Одной крови

Глава 6

Отдельное спасибо MadHotaru за арт к этой главе.

Благодаря неоценимой помощи Твайлайт и рекомендациям Эпплов, Айроншилд получил работу на стройке. Правда, в этот раз ему пришлось пройти через все процедуры, сопутствующие принятию нового сотрудника. Ничего необычного, за исключением того, что главой этой строительной фирмы оказался не кто иной, как отец Литлвиш – Тандер Дэйр.

Мистер Дэйр был крепким земнопони со светло-зеленой шерсткой и коротко стриженой гривой цвета хаки. В прошлом он служил офицером на одном из линейных кораблей военно-морского флота Эквестрии. И если бы не встреча с Сэнди Вингс, он так бы и продолжал бороздить Лунный Океан до самой своей отставки. Тандер Дэйр был потомственным военным, и его отец был вне себя от ярости, когда сын после рождения дочки оставил службу. Жеребцу это решение далось нелегко, но Литлвиш очень плохо, почти болезненно переносила прибрежный климат Ванхуфера, и молодая семья решила перебраться в Понивилль – родной город Сэнди Вингс.

Военная выправка, а так же упорство и дисциплина, привитые ему с самого детства, помогли жеребцу и на “гражданке”. Поначалу его фирма – Большие Надежды — состояла всего из четырех пони (включая самого Тандера и его жену), и занималась разного рода ремонтом или реставрацией зданий.

Строительство в Понивилле было организованно отвратно. Обычно это происходило следующим образом: собиралась группа пони, хоть как-то разбирающихся в строительстве, и им поручалось возвести ту или иную постройку. Результат был вполне себе сносный, но из-за нехватки организованности дело, как правило, излишне затягивалось. Мистера Дэйра такой расклад не устраивал, и он решил взять все в свои копыта. Местным жителям его подход пришелся по нраву, и не прошло и пары лет, как его скромное начинание превратилось в успешную строительную компанию, насчитывающую почти два десятка сотрудников.

 — Итак, что мы имеем в итоге, мистер Айроншилд? — начал Тандер, сидя на деревянном стуле в своем офисе. Или, как сам жеребец иногда в шутку называл его – в ставке командования. – У Вас есть рекомендации от мисс Твайлайт и семьи Эпплов, неплохие физические данные, необходимые в нашем деле, и неиссякаемый запас энтузиазма в довесок. Неплохо для начала. Но, как Вы и сами сказали, работа на стройке для Вас в новинку

Перед знакомством со своим новым начальником Айроншилд здорово нервничал. Он ведь и в правду не был строителем – на кой черт его вообще должны брать? Да и сам Дэйр мог оказаться не самым приятным типом. Служба во флоте не могла не сказаться на характере Тандера: он всегда требовал от сотрудников четкого выполнения своих указаний, наказывая в случае чего строго, но по делу. Да уж, располагающим к себе назвать его было трудно. По слухам, служба на флоте наложила свой отпечаток на характер Тандера. Однако благодаря именно такому отношению к делу между мужчиной и жеребцом возникло некое взаимопонимание. Пусть Айроншилд и не был военным, но в вопросах дисциплины его обучение на спасателя мало чем отличалось от службы в армии. И если не считать того “скользкого” инцидента, после которого его выперли из спасателей, человек привык выполнять приказы быстро и без вопросов.

 — Так точно, — едва не вытянувшись по стойке “смирно” ответил Айроншилд. В кабинете была еще пара стульев, но Тандер почему-то не предложил ему сесть. Видимо, старая привычка – не давать подчиненному чувствовать себя слишком вольготно. – Я помогал дяде с отделочными работами нашего загородного дома, но не думаю, что это в полной мере можно считать строительством.

 — Тем не менее, молоток Вы держать умеете, — улыбнувшись краем губ, заметил Дэйр.

 — Молоток, долото, пилу, отвертку…

 — Можете не перечислять, — осадил его взглядом жеребец, — я знаю, какие инструменты используются при отделочных работах.

 — Виноват.

Тандер Дэйр взял со стола листок бумаги, и еще раз пробежался взглядом по написанной там детским почерком просьбе. Ошибок было предостаточно, но автор так старательно следовал официальной форме заявления, что жеребец не смог удержаться от улыбки.

 — Ладно, давайте без обиняков. Да, мы расширяемся и мне нужна дополнительная бригада для выполнения новых заказов, но я вполне могу потратить еще несколько дней и найти пони, обладающего необходимыми мне навыками строителя. Но, к счастью, у Вас имеется козырь за пазухой, — он отложил записку в сторону. — Вы спасли мою дочь не только от возможной физической травмы, но и от гарантированной душевной. Поэтому я предоставлю Вам возможность показать себя.

 — Так Вы знаете…

 — Не только я – весь Понивилль знает. — Тандер бросил взгляд на фотографию, с которой ему радостно улыбались Сэнди Вингс и Литлвиш.

 — Надеюсь, с этим не возникло никаких проблем? — спросил мужчина, вспомнив, как шокировал тогда всех своим “признанием”.

 — Отнюдь. Все пони оценили этот поступок – что уж говорить о Литлвиш. Ну, или почти все. Кстати, — в голосе Тандера внезапно зазвучала сталь, — настоятельно рекомендую Вам продумать свои дальнейшие действия по этому вопросу. Я не хочу, чтобы моя дочь прибежала в слезах после того, как будет отвергнута своим “суженным”. Я прозрачно изъясняюсь?

 — Как стеклышко, — нервно сглотнув под его суровым взглядом, ответил Айроншилд.

Мистер Дэйр одобрительно кивнул и посмотрел на часы.

 — Желаете обсудить размер гонорара или другие вопросы? – спросил он.

 — Никак нет.

 — Хорошо, — жеребец встал из-за стола и подошел к человеку. И хотя головой он едва доставал мужчине до груди, но у того все равно возникло ощущение, что на него смотрят сверху вниз. – Если Вас все устраивает, то миссис Вингс оформит необходимые документы, и завтра можете приступать.

 — Спасибо за предоставленный шанс, мистер Дэйр, — сказал Айроншилд и протянул земнопони открытую ладонь.

Вернув ему “рукопожатие”, жеребец открыл дверь своего кабинета.

 — Надеюсь, что я в Вас не ошибся.

---

В строительную бригаду, куда приписали Айроншилда, помимо его самого входило еще четверо: трое жеребцов земнопони и единорожка, руководившая процессом. Коллектив принял человека радушно, уже будучи наслышанным о его школьном представлении – в небольшом городке, подобно Понивиллю, новости разносились очень быстро. А один из строителей по имени Роки Роуд даже посетил вечеринку, устроенную розовой кобылкой в честь Айроншилда. Без намека на сарказм, жеребец высоко оценил его состязание с Эпплджек и предложил, если будет время, помериться силами и с ним. Такой случай им потом представился, и человек, пусть и не без труда, но одержал верх. Слова Рэйнбоу Дэш о том, что далеко не всякий жеребец способен одолеть ее подругу, в очередной раз подтвердились — даже по меркам сильного пола Эпплджек обладала недюжинной силой.

Впрочем, Айроншилда в этом вопросе природа тоже не обошла стороной. Но коллеги стали ценить его не за физические данные, а, как они сами говорили – “тонкую работу”. Жители Эквестрии вовсю использовали самые разнообразные приспособления для выполнения поставленных задач, но у человека было одно неоспоримое преимущество – пальцы. Пони вполне были способны и сами забить гвоздь или закрепить сверху очередную балку, но мужчина просто справлялся с подобными задачами быстрее.

Работа на стройке давалась Айроншилду с куда большим трудом, чем он предполагал вначале — а всё из-за регулярных тренировок с Рэйнбоу Дэш, со свойственным ей энтузиазмом взявшейся за его обучение. Но был в этом и свой несомненный плюс: благодаря физическим нагрузкам и вынужденному “правильному” питанию, человек стал выглядеть более подтянутым, чем раньше. Конечно, оценить здесь этого не могли, но смотреть на свое отражение в зеркале стало приятнее.

Сегодняшний день не стал исключением, и Айроншилд вздохнул с облегчением, когда единорожка объявила перерыв. Усевшись в тени забора, мужчина развернул на сложенных бревнах свой обед, который ему заботливо приготовила Флаттершай. Решив немного себя побаловать, он еще вчера прикупил рыбных котлет в единственном на весь Понивилль пегасьем ресторане. Удовольствие не из дешевых, но тратить время на рыбалку у него не было ни сил, ни желания.

Быстро закончив с едой, человек довольно растянулся на бревнах, наблюдая за неспешно плывущими по небу облаками и носящейся туда-сюда группой пегасов, устроивших состязания в скорости. “И жизнь хороша, и жить хорошо. Пусть и не так, как планировал когда-то, но могло бы быть и хуже. Эх, интернета, конечно, не хватает… с другой стороны я бы все равно там ничего не…”

 — Айроншилд! – радостно закричала Литлвиш и буквально через секунду приземлилась на живот человека, едва не заставив того растерять весь свой обед. – Я вчера поставила новый рекорд – продержалась в воздухе целых пять минут!

 — Ух ты, — сдавленно проговорил мужчина, — не забудь записать в дневник тренировок.

 — Уже записала! – пегасочка начала пританцовывать у него на животе, взмахивая крыльями, чуть приподнимаясь в воздух и спустя секунду приземляясь обратно. – Ой, извини, пожалуйста, — тут же прекратила она свои подпрыгивания, заметив, как человек прокашлялся и приложил ладонь ко рту.

 — Литлвиш, слезь с мистера Айроншилда. Раз уж ты хочешь быть принцессой, то и вести себя должна соответственно, — подойдя к ним, Сэнди Вингс многозначительно посмотрела на свою дочурку. – И не забывай, зачем мы сюда пришли.

Испугавшись, что она могла упасть в глазах своего жениха, пегасочка тотчас же спрыгнула с человека:

 — Простите, мама. Я забылась, — Литлвиш старалась следовать манере речи, присущей благородным кобылкам. – Нет, я сама! – воскликнула будущая принцесса, когда миссис Вингс сняла зубами со спины небольшой сверток.

 — Ну конечно, милая, — улыбнулась пони, когда ее дочурка, с едва сдерживаемым нетерпением взяла эту “посылку”. – Постарайся только не задерживать мистера Айроншилда – он все-таки на работе.

 — Ничего, у меня еще есть свободных полчаса, — усевшись поудобнее, сказал человек.

 — Мне очень неловко спрашивать, но… — Сэнди сконфуженно поскребла копытом землю — … Вас не затруднит присмотреть за Литлвиш? Мне надо уладить кое-какие вопросы с Руби.

Пегасочка неистово закивала, всем своим видом давая понять, что его это нисколечко не затруднит.

 — Разумеется, мисс Вингс, — не в силах противостоять детскому очарованию, ответил Айроншилд. – С удовольствием составлю Вашей дочке компанию.

Поблагодарив человека, пони удалилась в строительный вагончик, где обычно проводила свободное время единорожка.

 — Вот, — смущенно протягивая ему сверток, сказала Литлвиш, — я приготовила тебе бутерброды. Папа всегда говорил, что строители должны хорошо питаться, а то инструменты из копыт будут вываливаться.

Айроншилд улыбнулся и потрепал ее по гриве:

 — И чтобы я без тебя делал, — незаметно смахнув с бревен следы своей недавней трапезы, сказал он. – Как назло, забыл свой обед дома.

 — Настоящая леди никогда не оставит своего жениха голодным, — гордо вскинув подбородок, ответила пегасочка, отчего человек снова расплылся в улыбке.

Он всегда с трудом находил общий язык с маленькими детьми и чувствовал себя неловко, когда они уделяли его персоне излишнее внимание. С Литлвиш все было совсем иначе. Он даже сам не понимал, почему – с ней было… проще, что ли. Может быть потому, что он до сих пор подсознательно воспринимал пони как животных – а с животными он ладил; а может и оттого, что Литлвиш была скорее милой, нежели надоедливой.

Айроншилд развернул обернутый фольгой бутерброд и, подвинув в сторону свою извечную паранойю, так и подначивающую изучить состав сэндвича, откусил кусок. Наверное, кобылка была еще не в том возрасте, когда пегасы начинают добавлять в свой рацион рыбу, поэтому начинка была в вегетарианском стиле: листья какого-то салата, огурец, ломтик помидора и еще что-то… Стремительно ворвавшийся горький привкус заставил человека прервать дегустацию и проглотить все это, как можно скорее.

 — Тебе не нравится?.. – наблюдая за выражением его лица, со скоростью мысли сменяющим одну непонятную эмоцию на другую, грустно спросила Литлвиш.

 — Отнюдь, — стараясь не морщиться, соврал человек. – Скорее, необычно. Что в нем?

Пегасочка уселась рядом с ним и начала перечислять:

 — Cалат, зеленый огурец, розовый помидор, петрушка и листики клевера.

 — К-к-клевера?..

 — Ага! – радостно воскликнула Литлвиш, решив, что заикание человека вызвано изумлением ее необычному кулинарному решению. – С ним все становится еще вкуснее!

На мгновение Айроншилд выпал из реальности, тупо уставившись на бутерброд в своей руке. Кто-то назвал бы это невероятным совпадением, кто-то иронией судьбы. Сам же он видел в этом несмешную шутку высших сил, которые в очередной раз заскучали. Будучи примерно в таком же возрасте, что и Литлвиш, гостя в деревне у своих родственников, человек чуть ли не все лето уплетал этот самый клевер. И не потому что ему нравился вкус – вовсе нет. Виной тому была куча историй о целебных – едва ли не волшебных – свойствах этого растения, которые рассказывала его бабушка. То, что клевер обязательно должен быть четырехлистным и то, что его не надо есть, Айроншилд благополучно пропустил мимо ушей. Каким образом он умудрился тогда отделаться лишь легким расстройством желудка, оставалось для него загадкой.

 — Эй, ты чего? – настороженно спросила пегасочка и для верности ткнула его копытцем в бок.

Человек мотнул головой, возвращаясь из воспоминаний своего детства.

 — Все в порядке, — ответил Айроншилд и, пересилив себя, откусил еще один кусок. – Профто фпомнил, фто… — решив, что не стоит показывать Литлвиш плохой пример, говоря с набитым ртом, он дожевал и продолжил, — …когда я был маленький, моя бабушка заваривала мне чай на клевере. Говорила, что это приносит удачу.

 — Пра-а-а-авда? – округлив глаза от удивления, протянула пегасочка. – А вот моя бабушка ничего такого мне не рассказывала.

 — А то, — усмехнулся человек, — думаешь, почему тебе так везет?

 — Не очень-то и везет, — насупилась кобылка, — вчера, вот, тройку получила по математике.

 — Что, совсем-совсем не везет?

 — Нисколечко!

Айроншилд ахнул и в притворной обиде приложил ладонь к груди:

 — А как же я? Мое сердце разбито!

Не на шутку испугавшись, Литлвиш прыгнула ему на колени и крепко обняла копытами:

 — Ой, прости, пожалуйста! – умоляюще запричитала она. – Пожалуйста-пожалуйста- пожалуйста! Конечно, мне очень повезло с тобой!

 — Литлвиш, — сдавленно сказал он, едва не выронив от неожиданности еще недоеденный бутерброд, — а ты точно принцесса, а не пони-воительница?

Все еще не отпуская его, пегасочка подняла голову и вопросительно посмотрела на человека:

 — Ты думаешь?

 — Уж слишком крепкие у тебя объятия для изнеженной леди.

Литлвиш задумалась. Она всегда хотела стать благородной принцессой, как Сильвербелл, но и “пони-воительница” звучало ничуть не хуже.

 — Ну не зна-а-аю, — протянула кобылка и наконец-то разомкнула копыта, — не уверена, что я могу быть обеими сразу.

 — Очень даже можешь быть, — заверил ее Айроншилд. – Я знаю одну принцессу, которую отец хотел выдать замуж за смазливого и ничуть не доблестного принца из другого королевства.

 — Фу-у-у-у! – пегасочка сморщила носик в отвращении. – Сильвербелл никогда бы не вышла за такого.

 — Сильвербелл очень повезло, что у нее был Стронгхуфс, да?

 — Ага, — закивала Литлвиш, — А что эта принцесса? Она, конечно же, убежала из дворца, чтобы встретить своего суженного, да? – кобылка начала нетерпеливо дергать человека за рубашку, требуя продолжения истории.

 — Безусловно, — ответил Айроншилд, стараясь на ходу сплести воедино самую типичную сказку и один сериал о королеве воинов. Получалось у него не ахти как, но кобылку это, судя по всему, нисколечко не смущало. – В ночь перед своей свадьбой, она переоделась в форму прислуги и, укр… гм… позаимствовав меч одного из стражников, покинула родной дом.

 — И ее мама всячески помогала ей в этом, правда?

 — Литлвиш…

Пегасочка заткнула рот обеими копытами:

 — Всё-всё, я молчу, — почти прошептала она через секунду.

Неловко ее приобняв и усадив поудобнее, Айроншилд продолжил:

 — Королева, конечно же, была против этой свадьбы, но не осмеливалась перечить своему мужу. Именно поэтому принцесса ничего ей не сказала – только оставила записку, прося прощения и говоря, как сильно ее любит.

Человек сделал паузу и краем глаза посмотрел на Литлвиш, ожидая, что та снова не удержится от вопросов. Но кобылка завороженно смотрела на него, открыв рот от удивления.

 — Так вот, — он прокашлялся, — в дороге на принцессу напала шайка угрюмых и безжалостных разбойников…

Пегасочка испуганно ойкнула, прижав копыто ко рту, но перебивать не стала.

 — … и если бы не проходившая по той же дороге дева-воительница…

---

На следующий день после памятной вечеринки, Коппервинг с утра пораньше разбудил Скуталу и повез ее к Балку. Не выспавшаяся пегаска что-то недовольно бурчала себе под нос, норовя уснуть прямо у него на спине. Не часто ее поднимали ни свет, ни заря в субботнее утро!

Балк Бицепс уже ожидал их. Несмотря на ранний час, белый пегас был бодр и энергичен, едва не приплясывая от нетерпения. Еще бы! Наконец-то, спустя столько времени, он сможет применить свою методику на практике, подтвердив ее раз и навсегда.

Коротко поздоровавшись с Коппервингом, здоровяк пристально оглядел все еще сонную Скуталу. Та широко зевала и терла глаза – казалось, что она вот-вот снова заснет. Хмыкнув своим мыслям, Балк принес с кухни объемистый кофейник. Налив кофе в маленькую чашечку, он протянул ее пегаске:

 — На, мелкая, глотни-ка. А то стоя заснешь.

 — Я не мелкая!.. – сонно запротестовала Скуталу, но чашку взяла. Глядя на то, как она залпом опрокинула в себя содержимое, взрослые пегасы понимающе переглянулись, и принялись с любопытством ждать ее реакции.

Та последовала почти незамедлительно. По телу пегаски прокатилась волна дрожи, крылья встали торчком, а на лице расплылась широкая улыбка. Буквально только что Скут клевала носом, с трудом моргая тяжелыми от сна веками, а теперь она возбужденно прыгала по комнате, заваливая Балка и подошедшую Мисти Лайт потоком вопросов. Задав один, она, не дожидаясь ответа, задавала новый, перескакивая с одной темы на другую, зачастую даже не связанную с прошлым вопросом. Здоровяк казался даже несколько растерянным – а Мисти и вовсе, сославшись на «дела», поспешила ретироваться, унося с собой от греха подальше злополучный кофейник.

Коппервинг же казался эдаким «глазом бури» в этой ситуации. Прикрыв рот кончиком крыла, он беззвучно хохотал, наблюдая за тем, как Балк безуспешно пытался успокоить разошедшуюся «пациентку». И неудивительно – может, белый пегас по привычке уже и не осознавал, но он готовил кофе такой крепости, что едва-едва не растворялась даже сама посуда. Насколько Коппервинг мог судить, крепче Балка кофе варила только Пинки Пай. И немудрено – иначе откуда бы праздничная пони черпала заряд бодрости для своего гиперактивного поведения?

Спустя еще пару минут пегаска наконец-то начала успокаиваться. Поток вопросов сошел на нет, а прыжки по комнате уже не доставляли такого удовольствия. Поискав взглядом кофейник, она требовательно посмотрела на Балка:

 — Мистер Бицепс, а можно мне еще чашечку Вашего замечательного кофе? Это лучшее, что я пила за всю свою жизнь!..

 — Нельзя! – строго ответил пегас. – По крайней мере, не сегодня – и уж точно не такой крепости. Моя вина – рассчитывал тебя слегка взбодрить, а получилось… вот это. И да, зови меня просто Балк. Договорились?

 — Как скажете, мист… Балк.

 — Вот и хорошо. Нам предстоит многое сделать, чтобы ты смогла излечиться от своего недуга. Процесс лечения будет включать в себя массаж, ЛФК, а так же ряд специальных упражнений и тренировок. Не все они простые или приятные, но поверь – они тебе необходимы. Более того, их нужно будет делать регулярно и на совесть. Так что давай сразу договоримся – ты или следуешь моим инструкциям, пройдя лечение от начала и до конца – или же не начинаешь вовсе. Уговор?

 — Договорились, Балк. Я готова. – Она смело посмотрела на здоровяка-пегаса. – Какими бы сложными или неприятными эти упражнения не были бы, я выполню их все. Я хочу летать, хочу больше всего на свете! И ради этого, я готова на все.

 — Правильный настрой, Скуталу! Мы сделаем это, ДЫЫЫАААААА!!!

---

Наступили долгожданные выходные. И, надо заметить, очень вовремя – Пинки Пай как раз собиралась устроить пикник у одного из самых больших озер Эквестрии. Путь занимал пару часов, но по рассказам Флаттершай, это того стоило. Несколько километров в поперечнике, оно, тем не менее, было известно не столько своими размерами, сколько безупречно гладкой поверхностью. Даже когда бушующий ветер разрывал небо в клочья, воды Небесного Зеркала покрывала лишь небольшая рябь. А в спокойный солнечный день оно и в правду было подобно огромному зеркалу, отражающему проплывающие над ним облака или случайную птицу. Поговаривали, порой даже Принцесса Луна приходила сюда, чтобы помедитировать у пойманных безупречной водной гладью звезд, сияющих с ночного небосклона.

Оставив позади бутик Рарити, человек и желтая пегаска направлялись к облачному дому Коппервинга. Из-за внезапно свалившегося заказа от очередной кантерлотской знаменитости единорожке пришлось отказаться от запланированного пикника и посвятить весь день работе. Спайк, как настоящий джентльмен, не мог оставить свою даму сердца в столь трудный для нее час и остался помогать Рарити. Их взаимоотношения очень походили на всем известную “фрэндзону”, но Айроншилд решил не копаться в чужом белье и не делать поспешных выводов.

 — Очень любопытно, что Алия мешала тебе тренироваться, когда была рядом, — сказала Флаттершай, когда они остановились у дома Коппервинга, который он спустил почти к самой земле. Лестницы, как таковой, тут не было – парочка облаков, по которым Скуталу могла без проблем подниматься или спускаться. – Интересно, а как бы отреагировали мои питомцы?

Человек усмехнулся, вспоминая, как здоровенная рысяра с удивлением ходила вокруг него то и дело, тыкая лапой или хватая за ногу, когда он выполнял серию упражнений на свежем воздухе:

 — Думаю, что животным не ведомо такое понятие, как “поддержание себя в тонусе”, — ответил мужчина. – И давай все же не будем проверять реакцию твоих. Мне хватило Скратти — не хочу даже представлять, что бы отчебучил Энджел.

Пегаска захихикала и собралась что-то добавить, но донесшийся из облачного жилища Коппервинга шум заставил их замолчать и прислушаться.

 — Это больнее, чем я думала! – воскликнул полный возмущения кобылий голос, очень похожий на Скуталу.

 — Я почти закончил! И хватит ерзать — я нужную точку найти не могу! — ответил ей низкий баритон.

Айроншилд и Флаттершай удивленно переглянулись. Голоса явно принадлежали Скуталу и Коппервингу, но сказанное ими уже оставляло слишком много пространства для воображения и догадок.

 — Ай! Не так резко! – Чтобы там не делал жеребец, но пегаска явно была недовольна.

 — Лежи смирно!

 — Коппервинг, вытащи, вытащи скорее — больно!

 — Скуталу, ты же понимаешь…

 — Сколько можно в меня этим тыкать? Заканчивай уже, хватит на сегодня!

 — Слушай… они же там не того?.. ну ты поняла… — прошептал человек, не желая верить, что его друг прямо сейчас растлевает несовершеннолетнюю.

 — Я не знаю… — Флаттершай, видимо, и сама не могла поверить в происходящее. – Не думаю… вряд ли… Коппервинг не такой.

 — Ну и что нам делать? Черт, его ведь и посадить за такое могут…

Вместо ответа пони тряхнула гривой и несколько неуверенным шагом поднялась по облачным ступенькам. Перед тем как постучаться в дверь, она краешком глаза заглянула в окно и ахнула в изумлении.

 — Мать моя женщина! — прошипел Айроншилд. – Только не говори мне, что…

Неизвестно, что там увидел Флаттершай, но этого явно было достаточно, чтобы она чуть ли не пинком распахнула дверь и буквально ворвалась внутрь:

 — Мистер Коппервинг, немедленно прекратите свои грязные… — в праведном гневе начала пони.

Вместо ответа одно из формирующих крышу облаков разлетелось в клочья.

 — Флаттершай, ну молнией тебе по одному месту! Какого сена?! – зависнув в воздухе, Коппервинг ошалело смотрел сквозь проделанную им дыру на желтую пегаску. Его появлению предшествовал приглушенный раскат грома, как после удара молнии, и сдавленный возглас Скуталу: “Коппервинг... что ж ты делаешь!..”

Гневное возмущение Флаттершай в один миг сменилось смущенным удивлением:

 — Ой… извини… я подумала, что вы… что вы… а что вы вообще делали?

 — А почему ты врываешься без приглашения?!

 — Ну, потому что…

 — Эй!.. Я… я вам тут не мешаю?! – Скуталу явно была не в том расположении духа, что бы слушать их препирания.

Жеребец вздохнул и сосредоточенно потер копытом лоб:

 — Так, давайте по порядку. Вначале я закончу со Скуталу – потом отвечу на все твои вопросы, — сказал он и вернулся в дом.

 — Спасибо огромное! – полная сарказма благодарность молодой пегаски недвусмысленно намекала на ее отношение к происходящему.

Стараясь игнорировать доносившийся из дома звуки возни, недовольные возгласы Скуталу и бесконечные извинения Флаттершай, человек подошел к первой ступеньке облачного крыльца. Присев на корточки, он с некоторой неуверенностью провел ладонью по поверхности облака. Вблизи оно совсем не походило на привычное ему земное облако и сохраняло визуальную форму. Коснувшись его ладонью, он ощутил легкое сопротивление, но явно недостаточное для того, чтобы удержать его вес.

Коппервинг однажды предлагал человеку – после того, как опустил свое жилище к земле – воспользоваться магией Твайлайт и заскочить к нему на пару кружечек сидра, но Айроншилду его энтузиазм не пришелся по душе. Так уж повелось, что он не разделял мечты многих людей летать подобно птицам. А те сны, где он взмывал в небо, больше походили на кошмар, чем на сказку. Да чего уж там, Айроншилд даже на самолетах летать побаивался – а предложение пегаса прогуляться по облакам звучало для него совсем уж дико. Пусть эти самые облака и располагались не выше пары метром над землей.


Абсолютно ничего не понимая, Флаттершай наблюдала странную картину: Скуталу лежала на расстеленном на полу одеяле, а Коппервинг вынимал из ее тела длинные иглы. С их концов тянулись черные провода, тянущиеся к небольшому металлическому прибору с какими-то датчиками и тумблерами. Под потолком висело совсем маленькое грозовое облачко, искрившееся статическими разрядами — устраивать подобные фокусы дома осмелился бы далеко не каждый пегас, но Коппервинг был первоклассным специалистом во всем, что касалось управлении погодными явлениями. Так что за опасные для жизни инциденты можно было не беспокоиться.

 — Флаттершай, ну посмотри, что ты наделала! – продолжал негодовать пегас, выключив гудящее устройство и развеяв грозовое облачко. – Скуталу, ты в порядке?

Рыжую пегаску слегка подергивало после удара электричеством – желтая пони знатно напугала Коппервинга своим внезапным появлением, и тот от неожиданности заставил облако выдать несколько больший по силе разряд, чем было необходимо.

 — Всё... всё, окей… — прерывисто ответила Скуталу, и, прикрывшись одеялом, перевалилась на спину. – Надеюсь, на сегодня мы закончили? – спросила она, посмотрев на пегаса со странным выражением на лице.

Сложив иголки и провода в два деревянных ящичка, Коппервинг бросил на нее полный извинения взгляд:

 — Да, думаю, на сегодня с тебя хватит. И… прости, за то, что чуть не поджарил тебя.

 — И меня прости… — стыдливо опустив голову, сказала Флаттершай. – Не стоило мне так нагло… прерывать вас…

 — Да какая мантикора тебя ужалила? – буркнул пегас, все еще злясь на свою подругу.

Желтая пегаска посмотрела куда-то в сторону:

 — Эм-м-м… — протянула она. – Ну, видишь ли…

 — Может, вы продолжите свою беседу где-нибудь в другом месте? – не сводя глаз с потолка, вмешалась Скуталу. – Мне надо… прийти в себя, — поспешно добавила она, буквально почувствовав удивление двух пегасов.

 — Кхм… ну как скажешь, — после некоторого замешательства ответил Коппервинг. Жестом пригласив Флаттершай следовать за ним, он удалился на кухню.

Дождавшись, когда они закроют за собой дверь, Скуталу блаженно растянулась на полу и закрыла глаза.

 — Ладненько, давай я начну, — налив им вишневого сока и усевшись за стол, сказал Коппервинг. – Если ты помнишь, то я взялся учить Скуталу полету, — дождавшись утвердительного кивка Флаттершай, он продолжил. – Так вот, все что ты тут увидела, есть часть процедур, направленных на ее выздоровление. Если не вдаваться в излишние подробности, то только что мы, скажем так, пытались вывести из спячки ее умение управлять своей массой тела, присущее всем пегасам. Для этого мы стимулировали особые точки на ее… — пегас запнулся и непонимающе посмотрел на внезапно покрывшуюся густым румянцем Флаттершай, — … что я такого сказал?

 — Нет-нет, ничего такого, — торопливо замотала головой пегаска. – А это… устройство – оно для чего? – кобылка попыталась замять острую для нее тему и вернуть Коппервинга к объяснениям.

 — Это что-то вроде ограничителя – не пропускает разряд свыше выставленного значения. Я, конечно, и сам могу с этим справиться, но лучше перестраховаться… “Кстати говоря, я, походу, спалил все предохранители – надеюсь, с заменой проблем не возникнет”.

Пробормотав что-то в ответ, Флаттершай уткнулась взглядом в свой стакан с соком. В другой ситуации Коппервинг не придал бы ее смущению особого значения, но тут явно было что-то еще.

 — Флаттершай, какого сена сейчас происходит? – сурово сдвинув брови, спросил он. – Только не говори, что это мои разглагольствования вогнали тебя в краску – ни в жизни не поверю.

 — Ну, мне просто показалось…

 — Показалось что?

 — Ну, вы были… так… близко друг к другу…

Повисла звенящая тишина. Не зная, как реагировать на подобные заявления, Коппервинг молча переводил взгляд с Флаттершай на дверь, за которой находилась Скуталу.

 — Пресвятая Селестия… – сложив, наконец, два и два, прошептал он, — как тебе вообще могло такое в голову прийти?..

 — Слышал бы ты со стороны то, что слышали мы, и не такое подумал бы! – с несвойственным ей раздражением, воскликнула пегаска. – Я уже молчу о том виде, который предстал передо мной, когда я заглянула в окно!

Жеребец немного стушевался от такой отповеди со стороны обычно тихой кобылки, но быстро пришел в себя:

 — Да что ты там могла увидеть?! Как я иглоукалывание делаю?

 — Ты сидел у нее на бедрах так, словно… словно… — Флаттершай замотала головой, будто желая выкинуть из головы ту картину, — ну и вы такое говорили, что… — не в силах продолжать она скрыла мордочку в гриве.

Осознав всю комичность происходящего, Коппервинг расплылся в ехидной ухмылке – той самой, после которой все его друзья начинали морально готовиться к сальным шуточкам. Флаттершай же посмотрела на пегаса со смесью удивления и страха:

 — Чему ты улыбаешься?.. И… почему так странно на меня смотришь?!

 — Так вот оно что? Признаюсь, не ожидал, не ожидал… — покачал он головой, — Такая скромница и тут такое!

 — Ч-что?

 — Да ладно, тебе – здесь все свои! – стараясь не перегнуть палку, продолжал он. – Вот только… как бы получше выразиться… — пегас картинно почесал затылок, — лучше все-таки не подсматривать, а самому делом заниматься.

 — Что?! – тут же вспыхнула Флаттершай, когда поняла, на что сейчас намекает ее друг. — Н-нет! Я бы никогда и ни за что… не стала бы ни за кем… подглядывать… — последнее слово она произнесла почти шепотом.

 — Все нормально! И я все прекрасно понимаю! – начал успокаивать ее Коппервинг. – Эта проблема вполне решаема, — доверительно приобняв пегаску, он заговорщицки зашептал ей на ухо. – Знаешь, у меня как раз есть один… знакомый, который… в общем, я думаю, что у вас бы все получилось…

Тут дверь распахнулась – да с такой силой, что зазвенела стоявшая на полках посуда.

 — Так, а ну-ка притормозите! — Скуталу стояла в проходе и не сводила с Флаттершай пристального взгляда. — Ты подумала, что я… что мы… — она натянуто рассмеялась, — Ну ты поняла… что мы занимались этим?!

 — И как долго ты подслушивала, юная лэди? – не давая желтой пегаске вставить ни слова, ответил вопросом на вопрос Коппервинг.

 — Видимо, недостаточно, раз уж я спрашиваю!

 — Извини, Скуталу, мне просто показалось, — уже совершенно не находя себе места, Флаттершай встала из-за стола и шагнула к двери. – И… я совсем забыла об Айроншилде – он уже, наверное, заждался…

 — Кто бы сомневался… — пробормотал Коппервинг, параллельно прокручивая в голове предстоящий диалог со Скуталу.

 — Я… я, пожалуй, пойду, — не расслышав его слов, продолжала желтая пегаска, — а вы приходите, когда… закончите… Еще раз извини, что надумала себе такого…

 — Ну а почему нет? — Скуталу прищурилась и бросила на Коппервинга ехидный взгляд. – Жеребец он видный. А уж про его божественный массаж я вообще молчу.

Пегас шумно выдохнул и с деланным спокойствием взял со стола пестрое полотенце.

 — Знаешь, Флаттершай, ты права – негоже заставлять Айроншилда ждать. Встретимся на пикнике.

 — До скорого! – уже понимая, к чему все идет, пегаска поспешила удалиться.

 — Ага, до скорого… — протянул ей вслед жеребец. — Ну а я… — он хлестко взмахнул полотенцем и посмотрел на Скуталу, как строгий учитель на непослушную ученицу, — …а я пока что займусь воспитательными работами.

Скуталу неуверенно рассмеялась и попятилась назад:

 — Эй, уже и пошутить нельзя!

 — Можно, конечно же можно! Ты пошутила, мы посмеялись; а теперь моя очередь!

Следующие несколько минут пегасы с азартом играли в догонялки. Скут, хохоча во все горло, лавировала между облачной мебелью от преследующего ее Коппервинга. Периодически хохот прерывался громкими взвизгами, когда жеребец все-таки попадал ей по крупу или ногам кончиком полотенца. Погоня кончилась внезапно: уворачиваясь от очередного шлепка, пегаска не успела затормозить и на полном ходу пробила головой облачную стену между прихожей и кухней.

Ошеломленная произошедшим, Скуталу пропустила момент, как на ее круп пришелся новый удар от приснопамятного полотенца. Возмущенно вскрикнув, она завозилась, пытаясь выбраться из неожиданной ловушки. Тщетно! Вылезти назад не давали крылья, а спереди было не за что ухватиться. Второй удар пришелся по ногам. Было совсем не больно, скорее даже немножко обидно.

 — Коппервинг! Ну хорош уже! – взмолилась Скуталу. Лучше помоги вылезти!

 — Конечно-конечно, Скути. – Пегас коротко хохотнул. – Вот только накажу тебя за то, что засмущала не только скромняжку Флаттершай, но даже и меня!

 — Эй! Я же не…

 — Такая славная юная кобылка, а такое наговорила! – прервал ее на полуслове жеребец. – И не стыдно тебе?

 — Ну я же просто пошутила! Она такую чушь надумала, что я решила ей подыграть, чтоб уже она сама засмуща-а-ай! – На круп кобылки пришелся еще один удар. – Сейчас-то за что?!

 — Ну как же! – самого Коппервинга она не видела, он был в другой комнате, но по интонации чувствовалось, что он улыбается. – Ты говорила, что я – «видный жеребец», и делаю «божественный массаж». А теперь, оказывается, это было лишь шуткой? Я оскорблен!

 — Ты меня не так понял! Я не про это шутила! – Пегаска чувствовала себя на редкость неуютно. Мало того, что она застряла в стене, и так крепко, что самой никак не выбраться. Словно этого было мало, вокруг ее задней части ходил и отпускал ехидные шутки жеребец, периодически не стесняющийся еще и похлестывать ее круп полотенцем! – И вообще! – она неловко заерзала. – Чего ты все там ходишь, лучше помоги мне вылезти!

 — Ну раз ты так просишь… — Широко улыбаясь, пегас уперся передними копытами в бедра кобылки, и попытался протолкнуть ее сквозь дыру.

 — Какого сена, ты что творишь, дурак, пошляк, извращенец?! – взвыла зардевшаяся Скуталу.

 — Как что? – невинным голосом ответил Коппервинг. – Помогаю тебе вылезти, а что?

 — А ничего! – зарычала пегаска. – Спереди ты не можешь этого сделать?! Убери свои копыта от моего зада!

 — А что, есть разница, тянуть тебя вперед – или толкать тебя сзади? – Из дверного проема выглянула кристально-честная морда жеребца. Посмотреть – так сама невинность! И лишь где-то в глубине его карих глаз прыгали и кувыркались смешливые искорки.

 — Представь себе, есть! – рявкнула на него Скут. – Вытаскивай меня уже!

 — Ладно-ладно, уговорила!

Посмеиваясь, Коппервинг ухватил Скуталу за передние ноги, и одним движением вытащил ее из дыры. В следующий же миг жеребец оказался на полу, сбитый с ног неожиданным прыжком своей подопечной.

 — Пошляк, дурак, извращенец, растлитель!.. – эти и многие похожие слова срывались со смеющихся губ пегаски, пока та для порядка игриво колотила упавшего пегаса. Тот, принимая правила игры, шутливо отбивался, хохоча в голос.

 — Вот тебе, вот, вот, получай! – разошлась кобылка. Увлекшись «избиением», она упустила момент, когда жеребец, странно извернувшись, неуловимым движением уронил ее на пол. – Эй! – начала было возмущаться Скуталу. – Поставь где взял!

 — Ну уж нет! Моя очередь! – и прежде чем пегаска успела и слово сказать, Коппервинг быстрым движением прижался губами к ее животу и резко дунул. От щекотки и получившегося забавного звука, кобылка захихикала. – А, тебе уже смешно? А вот так?! – он снова прижался к животу, и принялся выводить затейливые рулады, доводя Скуталу почти что до истерики щекоткой и смехом.

Обессилив от смеха, они развалились прямо на полу. Немного отдышавшись, Скуталу решила задать пегасу один давно вертящийся у нее на языке вопрос:

 — Эм… Коппервинг?

 — Да, Скут? – лениво отозвался тот.

 — Скажи, а… как ты получил свою Метку? – Пегаска указала копытом на его бедро, где на фоне рыжевато-коричневой шерстки красовался большой бронзовый кубок с цифрой три посередине. – И что она вообще значит?

 — А, моя Метка… — жеребец закатил глаза. –Это целая история… Давай ты заваришь нам чаю, а я, так уж и быть, расскажу.

Спустя минут десять, пегасы попивали на кухне горячий чай. Скуталу хлопотала с посудой, а Коппервинг собирался с мыслями. Не то что он не любил про это рассказывать… просто в свое время рассказывал столько раз, что эта история успела ему поднадоесть. Вздохнув, он начал рассказ.

 — Десять лет назад, когда я был еще младше, чем ты сейчас, меня отправили в летний лагерь. Но не в лётный, для одних только пегасов, а в обычный, куда приезжают в основном единороги и земнопони. Ну что могу сказать – лагерь был отличный, впечатлений хороших – куча! Но больше всего запомнились тамошние состязания. Десять команд, по восемь пони в каждой, должны были показать себя в групповых и индивидуальных испытаниях и дисциплинах, зарабатывая очки как для себя лично, так и для команды в целом. Задания были разные – на скорость, силу, ориентирование по местности, соображалку… По хитрой системе подсчитывались очки за мастерство выполнения, время, результаты – и, как потом выяснилось, командный дух. Я сам выступал неожиданно успешно, а вот остальные… в общем, с командой мне не повезло. Одна кобылка получила травму и выбыла, еще двое было просто младше остальных года на два… В итоге я остаюсь последним из команды, кто еще не прошел последний тест, и передо мной маячит интересный выбор… Я мог набрать очки лично для себя, получив высший балл и первое место, а моя команда при этом оказывалась в аутсайдерах… Либо же сосредоточиться на командных баллах, и тогда мы еле-еле, но набираем на третье место – вот только в личном зачете я оказываюсь в самом конце. Тот еще выбор, скажу я тебе…

 — И… что же ты решил?

 — Ну, раз на моем боку не золотой кубок с единичкой… — съязвил Коппервинг. – И да, тогда же, на церемонии награждения, в кругу наперебой благодарящей меня команды, я и получил свою Метку. Лучшая награда, никакой кубок и медали и рядом не стояли!..

 — А… а что она значит-то? – недоуменно спросила Скуталу. – Ну ты принес команде призовое место и кубок, молодец и все такое… но что значит твоя Метка? К чему она тебя призывает и так далее?

 — Хороший вопрос, мелкая, – хмыкнул пегас. – Сперва я и сам не знал. Просто радовался этому кубку с тройкой на своей заднице… а потом стал думать и недоумевать. “Неужели это знак того, что мне вечно ходить в неудачниках” — думал я? Помнится, на этой почве у меня чуть не случился нервный срыв. Спасибо родителям, отправили меня на прием к одному спецу по этим вопросам, аж в Кантерлот.

 — И что, помогло?

 — А как же. Спецом оказалась старая земнопони. Расспросила меня обо всех обстоятельствах, что делал, как получил… А потом и выдала – твой талант, мол, заключается в командной работе. Будешь помогать другим, работать вместе с ними – будет у тебя все хорошо и замечательно, счастлив будешь и все такое. Я еще возмутился тогда – “Что за бред? Помогать другим? А как же я сам?” Невольно представлял себя сиделкой в доме престарелых или нянькой в детском саду. А потом сообразил – все мы что-то да делаем, кому-то помогаем, кем-то работаем. Ну а у меня Метка – на все случаи жизни! Работай – кем хочешь! Будь – кем хочешь! Главное, приноси пользу и помогай другим. И осознав это, я примирился и с Меткой, и с собой в целом.

 — Вау! Круто!.. – восторженно протянула Скуталу, с неким сожалением посмотрев на свой пустой бок. Заметив ее расстроенный взгляд, Коппервинг шутя пихнул ее копытом.

 — Эй, не расстраивайся ты так! У тебя тоже рано или поздно появится Метка, и я не сомневаюсь, что она будет еще круче моей!

 — Вот именно – рано или поздно. Скорее уже поздно… — пегаска посмурнела. – Почти у всех в нашем классе есть Метки! У многих жеребят младше меня есть Метки! Одна я, да подруги мои, ходим пустобокими…

 — Кстати о подругах. Ты, Свити Белль и Эпплблум – как вы там себя называете… Меткоискатели, правильно? Пробуете вместе заниматься всяким-разным, в поисках своих Меток?

 — Именно так! – то ли с гордостью, то ли с отчаянием в голосе выпалила Скуталу. – Мы решили, что если приложим достаточно усилий, то получим свои Метки – и получим за одно и то же дело!

 — Ага, вот оно что, – хмыкнул пегас. – Ну и чем последним вы занимались?

 — Пытались вязать крючком, — скривилась кобылка.– Мне показалось ужасно скучным, но у Свити Белль вроде бы что-то получалось. Но сегодня мы пойдем пробовать получить Метки игроков в теннис!

 — Скуталу… а тебе самой чем бы хотелось заниматься в жизни? Что тебе нравится? Что ты умеешь делать – и делать хорошо?

 — Ну… я не знаю даже… — растерялась кобылка. – Я очень хочу научиться летать. Больше всего на свете!..

 — Ну летать-то я тебя научу, а дальше что? Летать всю жизнь, просто чтобы летать? Это так тебе в Вандерболты надо, это они у нас только и делают, что летают… — Коппервинг раздраженно всхрапнул. Даже сейчас, после окончательного, судя по всему, расставания с Дэш, одно лишь воспоминание об этих летунах выводило его из себя.

 — Я хочу летать, но честно сказать, к Вандерболтам я бы не пошла. Одно дело смотреть на их выступления, а другое – быть в их команде. Тренировки и выступления, постоянно на виду, гастроли по всей Эквестрии – нет уж, спасибо. Вступая в их число, ты становишься больше членом команды, чем самим собой. Ответственность и все такое. А разок облажаешься – и все будут помнить не то, как ты хорошо летал, а как ты запорол выступление.

 — Ты на удивление здраво мыслишь, но давай-ка чуть вернемся назад. Дискорд с Вандерболтами, чем хочешь заниматься ты? Что тебе нравится?

 — У меня неплохо получается делать всякие трюки, еще мама научила… — начала перечислять пегаска. – Опять же, координация движений хорошая, и я довольно ловкая – в прошлом приюте был кружок танцев, мне там нравилось. Ну и на самокате катаюсь хорошо…

 — Вот видишь, уже и задел какой-никакой есть. Ну а вязание – оно что, по душе тебе было? – Кобылка отрицательно замотала головой. – Ну а теперь представь, что ты получила бы Метку в виде клубка пряжи и пары спиц! У тебя теперь есть метка, ву-ху! – Коппервинг картинно зацокал копытами. – Ты больше не пустобокая! Вот только будешь ли ты радоваться такой Метке? – Побледневшая пегаска испуганно завертела головой. – Ну вот видишь! Занимайся тем, что тебе близко и что тебе нравится. Твоя Метка появится – рано или поздно, так или иначе.

 — Но мы хотели получить их вместе!

 — Скути, вы все трое – совершенно разные пони, со своими интересами и талантами. Вас объединяет дружба, и это здорово. Но должны ли вас объединять еще и одинаковые Метки? – Выдержав паузу, Коппервинг продолжил. – Вот представь себе, к примеру, Пинки Пай, Рарити и Флаттершай с одинаковыми метками – пусть будет как у Пинки, с шариками? Ты можешь себе представить, как Рарити устраивает детский день рождения? Или Флаттершай – веселит жителей спонтанной песенкой? Одна только Пинки будет на своем месте. И это правильно – они разные, но это совершенно не мешает их дружбе. Так и ты с подругами – найдите что-то свое, что вам нравится и интересно, занимайтесь этим – и оставайтесь друзьями.

На кухне воцарилось молчание. Наконец, просветлев лицом, Скуталу посмотрела на пегаса.

 — Кажется, я поняла. Надо будет это еще обдумать вместе с Блум и Белль, но мне кажется, что они тоже поймут. “А ведь так просто – пробовать себя в том, что тебе действительно нравится, но при этом получая поддержку со стороны подруг! Не заниматься через силу тем же вязанием или зельеварением, а сосредоточиться на акробатике, танцах, спорте!..”. Поток восторженных мыслей прервал бой часов. “Ох ты ж конские яблоки! Я уже опоздала!”. Вскочив, пегаска заметалась по кухне, торопливо убирая со стола.

 — Да беги уже, я уберу! – улыбнулся ей Коппервинг. – Только не до ночи, не как в тот раз!

 — Спасибо! Я буду вовремя! – уже на бегу прокричала ему пегаска. Хмыкнув, жеребец убрал со стола, и начал собираться на пикник.

Место, которое они выбрали, было почти полностью окружено густым хвойным лесом. Открывающийся отсюда вид завораживал: вздымающиеся на горизонте остроконечные вершины гор, укрытые снежными шапками, безмятежная водная гладь и неспешно плывущие вдалеке лодки. Вот только всю эту идиллию отравляли мысли о комарах и прочих надоедливых насекомых…

Но Твайлайт, как и всегда, предусмотрела все возможные мелочи. Пустив в ход магию, единорожка сотворила отпугивающее кусачих гадов заклятие, и теперь единственное, чего мог опасаться Айроншилд – это внезапная перемена погоды. Однако и тут все было схвачено – по расписанию сегодня должно быть солнечно и без осадков. Человек все никак не мог привыкнуть к тому, что погоду здесь не прогнозируют, а, так сказать, заказывают. Следуя приказам сверху, пегасы из погодного патруля разгоняли тучи, когда требовалось или же наоборот – устраивали проливной дождь. Как раз по этой причине Рэйнбоу Дэш и не смогла составить им компанию, пропадая где-то на дальних границах региона Понивилля в борьбе с так некстати надвигающимся циклоном.

Пока Твайлайт и Флаттершай нежились под теплыми лучами солнца, остальные, не задумываясь, сиганули в озеро, нарушив царившую вокруг безмятежность радостными криками и громкими всплесками. Благодаря Флаттершай, человеку не пришлось в этот раз плавать, в чем мать родила. Взяв за основу его брюки, она сшила ему что-то вроде плавок. Так что теперь мужчина мог, без какого либо стеснения, присоединиться к остальным. За свой амулет Айроншилд не волновался: усиленную магией цепочку было практически невозможно разорвать; а благодаря этой самой магии, амулет никогда не слетал – даже во время тренировок с Рэйнбоу Дэш.

Вдоволь наплававшись, Айроншилд уже собрался было позагорать, как вдруг ему в голову прилетел резиновый мяч.

 — Попала! – раздался победный возглас Пинки Пай. – Один ноль в нашу пользу!

Повертев мяч в руках, Айроншилд недоуменно посмотрел на стоящую на берегу розовую кобылку:

 — Мы уже во что-то играем? — спросил он. — Ну и какие правила?

Правила были до невозможности просты – набить как можно больше очков, путем выбивания мячом команды соперника. Обычные вышибалы, знакомые любому ребенку. За одним исключением – проходили они на воде.

Как оказалось, на команды они тоже успели поделиться: с одной стороны Коппервинг и Айроншилд, с другой – Пинки Пай и Эпплджек. Человеку вначале это деление по гендерному признаку показалось несколько нечестным, но первое же попадание от ковбойши заставило его кардинально поменять свою точку зрения: в ушах звенело так, будто ему заехали не надувным резиновым мячом, а самым настоящим футбольным. Словно этого было недостаточно, броски Эпплджек отличались почти снайперской точностью – проще было перехватить мяч, чем увернуться от него. В противовес своей подруге Пинки бросала мяч, исповедуя принцип “куда бог пошлет”. Но вот попасть по ней самой было той еще задачкой: кобылка легко могла в один миг скрыться под водой и оказаться в совершенно неожиданном месте – иногда еще и с мячом в копытах… После таких бесцеремонных нарушений всякого здравого смысла алимантия пегасов начинала казаться человеку чуть ли не детской забавой.

 — Таймаут! – сложив руки буквой “Т”, объявил Айроншилд после того, как очередной пушечный выстрел ковбойши оставил пегаса считать летающих вокруг его головы параспрайтов.

 — Лучше сразу сдавайтесь, — победно стукнувшись копытами с Пинки Пай, усмехнулась Эпплджек. – У вас уже такое отставание по очкам, шо вам ни в жизни нас не догнать.

Беззлобно махнув в ее сторону рукой, человек подплыл к Коппервингу:

 — Компадре, не хочется этого признавать, но она права. Нам надо срочно менять тактику.

 — Ком-пот? – смаргивая все никак не проходящие перед глазами цветные круги, недоуменно

посмотрел на него жеребец. – посмотри в корзинке.. вроде бы Пинки брала с…

Стараясь игнорировать очередную шутливую издевку Эпплджек, Айроншилд встряхнул друга за плечи:

 — Не время прохлаждаться, боец! – с разгорающимся в глазах азартом, посмотрел он на Коппервинга. – Или ты хочешь поджать хвостик и сдаться на милость победителя?!

Пегас еще раз мотнул головой и бросил на кобылок ехидный взгляд:

 — Нет, конечно! – изображая уязвленную гордость, воскликнул он. – Мне хватило и твоего примера.

Человек был уже готов удушить его за эти слова, но желание доказать, что у них еще найдется трюк-другой в запасе, оказалось сильнее. Положив Коппервингу руку на плечо, он начал излагать свой тактический замысел.

Первая уловка, на удивление Айроншилда, сработала, как часы. Дождавшись, когда пегас перехватит мяч и все внимание кобылок будет переключено на него, человек нырнул под воду и изо всех сил поплыл к Пинки Пай. Он еще только начал показываться на поверхности, а Коппервинг уже мастерски выполнил пас в его сторону. Позволив себе долю секунды, чтобы насладится этим бесценным выражением на лице розовой кобылки, мужчина легким – почти небрежным – броском заработал им еще одно очко. Какими бы способностями не обладала Пинки Пай, но даже они не могли помочь ей увернуться от брошенного почти в упор мяча.

 — Ух ты! Это было просто супер! – тут же воскликнула она, опередив победные крики другой команды, несколько смутившейся от такой реакции. – Да, ЭйДжей?

 — Скорее, эт было не по правилам, — недовольно нахмурившись, заметила ковбойша. – У нас такого уговора не было.

 — Победителей не судят, знаешь ли, — поддел ее Коппервинг. – Кстати, мяч опять у нас.

В чем-то пегас был прав, и каких-то особых правил в этой игре не было: знай, попадай по противнику мячом и сам не забывай от него уворачиваться. Разумеется, никто бы и не подумал использовать всякие запрещенные приемы, вроде удушения или болевых, но остальное – почему нет? И как раз сейчас представители сильного пола собирались разыграть еще одну, с позволения сказать, комбинацию.

План был довольно прост, хоть и с большими допущениями. Вначале намеренно позволить Пинки Пай перехватить инициативу, а точнее – мяч. Обычно она пасовала Эпплджек, чтобы та уже как следует засадила по одному из соперников. И тут в дело вступал Айроншилд. Кобылки еще не начали акцентировать на нем свое внимание, поэтому он, как и в прошлый раз, должен был незаметно подплыть к ковбойше и перехватить или выхватить у нее мяч – тут уже, как получится.

Подплыть тайком и внезапно выскочить перед ней, у человека получилось, а вот дальше все пошло наперекосяк. Хватка кобылки была настолько сильной, что вместо мяча, Айроншилд потянул ее саму. На несколько секунд он скрылись в туче брызг, из которых то и дело показывалось копыто, рука или этот пресловутый мяч.

 — Ну всё… — раздалось яростное шипение Эпплджек, когда они прекратили баламутить воду своей возней, и волны немного поутихли. – Ты напросился, сахарок.

Смахнув со лба мокрую прядь гривы, она бросилась на человека, собираясь проучить его как нашкодившего жеребенка.

 — Хочешь, борьбы? Ну что ж, получай! – крикнула кобылка, прежде чем они оба погрузились под воду.

Не знай Коппервинг свою подругу достаточно хорошо, то уже кинулся бы разнимать их, боясь, как бы она не утопила Айроншилда. Но Эпплджек всего лишь хотела поставить зарвавшегося жеребца на место – пусть и в несколько грубой манере. Пожалев, что Пинки не захватила с собой попкорн, он решил не вмешиваться и просто наслаждаться шоу.

 — Эй, я с вами! – в отличие от пегаса розовая кобылка не собиралась отсиживаться в стороне и присоединилась к всеобщему, как ей казалось, веселью.

Борьба превратилась в настоящую кучу малу. Эпплджек пыталась поймать человека в захват, стараясь при этом спихнуть повисшую на ее плечах Пинки. Айроншилд уже совсем ничего не понимал и делал все возможное, чтобы просто выбраться из этого хаоса.

Последней каплей были едва не стянутые с него плавки:

 — Брейк! – воскликнул мужчина, разведя руки в стороны – буквально за секунду до того, как Твайлайт собралась пустить в ход телекинез. – Думаю, я понял урок – никакого рукоприкладства в вышибалах.

Ковбойша собиралась было продолжить свою обвинительную тираду, но сконфуженный взгляд человека и удивленное лицо Пинки, вместо этого заставили ее громко рассмеяться.

 — Шо, уже выдохся? – тем не мене усмехнулась она, дав единорожке знак не беспокоиться. – А я вот только разогреваюсь.

Айроншилд искоса взглянул на розовую кобылку, готовую в любой момент продолжить веселье, и отрицательно покачал головой:

 — Вас двоих мне не сдюжить. Но, если ты хочешь продолжить, то я к твоим услугам, — ехидно ответил он и вдруг почувствовал себя неловко, осознав двусмысленность только что сказанного. – Я хочу сказать… — тут же начал оправдываться человек, буквально чувствуя, уже готовую вырваться наружу очередную сальную шуточку Коппервинга. — … что, нет… я не выдохся…

Эпплджек фыркнула и махнула на него копытом:

 — Как скажешь, сахарок. Ладно, не знаю, как вы, а вот я знатно проголодалась – готова умять с дюжину эклеров. – С этими словами она вместе с Пинки Пай направилась к берегу.

Провожая ковбойшу взглядом, Айроншилд подумал, что и сам бы не прочь перекусить. Да и принять солнечные ванны в такую прекрасную погоду, было бы очень… Тут его мысль споткнулась и уступила место другой. “ЭйДжей, конечно, не девушка, но… черт возьми… до чего же хорошо она сложена… Эти капли воды так соблазнительно стекают по ее упругим бедрам, лишний раз подчеркивая и без того спортивную фигуру… а мокрый хвост, прилипший к ее телу... открывает такой прекрасный вид на ее…”

 — Нравятся крепкие кобылки? – человек настолько потерялся в своих желаниях, что не заметил подплывшего к нему Коппервинга. Пегас, конечно, не был уверен на все сто процентов, но, Дискорд его побери, что еще могло послужить причиной этой отвисшей челюсти? “Того и гляди на слюну исходить начнет”.

Мужчина повернулся к нему и непроизвольно сглотнул:

 — Ч-что? – удивленно переспросил он, все еще не понимания или не желая признаваться – в первую очередь самому себе – что сейчас произошло. – Н-нет… Просто задумался.

Коппервинг прищурился и перевел взгляд с него на Эпплджек, уже вовсю уплетавшую эклеры, которые принесла Пинки Пай.

 — М-м-да?.. – скептически протянул он. – Ну, как знаешь, как знаешь…

 — Слушай, ты… — тут же начал заводиться Айроншилд, — … детектив хренов, хватит уже докапываться! Говорят же тебе – задумался. – Не желая продолжать эту неловкую тему, он направился к берегу.

 — Кхм, Рони… я бы на твоем месте повременил с выходом из воды…

“Клянусь, если он еще раз назовет меня “Рони”…”

 — Это в честь чего?! – из последних сил сдерживая свое бурлящее негодование, спросил он.

 — А ты вниз глянь – авось, ясно станет, — как можно более серьезным голосом пояснил пегас.

Айроншилд раздраженно фыркнул и опустил взгляд:

 — Ну и что я там должен… — начал он, но осекся на полуслове, — Ох ты ж е-е-ежик… — прошипел мужчина и тут же сделал пару шагов назад, чтобы вода скрыла его топорщащиеся плавки.

Видя, что его друг в своем смущении сейчас способен переплюнуть Флаттершай, Коппервинг с трудом, но все-таки подавил свою беспардонную натуру. Его догадки оправдались – для начала этого было вполне достаточно.

 — Расслабься, я тебя прекрасно понимаю, — сказал он. – Думаешь, почему я сам до сих пор не вылез?

На самом деле пегас слукавил. В большинстве своем пони не прикрывают одеждой свои интимные части, и соблазнивший мужчину вид Эпплджек оставил в памяти жеребца лишь приятные впечатления от спортивного тела. Так что, сказанное Коппервингом являлось не чем иным, как проявлением солидарности.

 — О, серьезно? – воскликнул человек, проклиная свои чертовы животные инстинкты. – То есть у тебя тоже… того… на представительницу совершенно чуждого вида?!

 — Нет, но Дэш как-то рассказывала, что ее подруга Гильда – она грифон, если что – весьма сексуальна, когда злится, — усмехнулся Коппервинг. – Так что, как знать?

 — Все хорошо, чемпион… ты спокоен и хладнокровен… как камень… — не слушая его, Айроншилд старался унять свои желания всеми возможными ему способами.

Пегас вздохнул и закатил глаза. После чего отвесил своему приятелю пару крепких пощечин, приводя того в чувство.

 — Ну как, полегчало? – спросил он.

 — Вроде бы… — проведя руками по лицу, неуверенно ответил человек и прислушался к своим ощущениями. – И это… чтобы никому!..

Коппервинг рассмеялся и похлопал его по плечу:

 — Да без проблем. Но рано или поздно…

 — Лучше поздно.

 — Так… сейчас-сейчас… на “С”… — бормотал Коппервинг, шепотом перебирая названия известных ему городов. – Во, Сталлионград!

Следующей была очередь Пинки Пай, и розовая кобылка сосредоточенно сложив копыта перед собой, переводила взгляд на каждого из своих друзей, словно пытаясь найти подсказку у них в голове.

 — Хор-р-роший ход, Коппервинг, — похвалила она пегаса и окончательно погрузилась в свои мысли.

Коппервинг расслабленно откинулся назад – Пинки не была сильна в географии, так что на несколько минут можно было позволить своим мозгам отдохнуть. Сквозь прикрытые веки пегас наблюдал за Айроншилдом, который – по понятной причине – отказался играть в города, но с интересом наблюдал за остальными. Кроме Эпплджек. После той неловкой ситуации его друг старался не пересекаться с кобылкой взглядом и держался по отношению к ней отстраненно. Иными словами, вел себя, как закомплексованный подросток на выпускном балу – и это с учетом того, все игры были сугубо словесными. Коппервинг усмехнулся: хорошо еще, что он забыл прихватить с собой твистер, иначе бедняга совсем бы себе места не находил. Подобное поведение человека не осталось незамеченной и самой ковбойшей. Её поначалу удивленный взгляд очень скоро сменился самым настоящим раздражением. А зная Эпплджек, она не преминет случаем высказаться с присущей ей прямолинейностью. Коппервингу оставалось только иронично улыбаться, видя, как своим поведением его друг продолжает рыть с завидным упорством себе могилу. “Интересно, все люди такие или только этот?”

Закончив с игрой в города, друзья стали потихоньку сворачивать пикник и собираться домой. Пока Эпплджек была занята разговором с Твайлайт, пегас подошел к Айроншилду – смотреть на его жалкие потуги изображать из себя видимое спокойствие, было уже попросту смешно.

 — Все страдаешь? – спросил Коппервинг. – Да-да, знаю – я хренов детектив и все такое, — саркастически добавил он, после разыгранного человеком “искреннего” удивления. – А ты – хреновый актер и наивней жеребенка, если думал, что никто ничего не заметит.

Айроншилд бросил на приятеля хмурый взгляд:

 — Я думал, что мы решили не возвращаться к этому вопросу, — буркнул он и, не удержавшись, украдкой посмотрел на ковбойшу.

 — Да я тоже думал, но, видимо, придется.

 — Без обид, конечно, но какое тебе дело до всего этого?

Коппервинг присел на поваленное давним ураганом дерево:

 — А все просто, — дождавшись, когда Айроншилд нехотя последует его примеру, сказал пегас, — хочу помочь своему другу. Вполне себе причина, как считаешь?

 — Ну отлично, — проворчал мужчина, — только разговоров по душам мне и не хватало.

Теперь уже пришел черед Коппервинга злиться — это упрямство начинало понемногу раздражать пегаса. Только слепой бы сейчас не заметил, что человек хочет выговориться, но по какой-то неведомой причине идет на попятную. Знай жеребец людей получше, то понял бы — в отличие от пони им зачастую требовалось проявить определенные волевые усилия, чтобы заставить себя пойти на такой откровенный разговор.

 — Ты же понимаешь, что ничего страшного не произошло? – выдохнув и успокоившись, спросил он. – Ну подумаешь – засмотрелся на кобылку. С кем не бывает?

В конце концов, Айроншилд сдался, и устало провел ладонями по лицу:

 — С людьми… С людьми не бывает, — ответил он. – Во всяком случае, не должно такого быть.

 — Да отчего же?!

Тут человек задумался. Нет, он ясно представлял себе, почему не может просто махнуть рукой на произошедшее, но как сказать об этом Коппервингу? Сказать как есть, мол, у нас это называется зоофилией? “А что такое зоофилия?” – сразу же спросит пегас. После разъяснений он ведь и обидеться может – не очень-то приятно, когда тебя сравнивают с неразумными животными. “Животными… ну хорошо, пони… здешние пони ими, как ни крути, не являются. Ну и кто я тогда – ксенофил, что ли? Мда… звучит ничуть не лучше. Ох, и сожгли бы меня кое-где за подобные еретичные мыслишки – как пить дать, сожгли бы”.

 — Это против наших правил, — наконец ответил он. – Это неправильно.

Жеребец нахмурился, не понимая, что тут такого страшного. Но мужчина говорил столь уверенно, что люди, должно быть и вправду, считали межвидовые связи самым настоящим табу. Или же у самого Айроншилда имелся пунктик на этот счет. Решив прояснить для себя этот вопрос, Коппервинг неуверенно спросил:

 — Неправильно, что ты можешь испытывать естественные позывы при виде привлекательной кобылки?

 — Кобылки… — мужчина нервно рассмеялся, — Вот именно, что “кобылки” – дикость какая-то…

 — Та-а-ак, а скажи-ка мне, приятель, когда ты последний раз расслаблялся в обществе коб… то есть этой вашей… ну как ее…

 — Женщины, — на автомате поправил его Айроншилд, — но вот это тут при чем?

Коппервинг усмехнулся:

 — Видимо, давненько – раз отвечать не хочешь. Тогда это многое объясняет.

 — Так просвети же меня, о Зигмунд Фрейд! – с наигранной мольбой всплеснул руками человек. – Только давай без сигар.

 — Слишком продолжительное воздержание, — менторским тоном заявил пегас, чуть было не спросив кто такой этот Зигмунд, и при чем тут сигары, – гормоны играют похлеще, чем у кобылок во время охоты – вот твое подсознание и подталкивает тебя к вполне естественным действиям. Именно естественным, прошу заметить.

Айроншилд выдал очередной смешок и взъерошил волосы на голове:

 — Вжар… то есть завалить… аргх! Ну ты меня понял.

 — Именно, — улыбнулся Коппервинг. – А все, что естественно – не безобразно, — тут его кольнула одна неприятная догадка, и он, на всякий случай, спросил. – Ты ведь не из этих? Ну… жеребцов-затейников?

Айроншилд шумно втянул ноздрями воздух, когда до него дошло значение последнего слова, и бросил на пегаса испепеляющий взгляд. Жеребец непроизвольно подался назад, решив что человек сейчас не сдержится и все-таки заедет ему по физиономии.

 — Нет, — успокоившись, бросил в ответ мужчина. – Иначе бы я положил взгляд на тебя, сладенький.

 — Хах! Начинаешь хохмить – эт хорошо, — усмехнулся Коппервинг. – Значит я, тем более прав, и тебе не о чем беспокоиться. Просто найди себе милую кобылку, — пегас посмотрел куда-то в сторону. – Вон, та же Флаттершай – ну чем тебе не…

Не дожидаясь, пока его друг зайдет не в ту степь, Айроншилд протестующе поднял руки:

 — Так, погоди-ка. Допустим – только допустим – ты типа меня убедил и все такое. И теперь ты предлагаешь мне, какому-то хмырю из леса… гм… покрыть свою подругу? Это тоже по-твоему нормально?

 — Рони, ты вообще следишь за тем, что я говорю?

 — К сожалению, да… — человек задумался, словно решая, задавать вопрос или нет. – Окей, я пожалею об этом, но – почему именно Флаттершай?

 — Ну ты уже столько времени живешь у нее дома. Столько вечеров наедине друг с другом, — Коппервинг ехидно улыбнулся. – Да и она сама…

 — Всё-всё, зря я спросил – не продолжай.

Повисло напряженное молчание, прерываемое стрекотанием кузнечиков да доносившимися разговорами кобылок.

 — Ну и что ты решил? – бросая тревожные взгляды на спорящих о чем-то Эпплджек и Флаттершай, спросил пегас. А судя по тому, как оранжевая пони только что посмотрела на человека, последнему предстоял еще один непростой разговор.

 — Оставлю всё, как есть, — ответил Айроншилд. – Пусть в чем-то ты и прав… наверное.

 — То есть?

 — То есть, я постараюсь не париться из-за своих, — мужчина сделал выразительный жест руками, — естественных желаний и не заглядываться лишний раз на кобылок, разгуливающих в чем мать родила, но следовать твоему совету не собираюсь.

Коппервинг пожал плечами, но спорить дальше не стал. Да и какой смысл – этот все равно продолжит стоять на своем, и никакими аргументами до него не достучишься. “Эти два упрямца стоят друг друга. В каком-то смысле даже жаль, что он другого вида – та еще пара бы получилась…”

 — Ну, дело твое, — с деланным равнодушием сказал жеребец. – Но так, на всякий случай, если вдруг надумаешь, то про нее забудь – там тебе ловить нечего.

 — Да не собираюсь я ничего!..

 — Значт так, Айроншилд, — уже на подходе к ним начала Эпплджек с явным намерением расставить точки над “и”, — я не знаю, какого сена происходит, но изволь объясниться! — подойдя к человеку почти вплотную, она не сводила с него пристального взгляда. – Я, конечн, понимаю, шо мы немного повздорили, но почему ты продолжаешь вести себя, как трухлявое полено из-за такой-то ерунды?!

Коппервинг тут же вскочил и предусмотрительно встал между ними, чувствуя, что еще немного и его друг может разразиться словами, о которых потом сам пожалеет.

 — Хей, Эпплджек, — положив ее копыто на плечо, примирительным тоном сказал пегас, — у вас просто возникло малюсенькое недоразумение. Позволь мне объяснить, – слегка пнув задней ногой человека, чтобы тот не встревал, жеребец продолжил. – Думаю, ты уже знаешь, что люди – в отличие от нас – обычно ходят в одежде.

 — Да, я заметила, — гневно фыркнув, ответила кобылка. – И шо?

 — И вид соблазнительного обнаженного тела наталкивают их на определенные мысли, — не давая Айроншилду вставить ни слова, Коппервинг собирался закончить. Пусть он и обещал человеку, что будет держать рот на замке, но это был как раз тот случай, когда данным словом можно и нужно пренебречь. – А ты у нас такая фигуристая, что вогнала беднягу в краску. Вот он и пытался всячески тебя избегать. Глупо, конечно, но что же с них, людей, взять?

Не дожидаясь, пока до нее дойдет, пегас ободряюще похлопал их обоих по плечу:

 — Теперь, когда вам есть, что обсудить, я позволю себе удалиться, — подмигнув напоследок Айроншилду, жеребец с чувством выполненного долга оставил их наедине.

Заявление Коппервинга грянуло, как гром среди ясного неба, и Эпплджек, сосредоточенно сдвинув брови, решала для себя, как на все это реагировать и какие эмоции она должна испытывать. Будь Айроншилд жеребцом ей, безусловно, льстило бы подобное внимание. С другой стороны, ничего похожего на негодование или гнев она также не почувствовала. Скорее, она была просто удивлена – не более.

 — Так это правда? – спросила она. – Коппервинг ничего не придумал и не приукрасил?

Человек вздохнул и потер переносицу, давая себе еще несколько секунд на раздумья.

 — Нет, — ответил он. – То есть да, Коппервинг не соврал, и все это чистейшей воды правда.

 — Я-я-ясно…

 — Слушай, прости меня, — испугавшись, что Эпплджек были отвратительны похотливые взгляды двуного пришельца, сбивчиво начал извиняться Айроншилд. – За то, что вел себя, как кретин. И за то… что вообще посмел на тебя так посмотреть. Просто… блин… — чертыхнувшись, он нашел в себе силы посмотреть ей в глаза. – Ладно, давай по честноку: я не могу обещать, что такого больше не повторится… в смысле, что у меня больше не возникнет сомнительных мыслей на твой счет. Но, честное пионерское – идиотского поведения в моем исполнении ты больше не увидишь.

 — Пионеры? А они что…

 — Да, они просто супер-честные, — улыбнулся человек. – Ну что, все нормально?

-Да, все нормально, и я не в обиде, только… — Эпплджек видела, что это признание далось человеку нелегко, но ради успокоения своей совести и для того, чтобы развеять его возможные надежды она все же сказала. – Но, шоб потом не было недопонимания. Ты – славный жер… человек, но не в моем вкусе: ты – не пони.

 — Хвала богам! – облегченно вздохнул Айроншилд, чем окончательно сбил ковбойшу с толку. Она ожидала несколько другой реакции: грустный взгляд, всякие “ну может у нас бы все получилось” – или как там описывала Рарити мольбы охаживающих ее и получивших отказ жеребцов. – Я о том же – мы же с тобой разных видов.

 — Рада, шо у нас тобой одинаковые взгляды на этот вопрос, — усмехнулась Эпплджек. “Подгори моя шарлотка, а по нему так сразу и не скажешь. Ну и ладненько. Не хватало еще, шоб бегал за мной, как Спайк за Рарити”. – Идем тогда, а то остальные на нас уже странно смотрят.

Поправив свою бессменную шляпу и дав понять, что вопрос исчерпан, она развернулась, намереваясь оставшиеся вещи и двинуть домой. Но Айроншилд с неожиданной поспешностью проскочил вперед нее:

 — Обычно я пропускаю кобылок вперед, но не в этот раз, — смущенно извинился он. – Ты уж прости.

 — Эт поче… — нахмурилась было Эпплджек, но выразительный взгляд, брошенные человеком на ее метку, расставил все по своим местам. – Только после Вас, — закатив глаза, проворчала кобылка. – Только после Вас…

---

Лето стремительно подходило к концу: Эпплы уже вовсю собирали урожай, ученики готовились к новому учебному году, а остальные жители Понивилля просто наслаждались теплыми деньками. К слову сказать, деление на времена года здесь было таким же, как и у людей. Кроме месяцев, количество которых равнялось восьми, а не привычным для человека двенадцати. Посему выходило, что по людским меркам уже больше двух месяцев он проживает в этом мире на правах вынужденного переселенца – слово “беженец” ему не нравилось. Если уж он и сбежал от чего-то, так это от своей смерти.

За это время он постепенно втянулся в размеренный ритм своей новой жизни. Какая-никакая, но работа и поддержка новых друзей – а своим характером Коппервинг так вообще почти полностью копировал одного его старого друга — не давали ему утонуть в тоске по дому. Так что перспектива остаться тут навсегда хоть все еще и пугала его, но уже не представлялась ниспосланным богами адом.

Да и эти недели пронеслись очень быстро – уж что-что, а скучать ему не давали. То Твайлайт, выкроив несколько свободных часов, навестит его с предложением продолжить их магические эксперименты: выяснилось, что люди крайне неохотно поддаются наложению на себя иллюзорных заклинаний – на данный момент единственное, что удалось единорожке это на какое-то время поменять цвет его одежды и волос. Или занятия по эквинскому с Флаттершай, в которых она показала себя умелым и терпеливым учителем – человек никак не мог справиться с мелодичностью, присущей новому для него языку, произнося все слова отрывисто и грубо, но читать и писать простейшие фразы был уже в состоянии. И, конечно же, Коппервинг… в своей обычной беспардонной манере он продолжал намекать Айроншилду, что неплохо бы уже отбросить предрассудки и пригласить на свидание одну миловидную кобылку, которая наверняка ему не откажет. Дошло до того, что пегас однажды протянул ему парочку журналов пикантного содержания, предлагая “раз уж человек такой упрямый” помочь себе самому. Посылая каждый раз пегаса с подобными предложениями, человек использовал более приемлемый для него способ, выпуская пар на тренировках с Рэйнбоу Дэш. После них единственное, чего ему хотелось, это принять душ, и плюхнутся на кровать.

Сегодня как раз состоялась такая тренировка, и у человека было хорошее предчувствие: он уже успел немного изучить тактику радужной пегаски и намеревался если и не выйти победителем, то хотя бы закончить поединок в ничью.

 — Молодец, Рони, — раздался одобрительный крик Рэйнбоу Дэш. – Грамотно предугадал мой маневр и уклонился. Осталось поменьше думать и побольше доверять инстинктам – тогда бы и контратака не прошла мимо.

Айроншилд усмехнулся и утер капающую из носа кровь – один из выпадов пегаски смог пробить блок и как следует заехать ему по лицу.

 — Ага, добавить к этому твою молниеносную реакцию – и меня не победить, — не скрывая самоиронии, ответил он. – Тем не менее, я все еще стою.

После двух месяцев изматывающих тренировок Рэйнбоу наконец решила, что человек готов к первому тесту. И, надо признаться, кобылка не ограничилась одними лишь спаррингами. Специально для такого случая она разработала самую настоящую программу тренировок, включающую в себя отработку приемов, объяснение особенностей физиологии пегасов и даже несколько экскурсов в историю о сложившихся в мире Эквестрии школах боевых искусств. Сама кобылка не следовала на сто процентов ни одной из них, твердо веря в то, что приверженность одному стилю делает бойца излишне предсказуемым. Тренер Айроншилда был бы с ней солидарен. Но, признаться честно, навряд ли бы даже он смог забороть эту радужную бестию – уж слишком та была резкой и неудержимой.

 — Ну, это ненадолго! – устремив на человека хищный взгляд, Рэйнбоу устремилась ввысь и резко рванула в сторону, намереваясь обойти его с фланга.

Айроншилд сделал вид, что пытается проследить ее траекторию движения – вместо этого он решил, как она сама советовала, довериться своим инстинктам. Вот она заходит на очередной вираж, будто бы собираясь устремиться в лобовую атаку… теперь молниеносный рывок в небеса, стараясь при этом оглушить его ударом крыльев… теперь она пикирует на него, уверенная, что двуногий растерялся…

 — Попалась! – за долю секунды до удара Айроншилд падает на спину и обхватывает руками ее спину. Не давая пегаске возможности вырваться, он подключает к захвату ноги и подминает ее под себя. – Некуда бежать!

Рэйнбоу Дэш попыталась отпихнуть его, но куда там – хватка человека казалась крепче камня. Вероятно, что сравнение его с минотаврами было не так уж и далеко от истины. Первой мыслью было вцепится ему зубами в плечо, но это бы нарушило обговоренные заранее правила. Понятное дело, что ему просто повезло, и победителей не судят, но это торжествующий взгляд… эта ехидная ухмылка… “Видит Селестия, я этого не хотела!..”

 — Похоже на очко в мою пользу, а? — сдавливая ее в своих тисках, Айроншилд не смог удержаться от помпезных речей. – Ну и что…

Чтобы он там не думал, но пегаска не собиралась сдаваться: собравшись с духом и проклиная себя, она впилась в его губы своими. Это был не какой-то мимолетный “чмок” – о, нет. Поставив на кон свою победу, Рэйнбоу поцеловала его, как следует – с языком и со всей страстью, с которой она всегда отдавалась своим стремлениям быть первой.

Такой внезапный ход не то, что смутил – буквально оглушил Айроншилда. Пегаске этого было более, чем достаточно. Выскользнув из его захвата, она поднялась в воздух, плюясь и кроя человека, на чем свет стоит.

 — Чтоб тебя, лысенький – я теперь несколько дней не отобью твой привкус! – продолжала Дэш свою гневную тираду. – Ох, ну ничего, сейчас на тебе же и отыграюсь!

Отброшенный на спину, Айроншилд успел бросить полный растерянности и какой-то детской обиды взгляд на несущуюся на него кобылку. “Мне кранты…”

Поединок закончился очень быстро. Вне себя от того, что ей пришлось поцеловать человека, Рэйнбоу практически швыряла его по “рингу”, не давая встать на ноги или хотя бы прийти в себя. К счастью для мужчины, даже в порывах гнева пегаска продолжала сохранять некое подобие самоконтроля, не позволяя себе причинить тому существенный вред – синяки, ссадины и побитое в очередной раз эго не считались.

 — Вот тебе еще один урок, Айроншилд – не болтай, когда не следует. – Сделав пару глотков, кобылка передала флягу человеку. – Упустишь победу.

Мужчина ополоснул лицо и устало откинулся назад, прислонившись спиной к дереву. Полянка, которую они выбрали для своих тренировок, сейчас больше походила на перепаханное битвой поле.

 — Это было несколько нечестно, — ответил он, накинув легкую ветровку, которую сшила ему Рарити.

– Похоже на запрещенный прием.

 — А вот и нет! Все правила мы с тобой обговорили и даже записали на бумаге: укус – да, был бы нарушением, а вот простой поцелуйчик… — ее передернуло, -… никто не запрещал.

 — Ну, простым я бы его и близко не назвал, — усмехнулся человек. – Но вот то, что он был неожиданным – эт однозначно.

Кобылка легла на мягкую траву и довольно потянулась. Она была с ним полностью солидарна: не смотря ни на что, она смогла быстро найти выход из трудного положения, пересилить себя и зубами вырвать у него победу. Или, скорее, все же губами.

 — А вот тебе и второй урок за сегодня, — менторским тоном заявила Рэйнбоу, — будь готов к любым неожиданностям.

 — К такому себя подготовить невозможно…

Пегаска расплылась в улыбке от очередной похвалы, но уже через несколько секунд зашлась кашлем:

 — Стоп-стоп-стоп! – вскочив и уставившись на Айроншлида, воскликнула она. – Только не говори, что тебе это понравилось.

 — Пресвятые макароны, конечно же нет! – вернув кобылке удивленный взгляд, ответил он. – И рядом не стояло с поцелуем девушки.

Рэйнбоу с облегчением выдохнула и смахнула со лба воображаемый пот:

 — Фуф, рада это слышать, — она собралась было плюхнуться обратно, но вместо этого оперлась копытом о землю и как-то уж слишком хитро посмотрела на мужчину. – Слушай, а ты… ну это… уже целовал кобылок до меня?

 — Не-е-ет, — протянул он, нутром чуя тут какой-то подвох. – А почему ты спрашиваешь?

 — Хе-хе-хе…

 — Чё в этом смешного?

 — Ну как же… — с трудом сдерживая смех, сказала она, — Получается, что я у тебя первая в этом плане.

Не зная, чего он сейчас хочет больше – придушить эту засранку или посмеяться вместе с нею, Айроншилд на некоторое время впал в прострацию. Вид его вытянувшейся от удивления физиономии был последней каплей – хрюкнув пару раз, Рэйнбоу повалилась на спину и разразилась хохотом. Ее пример оказался заразительным, и Айроншилд не смог удержаться от парочки смешков – и правда, ну что в этом такого?

 — Да иди ты, — он беззлобно толкнул ее кулаком в бок, и пегаску накрыло по новой. – Будет зато, что внукам рассказать.

 — Ага, — утирая слезы, поддакивала кобылка, — Первая в небе – первая во всем!

 — Ну всё, сейчас я тебе покажу!

 — О, да я смотрю, тебе все-таки понравилось – хочешь продолжения?

Завязалась шутливая потасовка. За последние месяцы они, пусть и не без скрипа, но сошлись характерами. Происходи подобное в каком-нибудь фильме, то все непременно бы закончилось любовной сценой – разумеется, не в случае этих двоих. Хотя, совсем без клише не обошлось и тут: два непримиримых соперника вначале начинают смотреть друг на друга с уважением, а потом между ними зарождается самая настоящая дружба – большего штампа надо еще поискать.

 — Литлвиш, стой! – из-за ноги Рэйнбоу, заслонявшей ему обзор, Айроншилд не смог разглядеть происходящее, но привыкший отдавать команды голос почти наверняка принадлежал мистеру Дэйру.

 — Убери свои копыта от моего жениха! – Жеребенок на полном ходу влетела в радужную пегаску, уложившую человека на лопатки, и принялась колошматить ее копытами.

 — Ох, сейчас кто-то огребет… — недобро процедила Дэш и приготовилась жестко ответить на внезапную угрозу. – Что за… — узнав в этом яростном комочке Литлвиш, она опустила уже занесенное для удара копыто и остолбенело уставилась на Айроншилда. – Чего его этой с ней? – прошептала пегаска, упершись крылом жеребенку в лоб и чуть отпихнув от себя.

 — Подыграй ей, — шепнул человек.

 — Чего?..

 — Я ж ее суженный, а мы тут с тобой боролись. Смекаешь?

Раздраженно всхрапнув, радужная пегаска театрально вскрикнула и позволила Литлвиш сбросить себя с человека и повалить на землю.

— Простите меня, Ваше Высочество, за то, что Вам пришлось лицезреть это, — изображая провинившегося верноподданного, ответила кобылка, — но я всего лишь обучала сэра Айроншилда премудростям копытого боя.

С видом победителя пегасочка уперлась передними копытами в грудь своей соперницы и прижала ее к земле:

 — Я пони-воительница! – грозно расправив крылышки воскликнула она.

Рэйнбоу закатила глаза и чуть повернула голову, подставляя незащищенную шею:

 — Тогда я вручаю свою жизнь Вашей воле, — смиренно произнесла она.

Гордо вскинув подбородок и удостоверившись, что все запечатлеют ее благородный жест, Литлвиш спрыгнула с радужной пегаски.

 — Я прощаю тебя и так же приношу свои извинения за… за… — жеребенок смешно нахмурилась, не зная, чем закончить это предложение. Быть пони-воительницей оказалось сложнее, чем она думала.

Пока она шепотом перебирала подходящие слова, Рэйнбоу Дэш и Айроншилд поднялись с земли и отряхнулись. Как и ожидалось, Литлвиш прибыла не одна, а в компании своего отца и Твайлайт Спаркл. Умиляясь этой сцене, да и вообще этой историей с суженным, единорожка решила, что все-таки стоит отправить отчет Принцессе Селестии о неожиданной дружбе пегасочки и человека. Даже не отчет – простое письмо.

А вот Тандер Дэйр не находил в этом ничего милого. Он не имел ничего против этого двуного и действительно был благодарен ему за поддержку дочери, но после их знакомства Литлвиш стала еще более несносной. Сменив амплуа маленькой принцессы на благородную воительницу, она начала вести себя соответственно. Как военному в отставке, жеребцу поначалу были приятные бесконечные расспросы проказницы о его службе и ее стремление подражать героям прошлого, но Литлвиш несколько увлеклась. Твердо веря в то, что она должна вставать на защиту своих друзей и пресекать любую несправедливость, пегасочка начала устраивать потасовки – иногда даже без видимого повода! Дэйр в ее возрасте и сам нередко колошматил излишне наглых одноклассников, но во всеуслышание назвать учителя по физкультуре тираном… Это было уже вне его понимания. Возможно, та кобылка и правда слегка перегнула палку, заставляя всех выполнять нормативы, которые были составлены специально для маленьких земнопони, но ведь есть же определенные правила. Литлвиш могла бы пойти с этим вопросом к своему классному руководителю, к родному отцу – да к тому же директору, в конце концов. Но никак не сравнивать преподавателя с упивающимся безнаказанностью тираном!

 — Литлвиш, пони-воительницы должны вести себя не менее достойно, чем юные принцессы, — все еще хмурясь, сказал Тандер. – Поэтому…

 — … приношу извинения за то, что не смогла сдержать свой праведный гнев! – воскликнула пегасочка, подобрав, как ей казалось, подходящее окончание фразы. – Ой… прости, папа… — Она стыдливо опустила ушки и подошла к отцу.

 — Мистер Дэйр, — с трудом подавив желание отдать честь, поприветствовал его Айроншилд, — признаюсь, меньше всего я сейчас ожидал Вашего визита. Что-то случилось?

 — Можно сказать и так – появилась новая вакансия, — ответил жеребец и посмотрел на единорожку. – Мисс Твайлайт?

 — Да, конечно, — достав телекинезом из седельной сумки блокнот, она пробежалась взглядом по тексту. – В соответствии с королевским указом, замок Двух Сестер подлежит полному восстановлению от разрушений, нанесенных ему Войной Солнца и Луны. Для этого привлекаются строительные компании Кантерлота и близлежащих городов. Кроме того, свой вклад могут внести вольные старатели, умелые лесничие и заклинатели, а так же все остальные, кто считает, что его навыки помогут общему делу. Полный список требуемых специалистов прилагается…

 — Лесничие? – тут же загорелись глаза Айроншилда. – Ты хочешь сказать…

 — Нет, — отрезал Дэйр, — на эту должность тебя не возьмут – нет необходимых навыков.

 — Да как это – нет?!

 — Прости, Айроншилд, но мистер Дэйр прав, — покачала единорожка головой. – Твоя людская подготовка не будет котироваться руководителями. Да и самих лесничих хватает.

 — Ага, а в строители, по-твоему, я гожусь?

Твайлайт бросила взгляд на Тандера, передавая тому эстафету.

 — Именно, — придерживая свою дочку, которой уже не терпелось задать кучу вопросов, сказал жеребец. – Две неделе назад бригаду Больших Надежд включили в общий список, но после недавнего инцидента некоторые мои подчиненные… скажем так, показали себя излишне суеверными.

Говоря о недавнем инциденте, мистер Дэйр имел в виду вторжение в Понивилль целой стаи древесных волков. Занятый укладкой кровли, Айроншилд узнал об их появлении лишь по доносившимся с улицы испуганным крикам пони. Один наглый волчара потом даже пробрался к ним на стройку и попытался втихаря свистнуть обед Роки Роуда, получив вместо этого крепкий удар копытом по морде. К счастью, жители городка отделались лишь сильным испугом и никто не пострадал. Присоединившись к Твайлайт, Коппервингу, Рэйнбоу Дэш, Флаттершай и еще нескольким добровольцам, человек и Роки Роуд помогли им отловить снующих по Понивиллю древесных волков и отправить их восвояси. С последним очень помогла желтая пегаска и ее сверхъестественное умение ладить с любыми животными. Впрочем, со стороны это больше походило на приказ, чем на просьбу: уставившись на вожака стаи немигающим взглядом, Флаттершай твердым голосом сказала ему вернуться домой и больше не тревожить жителей Понивилля. Покорно склонив голову, матерый волчара прорычал что-то в ответ и увел стаю обратно в лес. “Именно поэтому лучше не доводить эту кобылку до белого каления, если ты, конечно, не хочешь на себе испытать ее взгляд”, — смотря вслед удаляющимся волкам, с нескрываемой тревогой сказал тогда Коппервинг. А после его объяснений и у самого человека по спине пробежал холодок – этот взгляд вполне бы мог работать и на людях.

После столь бесцеремонного нарушения привычного им жизненного уклада пони устроили в ратуше собрание. Некоторые были до сих пор напуганы, но большинство хотели знать – может ли это повториться вновь, и какого Дискорда древесные волки делали так далеко от леса, да и еще и в Понивилль заявились. Объяснения Флаттершай всех одновременно и успокоили, и заставили насторожиться. Действительно, подобное поведение диких животных выходило за рамки обычного, но Вечнодикий Лес назвали Вечнодиким не просто для красивого словца. В самых глубоких его чащах творились вещи, неизвестные и неподвластные даже принцессам, и порою они эхом отдавались и во внешний мир. Подобное происходило очень и очень редко, но подготовиться заранее было практически невозможно. Единственное, что можно было сделать — это решать проблему по мере ее появления.

Успокоиться то горожане успокоились, но большинство зареклись даже приближаться к границам Вечнодикого Леса. Во всяком случае, на ближайшие полгода.

 — Понимаю, — хмыкнул Айроншилд. – Но Вы уверенны, что мою кандидатуру утвердят?

 — Абсолютно! – улыбнувшись, Твайлайт достала из сумки небольшой свиток и развернула его. – Это подписанное мною рекомендательное письмо; добавь к этому, что за тебя ручается управляющий строительной компании, а еще статью Черри Спайс…

 — А вот тут поподробнее, пожалуйста, — перебил ее человек. – Что это за статья и почему я только сейчас узнаю о ней?

Успев зазевать себя чуть ли не до полусмерти во время их разговора, Рэйнбоу Дэш дружески толкнула его в бок:

 — Да расслабься, Рони, — усмехнулась пегаска. – Ты ж все равно читать по-нашему не умеешь, да и газета только вчера вышла. И нет, там нет ничего провокационного, — предвосхищая его вопросы, продолжала она. – Спайси выставила тебя в лучшем свете – какой ты у нас распрекрасный жеребец и как все хорошо к тебе относятся.

Дав пегаске закончить, Тандер Дэйр прокашлялся и недвусмысленно посмотрел на свои часы:

 — Так что ты решил? – спросил он. – Поболтать вы успеете, а мне нужно подготовить

соответствующие бумаги или подыскать тебе замену, если откажешься.

 — Я в деле, — взвесив все за и против, ответил Айроншилд. “Предложение слишком заманчивое, чтобы отказываться. Поверить не могу, я не только приложу руку к возрождению древнего замка, но и смогу побродить по его окрестностям – а это вам не обычный пригородный лесок. Конечно, после того инцидента есть определенный риск, но я буду распоследним кретином, если упущу такой шанс и не оправдаю доверие Твайлайт и Дэйра. Жаль, правда, что теперь уже так свободно не пообщаюсь с друзьями, но, уверен, они меня всецело поддержат и…”

 — У-у-у-у! – развеяв его воображаемую картину ближайшего будущего, Литлвиш вырвалась из отцовских объятий и подскочила к Айроншилду. – Ты, прям как в сказках, отправишься в самые темные чащи Вечнодикого Леса и будешь бороться со злом! – Обхватив копытами его ногу, пегасочка не сводила с человека восхищенного взора.

 — Ахах… — покосившись на уткнувшегося лицом в копыто Тандера, нервно рассмеялся Айроншилд. – Литлвиш, я же строитель, а не герой какой-нибудь.

 — Ну и что! – не сдавалась она. – Кольтен тоже не был солдатом, но когда в его дом пришла беда, он, не раздумывая, взял свой кузнечный молот и как следует наподдал тем…

 — Дочка…

 — Или ты будешь, как знаменитый охотник на чудовищ Тэйлмир, отгонять от замка бродячие пониедные растения!

 — Литлвиш, нам пора, – Тандер Дэйр схватил протестующего жеребенка зубами за загривок и еле оторвал ее от человека. – Завтра в девять у штаба – и не опаздывай, — процедил он сквозь зубы и понес свое возмущенное чадо домой.

 — Есть, не опаздывать! – крикнул ему вслед Айроншилд и помахал пегасочке рукой.

На секунду та прекратила свои попытки вырваться и радостно помахала ему в ответ. После чего вновь начала упираться жеребцу крыльями в лицо, безуспешно пытаясь вырваться из его стальной хватки.

 — Твайлайт, у меня просто нет слов… — сказал человек, когда отец с дочкой скрылись за деревьями, — спасибо тебе огромное.

Единорожка покраснела и махнула копытом:

 — Ой, да ладно тебе — я всего лишь чиркнула пару строк.

 — Да при чем тут строки? Не о них же речь…

 — Пожалуйста, хватит! – не давая им продолжить обмениваться приторно-сладкими “спасибо” и “ну что ты!”, Рэйнбоу Дэш схватила Айроншилда за локоть. – А не то меня сейчас стошнит…

Человек присел и неожиданно притянул пегаску к себе:

 — Ой, прости меня, как же я про тебя-то забыл, — стиснув кобылку в дружеских объятьях, деланно виноватым голосом сказал он. – И тебе тоже спасибо – мне будет не хватать наших милых тренировок.

 — Не дождешься, — сдавленно прошипела Дэш. – От моего дома до замка крылом подать…

 — О-о-о, ну тогда я просто обязан подарить тебе еще одну порцию обнимашек!

Оживленно болтая, троица Меткоискателей бодрым шагом топала по лесу. Очередные попытки поиска своих Меток были выполнены, и теперь усталые, но все равно довольные подруги отправились гулять. После того приснопамятного разговора с Коппервингом об особых талантах, который Скуталу не поленилась пересказать подругам, их подход к этому вопросу ощутимо изменился. Оставив уже поднадоевшие попытки получить Метку всем и сразу за какое-то одно дело, подруги наперебой советовали друг другу занятия, где, как они считали, те могли бы проявить себя. И хотя результат был все так же нулевым, их это не смущало – к трудностям им было не привыкать.

 — …А еще два дня назад Коппервинг отвез меня на экскурсию в Клаудсдейл! Этот город просто невероятен – огромадное облако, на котором живут тысячи пегасов! Мы посетили Клаудзей, фабрику погоды, ряд достопримечательностей, и даже сходили на концерт Громовых Летунов – самой популярной пегасьей рок-группы! – От переизбытка чувств, Скуталу подпрыгнула в воздух, сделав перед приземлением двойное сальто. Она все еще не могла летать, но лечение уже приносило свои плоды – у нее начало получаться уменьшать свой вес, что позволяло ей на некоторое время зависать в воздухе.

 — Вау! По твоим рассказам, звучит очень круто! – восхитилась Свити Белль. – Хотела бы и я там побывать!..

 — Это все здорово, но ты говорила, что он хотел наконец-то познакомить тебя со своими родителями. А то два с лишним месяца прошло, пора бы уже! – Было видно, Эпплблум, как земная пони, не была особо впечатлена описаниями воздушных красот облачного города.

 — А он и познакомил! Рэйн Дропс и Солар Флейм были со мной весьма добры и любезны! Было видно, что в их семье царит любовь и взаимоуважение. Хоть они и были удивлены решением Коппервинга оформить надо мной опеку, но приняли и одобрили его выбор, поругав его только лишь за то, что так долго не рассказывал им обо мне! – Скуталу улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям. Она сперва несколько боялась этой встречи, но родители Коппервинга оказались милейшими пони. Рэйн Дропс испекла вкуснейшего имбирного печенья, а Солар Флейм, солидного вида пожилой жеребец, узнав про ее любовь к творчеству Летунов, сумел достать билеты на завтрашний концерт! И видя их радушие, ощущая их заботу, Скуталу впервые столь полно ощутила то, что у нее теперь была семья.

 — Да уж, повезло тебе! Ты не представляешь даже, как мы с Блум рады за тебя! У тебя ведь теперь есть семья! Никакого Лютефиска, издевательств и приюта, и ночных побегов – настоящая, любящая тебя семья!

 — Главное, чтобы кой-кто из твоей семьи любил тебя, лишь как сестру! – хмыкнула Эпплблум. – А то слышала я слухи про похождения этого героя-любовника!

 — Блум, да как ты смеешь! – возмутилась пегаска. – Это просто невозможно, он бы никогда себя так не повел! Или у вас Эпплов так принято – чтобы братья на сестер заглядывались?

Земнопони аж споткнулась от такого выпада.

 — А ну-ка, Дискорд тя дери, что ты там такое сказала?! – рявкнула она.

 — Ты отлично меня слышала. Да и ты сама однажды рассказывала про то, как узнала об “особой дружбе” твоего кузена Брейберна и кузины Рэд Гала, забыла? Такой особой, что дело аж до свадьбы дошло! – Недовольно всхрапнув, Скуталу раздраженно посмотрела на стремительно краснеющую Эпплблум.

 — В семье не без урода, но они-то хоть и родня, но все же дальняя! А вас с Коппервингом связывает лишь опекунство! – огрызнулась та. – Вот надует он тебе живот через полгодика – я на тебя посмотрю!

Пегаска ошарашенно уставилась на свою желтую подругу. Нет, она уже свыклась с тем, что шутки у Эпплблум получались порой на редкость неудачными, а то и грубыми, но чтоб вот так?!.. Агрессивно распахнув окрепшие за эти месяцы крылья, Скуталу угрожающе посмотрела на земнопони.

– Слушай, Блум, ты мне хоть и подруга, но хоть иногда думай, что говоришь. Шутки шутками, но тут ты уже палку перегибаешь.

 — Шо есть, то и говорю, — не впечатлилась Эпплблум. – Опекун-то твой, как оказалось, тот еще кобель! Его только за этот месяц видели с тремя разными кобылками – и не похоже, что их общение ограничилось невинным чаепитием!

 — Эй, девчата… — тихонько проговорила Свити Белль, указывая копытом куда-то между деревьями. Наблюдая за чем-то, видимо, невероятно интересным, она пропускала их перебранку мимо ушей. – Вы только гляньте!..

 — А тебе-то что? Завидуешь? – не обратив внимания на единорожку, продолжала ссору Скут. – Твой-то брат и училку нашу никак покрыть не может!

 — Завидуешь здесь ты! – ощерилась земная пони. – Вспомни, как ты нам тогда рассказывала, как застукала Коппервинга и Рейнбоу Дэш у реки, как краснела и вздыхала, аж крылья стоймя торчали! Похоже, зря я на него наговариваю – если между вами что и произойдет, так по твоему почину!

После таких слов драка была неизбежной. Но не успели Скуталу и Эпплблум сцепиться, как Свити Белль сдавленно закричала:

 — Да они там ЦЕЛУЮТСЯ!!!

 — Чего?..

 — Кто?..

 — Да вон же, смотрите!.. Блин, уже перестали!.. – разочарованно всплеснула копытами белая единорожка. – Ха, смотрите, как Дэш отплевывается! Наверное, человек зубы не чистит! – хихикнула она.

 — Да ладно?!.. Рейнбоу Дэш и Айроншилд?!.. Да быть того не может! – Забыв о драке, Скуталу неверящим взглядом наблюдала, как человек и радужногривая пегаска, еще секунду назад сливавшиеся в страстном поцелуе, вступили в нешуточный бой. – Кажется, кое кто любит пожестче…

 — А я думала, он запал на Флаттершай… — растеряно протянула Эпплблум. – Не, ну а шо? – воскликнула она, видя ошарашенные лица своих подруг. – Он жешь и живет-то до сей поры у нее! А тут вона как…

Под пристальными взглядами меткоискателей парочка прекратила драку, и развалилась на траве, о чем-то оживленно переговариваясь. Из-за расстояния слов они не различали, но по общему согласию, тема разговора была определенно любовной. Вскоре последовала и оживленная возня, характером и процессом даже близко не походившая на недавний поединок. Похоже, что дело шло к закономерному финалу…

 — Девчат, пойдемте-ка, а то меня сейчас стошнит… — с отвращением в голосе проговорила Эпплблум. – Поверить не могу, что Рейнбоу Дэш легла под этого лысенького!..

 — Буэээ! – Скуталу картинно прижала копыто ко рту. – Мне теперь ночью кошмары сниться будут!

 — А по-моему, это так романтично!.. – мечтательно глядя куда-то в небеса, сказала Свити Белль. – Он попал в другой мир, чтобы здесь обрести возлюбленную! Завоевать ее, пройдя сквозь препоны непонимания и презрения, стать ее рыцарем в сверкающих доспехах!.. Ах, любовь!..

Двое других меткоискателей переглянулись с одинаково кислыми выражениями на лицах. Чего они обе никогда не могли понять, и в чем всегда были солидарны, так это в непонимании – и неприятии – всей той возвышенно-романтической чепухи, что порой приходила в голову их белой подруге.

 — Ага, романтично… Как сортир летним днем, — буркнула Эпплблум.

 — Со срущим в нем Лютефиском! – хохотнула пегаска.

 — Да ну вас к Дискорду! – отвернулась Свити. – Вам лишь бы поглумиться!

---

Зажав зубами карандаш, Коппервинг заканчивал рисовать очередной набросок. На листе бумаги слегка небрежно, но все равно узнаваемо, был изображен амбар Эпплов. В кресле-качалке дремала бабуля Смит, мордаха Эпплблум выглядывала из окна верхнего этажа, а Макинтош, обливаясь потом, тянул к воротам полную телегу яблок. Дорисовав в углу свою «подпись» — кубок с тройкой на боку – пегас наконец-то выплюнул обгрызенный карандаш, и с удовлетворением взглянул на готовый рисунок. Получилось весьма неплохо, особенно учитывая то, что рисовал он по памяти. Это было его маленькое хобби, о котором мало кто знал. Еще меньше пони знало о том, что когда-то он всерьез рассчитывал получить Метку художника, но… Тряхнув головой, Коппервинг убрал рисунок в ящик стола, добавив к целой стопке прежних работ еще одну. Сколько потраченной бумаги, карандашей и красок, ну и конечно же, времени. Так, баловство. Стоящие работы он хранил в небольшой коробке, спрятанной в неприметной нише в стене его комнаты. Пока он жил один, нужды их прятать у него не было. Теперь же…

Поддавшись воспоминаниям, пегас достал коробку, и вытащил на свет те особые работы. Вот портрет его двоюродного брата, Клауд Кипера; на следующем, карандашном, Балк Бицепс – получает награду за первое место на местных соревнованиях по бодибилдингу. Рисунков Рейнбоу Дэш было несколько. Один из них был особенным – в тот раз она выбрала настолько провокационную позу, и так настаивала на деталях, что… Кхм. Пинки Пай, в фартуке и поварском колпаке, стоя на стуле украшает взбитыми сливками огромный торт. И, наконец, целая серия рисунков и портретов Узури. Госпожа Узури… Она была зеброй, почти на десять лет его старше, но все равно – для него тогда она была прекраснейшей кобылой на свете. Невольно погрузившись в воспоминания, Коппервинг словно наяву увидел свою подругу – ее стройное тело, бесчисленные косички гривы, насмешливый взгляд, и главное – улыбку. Таинственную, понимающую, немного ироничную и бесконечно загадочную, словно Узури знала и улыбалась чему-то такому, что не видел или не понимал никто из окружающих.

Увлекшись, он пропустил возвращение своей подопечной. Чертыхнувшись вполголоса, он торопливо сложил рисунки обратно в тайник – не то что бы он стеснялся своего хобби, скорее пока не был готов рассказывать о нем.

 — Коппервинг, я дома! Я отбегала положенные двадцать кругов, и хочу тебе напомнить, что ты обещал мне массаж! – Усталая, но довольная, Скуталу со свойственной ей бесцеремонностью вошла к нему в комнату. Грива сбилась, шерстка намокла от пота, но глаза сияли азартом. Было видно, что она начала получать настоящее удовольствие от тренировок.

Первая часть лечения – с одними лишь иголками да молниями – уже была успешно пройдена; на нынешнем же этапе к ним добавились регулярные занятия спортом, укрепляющие и развивающие мышцы. Пегас и тут показал себя с лучшей стороны, не только на личном примере показывая правильность выполнения, но и наравне с ней делая упражнения, что ей поручил Балк Бицепс.

 — Сделаю, раз обещал. Но только после того, как ты примешь душ – а то выглядишь как Эпплджек после родео!

 — Гррр! Да я лучше пойду в речке искупаюсь! Там вода хотя бы теплая – не то что из твоих облаков! А зимой как – в снегу мыться, да? – К чему Скуталу никак не могла привыкнуть в доме Коппервинга, так это к водным процедурам. Роль “ванной” выполнял маленький закуток в углу дома, а вода была из дождевых облаков. Мощность напора регулировалась силой и интенсивностью ударов копытами по облаку. И все. Никакой горячей воды, никакой ванны или хотя бы тазика – только дождевая вода, в любую погоду. На все ее возражения Коппервинг только пожимал плечами, и наставительно заявлял, что “настоящему пегасу холода нипочем!”

 — Нет, зимой мы будем ходить мыться в баню, — хмыкнул он, глядя на радостное удивление Скуталу. – К Берри Панч, она совсем не против. Придется, конечно, помочь с дровами, но оно того стоит.

 — Погоди… так ты… и с ней тоже?! – поразилась пегаска.

 — Что значит – “с ней тоже”? – не понял Коппервинг. – Тем более – “и с ней тоже”?

-Ну… я слышала… что ты… — стремительно краснея, Скут проклинала свой длинный язык и Эпплблум в придачу, рассказавшую ей эти сплетни.

 — …Веду развратный и аморальный образ жизни, ты это хотела сказать? Что встречаюсь со многими кобылками, сплю с ними, но ни замуж, ни в табун не зову – ты это слышала, да? – насмешливо спросил жеребец. Дождавшись короткого кивка, он продолжил. – Мне отлично известны эти слухи, я знаю, кто их начал распространять и даже знаю, почему. А у нас с тобой, кажется, назрел долгий разговор… иди-ка прими душ, сделаю тебе массаж, а потом и поговорим.

Спустя час, удобно устроившись на своем любимом диване, Коппервинг приступил к тому, о чем еще несколько месяцев не мог и подумать. К чему мысленно готовился, но к чему никак не чувствовал себя готовым – к разговору со своей приемной сестрой о сексе.

 — Кхем! Немного истории – как ты знаешь, в Эквестрии считаются общепринятыми два типа отношений: брак между жеребцом и кобылой, и табун, включающий в себя жеребцов и кобыл общим числом, как правило, до десяти особей. Как вам уже должны были рассказывать в школе, табун – исторически сложившееся явление, обусловленное в первую очередь количественным неравенством полов, разнящемся в среднем от одного к трем у единорогов и до одного к восьми у земных пони. У нас, пегасов, соотношение получается где-то один к пяти. Брак, кстати говоря, явление относительно новое — ему всего несколько сотен лет. Первыми его начали практиковать единороги, стремясь сохранить – тут Коппервинг изобразил знак кавычек – чистоту крови и преемственность магической силы. Неважно, в том или ином случае все равно остается немало кобылок, по тем или иным причинам не сумевших найти себе мужа, или же влиться в состав табуна. И тут…

 — И тут появляешься ты, спаситель одиноких кобылок! – прыснула со смеху Скуталу.

 — Не совсем, — оценив подначку, улыбнулся Коппервинг. – Я хотел сказать, что эти бедные кобылки стали находить усладу в объятиях друг друга. Более того – образовывать семьи из одних лишь кобылок!

 — О… О-о-о! – Отчаянно краснея, пегаска спрятала голову под подушку. – Я не слушаю! Ты говоришь про какие-то извращения!

Пегас коротко хохотнул.

 — Если бы. В итоге происходил своего рода естественный отбор – одни кобылы продлевали свой род, другим везло меньше. Сама посуди: даже сейчас жеребенок – это большая ответственность, а тогда и подавно. Взрослые и связанные отношениями жеребцы не хотели распылять свои силы, а кобылы из табуна их ревностно в этом плане берегли. А найти свободных жеребцов, при этом и половозрелых, и здоровых, было той еще задачей.

 — Это все, конечно, здорово, — зевнула Скут, — но как это связано с тобой и твоим образом жизни?

 — Я как раз подхожу к этому, — успокоил ее пегас. – Так вот. Для кобыл что тогда, что сейчас, является естественным желание заполучить жеребца, и не так важно, в брак или табун. Они идут на многое, стараясь заполучить своего избранника, вот только если у них это не получается… Скажем так – порой бывает, что потерпев неудачу, некоторые кобылки хотят отомстить своему недавнему избраннику, не гнушаясь и совсем уж некрасивых методов, вроде сплетен и шантажа.

 — То есть… кто-то хотел стать твоей кобылой, у нее не получилось, и теперь она распускает о тебе такие вот слухи?! – От удивления Скуталу даже привстала на диване. Ей очень хотелось, чтобы это оказалось только лишь глупыми слухами, но с другой стороны… ей в чем-то нравилась мысль, что ее опекун оказался таким вот популярным и востребованным у многих кобылок.

 — Почти, — рассмеялся пегас. – Обычного секса без обязательств ей показалось мало, и она хотела заполучить меня для себя одной, пригрозив в случае отказа такими вот слухами.

Воцарилось напряженное молчание. На лице Скуталу мелькала вся возможная гамма эмоций, на лице же Коппервинга застыла нечитаемая легкая улыбка.

 — Так, я вижу, что ты еще не до конца поняла. Хорошо, скажу прямо. Я люблю кобылок, и я люблю секс с ними. Но в отличие от большинства, я пока что не готов ограничиться одной или несколькими – я хочу и получаю, по обоюдному согласию и к взаимному удовольствию, столько секса, сколько мне необходимо. И поверь – свободных кобыл, которые этого хотят и которым это нужно, хватает даже и в Понивилле. Главное, чтобы это было с взаимным пониманием того, что это – встречи без обязательств.

 — То есть… если кобыла свободна, и не против секса с тобой, то ты ее… того, покроешь? – медленно проговорила Скут. – Просто ради удовольствия?

 — Обоюдного удовольствия, прошу заметить. Да, так и будет – конечно, если я и сам не буду против этой кобылки.

 — А как же Дэш? Когда вы с ней встречались, ты тоже вот так вот встречался без обязательств?

 — Два года назад мне бы такое и в голову не пришло. Несмотря ни на что, я ведь любил ее, хоть мы и ссорились по несколько раз за неделю. А вот после Лас-Пегасуса… — жеребец мечтательно улыбнулся своим воспоминаниям. – После Лас-Пегасуса у нас был именно такой вот секс, без обязательств и даже мыслей о создании семьи.

 — Но почему? Ведь вы так подходили друг другу!

 — Со стороны так могло казаться, но на деле… — Коппервинг вздохнул. – Не от любви к Рейнбоу я покидал город на два года, не от любви – а из-за любви. Мы не могли быть вместе, но и порознь нам было невыносимо. Я улетел, чтобы дать ей возможность начать что-то новое, и чтобы такой же шанс был и у меня.

 — И как, помогло?

 — Еще как. Ведь именно в Лас-Пегасусе я встретил Узури… — погрузившись в воспоминания, жеребец начал свой рассказ.

Первая же случайная встреча растянулась почти на двое суток – они разговаривали обо всем на свете, гуляли, пили и веселились на полную катушку. Пегас был поражен – никогда прежде он не встречал столь близкую ему по духу кобылу, а тот факт, что она была зеброй, лишь придавал ситуации дополнительную пикантность. При беседе с ней у него всякий раз создавалось ощущение, что он общается со своей копией, только исправленной и улучшенной. Узури была способна на лету уловить всю суть его идеи и закончить за него недосказанное предложение с такой легкостью, словно могла читать его мысли. Она была умна, красива, образованна, обладала отличным вкусом и чувством стиля – было неудивительно, что Коппервинг влюбился в нее без памяти. Но… тут он получил от нее неожиданный отказ. Даже сейчас он с предельной ясностью помнил те ее слова – жестокие, но искренние и честные:

“Я не хочу снова связывать себя отношениями, и тем более, впутывать в них тебя. Мы свободны, и мы ничем не обязаны друг другу – мы проводим время, веселимся и занимаемся любовью осознанно, не сковывая себя рабскими кандалами собственничества. Мы не влюбляемся, но мы уважаем друг друга, наши желания и наши потребности. Ну а когда встречаемся, то каждый наш союз – как первый, последний и единственный раз, к которому мы относимся со всей пылкостью и страстью. А если есть желание и нужда, то мы вольны встречаться и с другими, без ревности или обиды. Коль согласен ты с этим, то сейчас я – твоя; если же нет, то уходи безвозвратно”.

Он тогда едва не ушел. Но даже сама мысль о том, чтобы потерять ее общество, пугала его. К тому же, думалось ему, первые и на тот момент последние его отношения привели к тому, что он покинул родной город – не окажется ли предложенное зеброй лучшим вариантом?..

Так начался новый период его жизни. Он жил почти как прежде – работал, гулял, веселился с друзьями, но теперь в его жизнь вошла Узури. Они виделись нерегулярно – то почти ежедневно, а то едва ли и раз в месяц. Но каждая их встреча была особенной – и дело было далеко не только в сексе: на правах старшей, зебра решила вплотную заняться его образованием. Будучи дочерью посла, Узури получила блестящее образование – и теперь с готовностью и удовольствием делилась своими знаниями и навыками с Коппервингом. Она научила его делать массаж, рассказывала историю и мифы своей далекой родины, воспитала в нем чувство стиля и даже показала ему основы традиционных боевых зебринских искусств. Он же рассказывал ей о родных краях – тихом Понивилле, древнем Кантерлоте, прекрасном облачном Клаудсдейле. Как пегас, Коппервинг показывал Узури тонкости управления погодой, и даже пару раз брал с собой в небеса.

Не сразу и с трудом, но он сумел примириться и отчасти понять вольные взгляды зебры на отношения. В первый раз, застав ее с другим, Коппервинг затеял знатную драку. И быть бы ему битым, если бы не вмешательство Узури. В тот раз он понял, насколько же велико ее мастерство копытного боя – разгневанная зебра парой неуловимо быстрых ударов сперва вырубила его оппонента, а потом надавала тумаков и ему. Затем последовала долгая беседа, в которой она повторила свои принципы свободных отношений. Побитый, оскорбленный в лучших чувствах, пегас с юношеским максимализмом затеял “страшную месть”. Подговорив двух знакомых подруг притвориться его кобылами, он специально попался на глаза Узури. Но ни ожидаемого впечатления, ни сцен ревности, его эскорт не произвел. Отозвав его в сторонку, широко улыбающаяся зебра лишь поздравила его с удачным выбором подруг, и спросила разрешения присоединиться! А после, посерьезнев, сказала:

“Пойми, я тебя уважаю, но не люблю. И жду от тебя такого же отношения. Мне хорошо и приятно с тобой, мне нравятся наши разговоры, дурачества, секс – но пойми, ты не единственный особый друг в моей жизни. Я общаюсь, смеюсь и сплю с теми, с кем хочу и с кем считаю нужным это делать, какой бы не была причина. И кем бы ни был мой партнер, пока мы вместе, я его уважаю, а в сексе выкладываюсь по полной. И я никак не запрещаю тебе делать так же, наоборот – может быть, хоть так ты сможешь до конца меня понять…”

Так прошло больше года…

 — Эй, Коппервинг, ты там заснул, что ли? – Для верности Скуталу ткнула замолчавшего пегаса в бок.

Мотнув головой, он с некоторым сожалением вырвал себя из приятных и одновременно грустных воспоминаний:

 — Нет, просто задумался.

 — Ну так, что… — нахмурившись, пегаска почесала затылок, — получается, теперь вместо того чтобы любить кобылок ты их… эээ… уважаешь?

 — Нет, конечно! Что за вздор?

 — Но Узури…

Коппервинг раздраженно взмахнул крыльями и бросил на свою ученицу недовольный взгляд:

 — А что Узури? – спросил он. – Она меня уважала… ну, по-своему, конечно же. А я был счастлив с нею и продолжал любить, даже не смотря на отсутствие взаимности. Молодой был и глупый… хотя, чего уж греха таить – я и сейчас поступил бы так же.

 — Но тогда вот что мне непонятно – если у вас все было так хорошо, и тебя все устраивало, то почему вы расстались? Неужели тебе все же надоело такое положение вещей, и ты ушел?

 — Не я ушел, — грустно улыбнулся пегас, – Она. – Коппервинг ненадолго замолчал, вспоминая то утро. Узури явно уходила в спешке – об этом свидетельствовали наспех собранные вещи, из-за чего она оставила немало важного для нее. Вместо прощания была торопливо написанная записка, содержимое которой, помимо прочего, строго-настрого запрещало ему следовать за ней или же пытаться как-то ее найти. Само собой, его это не остановило, и следующие два месяца он потратил на поиски зебры. Безрезультатно – Узури как сквозь землю провалилась.

 — Поверить не могу, что она вот так взяла, и ушла! Без причины, даже не объяснившись!.. – Скуталу гневно стукнула копытом. – Поступила, как самая настоящая сволочь! Ух и вломила бы я ей при встрече!..

 — Эй-эй, полегче, боевитая ты наша! – рассмеялся пегас. – И если я не озвучил тебе причину, это еще не значит, что ее и вовсе не было. Просто… это личное. “Совсем личное…” – Видя, как насупилась пегасенка, жеребец поспешил добавить: — Скут, я тебе доверяю, и лгать не буду. Но это личное, и касается только меня и Узури. Без обид, ладно?

 — Конечно, как скажешь. – Несколько секунд Скуталу неловко постукивала копытами друг о друга, пока не решилась спросить:

 — Ну а Рэйнбоу… ты все еще уважаешь ее? Или…

 — Ну снова-здорова… — Коппервинг устало закатил глаза.

 — Ладно-ладно, я поняла…

Пегас сосредоточенно потер копытом лоб, соображая как бы так ответить, чтобы не вызвать дальнейших расспросов о своих взаимоотношениях с радужной кобылкой.

 — Тут все сложнее. Когда-то я ее любил… потом… потом любовь прошла, а на ее место пришло уважение. А сейчас… скажем так, мне все равно.

 — Даже после того, как она и Айроншилд… ой! – Скуталу поспешно зажала себе рот, надеясь, что Коппервинг пропустит ее слова мимо ушей.

Пегас нахмурился и подозрительно посмотрел на кобылку:

 — А что с ними не так?

 — Я думала, ты знаешь… — смутилась пегаска. – Ну что у них того… любовь-морковь, — продолжила она под пристальным взором Коппервинга.

Какое-то время пегас остолбенело пялился в одну точку, пока не разразился громким хохотом, немало удивив этим Скуталу:

 — Ну, Рони, ну хитрый жук! А скромника из себя строил — похлеще Флаттершай, — утирая проступившие от смеха слезы, сказал Коппервинг. – Кстати говоря, может и ей там место найдется, а? Знатный же табун получится – одна его лечит, а другая калечит!

Кобылка растерянно смотрела на своего опекуна, не понимая, чего тут может быть смешного – особенно для самого жеребца.

 — То есть ты совсем не против, так что ли? – спросила она. – Что твоя бывшая водит с ним шашни?

 — Отнюдь, — отсмеявшись, ответил пегас. – Правда, я думал, что упрямиться он будет куда дольше.

 — Но ведь он… не пони. Это, по-твоему, нормально?

Коппервинг посерьезнел:

 — А что тут такого ужасного? Ну да, они разных видов, но раз уж их друг к другу потянуло, то к чему панику разводить? Даже если это простая интрижка, сейчас она нужна ему, а он ей – пусть развлекаются.

 — Ага… — Скуталу ехидно усмехнулась. – Со всеми своими кобылками ты развлекался по этой же причине?

 — А как же? Если кобылке действительно нужен секс и она в моем вкусе, то разве могу я ей отказать?

 — Что, и мне тоже?

 — А я тебе так нужен? – изображая саму невинность, захлопал ресницами Коппервинг.

 — Я… — вместо ответа пегаска зашлась кашлем и поспешно вскочила с дивана. – Я, пожалуй, сделаю еще пару-тройку кругов.