Осколок

Глава 4

Сознание мерцало. Солнце двигалось по небу рывками, иногда откатываясь назад, а иногда вообще пропадая. Вот он куда-то бредёт. Ползёт. Уткнулся носом в камень. Темно, снова светло. Снова темно. Пытается открыть флягу. Светло. Ползёт, а рядом втыкаются в песок острые когти. Темно. Кусты цепляются за изодранный плащ. Он едет куда-то вниз с кучей песка. Проносятся голоса и исчезают. Снова возвращаются. Словно гомонящая толпа кружится вокруг него. Из водоворота образов отделился один, тёмный, как будто знакомый. Мэггот потянулся к нему, но тот задрожал и изчез. На миг вернулось сознание. Ну да, рейдеры, побег, убийство, падение.
«Ни о чём не жалею», — упрямо подумал Мэггот, погружаясь во тьму.
Он очнулся резко, рывком. Голова работала почти ясно, будто он и не терял сознания. На секунду Мэггот решил, что он в родном Улье, а пустыня, падение, рейдеры — просто дурацкий сон. А затем он услышал музыку. Кто-то рядом извлекал из струнного инструмента пронзительные, щемящие звуки. Мэггот попытался пошевелиться, но не смог. Над ним нависал незнакомый сводчатый потолок, а из большого окна лился свет. Никто не пытался его убить, хотя, кажется, всё же связали. Он расслабился и стал слушать. Время для вопросов еще придёт.
Невидимый музыкант взял последний аккорд.

— Красиво, — сказал в пустоту Мэггот. — Что это?
— Это называется «блюз», сынок. Как ты себя чувствуешь?
Над Мэгготом нависла голова очень старого земного пони. Его шкура была коричневого цвета, оттенка морёного дуба, а коротко остриженная грива совершенно белая. Глаза же были бесцветными и смотрели в никуда. Старик был слеп.
— Хочу сразу прояснить ситуацию, — мрачно сказал Мэггот. — Я — чейнджлинг. Жуткий хитиновый монстр. И я разумен и разговариваю — помогите мне боги, если я знаю, почему.
— Сынок, я, может и слеп, но не туп. Чейнджлинга сложно с кем-то спутать, даже на ощупь. Не волнуйся, тут тебе ничего не грозит. Так как ты себя чувствуешь?
— Мэггот задумался. Всё тело ноет, левый глаз не открывается. Страшно хочется пить, есть и спать, причём одновременно и по очереди. Голова периодически начинала кружиться и комната делала один полный оборот.
— Я чувствую... — медленно начал он. — Чувствую, что мне хочется уничтожить что-нибудь красивое. Так… можно я позадаю вопросы?
— Конечно. Меня зовут Блайнд Лемон, и ты находишься в моём доме в поселении Дезерт Спун.
— Мэггот, — представился чейнджлинг. — Как я сюда попал? Последнее, что я ясно помню — я сбежал от тех бандитов, прыгнув со скалы.
— А, «Пустынные Рейдеры». Видишь ли, ситуация интересная. Тебя нашёл я...
— Вы? — перебил Мэггот. — Но вы же...
— Слепой, я в курсе. Но за годы, что я здесь живу, я выучил окрестности на полсотни километров вокруг. Научился слушать пустошь. А ты вносил в её... мелодию, так сказать, шум.
— Понимаю. То есть, мне кажется, что понимаю.
— Ну вот. Откровенно говоря, я бы не стал связываться с чейнджлингом, но моя дочь как раз недавно вела с бандой переговоры. Собиралась купить говорящего чейнджлинга. Я просто сложил два и два, позвал её на помощь, и мы перенесли тебя сюда.
— Ага. То есть вам повезло. Говорящий чейнджлинг свалился вам на голову, а вы ни не заплатили за него ни монетки. И что теперь? Отправите меня в Институт?
— Ну... — старик слегка смутился. — Это... сложный вопрос. Лично я против, но лучше тебе поговорить об этом с моей дочерью. Позвать её?
Не дожидаясь ответа, он встал, уверенно прошёл по коридору и нащупал на стене верёвку. Где-то на улице зазвенел колокольчик.

— Эй, Роуз! Роузи! — закричал Лемон. — Наш гость проснулся!
Распахнулась дверь, ведущая на улицу. Послышались быстрые шаги. В комнату вошла грифоница в небрежно накинутом старом лабораторном халате. Перья на её висках выцвели, но взгляд был твёрдый и острый. Было заметно, что, несмотря на зрелость, до старости ей еще очень далеко.
— А, очнулся? Я Роуз, старший исследователь Королевского Института. Блайнд Лемон — мой отец. Приёмный, разумеется, — прибавила она в ответ на недоуменный взгляд. — Пожалуйста, не пытайся встать.
Слова она произносила отрывисто, а точками в конце предложений можно было дырявить стены.
— Я бы с радостью попробовал, но вы привязали меня к кровати, — едко отозвался Мэггот.
— Необходимая предосторожность, надеюсь ты понимаешь.
— Вполне. Итак..?
— Итак. Ты хочешь знать, отправят ли тебя в Институт, верно? А ты хочешь туда отправится?
— Честно говоря, не очень.
— Тогда решено, — вздохнула Роуз. — Видишь ли, я хотела купить тебя...
— Знаю, ваш отец рассказал мне.
— Отлично. Но в договоре шла речь о говорящем чейнджлинге, а не о разумном. Законы нашей страны запрещают удерживать разумных существ против их воли. Разумеется, тогда никто не думал о чейнджлингах. Я-то могла бы наплевать на закон ради науки. Но Королевский Институт — нет. Я хочу только расспросить тебя о твоём... народе. Раз уж выдалась такая возможность.
Мэггот откинулся на подушку и задумался. Он ощущал что-то вроде... симпатии к этой странной парочке. Слепой пони и его дочь-грифон? Впрочем, говорящему разумному чейнджлингу не стоит сильно удивляться. К тому же, они спасли его жизнь, в конце концов. Как бы он не ворчал на свои неудачи, жить ему, в целом, нравилось.
— Я расскажу всё, что знаю, хотя вы наверняка знаете больше, чем я. Только две просьбы: отвяжите меня, пожалуйста. Я не смог бы никуда убежать, даже если бы попытался.
— Хорошо. А вторая?
— Зеркало. Я хочу на себя взглянуть.
Роуз заколебалась:
— Это... не лучшая идея.
— Бросьте. После того, что я пережил, что может меня шокировать?

Оказалось, кое-что может. Мэггот полулежал, оперевшись на подушку, и молча смотрел в зеркало. Голова была покрыта сетью страшных трещин и свежих шрамов. Левая её часть была совершенно разбита и затянута свежим хитином. Глаз отсутствовал.

— Да... — протянул наконец Мэггот. — Хорошо, что вы не видели меня, Лемон. Честно говоря, я бы себя добил на вашем месте. Просто из жалости.
Уцелевший глаз перестал быть однотонно-синим. На нём появился вертикальный разрез зрачка и лучистый рисунок радужки. Мэггот откинулся на подушку.
«Что же я теперь такое?» — подумал он.
________________________________________________________________________________________________
Шли дни. Едва Мэггот окреп, стала появляться Роуз с ворохом вопросов. Мэггот честно старался отвечать, хотя половина из них ставила его в тупик. Он так и сказал ей.
— Да, честно говоря, я надеялась получить больше ответов, — сказала Роуз, лихорадочно строча в блокноте. — Но и то, что ты рассказал — уже немало. В конце концов, мы только знали, что у чейнджлингов есть королева, а питаются они любовью...
Мэггот уронил ложку в миску с кактусовой похлёбкой.
— Мы питаемся... чем?

Роуз посмотрела на него ничего не выражающим взглядом и продолжила писать.
На вопросы Мэггота тоже не было чётких ответов. Откуда взялось понимание, сознание, что случилось с крыльями с способностью к перевоплощению.
— Нет, извини, парень, — вздохнула Роуз. — Тут я ничем помочь не могу. Если же хочешь догадок... ты говорил, что первые дни провёл в прострации, а потом вдруг резко осознал себя, так? Я думаю, что знания копились в твоей голове, но не были востребованы. А шок из-за отрыва от Улья их пробудил. Каким-то образом. Что до твоих способностей — это, кажется, просто травма. Так не должно быть, насколько я знаю. Таковы мои догадки, но — сам понимаешь — ничем не подтверждённые. Сама Роуз вообще-то жила в столице, а сюда приезжала каждые полгода, чтобы помочь отцу.
Он, конечно, крепкий и упрямый, но моложе это его не делает. К тому же он слеп, как ни крути. — Говорила она, меряя шагами комнату.

Начав ходить, Мэггот стал больше времени проводить, беседуя со старым Лемоном. Тот ловко бегал вдоль грядок в огороде, отмахиваясь от предложенной помощи. За оградкой росли рядами кактусы, а в стороне стояла пара лимонных деревьев, посаженных, видимо, из ностальгии.
«С моим опытом садоводства, мне и копыта не очень нужны, не то что глаза», — говорил Лемон.
Однако, поболтать он никогда не отказывался, и Мэггот выяснил, что Дезерт Спун было поселением, куда отправляли разных смутьянов и диссидентов. Конечно, поселением его можно было назвать с некоторой натяжкой. Узкий, петляющий каньон был перегорожен забором, а за ним раскиданы редкие домики. Можно было прожить здесь пятьдесят лет, и ни разу не увидеть соседа. Впрочем, скоро должны были открыть соляную шахту, что вдохнуло бы в посёлок жизни. Сюда-то и отправили отца Лемона, а его мать, брат и он сам поехали следом. «Это было, наверное, тысячу лет назад», — смеялся старик. Роуз ему подкинули, когда родители уже умерли, и он жил совершенно один. Мэггот спросил о брате.

— Что я могу сказать... Его звали Сэйн. Сэйн Лемон. Он всё грезил воздухоплаванием. Строил какие-то машины, рисовал чертежи. Когда его меткой оказался лимон, как у всей нашей семьи, он не смог с этим смириться, и...
— Его чем, простите?
— Ну меткой. Кьютимаркой. Она показывает твой талант. Не слыхал, нет?
Лемон указал на рисунок на своём бедре. И верно, половинка лимона.
— И что это должно значить? — спросил Мэггот. — Ты умеешь выращивать лимоны? Печь лимонные пироги? Играть грустные песни?
— Понятия не имею, — признался Лемон. — Здесь, в пустошах, надо делать всё, иначе не выжить. Вот Сэйн и строил свои корабли. И где только дерево брал? «Это будет прорыв!», говорил он. А потом он пропал без вести в пустыне, вместе со своим кораблём.
— Мне...
— Брось, уже столько лет прошло. А что, у чейнджлингов нет талантов?
— По крайней мере никаких отметок я не помню. А талант... — Мэггот задумался. — Умение падать с большой высоты и выживать считается за талант?
Своё имя старик вспомнить не смог. Блайнд — это прозвище, которое он взял, когда ослеп.

 — А было это... тридцать? Тридцать пять лет назад? Не знаю, не помню уже. — хмурился он. — Проклятый песчаный клещ. Да и чёрт с ним. Считай, я взял себе новое имя. Ты ведь поступил так же?

________________________________________________________________________________________________
Постепенно Мэггот восстановился. Из-за потери глаза он первое время постоянно натыкался на предметы, а из-за потери своих листьев — периодически страдал от галлюцинаций. Но песчанки не было, и галлюцинации отступили. Вопрос об уходе подступал вплотную, но мир опять решил за него.
Был вечер. Мэггот и Лемон сидели на кухне и неспешно беседовали. Старик шумно отхлёбывал какой-то настой на кактусовом соке. Мэггот, которого начинало тошнить от одного запаха этого напитка, пил воду.

— Ну так... хочешь понять, что тебе делать дальше? — сказал Лемон, возобновляя прерванный разговор. — Тогда у меня к тебе есть только один вопрос. Сам-то ты чего хочешь?
Мэггот задумчиво почесал рубец на месте левого глаза. Он и сам неоднократно задавал себе тот же вопрос, но не мог найти ответа. Конечно, он хотел вернуться в Улей, но был ли это его выбор? Не больше, чем у воды, падающей со скалы. А Улей был совсем недалеко. Зов ослабевал по мере приближения, словно уменьшалось натяжение верёвки, и сейчас остался только слабый зуд в затылке.
— Я хочу... — медленно начал он. — Хочу, чтобы... не хотелось.
Ужасно неуклюжая формулировка, но Лемон, кажется, понял. Они помолчали.
— Уверен? Насекомое, или нет, но по-моему ты неплохой парень. С оговорками, конечно, но я знаю, что ты постоянно пытался полить мои кактусы, думая, что я не замечаю.
Мэггот смутился.
— Я...
— Да ничего, не волнуйся. Но ты говоришь, думаешь, чувствуешь. Хочешь отказаться от всего этого?
— Я... да. Да, наверное. Что за чейнджлинг без своего Роя?
— Откуда я знаю? Ты мне скажи.
Они помолчали еще. Мэггот пытался сформулировать ответ. Его размышления прервал стук входной двери. Роуз, собиравшая травы за частоколом, вернулась. И она была весьма обеспокоена. Перья на голове топорщились, а крылья под халатом выгнулись.

— Мэггот. Тебе нужно уходить. Немедленно.
— Что слу...
— Рейдеры. Они тебя всё-таки выследили. Не слишком торопились, а? Что ты натворил такого, что они всё еще гонятся за тобой? — Он нервно хмыкнула.
Мэггот снова почесал рубец, вставая из-за стола.
— Вкратце: убил здоровяка-лейтенанта и сбежал.
— Ты убил Дозера? Да уж, это многое объясняет. Ты в курсе, что за его голову была назначена награда?
— Нет, откуда мне было знать, — откликнулся Мэггот, собирая вещи. — У меня нет подтверждения, но если сумеете доказать его смерть — забирайте деньги себе.
— Он взял флягу и снял с вешалки свой плащ. Лемон, ненавидевший сидеть без дела, как-то раз взял его и аккуратно подшил. Получился почти настоящий плащ, а не кусок ткани, в который Мэггот кутался раньше. Накинув его на плечи, чейнджлинг обернулся к Роуз и Лемону.
— Вы уверены, что я не могу помочь?
— Можешь. Я уже отправила сообщение ближайшему отряду Королевской Гвардии. И они, и рейдеры скоро будут здесь. Так что постарайся оказаться как можно дальше отсюда, когда начнётся бой. Твоё присутствие только всё осложнит.
— Понятно. Ну что ж... Роуз, Лемон. Спасибо. За всё.
— Удачи, сынок, — Лемон помахал ему копытом. Они направлялись вглубь каньона.

Путь Мэггота лежал по деревянным лесам наверх, и дальше — к Улью. К дому. Он одёрнул плащ и двинулся вперёд.
Когда каньон превратился в чёрточку вдали, он не выдержал и обернулся. Там, вдалеке, поднимался столб чёрного дыма. Больше Мэггот не оборачивался.