Грехи Прошлого

20 Суд

Большинство пони, случись им пережить заточение на солнце, сочли бы подобный опыт сущей пыткой. Яркий сияющий шар многим представлялся состоящим из бурлящего пламени, которое обожжёт, выжжет и начисто спалит дотла всё, что окажется слишком близко к нему.

Для Селестии же объятия пленявшего её солнца были не более чем тёплыми. Магия заклинания заточения смешала саму сущность принцессы с энергиями светила, и Селестия, будто лоскут ткани, оказалась вплетена в солнечную материю. Принцесса была её частью, но всё ещё могла различить, где заканчивалась она сама и начиналось солнце. Она полагала, что то же было и с Луной, и из-за этого луна приобрела тёмный силуэт единорожьей головы. С солнцем, вероятно, случилось то же самое, однако ни один пони не смог бы смотреть на солнечную сферу достаточно долго, чтобы сказать наверняка.

Сбежать с солнца было возможно, но аликорну для этого требовалось проделать очень тонкую работу и точно рассчитать время. Селестия уже предприняла несколько попыток, прощупывая и испытывая сдерживавшую её магию, но понять принципы работы заклинания было недостаточно. Ей понадобится помощь: определённое положение планет, звёзд или другое небесное событие, которое она могла бы использовать для удержания части заклинания в открытом положении, пока сама она будет разбираться с оставшимися чарами. Побег всё же был возможен, но это будет долгая и нудная игра в ожидание нужных обстоятельств.

Если, конечно, кто-нибудь не освободит её...

Когда Селестия исследовала очередную часть заклинания, она вдруг почувствовала, как оно начало размыкаться. В то же время, это чувство отличалось от того, что она испытывала, когда её освобождали Элементы Гармонии. Тогда элементы прорвались сквозь заклинание, окутали её и, подобно откатывающейся океанской волне, увлекли за собой обратно в Эквестрию. Но на этот раз заклинание распечатывалось само. Её не спасали, её освобождали.

Селестии не удалось как следует это обдумать, потому что последние остатки удерживающего заклинания рассеялись. Она была свободна и, как это предусматривалось заклинанием, направлялась обратно в Эквестрию. Всего через какие-то несколько секунд Селестия ощутила, как принимает форму своего физического тела. Она почувствовала землю под копытами, чистый и свежий аромат воздуха, наполнившего её лёгкие, и шёрстки принцессы коснулась прохлада позднего вечера.

Открыв глаза, Селестия улыбнулась и огляделась. Она оказалась в большом, изысканном, но незнакомом ей зале. Каменные стены, колонны и потолок были из тёмного камня. Своды зала были испещрены драгоценными камнями, которые почти безупречно повторяли картину ночного неба. Она воплотилась перед рядом огромных выбитых окон, из рам которых торчали осколки стекла и металла. В этих окнах ясно виднелись раскинувшиеся до самого горизонта прекрасные просторы Эквестрии.

— Сестра?

Селестия повернулась, и её улыбка стала ещё шире, когда она встретилась взглядом с Луной. Её сестра тоже была свободна и очевидно слегка удивлена. Несмотря на это, Селестия тут же прильнула к Луне и обняла её, как поступила бы любая старшая сестра, которая волнуется за младшую.

— Луна, ты в порядке? — нежно спросила Селестия.

— Да, я в порядке,— успокоила её Луна, обнимая сестру в ответ. — Это ты меня освободила?

Селестия отпрянула от Луны и покачала головой.

— Нет, я тут не при чём. Похоже, что нас обеих освободили только что.

— Так и есть, — подтвердил голос. Этот голос был знаком Селестии: он принадлежал пони, к встрече с которой она, пожалуй, была не готова.

— Твайлайт Спаркл, — тихо проговорила Селестия, когда они с Луной обернулись. Твайлайт стояла всего в метре от них. В тронном зале больше никого не было, хотя принцесса заметила в центре комнаты кучу из подушек и одеял. — Я полагаю, это ты с подругами повергла Найтмэр Мун и освободила нас сестрой?

— Нет, это были не мы, — ответила Твайлайт. — Когда вас заточили, в тот же самый день Никс забрала у нас Элементы Гармонии. Я попала в темницу, и они попытались найти замену Элементу Магии. Из сказанного мной должно быть ясно, что ничем хорошим это не обернулось.

— Представляю. Элементы гармонии наделяет силой связь, которая существует между друзьями. По этим связующим линиям сил добродетели могут смешиваться и течь единым потоком. И всё-таки, если Найтмэр Мун украла Элементы Гармонии, и вы с подругами её не побеждали, то как же нас освободили?

— Мы не освобождали. Это Никс вас отпустила.

Селестия и Луна растерянно переглянулись.

— Но зачем это Найтмэр Мун? — спросила Луна.

— Она не тот монстр, каким вы с культистами её считали, — строго проговорила Твайлайт. — Итак, прежде чем вы хоть что-то скажете о ней или о том, что она сделала, кое-что скажу я. Кое-что, что мне необходимо сказать, и что, я надеюсь, вы хотите выслушать.

— Я хочу, Твайлайт, — ответила Селестия без улыбки, но и без недовольства.

И Твайлайт начала рассказывать Селестии и Луне обо всём, что случилось за те недели, на протяжении которых принцессы были заточены на своих светилах. Она не утаила ничего, рассказав и о хорошем и о плохом, что сделала Никс, хотя Селестия подметила, что Твайлайт заостряла внимание на положительных моментах.

Селестия слушала внимательно, время от времени поглядывая на Луну. Выражение на лице её сестры переменило целый спектр эмоций: шок, удивление, скептицизм и изумление. Однако лицо самой солнечной принцессы оставалось подобно чистому листу бумаги, который было бесполезно пытаться прочесть. Принцесса сдержала своё слово и ни разу не перебила Твайлайт. Когда её ученица закончила, она заговорила:

— Это… очень интересная история, Твайлайт, — ровным голосом заметила Селестия. — Мне радостно слышать, что Найтмэр Мун образумилась и согласилась помочь с нашим освобождением. Однако мне трудно поверить, что она была ранена так сильно, что не смогла отменить заклинание сама.

— В таком случае, — начала Твайлайт, повернувшись и направившись к дальнему концу зала, — возможно, вам стоит взглянуть лично.

Тут Твайлайт подошла к дверям, осторожно выглянула наружу и заговорила с кем-то в коридоре. Через пару мгновений она пошла обратно к принцессам, а за ней, медленно хромая, последовала ещё одна пони.

Никс держала голову низко опущенной, пытаясь сделаться как можно меньше. Она не хотела встречаться глазами с Селестией или Луной, поэтому предпочла не поднимать взгляд от пола и старалась, чтобы Твайлайт постоянно находилась между ней и принцессами.

— Она… С ней всё будет хорошо? — спросила Луна, не в силах отвести взгляд от бинтов и повязок, покрывавших тело Никс.

— Сестра Рэдхарт говорит, что она полностью поправится, — ответила Твайлайт, переводя взгляд на Селестию, — но это должно доказать вам, что я говорю правду.

— Я вовсе не имела в виду, что не верю тебе, Твайлайт, — поправила Селестия. — Просто мне было трудно поверить, что Найтмэр Мун в настолько плохом состоянии. Однако ты, похоже, не преувеличивала, когда описывала её раны.

— Не преувеличивала, — продолжала Твайлайт. Она сохраняла строгий тон, несмотря на присутствие принцессы, которая вдобавок была её наставницей. — Никс помогла мне вас освободить, без неё мне этого было не сделать. Кроме того, она хочет вернуть вам Эквестрию. Она сложила с себя титул королевы и вернула власть назначенным вами пони.

— Если это правда, то почему она не освободила нас раньше? — спросила Селестия, с плохо скрываемым скептицизмом в голосе.

— Она не хотела возвращаться на луну. Она боялась, что если освободит вас, то будет изгнана ещё на тысячу лет.

Прежде чем произнести следующие слова, Селестия сделала глубокий вдох:

— Это… возможно, не беспричинный страх.

— Сестра! — вскрикнула Луна, чей голос звенел изумлением и недоумением. — После всего, что мы слышали, ты же не собираешься...

— Я не хочу этого делать, Луна. Прошу, верь, когда я это говорю, — оборвала её Селестия. — Это не будет так же надолго, как в прошлый раз. Она точно не заслужила ещё одной тысячи лет. Однако, хоть Понивилль и был спасён, значительная часть Эквестрии будет взывать к правосудию, и наш долг как принцесс это правосудие свершить. Я не говорю, что это случится обязательно, но пони могут этого потребовать.

— Нет! — вскричала Твайлайт, топнув копытом. — Я не дам вам отправить её на луну!

— Твайлайт… — пыталась начать Селестия, делая шаг к ученице.

Решительно мотая головой, Твайлайт сделала несколько шагов назад и встала между Никс и принцессами в защитную стойку.

— НЕТ! Я не дам тебе к ней прикоснуться! Если нужно кого-то наказать, то накажи меня!

В комнате повисла тишина, и все три аликорна уставились на Твайлайт с различной степенью недоумения.

— Твайлайт, ты, конечно же, не хочешь сказать...

— Хочу, Луна, — ответила Твайлайт, бросив на ту короткий взгляд. — Если Эквестрии нужно, чтобы кто-то отправился на луну, тогда отправьте меня вместо неё.

— Нет! А как же твои подруги? Как же Спайк? — возражала показавшаяся из-за её спины Никс. — Ты не можешь просто их бросить. Только не ради меня.

— Ты не заслуживаешь ссылки на луну, Никс. Никто не заслуживает, но если кто-то должен туда отправиться, то я предпочту, чтобы это была я.

— Нет, — отрезала Никс. Она вышла вперёд и встала между Твайлайт и принцессами. — За свои дела я отвечу сама. Ты не представляешь, сколько для меня значит то, что ты готова принять вину на себя, но я не могу отпустить тебя. Я аликорн, а ты нет. Неизвестно, сможешь ли ты вообще выжить на луне, но я выжила тогда и смогу сделать это снова.

— Но… — попыталась возразить Твайлайт, но была прервана.

— Ты помнишь, о чём спрашивала меня несколько часов назад? Помнишь, как просила меня быть той кобылицей, какой мне хочется? — мягко спросила Никс, повернув голову к Твайлайт.

— Да.

Никс улыбнулась и обняла единорожку.

— Я хочу кое-что добавить к тому списку. Я хочу быть той, кто защищает дорогих ей пони. Я многим причинила боль, Твайлайт. Может, не прямо, но многие плохие вещи так или иначе случились из-за меня. Я больше ни одному пони не хочу причинить вреда. Но я хочу сделать больше. Я хочу расплатиться за всё, что сделала. Я готова на всё, только бы пони, которые мне дороги, никогда не пострадали, и моя семья и друзья смогли бы жить и быть счастливыми.

— Сейчас, — продолжала Никс, — важнее, чтобы здесь осталась ты. Ради твоих друзей, включая Спайка и Совелия. К тому же ты Элемент Магии, и если Эквестрии снова понадобятся Элементы Гармонии, ты должна быть тут.

Никс раскрыла крылья и обняла ими единорожку, прижимая её ближе к себе.

— И теперь, мне кажется, я готова принять это. Просто дай мне принять вину, и я обещаю, что сдержу её груз. Я проживу достаточно долго, чтобы исправить то, что натворила, но я никогда себя не прощу, если дам тебе занять моё место.

— Нет, Никс, ты не обязана… — качала головой Твайлайт.

— Спасибо, что всегда была рядом, Твайлайт. Лучшей матери я не могла бы и желать, — прошептала Никс. Она наклонилась и коснулась носом щеки единорожки, растерев свои слёзы по лиловой шёрстке. — Я должна это сделать.

С этими словами Никс отстранилась от Твайлайт, повернулась к сёстрам и села перед ними, низко склонив голову в знак уважения.

— Принцесса Селестия, Принцесса Луна, Правители Эквестрии, Регенты Солнца и Луны, со всем почтением… я сдаюсь вам. Я навредила вам и Эквестрии, и знаю, что изменить прошлое невозможно. Содеянного мной не отменить, и посему я ожидаю правосудия, какое подобает моим преступлениям.

— Всё, о чём я прошу в качестве последней просьбы, — это не держать зла против вашей ученицы и против пони, которых некогда отравила моя магия. Возложите все их прегрешения на мою спину и дайте мне снести их самой. Позвольте мне защитить их и принять наказание, которое им нести ни к чему. Обещайте мне это, — сказала Никс и глубоко вздохнула, чтобы выровнять голос, — и я приму свою судьбу — пускай даже изгнание на луну — без единого вопроса.

— Ты в этом уверена, Найтмэр Мун? — спросила Селестия голосом, который был лишь немногим громче шёпота. — Ты действительно желаешь, чтобы всё случившееся, даже то, что от тебя не зависело, было возложено на тебя?

— Да, — твёрдо ответила Никс. — Как аликорн я смогу снести то, что не вынесет ни один другой пони. Я бросилась на звёздную волчицу потому, что пусть она и ранила меня, но другого пони она легко могла бы убить. Перенесённая мной боль спасла не одну, а множество жизней во всём Понивилле. Пусть лучше ранят меня, если это будет означать, что какой-нибудь, какой угодно, пони будет и дальше жить и радоваться жизни. Пускай меня ранят, пускай меня побьют, но, пока в моей груди есть дыхание, я буду защищать пони. Я буду их защищать, ведь то, что убьёт их, я переживу; то что их ранит, для меня будет лишь царапиной… это единственное, что я смогла сделать правильного.

Селестия с Луной переглянулись и снова посмотрели на Никс. Они долго молчали. Луна не могла отвести взгляда от полных решимости глаз Никс. Селестия же заметила какую-то слабую вспышку света. Она была короткой и исчезла раньше, чем Селестия успела посмотреть в её сторону. Принцесса на секунду отвлеклась, чтобы понять, что она увидела, но затем снова повернулась к Никс, которая, похоже, требовала себе заточения на луне.

— Найтмэр Мун, — начала Селестия голосом, который был полон её обыкновенной царственной мощи, — как мне ни больно это говорить, ты должна понести наказание за свои преступления против Эквестрии и нас, Благородных Сестёр. Однако наказание будет отсрочено.

— Отсрочено? — с удивлением повторили Никс и Твайлайт.

— Твайлайт высказалась в твою защиту, но справедливый суд не случится, пока не будут услышаны другие голоса. Поэтому я попрошу мою сестру отыскать эти голоса. Я попрошу её разузнать у остальных о твоих деяниях в Понивилле, после чего доверю ей решить твою судьбу.

— Правда? — спросила Луна в недоумении. — Ты… ты доверишь это мне?

— Да, сестра, — кивнула Селестия.

Луна смотрела на Селестию, и на её губах появилась небольшая улыбка. Но едва она отвела взгляд от сестры, улыбка померкла, и её лицо стало серьёзным.

— Я принимаю дело, которое ты мне вверяешь, сестра, и поступлю так, как ты предложила. Я выслушаю жителей Понивилля и узнаю, какой кобылицей была Найтмэр Мун. Тогда я решу, необходимо ли наказание, и если необходимо, то каким оно должно быть.

— Вы можете хотя бы пообещать, что не заточите её на луне? — попросила Твайлайт, но Луна покачала головой.

— Мне жаль, но я могу пообещать только то, что буду беспристрастной настолько, насколько это возможно. Если Найтмэр Мун причинила достаточно вреда, чтобы быть изгнанной на луну, то такова будет её судьба. Но я не забуду и о добрых делах, которые, по твоим словам, она совершила.

Твайлайт кивнула, но глубокое беспокойство в её глазах ясно говорило, что ей не совсем понравился ответ. Тем не менее единорожка не стала настаивать и повернулась к Никс, чтобы поддержать её, а Луна в свою очередь повернулась к Селестии.

— Где ты будешь, пока я говорю с понивилльцами? — прошептала Луна так, что её слышала только сестра.

— Я останусь тут с Твайлайт и Найтмэр Мун, чтобы моя ученица не начала паниковать и беспокоиться о том, что может произойти.

— Хорошо, потому что я хочу поговорить с тобой, прежде чем вынесу своё окончательное решение. Но это потом. А сейчас мне нужна пони, которая будет со мной честна, чтобы я могла убедиться, что слова Твайлайт не искажены личными чувствами.

— У меня есть на примете пони, которая отвечает твоим требованиям, сестра.

~~~

Эпплджек выглянула из-за дерева, посмотрела в направлении замка и, улыбнувшись, снова нырнула в своё личное убежище. Она была в тени дерева в паре сотен метров от замка и, уже не в силах сдерживать зевки, собиралась вздремнуть. Она трудилась с самого раннего утра, дав возможность пони на замковой кухне продолжать готовить хорошую, здоровую пищу.

Во время последнего сезона сбора яблок фермерша чуть лучше познакомилась с пределами собственных сил и сейчас понимала, что ей нужен сон — всего лишь немного вздремнуть. Однако же статья Габби Гамс, написанная Эпплблум и её подругами, до сих пор время от времени её преследовала. Как только какой-нибудь пони замечал её дремавшей, то в половине случаев в её адрес отпускалась шутка или замечание по поводу той статьи, а она терпеть этого не могла.

Эпплджек не была “ленивой клячей”, как утверждала статья. Она усердно работала, целиком отдаваясь делу, когда это самое дело находилось, но когда работа сделана, разве не может она, как и всякий пони, немножко вздремнуть?

Надвинув свою шляпу на лицо, чтобы закрыться от тёплого зарева далёкого и почти вечного заката, Эпплджек попыталась заснуть. Трава под деревом была мягкой, а воздух прохладным: это место было идеальным, чтобы немного покемарить. Вернее было таким, пока Эпплджек не услышала приближающийся стук копыт.

— Прошу прощения, я ищу Эпплджек.

Встрепенувшись, фермерша вскочила на ноги и резко обернулась.

— Так, пока вы не начали, я не пролёживаю бока, и я не “ленивая кляча”! Я просто… — начала обороняться она, но её тирада оборвалась, как только она увидела, с кем говорит. — П-принцесса Луна.

— Я бы ни за что не обвинила тебя в праздности, Эпплджек, — быстро проговорила Луна. — Из того, что я слышала о твоей работе на кухне, полагаю, что мало какой пони заслуживает отдыха больше, чем ты. Если хочешь, я могу вернуться через несколько минут.

Эпплджек торопливо поправила шляпу и стряхнула прилипшие к ногам травинки.

— Нет, не могу я отправить вас не солоно хлебавши, когда вы лично пришли меня искать. Это было б как-то неправильно, да тем более, как я слыхала, вы были на луне.

— Не совсем на луне, — поправила Луна, кивнув затем головой, — но да, мы с Селестией ещё недавно пребывали в заточении. Нас освободили только что. Поверишь ты или нет, но это сделала Найтмэр Мун.

— Ну, честно сказать, я могу в это поверить, — сказала Эпплджек. — Только разве вам с Селестией не нужно в Кантерлот? Мне думается, там полно работы, которую нужно разгрести.

— Как нам сказала Твайлайт, наша племянница Кейденс и её муж, Шайнинг Армор, пытаются навести порядок в правительстве Кантерлота с тех пор, как Найтмэр Мун сошла с престола. Но пока им удаётся разве что удерживать ситуацию от дальнейшего ухудшения. Мы с Селестией скоро вернёмся в Кантерлот, и всё станет так, как должно быть, однако прежде чем мы отбудем, у нас есть дело в Понивилле.

— Какое это? — спросила фермерша, вскинув бровь.

Луна немного помолчала, оглянулась на замок и, осторожно подбирая слова, начала:

— Эпплджек, ты Элемент Честности, это верно?

— Всё так, принцесса.

— Тогда мне нужно, чтобы ты рассказала мне о Найтмэр Мун. Честно рассказала мне, что ты о ней думаешь и, если у тебя найдётся время, мне нужно, чтобы ты помогла мне разыскать других пони, чтобы я могла послушать и их.

— Конечно, я всё сделаю, — с улыбкой сказала Эпплджек, ложась обратно в тенёк. — Но, если вы не против, можно мы тут поговорим? А то я с самого утра на ногах.

— Я ничуть не против, — кивнула Луна, и тоже легла в тень.

~~~

Обычно за Никс присматривала сестра Рэдхарт, и сейчас как раз подошло время менять повязки и промывать раны, чтобы в них не попала инфекция. Селестия с Луной между тем пришли к негласному соглашению о том, чтобы никому не рассказывать об их возвращении, во всяком случае до тех пор, пока они не решат, как поступить с Никс.

Но к счастью, сестра Редхарт охотно разрешила Твайлайт ухаживать за Никс самостоятельно. Сестра Редхарт, сестра Тендерхарт, Флаттершай и доктор Стейбл по-прежнему были заняты больными и ранеными, и свободного времени у них оставалось в обрез. Они даже не стали спрашивать, с чего Твайлайт вздумала заниматься этим сама. Редхарт просто дала единорожке всё необходимое, а также учебное пособие для санитаров, в котором тщательно описывались процедуры перевязки и промывания ран.

Никс лежала на своей временной кровати, но заснуть себе не давала: несмотря на все уверения Твайлайт, ей не хотелось терять бдительность в присутствии Селестии. Но вопреки её усилиям, утомление всё ещё слабого тела и успокаивающее заклинание Твайлайт взяли над Никс верх, и она провалилась в сон, едва только Твайлайт начала менять бинты.

Пока Твайлайт работала, Селестия стояла рядом и по мере возможности старалась помогать. Она подавала единорожке чистые бинты и забирала у неё использованные повязки и ватные тампоны. Слова им были не нужны, и работа на протяжении нескольких минут проходила в тишине.

Однако когда Твайлайт меняла повязку на боку, Селестия решила нарушить тишину. Она говорила мягко и тихо, будто в опустившейся на зал тишине её слова были нежеланны.

— Твайлайт, могу я спросить тебя кое о чём?

— Да, — ответила единорожка, беря из магического поля Селестии очередной моток бинтов.

— Кого ты винишь в том, что случилось той ночью?

— Какой ночью?

— Той, когда Дети Найтмэр закончили заклинание, — ответила Селестия, забирая у Твайлайт использованную вату и складывая её в бумажный мусорный пакет. — Кого ты винишь в произошедшем? Ты винишь культ за то, что они завершили заклинание, меня за то, что я забрала Никс, или вина, по-твоему, лежит на ком-то другом?

Твайлайт приложила повязку на очищенную рану и закрепила её лейкопластырем.

— Я не виню вас в случившемся. И Детей Найтмэр тоже, хоть они и стали причиной почти всему, что произошло… то есть, они виноваты не во всём.

— Скорее наоборот, я виню себя — за то, что позволила всему этому случиться. Не знаю, смогла бы я убедить вас, что Никс не опасна, или нет, но… Не думаю, что я когда-нибудь прощу себе, что отдала её так легко.

— Поэтому ты хотела занять её место? — спросила Селестия.

— Я пообещала Никс, что не позволю вам забрать её снова, и я не лукавила, — ответила Твайлайт, переходя к следующей повязке. Она осторожно сняла старый бинт и стала проверять, правильно ли заживает рана.

— Твайлайт, мне жаль, что тебе пришлось пройти через это той ночью, — мягко проговорила Селестия, забирая у единорожки остатки бинтов и передавая ей обеззараживающее средство и ватный шарик. — Я поступила так, как тогда считала верным, но всё закончилось не сообразно моим намерениям. Я смогу понять, если ты не захочешь меня прощать.

Твайлайт вздохнула, взяла протянутую ей ватку, смочила её в антисептике и стала промывать рану.

— Вы правы. Честно говоря, мне не хочется прощать вас за ту ночь, но… я прощаю вас.

— Прощаешь? — переспросила Селестия, протягивая Твайлайт чистый бинт.

— Да, — подтвердила единорожка. — Каждый пони нуждается в прощении, потому что все мы совершаем что-то такое, чего предпочли бы не совершать.

~~~

— Итак, значит, ей удалось забрать у вас Элементы Гармонии, не пошевелив и копытом? А потом она просто отпустила вас?

Эпплджек кивнула, заметно смутившись. Проведя некоторое время в тени дерева, они с Луной пошли в сторону города и сейчас приближались к Понивиллю.

— Ну, мы не очень-то смогли ей помешать. Я готова была биться об заклад, что для победы над Найтмэр Мун нам всего лишь нужно разыскать единорога с талантом к магии. Беда была в том, что мы не нашли никого, кроме надоедливой выскочки по имени Трикси. Она, конечно, совсем не то, что Твайлайт, но мы надеялись, что этого хватит. В общем, после всей этой магической чепухи у Найтмэр, похоже, не осталось ни царапины, а из нас как будто все соки выжали.

— Хоть это и верно, что магия — важная часть Элементов Гармонии, их сила в другом. Сила элементов в связи, которая существует между ними. Благодаря этой связи сила добродетелей, которые вы с подругами олицетворяете, по этим ниточкам может собраться воедино.

Эпплджек недоумённо склонила голову набок.

— Что там было про ниточки? Не припомню, что б мы были связаны, когда использовали элементы в первый раз.

Луна хихикнула и остановилась.

— Не важно, Эпплджек. Город уже близко, и мне нужно кое-что сделать, прежде чем мы подойдём к нему. Ты не возражаешь, если мы сделаем небольшую остановку?

— Ни капли, сахарная. Что ты будешь делать?

— Сперва задам ещё один вопрос. Если бы тебе нужно было решить, какого наказания заслуживает Найтмэр Мун, что бы ты решила?

Эпплджек несколько раз моргнула, в задумчивости отвела глаза и почесала в загривке.

— Нуу… блин, спросила бы чего полегче.

— Всё, о чём я прошу, — это честность, Эпплджек. Тебе не нужно объяснять своё решение, мне просто нужно знать, как бы ты поступила, — уверяла её Луна.

Эпплджек, не переставая тереть загривок, несколько секунд размышляла над вопросом и наконец, вздохнув, сказала:

— Что ж, я готова поклясться, что… я не знаю. Она наделала всякого гадкого, конечно, но и добра с Найтмэр вышла большая доля, особенно во время нашествия монстров. Лично я бы отпустила её подобру-поздорову, но это потому, что у меня с ней никаких счётов нет.

— Но по чести сказать, я, наверное, не та пони, которую стоит о таком спрашивать, — призналась Эпплджек.

— Я просила тебя лишь о честном ответе, и ты его дала, — ответила Луна, благодарно улыбаясь. — Хорошо, теперь мне нужно поговорить о Найтмэр Мун с другими пони, но мне бы пока не хотелось, чтобы Эквестрия знала о нашем с сестрой возвращении. Нам повезло, что мы никого не встретили по пути, но когда мы войдём в город, мне придётся спрятаться, во всяком случае от прохожих.

— Ну, не сомневаюсь, что тебе лучше знать, что в этой ситуации правильно. Только вот как ты спрячешься? Ты можешь перевоплощаться, как Найтмэр Мун?

— Я бы могла, — кивнула Луна, — но тогда надо решить, в кого мне превратиться. Если я превращусь в одного из горожан, то могу случайно с ним встретиться, что вызовет определённые трудности. Если же я приму облик новой пони, то в этом случае мы рискуем встретиться с Пинки Пай, которая попытается поприветствовать меня, устроив вечеринку.

— Да уж, Пинки захочет закатить праздник в честь нового пони, даже когда город лежит в руинах,— согласилась Эпплджек. — И что же ты будешь делать?

Луна улыбнулась, и её рог начал сиять. Какое-то время казалось, что ничего не происходит, но тут она стала медленно растворяться в воздухе, будто призрак, пока наконец не исчезла совсем. Это зрелище немного озадачило Эпплджек, но затем она ткнула копытом в ту часть пространства, где только что стояла Луна.

— Ой!

— Упс, простите, принцесса! — извинилась Эпплджек, резко отдёрнув копыто.

— Ничего, ты мне не навредила.

Эпплджек наклонилась вбок, будто надеялась, что смена точки зрения поможет ей увидеть, где стоит Луна.

— Значит, ты так и пойдёшь со мной в город, невидимой?

— Да. Когда ты найдёшь пони, с которым мне стоит поговорить о Найтмэр Мун, тебе нужно будет отвести его в уединённое место, где я смогу снова стать видимой. О, и лучше не говори со мной, когда я в таком виде. Пони могут решить...

— Что у меня шарики за ролики заехали, — усмехнулась Эпплджек, и Луна рассмеялась следом.

— Да, хотя я не стала бы выражаться так уж категорично.

— Что ж, это вообще-то чудно́ — знать, что за тобой ходит невидимая принцесса, но я думаю, ты знаешь, что делаешь. Первым делом стоит навестить Рэрити. Она единственная, кому Твайлайт всё рассказала, как только нашла Найтмэр, потому что ей нужна была помощь с маскировкой для кобылки.

— Тогда прошу тебя, веди.

~~~

— Эй, Рэрити, ты дома? — позвала Эпплджек, распахнув дверь.

— Я тут, дорогуша, — откликнулась Рэрити. Она выходила из кладовки, а за ней по воздуху плыли мотки ткани. — Я сейчас делаю одеяла для пони, которые застряли в замке. Одеяла, которые они взяли в казармах, конечно, тёплые, но они сделаны из такой ужасной колючей ткани, что я удивляюсь, как они вообще могут спать. Так что я решила сделать пару одеял из старой ткани, которая у меня завалялась. На платья она всё равно не годится.

— И почему же она не годится на платья? По мне, так нормальная ткань, — сказала Эпплджек, подойдя к Рэрити и осмотрев мотки.

— Дело в качестве, Эпплджек, — объяснила Рэрити, опуская мотки на стол. — Для правильной модной одежды у этой ткани слишком низкая плотность нити. Мой поставщик как-то допустил ошибку и, чтобы загладить её, разрешил мне оставить эти мотки в качестве компенсации. И я рада, что им нашлось применение. Они уже миллион лет захламляют мою кладовку. Но я сомневаюсь, что ты пришла сюда слушать, как я болтаю про ткани.

— Ты права, — сказала Эпплджек. — Тут одна пони хочет тебя кое о чём расспросить, если у тебя найдётся времечко.

Рэрити просияла в улыбке.

— Ох, я обожаю говорить во время работы, но могу я узнать, кто хочет задать мне вопросы?

— Это я, — ответила Луна, рассеяв чары невидимости. От раздавшегося в комнате третьего голоса Рэрити заметно подскочила на месте, а когда единорожка разглядела гостью, у неё округлились глаза и сам собой раскрылся рот.

— В моём бутике Принцесса Луна?

Эпплджек немного попятилась назад и подняла копыто, покрепче прижимая свою шляпу к голове.

— Ой-ёй. Принцесса, вам, наверное, лучше приготовиться.

— К чему? — спросила Луна, вскинув бровь.

— Принцесса Луна… в моём бутике… ПринцессаЛунавмоёмбутике! — повторяла Рэрити всё быстрее и быстрее, пока в какой-то момент её не понесло. Модельерша стала галопом метаться по всему магазину, и её магия, казалось, была повсюду, поправляя, украшая и прибирая со скоростью, которая могла бы впечатлить даже Рэйнбоу Дэш. По комнате носилось множество вещей, и Эпплджек и Луне несколько раз пришлось отскакивать с их пути, но спустя минуту лихорадочной, панической уборки магазин сиял безукоризненной чистотой.

Рэрити остановилась перед Луной и, согнувшись в поклоне, изо всех сил старалась сдержать одышку.

— Ваше Высочество, для меня огромная честь видеть вас в моём бутике, хотя мне бы хотелось, чтобы Эпплджек сообщила мне о вашем появлении немного заранее.

— Прости, Рэрити, — извинилась Эпплджек, — но ко мне она пришла так же внезапно. Она только недавно вернулась с луны.

От любопытства ушки Рэрити встали торчком.

— Вы только недавно вернулись? Как?

— Найтмэр Мун освободила нас с сестрой, — ответила Луна.

— Что ж, рада это слышать, — сказала Рэрити, не в силах сдержать улыбки. — Я думала, что рано или поздно так и случится, но я удивлена, что Никс не дождалась, пока заживут её раны. Бедняжку сильно потрепало во время нашествия.

— Ты знала, что Найтмэр Мун освободит нас с Селестией? — спросила Луна.

— Ну, не могу сказать, чтобы точно знала, — призналась Рэрити, поправляя причёску, как делала всегда, когда нервничала. — Но… ох, как бы это лучше объяснить? Я знала, что есть очень-очень хороший шанс, что она так поступит, и я надеялась на это.

— Но точно ты не знала?

— Если позволите говорить прямо, Принцесса, то моё личное убеждение заключается в том, что никогда ни в чём нельзя быть полностью уверенным, во всяком случае, когда дело касается пони.

— Почему ты так говоришь, сахарок? — спросила Эпплджек.

— По собственному опыту, разумеется, — сказала Рэрити, взмахнув головой. — Помнишь, как я делала для вас платья на Гала? Я была совершенно уверена, что вам понравятся первые варианты моих платьев, но… в общем, ты помнишь, чем всё кончилось.

— Да уж, — рассмеялась Эпплджек. — До сих пор не пойму, с чего это я решила, что галоши пойдут к вечернему платью.

— Ты практичная пони, Эпплджек, и ставишь функциональность выше формы. Ты думала о том, что может пойти дождь, и хотела быть к этому готова, — успокоила подругу Рэрити, после чего снова перевела взгляд на Луну. — К тому же это был не первый раз, когда я думала, что клиент будет в восторге от моей работы, а его мнение оказывалось прямо противоположным. И со временем я уяснила, что когда дело касается пони, ни в чём нельзя быть совершенно уверенной.

— Это хороший урок, — сказала Луна, одобрительно кивнув. — И всё же, хоть ты и говоришь, что не можешь быть до конца уверенной, я бы хотела знать, как ты ответишь на один вопрос, Рэрити.

— И о чём этот вопрос?

— Если бы тебе предложили определить наказание для Найтмэр Мун за её деяния, то как бы ты поступила? Как бы ты её наказала? Или ты просто простила бы её? — спросила Луна, и её голос был настолько серьёзен, что комната погрузилась в тишину.

Пару мгновений Рэрити сохраняла молчание и, сжав губы, обдумывала вопрос. Она начала хмуриться, будто ей самой не нравился ответ, который возник в её голове.

— Сказать честно, Принцесса, я разрываюсь. Часть меня хочет простить Никс. Помимо Твайлайт, я была единственной пони в городе, кто с самого начала знал, чем или, вернее, кем была Никс, и я даже решила, что она очень славная. Она иногда заскакивала ко мне, просила научить, как быть воспитанной кобылкой, а я с удовольствием её учила.

— Но, — вздохнув, продолжила Рэрити,— она также бросила в темницу мою сестру. Оставила её в холодном мрачном подземелье, из-за чего я просто извелась. Родители рассказали, почему Никс так поступила, и сказали, что она вернётся в целости и сохранности, но я всё равно ещё много ночей не спала, думая, всё ли хорошо со Свити Белль. И ещё, я думаю, нельзя забывать обо всех пони Эквестрии, которым захочется справедливости.

— Так что я думаю… Думаю, мой ответ будет таким: Никс, наверное, нужно наказать. Может, ненадолго посадить её в тюрьму? — наконец заключила Рэрити. Затем она скривила мордочку, будто собственный ответ показался ей неприятным на вкус. — Нет, тюрьма ни одному пони на пользу не пойдёт. Возможно, это даже ожесточит Никс, как обыкновенного преступника, а мы ведь не хотим этого. Может быть, общественные работы тут подойдут лучше? Да, Никс может работать, чтобы вернуть долг обществу, но запирать её в ужасной тюремной камере ни к чему.

— Впрочем, я не склонна рассуждать о том, какие именно работы она должна выполнять и как долго. Я модельер, а не судья, — подытожила Рэрити.

— Я ценю тот факт, что ты стараешься быть беспристрастной, как до́лжно судье, — с улыбкой заметила Луна. — Но, быть может, ты будешь не против поговорить о менее серьёзных вещах. Я бы хотела побольше узнать о Никс и о том, что она делала. Ты упомянула, что она заходила к тебе, чтобы учиться. Ты не могла бы рассказать об этом?

Рэрити почти моментально оживилась, обрадованная тем, что разговор перетёк в более приятное русло и стала рассказывать короткие, но живые истории о том, как Никс приходила к ней одна или бывала у неё вместе со Свити Белль и другими кобылками.

~~~

Закончив обрабатывать раны Никс, Твайлайт с удовольствием прилегла рядом с ней. Но Никс спала уже довольно давно, и теперь единорожке требовалось размять затёкшие ноги. Медленно поднявшись, Твайлайт потянулась и подошла к Селестии, которая стояла у окна и глядела на горизонт.

— Я хочу сходить на кухню за обедом. Вам чего-нибудь принести?

— Нет, спасибо, Твайлайт, — покачала головой Селестия. — Я не голодна.

— Даже после шести недель на солнце?

— Заточение на небесном светиле вроде солнца или луны — совсем не то, что тюремная камера. Тело там не нуждается ни в чём, кроме сна. Ему не нужен воздух, не нужна вода и не нужна еда. Единственное, в чём тело действительно нуждается — это сон.

— Что ж, буду знать, если меня когда-нибудь отправят на луну, — вяло пошутила Твайлайт в попытке разрядить висевшее в воздухе напряжение. Она уже повернулась, чтобы уйти, но оглянулась через плечо и спросила: — Вы не присмотрите за Никс, пока меня не будет?

— Я не спущу с неё глаз, — ответила Селестия. Твайлайт с благодарностью кивнула и вскоре вышла. Какое-то время Селестия так и стояла у окна, но затем, когда убедилась, что Твайлайт не вернётся, подошла к спящему телу кобылицы, о которой она всё ещё думала, как о Найтмэр Мун.

Она обошла постель, на которой лежала Найтмэр, и снова посмотрела на её раны, служившие доказательством битвы с монстрами Вечносвободного леса. Это была простая правда, которой большинство пони в Эквестрии не ценили. Селестия не только управляла солнцем. Помимо этого она защищала Эквестрию от гидр и им подобных созданий, которые смотрели на пони, как на прекрасную лёгкую закуску. Она держала этих монстров на расстоянии, демонстрируя свою силу всякий раз, когда кто-то из них решал, что может ступить на её землю.

Найтмэр Мун легко могла на всё закрыть глаза, но, несмотря на это, встала на защиту города, который звала своим домом. Селестия не могла точно сказать, что двигало Найтмэр, но сейчас намерения, которые стояли за её поступками, не имели значения.

Что было важно, так это то, что Найтмэр Мун изменилась. Физически она осталась той же: по сути она оставалась пони, которой некогда была Луна, но что-то заставило её измениться внутри. Селестия не знала точно, что вызвало эти изменения. Это могло быть незавершённое заклинание или любящая забота Твайлайт. На самом деле Селестии хотелось верить, что это её ученица помогла Найтмэр Мун стать кем-то, кроме как монстром, который, как рассказывали жеребятам, бродит в ночи, чтобы их съесть.

Селестия больше не могла отрицать, что Найтмэр Мун изменилась, как и не могла закрывать глаза на то, какую роль сыграла во всём этом сама. В истории с Луной она медлила слишком долго, и её сестра стала той самой Найтмэр Мун. А вот в случае с пони, которая сейчас лежала перед ней, она слишком поторопилась. Её вмешательство только помогло её страхам воплотиться в жизнь.

И хотя собственные страхи Селестии рассеялись, она знала, что во всей остальной Эквестрии страх останется. В Понивилле уже появились те, кто может по-доброму смотреть на Найтмэр, но остальная страна будет видеть в ней ту, кем она была раньше. Они будут видеть лишь деспотичную королеву, которая захватила трон, и монстра, который похитил их солнце.

Вероятно, Луне пришлось бы столкнуться с таким же отношением, если бы не Элементы Гармонии. Мощь древних артефактов не просто освободила Луну от зависти, но вернула её физический облик. Это дало ей возможность доказать, что она не была Найтмэр Мун, и что когда-то она была доброй принцессой с чистой душой, какой её знали пони древней Эквестрии. Благодаря Элементам и своим поступкам Луна смогла очиститься от прошлого. С точки зрения народа, Луна снова стала невинной.

Найтмэр Мун прощение не достанется так же легко, и от этого на сердце у солнечной принцессы стало тяжело. Эта пони сбила в кровь копыта, чтобы стать кем-то ещё, но раз её не било Элементами и внешне она не изменилась, то пони Эквестрии по-прежнему будут считать её ответственной за всё случившееся. И некоторые будут требовать для неё никак не меньше, чем изгнания.

На самом деле Селестия вообще сомневалась, что Найтмэр Мун когда-нибудь простят. Всегда останутся пони, которые будут видеть в ней только монстра.

Монстр… Найтмэр никогда не отделаться от этого ярлыка. Её прошлое запятнано навеки, и сколько бы хорошего она ни сделала, всегда будут те, кто видит только пятна. Это чем-то похоже на сок, пролитый на белую сорочку.

Селестия издала тяжёлый вздох и отошла обратно к разбитым окнам. В её глазах Найтмэр Мун не была монстром. Вина, которую испытывала солнечная принцесса, скорее даже заставляла её саму чувствовать себя отчасти монстром.

Она поступила так, как ей казалось необходимым; так, как ей казалось лучше для королевства. Она считала свои намерения добрыми, а действия верными, но это не отменяло того факта, что она разлучила мать и её дочь.

~~~

— Итак, я спрашиваю у вас троих, как бы вы поступили, если бы вам было вверено решать судьбу Найтмэр Мун? Дали бы вы ей прощение или сказали бы, что она должна быть наказана? И если так, то какое наказание подобает её преступлениям?

Покинув бутик Рэрити, Эпплджек и Луна вернулись обратно в замок. После недолгих поисков Эпплджек нашла Рэйнбоу Дэш, Флаттершай и Пинки Пай и отвела их в одну из пустых сторожевых башен замка. Там перед ними показалась Луна и, как принцесса и ожидала, кобылки засыпали её вопросами о том, как ей удалось сбежать с луны. Луна изящно отбилась от расспросов и наконец смогла задать свой вопрос, услышав который, кобылки недоумённо переглянулись.

— Что ж… эммм, может, это просто мой характер, но… ох, я бы простила её, — негромко призналась Флаттершай.

Рэйнбоу Дэш всплеснула крыльями и поражённо уставилась на подругу.

— После всего, что она сделала, ты не можешь всерьёз говорить, что просто прощаешь её!

— Тогда могу я узнать, как нужно поступить по-твоему, Рэйнбоу Дэш? — спросила Луна.

— Эй, не поймите меня неправильно. Она очень круто помогла нам во время того нашествия, но я видела, что её вечная ночь делала с пони. Когда Эпплджек сказала, что нужно найти Трикси, это я летала по округе, расспрашивая о ней. И вот что скажу: я насмотрелась пони, которым этот фортель с вечной ночью встал совсем не дёшево.

— Если бы ты могла, то отправила бы её на луну?

— Ну… — Рэйнбоу Дэш почесала в загривке. — Не совсем. То есть, это как-то слишком жестоко. Лучше бы просто запереть её в темнице или в тюрьме на пару лет.

— Лет? — раздался изумлённый голос Флаттершай. — Рэунбоу Дэш, так надолго сажают только пони, которые сделали что-то действительно ужасное, например подожгли чей-нибудь дом или… или… умышленно кого-нибудь покалечили!

Готовясь возразить, Дэш сжала губы.

— А установить на две недели нескончаемую ночь во всей Эквестрии, по-твоему, не ужасно?

— Нуу… ладно… это довольно плохо, — слабым голосом признала Флаттершай, но затем продолжила более уверенно: — но она никому не навредила. То есть… она имела такую возможность, когда мы с Трикси пытались воспользоваться Элементами Гармонии, но она ничего нам не сделала. Она просто отпустила нас и забрала Элементы.

— А как же Твайлайт? — возражала Дэш. — Найтмэр несколько недель продержала её в темнице, а ведь она ничего плохого не сделала. О, и кстати, я до сих пор думаю, что нам надо было последовать моему шикарному плану по её спасению.

— Рэйнбоу, те планы были сыроваты, и ты прекрасно это знаешь, — одёрнула подругу Эпплджек.

— Ага, — согласно кивнула Пинки. — А сырые планы — это как недопечённые пироги: никому не нравится, когда не пропеклась середина и...

— В общем, — продолжила Дэш, перебив Пинки Пай, пока чудна́я манера рассуждать не завела розовую пони слишком далеко, — я, конечно, признаю, что Найтмэр Мун сделала для Понивилля много хорошего, но она сделала и много такого, что причинило вред всей Эквестрии. Если дать по минуте тюрьмы за каждого пони в стране, то получатся годы… наверное.

— Нет! Нет, нет, нет! — Флаттершай решительно мотала головой, и, хотя её голос был не громче обычного, всё равно было заметно, что пегаска хочет быть услышанной. — Наказывать надо плохих пони, а хороших, которые просто приняли несколько плохих решений, нужно прощать. Никс — не плохая пони.

— Флаттершай, то, что она устроила в Эквестрии, чуть не обернулось вечной ночью. Она заперла Твайлайт и трёх маленьких кобылок и украла у нас Элементы Гармонии. Она заточила Селестию и Луну на солнце и луне, — холодно отчеканила Дэш. — Это много плохих решений.

— Но ты забываешь о её хороших решениях, — подметила Флаттершай. — Она вернула солнце, спасла Твайлайт и защитила Понивилль. Она заслужила наше прощение.

— Но Флаттершай… — пыталась спорить Рэйнбоу, но Флаттершай только яростно мотала головой.

— Нет, она заслуживает того, чтобы её простили. К тому же, ты подумала о Твайлайт? Каково, по-твоему, ей будет, если Никс на годы останется в заточении?

— Я… — Дэш опустила ушки и слегка поникла, разом потеряв всю свою решимость, — не подумала об этом.

— Точка зрения Рэйнбоу Дэш вполне оправдана, Флаттершай, — сказала Луна, защищая позицию Дэш. — Многие пони в Эквестрии захотят, чтобы Найтмэр Мун понесла наказание хотя бы за те преступления, для которых у нас есть законы.

— Но красть феникса принцессы тоже, наверное, незаконно, но Селестия же простила меня, — возразила Флаттершай необычно твёрдым для неё голосом. — Никс не плохая пони, она просто приняла несколько плохих решений, и она всё исправила, хотя никто её не просил. Мы должны простить её.

— Та, чьё сострадание несравненно, желает только даровать прощение, — прокомментировала Луна, глядя на Флаттершай, после чего перевела взгляд на вторую пегаску, — а на другой стороне та, кто воплощает собой верность, и не только верность своим подругам, но и всей Эквестрии. Теперь мне становится ясно, как такие пони, как вы, наделили Элементы Гармонии такой силой.

Тут Принцесса Луна повернулась к Пикни Пай, которая как обычно улыбалась своей непринуждённой улыбкой.

— Однако мы ещё не слышали твоего мнения, Пинки Пай. Ты бы простила Никс или назначила ей наказание?

— Я бы простила, — не раздумывая, протрещала Пинки.

— И могу я спросить, почему?

— Ну, если бы я отправила её в тюрьму или на луну, то Никси не смогла бы придти на супер-веселющую “Спасибо-За-Спасение-Понивилля-От-Кучи-Жутких-Монстров” вечеринку.

— Ты запланировала для неё праздник? — с недоверием поинтересовалась Дэш.

— Ещё какой! — закивала Пикни. — В конце концов, закатывать праздники и делать пони счастливыми — это мой особый талант. Ну и ещё я хотела попросить Никс превратить меня в торт.

— Превратить тебя в торт? — Луна вскинула бровь.

— Ах, да. Просто Никс превратила Флаттершай в дерево, и это было так круто, что мне захотелось, чтобы она превратила меня в торт, но тут Твайлайт увела Никс обедать, и я думаю, что раз Никс теперь размером с настоящую Найтмэр Мун, то она, наверное, стала ещё более обалденной волшебницей, и превратить меня в торт ей будет раз плюнуть.

— Но тебя не тревожит, что кто-то может тебя съесть?

Пинки Пай несколько раз моргнула. Такой аспект перевоплощения в торт раньше как-то не приходил ей в голову.

— Я никогда не думала об этом. Хах… Интересно, какая я была бы на вкус.

Рэйнбоу Дэш, не сдержавшись, прыснула со смеху. Она приложила ко рту копыто, изо всех сил стараясь не разразиться хохотом, а Луна, Флаттершай и Эпплджек смотрели на Пинки, и в их глазах отчётливо читалось замешательство.

~~~

Никс застонала. Ото сна пробуждалось её всё-ещё-очень-больное тело. Поначалу она не поняла, что её разбудило, но через мгновение сквозь полудрёму она заметила, что что-то раздражает ей глаза. Она открыла их, чтобы посмотреть, что это такое, но быстро пожалела об этом решении и зажмурилась.

В лицо ей светил свет, и он бы так ярок, что мешал глазам, даже когда они были закрыты. Подняв копыто, Никс прикрыла им лицо и попыталась открыть глаза во второй раз.

Разбудивший её свет был отражением, солнечным бликом, который отбрасывал ей в лицо какой-то предмет. И этим предметом была корона Селестии. Селестия по-прежнему стояла у окон тронного зала, хотя и не на том же самом месте.

Никс хотела встать, уйти туда, где свет не будет бить ей в лицо. Однако когда она попыталась подняться, то поняла две вещи. Первая — что она очень, очень больна. Вторая — что рядом с ней спит Твайлайт.

Никс слегла улыбнулась. Она не сердилась на Твайлайт за то, что та задремала. Более того, ей было приятно, что Твайлайт устроилась в изгибе её шеи и спала там, как кобылка, свернувшаяся калачиком в объятиях родителей. В их случае, конечно, ситуация была обратная, но как бы там ни было, от того, что её приёмная мать рядом, Никс чувствовала себя спокойнее.

Однако из-за Твайлайт она не могла пошевелиться, а из-за света не могла снова уснуть. И Никс осталось только одно.

— Эм… Принцесса Селестия?

Селестия резко повернула голову, будто в испуге вынырнув из собственных мыслей. Она быстро вернула себе своё обычное самообладание и посмотрела на Никс.

— Да?

— Вы не могли бы немного отойти, пожалуйста? Блик от вашей короны светит мне в глаза.

Селестия повернула голову в сторону и заметила, как яркие белые точки — солнечные зайчики от её короны — скачут по комнате в такт движениям её головы. Она улыбнулась, кивнула и немного отошла, встав так, чтобы лучи солнца не касались её. Тогда Селестия снова повернулась к Никс и мягко спросила:

— Так лучше?

— Гораздо, спасибо вам, — ответила Никс, после чего опустила голову и подавила зевок. Собираясь снова уснуть, она согнула шею чуть сильнее, чтобы крепче обвить ею Твайлайт.

— Она только что заснула, — сказала Селестия, снова глядя на горизонт. — И отходила от тебя всего раз, чтобы быстро пообедать.

— Что было на обед? — спросила Никс, чьё любопытство было вызвано скорее голодом, нежели чем-либо ещё.

— Твайлайт принесла сельдереевый суп. Она подумала, что ты не откажешься от него, когда проснёшься. Он у твоей головы.

Никс повернулась и увидела тарелку холодного супа, стоявшую возле постели. Увидев это, она улыбнулась.

— Лучше бы она меня разбудила. Я люблю, когда он горячий… это одно из моих любимых блюд.

— Мне кажется необычным, что тебе нравится такая простая и незатейливая еда. Разве ты не лучше питалась, когда была Королевой Эквестрии?

— Лучше, но я люблю его не за вкус. Этот суп и сэндвич с жёлтыми нарциссами — первое, что я попробовала в своей жизни. Твайлайт дала мне их, когда впервые принесла меня в библиотеку. Это… это всегда напоминает мне о ней, — Никс перевела взгляд от супа обратно к спящей единорожке и ещё раз коснулась её носом. — Это не самая вкусная еда… но в ней есть...

— Эмоциональная значимость? — негромко закончила за неё Селестия, глянув на Никс.

Никс кивнула и собралась снова уснуть. Но немного полежав, она почувствовала какой-то запах. Пахло супом, но странно было то, что это был аромат горячего супа. Опять осторожно приподняв голову, она увидела, как над тарелкой поднимаются медленные струйки пара. И ещё она заметила на краях чашки угасающие следы магии.

Никс посмотрела на Селестию: на губах принцессы была нежная улыбка, а на её роге мерцали последние искры магии. Селестия повернулась обратно к горизонту, вглядываясь в нескончаемый закат, а в зале стал раздаваться тихий стук ложки о тарелку.

~~~

Попрощавшись с Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш и Флаттершай, Эпплджек оставила Луну в башне, пока сама приводила к ней пони, с которыми та говорила о Никс. Иные отзывались о ней хорошо, но временами Луна специально просила фермершу привести ей тех, кто выскажется о Никс отрицательно, чтобы выслушать все возможные мнения.

Некоторые пони, как и Рэйнбоу Дэш, считали, что Никс нужно как-то наказать, хотя основная часть из них считала, что наказание не должно быть жестоким. В числе таких пони была и Черили. В этой ситуации она рассматривала Никс как жеребёнка, который нарушил школьные правила. Правила обязательны для всех, и потому каждый должен принимать последствия своих поступков.

Были и такие, кто, как Флаттершай, относились к Никс снисходительно и готовы были её простить. Дитси Ду почти так же твёрдо, как Флаттершай, настаивала на том, что Никс лучше простить.

И наконец, были те, на кого поступки Никс не произвели никакого впечатления, и кто винил её в нашествии монстров. Они считали, что заточение на луне вполне подходящая награда для той, кто узурпировал эквестрийский трон. Эти также замечали, что покуда Никс не изгонят, ничто не сможет удержать её от повторной попытки захватить Эквестрию.

После того, как один из таких неприятных пони вставил свои пять бит, Луна поблагодарила его и разрешила идти. Когда жеребец покидал башню, Эпплджек провожала его ледяным взглядом, стараясь хорошенько запомнить этого типа, чтобы взять с него побольше, когда он в следующий раз придёт к ней за яблоками.

— Что ж, он, пожалуй, был слишком категоричен, как считаешь?

— Просто твердолобый конь, если спросишь меня, — фыркнула Эпплджек.

— Его мнение всё равно нужно учитывать, Эпплджек, — наставляла Луна, — даже если ты с ним не согласна.

— Я не говорю, что не нужно считаться с его мнением. Я просто говорю, что у него камни в башке.

Луна слегка рассмеялась.

— Что ж, полагаю, у тебя тоже есть право на собственное мнение. Однако же, я считаю, что услышала достаточно. Спасибо тебе за помощь, Эпплджек.

— Да блин, рада была помочь. И если ты не против, что я спрашиваю, ты решила, что будешь делать?

— Нет, — вздохнув, призналась Луна. — Пожалуй, я чувствую себя ещё менее уверенно, чем сегодняшним утром.

Эпплджек выругалась себе под нос и пнула копытом землю.

— Вот блин. Жаль, что я больше ничем не могу быть полезна.

— Нет, Эпплджек, ты очень помогла. Уже тот факт, что мне трудно принять решение, говорит о том, что я стала понимать Найтмэр Мун. Просто… пока я не знаю, как поступлю.

— Ну, я уверена, ты что-нибудь накумекаешь. В конце концов...

— Эй, Эпплджек!

Услышав своё имя, Эпплджек быстро обернулась к башенной лестнице. По ней бежали четыре кобылки, и на каждой был плащ метконосца. Эпплблум, Свити Белль, Скуталу и самое новое приобретение их группы,Твист, преодолели последние ступени так быстро, что Луна едва успела сделаться невидимой.

— Эй! Привет, сестрёнка, чего ты тут забыла так поздно? — спросила Эпплджек.

— Пинки Пай сказала, что мы должны с тобой поговорить и что ты всех расспрашиваешь о Никс, — ответила Эпплблум.

Эпплджек хихикнула и кивнула.

— Что ж, всё так и есть.

— Тогда почему ты не поговорила с нами? — спросила Скуталу.

— Да, мы лучшие подруги Никс! Почему ты не пришла поговорить с нами? — добавила Свити Белль.

— Простите, это как-то не пришло мне на ум, — ответила Эпплджек, оглядываясь туда, где пару мгновений назад стояла Луна. — Наверное, раз уж вам пришлось за мной побегать, я просто обязана дать вам слово. Так что же вы хотели рассказать мне о Никс?

Всего лишь одного этого вопроса было достаточно, чтобы кобылок прорвало. Они рассказывали о Никс всё, что только могли, и было похоже, что они обдумывали этот вопрос всё время, пока искали Эпплджек. Они рассказывали, как здорово с ней было играть, какой она была умной, как они с Твист помогали остальным с трудными уроками и о том, какой клёвой она была волшебницей.

Это был нескончаемый поток мельчайших деталей и событий, связанных с кобылкой, которую все четверо звали своей подругой. Пока Эпплджек слушала, она чувствовала, как улыбка на её губах становится шире.

— И… — попыталась продолжить Эпплблум спустя несколько минут, но растерянно оглянулась на своих подруг. — Я больше ничего не могу вспомнить.

— Я кое-что помню, — радостно воскликнула Твист. — Никс очень хорошая подруга.

— Лично я считаю, что вы, малышки, все прекрасные подруги, — объявила Эпплджек. — И спасибо, что догнали меня, чтобы обо всём этом рассказать. Но уже поздновато, вам нужно возвращаться к своим семьям, и тебя, Эпплблум, это тоже касается. Я не хочу узнать от Биг Мака, что ты опять поздно пришла домой.

Кобылки поникли, но сделали, как им было велено. Они пошли к ведущей на первый этаж винтовой лестнице и стали спускаться. Эпплджек проводила взглядом четвёрку облачённых в плащи метконосцев маленьких пони, и, когда их шагов уже не стало слышно, фермерша поправила шляпу и улыбнулась.

— Если хочешь узнать о Найтмэр Мун, сахарная, то эти четыре кобылки скажут тебе чистейшую правду, — сказала Эпплджек, полагая, что невидимая Луна по-прежнему прячется где-то неподалёку. — Остальные, как и я, знают её из-за Твайлайт. А эта четвёрка — её настоящие подруги. Никто не знает тебя лучше, чем твой настоящий друг.

~~~

Рог Селестии начал сиять мягким светом. Её глаза были закрыты, а магия аликорна начала простираться наружу. Она внимательно следила за временем, и когда нужный момент настал, её магия устремилась к солнцу. Хотя им с Луной и хотелось сохранить своё возвращение в секрете, было важно вернуть ход светил к былому порядку.

Отношения принцессы с солнцем были таковы, что опускать его ей было не труднее, чем разговаривать со старым другом или, возможно, даже с жеребёнком. В некоторые дни солнце уползало в свою спальню за горизонтом охотно. В другие оно капризничало и упиралось, но каждый день Селестия находила способ уговорить его уйти, чтобы могла взойти луна. Она делала это на протяжении тысячи лет точно так же, как и этим вечером… Отличие было разве что в том, что сейчас она чувствовала на солнце следы магии Никс, которая приглядывала за светилом в её отсутствие.

Этим вечером солнце было сговорчиво. После того, как ему пришлось задержаться на небосклоне настолько дольше обычного, оно отправилось на отдых с готовностью, утопая за горизонтом почти без помощи принцессы.

Внимание Селестии отвлёк звук раскрывшихся дверей тронного зала. На какое-то мгновение ей показалось, что никто не вошёл, но затем до неё донеслось цоканье копыт по полу. Когда двери закрылись, Луна медленно приняла видимый облик и, подойдя к сестре, села рядом.

— Вижу, они спят, — прошептала Луна, указав на Никс и Твайлайт.

— Найтмэр Мун нужен отдых. А Твайлайт так испереживалась, что я бы удивилась, если бы это её не утомило. Всё же, честно говоря, её волнения о том, как мы можем поступить, не беспочвенны.

— Невзирая на нашу силу, Селестия, мы всё равно всего лишь пони и временами совершаем ошибки, как и все остальные. Наши эмоции одолевают нас и заставляют принимать плохие решения. Это моя зависть к тебе привела меня тогда, тысячу лет назад, к худшему решению в моей жизни. И как только то решение было принято, без Элементов Гармонии уже ничего нельзя было исправить.

— Это не извиняет моих действий.

— Я никогда и не говорила этого, — уточнила Луна, — но ты знаешь, что сделала что-то не так, и это значит, что ты можешь работать над тем, чтобы сделать всё правильно.

Селестия кивнула, глядя на то, как Луна поднимает ночное светило на смену её садящемуся солнцу.

— Наверное, могу. Так как, у тебя всё получилось?

— Да. Я много узнала о кобылке, которой она была раньше, и о том, какой граждане Понивилля видят нынешнюю Найтмэр Мун.

— Ты уже решила, что будешь делать?

— Я полагаю, что да, — спокойно ответила Луна и немного помолчала. — Я думаю, что так будет лучше, но не могу быть в этом уверена. В действительности, мне бы хотелось поговорить с ещё двумя пони, прежде чем я решу окончательно.

— И кто же они?

— Мне нужно поговорить с Найтмэр Мун. Но только после того, как я поговорю с тобой, Селестия. Ты весь день провела с Твайлайт и Найтмэр Мун. Не сомневаюсь, что ты кое-что подметила.

На лице Селестии изобразилась холодная суровость.

— Это правда. Так же, как Твайлайт и её подруги, я одна из немногих, кто видел настоящую Найтмэр Мун. Я видела кобылицу, которую была вынуждена изгнать; которая жаждала, чтобы ночь длилась вечно и которая заточила меня на солнце в тот судьбоносный День Летнего Солнцестояния. Я знала этого монстра и боялась его.

— Да… я видела настоящую Найтмэр Мун, — продолжала Селестия. На её лице начала появляться улыбка, а взгляд смягчался, — и хоть аликорн, который лежит сейчас в этой комнате, и есть та самая кобылица, она больше не монстр. Она в таком же теле, в такой же силе и с такой же историей, но при этом она изменилась. Она не похожа на ту, кем когда-то была, и теперь я сама отчётливо это вижу.

— Пока ты узнавала, какой Найтмэр Мун видится понивилльцам, сестра, я узнала, какой она видится пони, которая дорожит ей сильнее всех, — сказала Селестия, взглянув через плечо на силуэт спящей Твайлайт Спаркл.

— Моей верной ученице Найтмэр Мун известна под другим именем. С её точки зрения она спит рядом с кобылицей, которая не является монстром и никогда не была королевой. Для Твайлайт Найтмэр Мун… нет, Никс — её дочь, ради которой она пойдёт на всё, чтобы защитить её. Честно говоря, я никогда не была так горда своей ученицей.

Селестия устало вздохнула.

— Хотя, возможно, правильнее сказать “моей бывшей ученицей”. Я совсем не уверена, что Твайлайт когда-нибудь снова сможет взглянуть на меня как на учителя, учитывая то, что произошло между нами.

— Я думаю, сестра, что поступок только тогда становится непростительным, когда мы его таковым нарекаем, — поправила сестру Луна, слегка прильнув к ней боком. — Называя наши поступки непростительными, мы не делаем ничего, чтобы это изменить. Мы даём совершённой нами ошибке определять, кто мы есть, даже если она мешает нам быть той пони, которой мы хотим. Но со временем всё можно простить. Любой пони может заслужить искупление. Он должен захотеть этого, и иногда ему требуется помощь и много времени… но прощено может быть всё.

Селестия опустила голову к лицу Луны и улыбнулась.

— Прощение. Если бы существовал седьмой Элемент Гармонии, то это точно был бы Элемент Милосердия. Я буду стараться, чтобы заслужить прощение за то, что я сделала.

— Тебе не придётся работать в одиночку, сестра,— ответила Луна. — Это моё прошлое, мои плохие решения и мои заблуждения превратили меня в Найтмэр Мун. Эта аликорн, желала она того или нет, унаследовала все мои грехи, и эту ношу или хотя бы её часть, я намерена забрать обратно.

~~~

Никс встревоженно оглянулась через плечо. Твайлайт выходила из зала по просьбе Селестии, которая перед тем, как закрыть за ней дверь, что-то ей прошептала. После того, как Селестия помимо обычного запора установила на дверь ещё и магический барьер, Никс нервно сглотнула и отвернулась. Постель, на которой лечилась Никс, была убрана, и теперь на этом месте находилась она сама, а перед ней стояла Принцесса Луна.

Луна стояла спиной к разбитым витражам с расправленными крыльями и строгим, серьёзным выражением лица. Невзирая на то, что ростом она была ниже Никс, ночная принцесса всем своим видом источала ауру превосходства и могущества. Её поза, её стать, каждый её жест кричал о том, что она стоит тут не как младшая сестра и не как друг. Нет, сейчас она стояла как Благородная Сестра Эквестрии, как Регент Ночного Светила, и как та, кто будет вершить суд над Никс.

— Найтмэр Мун, ты обвиняешься в тяжком государственном преступлении против Эквестрии. Ты совершила преступления против пони сего королевства, равно как и против меня и моей сестры, Верховных Принцесс Эквестрии. Ты принесла в эти земли более двух недель нескончаемой ночи. Ты незаконно лишила свободы одну взрослую пони и трёх маленьких кобылок. Твои сообщники, Дети Найтмэр, сеяли в этих землях страх, и им едва не удалось казнить невиновного единорога. Тяжелейшее из твоих преступлений состоит в том, что ты захватила трон Эквестрии, заточив мою сестру и меня соответственно на солнце и луне.

— Отрицаешь ли ты какие-либо из этих преступлений? Ты согласна с тем, как я их огласила? — спросила Луна.

Никс слушала Луну с опущенной головой: все её дела обратились словами и хлестали её по лицу.

— Нет… не отрицаю и согласна.

— Прежде, чем я свершу свой суд, Найтмэр Мун, я задам тебе один вопрос. Желаешь ли дать на него честный ответ?

В ответ Никс просто кивнула.

— Ранее, перед тем как сдаться нам с Селестией, ты что-то сказала Твайлайт Спаркл. Что ты ей сказала?

— Я просто сказала ей, что решила, какой кобылицей хочу быть.

— И какая же ты кобылица? Кто ты такая? Ты Найтмэр Мун или Никс? Ты кобылка, которую опекает Твайлайт, или та, кем была я?

Никс сглотнула, оглянувшись на запертые двери тронного зала, за которыми, как она знала, стоит Твайлайт Спаркл.

— Я не могу отрицать своего прошлого и своего происхождения. Я родилась из заклинания, которое должно было возродить Найтмэр Мун. По могуществу, по телу и по памяти я та же, кем когда-то были вы. И, честно говоря, если бы не это прошлое, у меня не хватило бы смелости и решимости, чтобы защитить дорогих мне пони.

Тут Никс улыбнулась и полными убеждённости глазами посмотрела на Луну.

— Но теперь я куда больше, чем ваша извращённая тень, Принцесса Луна. Как Никс я узнала, что значит материнская забота, что такое иметь друзей и играть при свете дня. Как Найтмэр Мун я родилась с вашей завистью и злобой. Но всё же мне выпал шанс узнать, что такое счастье, и это оставило след в моей душе.

— Я и Найтмэр Мун и в тоже время Никс, потому они — это одно и то же. Обе они — это я, но своим именем я признаю Никс, — она закончила, топнув правым передним копытом. Эхо её ответа ещё некоторое время витало в воздухе, после чего растворилось в ночи.

Луна понимающе кивнула и закрыла глаза, слушая последние отголоски слов Никс. Затем принцесса сделала глубокий вдох, и когда она снова открыла глаза, они сияли, как и её рог.

— В таком случае, Никс, вот мой приговор.