Свити Белль и Скуталу сидели в коридоре под надзором солдат.
— Они всего лишь жеребята, Нексус. Те, что были моими друзьями, когда я сама ещё была трусливым жеребёнком. Они не замышляли ничего плохого.
— Важно не намерение, а поступок. Они пробрались в замок и смогли достичь Ваших покоев, не обнаружив себя. Проникновения подобного рода просто недопустимы, иначе недолго ждать, чтобы убийцы начали шастать по этим коридорам. Нет! Их участь должна послужить примером!
— Итак, что же ты хочешь, чтобы я сделала? Отправила их на виселицу?
— Если это необходимо, чтобы ваш королевский статус стал неоспорим, то да.
Найтмэр Мун сурово сдвинула брови:
— Я не буду казнить жеребят, Нексус.
Нексус замер на месте, огорошенный тем, что Найтмэр Мун вступается за жеребят. Затем он нахмурился и повернулся лицом к ней.
— Моя Королева, если позволите мне говорить откровенно, вы уже и так проявили слишком много милосердия. Вы позволили тем кобылицам, что носили Элементы Гармонии, спокойно уйти, тогда как они должны по меньшей мере гнить в темнице, там же, где и Твайлайт Спаркл. По той же причине три жеребёнка теперь полагают, что могут беспрепятственно прискакать к вам, как к совершенно обычной пони. Подобную непочтительность нельзя прощать.
— Не я ли должна решать, что можно прощать, а что нельзя? — спросила Найтмэр Мун. — Или не я твоя королева?
— Вы, — произнёс Нексус, почтительно склоняясь перед ней, — но я прошу вас послушать свои собственные слова, моя Королева. Вы не похожи сами на себя.
— С чего же это?
Нексус приблизился на шаг и заговорил тихим, но настойчивым голосом:
— Моя Королева, вы самый величественный аликорн из всех, когда-либо украшавших Эквестрию. Вы могущественнее Селестии, ваша ночь блистает несравненной красотой, как никогда не блистала при Луне. О стати, подобной вашей, им не приходится и мечтать. Вы — единственная истинная королева Эквестрии, тогда как сёстры — всего лишь принцессы, нянчившие королевство, как будто это несмышленый домашний питомец.
— Вспомните то, что вы совершали в прошлом, — продолжал он, драматически простирая копыто. — Вы остановили королевскую стражу молниями на Празднике Летнего Солнца только лишь за то, что они слишком приблизились к вам. Вы держали Селестию на острие меча, а затем заточили её на солнце, чтобы она познала те же страдания, что вы перенесли за тысячу лет. Вы — Найтмэр Мун. Ваше имя вселяет страх в сердца пони по всей Эквестрии. Целый праздник был введён лишь с той целью, чтобы пони научились дрожать пред вами.
— Все это мне давно известно, Нексус. Переходи к делу, — оборвала его Найтмэр.
— Дело, моя Королева, состоит в том, что Вам следует задумываться над тем, что и как Вы делаете. Перестаньте видеть в этих кобылках друзей, сопровождавших Вас в невежестве. Смотрите на них как на тех, кто они есть: нарушители, пробравшиеся в замок; оскорбившие Вас; приблизившиеся к Вам так, словно Вы обычная, ничем не примечательная пони. Подобные оскорбления Вам не пристало терпеть, а посему они должны понести наказание. Им нужно преподать урок, а через это и вся Эквестрия узнает, что с Вами шутки плохи.
Найтмэр Мун нахмурилась и поглядела в сторону закрытой двери. Долгое время она молчала, потом наконец вздохнула и произнесла:
— Ты прав, Нексус. Я, как Найтмэр Мун, больше не могу считать этих троих друзьями. Они — жеребята, проникшие в мой замок, и… — Голос Найтмэр Мун дрогнул, и последние слова застряли у неё в горле. Ей пришлось сделать ещё один вдох, прежде чем их произнести: — И они должны понести наказание.
Губы Нексуса растянулись в довольной улыбке, и он двинулся к двери.
— Тогда я распоряжусь о приготовлениях. Жеребята будут болтаться на виселице не позднее завтрашнего ужина.
— Нет, — строго сказала Найтмэр. — Их никто не будет вешать, Спелл Нексус.
— Но Ваше Величество, не кажется ли Вам… — начал Нексус, но смолк под холодным, суровым взглядом Королевы.
— Ты запрёшь их в темнице. Это послужит им уроком.
Нексус наморщил губы, размышляя над предложенным Найтмэр Мун наказанием, затем его улыбка вернулась:
— Ну конечно, моя Королева. Они усвоят урок, а затем смогут распространить его широким массам. Они расскажут своим друзьям и соседям о времени, проведённом в тюрьме. Я даже могу поместить их в отдельные камеры, чтобы дать им прочувствовать то одиночество, которому Вы подвергались в ссылке на луне.
— Нет, я хочу, чтобы их поместили в камеру к Твайлайт Спаркл.
И снова Спелл Нексус уставился на королеву с потрясённым выражением, но, как и прежде, вскоре его коварная улыбка вернулась.
— Ну конечно, скоро в темницах станет очень тесно. Можно начать экономить место уже сейчас.
С этими словами королевский советник развернулся и вышел из комнаты. Как только Нексус ушёл, Найтмэр Мун заперла дверь спальни и поспешила к письменному столу. Взяв свиток, перьевую ручку и чернильницу, чёрная королева начала писать.
Твайлайт Спаркл,
Этим вечером Эпплблум, Скуталу и Свити Белль прокрались в замок и сумели пробраться в мои королевские покои. Сейчас их ведут в темницу, чтобы вскоре поместить в твою камеру.
Пожалуйста, поверь мне в том, что я не испытываю ни капли радости по этому поводу, но они должны усвоить урок. Кроме того, я делаю это для их же безопасности. Спелл Нексус хотел казнить их за проникновение и тем самым донести послание до всей Эквестрии, но я не хочу, чтобы им был причинён вред. Когда-то они были моими самыми близкими друзьями. Если кто и заслуживает моей милости, так это они.
Итак, они будут оставаться в темнице до тех пор, пока Спелл Нексус не будет удовлетворён их наказанием. Я постараюсь освободить их через пару недель, но до тех пор прошу тебя — позаботься о них. Проследи, чтобы стражники их не трогали и чтобы они были уверены, что со временем попадут на свободу.
Я понимаю, что уже не имею права просить тебя об услугах, но если ты не хочешь сделать этого ради меня, то сделай хотя бы ради них. К слову, избавься от этой записки, пока Спелл Нексус её не увидел.
Найтмэр Мун
Королева свернула свиток и подхватила его гривой. Затем она обернулась тёмным чернильным облаком, вылетела в окно спальни и устремилась прямиком к темнице, огибая стены замка. Летела она так быстро, как только могла, надеясь успеть туда раньше, чем Нексус со стражниками.
К счастью, это оказалось несложно. Она сумела прибыть туда задолго до своего советника и, проскользнув в зарешёченное окно, направилась к камере Твайлайт. Там Найтмэр Мун бросила только что написанное письмо.
Внезапное появление свитка напугало Твайлайт, она начала озираться, пытаясь найти его источник, но Найтмэр Мун уже скрылась, прижавшись к потолку тюремного коридора. Так и не выяснив, откуда он взялся, Твайлайт подошла к свитку, развернула его копытом и начала читать.
Едва она дочитала последние слова, дверь темницы открылась. В панике не найдя ничего лучше, Твайлайт затолкала записку в рот, прожевала и с усилием проглотила. От сухой бумаги она закашлялась, но времени привередничать уже не оставалось. Единорожка запрыгнула на койку, укрылась одеялом и притворилась, что спит, пока группа пони не подошла к её камере.
Спелл Нексус поглядел на Твайлайт и сморщил нос. Позади него двое стражников зорко следили за троицей Метконосцев. Кобылки испуганно жались друг к другу и дрожали. На Свити Белль уже был надет антимагический ошейник, похожий на тот, что носила Твайлайт.
Подсвечивая себе рогом, Спелл Нексус открыл дверь камеры, позволяя стражникам втолкнуть жеребят внутрь. Дверь снова захлопнулась с громким металлическим грохотом, эхо которого прокатилось по коридору. Эпплблум, Свити Белль и Скуталу прижались мордочками к решётке, на их лицах читалось, что они только-только начинают осознавать весь ужас происходящего.
— Сколько нам тут придётся пробыть? — жалобно спросила Свити Белль.
— Ну, это уже зависит от королевы, — ответил Нексус, — но я не буду вас зря обнадёживать. Лично я бы продержал вас тут несколько лет, чтобы вы точно усвоили урок.
Услышав про “несколько лет”, Метконосцы упали на мигом подкосившихся ногах. Они свалились в одну кучу прямо там, где стояли. Найтмэр Мун смотрела в их испуганные лица, и у неё разрывалось сердце, однако Нексуса страдания жеребят, похоже, нисколько не тронули. Советник лишь ухмыльнулся и направился к выходу.
Свити Белль начала всхлипывать, закрывая лицо копытцами, в то время как Эпплблум и Скуталу сидели, отвернувшись, и глядели в пустоту. Казалось, что они тоже вот-вот заплачут, но как-то находят силы держаться, хотя бы только ради подруги.
Только убедившись, что Нексус не собирается вернуться, Твайлайт выбралась из-под одеяла и направилась к трём маленьким кобылкам.
— Девочки?
Метконосцы встрепенулись и повернули головы в её сторону. Их глаза загорелись лучиком надежды, и в ту же секунду Эпплблум бросилась Твайлайт на шею.
— Мы просто хотели помочь! — проскулила она. На глазах у жеребёнка навернулись слёзы, и она зарылась мордочкой в гриву Твайлайт. — Зачем Никс бросила нас в темницу?
— Шшшшш, — сказала Твайлайт, пытаясь утешить Эпплблум. — Всё будет хорошо.
— Но он сказал “несколько лет”, Твайлайт! — взвыла Свити Белль. Она поднялась и упала в объятья Твайлайт вместе с Эпплблум. — Я не хочу сидеть в темнице!
— Не волнуйтесь. Я уверена, кто-нибудь скоро придёт и всех нас спасёт, — прошептала Твайлайт.
Она покрепче прижала к себе Свити Белль и Эпплблум, а потом поглядела на Скуталу. Маленькая пегаска дрожала и тоже уже начинала плакать, то и дело поглядывая на Твайлайт через плечо. Она словно бы примёрзла к полу, не решаясь присоединиться к общим объятьям, происходившим на расстоянии вытянутого копыта от неё.
Но Твайлайт знала, в чём нуждалась Скуталу. Она протянула копыто, мягко положила его пегаске на плечо и притянула её к себе. Поначалу Скуталу упиралась, но в конце концов сдалась и тоже присоединилась к общим объятиям. Три жеребёнка плакали, а Твайлайт ничего не могла сделать, кроме как обнимать их и повторять снова и снова: “Всё будет хорошо”.
Найтмэр Мун наблюдала за всем этим из своего укрытия под потолком, и эта сцена терзала ей грудь ржавым тупым кинжалом. Она наблюдала за ними лишь несколько секунд, прежде чем ей пришлось уйти. Смотреть, как плачут подруги, королеве было невыносимо.
~~~
Неспешно полетав несколько минут вокруг замка, просто для того, чтобы почувствовать, как сквозь неё струится ночной бриз, Найтмэр Мун вернулась в свою спальню. Вопреки ожиданиям, ветер не принёс ей облегчения. Упав на постель, она стала искать, чем бы отвлечь себя от мыслей об оказавшихся в тюрьме друзьях. Её взгляд блуждал по комнате, пока она не обнаружила, что всё больше всматривается в своё отражение в недавно заменённом зеркале.
Совсем взрослая кобылица… Она была совсем взрослой кобылицей, и всё же её бок был пуст, как беззвёздное ночное небо. Одна эта мысль жалила её целым роем разозлённых пчёл. Она пыталась от неё отмахнуться, но появление трёх её бывших друзей в замке свело все её попытки на нет. Это, а также оставленный на комоде красный плащ метконосца, который принесла с собой Свити Белль.
Метка у пони появляется тогда, когда она находит ту вещь, которая делает её особенной, её особый талант. Нексус уверял, что метка появится после того, как она победит принцесс и захватит Эквестрию. Он обещал, что её особый талант и судьба — быть Королевой Эквестрии... но если это было правдой, то почему же она до сих пор остаётся пустобокой?
Что это значило? Каким должен был быть её особый талант? Она всегда хотела владеть Эквестрией, она всегда хотела вечной ночи. Вот чего ей всегда хотелось. Нексус обещал, что как только она достигнет своих целей, её метка обязательно появится.
И всё же... даже это не совсем было правдой. Слова Луны, сказанные во время их сражения, эхом отозвались в голове Найтмэр Мун. Это Луна желала править Эквестрией и принести ей вечную ночь. Это Луне принадлежала кипящая зависть, которая когда-то являлась единственной определяющей чертой их общего существа. Это мысли Луны наполняли когда-то её разум. Но теперь она стала сама по себе. Теперь она уже не была просто извращённым отражением Луны, что-то поменялось. Но что? Что изменилось? Каким должен был быть её особый талант и её метка?
Найтмэр Мун посмотрела в глаза своего отражения, как будто надеясь, что оно предложит ей ответы на вопросы, бередившие ум. Кобылица в зеркале, однако, не давала никаких советов. Она лишь смотрела на неё в ответ таким же вопрошающим взглядом.