Арфа для Лиры

Арфа для Лиры

— Что ж, Лира, а вот и твой музыкальный инструмент! — мисс Роузи подвела крошечную пони к огромной арфе, стоявшей в углу класса.
— А что это такое? — испуганно спросила Лира, оценив размеры инструмента.
— Это арфа. Ты только послушай, как она звучит! — учительница осторожно провела копытом по струнам — по классу разлилась волна нежных звуков. Маленькая пони попыталась повторить игру, но из-под её копытца вылетело лишь несколько невнятных нот.
Мисс Роузи, заметив, что новая ученица немного расстроилась, постаралась её приободрить:
— В игру на арфе нужно вкладывать много эмоций. Не будет чувств — не получится музыка. Но не унывай, у тебя обязательно всё получится! Занятия начнутся с завтрашнего дня, поэтому сейчас ты можешь идти домой.
Арфа произвела неизгладимое впечатление на Лиру — такое, что поле ужина маленькая пони закрылась у себя в комнате, чтобы добавить в личный дневник ещё одну запись:
«Сегодня мама привела меня в музыкальную школу, и моя новая учительница мисс Роузи сказала, что я буду учиться играть на арфе! Инструмент очень большой, в нём много струн, и я не знаю, получится ли у меня. Но я буду стараться, ведь арфа так красиво звучит! К тому же, для меня это очередной шанс...
Внезапно голос мамы прервал все размышления:
— Лира, ты что, ещё не спишь? Ты забыла, что тебе завтра рано вставать?
— Мамочка, я уже ложусь! — крикнула в ответ Лира и, прежде чем погасить свет, быстро дописала:
...получить кьютимарку.»

Уроки проходили просто мучительно. Маленькой Лире казалось, что от неё требуют невозможного, что все её старания напрасны. Копыта не слушались и задевали не те струны; учительница хмурилась и заставляла играть произведение заново. Дома Лира закатывала истерики, заявляя, что больше ни за что на свете не пойдёт в эту ужасную музыкальную школу, а на следующий день мама снова вела её на урок. Мисс Роузи уверяла Лиру, что у неё всё в порядке, но та никого не хотела слышать.
Медленно, но верно приближался концерт, в котором Лира должна была участвовать. Наверное, мисс Роузи волновалась за выступление гораздо больше, чем её ученица — та почти разочаровалась в себе и своих силах. Лира отстранённо, безо всяких эмоций перебирала по струнам, повторяя обязательную на концерте мелодию, ведь учительница слёзно просила её отнестись к первому выступлению ответственно.
Роковой день настал. Галдёж собирающихся зрителей пробудил волнение в маленькой пони. Сердечко забилось быстрее; заученная мелодия мигом вылетела из головы. Мисс Роузи проводила дрожащую от страха ученицу за кулисы и шепнула ей на ушко:
— Вот увидишь, всё будет хорошо! Я в тебя верю.
Лира в ответ кротко улыбнулась, а про себя подумала: «Зачем я так часто пропускала её слова мимо ушей? Ничего не помню про эти... Как их там... Эмоции!»
Пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, что пригодилось бы во время выступления, Лира чуть не прозевала свой выход. На сцену вынесли знакомую ей арфу и табурет. Зал зашумел — крошка пони ступила на сцену, приготовилась к исполнению и, на мгновение прикрыв глаза, подумала: «Будь, что будет».
И было вот что.
Лира тронула первые три струны и вновь закрыла глаза. Выдержав паузу, она прикоснулась ещё к трём, внимательно вслушиваясь в звуки. Вихрь нот заставил забыть обо всём; пони то улыбалась, то хмурилась. Зрители затаили дыхание, а Лира всё играла и играла.
Грандиозные овации увенчали выступление Лиры. Мило улыбнувшись публике, она бодро ушла за кулисы, спеша обрадовать успехом мисс Роузи.
— Мисс Роузи, мисс Роузи! — Лира, увидев учительницу в коридоре, бросилась в её объятия. — У меня получилось!
— Я в тебе и не сомневалась! — добродушно улыбнулась та. — Будешь сегодня отмечать два события!
— Почему два? — удивилась Лира.
— А ты взгляни на свой бок.
Маленькая пони повернула голову набок и взвизгнула от счастья: на крупе красовалась долгожданная кьютимарка — крошечная лира красивой изогнутой формы.

Перед тем, как лечь спать, Лира дала себе слово, что больше не пропустит ни одного занятия и всегда будет слушать учительницу. Ей очень хотелось выступить в школе снова, и она готова была приложить для этого все свои силы.
Однако никому из учеников больше не судилось выйти на сцену музыкальной школы. Первый концерт Лиры стал одновременно и последним.
...Это был самый обычный урок. Лира разучивала новое, сложное произведение. Единорожка ловко перебирала струны, судя по улыбке, мелодия очень ей нравилась. Мисс Роузи похвалила свою ученицу:
— У тебя просто замечательно выходит! Думаю, ты захочешь выучить это произведение полностью!
— Давайте, я готова! — радостно воскликнула Лира.
Но продолжить занятие не удалось: чей-то голос на гране паники прокричал:
— Срочно уводите жеребят, в школе пожар!
Тотчас же поднялся крик и визг. Мисс Роузи, ни минутой не медля, схватила испуганную Лиру и тотчас вынесла ее в коридор.
— Уходите, уходите отсюда! — как можно громче крикнула она жеребятам.
Возле входных дверей едва не началась давка. По школе полз дым; огонь невероятно быстро охватил коридоры и классы. Мисс Роузи выглянула в ещё не тронутое пожаром окно. Увидев, что Лира Хартстрингс с семьёй успешно выбралась наружу, облегченно вздохнула.
Родители едва привели рыдающую Лиру домой.
— Там же осталась мисс Роузи и мой инструмент! — сквозь слёзы кричала она.
Папа погладил единорожку по спине и ласково произнёс:
— Успокойся, дорогая. Будем надеяться, что всё обойдётся.

Прошло много лет. Лира выросла в умную и самостоятельную пони. Её родители переехали в другой, более тихий и уютный городок, а сама она осталась жить в Понивилле. Лира нашла замечательную подругу Бон-Бон, с которой поселилась в одном доме. Одним словом, жилось ей весьма неплохо.
В одно пасмурное утро Лира едва нашла в себе силы подняться с кровати. Кое-как расчесав спутанную гриву, она по привычке пошагала на кухню, где уже давно хозяйничала Бон-Бон.
— С добрым утром, соня! — рассмеялась подруга. — Садись за стол, сейчас будем завтракать.
Лира забралась на табурет и спросила:
— Какое сегодня число?
— Двадцать первое, вроде бы.
«Двадцать первое.» — задумалась Лира. — «Хм. Опять то странное чувство... И уже в который раз... Ладно. Может, горячий чай поможет вспомнить».
После завтрака Бон-Бон отправилась за покупками, оставив ещё сонную Лиру наедине со своими мыслями. Та, листая газету, пила очередную чашку чая, изредка поглядывая в окно.
«Такая же погода была в день моего первого...» — мелькнула в голове мысль.
От накативших воспоминаний пони едва не свалилась с кресла:
— Точно! Сегодня же день моего первого концерта! Как же я могла забыть!
Единорожка наспех закрыла дверь и галопом побежала по улице, словно боясь опоздать.
«Селестия, сколько лет я не видела место старой школы! От неё, наверное, давно ничего не осталось...»
Лира прекрасно помнила дорогу. Её не останавливало то, что здание находилось довольно далеко от её дома. После двадцати минут быстрого бега Лира, безсильно рухнула прямо посреди тротуара. Чуть переведя дух, пони с трудом поднялась на ноги:
«Ладно, торопиться уже некуда. В конце концов, я почти пришла».
Свернув за угол, Лира не поверила своим глазам: чёрное, разорённое двухэтажное здание с выбитыми окнами, некогда служившее музыкальной школой, стояло на месте! Как ни странно, никому за столько лет не понадобилась земля, на которой стояли совершенно бесполезные руины.
У Лиры от радости потекли слёзы. Она ловко перемахнула через калитку и, забыв про сбитые ноги, изо всех сил понеслась к двери. От неё осталось совсем ничего, поэтому войти вовнутрь Лире не составило никакого труда.
Шаги пони подняли облачко серой пыли, заставившее её чихнуть. Повсюду было сыро и грязно, по зданию разгуливал холодный ветер. Пол ужасно скрипел и трещал — идти было опасно. Лира поёжилась и осторожно пошла к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, — к счастью, она была сделана из бетона.
Однако и наверху было не лучше — в полу коридора зияли дыры, рассохшиеся двери готовы были рассыпаться от малейшего прикосновения. Лира аккуратно зашла в класс — в углу сиротливо стояло прогнившее фортепиано (странно, что оно вообще уцелело), по полу валялись мокрые обрывки, некогда бывшие шторами и куски бумаги.
«Можно только представить, что случилось с моей арфой...» — вздохнула Лира.

Класс Лиры находился в самом конце коридора. Чем ближе единорожка к нему подходила, тем сильнее билось её сердце. Дверь была завалена разным мусором, и ей пришлось немало потрудиться, прежде чем хоть чуть-чуть её открыть. Кое-как приоткрыв, Лира быстро шмыгнула вовнутрь, отхватив парочку заноз в бок. Потирая ушибленную ещё внизу ногу, пони осмотрелась: такой же гнилой и опасный пол, те же разваленные окна без стёкол. Вдобавок ещё и куча грубых тряпок в углу.
Лира подошла к свалке и брезгливо ткнула в неё копытом. — «Ещё и что-то твёрдое внутри. А вдруг...»
Пони содрала ткань и отшвырнула её в сторону. На запорошенных пеплом разорванных шторах лежала...
— Моя арфа!!! — радостно воскликнула Лира и запрыгала по классу, совершенно позабыв о том, что этого нельзя делать.
Действительно, благодаря заботливым копытам мисс Роузи инструмент неплохо сохранился. Арфа была вся в пыли, с неё почти совсем слез лак, но она оставалась такой же изящной, как и много лет назад. Лира осторожно поставила её в надлежащее положение и тронула копытом струны — те не отозвались, так как давно пришли в негодность. Холодный ветер сдувал с инструмента пыль прямо на Лиру, но та совершенно этого не замечала.
...Домой пони вернулась к ужину — голодная, замёрзшая, поцарапанная, но счастливая.

Через несколько дней Лире очень захотелось вернуться в старую школу и проведать свою арфу. К счастью, такая возможность скоро выпала — сегодня вечером Бон-Бон собиралась в библиотеку, а это, как правило, затягивалось до поздней ночи.
Едва на двери лязгнул замок, Лира опрометью понеслась на второй этаж за плащом: на улице моросил дождь. Но на обратном пути ей не повезло — она так торопилась, что, спускаясь по лестнице, зацепилась подковой о ступеньку, запуталась в плаще и полетела вниз. К счастью, Лира ничего себе не сломала, а вот верхняя губа пострадала. Единорожка потратила немало времени, чтобы привести себя в порядок.
Накинув злополучный плащ, Лира вышла из дома и собралась было запереть его на ключ, как знакомый голос приковал её копыта к земле:
— Эй, а ты куда?
— Бон-Бон? А... Ты же собиралась в библиотеку...
— Странно, но почему-то у них сегодня закрыто, — разочарованно вздохнула та. — Так всё-таки, куда ты собралась?
— Я? Ну... За продуктами, — у Лиры от волнения едва не подкосились ноги.
— Брось, у нас полно еды, — фыркнула Бон-Бон. — Да и погода сегодня не для походов по магазинам. Или... Может, ты что-то скрываешь? Давай признавайся!
И поньке ничего не оставалось, как рассказать правду — дотошная Бон-Бон рано или поздно обо всём бы узнала.
— Пойдём, — вздохнула она. — Мне проще один раз показать, чем сто раз рассказывать.
Тем временем погода испортилась ещё больше. Дождь усилился, по дорогам заструились потоки грязной воды. Бон-Бон уже в который раз предложила возвратиться домой, но Лира твёрдо шла вперёд. После очередного поворота единорожка остановилась у кованой калитки и шепнула:
— Мы пришли.
Бон-Бон недоумённо глянула на подругу:
— И что мы тут забыли? Вот скажи, ради этого...
— Тссс! — прервала нытьё подруги Лира. — Больше ни слова. Иди за мной.
Пони осторожно зашли в школу и поднялись на второй этаж. С потолка капала вода, доски на полу разбухли, выставив напоказ опасные занозы. Подруги с трудом пробрались в конец коридора — к счастью Лиры, дверь класса арфы не завалило обломками снова.
Бон-Бон шагнула в класс и осмотрелась:
— Вот скажи, зачем ты меня сюда притащила? Тут же один мусор!
— Я тоже сначала так думала, — загадочно ответила Лира и стащила с кучи тряпья несколько обрывков.
Бон-Бон чуть не потеряла дар речи.
— Арфа?! А как... Что... Как она тут оказалась?!
— Когда-то давно здесь была музыкальная школа. Я тут училась, получила кьютимарку... — рассказывала Лира, поднимая арфу. — И в один прекрасный день тут случился пожар. Я думала, мой инструмент погиб вместе с остальными, но учительница, как видишь, хорошо позаботилась о нем.
— А где она сейчас?
— Я не знаю, — вздохнула Лира. — Скорее всего, мисс Роузи погибла.
Бон-Бон стояла, разинув рот от удивления — она совершенно не ждала таких новостей от своей подруги. Лира же не замечала ничего вокруг и не сводила глаз со своей арфы: инструмент словно околдовал свою хозяйку, не позволяя ей уйти.

...Отвлечь подруг смог только голод, который проснулся после полуночи.

Лира с трудом открыла глаза и уставилась в потолок. В доме было подозрительно тихо. «Бон-Бон, видать, уже куда-то убежала, — подумала пони. — Даже меня не разбудила».
Спустившись на кухню, Лира обнаружила на столе ещё тёплый завтрак, приготовленный заботливой подругой. Из-под тарелки с яблочным пирогом выглядывала записка:

«Тебя разбудить вообще невозможно. Я ушла за покупками — я надеюсь, ты не забыла, что у тебя завтра день Рождения?
Бон-Бон»

Единорог перевела взгляд на календарь.
«Сегодня двадцать девятое... А ведь и правда, у меня день рождения завтра!»
Лира улыбнулась и принялась за чай с пирогом. В двери клацнул затвор почтового окошка — на пол мягко шлёпнулась свежая газета. Пони вяло вышла в коридор и, к своему удивлению, встретила там Бон-Бон.
— О, свежая почта! — воскликнула та, снимая с себя тяжеленные сумки.
— Что-то ты быстро, — заметила Лира.
— Ничего себе! Спать меньше надо! — рассмеялась подруга. — Ну, есть планы на сегодня какие-нибудь?
— Завтра мой день рождения... Думаю, навестить школу нужно. Ты со мной?
— Шутишь? Ты видела эти сумки? — улыбнулась Бон-Бон. — У меня очень много работы. Ах да, не задерживайся там, хорошо?
— Ага! — ответила Лира и побежала приводить себя в порядок.

Примерно через полтора часа единорожка вернулась домой в совершенно расстроенных чувствах. Бон-Бон, напевавшая весёлую песенку, внезапно замолчала и, бросив все дела, подбежала к грустной подруге:
— Эй, ты чего?
— Представляешь, — прошептала Лира, вытирая слёзы, — кто-то... забрал арфу!
— Быть того не может! — возмутилась Бон-Бон. — Столько лет стояла — её никто не трогал, а тут вдруг понадобилась кому-то?!
— Но её нигде нет. Я всё обыскала, — Лира вновь залилась слезами.
— Ну, не плачь, — Бон-Бон тихонько погладила подругу по шее. — Я знаю, что этот инструмент очень много значит для тебя... Ну, не переживай ты так! Может, найдётся ещё!
Лира, не сказав ни слова, поднялась к себе наверх и заперлась. Она отказалась от обеда, а позже и от ужина, чем не на шутку взволновала Бон-Бон. Та, в свою очередь, оставила перед её дверью на табурете стакан сока и несколько свежих кексов — так, на всякий случай — и удалилась вниз.
На следующее утро заботливая подруга Лиры первым делом поднялась к ней — тарелка и стакан, оставленные вчера вечером, оказались пустыми. Пони усмехнулась и громко постучала в дверь.
— Заходи! — послышалось оттуда.
— С днём рождения тебя! — крикнула Бон-Бон и изо всех сил обняла подругу.
— Спасибо, — улыбнулась Лира и спрыгнула с кровати, — и за поздравления, и за еду. Кексы получились просто замечательные.
— Ладно тебе, — ответила та. — Пойдём, мне не терпится показать тебе подарок!
Бон-Бон выбежала из комнаты и остановилась у лестницы, поджидая подругу:
— Знаешь... Закрой-ка глаза!
Вспомнив про свою ещё не зажившую губу, Лира поёжилась:
— Может, я их закрою, когда спустимся вниз? Что-то не хочется лететь носом вперёд...
К комнате Бон-Бон Лира пробиралась наощупь. «Зачем нужно было прятать подарок так далеко? — думала она про себя. — Ну, это уже не мои заботы. Главное, успешно добраться до...»
— Ну всё, можешь открывать! — голос подруги раздался откуда-то издалека.
Лира неуверенно открыла один глаз, а затем и второй. От удивления пони не могла вымолвить ни слова — она лишь безуспешно открывала рот, словно рыба без воды.
— Ну, нравится? — хитро подмигнула Бон-Бон. — Да, над ней пришлось хорошенько потрудиться: покрыть новым лаком, отполировать кое-где, заменить абсолютно все струны... Но, в целом...
— Арфа! Моя арфа! — растроганная Лира не дала подруге закончить. — Ты... Как тебе это удалось?! Я... Я просто поражена!
— Ради друзей можно горы свернуть! — Бон-Бон уткнулась в гриву Лиры и прошептала, — Играй на здоровье.
— Спасибо, — ответила единорожка, вытирая счастливые слёзы. — Это — самый лучший подарок, а ты — самая лучшая подруга!

Через пару дней Лира решила навестить своих родителей. Достать билеты на поезд можно было без проблем, так что пони быстренько собрала вещи и отправилась на железнодорожный вокзал. Он находился чуть дальше старой музыкальной школы, а значит, до него спокойно можно было добраться рысцой. К тому же, Лира никогда бы не упустила момента навестить до боли знакомое ей место. Нона сей раз её ждало разочарование: миновав неисчислимое количество поворотов, Лира не нашла ни кованой калитки, ни сгоревшего здания: на месте старой школы красовался большой пустырь.

The end