Под твоими крыльями

Глава 6

—Не за что. Увидимся завтра, Скуталу.

После ухода доктора Скуталу быстро забралась по лестнице наверх. Обдумав всё сказанное Хортвелдом, она твёрдо решила поговорить с мамой, следуя его советам. В любом случае, ей самой хотелось побыть наедине с Копперболт.

Она медленно приоткрыла скрипучую дверь настолько, чтобы заглянуть внутрь. Темноту в комнате частично рассеял свет из прихожей, и стало видно движение под одеялом на постели. Копперболт пробормотала что-то невнятное со сна и, в конце концов, сфокусировала взгляд на дочке.

—Что-то случилось, Скут? — устало спросила она, прикрывая рот во время зевка копытом.

Скуталу улыбнулась ей и пошарила по стене в поисках выключателя на тёмной стене. Когда она всё-таки его нашла и щелкнула, лампа несколько раз помигала и включилась, озаряя комнату неярким светом, но он всё равно заставил Копперболт прикрыть глаза. Скуталу подошла к кровати, села на краешек и, весело глядя на маму, покачала головой в знак того, что всё в порядке. Она же в ответ приподняла одеяло, приглашая дочку прилечь с ней.

—Ну что ж, тогда ложись, — сказала Копперболт полушёпотом.

Лицо Скуталу засияло, когда она привстала и прыгнула на кровать, приземляясь точь-в-точь рядом с Копперболт и зарываясь носом в её мягкую шерсть на шее. Крыло пегаса легло на Скуталу и прижало к маме, оставив снаружи лишь головку.

—Итак, — заботливым материнским голосом начала она, — Ты хотела о чём-то поговорить?

Скуталу потёрлась щекой о коричневый мех. Он был мягкий, приятно пахнущий, но почему-то холодный. Не смотря в глаза маме, она сказала:

—Я разговаривала с Кэндифилдом внизу, в гостиной.

—Правда? И о чём же? — с интересом спросила Копперболт.

—Он рассказал мне о первом дне вашего знакомства. О том, как ты попала в больницу, — тихо ответила Скуталу, не представляя, как поведёт себя мама.

Но Копперболт продолжала улыбаться. Более того, она протянула голову ближе к дочке, чтобы они могли переговариваться почти шёпотом:

—Ууу, это, наверное, было очень скучно, верно?

—Не думаю, — немного смущённо сказала Скуталу и вытянула шею, чмокая маму в щёку. — Я люблю слушать о тебе. Мне хочется знать всё о твоём прошлом. Но, если честно, я расстроилась, когда услышала, что ты попросила облить тебя ведром воды.

—Хмм, — протянула Копперболт и спросила уже не таким радостным голосом, как до этого. — Он действительно тебе это рассказал?

Скуталу кивнула:

—Ага… но хорошо, ведь ты бы никогда этого не сделала…

—Понятно, — кивнула Копперболт, кладя голову дочки обратно себе на гриву. — Прости меня за это. Не думала, что ты хотела бы это услышать.

—А ещё Кэндифилд рассказал мне, почему на самом деле ты бы этого не сделала, — решилась продолжить Скуталу, видя, что мама улыбается. — Для того чтобы не портить мне настроение.

Копперболт ухмыльнулась своей фирменной ухмылкой:

—Этот доктор балабол. Видимо, нам нельзя больше рассказывать ему секреты.

—Ага, — тоже улыбнулась Скуталу, но только из-за этой шутки. Вообще-то, ей не было грустно как 10 минутами ранее; но и смеяться тоже не хотелось. Равно как и не хотелось больше скрывать свои чувства перед мамой. — Мам… можно тебя кое о чём попросить?

—Конечно, дорогая. Тебе не нужно спрашивать, если хочешь о чём-то попросить, — ответила Копперболт, немного удивлённая этим вопросом.

—Я знаю, — кивнула Скуталу, опуская глаза на белую простыню под ней и пытаясь найти правильные слова для просьбы. — Просто… почему ты делаешь так много для меня, стольким жертвуешь? Я знаю, ты моя мама и всё такое, но… тебе не нужно прятать свою грусть от меня. То есть, ты всегда радуешься и улыбаешься, несмотря на свою…

Скуталу не смогла подобрать выражение, чтобы окончить предложение; она не хотела употреблять то, которое уже знала, но Копперболт сама сказала его:

—…Слабость?

—Да, — медленно кивнула Скуталу. — Я не хочу, чтобы ты притворялась, мне хочется, чтобы ты была честной со мной…

—Разве всё так плохо? — спросила Копперболт, в смятении избегая взгляда своей дочки. Она не могла найти слова для ответа так же, как и Скуталу минуту назад. — Что ж… да, пару раз мне приходилось скрывать свои слёзы, но этого не происходит постоянно. Если я улыбаюсь и радуюсь, как ты сказала, то только потому, что ты рядом.

—Но тебе же не может быть постоянно так весело со мной, верно? — настойчиво сказала пегаска, заставив маму посмотреть ей в глаза.

—Ты права, Скут. Мне не стоит прятать от тебя свои чувства, — к огромному удивлению Скуталу сдалась Копперболт. Ведь это противоречило её упрямой натуре. — Но, в таком случае, ты тоже должна перестать это делать, хорошо?

Это предложение ввело Скуталу в ступор. Уж этого она точно не ожидала услышать. С лицом таким же пустым, как и её круп, пегаска переспросила:

—В каком смысле?

—Ты знаешь, что я имею в виду, Скут, — ректорским тоном проговорила Копперболт, хотя улыбка всё ещё оставалась на её лице. — Помнишь, что я сказала тебе перед школой? Что ты должна подружиться с кем-нибудь? Это ведь уже не первый раз, так?

—И что с этого? — начала защищаться Скуталу. — Я не хочу иметь друзей.

—Почему же? — немного повысила голос коричневый пегас.

—Потому что… — начала она отвечать, но никак не могла подобрать причину, по которой ей не хотелось бы иметь друзей. — Зачем мне это? Мне хорошо и без них. Мне хорошо пока ты рядом…

—Скуталу, — глубоко вздохнула Копперболт. — Ты что, оправдываешься, как и я чуть раньше?

После небольшой паузы, во время которой Скуталу очень усердно старалась избежать зрительного контакта с мамой, она упрямо продолжила:

—…Нет, не оправдываюсь. Мне никто не нужен, кроме тебя.

После этих слов Копперболт начала кашлять так, как и в страшном сне не снилось Скуталу. Она услышала ужасные, пугающие и режущие ухо звуки, несмотря на все усилия её мамы прикрыть рот копытом. Крыло, что её прикрывало, дёргалось в такт каждому звуку, заставляя пегаску дрожать от страха за свою мать ещё больше. Она боялась, что увидит кровь, но, к счастью, этого не произошло.

—…Мне никто не нужен, кроме тебя, — тихо повторила Скуталу, когда этот ужасный кашель прекратился. Теперь уже она пыталась доказать это не столько Копперболт, сколько самой себе.

Копперболт же в это время отчаянно пыталась набрать воздух, казавшись ещё более уставшей, чем на игровой площадке. Эти спазмы настигали её нечасто, но неожиданно, в этом и заключалась их подлость.

—Прости меня за это… — хрипло прошептала Копперболт. Она попыталась улыбнуться, чтобы скрыть свою боль, но почувствовала, как дрожат губы. — Скуталу… я очень люблю тебя… и мне бы очень хотелось быть с тобой вечно… Но я не могу быть единственной, на кого ты можешь положиться. В Эквестрии полно замечательных пони, среди них могут оказаться и твои будущие друзья; мне не хотелось бы быть той одной, с кем ты можешь поделиться своими чувствами, от кого ты не будешь ничего скрывать… Пожалуйста, Скуталу… пообещай мне, что будешь более общительной… что найдёшь себе друзей…

Скуталу опять придвинулась поближе к мягкому, но холодному меху:

—Но я не хочу… — тихо начала она, но не смогла закончить предложение.

—Умоляю, Скут… пообещай мне, — попросила Копперболт. Она попыталась расслабиться и положила голову на подушку так, чтобы лежать и видеть дочку одновременно. Но ей никак не удавалось удержать своё крыло внезапно навалившейся тряски; только благодаря Скуталу, обхватившей его копытами, она его успокоила.

—Хорошо, мам, — в конце концов сдалась Скуталу, улыбаясь своей обожаемой матери. — Я обещаю.

—Я очень рада этому, — прошептала Копперболт, наконец-то позволив себе улыбнуться и придвинуть дочку ещё ближе.

Скуталу любяще обняла маму обоими копытами за шею и почувствовала, что та ответила тем же. Слегка отклонившись назад, она вновь посмотрела ей в глаза и замерла примерно на минуту; они обе старались продлить этот момент. Момент, когда слова были уже не нужны, только прикосновения мамы и дочки друг к другу.

—Мам? — прошептала в ухо Скуталу, снова обнимая её.

—Да, дорогая?

—Можно я сегодня посплю с тобою?

Копперболт ещё раз поцеловала её в щеку и кивнула в знак согласия, после чего подняла крыло, освобождая место Скуталу. Та легла обратно и зарылась носом в мех на шее, чувствуя, как крыло возвращается на место, укрывая её. Она действительно очень устала за этот день и поэтому почти сразу заснула.

—Спокойной ночи, Скут, — прошептала мама, чтобы не разбудить дочку. — Я буду рядом с тобой всю ночь…