История одного ОС

Падение и восход!

Не каждый день можно увидеть столь грандиозное зрелище. Километровая туча медленно тянулась в сторону радужной фабрики специальными летающими тягачами, каждый из которых был размером с многоэтажный торговый центр. Сотни тон стали медленно плыли против воздушного течения, поддерживаемые в воздухе лопастями, вращающимися благодаря бегу белок в колесе. Эпический размах этого предприятия поразил молодую бурую пегаску, стоявшую на самом краю небольшого плато и не моргая наблюдавшую за работой слаженной команды.

Само по себе облако было тёмно-фиолетовым с желтовато-розовым оттенком. По нему часто пробегали странные красноватые молнии, создавая причудливые тени, в которых жеребёнку мерещились демоны. Вокруг него летали огромные летучие мыши и отряды вондерботов никак не могли их прогнать, летая взад и вперёд в бесплотных попытках догнать этих юрких тварей. Погода вокруг постепенно ухудшалась, ураганной силы ветер свистел в ушах вперемежку с мелкими дождевыми каплями, вращались вокруг этого заарканенного чудовища.

— Смотрите! – неожиданный вскрик одного из местных жителей заставил обратить взор тысяч других на неожиданно образовавшееся отверстие в туче. Дьявольский рёв, оглушая присутствующих, пронёсся по всему Клаудсдейлу, лопая стеклянный инвентарь и подавляя своей мощью барабанные перепонки.

Из дыры выскочили орды летучих мышей, которые тут же набросились на разрозненные летающие отряды, разрывая в мелкие клочья оказавшихся на пути. От мрачного облака всего через пару мгновений в разные стороны заметались алые молнии, поражая абсолютно всех миллионами ватт.

Маленькая пегаска тихо ойкнула, страх до краёв наполнил её разум, словно сосуд, сковывая мнемо-мета-мега-металлическими оковами конечности. Чувство одиночества и окружающий её хаос, порождаемый заметавшейся в панике толпой, вдавили её низко в землю, превращая в маленькую материальную точку, не имевшую ни целей ни каких либо радужных эмоций, обречённую на быструю смерть. Одна из пролетавших мимо летучих мышей с визгом влетела прямо в неё, вонзив свои острые клыки в маленькое тело, и кровь из раны в мгновение ока брызнула фонтаном. В отчаянии, жеребёнок взмахнула крыльями и, оттолкнувшись от края, низринулась прямо с обрыва в глубину черной тучи. Одна из молний, до этого тихо метавшаяся из одной части облака до другой, тут же с громом ринулась к ней и в самый последний момент вонзилась прямо в прилипшую к ней в экстазе летучую мышь. Драг Эдишон, шестилетняя пегаска, на фоне общего безумия и всепожирающего ужаса, канула вниз, в небытие.

Она очнулась среди могил и не могла точно сказать, где начинается земля и заканчивается грязно-зелёное небо. Жеребёнок на мгновение замерла под прикрытием небольшого, напоминающего купол, надгробия и оглянулась на огромный зал вокруг. Который был очень похож на один из цехов, где происходила переработка облаков. Небольшой обрывок памяти нагло втёрся в сознание, заставляя припомнить то немногое, о чем она узнала в школе.

Желтый цех.

Нет. Она это не помнила, как не могла вспомнить и своего имени, просто огромная надпись на мотивирующем плакате гласила именно это. Десятки гигантских цистерн там, в вышине занимались переплавкой небесной массы в радужную субстанцию. Но этот процесс проходил высоко, на верху. Здесь же, на дне, по среди гор и рек, образованных переработанными отходами, в удручающем мраке сновали тени, о сытости которых приходилось сильно сомневаться. Мёртвые куски тел падали сверху в низ, прямо в эту могилу, разбиваясь на смерть.

Вокруг – безумие.

За неимением лучшего данный термин был самым чётким, простейшим и наиболее логичным ответом на тот вопрос, как жеребёнок тут оказалась. Другой правды нет и быть не может, любые альтернативы невозможны. Бесспорный факт заключается в том, что вселенная развернулась по оси безумия. И любые существа, которые сопротивляются, отказываются принимать этот факт, погибнут. Это только вопрос времени.

Но одно понимание этого факта не даёт никаких преимуществ. Слегка пристав на ослабевшие из-за большой потери крови ноги, пегаска двинулась через густую, липкую слизь, покрывающую поверхность сточного канала, постоянно смотря по сторонам и на верх. Где то под ней оказалась коряга и маленькая пони, споткнувшись, взглянула в низ. Одна из цистерн сверху начала переливать в общий сосуд ярко-желтую массу и её свет отразился от мутной поверхности показывая в отражении на грязи седую кобылу. Угнетающую тишину разразил лёгкий вскрик.

Сначала не узнав себя, Драг с ужасом отшатнулась и упала на спину, больно ударившись о чей-то не до конца обглоданный скелет. Небольшая густая воронка начала медленно затягивать её вглубь. Собрав последние усилия, пегаска выскочила из трясины на более твёрдую поверхность. Резкий запах гнили и вони тут же ударил по лёгким, когда небольшие пузыри газа всплыли на поверхность вместе с частями чьих-то тел.

Пони почти поддалась чувству полной беспомощности. Пони была не одна в этом месте. Пони услышала, как по близости плещутся и грызутся какие-то туши. Но она не могла почти ничего видеть. Она не умела сражаться и у неё не было никакого оружия.

Пегаска, не смотря ни на что, овладела собой и стала ждать. Через минуту в её глазах вспыхнул огонь, клыки с приятной щекоткой начали удлиняться, а горло тут же пересохло от жажды. Часть крови той летающей твари видимо попало и в неё саму, а молния прижгла рану, не дав умереть от кровопотери. Она пусть и не успела стать взрослой и поэтому социальные нормы не были сильно привиты, но сейчас пони явственно понимала, что хочет запретного. Хочет крови.

По-новому увидев мир, Драг оглянулась вокруг и пристальнее разглядела стены. Они были сделаны не из металла, присущему этому виду построек, но из мягкого и пористого камня. Вдоль них тянулись узкие насыпи, до которой то, что за неимением лучшего, можно было назвать водой, не доходило.

Возня, которую она всё это время слышала, закончилась. Послышалось пискливое чириканье, каким-то образом передающее смертельную агонию. Какое-то мгновение стояла тишина. Затем всплеск возобновился, становясь всё ближе. К пони начали приближаться какие-то огромные туши, оставлявшие за собой волновой клин. Она огляделась, отчаянно пытаясь найти хоть какое-то оружие или способ спастись. Но стена за спиной, к которой она не уверенно отходила, была сплошной и не имела никаких зацепок, по которым она могла бы взобраться наверх. Вдруг прямо справа от неё обнаружилось тело одной из летучих мышей. Бестия была насквозь пронзена обломком ребра большого скелета. Мгновение на раздумье и пони ринулась к трупу. За ней тут же побежали охотники. В последний момент пегаска выдернула зуб летучей мыши и, использовав силу инерции, с разворота вонзила его в шею нападавшего. Дикий вскрик боли пронёсся по пещере, но, проигнорировав его, Драг перекатилась через спину твари, поворачивая в ране своё импровизированное оружие и, выдернув, вколола его прямо в бок второй твари, которая была раза в четыре крупнее её самой. Остриё ушло в глубь, попав между хитиновыми пластинами. Зверюга сбила её с ног и всем своим весом вдавила в стену. Потеряв опору под ногами, пони соскользнула вниз. Бестия передвигалась при помощи нескольких дюжин крохотных лапок, которые тут же принялись драть пони своими когтями. Прямо у лица защёлкали бритвено-острые жвала и брызги окровавленной слюны попали прямо в раскрытый в крике рот. Существо пихало свою голову вниз, пытаясь дотянутся до её горла и ещё глубже насаживаясь на клык. Некоторые жвала уже щекотали нос, но видимо оружие напоролось на что-то жизненно важное, так как спустя секунду тварь уже заверещала, из раскрытой клыком раны пони окатило потоком крови и прочих мерзостных жидкостей. Чудовище рухнуло на землю. Превозмогая ужасную боль от большого числа многих мелких кровоточащих ран, Драг выползла из-под мёртвого груза.

Тишину, ударившую после предсмертного крика, нарушали лишь звуки копошения вдалеке других представителей её породы.

Повинуясь внезапному порыву, пегаска вонзила свои крохотные клыки в шею первой бестии и стала жадно пить дурно пахнущую кровь. С каждым глотком её тело становилось всё сильнее и сильнее. Постепенно мышцы перестали ныть и разум вновь прояснился. Мысль о том, что рядом много таких же тварей, как и эта, стала, нет, не омерзительной, интригующей. Но вновь одна из цистерн начала медленно переливать свою светящуюся жидкость и кобылке стало любопытно: а что же там, на верху? Но этот вопрос отошел на второй план, когда кровь перестала идти и жажда вновь дала о себе знать.

Пегаска стала самым опасным хищником в этом мире. Твари превосходили по размерам и силой, но они были безмозглыми и неспособными к обучению. Она стала настоящим экспертом по части подкарауливания и моментальной атаки из засады. Один точный удар между панцирем головы и хитиновой бронёй шеи и существа лишались жизни прежде чем до них доходил факт существования пони.

Сон был риском. Поэтому она приучила себя не спать. Спящие в этом месте быстро засыпали раз и на всегда.

Она не понимала, почему периодически сквозь блекло-красный туман ярости, застилавший сознание, происходят приступы рыданий и образы незнакомых пони иногда врезаются огненным клином, давя своей удручающей ностальгией. Но каждый раз, когда Драг вновь припадала к свежей ране, эти воспоминания на время улетучивались. Каждый раз, когда возникало желание узнать что же там наверху, вновь просыпался дикий зверь в её душе, каждый раз заставляя вновь и вновь убивать.

Годы. Минули годы. Долгие годы, наполненные страданиями жертв самого опасного хищника, которого когда-либо видела Эквестрия. Ни надежды, ни отчаянию не осталось места. С десяток лет кровавая кобыла металась из одного угла помойной ямы в другую, наполняя свое тело живительными соками умерших.

Пока однажды, во время очередной охоты, она не увидела в темноте чей-то портрет. Он лежал рядом с телом одного из скелетов пони. И вновь воспоминания. Но на этот раз другие. Что-то знакомое было в портрете. Что-то, что странно успокаивающее.

Свет от переливания желтой жидкости вновь озарил округу.

Селестия!

Имя резко выбило в ней всё то дикое, что до этого пожирало её душу.

За спиной сами с собой расправились крылья, впервые за столько лет до этого намертво зажатые и не использовавшиеся. Возникло неожиданное желание взлететь. Уйти из этой ямы и вознестись ввысь, где был свет, на который она раньше почти не обращала внимания.

Толчок, взмах, и она уже летела. Вонь, к которой она уже успела привыкнуть, вдруг развеялась. Но, чем выше она взлетала, тем хуже ей становилось. С каждым метром удушливый жар всё сильнее и сильнее пожирал лёгкие так, как когда-то жажда крови пожирала её душу. Но не это было самым страшным. А тот дикий рёв, что она услышала сверху.

Желание неопределённой свободы сменилось новой целью. До этого находясь на вершине пищевой цепочке, у неё внизу не было равных соперников. Но здесь есть другой альфа. Его смерть стала бы ещё одним шагом на пути к выживанию. С годами наработанные инстинкты взяли верх над рациональными частичками разума и седая пегаска направила свой полёт в сторону, из которой исходил этот рык.

Мрак, до этого являвшийся её неотвратимым спутником, быстро сменился на ярко-желтый свет от раскалённых кирпичей. Но когда казалось, что можно ослепнуть от такой концентрации света, стало ещё ярче. Одна из цистерн вновь начала выливать свою желтую жижу в общий поток, лившийся где-то снизу по огромному желобу.

Чёрная тень, размазанная от окружавшего её ореола огня, закрыла собой часть света. Сквозь прищуренные веки, пегаска увидела того, кто всё это делал. Гигантский паук из камня и стали, как раз закончил свою работу и, звякнув сотнями черепов, прикреплённых к телу толстыми цепями, стал спускаться ниже. Облетев его по кругу, с оглушительным треском ломающегося железа, Драг врезалась в небольшой мост прямо напротив него. Взгляд белого ангела крови столкнулся с яростным взором механического чудовища. Оба поняли, что сегодня пировать будет кто-то один на костях другого. Истинная ярость найтмера, до этого спокойно дремавшая, проснулась и синие искорки забегали по телу агрессивно настроенной пони, в то время как яркие вспышки молнии забегали по когтям, создавая страшные, похожие на демонов тени. Но на этот раз пегаска их не боялась…