Fallout: Equestria. Параллельность
Глава 21 «Там, где растёт трава»
Я медленно открыл глаза и первое, что я ощутил — то, как у меня сбоку приютилась молочно-бежевая пони, и мы вместе, склонив головы друг к другу, лежим под одним одеялом, любезно удерживающим тепло, исходящее от наших тел. Мотли прижалась ко мне своим телом, подперев своей милой мордочкой мой подбородок, а я своей передней ногой обнял пегаску за плечи, прижимая её к себе. Я слышу, как она умиротворённо сопит, и ощущаю, как её тёплое дыхание греет мне шёрстку.
Я боялся сделать хоть какое-либо движение, чтобы ненароком её не разбудить, хотя вставать и идти куда-то мне совсем не хотелось. Всё, что я хочу, это лишь лежать и находиться рядом с ней. Прошло где-то полчаса, как я ощутил, что Мотли проснулась.
— Как спалось? — спросил я, подарив ей свою улыбку в ответ.
— Чудесно… — вяло начала она из-за сонного состояния, вернув голову в начальное положение и чуть сильнее прижавшись ко мне. — А тебе понравилось? Ведь порой я вела себя неуверенно и...
— Всё было восхитительно, успокойся. Главное, что и тебе понравилось...
— Вчера, — начала она, глубоко вздохнув, — я не ожидала такого приятного и восхитительного развития событий, что порой мне даже казалось это сном… но всё было крайне реалистичным. Я не раз представляла себе этот момент… поэтому и не была уверена. Не думала, что для тебя стала... интересовать...
— И я не ожидал, что стану для кого-то интересным. Не все любят, когда над ними подшучивают, ибо часто у меня это получается спонтанно.
— Никто не любит, но не все умеют с этим чувством жить. И для меня это не так страшно... я сама люблю порой этим заняться. Разумеется, я не до такой степени... клоун, как Лемон, но... Отец всегда говорил мне, что шутка или самоирония помогает справиться с неудачами и проблемами. Я думала, что ты шутил из-за того, что в жизни у тебя не было трудных периодов... и я ошиблась. Это заставило меня посмотреть на тебя по-другому...
— А ты не будешь бояться, что случайно могу пошутить, сославшись на твои... поступки? — аккуратно спросил я. Мне это и вправду волнует, ибо порой мой язык может выдать шутку быстрее того, как я об этом подумаю. Мотли молчала.
— Да, буду, — ответила она.
— Я буду стараться себя контролировать и... — поспешно начал я, однако она меня мягко перебила.
— Не волнуйся. Пока во мне нет... уверенности, чтобы проще к этому относиться. Да и за время нашего знакомства ты ещё ни разу не пошутил об этом... Так что, я не думаю, что ты будешь случайно шутить об этом каждый день или неделю. — Она подняла голову и посмотрела на меня своими разноцветными глазами и улыбнулась. — Поэтому, сильно не волнуйся, хотя мне невероятно приятно знать, что ты думаешь о том, какое значения для меня это имеет.
— Ох... — Донеслось от меня и я её поцеловал. — Какая же ты... невероятная. — Она смущённо хихикнула. — Поэтому ты мне и нравишься... интересно, что же ещё я в тебе обнаружу...
— То же самое я могу сказать и о тебе... — вновь улыбнулась она, легонько ткнув меня в нос своим копытом и залезла на меня сверху, а затем добавила, наклонившись ко мне почти в упор: — ...мой Дэнникадзе.
— И вновь та фраза Лемон...
— Конечно. Как я и говорила, с ней не соскучишься, но с тобой мне ещё приятно и интересно... а когда ещё и прояснили наше отношение друг к другу, то ещё и легко... — Она провела языком от основания моего рога до его кончика, отчего мне стало немного щекотно. — Хм. Щекотно? Любопытно...
— Щекотно стало из-за внезапности. Неужели ты настолько предпочитаешь единорогов и единорожек?
— Да твоего появления я их даже особо не рассматривала, хоть в Нью-Пегасусе они есть... это ты побудил мой интерес к ним.
— К слову о казино... Нужно посмотреть, как идут дела.
— Ну... пойдём, — проговорила Мотли, слезая с меня.
— Слухи здесь распространяются быстро, — мягко улыбнулся светло-сиреневый единорог, только мы вошли в офисные помещения казино. Это был Блэнд. — Не успело казино сменить своего хозяина, как тебе уже утром на следующий день доставили два письма, а также Блюрайз сообщила мне, что муж твоей знакомой художницы передал ей одну картину.
— Я потом зайду к ней и взгляну на картину, а что за письма? — поинтересовался я. Блэнд не теряя времени преподнёс упомянутые письма мне.
— Если что, я их не читал, — проговорил он, пожав плечами. После краткой паузы он добавил: — Дела в казино постепенно налаживаются. Смена хозяина несколько поубавила пыл тех, кто хочет заполучить это заведение. Ты знаешь, о ком я. За это время любезно предоставленной нам передышки можно как следует восстановить работу казино. Насчёт этого не беспокойся, всё будет… А теперь я вынужден откланяться.
— Хорошо, — кивнул я, после чего единорог покинул нас. А мы тем временем вернулись в пустой коридор, медленно идя по которому я начал раскрывать запечатанные конверты, адресованные на моё имя. Лишь имя. Когда я достал письмо из первого конверта, Мотли подошла поближе ко мне и вместе со мной заинтересованно начала рассматривать текст.
«Салют, Дэниэл. Это тебе пишет Трой Стилмейн. Не знаю, дойдёт ли до тебя это письмо, поскольку тебя даже днём с огнём не найти. Хочу попросить тебя о небольшой услуге. Можешь даже не соглашаться, я понимаю, ты вертишься колесом и свободного времени у тебя мало, просто возьми на заметку. Как ты знаешь, в нашем городе магические самоцветы на деревьях не растут и выращивать их не так легко. Поэтому чтобы хоть как-то решить эту щекотливую проблему наше семейство посылает небольшие группы на разведку в надежде отыскать довоенную шахту с подходящими условиями по добыче и производству разноцветных камешков. Пока всё безуспешно. Недавно мне тут жаловались, что очередная группа, ушедшая на юг, бесследно исчезла, словно испарилась — ни вестей, нихрена. Там хозяева пропадали ещё до моего рождения. Когда мне вновь все уши прожужжали об этих исчезновениях, то я сразу вспомнил о тебе — пони, который невозможное делает возможным. Если у тебя будет время и желание, то можешь поискать эти заблудшие души? Буду тебе очень признателен, поскольку район находится не за первым поворотом, а на их поиски время и ресурсы Семейство тратить не хочет, так как это не критично. Всё списывают на агрессивных мутантов и недружелюбных бандитов. Единственное, что мне известно — разведчики исчезали у горного массива, расстилающегося у самого крупного горного хребта, отделяющего нас от остальной Пустоши, как отсечённую конечность, и, по-моему, там вокруг одни сплошные скалы, так что ты должен иметь глаза на своих коленках, чтобы ничего не проморгать и не споткнуться. В долгу, естественно, не останусь».
— Ты отправишься их искать? — спросила Мотли, взглянув на меня. Я, задумавшись, посмотрел в пустоту перед собой.
— Ну да, всё равно зацепок, связанных с «Куполом», сейчас у нас нет, поэтому, чтобы не тратить зря времени, пока лучше буду набивать себе репутацию. Место, о котором говорит Трой, расположено приблизительно в четырёх-пяти днях пути от Ванхувера. Пускай этим займётся Кэролайн. Она любит исследовать местность, поэтому можно задать ей направление… Нужно будет сообщить ей об этом.
— А о чём говорит второе письмо?
— Сейчас выясним, — проговорил я, склонив голову и открыв другой конверт.
«Мистер Эванс, к вам с просьбой обращается Санни Уотерфолл. Слухам в городе довольно трудно верить, но некоторые из моего семейства поговаривают, что это именно вам удалось разобраться с главой рейдеров в „Кратере“ путём проникновения в самое сердце этого опасного места, тем самым ощутимо ослабив их нападения на наши караваны. Я бы к вам не обратилась, но ваш исключительный поступок дал мне надежду на то, что вы сможете отыскать моего пропавшего друга. Если вы заинтересованы — приходите лично ко мне за подробностями. Меня вы сможете отыскать на окраине острова в единственном безопасном месте — Пороге Феникса. На случай, если вы там не были, это часть Ванхувера, расположенная на Грин-Айленде. На вашем месте я бы взяла побольше оружия и припасов, так как вы отправитесь искать моего друга на территорию „Острова“ или Грин-Айленда, как вам удобно, так и называйте. Жду скорого ответа».
— Любопытно… — изрёк я, взглянув в потолок, после того, как мысленно прочёл содержимое письма.
— Отправишься к Санни Уотерфолл? Грин-Айленд — опасное и плохо изведанное место, насколько мне известно… обнечно же, пойду с тобой. Кому-то же нужно держать твоё любопытство в узде.
— Так, я в состоянии сам о себе позаботиться, — сказал я Мотли, повернувшись к ней. — Я девять лет путешествовал в опасных Пустошах, и знаю, как жить.
— Поэтому у тебя воровали органы, постреливали голову в упор, облучался до такой степени, что впал в кому... — язвительно перечисляла она, что я сказал две недели назад. Я лишь обречённо вздохнул. — Так что... Меня, — она приложила копыто к груди, — маньячку-подрывника, начнёт бояться даже сам Принц. Если он только вздумает тебя хоть копытом тронуть, то умрёт красивой смертью, после чего клочки его задницы будут со стен соскребать. Забыл, кто я по профессии?
— Танцовщица, от бесподобных движений которой Принц тут же растает? — уточнил я. И тут же с серьёзным видом добавил: — Действительно, стоит задуматься… я ведь тоже испытываю к этому слабость. — Мотли заливисто засмеялась.
И действительно, она может постоять за себя: если не вспоминать противную сторону факта, она смогла одержать победу над тремя своими пернатыми сослуживцами, стоит мне вспомнить, как даже один солдат Анклава в моём мире задавал мне серьёзную трёпку. Единственное, что меня тогда спасало — это фактор неожиданности и изредка моя ловкость. У моей возлюбленной больше чем достаточно есть и того, и другого. А ещё необходимо добавить к этому страсть к взрывчатым средствам любого рода. Уж точно, стоит какой-либо незнакомой кобыле мне кокетливо подмигнуть и она пропала…
— Ладно, — оборвала мои размышления пегаска, — пойдём глянем, что намазала на полотне наша Дипп Блю. — Её тон был лёгким и непринуждённым, от этого мне стало в очередной раз приятно. Как же я ей дико завидую в том плане, что она доверила мне то, что тяжело одной держать в себе — своё прошлое. Как признаться ей в том, что я пришелец? Когда во мне хватит духу, чтобы признаться ей в чём-то столь безумном?
С изумлёнными лицами я и Мотли взирали на разрисованное красками полотно, доставленное Блюрайз от художницы. Я не мог поверить в то, что видел, ибо на самом деле та ситуация, которую хотела запечатлеть художница, отличается от того, что я сейчас вижу перед собой.
Мы находились в подсобном помещении (переоборудованном под склад) магазина «Бездонный сундук». С нами находилась его владелица, которая заинтересованно и с понимающей улыбкой на лице смотрела на картину с изображением меня и Мотли.
— Вау, — восторженно изрекла Блюрайз. — Неужели вы тогда…
— Разве я так тебя обнимал? — удивлённо спросил я, не обратив внимания на слова единорожки и глядя на картину. — Я помню, что тогда были обычные дружеские объятия, а тут… — Мотли молчала. Вместо неё заговорила Блюрайз.
— Чему тут удивляться? — спросила она. — Тут всё предельно ясно: обнимаетесь, словно вы больше, чем друзья.
— Верно… — выговорил я. Вот я смотрю, и мне кажется, что картина вроде точно передала тот момент, но в то же время он совсем иной. — Но тогда мы ещё не признались в своих чувствах…
— Художники, — внезапно и рассеянно процитировала пегаска знакомые слова, — могут увидеть душевное состояние другого.
— Ох, как же это всё мило! — радостно воскликнула Блюрайз. — А я всё же думала, когда вы признаетесь друг другу. Как же я завидую вам, — с оттенком тоски проговорила голубая единорожка. — Интересно, что случилось, если бы вы увидели это полотно до того, как признались друг другу?..
— А чего ты завидуешь? — заинтересованно спросил я. — Ты та ещё красавица с привлекательной улыбкой. В город не вчера пришла, наверняка несколько жеребцов уже положили на тебя глаз и не могут оторвать его от тебя.
— Я же тебе ранее говорила, как мне не везло в отношениях. Лишь бы перепихнуться со мной, и всё — я им больше не нужна. Да, некоторые жеребцы смотрят на меня, но я чувствую, что все они интересуются лишь моим телом, а не мной.
— Не отчаивайся, — проговорил я с улыбкой, ободряющее положив своё копыто на плечо единорожки. — Ещё встретишь своё счастье. Блэнд, к примеру.
— А что он? — поинтересовалась пони. — Он лишь пытается отблагодарить меня за то, что я вытянула его из нищеты.
— Неужели дело только в благодарности? Подумай ещё раз, Блю, он показался мне вполне славным пони. Его приятно удивила помощь доброй незнакомки, и этим ты его покорила. Твоё стремление и умение видеть в других хорошее и приумножать их качества на словах... В общем, когда ты адресуешь это ему, он чувствует это совсем иначе... вызывает благоговейные чувства. Он пытается не только отплатить за оказанную ему помощь, но и угодить тебе. Во время разговора с ним пару раз речь заходила о тебе, из-за чего его глаза начинали сиять от интереса.
— Ну…
— Дай ему шанс. — Она задумалась. — Хотя бы придай особое внимание его поведению и делай для себя выводы.
— Буду иметь ввиду... — наконец изрекла она. — Однако сейчас у меня дела и я вынуждена покинуть вас — клиенты ждут.
— Ну шуруй, — проговорил я вслед уходящей пони. А затем, взглянув на несколько лежащих здесь детских игрушек, я вспомнил об одной маленькой оранжевой пони. — Картину я заберу. И да, ещё я хочу прикупить Наре ящик игрушек.
— Бери на здоровье, всё равно здесь они мало кого интересуют, — кобыла обернулась, приостановившись. — Может, и я закажу свой портрет у твоей знакомой художницы, — добавила та перед тем, как полностью скрыться из виду. Я взглянул на пёстроглазую пегаску.
— Блюрайз... Однажды она мне рассказывала свою историю, и тут я подумала о себе. Ей не позавидуешь — столько раз быть брошенной... и использованной. Я уже однажды встречалась с теми, кто это пережил. Последствия самые разные... У Блюрайз... Она разочаровалась в существовании искренней любви между пони и вообще кем бы то ни было, мол, всех интересует только лишь плотские утехи, что у кобыл, что у жеребцов. Но ты дал ей надежду... что это не так. Она внимательна к твоим словам, если речь заходит об этом... Что ты ей рассказал?
— О своей первой любви... и то, как мы относились друг к другу.
— Хм... Вполне ожидаемо... — проговорила она, улыбнувшись. Она повернулась к полотну с нашим с ней изображением. — Куда повесишь картину?
— В своих апартаментах в «Гавани», а где же ещё?
— О! — она начала задумчиво постукивать передними копытами друг о друга. — Я тут вспомнила… раз уж мы вместе… и ты… не будешь против, если я… поселюсь у тебя?.. — нерешительным тоном спросила пегаска, натянуто улыбаясь.
— Да конечно же не против! Мне наоборот легче спится с кем-то под боком. Почему тебя это так волнует?
— Ну, вдруг ты будешь против, захочешь быть временами один в своих апартаментах.
— Там одиноко... и много места... как для танцев, так и для стриптиза... — улыбнулся я, поиграв бровями.
— Для стриптиза и для танцев? — она подошла ко мне в упор, стала на задние ноги, подняв и меня, словно она хочет начать со мной танцевать. — Там так много свободного места для этого?.. — она слабо улыбалась, томно прикрыв глаза и наклонившись ближе.
— Да... — произнёс я, уже готовясь её поцеловать.
Тут я, к своему огорчению, осознал, что меня обхватили за туловище и подняли... а в следующее мгновение ощутил боль в спине. Бросок прогибом... Я лежал на полу и пегаска не отпустила меня, находясь под углом ко мне и на груди.
— И даже для тренировок для копытопашного боя?.. — ухмылялась она, глядя мне в лицо.
— Ох... — болезненно донеслось от меня. — И зачем это?.. Мою и свою одежду только испачкала...
— Ничего страшного. Всё равно мы возвращаемся в Хэвенли-Харбор... Как видишь, мои шутки отличаются от твоих... в них больше активного телодвижения.
— Иными словами, любишь дурачиться.
— Можно и так сказать... Только в кругу друзей и близких. Валяю дурачка... и я его только что повалила... — Я устало засмеялся. — Так что, меня ты тоже остерегайся... когда обнимаешь или попытаешься поцеловать. Буду тренировать твою бдительность. И да, насколько я помню, у тебя крепкий позвоночник... — Она сослалась на улучшения от имплантатов в моём позвоночнике, которые остались во мне. — И за тебя можно не переживать в таких случаях.
— Именно поэтому ты выбрала меня... чтобы без опаски веселиться на мне подобным образом? — Она звонко рассмеялась.
— А в этом что-то есть... — сказала она, задумавшись. Ох, нет! — Но не переживай. — Внезапно я ощутил её губы на своих, затем она разомкнула копыта. — Я знаю меру, и всё равно тебя обниму и поцелую после этого. А теперь пошли... — Она встала и помогла мне подняться.
Притащив картину в «Небесную Гавань», я также прихватил несколько плюшевых игрушек для Нары, при виде которых та обрадовалась.
По прибытии в своё скромное гнёздышко первой меня встретила, ну конечно же, наш цепной пёс по имени Кэролайн, использовавшая своё главное тёмно-синее роботическое тело Стойла, которое на данный момент выглядело потрёпанным: небольшие царапины, оставленные животными, засохшая грязь и пыль. Видимо, её тело как раз только вернулось в бункер после очередного захода по Пустошам.
— Рада вас видеть, — обратилась она к нам. Мы обменялись приветственными любезностями. — Как идут ваши успехи по увеличению репутации в социальной среде пони и грифонов? — заинтересованно спросила она.
— Медленно, — сказал я, прикрыв глаза, после чего тут же твёрдым тоном добавил: — Но уверенно! И у меня к тебе кое-какое дело…
— Что вы хотите мне поручить?
— Мне нужно, чтобы ты прочесала скалистую местность на востоке отсюда, находящуюся у горного хребта — это на самом краю Ванхуверского региона. Где-то в том районе недавно пропала группа хозяев, искавших шахты по добыванию и производству самоцветов. Так что, будь бдительной…
— Будет исполнено! — с радостной интонацией воскликнула Кэролайн. — Но управление моими роботами на таком расстоянии невозможно из-за слабого передатчика. Необходимо как-то преодолеть этот допустимый предел.
— Нужно попросить Лемон решить эту проблему… — словно с языка сняв сказала Мотли и взглянула на меня.
— Я как раз подумал о ней. Нужно доставить её сюда. — После этого Кэролайн покинула нас, чтобы провести тщательный ремонт и диагностику своего тела. Мы решили использовать Авантюру, возле которой копошился Блейз, проверяя и удостоверяясь, что всё в порядке и ничего не нарушено путём рассматривания каждого миллиметра корпуса при помощи инструментов и различных приборов.
— Вы уже вернулись, — изрёк он при нашем приближении. — Как провели время?
— Просто отлично, — сказала пегаска.
— Я рад за тебя, — безрадостно проговорил тот, не отрываясь от дела. Его поникшее настроение передалось Мотли, из-за чего улыбка исчезла с её лица. — Какими судьбами? — спросил он, увлечённым своим делом.
— Хочу использовать Авантюру, чтобы подобрать кое-кого, — сказал я.
— Кого и где?
— Стального Рейнджера в их шт…
— Ты серьёзно? — с плохо скрываемым отвращением процедил тот. — Они же помешаны на технологиях, а твою Авантюру отберут, что и глазом моргнуть не успеешь!
— Да успокойся ты. Мне об этом известно, но непосредственно в их штабе приземляться мы не намерены. А тому другу можно доверять… К тому же, ей известно об Авантюре и она бывала в «Небесной Гавани».
— Раз так обстоит дело… Тогда давайте, садитесь, подброшу вас, — его тон стал чуть более бодрым, видимо, от мысли, что сейчас он вновь сядет за штурвал Авантюры и начнёт на ней рассекать воздух в округе.
Приземлившись на том же месте, что и в предыдущие разы, я в одиночку отправился в Цитадель. Только пегаска хотела было открыть рот, чтобы возразить против моего плана самому сходить к оным, я тут же сообщил ей, что лишь заберу Лемон и только. Судя по смягчившемуся взгляду, она была удовлетворена ответом.
Я нашёл Лемон в Цитадели, и она сразу согласилась помочь мне уладить любые возникшие проблемы, связанные с ограничением сигналов, также я сказал ей, что подробности она узнает на месте, а ещё попросил её взять своё оборудование и компоненты для этого дела. Приведя её к Авантюре, я познакомил её с Блейзом. Он в свою очередь отнёсся к лимонной пони в силовой броне строго и настороженно, особенно к её дружелюбному тону, что не ускользнуло от глаз последней. Она спокойно восприняла это, слабо и понимающе улыбнувшись, словно бы тем самым показывая, что время расставит всё на свои места. И заметив то, что Мотли находится поближе ко мне, глаза зеленогривой пони расширились от некого осознания.
— Наконец-то! — с непонятным облегчением воскликнула она. — Ты всё-таки охомутала этого красавчика.
— Охомутать получилось... осталось его удержать. — Лемон же лишь весело хихикнула на это, а Блейз молча закатил глаза.
Когда Лемон оказалась в «Небесной Гавани», её глаза чуть не выпали из орбит от удивления, потому как она увидела тело Кэролайн, и ещё сильнее изумилась, когда поняла, что это полноценный искусственный интеллект.
— Ты и правда ИИ?! — поражённо спросила Лемон, находясь со мной и Мотли на нижнем уровне рядом с реактором, где «располагалась» Кэролайн, там же было и её тело.
— Да. В мою задачу являлось обеспечение работоспособности Стойла, в котором три сотни жителей были погружены в анабиоз. Однако произошёл ряд обстоятельств, которые повлекли за собой гибель этих жителей. И в возникшем положении я не смогла что-либо исправить. Потом спустя двести лет отсутствия цели и задач... то есть, одиночества, меня обнаружил Дэниэл со своими компаньонами.
— Ого… — Лемон сочувствующее взглянула на тело Кэролайн. — А твоё тело…
— С момента поручения мне той задачи оно было под моим контролем, — вежливо перебила Кэролайн.
— Хочешь сказать, что ты можешь без проблем контролировать роботов на большом расстоянии?
— Да. Для этого вас и позвал Дэниэл, чтобы помочь усилить радиус моего сигнала, модифицировав мой передатчик.
— Сделаем это в лучшем виде, да и не впервые я имею дело с ИИ, — загадочно улыбнулась мне Лемон. Увидев, что я собираюсь задать вопрос об этом, она отрицательно покачала головой. — Увы, но это секрет. И не бойся, я умолчу о Кэролайн… К слову, а что там с тем Стойлом?
— Находится в подвале банка Норт-Парка, — ответил я неохотно, ведь мне захотелось узнать, о каком ИИ она говорила. — Я решил, что вы можете забрать его себе. Может, вам удастся извлечь от него пользу, правда, мы всё же скачали для себя всю информацию оттуда касательно того оборудов…
— Ох, Дэнни, — радостно выкрикнула пони и подбежала ко мне, начав ощутимо душить объятиями. Я в буквальном смысле задыхался, так как пони находилась в силовой броне! — Благодаря тебе мы заметно крепчаем! Старейшина будет тебе благодарна.
— Ле… он… Мне… Тя… жело… Ды…шать… — с трудом выдавил я из себя.
— Ой, перестаралась, — неловко проговорила пони, разомкнув объятия. — Пойду займусь делом.
— И мне следует, собственно.
— А куда?
— На «Остров».
— Ох, — тяжело вздохнула Лемон, вращая глазами. — Ты всегда стремишься попасть в смертельно опасные места.
— Верно, таким образом я заставляю эти самые опасности дрожать перед моим появлением, — шутливо проговорил я, подмигнув. Лемон обречённо сделала фейсхуф.
Мы оставили спеца по шифрованию с Кэролайн, а я тем временем двинулся к своим апартаментам. Чуть позже Мотли переселилась туда. В какой-то момент переселения нас посетила Нара. Она попросила, чтобы я с ней поиграл, ибо самой развлекать себя игрушками, купленными мной, ей уже порядком поднадоело. Я уже хотел было отказать, но не смог противиться такому умоляющему выражению лица маленькой оранжевой пони, и в итоге полчасика повеселился с ней, пока Мотли сама (она нисколько не была против этого) перетаскивала некоторые свои вещи ко мне.
В какой-то момент веселья я познакомил Нару с Лемон. Естественно, маленькая пони с неверием и скептицизмом отнеслась к новой встреченной пони в этом подземном бункере. Однако дружественное отношение Лемон, а также её добрая улыбка заставили маленькую Нару расслабиться и не волноваться по поводу её новой знакомой. К слову, как мне сообщала Фло, когда Блейз появился в этом месте, то Нара некоторое время не показывалась, очевидно она побаивалась его.
Познакомившись с Лемон, которая занималась проблемами с усилением сигнала Кэролайн, Нара с любопытством наблюдала за тем, что они делали. Поэтому она временно потеряла к нашей игре интерес, что позволило мне без расстроенного лица последней заняться подготовкой своего снаряжения. Те, сами собой, были не против компании маленькой оранжевой пони, увлечённо наблюдающей за их работой.
И вот я вспомнил, что моё главное оружие сейчас находится на модернизации у Ферриса. Мотли также вспомнила, что её боевое седло этот грифон отобрал на улучшение. Мы решили навестить нашего друга и узнать положение дел. Фло рассказала мне, что Феррис крайне редко покидает пределы оружейной, всё занимается вооружением, пару раз она даже по собственной инициативе приносила ему еду прямо туда. Тот лишь отвечал благодарностью.
— О. Привет, голубки, — сообщил грифон, повернувшись к нам, отвлёкшись от работы с верстаком и отложив инструменты. — Как провели время? — с едва заметной ухмылкой проронил он.
— Всё было просто божественно, — сказал я, улыбнувшись.
— Ну, это естественно, ты же несколько дней провёл в компании с восхитительным существом, — он на мгновение взглянул на засмущавшуюся пегаску. — Я рад за вас, что вы перестали ходить вокруг да около и всё прояснили друг другу. Так вот, пока вы там развлекались, я поработал над вашим снаряжением. Из-за нехватки некоторых ресурсов и деталей конечный результат получился не вполне положительным, ну это касается только «Шёпота Ночи», — на этих словах, грифон кивнул на соседнюю полку, где красовалась моя тёмно-синяя полувинтовка и полукарабин. Я окутал её своей магией и леветировал к себе, ощутив, что она прибавила в весе.
— Вижу, ты заметил изменения, — продолжил он. — Да, я модифицировал ресивер оружия: теперь у него есть три режима ведения огня, которые затрагивают только скорострельность. Сейчас, как видишь, переключатель установлен на стандарте, то есть в таком режиме полувинтовка обладает прежними характеристиками при ведении огня. Положение «выше» ощутимо повышает темп стрельбы почти на уровне твоего пистолета-карабина, но от этого страдает скорость полёта пули, а соответственно пробивная сила, а ещё из-за этого заметно повысилась изнашиваемость. Поэтому рекомендую использовать этот режим только при большом количестве противников. С положением «ниже» всё наоборот: убойность повышается, но темп стрельбы снижается, становясь примерно таким же, как у стандартных аналогов снайперской винтовки. В следующий раз я достану материалы получше и искореню недостатки, связанные с увеличением веса и изнашиваемостью. Кэролайн уже подкинула мне массу идей и вариантов решения.
— Так или иначе, ты проделал хорошую работу, — с улыбкой удовлетворения проговорил я, разглядывая своё улучшенное оружие.
— Я польщён. Твой черёд, Мотли… — он обратился к задумавшейся каштаногривой пегаске, вернув ту с небес на землю. — В твоём боевом седле на мой взгляд присутствовало множество инженерных просчётов и недостатков. Я без особого труда подкорректировал систему смены и перезарядки боеприпасов, а ещё откалибровал подвижность стволов, делая наведение заметно легче. Когда я достану необходимые запчасти, то смогу осуществить ещё пару улучшений, которые будут очень кстати в бою… Всё это я смог сделать благодаря некоторым схемам и чертежам, добытым в «Новусе Феатурсе» — они воистину потрясающие. Надеюсь, — Феррис Фалкон повернулся ко мне, — ты позволишь мне заказать…
— Конечно, — проронил я, аккуратно перебив его. — Теперь у меня есть пока ещё прибыльное, пусть и слабоватое, казино. — Феррис широко раскрытыми глазами взглянул на меня, на что я мягко улыбнулся. — Как видишь, всё идёт хорошо.
— Это точно… Так, лучше я займусь делом. — На этих словах он повернулся к столу со множеством различных деталей и частей от разнообразного оружия на нём, а также инструментами. А я с Мотли пошёл испытывать приобретённые улучшения. Я поначалу удивился, не обнаружив здесь Капитана, но потом вспомнил, что он отправился по делам в «Нортерн-Соул», ведь там он нужнее. Эх… Но, если что понадобится, мы можем его позвать.
Проведя испытания, я и Мотли остались довольны результатами. Затем мы пошли перекусить и хорошо подкрепились — Фло просто чудесно приготовила суп, а отдельно для Мотли отменное — судя по словам той — картофельное пюре и салат из овощей. Поблагодарив за ужин, мы вернулись в свои апартаменты и через некоторое время легли спать... вместе. На следующее утро приняли... очередной чудесный совместный душ, я ей помог, ведь пегасам или земным пони неудобно дотягиваться до определённых мест без специальных приспособлений. Позавтракали в столовой и вернулись обратно в апартаменты, где принялись собираться.
Я надел свою стелс-броню с отсутствующим генератором стелс-поля, то есть, «Ночной Дозор», с прикрепленным к ней моим излюбленным плащом. Прихватил свой шлем, собрал самое необходимое, взял свой магнум, «Шёпот Ночи» и боеприпасы к ним. Взял пищи, воды… в частности, вискаря, ибо без него никак, медикаменты и ещё несколько важных мелочей. Также прихватил шоковый меч… После я взглянул на лежащий в шкафчику «Нахрап».
— Мотли, я хочу отдать его тебе, — сказал я, леветируя оружие к пегаске, пакующей своё снаряжение и припасы. Она была облачена в серую боевую броню Марк III, которую мы получили как трофей при походе в «Кратер». С одной стороны её боевого седла красовалась полуавтоматическая винтовка с прикреплённым глушителем, а со второй — оранжевого оттенка энергомагическая винтовка «Тайфун», бывшей владелицей которой была Вайолет. Она заинтересованно взглянула на предмет перед ней.
— А что это? Я и раньше видела, но не замечала, как ты им пользуешься…
— Это мой энергомагический кастет, требующий спарк-батареи, дарю тебе, тебе пользы от него будет намного больше, — улыбнулся я. — Мне и меча будет достаточно, если дело дойдёт до ближнего боя или когда боеприпасы иссякнут.
— Большое спасибо, Дэнни, — Мотли обняла меня. — Чудесный подарок. То, что нужно.
— Для тебя только самое лучшее, — улыбнулся я, разомкнув объятия, после чего поцеловал пегаску.
Я вдруг вспомнил, как легко к ней отношусь в плане отношений, а недавно я едва рассудок не потерял из-за внутреннего конфликта. Осталось лишь отвратительное чувство, что я скрываю это от неё, из-за страха оказаться безумцем в её глазах, а ещё не факт, что ей понравится пришелец... Интересно, с чем связано исчезновение того внутреннего конфликта? И почему я в итоге смирился и принял тот факт, что завязал отношения с пони. Что-то у меня дурное предчувствие…
— Почему ты не хочешь отправиться с нами? — огорчённо спросил я, ведя бессмысленный, обречённый на поражение спор с грифоном.
— Я же тебе неоднократно твердил, что в Ванхувер ни лапой! Меня там мигом узнают, и уж тем более в Пороге Феникса, — сердито вздохнул Феррис по поводу этой дискуссии по его привлечению на «Остров». — А твоё предложение, говорящее, чтобы я скрыл свою личину под шлемом… Меня там по запаху учуют. Конечно же, не так, как тебя, — слабо ухмыльнулся он, вспоминая момент с запасным люком, который оказался дерьмостоком в служебном помещении канализации «Кратера»
— Почему так? — поинтересовался я, проигнорировав его последний намёк на самый дерьмовый, в прямом смысле этого слова, момент в моей жизни.
— На «Острове», в особенности в южной его части множество грифонов, поскольку именно они по большей части занимаются охотой на местную дичь, а меня, как искусного оружейника, они знают хорошо. И все тамошние грифоны узнают меня по голосу, стоит мне только кашлянуть. Не хочу рисковать. Я уверен, ты справишься, а пернатый спутник у тебя есть, если будет туго и придётся в срочном порядке уносить оттуда свои бежевые задницы. К тому же, не люблю я местную флору и фауну.
— А с мутантами проблемы будут? — поинтересовался я.
— Конечно. И серьёзные. Подробности узнаешь у своего клиента, — загадочно улыбнулся грифон.
— Вот же ленивый индюк, не удосужился поведать мне об опасностях! Если там будет что-то смертельное, я вырву перья из твоей задницы и набью ими свою подушку! — проговорил я, развернувшись и зашагав прочь из оружейной.
— В таком случае твоя подушка будет самой лучшей на Пустошах — мягкая и объёмная, — бросил мне вслед Феррис. Его питомец Эйдж, находящийся рядом, одобрительно вскрикнул. Умеет выкрутиться. Однако самые мягкие пёрышки у Мотли, на которых я бы с удовольствием вздремнул...
Мотли о чём-то беседовала с Блейзом в ангаре, где находилась Авантюра. Как только я оказался в поле её зрения, она улыбнулась мне, тут же закончив беседу. Увидев мою огорчённую гримасу, Мотли на краткое мгновение загрустила, но тут же приободрилась.
— Почему улыбаешься?
— Я так поняла, ты не смог вытянуть Ферриса на Грин-Айленд?
— Да…
— Будем только мы с тобой... — промурлыкала она. Феррис отказался по причине нежелания светить своей мягкой пернатой задницей перед грифонами Порога Феникса, боясь, что его узнают. Блейз был бы не против пойти, но за Авантюрой присматривать нужно. Кэролайн не сможет отправиться с нами, потому как «Остров» находится за пределами радиуса её действия, а Лемон как раз занимается решением этой проблемы, к тому же Стальным Рейнджерам грифоны точно не будут рады. Капитана, потому как он гуль, могут пристрелить, да и тот не будет спокойно находиться в компании членов криминальных семейств. Нара и Фло понятно по каким причинам не идут с нами… Остаёмся только мы с Мотли.
— Ага, — начал Блейз издевательски, — и умрёте вместе, — он полез в вертибак.
От этих слов мне стало немного не по себе, поскольку я вспомнил, как я отправился в опасное путешествие с Брис, чтобы исследовать тот неизвестный сигнал, вследствие чего она погибла. Мотли заметила моё взволнованное выражение лица и мягко улыбнулась.
— Не тревожься, я в обиду тебя не дам.
— Я вообще-то о тебе волнуюсь, — грустно улыбнулся я. Я только сейчас осознал, какому риску подвергается моя дорогая пони. Снова начинаются эти приступы с ответственностью...
— Даже не думай! — запротестовала пони. — Я пойду туда же, куда и ты. Я помню, как ты потерял любимую, не смог до неё добраться и спасти... От нас мало что зависит. Однако я знаю, что ты можешь позаботиться о себе, поэтому и ты доверься мне, — она с надеждой улыбнулась, подойдя ко мне и положив копыто на плечо. Я не мог её что-либо ответить. — Значит, ты не веришь в меня? — с наигранным возмущением взглянула на меня пони. Я покачал головой.
— Я… ладно, — я обречённо вздохнул и кисло улыбнулся. — Так уж и быть, поверю.
— Чудно, — слабо улыбнулась Мотли. — Напомню, я умею за себя постоять. Бывший капитан отряда Анклава, как-никак! Со мной всё будет хорошо, если пообещаешь, что также побережёшь себя и не будешь лезть на рожон. А то я тебя знаю... Дэнникадзе.
— Вы там закусить решили на дорожку? — с негодованием спросил Блейз. Мы молча забрались в вертибак.
Мы приземлились на Грин-Айленде, он же «Остров», в том самом Пороге Феникса. Он приобрёл своё имя уже после войны, поскольку являлся частью Ванхувера на острове. Здесь и вправду по большей части грифоны в крепкой утеплённой броне с мощным вооружением, расположенным на их спинах. Это охотники, которые решили взять перерыв перед новым заходом в охотничьи угодья.
При приземлении летающей металлической, издающей рокот птицы, все с нескрываемым интересом взглянули на неё. Южная часть «Острова», где находился Порог Феникса, располагалась напротив Ванхувера — примерно чуть больше одного километра расстояния между ними разделяла вода. Для того, чтобы попасть с острова на материк и обратно, здесь пользуются стандартными моторными лодками.
Что же до самого Порога Феникса, то им является скопление нескольких десятков кирпичных зданий и деревянных домов разных размеров и расцветок. Место выглядело не так впечатляюще, как множество главных улиц Ванхувера, но и заброшенным и откровенно грязным его также нельзя было назвать. Городок окружает массивная бетонная стена, по которой размеренной походкой бродили один-два охранника, занимающиеся его защитой. Охраны мало, поскольку, понятное дело, мутанты не совершают организованных нападений.
Авантюра взлетела, оставив меня и Мотли. Если понадобится нас забрать, то мне достаточно включить маячок в своём ПипБаке, давая этим понять, что пора за нами вылетать. Как только вертибак скрылся из виду, окружающие продолжили заниматься своими делами, однако некоторые, видимо, из-за скучной обстановки, провожали нас заинтересованными взглядами. Ещё бы, ведь не каждый день появляется нечто нестандартное и запоминающееся. К примеру, рабочий, мать его за ногу, вертибак! Как же всё-таки хорошо, что теперь уже не приходится оставлять Авантюру без присмотра, а то как только хозяин потеряет её на мгновение из виду, её тут же разберут на запчасти, оставив только корпус… да и то маловероятно.
Расспросив, как найти Санни Уотерфолл, мы отправились к ней. По мере продвижения по небольшим улочкам становится ясно, что это было что-то вроде туристического места, существовавшего до войны. Здесь можно было отдохнуть, поспать, поесть, выбрать, в какую часть острова сходить на экскурсию, какие магазины сувениров посетить и вообще оценить прочие удобства для приезжих. Я так понял, что ту огромную стену установили уже после войны, либо же её достроили, сделав её больше для лучшей безопасности от богатой и, по большей части, опасной флоры и фауны.
Некоторые дома переоборудованы для жилья, пару домов администрации заповедника использовали как бараки и офисы для полиции, а также как больницу, ну а остальные просто отреставрировали: еда, чистая вода, тёплая кровать, магазин с оружием и бронёй (понятно дело, что продажа подобного здесь до войны не велась, заповедник всё-таки) — всё, что нужно для жизни. Несмотря на то, что магазин здесь был только один, однако он предоставлял очень широкий ассортимент — можно закупить самые необходимые припасы для охоты за местной дичью.
Я взглянул на довоенную туристическую карту Грин-Айленда, где обозначены среды обитания животных и разных видов растений. Могу с уверенностью сказать, что большинство видов погибло при падении мегазаклинания на севере, за горами. Так удачно получилось, что бомба упала прямо по ту сторону гор и разрушительная сила ударной волны не смогла нанести серьёзного вреда городу и острову, также немного снизив распространение радиационного фона. Страшно представить, какой уровень радиации находится по ту сторону горного массива. Размеры острова немаленькие: в длину они достигают почти одну сотню километров, а в ширину около сорока. Примерно половина острова, в основном горная местность, покрыта постоянным слоем снега.
Очутившись в небольшом деревянном домике, который оказался импровизированной лабораторией Санни Уотерфолл, мы увидели в нём множество разнообразных растений, посаженных в специальные горшки и ящики с землёй. Колбы, мензурки, пробирки с жидкостями, мигающие измерительные приборы, издающие характерный мягкий звук, тем самым оповещая об их исправности и работе, а в воздухе витал в целом приятный запах растений и химических реактивов. Здесь была только одна пони в белом, немного запачканном от работы утеплённом халате. Заметив наше появлением, она подошла к нам с приветствием, спросив, по какому мы делу.
— Вы же Санни Уотерфолл? — спросил я для уточнения.
— Она самая, — ответила дымчатого цвета пожилая единорожка с поседевшей гривой — в ней встречались локоны её натурального жёлтого цвета — лет шестидесяти. На мордочке она носила стандартные очки с толстыми прозрачными линзами.
— Отлично, значит именно вы прислали мне то письмо. — После этих слов кобыла оценивающе посмотрела на меня.
— Хм. Мне казалось, вы будете повыше… Ну да ладно, если вы действительно тот, кого нахваливает моя племянница, то перейдём к делу, которое заключается вот в чём. Мой коллега, проводивший со мной исследования, не присылал мне вестей с тех пор, как отправился за образцами растений, покинув пределы этого городка. Он отсутствовал слишком долго, поэтому я начала беспокоиться, боясь, что он ушёл куда-то вглубь острова. Поскольку вы уже бывали в опасных местах, таких как «Кратер», и своевременно выполнили задание, я уверена, что вам удастся пережить те трудности и опасности, которые Грин-Айленд вам предоставит, и вы вернёте моего коллегу живым и здоровым. Поэтому за достойное вознаграждение я предлагаю вам взяться за его поиски, поскольку другие боятся всяких небылиц и россказней, поэтому те крышки, которые я предлагаю наёмникам, по их же мнению, не стоят того, чтобы рисковать своими жизнями. Конечно, эти россказни не настолько бредовые, как о Стойле Шестьдесят Шесть, из которого никто не возвращался, но всё же в основе любого мифа лежит правда. Поэтому на «Острове» стоит быть бдительным.
— Хорошо, мне не впервой, — ответил я. Это типично для Пустошей, где неизведанные места поросли всевозможными ужасными мифами и несуразными легендами, почти все из которых находят логичное объяснение. Я уже привык к этому, поэтому мне отчасти нравится исследовать такие места, попутно разрушая все суеверные страхи. Этот неописуемый и необъяснимый трепет, когда отправляешься в такое путешествие в надежде выяснить, что же скрывается за всеми этими бредовыми рассказами. Я получаю огромное удовольствие от того, что добрался до правды. Любопытство — порок, и свойственен лишь смельчакам... и глупцам, вроде меня. — Скажите мне, кто он, и я вам его верну.
— Ну… — пони растерянно взглянула в сторону. — Как бы странно это не звучало, но я не знаю, как его зовут.
— Эмм… — я искренне удивился. — Вы не знаете имени вашего коллеги?
— Да-да, я же говорю, что это странно звучит. На самом деле он просто коллега-учёный, занимающийся фактически тем же, что и я, только гораздо углублённей. Учёных-генетиков в Пустоши практически нет, к тому же столь эрудированных в этой области. Он изучает не только растения, но и всех живых существ, пытаясь разобраться в различных мутациях. В Ванхувер он пришёл около года назад ради изучения местной флоры и фауны. Его заинтересовал «Остров» с таким разнообразием и живучестью растительности в этом месте. Так мы и встретились, ведь он проявлял сильный научный интерес к тому, чем я здесь занималась. Результаты исследований, отчёты… буквально всё, а его знания в этой области были поистине глубочайшими. Он даже указал мне на множество ошибок и просчётов, которые я проглядела. С ним было приятно работать, и это помогло заметно приблизиться к тому, чтобы раз и навсегда решить проблемы с урожаем в таком суровом климате. Но я так и не узнала, как зовут этого одарённого учёного, который, к моему удивлению, моложе меня лет на двадцать!
— Ого… — проговорил я. В моей памяти внезапно всплыли воспоминания, как я однажды отправился в Убежище Двадцать Два за данными, которые хранил этот подземный бункер. Интерес состоял в том, что фактически в пустынном и сухом климате там наблюдался очень высокий уровень растительности, за которой никто не ухаживал. Этот поход включал и поиск пропавшей учёной, подавшейся туда за данными и бывшей, к тому же, гулем. Найдя и её и данные, пришлось убедить ту отдать мне результаты исследования в надежде вывести растения, приносящие огромные урожаи в самых непригодных природных условиях, несмотря на некоторые риски ввиду того, во что превратилось Убежище. Здесь же, на «Острове», как сказала Санни, также была очень живучая растительность, приспособленная к холодному и суровому климату. Видимо, Уотерфолл намерены вывести специальные препараты или плодоносные растения, способные выдерживать низкие температуры, тем самым экономя на тепле, воде и времени.
— Мне кажется, — начала Санни, — что Профессор отправился вглубь «Острова» за лучшими образцами, где растительность сильнее, что одновременно давало большую вероятность получить ответы на вопросы, но в то же время и прибавляло опасности.
— Профессор? — удивилась Мотли. — Опасная растительность?
— Это он так себя назвал, когда я пыталась выведать его имя, — пояснила Санни. А я тем временем вспомнил разговор с Хомэйдж, которая упомянула Профессора, как небезызвестную личность в Пустошах, занимавшуюся исследованиями около двадцати лет назад. Но… по её же словам, он ушёл в земли зебр.
— А насчёт опасной растительности… — продолжала учёная, погрузившись в размышления. — Не знаю, ибо это только слухи. Поговаривают, что местные хищники, такие как мутировавшие волки, яо-гаи, не так опасны, как враг, который профессионально скрывается среди растений. Иные говорят, что это растения сами являются теми невидимыми хищниками.
— То есть? Я просто ещё ни разу не был на территории Грин-Айленда и фактически ничего о нём не знаю.
— Могу предположить, что это обычные хищные растения, которые под воздействием радиации мутировали, стали крупнее и теперь ловят уже не всяких там мелких насекомых, а пони, грифонов и переживших мегазаклинание хищников и травоядных. — При этих словах мне вспомнились большие споровые растения, которые в буквальном смысле могут проглотить человека. До сих пор помню тот момент, когда эти твари плевались в меня своими омерзительными кислотными выделениями. Надеюсь, что это просто байка. — Если вы ступаете на территорию «Острова», то готовьтесь встретить кроме, в относительной мере, безобидных травоядных существ, вроде оленей, белок и горных козлов, также и опасных хищников, вроде свирепых яо-гаев, охотящихся стаей рад-волков и немало других. Самую большую опасность представляют уникальные для этого острова существа: большие смертельно-ядовитые пауки и огромные кровавые бабочки. Эти два вида охотятся абсолютно на всех, поскольку имеют преимущество во владении особенными ядами. Но не стоит забывать и о других хозяевах-охотниках на эту дичь, часть из них не потревожат вас, а остальные захотят убить вас из жадности, дабы заиметь ваши вещи — некоторые из них охотятся на других именно ради этой цели. Поэтому будьте крайне бдительными и ещё советую вам прикупить разных противоядий.
— Кровавые бабочки? — изумился я и содрогнулся от воспоминаний касадоров. Надеюсь, это не…
— Да. Их так назвали потому, что их крылья формой очень сильно напоминают крылья бабочек. Они в два раза меньше пони и имеют характерный дымчато-зелёный цвет с красными узорами на крыльях, но главная проблема заключается в том, что они не издают каких-либо звуков при полёте из-за особого строения их крыльев и лишь когда особь вас ужалит и вы почувствуете блаженную слабость и нежелание двигаться, только тогда вы сможете ощутить их присутствие, после чего вся стая начнёт с жадным рвением пить вашу кровь. Однако, как я вижу, у вас имеется ПипБак, так что проблемы с их обнаружением у вас возникнуть не должно. Да и кровавые бабочки обитают у гор северно-восточной части Острова и охотятся преимущественно ночью.
— Что ещё за блаженная слабость?
— Когда кровавые бабочки вас жалят, они впрыскивают в вашу кровь особый вид яда, который со временем парализует ваше тело. Его суть заключается в подавлении у жертвы желания сопротивляться и вообще ощущения, что к ним кто-то присосался, иными словами, совсем притупляют чувства, заменяя их на экстаз или что-то в этом роде. Мидоуз используют их железы для производства некоторых наркотиков. После чего совсем обессиленную жертву бабочки тащат в гнездо и используют в качестве пищевой среды для развития личинок, из которой через определённое время вылупляются новые особи. Несколько охотников видели, как из ещё живых жертв, но, к счастью, обездвиженных под воздействием подавляющего яда, вылупливались бабочки, словно из кокона. Подобным коконом могут служить не только пони и не-пони, но и обычные существа типа яо-гаев и пауков. Ужасное зрелище…
— А что там с пауками? — поинтересовался я дрогнувшим голосом. Мне ещё никогда не доводилось пересекаться с огромными пауками. Они сами по себе неприятные на вид, так эти ещё и огромные и опасные!
— Высотой с пони, имеют бурую раскраску, более распространённые: они занимают западную часть территории, от стен этого довоенного туристического городка и до самых гор на севере. В снегах не обитают. И эти омерзительные существа поражают вас, кусая (они могут прокусить броню), впрыскивая смертельный яд, или плюются особой слизью, медленно разъедающей всё на своём пути, а затем обволакивают вас паутиной, создавая кокон, чтобы не позволить телу стремительно разлагаться, тащат в гнездо и используют в качестве питательного средства для личинок и себя, собственно, как и бабочки, но не так жестоко, которые, в свою очередь, довольствуются лишь живыми жертвами.
— А остальные хищники?
— Не такие опасные... да и разнообразие слишком велико, дабы их перечислять. Больше всего в количественном плане здесь обитают яо-гаи и мутировавшие волки. В общем, желательно не отклоняться от туристической дороги, которая ограждена огромным металлическим забором. Таких извилистых просёлочных дорог всего две — если вы смотрели на карту — и начинаются они отсюда и пролегают вдоль «Острова», а заканчиваются где-то в горах.
— А вы уверены, что Профессор при таких опасностях — если они и в самом деле существуют и реальны, я про растения-убийцы, — ещё жив?
— Точно сказать не могу, но он может о себе позаботиться, если в одиночку смог добраться до Ванхувера. А растения-убийцы… это всего лишь миф, учитывая существование бесшумных кровавых бабочек, которые могут незаметно подкрасться к жертве. Поэтому множество охотников ходят как минимум парами и вглубь «Острова» к горам не забредают, где как раз основная среда обитания тех бабочек. В одиночку ходят лишь смельчаки да безумцы.
— Но всё же откуда взялся этот миф с растениями-убийцами?
— Из-за высокой зелёной растительности, — ответила пони-учёная, задумавшись. — Мне известно, что после падения мегазаклинания растительность почти вся была уничтожена, однако через некоторое время она стремительно восстановилась, причём чем глубже пробираться на территорию Грин-Айленда, тем всё выше становятся её характеристики. Там даже те огромные металлические заборы были опутаны огромными толстыми лианами, лозами и стеблями, чего до войны не наблюдалось и не свойственно этому холодному региону вообще. С чего вдруг произошло это озеленение и каким образом — доселе непонятно, несмотря на полученные образцы. Может быть, моя гипотеза неверна, но вполне вероятно, что причиной этому стала научно-исследовательская лаборатория, которая была посвящена изучению растений и находилась где-то в глубине «Острова». О её существовании, однако без точного местонахождения, мне стало известно из местных уцелевших книг… Точно! — внезапно воскликнула Санни от осознания. — Я ведь поведала Профессору о ней, но её трудно найти в этих зелёных трущобах, которые охватили всё, до чего смогли дотянуться. Вероятно, он отправился на её поиски. Как я раньше не додумалась… Но всё же наёмники не рискнут искать кого-то в той части «Острова».
— Значит, пойдём в горы по дороге.
— Да, Профессор наверняка пошёл по одной из них. Он осведомлён, что безопасней всего пойти по ним, поскольку почти все ограждения, несмотря на прошедшее время, выстояли, лишь в некоторых местах они проломлены хищниками и случайно повреждены другими охотниками во время охоты. Вас двое, вот и будете следить друг за другом, — слабо улыбнулась пони. Мы кивнули и покинули владения учёной.
Мотли выглядела несколько обеспокоенной, о чём свидетельствовало её немного побледневшее лицо, когда мы разузнали об огромных пауках и кровавых бабочках. Я за любимую не особо переживаю, так как знаю, что она может в любой миг улететь, если нам будет угрожать смертельная опасность. На что та ответила, что в таком случае и меня прихватит. В принципе, можно было бы вызвать Авантюру и пролететь через территорию «Острова» на ней. Однако при таком раскладе будет сложнее отыскать среди зарослей ту лабораторию, не говоря уже о том, что вертибаку негде будет приземляться из-за густоты и высоты деревьев.
Перед тем как отправиться гулять по Грин-Айленду, мы зашли в местную клинику и прикупили противоядий. Затем мы решили пойти по дороге, которая пролегала вдоль восточной части острова, ибо в западной очень часто встречаются ядовитые пауки, хотя на этой был риск встретить самых распространённых хищников — яо-гаев и волков. Как хорошо, что наши шлемы оснащены приборами, с помощью которых можно с лёгкостью засечь местных хищников.
И вот, мы идём по грунтовой дороге, рассматривая окрестности за высокими ограждениями. До войны туристы могли свободно проехаться здесь по дороге на каком-либо транспорте или же пройтись пешочком, чтобы поглядеть на удивительных и редких животных, если, конечно же, они попадали в их поле зрения. Каждый проходящий здесь турист имел при себе бинокль. Однако большинство рассматривало окрестности из воздуха на колесницах или автобусах, управляемых пегасами. Правда скорость перемещения на них мала — другое дело скоростные вертибаки!
Окрестности представляли собой зелёную местность, частично покрытую едва заметной белой пеленой тумана, сквозь которую вырисовывались зелёные деревья, шатающиеся под напором лёгкого ветра, издавая характерный немного скрипящий звук и ленивый шелест листьев, кустарники, скромно приютившиеся у них под боком, и скопления извивающейся под ветерком зеленоватой травы. Непривычно для почти что безжизненных просторов Пустошей.
Слышно было звучание различных мелких насекомых, спрятавшихся среди зеленоватой травы и кустов, а также отдалённые звуки одиночной стрельбы, тем самым уведомлявшие нас об охотниках неподалёку. Как мне было известно, охотились преимущественно на оленей из-за вкусного мяса и тёплых шкур, а ещё потому, что они массово плодятся, стремясь оставить как можно больше потомства в таких неприветливых условиях. Как ни странно, охоту вели также на пауков и кровавых бабочек, внутренности и железы которых отлично подходили для производства химических и медицинских препаратов, среди которых были и противоядия. Пусть охота на них и опасная, как и на яо-гаев, но труды оцениваются в должной мере. Среди охотников преимущественно были грифоны, поскольку им безопасней всего было преодолевать опасную территорию «Острова», во всём благодаря их способности летать. Но даже они не забираются далеко из-за кровавых бабочек и суеверий о растениях-убийцах.
Прошло несколько часов нашего неспешного путешествия, и всё было пока относительно спокойно. Хищников мы обходили, в то время как растительность становилась всё гуще и гуще по мере погружения в недры Грин-Айленда.
И вот на Л.У.М.е я увидел две нейтральные точки, находящиеся крайне близко друг к другу. Вероятно, это охотники. Как нам говорила Санни, в этом месте не рекомендуется охотиться в одиночку. Мы аккуратно, не поднимая шума пошли проверить этих неизвестных, сойдя с дороги в одном из пробитых мест в заграждении. Когда те двое оказались в поле нашего зрения, мы увидели, кем были эти неизвестные. Как и ожидалось, ими оказались охотники, и оба грифоны, вплоть до шеи облачённые в камуфляжную крепкую кожаную броню со вставленными бронепластинами. Хвост спрятан под бронёй в специальном отделении. При них мощные винтовки с оптическими прицелами, а их сумки набиты мясом и шкурами. Они заинтересованно рассматривали ярко-оранжевого цвета едва светящиеся кучи, больно напоминающие вязкую жижу при дезинтеграции энергомагическим оружием.
Как только мы подошли чуть ближе, один из них ощутил наше присутствие и оглянулся по сторонам, а заметив нас, достал крупный пистолет из своей кобуры и нацелил его на нас, сообщив своему товарищу о появлении незнакомцев. Второй повернулся к нам и также достал одно из своих защитных средств — обрез, также направив его на нас.
— Что вам здесь нужно? — спросил грифон с обрезом.
— Просто странники, исследующие «Остров», — ответил я. Оружие своё я не доставал, а вот моя пегаска встала в боевую стойку, приготовившись стрелять. — Мы просто заметили вас и решили проверить, что вы так заинтересованно рассматриваете.
— А может вы хотите убить нас и забрать наше снаряжение с добычей? — грифон всё не унимался, на мгновение взглянув на свои плотно набитые сумки. Его напарник молчал как рыба.
— Будь это так, мы бы сразу вас убили. Просто нам стало интересно, что же могло так привлечь охотников, что они фактически забыли о бдительности.
— Ах ты… Ладно. Спасибо хоть и на этом, — с облегчённым вздохом проговорил грифон, засунув обрез в кобуру. Его напарник сделал то же самое. Мотли также успокоилась, выпустив стреляющий механизм своего боевого седла изо рта. Он оценивающе и пытливо оглядел пегаску, а заметив энергомагическую винтовку (которая также может оставлять именно оранжевые кучи) на её боевом седле, спросил: — Это вы оставили после себя этот бардак? Ведь понятное дело, что добычу с этого не возьмёшь, — он кивком головы указал на оранжевые жижи вокруг нас.
— Нет, это точно не мы, — ответил я. — А что, подобное здесь уже встречалось вам и раньше?
— Да. Они появились совсем недавно, от силы месяца два назад. Эти оранжевые кучи нам встречались и раньше, но никто не ходит на охоту с энергомагическим оружием по очевидным причинам, — он бегло взглянул на эти останки дезинтеграции, — да и учитывая, что подобное вооружение — редкость, можно сделать вывод, что этот кто-то здесь с совсем иными целями. Мы сначала решили, что на Грин-Айленд проникли эти отщепенцы в силовой броне, но вспомнили, что остров никогда их не интересовал.
— А где вы ещё видели эти останки? — с интересом спросил я. Это был наш Профессор, если эти следы дезинтеграции появились пару месяцев назад, когда он и отправился в поход за более надёжными образцами.
— Мы пролетали над территорией и замечали их, осматривая чуть ли не каждое место боя в надежде получить ответы на некоторые вопросы. Большая концентрация этого встречалась нам ближе к центру Грин-Айленда, где растительность была заметно гуще и переплеталась между собой, закрывая обзор, но туда соваться мы, естественно, не собирались, — с волнением заявил грифон.
— Понятно. Ну что же, — улыбнулся я. — Расходимся?
— Ага, — сказал молчавший до этого грифон и тут же ретировался, взлетев в воздух, примеру которого последовал и беседовавший с нами пернатый. Как только они исчезли из виду и из моего Л.У.М.а, мы двинулись дальше.
— Значит, Санни предугадала, куда направится Профессор? — поравнявшись со мной и взглянув мне в лицо, подала голос пегаска, до этого просто следовавшая за мной.
— Похоже на то, — изрёк я, задумавшись. — Если они встречаются не один раз, значит наш пропавший действительно может за себя постоять… и у него мощное энергомагическое оружие, раз все поверженные противники превратились в отвратительную оранжевую жижу, не давая даже идентифицировать их останки.
— Согласна, ибо не у всего оружия есть достаточно постоянная и стабильная эффективность для этого.
— Поберегись! — крикнул я Мотли, когда из засады на нас напала стая волков. Дискорд, система обнаружения противника почему-то начала работать несколько неисправно, раз она обнаружила семерых неприятелей практически перед самым их нападением на нас!
Мотли изящно увернулась от нападающего на неё волка, от чего тот по инерции врезался в дерево, а зтем упал и заскулил. В это же время на меня бросились сразу три волка, полностью перекрыв мне путь к отступлению. Остаётся только один выход… надеюсь, я успею.
Я поднял вокруг себя барьер, о который волки смачно ударились, а после свалились на землю. Остальные четверо, включая того, что долбанулся об дерево, занялись пегаской. Удостоверившись, что она без особого труда уворачивается от их атак, я смог переключиться на собственных противников, которые с рычанием сначала отступили, а затем снова принялись атаковать меня. В этот раз они не делали это одновременно. Я достал свой револьвер и меч.
В первого волка, находившегося ближе всего ко мне, я выстрелил из револьвера, оружие издало грохот и пуля пролетела через его голову. Второй прыгнул на меня со стороны, но я сумел увернуться от него, и тот пролетел мимо меня. Не успел он развернуться для следующей атаки, как я активировал З.П.С. и всадил пулю ему в висок, которая прошила его навылет и устремилась куда-то в чащу леса. Заклятие всё ещё работало, так что я попытался успеть переключиться на третьего противника. Но только я успел повернуть голову, как тот уже бросился на меня. Единственное, что я успел, так это направить острие меча в его сторону, и как раз вовремя, поскольку тот оказался пронзён им, а окровавленный конец меча выпирал со спины волка. Он мучительно завыл, его морда попробовала достать меня в последнем порыве, а затем его тело полностью обмякло и голова безвольно повисла.
Какой же он тяжёлый… Я магией сбросил тушу со своего меча.
Разобравшись со своими противниками, я взглянул на пегаску, которая нанесла удар передней ногой по последнему нападающему — вокруг морды животного возник небольшой, голубого цвета ореол, издав при этом знакомый мне звук, а затем хруст, и волка с огромной силой отбросило на зелёные лианы, где его обезглавленное от удара «Нахрапом» тело повисло и закачалось на них, а голова покатилась по земле. Я осмотрел поле боя: пегаска точными ударами кастета уложила четырёх волков, одним разворотив головы, а других обезглавив. Её забрало было направлено в мою сторону.
— Всё в порядке? — раздался спокойный голос из-под забрала моей любимой. Ответ и так был очевиден.
— Нет, всё не в правильном порядке… — несерьёзно ответил я. — Понятное дело, что справился. У тебя, как я погляжу, также обстоит ситуация, — проговорил я, глядя на изувеченные тела хищников. Этот кастет творит чудеса… но не для его жертв.
— Я вот не могу понять, как мы упустили их из виду? — заинтересованно спросила она, подходя ко мне. — Мои обнаруживающие датчики в шлеме не сработали вовремя.
— Мой ПипБак и шлем также начали барахлить, раз радиус обнаружения очень сильно уменьшился. Здесь что-то не так… Мы же встречались с хищниками и раньше, но большую часть мы избегали, а те, кого обойти не получилось, не успели причинить никакого вреда как мне, так и тебе. Скорее всего, это окружающая среда, — проговорил я, глядя на огромные заросли вокруг нас, через которые фактически невозможно что-то разглядеть, верхушки деревьев вообще сплелись друг с другом настолько, что практически полностью закрыли собой небо и взлетать пегаске очень неудобно. Чем глубже мы продвигаемся, тем гуще и непроходимей становится лес. Здесь даже кора деревьев имеет тёмно-зеленоватый оттенок. Препятствия могут влиять на уровень обнаружения датчиками, но не настолько же! — Необходимо быть очень внимательными, — добавил я, — раз радиус действия наших обнаруживающих систем заметно сузился. Кровавые бабочки могут атаковать в любой момент, так как мы всё ближе и ближе к их среде обитания.
Мотли кивнула, и мы отправились дальше. Через некоторое время мы наткнулись на оранжевые останки дезинтегрированных жертв. И встречались они нам всё чаще. Мы на правильном пути, даже если стараемся придерживаться дороги с ограждением, поскольку в некоторых местах было невозможно пробраться, ввиду поваленного забора и деревьев, а также сильной растительности, которая полностью обхватила их, перегородив путь. Пришлось обходить.
Уже наступила вторая ночь на этом острове, и мы подустали. Привал устраивать не стали, так как мы зашли достаточно далеко, практически в среду обитания кровавых бабочек, надеясь найти лабораторию раньше. К слову о бабочках…
Мы набрели на схватку между кровавыми бабочками и огромными пауками. Огромные, мохнатые, бурой расцветки пауки плевались в извивающихся тучно-зелёных бабочек с едва заметными красными узорами на их крыльях, которые в свою очередь пытались подобраться к атакующим, активно извиваясь в воздухе. Выглядели все они отвратительно. Мы с Мотли решили не вмешиваться и подождать, затаившись среди кустов.
— Какие же они омерзительные, — с отвращением прошептала Мотли. — До дрожи пробирает…
— Согласен, — сказал я, не отрывая взгляда от боя.
— Интересно, кто же окажется сильнее?.. — тон пегаски подозрительно замедлился. — Как считаешь?.. — Я обеспокоенно повернулся к пони, и у меня сердце оборвалось: возле её шеи присосалась кровавая бабочка, проткнув своим хоботком слабое место в броне и сидя на спине у Мотли. Её противные лапки надёжно вцепились в броню пони, а усики подрагивали от удовольствия поглощения крови. Она вообще не чувствует, как на ней сидит эта мерзкая тварь?!
Я резко выхватил револьвер и тут же выстрелил в бабочку, едва прицелившись, та издала тонкий, тихий и протяжный звук, похожий на появляющийся скрип при открытии дверей, петли которой нуждались в смазке, и безвольно повисла, слетев со спины моей любимой пони… Бабочка повисла, поскольку её острый хоботок так и остался вонзённым в шею. Я магией потянул мёртвое тельце, с трудом вытянув маленькую и крепкую «иглу», и отбросил его, но Мотли не реагировала вообще, а из её шеи начала хлестать кровь. Я начал дрожмя дрожать.
Блять, блять!.. Дэниэл, не паникуй, возьми себя в копыта и живо останови кровь, достань противоядие и лечащее зелье! Точно, бинты и противоядие!
Достав из сумки магические бинты и противоядие, я первым делом перевязал пегаске шею, затем, откупорив бутылку со снадобьем и подняв забрало шлема Мотли, я попробовал влить содержимое в улыбающийся рот пони. Её глаза закатились, а на лице была изображена гримаса удовольствия и блаженства. Как только я сумел открыть ей рот, влить в него противоядие и помочь пегаске проглотить жидкость, я тут же влил ей сильное лечащее зелье, и через некоторое время она начала приходить в себя.
— Что… Что произошло? — она рассеяно посмотрела по сторонам, а затем на меня. — Мне было так хорошо… — проговорила она, и тут её глаза округлились от осознания, когда она нащупала передней ногой перевязку на своей шее. — Кровавая бабочка?
— Верно, — вздохнул я с невероятным облегчением, взглянув на мёртвую бабочку. С ней всё в порядке. Она с тревогой посмотрела на мёртвое создание, а затем с испугом пнула её передней ногой, после чего опять с тревогой потёрла свою шею.
— Я даже не ощутила её присутствия, — тяжело выговорила пони.
— Я тоже. Главное, что с тобой всё в порядке. Я влил в тебя противоядие и лечащее зелье, так что всё должно наладиться. Давай глянем, чем закончилось сраж… — только я повернул голову, как увидел приближающихся пауков, один из которых странным образом дёрнулся… Моё чувство не подвело, и я тут же повалился на Мотли, чтобы на неё не попало этой опасной прожигающей слизи. Она пролетела над нами.
Пауки всё же победили, поскольку у них было численное преимущество, и сейчас на нас надвигалось трое выживших. Беда…
Мотли первой среагировала, быстро поднявшись на ноги и, надев шлем, пошла в обход противников, а я остался привлекать к себе их внимание. Этой тактикой мы пользовались не раз при исследовании «Острова». Пегаска была достаточно быстра и проворна, чтобы успеть обойти врага, прежде чем он успеет повернуться к ней. Покинув меня, пегаска скрылась где-то в кустах, а я достал «Шёпот Ночи», надел шлем и, спрятавшись за одним из деревьев с мыслью «сесть и плакать», то есть начал отстреливаться.
Пауки плевались в моё укрытие не переставая, практически не давая мне сделать хотя бы один выстрел. Их слизью дерево было покрыто практически полностью, и оно уже начало медленно плавиться под этим воздействием. Нужно благодарить высшие силы за то, что слизь имеет не столь быстрый эффект разъедания.
После очередного плевка я сумел выглянуть из-за укрытия, нырнув в З.П.С., и успел застрелить одного паука, прежде чем остальные начали бы плеваться в меня. Эти сволочи словно прикрывают друг друга. Мне ещё повезло, что они были не так близко, чтобы успеть среагировать на момент, когда кто-то из них начнёт изрыгать свои выделения.
Но сейчас они уже в десяти метрах от меня, а Мотли всё ещё не…
Тут я услышал выстрел, поразивший одного из пауков. Воспользовавшись этим моментом, я переключил винтовку на повышенную скорострельность и вновь скользнул в З.П.С., выглянув из укрытия, и сделал два точных выстрела прямо в противную морду паука, находящуюся буквально в метре от меня, изуродовав её.
— Почему так долго? — выкрикнул я, хоть на самом деле с того момента, как пегаска улизнула, прошло чуть больше десяти секунд.
— Местная флора воспрепятствовала моему тактическому обходу, — послышался ласковый ответ. Мне льстит то, что она уверена во мне, в то время как я постоянно за неё волнуюсь.
Мы внимательно осмотрели тела этих мутантов, после чего двинулись дальше. Далее нам встречались пауки и пару раз яо-гаи, но с ними проблем не возникло.
На свою броню и броню Мотли я наложил заклинание, предотвращающее износ вещей. Это один из видов заклинания ремонта, которое позволяет на определённое время приостановить износ вещей. Чем сильнее повреждения оно получит, тем быстрее заканчивается время действия заклинания. Для этого я и наложил это заклинание на нашу броню, тем самым защитив нас и целостность брони от медленно разъедающего паучьего плевка. По моим подсчётам, силы заклинания как раз будет достаточно, чтобы выдержать как минимум один плевок, после чего на броню его необходимо будет накладывать заново. Очень полезное заклинание, поскольку оно частично поглощает наносимые повреждения, к примеру, оно может слегка понизить пробивную способность пули или силу удара тупого и режущего оружия, после чего заклинание рассевается. Я читал, что чем больше практиковать это заклинание, тем выше будет его эффективность и меньше расход моей магии на его использование. И начал использовать только сейчас, но уже убедился в его эффективности.
Не прошло и получаса, как нам встретилась очередная группа пауков, и на этот раз их аж девятеро, и они фактически нас окружили. Мы услышали их на подходе, однако они разрознены, а Л.У.М. в условиях местной запредельной растительности нестабилен, как кипятящаяся вода в кастрюле. И их слишком много для охотящейся группы, да ещё в такой глуши, фактически у подножья гор, которые едва можно увидеть сквозь эти листья и деревья, обвитые огромными стеблями, тянущимися по всей округе. Мы были в пути уже около тридцати часов, кода добрались сюда, и сильно вымотались, идя по этим странным «джунглям» и сражаясь с местными агрессивными мутантами, а сейчас уже наступила глубокая ночь.
Нам необходим был отдых, но сделать привал было не лучшим вариантом в такой глуши, поскольку даже если кто-то из нас уснёт, а второй останется на страже, кровавая бабочка может незаметно подобраться к нему, после чего последует незамедлительное пленение и уснувшего. Нужно найти плотно закрытое помещение и там переждать, но только где его обнаружить… надеждой может оказаться лаборатория, которую мы ищем. Хоть с едой и водой у нас проблем пока ещё не возникло, но вот чего-нибудь бодрящего, содержащего кофеин или какие-нибудь другие энергетические средства, вроде наркотиков мы не взяли. Как-то не подумал я об этом, и теперь приходится бороться со сном и опасностями…
Что же до пауков, то их привлекло сюда нечто иное, похоже, дело было в каких-то особых оранжево-жёлтых цветках, которые заинтересовали и нас, а учуяв пони, пауки полностью переключили на нас внимание. Уворачиваться от их плевков и при этом стрелять было несколько затруднительным занятием. Лишь Мотли смогла эффектно участвовать в бою, а я пытался прикрыть и её, и себя от опасной слизи, изрыгаемой пауками, создавая частичные барьеры с той стороны, которая атаковалась.
В конечном итоге, мы смогли убить четырёх пауков. Из-за тесного пространства, вызванного огромным количеством растительности и деревьев, попасть по ним было трудно, а те умело пробирались через эти преграды, и остальные пятеро достигли нас. Один из них настиг пегаску и атаковал её, а из-за усталости та не смогла увернуться и противостоять ему должным образом. Я не сумел уберечь её от этой атаки и паук прокусил её броню, поразив её ядом.
От сего зрелища я оказался в оцепенении и отвлёкся на мгновение. Меня пробило дрожью и ужасом, что я вот-вот вновь потеряю того, кто мне не безразличен. В этот момент я ощутил, как меня начало переполнять гневом на пауков, тем самым я получил небольшой прилив магической силы. Я высвободил свой гнев, который шёл наравне с моей высвобождающейся магией, которая поразила паука и пегаску в придачу, но моё действие не давало особо повреждающего эффекта, а лишь отбросило их, едва на метр, поскольку они ударились о деревья и обвивающие их зелёные стебли с листьями. Хотя бы я разъединил паука и Мотли. Прошло всего лишь несколько секунд после укуса, но пони не подымалась на ноги, в том время как паук уже твёрдо встал на свои восемь лап и начал заново приближаться к ней.
Блять, блять!..
Я позабыл о собственном фланге, и на меня набросились сразу четыре паука. Успеть возвести магический барьер вокруг себя или Мотли у меня не получалось бы — слишком много времени оно требует. Моя магия вот-вот иссякнет, и сейчас она способна лишь на слабый и примитивный телекинез, да и то с усилием. Если я попробую возвести барьер, у меня наступит магическое выжигание. Даже если я и сделаю это ради пегаски, то лишь отсрочу её гибель. Можно было бы воспользоваться оружием, да меч я не успею достать, а всё остальное оружие без патронов в их магазинах и требовало перезарядки. Но опять же, даже если я это и сделаю, то продлю ей жизнь на несколько секунд, так как пауки закончат дело со мной, а затем возьмутся за пегаску, обездвиженную смертельным ядом. Единственное, что мне оставалось сделать, это бросить винтовку в паука, приближающегося к Мотли, а самому драться на копытах. Что я и сделал, и это его приостановило. Бой неравен, но я так просто сдаваться не намерен, однако дурная мысль не покидала меня.
Неужели это конец? Разве нам суждено умереть именно здесь, когда мы едва признались друг другу в чувствах? Не хочется в это верить, но похоже, это так. Что ж, хотя бы мы умрём вместе, как собственно и шутя предполагал Блейз. Я внутренне усмехнулся и перестал сопротивляться.
От ожидания смерти всё вокруг словно замедлилось, звук практически исчез, а я повернулся, чтобы отразить атаку одного из пауков, хоть понятное дело, что всё проиграно.
Моя удача иссякла, и сейчас настал мой час. Я не в состоянии спасти тех, кто предоставляет для меня особую ценность и значение. В этот раз я хотя бы покину этот мир вместе с этой пегаской…
Только я попытался отразить атаку одного из пауков, бросившегося на меня, все пауки застыли в воздухе, словно их кто-то остановил, а затем, свалившись, они распластались на земле. В следующий момент их что-то потянуло от меня. Из-за темноты и ракурса обзора я не мог различить, что именно схватило их. Взглянув на лежащую Мотли, я увидел, что нападающего на неё паука также что-то тянуло от неё. Но на этот раз я сумел увидеть, что именно, потому что лунный свет, пробивающийся сквозь облака и листья деревьев, позволил мне хоть немного различить, что это было что-то зелёное и извивающееся, длинное, похожее на те стебли, что обвивали деревья.
Пауки начали издавать истошный тонкий клёкот, и всех их эти стебли тянули к какому-то зелёному камню, сильно поросшему травой и листьями… Нет, это оказался не камень. Это огромная зелёная пасть с небольшими острыми отростками на её краях такого же цвета, похожих на зубы, а всё внутри, включая глотку, было тёмно-розового оттенка. Всё это мне напомнило венерину мухоловку из Убежища Двадцать Два, только пасть у той была чуть больше.
Стебли начали по очереди забрасывать противно клекочущих пауков в эту огромную пасть, жадно ждущую свою добычу. Она мигом проглотила пятерых ещё живых пауков, а затем схватила трупы четырёх убитых нами пауков и также сожрала.
Я молча и в шоке, будто не веря своим глазам, наблюдал за всем этим через забрало своего шлема. Меня в очередной раз за эти сутки охватил страх и непередаваемый ужас. Первое, что мне захотелось, так это схватить оружие и начать стрелять в эту… это… нечто. Однако я решил всё же повременить с этим, поскольку стебли сейчас были… в ожидании, медленно извиваясь в воздухе. Они нас почему-то не атаковали. Я заметил, что на некоторых стеблях были те самые оранжево-жёлтые цветки с большими лепестками. И так простояв несколько секунд в молчании, я вспомнил кое-что. Вернее, кое-кого.
Мотли!
Она всё ещё лежала без сознания. Я тут же, почти на исходе сил, бросился к лежащей пони, очевидной всё ещё живой.
Пожалуйста, хоть бы оно так и было бы. Больше я не о чём не прошу.
Пожалуйста… Кто-нибудь. Пусть она будет живой.
Я начал умолять… не знаю кого. Но лишь бы это спасло и уберегло от смерти мою самую дорогую пони. Я достал из сумки противоядие, снял шлем с головы Мотли и начал вливать ей эту жидкость в рот, не проверив при этом пульс, ибо секундное промедление может стоить ей жизни ввиду распространяющегося по её телу смертельного яда.
Мотли начала медленно глотать содержимое противоядия… Она едва в сознании, что значит жива, а из-за действия яда и усталости не могла двигаться.
Я почувствовал необычайное облегчение и умиротворение — она всё ещё жива! Она жива! Слава небесам…
Да пропади оно всё пропадом! Пора завязывать с этими опасными путешествиями. Нахожу «Купол», решаю проблему с массовой работорговлей в Ванхувере и всё, пойду на покой… Тут меня посетила одна мысль. Неужели я готов посветить Мотли весь остаток своей жизни, и даже предпочесть этот мир своему? Похоже на то.
Однако я не расслаблялся и на всякий случай дал ей ещё выпить лечебного зелья. У нас осталось лишь пара доз противоядий, поэтому я решил не использовать всё сразу. Вдруг пригодится, а яд за это короткое время ещё не успел сильно навредить особой для меня пони.
Некоторое время я сидел словно на иголках, ожидая, когда пони полностью придёт в себя. Минуты ожидания, казалось, тянулись целую вечность. И вот настал этот момент, и она медленно открыла глаза. Не успела она лениво взглянуть по сторонам, как я не смог удержаться и крепко обнял её.
— Ты жива… — проговорил я и ощутил, как мои глаза начали слезиться. — Я думал, что потерял тебя. Я так перепугался, что мне небо в овчинку показалось.
— Ох… Конечно же, я жива… Благодаря тебе. Что… Что произошло? — устало спросила она. Я снял шлем и вытер слёзы, а затем надел его обратно и кратко пересказал ей случившееся после того, как паук поразил её. Она с округлившимися от удивления и страха глазами покосилась на ту зелёную пасть, которую мы поначалу восприняли как обычный поросший камень. Сейчас эта пасть закрыта, а стебли вернулись в своё естественное положение. Однако они медленно двигались, показывая нам, что могут прийти в боевую готовность, когда это понадобится.
После моего пересказа мы не проронили ни слова, а лишь с усталым удивлением глядели на эти живые и слегка извивающиеся стебли. Похоже, они не атаковали нас по какой-то причине, хотя Санни упоминала о растениях-убийцах… Слухи оказались правдой. Неудивительно, почему сюда не забредают охотники, ибо эти стебли — пока неподвижны — незаметны, быстры и цепки. Но… почему же они нас не тронули?
— Странное чувство, так и хочется к нему подойти, — сказала пегаска. Я проследил её взгляд, который был устремлён на тот оранжево-жёлтый цветок. — Меня словно тянет к нему. Так и хочется подойти, потрогать и понюхать его…
— Мотли, надень шлем, быстро! — резко выкрикнул я. Пегаска словно очнулась от некого гипноза и тряхнула головой, и повернувшись ко мне, послушно надела шлем.
— Почему меня так влекло к нему? — растерянно спросила она через пару мгновений, взглянув на цветок. — Я понимала это, но сопротивляться не смогла, если бы не твой внезапный крик.
— Без понятия, наверное, эти цветки выпускают в воздух какие-то неощутимые на запах миазмы или споры, завлекая к себе поближе ничего не подозревающих жертв, чтобы ловушка захлопнулась, — высказал я свою теорию. В целом, эта теория не лишена смысла, поскольку пауков были довольно много в одной охотящейся группе, и вот совпадение, они оказались прямо у этих цветков. Только мы оказались здесь раньше, причём случайно, ведь нас не тянула сюда неизвестная сила, однако растения нас не тронули. С какой стати им оставлять нас в живых?
Мы решили не искушать судьбу и двинулись дальше вглубь Грин-Айленда, несколько минут перед этим отдохнув, тем самым переведя дух.
Почти сразу мы оказались на территории, покрытой снегом сначала частично, а затем полностью. Было заметно, как снег в некоторых местах растормошен именно там, где находились те самые живые стебли. К слову, под снегом видна хорошая и необычная растительность в виде тех длинных и толстых стеблей. В таком климате обычно находятся еловые деревья и приспособленные к суровом погодным условиям кустарники, но помимо них оказались и эти удивительные заросли, которые встречались нам и в более умеренном климате. Понятно, почему Санни была заинтересована в исследовании этих необыкновенных растений — они без затруднений могли прорастать даже под снегом.
Вроде бы тут нет ничего удивительного, но эти растения больше напоминают те, что прорастают в тропическом и влажном климате. Этим лианам и зелёно-салатовым стеблям не свойственны больших размеров листья. Но даже в таком случае вся растительность под действием радиации должна была пострадать, а её тут больше, чем когда бы то ни было. Что-то здесь не так, и Санни Уотерфолл пыталась это выяснить.
Тем временем мне даже начало казаться, что стебли направляли нас, слегка двигаясь на месте, чем нарушали целостность снежного покрова над собой, и тем самым давая ориентир. И мы следовали за этими подсказками. Мне кажется, что это скорее всего западня, но иного варианта нет. Да и обратный путь мы просто не переживём. Нам крайне необходим был отдых. А Мотли устала и забрать отсюда нас двоих по воздуху была не в состоянии. Я её несколько раз убеждал улететь в безопасное место, но меня одного она оставлять не собиралась.
Через некоторое время, проведённое в пути, мы увидели следы… оставленные пони. Если их ещё не замело снегом, значит, они были оставлены относительно недавно, вполне возможно, что как раз нашим Профессором. Мы решили пойти по этим следам, которых в некоторых местах было множество. Здесь даже были следы боя, но трупы отсутствовали, разве что часть стеблей были обожжены выстрелами из энергомагического оружия.
Оставшиеся стебли нас не атаковали. Всё это очень странно… Но больше всего удивляло то, что здесь абсолютно не было крупных мутантов. Сплошная тишина. А ветер не мог попадать сюда из-за высокой плотности зарослей, которые к тому же покрыты снегом, от чего всё вокруг рябило зелёными и белыми цветами.
Тем не менее, идя по следам ещё почти два часа и наслаждаясь звуком приятно хрустевшего под нашими ногами снега, мы всё же подошли к концу нашего путешествия. Перед нашим взором раскинулись горы, у подножья которых заканчивался лес, и ещё была довольно большая гора из растений,образованная выглядывающими из-под слоя снега толстыми стеблями и лианами, которые покрыли часть скал. От них по всей территории удивительная растительность тянулась по всей округе, огромная часть которой пролегала в сторону леса, из которого мы пришли, а остальная простиралась куда-то дальше в горы.
Я заметил кое-что. У этой скалы, покрытой снегом и запредельной растительностью, оканчивались ограждения одной из дорог, пролегавшей через весь Грин-Айленд, и на концах которой располагалась небольшая, довольно ровная и едва заметная площадка с небольшими камнями, покрытыми снегом и растительностью. Лишь подойдя поближе и приглядевшись к ним, мы увидели, что это были очертания брошенного транспорта.
Здесь было гораздо больше следов боя и пони. Могу дать зуб, что следы оставлены одним и тем же пони — скорее всего, Профессором. Эти следы обрывались у той выступающей скалы, покрытой сильной зарослью. Мы проследовали туда и прошли через небольшой проход в скале между плотно свисающих стеблей и лиан. Пробравшись сквозь них, оказалось, что мы попали не в пещеру, а в некое сооружение с бетонными стенами, покрытыми синей уже облупившейся краской, и прошли мы не через щель в скале, а через порог открытых двойных деревянных дверей. По всему помещению, которое было на самом деле своеобразным вестибюлем, разлеглись длинные и толстые стебли, усеянные листьями, как большими, так и маленькими. Всё это начало двигаться и извиваться, когда мы случайно задели его, едва в страхе не начав палить по нему. Подобная картина наблюдалась и в других комнатах и коридорах.
Эта была та самая научно-исследовательская лаборатория, которую, по предположению Санни, искал Профессор. Мы наконец-то добрались. Осталось отыскать нашего пропавшего пони и поскорее свалить отсюда.
Мы находились на уровне с офисами, а лаборатории располагались ниже. Не найдя в офисах ничего интересного — все терминалы или документы испорчены временем и влиянием растений — мы спустились по пожарной лестнице в лаборатории, поскольку лифт не работал. В нескольких помещениях мы обнаружили испорченное химическое оборудование, которое поросло многолетней растительностью, которая в свою очередь не встречались нам на территории Грин-Айленда. Было видно, что в этом месте тщательно изучали растения. Стоит заметить, что некоторое научное оборудование отсутствовало, это видно по отсутствию растительности и многолетней грязи в некоторых местах.
Мой ПипБак всё ещё не мог определять цели, и визоры моего шлема выдавали те же помехи, только ещё сильней и заметней. Однако сейчас из одного из помещений доносились чьи-то голоса. Один голос принадлежал жеребцу, а второй — кобыле. Только вот её голос немного необычен, он звучал полностью безэмоционально и равнодушно и от него меня почему-то пробирал озноб. Голос кобылы, да и вообще любого живого нормального существа не может быть настолько холодным и необычайно глубоким. Мне стало немного не по себе.
Оказавшись на пороге того помещения, откуда доносились голоса, мы, приготовившись к неприятностям, перешагнули его и оказались в довольно просторном помещении, покрытом густой растительностью, которая тянулась к одному месту, а точнее к объекту. Это нечто занимало место почти до самого потолка, три-четыре метра в высоту… с огромной зелёной пастью (хорошо, что закрытой)… и оно более «живое», чем та штука, встреченная нами ранее и спасшая нас от пауков. В помещении также находилось множество оранжево-жёлтых цветков, которые покрывали огромные стебли, по диаметру уже больше похожие на полноценные стволы деревьев. А в центре, прямо у подножья этого огромного растения, расположено множество ящиков оборудования с мигающими лампочками, парой терминалов и столами с химическими колбами, наполненными разноцветной булькающей жидкостью. Также здесь находился немного загрязнённый матрас.
В центре всего этого стояли два пони, одного из которых вообще сложно назвать пони, да и к тому же живым, но оно двигалось… и абсолютно того же цвета, что и местная растительность, да ещё и покрыто цветами! Это зрелище меня немного повергло в шок. Ощущался переизбыток зелёного, среди которого не зелёным являлся один пони и малая часть оборудования, заботливо очищенная им… Профессором. Я был почему-то уверен, что вторым пони был именно Профессор. А кем… чем являлось то зелёным существом, мне не дано было понять.
В моей памяти на мгновение всплыли образы спороносов, по форме очень сильно походивших на людей, но салатово-зелёного цвета — собственно, как и всё в этом месте, однако значительно более цветущих. У меня мурашки по коже пробежались, когда это повернулось и посмотрело на нас (у растения были ужасные чёрные и пустые глаза). Профессор также заинтересованно бросил на нас свой взгляд. Он был единорогом, и ему примерно чуть больше сорока лет, его шёрстка малиново-красного цвета, при виде которой у меня возникло желание съесть чего-нибудь сладкого и ягодного, а аккуратно зачёсанная вперёд грива была нежно-бежевой, среди которой различались едва заметные поседевшие локоны волос. Пони одет в интересную броню, покрытую разными шкурами, по виду очень крепкими и стойкими к любой агрессивной окружающей среде, и соответственно она пестрила разными оттенками коричневого, чёрного, серого и белого. А на его передней левой ноге красовался потрёпанный, но с виду рабочий ПипБак.
Это гробовое молчание, прерывающееся только звуками приборов и бульканьем жидкостей в колбах, продлилось всего несколько секунд, когда его наконец прервал единорог.
— Вы так и будете стоять как истуканы? — спросил Профессор. — Или всё же назовёте себя?
— Я… то есть, мы искали вас, — проговорил я едва что-то внятное, поскольку ещё не собрался с мыслями, не зная, как на всё это реагировать.
— Насчёт моей собеседницы не волнуйтесь, — сказал он, опустив свой взгляд к глазку микроскопа перед ним и начал что-то увлечённо рассматривать в него. — Она вас не тронет.
— Она? — удивился я. Я всё ещё пребывал в изумлении от представшей предо мной картины.
— Хоть Мушу и бесполое создание, но как-то неприлично называть его или её в среднем роде, поэтому называю в женском. К тому же, Мушу — существо разумное. Почему же ты молчишь? — спросил он, не отрывая взгляд от окуляра микроскопа. Этот вопрос явно адресован той самой Мушу.
— Мушу? — не переставал удивляться я. Мотли всё ещё не решалась что-либо сказать. Но это имя буквально смыло всё напряжение, витавшее в воздухе, — настолько оно было забавным.
— Моя владелица сочла его милым, — внезапно ответило… ответила Мушу своим абсолютно бесстрастным, глубоким и размеренным голосом. К тому же, она не торопилась отвечать, словно выжидая некую паузу перед ответом. А ещё говорила медленно... очень медленно, отчего хотелось даже уснуть, особенно сейчас.
— Что ты такое?
— Растение, которое осознало себя. Когда-то я была обычным растением в горшке. Ела мелких насекомых. Была весьма обычным растением-мухоловкой.
— А что же произошло?
— Несчастный случай.
— В чём он заключался?
— Падение мегазаклинания.
— Как ты общаешься через это тело?
— Телепатия.
— Это ты нас спасла от пауков и показала дорогу сюда?
— Да.
— Почему?
— Потому что меня попросили, — Мушу всё также беспристрастно и хладно отвечала на вопросы.
— Я видел следы боя по пути сюда. Что произошло?
— Дружба.
— Дружба?
— Да, — откликнулся Профессор, всё ещё глядя в микроскоп. Его голос чёткий, говорит быстро и внятно, словно он выпил бочку кофе. — Мушу ещё не научилась как следует пользоваться голосовыми связками, поглощёнными её телом, а напрямую передавать свои мысли другим с помощью телепатии она не в состоянии… Да что вы стоите на пороге? Проходите, садитесь и отдохните, — он указал на матрас в углу, вновь удостоив нас взглядом. Мы проследовали туда и сели на мягкий матрас. Ох… такое чувство, будто сто лет не отдыхал. Я хотел было снять шлем, да вспомнил о цветках… Однако Профессор сейчас не носит на лице маски. Он заметил мою внезапную задержку. — Не бойся, Мушу может контролировать свои споровые выделения. Тогда, когда Мушу вас спасла, они всё ещё витали в воздухе, поскольку она хотела насытиться пауками, оказавшимися неподалёку. Вы там оказались случайно, — сказал он, глядя на меня и слабо улыбнувшись. — Как вас зовут?
— Дэниэл, — ответил я, сняв шлем и аккуратно вдохнув местного воздуха. В нём не было ничего необычного, лишь резкий запах свежей растительности.
— Мотли, — сказала пегаска, когда единорог перевёл свой взгляд на неё.
— Очень приятно, а меня можете звать Профессором.
— Мы знаем, поэтому и здесь, — проговорил я. — Ваша коллега Санни Уотерфолл попросила вас отыскать, желательно живого. Она беспокоилась о вас, когда вы не дали знать о себе, отправившись на территорию Грин-Айленда.
— И вы проделали путь сюда только ради этого? Хотя вы довольно опытные и сильные, раз сумели добраться сюда. И вообще, не стоило так утруждаться, я уже и так скоро заканчиваю.
— А как вы сумели пробраться сюда в одиночку? — поинтересовался я.
— У меня есть свои секреты и… набор особых заклинаний, — немного загадочно улыбнулся учёный. — Хотя пробраться сюда мне стоило немалых усилий, когда ещё Мушу постоянно ставила мне подножку, причём буквально, и пыталась сожрать меня, однако в целях самообороны.
— Так… Что Мушу имела в виду под словом «дружба»? — спросила Мотли.
— Скажем так, она была разочарована в пони и не-пони, — произнёс малиново-красный единорог и вернулся к исследованию чего-то в микроскопе, изредка отрываясь от наблюдения, чтобы записать что-то в блокнот. — Как только мне удалось пробраться сюда, сумел убедить её, что не все пони хотят убивать, им просто нужно дать шанс. После меня вы — первые, кто забрался достаточно близко к прямому влиянию Мушу. Если я не сумел бы убедить её, то скорее всего она бы вас сожрала ещё до нападения пауков.
— Как же ты смог убедить её? — поинтересовался я.
— Я в своей жизни повидал много чудного и курьёзного, в особенности много самых разнообразных растений, включая и растений-убийц. Всё-таки я учёный-генетик, а природа растений и мутантов меня всегда интересовала. Показав свои познания в области ботаники, я заинтересовал её, сумев пойти на диалог. Так всё и завертелось. И постепенно я узнавал у неё крупицы информации, но большую часть о её строении я выудил с помощью местного оборудования, поскольку Мушу не привыкла общаться с другими. Поэтому и разговаривает она довольно медленно и короткими фразами с большими паузами между ними.
— Так чем же является Мушу и как она вообще появилась на свет?
— Чем-то вроде матери местной растительности, появившейся где-то почти сразу после падения мегазаклинания неподалёку. До этого здесь работала одна учёная, притащившая любимое растение-мухоловку в горшке. — Теперь понятно, каким образом здесь разрослось растение, которое не принадлежало этой холодной среде. — Для неё Мушу была любимым растением, которого та заботливо и с любовью кормила мелкими насекомыми. И это она так назвала её. К сожалению, имени своей хозяйки растение не помнит, однако запомнила любовь и заботу, которая та давала ей. В этой лаборатории были образцы с ЗВТ… Вы оба понимаете, к чему я клоню? — Мы согласно кивнули. — Когда неподалёку, за горами, обрушилось мегазаклинание, лабораторию встряхнуло и часть оборудования повредилась, включая несколько небольших колб с ЗВТ, содержимое которых по стечению обстоятельств попало именно на Мушу. Она начала стремительно расти. В лаборатории и так возник переполох и паника из-за встряски, так и ещё растение, которое увеличивалось в размерах и пожирало пони. Судя по всему, Мушу была сконфужена этой переменой и ростом, и в этот же момент она осознала своё существование, прекратив бездумно всех пожирать. Однако было уже поздно, выжившие пони были от неё в ужасе и в страхе попытались убить. Она пыталась лишь защищаться, как-то связаться с остальными, попросить их угомониться, но растение не имеет голосовых связок и не может издавать необходимые звуки, да и к тому же она не умела пользоваться нашей речью вообще, и в конечном итоге, не выдержав, пожрала всех учёных и персонал. С каждой новой поглощённой жертвой она росла. Её хозяйка, к сожалению, сильно пострадала и умирала, поэтому Мушу ничего не оставалось, кроме как выполнить слияние их тел, тем самым поддерживая в умирающей жизнь. Таким образом она также смогла с помощью телепатии управлять телом учёной.
— Ты хочешь сказать… — начал я, взглянув на зелёно-салатовое тело, покрытое цветками и зеленью.
— Именно. Эта хозяйка Мушу.
— Она ещё жива?
— Сознание хозяйки всё ещё находится в теле, но в «спящем режиме». Её жизнь поддерживает Мушу. Даже если она отпустит, то есть уберёт свой контроль с сознания хозяйки, то ничего не произойдёт, поскольку учёная не может прийти в себя из-за сильно изменённого тела, а процесс, к сожалению, необратим. Но если каким-либо образом получится повернуть этот процесс вспять, то можно будет оказать квалифицированную медицинскую помощь хозяйке Мушу и её удастся спасти.
— Но если процесс необратим, то почему ты рассматриваешь невозможный вариант, говоря «если»? — заинтересованно спросил я. Мой разум уже успокоился и привык к присутствию этого зелёного создания, именуемого Мушу.
— Нет ничего невозможного для науки. Нужно лишь терпение, время и старание. То, что кажется невозможным, я воспринимаю как вызов! Как, собственно, и любой уважающий себя учёный. Правда, моё желание выделяется среди других.
— И какое же оно? — шутливо спросил я.
— СОМ.
— Что? — недоумевал я, подняв бровь.
— Сыворотка Обратной Мутации. Зелье Обратной Трансформации… Названий можно придумать немало. Это я так, шутя дал своим амбициям название. Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что я желаю создать основу, которая подошла бы под любой вид мутации, инициируя превращение в обратную сторону.
— Это… Невозможно, — только и выдавил я.
— Я и говорю, для меня это вызов. На протяжении всей своей жизни я исследую всевозможные мутации и способ их излечения. Даже если я не достигну этого, то по крайней мере хочу приблизиться к осуществлению этой мечты. Я хочу создать фундамент, основу которого можно адаптировать для любой существующей мутации, к примеру, возвратить в прежнее состояние хозяйку Мушу…
— Так мы говорили именно о Мушу… — внезапно откликнулась Мотли.
— Точно, — сказал учёный малиново-красного цвета и продолжил. — Мушу смогла косвенно влиять на почву Грин-Айленда, когда ей удалось дотянуться своими стеблями до неё. Она способствовала стремительному озеленению после губительного действия мегазаклинания, но благодаря горам пагубный эффект был не столь огромным. И всё же, постепенно пожирая плоть, она разрасталась. Напрямую управлять своими стеблями она может лишь на расстоянии в несколько километров от этой лаборатории, завлекая местных животных своими цветками-приманками, а дальше она могла лишь «ощущать» присутствие находящихся неподалёку. К слову, именно Мушу контролирует популяцию огромных пауков и кровавых бабочек. Если бы не она, то Порог Феникса заполонили бы эти твари.
— Они довольно необычны… — произнёс я. Для Пустоши они действительно отличаются своими особенностями.
— Верно. Маленькие комнатные паучки и бабочки, находящиеся в лаборатории, попали в жидкость с ЗВТ. Так те и расплодились и превратились в опасных существ. Видов было гораздо больше, но слабые уступили более сильным. Их гнёзда и улья были и здесь, однако Мушу их со временем поглотила, но они к этому времени успели создать гнёзда и за пределами лаборатории.
— А что за мифы о растениях-убийцах и откуда они появились? — с любопытством спросила пегаска.
— Я же говорил, Мушу была обижена на других существ, и пожирала лишь в целях защиты, если кто-то сюда забредал. Не могу винить тех пони из лаборатории в их страхе и предубеждениях, особенно после случившегося, но так уж сложилась судьба, а добиться диалога с остальными у неё не получилось бы, даже если бы она отправила своё тело для переговоров. Скорее всего, жители Порога Феникса просто атакуют её, лишь завидев — вспомни свою реакцию, когда ты впервые её увидел. Довольно необычно и жутко выглядит… Без обид, — последнее малиново-красный единорог адресовал Мушу.
— Ничего, — сказала та медленно.
— Почему наши обнаруживающие системы выдавали помехи? — спросил я.
— Это всё из-за строения Мушу, позволяющего ей управлять частью стеблей неподалёку и ощущать ими чьё-либо присутствие на более длительном расстоянии. Эти «нервы» и были причиной помех, когда их особое излучение начало достигать ваши датчики, влияя на их работу. Проще говоря, где у вас впервые начали наблюдаться сбои, там Мушу и начала ощущать ваше присутствие. По себе знаю, что за помехи. — На этих словах, он вновь на мгновение посмотрел на нас, приподняв в воздух свою ногу с потрёпанным временем ПипБаком, затем, опустив ногу, подобрал своим телекинезом блокнот и начал в нём что-то записывать. Сделав это, он отложил ручку и начал сосредоточенно просматривать (наверное, уже в который раз) свои записи в нём, листая страницы.
— Когда мы были окружёны пауками, то почему Мушу не вмешалась сразу?
— Полагала, что вы сами справитесь, — ответила за себя она. Чего, собственно, и следовало ожидать. Тут неожиданно Мотли легла на матрас и тяжело вздохнула. Я взглянул на уставшую пегаску и понимающе улыбнулся, после чего повернулся к Профессору.
— Сколько ваша работа займёт времени?
— Да можно в принципе заканчивать. — Он закрыл блокнот и начал осматривать другие свои записи, лежавшие на столе и записанные в терминале. — То, что я хотел узнать, я получил. Теперь меня на Грин-Айленде ничего не держит, пока не найду более лучшее оборудование.
— А как же Мушу?
— Я уже привыкла быть одной. Профессор утолил мой голод. — Мушу выдержала большую паузу, а после добавила: — Не буквально.
— Я понял, — мягко улыбнулся я. — Живое общение необходимо всем. — Мушу попыталась улыбнутся. Вышло это забавно и немного жутко, поскольку улыбка вышла натянутой чуть ли не до предела.
— Профессор, вы бы не хотели к нам присоединиться? — выдал я. Такой пони в нашей группе будет очень полезным. Сочетание боевых способностей и высокого интеллекта довольно редкое явление.
— Интересное предложение. Зачем я вам понадобился?
— Вы слышали о месте под названием «Купол»? — Профессор с заинтересованным лицом повернулся ко мне, глядя с выжиданием мне в глаза.
— Да, — наконец сказал он. — Мне известна эта легенда, однако сомнения не покидают меня, что это лишь популярная байка, о которой я слышу на протяжении всей своей жизни. Я больше поверю в существование молочных рек и кисельных берегов, нежели в это. «Купол» придумали ещё до войны лишь для того, чтобы заставить зебр заняться его бесконечными поисками, оставив для этого факты, якобы подтверждающие его существование.
— Подтверждения всё же есть. Мне не один раз попадались довоенные шары памяти, связанные с упоминанием этого проекта, привлечённых к его разработке пони, а ещё мне стало известно, что чтобы попасть в «Купол», необходимо собрать шесть особенных ключ-карт, две из которых я уже нашёл, правда при себе их у меня нет — они находятся на хранение у кое-кого.
— Должен признать, я восхищён вашей дотошностью, но это не отменяет того, что «Купол» может быть попросту не достроен, либо же он был уничтожен под непредсказуемым влиянием времени или каких-нибудь других факторов. Его нет. А все эти ключ-карты и документы создали, чтобы доказать зебрам обратное.
— Вероятность этого, само собой, есть, но попытать счастья никогда не поздно. К тому же, даже если правдой является то, что «Купол» не дожил до сегодняшнего времени или что он не существовал вообще, то результат мы всё же получим — наконец поставим точку в этой популярной легенде.
— Амбициозный вы пони, Дэниэл, — хмыкнул малиново-красного цвета жеребец. — Прямо как я, — добавил он, слегка улыбнувшись. — Так и быть, отправлюсь с вами. Всё равно постоянного дома у меня сейчас нет. Только если меня не будут часто отвлекать от моих исследований… И да, мне необходимо место для этого. Оно же у вас есть?
— Да, оно есть, к тому же есть помещение гидропоники, которое может пригодиться для выращивания необходимых вам растений. Правда на момент моего появления практически всё научное и техническое оборудование там было повреждено и ремонту не подлежит. Если вы сумеете достать необходимые вам приборы и оборудование…
— С этим проблем не будет, — вежливо перебил меня пони своим быстрым и чётким говором. — Здесь полно оборудования, которое сгодится для продолжения моих исследований. Часть из него можно отремонтировать и притащить в ваш дом.
— Бункер, — улыбнулся я. — И там у нас есть ИИ с качественным ремонтным роботом, да и я сам смыслю в электронике и механике, поэтому также могу помочь с починкой оборудования.
— Как интересно… У меня исчезли последние сомнения касательного моего решения пойти с вами. Вычислительные и анализирующие возможности ИИ иногда бывают просто невероятным, что поможет мне с исследования… или с воплощением идей. Я тут вспомнил, вас же не за бесплатно сюда послали?
— Разумеется, правда чем отплатит Санни, мне неизвестно. Я, кажется, понял, к чему вы клоните… Попросить у неё в качестве награды то, что вам нужно?
— Проницательный вы пони. Да, но и добытые мною здесь сведения также сойдут за хорошую плату. Как кровный родственник Семейства Уотерфолл, она может достать то, что не позволено простым смертным.
— Хорошо, пусть будет по-вашему… А разве вам неинтересно, с какой целью я ищу «Купол»? — поинтересовался я, глядя как Профессор начал собирать свои вещи.
— Не особо, поскольку я не верю в его существование. Для меня главное, чтобы меня не отвлекали от работы и не наносили ей какого-либо вреда. Остальное меня особо не волнует, хоть и может заинтересовать… — Единорог внезапно впал в ступор, глядя на мигающее оборудование. — Я упустил из виду то, каким способом мы потащим это оборудование.
— Не беспокойтесь, Профессор. У меня есть подходящий транспорт — вертибак.
— Вы не перестаёте меня удивлять, — улыбнулся единорог малиново-красного цвета, повернувшись ко мне и глядя на меня своими серебряного цвета глазами.
Я включил передатчик в своём ПипБаке, давая сигнал Блейзу забрать нас. Я сделал это снаружи, чтобы он точно знал, куда приземляться. Мушу любезно убрала свои стебли со стоянки, к тому же отодвинув часть машин и повозок для более свободного приземления моей Авантюры. Через некоторое время послышался знакомый рокот вертящихся винтов. Моя красавица приближалась.
Какая же всё-таки интересная и удачная находка этот вертибак, не правда ли? Столько от неё пользы… — откуда-то прозвучал знакомый голос.
— Кто здесь? — произнёс я вслух и оглянулся по сторонам, но никого не увидел, кроме приближающейся Авантюры.
Не нужно оглядываться. Я нахожусь в твоей голове, — произнёс голос. Он настолько ясно и чётко звучит в моей голове, будто кто-то действительно посылает в неё сигнал, но почему этот голос настолько мне знаком…
Точно… Он ведь как мой собственный внутренний голос, только почему-то я не могу его контролировать. И он ощущается, как отдельный и независимый.
Догадался всё-таки, — с лёгким язвительным тоном прозвучал голос в моей голове. — Верно. Я — это ты, у нас общие воспоминания, только, в отличие от тебя, я всё ещё хочу вернуться в человеческое тело. Ты решил остаться в этом мире, пытаясь завязаться отношениями с его жителем — пегаской… Буду откровенным: я разочарован…