Fallout: Equestria. Параллельность

Предисловие

Война… Война никогда не меняется.

Человечество, в самом расцвете научного познания, однажды создало ядерное оружие, которое чуть позже обрушилось на него самого. Земля была окутана очищающим пламенем и радиацией, уничтожившими почти всё живое на этой планете. Почти все достижения человеческого ума едва не исчезли в этом огне. Наука развивалась быстро, а человек, как сущность, оставался прежним. Человечество не смогло совладать с собственным знанием и это его почти что погубило.

С самого детства, все мы в разной степени познаём этот мир, хотим его ощупать, потрогать, попробовать на зуб. Вплоть до самой смерти. Сознание человека словно коктейль, в котором находится смесь всего, что этот человек увидел, осознал за свою жизнь, включая и влияние последствий своего выбора... Через познание и изучение мира, как говорят некоторые, человечество эволюционировало от обезьян до современного человека. На протяжении всей истории, человечество развивалось благодаря знаниям, которые постоянно приумножались. От камней и палок человечество дошло до лазеров и ядерного оружия.

Ядерное оружие оказалось последним аргументом в решении конфликтов и было применено против человечества. Жизнь на Земле была практически истреблена... но человек так просто не сдался. Пережив апокалипсис, он, к глубокому сожалению, не усвоил то, к чему привело его безрассудство и эгоизм. Мир превратился в самое неприветливое место... каким он был во времена каменного века. Пустошь... как много в этом слове животной жестокости и бессмысленной пустоты.

Сейчас человек всеми способами просто пытается выжить, и у него нет времени и желания, чтобы задавать какие-либо вопросы. Инстинкт выживания и самосохранения является главным приоритетом, а любопытство отошло на второй план... Однако не бывает ничего абсолютного, у кого-то преобладает инстинкт самосохранения, у кого-то — любопытство. Это приводит к различным последствиям... Преобладание самосохранения приводит к появлению рейдеров и простых одиночек, а преобладание любопытства порождает нации или определённые крупные объединения, вроде Новой Калифорнийской Республики, Братства Стали, Легиона Цезаря.

Здесь мы переходим к тому, как у одного человека любопытство просто бьёт через край. Он всю жизнь прожил в безопасном подземном бункере, лишённый всех волнений внешнего мира. В 2274 году этот человек в восемнадцатилетнем возрасте вышел из этого уютного бункера под названием Убежище Сто Один в Пустошь и, несмотря на опасности, лез куда ни попадя. Он прошёл многие места Пустоши. Пережитое этим человеком оставило свой отпечаток в его разуме, иногда бросая его из крайности в крайность. Тем не менее, он по-прежнему ищет то, что успокоит и умиротворит его душу, то, что ищет каждый человек — причину жить. Он многое перепробовал, но в той или иной мере его это не устраивало, ему чего-то не хватало... и именно это он пытается найти в своих путешествиях, надеясь встретить, увидеть или узнать нечто такое, что заставит его успокоиться и наконец-то разобраться в самом себе. Любопытство движет им безустанно...

Глава 1 «Воспоминания»

Кроме пройденной основной сюжетной линии и дополнений Fallout 3 и Fallout New Vegas, были включены некоторые модификации, которые вписываются в атмосферу игры (кому будут нужны ссылки на модификации, смотрите на странице фанфика на гуглодоке). В рассказе главный герой будет упоминать о сюжете этих модификаций. Порой одним словом, а иногда целыми текстами :)

Fallout 3:
AWorld Of Pain (только психиатрическая больница «Дружба»)
Бриса Алмодовар

Fallout: New Vegas:
Beyond Boulder Dome / Под Куполом Боулдера
MP Arsenal (оружейный пак)
Шоковый меч Цзинвэя
Cправедливость Нью-Вегаса — часть 1 / New Vegas Bounties I
Cправедливость Нью-Вегаса — часть 2 / New Vegas Bounties II
Cправедливость Нью-Вегаса — часть 3 / New Vegas Bounties III
Наследие / The Inheritance
D.E.I.M.O.S
Project Nevada / Проект "Невада"

30 июля 2283 год.

Я очнулся после длительного сна, однако, из-за частых кошмаров, давно уже не чувствовал себя отдохнувшим, как и сейчас. Мне нередко снится мёртвая Брис, отец, некоторые друзья, которых я потерял, и они говорят мне о не самых светлых деяниях моего прошлого. И правда, в моей жизни были тёмные моменты, однако за всё это время я уже научился жить с подобными снами, ведь прошлое не вернёшь и не изменишь, как бы ты ни старался, ибо я уже пытался однажды, когда выпал шанс. Единственное что мне сложно игнорировать — это кошмарные сны о Брис, потому что она была единственным человеком, которого я по-настоящему любил и боялся потерять…

Вымотанный из-за кошмаров, я зевнул и встал с постели, окинув взором свою комнату в президентском люксе в Лаки 38. Моя мягкая кровать располагалась по центру у стены, с противоположной стороны от дверей. Стены комнаты были обклеены чудесными багровыми обоями, которые за двести лет, к моему удивлению, ещё сохранили свой приятный цвет и отличное состояние. Не знаю, благодаря ли Роберту Хаусу здесь остался порядок за двести лет, либо же здесь всё так и было, учитывая нетронутость этого места. В комнате находился прямоугольный рабочий стол с отключённым терминалом, несколько деревянных шкафов с моей одеждой и бронёй, чёрные металлические ящики, где лежат мои ценные патроны и оружие. Два мягких бежевых дивана, поставленные перпендикулярно один к другому, а между ними — низкий и неправильной формы, деревянный журнальный столик. Множество других ящиков и сундуков с остальным нужным мне барахлом и редкими трофеями разложены по всему люксу. Комнату освещала ничем не примечательная лампа, излучавшая слабый, бежевый, тёплый свет. Уютно и безопасно. Ничего не изменилось... а разве должно было что-либо измениться, пока я спал?

На мне была пижама модной расцветки, как у леопарда, такого довоенного животного, изображение которого я однажды видел в книгах по биологии Убежища Сто Один. Надев любимые махровые тапочки, которые мне достались за большую сумму крышек, я вышел из своей комнаты и свернул направо и ещё раз направо, и в итоге пришел в уборную, которая была разделена на несколько частей: в первой была раковина и унитаз, а во второй — ванная. Подойдя к раковине я умылся, а затем взглянул в зеркало — на меня смотрел человек с загорелым лицом, чёрными, как смола, волосами, с причёской в стиле классического помпадура, и устало глядевший на меня своими голубыми глазами. Лицо этого парня выражало небывалую скуку. Такой я всегда по утрам.

Я умылся и вновь посмотрел на своё отражение, при этом улыбнувшись, сказал: «Впереди новый день, а ты своё уныние и скуку закопай куда подальше, да поглубже». Человек из зеркала улыбнулся мне в ответ, при этом шевеля губами так же как я, проговаривая такие же слова. Даже в усталом виде этот человек мило и воодушевляюще улыбается. Так я делаю каждое скучное утро, чтобы хоть как-нибудь поднять себе настроение перед очередным, ничем не отличающимся, днём, ибо мои друзья говорят, что когда этот человек улыбается, им сразу становится теплее на душе.

После утренних процедур я направился в сторону помещения, которое с незапамятных времён называют кухней, чтобы плотно позавтракать. По пути через широкий коридор меня чуть не сбил с ног любимый киберпёс.

— Доброе утро, Рексик, — улыбнулся я и почесал своего друга за ушком, на что тот счастливо залаял. Рекс — это тот самый пёс, который довольно часто поднимает мне настроение в те времена, когда мне тоскливо, вот как сейчас. Было видно, что он тоже голоден, и готов был разорвать парочку гекконов.
— Ну что, проголодался? — риторически спросил я у пса. Тот довольно залаял. — Я тоже, сейчас мы с тобой чем-нибудь набьём своё брюхо, — проговорил я, идя на кухню, чувствуя, как у самого громко заурчало в животе.

Из холодильника я достал Рексу его обожаемое мясо геккона. Не успел я это сделать, как Рекс уже высунул язык, видимо, учуяв аппетитный запах, встал на задние лапы и залаял, чтобы я дал ему этот шмат мяса. Он, как истинный хищник, смотрел на свою добычу, покачивая головой в такт движениям куска красного и аппетитного мяса, которое я раскачивал из стороны в сторону, любуясь его реакцией. Я бросил ему это сочное мясцо, и он тут же, с большим удовольствием, стал разбираться с ним. Себе я взял любимые запеканки бабушки Руби и ледяную Ядер-Колу, и сел за большой продолговатый стол, за которым стояло около дюжины стульев. Немного чувствую себя одиноким... стол ведь большой, а я фактически один.

Мне особенно нравились запеканки бабушки Руби, в основном из-за того, что они были очень вкусными, мягкими и сочными, хотя и малость опасными: если у тебя во рту находятся порезы, то там начнётся тот ещё карнавал. Я всё-таки уговорил Руби дать мне её рецепт, но только с условием, что никому не раскрою секрет приготовления этого удивительного лакомства, иначе она будет навещать меня в самых страшных кошмарах. Я намёк понял, и пообещал ей, что никому и ни за что его не расскажу. А свои обещания я не нарушаю. Однако, иногда всё зависит от обстоятельств.

Я тоскливо вздохнул, осматривая помещение. Когда-то здесь было больше народа и суеты. Ещё до Второй битвы на дамбе Гувера, в моём люксе тусовались мои лучшие друзья. Вероника пыталась устраивать здесь какие-нибудь весёлые мероприятия, Кэсс, как всегда, была с бутылкой вискаря, а также устраивала соревнования в стиле «кто кого перепьёт», порой, мы даже развлекались в постели. Однако, с серьёзными отношениями у нас ничего не сложилось. Мы не испытывали друг к другу особых чувств. Единственной, к кому я их испытывал, была Брис.

Аркейд и Рауль довольно часто катали шары в бильярд. Рауль ещё с Великой Войны помнит правила этой игры, а Последователю Апокалипсиса было интересно и любопытно в это сыграть. Тот искренне ликовал, когда побеждал в бильярде, отшучиваясь о своём профессионализме. Изредка и я присоединялся к этому действию, мне даже удавалась вырвать немало побед, однако попробуй обыграть этого профессионала Рауля! А Бун ещё меньше, нежели я, этим интересовался, он, по большей части, просто наблюдал за другими и редко присоединялся к какому-либо действию, однако Вероника всячески пыталась его развеселить, шутя над ним, приглашая спеть что-нибудь под мелодию, игравшую на радио или ещё чем-нибудь занимательным или дурацким. Ко всему прочему, мы все вместе играли в карточные игры. От простых до самых сложных. О да... Само собой, я часто побеждал. Как-никак, меня навсегда выперли со всех казино именно из-за того, что я обыгрывал их крупье в карты, заработав при этом огромное состояние. Это значит что само заведение посещать было дозволено, но играть в азартные игры мне там запретили. Боятся... Боятся моей удачи. 

К сожалению, Каменнолицый и Кейт присоединились к нашей банде поздно, когда огонь веселья и авантюризма в наших сердцах уже угасал. Так как после изгнания НКР и Легиона Цезаря с территории Мохаве появилось немало проблем связанных с караванными путями, охраной дорог и наведением порядка в посёлках и городах, нам было не до веселья. Фактически, мне одному было почти нечем заняться после Второй битвы на дамбе Гувера. Я не вмешивался в дела обычных жителей Мохаве, и однажды набрёл на объявление, оставленное в Мормонском Форте. И тогда понеслась такая моча по трубам… Был втянут в нешуточные разборки между подразделением Братства Стали и НКР за право владеть Куполом Боулдера!

У всех моих компаньонов были собственные номера в этом просторном Лаки 38, но все они приходили в президентский люкс (а после смерти Мистера Хауса и в главный пентхаус), чтобы вместе повеселиться, провести дружеские беседы, обговорить последние новости, однако такое уже редко случалось. С каждым месяцем мы всё реже и реже начали видеть друг друга — у каждого были свои дела и проблемы.

Хорошие были времена. Сейчас все куда-то ушли по своим делам и я тут один с Рексом. Уныло себя чувствую от этих мыслей. Наверное, это во мне проснулась ностальгия по тем временам, которые были относительно недавно. Даже Рэкс, после того как отведал мяса геккона, ушёл куда-то вглубь номера, оставив меня одного со своими мыслями. И этот меня бросил. Эх…

Плотно позавтракав и поностальгировав о прошлом, я поднялся на лифте в пентхаус перекинуться словцом с Йес-Мэном, который, после Второй битвы на дамбе Гувера, стал полноценным искусственным интеллектом. К слову, уже больше года прошло с этого события. Как же за это время облик Мохаве изменился, самому с трудом удаётся это осознать. А ведь кажется, что это сражение за огромную плотину было совсем недавно. Но с того момента я ещё посетил пресловутый Боулдер, а через некоторое время отправился в последнюю погоню за Марко.

— Доброго утречка, Дэниэл, — сказал ИИ с вечно счастливым «лицом», когда я подошёл к консоли с множеством мерцающих кнопок и огромным экраном, по бокам которого были экраны поменьше — на них в реальном времени транслируется видео-сигнал с камер слежения, расположенных по всему Стрипу.

За всё то время что я с ним знаком, его физиономия, вернее её проекция, изображённая на экране, никогда не менялась. ИИ, даже после улучшения своей личности, счёл это выражение лица забавным и поэтому оставил его. Лично меня оно изредка пугало. Был один случай. Он через секьюритрона хотел мне что-то донести, когда я как раз спал и во сне мне приходилось убивать рейдеров. Так вот, я с испугу чуть не расхреначил ему этот экран из «Магнума», который всегда прятал под подушкой, даже в таком безопасном месте, как Лаки 38, поскольку чего только может не случится. С того времени он, если меня нужно разбудить и поведать важную информацию, в целях безопасности, старается находится на расстоянии, перед тем, как это сделать.

— И тебе моё утреннее почтение, — чуть улыбнулся я. — Как дела в Новом Вегасе, случилось за ночь что-нибудь интересное?
— Нет. Всё как обычно: непрерывный поток туристов, готовых спустить все свои крышки в казино, в надежде сорвать большой куш, бушующие пьяницы, мелкие воришки и много других обыденных вещей, происходящих в городе порока и развлечений. Особенного ничегошеньки не произошло, мой дорогой друг.
— Вот и славно, — уныло пробурчал я. Следствием именно этого моё тоскливое состояние и было — скука-а-а! Йес-Мэн уже привык к моей хандре. 

Этот оазис среди пустошей постепенно процветает. И чтобы уж совсем не отбиться от рук, я, порой, выхожу на охоту, или просто слоняюсь за пределами Пустоши Мохаве, находя приключений на свою жопу. Хотя особых приключений, как когда-то раньше, я так и не находил. Всегда одно и то же — то ли небольшая шайка чертей или рейдеров осела в каком-нибудь месте, то ли слишком свирепые животные бродят по караванным путям.

— Куда подевались все остальные? — спросил я, вспомнив о напарниках ещё за завтраком. — Я понимаю, что у всех дела, но не могут же все одновременно быть чем-то заняты!
— Ничего не могу с этим поделать, Дэниэл. Бун вместе с Кэсс охраняет один из крупных караванов, идущий на торговлю с НКР, и отправились они пару часов назад. Вероника сейчас пошла в Хидден-Вэли, проведать своих «братьев и сестёр», по её словам, она их давненько не навещала и соскучилась по ним. Аркейд и Кейт сейчас находятся в Мормонском форте, занимаются важными делами Последователей Апокалипсиса. Рауль вместе с ЭД-Э сейчас в Гудспрингсе, ремонтируют проводку в салуне у Труди. Каменнолицый со своей кошкой Ленор сейчас отправились гулять на Дамбу Гувера, ты же знаешь как этому любителю кошек и писателю нравятся великолепные архитектурные сооружения былых времён, — осведомил меня ИИ.
— А что произошло в Гудспрингсе, почему там понадобился техник? — без особого интереса спросил я. Подобные мелкие проблемы возникали практически постоянно, но хочется всегда быть в курсе дел, особенно таких, что привлекли внимание моих друзей.
— Гигантские крысы испортили проводку, решили «пообедать» немного. Судя по всему, проводка для них запахла сыром, словно кто-то нарочно опрыскал её чем-то привлекательным для этих мелких созданий. Будто кому-то было скучно, и он специально так поступил, дабы пошутить, — сказал ИИ, издав звук похожий на лёгкий смешок.
— В этом плане Пустошь скучной не станет, — согласился я, едва хохотнув. В моей жизни много чего странного произошло: пришельцы, чудное говорящее дерево, безумные мозги в банках, в прямом смысле — призраки, бородатая женщина и множество других, самых безумных и необычных событий. Вот это я понимаю — безумные и запоминающиеся приключения, пусть и сильно опасные, но они того стоят. Лишь бы моё окружение не платило за это большую цену.
— Я подумываю уйти на восток, — начал я после небольших раздумий, — ради безопасности обходя по широкой дуге земли Цезаря, может, дойду до Столичной Пустоши за несколько-то лет. Если случится что-то серьезное во время моего отсутствия, в чём я сомневаюсь, будь то нападение НКР или что-то в этом роде, то вызови меня по радиосвязи, и я телепортируюсь сюда, используя трансумпорталлер.
— Уходишь? — удивился ИИ, а после чего едва «вздохнул». — Ты уверен что хочешь этого сейчас?
— Определённо, — ответил я без тени сомнения. — Без обид, но мне здесь уже нечего делать, а вокруг ещё много чего неизведанного и сокрытого от человеческих глаз. Ты же знаешь как меня тянет разгадывать подобные тайны.
— Да… Ты умеешь находить приключения, из которых, по сравнению с другими авантюристами и к всеобщему изумлению, неплохо умеешь выбираться.
— Ну, это же я, — я улыбнулся, закрыв глаза и разведя руки в стороны. — Тот самый Шестой Курьер, который вечно лезет во все возможные щели и дыры, — в ироничном стиле проговорил я, а после чего заговорил серьёзным тоном: — Так что, полагаю, если Медведь, то есть НКР, или кто-нибудь другой не начнёт угрожать Мохаве или Вегасу, то это наш с тобой последний разговор.
— Я постоянно хочу задать тебе один вопрос, да забываю, — начал Йес-Мэн, — и только сейчас его вспомнил. Зачем ты путешествуешь без остановки?
— Зачем?.. Пытаюсь разобраться в себе, получить ответы. Я уже почти несколько месяцев страдаю хернёй в Лаки 38. Друзей одновременно всех не застанешь, а мне делать нечего, кроме как чинить старьё и ходить по заведениям, но ты же знаешь, что мне там нельзя играть в азартные игры, ибо я разорю казино.
— Последнее не важно. Для человека ты искусный ремонтник, профессиональный взломщик и азартный игрок. Вегас для тебя — самое подходящее место. Ты хороший друг, возле которого толпятся самые разношёрстные и интересные личности, но ты так и не ответил, почему странствуешь?
— Техников и азартных игроков здесь достаточно. Может, я и сплотил этих личностей, ставшие моим друзьями, но сейчас они отлично поддерживают отношения между собой и без меня, а странствую… — произнёс я, погрузившись в размышления. А ведь действительно, я никогда особой цели-то и не преследовал. Мне нравилось быть в длительных путешествиях, наедине со своими мыслями, но было что-то такое, что меня постоянно тянуло дальше в путь. — На самом деле я и сам не знаю. Но только в странствиях я чувствую себя спокойно, относительно, конечно же. Может, я подсознательно что-то ищу, что заставит меня угомониться, поэтому мне легче... жить.
— Я могу тебе помочь с этим вопросом?
— Нет. Подобные жизненные вопросы могут совпадать с вопросами окружающих людей, но одинаковых ответов для всех на них нет.
— Люди… вы постоянно всё усложняете… А как же твои друзья? Ты им хоть что-нибудь скажешь?
— Не люблю прощания, особенно с друзьями. За этим последуют сопли, вопросы и уговоры изменить своё решение. Собственно, так я и покинул Столичную Пустошь, фактически никому не сообщив о своём уходе. Если ты так хочешь, я оставлю им прощание на голодиске, к тому же, я до своего недавнего Дня Рождения написал дневник со своими мыслями о прошлом, проглядывая свои записи в ПипБое... где-то этот дневник валяется у меня в номере. Когда они будут спрашивать обо мне, или когда соберутся вместе, если захотят исследовать моё внезапное и длительное отсутствие, то расскажешь им об этом голодиске, чтобы не беспокоились.

Последний раз мы были вместе на моём двадцать седьмом Дне Рождения в Лаки 38. Ох, как мы тогда нажрались в хламину! И тут мне вспомнилась фраза одного человека: «Лучше оторваться, чем отстрелиться — меньше шансов получить свинцовое отравление». Это небольшое воспоминание слегка подняло моё настроение.

— Так и быть, — смирился ИИ, зная мою довольно упёртую натуру, говорящую, что если я твёрдо что-то желаю сделать, то меня от этого не отговорить. — Желаю тебе удачи в поисках, что бы это ни было, Одинокий Странник. — ИИ единственный, кроме моих друзей, кто полностью знает моё прошлое. Мои напарники же знают лишь определённые моменты, а если найдут дневник, то и всё остальное.
— И тебе не хворать, Йес-Мэн, — сказал я, улыбнувшись. Затем спокойно развернулся и направился к лифту. И всё же, я ощущаю сильную тяжесть на сердце, от того, что вновь покидаю насиженное место. Но чувство исследователя во мне гораздо сильнее этого, оно бодрит меня и тянет в путь.

С мыслью об отправлении в длительное путешествие я начал собирать вещи и припасы, которые пригодятся мне в этом странствии. Как же много у меня было трофеев и вещей, добытых во время странствий по Западному побережью, однако я возьму только то что мне дорого как память, а остальное пусть разберут мои друзья.

Из оружия я взял шоковый меч (чуть ли не единственная вещь оставшаяся мне со странствий в Столичной Пустоши), «Нахрап» (своеобразный энергетический силовой кастет, найденный в одной пещере, который создаёт мощную звуковую волну, способную разорвать голову противнику), снайперскую винтовку (винтовка модифицированная глушителем, найденная на территории Большой Горы и когда-то принадлежавшая Кристин), Таинственный магнум (дорогой подарок от одного гитариста) и пистолет-карабин с глушителем (калибр 12.7, и между тем, это одна из тех вещей, что я купил, а не добыл как трофей) и нож, который я добыл в Разломе — «Кровопийца».

Надел свой бронированный пыльник с пиковым тузом и жёлтыми цифрами «21» на спине. От Улисса я получил в подарок лишь джинсы с плащом (в котором присутствовало несколько лёгких и тонких бронепластин на груди), подобие которого он сам носил, но я модифицировал его, добавив несколько многослойных композитных пластин. Сделал крепкий жилет, на котором они были закреплены таким образом, чтобы не стеснять движения и носить его было относительно комфортно. Подобные материалы использовались для защиты всего тела — с ног до шеи. Под бронепластинами я использовал подкладки из шкур трёх видов гекконов, что дало ей небольшую сопротивляемость огню, ядам и радиации. Кроме этого, пришил к броне множество вместительных отделений и карманов, куда я складывал самые необходимые мне предметы, которые найдут своё применение в самый разгар боя. Получилась вместительная, хорошая и прочная броня, которая могла выдерживать пули среднего калибра, кроме бронебойных, естественно. Для защиты головы я взял излюбленный мной шлем элитной полицейской брони с тремя типами визоров, который отлично функционирует с ПипБоем. Особенно полезно, если не хочешь постоянно глазеть в этот портативный компьютер, чтобы обнаружить неприятеля.

Взял вместительный рюкзак, а под ним привязал спальник и стал набирать туда нужные для похода вещи. Парочка гранат, стимуляторы и другие медикаменты с химикатами, коробки и оружейные обоймы с патронами, пара энергетических батарей (они предназначались для «Нахрапа», одной батареи хватало приблизительно на тридцать ударов), сытная еда и бутылки с очищенной водой и несколько бутылок вискаря. Еды я брал немного, ведь это дело наживное — в пустошах бродит немало всякой живности, а вот ручейки и водоёмы с водой, даже грязноватой и облучённой, редко встретишь посреди этой грёбаной пустыни.

Помимо медицинских препаратов я взял ещё и хирургические инструменты, которые понадобятся, чтобы залечить рваные или колотые раны. Также прихватил инструменты, ремонтные наборы, важные и редкие запчасти, предназначенные для заботы о моём вооружении и снаряге, ну и, естественно, для того, чтобы починить какой-нибудь прибор во время привала в каком-нибудь доме, или, например, на фабрике.

Ещё взял плотно набитые мешочки с крышками, часть которых я разложил по карманам на броне. Примерно около двух тысяч сладко звенящих алюминиевых «монеток».

Забрал остальные свои ценные памятные вещи. Из таких, например, была платиновая фишка (оставил её из-за сентиментальности, ибо когда-то она была самой важной вещью в пустоши Мохаве), гравированная зажигалка Бенни, медвежий амулет (подаренный девочкой по имени Ива из Оазиса, что на Столичной Пустоши). Я носил его под бронёй, как и знак Цезаря (оставил его из-за того, что очень часто носил его и привык к нему). Хм. Забавно, я ношу на шее символы двух враждующих между собой группировок — НКР и Легиона Цезаря. Амулет с изображением медведя, пусть и не двуглавого, как на символе НКР, и золотой медальон с изображением быка. Они висят у меня на шее как память о разных временах.

Некоторые важные предметы я положил в карманы, например пару стимпаков и гранат, несколько сменных магазинов для своего вооружения, заколки, отвертку и тому подобное, что пригодится для использования в бою. Да-да, отвёртка тоже может пригодиться в бою — в глаз, и все дела. На самом деле, я их беру для быстрого доступа, когда придётся от чего-то убегать и на пути окажется запертая дверь.

В моём рюкзаке было ещё целое свободное отделение, куда я складывал нажитое и собирался позже его продать. В общем, я умел так хорошо упаковывать свои вещи, что у моего рюкзака осталось ещё две трети свободного пространства.

Затем, собрал нужные вещи и взял старое записывающее устройство, поставил его на журнальный столик в своей комнате, присел рядом на диван, сложив руки на коленях, потом наклонился вперёд, чтобы включить его и начать запись.

— Друзья… — начал я свои, вероятно, последние прощальные слова.

---

—…прощайте, — сказал я последнее слово и выключил записывающее устройство. Запись длилась почти десять минут. Не ожидал, что я так затяну этот момент. Вот и хорошо, что я решил записать свои слова, а не говорить их перед друзьями. Это сложно.

Таким образом я когда-то и покинул Столичную Пустошь, оставив голозапись на столе в своём доме в Мегатонне, не сказав никому ни единого слова о своём уходе. Только Мойра знала, что я покидаю округ Колумбия, и если кто-то из друзей будет меня искать, то пускай она даст им этот голодиск.

Я вытянул из устройства записанный носитель и положил на свою кровать. В последний раз окинул взглядом свою комнату со множеством вещей и трофеев. С тяжёлым от ностальгии вздохом, я подобрал рюкзак, взял оружие и вышел из комнаты. Меня вело бодрое чувство исследования и путешествия. 

На пути к лифту меня встретил Рекс, он думал, что я его с собой возьму, как обычно, поэтому и вилял счастливо хвостом. Я присел перед ним и с грустным выражением лица погладил его, а затем почесал его за ушком, как он и любит. После зашёл в лифт, а киберпёс опустил уши и заскулил.

— Жалко мне тебя бросать, если что — Йес-Мэн доставит тебя обратно к Королю. Прощай, дружище, — я печально улыбнулся. После чего нажал на кнопку лифта и двери закрылись.

---

Я вышел прогуляться по Стрипу, перед тем как отправиться в длительное странствие. На улице меня встретил тот же красивый, яркий, неповторимый и безмятежный Вегас: местные гуляют по Стрипу, освещённому яркими неоновыми вывесками, туристы и игроки сидят на скамейках и наблюдают за происходящим на Стрипе, и они в скором времени потратят все свои крышки на игры, проституток и развлечения. Посетители Стрипа что-то весело обсуждают, беззаботно смеются, делятся друг с другом последними слухами, а за порядком и безопасностью следят невозмутимые, внушающие страх и трепет, секьюритроны.

Уникальные и неповторимые сияющие вывески казино не изменились, как и сами казино. Ультра-Люкс, Топс и Гоморра до сих пор принимают полный поток туристов из всех возможных уголков пустошей. Однако Лаки 38 так и остался закрытым для посещения, и открывать это казино мне не особо хотелось. Чтобы я взялся за управление казино? Ну уж нет, увольте, я не люблю сидеть на одном месте и возиться с цифрами и бумагами, вот если бы кто-то делал это для меня, а я получал при этом доход — тогда совсем другое дело. Тем более, пусть так и останется это место секретом для жителей и туристов. Особенность и загадочность месту не помешает.

Во время моей, скорее всего, последней прогулки по Стрипу, некоторые люди, проходившие мимо, приветствовали меня, другие сразу видели во мне легенду и просто кивали в мою сторону, не говоря при этом «Смотрите, это же Курьер!» и тому подобное. Даже спустя почти два года ещё не все люди узнают во мне легенду, некоторым же просто наплевать — им бы только крышки спустить в дорогих казино.

Я вздохнул с улыбкой. Вот за это я и люблю Пустоши — там ты сам себе хозяин, и никто на тебя не тыкает пальцем, мол, популярная и известная особа идёт. И, тем не менее, я согласен, что и в популярности есть свои плюсы.

Прогулялся по большой улице города и понаблюдал за суетящимися туристами. Уровень жизни здесь довольно-таки стабильный и не ухудшается, а даже наоборот — постепенно повышается. 

На душе лёгкость, в голове интерес, в ногах страсть, я в последний раз глубоко вдохнул запах этого города развлечений и отправился в путь. В Столичную Пустошь! 

---

После второй битвы за дамбу Гувера, в Мохаве вспыхнули массовые беспорядки, однако, мне, со своими верными друзьями и тысячной армией роботов, удалось пресечь их. Я сумел, вернее помог, обеспечить Вегас надёжной защитой, состоящей из армии роботов и технологий Мозгового Центра. По караванным путям между городами и поселениями Мохаве колесят секьюритроны, оберегая порядок, а сами поселения и города оборудованы голограммами, которые активируются в случае возникновения опасности. Рейдеры, бандиты и всякий сброд уже не рискуют совершать какие-либо налёты на путников и караваны на дорогах.

Последователи Апокалипсиса и некоторые крупные поселения Мохаве получили редкие и чрезвычайно необходимые медицинские технологии и знания с МЦ, вроде автодоков, новейших имплантатов, медпрепаратов и рецептов для их изготовления. Взамен, ученые МЦ обзавелись некоторыми прелестями с Мохаве, вроде живых образцов для своих экспериментов. Конечно, получали они не жителей Мохаве, а отбросов общества, вроде рейдеров, чертей и подобных им. Если они и будут умирать, то хотя бы с пользой и во имя науки. Само собой, мне пришлось изрядно попотеть, чтобы заставить сотрудничать МЦ с внешним миром и, в первую очередь, с организациями Мохаве.

Помимо отрядов для захвата живых образцов, на территории Мохаве были и небольшие исследовательские группы МЦ, в которых состояли продвинутые роботы, собиравшие различные образцы окружающей среды. С жителями Мохаве они не враждуют, лишь выполняют своё предназначение где-то посреди пустошей. Благодаря этим исследовательским группам, которые пролазили чуть ли не во все уголки Мохаве, поубавилось количество опасных существ, позволяя новым поселенцам освоить больше мест.

С поддержкой Кэсс, были организованы торговые отношения между поселениями — созданы специальные конторы, с помощью которых курируется большинство караванов между посёлками и городами Мохаве. Это было полезным для поселений вроде Джейкобстауна, которого караванщики всячески остерегались, а если и торговали, то только у входа в город. Даже после того как Мохаве начали охранять секьюритроны, сам город по-прежнему не рисковали посещать. После Второй битвы на дамбе Гувера Кэсс вновь взялась за старую работу — водить караваны, так как дороги уже находились под хорошей защитой. Через «Красный караван» мы наладили торговые отношения на западе, с НКР. К слову, только благодаря этой конторе мы торгуем с ними.

Братство Стали так и осталось держаться особняком, стараясь не вести дела с жителями поверхности. Иногда ведут торговлю с близлежащими городами (у них даже появился свой собственный караван, идущий из Хидден-Вэли по некоторым городам Мохаве), чтобы пополнить запасы провизии. Они помогли Вегасу во время Второй битвы за Дамбу Гувера при условии, что Братство заберёт себе ГЕЛИОС Один. Я согласился и позволил им заполучить эту электростанцию. Ведь правда, зачем мне небольшая электростанция, когда у меня была Дамба Гувера, с которой электричества хватало с огромным избытком на всю Мохаве? Братство со временем догадалось, какое секретное оружие имел ГЕЛИОС Один, и этим заполучило в свои руки мощное орбитальное оружие. Я предполагал, что они используют это как свой козырь при предъявлении своих требований о чём-либо, и считал, что они будут угрожать мне или жителям Мохаве когда им заблагорассудится, или что-то наподобие этого. Предусмотрев подобное развитие событий, я с помощью Йес-Мэна настроил АРХИМЕД II таким образом, что на территории Мохаве этот луч не будет действовать, пока он не понадобится для защиты. Всегда же нужно иметь туз в рукаве и продумывать на несколько ходов вперёд.

Подобной попытки от этих изоляционистов пока не последовало. Всё-таки им полезно иметь союзника, которого НКР остерегается. У Братства и так мало друзей и союзников на поверхности, поэтому неудивительно, что они не предприняли подобной попытки спровоцировать нас и этим разрушить хорошие отношения. Да и Братство, в случае чего, поможет защитить Мохаве, если возникнет угроза.

С течением времени Бомбисты стали торговать с жителями Мохаве и даже начали выходить в пустошь, в другие города и поселения, но чужаков к себе на авиабазу по-прежнему не подпускали. Огневая мощь их гаубиц давала дополнительную защиту для Мохаве, а бомбардировщик стал отличным оружием массового поражения и непременно пригодится в случае неизбежной войны с НКР. Чего, надеюсь, не произойдёт, поскольку я сохранил жизнь Оливеру и защитил задницу президента Кимбола от покушения со стороны Легиона Цезаря во время посещения им дамбы. К слову, именно это оружие массового поражения я использовал чтобы заставить армию НКР с миром покинуть территорию Мохаве.

Надеюсь на их благоразумие, так как кроме бомбардировщика, я довёл до их сведения, что для защиты Мохаве будет использоваться ещё и большая армия секьюритронов, роботы и ресурсы из МЦ, а также гаубицы Бомбистов и целое подразделение Братства Стали.

Великие Ханы, как и обещали, покинули Мохаве после Второй битвы на дамбе Гувера, оставив пустовать Ред-Рок, который со временем заняли новые поселенцы. Не знаю, как мне когда-то повезло наладить хорошие отношения с этой группой бандитов, которые ещё с миром покинули пределы Мохаве. Сам порой удивляюсь своими достижениями. Вообще, Ханы славные ребята, когда не атакуют караваны и не хулиганят. Суровые к своим, но стоят за них горой.

На территории Мохаве было ещё много перемен. В Вегасе пришедших туристов стало намного больше, и не только с территорий НКР, но и с других уголков Пустоши. Слухи о почти безопасной пустоши, оазисе развлечений и достатка, стали распространяться крайне быстро. Это дало Вегасу огромную прибыль и ресурсов, а местным торговцам было выгодно иметь столько покупателей, если конечно они не проиграли все свои деньги в казино. С казино на Стрипе тоже были решены все проблемы. Всё вышло как нельзя лучше.

Местные заброшенные заводы вокруг Лас-Вегаса, вроде сталелитейного завода, стали понемногу запускаться и работать, благодаря технологиям с МЦ, которые позволяли восстановить и отремонтировать множество подобных комплексов. Окрестности Вегаса постепенно начали заселяться и осваиваться новыми поселенцами. В итоге, в Мохаве медленно, но уверенно начала расти промышленность, а это большой плюс. Может, Нью-Вегас даже сможет конкурировать с таким гигантом промышленности как НКР, но на это уйдут годы, если не десятилетия. Однако не стоит забывать что у НКР не было надёжного высокотехнологичного научного отдела, наподобие МЦ. Само собой у них были научные отделы, но они и в подмётки не годились Мозговому Центру. Поэтому неизвестно сколько действительно пройдёт времени и как изменится Вегас в период моего отсутствия, если мне вообще доведётся туда возвращаться.

Я всё ещё надеюсь, что когда придёт время, МЦ займёт Купол Боулдера и распечатает его, поскольку там тоже находятся много технологий необходимых для человечества. В плане технологий я доверяю только МЦ, поскольку те хоть и лишены моральных принципов, однако будут использовать Купол Боулдера не для мирового господства или в личных целях, а для науки.

Пустошь Мохаве стала безопасной, а лично для меня — слишком уж безопасной. Было скучно, относительно тихо. Никаких громких событий и происшествий.

Однако, меня всё ещё не покидает мысль о туннельщиках из Разлома. Улисс как-то сказал, что они обладают свойством быстро размножаться и рано или поздно они могут появиться в Мохаве. Я же надеюсь, что даже если это и произойдёт, то учёные МЦ смогут решить эту проблему и избавиться от этих хищников, заразив этих существ тем, чем можно было бы контролировать их численность или же полностью их истребить. Главное — у меня есть на кого надеяться, ибо в одиночку с ними никто не справится. Помню как пару раз чуть не погиб из-за этих тварей. С Когтями Смерти и то проще сражаться, поскольку они не прячутся под землёй и их видно из далека.

Иногда я спрашиваю себя: что сейчас происходит там, на востоке, как поживает моё Убежище Сто Один, работает и процветает ли оно ещё? Я полагаю… нет, я уверен, что да. Амата — прекрасный лидер, и она не даст пропасть нашему Убежищу. Перед вторым уходом оттуда я предупредил их об опасностях Пустошей, объяснил кто враг, а кому можно более-менее доверять. Дал им всю необходимую информацию о Пустоши, которой я на тот момент обладал.

И работает ли ещё проект «Чистота», зацвела ли Столичная Пустошь зелёными деревьями и травой, как в Оазисе? Может, через какое-то время я туда доберусь и посмотрю как обстоят дела и что произошло за время моего отсутствия. Конечно, если буду ещё жив к этому времени. Я же себя знаю… Едва не умер от смертельной дозы радиации, когда медики уже не надеялись, что я выйду из глубокой комы, и когда мне прострелили голову девятимиллиметровой пулей, сумев при этом выжить, хоть и временно потеряв память. Знаю, калибр был не таким уж крупным, но, тем не менее, он оставил шрам на моём мозгу, на котором уже и так были застарелые раны после странствий в Поинт-Лукауте. Видимо, эти шрамы с каждым разом уменьшают в какой-то степени мой инстинкт самосохранения, ибо как ещё можно объяснить то, что меня тянет в опасные места, как муху на говно? Или же мне просто хочется красиво умереть. Какая романтика... никогда не думал об этом в таком ключе.

Во время пребывания в Большой Горе я разжился имплантатами, оставшимися после удаления органов и замены их на искусственные — на сердце, мозге и позвоночнике. Помимо этих улучшений, на которые я согласия не давал, но, которые, к счастью, наделили меня новыми полезными способностями, я установил в своём теле ещё и несколько других имплантатов, таких как Моноцитарный мультипликатор — регенерирующий имплантат, который медленно, за несколько суток, может излечить все мои болячки и раны; ноцицептивный регулятор — увеличивает мою выносливость, усовершенствовав мою нервную систему; оптический оптимизатор — улучшает моё восприятие; модифицированный мною абсорбер веса — в каждой ноге, укрепляя мои ноги позволяет переносить больше веса, если в сумме, то почти на сотню фунтов; генератор ЭМИ — особый редкостный имплантат в моей правой руке, позволяющий генерировать и испускать электромагнитный импульс; микроволновый излучатель — расположен в левой руке и имеет тот же принцип что и предыдущий имплантат, но с отличием — этот генерирует другой заряд, который при контакте с поверхностью взрывается и окутывает противников пламенем в радиусе нескольких метров.

Эти безумно дорогие и редкие технологии позволили мне выжить в самых трудных местах и условиях. Без них я давно уже был бы трупом и кормил бы червей. Эти продвинутые технологии являлись настолько удобными, что я не ощущаю их присутствия в своём теле. И состояние имплантатов отображалось в моём персональном наручном компьютере, который у меня с десяти лет. 

К слову, о нём. ПипБой редко выдавал сбой, однако я всё равно стараюсь должным образом поддерживать его состояние. Между тем базовые навыки программирования, которые у меня были ещё с Убежища Сто Один, и которые я улучшил во время пребывания в МЦ, позволили мне модифицировать этот свой... браслет. Теперь он и со стелс-режимом! Правда он тратит ту же энергию, что и на систему прицеливания Волт-Тек — VATS. Так что, в отличие от СтелсБоев, которые обеспечивают невидимость на несколько часов, мой наручный компьютер может поддерживать невидимость лишь несколько минут. Радует, что как и после исчерпания системы прицеливания, заряд быстро восстанавливается, неважно с какой целью он применяется.

Покидая Столичную Пустошь, я и не думал, что фактически стану правителем целого независимого государства, частично стану киборгом, известным охотником за головами и профессиональным курьером. Ну, «правителем», это уже сильно сказано, так как прямым управлением Мохаве я никогда не занимался, этим занимались мои друзья и сами жители Мохаве. Я оставил Столичную Пустошь не просто так, мне хотелось узнать что стряслось с Западным Братством Стали.

До запада я добрался довольно быстро. Во времена, когда ещё был в округе Колумбия, я наткнулся на довоенный аэропорт Даллеса, где в хорошем состоянии находился средних размеров транспортный самолет. Вокруг него суетилось два десятка Изгоев — бывших членов Братства Стали, и они пытались починить его. Рядом я заметил несколько разобранных на части, захваченных винтокрылов Анклава, с помощью некоторых деталей этих винтокрылов они, видимо, хотели отремонтировать старый самолет. Изгои уже почти завершили ремонт на момент моего прибытия, и я узнал с какой целью они это делали. Они намеревались отправиться на запад, к истокам, к изначальному Братству Стали, чтобы утереть нос Лайонсу, исказившему Кодекс и превратившему братьев Стали в защитников дикарей.

Тем не менее, они слышали об Одиноком Страннике, который однажды помог Братству Стали противостоять Анклаву. Такой «туземец» им бы точно пригодился. Да и нужно же было прихватить того, у кого были достаточно близкие отношения с Оуэном Лайонсом и пребывал в курсе его дел, ну или хотя бы основной их части. После этого, я вернулся в Мегатонну, подготовился, попрощался с Мойрой и вернулся в этот аэропорт. Затем, я, вместе с Изгоями, сел в самолёт и мы полетели в сторону Западного побережья.

Во время перелета мы попали в шторм и самолет потерпел крушение. Каким-то чудом я сумел уцелеть, как всегда, когда остальные погибли. После аварии я был тяжело ранен, однако меня спас проходящий мимо караван, видевший падение, а вслед и крушение самолета. Как только караванщики меня подлатали, я рассказал им куда мы держали курс. Я узнал у них, что самолёт разбился поблизости от Города Убежища, а по их словам это было уже Западное побережье. Это значит, что я был почти у цели, поэтому расспросил караванщиков о Братстве Стали, но они фактически ничего не знали об этой группе. Затем узнал почему: Братство почти исчезло с Запада и считалось мифом или легендой, и остались лишь небольшие подразделения, которые, вероятно, где-то умело скрываются от Новой Калифорнийской Республики. Да и то, неизвестно, живы ли те ещё. Ибо они лет сорок уже не появлялись в пределах Запада.

После беседы я отправился с ними в этот самый Город Убежище и постепенно начал узнавать как обстоят дела и другие подобные мелочи. Меня поразило то, как с помощью ГЭККа это поселение достигло больших успехов, но ещё больше оно достигло после того, как некий Избранный установил отношения между жителями Города Убежища и гулями на атомной станции. Позже я ещё узнавал об этом Избранном.

С этого момента начались мои длительные странствия по западу. Поскольку возвращение назад, в Столичную Пустошь, могло быть очень долгим, а найти новый работающий самолет или летающий транспорт, способный пережить длительное путешествие было далеко не просто. В итоге, чтобы не терять даром времени и занять себя чем-нибудь полезным, я начал бродить в поисках работы, узнавал о местной территории, мол, что здесь творится, что за «НКР», кто король, кто шут, а кто жертва, и само собой пытался что-нибудь выяснить о Братстве Стали, при этом самому не забывая их искать.

Помимо Города Убежища я побывал во многих многонаселённых городах, таких как Нью-Рино, Сан-Франциско, Шэйди Сэндс, Нью-Арройо и ещё немало других. Занимался небольшими наёмными работами и другими делами, пробовал себя в разных сферах деятельности, даже поспособствовал созданию поселения в Разломе. Узнал местные легенды о Выходце из Убежища и Избранном. О них часто рассказывали, и копии мемуаров этих героев попались мне в руки от местных путешественников. Я отсканировал их в свой ПипБой. Вчитываясь в мемуары, я узнавал об этих личностях подробно. Если бы не Выходец из Убежища, супермутанты заполнили бы мир и поработили бы всех, создав Единство. Избранный уничтожил Анклав, который похищал жителей Запада для своих чудовищных экспериментов по созданию вируса, уничтожившего бы всех живых существ в Пустоши, они хотели очистить мир от мутантов.

Если так посмотреть, то моя история немного похожа на историю Выходца из Убежища Тринадцать. Он, как и я, был вынужден покинуть родное Убежище, оба мы были изгнанниками своего дома и после этого скитались по Пустоши. После странствий он основал деревню и остался там, однако спустя некоторое время исчез в неизвестном направлении, оставив ПипБой и свой синий комбинезон. Этот человек сделал намного больше чем я — он спас Пустошь от тотального уничтожения задолго до моего рождения. Избранный тоже своеобразная колоритная легенда в этих краях. Не знаю жив ли он ещё, мемуары обрываются в тот момент, когда был создан Нью-Арройо, но его в этом городе я так и не встретил, однако, наслушался самых разнообразных слухов о нём.

Со временем меня в очередной раз занесло в Мохаве. Взялся, как казалось, за небольшую простенькую курьерскую работенку… Я тогда и не подозревал в какое дерьмо я вляпался. Быть застреленным в голову, а потом лежать закопанным в могиле и выжить… не хотелось бы вновь такое пережить.

Очень «весёлая», необычная и длительная история у меня получается, не зря записал свои мемуары в дневнике.

---

Я уже больше недели иду на восток, с тех пор как пересёк реку Колорадо, путешествуя в основном ночью, чтобы меня было трудней заметить во время странствий по просторным пустошам. Спал и отдыхал мало, потому пытался не участвовать в серьёзных стычках, что у меня получалось довольно неплохо. Вокруг меня была бескрайняя серовато-жёлтая пустыня, из которой в некоторых местах вздымались огромные горы и скалы. Шёл я по разрушенной автомагистрали, где изредка попадались брошенные автомобили, стоящие здесь свыше двухсот лет. У дороги появлялись старые заправочные станции, брошенные салуны и одинокие дома. Зачастую там я делал привалы и пережидал палящее солнце. В подобных местах находились только радтараканы, крысы, двухсотлетние скелеты и порой прятавшаяся группа рейдеров.

Я не торопясь шёл на восток, приглядывая за окружающим меня пространством, чтобы не дать застать себя врасплох, стараясь не уйти в земли Цезаря, ибо был уверен, что после полного поражения Легиона на их землях воцарится хаос и смятение. Даже поражение армии работорговцев окажет на Пустошь негативное влияние. 

В дороге уделял внимание таким мелким деталям, как следы на засохшей земле, порой появляющиеся рядом с автомобильной дорогой, старые развалины и небольшие скалы, так как там мог прятаться потенциальный неприятель. Благо ПипБой помогал мне обнаружить их заранее. И да, я не слушал радио в пути. Поскольку отвлекаться на это не самый лучший вариант, ибо ты можешь потерять бдительность и словить пулю, как шальную, так и целенаправленную. Пару раз меня так надеялись подловить рейдеры и прочие бандиты, устроив засады. Мне, конечно, не составило труда разобраться с ними, в основном я не тратил на такую шваль патроны и разбирался с ними ловкостью движений, используя энергетический кастет и шоковый меч. Нажитое добро я обменивал на необходимые мне припасы встречным торговцам, что, в принципе, делал постоянно в таких длительных путешествиях. Никогда не таскаю с собой в длительные путешествия больше тысячи крышек.

Еда у меня уже закончилась, поэтому приходилось охотиться на местную живность, из которой преимущественно — обычные гекконы, радскорпионы, богомолы, кротокрысы и подобные им мутировавшие обитатели. Я пытался охотиться именно на гекконов, так как у них довольно вкусное мясо, в отличии от жёсткого мяса кротокрыса, от которого порой может желудок свернуть в три погибели. Повезло, что у меня крепкий организм (не без помощи имплантатов), который чего только не переваривал, однако всё же хочется нормального вкусного мясца, если есть такая возможность.

Вот уже светает и скоро станет жарко. Я тут же, как будто кто-то услышал мои мольбы, увидел что-то вроде пещеры. Хорошее место, чтобы переждать палящее солнце. В пещере не было животных, что довольно странно. Может, их кто-то уже перебил давным-давно, или они попросту сюда не суются по некоторым причинам. Да и чувства, связанные с этой пещерой, были ощутимо странными. 

На свой страх и риск я решил устроить здесь привал: разжёг костёр, потрапезничав жареным мясом радскорпиона, а после достал спальник и лёг спать, при этом расставив звуковые ловушки в виде звенящих жестяных банок, если кто-то надумает меня проведать с недобрыми намерениями.

Я закрыл глаза. Мне приснился приятный сон о счастливых моментах с Брис, без которой порой чувствую себя очень тоскливо, ибо она всегда скрашивала мои странствия в Столичной Пустоши и вообще саму жизнь. Сердце так не болит, что её нет, но до сих пор чувствую себя виноватым в её смерти, ведь я не смог её отговорить от того рокового похода со мной.

Проснувшись, я ощутил, что у меня усилилось то чувство, которое я уловил на своей шкуре и в сознании при входе в пещеру, и оно было противоречивым: говорило, что нужно скорее бежать из этой странной пещеры, роняя тапки, и другое наоборот — нужно пройти дальше, вглубь пещеры и узнать что является источником такого ощущения. Оно было одновременно и притягательным, и отталкивающим. 

Ох, ну как же я могу пройти мимо этого места и не исследовать его? Тараканы исследователя в моей голове во всю затрубили, чтобы я пошёл и обследовал эту пещеру. К слову о живности, это может объяснить почему здесь нет разного рода живности. Всё-таки инстинкт самосохранения мутантов сделал своё дело и они сбежали.

Собрав все свои вещи в рюкзак и накинув его на спину, я потушил костёр, после чего пошёл вглубь пещеры. Несколько часов бродил по этой, казалось бы, маленькой пещере. На самом деле эта пещера была не такой уж и маленькой, такое чувство, что ей не было ни конца ни края. Я ничего не видел, даже своего носа — настолько было темно. Пещера была словно лабиринт, и если бы не мой ПипБой с его подсветкой и шлем с ночным видением, я бы точно заблудился и налетел бы на какую-нибудь каменную стену.

— Да что же с этой пещерой не так? — пробурчал я себе под нос. — Почему мне кажется, что я хожу кругами… — И на этих словах я, по подлому закону жизни, поскользнулся и упал, едва не слетев с обрыва, успев уцепиться за его край. — Блять! — гневно выпалил я. Камни были скользкими, я не удержался и начал падать вниз. 

Вот чё-ё-ёрт! 

Пролетев несколько метров вниз, встретил крутой склон из твердого песка, который немного смягчил моё падение, после чего я кубарем покатился дальше, при этом болезненно вскрикивая «Ау… Ауч! Чёрт! Блять!». Не знаю сколько я катился колбаской, однако там было где-то метров десять-двадцать. Я пытался остановиться, но склон был слишком крутой, а набранная скорость была слишком большая.

Скатившись, я получил несколько новых украшений, в виде лёгких ушибов и синяков. Мне повезло, что я был в крепкой броне и шлеме, иначе травмы были бы куда серьёзнее. Я поднялся с пыльной земли, отряхнулся и рассмотрел куда упал, а затем взглянул на место откуда выпал. Потом начал обдумывать способы, как выбраться назад.

— Чёрт! Просто бесподобно, — пробурчал я, глядя на выступ, с которого я совершил красочное падение. Я осмотрелся и постиг крайне важную истину — выбраться назад тем же путем невозможно. Слишком высоко, не говоря уж о том, что по крутому склону из сухого песка я не заберусь — место откуда я упал оказалось выступом, по которому хрен залезешь обратно. Плюс, нужно было ещё подпрыгнуть несколько метров вверх (что также не является возможным), чтобы ухватиться за край выступа, если бы я сумел каким-то невообразимым магическим образом взобраться по этому склону, а трансумпорталлер не действовал в подобных закрытых пространствах и тем более на такой глубине. Да и не хотелось мне вновь идти этот длинный путь. Выбора не было, пришлось разведывать место куда я свалился.

---

Осмотрев часть пещеры, в которую упал, я понял, что здесь случился огромный обвал. Об этом говорили лежащие огромные каменные глыбы.

— Ого. Что же повлекло такой обвал? — сказал я вслух и мой голос эхом отразился по всей пещере. Я взглянул на ПипБой — он выдавал странные помехи: карта выдавала сильные искажения, не работало радио, остальные функции прибора работали неисправно, выдавая странные ошибки (ну, хорошо хоть оно меня к чёрту не посылало). А в шлеме были какие-то странные белые искры, которые слепили глаза, через них невозможно было смотреть. Я снял шлем и включил подсветку ПипБоя.

— Хорошо хоть подсветка ещё работает.

Привычка говорить с самим собой выглядит довольно странно, но что поделать, иногда мне хочется поболтать. Заодно полезно для речевого аппарата, когда в длительных путешествиях порой целыми сутками никого не встретишь. 

Подобного сбоя устройства ещё не происходило. Однажды карта ПипБоя не работала, когда меня похитили пришельцы и я находился на их корабле, где-то на орбите Земли. Естественно, она тогда не работала, ибо это и радтаракану из-под камня понятно, что действие спутников не распространялось на космическое пространство!

Через какое-то время я пробрался глубже через эти завалы и обнаружил странный объект сферической формы, который переливался то ли тёмно-синим, то ли светло-жёлтым цветом. Сфера находилась в центре этой части пещеры, и глыбы лежали вокруг неё, как будто не позволяла им упасть на неё, отбрасывая их от себя, когда они её касаются. Похоже, эта сфера и была причиной обвала.

Она просто завораживала... и меня почему-то неизвестной силой мысленно тянуло к ней. Подойдя поближе, я протянул руку в её направлении. Рука была всего лишь в метре, но этим я сделал роковую ошибку, осознавая чем подобная безрассудность обычно заканчивалась для меня.

— Что за… — начал я, но сфера увеличилась и неизвестными силами потянула меня к себе… Ну ахуеть!

Глава 2 «Новое место»

Без малейшего понятия, сколько времени был в отключке, но такое чувство, будто я очнулся сразу, как только меня затянуло в ту странную сферу. Cудя по случившемуся, я вновь куда-то вляпался, осталось только понять, насколько сильно испачкался.

Я очухался в каком-то неизвестном помещении, видимо, где-то у чёрта на куличиках.

— Что за чертовщина только что произошла?! — дрожащим голосом спросил я себя, испуганно открыв глаза.

Чувствую себя довольно странно и необычно, впервые я постиг подобные ощущения. Меня это сильно насторожило. Какие-то странные ощущения по всему телу, словно оно чужое, отчуждённое или что-то вроде этого… сложно сказать.

Я внимательно окинул взглядом место, в котором оказался. Серое, пыльное от времени помещение, которое вмещало в себе полуразвалившийся рабочий стол с испорченным терминалом, полуразвалившийся деревянный шкаф, пару маленьких тумбочек, скромный диванчик вишнёвого оттенка, довольно хорошо сохранившийся, хоть на нём был немалый слой пыли, и, приличных размеров, грязное окно.

Кое-как я попытался встать, чтобы выйти и осмотреть местность снаружи, да не тут-то было, ибо произошло нечто невразумительное. Ощущения от того как я стою были кардинально иные. Мне почему-то начало казаться, что всё стало немного ниже, а затем я посмотрел вниз и ужаснулся — стою на четвереньках, вместо рук и ног у меня какие-то… отростки, с плоским окончанием (только потом я заметил, что и броня преобразовалась под это… тело). Я пальцев не чувствую вообще! Тут же с ошарашенным видом посмотрел на свою левую переднюю конечность, именно там, где обычно надет ПипБой, чтобы узнать что, блять, со мной стало!

— Какого хера?! — выкрикнул я в панике, перед тем как взглянуть в мерцающий зелёный экран. Так, не паникуем, дышим ровно и спокойно. Вдох-выдох… Должно же быть серьёзное объяснение произошедшему. — При каком ебучем случае такое могло произойти, что я даже не почувствовал сам процесс изменений? — с удивлением задал я вопрос в пустоту. Также он был адресован и моей удаче, которая всегда подкидывает что-нибудь необыкновенное и до жути интересное.

Итак, я посмотрел в свой ПипБой чтобы проверить своё состояние (чёрт, а этими конечностями клацать на кнопки жуть как неудобно). Из ПипБоя я узнал, что радиации в теле не обнаружено, со здоровьем полный порядок, имплантаты на месте и работают исправно. Хм… тогда почему у меня такая кардинальная мутация? Кроме того, вместо обычного ВолтБоя, на экране изображено маленькое четвероногое животное, сильно напоминающее лошадь. Вот только с экстраординарными формами, которых я ни разу не встречал и не видел. Стало быть, я мутировал или превратился в животное, которое сильно напоминает лошадь. 

Сука, как и почему это произошло?! Неужели из-за той чёртовой сферы?! Я попытался совладать со своими эмоциями, сделав несколько глубоких вдохов. Так, сейчас нужно здраво оценить ситуацию и искать решение проблемы. Пока что нужно рассмотреть и изучить то, во что я превратился. Нужно зеркало. Срочно.

На стене висело небольшое потрескавшееся и загрязнённое зеркало, которое я заметил при первом осмотре. Я уже обрадовался и только хотел подойти к зеркалу, как тут же с грохотом упал, едва не ударившись мордой об деревянный пол. У меня же появилась проблема в виде ещё пары конечностей для ходьбы. Как жаль, что я не учился ходить на четвереньках, сейчас бы мне это сильно помогло. В итоге я, до того как добрался до зеркала, пару раз неправильно перебирал конечностями и встречался с деревянным полом.

Кое-как добравшись до зеркала, я взглянул на него и стал рассматривать странное существо, которое, как я и предполагал, оказалось лошадью. Этим существом был я. Моя лошадиная морда необычно, однако, выглядит: маленькая и немного вытянутая, с большими, как блюдца, синими глазами, длинными ушами, и, самое примечательное, во лбу торчит штуковина — рог кремового цвета. Чёрные волосы на голове малость приподняты и наклонены вперёд. Да… моя прическа изменилась, а её объём по отношению к голове увеличился, в сравнении с кучностью человеческих волос. Хоть брюнетом остался. Была ещё довольно длинная шея, в сравнении с человеческой, что позволяло фактически полностью повернуть голову назад (я уже проверил). А ещё у меня появился хвост, такого же цвета что и моя грива. Возникли забавные эмоции, когда я начал вилять этим хвостом как пёс.

— Видимо, я или тронулся умом, или действительно являюсь магическим существом с членом на лбу — единорогом. Я единорог… кто бы в это поверил. Это же бред сивой кобылы… — с трудом проговорил я, глядя на свою физиономию. Какое же дерьмо... Ну ладно, сам вляпался в него — значит и соскребать его с себя нужно самому.

Представляю как захохочет Йес-Мэн, когда увидит меня, а что сделает Вероника… наверное, затискает до смерти, поскольку лицо существа, в которое я превратился, выглядело довольно милым и забавным. Так бы и попробовал ощупать свою физиономию руками. Доктор Дала удивилась бы тому, что случилось с её любимым плюшевым медвежонком. Тем не менее, я и правда стал похож на живую плюшевую игрушку. Только уже не как медвежонок, а как лошадка, и если кто-то из людей осмелится сесть на меня и попытался оседлать, то получит задними ногами в промежность. Строение тела позволяет это без особых усилий осуществить. Однако Веронику или Брис я бы покатал… Кэсс бы восприняла это как… Так, всё. Мои мысли потекли не в том направлении. Интересно, а как бы отреагировала на это Брис, ведь ей нравились подобные животные? Кстати, такие необычные чувства от того, что моя кожа покрыта коротким мехом — шёрсткой. Ощущения забавные, и, наверное, было бы невообразимо приятно, если бы по этому телу прогулялась мягкая человеческая ладонь. Хочется узнать, что ощущают животные, вроде кошек и собак, когда люди их глядят. Ведь на их мордах застывает блаженное удовольствие от человеческих поглаживаний.

Однако, во имя всего ебанутого, что со мной, чёрт меня дери, произошло?

Так, ненужные мысли в сторону, сейчас нужно найти кого-то, хоть кого-нибудь, кто не убьёт и не сожрёт меня при первой же возможности, но сначала нужно узнать где я.

Клацать на кнопки копытами настолько неудобно, что лучше уж застрелиться, чем продолжать получать удовольствие от этого процесса. Должен отметить, что ПипБой тоже малость «мутировал», словно сам себя подогнал под новое тело и копыта — кнопки стали чуть больше, в пользу комфорта, но я, блять, копытами всё равно ещё не научился манипулировать, ровно как и ходить на них.

Так или иначе, я открыл карту, внимательно посмотрел на неё и увидел совсем не то что ожидал. Совсем другая карта. Этого я, в принципе, и ожидал, что она может быть другая, а вот название… «Эквестрийская пустошь» — гласила надпись в верхнем левом углу. Что, простите? Какая ещё Эквестрийская пустошь? Может, это невесть какая ошибка ПипБоя? Я постучал по устройству — безрезультатно. Хм. Сомневаюсь, ибо таких фокусов с названием он ещё не вытворял. Однако я не слыхал о подобном названии региона Пустошей. Слишком уж необыкновенное название.

И что же это получается, я больше не на территории США? Да быть такого не может, чтобы я мало того что превратился в неизвестное существо похожее на лошадь, так ещё и телепортировался чёрт знает куда. Ну, буду надеяться, что я, хотя бы, нахожусь на своей родной планете Земля.

— Ну вот, — вздохнул я с огорчением и опустил голову, глядя в грязный пол, — вновь в дерьме по уши.

Нужно выбираться из этого положения. К слову, выбираться. Нужно научиться ходить и двигаться, чтобы хоть как-то защитить себя, а то попаду на завтрак первому попавшемуся радтаракану. Учиться получалось у меня с трудом.

Перед тем как снять с себя свой рюкзак со снаряжением, я заметил, что некоторые вещи тоже «мутировали», но изучать это я буду чуть позже — слишком многое свалилось на меня за одно мгновение. Забавно, рюкзак приобрёл немного продолговатую форму и был расположен с левого бока, а спальник, винтовка и карабин с правого.

Я почти два часа учился ходить на этих конечностях, и это так непривычно, поскольку копыта нужно сразу приподымать во время передвижения, в отличии от обычных человеческих ступней, когда во время движений ты просто наклоняешь ногу, опираясь на переднюю часть ступни, а затем уже её подымаешь. Такой стиль ходьбы напоминает мне маленьких новорождённых детей, ползающих на четвереньках, и которым я сам когда-то был. Судя по всему, я ещё долго буду осваивать это тело. Однако я сильно удивлялся: как существо с подобным телосложением может делать сложные, для подобного четвероногого существа, изгибы и движения. 

Дело постепенно шло к навыкам боя. И так, моё оружие «мутировало», причём фактически всё. Прелестно! Крупные орудия, вроде винтовок и карабинов, слегка изменились: спусковой крючок стал на порядок больше, чтобы можно было надавливать копытом; передняя часть под цевьём имела углубление, которое подходило как раз под копыто и было сделано под таким углом, чтобы была возможность прижать оружие к себе; в задней части оружия, а именно в прикладе, присутствовало полукруглое углубление под плечо, чтобы оружие было неподвижно и надёжно прижато к нему. Видимо, это сконструировано так, дабы оружие было удобно удерживать, поскольку рукоятки, как таковой, здесь нет, и посему, задняя часть должна хорошо удерживаться и быть стабильной во время нажатия на спусковой крючок. Достаточно удобно, но для точной стрельбы из него нужно сесть, чтобы освободить передние конечности, поскольку телосложение не позволяет долго и с комфортом стоять на задних. А чтобы оружие просто держать — достаточно и одного копыта, поскольку в отношении плеча приклад своей формой прижимается сверху и со стороны ствола. Поэтому нужно уметь передвигаться на трёх копытах, ну, я полагаю что это возможно. Хотя и уверен, что есть другие приспособления, которые позволяют пользоваться крупными пушками. Например, миниган ты чёрта лысого возьмёшь в копыта.

Мелкое оружие, вроде пистолетов, претерпело намного больше изменений, по отношению к человеческим аналогам. Рукоятка, если её можно так назвать, вместе с пусковым крючком расположена под прямым углом со стороны, и, судя по всему, с копыт этим невозможно стрелять, я уже пробовал взять револьвер разными способами. Остаётся только взять в рот, удерживать зубами и использовать язык для стрельбы. Последнее для меня не проблема — я умею им пользоваться. Перспектива для меня не радужная, однако другого выхода нет, правда в этом случае нужно пользоваться пистолетом без шлема, что весьма небезопасно.

Мой «Нахрап» не потерпел особых изменений, только вот вместо перчатки на конце кастета не было ничего, только приспособление которое задействует его. Это осуществляется резким ударом копыта об поверхность и на передвижение в нём это не влияет. Поэтому я решил его не снимать и оставить в качестве своего основного защитного средства.

Удерживать меч копытом неудобно совсем, его, или нужно удерживать в зубах, или, каким-то образом удерживать одним или несколькими копытами. Даже с той особенностью, которую я заметил, предметы каким-то образом слегка «липнут» к копытам, когда ты их напрягаешь или концентрируешься в том месте, как если бы напрягал пальцы (я по привычке попробовал удержать предмет и таким способном выяснил об этой особенности), то не получится пользоваться должным образом, поскольку на меч необходимо прикладывать достаточно силы и он довольно крупный для этого.

На упражнения с энергетическим кастетом и простых боевых приёмов я потратил ещё около часа, поскольку освоить это в другом телосложении малость затруднительно. И умение крепко и надёжно держать копытами разного рода винтовки и карабины я также ещё и не освоил, включая ходьбу и сложные боевые удары.

Больше сидеть на своей мягкой заднице в этом захолустье не имеет смысла. Мародёры всё, что было ценным и не прибито гвоздями, уже вынесли. Нужно срочно кого-нибудь найти, чтобы помог мне с телом и возникшей ситуацией, поскольку трансумпорталлер Большой Горы по какой-то причине не работает, и поэтому не могу вернуться в Мозговой Центр. 

Собрав своё снаряжение, я направился к выходу. Выйдя из здания, я почувствовал лёгкое дуновение ветра на своём лице, а снаружи был привычный серый день — небо плотно затянуто серыми облаками, солнечных лучей не видать. Где-то вдалеке были слышны выстрелы, звуки окружающей среды: звучание маленьких жучков, шелест засохших веток и такой же сухой травы, в общем, как обычно. По крайней мере, это Пустошь, пусть и Эквестрийская.

Ощутив этот ветер на лице, я вспомнил о защите головы. Когда же достал шлем, то заметил, что он тоже изменил форму, которая больше подходит к моей мордочке. «Мордой» физиономию называть непривычно и нецелесообразно, как по мне, однако «лицо» тоже к этому облику не особо подходит, поэтому, пусть будет «мордочка», но когда придётся применять этот термин к брутальным или харизматическим личностям, то это поначалу будет вызывать у меня внутренний истерический смех. Я призадумался над этим и расхохотался во всё горло.

Да ну это все в задницу! Пускай будет «лицо»!

Я попробовал надеть шлем, но усилия оказались тщетными — мешал мой же рог. Единороги не могли носить шлем? Вот холера. И как же они прикрывают голову во время появления опасности? Однако внимательно осмотрев его, я заметил, что появилось одно новое отверстие, которое по диаметру как раз подходило для моего рога. Видимо, всё же есть решение для единорогов и это не может не радовать. Надев шлем, я отправился туда, куда глаза глядят и любопытство моё ведёт, при этом следя за местностью и направлением ветра, реагируя на подозрительные звуки, чтобы меня не застали врасплох агрессивные жители и местная фауна. 

Странно, но я почти не испытываю тревоги или беспокойства из-за ситуации, в которую попал. Разве что кроме превращения своего тела. Более того, чувствую поднятие духа, азарта и предвкушения любопытства... от очередного предстоящего приключения. Задницей ощущаю, что это будет увлекательно, ибо люблю удивляться, а, учитывая ситуацию, в которой оказался, так оно и будет.

Я шёл на северо-восток по старой автомобильной дороге около часа и тут вспомнил, что у меня есть радио. И это поможет мне немного остудить нахлынувшие мысли о новом месте, преобразовании тела и предметов. Необходимо сохранять ясность ума. Может быть, здесь есть хоть какая-нибудь радиостанция поблизости, сигнал которой может словить мой ПипБой? Оглядев местность на предмет опасности, я включил радио. Оказалось, что есть целых две радиостанции! На одной играла неплохая музыка, но потом её сменила речь мужского харизматичного голоса, который говорил о том, как нужно славно работать на будущее Эквестрии, вместе, сообща и тому подобное связанное с тяжким трудом — это напоминает речь Ашура из Питта. Тут я задумался, слушая эту речь, а что вообще такое «Эквестрия» — город, штат, регион или же какая-то совсем другая страна?

Долго эту речь я не слушал и переключил на сигнал второй радиостанции, ибо от такой пропаганды у меня уши в трубочку едва не начались сворачиваться. На второй играла музыка получше (напоминает задорный и временами успокаивающий мотив композиций, которые проигрывались на радиостанции «Новости Галактики») и являлась ласковым шёлком для моих ушей, вводила меня в ностальгию. Словно я оказался на Столичной Пустоши. Вот я её пожалуй и оставлю. 

За время этого пути я чуть более привык к передвижению на четвереньках, правда от этого дискомфорт всё ещё оставался, но он был терпим.

Примерно через полчаса радио пришлось выключить, ибо впереди себя я увидел средних размеров двухэтажное здание построенное из красного кирпича, находившееся у дороги, и рядом лениво располагались довоенные средства передвижения. Я подошёл к этому сооружению поближе, чтобы разглядеть его. На нём была вывеска, свидетельствовавшая, что это салун, и что он называется «Шустрый пони», а на крыше местность стерегли двое рейдеров, судя по их характерному снаряжению. Все они были теми же существами, что и я. Значит, я находился на их территории, что немного радует. Можно понаблюдать за их поведением, и чему-то да можно научиться, но не забывать о том, что это рейдеры. И брать с них пример не лучший вариант.

И правда, «пони» с вывески лучше подходит, да и звучит сам по себе лучше. Значит я существо, которое, вероятно, называется пони. Интересно, учитывая парочку старых фэнтезийных книжек и комиксов в Убежище Сто Один, что пони — это что-то вроде магических существ. Я должен был догадаться — каким являюсь созданием, да это было так давно, плюс, ещё временная потеря памяти не позволила мне здраво поразмыслить на этот счёт. Да и меня тогда охватывала паника. Ну, а рейдеров я узнаю везде, каким бы они существами не являлись.

Типичный антураж рейдеров: стены салуна были раскрашены кровью и похабными рисунками, а повсюду висели части тел и внутренности пони. Судя по количеству меток на компасе ПипБоя, красных было много, хотя в этой куче мелькали и дружественные метки. Рейдеры ещё не со всеми расправились. Есть выжившие, и это прекрасная новость — будет с кем поговорить и узнать, куда же меня занесло. Если, конечно же, успею их спасти. Надеюсь на это.

Я незаметно приблизился к салуну, стараясь не попадаться на глаза тем, кто на крыше, и тем, что у входа, возле которого стояли двое часовых. Спрятался за углом и с осторожностью начал рассматривать рейдеров. У одной (по плавным очертаниям мордочки, это она) из них в кобуре на передней ноге был обрез, а у второго на спине располагалось странное приспособление, к которому были прикреплены две лёгкие винтовки. Как же он ими пользуется? Нужно будет разузнать.

Я слышал, что они говорили, и говорили они на моем языке! На английском! Хотя, этого стоило ожидать из вывески, буквы которой принадлежат латинице. Чёрт, я глубоко сомневаюсь, что нахожусь на территории штатов, такое место, со странными, говорящими, цветными существами, являлось бы как минимум очень известным в пустошах.

— Это пиздец, — возмутился рейдер с двумя винтовками, — уже почти сутки прошли, как мы атаковали тот караван, а мне до сих пор не дали трахнуть ту красотку-караванщицу! Блять, сколько можно уже заставлять меня морозить свой елдак? Пусть делятся свежей пиздой, или я сам пойду и просто отберу ту кобылицу.
— Тебе же повторяли не раз, придурок, забирай тех, что в подвале! — разгневанно сказала рейдерша.
— Не хочу! Хочу ту, с которой сейчас развлекается Джимми! Она красавица, и я хочу развлечься именно с ней.
— Заебал ныть, иначе сейчас я устрою тебе развлечение, засунув этот обрез тебе в жопу! — пригрозила вторая, указывая на обрез в кобуре. А рейдеры-то и не меняются. Откуда-то послышался истошный детский крик. — О, — воскликнула она, улыбнувшись. — Парни внизу хорошо развлекаются с тем мальцом.

Так, всё, я узнал достаточно, необходимо действовать незамедлительно! Я выпрыгнул из-за угла на рейдершу, ударив ей в голову своим кастетом. От удара её голова взорвалась. Меня немного забрызгало её кровью и серым веществом.

— Какого хуя, бля?! — воскликнул первый в ужасе, и тут же получил в подбородок. Голову оторвало от сильного удара и она покатилась по земле, глаза которой, так и застыли в ужасе и изумлении. Звуки ударов услышали остальные рейдеры и по шороху внутри я понял, что они собирались проверить, в чём, блять, дело. Ну всё, началось. Я вбежал во внутрь. У входа оказалась импровизированная баррикада из бильярдного стола (как мне повезло), я спрятался за ней. И оказалось, что не даром — я услышал хлопки от выстрелов, а затем попадание пуль в баррикаду. Ни одна пуля не прошла насквозь.

— Так это ты шумишь снаружи? Смотрите-ка, ребята, — расхохотался один из рейдеров, обращаясь к своим, — один хуй с горы решил поиграть в героя! Его жопу оставьте мне.

Другие злобно и противно рассмеялись и тут же начали палить в меня. Попытка меня запугать? Я выглядывал, стараясь не словить пулю, и разузнавал кто и где спрятался. За барной стойкой спрятались две рейдерши, держа пистолеты в своих зубах. Третий стоял на втором уровне бара, и он стрелял из обреза, который рядом с ним парил в воздухе. Чего?!

Быстро присмотревшись к третьему рейдеру, я заметил, что у рукояти его обреза была красноватая дымка, а затем также немедленно посмотрел на его рог, который светился тем же цветом. До меня дошло, что он как-то манипулирует обрезом на расстоянии. Какой-то особый магнетизм? Телекинез? Этот сукин сын использует подобное?! Я уже понял, что пони магические создания и что можно провернуть такой ахуительный фокус с предметами, но чтобы рейдеры… Бля, ебануться, я тоже так хочу!

Пока они перезаряжались, — как же повезло, что все, — я использовал этот момент и вылез из-за баррикады, добежал до барной стойки, перепрыгнул её, замахнувшись на рейдершу кастетом и снёс ей ударом голову. Вторая чуть не обмочилась от резкой смены обстановки, и я без промедления прописал ей апперкотом в челюсть, в итоге послышался хруст и голова слетела с плеч, полетев прямо в потолок и вращаясь вокруг своей оси, разбрызгивая кровь.

Рейдер с обрезом тоже заметно разволновался от быстрой перемены обстановки, понимая, что сейчас отымеют его (фигурально в этот раз), и, перезарядившись, поспешно сделал в меня выстрел. Дробь частично зацепила моё правое копыто. Крепкая броня с такого расстояния повреждения, можно сказать, не почувствовала. В следующий выстрел я вовремя сделал выпад в сторону, но пару дробин, к счастью без повреждения, всё же словил. Мечась из стороны в сторону, я поднялся на ступеньки и добежал до этого рейдера. На большой скорости я сбил его с копыт. Оказавшись на полу, я немедленно зажал копытами голову, а затем свернул шею до хруста.

В тот же момент, как назло, вбежало двое рейдеров, и именно они, судя по всему, следили за территорией на крыше. Одна из них леветировала рядом с собой автоматическую винтовку, а второй — потрёпанное ружьё.

Первым делом они кинули что-то в мою сторону, а сами спрятались за углом. Это что-то брошенное в меня по формам напоминало яблоко, наверняка опасное, если они бросили его и тут же спрятались. Я инстинктивно отскочил назад. И недаром — металлическое яблоко оказалось гранатой и взорвалась, слегка зацепив меня. Ух! Это было чертовски близко! Какое же горячее яблочко. Что дальше? Зажигательная граната в виде апельсина или ананаса?

Отскочив назад, я спрятался от рейдеров с противоположного конца барной стойки. Заняв позицию, я стал выжидать, когда кто-нибудь подойдёт и проверит результат взрыва. Рейдеры полагали, что граната убила или, хотя бы, серьёзно ранила меня, и подошли, чтобы найти мои останки. Как только один из них достаточно близко приблизился к моему укрытию, я выпрыгнул перед ним, выбивая из его магической хватки ружьё. Ха! Это означает, что эта хватка не железная и можно с силой выбить из неё всё, что угодно.

Рейдерша с автоматической винтовкой направила свой ствол на меня и собиралась нажать на курок. Я тут же схватил изумлённого рейдера перед собой и подставил его под пули в качестве щита. Даже по своему товарищу, рейдерша не прекращала палить. Ну, это норма в их случае.

Она прекратила стрелять и стала перезаряжаться. Я развернулся и со всей силы лягнул ещё не остывший труп рейдера, и он полетел прямо на рейдершу. Та выбросила свое оружие и успела увернуться от летящего трупа. К этому моменту я уже успел подбежать к ней и сбить с копыт. Она ещё не начала брыкаться, как я добил её с кастета прямо в грудь. От ударной волны её грудь разорвало, пробив ничтожную броню и сломав рёбра, кровь забрызгала мою броню. Разорванная грудная клетка представила мне возможность взглянуть на сердце, которое уже практически перестало биться. Я поднялся с трупа и отряхнулся, сняв с себя большую часть ошмётков. Снова стирать...

Я облегчённо вздохнул. Можно сделать передышку.

А остальные рейдеры, видимо, не решились встречать нападающего. Думают, что их братки справились с угрозой, мне же это на руку… ой, тьфу ты, на копыто. Да какая, блять, разница? Нашёл над чем думать в такой момент. Главное вслух не говорить эти выражения, пока всё не станет ясным.

Переведя дух, я пошёл исследовать комнаты второго этажа. Первая комната была заперта, за ней слышалось как кто-то блаженно стонет от удовольствия, а также оттуда доносились чьи-то всхлипы. Учиться заново пользоваться заколками у меня не было времени, поэтому развернулся и задними копытами с большой силой лягнул по деревянным дверям. Я ударил поближе к замку и выломал его, дверь настежь распахнулась, с силой ударившись об стену и едва удержавшись на проржавевших петлях.

Я вошёл в комнату и увидел, как рейдер лежит на светло-голубой пони, чьи копыта были привязаны к каждому углу кровати. Видимо, это Джимми только что развлекался с ней, да я отвлёк его от столь увлекательного занятия. Он слез с пони, взял в зубы свой большой окровавленный нож и побежал прямо на меня. Наивный. Он начал хаотично вертеть головой, а я вовремя пригнулся, тот промахнулся, и я тут же дёрнул голову вверх, ударив рейдера в подбородок — он взвыл от боли и отступился, выронив нож из зубов. Я замахнулся на него, но этот Джимми сумел увернуться и нанести удар копытом. Блокировав его контратаку, я совершил атаку кастетом в район шеи. От удара он сделал кувырок в воздух, а его голова подлетела вверх прямо передо мной, вертясь при этом, обливая меня рейдерской кровью. Остальные, можно так сказать, части отлетели назад и с глухим шлепком ударились об стену, и почти сразу сползли на пол.

Я подошёл к пленнице: её конечности привязаны к углам кровати (судя по форме мордочки, это была женская особь, вроде называется "кобыла"), и она со страдающим выражением посмотрела на меня. На ней были свежие порезы во многих местах, в основном, в районе бёдер. Её пурпурно-синяя грива была испачкана свежей кровью и бело-прозрачной жидкостью, и не только грива, но и остальное тело. Бедная... С виду она вся вымотана, как физически, о чём говорит её учащённое дыхание, так и морально — в её пурпурных глазах отображалось вся боль и страдания, причинённые рейдером.

Её лицо теперь исказилось в ужасе. Она вот-вот закричит и я быстро понял почему. Пони в шлеме с красными визорами в темноте заставит кого-угодно наложить кирпичей. К тому же, моя броня прилично заляпана кровью. Я вовремя ей заткнул рот и проговорил шёпотом, что я не причиню ей вреда, и через пару секунд, совладав со своими эмоциями, она кивнула. Затем использовала свою левитацию, чтобы с помощью ножа разрезать верёвки. Я сказал ей, чтобы не лезла на рожон, пока не разберусь с остальными. Она кивнула и, немного помедлив, шёпотом поблагодарила.

В остальных комнатах было несколько настолько обдолбанных в ноль рейдеров, что они даже и не заметили меня, когда я подошёл к ним вплотную. Я без усилий расправился с ними, свернув шеи.

Вернулся на первый этаж и начал искать вход в подвал, где были, по словам часовых, остальные пленники. Там обнаружил ступени, ведущие вниз, и спустился по ним. В подвале, на столе, я лицезрел связанного пони маленьких размеров с завязанным ртом. Это, видимо, был малец, ребёнок, на котором два рейдера не спеша вырезали узоры ножом с садистским выражением ухмыляющихся физиономий. Ещё двое смотрели на пленников в клетке с маниакальной улыбкой, постукивая дубинками по ржавой клетке, как бы показывая, что они следующие. Они изредка смотрели на происходящее в центре подвала. Пленники были грязные, окровавленные и измученные… да и к тому же до ужаса запуганные. Кровь и грязь ещё не сильно засохла, скорее всего это пленники того каравана, которого атаковали.

Моего появления никто не заметил, поскольку в подвале было достаточно темно, единственным источником желтоватого света была лампочка, висящая прямо над связанным жеребёнком. От слова жеребец... Ах, неважно это. 

Даже с учётом фактора неожиданности с рейдерами разобраться будет нелегко. Я вспомнил о программе своего ПипБоя. V.A.T.S., он сейчас был как нельзя кстати. Не сомневаюсь, он поможет мне убить двоих рейдеров. Я присел, попутно взяв карабин в копыта и приставив его к своему плечу, и приготовился стрелять.

Активировав программу, я почувствовал, что ПипБой начал пускать в моё тело импульсы, мгновенно распространяющиеся по всему телу. Время вокруг меня сильно замедлилось, на секунду показалось, будто остановилось, — моя реакция и чувства обострились в несколько раз. Я прицелился и сделал выстрел в голову рейдеру, попав тому в глаз. Затем направил в голову рейдерши, находившейся фактически перед ним, которая даже ещё не успела осознать произошедшее. Слабый хлопок и попадание в загривок. Остальные двое у клеток только начали соображать, начиная очень медленно оборачиваться к падающим рейдерам, как я выстрелил в одного из них, попадая ему чуть выше глаза. Готов. Остался последний. Первый выстрел ушёл в никуда — он резко и неожиданно наклонил голову именно в тот момент, как только я нацелил на него дуло карабина и выстрелил. Оказалось, он собрался подобрать оружие из кобуры. Однако он не успел, поскольку я тут же сделал следующий выстрел. Он труп — пуля попала ему прямо в висок навылет.

Заряд иссяк и импульсы перестали распространяться по телу — Программа ПипБоя завершила своё действие. В реальности прошло не более трёх секунд, а для меня около полуминуты. Система автоматизированного наведения Волт-Тек неисчислимое количество раз помогала мне во время неожиданных нападений, как на меня, так и по моей инициативе, вот как сейчас, когда эту систему прицеливания намного удобнее было использовать.

Пленники встрепенулись и запаниковали, смотря по сторонам, выискивая причину смены обстановки, однако обошлось без особой панической суеты. Повесив карабин на бок, я поднялся и двинулся освобождать пленников. Первым делом я развязал мальца, вколол ему два стимулятора, поскольку на его теле было множество глубоких порезов. Стимуляторы начали процесс заживления. Повезло, что эти препараты действуют на пони, правда я достаточно долго доставал их своими неудобными копытами! Другие не придали этому внимания, они всё ещё были под впечатлением.

Пока действие стимуляторов ещё не иссякло, я освободил ещё трёх пленников. Клетка была заперта, а ключ искать мне было лень, особенно копытами, и в итоге я задними конечностями лягнул по ржавым дверям клетки. В отличие от них, у меня было достаточно сил, чтобы отпереть клетку таким образом.

Сначала они испуганно смотрели на меня, но я старался как можно более спокойно и тихо объяснить, что ничего им плохого не сделаю и что они свободны. Они с удивлением и с неверием в свою свободу взирали на меня. И здесь Пустошь не место для надежд, не удивительно, что они не спешат прыгать мне в объятия. Никому нельзя доверять. Молча поднявшись, они поспешно прошли мимо, бросая опасливые взгляды на меня. Никто не забрал жеребёнка, получается, что его знакомых или родственников здесь не было.

Я посмотрел на стол, но там не оказалось юного пони. Начал выискивать его и вскоре заметил — он был напуган настолько, что забился в угол и испуганно моргал глазами, глядя на меня. Ну, естественно, я тоже был в крови, а ещё шлем с красными визорами. Меня с лёгкостью можно принять за личность хуже и коварней, чем рейдеры. Я снял шлем, а затем медленно и осторожно двинулся к нему.

— Все закончилось, — как можно спокойней начал я, — я не причиню тебе вреда.

Однако это его едва успокоило. Он дрожал от страха и не произносил ни единого звука.

— Не бойся, дружок, — как можно мягче сказал я. — Я отведу тебя в безопасное место. Самому тебе здесь оставаться не самый удачный вариант, верно? Сложно довериться мне, учитывая всю эту кровь, однако если бы я захотел навредить тебе, то давно бы уже это сделал. Так что, давай, не бойся, иди ко мне, прокатишься на спине. Будет весело. На спине безопасно, ни один рейдер тебя не тронет. Даю слово. 

Похоже, мои слова повлияли на него, и он нерешительно вылез из-за угла. Я медленно подошёл к нему и помог ему сесть у меня на спине. Он обхватил передними ногами мою шею и мы вышли из подвала.

Наверху я увидел, как пленники из подвала подбирали оружие рейдеров, и среди них увидел ту пони с верхних комнат — она отдавала им команды. Сейчас она выглядела немного лучше. Завидев меня, она прорысила ко мне.

— Спасибо за то, что спасли меня, — поблагодарила меня небесного цвета единорожка едва заметной улыбкой. — Как вы здесь оказались?
— Проходил мимо. С вами точно всё в порядке? Учитывая, что он сделал…
— Пожалуйста, не упоминайте больше об этом, не хочу больше вспоминать это. Это так унизительно… — ответила кобылица, опустив голову, пытаясь как-то совладать с нахлынувшими ужасными воспоминаниями. Она задрожала. — Я хочу просто забыть это.
— Прошу прощения, не хотел, — извиняющимся тоном проговорил я.
— В конце концов, благодаря вам закончился этот кошмар, — вздохнула кобылка, подняв голову. Она явно борется с осознанием того, что с ней произошло. Я бы обнял её, чтобы успокоить, но в таком случае лучше не делать такого опрометчивого действия, так как могу сделать только хуже, вслед чего она, возможно, возненавидит касания или что ещё похуже. — Как вас зовут? Меня Блюрайз.
— Дэниэл. Похоже, вы из того каравана, на который вчера напали рейдеры?
— Приятно познакомиться, — едва заметно улыбнулась единорожка. Верно, лучше не упоминать о произошедшем, не давать ей думать об этом. — Как вы догадались? Вас кто-то послал нам на выручку?
— Нет, я проходил мимо и заметил рейдеров у здания, вот и решил проверить. А о нападении я услышал из их разговоров. Куда вы, собственно, направлялись? И можно ли мне с вами?
— В Новую Эпплузу. Город на севере отсюда. И да, такой боец нам пригодится, — проговорила Блюрайз, а потом с печальным лицом повернулась назад и тихо произнесла, глядя на троих пони стоявших позади. — Особенно сейчас…
— Вы случаем не знаете, чей он? — сменив тему, спросил я у Блюрайз, кивком головы указывая на своего пассажира. Жеребёнок оживился, как услышал что о нём заговорили. Кобыла печально посмотрела на него. 
— Нет, к сожалению, не знаю.
— Как тебя зовут? — спросил я своего пассажира.
— Расти, — с трудом прошептал жеребёнок.
— А где твои родители? — спросив, не подумав, что они могут быть мертвы. После того случая и перевоплощения я допускаю слишком много ошибок. Всё ещё на эмоциях. Глаза Расти стали мокрыми от слёз и он был готов вот-вот готов захныкать, я хотел было уже начать успокаивать его, но Блюрайз опередила меня.
— Ну-ну, успокойся, малыш, можешь не отвечать, — с материнской заботой проворковала Блюрайз, погладив его по бежевой гриве. — А друзья или знакомые у тебя есть?
— Нет, но отец когда-то рассказывал, — тихо молвил Расти, — что у него был друг Лаки, который живёт в большой и красивой башне, я не помню её названия, — чуть шмыгнув носом, ответил Расти. — Но помню, что она находится среде руин.
— А, ты говоришь о Башне Тенпони? — уточнила Блюрайз.
— …как-то так, знакомое название, — с задержкой сказал Расти. 

Я услышал своеобразный звуковой сигнал, исходящий из моего ПипБоя. Я взглянул на него и не поверил собственным глазам. Какого чёрта он сам отметил мне локацию «Башня Тенпони»?! Это случаем не ошибка? Может всё-таки Тенпенни, а не Тенпони? Тем более, я же всегда сам отмечал локации, и подобного фокуса со стороны устройства никогда не было. Интересно… а связано ли это с тем, что я прошёл через ту сферу? Так, Дэниэл, спокойней, не думай слишком много сейчас, потому изучим устройство и всё выясним.

— Вы не были там? — спросила у меня Блюрайз, после того как увидела, что я удивленно смотрю в ПипБой.
— С чего вы взяли? — я старался скрыть своё удивление, подняв взгляд на единорожку и опустив ногу с ПипБоем.
— Ну, если ваш ПипБак только сейчас отметил это местоположение, значит вы там ни разу не были, — поясняющим тоном проговорила единорожка. Название портативного компьютера также ввело меня в лёгкий ступор. Почему не ПипБой? Его же так называют, других моделей я не знаю и даже не слышал. Кстати, а может это и вправду такая модель?
— Вы из Стойла, да? — задала другой вопрос Блюрайз. И вновь эта единорожка заставила мой разум закипеть от размышлений. Какое ещё «Стойло»? Что ещё за «отстойник»? О чём она?.. Всё страннее и страннее. Куда же меня, чёрт подери, занесло?
— Можно и так сказать, — неуверенно ответил я, с кривой улыбкой. Всё-таки, лучше сделать вид, что так оно и есть. Иначе на меня наденут смирительную рубашку. Нужно срочно всё разузнать, только сделать это без подозрений, а валять дурака с потерей памяти мне не хотелось. Вдруг это выйдет мне боком.
— Понятно, — немного удивлённо на меня взглянула кобылка, и потом начала осматривать помещение салуна. — Я не видела тела Шарпа, — внезапно с настороженностью и беспокойством проговорила кобылка, мотая головой по сторонам, а потом остановилась и со страхом в глазах посмотрела на меня: — Вы его видели?
— Нет, а вы о ком толкуете?
— Проклятие, проклятие! — нервно шептала кобылка опустив голову, затем взглянула на меня. — Он очень опасный рейдер, закованный в металлические доспехи, он вынослив и может долго тебя преследовать, ты сдохнешь от изнеможения раньше, чем у него появится одышка, — объяснила мне Блюрайз. — Я сдаваться не собираюсь, и если он доберётся до меня, то я лучше всажу себе пулю в голову, чем вновь окажусь в копытах рейдеров…
— А, — только и сказал я спокойно, пожав плечами. — Что-нибудь придумаем, не волнуйтесь по пустякам, дорогая. — Я попытался её успокоить.
— Так, ребята, — взволновано начала кобылка (очевидно, что не особо помогло), повернувшись к остальным, — мы вряд ли сейчас уйдём отсюда живыми, сюда направляется Шарп, и вы знаете, чем чревато его появление. Нужно хотя бы попытаться его пристрелить или серьёзно ранить. Займите удобные позиции.
— Так, — начал я, Блюрайз и остальные трое пони взглянули на меня, — вы тут готовьтесь, а я поднимусь на крышу и буду наблюдать его прибытие. — После кивка синей единорожки я поднялся на крышу. Спрятался за баррикадой, попутно сняв со спины Расти и посадил его рядом после чего сказал ему, чтобы он пригнулся и не высовывался, и сложил свои сумки. Жеребёнок кивнул, а я достал снайперскую винтовку, поставив её на ограждение крыши.

Шарп показался через пару минут, как я занял позицию. Вот же сукин ты сын, быстро появился. С ним был единорог и один обычный пони. Шарп был очень крупным по сравнению с другими; с кончиков копыт до макушки головы был облачён в металлическую броню с шипами, а на ногах красовались большие и острые лезвия. Этим видом он уже внушал страх и трепет, даже подходить было страшно. Бля, а он действительно опасен. Может, я всё-таки поспешил с выводами? Ибо я это тело ещё не освоил.

Тут нужны бронебойные патроны. С трудом зарядил винтовку бронебойными пулями, и приготовился стрелять. Полагаю, что ребята справятся с остальными двумя. Я установил винтовку на ограждение крыши и приготовился. Затем активировал систему прицеливания и прицелился в голову: на таком расстоянии первый выстрел прошёл мимо; вторым я зацепил ему шею, отломив часть металлической брони в районе шеи, вслед чего она стала беззащитной, ну и саму шею — прошла по касательной, было слышно, как от боли он заматерился и галопом побежал в нашу сторону, вместе со своими дружками. Из-за того, что он слишком быстро начал передвигаться я не успел прицелиться и программа ПипБоя отключилась, мои чувства и реакция вернулись в прежнее состояние.

Пони Блюрайз начали пальбу. Двоих сопровождающих они смогли застрелить, а вот металлического танка нет — ему вообще похрену. Пули отскакивают от него, как луч солнца от зеркальной поверхности. Так, придётся действовать по-другому. Положив винтовку и попутно сняв шлем, я сказал Расти, чтобы он присмотрел за моими вещами, и что скоро вернусь. Он же с удивлением посмотрел на меня, я ему подмигнул, мол, всё будет хорошо. Затем ловко спрыгнул на небольшой выступ первого этажа, а оттуда уже на землю, а затем медленно прорысил к Шарпу, который остановился и уставился на меня.

— Опа-на! — воскликнул Шарп. — Нашёлся смельчак, который решил сцепиться со мной. Как же я люблю, когда жертвы сопротивляются. У меня аппетит разыгрывается быстрее.
— Идиот, — кто-то крикнул сзади, — ты что творишь?! Убирайся с его пути, иначе он тебя в землю закатает!

Я проигнорировал выкрики и галопом побежал на рейдера, закованного в металл. Если бы я остался отстреливаться, то Шарп успел бы добраться до кого-нибудь из караванщиков, а так я выиграю для них время. У меня просто не оставалось выбора.

Шарп с хохотом побежал в мою сторону. Как только мы настигли друг друга, он замахнулся своим копытом с острым лезвием на нём, и я, пригнувшись ударил ему кастетом в брюхо. Это не произвело на него никакого эффекта, лишь пошатнулся. Я тут же отскочил назад, придумывая новую тактику, она сейчас нужна как никогда.

— Что, засомневался, дырка от задницы? — кривлялся рейдер. — Сейчас побежишь обратно и спрячешься, но знай — я тебя, суку, найду и трахну, — ухмыльнулся рейдер
— Я польщён, что ты, во всех смыслах, считаешь меня привлекательным, но закрой свою варежку, — чуть-ли не криком сказал я, начиная очередную атаку. Вновь, по той же методике, и неудача — я отступил назад. И вновь издёвка с его стороны, но я не обратил на это внимания. Он уже не выжидал моей атаки, а атаковал меня сам. Его ударов стоит бояться, но увернуться от них можно без проблем, даже когда тебя посадили в тело пони несколько часов назад. И не стоит забывать о его незащищённой шее.

Я выхватил зубами «Кровопийцу», который я прятал под плащом и начал проделывать свой набег на него. Как только рейдер оказался рядом со мной я увернулся от него, а затем и от его атаки. Из-за неудавшейся атаки по мне, он зацепился о небольшой земляной выступ и грохнулся на землю, подняв облако пыли.

Вот это самый подходящий момент! Я успел всадить ему в шею нож, до того, как он попытался встать, но, похоже, на нём это не особо отразилось. Видимо, из-за того, что удерживая предмет в зубах, можно с лёгкостью промахнуться, посему я не зацепил его жизненно важные места. Он взвыл от боли. От того, что он ещё был жив, я хотел ножом дорезать ему шею, но он тут же дёрнул головой и ударом копыта подбросил меня в воздух. Я пролетел в противоположную сторону от салуна на несколько метров. Ауч. Будут хорошие такие синяки.

После того, как рейдер меня отбросил, караванщики не стояли как истуканы и открыли огонь по нему. Его это только ещё сильнее разозлило, он вытащил нож из шеи, выбросил его и пулей умчался к караванщикам. Вот же срань! Ну зачем же вы-то встряли?! Да и это чёртово тело! Если бы не оно, то я бы уже давно расправился с этим жалким рейдером.

Я поднялся с земли, взял в зубы свой револьвер и побежал за Шарпом, который уже в это время ворвался в здание с намерением распотрошить караванщиков. А он крепкий, зараза, дышит ещё после того, как я засадил огромный нож ему в шею. Необходимо воспрепятствовать его планам в нарезке обычных караванщиков.

Я побежал следом за рейдером и на входе в салун обнаружил мёртвого жеребца, которого недавно освободил. Чёрт… Я умчался следом за ним на второй этаж, ибо именно туда отступили караванщики. Как только я забежал на второй этаж, они все уже вылезли на крышу. Нет, там же Расти на крыше!.. И так уже много смертей на моей совести, не хочу, чтобы это число возросло.

Я мигом забежал на крышу и увидел, как перепуганная Блюрайз с остальными, включая Расти, забились в угол и отстреливались. Рейдер медленно, как к загнанным овцам, подходил к ним, наслаждаясь моментом.

— Офуфтите ффволы! — крикнул я караванщикам с револьвером во рту. Холера! Разговаривать с набитым ртом неудобно. Я временно вытянул револьвер изо рта. Все удивлённо на меня посмотрели. Рейдер тоже заинтересованно повернул голову — его шея была залита его собственной кровью. Твою мать, да как же он ещё дышит?!
— Ну что братан, зассал да? — спросил я с насмешкой у рейдера. — Побоялся продолжить со мной бой?
— Напротив, мясо, — рассмеялся Шарп, — тебя я оставлю напоследок, как самую аппетитную отбивную. Эти мешают мне сделать из тебя оную, и я хочу снять с них аппетитную кожу сейчас, чтобы не отвлекали от дела, — рейдер вновь повернулся к испуганным караванщикам. — Джимми хорошо тебя отжарил, — судя по всему он адресовал это Блюрайз. — Хорошо подготовил к тому, когда тобой полакомлюсь я.

Побледневшая и дрожавшая Блюрайз со слезами на глазах уже приставила ствол пистолета к себе в висок. Не хочет доставить ему удовольствия причинить ей ещё мучений, боли и страданий. Они думают, что они уже трупы и от неизбежности судьбы просто сложили свои оружия, кроме голубой единорожки. Да блять, чего они боятся? Он же обычный смертный, который хорошо закован в металл. У него же из шеи кровь льётся ручьём — прямое доказательство, что его можно одолеть!

— Слабак, — сказал я, ухмыльнувшись. Рейдер вновь обернулся ко мне.
— Что ты сказал, мразь? — прошипел рейдер, с гневом глядя мне в глаза. Затем он начал поворачиваться в мою сторону. Отлично, он теперь отвлёкся на меня и выжившим пока ничего не угрожает. — Повтори-ка.
— Слабак, лузер и неудачник, который даже не может сделать отбивную, — надменно и протянуто проговорил я, улыбаясь во все зубы.
— Ну всё. Из твоих зубов я ожерелье сделаю!

Рейдер разозлился и побежал на меня. Ну всё, гнида, сейчас я тебе покажу почём сотня гребешков. Я ловко взял в зубы револьвер и сделал пару выстрелов ему в голову… Блять! Отдача больно бьёт по зубам! Если мне понадобится услуги стоматолога, то можно просто воспользоваться этим револьвером. Просто и изящно. 

Сделав пару выстрелов, я попал ему в глазное отверстие в шлеме, а следом и в глаз. Метко. Однако он всё ещё бежит на меня! Ну он, блин, даёт! Я отпрыгиваю сторону в тот момент, когда рейдер уже почти добрался до меня. Ещё бы доля секунды и всё — кранты, полетел бы мешком вниз вместе с ним. Не успев вздохнуть от облегчения, как этот огромный танк пробежал мимо меня и, споткнувшись о заграждение крыши, полетел вниз, делая кульбиты, прихватив меня за собой! Лезвиями своих копыт случайно зацепился за мою накидку и потянул вниз.

Твою-же мать!

Я полетел вниз следом за рейдером, в панике размахивая перед собой конечностями. Единственное, что я почувствовал перед тем, как приземлиться с крыши двухэтажного здания и потерять сознание, как мою спину и тело пронзила острая боль.

Темнота и больше ничего… Я слышу звуки брамина и… рядом какие-то голоса. Чувствую, что меня слегка потряхивает. Меня тянут в какой-то повозке? Похоже на то… Больше я ничего не помню, и вновь проваливаюсь в чёрную бездну.

Глава 3 «Город металла»

Ох… Вроде, я ещё жив. 

Я медленно открываю глаза и понимаю, что лежу в каком-то незнакомом помещении, на комфортной кровати, без брони или одежды, укутан одеялом. Я осмотрелся по сторонам и увидел тумбочки по обеим сторонам от меня, на которых лежали шприцы, скальпели, ножницы, медикаменты и разнообразные медицинские приспособления. На стене рядом с выходом из комнаты висела аптечка жёлтого цвета, на которой, вместо привычного красного креста, в центре была эмблема в виде розовой бабочки. Каков смысл этой эмблемы? Что она собой представляет? Может быть это связано с выражением «Порхай как бабочка и жаль как пчела»? Ну если в этом смысле толковать, то заполучив укол, ты запорхаешь от кайфа. Тут я вспомнил старую шутку, мол, приходит как-то детектив к наркоману и говорит ему: "Колись".

На одной из стен был выцветший плакат, призывавший других на работу в сфере медицины. «Чтобы стать героем, вовсе не нужно быть Стальным Рейнджером! Присоединяйтесь к Министерству Мира!» — призывала пони в жёлтом халате. Стальные Рейнджеры? Министерство Мира? Это ещё кто?..

Ещё интересно и то, как же я здесь оказался… Какой-то сон снился о сказочных магических созданиях, именующихся пони и даже я был одним из них. Я посмотрел на свою руку... Там оказалось копыто. Значит, это было не сон… А, вспомнил. Меня потянул за собой тот крупный рейдер, зацепившись за мою накидку. Вот ублюдок!

Обычно этот плащ приносил мне удачу. Тут я ещё раз посмотрел на своё тело: оно было забинтованным от шеи до пояса. Мне захотелось справить нужду. Необходимо найти место, где можно освободить свой мочевой пузырь. Ну не делать же этого в углу.

Я резко подскочил с кровати, подобрал больничный халат, лежавший на потрёпанном деревянном комоде, кое-как накинул его и быстрым ходом двинулся к выходу из палаты. Боли я фактически не ощущал. Наверняка я был сильно ранен, но имплантаты почти исправили это дело, и врачи об этом не догадывались. С ними жизнь намного проще, правда, сука, дорогие они и если кто прознает, что они у меня есть, то меня покромсают и отберут дорогие (это именно по словам МЦ) имплантаты, которые в сумме стоят больше сотни тысяч крышек, что делает их фактически бесценными. Повезло, что эти имплантаты невозможно просто так взять и выдрать из моего тела, так как они «спаяны» с моими внутренними органами, и потребуется сложное и высокотехнологичное оборудование, которое имеют только МЦ и Последователи Апокалипсиса, чтобы их извлечь, не повредив их.

Выскочив в коридор, я увидел кобылу в жёлтом-розовом халате (довольно необычный цвет для медицинского халата, учитывая особенности и преимущества белого), шёрстка пони была снежного цвета, а её грива была приятного розового оттенка. Она удивлённо смотрела на меня. Не обращая внимание на её удивление, я спросил, где здесь туалет. Она указала копытом на коридор и сказала, что в конце коридора, а дальше направо. Услышав ответ, я тут же пробежал мимо неё и добежал до туалета.

Справив нужду, я с облегчением и улыбкой зашагал к себе в палату. Оказавшись там, я спиной плюхнулся на кровать, облегчённо вздохнув.

— По крайней мере, сейчас дела идут более-менее хорошо, — сказал я, глядя в потолок, штукатурка которого потрескалась и понемногу осыпается. Через мгновение в дверь палаты постучались, и после моего разрешения на вторжение дверь открылась. Это была та кобылица с коридора.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила она, подозрительно глядя на меня и оценивая мой внешний вид.
— Знаете, вы так спрашиваете, как будто я сумасшедший, — ответил я, хмыкнув. — Ну, есть немного безумия в моём сознании, но если вы, как врач, интересуетесь моим состоянием, то я чувствую себя превосходно. И давайте всё-же на «ты», а то в официальном тоне трудно разговаривать с такими милашками, — улыбнулся я. Как-то само собой это вырвалось… Ну, действительно, все пони мне кажутся милыми, даже жеребцы. Такие яркие, разноцветные, привлекательные, как конфеты.

Пони в халате хихикнула.

— Как мило с твоей стороны поднять мне настроение. Меня зовут Канди. — Я мысленно улыбнулся, вот же совпадение с моими мыслями касательно конфет. — Твоё имя мне уже известно от тех, кто тебя притащил. Ты такой милый и настолько беззаботно спокойный, учитывая что несколько часов назад тебя доставили с тяжёлыми колотыми и рваными ранениями, — ответила кобыла, заглядывая в блокнот. Он находился на её копыте, а страницы она переворачивала носом. Как ловко у неё получилось перевернуть страницу. Я бы так не смог. Стоп, тяжёлые ранения? Пару часов назад?
— Что случилось?
— Тебя доставили сюда несколько часов назад караванщики. Они сказали, что ты упал с крыши второго этажа прямиком на острые шипы, видимо, они и прокололи твою броню, в следствии чего спину и некоторые внутренние органы. Повезло, что ты был в броне, иначе повреждений было бы намного больше. Однако такие серьёзные повреждения быстро не лечатся, даже с лечебными бинтами и зельями, — проговорила пони, всматриваясь в блокнот, периодически поглядывая на меня. — И ещё, при лечении мы заметили, что по всему твоему телу находятся… сложные техномагические устройства, вроде имплантатов, я права?
— Ты права, конфетка, и это долгая история, — ответил я, махнув копытом. Скрывать это уже не имеет смысла. — Вкратце, попал я в один эксперимент, где меня разбирали и собирали, словно пазл, отчего я и получил несколько... примочек.
— Это объясняет, почему твой позвоночник фактически не пострадал, но шипы пробили органы и ты должен был умереть от кровопотери. Однако те, кто тебя притащили, сказали, что использовали пару слабых зелий лечения, которые у них были в запасе и таким образом, твоё состояние не ухудшилось, позволив тебе дотянуть до больницы и профессиональной помощи. Как ты оказался у нас на операционном столе мы провели операцию, поскольку в теле оставались парочка сломанных шипов, что внешне нельзя было обнаружить невооружённым глазом. После подобных операций по извлечению инородных предметов не восстанавливаются меньше, чем за сутки, но каким образом ты нарушил это правило и быстро восстановился? — с удивлением и лёгкой улыбкой спросила белая кобылка.
— На мне всё заживает, как на собаке, — едва улыбнулся я. — Благодаря имплантату регенерации. Даже без операции эти отломленные части шипов имплантат регенерации просто-напросто бы вытолкал.
— А… — протянула пони, улыбнувшись. — Ну тогда это всё объясняет.
— Да. Я та ещё живучая сволочь. Меня уже можно выписывать, док?
— Сейчас, дай точно узнать твоё состояние и если всё в норме, то можешь топать на все четыре стороны.
— Отлично. Только откуда начинаются эти четыре стороны и сколько за лечение?
— Ты в Новой Эпплузе, а лечение бесплатное. За него хотели было заплатить те, кто тебя притащил, но они перед этим рассказали из-за чего ты пострадал, то тогда мы уже решили, что сделаем это бесплатно.
— Большое спасибо, док. А что, те рейдеры были серьёзной проблемой? — спросил я, когда белая пони проверяла моё состояние, осматривая меня от хвоста до головы, попутно зубами снимая бинты.
— Не за что, — ответила кобылица, снимая бинты. — Нет, проблемой был именно Шарп. После того, как ушёл Каламити, которого боялся этот металлический танк, он и его шайка поселились неподалёку от нашего города и начали доставлять серьёзные проблемы караванщикам и путешественникам. Повезло, что в сам город он и его братия не совалась, — проговорила врач, разглядывая мои заживлённые раны.
— Какой интим… — проговорил я вслух. — А давно ушёл этот Каламити? И с чего вдруг он покинул город?
— Вроде бы с довольно молодой кобылкой, звали её Литлпип, она сделала полезное для города, но при первой встрече Каламити по ошибке принял её за рейдера и подстрелил, вследствие чего она попала к нам в больницу. Он очень переживал из-за этого и пошёл с ней, чтобы якобы загладить свою вину.
— Ясно, — изрёк я, поскольку это мне было не особо интересно.
— Всё, — воскликнула пони с улыбкой, закончив осмотр и сняв бинты. — С тобой всё в порядке. У тебя даже следов от ран и операции не осталось! Тебя можно выписывать.
— Превосходно. А тебя лично нужно отблагодарить?
— За что? — улыбнулась пони.
— За проявленную заботу, — улыбнулся я.
— Нет, спасибо. Это мои обязанности следить за пациентами. Хотя… — задумалась кобылица,
— Ладно. Если что надумаешь, тогда скажешь. А теперь… К слову, где моё снаряжение?
— Вон в том шкафчике, — пони протянула копытом, указывая на небольшой металлический шкафчик в углу палаты.

Я подошёл к нему и открыл его. Там оказалась заляпанная моей же кровью (и не только моей) броня. Её состояние было очень печальным и пугающим, показывая насколько сильно она пострадала от тех острых, как лезвие бритвы, шипов, а ещё она была вся в засохшей крови рейдеров. Здесь было и остальное моё снаряжение. Броню я не одевал, а аккуратно сложил в рюкзак. Однако, думаю, правильнее его уже называть сумкой. Первым делом я нацепил свои ожерелья. Пару мгновений спустя:

— Откуда у тебя эти ожерелья? — спросила Канди. Я повернулся и посмотрел на неё. — Просто интересно. Они такие необычные. Особенно золотой медальон. На нём изображено такое необычное существо. — Сказав это, я тут же взглянул на Знак Цезаря и увидел с одной стороны изображения быка, а с другой стороны профиль человеческой головы Цезаря. Итак, она не узнала, что это за существо. Это не хорошо.
— Подарки. От друзей. Серебряный медальон от одной дев… юной кобылки, а золотой от одного суеверного племени. Это что-то наподобие их выдуманного божества… А чего ты так смотришь на меня?
— Ну, — улыбнулась Канди, на её щечках проступил румянец. — Просто любуюсь твоими формами. Не каждый день к нам попадают опрятные жеребцы с мягкой шёрсткой. Зачастую грязные и неотёсанные наёмники.
— Как хочешь, — улыбнулся я. Однако это действительно любопытно, с момента, как отправился в длительное путешествие, до и после превращения я не принимал полноценный душ и, мягко говоря, запах был не из лучших. И это странно, что я был чистым и опрятным. Только сейчас обратил внимание на этот факт.

Остальное снаряжение я просто напялил на себя. Даже без брони моё тело было достаточно прикрыто. Затем я проверил сортировщиком своего ПипБоя, которое можно уже называть ПипБаком, что я ничего не потерял из снаряжения. Хм. Всё-таки, я порой удивляюсь, что меня не пытаются ограбить, когда я без сознания и доступ к моему снаряжению открыт, как рот во время оргаз… 

Среди снаряжения не оказалось моего «Кровопийцы», видимо, лежит где-то на земле возле того салуна. Жаль, хороший был нож. Да и пёс с ним. Как-то я пропустил момент, что у меня не взяли стимуляторов для лечения, а их у меня было около десятка.

— У меня вопрос, почему не использовали мои стимуляторы для лечения? По-моему, у меня их предостаточно.
— Я не знаю, о каких стимуляторах идёт речь, — ответила белая пони с непонимающим выражением лица.
— Самый обычный, для ускорения заживления тканей, — сказал я, доставая зубами стимулятор из сумки.
— То есть, этот то же лечебное зелье, только его вводят в тело, используя шприц? Удобно… — с интересом проговорила пони, подходя ко мне, и взяла стимулятор.
— Наверняка, — ответил я неуверенно. Вновь это «лечебное зелье», что это? Пони в жёлтом халате рассматривала стимулятор со всех сторон, явно малость удивлённая и заинтересованной.
— Можешь оставить его мне? Мне интересно, из чего он состоит и как он влияет на живой организм.
— Да пожалуйста, — улыбнулся я. — Вот тебе и благодарность.
— Это не то, что я уже надумала, но и это сойдёт, — проговорила пони, положив стимпак в карман халата.
— А что ты хотела?
— Ну, поужинать с кем-то. Поесть за чужой счёт было бы кстати, — хитро улыбнулась пони.
— А… — вкрадчиво улыбнулся я. Вот же, вытянуть меня на свидание, чтобы на халяву поесть? Ну, это же в женском стиле. Кстати, с чего вдруг я так спокойно к этому отнёсся? Она же совсем другой вид, не смотря на то, что я сам без недели пони. Для неё кажусь привлекательным, лично я, как размышлял об этом ранее, считаю пони милыми. Повезло мне с превращением — хуже в глазах других я выглядеть не стал. — Может, в другой раз, а сейчас мне нужно залатать броню… ты случаем не знаешь, кто мне может в этом деле помочь?
— Дитзи Ду в «Абсолютно Всё». Ты её лавочку не пропустишь.
— Ага. Ещё раз спасибо, конфетка, — сказал я, уходя из больницы.

Выйдя с больницы, я оглядел место, в котором оказался. Это был ограждённый посёлок, в основном состоящий из железнодорожных вагонов. Неудивительно, судя по виду здесь пересекались железнодорожные пути. Стены города состояли из железнодорожных вагонов, по которым ходила вооружённая охрана, оберегающая жителей посёлка. Дома были из тех же самых вагонов, некоторые были сложенные друг на друга. Всё здесь было ржавым, грязным и… таким знакомым, прямо, как Мегатонна. Только в отличие от Новой Эпплузы, Мегатонна построена из обломков самолётов и автомобилей. Тем не менее, использование старого транспорта в качестве строительного материла дало о себе знать. Вспомнились мои деньки проживания в Мегатонне, со своими друзьями и Брис, — городе, построенном вокруг неразорвавшейся ядерной боеголовки. Интересно, здесь есть что-нибудь подобное, что напоминало бы поклонение бомбе или какой-либо культ? Я невольно хихикнул от этой мысли.

Помимо этого, перед моим взором предстала башня, сложенная из четырёх вагонов, к которой тянулись несколько мостиков и переходов с других башен. На этой башне была яркая и сияющая вывеска, гласившая: «Таверна Шлагбаум». Помимо высокой таверны я заметил ещё возвышающуюся над городом оранжевую башню, которая имела свисающий с её длинной стрелы массивный крюк. Да, неплохой такой кран, ясно, как жители смогли сложить и все эти массивные и тяжёлые вагоны.

Я прогуливался по посёлку и рассматривал окрестность. Здесь кипела своя жизнь: пони ходили по своим делам, одни из них что-то обсуждали между собой, вторые просто со скучающим лицом смотрели по сторонам, задумавшись о чём-то, остальные были чем-то заняты. Рассматривая своеобразные дома и сооружения, я нашёл то, что искал. Здание, на котором была вывеска «Абсолютно Всё». Это здание состояло из трёх совершенно разных вагонов, сваренных воедино; один из них напоминал чёрную металлическую бочку с дымовой трубой. Только я хотел подойти к этому магазинчику, как меня кто-то окликнул. Я повернул голову на источник звука. У небольшого вагончика, с надписью «У Кэррот» было несколько столиков, за которым сидели пони, за одним из столиков сидели Расти, с большим рвением уплетая что-то съестное, и Блюрайз, которая была с бутылкой виски. Это она меня окликнула, и после того, как я повернул к ней свою голову, она помахала мне копытом. Ну, не мне её винить, что она пережила столько у тех рейдеров. Сам изредка пью виски, чтобы хоть как-то заглушить ту боль и ужасы, что встречал на пустошах, если он решают напомнить о себе.

Я подошёл к ним.

— Как ваши дела? — спросил я, садясь рядом с ней. Блюрайз была приятно удивлена, что я быстро пришёл в себя.
— Благодаря вам — более-менее нормально. А у вас, как я погляжу, всё отлично, — проговорила единорожка с искренней радостью. От неё доносился запах алкоголя.
— Вполне, — я легко кивнул. — Меня уже выписали. И да, я уже привык к подобным ранениям, — я пожал плечами.
— Отрадно слышать, — проговорила пони, хлебнув виски. Она уставилась на бутылку. — Ещё раз большие спасибо, что сумели спасти нас от Шарпа. Я... я уже готова была пустить себе пулю, только чтобы не попасться живой к нему. — Пони пробрало дрожью от ужасной картины, которую она себе вообразила. — Это было просто ужасно, что они со мной там делали... Мне пришлось посетить врача. Вот приходите вы, освобождаете меня, вроде кошмар закончился... но потом Шарп загоняет нас на крышу, убив по дороге нашего друга, решившего ценой своей жизни позволить нам уйти... В глазах вновь возникли кошмары издевательств, боли и мучений. Меня охватил страх, я уже была готова убить себя, лишь бы снова не испытывать этих унижений и страданий... — Я уже не мог спокойно слушать это и обнял её. — Потеряла почти всех друзей и хороших знакомых, держалась до конца, но тогда на крыше... я не выдержала. Ещё бы мгновение и... — Я погладил её по голове. — Уже ничего не хочется, — проговорила она и уткнулась в мою грудь мордочкой, сдерживая слёзы. Расти никак не реагировал на это. Его рассеянный взгляд говорил о том, что погружён в свои размышления, а потом внезапно встал и пошёл куда-то. Видимо, он сейчас не хочет слышать чьи-то всхлипы.

Прошло несколько минут. За это время я думал о случае с капралом Бетси в лагере Маккарран, которую изнасиловал Черт по имени Шеф-Шеф, так вот, после этого случая она начала задираться, приставая к каждой девушке. Пришлось убедить её согласиться на психологическую помощь.

— Спасибо тебе, — сказала Блюрайз, выбравшись из моих объятий, и вновь уставилась на бутылку. Блюрайз даже и не заметила, что ушёл Расти. — Мне это действительно было нужно.
— Твои подруги разве не помогли тебе с этим?
— Да. И им тоже досталось, но мне больше... из-за того, что рейдеры сочли меня привлекательней других. Теперь мне кажется, что я ненавижу свою внешность за это.
— Я могу пожалеть, если скажу это, — с беспокойством начал, так как рисковал только ухудшить её настроение, — но... ты приняла самый большой удар на себя. Так что, твои подруги должны быть благодарны за это. Как тот ваш друг, который ценой своей жизни хотел выиграть вам время.

Блюрайз взглянула на меня странным взглядом, который являлся смесью непонимания, отвращения и страха. Я уже хотел жалеть о том, что сказал, но выражение Блюрайз смягчилось и она вновь повернулась к бутылке.

— Я не думала об этом в таком духе... Спасибо, наверное.
— Извини, не хотел тебя обидеть или...
— Нет, всё нормально. Я понимаю, что ты хотел подбодрить меня, я принимаю это. Просто это моя жертва связана с унижением и болью... Мне даже стыдно об этом говорить. Если бы не алкоголь, я бы этого не сказала.
— Ты не виновата. Не забывай, что это произошло не по твоей воле, так что, нечего стыдиться, а держать в себе — самое худшее, что может быть. К примеру, я, из-за дурацкого плаща свалился с крыши, да и ещё прямиком на лезвия металлической брони, — я с иронией проговорил последнее предложение.
— Мы тогда перепугались за твою жизнь, думали, что вот-вот умрёшь, несмотря на первую помощь... а ты вот так спокойно к этому относишься, — с упрёком сказала пони небесного цвета, взглянув на меня с неодобрением.
— В своей жизни я испытывал немало страданий, включая и душевных. Я неоднократно был на грани жизни и смерти, и единственный способ бороться с этим, это отшучиваться, искать положительную или забавную сторону случившегося. Да, эту привычку ещё нужно выработать, но нет ничего плохого в том, чтобы шутить над тем, что миновало. Ибо в ином случае можно впасть в депрессию, а там и до самоубийства недалеко. Как говорил один мудрый писатель: "Когда ты смеёшься, то тебя не воспринимают всерьёз, но мало кто понимает, что есть многое в этой жизни, чего нельзя выдержать, если не шутить". — Блюрайз заинтересованно и внимательно смотрела на меня.
— Хорошо сказано... Буду иметь ввиду, спасибо. У меня вот вопрос, ты же единорог, но я ни разу не видела, как ты используешь магию. В чём проблема? Ты бы намного лучше справились с ним, используя магию.
— Ну, — я неуверенно улыбнулся, — я сильно ударился рогом и волнуюсь на счёт того, стоит ли мне использовать её. Мало ли что с ним могло произойти. Лучше уж схожу к специалисту сначала провериться.
— Тогда понятно, — сказала Блюрайз, глядя на пустую бутылку виски. — Мы скоро двинем на юг, и там уже по обстоятельствам, а вы чем займётесь? Куда пойдёте?
— Пока без понятия, но сейчас мне нужно заняться своим снаряжением. Поэтому, вынужден откланяться... — Единорожка просто кивнула. — Не кисни, такой спелой ягодке это не идёт, — сказал я ей с улыбкой. Она едва улыбнулась. 
— Твоя улыбка такая... тёплая. Мне просто тоскливо, — рассеяно начала Блюрайз. — Спасибо за беседу... но хотелось бы её продлить, почувствовать себя слабой, отбросить какую-либо ответственность с себя, подольше побыть в объятиях того, кто приласкает и защитит. Так хочется нежности и доброты… — Блюрайз украдкой поглядывала на меня. Алкоголь сказываться на ней.
— У тебя есть подруги. 
— Это немного не то, чего я хотела...
— Отдыхай, а мне нужно заняться бронёй… — я улыбнулся и быстро ретировался. Мне не особо нравился ход этого разговора под конец, ибо не могу воспринимать её в сексуальном плане. Помочь действительно хотелось бы, но риск сексуального контакта в таком случае был очень высок, учитывая, что сейчас она пьяная. А она другой для меня вид, с которым я знаком от силы двое суток.

Подойдя к дверям «Абсолютно Всё», я заметил на них надпись печатными буквами «Да, я доставляю! Без копыт, со страшным жалом? Не обслуживаем. Спрашивайте о особых предложениях! Я не отвечу, но обеспечу! „Копытоводство по выживанию в Пустоши“! Только сейчас! Бесплатная первая копия для каждой семьи!»

Как-как? Копытоводство? Наверно, особенности языка, учитывая, что я так и не встретил ни одного человека, а Канди своим вопросом об ожерелье с изображением Цезаря только подтвердила это. Эта книга была бы мне сейчас очень кстати. Я вдруг вспомнил, как Мойра посылала меня во всякие места, чтобы проверить то одно, то другое. Всё было в интересах выживания, конечно же, и я вместе со своими друзьями и любимой исполняли её просьбы. Её поручения были странными, однако книга получилась действительно полезной, и я получил достаточно полезный опыт, выполняя их. Двух рейдеров одним выстрелом. Я всё больше начинаю понимать, что нахожусь очень далеко от родных штатов. Мне всё меньше и меньше хочется в это верить.

Открыв дверь и войдя во внутрь, я впервые увидел то, что одновременно и встречал, и в это же время вижу впервые. Это был гуль. Пони-гуль. У неё (я уверен, что это была она) была серая, почти полностью облезшая, кожа, без шёрстки, потускневшая жёлтая грива, вернее, то, что от неё осталось, её жёлтые глаза были перекошены в разные стороны. Завидев меня, она с улыбкой, что для гуля с перекошенными глазами это выглядит довольно-таки странно подбежала ко мне.

— Эм. Привет, — я робко поприветствовал её, всё ещё не оправившись от неожиданности встречи. Она не ответила, но вместо этого она подбежала к прилавку, где подобрала планшет для заметок и карандаш. Карандашом она что-то писала на верхнем листе.

Она. Писала. Ртом. Как вообще можно писать ртом? Для этого нужна немалая практика. Хотя я заметил, что пони довольно часто что-то делают ртом, учитывая мой изменённый «магнум». После того, как она написала, бросила карандаш и подняла зубами планшет так, чтобы я увидел, что там начерчено.

— «И тебе привет. Меня зовут Дитзи Ду. Чем могу служить?» — прочитал я вслух, старясь не смотреть на её перекошенные глаза. Её улыбка с её перекошенными глазами выглядит двояко, то ли мурашки по коже от этого, то ли мило.
— Ты не можешь говорить? — спросил я. После моего вопроса, Дитзи положила планшет и открыла рот. Я увидел, что там отсутствовал язык.
— Рейдеры? — Она отрицательно покачала головой. — Работорговцы? — Она кивнула, но затем вновь что-то нацарапала на планшете.
— «Да. Поскольку я не могу говорить, я начала писать. И никогда не добилась бы таких успехов, не случись со мной такое».
— Похвально. Я рад, что некоторые умеют находить плюс в любой ситуации, — улыбнулся я. Гуль, держа планшет в зубах, улыбнулась в ответ. Оптимистка! Такое довольно редко на Пустошах встречается. Её глаза, смотрящие в разные в стороны, внезапно сконцентрировались на мне. Ух… Тут я слегка испугался такой перемены во взгляде гуля, но старался не показывать этого внешне. Хм. Перекошенные глаза выглядели уже скорее забавными, чем пугающими, после того, как я узнал настрой этой пони. При её осмотре я заметил, что на её спине торчат какие-то отростки.
— Можно вопрос, касающийся твоего тела? — Дитзи с недоумением на меня поглядела и, через несколько секунд раздумий, нерешительно кивнула. — Что это у тебя на спине?
— «Крылья», — прочитал я, затем она «ими» пошевелила. Чего? Каким боком это могут быть крылья? Они больше походили на крылья общипанной курицы. Ой… Хорошо, что я не сказал этого в слух.
— Так ты… — задумался я, вертя перед собой копытом, пытаясь кое-что вспомнить. Не ожидал от себя такого произвольного и неосознанного жеста. Не могу вспомнить, как назывались подобные мифологические лошади с крыльями. Но точно помню, что название довольно броское.
— «Пегас» — взглянул я на планшет. Рыхлый болт! Точно, пегас! Летающие лошади, то есть пони.
— Можешь летать? — глупый вопрос, если учесть, что у неё почти нет перьев… Тут она взмахнула крыльями и взлетела к потолку. Изглотаться мне молочком Когтя Смерти! Она ещё до сих пор умеет летать, учитывая, что крыльев почти нет!.. К чёрту логику, к чёрту здравый смысл. Она здесь не работает должным образом.
— Скажу честно — мне завидно. Летать не каждому дано, особенно учитывая подобное состояние, — усмехнулся я, после того, как она приземлилась. Она вновь мило улыбнулась.

А к ней и к этой улыбке можно привыкнуть.

— Сколько ты уже на этом свете?
— «Ещё до войны».
— Судя по всему, ты много пережила. Я встречал гулей со времён войны, некоторые из них прошли тяжёлый путь. Наверняка, ты тоже через много чего прошла? — риторически спросил я. Та печально улыбнулась, поддавшись своим воспоминаниям.
— Скудное количество гулей сохраняют разум через столько лет, — Дитзи уже без грусти, улыбнулась. Похоже, она сохранила рассудок благодаря смеху и хорошему настроению. И правда, лучший способ не впасть в депрессию — держать себя в хорошем настроении, не смотря ни на что. Иногда я тоже порой валяю дурака с друзьями. И настроение хорошее, и плохое временно забываешь.
— Итак, мне нужна помощь с бронёй, — сказал я, доставая её из сумки. — Нужно много поработать с доспехами, ибо я пострадал в битве с одним игольным рейдером, а ещё вычистить от крови рейдеров. Я бы и сам взялся за ремонт, да у меня проблемы с магией. Не хочу рисковать и хочется обследоваться у опытного... волшебника. Возьмёшься? Я заплачу за ремонт, сколько ты скажешь.
— «Так это ты одолел Шарпа?».
— В общем, да. Если бы моя магия была в порядке, то не пришлось бы драться с ним вплотную.
— «О. Тогда тебе сделаю бесплатно».
— Я ценю твою щедрость, но меня и так уже бесплатно подлатали в больнице. Будет уже как-то неудобно. Так что, я настаиваю, чтобы мне дали хотя бы заплатить за материалы.
— «Ладно. Уговорил. Если у тебя проблемы с магией, то я советую тебе сходить к Подъёмнику. Он хорошо владеет магией и может помочь тебе с проблемой».
— Обязательно схожу. А пока я хочу заняться бронёй и в случае чего помочь.

Дитзи Ду взяла мою броню и принялась латать её. Я ходил по магазину, но смотрел, как эта пегаска-гуль управляется с броней. Должен сказать, что у неё виртуозно получается владеть зубами, попутно помогая себе копытами, при использовании инструментов и швейного станка. И я увидел, что ремонт практически ничем не отличается от человеческого, ну, не считая отсутствия у пони рук. О, прямо какое-то выражение получилось. Хотя у меня были те ещё очумелые ручки…

Во время ремонта брони, я изредка прогуливался по магазину в поисках интересного на прилавках. Мои глаза бегали от одного предмета к другому. Здесь действительно было всё — от полного хлама и мусора до неплохого оружия и брони.

К слову об оружии. Затейливое устройство на спине того рейдера-часового у входа «Шустрого Пони» оказывается было специальным приспособлением для тех, кто не способен левитировать оружие и ну и тем, кому удобней пользоваться таким образом. И называется оно боевым седлом. Одно из таких сёдел я лицезрел на прилавке. Правда, на нём не было оружия. Я попросил у Дитзи, можно ли мне его примерить. Она кивнула в ответ, после чего напялил на себя это приспособление. Забавные ощущения того, что эта штука на мне, словно я прирученная лошадь, а ещё это напоминает мне бондаж в сексуальных играх. От этого устройства к моему рту тянулись несколько металлических прутов, на конце которых что-то вроде спускового механизма, предназначенное для использования ртом и зубами. Перезарядка тоже осуществляется с помощью маленького рычага на спусковом механизме.

Тут я задумался над тем, а как же целиться из винтовок, если их прикрепить? Оказывается дело в том, что тут нужно наловчиться и привыкнуть к тому, что прицеливаться ты должен практически на интуиции, поскольку окончание (дула) стволов, если установить их на седло, расположены где-то верхнем районе напротив груди или шеи. Получается, чтобы стрелять из них нужно потянуть голову вперёд, чтобы ухватиться за этот самый спусковой механизм. В итоге, дуло винтовки находится почти наравне с твоей головой. Помимо этого, чтобы постоянно не менять позицию, если враг сместится хоть на пару дюймов в сторону, тут крепления подвижны. Винтовки отклоняются от своего базового положения где-то на двадцать, тридцать градусов в любую сторону. Также, если так удобней, орудия можно закрепить в одном положении. Стрелять без прицела, это тоже самое, что стрелять от бедра — нужна практика и выдержка. В общем, это приспособление, предназначенное для тех, кому неудобно стрелять, держа оружие в копытах, или тех, кому недоступна леветация.

Это боевое седло удобно, но навыки пользования этой конструкцией у меня стремительно близятся к абсолютному нулю. Это всё равно, что дать винтовку тому, кто мало того, что не держал подобное в руках, так ещё и не видел, как ею пользуются другие.

На это седло и манипуляций с ним я потратил почти час.

Сняв с себя боевое седло и положив на место, я с любопытством продолжал рассматривать остальной находящийся здесь хлам. В мусоре я приметил старый глобус, который оказался здесь как нельзя кстати. Когда я взглянул на пыльный и малость запачканный глобус, то ужаснулся, увидев что карта, да вообще рельеф не похожи на макет Земли. Здесь не было материков, которые были знакомы мне на Земле. Неведомые материки, моря и океаны. Это совсем другая планета… Я очень далеко от своего дома… Всё стало на свои места: теперь понятно почему трансумпорталлер Большой Горы не работал.

Меня переместило пиздец как далеко от родной планеты, учитывая, что кроме неё в Солнечной Системе не было других пригодных для жизни планет. Или же меня переместило в совсем другой мир, параллельный мир, который больно напоминает мой (это подтверждает теорию о том, почему устройство телепортации не работает). За исключением того, что вместо людей главной расой здесь были пони, магические существа. Я помню, как пару раз сталкивался с теорией существования параллельных миров, как в Убежище Сто Один, читая научную фантастику, так и в Мозговом Центре. Теперь, я подтвердил эту теорию на практике. Так что, мне меньше всего хочется это признавать, но я, наиболее вероятно, нахожусь в параллельном мире с разноцветными существами, называющимися «пони», которых постигла та же судьба, что и человечество.

Это невероятно впечатляет и одновременно пугает. Такое чувство, что у меня из-под ног образовалась чёрная и бездонная пропасть, а сердце от страха и волнения всосало само себя. У меня на лбу выступил пот, сердце бешено заколотилось. Что-то мне стало совсем дурно… 

Как же мне поступить тогда?! Что делать?! Как мне вернуться домой?!

Чувствую, что я сейчас куда-нибудь убегу и напьюсь в хлам, что сделать будет сложно, учитывая имплантат регенерации, который первое время не позволит страдать моим внутренним органам от небольших порций алкоголя. Но выпить нужно срочно, ибо у меня может начаться паника, что я один в очень далёком месте, с которого хрен вернёшься, и где нет никого знакомого. Какого чёрта в той пещере оказалась та сфера? Ну не могла же она из воздуха просто взять и появиться?! Нужно всё это как-то выяснить, а пока нужно овладеть своими эмоциями.

Тут я заметил, что выпал из реальности, не понимая, сколько времени прошло, и тупо смотрел на глобус, и из этого транса меня вывела Дитзи, покачивая передо мной отремонтированной и вычищенной бронёй. Я посмотрел на неё взглядом, который означал, что я в глубокой и беспросветной жопе. Пегаска-гуль с недоумением на меня посмотрела и заволновалась, решив, что это из-за того, что она отремонтировала броню не так, как я хотел. Я тут же помотал головой, чтобы отогнать паршивые мысли и взять под контроль свои чувства и эмоции.

— Нет... всё в порядке, я просто... осознал несколько важных для меня вещей. Прекрасная работа, Дитзи. Сколько за материалы? — рассеяно спросил я. Я пытался сменить ход мыслей в другое русло, обратив внимание на то, как проделала работу пегаска. Действительно, у неё хорошо получилось, даже мою удачливую накидку зашила.
— «Я уже подумала, что сделала что-то не так. 343 крышки».
— Не проблема, — сказал я, доставая крышки, плотно упакованные в мешочках. При больших количествах этой валюты, нужно уметь их паковать, чтобы они не занимали много места, а тысяча крышек занимает немало места. Ух, повезло, что здесь те же деньги, что и на Земле. Кстати, а как называется эта планета?
— И да, — сказал я, глядя на одну книгу, которую я увидел при осмотре. — Сколько за «Копытоводство по выживанию в Пустоши»?
— «Тебе бесплатно».
— Благодарю, — сказал я с улыбкой, после чего хозяйка прилавка убежала куда-то в глубь магазина и принесла мне в зубах экземпляр книги. Обложка книги в точности повторяла обложку «Руководство по выживанию в Пустоши», только здесь был стилизованный череп пони, вместо человеческого. Автор книги — «Дитзи Ду». Я поднял глаза с изумлением и уважением посмотрел на пегаску. Она горячо закивала, а я ответ тепло улыбнулся и сказал, что она проделала важную работу для жителей Пустошей. В ответ на это она забавно и с небольшим смущением провела копытом воображаемый круг на полу. Как мило.

Пролистаю книгу в следующий раз, а сейчас, мне хотелось чего-нибудь поесть и выпить.

Попрощавшись с хозяйкой магазина и выйдя из него, я двинулся в направлении заведения «У Кэррот». Прибыв туда, я обнаружил, что Блюрайз там не оказалось, и вместо того, чтобы в одиночестве ужинать, я пошёл к таверне, где вечером в подобных заведениях собирается много народу.

Доковыляв до таверны, я заказал у барпони самый крепкий напиток и взял несколько бутылок, чтобы уж точно опьянеть. Сел за свободный столик и выпил «Яблочного Взрыва», по словам барпони — это самый крепкий напиток из яблок, который можно приготовить. Я несколько секунд разглядывал содержимое бутылки — прозрачная жидкость жёлто-горячего оттенка. Откупорив пробку, я с горла сделал несколько глотков. Тут я почувствовал, что напиток был действительно крепким и горьким, и с каждым глотком он хорошо бил в голову, избавляя от печальных мыслей. Мои мысли становятся спокойными, беззаботными, начинаю думать о самых мелких и несущественных вещах.

От того, как я быстро налегаю на столь крепкий напиток на меня с удивлением и оттенком уважения смотрело несколько посетителей заведения, мол, что я с такой лёгкостью опустошил «Яблочный Взрыв» и уже во всю заливаю в себя вторую бутылку.

Пока я попивал вторую бутылку, в это время в таверне играла музыка, а через несколько мгновений музыка прервалась и на радио появился приятный и харизматичный голос жеребца.

«Добрый вечер, жители Пустоши! Как ваши дела? Готовьтесь получить порцию хороших свежих новостей! Помните ту малую кобылку из Стойла, атаковавшую работорговцев в Эпплузе и спасшую всех тех пони? Не спрашивайте как, но она выжила после крушения поезда с обрыва. Верно, леди и джентльпони, она вернулась!..» О! Как знакомо, о героях и злодеях пошла речь? Похоже, тут уже расхаживает один герой. И этот пони с радио… У него подозрительно схожая манера выговора с одним человеком из моего прошлого… как у Тридогнайта.

«…Ну тогда садитесь и слушайте. Потому что пришло время диджею Пон3 рассказать вам одну историю».

Дальше я уже не слушал, поскольку открыл третью бутылку и сразу начал налегать на неё, забыв о том, что происходит вокруг меня. Мой разум уже постепенно прекращал правильно соображать, но до меня дошло, что я на своём веку встречу ещё одного. Бля, пиздец... Я неожиданно для себя начал посмеиваться…

Кое-как справившись с наплывом новых мыслей в лёгком опьянённом состоянии, я услышал последние слова диджея Пон3. Даже «тройка» в имени присутствовала у обеих диджеев…

«…и напоследок самая свежая новость. Кто-то зачистил логово рейдеров во главе с Шарпом к югу от Новой Эпплузы. Вы можете подумать, что это наша героиня натворила новых делов, однако нет. Не знаю, что у тебя там случилось, но говорят, что Шарп был загнан на крышу, а потом же сброшен оттуда, правда сражавшийся с ним тоже не мало получил на орехи. Тем не менее, караванные пути стали чуточку безопасней благодаря ему. И он спас нескольких пони! Спасибо тебе, кто бы ни был. Это все на сегодня, и держите хвост пистолетом».

Тут я разразился хохотом. Некоторые с удивлением на меня посмотрели, мол, я ёбу дал, раз нашёл в словах диджея что-то смешное.

Я только попал в другой мир и уже привлек к себе внимание. Как диджей всё так быстро узнал? Плюс, такие детали даже Тридогнайт не знал. Откуда всё… А, ебись оно всё трёхфазным током. Будто меня сейчас это колышет. Потрещу с этим диджеем, и всё непременно выясню. Если он с лёгкостью обо всём узнаёт, значит он много чего знает о Пустоши. 

Допил третью бутылку и вышел наружу. Я посмотрел, как маленькая птичка приземлилась на выступ таверны и начала петь.

Оооо… Как она красиво поёт… может и мне запеть…

---

Самый известный вопрос, над которым думают многие учёные, где мы, в данном случае — я? 

Я что, уснул? Видимо, да. Учитывая, что я ощущаю, как лежу под тёплым одеялом в какой-то мягкой кровати. Что же вчера было-то? Я помню, как стал пить «Яблочный Взрыв», а дальше был голос диджея Пон3, схожего с Тридогнайтом, а после этого всё было как в тумане. Потом мне показалось, что был какой-то сон, но ничего в нём не помню. Помню лишь яркий и отчётливый запах спелых ягод — это была черника. Чтобы это значило? Откуда в Новой Эпплузе есть такие свежие и чертовски вкусные ягоды?

Ох... Хорошо, что у меня нет похмелья благодаря моим имплантатам. Я медленно открыл глаза. Смотрю в проржавевший красный потолок. Так, я оказывается нахожусь в одном из вагончиков. Как я здесь оказался?.. И почему я чувствую, что что-то тёплое и мягкое находится у меня под боком? Я посмотрел, как одеяло медленно подымается и опускается.

Я приподнял одеяло и… Твою мать! Каким образом... Что… Как? Могу поклясться, что я огромными глазами наблюдал за тем, как во сне умиротворённо и ровно дышит единорожка небесного цвета.

Не успел я как следует начать размышлять, каким образом я оказался в сложившейся ситуации, единорожка начала медленно открывать глаза. Она устало открыла глаза и тяжело издала раздражённый звук, словно её сейчас мучает головная боль после пьянки. Затем до неё дошло, что она не одна в постели. Её лавандовые глаза распахнулись до таких размеров, что кажется, вот-вот выпадут из орбит. Она тупо вытаращилась на меня, смотря мне в глаза и думает о том же самом что и я. «Как, что, почему, неужели?..». Наши мордочки были в нескольких сантиметрах друг от друга. Я чувствую её взволнованное дыхание. Теперь я понял, почему мне снились ягоды — её дыхание отдавало запахом черники, либо это мне только казалось.

— Что ты здесь делаешь? — тихо проговорила она, словно бы боясь чего-то, уставившись на меня.
— Это ты мне скажи, — ответил я так же само тихо. — Я вчерашний вечер вообще ни хрена не помню…
— Только не говори мне… — медленно начала Блюрайз. — Твоего дискорда! Я тоже не помню. Единственное, что отчётливо помню, как ты подошёл к нам с Расти, во время обеда «У Кэррот». Дальше, во время разговора всё постепенно стало смутным и туманным, ты меня обнимал, гладил... мне было хорошо... Мне казалось, всё, что случилось дальше было лишь сном… — с трудом говорила пони. — Очевидно, что это был не сон.
— Похоже на то, — выдавил я, глядя в глаза единорожки, а затем поднялся с кровати и оглядел помещение вагона. Повсюду были разбросаны вещи, как мои так и чужие. Затем и Блюрайз поднялась с кровати и оглядела помещение.
— Эту комнату я сняла ещё до того, как полностью потеряла ход вчерашних событий. Так что, это ты находишься у меня. Но каким образом ты здесь оказался? — спросила Блюрайз. — Хочется пить. Как же внутри всё тошнит… Мне нужно срочно выйти… — поспешно проговорила пони, а затем схватившись за живот, открыла металлическую дверцу вагона и ускакала прочь.

Тем временем я оглядел комнату. Приложив своё копыто ко лбу, и до меня дошло…Я. Переспал. С. Пони. Как я в пьяном состоянии, фактически не зная анатомии другой расы, совокуплялся с ней?! Твою же мать! Я вчера предвидел, к чему это могло прийти... но я избежал этого, как же... У меня сейчас противоречивые чувства. Одно, что я настолько харизматичен и крут, что фактически в первый же день пребывания в другом мире переспал с женской особью другого для меня вида, не смотря на то, что я и сам того же вида. Второе — как же стыдно, ибо хоть у меня и тело пони, но ментальное восприятие совсем другое, а именно человеческое! Я же пони вижу около суток, а уже… Так всё. В жопу. Нужно узнать точно, что вчера произошло…

Я оделся, подобрал своё разбросанное по вагону снаряжение (к моему удивлению, из него ничего не пропало) и вышел наружу, сразу начиная размышлять к кому пойти. К слову, а где Расти-то? Он же ушёл куда-то во время разговора с Блюрайз. Точно, Блюрайз была не единственная выжившая из каравана. Было, по крайне мере, ещё двое её подруг. Первым делом я зашёл в соседний вагончик. Может они что-то слышали… Слышали? Ой, бля…

После моего стука, мне открыла дверцу салатового цвета безрогая пони с жёлтой гривой. Она посмотрела на меня и хитро улыбнулась. Чёрт. Всё-таки, слышала.

— Как ты себя чувствуешь? — озорно спросила она.
— Превосходно… Только я ничего не помню, что вчера вечером было, — проговорил я рассеяно.
— Входи, поговорим, — сказала она, отходя в сторону, давая мне возможность войти. Я вошёл и увидел, что здесь находится Расти. Он сидит и играет с игрушечной машинкой, пытаясь сымитировать звук двигателя. С ним всё в порядке. Это хорошо. Он повернулся и посмотрел на меня, я заметил, как уголки его рта слегка приподнялись. Ну… это… просто… да пиздец. Стоило мне оказаться в этом мире, как со мной начали происходить забавные ситуации. Не даром у меня было предчувствие, что это путешествие будет увлекательным.

Я медленно сел на старый и потрёпанный временем стул, как тут же снаружи послышался чей-то цокот копыт по металлу. Затем почти сразу в дверцу вагона постучали. Дверцу открыла та же пони, что и мне, и увидел, как сюда входит Блюрайз. Заметив меня, её лицо исказилось не то в смущение, не то в презрение. Вкратце, её лицо выражало целую гамму эмоций, когда она глядела на меня.

— Я так понимаю, вы ни хрена не помните? — улыбаясь спросила пони, поглядывая то на меня, то на Блюрайз.
— Нет, — схватилась за голову Блюрайз. — Будь любезна, просвети нас.
— Как я погляжу, подруга, — начала салатовая пони, с улыбкой глядя на Блюрайз, — у тебя голова сильно трещит от похмелья. Учитывая, сколько вчера ты выпила алкоголя. Но я удивляюсь тому, — пони повернулась и с искренним изумлением взирала на меня, — что твой друг выглядит превосходно. Хотя вчера от него так пахло перегаром, что если бы он подул на торт, то свечи загорелись бы.
— Долгая история и это те ещё приключения…
— Приключения ты умеешь находить, если учесть, как вы вчера друг с дружкой развлекались. Вы вдвоём здесь чуть оргию на глазах у Расти не устроили. Причём, — пони посмотрела на Блюрайз, — инициатором была ты. — Могу поклясться, что Блюрайз вот-вот расплавит под собой металлический пол вагона от смущения. Видимо, это не в её стиле устраивать подобное. Оргия… с ума сойти можно. Хоть и инициатором была она, но провокатором был я... потянуло меня обнимать её, когда была под мухой. Я не мог ничего с собой поделать! Просто хотел помочь. Откуда мне было знать, что и я потеряю контроль над собой и пойду к Блюрайз. Видимо, неделя от одиночества сказалась и на мне.
— А как я здесь вообще оказался? — с нетерпением спросил я.
— Ты шёл со стороны таверны и что-то пел. — Точно, пение маленькой птицы… Может, мне померещилось и это запел уже я? — Я уже не помню слова, но они были связаны с местом, в котором было, по твоим словам, много казино и развлечений. Проходящие мимо жители Эпплузы просто не обращали внимания на очередного пьяницу. Блюрайз услышала твоё пьяное пение и вышла из своего вагона и, идя к тебе навстречу, запела сама. — Я чуть не разразился смехом. Певчие птички, блять. — Блюрайз подошла к тебе, а затем пошла за тобой. Ты пришёл к владельцу отеля и попытался снять вагон для ночлега, но свободных номеров не оказалась. Ты малость расстроился, что придётся спасть под лавочкой на улице. Тут-то и Блюрайз подошла к тебе и что-то тебе прошептала. Что именно, владелец не слышал, но запомнил твою ухмылку. Вы сначала припёрлись сюда, но я вас выгнала. Вы вместе пошли в соседний вагон, который до этого Блюрайз сняла для себя. Больше мы вас не видели, но изредка с вашего вагона доносились протяжные и любовные стоны.
— Святая Селестия… — проговорила Блюрайз, с виду её шерстка больше напоминала фиолетовый оттенок.
— Эта самая частая фраза, — начала салатовая пони, повернувшись к Блюрайз, — которая доносилась от вашего вагончика. И это ты её произносила… Мне стало завидно, и пожалела, что не решила присоединиться.

Мне захотелось вновь разразиться смехом, но я с трудом удержал себя. Да! Это меня затащили в постель, а не наоборот. Хотя бы это немного смягчает мой случай. И я не отказался, потому что как такой симпатяжке и красотке откажешь… Стоп. Дэниэл, по каким эталонам ты считаешь её красивой и симпатичной? Совсем с цепи сорвался? Ты здесь только чуть больше суток, а уже знаешь, что к чему?

Ну, подумаешь… С человеческой точки зрения они необычно милые создания вот и… Так, всё. Хватит.

Вспоминая первые разы с Кэсс, когда та накачивала меня крепким виски, а после мы просыпались утром в обнимку и некоторые ночи проведённые с ней я не помню, но чувствовал себя после них я божественно.

— Откуда ты знаешь такие подробности до того, как мы здесь оказались? — спросил я у салатовой пони. Уж больно подробно она рассказала вчерашнее.
— От некоторых жителей Эпплузы, включая владельца отеля. Сейчас уже полдень, а утром я ходила по городу и слышала, как порой некоторые пони говорили о вас. Неизвестно, говорили ли они о том, что слышали из звуков, доносящихся из вашего вагончика, или это были их предположения, так как всё было очевидным…

Ёбаный стыд… Пусть это будут предположения! О Блюрайз не было смысла говорить. Хуже чувствовать она уже не может.

— Дамочки, мне нужно идти. Неотложные дела и всё такое, — проговорил я, поднимаясь со стула.
— И когда вернёшься? — откликнулась салатовая пони.
— А это имеет значение? — спросил я, повернув голову к салатовой пони.
— Да. Блюрайз хоть и с похмелья, но явно лучше выглядит. А ещё так сладко наслаждалась... даже у меня не получалось вытянуть из неё таких звуков. Мне стало завидно... поэтому, может следующую ночь проведёшь только со мной? Я тоже хочу побыть в надёжных копытах жеребца... рейдеров, — салатовая пони похотливо улыбнулась, приближаясь ко мне. Да уж, её воображение хорошенько разыгралось из-за вчерашнего. — Расслабиться... после того, что мы пережили, когда были в плену у рейдеров, — на последних словах пони даже немного погрустнела. Я тяжело вздохнул.
— Я был просто пьян и не ведал, что творю.
— А вообще к сексу ты как относишься? — спросила салатовая пони. Этим шутливым вопросом она, видимо, хотела отогнать от себя воспоминания вчерашнего. Им действительно стоило бы сходить в бордель и там поискать крепких и симпатичных жеребцов, которые будут явно получше и опытней, чем я. Или, в крайнем случае, они есть друг у друга.
— Да я ему жизнью обязан! Шутки в сторону. И всё же, вряд ли я после неотложных дел буду в состоянии чем-то заниматься сегодня ночью. Так что, извиняй, дорогая, но не в этот раз.
— Жаль… Да что же мне так не везёт... Опять всё самой.

Я вышел из вагона и прошёл мимо открытого вагончика владельца отеля. Он с многозначительной улыбкой бросил мне в след: — Я так понял, ты нашёл где прилечь… 

Чувствует моя душа, что мне не единожды придётся столкнуться с последствиями событий прошлого вечера. Не, ну действительно, я не хочу, чтобы обо мне постоянно говорили в подобном контексте. Мне не хватало, чтобы я провёл ещё одну ночь с кем-то. Тем более, сознательно сделать это я ещё не готов.

Я нашёл того Подъемника, о котором упоминала Дитзи Ду. Это был жёлтый единорог с оранжево-бежевой полосатой гривой. На нём была оранжевая строительная каска и он загружал вагон, стоящий на рельсах, левитируя сразу несколькими тяжёлыми бочками. Не сложно было догадаться, что это тот, которого я ищу. Он с лёгкостью подымает такие тяжелые предметы и по его лицу не было видно, что бы он особо напрягался. Мощно.

— Это было впечатляющее, — Подъемник услышал мой голос, посмотрел на меня, и он жестом копыта показал подойти к нему.
— Так уж впечатлён? — с лёгким удивлением спросил он, как я подошёл к нему поближе.
— Поднять сразу несколько бочек одним лишь телекинезом? Ещё бы.
— Ты наверняка тоже можешь. С виду бывалый, значит и пользовался телекинезом не один раз, — сказал Подъёмник оценивающим взглядом.
— Ага. Только вот я недавно так хорошо ударился рогом, что боюсь использовать хоть каплю магии. Нужно проконсультироваться с специалистом, перед тем, как вновь пользоваться своей магией. Так сказать, повторить основы, которые не повредят мои способности к магии.
— Кроме телекинеза ты когда-нибудь пользовался другими заклинаниями?
— Другими заклинаниям? — переспросил я.
— Ну да. У единорогов обычно есть небольшая подборочка заклинаний, которая обычно соответствует тому, в чём он или она преуспели, за исключением тех, кому на роду написано шарить в заклинаниях — они имеют их целую кучу. Вот я, например, могу починить любой поезд или рельсы, просто сосредоточив на них своё внимание, — проговорил Подъёмник.

Подожди, достаточно только магии, чтобы отремонтировать что-либо? Провалиться мне сквозь землю! Я тоже так хочу! Я конечно же умею пользоваться гаечным ключом и прочими инструментами для починки и знаю множество трюков, как починить редкую технологию или вещь с помощью одного лишь хлама и нужных инструментов. А вот совсем без материалов и инструментов… Балдёж!

— Нет… — проговорил я глубоко задумавшись, ибо мои мысли сейчас были очень далеко. — Только телекинез. — Да, я видел в действии только это заклинание, между прочим у рейдеров.
— Э-э-э, — выдавил от удивления единорог. — Я бы рад тебе помочь, но знаешь, у меня есть работа и… — замолчал единорог, как увидел что я достал плотный мешочек с крышками и кинул его ему под копыта.
— Может, двести крышек решат проблему? — проговорил я улыбнувшись.
— Давай остановимся на трёхстах крышках, тогда и поговорим.
— Двести пятьдесят крышек, и это моя последняя ставка. Больше не дам, а если тебя не устраивают лёгкие деньги, то тогда…
— Ладно. И эта цена тоже сойдёт, — хмыкнул единорог. — Всё-таки это не пустой слух, певчая птичка — умеешь работать языком.

Опять двадцать пять!

---

Я консультировался с этим волшебником несколько часов, вспоминая, по его словам, азы магии. Концепцию магии я постепенно начал понимать, но не подавал виду, что узнаю об этом впервые. Пару часов выполнял самые обычные и простые манипулирования магии, а затем мы перешли к телекинезу. И… у меня, сука, получилось левитировать предметы! Для меня это было невероятно круто, но в этом мире подобное заклинание считается обыденным. Это же было так просто, даже неудивительно, почему рейдеры умеют практиковать такое заклинание. Суть телекинеза я понял, каждое последующее сосредоточивание на предметах давалось мне чуть лучше и легче. Конечно, я подымал совсем небольшие предметы, размером с бутылку Спарк-Колы. Кстати, я был удивлён напитку, больно напоминавшему Ядер-Колу, главным ингредиентом которого являлась морковь. Честно сказать, что на вкус было не очень, но Подъёмник спокойно и в своё удовольствие попивал этот напиток.

Во время тренировок мы немного разговорились. Например, безрогих пони он называл «земными» пони. Также он рассказывал недавние новости. О том, как одна кобылица тоже знала только телекинез, и он показал ей приёмы поднимания тяжёлых предметов после того, как она решила проблему с одним Стойлом неподалёку. И то, как она смогла зачистить целое поселение работорговцев в Старой Эпплузе. Потом он говорил, будто был слух, что она смогла поднять целый вагон. В общем, он много чего интересного рассказал, и во время разговоров я заметил, как этот мир имеет много общего с моим. Вообще, я уже не так остро реагирую на это осознания, во многом меня спасает и отвлекает возможность заниматься магией.

От меня он практически ничего не добился, ибо отвечал я уклончиво и расплывчато, говоря, что я простой путешественник, слоняющийся с места на место. Однако я рассказал ему, как одолел Шарпа и зачистил одно логово рейдеров неподалёку. Он чуть не подавился Спарк-Колой, когда узнал, что я вкопытопашную дрался с Шарпом. За победу над ним он меня поблагодарил и сказал, что может показать несколько приёмов поднимания крупных и тяжёлых вещей в знак признательности за то, что я избавил Пустошь от ещё одного опасного рейдера.

Даже с учителем, подъём тяжёлых предметов мне давался с трудом. К вечеру я смог продвинуться к тому, что теперь могу подымать предметы весом с пони, не больше. Да и это давалось мне с большим усилием. На этом тренировка окончилась. Осталось только практиковаться, практиковаться и ещё раз практиковаться, только не перенапрягать себя. Видимо, телекинез не мой конёк, но тем не менее, я смог его освоить. К телекинезу нужно ещё привыкнуть, но это дало мне основу, чтобы научиться держать оружие в своей магической хватке, которая в свою очередь того же оттенка, что и мои глаза.

После тренировок я поинтересовался у него, где можно научиться другим заклинаниям. Подъёмник ответил, что можно изучать заклинания из специальных книг заклинаний или учиться у тех, кто этими заклинаниями владеет. Он поведал, что лучший на данный момент источник поисков книг заклинаний это Башня Тенпони. Вроде бы, по его словам, там большой рынок. Может там и найдутся книги с заклинаниями.

К вечеру я уже устал, и направился в номера. Надеюсь, что хотя бы в этот раз мне выделят отдельный вагон или придётся где-то в переулке раскрыть для себя спальник. Не хочу вновь вводить Блюрайз в смущение. Она и так пережила унижения у рейдеров, для неё это слишком много. Всё-таки, именно по её инициативе я оказался с ней в одной постели. Когда я проснулся, то чувствовал себя прекрасно и это хорошо. Кстати, может это из-за того, что она была пьяная и не заметила разницы между обычным жеребцом от рождения и жеребцом, который стал им несколько дней назад. Не исключено, что это во мне алкоголь сказался.

Дойдя до отеля (представлявший из себя группу вагонов, сложенных в кольцо) и подойдя к одному из них, постучался. Мне открыла та же пони, что и утром, вернее, пополудни. Войдя в вагон, я увидел всех остальных, мирно беседующих между собой. Помимо Блюрайз и салатовой пони, здесь была ещё одна земная пони оливкового цвета. Только вот Расти сидел со скучающим взглядом плевать-я-на-всё-хотел. Нужно найти ему новый дом, не могу смотреть, как дети или же жеребята грустят.

— Всем салют. Я сделал свои дела, а вы когда собираетесь уходить? Берёте ли вы с собой Расти? Нужно же ему жильё. Например, в башне Тенпони, — проговорил я, указывая на жеребёнка, который даже и ухом не повёл, когда речь зашла о его особе. Заговорила Блюрайз.
— Нам идти в совсем противоположную сторону от Мэйнхэттена, в руинах которого находится эта башня. Так что, мы не сможем отвести его туда, но можем найти дом в другом месте.
— Мэйнхэттен? — переспросил я, вспомнив, как назывался район Нью-Йорка — одного из самых населённых городов США, Манхэттен. Упоминания знакомых названий вводит меня в слабое оцепенение.
— Ну, тогда я свожу его туда, — продолжил я. — Идти туда почти неделю, судя по карте. Найдём этого Лаки и найдём Расти жильё, а потом я двинусь дальше… К слову, вы не знаете, где находится радиостанция диджея Пон3?
— В Башне Тенпони, — ответила Блюрайз. Опля. Какое совпадение. Забавно, что радиостанция находится в Башне Тенпони, которая в свою очередь находится в руинах крупного города. Это если представить, что в Тэнпенни-Тауэр расположена радиостанция «Новости Галактики», и эта башня стоит не посреди пустошей, а где-то в руинах Вашингтона. Да… Как-то не привычно воспринимать иной порядок вещей, когда знаешь, какими они были шесть лет назад. Это как привыкать к тому, что Земля круглая, а в другом мире она плоская.
— Ну, тогда вообще шикарно. Завтра утром пойдём. Правда, Расти? — я вопросительно посмотрел на серого земного пони.
— Хорошо, — проронил тот, не поднимая взгляда.
— Эй. Не волнуйся, всё будет прекрасно, вот увидишь, — с ободрением сказал я.
— Ага, — тихо проговорил он, продолжая играться поездом.

Оставшийся вечер мы провели в тишине, погрузившись в свои размышления, а после ужина мы все легли спать. Я расстелил себе спальник в свободном месте вагона. Расти уснул на кровати. Блюрайз ушла в вагон своих подруг, предоставив мне свой.

Утром Блюрайз со своими подругами попрощались с нами и те двинулись на восток, а я, вместе с Расти, направился на северо-восток, туда, где находился Мэйнхэттен и Башня Тенпони.

---

В пути я тренировался орудовать телекинезом, попутно изучая своё тело. Как оно двигается, старался изучить, насколько гибким является тело пони, насколько оно сильно и тому подобное. Не смотря на это, я старался всячески развлекать Расти, от чего он понемногу стал приходить в себя и начал изредка улыбаться на моё дурацкое поведение. Однажды, когда во время изучения своего тела, сделав неправильное движение, я споткнулся и упал довольно смешно. В это время Расти впервые засмеялся, с тех пор, как я его встретил. Я старался рассказывать ему истории из своей жизни, пытаясь не рассказывать конкретных имён или названий, и завуалировал эти истории под этот мир настолько, насколько я его знал на этот момент. Это хоть как-нибудь интересовало пацана. Порой он с большим интересом слушал истории, как я дрался с большими пчёлами, которые назывались касадорами. Да... Это те ещё твари…

Первые дни я старался избегать стычек с рейдерами или мутантами, ибо путешествую не сам, а с жеребёнком и это беря во внимание тот факт, что ещё не достаточно хорошо освоил это тело. Так что, если меня застанут врасплох кучка рейдеров, то мне несдобровать. Между тем в пути я немного ознакомился с местной флорой и фауной. Правда расспрашивать Расти я не собирался, ибо он может либо не знать, либо с недоверием на меня посмотреть, что могу не знать таких простых особенностей Пустоши, путешественник всё-таки! Это знакомство происходило наглядным образом — на практике. Каковы их повадки, на что они способны, какие у них слабости, годятся ли они для еды и тому подобное. В общем, мне повезло, что при попадании в этот мир у меня сохранилась память, так что с моим опытом выживания в Пустошах не пропаду.

Наше путешествие длилось примерно неделю, и уже под конец недели путешествия я уже прекращал избегать разный сброд и пытался атаковать, правда давалось мне это пока с трудом, но этого пока хватало, учитывая несложных противников в виде рейдеров со старым и изношенным снаряжением. То, что можно было продать или обменять, я подбирал с трупов рейдеров, дабы было чем торговаться, ведь в Новой Эпплузе я просел по крышкам. Я старался избегать неизведанных мест, хоть они и всячески манили меня своей загадочностью, потому как со мной был жеребёнок, которого не хочу подставлять под удар. Постоянно напоминал себе об этом.

Расти нравилось располагаться у меня на спине. Для избегания опасностей, я на протяжении почти всего пути был в шлеме, в котором были системы улучшающие появления красных меток на моём компасе. Да и так, даже без него я смогу почувствовать противника на достаточно большом расстоянии. В длительных путешествиях у меня развилась интуиция, которая позволяла мне не получить снайперскую пулю или попасть в засаду. Так сказать, своеобразное шестое чувство, но порой и оно подводит в самый нужный момент!

Во время обследования обычных домов на нашем пути в одном из них я нашёл старый, но при этом стильный тёмно-синий наряд из атласа. Тёмно-синий удлинённый пиджак с белыми вставками по краям, однобортный крой с несколькими пуговицами, короткие лацканы, две длинные заостренные фалды сзади. Белая, как снег рубашка. Брюки такого же цвета, что и пиджак, правда без белых вставок. Туфли — ну, вернее, то, что пони носят на копытах — задняя пара обуви была общего тёмно-синего цвета, а передняя пара почему-то белого, будто белые человеческие перчатки… Правда, в этом наряде не было галстука или бабочки, что странно, однако он чертовски мне нравился. Поэтому я его примерял и… он как будто для меня был сшит! Нигде не жмёт и не стесняет в движениях. Лёгкий, мягкий, опрятный, и я выгляжу в нём довольно стильно! Расти сказал, что я словно какой-то богатей. С расстёгнутым пиджаком я выглядел «по-пижонски»… но мне нравится, неплохо смотрится с моей причёской.

Для Расти нашлась детская одежда. Правда не такая стильная, как моя, но получше того тряпья, что он носит. Она более-менее чистая и простая. Похоже, элементы одежды сделаны из хлопка.

Несколько минут назад я расправился с рейдерами, которые хотели застать меня врасплох. У них было настолько паршивое оружие и снаряжение, что мне не составило труда с ними разобраться. В тот момент моя интуиция мне пригодилась, собственно, как и сейчас, когда я услышал лёгкое металлическое гудение неподалёку. Через пару мгновений в моё поле зрения попало кое-что необычное. К нам, паря в воздухе, направлялась… то ли машина, то ли робот, который напоминает робоглаз. Как только это техническое устройство оказалось рядом с нами, я магией достал свой револьвер, приготовившись защищаться. Но неожиданно от этой летающей машины, напоминавшая робоглаз, послышался металлический голос.

— Здравствуйте, путешественники, — раздался звук от летающего механизма. Что-то мне это навевает нехорошие воспоминания связанные с Разломом. Не знаю, почему.
— Ты кто или… что? — спросил я, подозрительно прищурившись, хоть и на мне находился шлем. Я почувствовал, как Расти на моей спине из-за появления неизвестного гостя съёжился от страха.
— Наблюдатель. Это спрайт-бот, с помощью которого я сейчас общаюсь с тобой на безопасном расстоянии, — послышался ответ. Спрайт-бот? Окей…
— Ага. И на кой-черт я тебе сдался? — спросил я с оттенком тревоги. У меня уже был подобный опыт с машинами. И… Теперь я понял, почему это навевает нехорошие воспоминания. Несмотря на металлический скрежет, издаваемый во время этой радиопередачи, можно сказать, что по ту сторону находится кто-то или что-то с довольно грубым и глубоким голосом. Сомневаюсь, что это гуль. Скорее это напоминает басистый голос Улисса, только ещё ниже и грубее.
— Для начала, ты можешь сообщить мне свое имя?
— Тебе оно ничего не скажет. Что тебе от меня нужно?
— Несколько минут назад я увидел рейдеров в засаде, хотел помочь пони, который попадет в неё, — ответил Наблюдатель. — Но вижу, что ты и сам неплохо справился.
—Так, не увиливай от темы, — нетерпеливо сказал я. — Если ты посреди огромной пустоши заметил меня и начал со мной разговор, значит, тебе от меня что-то нужно. Ибо каков смысл помогать незнакомцу?
— Просто хочу, вот и всё, — ответил Наблюдатель.
— Без пользы или выгоды для себя? Такое редко встретишь, и как такая машина, как спрайт-бот может одолеть в одиночку неслабых противников, как рейдеры? Как выглядит твоя эта самая «помощь»? — спросил я, сделав акцент на последнем слове. Хотя я знаю, что модифицированные версии, как мой ЭД-Э могут оказать весомую поддержку в бою своим энергетическим оружием.
— Советами и указаниями.
— Интересно. С каких пор Анклав помогает другим?
— Почему ты решил, что я из Анклава? — с удивлением спросил Наблюдатель. Я случайно ляпнул об Анклаве, дурья моя башка… Стоп. В этом мире существует Анклав? И при этом у него такое же название? Это открытие в каком-то роде.
— Насколько я помню, робоглазы — это маленькие летающие машины, которые за всеми следят. И вроде бы, они все принадлежат Анклаву.
— Ты сказал «робоглазы»… — подозрительно протянул Наблюдатель.
— Это я их так называю, — ответил я без колебаний. Так, не оговариваться, держать себя в руках, копытах… да без разницы.
— Тогда всё ясно, — донёсся голос после маленькой паузы. Неизвестно, поверил ли он мне или нет, однако уверен, что я говорил убедительно. — Могу тебя заверить, что я не принадлежу Анклаву, и если ты не знаешь, но изначально эти маленькие роботы принадлежали Министерству Морали. После войны ими могли завладеть многие, например, Анклав, или же я.
— Я понял… Если тебе нечего скрывать, позволь мне встретиться с тобой лично, чтобы удостовериться.
— Я не могу.
— Этого и следовало ожидать… — проговорил я, но своё предложение не завершил, Наблюдатель прервал меня.
— Я тебе просто не доверяю. Я не знаю твоих мотивов и целей. Может, ты шпион или что-то подобное? Вон как легко расправился с рейдерами, — с подозрением промолвил тот. Легко? Да с ним неумелый жеребёнок справился бы без проблем. Это были сказочные болваны. У Наблюдателя проблемы со зрением.
— Я простой наёмник, работающий на разных профессиях — от простой курьерской доставки до…

Внезапно в спрайт-боте заиграла музыка, и он куда-то поплыл дальше по воздуху, а я так и застыл на полуслове, стоя с открытым ртом. Чёрт, даже Улисс так внезапно не завершал диалог!

— Вот же сволочь, — вырвалось у меня.

Глава 4 «Высшее общество»

Башня Тенпони. Навевает воспоминания о Тенпенни-Тауэр и высшем обществе. Сейчас я зайду туда и услышу о каких-то гулях, пытавшихся войти в элитный небоскрёб. Именно пытавшихся, потому что, по словам Пон3 из радио, их уже убили какие-то наёмники, именовавшиеся Когтями Блэквинг. Посмотрим, как будут развиваться события при таком раскладе. Хотя, чего там, ну умерли, и? Что изменится-то? Неважно, какой бы ты ни сделал выбор, так или иначе одну из сторон конфликта в любом случае уничтожат.

В своё время в Башню Тенпенни я впустил «разумных» гулей, которые хотели поселиться в приличном месте, и совершил роковую ошибку. Гули со временем вырезали всё остальное население небоскрёба, и я узнал об этом где-то через месяц после того, как решил их проблему. 

Когда я проходил неподалёку от Башни Тенпенни (в то время я уже потерял Брис и Псину, поэтому путешествовал в одиночку), то решил зайти и проверить, как там люди и гули уживаются в одной бетонной клетке. Побыв немного времени внутри, я заметил, что количество гладкокожих жителей поубавилось, а если точнее, то они совсем исчезли. Я решил обо всём расспросить Роя Филлипса, чтобы узнать, куда испарились гладкокожие. Он сказал, что «выселил» их, потому что те не мирились с новым руководством. На тот момент я и понятия не имел, что под словом «выселил» он имел в виду жестокое и беспощадное убийство ни в чём невинных постояльцев, которые по доброте душевной впустили этих... тварей. Это я узнал, когда захотел выяснить все подробности этого выселения. Узнать, куда же переселились эти люди. 

Я расспрашивал у других, куда и каким образом Рой «выселил» людей, и все мне отвечали, что их выселили, однако один из гулей мне сказал, вернее даже предупредил, чтобы я не заходил в подвал. Тем не менее, я, зная, что фраза «не смотри в подвал» ничего хорошего не предвещает, туда всё-таки заглянул и ужаснулся от увиденного — там лежала целая гора трупов гладкокожих постояльцев Тенпенни-Тауэр. Судя по запаху, трупы уже подгнивали, значит они мертвы уже около недели. Меня тогда стошнило, и я увидел свой обед вновь.

В Пустошах я много чего повидал, но столько трупов недавно убитых и знакомых мне людей никогда не встречал. Могли хотя бы сжечь трупы, но нет, оставили на корм диким гулям. К слову, там как раз было несколько из них. Они меня заметили, когда я пытался сдержать порывы рвоты и, еле оправившись от шока, я сумел одолеть их и убить, когда они меня атаковали. Как только я отдышался после схватки и пришёл в себя от увиденного ужаса, то ощутил, что моё тело начало переполняться гневом. «Вот так гули благодарят за то, что их поселили в хорошем и чистом небоскрёбе?!» — подумал я тогда.

Сначала я предположил, что изнеженные гладкокожие не смогли сосуществовать с гулями, но отбросил эту теорию, поскольку среди жителей очень мало было тех, кто был против соседства с гулями, особенно Смельчак Херберт Дэшвуд. Однако он, как и многие другие, кто лояльно относились к гулям, были уже гниющими трупами, вернее тем, что от трупов осталось. Эх… А я хотел сказать Смельчаку, что произошло с его другом Аргайлом. Всё забывал сказать ему, и вот, опоздал. 

Единственная теория убийства не-гулей заключалась в том, что гули не смогли платить за проживание в этой башне. И правда, откуда же у гулей с Пустошей будет достаточно количество крышек, чтобы жить в этом дорогом небоскрёбе? Они наверняка думали, что ещё и на халяву будут там жить. Поэтому они и решили истребить всех гладкокожих в башне.

Моя кровь вскипела до такой степени, что я готов был убить всех гулей в этой треклятой башне. С трудом, я, овладев контролем над своей яростью, стараясь не расстрелять первого попавшегося мне гуля, отправился на серьёзный разговор с Роем Филлипсом. Я рассказал ему, что повидал в подвале, а затем задал ему несколько серьёзных вопросов, но самый главный — зачем он это сделал. Он ответил только, что это не моё собачье дело и лучше мне убираться отсюда подальше к чёртовой матери, пока я не присоединился к мертвецам в подвале. Я уже не мог сдерживаться. 

Ухватившись за его шею (тогда я был готов удушить его своими руками, но для него это была бы слишком лёгкая смерть), изрядно избив его лицо, от чего оно стало окровавленным, я вытащил его на балкон, схватился за его броню в районе груди и перекинул через перила, но не отпуская. Он уже был настолько избит, что был не в состоянии сопротивляться. Я посмотрел в его глаза, которые уже не излучали ничего, кроме боли и страха за свою ничтожную жизнь. Затем я разжал хватку своих рук и Рой начал камнем падать вниз. От криков, и звука удара тела об бетонную поверхность, сбежались жители-гули, чтобы посмотреть, что произошло. Выглядело это как несчастный случай. Пока внизу была паническая неразбериха и суета среди жителей, я незамеченным успел убежать из небоскрёба, как можно дальше, чтобы никогда сюда не возвращаться.

Остальных гулей я решил не трогать, скорее всего, главным виновником резни был именно Рой, он единственный, кто презирал всех гладкокожих, несмотря на то, что те их впустили. Хотя желание убить всех гулей в Башне Тенпенни было невыносимо сильным, больше я не возвращался туда. 

Тогда это было самой большой и последней каплей. С тех пор я перестал подавать руку помощи всем подряд и стал очень внимательно присматриваться к тем, кому её даю. До чего же я был наивным, думая что в Пустоши доброта оплачивается добротой. Порой происходит то, что мы хотим как лучше, а получается как всегда, то есть — ни рыба ни мясо. Пустошь показала мне наглядный урок, что результат каждого поступка выглядит как двусторонняя монета и противоположная сторона рано или поздно покажет себя. Чем меньше мы её видим, тем позже она себя проявит, а ещё страшней, что за ней невозможно уследить. Как, например, та невинная посылка, которую я доставлял, идя через Разлом...

Что же до этого мира. Боже, как трудно выговаривать «другой мир», словно я сам не верю тому, что говорю. Я не знаю, был ли этот шериф Роттингтейл жестоким и двуличным, как Рой Филлпис, но не мне их судить. Что сделано, то сделано. Тем более, «Не судите, да не судимы будете» — так говорилось в Священном Писании Дэниэла. Забавно, что моё имя совпало с именем этого религиозного верующего. Во времена моего посещения Зайона я немного заинтересовался его религией, и он дал мне копию Писания. Я не был верующим, как этот Дэниэл, но понимал, каким спасением эта книга является для отчаявшихся.

---

Внешне Башня Тенпони выглядела как две капли воды похожей с Тенпенни-Тауэр — бежевые стены, трещины и дыры стен заделаны проржавевшими металлическими листами, тёплый жёлтый свет, исходящий из окон, а также величие сооружения, посреди этих грязных руин. 

Ох, вновь эти не светлые воспоминания о подобном месте с высшим обществом. Под потускневшей аркой висел логотип «Министерство Тайных Наук. Мэйнхэттенский Центр». Ещё одно министерство? Сколько же их и что они из себя представляют? По крайней мере я уже знаю Министерство Мира, Министерство Тайных Наук и Министерство Морали. О последнем я узнал из слов Наблюдателя и билборда по пути сюда. На билборде была изображена розовая пони и она смотрела на тебя так, будто ты сделал что-то плохое, словно с презрением, плюс под её изображением была надпись «Пинки Пай следит за тобой». Полная копия изображения Дяди Сэма, который также бдительно следит за тобой. Какие ещё «знакомые» сюрпризы преподнесёт мне этот мир?

Надеюсь, что на многие вопросы мне ответит диджей Пон3. Когда на пути сюда мы зашли в старое помещение, чтобы отдохнуть и перекусить, там я обнаружил плакат, который гласил: «Лучше быть мёртвым, чем полосатым. Вступай к Стальным Рейнджерам». На плакате был изображён пони в тяжёлой металлической броне, который стоял над трупами полосатых пони... помнится, этот вид назывался зебрами. Пони в тяжёлой броне сильно напоминал члена Братства Стали. Пони был облачён в силовую броню, которая схожа с человеческой моделью этой брони — T-45d. Это указывает на то, что здесь есть своё Братство Стали. Теперь я понял, о ком шла речь на плакате в клинике Новой Эпплузы. 

Я уже предвкушаю, что если мне придётся искать путь домой, то есть искать сложные высокотехнологические устройства или приборы, которые вернут меня в мой мир, то мне в любом случае придётся иметь дело с этими помешанными на технологиях.

Мне не менее интересно, из-за каких причин и разногласий пони начали войну против зебр. Я уверен, что одной из причин были проблемы с ресурсами. Подобные вопросы могут вызвать большие подозрения у диджея. Я не знаю, стоит ли ему рассказывать о своем истинном происхождении, ибо если каждый будет знать, что я из мира, который чертовски похож на этот, то это повлечёт очень-очень много внимания к моей персоне не только из числа любопытствующих, но также и со стороны не-таких-хороших-личностей Пустоши, которым понадоблюсь, возможно, в их самых сумасбродных целях, например, как объект исследования.

Не-е-е-ет, на стол для экспериментов я вновь не лягу, ни за какие коврижки. Даже за возможность вернуться в свой мир.

Или же я просто прикинусь дурачком, мол, потерял память и всё такое. В общем, поживём — увидим, буду говорить по обстоятельствам.

У входа в башню я увидел пони-охранников, забаррикадировавшихся за массивными стальными стенами и наблюдавших за мной и Расти через узкие щели. На этих стенах была грязь, пыль, мусор, скелеты давно умерших пони, только они лежали как можно дальше от ворот.

Я подошёл к воротам, на которых было написано красными буквами «ЗОМБИ ВХОД ВОСПРЕЩЁН!», после чего ко мне обратился через интерком один из этих охранников:

— Кто такой и чего нужно?
— Почтальон, принёсший посылку, — ответил я.
— Почтальон? — удивился охранник за бронированным стеклом, окинув меня взглядом, остановившись на моём вооружении. — Скорее ты наёмник, чем простой разносчик почты. В любом случае, как к себе домой в Башню Тенпони не заходят, — произнёс тот. Кто бы сомневался. — Плата за вход — четыреста крышек, или, покажи документы, указывающие на то, что являешься жителем Башни Тенпони.
— У меня есть дело к диджею Пон3, — ответил я, тот почему-то закатил глаза. Как видно, здесь уже не раз пробовали попасть в это место подобным образом. Четыреста крышек за вход я платить не собираюсь — это чистой воды грабёж! Я же знаю, что в подобных местах только бутылка одного виски стоит столько, сколько получают курьеры за одну доставку от одного конца света к другому. К счастью, эти охранники — не секьюритроны, которых хрен как-нибудь убедишь, если ты не программист.
— Тут и без тебя слишком много пони, которые совершают паломничество к диджею. — Всё-таки, я оказался прав.
— В отличие от дел прошлых посетителей моё — неотложное и чрезвычайно важное. — Я услышал, как от моих слов охранник так тяжело и шумно вздохнул, что мог бы кошку испугать.
— Неужели? И насколько же? — со скептицизмом посмотрел на меня охранник.
— Ты в любом случае это не узнаешь, в частности, как и я.
— В смысле? — изумился охранник.
— Я должен доставить диджею особое устройство хранения данных, на котором записана весьма важная информация. Какая именно, меня не уведомляли. Да и для считывания данных с этого носителя нужно специальное железо. Такая есть только у моего нанимателя и, насколько можно предположить, у диджея Пон3. Это ради безопасности находящейся там информации, чтобы посторонние личности, вроде тебя или же меня, ничего из этого устройства не извлекли, ради лишь личной выгоды, — проговорил я на полном серьёзе и в доказательство достал платиновую фишку, левитируя ею перед собой. 
— Это покерная фишка, — прокомментировал охранник.
— Правда? Изумительно, что так решил. Вот так и нужно было, чтобы ты подумал, но на самом деле это особый носитель данных. Как я ранее говорил, если у меня её украдут или со мной что-нибудь случится и на моём трупе её найдёт первый встречный, то никто и не догадается, что это. Даже если обнаруживший фишку и догадается, то он не сможет извлечь из неё информацию. — Охранник задумался, однако через пару секунд ответил: — Ладно. Сто крышек и проходи.
— Ну, ладно, — сказал я, кладя фишку в карман своей брони, а затем начал медленно разворачиваться в противоположное направление. Пора попробовать ещё выбить себе скидки. — Так уж и быть. Скажу, что по твоей вине я не смог доставить важную посылку, которая могла бы повлиять на многие жизни, включая твою...
— Подожди! — поспешно проговорил охранник, когда я развернулся и делал вид, что собирался уходить. Я остановился и повернулся, и с выжиданием посмотрел на него. — Да чтоб Дискорд тебя побрал! Можешь пройти, только не трепись об этом каждому встречному.
— Безусловно, — сказал я, мысленно улыбнувшись.
— И ещё, — продолжил охранник, — тебе придётся разоружиться перед прохождением через контрольно-пропускной пункт.
— Раз плюнуть, — ответил я, войдя через небольшие ворота, отворившиеся передо мной, и оказавшись на КПП. Из кабинки выбежала единорожка и использовала свою магию на мне. Я поглядел на своё тело и увидел, что на мне каждый патрон, пуля, обойма просвечивались сквозь мои сумки, карманы и броню. Ещё на всякий случай проверила своим заклинанием Расти. Ничего у него не обнаружив, она забрала мои патроны, что несколько удивило меня.
— А оружие у вас не в почёте? — невзначай спросил я, поглядывая на уносящий ящик с моими боеприпасами.
— Ты не сможешь воспользоваться своим оружием без патронов. Поэтому мы их и забираем, а даже если у тебя есть меч или кастет, — она вновь засверкала своим рогом и подсветила указанное оружие. — С этим ты не сможешь выстоять против охранников с пулемётами, — пояснила кобылка. Я мысленно хмыкнул. Какие они легкомысленные, раз так считают. Вдруг я сойду с ума, и, пока из меня не сделают швейцарский сыр, успею разнести бошки нескольким жителям башни?
— Ничего не имею против, — я пожал плечами.
— Патроны получишь на выходе, — сказала она, перед тем как скрыться из виду.

Раздался громкий лязг внутреннего механизма украшенных двойных бронированных дверей. Они распахнулись внутрь, представив моему взору отделанное бежевым мрамором и освещаемое канделябрами фойе Башни Тенпони. Внутри играла приятная и довольно знакомая музыка, как в том же небоскрёбе Тенпенни. Всё было выдержано в жёлто-бежевых тонах, приятных для глаза, включая и освещение. Так знакомо. Я ощутил внезапный укол ностальгии и… отвращения.

— Ловко ты его, — прошептал жеребёнок, после того, как мы вошли в фойе и я рассматривал его.
— На самом деле это было частично правдой, — проговорил я, повернувшись к своему пассажиру на спине с ухмылкой на своём лице. — Фишка действительно является носителем данных, включая её особенные места для применения. Когда-то я занимался доставкой этой посылки, правда об этом пронюхали и меня схватили, прострелив мне голову, а затем оставили кормить червей в могиле. — Расти с непередаваемым удивлением и страхом на меня посмотрел.
— Не волнуйся, как видишь, я живой и целёхонький.

---

В фойе Башни Тенпони на нас косо посмотрели некоторые местные постояльцы, в которых сквозило отвращение. Мы же бродяги с пустошей, грязные, плохо пахнущие... Я испытываю к ним подобные чувства. Эти выпендрёжники сами внимания не стоят, только и думают, что они выше тех пони за пределами башни. Иногда так и хочется пару раз проехаться по их мордам за такое отношение к другим. Потому что, как говорил мне один работорговец из Питта, все мы — мясо, только разного сорта. Так что, меня не колышет их мнение.

Первым делом мы захотели перекусить, желательно нормальной еды после недели путешествия и рациона состоявшего в основном из довоенной еды. В ресторан нам зайти не дали — мы были ужасно грязными. В особенности, из-за меня. С голодным желудком нам пришлось идти снимать комнату, чтобы помыться и привести себя в порядок, да и поспать на нормальной кровати полезно было бы. 

— Комнаты на одни сутки оплачивается в размере сто пятидесяти крышек за одного, — сказала мне администратор номеров.
— Сто пятьдесят крышек? Почему так дорого... — пробормотал я, опустив голову. Чего, собственно, и стоило ожидать.
— Извините, сэр, но таковы цены, — извиняющимся тоном проговорила тёплого жёлтого цвета пони. О, неужели я встретил в этом месте того, у кого действительно есть капля сострадания.
— Может сделаешь отцу-одиночке одолжение? — проговорил я, подняв голову и усталым взглядом посмотрел на кобылку, а затем украдкой взглянул на Расти и подмигнул ему. Лёгкое недоумение, появившееся на его лице в течении нескольких мгновений, испарилось, и он медленно, едва заметно понимающее кивнул, состроил нужную умоляющую физиономию. Я повернулся к кобылке. — Хотя бы на две ночи, после чего мы уйдём, и никто о нас не вспомнит. Мы больше месяца ходим по пустошам и физически устали. Нам нужен отдых. И... — проговорил я, притворно выдохнув от жары. — Мне и так тяжело после долгого странствия, причём без отдыха и теплоты прекрасной... компании, а теперь приходится находиться здесь и разговаривать с вами, в такой-то жаркой обстановке.
— У нас здесь нормальная температура... — слегка растерянно проговорила кобылка, но я ласково перебил её:
— Я бы так не сказал, — нежно улыбнулся я, а затем с обольщающим выражением лица смотрел на неё. — Прекрасная кобыла заставляет тяжело дышать любого жеребца. Неужели такая пони с солнечной улыбкой будет заставлять уставшего отца изнывать от жары и дальше? — мягко и ненавязчиво размышлял я вслух.
— Н-нет... Я... — затем пони мямлила что-то невнятное. Видимо, здесь редко появляется приезжие, учитывая такую плату за вход. В этой башне живут в основном только постояльцы в своих номерах. — Вот ключи, сэр, — поспешно ответила пони, достав ключи и положив их на стол, стараясь избегать моего взгляда. Как же пони мило выглядит, когда смущаются. Однако с осторожностью вполголоса добавила: — Только, пожалуйста, никому не говорите, что я дала бесплатно в ваше распоряжение комнату. Иначе мне попадёт...
— Большое вам спасибо, любезная, — ласково прошептал я. — Добрых пони, которые удовлетворяют жеребцов, я в беде не оставляю. Если спросят, скажете, что я вам угрожал, — я подмигнул. Пони заметно расслабилась, улыбнулась и опустила голову, делая вид, что сейчас ей крайне интересно разглядывать своё копыто. Видимо, она не привыкла получать от жеребцов такое внимание. Я молча, но при этом держа на устах лёгкую улыбку, подобрал ключи и пошёл в указанный номер «101». Вот так совпадение...

Я вообще не был уверен, что этот старый трюк сработает, учитывая, что особей женского пола в этом мире встречаю на порядок чаще. Что должно быть плюс к тому, что я той ориентации, однако у этого есть и обратная сторона. Есть весомая вероятность того, что большинство кобылок здесь или по другим кобылам, или же кобылам и жеребцам. Сначала я подумал, что жеребцы выполняют сложную и опасную работу, будто охрана караванов, поселений, мародёрство в пустошах и тому подобное, и поэтому их меньше замечаю. Однако даже среди этих профессий был большой процент кобыл. Они среди рейдеров часто встречались, охранников, торговцев. Для меня это немного странно, судя по всему, это норма, но, тем не менее, приятно. Чаще видеть милых и красивых созданий — радость для моих глаз. Однако, обратная сторона этого, которую я упоминал ранее, это то, что если мне попадётся лесбиянка, то своим обаянием я её хрен возьму.

---

Мой номер был не шибко большой, но и не маленький. На стенах были в более-менее нормальном состоянии обои и штукатурка, намного лучше, чем «Шлагбаума»... Чёрт, да это как небо и земля!

Апартаменты состояли из гостиной, спальни и уборной. В гостиной располагались два коричневых дивана и три кресла, обитые тем же материалом, что и диваны, деревянный столик из красного дерева с неисправным старым телевизором на нём, вазоны с настоящими растениями, старые картины, обеденный столик с чистыми блюдцами и тарелками, и много других предметов интерьера. Комнату освещала большая люстра, излучавшая жёлтый и тёплый свет. В спальне огромная двуспальная кровать, по бокам от неё среднего размера журнальные столики, несколько пустых деревянных шкафов с незамысловатыми узорами, пустой чёрного цвета сейф (я уже его проверил), на стенах было несколько светильников. В уборной находилась обычная, но хорошая и чистая ванна, туалет и небольшая раковина. 

Уютно, чисто и просторно.

— Чудесно, — воскликнул я с лёгким восторгом после осмотра наших апартаментов.
— Ага, — с открытым ртом согласился Расти, стоя у порога. Видимо, в таких апартаментах ему ещё не доводилось жить. Стоит вспомнить, как он с восхищением осматривал фойе башни… Или быть может, он был просто поражён моим удивлением.
— Значит так, — начал я, сбрасывая свои вещи на диван, — сейчас ты сходишь в ванную, а после тебя — я. Поскольку мне нужно будет почистить свою броню и снаряжение от грязи, пыли и засохшей крови. Затем ляжем спать, завтра утром мы сходим в ресторан, поедим и уже после «заправки» займёмся поисками Лаки, — предложил я, — Надеюсь, ты самостоятельный пони и сможешь сам помыться? — спросил я.
— Конечно смогу, я ведь не маленький, — сказал жеребёнок и, гордо выпятив грудь, пошёл в ванную. Рассказы захватывающих историй из моего прошлого и тот весёлый уют, который я создавал во время осмотра мусора для этого жеребёнка, комментируя найденные вещи с юмором, сделали своё дело. Малец начал постепенно приходить в себя и забывать то ужасное время, проведённое у рейдеров.
— Это мы ещё посмотрим. Не утони там, — сказал я ему в след. Перед тем, как закрыть двери ванной, он показал мне язык и захлопнул за собой дверь.

Пока он там мылся, я снял свое снаряжение и начал готовить его к чистке.

За прошедшую неделю я стал понемногу привыкать к новому телу. Уже спокойно, без проблем ходил на четвереньках, правда боевые приёмы всё ещё давались с трудом. Я вновь полностью без брони с того момента, как попал в больницу Эпплузы. И я только сейчас заметил на своём крупе (интересно, с чего вдруг мне захотелось на него посмотреть?) странную татуировку с обеих сторон. Я видел такие татуировки у других пони, и у всех они были разными. Вот только зачем они? Я не знал, и думал, что их специально рисуют на своём крупе, но я-то себе эту татуировку не делал. Может, пока я был без сознании в Эпплузе меня таким образом пометили… Стоп, я же ещё тогда напился. Поэтому не стоит удивляться.

Моя татуировка изображала игральную карту с пиковым тузом, в середине которой прямо на пиковой масти изображены скрещенные гаечный ключ и отвёртка. Гаечный ключ, точно такой же, который я всегда ношу с собой и использую его в починке вещей. Отвёртка похожа на ту, с помощью которой я обычно взламываю замки. Между тем, во время недельного странствия я наловчился магией орудовать несколькими предметами, в частности заколкой и отвёрткой.

Что значат эти символы? Нужно срочно всё будет разузнать, а то буду как полный дурак. Спросят, возможно, самый банальный вопрос, и я не смогу на него ответить.

Закончив осмотр своего тела, я сел читать «Копытоводство по выживанию в Пустоши». Главы о выживании и как лечить себя я листал быстро, лишь изредка пробегая глазами по тексту. Поскольку это я и так уже знаю, лишь останавливался на том моменте, когда в дело вступали «копыта» или магия.

Моё внимание привлекали разделы, где говорилось о флоре и фауне, явлений (к примеру, радиация) и опасных местах. Меня поразило описание такой вещи, как порча, которую нельзя определить или почувствовать, кроме как её воздействие и последствия на твоё тело. Она делает из тебя мутанта пострашнее, чем радиация. Эдакий своеобразный Вирус Рукотворной Эволюции в воздухе. Самое страшное, что от порчи нет лекарства, и никакие защитные костюмы не спасут тебя от пагубного воздействия. Она просочится сквозь самые малые щели... Надеюсь, мне не придётся иметь дело с этой порчей. Хотя, кто знает, учитывая мою страсть к опасным местам.

Кантерлот, окутанный розовым облаком… как же это знакомо. Влияние розового облака Кантерлота совпадает с влиянием красного облака Сьерра-Мадре. Кантерлот когда-то был столицей довоенной Эквестрии. В этом городе жили принцессы — Селестия и Луна собственной персоной, о которых я тоже узнал, рассматривая мусор в некоторых домах и сооружениях, и из слов окружающих пони. Я так понял, они считались что-то вроде живых божеств. В копытоводстве говорится, что их считали богинями из-за их долголетия. Какие же они богини, если не смогли остановить апокалипсис? И где они сейчас? Скорее всего, их пыльные кости лежат где-то в Пустошах.

Также в этом городе жила вся элита довоенной страны: богачи, магнаты, директора фирм и фабрик, а также главы Министерств. Богатый город, где лежат нетронутые сокровища и безделушки, которые так и просятся в копыта… Нет, второй раз на те же грабли я не наступлю до тех пор, пока не возникнет острая необходимость добыть оттуда что-то очень важное. Я однажды побывал в подобном месте, и мне не придётся страдать вновь, дыша этим «металлическим» воздухом, больше всего напоминающим медь.

Упоминание о Кантерлоте навевает воспоминания, когда я попал в ловушку бывшего Старейшины и безумца Элайджи, испытывавший ненависть к НКР. Я бесчисленное количество раз был на волосок от смерти в этом месте... Повезло, что ушёл на своих двух, прихватив несколько золотых слитков, которые были чертовски тяжёлыми, однако я не мог не прихватить что-нибудь на память из этого легендарного места. Да и было жалко всё оставлять Элайдже, которого запер в хранилище, обрекая его этим на одиночество. Такая старая сволочь не заслуживала быстрой смерти. Мне понравилось выражение его физиономии, когда я обвёл его вокруг пальца, использовав СтелсБой и обошёл его, когда он отключил силовое поле, чтобы войти в хранилище. Он гневно выкрикнул моё имя, а я ему отослал воздушный поцелуй на прощание, подмигнул и медленно, но уверенно, зашагал к лифту, который уже никогда не спустится в хранилище. После Сьерра-Мадре все последующие опасности уже не казались такими ужасающими.

В книге были и прочие незначительные места пустоши вроде Вечнодикого леса. Я на мгновение представил, что эта местность чем-то схожа с болотами Поинт-Лукаут. Из книги мне известно, что в этой пустоши обитает разного рода, как знакомая, так и новая дичь. Радтараканы — что вполне типично и ожидаемо. Параспрайты — чем-то на дутней похожи и частично на спрайт-ботов. Радигаторы — мутировавшие аллигаторы. Мантикоры — существа с телом льва и хвостом скорпиона... твою ж... Кровокрылы — проще говоря, животные-вампиры. Гидры — вы чё, блять, издеваетесь? Это же отращивающие головы создания, если их им отрубить. Самое примечательное, вишенка на торте, — Адские Гончие. Эти твари в несколько раз больше пони, имеют огромные длинные и острые когти, выскакивают из-под земли, чтобы неожиданно атаковать и убить свою жертву. Смесь туннельщика и Когтя Смерти. Очень опасные твари, если учесть, что некоторые из них используют оружие, в частности энергомагическое… Тротил мне в жопу! Хорошо хоть летать не могут. Тут мне вспомнился один кошмар: я увидел смесь касадора и Когтя Смерти. Мало того, что эта тварь может летать и от неё не убежать, так ещё её невозможно убить. Это был очень, очень и очень плохой сон. 

Ещё в руководстве упоминалось о драконах — чудищах размером с четырёхэтажное здание (если не больше), а также способных дышать огнём. Радует то, что драконов не так много и на пустошах они очень редко встречаются — спустя десять-двадцать Новых Годов на дворе. Но... Моя удача — безжалостная сука, и я безусловно встречу по крайней мере одного такого дракона, ибо только у меня уникальная способность вляпываться в такие неординарные ситуации, в которые ни один нормальный человек попасть не может. Самый курьёз заключается в том, каким же образом мне удавалось выходить из подобных задниц живым? Удача пока улыбается мне до того момента пока она не начнёт надо мной насмехаться… Может, уже пришёл её черёд смеяться надо мной, забросив меня в этот мир и заставить меня страдать, ибо убить меня будет уже слишком просто.

---

Расти вышел из уборной. Судя по выражению его лица, он хорошо отдохнул и расслабился. Горячая ванна способствует отдыху и релаксации, особенно после долгих скитаний в грязной пустоши.

— Лучше? — спросил я.
— Лучше... — протянул Расти.
— А теперь пора и мне расслабиться и получить немного удовольствия, — сказал я, схватив своё снаряжение и броню, после чего пулей заскочил в уборную. Могу поклясться, что Расти ощутил только ветер на своей шёрстке, когда пробегал мимо него.

Сначала отчистил своё снаряжение и броню, а затем начал заниматься собой.

В ванной просидел около часа, исключая то время, которое потратил на очистку своего снаряжения от грязи и пыли. Так хорошо попариться в тёплой воде, расслабиться и выкинуть мысли о грязной и опасной пустоши, облегчённо выдохнуть, после чего дышать с неописуемой лёгкостью и спокойствием. Сейчас наполовину лежу в тёплой воде и смотрю в потолок. Чёрт, это такое блаженство... Закрыл глаза, начал вспоминать, как я весело с Брис проводил время в ванной или душе, когда выпадала возможность... Мне запомнилась фраза одного моего друга в Столичной Пустоши, правда, не помню, кто это сказал, но это и не важно. Важно то, что он увидел, как я вместе с Брис выходил из ванной комнаты и он прокомментировал это так: «Моетесь вдвоём? И правильно делаете, что экономите воду». 

Эх. Так тоскливо, когда любимой нет рядом уже пять лет.

После водных процедур я вылез из ванной, как следует вытерся полотенцем, затем подошёл к зеркалу и начал вглядываться в своё отражение. Моя причёска хоть и намокла, но особо своей формы не потеряла. Однако нужно будет прикупить немного геля, чтобы моя грива не потеряла своих форм, оставаясь при этом мягкой. Хоть Буч и козёл, но стилист из него превосходный, а его советы по уходе за причёской всегда были полезны.

— Вот теперь я выгляжу солидно, и к кобылам уже не так стыдно подходить, — с довольным видом сказал я вслух.

Выйдя из ванной, я заметил, что Расти корчит гримасы перед небольшим зеркальцем, лежавшим там. На его лице была и радость, грусть, отчаянье, восхищение; некоторые выражения лица были очень смешными. При всём этом он говорил самые разные фразы, которые соответствовали той или иной театральной эмоции. Однако это у него действительно неплохо получалось. 

Незаметно понаблюдав за ним несколько минут я заметил, что у него появилась та странная татуировка в том месте, что и у меня. До того, как я вошел в ванную, её у Расти точно не было. Он сам-то заметил её появление? Его татуировка изображала две маски: одна показывала радость, а вторая — грусть. Эти маски напоминали мне символ Белой Перчатки из Ультра-Люкса. В тех были картины с подобными масками, которые изображали те же две эмоции: радость и уныние. Неудивительно, что за основу символа театра взяты эти две эмоции, поскольку именно они являются основополагающими эмоций живых существ. 

Отличие масок было в лишь в форме: в моем мире они имели форму человеческого лица, а те, которые изображены на крупе у Расти, имели очертания мордочки пони. Я уверен, что маски имеют отношение к театру и к тому, что этот малец вытворял, кривляясь.

— Ты что делаешь? — спокойно спросил я, решившись показаться. Он вздрогнул и развернулся, сначала глядя на меня с оттенком тревоги, а затем смущения, будто его застукали за чем-то неприличным.
— О, ты уже вышел… А я тут… — сказал он запинаясь и начав водить копытом по полу, — тренируюсь…
— Над чем именно? — с любопытством спросил я.
— За последние пару часов я увидел, как ты умел играть роль и быть актёром. Как ты развёл того охранника, или как ты повлиял на ту пони, и вот, мне вдруг вспомнилось, как моим родителям нравилось, когда я их смешил и рассказывал им забавные выдуманные истории, подкрепляя это выражением своего лица, прибавляя этим больше зрелищности.
— Уметь влиять на других очень полезное свойство и для этого нужно иметь хорошее обаяние и харизму. Должен сказать, что у тебя к этому талант, — искренно улыбнулся я. — Тебе бы в театре выступать. Особенно комиком, ведь у тебя такой забавный, но вместе с этим очень заразный смех, что ты даже самого грустного заставишь удавится от смеха.
— У тебя-то обаяние точно есть, если даже в пьяном состоянии смог удовлетворить кобылу…
— Эй! — возмутился я, малость смутившись от того, что слышу подобное от этого мелкого! — Следи за языком.

Расти звонко рассмеялся. У него настолько заразный смех, что я сам не удержался и рассмеялся вместе с ним.

— Ты бы видел своё лицо, — смеялся он. — То чувство, когда тебя считают глупеньким и слабеньким, а потом как зажжёшь, что придётся отмачивать…
— Ладно, признаю, что я не ожидал от тебя такого выпада, — слегка улыбнулся я, признав поражение.
— Именно. То что я на вид маленький, не говорит о том, что я ничего не знаю.
— Окей-окей. Ты подловил меня. Скажи, а когда у тебя появилась эта метка? — спросил я, указав копытом на круп мальца.
— Меня не проведёшь таким дешёвым фокусом, — ухмыльнувшись, проговорил малец.
— Да я не о том, когда у тебя появился рисунок на крупе?
— Рисунок? — удивлённо повторил Расти, а затем взглянул назад. Он так и застыл, глядя назад. После нескольких секунд он взглянул на меня. Его большие глаза свидетельствовали о том, будто он познал Вселенную и сущность Бытия. После чего завизжал во всё горло: — У меня кьютимарка! У меня появилась кьютимарка! — он начал кричать, скакать и прыгать от радости по всей комнате. Столько радости от рисунка на заднице… Стоп. Как он её назвал? «Кью-ти-ма-р-ка»? Язык вывихнуть можно. И... она сама появилась? Как вообще это понимать? А оказывается никак — магия.

Отпрыгав и откричав достаточное время, чтобы больше нарадоваться событию, которое лично меня вводило в недоумение, он подбежал ко мне и заключил в крепкие объятия, говоря при этом, что у него есть кьютимарка. 

— Я и не знал, что выступления — это и есть мой талант, — сказал мне Расти, подняв на меня взгляд со слезами радости.
— Я сказал тебе об этом несколько минут назад, — сказал я ему, улыбаясь. — Столько радости от того, что получил кьютимарку… — в то же время проговорил я, хмыкнув.
— А ты разве не обрадовался, когда узнал, какой у тебя талант? — спросил Расти у меня. — Общеизвестно, что все жеребята мечтают получить свою кьютимарку и узнать свое предназначение и талант.

Если судить со слов Расти, кьютимарку получают в раннем возрасте, и что это мечта всех ребятишек — получить свою. У Расти она появилась, когда он корчил рожицы перед зеркалом, и тот говорил мне, что ему и раньше нравилось выступать на публику. Выходит, что кьютимарка изображает твой талант или склонность к чему-то и появляется она в тот момент, когда ты делаешь это и тебе оно нравится. Я это подозревал, когда обнаружил её у Расти после того, как посетил ванную. 

Следовательно, моя кьютимарка показывает мой талант к ремонту и азартным играм? Скрещенный гаечный ключ и отвертка в центре пикового туза могут означать именно это. Странно, но в детстве я не увлекался азартными играми. Может, у меня был талант к этому, только не знал об этом?

Во времена своей юности я искал, чем можно себя занять. От скуки разбирал и собирал разный хлам в Убежище ещё до того, как начал ходить в школу. Затем исследовал весь бункер, однако в большинство помещений, для мелких вроде меня, не было доступа. Поэтому я пошёл по иному, всеми известному, пути — вентиляции. Через неё можно было попасть фактически во все помещения бункера. Так я, пролезая по вентиляционным трубам, однажды обнаружил секретную секцию Убежища Сто Один, в которой было много запретных книг, старых довоенных фильмов и музыки. Почему они были под запретом, на тот момент я не знал. Ведь среди тех книг и фильмов не было материалов для взрослых… в большинстве случаев. В определённый момент времени я выяснил, что Смотритель искажал информацию о ядерной войне, а также то, что последовало после неё, в Пустошах, давая жителям Убежища ложные представления о более печальной жизни за пределами бункера, чем было на самом деле. Из-за этого пришлось убрать то, что побуждало бы жителей покинуть безопасные стены, к примеру, книги о приключениях.

С помощью этого «запрещенного» материала я узнал много чего интересного и полезного, например, увидел историю человечества под другим углом. Там мне посчастливилось посмотреть много классных довоенных фильмов разных жанров: комедии, фантастику, боевики, фэнтези (особенно я любил этот жанр, ведь там законы мироздания другие. непривычные для нашего мира), приключения и так далее; прочитать много произведений и романов, из которых узнал много нового и нужного; там же нашёл книги о боевом искусстве и самозащите, починке снаряжения, стрельбе из огнестрельного оружия, слесарном деле и мастерстве влияния на других, включая книги по психологии, и много чего другого.

Но об азартных играх там не было практически ничего. Хотя, стоп, там было пару книг, где описывались правила карточных игр, однако самих приспособлений, в смысле колодочных карт, там не было. Пиковый туз может означать мою удачу... или же смерть. Вспоминая литературные произведения, где одни считали пиковый туз, как символ смерти, другие — символом удачи, во мне может быть и то и другое, учитывая, что люди вокруг меня погибали, а мне удалось выжить. И то, что я несу смерть, и одновременно с этим нахожу что-нибудь необычное… Например, я попал в мир цветных и милых существ, которых постигла та же судьба, что и человечество. Кому ещё удача настолько поворачивалась лицом, давая возможность получить самые незабываемые ощущения и пережить захватывающие приключения? Такие, как эти — почувствуй себя другим существом, блять. Может быть, я слишком сильно глубоко смотрю на эти метки. Не стоит забивать голову ненужными вещами, но слишком много указывает как раз на это.

Подводя краткий итог, можно сказать, что мой талант заключается в починке вещей. Вполне возможно, что отвёртка может указывать ещё и на мою склонность к слесарному делу, в котором я уже полный профессионал… чёрт, да я даже копии ключей умею делать! И ещё мой талант заключается в моей удаче, которую можно использовать в азартных играх.

— Мне, — откликнулся я, — нравилось искать своё предназначение, но я не радовался этому так сильно, как ты, когда нашёл его.
— Тебе не нравится твоя кьютимарка? — спросил Расти и тут же посмотрел на мою.
— Нет, безусловно мне она нравится, стильная и... но… В общем, я считаю, что кьютимарка не должна указывать тебе, что делать. Она лишь помогает определить твоё главное предназначение, а какая она будет, зависит уже от тебя, — ответил я. — Оно, конечно, удобно, что рисунок на крупе помогает определить твою судьбу, но оно лишь определяет твои наклонности к чему-то, а не указывает тебе, что делать. Мы сами куём свое счастье.
— С тобой всё ясно. Ты не из тех, кто в восторге от своей кьютимарки, — спокойно пробормотал Расти, едва улыбнувшись, разомкнув объятия и ткнув меня копытом.
— Не. Я в том смысле… Вот к примеру, ты же видел, что я могу влиять на окружающих? Так вот, это не указано на моей кьютимарке, однако я в этом деле не хуже тех, у кого это указано на заднице. Скажу одно: кьютимарка лишь показывает то, в чём ты хорош. И это прекрасно. Но она не должна мешать тебе развивать другие таланты. Ты просто на подсознательном уровне считаешь, что должен развивать только этот талант. Если бы я так сам поступил, то в пустошах долго не прожил бы. На ремонте и азартных играх долго не проживёшь. Особенно на последнем.
— Ты хочешь сказать, что кьютимарка не показывает предел твоих возможностей?
— Именно. Даже если у тебя появилась кьютимарка, продолжай искать другие таланты, которые помогут тебе в будущем. Ведь, если ты будешь делать только то, что умеешь, то никогда не превзойдёшь себя. Всегда есть к чему стремиться.
— Может быть... Жаль, что мои родители этого не видели… как я получил кьютимарку, — опечалился Расти, опустив голову. — А я так хотел, чтобы они это увидели. Так хотелось, чтобы они мной гордились...
— Не вешай нос, — сказал я, улыбаясь и глядя на него, и положил своё копыто на его плечо. Он поднял на меня свой взор и безразлично на меня посмотрел. — Ты сам говорил, что им нравились твои выступления. Они и так знали, что твой талант — приносить радость окружающим, так что, это было лишь вопросом времени, когда это отразится на твоей кьютимарке. Где бы твои родители не были, они смотрят на тебя и гордятся тобой, и тем, что ты имеешь такой необыкновенный и прекрасный талант. Ты будешь светом для многих в таком тёмном месте, как Пустошь. Помогать другим забыть о тяготах и показывать им радость и смех, особенно такой звонкий и заразный, как у тебя. Будь я действительно твоим отцом, то радовался и ликовал бы от того, что мой сын будет таким великим и важным пони.
— Спасибо, Дэнни, за поддержку, — сказал Расти, едва не со слезами на глазах, и крепко обнял меня. Я в ответ заботливо обнял счастливого жеребёнка. Эх. Дети — цветы жизни. Чего только не сделаешь, ради блага молодого поколения, ведь будущее начинается именно с детей.

Этот маленький пони имеет интересный талант. Кто бы ожидал, что у обычного поселенца пустошей будет склонность к выступлениям. И тут ты осознаёшь, сколько талантов погибает в пустошах. Таланты погибают ровно, как и физически (из-за рейдеров), так и морально (становятся рейдерами). Сколько пользы могли бы принести эти люди, или же пони. Как не парадоксально, но мы не можем жить счастливо именно из-за нас самих же. Пустошь — результат нашей же деятельности. И вот я порой пытаюсь спасти как можно больше жизней, но как ни старайся, этого будет недостаточно. Ну, кто-то говорил, что попытки тоже в счёт идут.

---

Я медленно открыл глаза после долго и крепкого сна, осмотрелся. Расти лежал на другом конце кровати, обложив себя подушками, вместо одеяла. Неудивительно, ибо в номере их было немало.

Затем я сладко потянулся и устало промычал. Я глубоко вздохнул, а потом медленно и удовлетворённо выдохнул и... обратно плюхнулся на кровать.

Утро было неплохим, благодаря тому, что снаружи льёт, как из ведра. Слышно, как капли дождя стучат в окна. Чёрт, я дождь так редко вижу. В Мохаве его фактически ни разу не было. Так не хочется идти в пустошь в такую сырую погоду. Мне почему-то невольно захотелось спрятаться под одеялом и не вылезать из тёплого и уютного гнёздышка. Вот бы с кем-нибудь разделить это гнёздышко...

Сегодня у меня на повестке дня: найти новых родителей для Расти и посекретничать с диджеем. Хоть здесь и живут выпендрёжники, я уверен, что Лаки не из таких (ведь он водил знакомство с «отребьем» снаружи, то есть, с отцом) и он поможет Расти стать хорошим актёром, который сможет приносить радость и смех окружающим. Пусть эти снобы узнают, что такое настоящее веселье и безмятежный неподдельный смех. 

Утром я почувствовал голод (и не только обычный), который с течением времени лишь только усилился. Что же, пора двигать в ресторан. 

— Пора вставать... Ну ты и соня, — сказал я Расти. Через некоторое время показалась его заспанная мордочка. — Тебя даже гроза за окном не разбудила, — как только я это проговорил, за окном неплохо так прогремело.
— Ну дай ещё пять минуточек, — послышался раздражительный ответ. — За окном идёт дождь, а когда он идёт, то мне захочется залечь в тёплое место. А под подушками уютно, — на этих словах Расти ещё сильнее закопался под подушками.

Встав с кровати, я немного размялся. Чувствую себя превосходно, а если ещё и позавтракать, то вообще ништяк.

— Я пока оденусь, а ты смотри, не проспи, иначе буду сам завтракать в шикарном ресторане...

Расти так быстро вылез из-под завалов, что подушки разлетелись в стороны, как от небольшого взрыва, а он сам по стойке смирно встал передо мной. Я улыбнулся. Он ожил. Вспомнил слова одного человека из Вестсайда, мол, дети в этом плане бывают даже выносливей взрослых. 

Я надел свой наряд, взял с собой увесистый мешочек с крышками, и свой меч, спрятав его под нарядом, и мы вышли из номера. Закрыл дверь и повернул ключ, положив его в сумку, и мы направились в ресторан. Тем более, это одно из самых посещаемых мест, где можно будет разузнать о нашем Лаки.

---

По пути в ресторан, я расспрашивал местных постояльцев, не знают ли они пони по имени Лаки. Все отвечали, что никто не знает его. Как только я завершил разговор с одной из пони и пошёл дальше, то столкнулся с кем-то (хорошо, что не упали и не свалились друг на друга). Мы тут же почти в унисон извинились. Я посмотрел с кем так грубо «познакомился». Это была угольного цвета единорожка с белой гривой, в которой присутствовали красные и жёлтые пряди, и она была симпатичной. Ох... снова я за своё, так легко оцениваю местных особей прекрасного пола.

— Ещё раз извиняюсь, — обратилась она ко мне мелодичным и необычно сладким голосом и чуть улыбнулась. — Мои мысли были далеко отсюда.
— Чему удивляться, что такая красавица витает в облаках, — улыбнулся я. Единорожка чарующее улыбнулась. — Вы случаем не знаете пони, с именем или с прозвищем Лаки?
— Нет, к сожалению. Не знаю, — ответила она после небольшой паузы размышлений.
— Спасибо за внимание, милочка, — сказал я. Она сладко хихикнула, а затем кивнула и мы разошлись. Завораживающая... я не удержался и посмотрел ей в след. Да, действительно.

Я на всякий случай проверил свои карманы, не пропали ли мои крышки. Однако, всё на месте. Воровкой я её не считал, но осторожность никогда не помешает. Такие столкновения раньше заканчивались тем, что порой у меня исчезал небольшой мешочек с крышками. Я так и не нашёл того, кто однажды стянул мои крышки, однако с тех пор, всегда проверяю карманы. Благодаря ПипБою узнать, что пропало, намного проще. 

Больше столкновений в башне у меня не было. Я продолжал расспрашивать у остальных обитателей башни, но никто не знал пони по имени Лаки, что было крайне странно. 

Мы зашли в заполненный ресторан и сели за чуть ли не единственный свободный столик. Ресторан был большим — здесь было не меньше сотни посетителей. Все они переговаривались между собой, изредка я слышал, как кто-то посмеивался, как кто-то обсуждал последние новости, оценивали свои наряды, и другие разговоры светской и безмятежной жизни, которую я не сильно жаловал, однако отвращения к ним не испытываю до тех пор, пока они прямиком не станут задирать передо мной нос. Ну и само собой, эти пони пришли сюда, чтобы поесть, а не только вести бессмысленные разговоры о дождливой погоде. 

— Ты уверен, что его зовут Лаки? — спросил я у Расти, как только мы сели за круглый стол, за которым располагалось четыре стула.
— Папа всегда его так называл. Да и он упоминал его лишь несколько раз за то время, что я помню, — ответил он и задумался. К нам подошёл единорог-официант с белой, как снег, шерсткой и чёрной, как ночь, гривой. Рядом с ним в серой дымке парил блокнот, в которой, очевидно, он записывает заказы.
— Что изволите, господа? — любезно спросил он, приготовившись записывать наш заказ.
— Подождите, мы ещё даже не успели взглянуть на меню, — сказал я и подобрал своей магией меню, лежавшее на столе. У меня немного глаза на лоб полезли от увиденных цен. Ну и цены, даже выше, чем в обычной Башне Тенпенни. Уровень цен даже чуть выше, чем в Ультра-Люксе! Здесь в блюдах присутствует золотая стружка, или что? 

Однако... изредка побаловать себя дорогими радостями хоть можно-то? Я заказал себе прожаренного мяса с салатом из консервированных овощей и бутылку виски, а Расти — картофельного пюре с размороженными морковными палочками и бутылку охлаждённой Спарк-Колы.

— Сию минуту, — проговорил официант, приняв наш заказ, и удалился, а я тем временем перекидывался пустыми фразами с Расти об окружающем нас месте... и ценах. 

Через полчаса официант соизволил явиться с нашим заказом.

— И года не прошло... — сказал я вслух, как посмотрел на то, когда на стол поставили горячие, ароматные, свежие и аппетитные… маленькие порции. Я с большими хлопающими глазами смотрел на это, мол, за что я платил? За красивые глазки? Официант увидел мой озадаченный взгляд и пожал плечами, но затем раздражённо проговорил: — Извините, но большие порции мы не можем себе позволить. Таковы правила.
— Да пёс с этим, — проговорил я, потеряв интерес к этой теме, и взял магией вилку и начиная поглощать своё блюдо. В точности, это делал и Расти, едва чуть не съедая попутно с этим тарелку.
— Приятного аппетита, — проговорил официант, но тут я вспомнил, что он может знать того, кого мы ищем. Всё-таки, он много чего слышит от посетителей. Я поспешно окликнул уходящего официанта.
— Вы случаем не знаете уважаемого пони по имени Лаки?
— А кто спрашивает? — остановился официант, заинтересованно повернувшись к нам. Я увидел застывшее удивление на лице официанта, которое сменилось едва заметной улыбкой.
— Вот этому чудесному мальцу, — кивком указывая на сидящего за столом серого и маленького земнопони, — нужен дом. Единственный, кто знал его родителей был Лаки, а знавший этого пони уже на небесах поёт дифирамбы Селестии.
— Кто же… — бормотал что-то про себя официант подходя к нам. Оказавшись рядом с нашим столиком он посмотрел на Расти, который в свою очередь съёжился от пристального и оценивающегося взгляда этого официанта. Потом его словно осенило.
— Ты, — начал официант-единорог, обращаясь к мальцу, — сын Фила?
— Да… — несколько удивлённо и с волнением ответил тот.
— То-то я смотрю, что мордашка знакомая, — улыбнулся официант, ходя вокруг да около, не давая конкретно ответа на мой вопрос. Затем официант меланхолически продолжил: — Ты копия своего отца, и да, это он называл меня однажды Счастливчиком, когда я неожиданно получил здешнее наследство от очень далёкого родственника. Правда, всё равно этого не хватало, чтобы и его поселить здесь. Потом с ним наши пути разошлись. Так что, я поселился здесь сам, найдя прелестную даму… которая, к сожалению, бесплодна. Мы с радостью усыновим тебя со всеми правилами и законами. Это самое меньшее, что я могу сделать для своего лучшего друга… — лицо выражало соболезнование, адресованное Расти, тот признательно кивнул.
— Вот и славно, — проговорил я, улыбнувшись. — А как тебя на самом деле зовут?
— Крампл.
— Интересное же имя, ну да ладно…

Мы ещё поболтали о разных вещах вроде кьютимарки Расти и о том, кем он станет. Его новый отец гордился, что тот получил такую метку и что тот имеет актёрский талант. Крампл заверил, что Фил когда-то в младших годах мечтал играть на публику. И что Расти займётся этим делом, воплощая в жизнь мечту отца, несказанно радовало официанта. Да и самого Расти, когда он это узнал. Видимо, Фил никогда и никому об этом не признавался.

— Что же, — проговорил я Расти наконец, после общей беседы, — успехов тебе, дружище. Желаю достичь до огромных высот.
— Большое спасибо тебе, дядя Дэниэл, — проговорил Расти, подойдя ко мне и обняв. — Ты хороший пони, неважно, чем бы ты не занимался. Я вижу, что ты поступаешь по зову сердца. И успехов тебе в странствиях. Найди то что ищешь, — проговорил он, разомкнув объятия.

Чего?..

Я был удивлён такой серьёзностью со стороны жеребёнка, что аж оторопел. Он посмотрел на меня и хихикнул. Чёрт, а у него действительно талант к ораторским навыкам и своими речами может завести в ступор, уже в который раз.

— Всего хорошего, — приговорил я, мягко улыбнувшись этим двоим.

---

После ресторана я начал слоняться по магазинам и осматриваться. Цены были, скажем, высококалорийными. Помимо цен, чванливость достигла того, что здесь были магазины лишь отдельно для шляп, магазин для отдельных видов напитков, например, для вин. Да... Даже в Вегасе такой фигни не было. Вроде.

Я забрёл в клинику Тенпони и прикупил там книгу по заклинаниям ремонта, у некоего доктора Хелпингхуфа (серьезно, Хелпингхуф?). Это единственная книга с заклинаниями по ремонту, которая у него была, и, судя по его словам, самая дешёвая. Дешёвая?! Она обошлась мне почти в тысячу крышек! Мой карман значительно исхудал — осталось меньше сотни крышек. Я быстро пролистал книгу и был хоть чуть-чуть удовлетворён покупкой. В ней было много уловок как чинить предметы с одной лишь магией, как и говорил Подъёмник. 

Этот врач сказал мне, что на пустошах есть не так много подобных книг с заклинаниями, поэтому они такие дорогие. Некоторым пони, которые уже изучили книги с заклинаниями, эти книги уже не нужны и продают их за приличную сумму, однако, по ценам значительно ниже рыночных. Цена таких изданий зависит от специализации, степени освоения заклинания, а ещё полезности. И на том спасибо, что доктор дал настолько полезную информацию. Хелпингхуфа очень удивило, что я фактически ничего не знал о магических книгах. Я ничего не ответил и просто пожал плечами. Если я начну втирать ему дичь о травме головы магического характера, то он непременно попросит провести моё обследование, поэтому просто молча ушёл из клиники, положив книгу себе под пиджак. Осталось лишь последнее — поговорить с диджеем Пон3.

---

Я воспользовался лифтом, чтобы подняться на самые верхние этажи, где по словам жильцов жил диджей собственной персоной. Выйдя из лифта, я оказался в большом мраморном холле, в центре которого был фонтан со статуей пони, у которой на лбу торчал рог и за спиной гордо реяли крылья. Какое интересное изваяние. У статуи на шее было ожерелье с синим камнем. Вроде похоже на сапфир — это такой благородный камень. Холл по бокам обнимали две лестницы, которые вели на второй уровень-этаж, на перилах которого была надпись: «Министерство Чародейных Наук — Мэйнхэттен». Прямиком за фонтаном находились большие двойные двери с гравировкой «Библиотека имени Твайлайт Спаркл». Библиотека? Это то, что нужно, если конечно там сохранились книги или по крайней мере нужно надеяться на то, что её кто-то пополнил.

На втором уровне были другие, почти такие же двери «М.Ч.Н. Станция Экстренного Радиовещания. Только Уполномоченные Единороги». Наверное, там «логово» известного диджея Эквестрийской Пустоши. Я с любопытства шагнул к фонтану проверить воду. Она оказалась не радиоактивной. Меньшего в таком изысканном и презентабельном месте и не ожидалось. В этот момент я услышал, как за мной открылись дверь лифта и оттуда вышли две серые единорожки, одна с синей гривой, а вторая с коричневой. У последней был ПипБой… тьфу, ПипБак.

— Кто вы такой и что вы здесь делаете? — с изумлением спросила пони с синей гривой. — И как вы вообще здесь оказались и сумели сюда попасть?
— Я просто нёс пирожки в домик моей бабушки и заблудился, решил найти нужную тропинку, высматривая её с балкона этой башни, — иронически проговорил я. Что же она имела ввиду под словом «сумел»? Здесь была какая-то защита? Если мне удалось её каким-то образом пройти, то я здесь совершенно не причём.
— Я поняла, — начала синегривая, улыбнувшись, — что вы не просто прохожий. Что вам нужно здесь?
— Я разносчик почты.
— Правда? — шутливо изумилась синегривая, а затем на мгновение взглянула на единорожку, стоящую рядом с ней. — Знаю я таких простых работников, например, ремонтниц тостеров… — кобылица не договорила, так как её смущённо ткнула вторая.

Ремонтница тостеров… Меня однажды Тридогнайт по радио попросил помочь ему отремонтировать тостер, после чего он называл меня ремонтником тостеров. Погодите-ка... Сука, неужели я стою рядом с Выходцем из Стойла… а это… Твою-то мать! Пон3 же жеребец, а это кобылка. Может, она его ассистент, и я делаю поспешные предрассудки (видимо, сказалось моё воспоминание о Тридогнайте и тостерах). Однако спросить стоит.

— Что-то не так? — спросила синегривая, заметив моё смятение.
— Может я сейчас и скажу бред, но вы Пон3? — прямо спросил я. Я думал, что на её лице появится обычное непонимание, мол, что за околесицу я несу, однако нет — её лицо предательски на мгновение дрогнуло в неподходящее время. Разряд мне в анус, всё-таки я порой умею застать других врасплох и прочитать правду на их лицах, даже если они тщательно пытаются это скрывать.
— Нет, — ответила она, пытаясь вернуть самообладание. Затем эта единорожка пристально посмотрела мне в глаза, словно пытаясь прочитать мои мысли. — Моё имя Хомэйдж, а это Литлпип. — Тут я победно ухмыльнулся. Её лицо дрогнуло, что заметить было сложно, однако мне не впервые читать скрытые эмоции, и она начала внимательно изучать меня. Это тому доказательство, что она Пон3 так как она начала в чём-то меня подозревать.
— Дамочка, меня не проведешь. Я же заметил кратковременную перемену в твоём лице. Вот как ты разговариваешь голосом жеребца, для меня пока остаётся загадкой. У тебя наверняка есть затейливое устройство, которое позволяет это осуществить. А теперь, раз уж я начал бесцеремонно разговаривать… Я профессиональный курьер, наёмник и охотник за головами… — на последних словах, единорожка заволновалась, а та, что с ПипБаком, напряглась, ожидая атаки или что-нибудь эдакого. Зря я это сказал, учитывая, что завязал с последней деятельностью.
— Расслабь булки, Хомэйдж, а ты, Литлпип, спрячь рога (образно говоря). Никто из вас не прописан как цель в моих контрактах, собственно, как и Пон3. По крайней мере, сейчас. Да и давненько я не занимался подобной охотой. Если вы действительно были бы моей целью, которую между тем нужно ликвидировать, то даже не успели бы осознать это, — спокойно, однако ледяным тоном проговорил я: — Вы лишь на мгновение почувствовали бы лезвие моего меча на своих шеях или же увидели бы едва заметный отблеск оптического прицела моей снайперской винтовки вдалеке. — Мой тон резко сменился на мягкий. — Я пришёл сюда только для того, чтобы поговорить. Иначе... Я так понимаю, ты пыталась скрыть свой истинный облик, и поэтому тебе не будет выгодно, если станет известно, кем на самом деле является этот Пон3. Так что, удовлетвори моё любопытство и ответь на простые вопросы...

Глава 5 «Ответы»

—…Удовлетвори моё любопытство и ответь на несколько вопросов, — сказал я, улыбнувшись. Судя по всему я малость перегнул палку, так как рог у Литлпип начал светиться угрожающе-ядовитым зелёным цветом.
— Я так понимаю, — тяжело вздохнул я. — Что с юмором у вас всё печально. Ладно. Хорошо. Успокойтесь, действительно, я пришёл сюда, чтобы получить ответы на свои вопросы. Они довольно простые. Итак, диджей Пон3, не беспокойся, выдавать я тебя не собираюсь, у меня нет особого резона делать это.
— Тогда почему ты с таким хладнокровием это проговорил? — спросила Литлпип, прищурившись.
— Я же сказал, что у вас плохое чувство юмора. Я действительно занимался тем, о чём я говорил несколькими моментами ранее, но завязал после... определённого прозрения. Не собираюсь я вас атаковать, если, конечно, ваша смерть не будет полезна обществу здравомыслящих пони.
— Успокойся, — улыбнулась Хомэйдж, повернувшись к своей подруге, после чего та расслабилась, но была настороже, а затем синегривая повернулась ко мне. — Очень хорошо, что ты не будешь рассказывать о… А как ты вообще догадался?
— Простое наблюдение, — ответил пожал плечами. — Я много чего повидал, и можно догадаться, когда другие врут. На самом деле, это было внезапным заявлением из-за воспоминаний, которые у меня возникли пару минут назад. — Шутка о починке тостера от Тридогнайта помогла мне раскрыть местную тайну. У меня просто нет слов. 
— Ты ткнул копытом в небо, задав неожиданный вопрос, который вывел меня из душевного равновесия. Признаться, такого прямого вопроса мне ещё не задавали. — Я пожал плечами.
— Так вот... Явился я к тебе с нестандартными вопросами. Расскажи об Эквестрии, Великой Войне и о том, что происходит сейчас в Пустошах. Например, кто сейчас на пьедестале, кто под ним, кто жертвы, кто пешки и всё в этом роде.
— У тебя всё в порядке с головой? — настороженно спросила Хомэйдж, после небольшой паузы. Её скептицизму не было предела, ровно как и её миниатюрной подруги. Я так понял, что Литлпип вообще редко раскрывает рот в разговоре.
— Ну… — задумался я, улыбаясь. — Смотря как поглядеть… Не, это долгая история.
— Если ты был охотником за головами, тем более курьером, который странствует по пустошам, то странно, что задаёшь такие вопросы.
— А вот здесь мы плавно переходим к тому, чтобы ты была уверена, что я не выдам секрет Пон3. Я скажу то, о чём что ты должна молчать и не кому даже не пикнуть об этом. Твоя подруга тоже должна последовать твоему примеру.
— Интересно, что же это за такой важный секрет?
— Даёшь слово? — настойчиво повторил я.
— Ладно. Я понимаю, что у меня нет выбора. Даю своё честное слово, что никому не расскажу, — согласилась Хомэйдж.
— Превосходно. А ты? — я повернулся к Литлпип.
— Хорошо. Клянусь клятвой Пинки Пай, — с кивком ответила та. Пинки Пай… Та пони с плаката, которая наблюдает за тобой. Всё равно что сказать, клянусь клятвой Дяди Сэма… Что за херня? Тем не менее, мне и этого достаточно.
— Чудесно, — непроизвольно улыбнулся я. Решение рассказать о своих корнях вызвано тем, что так или иначе кто-то должен об этом знать, чтобы в случае чего помочь мне с проблемой, если кто вдруг спросит о моём прошлом. Между прочим, этот диджей — фактическая копия Тридогнайта, и эта Хомэйдж должна понимать, что распространение моей популярности повлечёт за собой множество проблем. — Я из очень-очень далёкой пустоши. Настолько далёкой, что она даже не в пределах этой вселенной. Долго объяснять, как я пришёл к этому выводу, но могу с уверенностью сказать, что это так. Я пони от силы почти две недели, а до этого я был существом, гордо называющее себя человеком. Во множественном числе — люди, живущие на планете Земля. Да, знаю, это название может вам показаться странным, но с этим ничего не поделать. Следует добавить, что люди не умеют пользоваться магией, так как таковой в моём мире не существует. Хотя я кое-как сумел освоить вашу магию, когда оказался в этом теле, — проговорил я и несколько секунд разглядывал своё правое копыто, а затем взглянул на собеседниц. Они просто с приоткрытым ртом уставились на меня. Наверняка, сейчас у них в голове происходит противостояние — здравого смысла, что я сумасшедший, и смирение с тем, что некоторые вещи в бытие невозможно объяснить и нужно принять это, как данное.
— Я не сумасшедший, отчасти. Я сам чуть не рехнулся, когда понял, что не в своём мире. Вот, смотрите, — проговорил я, достав бутылочную крышку от Ядер-Колы из моего мира и бросив её в сторону кобыл. Синегривая своей магией схватила её и начала внимательно и с любопытством разглядывать, вторая присоединилась к просмотру. Они с изумлением глядели на предмет в синей дымке, а я тем временем подошёл к ним и показал им свой ПипБак, на котором было написано «ПипБой». На моё устройство на левой передней ноге рассматривала Литлпип, а затем и Хомэйдж, и она заговорила первой:
— Какие необычные названия… — словно не веря увиденному проговорила Хомэйдж.
— Я уже это понял, и у вас это называется Спарк-Кола, у нас же — Нюка-Кола. Мой отзыв на вашу Спарк-Колу — она противная. На моей левой ноге устройство, которое имеет аналог в вашем мире, — ПипБой. У вас это, как мне помнится называется ПипБак. Однако функции фактически одни и те же. За исключением некоторых. Например, ПипБой никогда автоматически не отмечал локации — это делалось самим пользователем.
— Погоди-погоди... — она подняла переднее копыто, — Дай собраться с мыслями. Слишком много информации, к которой я была неподготовленной... — Она глубоко вдохнула, улыбнулась. — Ладно. Расскажешь поподробней о своём мире? Интересно узнать о существовании другого мира. Чем он отличается, какие у него особенности, как он выглядит! — с энтузиазмом проговорила Хомэйдж в конце, словно ей предоставилась увлекательная возможность познать Бытие.
— Это долгая история…
— Мы никуда не торопимся, правда Литлпип? — спросила синегривая, повернувшись к оной. Та встряхнула головой, удовлетворительно кивнула. — Ну вот. Поговорим. Чем больше мы знаем, тем больше мы можем тебе рассказать, чтобы у тебя не было пробелов в самых банальных вопросах. Так что, проходи и поболтаем, — Хомэйдж указала копытом на лестницу, ведущую на тот самый второй подуровень, увиденный мною при первом осмотре сего помещения.
— Хорошо, только если у тебя есть бутылки с «морковным соком».
— Само собой, но нужно проверить остались ли они у меня, — улыбнулась Хомэйдж.
Мы начали подниматься по ступеням, как внезапно ко мне обратилась идущая за мной Литлпип.
— Тебе же не нравится Спарк-Кола, — непонимающее проговорила та. За меня ответила Хомэйдж: — Он говорил о вискаре.
— О, — типичный звук осознания послышался от Литлпип. А я уже хотел было переспросить Хомэйдж, поняла ли она, что я имел ввиду.

Оказавшись на втором подуровне, мы прошли чуть вперёд, пройдя через двойные двери и очутившись в просторном зале, где было множество экранов с изображениями разных уголков пустошей. Теперь ясно, как этот диджей быстро узнаёт о произошедших событиях. Некоторые экраны не работали или были неисправны, однако помимо них здесь было много диджейской аппаратуры для воспроизведения и записи самой разнообразной музыки.

— Ты жульничаешь, — сказал я Хомэйдж после осмотра помещения.
— Прошу прощения?
— Ну, в моём мире у диджея, Тридогнайта, подобного тебе, нет камер наблюдения в пустошах. Он как мне говорил «слушает». Иначе говоря, довольствуется слухами, которые как ни странно были относительно правдивыми, но зачастую туманными.
— Значит, Пон3 круче этого Тридогнайта, — улыбнулась Хомэйдж. Ну-ну… — Стоп. Подобного Пон3? А вот это ещё интересней.
— Да. Он владеет радиостанцией… — я приготовился проговорить это с такой гордостью и торжественностью с какой бы сказал сам Тридогнайт, —...Новости Галактики!
— Забавное название, — хихикнула Литлпип, прикрыв рот копытом.
— Кстати, — обратился я к Хомэйдж, указывая на Литлпип, — можешь поподробней сказать об этой персоне.
— Она наша местная героиня — Выходец из Стойла, — теперь была очередь Хомэйдж хихикать, поскольку от слов синегривой героиня сжалась от смущения и нахлынувшего на неё жара. После чего та взглянула на Хомэйдж таким необычным и умоляющим взглядом, мол, не нужно сейчас говорить о её достижениях. Вообще, она такая милая, когда злится или когда смущается. Видимо, это из-за её небольших размеров относительно других кобыл, отчего не можешь воспринимать её всерьёз. Литлпип... Действительно миниатюрная в отношении окружающих взрослых пони.
— Забавно, как такая малютка может быть ходячей проблемой. Меня когда-то тоже называли героем, — проговорил я с ностальгией, едва улыбнувшись.
— Называли? — откликнулась Литлпип. Похоже это её сильно заинтересовало. — Что же произошло?
— Да так, — проговорил я, посмотрев в окно, — долгая история.
— Её тоже расскажешь? — с огоньком любопытство в глазах спросила Хомэйдж. А потом заметила мой усталый и безэмоциональный взор, добавила: — Я повторю, что мы никуда не спешим. Хочется послушать интересные истории и приключения, которые каким-то образом имеют отношение к нашему миру. Будет о чём подумать в свободное время.
— Уговорили, — тяжело вздохнул я. Мне не особо хотелось кому-то рассказывать о своих неудачах и потерях. — Так тому и быть, но сначала я поведаю вам немного о своём мире, как вы и просили.
— Чудесно! — счастливо постукала копытцами Хомэйдж, после чего указала на диван, напротив которого стоял ещё один, а между ними был низкий журнальный столик. — Садись, а я сейчас достану тебе виски, — проговорила она, и отправилась куда-то в свои апартаменты, под нос что-то бормоча: — Где-то должно же быть несколько бутылок виски.

Тем временем я уселся на диван в позе вальяжного человека: спиной опёрся о спинку дивана, задние ноги свисали с дивана, а одно из передних положил вдоль спинки. Литлпип села на диван, находящийся напротив меня, и с удивлением и любопытством смотрела на меня и на то, как я сижу.

— Что? — притворно удивился я. — Так люди сидят. Ну так... Расскажи, как тебя угораздило оказаться в Пустошах?
— Я выросла и прожила в Стойле Два, ушла оттуда по той причине, что искала одну прелестную и важную для меня особу, и нашла её. Теперь же пытаюсь понять, что мне делать дальше.
— Знакомо, — слабо улыбнулся я, вспомнив, как сам однажды последовал за важным для меня человеком. — И сколько времени ты провела в Пустошах?
— Примерно две-три недели.
— Так мало? — удивился я. — Две недели, а уже известная героиня — Выходец из Стойла. 
— Ну… — со смущением и улыбкой потёрла копытом за загривком герой.
— Да ладно. Сам был таким зелёным, как ты.
— Что ты имеешь ввиду? — с оттенком волнения и беспокойства посмотрела на меня единорожка.
— Знаешь, — серьёзно начал я, — я в своё время, вот как ты сейчас, был до жути наивным. Решил, что смогу что-то хорошее сделать в Пустошах, изменить её в лучшую сторону, но как не пытался, каким бы ни было моё решение, результат был двусторонним. Ожидаешь один результат, и получаешь его, однако со временем, или же сразу, начинает проявляться противоположная часть от ожидаемого. Я уверен, что даже если ты сделала выбор и он показался хорошим, то со временем неожидаемая часть даст о себе знать.
— Ты ведь тоже из Стойла… или как там оно у вас называется?
— Убежище. Такой подземный бункер называется Убежищем. Да, я оттуда…
— Эй! — я услышал возмущённое восклицание Хомэйдж. Я оглянулся на источник недовольства. Хомэйдж ковыляла к нам, а рядом в синей дымке парил поднос с бутылками пива, Спаркл-Колы и каким-то десертом. — Уже без меня начали разговор?
— Сама виновата, — начал я, — что так долго копошилась в поисках священного напитка. Узнаёшь все сплетни быстро, а вот работаешь медленно.
— Твоего священного напитка у меня не оказалось, — сказала единорожка, поставив металлический поднос на низкий деревянный столик между нами, а сама уселась рядом с Литлпип на диване. — Было только несколько бутылок пива, ибо редко пью алкоголь.
— Жаль, но и это тоже сойдёт, — сказал я, левитируя к себе бутылку пива, и, откупорив крышку, сделал глоток и распробовал. — Неплохо, мне вполне сойдёт. Хотя я бы и не отказался от мартини, водки или бурбона.
— Водка? — повторила Хомэйдж. — Впервые слышу. Что это? — спросила она, открыв бутылку Спарк-Колы и отхлебнув, взяв пекарное изделие. — И бери маффины. Они сладкие и вкусные, сама готовила.
— Спасибо, но я сладкое не сильно люблю, — ответил я, смотря, как Литлпип берёт себе бутылку и маффин. — А водка, проще говоря, это такая «волшебная» жидкость, которая превращает чёрную тоску в белую горячку. Особый напиток в нашей стране, пришедший из заграницы.
— Ага, — улыбнулась Хомэйдж. — Давай, рассказывай, откуда ты.
— Солнечная система, состоящая из девяти или восьми планет, не помню, среди которых единственная пригодная для жизни — это Земля. Третья по счёту планета от Солнца. Хех... ещё кое-что помню из астрологии в своём Убежище. Единственной «разумной» расой на этой планете были люди. Мои предки исходили эту планету не один десяток тысяч лет. Люди — это такие прямоходящие существа под два метра ростом, передвигаются на двух ногах, имеют две руки, по пять пальцев на каждой ноге и руке. Представьте, что пони постоянно ходят на задних копытах. Плюс, у нас не такая длинная шея и мы не можем вертеть ею так, как вы…
— Можно и без таких подробностей, — перебила меня Хомэйдж, чуть улыбнувшись. — Поскольку мы даже не имеем понятия, что такое «рука», «пальцы».
— Как прикажете, сударыня. Люди с самых пещер развивались и развивались, со временем, люди от камней и палок перешли на технологические вещи, такие как пистолеты, машины, самолёты и другие продвинутые механизмы и устройства. Однако вместе с этим люди со дня своего существования воевали друг с другом по самым различным причинам. Прошла Первая Мировая Война, а затем лет через двадцать Вторая Мировая Война, в ходе которой и было создано ядерное оружие. Хотя предполагалось, что деление атомов будут использовать лишь во благо, но такова природа человечества, что хочет создавать более изощрённые способы убийства. И вот, с тех пор, это ядерное оружие заполучили чуть ли не все страны мира. С того времени мир замер в ожидании, когда же используют мировые запасы ядерного оружия друг против друга. Так и случилось, когда спустя больше сотни лет, с момента создания ядерного оружия, — Ядерный Армагеддон, Апокалипсис, который предсказывали неоднократно. А главной тому причиной было исчерпание важных ресурсов, таких как нефть. Проще говоря, именно на этом ресурсе работали многие наши машины и технологии. Однако альтернативой была та же атомная энергия, но, даже не смотря на это, люди воевали за остатки нефтяного ресурса. Был преодолен горизонт событий. Этот конец света предполагали, вот и был запущен проект по сбережению человечества — постройка гигантских бункеров — Убежищ. Проект возглавляла компания Волт-Тек. Однако у них были свои планы на это и они добавили туда социальные эксперименты над жителями. Само собой, большинство экспериментов были аморальными и жестокими. Главными воюющими из около сотни стран были США (на развалинах которой я и живу) и Китай. К слову, это довольно занимательно, что наши языки и даже алфавит совпадают! — рассказывал я, время от времени отпивая из бутылки.
— Апокалипсис наступил, — продолжил я после небольшой паузы, — и наша планета превратилась в выжженную пустошь. Где, из-за комбинации радиации и Вируса Рукотворной Эволюции, появились всевозможных видов мутанты, а выжившие люди начали создавать новые поселения, города, группы, организации, секты и им подобные. Большинство уцелевших людей одичали и фактически сошли с ума, или превратились в гулей. Ибо со временем их всех поглотила всеобщая паника и хаос. Работорговцы, агрессивная флора и фауна… В двух словах, на поверхности стал твориться полный пиздец. На момент, когда я вышел из своего Убежища, прошло почти двести лет после войны. Спустя такое время пиздец остался тот же. И да, как я упоминал ранее, в нашем мире магия — мифологическое понятие, понятие невозможного. Наши технологии основаны только на физике и возможностях нашего мира. У нас нет понятия магии, как таковой. Может для вас магия, это как часть физики вашего мира, но не у нас, только в фантазиях. Вот... собственно, и вся любовь, — раскинул я свои копыта по сторонам, при этом держа на устах немного тоскливую улыбку. Мои собеседницы были, мягко говоря, удивлены. То ли тому, что узнали о существовании иного мира, то ли тому, что развития событий после апокалипсиса идут нога в ногу с их историей.
— История и результат вашего мира, имеет столько схожести с нашим, — с печальным видом проговорила Хомэйдж. Во время моего небольшого рассказа лица моих собеседниц, помимо обычного удивления, менялось: изумление, непонимание, отвращение, жалость, страх, печаль. Мне только неизвестно, относились ли эти эмоции лишь к моей расе или к тому, что судьбы наших рас похожи. — Но как люди могут убивать друг друга? Вы же были единственной расой, в конце-то концов.
— Скажем так, люди всеядные существа и, возможно, хищное начало человека повлияло на то, что мы дерёмся друг с другом по мелким разногласиям, вроде культур и религий. Хотя последнее и объединяет людей, однако если их несколько… Цветом люди практически не отличаются, но есть так звание «чёрные», «жёлтые», и так далее, расы. Когда-то разногласия строились на этом, но по сравнению с разногласиями, основанные на культуре, это капля в море. Хотите пример? Представьте, что единороги и земные пони доходят до того, что ссорятся друг с другом с летальным исходом только по той причине, что земные пони не могли напрямую пользоваться магией, как единороги, а те считают себя выше этих пони, не способных владеть сложной магией. Или, например одни пони почитали и уважали принцессу Луну, а другие принцессу Селестию. Из-за этого эти группы пони во мгновение ока могли развязать войну между собой, потому как одни не хотели уступать другим. Проще говоря, подобные разногласия сводятся к тому, что они не такие как мы, а значит, их можно убить, а порой даже нужно.
— Это же абсурд! — не выдержав такого безобразия, выпалила Литлпип. С чем я полностью согласен.
— Что поделать? — я пожал плечами, после чего взял вторую бутылку пива и открыл её. — Такова наша особенность. Мы можем хорошо относиться к одной группе индивидов и негативно к тем, кто не состоит в этой группе, ибо они могут совратить наш разум своими идеями и что-то в этом роде. Много людей хотят идти за кем-то или чем-то, верить во что-то. Нам нужно во что-то верить, иначе жизнь будет казаться полностью бессмысленной.
— Что-то наподобие происходит и у нас, — вздохнула Хомэйдж. Я кивнул, давая понять, что хочу узнать об этом поподробней.

Хомэйдж стала рассказывать о войне то, что ей было известно самой, и то, что, по её словам, узнала от предыдущего диджея. Оказалось, что диджеи менялись с самой Великой Войны. И первым диджеем была некая Винил Скретч.

Противостояние пони и зебр началось сразу после того, как их правители поняли, что им крайне не хватает некоторых природных ресурсов, которыми была богата другая страна. Пони нуждались в угле, который поставляли им зебры и на котором работало большинство их фабрик и заводов, а зебрам для магических экспериментов были необходимы магические драгоценности из Эквестрии. Обе стороны прекрасно это понимали и поэтому часто завышали цены на свои ресурсы. Однако стране зебр приходилось во многом идти на уступки Эквестрии. Каждая поставка драгоценных камней обходилась зебрам всё дороже, а угля за них приходилось отдавать всё больше и больше. Пони объясняли это тем, что уголь зебр был не так важен и намного дешевле их драгоценностей.

Не знаю, насколько здесь много самоцветов, типа рубинов и сапфиров, но такие камни даже в моём мире встречаются реже, чем какой-нибудь золотой слиток. И в целом я с пони согласен, что разноцветные камни дороже обычных тёмно-серых.

Дипломатические переговоры и попытки разрешить торговые вопросы миром ни к чему не приводили, и Цезарю (вот это неожиданный поворот, как только он был упомянут, то я смог частично представить, как выглядели эти зебры) осточертело вести столь невыгодную экономическую политику с пони. Он решил захватить силой то, что ему было нужно, и приказал своему генеральному штабу подготовить план нападения на Эквестрию. Пользуясь тем, что пони фактически не вели на территории зебр никаких разведывательных работ, военачальникам зебр удалось незаметно для противника провести мобилизацию, укомплектовать и развернуть на границе свои легионы, после чего атаковать Эквестрию.

Как ни странно, но на Земле фронт боевых действий между США и Китаем по большей части находился на Аляске, а не на территории штатов.

В стране начали происходить военные действия между пони и зебрами. Со временем пони стали теснить легионы зебр назад и даже смогли передвинуть сражение к ним на родину. После того, как зебры стали проигрывать в войне, то те пошли на крайние меры и применили мегазаклинания против Эквестрии. Атака была внезапной, но пони, каким-то образом сумели ответить тем же. Как и в моём мире, наземные пони смогли укрыться в подземных бункерах, называемые Стойлами. А пегасы закрылись за облаками. Закрылись за облаками? Что? Надеюсь, это не метафора. Управлять погодой…

Компания занимавшаяся строительством подземных убежищ называлась Стойл-Тек. Что и следовало ожидать. А насчёт пегасов… ну, теперь понятно, почему я их фактически не встречал, кроме одного, да и то гуля ещё с довоенных времён.

— Так вот почему я ни разу не видел здесь солнечного света. Это из-за того, что пегасы закрыли облака?.. И вообще, каким образом можно контролировать облака?
— Мой друг, Каламити, может подтвердить. Пегасы ещё с незапамятных времён управляли погодой, — сказала Литлпип. На моём лице застыло и изумление, и невозможность поверить в то, что можно вот так просто управлять облаками, словно это сахарная вата, за которую можно ухватиться. И… кто? Каламити? Забавное и в одно время знакомое имя. О. Вспомнил. Такое же имя носила гуль из Джейкобстауна. Даже порой имена одинаковые, вот это сюрприз. И... Канди упоминала Каламити.
— Кто? — спросил я. Интересно, а он тоже гуль?
— Пегас. Он из Анклава, вернее был. Анклав — это такая группировка пегасов, образовавшиеся в самый пик войны из остатков военно-воздушных сил Эквестрии, — ответила Литлпип. Анклав… гулей они не любили, однако может быть это и есть причина его ухода или изгнания. Но ирония заключается в том, что это имя так или иначе связано с Анклавом. Так как Беда помогала учёному, который был когда-то в Анклаве… Стоп. И здесь есть Анклав? Твою ж мать...
— Был? — спросил я, пытаясь скрыть страх того, что Анклав может раздать всем таких звездюлей… Если конечно, они не такие идиоты, как Анклав с Восточного побережья. По словам многих, он на западе был поумнее этих доболомов в навороченных доспехах, в прочем, и эти задавали мне трёпку.
— Сказал, — ответила Литлпип, — что хотел по-настоящему помогать наземным пони, вместо пустых слов от высшего начальства.
— Благородно, — хмыкнул я. Мне просто сложно в это поверить, что есть такие самоотверженные в таком клубе, как Анклав. — Выходит, что он изгнанник? — Литлпип печально кивнула. 
— Да, — сказала она. — Он дашит. Так в Анклаве называют дезертиров.
— Его можно понять, — задумался я. Не самое приятное чувство, когда нельзя вернуться к родовому гнезду.
— А? — посмотрела на меня Литлпип.
— Плохие воспоминания, — я легонько встряхнул головой, а затем едва улыбнулся. — Я в своём Убежище тоже был в бегах, иначе Смотритель добрался бы до меня и тогда мне была бы крышка… А в вашем мире уже появлялся Анклав? — заинтересовано спросил я.
— Нет, — после небольшой паузы размышлений ответила Хомэйдж. — А что? Они действительно помогут?
— Значит, появятся, — неохотно проговорил я. В моей жизни это будет уже вторым пришествием Анклава.
— Почему? — с волнением спросила Литлпип, заметив моё недовольство.
— Сколько здесь прошло времени с момента падения мегазаклинаний?
— Вот уже двести лет, — ответила Хомэйдж.

Чё-ё-ё-ёрт… Второй раз встречаться с ним (выживший отряд Анклава в Мохаве не в счёт — они были нормальными ребятами) мне совсем не хочется.

Завидев моё волнение и тем же временем изумление, Литлпип испуганно посмотрела на меня. Я ответил раньше, чем она задала вопрос об этом.

— Появятся это точно, но явно не для того, чтобы строить школы для жеребят, погонять с вами в шары или провести дружную беседу за чашечкой чая. Надают они вам по шапке. Вот и всё. Почему я уверен в этом? У нас Анклав считали лишь когда-то существовавшей довоенной организацией, однако потом, внезапно, они как чёрт из табакерки, начали появляться по всей Столичной Пустоши. Вы рассказывали, что Анклав — это остатки воздушных сил Эквестрии, вроде так, поскольку они пегасы, верно? Так что, с вероятностью в девяносто пять процентов они появятся, поскольку наши миры схожи по части развитии событий, а в моём мире Анклав на Столичной Пустоши показался спустя почти двести лет с начала Великой Войны и у вас сейчас прошло примерно столько же времени.
— Мне не нравится, к чему ты клонишь… — тяжело выговорила синегривая.
— Да не переживай ты так, — улыбнулся я Хомэйдж и повернулся к Литлпип, которая тем временем уже побледнела, — у вас есть Выходец из Стойла, я уверен, что она справится.
— Каковы их истинные цели? — спросила героиня с беспокойством.
— Хрен знает. У нас было два известных мне подразделения Анклава. Одно хотело захватить один объект и с помощью него контролировать людей на пустошах. Вот с этим Анклавом я и встречался. Второе же хотело всё подчистую истребить всех живых существ на поверхности, включая и всех людей хоть с каплей мутации и не только, чтобы только люди с чистыми генами, вроде их самих, смогли восстановить цивилизацию. Они действовали на противоположном побережье моей страны. И они едва не осуществили этот план захвата, если бы не потомок легендарного Выходца из Убежища Тринадцать — Избранный. Кто бы мог подумать, что дикарь из племени сумеет уничтожить высокотехнологическую организацию, которую даже Братство Стали когда-то страшились и строили от страха фабрики по производству кирпичей. Видимо, правду говорят, что геройство в крови.
— Святая течка Селестии! — проговорила Литлпип.
— Ага, — чуть улыбнулся я забавной формулировке. — Они те ещё засранцы и мерзавцы.
— Погоди, — вмешалась шокированная Хомэйдж. — О каких легендах идёт речь? В твоём мире были отличившиеся личности?
— А у вас разве нет? — удивился я.
— Таких как Литлпип пока нет… Хотя постой. Помнится предыдущий диджей рассказывал мне, что как когда-то у нас в Пустошах отличились двое пони. Они не были героями, но способными в сравнении с другими. Одного из них «Профессор», который занимался каким-то особыми исследованиями, не помню какими, а потом исчез, некоторые говорят, что он отправился в земли зебр. Второй — это «Хирург». Помогал своими медицинскими навыками хирурга встречным пони, учил и делился этими знаниями с другими. Из рассказов помнится, что этот ходил по пустошам до того, как появился Профессор, — на этих последних словах Литлпип посмотрела на Хомэйдж взглядом, выражавшее изумление. Похоже, что она и сама не слышала о них. Тем не менее, Хомэйдж продолжила: — Под конец там что-то случилось и этот Хирург кого-то искал, а затем как сквозь землю провалился и о нём никто не слышал. Некоторые говорят, что он погиб под какими-то завалами после какой-то там серьёзной заварушки. И если так подумать, то они фактически не были героями, а что-то вроде не особо известных легенд. Хотя Хирург и в каком-то роде тоже был героем и просветителем знаний, но не таким, как наша Литлпип, — тут Хомэйдж обняла Литлпип, вследствие чего та засмущалась. Так, погодите одно чёртовое мгновение — между ними что-то есть, потому как я это заметил в их взглядах на друг друга за всё время. Я продолжил рассказ.
— Выходец из Убежища Тринадцать само собой ясно из какого бункера. Он был не только легендой, но и великим героем. Чёрт, да одна группировка в прямом смысле поставила ему памятник в своём городе. Этого героя звали Альбертом и он, спустя где-то девяносто лет после ядерного апокалипсиса, появился на просторах пустошей в поисках компонента, который был необходим для работы водоочистной системы его Убежища. В своём путешествии разрулил проблему в виде супермутантов — эдакие суперсолдаты, созданные с помощью ВРЭ — уничтожив их главаря, намеревавшийся объединить всех в Единство, но, к сожалению, в его идеальном плане был просчёт — все супермутанты были бесплодны. Так что, благодаря Выходцу угроза была ликвидирована. Если бы не он, то всю пустошь заполонили бы мутанты. Когда он вернулся в своё Убежище, то Смотритель его изгнал. После этого Альберт ушёл скитаться в пустоши, пока не основал деревню с жителями его Убежища, которые ушли с ним, и называлась эта деревня Арройо.
— Единство? — переспросила Хомэйдж, а затем хмыкнув, она бормоча добавила: — Как знакомо.
— А? — удивился я.
— У нас та же проблема, — объяснила синегривая, — в виде Аликорнов Единства, главная у которых — некая Богиня. Она желает сделать всех аликорнами. Аликорны — это такие крылатые единороги, по размерам заметно крупнее обычных пони. Опасные противники — сильные, быстрые, способные к обучению; в плане магии они могущественные существа... А что ты говорил о потомке Выходца?
— Его называли Избранным, имени я не помню, ибо оно упоминалось лишь несколько раз в рассказах о нём. Избранным называли его люди из племени в деревне Арройо, а потом это приелось и к остальным жителям Западного побережья. Он потомок Выходца, а именно внук, насколько я помню. Он искал устройство, которое помогло бы улучшить жизнь в его деревне. Начало его поисков устройства было спустя восемьдесят лет после событий с Выходцем из Убежища. В пути Избранный совершал разные дела, в основном на благо другим. Говорят, что он был человеком с большим чувством юмора и любил веселье. Найдя устройство, как бы это иронически не звучало, в Убежище Тринадцать, доме его предка, он вернулся в свою родную деревню, но она оказалась разрушенной, некоторые из его племени погибли, а остальных забрали люди в чёрных доспехах на металлических птицах — это был Анклав на своих винтокрылах. Затем он нашёл их и спас людей со своей деревни, и жителей Убежища Тринадцать (Анклав похитил и их), уничтожил главную базу Анклава за несколько часов до того, как должен был быть применён вирус, который истребил бы всех живых на поверхности. Анклав похищал жителей с поверхности, чтобы проверить на них этот вирус. После этого Избранный вместе с жителями деревни Арройо, жителями Убежища Тринадцать и с помощью этого устройства основали новый город — Нью-Арройо, который мне посчастливилось посетить. Жаль, но я так и не встретил этого Избранного.
— Да… Интересные истории в твоём мире, — с восхищением проговорила Хомэйдж. — А какова твоя история?
— Позже, я бы хотел узнать о вашем мире…
— Ну пожалуйста, — заканючила Хомэйдж. — Мне интересно, как ты стал Курьером…
— Ладно, — вздохнул я. Пусть только отстанут. — Но после этого вы расскажете мне всё о своём мире, — сказал я, открывая третью и последнюю бутылку пива.
— А не многовато-ли для тебя алкоголя? — усмехнулась Хомэйдж. — Ещё скажешь нам что-то личное... — с озорством добавила та.
— В моём теле находятся имплантаты, не позволяющие мне так легко опьянеть, хотя это и не было их прямым предназначением, а от вредного влияния алкоголя на мой организм избавляет регенерирующий имплантат. Пусть сколько не говорят о физической вредности алкоголя, ко мне это не относится. Так, о чём это мы? А, точно, моя история. Тридогнайт, называл меня Странником, иногда Одиноким Странником, неукротимым подростком, чокнутым типчиком… В общем, всё началось с Убежища Один-Ноль-Один, где я вырос…

Рассказал им свою историю. Этот рассказ заключался состоял из двух главных событий: Проект "Чистота" и конфликт в Мохаве. Ещё вскользь упоминал мою охоту за головами, старый научный проект ДЭЙМОС, поиски золота Анклава, события в Боулдере. Закончилось всё тем, как я покинул Нью-Вегас в надежде добраться до Столичной Пустоши, а в итоге попал сюда.

— Тяжёлым и тернистым был твой путь, Дэниэл, — проговорила Хомэйдж в конце моего рассказа. — Но ты так и не рассказал, некоторые моменты из своей жизни. Такое чувство, что ты перепрыгивал через некоторые события своего прошлого и что-то недоговаривал. Например, добрался ли ты до Марко, откуда у тебя появились имплантаты и так далее.
— Я рассказал бы, но это и так отняло слишком много времени, — сказал я и посмотрел в ПипБак. — Уже больше двух часов прошло.

Во время моего рассказа, Хомэйдж с особым интересом слушала рассказы о Тридогнайте, после чего сильно изумилась, как поступили те гули, когда их впустили в Башню Тенпенни. К слову, её ещё забавляла и в то же время настораживала схожесть ситуаций, и она была крайне опечалена действиями тех гулей. Литлпип особенно удивило то, что в моём мире «Руководство по выживанию в Пустошах» написано не без моей помощи, и она обратила внимание на то, как Мойра Браун, на кого была похожа Дитзи Ду, могла говорить, да и ещё так много и с энтузиазмом. Этой героине из Стойла заметно заинтересовало то, как я чуть было не отдал свою жизнь на благо других людей в пустошах.

В особенности обеих единорожек удивило то, как я сумел выжить после выстрела в голову, при этом ещё пролежав живым в могиле до того времени, пока оттуда меня не вытащил робот Виктор. Однако Литлпип и Хомэйдж малость не понравилось то, как я начал убивать других людей за крышки, однако они с пониманием к этому отнеслись, что я делал это для того, чтобы избавить пустошь от самых опасных бандитов, пусть и за деньги. А деньги я брал, как символическую плату, не пытаясь торговаться. Сколько дают, сколько и возьму.

Ещё единорожек удивило и слегка восхитило то, как я путешествовал во времени и опечалились, когда узнали, что случилось с теми двумя людьми из прошлого, и то, что прошлое изменить невозможно, как бы ты не старался.

Отдельно хочу отметить то, что в некоторых моментах мои собеседницы смеялись от того, как забавно сходились наши миры в некоторых аспектах. Например, как я уже упоминал — Башня Тенпенни, как я спасал отряд Рейли, бежавших на крышу многоэтажки от супермутантов и то, что Мегатонна построена из деталей разнообразного транспорта. В общем, Литлпип и Хомэйдж во время моего рассказа не скучали. Порой они добавляли краткие комментарии по нескольким отличимым деталям.

— Вот, — начал я, — вы знаете мою историю и нашу Пустошь. Я читал «Копытоводство по выживанию в Пустоши». Теперь расскажите о своей.

Хомэйдж кивнула. Она прояснила мне некоторые моменты. Братство Стали — это те же чудики, что и Стальные Рейнджеры. Супермутанты — это те самые аликорны со всеми вытекающими, за исключением кровожадности, как у рейдеров. Наёмники «Коготь» у них не такие безжалостные, как у нас. Остальное, что есть у нас у них практически нет. Подобие НКР у них нет, а Легион в их мире существовал ещё до войны, а после неё, естественно, распался. Она упомянула ещё Красного Глаза и Филлидельфию, и предупредила, чтобы я не совался туда. Там просто кишмя кишит работорговцами, рабами и болезнями. Происходящее там напомнило мне Ашура и Питт.

Ещё были мелкие комментарии по поводу различий наших миров. Будь то небольшие группы индивидов, технологии, например, Бак, Дэш и тому подобное. И о возможностях ПипБака. Да, оказывается в этом мире в этом устройстве больше функций, нежели у обычного человеческой версии ПипБоя.

— Окей, — кивнул я. — Тогда расскажите мне о довоенном времени всё, что знаете. Например, расскажите мне о Министерствах.
— Министерства, — начала Хомэйдж, которую изредка дополняла Литлпип, — это шесть государственных организаций, созданных во время войны с зебрами правящей принцессой Луной для поиска решений, которые позволили бы пони победить в войне, получить технологическое и магическое преимущество над врагом и сохранить патриотический настрой и целостность государственного устройства в Эквестрии. Каждым министерством управляла одна из шести пони-хранительниц Элементов Гармонии. Министерством Крутости управляла Рэйнбоу Дэш. Министерством Стиля — Рэрити, Министерством Мира — Флаттершай, Министерством Чародейных Наук — Твайлайт Спаркл, Министерством Военных Технологий — Эпплджек и Министерством Морали — Пинки Пай.

Как-как? Мира? Морали? Крутости? Серьёзно? Кто выдумал эти названия? Звучит так, словно эти названия из какой-то игры для детей.

Тем не менее, эти Министерства напомнили мне крупные корпорации моего мира, такие как Волт-Тек, Мед-Тек, Вест-Тек, «Посейдон Энерджи»… Но мне интересно, чем же занималось Министерство Крутости. Такое броское и слегка ребяческое название, однако, какая же его суть?

— Чем они занимались? — спросил я.
— Министерство Крутости до войны занималось… да ничем собственно особенным. Поддержка патриотического настроя и набор рекрутов среди пегасов, участие в торжественных и военных парадах, проводимых в Эквестрии, создание силовой брони для пегасов совместно с Министерством Стиля, — ответила Хомэйдж. Ха. Это Министерство словно создано лишь для представлений и показушности. Хотя создание силовой брони для пегасов навело меня на одну мысль, пегасы — это Анклав. Теперь понятно, откуда у последнего ноги растут. Оказывается они имеют крепкие отношения с Министерством Крутости.
— Министерство Стиля, — продолжила Хомэйдж, — работало над украшением и дизайном городских улиц, а также следило за печатным материалом и, вроде бы, цензурированием крамольных материалов и опасных, с точки зрения политической стабильности, книг и документов.
— Выходит, — сказал я, — что эти Министерства занимаются делами, скрытыми от общественности? — Хомэйдж и Литлпип дружно кивнули. Ну как же без этого? Тёмные делишки на стороне... Я такое люблю. Подобные дела самые вкусные и запретные. Это прямо-таки заводит моё любопытство.
— Министерство Мира курировало разработку лекарств и медикаментов, помогало раненым и больным военнослужащим и гражданским лицам. — Вот это полезно. Наркотики наверняка тоже выпускали. Наподобие психо и баффаута… то есть, Бака.
— Министерство Чародейных Наук модифицировало и совершенствовало старые заклинания и создавало новые, а также изготовляло волшебные предметы. — Тоже полезное министерство. Вероятнее всего, оно проводило ещё и эксперименты по созданию разных видов мутантов.
— Министерство Военных Технологий занималось разрабатыванием и изобретением новых технологий и средств защиты, производством технического и техномагического оружия. — Тут и с названия всё предельно ясно, а о существовании секретных проектов и подавно.
— Погоди. Они скрывали свои разработки от общественности? — Хомэйдж отрицательно покачала головой. — То есть всё публично? — Она кивнула. Я, честно говоря, был искренне удивлён.
— Скорее всего, — сказала Хомэйдж, — не всё технологии были доступны на обозрение простым пони, однако это было единственное Министерство, у которого почти не было секретов. Поскольку во главе была Эпплджек, носительница элемента гармонии — честности. — Ага… Погоди, какого элемента?..
— Что ещё за элементы? — спросил я с озадаченным видом. — Ты их упоминала ранее... А остальные главы тоже своеобразные пять элементов?
— Элементы Гармонии. Они воплощали свою добродетель: Эпплджек — честность, Флаттершай — доброту, Твайлайт Спаркл — магию, Рэйнбоу Дэш — верность, Рэрити — щедрость, Пинки Пай — смех.

Я просто пялился на своих собеседниц с взглядом «Что это ещё за бред?». Действительно? Это звучит по… наивному и по-детски. Словно в какой-то чудной довоенный мультфильм попал… Погодите, магия — добродетель?
— Как Магия может быть одним из добродетелей?
— Магия дружбы, — просто ответила Литлпип.

Да чтоб вас! Неожиданность скрывалась в очевидном. Однако, это всё из-за того, что мне сложно верить во всё это с такой силой, после всего того, что повидал на Пустошах. Такое ощущение, что я точно попал в какой-то довоенный мультфильм о доброте, тепле, дружбе и жвачке, только с привкусом ядерного апокалипсиса и радиации. Человеку, как всеядному существу, сложно воспринять подобную концепцию. Она действительно настолько наивная и… неудивительно, что из-за неравенства полов в пользу женского этот мир такой миролюбивый. Относительно, конечно же. Ведь до всемирного ядерного абзаца, как и люди, пони всё же как-то докатились.

— И последнее Министерство… — начал я.
— Министерство Морали занималось патриотизмом и поддержкой морального духа у простого населения, организацией праздников и вечеринок, раздачей подарков и сладостей хорошим и послушным жеребятам… 
— И поимкой шпионов, — добавила Литлпип. «Пинки Пай следит за тобой» — ясно, чей это был плакат. Пинки Пай была обычной лицемеркой, хоть и действовала на благо страны.
— С Министерствами мне более-менее ясно, — сказал я. — А о зонах влияния в пустошах вы мне уже рассказали, так что, пора бы мне уже идти на поиски… Вы случаем не знаете, есть ли на просторах пустошах какие-то научные или исследовательские комплексы, занимающиеся телепортацией или чем-то подобным? Если там более углублённо изучали телепортацию, может быть и случайным образом открыли портал в иной мир.
— Ни о чём подобном мне неизвестно, — ответила Хомэйдж. — Может, в развалинах Мэйнхеттена найдёшь информацию про что-то подобное, — с задумчивым видом проговорила та.
— Отлично, — улыбнулся я. — Тогда я узнал то, что хотел. Спасибо за беседу и всего хорошего. — Я уже чувствую своим крупом, что попаду в какое-нибудь приключение, в которое угодить могу лишь я.
— Подожди. Ты уже хочешь вернуться домой? — откликнулась Литлпип.
— Я просто хочу узнать место, откуда я смогу вернуться домой. Уходить из мира магии и дружбы, — я особенно выделил последнее сказанное слово, произнеся его с долей иронии, — пока не тороплюсь. Я с детства хотел научиться магическим выкрутасам, поэтому останусь здесь на некоторое время и узнаю, что из себя представляет этот мир, а потом на всех парусах домой. А что?
— Я просто подумала, что ты сможешь помочь мне в путешествиях… — последние слова Литлпип проговорила тихо.
— Ты путешествуешь с друзьями?
— Да, — послышался ответ. Тогда нет. Я не люблю компании состоящие больше, чем из трёх единиц.
— Ну, тогда извини, слишком много особей, да и приказам в путешествиях я подчиняться я не особо люблю… А сколько у тебя странствующих друзей?
— Трое — Каламити, СтилХувз и Вельвет Ремеди.
— Включая тебя, это уже небольшая армия. Быть пятым, как пятое колесо, в вашей колоритной компании мне не хочется. Предпочитаю действовать в одиночку или максимум с двумя помощниками. Группа из пяти пони слишком заметна, а я предпочитаю действовать по возможности менее заметно и более мобильно. Тем более, благодаря Пон3, — я посмотрел на Хомэйдж с многозначительным взглядом, — у тебя репутация слишком известного пони, а мне известность ни к чему… Чуть не забыл, Хомэйдж, пожалуйста, больше не упоминай меня на своём радио. Ты же знаешь, что если ко мне будет такое внимание, учитывая моё происхождение, это может привести к неожиданным и печальным последствиям.
— Ладно, — кивнула Хомэйдж. — Пусть твоё доброе дело зачтётся нашей героине. — При этих словах Литлпип уже хотела была возмущаться, но мы с Хомэйдж дружно засмеялись, и она поняла, что эта была простая шутка, посему она смутилась.
— Но, — я повернулся к Литлпип с доброжелательным видом, — если тебе понадобится моя помощь в крупном мордобое, то я с радостью помогу. Если, конечно, буду ещё жив и не буду занят более важным и неотложным дерьмом.
— Так и быть, — Литлпип понурила голову.
— Не печалься ты так, я знаю, ты не пропадёшь. Вон у тебя сколько друзей путешествуют, — я обнадёживающее положил своё копыто ей на плечо.
— Тогда как я тебя найду? — спросила она.
— Хомэйдж тебе в этом поможет, верно? — я повернулся к синегривой, та в ответ согласно кивнула. — Или каким-нибудь другим способом, в общем, там видно будет.
— Было бы лучше, — вклинилась синегривая, — если ты присмотрел бы за моей Литлпип.

Она, видимо, тоже хотела, чтобы в пустоши ей помогал кто-то с опытом пройденного по сложному и отчасти схожему моральному, и не только, пути. Был бы кем-то вроде советчика, оказывая помощь в сложные моменты, через которые я сам проходил. Может, мне и стоило пойти с ней, однако привлекать внимание к своей персоне мне очень не хочется. Я уверен, что она справится и без меня.

Я лишь развёл копыта. И тут вспомнил об жеребёнке.

— Хомэйдж, — обратился я к синегривой, — можешь помочь одному жеребёнку с развитием его таланта? По-моему он сможет по-настоящему развеселить здешних зазнаек.

Всё-таки Хомэйдж работает в сфере «развлечения» и наверняка сможет помочь Расти достичь больших успехов.

— Посмотрим, — ответила Хомэйдж. — Какой у него, собственно, талант?
— Талант к театральному искусству, в основном в области веселья, и зовут его Расти. Такой серый земнопони с коричневой гривой, кьютимарка в виде двух масок. Ищи официанта в ресторане с именем Крампл, или по прозвищу Лаки. В случае чего скажи, что я тебя послал. Ну ты поняла в каком смысле, — Хомэйдж кивнула.
— Ты просто большая молодец, — проговорил я, подошёл к ней и обнял. Хомэйдж улыбнулась, а позади себя я услышал, как кто-то неодобрительно кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание. Литлпип смотрела на меня испепеляющим взглядом.
— Герой, приложи к своему лицу льда, чтобы хоть немного остыть. Не собираюсь я отбирать твою подругу.

Всё-таки я был прав насчёт того, что у них что-то есть.

— Верно, — согласилась Хомэйдж. — Ты же знаешь, жеребцы не в моём вкусе, — хихикнула Хомэйдж, заметив реакцию Литлпип.
— Чуть не забыл. Мне нужно пойти в библиотеку внизу и взять несколько незначительных книг, которые вам, скорее всего, будут совсем не нужны, а мне они будут крайне надобны.

---

В библиотеке я выбрал несколько книг в стиле «Как быть пони. Копытоводство для чайников». В основном это физиология и анатомия единорогов и земных пони, к сожалению о пегасах здесь не было книг. Я почему-то огорчился, от чего отсутствие книг о пегасах привело меня в тоскливое состояние. Не знаю, может это к тому, что у меня склонность к ловким, быстрым, мягким и грациозным существам? Погодите, почему я вдруг их посчитал такими?.. Что-то со мной явно не то.

Вот мы уже стоим у лифта.

— Удачи тебе, Дэниэл. Надеюсь, ты найдёшь путь домой и то, что ты ищешь, — проговорила Хомэйдж подбадривающим тоном.
— Ага. Спасибо, — сказал я синегривой, а затем я повернулся к Литлпип. — Ну что же, Великая и Неповторимая Героиня Пустошей, желаю тебе с Хомэйдж хорошо проводить время, получать оргазм… удовольствие от приятного совместного времяпровождения, — Хомэйдж начала хихикать, а Литлпип и прижала ушки и была похожа на спелый помидор.
— Ты не представляешь, сколько и как быстро она может получать удовольствия, — сказала Хомэйдж и тут же расхохоталась. А Литлпип, судя по тому, как она сжалась, просто хотела провалиться сквозь пол и остаться там навечно.
— Должно быть очень много… — улыбнулся я. — И, наверняка, у неё фетиш к садизму, раз она маленькая, но при этом не боится ходить в опасные пустоши и получать по жопе от рейдеров и работорговцев. Если она меньше, то соответственно по отношению к обычным пони, получает она гораздо больше…
— В точку. Мне Вельвет рассказывала, как она любит получать пулевые ранения. С её размерами, эти раны для неё довольно огромны. Так что, спасибо за совет, я поэкспериментирую над этим.
— Ну ладно, — усмехнулся я. — Ещё чуть-чуть и наша героиня прожжёт этот пол. На самом деле я хочу сказать ей пару слов.

Ушки Литлпип оживились, и она подняла голову и заинтересованно взглянула на меня.

— Скажу несколько слов, — повторил я. — Ты же слышала мою историю и знаешь, к чему может привести любопытство. Может ты и выживешь в опасных авантюрах и то, что ты там найдёшь и добудешь окажется полезным для других, однако твои друзья могут пострадать или погибнуть, и не только твои друзья, но незнакомые и невинные жители. Если ты решишь пойти тем путём, что и я, путём помощи другим, то будь готова к неприятному результату. И не забывай, Литлпип, что порой… audentes fortuna juvat, — проговорил я, с немного печальным взглядом. Тут двери лифта открылись.
— Хорошо… но что за ауде… что? — Литлпип пыталась повторить сказанную мною фразу.
— Удача сопутствует смелым, — сказал я, входя в лифт. И оказавшись в лифте я добавил, пожав плечами: — Так однажды сказал мне один друг, — я улыбнулся. — Совет вам, да любовь. Всего хорошего, — я нажал на кнопку лифта.
— И тебе не хворать, — сказала Хомэйдж, а Литлпип лишь кивнула. После этого двери лифта сомкнулись.

Да… Чувствую, у неё будут те ещё испытания. Может, я буду ещё в этом мире и услышу о её приключениях.

Я прошёл мимо администратора, она поглядела на меня и сказала, что мне идёт мой наряд. Утром здесь был другой администратор, которого я не знал, а сейчас была та, у которой я выпрашивал номер на пару дней. В этот раз она, судя по всему, чувствует более уверенней.

Это что? Приглашение на чай?

Я улыбнулся, а после чего сказал, что если она хочет «побеседовать», то пусть приходит ко мне вечером — нужно как-то материально отблагодарить её за заботу! Она ничего не ответила.

Можно было и сразу, при первой встрече, предложить, но были две причины, одна из которых заключалась в том, что я фактически не знал подробную физиологию и анатомию пони, а вторая преграда была в виде жеребёнка. Второй случай решился, а первый сейчас исправится — на данный момент времени чуть больше половины дня и я смогу изучить книги в стиле «как быть пони». Но, видимо, пони не сильно отличаются от анатомии человека, если я в пьяном состоянии смог ублажить кобылицу и та не заметила разницы. Конечно, она тоже была полна, как гаубица, и просто не заметила отличия от жеребца с рождения и пони, который без недели им является.

В общем, остаток дня я истратил на изучения взятых книг в библиотеке. При изучении анатомии выяснилось, что действительно у пони много общего с человеком, но самое заметное отличие — это телосложение и присутствие такой вещи, как магия. Оказывается, что и у земных пони тоже есть магия внутри, правда, только единороги могут сознательно ею пользоваться. Жаль, там не было раздела о пегасах. А мне было бы интересно, как они выглядят и каким образом летают… Да почему моё любопытство так грезит о них? Я не видел их, но почему тогда моё любопытство не хочет увидеть дракона или адскую гончую?

Читая вторую книгу по анатомии, я услышал, как в дверь моего номера тихо постучали. Спрятав книгу подальше от любопытных глаз, пошёл посмотреть ко мне пожаловал. Гостьей оказалась та администраторша, которая на двое суток бесплатно выделила мне номер.

— Привет, — негромко сказала она. Я улыбнулся и просто кивнул. Она была одета в лёгкое платье, подходящее под её янтарный цвет шёрстки. — Мне можно войти?
— Ну разумеется, — проговорил я, и отошёл в сторону, давая ей возможность пройти.
— Благодарю, — уверенным голосом проговорила она, однако прошла мимо меня далеко неуверенной походкой. Её абрикосового цвета грива пронеслась в нескольких сантиметрах от моего носа, от неё шёл запах цветочных духов. Земная пони вошла и осмотрела комнату. — Никогда здесь лично не бывала. Надеюсь, тебе здесь нравится, — спокойным тоном сказала она, не поворачиваясь в мою сторону. Контролировать свой голос она хорошо умеет, чего не скажешь о её нерешительных телодвижениях.
— Здесь просто чудесно, — восторженно проговорил я и аккуратно закрыл двери. — Я весьма благодарен, что ты мне предоставила этот номер, но хватит ходить вокруг да около. Ты же не ради моего мнения об этом пришла сюда, надушившись ароматными духами. — Она словно застыла. — Почему ты такая напряжённая? — мягко подошёл к ней. Она повернулась ко мне и извиняющее опустила взгляд.
— Я... Устала после смены, и боюсь что-либо испортить, — проговорила она устало, перестав имитировать бодрость и любезность в своём голосе. — Где мои манеры... Забыла представиться. Меня зовут Санфлауэр. 
— Красивое имя, Подсолнух. Меня Дэниэл.
— А у тебя довольно необычное, — шутливо улыбнулась она. Потом она словно что-то вспомнила и взглянула по сторонам, а затем на меня — К слову, где твой сын?
— Оставил... у своего друга, которому могу доверять. И... не утруждай себя, присядь.
— Ох, спасибо. — Она плюхнулась на ближайший диван. Я сел рядом, её бирюзовые глаза глядели на меня. — У тебя здесь есть друг, которому можно доверять? — немного удивилась она.
— Да. Почему это тебя так удивляет?
— Лично я бы никому здесь не доверила, — Санфлауэр покачала головой. — Многие здесь те ещё высокомерные снобы, а остальные ими притворяются, чтобы их воспринимали, как равных, иначе будут морально угнетать тебя, сложно различить кто кем является. Мало ли что они сделают с твоим сыном. А зачем ты его вообще отдал?
— Дело в том, что я люблю путешествовать, а здесь он будет в безопасности. Тем более, мой друг тоже изначально родился не здесь. Ему повезло получить наследство от своего дальнего родственника.
— Везунчик... Пожалуй, это единственный плюс местной бумажной волокиты. Хотя передаются по наследству не только крышки, но и долги. Так что, это палка о двух концах.
— Почему со мной ведёшь себя открыто? — улыбнулся я. — Разве ты не хочешь соблюдать чувство собственного превосходства?
— Ты нездешний. Разумеется, незнакомцы с Пустошей бывают разными, но очень редко все из них вели бы себя высокомерно. Меня просто тошнит от их высокомерия. Появление путешественников с Пустошей, словно глоток свежего воздуха... особенно таких любезных, — Санфлауэр покраснела и отвела взгляд. — С ними мне проще быть откровенной. У тебя была тёплая и добрая улыбка... вот как сейчас... Это было так внезапно для меня, сбилась с толку. У меня уже давно не было с кем разделить вечер после работы... когда приходится тратить силы на имитацию бодрости и... Только посмотрите на меня, — неловко улыбнулась она. — Мямлю, как совсем юная кобылка. — Я наклонился ближе к ней, находился в одном шаге от поцелуя. Она покраснела ещё сильнее от того, что опять внезапно застал её врасплох, подобравшись к ней так близко.
— Ты и выглядишь довольно молодо, — прошептал я у её милого носика, взглядом погружаясь в её бирюзовые глаза. — Для меня будет радостью побыть рядом с такой милой и привлекательной пони. От неё донёсся едва слышимый и нерешительный вздох. Она была напряжена до предела, натянута, как струна. Я потянулся ещё ближе и заключил её в поцелуй. Она слегка вздрогнула, натянутая струна издала своё мелодичное звучание.

---

Утро было превосходным, особенно когда под боком тихо сопит такое милое создание. Эта ночь была насыщенной и принесла много информации касательно анатомии пони. Теория, это, разумеется, хорошо, но лучше всего знания усваиваются на практике. Как я и предполагал ранее, в этом плане пони не слишком отличаются от людей. Разница преимущественно лишь в позах и положении... горных вершин и некоторых других чувствительных зон, в остальном же, этот процесс ничего необычного из себя не представляет. Теперь понятно, как у меня всё удачно обошлось с Блюрайз.

Торопиться не было куда, и я решил понежиться с этой пони дальше. Кто знает, когда я вновь буду наслаждаться теплом женской ласки в следующий раз, поэтому, лучше растянуть этот момент, чтобы он надолго засел у меня в воспоминаниях. Заодно в таких благоприятных условиях прокручу в голове события вчерашней и усвою полученную информацию.

Она спала ещё где-то час. Спала крепко и умиротворённо, на лице была едва заметная улыбка. Значит, сон хороший. Мои исследования тела пони можно считать успешными. Проснулась Санфлауэр, сладко зевнула и взглянула на меня. Не сумев сдержать улыбки, она прижалась ко мне поближе, и так пролежала где-то ещё минут десять.

— Это было что-то, — проговорила она внезапно.
— А где доброе утро? — с наигранным недовольством спросил я.
— Это утро слишком хорошее, чтобы быть просто добрым. Его словам не описать. — Я не смог сдержать улыбки. Как поэтично. — Давно я не чувствовала себя так хорошо и такой желанной.

Возможно. Ночью я слишком сильно увлёкся исследованиям её тела, забыв о собственном удовольствии. Да кому я лгу. Это исследование и так принесло мне немало удовольствия. Она была отличной экспериментальной площадкой. Поскольку это был совсем другой для меня вид, особого сексуального влечения я не испытывал относительно длительное время, поэтому мне было проще не отвлекаться на своего маленького друга, однако её постоянные вздохи и стоны в конце концов возбудили и меня.

— Это было чудесно.... Извини, что почти не уделяла тебе внимания...
— Не беспокойся по этому поводу. Исследования твоего тела само по себе доставило мне удовольствие, к тому же, ты была уставшей. Мне проще было самом завершить начатое. — Я немного лукавлю, ведь под конец мне тоже захотелось большего внимания с её стороны, но отчасти сам был виноват, что затянул с ласками. Хоть она и была физически уставшей, ей было тяжело воспротивиться моим... исследованиям и взять инициативу в свои ру... копыта. Вообще, я пригласил её к себе не ради собственной разрядки, а ради новых знаний и опыта. Так что, я не расстроен, ибо получил, что хотел. — Всё в порядке.
— Ты так это говоришь... Нет, я просто не могу. Чувствую себя виноватой.
— Ничего ты мне не должна... — начал я, но Санфлауэр меня тут же перебила, мягко приставив своё копыто к моему рту.
— Знаю, я просто хочу этого, — похотливо улыбнулась она. Затем её копыто залезло под одеяло и направилось к моей промежности. Возбуждение начало нарастать и... твердеть. Такими темпами я скоро привыкну к пони. — Насколько я помню, жеребцы любят... утреннее получение удовольствие. Так что, твой черёд расслабиться и лежать. — Она занырнула под одеяло, и я ощутил влажное касание её языка...

---

Через несколько часов мы расстались. Санфлауэр была огорчена этим, она хотела больше проводить времени со мной. Я ей понравился, и она хотела бы узнать меня поближе. Не то, что бы я против этого, но рано или поздно мне пришлось бы рассказать ей своё происхождение. Однако, зачем мне это делать, если я не собираюсь налаживать с кем-то долговременные отношения, поскольку в какой-то момент захочу вернуться обратно в свой мир? Мне пришлось выкручиваться, чтобы не обидеть её при отказе. Я же в конце концов путешественник, и могу погибнуть в любой момент из-за случая или собственной ошибки, поэтому я ненадёжен для длительных отношений, со мной ей будет тяжело. Она хорошая и приятная личность, и непременно найдёт кого-нибудь получше меня, настоящего жеребца.

Я собрал своё снаряжение и отправился в руины Мэйнхеттена в поисках провизии и следов, которые укажут мне путь домой.

Почти целый день исследовал разрушенные улицы Мэйнхеттена. Натыкался на небольшие группы рейдеров и гулей, ничего особенного. Я внимательно осматривался и следил за местностью. Обследовал уцелевшие дома и здания, находил старые и довоенные плакаты, книги, журналы, документы. По большей части это был просто ненужный мусор, но я сумел извлечь из него полезную информацию о прошлом, войне, Министерствах, принцессах, технологиях и тому подобное — то, что в принципе известно обычным и осведомлённым пони. В целом, этот мир не сильно отличается от моего. Те же технологии и устройства, разница заключается лишь в том, что здесь много чего основано на магии. Эта магия буквально всюду задействуется и упоминается, прямо как воздух вокруг нас.

К слову о книгах, я нашёл один экземпляр знакомой книги об оружии — «Пистолеты и пули». Из этой книги я узнал много нового об эквестрийском огнестрельном оружии. Теперь у меня более полное представление о том, как пони пользуются «обычным» вооружением.

Уже начало заметно темнеть. Пора бы уже найти ночлег. Словно по-моему желанию через пару мгновений в своём поле зрения я обнаружил продуктовый магазинчик. Славно, это как раз то, что мне нужно.

Перед тем, как войти во внутрь я проверил свой Л.У.М., и обнаружил несколько неприятелей. Я достал револьвер и вошёл в магазинчик. Повсюду валялся мусор, полки были пустыми, касса также была пуста, а неприятелями оказались несколько радтараканов. Раздавив их и очистив свою обувь от мерзости, я пошёл проверить подвал. Может там что-нибудь осталось. На моём компасе отобразились шесть красных меток. Я спустился по ступенькам, и оказавшись внизу, медленно от приоткрыл дверь (она открывалась во внутрь подвала) и просунул в помещение подвала свою голову.

Ну вы только посмотрите. Гули. Да это же мои самые любимые фанаты. Они как только увидят меня, толпой бегают за мной в надежде заполучить хотя бы кусочек меня. В подвале их было пятеро, а шестого не было видно. Здесь находятся металлические полки, на некоторых ещё располагались светло-коричневые грязные картонные коробки. Надеюсь, там ещё есть еда и вода. Также здесь были старые холодильники и холодильные камеры.

Я прикрыл дверь, но не до конца. Я развернулся, согнув передние ноги, и с огромной силой лягнул задними в синие двери. От приложенной силы дверь слетела со слабых, проржавевших петель, и полетела вглубь подвального помещения. Удача улыбнулась мне — дверь заключила в тяжёлые объятия одного гуля, жаль, что не убила, но хотя бы обездвижила, повалив его под собой. Остальные фанаты заметили своего кумира и бросились ко мне в объятия. Пора немного потанцевать с моими фанатами.

Первый настигший меня гуль ощутил на своём лице лезвие моего меча, когда тот прошёлся по нему.

Получи мой автограф!

Он остановился и от силы взмаха попятился назад, я подошёл к нему и тут же мечом добил его. На меня с обеих сторон бросилось двое гулей. Гули просто обожают меня и желают обнять меня как можно крепче. Что же, я люблю дружеские объятия, но не в такой обстановке! Я пригнулся и откатился в сторону, от чего два гуля столкнулись между собой в крепких объятиях и упали в том месте, где я был мгновение назад.

Пока я подымался на ноги, ко мне подбежал следующий гуль, и из-за набранной скорости он сумел сбить меня с ног, из-за чего я выронил свой меч из телекинеза. Затем этот гуль, навалившись на меня сверху, пытался достать меня своими зубами. Запах от его рта был, скорее всего, отвратительным, но я был в шлеме, поэтому не могу сказать наверняка. Я передними копытами удерживал его за шею, чтобы он не достал меня своей клацающей и омерзительной пастью, а затем выбрал момент и задними копытами отбросил его от себя.

Не успел я встать и оглянуться, как меня настиг ещё один гуль… светящийся. А вот тот самый шестой... Этот настигший меня удар отбросил меня к металлической полке. С неё посыпалось несколько картонных коробок. Из одной из коробок выпали металлические сковородки. Этот светящийся гуль уже собрался довершить начатое, как я телекинезом схватил две сковородки и силой ударил ими по вискам гуля. Раздался своеобразный характерный звук удара металла о чью-то мясистую башню — «БАМ-М-М-М». Сковородки аж завибрировали от силы удара. Теперь понятно, почему женщины любят ими бить мужчин сковородками — это чертовски приятно! От силы удара гуль пошатнулся и едва не потерял равновесие.

— Ну! Давай!

Затем я сделал ещё несколько поочерёдных ударов и этот гуль повалился на бетонный пол. Я достал револьвер и выстрелил ему в голову, ибо такую живучую тварь хрен завалишь сковородкой так просто. Я и не заметил, как смог спокойно леветировать сразу тремя предметами, хоть и небольшими и лёгкими.

Через пару мгновений с отчётливым рычанием подскочили те двое, которые сцепились в тёплых объятиях.

— Возьмите меня! — с запалом крикнул я. — Я весь ваш! Целиком и полностью! — Я активировал З.П.С. и сковородками добил этих двух гулей.

Никогда бы не подумал, что бить кого-то тупым простым предметом, вроде сковородки, приятно до оргазма, наверняка, это из-за смачного звучания удара металла по плоти при ударе.

От частых ударов металлические ручки сковородок согнулись, а на дне каждой были глубокие вмятины в форме головы пони. Эх. Испортил такие чудесные и хорошие вещи! Я отбросил их в сторону, а затем подобрал свой меч и добил им гуля, которого временно обездвижила выбитая мною дверь.

— Ничего сложного, — проговорил я, вытягивая свой меч из головы гуля. Затем очистил его от крови и сложил его в ножны.

Я начал обыскивать подвал на предмет еды и воды. В ящиках оказались консервы из бобов в соусе, кукурузы, помидоров, огурцов, картошки… сена?.. Да. Точно, я же пони, а пони едят сено... Да ну его в жопу, я настолько опускаться не собираюсь. В холодильных камерах были макароны, картофельное пюре и так далее. Настоящее сокровище! Помимо еды, в холодильниках и коробках была очищенная вода, газировка — Спарк-Кола, а из алкогольных напитков было лишь пиво. Что же, это тоже сгодится, но я предпочитаю виски.

Я сложил в сумки как можно больше найденного здесь провианта. В итоге, по моим расчётам, этого мне хватит примерно на неделю. Тем не менее, в этом подвале еды и воды ещё было в приличных количествах. Пригодятся другим проходящим путешественникам и искателям.

Я поднялся на второй этаж, в кабинеты. В офисе ничего полезного не было, но затем я добрался до кабинета владельца магазина, прочная дверь которого была заперта на сложный замок. Ну, это для других, для меня же это было проще простого. Повозился с замком некоторое время, и тот поддался мне. Легче лёгкого. Взламывать замки, магией манипулируя инструментами, это нечто...

Открыв дверь, я вошёл в кабинет. С виду обычный такой кабинет: офисный стол с нерабочим терминалом и пыльный бежево-зелёный диван, много картотечных шкафчиков, пару стандартных деревянных шкафов и комодов, старые белые вазы с узорами в виде синих лепестков. На стене висела наклоненная деревянная рама от картины, в центре которой был расположен сейф.

Взломав этот сейф, я открыл его и осмотрел содержимое. Там оказалось около трёх десятков револьверных патронов сорок четвёртого калибра и собственно револьвер, в приличном состоянии. Ещё какие-то ненужные офисные бумаги, довоенные монеты. Я уже встречал их раньше, Расти сказал мне, что они не имеют особой ценности. Годятся только для автоматов с газировкой, чтобы достать оттуда Спарк-Колу. Обычное и всеми проверенное средство в виде ломика тоже поможет их достать.

Ещё были два СтелсБоя… нет, СтелсБака. Так назывались в этом мире устройства генерирующее стелс-поле на носителе. Во время рассказа о своём прошлом, Литлпип и Хомэйдж сообщили мне, что у них есть подобные устройства, а также их название. Мой портативный компьютер лишь подтвердил это название. К моему удивлению, но много предметов в этом мире здесь имеют часть «бак». Довольно забавно.

Самой заметной вещью в сейфе оказался светящийся шар. Он излучал небольшое голубое свечение. Диаметр этого шара был примерно в два раза меньше диаметра копыта. Я знаю, чем опасны подобное светящиеся вещи. То, что светится, обычно радиоактивно, но ПипБак не отметил на этом предмете какие-либо следы радиации. Он обозначил святящуюся сферу как «Шар памяти», после того, как я подобрал его копытами. Я внимательно разглядел шар, но не нашёл ничего важного, кроме завораживающего свечения, исходящего от него. На свой страх и риск я постучал по нему, подкидывал, однако ничего не происходило. Может это просто безделушка? Не знаю, для чего оно может пригодиться, но я решил положить его в свою сумку.

Как только я сконцентрировал на нём свою магию, то сразу же почувствовал что-то неладное. Только я присмотрелся поближе, как тут же потерял над собой контроль, и окружающее пространство вдруг начало исчезать, а моё сознание будто проваливается куда-то.

←=======ooO Ooo=======→

Блять, ну и где я? Почему я не могу пошевелиться? Да что за хрень сейчас происходит?! — мысленно вопил я.

На меня напал серьёзный приступ паники. Через несколько секунд я стал что-то различать. Мир сменился, а этот офис стал выглядеть как новенький, всё было чистым, новым и издающим приятное благовоние. За окном офиса слышался гул транспорта и пешеходов, которые, судя по голосам, торопившихся по своим делам. Кстати, окна тоже были совсем новые, и сквозь них пробивались яркие и тёплые лучи солнечного света. Совсем как до войны.

Какого чёрта происходит? — стал удивляться я.

Я сидел за столом и заполнял какие-то бумаги.

Почему я не могу контролировать себя? — оказалось, что я ощущаю свое тело как-то по-иному. Неудивительно, судя по ощущениям, я был женщиной, то есть, кобылой, ибо чувства в промежности несколько изменились. Довольно забавно ощущать то место по-иному, словно там чувствительная зона находится на коже и идёт куда-то глубже, а не вверх, как обычно.

Я что, сменил пол? Какого чёрта я стал кобылой? Нет-нет-нет, это просто ужасный кошмар и грёбанный абсурд! — я всё ещё пребывал в панике. Мои мысленные крики прервал стук в двери.

— Входите, — сказал мой звонкий голос. Или это был не я? Совсем потерял логический ход мыслей. Почему я не могу контролировать своё тело?!

В кабинет зашёл светло-голубого цвета единорог.

— Здравствуйте, мисс Кроуфорд. Меня зовут Спарк Блю. Я пришёл к вам на собеседование и хотел бы устроиться в вашем магазине продавцом, — немного волнуясь проговорил голубой единорог.
— Ну, присаживайтесь, — сказала Кроуфорд, указывая копытом на стул.

Отлично! Это же так интересно послушать и даже смотреть, как пони из прошлого пытается устроиться на работу продавцом в каком-то, блять, магазине. 

Минут десять шли разговоры о том, какое у него образование, где учился, имеет ли он опыт работы, и прочая чепуха. Через некоторое время собеседования Кроуфорд приняла его на должность продавца. Они ещё поговорили об его обязанностях на работе и ещё ряд её мелких особенностей. Мне это было не интересно, мне хотелось только одного, чтобы этот кошмар закончился.

— Завтра же приступлю к работе, — с улыбкой во все свои зубы сказал Спарк Блю, после чего он вышел из кабинета, а Кроуфорд продолжила заполнять свои бумаги.
— Симпатичный и милый, — хмыкнула про себя кобылка. Я почувствовал, как на губах расплылась романтическая улыбка. — В кое-то веки мне будет с кем-то интересно беседовать. Может, после завтрашнего рабочего дня приглашу его на ужин. Узнаю, как у него обстоят дела, и есть ли у него кто-нибудь… — бормотала про себя кобыла.

Теперь понятно, почему она не сводила с него глаз во время беседы. К тому же, мне показалось, что она нарочно затягивала разговор, чтобы узнать его получше. Хоть я и не работодатель, но я знаю, что некоторые вопросы (в основном не имеющие смысла), которые задавала эта кобылка, не задают при принятии на работу.

Ну, а дальше-то что? — спросил я мысленно. Тут окружающий мир вновь начал исчезать.

←=======ooO Ooo=======→

Я открыл глаза и смотрел на тот самый кабинет, только уже спустя пару сотен лет. Я лежал на полу, а рядом со мной был тот проклятый магический шар. Я взглянул на него.

Сколько я находился без сознания? Сука! Да это же идеальная ловушка! Я не мог себя контролировать, и не мог остановить это, как бы я этого не хотел.

— Да катись ты к чёрту! — я, дрожащим от ужаса, ударил своим копытом об шар, тот улетел в стену и разбился. Осколки упали на пол, а голубое свечение шара развеялось, словно пыль. Ещё мне показалось, что когда начало рассеиваться голубое свечение, я услышал чей-то тихий и протяжный вздох, как если бы кто-то выдохнул воздух из своих лёгких.

Успокоившись, я понял, что «шар памяти», как назвал его мой ПипБак, является чем-то вроде довоенной голозаписи. Только это можно увидеть и… почувствовать? Последний пункт меня очень удивил. С одной стороны это хорошо, а с другой — плохо. Хорошо, когда воспоминания имеют приятные чувства, эмоции, есть возможность ощутить вкус довоенной еды. Плохо, когда воспоминания несут боль и страдания. Мне бы не хотелось ощутить на себе подобные воспоминания.

Ещё один минус: судя по всему, пока я нахожусь в шаре памяти, то я становлюсь уязвимым. Меня очень легко схватить в таком положении. Почему об этой вещи, как шар памяти, не упомянули Хомэйдж или Литлпип? Может потому, что они во время моих рассказов говорили мне о тех вещах, аналоги которых существуют в этом мире, а в моём мире не было ничего подобного.

Однако, зачем было оставлять воспоминание, в котором я только что побывал? Оно не имело какой-нибудь важной информации, это лишь частичка памяти кобылицы из прошлого, которая, видимо, решила сохранить упоминание о первой встрече с, возможно, её будущим любимым или любовником. Может у них и в правду что-то склеилось, но я этого не узнаю. И никто уже не узнает, что у них что-то было, потому что я с испугу разбил этот шар. Так обидно и стыдно на душе стало. Для кого-то это были важные воспоминания, а я взял и уничтожил, будто бы стёр частичку прошлого. Странно, что эта кобыла из прошлого не забрала этот шар с собой и оставила его здесь.

Я тяжело вздохнул и посмотрел в уцелевшее окно, но там было лишь унылое серое небо, совсем не такое, как в шаре памяти. Это был словно поход в чей-то сон, только всё было очень реалистично и предельно ясно. Тем временем на улице стало уже темно, отовсюду слышались краткие выстрелы, отдалённые крики и пустынный холодный ветер, проникавший сюда через разбитое окно, и от него внезапно становится тоскливо и одиноко. Контраст между светлым прошлыми и мрачным настоящим сказался на моём самочувствии.

Пора бы уже отдохнуть.

Я поставил сигнализацию. Если кто-нибудь зайдёт в комнату, то узнаю об этом. Импровизированная система оповещения состояла из нескольких подвешенных над дверью пустых консервных жестяных банок. Дверь открывается вовнутрь кабинета, поэтому если кто-нибудь зайдет, банки зазвенят. Я разложил себе спальник и прилёг спать, погрузившись в сон.

---

Меня разбудили чьи-то крики и выстрелы, которые были относительно неподалёку от этого магазина. Я поднялся со спальника и подошёл к окну. На улице было утро. Я оглядел улицу: четверо рейдеров гнались за бирюзовой единорожкой и её (наверняка её) жеребёнком. Пока я доставал снайперскую винтовку, рейдеры успели подстрелить единорожку и она упала, а жеребёнок свалился с её спины.

— Наконец-то! — послышалось радостное восклицание рейдерши, державшей в магической хватке небольшой пистолет. — Я достала эту сучку и её маленькое отродье.

Остальные рейдеры были с ножами и кувалдами в зубах, и они с хохотом побежали к своим жертвам. Кобыла была ещё жива, но на помощь не звала, понимая, что никто её не спасёт, и поэтому инстинктивно прикрыла собой кобылку, которая успела подползти к ней.

— Тебя никто не спасёт, — злорадствовала рейдерша, глядя на своих дружков, которые вот-вот настигнут свою добычу. — Сейчас с тобой и твоим отродьем мы хорошенько поиграем, — расхохоталась она. Только у этой рейдерши был огнестрел, у остальных же только режущее и дробящее оружие. Шпана.
— Нет! — со слезами на глазах выкрикнула единорожка. — Пожалуйста, оставьте мою дочь в покое, — молила она рейдеров. Всем известно, что рейдеры не знают пощады. Видимо, это ещё один инстинкт, маленькая надежда на спасение. — Помогите, кто-нибудь! — душераздирающее выкрикнула она наконец в панике, судорожно глядя по сторонам.

Единорожка же в это время отчаянно пыталась встать и бежать дальше, но не получалось. Её хорошо подстрелили.

Рейдеры уже были в нескольких метрах от них, как голова одного рейдера разлетелась ошмётками по окрестностям от выстрела моей снайперской винтовки, а через мгновение голова второго рейдера приобрела большое зияющее отверстие. Третьему рейдеру я попал в шею. От чего он начал жадно хватать ртом воздух, но всё было тщетно. Через полминуты он скончался в страшных муках. Что ж, он заслужил. Всё это происходило во время действия моего З.П.С.. Четвёртый выстрел я сделать, к сожалению, не успел — заряд ПипБака иссяк.

Рейдерша увидела, как её товарищи стали трупами, и тут же с испуганным лицом спряталась за первым попавшимся мусорным баком. Интересно, почему она не попытается бежать? Гордость что-ли не позволяет? Либо понимает, что снайпер её достанет, стоит ей только высунуться.

Я надел свой шлем и хотел было включить стелс-режим своего ПипБака, но вспомнил, что его заряд иссяк, так что не получится применить этот режим.

Так, придётся действовать по-другому.

Благодаря приборам и технологиям Большой Горы, а также учёным МЦ, я смог модифицировать свой ПипБой, добавив ему функцию стелс-режима. Теперь я обладал прекрасной способностью становиться невидимым за счёт заряда, который используется для системы прицеливания. Количество заряда моего ПипБоя хватало примерно на две минуты непрерывного стелс-режима. В отличие от обычного полноценного Стелс-Боя, действие которого хватает на несколько часов, но даже так, с этим небольшим отрывком времени в невидимом состоянии я мог быть почти всё время, так как заряд моего портативного компьютера восстанавливался очень быстро. Но есть и минус — когда включён этот режим, я не могу пользоваться системой прицеливания, что само по себе не является серьёзной бедой. Я и без системы прицеливания неплохо стреляю, но не по прытким целям.

Рейдерша всё пыталась отстреливаться, но ей было неизвестно моё месторасположение, посему преимущество было на моей стороне. Я вытянул обойму своей винтовки и вставил туда один бронебойный патрон. Вставив магазин обратно в винтовку, я прицелился в мусорный бак, за которым пряталась рейдер, а затем выстрелил.

Винтовка издала сильно приглушённый грохот, и пуля дважды прошла сквозь тонкий металл мусорного бака (повезло, что там было примерно меньше половины свободного от мусора пространства) и попала в рейдершу. Об этом свидетельствовал крик боли и звук глухого падения тела на бетон, а следом и исчезновение красной метки из моего компаса.

Я посмотрел на недавних потенциальных жертв. Единорожка с удивлением осматривалась по сторонам. Через некоторое время она увидела меня, ловко спрыгивающего со второго этажа старого магазина.

Перед тем, как спрыгнуть, я подобрал свои вещи в кабинете. Оказавшись на тротуаре, я первым делом подошёл к раненым.

— Не трогайте нас, — испуганно проговорила единорожка, прикрыв копытами своё маленькое чадо.
— Не бойтесь, — я снял шлем со «зловеще-красными глазами», — я вам ничего плохого не сделаю, — проговорил я дружественным и утешающим тоном.
— Кто вы? — сдавленно спросила бирюзовая кобылка.
— Друг, — я нежно и приветливо улыбнулся. — Как вы? Серьёзно ранены?
— Жить буду, — промямлила она, не до конца осознав произошедшее. — Спасибо за помощь.
— А жеребёнок? — Она взглянула на своё маленькое чадо. Кобылка же посмотрелa на меня и чуть улыбнулась.
— Здравствуйте, мистер, — с опаской пролепетала она. Мать попыталась встать, до тут вскрикнула от нахлынувшей боли.
— Мамочка! — с ужасом крикнула маленькая пони. Она посмотрела на задние ноги своей матери, которые были в крови, от увиденного ребёнок ужаснулся ещё больше, чуть было не заревев.
— Сейчас помогу, — я стал доставать медицинские инструменты, чтобы вытащить пули, а также морфин.
— Это обезболивающее? — настороженно спросила бирюзовая.
— Да. А что?
— Я лучше потерплю, — попросила меня кобыла.
— Это снимет боль, — уверял её я.
— Знаю. Но я боюсь…
— …получить зависимость, — закончил за неё я. — Не переживайте. Не получите. У меня есть достаточный медицинский опыт для лечения подобных ран. Пули вытащить будет нелегко, и, скорее всего, будет очень больно. Вы хотите, чтобы ребёнок слышал ваши крики? — единорожка задумалась и посмотрела на свою дочь.
— Только если вы уверены… — нерешительно проговорила кобылка, повернувшись ко мне.

Без лишних разговоров я приступил к работе.

У меня достаточно хорошие навыки медика. Мой отец был врачом, моя любимая Брис была неплохим врачом, Аркейд был врачом. Все они чему-то обучали меня в сфере медицины, особенно отец. Плюс постоянная практика, учитывая, сколько раз меня награждали свинцовыми призами, насаживали на лезвие, били чем-то тяжёлым, ломали кости.

Сделав все нужные манипуляции, я достал стимпак и собирался вколоть его ей.

— Что это? — спросила единорожка.
— Стимулятор. Это не наркотик, а, можно сказать, лечебное зелье в шприце. От него нет зависимости, — сказал я. Как же она бояться подцепить зависимость... Наверняка, у неё с этим какие-то проблемы, неудачный опыт с лечащими средствами.

В этом мире стимуляторы имеют вид лечебных зелий, но, как по мне, удобней пользоваться стимулятором, поскольку стимулятор можно точно внедрить в рану, чем лечебное зелье, которое вводится через желудочно-кишечный тракт. Это может осложниться, если пациент находится без сознания.

Я ввёл единорожке один стимпак, и раны начали медленно затягиваться, а затем от них не осталось и следа. Она встала на свои ноги, а дочь её крепко обняла, после чего помогла забраться дочери ей на спину.

— Спасибо вам большое, — она заулыбалась, но потом вдруг сникла. — Мне нечем вас отблагодарить за помощь.
— Если не можете заплатить, тогда и не нужно. Мне достаточно вашей благодарности — сказал я с улыбкой.
— Что? Почему? — Она будто увидела призрака. Я её понимаю, ожидание помощи от незнакомца равноценно поиску ветра в поле.
— Если пони может отблагодарить меня чем-то материальным, пускай. Если же не нет, то мне хватит и доброго слова.
— Без корысти для себя? — все ещё продолжала удивляться пони.
— Почему без корысти? Вам срочно нужна была помощь, а других в беде я пытаюсь не бросать. Мне просто приятно делать другим добро. Обыщите тех рейдеров, может, что-нибудь полезное найдёте. И в том магазине, — я указал на магазин, в котором ночевал, — в подвале есть много еды и воды, я всё равно их просто не унесу. Там были гули, но не беспокойтесь, с ними проблема решена и теперь там безопасно.
— Я ещё не встречала таких щедрых пони, как вы. Кто бы мог подумать, что я получу помощь от незнакомца. Ещё раз вам спасибо, — ответила единорожка, с изумлением и благодарностью. После чего, наши пути разошлись. Однако она с настороженностью оглядывалась на меня.

Вот за такие моменты я и готов делать приятное другим. Я не щедрый, просто хочу помогать тем, у кого ничего нет и которые страдают из-за этого. В моей жизни деньги смысла не имеют, лишь бы хватало на лекарства, патроны и провиант.

Мы все живые существа, которые хотят жить не меньше других. Поставь себя на его место и спроси — чтобы ты сделал для себя? Так и я стараюсь жить этим принципом. Я не жду благодарности в ответ, но сделал полезное ближнему своему, как если бы я это делал для себя.

Глава 6 «Дорога»

Коллекторы… длинные, сырые и холодные коридоры из бетона и стали. Они есть во всех крупных довоенных городах Пустошей, в том числе и в Эквестрии. Я бродил по ним несколько часов, пока не нашёл выход на поверхность. До этого времени я несколько дней бродил по развалинам большого города, выискивая признаки или информацию о технологиях, связанные с телепортацией, но не нашёл ничего существенного. 

Почти все пути выхода из коллектора были завалены. Во многих местах подземного лабиринта был высокий уровень радиации и, конечно же, без моей любимой публики не обошлось. За время моих блужданий по коллектору я насчитал около сотни фанатов (само собой, что одновременно сотней они меня не преследовали, иначе от меня бы не осталось живого места, во мгновение ока разодрали бы), от которых стремительно убегал по туннелям. 

Убегая от гулей, за собой я оставлял найденные мины и пытался в это же время отстреливаться, если некоторые из них успевали добраться во время установки оной. В итоге, за время марафона по канализационным джунглям, несколько десятков гулей подорвались на минах, а остальных я расстреливал из своего карабина. Если фанаты подбегали слишком близко, то в благодарность их упорству и настойчивости я оставлял им автограф своим пером — шоковым мечом — и универсальной печатью — «Нахрапом». Я оказал большую услугу жителям пустошей, расчистив проход по коллекторам от назойливых фанатов, которые оргазмируют при виде живого гладкокожего.

Наконец-то. Я оказался на поверхности. Без своего ПипБака я бы оттуда хрен выбрался. 

Здания были ниже, чем те, что располагались рядом с Башней Тенпони. Я взглянул на карту в своём накопытном компьютере: я находился где-то в северо-западной части Мэйнхэттена. Так, оказывается, я постепенно выхожу из пределов города, и на данный момент у меня всё безрезультатно.

Пройдя некоторое время на поверхности после увлекательного путешествия по длинным серым коридорам с гулями на хвосте, я заметил большое многоэтажное здание, этажей в двадцать. Оно было почти в два раза выше других, имело в основном синие оттенки, а на самом верху многоэтажного здания красовался символ — полумесяц среди чёрных пятен, похожих на чёрные облака. Подойдя ближе к зданию, мой ПипБак отметил его как «Информационный центр принцессы Луны». Принцессы Луны? Не она ли создала те самые знаменитые Министерства? Если это информационный центр, значит, здесь имеется информация по различным разработкам в Министерствах, скорее всего не секретная, но всё же, любая информация об их деятельности лишней не будет.

На первом этаже, где располагался центр для посетителей, царила пустота и гробовая тишина, нарушаемые лишь постукиванием моих ботинок об бетонный пол и дуновением легкого ветерка, попадающего в помещение сквозь разбитые окна и щели в стенах. Такая унылая ситуация (до сих пор не могу отойти от чудесных ощущений мирного прошлого из шара памяти) наблюдалась фактически во всех помещениях и сооружениях, уцелевших в Мэйнхэттене. Изредка в некоторых попадались опасные зверушки (пару раз встречались мантикоры), фанаты живой плоти — гули, папарацци со своими фотоаппаратами — рейдеры с опасным огнестрелом. Впервые я встретил тостерофилов — Стальных Рейнджеров, правда издалека через оптический прицел своей винтовки. Мне посчастливилось с ними не пересекаться... и не вести с ними душевную беседу за чашечкой ароматного ромашкового чая и тостами с малиной. Узнал я кто это был по специфической силовой броне.

Ещё мне встретились хорошо вооружённые хищные курицы… тьфу, то есть, грифоны. Это были те самые наёмники «Когтя», и четверо против меня одного, когда все мы стояли забрало к забралу... Расклад был явно не в мою пользу. Особенно учитывая, что я пока ещё не освоился в этом теле, да и с боевой магией у меня всё очень и очень плохо. Мне повезло разойтись с ними мирным путём, правда после того, как один попытался схватить меня своими острыми когтями за мою глотку. Благо их лидер была на стороне здравомыслящих и не стала связываться с другим наёмником. Я даже ничего не сделал, а лидер посчитала меня серьёзным противником, имеющий запасной план выхода из подобной ситуации... даже блефовать не пришлось.

Вернёмся к нашим браминам. Я осмотрелся в этом ИЦЛ на предмет полезной информации, но так не нашёл её. Истратил фактически полдня, пока слонялся по бесконечным офисам этого здания, копаясь в старых документах и папках, почти все из которых были испорчены беспощадным влиянием времени, из-за чего сложить из них цепочку полезной информации не предоставлялось возможным. Выяснил лишь предназначение этого здания, а именно: в этом месте располагался один из штабов, где собиралась информация о большей части деятельности Министерств. Некоторые свои секреты Министерства всё же решили не разглашать подобному информационному центру.

Потом до меня дошло (в тот момент я сделал фейсхуф), что нужно было начинать с конца, то есть, с офиса главного. У него же должна быть вся самая важная информация. Сколько бесценного времени я потерял впустую... Это просто невероятно.

Из некоторых уцелевших рабочих терминалов мне стало известно (среди этой сточной канавы обычных и любовно-пошлых переписок, а также данных мелких проектов, оказавшихся мне абсолютно без надобности), что лифты курсируют только с первого этажа по девятнадцатый, а от него до остальных этажей здания — двадцатого, двадцать первого и главного офиса на двадцать втором — шли отдельные лифты, там же присутствовал полностью оборудованный пост охраны, через который нужно было пройти в любом случае. Даже на аварийные лестницы последних трёх этажей можно было попасть только через девятнадцатый. Больше похоже на обычный КПП.

Девятнадцатый этаж представлял собой длинный и широкий коридор, с облупившееся краской и копотью на стенах. На полу повсюду, куда только падал мой взор, лежал мусор и... скелеты. Ага, вот и те, кто пытались проникнуть на верхние этажи. В противоположном конце коридора была огромная решётка, а за ней, видимо, пост охраны. Точно КПП.

Подошёл ближе, как с потолка возникли две армейские турели, а за решёткой из ниоткуда оказалось двое «Стражей» на четырёх колёсах. Этот тип роботов является аналогом роботов-охранников из моего мира, даже выглядят весьма похоже.

— Доступ на верхние этажи разрешён только для старшего руководства. Идентифицируйте себя, — металлическим и грубым голосом обратился ко мне один них.
— Э-э... Кекс, — ответил я, что первое пришло мне в голову.
— Спасибо, сэр. Можете проходить, — последовал ответ «Стража». Металлическая дверь решётки отъехала в сторону, а турели спрятались в потолок. Везёт же... В очередной раз.

Я настороженно прошёл мимо охраны, «Стражи» и турели меня не тронули. У меня такое чувство, как будто эти роботы сейчас внезапно скажут: «Сюрприз, ублюдок!» и размажут моими внутренностями этот унылый серый коридор. 

Этот девятнадцатый этаж был небольшим, посему я быстренько добрался до лифта, ведущий на те самые последние этажи, где и располагалось руководство. К сожалению, этот лифт был сломан, пришлось изрядное количество времени потратить на его починку. Починив лифт, я сначала проверил двадцатый, но и там, к моему разочарованию, не оказалось ничего полезного, кроме пары бутылок виски (опаньки!) в одном из сейфов.

На двадцать первом этаже я нашёл ещё кое-какую информацию о Министерствах. Здесь я узнал, что с самого начала все шесть Министерств никогда не сотрудничали, лишь изредка пыхтели над некоторыми проектами совместно. Например, силовая броня для земных пони создавалась двумя министерствами — Военных Технологий и Чародейных Наук. Здесь также имелась информация по другим проектам, но здесь были указаны лишь названия и их краткое описание, а что собой представляли эти проекты — для меня так и осталось секретом. Поскольку, чтобы получить доступ к ним, нужна была специальная идентифицирующая ключ-карта, которая имелась лишь у представителей Министерств в этом информационном центре. Я пробовал найти хотя бы одну из них среди лежавших здесь запылившихся скелетов пони, но нашёл только дырку от бублика. Раскодировать подобные шифры без ключей мог лишь только профессиональный хакер, которым, к сожалению, я не являлся: я, конечно, могу взломать обычный терминал, для которого нужен лишь стандартный пароль, а не высокоуровневые терминалы со сложной кодировкой и прочими мудрёными шифрами. 

Неужели проекты под грифом «секретно» не были доступны всем работникам старшего руководства? Да… видимо, они были очень важны для страны, а особенно для врагов. Если судить в целом, то всё это здание создано принцессой Луной преимущественно для мониторинга работы Министерств в Мэйнхэттене. Всё из-за того, что все они то ли забывали, что работают на благо страны и населения, то ли не способны были скооперироваться без посторонней помощи (вроде служащих места). Это только моё предположение, которое я сделал на основе сведений с уцелевших терминалов, где работники излагали свои мыслишки, зачастую «грязные». Странно, что их ещё не поймали за такие откровения. На этом этаже я больше ничего значительно важного не нашёл, поэтому двинулся выше, к самим небесам — на двадцать второй этаж.

— Ох, ни хрена себе… — воскликнул я изумлённо, когда оказался на последнем этаже. Мой голос эхом прошёлся по всему этажу. В отличие от предыдущих, в этом оказалось выдержано почти всё в синих тонах. Терминалов содержалось здесь крайне мало, в основном, здесь служащие высшего уровня проводили обеденный перерыв, и отдыхали от работы. Это видно по бильярдным столам, дорожкам для боулинга и другим играм, прекрасному саду, на котором уже не было живых растений, а самое главное, здесь был мини-бар! Стены, мебель, ковры, украшения (правильнее добавить, уцелевшие) и многое другое были сделаны из дорогого, изысканного и мягкого материала… Но мой взор был устремлён лишь на мини-бар.

— А вот это как раз по мне, — обрадовался я и сразу же направился проверять его содержимое. Там оказались разного вида алкогольные и безалкогольные напитки.
— Джекпот! — воскликнул я, едва не подскочив на месте, затем прикинул количество находящихся здесь бутылок. Всё не унесу, но всё же! — Жидкости мне хватит на неделю!

Я не алкоголик. Я пью только потому, что алкоголь невреден для моего здоровья. Оставшиеся улучшения МЦ остались на моём сердце и мозге, они фильтровали любые попадавшие в моё тело вредные вещества, что дало мне возможность выпить несколько бутылок алкоголя и при этом толком не опьянеть. Дабы действительно наклюкаться, нужно выпить столько алкоголя, чтобы имплантаты не успели задействовать и очистить от них мой организм. Если алкоголь и оставлял вред моим внутренним органам, то моноцитарный мультипликатор — регенерирующий имплантат — восстанавливал их. Да в моём теле находятся модификации и улучшения, которым обзавидуется любой пьющий, поскольку с такими имплантатами алкоголь не наносит какого-либо физического вреда организму, и можно пить сколько душе угодно.

Нагло забрав из холодильника важные для меня припасы, я отправился на обследование офиса директора. Там внутри, в одиночестве, на красивом и элегантном огромном столе располагался терминал, и то уничтоженный, и информацию таким способом я никак не получу, хорошо хоть что в стене оказался сейф. Быстро подойдя к нему, я принялся взламывать замок. Он оказался сложным даже для такого бывалого взломщика, как я, но, тем не менее, в длительном и потном противостоянии, я всё-таки одержал над ним победу.

Внутри сейфа оказались две магические книги: «Магический барьер. Уровень: специалист» и «Телепортация. Уровень: ученик»; старые офисные бумаги, много довоенных монет и больше ничего. Хотя стоп, среди папок я нашёл какой-то конверт. Он уже был распечатан, но письмо осталось, я начал рассматривать его, как только положил магические книги в свой рюкзак.

На конверте не было адресата, лишь получатель. Хм. Как интересно.

Я мысленно прочёл содержимое письма.

«Вечером четвёртого дня с момента получения этого письма к вам заявится наш агент с очередным годовым докладом об успехе проекта «Купол». Вы должны удостоверится, что вы останетесь с ним наедине. Как обычно, принесённый им доклад не должен попасть в копыта любого другого сотрудника ИЦЛ, кроме вас. Доступ к отчёту имеете только вы, Её Величество Принцесса Луна и достопочтенные кобылы Шести Министерств. В том случае, когда и если отчёт попадёт не в те копыта, вы будете считаться предателем и изменником. 

Директор». Подпись и печать, которая почти что стёрлась, поэтому не является возможным разобрать слова и символы на ней.

Хм. Что за это проект «Купол»? И с чего такая секретность? Кто такой Директор? А доступ к этому секретному проекту могли получить лишь главы шести Министерств… что за проект такой? Неужто это их совместный проект?

Столько вопросов. Может, в этом настолько важном проекте находится нужный мне ответ или сам путь домой? Ибо слово «купол» у меня ассоциируется с Большой Горой и Куполом в Боулдер-Сити, а оба места являлись научно-исследовательскими центрами. Мне нужно найти этот «Купол», но откуда начать поиски? Эквестрия — большая страна, пусть и не настолько огромная, как США, но средней её тоже не назвать. Теперь у меня появилась конкретная цель, что мне нужно искать. Осталось узнать только где, а если этого отчёта нет, значит…

Я посмотрел на дату на конверте. Так я и думал — агент с отчётом не добрался до главного ИЦЛ, поскольку дата указанная на конверте, по календарю и года этого мира, говорила, что тот должен был придти вечером в день падения мегазаклинаний… Вот так совпадение! Судьба любит играть в игры. Я на всякий случай забрал это письмо себе.

Что же до найденных магических книг, то Хелпингхуф рассказывал мне, что есть виды заклинаний, которые имеют несколько уровней «сложности», эдакий своеобразный субъективный степень освоения и мощности заклинания. Всего существует не больше трёх уровней — ученик, специалист и мастер (иногда называют ещё — волшебник). Самый лёгкий уровень — это ученик, но соответственно и уровень мощности заклинания низкий. Заклинания этого уровня может выучить абсолютно любой единорог, нужно лишь желание и терпение. Специалист будет уже посложнее, поскольку здесь нужна уже хорошая практика и опыт использования заклинания на уровне ученика. А мастер это ещё сложнее, поскольку его освоить могут лишь единороги, которые мастерски владеют своей магией, они очень сложные в изучении, но соответственно и сила заклинания будет очень высокой. 

Допустим, если ты знаешь заклинания телепортации уровня ученика и специалиста, то телепортация уровня мастер будет выучить намного проще, поскольку телепортацию ты хорошо освоил и уже имеешь значительную практику за своей спиной в использовании подобного заклинания. Ну а если сразу взяться за заклинание уровня мастер, не имея знания и опыта предыдущих уровней, то выучить его будет очень-очень сложно — всё равно, что учиться плавать, при этом не умея ходить. То же самое и с заклинаниями, разделёнными на уровни. Сложные заклинания поделены на уровни, чтобы любой, у кого есть желание и терпение, мог выучить даже самое сложное заклинание, но такое разделение на уровни применяется лишь к небольшому количеству сложных заклинаний.

Это то, что мне нужно! Заклинание телепортации я смогу выучить за неделю, а на барьер придётся потратить не менее двух недель упорной практики, но оно того стоит. Будь это моя сфера, я бы очень быстро освоил их. Проблема в том, как рассказывал мне Хелпингхуф, подобные магические книги были редки даже до войны, поэтому они такие дорогие и редкие. Что ж, будет чем заняться в свободное время в путешествиях.

Я пошарил ещё по кабинетам старшего руководства, но не нашёл ни ценных книжных изданий, ни интересующей меня информации, ни сведений или даже намёка на «Купол».

---

Я только приблизился к лифту, чтобы уйти с этого этажа, как оттуда вышел крылатый единорог — аликорн. И не один, а целых три! Они, судя по очертаниям мордочек, являлись особями женского пола, одна была тёмно-синего цвета, вторая — тёмно-зелёного, а третья тёмно-фиолетового. По размерам они были гораздо крупнее и больше меня.

— Так-так, кто это у нас здесь? — с высокомерной насмешкой спросила меня фиолетовый аликорн, выйдя вперёд.
— Счастье твоё, — иронически ответил я. — На самом деле я ужас, летящий на крыльях ночи.
— Ты забавный, — проговорила она, без тени тепла. — Как тебя зовут, путешественник?
— Меня не зовут, я сам прихожу, когда мне необходимо.
— Как ты прошёл мимо охраны на девятнадцатом этаже? — в её голосе уже были слышна раздражительность.
— Секрет фирмы «Облепиха».
— Бальзам прекраснодушия.
— Ну всё! Ты меня достал! — в гневе выпалила аликорн. Мои ответы им явно не понравились, потому что их рога стали опасно сверкать.

Я умею выводить других из себя.

Резко отскочив назад, достал магнум и начал стрелять прямо по ним, но пули не достигали цели — они ударялись о светящийся барьер. Пули не могут пробить магический барьер! Вы, блять, серьёзно?! Мне нужно однозначно выучить это заклинание! Ох, как мне оно поможет в перестрелках…

Я подбежал к ближайшему столу, опрокинул его, сделав своеобразную баррикаду, и укрылся за ней. Ага, хрен собачий это, а не баррикада. Она разлетелась в щепки. Не до конца сообразив, что случилось, я побежал к другому столу, в этот момент рядом со мной… ударила молния. Молния?! Аликорны, ебал я вас всех в большом объёме!

Они серьёзные противники и шутить с этими пародиями на Зевса не стоит! Если я спрячусь за остальным офисными столами, то от них тоже ничего не останется. Самом крепким укреплением была широкая стойка у мини-бара. Я хотел было как раз перепрыгнуть её и спрятаться за ней, как во время прыжка услышал свист и моё тело, словно пронзило током — меня долбануло молнией (я кричал от боли), отбросив прямо на подвесные шкафчики мини-бара. Я больно ударился об эти шкафчики, а затем с глухим стуком упал на пол. Стёкла и бутылки разбились, и осколки, звеня, посыпались на пол и на меня, как и полившееся водопадом алкогольная жидкость, а один из шкафчиков вскоре с грохотом обвалился, не выдержав нанесённого моим тело ущерба. 

Что ж, хотя бы я оказался за барной стойкой. Молнии... Такое чувство, будто каждую нервную клетку пронзили иголки.

— Ты жалок, — послышался надменный голос аликорнши. — Кобылка из Стойла и то более опытная, чем ты, а ведь она меньше тебя, — сказала она, громко смеясь. 
— Просто из-за этого вам трудней по ней попасть... — с трудом крикнул им я. — Стоп, откуда они знают, как она выглядит? — пробурчал я. — Они что, виделись с ней лично?

Почему я вдруг начал ощущать некую пустоту внутри себя… Чёрт, эти молнии уничтожают часть моих магических запасов, либо от молний в первую очередь страдает магия внутри жертвы. Это, к слову, объясняет, почему я пережил разряд молнии. Твою мать, как же низок запас моей магии.

Я достал свою винтовку и собирался активировать З.П.С., но эта затея обречена на провал, ведь заряд ПипБака иссяк вместе с большей частью моих магических запасов. Эта молния оказалась бы весьма полезной против роботов и единорогов. Чем-то напоминает воздействие импульсного оружия, после которого у меня временно отказывал ПипБой.

Да ебись оно всё трёхфазным током! Почему мне так постоянно везёт?

Придётся пока обходиться без него. Я достал револьвер, выглянул из укрытия и прицелился в аликорнов. Одна из них (синяя) не успела среагировать и создать барьер, поэтому мой выстрел сумел настигнуть её голову, но вместо самой головы, я попал ей прямиком в рог, тем самым отстрелив его. Остальные успели возвести барьер, поэтому выстрелы их не достигли, а та, которой я отстрелил рог, издавала душераздирающе вопли, словно пресловутые банши из мифологических книжек, она упала на пол, ухватилась копытами за голову и истошно завопила от нахлынувшей боли. Блять! Я чуть не оглох из-за этого даже в шлеме. Ну, естественно, рог это самая чувствительная часть единорога, и при этом самое и чувствительное место, о чём вчера утром я узнал в постели с Санфлауэр, когда она решила поиграть и с моим рогом... 

Нашёл время! Брысь из моей головы! Не сейчас.

— Ты ответишь за мучения нашей сестры! — гневно выпалила фиолетовая, шмальнув в меня молнию, но я успел чуть отклониться в сторону, и она со свистом пролетела мимо меня, едва не зацепив. С каждым залпом моё сердце начинает стучать так сильно, словно вот-вот пробьёт мою грудную клетку, я всё ещё под впечатление от этого, с двойным смыслом: с одной стороны, это заклинание само по себе невъебенно крутое, с другой — являюсь для него мишенью.

Не успел я опомниться, как фиолетовая аликорн исчезла и оказалась позади меня. Этого я, блять, не ожидал, и она использовала эту заминку, лягнув меня прямо в круп. Вот же сучий потрох! От приложенной силы я с криком пролетел несколько метров и врезался в стену. Таким темпами и без каких-либо крыльев научусь летать... Если бы не броня, сомневаюсь, что я смог бы после этого нормально сидеть несколько недель. Даже с бронёй, задница сильно начала болеть. Вот зараза, мне тяжело подняться с пола.

Тем временем ко мне подошла фиолетовая аликорн и встала передо мной, с презрением глядя на меня. Я бросил свой взгляд мимо неё: зелёная аликорн магией пыталась помочь синей с отстрелянным рогом.

— Ох, — страдающее протянул я. — Мои мягкие булочки…
— Ещё трепыхаешься? — В голосе аликорна чувствовалось удивление? — Тот удар должен был размолотить твой круп.
— У меня, — начал я тяжело дыша, — задница закалённая, много приключений повидала, — отшутился я, лишний раз постанывая от боли. — Что вам от меня нужно? Почему ты просто не убьёшь меня и дело с концом?
— Можно бы, но ты сейчас не в том положении, чтобы сопротивляться. И к чему спешить, мы же можем поговорить, — ухмыльнулась аликорн.
— О-о-о, — засмеялся я, — многие так говорили мне, когда я был тяжело раненым и в безвыходном положении. Как видишь, я ещё живой… Вам бы лишь повыпендриваться.
— А сам-то?
— Я просто подыгрываю тебе. Зачем нарушать традиции, не правда ли? — улыбнулся я.
— Такая наглость и уверенность… — Тут внезапно её голос словно надломился, и со мной заговорил высокий и торжественно-величественный голос, в тени которого в унисон слышались другие голоса. — Я — Богиня. Великая и Могущественная Трикси, и я наблюдала за тобой. 
— Ого, какая мне выпала честь… — проговорил я, отчасти из-за неожиданности. Нужно потянуть время, иначе мне пизда. — С чего это сама Богиня соизволила со мной заговорить?
— Кто ты такой, незнакомец? Твоё упорство меня удивляет, — у этой Трикси ощущалась величественные интонации.
— Я лишь счастливчик, которому удалось практически лично заговорить с самой Богиней Эквестрийской, — ответил я. — Я здесь, чтобы присягнуть вам на службу, моя богиня.
— Правда? — в её голосе было больше скептицизма, нежели удивления. — Ты ранил моё дитя, лишив его рога. Как ты это объяснишь? Ты, напомню тебе, вывел моих детей из себя. 
— Всё очень просто. Не желал общаться с шестёрками, да и хотел посмотреть, на что способны Ваши великие создания Единства. Я много наслышан о Вас и Вашей великой цели, но захотелось воочию узреть Ваше могущество и животрепещущий голос, заставляющий любого Вашего последователя идти с Вами до конца и умереть за Вас. Я из далека, но прослышал, что у Вас благая и великая цель — сделать всех едиными и равными. Я проникся вашей идеей и хотел сделать или найти что-то достойное, чтобы вы приняли меня к себе. Хотел проверить, свои силы, смог бы я справиться с Вашими подчинёнными, дабы быть достойным Вас. В чём секрет могущества ваших детей? В чём они так сильны?
— Секрет очень прост. Я могу общаться со своими детьми на расстоянии и вижу то, что и они, то также они делятся между собой опытом, они имеют общий разум. Поэтому мы сильны, — торжественно и с гордостью ответила Богиня.
— О! Я ещё сильнее загорелся этой идеей, моя госпожа, я хочу стать такими, как Вы. Быть частью чего-то большого, чем простое и бессмысленное существование в этом забытом богинями места.
— Ты выиграл несколько минут жизни этой бессмысленной болтовнёй. Меня этим не проведёшь. Ты искалечил моё дитя и поэтому... — и не успела она договорить, как её рог начал сверкать. Неожиданно перед её лицом появился револьвер, и тут же громыхнул выстрел. Пуля прошла навылет, и аликорн рухнул на пол замертво. Чёрт, не повезло мне, а я ведь почти поверил в свои слова, но, хотя бы, на некоторое время отвлёк её, дав себе возможность собраться с силами. Оставшиеся двое аликорны сразу же обратили на это внимание и естественно попытались меня атаковать, но я уже перебирал ногами в направлении бетонной лестницы, ведущей на крышу здания.

Добравшись на чёртову крышу, я запер за собой дверь, отошёл от края и достал снайперскую винтовку, держал её своей магией наизготове и включил стелс-режим (ПипБак частично восстановился к этому времени). Аликорны появились, но не со стороны лестницы, а откуда-то справа. 

Ебала жаба анаконду! Я и забыл, что эти твари имеют крылья! Благо они не увидели меня, первым делом я прицелился и добил синюю аликорншу. Выстрел пришёлся точно в цель — в голову. Тело упало мешком вниз.

Последняя зелёная аликорнша вместо того, чтобы создать щит, резко начала метаться по крыше, как хренов касадор, словно пытаясь меня схватить и не попасть под выстрел. В итоге, она сумела настичь меня, и неважно как я пытался увернуться от её атак. А эта зелёная сука быстрая!

Сбив меня с копыт, стелс-режим отключился, заряд иссяк, она начинала методично избивать меня своими большими копытами. Если бы не моя броня, она бы уже давно мне что-нибудь сломала. Я не сдавался, благодаря мощному кастету, и оказался сверху. Не успели мы покувыркаться (это совсем не то, о чём можно подумать) и десяти секунд, как внезапно появились турели на углах крыши этого здания. Их было четыре и все они были огромнейших размеров, а их стволы свидетельствуют, что это турели лазерного типа. Да они нас просто испепелят, и оптическим глазом не моргнув!

— Это запретная зона, — прозвучало в унисон из их динамиков, — идентифицируйте себя или будете уничтожены.
— Мороженое, — сказал я, надеясь, что повезёт и в третий раз. — Кекс!
— Ответ неверный. Запущен протокол уничтожения. Вы будет истреблены через три секунды, — донеслось от турелей. Как любезно с их стороны обращаться к нам напрямую... Они стали светиться красным и опасно зажужжали, а дверь в здание закрылись и я услышал, как за ними что-то металлическое захлопнулось. Дополнительные двери?

Час от часу не легче. Удача отвернулась от меня в последний момент, лягнув копыта мне в морду.

Вдруг я заметил, как вокруг меня возник зелёный барьер. Я посмотрел на аликорншу — это её копыт дело. Как через мгновение об щит начал попадать лазерный дождь. Отлично, её щит выдерживал, но явно что ей очень трудно поддерживать щит под таким напором. У неё на лице выступил пот, и она вот-вот сдастся. Щит упал и аликорнша потеряла сознание, но удача всё-таки повернулась к нам — турели начали процесс охлаждения, поскольку у них была безумная скорострельность, вызывающая сильный перегрев систем. Слава тому инженеру-конструктору, который не решил эту проблему!

— Перегрев, — послышался металлический голос из динамиков турелей. — Пошёл процесс охлаждения.

Отлично. Это даст мне время для побега, но куда и каким образом я это сделаю? Я огляделся и увидел рядом с дверью пожарный кран. Там находился длинный пожарный шланг. Я пулей побежал к этой установке, открыл её и там оказался серый и длинный шланг. Прекрасно! Этого хватит.

Я начал обматывать вокруг себя шланг, как услышал отсчёт ведомый турелями.

— Процесс охлаждения завершится через пять секунд. — Аликорн не двигалась. Глупо так умереть, находясь без сознания, даже для неё.
— Четыре. — Пусть умрёт, я всё равно пытался её убить.
— Три. — Но если бы не она, то турели превратили бы меня в порошок, который вскоре развеялся бы на ветру, или же мне просто повезло оказаться в зоне действия её щита.
— Два. — Если я спасу её, то потом, скорее всего, она попытается меня убить, но кто знает?
— Один... 

Совесть, ты меня уже заебала! Я сейчас на эмоциях, как на углях!

Не могу я просто так взять и бросить того, кто меня спас от гибели! Даже если он мой враг и даже если он защищал себя... Я телекинезом резко потянул её к себе, и вместе с ней спрыгнул вниз. Ох, хоть бы не выпустить её из магической хватки, пока буду падать вниз. Надеюсь, меня не разорвёт пополам от торможения. Вещи и броня на мне должны смягчить давление от резкого торможения... попробую подключить магию и смягчить его.

— Процесс охлаждения завершён, — турели уже начали стрелять в то место, где мы только что были. Мне нужно надеяться, что турели не расстреляют пожарный шланг.

Мы спрыгнули вниз.

— Ебаный в рот! — закричал я от чувства почти свободного падения. Главное только не потерять концентрацию, чтобы аликорн не улетела вниз, когда длина шланга закончится, и меня остановит.

Это так невероятно классно и страшно, когда ты чувствуешь, как твоё тело обтекает поток воздуха, без брони были бы, наверное, совсем другие ощущения... Сосредоточиться на поясе!

Меня резко дёрнуло и остановило, а потом чуть не пришибло об уцелевшее стекло здания, от переизбытка эмоций и нахлынувшей боли в районе обмотки шланга едва не выронил аликорна. Какая же она тяжёлая кобыла! Повезло, что вовремя сконцентрировал магию под собой, снизив скорость падения (интересно, а самолевитация вообще возможна?). Я сейчас лопну от перенапряжения… шланг тоже, поскольку начал чувствовать, как медленно опускаюсь.

Твою мать, да он сейчас порвётся!

Я оттолкнулся от окна, быстро достав магнум, и расстрелял его. Стекло рассыпалось мелкими осколками, я сперва закинул перед собой аликорншу, а затем по инерции сам залетел в окно именно в тот момент, когда оборвался шланг. Я приземлился прямо на кобылу. Её большие и мягкие габариты были сейчас очень кстати. Таким образом я оказался на весьма удобном месте...

Не, ну а чего? Я же всё-таки спас её, имею право использовать, как подушку.

Я слез с кобылы и, учащённо дыша, свалился на пол. Посмотрел на оторванный шланг, а затем вновь на аликорншу. Она всё ещё дышала, но до сих пор была без сознания. Я пытался перевести дух и побороть дрожь после случившегося. Встреча с аликорнами, разряды молний, ближняя схватка с одной из них... а теперь ещё и прыжок с крыши многоэтажного здания. 

Не смотря на то, что у меня болит спина и живот, я разразился смехом от того, что остался жив.

— Это было чертовски классное падение! — с восторгом сказал я, и медленно поднялся на все четыре ноги. Ещё, это было быстро. Я подошёл к разбитому окну, снял с себя остаток шланга, магией закрутил его, словно винт самолёта и выбросил в окно, при этом громко прокричав «И-и-иха-аа». — Я смог! И не пытайтесь заставить меня повторить это снова, ибо хер вы меня заставите, — навеселе сказал я.

Живым остался после такого трюка. Это чувство падения словами не передать. Это так офигенно, что смерть дышит тебе в затылок и в организме повышается адреналин, а после того, как Костлявая обошла тебя стороной, ты чувствуешь столько экстаза! Не могу это выразить словами... Словно после оргазма, и даже круче!

Я подошёл к аликорну и посмотрел на неё. Та до сих пор была без сознания. Я проверил её пульс, стабильный.

— Ау, проснись и пой, — я несколько раз ткнул её копытом в нос. Она не отреагировала.
— Ну и хрен с тобой, — сказал я, после неудачных попыток привести её в чувства и пошёл к лифту на выход. 

Пусть лежит, её всё равно никто здесь не тронет. Она спасла мою шкуру от испепеления, хотя могла просто оттолкнуть меня копытами, пока меня отвлекло появление турелей, чтобы они смогли меня убить, либо же не хотела тратить на это драгоценное время и сразу возвела барьер.

Пришёл к лифту, над которым была цифра «16». Ну и длинный же шланг...

---

Покинув «Информационный центр принцессы Луны», я собирался наведаться к Хомэйдж с вопросами о «Куполе», должна же она быть в курсе, всё-таки у неё есть много «глаз» на пустошах. Однако... я что-то сомневаюсь, что она владеет информацией о «Куполе», ибо в таком случае сказала бы мне.

— Вижу, ходишь в опасные места, наёмник? — спросил пролетавший мимо меня спрайт-бот, вытянув меня из паутины раздумий. Не теряй бдительность, Дэниэл, не допускай этого! Допускаю банальные ошибки.
— Я любознательный пони, — ответил я Наблюдателю, стараясь не выдавать удивления от его неожиданного появления.
— Это видно и это порок, — послышалось от спрайт-бота. После небольшой паузы Наблюдатель добавил: — И я видел, как ты обошёлся с той пони.
— Какой? — спросил я, чуть удивившись. Только не говорите мне...
— Ту, которую ты спас от рейдеров, подлечил, а потом ещё указал на безопасный источник еды и воды, — пояснил Наблюдатель.
— А, — до меня дошло, про кого он говорил, — вспомнил. Ну и? Что с тог... — я споткнулся на полуслове, осознав, что он следит за мной. — Шпионишь за мной?
— Ну, немножко. Совсем чуть-чуть. На самом деле я засёк перестрелку неподалёку, когда осматривал местность и увидел, как рейдеры бежали за кем-то, они свернули в одну улицу. Оказавшись там, я увидел, как те рейдеры уже стали историей, а затем увидел и тебя, занимающегося лечением незнакомой пони. Зачем ты ей помог? Я не против этого, а наоборот «за», мне просто интересно, что тобой двигало в тот момент?
— Если я наёмник и бывший охотник за головами, это ещё не означает, что я хладнокровная сволочь. Дело в том, что когда нужно убивать, то нужно действовать расчётливо и безжалостно, иначе прикончат тебя. Если я увидел на дороге несчастного пострадавшего, то просто помогаю ему, чем могу. Само собой, я знаю, чем чревата помощь незнакомцу, но я готов пойти на этот риск, ибо ты чем-то жертвуешь… Ты смотри, как развёл меня на диалог. Проще говоря, я пони простой: вижу нуждающегося — помогаю ему.
— А с какой целью ты тогда странствуешь? Ты ищешь что-нибудь?.. Мне кажется, я знаю, что ты ищешь, — загадочно сказал Наблюдатель.
— Да ладно? — я фальшиво удивился. — Неужели манну небесную?
— Э-э. Нет. Ты хоть и наёмник, но стараешься действовать на благо другим…
— Да-да. Наёмник с принципами. Мне не раз это говорили. Я прошёл долгий, ухабистый и тернистый путь за свою жизнь на поверхности, но чтобы ты не сказал, это будет не то, что я ищу. Для начала тебе нужно развести меня на историю за чашечкой горячего ромашкового чая. Нет, не так. За ящик качественного и первосортного виски. Во-о-от, — проговорил я. После небольшой паузы, поспешно добавил: — Но для этого мы должны встретиться лицом к лицу.
— Размечтался. Не собираюсь я впускать незнакомца в дом.
— Как хочешь, — я пожал плечами. — Расскажи лучше вот о чём, ты слышал о довоенном проекте, носящего имя «Купол»?
— Хм. Дай подумать… — после нескольких секунд размышлений, он продолжил. — Вспомнил. Да, знаю о нём. Секретный проект, даже среди Министерств. Большая часть сотрудников Министерств даже не знали о его существовании. Этот проект с такой настойчивостью хранили в секрете от зебр, что для этого создали специальный отдел за его контролем. Благодаря множеству массовых экономических, научных и военных махинаций строился этот объект, однако где именно, мне точно неизвестно, но где-то на северо-западе отсюда. Когда-то там был обычный небольшой город, называвшийся, Ванхувер, и потом, во время технологического развития в стране, там, как грибы после дождя, возникли заводы и фабрики. По сути, он стал второй Филлидельфией. Этот район был малоосвоенным, поэтому там была хорошая вероятность обнаружить месторождения полезных ископаемых. Из-за этого тот район был благоприятным для строительства столь крупного объекта — обилие ресурсов и колоссальная отдалённость от фронта боевых действий.
— Занимательно. Значит ты предполагаешь, что именно там построен этот объект… А почему ты до сих пор не выяснил этого?
— Начнём с того, что местность является преимущественно гористой, нежели равнинной. Она усеяна горными хребтами. Плюс, это далеко — идти туда больше месяца, поэтому действие спрайт-ботов на такое расстояние не распространяется. Да и караваны прекратили ходить туда больше ста лет назад, ибо те переставали возвращаться и никто не знает почему. И сейчас туда время от времени ходят караваны и торговцы, правда, крайне редко, но не возвращаются. Скорее всего, погибают в пути, либо в руинах или окрестностях самого города. Дело в том, что на пути до Ванхувера нет поселений, однако и до войны та часть была преимущественно пустой и малозаселённой.
— Наблюдатель, ты прямо как муха на дерьме — всё видишь и знаешь: секретный проект, события столетней давности. Как же ты... — Внезапно у спрайт-бота что-то переклинило и он заиграл знакомый патриотический марш.
— Да иди ты! — выпалил я от негодования. Уже во второй раз обрывает наш диалог! Что ж, я хотя бы разузнал, откуда начать поиски, но идти целый месяц?.. С другой стороны будет чем развлечь себя в этом пути — обучением заклинаний, добытых в ИЦЛ и клинике Башни Тенпони.

---

Месяц.

Уже прошёл почти месяц, как я отправился в длительное странствие к Ванхуверу. 

Поэтому я стал работать курьером — люблю длительные путешествия: курьеры поддерживают связь между другими, неся послания от одного места к другому. Это опасно, но полезно сообществам и общинам, которым необходимо поддерживать связь между собой. Эта работа не подвластна каждому жителю пустошей, лишь тем, у кого есть желание и терпение путешествовать так долго, а ещё умение выживать. Твои чувства и ощущения должны быть максимально развиты, чтобы избегать множество опасностей. 

Я встал на этот путь не только из-за того, что мне до душе путешествовать, зарабатывая при этом деньги на свои авантюры, но и чтобы облегчить жизнь другим. Дороги в пустошах всегда непредсказуемые, но это в них мне нравилось больше всего. Не знаешь, куда они тебя заведут, кого ты на них встретишь... и что узнаешь. Мне всегда хотелось узнать, как и почему, и если я могу сделать что-нибудь полезное, то я обязательно вмешаюсь. В этом моя сущность, я просто не могу остаться в стороне. Так высказался обо мне один человек, которого я даже уважаю, и совершенно не важно, что раньше этот человек был в Легионе Цезаря. Он был прав насчёт меня. Если я могу что-то изменить — я сделаю это. Всегда хотел, хочу и буду хотеть улучшать положение вещей в Пустошах... но в определённый момент я всё чаще задумывался о последствиях, а после конфронтации с Улиссом в Разломе и вовсе начал бояться ответственности. И внутри меня идёт борьба между желанием помочь и страхом ответственности.

Я и Улисс никогда не встречались, но ходили по одной дороге, но он знал меня как никто другой. Однако он узнавал обо мне столько, сколько я позволял о себе знать, потому что кроме тебя никто не видит все твои внутренние чувства, твой пройденный путь, деяния и сделанный тобой выбор. Он говорил, что знал причину моих странствий, но на самом деле я не стремился попасть куда-то или что-то найти. Всё-таки истинный странник является тем, кто не стремится попасть куда-то, но получает удовольствие в самом путешествии, ведь он и так на своём пути познаёт что-нибудь новое.

В путешествиях я люблю возможность побыть наедине со своими мыслями, передышка от общества, однако от всего отдохнуть не получится при всём своём желании, поскольку на пути порой встречаются те, кто попытается не оставит тебя наедине и одиночестве. Этим кто-то является опасность — мутировавшие животные (порой растения), а также рейдеры, бандиты и грабители. Изредка попадаются и старые брошенные боевые и бытовые роботы, программа которых вот уже не одну сотню лет требует калибровки параметров, но не подпускает никого, чтобы её откалибровали.

Когда-то я путешествовал с Брис, и нам было всё равно, куда нас могут занести дороги пустошей. Мы искали приключения, хоть она и не была такой ярой фанаткой приключений, но ей нравилось разгадывать секреты и тайны, даже больше чем мне. Мне же просто были нужны впечатления и ощущения от самого путешествия, чем от того, что я достиг его конца. Брис же нужно было к чему-то стремиться.

Она всегда со мной путешествовала… до тех пор, пока я не потерял её в том исследовании неизвестного сигнала. Если бы я знал, чем это обернётся…

Так, ладно, Дэниэл, успокойся. Нет нужды ворошить мрачный момент прошлого.

Верно, но мне без неё было действительно тяжело. Мы вдвоём могли практически всё. Я взламывал замки и чинил всякий хлам ещё с Убежища, благодаря своему дружескому отношению и улыбке (об этом сказала мне сама Брис) было проще общаться с остальными и добывать полезную информацию. Стрелять из огнестрельного оружия я научился практически сразу, ибо у меня была какая-то база опыта, полученного при посещении стрельбища на реакторном уровне, а драться… немного этому я обучился у отца, затем пришлось более углублённо учиться таком стилю ведения боя во время посещения Питта. Тогда меня обучил один... друг, и если бы не она, то я ни за что не смог бы выжить там. Также у неё научился действовать менее заметно. 

Брис в Убежище интересовалась наукой, вроде медицины и программирования, а на поверхности она нашла в себе страсть к взрывчатым веществам и энергетическому оружию. Всегда любила использовать продвинутые средства в решении проблем. Рукопашный боец из неё был практически никакой. Вместе мы были чуть ли не мастерами на все руки (всё-таки, знания доступные в Убежищах, одни из самых продвинутых по нынешним меркам Пустошей), но никогда не отказывались от ещё одного бойца-компаньона в наших приключениях.

Как же я скучаю по тем временам в Столичной Пустоши. Практически восемь лет прошло, как я её покинул. Друзья, цель, приключения, а рядом любовь твоей жизни… Когда не стало Брис, я потерял особую страсть к приключениям, но любопытство во мне угасало лишь на время ветром печали и безнадёжности. Сейчас странствую без особого энтузиазма, лишь чувствую себя в них хорошо: без спешки идёшь и наслаждаешься, насколько это возможно, местными видами, сам со своими мыслями.

С того времени, как я потерял Брис, для меня путешествия оказались сложнее, ибо я осознал, чтобы никого не обрекать на погибель, придётся путешествовать в одиночку. Смерть лучшего друга человека, Псины, была первым звоночком, а смерть моей любимой оказалась для меня самой худшей и невыносимой, как мне тогда казалось, болью. Лишь по моей инициативе мы отправлялись в опасные приключения. 

Когда Брис оставила мне лишь воспоминания о себе, пришлось обучаться нескольким вещам для выживания самому, поскольку она всегда ими занималась любимая, и в то время мне было без надобности это изучать. Гены отца, его любовь к науке, и частые наблюдения за манипуляциями Брис (хотя я побольше части просто любил наблюдать за действиями этого милого создания), сделало своё дело, и я на достаточно уровне овладел недостающими мне навыками. Это был хороший повод научиться чем-то новому и полезному, стать лучше. Я стремился быть лучше всегда, узнавать новое и использовать эти знания и приобретённые способности во благо другим.

В Столичной Пустоши я находил забавные безделушки в виде фигурок человечек — Волт-Боя. Это были маскоты рекламной кампании Волт-Тек. Эти безделушки никому не были нужны, но я нашёл им применение... для своей коллекции, и, просто собирая их, обнаружил, что написанные цитаты под ними сделали меня… опытней. Меня можно назвать сумасшедшим, но я собрал целую коллекцию этих безделушек. Побывав в штаб-квартире Волт-Тек, в одном из терминалов я узнал, что всего было двадцать фигурок. Я собрал их все, но Брис не дожила до этого момента. Единственная, кто обрадовался этому событию была Мойра. Больше у меня не было настолько близких друзей, ведь у нас были общие интересы, она мне даже нравилась, и не только, как друг. Те фразы и сами человечки были чем-то наподобие совета и духовного наставления, что позволило мне выжить в пустошах. Именно они вдохновляли меня быть лучше, служили... неким символом. Как всегда, символы имеют высокое значение для людей... в этом Улисс не ошибался, и я это видел на примере других... да и вообще везде. 

До того рокового дня в Мохаве, я путешествовал по западному побережью в одиночку, выполнял всяческую работу, в основном курьерскую. Однажды забрёл в Мохаве и взял задание доставить посылку на Стрип. 

Платиновая фишка… 

Из-за этой фишки я влип во множество проблем, включая пулевое ранение в голову. Разумеется, я выжил, но получил кратковременную потерю памяти, и где-то через год после этого инцидента сумел восстановить все свои воспоминания, натыкаясь на то, что было так или иначе связанно с ними, будто песня, слово или же довоенный плакат. Больше всего мне помогли собственные записи из ПипБоя, иногда они не восстанавливали утраченные моменты сразу, а лишь через некоторое время. Чем больше восстанавливалась память, тем быстрее исчезали пробелы между крупными событиями и их цепочка в моём сознании постепенно восстанавливалась самостоятельно. Мои навыки в основе своей не пострадали, я какое-то время удивлялся своим способностям, поскольку часто мои действия происходили автоматически, на подсознательном уровне, как рефлекс. 

Страсть к сбору безделушек я не потерял и в Мохаве, собрав целых одиннадцать снежных шаров, внутри каждого из которых был искусственный снег, за исключением того, который я обнаружил в Разломе. Интересен тот факт, что стекло этого шара разломилось по центру и из-за этого там не было снега. Этот падающий снег, когда встряхиваешь шар, был завораживающим. Снежные шары я отдавал Мистеру Хаусу за приличную сумму денег. 

И вот когда вновь и вновь вспоминаешь своё прошлое в таких длительных путешествиях, понимаешь, что всё это скоро может надоест, приесться… и я не знаю, страшно это или нет. Что ещё меня может впечатлить, как не перемещение в мир цветных магических существ с перевоплощением в одного из них, и что вишенкой являлось схожесть вселенных, за исключением пони и магии.

В этом длительном путешествии я сумел овладеть заклинаниями барьера, починки и телепортации. Это так круто быстро и легко перемещаться из одного места в другое. Во время своих странствий я так и не обнаружил новой книги заклинаний. Видимо, они и вправду редкие. Я овладел навыком магического ремонта. Оказалось, что изучение заклинаний, касающиеся ремонта, было проще пареной репы, поскольку здесь идёт упор на знания: строение, материал и принцип работы технологий. Правда, пришлось добавить в свои знания физических законов магию. Должен сказать, это было довольно сложно, но теперь у меня в наличие был хоть какой-нибудь приличный набор заклинаний.

Пришлось не только изучать теорию, но и, само собой, практику, а всем известно, что теория без практики не стоит ни гроша. Теорию я изучал во время отдыха, а практиковался в безопасных местах, в заброшенных подвалах. Магическому ремонту я практиковался, чиня старые приборы, вроде телевизоров, холодильников, терминалов, тостеров и так далее.

За этот месяц я путешествовал крайне осторожно, ибо ещё недостаточно освоился в этом теле на четырёх ногах. Тем не менее, я уже перестал чувствовать дискомфорт во время рыси или галопа, на приличном уровне овладел телекинезом, стрелять стал на порядок лучше, хоть всё ещё тренировался удерживать оружие в копытах. Мало ли, может пригодиться, если у меня вдруг возникнут неурядицы с магией.

Равнинная местность постепенно сменилась на скалы и горы, на пиках которых уже был заметен постоянный слой снега. Погода в этом месте прохладная, изредка в пути меня обдувал холодный северный ветер, а до этого несколько раз попадал под проливной дождь. Искал себе укрытие и сидел там до тех пор, пока погода не устаканится. 

Чем дальше я удалялся на запад, тем слабее становился сигнал радиостанции Пон3. Через две недели пути сигнал совсем исчез.

Первые две недели я избегал серьёзных и крупных противников, но даже когда уже во второй половине путешествия освоился с телом, всё ещё старался не попадать в передряги. Главное, просто не забредать на территории хищников и придерживаться старых автомагистралей. 

Через некоторое время странствий я встретил направленные в сторону Ванхувера железнодорожные колеи. Я решил пойти по ним, поскольку они вели в сам город, скорее всего. Надеюсь, что на этих путях рейдеры или хищники не устроили себе соответственно лагерь или гнездо.

Торговцев, как и ожидалось исходя из слов Наблюдателя, я не встречал, лишь в самом начале своего пути пересекался с парочкой бродячих караванов. С уменьшением караванов на своём пути, стало заметно меньше и рейдеров, и обычных бандюг, и мародёров, а затем совсем исчезли все. Рейдеров и прочей швали я не встречал уже две недели. Эта часть пустошей была практически пустынней, но животные здесь были, не сказать чтобы много, но определённое количество обитало. Опасно пересекаться с хищниками во время их охоты, поскольку они могут тебя быстро учуять из-за запаха или чего-нибудь ещё. У хищников острый нюх на добычу, однако рядом с автомагистралями и железнодорожными путями они встречаются редко. Я охотился на них, когда возникала нужда в еде.

Запасы с того ларька в Мэйнхэттене у меня уже давным-давно исчерпались, поэтому я устраивал охоту на местную живность. Поскольку воду в этих заброшенных домах я находил крайне редко, мне пришлось отклоняться от дороги в поисках ручейков или других источников воды. Само собой, особых проблем с пропитанием у меня не было. Всё-таки, бывалый путешественник.

Ночлег я выбирал тщательно. В основном это были плотно закрытые со всех сторон помещения, которые я искал для того, чтобы костёр, разжигаемый мной внутри, меня не выдал и меня не засекли хищники или другие недружелюбные бродяги. Порой мне удавалось наткнуться на пещеры, в которых обитали либо кротокрысы, либо гигантские крысы, либо ещё что... я не стал испытывать судьбу и проверять это. Должен отметить, что чем ближе я приближался к Ванхуверу, тем чаще встречались яо-гаи. Вдалеке маячили старые здания, строения, фабрики и заводы. Как бы меня моё любопытство не влекло исследовать их, я решил не сворачивать с пути, так как это может надолго затянуться.

В серьёзные ситуации я не попадал, что, само собой, прекрасно. Следов тоже не оставлял, поскольку пытался держаться твёрдых поверхностей, это, к слову, была одна из причин, по которым я решил пойти по старым автомагистралям: не хотел, чтобы хищники или бандиты вычислили меня.

В пути находил скелеты пони, пришедшие сюда уже после войны. Всё-таки некоторые из них и вправду не доходили до Ванхуверского региона. Ещё немножко узнавал о прошлом этого мира, постоянно всё больше удивляясь тому, что пони докатились до такого, поскольку из книг я узнал, что до войны большинство пони были миролюбивы и не знали, что такое война вообще. Пони были намного дружелюбнее, чем человечество до глобальной катастрофы. Эх… Что же случилось? Неужели это внезапный технический прорыв так них повлиял, что пришлось бороться за ресурсы? Или это было лишь одним из поводов?

---

Шагая по деревянным шпалам железной дороги, я заметил впереди себя небольшую станцию, вокруг которой располагалось несколько домов. Совсем мало, около дюжины. Название станции мне так и не посчастливилось узнать, ибо табличек или надписей не сохранилось. Да и ПипБак никоим образом не пометил это место. Я обследовал станцию: состояла из пассажирских платформ и скромных размеров вокзала, а настежь открытые окна, противно скрипя, покачивались из стороны в сторону. На станции было пусто, как и в помещениях вокзала. Ничего полезного не обнаружилось, кроме затхлого воздуха, пары небольших крыс, кучи бумажного мусора, пыли, грязи вокруг и скелетов пони двухсотлетней давности. Похоже, в этом местe копыто пони не ступало уже двести лет… Я тяжело вздохнул от этой тоски и печали за разрушенный, подобно человеческому, мир.

Начал обследовать остальные дома в надежде обнаружить что-то ценное и выбрать себе ночлег, так как снаружи уже начали сгущаться сумерки, а ночью особенно прохладно, и моё тело желало хорошего сна.

Обследовав примерно полдюжины домов, я набрёл на очередной дом, где обнаружил за шкафом спрятанный сейф.

— Святые труселя! Наконец-то мне повезло, — я обрадовался своей находке и сразу же принялся вскрывать сейф. Замок был несложный, я даже не почувствовал его сопротивления, когда принялся за него.

В остальных домах не было ничего, кроме старой, запыленной и грязной мебели, облупленных обоев и осыпающегося потолка, порой в некоторых шкафах попадалась пыльная и загрязнённая одежда с бельём, брошенной своими хозяевами. Судя по всему, из этого места пони давным-давно в спешке уехали, прихватив с собой только самые ценные вещи. Только в этом доме нашлось что-то потенциально ценное — сейф.

Взломав сейф, я взглянул на его содержимое: кипа канцелярских бумаг и небольшая коробка-футляр. Я бережно (после того шара памяти, теперь ожидаю от каждой вещи какой-либо магической ловушки) взял коробку-футляр и осмотрел её: она была сделана из красного дерева, с выгравированной надписью золотистого цвета: «Воспоминания». Внутри находился фотоальбом молодожёнов, подписанный как «Эрик и Минди». На фотографиях была счастливая пара единорогов. Каждое весомое по их мнению событие их счастливой жизни был запечатлён и вклеен сюда. Глядя на эти улыбки, у меня самого на лице появилась улыбка, я был рад за них, но в то же время слегка завидовал. 

От просмотра их фотоальбома я пришёл к выводу, что вместе они всего несколько лет: молодая страсть и искры счастья читались на их лицах. Закрыв фотоальбом и отложив его в сторону, я поглядел на остальное содержимое коробки-футляра. Там ещё оказался шар памяти, а рядом сложенная записка. Не уверен, стоит ли мне снова заглядывать в шар памяти, но записку стоит прочесть, хотя бы узнаю, чего от него следует ожидать. Второй шар памяти на моей памяти... 

Хм. Это забавно звучит.

Взвесив «за» и «против», я всё-таки решил заглянуть в него. Заблокировал дверь, повалив перед ней шкаф, приготовился погрузиться в воспоминание одного из членов этой молодой семьи, однако перед этим решил прочесть записку. Довольно длинную записку. У меня плохое предчувствие...

Минди

Её больше нет. В тот день, когда я вернулся с работы, обнаружил полицию у своего дома. От них я узнал самое ужасное в своей жизни, моя жена стала жертвой ограбления, её убили. Сложно описать словами всю ту бурю эмоций, что я испытал. Сейчас осознаю, что в первые мгновения меня охватило недоверие, за ним последовал страх и нарастающее беспокойство, и последнее и уже после того, как я увидел её мёртвое тело, в тот момент мне показалось, что всё вокруг исчезло. Вся моя жизнь оборвалась во одно мгновение. Тело холодное и неподвижное, как лёд на мели. Эта картина до сих пор не выходит у меня из головы. Полное осознание произошедшего настигло меня спустя несколько часов, до этого времени всё казалось жестоким кошмаром, тот вечер стал для меня вечностью.

Полиция потом расспрашивала меня, что было ценного в моём доме, и что могли унести грабители. Мне было не до того, я никого не слушал, я пребывал в каком-то трансе, стоял с пустым взглядом на наш дом. По моим щекам текли слёзы. Вся жизнь за час стала казаться такой несправедливой и жестокой. Всё же через некоторые время я выполнил просьбу полицейских и проверил свой дом. Без всякого интереса рассматривал тот бардак, который устроили грабители, но все вещи из дома не исчезли, лишь беспорядочно валялись по всему дому. Сами по себе все они ускользали от моего сознания, но отчётливо напоминали о прошлом меня и любимой. Всё в этом доме напоминало мне о ней. Воспоминания хлынули на меня потоком. Я заплакал. Ноги подкосились. Упал. Уснул. Перед этим полицейские пытались мне помочь, но всё было тщетно.

Проснулся утром, на своей кровати. Видимо, кто-то положил меня туда, как меня не смогли привести в чувства. У моего дома дежурила полицейская. Может, это была она тогда. Не знаю. Да мне и всё равно. Утром не сразу осознал произошедшее вчера. Сначала всё показалось кошмаром, но потом всё вернулось. Ограбление. Минди. Смерть. Пустота. Вновь пошли слёзы. Мне понадобилось время, чтобы придти в себя и ответить на вопросы полицейской. В какой-то момент я не выдержал и наорал на неё за назойливость. Она понимала, что мне довелось пережить, поэтому просто проигнорировала это, дав мне ещё побыть в тишине.

В конце концов, ответил на её вопросы и сообщил ей, что ничего не украли. Почти. Грабители украли у меня только Минди. Мой лучик солнца. Моё желание жить. С того момента прошла неделя. За это время я похоронил свою любимую. 

Грабители. Они ничего не украли и их труднее будет отследить, как мне сказали. Тогда я не воспринял это должным образом. Минди нет, а значит другое уже не имеет значения. Дома почти не бывал. снимал номер в отелях, а когда бодрствовал, то ходил по улицам городка, порой покидал его пределы. Не до конца осознаю этих своих действий, может подсознательно искал причину для жизни, может искал свою смерть, может хотел быть подальше от дома и приносящих боль воспоминаний, а может всё сразу.

Я решил переехать, найти новую работу. Без Минди этот дом, где я сейчас пишу это, не имеет для меня смысла, мне в нём больно находиться, сердце постоянно сжимается, как я смотрю на его стены. Грабители осквернили его. Да. Грабители. У меня появилась новая цель. Я найду их. Не имеет значения их цели содеянного. Неважно как, но я найду этих ублюдков и отдам под суд. Собственный. Здесь же я оставлю эту записку и воспоминание перед тем роковым днём. Было бы неправильно предать забвению того, кого я любил здесь.

Минди, как только я завершу здесь дела, мы встретимся. Я люблю тебя, мой милый зайчонок.

Эрик Фрост».

Сердце сжалось. Мне стало грустно... За Эрика. За Минди. За себя... Это чувство потери. Желание мести. Как же мне оно знакомо, словно теряешь себя со смертью того, кому отдал столько своих чувств, кто был для тебя дороже любых богатств на свете...

Нет. Не думать о Брис. Не сейчас. Будет только хуже.

С трудом пересилив себя, я лёг на кровать и стал обдумывать жизнь Эрика. Прошло несколько минут. Я осознал, что мне уже не так хочется заглядывать в его шар памяти. Всё-таки, это что-то личное.

Я поднял голову и взглянул на шар памяти, он мирно лежит себе в коробочке, слабо мерцая. Откинулся назад, думал о том, стоит ли. Зная, что случилось с Минди и то, как Эрик её любил, мне будет тяжело смотреть на её живую. Потом вновь взглянул на него. Я тяжело вздохнул.

— Раз я уже ранее решил посмотреть его, а игнорирование воспоминания будет считаться неуважительным, то... — выразив свои мысли вслух и не договорив до конца, сосредоточился на шаре памяти.

Я был в теле единорога, Эрика. Он заполнял кое-какие важные бумаги, рутина, да и только, но через несколько минут он устал, судя по его тяжёлым вздохам, и пошёл спать, направившись в свою спальню. Там его ждала Минди... в ночной полупрозрачной пижаме. Живая. Любящая пони счастливого жеребца, которую он в душе не чаял... и её нет. Убита. Это так странно, знать, что она мертва, но при этом видеть её живую.

И... они занялись любовью, своей сексуальной одеждой и настроем, она подняла в уставшем от работе жеребца бодрость, словно бы передала ему свою энергию. Это было уж слишком личное. Мне не стоило заглядывать. Неправильно всё это, но прервать воспоминание я не могу.

Я видел и чувствовал всё то, что и Эрик. Это было приятно... чертовски приятно. Сложно противиться чужим ощущениям. Особенно таким чудесным. Возникал конфликт... между моим отношениям к ним и тем, что я сейчас испытываю через Эрика. Шёрстка Минди приятно пахла какой-то сладостью, а грива — нежными и ненавязчивыми духами.

Эрик прости меня за вторжение... Надеюсь, ты простил бы, если бы был жив.

Абстрагировавшись от тех знаний об их судьбе, я попытался воспринять это с научной точки зрения. Поглощая информацию, как соки Минди... Да чтоб... Тяжело сосредоточиться, когда перед тобой такие виды, а химические процессы организма принадлежат не тебе. Отсюда, как бы я не думал о противном, отвращения не испытаю. Мне подвластны лишь мысли. 

Так... Почерпнув необходимую мне информацию, я подтвердил свои догадки о том, что в совокуплении пони не было каких-либо необычных для меня телодвижений, только отсутствие ловких пальцев, которые могли доставить больше удовольствия, чем копыта. Хотя и копыта тоже могли что-нибудь доставить, а ещё Эрик умело засовывал свои оба ствола. Не думал, что им можно это делать. Теперь я понял, какое ещё преимущество приносит рог не только для самого владельца: у единорогов один из стволов всегда будет стоять, всегда будет твёрдым. Неоценимое преимущество в магической и... постельной жизни единорогов. Но всё же, стоит быть осторожным с рогом, лишнее или резкое движение и приятное времяпровождение резко превращается в болезненное. 

Ещё я узнал новые позиции для... фехтования и теперь мой арсенал пополнился ещё на несколько интересных позиций для атаки. Чем больше вариантов позиций, тем больше вероятность, что цель потерпит сокрушительное поражение.

Когда закончилось сие действие, меня выбросило из прекрасных воспоминаний в одинокую реальность, оставив лишь возбуждение от увиденного и «прочувствованного». Однако оно почти что сразу исчезло, так как вернулось осознание, какая судьба ждала эту парочку... вернее, одного из них. Я думаю, Эрик оставил это воспоминание, чтобы это место всегда помнило, кто здесь жил... и для других, если найдут, какое счастье он когда-то имел.

Со смешанными чувствами и усталостью, я лёг спать. 

---

— Нет! — в ужасе крикнул я, резко подняв голову и оглядевшись. Несколько мгновений и я лёг назад, тяжело дыша.

Брис. В этом сне я вновь увидел её... мёртвое тело... холодное и неподвижное, как лёд на мели. Снова кошмарные воспоминания её безжизненного тела и тварей, которые это сделали. Давно этого не было. Теряют любимых в Пустошах часто, теряли их и до Великой Войны во время несчастных случаев. Это не должно быть удивительным. Видимо, этому кошмару послужило слишком большое внимание, которое мне довелось вчера уделить судьбе довоенной паре, и я оказался под впечатлением.

Нельзя допускать этого. Нельзя думать о подобном слишком много. Иначе свихнёшься. Ведь историй много.

Так... Нужно продолжать путь. Я посмотрел на ПипБак: проспал около семи часов, но больше покоиться в объятиях Морфея мне не хотелось, поэтому я встал с кровати и поставил шкаф на место, чтобы сейф не заметили мародёры (что маловероятно), ведь если это случится, то воспоминание может затеряться.

Перед тем, как покинуть дом, я плотно позавтракал и направился дальше на северо-запад.

---

Ванхуверский регион. Неужели я до него добрался? Судя по моей карте, да, так как я нахожусь в нескольких днях пути от берега западного океана. ПипБак отметил место, где я нахожусь, как «Восточный проход». Неудивительно, что это место является проходом. По сторонам от меня вдоль пролегали высокие горные массивы. По едва заметным рельефным обозначениям, изображённым на карте, можно сказать, что Ванхуверский регион расположен в относительно равнинной местности в некой своеобразной чаше: на юге и севере были одни лишь горы, а на западе был бескрайний океан.

Через этот проход пролегала та самая железнодорожная колея, по которой я иду уже больше недели. Вдалеке эта колея разветвлялась в три стороны: одна уходила в горный массив, вторая уходила куда-то на север, а третья на юго-запад. «Умный в горы не пойдёт, умный горы обойдёт...». Я больше, чем уверен, что в горном массиве железная дорога лежала сквозь множество туннелей, и есть большая вероятность того, что большинство из них могут быть наглухо завалены, либо от бомбёжек и их взрывных волн, либо не выдержав проверку временем. 

Рассмотрел местность вокруг. Горы от вершины до середины покрыты постоянным толстым слоем снега, на равнинах изредка виднелись группы елей, часть из которых ещё имеют тёмно-зелёные иголки, отовсюду слышны звуки живности. К слову, неподалёку я услышал диких зверей. Это были яо-гаи, их рёв я где угодно узнаю.

Побежал на этот рёв, и через некоторое время увидел, что яо-гаи собрались возле тела убитого пони, начав питаться его останками. Кроме трупа самого пони, вокруг были ещё и трупы двух яо-гаев. Этот пони успел завалить двух из четырёх.

Я достал свою снайперскую винтовку, прицелился, активировал заклятие прицеливания и сделал два точных выстрела. Оставшиеся два медведя рухнули на землю, не успев сообразить, что произошло.

Подойдя к телу мёртвого пони, я внимательно оглядел его: у него была чёрная боевая броня с символом на плечах, изображавшим череп пони с короной. Я проверил его снаряжение: у него была снайперская винтовка с длинным стволом почти в идеальном состоянии, с глушителем, а также с явно лучшим оптическим прицелом, чем у моей. Сама винтовка была окрашена в матовый тёмно-синий цвет, с чёрными узорами, напоминавшие очертания ветра. Она определённо делалась по заказу — мой ПипБак оценил её в десять тысяч крышек и дал название «Шёпот Ночи»… Хотя стоп, такое название было выгравированное белыми буквами под рукояткой.

Нет, не смотря на внушительную сумму, такую красотку продавать я не собираюсь. Возможно, даже буду ей пользоваться. 

Среди снаряжения оказался съёмный укороченный ствол, под которым был прикреплён лазерный прицел. Он был такого же оттенка и узорами, что и «Шёпот Ночи». Я понял! Тут я попробовал отсоединить длинный ствол с этой винтовки. Он отсоединился, что дало мне возможность с легкостью присоединить короткий ствол. Я снял глушитель с длинного ствола и присоединил к этому. Теперь, это было похоже на карабин со снайперским прицелом, который тоже можно без проблем снять, если он окажется ненужным, поставив вместо него, к примеру, лазерный прицел, который также находился в сумках убитого. Теперь «Шёпот Ночи» был похож на обычный карабин. 

Я проверил скорострельность. У оружия была высокая скорострельность, как для снайперской винтовки, но не достаточно высокая , как для обычного карабина. «Шёпот Ночи» был лёгок, удобен, приятен на спуск и со слабой отдачей. В общем, просто шедевр инженерного искусства.

У этого бедняги было несколько сотен бутылочных крышек, десяток обойм крупного калибра (для «Шёпота Ночи»), какая-то металлическая карточка (непонятно для чего) золотистого цвета с именем «Блэкуотер» и чёрным изображением черепа пони с короной, бинокль, пистолет с глушителем калибра 12,7-мм и боеприпасы к нему, и всякий провиант. Судя по всему, этот единорог — разведчик, причём не бедный, судя по снаряжению. Ещё у него я обнаружил записку.

Блэкуотер, тебе дано задание — исследовать Пустошь за пределами Ванхуверского региона и узнать, как сильно она изменилась за последние двадцать лет, потому как оттуда давным-давно никто не приходил. Принцу необходимо выяснить информацию о нынешнем положении дел в тех местах.

Лейтенант Принца, Редстоун.

Принц? Лейтенант Редстоун? Кто они вообще такие? Столько вопросов, ответы на которые я не узнаю, пока не попаду в Ванхувер. Всё-таки, в этом городе есть какое-то поселение, поддерживающее жизнедеятельность.

Забрав всё полезное с трупа этого бедолаги, я отправился дальше.

---

Не прошло и несколько часов, как на меня уже смотрело несколько активированных энергомагических орудий. Я заранее увидел их владельцев, но решил приблизиться и первым делом окликнул их, они тут же направили на меня свои средства переработки в порошок. К слову, это чуть ли не впервые, когда я сумел разглядеть энергомагическое оружие. Стальных Рейнджеров я встретил ещё в Мэйнхэттене, но разглядеть их снаряжение не представилось возможным.

— Назовись, незнакомец, — сказала пони (по голосу, искажённый динамиком шлема, кобыла), закованная в силовую броню.
— Курьер, — спокойно ответил я.
— Почтальон? — в голосе было слышно удивление и скептицизм. — Явно не простой разносчик почты, учитывая твоё снаряжение, — указала она на моё оружие и снаряжение за спиной.
— А как ты думала? — риторически спросил я. — Я буду ходить и прыгать с голым крупом по пустоши?
— Нет. Для простого пони подобной профессии ты слишком хорошо вооружён. Ты из «Королей»? — спросила он слегка настороженно. Кто-кто? Короли? На ум пришла банда из Фрисайда.
— С чего ты взяла, что я из «Королей»? И кто это вообще такие? — спросил я с искренним интересом.
— Не заговаривай мне зубы, — дерзко ответила она. — С таким качественным снаряжением здесь ходят только Стальные Рейнджеры или элитные работорговцы.
— Элитные работорговцы? — удивлённо переспросил я. Работорговцы? Отлично, только их ещё не хватало.
— Все знают, что «Короли» — это элитные солдаты-работорговцы Принца.

Принц? А вот с этого места, пожалуйста поподробней.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь, но хотел бы узнать о Принце и Королях, — проговорил я. Неожиданно гневным и сердитым тоном завопил один из рейнджеров.
— Так, всё, с меня хватит, работорговец! — сказал он. — Хватит нести чушь и прикидываться идиотом! Сейчас ты умрёшь! — Его оружие начинало светиться.

Ох, чёрт…

Глава 7 «Стойло»

В округе прогремел залп нацеленных на меня энергомагических орудий. Я успел вовремя возвести перед собой магический щит и от силы удара он задрожал, едва не рассыпавшись. В этот момент возникло ощущение, что внутри меня тоже что-то задрожало.

— Брукс! — прозвучал возмущённый голос пони, что разговаривала со мной. — Ты что вытворяешь?! Головой тронулся?
— Да он же врёт! Прикидывается полным идиотом, чтобы…
— Заткнулся, ясно? — рявкнула на него кобыла. — Командир здесь я и говорить буду я. Ещё раз выкинешь подобную штуку без моего разрешения, будешь сторожить базу или драить сортир, для тебя это задание будет в самый раз…
— Извините, мэм. Больше такого не повторится, — поспешно заскулил Брукс.
— Вот и славно, — ответила та, переменившись в тоне, став весёлой и бодрой. — Как тебя зовут? — спросила она, обратившись непосредственно ко мне.
— Дэниэл, — равнодушно ответил я, проигнорировав возникшее недоразумение. — Могу я узнать ваши имена?
— Они вряд ли их скажут, поэтому... — она сняла шлем. — Приятно познакомиться, Дэниэл, меня зовут Лемон Стар, — улыбнулась милая пони цвета лимона с зелёной, как свежая трава, гривой. Она движением головы указала на того, кто в меня стрелял. — Рыцаря Брукс ты уже знаешь, — сказала она своим довольно звонким голосом. Затем указала на второго. — А это паладин Уилфорд. Теперь скажи, откуда ты?
— Я в этом округе впервые.
— Впервые, да? Ты сейчас на территории Ванхуверской Пустоши. С какой целью ты пересёк столь большое расстояние?
— Ну... — и тут я задумался. Не знаю, стоит ли мне говорить, подобной компании, что я ищу технологический объект вроде «Купола». Хотя, может стоит попытаться подружиться с ними и сказать правду. — Ищу «Купол». Я разузнал, что он может находиться в этом регионе.
— Это та ещё легенда… — хмыкнула Лемон. Брукс что-то хотел сказать, но она его перебила, подняв своё копыто. — Это и так все знают, что такого, если я скажу ему об этом? Так или иначе он скоро об этом бы узнал, — она повернулась ко мне. — Это просто местная байка. Одни говорят, что этот научный комплекс ещё существует где-то под землёй. Другие — что это лишь сказки, чтобы заставить врагов Эквестрии тратить время, силы и ресурсы на его поиски.
— И это всё? — Мои догадки оказались в какой-то мере верными: всё-таки, это действительно объект научного направления.
— Этот проект до войны был сверхсекретным, с чего ты думаешь, что после войны информации о нём появилось больше? О нём мы узнали из документов и файлов найденных в Ванхуверской Пустоши, да и то, почти все из них никакой пользы не имеют. Это были по большей части отчёты, данные о переводах и всё в таком духе. При постройке проекта использовались различные способы, чтобы скрывать от публичности любую информацию о нём. Подставные компании, несуществующие места, большая часть сотрудников и работников строительства даже не знала, что работает на этот проект! Всё было замаскировано. Были упоминания, мол, Министерства сами приложили к этому копыто, но где расположен этот объект, так и осталось тайной. Сомневаюсь, что он расположен где-то на поверхности, ибо на его строительство бросили всевозможные ресурсы, так как в этом случае его с воздуха можно было обнаружить без труда, а уж тем более, уничтожить. Единственное, на что мы часто натыкались в документах, это было всего лишь два слова — «Купол» и «Контролёры».
— Контролёры?
— Ага. Безбилетников ловили, — слабо улыбнулась пони. — Мы и сейчас не знаем, кто или что это, — пожала плечами Лемон. Чем дальше, тем интересней.
— Вы нигде не встречали слово «Директор» в документах проекта? — спросил я, вспомнив текст одного письма.
— Нет. А кто это? — с интересом спросила Лемон. Я просто передал ей письмо, найденное в той башне принцессы Луны. С таким количеством информации становится очевидным, что самостоятельно я этот объект хрен найду, поэтому, почему бы мне с кем-то не начать его поиски? Однако нужно быть осторожным... учитывая, что подобным я уже занимался и тоже с поклонниками довоенных технологиями. Всё закончилось плачевно.

По мере прочтения письма, у Лемон глаза расширялись в геометрической прогрессии.

— Ага, — сказал я, словно отвечая на её немой вопрос. — Этот Директор, — я начал рассуждать вслух, — похоже был главным в этой организации, хотя он мог быть лишь главным координатором проекта. Судя из одного... источника, а также слов в письме можно с уверенностью сказать, что инициаторами проекта действительно были Министерства, а не какая-нибудь частная фирма или компания, и Принцесса Луна тоже была в курсе существования этого проекта. Но так и не ясно, что случилось с проектом перед войной. Должен был быть годовой отчёт по нему, но агент не успел добраться до штаба Информационного центра принцессы Луны. 
— Невероятно, — выдавила из себя Лемон. В кой-то веки интересно наблюдать за реакцией члена Братства… Стального Рейнджера, который словно узнал о правдивости существования Святого Грааля среди технологий. — Значит, мы занимаемся поисками не мифического места, а вполне реального научного комплекса.
— Вы таки этим занимаетесь... можно мне с вами? — спросил я.
— Что?! — внезапно выпалил Брукс с негодованием. — Да как ты…
— Молчать, Брукс! — резко рявкнула на него Лемон. Неожиданно так. Лемон была такая добродушная во время разговора, а когда нужно проявить серьёзность, то она и Когтя Смерти спугнёт, да так, что тот побежит, спотыкаясь. Сложно представить, что сейчас чувствует Брукс. — Благодаря ему мы выяснили, что не охотимся за вымышленным пряничным домиком. И да, это я решаю, идти ему с нами или нет. Тем более, он может быть полезен. К тому же, друзей среди не-работорговцев у нас нет.
— Я уже стал вам другом? — поинтересовался я с тенью скептицизма.
— Друг мой, всё в этом мире относительно. В сравнении с хозяевами Ванхувера, ты нам друг.
— Хозяева?
— Это так в Ванхувере называют себя жители не-рабы. На довоенном языке, это полноценные граждане.
— Расскажешь по дороге? — заинтриговано спросил я. Всё-таки, как сказал мне Наблюдатель, это место покрыто различными небылицами, а подобное вызывает во мне жгучий интерес. — Как выглядит Ванхувер, его историю... и да, скажи мне, что вы искали сейчас, чтобы я смог вам помочь?
— О Ванхувере расскажу. Насчёт того, что нужно искать… просто иди рядом с нами, может, пригодишься.

Мы двинулись в путь. Во время этого растянувшегося на часа два путешествия со Стальными Рейнджерами Лемон рассказала мне о Ванхувере.

Ванхувер — это довоенный город у берега с хорошо развитой промышленностью. Во время падений мегазаклинаний на сам город ни одно из них не упало. Самые крупные из них упали: на огромный остров — Грин-Айленд, расположенный в километре от Ванхувера, на который можно попасть по уцелевшему мосту; рядом с Ред Спарком — вторым по величине от Ванхувера городом, расположенным на северо-востоке от него. Так как эта территория не так сильно пострадала от бомбёжки, как «основная» Пустошь, количество выживших на поверхности было достаточно огромное, но со временем, без правительства и организации, они, поддавшись всеобщей панике и хаосу, начали безумствовать, грабить и убивать. Ну, как обычно, большинство впоследствии стали рейдерами, теми, кто окончательно потеряли какие-либо моральные принципы, оставив только инстинкт самосохранения.

В итоге, по ряду причин в течении последующих пятидесяти лет после бомбёжек город сильно пострадал от конфликтов выживших. Город заполнили гули, рейдеры, мутанты и им подобные. Позднее там появились семейства, они начали восстанавливать заводы и фабрики с помощью принуждённой рабочей силы, и до сегодняшнего дня этот город, как ни прискорбно, расцвёл благодаря принудительному рабскому труду. Из города выгнали или заковали в ошейники всякий сброд, и теперь абсолютно вся территория города практически восстановилась благодаря обилию относительно уцелевших фабрик и заводов в окрестностях. На данный момент количество населяющих Ванхувер (город сохранил прежнее довоенное название) колеблется в районе двухсот тысяч, из которых только треть не являются рабами. Ошеломляющее количество по меркам Пустошей.

Производством в городе занимаются Пять Семейств, а возглавляет их некий Принц, который появился где-то больше ста лет назад, со своими верными последователями — Королями. Точное их количество Рейнджеры не знают, но их не больше тридцати. По словам Лемон становится ясно, что семейства действуют в своих интересах, и поэтому, чтобы хоть как-то контролировать их и были созданы Короли. За определённую сумму крышек их можно нанять, но их услуги дорого обойдутся нанимателю.

Короли — это своеобразная элита, способные бойцы, которые могут решить большинство проблем. Лемон рассказывала, что они имеют особые привилегии, как для затравки, чтобы стать одним из них, но сделать это крайне трудно. 

Примерно двадцать-тридцать лет назад сформировался почти полноценный орган охраны правопорядка — Полиция Ванхувера. Эта полиция по принципу такая же, как и существовавшая до войны. Теперь различными проблемами между хозяевами занимаются не только Короли и Семейства, но и «независимые охранники порядка». Очевидно, Лемон не верит, что они действительно независимые и беспристрастные. Где-то же в этом время исчезли все цивилизованные поселения в пределах Ванхуверской Пустоши, остался только Ванхувер, не считая главной базы Стальных Рейнджеров, потому как хозяева поработили в рабство малоимущих и не способных себя защитить жителей этих поселений, остальные по собственному желанию туда переехали и устроили себе жизнь, во время сообразив, что нужно делать. Всё и всех тащили в Ванхувер. Большая часть хозяев и рабов живут в пределах города, а остальные — на больших фермах и шахтах. 

В городе настолько высокий и комфортный уровень жизни, что те, кто приходил сюда, не возвращались обратно на восток, а оставались здесь жить, или же их попросту порабощали, если они делали какую-нибудь... глупость. Сейчас уже не с таким запалом ловят каждого бедняка и надевают на него «галстук», как когда-то, а именно двадцать лет назад. Рождаемость среди рабов стала жёстче контролироваться, стерилизовав фактически всех рабов, оставив лишь группу, занимающееся «производством» новых. По большей части так делают из-за того, что хозяева часто бывают «неосторожными» в обращении с рабами, а у тех не возникало привязанности к своим чадам.

Примерно сто лет назад Ванхувер прекратил вести дела с остальной частью Пустошей, но и сами караваны всё меньше и меньше хотели торговать с теми, кто занимается работорговлей в подобных масштабах. Мощь последних росла, вместе с потенциальной угрозой для первых. Неизвестно, что ещё побудило Принца пойти на этот шаг, однако теперь ясно, почему в Ванхувер лучше не соваться, где главный центр — город работорговли, а за десятки лет это место обросло нелепыми слухами и небылицами. Та же Сьерра-Мадре — куда уходят и не возвращаются, но тут оказалось другое обстоятельство невозвращения — хорошие условия для жизни.

К слову о Рейнджерах. Лемон сообщила, что их подразделение прибыло в Ванхувер почти сто десять лет назад, когда караванов становилось всё меньше и меньше, а старейшин интересовал уровень развития города. С того самого момента, как они прибыли сюда для разведки, у них были напряжённые отношения с Ванхувером. Потом они чуть поутихли, когда Принц в одиночку смог расправиться с целым десятком их братьев и сестёр одновременно. Тогда Рейнджеры пытались не пересекаться с деятельностью Семейств и самими хозяевами. Принц позволил заниматься им тем, чем они занимаются: поиском и сбережением технологий, но только, чтобы это не распространялось на то, что принадлежит городу и его хозяевам.

Я был удивлён, как Принц в одиночку смог расправиться с группой Стальных Рейнджеров в силовых доспехах... и ещё задаю себе вопрос, почему он вообще позволяет им существовать, более того, принимает их как равных, позволяя им заниматься поиском технологий?

Тот случай сделал Принцу такую репутацию, которая так и говорила, что перед ним лучше не выёбываться. Все без исключения начали слагать о нём легенды, мол, его невозможно убить или ранить, и что он испепелит тебя взглядом, он бог и тому подобное. Никто не осмелился перечить ему. Поговаривают, что его вечная молодость объясняется тем, что он эквиноид (я не сразу понял, что это так называются здешние пониподобные андроиды), и по данным разведки, у него богатый набор заклинаний и регенерирующих технологий. Неудивительно, что вокруг него возникли такие сказки и легенды. Встретиться с ним в тёмном переулке мне явно не хотелось бы.

Тут я вспомнил, что обычно существуют те, кто против рабства, и задал вопрос об ополчении. Выяснилось, что оно и вправду существует и его активность порой замечается, хозяева твердят, что среди жителей Ванхувера порой встречаются ярые противники принудительного труда, вот они и освобождают рабов. Сейчас о сопротивлении ничего не известно, поскольку уровень охраны и контроля за рабами усиливался с каждым годом. Сейчас самому сбежать из рабства невозможно даже в теории. Сегодня рабы довольно редко пытаются сбежать от своих хозяев. «Галстуки» просто так не снять, только при помощи специального ключа, который для каждого ошейника индивидуален. К слову, вместо стандартных ошейников, начинённых взрывчаткой, используются электрические: если раб попытается сбежать от своего хозяева, отдалившись от него на большое расстояние, то в его тело будет послан разряд, который просто парализует раба и причинит ему неимоверную боль. Это заряд не убьёт раба, но он трижды подумает перед тем, как отстать от своего хозяина, а если раб сам попытается его снять, то в него будет послан соответствующий электрический разряд.

По словам Лемон, технология электрического ошейника была найдена то ли в одной из тюрем Ванхуверского региона, то ли в самом городе. Достоверно неизвестно. Применяться они начали сразу, а когда их банально стало не хватать, то к этому времени с технологией разобрались и их начали клепать самостоятельно.

Да… Положение дел не из лучших, но мне хочется увидеть, как выглядит этот город. Отменить работорговлю в городе с населением в сотню тысяч? Да я даже пытаться не буду. Проще достать Луну с неба, чем это сделать, учитывая, что принудительный труд больше ста лет существует в этом городе, пустив большие, прочные и глубокие корни, которые, наверняка, тесно связаны не только с производством, но и с экономикой.

Кто его знает, как всё обернётся. Может, у кого-то есть план по решению проблемы рабского труда…

Ещё я узнал, какое звание имела Лемон Стар. Звёздный паладин. Хм. Её фамилия так и говорит об этом. 

Я тут ещё подумал, что Ванхувер — это фактически предполагаемое будущее для Филлидельфии и Красного Глаза. Интересно, как бы ужились в Эквестрийской Пустоши Принц и Красный Глаз? Всё-таки, два жеребца в одном гареме не уживутся. Хоть те и с похожими взглядами. Мне неизвестны цели Принца, но если они совпадают с целями Красного Глаза… Чувствую, будет весело, если, конечно, Выходец из Стойла не расправится с последним, так как он только начал двигаться в этом направлении. О, теперь, кажется, до меня начало доходить, почему Принц решил порвать связи с внешней Пустошью — возможная конкуренция. Это же так очевидно, мать вашу: Принц хочет защитить свои владения от внешних неприятелей до тех пор, пока сам не окрепнет, чтобы уверенно противостоять им. Он всё-таки не дурак.

— Что ж, радужная и солнечная обстановка… — пробормотал я иронически. — Ничего не скажешь.
— Ну, мне пока всё равно, — равнодушно начала Лемон, — чем в своём уютном городе занимаются семейства и хозяева, но до тех пор, пока их деятельность не начнёт угрожать Стальным Рейнджерам.
— А каково твоё отношение к работорговле?
— Отрицательное, но не настолько, чтобы жертвовать своей жизнью, спасая жизнь кучке рабов. Несмотря на то, что они выполняют указания и прихоти хозяев, живут они достаточно хорошо. Есть еда и вода, крыша над головой, защита. Если попробовать их освободить силой, то только хуже сделаем.
— Верно… — проговорил я, как тут же услышал свой ПипБак, издав звук об обнаружении локации, которая когда-то, я так понимаю, была внесена в общую базу данных до меня.

«Стойло 44» — гласила метка на моей карте. Я огляделся и увидел на дороге в метре от себя железный люк.

— Похоже, — с энтузиазмом начал я, — мы обнаружили Стойло.

---

Стойло… Убежище… Между ними нет разницы, суть их одна и та же. Как и на Земле, в частности, на территории США, Стойла были предназначены для спасения жизней, но под этой вкусной и изысканной приправой находилось безвкусное и мерзостное блюдо — бездушные эксперименты над жизнями. В проекте «Убежища» спасение людей никогда не являлось первоначальной целью, а в приоритете были коварные социологические эксперименты Волт-Тек. Люди сами «подписывались» на это, они считали, что подземное укрытие от Волт-Тек защитит их от ядерной войны, а оказались подопытными в жутких экспериментах. Все Убежища в моём мире таили в себе какой-нибудь из этих экспериментов.

Моё Убежище Сто Один не был исключением: кроме того, что оно должно было быть запечатанным три сотни лет, в нём развивалась своеобразная тоталитарная система, которую вводил Смотритель. Об этом я узнал после того, как вернулся в родное убежище, и кое-какую информацию узнал с главного терминала в штаб-квартире «Волт-Тек». Неудивительно, что если Смотрителю не была угодна некая литература, то он запирал её под замок в одном из секретных складов, который я случайным образом обнаружил во время своего исследования Убежища через вентиляцию. В те времена я удивлялся, почему такая ничем не вредная литература находилась под запретом. Только со временем я понял, находившиеся там запретные материалы заставляли человека помышлять о решении покинуть стены бункера, пойти во внешний мир. Смотрителю необходимо было полностью контролировать и держать взаперти каждого жителя Убежища, а та литература могла всячески помешать этому, поэтому он принял меры. Но он не учёл один фактор — меня и моего отца. Мы неизвестным образом разрушили его планы. Хотя почему неизвестным? И почему мы? Отец же первым начал.

Во время своих путешествий я исследовал не меньше дюжины Убежищ, а также узнавал, какие эксперименты там проводились. Некоторые из них были просто ужасные, вроде Одиннадцатого, Девяносто Второго, Восемьдесят Седьмого и прочих. Другие Убежища имели более-менее нормальный эксперимент, как в Восьмом и Третьем. В них эксперименты не несли морально-извращённого характера. Они даже приносили пользу, но таких примеров сущие единицы. 

Убежище Восемь имело ГЭКК. Через десять лет оно должно было открыться и начать восстановление цивилизации. В результате был построен прекрасный город, который назвали «Город Убежища». Я посетил его однажды, и многие жители поведали мне о его прошлом, особенно про Избранного, который в своё время создал почву для сотрудничества между гражданами Города Убежища и гулями из Гекко. Они, работая плечом к плечу, достигли процветания, которое, даже спустя десятки лет, всё равно существовало. Я видел плоды действий Избранного — город был чистым и опрятным.

Убежище Три имело своей целью сохранение общества, основанного на таких добродетелях, как любовь, сочувствие, сострадание — общество без насилия, злобы, агрессии. Роль Смотрителя сводилась к минимуму, чтобы не вызывать излишний стресс обитателей. Более двухсот лет это Убежище процветало, но затем жители решили открыть центральную дверь и установить контакт с внешним миром. Им даже удалось основать небольшую караванную компанию, которая просуществовала несколько недель. Вскоре Убежище Три было обнаружено племенем Чертей, после чего все обитатели были уничтожены захватчиками, а само Убежище стало их штаб-квартирой. Со временем я зачистил это место. Убежище было всё ещё пригодным для жизни. После Второй битвы за дамбу Гувера, некоторые жители Мохаве использовали его в качестве жилища, убрав оттуда следы и последствия зверства чертей. И вскоре вокруг него образовалось небольшое поселение, в котором, в основном, оставались жить путешественники из других уголков пустошей, желавшие где-нибудь осесть.

Остальным Убежищам не так свезло с экспериментом. В каждом из них эксперименты очень сильно повлияли на психику и здоровье людей. Их последствия варьировались от обычных смертей в бункере до создания поселений и организаций во внешнем мире. Поэтому в Пустоши можно встретить людей с разной степенью помешательства, маньяков, убийц, но также и цивилизованных поселений со своими обычаями и разного рода сектами тоже не мало. Результаты экспериментов Волт-Тек сквозь поколения находят себя в настоящем.

Интересно, а какие эксперименты выдумало Стойл-Тек?

---

Спустившись в люк, мы оказались в небольшом помещении из серого бетона, освещённом одинокой свисающей лампочкой. В нескольких метрах перед нами во всей своей красе располагалась огромная железная дверь в форме шестерни с цифрами «44». Дверь была всё ещё закрыта. Вполне возможно, что жители этого Стойла всё ещё живы, однако на это надеяться не стоит.

— Видишь, Брукс? Он нам пригодился, — сказал Уилфорд. Я впервые услышал голос этого паладина. Брукс фыркнул на его комментарий.
— Дверь, похоже, надёжно заперта, — подытожил я после того, как осмотрел консоль. Здесь нужен особый шифр, который я не в силе взломать. Волт-Тек и, как видно, Стойл-Тек всегда защищали свои эксперименты от любопытных глаз. С подобного рода шифром могла справиться моя Брис, но её сейчас нет. Она всегда могла взломать любой терминал и консоль в течении нескольких минут. — У нас ма-а-аленькая неприятность, — начал я, — как обойти сложный шифр? — Никто ничего не ответил.
— Это у вас, жеребцов, — весело начала Лемон, подойдя к консоли, — всегда есть маленькая «неприятность», из-за который вы постоянно попадаете в большие проблемы. Программирование и кодировка — мой конёк, и для меня это не неприятность, а удовольствие.

Я посмотрел по сторонам, удивляясь странным выпадам, которые в свою очередь вспомнили мне кое-кого. Вот же, Вероника Номер Два.

— Не удивляйся, — хихикнул Уилфорд, почувствовав моё удивление. — Она всегда такая. Хоть она и профессиональный программист Ванхуверского подразделения Стальных Рейнджеров и ей в этом нет равных, и подобному снобу её место должно быть в рядах писца, но она… — последнее слова Уилфорда прервало знакомое звуковое оповещение. Загорелась оранжевая лампочка рядом с дверью, визуально предупреждая об открытии, затем за дверью было слышно, как тяжёлые железные механизмы заработали, издавая скрежет металла об металл. Пространство вокруг нас вздрогнуло, и металлическая дверь с противным скрежетом отъехала назад, а затем откатилась в сторону.

— Милости просим, — сказала Лемон и указала копытом на вход, но потом посмотрела на Уилфорда. — «Но она...» Что вы хотели сказать, паладин Уилфорд?
— Что вы — душа нашей компании, — ответил тот.
— Вот это правильно, — ехидным тоном проронила Лемон. — Ну, так почему вы не идёте вовнутрь?
— Дамы вперёд, — пояснил Уилфорд.
— Жеребцы, — вздохнула Лемон, переступая порог Стойла, — вы джентелькольты только тогда, когда вам это нужно.
— Я вычитал в одной книге, — начал я, идя следом за Лемон, — что в древности жеребцы, чтобы обезопасить себя перед тем, как войти в место, где могут таиться хищные звери, посылали кобылу. Всё равно их же много. Лишь потом это стало обычаем.

Я услышал, как сзади Уилфорд едва удерживается, чтобы не залиться смехом. Внезапно Лемон остановилась и медленно, словно угрожающее повернула голову ко мне. Чёрт, мне кажется, что её (вероятно) холодный взгляд под забралом сейчас превратит меня в ледышку... Внезапно она молча повернулась и пошла вперёд. За ней двинулись и мы. Уилфорд проходя сказал вполголоса.

— Ну всё, парень, — сочувствующее проговорил он, — вешайся.

Не успели мы войти в коридор, как оттуда послышался звук металлических шагов, а затем нам показался протектпони, половина морды которого была частью некой лампы жёлтого оттенка. То есть, внешне он напоминал протектрона... иногда такие совпадения кажутся мне весьма пугающими. Я ловко достал магией револьвер и засадил этой банке с гвоздями прямо в башню до того, как он бы собрался по нам пальнуть. Голова его заискрилась, и робот с отчётливым звуком упал на бетонный пол.

— А ты не из робкого десятка, — проговорила Лемон, которая только-только хотела выстрелить, но я оказался быстрее. Ловкость... единственное моё преимущество, которое выделяется во мне.
— Да уж, — проронил я, глядя на искрящего робота. — Радушным приёмом это не назовёшь. Не припомню, чтобы в Стойлах использовались подобные роботы.
— Вот сейчас мы это и выясним, — сказала паладин, глядя на уже безвредного протектпони, а затем взглянула на проржавевшую и запыленную стену. — Судя по обстановке, Стойло заброшено не один десяток лет.

Затем мы прошли несколько коридоров и помещений, расправляясь с обезумевшими роботами и турелями. Среди них попадались уже уничтоженные, было изрядное количество останков живших здесь пони, рядом с которыми валялись боеприпасы и пистолеты разного калибра, в основном десятимиллиметровые. Миновав пост охраны, мы удивились множеству ящиков с боеприпасами, правда, опустевших к нашему появлению, но по стандарту такое количество в подобное убежище не завозят. Не найдя там возможности отключить систему охраны, мы отправились дальше. Попав в атриум, мы заметили, что в этом месте останков гораздо больше. Похоже, здесь был какой-то бунт или что-то в этом роде.

Расправившись с турелями, мы разделились. Лемон и Брукс отправились осматривать кабинет Смотрительницы, а я с Уилфордом остался присматривать за атриумом, прикрывать тыл. Но мы могли спокойно обследовать кабинеты и помещения неподалёку.

Смотрительница… Я вдруг вспомнил, как во время моего рассказа о своём мире Литлпип негодовала, когда узнала, что название должности главного в Убежище было в мужском роде, а не в женском, даже если она им и являлась. Да, она частенько возмущалась, что главную работу в моём мире выполнял мужской пол. Например, в истории США не было ни единого президента-женщины. Чёртова лесбиянка. Да что ей плохого сделали жеребцы, что она вдруг так реагирует на это?

---

Простояв в атриуме без дела, я пошёл в медицинскую зону, находящуюся рядом с атриумом. Уилфорд, само собой, пошёл следом за мной. На всех операционных столах и полу лежали скелеты пони.

— Почему Брукс так сильно меня недолюбливает? — спросил я, проверяя ящики на полезность. Спустя столько проведённого времени на поверхности даже не особо обращаешь внимания на подобную картину. — Работорговцы Ванхувера ему что-то плохое сделали?
— Если я расскажу, — начал Уифлорд, стоя на стрёме у входа в медотсек и изредка наблюдая за мной, — то он ещё и меня возненавидит за то, что треплюсь о нём без его участия.
— Он не узнает.
— Это была шутка, — со смешком сказал Уилфорд. 
— Я думал, ты всерьёз… Так, в чём проблема?
— Он параноик, вот и всё. Просто у него такой принцип — не доверять тем, кто не из Стальных Рейнджеров.
— Но причина должна быть… — меня прервали едва слышные выстрелы энергомагических винтовок. Возникла напряжённая пауза.
— С ними полный порядок, — чуть позже сказал мне Уилфорд, когда он выяснил обстановку дел у второй группы по внутренной радиосвязи их шлемов.
— Я и не сомневался. Так в чём проблема с Бруксом? — повторил я свой вопрос и продолжил копаться дальше в ящиках, периодически находя испорченные медикаменты, медицинские инструменты и прочий мусор.
— Спросишь у него сам. Он только недавно стал рыцарем, и это его первое боевое задание. Так что я плохо с ним знаком. Могу лишь сказать, что он просто молодой, и с не-Рейнджерами никогда не общался, или общался, но крайне мало.
— Лемон пригрозила ему, что поставит его на дозор базы. Наверняка, это скучное занятие, если это подействовало на него.
— И не говори. Единственное, что тебе остаётся делать, так это наблюдать за тем, как ветер раскачивает деревья и траву. Редко бывает, когда крупные или даже мелкие мутанты подбираются близко к базе, а работорговцы и прочий сброд никогда не суются на нашу территорию. Так что стрелять фактически не в кого, — тяжело, словно он сам испытал на себе этот скучный опыт, и нудно произнёс Уилфорд.
— Небось, сам был в дозоре? — невзначай спросил я, найдя магический бинт и положив его в рюкзак.
— И не говори, — ответил Уилфорд с лёгким отвращением. — Все рейнджеры-солдаты были на дозоре базы. Если ты подался действовать в полевых и боевых условиях, то будь готов к тому, что тебя поставят на дозор базы. Через некоторое время тебе дают шанс поучаствовать на боевом задании с кем-то опытным. И если последнему не понравится, как ты вёл себя на боевом задании... то считай, что ты подписал себе смертный приговор, так как тебе больше не доверят участвовать в боевых заданиях, но такие индивидуумы встречаются крайне редко. Поверь, Брукс ещё более-менее адекватно ведёт себя и выполняет приказы, чем, допустим, те, кто не прошёл полевое испытание.
— Лемон наверняка будет не в восторге от действий рыцаря Брукса, — сказал я.
— Не будь строгим к Лемон. Она просто любит пошутить, но на самом деле под бронёй находится чуткая и добрая пони. Это она так снимает напряжение, чтобы мы не волновались, особенно, когда среди нас незнакомец, от которого можно ожидать чего-угодно.
— Обычно напряжение снимают вольтметром. Поверю тебе на слово. Ты, как я вижу, не прочь поболтать, — спросил я, обнаружив металлическую сковородку в одном из ящиков и бесцельно рассматривая её в своём телекинезе.
— Ну, — задумчиво начал Уилфорд, — знаешь, как упомянула Лемон ранее, у нас редко бывает так, что удаётся поговорить с кем-нибудь, кроме рейнджеров. Ты вроде неплохой малый.
— Ты всего-то пару часов меня знаешь, почему такая оценка? — Я отложил сковородку в , и продолжил осматривать содержимое картонных коробок.
— По твоему поведению. Ты ведёшь себя… спокойно и уравновешенно. В твоих речах я не слышал параноидального страха, гнева или упрёка в наш адрес. Разве что малость шутливый, но до Лемон в этом плане тебе далеко. К слову, как ты относишься к Стальным Рейнджерам? — он повернул своё забрало шлема на меня.
— Скажем так, зависит от их отношения. — Я достал из ящика небольшую бутылку медицинского спирта и начал его рассматривать. — Если они ведут себя, как мудаки, то соответственно, я кладу на них болт, а если более-менее нормально, как вы... — проговорил я, положив бутылку медицинского спирта себе в рюкзак, а затем посмотрел на Уилфорда. — То тогда и я соответственно.
— Не может не радовать, что ты так думаешь о нашей троице.
— Не спеши с выводами, — торопливо сказал я. — Я ещё с вашей Старейшиной не повидался… Порвать твой барабан! Сейф! — выпалил я, заметив оный в углу помещения, и тут же бросился к нему, при этом добавив: — Там всякая полезность может находиться! — Я принялся взламывать замок.
— Что ты делаешь? — удивлённо спросил солдат.
— Протираю пыль… Сейф взламываю, у тебя что, окуляры шлема оказались чем-то заляпанными? — иронически и без упрёка спросил я, начав возиться с замком.
— Просто взломщики в Пустошах — редкость, особенно хорошие, а замок на вид сложный...
— Да расслабься. Возможно, Лемон Стар — лучший хакер на пустошах, мне же нет равных в слесарном деле. Я могу взломать даже заклинивший замок, — я позволил себе немного тщеславия.
— Если мастер этого дела... Надеюсь, ты знаешь о праве собственности? — больше с интересом, чем с настороженностью спросил Уилфорд.
— Конечно, знаю. Я не вор, если ты об этом. Я взламываю давно брошенные сундуки и сейфы, содержимое которых уже не пригодится их мёртвым двухсотлетним владельцам, — тут замок победно щёлкнул.
— Да! Он открылся, — восторженно сказал я, открыв дверцу. Странно, что медикаменты прячут под сложным замком. Там оказалось несколько бутылок экстра-сильных лечебных зелий, полдюжины сильных и дюжина средних. Также около полдюжины пачек антирадина и несколько ампул рад-икса, а также внушительный запас магических бинтов. В сейфе были ещё и морфин, минталки, гидра, бак и ещё несколько видов наркотических средств. «Минталки»... Звучат как конфеты какие-то, но, тем не менее, они временно улучшают твою соображаловку, внимательность и обаяние. Пользуюсь, когда приходится взламывать сложные терминалы.
— Нехило, — присвистнув Уилфорд.
— Агась. Поделим?
— Не возражаю.

Мы поделили припасы. Мне чуть меньше, ибо Рейнджеров больше, но в пересчёте на одного пони, если делить на четырёх, мне досталось больше. Во-первых, у меня лечащие препараты почти закончились, а с ними теперь мои запасы можно назвать удовлетворительными. Во-вторых, у них же силовая броня, а у меня обычная, поэтому мне достанется больше повреждений.

Поделив припасы, мы уже было возвращались в атриум, как по рации Уилфорду сообщили, чтобы мы поднимались наверх к кабинету Смотрительницы, ибо у них возникли проблемы.

---

Перед дверью в кабинет Смотрительницы стояли двое рейнджеров. Услышав наше приближение, Лемон (это видно по её немного выделяющейся силовой броне для высшего руководства) повернулась и заговорила.

— У нас возникла трудность, — сказала она, указав на дверь. — Она заперта.
— Такие трудности для меня не проблема, — проговорил я, приблизившись к двери и достав инструменты для взлома.
— Ты умеешь взламывать замки? — удивилась Лемон.
— Нет. — Я начал взламывать замок.
— Ну а если честно, ты любой замок можешь взломать?
— Да.
— Даже такие замки? — с неким озорством спросила Лемон.
— Я же сказал, что любые замки не устоят передо мной. Найди нужную точку и положение, и всё — ты в шоколаде.
— Да конечно… — протянула паладин. — В шоколаде...
— Ты мешаешь мне сосредоточиться.
— Отвлекаю? А, поняла, значит, ты не любишь, когда между тобой и замочком рядом находится кто-то третий.
— Ну чего это? Конечно же люблю, только если этот третий мне помогает, а не отвлекает.
— Самому, значит, сложно, да?
— Сложно? — удивился я, как тут же замок в панели щёлкнул. — Это по-твоему сложно? Да я даже не вспотел!
— Да, быстро, соглашусь. Задатки у тебя хорошие. И сколько ты можешь обработать замков подряд?
— Столько, сколько ты проглатываешь морковок за день.
— Неужели так мало?
— Прости, я не знал, что у тебя с этим всё настолько плохо.
— На самом деле… Эй! — Лемон окликнула остальных. — Чего вы там ржёте?
— Да, — согласился я, услышав, отрывистое дыхание под их забралами. — Мы тут важные дела обсуждаем. О чём вы думаете?
— О том же, — отозвался Уилфорд, — что и вы.
— Да закройте уже свои хлеборезки, — устало проговорил Брукс. Оказалось, он не смеялся. — У нас тут вообще-то исследование Стойла.
— Брукс прав, — сказала Лемон, входя в кабинет Смотрительницы. — Вот завершим осмотр Стойла, а затем стремглав обратно на базу с отчётом.

Войдя в кабинет Смотрительницы, Лемон первым делом подошла к главному терминалу. Он не был защищён паролем, и она начала его просматривать, а я тем временем осматривал кабинет и почти сразу обнаружил скелет в углу. Рядом с останками пони, единорога или единорожки, валялся десятимиллиметровый пистолет и пустая бутылка алкоголя. Что же произошло в этом месте?

Я осмотрел шкафчики и сундуки кабинета. В них не было полезных вещей, кроме старых и пыльных документов с данными о жителях, отчётами состоянии бункера и прочей технической документацией. Тем не менее, в документах я заметил, что часть жителей Стойла оказались бывшими заключёнными. Здесь не находилось преступников, осуждённых за убийство или изнасилование, лишь за мелкие преступления — порча государственного имущества, кражи, махинации, подделка документов и так далее. В среднем, эти бывшие заключённые не получали больше десяти лет лишения свободы, некоторые из них не отсиживали и половины отведённого им срока — их отпускали за хорошее поведение. Интересно, ибо ни разу не припомню, чтобы в одно Убежище заселили столько отсидевших преступников. Будто каждый второй житель Стойла был когда-то приговорён к тюремному заключению.

— Теперь всё ясно, — внезапно отозвалась Лемон, — что здесь произошло. Бунт.
— Его подняли бывшие заключённые? — спросил я, положив документы обратно в шкафчик.
— Как раз наоборот, — печально ответила она. — Из личного дневника Смотрительницы, Даймонд Крауз, можно сделать вывод, что же особенного было в этом Стойле. Оказывается, ровно половина жителей Стойла являлись бывшими заключёнными, отсидевшими за разные мелкие преступления. Можно предположить, что суть эксперимента была в том, чтобы выяснить насколько пони смогут ужиться в одной коробке с теми, кто когда-то совершил преступление, и что в итоге произойдёт. Судя по дневнику, большинство «чистых» жителей сумело догадаться, что половина Стойла были бывшими заключёнными. И первые начали их бояться, что те захватят власть в Стойле, изнасилуют и убьют их. Однако они-то не знали, что никто из них не был осуждён за подобные тяжкие преступления, несмотря на объяснения этих бывших заключённых, что они ничего подобного не совершали. Жители начали остерегаться этих отсидевших, а затем и вовсе начали провоцировать и относится к ним, как к отбросам, и у тех начали проявляться признаки депрессии из-за давления и подобного к ним отношения. Напряжение нарастало. Пошло ножевые ранения и удары тупым тяжёлым предметом. Некоторых довели до самоубийства. Бывшие заключённые начали уже возмущаться Смотрительнице о дискриминации и несправедливости по отношению к ним, но та была не в силах успокоить панический страх второй половины жителей. Она начала временно запирать самых ярых противников отсидевших, однако это восприняли таким образом, будто Смотрительница оказалась на стороне этих гнусных преступников. Тогда и поднялся бунт. К слову, подобный случай был предвиден Стойл-Тек, и поэтому это Стойло было оборудовано дополнительными мерами безопасности, такие как, наличие боевых роботов и турелей, а также немалый арсенал огнестрельного оружия малого калибра. Оказывается, Стойл-Тек предполагали, что из-за общего недоверия и дискриминации именно бывшие преступники должны были первыми поднять бунт. Ирония. Всё оказалось с точностью до наоборот. Активировалась система подавления бунта, но она вышла из-под контроля после того, как, видимо, один горе-программист из жителей попытался её перепрограммировать в пользу «незапятнаных», и она начала истреблять всех подряд, кто был агрессивно настроен, неважно, на кого именно. Вот что бывает, когда подпускаешь кого попало к высоким технологиям. Их нужно беречь как раз от таких вот идиотов. — Остальные согласились, словно ради того, чтобы показать мне наглядный пример правильности их идеологии. Я невольно закатил глаза, чего они не увидели из-за шлема. Да, безусловно технологии должны быть под контролем. В этом я с ними согласен, но они, как и Братство Стали, сильно перегибают палку. — Ну а смотрительница обвиняла в нарастающем конфликте себя, что не смогла справиться с обязанностями и угомонить жителей, когда всё это только начиналось. Могу предположить, что из-за этого у неё начала проявляться психическая неустойчивость, её нервы расшатались, и во время бунта она не выдержала отчаянных и молящих криков о помощи, поэтому застрелилась.
— Да… — начал я печальным тоном. — Ничего не скажешь. Вот что бывает, когда ты действуешь по предубеждениям. Они же отсидели своё, зачем их так обвинять? Но всякое может произойти, когда ты заперт в одной комнате вместе с бывшим преступником. Рука так и потянется к острому или тупому предмету для своей зашиты.
— Что-что потянется? — переспросила Лемон. Остальные обратили на меня внимание, когда она задала этот вопрос. Ох уж эти привычки...
— Копыто.
— Стойло с момента закрытия и пяти лет не прожило, как все жители были мертвы, — добавила Лемон.
— Я вспомнил, что был похожий эксперимент в одном из Стойл, — сказал я, завуалировав для пони своё воспоминание. — Только там жителей уже поделили на три группы, и, вроде бы, среди них не было бывших заключённых. Три сектора: Красный Сектор, Синий Сектор и Реакторный Уровень. В каждом из них был свой Смотритель и/или Смотрительница. Жители Красного и Синего сектора не знали о существовании Реакторного Уровня, а те в свою очередь не знали о существовании первых двух. Реакторный Уровень со временем заполонили хищники из поверхности, а Синие и Красные из-за паранойи свихнулись и предположительно перерезали друг другу глотки. Единственные, кто знал об эксперименте, был медицинский персонал, но они, само собой, тщательно это скрывали.
— Ужас, — сказала Лемон с отвращением. — Ненавижу этих ублюдков из Стойл-Тек. Хоть они и строили сооружения на века, но совесть, видимо, у них полностью отсутствовала.
— Совесть есть у всех, однако не все умеют ею пользоваться, — сказал я, пожав плечами. — С их стороны это, возможно, и выглядит «это же столько подопытных, и сколько на них можно произвести социальных экспериментов, который дадут нам ответы на множество вопросов», но никто не знает их намерений, поэтому нельзя быть так сильно предвзятым. Я много в своей жизни достаточно повидал подобного, может быть, Стойл-Тек и преследовали какую-то цель. — В своём мире, я так и не узнал, ради чего Волт-Тек проводила подобные эксперименты...
— А ты из Стойла, да? — внезапно спросила Лемон, прервав мои размышления. — Или ты свой ПипБак нашёл в одном из них?
— Да. Из Стойла. Там где я жил, была введена особая система правления, наподобие тоталитарной. Иными словами, любая мелочь, будь то вид искусства или литературы, которая будет не угодна главному, то есть, Смотрителю, уничтожалась. К слову, раз вы заметили ПипБак, то почему вы не пытаетесь его отобрать?
— Да у нас на базе целый склад таких ПипБаков, — ответила Лемон, махнув копытом. — Мы же и раньше обнаруживали Стойла, ровно, как и Семейства Вахувера. Большинство ПипБаков конечно уже были испорчены, но они имеют ряд целых полезных деталей, которые полезны для других целей, например, для З.П.С. силовой брони и так далее. Так что, носи на здоровье, но если ты беспокоишься, что с тобой может произойти... печальный случай и такая ценная технология пропадёт, то не стоит, твой ПипБак мы сохраним. — И охуеете, когда обнаружите там записи с различной информацией о другом мире. Это навело меня на мысли, почему она согласилась временно принять в свою команду. Видимо, не хотели просто так отпускать пони с такой ценной технологией, а заодно хотела понять, что я за птица, которая решила наведаться в столь далёкое место на Пустошах.

Мои размышления, Лемон, видимо, расценила, как напряжённое молчание, которое повисло в воздухе, поэтому она сказала: — Да я же шучу.

Так я тебе и поверил.

— Ладно, подождите все, пока взломаю этот дискордов шифр, — почти сразу добавила она, обратно наклонившись к зелёному экрану терминала.
— Какой шифр? Он отключит автоматическую систему охраны?
— Нет. Её я уже отключила по пути сюда, когда мы наведались в технический отдел. Через некоторое время сюда придут наши писцы, произведут демонтаж этого Стойла, и самое полезное и нужное перетащат на базу. Так что, не знаю, что пытается скрыть от меня этот шифр, но могу сказать точно, что это самая сложная и навороченная система шифрования. Даже в нашей базе данных не было информации о подобном шифре, но для таких случаев у меня есть свой козырь под копытом.
— Какой? — спросил я так, будто мне действительно интересно.
— Секрет фирмы «Не-твоё-собачье-дело», — нараспев ответила Лемон, достав из своей брони и подсоединив к терминалу ещё несколько проводов. Чего и следовало ожидать. Думала, я поверю тому, что она поведает неизвестному хрену с горы, вроде меня, какими технологиями обладает их могучая кучка технофетишистов? Ага, как же.

После этого Лемон ни с кем не разговаривала несколько минут, полностью сосредоточившись на процессе.

— Она действительно молчит? — спросил я у Уилфорда.
— Нет, Лемон редко молчит такое длительное время. Скорее всего она просто отключила динамики своей брони. Такое дело может любого заставить сердиться, если у тебя ничего не получается.
— А она случайно не эквиноид?
— Нет. Согласен, что это так может показаться, но на самом деле нет. Она самая настоящая пони, которая только может быть. Будь она эквиноидом, то терминалы и шифры она бы взламывала меньше, чем за пару секунд.
— Ну ладно, — сказал я, пожав плечами. Через пару секунд Лемон откликнулась.
— Готово! — издала она радостный визг, а после этого облегчённо вздохнула. — Это было весело, столько удовольствия я никогда не получала. Оказывается, что за этим шифром пряталась функция, открывающая секретное помещение под столом Смотрительницы.
— Круто, — присвистнул я. Хотя не припомню, чтобы подобное в Убежищах находилось под такой усиленной защитой. — Обычно под столом главного в Стойле находится секретный туннель, а не помещение, но сложный шифр объясняет, что там может храниться что-нибудь существенное.
— Вот сейчас мы это и выясним, — бодро и с предвкушением произнесла Лемон, после чего нажала на несколько кнопок терминала, и тут же стол Смотрительницы зашипел и начал раздвигаться в стороны, предоставляя нам доступ на лестницу, ведущую куда-то вниз... в тёмное пространство.
— Идёмте, — с энтузиазмом и запалом сказала Лемон, включив фонарик на своей броне, что проделали и остальные. Я также не был исключением и включил свой фонарик на шлеме.

Спустившись вниз, прорезая светом фонарей темноту вокруг нас, мы оказались в совсем тесном помещении. Мы едва вчетвером помещались здесь. Помещение имело помесь бетона и стали. В центре напротив лестницы располагался настенный сейф. Лемон подошла к нему, открыла его и достала оттуда красную папку и ничем непримечательную розовую ключ-карту. На папке было написано: «Совершенно секретно. Только для Уполномоченного Персонала», но какого именно персонала не указано. Лемон открыла папку и стала читать, застыв и не шевелясь. У меня возникло ощущение, что она и вовсе перестала дышать от увиденного. Любопытство во мне вспыхнуло ярким пламенем.

— Не тяни кота за яйц… за хвост. Что там написано? — нетерпеливо спросил я.
— Розовая ключ-карта — это один из шести ключей нужные для прохода в... «Купол», — последнее слово она произнесла очень медленно и тяжело. Как будто она сама не верила в то, что говорила.

«Купол»? Гербарий мне в коллекцию! Наконец-то первая, ебать его, успешная находка! Мне кажется, что я от радости вот-вот стены начну ебать. За полтора месяца в этом мире я наконец-то хотя бы немного приблизился к возможности вернуться домой.

— «Купол», — начала она, при это глядя на содержимое красной папки, — это довоенный научно-исследовательский центр, в котором преимущественно находились учёные шести Министерств. Как и было сказано мною ранее, это был настолько засекреченный проект, что большинство сотрудников проекта не знали, над чем в действительности они работают. Даже из тех же самых Министерств сотрудники не верили в существование этого проекта, мол, все шесть Министерств никогда не смогут сотрудничать вместе, и что это всего лишь миф, чтобы как-то отвлечь врагов Эквестрии от войны. Его постройка началась где-то за семь лет до падений мегазаклинаний. Официальной даты начала строительства проекта здесь не указано. После завершения строительства, «Купол» был закрытым объектом как для входа, так и для выхода. Были отобраны лучшие умы, не только Министерств, но и простых учёных Технологической эпохи развития. Здесь указано, что даже руководство из Стойл-Тек было подключено к проекту. Доступ к «Куполу», после завершения его строительства, имела лишь Принцесса Луна. Здесь сказано, что сами кобылы Министерств не имели право доступа. Хотя шесть ключей как раз таки и олицетворяют то, что проектом занимались именно они. К сожалению, здесь ничего нет о подлинной цели проекта. Первоначальная цель — научные исследования ограждённые от внешнего мира, свободные от каких-либо рамок, кроме соблюдения мер безопасности. Столько вопросов и так мало ответов. Тут много мелкой информации, но о местонахождении, где хотя бы применяются эти шесть ключей, или же местоположение самих ключей увы не указано.
— Как только я появился, так тут же появились доказательства существования этого самого «Купола». Ну что скажете, по поводу такого удивительного совпадения? 
— Так, — начала Лемон, — ты это, не преувеличивай свою ценность. Согласна, что благодаря тебе нам не пришлось тащиться обратно на базу и тянуть сюда нашего писца-слесаря, которая на самом деле наш главный архивариус. Это действительно просто совпадение.
— Да это просто мать всех совпадений! Неизвестный путешественник показал вам письмо, подтверждающее существование сверхсекретного проекта, затем через пару часов странствия вместе с ним вы просто натыкаетесь на вход в Стойло, потом благодаря ему, вы попали в кабинет Смотрительницы, а ещё, что именно в этом Стойле обнаруживается один из шести ключей для входа в комплекс «Купол».
— Поправка, — вклинилась Лемон. — Не само существование проекта, а его строительство. Неизвестно, уцелел ли объект и не произошло ли с ним чего за двести лет.
— Неважно, — махнул я копытом. — Могу сказать, что благодаря мне, ваши шансы найти сверхсекретный объект увеличились во много раз.
— Ох, какая уверенность и оптимизм, — молвила Лемон, покачав головой. — Может ты и вправду пригодишься Стальным Рейнджерам. Пойдёшь с нами на базу.
— Но… — не успел Брукс выразить своё мнение, как старшая по званию тут же его перебила.
— Он в чём-то прав, рыцарь Брукс — сказала она, протиснувшись между нами и поднимаясь обратно в кабинет Смотрительницы, а мы последовали следом за ней. — Его нужно показать Старейшине. Если она одобрит его рвение помочь нам найти «Купол», то пускай так и будет. В нём есть определённая польза. Бывалые и опытные путешественники всегда полезны, по крайней мере, по части информации. Как я люблю говорить, много информации не бывает, её наоборот — всегда мало. 
— Чудно, — воскликнул я, а затем спросил. — А что это за писец-слесарь, о котором вы упоминали?
— Наш Архивариус — Гринкейс, — пояснила Лемон. — Помимо основной своей деятельности, она занимается взломом замков. Вот в этом ей нет равных. Она может взломать любой замок без отвёртки и отмычки, то есть, вообще без каких-либо инструментов.
— Заклинанием? — уточнил я.
— Агась. Она просто искусная взломщица.
— Ну это мы ещё посмотрим.

Перед тем, как мы вышли на поверхность, Лемон на всякий случай закрыла массивную дверь и выставила на ней новый код, чтобы это место не досталось хозяевам Ванхувера, которые могут случайно обнаружить это место. Ещё, как она мне потом сказала, оставила на дверях символ их организации. Вместе со Стальными Рейнджерами я отправился в штаб-квартиру этого местного подразделения, которое называлось Цитаделью… Когда Лемон упомянула это название, я чуть не поперхнулся воздухом. На моё сознание внезапно нахлынуло множество воспоминаний, связанных с Братством Стали на Столичной Пустоши.

Глава 8 «Стальные Рейнджеры»

Братство Стали… Когда-то одна из самых могущественных организаций на пустошах. По крайней мере, подразделение, располагавшееся на востоке страны, в Вашингтоне, на момент моего ухода из Столичной Пустоши они имело ещё довольно сильное влияние на простых поселенцев. Главной и единственной целью всей организации был поиск и сохранение технологий человечества. Они отбирали технологии у «дикарей», в большинстве случаев силой, потому что никто не желал отдавать вещь, которая, возможно, являлась последним средством защиты. Из-за их политики, «технологии важнее жизни», они, на сколько это возможно, отгородились от внешнего мира и коллекционировали эти технологии лишь для себя, надёжно спрятав их от всех чужаков. Из-за этого они нажили себе множество врагов, а друзей не из Братства можно было по пальцам одной беспалой руки пересчитать.

В пустошах всем известно о людях в массивной силовой броне, с убийственным лазерным оружием, которые без малейших колебаний отбирают любое имеющееся у тебя сложное устройство или продвинутое оборудование. В конечном итоге, это их и погубило. Из-за своей замкнутости от внешнего мира и неприветливого отношения с остальными, в их рядах постепенно уменьшалось количество людей. Через некоторое время они всё-таки проиграли «дикарям», и эти дикари смогли одолеть Братство лишь потому, что порой количество, бывает важнее качества. Появилась новая сила и имя ей — Новая Калифорнийская Республика. На стороне Братства не было тех, кто мог бы их защитить и поддержать в сражениях. Неудивительно, что на западе их предали, когда они были вместе с НКР, чтобы противостоять остаткам Анклава в Наварро, поскольку их сочли серьёзной угрозой. Не гонись они так страстно за технологиями, готовые убивать за них, то возможно НКР оставило бы их в покое. В итоге, от Братства остались лишь небольшие подразделения, разбросанные по большей части разрушенной Америки. Большинство жителей пустошей считают, что Братство Стали уже не существует и сейчас является лишь страшилкой для суеверных, но не более того.

Впервые выйдя из Убежища Сто Один, я, само собой, не имел ни малейшего понятия об этих «рыцарях в сверкающих доспехах» и о том, что они из себя представляют, ровно, как и о большинстве вещей в современной Пустоши. Первая встреча с ними произошла Чеви-Чейз. Это были сильные люди, в, казалось бы, непроницаемых доспехах и способные защищать слабых, настоящие герои. Такими я их считал и до сих пор считаю, но только Восточное подразделение Братства Стали, с главным штабом в Пентагоне. В других отделениях я не встречал такой самоотверженности, как у людей Оуэна Лайонса. Он, вопреки идеалам Братства Стали, стал защищать и местное население, а поиски технологий опустил до второго приоритета. Остатки западного Братства узнало, что Оуэн тратит ресурсы и солдат на защиту каких-то дикарей и невеж, и перестало поддерживать его.

Оуэн Лайонс толпами набирал рекрутов, но этим лишь увеличил смертность среди членов Братства, потому как люди с пустошей были неопытными и слишком пылкими. Со временем назрел раскол и те, кто остались верны истинным идеалам Братства и кодексу, в насмешку Лайонсу назвали себя «Изгоями». Их заржавелая силовая броня всегда заставляла меня волноваться и беспокоиться, когда их носители проходили мимо меня. Она будто бы запятнана кровью поверженных и не согласных с их убеждениями, или же они нарочно показывали остальным, что они не брезгуют убийствами, дабы раздобыть драгоценную для них технологию. Между Изгоями и Братством Стали были пенопластовые... очень взрывоопасные отношения, то есть, настолько хрупкие, что при встрече они могут перестрелять друг друга, если кто-нибудь из них уловит в диалоге хоть намёк на оскорбление в свой адрес. По этой причине они, включая и множество других поселенцев, пытаются, чтобы их пути не пересекались.

Проект моих родителей давал новую надежду жителям Столичной Пустоши на возрождение. Лайонс не оставил это без внимания и подал хоть какую-то каплю помощи этим амбициозным авантюристам и первопроходцам добропорядочности посреди жестокой и безжалостной Пустоши. Однако проект был слишком… сказочным. Неудачные эксперименты и испытания моих родителей в сумме с большими потерями среди членов Братства при защите комплекса заставили Лайонса оставить без защиты их и всю работавшую с ними команду учёных, а ещё моё рождение и смерть моей матери заставили полностью свернуть проект. Мне было сложно понять, что тогда чувствовал мой отец: рождение первого сына с одновременной потерей жены, растаявшая мечта… Столько бед и проблем свалилось на голову одного человека. Мне знакомо чувство потери, и я знаю что это такое. Я полностью познал это, когда потерял свой красивый и любимый цветок на пустошах — Брис. Нет, я не хочу вновь вспоминать её смерть...

Отец желал, чтобы я вырос в безопасности и комфорте, поэтому сразу после моего рождения и смерти моей матери мы поселились в Убежище Сто Один, ему удалось нас туда доставить, конечно, не без помощи человека из Братства, но ему удалось. От меня всю жизнь скрывали тот факт, что я родился не в подземной и уютной стальной коробочке, а на поверхности, где царила жестокость, боль и страдания. Каким же я был счастливчиком, что вырос в таком благополучном месте, в сравнении со всеми треволнениями Пустошей. Однако всё было гладко до одного момента: едва мне стукнуло восемнадцать лет, как мой отец ушёл, не оставив даже записки (образно говоря, ибо она была... на теле Джонаса — лучшего друга моего отца). Ради чего он оставил безопасное убежище и собственного сына? Я задавался этим вопросом до того момента, пока не обнаружил проект «Чистота» и не познакомился с Мэдисон Ли. Отыскав отца, я узнал ответы на многие свои вопросы, не дающие покоя моей душе. Возобновив проект, мой отец отдал жизнь ради него. Он был уверен, что я достаточно взрослый, смелый и крепкий духом, чтобы справиться со всеми трудностями в одиночку. Он был прав лишь частично, ибо я был не один... у меня была любимая... Она-то мне и помогла пережить нелёгкую смерть столь близкого для меня родственника. 

После всех этих событий в мемориале Джефферсона — появление Анклава и смерть родного отца — я встретил Старейшину Лайонса и больше узнал о Братстве Стали. Они указали мне на место, где я могу найти недостающий компонент Очистителя, а позже помогли мне отбить проект у Анклава. Я доверил Очиститель Оуэну Лайонсу, надеясь, что он и Братство доставят «живую воду» самым отдалённым поселениям Столичной Пустоши. И поэтому я с чистой совестью вошёл в наполненную радиацией камеру и запустил Очиститель. Когда-то отец пожертвовал будущим человечества ради меня, теперь пришло время вернуть долг — я отдал свою жизнь ради будущего человечества. 

Я думал, что уже стал лишь воспоминанием, картинкой из прошлого, ещё одним трупом на этой бренной земле, мне казалось, что даже видел тот самый пресловутый свет в конце тоннеля, но моё тело отказывалось умирать, во многом благодаря тому, что я слышал чей-то голос, молящий меня не уходить и не оставлять кого-то в одиночестве. Мне было ради кого жить. В тот момент, когда я собирался войти в историю, Брис со слезами на глазах отговаривала меня идти в ту чёртову камеру. Тогда, подарив последний и самым страстный поцелуй, который только можно подарить своей второй половинке, я всё-таки вошёл туда, ибо знал, что это мой долг. Придя в сознание, первое, что я увидел, это Брис. Она была рядом... и всегда была рядом. Увидев меня, очнувшегося… в общем, я считал, что вот-вот задохнусь от таких крепких обнимашек. Она была настолько счастлива тому, что я очнулся, что чуть ли не визжала от счастья. От того, что видел свою любимую счастливой, у меня на душе становилось тепло. Я неосознанно отказывался вот так просто погибнуть, моё тело сумело пережить огромную дозу радиации без последствий, поскольку у меня был повод... повод жить ради неё, не хотел оставлять её одну. Действительно, я счастливчик.

Расспросив о случившемся, мне стало известно, что после того, как я активировал Очиститель, произошёл мощный выброс энергии, а Брис вместе с Сарой отбросило к стене и обе потеряли сознание, а нас всех спас Львиный отряд Сары. В момент моего пробуждения, Брис уже очнулась. Она пролежала без сознания не так много времени, в то время как сама Сара была ещё в отключке. Вот уж честно, лидер спецподразделения ещё расслаблено отдыхает на кровати от полученных повреждений, когда обычная гражданская уже бодрая как огурчик...

На внезапные счастливые крики появился удивлённый и обеспокоенный Старейшина Лайонс, и ещё несколько заинтересованных членов Братства пришли поглазеть на причину возникшего шума. Лайонс сообщил мне, что Брис почти всегда была рядом со мной, надеясь, что я приду в себя вопреки обещаниям медиков, которые твердили, что не выйду из глубокой комы. Я и не оклемался бы, если бы не дорогая Брис, мольбы которой вернули меня к жизни.

Братство спасло меня, мою любимую, и взяло на себя ответственность распоряжаться Очистителем. Я вместе с любимой отправился посмотреть на работающее крупное водоочистное сооружение, которое не вписывалось в вид безнадёжной разрухи. И мы, в особенности я, были вне себя от радости — мечта моих родителей стала реальностью! Жители Пустоши получили возможность пить чистую, не облучённую воду. Надеялся, что мои родители, вальяжно лежат на небесных ложах и расслабленно покуривают сигары, видя плоды своей работы.

Я, вместе с Брис, сумел каким-то чудом склонить чашу весов на сторону Братства Стали в борьбе с Анклавом.

Потеряв любимую, я некоторое время бродил в окрестностях Столичной Пустоши. Однажды отправился в Питтсбург — где я узнал поподробней о Биче Божьем, устроенном Братством, — а затем в Пойнт-Лукаут. Не желая прозябать в одиночестве и бесцельности, ибо мне ничего не оставалось, кроме как убивать рейдеров и супермутантов, получая при этом серьёзные ранения, я решил всё-таки отправиться на запад искать истинное Братство Стали вместе с Изгоями, но в конечном итоге не нашёл его. Однако в подробностях, насколько это возможно, узнал об их первоначальных идеалах. 

На западе я выяснил, что легендарное Братство Стали считается преступной организацией, существование которой можно уже смело ставить под сомнение. Подробно об их истинных целях и приоритетах я черпал из мемуаров Выходца из Убежища, ведь он когда-то состоял в первоначальном виде организации и беседовал со Старейшинами. Узнал, как с их помощью он смог одолеть Мастера и его армию супермутантов. Даже в те времена редко встречались те, кто знал или слышал о Братстве Стали. После войны с НКР Братство Стали пребывает в бегах, остались лишь небольшие подразделения по всей территории послевоенной Америки. Например, одним из таких является небольшое отделение в Мохаве. Другие отделения на западе я так и не смог обнаружить. Они или полностью исчезли, или очень хорошо скрываются от любопытных глаз, вроде моих, но со временем я обнаружил ещё одно подразделение...

Прибыв в Мохаве, в моей головушке поселились две свинцовые сестрицы, за что в конечном итоге, в качестве оплаты, я получил кратковременную потерю памяти. Воспоминания у меня восстанавливались постепенно, через «слова-активаторы», которые доносились до моих ушей на просторах Пустоши. Эти слова постепенно открывали мне моё прошлое. Я вспомнил о Братстве, когда Вероника их только-только упомянула. Память возвращалась так внезапно, что порой было… страшно и болезненно вновь переживать душевные страдания в моей жизни, в особенности те, что связаны с потерей любимой, о которой я вспомнил, просматривая записи в ПипБое. Но, как известно, всегда существует и обратная сторона медали и мои воспоминания не были исключением, например, в очередной раз пережить счастливые и радостные моменты. Среди таких моментов был первый поцелуй с возлюбленной, любовная ночь... Спустя год после тяжёлой травмы головы я восстановил свою память. Память возвращалась ко мне как через случайные услышанные или увиденные слова, так и через оставленные мною записи в моём ПипБое. Свои рассуждения, найденные голодиски и просто записки, скопированные мне на носитель, я никогда не удалял. Полагал, что всегда порой полезно пересматривать собственные записи и проанализировать свои решения и мысли.

Мне было любопытно встретиться и познакомиться с первоначальным Братством Стали... Я нашёл кучку самых обычных техноманьяков, которые брезговали обществом внешнего мира, точно оно какое-то вселенское зло. Согласен, что во внешнем мире много неприятных и отвратительных вещей, творимых рейдерами и прочим сбродом, но сторониться этого глупо, есть там за что сражаться. Да и в любом случае, большинство проглотит меньшинство. Как случилось с Братством. Они лбом упёрлись в свой Кодекс, поставив под угрозу собственное существование и защиту технологий от невежд. Не знаю, почему я не отказал в ответ на их просьбы, видимо, это моя натура — вот не могу я просто взять и отвернуться от кого-то, кто просит помощи. Или, возможно, из-за своей наивности и надежды на то, что они хоть капельку, да изменятся, не будут перегибать палку и не будут всецело действовать по одному принципу, гласящему, что технологии превыше всего.

Несомненно, люди из Братства в чём-то правы, поскольку результат внезапного технологического прогресса едва не привёл к вымиранию человеческой расы, словно подтверждая этим, что люди, словно глупые обезьяны, которые могут погубить себя, если получат в свои руки гранату. В мире разноцветных лошадок случилось аналогичное, взять, к примеру, посещённое недавно Стойло Сорок Четыре, в котором во время бунта один житель решил заняться тем, в чём его знаний было явно недостаточно, и в результате этого нарушил работу роботов. Проблема не в технологиях, проблема в нашей безграничной глупости... но нельзя же относиться к этому столь критично. Возможно, поэтому я им отчасти симпатизирую и помогаю.

Вероника рассчитывала на то, что если она будет приводить примеры из других сообществ и группировок, Братство осознает, что им нужно действовать также, хотя бы в небольших количествах набирая новых рекрутов, чтобы Братство не вымерло. Ничего не получилось, они не захотели менять свои правила и принципы, даже решив самые трудные проблемы, они продолжали жить по старым устоям. Лишь с некоторыми дополнениями и изменениями. Их помощь во время Второй битвы за дамбу Гувера в обмен на ГЕЛИОС Один, дала им возможность переосмыслить некоторые вещи. Хоть они и заполучили эту электростанцию и со временем узнали её истинный секрет — АРХИМЕД. Оружие, способное уничтожить Мохаве во мгновение ока, но они не предприняли попытки атаковать Нью-Вегас или хотя бы угрожать ему при помощи него. Тем не менее, я на всякий случай попросил Йэс-Мена перенастроить целеуказатели орбитальной станции таким образом, чтобы они не были задействованы в зоне досягаемости поселений и городов Мохаве.

В момент, когда Мозговой Центр стал постепенно отправлять высокие технологии в поселения Мохаве, Братство не намеревалось отбирать их силой, а лишь попросили получить доступ к всей информации, касающейся этих самых технологий. Естественно, им её предоставили, ибо когда ещё Братство сумеет так вежливо попросить? Судьбу испытывать мы не стали. Старейшина Макнамара заверил, что в случае появления угрозы для Мохаве, они помогут в её защите, потому как в случае её падения, соответственно падёт и само Братство в этом регионе.

Уже после Второй битвы на дамбе Гувера я продолжил свои путешествия за пределами Мохаве. Всё началось из-за листка бумаги в Мормонском форте… «Требуется испытатель оружия». Забавная выдалась приманка, которая обещала еду и крышки. И я купился на неё, не потому, что там предлагали еду и крышки, а потому, что мне было дико любопытно, что же это за эксперименты с оружием и может ли оно навредить жителям Мохаве. Что я в итоге получил? Опасную болезнь — синдром Селтсама. Этот синдром был смертельным и неизлечимым. Я стал очередным подопытным кроликом, чтобы найти лекарство от этой болезни… повезло, что стал первым среди тех, кого удалось вылечить. Удача снова сопутствовала мне: я вылечился от неизлечимого синдрома! А может быть меня заразили не этим неизлечимым синдромом, но какой-то бутафорской дрянью, чтобы затем меня, якобы от этого вылечили и этим дали мне повод поверить в то, что лекарство существует, тем самым мотивируя меня встать на сторону Братства, так как они собирались помочь учёным Купола. На деле оказалось, что им нужен был лишь доступ в запечатанный Купол, чтобы получить весьма ценные технологии, достигнув этого с моей помощью, а затем так предательски убить, всадив нож в спину и обрубить как последний хвост. Ублюдки... Сволочи... которых ещё поискать надо.

Старейшина Гайл, этот сраный сукин сын, предал меня, убив всех учёных Купола, а потом решил убить меня. Он пытался, но как понятно, обломался, раз я ещё жив. Хотя его телохранители едва не одолели меня в неравном бою. Всё из-за компактной гаусс-пушки. Маленькая, но такая же убойная, как её старшая сестра. И всё же, хоть с трудом, но мне удалось одержать победу. Всё-таки сложно победить того, кто сразил легата Лания в ближнем бою на мечах, один на один... с тяжёлыми последствиями. 

Пусть легат был «Мясником Востока», но я был быстрее. Однако иногда его удары меня доставали, и в общей сумме он: сломал мне несколько рёбер, изувечил руку и ногу, и ещё оставил несколько размашистых автографов на моём теле, оторвав несколько кусков моей плоти вместе с кусками брони. Я до сих пор помню эту жгучую невыносимую боль. Если бы не продвинутые технологии МЦ, я бы уже давно кормил червей, не говоря уже о том, чтобы едва стоять на ногах. У меня был ужасный вид после боя с Ланием. Ощущения были, точно я прошёл адскую мясорубку. Я держался из последних сил, чтобы не потерять сознание. После разговора с генералом НКР (мой ужасный вид частично придал убеждения в том разговоре), уровень адреналина в моей крови упал, боль стала ещё сильней и я потерял сознание. Очнулся уже в медицинской клинике Нью-Вегаса, где доктора с трудом приводили в порядок моё тело. С тех пор я осознал, что нахуй устраивать такие дуэли! Могу с уверенностью сказать, что Ланий был настоящим зверем среди людей. Никто не сравнится с ним в бою. Если бы не мои импланты — я бы сыграл в ящик. До сих пор жалею о том, что так бездумно решил сражаться с ним в ближнем бою.

Что же до Купола… я запечатал его, в надежде, что придёт время и до хранящихся там технологий доберётся Мозговой Центр, чтобы потом использовать их на благо человечества. В живых там всё равно никого не было, но это доверие Братству Стали стоило жизней многих учёных и это послужило мне уроком, что какие бы не были у них цели, никогда, ни в коем случае, не доверяй Братству Стали! Если и работаешь на них, то будь готов получить от них не нож в спину, а огромный меч, которое красуется на их символе. 

Даже если я и буду помогать Стальным Рейнджерам, то только в личных интересах, и лучше я буду использовать их, чем они меня. Наступить на те же грабли я себе не позволю, не дав Стальным Рейнджерам застать себя врасплох. Посмотрим, учитывая, что я пережил с Братством Стали, чем меня... «порадует» аналогичная организация в этом мире.

---

Примерно за сутки вместе со Стальными Рейнджерами мы добрались до Цитадели. Особых опасностей на нашем пути не встретилось. Когда я впервые увидел защитное укрепление стальномордых на горизонте, то обратил внимание, что по обеим сторонам от неё расположены огромные горы и крутые скалы, на верхушках которых лежал снег, а само укрепление скромно расположено между ними, словно какое-то КПП, которое преграждало путь на ту сторону. 

Подходя всё ближе к их базе я стал различать некоторые её элементы. Высокие серые стены из надёжного камня полностью окружали территорию базы. На ограждении базы вдоль этих стен в одиночестве располагались маленькие закрытые башни с отверстиями, внутри, как объяснила мне Лемон, находились либо турель, либо Стальной Рейнджер с крупнокалиберной снайперской винтовкой («Антимех-винтовка»). Порой, вдоль этих стен проходило один-два солдата полностью облачённых в силовой доспех с винтовками на боевых сёдлах. Как только они завидели нас, бросили на нас свой любопытный взор, но, заметив своих, возобновили патруль периметра. 

Мы шли как раз вдоль железнодорожного пути, который, наверняка, заканчивался где-то за высокими стенами базы. Лемон сообщила мне, что с обратной стороны базы почти нет земного свободного пространства, там одно лишь море, волны которого с огромной силой накатываются на скалы, звуки которых эхом разносятся по окрестностям. Не каждый день удаётся услышать настолько прекрасные звуки, я аж невольно приостановился и прислушался к ним. Так и есть, база Стальных Рейнджеров является конечной остановкой в этом ущелье. По словам нашей лимонной пони, имела официальное довоенное название — «Омега».

Дошли. Ворота представляли собой раздвижные металлические пластины, высотой больше двух метров, на которых красовался символ Стальных Рейнджеров. Символ я встретил раньше, на броне рейнджеров, и он сильно напоминал символ Братства Стали в одним лишь отличии: привычные шестёрни в форме круга изменены на очертания яблока... Что ж, бывают и такие странности.

Перед воротами располагалась металлическая кабинка, в которой свободно помещался бы пони, облачённый в силовые доспехи. Оказалось, что здесь было асфальтовое полотно для транспорта, которое проходило через эти самые ворота. По левую от нас сторону был тот самый железнодорожный путь, для которых предоставлялись отдельные ворота, принцип работы которых был тот же, что и у ворот перед нами. Судя по всему, стены возвели уже после Великой Войны.

— Назовитесь! — донёсся искажённый динамиком шлема металлический голос кобылы.
— Звёздный паладин Стар, паладин Уилфорд и рыцарь Брукс, — ответила Лемон пони-часовой за всех, а затем добавила мельком взглянув на меня. — И ещё... мы подобрали одного бродягу по пути. Дэниэл Эванс. Я беру полную ответственность за его действия на территории базы.

Часовая кивнула, вошла на несколько мгновений в кабинку, после чего, с металлическим скрежетом, пластины разошлись в стороны, предоставив нам вход на базу. Кобыла вернулась на своё место.

Лемон вызвалась быть ответственной за меня... впрочем, я и не против этого. Наверняка, это стандартная процедура Стальных Рейнджеров, если на их территории появлялся незнакомец, то кто-то брался отвечать за его действия. В своё время, когда Вероника привела меня в бункер Хидден-Вэли, тогда она также неофициально отвечала за мои действия. 

Когда мы вошли во двор базы, на нас обратили внимание лишь несколько Стальных Рейнджеров, после чего они продолжили заниматься занудным патрулированием базы. Здесь было около дюжины солдат в силовых доспехах, наблюдающих за обстановкой. Несколько жеребят играли в какую-то весёлую игру, поделившись на два небольших отряда, часть бойцов продолжали наблюдать за нами, в особенности за мной. От таких пристальных взглядов мне стало неуютно, ибо у них в боевых сёдлах тяжёлое огнестрельное и энергомагическое оружие, которые от меня и мокрого места не оставят, если я сделаю неправильное движение.

Почти весь двор укрыт асфальтовым полотном. Здесь располагались несколько помещений, к самому крупному из них вёл тот самый железнодорожный путь, поблизости которого мы шли сюда. Здание высокое и внушительное, стены выстроены из красного кирпича, крыша имела остроконечную форму и была того же оттенка, что и стены, в верхней части которых, расположенные в один ряд, маячили небольшие прямоугольные окна. Я так понял, это было железнодорожное депо и, вроде бы, оттуда доносился шум ведущихся работ.

Просторно, не смотря на массивное сооружение железнодорожного депо. Пара небольших офисных зданий, площадка для стрельбища, дорожка с препятствиями для тренировок. Ещё были различные элементы экстерьера для эстетического удовольствия, вроде клумб, садика и лавочек. Вот это уже не в стиле военной организации. 

Направлялись мы в одно из офисных помещений. Внутри не было ничего особенного, кроме пары писцов, занимающиеся исследованиями технологий. Оказалось, что мы направляемся в подземный бункер, что в принципе и следовало ожидать от такой организации как Стальные Рейнджеры.

Мы спустились в нижние помещения, построенные целиком из металла, и скитались по ним некоторое время, пока не очутились перед довольно большим лифтом, на дверях которых красовался знакомый мне символ Стальных Рейнджеров. В лифте мы проделали немалый путь вниз. Спустившись, мы вышли в небольшую прямоугольную комнатку из тёмного металла, из которого был сделан решётчатый пол. Это место освещал мягкий жёлтый свет, исходивший из небольших ламп, установленных в потолке и под решёткой. Здесь нас встретили три Стальных Рейнджера с оружием на боевых сёдлах, один из них был без шлема. Я так понял, именно он был главным, поскольку важные персоны любили говорить с глазу на глаз. У этого жеребца была шоколадного цвета шёрстка и девственно чистая белая грива, со скромной короткой причёской. Он поприветствовал своих, а потом обратился ко мне.

— Главный паладин Гривус, — представился он спокойным и ровным голосом, — Я здесь слежу за Ванхуверским подразделением Стальных Рейнджеров. Ты не из Стальных Рейнджеров, но обязан соблюдать правила для посетителей во время пребывания на территории Цитадели. Здесь правила, как и в любом приличном сообществе, для посторонних просты: не затевай драк, не лезь в дела хозяев, не кради, не провоцируй окружающих на неправомерные действия. Слово Старейшины — закон как для Рейнджеров, так и для чужаков. Неуважение к правилам равно неуважению ко мне, Старейшине и Звёздному паладину. Во время пребывания на территории Цитадели к тебе приставят конвой, чтобы ты не наломал дров. Мне уже сообщили, что ты находишься под ответственностью звёздного паладина Стар, так что в лепёшку разбейся, но не смей порочить имя звёздного паладина. Я ясно выражаюсь, мистер Эванс? — проговорил он, с прищуром глядя на меня.
— Да-да, — я снял шлем и улыбнулся. — Буду паинькой.
— Вот и славно, — сказал он. На его лице промелькнула тень улыбки, а затем он вновь стал серьёзным. — Теперь официально сообщи о своём пребывании Старейшине Ларго Бриз, — он жестом указал на коридор слева от него. — Если будут вопросы, найдёшь меня в кабинете, — он указал помещение справа от него. Я удовлетворительно кивнул. Он удалился к себе, а двое других рейнджеров, не проронив ни слова, так и остались приглядывать за входом.

«Кому-то нужно помочь найти лазерный пистолет?» — пронеслось у меня в голове. Эх, столько было с ним мороки. Всё это больно напоминает мне первое посещение Хидден-Вэли. Ну что-ж, пора познакомиться с персоналом Омеги поближе, и надеюсь, что не настолько.

— Следуй за мной, — проговорила Лемон, идя в коридор справа от нас. Я последовал за ней, Уилфорд и Брукс — за мной. Там мы свернули направо. В конце коридора был очередной лифт с символом «яблочных» Рейнджеров. Зайдя в него и спустившись на нижние уровни, мы вышли из него и тут я решил начать диалог.
— Может, проведёшь мне небольшую экскурсию? — спросил я у Лемон, осматриваясь вокруг себя, будто бы мне это интересно, но на самом деле — нет. Мне просто неуютно находиться с этими солдафонами в таком тесном месте, поэтому и скрыл это, делая вид, что мне до безумия интересен интерьер лифта. 
— Как только получим официальное подтверждение от Старейшины на твоё посещение Цитадели, тогда и покажу. Последнее слово за ней. Если она будет против пребывания здесь чужака, то тогда... извини, тебя просто выставят из бункера.

Ну и ладно. Я как-то не особо рвался оставаться здесь надолго. И всё же, любезность Лемон мне по душе. Теперь я знаю, к кому можно пойти и договориться.

---

Кабинет Старейшины. Получив разрешение войти, я и Лемон вошли туда, в то время как остальные остались ждать у его дверей.

Старейшина Ларго Бриз сидела в большом удобном и большом кресле, за полукруглым стильным металлическим столом, верхняя часть которого была отделана из дерева. На нём располагался терминал, множество канцелярских принадлежностей: важные документы, отчёты, карандаши, несколько книг и прочее. Занятая личность, как я погляжу. В кабинете, кроме этого рабочего стола вдоль стен стояли картотеки с документами, технические приборы и предметы жилого интерьера. Опять же, такие удобства не являются стандартными для столь военной организации. Напротив входа в кабинет, как раз за рабочим столом Старейшины находилась ещё одна дверь. Видимо, там её апартаменты, где удобств ещё больше. 

Старейшиной являлась светло-бежевая земная пони. Из-за потускневшей, с проседью, гривы и морщин, я бы сказал навскидку, что ей не менее шестидесяти лет. Когда она посмотрела на меня безразличным и холодным взглядом, стало ясно, что в прошлом произошло что-то серьёзное и она потеряла всякие положительные эмоции, а может на ней просто начал сказываться преклонный возраст или её профессия лидера отщепенцев в силовых доспехах. Почему-то в последних двух причинах, я сомневаюсь.

— Старейшина, извольте предста... — начала было Лемон, но её перебили.
— Я знаю, кто он, — проговорила Старейшина, а потом обратилась непосредственно ко мне, натянув деловито-официальную гримасу. — Моё имя — Ларго Бриз, Старейшина Ванхуверского отделения Стальных Рейнджеров и твоя Старейшина тоже, пока ты находишься здесь. Если хоть кто-то из посторонних узнает, что происходит на этой базе, то поверь мне, я позабочусь о том, чтобы от тебя даже пепла не осталось. Тебе ясно, абориген? — суровым тоном проговорила она, что вот-вот мурашки по шёрстке пробегут. 
— Ясно, — ответил я, выйдя чуть впереди Лемон и не выдавая своих эмоций. Она вновь начала рассматривать какие-то бумаги. — Моё имя Дэниэл Эванс. Занимаюсь в основном путешествиями по заброшенным и неисследованным местам. Порой выполняю всякую работёнку. По большей части курьерской доставкой, бывший охотник за головами, это значит, что у меня есть неплохой боевой опыт. Я пришёл сюда, чтобы найти... — Лемон незаметно ткнула меня копытом. — …найти место, где можно отдохнуть и продать своё барахло. Просто до Ванхувера путь не близкий, а я уже и так тащился сюда целый месяц и жутко вымотался. Нужно пополнить продовольствие и...
— Ты не отсюда? — внезапно прервала меня Бриз, подняв свой любопытный взгляд на меня. Я кивнул. — Ты занимался рабовладельческими делами?
— Нет. А что?
— Если ты ими занимался, то не трепись об этом каждому Стальному Рейнджеру. Некоторые рейнджеры терпеть не могут хозяев Ванхувера. Это так, к сведению, если жизнь дорога. Меня не интересует, чем ты занимался в прошлом и был ли ты другом или врагом в других отделениях Стальных Рейнджеров, главное, чтобы ты здесь вёл себя подобающим образом. Меня волнует лишь то, что происходит здесь и сейчас. Гривус уже привёл для тебя краткий обзор наших правил и порядков? — Я кивнул. — Хорошо, — с этим словами она повернулась к терминалу и что-то напечатала на нём, а затем достала какую-то бумажку, взяла в зубы карандаш и написала что-то на ней, после чего протянула её мне. — Это моё стандартное распоряжение, уведомляющее, что тебе разрешено посещать большинство помещений бункера. В остальные тебя попросту не пустят, будь ты даже Стальным Рейнджером. Нужен особый допуск. ты по-прежнему остаёшься под ответственностью звёздного паладина Лемон Стар, только сейчас уже официально. не подведи её доверие. Тебе разрешено вести здесь торговлю и пользоваться услугами писцов и остальных, если они этого захотят. Валюта стандартная — бутылочные крышки. Я уже уведомила руководящих отделами, отправив на их личные терминалы информацию, что тебе дан стандартный пропуск. Если по каким-то причинам они не увидели моё сообщение, то просто покажешь им это распоряжение. Всё. Вопросов нет? — Я отрицательно покачал головой. — Свободен.

---

— Какая-то она... излишне официальная что-ли? — проговорил я, выйдя из кабинета, и взглянув на закрытую дверь. Лемон осталась отчитываться перед Старейшиной, а мне было разрешено идти, куда только глаза глядят. — Никакого вежливого тона.
— Она строго соблюдает правила и Кодекс, — сказал Уилфорд. — Вот и всё...
— Да это так, мысли вслух, и уже не имеет значения, — добродушно перебил его я. — Проведёшь экскурсию по бункеру?

Уилфорд рассказал о Цитадели и её небольшую историю. В бункере всего пять уровней, но внушительных размеров. На первом расположен склад, стрельбище, тренировочный зал и апартаменты главного паладина, он находится прямо за кабинетом Гривуса. На втором: жилые казармы для бойцов, лаборатория, медицинский отсек и мастерская. На третьем: помещения для писцов и для подрастающего поколения, «Разрядник», также находятся архивы и симуляторы виртуальной реальности. На четвёртом: командный центр, апартаменты для Старейшины и звёздного паладина, главный компьютер Стальных Рейнджеров и системы, поддерживающие работоспособность этого бункера. Пятый является уровнем гидропоники.

Гидропоника расположена на самом нижнем уровне, под реактором, который к счастью хорошо загерметизирован, чтобы не допустить утечку радиации, и лишь потому, что относительно неглубоко была обнаружена небольшая сеть пещер. Земля в этих пещерах оказалась пригодна для выращивания определённых культур, оснастив её для этого, а водный талисман обеспечивает здесь всё водой. Так что, в этом бункере проблемы с водой и едой полностью отсутствуют.

Население бункера достигает где-то до тысячи. Примерно сотню лет назад, Стальные Рейнджеры обнаружили этот бункер. Здесь прятался военный персонал ещё со времён падения мегазаклинаний. Бункер был в хорошем состоянии, с удобствами изначального персонала. Со временем Стальные Рейнджеры и военный персонал «Омеги» слились воедино, но, тем не менее, именно правила и законы Стальных Рейнджеров стали преобладающими в этом месте. Это объясняет откуда здесь столько элементов декора и удобств, что я замечал ранее. Сегодняшние Стальные Рейнджеры — это предки пришедшего сюда подразделения Стальных Рейнджеров около сто десяти лет назад и выжившего персонала базы «Омеги».

Я навестил квартирмейстера Стальных Рейнджеров и продал найденное барахло и закупил нужные мне боеприпасы и запчасти. Как и ожидалось, в списке для покупок мне предоставляли только стандартные товары... ни тебе энергомагического оружия, ни спарк-батарей. Эх, а ведь заряд в последней батареи для «Нахрапа» почти иссяк. Доступ к остальному снаряжению имеют только Стальные Рейнджеры или же если посторонние имеют особые распоряжения от Старейшины. Жаль, а я бы поглядел на местный арсенал.

Затем я с конвоем отправился в мастерскую. Мне было интересно познакомиться с главным механиком, то есть, главным писцом.

---

Мастерская была ну очень большая, даже поделена на несколько зон. Здесь было около четырёх десятков рыцарей и писцов, занимающихся починкой и калибровкой различного оружия и снаряжения. Сколько инструментов и высокотехнологического оборудования здесь находится... Ох, я всегда пребывал в экстазе при виде оборудования Братства Стали, а теперь и Стальных Рейнджеров. Хоть они и помешаны на технологиях, как рейдер на садистском развлечении, но умеют подбирать нужные вещи для инженерного ремесла.

У меня глаза не успевали оглядеть всю эту красоту инженерного искусства. Тут можно так развернуться, что я мог бы без труда собрать энергомагическую винтовку, нужны только детали и подходящее оборудование, а оно здесь было на высшем уровне. Ох, бля... Какое же пиздатое место и какие возможности! Я помню, как пользовался мастерскими Мозгового Центра. Вот поистине там были неограниченные возможности. Благодаря тому оборудованию я смог впихнуть в свой персональный компьютер технологии, генерирующие кратковременное стелс-поле.

— Ты это, не обкончай тут всё от радости, — подметил Уилфорд, заметив мой неописуемый и неподдельный восторг.
— Дай насладиться моментом, — возмутился я. — Ты всю малину портишь! — Я подошёл посмотреть, как один из писцов (она не обратила на меня никакого внимания) работает над энергомагическим оружием. Могу с уверенностью сказать, что она знает своё дело!
— Как мне найти главного? — спросил я Уилфорда, повернувшись к нему. Не успел тот ответить, как донёсся голос от одного из писцов, который возился у стойки с полуразобранной силовой бронёй с подключёнными к ней различными проводами от приборов. Мы, естественно, втроём обратили на него внимание.
— Главных здесь нет, — ответил он хрипловатым голосом. — Каждый получает своё задание и занимается своим делом. Я лишь координирую их работу, если нужно заняться крупным или важным проектом. 
— Это, — сказал Уилфорд, издав небольшой смешок, — старший писец Стальных Рейнджеров — Айрон. Он — гений, коих поискать нужно. Одной лишь магией может починить силовую броню без запчастей и глазом не моргнув, разобрать и собрать плазменную винтовку с закрытыми глазами в считанные мгновения! Взглянув на незнакомую ему технологию, может сразу понять, как она действует, а если что-то не работает, то объяснит причину поломки. Он — истинный Стальной Рейнджер, у него настоящий бзик на технологии.
— Ты преувеличиваешь, Хью, — проговорил этот писец, коим являлся серый единорог лет шестидесяти с поседевшей гривой, которая когда-то была чёрной, судя по отдельным её прядям. Он отвлёкся от работы и подошёл к нам. — Нужно сначала разобрать эту технологию, чтобы понять причину поломки, я же тебе говорил это раньше, — добродушным тоном произнёс тот.
— Забыл упомянуть, — шепнул мне Уилфорд, — что он тот ещё скромник. — Тут он обратился уже к Айрону. — Отец, я говорю всё как есть. Тебе нет равных в этом деле.
— Отец? — удивлённо переспросил я. Вот это совпадение.
— Старший писец Айрон Уилфорд. Чем могу помочь? — с официозом обратился ко мне писец и тепло улыбнулся, заметив мои округлившиеся глаза от внезапного выяснения их родства.
— Я это... Восхищен этим местом, сэр! — сказал я, улыбнувшись и обведя копытом зал. — Столько здесь возможностей, я просто весь в экстазе.
— Хм. Значит, вы в определённом смысле механик? — поинтересовался Айрон.
— Я не говорю, что я лучший механик на Пустошах. Этот титул наверняка принадлежит вам. Я лишь прошу дать мне шанс.
— Давай проверим, — он левитировал ко мне убитую в хламину винтовку с хорошим оптическим прицелом, — сможешь ли ты её «подлечить».
— Дело в том, — начал я с внезапным оттенком смущения и неловкости, — что я ремонтирую вещи при помощи деталей и инструментов. Полный магический ремонт для меня, увы, пока почти недоступен. Я знаю лишь базу в этом деле.
— Странно, как вы можете зваться хорошим механиком, когда являетесь единорогом и при этом не в состоянии использовать заклинания в этой области. Ну, ладно. Наверняка, на то есть причины. Тогда используйте, что умеете.

Я был благодарен ему за то, что он не стал докучать меня вопросами, связанные с отсутствием моих магических способностей в ремонтном деле. Я окутал снайперскую винтовку своей голубой магией и сконцентрировался на самых повреждённых и изношенных деталях винтовки. Я попробовал восстановить их насколько мог, а затем по максимуму использовал свои инструменты и несколько запчастей для винтовки аналогичного типа.

— Держите, — я с улыбкой отдал винтовку обратно. На ремонт ушло примерно где-то полчаса.

Уилфорд-старший с должным вниманием и тщательно осмотрел проделанную мною работу.

— Хм. У вас определённо есть навыки ремонтника. В пустошах редко найдутся единороги, которым по душе копаться в технологиях, им всё молнии и телепортацию подавай, коими могут овладеть единицы, а ведь единороги могут с лёгкостью отремонтировать без деталей любое неработающее устройство. Вы какую книгу по заклинаниям ремонта изучали?
— Не выше уровня ученика, — ответил я и продолжил: — Если бы у меня были детали, то я смог бы эту винтовку отремонтировать до идеального состояния, не расходуя при этом слишком много запчастей.
— Это заметно. Ощущается, что с магией у вас проблемы, но когда вы взялись за инструменты и запчасти... Вы, честно говоря, удивили меня своей красотой работы. Точно, быстро и эффективно. Вы по максимуму использовали запчасти и инструменты, и применив несколько своих трюков при ремонте. Можно сказать, что «копытные» навыки ремонтника у вас отточены чуть ли не до идеала. По крайней мере, в плане оружия. Такой молодой, а уже такой профессионал в этом.
— Я ведь жил в Стойле и этим занимался ещё до того, как уверенно научился стоять на ногах. Проблема в том, что там не было именно магических заклинаний, связанные с починкой технологий. В Пустошах я нашёл только одну книгу заклинаний по электронике. И тут я подумал, что у вас могут быть самые продвинутые книги с заклинаниями подобного типа.
— Вот бы молодёжь так усердно учила это ремесло, как ты... Хоть бы они на половину были настолько умелыми в магическом ремонте, как ты в «копытном», то мы бы никогда не испытывали проблем с испорченными комплектами силовой брони и энергомагическим вооружением. Верно, сынок? — он ехидно посмотрел на Хью.
— Эй! Ты же знаешь, что не моё это дело! Ну просто, не лежит у меня к этому душа, — возразил тот.
— Да, ты больше в мать удался. Я же думал, что ты хоть немного будешь интересоваться инженерией.
— Если он тебе так приглянулся, то почему бы не усыновить его? — пошутил Уилфорд-младший. — Да и к тому же у меня есть сестра, которая просто без ума от подобных... занятий. Почему ты вновь поднял этот разговор?
— Я говорю о том, что он стал профессиональным механиком, при этом не используя магических заклинаний, а ты говоришь, не моё это, не моё... Сплошные отговорки, рассказывая мне байки, что земные пони этим не занимаются, поскольку у них нет рога на лбу. Чтобы удовлетворить кобылу, необязательно иметь... рог, так и чтобы починить оружие он не обязателен... достаточно просто умело пользоваться копытами и ртом, — шутя проговорил Айрон. Я едва не взорвался от смеха. Он вздохнул, словно от воспоминаний. — Ты больше любил за красивыми кобылами подглядывать, как твоя мать за жеребцами, хотя при этом ты ни разу не спалился. Хоть что-то ты умеешь делать, причём превосходно. 

Терпение лопнуло, и я захохотал. Едва услышал, как даже тот же угрюмый и сердитый Брукс издал смешок. Как я погляжу, у Айрона открытая душа.

— Так, всё, завязывай шутить, пап, — смущённым тоном проговорил Хью. От красного лица его спасало забрало брони. — Сейчас не время.
— Вот что, молодой жеребец, — Айрон обратился ко мне. — Вы меня предельно заинтересовали вашей тягой к инженерному ремеслу и электронике, но к книгам заклинания я не могу предоставить вам доступ. Вы не Стальной Рейнджер. Но… Я могу вас обучить сложным заклинаниям, только это будет недёшево. Вы не один из нас, а тратить на чужака время не хочется, когда у меня есть другие ученики, стремящиеся познать искусство инженерного дела, но и упускать такого энтузиаста я не намерен, поэтому сделаю скидку до десяти тысяч крышек... Знаю, — опередил меня старший писец, заметив выражение моего изумлённого лица, — что дорого, но знания так просто и за бесплатно не даются. Любой другой за подобное обучение запросил бы намного больше.
— Что такого важного в том, чтобы полностью обучиться этому ремеслу? 
— Вы знаете, каковы возможности единорога, который мастерски владеет заклинаниями ремонта?
— Нет.
— Так вот, он может без особых усилий отремонтировать любую вещь, в которой он разбирается. Зная её структуру, неважно, насколько оно повреждено, он может отремонтировать это до идеального состояния. Минусом этого является то, что оно требовательное по магическим параметрам и ремонтировать заклинаниями столько вещей подряд не рекомендуется. Всё зависит от сложности технологии, будто компоненты, материал и так далее. Он магией легко сможет «отсканировать» устройство или вещь и найти в нём поломку или какое-либо другое нарушение в строении. И уж тем более, он может наоборот испортить технологию по своему желанию.
— Не понял, что? — непонимающие сказал я. О чём он толкует?
— Допустим идёт бой, — увлечённо начал рассказывать Айрон, — и единорог, владеющий заклинания ремонта не ниже уровня специалиста, может сломать или повредить оружие противника на приличном расстоянии. Также можно повредить и силовую броню. Поверьте мне на слово, такой единорог будет опасней импульсной гранаты. Однако и такой трюк будет сложно провернуть против единорога, который магией окутывает своё оружие и защищает его от проникновения чужой магии. Если он единорог-механик, то такое вообще не провернуть — он это может с легкостью предотвратить, поскольку к нему оружие будет ближе, а значит и сила телекинеза и его заклинаний сильнее. Поэтому, хоть вы и подаёте такую тягу к знаниям, я не могу просто так обучить вас этому. Это просто рискованно. Я же не имею никакого понятия, как вы будете использовать эти знания.
— Может вам что-нибудь достать? Какую-нибудь технологию? — предложил я, согласившись с его рассуждениями. Нужно как-нибудь узнать поподробней о таких заклинаниях, которые могут испортить оружие противников. — Если покажу свою пользу Стальным Рейнджерам, то тогда научите подобному?

Этот мир меня вновь удивил, причём приятно. Тут противник думает, что сразил тебя, и подходит к тебе, чтобы добить, а ты, можешь испортить оружие так, что оно либо заклинит, либо даже взорвётся при следующем выстреле! Это же как сорвать чеку с гранаты и незаметно засунуть её кому-то в карман, и наблюдать за фейерверком.

Судя по его лицу, я его заинтересовал.

— У нас и так много технологий… Однако есть чудесные вещи, про которые я знаю, но их у меня нет.
— Эти «чудесные»… технологии, я полагаю, вам не терпится их заполучить?
— Именно.
— Отец, — вмешался Хью, — не говори, что ты пошлёшь его искать те технологии, если даже Стальные Рейнджеры не смогли их обнаружить?
— Знаешь, сынок, — ответил он, — порой свежий взгляд может указать даже на самые банальные просчёты. Мы свыкаемся с некоторыми вещами и не замечаем вероятных проблем. Итак, — он обратился ко мне, — мне нужна силовая броня Анклава или стелс-плащ зебр.
— Где же я достану вам эти технологии? — заинтересованно спросил я.
— В том то и проблема, что я не знаю, — ответил Айрон, пожав плечами, — но могу подсказать вам направление — Ванхувер. Предполагаю, что эти две технологии должны находиться у какой-нибудь шишки из Пяти Семейств. Их ведь больше и наверняка уже что-то подобное раздобыли. 
— Вполне возможно, — согласился я, — что стелс-плащ может находиться там, но каким боком там может быть силовая броня Анклава? Вы вообще хоть знаете, как она выглядит? 
— Я знаю, что Анклав существует до сих пор. Мне известно, что до войны пегасы использовали особый тип силовой брони. Она по защите уступала силовой броне Стальных Рейнджеров, но была намного легче, поскольку пегасам нужна была скорость и манёвренность в бою.
— Тогда с какого перепугу облегчённая силовая броня необходима Стальным Рейнджерам? Пегасов среди вашей организации нет же.
— Силовая броня пегасов издавала намного меньше шума при движении, чем стандартная версия. Если объединить её с технологией стелс-плащей, то можно создать броню для спецопераций. Она не будет привлекать лишнее внимание, а в случае форс-мажорных обстоятельств может без особых усилий защитить бойца в открытом бою, скрыв его от врага. Для скрытных и секретных заданий силовая броня пегасов подходит как нельзя лучше, а в сумме с технологией стелс-поля, которая лучше всего реализована в стелс-плащах зебр, вообще идеально. До войны зебры в плане стелс-технологий обскакали всех. Они были вне конкуренции. Вкратце, если я достану обе эти технологии, то смогу разобраться, как относительно тонкая броня может обеспечить такую сильную защиту, и каким образом на очень длительное время обеспечить необходимую броню стелс-полем. В принципе, мне достаточно любой из этих технологий, но несомненно с двумя технологиями проект будет двигаться на несколько порядков быстрее.
— Найти любую технологию из этих двух. Ясно. Но всё же... каким образом силовая броня Анклава могла оказаться среди хозяев Ванхувера?
— Патрули Анклава в окрестностях Ванхуверского региона, как и во множестве других, судя по старым и древним отчётам, были замечены и раньше, но не было возможности их атаковать, поскольку почти всегда располагались достаточно высоко, чтобы подбить их. Они тщательно заметали следы, что не позволяло бы отследить их перемещение на пустошах. Но около года назад, где-то поблизости Ванхувера произошла перестрелка, достаточно необычная: там присутствовало мощное энергомагическое оружие, и я очень сомневаюсь, что это было оружие хозяев Ванхувера, и согласно нашим данным Стальных Рейнджеров на тот момент там не было. Поэтому могу предположить, что там участвовал Анклав. Когда несколько Стальных Рейнджеров добрались туда, то обнаружили, что на месте боя было много крови, однако тела отсутствовали, включая и технологии. Скорее всего, это или Анклав успел забрать своих раненых или мёртвых с их снаряжением, или тела забрали хозяева Ванхувера, поскольку от стен города до места боя было лишь несколько часов пути, а Стальным Рейнджерам из ближайшего наблюдательного поста нужно было бы добираться почти половину дня.
— Ты точно уверен, что когда произошла стычка, там не было Стальных Рейнджеров?
— Абсолютно, — твёрдо ответил Айрон. — Даже секретных заданий там не было.
— Ладно. Мне нужно внимательно изучить место боя. Я попытаюсь принести обе технологии.
— Правда? В таком случае, кроме бесплатного обучения тебя будет ожидать особый подарок, — Айрон тепло и обнадёживающее улыбнулся. — Само собой, он будет, если ты раздобудешь обе технологии.
— Буду рад, — я улыбнулся в ответ. Какой славный старик. — И... не буду больше отвлекать тебя от работы. А... мне можно пользоваться здешним оборудованием и верстаками?
— Да ради Селестии, пользуйся на здоровье. Только используй свои запчасти и убирай рабочее место после себя.

Я с благодарностью кивнул и удалился из мастерской. Естественно, конвой последовал за мной.

Сделал себе напоминание в ПипБаке, тема: «Погоня за совершенством»; описание: найти одну или две технологии для Айрона Уилфорда, чтобы он научил меня заклинаниям ремонта. Подобные напоминания я всегда оставлял в своём ПипБое. В основном, название темы имело забавный характер. Это один из способов поднять себе настроение.

Я продолжил путешествовать по помещениям бункера. Ничего интересного при разговоре с остальным персоналом не узнал. Хотя, в медицинском помещении я узнал, что в этом месте можно установить имплантаты. К моему изумлению, у некоторых Стальных Рейнджеров внедрены имплантаты. В основном они носят медицинский характер. Например, при хронических заболеваниях, потере конечностей (хотя это уже протез) или органов, разного рода физиологических осложнениях. Тем не менее, здесь были и боевые имплантаты, усиливающие разные параметры. Несколько подобных имплантатов вживлено и в моём теле. Мне, как чужаку, не позволено устанавливать имплантаты, даже за крышки. Мне сказали, что если я хочу установить себе имплантаты, то это можно сделать в Ванхувере в одном из семейств, занимающихся этим. У них те же медицинские технологии, что и у Стальных Рейнджеров. Закупки в медицинском отделе я не делал, так как при мне лечебных припасов было вагон и маленькая тележка.

Я вспомнил ещё не менее важный вопрос, касающийся моей репутации, когда покидал медицинский отдел.

— Хью, можешь отвести меня к этой небезызвестной Гринкейс?
— Хорошо, — ответил тот, — только потом не нужно мне плакаться в жилетку, что ты не самый крутой взломщик на пустошах.
— Я ей ещё покажу, как я могу мастерски орудовать отвёрткой! — воскликнул я.
— Прозвучало, как что-то пошлое, — подметил Хью.
— Кто бы говорил, — ехидно улыбнулся я, вспомнив слова его отца о том, чем он занимался в молодости... и как профессионально у него это получалось.

---

— Где она? — от нетерпения спросил я у Хью, как только я вошёл в раздел архивов. Здесь было множество терминалов и консолей, у которых стояло не одна дюжина писцов.
— Посмотри на единственную находящуюся здесь мятную единорожку, — сказал тот.

Я внимательно окинул взглядом помещение и сразу нашёл её. Она действительно мятного оттенка с гривой белоснежного цвета. 

— Это вас зовут Гринкейс? — я подошёл к этой единорожке. Она повернулась ко мне. Ох... А она симпатичная, уверенный взгляд её серебряных глаз, говорит о том, что она действительно мастер своего дела.
— Да, а по какому делу ты пришёл ко мне, милый незнакомец? — ласково улыбнулась мятная единорожка.
— Меня зовут Дэниэл. И интересуете вы меня, — подмигнул я.
— Я? — подыграла мне Гринкейс.
— Поговаривают, — я медленно подошёл поближе к ней, — что ты являешься лучшей взломщицей замков на пустошах. 
— Да, меня считают таковой, а ты что-то имеешь какие-то возражения? — продолжала улыбаться Гринкейс.
— Нет, — я на мгновение посмотрел вверх, будто увидел там что-то интересное, а затем вновь опустил взгляд на единорожку. — Просто думаю, что у тебя появился достойный соперник, — улыбнулся я. — Так как ты ещё не встречалась со мной.
— Ты? — она скептически посмотрела на меня. — Ну тогда покажи своё мастерство, — она жестом указала на небольшой металлический контейнер с замком.
— Да как копытом об асфальт! — на этих словах, я подошёл к контейнеру и начал возиться с замком. Не прошло и пяти секунд, как замок поддался мне.
— Видишь? — с гордостью сказал я. — Никакой замок не устоит передо мной. 
— Да... Сумел взломать сложный замок, это похвально, — равнодушно и без впечатления сказала она. Это даже немного подкосило моё самолюбие. — Теперь попробуй повторить без инструментов, — она указала на ещё один металлический контейнер.
— Э... Я не умею, — улыбнулся я. Однако мне показалось, что сделал я это криво. — Поэтому я и пришёл к тебе, в надежде, что ты покажешь несколько трюков, как взломать замочек, используя лишь магию.
— А с чего ты взял, что я буду тебя учить?
— Я много знаю о замках.
— И что же ты знаешь о них? — она игриво улыбнулась.
— Ну, мой мятный леденец, — нежно и ласково сказал, — замкам нравится нежность и ощупывание. Если нащупать заколкой правильное положение, а потом как следует повернуть отвёрткой, замочек с щелчком раскроется. Можно попытаться вскрыть силой — такой вариант рискованный, поскольку замочек может сломаться, обидеться и он уже не откроет тебе свои секреты. Взломать его будет уже невозможно для «чайника», но мне даются даже испорченные неумелыми копытами замки. Большинство замков я вскрываю, даже не вспотев. Тут уже зависит от сложности самого замка, но мне не попадались такие, какие я бы не взломал. Взламывать замки с помощью магии я считаю скучным и неинтересным, использовать магию буду только в трудном положении, ведь мне гораздо приятней чувствовать и ощущать на себе сам процесс. Эти мгновения, когда кажется, что время вокруг тебя замедляется, тебя опьяняет страстью и азартом, когда ты медленно, но уверенно движешься к тому самому моменту. Моменту, когда замочек не выдерживает и издаёт мелодичный звук, ласкающий твои уши, ибо это означает, что ты достиг своей цели. Я считаю, что сам процесс взлома само по себе уже большая награда... — лукаво проговорил я, искоса взглянув на неё.
— Говоришь, абсолютно любой «замок»? — она подошла ближе ко мне, настолько близко, что я чувствовал на себе её мятное дыхание. Её серебряные глаза так и сверкали желанием «преподать мне урок». — Ну, посмотрим-посмотрим, — она продолжала смотреть мне в глаза и ехидно улыбаться. Я увидел серебряное свечение её рога, а вокруг замка на втором металлическом контейнере было такое же свечение. В этот же момент замок дрогнул, а затем со щелчком открылся. 

Мало того, что она взломала замок магией и так быстро, так ещё и не глядя! Она поистине мастер. Такого учителя я бы ни за что не отверг. 

Тут взломщица, перед тем, как уйти, положила копыто мне на плечо и нежно промурлыкала: — Перед тем, как придти ко мне вечером в одиннадцать часов на проверку своих навыков… сходи в душ. Я же должна быть рядом, когда ты будешь взламывать, чтобы самой всё узреть и полностью оценить твои навыки. Тебе покажут, где мои апартаменты.

Я почувствовал внизу живота приятные ощущения, а что насчёт душа... Да, за месяц я кое-как пользовался лишь грязной водой в заброшенных домах и помещениях. Хороший и тёплый душ мне однозначно не помешал бы. Только сейчас, посмотрев вокруг себя, я заметил, как на нас обратило взор несколько писцов, те что поближе к нам и в основным кобылки, которые с хихиканьем перешёптывались, поглядывая на меня. Я даже не знал, как на это реагировать. Гринкейс тем временем ушла по своим делам, словно этого разговора и не было. 

Мы вышли из архивов.

— Кто она среди Стальных Рейнджеров? И как она тебя узнала под шлемом? — спросил я у Хью.
— Всё просто — она главный писец ордена Пера… и моя невеста.

Такое ощущение, что я подавился воздухом, а на меня вылили вёдро с ледяной водой и дали разряд в несколько тысяч вольт. 

Что блять?! Какого чёрта он просто куковал всё это время, когда я подкатывал к его невесте?! Всё, Хью и Айрон мой круп на флаг порвут. Плакали мои мечты насчёт заклинаний ремонта. Это же надо так облажаться... 

Хью так спокойно, несмотря на забрало, смотрел на меня. И... мне кажется, что лучше бы он пытался меня убить. Могу поклясться, что если бы не его забрало, он испепелил бы меня своим взглядом. Я внезапно почувствовал огромный стыд. Я бы ни за что не собирался отбирать подружку у друга или вообще у кого-нибудь! Это неправильно!

Тут с его стороны начались доноситься звуки. Истерические. Он закричал. 

От смеха.

Э-э-э...Что происх... Что?.. Ничего не... Что?..

Я был в такой растерянности, будто чувствовал, что моё сознание разделено на множество частей и они находятся в разных уголках Вселенной.

— Видел бы ты своё лицо, — выдавил он сквозь заливистый смех. — Это выражение просто бесподобно! — хохотал Хью. Мне кажется, что он вот-вот удавится от смеха. Даже чёртов Брукс посмеивался. — В такие моменты я жалею, что при себе у меня нет фотоаппарата. Такое упускать просто невозможно. — Я просто пялился на него. — Это была шутка, — объяснил Хью, протягивая каждое слово. 

Шутка... Шутка. Я понял. Значит шутка... 

Что, чёрт побери?! Да как... Будь я человеком, то мне захотелось бы с непонимающими чувством смотреть по сторонам с разведёнными руками.

— Что сказать, Хью, — я вздохнул, ни то от огорчения, ни то от облегчения. Он действительно выбрал подходящий момент, когда в моих грязных мыслях от стольких дней одиночества замаячила Гринкейс.— Подъёб засчитан! Ловко у тебя получилось.

Я быстро пошёл дальше, так как на нас были устремлены любопытные взоры прохожих. В пути я слышал, как те двое, являющиеся моим конвоем, ещё посмеивались.

— Чего вы до сих пор ржёте? — без злобы спросил я, не оглядываясь.
— Твоё выражение лица останется у меня в памяти до конца жизни.
— Однозначно, — согласился Брукс. Мне кажется, что это впервые, когда этот ходячий металлический шкаф издал положительную реакцию на мои действия.
— Да-да. Вы конкретно меня подъебали. Хью, ты лучше скажи, честно, кем она тебе приходится?
— Мы с ней одногодки. Друг друга с ещё со школьных времён знаем.
— Поверю тебе на слово, — я взглянул на ПипБак. Только половина девятого вечера. Ещё есть время.
— Так. У меня ещё много времени. Покажите мне, где здесь у вас душ.

---

Душ был общим. Жалко, что душ разделялся по половому признаку. Можно было бы красивыми ляжками и формами полюбоваться… Куда-то меня опять занесло. Что-то меня стали гораздо чаще посещать мысли о кобылах, а не о женщинах. Может это потому, что за полтора месяца я не встретил ни одной женщины, кода вокруг одни милые кобылы? После длительных и одиноких путешествий, когда ты наедине с рукой, всегда тянет к женской ласке...

Когда капли чистой и тёплой воды медленно стекали по шёрстке, легко щекоча её, доставляя мне приятные ощущения... я обдумывал эти мысли. Может, вместе с адаптацией моего сознания с этим телом, оно адаптируется с реалиям этого мира. Не знаю, стоит ли мне опасаться этого. Я боюсь, что могу влюбиться... Однако, это маловероятно, учитывая что после Брис ни в кого так и не влюбился. Это не мой мир, несмотря на то, что наличие магии притягательно для меня. Мне и так трудно будет его покинуть... а если ещё и влюблюсь, то... вообще разорвусь...

Всё, хватит засорять свою голову несвоевременными мыслями! Сосредоточусь на приятном.

Как же всё-таки хорошо побыть в душе и попользоваться нормальными средствами для мытья, а не каким-нибудь загрязнённым столетним мылом!

---

На ПипБаке чуть больше девяти вечера. Думаю пойти где-нибудь выпить. Точно! «Разрядник». По словам Хью это то место, где все Стальные Рейнджеры развлекаются, зона отдыха. Сомневаюсь, что там будут стриптезёрши... Иначе, какое тогда веселье?

Я слегка рассмеялся при этой мысли. Надел тёмно фиолетовый наряд, который я добыл близ Мейнхэттена. В этом костюмчике, несколько пони, по большей части кобылки, бросали любопытные и оценивающие взор на меня. Ну а что? Немытый странник с Пустошей внезапно преобразился и стал выглядеть, как приличный член общества, лишь сходив в душ и одевшись в солидный костюмчик.

— У вас есть же комната для посетителей и место, куда я смогу положить и где их не тронут? — спросил я у своего конвоя. Они стояли у входа в душ, ждали меня. На их головах постоянно находились шлемы. Может, мне удастся заставить снять их когда-нибудь...
— Батюшки, — изумлённо проговорил Хью. — Где ты раздобыл такой модный наряд? — без намёка на сарказм спросил он.
— Там, где я взял, его уже нет. Так ты покажешь или нет?

---

Комната для гостей находилась на третьем уровне бункера, она была не шибко большая, но и не маленькая. Здесь было и много сложенных матрасов, металлических контейнеров и несколько кроватей, и всё было покрыто многогодовой пылью.

— А чего ты ожидал? — риторически спросил Хью, заметив моё брезгливое выражение. После хорошего душа я не мог по-другому отреагировать на такое без отвращения. — К нам уже несколько десятилетий не забредали обычные караваны с торговцами, ровно как и привычных путешественников. Им всё Ванхувер подавай! — с кривляньем проговорил он. — Можешь положить свои вещи в контейнеры, ключи от них лежат внутри, вроде.
— Учитывая вашу репутацию... Они просто боятся Стальных Рейнджеров больше, чем работорговцев.

Я подошёл и выбрал один из контейнеров. Они были достаточно большими, чтобы вместить всё моё снаряжение. Я сложил вещи внутрь, закрыл крышку и запер на ключ, который я подобрал магией, и положил себе его во внутренний карман. С собой взял только меч и револьвер, спрятав последний в недрах моего наряда, а также прихватил небольшой мешочек с двумя сотнями крышек.

— Не доверяешь нам? — спросил Хью, заметив, как я беру с собой меч в ножнах.
— Я его применять не собираюсь, — ответил я.
— Так зачем тогда берёшь? — спросил он.
— Ну, — улыбнулся я, — тут как с презервативом. Пусть он есть и не нужен... чем нужен и его нет.

После разговора тут же двинулись в «Разрядник». Помещение было огромным, имело второй уровень, куда вели две боковые лестницы, здесь могла спокойно вместиться не одна сотня пони. Между боковыми лестницами от одной ко второй протягивалась обширная барная стойка, у которой сидели жители Цитадели, придя сюда, чтобы опохмелиться, расслабиться после работы или службы и вести безмятежные разговоры друг с другом не по уставу. Помимо напитков были и продукты, как довоенные, так и свежие. Мои глаза пробежались по обилию алкогольных напитков, аж слюнки потекли, и мне захотелось хотя бы по глоточку испробовать каждый.

На первом этаже располагались прямоугольные металлические столы, за каждым из них помещалось не меньше шести пони, со второго уровня доносился шум бурных разговоров, лёгкого и беззаботного смеха и... глухие звуки ударов об что-то, какая-то игра, видимо. Всё это сопровождает тихая и спокойная музыка. Она действительно успокаивает и не заставляет напрягать твой слуховой аппарат.

Если учитывать, что это место для отдыха, то удобств здесь намного больше, ровно как и различных предметов интерьера: картины с прекрасными довоенными пейзажами, бежевые вазоны с настоящими растениями, мягкая мебель, ковры с узорами и прочее. Я так понял, только в этом месте, но и ещё, наверняка, в апартаментах офицеров есть подобные удобства. Да и всё в этом бункере было чистым и опрятным. В этой зоне отдыха Стальные Рейнджеры не носят свои униформы, даже робы, вместо них простые одеяния и свободные комбинезоны. Неудивительно, почему некоторые сразу обратили на меня любопытные и оценивающие взоры. Я слишком выделяюсь... 

Чёрт.

— Уютно здесь, — сказал я Хью, окинув помещение взглядом. В очередной раз поражаюсь тому, как местное подразделение Стальных Рейнджеров щепетильно относится к комфорту своих подчинённых. Это не может не радовать. 
— Верно. Это столовая, бар и комната отдыха в одном флаконе, — подметил Хью. — Это излюбленное место для каждого Стального Рейнджера.
— А у вас столовая только на этом уровне?
— Нет, что ты. Она есть на каждом уровне, просто эта... менее официальная. Здесь можно буквально на полном спокойствии поболтать с пони, невзирая на их звания. То бишь, в этом месте «все свои». Что происходит в «Разряднике», там оно и остаётся. Да и ты можешь придти сюда в любое время суток. 

Я подошёл к бармену, коим являлся мистер Помощник, исполняющий заказы и предоставляющий счета, а на «не приоритетные» разговоры и беседы он не отвечал. Ожидаемо от такого ведра с болтами. Я купил пару бутылок виски, и хотел было угостить свой конвой, но те отказались, оправдывая это тем, что они на задании и им запрещено пить.

Пожав плечами, я поднялся на второй уровень и понял, что это был за шум. Боулинг. Здесь было несколько дорожек для боулинга, места для игры в дартс. За круглыми деревянными столиками сидели пони и играли в карточные игры. О, знакомая среда. Тут я услышал, как кто-то обратился ко мне.

— Смотрите, кто сюда пожаловал, — прозвенел знакомый и жизнерадостный голос кобылы. — Я ожидала, что ты заявишься сюда.

Это была Лемон Стар, энергично приветствующая меня копытом и приветливо улыбаясь. Она была одета в стильный свободный комбинезон. Сидела за одним столиком вместе с остальными Рейнджерами, среди них был и Гривус.

— Как проходит свидание? — проговорил я, подходя к их столу.
— Все было превосходно, до твоего появления, — съязвил Гривус, не отрывая глаз от своих карт.
— А ты, Лемон, почему не играешь? — поинтересовался я, встав рядом с их столом. За столом, кроме Гривуса и Лемон, сидели ещё один жеребец и одна кобыла, все играли в карточную игру. 
— Не умею я. И... — Лемон оглядела меня с ног до головы. — Куда это ты так вырядился? — ухмыльнулась она.
— Не люблю я постоянно расхаживать в броне. Практически месяц её не снимал. Это так утомляет...
— Мне кажется, — вставил Хью, — что здесь есть также другая причина...
— Да? — озорно улыбнулась Лемон. — Такой наряд... и для свиданий хорошо подходит... — многозначительно подметила она.
— В точку, — подметил Уилфорд и засмеялся. Лемон тоже заразилась этим небольшим смехом. Вот же засранец.
— Ладно, — вздохнула Лемон, отсмеявшись. — Уилфорд, Брукс, вы свободны. Наверняка, вы уже устали. Я сама пригляжу за ним.
— Благодарю, — в унисон сказал конвой. — И, — сказал Хью, перед тем, как уйти, — покажете ему комнату главного писца ордена Пера. Он всё-таки убедил Гринкейс получить несколько уроков.
— Правда? — удивилась Лемон, без нотки сарказма. — Знаешь, Дэниэл, она строга в выборе учеников. Если у тебя нет потенциала во взломе, то она даже не будет смотреть на тебя.
— Вы бы видели, как он её убедил... — не унимался Хью, начав медленно уходить. Брукс уже скрылся из виду. — Грин не отрывала от него взгляда.
— Могу только себе представить... — улыбнулась звёздный паладин.
— Да иди ты, — бросил я вслед Хью, — стелс-извращенец.

Мы почти два часа играли то в покер, то в блэкджек. Я просто молча играл, порой вставляя свои комментарии во время беседы со Стальными Рейнджерами. Они говорили о повседневности и быте, порой, вскользь упоминали о своих заданиях. Естественно, они удивлялись, когда я выигрывал чаще других. Крышки на кон не ставили, здесь это запрещено во избежания ссор, и правильно, в своё время мне часто угрожали, когда я выигрывал у своих соперников, играя на солидные суммы. На самом деле, тут просто нужно умело контролировать свои эмоции, блефовать и просчитывать свою тактику с имеющимся картами. Благодаря играм в карты я научился улавливать у других малейшую перемену эмоции, как бы тщательно они это не скрывали. 

Во время беседы я узнал, какая была кьютимарка у Лемон. Её кьютимарка изображала экран терминала, а на нём зелёными цифрами изображён двоичный код. Может, это хаотичный набор цифр или же в нём проглядывалась какая-нибудь последовательность. Лемон объяснила, что это двоичный код — 101010, и расшифровывается как «42». Она сказала, что без понятия, что оно значит. Когда-то долго ломала над этим голову, но потом забила на это.

О себе в беседе я почти не рассказывал, а если и рассказывал, то не упоминал имён или мест. Я по большей части слушал, что они обсуждали.

— Так... — протянул я, глядя на время в ПипБаке. Уже почти одиннадцать вечера. — Настало моё время покинуть эту компанию.
— Уже? — удивился Гривус. На моё удивление он был отличным игроком в карты. Его мне было сложнее всего обыгрывать, и вообще, он довольно приятный собеседник и неплохой малый, в общем. Видимо, это правда, что в этом месте пони не скрываются за масками официоза военных. — А я только раскусил твою тактику. Надеюсь... — вздохнул он, — ...что в следующий раз ты дашь мне отыграться.
— Само собой, — ответил я, едва улыбнувшись. — Давненько мне не встречались такие упорные и сильные соперники.

Я поднялся, Лемон встала следом и проговорила. 

— Мне, как твоему конвою, нужно проследить за тобой. Идём, — сказала она. — Я скоро вернусь, дорогой, — бросила она Гривусу. Во время беседы я узнал, что Гривус её муж. Парочка из них неплохая. Я как-то расспрашивал Гривуса о том, каким образом Лемон сумела охомутать такого красавца. Подробностей он не поведал, но сказал, что это было ещё в школьные годы, и что тогда, в основном сыграл, её уверенный характер. Больше двадцати лет знают друг друга. Лемон пыталась не выдавать смущения, когда речь заходила о том, как они познакомились. Так и хочется узнать все подробности.

---

Все эти посиделки со Стальными Рейнджерами навеяли мне воспоминания о том, как я просиживал свободные минуты в Цитадели в Вашингтоне. Там бойцы и писцы Братства вели себя так же беззаботно и добродушно по отношению друг к другу. Эх, та вечеринка после победы над Анклавом... когда мобильная платформа была уничтожена... были весело, ибо со мной были друзья и Брис.

Вообще, я затевал вечеринку по любому поводу, когда мы оказались на поверхности. Это был способ отвлечься от жестоких аспектов Столичной Пустоши. После смерти Брис я на вечеринках не бывал аж до Мохаве. Свои Дни Рождения не отмечал особо, лишь сидел с бутылкой виски и размышлял о прошлом. С того времени много воды утекло. Я понял, что Брис так бы отлупила меня за то, что просиживаю в одиночестве и хлещу виски. Она бы заставила меня веселиться, как прежде. Для неё я и устраивал вечеринки и именно она была моей музой для подобного задора, дабы получить возможность видеть её радостную и счастливую улыбку. Даже сейчас, спустя столько лет, у меня нет интереса затевать нечто подобное.

Из нирваны мыслей меня вырвала Лемон, сказав, что мы уже пришли. Надо завязывать с мыслями о прошлом, но остановить себя порой так тяжело.

Мы были на том же третьем уровне и стояли у входа в комнату с табличкой: «Апартаменты главного писца ордена Пера».

— Ну, веселись, бродяга, — весело пропела Лемон и направилась обратно в «Разрядник».

Я постучал в дверь. Через несколько секунд их открыла Гринкейс.

— Всё-таки решил меня навестить, — сказала она своим милым голосом, а затем посмотрела на мой наряд. — Святая Селестия! Даже принарядился!

Ох. Да сколько можно уже! Почему все в этом видят только повод для свидания? И вообще, я на обучение иду!

Просторные апартаменты у Гринкейс. Вдоль стен стояли полки с книгами, картотеки с документами, мягкая мебель повсюду, столы ломились от обилия от различных замков и других запирающих механизмов, а ещё ковры, вазоны с живыми растениями, музыкальный автомат, с которого проигрывалась лёгкая и умиротворённая мелодия, словно предназначенная для концентрации.

— В этом наряде я могу лучше разглядеть тебя, — у моего уха прозвучал сладкий голос Гринкейс. — Хм... От тебя несёт запахом мыльного средства из общего душа Стальных Рейнджеров.
— Это так важно?
— Любопытство, не более, — налегке ответила она, пройдя чуть вперёд и повернувшись ко мне.
— Ну что, приступим к обучению? — поинтересовался я.
— Завтра утром. За этот день я вымоталась: скучные данные и однообразная информация, ничего особенного за последнее время... до твоего появления. Хоть что-нибудь интересненькое. Ты уже меня поразил, когда взломал тот замок. Пусть и с помощью инструментов, но и половина тех, которых я обучаю этому ремеслу тебе и в подмётки не годятся. Какой-то странник с Пустошей продемонстрировал незаурядные знания. С момента нашей встречи ты не выходил у меня из головы. Обучение с тобой... обещает быть увлекательным. — Она вновь прошла мимо меня и заигрывающее провела своим хвостом по моему носу. Едва уловимый аромат мяты... и это движение хвостом начало меня заводить.

Я так понял, сегодня без уроков.

Гринкейс скрылась в своей спальне. Я проследовал за ней, перед кроватью её не оказалось. Тут я услышал, как дверь за мной затворилась, и Гринкейс медленно, подобно охотнице, подошла ко мне и нежно повела копытом по моему наряду, начиная от моего крупа, вдоль тела, и закончив на подбородке. Она встала передо мной, ласково улыбнулась, её глаза были прикрыты и в следующий момент её губы пленили мои с такой внезапностью, что я вздрогнул от неожиданности, словно меня слегка ударило током. Её губы мягкие, словно шёлк, а на вкус, как мятный леденец, который хочется облизать. Они были... Против такого я не смог бороться и поддался ей.

Серебряные глаза единорожки закрыты от удовольствия. Ей было безразлично, какая эмоция сейчас отображается на моём лице, она и так знала... что взяла меня под свой контроль внезапным и обжигающим поцелуем.

Внутри меня начался пожар, он стремительно овладевал моим телом. Её возбуждённое и горячее дыхание усиливала этот пожар, подпитывала. Надеюсь, у меня получиться взять его под контроль. Хочу отыграться и взять инициативу в свои... копыта.

Я своей магией начал расстёгивать её комбинезон... Она не сопротивлялась, и, не разрывая поцелуй, принялась снимать одежду с меня... и тут же потащила на кровать. Снова подмяла меня под себя! Очередная схватка проиграна, но война... целая ночь ещё впереди. Я не сдамся.

---

Утром я принялся вспоминать происходящие события. Возникало ощущение, что я побывал в бетономешалке. Первым осознанием было то, что в постели я не один, за этим последовало второе — под боком у меня лежала очень настойчивая и резвая кобылка. Да... с ней было трудно тягаться, её сложно удивить, но у меня это кое-как получалось. Наши шансы оказались практически равны. Не было ни победителей, ни проигравших. 

Её «замочек» было не сложно взломать и, судя по её сладким и продолжительным стонам, когда мне удавалось перехватить контроль ситуации, ей понравилась моя техника «взлома». А то, как она играла со мной… Искусно работала с моим рогом, даже та администраторша в отеле Башни Тенпони не была настолько опытной в этом деле. Да эта кобыла игралась с ним, словно с леденцом! Подобные ощущения на голове действительно выводили из равновесия, поскольку до сих пор были для меня в новинку, в основном в этом моменте она и контролировала меня. Разумеется, она обрабатывала своей магией и своим чудесным ротиком не только рог на голове. 

Гринкейс самая настоящая хищница, дикая, словно кошка. Играла со мной, как с плюшевой игрушкой, и разжигала свой... аппетит. Слюнки так и текли. Влажно и жарко. Это с учётом того, что она ещё жаловалась, что устала от обилия однообразной информации. Либо она врала, либо сказала правду. Если последнее, то мне трудно представить... как бы она себя вела будучи бодрой и энергичной. Позже она мне объяснила, шутя, мол, она подпитывалась от меня. Ей было приятно находиться в моей компании.

После завтрака Гринкейс принялась за моё обучение и стала показывать, как взламывать замки с помощью одной лишь магии. Теория, методы, практика... Она была спокойной, как кошка, которая приняла бочку валерьянки. Мне даже порой показалось, что она мурлыкала, когда рассказывала о магическом взломе. Разумеется, я налету всё схватывал. Скорость взлома с помощью магии (не забуду, насколько быстро это сделала Гринкейс во время нашего первого разговора) нужно постоянно тренировать. Она сказала, что я привыкну магией ощущать внутреннюю структуру замка и смогу практически рефлекторно их взламывать. 

На моё обучение ушло где-то полдня, а потом Гринкейс позвали её обязанности. Она сказала, что могу снова приходить к ней и продолжать своё обучение, или же просто заходить «побеседовать» с ней. Она будет рада меня видеть. Быстро же она привыкла ко мне. Она действительно интересна тем, что она умеет, но... ничего особенного я к ней не испытываю. Чем-то напоминает Рыжую Люси и Кэсс, которые вели себя также, как настоящие охотницы. Брис никогда не была такой дикой. Она была нежная и ласковая, растягивая весь процесс насколько возможно, водя меня по краю пропасти перед оргазмом. Она действительно хорошо знала меня и мои слабости, ровно, как и я её.

В отличие от Гринкейс или Люси, мне просто было хорошо лежать в тёплых объятиях своей любимой. Её нежные руки пробегали по моему телу, заставляя почувствовать прилив наслаждения. Я многое променял бы на то, чтобы вновь оказаться рядом с Брис и испытать те ощущения.

Полученный опыт от Гринкейс давил на мозги, поэтому решил проветриться, выбравшись на поверхность.

---

Я сидел на небольшой решётчатой металлической лавочке и смотрел на то, как тренируются копытопашному бою Стальные Рейнджеры. Главным учителем была лавандовая земная пони со спортивной фигурой и она проводила тренировки с рейнджерами, а я просто наблюдал за этим, набираясь знаний о телодвижениях в копытопашном бою. Это навело меня на мысль, что неплохо было бы найти учителя боевых искусств, ведь почти все человеческие приёмы боя, которыми я владел, не подходили под телосложение пони.

В детстве рукопашному бою меня немного обучал отец, и кое-что я почерпнул из довоенных голофильмов. В Пустошах мои навыки боя улучшились благодаря наставлениям друга в Питте, на заводском дворе, поделившись своими знаниями, она спасла меня от неминуемой гибели. У неё было необычное имя, Найт. Превосходный мастер в движениях тела, умела грациозно и изящно двигаться. Когда меня занесло в Мохаве, то меня, время от времени, обучала Вероника, она показала несколько новых приёмов боя. Также, ещё некоторые личности, разбиравшиеся в этом деле, показали мне несколько трюков и приёмов в ближнем бою.

Примерно пару часов я наблюдал за тренировкой бойцов Стальных Рейнджеров перед тем, как ко мне подошла Лемон с серьёзным выражением лица.

Глава 9 «Ванхувер»

Лемон с суровым выражением лица глядела на меня. Что-то у меня плохое предчувствие…

— Как прошла ночка? — внезапно улыбнулась она. — Что такое? — любопытно спросила Лемон, заметив, как я облегчённо вздохнул.
— Ты подошла ко мне с серьёзным выражением лица, будто я сделал что-то плохое, — страдальчески произнёс я. — Вот я и решил, что ты сейчас меня на шарфики порежешь.

Я ещё раз глубоко вздохнул, а затем улыбнулся. Она всё чаще напоминает мне своим характером Веронику — такая же жизнерадостная и неунывающая, несмотря на различные проблемы. С ней мне никогда не было скучно...

— Чему ты так улыбаешься? — вырвала меня Лемон из воспоминаний.
— А? — я только сейчас заметил, что она пристально смотрит на меня. — Да так, всплыли воспоминания из прошлого. — Я махнул копытом. — Напомнила ты мне одну особу, вот и всё.
— Какую? Надеюсь, ты без эротических фантазий тут, герой-любовничек?
— Нет, что ты. Просто вспомнил хорошего друга.
— Да? Что за друг?
— Возможно, в другой раз, но могу с уверенностью сказать, что она имела хороший характер, — ответил я, и тут кое-что вспомнил. — Зачем искала меня?
— Догадайся с одного раза и получишь приз... Ладно. Я завтра за тобой зайду, и мы отправимся на поиски очередного спрятанного под землёй стального ящика. Хорошенько подготовься. Встретимся завтра на поверхности. Покеда, — втихаря проговорила Лемон и ушла восвояси, оставив меня с удивлённым лицом.

Какого ещё ящ… А, дошло. Значит завтра, да? А почему шёпотом? Поиски очередных ключей для доступа в «Купол». Подготовиться…

Половину дня провозился со своим снаряжением: откалибровал своё оружие, подлатал свою броню. Всё это с помощью высококлассного оборудования в мастерской Стальных Рейнджеров. Теперь моя броня не выглядит, словно неправильно собранный пазл. Занимаясь своим снаряжением, я размышлял, а возможно ли накладывать на оружие особое заклинание, которое обеспечивает его более длительным сроком служения, уменьшая износ компонентов и составляющих от использования и внешних физических факторов. Было бы неплохо.

Айрон упоминал, что единороги-механики не допустят, чтобы их оружие испортил во время боя другой единорог с таким набором заклинаний. Неужели это означает, что они могут наложить заклинания на своё оружие и снаряжение способное предотвратить разрушение от выстрела или взрыва? Не, сомневаюсь. Слишком сильные повреждения, требующие много магической энергии. Поэтому, можно сделать вывод, что существования подобной защиты возможно, но лишь на определённое время и в зависимости от силы потенциального урона.

Завершив все приготовления, я отправился в комнату для гостей. Очистил от пыли одну из кроватей и лёг спать. Я подметил, что матрас не такой твёрдый, каким казался…

Из-за возни со своим снаряжением я только утром осознал, что мог переночевать в комфортных апартаментах Гринкейс. Обидно. Серьёзно. 

Я собрал всё своё подготовленное снаряжение. Надел свою броню, оставил в запертом контейнере свой пистолет-карабин и боеприпасы к нему, как и винтовку Кристин. Оставил здесь и большую часть крышек, так как я достаточно хорошо поднялся на продаже найденного барахла по пути сюда. Тем не менее, со мной ещё осталось около тысячи крышек. Остальное оружие — револьвер, меч, «Нахрап» и «Шёпот Ночи» — я взял с собой. Также, я на всякий случай прихватил парочку осколочных гранат.

Я развалился на металлической решётчатой скамье и смотрел в затянутое серыми облаками небо. Меня обдувал прохладный ветерок, заставляя меня временами ёжиться от холода. Солнечные лучи едва пробиваются сквозь плотную завесу облаков. Я поморщился. Чёртов Анклав, закрыл облака, не давая возможность жителям поверхности почувствовать теплоту солнечных лучей.

Глубоко вдохнул свежего и холодного воздуха, запах моря чувствуется отчётливо. Люблю запах морской воды. Я слышу, как волны за стенами базы накатывают на берег и с глухим звуком бьются о скалы. Если бы не стена вокруг базы, то это был бы уже не ветерок, а могучий ветер.

— Наслаждаешься запахом утреннего моря? — Этот мелодичный голос принадлежал Лемон. — Нас ждёт дело.

Я посмотрел на Лемон. Она не улыбалась, а просто с задумчивым видом смотрела на меня. Я огляделся, но рядом с нами никого не увидел. Она заметила, что я кого-то ищу, и почти сразу поняла, кого я выискиваю.

— Идёшь лишь ты и я, — пояснила она.
— Прямо романтическая обстановка. — Я протяжно промычал и слабо улыбнулся. Лемон улыбнулась в ответ: — Агась.
— Но почему вдвоём? — настаивал я. — Разве в компании не веселее?
— Четыре пони — уже слишком много, чтобы скакать по горам. Обычно пони такого ранга, как я, путешествует в одиночку, но мне тоскливо самой бродить по пустошам, поэтому и взяла компаньонов на своё задание. Им ценный опыт, а мне — избавление от скуки. Знаешь, Старейшина особых заданий не выдаёт рыцарям или паладинам, посему они чуть ли не умоляют взять их с собой, а сейчас мне и твоей компании вполне достаточно. Ещё вопросы?
— Скакать по горам? — переспросил я.
— Верно. Мы идём в горы на северо-востоке, те, что находятся в одном дне пути отсюда. Сейчас объясню почему... — она тут же подняла копыто, когда я собирался задать один вопрос. — Сейчас лето, а это значит, что снега в горах не так много. Зимой там будут сплошные метровые сугробы и сквозь них физически не пройти. Если конечно ты не знаешь заклинания хождения по снегу. Зимой там постоянные бури, температура ниже нуля постоянно. Летом, температура ниже нуля опускается только ночью. Так что, небольшие снежные бури будут ночью, но они слабые, в сравнении с зимней порой. Чем раньше мы исследуем горы, тем лучше. Я понимаю, что их не так просто исследовать. Стальные Рейнджеры неоднократно там бывали, безрезультатно, однако, надеюсь, нам с тобой повезёт наткнуться на что-то интересное, ведь с твоим появлением мы обнаружили Стойло. И ещё, пока что не разглашай о том, что ты помогаешь нам искать... то самое. Это ради твоей же безопасности, часть Стальных Рейнджеров это бы не одобрило, учитывая, что Старейшина Ларго Бриз по-прежнему сомневается по этому поводу, но позволила мне самой решать.
— Ты так мне доверяешь?
— Я не наивная. Лишь хочу не разочаровываться в «чужаках», и убедиться в том, что за пределами нашей организации есть порядочные и хорошие пони, — нерешительно улыбнулась Лемон. Впервые вижу в её выражении подобное сомнение.
— А я надеюсь, что сотрудничество с вашей организацией не принесёт мне очередного ножа в спину. — Лемон переменилась в лице, она была удивлена. Повисла многозначительная пауза. Я дал ей понять, что также рискую в общении с ними, учитывая предыдущий опыт. Не уверен, стоило ли ей намекать на мой случай в прошлом с отделением Братства Стали в Боулдере. Звёздный паладин уже собиралась задать вопрос, дабы нарушить эту напряжённую тишину, но я её опередил.
— Идём, — сказал я, надев шлем, и направился в сторону выхода. Лемон слегка оторопела, но спохватилась и пошла следом. 

---

В Эквестрийской Пустоши помимо радиации есть место с розовым облаком — Кантерлот, а ещё с неведомой хренью под названием порча. Последнее имеет сходства с ВРЭ. Неудивительно, ибо именно разное соотношение ВРЭ и радиации породило столько мутантов на пустошах. Вполне вероятно, что порча — это остатки ЗВТ. Если вдуматься, то этот мир не так уже и отличается от нашего. Разница лишь в магии и населяющих его существах. Нужно будет расспросить своего напарника о самых опасных уголках Ванхуверской Пустоши. Я полностью осознаю, что меня это не остановит, если там, по слухам, что-нибудь спрятано или оно покрыто всеми возможными байками. К тайнам, ценным технологиям и прочим подобным сладостям всегда липло моё внимание.

— Лемон, можно задать вопрос? — спросил я не оглядываясь, идя по просторам пустоши. Перед этим, я проверил округу на наличие опасностей с помощью Л.У.М.а и визоров моего шлема. По пути нам встретилась лишь стая собак, а в остальных случаях врагов мы избегали, благодаря моей интуиции и чутью, развитыми в длительных странствиях. Наверняка, поэтому Лемон и пропустила меня вперёд. К слову, с того момента разговора о доверии мы больше не беседовали особо.
— Это свободная пустошь. Спрашивай, — ответила она в рации моего шлема, который удалось настроить на частоту её радиопередатчика. Удобно защищает от сильных ветров и внешнего шума. У Лемон находилась высокочастотная рация способная передавать сигнал на большие расстояния. Из слов Лемон, где-то в горах, на севере Ванхувера расположена огромная башня, которая создаёт некий купол вокруг Ванхуверского региона. Это смесь магии и радиоволн, которая блокирует сигнал извне, а также препятствует распространению сигналов за пределы... купола. Да, это самое ближайшее определение. Глушилка Ванхувера. Правда, Стальным Рейнджерам неизвестна первоначальная цель этой башни. По мнению Лемон, что у башни была совсем другая цель.
— Расскажи мне о самых интересных и опасных местах Ванхуверской Пустоши.
— Помимо самого Ванхувера, места, куда не стоит соваться — это «Кратер», Стойло Шестьдесят Шесть и Грин-Айленд.
— «Кратер»?
— Находится на северо-востоке от Ванхувера, прямиком у подножья северных гор. Со стороны гор пролегает река, проходящая через город, разделяя его на две части. Поскольку жители Ванхувера уже обчистили и исследовали множество небольших довоенных городов поблизости, перебив немало всякого сброда и различных мутантов, находившихся там, выжившие рейдеры сбежали в место, рядом с которым произошёл взрыв от мегазаклинания. «Кратер». Сейчас главный район «Кратера» представлен городом, чуть меньше Ванхувера — Ред Спарком. Из-за радиации большинство хозяев, включая нас, не суются туда. Благодаря отсутствию мародёров, город и привлекает рейдеров, но с виду удачный для них расклад имеет и обратную сторону — со временем большая часть из них становятся гулями из-за небольшой радиации, чьё влияние на организм в таких количествах проявляется не сразу. В подземных помещениях, вроде канализации и коллекторов, обитает большое количество гулей.
— А вы разве не можете справиться с радиацией и рейдерами?
— Вряд ли. На то есть несколько причин. Тамошний уровень радиации позволяет нам спокойно находиться в «Кратере», силовая броня обеспечит нас надлежащей защитой, но суть заключается в том, что это место словно лабиринт. Из-за ударной волны мегазаклинания почти все здания рухнули, завалив собой множество улиц, оставив совсем мало возможностей пройти их, образовав своеобразный большой лабиринт, через который невозможно пройти тяжёлой пехоте. Первая опасность — легко заблудиться. Вторая — это сами рейдеры, засевшие в уцелевших зданиях и стреляя во всех подряд из безопасного расстояния, кроме своих... Ну в большинстве случаев. Отсюда крайне высокий риск словить пулю. Если Стальные Рейнджеры сунуться туда, то нас перестреляют как радтараканов. Добыть бы план лабиринта Ред Спарка, то мы смогли бы пробраться через этот лабиринт и нанести тяжёлый удар по ним, правда с тяжёлыми потерями. Однако тогда мы ослабнем перед Ванхувером.
— Если рейдеры могут спокойно пробить вашу броню своим дерьмовым оружием…
— Всё не так просто, — Лемон перебила меня. — Эти рейдеры хорошо вооружены. Они обчистили оружейные склады Ред Спарка. У них не у всех хорошо с броней так, как с оружием, но попробуй по ним попади.
— То есть, каждый рейдер — хорошо вооружённый противник, а ещё в этом им помогает окружающая среда? — страдальчески спросил я.
— Нет, лишь некоторые из них. Забыл, что у рейдеров нет чёткой иерархии и порядка? Некоторые из них глупы и тщеславны настолько, что нападают на своих в надежде заполучить снарягу покрепче и по-мощней. Переживший и раздобывший много чего рейдер, считается опасным, и называют его ветераном или что-то в этом роде. Рейдеры послабее и те, кто поумнее будут, не станут нападать на ветеранов, а примкнут к ним — образуя небольшую группу, банду, состоящую в основном не больше дюжины. Порой несколько подобных банд бродят по пустошам в поисках жертв и караванов работорговцев, идущих с ферм и шахт. Некоторые группы объединяются ради более успешного нападения на крупные караваны. Забавно потом наблюдать, как они грызутся друг с другом за добычу. Только если у них это получится, ведь охранники, преимущественно грифоны, тоже не лыком шиты и могут отразить нападения. Однако что-то в последнее время нападения на караваны одного семейства участились. На караваны нападают в основном опытные группы рейдеров, ибо мелких и слабых они уделают и глазом не моргнув.
— Тогда почему работорговцам не собрать небольшую армию и не выбить оставшихся рейдеров, если они так досаждают караванам?
— Они-то конечно могут, и их потери будут в разы меньше наших, но они до Дискорда ленивые. Поистине боеспособных хозяев лишь небольшой процент от всего населения Ванхувера, если учитывать и рабов. Самое сильное ударное ядро — это Короли, по крайней мере, большая их часть. В Ванхувере у них есть всё: еда, вода, электричество, крепкие стены, наркотики, развлечения и дешёвый секс. Всю тяжёлую работу выполняют рабы, которые себя защитить не могут, потому что податливые и послушные. Вообще, караванам рейдеры интенсивней стали досаждать только несколько месяцев назад. Помимо этого, большая часть грузовых перевозок происходит по железнодорожным путям. Представляешь, они сумели восстановить один из составов, починили рельсы и используют поезд для перевозок. Королей начали нанимать для охраны этого поезда с участившимися атаками рейдеров.
— Так почему бы полностью не перейти на железнодорожные перевозки?
— Во-первых, путей не так и много, они лишь проложили и восстановили несколько небольших железнодорожных веток, что является не дешёвым удовольствием. Во-вторых, это топливо необходимое для работы тяжеловоза. Поскольку всё вертелось вокруг угля и из-за него началась война с зебрами, до войны было создано несколько экземпляров тяжеловозов, использующих самоцветы, которых в Эквестрии было немало. После войны Ванхувер, то есть, главные в нём, обнаружил небольшую, почти пустую шахту по добыче самоцветов. Истощив все запасы, они начали их выращивать, но этого недостаточно для постоянного использования поезда, так как это дорого из-за дефицита, а помимо этого в городе множество других сфер деятельности, где используются самоцветы.
— В Ванхувере энергетическая проблема?
— Только с самоцветами. Электричество, как и воду, они добывают с дамбы на севере. Забавно, что одна река пролегает через Ред Спарк, из-за чего у неё высокий уровень радиации, а вторая, вытекает на севере. Может это просто русла одной и той же реки, разделённой крутыми скалами. Именно вторую реку, или русло, используют в качество источника воды, так как у неё довольно низкая, почти нулевая, концентрация радиации.
— Понятно, — протянул я и задумался. Здесь немало своих проблем. Неудивительно, почему Принц решился разорвать связи с внешним миром. Так как он не хочет, чтобы его город был зависим в какой-либо сфере от кого-нибудь ещё. — Расскажи о Стойле Шестьдесят Шесть.
— Таинственное Стойло на северо-востоке от Ванхувера, в нескольких километрах на запад от Ред Спарка.
— Таинственное?
— Тех, кто вошёл в это Стойло, больше не видели, — мрачно заговорила Лемон. Ого, такого депрессивного тона от неё я ещё не слышал. Она явно имеет что-то общее с тем местом. Возможно, лично для неё это может быть больная тема. Да ну, куда пропал энтузиазм неунывающей Лемон Стар?
— Ууу… — протяжно и шутливо завыл я, остановившись и изображая перед Лемон привидение. — Как страшно.
— Это не шутки! — рявкнула Лемон. Я аж оторопел немного, а затем продолжил ход. Видимо, не получилось разогнать нагнетающую атмосферу. Моя догадка всё же была верна. Она глубоко вздохнула, взяла вверх над своими эмоциями и спокойно продолжила. — Давай тебе кое-что расскажу. Приблизительно восемьдесят лет назад обнаружилось это Стойло. Работорговцы и Стальные Рейнджеры пытались его исследовать, но те, кто переступил порог Стойла, так и не вернулись. Связь с нашими рейнджерами, отправившиеся туда на разведку, обрывалась сразу же, как только они переступали порог подземного убежища, и их больше не видели. После наших неудачных попыток проникнуть туда, за его исследование решились хозяева Ванхувера. С ними произошло то же самое, что и с рейнджерами — они не вернулись. С тех пор попыток проникнуть в это загадочное, покрытое тайнами место становилось всё меньше и меньше. Однако всегда появлялись храбрецы и энтузиасты, попытавшиеся в одиночку проникнуть туда... их больше никто не видел. Почти двадцать лет назад Стальные Рейнджеры вновь предприняли попытку проникнуть туда, послав пятнадцать опытных наших братьев и сестёр… никто так и не вернулся, — на последних словах голос Лемон едва не надломился.
— Среди них были близкие тебе пони? — спросил я, остановившись, потому что не слышал стальных шагов позади меня. Я повернулся и увидел, что она действительно остановилась, опустив голову.
— Да. В том отряде были мои родители. — Наступила небольшая пауза, такое ощущение, что ветер в этот момент стих. За время нашего знакомства никогда не видел Лемон подавленной или хотя бы грустной. Только не говорите мне, что её энтузиазм и поднятое настроение вызваны тем, что она таким образом справляется с нерешёнными проблемами в прошлом... Она не смирилась со смертью родителей?
— Прости, я правда не хотел сыпать тебе соль на рану, — проронил я виноватым тоном. А ещё вздумал шутить по этому поводу, когда думал о приведениях. Вот, умеешь ты подобрать момент, Дэниэл. Она не слабо переживает за этот случай.
— Ничего. Ты не знал, что для меня значит это Стойло, — она глубоко вздохнула, а затем выдохнула, чтобы успокоиться и дальше рассказывать об этой больной теме.
— Может, если тебе тяжело об этом говорить, то…
— Нет, всё нормально, — тихо перебила меня Лемон. — Ещё странным было то, что когда впервые обнаружили это Стойло, главные двери были не заперты каким-либо шифром или кодом. Однако жителей Стойла Шестьдесят Шесть и даже комбинезонов с двумя шестёрками на спине не было найдено в округе.
— Да, действительно странное Стойло, — задумался я. Главные двери не заперты, следовательно, жители должны были выйти на поверхность. Либо же кто-то до этого его обнаружил и сумел взломать шифр, но таких специалистов по взлому сущие единицы. — Расскажи о Грин-Айленд, — сказал я после небольших размышлений, и мы продолжили путь, вернее, по жесту Лемон, оповещавшей о том, чтобы я шёл дальше.
— Грин-Айленд, — начала она, идя позади меня, — или просто «Остров», находится очень близко от берегов Ванхувера, приблизительно в полукилометре, и единственный путь на его территорию возможен через уцелевший автомобильный мост. Этот остров примечателен тем, что его растительность очень высока. За флорой никто не ухаживает, если учесть тот факт, что обычно обнаруженные там виды растений не приспособлены для холодных условий, а ведь половина острова лежит в вечном слое снега, хоть это и преимущественно горная часть... Но не в этом суть. До войны это место было туристическим заповедником, зоопарком, если хочешь, для редких видов животных... и на этот остров упало второе мегазаклинание, ты понимаешь, к чему я клоню?
— Могу себе представить, — понимающе ответил я. Но даже одна радиация не могла вызвать столько мутаций самостоятельно, особенно таких сильных. С уверенностью могу сказать, что там было что-то ещё.
— Грин-Айленд кишит опасными существами, — продолжила Лемон, — но охотников это не отпугивает, для них остров — это промысловые угодья, богатые на мясо, всевозможные шкуры и просто спортивное развлечение. Прямо за мостом, соединяющим Ванхувер и остров, расположен небольшой городок — Порог Феникса, восстановленный хозяевами, безопасная зона, но когда выйдешь за её стены, то будь готовым к тому, что на тебя набросятся либо стая диких животных, либо опасные насекомые. И не только крупных насекомых, я там не была, но слышала, что есть несколько видов мелких насекомых, которые могут парализовать тебя, лишь ужалив. Есть ядовитые. Так что, лучше, чтобы у тебя на теле не было открытых мест, иначе, если ты путешествуешь один, тебе крышка. Но самое опасное, это северная половина острова. Там довольно высокий уровень радиации, горы и сугробы. Через последнее можно пройти только в местах, где растительность сильнее толстого слоя снега. Грифоны иногда по воздуху исследуют этот остров, но из-за плотной растительности им трудно что-то рассмотреть, практически невозможно. Растительность... — хмыкнула Лемон. — Поговаривают, что там даже есть хищные растения, которые своими огромными лианами схватят и утащат к себе в пасть.
— Интересно… — проговорил я. Грин-Айленд действительно опасное место. Разумные растения? Мелкие, но опасные насекомые? Много разновидностей хищников? Мутации? — Значит, во все эти места соваться не стоит? — спросил я, думая о противоположном. Ух, на каждое из этих мест мне хочется хотя бы одним глазком посмотреть…
— Только если ты захочешь откинуть копыта.На самом деле… Не суйся в то Стойло.
— Почему тебя это должно волновать?
— Не то чтобы волнуюсь, ты вроде неплохой малый, рассудительный, не бесчувственный, учитывая что кроме наших братьев вокруг нас одни ленивые и зажравшиеся работорговцы, которые думают только об удовлетворении собственных животных потребностей. Я не люблю, когда хорошие пони просто так погибают.
— Эх, — вздохнул я, на секунду посмотрев в небо, на мгновение вспомнив своё прошлое. — В этом вопросе я не могу ничего обещать. Я слишком любознательный, а в душе — авантюрист.
— Посмотри к чему привело любопытство нашей старейшины! — рассерженно выпалила Лемон. — Ты думаешь, почему она сейчас такая безэмоциональная и ей на всё, кроме правил наплевать? Это она послала ту группу двадцать лет назад! Хоть её и никто не винит, но она теперь всю оставшиеся жизнь раскаивается за этот поступок. Теперь она строго следует правилам, пытаясь хоть немного загладить свою вину перед остальными, ибо это по её вине бесследно исчезли родные и близкие многих наших братьев и сестёр. А за несколько лет до этого она потеряла мужа в одной операции возле Ванхувера, попав в засаду к хозяевам, она была единственной выжившей в том отряде... Теперь всю оставшуюся жизнь она будет внутренне страдать и каяться за своё любопытство и авантюризм! Она… Она… — её гнев сменился на скорбь. — Она даже передо мной попыталась сгладить вину, ведь мои родители были и её близкими друзьями. Взяла меня под опеку, растила меня, как родную дочь. Хоть я и в тайне поначалу ненавидела её за то, что она отправила моих родителей в то гиблое место, но почти сразу же я поняла, что она сейчас чувствует: стыд и раскаяние за содеянное! Именно благодаря ей и Гривусу, который тогда был ещё просто другом, сумели отговорить меня от попыток разузнать, как погибли мои родители. И только лишь из уважения к храбрости Ларго признании собственных ошибок и любви к Гривусу я не пошла в то Стойло. Порой меня посещают эти мысли, но вспоминая эти две личности, они тут же развеиваются. Ты думаешь, что это легко, платить за своё любопытство?
— Нет, — ответил я. Меня шокировало подобное откровение. Теперь я понимаю, почему Старейшина Бриз такая… сломленная и без особого интереса смотрит на окружающих. — Я знаю, какова цена за это. Я уже однажды потерял свою любовь, когда любопытство взяло надо мной вверх.
— Так почему ты, даже после того, как потерял самую дорогую тебе пони, продолжаешь идти в смертельно-опасные места? — с осуждением спросила Лемон.
— Мы странствовали в опасные места, и если уже погибнуть в них, то вместе, — сказал я. Лемон ничего не ответила, а просто молча, словно немая, смотрела в мою сторону. Сложно предугадать её эмоции на лице.

Мы так простояли пару минут, думая о своём.

— Я тоже потерял родителей, поэтому знаю, каково это, — тяжело сказал я, глядя в небо и вспоминая об Очистителе. — Они верили в своё благое дело, стремились изменить пустошь к лучшему. Глупо звучит, конечно, но они отдавали этому делу всё своё время и самих себя. Проект и так был сложен, так ещё и я родился, а мать умерла при родах. Отец был в глубокой растерянности и не знал, что для него было важнее, проект, который мог бы изменить жизнь жителей пустошей, либо же его единственный сын. В итоге, он выбрал последнее. Бросил научную группу, а проект свернули на неопределённый срок. Мы попали в одно из ещё рабочих… Стойл. Взрослел я, не зная о том, что у моих родителей была великая цель, и то, что родился на поверхности, и вот однажды, отец, ничего не сказав, покинул безопасный бункер, чтобы завершить дело. Я поначалу считал себя брошенным, будто был виновным за то, что из-за меня погибла мать, но отношение отца ко мне на протяжении всей жизни было только заботливое, и он многому меня научил. Когда я узнал всё об этом проекте случилось одно событие, из-за которого мой отец отдал жизнь за него, зная, что я сам смогу о себе позаботиться. Затем и я чуть было не расстался с жизнью за проект, совсем позабыв, что у меня была возлюбленная и что я её оставляю совсем одну. Возможно, именно благодаря её мольбам я и пережил глубокую кому... а через несколько недель, я её потерял. С тех пор я пару лет путешествовал в одиночестве и не знал, что делать дальше… — я легко встряхнул головой, так как чувствовал, что от воспоминания её смерти мне становилось худо, что не смогу себя остановить. — Не знаю, почему мне вдруг захотелось тебе это рассказать. Наверняка, этим я хотел сказать, что понимаю чувства во время утраты родных. Поверь, я совал свой нос куда ни попадя, но при этом умудрялся выжить… но не всегда те, кто меня окружал.

Прошло несколько секунд и тут я услышал, как Лемон тяжело вздохнула. Последняя сказанная мною фраза напомнила мне о Буне, который однажды обвинил себя в том, что несёт смерть и что мне лучше держаться от него подальше.

— Ладно. Идём, — тут я услышал, что постепенно начал возвращаться прежний жизнерадостный тон той самой Лемон. — А то мы сейчас затопим всю округу своими соплями. Тем более, — она посмотрела по сторонам, — этими разговорами мы совсем потеряли бдительность. Зуб даю, было бы странно наблюдать откровения бродяги с пустошей и тридцатидвухлетнего рейнджера, — шутя сказала она и пошла наравне со мной, и шёпотом добавила, хотя за версту рядом с нами никого не было: — И да, то что я рассказала о Старейшине… Держи при себе. Если она узнает, что я случайно взболтнула её несветлое прошлое незнакомцу, она из меня омлет сделает, а из тебя приправу.
— Тебе тридцать два года? — спросил я, сделав вид, будто не знаю о каком секрете идёт речь.
— Ну да… а что? — настороженным и малость смущённым тоном ответила Лемон.
— Ты довольно молода для звёздного паладина.
— Усердно трудилась. Спасибо. А тебе сколько?
— Двадцать семь с хвостиком.
— Серьёзно? То есть, я старше и опытней тебя? — самодовольно спросила она.
— Именно так, старушка. — Тут же мне пришлось увернуться от удара копыта, закованного в тяжёлый металлический сапог. Ох, блять! 

О, Лемон, теперь я знаю, какая у тебя слабость. Странно, что кобылы, как и женщины, не очень любят говорить о своём возрасте. Если учитывать, что тридцать два это действительно ещё довольно молодой возраст... с багажом приличного опыта за своей спиной. Тем не менее, мне нравится смотреть на их реакцию, когда их в разных формулировках считают старыми, но только в том случае, когда они не вооружены чем-нибудь тяжёлым.

Это почему-то напомнило мне тот случай, когда я неудачно пошутил над возрастом Вероники, вслед чего она силовым кастетом едва не сделала мой череп плоским.

После того, как Лемон рассказала мне о местах, куда не стоит соваться, эти локации отметились на моей карте в ПипБаке.

Эх. Мне стало жалко Лемон, потеря родителей и постоянное желание узнать, что с ними произошло не покидают её разум. Помимо этого, я под другим углом посмотрел на Старейшину. Если Лемон не рассказала бы об этом, а также учитывая, по её словам, то, что об этом никто не говорит и не вспоминает, для меня её прошлое долго оставалось бы неизвестным.

---

Через несколько часов пути мы сделали привал в одном из заброшенных домов в туристическом городке, о чём свидетельствовало «кладбище техники» — многочисленные трейлеры и другие брошенные транспортные средства перемещения, стоявшие ржавыми пустыми карикатурами на самих себя — их важные части давно растащили предприимчивые «умельцы». Отсюда туристы шли осматривать красоту заснеженных гор.

Идею сбавить здесь обороты предложила Лемон, сказав, что несмотря на лето, ночью в горах поднимается сильный ураган, что может повлечь лавину или камнепад. Лучшая тактика в таких условиях — идти днём, когда не будет метели. Уже отсюда мне был виден слой снега в горах. Пусть эта дорога и сложна, не каждый преодолеет все испытания пути, но зато ночные метели заметают следы так хорошо, что никакой специалист даже с микроскопом их не обнаружит, поэтому эти горы являются отличным местом, чтобы сбить след. Стоить отметить, что снег лежит только в пределах горного массива и дорога в горы становится всё выше и выше... это хорошо и в какой-то мере воодушевляет, поскольку среди скал редко встречаются опасные хищники, но даже в таком случае нельзя терять бдительности.

Мы вошли в один небольшой одноэтажный деревянный домик для гостей: в нём ничего не было, кроме старой мебели, прохладного воздуха и скрипящего деревянного пола, покрытого вековой пылью. Ещё имелся камин с толстым слоем пыли, означающий, что с войны его никто не разжигал. 

Я расставил в окрестностях импровизированную сигнализацию в виде старых консервных банок и растяжек с гранатами... в виде яблок. Всё ещё не могу привыкнуть к такой форме гранат в этом мире.

Я расположился на сломанном диване, и странно, что он не развалился окончательно, когда только на него присел. Лемон нашла в углу старый брошенный матрас и посмотрела на меня с выражением, спрашивающее, хочу ли я спать на матрасе. Я ответил, что кобылице удобства лучше всего подходят. Она восприняла это как обиду, мол, кобылы думают лишь о себе, в любых обстоятельствах требуют королевского комфорта и всё-такое, и бросила в меня маленький деревянный столик. Я во время успел встать с дивана до того, как он пролетел чуть повыше его спинки и ударился об стену позади него, сломав одну из ножек. Я посмотрел на только что испорченную мебель, и медленно повернул голову к Лемон.

— Ну вот что ты натворила? Испортила такое непревзойдённое произведение искусства. Ты даже прицельно кинуть не можешь. Раз ты хочешь бросаться вещами, может, тогда устроим пижамную вечеринку и побьёмся подушками? — иронически проговорил я.
— Я не против, но здесь нет подушек, в которые я бы напихала кирпичей для… большего веселья, — со смешком ответила паладин.
— Раз хочешь спать с клопами, милости просим, — сказал я, устраиваясь на диване и открыв пачку картофельных чипсов, смотря, как Лемон собирается вытянуть из угла матрас. — Перетащишь матрас из угла, уснёшь на нём, а утром обнаружишь, что ты лежишь на матрасе в том же углу, откуда и взяла его. Клопам не нравится смена обстановки знаешь ли.
— Да не может их быть так много… — самоуверенно проговорила Лемон, переворачивая матрас, под которым оказалось множество шевелящихся маленьких жучков. Видимо, там были не только клопы. Резкая пауза свидетельствует о том, что она явно пожалела о своей уверенности.
— Посмотри, что ты натворила! — с наигранным возмущением воскликнул я. — Ты разрушила единственное укрытие для этих маленьких и миролюбивых созданий. Ты монстр!
— Очень смешно, — сказала Лемон, перевернув матрас в исходное положение. — Вздремну лучше на полу.
— Полностью согласен. Ибо ты проломишь диван, если сядешь на него, — улыбнулся я, продолжая её подстёгивать. Её забрало медленно и угрожающее повернулось в мою сторону. Могу поклясться, что её взгляд так и говорил: «Чё, сука, нарываешься?». Затем она, не снимая брони, легла возле дивана и уснула. Видимо, сильно устала, что забыла выключить динамик в своём шлеме, поскольку через несколько минут я услышал лёгкое похрапывание. Эх, беспечная душа.

Доев чипсы, я, также не снимая брони, разложил спальник, сложив рядом своё снаряжение, и прилёг на него. До чего же мягко и уютно… Последнее, что слышал перед тем, как провалиться в желанный сон, это доносящийся сюда шум, создаваемый бурей в горах. От размышлений об этом я поёжился, заставив меня вжаться в спальник, словно хочу спрятаться от этой бури в тёплое место.

---

Я проснулся и посмотрел на ПипБак — проспав, ни много ни мало, почти восемь часов. Повернув голову в сторону Лемон, я увидел, что она всё ещё дремала, если взять во внимание то, что она спит на прохладному деревянном полу. Я слабо улыбнулся. Всё очень просто — силовой броне не холодно, внутренние системы поддерживают тепло. Я перевернулся на спину и стал созерцать прогнивший потолок, через некоторое время осознал, что мне противно смотреть на него, отвратительное зрелище. Только я собирался встать, тут услышал, как заработали сервоприводы силовой брони Лемон.

— Утра доброго, — лениво произнесла она, зевая.
— Взаимно. Я тебя разбудил?
— Угу, — послышалось в ответ.
— Прости.
— Да ничего страшного. Заморим червячка? Нас ждёт трудное блуждание в горах.

Я кивнул, снял шлем и стал доставать свой провиант: кусок вяленого мяса и помидор. Лемон достала консервированную банку кукурузы, пока я рылся в своих сумках. Не успев уделать свой кусок мяса, Лемон съела уже половину банки с кукурузой, как через окно влетело горячее яблочко.

Дьявол!

Я отбросил кусок недоеденного мяса и успел перепрыгнуть за диван, как прогремел взрыв. Надеюсь, Лемон не зацепило. Я выглянул из-за дивана и посмотрел на неё: не пострадала. Лишь зацепило ударной волной, учитывая едва удерживающейся от гнева лицо, заляпанное содержащим банки из-под кукурузы.

— Лемон, не время принимать омолаживающие овощные маски, — проговорил я, подбирая свой шлем и надевая его. Я спрятался рядом с окном, пытаясь выглянуть и оценить обстановку. — Вовремя мы потеряли бдительность, — укоризненно добавил я. Затем посмотрел на свой Л.У.М. — было приблизительно шесть красных меток.
— Какого ху… — послышался голос снаружи, и тут же произошёл громкий взрыв: жестяные банки с диким звоном зазвенели, ударная волна выбила из окон последние остатки стёкла, к нам через окно влетела чья-то оторванная нога и с противным шлепком приземлилась на пол, а в дверь с глухим звуком и огромной силой что-то долбанулось, что аж пыль поднялась возле стен у двери.

Сработала одна из трёх растяжек с гранатой, когда те решили проверить, убило ли нас взрывом. Один готов. Осталось пять.

Я выглянул из-за окна: граната разорвала одну рейдершу — это была её нога и это её изувеченная туша постучала к нам в дверь. Вторая, рейдерша, раненая отползала куда-то, оставляя за собой тёмно-красный след из крови. Через несколько секунд и она откинула копыта от сильной кровопотери. Остальные укрылись за старыми автомобилями и трейлерами.

Поправочка. Осталось четыре.

Повезло, что магического топлива не осталось в этих машинах, иначе пиздец какой был бы взрыв.

В этот момент за соседним окном укрылась Лемон с надетым шлемом. Как только мы попытались выглянуть, тут же полетели пули и проклятия в нашу сторону, в которых было что-то про некрофилию.

— Они за автомобилями.
— Вижу, — ответила Лемон, пригнув голову вместе со мной, после залпа. — Держи гранату. Ты точнее меня бросишь.

Она достала гранату в одном из отделений своей брони и кинула её мне, я её поймал, снял чеку и бросил её в проржавевший трейлер, в котором прятался рейдер. Послышались его крики и панические вопли, а затем взрыв. Тот рейдер успел среагировать, и он отбежал, но взрыв его зацепил, сильно ранив, и он стал небоеспособным.

Осталось три.

Посеянное смятение позволило мне схватиться за «Шёпот Ночи» и активировать тепловизор, я выглянул в окно и вошёл в нирвану З.П.С. Время замедлилось так сильно, будто совсем остановилось. Я прицелился в три фигуры рейдеров, а именно в их головы.

За несколько секунд я снял их. Одному рейдеру разворотило верхнюю часть черепа, второй, которая была в кожаном головном уборе, пуля попала в глазное отверстие и прошла на вылет, последней пуля пролетела через верхнюю часть головы в момент, когда по отношению ко мне наклонила её, прячась за укрытием. 308-ой калибр делает ужасные вещи.

— Готово, — сказал я, услышав только ленивый шелест ветра.
— Сейчас проверим, — ответила Лемон.

Я внимательно проанализировал местность на предмет опасности. Не заметив никого, я первым вышел из дома. Как только оказался на пороге, то услышал отдалённый грохот, и почти в этот же момент меня поприветствовала пуля в правое плечо.

— Сука! — я завыл от боли.

Сильная и адски жгучая, поскольку выстрел пробил мою броню и по касательной прошёлся по моему плечу, пуля оторвала часть не только моей брони, но и кожи. От силы выстрела меня перевернуло и я свалился на деревянный пол. С такой лёгкостью и силой мою броню могут пробить только пули пятидесятого калибра. Неудивительно, что я не засёк врага, учитывая на каком расстояния достигает точность крупнокалиберной винтовки.

— Дэниэл! — в панике выкрикнула Лемон, и, не мешкая, затащила меня обратно в дом, как раз во время, потому что в следующее мгновение в то место, где я лежал, попала вторая пуля, оставив после себя огромное отверстие в деревянном полу.
— Ты как? — обеспокоенно спросила Лемон, на секунду засмотревшись на отверстие оставленное пулей.
— Да живой-живой… — я промычал, стиснув зубы от боли. Какая же она невыносимая!
— Тебе нужна медицинская помощь!
— Да неужели? — процедил я сквозь зубы. Говорить и соображать что-либо было трудно. — Смотри... лучше, чтобы... тебя не подстрелили. Я... сам о себе... позабочусь.
— А как же ты?..
— Следи... за... собственной шкурой! — почти прокричал я из-за боли. — Он сочтёт... меня мёртвым.
— Вряд ли, если он стрелял в тебя во второй раз.

Пока Лемон пыталась отвлечь снайперский огонь от меня и при этом самой не пострадать, я занялся самолечением. Из-за жгучей и острой боли тяжело было использовать телекинез, но я сумел достать и вколоть себе дозу морфина. Мне показалось, что слегка промазал. Чёртова боль!

Боль постепенно стихала. Она не исчезла полностью, но позволила мне лучше контролировать свои мысли и действия, возникло облегчение, но не полное.

Я снял элемент брони на плече и как следует обработал свою рану дезинфицирующими средствами, а затем выпил сильного лечебного зелья. Приятное тепло распространялось по телу и я тут же почувствовал жжение вокруг раны и пощипывание. Зелье начало действовать. Через несколько минут рана почти зажила, зелье сработало, остановив кровотечение и слегка восстановив кожу. Осталась лишь ноющая боль, которую мне терпеть не впервой. Регенерирующий имплантат, со временем, залечит рану до конца.

— Как там в боевой и политической? — спросил я, глядя в сторону Лемон, спрятавшаяся у окна, время от времени отстреливаясь из своего энергомагического оружия, установленного на спине её силовой брони.
— Пока застой, — ответила она, запыхавшись, постоянно меняю своё положение у окна. — Судя по всему, сделав два выстрела он переместился в другое место, — добавила она. — Так как пули пролетали под разным углом. Он постоянно меняет свою позицию, как и я, а мой Л.У.М. вообще не может его засечь, так как он слишком далеко. Вот и бегаю, взад-вперёд!.. — выкрикнула на последних словах Лемон, очередная пуля навылет прошла деревянную стену и со свистом пролетела в миллиметрах от её забрала. Снайпер в любой момент может подстрелить нас и поминай как звали. Ну хотя бы, деревянная стена ещё как-то замедляет скорость полёта пули и силовая броня защитит Лемон… но не меня! Я взглянул на Л.У.М. — ничего.
— У меня та же проблема с вычислением его местоположения, — огорчённо сказал я. Мимо меня просвистела пуля и на меня посыпалось несколько щепок. Это было близко! — Придётся подойти к нему.
— Каким образом ты это провернёшь? — спросила Лемон, пригнувшись от очередного залпа.
— Это так же легко, как прогулка по парку. Нужен только СтелсБак, а ты пытайся отвлечь огонь на себя, только не переусердствуй, иначе буду тебя с пола соскребать.
— Это я хотела тебе сказать. Надеюсь, у тебя есть СтелсБ… — Лемон осеклась на полуслове, увидев, что я исчез из виду.
— Неплохо, — хмыкнула Лемон. — Сколько у тебя ещё спрятано сюрпризов?
— Много, — протянуто ответил я, выйдя из дома и медленно продвигаясь в сторону этого снайпера.

Я аккуратно продвигался между трейлерами и другим транспортом со включённым тепловизором, выискивая неприятеля. По пути я добил выжившего рейдера, которого зацепило гранатой, которую мне дала Лемон. Перед тем, как я ему свернул шею, в его глазах был страх смерти и страданий. Он не хотел умирать... Никто не хочет умирать. Все хотят лишь избавиться от мучений. Чувствую себя мерзко, когда вижу подобное, но приходится. И да, он жестокий убийца и насильник, но в этом вина Пустоши, а не его, поэтому я не держу на него или рейдеров праведного гнева. Поэтому я всегда пытаюсь убивать быстро и безболезненно, хотя, порой эмоции берут надо мной вверх и некоторых хочется помучать перед смертью. Пусть осознают ту боль, которую они приносили своим жертвам.

Иногда мне нужно об этом думать, анализировать свои действия. Только таким образом можно научиться контролировать себя.

Отойдя далеко от дома, я заметил, что на моём Л.У.М.е появилась метка.

— Я засёк снайпера, — сказал я по радиосвязи. — Он на юго-западном холме в несколько сотен метров отсюда.
— Не отчитывайся мне при каждой перемене ситуации, просто действуй!
— Я думал тебе будет интересно… — пробурчал я, шутливо обидевшись. Я достал «Шёпот Ночи».
— Я понимаю, — начала Лемон, пока я устанавливал ствол побольше на винтовку, — что ты шутишь, чтобы... — Послышался очередной выстрел по её позиции. — Проклятье!.. Шутишь, чтобы контролировать свои эмоции в бою, особенно после тяжёлого ранения... — Я начал целиться в снайпера. —...но пожалуйста, сосредоточься и побыстрее покончи с ним, — проговорила она с сильным волнением и страхом в голосе. — Обнаружив визуально последнего рейдера, я прицелился и задержал дыхание. Он в этот момент выстрелил. — Дэниэл! — в панике прокричала Лемон и от внезапности я дёрнулся, магией случайно нажав на курок. Прозвучал приглушённый хлопок, через оптический прицел, я увидел как пуля почти сразу разнесла тому голову.
— Не кипишуй — сказал я. — Он всё.
— Да?.. — отозвалась Лемон, словно не веря услышанному. Я услышал, как она свободно вздохнула. — Проверь... Не осталось ли ещё кого-нибудь, — слегка дрожащим голосом произнесла она.

Я некоторое время побродил по окрестностям, переменно выжидая и не двигаясь, пока заряд ПипБака восстановится, и я смог бы вновь включить стелс-поле. Прошло около двадцати минут. Нельзя больше ошибаться. Я не ожидал, что простые рейдеры здесь настолько хорошо подготовленные. Разумеется, я был в курсе, благодаря Лемон о том, что у них хорошее оружие, но не думал, что и с тактикой у них может обстоять такая же ситуация.

— Проверил. Чисто, как силовая броня порядочного Стального Рейнджера, — я услышал смешок по радиоканалу.
— Хорошо, — хохотнула Лемон. К ней вернулась прежняя уверенность. — В случае, если я умру от пули рейдера, которого ты не заметил, то вешайся, чтобы я тебя на том свете смогла придушить.

Я подошёл к трупу снайпера раньше, затем подоспела и Лемон. Передо мной лежал обезглавленный рейдер в хорошей боевой броне, рядом с ним была крупнокалиберная снайперская винтовка. На открытых частях брони было заметно, что у него почти облезла кожа. Я задумался, видимо, это и есть разбойник-ветеран, учитывая его признаки гулификации, означающие, что он прожил долго в «Кратере» и имеет за своими плечами богатый опыт. У него действительно мощная винтовка. Крупнокалиберная винтовка пробьёт силовую броню, как карандаш — бумагу.

— Его мозги разбросаны по округе, — Лемон внимательно осмотрела на вооружение снайпера. — О! Антимех-винтовка? Редкость даже для рейдеров-ветеранов из «Кратера». Ещё большая редкость видеть их так далеко от своей территории.
— Ты не против, если я заберу винтовку? — я повернулся к ней. — Всё-таки, это я его убил.

Стальной Рейнджер ничего не ответила, наверняка обдумывала мои слова. Мне хотелось заполучить хотя бы один экземпляр подобной винтовки, ведь я люблю мощное и дальнобойное оружие со скользящим затвором. Ох, этот звук и ощущения, когда передёргиваешь затвор… чувствуешь себя настоящим охотником. Уверенным. Доминирующим. Чёрт. Я просто помешан на этом, но не так сильно, как на внутреннем устройстве оружия…

Я помотал головой. Куда-то меня занесло в неподходящий момент.

— Ладно, — тяжело вздохнула рейнджер после нескольких размышлений, но тут же сурово добавила: — Только не светись с ней перед Стальными Рейнджерами.
— Уговоров и не требовалось, — сказал я приятно удивившись насчёт последнего.
— Во-первых, — объясняющее начала Лемон, — как ты сказал, подстрелили тебя и убил его ты. Во-вторых, я не собираюсь силой отбирать винтовку, пусть и технологичную. В-третьих, как звёздному паладину мне ничего не будет за то, что я не забрала ту или иную технологию. Поисками технологий я не занимаюсь, кроме некоторых исключений. Если важная технология существует лишь в одном экземпляре и она представляет для меня интерес, то я могу отобрать эту технологию силой, если потребуется, но это маловероятно, потому как не так много вещей на этом свете могут меня удивить и заинтересовать.

Тут мне захотелось рассказать, что я из параллельного мира со своими физическими законами в которых… отсутствует магия, как таковая. Вот она охуеет от возможностей аналогичных технологии её мира, но без вмешательства магии.

— Это угроза? — аккуратно поинтересовался я.
— Нет. Просто дружеское предупреждение.
— Раз уж мы такие друзья... — на этих словах, я принялся обыскивать убитого. — Может, поведаешь мне, что за паническая атака у тебя произошло примерно полчаса назад?
— Ну... — в её голосе послышался стыд и она замолчала.
— Расслабься. Я никому не расскажу, что у элитного солдата Стальных Рейнджеров в силовой броне во время боя с одним противником случилась паническая атака... — задумчиво проговорил я, рассматривая содержимое карманов и сумок снайпера. Я попытался её спровоцировать.
— Эй! — с возмущением воскликнула она. Похоже, мне это удалось. — Я не боюсь боевых действий. К тому же, с одним снайпером.
— Ага, как же...
— Просто... понимаешь... Я... Ах! Чтоб Дискорд тебя побрал. Ты победил. Да, мне стыдно. Особенно перед незнакомцем. Доволен? — с натянутой шутливостью произнесла она, явно пытаясь скрыть искренность своих слов. Я добился, чего хотел.
— Стыдиться того, что ты на протяжении некоторого времени находилась под снайперским огнём и давлением с отсутствием возможности убежать, отчего напряжение нарастало от осознания, что рано или поздно он тебя достанет, как бы ты не маневрировала? — Я остановился и посмотрел на звёздного паладина. Она молчала. Слишком долго. — Да, я понимаю, что это за чувство. Не нужно делать вид, что у тебя постоянно всё хорошо, — сочувственно проговорил я, вернувшись к обыску. Лемон, так ничего и не ответив, пошла проверять остальных.

Я, под поводом размышлений, невольно хмыкнул, когда она отошла. Не знаю, сочла ли она меня наивным дурачком за это предположение, либо просто хотела обдумать услышанное и признать сказанное мной.

Плечо по-прежнему ноет от недавнего урона. Каждое движение плеча напоминает мне об этом. Видимо, ещё несколько часов. Если бы не имплантат регенерации, происходило бы это заживление гораздо дольше.

Итоги присвоенных мною вещей у этого снайпера. Антимех-винтовка, которую я разобрал для удобства, патроны к ней, парочка гранат и лечебных зелий, мешочек с крышками (всего в сумме около ста пятидесяти крышек). При обыске остальных трупов я присвоил автоматическую винтовку в неплохом состоянии, стреляющую калибром 5,56 мм и пару девятимиллиметровых пистолетов с боеприпасами к ним. Я также обезвредил поставленные мною растяжки и забрал гранаты.

Часть остального снаряжения рейдеров присвоила себе Лемон, в основном это были медикаменты и крышки. В какой-то момент обыска она внезапно поблагодарила за понимание. Значит, я не ошибся в заключении своих суждений относительно её паники.

---

Мы уже в течении полудня бродим по горам, но не нашли ничего интересного, кроме красочного пейзажа, мелкого камнепада и падения с высоты… Последнее произошло по вине Лемон — я её едва успел ухватить своим телекинезом, чтобы та не свалилась.

— Мы уже несколько часов блуждаем по скалам, — устало сказала Лемон по радиоканалу, вполоборота заметив, как она глядела вниз, словно выискивая там что-то. — Ты что-нибудь видишь?
— Лемон, я постоянно что-нибудь вижу, — равнодушно ответил я, посмотрев на небольшое ущелье, в котором едва просматривался крупный город на горизонте, именуемый Ванхувер. — Конкретизируй свой запрос. — Я продолжил свой путь.
— Ну не знаю… скрытая тропа, тайный заговор, знаки, указывающие на существование пришельцев… — с сарказмом сказала Лемон, догоняя меня. — Да хоть что-нибудь, что укажет нам Стойло. Ты же вроде наблюдательный и посетил не одно Стойло, ведь так?

Знаки, указывающие на существование пришельцев. Я едва удержался от смеха. Пришелец стоит прямо перед тобой, во всей свой красе и уникальности... сомневаюсь, что в этот мир когда-то забредали люди. Тут я заметил небольшое очертания скалы… будто, она слегка неестественная. Стоял бы я на несколько метров дальше, то не заметил этого. Оно настолько непримечательно и так знакомо.

— Куда ты так смотришь? — поинтересовалась Лемон, заметив, как я остановился, и проследила за направлением моего забрала. — На скалу?
— Ты ничего странного в ней не замечаешь? — малость удивился я. Её забрало вновь было направлено на подозрительную скалу.
— Неа, — послышался ответ через небольшую заминку. Блин. Неужели программирование так сказывается на зрении?

Я вплотную подошёл к скале и посмотрел на локальную карту ПипБака. Судя по карте, там просачивается пустое пространство. 

Да! Это секретный проход! Точно такой же, как у входа в Рокополис на Столичной Пустоши. Правда я его обнаружил по координатам, полученным от Смельчака Херберта Дэшвуда. Он рассказал мне и последовательность ударов на языке Морзе, чтобы заставить скалу отодвинуться. Правда, Рокополис уже давно захватили работорговцы Парадиз-Фолз. Тем не менее, это неважно. Дело в том, что я забыл, какая последовательность ударов на азбуке Морзе воспроизводится слово «Свобода».

— Лемон, — убийственно спокойно сказал я, — ты случаем не знаешь, как называется этот шифр, который когда-то применяли до войны? Ну этот, который представляет буквы алфавита в последовательностью сигналов…
— Азбука Сайфер, — перебила меня Лемон. — Это один из известных способов знакового кодирования. Я читала о нём в старых архивах Стальных Рейнджеров, а что?
— Ты умеешь им пользоваться? — я с надеждой посмотрел на свою спутницу.
— Обижаешь. Конечно же! Я изучала разные способы кодировки, это же часть моей профессии, и должна знать о такой банальщине.
— Так воспроизведи на азбуке Сайфер слово «свобода» на этой скале.
— Зачем… Не хочешь ли ты сказать?! — такое ощущение, что на Лемон снизошло озарение.
— Абсолютно, — с кивком ответил я.

Лемон воспроизвела необходимую последовательность... но ничего не произошло, тогда мы перепробовали дюжину вариантов, связанные с освобождением рабов. Ни хрена, всё безрезультатно. Если так дело и дальше пойдёт, то мы потратим столько времени впустую…

Стоп, погодите-ка! Лемон говорила, что когда-то борьба за освобождение рабов действительно существовала, но потом притихла из-за осложнения в виде усиления присмотра за рабами. Может, теперь этому движению всё стало казаться безнадёжным и бессмысленным?..

— Лемон, попробуй-ка слово «Безнадёга».

Она воспроизвела это слово на азбуке Сайфер, однако ничего не происходило. Спустя несколько секунд скала пришла в движение и отодвинулась. Я внутренне ликовал — Госпожа Удача, иди сюда, я тебя расцелую! Не задумайся я над сарказмом Лемон, глядя в одну точку, то не заметил бы отличия этой скалы от других. Изумительное совпадение! Такую хрень не найдёшь, если не знаешь, где оно точно находится.

— Интересное слово для секретного кода — «Безнадёга», — хмыкнула Лемон. — Ну, — сказала она, заметив, что я не вхожу в тёмную пещеру, — чего стоим-то?
— Кобылы идут вперёд, а вдруг опасность прячется в темноте?..

Я едва увернулся от удара.

— Ещё раз упомянешь это — пришибу, — сказала она в своём обычном тоне. Лучше бы она на полном серьёзе предложила — не так страшно было бы. А так… мне кажется, что она отомстит мне, когда подвернётся самый удобный момент. 

Я нервно сглотнул.

Лемон включила фонарик на своём шлеме, а затем шагнула в пещеру, я включил свой и последовал за ней. Наши шаги эхом проносились по всей пещере, свет наших фонарей рассекал окружающую нас темноту. Мы прошли примерно метров двадцать и оказались у огромной стальной двери в виде шестёрни с цифрами «53» на них. За ними был слышен приглушённый гул генератора и другого оборудования ничем непримечательного Стойла. Лемон тут же подошла к дверной консоли и начала с ней возиться.

Внезапно по пещере эхом прошёлся угрожающий, приправленный металлическим оттенком, голос кобылы. Он шёл из динамика у консоли, и только сейчас я заметил камеру слежения со знакомой мигающей красной лампочкой.

— Отойдите от консоли! — приказал голос. Мы повиновались, отойдя от консоли на несколько шагов.
— Кто вы такая? — спросила Лемон Стар.
— Смотрительница этого Стойла. Не советую вам делать лишних движений, иначе эти две турели… — из под чёрного металлического пола у двери показались две крупные турели, одна из которых снабжена ракетной установкой, что значит — дело плохо, —…сделают из вас решето.
— Нет, лишь одна, ибо вторая от нас и мокрого места не оставит, — вставил я.
— А ну не выпендривайся! — возмутилась Смотрительница. — Вы не сможете покинуть этот объект, пока я этого не позволю.
— Да ну… — самоуверенно начал я, но тут обернулся на шум позади и увидел, что скала встала в своё обычное положение, отрезав нам путь отхода. Остался только свет наших фонариков, кнопок на консоли и красное свечение целеуказателей турелей и камеры. Ну пиздец, хоть шутками снять напряжение, а в итоге лишь накалил его.
— Вы рыскаете в поисках Стойл... и я не могу вас впустить, а отпустить — тем более, иначе вы выдадите наше местоположение.
— Погоди, — поспешно сказал я. — Может, достигнем консенсуса? Я понимаю, что вы здесь от кого-то прячетесь. Мне до лампочки, кто вы такие. Да, мы ищем Стойло, но не в плане технологий, а плане поиска одной... вещицы, которая может находиться в подземных бункерах. Она очень особенная и вам она будет без надобности, скорее всего, поскольку только мы можем оценить её ценность.
— Какие гарантии, что вы не выдадите нас… другим? — скептически спросила Смотрительница. Она не решалась указать на конкретных личностей. Либо же эта заминка вызвана тем, что она не знает, как назвать предположительно опасных незнакомцев, либо же тем, что она просто утаивает, от кого они прячутся.
— А чего вы боитесь? — полюбопытствовал я. — Вы же живёте под землёй и не выходили на поверхность, с чего такая предубеждённость к незнакомцам? И почему вы вдруг решили, что мы ищем Стойла? Да, я посетил не одно Стойло, но ни в одном из них не было дополнительной секретного входа с секретным кодом. К тому же, это место идеально, чтобы быть скрытым от внешних глаз. Горы создают небольшие радиоволновые помехи, а в этой пещере они ещё сильней, что не позволяет нам на достаточное большое расстояние передать радиосигнал, — при моём последнем предложении, Лемон посмотрела на меня, а потом, будто бы нашла доказательства этого, в полуголос сказала: «Действительно».

Смотрительница не отвечала.

— Ваше молчание лишь подтверждает мою догадку о том, что вы на поверхности были не раз и вы от кого-то прячетесь. Будьте уверены, мне в этом нет никакой выгоды, чтобы выдать вас. Я ищу только ту вещицу.
— Повторю, какие гарантии того, что вы не выдадите нас? — повторила Смотрительница.
— Лишь моё честное слово, — ответил я, склонив голову и отведя правое копыто в сторону.
— К вашему сведению, да. В моей силовой броне установлен отслеживающий датчик. Если я умру или покину броню, то об этом узнают на главной базе... особенно моё местоположение. У нас заботятся о бойцах. Так что... они непременно обследуют эту местность. И тогда от всех вам точно не отвертеться. А так мы заберём только то, что нам нужно и уйдём, ничего не сказав о вас. Так что, вы хотя бы попробуйте поверить нам и вы сможете и дальше жить себе спокойно в Стойле. Что вам терять-то?
— Вот сено… — послышался взволнованный и огорчённый голос Смотрительницы. Не знаю, говорила ли Лемон правду, но говорила она достаточно убедительно. Учитывая, что силовая броня — это тоже ценная технология, утрату которой не допустят. — Так и быть, но вещь я эту просто так отдать не смогу. У нас товарищ пару дней назад попал в беду в Ванхувере. Его схватил сам Принц. Зовут Доджер. Ты должен его будешь вытянуть из копыт Принца. Ты его главное освободи, мы об этом узнаем.

Интересно каким образом узнает? Мне кажется, что она меня просто водит за нос. Я даже в городе не был-то, чтобы знать, что там да как. Ну, она ведь не знает, что я не бывал в Ванхувере и что в этом регионе я не больше недели. Если он у самого Принца, то очень высокая вероятность того, что за ним присматривает не одна пара глаз двадцать четыре часа в сутки, а выкупить, если конечно у него планах было продать его в качестве раба, то это будет стоить астрономической суммы, которую у меня не получится собрать за краткий срок.

Эх… вот бы сейчас пригодились мои многотысячные сбережения в Лаки 38.

— Хорошо, — ответил я, понимая, что иного варианта нет. Посмотрим, что я смогу сделать. Сначала нужно добраться до города, а там видно будет. Да и в одиночку я доберусь туда в два счёта.
— Отлично, — приободрившись, сказала Смотрительница. — Твоя подруга останется здесь на какое-то время, а потом отпустим. Мне нужно ещё кое-что выяснить. Успехов тебе.

---

Выйдя из пещеры, я направился не тем путём, которым пришёл вместе с Лемон, а отправился дальше по ущелью на север. Судя по карте, там должно быть другое большое ущелье, пролегающее примерно перпендикулярно этому, а там сверну налево, чтобы выйти на равнинную местность.

Добравшись до другого ущелья, я поднялся высоко в горы, что было чертовски сложно. Передо мной раскрывался незабываемый пейзаж — если смотреть вдоль ущелья на запад можно увидеть большой город, с населением в двести тысяч жителей; если на восток, то откроется вид на проход вдалеке, через который я проходил, чтобы попасть сюда. Теперь я понял, куда одна из тех трёх железнодорожных веток вела — прямо через эти горы вдоль ущелья с востока на запад.

Железная дорога была почти открыта в горах и лишь изредка забредала в туннели. Они не были длинными, но здесь когда-то укрывались пони, судя по останкам и гулям. Последние особой опасности не представляли, только дали возможность попрактиковаться в бою.

Миновав туннели и выйдя из горного хребта, я вышел на более-менее равнинную местность. Я потратил больше суток, чтобы пробраться через эти горы. До Ванхувера приблизительно остались ещё сутки. Стоить отметить, что прямо у выхода из последнего туннеля в горном хребте я заметил что-то вроде тропы. Возникает ощущение, будто до войны поезда останавливались здесь, чтобы высадить пассажиров у чего-то. Нужно будет проверить, куда она ведёт.

Выйдя на полностью равнинную местность, мой ПипБак внезапно словил радиостанцию Ванхувера. На этой частоте играла весьма хорошая музыка, и, к своему удивлению, отсутствовала пропаганда в стиле Красного Глаза, или того же Ашура и Эдема. Через некоторое время по радио я услышал голос местного диджея, судя по всему (как он сам назвался), — Оскара. Это был жеребец с крайне харизматичным и вкрадчивым голосом. Стиль его речей не был похожим ни на стиль Тридогнайта, ни на стиль Мистера Нью-Вегаса. А учитывая, что никакой пропаганды не вещает, то для чего же тогда радио? Верно. Пиар, реклама и новости.

По радио диджей не отличался какой-то особенной манерой речи, но также, его фразы не были стандартными. Порой в его речах «от себя» прослеживалась рифма, шутки и остроумие. Совсем не надоедает. Возможно причиной этого является его обворожительный голос… Стоп-стоп. О чём я только что подумал?

В рекламе были упоминания заведений, предлагающие товары или разного рода услуги. Частенько упоминались бордели с самыми горячими кобылами и жеребцами, которые только можно найти на просторах пустошей. О крупных распродажах, как товаров (не менее часто упоминался некий «Оазис»), так и услуг (часто упоминалось семейство Софтхувз). Всякие скидки на различные товары в разных магазинах... диджей, видимо, их просто перечислял, не говоря никакого мнения или особенного комментария насчёт них.

Когда речь заходила о новостях, то тут диджей вставлял свои пять центов чуть ли не в каждую новость. Становится очевидным, что отбирают только самые интересные и важные новости (по его словам, конечно же). В новостях упоминались местные разборки, грабежи, убийства, коих было не мало, преследования, праздники и мероприятия... Город живёт полноценной жизнью. Настолько полноценной и независимой от Пустоши, что меня это поразило до глубины души. По новостям даже не раз упоминался «закон и порядок», но мне кажется, что в городе работорговли и мафиозных семейств сильно развита коррупция, при такой же развитой бюрократии.

К слову о семействах. За моё путешествие к Ванхуверу упоминались те самые Пять Семейств: Софтхувз, Стилмейн, Уотерфолл, Фалкон и Мидоуз. Чем именно занимается каждая семья сказать сложно. Слишком много сфер деятельности упоминаются в этом потоке информации.

Больше всего меня поразило то, что диджей выходит в эфир каждые два часа. Эфиры занимают примерно минут двадцать. В эфирах оповещаются новости и реклама. Мне кажется, что диджей Оскар не один занимается этим делом, это уж точно. Сомневаюсь, что он может выходить каждые два часа в эфир… двадцать четыре часа в сутки, каждый день.

Наверняка, Оскар — это просто общий образ, под которым работают несколько диджеев, меняя при этом свой голос. Неудивительно, почему я счёл его голос обворожительным. Он создан искусственно, а может и по прототипу какого-нибудь довоенного пони из записей. Это, возможно, объясняет отсутствие особенной манеры речи, из-за наличия нескольких диджеев она при любом случае будет непостоянной. Незначительно, но всё же оно чувствуется. Однако сам принцип нескольких диджеев довольно удобный. Почему Хомэйдж не пользуется подобным методом вещания? Нанять ещё одного диджея, и подогнать его стиль под диджея Пон3 — работы меньше и с другим придумывать реплики под новости веселей.

Я постепенно приближался к городу и всё больше чувствовал его величие: высокие кирпичные стены в два-три этажа, ближе к центру здания становились всё выше и выше, а были они в отличном состоянии — редкость даже для Стрипа.

Трудно представить, что такой огромный и развитый город являлся центром работорговли. Глядя на этот мегаполис, я вспомнил другой город с работорговцами — Питт. Впервые я услышал о Питте в Цитадели Братства Стали от паладина Кодьяка. Лишь после попадания туда я понял, насколько ужасно оно выглядит. Как бы странно это не звучало, но я оказался в этом городе по собственной воле — хотел спасти всех рабов из-под власти их хозяев и найти кое-какое лекарство.

Как же я был наивным... несмотря на то, что на тот момент я ещё не отошёл от смерти Брис.

Вернер, человек, который послал сигнал о помощи, попросил меня найти лекарство от троглодитской болезни. Эта болезнь превращала человека в кровожадного мутанта — трога. Заразившийся ею человек терял разум и нападал на всех подряд из засад и тёмных углов. Троги проворные и быстрые, бегство от него равноценно попыткам увернуться от пули. Остаётся только дать бой этим тварям. В таком случае хоть какие-то есть шансы.

ИТВ, или же Инфекционным Троглодитовым Вырождением, заражались все, кто слишком долго находился на территории Питта и дышал тамошним воздухом. Первыми признаками болезни были язвы на теле, которые в дальнейшем разрастались. Ужасное зрелище. Хуже всего, что при этой болезни начиналось поражение мозга, поэтому со временем заражённые деградируют в дикарей или того хуже — в трогов. Лекарство было просто необходимо найти. Ради этого я терпел издевательства хозяев надо мной.

В Питте я пробыл около недели, прежде чем «выйти в люди». Так как тогда я недавно потерял Брис, мне была безразлична собственная судьба. Мне было не так уже и важно, что со мной произойдёт. Я уже не помню, почему решился страдать в этом месте. Возможно, физическая боль чувствовалась не так ужасно на фоне душевной. Возможно, это из-за лекарства для других. Возможно, просто хотел освободить рабов. Мне же было необходимо было хоть чем-нибудь заняться, иначе моя депрессия проглотила бы меня целиком. Я терпел избиения надсмотрщиков и хозяев и видел, что некоторые рабы были не лучше их угнетателей. Некоторые рабы мне казались зверями — могли избить и изнасиловать другого. Я понимал, что между рабами почти нет единства, лишь несколько держатся группой, а так, почти каждый сам за себя.

Именно в Питте я научился выживать в самых трудных условиях. Когда собирал стальные чушки и был почти при смерти, меня спас один друг — Найт. Она жила в одиночестве на заводском дворе. Спасение оказалось случайным. Моя почти бездыханная тушка оказалась поблизости возле её укрытия, она собралась обыскать меня на предмет полезных припасов, но обнаружила, к своему удивлению, что я всё ещё был жив. Без сознания, но жив. Возможно, именно этим я удивил её... поэтому она решила помочь, подлечить и обучить меня многим приёмам самозащиты: как выживать в опасных ситуациях, быть менее заметным, эффективней оборонятся. Её прошлое было одним из самых тяжёлых, что я когда-либо слышал, а я рассказывал ей о своём. Не стали друзьями, были просто хорошими знакомыми. К тому же, она не искала крепких знакомств, не желая заводить связи с теми, кто на следующий день может оказаться в какой-нибудь канаве.

Победив в Дыре, арене для боёв среди рабов, я получил возможность поговорить с самим Ашуром и присоединиться к его армии. Я встретился с ним и он рассказал мне о своих планах на этот город и о лекарстве… являвшимся его ребёнком. Я не ожидал, что лекарство — это ребёнок. Сам Ашур не был психопатом с манией величия или чем-то подобным. На самом деле он был хорошим парнем, добивающимся лучшего для города, пусть и не самими светлыми методами. Ему самому было не по душе, как его подчинённые обращаются с рабочими.

Я же не способен был убить, в принципе, нормальных родителей ребёнка ради того, чтобы добыть лекарство для Вернера. Кто знает, что они с ним сделают. Смогут ли добыть лекарства в грязных условиях? Сомнительно. Ашур сам хотел излечить всё своё население, и не только хозяев. А ещё имел ресурсы, чистоту и заботу... Если бы я отдал ребёнка Вернеру, то в таких условиях поиски лекарства в разы заняли бы больше времени.

Вернер... На самом деле выясняется, что он сам хотел власти. А его бравада об освобождении была лишь для того, чтобы завлечь в свои планы «рыцарей на белом коне», которые несмотря ни на что, примут его сторону, так как он пытается освободить рабов и найти им лекарство. Я понял, что он вертел мной, как куклой. Больше я такого не позволю.

Я сделал попытку в переубеждении Ашура в отношении рабочих, воспользовавшись тем, что ему самому не нравилось то, чем стали его подчинённые. Он согласился, пусть и не сразу, так как это не легко сделать. Часть его подчинённых просто могли не послушаться его просьбы и обращаться к рабам не как к бездушному скоту. Лучше сурового наказания получают те рабы, которые по-свински относятся к себе подобным.

В момент моей беседы с ним начался бунт рабочих против хозяев. Он попросил меня найти Вернера и прекратить этот бунт взамен на лучшие условия для рабочих. Я мигом пошёл искать Вернера, чтобы заставить его прекратить бунт, а в этот момент Ашур обратился к тем, кто имел хоть каплю сострадания к рабочим и был готов жить и работать бок о бок с ними, с просьбой пойти в Крепость и закрыться в ней, пока всё не уляжется.

Вернер был упрям, он хотел, чтобы Ашур был мёртв и власть с помощью меня перешла бы к нему в руки. Я убил его, ни сколько не сомневаясь в своём решении. Он оказался редкостным мерзавцем. В принципе, он отчасти говорил правду, просто перефразировал её на своё понимание.

Со смертью Вернера, бунт рабов прекратился, так как их предводитель был мёртв, и Ашур выполнил своё обещание: рабы стали настоящими рабочими, наравне с хозяевами. Рабочие смогли получить чуть более нормальные для Питта условия проживания. Чем лучше работаешь, тем лучше питание и отношение. Хозяева стали обычными охранниками.

Рабочие трудились на благо города, а охранники выходили в пустошь или обыскивали руины самого Питта в поисках припасов. Это и раньше было, но они почти всё оставляли себе, а рабам отдавали остатки или примерно... ничего. И те питались… каким-то дерьмом.

После бунта прошло больше недели. За это время я помог решить несколько опасных проблем. В основном, это были несогласные с новым режимом и троги. А также я собирал стальные чушки на заводском дворе, собрав как можно больше, чтобы как-то облегчить жизнь рабочих. Найт мне даже помогала, искать припасы вместе было проще. Я даже получал небольшую материальную помощь от того, кому я сдавал чушки в определённом количестве.

А затем я покинул город и больше не возвращался в то место…

---

Середина дня. Я оказался совсем близко у города. Идя по пути к нему, я даже не пытался обходить вооружённых хозяев. Один раз был небольшой караван, а второй раз просто небольшая группа исследователей мародёров. Как и ожидалось — они никак не отреагировали на меня. Неудивительно, что Стальные Рейнджеры при первой встрече приняли меня за одного из хозяев, в крепкой броне и с мощным вооружением. Становится ясно, что ссоры на пустом месте лучше не заводить. Лемон не врала, когда говорила о восстановленном поезде. Я издалека видел, как он следовал из города куда-то на юг.

И вот, я стою у главных ворот (ПипБак отметил их как «Южные ворота Ванхувера») и смотрю, что защита входа у них никому не уступает: охранники облачены в крепкую броню, имеют при себе винтовки с оптическими прицелом и станки с пулемётом. Помимо охранников из плоти и крови, здесь были и неживые — минимум три робота класса «Страж». Все охранники, кроме «Стражей» внизу, находятся на бетонно-кирпичной стене.

Никаких «кто и почему»? Любопытно. Ворота, к слову, были слегка приоткрыты так, чтобы туда полноценно смог втиснуться один пони. На воротах небольшим шрифтом написано, что проход открыт с шести утра до десяти вечера. Дальше впускают и выпускают только за сто крышек. Это, якобы, расходы на электричество для открытия и закрытия ворот. 

Лишь переступив порог города, я уже был поражён внешним состоянием улиц и сооружений, открывшиеся передо мной. Я снял шлем и осмотрел всё своими глазами. Не было отвратительного смрада мочи и испражнений, отсутствовал мусор и в некоторой степени грязь. Никаких заколоченных окон и дверей — все дома и здания используются по назначению: являясь местом для жилья или каких-то заведений. Жители шли по своим делам и не были одеты в запачканное тряпьё, как бродяги или поселенцы с пустошей. У всех у них приличные одеяния… ровно, как и у тех, на чьей шее красуется электрический ошейник. Мне казалось, что рабы здесь будут измучены, с выражением боли и отчаяния на своих лицах, но нет, у них на лицах лишь безразличие к окружающему, но они верно и с благоговением (правда, не все) следуют за своим хозяином, неся его вещи в качестве слуги или в качестве охранника.

Среди хозяев, не больше четверти являлись грифонами. Они были как и среди хозяев, так и среди рабов. Хотя среди рабов, в отношению к пони, их меньше.

Я увидел у стены города четырёхэтажное здание, по правую сторону улицы. На нём маячила вывеска «Полицейский участок южных ворот Ванхувера». Рядом с сооружением красовалось несколько пони в той же броне, что и у охранников на стенах у ворот. Я свободно вошёл в здание, мне никто не преграждал путь.

Войдя во внутрь, я попал в своеобразный вестибюль. За рабочим столом с терминалом сидела нежно-зелёного цвета единорожка. Она листала какой-то довоенный журнал «Грифонья лапка» с изображением грифины и её поднятой лапы с когтями, не удосужилась даже взглянуть на меня, лишь просто спросила: — Что вам нужно? — словно заговорённой фразой проговорила она. Этот журнал и стиль обложки мне кое-что напоминает, но что именно вспомнить не могу.
— Можно увидеться с шефом охраны?
— Четвёртый этаж, — сказала она по-прежнему не поднимая взгляда, — свернёте направо по коридору и в конце него будет её кабинет. Если у вас нет вопросов, то извольте заняться делом.

---

Я постучал в двери кабинета, куда направила меня администратор. После того, как я получил разрешение войти, открыл дверь, вошёл вовнутрь и закрыл её за собой.

Внутри не было особых излишеств. Лишь пара картин и цветочных растений в горшках. Вдоль стен стояли шкафы и картотеки с документами. В углу был металлический шкаф, видимо, там находилось оружие и боеприпасы на случай непредвиденных обстоятельств. В большом, с виду мягким, и слегка потёртым креслом, обитым каким-то материалом тёмно-красного оттенка, за широким рабочим столом из красного дерева, сидела грифон. Оперение её тела, вплоть до шеи, было тёмно-голубого цвета, оперение головы было белым, но с небольшими прядями голубого оттенка. Одета она была в громоздкую (под ней, видимо, какие-то защитные пластины) униформу, переливающуюся синими и чёрными тонами. Без всякого интереса посмотрела на меня и вновь уткнулась в свои бумаги.

— По какому поводу? — без особого интереса спросила она. — И садись, — она указала на стул перед её столом.
— Я впервые в городе и мне бы хотелось узнать что к чему. Правила и порядки там допустим… — Её взор внезапно был направлен на меня, а в глазах вспыхнула заинтересованность.
— Ты не из этих мест? — любопытно спросила она. — Из шахт или теплиц?
— Нет. Я с другого региона Пустошей. Недавно добрался сюда.
— Это интересно. За годы моей службы ещё никто ни приходил из такого далека. Тогда я вынуждена представиться тебе, ибо в этой части города меня многие знают, — оживлённо сказала она, а затем прочистила горло и торжественно заговорила. — Я — Эйс Граунд, начальник охраны южных ворот Ванхувера и его окрестностей. Ты здесь впервые, и я скажу тебе самое главное правило и самое важное — Принц главный во всём. Если он у тебя лично что-то попросит, разбейся в лепёшку, но сделай это. И так, дальше... — задумалась она, слегка почесав свой жёлтый клюв. — Не знаю, какие у вас там правила были на востоке, но здесь веди себя прилично: не воруй, не убивай, не затевай драк, не прикасайся к рабу другого хозяина без разрешения, не ломай чужую собственность и так далее. Более подробные законы и их пункты ты можешь взять у бухгалтера. По большей части почти все касаются бюрократии в предпринимательской деятельности.
— Как у нас на востоке? — недоумённо повторил я.
— Ну, не знаю, какие у вас там порядки, — устало и раздражительно ответила она. — Но вроде бы говорят, что вы там копаетесь в мусоре и дерьме. Живёте порознь. Убиваете кого захотите, если он только своим видом вам не понравился.
— В Пустошах так постоянно, — сказал я, пожав плечами.
— Только не в городе. Решишь убить кого-нибудь без вещественных доказательств и веского повода и тебя посадят, сделают рабом. Это гарантированно. Либо отправят на шахты, либо на медицинские эксперименты Мидоуз, либо в личное распоряжение к какому-нибудь грифону-садисту, который будет долбить тебя в жопу по вечерам. У нас, к слову, достаточно таких, которые любят лично тренировать своих рабов по своим предпочтениям.
— А что семейства?
— Они занимаются экономикой и промышленностью города. Каждое семейство имеет свой промышленный бизнес. Дают в долг, обеспечивают охрану и крышевание собственных территорий, ну то есть, магазины, склады, заводы и прочее. Мы туда особо не лезем.
— А что Принц и Короли? Какие у них полномочия? — При упоминании Королей, на лице Эйс проступило отвращение.
— Как я уже говорила, здесь Принц главный во всём. Он может потребовать у тебя всё что угодно. Даже твою жизнь или задницу, но он редко когда показывается на публику. По большей части он отсиживается в Стойле Шестьдесят Восемь, что является домом и штабом для него, так и для его… Королей, — и вновь это её отвращение. — Принц имеет полномочия потребовать, что ему угодно, однако пользуется этим редко. Он занимается другими делами на благо города. Его «волю» исполняют Короли. Они мне не нравятся лишь потому, что по большей части ведут себя, как задницы и самовлюблённые засранцы. Без вещественных доказательств могут убить любого, лишь бы выполнить указание Принца. Всегда есть другой путь, но они выбирают простой «разобраться на месте без суда и следствия».
— Разве это не вызывает возмущения у жителей?
— Редко. Они не хотят связываться и перечить Королям. У них большое влияние и связи, угрозы недовольством Принца. Что-то я не припомню случая за свою жизнь, чтобы Принц лично пришёл разбираться с кем-то за неповиновение Королю. Почти все на это ведутся, даже большая часть членов семейств.
— Например?
— Отец или Мать семейства, крупные предприниматели не ведутся на эти угрозы. Остальные же только услышат, что из-за неповиновения ими займётся сам Принц, раком станут и дадут себя отыметь, нежели видеть перед собой недовольного Принца.
— А что Принц? 

Не знаю, у меня сейчас смешанные чувства из-за потока необычной информации. Порядок, как у НКР, только с работорговлей? Редкое сочетание. Плюс ещё и мафия. Просто винегрет какой-то.

— Да такое чувство, что его это не колышет, пока народ не начнёт возмущаться по поводу одного Короля. Они, конечно, могут убить Короля, но скорее всего побоятся по двум причинам: недовольство Принца и его личное вмешательство.
— Какие преимущества у Королей? И сколько их вообще?
— Не больше тридцати. Большая часть получили это звание лишь благодаря славе и крышкам. Подкупи нужных личностей и ты можешь продвинуться в Короли. Правда, я слышала, что такое могут позволить себе только самые богатые. Меньшая часть — бойцы, которые проходили проверку боем. Само собой, кроме боевых навыков, им нужна высокая репутация. Если за тебя поручатся несколько известных личностей, такие как влиятельные богачи, или Короли, хотя достаточно и одного из глав семейства, чего практически не случалось, поэтому на это даже не надейся, и ты будешь известным среди определённой части обычных хозяев, то станешь Королём. Преимущества у Королей, кроме нарушения правил, это двадцатипроцентная скидка на все товары и услуги, помимо этого у тебя ещё появляются собственные комфортабельные апартаменты в Стойле Шестьдесят Восемь. Ты будешь выполнять задания и поручения Принца, но он платить тебе не будет.
— Как так? — удивился я. Вот такого я точно не ожидал.
— Короли обеспечивают себя сами. По большей части, именно те, кто занимается крупной предпринимательской деятельностью являются Королями. Их услуги состоят в том, чтобы помочь кому-то продвинуться в их сфере деятельности. Забавно, но кровным родственникам, даже членам семейств запрещено состоять в рядах Королей, думаю, ты понимаешь почему? Поэтому я говорила, чтобы ты не надеялся, что за тебя поручится лидер одного из семейств, ведь они редко оказывают услугу тем, кто не из их круга. Это должно быть что-то из ряда вон выходящее.

Я кивнул. Чтобы у семейств не возникало желания Короля для подрыва репутации и состояния конкурирующего семейства…

— Так, чем собственно занимаются Короли?
— Как я уже упоминала раньше, их услуги состоят в продвижении в какой-либо сфере. Это такая официальная взятка у Королей. Меньшая часть Королей выполняют боевые поручения. Убийства других хозяев, наверняка, тоже, только это дорого стоит, так как они якобы должны предъявить доказательство их виновности. Само собой это фальшивые доказательства. Хотя их можно отправить на поиски чего-то в Пустошах. Чем больше район поисков, тем дороже. Либо же защита. Ты представляешь, какая защита у хозяева, если его охраняет сам Король?
— И все Короли ведут себя совсем беспредельно, пользуясь своими привилегиями?
— Нет, лишь самая малая часть, и это редко. Им просто нравится быть верхушкой общества. Самодовольные задницы... Остальные ведут себя в пределах допущенной «нормы»… Так, наша беседа слишком затянулась. Меня ждёт много дел.
— Подожди, у меня есть ещё вопросы, касающиеся города. Например, карта… — не успел я закончить своё предложение, как Эйс начала рыться в ящиках своего стола и через пару секунд положила передо мной карту города. Довольно подробную, на ней изображены названия улиц и даже номера домов и зданий, а также названия заведений, магазинов и прочего.
— Что ещё? — нетерпеливо спросила она, опёршись подбородком о скрещенные лапы, словно на подставку.
— Ну того, кто бы мог мне немного рассказать о городе. Что в нём есть и так далее…
— Хочешь, могу продать тебе раба, и поскольку ты не отсюда, сделаю тебе небольшую скидку?
— Что твой раб может знать о городе? — скептически произнёс я. Хотя если её раб действительно может мне поведать информацию о городе, то пускай.
— Ко мне приходят много хозяев, сообщают и жалуются о том, о сём. Уборщицы всегда могут услышать что-нибудь интересное. Здесь есть одна уборщица, которая очень любопытна и суёт нос куда не нужно, — после того, как Эйс сказала это, за дверью что-то зашуршало, а затем послышались медленные и удаляющие шаги. Будто кто-то мимо проходил.
— Слышишь, — улыбнулась Эйс. — Клюв даю, что это она. Она хорошая уборщица, но слишком любопытная, к тому же, уборщиц у меня достаточно поэтому много времени им нечем заняться, а них пропитание уходят бюджетные крышки. Да я и не люблю, когда у моего кабинета суют нос, куда не нужно. Хоть она и ведёт себя спокойно, когда мои подчинённые с ней развлекаются, могу продать её за полтора куска крышек отдать. Она стерильна, как и все рабы.
— А почему так дорого? Хотя бы скинь до тысячи двухсот. Сама же говорила, что она любопытная и использованная.
— Ладно. Будь по-твоему, — сказала она, доставая какую-то бумагу и браслет. Взяла ручку и что-то уже было хотела записать, но посмотрела на меня выжидающее. — Я же забыла спросить, как тебя зовут-то? И да, скажи полное имя.
— Дэниэл Эванс. — Эйс что-то там записала и просунула мне бумагу, сказала мне тоже необходимо расписаться, что я и сделал. Она отдала мне и браслет, а я передал ей почти все свои крышки. У меня осталось меньше пятидесяти. Так, нужно срочно продать найденное мною барахло. Странно, что рабы так дорого стоят. Даже использованные!
— К слову, а почему рабы такие дорогие? Даже, когда её обрабатывали твои подчинённые? — с неодобрением спросил я, вставая со стула, так как та поднялась с кресла тоже.
— Рабы, даже самый дешёвый и «свежий» стоит не меньше трёх кусков. А насчёт использования ею подчинёнными, так это для того, чтобы они не скучали и не думали, чтобы по скорей свалить со своей смены и пойти спустить крышки в бордель. Да почти все, у кого есть несколько слуг-рабов позволяют своей охране развлечься с ними только так, чтобы это не влияло на их работо- и дееспособность.
— Как скажешь, — равнодушно сказал я, выходя из кабинета. Эйс заперла кабинет и проследовала в другой конец коридора, где занималась своим делом уборщица лет тридцати — розовая земная пони с короткой гривой брусничного цвета. Она убирала, но заметив нас, она явно забеспокоилась.
— Фло, — начала Эйс, проигнорировав её волнение, — это твой новый хозяин — Дэниэл. На этом твоя работа здесь завершена, — строго проговорила она, а затем повернулась ко мне. — Перед тем, как уйдёшь проследи, чтобы она отдала свои рабочие инструменты и униформу. Ей там выдадут её тряпьё, в котором она была, до того, как оказалась здесь. Всего хорошего.

Эйс ушла в свой в кабинет и я остался с Фло наедине. Мне вдруг пришла мысль, что эта Фло могла рассказать много интересного о капитане Эйс. Так почему же она продала потенциальный «болтливый язык»? Или же наоборот, это было поводом следить за мной? А возможно капитану Эйс просто нечего скрывать.

— Фло, верно? — спросил я, слабо улыбнувшись.
— Да, хозяин, — ответила она, с лёгким кивком. Её волнение почти прошло только, когда увидела мою улыбку.
— Ладно, пошли отдадим твоё снаряжение, а затем пойдём отсюда, — проговорил я, идя к лестнице.
— Хорошо, хозяин, — послышался ответ.
— Ох. И можешь не называть меня хозяином? — в полуоборота сказал я Фло.
— Как желаете, хо… То есть, да.
— Вот и славно, — улыбнулся я. От улыбки Фло заметно становилась спокойней.

Если я задавал ей вопросы, то она начинала еле заметно, но волноваться. Может, она беспокоится над тем, как бы получше произвести впечатление на нового хозяина. А вообще, это немаловажный пункт первой встречи. Произведя хорошее впечатление, можно добиться расположения собеседника. Судя по всему, видя, как я улыбаюсь, она думает, что ведёт себя правильным образом. На самом деле я улыбался не поэтому. Улыбка — тоже не менее важная часть общения с другими.

Отнеся рабочее снаряжение, не принадлежащие Фло, мы вышли на улицу. Пока она отдавала своё снаряжение и переодевалась, я изучил листок по эксплуатации электрических ошейников. Прочитав его, могу сказать, что ошейниками подобного типа пользоваться выгоднее, нежели взрывчатыми. Ведь если раб попытается сбежать его голова не взорвётся, вместо этого тело будет пронизано парализующим разрядом тока. Мощность тока можно выставить на браслете, а также радиус действия ошейника — от двух метров до трёх сотен. Если раб уйдёт за эти пределы, то его ударит током. После этого раб дважды подумает, прежде чем выйти за границу дозволенного. На моём же браслете был установлен радиус в тридцать метров.

Выйдя на улицу и взглянув на карту, я вместе с Фло двинулся к Стойлу Шестьдесят Восемь. По пути я расспрашивал её о городе.

Глава 10 «Роскошь»

По пути к Стойлу Шестьдесят Восемь я зашёл в один магазин и продал там добытое добро после сражения с теми рейдерами, а также прикупил тёплую одёжку для Фло, вместо того тряпья, что она носила и в котором мёрзла, хоть и пыталась это всячески скрыть. Фло была безгранично благодарна своему хозяину за предоставленную ей щедрость.

В остальном же, пока мы шли, она рассказывала о Ванхувере всё, что знает. Только она не вставляла своё мнение по тому, о чём она рассказывала. Ожидаемо, у рабов ведь нет мнения. Раб — вещь.

Я выяснил, что в городе есть всего четыре основных участка охраны, то есть полиции. Один в центре города, остальные же три у главных ворот города, которых в свою очередь было три: Южные, Северные и Восточные. Есть ещё небольшие проходные зоны в город, например, отдельный для железнодорожных путей, через которые проходит поезд. Есть ещё небольшие пункты по всему городу для более удобного наблюдения за порядком на улицах Ванхувера.

О семействах рассказывала Фло и продавец в магазине. Всего городе есть пять крупных предпринимательских объединений, состоящих из множества мелких фабрик, магазинов, центров предоставления различных услуг и других мест, приносящих какую-либо прибыль: «Оазис», «Счастье», «Охотник», «Меха» и «Молот». Каждая из пяти семейств владеет своим объединением. Эти объединения сформировались относительно недавно, где-то сорок лет назад, как способ централизованного управления и равномерного распределение производства и предоставления услуг, которыми семейства распоряжаются. Инициаторам этого были сами семейства, поскольку их владения и сферы деятельности росли, и им необходимо было создать единую структуру по их управлению и контролю. Как оказалось, эффективность возросла, поскольку раньше семейства по сути лишь вливали крышки и защиту в бизнес и получали вместо этого ещё большую прибыль, а сейчас позволили различным ячейкам, принадлежащие семейству без проблем взаимодействовать между собой, не требуя прямого вмешательства его владельца. Проще говоря, семейство — это объединение определённых лиц, а упомянутые структуры — это объединение их собственности.

Эти объединения… напоминают корпорации, так они, к слову, и называются здесь, только с семейством во главе, имеют конкретный вектор развития, но при этом занимаются и другой деятельностью, которой могут заниматься и другие семейства или независимые предприниматели. К примеру, игорные заведения, бордели. Вектор «Оазиса» направлен на производство и доставку в город еды, воды и электричества, и принадлежит семейству Уотерфолл. «Счастье» занимается предоставлением медицинских услуг, а также производством лекарств и наркотиков, и владеет им семейство Мидоуз. «Меха» — производство и восстановление одежды и элементов комфорта, вроде мебели, и принадлежит семейству Софтхувз. «Охотник» — оружие и боеприпасы, принадлежит семейству Фалкон. «Молот» — производство и ремонт технических изделий, и заправляет им семейство Стилмейн.

Большая часть рабов Ванхувера работает как раз на этих предприятиях, выполняя трудоёмкую и однообразную работу. Сложную и деликатную им не доверяют, так как для этого нужны соответствующие навыки и способности, которым учить их никто не собирается, так как это может способствовать развитию мышлению у раба, а вместе с этим и мыслей о свободе. Рабов обучают простым вещам, но в разных направлениях,: готовка, уборка, правила этики, работа с молотком или отвёрткой. «Ювелирными» делами занимаются квалифицированные хозяева и точные механизмы, вроде роботов и автоматизированных станков, но таких как раз крайне мало.

Насчёт того, может ли раб освободиться, Фло ответила со страхом вперемешку с любопытством. Она предоставила мне много причин боязни свободы. Из её слов напрашивается вывод, что рабов методично пугают аспектами самостоятельности, делают их зависимыми, вещью, которые принадлежат другим, верными питомцами, жаждущих одобрения и ласки хозяина. Достаточно одного разговора с Фло, дабы понять мировоззрение местных рабов. Такого уровня подчинения я не видел ещё нигде в своей жизни.

Тем не менее, она сообщила мне о способах стать свободным. Когда раб доказывает, что может стать самостоятельным, выиграв сто боёв на Арене, и когда хозяин сам отпускает его. Последнее бывает редко и по самым разным причинам.

Арена — место, где выиграв сто поединков, можно стать свободным. Само собой они не шли друг за другом.

Когда речь заходила об возможности освобождения, то в голосе Фло улавливался слабый проблеск любопытства, которое любой другой не заметил бы. Она ни разу не упоминала, что хотела бы быть свободной, но её тон выдаёт лёгкое любопытство. Может, она втайне желает попробовать побыть хоть некоторое время свободной, дабы понять и ощутить суть этого понятия, вопреки тому, что ей вдалбливали в «Школе», но просто не верит, что способна на это. Боится променять стабильность на жизнь полную непредсказуемости и отвечать за свои поступки перед большинством. Раб же несёт ответственность только перед хозяином, поэтому, им проще. Чрезмерная вежливость и покорность. Да, они умеют читать, считать и писать, но учат тому, чтобы применять эти навыки только по просьбе их владельцев. Самостоятельно применять навыки непозволительно, так как это ведёт к самостоятельности, а это может повлечь за собой неприятные и фатальные последствия не только для них самих, но и для их хозяев. В целом, это правда, но последствия самостоятельности явно преувеличивают для лучшего запугивания.

Я вот подумал, а как же в таком случае они видят свободных хозяев… Ответ меня удивил, к своим хозяевам только из-за этого факта у них ещё больше уважения за их смелость и возможность быть самостоятельными.

Это поразило меня. Ведь все мы подчиняемся определённым правилам и нормам в обществе. Рабы несут ответственность только перед хозяином. Свободные — перед обществом. Тут можно отдать под сомнение слово «свободный» в отношение хозяев, меня. Рабы ограничены при передвижении установленным радиусом действия на срабатывание электрического ошейника. Свободные личности ограничены законами и нормами. Подлинная свобода — это непостижимый идеал. Ограничения в рамках правил и законов необходимо… тогда и рабство тоже в какой-то мере необходимо. Всё зависит от обстоятельств.

Ещё одна причина в том, чтобы не торопиться в освобождении рабов. Какой смысл их освобождать, если они даже постоять за себя не способны? У них нет своего мнения, они умеют только повиноваться приказам. Когда бывал в лагере Легиона Цезаря, я видел, что рабы понимали своё положение, и они были этим подавлены, чувствуют себя униженными, хотят свободы… в Ванхувере рабы наоборот — счастливы. Не только Фло, по пути я видел других рабов, которые вели себя примерно также, как и она. И вот их внезапно лишают цепей… Они в страхе перед неизвестностью… в конечном итоге, либо попадут под полное влияние кого-то, рабство только в другой обёртке, либо станут рейдерами…

Чем больше я об этом размышлял, тем сильнее осознавал всю глубину ситуации рабства в Ванхувере. Спонтанное освобождение ни к чему хорошем не приведёт. Да и нужно ли мне этим заниматься? Делать то, что я считаю правильным, вмешиваться в чужие дела, уничтожать их возможность ощущать имеющее счастье в надежде, что они обретут другое, более светлое?

От всего этого я едва не впал в уныние, поскольку заметил, как Фло с тревогой на меня посмотрела. Нужно разобраться во всём этом прежде, чем что-то предпринимать.

Я продолжил расспрашивать Фло об Арене. В поединках участвуют все, как рабы, так и хозяева. Бой идёт не больше двадцати минут, в ином случае объявляют ничью. Поединок ведётся до того момента, пока соперник окажется не в состоянии сражаться, либо кто-нибудь из них не пожелает сдаться или не погибнет. Последнее редко случается, так как судьи просто не допустят потерю ценного имущества. Ну естественно, когда это имущество стоит по несколько тысяч крышек!

Рабы ведут поединок только с другими рабами, соответственно, как и хозяева, последние могут поучаствовать в бою при внесении платы: минимум сто крышек, максимум пятьсот, и в случае победы ты получаешь тройную ставку, ничья — внесённую плату возвращают. На участников можно делать ставки, два к одному, от одной крышки до двухсот пятидесяти. Рабы могут участвовать в боях, если их хозяин разрешит. Если он поставил на своего раба, то получит три к одному в случае победы. Ничья — остаётся при своих. Хозяину это хорошая возможность заработать, а рабу получить шанс на свободу.

Хотя мне что-то не верится, что раба, который сумел одержать столько побед отпустят восвояси. Там определённо есть какой-то подвох. К примеру, хозяин после достижения девяносто девяти побед не пустит своего раба к поединку. Это разобьёт окончательные надежды на самостоятельность. Жестоко… в таком случае раб может оказатьcя вообще недееспособным, став фактически эмоционо или физически овощем. От него просто избавятся или отправят на медицинские опыты к Мидоуз. Этот пример не идёт у меня из головы.

Помимо обычных боёв в назначенное время происходит турнир. За участие в турнире вносят тысячу крышек. Этот турнир проходит раз на пол года. Победитель в качестве приза получает взносы всех участников. Чем больше участников, тем больше приз. К слову, стоимость посещения Арены на день стоит пятьдесят крышек за одного.

Я спросил у Фло, откуда ей известны такие подробности об Арене. Она ответила, что это довольно излюбленное место хозяев, о котором они постоянно говорят в свободное от работы время.

Хм… свободное…

Больше ничего особенного она не рассказала. Только известно, что рабы не очень-то и дешёвые, и учитывая то, что большая часть рабов работает на производственных объектах семейств, где требуется живая рабочая сила и тяжёлый физический труд (с которым хозяева не хотят иметь дело, ибо это сплошная рутина, которая по плечу и рабу), можно сделать вывод, что как минимум половина хозяев не могут позволить себе раба. Неудивительно, почему даже Стальные Рейнджеры порой называют их не работорговцами, а хозяевами. Некоторые за свою жизнь вообще не торговали рабами.

И вот, мы оказались на Мейнстрит. Широкая улица, вдоль которой по обеим сторонам тянулись шикарные и роскошные заведения. Навевает воспоминания о Стрипе. Неоновые вывески, самых разных цветов и оттенков, украшают каждое находящееся здесь заведение. Всё выглядит здесь ну очень по-новому.

Соответственно изменились и наряды находящихся здесь хозяев и рабов. Все они одеты в дорогостоящую одежду и имеют при себе как минимум одного охранника, судя по наличию брони или оружия. Фло тоже не могла не восторгаться видами. Видимо, она здесь никогда не была. Заметив, как я на неё смотрю, она тут же потупила взгляд и ничего не ответила.

— Эй. Ты чего? — недоумённо улыбнулся я. Она с осторожностью на меня посмотрела, но, заметив моё улыбающаяся лицо, расслабилась.
— Я… э… подумала, что вы бросили на меня недовольный взгляд, — проговорила она, избегая прямого зрительного контакта.
— Просто твоё лицо редко излучает положительную эмоцию, вот как сейчас, — мягко проговорил я. — Ты с таким восхищением рассматривала неоновые вывески, что я не мог не рассмотреть твоё лицо. Я просто изучал тебя. И… не бойся выражать свои эмоции.
— С-спасибо, — ответила она, неловко улыбнувшись, прямо посмотрев мне в глаза.
— Вот и славно, — улыбнулся я с закрытыми глазами, слегка наклонив голову. Бедная… покорности обучена настолько, что волнуется чуть ли не за каждую мелочь, лишь бы не разозлить хозяина.

Мы направились к сооружению с вывеской, переливающейся синими и жёлтыми цветами и изображавшая «Стойло 68. Резиденция Королей».

Ну что, Принц, пора узнать, что ты за фрукт.

---

Как только мы перешагнули порог здания, нас встретил грифон, облачённый в тяжёлую, чёрную металлическую броню, на плече изображён тот же символ Короля, что я видел у убитого жеребца, когда только оказался в этом регионе. Огромная броня, больше всего напоминала силовую и похоже, это именно она и была. На грифоне по бокам висели два тяжёлых пулемёта. Тяжеловооружённый противник и очень серьёзный.

Какой амбал встал перед нами…

Помимо него вестибюль охраняли ещё и две большие турели. Большие — ещё мягко сказано, поскольку эти турели в два, а то и в три раза превышали размер обычного пони. Судя по всему, это особый вид турелей: каждый имеет защищённый целеуказатель, пробить который теперь уже сложно; два пулемёта — по их виду, один на пороховом принципе, а второй на энергомагическом. Наверняка, размеры говорят о толстой броне, которую пробить будет практически невозможно. Зачем такие огромные турели ставить на вход? А вдруг нарушителем будет хакер, который может подобраться к этим турелям и просто отключить их, либо же перенастроить целеуказатели. Тогда они создадут проблему уже самим Королям…

Чёрт. Такую турель пробьёт разве что патрон пятидесятого калибра или бронебойный триста восьмого. Лучше не давать им повода атаковать меня, а не то от меня и мокрого места не останется.

— Верно, — сказал грифон. Я мог поклясться, что Фло позади меня сжалась при виде этого грифона. Видимо, она знает Королей не понаслышке, поскольку эти хозяева ещё сильнее вызывают уважение к ним из-за самодостаточности. — Не советую тебе затевать здесь драк.
— Только на спор, — шутливо проговорил я, глядя на турели, а потом посмотрел на грифона. — А ты, собственно, кто?
— Меня зовут Форман. И что ты здесь забыл и как тебя зовут?
— Дэниэл. И здесь я забыл свой титул Короля, — ответил я со слабой ухмылкой.
— Дерзишь Королю? — изумился грифон, а затем едва ухмыльнулся в ответ. — Уверенная натура. У тебя есть яйца, только с другими это, вероятно, не прокатит. Я о тебе даже не слышал. Как ты собираешься стать одним из нас? И с чего ты думаешь, что я тебя пропущу? — спросил он выжидающие. Я вспомнил мёртвого Блэкуотера и его винтовку.
— Ну, — начал я, доставая «Шёпот Ночи», — у меня есть особый… документ, позволяющий мне пройти.
— Не понимаю, к чем… — умолк он, едва он посмотрел на моё оружие. — Интересная у тебя винтовка, прямо как… — Форман осёкся на полуслове, как будто вспомнил, что он видел эту винтовку раньше. — Откуда она у тебя? — нахмурился грифон. Возникло напряжение между нами.
— Нашёл на теле одного жеребца, был окружён четырьмя яо-гаями. Он был мёртв, когда я пришёл, по-видимому, половину из них он завалил сам, а половину я. При нём, кроме боевого снаряжения, была записка и эта странная золотая карточка, — я достал указанные предметы и показал их Форману.

Когда я рассказал, что случилось, то задумался — хорошей ли было идеей говорить правду? Хоть он и Король, и я его в принципе не особо боюсь, но врать ему пока на собираюсь насчёт произошедшего. Форман прочитал записку и огорчённо вздохнул, а затем посмотрел на меня, словно оценивая. На его лице не было подозрений на мой счёт, лишь мелькнуло небольшое разочарование.

— Занимательный был парень, — сказал Форман и отдал записку с необычной карточкой. Получив их, я положил их себе в карман. — А ведь только-только вступил в наши ряды. Видишь… — он с выжиданием посмотрел на меня. Я мысленно вздохнул. Он что, не запомнил моё имя?
— Дэниэл, — сказал я, закатив глаза.
— Точно. Видишь, Дэниэл, даже те, кто доказал свою боеспособность могут быть найдены мёртвыми в какой-нибудь канаве за углом, совершив лишь одну маленькую ошибку. Напомню, что о тебе я ни разу не слышал. Есть кто-нибудь из Королей или кто-нибудь ещё, кто поручится за тебя?
— Нет.
— Твои «документы» мало чем будут интересны для Редстоуна или Принца, — улыбнулся Форман. — Ты просто случайно там оказался, в этом нет ничего особенного.
— Я пришёл с основного региона совсем недавно. Тебе об этом что-нибудь говорит? — спросил я, решительно посмотрев ему в глаза.
— Правда? — удивился он. — Тогда это немного меняет дело. Ради информации с востока Принц и отправил паренька на это разведывательное задание. Есть ли там сила, угрожающая Ванхуверу, и тому подобное. Окей. Ради этого думаю, Редстоун, или даже Принц уделят тебе немного внимания. Идём, проведу.
— Ты так оставишь вход без присмотра? — спросил я, указывая на вход, когда мы двинулись в глубину здания.
— Кто сказал, что он без присмотра? — ухмыльнулся грифон в полуоборота, а затем, не оглядываясь, произнёс. — Там турели. Они пропускают дальше только Королей и Принца. Без кого-либо из них в качестве сопровождающего тебя они не пропустят, а вестибюль опечатывается, что не даст тебе возможности покинуть его, и если начнёшь палить из пушек в ход пойдут турели. Дальше вестибюля никто не ходит, кроме нас. На столе могут оставить записку с необходимостью нанять Короля. Если у кого-то из нас появится желание работать, то они могут по записке найти потенциального работодателя и поговорить с ним о работе.

Спустившись глубоко под землю, мы оказались в бетонном помещении, в конце которого располагался вход в Стойло Шестьдесят Восемь, представленный массивной стальной дверью. Вход не был закрыт, давая возможность беспрепятственно входить и выходить из бункера.

Внутри Стойла Шестьдесят Восемь я не встретил ни одного живого охранника — только автоматизированная система охраны, в основном она состояла из турелей и мистеров Храбрецов с логотипами Королей. По чистым коридорам можно понять, что за Стойлом хорошо присматривают, так что даже пятен нету. Интересно, кто занимается уборкой? Наверняка роботы-уборщики, потому что я сомневаюсь, что тут задействован живой персонал в виде рабов.

Фло рядом следовала за мной, точно моя тень. Куда я, туда и она. Проходя коридоры Стойла, она заинтересовано поглядывала по сторонам, восторженно рассматривая помещения и коридоры, находящиеся в приятном и чистом состоянии. Я так понял, что рабы сюда не часто попадают, либо, если же всё-таки есть живой персонал, то они не покидают пределы этого бункера.

Проходя мимо атриума, я видел парочку Королей, которые беззаботно общались между собой, играли в карты, покуривая сигареты и попивая алкогольные напитки высшего сорта. Никто из них не был одет в какую-либо броню, лишь свободная и лёгкая одежда, однако при них были стволы… дорогие и ухоженные. Они активно обсуждали разные темы, шутили, посмеивались, слушали музыку из находившегося там музыкального автомата, играли в карточные игры… Атриум всегда был общественным местом, где жители подземного бункера собирались вместе, чтобы услышать последние новости, сплетни и другие повседневные вещи своих друзей или знакомых. Похоже, суть его не изменилась.

Ну и правильно, зачем менять традиции, не так ли?

Проходя мимо этих Королей, я кожей ощущал их беглые взгляды на себе. У одних была лёгкая заинтересованность, а у вторых надменные ухмылки. Фло сжалась от их взоров и подошла ближе ко мне, спрятавшись по правую сторону от меня, словно в надежде скрыться от небольшого внимания таких серьёзных персон.

Оказавшись в секции управления, мы вошли в комнату, где, как я предполагал, должен находиться кабинет начальника охраны Стойла. Так и было, но не вполне. За столом с бумагами и терминалом сидел каменного цвета единорог с кроваво-красной гривой. Его охраняли две турели, стоящие по углам. Завидев нас, он улыбнулся и обратился к Форману.

— Кого это ты привёл к нам, Форман? Очередной желающий познать тёплые лучи славы, а? — проговорил он спокойным тоном и окинул меня оценивающим взором.
— Ну, он так говорит, — равнодушно ответил тот. — Мне же до лампочки, с какими целями сюда приходят, ты же знаешь, Редстоун. Я даже не знаю, что он из себя представляет. Всё что мне известно, что он пришёл с восточных регионов Пустошей и нашёл труп новенького, которого Принц отослал туда же — Блэкуотера.

На лице Редстоуна промелькнуло удивление и любопытство, а затем огорчение и разочарование.

— Я чувствовал, что с ним что-то плохое произойдёт… — он задумался. — Что с ним… — договорить Редстоун не успел, так как его вопрос прервал внезапно открывшиеся двери и последовавший за этим вопрос вторгшегося.
— Кто ты такой и по какому делу? — спросил незнакомец спокойным и равномерным тоном, его голос произвёл на меня волнующее впечатление.

Я повернулся к незнакомцу. Это был снежно-белый единорог с золотистого цвета гривой, одетый в изысканный чёрный смокинг с белой рубашкой и чёрным галстуком. На переднем нагрудном кармане его смокинга красовалась искусственная красная роза. По размерам он был чуть крупнее меня. Единорог смотрел на меня заинтересованным выражением, сверху вниз, как на какое-то насекомое, но мне казалось, что это просто из-за его роста, а не отношения ко мне.

Форман и Редстоун спокойно отнеслись к внезапному появлению этого пони, в отличие от Фло, которая при его виде растерялась настолько, что чуть было пулей не спряталась в угол. Она не знала, куда себя девать, но кое-как овладела своими эмоциями и просто каменной статуей встала на месте, ни единый её мускул на теле не шевелился; она опустила голову, боясь поднять свои глаза и посмотреть хоть на его копыта. Такое чувство, что она даже боялась сделать любой громкий вздох и поэтому не дышала. Уважение раба к нему зашкаливает, так как это по сути первый пони в городе.

Принц.

Примерно таким я его и представлял. С красивыми и плавными очертаниям лица, его голубые, как синяя гладь девственно чистого озера, глаза не выражали никаких эмоций, кроме заинтересованности и обычного любопытства. У него было просто бесподобное и мощное телосложение, как для жеребца. Его появление в этом месте можно сравнить с появлением… самого эталона уважения, внезапно появившегося во мне, при его присутствии. На его лице был запечатлён столетний опыт правления такого огромного места, повидавший многое. Понятно, что это эквиноид, но я не помню, чтобы… машина вызывала у меня такие чувства.

Я едва не потерял дар речи от внезапности, но во время совладал над собой.

— Зовут меня Дэниэл. Дэниэл Эванс. Я пришёл с востока примерно неделю назад, — спокойно ответил я, уверенно глядя в глаза Принцу.
— Твоя основная деятельность? — Его интерес ко мне возрос, после того, как я ответил на его вопрос.
— Да всем подряд — от простой разноски почты, до профессиональной наёмной работы. За символическую плату, конечно же.
— Пройдём ко мне в кабинет, там и побеседуем, — кратко произнёс он и собирался покинуть кабинет, едва переступив порог, как Форман окликнул его.
— Принц, вы же не знаете, зачем он здесь и… — начал он, но Принц его перебил и не оглядываясь сказал:
— Форман, если он находится здесь, значит была причина, по которой ты его пропустил. Подробности я узнаю сам. Блэкуотер мёртв, судя по наличию его винтовки здесь, — сказал Принц и покинул кабинет, двери за ним закрылись. Я услышал, как Фло вздохнула с облегчением, будто бы с её души упал огромный камень.

Он быстро понял что к чему, лишь завидев меня.

— Не стой столбом, — неожиданно и в приказном порядке произнёс Редстоун позади меня. — Иди на беседу с Принцем, а твоя рабыня останется здесь.

Я молча кивнул и посмотрел на Фло: она едва не потеряла сознание при виде Принца и подняла на меня тяжёлый взгляд, но она кивнула на то, что ей поручено пока остаться здесь. Я покинул кабинет Редстоуна и направился в кабинет Принца, который до этого когда-то был кабинетом Смотрительницы.

Войдя в личный кабинет Принца, я ожидал увидеть что-то наподобие вещей из драгоценных металлов, особенного и роскошного оформления кабинета, трона или других радостей жизни, которыми развлекают себя влиятельные хозяева Ванхувера, вроде наложниц. Всего этого в кабинете Принца… почти не было. Скромный кабинет, с обычным полукруглым рабочим столом и красным креслом, пара терминалов, несколько шкафчиков и комодов в стандартном антураже Стойла расположенных вдоль стен, два изящных кресла с видом на Атриум и небольшой круглый столик с пепельницей на ней, скромно расположенный между креслами; огромное тёмно-багровое ковровое полотно, покрывающий весь пол кабинета, вазоны с живыми цветочными растениями, в воздухе веял аромат растений.

Самая заметная и примечательная вещь, находящаяся в кабинете, — это огромная картина, висевшая напротив большого стола с креслом. Картину обрамляла золотая рама с узорами в виде роз и лепестков. На полотне вполуоборот изображена голова единорожки молочного цвета с медно-красной гривой, у её шеи видно верхнюю часть чёрного наряда с красными вставками. На рамке элегантным и размашистым почерком выгравировано: «Королева Вермилион Роуз». Могу сказать, что это самая красивая кобыла, которую я когда-либо видел.

Принц сидел, глядя через окно на атриум.

— Садись, — проговорил он в половину голоса, не оборачиваясь ко мне, и передней ногой указал на кресло рядом с ним. Я повиновался.
— Дэниэл Эванс, да? — риторически спросил он, не оборачиваясь. — Рассказывай: зачем ты здесь, какова твоя цель? — спросил он так, будто бы знает ответ.
— Стать Королём.
— Что заставило тебя пойти на этот шаг? — Ничего себе вопрос. И правда, зачем мне становиться Королём? Единственное, что меня интересует, так это поиски Купола. Влияние Короля очень весомо в городе, это увеличит мои шансы на поиски ключ-карт, и места, где их применяют.
— Не стану врать. Нет сомнения, что я восхищён этим городом. Ничего подобного на Эквестрийских Пустошах я не встречал. Здесь очень важна репутация и связи. Используя привилегии Короля, я смогу найти то, что ищу.
— И что же ты ищешь? — Он заглянул мне в глаза. Такое чувство, будто они могут узреть мою ложь, но я не поддавался его пристальному взгляду.
— Пока не знаю, но, вполне возможно, оно будет ответом на многие мои вопросы, — смутно ответил я.
— Твоё дело. Расскажи мне обстановку дел в других регионах.

Я поведал Принцу то, что узнал от Хомэйдж, и то, что по ходу путешествий узнал сам. Вкратце, я выдал ему ту информацию, которую я знал лично, не привирая. Рассказал о Стальных Рейнджерах, Красном Глазе и Филлидельфии, о Богине и её аликорнах. О поселениях, таких как Новая Эпллуза, Башня Тенпони и многих других, о которых узнал от Хомэйдж. Принц внимательно слушал мой рассказ, но единственное, что, судя по взгляду, его по-настоящему заинтересовало — это Красный Глаз и его армия, которая насчитывала не одну тысячу наёмников, и сейчас стремительно растёт. Принц не был удивлён существованием аликорнов, однако удивился их количеству.

Рассказывая о Красном Глазе, я основывался на информации, предоставленной мне Хомэйдж, поскольку сам я там не бывал. Описывая Принцу Филлидельфию, я брал за основу Питт, надеясь, что первый город похожий на последний. Об аликорнах я рассказывал из собственного опыта, полученного в бою с ними. Закончив рассказ, Принц впал в размышления, до этого он не переспрашивал о чём-либо, только порой вставлял несколько своих комментариев, — он впитывал информацию словно губка, упёршись взглядом в точку впереди себя.

— Значит, — наконец заговорил Принц, — Пустошь настолько изменилась, что появилась многотысячная армия из работорговцев, хотел бы я посмотреть на выражение лица Красного Глаза, когда тот узнает о Ванхувере. Нужно будет отослать одного из Королей, чтобы тот следил за продвижением Красного Глаза и оценил боеспособность его армии. Настораживает резкий рост аликорнов, сначала были слухи, а во время последней разведки их даже видели. Спасибо за информацию, Дэниэл. Я думаю, что у тебя тоже есть вопросы, но учти, у меня сейчас нет много времени.
— Я понимаю, почему Ванхуверскую Пустошь считают опасным местом, но зачем это делать не вполне понимаю. Могу лишь предположить что это для того, чтобы не привлекать в это место угрозу, — размышлял я вслух.
— Ты сам дал ответил на свои предположения. На севере от Ванхувера в горах есть огромная башня. Горная местность препятствовала распространению радиосигнала, и до войны построили одну из башен. У неё была другая до сих пор неизвестная нам цель, но её можно было использовать, как огромный ретранслятор, многократно усиливающий радиосигнал. Чуть позже выяснили, что ей можно найти обратное применение, а именно блокировать любой внешний радиосигнал. Глушилка действует по принципу купола, не позволяющий радиоволнам проникать сюда и выходить за его пределы.
— Что за другая цель башни?
— Как я и сказал, истинное предназначение башни мы так и не выяснили, — проговорил он. Он лжёт, я чувствую это. В его тоне не было намёка на стыд или разочарование от того, что им даже сегодня неизвестна подлинная цель башни. Он просто это скрывает.
— А до включения глушилки отношения с внешней Пустошью были, не так ли?
— Да. Когда-то сюда вёл караванный путь, однако большинство караванщиков были против иметь дело с теми, кто торгует рабами. Кто-то мог пойти на нас войной, захватить город ради собственных целей, вроде ресурсов и фабрик в городе, или ради искоренения рабства. В итоге мы отказались от их услуг, поскольку уже привлекли внимание Стальных Рейнджеров из-за стремительного прогресса. Опасный звоночек. Мы атаковали несколько караванов не одобряющих и открыто презирающих работорговлю, дабы показать свою силу и предостережение им подобным, что тем, кому не нравится работорговля лучше с нами лучше не связываться и не переходить нам дорогу. Это также было адресовано и Стальным Рейнджерам. Остальные побоялись возвращаться сюда, ведь хозяева становились сильными и самодостаточными, а вернее, семейства и Короли. Со временем это место покрылось легендой о том, что отсюда никто не возвращается по самым различным причинам. Это верно. Путешественники находят здесь лучшую жизнь хозяина, если имеют достаточно навыков, чтобы защитить и прокормить себя, если же нет — становятся рабами или рейдерами. Прихожих с внешней Пустоши становится всё меньше и меньше, вплоть до нескольких единиц за десять лет, поскольку путь не лёгок.
— Вы знаете сколько искателей приключений сюда приходят? — чуть удивился я.
— Это не трудно понять, учитывая их самые банальные вопросы, которые здесь знает практически каждый, даже раб. Если ты смог сюда добраться самостоятельно, это значит, что рабом ты вряд ли станешь, ты уже хозяин. Хозяева… они не просто владельцы рабов, это значит, что они заслужили быть хозяином собственной жизни, защищать её, отвечать за свои поступки. Не обязательно иметь раба, дабы им считаться. Хозяева не только рабов, но и своей жизни. Рабы… Есть рабы от рождения, и есть ставшие ими в последствии. Первые практически никогда не возжелают свободы, так как она их пугает, но может вызвать любопытство, поэтому вероятность побега есть, но она чрезвычайно мала, это погрешность, которая вызвана факторами, не поддающиеся контролю, вроде физиологии организма из-за определённого сочетания влияющих на него факторов в окружающей среде. Вторые… их желание к свободе зависит от характера и темперамента, которое не контролировалось с детства, поэтому вероятность побега таких особей на несколько порядков выше, чем у первых, и воспитать в «Школах» их труднее. Вместо комфорта и отсутствия принимать решения они предпочтут свободу и выживание, которое можно найти лишь в «Кратере», где у рейдеров они находят временное чувство… определённой сплочённости. Временное из-за того, что они становятся рабами бессмысленной жестокости, поэтому могут с лёгкостью обратиться друг против друга. Ложная сплочённость, никакого уважения хоть одной из сторон. Благодаря рабству в городе практически нет бедных, просящих крышки на еду. Такие самостоятельно не придут в рабство ради служения кому-то, они лучше подождут и дадут волю случаю… либо их заберёт смерть от голода или холода, либо хозяин. Лишь в таких районах можно подыскать себе дешёвого слугу, который утратил возможность защищать самого себя, утратил возможность быть хозяином. Они пойдут на что-угодно, лишь бы иметь защиту, еду и крышу над головой, в обмен хозяин имеет право распоряжаться ими, как ему заблагорассудится, так как у него это не получилось. Лучше быть рабом и приносить пользу, чем быть рейдером без цели в жизни. Все в разной степени работают на процветание города, даже художники… в перспективе любая деятельность приносит изменения, поэтому соответственно должна вознаграждаться. Мы начинали почти также, как тот Красный Глаз. Постепенно Ванхувер стал местом для возрождения Эквестрии, подчинив тех, кто не способен жить самостоятельно и мешает другим. Мы сейчас отгорожены от внешнего мира лишь потому, что нам нужно самим крепко встать на ноги, а уже потом займёмся остальной частью пустошей. Безусловно, город далёк от идеала, но сейчас это то, что мы имеем. Другого варианта перспективного процветания в Пустошах попросту не существует.
— Понимаю, — сказал я. Это всё, что я мог ответить на его длинный монолог. Его речи звучат слишком вдохновлённо, я вовремя поймал себя на мысли, что почти поддался его ходу мыслей. Рабство перешло на новый уровень. В его словах определённо есть доля истины, но… чёрт, я даже не знаю, что этому противопоставить, а как хочется! Нужно больше информации. — Расскажи мне о городе, Принц. Я уже слышал, что главными объединёнными предприятиями Ванхувера является «Охотник», «Молот», «Оазис», «Счастье» и «Меха». А также мне немного известно о семействах, которые ими заправляют.
— О них и рассказывать нечего. Это просто богатые семьи, сумевшие добиться власти и крышек, и объединившие под собой многих других. Изначально в городе больше сотни лет назад было несколько десятков формирующихся семейств. Они появлялись также быстро, как и распадались, под влиянием других семейств и междоусобных войн. В конечном итоге осталось только пять семейств. Пять Семейств занимаются главной промышленностью города, так же подмяли большую часть бизнеса под себя. Некоторые хозяева возмущаются, что они забирают их маленький семейный бизнес, но так Пять Семейств не дают этому бизнесу увянуть, если у владельцев возникнут проблемы с крышами или враждебными конкурентами, делая его частью одной большой системы… семьи. Система, которой управляют члены семейства.
— Большую часть бизнеса? — переспросил я.
— В городе есть несколько крупных предприятий и организаций, которые не контролируются семействам, такие как Арена, Радиостанция и, само собой, Короли. Можно сказать, что город поделён на зоны их экономического влияния. Основная деятельность, такое как производство и покровительство сконцентрировано в определённых районах. Почти весь район порта Ванхувера — западная часть города — контролирует семейство Стилмейн. Это можно объяснить тем, что в этой части много довоенных фабрик и заводов. Остальные семейства властвуют в своих… районах.

Иными словами, город держится на мафии. Помнится, когда бывал на Западном побережье, я посетил город Нью-Рино. Когда-то там тоже правили мафиозные кланы, они и сейчас есть, основное влияние за собой имеют лишь два — Райты и Ван Графы. Другие также есть, но они потеряли былую славу и влияние. Примерно сорок лет назад там даже существовала порностудия. Похоже, единственная работающая порностудия в постапокалиптическом мире. С тех пор как Нью-Рино вошёл в состав НКР, её закрыли, а жаль, говорят там очень занимательные и интересные фильмы снимали. На экране это выглядело бы лучше, чем в журналах… Так, что-то меня не туда занесло.

— Мейнстрит кому принадлежит?
— Полностью — никому. Эдакая нейтральная зона от прямого влияния семейств.
— Защита города зависит от семейств?
— Частично. Если это будет угрожать их бизнесу, то естественно они встанут на защиту. Более двадцати лет назад из-за конкуренции они чуть не начали ещё одну войну между собой. На тот момент у меня была очередная попытка создать полицию Ванхувера, по образу и подобию довоенной, и независимую от семейств. По стечению благоприятных обстоятельств мне это удалось. Это остудило их порывы к власти.
— Охрану или полицию Ванхувера не удавалось создать и раньше… Почему?
— Ресурсы. Семейства хорошо платят своим подопечным. Они и сейчас это делают, но, тем не менее, некоторая часть хозяев не желает работать с семействами, потому как волнуются, что их могут убить или наказать за невыполнение некоторых трудных обязанностей или в них отпадёт польза. Ещё просто не хотят портить отношение с другими семействами, вступая в одну и автоматически попадая в немилость к другим, в которых могут быть их хорошие знакомые или друзья. Полиция является что-то наподобие третьей стороной при разборках последних. Само собой, мне известно, что они подкупают полицию, но с крышками они тоже не рвутся расставаться.
— Больше двадцати лет не было открытых конфликтов между ними, — напомнил я. — То есть они ведут невидимую войну?
— Ты не далёк от истины. Не то что бы война, так, небольшие разборки на стороне. Можно назвать это перетягиванием каната.
— Но тогда зачем позволять этим разборкам быть? Не проще их пресечь?
— Конкуренция двигает прогресс. Пока они не перегибают палку, пусть ведут дела между собой. К тому же, это поддерживает их в тонусе и они окончательно не расслабляются. Ты же не думаешь, что я позволю этим семьям разрушить город, который был построен непосильным трудом рабов и хозяев?
— Значит, всё предусмотрено? — спросил я, улыбнувшись.
— А как иначе? — на лице Принца едва промелькнула ухмылка, а затем он повернулся к окну. — Почему, как думаешь, я всё это тебе рассказываю?
— Потому что, — продолжил он, не дождавшись ответа, — не хочу, чтобы они вводили тебя в заблуждение. Ты, скорее всего, пони дотошный. Рано или поздно ты всё равно выяснишь это. Ты сказал, что путешествуешь по пустоши, — добавил Принц, заметив признак удивления на моём лице. — Путешественнику всегда интересны неисследованные места, он хочет первым выведать их тайны и секреты… О! Вспомнил. Ты поможешь мне допросить одного пони?
— Вполне.
— Он работает на сбежавших рабов, которых мы ищем ещё со времён, предшествующих появлению семей в Ванхувере. Зовут Доджер. Поможешь?
— А что с этого я получу? — спросил я, сдерживая своё удивление от совпадения. Я в любом случае соглашусь, так как именно его мне и нужно будет освободить. По крайней мере я хотя бы узнаю, где его держат.
— Ну… Я буду давать тебе поручения. Обычно я даю подобные задания только своим Королям, без материальной награды, но им хватает и собственных привилегий, чтобы выполнить их без особых трудностей. Если сумеешь выполнить несколько моих сложных поручений, то, возможно, впоследствии и станешь Королём, так как с большой вероятностью ты встретишься с известными личностями и сам будешь считаться небезызвестным. Я хочу посмотреть на твои навыки убеждения. Затем посмотрим, как ты сможешь действовать по ходу дела, когда будут возникать новые трудности, но, как я говорил, это чуть позже.
— Хорошо, я попытаюсь его разговорить, — с кивком ответил я.
— Прекрасно. Приходи завтра в главный полицейский участок Ванхувера в двенадцать часов дня. Если ты не знаешь, он находится в конце Мейнстрит — как выйдешь из резиденции, поверни налево и иди до конца вдоль улицы. Ты его не пропустишь. Пока ты не ушёл, скажу, что Редстоун даст тебе тысячу крышек за предоставленную тобой информацию. Свободен.
— Благодарю, — ответил я и пошёл к выходу.

---

— Твоя тысяча крышек, — с улыбкой сказал Редстоун, протягивая немалый и увесистый мешок с крышками. — Ты привлёк к себе внимание Принца. Это хорошо, значит мы говорим с тобой не последний раз. И да, отдай записку и карточку, которые ты нашёл на теле Блэкуотера. Остальное ты можешь оставить себе.

Перед тем, как я зашёл в кабинет Редстоуна и получил от него крышки, он разговаривал с Форманом, а Фло… изображала каменную статую в том же углу, где я её и оставил. Заметив моё появление, на её лице проскользнуло облегчение и улыбка.

— Ну ладно… — неохотно протянул я, как только получил крышки, начав доставать необходимые предметы, —…а что это за карточка? — полюбопытствовал я, отдавая записку и золотистого цвета карточку, хоть уже и знал о ней.
— Карточка Короля. Она имеет особый чип, который при малейшем магическом воздействии на него подтверждает её подлинность, что её владелец является Королём. Покажешь карточку, перед тем, как оплатить услуги, и тебе сделают скидку не меньше двадцати процентов. Или же потребовать что-то. И это… я вижу по твоему выражению лица, будто ты проморгал возможность воспользоваться карточкой, но вряд ли ты бы её использовал, так как почти все знают, кто является Королём. В каждом газетном выпуске печатается список этих почётных хозяев.
— Понял. — Тут я повернулся к Фло. — Идём.

Фло кивнула, а следом за мной отправился Форман. Мы шли по коридорам Стойла на выход.

— Чувствую, — начал Форман, весело хохотнув, — нужно будет отметить твоё вступление к Королям. Оттянутся по полной, с выпивоном и горячими кобылками. Будет весело.
— А не торопишь ли ты события?
— Тобой заинтересовался Принц, а это уже что-то. Поверь, он некоторых Королей годами не видит, не говоря уже о личных беседах. Основную роль в Королях исполняет Редстоун, и через него Принц отдаёт приказы Королям. Редстоун как личный секретарь Принца. Его погоняло «Лейтенант». Не знаю, почему его так называют, я не интересовался. Может, попробую как-то расспросить у него. Поверь, если не разочаруешь Принца, то считай, что ты один из нас.

---

Форман покинул нас у входа в резиденцию, возвратившись на свой пост охранника. На дворе уже начало темнеть. Время в ПипБаке показывает, что сейчас почти шесть часов вечера. Пора бы отдохнуть и пообедать.

Рассматривая местные забегаловки, я приметил дорогой по виду отель-ресторан «Роскошь». Чуть ниже названия располагалась надпись «Первоклассные блюда и люксовые номера». Цены там, наверное, астрономические, но иногда можно немного пошиковать и побаловать себя, всё равно крышек у меня выше крыши, а тратить не на что. Обычно я спускал деньги на лекарства, патроны и детали для починки своего снаряжения, но сейчас мне незачем тратить на всё это — с припасами и снаряжением у меня всё прекрасно. Не считая, конечно, того отверстия, оставленное крупнокалиберным «приветом».

Мы зашли внутрь «Роскоши» и оказались в просторном вестибюле со стенами из белого камня, нижняя часть отделанная деревом, на мраморном полу ковровая дорожка тёмно-вишнёвого цвета с золотыми узорами по краям. Вдоль стен в один ряд висели бра с бежевыми флаконами, а с потолка свисали люстры с изящными формами, все они освещают помещение тёплым и мягким бежевым светом.

Здесь прогуливалась почти дюжина местных пони в элегантных нарядах. Рабы выглядели не менее фешенебельно, чем их хозяева, а охранники были в чистой, до собственного отражения, броне. На их фоне я выглядел словно бродяга с пустошей, что, в целом, является сущей правдой. Чувствую, в ресторан нас не пустят.

К нам подошла бирюзовая земная пони в бежевом наряде. Ну хоть маски на ней нет… От этой мысли я едва сдержанно хихикнул, чего никто не заметил.

— Простите, — вежливо начала она, указывая на меня и Фло, — но ваш внешний вид не подходит для нашего заведения. Так как некоторые помещения, такие как ресторан, в нашем заведении требуют, чтобы гость имел надлежащий внешний вид.

Я мог бы переодеться в свой наряд, но я чего-то поскупился купить Фло одёжку по-приличнее. Не подумал об этом.

— Мне… нам бы лишь только поесть и отдохнуть, — с той же вежливостью произнёс я.
— В таком случае, вы можете пойти и снять номер, туда можно заказать себе еду и напитки. Изымается только небольшой процент от всего заказа за доставку в номер. В целях безопасности, прошу вас сдать своё оружие и боеприпасы сотруднику, находящийся рядом с администратором.

Я кивнул, подошёл к нужной стойке и сдал своё оружие и боеприпасы, а затем направился к администратору.

— Мне номер на двоих.
— Какой номер вы изволите взять: эконом, стандартный или VIP?
— И сколько они стоят? — спросил я с беспокойством. Сейчас начнётся…
— Вы у нас наверняка впервые. Если вам нужен номер на двоих, то такой номер эконом класса на одни сутки будет стоить двести крышек, стандартный обойдётся вам в четыреста крышек, а VIP-номер — семьсот крышек.

Какого?.. Они наверняка тут все тронулись умом с такими ценами! Как знал! Эх, гулять, так гулять. Надеюсь, что цена оправдана. В Мегатонне цена за комнату на одни сутки стоила сто двадцать крышек, но в комплекте была девушка на ночь, а здесь только номер стоит двести крышек, да ещё и эконом!

— Давайте ваш отлитый из золота номер… То есть, VIP-номер, — сказал я, со огорчённым вздохом доставая деньги. Надеюсь, что хотя бы на еду хватит. Я представляю, сколько здесь стоит аренда целого пентхауса…

Номер был на тринадцатом этаже… Жизнь — странная штука. Моё любимое число… на самом деле, нет. Пока мы шли, Фло всё время разглядывала внутренние помещения отеля, через которые мы проходили.

— Не бывала в таких роскошных местах? — спросил я у неё.
— Нет, тут так… красиво, — сказала она, разглядывая коридор, антураж которого был тот же, что и в вестибюле.
— Надеюсь, что VIP-номер будет отлит из золота… — страдальчески произнёс я, не веря в собственные слова, когда мы оказались у дверей в наш номер. Я вставил ключ и повернул его.

Зашли вовнутрь…

Пусть номер не из золота, но от этого он хуже не становится. Здесь просто высококлассная чистота и комфорт. Интерьер был тот же, что в остальных встреченных помещениях: бежевые стены, нижняя часть отделанная деревом, комнату освещала небольшая люстра с изящными формами. На белом мраморном полу лежал круглый тёмно-багровый ковёр с жёлтыми вставками. Деревянная мебель была, как новая: столы, диван, шкафы, комоды. Не менее новыми были и технические приборы, такие как настольные лампы и музыкальный автомат, которые словно выдернули прямиком из прошлого.

В спальне была обширная двухспальная кровать. На ней было вишнёвое шерстяное покрывало, а под ним бежевое «воздушное» одеяло, оно было таким мягким, хоть бери, лежи на нём и никогда не вставай. Ванная комната была из белого камня и всё в ней было волшебно белым.

Кроме гостиной, спальни и ванной с туалетом, был ещё скромный балкон, но там свободно умещались два деревянных кресла и низкий столик на трёх ножках между ними.

Почти каждый, если он и живёт неподалёку, хоть однажды захотел бы почувствовать себя богачом в таком месте, когда в твоём жилище даже и близко нет такого уюта, комфорта и чистоты… Или же это прекрасное место, чтобы что-то отпраздновать.

Я будто попал в довоенное прошлое, где нет ни намёка на всемирный пиздец. Серьёзно, здесь всё выглядит шикарно. Название себя полностью оправдывает. Башня Тенпони и Ультра-Люкс и рядом не стояли с этим отелем.

— Фло, а почему здесь всё настолько чистое? — спросил я, оглядывая шкаф в спальне, в котором лежали аккуратно сложенные белые махровые халаты и полотенца, а также ночнушки, как мужские, так и женские.
— Вполне вероятно, что этим занимается объединённое предприятие «Меха», они ведь выпускают изысканные наряды и заинтересованы модой и комфортом, а значит и интерьером. Кроме мебели, также занимаются постельным бельём, — пояснила она, заглянув в ванную.
— Что ж, давай я пойду закажу нам ужин, а ты если хочешь, можешь сходить в душ. И да, хочешь сниму ошейник? — просто и обыденно спросил я. Фло вышла из ванной и с изумлением на меня поглядела.
— Я спрашиваю, снять тебе ошейник? — повторил я, улыбнувшись, когда она просто стояла, вытаращив на меня глаза. — Ты хоть что-нибудь скажешь?
— Простите, для меня это… неожиданно. Рабу снимают ошейник в том случае, когда хозяин ему полностью доверяет. Это высший уровень доверия, который хозяева показывают очень редко… Я вам принадлежу не больше дня, а вы уже проявляете ко мне такое доверие?
— Хочешь сказать, что я ошибаюсь? — лукаво протянул я.
— Нет… Дэниэл, я… то есть, не знаю, — лепетала она от волнения и опустила взгляд. — Мне страшно… — тихо проговорила она, а затем подняла на меня свои глаза. Она боялась свободы… но в её взгляде были проблески любопытства.
— Не волнуйся, ты можешь надеть его обратно в любой момент. Попробуй, это не страшно. Доверяй своему хозяину. Подойди ко мне, я его сниму, — ласково сказал я. Фло дрожала от страха и волнения. Я повозился с ошейником и снял его, положив на небольшой столик. Она зажмурилась, когда я его снял.
— Вот, — кратко и бодро проговорил я. — Как ощущения?
— Кажется… что я задыхаюсь, — она приоткрыла один глаз. — Это так необычно и странно… Ошейник был частью меня. Нам их почти не снимают, а когда это делают… то чувства совсем иные.
— Потому что контекст этих действия был иной. Как говорится, всё бывает впервые. Главное, не волнуйся. Я тебе доверяю, я тебя не оставлю. А ты доверься мне, свобода не страшна, как о ней говорят. — Мне заодно хотелось провести эксперимент, возможно ли изменить мировоззрение рабов в Ванхувере и показать, что свобода не страшна. Это не зло, которому могут противостоять лишь хозяева.
— С… спас... Огромное вам спасибо, хозя… то есть, Дэниэл, — с трудом проговорила Фло, борясь с чувством страха и привыкая к новым ощущениям. Однако в этом время умудрялась ещё и благодарно улыбаться. Сейчас у неё смешанные чувства.

Я поинтересовался у Фло, что она будет есть на ужин. Она ответила, что её полностью устроит любой мой выбор. Я понял, что задавать ей такие вопросы пока явно не имеет смысла. Выражение лица Фло сейчас просто неописуемы из-за того, что её захлестнуло любопытство от временной свободы, устоявшимся страхом перед ней, а также благодарностью, что в неё поверили и ей доверили эту возможность. Может ещё выкупить пару рабов и делать такие мелочи только из-за этого? Такие эмоции стоят потраченных крышек.

Я про себя засмеялся, когда выходил из номера.

Еду можно заказать у мистера Помощника, запрограммированного разговаривать с интересным акцентом, очень похожим на британский из моего мира, и отвечающего за заказы и уборку на этом этаже. Робот преподнёс мне меню, объяснив, что на протяжении семи дней ассортимент блюд меняется каждые сутки, а затем идёт по новому кругу и так далее.

Как и ожидалось — цены были высокими, но еда была свежеприготовленная, поэтому я не стал мелочиться. В итоге, я заказал два мясных блюда из стейка брамина, два овощных салата, по две бутылки Спарк-Колы и алкогольного напитка фирменного производства «Поцелуй Королевы», два мороженых — одно с клубничным сиропом, а второе с яблочным. Меня удивило наличие десертов, и не каких-нибудь довоенных, а свежеприготовленных. Хотя чему удивляться — «холодные» блюда здесь, на севере, не составит труда приготовить ввиду того, что это не жаркая пустошь Мохаве, в которой нельзя не мечтать о ядерной зиме.

Теперь понятно, почему Мейнстрит считают высококлассным местом. В здешних заведениях за такие редкие блюда хозяева будут платить немереные цены, особенно, если эти хозяева богатые.

Сколько смогли достигнуть при помощи принудительного труда рабов… сегодня рабы хотят, чтобы им указывали, что делать. Послушные, хотят выполнять любую твою прихоть, не задумываясь. Не могу понять, как хозяева смогли такого добиться? Неужели рабам вводят какие-то препараты, чтобы те были покорными? Или имплантаты… нет, это довольно дорого. Ошейники тогда были бы ни к чему. Всё-таки, это действительно воспитание, а ошейник служит символическим напоминанием рабу, кем он является и что он не способен быть самостоятельным. Однако, чтобы добиться такого повиновения и создать подобное мировоззрение необходимы превосходные знания психологии и биологии поведения. Принц упоминал о погрешностях, когда даже у таких рабов может возникнуть желание к свободе. Единые стандарты обучения и воспитания, которые не являются абсолютно успешными. Наверняка, более, чем за сто лет здесь, они освоили психологию подчинения… рабов было много и они всегда служили подопытными для психологических экспериментов. Если не брать во внимание мораль, то они добились впечатлительного результат. «Школа» — место обучения, подчинения под необходимый стандарт. Если так подумать, то и обычные школы служат такому же принципу, только немного для других стандартов.

Я всё ещё без чёткого определения, откуда у города сейчас столько рабов. Вряд ли хозяева смогли переловить такое количество жителей Пустошей, и учитывая, что в округе больше нет поселений. Нынешние рабы, по крайней мере, большинство, выглядят здоровыми… чёрт, они здоровее любого поселенца с Пустошей. Это может означать только одно — они рабы с рождения, а значит, кто-то, вероятно, занимается их… производством, скажем так. Отбирают самых здоровых особей, а те рожают им здоровых будущих рабов. Однако таких ещё нужно найти…

Это всего лишь мои предположения на основе рассказов Фло и Принца, но, сдаётся мне, что ответ будет именно такой.

Всегда я воспринимал рабство как нечто отвратительное и беспощадное, а сейчас… посещение Ванхувера заставило меня взглянуть на это явление под другим углом. О подобном уровне рабства я узнавал и ранее, к примеру, история Города Убежища, где рабство было вполне нормальным явлением, однако сейчас из-за НКР оно выглядит как… контрактное соглашение с ограничением свободы передвижения. Однако там рабы имели хоть какие-то моральные права, а в Ванхувере у рабов их нет, поскольку из-за воспитания они им не нужны вовсе. Они и так чувствуют себя вполне хорошо, но это вовсе не значит, что они испытывают удовольствие, когда их бьют, используют как вещь или жестоко наказывают. Они просто принимают это, как данное, словно заслужили за своё поведение. Возможно, их научили терпеть боль, научили не сопротивляться… так как последнее как раз ведёт к самостоятельности и ужасным последствиям. Однако они счастливы от того, что хотят служить и получать одобрение со стороны хозяев, даже от простого взгляда с их стороны.

Тяжёлая ситуация… я по-прежнему не знаю, как тут поступить. Общение с Принцем лишь усложнило поиски решения… делить мир на хозяев и рабов. В этом действительно есть своя доля истины... природа делит существ на слабых и сильных, но у нас больше возможностей, чтобы противиться этим примитивному делению. Да, изначально была наскальная живопись, но это не значит, что мы должны лишь рисовать и писать на стенах, когда сейчас у нас есть возможность делать это на бумаге или полотне. Также с концепцией деления на слабых и сильных, зачем нам возвышать её в абсолют, когда у нас есть больше возможностей не прибегать к ней? Осталось их только найти.

Это я и пытаюсь найти.

Обо всём этом я размышлял, когда возвращался в номер. Сделав заказ, который стоил мне больше трёхсот крышек (вместе с пятью процентами за заказ в номер), робот сообщил, что примерно через сорок минут доставит заказ в номер. Долговато, но ведь это нужно приготовить и притащить сюда, тем более, я же не единственный, кто заказывает в номер.

Вернувшись в свой номер, я не заметил поблизости Фло, однако из ванной доносился шум льющейся воды. Думать много не пришлось. Улыбнувшись, я вышел на балкон и опёрся на перила. Мне открывался чудесный вид на Мейнстрит, а вдалеке просматривались освещённые улицы и многоэтажные сооружения, в окнах которых уже сиял свет. Справа от меня был порт, усеянный промышленными постройками, из труб которых исходил дым. За ними было видно начало территории того самого огромного острова — Грин-Айленд, в северной его части возвышались покрытые снегом горы. Левее острова открывался прекрасный вид на море, а также на солнце, медленно тянущееся к закату. Над морем уже нет густых облаков, и сейчас можно насладиться жарко-оранжевыми, от лучей солнца, небом и кучевыми облаками. Сами солнечные лучи достигали отеля и до моего балкона, они были тёплыми, как объятия близкого человека. Как же чертовски красиво.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул местного воздуха. Свежий. Солоновато-морской.

Пейзажами, а также запахом и ощущением прохладного воздуха, щекотавший мою шёрстку и гриву, я наслаждался минут двадцать до того момента, как услышал, что Фло окликнула меня.

— Дэниэл, мне можно надеть тот халат в шкафу? — Я повернулся. Она стояла обнажённая, чистая, слегка мокренькая... и с выжиданием смотрела. Я в который раз благодарю телосложение пони, что без какой-либо одежды на нём практически не замечаешь интимные места. Иногда возникают мысли, что у меня какие-то склонности к чистому телу человека или пони, которое только что побывало в душе: мягкое, распаренное и расслабленное, чистое от посторонних запахов, кроме мыльного. Это объясняет мой внезапный интерес к кобылам, которые принимали душ в Цитадели в соседнем помещении. Любопытно открывать в себе что-то новое, просто вспоминая события из прошлого и анализируя их. Чем больше опыта, тем больше деталей подмечаешь в различных вещах или явлениях... взять, к примеру, рабство.
— Дэниэл? — повторила она, слегка смущённо глядя на меня и пряча свой взгляд. В этот момент я осознал, что мой взор во время этого размышления был заметно долго устремлён на её тело.
— Ох... Задумался... — Я несколько раз моргнул и встряхнул головой. — Конечно же, — малость рассеянно ответил я. Фло пошла к шкафу и достала для себя одежду. Чуть позже и я отправился в душ, предупредив перед этим розовую пони, что если явится робот-дворецкий и предъявит счёт для оплаты, то пускай она даст ему указанное количество крышек из моих сбережений.

В ванную я прихватил полотенце и взял халат. Там я нежился не менее сорока минут, и в определённый момент проведения гигиенических процедур услышал, что приходил мистер Помощник с моим заказом, а забрав оплату, удалился. Я раздумывал, что же делать с Фло? Кому-то продавать я её не собираюсь, а просто отпустить её восвояси очевидно не вариант. У неё нет дома, родных, друзей или близких… только хозяин. Она же наверняка не сможет обеспечить себя, даже если я отдам ей все свои крышки, к тому же, она боится этого. Что же...

Точно! Стойло Пятьдесят Три. Принц говорил, что Доджер один из тех, кто работает на сбежавших рабов. Значит в том Стойле живут когда-то сбежавшие рабы. Теперь понятно, почему общавшаяся с нами пони через динамик так волновалась по поводу их обнаружения посторонними. Должны же они принять Фло и помочь ей. По крайне мере, попытаться стоит…

Я вылез из ванны, вытер тело полотенцем и повесил его сушиться, а затем накинул мягкий белый халат... от которого я почувствовал необычные ощущения, поскольку мне ни разу не удавалось носить что-то столь приятное. Фло сидела на диване и смотрела на еду, расположенную на столике перед ней, как голодный волк — на добычу. С тех пор, как она со мной, я её ни разу не покормил. До чего же она голодная. Да и к тому же постоянно на ногах.

Заметив меня, она смутилась и поспешно отвела взгляд от еды. Порции были не маленькие, а полноценные, как и должны быть! «Учитесь, высшее общество, видите, какими должны быть порции?». Я мысленно улыбнулся, адресовав это послание жителям Башни Тенпони.

Принесённые роботом-дворецким блюда пахли и выглядели очень аппетитно, особенно десерт. Яблочное мороженое, политое яблочным сиропом... с ломтиками яблок наверху... оно так и просилось в рот. Мороженное уже постепенно начало таять и вместе с сиропом уже медленно стекало и собралось у краёв круглого блюдца. Так и хочется попробовать его на вкус — я же с самого Убежища не ел мороженного или какого-либо десерта... поэтому я сам смотрел на десерт, словно возбужденный жеребец, готовый тут же испить липкой жидкости у «источника», почти что слюнки потекли.

Клубничное мороженое полито клубничным сиропом, верхушку украшала аппетитная и немалая такая клубничка. По запаху была вроде настоящей… Твою ж мать — я впервые вижу настоящую неподдельную клубнику, поэтому не совсем уверен, какой у неё должен быть вкус. Чёрт, да даже в Убежище не было подобных ягод; натыкался только на их изображения в книгах. А тут встретил её на пустошах. При виде этого аппетитнейшего клубничного десерта... его красновато-прозрачного сиропа... спелой и сочной ягоды... немного растаявшего мороженного... из моего рта слюни едва фонтаном не полились.

Фло не поднимала взгляд на еду в моём присутствии, однако я заметил, что она сидела ближе всего к клубничному десерту. Это явно не случайность. Я уже готов был попробовать этот загадочный вкус клубники, но я, скорее всего, отдам эту привилегию Фло. Я тяжело вздохнул. Всё-таки нужно было заказывать два клубничных десерта! В следующий раз надо обязательно попробовать. Раз я не заказал ещё одного клубничного мороженного, то это даёт мне повод не идти на самоубийственные, необдуманные приключения. Пока я не попробую клубнику то, чёрт его дери, ни за что не умру!

— Ну, пора бы поужинать, — я потёр копыта уже в предвкушении десерта, но нужно сначала съесть основное, а потом браться за него, дабы в порыве страсти в один присед не слопать его. Фло взглянула на меня. — Налетай. Выбирай напиток или бери сразу оба, а затем и десерт себе выберешь. — Я сел рядом с ней.
— А… — она хотела было что-то сказать, но я магией подвинул ей мясное блюдо и салат. — Нам нельзя пить алкоголь, иначе мы будем вести себя… невежливо и по-свински, не говоря уже о том, что мы без контроля будем действовать самостоятельно, — с беспокойством проговорила. — Алкоголь могут пить лишь хозяева.

По-свински? Я чуть было не засмеялся. Это хозяева тут настоящие зажравшиеся свиньи. Заметная часть хозяев встреченных мной были теми ещё толстяками. Я представляю, как они едят и ведут себя со своими рабами... а те в свою очередь их ещё и уважают за самодостаточность и возможность принимать решения. Как же это несправедливо звучит!

— А я тебе разрешаю, — сказал я, настаивая. Ведь, действительно, алкоголь притупляет чувство страха и раскрепощает... возможно, это будет хорошим способом начать, но тут нужно быть аккуратным, иначе она будет укорят себя за то, что позволила себе быть самостоятельной. — Если не будешь, то забирай две бутылки Спарк-Колы, или же я могу принести тебе очищенной воды, а сам тогда возьму эти два напитка для... согрева души. — Я телекинезом поставил ближе две бутылки и открыл одну из них.
— Спасибо, — признательно произнесла Фло. Она уставилась на меня, словно чего-то ожидая, в то время, как я начал есть.
— Чего ждёшь? — проговорил я с куском мяса во рту. Я его прожевал и проглотил. — Бери, ешь и запивай. — Она кивнула и наклонила голову к тарелке.

Во время трапезы я замечал, что Фло так и бросает любопытные взгляды в сторону клубничного мороженого, но старается не подавать виду. Я окончательно решил, что ей достанется клубничное мороженное.

После того, как мы аппетитно пообедали вкусными блюдами, настало время десертов. Перед этой сладкой трапезой я распробовал «Поцелуй Королевы». Этот алкогольный напиток имел нежный бежево-золотистый цвет, почти как моя шёрстка, он был обогащён ароматом ванили и дуба, мягок на вкус. Довольно приятный. Лучше, чем обычный виски. Я рассмотрел этикетку: по её новизне можно сказать, что приклеили обычную белую бумажку, на которой элегантным почерком написано «Поцелуй Королевы», а чуть ниже более мелкими шрифтом написано «Виски с можжевеловыми ягодами». Так это виски, только вместо зерновых культур для производства использовали ягоды. Необычно, но мне понравилось.

Выпив полбутылки я заметил, как Фло с выжидающим чего-то лицом смотрела на меня. Она считает, что я заказал себе два разных десерта с целью распробовать и тот и другой. На самом деле, это я просчитался, я же не думал, что один из десертов окажется предпочтительней другого. И этот один из десертов захотят оба.

— Ты будешь яблочное или клубничное мороженое? — спросил я наконец. Она выглядела, словно громом поражённая, что ей позволено испробовать десерт, а ещё, что ей дают возможность выбрать. Видно, что сейчас в ней бушуют два чувства, один из которых любопытство к клубничному десерту, а второй — страх, ибо выбор позволен лишь хозяевам, а это ведёт к самостоятельности, на которую раб не способен, и поэтому его могут ожидать печальные последствия. Вздор.
— Я понимаю, — продолжил я, — что тебе страшно делать выбор, но доверься мне. Ничего плохого не случится, обещаю. Я за свои слова отвечаю, — хитро улыбнулся я, используя её взгляды против неё самой. Она заметно волнуется, но смотрит лишь в сторону клубничного десерта. Я ей помог и пододвинул блюдце с десертом поближе к ней, теперь она ощущает его клубничный аромат.
— Я же вижу, что ты хочешь клубничное. — Она молчит, борется со страхом.
— В этом нет ничего страшного, — повторил я. — Ты уже сделала выбор, ты смотришь на это лакомство дольше всего. Ну же, не волнуйся. Всё хорошо.

Она нерешительно наклонилась к десерту, её ротик немного приоткрылся от предвкушения. Осталось совсем чуть-чуть. Она высунула язык и медленно, как бы с осторожностью провела его снизу-вверх, слизав растаявшее мороженное и клубничный сироп. Это выглядело... признаюсь честно, в каком-то смысле возбуждающее. Мои мысли едва не ушли не в ту сторону.

— Ура! — тихонько прокричал я, дабы не вспугнуть её. Ощутил себя дурачком в этот момент. Зато отогнал пошлые мысли и попытался одобрить её решение. — У тебя получилось. Ты признала, что сделала выбор. Так держать. 

Розовая пони с короткой гривой брусничного цвета подняла голову и посмотрела на меня с необычным выражением лица... смесь блаженства и усталости. На её носике было небольшое белое пятно от мороженного. Это так забавно выглядело. Такого блаженства я ещё не видел. Она слабо улыбалась, а мысли, судя по глазам, были где-то далеко.

— Как ощущения? Как десерт?
— Вкусный... — сказал она после того, как что-то невнятное промычала. —...очень... — Её взгляд внезапно сосредоточился на мне, а на щёчках вспыхнуло смущение. Глаза наполнились ясностью. — Я же только что... — прошептала она не то в страхе, не то от радости.
— Как видишь, ничего страшного не произошло. Ты самостоятельно сделала выбор. Нет ничего сложного в том, чтобы сделать выбор, Фло, главное осознавать, что он может иметь определённые последствия, но это не значит, что все из них будут плохими. Достаточно научиться различать, какой выбор может иметь серьёзные последствия, а какой лишь в отношении тебя самой. К примеру, выбор десерта не является фатальным для других. — Нет, последствия есть... теперь, отдав клубничный десерт, я должен буду до последнего бороться за свою жизнь, чтобы попробовать его в следующий раз. — Ты поступила так, как тебе хочется, не затронув жизнь других. Это, безусловно, правильно. Поверь, даже среди хозяев множество просто не осознают последствия своего выбора и поступков, у них просто хватает глупости... вернее, смелости, делать так, как им хочется не взирая на то, что это может причинить кому-то вред.

Фло задумалась. Она уже не волнуется, как при выборе в начале, но ощущает, что это нечто новое в её жизни, которое ей ещё предстоит постичь.

— Я понимаю, что это тебе, возможно, в новинку, просто подожди. Привыкни к мыслям о свободе, наблюдай за мной и другими, как они делают выбор. Самое главное, не позволяй свободе ассоциироваться со страхом и всё у тебя получится. Я в тебя верю. — Я улыбнулся и положил своё копыто её на плечо. Рабыня с пятном мороженного на своей мордочке даже не знает, что ответить в такой ситуации. Тут я вспомнил кое-что. — Сейчас десерт совсем растает.

Мы дружно вернулись к трапезе.

Фло мягко схватила своими губами клубничку на вершине десерта, протолкнув её себе вовнутрь рта и начала её медленно прожёвывать. Я на мгновение представил, что это я ем эту клубничку и получаю от этого незабываемый экстаз, какой сейчас получает Фло. У меня просто слюнки потекли. Я ей дико завидовал!

Проглотив клубничку, Фло начала с диким рвением уделывать мороженное, словно пытается удовлетворить жеребца или кобылку, слизывая языком потёкшее от тепла мороженное с сиропом. На её лице изобразился весьма положительный спектр эмоций от употребления остального десерта. Её мордочка была вымазана клубничным сиропом и белым растаявшим десертом, которые так и стекали по её губам на подбородок… Чёрт, я же себе хуже делаю, когда думаю об этом клубничном десерте и о тех ощущениях, которые ты испытываешь во время поедания этого божественного лакомства. Я едва не покусывал губы, фантазируя о том, как хотя бы одна лишь капелька попала бы мне на язык.

Она заметила, как я смотрю на её измазанную мордочку, и её лицо залилось такой краской, что она была краснее той ягоды, что она проглотила. С сильным смущением языком слизывала со своей мордочки десерт, после чего медленно и аккуратно доела десерт.

И тут я понял, что ничего милее смущённой кобылки, измазанной в клубничном десерте я ещё не видел.

Яблочный десерт... После разговора с Фло я грозно на него посмотрел с мыслями: «Ты должен хорошо постараться, чтобы удовлетворить меня, слышишь, яблочный десерт?!»

Ломтик яблока был вкусным, сладким и мягким, остальной десерт оказался не хуже. Он был не таким плохим, каким казался. Всё-таки, не каждый год в пустошах удаётся возможность распробовать холодное сладкое мороженное. Тем не менее, этот десерт всё-таки удовлетворил мои вкусовые рецепторы. Могу лишь вообразить, что я испытывал бы, пробуя клубничный десерт. Как я и говорил… Чёрта с два я умру, так и не попробовав настоящей клубники!

Я доел свой десерт позже Фло, поскольку время от времени посматривал на неё и следил за её реакцией с долей зависти. У неё была хорошая возможность наблюдать за мной. Слабая улыбка и заинтересованность отображались на её лице.

— В чём дело? — с непониманием спросил я.
— Вы так мило улыбались, когда ели свой десерт… — проговорила она, но потом, такое чувство, что она сказала не то, что должна, поспешно добавила: — Прошу прощение за свои слова, Дэниэл, — смущённо проговорила она.

Я разразился смехом. Фло — забавная особа. Всю жизнь боялась показывать свои эмоции, а тут на тебе. Фактически за день у неё получилось ожить. Интересно, почему она боится это делать? Рабам, вроде, не запрещено изображать эмоции, поскольку они по большей части внезапны, и замечаем их спустя некоторое время, а то и вовсе не замечаем.

— Фло... как видишь, слова тоже являются выбором, что говорить, а что нет. Во многих случаях это происходит неосознанно, поэтому ты и не замечаешь, но ты делаешь самостоятельные поступки. Ты извинилась за то, что не должна была говорить, но потом осознала это. Как видишь, если вдумываться в то, чему тебя обучали в «Школе», то можно заметить много... несостыковок, — улыбнулся я. Вспоминая капитан Эйс Граунд, и как Фло часто ошивалась возле её кабинета и любила подслушивать... можно сказать, что она делала то, что её не просили, но не до конца осознавала, что по сути самостоятельно принимала решение. Вот те самые непредвиденные факторы, о которых упоминал Принц. У Фло их ещё явно недостаточно для желания свободы, но задатки этого есть в виде любопытства... многое зависит от хозяина. В моём случае, я активно форсирую её чувство любопытства в отношении свободы.
— Большое спасибо за беседу... ужин и щедрый десерт, Дэниэл, — проговорила она с искренней улыбкой. Она явно не знает, как реагировать в такой ситуации. Предстоит долгий путь, прежде, чем она сможет быть самостоятельной. По крайней мере, я показал ей, что не стоит бояться осознанного выбора, если он будет касаться только её жизни.
— Всегда пожалуйста, — сказал я, встав из-за стола и взяв магией недопитую бутылку «Поцелуя Королевы». — Завтра в одиннадцать часов, в крайнем случае в половине двенадцатого уходим отсюда. До этого времени ты вольна делать что захочешь, но не открывай двери номера, чтобы сюда не заходили посторонние особы.

Она нерешительно кивнула. Да уж... путь будет действительно долгим.

Я позвал робота-дворецкого и он забрал грязную посуду, после чего пошёл на балкон и откинулся на спинке кресла, наблюдая за пейзажем. Облака плыли над Ванхувером, но вдалеке, за морем, их уже почти не было. Огромный красный диск уже почти скрылся за горизонтом.

Какая неописуемая красота, вот бы Брис это увидела. Если бы она была рядом, я бы чувствовал себя счастливым лишь только от того, что мы вместе наблюдаем за этой красотой.

Интересно, а какая в этом мире модель планетарной системы? Геоцентрическая или же гелиоцентрическая? Я бы с уверенностью сказал, что гелиоцентрическая, но поскольку это мир магии, в котором, как говорят, две полубогини управляли Солнцем и Луной, то можно предположить, что геоцентрическая. Забавно, но я вычитал в старой книге по астрономии, что до какого-то времени Землю считали центром вселенной, а Солнце вращалось вокруг Земли, а не наоборот. То есть, геоцентрическая модель… До некоторого времени вообще считали плоской... во времена отсутствия знаний, Пустоши, многие должно быть считают её такой, а ещё, что Солнце вращается вокруг Земли. Иллюзия...

Я ещё много о чём размышлял, попивая алкогольный напиток. Тепло медленно разливалось по моему телу. Фло, судя по музыке, сидела у музыкального автомата и включила радио, слушая музыку и попивая Спарк-Колу. Из радио в песне кобыла бархатным голосом пела что-то о закате солнца, приводя аналогию с нашей жизнью. Будто бы наша жизнь, как солнечный день, начинается с бодрого утра и заканчивается красочным и умиротворённым закатом. К слову о музыке, оказывается, что в пределах города появилась ещё одна радиостанция, но на ней играет только музыка и, я так понял, радиоволны исходят от той же радиостанции, что и Радио Ванхувера.

Прошло примерно два часа, как я опустошил две бутылки «Поцелуя Королевы», а на дворе уже воцарила глубокая ночь, улицы и дома Ванхувера сверкали разноцветными огнями. Я бы ещё дольше посидел, да тут в соседнем, через балкон, номере были слышны томные и сладостные стоны наслаждения и экстаза. Темп был задан очень высокий, судя по частоте стонов.

Я поморщился от этого и ушёл с балкона, закрыв за собой дверь и собирался было отправиться спать, так как чувствовал, что моя бодрость тянется к закату, но спросил у Фло, пойдёт ли она спать. Та ответила, что через пару минуточек и пойдёт. Едва я вошёл в спальню, розовая земная пони меня окликнула и спросила, где она будет спать. Я ответил, что спать она может со мной на кровати или здесь на диване. Повторил, чтобы не боялась сделать выбор. Я думаю, чем чаще буду ей это повторять, тем быстрее она станет смелее.

В спальне я скинул халат и надел вишнёвого цвета пижаму. Затем плюхнулся на мягкую, словно облако, кровать, и утонул в ней, просто так валяясь на покрывале, раскинув свои конечности по сторонам, как морская звезда. Позже убрал покрывало, сложив и положив его на кресло, и нырнул под мягкое и воздушное одеяло. До чего же прелестно…

Перед тем, как уснуть, я услышал шорох в спальне. Всё-таки Фло решила поспать со мной на этой кровати. Видимо, она тоже надевала ночнушку, а затем аккуратно залезла под одеяло, пытаясь не потревожить мой сон, хотя в этот момент я не спал, не подавая об этом вида: я с полуприкрытыми веками наблюдал за ней. Она немножко повертелась, а затем успокоилась, повернувшись ко мне. Я тут же полностью закрыл глаза, чтобы она не заметила, что наблюдаю за ней, а через некоторое время осторожно приоткрыл глаз и посмотрел, что на лице красногривой пони красовалась улыбка наслаждения полноценного сна и покоя. Это было последнее, что я видел прежде, чем провалиться в нирвану сновидений…

---

Удобная кровать и мягкая постель прекрасно сделали своё дело — я чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Я медленно открыл глаза и первое, что увидел — это улыбающуюся во сне Фло. Она так закуталась в одеяло, что была видна только её милая мордочка.

Я осторожно, чтобы не разбудить розовую пони, посмотрел на экран ПипБака — почти девять часов утра. Я не собирался вставать, а вместо этого повалялся в постели ещё некоторое время, наблюдая за мирно сопящей розовой пони. Она так умиротворённо спит, из-за чего сложно поверить, что это рабыня.

Я повалялся в постели ещё полчаса, а затем аккуратно встал, накинул халат и пошёл умываться. Приняв утренние процедуры, вышел на балкон, чтобы насладиться утренним ветром, пусть и при облачной погоде. Я услышал шаги и повернулся: позади стояла заспанная Фло.

— С добрым утречком, Фло. Хорошо спалось?
— Доброе утро, Дэниэл, — произнесла она. — Да. Спалось просто превосходно. Давно у меня не было спокойного сна.
— Славно, — я улыбнулся. — Сейчас закажем завтрак и мы уйдём отсюда.

---

Как следует позавтракав сытными блюдами и потратив на это около двухсот крышек, мы собрались и, забрав свой оружие и боеприпасы, покинули отель и не спеша направились вдоль Мейнстрит к полицейском участку.

Когда мы ещё были в отеле, то я чуть не забыл об ошейнике. Фло была даже отчасти рада, что её ошейник вернётся ей на шею, но уже не так сильно. Она чувствовала себя спокойней в нём. Говорит, что ей легче с ним, поскольку она не чувствует, что должна отвечать за свои действия, если она сделает что-то не угодное хозяину, то от него непременно последует наказание. Безусловно, ей свобода всё ещё интересна, особенно после вчерашней беседы, но пока не торопится менять стабильную жизнь на неопределённую. Ей нужно привыкнуть к этим мыслям, ибо навязанные чувства подчинения отвергают это, они гораздо сильнее её любопытства. Ей необходимо... чьё-нибудь одобрение. А вчера... она просто забыла, что не носит ошейник. Слишком много за вечер она испытала... неоднократно ей позволили выбирать. Она думает лишь о хозяине.

И это не мои собственные догадки. Я сказал, что она по собственному желанию может начать со мной беседу на любую тему и что не буду наказывать или порицать за абсолютно любые её мысли или за её мнение. Сказал рассказывать о мыслях, что её тревожат, или о каких-нибудь переживаниях, а я в свою очередь буду высказывать свои, мол, о вещах которые волнуют хозяев. Обмен, так сказать. Лишь предупредил, чтобы не задавала вопросы, в тот момент, когда кто-то из прохожих будет проходить мимо нас или идти по пути. По началу она не начинала разговоры, но во время пути я намёками, когда это предоставлялось возможным подстёгивал её к беседе, которых она, судя по всему, не понимала. И вот однажды у неё получилось... она заговорила о своём интересе к свободе после вчерашней беседы и выбора десерта, но вместе с тем и чувствами страха перед ней, которые заметно в ней преобладали. Она сумела с ними бороться, поскольку я её поддерживал... ну и что хозяину нужно доверять.

Немного, но уже что-то. Теперь я точно знаю, что у неё есть интерес к свободе, что она хочет этого, и страх ей самой не побороть. Он слишком силён.

Мы оказались у места назначения. Это было большое пятиэтажное здание, вывеска над главным входом гласила: «Полиция Ванхувера. Центральное подразделение». Поблизости находилась дюжина сотрудников полиции, каждый облачён в крепкую броню с синими и чёрными вставками, одни имели при себе снайперские винтовки, другие — автоматические винтовки и дробовики. Не меньше половины из них были грифонами, а один был пегасом…

Пегас?! Анклав? Я впервые увидел пегаса! Они же в облаках живут, разве нет? Или не все там живут? А может это их шпион, призванный следить и делать отчёты об этом месте? Параноик во мне так верещит о заговоре, но я пересилил его и не стал обращать на пегаса внимание. Принц не вчера родился, он, наверняка, должен быть в курсе, где основное обиталище пегасов. Мне вот интересно, а как сильно Анклав проявлял внимание к Ванхуверу? Не видели ли в этом городе растущую угрозу, и если да, то почему не вмешиваются? Наверное, по той причине, по которой и не ведут войну со Стальными Рейнджерами. Им просто до лампочки, что происходит внизу...

Внутри здания по своими дела бродили суетящиеся пони и грифоны, вокруг царил небольшой шум от разговоров. Часть из них была одета в синюю униформу с чёрными вставками. Кроме того, здесь была механизированная охрана в виде роботов с раскраской, что и на броне живых членов полиции. У главного входа, изнутри, располагалась небольшая кабинка, похоже, что с пуленепробиваемыми окнами, из которой меня окликнула единорожка, находившаяся внутри. Два «Стража» по бокам от входных дверей проявили к нам внимание и нацелили стволы... кажется, я знаю, по какой причине. Фло, разумеется, обеспокоило внимание 

— Эй, уважаемый, подойдите сюда, — крикнула она мне. Я подошёл к ней.
— В целях безопасности прошу сдать мне своё оружие и боеприпасы, — проговорила она. Видимо, сработали детекторы в «Стражах» обнаружения опасного оружия. — Когда будете уходить, вы получите его обратно. — Я отдал ей всё своё оружие и боеприпасы через специальное выезжающее отделение, в котором мог спокойно поместиться целый миниган. «Стражи» тут же вернулись в стандартный режим.
— Принц сегодня пройдёт через этот вход? — спросил я у неё.
— Да, он каждые три дня сюда заходит на несколько часов. Два дня его не было, значит сегодня должен.

Встроенные в ПипБак часы указывали, что уже почти полдень. Ещё немного и…

Тут в участок пожаловал Принц. Некоторые пони на мгновение обратили внимание на его появление и тут же продолжили заниматься своими делами. Никто не кланялся ему, как царю или богу. Видимо, это место он посещает довольно часто, каждые три дня, что все привыкли к его персоне.

Принц кивком поприветствовал кобылку в кабине, а затем подошёл ко мне и сказал, чтобы я следовал за ним, а Фло оставил у администратора. Так я и поступил. Впервые я заметил в её глазах едва заметное недовольство из-за расставания, она расстроилась. Мне пришлось промолчать, дабы никто не заметил, что я объясняюсь перед рабом... это может вызвать нежелательные подозрения.

Я проследовал за Принцем. Когда мы шли по полицейскому участку, к нам присоединился начальник охраны всего Ванхувера. Никто пока и словом не обмолвился о месте нашего назначения.

— Приветствую, Принц, — вежливо поприветствовал он белого единорога в смокинге. Это был крупный грифон, одетый в чёрную броню с синими и красными полосам. Потом он поглядел на меня. — А кто это?
— Его зовут Дэниэл, — ответил за меня Принц. — Он, как мне кажется, поможет нам разговорить пленного. Если конечно вы его ещё не разговорили, в чём я глубоко сомневаюсь, но всё же спрошу, как ваши успехи в допросе пойманного шпиона, капитан Морган? — Принц указал Моргану идти дальше. Мы двинулись и они продолжили свой разговор.
— Никаких, — ответил грифон с долей стыда насчёт того, что ожидания его собеседника не оправдались. — Мы не смогли продвинуться в допросе. Использовали пытки и угрозы… ничего, молчит в тряпочку. Этого засранца будет трудно расколоть, будто бы он уверен, что его вызволят из плена. Поэтому молчит до последнего.
— Вызволят? — удивлённо спросил я. Стоп, уже поползли слухи? Неужели обо мне? Да быть такого не может. Я же никому не говорил…
— В Ванхувере, — сказал Принц, обращаясь ко мне, — превосходно скрываются несколько десятков агентов, работающих на предков, сбежавших когда-то рабов.
— Как у них это получается?
— Они — профессионалы. Они существуют фактически со времён восстановления города, они развиваются вместе с остальными, соответственно знают о лазейках и различных хитростях, возможно они даже их создают под видом чего-нибудь непримечательного. Население Ванхувера большое, поэтому каждого проверить невозможно, да и их поисками мало кто занимается, так как они не наносят особого ущерба городу в целом. Они просто воруют несколько рабов за месяц и их невозможно отследить. Кража раба происходит и не только по их инициативе. Это явление само по себе распространённое. Рабы — имущество, его можно перепродавать или использовать в своих целях.
— Агенты выводят рабов из города?
— Маловероятно. Есть большая вероятность, что им делают пластическую операцию и они служат у более… мягких хозяев.
— Мягких?
— Это хозяева, относящиеся к рабам, как к обычным слугам, не особо наказывая их за нарушения правил и этической дисциплины. Они даже могут и не подозревать, что по официальным документам купили краденное имущество. Где-то действует подпольная клиника по пластическим операциям, затем рабам стирают или по крайней мере блокируют память, подделывают документы и продают ничего не подозревающим хозяевам. Бюрократия… — презрительно хмыкнул белый единорог.
— Получается, это только теория? — уточнил я. А довольно неплохая идея, но всё-таки, такие операции не из дешёвых. Интересно, а каких именно воруют рабов и по каким критериям они определяют, кого лучше незаконно перераспределить?
— Это единственное, что мы можем предполагать, — сказал Принц, пожав плечами. — Но есть ещё одна версия, которая говорит, что за пределами города может существовать безопасное убежище или бункер, а вполне вероятно, что и полноценное Стойло, где они прячутся и перевоспитывают рабов. Если разболтаем Доджера, то мы узнаем месторасположение их штаба и по их учёту краденных рабов можно выследить ворованное имущество. Должны же они знать, каких именно рабов они, либо обработали и перепродали, либо, прячут и перевоспитывают у себя в скрытом убежище.
— Так, куда мы всё-таки направляемся? — спросил я.
— В подвал, — кратко и сухо ответил Морган. Я так понял, он из не многословных.

Если Доджера и так могут высвободить, зачем тогда меня посылать на это задание? Смотрительница Стойла может вертеть мной, как хочет, но для чего я ей сдался? Я же могу просто взять и выдать её с потрохами… или же это проверка? Можно ли мне доверять? Всё-таки, у неё не оставалось выбора, кроме как проверить меня.

Размышляя об этом, я случайно столкнулся с одним пони. Он, как ни в чём не бывало, пошёл дальше, даже не извинившись. Вот мерзавец, у хозяев действительно нет хороших манер... Погодите, а вдруг это вор?.. Я посмотрел в ПипБак и не заметил ничего пропавшего… наоборот — мои карманы пополнились одной запиской. Кто-то передал мне тайное послание, учитывая такой необычный способ передачи. Нужно незаметно её прочесть. Думай…

Мы свернули за угол и оказались у входа в подвал.

— Вопрос: в подвале есть туалет? — спросил я.
— Странный вопрос, — подметил Морган. — Нет. А зачем он тебе?
— Я с утра не бегал по нужде, — соврал я. — Допрос может и затянется, но я не хочу отвлекаться на такой пустяк в самый его разгар или ответственный момент.
— Ну ладно, — понимающее ответил Морган. — Развернись, а затем свернёшь во второй коридор и по пути ты его найдёшь. Только не задерживайся.

Я нашёл туалет и зашёл в кабинку, так как возле умывальника находился пони.

«Мы знаем, что тебя послала Смотрительница Стойла. Вовремя же она прислала помощь. Надеюсь, у тебя есть СтелсБак? Если да, то попробуй незаметно подложить его в камеру для допроса. Я-то смогу освободить пленника из кандалов и открыть клетку, но незаметно вывести из участка мне уже не под силу. У меня нет времени искать СтелсБак, мне необходимо следить за Доджером в случае, если он проболтается. Если у тебя нет СтелсБака, то останься в полицейском участке допоздна, в 23:00 происходит смена караула в подвале. Там останутся всего трое охранников: один будет сторожить комнату с нашим шпионом, остальные двое — патрулировать подвал. Ты должен их убрать, не поднимая шума. Лучший вариант со СтелсБаком, в этом случае убивать охранников тебе не придётся, Доджер просто использует его, незаметно проскользнёт мимо них и убежит из участка. Остальное оставь на меня».

Чуть позже я смял записку и с силой бросил её в унитаз, и облегчённо выдохнул.

Идя к остальным, я размышлял о прочитанном. Как же всё-таки хорошо, что я ношу с собой минимум один СтелсБак, если вдруг понадобится очень длительное время находиться в невидимости. От меня только требуется оставить СтелсБак в клетке для допросов. Тогда интересно, как он отвлечёт охранника, сторожащего комнату с Доджером? Неважно, он написал, что у него есть два варианта побега. Естественно, я выберу вариант со СтелсБаком, тогда виновными будут охранники из-за того, что не углядели за пленником.

А вдруг это проверка, устроенная самим Принцем? Вполне вероятно, что же тогда сказать, если он раскроет карты… Хм. Может сказать, что я предполагал таким образом дать ему возможность сбежать, а затем проследить за ним. С визорами в моём шлеме это не будет сложным. Это вполне сойдёт за оправдание.

Я вернулся к Принцу и остальным.

— Как же хорошо, когда открываешь шлюзы, верно? — риторически спросил я. — Идём?

Оказавшись в подвале, я не мог не задать один вопрос.

— Почему именно подвал?
— Здесь мы ведём допросы особых заключённых, — пояснил Морган, — о которых не обязательно знать всему персоналу участка. Об этом подвале мало кому известно, а ещё меньше пони имеют к нему доступ, этим мы минимизируем утечку информации, чтобы не дать информацию нежелательным лицам о местонахождении их шпиона.

Мы вошли в допросную, в которой находился шпион; комната была разделена на две части металлической решёткой. Облупленные стены, на полу засохшая грязь и плесень, в воздухе неприятная сырость, ощущается запах крови. Доджер привязан кожаными ремнями к металлическому столу, наклонённому таким образом, что он мог спокойно видеть тех, кто входит в это помещение. Под столом множество засохших пятен крови. Сам же Доджер являлся земным пони бурого цвета. Всё его тело покрыто ссадинами и порезами разной глубины, а на нём какое-то тряпьё, которая едва прикрывает его тело. Прямо над ним свисала маленькая лампочка, излучая тусклый белый свет. Рядом с пленником стоял другой высокий металлический столик, на котором расположились окровавленные орудия пыток. Если к нему применяли физические пытки, то мне уже нет смысла делать то же самое, особенно если я собираюсь его освободить.

Я начал подыскивать место, куда можно спрятать СтелсБак. Нашёл идеальное место — тёмный уголок слева от двери. Спрятанный предмет там можно заметить, только если знаешь, что там что-то лежит. Пока Принц и Морган подошли к Доджеру что-то сказать, став ко мне спиной, я использовал эту возможность, чтобы тихо и быстро положить в угол СтелсБак.

Они повернулись ко мне в тот момент, как я встал туда, где и стоял. Не просекли. Отлично.

— Работай, — сухо сказал мне Принц. Я кивнул и вошёл через открытые двери металлической решётки.
— Ну, привет, Доджер. Как жизнь? — начал я, улыбаясь.

---

— Допрос окончен, — уверенно сказал я, покидая Доджера. Тот кстати выдал поддельное удивление.
— Но он же дельного ничего не сообщил! — возмущённо воскликнул Морган. — Ты задавал ему глупые вопросы, которые совсем не имеют отношение к сбежавшим рабам!
— Ты уверен? — ухмыльнулся я. — Я ходил окольными путями и расспрашивал то, что может косвенно повлиять на информацию о сбежавших рабах. Вспомни и сопоставить все его ответы и попробуй проследить связь.
— Ты вообще о чём говор… — недоумённо сказал Морган, а затем задумался, покручивая в памяти весь мой разговор с Доджером. Он размышлял секунд десять, и постепенно к нему приходило озарение. — А действительно в его ответах присутствует некая связь.
— Точно, — сказал я. — По отдельности его ответы не несут никакого смысла, но если их объединить начнётся вырисовываться определённая картина.

Словно при соединении пазлов. Тут нужно внимательно проследить, какие детали подходят друг к другу и всё становится выстраиваться в логическую цепочку.

— Если подумать… — размышлял дальше Морган. — По признакам его ответам можно сказать, что их штаб действительно в Стойле, вход которого спрятан в одном из кафе, в городке, на юге вдоль побережья! — воскликнул он на последних словах.
— Как… — в притворном ужасе проговорил Доджер. — Да как у тебя получилось одурачить меня?! — гневно спросил тот, обращаясь ко мне. Он хороший актёр. Во время допроса этим методом он действительно едва не выдал настоящее место положение Стойла. Как оказалось, Доджер был знаком с этим методом и вовремя осознал то, что я его применял на нём, и начал давать те ответы, которые поведут хозяев по ложному следу.
— Изумительно, — сказал Принц, как ни странно, без особого изумления. — Я когда-то слышал об этом методе. Он сложен только тем, что нужно задавать правильные вопросы, быть постоянно вежливым и бесстрастным, и даже не делать ни намёка на угрозу. Так как о простых и, казалось бы, несущественных вещах пленный говорит неосознанно и правдиво, а из этого можно извлечь многое. Простые и незначительные вещи могут привести к великой истине. Браво, Дэниэл, превосходная работа. — Принц улыбнулся мне, а затем повернулся к Доджеру, но обратился к Моргану. — Его пока не убивать. Найдём их штаб и на его глазах перебьём всех его друзей и близких. Слишком сильно и долго этот ублюдок противился, — хладнокровно проговорил он.

Доджер сумел изобразить гамму штучных эмоций: от гнева до глубокого отчаянья. Также он проклинал меня и Принца. Я украдкой взглянул на тот угол, куда спрятал СтелсБак: он всё ещё там. Я мысленно вздохнул с облегчением. Отлично. И он едва мне различим при таком-то освещении.

— Хочешь поучаствовать в захвате? — спросил меня Принц, когда мы покидали подвал.
— Нет, спасибо. Меня не покидают некоторые волнения.
— Насчёт чего? — спросил он.
— Ну, если метод допроса вам известен, значит и пленному, вероятно, тоже. Выходит, он мог убедительно соврать при ответе на некоторые вопросы.
— Действительно, — задумался Принц. Я снял с себя все обвинения. — Тем не менее, и в любом случае можно продолжить допрос — я же велел его не убивать.
— Это верно, — согласился я. Ох, поскорее бы мне покинуть это место. Такое ощущение, что тут жестоко пытали не одного пленного и это место наполнено аурой страдания и боли, словно ими были пропитаны эти стены.

Я подобрал Фло и мы отправились к воротам, чтобы покинуть город, о чём она ещё не подозревает…

Глава 11 «Небесная Гавань»

Ванхувер... Моё первое посещение этого места оказалось более, чем успешным. Невероятное место, если не брать во внимание тот факт, что этот город построен на костях рабов. Ни в одном месте Пустошей я не видел такого уровня развития, с Ванхувером может сравниться только вся территория Новой Калифорнийской Республики, но не какой-либо из их городов в отдельности. Такой уровень самообеспечения у одного единственного города не может не впечатлять. Мне повезло, что освобождение пленника так удачно сложилось. 

Размышляя о ситуации в Ванхувере, в частности о том, что мне не хочется вмешиваться в его дела и что-либо портить, я пришёл к мысли, а получится ли у меня вообще на что-нибудь повлиять, даже если я сильно захочу? Здесь буквально всё завязано друг на друге. Здесь не ощущается глобального конфликта между несколькими фракциями, вроде НКР и Легиона Цезаря, а у меня нет конкретной цели, что нужно делать, дабы улучшить имеющуюся ситуацию, как Проект Чистота в Столичной Пустоши. Лишь небольшие локальные конфликты, которые есть везде. Иными словами, стабильная ситуация. Мне остаётся лишь искать «Купол», он является моей единственной возможностью вернуться домой... и то не факт, что там я смогу найти ответ, но это всё, что имею в данный момент. Поэтому... не хочу загадывать наперёд, найду «Купол», а там видно будет. Возможно, к этому времени у меня сложится более ясная картина происходящего в Ванхувере, и я смогу в итоге найти необходимые ответы.

---

Выбравшись из города, мы направились к месту битвы, в которой, предположительно, участвовал Анклав. Когда Фло увидела, что мы покидаем безопасные стены города, она не на шутку разволновалась и синхронизировано шагала рядом со мной, ибо пугалась каждого шороха. Её взволнованный взгляд метался из стороны в сторону, несмотря на то, что я ей сказал, что защищу её. Её это почти не успокоило. Как оказалось, Фло ни разу не покидала стены города. Некоторые рабы и хозяева за свою жизнь даже не покидают город. Её всегда убеждали, что за стенами города опасно, настолько же опасно, как свобода.

Как по мне, гораздо опасней находится как раз в населённых местах. Больше шансов, что тебя обворуют, убьют и изнасилуют твой труп, поскольку возрастает количество сомнительных личностей. В Пустошах проще держаться подальше от подобных опасностей, на расстоянии... при помощи Л.У.М.а в ПипБаке. Так что, да, в Пустошах опасно, но не опаснее, чем в населённых городах.

Боец из Фло совсем никакой. Когда из-за угла на нас выбежал яо-гай, Фло чуть от страха во все лопатки не почесала. Если быть честным, я бы тоже так поступил, будь это моя первая встреча с подобным существом. Однако я ловко достал револьвер, активировал заклятие прицеливания и разрядил ему в голову весь барабан своего револьвера, прежде чем он нас достиг. Его мёртвое тело рухнуло, по инерции проехавшись по земле, остановившись в считанных футах от нас. Если бы я стрелял медленней, то он бы нас достал и поминай как звали. Разобраться с таким в одиночку будет действительно очень тяжело, особенно если их будет больше одного. Я разделал тело яо-гая, добыв нам свежего мяса, чтобы потом приготовить его на костре.

Мы решили переночевать в одном из заброшенных домов. Как и ожидалось, он был полупустым и грязным, с облупившейся штукатуркой, мусором и грязью повсюду, а также несколькими противными радтараканами. Я установил сигнальные ловушки вокруг дома и установил растяжки с гранатами. Этот дом очень удручает на контрасте отеля-ресторана «Роскоши»... Впрочем, это отличное место, чтобы побеседовать. Надеюсь, в этот раз Фло будет вести себя более открыто.

— Фло, сколько лет ты в качестве раба? — спросил я, сидя у камина. Я нашёл немного твердотопливного материала для растопки, то есть, в ход пошла деревянная мебель, бумага и прочее, и поджёг всё это гравированной зажигалки Бенни. 
— Что вы имеете в виду? Я с юного возраста была в «Школе», — ответила Фло, не поняв сути вопроса. Пламя медленно пожирало сухое дерево, от чего то потрескивало, и подкидывал в камин понемногу, чтобы оно не угасало. 
— Можешь ещё рассказать мне об этом месте? — Я глядел на танцующие языки пламени. Фло сидит рядом и греет копыта. Она малость примёрзла, когда настала ночь и в округе поднялся прохладный ветер. Даже сейчас слышно через разбитые окна, как он бушует. Повезло, что у этого дома есть хорошо уцелевшие стены. Хоть мне в броне и не особо холодно, но Фло чуть ли не дрожала от холода, отчётливо стуча зубами. 
— «Школа» — это место, где обучают раба по его кьютимарке. Там растут жеребята, там же их и воспитывают. Когда им исполнится шестнадцать лет, их выставляют на продажу. Цена потенциального раба зависит от того, какими навыками он владеет.
— Нечто подобное ты уже говорила. А откуда берутся жеребята?
— Дэниэл, вы не знаете, откуда берутся жеребята?
— Я не так поставил вопрос, — я слабо улыбнулся. — Я имел в виду, как происходит пополнение новых рабов на воспитание в «Школах»?
— Они там рождаются. В «Школах» есть отобранные физически здоровые кобылы и жеребцы, занимающиеся размножением. И ещё там переобучают слабых, раньше живших на воле, тех, кто оказался не способен себя защитить и обеспечивать.
— Кобылы и жеребцы, отобранные для размножения, тоже рабы?
— Да. За их здоровьем тщательно следят.
— Переобучали слабых?
— Не способные защитить или прокормить себя, приходят туда и добровольно становятся рабами. — Принц говорил о подобном. Чаще всего кто-то просто даёт волю случаю... либо смерть, либо подстилка для кого-нибудь, но у этой подстилки хотя бы есть надёжное место проживания с едой. — Или же они бегут в «Кратер», где в последствии становятся отвратительными рейдерами. Бывает, что некоторые хозяева приносят туда своих новорождённых младенцев, если те появились случайно и по неосторожности, и не желающие их растить. — В последних словах улавливались нотки горечи и сдавленности, будто она что-то вспомнила. Вполне вероятно, Фло отдали в «Школу» совсем в раннем детстве. Это по крайней мере объясняет, как при отсутствии в округе потенциальных жертв в Ванхувере так много рабов.
— Расскажи о «Школе»: что это за место, как живут там жеребята и так далее? — поинтересовался я.
— За непослушание и отклонения от распорядка дня наказывают... дисциплинарными уроками воспитания о том, как важно слушаться своих хозяев и не стремиться к свободе, иначе мы потеряем контроль и станем рейдерами. До появления кьютимарки все жеребята живут в общих секторах. Учат этикету, речи, дают вещи, к которым они проявляют интерес, поскольку они могут быть связаны с тем видом деятельности, от которой может появиться кьютимарка. После её появления жеребят распределяют по другим секторам. Всего есть лишь два: сектор домохозяйства и сектор тяжёлого труда. Меня направили в сектор домохозяйства. Там обучают жеребят, способных ухаживать за домом, то есть убирать, быть прислугой в бытовых вопросах, учат основам готовки еды. Играть там нам уже не разрешали, как в общих секторах до получения кьютимарки. Не было ни минуты, чтобы мы просиживали без указаний, которые необходимо исполнять: от самых простых до самых тяжёлых. Всё идёт по строгому графику, если нарушаешь — наказание: сначала бьют розгами, а затем связывают, чтобы мы не могли двигаться, заставляя дополнительное время слушать о том, как свобода опасна и порочна, как с ней могут совладать лишь стойкие хозяева, поэтому мы должны их уважать за смелость и упорство, в благодарность за это мы им и служим. Вообще, всю информацию и указания мы получаем в основном из голозаписей, а потом у нас проверяют уровень усвоенного знания. Если этого недостаточно — повторяют процедуры. За нами постоянно наблюдают, день и ночь. И так до шестнадцати лет, пока меня не выставили на продажу.
— А что за секторы домохозяйства и тяжёлого труда?
— Про сектор тяжёлого труда не могу сказать ничего особенно. По большей части туда отправляют жеребчиков и кобылок, у которых проявляется склонность к механизмам и тяжёлому труду. Всех остальных отправляют в сектор домохозяйства. Я попала туда лишь потому, что умела готовить и заниматься уборкой.
— И за сколько тебя купили?
— Три тысячи крышек. — Ого, капитан Эйс сделала мне сильно ощутимую скидку. 
— Такой вопрос... что делали с теми, кого нельзя было вылечить?
— Случается это в основном у тех, кто не родился от отобранных жеребцов и кобыл. Хозяева забирали их неизвестно куда и что с ними потом было — мы не знаем.
— Я сейчас вернусь, — проговорил я, вставая с места, и направился в сторону, когда-то, кухни. 

Всё сказанное вполне ожидаемо исходя из того, что Фло рассказывала мне ранее, только не думал, что рейдеры — это главное ужасное последствия свободы тех, кто её не заслужил. Я был слишком удивлён самим фактом поведения и взглядов раба, в данном случае Фло, поэтому не придал этому примеру должного значения. Теперь понятно, как ощущала себя Фло при выборе десерта... она боялась, что станет рейдером, который вот-вот вскоре умрёт от передозировки или от другого рейдера. Она ассоциировала себя с ними... Умеют же в «Школе» промывать мозги.

Такая цена уже не говорит о том, что это дешёвая рабочая сила. Похоже, Ванхуверу уже не особенно нужно количество, приоритетом становится качество, эффективность и продолжительность жизни каждого раба.

На кухне я пытался отыскать нечто, что поможет мне приготовить мясо яо-гая. И нашёл там несколько приправ для приготовления мяса. Хоть они и двухсотлетней давности, но ещё вполне годятся для готовки. Главное, что я там обнаружил, это металлическую сковородку в превосходном состоянии!

Так, Дэнни, даже не думай использовать её как оружие, чтобы потом жесточайшим образом испортить…

Принеся необходимое из кухни, Фло поняла, что я собираюсь готовить и тут же напомнила мне о том, что умеет готовить. Она не предложила, а уведомила. То есть, в первом случае она бы сделала выбор. Как оказалось, она умеет готовить мясо яо-гая, но никогда не видела его живого. Однако просить я её не буду. Сказал лишь, что она молодец, раз умеет готовить.

— Ты родилась в «Школе»?
— Нет.
— Что-нибудь помнишь о своём прошлом?
— Нет.
— Тогда, как ты узнала?
— Рабы, рождённые в «Школе» стоят заметно дороже, чем те, которые стали ими впоследствии. У меня была низкая цена в сравнении с ними, хоть мы росли и обучались вместе.
— Ты сказала, что тебя купили за три тысячи, это капитан Эйс тебя выкупила?
— Нет. Вначале меня купил один хозяин, как домохозяйку, прислуживать в его квартире. Он был молодым. Работал на семейство Мидоуз. И он… был…
— Жестоким, да?
— Он был сложным. Он не только наказывал меня за малейшее нарушение, а ещё срывал свою злость на меня, когда у него были свои проблемы, что я едва не теряла сознание. Каждую ночь и день он забавлялся мной… но перед этим мог избить меня, а бывает и в самом процессе. Если я подолгу заглядывала в его глаза, то он различными способами наказывал меня. Он никогда не улыбался, лишь ухмылялся, когда видел мои слёзы. Единственное, за что он меня не изувечил полностью, это моя готовка. Она ему нравилась, но никогда не говорил этого. Это было видно по его отношению — не срывал на мне свой гнев после еды. В итоге, спустя четыре года жизни с ним, — тут Фло словно чуть приободрилась, — он сделал что-то неправильное и его полиция должна была схватить, но он всячески отказывался сдаваться и его застрелили. Среди сотрудников полиции была и Эйс, но тогда она ещё не была капитаном района. Благодаря её снисхождению ко мне, меня привели в порядок и я прошла медицинскую реабилитацию, а затем она меня выкупила и сделала уборщицей в том участке, где вы меня через восемь лет выкупили. Там я также разделяла постель с некоторыми охранниками и охранницами, но по приказу Эйс они не изматывали меня до сильной усталости, чтобы это не сказывалось на моей работоспособности. И только с тех пор, как вы стали моим хозяином, я спокойно проспала целую ночь. Спасибо вам за это, — сказала она, с осторожностью заглянув в мои глаза.
— Всегда пожалуйста... Может, ты хочешь что-то спросить у меня? — Она промолчала. — Давай, не бойся. Помни, что я тебе говорил.
— Я просто не знаю, о чём сейчас спрашивать, — виновато ответила она.
— Как ты думаешь, почему капитан Эйс тебя продала? Она же была так любезна с тобой вначале. Подумай хорошо. Не бойся говорить о своих чувствах.
— В первые годы она была снисходительной ко мне и не наказывала меня. Получив титула капитана, внимание с её стороны ко мне постепенно исчезло вплоть до того, что я стала ей безразличной. Меня это обеспокоило. Я... всегда пыталась быть поближе к ней и понять из её разговоров с другими, в чем я провинилась, ей это не нравилось, мне пришлось прекратить делать это открыто. Рабы ничего не спрашивают у своих хозяев, пока те сами не позволят. Я хотела поговорить с ней, но боялась... Охранники и охранницы начали использовать меня... в постели. Я не привыкла служить тем, кому не принадлежу... поэтому от этого у меня возникали странные... ощущения, позже я узнала, что капитан дала добро на это, и странные чувства исчезли. Даже после этого я всегда пыталась быть поблизости, дабы выяснить, почему она больше не хочет обращать на меня внимание. — Теперь понятно, она любила не подслушивать, она желала узнать ответ, что случилось с её хозяйкой. — Когда проходила мимо, она даже не смотрела на меня, лишь давала указания что и где убрать. Это было единственное, что ободряло меня... В определённый момент угасания её интереса ко мне я чувствовала... давление в груди, а потом оно пропало... вместе с этим я не пыталась что-либо выяснить и вернуть внимание капитана, привыкла слушать других, думала, что в их разговорах смогу услышать объяснение, почему хозяин теряет к своему рабу интерес. Потом явились вы... Я тут подумала... что это за давление было в груди?
— Это называется привязанность. Ты можешь этого и не осознавать, но на фоне предыдущего и жесто... постоянно наказывающего хозяина капитан Эйс оказала на тебя приятное впечатление. Ты... — Сложно говорить на языке раба, в том смысле, чтобы подбирать слова понятные для него о социальных взаимоотношениях между индивидуумами так. — ...привязалась к тому хозяину, который почти тебя не наказывал, от того, что выполняешь приказы правильно и ничего не нарушаешь, ты чувствовала себя лучше, соответственно ты преимущественно хотела быть ближе к тому, кто вызывает в тебе эти эмоции... Эмоции есть у всех, а вот их проявление зависит от того, как ты воспринимаешь мир. Внезапное исчезновение интереса со стороны Эйс соответственно побудило у тебя гнетущие эмоции, но, вероятно, не слишком сильные, поскольку ты осознавала, что так или иначе принадлежишь ей. Тебе просто стало больно от того, что кто-то, кто был столь... добр к тебе, в сравнении с предыдущим хозяином, внезапно потерял интерес, ты хотела это исправить. — Иными словами, я пытаюсь объяснить Фло эмоции, связанные с дружбой и любовью на языке её мировоззрения, завязанном на подчинении. Как же это тяжело. — Могу лишь сказать, что подобные ощущения испытывают все, кто теряет свою связь с кем-то, не физическую.

Фло опустила взгляд, она выглядела задумчивой и заметно погрустневшей. Кажется, я подозреваю, о чём она сейчас думает.

— Учитывая, — начал я вслух, размышляя, — как здесь воспитывает чувство верности и долга к своему хозяину, я сильно сомневаюсь, что исчезновение внимания к тебе является твоей виной. — Она подняла на меня свой печальный взгляд. — Более того, я считаю, что ты делала всё правильно.
— Тогда... почему капитан Эйс изменилась?
— Сложный вопрос. Сдаётся мне, причина кроется в её должности. Ты сама сказала, что после получения звания капитана её интерес начал падать. — Я, размышляя, невольно потёр свой подбородок. — Чем выше должность, тем больше ответственности и больше работы. Главой охраны быть очень тяжело, поскольку приходиться отвечать за всех подчинённых, за их действия, помимо этого больше бумажной волокиты... У неё банально не хватало времени, она погружалась в работу, поэтому у неё просто не было возможности уделять тебе много внимания. Эта занятость и стала причиной потери интереса к своему рабу. Возможно, на это ещё могли повлиять проблемы в личной жизни, любимый или любимая могла её бросить, изменить с кем-то ещё, или кто-то из лучших друзей мог её предать. Много различных обстоятельств могли повлиять на её отношение к тебе, но я склоняюсь к тому, что во всём виновата её должность. Так что, как видишь, здесь не должно быть твоей вины... — Аромат прожаренного мяса со специями просто сногсшибательный. Мой живот вот-вот запоёт от такого запаха. — Похоже, мясо уже готово.

Я взял нож и порезал приготовленное мясо на маленькие кусочки, чтобы Фло было удобней есть. Она смотрела на это и не понимала для чего я это делаю. Сел возле неё со сковородкой, достал Фло и себе по бутылке воды. Глядя на неё, я не могу не умиляться, насколько же пони милые. Как пёсики, которых хочется погладить, покормить и потискать. Иногда у меня просыпается такое чувство, хотя я целиком и полностью осознаю, что их поведение почти ничем не отличается от человеческого.

— Так что... — проговорил я, словно продолжая предыдущий разговор, —...я считаю, что ты хорошая и верная пони, — улыбнулся я. — А теперь ешь. Мясо я порезал, чтобы нам было удобней есть.
— Спасибо... — промямлила она, опустив взгляд.

Мы с Фло испробовали мяса. Мясо приготовлено вполне себе ничего. Можно есть, хотя розовая земная пони отметила, что приготовил я хорошо... Ну, ещё бы она осмелилась сказать нечто негативное своему хозяину. Так что, я просто улыбнулся.

После ужина, я думал, где и как будем спать. Спальник один, а нас двое. Опять немного неловкая ситуация... В итоге, мы притулились друг к другу, чтобы хоть немного теплее было, лёжа на полу по-собачьи. К слову, это был один из тех забавным моментов в телосложении пони. Сначала было непривычно, но за месяцы пребывания в этом теле я освоил эту... технику сна. Фло неуверенно ёрзала у меня под боком.

— Что такое? — поинтересовался я. — Неужели неудобно?
— Нет, нет, — поспешно ответила она. — Как раз наоборот. Мне тепло и уютно, просто непривычно... Вы впервые так близко прижали меня к себе... и... для меня в этом нет ничего нового, когда хозяин так делает... просто с вами я чувствую... себя прекрасно и в то же время неловко, поскольку вы столько для меня сделали... за эти два дня... И... мне сложно объяснить это.
— Не нужно, я уже и так понимаю, — понимающее улыбнулся я. — Давай спи и набирайся сил.

---

На следующий день мы добрались до места битвы, в которой, с большой вероятностью, участвовал Анклав. Это небольшой разрушенный кирпичный дом, стоявший у дороги. Разрушенная крыша, на месте входной двери огромная дыра. Полностью отсутствовала одна из стен дома, остальные три еле держались, странно, что они до сих пор не испустили дух и всё ещё выполняют своё предназначение... стоят на своём... Крыши нет.

Внутри дома полнейший бардак (это ещё очень и очень мягко сказано). Повсюду лежали остатки деревянной мебели, разрушенный камин, много кирпичных обломков, и почти везде следы от пятен крови. Они виднелись на уцелевших стенах, но именно на полу находится огромная лужа крови, причём, не одна. Судя по всему, они были от двух смертельно раненных пони, устроивших смертельную схватку между собой. Битва действительно произошла где-то около года назад, снег смыл большую часть крови, оставив лишь напоминания, что здесь её было много. От одной из луж вёл след куда-то на юг, куда кстати я и собирался направиться после этого места. 

Безусловно... здесь была бойня, отголоски которой чудятся мне и сейчас.

На стенах характерные следы копоти, оставленные энергомагическим оружием, а также следы от пуль. По всему дому, снаружи и вокруг, разбросаны гильзы от пуль и истощённые спарк-батареи. На месте окна сейчас огромное отверстие, судя по всему, оставленное плазменной гранатой, учитывая характер повреждения. Взрыв произошёл изнутри, об этом свидетельствуют осколки стекла снаружи, под которыми, между тем, были в засохшие пятна крови. Отсюда следы волочения вели по промёрзшей земле куда-то на северо-восток. Кого-то небрежно тащили в сторону «Кратера», который был примерно в полутора днях пути от этого места битвы.

Осмотрев дом, я не нашёл больше ничего интересного. Разве что, здесь были следы Стальных Рейнджеров, это можно понять по их более глубоким следам на поверхности грунта. И да, помимо следов Стальных Рейнджеров здесь было однозначно и множество других. Очевидно, на шум битвы с энергомагическим оружием сбежалась вся округа. Больше здесь ничего не было. Могу точно заявить, что наши Стальные Рейнджеры пришли сюда позже всех, получается, гильзы от патронов оставлены другими группами, так как первые, по заверениям Айрона, не сражались в этом месте ни с кем. Единственные сражающиеся здесь группы — рейдеры «Кратера» и хозяева Ванхувера. Судя по следам волочения на северо-восток, рейдеры всё же урвали добычу, захватив несколько единиц высокотехнологичного вооружения Анклава. Судьба остальных бойцов Анклава неизвестна, даже хотя бы их примерное количество не вполне ясно, но явно не меньше трёх.

Ничего примечательного и важного я больше здесь не нашёл. Поиски стоит продолжить либо в районе «Кратера», либо в Ванхувере. Хоть и неизвестно, получилось ли последним захватить что-либо из анклавовского снаряжения. Я пока двинусь по едва заметным следам, оставленные пятами крови и ведущим на юг. В отличие от следов ведущих на северо-восток, в этом направлении отсутствовали признаки волочения. Наоборот, похоже, что раненый передвигался после таких ранений самостоятельно, учитывая довольно глубокие отпечатки следов на грунте, они явно оставлены пони, ходившим в силовой броне Анклава. Чуть погодя, след прерывается на месте с остатками ещё одной лужи крови, но затем здесь появляется другой след, который практически сразу исчезает и его направление отследить невозможно. Видимо, этого выжившего обнаружил тот, кто настойчиво пытается скрыть своё местоположение. 

Дьявол. Почти все нити оборвались и отследить оставшиеся следы будет крайне проблематично. Займусь этим как-нибудь позже. Я, как обычно, оставил свои размышления по этому поводу в своём ПипБаке, я иногда записываю мысли моих компаньонов или других людей. Обычно записываю туда, где составляю список своих дел. Вдруг у меня снова случится какая-нибудь потеря памяти. Я занимался этим в Столичной Пустоши, на Западном побережье, в Мохаве... и теперь здесь, в Эквестрии. Иногда в путешествиях пересматриваю свои и чужие мысли в записях, дабы освежить память и вновь проанализировать их. 

---

— Я освободил вашего друга, плюс привёл ещё кое-кого, — прокричал я, эхо моего голоса прошлось по всей пещере. Я стоял перед огромной массивной дверью Стойла Пятьдесят Три, а рядом со мной Фло. Как же она удивилась, когда я подошёл к скале и простучал тот же код, что и Лемон, и она пришла в движение.

— Мне известно, Доджер вернулся за несколько часов до тебя. Прекрасно, ты прошёл проверку, входи, — ответила Смотрительница через динамик. Запустилось стандартное звуковое предупреждение об открытии двери, сзади которых присоединился массивный вал, он со скрежетом оттянул массивную дверь на себя, а затем та откатилась в сторону.

Как только мы перешагнули порог двери, меня встретила единорожка вишнёвого цвета с светло-розовой гривой в комбинезоне Стойла. Её охраняли мистер Храбрец со стандартной боевой расцветкой и привлекательная пегаска молочно-бежевого цвета со средней густой гривой каштанового цвета, облачённая в боевую броню блекло-зелёного цвета, с безразличием глядевшая в нашу сторону. Фло невольно отступила на несколько шагов, спрятавшись за моим крупом.

Стоит отметить, что изнутри за этим Стойлом ухаживают, учитывая здешнею чистоту. Эх, всё это навевает мне воспоминания об Убежище Сто Один.

— Здравствуй, Дэниэл, — поприветствовала меня единорожка, судя по голосу, это был её голос из динамика. — И тебе здравствуй, — она повернулась к моей спутнице. — Как тебя зовут? — Розовая пони сзади молчала. Я повернулся и увидел, что она смотрит на меня с выжиданием. Очевидно, что столь необычная обстановка заставила её забыть о том, что она может отвечать без моего разрешения. Я тяжело вздохнул.
— Я же тебе говорил, что можешь говорить без моего разрешения, — устало проговорил я. Если быть честным, то мне уже немного поднадоело повторять ей одно и тоже, хотя я отчётливо осознаю, что это делать нужно, дабы был прогресс.
— Простите... — засмущалась она. — Фло, — робко ответила она у меня за крупом.
— Очень приятно, меня зовут Черри Шайн. — Она подошла к моей спутнице, пройдя мимо меня.
— Соблюдайте личное пространство, госпожа, — проговорил я Черри отчасти в шутливой форме. Она проигнорировала меня. — В отличие от вас, Фло заслужила эту возможность.
— Фло, — начала Черри, обращаясь к розовой пони с гривой брусничного цвета, — хочешь на свободу? — Столь прямой вопрос заставил её на мгновение остолбенеть, но за тем она резво помотала головой.
— Нет.
— Ясно... — огорчённо проговорила она, а затем отошла на несколько шагов назад, встав передо мной. — Зачем ты привёл её сюда?
— Соизволила обратить на меня внимание... Наконец-то! — подняв переднюю ногу и взглянув вверх, словно благодарю высшие силы. — Свершилось.
— Кончай дурачиться, — неодобрительно покачала головой Смотрительница.
— Научите её быть самостоятельной?
— На это может понадобиться много времени. Зависит от неё самой.
— Прошло всего лишь два дня, но, сдаётся мне, у неё есть этот потенциал.
— То есть, ты готов так просто отдать того, за кого ты заплатил немалую сумму крышек? — искренне удивилась единорожка вишнёвого цвета в комбинезоне Стойла. Я сделал вид, что размышляю, повернув голову, засмотревшись в угол помещения.
— Да, — просто и легко ответил я, повернувшись. — С одним условием: относитесь к ней хорошо. — На это Черри весело захохотала.
— Странный ты. Всё время шутишь. Легко расстаёшься со своими сбережениями, так легко... Ладно. Разумеется, мы будем к ней хорошо относиться. Постепенно, но мы её научим жить самостоятельно.
— Надеюсь... — проговорил я, телекинезом снимая ошейник и отдавая его Черри вместе с браслетом к нему и документом о Фло. Розовая пони в шоке уставилась на леветируемые предметы.
— Чем я провинилась, Дэниэл?.. — На её лице проявилась печаль и горечь. — Что я сделала не так, что вы хотите меня перепродать?..
— Не перепродать, — сказал я, повернувшись к ней, — а отдать. Фло, здесь тебя научат быть самостоятельной. Не хочу, чтобы ты привыкала ко мне, ибо я этого не достоин, поскольку постоянно отправляюсь в очень опасные места и постоянно подвергаю свою жизнь различным рискам. Не хочу подвергать и твою. Я верю, что однажды ты сможешь постоять за себя. — Я мягко положил копыто на её плечо. — Так что, давай, не бойся принимать решения. Учись и всё у тебя получиться. В твоих начинаниях тебя поддержат. Если выживу, то непременно буду навещать тебя. — Она нерешительно кивнула. Отлично! Я решил её обнять. — Молодец!
— Разумеется, мы тебе поможем, ты не будешь одна, — Смотрительница подошла к Фло, — и если твой заботливый хозяин в тебя верит, что у тебя всё получится, то значит, так оно и будет. Пошли, я проведу тебя к остальным.
— Спасибо... — прошептала Фло, сильно волнуясь. — Я... попытаюсь стать такой, как вы. — Я задорно хохотнул.
— Безусловно, только не отправляйся в опасные путешествия, как я. Улучшай свои навыки повара, о которых рассказывала, чтобы потом я мог попробовать твои отменные блюда. И не бойся, что станешь рейдером, я этого не позволю — приду, обниму и порядок в твоей душе наведу. — Я широко улыбнулся, а Фло сделала тоже самое, только не так сильно, и пошла за Черри Шайн. Люблю подобные моменты. Заставить кого-то поверить в свои силы та ещё непосильная задача.

Я остался наедине с пегаской и мистером Храбрецом.

— Веди, сторожевой пёс, — сказал я пегаске.
— Меня зовут Мотли Клауд, — возразила пегаска чуть низким и безразличным тоном. Эта манера речи, да и в целом, это меланхолическое состояние мне кое-кого напоминает.
— Очень приятно. Меня — Дэниэл Эванс, можно просто Дэн, а для друзей Дэнни.
— Нам известно твоё имя, твоя подруга-рейнджер нам поведала о тебе.
— Кстати, где она?
— Наверняка, вернулась к своим.
— Черри расскажет мне, о чём она говорила с Лемон?
— Может быть. Иди за мной, — сказала она уныло. Эта пегаска прямо таки излучает ауру депрессии и тоски.

Этот неторопливый и медленный говор напоминает совсем безэмоционально Буна. Из-за этого у неё голос кажется низким и поникшим. Возможно, у этой пегаски такой характер, или это последствие неприятного случая в прошлом. Когда-то в один момент я сам относился ко всему безразлично, когда лишился дорого мне человека — Брис. Смерть отца мне было с кем пережить, а вот её смерть... В общем, я понимаю чувства потери дорогих и близких. Смерть друзей и родственников в Пустошах не редкость, а вот уровень привязанности к ним разный, соответственно, горя и печали, как бы негативно это не звучало, тоже неоднозначный. Поэтому мне проще было понять Буна.

Проходя мимо атриума, я заметил немалое количество пони, которые безмятежно беседовали на разные темы. Они разговаривали о чём-то весёлом и интересном, и я бы с удовольствием послушал и посмеялся за компанию. Улыбаться полезно, даже если нет повода. Слышал, что если это делать чаще, то мозг будет считать, что не всё так плохо. Возможно, это меня и спасло от самоубийства...

И вообще, когда в пустошах полная хуйня и безнадёга, искренний и беззаботный смех — единственное средство, которое позволяет сохранить рассудок и здравый ум. 

В атриуме я заприметил Доджера. Завидев меня, он, со слабой улыбкой, кивнул. Я кивнул ему в ответ.

Кабинетом Черри Шайн являлся... кабинет Смотрительницы. Ничего удивительного. Оказавшись внутри этого кабинета, Мотли предложила мне сесть на диван. У окна с видом на атриум стояли два дивана бежевого оттенка, которые внутренней стороной стояли напротив друг друга, их разделял низкий деревянный столик. В остальном же, кабинет Смотрительницы ничем не отличался от других подобных ему кабинетов управляющего в подземных бункерах. Мистер Храбрец у входа покинул нас по пути сюда.

Я сел на один диван, Мотли — на противоположный. Она посмотрела на меня, а затем повернула голову к окну и со скучающим лицом смотрела сквозь него.

— Рядом со мной не хочешь сесть? — предложил я ей.
— Нет, — спокойно ответила она, не отрывая свой взор от атриума.
— Неужели я настолько плохо выгляжу?
— Не знаю.
— Или же я плохо пахну? — я нагнул голову к своему плечу. Вроде ничего. Горный воздух имеет положительные свойства. Напомнило мне времена, когда я частенько заглядывал на гору Чарльстон, где поблизости проживали супермутанты во главе с Маркусом. Свежий и прохладный воздух.
— Мне всё равно.

Скучная она... Тут я заметил одну примечательную вещь в её глазах — они разного цвета. Её левый глаз янтарного цвета, а правый — небесно-голубого. Это выглядит довольно... своеобразным и... я бы сказал, завораживающим. Мне даже нравится!

Помню, у Псины были примерно такие же глаза разного цвета. Со своими разноцветными глазами он был милым и добрым пёсиком. Любил играть с малышнёй. В Литл-Лэмплайте к нему постоянно подходили дети и любили его гладить, чесать за ушком. Совсем забыл, как это довольно редкое явление называется.

— На что ты смотришь? — спросила Мотли, поморщившись, не выдержав моего взгляда, упёршегося в неё. Тут её осенило. — Только не говори… — она подняла взгляд к потолку и тяжело вздохнула, — … о глазах.
— А что с ними не так? — полюбопытствовал я.
— Гетерохромия. Она у меня наследственная — досталась от бабушки по линии матери. И это не мутация, — с нажимом сказала Мотли последнее слово, повернувшись к окну. Точно — гетерохромия.
— Спасибо, что напомнила. Однажды видел у своего питомца такое явление, однако никогда у л... пони и не-пони. Они необычные и завораживающие. Мне нравятся. — Пегаска лишь хмыкнула, отвернувшись. — А что, всё время спрашивают о твоих глазах? — не отставал я. Она ничего не ответила, лишь красноречиво промолчала. — Наверно, приятно получать комплименты о своих глазах, — я лукаво улыбнулся. Опять молчание.
— Я уверен, что с такими чудесными глазами у тебя очаровательная улыбка, — произнёс я. — Ну хоть дай ещё раз полюбоваться ими. Пожалуйста. — Очередное молчание. Какая же она мрачная своим видом. — У тебя ошибка в имени, ты мрачное облако, а не пёстрое... — пробурчал я. — Знаешь что, в эту игру можно играть вдвоём, — я сложил передние ноги и гордо, по крайней мере я надеялся, что это выглядело гордо, отвернулся.

Мотли... теперь я понял смысл её имени. То, что не имеет однородного цвета. Могу сказать, что её либо назвали из-за её глаз при рождении, либо из-за бабушки, которая, вполне вероятно, носила это имя.

У Брис были просто бесподобные карие глаза, которые покоряли меня каждый раз, когда я смотрел в них, видя в них обворожительную красоту, и сбивали меня с толку, когда я ими любовался. Всё-таки, мне показалось, что если бы не поникшее состояние, то я принял бы Мотли за Брис в теле пони. Стиль гривы весьма похож. У меня начала вырисовываться общая картина, кем может являться эта пегаска — солдатом Анклава, учитывая, что след исчез где-то с внешней стороны заснеженных гор, напротив Стойла Пятьдесят Три.

Через несколько минут сюда вошла Черри. За это время Мотли и я не проронили ни единого слова. Она завидела, как я с пренебрежением отвернулся от Мотли.

— Что происходит? — с непониманием посмотрела на нас единорожка вишнёвого цвета.
— Играем в молчанку, — сказал я. Мгновение, и Черри понимающее улыбнулась.
— Да... Такая у нас Мотли.
— Быстро ты пристроила Фло, — проговорил я, сняв маску притворства и через плечо повернувшись к Смотрительнице.
— Я уведомила некоторых пони о её присутствии, пускай они присмотрят за ней и помогут ей освоиться в новом месте, — произнесла Черри, направляясь к нам. — Теперь вернёмся к нашим браминам. Лемон рассказала, что вы ищете один ключ. Вот, бери, — она леветировала мне жёлтый шифр-ключ.
— Так легко? — удивился я, помещая ключ себе в сумку.
— Так легко, — подтвердила она и уселась на диване рядом с бежевой пегаской. — Глупо мешать Стальным Рейнджерам, способным разнести этот бункер по камушкам только ради этого шифр-ключа, позволяющего попасть в «Купол».
— Вам он разве без надобности?
— Нет. Без остальных шести ключей он бесполезен. Никто даже не знает, где эти ключи применяют. К тому же, этим мы привлечём к себе внимание Принца с Королями, стоит нам заняться поисками этой... легенды, они просто сожрут нас с и не подавятся. Поэтому лучше отдать этот ключ Стальным Рейнджерам, чем хозяевам Ванхувера. Возможно, сумеем хотя бы немного расположить к себе этих стальномордых, трясущихся за каждый лазерный пистолет. Они ищут и собирают технологии лишь к себе в коллекцию. Работорговцы будут использовать технологии и знания «Купола» на рабах. Ваша Лемон пообещала, что Стальные Рейнджеры не тронут наше Стойло, если мы мирно отдадим им ключ.
— Разве Стальные Рейнджеры делают исключения работоспособным Стойлам?
— Твоя подруга пообещала, что она умолчит о нас в обмен на ключ, — сказала она так, словно сама не верит в это, однако понимала, что иного выбора у неё нет.
— Жители этого Стойла знали, что в тайной комнате находится один из шести доказательств существования Купола?
— Да. Давно знаем.
— Я сомневаюсь, что Стальные Рейнджеры сохранят к вам нейтралитет. Тем более, лояльного отношения я к ним не испытываю.
— Зачем тогда ты помогаешь Стальным Рейнджерам в поисках «Купола»? — удивлённо спросила Черри.
— Скажем так, однажды я получил нож в спину от Бр... Рейнджеров. Это не означает, что всех Стальных Рейнджеров нужно ненавидеть. Всё-таки, у них есть ресурсы и технологии, мне выгодно сотрудничать с ними. В плане доверия Лемон Стар заслуживает его больше, чем другие её собратья. Она является вольным рейнджером и поступает так, как считает нужным. Только если вы не сказали, чем это Стойло отличается от других.
— Нет, не сказали.
— Мне можете сказать?
— Если растреплешь Стальным Рейнджерам…
— Знакомый тон... — прервал её я. — Да-да, ты меня в порошок сотрёшь, растворишь в воде, намажешь меня на бутерброд и слопаешь, запив вином, — иронически проговорил я. Смотрительницу это рассмешило и позабавило, а на пегаску это никак не повлияло. — Старейшина Стальных Рейнджеров говорила мне что-то подобное, — продолжил я, усмехнувшись. — Если она разрешила мне ходить по своему бункеру, то вы тем более можете мне сказать. Лучше вы расскажете мне лично, чем я сам узнаю. Я ищейка та ещё, не люблю, когда от меня что-то скрывают. Вам тоже не советую эксплуатировать меня в своих целях. Так что, расскажите мне, чем оно такое особенное? Обещаю, что я не выдам секреты вашего Стойла.
— Ладно. Проверку ты и так прошёл, — хитро улыбнулась Черри.
— Ты заговорила о помощи в освобождении Доджера. Хотя на самом деле моя помощь не требовалась вовсе. И да, твой агент наплёл мне хорошую историю, что во всём поможет СтелсБак, — ответил я с улыбкой.
— Догадался всё-таки, — хмыкнула вишнёвая единорожка.
— Нет, я просто предполагал, что здесь что-то не чисто с тех пор, как ты сказала мне освободить твоего приспешника из копыт Принца. Когда я беседовал с Принцем, то это лишь подтвердилось, стоило ему заговорить о ваших агентах, скрывающимся по всему городу. 
— Твоя помощь действительно не требовалось, наш агент справился бы сам. Мы проверяли тебя, не выдашь ли ты нас Принцу, когда мы подсунули тебе записку. Доджер рассказывал, как ты проводил над ним допрос… Он был крайне удивлён твоим методом. Он говорил, что действительно едва на него не попался, — улыбнулась Черри. — Ты вовремя остудил его.

Проверка? Ох эта Черри Шайн, та ещё затейница. И всё же, мне до сих пор интересно, откуда Доджер знает об этом методе допроса, учитывая, что многие с предубеждением к нему относятся из-за простоты. Однако благодаря этому метод изящен, потому как нужно задавать правильные вопросы, кажущиеся несущественными на первый взгляд. Тут всё зависит от навыков ведущего допрос, а не от силы воли и стойкости допрашиваемого.

— Так, что там с этим Стойлом?
— Это Стойло имеет в своём распоряжении высокотехнологичное оборудование и знания в области медицины. — Пластическая операция для сбежавших рабов не выглядит такой уж фантастической. Я уверен, что Смотрительница пока не будет раскрывать своих секретов касательно освобождения рабов. — Оно должно было открыться через пятьдесят лет после войны. Стойло открылось, но его жители не желали покидать безопасное убежище. Со временем Стойло обнаружили сбежавшие рабы из Ванхувера. Потом сюда приходили ещё рабы… ещё и ещё. Это вызвало перенаселение Стойла. Пришлось даже скрыть своё местоположение, поставив тот искусственный камень у входа. Те, кто не смогли найти это место, создавали другие свободные поселения, скрытые от Ванхувера, но со временем их находили, что случалось ещё при правлении Королевы Ванхувера. Через десятилетия лет они переловили всех сбежавших рабов и уничтожили созданные ими укрытия. Остались лишь это Стойло.
— Что за Королева Ванхувера?
— Королева Ванхувера, настоящее имя Вермилион Роуз, была Смотрительницей Стойла Шестьдесят Восемь, в котором в количественном преимуществе были жеребцы относительно кобыл, примерно четыре к одному. Прошло примерно пятьдесят лет после войны, как это Стойло открылось. Вермилион использовала их как рабочую силу, чтобы восстановить город. Из-за опасностей пустошей и отсутствия опыта в выживании, жеребцы стали погибать от различных грабителей. Ей пришлось нанять грифонов в качестве охранников, когда-то поселившихся в развалинах Ванхувера спустя некоторое время после падения мегазаклинаний. Много выживших грифонов сбежало из своего королевства на севере после того, как Анклав его уничтожил и разграбил. Они были хорошими бойцами и летунами, и поэтому она наняла их в качестве охраны. Со временем городу понадобилась новая рабочая сила: грифоны атаковали другие поселения и ловили не способных защитить себя жителей пустоши, это означало принуждённый труд. Небольшими шагами Ванхувер стал одним из главных оплотов работорговли, а Вермилион назвали Королевой. Её методы аморальны и бессердечны, но своими лидерскими навыками она восстановила город. Ошейники надевали не на всех, некоторые предлагали свои услуги в виде руководящей силы, создавая некие ячейки для более удобного руководства такого количества рабов и разных элементов промышленности. Таким образом начали образовываться отдельные семьи, а затем целые семейства. Одни обладали незаурядным интеллектом, другие проявляли лидерские навыки и умели дисциплинировать других, третьи имели огромное количество крышек и ресурсов, а четвёртые всё выше перечисленное. Одни пришли с Пустошей, другие с основного региона, третьи были из Стойла. Влияние города расширялось, рабов появлялось всё больше, работорговцы становились всё более организованными... а семейств становилось всё меньше. Последнее из-за непредвиденных обстоятельств, которые могли случиться, и они начинали ослабевать финансово, а другая семья поглощала и забирала себе её вид деятельности вместе со всем её имуществом, включая рабов. Королева увидела в этом плюс, поскольку их вид деятельности вовремя перенимало другое семейство, а значит, что ни одно звено промышленности не постигнет забвения. Угроза захвата не позволяла никому расслабляться, все искали и выдумывали различные способы отдалить себя от проигрыша. Это только способствовало развитию. В итоге, до сегодняшнего дня осталось только пять семейств, Пятёрка Великих Семей Ванхувера. Как многие и говорили, она добилась процветания города потом и кровью — потом рабов и кровью врагов.
— А Принц откуда появился?
— Никто не знает, где его откопала Вермилион. Может, в одном из каких-нибудь исследовательских центров или в одном из Стойл.
— Стойл?
— Да, не одно Стойло обнаружил Ванхувер. Там они находили технологии и оборудование, которые потом использовались для развития города, а главное — новую, свежую и здоровую рабочую силу. Один раз они даже нашли Стойло, предназначенное для пегасов. В Ванхувере пленённые пегасы стоили бешеных крышек, и приобретали их в основном для себя, то есть, для развлечения и утех. Разумеется, были и те, кто избежали этой участи, но их было крайне мало. Практически от всех обнаруженных Стойл не осталось камня на камне, всё демонтировали и, либо переплавили, либо использовали для нужд города. — Теперь понятно, откуда был тот пегас у полицейского участка на Мейнстрит. — Поиски новых Стойл не прекращаются и поныне.
— Никогда не встречал настолько организованного и перспективного сообщества, если не брать во внимание торговлю друг другом, — проронил я, в очередной раз восхищаясь достижениями Ванхувера. Разумеется, с дисциплинированностью Легиона Цезаря он не сравниться, как и с масштабами производства Новой Калифорнийской Республики, но в качестве самодостаточного города однозначно не имеет аналогов.
— Кстати об этом. Твоя подруга рассказала, откуда ты. Я поделилась с тобой информацией, а теперь ответь мне взаимностью и расскажи о том, что сейчас творится в основном регионе.
— Без проблем.

Я поведал ей тоже самое, что и Принцу. Черри удивило, что на востоке идёт восстановление города по принципу, который был в Ванхувере. Филлидельфия. Централизованное использование рабов. Помимо этого её заинтересовали аликорны и Единство, ещё ей понравилось упоминание о Литлпип, которая самоотверженно помогала нуждающимся и героически спасала всех без разбора.

— Значит, за долгое время на пустошах ничего особенного не изменилось. Прискорбно это говорить, но Ванхувер — единственный город с потенциалом развития и восстановления Эквестрии, — тяжело вздохнула Черри. Если бы она знала о Новой Калифорнийской Республике из моего мира или Вегасе, который выглядит по-иному благодаря моему вмешательству.
— Какие у вас планы по поводу решения проблемы рабства в Ванхувере? — полюбопытствовал я.
— Глобальных — никаких, — сказала Черри, как отрезала.
— Совсем никаких?
— Не сомневаюсь, что тебе известно мировоззрение раба, которое в нём воспитывают в «Школе». Проще говоря, их учат дрожать перед свободой и принятием своих решений, их учат быть зависимыми от других. В течении больше ста лет развивалось такое воспитание, с каждым годом раба всё сложнее было переубедить в том, чему его учили. За последние несколько десятилетий это сделать невероятно трудно, на это необходимо потратить много времени. Мы даже не пытаемся освобождать таких рабов, но, по крайней мере, пытаемся их украсть и перепродать более снисходительным хозяевам, полностью освобождаем лишь тех, у кого возникло неустойчивое мировоззрение, у Фло его ещё недостаточно, но она уже встала на этот путь, подозреваю, что не без твоей помощи. Это одна из главных проблем. Воспитание. С ним тягаться сложно. 
— А вторая?
— Принц. Именно он поддерживает идеологию «хозяин-раб», лишь только избавив Ванхувер от его влияния можно добиться перемен, которые приведут к избавлению города от работорговли. Ему подчиняются все, а если кто и осмелится ослушаться, того он сотрёт в порошок. Буквально. Из-за этого его считают чуть ли не непобедимым божеством. Он владеет уникальными способностями и максимальной защитой. Его невозможно застать врасплох. Если ты подумываешь о том, чтобы убить его с расстояния, то вынуждена тебя огорчить. Он эквиноид, в него встроены какие-то магические приспособления, создающие невидимый барьер. Эквиноид — это довольно известная гипотеза о его могуществе и молодости. К Принцу можно подойти и даже потрогать его, но если на него летит что-то с большой скоростью, то барьер отражает это. Хоть сбрось на него мегазаклинание, он, наверняка, выживет, но есть один существенный минус барьера: он отражает лишь первый удар, от остальных приходится уворачиваться самому. Чем сильней удар отразил барьер, тем дольше он будет восстанавливаться. Так что, внезапно его убить не получиться. Даже если и получиться его ранить, то бесполезно — он очень быстро регенерируется. Он быстр, силён и имеет множество смертельных заклинаний. Это известно из старых архивных наблюдений, когда его ещё не считали опасным, попытавшись однажды его убить. Может, это слухи... или убедительная постановка, но никто проверять не осмелится.
— Дохрена могуч этот ваш эквиноид, — слегка шокировано проронил я. — Кто его создал?
— Нашёл у кого спросить. Если мы не знаем, где его откопали, то о создателях и подавно. Ты понимаешь, что сражаться против Принца — это всё равно что подписать себе смертный приговор.
— У вас совсем нет плана?
— Нет. И мы просто будем делать то, что в пределах наших возможностей, не больше.
— Расширяйте эти возможности.
— Проще сказать, чем сделать, — горько улыбнулась единорожка. — Пока мы будем перепродавать рабов, незначительно изменяя их внешность и блокируя воспоминания. Продолжим попытки в перевоспитании подходящих для этого рабов, а также... не выделяться. Мы и так едва не попались. Как ты видишь, Доджера захватили. Нашего самого профессионального и скрытого агента.
— Ладно, — разочарованно вздохнул я. Теория Принца по поводу смены внешности рабов и манипуляций с их памятью оказалась очень близка к истине. У Принца действительно всё под контролем. — Мне нужно проветрить мысли и проверить кое-какое место. — Я поднялся с дивана.
— В случае чего, я могу располагаться на твою помощь?
— Возможно, — ответил я, пожав плечами. — Зависит от обстоятельств и контекста. Повисло молчание. Грустное и печальное. Перемены... от Принца трудно будет избавиться. Тягаться с ним невозможно... это смертельный приговор...
— До свидания, — сказав я, нарушив тишину и направляясь к двери. Оказавшись на пороге кабинета, я добавил, несколько задумавшись: — Смертный приговор, да? У меня несколько раз получалось едва-едва разминуться с костлявой. Находился в глубокой ж… коме из-за сильного радиационного облучения, мне простреливали голову в упор, всадив две пули, воровали мои жизненно важные органы, хоронили заживо. Меня столько раз пытались убить, что невозможно сосчитать, но как видишь, я ещё до сих пор дышу и неугомонно шевелю крупом. Принц... Если у кого-то что-то не получалось, это не означает, что у другого ничего не выйдет. Сам Принц тому доказательство... включая и меня, — сказав последнее, я ушёл из кабинета не дожидаясь их реакции и направился к выходу. Надеюсь, эта пафосная речь хоть как-то вдохновит их с новыми силами взяться за проблему рабов. Нельзя сдаваться, необходимо искать решение проблемы, рано или поздно, она должна появиться.

Опять же, я не сторонник работорговли. Если кто-то хочет быть чьей-то слугой, служить своему хозяину верой и покорностью, то пускай. Я не потерплю, когда этот выбор отнимают, и после этого ничего не остаётся, кроме как смириться. Это обычное воровство. Хотя... в таком случае я ничем не лучше тех, кто отнимает жизнь с помощью свинца и меча. Это тоже воровство. Если кого-то убиваю, то я также лишаю и его выбора — жить. Никто не хочет умирать, неважно, ради чего или кого. Может, разница всё-таки есть… Я же убиваю не невинных. Как говорят, «плохие» личности заслуживают наказания, поскольку они уже сделали свой выбор и им придётся ответить за это. Выбор, из-за которого по их прихоти и желаниям страдают окружающие. Иными словами, я забираю жизнь тех, кто ворует её у невинных, и которые не осознают сделанных своих поступков. Те же рейдеры — они идут на поводу у эмоций и желаний. Пока это единственный вариант для поддержания порядка, я надеюсь, что рано или поздно нам не придётся будет убивать друг друга... 

И когда я стал таким наивным?

---

По пути к выходу меня встретила Фло и заключила в объятия.

— Спасибо вам за поддержку и одобрение, — бодро проговорила она после того, как обняла. — А также за эту возможность... Я даже не знаю, что и сказать. Мне всё ещё страшно, волнуюсь и... но когда вспоминаю вас — становится легче.
— Очень приятно слышать, — улыбнулся я. — Рад за тебя. Помни, я буду навещать тебя время от времени, если со мной ничего не случится... Ты уже выбрала, в каком направлении хочешь быть самостоятельной?
— Меня попросили сделать то, что у меня лучше всего получается. Я имею готовить только еду, к тому же, вы упомянули, что мне стоит развивать свои навыки готовки. Здешние повара сообщили, что у меня есть потенциал... чтобы это не значило. И… я помню отель-ресторан, мне мне бы хотелось однажды угостить вас отменным клубничным десертом!

Я засмеялся. Как же у неё удалось выбрать момент. Клубничный десерт… Оказывается не только я запомнил это «приключение» с ним. Фло он показался таким изысканным и превосходным во всех смыслах, что она, наверняка, обязала себя угостить чем-то подобным кого-нибудь ещё. Она с интересом наблюдала за мое реакцией. Мой разразившийся смех, восприняла неоднозначно и даже забеспокоилась, что сделала что-то не так.

— Фло, какая же ты очаровашка, — улыбнулся я, закрыв глаза и подняв голову, затем вновь взглянул в её голубые глаза. — В таком случае я буду гораздо чаще тебя навещать.
— Мне десерт так понравился, что я решила научиться их готовить. Ведь они прекрасны...
— Отличный выбор! Ну ладно... я пойду. Всего хорошего, — сказал я, развернувшись и направляясь к выходу.
— И вам удачного выбора, Дэниэл.

Я не оборачиваясь поднял копыто и помахал.

Ради изменения чьей-либо судьбы я готов пойти на риск и увидеть благодарность в виде слов. Помочь кому-то поверить в себя, научить осознавать свои последствия и учиться на ошибках, желательно чужих... Дорогого стоит. Говорят, что «спасибо в карман не положишь» — это так, но мой «внутренний карман» стал богаче, от этого на душе стало, вопреки логике, немного легче. Я чувствую себя лучше с каждым разом, как осознаю это.

---

Метель… Через несколько часов, как я вышел из Стойла поднялась холодная снежная метель, неплохо так облепив меня снегом. Ни черта не вижу. Если бы не ПНВ, то мне было бы трудней ориентироваться.

Я с трудом добрался до туннелей, решил там переждать бурю и скоротать время за тренировками заклинаний по барьеру и телепортации. Можно было бы потренировать навыки магического ремонта, но не было, собственно, на чём практиковаться. Всё у меня было в удовлетворительном состоянии.

Мне следовало бы вернуться к Стальным Рейнджерам и отдать бы им этот жёлтую ключ-карту, но решил сначала проверить ту тропинку между скалами, учитывая, что она, относительно, не так уж и далеко. К стальномордым заскочу после этого. Странно, почему тот ключ был розовым, а этот жёлтым? Хм... Зуб даю, что это как-то связано с шестью Министерствами и их символами.

Ну ладно, сейчас мне необходимо поспать самую малость, а то, идя во время бури, я заметно подустал, но именно тренировки в магических заклинаниях забрала все мои силы и беспощадно уложили меня на спальник. Перед сном я сперва заморил червячка, потому как чертовски проголодался из-за того, что растратил слишком много своей магической энергии. Это самый быстрый способ восстановить магическую энергию с наименее печальными последствиями.

Мне нужно избегать такой вещи, как «выжигание». Это как перенапряжение у людей, только связанно с полным истощением магической энергии. Возникнут проблемы с использованием магии на определённое время, необходим отдых, чтобы восстановить её запасы. При выжигании у тебя происходят головные боли, в основании рога, тошнота и ощущение пустоты внутри себя. Не хочется связываться с этим выжиганием. Хотя, зная свою удачу, я непременно почувствую это на собственной шкуре.

Вздремнул в железнодорожному туннеле без задних ног, не меньше одиннадцати часов продремал. Снаружи уже не слышалась буря. Славно.

На выходе меня обдувал слабый горный прохладный ветерок, слабо теребившим мой плащ. Небо полностью окутано пасмурными облаками. Тоскливая атмосфера. С другой стороны в округе не слышны выстрелы, крики и взрывы — лишь шум ветра.

Внезапно у меня возникло чувство, что за мной будто кто-то наблюдает. Это чувство нельзя объяснить, оно появляется лишь спустя долгое время путешествий по просторам Пустошей. Я прошёл ещё около сотни метров, однако ощущение слежки не исчезло. И я решил внимательно изучить местность, используя тепловизор, потому что датчики в ПипБаке не засекли никого поблизости в этих горах. Здесь почти никого нет, поэтому в этих краях путешествовать относительно безопасно, если не считать внезапных лавин или ночных снежных бурь.

Устройство в шлеме не обнаружило ни единой живой души поблизости. Может, преследователь слишком далеко, чтобы радиус действия тепловизора достиг его?

— Кто бы ты ни был, но я знаю, что ты рядом. Покажись, иначе я отыщу тебя сам, а потом сделаю из тебя духи! — как можно громче прокричал я. Мои слова разошлось по всей окрестности.

Через несколько секунд я заметил летящий силуэт, чем ближе он становился, тем яснее его можно было различить. Это был пегас в знакомой блекло-зелёной боевой броне. Он аккуратно приземлился рядом со мной. Я достал «Шёпот Ночи» и нацелил его на своего преследователя. На нём был шлем того же оттенка, что и броня, он закрывал лишь глаза, рот прикрывал серый шарф. На его боевом седле с левой стороны прикреплена полуавтоматическая винтовка с глушителем, а с правой — энергомагическая винтовка изумрудного оттенка. 

— Кто ты такой и зачем преследуешь меня? — выжидающе спросил я у незнакомца. Он снял шлем... вернее, она сняла свой шлем и приопустила шарф, чтобы её мордочку было полностью видно.
— Какие пони... зачем следишь за мной? — спросил я, свободно вздохнув и глядя бежевой пони в глаза через своё забрало. Духи из неё были бы очаровательными и весьма приятными.
— Я иду с тобой, — кратко ответила она, когда я повесил свою винтовку сбоку.
— Воу-воу, — я поднял копыта в знак протеста. — Охлади порывы свои, милашка. Я никогда не ныряю в озеро отношений, когда не знаю, какие демоны там водятся. Я тебя не знаю. С чего вдруг? Да и почему ты скрывалась? Не играй со мной, словно котёнок с клубком нитей, иначе запутаешься в них.
— Мои цели совпадают с твоими, — без колебаний ответила пегаска.
— Не вешай мне лапши. Скажи честно, почему ты скрытно преследовала меня?
— Ты мне не веришь?
— Мотли, я никогда и никому не доверяю на все сто процентов. Даже самому себе. Кто бы со мной ни был, я всегда оставляю шансы, что мне засадят ножа в спину, или то, что могу сойти с ума и не заметить этого. Совпадали бы твои цели с моими, ты бы не просиживалась в одном месте. — Эти слова пегаска восприняла с оттенком удивления. Сомнений быть не может, это выжившая в той битве, где был Анклав. Неудивительно, почему моё подсознание так остро отреагировало. Может, то была инсценировка Анклава, чтобы внедрить своего агента в ряды какой-либо организации на поверхности? Судя по всему, как её тут же приняли с распростёртыми объятиями в Стойло, где спрятан штаб ополчения работорговле это звучит вполне ожидаемо… Так, что за ерунда разбушевалась в моём сознании? Скорее всего, Черри её просто отправила следить за мной.
— Я тебя понимаю, мне мало кто доверяет, — вздохнула она, отведя взгляд, а затем вновь взглянула мне в глаза. — Скажу так, как есть. Черри попросила меня понаблюдать за тобой.
— А вот это больше похоже на правду... Нечто подобное я и предполагал. Вот и славно, — я добродушно улыбнулся. — Главное, открытость. Я не против, что ты будешь следить за мной. Мне скрывать нечего. — На лице Мотли вновь промелькнула тень удивления. Она не ожидала, что я сам соглашусь, чтобы за мной наблюдали. Я же понимал, что если бы отказался, то она так или иначе незаметно следовала бы за мной, и как бы я её не звал, она не покажет себя больше, а так у меня увеличатся шансы больше узнать об Анклаве и, возможно, получится добыть их силовую броню для главного писца Стальных Рейнджеров. — Теперь, расскажи, какими навыками ты обладаешь?
— Умею обращаться с огнестрельным и энергомагическим оружием, взрывчаткой, также умею драться на копытах, быть незаметной и оказывать первую помощь.
— Сильно, — впечатался я. — ты разведчица из Анклава, я полагаю? — проговорил я, сделав изумлённый вид, словно для меня это новость.
— Бывшая. Я уже не состою в их рядах, — ответила Мотли. Она вообще никак не отреагировала на то, что её сочли разведчиком Анклава. Можно предположить, что ей не впервой, когда её считают шпионкой с облаков. Существо с небес и с крыльями... были мы сейчас на Земле, я бы назвал её ангелом. Она первый представитель своего вида, с кем я впервые общался, поэтому она заслужила эту кличку. Насколько я знаю, в этом мире это слово, «Ангел», используется только в качестве имени, правда его корни исходят не из культуры пони.
— Почему ушла? Я уверен, что не принести сюда мир, дружбу и жвачку...
— Мои личное прошлое тебя не касается, — впервые в голосе пегаске почувствовался гнев и раздражение.
— Только если будешь слушаться меня и делать то, что я скажу, чтобы ты не наделала глупостей. Всё ясно?
— Я буду вести себя, как сочту нужным. Ты мне не указ…
— Ну уж нет, мой тоскливый ангел, — перебил я её. — Либо так, либо никак. Не волнуйся, я не собираюсь затягивать тебя в постель, ровно как и бессмысленно жертвовать тобой в бою. Да, я не в восторге от того, что кто-то будет совать свой милый носик в мои дела несмотря на то, что я не собираюсь создавать коварные планы, направленные против деятельности Черри и её ансамбля, но, тем не менее, ничего против не имею. 
— Так и быть.

Я пытался поговорить с ней о чём-либо, но она отвечала: «Не интересует» или «Не имеет значения». Её, вероятно, заинтересовали бы мои рассказы о другом мире, а ещё то, что я сам оттуда. Я уже молчу о том, что являюсь пришельцем из другого мира. Однако буду молчать из-за того, что задолбаюсь объяснять каждому спросившему меня встречному, откуда я действительно.

Мотли действительно мне больше всего напоминает молчаливого Буна, который вечно ходил с хмурым и унылым лицом и на все вопросы отвечал в стиле «не суй свой нос туда, куда собака свой хрен не суёт». Конечно, именно это он не говорил, но он говорил с таким выражением и «эмоциональностью», что можно подумать, будто он это и имел в виду. Я не виню его за то, через что он прошёл. Убить свою собственную жену… Я думаю, он поступил правильно — ей лучше умереть, чем быть рабыней Легиона. Помимо этого там было около сотни легионеров. Так что его жена была всё равно обречена.

Мне рассказывали, как он забавно улыбался, когда ходил со своей, ещё живой, женой, как он с удовольствием слушал её, и ему было совсем неважно, что она говорила. Он наслаждался прелестным щебетанием своей любимой. Он должен был стать отцом. Так что он убил не только свою жену, но и будущего ребёнка. Не каждый может пережить подобное, если это вообще возможно. Когда я потерял Брис, то я чувствовал то же самое, что и Бун, только за исключением того, что напрямую не убивал свою любимую. И ребёнка… Вот я был бы не против, чтобы у меня родился сын или же дочь. Было бы весело, несмотря на то, что за ними нужен постоянный уход и внимание.

Эх, интересно, каково это чувствовать себя любящим отцом? Сколько радости, столько любви ты отдаёшь своему ребёнку, ты намерен сделать всё возможное для своих детей, только чтобы увидеть их счастливые улыбки. Наверно, это прекрасное чувство… и оно мне не суждено, потому что моё сердце принадлежит путшествиям. Я привык долго путешествовать в одиночку… Нет, это звучит как-то грустно. Правильней сказать — путешествовать в уединении с самим собой. Побыть наедине со своими мыслями — это полезно. Может, путешествия — моя единственная радость в жизни? Странствовать тяжело, но мне это по плечу. Я не боюсь трудностей, я люблю их преодолевать. Вот в чём я вижу смысл. Может, это и есть то, что я ищу, может, это действительно моё призвание — странствовать по пустошам и преодолевать эти трудности? Однако почему же я тогда чувствую себя, словно пустой сосуд? Пустота внутри меня не даёт мне спокойно путешествовать. Нет, это не тот ответ, который искал.

Мне с трудом удалось заслужить доверие Буна, и позже я помог ему расправиться с его проблемой. Мы отправились в Биттер-Спрингс, дабы он смог найти кое-какие ответы, и практически в это же время это место атаковал отряд Легиона Цезаря. Он надеялся, что умрёт при защите этого лагеря и таким образом получит искупление за свои прегрешения в этом месте. Я сказал ему, что искупление можно найти не только в смерти, но и в жизни, и пока он жив, эта возможность существует. Он изменился тогда, больше не относился ко всему столь равнодушно. После второй битвы на дамбе Гувера он стал охранником караванов, в частности караванов Кэсс.

Может, если я смогу заслужить доверие Мотли Клауд, то смогу узнать, что с ней произошло и почему она покинула Анклав, и тогда смогу ей чем-нибудь помочь. Ведь хочется увидеть улыбку на этой симпатичной мордочке с разноцветными глазами. Я добьюсь улыбки Мотли Клауд, не смотря на то, что её ко мне подослали, но я не показываю ей своих чувств, всё-таки, она может обернуть их против меня. 

Костьми лягу, но Мотли улыбнётся!

---

Я отыскал ту тропинку, которую обнаружил пару дней назад, и я поднялся по ней, Мотли без лишних вопросов пошла следом. Со временем тропинка обрывалась и упёрлась в щель пещеры, шириной в три пони. Достигнув её, я и получил оповещение свое ПипБака о том, что он отметил это место на карте: «Хэвенли-Харбор». Небесная гавань… интересное название для места в скале, расположенное почти у самой вершины горы.

Внутри пещеры царил беспросветный мрак. Благодаря прибору ночного виденья в наших шлемах мы увидели в конце пещеры на расстоянии около десяти метров от нас металлические широкие двери. Мы не спеша подошли к ним. Здешнюю гробовую тишину нарушали лишь постукивания наших ботинков по камням и скрежет гравия, под этими самыми ботинками. Чем ближе мы подходили к двери, тем лучше и отчётливей различали какой-то слабый шум за ними. Похоже на звук гудения ламп.

Когда мы нажали на кнопку у двери, те раздвинулись и предоставили нам вход в помещение, полностью отделанное из бетона и чёрной стали. Напротив входа располагалась следующая дверь… нет, это был лифт, рядом с которым установлена небольшая консоль. Помимо неё, лифта и гудящих мерцающих ламп в прямоугольных стеклянных трубках, излучавших безжизненный белый свет, здесь ничего не было.

— ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! ВТОРЖЕНИЕ! — внезапно завопил голос из динамиков, как только мы переступили порог дверей, что я аж вздрогнул от неожиданности.

Система безопасности... И как же я не догадался?! Словно из воздуха появились четыре турели, когда прямоугольные части покрытия на полу и потолке отодвинулись, а оттуда выглянули эти металлические фигуры под завязку набитые боеприпасами: две турели сверху, две снизу. Их вооружение угрожающее направилось на нас, они тут же начали по нам палить.

До того, как появились турели я вовремя успел возвести магический щит впереди нас. Синяя пелена магии защитила нас от пуль. Однако лишь на несколько секунд, потому как моих навыков всё ещё недостаточно, но этого хватило, чтобы мы смогли отступить и спрятаться за порогом дверей. Как только мы исчезли из виду турели перешли в режим ожидания, перестав стрелять.

— Значит так, по моей команде уничтожишь турелей сверху, а я пригнусь и возьму нижних. — Она кивнула. — Давай!

Мотли быстрым ходом отступала назад, дабы снизить вероятность попадания и начала палить по турелям, а я пригнулся, включил заклятие прицеливания и выглянул из-за угла с револьвером наготове. Пегаска пару раз промахнулась и несколько пуль задели её броню, однако она уничтожила турели. Я же успешно расстрелял весь барабан револьвера и вывел турели из строя.

— Ух, — прозвучало из моих уст. — Ты в порядке?
— Да. Броня выдержала парочку попаданий. Пули пришлись на защитные пластины.
— Отлично. Это было довольно близко. Впредь, следует быть осторожным в этом месте.

Мы вызвали лифт и спустились вниз примерно на десять метров. Странно, что консоль у лифта не была заблокирована, учитывая, что автоматизированная оборона была в боевом режиме. Внизу мы вышли в просторное прямоугольное помещение, напротив нас располагался ещё один лифт. Здесь помещение построено по лекалам Убежищ и Стойл, только оно выглядит заметно попросторней и повыше. Вполне вероятно, что к строительству этого места приложило копыто Стойл-Тек, причём для тех, кто склонен к клаустрофобии. Справа от нас было две лестницы: одна вела вниз, другая вверх. Для начала я решил проверить нижние помещения в надежде отключить оборону этого места.

На нижнем уровне было несколько «Стражей». Я решил проверить действие своего имплантата, который генерирует и позволяет испускать особый электромагнитный импульс из моего правого копыта — «Генератор ЭМИ».

Активировав имплантат в ПипБаке, я, следуя стандартной процедуре, прижал правое копыто к груди, чтобы привести его в действие, тем самым собирая энергию для броска. Через три секунды я почувствовал, как собрался заряд внутри моего копыта (внешне это тоже видно — копыто слегка мерцало синим сиянием). Я резко взмахнул копытом, чтобы бросить накопленную энергию в необходимом направлении — в «Стража». Для отмены действия имплантата, нужно всего лишь осторожно опустить копыто. Аналогичные действия необходимо сделать для активации подобного имплантата, только этот используется против живых существ — «Микроволновый излучатель». Этот имплантат находится в моём левом копыте. Его заряд поражает противников небольшим огненным взрывом и тут же поджигает их. Я могу использовать каждый из этих двух имплантатов около пяти раз подряд, потом необходимо примерно пять-шесть часов на восстановление их энергии. Однако в этом есть плюс: отпадает нужда во всяких там батареях или особых зарядных устройствах.

ЭМИ-заряд достиг «Стража» и отрубил некоторые его системы, отчего он был на краткий промежуток времени дезориентирован. Всё-таки, у него довольно крепкая защита. Мотли тут же использовала своё боевое седло, чтобы добить его, пока он оказался недееспособным, но затем бежевая пегаска с удивлением на меня смотрела. 

— Ты только что испустил электромагнитный импульс, — сказала она, точно заворожённая.
— Всегда имею туз в рукаве, — проговорил я, глядя на искрящего робота.
— Имплантат?
— Имплантат.

Дальше мы обезвредили остальных роботов по подобной схеме: я использую ЭМИ, а затем Мотли добивает робота энергомагическим оружием. В конечном итоге, я полностью разрядил на роботов «Генератор-ЭМИ». Исследуя технические помещения, мы нашли место, где можно было отрубить всех роботов — рядом с реактором бункера, где было множество систем и подсистем обеспечения бункера. Реактор расположен в отдельном защищённом помещении. Последние двести лет он работал в режиме ожидания, к примеру, поддерживая в работе вентиляционную систему и освещение. В данный момент на полноценную работу его оставшейся энергии хватит на несколько месяцев, а также в этом помещении, между прочим, контролируется система безопасности бункера. Он перешёл в полноценный режим в тот момент, как только мы переступили порог этого бункера, активировав турели.

Из главного терминала системы безопасности стало известно о произошедшем здесь инциденте. Случился непредвиденный сбой в системе безопасности, из-за чего охранная система, в виде роботов и турелей, атаковала всех жителей бункера. Это случилось во время падений мегазаклинаний. В реестре терминала указано, что внезапно запустился боевой режим охраны, вместе с которым произошёл сбой, и все, в том числе жители этого места, попали в разряд нарушителей.

Сейчас главные системы находятся в стабильном состоянии, более незначительные малость пострадали и требуют починки вот уже двести лет, но для осуществление этого необходимы редкие детали. Я выяснил, что система охраны бункера оказалась уязвимой для подземных толчков и землетрясений, которые вполне могли быть вызваны из-за падения мегазаклинаний. Халатность при постройке этого места и программировании систем безопасности повлекли за собой смерть его жителей. Вероятно, это может исправить только специалист по программированию, коим и является Лемон. В программировании я не профессионал, но мне достаточно знаний, чтобы суметь взломать терминал или перепрограммировать одного бота, но не целую систему обороны. Доверить местоположение этого места я могу только ей... мне что-то совсем не хочется доверять кому бы то ни было из Ванхувера.

Проверив остальные помещения бункера, мы обнаружили больше дюжины скелетов пони, ставших жертвами сбоя системы обороны. Вместо того, чтобы они валялись здесь, мы сожгли скелеты в утилизаторе отходов на нижнем уровне. Это было одной из причин, почему я сделал это. Главной причиной было то, что осталось лишь исправить некоторые технические неполадки, и всё. Здесь есть всё, что нужно для жизни. Осталось только вновь закупить мебель и некоторое оборудование, так как роботы уничтожили или по крайней мере испортили почти всё, что находилось в этом бункере во время зачистки.

Бункер состоял из двух основных уровней: нижнего и верхнего. Верхний уровень считался жилым, так как там располагались столовая, кухня, общий туалет, душевая, медицинский отсек, игровая комната с уничтоженным содержимым мини-бара, и около двадцати отдельных жилых спален, при чём не маленьких. Входы в спальни располагались в одном большом зале, состоящий из двух ярусов. Зал имел высоту около десяти метров, другие помещения тоже были не низкими, но этот самый высокий. В нём также было много кресел, журнальных столиков, больших диванов, картин и искусственных растений. Одним словом, общий зал или зал отдыха, где могут собраться все жители и провести задушевные беседы.

В среднем все помещения и комнаты бункера были минимум три метра в высоту. Я сначала подумал, что, по сравнению с пони, этот бункер для каких-то великанов, но выяснилось, что он построен для одной богатой пегасьей семьи. Глава этой семьи был военным полковником в отставке. Его звали Дезерт Винд и этот бункер предназначался для его жены и детей, братьев, сестёр и, конечно же, их семей. Теперь понятно, почему здешние помещения такие просторные. Из этого следует вывод, что среди пегасов распространена склонность к клаустрофобии.

К слову, для главы семьи предназначались собственные апартаменты, которые, судя по старым бумагам находящихся здесь, назвали «чердаком», потому как он находился выше остальных зон. Там была просторная гостиная, спальня и собственный туалет с душевой. Я сообщил Мотли, что займу именно эти апартаменты, на что она никак на это не отреагировала. Лемон сказала бы что-то остроумное на тот счёт, что я занял лучшие апартаменты.

Убрать по всему бункеру пыль и грязь, выкинуть мусор, и оставить лишь тот, который можно использовать для починки чего-нибудь в этом месте. Я вот подумал, безопасно ли здесь жить, если брать во внимание, что охранная система истребила здешних жителей, как газонокосилка — траву? По крайней мере её можно использовать позже, если Лемон сумеет тут всё наладить. Сейчас я её полностью отключил.

Так как это место было для богатой семьи, причём половина из них были военными, то здесь были и дополнительные удобства, располагались они на нижнем уровне, который можно назвать ещё техническим. На этом уровне находилась лаборатория, часть оборудования в ней окончательно испорчено, гидропоника (из-за неисправности автоматизированных систем, а также без должного ухода все эти растения засохли), мастерская (тут всё обстояло как и в лаборатории — часть оборудования испорчено, а часть уничтожена), стрельбище с тренировочным залом, просторный склад, утилизатор отходов и ангар. Ниже этой зоны располагались небольшое помещение с реактором, а также с оборудованием и приборами других систем и подсистем бункера.

На складе уцелело малое количество патронов, пара видов огнестрельного оружия и несколько комплектов стандартной боевой брони. В бункере много чего было испорченно и уничтожено системой охраны, но всё это можно восстановить и отремонтировать. Главное, что сам бункер не пострадал и что он работоспособен. Остальное поправимо. Нужны только детали, новое оборудование, мебель и время, а главное — много-много крышек, чтобы закупить всё это, так как не сомневаюсь в их дороговизне. Как никак это редкое и ценное оборудование.

Как я и предполагал ранее, внутренний антураж бункера и системы выполнены по лекалам Стойл и Убежищ. Волт-Тек, а теперь и Стойл-Тек всегда допускали какой-нибудь просчёт при постройке подземных сооружений. Неудивительно, учитывая, что при постройке подобных огромных проектов можно чего-то не учесть. Однако слишком уж банальный такой просчёт в системе безопасности, его не могли не заметить.

Самое лучшее, что я обнаружил в этом месте — летающее транспортное средство, находящееся в ангаре. Его корпус тёмно-серого цвета, по бокам прикреплены два несущих винта. По плавным формам этого летательного аппарата у меня сразу появились мысли об одной организации — Анклав. Именно они имели подобный воздушный транспорт и до определённого времени только они были единственными владельцами винтокрылов.

«Винтокрыл» — пронеслось у меня в голове, когда мы впервые оказались в ангаре и увидели этот транспорт.

— Вот это находка... Вертибак, — проронила Мотли. Бак… Бак. Здесь много собственных названий заканчиваются на «бак». Этот мир не перестаёт удивлять меня своими курьёзами. Я засмеялся.
— Чего смеёшься? — спросила Мотли, посмотрев на меня с недоумением.
— Удаче, — ответил я, отсмеявшись.
— Удаче?
— Именно. Если он ещё и работает, то окажется, что моя удача достигает космических высот. Ты умеешь им управлять? Потому что я, разумеется, нет.
— В Анклаве управление воздушным транспортом является одним из вещей, которые должен знать каждый пегас. Я смогу им пилотировать, но профессионализма в этом от меня не жди. Тем более в бою, — Мотли оглядела винтокрыл… то есть, вертибак. — Оно всё равно не имеет какого-либо вооружения. Это вертибак гражданского предназначения, который мог купить любой, у кого банковские ячейки ломились от огромного количества денег. — Странно, что вертибак принадлежавший отставному военному полковнику не имел какого-либо вооружения. — Судя по всему, — продолжила пёстроглазая, — это самый обычный гражданский вертибак, один из первых его моделей — CV-01. Он являлся средством передвижения, появившееся незадолго до войны. Он не годится для боевых действий, но квалифицированные механики, разбирающиеся в этом транспорте могут их модифицировать. Всё-таки, вертибаки, как и любую технологию можно было улучшить. Инженеры намеренно пытались сделать его конструкцию гибкой для будущих улучшений.
— То есть, его и вправду можно улучшить? — Мотли кивнула. — Славно. Давай осмотрим его изнутри.

Внутри находилась примерно дюжина сидений, а также кабина пилота, она предназначена для одного, который сидел за штурвалом и управлял транспортом. Перед пилотом располагалась панель управления с массой различных датчиков, кнопок и рычагов. Мотли кратко объяснила, как управляется вертибак. Штурвал отвечает за положение несущих винтов, что позволяет управлять полётом, наклоняя его в нужную сторону. Педали под креслом помогают осуществить поворот вокруг горизонтальной оси. Небольшая, но заметная ручка возле сидения контролирует винтовой ход, иными словами, увеличивает или уменьшает скорость при вертикальном или горизонтальном движении. Приборное оборудование на панели в основном состоит из датчиков анализа высоты, запаса топлива, угла наклона, скорости полёта, частоты вращения винтов, температуры за бортом, состояние машины и её элементов, нагрузки на двигатель, радары, а также многих других подобных им приборов.

Про то, какие основные типы управления есть у вертибака, я и так знаю: вертикальный взлёт, горизонтальный полёт и возможность зависнуть в воздухе. Мотли рассказала мне, что правым копытом удерживают и контролируют штурвал, а левым задействуют остальные элементы управления.

— Всё это очень интересно, мой пёстрый ангел. Хочется посмотреть, как ты им управляешь, — произнёс я, лукаво глядя на пегаску. Я на винтокрыле летал лишь раз, когда бежал из мобильной платформы Анклава, запустив в неё ракеты с орбиты. Во второй раз я летал на огромном самолёте, когда направлялся из восточного побережья на западное.
— Меня зовут Мотли Клауд... Как ты назовёшь свою птичку? — спросила пегаска, смотря на приборы и нажимая несколько кнопок.
— А это ещё зачем? — любопытно спросил я, подняв бровь.
— Очевидно, оно уже имеет название, но при смене владельца меняется и название... Все пилоты Анклава называют свои летательные аппараты каким-нибудь именами или прозвищами.
— Так ты же пилот, вот и называй.
— Я только покажу тебе, работает он или нет. Пилотом быть не собираюсь, — жёстко ответила пегаска. Так, включаем умилительный режим. Я состроил самую грустную, печальную и умоляющую мордочку, мол, Мотли моя единственная надежда на полёты в небесах. 
— Ну позязя, — заканючил я, смотря при этом в пёстрые глаза пегаски.
— Не могу… — с трудом отказала она, глядя на меня. Я чуть ближе наклонился к ней. — Нет. — Я не сдавался и наклонился ещё ближе. — Нет! — крикнула она, я притворно отпрянул от страха и заскулил.
— Ну л-а-а-адно, — буркнула пегаска, опустив голову и тяжело вздохнув, — ненадолго побуду твоим пилотом, — с трудом выдавила из себя Мотли.
— Большое спасибо, Молли. Ты лучшая, — я крепко обнял её.
— Так, хватит дурачиться. И повторюсь, меня зовут Мотли Клауд, — она лёгенько и с оттенком смущения оттолкнула меня. О! Её эмоциональный щит наконец задрожал. — Поднимай птичку на поверхность. Имя придумывай сам.
— Почему это так важно?
— Говорят, что как птичку назовёшь, так она и полетит.
— Назовём её так, как она полетит. — Я телекинезом сумел достать и дёрнуть за рычаг, который находился прямо на металлической платформе с вертибаком. Платформа не спеша и со слабым металлическим скрежетом поднималась вверх. Сверху над нами открылся люк, открывая вид на серое небо. Я с бежевой пегаской залез в транспорт.
— «Молли» мило звучит, — сказал я, размышляя и стоя позади пегаски, которая в свою очередь сидела за креслом пилота. Пегаска ничего на это не ответила — она проверяла панель управления вертибаком, а также запускала двигатели. Винты медленно пришли в движение, разрезая воздух вокруг себя. Я вскользь посмотрел на датчики и приборы — всё было в состоянии нормы, судя по положениям стрелок, находящихся на данный момент не в красной зоне.

Подняв движущуюся платформу на поверхность, мы приготовились к взлёту. Рядом с взлётной площадкой был лифт. Он вёл вниз, в бункер. Это был тот самый второй лифт, который мы увидели на выходе из другого лифта со стороны железной дороги. К слову, как оказалось, лифт, с помощью которого мы попали вовнутрь бункера, был «чёрным ходом». Естественно, пегасам не обязательно ходить, особенно, когда у них есть ангар с летающим средством.

— Готовы к взлёту, — равнодушно сообщила Мотли.
— Взлетай, мой ангел! — восторженно сказал я, и тут я услышал как винты резко начинали работать более интенсивно, и те начали издавать характерный рокочущий звук. — Если вертибак взлетит, то постарайся, чтобы мы не врезались в скалу! — добавил я ей с беспокойством. 

«Хоть бы этот вертибак не взлетел на воздух от взрыва» — пронеслось у меня в голове и я чего-то вдруг заволновался. То ли из-за недостаточного мастерства Мотли в пилотировании летающего транспорта, то ли потому, что эта машина не летала целых двести лет.

Я в этот момент подумал, может назвать его «Винтокрылом»? Вертибак «Винтокрыл»… странно звучит. 

Тем не менее, мы взлетели...

Глава 12 «Дела семейные»

Мы взлетели. Я закрыл глаза. Надеюсь, что вертибак не упадёт и не взорвётся к чёртовой матери.

Прошло некоторое время и по ощущениям мы довольно благополучно оторвались от земли, а пегаска устроила испытательный полёт над просторами Ванхуверской Пустоши. Полёт был вполне стабильным, лёгким и приятным; не происходило неожиданных отказов систем вертибака. Транспорт слегка потряхивало и покачивало в разные стороны, но ничего страшного в этом не было, это Мотли пытается освоиться с управлением. Также она мне сообщила, что всё работает в пределах нормы. В общем, всё прекрасно. За исключением моментов, когда вертибак резко наклоняло в сторону. Оказалось, это пегаска «перепутала несколько кнопок».

Я понимаю, что она долгое время не управляла чем-то подобным, но... надеюсь, что она не перепутает несколько существенно важных кнопок и рычагов, или вообще случайным образом не выключит двигатель, иначе не видать мне клубничного десерта.

Несмотря на эти мелкие проблемы, чувство полёта было превосходным, во время пробного захода колени перестали дрожать, а улыбка на лице становилась всё шире и шире. Не только от того, что парю в небесах, но и потому, что, теперь уже мой, вертибак работал исправно — без сучка и без задоринки. Ему просто нужно малость размяться, чтобы придти в форму, стряхнуть пыль так сказать. Ещё, что самое важное, это означало сокращение времени путешествий. За относительно краткий промежуток времени можно добраться в любое место Пустошей.

Освоившись с управлением, Мотли поинтересовалась, куда ей сейчас направиться. Мы полетели к Стальным Рейнджерам и, дабы не показываться у них на виду, приземлились неподалёку от их базы в укромном местечке среди скал, а то ещё вертибак отберут и не будет мне ни хрена ни морковки. Расцветка вертибака делала его не очень заметным, так что вероятность его обнаружения прохожим стремится к нулю.

— Мотли, — бодро обратился я к пегаске, выходя из транспорта, — эта птичка просто чудесна. Не могу нарадоваться. — Она ничего не ответила, лишь молча встала с кресла пилота. Тут я кое-что вспомнил. — Лучше останься в вертибаке, хорошо? Не думаю, что тебе стоит идти на базу Стальных Рейнджеров. К тебе будет приковано ещё больше внимание, чем ко мне. Ты же бывшая разведчица, и если об этом узнают, то ты станешь предметом особого интереса в самых различных смыслах.
— Как скажешь, — безразлично произнесла бежевая пегаска.
— Спасибо. Я недолго. Мне нужно кое-что отдать и подобрать одного рейнджера, ей можно... доверять.
— Ты о Лемон?
— Да, она определённо поможет решить проблему с охранной системой Хэвенли-Харбор. Так что я быстро.

---

За короткое время я добрался до «Омеги» — Цитадели Стальных Рейнджеров. У входа на территорию базы меня узнали и пропустили безоговорочно. В бункере у Стальных Рейнджеров я узнал, что Лемон сейчас занята и сможет подойти ко мне лишь через некоторое время. Дабы не тратить времени попусту на её ожидание, я наведался к Старейшине, но, как оказалось, у неё сейчас собрание со старшими офицерами и руководителями Стальных Рейнджеров, на котором, к моему несчастью, и Гринкейс присутствовала, а я ведь думал слегка позаниматься с ней.

Пока длилось собрание, я отправился в «Разрядник», чтобы выпить там и отдохнуть. Надеюсь, это собрание не затянется надолго, заставляя Мотли изнывать от скуки, ведь я её предупредил, что по-быстрому сбегаю туда и назад. Ну да ничего, потерпит, всё-таки она разведчица и должна иметь достаточно терпения подолгу сидеть тише воды и ниже травы. В зале отдыха Стальных Рейнджеров я заказал свой любимый виски и отправился на второй ярус помещения. Там за небольшим карточным столиком сидел земной пони тёмно-оранжевого цвета с чёрной гривой. У него была интересная метка: тёмно-серое облако, за которым прячется жёлтый серп луны. Я обратил на этого пони внимание, поскольку он, заметив меня, поманил к себе, будто бы знал меня в лицо. Я с заинтересованным видом подошёл к нему.

— Какими судьбами тебя опять занесло к нам? — спросил он весьма тёплым тоном. У него был знакомый голос. Он смотрел на меня, как на знакомого. — Садись, поговорим о смысле жизни и всё такое.
— Прости, я тебя знаю? — с недоумевающей улыбкой спросил я, садясь за карточный стол.
— Ну ты конечно даёшь, — весело хохотнул он, — ты меня не помнишь, а ведь мы вместе, как радтараканы подземный железный сундук исследовали, и когда мы встретились, на тебя постоянно косо смотрел мой напарник... ну... можно предположить, что он косо смотрел, учитывая шлем.
— Хью, ты что ли? — Я приятно удивился.
— Нет, я его сводная сестра, — закатил глаза земной пони. — Конечно же я, — добавил он с широкой улыбкой.
— Ну извини, я же тебя и её ни разу не видел в лицо, так что можно спутать. — А я-то думал, кого этот пони мне напоминает. Он похож на своего отца, всё тот же решительный и твёрдый взгляд, лишь более молодой и с шёрсткой другого цвета.
— Так, какими судьбами ты здесь? — повторил Хью, внимательно взглянув на меня.
— Ищу Лемон, да и хочу забрать кое-какое своё снаряжение. И да, я уже в курсе, что она сейчас на собрании, поэтому и зашёл сюда, дабы скоротать время.
— Оно должно продлится ещё около двадцати минут, а за это время можно сыграть несколько партий. — Оранжевый жеребец недвусмысленно достал колоду карт. — Составишь компанию?
— Куда же я денусь, — улыбнулся я. — А ты, я так понимаю, отлыниваешь от службы?
— Нет, — протянуто ответил он, ловко перетасовывая карты своими копытами. В очередной раз поражаюсь цепкости конечностей пони без привычных мне пальцев, без магии здесь не обошлось. Лично я так этому и не научился. — Я сам сюда пришёл за несколько минут до тебя. Как видишь, в это время очень мало у кого есть перерыв. Фактически не с кем поболтать. — Я оглядел второй ярус: здесь и вправду намного меньше пони, чем когда я посетил это место в первый раз. — А чем ты сейчас занимаешься? — Он вернул мой взгляд на себя, после чего начал раздал карты.
— Пытаюсь быть поближе к Принцу, а ещё хочу стать Королём.
— Ого, — заметно удивился Хью, — ты встаёшь на опасный путь, мой друг. Это рискованно, поскольку ты будешь весьма известным, ибо сделаешь ошибку, споткнувшись с этого пьедестала популярности и славы, и разобьёшься вдребезги. Зачем тебе это?

— Я — пони азартного профиля, часто ставлю на кон свою жизнь. — Я подобрал свои карты и рассмотрел их. — Постоянно срываю куш, но когда-нибудь удача отвернётся от меня в самый нужный момент и всё, поэтому использую её пока есть возможность. Да и интересно, что можно сделать с этим рабством. Хочется лучшей жизни для всех, дабы каждый мог раскрыть свой потенциал. — Хью лишь улыбнулся моим словам.
— Несомненно, это звучит хорошо, однако будь готов к тому, что встретишь сопротивление этим идеалам и принципам. Неважно, какое не было бы твоё решение, всегда найдётся тот, кто будет оспаривать его. Особенно в Пустоши. Сейчас нелёгкое время для всех нас... я видел достаточно голофильмов, фотографий до того, как упали мегазаклинания, поэтому знаю, о чём говорю.
— И тебе не интересно, какой смысл я вкладываю в понятие «лучшая жизнь»?
— Не особо волнует. Так как везде есть свои плюсы и минусы. Даже если я и озвучу мнение по твоим планам, то это будет лишь мнение одного, а каждый, как мы оба знаем, видит вещи в мире по-своему. Да я и не хочу иметь к этому отношение. Лучше спрашивай у тех, кто заинтересован в этом, или кого это сильнее всего коснётся. Я только пытаюсь сделать всё, что в моих силах, и при этом успевать жить в своё удовольствие.

Закончив с разговорами обо всём, мы принялись обсуждать лишь карточную игру.

Я сыграл с оранжевым жеребцом несколько партий в покер, из которых я выиграл большую часть. Узнав, что собрание закончилось, я попрощался с Хью и отправился к Старейшине на четвёртый уровень, по пути встретил её вместе с Лемон. Они что-то бурно обсуждали у входа в кабинет, и как только они заметили меня — тут же замолчали.

— О, как дела, Дэниэл? Принёс нам пряности и сладости? — в своём привычном шутливом тоне спросила Лемон, словно забыв о разговоре со Старейшиной.
— Само собой, мой желтоватый фрукт, — ответил я на той же весёлой ноте. Лемон закатила глаза и улыбнулась.
— Зайдите оба ко мне в кабинет, — неожиданно изрекла пожилая светло-бежевая пони.

— Молодец, — похвалила меня она уже в своём кабинете, как только я передал ей жёлтую ключ-карту. Только похлопали по плечу и сказали «молодец»... Вполне ожидаемо, нечего удивляться, но всё же появилось лёгкое чувство досады. Хоть я и не гоняюсь за материальным вознаграждением, но... Стальные Рейнджеры обладают продвинутыми технологиями и важной информацией. Могли хотя бы предоставить какие-то редкие знания или доступ к их редкому ассортименту, то есть, проявили бы доверие.
— Что-то ещё? — спросила Старейшина, посмотрев на моё раздосадованное выражение лица. Я хотел было высказать ей пару ласковых, но передумал, ибо чего ещё можно ожидать от фанатиков технологий, кроме как не это?
— Нет. Я пойду, продолжу поиски. У вас есть предположения, где может находится очередная такая вещица? — спросил я, игнорируя недовольство от того, что мне ничего не досталось.
— К сожалению, нет. Иди, может, тебе больше повезёт, чем нам. Свободен, — отчеканила на последнем слове Старейшина. Я вышел из кабинета, а за тем вышла и лимонная пони.
— Ты думал, что получишь что-то взамен? — язвительно спросила она, догадавшись, чего я хотел от Старейшины.
— Надеялся. — Я с тоской посмотрел на холодные металлические стены впереди себя, а потом повернулся к Лемон. — Но я пришёл сюда не за этим, мне нужна твоя помощь.
— Моя помощь? Тебе? — спросила Лемон, притворно удивляясь. — Это что-то экстраординарное, — улыбнулась она.
— Да-да, знаю. Мне необходима твоя помощь в перепрограммировании охранной системы одного гнёздышка. Подсобишь?
— С этим могу помочь, как в благодарность за ключ, но где же это твоё уютное гнёздышко?
— В горе, причём почти в самой вершине.
— Ого, — пони внезапно нахмурилась, — в силовой броне будет тяжело туда добираться.
— Не беспокойся, у меня всё на мази, твою тяжёлую задницу закинем в нужное месте за несколько минут, — сказал я, украдкой изучая её реакцию. У неё слегка дёрнулся глаз на слове «тяжёлая».
— Каким образом? Ты сможешь телепортировать нас туда, супер-пупер-волшебник? —Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода... и как Лемон реагирует на язвительные комментарии в свой адрес.
— Если согласишься помочь, покажу свой козырь, — ухмыльнулся я. Лемон, сузив глаза, взглянула на меня.
— Ты меня... заинтриговал, — проронила она, после размышлений. — Ладно, помогу, а теперь показывай. — Лемон отправилась собирать своё снаряжение и надевать силовые доспехи, а я пошёл к своему чулану в гостевой комнате и забрал все оставленные там вещи, чтобы переместить их потом в бункер.

Я подождал Лемон на поверхности и потом мы вместе направились к вертибаку. Добравшись до него, лимонная пони встала, как вкопанная, увидев это чудесное летательное средство, у неё вот-вот челюсть отвиснет. Лемон весьма богата на эмоции, это точно.

— В какой же сокровищнице ты это нарыл? — шокировано спросила Лемон, рассматривая транспорт и медленно приближаясь к нему.
— «Небесная Гавань», — ухмыльнулся я. — Это тот бункер, о котором я говорил.
— Жаль, что мы хреново скачем по горам… — Лемон оторопела, когда увидела выходящую из вертибака Мотли. Лемон туу же приняла боевую стойку и нацелила на пегаску свои орудия, а та в свою очередь приготовила свои.
— Воу-воу! — воскликнул я, во мгновение телепортировавшись между Мотли и Лемон, становясь спиной к первой. — Остынь! Она мой пилот.
— Я подумала, что она обнаружила этот вертибак и хотела наложить на него свои загребущие и грязные копыта. Ей можно доверять? — с осторожностью и шёпотом сказала Лемон последние слова.
— Я знаком с ней только один день.

— Поняла, — Лемон сменила настороженность на дружественность, расслабившись. — Меня зовут Лемон Стар, а как тебя?
— Мотли Клауд, — последовал будничный ответ пегаски, как только убрала Лемон с прицела своих пушек.
— Очень приятно, Мотли.
— Оно заметно, — Мотли ответила так, словно «очень приятно» в исполнении Лемон было на самом деле явно вынужденной репликой.
— Ты про то, что я первой навела на тебя стволы? — Лемон тоже это заметила. — Так это… лучше перебдеть, чем недобдеть, — пояснила она с улыбкой. Бежевая пегаска промолчала. Лемон с большой любопытностью, словно жеребёнок, увидевший невероятно крутую и красивую игрушку, начала осматривать вертибак, полностью выбросив из головы мрачную, как погоду вокруг, пегаску. — Дэниэл, — обратилась ко мне земная пони после осмотра, — ты это, только не светись с этим вертибаком перед Стальными Рейнджерами, как фонариком в темноте.
— Знаю... ну а ты разве не хочешь забрать его для Стальных Рейнджеров? — с осторожностью спросил я. Хотя я уверен, что почему-то она меня не выдаст.

— Очень хотелось бы, но тебе всё равно в ответ ничего не дадут. Здесь, в Ванхувере, у Стальных Рейнджеров нет друзей, и я не хочу создавать повод для ссоры. Ты здесь недавно, а смог найти уже два ключа для входа в «Купол», с такими... находчивыми пони действительно лучше не ссориться. Может, если я побуду с тобой ещё некоторое время, то раскопаешь нам ещё один вертибак... Ну что, полетели, я полагаю? — с предвкушением спросила Лемон, посмотрев на меня, а затем на пегаску. Земная пони от нетерпения уже перебирала ногами, как маленькая кобылка.
— Определённо. — Только я сказал это, Лемон во мгновение скрылась внутри вертибака. Я улыбнулся и последовал за ней.
— Ты так и не дал имя для вертибака, — неожиданно сказала Мотли, идя позади. Точно... а я и забыл.
— Имя? — Лемон любопытно посмотрела на Мотли, только мы с ней оказались внутри. — Зачем?
— Пилоты всегда давали своим транспортным средствам какие-нибудь неформальные названия. Традиция, — пояснила ей пегаска.
— Авантюра, — сказал я первое, что пришло в голову.
— Авантюра? — в унисон спросили Лемон и Мотли, а затем переглянулись.
— Учитывая, — начал я размышлять с долей ностальгии, — что я часто попадал в самые опасные места пустошей, при этом ещё умудряясь уходить оттуда целёхоньким. Я же люблю захватывающие приключения, меня тянет к неизвестному и тайнам, а этот вертибак будет олицетворять мои необдуманные приключения... нет, даже не так, он будет свидетелем, а иногда подталкивать меня к ним, поскольку он даёт мне превосходную возможность попасть в недоступные для нелетающих созданий, вроде меня, места. Без него в те приключения я бы не попал.
— Интересное название... для воздушного транспорта, надеюсь, в этих твоих авантюрах мы копыта не отбросим, — усмехнулась Лемон. — Не забывай о нас, если вздумаешь совершить что-нибудь эдакое, иначе я хорошенько приложусь к твоей головушке этой стальной обувью, — она подняла переднюю правую ногу и без особого интереса её рассмотрела, давая понять, что она серьёзно. — Я же помню, как ты говорил мне, что тебе трудно удержать свой любопытный нос.
— Авантюра? Пускай, — без возражений и эмоций проговорила Мотли. Хорошо, что хоть Лемон сказала что-то об этом. Если бы я только был с этим мрачным ангелом, то загнулся бы с тоски и её этого мрачного отношения. Я ведь и так в своё время от скуки едва не отошёл в небытие, когда путешествовал с Буном... С другой стороны, мне хочется, чтобы эта пони перестала быть такой мрачной и хоть изредка улыбалась. Так хочется её чем-то вдохновить.

Мы сели на Авантюру и полетели в Хэвенли-Харбор. Лемон чуть ли не визжала от восторга, когда мы на вертибаке рассекали воздух над Ванхуверским регионом, неоднократно повторяла, что для неё это так весело и захватывающее.

Через несколько минут мы приземлились в «Небесной Гавани».

Да, этот вертибак и вправду наводит шороху в округе. Мотли в какой-то момент добавила, что гражданские вертибаки не оснащались прочной броней и вооружением, но всё это компенсировалось чуть большей скоростью и меньшим потреблением самоцветов. Вертибак работает на магическом реакторе, подпитывающийся магическими кристаллами, самоцветы. Их очень трудно раздобыть в послевоенное время, но мрачная пегаска заверила меня, что имеющегося их количества в количества в реакторе, хватит на некоторое время... А потом уже придётся искать. Ещё выяснилось, что в бункере не было этих самоцветов, однако, в случае чего, можно использовать самоцветы из большого магического реактора Хэвенли-Харбора. Бункер тоже работает за счёт их магии. Вертибак, само собой, гораздо быстрее расходует их магию. Необходимо будет как-то решить эту проблему с питанием. Особенно, если вспомнить, что, по словам Лемон, в Ванхувере с самоцветами не густо.

Лемон осмотрела бункер и его автоматизированную охранную систему. К слову, она была впечатлена находкой, а ещё больше тем, что я собрался здесь жить. Она сообщила мне, что на починку этого бункера уйдёт много крышек, если я хочу заказать детали в Ванхувере или найти какое-нибудь Стойло и использовать тамошние запчасти. И тогда на ум мне прошло Стойло Сорок Четыре... Лемон заранее меня предупредила, что найденное Стойло, где мы нашли первый ключ, разбирают по частям Стальные Рейнджеры и тащат к себе на базу. И она уверена, что Старейшина просто так не отдаст мне эти бесценные технологии Стойла.

Что же до роботов и турелей... то операционная система повреждена, она подвержена даже самой незначительной встряске. Лемон могла её настроить заново, но не факт, что охранная система будет работать исправно из-за неподходящего оборудования, на котором оно расположено, если под землёй возникнут подземные толчки. Она ответила, что предостеречь сбой и отыскать слабые места в оборудовании может искусственный интеллект любой мощности. Эх, Йес-Мэн был бы кстати. Либо можно обойтись без ИИ, но для этого нужно будет полностью переписывать программный код, что может занять недели или больше, а ещё необходимо найти уязвимые компоненты в самом оборудовании, на что может уйти ещё больше времени, так как необходимо проверять каждую деталь, фактически каждый болтик. Явно кто-то схалтурил... или сэкономил. Поэтому, пока мы решили полностью отключить охранную систему. Лемон её и перенастроила, чтобы активировать за крайней надобностью, но всё же запустила процесс уборки. Пара неопасных роботов-уборщиков вычистят бункер от грязи и мусора.

Тем временем, у меня в голове засела параноидальная мысль, что Лемон использует систему обороны бункера для угрозы в случае каких-то переговоров со мной. Я ещё не так доверяю Лемон, но, как утверждал ранее, она единственная из Стальных Рейнджеров, кому можно хоть что-либо доверить.

Своё снаряжение, забранное мной из Цитадели, я оставил в нескольких уцелевших шкафчиках своих апартаментов. Как и ожидалось, Лемон кидала язвительные комментарии в мой адрес за то, что я занял самые шикарные апартаменты. Я парировал, сказав, что они будут принадлежать мне, поскольку являюсь инициатором ремонтных работ. Я сумею преобразить этот бункер, и тогда здесь можно будет жить как у Селестии за пазухой, хоть на это и уйдёт много времени и крышек.

Я тут задумался, а зачем мне так сильно обустраивать этот бункер? Я же его также покину, как и свой дом в Мегатонне, как и «Лаки 38». Я осознаю, что поиски «Купола» могут сильно затянуться, но это не главная причина обустройства своего жилища, пусть и временного. Главной причиной является то, что я люблю уют, а там где он есть — там и хорошо, им я хочу обеспечить своих компаньонов и друзей, которые согласятся здесь поселиться — временно или на постоянной основе. Тем более, это же прекрасное место, чтобы укрыться, во всех смыслах этого слова, от Ванхувера.

Как только Лемон, в пределах своих возможностей, перенастроила операционную система и включила режим уборки, мы сели на Авантюру и направились в Ванхувер. Лемон решила продолжить путешествовать со мной, ведь мы вновь можем наткнуться на очередное Стойло с ключ-картой или, как она сказала, вертибак. Как и в случае с Цитаделью, я решил не приземляться непосредственно в Ванхувере, а выбрал место неподалёку от города. Цель посещения города состояла в том, чтобы найти работёнку, а затем на вырученные крышечки закупить отреставрированную семейством Софтхувз мебель и детали, которыми располагает семейство Стилмейн для починки бункера.

Лемон и Мотли остались присматривать за Авантюрой, а я в одиночку отправился в город. Интересно, как эта парочка будет вести себя наедине? Я уверен, что для обеих это будет мучительным испытанием. Мотли не любила болтать и практически ни разу не проявляла особой заинтересованности в чём-либо, а Лемон всё с точностью, да наоборот — любила поболтать и её может заинтересовать что-угодно. И вот, они только вдвоём. Это было жестоко, Дэниэл, жестоко... но благодаря этому они получше узнают друг друга.

---

Перешагнув Южные ворота Ванхувера и пройдя несколько метров, я заметил, что ко мне подбежала грифина-курьер.

— Вот ты где, а я тебя повсюду ищу, — устало сказала она, встав передо мной.

— Зачем? — спросил я слегка сконфуженно. То, что меня искали, стало для меня неожиданностью. Надеюсь, что ничего плохого за этим не скрывается.
— У меня для тебя письмо, — ответила она и вручила его мне.
— А как ты меня отыскала?
— Это было нелегко… Скажем так: в конторе есть свои связи, — лукаво ответила грифина. — Но даже тебя было трудновато отыскать — у тебя нет адреса в городе. Единственное, что известно о тебе, это то, что ты дважды проходил именно через эти южные ворота.

Что же это за связи такие? Когда я работал курьером, то я в лепёшку разбивался, расспрашивая местных, как найти своего получателя. Мороки было невпроворот. Может, у меня когда-нибудь получится выяснить, что за связи у неё, способные найти адресата за ничтожное время.

Получив мою подпись за доставленную посылку, грифина улетела. Я прочитал письмо: в нём говорилось, что Принц зовёт меня на одно мероприятие, которое происходит раз в три месяца, — совет Пяти Семей Ванхувера и что оно произойдёт сегодня вечером на Мейнстрит; в внутри письма также лежало приглашение, подписанное Принцем.

Что ж, не придётся долго валандаться с вопросом о встрече с главами семейств... Рыхлый болт! Оно же начинается через несколько часов! Нужно брать ноги в ру… короче, на всех парусах бежать на Мейнстрит!

Я ускорил шаг и раздумывал над тем, почему Принц пригласил меня на сходку местных кланов, если в каком-то роде я провалил допрос Доджера, вынудив его указать ложные местоположение противников рабства. Неужели Принц устроил мне западню? Вполне может быть. Там же будут самые влиятельные хозяева Ванхувера. Я же провалил допрос, но, тем не менее, какое отношение это имеет к семьям? А ладно, не в моём это стиле — убежать, поджав хвост. Если что, буду действовать по обстоятельствам, впрочем, как и всегда.

Идя по улицам Ванхувера, я включил радио. Там проиграло несколько чудесных песен, после чего, ровно за час до начала совета, услышал голос диджея Оскара. Он как обычно прорекламировал несколько заведений и клубов города — говорил о скидках, эксклюзивах, распродажах и тому подобное. Лишь в конце своего эфира он упомянул, что величайшая сходка верхушек Ванхувера произойдёт менее чем через час на главной улице города, и что сейчас она на взводе, так как для этого нужно обеспечить должную безопасность собрания.

Я добрался до Мейнстрит и сразу же начал выискивать здание с местом проведения совета семейств Ванхувера. Вскоре нашёл его, это двухэтажное здание в тёмно-синих оттенках в отреставрированном виде, а неподалёку от него суетилось около трёх десятков хозяев, и все они одеты в дорогие и нарядные одеяния. Почти у каждого из них на голове красовались фетровые шляпы, гармонично дополнявшие их наряды. Ещё меня удивил тот факт, что у нескольких из них были ПипБаки. Почти все были стандартного цвета Стойла, что, впрочем, и неудивительно, учитывая захват оных Ванхувером.

Все они напоминали мне гангстеров, мафиозных личностей, членов синдиката, которых мне однажды удалось увидеть на картинках в книжках, а также в голофильмах в Убежище Сто Один. Все эти хозяева в фетровых шляпах и строгих нарядах напомнили мне также тех, кого мне удалось лицезреть в своём мире, например, в Нью-Вегасе — это Омерта, Белая Перчатка, Председатели, были представители и некого Синдиката. В Нью-Рино — Райты, Ван Граффы, Сальваторе, Бишопы и Мордино.

В последний раз, когда я посещал Нью-Рино, лидирующими семьями были Ван Граффы и Райты, остальные семьи существовали в городе, однако они на тот момент уже не имели такого влияния, как у первых двух. Однажды я познакомился с главой семьи Райт, когда доставлял ему посылку, его звали Роджером Райтом. Он был приятным, общительным и харизматичным человеком. Я даже выполнил для него пару поручений, что увеличило мой капитал, часть которых растратил на развлечения в заведениях того же города. Даже сделал несколько ставок на знаменитом боксёрском ринге города. Тут у меня промелькнула одна мысль, что Ванхувер имеет черты нескольких посещённых мною мест. Нью-Рино — мафиозные семейства и их существенного влияния на жизнь; Шэйди-Сэндс и Город Убежища — чистота и порядок на улицах, бюрократия; Питт — деление на хозяев и рабов.

В Нью-Вегасе я уладил дела с Омертой, оставив во главе Качино, хоть он был и неприятным человеком и, по словам Джоаны, ещё тем извращенцем, но у него имелись лидерские качества, которые могли держать в узде весь клан. С Председателями проблем не возникло — после убийства Бенни, главой стал Франт, который был весел и дружелюбен и не пытался достичь облаков, как предыдущий босс, ведущий дела за спиной у своих приближённых подчинённых. Белая Перчатка… вот с ними было больше всего проблем. Пришлось попотеть, дабы вывести Мортимера на чистую воду, ведь он хотел вернуться к старым традициям — каннибализму. Позже, я, случайным образом, доставляя посылку, столкнулся с тайной организацией, орудовавшей на пустошах, — Синдикатом. Я разобрался с их зарождающимся представительским отделением в Мохаве и, надеюсь, что остальные члены этой организации из других отделений в пустошах больше не сунутся в Новый Вегас.

В Ванхувере по внешнему виду и ещё названию «семейство» эти группы хозяев напоминали как раз тех гангстеров и мафиози, существовавших как и в довоенное время, так и в послевоенное. В целом, находящихся здесь хозяев можно было поделить на пять групп, которые держались обособленно друг от друга. Об этом говорили стили их нарядов.

Первая группа состояла почти что из одних грифонов, большинство одеты в дорогие наряды бурого оттенка, под стильными пиджаками они носили белые рубашки, а на шее красовались коричневые галстуки, оставшиеся облачены в надёжную броню. Все имели при себе внушительное вооружение: винтовки, автоматы, дробовики. Их вооружение отличалось от других хозяев качеством и изящностью. Оценивая их внешность, можно предположить, что это члены семейства Фалкон, владеющие корпорацией «Охотник», создающие оружие и боеприпасы, а также реставрирующие и поддерживающие в рабочем состоянии имеющиеся.

Вторая группа хозяев одета в изящные серые фланелевые костюмы с рубашками синего цвета. Их оружие не такое выделяющееся, как у предыдущей группы, примитивное энергомагическое, вроде лазерных пистолетов, также их охраняют мистеры Храбрецы. Очевидно, что это члены семейства Стилмейн, управляющие корпорацией «Молот», в услуги которых входил ремонт и восстановление изобретений прошлого, а также создание улучшений к ним и новых разработок на основе старых.

Третья группа состояла почти что из одних смазливых кобыл, одетых в чёрные изысканные платья с красными вставками, но были и жеребцы, носившие элегантные чёрные костюмы с красными рубашками, в смазливости и уходом за внешностью они не отставали от кобыл. Хоть их наряды преимущественно имели в себе чёрные оттенки и мотивы, в котором обязательно присутствовал красный цвет, но каждый хозяин этой группы носил отличающийся от других наряд. У некоторых галстуки-бабочки, у других обычные галстуки, одни жеребцы облачены в костюмы с длинными узкими фалдами сзади, иные без них. У кобыл роскошные красные и черные платья, короткие и длинные. В общем, самые разные формы и стили нарядов, которые только можно вообразить. Должен сказать, презентабельность у них почти что на довоенном уровне. Не может не впечатлять. Очевидно, что это члены семейства Софтхувз, владеющие корпорацией «Меха», занимающиеся производством и реставрированием одежды и элементов интерьера, а, возможно, и экстерьера.

Четвёртая группа хозяев была в строгих белых нарядах с чёрными рубашками. Некоторые хозяева носили очки для улучшения зрения. Преимущественно в этой группе находились именно единороги. Они не выглядели самоуверенным и зазнавшимися личностями, не страдали снобизмом, как остальные, вместо этого их лица сосредоточенные на чём-то, были на своей волне, так сказать. Не нужно гадать, что это члены семейства Мидоуз, владеющие «Счастьем», которое специализируется на медицинских услугах, производстве лекарств и химических препаратов.

Последняя группа хозяев одета в обычные официальные наряды: чёрный пиджак, а под ними зелёная рубашка. Среди них преимущественно земные пони. Они не выглядели богато, как другие, не страдали излишним самомнением, но в их взглядах отчётливо видно, что они не брезгуют тяжёлым физическим трудом и грязной работой в прямом смысле этого слова. Похожие на фермеров, которые не особо смыслят в презентабельности и стиле, на фоне остальных. Это несомненно члены семейства Уотерфолл, владеющие «Оазисом», в обязанности которого входит снабжение Ванхувера самыми необходимыми благами жизни: едой, водой и электричеством.

Я прошёл мимо них. Они не обратили на меня особого внимания, разве что мельком взглянули на меня, а затем продолжили то, что они делали — болтали о своих семейных делах и рассказывали разного рода слухи, истории, обсуждали некоторые финансовые или личные проблемы. Ничего особенного.

Кого-то из «особенных» хозяев, выделяющиеся на фоне других, я не заметил. Под особенным подразумевались главы семейств или хотя бы их доверенные подопечные. Видимо, они либо ещё не пришли, либо уже внутри, либо и то и другое.

Я вошёл во внутрь здания. Внутри стояли всего лишь несколько охранников, сильно отличавшихся между собой — Короли. Я показал им приглашение и они пропустили меня без лишних расспросов, перед этим забрав моё оружие и боеприпасы. Внутри, кроме Королей и роботов, никого не было.

Меня уведомили, что Принц находится в своём кабинете на втором этаже, рядом с главным залом, где собираются главы семей. Поднявшись туда, я вошёл в кабинет, перед этим вежливо постучав в дверь. Принц стоял у окна и смотрел на город, рядом с ним находился его второе лицо, Лейтенант Редстоун, обративший на меня внимание как только я вошёл в кабинет. Я обратил внимание, что на правой ноге Редстоуна находится ПипБак. Странно, что я его не заметил, когда увидел Редстоуна впервые позавчера. Куда же делась моя внимательность... Рассеянным стал в последнее время я.

Ох, как же мне повезло, что письмо от Принца доставили вовремя. Удача всегда на моей стороне, но иногда она любит пощекотать мои нервы. Она получает от этого незабываемое извращённое удовольствие, поскольку прибыл за двадцать минут до начала собрания, когда оказался в кабинете Принца.

— Входи, Дэниэл, садись, — спокойно сказал мне Принц. Я последовал его просьбе и сел в одно из кресел. — Ты думаешь, зачем я тебя пригласил на это мероприятие, несмотря на то, что пленник, которого ты допрашивал, сумел разгадать твой метод и выдать неправильные ответы? — Он повернулся ко мне.
— Ложную информацию? — искренне удивился я, после чего скривился. — Дерьмо! Я же чувствовал, что в его ответах было что-то не так. Этот засранец действительно обвёл меня вокруг копыта... — огорчённо пробормотал я.
— Не беспокойся, — прервал меня Принц, повернувшись к окну, — не ты виноват в том, что он разгадал твои ходы. Ничего удивительного в том, что он знал об этом методе, как ты и говорил. Доджер был одним из первоклассных агентов сопротивления. Он попал к нам в копыта лишь потому, что ценой своей жизни защищал других агентов. Вполне возможно, что нам сдался именно он, а не кто-нибудь другой, по той причине, что его невозможно расколоть, а его воспоминания защищены самыми надёжными магическими барьерами и замками. И всё же, несмотря на такой неудачный допрос и не говоря уже о том, что Доджер чудесным образом сбежал... ты имеешь хорошие навыки. Большинство всегда пытаются достичь цели силой, а ты не спешишь её применять. Это полезное качество, редко встречающееся среди хозяев Ванхувера и даже среди моих подчинённых.
— Он сбежал? — изумился я.
— Это было лишь вопросом времени, — без тени огорчения ответил Принц. — Тем более, даже если метод, который ты использовал на Доджере не сработал, значит уже ничто не сработает. Вытянуть из его головы воспоминания тоже не выйдет, так это было предусмотрено: если на память попытаются воздействовать какие-то внешние силы, то все воспоминания связанные с их секретами просто сотрутся или заблокируются даже для самого владельца воспоминаний. Поэтому силой в таких моментах лучше не пользоваться.
— Использовать силу плохо?
— Нет, что ты. Конечно же, нет. Просто хочется разнообразия, — ответил Принц на мгновение повернувшись ко мне, а затем повернулся обратно к созерцанию главной улицы. — Итак, ты будешь присутствовать на совете семей, чтобы ты узнал о положении дел в городе. Я не сообщал другим семьям, что ты будешь присутствовать на совете. Они ошибочно примут тебя за Короля, так как я довольно редко выдаю приглашения кому-либо из посторонних. Тебе отвели место в зале рядом с Редстоуном. После совета сможешь познакомиться с главами семей лично.
— А почему мне необходимо присутствовать на совете, если я и так могу разузнать обстановку дел в городе? — Этот вопрос терзал меня с того момента, как я получил письмо с приглашением. Ведь правда, такое событие, и на него приглашают какого-то бродягу с пустошей, ещё проваливший важный допрос. Да и эта его надменность, когда он не удостаивает меня взгляда... Чувствуется, насколько Принц уверен в своих действиях.
— Многие, — начал Принц, не оборачиваясь, — видят лишь вершину айсберга. Поскольку ты вполне можешь стать моим официальным подопечным, то должен быть в курсе дел в Ванхувере. Из этого вытекает второе — если ты собираешься стать Королём, то, с большой вероятностью, об этом узнают семьи и они постараются склонить тебя на свою сторону или попытаются использовать тебя. Тебе нужно знать их теми, кем они на самом деле являются до того, как они начнут к тебе подлизываться. Мне всё равно, с каким семейством в итоге ты станешь сотрудничать, да хоть со всеми, но главное, не дай им ввести себя в заблуждение. Многие из них падки на крышки и власть. Будь осторожен, ты, возможно, станешь Королём, и поэтому должен быть готовым ко всему, что преподнесёт тебе город, ибо некоторые могут даже попытаться убить тебя, дабы заработать себе имя. Например, смерть Блэкуотера удивила большинство хозяев Ванхувера и все хотели бы разузнать подробности. И да, так как Редстоун тоже будет присутствовать на совете, он ответит на все твои вопросы, касающиеся семейств, — ответил Принц, на последних словах повернувшись ко мне и указывая на Редстоуна, на что тот кивнул.
— Пора идти, собрание скоро начнётся, — неожиданно сказал Принц.
— Я не видел снаружи боссов семейств. Где они? — спросил я, направляясь к выходу; Редстоун последовал за мной.
— Некоторые уже были в этом здании, когда ты явился, — легко ответил Редстоун, — только каждый в своём кабинете.

Я вошёл в главный зал, в центре которого располагался огромный круглый изящный деревянный стол диаметром в три метра, у которого стояли шесть красных кресел, а рядом с ними, кроме одного, вероятно, кресла Принца, было по одному обычному стулу. На этом столе располагалась несколько бутылок, судя по виду, дорогого алкоголя и пепельниц для сигар. В зале отсутствовали окна, вместо этого центр зала освещался изящной люстрой, чей янтарный свет тепло освещал центральный стол для заседания. Таким образом, лица сидящих за столом было прекрасно видно. У стен располагались диваны, я вместе с Редстоуном сел на один из них. Между тем, как только мы вошли, внутри уже сидело несколько Королей. Редстоун сказал мне, что любой Король вправе присутствовать на совете, если того пожелает, и после побеседовать с главами семейств на тему работы, ведь они хорошо за это платят.

Пока главы семейств ещё не пришли, я решил задать Редстоуну несколько вопросов. Рядом с нашим диваном был небольшой столик, на котором стояла парочка бокалов для вина, а рядом с ними бутылка красного довоенного вина.

— Будешь? — спросил он у меня, указывая на вино, как раз перед тем, когда я собирался открыть рот, чтобы задать вопрос.
— Не возражаю, — тут же ответил я. Он налил и себе и мне. Я пригубил бокал с вином, оно было вкусным, мягким и терпким. — А кем ты являешься для Принца?
— Что-то вроде советника, как у Отцов и Матерей семейств, или секретаря, — сказав это, Редстоун сделал глоток вина из своего бокала. — Или вторым лицом после него самого. Если хочешь назначить встречу с ним, то сначала должен обратиться ко мне. И я решу, стоит ли твоя жалкая сущность внимания Принца, — слегка улыбнулся он. — Даже Короли должны сначала сообщить мне, что хотят встретиться с Принцем. Я, как ты знаешь, вербую новых Королей: отсылаю их на особое задание-проверку, если конечно до этого за них кто-нибудь поручится. Сортирую и отбираю самую важную информацию для Принца: иногда к нему приходят приглашения, предложения что-нибудь купить и тому подобное. Ещё я даю ему советы, как лучше поступить в той или иной ситуации, ведь я намного ближе к обычным хозяевам, чем он. И передо мной они сохраняют спокойствие лучше, чем перед Принцем, от которого у них кровь стынет в жилах, а коленки начинают дрожать, — хохотнул он в конце.
— Ты упомянул, что здесь может присутствовать любой Король, который захочет быть здесь, но я же не Король. Так, в чём суть приглашения такого бродяги, как я?
— Как говорил Принц, такое приглашение редко кому-либо выдаётся. Дело в том, что за столько лет на службе у Принца я ещё не видел, чтобы он кому-то выдавал приглашение на Совет Семейств. Он вообще редко говорит о своих планах... даже мне. Всегда спокойный, холодный, как лёд, рассудительный, беспристрастный, неторопливый. Его никогда не интересовала власть или крышки. Власть ему передала Королева, чтобы он следил за развитием и безопасностью города. Он у власти только потому, что это его долг. Его редко заинтересовывают другие личности... Считай, что тебе очень-очень повезло, что ты ему приглянулся.
— Даже не смотря на мои неудачи?
— Ну как сказать... — Лейтенант задумался. — В твоём случае ему будет интересен не результат, а как ты этого будешь добиваться. Сам процесс, так сказать. Поскольку такие задания он выдаёт только своим Королям, а ты должен будешь их выполнять без этих... «королевских» привилегий и связей.
— Он мне что-то подобное говорил, — ответил я, допив свой бокал вина. — Кстати, откуда у тебя ПипБак? И почему я не заметил его, когда впервые тебя увидел в твоём кабинете в Стойле Шестьдесят Восемь?
— Он был на техническом осмотре, — кратко пояснил Редстоун. Затем он предложил мне ещё добавить вина. Я кивнул, и он наполнил мой бокал, а затем продолжили беседу. Что ж, теперь понятно, почему я не заметил его ПипБак ранее.

Один из интересующих меня вопросов касался иерархии семейств. Редстоун рассказал мне, что на самой вершине иерархии стоит «Отец» или «Мать» в зависимости от пола, но их ещё просто называют боссами. Советники их самые доверенные личности, в основном не принадлежащие роду, но служащие верой и правдой. Как правило, это самые близкие друзья боссов. Дальше вниз идут заместители боссов — «Сын» или «Дочь», в зависимости от пола, их выбирает сам глава семейства; выбирает, если у него несколько детей или же наоборот, отсутствуют, и приходится выбирать среди других кровных родственников. Ещё их называют младшими боссами. В случае смерти босса главой назначается младший босс, иными словами, приемник, которого Босс хотел бы видеть во главе семейства, но с условием, что большинство кровных членов семьи согласятся, что он заслужил право быть во главе. В ином случае, если не было предложенных боссом кандидатур, новый выбирается путём голосования теми же кровными членами семейства. Голосовать за себя можно, но большинство голосует за другого члена семьи из-за того, что некоторые просто не хотят этой ноши и ответственности, поскольку это означает, что будущее семьи будет зависеть от их решений.

Главой может стать только родня семейства. Если у босса есть дети, то необязательно, что именно они займут их место, так как они могут не справиться с обязанностями. Почти все родственники управляют каким-нибудь важным отделом в корпорации своей семьи или занимаются чем-нибудь незначительным в сфере бизнеса или ремесла, которые так или иначе также входит в состав корпорации. Последнее наблюдается не так часто.

Ниже идут самые близкие друзья семьи — капитаны или просто «Друзья». В принципе, капитаны — это своеобразные командиры, офицеры семейства, которые управляют небольшой командой хозяев, официально включенных в семью. Они могут владеть частью бизнеса в корпорации или заниматься чем-то незначительным, так же как и кровные члены семьи. Разница лишь в том, что главой семьи могут стать только последние. Обычно Друзья Семейства следят за деятельностью помощников семьи — солдат.

Капитаны, или Друзья, управляют хозяевами, которые включены в семью — солдатами. В основном эти мелкие члены семьи исполняют волю капитанов, иными словами, солдаты — основа исполнения воли семейства, контроль за деятельностью сотрудников в корпорации. Охрана, слежение за порядком, собирание долгов и процентов с доходов, и тому подобное. В частности эти солдаты должны охранять идеи семьи, а также её саму от убийц и грабежей. В свою очередь солдаты следят за теми хозяевами, которые не включены в семью, но работают на них — лакеи. Сотрудники и работники в корпорации. С этих хозяев солдаты собирают долги и процент с зарплат — в каком-то роде охраняют их от других семейств или обычных хозяев, размер «крышевания» и зарплаты зависит от семейства. Эти лакеи работают в местах, принадлежащие корпорации: магазинах, заведениях и на производственных объектах, выполняя деликатную работу, с которой раб навряд ли справится, поскольку для этого нужны отдельные знания, которые в «Школах» не предоставляют. Там лишь зомбируют поведение и взгляды потенциальных рабов.

В итоге, иерархия семьи выглядит так: босс (рядом с ним советник) — младший босс — кровные родственники — капитаны — солдаты — лакеи. В среднем количество кровной родни в семействе около десяти-двадцати, у каждого родственника есть примерно несколько команд или групп, во главе которых стоят капитаны, а команда состоит приблизительно из десяти солдат. Лакеи семей составляют не меньше половины хозяев Ванхувера, потому как весомая часть бизнеса принадлежит семействам, значит, если ты работаешь в каком-нибудь клубе, магазине, ресторане, отеле, то, вероятно, являешься лакеем той семьи, которое относится к корпорации. Разумеется, есть ещё и рабы, выполняющие уж совсем простую и тривиальную работу, в основном связанную с тяжёлым физическим трудом.

Я так понял, что выступать против семейства всё равно, что ворошить касадорье гнездо. Проще не иметь с ними дел. К примеру, есть полиция, вольнонаёмные охранники, персонал «Школы», Арены, радиостанции и прочие независимые от семейств места, где можно найти работу. Для меня немного необычно, что «Школа», при таком уровне влияния семейств, не принадлежит одной из них, а существует, как независимое предприятие. Может, семейство просто не хочет брать на себя мороки выращивания и воспитания рабов. Но, тем не менее, и эти предприятия тоже зависимы от семейств... в плане ресурсов. Полицию тоже могут использовать, чтобы действовать в рамках закона, накинув на копыто необходимое количество крышек определённому сотруднику.

Половина хозяев Ванхувера — это своеобразные рабы, только семейств. И в этот раз к этому мне не обязательно приписывать лишь философское значение.

Во время рассказа мы с Редстоуном высушили несколько бокалов вина.

В зал начали входить боссы семейств и их советники. Первым вошёл лет под сорок, полностью уверенный в себе мускулистый грифон, одетый в дорогой и элегантный коричневый костюм с широкими лацканами, под его пиджаком белая, как снег, рубашка, а на его шее завязан чёрный галстук с золотыми незамысловатыми узорами. Этот наряд дополняла коричневая фетровая шляпа с чёрной ленточкой. При себе он имел очень больших размеров магнум, такое ощущение, что револьвер заряжен крупнокалиберными пулями, которые используются в антимех-винтовке. Определённо сделан по заказу, ведь этот револьвер был полностью чёрным и с золотыми узорами: рукоять украшало очертание хищной птицы, а прицел и ствол усеяны красивыми золотыми завитками, по форме напоминающие ветер. Рядом с ним шёл не менее уверенный грифон, одетый в обычный коричневый костюм с чёрной рубашкой, а на его голове красовалась коричневая фетровая шляпа.

— Это, — шёпотом начал говорить мне Редстоун, указывая на грифона с большим револьвером, — Отец семейства Фалкон — Нейл Фалкон, а рядом с ним его советник — Еллоу Найт.

Следом за двумя грифонами вошёл пожилой пони: морщины на мордочке, тёмная, с сединой, густая грива, идеально ему подходящая — всё это делало его чрезвычайно харизматичным и даже добродушным на вид. В его взгляде прослеживалась непреклонность и стойкость, а также глубокий опыт. Навскидку ему за шестьдесят. Его шёрстка имела дымчатый цвет, а одет он в тёмно-серый фрак с узкими и длинными фалдами сзади, и рубашку оранжевого цвета, подчёркивающую цвет его глаз. Его образ дополняли серая фетровая шляпа и обрез цвета чистой стали с белыми линиями, висевший на его поясе. Рядом с ним шла такого же возраста единорожка с заметными морщинами, её короткая сапфировая грива с кудрями окончательно ещё не потеряла свой цвет. Вполне вероятно, что она её красит. Одета она в платье небесного цвета, которое мило дополняет её лазурную шёрстку.

— Отец семейства Стилмейн — Робус Стилмейн, рядом с ним советница — Хейли Блу.

После них вошёл белый единорог в очках лет пятидесяти: длинная золотая грива с седыми прядями, белый плащ, под которым находилась чёрная рубашка, а шею украшал красивый белый галстук. На его поясе располагался длинный меч с белыми рукояткой и ножнами. За ним следовала среднего возраста симпатичная единорожка песчаного цвета, на ней жёлтое платье с чёрным поясом и жёлтая шляпка с широкими полями и чёрной ленточкой.

— Отец семейства Мидоуз — Дэзлин Мидоуз, рядом с ним советница — Сэнди Хаус.

За боссом Мидоуз вошла среднего возраста земная пони небесного цвета с пышной чёрно-белой гривой, одетая в красивое вишнёвое платье и без головного убора. Кобыла имела при себе дробовик с бежевым прикладом и рукояткой, остальная часть оружия была чёрной с золотыми узорами. Рядом с ней шёл смазливый земной пони дымчатого цвета с короткой белой гривой, одетый в сиреневый наряд с пурпурной рубашкой, а голову прикрывала фетровая шляпа того же цвета, что и пиджак.

— Мать семейства Уотерфолл — Хэвен Уотерфолл, рядом с ней советник — Флинт Грей.

И последние по списку, но не по значению, вошли две красивые кобылицы. Одна из них носила восхитительное длинное чёрное платье с красными узорами в виде чудесных роз на подоле, на поясе красная лента. Бежевая шёрстка и пышная грива нежно-алого цвета. Безусловно, это одна из прекраснейших единорожек: под её взглядом мог растаять любой жеребец или даже кобыла. Это я понял, когда она только бегло окидывала взглядом зал, задержавшись на мне на долю секунды. У меня сразу всплыли грязные мысли о ней, а в теле появилась предательская слабость. Сразу видно, что она пони убеждения и интриг (нет, это не те грязные мыслишки). Рядом с ней шла симпатичная и миловидная единорожка нежно малинового цвета с длинной чёрная гривой с красными прядями волос, одетая в короткое чёрное платье с красным поясом; носила чёрную шляпку с широкими полями и красной ленточкой.

— А это, — Редстоун издал небольшой смешок, — Мать семейства Софтхувз, её называют королевой красоты и обаяния, вожделением всех жеребцов и не только, певицей самого популярного казино города — Эйлен Софтхувз. Рядом её советница — Хэзер Флауэр.

После всех них, как в заключение, вошёл и сам Принц.

Я посмотрел на все эти сливки общества и понял, насколько ничтожно я выгляжу наравне с ними. Мне даже неловко стало. Зуб даю, что у них нет такого жизненного опыта, как у меня. Сомневаюсь, что их похищали пришельцы, воровали внутренние органы, пару раз заживо закапывали в могилу, заражали неизлечимым смертельным вирусом, вырезали частичку мозга...

В их поведении ощущалась целеустремленность, непоколебимость, страсть, амбиции. Главы семей и должны быть такими, какими я вижу их сейчас в этом зале. Они должны воодушевлять своих последователей, крепко удерживать власть в своих копытах. Всё это является показателем того, что они способны вести за собой массы.

Они обменялись стандартными любезностями. Я уверен, что всё это натянутые маски с улыбками и добродушием, для показухи перед Принцем. Забавно, что он знает об их проблемах и желании подмаслить Королей, склоняя их и его самого на свою сторону. Практически всё друг о друге знают. Это же как — взрослые не матерятся при детях, а дети не матерятся при взрослых. Жизнь в приличном обществе, что ещё сказать?

Затем, они сели за стол, начав обсуждение, как им казалось, насущных дел. Они болтали в стиле «как твои дела?», обсуждали спорные территории или моменты, поднимали вопрос об отличившихся виновных, последние новости и разного рода вещи, которые для меня являлись бесполезными, всё это попутно попивая дорогой алкоголь и покуривая сигары.

Только спустя час их трепологии они начали говорить о действительно важных вещах. Например, почти у всех семей зудило от рейдеров из «Кратера»: в последний год они стали часто ставить палки в колёса. Особенно, эти паразиты, без каких-либо причин, цеплялись к семье Уотерфолл. Потом, у этого же семейства не решён вопрос с выращиванием растений из-за трудных погодных условий, а теплицы, по словам главы Уотерфолл, высокозатратны.

О поисках Стойл тоже шла речь: им нужны тамошние технологии, и тем, кто найдёт Стойло, хорошо заплатят. Во время беседы случались и споры, но до копытоприкладства дело не дошло, а жаль. Я бы посмотрел, как их усмирит Принц.

В целом, вот что я узнал от семей. Вернее, из того, что они говорили, когда вели между собой беседы.

Семья Фалконов довольно часто вела себя агрессивно и заносчиво, но это их природа хищников, как-никак. Они высокомерны, считают себя птичками высокого полёта, на собрании постоянно упоминали, что оборона города важнее всего, но Принц угомонил их, сказав, что они сейчас говорят лишь о собственной защите, а другим продают оружие и боеприпасы по завышенным ценам. Нейл Фалкон, глава семейства, ещё побурчал на тот счёт, что его грифоны — лучшие охотники в Грин-Айленде. Опять же из-за вооружения, из которого лучшее они оставляют себе.

Отец Стилмейн... спокойный и добродушный, вежлив по отношению к другим. Может, это из-за преклонного возраста. Но даже в его спокойном тоне иногда проскальзывали опасные нотки и, несмотря на свой не молодой возраст, Робус мог поставить на место любого в этом зале, кроме Принца, естественно. По сути говоря, Робус Стилмейн — самый адекватный глава семейства из всех, способный рассуждать логически и не делать поспешных выводов и решений. Он спокоен, уравновешен, сдержан, вежлив. В общем, он выглядел как обычный добродушный старик, который может быть хорошим собеседником. Он мне понравился тем, что не зазнавался, как другие, но и не преуменьшал своего положения. Похоже он единственный в этом зале, опять же не считая Принца, кто управлял своей маленькой империей дольше всего.

Эйлен Софтхувз вела себя малость высокомерно, но сильно не зарывалась. Её голос, высокий и мелодичный, так нежно щекочущий мои слуховые перепонки... это можно было слушать вечно. Я понял, что она дьявольски опасна. Уж больно вежливо она себя вела, её почтительность можно спутать с высокомерием и насмешкой. Она умела прятать два понятия под маской вежливости. Несмотря на её красоту, можно сказать, что внутри Эйлен Софтхувз находится самое чёрствое и гнилое яблоко, которое только можно сыскать. Особенно, после того как я выяснил, что почти все казино в городе принадлежат её семейству, в частности это её заведения. Они приносят ей наибольший доход, но главным заведением семейства, пользующегося бешеной популярностью, является порностудия «Райское наслаждение», а также сеть борделей. С железной уверенностью могу сказать, что она стала главой лишь благодаря своим навыкам убеждения… своей внешности, ну ещё своим прекрасным звуковым данным. В итоге, она последняя, с кем бы я имел дело, но её советница была поскромнее, она не повышала голос и, в отличие от своей старшей подруги, вела себя искренне вежливо. Несмотря на скромное поведение, она давала полезные советы своей Матери, она мне даже приглянулась.

Дэзлин Мидоуз был тихим, он очень редко вступал в разговор. У него был твёрдый голос. Его характер описать труднее всего, так как он был молчалив и отвечал только тогда, когда вопрос был адресован непосредственно ему, но я чувствовал, что он тот ещё фрукт — ядовитый и опасный. Со слов Редстоуна я узнал, что он медик и профессиональный хирург. Он знает все слабые точки многих живых существ и может поразить лишь царапиной, если зацепит нужное место, возможно, его меч смазан ядом. Несмотря на его безобидный вид, в ближнем бою он чрезвычайно опасен, а ведь он может достаточно быстро снести голову с плеч своему противнику. Кстати, Эйлен Софтхувз и Хэзер Флауэр не такие безобидные, коими кажутся, Редстоун предупредил, что они мастера копытопашного боя. Им тоже известно немало смертельных точек: если ударят по ним, то парализуют своего противника или даже могут убить его. Да… поистине мягкие копыта.

Хэвен Уотерфолл была приличной и сдержанной пони, но иногда давала волю эмоциям, обвиняя других в своих проблемах, мол, это кто-то из семейств в течении последних пару месяцев платит рейдерам за нападения на караваны её семейства, направляющиеся из теплиц на севере. Почти всех позабавило такое смелое заявление. Однако Робус Стилмейн утверждал, что они здесь точно ни при чём, поскольку время от времени на их караваны также нападают. Уотерфолл ответила, что этим они отводят глаза, ведь в убыток после нападения их доход никогда не уходил. Пришлось закупить больше вооружения для защиты своих караванов. Как я узнал, бизнес её семейства наименее прибыльный из-за того, что они откусили больше, чем могли проглотить, поскольку они и выращивают еду, и очищают воду, доставляя её в город, а вдобавок ещё производят электричество. Уотерфолл парировала, сказав, что если бы не её предки, то в городе случился бы катастрофический дефицит воды и электричества, ведь эти отрасли никто не хотел брать пятьдесят лет назад, поскольку после тогдашней войны они сильно пострадали. Оказывается, семейство Уотерфолл единственные из выживших Пяти Семей, кто не участвовал в конфликте с кем-либо тогда. Два семейства, занимавшиеся доставкой электричества и воды, распались, когда устроили войну между собой. Пришлось потратить изрядное количество крышек и ресурсов на восстановление этих отраслей. До прошлого года они приносили хороший доход, но с того времени, когда рейдеры начали атаковать именно их караваны, эти отрасли угрожали стать убыточными, но благодаря навыкам торговли Хэвен может правильно распределять доходы, что не даёт доходам уйти в минус.

Я поинтересовался у Редстоуна, что это за война, произошедшая пятьдесят лет назад. Он ответил, что это была одна из самых серьёзных войн среди семейств. На тот момент в городе было около дюжины семей и все они яростно делили между собой территории, из-за чего город находился на грани разрушения. Принцу пришлось вмешаться лично. Тогда, вновь показав свою полную силу, он сумел усмирить эти семейства, но все они сильно пострадали, кроме тех пяти, что остались на сегодняшний день. Он создал Совет Семейств, в котором обговаривались дела, касающиеся и семейств, и бизнеса города, поскольку почти всеми промышленными предприятиями владели семейства. На первом совете произошло деление предприятий и территории уничтоженных семей, и на том же первом совете Принц пригрозил, что если кто-нибудь из них начнёт войну, то он лично уничтожит каждого наследника этой семьи. Семейство считалось уничтоженным, если в живых не оставалось никого из наследников, и тогда их бизнес, персонал, рабы, ресурсы и всё остальное получала та семья, которая уничтожила всех наследников. Так было до первого совета. Теперь уже на совете делили всё имущество семейства.

Возможно, именно поэтому каждое семейство сотворило корпорацию, дабы не только ускорить процесс производства чего-то, но и точно распределить, что кому принадлежит. Ведь по факту, различные фабрики и магазины принадлежали хозяину, а он в свою очередь служил на благо семейства со своим бизнесом. Теперь всё юридически принадлежит семейству без среднего звена в виде его владельца. Он по-прежнему остаётся владельцем своего бизнеса, размер его доходов и доли остался тот же, только в этот раз семейство без его согласия распоряжаются его владением, тем самым ускорив процесс взаимодействия... различных частей производства между собой, принадлежащих разным хозяевам, но которые являются членами одного семейства. По сути, владелец уже не может укладывать соглашения и контракты с хозяевами из других семейств без разрешения своего семейства. Те в свою очередь могут без разрешения прямого владельца устанавливать взаимоотношения с другими хозяевами и семействами. В этом и суть корпорации: семейства самостоятельно налаживают отношения в экономической плане между собой.

Слова Редстоуна ещё лучше прояснили ситуацию с корпорациями, так как ранее я не совсем понимал всей этой... бюрократии, ведь семейства и так распоряжались тем, что имеют их хозяева. Разница лишь в том, что в корпорации они могут это делать напрямую, уменьшив предпринимательскую свободу владельцев.

Судя по всему, семейства решили уничтожать других иным способом — понижением доходов. Ведь семья и её корпорация всегда должна обеспечивать саму себя. Если такого не происходит, то она естественным образом распадается. И первым под удар попало семейство Уотерфолл, а, может, это просто совпадение, что рейдеры нападают именно на их караваны, но мне не кажется, что это так.

Эти попытки «выставить одну из семей козлом отпущения» продолжались до тех пор, пока Принц не угомонил всех, сказав, что вновь попробует решить эту проблему и пошлёт кого-нибудь в тот лабиринт, где всё кишмя кишит вооружёнными до зубов рейдерами. Главы семей засомневались, что кто-то способен проникнуть в центр «Кратера», потому как, несмотря на профессионализм посланных туда хозяев, рейдеры в любом случае убивали всех. Они хорошо окопались в том месте, что давало им огромное преимущество, плюс у них было хорошее вооружение, способное сбивать находящихся в воздухе противников. А за последние пару месяцев добавилась третья проблема — организованность. Их организованность внезапно взросла и растёт даже по сегодняшний день — необходимо было установить причину этого явления и желательно устранить её. Если так пойдёт и дальше, то скоро рейдеры смогут пойти на захват самого города. Отбить атаку получится, но Ванхувер станет уязвимыми для Стальных Рейнджеров или для ещё какой-нибудь крупной рыбы. Можно предположить, что в городе действительно побаиваются атаки извне. Теперь понятно почему Принц отправляет кого-нибудь за пределы Ванхуверской Пустоши, дабы заранее быть готовым к этому и не дать застать себя врасплох.

Я заметил, что Принц пока не упоминал Единство и Филлидельфию на совете. Может, пока для него они не являются большой угрозой. Или же он надеется на сотрудничество, склонив Красного Глаза на свою сторону. Или, быть может, пока разрабатывает план, как его устранить, ровно, как и избавиться от Единства.

Что касается семей, то в основном можно сказать, что лучше вести дела или с семейством Уотерфолл или Стилмейн. Несмотря на слабую сдержанность в эмоциях, первая хорошо показывает себя как прекрасного лидера, способного держаться на плаву в самых сложных условиях. А, вторые... Робус... меня слегка встревожило его добродушие. Меня обрадует, если это не его маска, под которым прячется гениальный коварный ум.

Естественно, у всех этих семейств есть свои скелеты в шкафу, и к ним постоянно добавляются новые, но, как было раньше подмечено, важным для города является именно еда и вода. Лучше подружиться с семейством, которое ими и занимается.

Водиться с остальными мне пока не хотелось: Фалконы агрессивные, Софтхувз наверняка ведут много дел на стороне, Мидоуз… помимо того, что их глава опасен, так его семья ещё и снабжает город наркотой, а также особыми услугами в их борделях. К слову, бордели Софтхувз и Мидоуз отличаются между собой. Вкратце, можно провести такую черту: в борделях Софтхувз проститутки более мягкие, если ты хочешь нежной любви, пусть и за крышки, а ещё, в этом месте наркотой не пользуются; в борделях Мидоуз всё наоборот: все проститутки на игле и там можно выделывать невообразимые извращения, если хорошо заплатишь, конечно. В общем, жёсткий секс с извращениями. Лишь благодаря этому бордели Софтхувз уступают борделям Мидоуз, хоть первых намного больше, но у вторых больше клиентов.

После совета главы семейств попрощались и разошлись по своим делам. Принц позвал меня обратно в свой кабинет. Оказавшись с ним наедине (Редстоун отправился обратно в Стойло Шестьдесят Восемь), он завёл со мной разговор.

— Ну, что скажешь? — спросил меня Принц, сидя в своём кресле и пристально глядя мне в глаза. Я сидел в кресле напротив него. До сих пор удивляюсь его негромкому голосу, но в то же время твёрдому и уверенному.
— Первое: они не те, кем кажутся. Надев маски, они начали общаться друг с другом, словно это выступление, в особенности, они это делают перед Принцем и Королями. Второе: одни хотят решать проблемы, другие не хотят, но делают вид, что хотят, а третьим всё равно, пока это не коснётся лично их самих, — на этот ответ Принц хмыкнул.
— Я думаю, что ты уже сделал свой выбор, но можешь не говорить мне. Мне это сейчас неважно.
— Что мне нужно сделать?
— Начнём с того, что ты решишь их явные проблемы, а там посмотрим. Всё зависит от того, справишься ты с задачей или нет, ведь провал или успех операции будет уже зависеть от тебя. Ты услышал, что «Кратер» является самой большой проблемой на сегодняшний день для семейств и им нужен опытный боец, который сможет проникнуть в это место и выйти оттуда живым.
— У меня один вопрос: а почему ты сам этого не сделаешь? Ведь говорят, что тебя сложно, практически невозможно одолеть. Я считаю, что поход в «Кратер» для тебя будет как прогулкой по парку. Ну или по крайней мере ты отправишь туда несколько опытных Королей.
— Я думал, что ты никогда не задашь этот вопрос. Видишь ли, — внезапно смягчился Принц, вальяжно сложив копыта на стол, — если меня не будет в городе, семейства могут начать войну за власть. Они могут разрушить город в попытке перехватить её. Так что они только и ждут, когда я пропаду из города на длительное время. Вопрос об увеличении организованности и хоть какой-то, но ощутимой дисциплины у рейдеров поднимался ещё на прошлом совете три месяца назад, ибо она только зарождалась. Примерно в то время стала заметна эта проблема с рейдерами. С того совета я уже посылал в Ред Спарк двух Королей, но ни один из них не вернулся. В одиночку там никто не выживет, поскольку он будет окружён лишь врагами. Короли слишком гордые и упрямые, чтобы работать сообща, даже друг с другом, поэтому, ослеплённые своим статусом, они, очевидно, недооценили организованность рейдеров, за что и поплатились жизнью. Я пока решаю, кого из своих подопечных собрать в небольшой отряд, но нужно выбрать конкретных личностей, дабы они смогли поладить друг с другом. Ну а ты... может, опередишь меня и у тебя получится проникнуть в самое сердце, если подберёшь нужных тебе соратников. Я полагаю, что твой опыт в пустошах пригодится в «Кратере», ведь эти семьи в основном действуют в пределах города и его окрестностей. Я много наслышан, какие там есть места, и, наверняка, ты все их посетил, если осмелился пойти в место, «где исчезает любой»; неважно, чем это место может оказаться, ты пойдёшь к нему, несмотря на сомнения или страх. Тобой движет любопытство, дух авантюризма и исследователя. Я более, чем уверен, что тебя наверняка заинтересовала организованность рейдеров.
— Но, — я был слегка шокирован его весьма точным суждением обо мне, — чем же моё любопытство отличается от других?
— Я уже сказал, что, несмотря на страх, любопытство — сила, которая движет тобой, и она не сравнима с любой другой силой, существующей в Эквестрии. У других есть любопытство, но велик страх, у тебя его меньше, чем у других, если он, конечно, у тебя вообще есть. Например, ты же не устрашился прийти в Ванхувер, да и ещё в одиночку пройти такой длинный путь, несмотря на то, что оттуда не возвращаются, — Принц усмехнулся на последних словах.

Этот Принц мог бы пробить стену позади меня своей проницательностью. Может, он просто изучал моё лицо и всё понял. Либо же просто догадался. Либо же он просто хочет от меня избавиться, так как он догадался, что это я, якобы, помог Доджеру сбежать.

И теперь я понял, почему существуют Короли… Им даны такие огромные привилегии, чтобы беспрепятственно исполнять волю лидера не только в городе, но и за его пределами. Лидер должен находиться на своей территории, иначе рискует не только потерять свою власть, но и поставит её под удар противника. Короли же исправляют это дело, хоть и не полностью, но это лучше, чем ничего. Короли достаточно хорошо понимают ход мыслей Принца и его желание защитить город.

— Так что, — он наклонился ближе ко мне, слегка повернул голову вправо и посмотрел на меня своим левым глазом, — вперёд, я верю, что орешек под названием «Кратер» тебе по зубам, — сказав это, он вновь улыбнулся. Потом неожиданно поднялся со своего кресла и встал у окна, возобновив своё наблюдение за улицей. Он повернулся ко мне спиной, что означало завершение нашей беседы.
— Не разочаруй меня, — добавил он, не оглядываясь. — Свободен.

Обескураженный, я вышел из кабинета; в голове у меня вертелись мысли. Не мог понять, каким образом он настолько… необычен. Может, это из-за того, что за сотню лет этот искусственный пони повидал многое... намного больше, чем любой другой, и поэтому он может с легкостью всё анализировать. В таком случае мне действительно будет сложно утаить от Принца свои истинные намерения. И всё же, у меня действительно нет плана, что делать. На первом месте у меня поиски «Купола». И чтобы добиться этого, мне нужны привилегии Короля, уверен, что с ними будет намного проще отыскать нужную мне информацию о проекте, пускай я и не знаю, каким образом, а пока… буду танцевать под дудку Принца, но осторожно.

С другой стороны, мне уже самому стало интересно, что могло повлиять на организованность рейдеров. Вот же хер моржовый, сумел найти мою слабость. Любопытство является моей манной небесной и одновременно моей слабостью, потому что я не могу без неё жить. Это словно наркотик — один раз попробуешь, и захочется ещё, поскольку всегда узнаешь что-то новое. Меня просто жуть, как тянет разгадывать секреты и тайны.

Я вздохнул с улыбкой.

Если бы я знал, что будет, когда перешагну порог Убежища Сто Один, то отважился бы пройти через все эти страдания и длинные путешествия взамен на то, что узнавал, бродя по этому… этим разрушенным мирам?

Я решил наведаться к Хэвен Уотерфолл. Меня направили в её кабинет. Обычно самые важные члены семей не уходят сразу, а некоторое время сидят в своих кабинетах. Найдя кабинет семейства Уотерфолл, я постучался в дверь. Через пару секунд мне разрешили войти.

— Здравствуйте, Хэвен Уотерфлл, и вам здравствуйте, Флинт Грей, — вежливо проговорил я. Кроме них в этом кабинете никого не было.
— Давай без церемоний, — начала она своим низким голосом, сидя в небольшом кресле. Флинт Грей сидел напротив неё, а заметив меня, он встал и подошёл к креслу Матери по правую сторону от неё.
— Я присутствовал на совете и слышал, что у вас большие проблемы с рейдерами из «Кратера», в общем, я готов предложить свои услуги.
— Ты, — она скептически улыбнулась, — сможешь решить то, с чем многие не могут справиться Короли? Принц же ясно сказал, что берёт эту проблему под свою ответственность.
— Сомневаюсь, что он займётся этим вопросом прямо сейчас. Если назовёте мне приличную цену, то я завтра же направлюсь в «Кратер» и сделаю всё в лучшем виде.

Хэвен задумалась и оценивающе посмотрела на меня. В её взгляде читалось сомнение, но одновременно и желание разобраться с этой проблемой как можно быстрее. Флинт Грей посматривал то на меня, то на свою госпожу. Я тут задумался, а Хэвен симпатичная и милая кобыла, скрывающаяся за шторами серьёзности, которые слегка приоткрываются во время трудностей. Да что же я не могу перестать думать о пони в таком плане время от времени? Со мной явно что-то не то творится.

— Ладно, будь по-твоему. — Она начала жестикулировать копытами. — Я предлагаю двадцать тысяч крышек, если сможешь избавить меня от этой проблемы, или хотя бы найти то, что поможет мне её решить. Обычно столько стоят услуги одного Короля, если послать его решить неизвестную проблему в опасном месте, но сейчас в одиночку из них никто не пойдёт, а добровольцев пока нет, из-за смерти двух предыдущих… то почему бы и не попробовать?
— Двадцать пять тысяч и я берусь за эту работу. Где ты ещё найдёшь желающего пойти в этот «Кратер»? И лучше начать решать этот вопрос сейчас, чем ждать, пока Принц возьмётся за дело. Ведь на предыдущем совете этот вопрос поднимался, не так ли? А результат — двое мёртвых Королей. Чем дольше тянете, тем больше убытки… и тем сильнее будут становиться рейдеры. Соглашайтесь, — сказал я, сохранив своё внешнее равнодушие. Я бы даже и за двадцать тысяч крышек согласился, ибо такие деньги за работу мне ещё никто не платил. Тут действительно по делу оценивают опасность и риски. Видимо, дело и впрямь серьёзное и отчаянное, если она обдумывает моё предложение. Судя по сложности, работёнка и впрямь не из лёгких Хэвен и Флинт общались между собой... на ментальном уровне, обсуждая моё предложение, то есть, просто глядели друг другу в глаза.
— Ладно. Согласна, — с трудом выдавила она из себя, повернувшись ко мне. — Это влетит в копеечку, но если дело выгорит затраты быстро окупятся.

Упасть не встать! Это же и деньги, и всякие трофеи, и ништячки, которые я там найду! Определённо, деньги на восстановление Хэвенли-Харбор будут, когда я посещу «Кратер». Наконец-то я обустрою своё гнёздышко.

---

— Наконец-то, — послышался облегчённый голос лимонной пони. Она встретила меня с выражением громадного облегчения, как только увидела, а за ней вышла измученная, судя по лицу, Мотли. — Я тебя уже заждалась. С этой принцессой Несмеяной я едва не покончила с собой.
— Я уже готова была пересчитать все косточки в твоём теле, жужжалка, — откликнулась пегаска с оттенком раздражения. Она это так спокойно проговорила, что показалось, будто это было серьёзной угрозой. — Ни минуты не могла тихо посидеть. Жужжит и жужжит, жужжит и жужжит, как вредное насекомое.
— Ну и долго же ты ходил за работёнкой. Куда направляемся? — сказала Лемон, полностью проигнорировав слова пегаски.
— В «Кратер», — ответил я. Мотли едва подняла бровь от удивления, а Лемон, уже к моему удивлению, издала смешок.
— Помнится, — горько посмеивалась Лемон, — я говорила тебе, чтобы ты избегал подобных мест.
— Да, и ты знаешь, что я тогда ответил. И у нас будет это! — восторженно произнес я, указывая копытом на вертибак.
— Ты забыл, что я говорила?
— Нет, я помню, что опасно лететь над «Кратером».
— Так причём здесь «Авантюра»?
— Я образно имел ввиду дух авантюризма, и что пошёл бы туда в любом случае. Как и этот вертибак способен попасть куда он пожелает. Я решил отправиться туда, как выяснил, что рейдеры уже в печёнках сидят у семейств Ванхувера.
— Выяснил? Так быстро?
— Агась. Я позависал на их совете и узнал много чего, но не факт, что они искренне разговаривали между собой, — сказал я. Мордочка Мотли вытянулась и её ушки навострились от такого события, а Лемон же излучала ещё большее удивление.
— Что? Каким образом тебе удалось туда попасть? — ошеломлённо спросила Лемон.
— Очень просто — сам Принц пригласил меня.
— Раздели меня на ноль! Ты не перестаёшь меня удивлять, Дэниэл. Ты прямо пони-загадка. Появляешься с востока, никому не известный пони, и давай наводить шороху в Ванхувере в считанные дни.
— Да, — улыбнулся я. — Я такой нетривиальный. Заводи вертибак, Мотли, и полетели к «Кратеру».
— Может, хоть отдохнём немного? — лениво сказала Лемон и зевнула.
— Почему? Устала от собственного жужжания, в попытках раззадорить эту безулыбочную особу? — Я посмотрел на Мотли: она тяжело посмотрела в вверх.
— И не говори, — сказала Лемон, недовольно взглянув на пегаску.
— Я знаю, как сделать, чтобы вы поладили, — сказал я, и на моём лице проступила озорная улыбка. — Связать вас, чтобы вы были лицом друг к другу. И вы не то что поладите, но и полюбите друг друга, всем сердцем и душой. Это конечно для вас будет долго и мучительно, но результат того стоит…
— Нет-нет-нет-нет! — Лемон залепетала в спешке и тут же подбежала к Мотли и обняла её. — Видишь? Мы уже самые лучшие подруги на свете. Никакая сила нас не разлучит.

Мотли тяжело и измученно на меня посмотрела. У неё на лице так и было написано: «Кто-нибудь, спасите меня от этой жёлтой холеры».

Я засмеялся. Браво, Лемон, браво — ты хорошо подыграла.

— Молли, давай, улыбнись, — сказала лимонная пони пегаске громким шёпотом. — Иначе нас этот симпатичный джентелькольт с красивой улыбкой свяжет и заставит нас подружиться против воли, или чтобы затем нас отшлёпать.
— Хватит, Лемон, — проговорил я из-за боязни, что просто не выдержу и громко засмеюсь. — Дружескими и тёплыми объятиями этот айсберг не растопить, поскольку большая часть находится под водой и поэтому она нам не видна. — На лицах обеих пони проступило слабое удивление, а затем понимание, и Лемон разомкнула объятия.

Значит, они поняли, что я имел ввиду. У Мотли есть на то причины, чтобы быть грустным и мрачной, и пока она их от нас скрывает, мы ничего не сможем поделать, как бы мы не пытались. Всё-таки воспринимать эту пегаску как агента Анклава для меня кажется крайне неразумным и бессмысленным. Её бесчувственный взгляд, с оттенком тоски, говорит как раз о том, что она просто не может ею быть, так как они вполне искренние. Такое сложно подделать. Помню, такой же взгляд я видел в отражение зеркала, когда смотрел на него в то время, когда ещё не смирился со смертью Брис.

— Да. Давайте отдохнём, — согласился я, — а завтра на рассвете отправимся в «Кратер». Идти за собой туда никого не заставляю. — Хотя я уже предполагаю, что они ответят.
— Отказываться я не собираюсь, — произнесла пёстроглазая пегаска. — Я иду с тобой.
— И не мечтай, что я уступлю ей в чём-нибудь, — сказала лимонный рейнджер, взглянув на Мотли, а затем с широкой улыбкой на лице повернулась ко мне. — Нужно же старшим приглядывать за младшими.

Я хмыкнул, улыбнувшись и закрыв глаза.

Как ни крути, а за короткое время я умею привязываться к своим напарникам. Здесь есть плюс — ты будешь делать всё возможное, чтобы не дать им умереть. Чем сильнее узы с другими, тем больше у тебя появляется сил для их защиты. Вот почему я ещё жив... хрен сдамся просто так.

Теперь я знаю, чего не хватает Королям — сплочённости. Каждый думает только о себе и не заботится о своих товарищах. И поэтому, насколько бы сильным ты не был, ты не сможешь справиться со всеми проблемами в одиночку. «Кратер» тому подтверждение: в одиночку опытные Короли ничего не добились. Я же иду с уверенностью, что у меня есть шанс выжить в этом месте, ибо я буду не один. Чем сильнее узы между компаньонами, тем больше шансов у них выжить, потому как они не дадут друг другу просто так умереть.

Мы улеглись спать на сидениях в вертибаке. Было неудобно, но что есть, тем и пользуемся. Я почти сразу уснул, потому как долго не спал, а Лемон, по звуку ясно, дрыхла вовсю как трактор.

Я проснулся посреди ночи и увидел, что Мотли не было в вертибаке. Я заметил её снаружи: она лежала спиной на валуне и задумчиво глядела на ночное, закрытое облаками небо. Она меня не заметила (или сделала вид, что не заметила), поэтому я понаблюдал за ней несколько минут. Она так и не шевельнулась, продолжая смотреть вверх. Интересно, о чём же она думает?

Я пошёл спать дальше, смотреть прекрасные сны о прошлом, о тех невинных годах в Убежище Сто Один. Иногда я, на некоторые время, хочу стать ребёнком и просто играть с друзьями, не думать о выживании и проблемах взрослых. Подраться с Бучем, тайком укрываться с любимой ото всех... Скучаю за нудными нотациями отца: не делай то, не делай сё. Кажется, что время очень быстро идёт, когда вспоминаешь прошлое. Куда только меня не заносило любопытство. Из-за него я часто попадал в передряги, но ещё чаще выходил из них, как сухим из воды... а другие, нет. Порой вообще не выходили.

---

Утром мы полетели к «Кратеру» и через некоторое время я увидел его. Это место разрушено, одни только высокие здания выстояли, поддерживая соседние многоэтажки, повалившиеся на них, от других зданий остались лишь груды щебня и бетона, у третьих отсутствовала крыша и несколько этажей. Над этим местом, когда-то называвшемся Ред Спарком, висели аномальные тёмно-жёлтые облака. Позади всех этих разрушенных зданий виднелся огромный кратер, оставленный мегазаклинанием. От него до сих пор исходила опасность: в воздухе над тем местом клубилась странная материя, очень напоминающая тёмно-зеленоватый туман. С северной стороны города находились высокие горы, тянувшимся к самим облакам.

С высоты «Кратер» выглядел словно огромный лабиринт из разрушенных зданий. Уже издалека видно, насколько местность труднопроходима. Я взглянул через оптический прицел снайперской винтовки: повсюду шныряли рейдеры, дерущиеся друг с другом ради забавы. Уже были видны отличительные знаки их среды обитания: расчленённые тела пони висели на уцелевших стенах, заборах, вокруг много крови. Всё это место излучало угнетающую, покрытую мраком атмосферу.

Посадку мы совершили неподалёку, ибо если полетим дальше, то рейдеры смогут достать нас своими противовоздушными орудиями и тем самым занесут нас в анналы истории. Мы приземлились на крыше одного достаточно хорошо сохранившегося трёхэтажного здания. К сожалению, в этом здании тусовались рейдеры, и, судя по ПипБаку, их количество достигало до одной дюжины.

Мы решили разделиться: я пойду один, а Лемон и Мотли пойдут вместе. Первая ещё пробурчала что-то насчёт того, что ей будет очень весело с этой пегаской, которая больше походила на статую, нежели на живого пони: она постоянно молчала и почти не проявляла эмоций. Та в свою очередь тоже не в восторге... как и всегда, впрочем.

Лемон и Мотли проверяли третий этаж, а я второй и первый со своей напарницей «Шёпот Ночи».

Да, я жадина, который забирает себе больше целей! На самом деле это для того, чтобы у Лемон и Мотли была меньшая вероятность пострадать, если они только-только начинают работать в команде.

Спустившись по ступеням на второй этаж, я встретил там двоих поджидавших меня рейдеров, которые, по всей видимости, услышали, как мы приземлились на крышу. Один (ближе всего ко мне) набросился на меня со старым кухонным ножом. Эх, вспоминаю, когда я набрасывался с кухонным ножом на супермутанта… Увернувшись от его атаки, я прикладом винтовки выбил нож из его рта, а затем леветировал винтовку под таким углом, что при выстреле в голову этого рейдера, пуля прошла насквозь и попала во второго, в район шеи. Оба рейдера свалились от одного выстрела.

Проверив их карманы, я забрал несколько крышек и одну осколочную гранату. У второй ещё был пистолет, который она не успела на меня направить, но он был в таком ущербном состоянии, что при следующем выстреле мог рассыпаться. Осмотрев остальные комнаты, я нашёл несколько обойм с патронами малого калибра, которые не подходили к моему оружию, и немало наркотических препаратов.

Послышались выстрелы с третьего этажа, похоже, вечеринка началась и у моих напарниц.

Не найдя ничего интересного на втором этаже, я спустился на первый и оказался в небольшом коридоре, где забаррикадировались несколько рейдеров, спрятавшись за перевёрнутой мебелью. Достав гранату, я выдернул чеку и бросил эту горячую картошку туда, где спрятались рейдеры.

— Граната! —в панике выкрикнул один из рейдеров. Двое выбежали из укрытия, а третий не успел: взрывом ему оторвало переднее копыто. Достав свой магнум, я активировал З.П.С. и сделал по одному выстрелу каждому рейдеру. Они упали замертво.

Осмотрев коридор и не найдя никого ещё, я стал проверять снаряжение только что убитых мною рейдеров: у одной находились патроны для моего магнума, у второго был мешочек с дюжиной крышек, а у третьей была пара винтовочных патронов и сама винтовка. Это была охотничья винтовка в приличном состоянии: затвор не заклинивал, спусковой механизм работал исправно, лишь несколько вмятин и царапин. Если чуть улучшить состояние, то можно продать за пол куска крышек.

Я проверил другие комнаты: в одной из них, в туалете, оказался рейдер, которой занимался некрофилией с мёртвой кобылой. Без колебаний я достал револьвер и всадил ему несколько пуль в затылок. Он так и сдох со своей змеёй в кобыле. Не хотел бы я так умереть... В его карманах оказалась дюжина крышек и шипастый кастет. Последнюю вещь я решил не брать.

На кухне лежали обдолбанные по нолям рейдеры, они не заметили моё присутствие, даже когда смотрели на меня в упор. Я разбил их головы своими энергомагическим кастетом.

В холодильниках разложено много мяса пони, также, на кухне в различных местах лежало несколько доз наркотических препаратов. Забрав наркоту, из которой можно извлечь полезные компоненты, я покинул помещение, покуда здесь для меня не было ничего интересного, только расчленённые тела пони, кровь на стенах, нецензурные граффити в адрес хозяев Ванхувера, а под потолком висели кишки, которые являлись своеобразной гирляндой. Такое украшало чуть ли не всё здание. Ещё вокруг валялось много ненужного мусора вокруг, а ещё иногда мне попадались недавно убитые радтараканы.

В коридоре меня ожидали Лемон и Мотли.

— Нашли что-нибудь интересное?
— Нет, только земляничное повидло, — ответила Лемон. Я не сразу понял, но потом осознал, что она говорила размазанных мозгах рейдеров на стенах. Однозначно, убивать себе подобных не есть хорошо, но иногда просто нет иного варианта, поэтому об этом лучше никогда не думать. Их бесцельное блуждание в этом мире завершилось и они обрели покой... Звучит это так, словно это слова какого-нибудь религиозного фанатика. Нужно как-нибудь завязать с убийствами и заняться чем-нибудь мирным.

Мы покинули здание, которое оказалось небольшим отелем, остановкой перед тем, как пони попадали в этот город в довоенное время.

Пройдя несколько сотен метров в сторону «Кратера», я заметил на компасе две дружественные метки. Они быстро перемещалась по компасу и вроде должны быть прямо перед нами, но… никого не было. Я поднял голову и увидел, как сверху на нас пикирует что-то большое и пернатое. Очертания напоминали грифона, а рядом с ним пикировал силуэт поменьше.

Они приземлились прямо перед нами.

Глава 13 «В огне»

Перед нами приземлились две птички, отличающиеся друг от друга разве что размером. Одной из них являлся грифон, а вторым пернатым, приземлившимся на спину грифона, оказался орёл коричневого цвета. Видно, что эти птички умеют ладить друг с другом, и этого у них не отнять.

Грифон был облачён в надёжную серую боевую броню, защищавшую почти всё его тело, а на голове носил полуоткрытый высокотехнологичный шлем того же цвета, что и броня. Весь его доспех достаточно потрёпан: множество вмятин от пуль, царапины, некоторые элементы защиты заменены на части от других видов брони, но это едва заметно. Здесь чувствуется «рука» мастера. На его спине висела нестандартная антимех-винтовка — нестандартная имеется ввиду модифицированная — и полуавтоматический карабин с несколькими модификациями, встречающимися довольно редко. При нём также был необычайно большого размера серебристый пистолет; подобного оружия я ещё ни разу не видел. Он был похож на девятимиллиметровый пистолет, только гораздо большего размера.

Грифон поднял забрало своего шлема. Его оперение на голове было снежно белым, а кончики перьев серебристого цвета, остальное же тело покрывало оперение тёмно-серого оттенка. Сам же грифон выглядит довольно харизматичным и уверенным, а его взгляд сейчас наполнен лёгкой надменностью и любопытством, которое устремлено к нам. Навскидку, я бы сказал, что ему где-то лет под сорок, исходя из множества увиденных грифонов разного возраста в Ванхувере. Я даже птенцов видел. Они такие милые...

— Что вы здесь забыли? — Его голос твёрдый и звонкий, что соответствует его харизматичному виду. Почему-то не могу не отмечать его внешность. Мотли встала в боевую позицию, хотя грифон на моём ПипБаке не отмечался как враждебный. Я полагаю, что это стандартное отношение моей пегаски к незнакомцам.
— А тебе какое дело? — сказал я, глядя ему в глаза через своё забрало. Он слабо улыбнулся.
— Просто любопытно. Так как все знают, что это место, — он указал жестом на разрушенный город позади себя, — не подходит для романтических прогулок с подружками, учитывая особую интенсивность любителей трахать всё что движется.
— И именно поэтому мы туда и направляемся, — произнёс я. — Нужно узнать причину этой внезапной интенсивности, и искоренить её.
— Ты, должно быть, самоубийца, если думаешь, что сможешь проникнуть в сердце этого лабиринта.
— В одиночку, да, это смертельно, но я же не один. К тому же, я вызвался добровольцем.
— Смелости тебе не занимать, как я погляжу, однако ты неверно подобрал себе компаньонов, — он указал на пони закованного в силовые доспехи. Точно… Он прав, я не обратил на это внимание. Лемон же упоминала, что через руины и без силовой брони трудно ходить.
— Пони в силовых доспехах, — продолжил грифон, — будут только путаться под ногами, поскольку там полно тесных мест, где порой необходимо проявить свою ловкость и скорость реакции. А Рейнджеры… они же неповоротливые, медленные, тяжёлые настолько, что…
— Эй! — возмутилась лимонная пони. — Вместо этого у нас прочная шкурка.
— Толстая шкурка, — забавно подправил он, — я согласен, но в таких местах это не прокатит. Я уверен, что из-за твоего веса те двое, — он указал на меня и Мотли, — погибнут под завалами какого-нибудь здания, если ты сделаешь неосторожное движение. Либо же сама заживо будешь похоронена под грудами бетона и камня. Так что, — он посмотрел на меня, — твоя тяжёлая спутница тебе будет лишь мешать, — грифон со странным выражением подчеркнул слово «тяжёлая».
— Ты кого это тяжёлой назвал, пернатый?! — рейнджер выразила своё искреннее негодование данным фактом. Грифон лишь хитро ухмыльнулся.
— На то есть причины, — добавил грифон с тёмно-серым оперением тела. — В развалинах чересчур много обломков разрушенных зданий и сооружений, часто перекрывающие улицы. Там нужно ходить налегке, иначе из-за малоподвижности ты станешь лёгкой мишенью для рейдеров.
— Ты прав, — сказал я и обернулся к лимонной пони. — Лемон, ты пойдёшь к Авантюре, а я с Мотли и грифоном пойдём в лабиринт.
— Ладно... — огорчённо, но с пониманием сказала Лемон, а потом угрожающее повернула забрало на грифона. — Ты мне ещё заплатишь за «тяжёлую» спутницу. И поверь, цена будет очень высока! — проговорила она ему ледяным тоном, а затем зашагала к месту нашей посадки.
— Чего это она? — удивлённо спросил грифон после того, как Лемон ушла на достаточное расстояние.
— Это она с тобой так шутит, но она может тебе «отомстить», так что держи ухо востро, — улыбнулся я.
— Понятно. Меня на самом деле заинтересовало другое... я вообще-то ничего не говорил, что я пойду с тобой. Почему ты так уверен в том, что я соглашусь с тобой пойти?
— Для начала, как тебя зовут?
— Феррис, а это мой верный питомец и друг — Эйдж, — грифон указал на птицу, гордо сидящую на его спине. Тот в ответ важно закричал, расправив крылья и демонстрируя всем своё великолепие.
— Моё имя Дэниэл. Это Мотли, — я указал на молчаливую пегаску. — И... я смогу тебя заинтересовать.
— И чем же? — Грифон скептически улыбнулся.
— Я уже заинтересовал тебя, раз ты заметил нас и решил явить нам своё естество.
— Просто было в новинку увидеть Стального Рейнджера с кем-то ещё кроме своей братии.
— Вот. То что ты нас не убил при первой же возможности говорит о том, что у тебя есть капля благоразумия и рациональности, а значит к тебе уже можно проявить хоть чуточку доверия. Разумеется, я без малейшего понятия, с какой целью ты здесь ошиваешься, но уверен, что ты бывал в «Кратере», раз говоришь об этом месте так самоуверенно, у тебя определённо есть опыт, которого у кого-либо из нас нет. Ты бы пригодился в моей... авантюре. Так, чем же я тебя заинтересую? Как насчёт того, что я ищу «Купол»? И у меня уже есть успехи — я раздобыл уже два ключа из шести, необходимые для входа. Я предполагаю, что в «Кратере» находится ещё один. К слову, это легендарное место тебя тоже, наверняка, интересует, учитывая твои инженерные познания в области оружия и самообороны. Об этом свидетельствует твоё редкое оружие, находящееся в превосходном состоянии, среди которого есть необычное, качественную модель которого я ни разу не встречал на Пустошах. Так что, с научной точки зрения, этот «Купол» тебя интересует... Столько технологий, а за ними неограниченные возможности... Я прав?

Грифон от изумления приоткрыл рот.

— Ты уже меня заинтересовал своей проницательностью. Действительно, «Купол» интересует меня с научной точки зрения, но рисковать своей жизнью в его поисках я не намерен. Ты нашёл два ключа... Это немного меняет дело. Покажешь их мне?
— Ага, сейчас, — саркастически произнёс я. — Думаешь, я носил бы с собой такие ценные вещи, чтобы кто-нибудь вроде тебя мог меня убить и ограбить?
— И действительно, ты не так прост, как кажешься... Ладно, так и быть. Побуду вашей нянькой в Ред Спарке.

Феррис со своим питомцем присоединился к нам, и мы двинулись к «Кратеру», в какой-то момент пути позади я услышал непонятный шум, он был далеко, но, тем не менее, он почему-то заставил меня встревожиться. Во мне нарастало весьма странное желание изучить источник звука, но я переборол его. Нельзя отвлекаться на каждый непонятный шум вдалеке.

По пути к развалинам нам попалось небольшая группа рейдеров, состоящая из трёх пони. Я хотел было достать свою винтовку, но Феррис со своим карабином с глушителем убил троих меньше чем за две секунды.

Это меня впечатлило. У него быстрая хватка и реакция. Если и ссориться с таким, то лучше всего держать его перед собой... в паре километров от себя, и глядеть на него через прицел, и то не факт, что он не заметит тебя раньше.

— Феррис, — обратился я к грифону, — как лучше действовать в этих развалинах? Если там много рейдеров, то будет довольно проблематично использовать оружие без глушителя, ведь так?
— Верно, но на территориях рейдеров выстрелы происходят всегда, поскольку рейдеры иногда стреляют друг в дружку ради забавы. На небольшую шумиху рейдеры в округе почти не обращают внимания. Вот если идёт длительная перестрелка, то остальные обязательно что-нибудь заподозрят и проверят, что за чертовщина началась. Так что, можно сделать пару-тройку выстрелов, но лучше не рисковать. Однако да, лучше использовать глушитель, дабы случайным образом не переполошить всю округу.
— Мотли, а у тебя есть… — я повернулся к пегаске и замер на полуслове, поскольку она уже устанавливала глушитель на одну из своих винтовок. — Можешь не отвечать, — улыбнулся я, а затем повернулся к Феррису. — Так с какой стороны мы проникнем в «Кратер»?
— Мы пройдём с северной стороны, там горная местность и охраняется она слабо, по сравнению с другими возможными путями в «Кратер».
— Почему северной стороной не пользуются?
— Там руины Ред Спарка в целом труднопроходимы, а ещё мало шныряющих среди уцелевших улиц рейдеров, основная часть хорошо вооружённых безумно хохочущих мордоворотов находится на крышах зданий и смотрят в оба. Вот поэтому Лемон была бы нам только обузой. Она, конечно, могла бы пройти с западной стороны, но там охраняют пиздец, как хорошо. Даже отряд из двадцати Стальных Рейнджеров там не пройдёт — в окнах зданий установлено немало станковых пулемётов, а также достаточно групп рейдеров с противопехотными и стандартными гранатомётами. Южной и восточной стороной пройти можно, но ты не успеешь и глазом моргнуть, как умрёшь от смертельного уровня радиации, оставшееся от взрыва мегазаклинания, что упало во время Великой Войны.
— Мне кажется, что ты послал Лемон подальше не только потому, что она будет обузой в развалинах, не так ли? — Я глядел на скалистую местность, у которой едва стоят уцелевшие здания Ред Спарка.
— Верно, — согласился Феррис. — Я недолюбливаю Стальных Рейнджеров лишь потому, что они берут технологии себе и не делятся ими с другими. Даже знания зажимают. Они самые настоящие жаднюги. Я слышал, что у них обширная и многофункциональная мастерская...
— Я бывал у них в штабе, и у них воистину потрясающая мастерская. У меня просто слюнки потекли от всего их оборудования.
— Знаток в механике?
— Агась, я могу твою винтовку с закрытыми глазами убаюкать и подлечить в считанные секунды. Дай только инструменты и подходящее оборудование и я, как волшебник, отремонтирую для тебя что угодно.
— Ты бывал на их базе? — Сложилось впечатление, что до тёмно-серого грифона с белым оперением только сейчас, что я посещал логово Стальных Рейнджеров.
— Да. Также я знаю, что Стальным Рейнджерам нельзя доверять, но из них всех, по крайней мере, я могу доверять только Лемон.
— С чего ты решил, что ей можно доверять?
— А с чего ты решил, что я доверяю тебе? Или ты думаешь, что я доверяю каждому встречному, что ты можешь вот так брать и учить меня, кому можно доверять, а кому нет? — парировал я. Грифон слегка озадачился. — Правильно, — сказал я, не дожидаясь ответа. — В пустошах можно доверять только самому себе, а то, что я сказал о доверии Лемон — это лишь в относительной мере, то же самое относится и к тебе. И если у меня встанет ребром вопрос, кого прибить, ты — первый.
— Тебя предавали друзья? Те, кому ты доверял больше всего? — понимающее спросил Феррис. — Я чувствую это в твоём тоне.
— Да, но к этому моменту доверие к ним было ничтожно малым. Ведь говорят, что друг познается в беде. В Пустошах всегда есть тот, кому можно довериться... хотя бы в какой-то мере, но нужно уметь их определять. В прошлом я имел немало друзей, они с наименьшей вероятностью предали бы меня за крышки или власть. Лемон также способна на такое, если ей придётся сделать выбор между мной или своими «братьями». Доверие — штука опасная, поэтому я ожидаю от всех нож в спину, — произнёс я с лёгкой горечью, вспомнив недавнее предательство Братства Стали в Боулдере.
— Последняя твоя реплика напомнила мне, как однажды я услышал одну фразу, что когда начинаешь кому-то доверять, то ты даёшь ему оружие — он может или защитить тебя, или убить тебя в спину этим оружием, — грифон с тяжёлым вздохом посмотрел в сторону Ванхувера, а потом как ни в чём не бывало зашагал дальше к «Кратеру». Было что-то тоскливое в этом взгляде. Видимо, это как-то связано с его речами о предательстве, которое вполне произошло с ним, когда он жил в Ванхувере.

Настала ночь, мы достигли развалин Ред Спарка и видели, как среди улиц суетятся несколько окровавленных пони в шипастой броне, но на моём ПипБаке было гораздо больше меток, а именно около дюжины. Феррис говорил, что это место слабо защищено… Что ж, эта прогулка будет далеко нелёгкой. Мы решили разделиться; Феррис предложил мне и Мотли пройти в здания, объясняя это тем, что у него есть оружие дальнего действия, и нам всем будет лучше, если он сможет прикрыть наши крупы. Да и с его позиции местность перед нами была довольно хорошо простреливаема, что опять же прибавляло баллов в его копилку. Однако в таком случае его задница будет безопасности, в отличии от наших. Хитро, несмотря на то, что он прав.

Да... Не хотели разделяться, но всё же пришлось. Поначалу я долго думал, как грифон сможет общаться с нами на таком расстоянии (ну не криком же), но всё оказалось гораздо проще: в шлеме грифона установлена рация, поэтому мы настроились на частоту друг друга. Он занял позицию повыше, а мы незаметно прошли в бакалею, где было полдюжины рейдеров. Мы с Мотли подождали, пока он отвлечёт их убийствами на улице.

Как только Феррис по моей команде начал стрелять в рейдеров на улице, что, кстати, получалось у него довольно ловко, то те рейдеры, что грелись в бакалее, заметили, как несколько их «товарищей» упали замертво. Это позволило нам с лёгкостью зайти к ним сзади через чёрный ход. Вместе с Мотли мы убили рейдеров, находящихся там. Винтовка к винтовке, спина к спине. Мотли молчала, но я чувствовал, что ей нравилась командная работа. Из снаряжения убитых я подбирал только патроны для своего оружия и медикаменты, а оружие, которое было в приличном состоянии, я с камнем на своём сердце оставлял. Лишний груз — мёртвый груз. Также, я надеялся найти какую-либо информацию об указаниях с выше, но ничего полезного не нашёл.

Мы прошли чуть дальше по улице, и из соседнего здания на разведку случайно вышла пара рейдеров — Феррис убил их до того, как мы сообразили, что они перед нами замаячили. Меня поразило то, что антимех-винтовка Ферриса имеет скорострельность в два раза выше, чем стандартный её аналог.

Как только мы прошли мимо трупов в сооружение, откуда и вышли те двое рейдеров, мигом отправились его исследовать и обнаружили остальных рейдеров. Первый этаж был сплошь в крови, на стенах висели кровавые гирлянды из кишок, печени, сердец. К потолкам прибиты тела пони, лица которых перерезаны в районе рта, видимо, в попытке придать им некую дьявольскую ухмылочку. По всему этому кровавому месиву в обилии ползали опарыши, грызя всё, что только было можно. Одна из колоний двинулась к нам, наверное, посчитав едой и нас, а кусаются эти черти действительно больно. Но, пожалуй, центром этой картины стала группка рейдеров, сидевших рядом с одним из трупов и пожирающих его мясо вместе с опарышами, получая дичайшее удовольствие от слабого хруста белых червей. Я уверен, что здесь в воздухе витает отвратительный смрад. Надо когда-нибудь вернуться сюда и сжечь тут всё. Дотла. Пока что хватит и убийства этих рейдеров.

Разобравшись с ними, мы отправились по ступеням на второй этаж, который был, пожалуй, не менее ужасным, но тут хотя бы не было опарышей. Судя по всему, в этом месте рейдеры спали. Во всех смыслах этого слова. В одной из комнат два рейдера занимались любовными играми между собой, используя при этом полуразложившуюся голову единорога. Они не успели среагировать на нас с Мотли, будучи угашенными просто слоновыми дозами винта и психо, поэтому и не были против, когда к их любовным игрищам присоединились и мы с Мотли.

Расправившись с двумя рейдерами, мы двинулись дальше по комнатам. В одном крупном помещении мы обнаружили ещё несколько рейдеров: трое из них были под наркотой и даже не удосужились снять ингаляторы с морд, другие два решили померяться силами между собой в соревновании «кто кому выбьет больше зубов».

Я решил расправиться с теми, что под кайфом, но отвлёкся, заметив, как Мотли неожиданно перешла в копытопашный бой. Она буквально порхала по комнате, нанося удары передними копытами по коленям одному, отчего тот прогнулся вперёд, и задними сломала челюсть другому, завершив всё это не менее смачным ударом передних копыт по черепу пони, нанеся по нему мощный и смертельный удар, о чём свидетельствовал хруст. Со вторым Мотли поступила более милосердно: пробила ему висок ударом копыта. Её телодвижения больше напоминают танец... боевой танец. Он настолько красив и элегантен, что не заметил, как слабо улыбнулся от такого исполнения моей напарницы.

Я, кажется, влюбился (в профессиональном смысле слова) и нашёл себе учителя по копытопашному бою — у неё просто бесподобные и точные движения.

— Не отвлекайся, — она спокойно указала мне на рейдеров, всё ещё находящиеся далеко от реальности и не понимающие, что сейчас произошло. Иногда у меня к ним проступает жалость... рабы своих инстинктов, рабы охватившей их жестокости. Я уже говорю это, как Принц. В целом, он действительно прав.
— Что за хуйня здесь… Шарк, это ты? — вяло начала рейдер, смотря на меня, и попыталась встать, но Мотли пристрелила её из своей винтовки раньше, чем она закончила свою фразу. Пуля прошла на вылет и застряла в стене позади рейдера.
— Давай, добей остальных, — сказала Мотли, вырывая меня из размышлений. Я достал свой меч и поразил остальных рейдеров прямо до глубины души, в сердца.
— Чего отвлёкся? — спросила Мотли, когда мы проверяли комнату на полезность и ценную информацию.
— Да так... иногда неожиданно проступает жалость.
— К этим насильникам и маньякам? — в голосе слышалось удивление.
— Да, я полностью понимаю, что они натворили. Однако не могу избавиться от мысли, что такое с ними сотворила Пустошь. Так уж сложилось... Под действием адреналина во время боя ты редко думаешь об этом, поскольку тобой управляет лишь одна мысль — выжить... — Я встряхнул головой. Пегаска промолчала. — Ладно, не буду об этом. Не ожидал, что ты перейдёшь в копытопашную. Нет, я знал, что у тебя есть навыки ближнего боя, но почему сейчас? — поинтересовался я, оглядывая мёртвых рейдеров. В их карманах я нашёл несколько отмычек.
— Экономия патронов. Всё равно они были безоружны, а ещё мне захотелось размяться — я давно не била кому-нибудь морду, — ответила она, разглядывая ничтожное оружие рейдеров в виде ржавых кухонных ножей. — Это так приятно вернуть этим мерзавцем ту боль, которую они приносили другим в своей жизни. — Мне нужно перестать шутить над Мотли, иначе при неудачной шутке она из меня сделает бежевый коврик. — Нас учили не проявлять жалости к своим противникам во время боя, так как для нас они этого не сделают. Звучит хладнокровно, но лично я считаю, что лучшим милосердием на данный момент для них является быстрая смерть, хотя... такие насильники и садисты их не заслуживают. Иногда лезу в копытопашный бой, поскольку у меня начинают чесаться копыта стоит мне увидеть все те зверства, что они творят с другими, а порой даже себе подобными...
— Спасибо, — сказал я, и удивился этой благодарности непонятно за что. Видимо, мне было приятно услышать чьё-то понимание, что я не один думаю о том, из-за чего мне временами становится дурно. Особенно от той, что постоянно молчит. На эту благодарность она ничего не ответила. Мне показалось, что она удивилась нравоучениям со своей стороны.

С остальными рейдерами мы расправились и двинулись на крышу. Там как раз сидели два рейдера с полуавтоматическими карабинами, а на крыше соседнего здания через улицу расположились два гранатомётчика. Если бы мы пошли в открытую, всего за пару секунд это место стало бы одной сплошной горячей точкой, где даже носу нельзя высунуть. А это пришлось бы делать, ведь гранатомёт имеет противное свойство ломать твоё укрытие.

Мотли расправилась с двумя рейдерами на той крыше, где находились мы, а одновременно с этим я из «Шёпота Ночи» вынес двоих рейдеров на соседней крыше. Командная работа.

Окинув взглядом верхушки соседних зданий, мы не заметили никого, да и ПипБак больше не отмечал красных меток.

Я сообщил по внутренней рации Феррису, что на крышах всё в ажуре. В определённом смысле. Меньше чем за минуту показался грифон и приземлился рядом с нами, сопровождаемый верным орлом. Эйдж от грифона на метр не отставал. Вот это я понимаю верность.

— Чего ждёте? Чуда? — иронически спросил тёмно-серый грифон.
— Да, чуда в перьях.
— Прыгать умеешь? — внезапно спросил Феррис, идя к краю крыши.
— Могу. А тебе зачем? — Он бы ещё спросил, умею ли я разговаривать… хотя тогда мне пришлось бы ответить красноречивым молчанием.
— Нам нужно добраться до во-он того соседнего здания, — он указал на здание через небольшую улицу. Я взглянул на улицу под нами — она просто обрушилась вниз. Пролом уходил в чёрную тьму бездны, и я решил перестать смотреть вглубь. Как там говорят? «Когда ты смотришь в бездну, бездна тоже смотрит в тебя»?
— Допрыгнешь? — усмехнулся грифон. Это что, вызов? Ну смотри пернатый, я ведь допрыгну!
— Ещё как! — уверенно сказал я. Кого я обманываю, ни хрена я не допрыгну. В моём горле застрял ком. Чёрт, и зачем я на это подписался?

Мотли и Феррис со своим питомцем с лёгкостью перелетели к соседнему семиэтажному зданию, забрались внутрь и уже через минуту показались из окна шестого этажа, с выжиданием и любопытством наблюдая за мной.

— Я жду, — крикнул грифон. Я боялся. Боялся, что не допрыгну. Пройти столько дерьма и так глупо умереть. Не теряя ни секунды, я начал разгоняться для прыжка и концентрировать свою магию для телепортации. Разогнавшись и как можно сильнее оттолкнувшись от края крыши, я прыгнул. Ощущение было… в общем, в задницу пережить такое ещё раз! На мгновение вспомнился тот прыжок с пожарным шлангом на крыше информационного центра принцессы Луны, хотя тогда у меня была страховка в виде того же пожарного шланга. Вместе с тем, эти ощущения отсутствия твёрдой поверхности под копытами, то же имеет свои плюсы. Я представляю, каково пегасам. Наверняка, получают массу удовольствия от полётов. Завидую Мотли и Феррису.

Пролетев метров шесть и начав снижаться под силой гравитации, я активировал заклинание телепортации и через мгновение оказался на самом краю окна рядом со своими напарниками. Если бы я прыгнул очень слабо, то точно бы не сумел телепортироватся так далеко. Нужно обязательно улучшить дальность заклинания телепортации, иначе следующий спор для меня окончится на беспросветном дне.

— Я и забыл, что ты единорог, — вздохнул Феррис.
— Однако я прыгнул и... допрыгнул, — улыбнулся я ему. Я думал, что рожу там, в воздухе.
— Это… Ладно, вот твоя десятка, Мотли. Не спусти всё на кобыл! — он передал указанную сумму крышек пегаске. Вы что, поспорили, допрыгну я или нет? Ну, знаете… Хотя меня радует, что Мотли поставила на то, что я допрыгну. Ну, а может потому, что ей не пришлось выбирать, поскольку другой вариант выбрал Феррис. Вот же индюк надутый.

Я оглядел помещение, в котором мы находились: оно представляло собой просторный офис, изобилующий рабочими столами с терминалами на них. Все терминалы не дожили до сегодняшнего дня. К сожалению, в этом здании нас услышали рейдеры.

Дьявол, вот так повезло — на ПипБаке отображено чуть больше дюжины красных меток, а по звуку они уже вовсю бежали сюда. Вскоре двери в этот офис слетели с петель, проломив несколько столов, и сюда вбежала дюжина рейдеров, которые разбежались по офису и сразу начали палить по нам со всех имеющихся стволов.

— Смотрите-ка, свежее мясо, я так долго не развлекался с ним, — крикнул самый крупный рейдер, полностью облачённый в тяжёлую, шипастую, цельнометаллическую броню с ожерельем из жеребячьих копыт на шее. На его боевом седле по бокам установлены автоматические гранатомёты, которые с эдаким грозным щелчком активировались, готовясь нести смерть и разрушение...

Ну, ахуеть теперь! Говорили мне, сиди дома, так нет, пришёл сюда...

Остальные вооружены дробовиками, штурмовыми винтовками, крупнокалиберными пистолетами. Походу, это необычная группа, поскольку они все хорошо вооружены и одеты подобающим образом — крепкую, мать его, броню! Будет худо, особенно из-за рейдера с автоматическими гранатомётами. Нет, я не дрожал от страха... Ну, или делал вид, что не дрожал как осиновый лист. Сложно сказать, из-за чего вызваны те или иные эмоции.

Началась симфония, состоящая из высоких трелей винтовок, низкого баса летящих ракет, звона падающих гильз. Я волновался насчёт снарядов не из-за того, что они попадут по мне или моим друзьям, а потому, как эти гранатомёты разрушат это здание к чертям собачьим, и оно станет нашим надгробием.

Мы укрылись за офисными кабинками, которые, как ни странно, были в состоянии довольно неплохо снизить скорость полёта пули, но вот со снарядом гранатомёта им точно не совладать. Не придумав ничего лучше, чем кинуть терминал в рейдера-ракетчика, дабы выиграть пару драгоценных секунд, я приступил к реализации плана. Магией выдрав с электронными дротами терминал, находившийся рядом со мной, я кинул в группу и угодил прямо в качка, который принял брошенный мною предмет прямо на голову. Трёхочковый! Публика ликует!

— Ну всё, сука! Ты разозлил Билли! Ты огребаешь! — кричал он в ярости, прыгая вокруг и давя своих же соратниц, пытаясь снять с головы мешавший ему предмет. Безумный парень. Он даже из-за своего веса сносил перегородки офисных кабинок, как бульдозер. Бульдозер... Эта кличка подошла бы ему.

Мои напарники не прохлаждались где-то в сторонке. Феррис при помощи своего боевого орла расправился с парочкой рейдеров, хотя, клянусь богинями, этот орёл и сам мог убить их всех своими коготочками, которыми он просто выцарапывал глаза тем невезучим, что не успевали увернуться. А те же, кто успевал, ловили пулю в переносицу от грифона. Прямиком в яблочко! Вернее, прямиком между глазными яблочками.

В этот момент Мотли действовала более активно. В том смысле, что она не сидела за одной и той же баррикадой, а перемещалась между ними, порой даже ловко запрыгивая на перегородки и перепрыгивая с одной на другую. Таким образом рейдерам было сложно в неё попасть из-за её проворности… Чёрт, а я ведь завидую её скорости и точности телодвижений, поскольку и я всегда одолевал противников подобными приёмчиками, если у них получалось подобраться ко мне поближе. Приёмчики остались в моём человеческом теле... только большая часть из них не исполнима в теле пони.

Виртуозно перемещаясь с места на место и уклоняясь, Мотли убила троих рейдеров. Четвёртую, которая подобралась слишком быстро к её укрытию, она одарила ударами своих копыт по её морде, а затем бежевая пегаска в боевой броне сделала вот что: она с разворота ударила своими задними копытами ей по передним коленным чашечкам, и кобыла прогнулась вперёд, так как получить открытый перелом невыносимо больно. В этот момент пегаска сделала сальто назад, вдарив задним копытом по подбородку пони, отчего у неё что-то хрустнуло в шее и она сделала мёртвую — уже в прямом смысле этого слова — петлю и грохнулась прямо в перегородку, оставив там огромную вмятину. До чего же она хороша в этом.

Мне как всегда досталось наилучшее — Ебанутый Билли (этот эпитет подарил ему я) и пара рейдеров, которые по счастливой случайности не были придавлены этим бульдозером. Билли вжарил по мне из гранатомётов, судя по всему, фугасом, так как взрыв буквально уничтожал всё, что было за целью. В конце концов, что-то в его гранатомёте щёлкнуло, и одна из ракет просто выпала, вместо того чтобы быть запущенной по мне; рейдер отвлёкся, а я, использовав этот момент, достал свой револьвер и активировал заклятие прицеливания. Время остановилось, и я сумел разглядеть и оценить противников: у двоих штурмовые винтовки, а одна леветировала перед собой два довоенных меча, похожие на китайские из моего мира. Эта ниндзя прикрывала тылы Билли. Похоже, он любит остренькое.

Я сделал по одному выстрелу в голову каждому рейдеру, а Билли — два выстрела. Пули успешно нашли свои цели в виде рейдеров со штурмовыми винтовками, по кобылице с мечами я промазал и попал ей в ухо, а рейдеру в тяжёлой металлической броне не нанёс урона вообще — его тяжёлый шлем отразил выстрелы...

Что же это за шлем-то такой прочный?! Может, передняя сторона хорошо защищена? Неужели эти рейдеры чуть посмекалистей, чем рейдеры из моего мира? Пока я был в секундном размышлении, я услышал тихое гоготание бульдозера. Это он что, надо мной смеялся?

Не теряя времени, я решил телепортироваться за гранатомётчиком, поскольку из-за ранения кобылица отвлеклась на звон и боль в ушах и была слегка дезориентирована, выронив свои мечи. Я собирался расстрелять рейдера в затылок, рассчитывая на то, что там защита шлема очень слаба.

Оказавшись позади Билли (не поймите меня неправильно, я хотел убить его) и направив на него ствол, я хотел было наградить его парой граммов свинца, но меня неожиданно сбыли с копыт. Кобылица вовремя успела прийти в себя и сбила меня в тот момент, когда я выстрелил, из-за чего я промахнулся. Рейдер обернулся, чтобы увидеть, что произошло, но его прервали выстрелы Мотли. Он повернулся и начал стрелять в неё из одного орудия, так как второе попросту не работало. Пегаска без особого труда уходила от этого одностороннего огня, делая красивые пируэты, от чего снаряды пролетали мимо неё, или уже уворачиваясь от осколков, разлетающихся после взрывов. Ебанутый Билли с чувством матерился из-за того, что не мог попасть по ней. Я бы с удовольствием полюбовался на её движения... но меня ждала другая пони.

Когда она меня сбила я попытался оттолкнуть её от себя, к счастью, успешно. Сделав это, я поднял свой револьвер и направил ствол на рейдершу, но она успела подобрать в телекинетическую хватку два своих меча. И один из них оказался между моим пистолетом и ней в тот момент, когда я выстрелил. Пуля раздробила меч, и его осколки упали на пол.

Вот же повезло ей!

Пока я хотел сделать следующий выстрел, она успела вонзить второй меч в мою переднюю правую ногу. Ей повезло (но не мне), что она попала в крепления между пластинами моей брони, и теперь из моей ноги торчал меч. Острая боль прошлась по моей правой передней ноге. Что ж — плюс один к крутому виду, но я был зол.

Двигать копытом не получалось вообще, так как она всё же умудрилась вогнать меч мне в сустав. Она так заворожённо следила за моими попытками достать меч из сочленения, удивившись своему попаданию, что не заметила, как я воткнул его ей в глаз и дважды провернул там, после вытянул его и вторым ловким и сильным взмахом отрубил ей голову.

Из этой огнестрельной симфонии, благородного звучания десятков выстрелов он смог уловить переливистый бас моего магнума и предсмертный хрип той, что прикрывала его тыл. Он повернулся к нам только через несколько секунд и, увидев летящую в его сторону голову, вновь был невероятно рассержен наличием посторонних предметов на его морде и, судя по звуку заряжающегося гранатомёта, крайне недоволен.

Я достал свой «Шёпот Ночи», но осознал, что не успею направить на него винтовку, поскольку его гранатомёты уже направлены на меня… и тут произошёл выстрел — сквозь голову рейдера пролетела пуля и врезалась в стену неподалёку от меня, выбивая приличный такой кусок кирпича. Билли с грохотом свалился на пол. Я посмотрел, кто был позади рейдера — это Феррис, державший в своих лапах антимех-винтовку.

— Ты как? — поинтересовался харизматичный с виду грифон. Рядом с ним как всегда парил в воздухе его питомец, а затем тот сел ему на спину.
— Да, спасибо. Только копыто чуть побаливает, — иронически ответил я, показывая раненую часть тела. Мотли вылезла из укрытия, и, увидев моё кровоточащую ногу, подбежала ко мне.
— Ты ранен, — сказала она. «Да ладно! А я-то думал, с какого перепугу у меня кровь из ноги течёт, может, у меня месячные?» — пронеслось у меня в голове. Адреналин всё ещё бурлит внутри меня.
— Честно? А я и не знал, — протянул я с удивлением, пытаясь прикинуться дурачком, на что Мотли тяжело вздохнула, а я достал зелье лечения и выпил его. Через несколько минут рана зажила, не оставив и следа на моём теле, но оставив пятна крови на броне и на бетонном полу, там, где мне воткнули тот злополучный меч.
— Мы наверняка привлекли внимание остальных рейдеров, — Феррис подошёл к нам, — нужно сматывать удочки.
— А что это была за группа? — спросил я, жестом показывая на мёртвого рейдера с гранатомётами.
— Это своеобразные банды, собирающихся вокруг сильного рейдера. Обычно группа состоит примерно из десяти рейдеров. Они или слоняются по городу, пытаясь найти что-нибудь в развалинах, или ходят по пустошам в поисках жертв и припасов, — ответил грифон, осматривая тело мёртвого гранатомётчика. Точно, я ведь уже натыкался на подобную группу, когда искал Стойло вместе с Лемон. Она также рассказывала об объединение рейдеров в подобные банды. — В последнее время они действуют более организованно.
— То есть?
— Скажем так, они просто так не бродят по развалинам Ред Спарка. Выглядит так, будто они получают указания и прочёсывают определённое районы в различных целях. И их нападения за пределами развалин выглядят более целенаправленней. В последнее время их атаки нацелены именно на караваны семейства Уотерфолл.

Грифон оглядел автоматические гранатомёты и пробормотал, что они почти в идеальном состоянии, за исключением одного из них, но кому какая разница? Не сказав ни слова, он вытянул из гранатомётов несколько деталей и положил себе в сумку.

— Если не можешь утащить хорошее оружие, то возьми хотя бы несколько редких деталей из него, которые могут пригодиться для другого оружия, — сказал он. — Надеюсь, ты пользуешься этим правилом.
— Несомненно, — улыбнулся я. С тех пор как я узнал, что в этом мире есть возможность отремонтировать оружие или технологию силой мысли, то осознал потенциальные возможности магии, однако всё-таки детали и запчасти я подбираю даже в таком случае, ведь иногда запасов магии может не хватить для ремонта чего-нибудь. Да и не всё можно отремонтировать одной лишь силой мысли.

Мотли молча собирала нужные ей боеприпасы с трупов рейдеров, не проронив ни слова, впрочем, как всегда. Хотя на меня произвело приятное впечатление её откровение некоторым временем ранее о рейдерах и их убийстве. Сейчас я внимательно рассматриваю снаряжение Билли на предмет разного и хорошего в его карманах… так-с, что тут у нас?

Ожерелье из детских копыт, гранатомёт в крайне дерьмовом (спасибо тебе, Феррис, что забрал самое полезное) состоянии, диски с довоенных концертов Сапфиры Шорс и необычного размера... ключ? Похоже, этот ключ от какого-то склада или места, где они хранили награбленное, а может, и от большого сейфа. Если повезёт, то мне удастся найти этот склад и отыскать там что-нибудь стоящее... может даже информацию ил подсказки о происходящих делах в рядах рейдеров.

---

Спускаясь в нижнее помещения здания, мы отчётливо слышали матерную ругань и истеричные смешки рейдеров неподалёку, которые уже начинали делать ставки, кто из них больше сможет сожрать свежего мясца.

Чёрт, нужно было сваливать как можно быстрее, ведь ещё буквально пара минут — и они окружат нас. Понятное дело не для того, чтобы водить хороводы и петь песенки. Вот почему мне так везёт? Когда нужно не шуметь и соблюдать тишину, на мою голову падает табун рейдеров, а их альфач вооружён гранатомётами. И даже когда ты пытаешься разобраться с ним, из ниоткуда появляется его напарница с мечами. Пустошь и Удача... как же я вас чертовски обожаю! До гроба просто.

— Феррис, ты слышишь этот балаган на улице? — обратился я к грифону, слегка замедлив шаг и вслушиваясь в голоса на улице. Они становились всё громче с каждой секундой. Времени ничтожно мало.
— Ага. А ещё я знаю, как уйти отсюда, — ответил он, подходя к пролому в стене, ведущему, видимо, в подвалы. — Пойдем через канализацию... Возражения будете выказывать пожирающим вас рейдерам.
— Разве они за нами не последуют? — уточнил я. Мы можем оказаться зажатыми в углу, если обнаружится, что все ходы завалены.
— Тогда мы будем сражаться как герои, и, может быть, когда-нибудь, через тысячу лет наши останки найдут археологи и запишут нашу смерть как «героическую». Ну, это в лучшем случае, конечно, — ухмыльнулся грифон. — Если серьёзно, рейдеры без понятия, где мы, а когда узнают, мы уже будем сушить вёсла где-нибудь в квартале отсюда.
— А вдруг путь будет завален? — Я выразил свои опасения, ловко спрыгивая в подвал. От моего прыжка в воздухе поднялась небольшая тучка пыли, видимая лишь под слабыми лучами с поверхности.
— Под Ред Спарком огромная сеть канализаций, как и в любом большом городе, — сказал грифон, спрыгнув за мной, а за ним спустилась и Мотли. — Поверь, вероятность того, что все пути завалены, почти что равна нулю. Вернее нет, она равна нулю, так как рейдеры сами расчищали некоторые пути. Так что, не все пути не могут быть заваленными.
— В смысле? — удивлённо спросил я. Разве этот город не полностью был подчинен им? Чего же они интересно могли бояться в этих тоннелях, что не рисковали расчищать все пути?
— Не забывай, — начал он, надевая полностью закрытый шлем того серого оттенка, что и его броня, — что «Кратер» радиоактивен, а в канализации много гулей и крыс. Гигантских, сука, крыс, размером, может, с жеребёнка. И сколько бы рейдеры не утюжили каналы, крысы и гули появляются вновь. На поверхность они не выходят в основном потому, что их там сразу же стригут, как газон.

Прекрасно! Крысы… Ненавижу крыс. Особенно гигантских. Нет, было, конечно, время, когда я вполне нейтрально относился к хвостатым и даже ловил их, подшучивая над девчонками в Убежище, но… это было ровно до того момента, как я прознал о том, сколько эпидемий началось из-за них. Знаю, звучит странно, но после тех уроков биологии я стал совершенно иначе относиться к ним. Знание приносит пользу.

Из подвала мы попали прямо в канализационную систему. Тут пахло дерьмом, гнилью, тиной, кровью и тленом. Я чувствовал это сквозь маску, но очень слабо , хотя даже этого хватало, чтобы голова начала болеть от этого мерзостного сочетания. Наверное, не будь у меня маски, я бы потерял сознание...

— Как же здесь воняет, — с отвращением сказала Мотли, единственная, у кого не было противогаза или респиратора, лишь шарф. Бедняжка. Если бы не шарф, то она бы ощутила всю периодическую химическую таблицу на нюх. Я бы с радостью отдал ей свой шлем, но меня как-то не радовала перспектива самому занюхнуть это по полной. Блин, у неё аж лицо позеленело. Эйджи прятал свой клюв под крыльями, чтобы не чувствовать этой вони. Выглядело мило.
— Ты же не думала, что здесь будет всё благоухать ванилью и цветами? — риторически спросил я.
— Эй, у тебя ведь шлем полностью закрытый. И такой вони ты не чувствуешь, — с возмущением ответила пегаска. Знала бы она, как она ошибается.
— Однорог, она говорит правду. Канализации Ред Спарка самые худшие во всей пустоши. — Кто-кто? Однорог? Ну всё, пернатый, ты попал. Буду помогать Лемон мстить ему.
— Интересно, это ж во скольких дерьмостоках ты побывал, чтобы так смело судить? — с издёвкой спросил я.
— Вот же козявка, — буркнул грифон, чуть улыбнувшись. Затем он осмотрел окружающую нас темноту. — Помимо этого, здесь беспросветная тьма. Многие рейдеры и вовсе боятся ходить по этим туннелям из-за тех же гулей и крыс в такой темноте. Надеюсь, в ваших шлемах есть прибор ночного виденья?
— А как же.

Продвигаясь по тёмным канализационным коллекторам, мы на слух различали отдалённые звуки стрельбы, но чаще всего слышали бульканье воды и того, что там плавало. Отвратительно.

В саму воду заходить не стоило по одной крайне важной причине — она излучает «приличный» уровень радиации. Грифон оказался прав — здесь много ответвлений, по которым можно пройти. Их тут столько, что будь мы тут без Ферриса, то скорее всего заблудились бы, особенно в такой темноте, но он уверенно вёл нас вперёд. А может, он так уверен в правильности своего пути только потому, что он нифига не уверен в этом, и боится признаться в этом только из-за своей грифоньей гордости? Так или иначе, я подметил, что грифон постоянно вертит головой в поиске табличек на потрескавшихся стенах. Судя по всему, они указывают на то, в каком из тоннелей мы находимся. Раньше это делалось для облегчения работы ремонтных служб, а теперь это помогает двум пони и двум... орлам уйти от обдолбанных каннибалов и садистов.

Из моих размышлений меня вырвали красные метки, начавшие кучками маячить на ПипБаке за следующим поворотом — гули или крысы. Лишь бы это были гули.

Я шёпотом сказал своим спутникам о том, что не стоит шуметь. И ровно в тот момент, как я закрыл свой рот, под моим копытом хрустнуло обглоданное ребро какого-то бедолаги, лежавшего тут, наверное, уже пару дней. Дерьмо! Нужно было быть осмотрительней! Что бы там ни было за поворотом, оно услышало хруст и зарычало, готовясь выйти к нам и поздороваться.

Ясно... Гули! Это же мои самые любимые фанаты! Никогда бы не подумал, что буду счастлив их слышать! Их было две дюжины, и они неслись прямо на нас, желая растерзать нашу неразложившуюся плоть, из-за чего нами было принято решение тактическое отступление, ведя по гулям беглый огонь.

Феррис использовал свой карабин, и его как всегда защищал Эйджи, принимая на себя противников, подошедших слишком близко, а Мотли использовала только одну винтовку на своём боевом седле — ту, что с глушителем. Если гуль успевал подойти к ней близко, то она убивала его точными и смертоносными ударами копыт. Я использовал свой «Шёпот Ночи».

Мы осторожно отступали назад, отстреливаясь от толпы гулей. Слишком малочисленной, чтобы убить отряд, подобный нашему, но достаточно большой, чтобы легко завалить и загрызть Стального Рейнджера. Повезло мне, что я был не один, в отличии от того времени, когда я убегал от орды гулей в подземках Мэйнхэттена, еле унося копыта от их щёлкающих пастей.

Когда мы расправились с последней гнилушкой, Мотли сказала: — Господин Дэниэл, не соизволите ли вы в следующий раз смотреть себе под копыта и не наступать на всякое дерьмо? — Если бы издевкой в её голосе можно было растопить лёд на полюсах, нас всех бы ждал мировой потоп. Чёрт, даже Эйджи закричал на меня с упрёком. Вот после этого я действительно ощутил себя неловко.
— Видишь? Даже Эйджи со мной согласен. Спасибо, — ответила пегаска и повернула голову, кивнув орлу за поддержку. Не, ну вы только посмотрите на эту пегаску, лицо которой так и просит кирпича.
— Извини. Засмотрелся на табличку, — ответил я. Хотя это правда, но прозвучало крайне глупо. Достаточно, чтобы грифон посмотрел на меня, как на идиота, и начал тихо угорать про себя. Между прочим, Мотли в последнее время становится более разговорчивей. Видимо, на это сказываются идущие друг за другом перестрелки и борьба за свою жизнь, вслед чего её начинают переполнять эмоции и она становится более живой. Может, скоро настанет момент, когда она улыбнётся… Эх, хоть фотоаппарат с собой всегда носи, чтобы не пропустить такое событие.

Я вдруг вспомнил, как однажды помогал Майклу Анджело в его вдохновении. Тогда он мне дал рабочий фотоаппарат, чуть ли не единственное рабочее подобное устройство на пустошах, который я потом использовал в своих целях. Нет-нет, не подглядывать за голыми женщинами... Мне даже понравилось фотографирование.

---

— Феррис, а ты точно знаешь, куда ты нас ведёшь? — спросил я у тёмно-серого грифона, когда мы продолжили путь после небольшой ссоры с аборигенами.
— Конечно знаю. А у тебя что, есть какие-то претензии? — Он повернулся ко мне и взглянул на меня.
— Ну… — начал я, пытаясь найти нужные слова. — Ты же здесь бывал, и, судя по всему, не раз? Значит, ты должен знать эти «коридоры» довольно-таки хорошо. Просто я иногда замечал в твоём взгляде сомнения по поводу того, куда мы идём.
— Я пытаюсь провести тебя тем путём, где меньше всего потенциальных противников. Вспоминаю, какой путь более безопасен, — пояснил он. В доказательство его питомец Эйдж повернулся ко мне, приподняв крылья, легко и протяжно прикрикнул. Вот же хищный попугай, всё повторяет за своим хозяином.

Пройдя несколько часов по канализации и коллекторам, проходя всевозможными путями, мы уже приближались, по словам Ферриса, к безопасному месту, где можно перевести дух и вдохнуть более-менее «свежего» воздуха. Это место было чем-то наподобие станции, где пересекались несколько крупных канализационных магистралей. Естественно, рядом с подобными пересечениями были и технические помещения, в которых рабочие контролировали и управляли здешними системами.

Как только мы приблизились, то услышали отдалённый хохот, а мой ПипБак засёк примерно два десятка красных меток. Судя по всему, это были не фанаты… и уж точно не пищащие твари. Я и Мотли взглянули на Ферриса.

— Эй, я не виноват, что рейдеры успели за неделю занять это место! — шёпотом сказал нам грифон. — Мимо них просто не пройти, слишком рискованно. Они определённо нас засекут. Необходимо использовать фактор внезапности и атаковать их первым, желательно с двух сторон.
— Ладно, — едва слышно вздохнул я. — Скажи, сколько точек входа в технические помещения? — так же шёпотом спросил я. На протяжении всего диалога говорили вполголоса.
— Две, и одна через запасной лаз.
— Погоди, откуда ты знаешь, что есть запасные пути на эту станцию?
— Ну, дружище, все подобные узловые станции построены по одной схеме. Если по каким-то причинам автоматика дверей будет испорчена, то существует запасной, «чёрный» ход на станцию. Часто рейдеры не знают об этом запасном лазе. Кто-нибудь из вас пролезет в этот лаз, рейдеры отвлекутся на вторгшегося противника, и таким образом оставят защиту двух других дверей.
— Я пас, у меня боязнь замкнутых пространств, — внезапно отозвалась Мотли.
— А если я прикажу? — с ехидством спросил я.
— То я надеру кому-то его бежевую задницу. Я ясно выразилась? — холодно и угрожающее проговорила она. Я же с отчаяньем посмотрел по сторонам, словно бы в надежде отыскать ещё желающих. Глубоко вздохнул и выдохнул.
— Придётся мне лезть, — с неохотой проговорил я. — Тогда ты вместе с Феррисом и Эйджем атакуешь через основные двери. И чтобы обязательно были! Сам я не справлюсь.

Мы разделились, а я, отыскав нужный лаз, стал пробираться по нему в помещения, занятое рейдерами. Труба оказалась достаточно длинной и узкой, так что мне пришлось снять с себя сумки, леветируя их позади себя, чтобы втиснуться в это тесное пространство. Странно, что запасной путь был таким узким.

Труба не особо ржавая, что было достаточно странно. Будто бы её кто-то постоянно чистил от красновато-коричневого налёта, свойственного вообще всему довоенному. Зато вместо этого по всем стенам трубы в гигантском количестве налипла всякая мерзость вроде тины, мокрых волос, использованных презервативов. Да и ещё отвратительный смрад. Чёрт, это же запасной путь, какого чёрта? Уже предвкушаю, что мне необходимо будет неделю мыться чистящим средством, чтобы избавиться от запаха.

Вот где-то в конце забрезжил слабый свет, говоривший о том, что выход уже близко. Осторожно выбравшись наверх, я обнаружил, что весь этот запасной путь являлся трубой, ведущей к одному из кабинок в туалете. Что же, с юмором у архитекторов всё было очень и очень неплохо. Или они были слишком уверены в том, что автоматика не откажет.

Выход из трубы был в том месте, где должен был стоять унитаз. Рядом с выходом из трубы лежал скелет какого-то пони, рядом с копытом которого валялась вилка…

Так вот что за мусор был в этой трубе... Я в дерьме. В прямом смысле. Я, наверняка, буду вонять на всю округу так, что даже рейдеры учуют мой запах за несколько миль.

Ровно в тот момент, когда я надел сумки и собрался выходить из кабинки, её открыли снаружи — это был один из рейдеров. Он посмотрел на меня, и так несколько секунд мы просто пялились друг на друга. Я решил прервать молчание первым.

— На что уставился? Никогда не видел Пони из Толчка? — риторически спросил я у него. Не теряя ни секунды, я ловко достал свой «Шёпот Ночи», направил на него и нажал на спусковой крючок. Вышла осечка, а рейдер с испуга быть застреленным больше не сдерживался и обделался прямо на пол.

Мысленно закатив глаз от осечки, я тут же достал свой револьвер, прицелился в рейдера, выстрелил… нет, снова осечка. Превосходно, оружие в этой трубе хорошо промокло. Придётся его хорошенько почистить, да и себя тоже нужно очистить от этого дерьма. Рейдер смотрел на меня большими изумлёнными глазами, не понимая, какого Дискорда здесь происходит.

— Сейчас, подожди, — сказал я, подняв переднюю ногу. Я более, чем уверен, что со стороны это выглядит комично. Надеюсь, что меч не рассыплется к хренам, чему я к слову не был бы удивлён в сложившейся ситуации... А, хрен с ним, я решил сделать по-другому, самым надёжным способом.

Я резко и ловко развернулся и ударил рейдера по морде задними копытами. От приложенной мною силы рейдер отлетел в стену, прямиком на висевшее там единственное уцелевшее зеркало, которое разбилось от прилетевшего в него рейдера. Осколки с характерным звуком посыпались на кафельный пол. Пока он не успел встать, я подошёл к нему и магией свернул ему шею. Я уже слышал, как в других помещениях переполошились рейдеры.

Ну всё, понеслась моча по трубам… Я достал меч и выбежал из туалета.

Снаружи я встретил двух рейдеров с винтовками. Они тупо уставились на меня, но одна из них всё же решила сказать своё слово.

— Ты что ещё за хер? — шокировано спросил она.
— Санитарная проверка! — выкрикнул я и набросился на неё. Вторая была слегка обескуражена происходящим безумием и не осознавала всей серьёзности этой ситуации, поэтому она ничего не успела сделать мне, когда я сбил её подругу с ног. Я использовал её рассеянное моим внезапным появлением состояние, выхватив винтовку из её магической хватки и ударив её прикладом. Нацелил винтовку на голову другой рейдерши, которая в панике начала целиться в меня, но я опередил её и выстрелил первым. Пуля прошла сквозь её голову и вонзилась в стену позади неё, оставив там небольшое отверстие. А потом я нацелил на ту, по которой приложился прикладом, она уже хотела звать на помощь. А толку? Меня всё равно уже раскрыли, особенно после этих выстрелов. Я в один момент подарил ей несколько грамм свинца.

Я быстренько проверил их карманы, и вот моё счастье — осколочные гранаты. Всё, сейчас будет фейерверк. Заодно это и будет сигналом на начало штурма для пернатых компаньонов, к тому же, мои выстрелы они также должны были принять в качестве сигнала. Подхватив винтовку и пару магазинов к ней, я выбежал в следующий коридор, где меня встретил вооружённый обрезом рейдер. Интересно, а у него зубы не повыпадают от отдачи? Одновременно мы нацелились друг на друга, и столь же одновременно выстрелили. Он был на достаточном расстоянии, чтобы моя броня выдержала попадание рассеянную дробь. К несчастью для рейдера, я был вооружён отнюдь не обрезом, а его череп не был защищён шлемом. Краткая очередь из винтовки окончательно определила его дальнейшую судьбу.

Пробежав чуть дальше по коридору, я увидел двойные двери, и, судя по ПипБаку, за ними находились ещё рейдеры. Задними ногами я ударил в центр дверей, те открылись вовнутрь, и все, кто за ними находился, заметили это и столь же быстро открыли по мне шквальный огонь. Проскользнув к металлическому столу, я перевернул его так, чтобы он служил мне хоть каким-то укрытием от этого свинцового дождя. Рейдеры хохотали и стреляли в стол, за которым я прятался. Где же поддержка? Меня сейчас пристрелят! Я достал две найденные осколочные гранаты. Выдернув чеку и выждав две секунды, я бросил их в рейдеров. Отведайте горячей картошки, ублюдки!

— Ёбанный в рот! — выкрикнула одна из кобыл-рейдеров, и вслед за этим послышался оглушающий взрыв двух гранат, а в моё укрытие пролетела чья-то нога.

Когда взорвались гранаты, я быстро сменил укрытие на металлическую трубу, которая по всем расчётам должна была выдержать попадание пуль. Ну или залить всю комнату дерьмом. Рейдеры начали вновь в меня палить, но через несколько мгновений среди этой симфонии выстрелов я услышал, как добавилось несколько новых... боевых музыкальных инструментов, а именно громовые залпы чьего-то мощного пистолета. Наконец-то воздушная поддержка... то есть, пернатая!

Почти все рейдеры, до этого стрелявшие по мне, отвлеклись на новых противников, кроме небольшой тройки. Один из этого трио, видимо, был эдаким главарём этой небольшой группы, так как на его голове шлем из костей пони. Что же, посмотрим насколько он прочный.

Выждав момент, я выскочил из-за укрытия, вошёл в нирвану заклятия прицеливания и сделал по одному выстрелу в голову каждому из трёх рейдеров. Двоих я достал, а третьего защитил его шлем. Что же, шлем оказался действительно достаточно прочным для средней винтовочной пули. Установив режим винтовки на фиксированный огонь из трёх пуль, я приложил свою магию на спусковой крючок и нажал на него, как итог, у рейдера не осталось ни шлема, ни головы.

Остальные рейдеры стреляли по моим спрятавшимся за укрытиями напарникам. Мотли отстреливалась из своей энергомагической винтовки. Зелёные сгустки энергии… или, магии. Неважно. Они настигали свои живые цели, превращая почти всех их в зелёную жижу.

Феррис отстреливался из своего необычного пистолета. Он выдавал большую отдачу, а ещё с лёгкостью превращало головы рейдеров в месиво из крови и мозгов. Головы взрывались, словно спелые дыни. Как всегда рядом с грифоном парил орёл, отвлекающий рейдеров, чтобы потом его хозяин смог добить их.

Я решил проредить ряды оставшихся, ведь рейдеры не замечали, как я расправился с их дружками. Поэтому я бросил им под ноги последнюю третью гранату. Рейдеры даже не удосужились посмотреть, что так зазвенело рядом с ними, видимо, выстрелы из пистолета Ферриса не слабо так оглушили их. Взрыв осколочной забрал жизни последних безумных мордоворотов.

— Вы там перекусить решили? — риторически спросил я, когда Мотли и Феррис показались из-за укрытия.
— Ты думал, что мы пуленепробиваемые и пойдём напрямую к рейдерам, пока ты их не отвлечёшь на себя? — удивлённо спросила пегаска. Порой я начинаю забывать, что мои союзники не железные роботы, не ощущающие боли и страданий.
— Чем это так воняет? — спросил грифон с отвращением. Потом он взглянул на меня и расхохотался во всё горло. Мотли тоже, посмотрев на меня, улыбнулась, но с огромным усилием сдерживала смех. Это выглядело так забавно… Вот твою мать, где же фотоаппарат, когда он так нужен?!

Погоди, почему Феррис до сих пор ржёт?

— Ты бы… себя… видел, Дэниэл, — в перерывах между хохотом еле произнёс грифон. Я что, так сильно измазался, пока лазил по трубе?
— Ну да, полазь сам в этой трубе, над которой был грёбаный унитаз! — раздражённо выпалил я. От этого грифон ещё сильнее разразился хохотом и начал кататься по полу. Стоп… Стоп-стоп. Эта индюшка знала об этом?!
— Ты с самого начала знал об этом?! — ещё с большим негодованием выкрикнул я. Если это так, то сегодня я буду кушать прекрасную, аппетитную индейку, запечённую в собственном соку и с хрустящей корочкой.
— Забыл одну деталь, подумаешь… — Он особенно выделил слово «деталь». Как будто он знал, что пегаска не полезет в трубу из-за того, что у всех пернатых распространена клаустрофобия. Или ему очень хотелось, чтобы именно я испачкался. Сукин сын!
— Что?! Забыть такую деталь?! Да я твоими перьями подушки набью! — закричал я и начал гоняться за грифоном, убегающим от меня, при этом смеясь и говоря, что от меня точно лучше держаться подальше. Ну всё, пернатая падла, сделаю я из тебя куриный бульон! Эйдж решил, что лучше нам не мешать, и приземлился рядом с Мотли.

Я гонялся за грифоном по этому большому техническому помещению, угрожая ему, а он всё время хохотал. Он умолял, чтобы я за ним не гнался, иначе он загнётся от одной из причин: или от смеха, или моего запаха. В какой-то момент я споткнулся и упал на пол, не слабо так ударившись.

Блять. Ну что за говно со мной происходит в последнее время...

Я был раздосадован и расстроенным, но затем услышал, что помимо Ферриса открыто смеётся уже и Мотли. Её смех заливистый и звонкий, что заставил даже меня улыбнуться, подняться и посмотреть на его обладательницу. Её улыбка стала для меня явлением совершенно необычным и долгожданным… Смех, вперемешку с её прекрасным голосом, просто воодушевлял меня и делал мир вокруг позитивным… Это так играет на контрасте её недавней угрюмости и мрачности, что на мгновение мне показалось, будто это совершенно другая пони, другая бежевая пегаска. Я заслушался её тихим, как лёгкий бриз, смехом, что позабыл о Феррисе, и что воняю, как двухсотлетнее дерьмо.

— Чего ты смеёшься? — безукоризненно спросил я, с ощущением улыбки на лице.
— С вами двумя не соскучишься, — ответила она, махнув копытом, и отвернулась, заметив, что я на неё смотрю. Либо из-за того, что от меня несёт за три квартала. Мне нужно немедленно принять душ, иначе запах останется со мной навеки… Где же мне душ-то принять? Тут же только туалеты, а в них-то уж точно не помоешься, по личному опыту знаю.
— Тебе нужно принять душ, — после небольшой паузы сказала Мотли. Да ладно?! В таком виде меня даже рейдеры засмеют!
— Это и пьяному ежу понятно. Где, не подскажешь? — вежливо спросил я, улыбаясь. Правда, этой улыбки никто не видел, потому что я не хотел снимать своего шлема, так как осознаю последствия этого — сам очамрею от собственной вони.
— Между тем, — я оглядел помещение, посмотрел на ПипБак — там не оказалось никаких меток, кроме метки Мотли. — Где Феррис и Эйдж?
— Без понятия, — послышался её ответ. Я потерял двух пернатых из виду после того, как споткнулся и отвлёкся на смех Мотли.

Мы с Мотли оглядели мёртвых рейдеров. Пегаска держалась от меня подальше. Чёрт, мне почему-то стрёмно снимать свой шлем, чтобы почувствовать это зловоние в полном букете «цветочных» запахов на себе. Я всю жизнь нахожусь в дерьме, но в буквальном смысле — это мой первый раз. Хм. Так или иначе всё бывает в первый раз.

В карманах и сумках рейдеров оказалось много патронов для моего револьвера, заколок, и у каждого было по крайней мере несколько мешочков с десятками крышек. Через несколько минут обыска появился Феррис со своим питомцем.

— Где ты прохлаждался? — спросил я, не оглядываясь.
— Искал тёплое безопасное гнёздышко и... — многозначительно умолк он, и тут же кинул передо мной несколько пачек довоенного порошка «Глэр» со слегка затёртым от времени изображением привлекательной белоснежной пони и длинной синей гривой с ослепительной улыбкой, которая произносит: «Блеск, чистота, свежесть — всё это остаётся после меня». Посмотрев на эти пачки, я медленно повернул свою голову в сторону Ферриса.
— Что? Я тебе помощь оказываю, нашёл несколько пачек порошка. Блеск твоей брони будет освещать всё вокруг, чистота заставит других завидовать, а свежесть притянет к тебе кобыл. — Возникла небольшая пауза. — Нет, я не собираюсь вновь подкалывать тебя. Мне достаточно и этой чудесной картины... ты уже не сможешь это переплюнуть, — хохотнул он. Пачки порошка окутало голубое свечение моей магии, я без лишних слов, медленно и с подозрением глядя на грифиона, телекинезом положил их в свою сумку.
— Ну смотри мне... Я потом проверю, если это опять твоя шалость, то заставлю тебя сожрать весь этот порошок, или же затолкаю его тебе в задницу, но тем или иным образом, внутри тебя он окажется... Итак, по поводу гнёздышка... ты же говорил, что это место безопасно.
— После того, где ты побывал… Здесь уже неудобно находиться. Я вылез наружу, чтобы подышать свежим воздухом, и увидел рядом вполне приличный отель, ещё держащийся на своих четырёх стенах и фундаменте. И он был пустой. Вроде бы.
— Вроде бы? То есть, ты его даже не проверял?
— С учётом того, что снаружи уже наступили сумерки, а в окнах не было света, и в здании не было никакого постороннего шума, вроде хохота и воплей, можно предположить, что отель пустой.
— Ладно. Надеюсь, там есть ванные в рабочем состоянии. — Мы вылезли из канализации. Лаз был рядом с узловой станцией, где мы находились.

---

Снаружи сильно стемнело. Даже в такую темноту на небесах виднелся отчётливый жёлтый оттенок. Эйдж довольно закричал и сделал в воздухе несколько пируэтов, как только мы выбрались на поверхность.

Как и говорил грифон, рядом с выходом из лаза на улице стояло единое более-менее уцелевшее здание — отель «Сансет» в шесть этажей, стены которого имеют оранжевые оттенки. Оранжево-жёлтая вывеска «Сансет» спустя двести лет ещё мерцала, причиной чего, вероятно, являлись стандартные повреждения. Мне, в общем-то, до лампочки. В данном случае, это странно прозвучало.

Мы вошли в заброшенное веками фойе отеля. Всюду скелеты, грязь, мусор, гниль. Оранжевая штукатурка почти вся облупилась, валялось множество разломанной мебели, уничтоженный терминал на столе администратора, за которым неприкаянно лежал скелет этого самого администратора, а в довоенное время он или она всегда счастливо приветствовали новых посетителей, рассказывали об отеле, давали ключи от номеров… Теперь это в прошлом. Иногда так странно и тоскливо ходить по местам, где несколько веков назад царил мир и порядок, а сейчас властвует лишь разруха и пустота.

Осмотрели номера. Все они были разграблены, а большинство из них завалены, обрушившимся потолком или стенами. Самое интересное началось, когда поднялись на самый верх — в пентхаусы. Вернее, на шестом этаже был только один большой номер, двери которого забаррикадированы металлическими балками и цепями. И странным было то, что лифт поднимался только на этот этаж, в фойе и подвал, а кнопки на другие этажи не работали вообще — они разбиты или вовсе выцарапаны, их ремонтировать у меня не было желания, так как мы уже обследовали остальные этажи используя лестницу.

Кто же живёт за этими дверьми? На ПипБаке не было никаких меток. Двери надёжно забаррикадированы, но их можно выбить силой.

— Так, единственным способом будет выбить эти двери... — начал я, но меня прервали.
— Погоди, дружок-пирожок, — оборвал меня грифон. — Я абсолютно уверен, что эти двери не поддадутся твоему обаяния. Давай я проникну через окно и открою их изнутри. Будет проще, ты так не думаешь?
— Верно, — согласился я, слегка удивившись забывчивости того факта, что мои компаньоны вообще-то могут летать.

Через некоторое время по то сторону забаррикадированных дверей послышался звук отодвигающегося тяжёлого предмета, вслед раздались щелчки и переключение нескольких рычагов, отодвигание деревянных балок, и двери наконец открылись вовнутрь.

— Я же говорил, — ухмыльнулся грифон, на мгновение взглянув на обратную сторону дверей, — что у тебя ничего не получилось бы.

Внутри помещения я увидел стоящий неподалёку от дверей большой гардеробный шкаф, а за самими дверьми установлено и закреплено множество различных засовов и деревянных балок. Само же помещение выглядело в стандартном... рейдерском антураже. Много откровенной похабщины и порнографии на стенах, кровь вперемешку с дерьмом, украшения из внутренностей пони, предположительно, кишок, окровавленных, ржавых и погнутых клеток, в некоторых из них ещё лежали останки тех бедняг, до которых добрались рейдеры и притащили их сюда. По номеру разбросано множество грязных, обоссанных матрасов, на некоторых в неестественных позах валялись пара трупов пони, судя по всему, умершие совсем недавно, так как личинки в ранах ещё не вылупились, можно с уверенностью сказать, что им меньше недели. Даже беглого взгляда на тела хватит, чтобы понять, что с ними делали: много ссадин, порезов, копыта, обмотанные колючей проволокой, оторванные конечности, вырезанные глаза, сшитые рты. Мёртвой маленькой кобылке на одном из матрасов досталось больше всего. Она почти вся была залита собственной кровью, а в районе её задних ног валялось много стекла…

Мотли не смогла выдержать всего этого, её лицо позеленело и её желудок изверг всё, что она ела за этот день. 

Подобного я навидался в Пустошах достаточно, и несмотря, что мне было немного дурно от всего этого зрелища, еда обратно не лезла.

Мы осмотрели комнаты, где обитали рейдеры, но их самих здесь почему-то не было. Где же они? Может, сидят где-нибудь в засаде? Я осмотрел главную спальню, которая находилась на втором ярусе апартаментов, и там развешено множество «украшений», таких же, как и на входе в номер, оружия или какого-нибудь ценного снаряжения не обнаружилось. В основном здесь были трупы... много трупов. На небольшом красном (не от крови) деревянном столике лежала столь же небольшая, копытописная записка. Слова было сложно разобрать, а те из них, что были написаны более-менее разборчиво, содержали такое количество ошибок, что сразу было понятно, что рейдеры настолько деградировали, что даже забыли, как правильно писать.

«Ахуевший Билли слишкм сильна ссыться щто нашь опщак спистят иппаные тирпилы с друхих банд. Паитаму он нидавно нашол одного питушару каторый вроди как дамушшникам ранше был но черес несколка дней этот писдобрат падарвался на мине. До сих пор оттираю с себя его питушиные кишки. Похеру мороз что он закнулся, главное, что он сумел поставить замок на огромный мать ево в сраку сейф в потвале этого злоебучего отеля. Билли сразу же стал склатывать туда общак наш: патроны, оружые, браню, большую часть наркаты, крышечки чуть. Вобщем все что мы как дань для пахана нашего добывали. Доступ к этому сейфу имел сам Ахуевший Билли чтобы никто нашь абщак не спиздил. Кюч он всегда носил с сабой и никаму его ни давирял. Сученак. Прирезжу его ва сне как нибут и сам автаритетам стану. И по закону свабоды жить будем еб его».

Так вот чьё это логово… Охуевший Билли. Я его называл «Ебанутым», но сути в общем-то не меняет. Странно, что эти болваны не оставили никого из своих, чтобы тот караулил логово. Теперь понятно, что был за ключ на теле того бульдозера. Необходимо спуститься в подвал и осмотреть сейф… Теперь это объясняет, почему рейдеры оставили только три этажа, между которыми передвигается лифт — остальные им ни к чему.

Апартаменты выглядели следующим образом: главный зал с проходами налево и направо; с правой стороны находился подъём на второй ярус, представленный добротной деревянной лестницей, расположенной впритык к стене; большой балкон за просторным и обширным окном; столовая — первая дверь слева от входа; следующая дверь от столовой вела в туалеты и ванную; и последние двери у наполовину разбитого окна вели в общую спальню. Везде рейдеры нацепляли своих украшений, как игрушки на ёлку, придав этому месту настроение Рождества и Нового Года, но в спальнях всё выглядело не менее худо. Осмотрев её… судя по всему, это было «местом развлечений» для рейдеров из-за обилия проржавевших цепей и клеток, там же к стенам прибиты кандалы и схожие удерживающие металлические конструкции, ещё присутствовали разного рода режущие и колющие предметы в огромных количествах и много других подобного рода предметов, с помощью которых можно пытать и развлекаться с пленниками. В некоторых этих конструкциях ещё находились скелеты несчастных. 

Как же я ненавижу подобное места — они так наполнены страданиями и болью. Заставляет ненавидеть рейдеров ещё больше, несмотря на то, что сами по сути являются жертвами своих инстинктов. Вот до чего может довести свобода... 

Мотли зашла сюда, бегло взглянула на происходящее и вышла так же быстро, как и вошла. Ну, она слишком много думает об увиденном, что ей становится настолько дурно. Да уж, есть вещи, о которых порой не стоит думать слишком много. Это как «не тронь говно и вонять не будет». То же и с воспоминаниями или навязыванием дурных мыслей, в этих случаях пользы почти нет.

Я с Феррисом убрал все рейдерские украшения, конечно же, кровь от стен не отдраивали, но хотя бы собрали останки пони в кучу, сложив их на балконе. Пока не стали их поджигать, ведь это чревато тем, что мы можем сами сгореть к чёртовой матери, да и огромные языки пламени могут привлечь рейдеров, которые захотят выяснить, что за вечеринку у костра затеяли их соседи. Ещё мы решили устроить здесь привал, дабы отдохнуть и поспать. Мы немного устали от блужданий по канализации (а кто-то и по сливной трубе), особенно моральной усталости, пегаска просто не выдержала такой концентрации увиденной жестокости. На меня, это, к слову, тоже давило.

Я хотел было принять душ и отмыть свою броню в главных апартаментах, где были и уборная, и душ, но Мотли её уже заняла. Здесь в кранах исправно лилась вода, хоть и не такая чистая, но зато не радиоктивная. Так что придётся мне довольствоваться общей уборной и ванной. Не то чтобы я был против принятия душа с очаровательной пегаской, потереть ей спинку, но вот она, кажется, может иметь что-то против.

Феррис сидел возле лестницы на второй ярус и проверял своё снаряжение, я подошёл к нему.

— Ты будешь принимать ванную, грязнопёрый?
— Нет, спасибо. Я принял душ за день до того, как вас встретил. Вот почему я держался на расстоянии, когда ты вылез из той трубы… — грифон мельком посмотрел на меня, явно ожидая моей реакции. Это была откровенно хреновая провокация. Сейчас я лучше контролирую свои эмоциональные позывы.
— Да иди ты, — шутливо сказал я, удалившись в ванную со своим снаряжением.

Для начала, я проверил действие порошка «Глэр». Запах вполне приемлемый, даже приятный, не оставляет никаких пятен другого цвета. Феррис не соврал, он не такой бездушный и циничный, как мне казалось. Я сначала вычистил всё снаряжение, броню и оружие от комков грязи и дерьма, а затем по возможности мыл, что нужно в ванной, куда высыпал целую пачку порошка, затем пришлось слить всю воду и потратить ещё одну пачку. На это дело ушло больше часа, однако это того стоило, броня выглядела (и пахла) гораздо лучше. Этот порошок действительно творит чудеса.

Затем принялся за себя и своё тело, благо, большую часть запаха впитала в себя броня. Мне же не пришлось слишком много уделять себе внимания. Да и то хорошо.

Оставив высыхать своё снаряжение и убедившись, что моё оружие работает исправно, я вышел из ванной и увидел, как Феррис улепётывал мясное жаркое и делился им с Эйджем, тот с удовольствием поглощал эту вкусное лакомство. Мотли сидела поблизости и ела банку консервированных бобов и сена. До сих пор не могу привыкнуть к вкусу сена, хотя, сейчас я не испытываю к нему такого отвращения, как месяц назад.

— А меня подождать не могли? — наигранно огорчился я, подойдя к ним и присев рядом.
— Нет, мы голодны и хотели есть, а тебя ждать и отрывать от увлекательнейшего занятия — отмывания брони и тела от… — Феррис остановился, увидев, как Мотли чуть не подавилась и закашляла. — За едой о таком не говорят, забыл. Извиняюсь. Короче, чтобы ты не приводил за собой… нежелательные запахи, — сказав это, он слегка улыбнулся.

Ох. Завязывай с шутками о моём запахе, а то твои перья пойдут для использования чернил в письме.

Предвкушаю, что этот грифон будет и дальше издеваться надо мной, когда дело коснётся запахов или даже благовония. Только бы Лемон не узнала об этом… Мне кажется, что он сам испытал подобное и теперь отыгрывается на мне. Особенно, если учитывать, как он упомянул, что подземные туннели Ред Спарка самые неприятные в пустошах.

— Усохни, дядя, — проронил я, присоединяясь к ужину. — Ты знаешь, куда идти дальше? — спросил я, нахмурившись, изучая взятую мной пачку довоенного двухсотлетнего картофельного пюре.
— Завтра утром посмотрю, а пока почиваем. Я думаю, мы все заслужили хотя бы пару часов без пальбы, бега и лазанья по сливным трубам, — на последних словах он вновь посмотрел на меня. Если он ещё раз затронет эту тему, клянусь, что я его просто засуну в унитаз и спущу в канализацию. Пусть сам по этим трубам барахтается.
— Мотли, а почему ты не берёшь мяса? — поинтересовался я, заметив, что пегаска брала только овощную пищу.
— Я мясо редко употребляю, по возможности пытаюсь его избегать. В плане еды я придерживаюсь консервативных довоенных взглядов — овощи, фрукты, сено, пюре двухсотлетней давности. — Неудивительно, что она так бурно отреагировала на количество изувеченных трупов пони и не-пони.
— Я тоже пони, но ем то, что есть не смертельно, чтобы не умереть с голоду.
— Хотел спросить, — отозвался Феррис. — А зачем ты ищешь «Купол»?

Ну вот, пошли вопросы, на которые мне не совсем хочется отвечать. Не говорить же ему, что я пришелец из другого мира и ищу портал домой? Это повлечёт за собой смех, поскольку не поверит этому, и под громкое улюлюканье свяжет мне ноги и объявит сумасшедшим, а если и поверит, то он начнёт задавать массу вопросов. Мне хватило и длительной беседы с Хомэйдж и Литлпип. Первая задавала слишком много вопросов, а вторая слушала меня с большим любопытством и впитывала информацию, словно губка. Интересно, что уже произошло с местным героем этого мира? Уже как-никак больше месяца прошло. Куда она зашла, чего достигла? И что было бы, если я пошёл бы с ней? Отыскал ли я бы в таком случае портал домой? С другой стороны, я и до сих пор его не нашёл.

Так… слишком много ненужных размышлений… мне нужно что-нибудь ответить Феррису, чтобы отвянул.

— Ищу кое-какую технологию.
— Какую?
— Неважно. Важно то, что «Купол» — единственное возможное место, где подобная технология может находиться.
— Тогда для чего ты её ищешь? — не унимался со своими вопросами грифон. Я бы ответил, но тогда будет ещё хуже.
— Скажем так, она поможет найти один ответ. — Ну охренеть, ты просто молодец, Дэниэл, лучший исчерпывающий ответ за твою жизнь!
— Надеюсь, не о смысле жизни... Ладно, это уже переходит на личное, — ответил Феррис. Это меня даже немного удивило, что он так быстро отцепился.
— А чем ты собственно занимаешься? — Настал мой черёд вопросов.
— Режу, колю, жгу, расчленяю рейдеров в «Кратере». Ну, и занимаюсь кое-каким… интеллектуальным творчеством.
— Например? — удивился я.
— Созданием нового оружия, — кратко ответил грифон. Я чуть не подавился. Чем-чем?
— То есть самодельное оружие создаёшь? — Если знать схемы и чертежи, то и я могу создавать оружие из всякого хлама. Сделать из двух ржавых консервных банок, доски и пары гвоздей винтовку? Пожалуйста! Сделать из бутылки водки и тряпки зажигательную гранату? Не вопрос! Хотя, кажется, второе изобрели… как их там, «злые коммунисты»?
— Сейчас, да, но когда-то у меня была мастерская, где я изобретал и проектировал новые виды вооружения. Например, — Феррис достал тот свой большой серебряный пистолет, — вот это. Это целиком моё творение, — в голосе грифона звучала гордость.
— Ты сам его сделал? — изумился я. Это оружие выглядело довоенным, но при этом чистым и... свежим, мало кто способен создавать новое оружие, да и ещё с таким особенным дизайном. Не из хлама, а именно новое! Без вторсырья или заимствования деталей из другого оружия.
— Я называю его «Стоун Игл». Пистолет полуавтоматический, стреляет патронами калибра 12,7 милиметров, магазин на восемь патронов. Скорость пули выше, чем у любого другого пистолета, из-за чего он издаёт большой шум и у него довольно сильная отдача. Если поставить глушитель, то он лишь немного уменьшит уровень этого... грома. Я не ставил глушитель, поскольку эта крошка шумит так, что он просто не нужен. Поверь, звук этой малышки, её отдачу… ни с чем не спутаешь.
— Изумительно... — заворожённо проговорил я, рассматривая это замечательное оружие преимущественно серого цвета. Я был поглощён его красотой и изящностью. Какой же он издавал рёв, когда грифон нажимал на курок в той узловой станции… Помимо того, что пистолет внушительных размеров и убойной отдачей, он ещё обладал собственным уникальным дизайном, который внешне напоминал увеличенный девятимиллиметровый пистолет. Да и то с натяжкой, поскольку это явно что-то новое.
— Впечатляет, не правда ли? — спросил Феррис, его распирало от гордости за свой результат. Мотли тоже отвлеклась от своей трапезы, чтобы посмотреть на это чудо огнестрельной мысли, однако была не так заинтересована в этом.
— У тебя он только один? — поинтересовался я. Мне так хотелось заполучить подобный пистолет и опробовать его.
— Да. Но была бы у меня высокотехнологичная мастерская с необходимым сырьём — сделал бы ещё, — ответил грифон, словно бы извиняясь. Эх, жаль. Я был бы не прочь получить такой пистолет, хотя бы в коллекцию. Безусловно, у меня присутствует зародыш клептомании, однако оно касалось лишь редкого и необычного оружия. Потеря какого-либо редкого экземпляра не заставит меня страдать, но буду глубоко опечаленным.
— Где ты живёшь? — спросил я у грифона.
— Неподалёку в горах, а что?
— Да так, ничего. — Я продолжил употреблять свой ужин. На самом деле, мне стало интересно расположение его мастерской, но, сдаётся мне, он не ответил бы в любом случае. Залетел бы я как-нибудь к нему в гости на Авантюре. Мне кажется, что в Ванхувере он имел какое-то влияние или имел собственную первоклассную мастерскую, но потом что-то пошло не так и ему пришлось покинуть город.

Поужинав, мы отправились пойти спать, но перед этим я вспомнил, что внизу находится склад рейдеров. Мотли ответила, что посмотрит утром, а сейчас она хочет погрузится в объятия сновидений. Зевнув, она ушла в главную спальню. Вот же хрен собачий, обычно я занимал подобные места. Наверняка, она мне мстит за то, что в Хэвенли-Харбор я занял лучшие апартаменты. Или же я просто слишком много думаю.

Со мной в подвал пошёл Феррис без своего питомца Эйджа — он оставил его присматривать за апартаментами, если вдруг что случится, он разбудит пегаску.

Спустившись в нижние помещения, мы выискивали что-то наподобие хранилища. И оно там действительно оказалось. Хранилище представляло собой небольшую решётку, которую когда-то охраняли местные охранники. Двери решётки не были заперты, а в помещении находилось множество расположенных в ряд по бокам пустовавших сейфов. В конце помещения стоял огромный сейф, ширина и высота которого около трёх метров. Вернее, сейф интегрирован в стену, его огромная стальная дверь хоть и покрыта ржавчиной, но ещё была в исправном состоянии.

Вставив ключ Билли и повернув его, внутри огромных дверей что-то щёлкнуло и они слегка приоткрылись. Пришлось вруч... вкопытную их открывать полностью. Со скрипом их открыв (отнюдь не лёгкие, из-за веса и несмазанных механизмов), мы увидели содержимое сейфа.

Умереть и не встать! Обилие всяких видов оружия и патронов, элементов брони, медикаментов, наркоты, разного хлама! Жаль, что я это всё не унесу. Так, нужно взять только самое ценное и необходимое. Однако на всякий случай занесу координаты этого сейфа себе в ПипБак, вдруг нам что-нибудь пригодиться или припасы закончатся. В своё время, когда находился в Столичной Пустоши, Западном побережье и Мохаве в частности, я записывал координаты чего-нибудь ценного, чего я не мог унести, пряча поблизости за каким-нибудь камнем. Я по возможности возвращался к этому схрону, либо продавал торговцам-караванщикам или наёмникам информацию о его местонахождении, или какого-нибудь интересного места, будь это бункер, ещё не до конца разграбленный завод или просто интересное место. Правда, крайне мало кто покупал такую информацию у незнакомца, поскольку это может быть западня или ещё что, нужно было иметь надёжную репутацию, с чем порой у меня возникали проблемы. Поэтому, по Пустошам, где я бывал так и осталось множество моих схронов, которые вряд ли кто-нибудь обнаружит случайно.

Помнится, Дин Домино в Сьерра-Мадре промышлял чем-то подобным, но исключительно для себя, хоть он и разрешал мне брать оттуда припасы.

— Не хилый такой сейф. Вернее, его содержимое, — сказал Феррис, присвистнув.
— Это верно, — ответил я со сдержанным восторгом. Вот это я понимаю клад.

С Феррисом осмотрел содержимое сейфа: изрядное количество винтовочных патронов для моего «Шёпота Ночи» и револьвера, а также других видов боеприпасов; оружие и элементы брони; множество пакетов с наркотой; обилие медикаментов, вроде антирадина и Рад-Х, и всего несколько бутылок с лечебными зельями; и ещё много всякого хлама, которые рейдеры сочли полезным и ценном. Среди них и вправду было достаточно ценного, но ничего такого, что меня бы заинтересовало, кроме шара памяти. Его я аккуратно положил в сумку, дабы случайно не активировать его преждевременно с целью осмотреть его содержимое позже.

Отдельно стоит отметить уникальный обрез, принадлежавший Охуевшему Билли. На гладко отполированном стволе выгравирован силуэт в виде Селестии на одной половинке ствола и Луны на другой. Приклад облегчён и выполнен, судя по всему, из клёна. По этому обрезу и не скажешь, что его хозяином был безумный торчок. На ложе ствола криво выцарапана по дереву надпись, гласившая следующее: «Оружие Охуевшего Билли. Не трогай, иначе убью, сука!». Я с безразличным выражением лица положил этот обрез себе в сумку.

Забрав всё, что нам необходимо, я запер сейф на ключ и мы с Феррисом поднялись обратно в номер. Мне очень хотелось посмотреть, что же там, в этом шаре памяти. Я попросил Ферриса приглянуть за моим беззащитным положением, пока буду находиться в чужом воспоминании. На что тот ответил кивком... Надеюсь, он не разденет меня и не разрисует моё лицо и тело хуями и матами.

Сфокусировав свою магию на шаре, я погрузился в мир воспоминаний из прошлого. Интересно, это опять будут любовные игры между кем-то? Или это и вправду будет что-то важное?

<-=======ooO Ooo=======->

С улицы доносился звук автомобилей, шум и голоса, а сквозь окна вовнутрь попадали лучи тёплого солнца. Определённо это довоенное прошлое. Хозяин памяти находился в каком-то наполненном клиентами кафе и сидел за столиком, разговаривая с каким-то пони. Окрас этого жеребца был светло-жёлтого цвета, грива же оказалась каштановой. Вокруг расположились много пони, решившие выпить чего-нибудь горячего или просто побеседовать друг с другом о разном: бытовые проблемы, политика, спортивные игры, сплетни и так далее. Посему в заведении было достаточно шумно, из-за чего разговор хозяина шара с жёлтым пони не был слышен другим. Жёлтый пони был слегка огорчён, но в его взгляде виднелось сочувствие.

— Я, конечно, всё понимаю, — начал жёлтый пони, — ты потерял близкую тебе пони, но это просто немыслимо. Это…
— Знаю, — оборвал хозяин сего воспоминания. Голос был мне знаком, но я не могу вспомнить, где я же его слышал. — Но мне срать, понимаешь? Терять-то больше нечего, а так я хотя бы найду виновников, и они понесут наказание. Я уже для себя всё решил.
— Думаешь, она хотела бы, чтобы ты стал бездушным убийцей?
— Если она была бы на моём месте, то сделала бы то же самое, что и я. Кроу, ты, конечно, хочешь отговорить меня и всё такое, но… иногда правосудие надо творить жёсткими методами.
— Эрик, — со огорчённым вздохом начал Кроу, — может, я и не смогу тебя отговорить, но хотя бы попытаюсь вразумить тебя, чтобы ты не принимал поспешных решений. Одумайся. Ведь если ты их убьешь, полиция тебя посадит. Стоит оно того?

Эрик. Это же тот пони, что потерял свою любимую — Минди. У них ещё была весёлая и бурная ночка… Он ещё отмечал в записке, что найдёт виновников. Неделя после её смерти далась ему крайне тяжело, как и мне в своё время. Значит, это его воспоминание уже после того рокового случая.

— Спасибо тебе конечно, что заботишься обо мне, — я ощутил, как на лице Эрика появилась еле заметная тёплая улыбка. — Я ценю это... Но повторюсь, я уже решил, что сделаю с ними. Они сдохнут от отравления десятью граммами свинца.
— Эх, — вздохнул Кроу, качая головой, а затем повернулся к окну. — Как же было хорошо, когда мы просто веселились и хулиганили в детстве. Иногда я скучаю по тем беззаботным временам.

Эрик ничего не ответил, а просто молча уставился в свою наполовину выпитую чашку кофе с символом заведения на внешней стенке в виде кофейного зерна, вокруг которого по периметру в верхней части написано: «Горячий и бодрящий», а в нижней: «Браун Хилл». В мутноватом напитке было видно отражение этого жеребца: опустошенный, почти безжизненный взгляд. Я буквально чувствовал эту суровую решимость покарать тех, кто убил его любимую.

Интересно, смог ли он в итоге реализовать месть? Получилось ли найти этих ублюдков и истребить их, всех до единого?

Когда я отомстил этим... тварям за Брис, в душе наступило опустошение не меньшее, чем после её смерти. И тогда ничего не осталось, кроме как залить эту пустоту огромным количеством виски и другого алкоголя, с трудом избежав полного алкоголизма. С тех пор я редко улыбался, ровно до того момента, как мне прострелили башку. Тогда я временно забыл об этом горе и более-менее беззаботно и легко ко всему относился, но даже когда воспоминания о любимой возобновились я уже понял, что постоянно горевать о её смерти не имеет смысла. Она бы была расстроена, что я постоянно думаю о её смерти, теряя свои молодые годы на никому ненужное горе.

— Давай поговорим о чём-нибудь другом, — сказал ярко-жёлтый пони. — Как работка в новом офисе?
— Ничего особенного. Пытаюсь следить за правильностью распределения расходов на материалы для постройки огромного комплекса. Там работает целая команда, ответствующая за то, чтобы сэкономить как можно больше битов.
— К слову, не знаешь, как продвигается постройка для этого проекта? Ты постоянно о нём говоришь, но я не имею ни малейшего понятия, что оно вообще такое. Может быть, это Стойло или бункер для важных лиц?
— Откуда мне знать? Нам же не говорят, забыл? — ответил Эрик. — Нам дают только то, что нужно: числа, числа... и ещё раз числа. Нужно сделать так, чтобы существенно снизить расходы на материалы. Несмотря на то, что я назначен главой небольшого отдела мне неизвестно, на какой строительный объект уходят деньги. Дискорд! Да мы даже не знаем, откуда эти деньги берутся. Всё даётся и отправляется у нас окольными путями.
— Ну, может ты услышал что-нибудь… — его прервали двое подошедших пони в деловых и не примечательных костюмах, а на их головах красовались фетровые шляпы. Жеребец и кобыла, она заговорила первой.
— Пройдёмте с нами, — сурово сказала она хозяину воспоминаний.
— Куда? — с внезапным волнением спросил Эрик. У него явно нервишки пошаливают при виде пони в строгих нарядах. Такое ощущение, словно он считает, что его сейчас убьют...
— Немедленно, — обыденно произнёс партнёр пони.
— Хорошо-хорошо, — с беспокойством промямлил Эрик. Складывалось впечатление, что он догадывался, кто эти двое.

Пони в деловых костюмах посадили Эрика в автомобиль и отправились куда-то. Через десять минут путешествия транспорт остановился, и двое пони повели его в какое-то неприметное здание, а затем в подвал, который уже был необычен тем, что там находился лифт, ведущий в помещение, расположенного под землей.

Спустившись на лифте, Эрик оказался в длинном тёмном коридоре, стены которого имели холодный и серебристый оттенок металла, а освещали этот коридор несколько маленьких лампочек в белых флаконах. Пройдя мимо несколько кабинетов, конвой Эрика остановился у одного кабинета с табличкой «Контролёр». Войдя в этот кабинет, стало ещё более страшно, поскольку там слишком уж темно и слегка прохладно. В воздухе не ощущалось ни сырости, ни неприятных запахов, ровно как здесь не было и благовония. Посреди кабинета стоял металлический стол, его освещала лампа, висевшая прямо над ним. За этим столом сидела единорожка, с серьёзным выражением смотря на Эрика. От её взгляда я почувствовал, что у Эрика пробежали мурашки по спине и как он нервно сглотнул.

— Садись, — спокойным и равномерным голосом приказала серая пони, сидевшая за столом, и указала взглядом на стул.

Эрик неуверенно зашагал ближе к столу и медленно сел на небольшой металлический стул. Конвой вышел из кабинета.

— Эрик Фрост, мы знаем, что вы начали говорить много лишнего, — произнесла серая кобыла. Она говорила удивительно спокойным голосом, но всё равно в нём слышалось предостережение и негодование. — Вы упомянули о том, что делаете в корпорации, в которой работаете. Вы забыли про политику компании?
— Н-нет. Я помню.
— Тогда почему вы рассказываете о своей деятельности посторонней личности? Да, мы знаем, что он ваш друг, но он не имеет отношения к нашей работе, не говоря уже о должности.
— Я…
— Мы знаем, что случилось с вашей женой, и соболезнуем вам, но это не повод рассказывать о проекте всем, кому захотите. Вы забыли, насколько важен проект?
— Нет, мэм. Я помню, но другу можно же довериться? — я ощутил, как Эрик нервно улыбнулся.
— Может и так, — без тени эмоций ответила Контролёр. — Но! — слегка вспыльчиво и внезапно произнесла она, что Эрик аж вздрогнул. — Враги могут достать воспоминания ваших друзей, а мы не можем следить за каждым, кому вы расскажете о проекте, даже если вы лишь упомяните о нём. Так что, на первый раз вам выставлен первый выговор. Ещё один выговор, и вас выгонят с работы, а ваши воспоминания о работе изымут и уничтожат. Вы меня прекрасно поняли?
— Д-да, — ответил Эрик находясь в первобытном страхе. Слышь, Контролёр, ты что, хочешь довести ценного сотрудника до инфаркта? Не, я понимаю, что за секретность и всё такое, но таким образом ты лишь подскажешь врагам, кого искать. Нервные пони выделяются.

Эта серая единорожка достала папку с бумагами и ручку. Открыв её, Контролёр некоторое время там что-то вычитывала и листала страницы, а затем отметила там что-то и закрыла папку.

— Не волнуйтесь, — вежливым голосом начала она, словно бы заметила, что перегнула палку своей эмоциональностью. — Это обычная процедура. Мы должны быть уверены в том, что у страны должно быть светлое будущее. Поэтому здесь всё так строго. Насколько можно судить по вашему досье, вы хороший экономист и принесли много пользы компании посредством выгодной модернизации экономической политики. Мы очень не хотим потерять такой ценный кадр, как вы, но и никакая информация не должна покинуть пределы корпорации.
— Можно один вопрос? — с трудом спросил Эрик.
— Смотря какой, — равнодушно ответила Контролёр.
— Почему мне не зачистят память об этой встрече?
— Вы должны помнить о полученном выговоре, чтобы не совершить подобную ошибку впредь.
— Тогда что будет с моим другом? — боязливо спросил Эрик. Я почувствовал, как он расслабляется, но страх всё ещё преобладает в его теле.
— Мы просто удалим ему ту часть памяти, в которой он с вами разговаривал в кофейном заведении «Браун Хилл». С ним будет всё в порядке, не беспокойтесь. Вы свободны, — сказала Контролёр.

В следующее мгновение распахнулись двери и зашёл конвой Эрика, который вывел его из кабинета и проследил за тем, чтобы он вернулся домой без происшествий. Эрик жил не в том доме, где я нашёл воспоминание с его любимой — Минди, а в небольшой квартирке в Ред Спарке. Я помню, что он просто не мог жить в том доме, так как он вызывал в нём болезненные воспоминания. Это его воспоминание закончилось на том моменте, когда Эрик подошёл к окну, за которым солнце уже пряталось за горизонтом, а небо было огненно-горячим.

— Мне нужно стать одним из них… — произнёс он глядя на закат.

<-=======ooO Ooo=======->

Не знаю, было ли это воспоминание полезным, но я теперь хотя бы знаю, что постройку «Купола» надёжно хранили в секрете. Только мне не понятна последняя фраза Эрика. Кем «из них»? Теми, что мониторят каждого, кто участвует в проекте? Но для чего? По словам Лемон, Контролёры следили за строительством комплекса, не более того. Хотя, можно предположить, что Эрик собирался использовать их связи, чтобы отыскать убийц своей жены, что вполне логично. С другой стороны удивительное совпадение, что Эрик в итоге оказался замешанным в проекте, который я как раз и ищу.

Выйдя в главный зал, я увидел Ферриса, курящего сигарету. Он словно ушёл в себя, без остановки открывая и закрывая крышку зажигалки.

— Над чем задумался? — не без интереса спросил я. Тот внезапно пришёл в себя, вздрогнув от неожиданности, и опасливо посмотрел по сторонам, но, заметив меня, расслабился.
— Да так, думаю о своём. Что было в том шаре памяти?
— Ничего особенного: один работник фирмы проболтался своему другу о работе над проектом этой самой фирмы. И его предупредили, чтобы подобное не повторялось, иначе его уволят и сотрут память.
— Ты о Контролёрах? — чуть погодя спросил тёмно-серый грифон.
— Да... А откуда ты знаешь?
— Я же иногда натыкался на старые документы в пустошах, где пару раз упоминались о них. В какой-то момент я наткнулся на довоенную записку одного сотрудника, в которой говорилось, что Контролёры мониторили каждого рабочего, который хоть каким-нибудь боком был вовлечён в проект «Купола» для уменьшения вероятность саботажа проекта зебрами.
— У этих Контролёров была обширная сеть, если они смогли появиться через несколько секунд после того, как тот работник проболтался. — Сложно вообразить, что за каждым работником следили… Это же нужно столько персонала, а пони с рангом Контролёр наверняка управлял небольшой группой агентов, верно служивших ему и глазами и ушами, а также исполнявших его волю.
— Я ещё где-то вычитал, что Контролёры были особым подразделением, созданным Министерством Морали.
— Это неудивительно, если учесть то, что строительством «Купола» занимались шесть Министерств. И естественно, что при создании комплекса использовали самые передовые технологии, включая знания из разных областей деятельности.
— Знаешь, вот когда использовались такие связи и технологии, невольно думаешь, что могли создать в этом «Куполе»…
— Да. Многих так и тянет найти этот комплекс, чтобы выяснить это.
— Ну ладно, — сказал грифон, зевая. — Я пойду покемарю несколько часов, а потом я тебя подменю. Мотли пусть спит.
— А потом она тебя подменит?
— Нет. Я посторожу до рассвета, а потом гляну обстановку на улицах и определю путь к центру.
— Уверен, что тебе будет достаточно этих нескольких часов?
— Да, — уверенно ответил он, не моргнув и глазом. 
— Тогда кто будет нас сторожить, пока будешь осматривать улицы?
— Эйдж.
— Сдаётся мне, что ты не доверяешь Мотли... — тихо и медленно проговорил я.
— Хех, — улыбнулся Феррис. — И вновь я удивляюсь твоей проницательности. Да. Пегасам не слишком доверяю.
— Почему?
— Ну, скажем так, они ассоциируются у меня с Анклавом, потому что я уже пару раз пересекался с их отрядами, — серьёзно ответил грифон. — Скажу тебе честно: это полный пиздец. В одиночку против них ни у кого нет шансов. В отличие от Стальных Рейнджеров, они умеют летать и защищены силовой бронёй, поэтому опасны и смертельны, как пердёж дракона.

Если Феррис узнает, что Мотли действительно состояла в рядах Анклава, то… Впрочем, я думаю, он уже и так догадался, если учесть, как она профессионально, точно и хладнокровно действовала в бою.

Феррис отправился спать, а Эйдж остался рядом со мной и клювом чистил свои перья.

— Ты не идешь спать со своим хозяином? — спросил я у птицы. Тот в ответ издал краткий крик.
— Поспи, а я посторожу, — сказал я ей. В ответ птица только издала приглушённый крик, чтобы не разбудить других, и повернула голову вбок, посмотрев на меня одним глазом.

Мне почудилось, что птица посмотрела на меня с подозрением… Эйдж не доверяет мне? Вполне возможно, что он остался по собственной воле или его попросил Феррис. Этот грифон никогда не теряет бдительности, как я погляжу. Разговариваю с птицей... я наверняка поехал уже, всё. Он отвернулся и продолжил чистить свои перья.

Дабы не уснуть, я должен чем-то себя занять... и первое, что мне пришло в голову, когда я посмотрел на верного друга грифона, это размышление о прошлом. Глядя на верность этих пернатых друг к другу, я вспомнил о лучших друзьях человека — собаках. Вот, например, Псина. Мой самый верный друг, с которым я много путешествовал, однако он погиб от выстрела наёмника «Когтя»… Этого наёмника я до смерти избивал кулаками, пока тот не испустил дух, но даже после этого продолжал колошматить по его лицу. Меня остановила Брис, когда я уже разбил лицо наёмнику до самого черепа. Я был так зол на него, что не заметил, как наёмник был уже мёртв, и что я изодрал себе костяшки пальцев.

Тогда я впервые потерял друга. Это было после того, как я потерял отца. На тот момент мне было так больно внутри себя… так плохо, всё внутри сжималось и выворачивалось от потери. Моё сердце болело... но эта боль не шла в сравнении с той, которую я испытывал при потери отца и любимой.

Это грустные воспоминания... нужно найти более положительные... 

Я нашёл Псину на свалке, когда его хозяина застрелили рейдеры. Пёс сумел сам расправиться с ними. Это значит, что он был отнюдь не юным щенком, а весьма матёрым, повидавшим жизнь, псом. Брис он сразу же приглянулся, как и мне. Он так весело лаял и вилял хвостом, поддерживал дух команды и… он был нашим талисманом, но главное, он был нашим верным другом и никогда не боялся опасных мутантов Пустошей, зная, что за ним находится не менее способный хозяин. После его смерти я с тоской вспоминал его. Вспоминал этот счастливый лай, когда я его хвалил. Вспоминал, как я ему бросал палку, а он стремительно бежал за ней и возвращался, радостно виляя хвостом. Говорят, животные, в частности, собаки, никогда не умеют скрывать своих эмоций и переживаний, если они у них были. Поэтому, я с теплом на сердце воспринимал этот радостный и игривый лай. 

Иногда я так скучаю по нему.

Затем судьба познакомила меня с Рексом в Школе двойников Короля, что во Фрисайде. Он был киберпсом. Хозяином Рекса являлся Король и когда я помог этому человеку в решении проблем он попросил меня найти лекарство для его верного друга. Найдя новый собачий мозг (старый уже «отказывал», о чём говорило его странное поведение), он стал путешествовать со мной без каких-либо проблем, как здоровый и самый обычный пёс. С другой стороны, мне приходилось оставлять ЭД-Э, поскольку Рекс по каким-то причинам его недолюбливал. Он так до сих пор и не привык к летающему робоглазу.

Рекс являлся моим другом. Везде следовал за мной и ничего не боялся, всегда подсказывал, где лежат нужные припасы, у него был такой же острый нюх, как у Псины, что было очень кстати, учитывая моё любознательное качество заглядывать за каждый камень. Однажды Рекс обнаружил колодец, на высохшем дне которого лежал скелет ребёнка, рядом с валялось пневморужьё и шляпа, и всё это охранял враждебный кротокрыс. Забавно, но Рекс недолюбливал и шляпы и крыс, в частности кротокрыс. Даже когда я носил шляпу, этот киберпёс частенько рычал на меня, но со временем он начал привыкать к тому, что его хозяин периодически носит то, что его обычно тревожило или волновало. А вот на других людей в шляпах по-прежнему рычал.

Затем я познакомился с Рокси, вернее, когда случайно создал её в одном из исследовательских лабораторий Большой Горы. Тогда я не думал, что эксперимент окажется удачным. Правда, она не могла покинуть эту лабораторию, но тем не менее оказывала помощь в прохождении одного теста в тех местах. Через некоторое время она прошла удерживающие её системы и убежала куда-то в Пустошь, больше я о ней не слышал. Вот бы её познакомить с Рексом... Жаль, да она убежала. А может по счастливой случайности она добралась до Мохаве?..

Во время моей заключительной охоты на Марко за пределами Мохаве, я встретил и взял к себе в компаньоны ещё одного пса по кличке Купер. Он не страдал гетерехромией, но опять напоминал мне верного Псину. Видимо, первый пёс навсегда останется в моей памяти, как самый лучший, поэтому будет видеться мне везде, в каждой собаке, которую я буду неизбежно сравнивать с ним. Ничем особенным он мне не запомнился, наши в пути с ним разошлись, и он ушёл вместе с одним из охотников за головами. 

Я улыбнулся от этих положительных воспоминаний. Никогда и никому в жизни я так не доверял, как собакам. Их поведение проще, чем у людей, и они не умеют лгать.

Сонливость повышалась и, чтобы не уснуть в карауле, я ходил по периметру. После меня сменил Феррис, и я моментально погрузился в мир сновидений, как Мотли. Снилось мне, что я бегу от орды диких гулей по канализации и при мне не было ни одного оружия и брони. Полностью голый, даже без своего наручного компьютера, то есть, в чём мать родила, однако в этом сне я был человеком из-за этого не смог нормально бежать, ибо чуточку разучился бегать лишь на двух ногах. В общем, сон у меня был крайне тяжёлым. Когда я резко проснулся, из-за того, что гули меня догнали в кошмаре, то увидел, что на дворе уже настало утро. Грифон готовил снаряжение, а Мотли... уже была готова идти дальше, судя по скучающему и печальному виду, когда она глядела в потолок. Внезапно захотелось её обнять и соврать, что всё будет хорошо, но быстро передумал, вдруг она хочет побыть наедине со своими мыслями.

— А меня разбудить не забыли? — огорчённо спросил я. Поскольку во сне я был человеком, то не сразу осознал эту твёрдость своей конечности, когда захотел протереть себе глаза, из-за чего едва не выбил себе глаз. — Ауч, — послышалось от меня. Грифон это заметил и слегка хохотнул. Засранец.
— Ты так крепко и умиротворённо спал, что мы не хотели тебя будить, — улыбнулся он. Такое ощущение, что эта индюшка будет постоянно подкалывать меня, пока мы путешествуем вместе.
— Охотно тебе верю... Только, лапшу с ушей сниму, — иронически сказал я, сделав вид, что откидываю что-то с ушей. Грифон хохотнул. — Вы меня просто здесь хотели оставить, я в этом уверен.

Мы собрались и направились на юго-восток, но перед этим подожгли останки на балконе.

---

Продвигаясь по развалинам города, мы действовали по одной тактике — передвигаться как можно тише и незаметней. Если не получалось проскользнуть мимо рейдеров, то мы командой устраняли их, но наживкой всегда был я, поскольку Феррис начал льстить мне, что я крепкий орешек и у меня это получается лучше всех.

Странный способ подбодрить наживку.

Наши несчастные души продвигались через разрушенные здания, канализации, перебирались по крышам. Один раз было, когда я чуть не упал, в очередной раз перепрыгивая из одного здания на другое. На пути нам попадались и гули, и крысы, и рейдеры. Крыс я убивал по особенному — пинал их копытом как можно сильней!

Мотли, поскольку была очень проворна и быстра, совершала атаки преимущественно с воздуха, а Феррис практически всегда устанавливал отношения с рейдерами на расстоянии. Мне приходилось участвовать в ближнем бою и на средних дистанциях. Между прочим, оружие Билли хорошо показывало себя в ближнем бою — оно в прямом смысле выносило противникам мозги. Один раз так удачно сложилось, что рейдеры оказались друг за другом, когда я целился в них, я выстрелил в голову первой кобыле, и её ошмётки полетели прямо в морду стоявшему позади пони, что тот с испугу, в прямом смысле, обделался на месте. Он хотел было уже убежать, но подскользнулся на собственной же куче и крайне неудачно упал, сломав шею.

Мы потратили почти двое суток, бродя по развалинам, и разворачивали небольшой лагерь, как в отеле «Сансет». По-прежнему никакой информации или хотя бы намёка на то, что рейдеры должны нападать на караваны Уотерфолл. Вполне возможно, что это и не должны знать все до единого. Зато выяснили примерное место расположение их лидера, поэтому и движемся в эту сторону.

Чем ближе мы приближались к центру, тем сильнее и опытней встречались рейдеры. Как говорится, чем дальше в лес, тем больше комары. Это было дерьмо самого дерьма. У некоторых рейдеров даже имелись «ручные» гранатомёты, огнемёты, миниганы. Броня тоже была крепче, чем у тех, кто обитал на окраинах Ред Спарка. В итоге, противники нам встречались опытные и смертоносные. Можно сказать, ветераны.

По пути мы встречали много различного и порой редкого барахла (к примеру, взрывчатка), которое рейдеры обнаружили при исследовании руин или находили у своих жертв и хранили его у себя в импровизированных тайниках. Некоторые рейдеры в отдельности хранили своё добро от других, и если это обнаруживалось, то обычно такого... не щедрого дружка забивали до смерти и затем издевались над его телом, или же наоборот, сначала издевались, а потом выпускали кишки. Это мы узнали от Ферриса. Касательно встреченного барахла, которое было жалко оставлять, но и в то же время тащить с собой не хотелось, так как занимало место, в начале тёмно-серый грифон относил его в хранилище отеля «Сансет», и как только мы отдалились от него на достаточное расстояние, искали новое место для временного хранения. Ну а что? Вдруг будет возможность вернуться когда-нибудь.

Когда мы совершали ошибки во время боя или даже до него, то по тем или иным причинам получали тяжёлые ранения, так что пришлось потратить много медикаментов и времени на лечение. В основном лечением занимались мы с Мотли. Если ранили меня, то Мотли лечила меня, и наоборот, если её подстрелили. Феррис и Эйджи умудрялся сражаться так, что их почти не задевало. Выгодно воевать на расстоянии, меньше думаешь о том что лишаешь кого-то жизни, и в относительной безопасности спокойней себя ощущаешь.

Помимо этого мы умудрялись попадать в зоны с высоким уровнем радиации, из-за чего приходилось тратить пачки антирадина и таблетки с защитой от радиации. Таким образом наши запасы лечебных препаратов подходили к концу. Благо хоть дело с боеприпасами было в порядке. Пока что, в основном благодаря тому, что у рейдеров их было немало. Удивляет такое большое количество.

За эти двое суток Феррис действительно был верным союзником и никогда не бросал своих товарищей в беде. Всё-таки, я в нём не ошибся. Он не единожды вытягивал из огня наши бежевые крупы. Ещё он говорил, что даже в одиночку не рисковал так далеко продвигаться вглубь этих развалин, и что для него здесь всё в новинку. Поэтому нам пришлось уже импровизировать и действовать по ходу дела в плане поиска путей для обхода.

Мотли в свою очередь становилась чуть более разговорчивей с нами. Чаще вставляла свой комментарий, издёвку, но ещё не пыталась шутить или травить анекдоты, в отличие от Ферриса. Могу предположить, что это моё с Феррисом в основном бодрое и весёлое поведение, когда мы с ним подшучивали друг над другом, из-за чего она сама становилась более эмоциональной и открытой, чем раньше. Очевидно, что пегаске не чужда дружеская компания, но она предпочитает особо не вмешиваться в наши разговоры. Пока что.

Мы вышли к реке, разделявшей этот лабиринт из руин зданий на две половинки. Единственное, что соединяло их, — это мост. Огромный мост, поддерживающийся двумя опорами в виде огромных столбов, с которых к дорожной поверхности моста тянулись огромные металлические тросы, большая часть которых уже разорвались под временем и сыростью. Как выяснилось, этот мост является единственным способом попасть на противоположную сторону. Восточная часть города из-за мегазаклинания погружена в смертельный уровень радиации, поэтому попасть туда можно только по мосту.

По воздуху можно попасть, но Феррис через мощный прицел антимех-винтовки увидел, что воздушное пространство защищено наземными силами в виде других гранатомётов и пулемётов. Так что перелететь над рекой можно, но попадёшь под свинцовый дождь станковых пулемётов, расположенных в окнах зданий с противоположной стороны. Плавать в реке тоже смертоносно — она настолько пропитана радиацией, что даже если приблизишься к ней, то тебя убьёт нахрен. Прямо как та река в Питте... ещё мост... Навевает неприятные воспоминания.

Нам необходимо попасть на ту сторону, поскольку из разговоров рейдеров выяснили, опустив все матёрные выражения, что их лидер находится по ту сторону моста. И этот мост единственный уцелевший после падения мегазаклинаний, но и он еле стоял на опорах, даже не смотря на то, что рейдеры его всячески латают, и делают какой-никакой, но всё же ремонт, поддерживая его.

На мосту стояло множество построек, сооружённых рейдерами в основном из частей транспорта. Так что там целые оборонительные позиции, через которые даже мне будет сложно пробраться невидимым, а уж тем более без какой-либо поддержки, с другой стороны там масса укрытий. Неудивительно, что на мосту столько построек — этот мост до сих пор удивительно крепкий, и, судя по всему, до войны по нему перевозили тяжёлые грузы, раз уж он сумел простоять до сегодняшнего дня.

Мы прохлаждались неподалёку от переправы, и смотрели на неё через разбитое окно в одном из старых заведений по продаже различных бытовых изделий, обдумывая план действий.

— Так что мы будем делать? — спросила Мотли. Интересный вопрос, если бы я ещё знал ответ на него.
— Перебраться через мост и убить главаря, — сказал я.
— А можно конкретней? С подробностями и запасными планам.
— Хм. Тогда не знаю. У вас есть предложения? — Я посмотрел на обоих напарников.
— Я говорил, что перелетать над рекой опасно — ты станешь мишенью для рейдеров с той стороны, — напомнил мне Феррис.
— Знаю... Погоди минутку. Рейдеры упоминали, что это единственный путь на ту сторону, так? Так вот, а что если подорвать этот мост, и тогда рейдеры по ту сторону моста окажутся в ловушке? И нам не придётся перебираться на другую сторону.
— Ты не подумал, что у рейдеров может быть запасной путь?
— Рейдеры говорят, что это единственный путь, — сказал я. — Нет, рейдеры, конечно, могут и травить баланду, но что-то мне подсказывает, что это правда.
— Может, о секретном пути знают лишь «командиры» рейдеров? Если об этом будет знать каждый рейдер, то враги могут проникнуть через этот самый путь и нанести сокрушительный удар. Рейдеры не умеют ведь держать секреты.
— Оглянись вокруг, пернатый, — я указал копытом на то место, где мы находимся. — Разве ещё какие-нибудь психопаты, кроме нас залезали так глубоко в эту неприветливую задницу Пустошей? На кой чёрт им так секретничать? Взрываем мост, и всё — рейдеры на той стороне сдохнут от голода, а мы будем сидеть тут и сушить тапки.
— Думаю, да, рейдеры в ловушке от голода поубивают друг друга, и останутся лишь те, что на окраинах, но это может занять недели… Ладно, подумаем потом... Подорвать мост сверху не получится, — размышлял грифон, глядя на мост. — Эта конструкция довольно крепка. Нужно заложить достаточно мощной взрывчаткой слабые точки в его бетонных опорах. Подобраться к ним можно только с воздуха, но таким образом, чтобы тебя не убило радиацией, которую излучает река. Плюс, главной проблемой окажутся пулемётики с другой стороны и парочка снайперов. Нужно найти хотя бы небольшое окно с левой или правой стороны моста, чтобы установить взрывчатку.
— Отлично. Значит, нужно пробраться на другую сторону, чтобы обезвредить пулемётчиков. Потом ты установишь взрывчатку, и мы подорвём этот мост.
— Как ты собираешься пробежать через мост, где, по крайней мере, сотня рейдеров? Ладно, пробраться — это дело нехитрое, но каким образом ты подберёшься к мосту? Местность перед укрытиями рейдеров на мосте хорошо просматривается.
— У меня есть один козырь, с одной стороны его действия хватит не больше, чем на две минуты, с другой — за это время я успею добежать до укрытий, — ответил я, взвешивая все риски. Надеюсь, что я успею добраться до укрытий прежде, чем действие стелс-поля моего ПипБака закончится и рейдеры меня заметят.
— Значит, пойдёшь ты? — спросил тёмно-серой грифон, с чувством облегчения.
— Придётся. Хотя, если у вас есть СтелсБаки...
— Нет, — в унисон сказали мои напарники. Такое ощущение, что они меня хотят послать в этот ад самого. Большое вам спасибо, а ещё друзьями называются...
— Ладно. Пойду я, — уверенно сказал я, стукнув себя по груди. — Умирать, так хоть героем.
— Погоди, — сказал грифон. У меня вдруг появилась надежда, что он… — Где нам взять взрывчатку, способную уничтожить большие опоры моста? — Вот же жеванная стелька! А я подумал, что ты помощь в бою предложить хотел. Здесь и правда нужно взрывчатое вещество посильнее, чем то, что находится в осколочных гранатах и минах, ранее обнаруженные нами в тайниках и складах рейдеров. Где же его найти? Да еще пару мешков бы желательно…
— А если в качестве взрывчатки использовать спарк-батареи? — предложила Мотли. А это идея! Я помню, как Бомбисты смогли из микроядерной батареи сделать достаточно мощную взрывчатку, но... создавать взрывчатые смеси это явно не мой конёк. Однако Мотли... раз уж она это предложила. Она упоминала ранее, что разбирается во взрывчатке. Безусловно, она достаточно метко и ловко кидает гранаты (ох уж эти её телодвижения, частенько они меня отвлекали своей плавностью и точностью... ненавижу и обожаю пегаску за это).
— Мотли, покажи, сколько у тебя батарей, — сказал я ей. Она показала всё, что у неё имелось. Не так много, как хотелось, но всё же достаточно, чтобы разобрать мост по камушкам. Наверное.
— Я смогу использовать эти батареи, — начала пегаска, — чтобы усилить и осколочные гранаты, и противопехотные мины, но чтобы создать взрывчатку, способную разрушить опоры моста понадобится весь мой боезапас. У рейдеров и так практически не встречается энергомагическое оружие и боеприпасы, а в Ванхувере, насколько мне известно, они невероятно дороги. И чем тогда я буду стрелять? Магией?
— Своим обаянием, — проговорил я, и пегаска тут же умолкла, плотно сжав губы. Из-за того, что шлем прикрывает глаза, мне сложно судить о её реакции. — Будешь поражать всех вокруг своими превосходными телодвижениями. — Феррис там уже хихикает во всю. — У тебя же есть другая винтовка, которая использует стандартные пороховые патроны, — добавил я. — Так что, для тебя это не проблема.
— Э... м... — На моей памяти, она впервые так не контролирует свою речь, хотя и до этого я отмечал её навыки, возможно, не в таком виде... Тут до меня дошло, что это больше напоминало флирт. Теперь понятно, почему Феррис начал хихикать, а мне казалось, что это из-за моей удачной шутки. — Дело не в этом, — собралась с мыслями пегаска. — Как я сказала, спарк-батареи редкие в Пустошах и их очень сложно найти, а я и так стараюсь их экономить, — ответила Мотли. Аргумент так аргумент.
— Не переживай, сходим в магазин и купим тебе спарк-батареи, хорошо, ангел? — с отцовской улыбкой сказал я.
— Ты сказал это так, словно ты отец, а я плаксивый жеребёнок, которому пообещал купить игрушку, только чтобы он успокоился, — пробурчала пегаска.
— А разве не так? Жалуешься на то, что не можешь получить желаемое...
— Дэниэл... — проговорила она с угрозой. Упс. Кажется, я начал заходить слишком далеко.
— Успокойся, — я поднял копыта перед ней. — Я тебя понимаю, просто хотел разрядить обстановку. Без проблем компенсирую потерю твоих драгоценных боеприпасов. Всё, расслабься. 
— Ладно... — чуть погодя отвела она. — Сделаю необходимое количество. В этом магазине достаточно материалов, чтобы сделать их.
— Молодец. Я знал, что на тебя можно рассчитывать.
— Я могу помочь тебе, Мотли, — сказал Феррис. — Во взрывчатке я достаточно хорошо разбираюсь, дай лишь некоторые указания.
— Хорошо, — согласилась она. — Так будет быстрее.
— Окей... Значит, я пробираюсь через мост на другую сторону и зачищаю здания от пулемётчиков, так?
— Да, желательно очистить северную сторону — там меньше противников, чем с южной стороны, — сказал тёмно-серый грифон.
— Хорошо. После зачистки я вам сообщу, когда появится окно, чтобы вы смогли без проблем заложить взрывчатку у опор. Между тем, а что вы будете минировать, чтобы «демонтировать» этот мост?
— Заложим, — начала пегаска, — немного взрывчатки у тросов, прикрепленных к опоре и находящихся ближе всего к нам и, естественно, саму опору — заложим самое большое количество взрывчатки у её основания с восточной стороны. Мы взорвём сначала основания опоры, а потом, ровно через одну секунду, и тросы. Таким образом частям бетонной опоры над дорожным полотном мы придадим ускорение и они упадут прямо на мост, что обрушит большую его часть.
— Отлично! Тогда я выдвигаюсь, — сказал я и направился к мосту.

---

Ну вот, я стою перед мостом, и впереди меня цель, которую должен преодолеть. Тяжело вздохнул и выдохнул. Чувствую, что в этой прогулке я получу множество тяжёлых ранений, переломов и порезов... Без препаратов здесь не обойтись, иначе умру. Благодаря оставшимся улучшениям из Большой Горы на моих главных органах, использование сразу несколько препаратов мне ничем особым не грозит. Тело должно выдержать такую нагрузку. При правильной дозировке и последовательности вколол себе обезболивающее, то есть, морфин, затем глотнул таблетку минталок для лучшей реакции и внимательности происходящего, а также они помогают с концентрацией магии, и через некоторые время принял таблетку Бака, повышающую стойкость моего здоровья и силу. Тяжело будет, когда их эффект исчезнет... за это время я должен успеть добраться до гнёзд пулемётчиков и уничтожить их.

Я не люблю принимать наркотики, но с практический точки зрения они дают огромное преимущество, особенно в бою. Сейчас мне это необходимо. 

Подождав, пока это всё начнёт действовать, я активировал стелс-поле моего ПипБака и двинулся по мосту, стараясь обходить остовы автомобилей, дабы случайно не создать какого-либо шума. Аккуратно подобравшись к баррикадам из металла, я начал искать проход. Найдя его, я взглянул на ПипБак — осталось ещё двадцать секунд действия стелс-поля. Отлично! Это означает, что я могу проскользнуть мимо охраны рейдеров примерно из десяти особей, сторожившей «вход в мост».

Они постоянно о чём-то разговаривали и шутили, так что моей ходьбы они вообще не слышали, ибо воспринимали их за ходьбу своих дружков поблизости. Проходя мимо них, я разглядел их вооружение: карабины, обрезы, а у одного был даже огнемёт. Оказавшись позади охраны, я спрятался за металлическим укрытием, достав револьвер, и подождал, пока восстановится заряд ПипБака после использования стелс-поля, затем активировал заклятие прицеливания и нанёс шестерым рейдерам по одному выстрелу в голову.

Пять моих выстрелов достигли целей, кроме одной, последней: противник успел повернуться, чтобы увидеть, кто это такой хитрожопый пристроился сзади; таким образом пуля просвистела рядом с его лицом. Выходит, что на меня обратило внимание пятеро рейдеров. И они начали палить по мне, а рейдеры неподалёку не могли не услышать этих выстрелов, поэтому явно скоро решат проверить. 

— У нас здесь сказочный долбаёб, — захохотал рейдер с огнемётом. — Оставьте его зад целым, чтобы я смог отжарить его по полной! Я так соскучился по свежему жаренному мясу!

Рейдер тяжёлой поступью стал подходить к моему укрытию, угрожая не только моей жизни, но и целостности моего заднего прохода. Что же, придётся действовать отчаянно. Достав «Нахрап» из сумки, я быстро надел его на ногу и со всей дури въебал рейдеру по голове, как только он оказался у моего укрытия. Голова огнемётчика лопнула, как гнилое яблочко. Тоже мне, петух нашёлся. Самоуверенность его убила.

Бодрость и сила так и бурлит во мне! Пора заняться остальными.

Перезарядив магнум, я высунул его из укрытия и сделал несколько случайных выстрелов в сторону рейдеров. Сюда по звуку чьего-то упавшего тела, захлёбывающегося в крови, в одного я попал. Осталось ещё трое.

Один с криком побежал в моё укрытие. Ещё один болван. Когда этот придурок оказался рядом с моим укрытием он сразу замахнулся на меня, однако я сумел увернуться от его удара и, блокировав второй, ударил его своим кастетом. Его голова разлетелась на кусочки. Всё-таки, недаром я наблюдал за спаррингом на базе Стальных Рейнджеров, но скорость и точность моих движений оставляет желать лучшего... А именно из-за неё в своё время я был самым способным в рукопашном бою.

Осталось два.

Я попытался выглянуть из-за укрытия, но свинцовый ураган, прошедшийся по тому месту, где раньше была моя голова, показал мне, что это не лучшая затея. Вовремя спрятавшись за металлической стеной, я взял револьвер и, перед тем, как показаться из укрытия, быстро вошёл в заклятие прицеливания и тут же сделал по одному выстрелу в голову каждому рейдеру.

Первый и второй выстрел достигли цели и тела замертво упали на асфальтовое полотно.

Необходимо принять Джет, дабы усилить скорость своей реакции... в ближнем бою это необходимо. Достав красный ингалятор и вдохнув этот красноватый газ, я практически сразу ощутил, как контроль над моим телом и отдача нервной системы повысились, соответственно на любое движение, в сумме с эффектом минталок, я реагировал лучше. Концентрация и время на сотворение заклинания также значительно уменьшилось.

Я стал продвигаться дальше по небольшому лабиринту, стены которого состояли из металлических листов, на меня из-за угла выбежало трое рейдеров. У одного в седле установлены миниганы, а у остальных автоматы. Я сконцентрировал магию и сделал небольшой своеобразный выброс, создав ударную волну, из-за неё рейдеров пошатнуло, но это также дало мне немного времени, чтобы побежать на них и сбить одного с копыт. Второго я лягнул задними копытами и отбросил прямо на рейдера-гуля с миниганами. Тот под весом брошенного рейдера чуть было не упал, но всё же этот гуль сумел устоять на копытах.

Первый сбитый мной рейдер уже вставал… и рядом со мной пролетела пуля. По звуку выстрела было ясно, что это стандартная снайперская винтовка. Я крайне быстро вычислил стрелявшего... стрелявшую: она была сверху, на небольшой башне из ржавого металлолома. Я телепортировался назад, откуда побежал на этих трёх рейдеров, и одновременно достал «Шёпот Ночи», затем встал в уверенную позицию и прицелился из неё в рейдершу, мы выстрелили одновременно, но из-за своей паники она попала в полуметре от меня, тогда как я произвёл точный выстрел. Кобыла мёртвой тушей от отдачи перевернулась через ограждение и рухнула в реку.

И тут меня сбили с копыт. Это был первый рейдер, которого я сбил несколькими секундами ранее. Я его заметил, но успел ничего предпринять.

Не теряя лишнего времени, я ударил сбившего меня рейдера в пах задней ногой, тот от боли скривился. Прости, дружище, но ты в другой команде. Я использовал его тело, как живой щит как раз вовремя — гуль с миниганами стал по мне стрелять, начав кормить тела своего дружка, пленённого мною, тот закричал от боли и почти сразу умер. Гуль-рейдер с миниганами не переставал стрелять. Пришлось телепортироваться за ближайшее укрытие, так как тело рейдера стало похожим на решето и распадалось на части в моём телекинезе.

Второй рейдер встал и нацелил в моё укрытие автоматическую винтовку, приготовившись стрелять. Я достал гранату, снял чеку и, подождав две секунды, кинул её в них.

— Ебать! — выкрикнули оба. Рейдеру с автоматической винтовкой оторвало две ноги, но он уже был мёртв. Гулю с миниганами также не повезло, он стоял дальше, возле перил... его отбросило взрывной волной и перекинуло через перила.
— Сук-а-а... — заорал он во время падения.
— Приятного плаванья, — сказал я ему.

И так я продвигался по мосту, убивая небольшие группы рейдеров на своём пути, применяю разную тактику в зависимости от обстоятельств.

Пройдя по коридору из металлолома и убив ещё около дюжины рейдеров. Естественно, что они не нападали одновременно, иначе я уже давно стал бы игрушкой в их копытах. Всё-таки, я же не легат Ланий, который в одиночку сумел убить голыми руками почти два десятка. Большинство из убитых мною рейдеров уже превратились в гулей.

Я израсходовал почти все боеприпасы. Для винтовки патроны иссякли, осталось лишь небольшое количество патронов на револьвер. Патроны с убитых я подбирать не успевал, поскольку новые рейдеры появлялись снова и снова, не давая передышки, из-за такого марафона даже под препаратами я совершал ошибки и меня не единожды подстреливали. Пришлось за укрытиями выгрызать зубами или магией пули вперемешку с плотью и запивать зелья лечения, а после, не дожидаясь полного заживления ран, я шёл в бой. Всё-таки, имплантат установленной на моей нервной системе давал о себе знать, позволяя мне лучше переносить физические страдания и такую нагрузку из-за стимулирующих наркотических препаратов, но броня превратилась в окровавленное решето.

Тем не менее, я всё-таки сумел пробраться через этот ад. Осталось только выбраться с территории моста, но и это оказалось не так просто — с другой его стороны меня ожидали кобылы и жеребцы в рейдерской окровавленной жертвами броне, причём очень хорошо вооружённых. Здесь находились рейдеры с огнемётами и миниганами, двое с гранатомётами, а остальные с мелкокалиберным вооружением.

Хуже того, я выбежал прямо на просторную площадку, на которую смотрело два десятка рейдеров… Рейдеры с винтовками стояли на возвышенностях, а с миниганами и огнемётами — внизу... и они перекрывали выход с моста. Пиздец! Пора завязывать быть наживкой.

— Привет, — сказал я нервным тоном, глядя на рейдеров, нацелившие на меня свои оружия. — Вы думаете, почему я вас всех здесь собрал?
— Ты чё, сука, ты чё?! Наших корешов положил?! Тебе пизда, ёбаный ты псих! — кричала мне рейдерша с огнемётами. Огнемётчики, похоже, самые выёбистые из всех.

Ох, вы совершаете большую ошибку, не расстреляв меня сразу. Вот же нужно некоторым повыпендриватся. Я ничего не ответил, а ловко достал револьвер, активировал заклятие прицеливания и разрядил весь барабан прямо в топливный бак одного из огнемётчиков. Бак воспламенился и взорвался, волной ближайших рейдеров откинуло в разные стороны. Передо мной открылся выход с моста. Идеальный момент для марш-броска!

Пока рейдеры пребывали в состоянии шока от резкой смены обстановки, я очень быстро побежал на выход, заодно концентрируя свою магию, чтобы телепортироватся, тем самым быстрее минуя это смертельно-опасное место, оставляя рейдеров в замешательстве.

Как только рейдеры опомнились, я уже несколько раз подряд телепортировался на близкие расстояния, дабы не дать возможности некоторым рейдерам прицелиться в меня, и выбежал с моста, пробегая по улице восточного Ред Спарка. Все оставшиеся рейдеры развернулись и начали по мне палить. Мне повезло, что у автоматического оружия большой разброс на расстоянии, но у некоторые рейдеры были с полуавтоматическими карабинами и одна падаль смогла угодить прямиком мне в круп! Прямое попадание в левую ягодицу… 

Тысяча чертей!

Через силу, через боль, прихрамывая... и благодаря препаратам я сумел добежать, словив ещё несколько пуль, и спрятаться в здании, находившемся слева от моста. Боль... как же всё болит. И чего я на это подписался?.. Держись, Дэн. Держись... Поднявшись по ступенькам на третий этаж, я спрятался в одной из комнат. Как же мне чертовски повезло, когда я вбежал туда, раненым и потасканным, увидел, что там сидела пулемётчица, стоявшая у окна с установленным на стойке оружием и следившая за мостом. Она развернулась и посмотрела на меня, удивлённо хлопая глазами.

— Потрясный у вас тут тренажер на лестнице, — улыбнулся я, превозмогая боль. Но она не видела моей улыбки из-за моего шлема. Она была, мягко говоря, удивлена. Ещё бы! Кто, кроме рейдеров и секс-игрушек, здесь бывает? Правильно — это Курьер, смерть с горящей задницей!

Я медленно подошёл к рейдерше, которая не торопилась направлять на меня свой ствол. Решила, наверное, что я один из них, и что просто надел странный шлем с устрашающими красными глазами, как у зверя, и поэтому подпустила меня к себе. Я вплотную подошёл к ней.

— Ты слышала, что за балаган там, на мосту? — спросил я у неё. Та нервно кивнула. — Так вот, это из-за меня. — В глазах кобылы возникло изумление и страх, и в этот же момент я развернулся и лягнул её со всей силы. Та с криком вылетела из окна наружу. Ох, как же я не люблю это делать... но приходится. Пока сюда бежали рейдеры с улицы и прочёсывали комнаты на первом этаже, я доставал пули из тела. Если бы не броня, то не знаю, что было бы с моей задницей. Боль была крайне сильна даже под действием препаратов, я с трудом вытянул пулю из мягкого места, а затем из других. Я уже слышал, как рейдеры поднимались на второй этаж. Так, пора линять отсюда!

Выпив два лечебных зелья и не дожидаясь окончания их действия, я побежал на верхние этажи здания.

— Феррис, приём, — сказал я в рацию шлема, поднимаясь по лестнице.
— Что? — через пару мгновений послышался ответ.
— Вы уже закончили с приготовлением?
— Почти.
— Шевелитесь, пернатые! А ты ещё лучше душевно так подскажи мне, где гнёзда пулемётчиков.
— Сейчас взгляну, — послышался ответ. Грифон ответил через десять секунд, но мне они показались часами. Я был на взводе, чувствую себя факелом из чистого огня, который хочет сжечь здесь всё нахуй! — Пять пулемётчиков. Один на пятом этаже, в первом здании слева от моста. Второй на шестом этаже в соседнем здании. Третий в том же здании, только на седьмом этаже. Остальные два в третьем от моста здании на девятом этаже.
— Премного благодарен. Я сообщу, когда справлюсь с пулемётчиками. Конец связи, — сказал я и побежал на пятый этаж.

Оказавшись на пятом этаже, я зарядил револьвер патронами и начал проверять комнаты, выискивая красные метки на своём ПипБаке. Когда я оказался у двери, то рядом со мной пролетела пуля. Этот пулемётчик поджидал меня. Вот же мразь!

Я развернулся и ударил задними копытами по двери. Хотя бы на этот раз было не так больно лягать задними конечностями. Дверь слетела с петель и врезалась прямо в рейдершу, вытолкнув кобылу в окно прямиком в свободный полёт. Это было легко.

Побежав дальше по коридору, я выпрыгнул в окно. Я уже знал, что там расстояние между зданиями небольшое и допрыгнуть будет проще пареной репы. Вот только бы мне правильно рассчитать силу прыжка и не впечататься бы в стену, и тогда вообще было бы супер.

Выпрыгнув в окно, я перелетел небольшое пространство между зданиями (ох, чёрт, это и ужасно и страшно!), внизу был небольшой переулок. И вот мне повезло — я влетел прямо в окно коридора четвёртого этажа, более-менее удачно приземлившись. Во время прыжка создал вокруг своего тела небольшой магический пузырь, дабы смягчить столкновение, но я всё же заработал несколько синяков под бронёй.

Отдышавшись, я побежал на шестой этаж. К слову, стандартный антураж рейдеров был только в самих комнатах, где пребывали рейдеры, в остальных же помещениях, через которые я пробегал, ничего подобного не наблюдалось. Лишь упавшие стены и потолки, облезлые обои, пыль и грязь.

Оказавшись на шестом этаже, я начал выискивать... этих охранников воздушного пространства моста. Открыв нужную комнату, я увидел, как рейдер повернулся в мою сторону, но он тут же получил пулю в голову из моего револьвера. Мёртвое тело пошатываясь выпало из окна. Сегодня прямо какой-то день выпадений из окна.

Быстро поднявшись на седьмой этаж, я отыскал комнату с пулемётчиком и открыл её. Но там никого не было. Пулемёт у окна стоял в одиночестве. Тогда странно, что её не заперли... И тут внезапно открылась дверь туалета этого номера. Рейдер... кобыла с большим удивлением на меня посмотрела.

— Привет, я тут решил утроить внеплановую проверку. А я погляжу, ты отлыниваешь от работы в неположенное время? — с негодованием спросил я.
— Чё бля? — ошеломлённо спросила она.
— За отлынивание от работы в неположенное время... — сказал я и достал револьвер, направив его на кобылу. — Вы уволены, — на этих словах я выстрелил. Чёрт, нужно экономить боеприпасы. У меня осталось всего пять патронов в барабане.

Я выбежал на крышу этого здания, которое, видимо, являлось отелем. И снова, разбежавшись, я перепрыгнул с одного здания на другое, вновь создав вокруг своего тела небольшой магический пузырь. Блять, такими темпами у меня появится вредная привычка прыгать между зданиями. Влетев в окно, я разбил его, и слегка неудачно приземлился и получил ещё несколько синяков, ещё слегка повредил заднюю правую ногу.

Я спокойно проковылял на девятый этаж. Здесь уже мог сбавить ход, поскольку рейдеры, преследовавшие меня с моста, уже потеряли мой след, и теперь основательно осматривают каждое здание, пытаясь ориентироваться на звуки, но пока безуспешно. Оказавшись на девятом этаже, я начал искать комнату, в которой были две красные метки. Когда я нашёл её, то пытался открыть дверь, но она оказалась запертой. Изнутри послышался голос жеребца.

— Слышь ты, хуй за дверью, отзовись! — приказал он.
— Это почтальон пришёл с новым выпуском музыкального журнала, в котором описаны и наглядно показаны способы, как можно изящно отбарабанить пленницу, — отозвался я. Дверь открылась и оттуда выглянул рейдер.
— Показать вам журнал? Стоит всего десять крышек!
— Ты что, ебанутый? Пиздуй отсюда, пока я сам тебя не отбарабанил во все дыры! — угрожающе произнёс рейдер. Они действительно принимают меня за своего. Ну естественно, поскольку моя броня в крови и на ней множество отверстий от пуль.
— Дай только покажу обложку, тебе понравится, — сказал я и ловко достал телекинезом меч, полоснув им по морде рейдера. Тот от боли взялся за свою рассечённую морду, отойдя назад и освободив проход в комнату. Я вошёл внутрь и очередным движением меча воткнул его в шею, а затем резко выдернул с чавкающим звуком. Захлебываясь в собственной крови и жадно хватая воздух, рейдер упал.
— Брэй! — отчаянно крикнула рейдер. Ох... нет, не сейчас. Не показывать своё сострадание. Я шагнул в комнату и увидел обескураженную кобылу. Она взглянула на меня, и её лицо исказилось гневом. Она не успела направить на меня антимех-винтовку, поскольку я уже ловко метнул в неё меч, которым попал прямо ей в глаз. Острее меча частично вышло из затылка, забрызгав её спину кровью. Она моментально испустила дух и упала на пол.

Я облегчённо вздохнул. Наконец-то, эта жестокость закончилась... по удачному совпадению, пик действия препаратов стремительно начал спадать. Слабость начала нарастать, и мне захотелось спать.

— Приём, Феррис, как слышно? — сказал я, включив рацию шлема. Я плюхнулся на кресло у окна, даже не удосужившись проверить карманы рейдеров. Я сильно вымотался...
— На проводе, — ответил тот.
— Ты что обезьяна, чтобы сидеть на проводе? А ну быстро слезь.
— Вообще, я летающее существо и... Неважно, как у тебя обстоят дела?
— Всё улажено, вернее все уложены.
— Превосходно! Мы как раз пару минут назад закончили с приготовлением. Осталось только установить заряды.
— Давай устанавливайте, а потом сообщите мне, когда начнёте взрывать.
— Агась, — с удовольствием ответил грифон.

В комнате было меньше крови и растерзанных жертв, чем в других комнатах рейдеров. Эти двое неплохо устроились здесь. Засели себе в номере на девятом этаже здания и живут спокойно. Здесь были наркота и еда, в основном понятина. В общем, им хватало провианта. Интересно, а рейдеры все поголовно каннибалы, или у них тут просто очень плохо с едой? Кем бы вы ни были, покойтесь с миром, ваши страдания в этой Пустоши закончились. 

Прошло около десяти минут, как Феррис сообщил мне, что заряды готовы к детонации.

— Врубай фейерверк, — сказал я ему по радиосвязи.

Глава 14 «Несправедливость»

— Врубай фейерверк.

Яркая вспышка, резкий хлопок. За ним вторая. Столбы зелёного пламени устремились вверх и в стороны, разрывая бетонные конструкции. Оказавшиеся на мосту рейдеры упали вместе с ним в реку, те же, кто был ближе всего, начали плавиться заживо, смешиваясь с бетонными обломками. Мост обрушился в воду, забирая с собой уцелевших рейдеров, находящихся на нём, окончательно уничтожив переходы между двумя половинами города… И только два небольших чёрных гриба да светло-серый пепел будут напоминать о том, что тут ещё когда-то что-то было.

Вся эта эпопея произошла за достаточно короткий промежуток времени. Никто из находившихся на том мосту не смог уйти. Когда взрывы отгремели, а на землю посыпался пепел, те ребята, что были возле моей позиции, смекнули, что к чему, и ещё долго материли меня, мою мать, отца и детей за это. 

Теперь Восточный и Западный Ред Спарк отрезаны друг от друга. Выбраться отсюда можно только по воздуху. Хорошо, что у меня есть крылатые компаньоны. Иначе я запер бы себя в этом самом приветливом месте на свете. Наедине с рейдерами, чьих товарищей, образно говоря, я только что приказал испепелить к чёртовой бабушке. Да уж, перспектива была не радужная.

— И-и-ха! — послышался крик по рации. — Я запах жареного даже тут чувствую!
— Прекрасная работа, — сказал я ему в ответ.
— Премного благодарен. Где ты находишься?
— Третье здание слева от моста, девятый этаж, пью виски и думаю о том, что на тебе надето.
— Ага, — через несколько секунд услышал я ответ грифона. — Вижу, сейчас мы к тебе подлетим.

Снаружи по ту сторону реки я увидел три парящих силуэта: Феррис, Мотли и Эйдж. Через некоторое время они залетели в квартиру, в которой я с уставшим видом сидел на мягком кресле. Раны ещё не зажили полностью.

— Вы хорошо поработали, — сказал я, глядя на своих напарников с уставшей улыбкой. Эффект препаратов всё ещё падает, ощущение боли из-за ранений, а также усталость, возрастает.
— Всегда рад помочь, — ответил Феррис. Эйдж тоже показал свой гордый вид, расправив крылья. Ох, и чем же ты, куриная морда, помогла? Был в качестве группы поддержки? Вполне сгодишься на талисман команды.
— Но, — сказал грифон, сняв шлем, — во всём благодари навыки Мотли, позволившие создать такое количество отменной взрывчатки.
— Правда? — спросил я, с ироническим выражением лица. — Неужели эта пегаска и есть безумный маньяк-взрыватель?
— Определённо. Ты бы видел, как она восхищалась тем взрывом, что мы устроили. Скажем так, такого завороженного взгляда от взрыва, как у неё, я ещё не видел...
— Эй! — возмутилась Мотли, снимая шлем и глядя то в мою сторону, то в сторону Ферриса. — Вы говорите в таком тоне, будто я до мозга костей помешана на этом!
— Не без оснований, — сказал Феррис с язвительной ухмылкой. — Хоть бы ты нас не отправила в свободный полёт очередным своим взрывом.
— Тише-тише, — вклинился я в разговор, улыбнувшись, когда заметил, что пегаска действительно расстроилась и сникла от его слов. Определённо ей не по душе было, что её назвали маньячкой. Это слово явно ей не чуждо, что это может быть? Тем не менее, я попытался её успокоить. — Не волнуйся. Это был комплимент, завуалированный под шутку, между прочим. Ты действительно славно поработала. Сделала всё правильно.

Мотли, услышав мои слова, смягчилась и вернула свой прежний облик скучающей и безразличной ко всему пегаски. Вообще для пони, предпочитающая действовать как можно тише, тот факт, что она знает, как обращаться со взрывчаткой… Или, быть может, это часть обязательного обучения в Анклаве? Нет, я помню, что она говорила, что умеет пользоваться взрывчаткой, но то, что у неё такой хороший уровень знания этого оказалось для меня неожиданностью.

— Что будем делать дальше, скороход? — спросил Феррис, начав оглядывать трупы рейдеров и их снаряжение.
— Пробежка по мосту, да и ещё под действием наркотических препаратов плохо сказалась на моём здоровье и броне, а ещё, на моих сумках — патроны и медикаменты израсходовались так же быстро, как вода в цедилке. Так что, сейчас мне нужно подлатать броню, зашить сумки и карманы, раздобыть припасы, а затем мы отрубим змею голову, — устало ответил я. — Осталось нащупать эту самую голову. Есть идеи, где начинать ощупывание?
— Прозондируем тело и выясним, — ответил грифон, разводя своими когтистыми лапами. Верно, я сомневаюсь, что рейдеры с любезностью, в гостеприимной беседе, нам это скажут. Хотя все пони пустошей трясутся лишь за собственную жизнь, а не за жизнь своих предводителей. К тому же это рейдеры, они на всё пойдут, лишь бы сохранить свою жизнь.
— Раздобудем припасы и займёмся ощупыванием, — сказал я, пытаясь встать с кресла, но Мотли не позволила мне это сделать.
— Тебя тоже нужно осмотреть, — с заботливыми нотками проговорила она. Типичный врач. Хотя согласен, я ощущаю себя потрёпанным и уставшим.
— Уговорила... Но всё равно нужно раздобыть припасы и узнать, где находится лидер всех банд рейдеров в «Кратере».
— Легче сказать, чем сделать, — с тяжёлым вздохом проговорил грифон. — Сейчас они на взводе и уж тем более они не будут слоняться в одиночку из-за того, что ты навёл хорошего такого шороху, поэтому лучше избегать стычек. В противном случае, — Феррис выглядел настороженным, — к нам прибегут все рейдеры в округе. И тогда нас спасёт только лишь чудо.
— Так и поступим, будем тише воды, ниже травы. Если не сумеем незаметно захватить рейдера, будем следить за ними, поскольку некоторые из них наверняка побегут к своему лидеру, чтобы получить указания после такого поворота событий.
— Ты так спокойно об этом говоришь, особенно если учесть, что мы в полной жопе, — сказал Феррис. Я молча уставился на него. Только этого не хватало, чтобы терять силу духа. — И нет, что ты. Я не струсил, лишь хотел удостоверится, что ты до сих пор уверен в себе.
— Забавно, но в таких ситуациях я никогда не чувствую себя уверенным... но даже эти сомнения не позволяют мне опускать... копыта. — Они заинтересованно смотрели мне в глаза. — Ситуация и впрямь сложная. В случае чего валите отсюда куда глаза глядят.
— Что? — с недоумением проговорили мои напарники. — Ты это серьёзно? — спросила Мотли. По её выражению мордочки было видно, что она меня считала глупцом, который, как упрямый осёл, прётся в этот ад в одиночку. Я же просто не хочу, чтобы в этом жарком аду погибли мои компаньоны. Фактически трое суток мы сражались вместе. В бою дружеские связи формируются быстрее, так как все находится под высоким риском смерти, хочешь не хочешь, а полагаться на других приходиться... с каждым новым боем доверие растёт. Неудивительно, что они так остро отреагировали.
— На полном. У меня бывали задачки и посложнее, как и ситуации, в которые я попадал. Мне в одиночку было бы проще проскользнуть.
— Ну уже нет, дорожный бегун, я не дам тебе возможность забрать все лавры себе. Мы сумели добраться до восточного Ред Спарка, куда ещё ни один здравомыслящий и адекватный пони и не-пони не ступал. Так что, я остаюсь. К тому же, мне самому интересно, как рейдеры смогли поддерживать своё оружие в таком хорошем состоянии. После всего этого можно будет отметить.
— Я не отмечаю такое количество совершённых убийств...
— Нет. Мы отметим то, что сумели выжить в таком месте. Да, я немного забегаю наперёд, но, действительно, не вешай носа. И да, я пью только грифонское красное.
— А у нас в Анклаве редко пьют, — сказала Мотли. — Неэффективное использование сельскохозяйственных облаков. Однако к умеренному употреблению алкоголю я отношусь весьма терпимо. — Я так понял, пегаска мало пьёт, если не вообще, учитывая её мнение. Стоп... Как она сказала?.. Сельскохозяйственных... облаков? А впрочем, пёс с ними. 
— Я говорю на полном серьёзе, — продолжил я тему опасности. — Если покажется, что печёт слишком сильно или что мы близки к смерти как никогда, бегите. Геройствовать не стоит, а уж тем более я, — я горько усмехнулся, вспоминая свои неудачи из-за своей наивности и легкомысленности.
— Тебя, говнолаза, я не смогу так просто оставить, — сказал грифон и взъерошил мою гриву, подойдя к моему креслу. «Всё — я как-нибудь сброшу его тощую задницу в реку, — мысленно улыбнулся я». — Оставлю вас в интимной обстановке, пусть Мотли тебя осмотрит, ты подлатаешь свою броню и снаряжение, а я пойду разведаю обстановку.
— Да уж... спасибо за поддержку, — проговорил я, глядя вслед уходящему тёмно-серому грифону, на спине которого сидел Эйдж, а затем повернулся к пегаске и улыбнулся. — Я весь твой. — Сказав это, я приподнялся и при помощи магии снял с себя броню, уложившись на кресле поудобней, чтобы Мотли смогла осмотреть всего меня, а я тем временем сосредоточился на своей броне... хоть это было и тяжело из-за накатившей усталости.
— О, небо... столько засохшей крови и... — произнесла она с чувством беспокойства.
— На мосту меня изрядно потрепали... Я делал это нарочно, чтобы вновь оказаться в твоих мягких копытах.
— По-прежнему шутишь... — Она начала рыться в своих сумках в поисках медикаментов. — Это хорошо, учитывая, через что ты прошёл.
— К этому рано или поздно привыкаешь... — я взглянул на тела недавно убитых мною рейдеров, —...но не к такому количеству концентрированных смертей от меня, пусть даже и рейдеров. — Я поймал себя на мысли, что в последнее время одна часть меня совсем размякла. И чем дольше нахожусь в этом мире, тем сильнее я это осознаю. Не знаю, с чем это связано.
— Это было необходимо, — проговорила она, достав лечебные препараты и приспособления. — Другого варианта у тебя и у нас не было. Мы уменьшаем потенциальное количество их жертв, которые могли бы ими стать. 
— Да... Я это хорошо понимаю. Мы не раз это обсуждали, но это полезно, дабы в череде этих убийств не потерять своё сочувствие и сострадание к другим. Иначе можно прозевать важный момент, когда это окажется необходимым. Как бегуну, которому необходимо сбавить ход, отдышаться и по возможности внимательно осмотреться, где в итоге оказался. — И вновь это чувство неправильности. Во время убийств рейдеров я испытываю это всё чаще и чаще, только раньше мне удавалось это контролировать и игнорировать. Возможно, такое количество убитых за столь короткий срок пробудило его во мне с новой силой, либо из-за отхода моего организма от действия наркотических веществ... либо и то, и другое. Так или иначе его необходимо взять под контроль, чтобы в ответственный момент оно не помешало бы мне сделать необходимое. — Мне интересно вот что, — я повернулся к ней боком. — Я заметил, что ты остро отреагировала на то, как тебя назвали маньячкой. Почему? — Мотли внезапно опустила свои разноцветные глаза, и как будто устыдилась. Возникла неловкая пауза.
— Я... Я не хочу об этом говорить, — тихо ответила она. Я повернулся назад.
— Не волнуйся, — как можно мягко произнёс я. — Я не собираюсь на тебя давить. Просто знай, я с понимаем отнесусь ко всему, что тебя волнует.
— Спасибо... — прошептала она и принялась залечивать раны, которые я не заметил под действием препаратов.

---

Оказалось, что я крепко вырубился на пару часов. За это время Мотли подлатала меня. Хоть я и не чувствовал себя полностью бодрым, но благодаря имплантатам моё тело быстро справилось с последствиями сильной наркотический нагрузки, плюс не стоит забывать помощь Мотли. Броню и снаряжение я кое-как подлатал уже после того, как проснулся. Вскоре вернулся Феррис и мы продолжили путь по укромным местам Ред Спарка, периодически захватывая в плен рейдера-одиночку. Это происходило неоднократно и мы применяли к ним несколько способов допроса, но ни один не предоставлял ожидаемого результата, или же они действительно находились в неведении, где находится их предводитель. Попалась такая пони, которая просто тащилась от собственной боли… это стало ясно ещё до того, как мы начали её пытать — всё тело покрыто различными уродливыми шрамами, что даже Джошуа — Горелый — удивился бы.

Всё что мы выяснили у этих одиночек, так это местоположения некоего «Завода», координаты которого тут же отобразились на моём накопытном компьютерном устройстве. В общую спутниковую сеть, к которой подсоединяется ПипБак уже кто-то заносил информацию об этом месте... Любопытно. В этом «Заводе» рейдеры обновляют своё оружие и берут боеприпасы. Они регулярно посещают это место. Нам тоже не помешает посещение этого места, поскольку мы, в особенности я, так и не разжились необходимыми боеприпасами, а в открытую конфронтацию я вступать не хотел, слишком рискованно, учитывая, что все и так на взводе.

Стоит отметить, что эта часть города пострадала наиболее всего. Здесь не было хитрозакрученных лабиринтов из-за руин, почти всё было завалено огромным количеством бетона и кирпича, поэтому заблудиться здесь уже было сложно. К тому же, большая часть здешних рейдеров уже являлись гулями. Причём, не слабыми такими верзилами. Хоть они и были сильными и опасными, как сила гравитации чёрной дыры, особенно в группах, но проскользнуть мимо них не составляет особого труда. Какой-то странный шорох или шум они зачастую относят к помутнению собственного рассудка из-за принятия большого количества наркоты. 

Типичные и наивные рейдеры.

Проскальзывая мимо рейдеров в восточной части города я невольно вспомнил, как когда-то прятался в руинах Саут-Вегаса, чтобы доставить пакет с наркотой Мотогонщику. Я уже и не помню, почему взялся помогать Великим Ханам, работая у них наркокуьером, видимо, чтобы заручиться дружеской поддержкой. Нужно как-нибудь просмотреть мои записи, вдруг там я где-то оставлял свои мысли об этом. К слову, «Кратер» мне больше напоминает огромную версию Саут-Вегаса. Главарь? Есть. Дисциплина? Есть… Забавно. Мотогонщик вместе с Чертями постоянно досаждал солдатам НКР в лагере Маккарран, ограждённом высокими бетонными стенами.

Теперь же, я должен убрать главаря рейдеров в «Кратере», из-за которого возникли проблемы у караванов семейств Ванхувера, в частности у Уотерфолл. Какое… интересное стечение обстоятельств. Ни для кого не секрет, что во всём виноват лидер. Поэтому мы и начали его искать. Естественно, что не для того, чтобы душевно побеседовать о дружбе и милосердии и попить ромашкового чая с овсяным печеньем.

Для меня окажется ещё большим удивлением, если главарь банд рейдеров «Кратера», как и Мотогонщик в Саут-Вегасе, будет жить в каком-нибудь Стойле...

---

Через определённое время мы добрались к тому месту, рядом с которым должна находиться «Завод», судя по отметке на моей карте. И только сейчас я сообразил, что мы идём в ловушку… Сюда же приходит дохрена рейдеров за оружейными припасами!

Нужно было срочно прятать свои задницы. Мы дружно укрылись в одном полуразрушенном ресторане. Слава яйцам — там было пусто, как в голове обдолбанного рейдера, но зато на крыше вальяжно расположилась уцелевшая смотровая площадка. Оттуда мы начали анализировать местность вокруг «Завода». Как и ожидалось, поблизости него находился не один десяток рейдеров. Все они тащат какой-то хлам. В оптическом прицеле своего «Шёпота Ночи» я заметил, что среди этого металлолома были и более менее полезные предметы, которые можно переработать, а затем использовать для оружейного дела. По себе знаю, с какой эффективностью можно это использовать.

Вокруг территории завода на скорое копыто возведена стена из обломков старого транспорта, разного рода кусков металлических листов и фрагментов билбордов. В целом, одно сплошное месиво из всего, что только можно вообразить. Всё это патрулировало несколько рейдеров в тяжёлых металлических доспехах и с миниганами или тяжёлыми автоматическими винтовками, а по металлической крыше самого завода следило за периметром двое рейдеров со снайперскими винтовками. Вот их боеприпасы мне бы сейчас не помешали...

— «Новус Феатурс», — сказал вслух Феррис, прервав мои размышления.
— Чего?
— «Новус Феатурс», — повторил тёмно-серый грифон, — это филиал компании Айроншод Файрармс. Эта компания занималась производством новейших видов вооружения. Я однажды нашёл один документ, где говорилось, что для «Новус Феатурс» было произведено специальное модернизированное оборудование. Всегда хотел взглянуть на него. Плюсом такого оборудования было то, что на одном этом заводе можно производить любой тип огнестрельного вооружения — от пистолетов до антимех-винтовок своего производства. К тому же завод был полностью автоматизирован. Теперь понятно, как рейдеры поддерживают свою оружие в хорошем состоянии.
— Если на одном заводе производили много видов оружия и он был автоматизированным, то разве это не влияло на качество оружия? — скептически спросил я. Такое разнообразие оборудования на одном заводе. Должно же это как-то повлиять на само оружие.
— Каждый созданный экземпляр проверялся на надёжность, да ещё и на глазах у покупателя, если он того пожелает. Я ни разу не видел упоминаний о некачественном оружии, произведённом на этом заводе. Отзывы только положительные. Завод располагал небольшой лабораторией, которая постоянно улучшала оборудование на заводе, тем самым расширяла его возможности производства, а также создавала новые модификации к оружию. Таким образом производили не только стандартное оружие, но и его модифицированные аналоги. Под заказ можно было попросить создать всё, что угодно... Этот завод... эти чертежи и технологии... Моя слабость... — притворно захныкал грифон, шмыгнув клювом. Я не такой фанат оружейного дела, но на оборудование я бы посмотрел.
— Теперь понятно, — начала Мотли, — откуда у рейдеров оружие в столь хорошем состоянии и так много столь редких экземпляров. Но встаёт другой вопрос: как рейдеры смогли починить аппаратуру, а потом уже наладить производство?
— Если завод был автоматизированным, — ответил Феррис, — то, вероятней всего, у него была и автоматизированная система ремонта.
— Даже так, — возразил я, — каким образом у них получилось правильно настроить операционную систему верстаков целого завода? Здесь нужны неслабые знания в программировании, коих у рейдеров обычно не наблюдается. — Тут в уме у меня всплыл один случай, как Чёрт в Мохаве умел работать с терминалами и даже разбирался в программировании. Лично я в программировании полный ноль. Разумеется, я обладаю кое-какими знаниями компьютерного взлома (благодаря наблюдениями за Брис), но без ментатов или минталок мне это не осилить. Не мой тип деятельности.
— Вообще без понятия, — ответил Ферррис, разводя лапами.
— Ты упомянул роботизированную систему завода, означает ли это, что там множество боевых роботов и турелей?
— Вполне вероятно, — Феррис поднёс когти к своему клюву и начал размышлять, иногда смотря на руины. — Это же высокотехнологичный завод, как-никак. Меня интересует другое — каким образом этот завод сумел уцелеть? Если брать во внимание, что мегазаклинание упало относительно неподалёку отсюда.
— Если на заводе имеются охранные роботы и турели, то можно использовать их в зачистке завода от рейдеров. Проблема в том, что в программировании я слаб, особенно без стимулирующих препаратов. Максимум меня хватит лишь на взлом обычного офисного терминала. Насколько я помню, никто из нас не разбирается в терминалах, тогда придётся сделать это проверенным способом — перезапустить операционку роботизированной охраны. Это приведёт к тому, что целеуказатели системы охраны будут обнулены, и они станут атаковать всех подряд. Вот сейчас нам бы пригодилась Лемон… — Я уставился в одну точку перед собой с раздосадованными эмоциями. — Она профессиональный хакер.
— Она бы сюда точно не смогла добраться, — спокойно сказал Феррис. Надеюсь, иначе, если Лемон ушла по причине того, что грифон просто не хотел с ней идти, то этому грифону будет труба с гайками. — К тому же, и я неплохо смыслю в программировании.
— Да ты шутишь, — со скептицизмом сказал я, махнув копытом.
— Ты же никогда и не спрашивал, — улыбнулся грифон. — И не думаю, что ты единственный такой загадочный.

Ко мне обратилась Мотли.

— И что ты планируешь делать? — заинтересованно спросила она. — Опять пойти в качестве наживки? Проникнуть на завод и сделать так, чтобы охранная система уничтожила всех рейдеров?
— Естественно… естественно, — по-идиотски улыбнулся я. — А как ещё? Включу стелс-режим и проникну на завод. Мне самому пришлось идти по тому мосту, а проникнуть на завод будет как два пал… копытом об асфальт.
— Ты в поднятом настроении духа даже сейчас, когда мы не в лучшем положении... — задумчиво и несколько впечатлённо проговорила бежевая пегаска. 
— Так можно сохранить контроль над эмоциями. Как я и говорил ранее, в подобных ситуациях я никогда не бываю уверенным, но это не повод опускать копыта, — улыбнулся я ей в ответ. Она лишь мягко покачала головой, слабо улыбнувшись, словно смотря на сказочного дурачка.
— Если ты не заметил, вход на завод — это тебе не деревянные дверцы захудалого бара, — заметил грифон, глядя через прицел своей антимех-винтовки. — Так просто через них не пройти.
— Сейчас всё придумаем. С мостом что-нибудь придумали? Придумали. И здесь финт ушами сделаем.
— По воздуху попадём, — произнесла Мотли.
— Спешу тебя огорчить и уведомить, мой дорогой ангел, но я, как видишь, не пернатое создание, и что прыжком, таким, как тогда, когда вы ещё поспорили, смогу я или нет, дело не прокатит. 
— Я помогу тебе добраться на крышу, — спокойно сказала она. Пегаска сможет поднять меня на своих небольших крыльях? Сомневаюсь. Меня всегда удивляло то, что пегасы с такими крыльями вообще могут летать. Может, им помогает в этом какая-то магия? Если это так, то я этому не удивлюсь.
— А силёнок хватит?
— Ну ты же не тяжёлый? — с лёгким озорством спросила пегаска.
— Смотри, чтобы тебя ветром не унесло, лёгкое ты пёрышко. 
— Вместе вы будете поддерживать баланс, — сказал Феррис. — А вообще, я тебе не советую брать этого параолимпийца, а ещё если учесть, где он побывал…
— Ты кого здесь инвалидом назвал?

Признаюсь, что меня забавляет, как он пытается меня подколоть, но я чувствую, что мне в скором времени надоест терпеть его шуточки на тему канализации и того, что я бежал с простреленным крупом и тогда я помогу Лемон совершить её коварный план. 

— Так, всё, — сказал грифон в следующее мгновение, сбросив весь весёлый настрой. — Попадём по воздуху на завод, перепрограммируем роботов, а дальше что?
— Подождём, пока они не перещёлкают всех рейдеров, а если повезёт, они, может, и главаря убьют. Если его там не окажется, продолжим поиски.

Так и решили. Снайперов на крыше убрали без проблем, один был отвлечён созерцанием красот, а второй следил за его тылом. Мотли незаметно подлетела к последнему и нанесла ему удар, а Феррис в этот момент снял первого. Командная работа. 

Феррис с Эйджем полетели первыми, а потом меня подобрала Мотли. Было так непривычно, что пегаска сумела меня поднять, да ещё с моим-то снаряжением. Значит, я был прав, что множество вещей в этом мире зависит от магии. С виду думаешь, каким образом всё это волшебство происходит, но когда начинаешь изучать магию, то всё равно до конца не понимаешь, как она действует и ты просто принимаешь это как данное. Я постоянно задаю себе один и тот же вопрос, почему при переходе в другой мир я трансформировался в пони? Либо же это из-за магического влияния этого мира, либо же по чьей-то воле. 

А что было, если бы я превратился в пегаса? И мог бы летать и парить среди облаков, ощущать их непередаваемую мягкость на ощупь? Звучит прекрасно и сказочно, однако тогда я не смог бы быть чародеем-волшебником. Хотя я уверен, что должно быть заклинание, позволяющее хоть на время получить крылья, потому что ощущение уверенного полёта, а не падения, было бы... окрыляющим. Земным пони также быть неплохо — неимоверная сила и выносливость, но, всё-таки даже с этой магией вокруг я бы лучше остался человеком. Тем не менее, я заметил, что копытами большинство деликатных вещей делать затруднительно, в отличии от человеческих рук и пальцев. Будь я здесь человеком, то наверняка от меня шарахались, да и принимали за какого-нибудь причудливого мутанта, из-за чего возникли бы проблемы с социальной коммуникацией. Так что, я должен поблагодарить судьбу за эту трансформацию. Мутант сам по себе причудливый, но в моём случае всё было бы гораздо безумней. Я единственный в своём роде, как пришелец.

Когда Мотли с уверенностью тащила меня по воздуху, я невольно любовался видами подо мной. Вот смотришь ты на свои малость болтающиеся задние ноги, под тобой нет твердой поверхности, но ощущаешь, как тебя охватывают необыкновенные переживания, которые сложно объяснить. Могу сказать лишь то, что они чертовски приятные, когда тебя держит кто-то уверенный, я в буквальном смысле ощущаю физическую поддержку на такой высоте и от этого становится приятно, а ещё от того, что ветер щекочет твоё тело и мордочку. Я уверен, что будь я без брони, то получал бы от подобного перемещения по воздуху настоящий экстаз.

Оказавшись на бетонной крыше завода (вот было неприятное чувство, что тебя лишили приятных ощущений… полёт-то закончился!), которая являлась по совместительству посадочной площадкой, я собрал обоймы 308-ого калибра с мёртвых снайперов, а затем мы проникли вовнутрь здания.

Самым верхним этажом оказался небольшой офис со стандартным скучным интерьером, в котором находилось несколько рейдеров, стоявших к нам спиной. Мы быстро их «убаюкали» и тут же начали осматривать офисы, но там не нашлось ничего интересного: только канцелярский мусор, испорченные документы и отчёты.

Этажом ниже располагались ещё одни офисные кабинеты, и кроме полдюжины рейдеров там никого не было. Разобравшись с ними проверенным методом — нанесение ударов исподтишка, — через некоторый промежуток времени мы обнаружили кабинет директора. В нём стоял уничтоженный, к глубокому сожалению, терминал, помимо него здесь вдоль стен стояло обилие картотечных шкафов, одна разодранная старая софа, пара кресел у окна, канцелярщина на столах, сожжённые документы, никому ненужные обрывки контрактов. В общем, самый обычный кабинет, пострадавший от временем. Излишеств здесь не было, как и сейфов.

— Один лишь бардак, — огорчённо сказал я вслух.
— Ты полагал, что найдёшь здесь несметные богатства? — иронически спросил тёмно-серый грифон.
— Иначе и быть не может. Это же всё-таки кабинет директора небезызвестного оружейного завода! Должно же быть что-то вроде скромного тайника, — сказал я, заглядывая за каждую мебель или что-нибудь необычное. Я подошёл к креслу и попытался его подвинуть, чтобы посмотреть, что было под столом, но оно не двигалось вообще — наглухо прибито к полу.
— Тебе приглянулось кресло или же ты собираешься его продать за некоторую сумму крышек и поэтому хочешь унести с собой? — спросил Феррис тем же ироническим тоном. Да, мне очень нужно это кресло, возможно, оно мне даже принесёт удачу и богатство? Или, быть может, мировое господство, пока я буду жадным и безумным ублюдком с маской в виде лица на лице?
— Да, — ответил я. — Оно мне позарез необход… — договорить я не успел, потому что, в очередной попытке его сдвинуть или оторвать от пола при помощи телекинеза, я случайным образом наклонил кресло назад, но ниже оно не опускалось, как бы я не старался. Оно просто-напросто застыло в висячем положении и в этот момент я услышал, как сзади в движение пришла стена. Опля! А вот и несметные богатства!

Феррис был малость удивлён моей находкой, Мотли лишь заинтересовано посмотрела на то, что таила за собой стена, как и я, собственно.

— Бесподобно... — огорчённо пробормотал я, тупо глядя на пустую витрину. Там была небольшая красная подставка для какого-то оружия, но самого оружия не оказалось. А выше неё ещё пара небольших деревянных полок, которые также пустовали.
— Несомненно, — согласилась пегаска.
— Сам директор или уже кто-то после падения мегазаклинаний? Вот в чём вопрос, — сказал Феррис с задумчивым видом, глядя на подставку для оружия.
— Ответ мы никогда не узнаем, — сказал я, ставя кресло в обратное положение. Затем стена спрятала пустующую витрину. — Ладно, пора выдвигаться дальше.

---

Спустившись в цеха, мы начали выискивать центр управления роботами. Они, к слову, патрулировали местность только внутри помещений, поэтому их легко было избегать. Незаметно продвигаясь по заводу и по пути убивая рейдеров, мы нашли этот самый «рычаг перезапуска». Во время нашей «экскурсии» я увидел, что рейдеры загружали то самое найденное сырьё в какой-то особый железный контейнер.

Центр управления автоматической охраной завода находился в хорошо запертом месте. За надёжными зачарованными магией металлическими дверями. Эти необычные замки. Если бы не моё знакомство с Гринкейс, то я бы не смог их открыть... её знания пригодились мне очень кстати. Так как никаких ключей мы не обнаружили, мне пришлось отпирать хорошую замочную защиту вручную... вкопытную... неважно. На взлом у меня ушло около двадцати минут, но при этом ушло примерно треть моей внутренней магии из-за того, что в магическом взломе таких вот зачарованных замков я пока ещё не силён.

Такая надёжная защита... Я впечатлён.

Отключив оборудование завода и перепрограммировав роботов, начавших убивать всё живое, мы укрылись этом в центре управления и не высовывали носа. Ждали, пока всё не утихнет, сидя в комнате, в которой полным полно всяких терминалов, консолей разного рода и вида, и всё это издавало характерный шум во время своего функционирования. За стенами слышались выстрелы и жуткие крики. Неприятно это слышать. Нужно сосредоточиться на чём-то другом...

В этой комнате, к удивлению, не царил хаос и бардак, напротив: каждый провод аккуратно убран к другим таким же и столь же аккуратно подсоединен к тому, к чему было нужно, тоненькой ниточкой вырываясь из общего пучка. Все было крайне аккуратно, и даже казалось понятным, что и за что отвечает, но чтобы узнать точно, мне пришлось бы просидеть определённое время за этими терминалами.

Здесь также располагался терминал, хранящий в себе все чертёжные схемы оружия, а также модификаций этой компании. Естественно, с такой-то защитой на дверях... странно, что не было защиты на терминалах, или же их уже кто-то до нас взломал, тот, кто и наладил производство. Ну, чтобы даром это не пропадало, я скопировал всю информацию о чертежах оружия и их модификаций себе на ПипБак, может, пригодятся кому-нибудь. Это посоветовал мне Феррис. Он сказал, что схемы всего этого вооружения будут дорого стоить, поскольку половина из них были чертежами редких моделей, которые очень сложно воссоздать без соответствующих чертежей. К тому же, помимо чертежей и документации оборудования здесь были и чертежи уникальных их аналогов, из-за которых и существовал такой функционал создания оружия уничтожения. По словам грифона, эти чертежи могут пригодиться как Стальным Рейнджерам, так и хозяевам Ванхувера и, само собой, ему самому.

Прошло около десяти минут, пока не прекратилась стрельба и не стихли вопли. Только и было слышно, как по коридорам передвигались роботы, оповещая в пустоту своими механическими голосами, что ликвидация посторонних завершена. 

Ничего себе ликвидация посторонних! Нельзя ли было просто вывести нежелательных личностей за дверь? Я порой удивляюсь довоенным взглядам на защиту, я к тому, что роботы могли убить любого, кто проник бы на этот завод, даже жеребёнка. Ну, с этим ничего не поделать: как здесь, так и в моём мире страны воевали между собой, заставляя принимать крайние меры предосторожности, безопасности и сохранности своих секретов. Всеобщая паранойя, пропаганда и прочее. А уж корпорации всегда тряслись за свои секреты не хуже стран.

Отключив роботизированную охрану, мы пытались отыскать главаря или же, по крайней мере, его труп, но после получаса бесплодных поисков по цехам всё окончилось без результатов. Главаря в цехах не оказалось. 

К глубокому сожалению, лаборатория фабрики уничтожена. Она располагалась с той стороны, куда пришлась ударная волна от мегазаклинания. Лаборатория была хорошо укреплена, но даже ударной волны ей было не суждено выдержать. Она не пережила взрыва, однако надо отдать ей должное: она приняла всю мощь ударной волны на себя. Но, к сожалению, как известно, радиацию сложно остановить, из-за чего большая часть цеха, да и вообще большая часть завода излучала приличное количество радиации. Пришлось избегать опасных мест на заводе, что оказалось бы непосильной задачей, если бы не имеющиеся у нас антирадиционные препараты.

С другой стороны, я наконец смог восполнить свой боезапас. Мне на несколько дней — без постоянных стычек и частых конфликтов — хватит с лихвой. К сожалению, я так и не нашёл необходимых спарк-батарей для своего «Нахрапа». Они уже очень давно израсходовались.

Во время поисков мы обнаружили подвал и лифт, ведущий куда-то под землю... Что-то наклёвывается.

Мы сели в него и спустились в самый низ, на один единственный уровень, куда он мог направиться. Выйдя из лифта, мы оказались в небольшом прямоугольном широком коридоре из бетонных стен и потолка, в два ряда поддерживающийся небольшими цилиндрическими серыми колоннами. В конце было то, что я не ожидал увидеть — огромная массивная дверь в виде шестерёнки, на которой виднелись огромные жёлтые цифры «61». Да уж... всё-таки это совпало с моим миром. И здесь глава рейдеров, с высокой долей вероятности, проживает внутри огромного бункера... Стойла.

— Мать моя орлица! Да это же Стойло! — изумлённо выкрикнул грифон. Эйдж на спине хозяина воодушевлённо заклекотал в поддержку своего хозяина. Либо тому, что он сам кричал, почти как орёл, поэтому тот и поддержал его.
— И без тебя вижу, — сказал я потрясённым голосом. Действительно, я не ожидал, что под оружейным заводом будет целое Стойло. 

Мы подошли к огромной двери в виде шестерёнки. Изнутри доносились характерные звуки работающего оборудования Стойла. Это значит, что Стойло в исправном состоянии и это хорошо… или плохо? Сомневаюсь, что там находятся ещё живые обитатели подземного чулана Стойл-Тек, которое, в свою очередь, любило социальные эксперименты над живыми пони.

Я подошёл к консоли и нажал на кнопку открытия. Дверь открылась… однако меня не это удивило, а то, что она была не заблокированной. Дурное предчувствие. 

Мы едва переступили порог Стойла, как...

— Кто там, блять?! — послышался заносчивый и самоуверенный голос рейдера. Завидев нас, он остолбенел, но через пару секунд взял себя в копыта и вновь заговорил, готовясь стрелять из своего боевого седла. — Смотрите-ка! Это же о нём пиздят в округе. Я слышал, как одна мандавошка смогла подстрелить в твоё седалище. Ну что? Всё ещё болит, да? Горящий кру… — договорить он не успел, потому что через его голову пролетела пуля. Ненавижу таких самоуверенных засранцев.
— Для тебя это больная тема, да, Дэниэл? — риторически спросил Феррис, который уже готов был выстрелить, но я определи его.
— Заткнись, — равнодушно сказал я.

И вот буквально через пару шагов из-за ближайшего поворота вылезла группка рейдеров с огнемётами во главе с самым предприимчивым, который сразу же выпустил в меня яркую струю огня. Ну почему всё время я?!

«Бля-а-а-ть!» — протяжно завопило моё подсознание (и я полностью был с ним согласен), когда меня захотели обнять языки пламени своим обжигающим касанием. Я вовремя успел телепортироваться за огнемётчика, когда струя огня достигла того места, где я был мгновение назад. Второй огнемётчик выбрал себе в цели Мотли и Ферриса с его питомцем. Так что, мне достался только один из них. 

Не вопрос, сейчас я с ним разберусь.

Оказавшись позади рейдера, я достал револьвер и сделал пару выстрелов ему в затылок. Последняя пуля пробила шлем, после чего рейдер с сильным грохотом упал на металлический пол Стойла. В это время Феррис достал «Стоун Игл», прогремел выстрел и у второго рейдера осталось лишь тело, так как его голова разлетелась на множество живописных кусочков. Мощь.

— Чуть не стали горячим на банкете, — сказал Феррис.
— Да, тогда бы мне пришлось назвать тебя запечённой индюшкой, — съязвил я.
— Но ведь этого не случилось, — уверенно парировал грифон.
— Ничего, впереди ещё много времени для этого, — я ещё сильнее улыбнулся, но, к сожалению, моей улыбки никто не видел под забралом. Хотя я подозреваю, что Феррис уже знает, какая у меня на данный момент была физиономия, если учесть то, с какой интонацией я это произнёс.

Чувствую пятой точкой, что именно в этом Стойле проросли рейдерские корни, разошедшиеся по всему Ред Спарку. Пора их выкопать и сжечь, и семейству Уотерфолл будет проще жить. Или, по крайней мере, их караванам.

Мы вошли в Атриум. На наше грандиозное появление внизу обратило внимание трое «уверенных» рейдеров, которые там находились. Ни один из них не был гулем, и каждый имел до чёртиков редкое вооружение, что и имелось под словом «уверенные». 

На одном была тяжёлая металлическая броня, являвшаяся силовой бронёй без сервоприводов, а его вооружение составляли крупный миниган и автоматический скорострельный гранатомёт. Ох, ничего себе. Не хотел бы я встретится с ним в одиночку, без возможности где-нибудь укрыться. Почти как Охуевший Билли.

Вторая облачена в усиленную боевую броню, а её оружием являлись два чёрных десятимиллиметровых пистолета-пулемёта, каждый из которых оснащён глушителем и лазерным прицелом. Это что-то вроде сотрудницы рейдерских спецслужб?..

Третий рейдер носил тёмно-серую броню с чёрной накидкой и капюшоном. Его оружие имело такую знакомую форму, оно отделённое похоже на боевую винтовку, являвшаяся самой распространённой среди солдат НКР. Ещё похожа на стандартные автоматические карабины. А у него довольно хорошее снаряжение.

В дополнение все три рейдера носили ПипБаки. Чудесно! Просто превосходно! Не хватает только огнедыщащего дракона.

Рейдеры заметили наше, как я упоминал ранее, эпическое прибытие и тут же достали свои грозные орудия и нацелили их на нас. Мы быстро пригнулись, и как раз вовремя, нас едва не зацепило выстрелами. Находясь втором ярусе Атриума, а рейдеры на первом, у нас было небольшое преимущество. Сделав несколько безуспешных выстрелов по нам, рейдеры прекратили стрелять и разделились.

— Ребята, дело дрянь, — спокойно сказал я. — Они собираются нас окружать.
— Не дрейфь, ща напьёмся и прорвёмся, — пытался подбодрить нас Феррис. Как это похоже на меня.
— Я беру рейдершу с двумя ПП, — сообщила пегаска.
— Я беру того обаятельного бугая, — уверенно сказал Феррис.
— Тогда на мне тот, что с капюшоном и накидкой, — вздохнул я. Надеюсь, что его оружие не вынесет меня с первого раза. — В рассыпную! — выкрикнул я, и мы разбежались по Атриуму в разные стороны.

Я побежал направо, стараясь не дать рейдеру возможность прицелиться по мне с помощью своего заклинания прицеливания. Скорострельность его оружия необычной высока, но по звучанию похоже, что стреляет из какого-то дробовика? Что это за дьявольский гибрид? С такой-то скорострельностью даже полюбившийся мне полицейский дробовик здесь и рядом не лежит. Если он пустит по мне автоматический залп, то от меня мокрого места не останется, никакая броня не спасёт от такого количества дроби за столь краткий промежуток времени, да и ещё в упор.

— Где же ты, мясная запеканка?! — крикнул рейдер со скорострельным дробовиком. Зараза, вот сейчас бы мне не помешали гранаты. Мне нельзя высовываться, иначе он активирует З.П.С. и мне жопа. Необходимо выбрать удачный момент для атаки.
— Покажись, и я убью тебя быстро. А уже потом поразвлекаюсь с твоим нежным, свеженьким трупом, — сладко проговорил рейдер.

Он сделал ошибку — подошёл близко к балкону и моему укрытию. Вот этот момент! 

Я достал меч и, перелетев металлические поручни, спрыгнул на него, но он увидел моё героическое падение и успел увернуться и таким образом я от неожиданности чуть ноги себе не переломал при приземлении. Вот дерьмо. Хорошо, что я успел вовремя сгруппироваться.

Когда я был слегка отвлечён на то, что сильно долбанулся копытами об твёрдый бетонный пол Стойла, рейдер ударил меня по голове прикладом, да с такой силой, что сделал вмятину в моём шлеме. От это встряски у меня загудела голова. Использовав моё дезориентированное состояние, рейдер одним ударом сбил меня с копыт. Я упал, и рейдер навис надо мной, направив на меня ствол.

— Хочешь поиграть? Давай, — проговорил он насмешливым тоном. Красноречиво промолчав, я перешёл к действиям.

Магией толкнул этот автоматический дробовик в сторону, вслед чего раздался выстрел (это было мать его близко!), и тут же задними копытами отбросил рейдера от себя. Только я достал револьвер, как противник сделал точный выстрел по нему, что привело его в негодность. Ему предстоит долгий ремонт. Чёрт, это был мой любимый револьвер! К тому же подарок от друга!

Делая перекат, я телекинезом вытащил свой меч и, встав, бросил его в рейдера. В этот момент он успел выстрелить, прежде чем увернуться дробь задела мою переднюю ногу в районе колена. К счастью, на него пришлась не вся дробь, отломив кусок брони и частично ранив меня. Опасно! Я едва не потерял концентрацию из-за боли. Долбаное его заклинание прицеливания! Ловко доставая обрез Билли, я направил его на голову рейдера. Сделав выстрел, и не попал, поскольку этот чёртов рейдер вовремя дёрнул голову вбок. Так как времени перезаряжаться не было, я бросил обрез в своего врага для отвлечения (он поймал брошенное оружие в свою телекинетическую хватку) и тут же побежал на него, сбив его с копыт.

Он тут же отбросил меня задними копытами. Я отлетел не так уж и далеко, как планировал мой противник. Как только он встал, то нацелил на меня свой дьявольский автоматический дробовик, я использовал заклинание и телепортировался за ним. Ещё бы мгновение и я не успел бы. Пока он в панике пытался развернуться, я достал «Шёпот Ночи» с укороченным стволом, включил заклятие прицеливания и без малейших колебаний несколько раз выстрелил ему в голову. Его мозги превратились в красное месиво, тело замертво упало на пол, кровь из его шеи начала медленно растекаться по холодному полу.

Этот хрен меня хорошенько потрепал.

Убив рейдера, я уже хотел было осмотреть необыкновенный дробовик, но тут же словил очередь пуль из двух пистолетов-пулемётов. Около трети пуль пробили броню в некоторых местах и больно впились в мягкие ткани моего тела. Будь рейдерша ближе, разброс был бы меньше, а соответственно свинца в моём теле больше.

Дерьмо!

От боли я едва не потерял концентрацию. Повернувшись к рейдеру и нацелив на неё «Шёпот Ночи», я выстрелил половину обоймы из внезапности. Половина ушла мимо, а половина настигла её, одна из пуль угодила ей прямо в голову. Наконец-то... Я схватился за бок, куда угодили пули, затем достал флакон лечебного зелья и выпил его. Пошатываясь, я направился к трупу рейдерши. Мотли же должна была убить эту ходячую проблему, теперь уже мёртвую. Стоп. Неужели?..

От волнения за спутницу я внезапно получил небольшой прилив сил, что позволило мне унять дрожь в копытах. Я зашагал как можно быстрей, но от боли в боку и в ноге, отказывающиеся куда-либо исчезать, чуть было не падал. Я увидел позади трупа рейдерши ещё одно тело, лежавшее без сознания рядом со ступенями на второй уровень Атриума… 

Мотли! Чёрт! Чёрт! Хоть бы она была жива.

Я всё-таки сумел добраться до её тела. Я вижу, как её грудь медленно вздымается и опускается. Она дышит. Медленно, слабо, но она жива… 

Я вздохнул. Слава яйцам. 

Броня Мотли была повреждена во многих местах, и отовсюду сочилась кровь. Лицо Мотли всё было в синяках от побоев. Видимо, та рейдерша была не слабым таким копытопашным бойцом, если смогла победить Мотли. Хотя до того, как я выстрелил по рейдерше, я увидел, что её лицо тоже находилась в синяках, да ещё и без одного глаза, и её броня была в ещё худшем состоянии.

На лице Мотли было множество синяков, и видно по царапинам, как её щеку зацепило несколько пуль. Если бы не кошачья ловкость, она лишилась бы и головы и жизни. Печальным оказалось то, что её правое крыло сильно пострадало от пуль и сочилось кровью. Второе крыло выглядело немного потрёпанным, но целым. Так, её нужно срочно подлечить и стабилизировать её состояние. Да и обычными медикаментами тут не обойтись, необходимы специализированные инструменты.

Мне пришлось потрудиться, используя остатки своей магии (у меня она уже почти на исходе... я уже почти на грани выжигания) и некоторые препараты, чтобы привести пегаску в стабильное состояние, что позволило мне дотащить её до медблока, который по планам всегда располагался неподалёку от Атриума. Её раны нужно обработать, пока ещё не слишком поздно.

Неподалёку слышались выстрелы и гранатомётные залпы. Феррис и Эйджи ещё сражаются, а значит, живы. Это не может не радовать.

Затащив Мотли в медблок, я аккуратно положил её бессознательное тело на операционный стол. Убедившись, что состояние пегаски не ухудшается, я занялся самолечением. Ну, не заниматься же лечением, когда сам туго соображаешь из-за боли. Сначала я снял с себя сумки, почти убитую в хлам броню и слегка повреждённый шлем.

Для начала, я принял одну таблетку минталок. Это необходимо для лучшей концентрации, и чтобы не минимизировать ошибки во время лечения, особенно когда сам раненый. Низкий уровень магии также влияет на рациональное мышление.

Всё вокруг приобрело ясность, внимательность усилилась, стало гораздо проще думать и соображать. Теперь я точно знал, что мне необходимо делать... 

Проведя небольшие и быстрые медицинские манипуляции на своём теле, я принялся лечить Мотли. Аккуратно сняв броню, я увидел, что под ней на теле пегаски множество синяков и ссадин. Оперировать физические ранения для меня было обычным делом, а под минталками ещё проще.

Отец, а потом и Брис научили меня оперировать медицинскими инструментами, чтобы лечить пулевые и рваные ранения. Не стоит забывать Аркейда, который тоже показывал мне несколько методик и способов использования медицинских знаний. Единственное, о чём я не знал, это как вести себя при лечении крыльев, ровно до того момента, как Мотли показала и рассказала мне о строении крыльев пегаса, когда я занимался её лечением в то время, как мы бродили по «Кратеру».

Во время оперирования Мотли ко мне зашёл слегка потрёпанный и раненый Феррис, на спине которого сидел также уставший от боя орёл. На питомце почти не было царапин.

— Как обстоят дела у моей самой любимой парочки? — спросил грифон, тяжело дыша.
— Мотли сильно ранили, она потеряла сознание. Сейчас её состояние стабильное. Вскоре она должна прийти в себя. А сам чего так долго, мой дорогой? Где ты был?
— Бегал… После того, как я с трудом уложил того громилу в большой столовой, ко мне подбежал ещё с десяток хорошо вооружённых рейдеров. Пришлось попотеть, чтобы они не прошли мимо меня. Ты же слышал тот сильный грохот?
— Да, — ответил я. Когда я занимался самолечением, то услышал и даже почувствовал через дрогнувшие стены и пол сильный взрыв. — Это был ты?
— Если бы это был я, то меня бы сейчас здесь не было. Я попал из своей винтовки прямо в запасы для автоматического гранатомёта того громилы. Взрыв унёс за собой жизни где-то половину рейдеров, оказавшиеся поблизости. Остальных я добил из своей винтовки. Мне пришлось изрядно постараться, чтобы они не попытались придти к вам.
— Похоже, мне придётся сказать тебе спасибо. Иначе всем нам бы была крышка, — повернувшись к грифону, я усмехнулся. Я вновь оглядев его. — Тебя подлечить не нужно? Я уже почти залатал Мотли.
— Нет, док, спасибо. Я как-нибудь сам смогу вытащить несколько пуль. Я крепкий орешек. Кстати, я не один раз видел твои способности медика, ты профессиональный ремонтник не только технологий, но и живой плоти?
— Нет, что ты, — усмехнулся я. — Я могу лечить только некоторые боевые ранения и травмы. В основном я практиковался на себе, когда путешествовал по пустошам в одиночку. Основную базу знаний лечения давали отец и близкие друзья. — В молчании я продолжил оперировать свою бежевую пациентку. 
— Всё, — сказал я через прошедшие несколько минут, — готово. Мотли вскоре оклемается, а я пока тем временем соберу некоторое своё снаряжение, которое я обронил в Атриуме. Ты присмотри за Мотли, ладно?
— Не вопрос, — ответил грифон. — Ни одного жеребца к ней не подпущу.

Я закатил глаза. Этот грифон в последнее время стал подкалывать на тему отношений с пегаской, особенно после того, как пошутил о её навыках ближнего боя... но эта шутка с тем же успехом могла восприняться и как флирт. Не отрицаю, что она привлекательна, и что её плавные телодвижения меня завораживают, но ничего более. Я не стремлюсь в поисках отношений.

В этот момент действие минталок прошло. Отход от столь влияющего на мозги препарата проходит нелегко, но я к этому уже давно привык, хоть и гнетущее настроение из-за потери... ясности происходящего придётся потерпеть. Главное, сосредоточиться на чём-нибудь нейтральном. 

Я направился к Атриуму, чтобы собирать своё снаряжение, и первым делом подошёл к трупу рейдера, имевший необычный дробовик. Я начал осматривать броню рейдера и отметил, что та была в прекрасном состоянии…

---

Я получил удар и потерял сознание. Вот к чему приводит потеря бдительности. Первым, что я почувствовал, когда очнулся, было то, что моя башка сильно гудела от удара по затылку. Сейчас были бы кстати таблетки от головной боли. Не люблю, когда болит голова, уж лучше болит что-нибудь другое, для меня важно сохранять здравые мысли.

Открыв глаза, я окинул взором место, где находился. Это кабинет Смотрителя или Смотрительницы. Помимо этого я обнаружил, что связан, а на мой рог надето чёрное кольцо. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего оно: чтобы единороги не могли колдовать, хотя сейчас с моими запасами магии беда, и кроме простого телекинеза я ни на что не способен. Прямо-таки полный букет проблем мне преподнесла удача. Она явно зовёт меня на свидание.

Я огляделся повнимательней, и первым, что я заметил, было существо, сидевшее за креслом у стола в центре. Оно было в мрачной и несколько ужасающей чёрной броне, покрытая будто хитином, а его хвост был похож на скорпионий. Через мгновение оно повернулось ко мне… Шлем был не менее устрашающим — по форме он напоминал морду насекомого. Жёлтые фасетчатые линзы. Так похоже на… Анклав?! Да ну нахуй! Они в этом завязаны?!

— Проснись и пой, красавчик, — послышался из-под шлема голос кобылы. — Долго же ты был в отключке.
— Ты кто вообще такая? И почему я связан? — спросил я, пытаясь пошевелить своими четырьмя конечностями.
— Неважно, кто я. Главное, что именно из-за тебя всё пошло кувырком, рейдеры уже готовы поубивать друг друга, чтобы найти тебя. И ещё я бы тебе не советовала шевелиться. Это для твоей же безопасности, мой сладенький.

Я увидел под собой пару противопехотных мин. Лучше быть уже не может, ничего не скажешь.

— Так почему же… Стоп. Ты и есть тот самый главарь рейдеров? — изумлённо спросил я. Главарь рейдеров «Кратера» — это она?! А, точно, забыл, что в этом мире среди пони преимущественно женские особи. Больше удивляет броня Анклава.
— Догадался, да? Я бы уже отдала тебя на радость этой швали, что так желает твоего мяса и твоей задницы, но мне нужен заложник, чтобы меня не ухерачил твой напарник — грифон, который, сука, в одиночку сумел уничтожить стольких опытных… Солдат? Да, пожалуй подойдет, — она постучала копытами друг об друга, видимо, обдумывая что-то.
— Так, значит, я приманка? — спросил я, взглянув в Атриум.
— Верно, верно. И при этом, если ты не будешь дергаться, или совершать… попытки к побегу, я убью тебя лично. Может быть… или станешь моей игрушкой для утех. Ведь знаешь, такие симпатяжки, как ты, редко встречаются.
— Откуда у тебя это броня? — Глупый, конечно, вопрос, но всё же.
— Это? — я услышал, как кобыла под забралом раздражённо вздохнула. — Моя броня. До чего же до тебя долго доходит, болван. Никогда не видел броню Анклава? Из-под какого ты камня, деградант?
— А как… — договорить я не сумел, потому что в кабинет ворвались Мотли и Феррис со своим верным орлом. Пегаска в потрёпанной броне и в шлеме, а тёмно-серый грифон со своим питомцем в прекрасном (относительно, конечно же) состоянии.
— Соизволили явиться, — сказала кобыла в чёрной броне. Мотли почему-то оцепенела после фразы кобылы в насекомоподобной броне. — Ну что, торговаться будем, или всё же вы выслушаете мои условия?
— Отправились искать тебя после того, как прошёл час с момента твоего отсутствия, — сказал мне Феррис с улыбкой. Потом он повернулся к кобыле в силовой броне и угрожающим тоном произнёс, направив на неё ствол антимех-винтовки: — Отпусти его. Ты тут одна, а почти всех твоих дружков мы перестреляли на пути сюда.
— Почему я должна его отпускать? — вальяжно и свободно спросила кобыла. — Сделаете лишнее движение, и ваш друг взлетит на воздух, и его задница пролетит прямо через его голову. Если вы попробуете снять его — произойдёт взрыв, если попробуете сделать лишнее движение, я активирую детонатор, — сказав это, кобыла в броне показала детонатор, повертев его в своих копытах. — Кажется, тут предельно ясно, что я заказываю музыку.
— Чего ты хочешь? — нахмурился грифон.
— Схватить вас и отдать на потеху рейдерам. Пегасок они особенно любят, — она посмотрела на Мотли. — Зачем мне вас оставлять в живых? Вы были бы прекрасными солдатами в моей армии, но у нас ведь весьма разные взгляды на будущее. Да и к тому же наши отношения безнадёжно испорчены.

Феррис фыркнул на это. Внезапно заговорила Мотли.

— В-вайолет? — дрожащим голосом проговорила Мотли. Услышав это имя, кобыла в броне тоже впала в оцепенение, как и Мотли, когда та услышала её голос, так как совсем затихла и не двигалась.
— М-мотли?! — в её голосе чувствовалось удивление, которое затем сменилось гневом и яростью.

Небезынтересная ситуация получается. Откуда же эти пегаски знают друг друга? 

— Ты жива?! Я думала, что ты мертва! — почти в унисон проговорили две пегаски. Одна из них была всего лишь поражена встречей, а вторая излучала прямо-таки яростный гнев.
— Предательница! — почти сразу крикнула Вайолет и набросилась на Мотли. Однако та не сразу среагировала, поскольку была не в том состоянии как физически (раны ещё не полностью зажили), так и морально, учитывая её реакцию. — Это всё из-за тебя! Из-за тебя я торчу тут с этими уёбками!

Мотли пропустила пару ударов, но потом она сумела одолеть Вайолет в бою. По сравнению с Мотли, из пегаски в чёрной броне копытопашный боец, как из камня граната. Наша пегаска прижала Вайолет к холодному полу Стойла. Наблюдая за столь резкой сменой обстановки, что я совсем забыл, что связан и окружён взрывчаткой.

— Я... я думала... ты мертва, — тяжело выговорила Мотли, удерживая главаря на полу. Для неё это явно что-то близкое и знакомое.
— Я тоже думала. Меня тогда схватили проходящие мимо ебучие рейдеры, — послышался голос Вайолет. Она вновь гневно закричала и попыталась вырваться из плена Мотли, однако та уверенно её удерживала. — Отпусти меня, чтобы я тебя наконец придушила! Это из-за тебя всё это произошло. Это из-за тебя я здесь!
— Я не могла так больше жить. Не могла видеть, как верхушка так нагло врёт, как они остаются безнаказанными. Меня всё равно ждала бы смертная казнь.
— Снова ты втираешь мне это говно в уши. Они на такое не способны! Суд всегда поступает по справедливости. По закону. Это во всём твоя вина! Это из-за тебя со мной случился этот грёбанный кошмар, — гневно проговорила Вайолет. 

Пока Мотли и Вайолет перетирали между собой, Феррис использовал этот момент, чтобы обезвредить мины и развязать меня. Сделав это, он передал мне обрез Билли. Как вовремя. Мне повезло, что Вайолет и Мотли были знакомыми, из-за чего она, то есть главарь, отвлеклась и это дало возможность грифону меня освободить.

— Кто она? — вставая спросил я у Мотли, державшей Вайолет на полу. За всё время разговора они вели себя, как старые подруги, которые не поладили или неподелили что-то.
— Она была членом моего отряда, — ответила Мотли. Феррис направил на Вайолет свой «Стоун Игл».
— Из-за этой бляди отряд был уничтожен! Она сама это сделала! — сказала Вайолет, указывая поворотом головы на Мотли.

Что же всё-таки произошло год назад? Стычка, в которой участвовал Анклав... Правильней будет сказать, бой был между солдатами Анклава.

— Отпусти её, Мотли, я держу её на прицеле, — сказал Феррис. Я присоединился и направил заряженный обрез Билли на неё. Мотли отпустила пегаску. Вайолет встала и сняла свой шлем. Перед нами предстала лилового цвета пони с жёлтой гривой. Её лицо покрыто шрамами, усталый взгляд, в глазах пылает гнев, вся мощь которого была направлена на Мотли.
— Как ты здесь оказалась? — спросил я, глядя в эти полные гнева глаза. Однако мне кажется, что за этим гневом я вижу много боли и страдания.
— Я же сказала, что меня притащили те говнари! Не хочу вспоминать то, что эти козлоёбы делали со мной. Просто убей меня и дело с концом. Так ты избавишь меня от страданий. Ну, давай, стреляй! — она повернулась именно ко мне и упала на колени передо мной, упершись лбом в дуло обреза.
— Ты так рвёшься умереть? — удивлённо спросил я.
— Ты ведь за этим сюда пришёл. Вы разъебали главный мост, через который можно перебираться между Восточным и Западным Ред Спарком. Положили кучу пони, у которых когда-то были семьи, пока им не пришлось покинуть Ванхувер. Семейства, Принц, Короли... все они заслуживают смерти за то, что сотворили с ними. Возможно, всё сумел бы изменить Анклав, они исправят это недоразумение. Я с удовольствием им бы помогла, но меня ни за что не примут, поэтому я делала, что в моих силах... Когда я узнала о крушении моста, то поняла, что кто-то придёт сюда, чтобы убить меня. Поэтому позвала своих лучших бойцов в Ред Спарке. Но вы и с ними справились, Дискорд бы вас побрал. В итоге я решила захватить одного из вас, выбрав нужный момент, и таком образом взять вас всех, но… Я всего ожидала, но не того, что здесь появится предательница. Я думала, что эта ебанная пизда уже давно кормит червей! — Она краем глаза взглянула на бежевую пегаску. — Видишь, до чего довели твои поступки? Я молю о смерти, так как никогда не смогу вернуться к прежней жизни. Всё из-за тебя! — Мотли молчала, её глаза стали влажными. — Ты испортила жизнь всем нам...
— Да что между вами произошло? — спросил я раздражённо. Вайолет определённо нам всё это рассказывает, дабы задеть Мотли.
— До тебя что ли не дошло?! Я же пару минут назад сказала, что она уничтожила собственный отряд. Я сама думала, что эта сучка сдохла, но оказывается, что нет… Предатели всегда выживают!
— За мной не нужно было следовать! — сердито сказала Мотли.
— Это не моя вина, что твой кольтфренд захотел всё разузнать, которого ты в итоге сама и убила! Как ты могла?! — кричала Вайолет. Мотли совсем опустила голову. Повисла гробовая тишина, и я услышал, как на пол упало несколько капель.
— Слезами ты уже ничего не решишь, чтобы бы ты, сука, сдохла в мучениях. А ты… — Вайолет повернулась ко мне. — Давай, убей меня… Нет, пусть это сделает Мотли. Пусть она завершит начатое, — Вайолет говорила это так, словно резала по душе Мотли. От каждого слова Вайолет моя спутница содрогалась.
— Прошу, не нужно… Всё это навалилось на меня... Столько всего произошло, я не смогла себя контролировать. У меня не оставалось другого выбора… — судорожно проговорила Мотли, всхлипывая.
— Не оставалось другого выбора... не смогла контролировать... — передразнивала Вайолет слова, сказанные Мотли. — А ещё капитаном отряда была... контроль эмоций — одно из самых главных качеств офицера. Оказывается, ты ещё никчёмней, чем я предполагала. Даже я смогла добиться больше, чем ты, находясь в заднице, подвергаясь боли, мучениям и изнасилованиям! Вера в Анклав позволила мне всё это стерпеть и подняться так высоко. Это нас с тобой и различало. У тебя нет веры, ты на это не способна. Анклав тебе доверял, а ты его предала и смешала с грязью, убила и предала того, кто тебя любил... — сказала ей лиловая пегаска, а потом она повернулась ко мне. — Давай, прикончи меня! Ну, чего ждёшь? Просто нажми на этот ёбаный курок, и закончим с этим! Разумеется, ты предпочтёшь убить меня, так как в ином случае до предательницы я обязательно доберусь и заставлю её страдать.
— Мне интересно, чего ты добивалась, став главарём? — я попытался сменить больную для Мотли тему.
— Нанести серьёзный удар по Ванхуверу. Разве непонятно? Или у тебя короткая память?
— Понятно, но с какой целью?
— Как я, блять, и сказала. Меня не примут, но перед смертью хотела сделать что-нибудь полезное для Анклава, облегчить их долг, так сказать, когда они явятся, ведь только они смогли бы изменить Пустошь, и Ванхувер в частности, избавить его от пороков, в котором он погряз. Раскрыть его потенциал. Хватит вопросов, всё равно мой план провалился, я потеряла бдительность при встрече с предательницей. Давай, предательница, может ты покончишь со мн… — я ударил эту суку обрезом Билли. От удара она свалилась на пол и начала хохотать, отплёвывая кровь с зубами.
— Заткнись ты уже! — Она уже начинает меня конкретно раздражать.
— О… Я вижу, что у тебя лопается терпение и ты готов меня пристрелить. Хорошо, что ты не такой мягкосердечный, как наша бывшая капитанша… Хотя, я вообще удивляюсь, как эта корова смогла поднять копыто на своих друзей, тем более, на того, кого так любила, — она посмотрела на Мотли с ухмылкой. — Как я и сказала, отпустишь — завершу начатое, убьёшь — будет лучше всем, кроме предательницы. Хотя сомневаюсь. Ей даже не было жалко своего кольтфренда. О, да ты бы видел, как она радовалась, когда проткнула его брюхо своим жалом в силовой броне ха-ха! А теперь она… Она приходит сюда и говорит, как ей жаль!
— Ты уверена, что ей на тебя не наплевать? — спросил я.
— Я с ней в отряде пробыла несколько лет и хорошо её знаю, — ухмыльнулась Вайолет. — Я верила в Анклав и его идеалы. Я верю, что рано или поздно он вернётся в Эквестрию, избавит её от страданий. Отстроит страну... а вот предательница в это никогда не верила. Считала его лицемерным, смешивала с дерьмом, презирала его, бросалась обвинениями... Мне противно даже думать об этом. Я терпела её, так как она исполняла приказы, но ей было плевать на идеалы высших офицеров Анклава и будущее страны, её интересовала лишь зарплата, личная выгода. Не удивительно, как с такими взглядами на жизнь она смогла так легко отвернуться от своих товарищей, а тем более любимого!

Я посмотрел на Мотли. Она тихо плачет. Затем она медленно и пошатываясь покинула кабинет. Правда ли всё это? Стоило бы узнать у Мотли... Вайолет свято верит в Анклав, её уже ни что не изменит.

— Я надеялась, — сказала главарь, глядя на уходящую пони, — что меня убьёт мой капитан. Меня заебала эта комедия. Пора опустить занавес.
— Что же между вами произошло? — спросил я практически в растерянности.
— Сам у неё спросишь, — Вайолет ещё сильней ухмыльнулась. — Узнаешь, какая она жестокая и на что она способна... И имей ввиду, она ни во что не верит. Про Анклав я вообще молчу. Такие жестокие личности... если их можно так называть, всегда будут предавать, ибо их интересуют лишь деньги. Моя капитанша это доказывает. Её интересовала лишь личная выгода...
— В этом нет ничего плохого... выгода бывает разной. Раз уж ты хочешь умереть, пусть так и будет. Избавлю тебя от прошлого...

Я нажал на спусковой крючок и раздался выстрел. Тело окровавленной лавандовой пегаски упало на бок.

— Н-да… Серьёзные разборки, — внезапно отозвался Феррис после того, как я выстрелил. Он спрятал свой ствол обратно в кобуру. Его голос был на удивление спокойным и ровным. Его взгляд был устремлён на мёртвое тело, закованное в силовую броню. — Ослеплённая идеалами Анклава... Звучит слишком хорошо... изменить Пустошь и его пороки, отстроить страну. Принц тоже этого хочет, но делает своими методами, а Анклав, наверняка, своими. Я точно не знаю, к чему и как в действительности стремился Анклав, однако отдаю должное его пропаганде. — Я повернулся к нему и поднял бровь. — Вера в Анклав помогла ей всё стерпеть. Вера в высшую цель порой делает чудеса.
— Когда-то я тоже верил в добро и справедливость, в свои идеалы. Наивным был и из-за этого совершил немало ошибок. Отсутствие веры не является поводом, чтобы обращаться с другими, как с мудаками и убивать их. Я уверен, что Мотли не такая...
— Возможно... Скажу начистоту, я ей действительно не доверял. Она у меня вызывала ассоциации с Анклавом. Считал её шпионом или что-то вроде этого, учитывая её боевые способности. Сейчас... после всего услышанного даже и не знаю, что думать.
— Я подозревал, что ты ей не доверяешь из-за вероятной связи с Анклавом... Я думаю, не стоит торопиться.
— Соглашусь, ибо что-то мы с тобой растеклись мыслью по древу. Давай попроще. Ты всё-таки ближе к пегаске, чем я. В том смысле, что ты знаком с ней дольше, чем я. Думал посоветовать тебе пойти с ней и поговорить, но затем осознал, что сейчас ей стоит побыть одной. Принять то, что бывший член её отряда, оказался живым, и почти сразу же убитым, это как накормить ложкой сладкого мёда, а затем целой бочкой дёгтя. — Я кивнул. — Давай пока осмотрим всё здесь.

---

Осмотрел терминал Смотрительницы, в котором оказалось огромное количество полезной информации, но не об этом Стойле. Прорва заметок Вайолет и составленных ею карт, где присутствовали детальные обозначения руин города и его окрестностей: уцелевшие довоенные фабрики, всевозможные подземные пути, стандартное место пребывания отличившихся рейдеров-одиночек, банды и так далее. Судя по отметкам на карте, как минимум одна сотня групп, а точное количество одиночек по прикидкам Вайолет не меньше тысячи. Также известна их сила и «уровень безумства». Наверняка это сделано для обозначения, кем проще командовать. На изучение всего этого уйдёт много времени. 

В терминале я сумел активировать тайный проход, такой, как в Стойле Сорок Четыре, однако код смотрителя здесь уже был взломан. Плохой знак.

Открыв потайной ход, я вместе с Феррисом спустился вниз. Там также было небольшое помещение, как в Стойле Сорок Четыре, где я нашёл первую ключ-карту. Открыв сейф, я увидел внутри лишь пустоту и ничего больше. Даже ни одного документа не было. 

Где она? Куда Вайолет её дела?

В кабинет мы вернулись с пустыми копытами… и лапами. Куда пропала эта ключ-карта? Неужели Вайолет её забрала? Где же оно? Я попробовал отсортировать её заметки по ключевым словам, но ничего о ключ-карте. Безусловно, упоминания о «Куполе» были, но Вайолет считала это довоенной легендой, дабы чем-то отвлечь спецслужбы зебр, и ничем больше. Значит, за взломом кода в тайный проход, где хранилась ключ-карты стояла не она. Странно. Неужели бывшая Смотрительница или Смотритель Стойла его обнаружили?

Взглянув на Атриум через окно, я увидел, как Мотли прислонилась к перилам и смотрела вниз пустым взглядом. В её глазах прослеживалось такое безразличие и грусть, как и тогда, при нашей первой встрече. Как тяжело было её вовлечь во что-нибудь... хватило одного случая, чтобы всё это перечеркнуть. Она же мне так просто не расскажет, что произошло между ней и её отрядом. Что же она такого сделала, что не хочет об этом говорить?

Могу сказать, что эти эмоции мне не чужды. Иногда задумываюсь, с пустым взглядом смотря в одну точку и вспоминая прошлое и решения, всё гадая, что было бы, поступи я иначе. Знаю лишь то, что прошлого не вернуть и не изменить, как бы не старался. Даже перемещаясь во времени, невозможно изменить прошлое. Или мне казалось, что я путешествовал во времени, а на самом деле всё это казалось чем-то иными, как перемещение между мирами. 

Перемещение во времени... Однажды я пытался что-то изменить. К примеру, тот проект ДЕЙМОС, на который я случайным образом набрёл в пустоши Мохаве... До него, ещё в руинах Вашингтона, я наткнулся на психиатрическую больницу с говорящим названием «Дружба», где происходили необъяснимые аномальные явления. Вроде бы, я настолько видел прошлое, будто бы там находился, однако потом я встретил пару человек, убеждавших меня, что я действительно был в то время, которое мне мерещилось. Это было мистическое место, ничем не объяснимое. Однако, даже если я и был в прошлом, то сделал только то, что мне суждено и никак иначе.

Я помотал головой, отгоняя мысли о прошлом и отвернувшись от окна в Атриум.

Мы с Феррисом на всякий случай осмотрели кабинет в поисках ключа, но перед этим я скачал всю информацию с терминала. Из материального в одном из нескольких шкафчиков обнаружили плазменную винтовку тёмно-оранжевого оттенка, а под ней в ящиках достаточное количество спарк-батарей. Отдадим всё это Мотли.

Пока информация загружалась мне в ПипБак, я в случайном порядке просматривал её заметки. Она действительно планировала полномасштабную атаку на Ванхувер. Ей не хватило только месяца до окончания подготовки, когда я появился на её горизонте. Даже если Ванхувер и отразил бы атаку, то непременно с большим ущербом. И тогда Стальные Рейнджеры вполне могли бы попытать счастья и добить оставшуюся часть обороны города. Так или иначе, такое громкое событие должно было, по её мнению, заставить Анклав шевелиться и появиться в Пустошах, по крайней мере, начать с Ванхувера.

Я чуть дольше взглянул на карту нынешнего Ред Спарка со всеми доступными канализационными проходами и лабиринтами. Эти списки и карты очень помогут как Стальным Рейнджерам, так и хозяевам Ванхувера, поскольку с помощью этой информации можно нанести серьёзный удар по рейдерам, и они перестанут представлять опасную и растущую угрозу. Карта и списки постоянно обновлялись, Вайолет внимательно следила за происходящим в этих развалинах.

Чёрт, а с этого можно действительно подняться в крышках.

Вайолет… Навевает воспоминания. Схожее по звучанию подобное имя имела одна из лидеров Чертей — Вайлит. Да... параллельный мир, в котором может много чего совпадать с моим. Не стоит забывать об этом. Однако я не ожидал, что бывший член Анклава станет рейдером, но этому не стоит удивляться, поскольку среди них обычно могут будь выходцы из разных слоёв общества, от обычных бродяг и бойцов, до инженеров и медиков.

Тут я вспомнил кое-что важное.

Просьба писца Айрона Вилфорда, в которой одним из предметов поиска являлась силовая броня Анклава. По сути я выполнил его задание, это значит, что я смогу обучиться новыми магическим фокусам и приёмам в области ремонта. Эти мысли подняли мне настроение... хотелось бы как-нибудь поднять настроение нашей пегаске. Хотя я с уверенностью могу сказать, что у меня нихрена не выйдет.

Необходимо снять броню… Надеюсь, Мотли не будет против, что я заберу броню её бывшей напарницы? Хоть силовая броня и была слегка потрёпана временем и повреждениями — царапины, вмятины, следы от пуль — всё же она функционировала.

В момент снятия брони зашла Мотли и увидела, что я делаю. Мне вдруг стало неловко. Я повернулся к ней с ощущением, будто меня поймали с поличным за чем-то неприличным.

— Мне нужен силовой доспех Анклава для писца Стальных Рейнджеров, ты же не против, верно? — спросил я, смущённо почесав копытом загривок. Естественно, момент был неподходящим: я убил её напарницу, а теперь ещё и забираю вещи убитой. Погиб член команды моей напарницы, а я всё думаю о материальном. Прекрасно, просто прекрасно, Дэниэл. Чувствую себя мерзавцем.
— Забирай, если хочешь, — безразлично ответила пегаска. Она сказала это таким тоном, что мне тут же перехотелось брать эту броню. — Только не оставляй её мёртвое тело здесь.
— Я сожгу её тело? — сказал я неуверенно, фактически спрашивая её разрешения.
— Хорошо, — тихо и спокойно ответила она. Видя её такой подавленной, мне внезапно захотелось обнять её крепко-крепко и сказать что-нибудь ободряющее. Дело в том, что я не знаю, что именно.
— Мотли... — начал было я, но она тут же меня прервала.
— Не нужно... Просто, делай что-хочешь. Меня это не волнует.
— Ты не будешь забирать личные вещи Вайолет?
— Только жетон.
— А её плазменную винтовку? Она в шкафу лежит, — сказал я, жестом головы указывая на шкафчик.

Мотли медленно подошла к шкафу и открыла его. Она просто смотрела на содержимое шкафа, при этом не говоря ничего и не шевелясь. Это продолжалось примерно полминуты. Затем, она нарушила этот момент тишины. Феррис и Эйдж молча занимались чем-то своим и не встревали в наш разговор, лишь изредка оборачиваясь, если слышали что-нибудь интересное.

— Это, — начала говорить Мотли тихим голосом, — плазменная винтовка «Тайфун», особая разновидность плазменной винтовки — у неё увеличена скорострельность и уменьшен расход энергии спарк-батарей. Мы всей командой скинулись и купили эту винтовку в подарок на День Рождения Вайолет... Инициатором была я, так как хотела наладить с ней связь, но чтобы я не делала, она видела в этом подвох.

Мотли, не говоря больше ни слова, взяла «Тайфун» вместе с боеприпасами к нему, подошла к телу Вайолет, постояла некоторое время, смотря на обезглавленный труп (да... ещё дробью прямо в лицо засадил, от чего её голова превратилась в кашу), взяла её личный жетон, сдерживая порывы рвоты, и повернулась, чтобы больше не видеть изуродованной головы. Она несколько секунд смотрела на жетон, а затем с тяжёлым вздохом положила его в свою седельную сумку. Почему-то мне кажется, что она меня ненавидит.

— Мы здесь закончили? — спросила она, не глядя. У меня вот омерзительное чувство к себе в это момент — хоть Вайолет и была моим врагом и я к ней ничего не испытываю, но Мотли... Она же была для неё... подругой? А я так поступил — изуродовал её лицо до неузнаваемости. Хоть это и было ожидаемо от выстрела, но я не задумывался.
— Да. Отнесём её тело в ближайший утилизатор и покинем это место.

Взглянув на карту Стойла в поисках обозначенного объекта, я обратил внимание на наличие патронного отдела. На нижних уровнях находится полноценный патронный пресс? Для чего он вообще нужен Стойлу? Или это опять какой-нибудь эксперимент Стойла? Что-то подобное было и в Убежище Тридцать Четыре, доверху набитым оружием. В итоге, всё это печально закончилось. Я не мог не удержаться и начал выискивать информацию об этом.

Цели проекта так и не были ясны, но судьба жителей Стойла Шестьдесят Один мне стала известна. Жители открыли двери Стойла, так как быстро истощились запасы сырья на производство еды из-за наличия излишнего сырья для производства боеприпасов (они занимали много места), поэтому им пришлось отправиться на поиски еды, однако из-за отсутствия достаточного количества антирадиционных препаратов и всё ещё высокой радиации в момент открытия главных дверей, часть из них превратились в гулей и одичали. Однако остальные выходцы погибли от огромного количества гулей, уже населявших руины города, особенно в Восточной части. В общем, по различным причинам все жители этого Стойла либо погибли, либо превратились в диких гулей. Неизвестно, удалось ли хоть кому-то найти выход из этих руин.

Через некоторое время, когда радиации стало меньше, эту часть руин заселили рейдеры. Со временем, они обнаружили Стойло и поселились в нём. Автоматическая система очистки поддерживала это место в чистоте, но там не было какой-либо еды. У рейдеров с ней не возникало проблем... учитывая, что они не привередливые и в руинах её ещё было достаточно, поэтому они быстро заселили это место. Сразу же возникла банда, которая полностью завладела этим местом. Они часто менялись, порой даже одна банда и больше недели не продержалась у власти этого места. И так было до недавних событий.

Когда пару рейдеров захватили тело Вайолет, которое было едва живым, они слегка подлатали её, и, само собой держали её в плену, всячески забавляясь и издеваясь над ней, однако не давали ей возможности умереть. Подобное отношение в некотором смысле закалило её, а всё стерпеть помогла вера в Анклав, и через несколько недель издевательств она сумела сбежать. Затем она скрывалась, и искала необходимые припасы, а спустя некоторое время, когда те спали, убила своих обидчиков и забрала своё снаряжение. Позже о ней постепенно говорило всё больше рейдеров... и её боялись, покуда как у неё было внушительное и угрожающее и убийственное снаряжение. Она разузнала о Стойле под старым заводом. Заработав себе репутации опасного... уже можно сказать рейдера, поскольку Вайолет переняла большинство привычек рейдеров, она убила главаря банды в этом бункере и захватила власть. Тогда ей никто не сопротивлялся, ибо о ней знали многие. Она изучила территорию, договорилась о сотрудничестве с многими более-менее вменяемыми бандами и одиночками. Она твёрдым копытом командовала рейдерами и пыталась сделать их чуть-чуть дисциплинированными, распределяя их в самых стратегических местах, их было не трудно убедить в чём-то...

— Дэниэл, — прервал меня Феррис, — я знаю, как увлекательно читать чьи-то дневники, особенно кобыл, но Судьбу и Время лучше не испытывать.

Чёрт! Увлёкся. Я нашёл местоположение утилизатора отходов и отправился туда с Мотли, чтобы сжечь тело Вайолет Ардор. Феррис отправился обследовать патронный пресс, находившийся на нижних уровнях Стойла. Как только мы поместили тело пегаски внутрь утилизатора и запустили процесс, я спросил у напарницы.

— Может, сейчас? — Мотли ничего не ответила, лишь молча взирала на процесс, сжигающий тело её подруги.

Я больше ничего у неё не расспрашивал. Подобным образом мы просидели в молчании некоторое время, а после того, как завершился процесс сожжения, мы поднялись обратно в Атриум. Мотли сидела, думая что-то о своём, и ожидала, когда я закончу возиться со своим снаряжением, разбросанное по Атриуму и медицинскому отсеку.

Быстренько собрав своё снаряжение, я подошёл к телу пони с тем необычным дробовиком. Мой ПипБак при сканировании снаряжения этого рейдера выдал анализ, что его броня каменного оттенка находилась в приличном состоянии и степень защиты от физических повреждений у неё был примерно, как в моей. При осмотре под бронепластинами брони я заметил высокотехнологичные полимеры, придающие доспеху умеренную сопротивляемость радиации, высоким и низким температурам. Это хорошо, что в лютые морозы мне уже будет не так холодно, особенно здесь, в Ванхувере. Кроме всего прочего, броня ещё обладает некой магической защитой, правда незначительной, судя по анализам ПипБака. 

Иными словами, подобная магическая защита говорит о том, что шанс быть дезинтегрированным или получить повреждение каким-нибудь сильным магическим заклинанием хоть немного, но уменьшался, что есть хорошо, ибо быть испепелённым или превращённым в вязкую субстанцию явно не входит в мои планы. В заключении, можно сказать, что броня менее подвержена характерным повреждениям, обычно оставляемыми залпами энергомагического оружия. Ко всему прочему, при осмотре я заметил, что броня имела какой-то особый генератор, но по неизвестным причинам он отсутствовал. 

ПипБак отметил доспехи как «Ночной Дозор».

Я снял её с тела рейдера и надел на себя (так как моя требовала основательного ремонта), вот только чёрную накидку с капюшоном выкинул, потому что для меня она была без надобности, и, судя по характеристикам, о которых известил меня ПипБак, ещё и бесполезная, к тому же, я не люблю капюшоны. Тем более, у меня есть накидка получше. Я продолжил осмотр.

У моего клиента в снаряжении находились боеприпасы к его скорострельному дробовику, несколько сотен крышек, пара бутылок сильного зелья лечения, пара пачек антирадина и Рад-Х, а также ряд других непримечательных и бесполезных для меня вещей.

Как только я загрёб своими граблями... копытами всё самое вкусное, направился к запримеченному мной необычному дробовику. Я осмотрел его. Почти весь дробовик чёрного матового цвета, его приклад выполнен из белой слоновой кости, ещё его украшали узоры чёрного цвета, напоминающие лепестки розы. Вдоль ствола с противоположных друг к другу сторон размашистым золотистыми буквами написано «Защитник». ПипБак также сам обозначил его у меня в инвентаре. 

Внешне дробовик напоминал крупного размера винтовку. Почти весь корпус дробовика являлся единым целым, сплошным. Сам дробовик в идеальном состоянии. Ещё одна особенность дробовика: когда я его взял, то прямо-таки почувствовал, что он излучает магию. Те же чувства, что и у «Ночного Дозора». Но довольно-таки необычную. Необычную в том плане, что я привык в этом мире к одному типу магии, свойственному всему находящемуся в Эквестрии. А эта магия... я бы даже сказал аура этого дробовика больше всего напоминает непонятную и чуждую моей магии энергию. 

Любопытно, откуда у этого рейдера столь необычное и внушительное по силе оружие? ПипБак оценил дробовик в размере… Я не поверил своим глазам и аккуратно постучал по ПипБаку — вдруг ошибка, ведь этого просто не может быть! ПипБак оценил его в размере двадцати тысяч крышек! Какого хрена... Что за... Неважно.

Я думаю, что от продажи этого оружия на вырученные крышечки можно купить квартиру в Ванхувере, но пока придержу его у себя. Вдруг у ПипБака сбой из-за излучения этого дробовика. Вполне вероятно. 

Я забрал снаряжение той единорожки, которая чуть было не отправила Мотли и меня в иной мир. Два её чёрных пистолета-пулемёта с модификациями в виде глушителей выглядели изящно и стильно (по-моему скромному субъективному мнению). С первого взгляда на сами автоматические пистолеты видно, что собраны они из довольно редких и качественных деталей, улучшающих базовые характеристики по сравнению с немодифицированными аналогами. Иными словами, по характеристикам они намного превосходили свои стандартные модели. Несмотря на то, что внешне они одинаковы, каждый имеет своё название — «Вознесение» и «Падение», но они ничем не отличаются друг от друга. Необычные названия для оружия, но кому какая разница? ПипБак оценил каждый из этих ПП в размере пяти тысяч крышек. Прекрасная находка, возможно, оставлю себе в коллекцию или на память.

Присвоив уникальные автоматические пистолеты, я осмотрел остальное снаряжение единорожки. В сумках и карманах обнаружилось множество пуль десятимиллиметрового калибра, а именно семьдесят пять штук, два пакетика винта, солонка, наполовину наполненная Баком, и множество ампул обезболивающего всех сортов и расцветок. Не то чтобы этого всего было недостаточно, чтобы превратиться в машину для убийств, но если принимаешься за наркоту, то остановиться, видимо, невозможно.

Также в наличии были патроны этого же калибра: по паре сотен бронебойных и экспансивных. Как видно, у неё их больше обычных. Ещё меня заинтересовал закрытый шлем от её брони, который висел у неё на боку. Между прочим, броня единорожки оказалась не менее прочной, чем та, которую я только что снял с того рейдера. Я обратил внимание, что это совершенно новая модель боевой брони. ПипБак обозначил её как «Усиленная боевая броня Марк III». По характеристикам (исходя из моей памяти и если верить анализирующим датчикам моего накопытного компьютера) степень её защиты такой же, что и у второй версии, правда эта броня будет на порядок легче, благодаря особым материалам, использованные при её конструировании. Я думаю, что по габаритам она подойдёт Мотли, а закрытый шлем тем более, ведь он имеет встроенный респиратор. Функционал шлема весьма похож с моим — теперь ей будет не так противно находиться в канализации.

Интересно, как сейчас себя чувствует Мотли? Вспомнив о ней, я вновь взглянул на неё. Абсолютно ничего. Безразличное выражение лица, пустой и задумчивый взгляд. Плотно сжав губы, продолжил заниматься мародёрством.

После всех обысков, можно сделать вывод, что это одни из самых невъебенных рейдеров, как по снаряжению, так и по навыкам, которых я только встречал за свою жизнь. Я двинулся в медицинский отсек за остальными своими вещами, и вместо той чёрной накидки с капюшоном прикрепил к «Ночному Дозору» свой любимый плащ с пиковым тузом на спине. Мне всегда казалось, что этот плащ всегда приносил мне удачу, а ещё служил напоминаем событий в Разломе. Напоминанием того, что все мы несём ответственность за каждое нами совершенное осознанное или неосознанное действие. Как говорится, незнание не освобождает от ответственности. За смерть Вайолет, в частности перед Мотли, я тоже буду отвечать.

---

Мои сумки и карманы под завязку набиты различными вещами, которые жалко здесь оставлять. Я надеюсь, что тут имеется какой-нибудь простой путь отсюда, так как тащить на себе столько различных предметов, в прибавку к этому ещё пару комплектов брони, среди которых силовая, по разрушенному городу, образующему некий лабиринт, а вдобавок битком набитому свирепыми рейдерами, ищущими возможности расправы надо мной.

Вернувшись в кабинет смотрителя, я увидел, что Феррис притащил сюда огромный миниган, рядом с которым лежали сумки, доверху набитые патронами. Как я погляжу, этот грифон не разменивается по мелочам.

— Что это? — спросил я у грифона, внимательно всматриваясь в миниган. Конечно же, я понимаю, что это, но имело ввиду, зачем тащит эту бандуру с собой. 
— Это «Большой Папочка», которым был вооружён один из трёх рейдеров. Гранатомётная установка «Большая Мамочка» уничтожена мной, когда я попал в её ракетный боезапас. Я говорил о том грохоте с тобой в медицинском отсеке, это как раз её разнесло в хлам. Рейдера разорвало на части, но этот пулемёт уцелел. Лишь этого говорило, что в его конструкции использованы прочные сплавы разных металлов, гарантируя высокую прочность и при этом он не особо тяжёлый... в отношении его родственников, естественно. Такое чудо оружейной техники жалко бросать, — с душой и со страстью ответил Феррис, а затем внимательно окинул меня взглядом. — Я вижу, что ты тоже даром времени не терял. Красуешься в новой броне, да ещё прицепил к ней свою накидку с символом «очка». Вижу, она тебе дорога, как память. Да ещё новое оружие… — он запнулся, когда посмотрел на одно оружие, выглядывающее из моей вместительной сумки. Я сейчас с него сем шкур спущу, а затем на Луну запущу... это, мать его, «Блэкджек»! — Это же… Эй, дай поглядеть!
— Ну смотри, — сказал я, сделав вид, что проигнорировал его подкол, и достал дробовик, леветируя его Феррису.
— Святой скользящий затвор! — Он потёр лапой у основания своего клюва. — Смазку мне в заряжающий механизм! Это же Апостол! — изумлённо выпалил грифон, глядя на дробовик, а потом взглянул на меня, явно ожидая моей реакции. Мне же хотелось пожать плечами от непонимания. И почему Апостол? Ведь на нём же выгравировано «Защитник». Или, быть может, он постоянно называет вещи своими именами?
— О чём ты? — спросил я у Ферриса, глядя на его с недоумением и изогнув бровь. Действительно, чему он так удивился? На моей памяти с ним такое случилось в первый раз… Что в этом Апостоле такого особенного? А Эйдж восторженно прокричал.
— Ты не знаешь? — удивлённо спросил грифон.
— Нет, может, просветишь меня? Будь любезен.
— Этот дробовик — вершина оружейного искусства. Это один из Апостолов. Апостолы — это огнестрельные оружия специально сконструированные по заказу эквестрийской Принцессой Луной. Ими самой принцессой награждались, так сказать, герои Эквестрии. Героями не обязательно должны были становиться военные. В число героев могли попасть обычные граждане Эквестрии, совершившие уникальный поступок, которым могла бы гордиться вся страна. Иными словами, они служили примером для остальных. Апостолы особенны тем, что для их создания использовались самые последние достижения технологии и магических заклинаний в области вооружения. Они без основных недостатков другого оружия их типа, поэтому они такие исключительно-универсальные. Между прочим, это оружие совершенно неразрушимое! Хоть мегазаклинание на него сбрось, ни одной царапины не останется! Точное количество Апостолов неизвестно, но говорят, что всего их около шести-семи, — с непередаваемым восторгом проговорил грифон. Он наверняка решил поиздеваться надо мной. Ну как мне удалось раздобыть нечто подобное, к тому же у какого-то захудалого рейдера? И вообще, это слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой — искоренены недостатки, неразрушимость... 
— Откуда ты о них знаешь? — спросил я, разглядывая это оружие. Я всё ещё не был в состоянии в это поверить. Я, конечно, многое повидал странного и безумного, но чтобы такое... Уму непостижимо.
— Да о них знает каждый уважающий себя оружейник Ванхувера и коллекционер довоенных вещей! — Тёмно-серый грифон вот-вот прошибёт местные стены от силы своего восторга. — В Ванхуверской Пустоши находили упоминания об Апостолах. Цены за это оружие настолько высоки, что его можно считать артефактом из сказок про рыцарей, принцесс и драконов. Невероятная удача, что ты нашёл Апостола. Каждый из них имеет собственное название, наделяемое самой Принцессой Луной. Если моя память меня не подводит, в старых журналах не упоминалось, что все Апостолы одного типа. Так что другой такой же, грубо говоря, но мягко выражаясь, «апостольский дробовик», ты больше не сыщешь.
— Ты уверен в том, что это тот самый Апостол? — скептически спросил я, так как не могу в это поверить. Мне в единорогов проще поверить, чем в это. Ах, точно...
— Определённо, — улыбнулся грифон.
— То есть я крупный счастливчик?
— Чёрт возьми, да! — засмеялся Феррис. — Крупный настолько, что от твоего веса ты влияешь на орбиту Луны в небе. Главное, не показывай его в Ванхувере. Есть большая вероятность того, что у тебя его могут свистнуть через несколько минут, и тебе хрен чего достанется. Ну или просто попишут тебе пером в тёмном переулке и отберут его. Надеюсь, ты понял?

Мисс Удача снова улыбнулась мне, но и подвергла меня очередной опасности, раз я заполучил столь ценный и редкий артефакт. За такой дробовик и убить могут. Чего только не сделают ради редкого предмета... В городе нужно будет вести себя поаккуратней с этим «Защитником» и не размахивать им перед каждым прохожим.

— И что ты прикажешь делать мне с этим дробовиком? — поинтересовался я.
— Да что угодно. Используй его в своих постельных играх или Дискорд знает ещё в чём. А на самом деле. — Он невольно облизнул свой клюв. — Ну… Это твоя находка, и к тому же это ты дрался с его бывшим владельцем… Тем более, дробью я стрелять не очень-то и люблю, а предпочитаю дальнобойное или большое оружие. Что ты и так знаешь... В общем, я просто хотел бы осмотреть этот дробовик. Узнать, как его собирали и из чего. Если ты разрешишь, конечно, — он с такой физиономией смотрел на это, словно увидел самую прекрасную грифину в своей жизни. Идеал. Его игривые глазки только и говорили о том, что он хочет изучить каждый дюйм дробовика. 
— Ты разобрать его хочешь и посмотреть, что внутри?
— Сомневаюсь, что это возможно, так как это оружие неразрушимое, но попытать счастья и раздеть эту недотрогу стоит.
— Ладно. Я дал бы тебе его, но ждать, пока ты его будешь осматривать… А знаешь что? Пошли со мной. Не обещаю, что ты не схлопочешь пулю или немного радиации в моих сомнительных авантюрах, но клянусь тебе, ты не заскучаешь.
— Интересное предложение, на кой я тебе сдался?
— Ты вполне опытный боец, знающий Ванхуверскую Пустошь, как никто другой. Поэтому мне нужен будет такой союзник.
— К чему ты клонишь? Союзник для чего? — скептически спросил грифон. От былого восторга не осталось и следа. Теперь это полностью сосредоточенный собеседник, внемлющий каждое слово.
— По поиску «Купола», кладезя научных знаний и высоких технологий. — Услышав это, он глубоко вздохнул. 
— Ладно. Допустим я клюнул на это... — Слышать подобное от существа с клювом довольно непривычно. — Ты уже нашёл пару ключ-карт. Но! — Он взглянул мне в глаза и поднял свою правую лапу к клюву, а указательный коготь смотрел вверх. — Имей ввиду. Ничего не обещаю... Хотя мне интересно, какое яйцо из этого выйдет, тухлое или золотое. — Феррис поднял и развёл лапы в стороны. — Ты мне и раньше говорил о «Куполе», что запалило мой огонёк азарта и научного интереса, учитывая то, что ты сумел нескучным образом раздобыть ключи... А. И ещё один важный момент. В город я ни одной лапой.
— Не бойся, моя штаб-квартира — если её можно так назвать — находится не в городе, а в горном массиве где-то на юге отсюда. Называется Хэвенли-Харбор. Я неоднократно это замечал... у тебя какие-то проблемы с Ванхувером?
— Можно и так сказать, — Феррис криво улыбнулся. — Кстати, что ты будешь делать с патронным прессом Стойла? Он вполне в рабочем состоянии. Эти патроны, — грифон указал на набитые сумки с боеприпасами, — из новой партии патронного пресса. Качество весьма высокое.
— Не знаю, но доступ для рейдеров в это Стойло я точно заблокирую. Здесь полно рабочего оборудования, которое можно использовать для ремонта штаб-квартиры.
— Ремонта? — недоумённо спросил Феррис.
— Я забыл сказать, что моя штаб-квартира — бункер, где произошёл сбой охранной системы, вследствие чего все предыдущие жители и по совместительству истинные владельцы истреблены. Много чего пришло в негодность, но энергия есть, а вентиляционная система исправна. Не волнуйся, роботов мы уже ликвидировали, вернее, деактивировали, пока что. Турели и роботы при зачистке уничтожили почти всё, что было в этом бункере, поэтому нужны детали для ремонта. Бункер уже чист от мусора, я надеюсь, что роботы-уборщики его вычистили, однако он пуст, почти во всех смыслах этого слова.
— Понял. Значит, сейчас мы блокируем дверь, а потом уходим отсюда в надежде, что ещё вернёмся?
— Наверняка... Чуть не забыл, дай-ка я изучу карты Вайолет, может, получится найти безопасный путь, чтобы выбраться с развалин Ред Спарка, не попадаясь на глаза рейдерам.

Я в очередной раз взглянул на хорошо составленные карты. Вайолет хорошенько поработала.

Внезапно, как снег в Мохаве, пришла Мотли.

Она спокойно зашла в кабинет, в котором мы с Феррисом только-только закончили свой разговор, и как ни в чём не бывало села на одно из мягких кресел с видом на Атриум.

И тут она спокойно спросила, не оборачиваясь.

— Когда выдвигаемся?
— Сейчас как раз этим и занимаюсь — изучаю карты, — ответил я. Мотли ничего не сказала и продолжила разглядывать пустующий Атриум.

После изучения недавно составленных карт я увидел, что рядом с «Заводом» есть вход в старый коллектор, ведущий за пределы Ред Спарка. Можно было бы воспользоваться этим путём, правда он открывается только с этой стороны. Значит, попасть сюда по этому пути непосредственно к главарю было бы невозможно. Только выбраться этим путём отсюда. И тем более без карт коллектора, блуждая по которому можно легко заблудиться из-за обилия заваленных входов-выходов, и поэтому почти все ответвления коллектора ведут в тупик. Но карты у нас есть, значит, можно выбираться, не опасаясь рейдеров и того, что мы заблудимся. Если, конечно же, там нет гулей. А с моей-то неприхотливой удачей…

Как же жителям этого Стойла была бы кстати эта информация об уцелевшем безопасном пути...

Изложив суть дела своим последователям, все согласились и мы отправились в путь. Единственные, кто нёс на себе много снаряжения, были я и Феррис; понятное дело, что Эйдж вряд ли способен что-либо нести, ну а Мотли не интересовали материальные блага, и я не хотел нагружать её своим барахлом в такой момент. К тому же, у меня на душе скребут кошки. Нужно прояснить случившееся. Из снаряжения она забрала только плазменную винтовку Вайолет.

Выйдя из Стойла, я закрыл стальную дверь подземного убежища и заблокировал консоль с помощью ключ-карты Смотрительницы/Смотрителя, найденную в одноимённом кабинете, после чего мы отправились ко входу в нужный нам коллектор. Между прочим, вход в этот коллектор очень хорошо спрятали, его не то что случайно, даже намеренно и ориентируясь по картам было бы довольно трудно отыскать. Он находился в подвале разрушенного винного магазина, а вход в этот подвал преграждала небольшая бетонная плита, которую мы на пару с Феррисом хоть и с большим трудом, но всё же перетащили с глаз долой.

Секретные ходы? Кем оставлены? Неужели Контролёрами? Это многое бы объяснило.

Спустившись вниз, наша шайка энтузиастов сразу же устремилась по тоннелю вперёд. Пройдя несколько метров по канализационному тоннелю, мы, как и ожидалось, прошли небольшой «пункт», где находились раздвижные металлические ворота, открывавшиеся только с нашей стороны. Мы открыли дверь и… о чудо! За дверью никого не оказалось. Всё-таки удача иногда даёт мне шанс перевести дух. 

Чтобы рейдеры больше не воспользовались этим путём, если его случайно обнаружат, мы решили уничтожить консоль, открывавшую эти двери. Таймер на взрывчатке был установлен на шестьдесят секунд, а это значит, что через одну минуту рейдеры лишатся своего единственного запасного выхода.

Как только дверь за нами затворилась, через отведённый промежуток времени донёсся приглушённый хлопок. Всё, пути назад нет, только вперёд и всё время вперёд. Надеюсь, что мы не заперли себя в этом тоннеле, если вдруг окажется, что запасного пути нет, а Вайолет решила обдурить своих возможных убийц. Вот же, это была бы хорошая возможность поиметь нас с того света.

---

Ориентируясь по картам, мы двигались по коллектору примерно на юго-запад и сейчас проходили в том месте, над которым пролегает река. Не знаю, специально ли грифон сделал так, что пошёл впереди нас, чтобы не мешать, подталкивая меня к разговору, или же случайно?

— Мотли, — обратился я к своей напарнице. Она слегка рассеяно взглянула на меня. — Почему ты не остановила меня от убийства Вайолет? — Ответа я не услышал. Только я хотел задать другой вопрос, он внезапно дала ответ. 
— Не знаю.
— Я так понимаю, что вы не ладили с самого начала знакомства?
— Какое это имеет значение? — холодно и безразлично произнесла она.
— Важное, — кратко сказал я. В её глазах слегка блеснул интерес сказанного мной. — Недостаток информации, который есть всегда, может привести к заблуждениям и неправильном поведении. Я всегда хочу минимизировать этот недостаток... отчасти, наверное, этим и подпитывается моё любопытство... — Тут я задумался, а ведь действительно в этом что-то есть. — Но сейчас не обо мне идёт речь. Я не слепой. Я вижу, как тебе плевать на всё. Возможно, тебе и на свою жизнь плевать. Возможно, тебе сейчас просто хочется взять и умереть. — Она внимательно смотрит на меня. — Я пытаюсь выяснить все обстоятельства произошедшего. Возможно, я смогу помочь...
— И чем же ты сможешь помочь? — Её слова прозвучали почти с ехидной интонацией, словно хотела передразнить меня.
— Пока не знаю, ибо о твоей жизни мне практически ничего неизвестно. Вайолет сказала, что ты ни во что не веришь. Она же верила в идеалы Анклава. Поэтому могу предположить, что это один из главных корней раздора.
— Не отрицаю... Вообще, чего ты хочешь добиться? Мы с тобой знакомы от силы неделю.
— Я тебе говорил ранее, что никуда тебя не тороплю, но вот пару часов назад произошло то, из-за чего по твоему взгляду можно было определить твоё желание умереть. Вот это я уже не могу игнорировать! Извини. Однако если ты и дальше хочешь делать из себя неприступную крепость, то пожалуйста. Только от этого ничего не изменится. — Ответа я не услышал. Осознав свои тщетные попытки, я бросил это дело и просто ускорил шаг, так как начала ощущать нарастающее внутри меня раздражение. Я ни в коем случае не виню Мотли и её молчание. Имеет право, но, сука, это меня порой так раздражает в людях, в пони... неважно в ком, что хочется просто закричать во всю глотку от безысходности, в которую другие сами себя закапывают!

Мы прошли минут пять, когда Мотли сравняла со мной ход.

— Слушай... — начала она. — Я... Ты просто так неожиданно начал расспрашивать меня об этом, когда я не хотела разговаривать. Вот и... — Она тяжело вздохнула.
— Забыли об этом, — сказал я небрежно, также не подготовившись.
— Что? — удивилась она, и тут же расстроилась.
— Ой, — вырвалось из меня, как только до меня дошла суть сказанной фразы. — Я имел ввиду, забыли об этой моей попытке узнать что-то от тебя, мол, давай начнём по новой, — улыбнулся я от неловкости.
— А... — В её голосе почувствовалось облегчение. — То есть, ты не против вновь поговорить? — тихо и робко произнесла она.
— Конечно же, не против. Просто я сам ощутил раздражение от того, что ничего не получилось тогда, вот и решил окончить разговор, дабы не наговорить лишнего. Я понимаю, что тебе тяжело было в тот момент, что тебе нужно было побыть наедине. Неважно, что там наговорила Вайолет о тебе, знай, я никого не осуждаю, так у меня самого позади много ошибок. — Мы остановились, я положил своё переднее копыто ей на плечо. — Всё хорошо... Не волнуйся... Давай даже обниму тебя, — проговорил я с улыбкой и заключил бежевую пегаску в объятия на несколько секунд.
— Ладно, — проговорила она с лёгким смущением на лице. Я с трудом удержался, дабы не заулыбаться во все свои зубы от радости. Дело сдвинулось с мёртвой точки! — Просто мне трудно об этом говорить и тем более признаваться... — Мы продолжили идти. — Хочется, но... крайне тяжело. Спасибо, что тебя не пугает этот... айсберг неприступности, что внутри меня.
— Всё в порядке. Как я сказал ранее, я хочу лучше понимать тебя. Ты мой друг, а если с другом что-то не так, то я непременно хочу выяснить, что именно его тревожит. Тяжесть на сердце есть у каждого, всегда кто-то о чём-то сожалеет. У одних это что-то незначительное и надуманное. У других что-то, что кардинально меняет их жизни и даже взгляды. И чем ты больше держишь это в себе, тем с ним тяжелее. Твоя история — это твоё прошлое, и я на него не претендую. Безусловно. У меня самого полно своих скелетов в шкафу. Совесть за множество содеянных мною поступков до сих пор гложет и терзает меня. Ты думаешь, что я веду себя как болван, лишь по тому, что не знаю боли и страданий? Ошибаешься, мой ты ненаглядный ангел. Если бы я не пытался шутить, то давно свихнулся бы. За столь короткое время в своей жизни я пережил немало физических и душевных страданий, но ещё больше я видел их вокруг себя. 
— Ты… И ты ещё хочешь добавить к этому ещё и мою историю? — уже спокойно спросила Мотли. — Не многовато ли берёшь на себя?
— Мне этого в любом случае не избежать, куда бы я не пошёл. Где-то услышу больше, где-то меньше... для меня это особой роли не играет.
— Вы с Феррисом в начале своей встречи обсуждали о доверии... что ты никому не доверяешь в полной мере.
— Разумеется. Ничего не хочу сказать, но будь бы здесь мой отец, я бы ему доверял больше чем тебе. Всё относительно. Просто... я не ожидаю сверхъестественной верности от того, кому я доверяю, дабы не накладывать на него подсознательной обязанности в чём-либо передо мной. Безусловно, мне будет неприятно, если меня предадут, но это не значит, что из-за этого я буду эмоционально страдать. Я вот думаю, что проблема в каких-либо социальных отношениях лежит в рамках завышенных ожиданий и отсутствии информации. Эту информацию я и хотел узнать от тебя. Чем больше я буду знать о тебе, тем лучше мне будет с тобой контактировать. Лично я терпимо отношусь практически ко всему. Взаимопонимание — это то, к чему я стремлюсь, особенно в кругу друзей и близких. Ты входишь в этот круг. Мы сражались с рейдерами бок о бок, ты ещё и понимаешь мою жалость к ним... Ах, да. Я порой проявляю жалость и сочувствие к рейдерам, одним из самых жестоких и беспощадных особей. Если их оставить в живых, то они продолжат истязать своих жертв, поэтому приходится выбирать это меньшее из зол, доступное на данный момент. Так что, повторюсь, осуждать тебя не собираюсь. Вообще, во мне трудно вызвать чувство отвращения или пренебрежения. Я больше переживаю, что ты начнёшь меня ненавидеть из-за того, что я убил Вайолет. — Она вздохнула, задумалась. 
— Нет, — сказала она. — Хоть я и никогда с ней не ладила, но мы провели много времени вместе. Мне просто жаль её... и жаль, что так случилось. Я не желала ей смерти, но она предоставляла угрозу. Не думай об этом много, Дэниэл. Я же не глупая моралистка... и понимаю суть окружающих меня событий... вот только смириться с собой мне трудно, потому что... — Она остановилась и не знала, что сказать.
—...испытываешь стыд и внутренние угрызения за содеянное? — закончил за неё я. Бежевая пегаска внимательно на меня посмотрела, а затем неохотно кивнула. — Как знакомы мне эти ощущения... Всё хорошо. Меня они тоже порой докучают. Не волнуйся, я пойму.
— Легко сказать... — виновато произнесла она, а затем сжала губы и посмотрела куда-то вниз. — Вот только, с чего начать? — тихо добавила она, почему-то боясь взглянуть мне в глаза.
— С самого начала, если ты не против. Для лучшего понимания сложившихся обстоятельств, ну и чтобы войти во вкус. Начнём с простого. Откуда ты?
— Родилась и выросла я в Нью-Пегасусе. 
— Расскажи об этом месте.
— Что ж... До войны он назывался Лас-Пегасусом, и являлся городом развлечений, веселья, наслаждений, казино, отдыха и курорта. Он, как и Клаудсдейл, находился на облаках. Поскольку Клаудсдейл первым подвергся атаке мегазаклинания, полностью его уничтожившего, остальные города в облаках, в частности Лас-Пегасус, смогли в той или иной степени среагировать на следующие бомбардировки, как крупные, так и мелкие. Лас-Пегасус был наполовину уничтоженным, половина города обрушилась на землю. Сейчас под этим городом, среди руин, находится немалый уровень радиации из-за мегазаклинаний.
— Были и другие города в облаках? — Я помню, что Клаудсдейл — это город на облаках, но я не ожидал, что аналог Лас-Вегаса здесь будет городом на облаках. Странно, что в Копытоводстве по выживанию на Пустошах я не нашёл упоминания о Нью- или Лас-Пегасусе.
— Да, но из крупных более-менее уцелел именно Лас-Пегасус. После войны экономика Эквестрии рухнула, повсюду вспыхивала паника, начинались бунты... из-за страха за свою жизнь и жизнь близких. На пустошах через некоторое время, после того, как всё более-менее стихло, валютой стали крышки, а в Нью-Пегасусе — фишки. Количество фишек в этом городе проблемой не являлось, поскольку это же город, в котором чуть ли не на каждом шагу было казино. Экономика на фишках установлена самими уцелевшими казино. И именно они нарекли этот город Нью-Пегасусом. Естественно, что в восстановлении после бунтов и всеобщей анархии, которое произошло после гибели страны, им помогало отделение Анклава.
— Анклав всем оказывал помощь?
— Анклав оказывал помощь всем, кто находился на облаках. Ещё до падения мегазаклинаний в военно-воздушных силах назрел бунт, так как пегасам, мягко говоря, не нравилось, что государство использовало их в качестве мяса в войне, в частности, с драконами, выступавшим на стороне зебр. Многие погибали на войне, ситуация накалялась, что привело к перевороту в военных подразделениях пегасов, в ходе которого несогласных скидывали с должностей, а вместо них ставили сторонников независимости, после чего они закрыли небо облаками. Тех обычных граждан, кто был несогласен с их независимой политикой выгоняли на поверхность и их начали называть дашитами. Первой стала Рэйнбоу Дэш, Кобыла Министерства Крутости. Как бы грустно это не звучало, но именно благодаря этому довоенному отделению народ пегасов, относительно пони на поверхности, уцелел во время, когда упали мегазаклинания.
— Поясни? — Я обратил внимание, что ей легко рассказывать о чём-то таком, нейтральном. Она начинает много говорить. Меня это даже немного удивляет, учитывая, что так много на моей памяти она ещё ни разу не говорила. С другой стороны, мне действительно интересно узнавать исторические особенности этого мира. — Я об Анклаве весьма плохо и смутно знаю.
— Пегасы захотели стать независимым народом, независимым от правления Принцесс. Переворот произошёл незадолго до падения мегазаклинаний и к этому времени они ещё не стали независимыми по всем сферам, успели лишь сформировать одну структуру — военную. И тут полетели мегазаклинания... За облаками, на поверхности... везде начался хаос. Благодаря Анклаву хаос смогли в какой-то степени контролировать, а потом и утихомирить. Они стали героями, поскольку до этого большинство одобряло их деятельность, так как многие уже устали от войны, а после этого сомнения практически не осталось.
— Отличная среда для патриотической пропаганды... — задумчиво проговорил я вслух.
— Ещё какая. Она была настолько мощная, что смогла убедить практически всех в непогрешимости и правильности действий Анклава. Правильным ли было решением отделиться от Эквестрии? Ещё бы, именно благодаря этому многие уцелели. Вера в Анклав в то время была настолько сильной и непоколебимой, что многих удалось убедить в необходимости и полезности нападения на Королевство Грифонов, что на севере Эквестрии. Анклав убеждал, что они устранили не только потенциальную угрозу, но и смогли присвоить их ресурсы для восстановления промышленности, ведь грифоны не только агрессивная раса, но и не дружеская, мол, грифоны никогда бы им не помогли. Промышленность не такая внушительная, как до Великой Войны, но всё же, по крайней мере, стабильная. Улучшилась технология обработки облаков под свои нужны. В общем, много чего произошло. Самый расцвет пропаганды и превосходства пегасов над остальными, так как только они смогли выжить, отразить атаку от множества облачных городов и организовать хоть какое-то общество. Анклав позиционировался как народная армия, а значит они действовали от мнения народа. Благодаря их деятельности, они проникли во все сферы деятельности, от сельского хозяйства до научных исследований.
— Так, что такое Анклав?
— Что-то неопределённое. У нас лишь говорят, что Анклав — это вы. Анклав — это сама идея независимости и безопасности, — Мотли проговорила это с наигранным чувством величия и грандиозного. — Могу сказать, что если вникать в суть, то Анклав — это армия... которая проникла во все сферы деятельности того, кого они защищают. Она буквально слилась со всем. Начал царить тотальный милитаризм. Всё пропиталось их идеями. Выделился лишь Лас-Пегасус, ставший впоследствии Нью-Пегасусом, вот там влияние Анклава было меньше всего. До войны в приоритете там были деньги и власть богачей, так и сейчас.
— А Анклав не пытался полностью захватить власть?
— Я же сказала. Там царили деньги, а значит и богачи. Частная вооружённая охрана, которой было достаточно много. Охрана тоже ценила лишь деньги, была без каких-либо принципов. Безусловно, Анклав смёл бы их с облаков за считанные часы. Но была одна проблема... Пегасы обожали этот город и то, что он мог предоставить другим, поэтому Анклав не мог просто взять и захватить там всё силой или свергнуть местных авторитетов, так как они также были популярными среди населения. Это могло подорвать репутацию Анклава, поэтому им пришлось пойти на компромисс... я бы сказала, на подлизывания. Они им оказывали помощь. Это было на копыто как богачам, так и верхушке Анклава. Со временем, понятие богач и офицер Анклава смешались в этом городе, а фишки, как валюта, стала популярной и за пределами Нью-Пегасуса. В общем, влияние Анклава в этом городе распространялось медленнее всего. Однако отделение Анклава, находящееся в этом Нью-Пегасусе сильнее подверглось коррупции и бюрократии.
— Не так долго длился этот патриотический настрой, я прав?
— Да... После захвата Королевства Грифонов, восторг и патриотизм постепенно уменьшался. Дашитов становилось больше, так как многие предполагали, что пора вернуться на поверхность и помочь уцелевшим. Анклав это видел и им пришлось изворачиваться, дабы поддерживать патриотический настрой различными махинациями и уловками, но как бы они не старались, он всё равно уменьшался. Они ведь не хотели рисковать всем тем, чего они достигли. Им помогало лишь то, что служба на Анклав приносила больше всего денег и фишек, это было престижно. Подобная стабильность продолжается и по сей день.
— И как ты угодила в Анклав?
— Мой отец служил в нём... Он получал приличную зарплату и смог обеспечивать всю семью. Я тоже захотела, к тому же, обучение бесплатное для всех... но уже в академии царила пропаганда. Некоторые, действительно попали под её влияние, как к примеру Вайолет, а мне же повезло этого избежать. Большинство приходят в Анклав ради денег, особенно в Нью-Пегасусе, где их влияние по-прежнему меньше, чем в остальных местах на облаках. Однако существенная часть учащихся рано или поздно подвергается влиянию патриотической пропаганды в обучении. Как и сказала Вайолет, я служила в Анклаве из-за личной выгоды, поскольку это было единственное место, где я могла обеспечить и себя и свою младшую сестру. Свою семью я ставила выше всяческих идеалов Анклава. Мать работала медсестрой в клинике города и зарплата там совсем небольшая. Она не любит насилие и не хочет иметь к нему хоть какое-либо отношение, но при этом является весьма строгой и порядочной пони. Однако из-за своих принципов она не захотела служить в Анклаве.
— А как мать воспринимала то, что её дочь ушла служить в Анклав?
— Терпимо. Не одобряла, но понимала сложившуюся ситуацию. На момент, когда отец и мать полюбили друг друга, он ещё не пошёл в службу к Анклаву, но его деятельность также не позволяла много зарабатывать, поэтому и ушёл к ним. 
— Чем он занимался?
— Взрывчатые смеси, любил фейерверки. Это же город развлечений, там это необходимо... но платят за это слишком мало. В отличие от матери, он нейтрально относился к деятельности Анклава, как и я... до некоторого времени.
— Как происходило обучение? Было весело?
— Учитывая, что это город коррупции и власти богатых, то есть, офицеров Анклава, высокое звание можно получить, если у тебя есть связи или деньги. Вот им учёба давалась легко и весело, но их было не так уже и много по отношению к простым смертным... вроде меня. Остальные же выкручивались, как могли. Было всего четыре итоговых оценки по окончании обучения: «неудовлетворительно», «удовлетворительно», «хорошо» и «отлично».
— А в чём разница между ними?
— Оценка «неудовлетворительно» ставит крест на твою будущую карьеру в Анклаве. Она выдавалась крайне редко, так как это исключительные случаи, связанные с отклонением в психическом или физическом здоровье, на которые не могли повлиять, или те, которые не умели держать язык за зубами. Где-то процентов пять, может меньше. Я сейчас сужу по статистике своего курса. Примерно сорок пять процентов получали «удовлетворительно». Они вроде как и подходят, но этого ещё недостаточно. Для таких путь лежит только в местные правоохранительные органы, то есть, в полицию, следящей за порядком на улицах. И только после тамошней службы в течении определённого промежутка времени у них будет возможность вступить в военные силы. «Хорошо» получает тоже где-то сорок процентов учащихся, для них открывается дорога, как в полицию сразу с неплохой должностью, так и в военные силы в качестве рекрута. Я же добивалась оценки «отлично», как и остальные оставшиеся десять процентов, такие сразу получают офицерскую должность в Анклаве... так я и стала капитаном отряда.
— Какие мы молодцы, — сказал я с улыбкой. — Это действительно похвально. — Мотли слегка улыбнулась в ответ.
— Так я познакомилась с Вайолет. Она сразу меня невзлюбила, поскольку не ощущала во мне искренней преданности Анклаву. Однако с неохотой признавала мои способности, и терпела, так как я исполняла приказы. Наш отряд специализировался на разведывательных и скрытых миссиях. Вайолет была отличным хакером и слесарем.
— Что заставило тебя покинуть ряды Анклава? — Она тяжело вздохнула и сникла.
— Два обстоятельства. Помнишь, я рассказывала тебе о пропаганде и то, как Анклав пытался изворачиваться, дабы поддерживать патриотизм? Так вот, я узнала, что моего отца казнили за измену, но официальная версия гласила, что он погиб при выполнении служебных обязанностей, как герой, тем самым показав его верность Анклаву. За что именно его казнили, для меня так и осталось загадкой... Я много проводила времени с отцом, поэтому его смерть было больно перенести, особенно в подростковом возрасте, но больше всего я гордилась, что он оказался героем, неважно для кого, главное, что его признали. А тут узнаю, что... его убили те, кто в итоге и признал его героем. Это было для меня шоком... Разумеется, я и так не доверяла Анклаву, но чтобы такое... Тогда я поняла, что много погибших героев могли оказаться изменниками, но репутации Анклаву это было невыгодно. Дашитов они называли сумасшедшими и психически неуравновешенными, поскольку те хотели помочь жителям поверхности и тем самым подставив под угрозу жизнь всех живущих за облаками, а казнённых они превращали в героев... удобно, ведь посмертные герои не смогут больше соврать и рассказать о своих подлинных «подвигах».
— Это как минимум подло...
— Тогда ненависть к Анклаву у меня вскипела, но в тот момент я ещё сдерживалась. В тот же день я узнала, что мою младшую сестру, Амбер... нашли убитой... и изнасилованной… Её было всего семнадцать лет.
— Кто это сделал?..
— Это сделал один из влиятельных пегасов, я не хочу упоминать имя этого больного ублюдка, — с нарастающим гневом проговорила Мотли. — Однажды он попал в клинику, после какой-то драки, где работала моя мать и младшая сестра, которая всем сердцем желала помогать другим и заниматься их лечением... Никто не придавал особого значения тому, что он начал приставать к моей сестре. И так постоянно он время от времени приставал к ней. Это продолжалось около двух недель. Она сама мне это говорила и я, и моя мать, даже попытались ему пригрозить, но на него это почти не влияло. Тогда я чаще была рядом с родной сестрёнкой, пришлось даже взять отпуск от полевых заданий. Я ей дорожила, мы считали себя лучшими сёстрами. И когда я попыталась что-то разузнать об этой самоуверенной мрази, то случайно обнаружила настоящую причину смерти отца... и тем самым лишила сестру защиты... Если бы я тогда была чуть повнимательней, моя младшая сестрёнка была бы жива… — с горечью сказала пегаска и остановилась, пытаясь собраться с мыслями и держать себя в копытах, чтобы не заплакать. Я даже не знаю, что ей сказать.
— После того, — с трудом продолжила она и идя дальше, — как мою сестру убили, я чуть было не потеряла мать: её схватил инфаркт, и её едва откачали, но она осталась лежать в больнице. Я сразу же подала в суд на этого мерзопакостного пегаса. Я была наивна и верила, что его осудят. Его оправдали, потому что якобы не хватало доказательств. Улики он подменил, я была в этом уверена. Ещё в крови моей Амбер выявили бак, дэш, психо… умерла от передоза. Но она никогда не употребляла эту дрянь, не говоря уже о передозе! — Эмоции в Мотли бьют через край. — Выходит, или экспертов подкупили, и в суде было сказано, что она умерла от передозировки наркотиками, или мою сестру насильно накачали, чтобы сильно не сопротивлялась… Как только оправдали этого мерзавца, после суда он нагло мне ухмыльнулся. Увидев его мерзкую улыбку, я поняла, что больше доказательств мне не потребуется. Я пошла на самосуд, поскольку честно судиться с богатыми и влиятельными невозможно. Выследив его и выбрав нужный момент, я не просто убила его, а заставила страдать и рыдать перед смертью. Во время проникновения я выяснила, что он близкий родственник какого-то высокопоставленного офицера Анклава. Ненависть к Анклаву достигла наивысшей точки кипения... и весь мой гнев вылился на этого насильника. — На её лице красовалась только садистская ухмылка. От такой улыбки у меня невольно пробежались мурашки под шёрсткой. — Да так, что он кричал, как жеребёнок, правда это слышала только я, ибо у него был завязан рот. Я с ним вытворяла такие вещи, так над ним издевалась… В общем, этот сукин сын получил по заслугам, — пёстроглазая пегаска тяжело вздохнула.
— Я скрылась с места происшествия, — продолжила Мотли после небольшой паузы, остудив свой гнев, поскольку заметила мой шок, отчего на её лице пробежала тень волнения, мол, я в чём-то её осуждаю. Всё ещё не верит мне. На самом деле шок вызван тем, что я впервые увидел такой гнев и садизм в глазах этой в основном молчаливой пегаски. — Но было ясно, что в любом случае полиция выяснит или догадается, что его убила я, так как у меня был весомый мотив и это было известно многим, особенно после неудавшегося обвинения в суде. К тому же, следы пыток лишь подтвердят, что это была месть, а из-за бурливших эмоций я наделала много ошибок и следов. Меня быстро объявили в розыск по обвинению убийстве. И не только за убийство этого выродка, имевший крепкие связи с Анклавом, но и за то, что я выяснила о смерти отца. Меня бы в любом случае казнили, если бы я осталась. Поэтому я сбежала. Я даже не успела попрощаться с матерью, лежащей в больнице от последствий инфаркта, и отрядом… но с последними я всё-таки сумела свидеться… — Мотли вновь сникла и начала говорить тихим тоном. — Они нашли меня и разузнали о случившемся. Они предполагали, что это ложные обвинения, поэтому искали, чтобы доставить начальству и всё объяснить... но они и не подозревали, что всё это правда. О своей мести я никому не хотела рассказывать, не было желания, вдруг кто-то сдаст меня. Он мёртв и плата за смерть моей сестры хоть как-то окупилась... Узнав, что это всё сделала я, они пришли в шок. А я в тот момент ненавидела всё, что меня окружало, меня трясло от злости и несправедливости. Разговор с ними о случившемся разжёг гнев во мне с новой силой.

Пегаска остановилась, тяжело дыша. Она повернулась ко мне. Глаза влажные от слёз. Слишком много думает об этом, она уже не может остановиться, эмоции берут над ней контроль. Я решил её просто обнять, а она продолжала рассказывать.

— Они... они... не верили, что Анклав способен защищать и прикрывать своих от справедливого суда, убивать своих за измену. Д-даже мой особенный пони Лайт говорил, что всего этого не может быть... Вайолет и так меня ненавидела, и узнав, что я действительно убийца, и что в произошедшем виню Анклав да и ещё так открыто его порицаю, она сорвалась и попыталась меня убить за предательство. Я сама была переполнена гневом на всё, поэтому в ответ легко пошла в бой. Всё смешалось, я ничего не соображала в происходящем, всё казалось ужасным сном. В итоге, я убила членов своего отряда и своего особенного пони, но и сама оказалась сильно раненой. Сейчас я понимаю, что Лайт был слишком рассеянным, хоть он был и не таким сторонником идеалов Анклава, как Вайолет, но симпатизировал им... он, видимо, внутренне разрывался... между мной и Анклавом. Поэтому так легко пропустил мой удар хвостом силовой брони. 

Она плакала и шмыгала носом, крепко обняв меня. Её грудь судорожно вздымалась и опускалась. Через некоторое время, она успокоилась и просто продолжила говорить.

— Насчёт Вайолет... я думала, что её убила плазменная граната, после ударного взрыва которой она вылетела через окно. Всё ещё не ведая, что творю, ушла подольше... всё казалось сном, а потом я упала и потеряла. Очнулась уже в Стойле Пятьдесят Три. Меня нашёл Доджер, когда уходил со своего задания. Он притащил меня в Стойло, где меня подлечили, и потом я полностью осознала произошедшее. Мне было настолько стыдно за себя и за содеянное, за всё... Я просто молчала об этом, а потом мне уже стало всё безразличным. Я ни с кем не общалась, да и со мной особо никто не хотел говорить, только иногда перекидывалась несколькими словами с Черри Шайн и Доджером. Я начала помогать им в некоторых делах. И так я провела почти целый год, пока не пошла с тобой. Но так долго на поверхности, после того инцидента, ещё не была, — закончив говорить, Мотли сделала глубокий вдох и тяжело выдохнула, разомкнула объятия и посмотрела на меня, ожидая моей реакции, изучая моё лицо. — Спасибо, — прошептала она.
— Мне... мне действительно, очень жаль, — выдавил я из себя. Я до сих пор не знаю, что ей сказать. — Мне даже тяжело представить, что ты чувствовала тогда. Сложно вообразить, что такой кошмар мог произойти с одной пони за столь короткое время. — Я жестом показал, что нужно идти дальше.
— Я боялась об этом говорить, — произнесла она. — Мне так стыдно за себя... за то, что я сделала... за то, что потеряла контроль над собой. Мне уже всё просто пополам, потому как моя жизнь испорчена окончательно. Я отвратительно и жестоко поступила со всеми...
— Ты думаешь, что когда я и Феррис допрашивали рейдеров, подвергая их пыткам, мы были лучше тогда?
— Это была необходимость, и к тому же, вы не получали такого удовольствия, как я от мести за сестру.
— Во времена, когда я занимался охотой за головами... — Мотли промолчала и лишь уставилась на меня. — Со мной был один компаньон, предательство которого дорого обошлось... Я его убил, когда во мне бушевали эмоции, ибо из-за его предательства погиб мой друг... и целое поселение мирных жителей. Если быть честным, тогда я испытал облегчение и чувство... удовлетворения. Это вопросу к тому, что сам могу быть подвержен наслаждению от мести и убийства в зависимости от ситуации. Поэтому у меня часто возникает чувство жалости к рейдерами, ведь на их фоне я выгляжу не лучше... Я тут вспомнил кое-кого. Хочу тебе рассказать об одном снайпере, — тут я подумал про Буна. К моему заявлению пегаска отнеслась без особого интереса, но тем не менее, я продолжил. — Он служил в одной крупной военной группировке, являющееся в принципе неплохой. Однажды на неё совершались набеги одного бандитского племени, вслед чего им пришлось усмирить эту группу бандитов. И когда тех выследили, то они не ожидали что набредут на крупный лагерь, в котором оказались целые семьи этих налётчиков. Во время нападения, мой друг служил в отряде снайперов, прикрывавших возможность для отступления бандитов, но через этот проход побежали... старики, раненые и жеребята. Когда отряд выслал запрос на новые указания, то вполне вероятно произошла ошибка связи, так как командование всё равно приказало стрелять. И в итоге, отряд открыл огонь по этим беженцам. Эти бандиты не были такими бездушными, как рейдеры, но и особо цивилизованными их не назвать, и они люто начали ненавидеть военную группу, в которой служил мой друг. Этот случай сильно запечатлелся в его памяти. И он не хотел об этом говорить. Тоже винил себя во всём. Рано или поздно он покинул службу и остепенился в одном городе, как только нашёл любовь.
— И чем всё закончилось?
— Через некоторое время, его жену похитили работорговцы, а он сумел их выследить. Там, где он настиг их, их было уже около сотни, а при нём была только винтовка с оптическим прицелом. Он сделал только один выстрел... Ты уже догадалась какой? — Глаза Мотли распахнулись от удивления и ужаса, она медленно кивнула. — Он убил свою жену, поскольку ей лучше было умереть, чем быть рабыней работорговца, но это не самое худшее... его жена была беременна. Он одним выстрелом убил не только любимую, но и своего будущего ребёнка. — Я всё-таки решил рассказать о резне в Биттер-Спрингс и похищении жены, но не упоминать имён было трудно. Мотли должна увидеть, что не одна она может пойти на поводу у эмоций и убить любимого. Бун рано или поздно смог смириться с тем, что натворил. Она тоже может. — Он знал, что у него просто не было выбора. Если он попытался бы спасти её, то он бы погиб, но его жена всё равно осталась бы рабыней, ровно, как и его будущий сын или дочь. Больше всего его волновала именно резня в том лагере... К слову, он так и не отважился рассказать об этом случае своей жене. Я полагаю, ты понимаешь почему. — Пегаска понимающее кивнула. — Тобой управлял гнев, а его... он делал это осознано. Каково ему было в тот момент убийства мне даже трудно представить. И вот я не однократно встречал и слышал подобных историй.
— А... в его истории было продолжение?
— Да. Я вместе с ним, и ещё с парой товарищей, пришли в место той резни беженцев, он думал найти там свои ответы или переосмыслить что-то. Как оказалось, пришли мы туда не зря и даже вовремя. Там расположилась та организация, в которой он служил... и у них тоже поселились беженцы от работорговцев. Практически в тот же день нашего посещения работорговцы попытались атаковать этот лагерь, где солдаты оказались в меньшинстве и неподготовленными. Мы сумели помочь им отразить атаку. И всё это благодаря тому, что он постоянно думал о случившемся в том лагере, что позволило нам спасти от рабства немало жизней. Он для себя понял, что пока живёшь, то можно искупить свои поступки. Необязательно просто ожидать своей смерти, так как это не искупление. Он взялся охранять караваны, ему этого оказалось вполне достаточно, так как он обрёл покой. Пока ты живёшь, всегда есть ради чего жить и возможность радоваться, даже в таких случаях. Поэтому, не думай о себе плохо. Так уж сложилось... Главное, вывести из этого определённые уроки, и попытаться не допустить повторения... А я ведь тоже подвергался бесконтрольному гневу, причём не раз.
— Правда? — Она с неумело скрываемым интересом взглянула на меня. — И... что же произошло?
— Я сам когда-то любил одну прелестную особу, — горько улыбнулся я. — Ещё с самого детства мы были знакомы, однако через некоторое время я её потерял. Когда я оказался с её убийцами, то потерял над собой контроль... я совершенно не помню, что делал с ними. Воспоминания об этом не остались. Всё, что я помню, когда никого из них не осталось в живых... Очнулся я и увидел, что сильно ранен и запачкан их кровью, а позади меня были их растерзанный останки. Что я делал в приступе гнева... могу лишь только догадываться. Я был так убит горем, что сам не находил себе места в жизни, но со временем оно прошло. Теперь я просто... пытаюсь о произошедшем слишком много не думать. Впереди есть ещё много интересного... и жизнь на смертях близких не заканчивается. К тому же, у тебя они ещё есть... это твоя мать. Ведь она же была жива, когда ты покинула Нью-Пегасус.
— Мать? Анклав, наверняка, объявил меня мёртвой. Если, конечно, эта смерть окончательно не лишила её жизни...
— Нужно думать о хорошем, в таком случае. Она же находилась в больнице, под присмотром докторов.
— Верно... А ведь правда... Было бы приятно увидеть лицо матери, когда она увидит меня… живую... — на последних словах пегаска мечтательно улыбнулась, взглянув куда-то перед собой. О! Вот эта та самая улыбка, которую я всегда стремлюсь увидеть на лице этой милой и симпатичной пегаски. — Она за свою жизнь не часто улыбалась. Как же она будет счастлива... Но... как мне справится со всем этим? Как ты справился с тем потрясением, когда потерял любимую?
— У меня была хорошая поддержка... Правда, они чуть позже стали мне друзьями, но именно благодаря им я удержался от того, чтобы пустить себе пулю в голову. — Больше всех мне помогла Салли. Этот маленький прыгучий комок радости и энтузиазма действительно помог мне тогда. Однако, мне всё же было тяжело. И тем не менее, я продолжил свои странствования по Пустошам. Ибо в них я находил утешение... в том плане, что меня интересовало... неопределённость и непредсказуемость, мол, что же случиться в следующую секунду. Одним словом, любопытство. — Смотри, от нашего с Феррисом весёлого и обаятельного дружеского отношения ты была более разговорчивой. А вспомни Лемон, которая попыталась завести с тобой разговор, не унывая и не сдаваясь, — я не удержался и широко улыбнулся, поддавшись воспоминанию об этом, как оставил их двоих. — Я уверен, что на твоём пути будут пони, которые тебя поддержат, поймут, не отвернутся от тебя из-за случившегося, обнимут... — я дружески ткнул её копытом. — Мне хочется быть в числе этих пони, — пошутил я.
— Ты определённо уже среди них, — смутилась Мотли. — Ещё раз спасибо и за другие истории. Мне... и вправду легче.
— Тебе спасибо, что поделилась своим прошлым. Для меня это много значит.
— И для меня... Всё-таки, не даром я пошла за тобой. Получила новые ощущения.
— Неужели из-за моего обаяния и харизмы?
— Не-е-е, — улыбнулась пегаска, махнув копытом. — За тобой и Феррисом наблюдать одно удовольствие. Лемон это уже отдельное жёлтое насекомое. Вы ведёте себя, как жеребята, но именно благодаря этому я ощущала некий дружеский уют. Мне нравится компания, которая время от времени умеет веселиться... только раньше у меня не было особого повода. Груз прошлого мешает веселиться с теми, кто о нём не знает.
— Если тебя опять будут волновать мрачные мысли, просто подойди ко мне, и я их отгоню куда подальше.

Мотли хихикнула и поцеловала меня в щеку, после чего тут же ускорила шаг. Неожиданно... это вывело меня из равновесия, но также это было очень приятно и лестно с её стороны. Хоть иногда у меня получается достучаться до сердца своих друзей.

---

Остальную часть пути мы прошли в молчании, каждый размышлял о своём. По крайней мере, Мотли уже не выглядела такой подавленной. По крайней мере, она сосредотачивалась на том, что её окружает. 

Нам повезло, что на нашем пути не встретилось особо опасных противников. Лишь несколько крыс и радтараканов. Остальные пути выхода на поверхность заблокированы, так что он полностью служил неким тоннелем, ведущий за пределы рейдерского города.

Мы потратили почти половину дня, чтобы добраться до выхода. На поверхности мы старались избегать прямых столкновений с рейдерами «Кратера» и были уже почти за его пределами. Ну, а если не удавалось обойти рейдеров, то я вместе с Феррисом устраняли их на расстоянии: я своим «Шёпотом Ночи», а Феррис своей антимех-винтовкой, потому как всем известно, что тактика бесконтактного боя — самая лучшая тактика.

Мне ещё никогда так не было легко на душе, как сейчас... Покинув пределы, у меня буквально камень с души свалился, так как я пережил столь опасное... приключение. Даже Короли Принца не смогли выжить в этом месте по каким-то причинам. Всё благодаря тому, что я был не один и у меня всегда была надёжная поддержка. А сейчас, нам пора двигаться к моей любимой Авантюре... Как же я по ней соскучился за эти три дня. Вновь почувствовать то самое, когда паришь высоко в небе.

Через несколько часов ходьбы, по широкой дуге, обходя развалины Ред Спарка мы услышали отдалённые выстрелы и периодические взрывы. Похоже, рейдеры на кого-то напали. Нужно помочь, потому как не в моём это стиле просто пройти мимо и не оказать помощь нуждающимся. 

Пожалуйста, пусть я успею во время.

Поднявшись на небольшой холм, через оптический прицел своей винтовки я увидел, как на расстоянии около двухсот метров рейдеры пытались ограбить чей-то небольшой караван. Большая часть караванщиков уже погибла, а та, которой всё же удалось выжить, держала оборону в старом придорожном особняке. Ферриса я попросил остаться и наблюдать, чтобы к рейдерам не подошло подкрепление. Он согласился, как и его крылатый питомец.

Оставив свои сумки с нажитым добром в «Кратере» лежать на холме, чтобы они во время тяжёлого боя не мешали, мы с Мотли отправились на перестрелку, и пока мы приближались к месту активных боевых действий, Феррис успел ликвидировать большую часть рейдеров, находившихся снаружи. Какая же среди них началась суматоха и неразбериха в этот момент. 

Внутри особняка ещё были слышны выстрелы. Значит, выжившие остались. Что ж, это лучше, чем никого.

Подойдя как можно ближе, мы затаились в кювете у дороги с противоположной стороны от особняка. Услышав, как последний рейдер испустил дух и прекратился непрерывный поток матёрых выражений, я и Мотли взяли оружие на изготовку, в частности я взял «Защитника», и мы ринулись к особняку. Сейчас будет жарко...

Пробежав через двор, усеянный трупами рейдеров и караванщиков, мы с двух сторон подошли ко входным дверям, которые оказались открытыми. Там нас уже поджидали рейдеры, но они знали, что снаружи находится снайпер, поэтому не рисковали высовываться. Положение в нашу пользу. Судя по меткам, внутри здания как минимум шесть рейдеров, готовых стрелять в любого, кто войдёт через эти двери. Мотли использовала гранату, ловко сняв чеку и бросив её вовнутрь.

— Блять! — послышалось оттуда. — Бегите, сука, бегите. — Затем произошёл взрыв.
— Музыка для моих ушей... — произнесла Мотли и вбежала во внутрь, отвлекая потенциальный огонь на себя, что и произошло. Я же включил стелс-поле в своём ПипБаке и побежал следом. Рейдеры из своих боевых сёдел пытались попасть в пегаску, которая бежала в гостиную. Она двигалась слишком быстро и непредсказуемо. Я достал «Шёпот Ночи» с коротким стволом и расстрелял рейдеров, выглянувших из угла: два промаха и два попадания. Затем я услышал выстрелы в гостиной. Ох, блять, Мотли!

В гостиной я увидел, как пегаска избивала морду единорожке, а затем выбрав удачный момент, схватила её за голову и свернула шею.

— В порядке? — с беспокойством спросил я.
— Да... — запыхавшись, ответила она. — Она появилась из-за угла и успела сделать по мне пару выстрелов, к счастью, броня выдержала. Осталось ещё примерно трое, да?
— Верно, побежали наверх, оттуда доносится шум ударов по дереву. Кто-то, видимо, пытается выбить двери. — Стараясь не подымать шума, мы поднялись по лестнице. Не успел я выглянуть из-за угла, как тут же услышал выстрел. Судя по характеру этого выстрела, вслед которого было слышно судорожное передёргивание скользящего затвора, это охотничья винтовка, чей 308-ой калибр мог сделать в моём шлеме огромную дыру, а вслед и дыру в голове. Однако мне повезло: пуля прошла по касательной, высекая из шлема искру.

Самое время проверить автоматический режим стрельбы чудесного дробовика, так как с «Шёпотом Ночи» вслепую не постреляешь. Щёлкнув предохранителем, я высунул дробовик за стену и дал очередь. Действительно, отдача при очереди физически не ощущалась.

После того, как послышался глухой звук, я высунул голову. Рейдер, облачённая в грязные лохмотья, превратилась в фарш из мяса и кишок. Омерзительно... и изумительный дробовик. Огорчает, что магазин только на двенадцать патронов — автоматическая очередь полностью и бесповоротно израсходует его… за несколько секунд. Лучше применять этот режим против крупных и хорошо защищённых противников. Проверив компас, я обнаружил ещё две красные метки и одну нейтральную. Зараза... хоть бы успеть. Скорее всего, все этажом выше.

Только мы вышли в коридор, чтобы подняться дальше, из комнаты внезапно выбежала рейдер с вертящейся пилой в кастете. Мотли тут же застрелила её из огнестрельной винтовки в своём боевом седле.

— Спасибо...
— Не за что. В следующий раз не забудь перезарядить оружие, прежде чем двигаться дальше.
— Непременно. — Звуки ударов по дереву продолжаются. Мы поднялись на третий этаж, пока я перезаряжал дробовик. В коридоре увидели несколько трупов рейдеров и двоих мёртвых караванщиков. Повернули за угол. В конце коридора рейдер с топором выбивает дверь.
— Открой же двери, — ласково и с насмешкой говорил он. К слову, он нас не заметил, поэтому я попытался к нему вплотную подобраться незаметно, а Мотли прикрывала мой тыл. — Ну же, не будь столь замкнутой... — Ещё один удар. — Откройся Шайни. — Ещё один удар топором по белой двери. — Я сейчас снесу твой домик... — Удар. — Ты будешь моим питомцем... — Я подошёл достаточно близко, нацелил на его затылок ствол дробовика. Тут он проламывает небольшое отверстие, просовывает голову в неё. — А вот и Шайни! — кровожадно радуясь, произнёс он. В этот момент я телекинезом нажимаю на курок. Его голова превратилась в красное месиво, а остальное тело свалилось перед дверью, запачкав её своей кровью.

Судя по компасу, больше никого не осталось. Я магией повернул ручку двери, чтобы открыть.

— Не беспокойтесь, — сказал я. — Всё закончилось. Все убиты.

Никакого ответа. Я аккуратно открыл двери и тут же передо мной упала граната.

Ебись прогибом!

Прежде, чем произошёл взрыв, я успел прикрыть двери.

---

Очнулся я уже на кровати, а всё моё тело просто ныло от последствия взрыва осколочной гранаты. Я так понял, что если бы не двери и не броня, мою задницу по частям бы собирали. Как-то неудачно получилось. Я не чувствую на себе доспеха, на мне какое-то грязноватое покрывало, хоть и тёплое, чтобы не замёрз. 

— Очнулся наконец, — сказала она с улыбкой. — Тебе повезло, что ты отделался небольшими сотрясением, но на всякий случай мне пришлось тебя раздеть и проверить. Благодаря брони и двери, ты практически не пострадал, но ударная волна тебя отбросила в стену, из-за чего ты сильно приложился об неё головой.
— Сколько я был в отключке?
— Недолго, примерно, полчаса... а что там с выжившей? Какого хрена меня подорвали?!
— Извини меня, — проговорил кто-то поблизости. Голос знакомый. — Я была слишком напугана и думала, что ты рейдер. Я так переволновалась, что ты не вытянешь… — я услышал довольно-таки знакомый нежный голос. Как только я повернул голову на его источник, то увидел светло-голубую пони с пурпурно-синей гривой...

Блюрайз!

Вот это номер, чтоб я помер!

— Какая встреча! Какой тёплый приём! — иронически произнёс я. — Какого хрена? Ты разве не узнала мой голос?
— Мне показалось, что твой голос мне мерещится... поэтому молчала и продолжала прятаться в шкафу. Думала, что уже схожу с ума. Прости... — Я глубоко вздохнув, сдерживая раздражение. Ладно... Успокойся, Дэниэл. У тебя побаливает голова, не дай эмоциям взять контроль. Затем я выдохнул.
— Ты переволновалась, это ожидаемо, — спокойно сказал я. — Всё хорошо, главное, что ничего серьёзного из-за этого не произошло. И каким же радиоактивным ветром тебя сюда занесло?
— Мне и вправду жаль, что так получилось...
— Так, успокойся. Я же сказал, забыли об этом. — Я схватился за голову. — Так, как тебя занесло к рейдерам?
— Завершив дела на востоке, я снарядила небольшую экспедицию, я оставила выживших подруг отдыхать и наняла новых охранников. Я и раньше хотела попытать счастья отправиться в этот район. Поэтому мы не собирали припасов для торговли, лишь для того, чтобы нам хватило во время путешествия туда и обратно, а вот когда я выяснила, что ты, то есть пони, носивший отличительный шлем и накидку с цифрами «21», отправился в тот район, то последовала за тобой немедленно.
— В надежде, что в том месте, где я прошёл, было бы меньше опасных мутантов?
— Верно, но их по-прежнему меньше не стало... Тем не менее, мы почти в полном составе сумели пробраться к этому региону. С виду он ничем не отличался от остальной Пустоши. Разве что рейдеры здесь имеют более хорошее снаряжение...
— К слову, о них... Каким же Дискордом вас понесло на север? Здесь же рейдеры кишмя-кишат.
— Наши запасы воды были на исходе. По карте мы увидели реку, пролегающую через руины Ред Спарка, поэтому, решили отправиться к нему и попытать счастья отыскать воду, как только попали в Ванхуверский регион, вдруг возле источника воды есть поселение или что-то вроде этого.
— Река, начиная от руин города, сильно облучена. Смертельный уровень радиации, так как поблизости города во время Великой Войны упало мегазаклинание. Поэтому, зря старались.
— А разве река не должна была обновиться спустя двести лет? По-моему, её течение шло со стороны гор и...
— Всё очень просто... — мягко перебил я её. — В реку обычно вели канализационные сети, а в городе находилось немало энергомагических станций с реакторами. С ними могло произойти всё, что угодно... Колоссальная утечка радиации. К тому же, из-за дождей всё в городе смывается в реку. Ну а может, что-то ещё поддерживает в ней такой уровень радиации. Я детально не изучал этот вопрос.
— Вижу, ты здесь уже немного освоился... Расскажешь что-нибудь важное об этом месте, к примеру, почему никто не возвращается с этих краёв.
— Ответ очень прост, — улыбнулся я. — Все пришедшие находят лучшую жизнь в Ванхувере. Где, без преувеличения, есть всё, что необходимо для беззаботной жизни. Относительно работающие заводы и фабрики, хорошие условия проживания, качественная еда, и не такая дорогая, как в Башне Тенпони, чистая вода, электричество, безопасность от опасных мутантов и дешёвая рабочая сила... хотя, как по мне, эта сила в этом регионе стоит более дорого, чем обычно.
— Работорговля? — с презрением переспросила Блюрайз.
— Да. Рабы здесь дорогие, потому как большая часть из них находятся с самого рождения в неволе и их приучили к беспрекословной покорности, верности своему хозяину и физическому труду, к тому же, за ними хорошо ухаживают, относительно, конечно же, и они физически здоровы. Их превосходно воспитывают в покорности. Запугивают и преувеличивают недостатки свободы и самодостаточности. Поголовно почти все рабы не хотят свободы, поскольку боятся её... так их воспитали.
— Что? — поразилась светло-голубая единорожка. — Что?!
— В качестве примера выступают рейдеры, мол, они свободны и самодостаточны... и поглядите, кем они в итоге стали. Неправильные решения могут привести к этому... Должен признать, в этом есть зерно истины, поскольку многие жители Пустоши по тем или иными причинам рано или поздно обращаются в рейдерство. Рабов запугивают тем, что они могут стать рейдерами. Свобода — привилегия сильных, это великая ответственность, которая под силу только хозяевам. Так называют жителей Ванхувера, которые не являются рабами. Они являются... хозяевами своей жизни. Рабы должны служить им, так как это тяжёлая ноша... и им порой бывает трудно, поэтому их обязанность заключается в том, чтобы помогать им и исполнять любые их указания, так как их решения верны, раз не стали рейдерами. Если они ими не стали, значит они умеют жить самостоятельно и поэтому их нужно слушаться и уважать...
— Стоп! Всё. Мне тяжело слышать это, — она замахала копытами. — Это неправильно. Слишком мудрёная причина и оправдание для рабства, а я отрицаю любые его проявления рабства.
— Я тоже, но это единственное место, где рабы порой выглядят не хуже жителей Башни Тенпони. К тому же, не все хозяева имеют рабов. Тебе самой нужно всё увидеть.
— Сомневаюсь, что моё мнение изменится... — пробормотала она.
— Оно и не должно меняться. Главное, не трепись о своей позиции к рабству... на всякий случай. Рабы получают удовольствие от того, что служат своим хозяевам... им привили любовь к послушанию. Как питомцы и дети... запуганные самодостаточностью. Они такие наивные... Главное, душевно они не страдают, почти все, но это уже исключения, которых не избежать. В общем, сама всё увидишь.
— Ладно, — вздохнула она. — Я опять должна поблагодарить тебя за очередное спасение от рейдеров. Повезло же мне, — натянуто улыбнулась она, а затем понурила голову. — Однако из выживших осталась только я, даже не смотря на то, что мы были лучше вооружены, чем в прошлый раз. Я провернула выгодную сделку, но и она не помогла в этом месте. В одиночку я не смогу пойти обратно. Я уверена, что неизбежно погибну...
— Я соболезную об утрате твоих знакомых, а возможно и друзей... Но, — с ободряющим тоном продолжил я, — цель для тебя найдётся. Хочешь, пойдём со мной?
— Я же не боец, какая с меня польза? — спросила она не поднимая взгляда.
— Ну, мне нужны не только бойцы, — усмехнулся я. — Я в пустошах собираю много всякой всячины, и постоянно занимаюсь торговлей, пытаясь выгодно продать его. В общем, я могу этим заняться, но тратить на это время совсем не хочется, а ты торгуешь намного лучше, чем я. Так вот что я тебе предложу, попробуй открыть свой магазин в Ванхувере и живи счастливо. Правда, там будет много бумажных документов и прочей волокиты, но я уверен, что ты справишься с этим. Да и это, это в основном только в начале. А я тем временем буду периодически заносить к тебе всякое барахло.
— Но как же рабы и...
— Не волнуйся насчёт этого. У некоторых просто даже не хватает на покупку и обеспечение раба. Это дорого. А большая часть хозяев снисходительно относятся к своим рабам. Ведь «имуществу» свойственно портиться, поэтому с ними обходятся аккуратно и не позволяют кому попало к ним прикасаться. Если бы у меня был выбор одного из трёх вариантов, у кого мне становиться рабом, у рейдеров, у Красного Глаза или же у хозяева Ванхувера, то я без малейшего сомнения выберу последнее. Всё относительно. К тому же, существенная часть всех рабов работает именно на предприятиях и производственных объектах семейств. Лишь хозяева со средним и высоким достатком могут позволить себе раба. И не забывай, они чувствуют себя хорошо в служении кому-то.
— Семейства?
— Объединения бизнесменов по сути. Почти всё производство и бизнес в городе принадлежит им.
— А что не принадлежит?
— Производство рабов и их воспитание, Арена, радиостанция, полиция города и ещё около десятка независимых предприятий. Всё остальное, разного рода небольшой бизнес, фабрики и другие производственные объекты покрывают семейства, эти объекты объеденные в корпорации. Семейств всего пять, у каждой одна корпорация. По пути я расскажу о них всё, что знаю. К слову, есть большая вероятность того, что открыв магазин, его может выкупить семейство. Если не получится... хорошим путём, то они, я более, чем уверен, заберут его силой или другими уловками. Лучше сразу и добровольно принять покровительство одного из семейств и стать частью его корпорации, чем в одиночку отбиваться ото всех. Таким образом ты продолжишь получать с него доход, но не сможешь им распоряжаться в полной мере и твой бизнес станет частью имущества семейства. Но! Я подчёркиваю. Благодаря такому слиянию, корпорация самостоятельно наладит связь с остальными необходимыми структурами, предприятиями и магазинами, находящихся во владении семейства.
— Какой тогда с этого толк? — с неодобрением поинтересовалась Блюрайз.
— Ты умеешь право вносить изменения в сам процесс торговли, выбирать продавцов, какие товары продавать и каким образом, но тебе придётся оповещать об этих изменениях в корпорацию. Станешь частью огромной корпорации... Если твой бизнес будет достаточно успешным, то к тебе даже будут прислушиваться. То есть, рост по карьерной лестнице с минимальной тратой времени на составление договоров внутри семейства.
— Хочешь сказать, я не смогу самостоятельно составлять договор с другими семействами?
— Можешь, но только с разрешения корпорации, если это будет выгодно сейчас или в долгосрочной перспективе. Должна будешь убеждать в целесообразности этих договоров, — улыбнулся я. Блюрайз впала в глубокие размышления. 
— Посмотрим, — ответила она, явно не убедившись в полезности от открытия своего магазина. — Сначала, мне нужно всё увидеть... а пока... Необходимо разобраться с телами погибших.

---

Блюрайз всё что могла собирала полезное с трупов рейдеров и сотрудников её каравана. Мотли помогала ей в этом, а затем присоединился и Феррис, со своим питомцем и нашими сумками. Наше снаряжение мы погрузили на брамина, Бэтси, единственного выжившего вьючного животного из каравана Блюрайз во время нападения. Это бедное животное оказалось загруженным под завязку. Затем я с Блюрайз и остальными сожгли тела караванщиков, чтобы не оставлять их останки гнить в Пустошах. Рейдеров мы сложили в отдельную кучу и тоже подожгли. Единорожка была в подавленно и депрессивном настроении, когда она собирала полезное с трупов её знакомых и в момент сжигания их тел.

Затем мы двинулись в путь, через некоторое время Блюрайз, немного отойдя от своеобразных похорон, решила продолжить разговор. Я рассказал ей немного о семействах, Принце и о самом устройстве города. В общем, всё то, что мне было известно. Она явно была под впечатлением от такого уровня жизни и организации. Временами она забывала о самой большой отрицательной, по её мнению, черте города и его окрестностей — работорговля. 

— И ты хочешь, чтобы я открыла магазин в этом городе работорговли? — спросила Блюрайз без тени упрёка, а даже с чувством... волнения и беспокойства. Она явно не знает, как реагировать на подобное.
— Я так посмотрю, — вмешался Феррис, обращаясь ко мне, — что твоя подруга явно не в восторге от тех, кто заковывает слабых в «галстучки».
— Успокойся, Феррис, — сказал я ему. — Сейчас не время для подшучивания.
— Как скажешь. Хотел лишь намекнуть, что ей не стоит открыто заявлять о своей позиции. Ради собственной безопасности.
— Я это ей уже сообщил...
— Правда? — Он почесал когтем свой клюв. — Тогда у меня нет советов.
— Если ты будешь не против, — обратился я к Блюрайз. — Будет полезно, если в городе будут надёжные глаза и уши.
— А для чего?
— Существует некий «Купол», научно-исследовательский центр, где может находиться много полезных технологий и научных знаний, которые могут пойти на пользу всем в Пустошах. Вот я его и ищу. Правда, где его местоположение, или как его искать, неизвестно. Пока единственными доказательствами его существования являются особые ключ-карты и документы, которые по стандарту должны находиться в Стойлах. Я уже отыскал два из шести. Вполне возможно, что в городе кто-то может обмолвится о «Куполе» или то, что может быть связанно с ним.
— В таком случае, — вновь вмешался Феррис, — стоило было бы открыть какой-нибудь бар, а не стандартный магазин по продаже всячины. Когда кто-то надрался в дугу, то он может запросто взболтнуть кое-что.
— И без тебя знаю, — произнёс я, — но постоянные драки Блюрайз ни к чему, верно? К тому же, я не хочу подвергать её подобной опасности. В городе у неё могут появиться связи, и этого будет вполне достаточно.
— Можно и так, — ответил он, пожав плечами. — Считай, что в Ванхувере с наличием влиятельных связей и большего количества крышек тебе всё дозволено, но и здесь есть риски.
— Знаю, поэтому нужно выбрать более лояльное семейство для защиты.
— Не мне давать тебе советы, но насколько я знаю, самое менее жестокое семейство, по отношению к своим работникам, это Уотерфолл. Но и защита своих подчинённых у них слабоватая, поскольку большая часть охраны отводится именно на караваны, курсирующие между теплицами, расположенные на разных расстояниях за пределами стен города.
— Я в курсе, поскольку я хоть и недавно в городе, но уже побывал на совете Пяти Семей Ванхувера. — На эту информацию Феррис присвистнул.
— Ни хера себе, — восторженно проговорил он. — Вот это ты даёшь... каким же образом ты туда попал? Не говори, что Принц тебя пригласил... — Я повернулся к тёмно-серому грифону и просто уставился на него в молчании на протяжении нескольких секунд. Жаль, что через забрало он не видел моей улыбки.
— Да ты гонишь... — сдался Феррис. — Серьёзно? — произнёс он, разговаривая сам с собой. — Паяльник мне в зад...
— Никуда я тебя не гоню, — повернулся
— Это, — вмешалась сине-голубая единорожка, — я так поняла важное событие. И за какие заслуги ты на него попал?
— Да! — воскликнул грифон позади. — Мне это тоже интересно!
— Ну... — задумался я. — Честно говоря, я и сам не совсем понимаю причину... — Феррис захохотал. — Когда я пришёл сюда в этот регион, то фактически сразу захотел стать Королём, так как полезно иметь хоть какую-то известность, дабы мне соглашались выдавать больше информации, к тому же, это привилегии. И... когда я наведался к Принцу, то он сразу пригласил меня к себе, даже толком не зная, кто я. Он лишь при первом взгляде на мою реакцию определил, что я из далека... А ему нужна была информация с основной земли, так сказать. В ходе беседы речь зашла о том, что я хотел бы стать Королём. Принц не особо расспрашивал для чего, а просто принял это как факт. И, видимо, раз я в одиночку смог добраться сюда, значит, чего-то стою... вот он и решил дать мне шанс, посидеть на важном мероприятии и узнать, что к чему.
— Ого... Вот это ты везунчик, — пробурчал Феррис. — Мне даже немного завидно. Всё-таки, вокруг Принца ходят много легенд и историй, но неизвестно, что из этого правда, а что ложь. Было бы круто побеседовать с ним лично, правда, он крайне редко затевает с кем-то личные беседы... крайне редко. Занятая личность.
— О чём мы беседовали до этого?.. А, вспомнил. Выбор семейства. В общем, посмотрим, — я обернулся к единорожке. — Мне всё равно нужно будет наведаться к Хэвен Уотерфолл за оплатой.
— Хорошо, — кивнула Блюрайз.
— Мне вот интересно, Дэниэл, — вкрадчивым тоном произнёс Феррис. — Почему эта красавица тебе доверяет?
— Где-то два месяца назад я спас её из рейдерского плена. А потом, я вместе с выжившими из её каравана добрались до ближайшего города.
— Насколько я помню, — подметила бирюзовая единорожка, — в момент этого самого путешествия ты лежал без сознания в повозке.
— Я могу только представить, что она делала с тобой в этот момент... — проговорил он. А потом заметил слегка внезапно растерянный взгляд Блюрайз...

Случай в Новой Эпплузе... 

— О! — физиономия грифона засверкала озорной улыбкой. — Она всё-таки тебя охомутала...
— Я в сознании этого не делала! — засмущалась единорожка. Она сама роет себе могилу.
— В сознании? — переспросил грифон и расхохотался. — Тебя настолько к нему тянуло, что даже во сне или пьяном бреду хочешь его... — не унимался он, разразившись новой порцией смеха. — Вот это у тебя сила притягательного обаяния, Дэниэл.
— А тебе, что, завидно?
— Есть такое. Лукавить не буду. 
— Мы тогда оба надрались в стельку. Доволен?
— Ожидаемо. Думал, там было что-то интересное, а это... ну такое. — Блюрайз с неловким выражением лица обратилась ко мне.
— Сколько нам ещё до Ванхувера? — спросила она.
— До двух дней пути, но у меня есть средство, позволяющее сократить это время до нескольких минут.
— А какое именно?
— Это сюрприз.
— Не-не, — вставил свой комментарий Феррис. — Как по мне, это ты у нас наполнен всяческими неожиданностями: побеседовал с Принцем в приватной обстановке, побывал на совете Пяти Семей Ванхувера, добрался до главаря «Кратера», ну и... понежился в постели с такой красоткой. — Я промолчал. Ой, да видал я тебя в гробу и белых тапочках.

---

Через несколько часов мы добрались к тому месту, где стояла моя заждавшаяся «Авантюра». Я удивлюсь, как Лемон смогла пережить это трёхдневное ожидание.

— И что мы здесь забыли? — спросила Блюрайз, когда я входил в сооружение. Аналогичный вопрос задал и грифон.
— Поднимемся на крышу и сами увидите.
— Ладно. Так, Бэтси, стой здесь, — единорожка повернулась к своему брамину, которая и так тащила больше веса, чем могла в принципе нести. Я только сейчас подумал о брамине. Как же мы её погрузим в вертибак? Места там может и хватит, но как это животное переживёт перелёт, не возникнут ли осложнения? Не нагадит ли она случаем?

Поднявшись на крышу, Феррис и Блюрайз посмотрели по сторонам, а затем спросили, где же мой сюрприз. Мотли просто встала столбом, а у меня дёргался правый глаз... я стоял с кривой улыбкой, глядя на то место, где должны были находиться Лемон и моя Авантюра.

Я, ничего не сказав, медленно начал ходить кругами по крыше, с дёргающим правым глазом и кривой улыбкой бормотал.

— Я этим паскудам копыта повыдёргиваю и в их жопы драные позапихиваю. 

У меня просто нет иных слов, чтобы выразить моё, сука, недовольство!

— Похоже, сегодня вы не полетаете, — с сарказмом сказала Мотли Феррису и Блюрайз.
— Я херею, что за хрен спёр мою драгоценную собственность! — гневался я в пустоту. Я был не просто в гневе, я был готов порвать задницы тем, кто это сделал! У меня кровь вскипала от злости. Я снял шлем и уже собрался бросить его куда подальше! Пришлось приложить массу усилий, дабы сдержатся и не наделать глупостей.
— Кстати, а где Лемон? — невзначай поинтересовалась Мотли.
— Наверняка, и её забрали, суки, — сердито сказал я.
— А ты уверен, — вмешался грифон, — что твоя стальнокрупая спутница не свистнула твою... чем бы оно ни было, птичку?
— Вполне возможно, но мне, рвать его мать, не хочется в это верить, — проговорил я, давясь от злости. Трудно себя контролировать! Дьявол, если это действительно окажется так, то я не знаю, что сделаю с этой стальной жужжалкой. Нужно сходить к Стальным Рейнджерам и всё...
— Смотрите, — сказала Мотли, сняв шлем и подняв какою-то бумажку. — Записка.
— Что в ней написано? — спросил я нетерпеливо, чуть ли не вприпрыжку к ней подбежав. Мотли начала зачитывать текст.
— «Дэниэл, когда мы разминулись, я направилась присмотреть за твоей Авантюрой. Но когда я уже подобралась к зданию, то услышала звук крутящихся винтов, а потом взглянула вверх и увидела твой улетающий вертибак. Видно было, что тот, кто угнал Авантюру, сел за штурвал впервые, поскольку стальную птичку заметно покачивало из стороны в сторону. Я уже заволновалась, чтоб он там не проверил на прочность какую-нибудь скалу. Он улетел в сторону Ванхувера. Я пошла следом. Найдёшь меня в отеле «Сломанный приёмник», тогда и поговорим. Целую. Твоя стальнокрупая подруга». Она здесь ещё смайлик с сердечком нарисовала, — проговорила Мотли, — не думала, что у неё тяга к рисованию.

Лемон... Как всегда на позитиве.

Погодите-ка. Лемон в Ванхувере? А ничего, что она Стальной Рейнджер и их там не сильно-то жалуют? Однако должны же Стальные Рейнджеры иметь какое-нибудь место в городе, где могут находиться без опаски. Я просто уверен в этом, если моя лимонная пони так уверенно назначила мне место.

— Тогда идём в Ванхувер! — быстро сказал я, забрав записку у Мотли и закинув себе в сумку.
— Э-э-э, дружок, забыл, что и духу моего там не будет? — поспешно и с волнением произнёс Феррис. Я остановился и задумался.
— Я помню... — соврал я слегка раздражительным тоном, и медленно повернулся к нему, пытаясь, что-нибудь придумать. — Может, тогда ты полетишь в Хэвенли-Харбор? Всё равно осмотришься там, заселишься.
— Я не против, но знать бы где оно находится, — грифон поднял передние лапы и развёл их в стороны.
— Может, Мотли покажет тебе путь? И заодно отнесёт некоторое моё снаряжение, которое я не хочу продавать… — Тут я посмотрел на пегаску, которая слегка улыбалась, как будто говоря: «Ты в сосну въебался?».
— Пожалуйста... — умолял я. — Сейчас я нахожусь в весьма напряжённом положении... Я обязательно как-нибудь тебя отблагодарю.
— Соглашайся, Мотли, — вмешался Феррис, обратившись к ней спокойным и равномерным тоном. — Ты не пожалеешь. Видишь, вон та красотка не обошла его стороной, как следует отблагодарив его за своё спасение. Наш единорог подобным образом также может тебя осчастливить.
— Не подсказывай ей, — подыграл я ему, сказав это сквозь зубы, хоть и на самом деле был бы не против оказаться с ней в постели. Эти мысли слегка остудили мой гнев. А ещё это отличный способ отвести немного внимания от Блюрайз, которая уже мысленно собиралась спрыгнуть с крыши от смущения. — Ну так, не откажешь же? — Я состроил выпрашивающую мордашку, как ребёнок просит родителя купить дорогую игрушку.

Пёстроглазая пегаска тяжело вздохнула и мило улыбнулась, слегка покачав головой.

— Да ладно уже, — вздохнула пегаска, явно проиграв моей умоляющей моське. — Сделаю тебе безвозмездную услугу.
— Спасибо, Мотли, ангел ты мой золотой! И, дорогая, твоя броня сильно потрёпана, примерь один комплект брони из найденного мною снаряжения. В комплект входит полностью закрытый высокотехнологичный шлем. Авось пригодится. Я уверен, что доспех будет тебе впору. Как только покажешь Феррису и его пернатому питомцу «Небесную Гавань», присоединяйся к нам. Запомни, «Сломанный приёмник». 
— Непременно, — ответила она. После чего, Феррис и Мотли забрали наше снаряжение и мы разделились. Перед тем как улететь, грифон бросил язвительную фразу о том, чтобы мы повесились тут вдвоём. Главное, что когда он шутит, то он убийственно спокоен и серьёзен, отчего они кажутся смешнее. Особенности его поведения и голоса. Эх... Мне бы такое, и мои шутки казались бы лучше.

Как только мы расстались, то вместе с Блюрайз устроили привал в отеле, где я посадил «Авантюру», которую у меня в итоге украли. Солнце уже село, а мы и так устали. Думаю, Мотли переночует в Хэвенли-Хабор. Поужинав с Блюрайз, мы легли спать в одной из комнат, где тепло огня, который мы развели, сохранялось лучше всего. Ещё до рассвета, мы отправились в путь, надеясь, что до Ванхувера мы хотя бы к вечеру успеем добраться.

---

Позади нас следовала Бэтси, изредка мыча. Я следил за горизонтом и периодически сверялся с Л.У.Мом и включал тепловизор шлема, чтобы не быть застигнутым врасплох. Тем не менее, я пытался завести разговор с единорожкой.

— Расскажи о себе, — с улыбкой обратился я к единорожке с пурпурной гривой. — Как такая красавица решила водить караваны? Где выросла и прочие обыденности жизни...
— Тебе так любопытно моё прошлое?
— Ну разумеется. — Она покачала головой, воздев очи горе.
— Ладно... Я не против. Мои родители были караванщиками, они всегда путешествовали, поэтому постоянного дома у меня сроду не было. Я была ещё совсем юной кобылкой, когда их не стало. Однажды рейдеры напали на наш караван около развалин Филлидельфии. Выжила только я и ещё одна охранница. Родных или друзей у моих родителей не оказалось, поэтому она оставила меня у своей подруги в одном из небольших поселений в руинах Филлидельфии. Она заведовала парикмахерской, там у меня и появилась привычка следить за своей гривой и внешностью.
— Это заметно, стиль твоей гривы и хвоста просто изумительный.
— Спасибо, — робко улыбнулась она. — Очень трудно поддерживать такую форму, это требует много внимания. Приятно, когда это оценивают... Так вот, я там работала уборщицей, а когда подросла, обучилась делать причёски. В девятилетнем возрасте мне пришлось покинуть развалины Филлидельфии, поскольку во всех руинах накаливалась обстановка. Рейдеры и работорговцы через некоторое время сплотились в том месте, ещё как раз в то время, когда влияние подразделение Стальных Рейнджеров существенно ослабло.
— А разве Стальные Рейнджеры в Филлидельфии помогали вам выживать? — удивился я.
— Нет... Не говори ерунды. Они и копыто об копыто не ударят, чтобы кому-то помочь. Дело в том, что они служили сдерживающим фактором. Если для них будет существовать какая-то... весомая и нарастающая угроза, которая может нанести им урон, то они с большой вероятностью попытаются её устранить самыми различными способами. Подобное уже случалось. Вроде... Я не помню. Так вот... Объединившиеся группы наёмников начали захватывать одно поселение за другим, заковывая жителей в рабские цепи, а других заставляли сотрудничать. Меня вовремя успели отправить с одним из караваном, идущий в сторону Мэйнхэттена. Об этом позаботилась моя опекунья, но сама скрыться не смогла и... к глубокому сожалению её сделали рабыней. Так началось правление Красного Глаза.
— Он был инициатором объединения?
— Разумеется... он был хорошим и уверенным оратором. Идейный до мозга костей. Многие караваны с ним сотрудничают, но я не рисковала... хотя, может стоило бы. 
— Насчёт твоей опекунши? Ты грустишь по ней?
— Материнской заботой она не отличалась, но умела... говорить с клиентами. И чтобы обучиться этому мне достаточно было следить за тем, как она отвечает им то, что и как они хотят услышать. Это оказалось полезным в общении с другими. Она ещё обучила меня делать причёски и другие косметические процедуры, в тонкостях которых ты вряд ли разберёшься... Скажу лишь, что благодаря этому я поддерживала необходимый внешний вид. Ещё важное дополнение к общению с другими. Особенно в Пустоши, где и за банальной чистотой мало кто следит.
— С этим не могу спорить. Умеешь вскружить голову жеребцу... а кобыле тоже?
— Да... хотя я не по кобылам, зато знаю, что они желают услышать.
— Манипуляртоша... Может, и меня чему-то подучишь, буду премного благодарен? — улыбнулся я.
— Посмотрим... — ответила она со слабой улыбкой, прикрыв свои глаза и взглянув в мои. — У нас впереди ещё долгий путь. Может, поведаю некоторые секреты... если ты окажешься... — Она наклонилась ближе к моему лицу, облизнула свои губы и слегка задумалась. Она была так близко, что я смог ощутить её горячее дыхание, в котором улавливал запах черники и ягод. —...достойным этого. — Она тут же повернулась обратно, словно ничего не было. Я закатил глаза. Обламывать тоже умеет.
— Ты ещё увидишь мои... — с пафосом начал я, выдержав небольшую паузу. —...неудачные попытки очаровать тебя. — Она внезапно рассмеялась.
— Неплохо... И так, продолжим... На какое-то время меня приютила одна караванская контора в месте под названием Город Дружбы. Там я получила некоторые навыки ведения торговли и подтянула основы в арифметике, а также почерпнула кое-какую информацию по тому, как вести караваны. Я мечтала открыть свой собственный магазин, но нужны были крышки. Да и с местом необходимо было определиться, а с наличием всепоглощающей армии Красного Глаза это проделать довольно трудно. Это, к слову, также была одна из причин, почему я сейчас захотела отправиться куда подальше. Сейчас с этой армией никто не может конкурировать.
— Даже Стальные Рейнджеры или Анклав?
— Первые в том случае, если смогут объединиться с другими отделениями. Вторые... мне кажется, что они даже на нас не смотрят и просто игнорируют, хотя... у армии Красного Глаза есть грифоны, антимех-винтовки... а ещё воздушные шары. Тогда они смогут подняться за облака и причинить им неудобства, мягко говоря. Так что, вероятней всего, Красный Глаз уже притянул к себе их внимание и настороженность. Мотли... она пегас. Была в Анклаве?
— Да... только не говори об этом никому, в Ванхувере достаточно пегасов не из Анклава, так что, если Мотли является пегаской, то это не значит, что она связана с Анклавом. Ты ведь задала этот вопрос не просто так. Анклав действительно равнодушно относится к жителям поверхности, но регулярно отправляет свои разведывательные отряды. Так что, они действительно должны знать о Красном Глазе достаточно хорошо.
— Любопытно. Так... — продолжила она. — Я намеревалась открыть свой магазин, очень хотела в Башне Тенпони, учитывая тамошнюю охрану и качество жизни. К тому же, на то время я была ещё слишком молода. Поэтому подрабатывала в разных магазинах, выполняя мелкую и грязную работёнку. Так я ещё больше узнала о торговом бизнесе. Благодаря тому, что я научилась говорить нужные слова в нужное время, было не трудно узнавать необходимую информацию, особенно когда ты невинный с виду подросток. И всё равно, я не была в достатке, крышек, чтобы открыть собственный магазин, не хватало. Поэтому я нанялась помогать караванщикам продавать и покупать товары по выгодной цене. Про мой подвешенный язык уже было известно среди караванщиков, приходящих в Город Дружбы. И мне платили всё больше, только чтобы я была среди их караванщиков, иногда мне предоставляли возможность вести торговлю вместо них. К двадцати годам, незаметно для меня, у меня уже появился собственный караван. Я надеялась, что заработаю достаточно крышек на открытие собственного бизнеса. Первым купленным мною брамином была именно Бэтси, — Блюрайз с заботливой улыбкой на мгновение повернулась к ней. — С тех пор она всегда следует за мной и никогда не капризничает. И так я около четырёх лет водила свой собственный караван, пока мы не попали в серьёзную засаду рейдеров... Дальше, ты уже знаешь.
— Интересно... А у тебя была любовь?
— Ну... да, — слегка смутившись ответила Блюрайз, после чего оно мигом исчезло и наступило разочарование. — Только вот не везло мне с ней. Жеребцы только и пытались со мной просто переспать, а любовь исчезала так же быстро, как и уходила. Единственный минус во внешности, что она привлекает не тех личностей... в основном, озабоченных.
— Так ты с кобылами всё-таки пробовала?
— Нет, пару раз... экспериментировала, но я поняла, что это не для меня. Совсем... Да что всё обо мне... У тебя была настоящая любовь? — заинтересованно спросила она, заглянув мне в глаза. Этот вопрос ей действительно интересен по какой-то причине.
— Да... Ещё с самого Стойла. Сначала мы были друзьями, с возрастом это переросло в длительные отношения, а затем в любовь. Когда я покидал бункер, то она не смогла отпустить меня одного, хоть всячески пытался оставить её в том безопасном месте. Она меня настолько любила, что предпочла отправиться со мной в опасную Пустошь вместо того, чтобы остаться в безопасности с родителями... И года не прошло, как я её потерял в Пустошах. Мне было... тяжело пережить её потерю, и я едва не пустил себе пулю в голову, к счастью, в то время был не один, постоянно давая мне повод протрезвиться... своим присутствием. Хоть у меня и были потом нередкие отношения с представительницами прекрасного пола, но такой любви, которую ощущал к своей любимой я ни к кому не испытывал, однако у некоторых всё же был потенциал. Вроде, что-то нащупывал, но это совсем не то...
— И всё же, тебе повезло встретить настоящую любовь... Честно говоря, мне завидно. А как жилось в Стойле? Мне вот редко попадались выходцы из этого подземного убежища, но ни разу не доводилось расспрашивать их о жизни там.
— Самое главное, что там было, это безопасность. Нет рейдерской опасности, не нужно всегда засыпать с мыслю о том, что можешь не проснуться... Там есть и еда, тёплая кровать, чистая вода... Всюду была чистота. Правда ценой этому однотипность и однообразие. Одни и те же жители, одна и та же скучная работа. Меня всегда тянуло к исследованию и приключениям, к тому, что меня может удивить, поэтому... я искал удивительные вещи в вентиляционной системе. Через неё, когда я был совсем юным, пролазил во все отделения и помещения бункера. Были моменты... когда я не должен был видеть некоторые... личные моменты... В общем, всё это происходило случайно. Я с самого младенчества интересовался технологиями. Потому как тогда для меня это было единственной интересной вещью в скучном месте. Интересовало, а как же оно работает? Это же удивительно... Сейчас, я в этом разбираюсь достаточно хорошо, знаю принципы работы различных устройств... А ещё меня уже не так тянет к тому, что меня может удивить, как тогда, когда покинул безопасное убежище.
— Сомневаюсь, что ты променял Стойло на приключения. Учитывая, что у тебя там была любимая. Как по мне, это было бы невероятно глупо.
— Верно, это тяга к неизвестному у меня была, но не настолько, чтобы плюнуть на безопасность. Мы всегда жили в страхе, что на поверхности царит одна лишь смерть. Весть о том, что отец покинул безопасное место и что Смотритель искал меня, явно не для беседы за чаем с печеньем, сильно поразила меня и я вынужден был покинуть Стойло и последовать за отцом.
— А чем ты занимался в Пустошах?
— Да много чем. Поначалу пытался помогать всем и вся, в частности, своими ремонтными навыками, но со временем моя доброта вылезала боком не только мне, но и окружающим, поэтому... — Я крепко сжал губы от разочарования. — ...я уже не стремился к этой цели. Продолжал странствовать и постоянно находился в гуще каких-либо событий. Даже после смерти любимой я не изменял своему желанию и шёл к неизвестному, потому как только в странствиях находил хоть какое-нибудь утешение. Именно из-за неизвестности. Чтобы не бродить с места на место вот просто так я нанялся работать курьером. Затем даже как-то влез в очень грязное дело под названием охота за головами: отлавливал, либо убивал всяких отморозков... последним я не очень горжусь. Мне хватало совести и ума, дабы изучать обстоятельства и информацию о тех, кто мне назначен, дабы не убить кого-то из-за ошибки.
— Приятно слышать, что не все охотники за головами... бездушные торговцы жизнями. Одно дело самооборона, а другое — целенаправленное выслеживание с целью убийства кого-то. Главное, чтобы по заслугам получили виновные, маньяки и... насильники. Ещё это весьма опасное дело. Есть вероятность, что тебе будут мстить или к тебе будут просто презрительно относиться.
— Верно. Но месть не пугала. Пускай мстят, лишь бы моих друзей и знакомых не трогали. Я часто ходил из места в место, поэтому меня было трудно выследить или подловить. Я преуспел в охоте за головами, но даже после этого брался за разные мелкие поручения... вроде починки чего-то.
— А по твоему характеру и не скажешь, что ты был охотником за головами.
— Почему же?
— Я не раз видела тех, кто занимался подобной работой. Холодный и бездушный взгляд, их не интересует цель убийства, лишь плата. Как я и сказала, мне приятно знать, что в среде этой профессии были и есть пони с принципами, вроде тебя.
— Спасибо за... хорошие слова. Ещё хотел спросить. Почему, если ты мечтала об этом, ты отреагировала на просьбу открыть свой торговую лавочку не особо радостно?
— Знаешь, страх перед работорговлей у меня укоренился ещё с юных лет. Филлидельфия и расцвет работорговли... Не хотела открывать магазин, где в скором времени может явиться Красный Глаз и поработить тебя в рабство или же заставит присоединиться к себе, дабы помогать ему порабощать других... Хоть и до этого работорговля была везде, но ею занимались небольшие одиночные группировки со своими взглядами на неё. Но в целом, всё негативно отпечаталось у меня в голове. Попытаться открыть бизнес в городе, где работорговля поощряется и где властвуют семейства, которые к тому же будут полностью контролировать твою финансовую деятельность...
— Не бойся. Я тебя в беде не оставлю, — с дружескими намерениями обнял прелестную пони.
— Спасибо, — она обняла меня в ответ. — Как же я люблю обнимашки... О! Вспомнила. Хотела тебе кое-что подарить, — сказала она, разомкнула объятия и подбежала к Бэтси. Через пару мгновений она преподнесла мне одна книжку, на которой написано: «Книга "Телепортация. Уровень: специалист"».
— Ух ты! — восторженно воскликнул я. — Какой подарок, но честно, не нужно было...
— Ой, да ладно. Должна же я чем-то отблагодарить тебя за спасения от рейдеров. К тому же, я чуть не убила тебя той осколочной гранатой.
— Огромное спасибо, — я не удержался и вновь обнял единорожку. Такая книженция стоит по крайней мере не меньше четырёх тысяч крышек. Будет что почитать на досуге. Правда, скорее всего, эти тренировки отнимут массу времени и сил, я же не полноценный волшебник. Однако мне с лёгкостью даются заклинания по взломам и ремонту, так как я отлично знаю устройство и принцип работы того, куда я собираюсь применять магию.
— Я знала, что ты оценишь. Я сама пыталась освоить её, но у меня никогда это не получалось. С магией у меня всегда были проблемы. Думала, может тебе удастся овладеть этим заклинанием.
— Ну хотя бы оплатить половину цены...
— Я же сказала, что это подарок, и точка. Не спорь со мной, а то заставлю бесплатно взять у меня ещё несколько вещей.
— Нет-нет, — притворно испугался я. — Я просто не смогу торговаться с такой милой красавицей и обаяшкой, как ты. Только если обучишь меня сопротивляться своим чарам... или тому, как лучше очаровывать кобыл. — Блюрайз весело хихикнула.
— Знаешь... главный секрет этого — это говорить искренне. Настроить свои чувства по отношению к другому. Все любят слышать что-то хорошее о себе. Я научилась видеть в других что-то положительное и акцентировать на этом внимание.
— Да... Я, в принципе, и пытался придерживаться этого. Думал, ты расскажешь больше тонкостей, ведь у каждого уникальный набор опыта и знаний.
— Верно... Вот что, давай обмен. Ты рассказываешь свои уловки, а я свои. Годится?
— Как по мне, честная сделка.
— Чудесно... Хочу для начала отметить, что главным твоим преимуществом является именно улыбка. Ты не обижайся, но ты не в моём вкусе. Поэтому слишком не обольщайся, будто ты видишься мне красавцем. Нет... Выглядишь ты нормально, но твоим оружием является именно улыбка.
— Откуда такие выводы? Нет, мне неоднократно об этом говорили, но как ты пришла к этому осознанию?
— Знаешь... после того, как ты спас меня и мы напились находясь по отдельности, а потом обнаружили себя в одной постели... Я пыталась понять, что же меня привлекло в тебе. Ещё тогда, возле ресторана... когда уже была слегка подвыпившей. Пришла к выводу, что твои черты лица, когда улыбаешься, выглядят... ну... как сказать... В общем, ты выглядишь достаточно добрым. — Я невольно заулыбался. Вот не могу ничего с этим поделать, когда обо мне что-то говорят. — Вот! Я вот гляжу в это и мне даже трудно сопоставить тебя с охотником за головами. Мне тяжело вообразить, что за этим может скрываться что-то зловещее. В Пустошах и так редко улыбаются, а ты со своей тёплой улыбкой, как огонёк в темноте, возле которого хочется согреться.
— Спасибо за поэтический комплимент... но, как я сказал, мне это известно.
— Мало ли... просто хочу сказать, что у тебя и так характер довольно приятный, но не род деятельности. К примеру, лезешь в опасность... В основном, благодаря твоей улыбке мне и удалось свыкнуться с воспоминанием о том, что сделали со мной рейдеры. Хотя помог ещё опыт до этого, но не суть... Как я и сказала, люблю искать положительные черты у других и акцентировать на этом своё внимание.
— Опыт до этого? Хочешь сказать, что ты подвергалась...
— Да... Но не от рейдеров. Я же не отличаюсь магическими способностями или физической силой... Один раз просто принудили к этому... и... в этот момент пыталась думать о чём-то хорошем и не рыпаться. Тогда мне страшно... А во второй раз я спала... меня связали, надели кольцо на рог и давай забавляться... жеребец и кобыла... В общем, не хочу об этом говорить.
— Мне... и вправду хочется что-то сказать... Подобное слушать... тяжело.
— Случай с рейдерами был кошмаром в сравнении с этим... Я тогда в Новой Эпплузе сказала тебе, что из-за этого ненавижу свою внешность... Я знаю, что это глупо, просто задумываюсь, а практично ли это? Почему моя попытка нравиться другим приводить к такому? — Она взглянула на меня, словно она желала отыскать ответа.
— Ну... такому насилию многие подвергаются, и внешность не обязательно является причиной. Поэтому, внешность не играет такую особую роль. Не думай много об этом. Ты имеешь право выглядеть так, как желаешь. Просто в таком случае нужно быть осторожной.
— Кому я это рассказывала, то всегда слышала от них, либо сочувствие, либо безразличие... В обоих случаях я не чувствовала себя хорошо. Мне всегда хочется узнать то, что мне поможет это пережить... — У меня сердце сжалось. А, так как на ум ничего не приходит, оно сжимается сильнее.
— Так быстро ничего нельзя изменить в своём отношении к чему-то. На это нужно много времени. Хочу сказать, что... Это прозвучит даже банально, но... попытайся об этом слишком много не думать, и главное, не пытайся себя в чём-то винить. По себе знаю, что это тяжело... Разумеется, поделиться подобными мыслями с другими важно, но не стоит забывать, что и других есть проблемы, а рассказывая об этом можно невольно вызвать в себе депрессивные эмоции... — Мне вспомнился недавний длительный разговор с Мотли.
— Я поняла... а как ты относишься к своим плохим мыслям?
— Скажу лишь за себя и следовать себе не рекомендую. Мне весьма сильно помогло шутливое отношение, если начинаю об этом думать. Или просто пытаюсь сосредоточиться на другой теме, о чём-то положительном или забавном. Даже гнев окажется полезным в таком случае, только не на себя, а... куда-то или во что-нибудь ещё. Подумай о том, что тебя злит и это должно помочь тебе. Главное, контролируй и осознавай.
— Не знаю... но раз тебе помогло, значит хорошо. Возможно, и мне поможет...
— Эй. Не позволяй себе унывать, — улыбнулся я. Она на меня посмотрела. — Иди сюда... крепко обниму тебя... — проговорил я, заключив светло-синюю единорожку в объятия. — Ты просто чудесная пони. Ты пытаешься делать дарить другим хорошие эмоции, даёшь им повод думать о себе хорошо. Думай о себе именно так.
— Ммм, — промычала она. — Спасибо, — она разомкнула объятия. — Второй раз за час. Думать о хорошем... помнится, мы недавно заключили договор...
— Да, об обмене опыта. — Какая же она всё-таки молодец! Сумела перебороть свои мысли другой темой в этот раз. Как я этому рад.
— Ну что ж... Поехали...

Она рассказывала первой. Её знания оказались полезными. Уточнил кое-какие детали и нюансы в поведении пони, в частности кобыл, дабы увидеть различия их поведения с земными женщинами. В итоге, я лишь подтвердил свои предположения... различий практически нет. Есть оговорки, но это... незначительные мелочи, касающиеся форм и некоторых частей тела. Если говорить вкратце, обмен опытом был увлекательным. 

---

К нам присоединилась пегаска, когда мы были уже в получасе ходьбы от стен города. Солнце уже село за горизонт.

— Как там Феррис и его питомец? — поинтересовался я.
— Нормально, Феррису и Эйджу бункер, вроде как понравился. «Здесь довольно просторно для подземного сооружения» — сказал он. Ещё он сказал, что соберёт некоторые свои важные принадлежности и перевезёт их в бункер.
— Хорошая новость. А чего так долго?
— Нужно было ещё навестить Черри и всё ей поведать.
— Ах, да... Вспомнил. И да, в этой новой броне ты смотришься отлично, — проговорил я, осматривая её. Шлем от этой третьей версии брони висел у неё на боку.
— Спасибо, — слегка улыбнулась она.
— Ну... тогда пойдём в город, — сказал я, взглянув на Блюрайз, которая до сих пор внимательно рассматривает стены города, а также выглядывающие многоэтажки.

Мы вошли в город через юго-восточные ворота, поскольку «Сломанный приёмник» находился в западном районе. Помнится, основная предпринимательская деятельность в этом районе принадлежит семейству Стилмэйн.

Мотли разглядывала город изнутри не особо любопытно, видимо, она посещала этот город ранее, по поручениям Черри. Вспоминая слова Блюрайз о том, что Анклав должен был заинтересоваться угрозой со стороны Филлидельфии и Красного Глаза, я подумал о том, как они смотрят на Ванхувер и Принца? Сомневаюсь, что пегаска знает о планах среди кругов высших офицеров, но из её слов можно было бы вывести итог, какие примерно задания были у её отряда.

Что же до Блюрайз, то она была впечатлена и говорила, что ни в одном поселении или крупном городе не было такой чистоты, как здесь. Её удивило то, что при всей этой чистоте её Бэтси впустили вовнутрь.

Блюрайз с любопытством рассматривала местные заведения и их вывески, жилые дома, местных жителей — хозяев и их рабов. Единорожка с неохотой согласилась со мной, что за рабами здесь присматривают достаточно хорошо и они не выглядят, словно сброд с пустошей. Они достойно выглядят для тех, кто ни разу не чувствовал вкуса свободы. Она понимает, что мы не должны кого-либо принуждать к чему-то, но помнит мои слова, что рабы гордятся своим положением, прислуживая своим хозяевам.

Блюрайз сильно боится стать рабом... её и так уже принуждали к тому, чего она не хотела и её, возможно, вводит в ужас осознание того, каково ей будет, если в подобном положении принуждения она будет постоянно. Однако она привыкла об этом не думать... за исключением самих случаев принуждения. Я могу понять её волнение перед работорговлей и презрением к этому явлению.

Мы двинулись к «Сломанному приёмнику», по пути я заскочил в один магазин и продал некоторые собранные по пути трофеи. Их, благодаря Блюрайз, я продал по очень выгодной цене. Она, к слову, удивилась местному ассортименту... как и ценам. Одни предметы оказались дешевле, чем в остальной Пустоши, а другие — заметно дороже.

Через некоторое время мы добрались до улицы, на которой находился тот самый отель «Сломанный приёмник». Отель представлял собой тёмно-серое семиэтажное здание с вывеской над главным входом: «Сломанный приёмник», под ней уведомлялось, что есть свободные комнаты, а ниже неё была ещё одна забавная светящаяся вывеска в виде радио, которое периодически выдавало искры. Я так думаю, что намеренно, дабы подчеркнуть названия отеля. Всё-таки забавное у него название.

Войдя в этот отель через двойные цельнометаллические двери, мы попали в небольшое фойе... без дорогих украшений и красных дорожек; это простое помещение с чуть облупившиеся белой краской на стенах, пол малость грязноват. Напротив входа располагался стол администратора, за которым сидел среднего возраста земнопони, с салатовой шёрсткой и зелёной гривой.

Увидев нас, он заулыбался.

— Добро пожаловать в «Сломанный приёмник». Знаю, что вы хотите спросить, так вот вам ответ: радио в наших комнатах исправно. Будете снимать номер?
— Возможно, но сначала ответьте на один вопрос — вы говорите о названии отеля каждому входящему? — спросил я с интересом.
— Да, потому что больше половины посетителей всегда спрашивают о названии и о том, работает ли радио в комнатах. В основном здесь снимают комнату те, кто пришёл по своим делам из другого конца города, — с улыбкой ответил администратор. — Так будете снимать комнату или пойдёте в бар?
— И всё же, почему этот отель так назвали?
— До войны это место носило название «Весёлый приёмник». Но посетители этого бара «любили» ломать радио, когда те выпивали, а после Тех Времён, в этом месте не нашлось ни одного уцелевшего радио. Вот и первый вошедший пони сказал, что это «ни хрена не весёлый приёмник, а сломанный», простите за грубость. Так и вывеску исправили.
— Превосходная история, хорошо хоть не «пьяный приёмник». Сколько стоит комната на троих на одни сутки?
— Прекрасная новость, учитывая ваши... хорошие доспехи, вы наверняка после долгого страстного авантюрного путешествия, я прав? — спросил администратор, подчеркнув слово «авантюрного». Как-то странно он подчеркнул это слово. А ещё он смотрел на меня с выжиданием. Зачем какому-то неизвестному пони говорить об авантюризме? К тому же, лишь несколько пони знают, что я люблю всякие опасные приключения, и что со словом «авантюра» только две ассоциации... А, дошло. Лемон. Ну ты и затейница... 
— Да, — спокойно сказал я.
— Вот вам ключи от комнаты тридцать два. Первая цифра говорит об этаже. Скоро, а может завтра, к вам подойдут и поговорят об вашей утерянной страсти путешественника, — слегка подмигнул мне администратор. — За счёт заведения.
— Большое спасибо, — понимающие кивнул я, а потом со своей компанией отправился в указанную комнату.

Число тридцать два мне что-то напоминает… Вроде бы это связано со звёздным паладином. Точно! Вспомнил. Это же её возраст! Хотя это может быть простым совпадением. Даже если так, у меня всё равно будет повод подколоть Лемон этим совпадением. 

— Бесплатная комната? А ты хорош, — улыбнулась мне Блюрайз.
— Естественно! Ещё никто не устоял перед моей обаятельностью, когда ничего не сделал, но получил то, что хотел, — серьёзным тоном сказал я. Две мои спутницы засмеялись.
— Даже когда это жеребец, — бросила Мотли.

Комната оказалась двухместной... но с одной кроватью. Вот же проказница эта Лемон. Думала, уложить меня и Мотли в одну кровать? Мы решили путём голосования, что кровать достанется кобылкам, а мне придётся довольствоваться старой софой в гостиной. Двое против одного уже нечестно. Хотя я был бы не против поспать со сладкой ягодкой и мягким ангелом. На что они, к слову, дружно ответили «нет» и со смешком закрыли за собой дверь, оставив меня одного. Слишком много несправедливости за последнее время. Украли вертибак, оставили одного без женской ласки… Вот же кобылы! Хотя что пережили эти две пони… это у них в жизни происходила самая настоящая несправедливость.

Тем не менее, я устал с длительного пути. Я отправился в путешествие ещё до того, как встало Солнце, а закончил его, когда оно уже село. Развалился на старой софе, чего она сама едва не сделала под моим весом, что заставило меня задуматься об отмене отпуска от опасных приключений.

Я тут же отключился и погрузился в мир сновидений.

---

Проспал я довольно много — почти одиннадцать часов. Сейчас только девять часов утра. Мои спутницы наверняка тоже выдохлись и проспали много, так как из комнаты ничего не доносится.

Чтобы чем-то себя занять, я решил уделить немого времени дневнику Вайолет — теперь у меня появилось на это время и меня никто не отвлекал.

Вайолет узнавала о судьбах рейдеров и кое-что записывала об этом. Все судьбы и пути становления рейдера были в чём-то похожи. Одни покинули Ванхувер из-за бедности и боязни быть заключённым в цепи, другие из-за преступлений, которых не совершали. Больше всего встречались случаи связанные с семействами, когда им пришлось покинуть город из-за провинившегося поступка перед семейством, которые те посчитали серьёзным основанием. Кто-то же просто по своей глупости решил перейти дорогу семейству или попытался обвести их вокруг копыта, либо ограбить. Таких тоже было полно. Все они бежали за стены города, в Пустоши... и все некоторые время пытались выжить самостоятельно, но от одиночества и многих других факторов выживания почти все рано или поздно начали ехать крышей.

Феррис, я так понял, был одним из тех, кто сумел сохранить свой рассудок, возможно, не без помощи питомца, учитывая их привязанность друг к другу и слаженную командную работу, но он всё равно так или иначе находился поблизости руин Ред Спарка... как и многие другие, которые в итоге стали рейдерами. Ведь после войны эти руины долгое время избегали из-за высокой радиации. Рейдерам со временем стало удобно прятаться в этом месте: много довоенной еды, оружия и медикаментов и препаратов... а также местность располагала своими сложными руинами. Словно падальщики... живут лишь на останках довоенного мира, как и все рейдеры. Ещё время от времени занимаются поисками жертв.

Что вообще есть рейдер? Это личность, которая думает лишь о собственных эмоциях и выживании, не беря в расчёт чувства и потребности других. Нет, в чувстве самосохранения нет ничего плохого... крайности любого явления сами по себе являются вредными. Даже рейдеры собираются в банды. Здесь играет не только чувство принадлежности к чем-то или к кому-то, но также и практичность, ведь благодаря совместным усилиям можно многого добиться. Разумеется, здесь есть свои риски быть преданным или что необходимо делиться с остальными (некоторые жульничали, пряча часть своего добра подальше от глаз своих), но это всё же лучше, чем пытаться выжить одному. Рабов в Ванхувере также учат быть зависимым от своего хозяина, служить ему и гордиться этим... играют с этим чувством привязанности и страхом, которые свойственны всем нам... и у них это получается с блеском. Самостоятельно и в одиночку могут выжить, сохранив при этом здравый рассудок, лишь единицы.

Вайолет хотела собрать армию, которая могла бы нанести серьёзный урон Ванхуверу. И не просто так, а чтобы Анклав обратил на этот город больше внимания и навёл там порядок, взял его под свой контроль... Разумеется, Ванхувер имеет множество недостатков с моральной точки зрения, однако с практической он лучший, поэтому я предпочту быть на его стороне, чем на стороне рейдеров из «Кратера» или «Красного Глаза» из Филлидельфии. Чувствую, что мне нравится Ванхувер... и мне не хочется его разрушать... лишь изменить, как-нибудь избавить его работорговли. Только как? Мне это не кажется осуществимым... но сдаваться не собираюсь. Буду дальше искать возможность.

В дневнике Вайолет я также обнаружил судьбу рейдера с «Защитником». Он был охранником у склада семейства Стилмейн. Произошла кража, которую он как-то проглядел. Украли довольно много, а воров и краденного так и не обнаружили. Ему и ещё нескольким охранникам нужно было как-то возместить убытки... в течении небольшого времени. Никто не успел... и их попытались захватить в рабство. Избежать этого сумел только он... вовремя покинув город. Со временем, он скатился до рейдерства. Стал рейдером-одиночкой.

Единорожка, с которой дралась Мотли, когда-то была певицей, но с возрастом у неё исказился голос. Она не смогла больше нормально петь, и поэтому с ней разорвали контракт. Она не знала, как справиться со всем этим... и со временем начала принимать наркотики и воровать. Ей грозила тюрьма и рабство. Она покинула Ванхувер и попыталась выжить в Пустошах... кое-какое время она смогла выживать при помощи наркотиков, но их тоже нужно откуда-то брать, поэтому отправилась в руины Ред Спарка... к рейдерам. Находясь в этом кровавом безумии в одиночестве, она сама уподобилась им. Однако также стала рейдером-одиночкой.

О рейдере, с которым сражался Феррис, ничего неизвестно. Раньше он был главой банды, кто-то захотел сместить его с этой... должности. Будучи крайне подозрительным, он перестрелял всех без разбирательств, решив жить самостоятельно. Неудивительно, как с таким нравом он оказался рейдером. Такого неконтролируемого в городе, видимо, никто не хотел держать рядом... вот он и ушёл искать проблемы в Пустошах. Об этом ничего не указано. Это лишь мои предположения.

Я нашёл записи о том, что Вайолет заключила договор с таинственным пони, поставлявшим редкие наркотики для рейдеров в обмен на то, что те, время от времени, будут атаковать определённые цели. Целью же были те самые караваны семьи Уотерфолл, которые шли от теплиц на севере.

К слову, Вайолет упоминала о странности этого незнакомца или незнакомки. Он был полностью в серовато-тёмном облачении с накидкой аналогичного цвета, его голова сокрыта полностью обтягивающим головным убором, а его лицо укрывала маска. По её словам от её вида у неё пробежались мурашки по коже, в ней было нечто такое, что заставляло её испытать прохладный и внушающий страх за свою жизнь. Белая маска выглядела потасканной и потрескавшейся в некоторых местах, любой рельеф или узор, напоминавший бы ноздри или рот отсутствует... лишь вырезы для глаз, именно они вызывали в ней тот самый тревожный страх. По причине плохого освещения в месте встречи, тень легко скрывала наличие зрачков, из-за этого «глаза» маски казались пустыми и чёрными, а область вокруг них покрыта чёрным цветом, постепенно рассеивающийся по мере отдаления от выреза, создавая иллюзию того, что между глазами и остальной маской нет чёткого разграничения, словно оттуда исходит безграничная и всепоглощающая пустота. У Вайолет возникло ощущение, что эта пустота из глаз с минуты на минуту поглотит сначала лицо незнакомца, его тело... а затем всё вокруг, включая её саму. Сам он не проронил ни единого слова или звука, будто у него и вправду не было рта. На протяжении всей встречи с ней он был немым и безмолвным... существом, пришедший из загробного мира, призраком. Он произвёл на неё неизгладимое впечатление панического ужаса за свою жизнь. Ей с трудом удалось совладать со своими эмоциями на момент его появления.

Он быстро отыскал Вайолет и при этом остался незамеченным для рейдеров, передал Вайолет лишь записку с условием договора, где будет находиться ящик с редкой наркотой и, получив положительный ответ, покинул её также незаметно, как и появился. По её заметкам он был чрезвычайно профессионален в плане скрытого перемещения, раз сумел так далеко пробраться и не оплошать. На некоторое время она даже подумала, что он из Анклава, хотя быстро отбросила эту мысль, ибо они никогда не наряжались подобным образом для операций

Кто же он такой этот незнакомец в маске?

Мысли о судьбах рейдеров оказали угнетающий эффект... Я и так на подсознательном уровне понимал, что они не по собственному желанию становятся безумцами, которых волнует лишь собственная жизнь и удовольствие, но всё же. Знание о каких-то деталях лишь усиливает это чувство жалости. 

— Доброе утро, — спросонья произнесла Мотли. Я поднял свои глаза от ПипБака. — Что изучал?
— Карту «Кратера», где указано местоположение рейдеров-одиночек и банд. Обидно узнавать в очередной раз, что делает со всеми Пустошь... — Я тяжело вздохнул. — Она никогда не бывает справедливой. Ей даже неведомо это понятие... она просто существует, как камень на дороге, об который можно споткнуться, если не быть внимательным.
— Говорил мне не думать о плохом... — Она покачала головой. — Тогда как сам...
— Да, я знаю. Мне это необходимо, чтобы не спотыкаться об эти самые камни. Для понимания действительности, которая меня окружает. К тому же, я не думал о себе. — Разноцветные глаза пегаски внимательно изучали меня. — Что? — я невинно пожал плечами.
— Да ничего... Задумалась о своём. Не проснулась ещё.
— Кстати, как спалось вам, учитывая сколько вы проспали?
— Отлично. Эта Блюрайз оказалась любительницей много поболтать, и я просто уснула, когда она что-то там рассказывала. Лучше любой колыбельной.
— Ну да, в этом плане ты — её полная противоположность, — усмехнулся я.
— Да ладно тебе, я не такая молчунья... просто нет желания много говорить, — сказала она, махнув копытом, и её лицо коснулась тень улыбки.
— То есть, тебе было скучно со мной до этого?
— Ага, — подыграла мне пёстроглазая пегаска. В соседней комнате я услышал небольшой тихий смешок. Мотли тоже это заметила.
— Выходи, — равномерным тоном начал я. — Я знаю, что ты нас подслушивала, Блюрайз.

Через мгновение показалась смущённая единорожка.

— Эм… — начала она, смущённо потёршись одной ногой об другую. — Это вышло немного случайно.
— Да неужели? — спросил я, не веря словам этой бирюзовой единорожки со слегка растрёпанной фиолетовой гривой. Зная, какая она манипуляторша, которая пытается выглядеть невинно... мне всё равно трудно сопротивляться её чарам. Мотли повернулась к Блюрайз.
— Поди ещё не выспалась и не хотела в сонном состоянии нам показываться? — после этого вопроса лавандовые глаза единорожки слегка увеличились. Зараза, Мотли подкинула ей оправдание!
— А… Да, я встала с постели и не хотела вас отвлекать. Я услышала только последние предложения из диалога, которые меня позабавило. А о чём вы говорили до этого? — Лёгкая улыбка, непонимание происходящего... ощущение, что с нами разговаривает сама невинность.
— Не прикидывайся, — усмехнулся я. — Ты же мне выдала свои секреты.
— Какие? — слегка удивилась Мотли, сначала посмотрев на меня, а потом на единорожку. — А, о том, как обольщать кобыл? — Пришёл мой черёд удивляться.
— Какого... — начал я, абсолютно растерянным и глядя на Блюрайз. Она лишь пожала плечами. — Эй! Вообще-то профессиональные тайны не разглашаются! Где твоё чувство конфиденциальности? — Пони посмеивались. — Вот же сучки, — ухмыльнулся я. — Может сходим в ресторан...

Тут неожиданно постучали в двери, а потом за ними послышался голос пони: «Поздний завтрак». Поздний завтрак? Какой ещё завтрак? Я не заказывал ничего… Неожиданно замок был открыт ключом с другой стороны, что заставило меня по привычке схватиться за «Шёпот Ночи». Дверь распахнулась, и в комнату зашла жёлтая земная пони с тележкой с едой на ней.

Я облегчённо вздохнул. Это Лемон.

Она решила заняться халтуркой, подрабатывая официанткой?

— Привет, Дэниэл. Рада, что ты здоров и целёхонек, и также рада, что ты жива, Мотли. А ты… — звездный паладин с выжиданием посмотрела на единорожку.
— Блюрайз, — представилась та.
— Приятно познакомиться. А я Лемон Стар, — сказала рейнджер, а потом подошла ко мне. — Кто это? Что она здесь делает? — с подозрением в голосе прошептала она.
— Не беспокойся, — шёпотом пояснил я. — Ей можно доверять, она пришла с караваном оттуда, откуда и я. На караван напали рейдеры, а я оказался рядом, но, к сожалению, успел спасти только её. Можешь потом сказать ей, что ты Стальной Рейнджер.
— Хорошо, — облегчённо вздохнула Лемон. — Положусь на твоё доверие.
— Ложись, оно примет тебя с распростёртыми объятиями.
— Имей совесть, Дэниэл, я замужем и больше особенных пони нам не нужно. Лучше говори подобное этим двум невинным симпатяжкам.
— «Невинным»? Мне пришлось спать на софе после того, как я несколько дней подряд пахал в «Кратере».
— Погоди, эти две зазнайки не дали тебе возможности поспать вместе на огромной кровати? — с шутливым удивлённо-возмущённым голосом спросила она.
— Представляешь, — огорчённо сказал я, жестикулируя передними ногами. Мотли и Блюрайз захихикали. — Ладно, я хотел предложить им сходить в ресторан…
— Ты хотел пригласить сразу двоих красивых кобылок на свидание? Ты не перестаёшь меня удивлять, Дэниэл. Это так мило с твоей стороны, — романтически вздохнула Лемон. Я мысленно сделал фейсхуф. Да ты серьёзно, что ли? Сначала Феррис, а теперь ты?
— Больно нужны мне эти нахлебницы на шее. Платить за их обед я не собирался, — шутливо ответил я, гордо подняв голову.
— Погоди, ты не собирался платить за нас? — с наигранным удивлением спросила Блюрайз. Ух какая! А я ведь почти поверил ей.
— Не-а, — улыбнулся я. — Я считаю, что вы должны сами заплатить за себя.
— А как же я? — спросила Мотли. — Ведь у меня нет крышек, я оставила их дома. Разве ты не собирался заплатить за ужин дамы? 
— Ты специально оставила дома крышки, чтобы не платить за себя. Есть другое решение — расплатишься поварам натурой… А… Теперь я понял, как ты расплачивалась в ресторанах, — проговорил я, ухмыляясь и покачивая головой.
— Натурой?! Сейчас я тебе покажу свою натуру! — после этих слов Мотли попыталась меня поймать, гоняясь по комнате.
— Давай, покажи мне, я не против, — с ухмылкой говорил я, нарезая круги и пытаясь ускользнуть от копыт пегаски. К лицу Мотли прильнула кровь, но при этом у неё появилось ещё большее зверское желание поймать меня и придушить. Иногда она даже поднимала какой-нибудь небольшой предмет, попавшийся ей под копыто, и бросала в меня. — Только пожалуйста, показывай хотя бы на диване, а то на столе может быть неудобно.

От этой сцены Блюрайз слегка посмеивалась, копытом прикрывая рот. Лемон хохотала не скрывая этого.

После безуспешных попаданий в меня летящих предметов и попыток меня поймать, Мотли остановилась и сдалась, сказав, что от неё я своё получу. На эту фразу можно было бы ответить… но тогда мне точно был бы полный каюк. Я вот задумался, благодаря своей проворности и гибкости она без труда смогла бы меня догнать, так почему же она этого не сделала? Или же она решила показать мне, что тоже умеет веселиться и придуриваться? Неужели повод появился?

— Я же шучу, — сказал я с извиняющейся улыбкой и поднял копыта. Мотли только фыркнула на это. Она мне просто подыгрывает.

После того как мы успокоились, и при этом ещё сильней проголодались, мы начали есть то, что притащила с собой Лемон на тележке. Первым делом рейнджер спросила о походе в «Кратер» и со странной интонацией поинтересовалась, что случилось с тем грифоном. 

Я рассказал ей о приключениях в развалинах Ред Спарка, стараясь не вспоминать того, что я узнал в записях Вайолет. Когда дело дошло до канализации, то я пропустил тот момент, в котором я вылез из толчка. У меня было целых две причины в замалчивании этого неприятного факта: на данный момент мы едим и неизбежность подколок со стороны Лемон, когда мне и так шуток Ферриса на эту тему хватало выше крыши.

Когда дело дошло до главаря, я опустил то, кем до этого была Вайолет и кем она была для моей пернатой напарницы. Мотли с понимаем посмотрела на меня, с благодарностью кивнув. Ибо и я не вижу смысла преподносить эту информацию кому попало без её согласия.

Лемон сделала вид, что слегка огорчена, когда узнала, что с Феррисом всё в порядке. 

Закончив рассказывать о том, что произошло в «Кратере» и при нападении на караван, я подошёл к главному вопросу.

— Где моя «Авантюра»? — спросил я.
— Сейчас расскажу, — начала Лемон, дожёвывая. — Если ты нашёл записку, то пересказывать нечего. Только добавлю, что отправилась в Ванхувер и подняла связи, я вышла на след того, у кого сейчас вертибак.
— Связи Стальных Рейнджеров в городе? — непонимающее спросил я. До этого во время рассказа Лемон поведала Блюрайз о том, что является Стальным Рейнджером... это её заметно удивило и поразило, так как она ещё не была в курсе об их положении здесь. На дополнительные вопросы с её стороны звёздный паладин решила ответить позже.
— А ты думал, что наша база не может находиться в пределах города? Ошибаешься. Я тебе упоминала, что в других уголках Ванхуверской Пустоши много укромных мест для рейнджеров… старые бункеры и подвали нескольких баров в Ванхувере. Одной из таких точек является «Сломанный приёмник». Помимо обычных хозяев, здесь есть и Стальные Рейнджеры. Мы не выдаём себя, ты знаешь почему.
— А какова цель этих «подвалов» Стальных Рейнджеров в Ванхувере? — заинтересованно спросил я. Неужели Стальные Рейнджеры готовят план захвата важных пони? Это было бы интересно...
— Ну, я могу сказать лишь то, что мы закупаем здесь нужное нам сырьё и припасы, которые нам самим сложно достать, вот и всё.
— Да неужели? — скептически спросил я, всё ещё надеясь, на что-то большее.
— Наверное, — развела копыта рейнджер. — Я не особо люблю заниматься делами в городе, хоть я звёздный паладин и имею право знать, но мне все эти операции неинтересны и не нужны, поскольку забивать голову этим я просто не хочу. Несколько дней, ожидая тебя, я в основном просто гуляла по магазинам и интересным заведениям, к примеру, сходила в спа-салон, ибо когда мне ещё выпадет такая удачная возможность?
— Так кто украл мою «Авантюру»? — нетерпеливо спросил я, начиная представлять, как проедусь по рожам этих воришек...
— Стилмейны, — кратко сказала Лемон. Ага, значит… Кто-кто?!
— Ты не шутишь? — осторожно спросил я.
— Нет. Твой вертибак украл один из кровных родственников этого семейства. Вот кто именно, я так и не узнала, только знаю, что он из семейства Стилмейн, — ответила Лемон извиняющим тоном. — Это подтверждается тем, что вертибак приземлился на их территории.
— Ну... значит, мне нужно пойти туда и обсудить это дело.
— Ты серьёзно? — первой спросила Лемон. Её выражение лица и взгляд так и говорили мне: «Ты, блять, рехнулся?».
— Определённо, — уверенно сказал я. — Если кто-то у меня что-то берёт без моего разрешения, то потом жалеет об этом.
— Даже если это огромное семейство Ванхувера? — спросила Лемон. Я кивнул. — Да… смелости тебе не занимать, как я погляжу... но пожалуйста, меня в это дело не ввязывай.
— И не буду, я сам хотел пойти во всём разобраться.
— Да ещё и в одиночку… Ну точно безумец высокого сорта, — пробормотала рейнджер, закатив глаза, взглянув в непонимающие глаза Блюрайз. Она ещё не до конца понимает, насколько влиятельны и сильны семейства, несмотря на то, что я ей об этом рассказывал. — Сначала «Кратер», теперь семейство...
— А как же ты будешь управлять вертибаком? — отозвалась пегаска.
— Спасибо, что ты веришь в меня, но... я сомневаюсь, что у меня получится его сегодня вернуть. Я иду один, — решительно сказал я. — Так что, Лемон, — я повернулся к паладину, — ты присмотри за Блюрайз и Мотли, чтобы они не пошли за мной. Итак, откуда же мне начать очередное приключение?
— Могу предложить тебе начать поиски в главном поместье семейства Стилмейн, — задумчиво ответила Лемон.
— Прекрасно. Тогда я сейчас пойду и со всем разберусь. Оружие могут отобрать, поэтому я кое-что оставлю здесь, включая и «Защитника». Возьму с собой только верный револьвер и «шокирующий» меч, — сказал я, оставив всё, кроме указанного мною оружия, и направился к выходу из номера.
— Но…
— Так будет лучше, Мотли, — проговорил я и закрыл за собой дверь.

Выйдя на улицу, я забыл расспросить Лемон о местонахождении их главного поместья, а карту с описанием улиц я оставил в Хэвнли-Харбор. Пришлось расспрашивать прохожих. С третьего раза мне удалось узнать, что необходимое мне поместье находится в тринадцати кварталах на север-восток отсюда.

---

Я добрался до места назначения, увидев перед собой огромный изящный четырёхэтажный особняк, стены которого сделаны из опрятного белого камня и находились в идеальном состоянии. Его окружала четырёхметровая кирпичная стена. Здание хорошо охранялось: периметр за стеной прочёсывался, судя по характерному звуку, «Стражами», на стенах располагались турели, а на крыше особняка засели несколько охранников в крепком боевом облачении, вооруженные винтовками с мощным оптическим прицелом. Ещё одного я заметил на крыше дома, стоявшего напротив главного входа на территорию поместья. Этому было удобней всего следить за мной. 

Впечатляющее поместье.

На улице находилось ещё множество особняков, но такой усиленной защитой обладал только этот. В остальных же был невысокие кирпичные стены, на улице совсем никого, кроме вооружённых охранников, прочёсывающие окрестности. Меня удивило, что у некоторых дворах есть зелёная растительность, и не какая там искусственная, а настоящая, со свежим запахом, распространяющимся по округе. К слову, особняк с усиленной защитой не особо выделялся среди общего фона. Всё было сделано с шиком и со стилем. Вполне вероятно, что этот район принадлежал разного рода богачам и филантропам, а семейство привело его в порядок после Великой Войны, следов бунтов и последствий всеобщего хаоса. А в этом месте и не скажешь, что когда-то жители города впали в панику и начали буйствовать, боясь за свою жизнь и надеяться выжить.

Я вплотную подошёл к главным решётчатым воротам. С обратной стороны подъехал один из «Стражей», но никаких действий больше тот не предпринимал. Восхищаясь массивностью и формой главных ворот, я заметил, что рядом с ними в стене был вмонтирован интерком. Я подошёл к нему и магией зажал на кнопку вызова.

— Мне нужно увидеться с Робусом Стилмейном, — сказал я, отпустив кнопку.
— Вам назначено? — через некоторое время послышался ответ.
— Да, — солгал я, вновь нажимая на кнопку, на этот раз уже не отпуская.
— Как вас зовут?
— Дэниэл Эванс, — после это послышался звук шелестения бумаги.
— Извините, но вас нет в списке.
— Как это нет? Мне ясно сказали, что я должен встретиться с главой семьи по чрезвычайному важному делу, которое нельзя откладывать.
— По какому делу? Если было что-то важное, мне бы сообщили…
— Да мне только что поручили это задание, вам наверняка ещё не успели сообщить о моём прибытии. Мне нужно встретиться с ним немедленно, иначе возникнут серьёзные последствия, и в этом будете виноваты вы, преградив мне путь, — с недовольством сказал я. На том конце интеркома я услышал, как охранника терзали сомнения.
— Рожай быстрее! — сказал я нетерпеливо.
— Ладно-ладно. Сейчас у Робуса нет гостей, так что проходите, но ваше оружие, включая колющее и режущее, а также взрывчатку вы сдадите на входе в особняк.
— Нет проблем, — сказал я, отпустив кнопку, и тут же решётчатые ворота отворились во внутрь.

Я прошёлся по небольшой дорожке из брусчатки, рядом с которой вдоль неё располагались клумбы с живыми цветами и голубоватыми фонарями, которые видимо, включались ночью, и зелёный газон за ними, раскинувшийся практически по всей территории особняка. Один из «Стражей» на безопасном расстоянии следовал за мной, нацелив на меня свои смертоносные орудие. Возникли слегка неприятные ощущения от того, что в мой затылок смотрят: пулемёт, готовый сделать из меня швейцарский сыр, и ракетная установка, способная без проблем приготовить мои внутренности в мясное рагу. 

Другие два «Стража», колесили по брусчатке на соседних дорожках. Здесь всё настолько ухожено, сколько же крышек и труда рабов в это вошло? Или же этим могли заняться и строительные роботы. 

Пройдя по дорожке к особняку, двором которого я невольно любовался, взошёл по ступенькам и направился к изысканным двойным (с виду бронированным) тёмно-коричневым дверям, они распахнулись и меня встретил дворецкий в рабском ошейнике. Он был одет в стандартный чёрный фрак с белой рубашкой.

— Извольте мне вас обыскать прежде, чем вы переступите порог этого дома, — вежливым тоном сказал он.
— Да без проблем, — сказал я. После того как меня обыскали, дворецкий провёл меня к кабинету отца семьи Стилмейн.

Между прочим, изнутри особняк выглядел ново. Здесь не было ни намёка на то, что произошёл апокалипсис. Здесь прямо-таки как в отеле «Роскошь», если не лучше. Старые, но целые картины, живые растения, в превосходном состоянии мебель, чистые и красивые занавески, радующие глаз. Почти всё это пребывало в гармонии серых и синих оттенков. Здесь я заметил только пару охранников, не носившие массивную броню, а лишь изысканные смокинги и наряды, иногда соответствовавшие цветам этой семьи. На моё присутствие они фактически не обратили внимание, лишь провели взглядом, лениво покуривая сигареты. 

Поднявшись на четвёртый этаж по массивной винтовой лестнице, дворецкий показал мне кабинет Робуса. Он вошёл туда, а мне вежливо сказал подождать здесь. Между прочим, я не слышал ни звука из кабинета. Или это звукоизоляция, или Робус испепелил своего дворецкого взглядом за то, что тот впустил сюда того, кому не назначено.

Через несколько секунд из кабинета вышел ошарашенный раб-дворецкий. Хотя бы живой, значит, всё-таки первый вариант.

— Вам же не было назначено? — спросил он, сильно волнуйсь.
— Да что ты? — улыбнулся я. — Конечно, назначено... Мною, — сказал я и прошёл мимо него в кабинет.

Войдя туда, я увидел там не только Робуса и его советницу Хейли Блу, но ещё какого-то пегаса. Странно, дворецкий сообщил, что у главы семьи сейчас нет гостей. Незнакомый мне пони одет в ремонтный комбинезон голубого оттенка, который, однако, особо запачканным не был. Его шёрстка была цвета железа, густая и короткая полуночно-синяя грива с едва заметными серебристыми прядями, зачёсанная назад.

Хм. Стиляга, но куда ему до меня... Нужно ещё как-нибудь свою причёску привести в порядок, а то она почти совсем потеряла форму без длительного ухода.

Войдя в кабинет, Робус, Хейли и тот пегас с красно-оранжевыми глазами, с изумлением и долей любопытства провожали меня взглядом. Ну ещё бы, когда к вам осмелился заявиться, к тому же так неподобающее, тот, кого не приглашали, как вы должны были отреагировать?

— Доброго дня, Робус, — я сделал небольшой почтительный поклон (хотя я не знал, что меня на это натолкнуло), а потом повернулся к советнице. — И вам тоже, миссис Блу, — а потом я повернулся к пегасу. — И…
— Трой Стилмейн, — сказал он, удивлённо глядя на меня.
— Приятно познакомиться, Трой. Да, я знаю, — обратился я к отцу семьи, — что явился к вам не в назначенное время, но мне нужно было поговорить кое о чём именно с вами. Почти четыре дня назад у меня украли мою собственность, и мне известно, что в этом замешана ваша семья, судя по рассказам очевидцев.
— Вас зовут Дэниэл Эванс, так? — любезно уточнил отец семьи. У Робуса испарилось удивление и теперь он рассматривал меня с любопытством. Сам Робус одет в ничем не примечательный деловой костюм: серый пиджак, синяя рубашка и свинцового цвета галстук. Примерно такие же цвета присутствовали и в его роскошном наряде, когда он посетил Совет Семейств. Тогда он мне показался добродушным и любезным стариком, который на всех смотрит, как на детей, желающие побольше получить крышечек для своих нужд и игр. Сейчас я смогу поговорить с ним лично. Надеюсь... потому как я ворвался сюда без приглашения и существовала немалая вероятность того, что меня пинками отсюда выгонят. Повезёт, если живым.
— Да, — кратко ответил я.
— Что ж, обдурили моего дворецкого и поэтому спокойно прошли сквозь охрану. Вы думаете, что можете так нагло ворваться в мои владения и потом спокойно уйти? — спросил Робус. В его словах не было ноток гнева или злости.
— Нет, конечно, до тех пор, пока я не верну свою собственность. Тогда я могу уйти спокойно, — сказал я, глядя в глаза этому старику.
— А ты не промах, — рассмеялся Робус, внезапно сбросив с себя официальный тон. — Пусть ты явился ко мне неожиданно, да ещё без должной вежливости и стандартного этикета, но ты не побоялся так поступить. Мне это нравится. Если тебе что-то нужно, то ты выполняешь это без сомнений. Так в чём же вы меня обвиняете? Но перед тем, как ответите, попрошу сесть. В копытах правды нет, всё-таки, — улыбнулся он. 

Я сел в кресло, стоявшее перед его столом, а Трой сидел в другом кресле справа от меня.

Кабинет выглядел впечатляюще. Предметами декора здесь являлись дорогие и редкие пейзажные картины, старые вазы с незамысловатыми, но чудесными узорами, два изысканных меча на стене, много шикарной и новой мебели подходящий под цвет интерьера, мягкий тёмный ковёр, а ещё статуя какой-то величественной довоенной пони в углу.

— Я пришёл вернуть свой вертибак, названый «Авантюрой», который у меня нагло угнали, — прямо сказал я. При слове «вертибак» спокойствие Троя сменилось лёгким беспокойством. — Я вышел на ваш след, так как по рассказам очевидцев, вертибак приземлился на вашей территории. 
— Правда? А у нас недавно как раз появилось новое транспортное средство… — Робус повернулся к Трою и вопросительно на него посмотрел. — Сынок, ты же говорил, что нашёл его на крыше здания в пустошах. Почему этот пони утверждает, что это его вертибак?
— Ну… — пегас замялся и слегка покраснел. Сынок? Получается, дворецкий всё-таки не ошибся насчёт того, что гостей в данный момент у него нет. — Его… Нет, он просто случайный прохожий, решивший заявить, что это его летающий транспорт. Он просто увидел его и захотел отобрать! — Его манера речи казалась несколько пижонской и заносчивой.
— Конечно, — перебил я Троя. — Ещё скажи, что ты не находил этот вертибак неподалёку от развалин Ред Спарка, на крыше трёхэтажного здания!

Трой ещё сильней забеспокоился.

— Трой, это правда? — спросил Робус серьёзным тоном.
— Да… — тихо проговорил пегас. — Это я притащил вертибак в Ванхувер. Сам.
— И как ты про него узнал? — поинтересовался я. — Я же не подлетал на нём к самому Ванхуверу.
— В день Совета Семейств принадлежащий нам караван заметил, как неподалёку от Ванхувера приземлилось летающее средство. Мне доложили об этом, так я всегда проявлял интерес к редким технологиям. А потом, когда твой вертибак полетел в сторону «Кратера», я в одиночку проследил за ним. Когда он приземлился, я выждал момент пока вы не уйдёте, а после оказался рядом с очаровательной птичкой... то есть, вертибаком и стал разбираться в его системе управления. Было трудно, но я сумел им управлять. Это просто превосходно, что такая огромная металлическая конструкция может так быстро летать! Я видел довоенные фотографии, но никогда не приходилось видеть нечто подобное наяву. Такие изящные формы, способные с лёгкостью разрезать воздушное пространство.

Он говорил это с таким восторгом и восхищением о Авантюре... но она моя! Может, эта птичка ему и нравится, но я первый на неё глаз положил!

— Попрошу вернуть моё транспортное средство, — любезно сказал я.
— Боюсь, что всё не так просто, — сказал Робус, тяжело вздохнув, вернув свой вежливо-деловой тон. — Вы не сможете доказать другим, что он принадлежит вам. Вы, наверняка, сами его нашли где-то на просторах пустошей. Так что, даже если он и принадлежал вам кое-какое время, он нужнее большинству пони, чем вам одному.
— Даже если так, я его последний владелец…
— Я понимаю, — вежливо прервал меня пожилой пони, — что вы сейчас чувствуете, но и вы поймите, что, когда было замечено работающее летающее средство, это обозначило для нас новые возможности. После войны не осталось чертежей какого-либо транспорта вообще, а разобраться в механизмах намного сложнее, когда все образцы поломаны или в них отсутствуют некоторые детали. Чтобы что-то воссоздать, нужно знать, как оно в точности выглядело раньше, и что в нём не было ничего потеряно или испорченного. Вы только подумайте, если мы сможем разобрать ваш вертибак, то сможем через несколько лет сами их создавать. Передвижение на Пустошах станет намного проще, поскольку вертибаки — это одно из последних достижений машиностроения, которое по отношению к стандартному транспорту расходует меньше ресурсов на затраченное время. Вы же сами понимаете, что магических кристаллов не так много в Пустошах. Грифоны и пегасы не могут летать без перерывов даже при помощи специальных повозок. Вертибаки же защищают пилота и не заставляют его напрягать свои крылья, в трудных погодных условиях это особенно полезно, а также могут перевезти пассажиров или вещи куда-угодно за краткий промежуток времени.
— А как же я? Всё-таки это моя находка, — возмущённо сказал я.
— Вы хотите, чтобы мы вам заплатили? — спросил Робус. — Тогда мы сможем спокойно разойтись.
— Я бы хотел, чтобы вы просто вернули мою Авантюру. Я знаю, что вертибак вам, да и не только вам, немаловажен. Может, если я найду чертежи вертибака или какого-либо другого летательного транспортного средства, то вы тогда отдадите мне мою Авантюру?
— Возможно, — задумался Робус. А потом отец повернулся к Трою. — Трой, ты как думаешь?
— По чертежам работать было бы проще, чем разбирать его, но всё равно наглядно видеть, как оно всё работает, тоже полезно. Да и мы уже почти разобрали фюзеляж вертибака…
— Что?! — выпалил я и хотел было наброситься на этого вора. Как же я ненавижу, когда моими вещами без разрешения как-то пользуется!
— Остынь, — Трой поспешно поднял копыта. — Твоей крохе это не нанесло вреда. Мы сумели снять только верхнюю одёжку. И в принципе, у меня уже появились идеи, как сделать её одёжку изысканней и при этом лучше, практичней. Поэтому, если достанешь мне чертежи вертибака, я верну твою красотку Авантюру как новенькую, да и ещё с новой одёжкой. Что скажешь?
— Неплохо, только если после возвращения во время полёта она не станет капризничать, вслед чего я разобьюсь, потому как ты её чем-то обидел, то знай, я тебя с того света достану, понял?
— Замётано, — уверенно ответил пегас, слегка улыбнувшись. — Тем более ей нужно было нежное... то есть техническое обслуживание. Судя по всему, этого не делали около двухсот лет. Так что считай, что это станет ещё одной наградой, когда ты вернёшься с чертежами. Мы плохого ей не сделаем, но сумеем помочь ей придти в себя и приободриться, а с чертежом я проведу полную оздоровляющую терапию и уход.
— Поверю тебе на слово. Но где хотя бы искать эти чертежи? — недоумевал я. Моё сердце согревала идея о том, что мне не только вернут мою девочку, но и осмотрят её, да ещё улучшат… Вообще шоколад! Вот только мне опять придётся попотеть, чтобы раздобыть нечто подобное.
— За «Кратером», — начал пегас, на что я едва не закатил глаза из-за упоминания этого названия, — в нескольких километрах на восток от него есть довоенный аэропорт «Нортерн-Соул». Мы бы уже давно ощупали его, но мешает всё ещё работающая система охраны, которая превратит в пепел всех, кто заявит права на их точку, в смысле базу. Судя по усиленной охране, можно уверенно сказать, что аэропорт принадлежал воякам, а значит, там наверняка были и военные птички. Так что есть вероятность того, что чертёж находится именно там.

Прекрасно! Вышедшая из строя охранная система… Что может быть лучше? 

— Да, — заметил Трой моё раздосадованное выражение лица, — может, это будет и сложно, но тебе это по зубам. Ты упомянул, что находился поблизости развалин Ред Спарка. Если это правда, что ты сумел там выжить, тогда аэропорт покажется тебе не таким трудным испытанием, но имей в виду, что он находится неподалёку от Ред Спарка, рядом с которым упало мощное мегазаклинание. Так что в некоторых местах присутствует высокий уровень радиации, — сказал Трой. Опять радиация, да?
— А нельзя было послать кого-нибудь из опытных наёмников или Королей?
— Никто не хочет рисковать своей жизнью. Первые недостаточно опытные, поскольку сейчас мало кто из них способен идти в опасные места. Короли вообще разленились в последнее время, они больше нихрена особого не делают, кроме как ковыряют в задницах, развлекаются, соревнуются с другими на Арене, ходят по борделям и трахают шлюх. Да и за свои услуги они берут слишком много. Они пойдут туда только тогда, когда их попросит сам Принц. А он и копытом не шевельнёт, если дело не будет касаться безопасности города, и какие-то чертежи, которых может и не быть, не стоят их жизни. Тем более большинство Королей получили славу за счёт взяток и крепких связей, а они уж точно не бойцы. Так что, хочешь верь, хочешь нет, но на тебя вся моя надежда.
— Ты просто вдохновил меня своей речью, — шутливо сказал я. — Ну ладно, будет тебе чертёж.
— Превосходно, — улыбнулся пегас.
— У меня один вопрос: почему ты сознался, что это ты угнал вертибак? — спросил я. За него ответил Робус.
— Если хочешь добиться истинного успеха, то лучше сделать это порядочным путём. Тогда к тебе будет проявлено уважение со стороны окружающих, потому как выбрал сложный путь.
— Странно это звучит, — сказал я двусмысленно. Можно было подумать, что я считаю его слабаком, пытающийся делать всё честно, или что это странно для прогнившего города, где всех интересуют только крышки и собственное эго.
— Знаю, о чём ты подумал. В Ванхувере чуть ли не каждый добивается успеха мерзким путём, от того и лёгким. Это может каждый. Уважение получают те, кто сумел добиться успеха, не прибегая к простым и низким методам — вот на это в Ванхувере способны единицы. Иными словами, если хочешь получить уважение, то тебе нужно выделяться среди этой серой массы популярностью, — проговорил отец семейства Стилмейн с оттенком дедушкиного наставления молодым, вновь позабыв о вежливо-деловом тоне. 

Ох, чёрт! Он мыслит нестандартно. Я же сам пытался заявить о себе, не прибегая к тем методам, предпочитаемым большинством хозяев в Ванхувере, но всё равно мне придётся попотеть, дабы вернуть свою же собственность… Выглядит как шантаж, но при этом я получаю улучшенную защиту для вертибака и бесплатный технический осмотр.

— Можно подумать, что это порядочный метод — шантажировать владельца собственности, чтобы добиться своих целей, — сказал я, ухмыльнувшись.
— Ты мне определённо нравишься, — ласково улыбнулся Робус. — Заметил всё-таки. Хоть это и выглядит как шантаж, но ты же делаешь это на благо всем, и при этом получишь свой вертибак в целости и сохранности, да ещё слегка улучшенный. Если бы ты захотел, то получил бы крышки за то, что нашёл рабочий вертибак, но в таком случае мы бы с лёгкой душой его разобрали на благо города. И тогда мы бы спокойно разминулись. Я тебе уже говорил об этом ранее. 

Ох, говорите о благе... Вспоминая случай, когда провинившихся охранников в краткие сроки заставили возместить убытки, зная, что у них не получится, вскоре надели ошейники и сделали рабами. Этой судьбы сумел избежать только один из них... которого я в итоге убил. Но это неважно. Везде говорят об одном, а за спиной делают совсем противоположное.

Робус дал мне ясно понять, что если я не принесу чертежи, то не видать мне Авантюру, которую потом разберут... Он угрожает мне, однако не делает это прямо. До собеседника это должно само дойти. Интересный у него метод. 

— Нет, моя собственность не продаётся. Но мне интересно, сколько бы вы заплатили за рабочий вертибак? — любопытно спросил я.
— Около трёх тысяч крышек, — ответил Робус. Так мало? Семья Уотерфолл заплатила бы в восемь раз больше за ликвидацию проблемы с рейдерами. К слову, нужно в обязательном порядке сходить к ним на беседу, в ходе которой я получу массу крышек, которые нужно ещё как-нибудь унести. А это не мало!
— Не впечатлило. Ибо то, что дорого для твоей души, крышками не измерить, — сказал я, слегка улыбнувшись.
— Это верно, — улыбнулся в ответ старик. — А ты вроде не гонишься за крышками, как я погляжу. Иногда интересно посмотреть на тех, кому крышки в жизни не главное, — он тепло посмотрел на меня.
— Ладно. Не буду вам мешать. Спасибо, что не выперли меня отсюда пинками, — в шутку сказал я. — Удачного вам дня.

Попрощавшись, я покинул поместье и направился к «Сломанному приёмнику». Не знаю, вернут ли мне Авантюру, когда добуду чертежи, но я хотя бы попытался, а ещё лично познакомился с главой семьи и Троем, а вот с Хейли, советницей, не свезло. Всё время нашего разговора она лишь наблюдала и делала собственные выводы. Робус показался мне уж слишком добродушным, может, он скрывает что-то серьёзное? Хотя у него интересная мотивация в виде «скрытой угрозы»… И почему его советница за весь наш разговор молчала? Я даже какой-либо эмоции на её лице не видел. Подозрительно всё это. Параноик внутри меня говорит, что лучше больше не иметь с ним дел. Параноик на то и параноик, что может подозревать даже самого себя.

Единственный, кто больше всех внушает мне доверие — это Трой. Хоть он и украл мой вертибак, но сознался в этом и обещал вернуть его, если я добуду для него кое-что. Да ещё будет бонус. Может, отец просто прикинулся шлангом, что он тут не причём, и всё свалил на своего «сыночка»? Или это всё было самой банальной игрой с масками, дабы я тихо и мирно покинул территорию их поместья? А что, вполне возможно. В таком случае, меня действительно провели... так как звучало всё довольно убедительно.

Пока рано заглядывать наперёд. Не знаю, волноваться мне на этот счёт или нет, но я вышел с территории особняка целым и невредимым, если учесть, что я явился сюда как незваный гость.

Что ж, хотя бы узнал, где мой вертибак находится… вернее, у кого. Но если меня нагреют, то им несдобровать. Я лично этим займусь. Ну а пока меня ждут важные дела: нужно заглянуть к Уотерфолл, пристроить здесь Блюрайз и прогуляться в аэропорт «Нортерн-Соул», кишащий безумными роботами и гулями.

У меня масса дел впереди...

Глава 15 «Северная Душа»

Я без особой спешки шёл обратно к «Сломанному приёмнику», изредка посматривая на проходящих мимо меня хозяев и рабов, которые почти не обращали на меня какого-либо внимания, и раздумывал над тем, сколько же времени мне понадобится, чтобы найти эти ключи… а потом и вход в «Купол». Не факт, что там будет возможность вернуться домой, в свой родной мир, но сейчас это единственная соломинка, за которую я могу с отчаяньем ухватиться. Если бы я разузнал, каким образом попал в этот мир, то было бы гораздо проще найти путь домой, а так не имею ни малейшего понятия, попал ли я сюда по случайности, либо по чьей-нибудь прихоти — неизвестно. Думаю последнее уже давно всплыло бы, поскольку брожу по этому миру почти два месяца и ещё не видел ни одного признака моего появления. Жизнь меня научила, что подобных, да к тому же таких неординарных, случайностей не существует.

Сияющая вывеска местного бара «На дне» отвлекла меня от размышлений, я остановился и осмотрел его. Из этого бара доносился смех, веселье и музыка. Чистота и целостность здания выглядело так, словно я сейчас нахожусь в довоенном времени. Этому заведению по этому параметру не уступало ничего, что находилось на этой улице. Местные жители, включая и рабов, не выглядят подавленными, заходили и покидали это место без перерыва. Они идут в это заведение со своими знакомыми или родными, дабы хорошо провести время и повеселиться от души в дружеской компании, на время забыть о бытовых проблемах или жизненных неудачах.

Я вздохнул и слегка улыбнулся. 

Подозреваю, что нигде в Пустошах не найти такого комфортного уровня жизни по доступной цене, как здесь. Разумеется, Ванхувер не без греха, к примеру, работорговля и несправедливость со стороны семейств и Королей, что приводит к бегству из города и пополнению рейдерских рядов. Хотя последнее случается везде и даже чаще в зависимости от обстоятельств. Не стоит забывать, что не во всех местах города такая чистота и порядок, поскольку есть бедные районы, есть районы специально отданные под заселение рабов. Последнее в основном возле фабрик и предприятий семейств.

И тем не менее...

Из дверей бара два крупных пони в строгих нарядах, очевидно охранники, выволокли на улицу и бросили подальше от входа пьяную вусмерть земную пони. Проходящие мимо почти не обратили на этот инцидент никакого внимания.

— С тебя на сегодня хватит, — будничным тоном проговорил один из них, и вернулся обратно вовнутрь, а второй отправился следом. Земная пони с трудом попыталась подняться на свои все четыре ноги.
— С-суки... — с негодованием промычала она. И вот она поднялась на ноги, отряхнулась и неуверенно повернулась в сторону бара. — Вот же хуеглоты. Н-никакого уважения... — Она покачиваясь зашагала прочь.

И тем не менее... мне нравится этот город. Даже если и поиски «Купола» затянутся, я не буду против, ибо здесь не соскучишься. Мне даже захотелось посетить этот бар и поболтать с кем-то, но я решил идти дальше, вдруг ещё те три кобылы переволнуются моим длительным отсутствием.

---

Стоя у дверей номера отеля под названием «Сломанный приёмник», я услышал, как за ними трое кобылиц что-то весело и бурно обсуждали между собой.

Во мне возникло два чувства, я испытывал и радость, что Мотли и Блюрайз веселятся от души, и грусть, что меня с ними не было. С этими противоречивыми эмоциями я открыл двери, правда, без стука… С кем не бывает, особенно после того, как я пафосно и без приглашения ворвался в дом отца семейства Стилмейн. Такое и в привычку войти может.

Войдя в комнату, я увидел забавную картину — там стояли две баррикады из… подушек. Лемон была одна против Мотли и Блюрайз. Они, смеясь и радуясь, бросались друг в друга подушками. Меня чуть смех не захлестнул, когда я увидел, что на Лемон было что-то наподобие плаща из постельного белья.

Завидев меня в этой суматохе, они начали бросать в меня подушки… да ещё так прицельно, что меня едва не сбили с копыт. И с внезапно поднявшимся настроением я подобрал «снаряды» и начал бросаться ими в ответ. Так мы веселились около минуты, пока меня наконец не одолели…

— Всё-всё! Сдаюсь, — со смехом лёжа на полу, я поднял одно копыто в знак того, что принял поражение. 
— Ур-р-ра! — радостно воскликнула Лемон и поставила на меня своё левое копыто, встав в образе победителя над поверженным.
— Ты проиграл… какая досада, — с возмущением сказала пёстроглазый ангел, глядя на меня, слегка наклонив голову. Её лицо тронула небольшая тень улыбки. — Я ожидала большего, — мягко добавила она.
— Я понял, что против вас не смогу сражаться, — лживо улыбнулся я. Однако должен признать, что против таких милых пони сложно бороться. — Лемон, слезь с меня.
— Ты поражён, полосатый! — резко и сурово проговорила Лемон, когда я попытался подняться. — Теперь ты мой пленник… — добавила она с похотливой ухмылкой, вплотную наклонившись к моему лицу.
— Что за…
— Молчать! Звёздная Принцесса глаголет, — сказала Лемон величественным тоном, вскинув голову. Довоенных голофильмов о принцессах пересмотрела. — Мой пленный должен будет подчиняться и служить мне до самой смерти и удовлетворять мои прихоти.
— О. Довольно неплохо, я после твоей смерти свободным проживу ещё с полдюжины лет…

Тут мне пришлось увернуться от сильного удара копытом, направленного прямо в мою морду. Её копыто со свистом пронеслось мимо меня и со звуком ударилось об бетонный пол номера. Это было близко.

— Как успехи? — спросила Лемон таким тоном, словно и не было того подшучивания с моей стороны. Она сняла свою «царственную» накидку.
— Для меня, — сказал я, вставая, — всё как обычно. Пришлось пойти на компромисс, чтобы вернуть свою Авантюру. Мне нужно попытаться найти чертежи вертибака в старом аэропорте «Нортерн-Соул».
— Аэродроме… — поправила меня звёздный паладин. Затем увидела моё слегка удивлённое лицо. — Многие жители пустошей его называют аэропортом, но на самом деле это аэродром, — пояснила она. — Стальные Рейнджеры пару раз пытались проникнуть туда, но лазерные турели, мистеры Храбрецы и «Стражи», весело прогуливающихся по периметру, обламывали нас. А по воздуху, — лимонная земная пони бросила взгляд на Мотли, — пробираться тоже не советую. Там ещё каким-то образом работает противовоздушная оборона, с лёгкостью сбивающая цели, находящихся в воздухе. Мы видели однажды, как несколько грифонов пару лет назад попытались проникнуть на базу по воздушному пространству, но их сбили крайне прицельным огнём и выпущенной самонаводящейся ракетой.
— И что ты предлагаешь? — спросил я, уже слегка отчаявшись. — Пробраться туда с помощью СтелсБаков?
— Нет. Довоенные объекты охранялись более продвинутыми версиями роботизированной защиты, тем более зимой ту территорию порой накрывают снежные бури, поэтому они имеют весьма продвинутую термальную оптику.
— Существует ли способ попасть на аэродром безопасным путём? — с надеждой спросил я. Этот недоступный аэродром напомнил мне времена, когда я пытался подобраться к базе Бомбистов. Будет забавно, если в «Нортерн-Соуле», как и в Неллисе, окажутся местные маньяки-взрыватели или другие выжившие.
— Неизвестно, но мы пока ещё не нашли какие-либо лазейки в обороне, чтобы подобраться к аэродрому с минимальными потерями, — сказала Лемон, пожав плечами.
— Стальные Рейнджеры... что с вас возьмёшь? Всё приходится делать самому, как всегда... Что-нибудь придумаем, — сказал я со вздохом и взглянул на Блюрайз. — А теперь — найдём тебе местечко.
— Уже? — неуверенно сказала Блюрайз. — Мне нужно больше времени... обдумать и...
— Зачем же тянуть лямку? — спросил я риторически. — Ты слишком много думаешь об этом. Город вполне себе безопасный, если сравнивать её со всей Пустошью, покажешь свои интеллектуальные способности и обретёшь связи, то никто тебя и копытом не тронет, по крайней мере в самом семействе. — Я повернулся к остальным. — Я вместе с Блюрайз отправлюсь к главе семейства Уотерфолл. Мне нужно получить вознаграждение за устранение угрозы со стороны «Кратера». Я же вам говорил, что главный босс в Ред Спарке пыталась атаковать Ванхувер.
— Ну да, — хмыкнула Лемон. — Было бы неплохо. А мы бы пришли на всё готовенькое... если бы не Принц.
— А мне что делать? — внезапно спросила Мотли. Вслед за ней Лемон задала тот же вопрос.
— Лемон, — я повернулся к звёздному паладину, — ты сейчас будешь занята чем-то важным?
— Нет. Поэтому я и спросила у тебя, что делать. А что?
— Думал, чтобы ты составила бы Мотли компанию в прогулке по городу, — сказал я, улыбнувшись.
— Зачем? — почти одновременно спросили две кобылицы. И правда, зачем? Хотя я был бы не против прогуляться вместе с ними. И тут я вспомнил, как они двое остались в Авантюре, когда я пошёл на Совет Семейств... Ну, сейчас пегаска уже относится к другим заметно открытей.
— Не знаю. Мне показалось, что это будет забавно… — я остановился и неловко кашлянул. Неудачно получилось — На самом деле, можете пока придумать план по проникновению на аэродром. Или к примеру сходить по заведениям города, развлечься, сходите в стрип-клуб или ещё куда. Ты уже в ожидании меня этим занималась, поэтому почему бы и нет?
— А это идея! К тому же, рядом со мной будет прекрасная пегаска, которая составит мне компанию... — и вновь эта похотливая улыбка Лемон, с которой та повернулась к пегаске. Мотли лишь устало закатила глаза.
— Как же твой муж? Ты ему изменять собралась? — спросил я.
— С кобылами он мне разрешает, хоть я больше люблю проводить время с жеребцами, но когда мне ещё подвернётся пегаска? — улыбнулась Лемон. — Однако этой привилегией я очень и очень редко пользуюсь, но тут могу не устоять перед соблазном, — тут она со стороны подошла к Мотли и перекинула копыто, дружески обняв и проговорив. — Напьёмся до отвалу и повеселимся, верно?

Мне неважно, шутит ли Лемон, или нет, но она явно поможет Мотли повеселиться и не думать о своём тяжёлом прошлом, в котором она постоянно себя винит и упрекает.

— Ладно. И в каком направлении нам развивать план? — заинтересованно спросила Лемон, отпустив засмущавшуюся пегаску, которая упорно пыталась не выдавать своего состояния. Это выглядело неописуемо забавно.
— Допустим. Что нам нужно, дабы отвлечь большинство роботов, охраняющих периметр «Нортерн-Соула»? Через слабое место в периметре можно было бы проникнуть на аэродром...

О! И внезапно для себя, я уже придумал половину плана. Надеюсь, что Лемон придумает что-нибудь приличное из моей идеи. Если, конечно, они там в Ванхувере не сопьются до потери здравомыслия и тормозов похоти. Но, зная превосходные навыки пегаски в копытопашном бою, они не пропадут. Я уже вообразил пьяную Мотли, бросающаяся в драку с криками: «Стиль Пьяного Копыта!».

— Ты идёшь? — повернулся я к единорожке, сменив тему для себя, чтобы глупо не засмеяться, якобы без причины. Однозначно нужно будет расспросить у Лемон по возвращении, чем они занимались в моё отсутствие.
— А? — Похоже, что я вырвал Блюрайз из глубоких раздумий. Либо же она представила, как Мотли и Лемон будут веселиться. — Да, точно… — пробормотала она, забеспокоившись. Всё-таки, она думала не об этом.
— Не волнуйся. Я же сказал, что никому тебя в обиду не дам. Пошли

---

Мотли и Лемон остались в номере «Сломанного приёмника», а я с Блюрайз отправился в восточно-южный район, где находится главный «штаб» семейства Уотерфолл. 

— Что думаешь по поводу рабов и их удовольствия от собственного положения? — поинтересовался я у идущей рядом мной Блюрайз, за которой следовала её брамин по имени Бэтси.
— Им это определённо внушили, как же можно быть счастливым от того, что ты в цепях и выполняешь абсолютно любую прихоть?
— А какова вероятность того, что не живёшь в иллюзии собственных убеждений? — риторически спросил я. — Все мы получаем удовольствие от чего-то, ровно как и отвращение. Каждый индивидуален тем, что у каждого есть свои предпочтения. Кто-то и вовсе получает удовольствие от своей боли. — Мне вспомнилась та рейдерша в Кратере, которую мы допрашивали дабы получить информацию о местоположении главаря. — Кто-то от подчинения... а кто-то и от чёрного хлеба.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что если другой счастливый от чего-то, то почему ты уверена, что это неправильное счастье? Да, многие считают рабство аморальным, но все мы рабы в каких-то определениях: принципов, правил, государств, мнения... Раба воспитали таким образом, что он видит свою жизнь лишь во служении своему хозяину и получает от этого искреннюю радость. Правда, для надёжности ещё запугивают свободой.
— Я понимаю... но моё мнение о рабстве не изменится.
— И хорошо, — кивнул я. — Всё зависит от обстоятельств, кто-то склонный к свободе даже несмотря на навязанный страх к ней, а кто-то и вовсе падает в обморок от одного её только упоминания... Я однажды даже приобрёл одну рабыню... — Блюрайз с таким удивлением на меня посмотрела, словно я плюнул ей в лицо. — Расслабься. Мне её продали в качестве гида, когда я попал в этот город. Так что, взгляд раба на своё положение я знаю из их уст, по крайней мере, одной.
— А... что с ней случилось? — поинтересовалась она, отходя от шокового удивления. Видимо, я только что упоминанием покупки мною раба пал в её глазах. Ей нужно это переварить.
— Учится жить самостоятельно. Как ты сама понимаешь, рабы боятся свободы и всё, что с ней связано. Они боятся принимать собственные решения, так как думают, что они могут сделать что-то не так, что приведёт их к рейдерской жизни, обдолбанных наркоманов. Поэтому и хотят служить, они не могут длительное время находиться без указаний кого-либо, в частности, своего хозяина. Однако у неё есть... — Я задумался, пытаясь подобрать нужное слово.
— Искра? — предложила Блюрайз.
— Можно и так сказать. У неё есть искра, желание испытать свободу. Она хотела бы из любопытства это попробовать. Мне больших усилий стоило убедить её самой выбрать один из двух предложенных мною десертов.
— Десертов? — поинтересовалась она.
— Я попробовал невероятно вкусную штуку. Мороженное с ломтиком фрукта и соответствующим ему сиропом. Мне попался яблочный.
— Неужели ей настолько было тяжело выбрать то, что ей нравится? — скептично поинтересовалась Блюрайз.
— Вот именно, — взволновано проговорил я, вспомнив эту картину из своего прошлого. — Ты бы это видела... Даже не знаю, с чем это сравнить. Она и дрожала от страха и в то же время изнывала от желания выбрать клубничный десерт. Мне пришлось её подталкивать к этому, так как она постоянно на него таращилась.
— Да уж... — произнесла Блюрайз с рассеянным взглядом, плотно сжав губы.
— Она даже испугалась, когда я снял с неё ошейник. Затем немного привыкла. Когда пришёл черёд его надевать... такой радости у раба к своему ошейнику я в жизни никогда не видел.
— У меня просто нет слов... — она тяжело вздохнула. — Уму непостижимо... А где она сейчас?
— В надёжных копытах... Знаешь, могла бы сама начать промышлять чем-то подобным. Купи раба и попытайся научить его жить самостоятельно.
— Ну... Я... Это сложно... судя по твоим словам.
— Да, но в тоже время увлекательно. Правда, новые рабы весьма дорогие... от трёх тысяч крышек.
— Сколько-сколько? — единорожка небесного цвета поперхнулась воздухом.
— Ага. За ними хорошо ухаживают, воспитывают... на это уходит много времени. Их с самого рождения или детства воспитывают. Многие хозяева бережно относятся к такому дорогому... имуществу. В общем, я лишь предлагаю приобрести раба для своего магазина и обходиться с ним, как с обычным рабочим. Изучи этот вопрос и решай сама.
— Я даже не знаю...
— Я помню причины твоей... острой реакции к этому явлению и принуждением в частности, но не забывай, здешние рабы практически не имеют своей воли, они получают удовольствие от служения хозяевам жизни, как бы из уважения, мол, принимая собственные решения они не стали рейдерами. И этого достаточно, чтобы их безгранично почитать и всячески им помогать.
— Могу сказать лишь то, что в этом месте самая странная работорговля, которую я только встречала в своей жизни.
— Согласен... — хмыкнул я с улыбкой. — Всё в этой жизни так или иначе изменяется: либо эволюционирует, либо деградирует. Работорговля в Ванхувере идеологически эволюционировала...

Весь оставшийся путь мы провели в молчании, обдумывая сказанное.

---

На пути нам встречались интересные заведения типа магазина по продаже только старых, но рабочих тостеров. Тут мне вспомнился старый, но не очень добрый говорящий тостер из Большой Горы… Эх, чем больше я вспоминаю о прошлом, тем больше по нему тоскую. Да и фраза Тридогнайта о том, чтобы я зашёл к нему починить тостер, до сих пор вертится у меня в голове. Но… в этом мире есть своя ремонтница тостеров... Может, Литлпип когда-нибудь посетила бы это место и сделала бы свой выбор. Иногда так и хочется скинуть ответственность на другого, в надежде, что он сделает правильный в моём понимании выбор. Боязнь ответственности. Никогда не смогу избавиться от этого страха... он всегда находится у меня в подсознании. 

По пути встречались и бордели, причём не мало. Было заведение, которое предлагало предсказания, где могли поведать о твоём будущем. Шарлатаны... Хотя... 

Я вспомнил мальчика на Сто Восемьдесят Восьмом торговом посту в Мохаве, место, где впервые встретил Веронику. Мальчик очень смутно рассказывал мне о моём будущем и только со временем я понял смысл его слов. Его фраза о том, что большая стена будет залита кровью… Засела в моей голове, словно корень огромного дуба в земле. Из-за чего у меня возникло желание войти в это заведение и спросить, что произойдёт «здесь» в ближайшем времени. Я буквально разрывался напополам от соблазна, но благодаря тому, что Блюрайз меня подтолкнула, дабы не останавливался, отказался от затеи. К тому же моя спутница сказала, что не стоит верить подобным мошенникам. Если бы она узнала, что некоторые предсказания в моём прошлом уже сбылись, особенно о той большой стене...

Помимо подобных заведений, на своём пути я встретил группу зданий, почти одинаковых по внешнему виду, и похоже, что они занимают целый квартал. ПипБак на моей карте отметил эту группу зданий как «ВПИ». Сами здания представляют собой в основном четырёхэтажные сооружения преимущественно светлых оттенков из прочного камня. Одно из сооружений имело небольшие колонны, находящиеся перед входом в это здание. Внешне оно выглядело как новенькое. И вновь я приятно удивлён здешним порядком и комфортом.

Я подошёл к одному из прохожих на улице. Он меня послал, однако меня это никоим образом не смутило и я решил подойти ко второму, но и тот вежливо отправил меня по своим делам. Поэтому я с надеждой, несмотря на заверения Блюрайз, подошёл к третьему… Если и он не ответит мне, то пусть все они идут на хрен.

— Что это за сооружение? — спросил я у тёмно-оранжевого единорога, указывая на здание.
— Вы серьёзно? — с изумлением посмотрел на меня единорог. — Не знаете, что это такое? Какой же вы не разум...
— Я тут просто недавно, — ответил я, улыбнувшись. Я слегка опешил, что кто-то меня не послал.
— А, понятно, редко к нам наведываются пришлые с далёких краёв. Это, — он указал копытом на группу бежевых сооружений, — Ванхуверский политехнический институт.
— Институт? — спросил я, подняв бровь. — Не просто название места, а ещё и...? 
— Да. Здесь хозяева Ванхувера получают образование и знания, какие они пожелают. Здесь, в центре, есть небольшой парк, окружённый лабораториями, аудиториями и главным достоянием — библиотекой. Вот сейчас расположенное ближе к нам здание с колоннами является этой усыпальницей книг.
— Библиотека смогла уцелеть после войны?
— Частично. Это лишь тень той библиотеки института, что была до смутных времён. Её восстановили по старым фотографиям, найденных на территории института. Около половины книг было уничтожено или растащено мародёрами во времена всеобщего хаоса и анархии после внезапного падения мегазаклинаний. Знания из книг позволили многим хозяевам получить навыки и способности, которые они потом применяли на заводах и предприятиях в качестве ремонтников, механиков, инженеров, химиков, программистов. Библиотека до сих пор пополняет свои книжные полки и электронные базы данных. Это кладезь знаний в сегодняшнем постапокалиптическом мире.
— Впечатляет, — я взглянул на библиотеку, а потом вновь повернулся к единорогу. — А новые исследования проводятся?
— Да... но редко. На это нужны ресурсы. Семейства фактически не финансируют проекты ВПИ. У них появились свои лаборатории и специалисты, которые в свою очередь являются выходцами из института. Вот именно свои лаборатории и специалистов они финансируют... вот только полученными знаниями не делятся. И это не прихоть самих исследователей, а семейств, которые из-за конкуренции дорожат открытиями... это усилилось ещё сильнее, когда вся их деятельность объединилась в корпорации. Больше всего обособленно в этом плане живёт семейство Мидоуз — медики и химики. Учёным из ВПИ приходиться с туго. Если бы не платное обучение, не смогли бы существовать... Забавно... — задумался жеребец, — в довоенное время ситуация обстояла фактически также. Сегодняшние Семейства больше похожи на скромную пародию довоенных Министерств: свои лаборатории, финансирование и интересы... У них был только один всеобщий проект, и это «Купол». Фактически безграничные ресурсы, все имеющиеся знания... технологичность лучшие довоенные специалисты, согласившиеся там работать... в безопасности... свободные от политического или культурного давления...
— А вы немало знаете об этом месте...
— Ещё бы... Только неизвестно, правда ли это, или же сказка... Ох! Дискорд. Чуть не забыл — у меня же совещание. Извините, не могу больше уделить вам внимания, — поспешно сказал тёмно-оранжевый единорог и быстрым ходом направился в сторону ВПИ.

Библиотека... Это вызывает вспоминания о Брис. Она также как и я страстно тянулась к знаниям и книгам. В последнее время меня тянет лишь на приключения и проблемы. Несмотря на всю ту жестокость, что я встретил в Пустошах, до смерти Брис эти времена казались мне славным и отличными. Сейчас я осознаю, что тогда моя любовь к ней насыщала красками серую и нудную реальность. Уже почти шесть лет её нет в живых... и шесть лет назад я также был совершенно другим: наивным, с горячей головой.

Может, поэтому я уже не могу найти любовь? Я изменился, а вместе с тем и моё отношение к этому чувству. Любые попытки я почему-то пытаюсь в себе подавить. Возможно, это подсознательное влияние страха ответственности, либо же что-то ещё...

— Чудесное место, — отозвалась Блюрайз возле меня. Я отвлёкся от размышлений и взглянул на свою собеседницу. Она с мечтательной улыбкой взглянула в сторону библиотеки института. — Нигде в Пустошах я не слышала о чём-то подобном. Большую долю своих знаний в психологии и экономике я почерпнула из найденных довоенных книг и журналов. До того, как я покинула Филлидельфию из-за Красного Глаза, и с тех пор, как меня обучили читать, я посещала в её руинах одну библиотеку.
— Там была библиотека, как здесь?
— Нет. Гораздо скромнее. Группа энтузиастов попыталась восстановить библиотеку по мере своих возможностей. Использовали здание, куда тащили все уцелевшие книги, которые смогли найти. Не знаю, что с ними случилось с приходом Красного Глаза, видимо, он просто захватил книги и использовал в своих целях. Я хотела сказать, что благодаря той библиотеке и тому, что моя опекунша в Филлидельфии обучила меня чтению, у меня появилась любовь к книгам и знаниям, которые они в себе несли... Довоенные знания помогли мне психологически пережить трудные... моменты жизни. Думаю... я буду часто посещать это место, ведь всегда есть куда и чему учиться. — Она повернулась ко мне с выжиданием.
— Полностью согласен... Как видишь, это интересный город. В нём есть практически всё.

Я сделал заметку для себя в ПипБаке, чтобы не забыть зайти в библиотеку ВПИ на обратном пути. Может, узнаю что-нибудь новое об этом городе или «Куполе».

---

По пути я узнал, что главное поместье семейства Уотерфолл находится не в Ванхувере, а на севере от него, рядом с их теплицами. По правде говоря, хоть идти туда целый день пути, неподалёку с их поместьем находится железнодорожная остановка. И тот поезд, что я видел, когда впервые оказался неподалёку от Ванхувера по пути к нему, оказывается, принадлежит семейству Стилмейн. Я выяснил, что в городе сумели восстановить только один локомотив, и используют один только в целях экономии, так как семья Стилмейн просто не успевает выращивать достаточное количество самоцветов для всех нужд города. Поэтому идёт жёсткая экономия.

Выращивание самоцветов... ещё одна вещь, удивляющая меня в этом мире.

К слову, я даже видел пару раз, как по улицам проезжал транспорт на магическом реакторе. Может, его бы чаще использовали, но бюджет не позволяет ввиду того, что самоцветы дорогие в этом городе. В основном используют повозки или обычные вагончики запряжённые рабами. Мне, как и Блюрайз, показалось удивительным, что туда запрягают и не рабов. Для некоторых это неплохая работа, к тому же не постыдная. Из разговоров прохожих я выяснил, что Стилмейны владеют хоть и приличных размеров шахту по выращиванию самоцветов с необходимыми условиями для этого, но получаемых камней едва хватает на нужды города.

Теперь понятно, почему Стилмейнам нужен вертибак. В этом плане он выгодней, поскольку на вертибаке можно быстро попасть в труднопроходимые места, вертибак имеет надёжную броню, генератор и другие системы, расходующие сравнительно меньше ресурсов на работу, чем стандартный наземный транспорт.

Состав поезда состоял из тягового модуля и шести вагонов: одного пассажирского и четырёх грузовых. Надеюсь, Хэвен Уотерфолл сейчас находится в городе. Иначе придётся топать аж до самого поместья… Или повезёт — покатаюсь на поезде.

Обычно мать семейства Уотерфолл, если и была в городе, то по большей части в офисах старого городского рынка, расположенный в районе Ванхувера, подконтрольного им. На этом рынке и был развёрнут их некий штаб.

Мы попали на рынок, который ПипБак соизволил обозначить как «Оазис Ванхувера». 

Гениально. 

Перед входом в это место висела полукруглая, как серп луны, большая вывеска с зелёной неоновой подсветкой букв с названием места, какое и обозначил мой ПипБак на карте. Поблизости на одной из стен висела карта рынка. На ней изображено несколько улиц: одна круговая улица по периметру, в центре которой под прямым углом пересекались между собой две другие, образуя крест в круге. Помимо обозначенных улиц, здесь также изображены магазины, лавки и заведения, располагающихся в пределах этих трёх улиц: «Замороженный фрукт», «Ледяная красавица», «Тёплый очаг», «Потухшая свечка», «Льдина», «Айсберг», «Гарцующий пони», «Весёлый стрелок»… и ещё множество других заведений и магазинов, где предлагались самые разные товары и услуги.

Это место было самым оживлённым в городе. Улицы рынка изобиловали хозяевами и рабами, расхаживающими здесь по своим делам. Мы спокойно и без происшествий проходили мимо всех этих снующих туда-сюда пони и грифонов. Как же много здесь жителей Ванхувера. Эти хозяева постоянно и бурно что-то обсуждали друг с другом, в барах и ресторанах хохотали и веселились. Некоторые делали перерыв, покуривая сигары. Рабы и рабочие тащили ящики со свежими яблоками, их подгоняют время от времени. Жеребята пытались у нас попрошайничать... и Блюрайз естественно подала им несколько мешочков крышечек. Я тоже не жадничал.

Здесь магазины, ломившиеся от всяких вкусностей, как в прямом, так и фигуральном смысле: оружие, одежда, броня, наряды, разный хлам, чистая вода и дорогие напитки и само собой всякая еда — от довоенной до свежей, выращенной в теплицах семейства Уотерфолл. Лавок и магазинов по продаже еды и воды здесь было больше всего. Их разнообразие было настолько велико, что в одном магазине продавали только один сорт винограда, а во втором, который, между прочим, находился рядом с первым, виноград был совсем иного сорта.

Всю эту суету Блюрайз любопытно разглядывала, словно что-то отмечала в своей голове. Зная её склонность к манипуляциям, они, видимо, изучает их поведение, взгляды и интересы. Единорожка зацикливала своё внимание на каждой мелочи, детали, ситуации, которая происходила на рынке. Ещё она проводила каждый магазин, каждую лавку взглядом лёгкого восхищения, восторга и простого женского любопытства и интереса. Ещё бы, такого разнообразия нигде в Пустошах не встретишь. Даже я не удержался от любопытных взглядов. Местные вывески заведений пестрели в прямом смысле всеми цветами и оттенками, которые только могут существовать. Блюрайз и на них часто засматривалась, ведь столько красок и цветов (с этим могли потягаться лишь вывески на Стрипе в Нью-Вегасе), и поэтому мы не раз останавливались. Дольше всего она останавливалась возле парфюмерии и магазинов по продаже средств для ухода за собой.

До центра рынка можно было спокойно пройти меньше, чем за десять минут, но из-за слишком перевозбуждённой единорожки наш поход по рынку затянулся в два, а может и в три раза. Пришлось даже силой тянуть за собой эту кобылицу, взгляд который так и тянулся посетить и осмотреть каждый магазин рынка, потрогать и со всех сторон рассмотреть каждую вещицу, выставленную на продажу.

Или... делала вид, что её интересует лишь вещицы. Осматривала цены, она и местных жителей изучала тайком, в частности, продавцов, и их взаимодействие с клиентами.

Когда я силком с помощью телекинеза тянул Блюрайз за собой, та так мило надувала губки, что мне показалось, будто она сейчас применит на мне смертельно-красиво-очаровательную артиллерию. Даже Бэтси страдальчески мычала от таких частых остановок своей хозяйки.

Как же она умело прикидывается дурочкой, помешанной. Вдруг она и мной как-то манипулирует? Разумеется. Однако... в какой степени?..

Кое-как мы «доползли» до центра, где находилось необходимое нам здание, которое являлось единственным сооружением, не предоставляющим каких-либо услуг. Здание, судя по его внешнему виду и вывеске, являлось офисом этого рынка. Оно же и служило неким штабом, где координировались действия всей корпорации семейства Уотерфолл на территории города. Сам офис был пятиэтажным сооружением нежно-зелёного оттенка, лишённым каких бы то ни было излишеств, вроде небольших статуй, дорогого орнамента и искусственных или же настоящих, растений. Просто и со вкусом, то что я люблю.

В центре рынка красовался изящный фонтан, посередине которого была статуя (очень) большой продолговатой рыбы, стоявшая на основании своего заднего двойного плавника. Из головы (макушки?) этой рыбы струями вверх извергалась вода, разлетавшаяся вокруг и падала прямиком в бассейн. Блюрайз стояла перед этим фонтаном и заворожённо смотрела на огромную статую рыбы. Рыбёшка по форме явно не была обычной довоенной рыбой, а представляла собой какой-то особый вид. Не могу вспомнить, как назывался вид этих млекопитающих. Что-то на букву «Д», и они ещё считались «разумными» водяными созданиями. Их выступлениями до войны люди всерьёз восхищались, да ещё название интересное… Точно! Дельфины. Брис они тоже нравились, много о них начиталась и насмотрелась в иллюстрациях и довоенных голофильмах.

Чего только не встретишь в этом Ванхувере.

— Какое же это восхитительное место, — проговорила единорожка небесного цвета. Она поближе подошла к фонтану, прислонилась к бетонной ограде, наклонилась и запустила в воду своё копыто, поводя им немного. Я подошёл к ней и прислонился рядом. — Как только наш караван прибыл в этом место, у нас почти закончились запасы воды... В снежные горы не решались подыматься, вдруг там может таится опасность или на нас свалится лавина. Оставили на крайний случай, поэтому сразу и двинули к реке, поближе к Ред Спарку... в поисках воды... в итоге, осталась лишь я... А здесь... — Она вынула своё мокрое копыто, по нему стекали капли, которые она начала задумчиво рассматривать. — С водой вообще нет никаких проблем... Даже немного обидно, что её так растрачивают. — Она взглянула на меня, опустив копыто. — Ведь у нас в Пустошах с ней много проблем. Дорогая, а здесь, как я узнала, дешёвая.
— Совсем забыла о работорговле... — слегка улыбнулся я. Пони в задумчивости наклонила голову, опустив взгляд. — Как видишь, не всё бывает столь однозначным. Да, оценивать друг друга в крышках не есть хорошо... но... стоит признать, здесь была проделана огромная работа.
— Интересно... я когда-нибудь увижу перемены в этом месте? — Её взгляд сосредоточился в центре фонтана, где хлюпала вода. — Город действительно прекрасный, особенно этот рынок, где можно найти что-угодно. И народ здесь вполне сносный, ведут себя сдержано и не так заносчиво, как в Башне Тенпони. С рабами обходятся не так жестоко, как я предполагала... всё зависит от хозяина. — Она тяжело вздохнула и взглянула мне в глаза. — Как думаешь? Мы доживём до перемен? Мне всегда страшно засыпать после того случая... боюсь, что меня вновь свяжут и... в этот раз меня могут убить... — Я положил своё копыто ей на плечо.
— Не знаю, — честно ответил я, глядя в её пурпурные глаза. — Я боюсь ответственности... но мне хотелось бы сделать этот город лучше, выбрать верное направление... Правда. Пока... только не знаю как.
— Думаю, у тебя всё получится, — улыбнулась она и задумалась. Затем она будто что-то вспомнила и достала своей магией довоенную золотистую монетку из своего кармана, положив себе на копыто.
— Что ты собираешься делать? — с непониманием проговорил я, убрав своё копыто.
— Волшебство... — просто ответила она и закрыла глаза на несколько мгновений, и тут же с копыта монетку в фонтан. Золотистая монетка проделала дугу в воздухе и упала в воду, булькнув. Она опустилась на самое дно.
— Странное волшебство, — сказал я, взглянув на монетку под водой. Я увидел краем глаза, как некоторые жеребята поблизости уже ждут, когда мы уйдём, чтобы достать монетку. До меня дошло, что она таким образом загадал желание. — И ты в это веришь?
— Нет... но временами хочется. Просто так, для настроения.
— И что же ты загадала?
— Не скажу... иначе не сбудется, — строго сказала она и пошла в сторону штаба корпорации семейства Уотерфолл. Я пошёл следом.
— Да брось... Ты же сама сказала, что не веришь.
— Именно в этот раз, я поверила, поэтому буду соблюдать все правила, — она задрала подбородок и закрыла глаза.

Я лишь закатил глаза и слегка покачал головой. Позади я услышал, как жеребята уже полезли в фонтан доставать золотую монетку. Средняя золотая довоенная монета сейчас оценивается в несколько крышек, однако они гораздо тяжелее, поэтому их неудобно таскать с собой.

Мы вошли в пятиэтажное здание, оставив брамина Бэтси в загоне поблизости и под местной охраной, и тут же подошли к администратору... администраторше.

— Чем обязана, уважаемый? — спросила единорожка, одетая в бежевое платье и сидевшая за широким, в виде полумесяца столом, который ни чем особенным не отличался. На столе лежало множество офисных бумаг и установлен типичный терминал. В холле находились несколько ожидающих пони. Эти пони уже и так с ума сходили от ожидания и были, мягко говоря, раздражёнными.
— Мне нужно встретиться с госпожой Уотерфолл. — Кто в холле хохотнул, как услышал это.
— Вы не шутите? — удивлёнными глазами посмотрела на меня пони. Похоже, что тут нужно пройти ряд процедур или очень долго ждать своей очереди.
— А разве похоже, что я пришёл сюда пиццу заказывать? Я пришёл к главе семейства Уотерфолл по делу. Она дала мне важное наёмное задание, я его выполнил. Пришёл отчитаться.
— Даже в таком случае нужно подождать свою очередь. Вы не единственные, кто хочет встретиться с мисс Уотерфолл по важному делу, — пони указала копытом на сидящих в холле посетителей.
— Понимаю… — я вновь окинул взглядом сидящих, а потом повернулся к секретарю и нежно улыбнулся. — Может, окажете мне небольшую услугу? — я подмигнул ей. 
— Не выйдет, — устало и монотонно ответила она. Зараза, не получилось. — Вы не первый, кто пытается поиграть глазками. Ждите своей очереди. Блюрайз наклонилась к моему уху.
— Что, теряешь своё обаяние? — с ласковой издёвкой прошептала она мне.
— Вы, видимо, не понимаете... — начал я, глядя администраторше в глаза.
— Нет, не понимаю, — просто проговорила она. Блюрайз хихикнула, прикрывшись копытом.
— Я сходил в самый эпицентр одного довольно горячего местечка под названием «Кратер», — объяснил я. Глаза администраторши широко распахнулись. — Разобрался там с главным заправилой и вот решил поведать об этом мисс Уотерфолл, как она, собственно, и желала.
— Ох... так это о тебе меня предупредили! Сейчас приду, — поспешно проговорила она. Остальные в зале вознегодовали, увидев, как она ушла.
— Да что же ты делаешь?! — выкрикнул какой-то жеребец позади. — Вне очереди лезешь?
— Я вообще вне очереди, — ответил я, не оборачиваясь.
— Да? — язвительно отозвался тот. — Совсем края потерял?
— Вы, наверное, не расслышали, — я медленно повернулся к самому негодующему, что мне кричал. Это был земной пони в строгом наряде. — Я в центре «Кратера» побывал!
— Ложь и пиздёшь! — резко проговорил он. — Оттуда, никто кроме рейдеров не возвращался живым.
— Ну-ну... — ответил я, повернувшись к столу. Через несколько минут вернулась запыхавшаяся администраторша.
— Вы можете пройти к мисс Уотерфолл прямо сейчас, — произнесла она. Из разных уголков холла послышался гнев и раздражение, выкрикивалась различная брань. Я могу их понять.
— Какого хрена?..
— Да он же врёт!
— Ебитесь вы все в рот и в жопу!
— На хую я тебя видел!
— За каким хуем его пустили вперёд?!
— А ну все заткнулись! — резко рявкнула администраторша, что я аж вздрогнул от неожиданности. Все тут же стихли. — Указание свыше. Точка.

Я и Блюрайз молча покинули холл и прошли на самый верхний этаж, — никто не сомневался, что именно там находится кабинет уважаемой Матери семейства Уотерфолл, — я постучал в деревянные двери, выкрашенные в тёмно-зелёный цвет. Дождавшись того, как с той стороны мне дали разрешение войти, я открыл двери и прошёл в кабинет, попросив Блюрайз пока не входить. Она без промедления кивнула, было заметно, что она уже сейчас волновалась.

В кабинете, кроме спокойно сидящей и занятой собственными делами Хэвен Уотерфолл, никого не было. Только она одна. Неужели она так небрежно относится к своей безопасности? Практически любой может войти сюда, достать ствол и убить главу семейства Уотерфолл. А может, здесь какой-то подвох.

Хэвен сидела в своём тёмно-зелёном кресле за широким деревянным столом, разбирая какие-то бумаги с расчётами.

Как только я вошёл в кабинет, она медленно подняла на меня глаза и с выжидающим любопытством нанимателя разглядывала меня. Видимо, она хотела увидеть, как отразилась на мне прогулка по «Кратеру». Внимательно оглядев меня и не найдя ничего примечательного, она указала левым копытом на диван светло-зелёного оттенка, находящийся неподалёку перед её рабочим столом.

— Здравствуй, Дэниэл. Садись, — сказала небесного цвета земная пони с полосатой гривой чёрного и белого цветов. Одета она в строгий чёрный костюм с белой рубашкой. Сам кабинет не выглядел особо изящным или изысканным. Пара довольно хороших комодов из дерева, несколько обычных чистых картотечных шкафчиков с документами и других предметов мебели, которые гармонировали с цветами этого кабинета. Никаких картин или выгравированных ваз, только парочка обычных горшков с растениями, неизвестно ли с живыми или искусственными. Помимо этого на её рабочем столе находился рабочий терминал.

— Они настоящие, — сказала она, заметив мой взгляд остановившийся на вазонах с растениями.
— Вам тоже, шлю я свой привет, — улыбнулся я, взглянув на главу семейства. Хэвен же сама говорила мне, что не любит излишне официального тона, но и нахальства не потерпит.

На её устах в течении несколько секунд замаячила слабая улыбка. 

Я без колебаний и не торопясь, сел на диван и вальяжно откинулся на его спинку, сложив свои задние ноги друг на друга, а переднюю ногу удобно расположил вдоль спинки дивана. Она хмыкнула.

— Ну, имею право, если учесть, где я побывал по вашему желанию, — сказал я, пожав плечами.
— Попрошу заметить, что ты сам предложил свои услуги, а что касается твоей работы... давай для начала подождём Флинта Грея и тогда поговорим.
— Можно задать вопрос?
— Валяй, — ответила она и выжидающее посмотрела на меня, подняв глаза от чтения своих офисных бумаг.
— В одиночку сидеть в кабинете без защиты... — я провёл кабинет неодобрительным взглядом, — ...вредно для здоровья.
— Думать об этом вредно для твоего здоровья, мой дорогой друг, — ухмыльнулась она, особо подчеркнув именно слово «твоего». Иными словами, будь паинькой и не затевай дурного.
— Но всё же, предположим, что кто-то собирается при встрече вас убить…
— Ты и вправду думаешь, что глава семейства не сможет себя защитить? — скептически спросила Хэвен, приподняв бровь.
— Предположим.
— Ты явно не понимаешь, что должен уметь глава семейства, кроме стандартного умения хлестания языком и рубить им, как смертоносным топором, и правильным контролем корпорации, — разочарованно вздохнула земная пони, словно объясняя жеребёнку. — Важные персоны всегда подвергались и будут подвергаться нападению. Так что всегда есть подстраховка, — она подняла свою ногу с ПипБаком. — У тебя тоже есть это устройство. И ты знаешь, что оно считывает твои биометрические параметры. Если меня убьют, ПипБак оповестит всем о том, что глава семейства убита. Ты видел на Совете, что у каждого главы был ПипБак. Это не только побрякушка для красоты, но и для защиты. Главы семейств максимально используют все его возможности. В случае моей смерти устройство не только оповестит всех об этом, но и укажет точное место убийства. Немало важных персон семейства имеют ПипБак, так что они придут за твоим крупом. И тебе точно будет веселья по самое горло.
— Ладно, согласен, но это не отменяет вашей смерти.
— От всего защититься невозможно, к тому же, здесь есть Л.У.М., который даст мне знать, только ты вздумаешь атаковать меня, — сказала она. И через мгновение зашёл её советник.
— Прошу прощения за опоздание, — сказал он извиняющимся тоном. — Были некоторые дела.
— Знаю твои... «дела», — понимающее улыбнулась Мать. — Наш друг выполнил задание, — сказала она своему советнику, а потом в подтверждение взглянула на меня, словно не веря этому. — Я надеюсь.
— Можно и так сказать, — проронил я. Флинт встал рядом со своим боссом, окинул меня оценивающим взглядом, после чего на его лице проступила гримаса подозрения и сомнения.
— Рассказывай, — начала Хэвен, — каковы твои успехи по работе?
— Скажу в трёх словах — главарь рейдеров убит. Глава и советник семейства были изумлены таким поворотом событий. Было приятно увидеть такое изумление на лицах столь известных и влиятельных пони. Сложно растопить их холодные и надменные взгляды.
— Да, — продолжил я, — у рейдеров «Кратера» был главарь, которую звали Вайолет Ардор. Она планировала с помощью рейдеров нанести серьёзный удар по Ванхуверу, а не только по вашему семейству. Ваше семейство было частью какого-то соглашения с неизвестным пони, но кем был этот пони, так и осталось тайной из-за маски на лице. Зато знаю, что у них было за соглашение — редкие наркотики в обмен на нападения ваших караванов...

Я рассказал им, что случилось в Ред Спарке: о том, что этот город был поделён на две части мостом, являющийся единственным выходом для рейдеров восточной части города, и о том, как уничтожил мост и что действовал в руинах не сам. Правда, я умолчал, что именно за напарники у меня были и какое происхождение было у Вайолет Ардор.

— Правильное решение ты принял насчёт моста. Чем меньше рейдеров, тем лучше для бизнеса. И тот таинственный пони со странной маской, который поставлял наркотики. Ты не смог узнать его приметы? Кроме того, откуда он поставляет редкие наркотики… — тут главу семейства словно осенило, и она с горячей злостью ударила копытом по столу. — Чтоб Дискорд их побрал! Я должна была догадаться, что это они!
— Кто?
— Семейство Мидоуз, — ответил Флинт за неё. — Но зачем им это делать? — спросил он сам себя, опустив взгляд и погрузившись в размышления.
— В смысле? — я удивлённо взглянул на советника. Хэвен тем временем переваривала полученную информацию, касающуюся производителей наркотиков и медикаментов. Её лицо излучало крайнюю степень гнева и злости, которую она пыталась сдерживать.
— У нас с ними соглашение, — начал объяснять Флинт. — Ты же знаешь, что в суровом климате сложно выращивать овощи и фрукты, да ещё в больших количествах. Поэтому мы очень давно заключили соглашение с ними — они нам препараты, которые ускоряют рост культур, а мы им растения, с помощью которых они создают свои лекарства и наркоту.
— Тогда зачем уничтожать поставки, которые нужны также и им?
— Всё очень просто, — отозвалась глава семейства, немного успокоившись. — Это соглашение заключалось в том, что каким бы ни было финансовое положение сторон, они должны отдавать свои товары по той установленной цене. Иными словами, если мы повысим цены на наши товары, то на цены в соглашении это никак не влияет. Даже если мы разорвём контракт, Мидоуз останутся в более выигрышном положении.
— Каким образом?
— Еда, вода и электричество, — сказала земная пони, глядя в окно слева от себя, — нужны в городе больше, чем лекарства от простуды или препараты, от которых вставляет по самые не балуйся. Без препаратов мы не сможем выращивать достаточное количество еды, будет дефицит, — она вернула свой взгляд на меня. — И во всём обвинят нас, так как мы окажемся не в состоянии исполнять свою работу в необходимой мере. Тогда может разразиться бунт или другое смятение, или всех моих родственников, включая меня, просто убьют, а наше дело и корпорацию передадут или разделят между семействам, которые с этим справятся. Например, Мидоуз может забрать всё. Дефицит лекарств важных лекарств у них и не будет, так как часть необходимого сырья они получают из «Острова» и его необычной бурной растительности и других уголков Ванхуверской Пустоши. Доказательства слишком косвенные... но я уверена, что в любом случае, кто бы то ни был, этот неизвестный пони связан с семейством Мидоуз.
— Почему вы так уверены в этом, что этот неизвестный или неизвестная являлся их посредником?
— Скажем так, по городу довольно длительное время, едва не с самой отстройки Ванхувера, гуляет миф о Молчаливом Призраке. Маску, которую ты описал, этого пони видели не единожды, или говорят, что видели, но врут. Этот пони существует, большая часть хозяев уверена, что это простая легенда, страшилка, которую используют, если ты будешь сильно возникать против семейства Мидоуз. Большое количество убийств хозяев было предписано именно Молчаливому Призраку, который по слухам был киллером Мидоуз. Хоть те всячески отрицали это из-за отсутствия доказательств. Дело в том, что единственная связь между теми жертвами являлась именно в их агрессивной деятельности против них, либо же это были те, кто явно провинился в чём-то серьёзном перед ними.
— А вдруг это просто подстава? — Я дал волю своему скептицизму. Если Мидоуз знает, что Молчаливого Призрака связывают с ними, то почему они допустили, чтобы его смогли опознать? Или же это просто недосмотр самого... Молчаливого Призрака? Вполне вероятно, что просто ошибка. Они просто не подозревали, что до главаря может кто-то так легко добраться и всё выяснить.
— Вряд ли, если незнакомец сумел в одиночку пробраться к лидеру рейдеров, а затем также быстро и незаметно покинуть «Кратер», то это несомненно Молчаливый Призрак. Порой его называют Неуловимым. Мидоуз же фактически полностью монополизировали рынок по производству медицинских и наркотических веществ. Поэтому редкие виды наркотиков в сумме с Молчаливым Призраком хоть и являются косвенным, но доказательством причастности Мидоуз к нападениям на наши караваны. Само собой, это предположение окажется в секрете. Будет известно лишь то, что со смертью главаря преднамеренные атаки на наши караваны прекратятся. Неудивительно, откуда рейдеры знали о путях передвижений наших караванов. Этот же Призрак может проникнуть фактически куда угодно. К тому же, пусть Мидоуз думает, что мы не знаем об их тайном соглашении. Заодно посмотрим на их реакцию о смерти главаря, а я не хочу навлекать на нас их лишнее внимание. Ты что-нибудь ещё можешь сказать нам?
— А, точно! Карты и списки многих рейдеров, — я поднял свой ПипБак. — Я скопировал всю информацию, которая была у лидера себе на ПипБак.
— Карты и список рейдеров? — удивилась и заинтересовалась Мать семейства. Её взгляд смягчился. — Это чудесная новость. Можно будет отыскать наших давних предателей или виновников, которые избежали наказания... 
—...которых вы сами вынудили к бегству.
— Что поделать? — небесного цвета земная пони пожала плечами. — Такая жизнь. За всеми не уследишь. Всех полностью не проверить на наличие виновности. Судьба и благополучие целого семейства и корпорации важнее, чем жизнь одного. Если мы будем слишком мягко относиться к провинившимся, то нас чаще будут обворовывать или дурить, поскольку они знают, что их пощадят. Я никому не позволю помыкать мной и моим семейством, относиться как к второсортным! Некоторых действительно лучше держать в рабстве, иначе они наломают дров и станут рейдерами... рано или поздно. Чего это ты волнуешься за них?
— Просто интересно ваше мнение относительно этого. Будете пытаться отловить рейдеров?
— Зависит от обстоятельств. В Ванхувере есть много способов, как отработать свой долг и помочь обществу процветать. Если ты сам не умеешь распоряжаться своим телом и способностями, то пусть это сделают за тебя другие. В этом плане я с Принцем солидарна.
— Умение распоряжаться своим телом? Какой смысл вы сюда вкладываете?
— Не портить жизнь другим.
— А разве вы не портите жизнь другим? Вы же сами подтвердили, что...
— Я знаю, что я сказала. Не принимай меня за дуру. Я же чётко дала понять, мне важнее судьба целого семейства, чем судьба одного. Я умею расставлять приоритеты. Система несовершенна. Безусловно. Но у тебя разве есть варианты получше, учитывая нынешнюю ситуацию? Расскажи в подробностях свои предложения и шаги решения. Я с удовольствием послушаю. — Она на столе перед собой сложила передние копыта, с наигранным любопытством наклонив голову. Она уже знала мой ответ.
— Нет, — виновато сказал я, хоть этот ответ и не требовался.
— Вот. Не думай, будто я слепая и ничего не понимаю. Я нахожусь во главе семейства не за красивые глазки. — Повисло молчание. Мне нечего было ей ответить. Она понимает, что нужны изменения, но нужны подробности. И вот этим я как раз и пытаюсь заняться. — С этим всё, или у тебя есть ещё какие-то вопросы ко мне? Если нет, то давай загружай информацию в этот терминал. — Она указала копытом на соседний стол с терминалом. Я встал и молча подошёл к терминалу.
— Тут есть одна торговка, — начал я, загружая туда только карты и информацию о рейдерах, — которая прибыла сюда из восточных районов Пустошей. На её караван напали рейдеры, и выжила одна она. Могу сказать, что она отлично ведёт бартерный бизнес, но по Пустошам бродить так и не научилась, поэтому я хотел бы пристроить её в городе на работу. Для вас она принесёт много пользы в экономическом плане. Дайте ей только освоиться.
— Ну, приведи её ко мне, а там посмотрим.

Через несколько минут я пришёл в кабинет вместе с Блюрайз, которая явно волновалась, когда зашла за мной, но умело скрывала это. Она наверняка уже наслышалась о репутации глав семейств города и поэтому не только волновалась, но и слегка дрожала от страха. Она ничего не слышала из нашего разговора из-за звукоизоляции. До того, как она оказалась в кабинете, я её дружески приобнял, прижав к себе, и подбодрил несколькими словами, от чего она уже чувствовала себя более уверенней.

Войдя в кабинет, мы с Блюрайз сели на диван, но перед торговка поприветствовала главу семьи и её советника.

— Как тебя зовут? — спокойно спросила глава семейства.
— Блюрайз, госпожа, — ответила торговка.
— Меня зовут Хэвен Уотерфолл, думаю, ты в курсе, чем я занимаюсь. А это, — она, не глядя, указала копытом на серого земного пони, — Флинт Грей — мой советник. И давай без церемоний, я не очень люблю, когда ко мне часто обращаются «госпожа», особенно те, с кем я буду работать и частенько иметь дело. Называй меня просто Хэвен.
— Хорошо, — нерешительно кивнула Блюрайз. — Хэвен, я хочу открыть в городе свой бизнес.
— Ого, — изрекла синяя кобыла, подняв бровь от удивления. — Это будет не просто. Открытие собственного бизнеса стоит немалой суммы крышек.
— Сколько? — вклинился я.
— Ну… Сначала нужно подготовить помещение, документы на права собственности, документ на право предоставлять определённый вид услуг, нанять охрану… Много бюрократической работы нужно проделать, если начинать с нуля, к тому же, она только-только появилась в городе. И всеми тонкостями бумажной работы занимается отдел по делам недвижимости, — Хэвен понимающее взглянула на Блюрайз. Всё-таки я не даром выбрал именно Уотерфолл. Она понимает все преимущества и недостатки. Меня радует, что она хотя бы пытается искать лучшее решение. — Ты станешь частью нашей корпорации и членом нашего семейства. Многие соглашения, как внутри корпорации, так и за её пределами мы берём на себя. Твоё разрешение не требуется в этом, однако ты можешь попытаться заключить соглашения и определять развитие своего бизнеса по своему усмотрению, если убедишь нас, что это принесёт выгоду сейчас или в долгосрочной перспективе. Часть чистой прибыли будет уходить тебе, а часть — корпорации. Ты понимаешь своё решение? — Блюрайз кивнула. — Чудно. Твой опыт торговли и ведения бизнеса за пределами Ванхуверской Пустоши, возможно, даже принесёт нам пользу и новые идеи, а это и продвижение по карьерной лестнице.
— Я, — начала Блюрайз, предвкушая стоимость этой затеи, — только надеюсь, что мне хотя бы хватит на то, чтобы открыть здесь свой магазин…
— На всё это дело уйдёт... — сказала Хэвен, подняв глаза к потолку и подсчитывая что-то в уме, — …тридцать тысяч крышек, — изрекла она наконец, вернув свой взгляд к единорожке.

Ни хрена себе! Только чтобы открыть магазин нужно столько крышек?! Хотя, если вспомнить, сколько я вкладывал в открытие сиротского приюта в Нью-Вегасе, а именно десять тысяч крышек, то вполне логично... Сиротский приют... К сожалению, смотрительница этого места, Эстер, оказались лишь обычным работорговцем. Используя мои крышки, она попыталась таким изощрённым способом отлавливать детей и продавать их в рабство. Мне пришлось ей пообещать, что отпущу её, если она сообщит мне, куда она отправила последнюю группу детей. Эту суку не трогал только по той причине, что я не собираюсь нарушать данные общения, не смотря на то, кем она являлась. Больше я её не встречал. Однако детишек спас. 

Ещё один заметный материальный вклад в благотворительность был в создании клиники по реабилитации Чертей. К сожалению, некоторых Чертей не смогли принять обратно в общество, их убивали... почти у меня на глазах. Все мы бываем жестоким по отношению друг к другу... по тем или иными причинам, именно поэтому я не рассматриваю рейдеров или Чертей, как единственный источник жестокости. Это было бы лицемерно.

Я тогда только так разбрасывался деньгами на разные дела... жаль, что здесь у меня нет такого колоссального количества крышек, которые имел в Мохаве. Разве что я должен получить двадцать пять тысяч за выполненную работу в «Кратере»...

— Но… — Блюрайз сникла, с тяжёлым вздохом опустив голову. — У меня нет такого необходимого количества.
— Сколько у тебя есть? — спросила Хэвен.
— Почти три тысячи крышек… Даже с продажей всего, что у меня есть, мне получится выторговать примерно ещё около семи тысяч...

Вот тебе и качественный ремонт Хэвенли-Харбора и роскошная мебель и техника. Придётся отложить это дело. Двадцать тысяч крышек… Хорошо, что хотя бы останется пять тысяч крышек за мою работу. Действительно... привык я разбрасываться деньгами. Чем больше у меня денег, тем больше тянет на щедрость.

— Тогда прости. Без этого необходимого колич...
— Я же получил двадцать пять тысяч крышек за работу? — вежливо перебил я Хэвен. Та, хоть и удивлена моей дерзостью, но кивнула. — Так вот, пускай двадцать тысяч крышек из этой суммы получит Блюрайз. Потом мы с ней как-нибудь рассчитаемся, — я взглянул на Блюрайз с дружеской улыбкой. Она раскрыла рот, будто сейчас начнёт задыхаться и посмотрела на меня большими удивлёнными пурпурными глазами. Флинт со слабой улыбкой, любовался этим выражением лица.
— Благородно с твоей стороны, — сказала Хэвен с улыбкой на лице глядя в мою сторону. — Не ожидала подобного от наёмника. Скажу честно, ты меня удивил. Неудивительно, почему ты интересовался судьбой рейдеров.
— Ну а что? Она мой друг, а другу нужно помогать, — улыбнулся я ей. Блюрайз переводила изумлённый взгляд с меня на Хэвен и обратно. Она не верила, что это происходит с ней.
— Это можно устроить. Так и быть, большая часть этих денег перейдёт на её личный счёт в банке. Процедура открытия личной ячейки хранилища бесплатная, чтобы вы знали.
— Банк? — поинтересовался я.
— Очевидно, что в каждом семействе есть собственный банк. В городе всего шесть банков, пять из них принадлежат семействам, соответственно каждому из них, а шестой банк является независимым. В главном банке города хранятся личные счета хозяев, которые в основном не относятся к кому-либо из семейств, надаёт кредиты, а также он устанавливает ценность крышек, в зависимости от возникших обстоятельств, будто инфляция и так далее. Ну и потому, что существуют предприятия, не входящие в состав корпорации семейств. Безопасней хранить свои крышки в хранилище банка, чем в своём доме в сейфе, не правда ли? Все богатые хозяева имеют личные счета. Членам семейства и корпорации тоже нужно хранить свой капитал. Крупное количество крышек удобней всего передавать через банк из счёта на счёт, чем самим таскать огромными мешками. К тому же, если ты не заметил, почти всегда использование суммы больше одной тысячи крышек осуществляется с помощью банковских операций — чеки, долговые расписки и тому подобное.
— Согласен. Это намного удобней, чем таскать мешки с тридцатью тысячами крышек, — коротко хохотнул я. Сейчас при себе у меня две тысячи крышек, а до похода в «Кратер» было менее тысячи. Это всё, что я смог унести с трупов рейдеров и их складов... и ещё там разбросано несколько наших тайников, которые мы обустраивали для всего того, что было жалко бросать.
— Между прочим, можем и тебе открыть счёт в нашем банке, — проговорила глава. О, это же как раз то, что нужно. Так мне будет проще расплачиваться за дорогие вещи или услуги, или получать оплату за выполненные задания. Заодно закину я большую половину имеющихся у меня крышек на свой счёт, а то мест в карманах и сумке из-за такого количества фактически нет.
— Будет неплохо. А с других банков можно будет переводить на мой счёт в вашем банке?
— Ну разумеется, — вздохнула Хэвен.
— Тогда, думаю, вы расскажете о всех тонкостях ведения бизнеса в Ванхувере моей подруге. — Я кивнул в сторону синей единорожки.
— Зависит от того, как хорошо она воспримет наши законы, — ответила она, а потом пристально взглянула на всё ещё удивлённую Блюрайз. — Надеюсь на долгое и взаимное сотрудничество, — добавила она, немного расслабившись.
— Да… — еле слышно проговорила пони с пурпурно-синей гривой, до которой едва доходит осознание того, что ей с небес свалилось двадцать тысяч крышек.
— Чудно. Займёмся делами.
— Можно нам выйти, чтобы я смогла поговорить с Дэниэлом наедине? — робко проговорила Блюрайз.
— Да без проблем, — Хэвен подняла копыта, на мгновение прикрыв глаза и немного отвернувшись, тем самым показывая, что она не против, а затем начала искать какие-то необходимые бумаги в её столе, иногда обращаясь к своему советнику.

Я вместе с Блюрайз вышел из кабинета и она первой заговорила со мной.

— Почему ты это сделал? — негромко спросила она с благодарной признательностью, глядя мне в глаза.
— Я же сказал, что ты мой друг и я хочу тебе помочь, — улыбнулся я.
— Но… двадцать тысяч… — прошептала она, словно не веря в свои же слова. — Это не малая сумма. В Башне Тенпони, чтобы открыть свой бизнес, и то стоило бы меньших крышек.
— Я и так тебя о многом попросил, когда предложил быть глазами и ушами в этом городе.
— Ты столько для меня делаешь… Дважды меня спас, дал гору крышек… То, что ты попросил у меня быть в рабовладельческом городе не стоит того, что ты сделал для меня. Проси, что ты хочешь, чтобы я сделала, — решительно произнесла она.
— Ну. Если ты можешь, то я хотел бы, чтобы ты продавала разное барахло, которое я найду в пустошах, и скупать в городе необходимые мне, или моим друзьям, вещи по выгодной цене, — сказал я, смущённо потерев свой затылок. Не привык я что-то выпрашивать, учитывая что я сам отдал ей просто так двадцать тысяч... Так и хочется сделать фейсхуф.
— И всё? — Она мелодично засмеялась. — Не вопрос. Это самое лёгкое, что я могу сделать. Я всё устрою, дорогой. Я буду продавать твои находки по наиболее высоким ценам и скупать для тебя вещи по самым низким, которые только можно выбить. И из этих крышек при купле-продаже я ни одной крышки не заберу себе. Как приятно, что ты мне доверяешь... Ты самый щедрый пони, которого я только встречала. Большое спасибо тебе за всё, — она обняла меня, а потом неожиданно благодарно поцеловала в губы. 

Её губы прильнули к моим, а на вкус… словно это была спелые ягоды черники. Они были мягкими, словно бархат, и нежными, как черничное мороженое. Её поцелуй был слегка наполнен больше, чем просто дружеской благодарностью. Какой же он был чудесен и сладким, а по всему телу пришлась приятная волна тепла и наслаждения. Смело можно сделать вывод, почему тогда — в Новой Эпплузе — во сне я ощущал, что будто бы ем спелые ягодки черники и лежал на голубых и приятно пахнущих цветах.

Я отвлёкся на эти ощущения и на какое-то время выпал из реальности, полностью отдавшись этим приятным объятия поцелуя. Ох, как же это было приятно...

— Идём, — сказала она, словно и не было этого приятного поцелуя. Мимолётный (хотя он мне казался долгим) поцелуй был прекрасен и за столько короткое время я сумел как следует его распробовать.

Мы возвратились в кабинет. Затем я вместе с Флинтом отправился в банк Уотерфолл, находящийся относительно неподалёку от «Оазиса Ванхувера», и открыл собственный счёт. Процедура оказалась довольно простая, если наблюдать за ней. Мне пришлось поставить несколько подписей для открытия счёта и моего договора с этим банком, а затем я получил свою собственную сберегательную и чековую книжку... до этого я ещё получил собственный паспорт, без которого это нельзя было бы осуществить (Флинт любезно оказал мне и эту слугу, ускорив процесс его получения). Всё это напоминает мне Новую Калифорнийскую Республику и их любовь к бюрократии, когда я бывал на их территории. 

Блюрайз осталась изучать законы и правила ведения торгового бизнеса в Ванхувере. После того, как открыл счёт, я не возвращался в кабинет Уотерфолл, а сразу перед уходом к банку попрощался с ней и Блюрайз. 

Я распрощался с Флинтом. За столько короткое время он показался мне адекватным пони и вполне нормальным собеседником. Болтали о различных бытовых делах. Из разговора с ним я узнал, что «Оазис Ванхувера» является территорией для торговцев из разных семейств и просто независимых предпринимателей — настолько оно популярное из-за огромного количества хозяев, которое его посещают. Чем больше там торговцев, тем больше хозяев начинает всё чаще посещать это место. Разумеется, торговцы находятся там не за бесплатно, Уотерфолл берёт с них двадцать и сорок процентов прибыли: двадцать процентов с независимых торговцев, а сорок с тех, кто является представителем другого семейства. Как видно, семейство Уотерфолл имеет достаточно существенный приток крышек, беря с торговцев часть прибыли.

Также он рассказал мне, что основные сбережения хозяев в банках находятся не в виде крышек, а представлены самыми разными вещами: довоенные золотые монеты, самоцветы, оружие, слитки различных драгоценных металлов, украшения, магические предметы и другие дорогие вещи. Всё это переводится банком в крышечный эквивалент во время совершения торговых операций и выписывания чеков. В каждом банке ценность одних и тех же вещей лишь немного отличается, таким образом они пытаются конкурировать между собой, привлекая к себе как можно больше хозяев. Ведь правда, крышки могут обесцениться или ещё чего, поэтому невыгодно держать весь свой бюджет лишь в виде крышек. Не все хранят своё материальное имущество в банках Ванхувера, но также не все хранят его в одном месте (или банке). Никто не складывает все яйца в одну корзину, как говорится... поэтому я подумал о том, что неплохо было бы открыть ещё одну банковскую ячейку, но только в другом банке.

Двинулся в сторону «Сломанного приёмника», слушая музыку и новости на радиостанции Ванхувера. По пути заскочил в библиотеку ВПИ. Нужно же выведать, что там за книги, и как здесь ведётся обучение. Кто знает, может я тоже выясню что-то ценное для себя, к примеру, зацепки, касающиеся о существовании параллельных реальностей.

---

Поднявшись по ступеням у огромного бежевого сооружения с колонами у входа, я вошёл через большие обрамлённые двери и попал в большой зал, где находилось достаточно приличное количество хозяев. Половина зала состояла из белого мрамора, правда, слегка повреждённого временем, но выглядел он достаточно опрятным на вид. Стены сделаны из камня светлого оттенка, которые время также не пощадило, но должен сказать, что пони, реставрирующие эту библиотеку, постарались на славу. Помимо восстановленных стен и пола, потолок тоже в отличном состоянии, и его поддерживали несколько находящихся здесь массивных и могучих колонн, словно они олицетворяют всю силу знаний в этом месте. На стенах разместились старинные исторические картины, изображающие относительно мирную жизнь до падения мегазаклинаний.

С завороженным взглядом осмотрев вестибюль, я подошёл к столику администратора, который был на самом деле большим круглым столом, сделанным из красного дерева, и внутри которого находился сам администратор, что-то печатающий на терминале. Это был тот смутно-оранжевый единорог, которого мне довелось встретить на улице и расспрашивать об этом месте.

— Снова здравствуйте, — поприветствовал я администратора. Тот поднял на меня свои глаза и приветливо улыбнулся, завидев меня.
— А, это вы. И вам тоже здравствуйте. Чем обязан?
— Хотел бы поподробней узнать о ВПИ. Так сказать, осмотреться, — сказал я и быстро окинул взором великолепный вестибюль библиотеки.
— Вам нужен гид, — ответил он мне, а потом заговорил в интерком. — Кримсон, подойди ко мне, ты нужна новому посетителю.
— Как вас зовут? — спросил я у жеребца, после того, как он завершил говорить в интерком. Он улыбнулся и указал на бирку своей строгой одежды — Отэм Фолиадж.
— Простите, Отэм, не заметил, — виновато сказал я после того, как прочитал его имя на бирке. Это имя напомнило мне одного полковника...
— Не ты один этого не замечал. — Он с пониманием пожал плечами.
— А кто такая Кримсон?
— Она одна из сотрудников библиотеки, знающая практически всё о ВПИ и истории библиотеки. Она осведомлена больше других сотрудников, поэтому она эдакий гид не только библиотеки, но и всего института.

Через несколько минут рядом с нами оказалась та самая Кримсон. Ею оказалась нежно-красная пегаска со снежно-белой гривой, одетая в белое прогулочное платье, на её лице красовались очки, сзади грива заплетена в пучок. Навскидку, ей примерно тридцать-сорок лет. Её голубые глаза сосредоточили своё внимание на мне и она приветливо улыбнулась.

— Приветствую тебя, искатель знаний. Меня зовут Кримсон Скай. Впервые в библиотеке, да? — спросила она, бодро улыбаясь.
— И тебе отдаю свой привет, уважаемая жрица знаний. Если не был бы впервые здесь, то помощь гида вряд ли бы мне пригодилась, — ответил я, а потом заговорил тихо, только чтобы она слышала. — Но лишний раз прогуляться с такой милой пони я был бы однозначно не против.
— Я польщена, — ответила она, робко отведя взгляд. — Итак, что вы хотите знать о нашем замечательном институте?
— Всё, — коротко и отчётливо ответил я, после чего жестом копыта указал на один из коридоров. — Прогуляемся? Я слышал, что на территории вашего великолепного института есть парк. Там и поговорим.
— Это свидание?
— Не исключено, — улыбнулся я. Пегаска прикрыла рот копытцем и хихикнула. Я заплатил за экскурсию. Это стоило мне ста пятидесяти крышек.

В парке института, на моё удивление, оказалась живая растительность. Лишь места для сидения не меняли ещё с довоенных времён, но дорожная плитка была в солидном состоянии. Множество живых деревьев, клумбы с красивыми цветами, настоящий и приятно пахнущий газон. Сейчас один мистер Помощник ухаживал за растениями в парке. Вокруг этого парка расположены все помещения и сооружения института. Поэтому можно воочию увидеть, что находится на территории института через парк. 

Сам парк обрамляла дорожка, расположенная по его периметру, в центре этого прямоугольника пролегали ещё две дорожки, на пересечении которых стоял памятник какому-то учёному. Кримсон сказала, что это памятник инженеру и изобретателю, основавшему этот институт. Благодаря этому появились студенты с высокими навыками в области инженерии, механике и приборостроении, что способствовало строительству заводов и фабрик в городе и за его пределами. Иными словами, только благодаря институту городу сопутствовал прогресс и отстройка.

Кримсон много чего рассказала мне об истории города. Мы вели беседу, прогуливаясь по периметру парка. Там же, между прочим, находилось немало хозяев, желавших получить необходимые им навыки. Несколько пони и грифонов сидели и обговаривали свои знания, полученные на лекциях преподавателей. Другие отдыхали под деревом и читали книги. Остальные просто прогуливались по парку, пытаясь переварить полученную информацию от наставников и преподавателей, либо же просто подышать свежим воздухом и развеяться после тяжёлой лекции или занятий.

Я узнал от Кримсон, каким образом устроена система обучения в этом институте. Она почти ничем не отличалась от той, что была до войны, за исключением того, что здесь нет экзаменов или любых других оценочных характеристик. Здесь учатся те, кто действительно хочет чему-то научиться. Вольное посещение лекций, библиотеки, лабораторий и мастерских. Есть рекомендации, что необходимо учить, но учащийся сам решает, стоит ли этому обучаться. Обучение осуществляется за покупку абонемента на посещение всего этого на один день, неделю, год, несколько лет. За библиотеку можно платить отдельно, если остальное не нужно. К слову, печатные книги там не продаются, зато можно купить электронные версии за несколько крышек.

В общем, ходи столько, сколько сочтёшь необходимым. Здесь никто и никого не держит силой. Учи то, что кажется тебе важным, а если не сможешь применить выученные знания, то это уже твои проблемы, что не прикладывал должных усилий. Это дело каждого, следовать рекомендациям или нет по тем или иными направлениям. Главное — плати за своё обучение, которое, к слову, было не из дешёвых.

Подобный метод эффективен. Никому не нужна твоя бумажка об обучении в этом месте, главное, покажи то, чему ты в итоге научился на практике. Здесь ты учишься только для себя. К тому же, зачем учащегося отвлекать от учёбы постоянными проверками, тестами и тому подобным? Нужно знание или баллы? В учебное заведение приходят, чтобы учиться, а не сдавать тесты или экзамены. И это только отвлекает. К тому же, тесты и экзамены можно списать, либо устроить... бартерную операцию с преподавателем. С одной стороны это также помогает развивать изобретательность, но здесь учатся, чтобы работать, а не быть каким-то тайным агентом.

Большинство преподавателей — это действительно хорошие учителя, которые получали технические знания из книг или ходили на лекциях и усваивали приобретённое на практике. Единственная проверка знания здесь нужна только в том случае, если ты сам хочешь обучать других. Таких очень мало, поэтому проверку пройти сложно, но зато это гарантирует профессионализм преподавателя.

На территории института располагалось множество аудиторий, лабораторий и мастерских, где можно получать знания и опыт. В принципе, они разделены на классы — от первого до шестого. Если верить словам нежно-багровой пегаски, то для полноценного обучения достаточно пройти и первые четыре класса, остальные два идут слишком углублённым и трудным курсом. И обучиться нужным навыкам после четвёртого класса крайне трудно. Не только из-за сложности специализации, но и потому, что книг и знаний для этого просто банально не хватает. Она также говорит, что в некоторых моментах обучения есть пробелы. Но даже с ними можно получить достаточное количество знаний, необходимые на фабриках, мастерских, в проведении экспериментов и исследований и так далее.

По правде говоря, многие сдаются ещё в первом классе, но оставшееся количество остаётся почти неизменным до четвёртого класса. На что я прокомментировал, что образование — не шлюха, чтобы каждому даваться за деньги. Кримсон повеселило подобное замечание. Обучение учеников одного класса длится на протяжении целого года, каждый месяц, четыре дня в неделю с девяти утра до трёх часов дня.

Благодаря институту и библиотеке, в городе достаточно немало специалистов, которые своими знаниями удалось восстановить заводы и фабрики города. Правда, сейчас они не столь эффективны, как до войны, но всё равно это тоже большой плюс в восстановлении. Само собой, разумеется, что восстановлением (тяжким и непосильным трудом) города и заводов занимались рабы. Хозяева занимались лишь организацией восстановительных работ. Кримсон рассказывала, что раньше тяжёлый принуждённый труд был нужен больше, чем сейчас.

— Получается, — сказал я вслух, сидя с Кримсон на одной из лавочек в парке института. — Ты против использования рабов?
— Я просто ненавижу разного рода принуждение, — ответила Кримсон. — Город уже восстановлен на достаточном уровне — он уже не требует принуждённого рабочего труда. Просто… большинство хозяев очень ленивы и не желают марать копыта, поэтому они всё ещё используют рабов, а ещё им нравится использовать рабов как вещь. Это просто омерзительно, как их используют, — лицо пегаски скривилось от отвращения, а потом выражение сменилось на сожаление. — Мне откровенно жаль тех рабов, которых используют как предметы для утех, умело промывая им мозги и запугивая свободой. Теряется столько потенциала. Разумеется, я наслышана о взглядах Принца относительно рабства, однако есть же и другие варианты... которые, правда, трудно достижимы, когда все мы нуждаемся в ресурсах. По крайней мере, нас спасает переработка технологий во многом благодаря магии, а также поиск альтернатив в производстве самого необходимого. Запасы довоенных медикаментов, продовольствия и остальных бытовых продуктов уже давным-давно истощились в Ванхувере. Иными словами, благодаря некоторым уцелевшим знаниям нам повезло не проходить всю историю развития заново. Остаётся лишь вопрос массового производства. Так что, сейчас важен больше интеллект, чем физический труд... который могут исполнять машины и роботы. Проблема в том, что последнего слишком мало.
— Ты веришь, что рабство исчезнет в этом городе?
— Не если, а когда. Рабство, безусловно, исчезнет... только не знаю, случится ли это на моём веку. Все привыкли к этому. Некоторые хозяева по-прежнему жестоко обращаются с рабами — таковы их прихоти. Другие хозяева использую рабов так, как если бы их наняли, к счастью, таких большинство. Рабы сейчас дорогие и скорее являются признаком достатка. До появления полиции многих бедных обращали в рабство и перевоспитывали. Основными эксплуататорами являются семейства.
— Откуда у города такое стремительное развитие? Нигде я не видел подобного.
— Как известно, Ванхувер находился далеко от фронта, и прямого попадания по нему не было. Однако жители просто посходили с ума из-за своего выживания и близких во время падения мегазаклинаний. Некоторые объединялись и пытались создать хоть какую-то организацию или дисциплинированную группу, когда всё более-менее стихло, но всё это рано или поздно оканчивалось неудачей. Были лишь единичные случаи создания отдельных цивилизованных групп, вроде нашего института с его персоналом, все остальные в той или иной степени ехали крышей в погоне за своим выживанием. Лишь спустя пятьдесят лет появилась пони, которая смогла сплотить многие отдельные группы вокруг себя. Вермилион Роуз. Персонал института тесно сотрудничал с ней, благодаря этому наладилась полноценная работа. Вскоре появилось рабство, даже в тот момент учёные не одобряли такой подход, но иного пути не видели в тех условиях, поэтому продолжили с ней сотрудничать, правда, осторожно. Как не прискорбно это признавать, но именно на фундаменте этого явления город и достиг процветания, наши знания лишь способствовали развитию и улучшению условий жизни.
— По поводу рабства... Что там с Ареной? Там действительно рабу можно доказать свои независимость и способность к самообеспечению?
— Не смеши меня, — горько рассмеялась Кримсон. — Это редкость. Мотивация рабу для того, чтобы он сражался на потеху зрителям и своему хозяину. Иными словами, если он сможет выиграть сто поединков, то этим самым он доказал, что может жить самостоятельно. Однако рейдеры тоже могут жить самостоятельно... и быть физически сильными, но с другими жить по-прежнему не могут. Есть небольшой процент рабов, которые окончательно не поддаются влиянию, вот для них и создаётся этот длительный путь обмана... лишь для того, чтобы дать надежду и тут же её отобрать. Выгоду от этого получают все, кроме раба. Тренировки тренировками, а вот поединки с реальным противником позволят сделать раба физически сильным и более подготовленным в защите своего хозяина.
— Зрителям — развлечение. Хозяину — физически сильный охранник. Персоналу и владельцам Арены — доход. Во всех трёх случаях стороны получают крышки, в зависимости от ситуации.
— Да... Эти рабы напрочь перестают надеяться, что когда-нибудь заслужат свободу. Этот способ хорош тем, что не нужно тратить ресурсы на промывку мозгов, и тем, что можно наоборот — получить хорошие крышки. В Ванхувере сформировался взгляд, что некоторых лучше держать в ошейниках. Смерть раба им ни к чему, поэтому электрические ошейники очень быстро распространились в городе. По моему мнению, в городе словно какая-то фобия свободы. Я могу это понять, стоит только посмотреть на рейдеров в «Кратере».
— Раньше же существовали тюрьмы... Он, сейчас полиция появилась.
— Тюрьма это немного другой вид рабства. Кроме изоляции опасных личностей от общества, в этом нет никакой пользы. К тому же, туда садили и за небольшие преступления, вроде воровства. Тюрьмы не исправляют, они наоборот, лишь усугубляют положение. Это тоже далеко не совершенный метод решения проблемы. И сейчас заключённые в тюрьмах не бездельничают, они тяжело работают, как и обычные рабы. Только у них определённый срок пребывания в рабстве. Смягчает рабство в этом городе лишь то, что рабы действительно получают удовольствие от служения кому-то, так что подавленными они себя практически не чувствуют, но это не значит, что физически и психологически они не вообще страдают.
— Когда обнаруживали Стойла с уцелевшими жителями, каждого превращали в покорного слугу?
— Почти на всех надевали оковы раба, но остальная часть жителей сумела избежать этой участи. Ибо те яростно защищали себя. В основном это были охранники Стойл, так как у них имелся хоть какой-нибудь опыт самообороны.
— А ты? Пегасов в городе мало… Кем ты была?
— Была ли рабыней? Нет. Мой отец, — тоскливо проговорила красная пегаска, — благослови Небеса его душу, был начальником охраны Стойла Пятьдесят Семь, жителями которого являлись в основном пегасы. Когда хозяева Ванхувера сумели открыть двери Стойла, отец помог сбежать нескольким десяткам пони и моей матери ценой своей жизни. Благодаря ему среди хозяев есть пегасы, не носившие «галстук».
— Благородным он был пони. Ты не помнишь своего отца?
— Я тогда ещё не родилась, он даже не знал, что моя мать была беременна. Я видела его только на фотографии и слышала о нём из рассказов матери.
— Понятно, — вздохнул я. — Ты его даже не видела… а он о тебе даже не знал. Сочувствую.
— Спасибо на добром слове, Дэниэл, но я не тоскую по нему. На самом деле я горжусь поступком своего отца. Я его не знаю, но горжусь им. Жеребята всегда восхищаются своими родителями.
— Я сам потерял мать при рождении, а отца лишился, когда мне было девятнадцать. Оба они боролись и работали на благо других. Я горжусь тем, какую они проделали работу. Мне оставалось лишь её завершить.

Кримсон улыбнулась и понимающе кивнула.

— Что расскажешь о семействах Ванхувера? — спросил я.
— Они похожи друг на друга тем, что имеют большой избыток крышек, распоряжаются своей корпорацией, в деятельность которой входит крупные фабрики, контроль малого бизнеса, кредитные конторы с большими процентами, защита, помощь в чём-либо, правда от тебя будут требовать либо крышек, либо ответную услугу... зачастую выбор падает на первый вариант, так как второй может быть опасен. Кто знает, чего захочет взамен семейство, которое имеет всё, даже своих специалистов и лаборатории. Семейства, помимо основной сферы своей деятельности, отличаются друг от друга лишь тем, что имеют разных боссов, а соответственно, идеологию: взгляды и принципы семейства слегка расходятся с главной властью в виде Принца и его Королей. Однако в отношении рабства они с ним солидарны, только каждый трактует его по своему, как разный оттенок одного и того же цвета. И ещё каждые в разной степени стремятся взять власть друг у друга, постоянно конкурируют. 
— А семейства вас достаточно финансируют или как?
— Нет... В своих закрытых кругах проводят эксперименты, которые они финансируют, дабы конкурировать с другими семействами. Это даже... обидно. Ведь до определённого времени семейства всегда вкладывали крышки и были заинтересованы в наших исследованиях здесь, но, видимо, им не нравилось, что знания получают все... вот со временем у них и появились собственные лаборатории, и их интерес к нашим экспериментам постепенно падал. Около сорока лет назад произошло резкое падение их интереса в наших исследованиях... тогда появились корпорации. Их интересуют только общие знания, которыми мы обладаем и получаем, а также специалисты... Поэтому, с того момента мы переживаем не лучшие времена... Фактически, стоим на месте.
— Что расскажешь о Софтхувз?
— Это семейство основано одним из первых, когда только начала проявляться тенденция к подобному объединению, и оно же самое богатое, многочисленное и влиятельное. Истоки этой семьи лежат в основе выходцев из Стойла Шестьдесят Восемь, что в этом городе. Это единственное семейство, в котором главой не может быть жеребец. Ты же слышал об эксперименте этого Стойла? — Я кивнул. — Сначала они занимались шитьём одежды. Затем они подмяли под себя многие казино и почти все бордели, из-за чего они самые богатые, предоставляют услуги по обстановке интерьера, реставрированию мебели, а также порностудию. Их влияние объясняется не только огромным количеством крышек, но и тем, что они каким-то образом справляются с деятельностью, направленную против них. Довольно часто спланированные покушения на их жизни раскрывались ещё до того, как они происходили. Престижное семейство.
— А что с самим отношением Софтхувз к остальным?
— Ты имеешь ввиду, как они относятся к жеребцам и кобылам?
— Вроде того, учитывая, что в их главе может находиться только кобыла.
— На самом деле фактически одинаково... официально. Только кобыла может быть во главе, поскольку считают жеребцов чуть более агрессивными и что они чаще ведутся на поводу своих базовых инстинктов. На поводу у эмоций в равной степени ведутся все, разница лишь в их контексте, то есть, факторах, что их вызывает. Сколько их не убеждай, они в это не верят. Тем не менее, они будут использовать каждого, независимо от пола, чтобы заработать как можно больше крышек для себя и своего семейства. Только там всегда крайними почему-то оказываются именно жеребцы... Видимо, это из-за смешивания понятий «власть» и «кобыла» в эксперименте Стойла, ведь жеребцов было гораздо больше, а у власти находились кобылы. Поэтому у них такое предвзятое отношение к жеребцам.
— А что там с Мидоуз?
— Его создало две кобылы, являвшиеся близняшками и пришедшие с одним из караванов, которые ещё когда-то ходили сюда. Наркопритоны в Ванхувере были и до них, но именно они каким-то образом сумели подмять под себя остальные «точки» по производству наркотических веществ. Когда семейство разрослось, то нужен был единый глава... В итоге, за право быть Матерью семейства, они поубивали друг друга. Одновременно они заказали друг друга. Лишь дочь одной из близнецов смогла перехитрить своих двоюродных братьев и сестёр и стать во главе.
— И каким же образом она перехитрила других своих родственников? Неужели с помощью Молчаливого Призрака? — шутливо спросил я.
— Это самая знаменитая и излюбленная байка жителей Ванхувера, — весело хохотнула Кримсон. — Как по мне, это просто образ, который используют члены семейства Мидоуз, чтобы запугивать другие семейства. Так как его невозможно поймать и никто не знает, как он выглядит под маской. Как по мне, личину этого Призрака надевает тот, кому нужно кого-то запугать или убить, намекнув, что он от лица семейства Мидоуз. Но всё это косвенно и не верь тому, что говорят другие. Я наслышалась уже столько версий насчёт его происхождения, мотивов и принадлежности, что уже просто не верю в его существование. Не может же один пони вечно скрываться под маской, быть всегда незаметным и абсолютно неуловимым.
— Всякое может быть. А что дальше было с семейством?
— Сначала они поглотили весь рынок производства наркотиков, затем и сферу медицинских услуг. Покуда больницы и доктора были зависимы от необходимых медицинских препаратов, которые в достаточном количестве могло производить только Мидоуз. В целом, они в других видят только ресурс, на котором можно обогатиться. Они беспощадные и строгие к своим же слугам, даже к тем, кто официально состоит в семье, но при этом у них наркота и хорошие крышки. Если что-то не так, то не носить тебе больше своей головы. Подсаживают на иглу жителей Ванхувера, чтобы прибыли было как можно больше и их не волнуют, каковы будут последствия. Они единственные, кто соперничает с Софтхувз в сутенёрской сфере деятельности, да и вообще со всем семейством. Так как Софтхувз предлагает своим клиентами возможность нежно и страстно провести время с проституткой. Излюбленное место кобыл, между прочим... — неловко отведя взгляд, проронила пони. — А Мидоуз, чьих борделей крайне мало, компенсируют это тем, что клиент будет получать острые и незабываемые ощущения. Все проститутки в крайне глубокой зависимости от наркотиков и не ощущают той боли, которую наносят клиенты с особо извращёнными наклонностями. Порой даже доходит до смерти проститутки. Добровольно никто не хочет работать в их борделях... Поговаривают, что они тестирую наркотики и препараты на рабах, особенно дешёвых, ставят самые разнообразные эксперименты над ними.
— Жестоко... А вы разве не проводите эксперименты?
— Мы не занимаемся в медицинской сфере настолько плотно, что проводим эксперименты, лишь собираем знания об этом.
— Ты так сурово относишься к употреблению наркотиков?
— Только если ими злоупотребляют. К тому же, Мидоуз делает их «грязными», дабы усилить физическую зависимость. Ничего не имею против в том, чтобы при помощи наркотических веществ облегчить свою боль или на время почувствовать себя счастливым и радостным. Я за чистое удовольствие, вот и всё. Мидоуз этого не желает.
— Расскажи о семействе Фалкон.
— Основалось ещё тогда, когда грифоны массово начали бежать со своего королевства на севере около сто семидесяти лет назад. Они сумели привести в рабочее состояние фабрику по производству боеприпасов, а затем, начали вести наёмническую деятельность. Со временем, Королева Ванхувера заключила с ними сделку — защита в обмен на рабов. Во времена появление семейств, в городе уже существовало три клана, состоящие преимущественно из грифонов. Фалконы перехватили деятельность на Грин-Айленде по добыванию шкур и мяса. Со временем кланы грифонов переформировались в семейства. Фалконы имели больше всего силы и влияния, так как напрямую сотрудничали с Королевой, поэтому фактически без проблем захватили два других семейства во главе с грифонами, установив монополию по производству оружия и боеприпасов. В целом, они грубые по отношению к другим и ведут себя, высокомерные, но за грифонов, особенно состоящих в их семействе, стоят горой.
— А что с семейством Стилмейн? Они занимаются весьма сложной сферой деятельности, в которой необходимы не слабые технические знания и навыки.
— Они являются выходцами Стойла Пятьдесят Два. Эксперимент этого бункера заключался в том, что там сады были в два раза меньше обычных, поэтому там был дефицит еды. Из-за чего им пришлось изощряться, модифицируя технологии, которые были у них в распоряжении, чтобы добыть или вырастить больше еды. В итоге, всё в том Стойле зависело от инженеров — лентяев там не было — которые смогли в трудных условиях модифицировать технологии, а затем в случае поломок или неисправностей чинить их. Прошло время и благодаря полученным навыкам они смогли обойти механизм двери, который не открывался изнутри, и выйти в Пустошь. Часть из них пришла в Ванхувер и приняли предложение Королевы в восстановлении города, чтобы те для этого использовали свои модифицированные технологии, некоторые из которых, к примеру, затем нашли своё предназначение в теплицах семейства Уотерфолл. Стилмейны ведут себя нейтрально, рассудительны, не спешат с принятием решений, не любят тунеядцев, лентяев и хронических наркоманов, и заинтересованы только в том, чтобы развивать город в технологическом плане. Если против них начнут вести агрессивную деятельность, то они дадут достойный отпор. Занимаются техническим обслуживанием города, восстанавливали заводы, реставрируют здания, в основном благодаря технологиям и оборудованию, которые уцелели после войны на этих фабриках, добывают полезные ископаемые из довоенных шахт.
— Что ты мне поведаешь о последнем семействе?
— Уотерфолл? Обычные земледельцы, занимались своим сельскохозяйственным ремеслом далеко за пределами города. Это фермеры, объединённые довольно убедительной и харизматичной семьёй Уотерфолл, которая смогла уцелеть, не растеряться и защитить своё поместье от мародёров во время всеобщего хаоса. Умело могли распределять усилия всех работников для достижения большей эффективности, никогда не останавливаются на достигнутом, пытаются расширить свои сельскохозяйственные возможности. Со временем с едой у них проблем больше не возникало. Им всего хватало, даже с избытком. Позже их обнаружил Ванхувер и Королева сделала им предложение, от которого они не смогли отказаться. Дешёвая рабочая сила и технологии, с помощью которой можно вырастить в разы больше еды, в обмен на их способности выращивать еду в большом количестве для нужд города, а также более надёжную защиту от всякого сброда и рейдеров. Те согласились. И, как и Стилмейны, занимаются своим делом с должной отдачей, не любят бездельников, и не пытаются перехватить дело другого семейства, а пытаются совершенствовать свои возможности. Лишь однажды они взять под свой контроль совсем чужую деятельность около пятидесяти лет назад, когда им пришлось взяться сразу за две отрасли — добывания воды и электричества. Семейства, которые этим занимались, в междоусобной войне уничтожили друг друга. Эти отрасли настолько пострадали, что другие семейства не хотели за них браться, так как у них были свои хлопоты в то время. Уотерфолл всё наладило, правда потратили уйму крышек и ресурсов на всё это. И лишь только недавно всё наконец смогло окупится. Таковым был ущерб, на устранение которого ушло много сил и ресурсов, из-за чего по их словам у них был застой в развитии собственной сельскохозяйственной деятельности. В целом, это семейство довольно неплохо относится к своим. С рабами они обращаются заметно лучше других. Пытаются не вступать ни с кем в конфликты и намерены решать всё дипломатическим путём, но если потребуется, то смогут прибегнуть и к активной защите своих территорий. — По сути, подобное мне частями рассказывал советник семейства Уотерфолл, когда я с ним беседовал на разные темы во время получения паспорта и открытия банковской ячейки. Я же в свою очередь рассказывал ему о том, как обстоят дела в остальной Пустоши, больше всего поведал ему о Башне Тенпони, о высоких ценах и снобизме местных жителей, что даже он дивился. 
— А... что ты думаешь о «Куполе»?
— Выдумка, не более. Тщательный план по привлечению внимания зебр к пустышке, ведь нельзя найти то, чего нет. Ложные намёки и якобы доказательства его существования, дабы подпитывать желание поисков. Такой крупный объект, на который ушло столько усилий и ресурсов, и в итоге за двести лет до сих пор не найден. Ну не верю я в это. Слишком уж он... сказочный по своему предназначению. Возможно, он и существует, возможно, нет. Так или иначе, не стоит полагаться на то, чего нельзя найти. Необходимо полагаться лишь на реальные возможности и на сохранившееся знания и технологии, а этот «Купол»... некоторые называют его «Наследием Эквестрии», не более, чем искусственно созданный миф.
— Такое ощущение, будто ты пытаешься убедить меня в том, что его нет, — лукаво улыбнулся я.
— Я не пытаюсь тебя убедить в этом. Я просто в это не верю. Лучше потратить своё время на нечто более объективное и решению насущных проблем, чем на довоенный и абстрактный миф, провести свою жизнь с пользой и в удовольствие. Мой хороший друг потратил чуть ли не всю свою жизнь в его поисках... и в итоге пропал в Таинственном Стойле. Думал, что именно там будет ответ или существенная подсказка. Это Стойло, к слову, второе место интереса у жителей Ванхувера. Только в отличие от «Купола», оно реально и буквально забирает жизни, раз никто не возвращается...
— Те, кто ушёл в Ванхувер, тоже никто не возвращался... — задумался я, а потом взглянул в глаза Кримсон и улыбнулся. — И из-за этого во всей Пустоши его считали проклятым или смертельно опасным местом, которое лучше всячески избегать. Неоправданный риск...
— Хочешь сказать, что в Стойле Шестьдесят Шесть находится вход в «Купол»? — удивилась она, а потом мягко ткнула своим копытом мне в плечо. — Не неси чепухи.
— Кто знает... В общем, это всё, что я хотел услышать. Спасибо за экскурсию и небольшой курс истории, — улыбнулся я на прощание алой пегаске.
— И тебе спасибо за беседу. Всегда приятно познакомиться с теми, кто пришёл издалека, — улыбнулась она в ответ. — И если ты найдёшь уцелевшие книги, то приноси их ко мне. За вознаграждение, естественно. Книги всегда нужны, даже если у нас будет экземпляр, от второго мы не откажемся.
— Буду иметь в виду.

Я вдруг вспомнил, как однажды собирал книги для писца Йёрлинг из Братства Стали Столичной Пустоши. На самом деле, внимательным поиском занималась именно Брис. Мы получали сотню крышек за каждую найденную уцелевшую книгу. Она ведь была помешана на поисках книг не только с целью заработать, но и просто узнать из них что-то интересное, а затем рассказывала мне. Слушать её было одним удовольствием.

И вновь тоска по старым временам...

---

Идя по улицам Ванхувера к «Сломанному приёмнику», я вдруг услышал гневные крики и звуки глухих ударов. Найдя источник этих звуков, я увидел следующую картину: виноградного цвета кобыла пинала лежащую бирюзовую пони с ошейником, а рядом стояли серый жеребец и грифина, равнодушно наблюдавшие за происходящим. Прохожие даже не обращали внимание на эту сцену. Их это ни коим образом не волновало и даже краем глаза не смотрели на избиение.

— Будешь знать, как брать чужие вещи! — рассержено говорила кобыла. Видимо, хозяйка этой рабыни. — Тебе следовало бы сломать пару копыт, чтобы больше не тянула чужие вещи... но тогда мой дом некому будет убирать. Поэтому выбью пару зубов, чтобы усвоила урок, — хозяйка вновь начала пинать рабыню.
— Прошу, госпожа, не нужно… — всхлипывала она, прикрыв голову копытами. — Я не…
— Заткнись! Где ты спрятала украденное?
— Что здесь происходит? — спросил я, подойдя ближе к месту события. У меня постепенно начала вскипать кровь, а гнев нарастать всё сильней.
— Не твой дело, — рявкнула на меня хозяйка рабыни, продолжая бить. — Ступай своей дорогой, козёл, — продолжила она.
— Я не к тебе обращался, — пренебрежительно сказал я и повернулся к грифине в чёрной броне. Хозяйка рабыни гневно посмотрела на меня, но по крайней мере отвлеклась и оставила в покое рабыню. Судя по броне, грифина является сотрудником полиции. — Что случилось? — спросил я у неё. 
— Поступило заявление о краже от этого пони, — грифина, держа в когтях модифицированный карабин и кивком головы указала на жеребца в строгом костюме.
— Рабыня этой хозяйки, — жеребец указал на лежащую на бетонном тротуаре избитую кобылу в ошейнике, а затем на её хозяйку, — украла мои крышки! — закончил он.
— За что ты бьёшь её? — спросил я у хозяйки. Мне хотелось прописать хорошего удара этой мелкой падле. Так, Дэниэл, не торопись. Успокойся. Выясни все обстоятельства.
— Она спрятала эти деньги и не хочет отдавать их законному владельцу! — хозяйка снова ударила свою рабыню. Та от боли жалостливо вскрикнула.
— Прекрати, — недовольно проговорил я хозяйке. Ноль внимания. Я повернулся к жеребцу. — Ты уверен, что это она украла твои крышки?
— Да. Она сидела рядом со мной в баре. Когда она ушла за своей хозяйкой, я встал из-за стола и заметил, что мой мешочек с крышками пропал. Я догнал её хозяйку и сказал, что по чём. Хорошо, что рядом оказалась полицейская, — он повернулся к грифине в чёрной броне, но та не отреагировала на это, а просто молча смотрела на нас. Чего это она ничем не занимается?
— И что ты хочешь? — спросил я у жеребца.
— Своих крышек, идиот, — огрызнулся тот.
— А вы вообще спрашивали у рабыни?
— Да, но она всё отрицала. И клянётся, что ничего не брала. Но я знаю, что она собирает деньги, чтобы выкупить себя, — проговорил жеребец. Я едва фейсхуф не сделал. Охуенная логика, парень! Это так не работает.
— Говори честно. Ты брала его крышки? — спросил я у рабыни. Та убрала копыта с головы и посмотрела на меня заплаканными глазами.
— Нет, господин, я бы не за что не взяла чужие вещи, — проговорила она, с опаской поглядывая на свою хозяйку. И правда, зачем же рабу воровать чужие крышки? Чтобы выкупить себя? Они, блять, самостоятельности бояться больше, чем избиения от своего хозяина.
— Я тебе верю, — сказал я ей. Все, кроме охранницы, посмотрели на меня с изумлением, даже рабыня смотрела на меня с широко раскрытыми глазами. Потом я повернулся к жеребцу. — В каком баре ты сидел?
— «Снежный пик», — сказал он, показывая на здание, находившееся совсем рядом.
— Я сейчас вернусь, — произнёс я и направился к этому бару.

Войдя в этот бар, я подошёл к стойке и обратился к хозяйке заведения.

— Ты не видела пони в строгом костюме, который неожиданно выскочил отсюда несколько минут назад? — вежливо спросил я.
— Да, видела, — ответила она, её уста едва тронула слабая улыбка. — Он вдруг закричал, что его крышки украли, и выбежал за кем-то. Я хотела сказать, что у него они выпали из кармана, но этот растяпа не услышал меня из-за своих криков и паники.
— Так значит они здесь?
— Да. Скажи этому наивному идиоту, чтобы вернулся за своими крышками, — сказала она, тщательно протирая стакан.

Я вернулся к остальным.

— Твои крышки не были украдены, — сказал я жеребцу, на подходе к нему. — Они выпали у тебя. Карманы нужно закрывать тщательней.
— Правда? Что-то не похоже… Ладно. Сейчас вернусь, — со скептицизмом сказал он и удалился. Через некоторое время он вернулся, с довольной физиономией неся при себе мешочек с крышками.
— Да, точно, — сказал он. — Они у меня выпали. Мои тринадцать крышек на месте… — Он поднял шум из-за тринадцати крышек? Чего, блять? Неудивительно, почему грифина не вмешивалась из-за жалких тринадцати крышек. — Ну всё. Думаю, можно разойтись. Но она всё равно могла украсть крышки… — начал жеребец, но я его перебил.
— Всё равно могла украсть?! — гневно спросил я, медленно идя на него. Я уже был готов прописать ему хорошего автографа на его наглой и слегка упитанной физиономии. Зажрались в своём городе, как буквально так и в переносном смысле. Вот же надутый мудак! Я еле сдерживаюсь, чтобы не потренироваться на этой «груше» в ударах. Меня бесит его уверенность в своей правоте без каких-либо доказательств! И таких всегда много! Не разберутся во всех нюансах и давай броситься дерьмом друг в друга. Его нужно немного проучить.
— Полегче. Ты вообще здесь не должен быть… — Тут я подошёл к нему и прижал его к стенке, слегка придавив копытом его большое горло. Грифина направила на меня ствол.
— Отпусти его, живо! — пригрозила она мне.
— Ну и сволочь же ты! — проигнорировал я её угрозу. Пора его попугать немного, и сделаю я это с большим удовольствием. — Обвинил другого без доказательств и даже не извинился?! — Я сдавил ему горло, от чего он начал немного задыхаться. — Главное, не перегнуть палку и не сломать ему шею.
— Я сказала, отпусти его, живо! — крикнула грифина, подойдя ко мне ближе. Дуло её винтовки было в дюймах от моего виска. Жеребец заметно перепугался.
— Пусть извинится перед рабом, — сказал я, ослабив давление на его горло, и вполглаза посмотрел на грифину.
— Извиняться перед рабом?.. — со страхом и отвращением пробормотал он.
— Живо! — рявкнул я, грифина ещё сильней насторожилась и уже приставила ствол к моей голове. Жеребец вздрогнул от моего повышенного голоса. Я его отпустил и тот откашлялся. Он подошёл к рабыне. Грифина облегчённо вздохнула и опустила ствол.
— Прошу… прощения… За то, что обвинил тебя в том, что ты не совершала… — с явной неохотой и омерзением, как перед чумой, выговорил жеребец. Он с трудом это проглотил, но хотя бы
— Молодец, — проговорил я ему. — А теперь пошёл отсюда и подумай над поспешностью своих выводов! — Он неловко зашагал прочь. Я почувствовал внутреннее удовлетворение. Надеюсь, он это хорошо запомнит и впредь будет аккуратным.
— А вы куда смотрели? — я неодобрительно посмотрел на охранницу. Да и хозяйка рабыни также с удивлением смотрела на меня. — Не могли проверить? На самом ли деле рабыня была причастна к этому?
— Чего ты ко мне прикопался? Мне пожаловались, что рабыня совершила преступление против хозяина. Я имею претензии к хозяину раба, а не к самому вору… то есть, рабу. А то, как вернёт крышки законному владельцу хозяин раба, совершившего кражу, меня не ебёт. Да пускай хозяин хоть пристрелит раба и публично надругается над ним, ведь раб — его собственность, но украденное должно быть возвращено. Тем более, кто ты вообще такой, чтобы иметь ко мне претензии? Советую тебе вообще катиться куда подальше, пока я не посадила тебя за нападение на другого. Твоё счастье, что он на тебя не пожаловался. А так советую больше не попадаться мне на глаза, — проговорила грифина и удалилась на свой пост.
— А ты чего смотришь? — спросил я хозяйку рабыни. — Ты поверила совсем левому жеребцу больше, чем своей рабыне?
— Да иди ты нахуй! Не знаю, почему тебе вдруг приспичило заступиться за неё, но она моя собственность, а потому что захочу, то и сделаю с ней. Уяснил? 
— Хотя бы проверила, говорит ли твоя рабыня правду. Но нет, сразу начала её бить! Силой пыталась выбить признание в том, в чём она не виновна.
— Пиздуй отсюда, понял? — с яростью прошипела хозяйка, а потом повернулась к рабыне. — Подбери свои сопли и пошли, — резко проговорила она и начала медленно идти по улице.
— Да, хозяйка… — проговорила рабыня, с трудом пытаясь подняться. Я помог ей встать и дал слабое зелье лечения, чтобы у неё появились силы нормально идти. Хозяйка её хорошо избила — на теле ссадины и синяки.
— Пей, — сказал я, давая ей зелье. Она вытаращила на меня глаза, а затем, оправившись от удивления, отрицательно помотала головой, и пошла мимо меня за хозяйкой. Я и забыл, что по местным правилам мне запрещено прикасаться к чужому рабу без разрешения его хозяина. Хозяйка в любом случае не позволила бы мне дать ей зелье лечения, возможно, начала бы подозревать меня в том, что я хочу её таким образом отравить. Учитывая, поспешные выводы некоторых жителей города, это не кажется таким уж абсурдным... От недовольства и безысходности, я едва не заскрежетал зубами. С огорчением я положил зелье лечение обратно в сумку.

Пошёл дальше к «Сломанному приёмнику», включив радио Ванхувера и наслаждаясь музыкой, дабы поднять себе настроение. На улице уже наступил вечер, стоит поторопиться.

---

— А вот и ты! — радостно воскликнула Лемон, как только я вошёл в тридцать второй номер «Сломанного приёмника». — Долго же ты ходил. Больше чем полдня прошло с тех пор, как ты с Блюрайз ушёл. Уже глубокий вечер.
— С главой семейства Уотерфолл я договорился насчёт Блюрайз, открыл свой личный счёт в банке и получил плату за работу в «Кратере». А потом сходил в ВПИ, и мне там провели небольшую экскурсию в историю, да и по обратной дороге слегка задержался.
— С тобой всё ясно. Не можешь просто сводить подругу в одно место и получить крышек. Не за саму единорожку, ты не то подумай, — Лемон подняла копыта в знак протеста.
— Да ладно. А как у вас дела? Ходили куда-нибудь?
— А то! Мы вместе повеселились и погуляли. Посетили пару заведений...
— Какие? — спросил я со жгучим интересом.
— А вот это уже останется между мной и милой, ласковой пегаской... — проговорила она, так растянувшись в улыбке, что разожгло моё больное любопытство в разы ярче. 

Заметив моё выражение, Лемон поняла, что достигла цели и довольна собой. Я посмотрел на Мотли, но та даже не шелохнулась. Да что же было?! Похоже, мне это так и не выяснить.

Я попытался направить поток своих мыслей в другое русло.

— Что там с планом по проникновению в аэродром?
— Есть мыслишка, — наклонила голову набок паладин, — но она тебе может и не понравиться. Всё зависит от того, как ты относишься к животным.
— В смысле? — недоумённо спросил я.
— Просто, — вклинилась Мотли, — мы планируем использовать брамина как отвлекающий манёвр, взорвав его.
— Что-о-о?.. — с непониманием протянул я.
— Да-да, — спокойно продолжила Лемон, — напичкаем взрывчаткой нашего брамина и пошлём его к главному КПП аэродрома. Естественно, он к нему не добежит, но на взрыв явятся большинство жестянок с пулемётами. А мы тем временем обойдём аэродром с другой стороны и пройдём через самое незащищённое место. Знаю, что слегка жестоко так обойтись с брамином, но идея вроде бы ничего, что скажешь?
— Если сработает. Хотя меня не радует, что мы используем его, как камикадзе.
— Ками… кто? — подняла бровь Лемон. Я же и забыл, что это иностранное слово из моего мира.
— Камикадзе — на старом языке это приблизительно означало «самоубийцу».
— Ну, про тебя тоже можно сказать это, — ухмыльнулась Лемон. — ... Дэнникадзе. — Мотли прикрыла рот копытцем, скрыв свой смешок.
— Ладно, — согласился я с планом, не обратив особого внимания на последнюю брошенную Лемон фразу. — Используем брамина-самоубийцу, а где нам собственно достать его?
— Легко. Пойдём в местный зоопарк и купим его. Стоимость одного брамина приблизительно около тысячи крышек. Да ещё взрывчатки нужно закупить примерно на тысячу крышек. Всё я это достану. Ты же получил деньги за работу?
— Верно, но… — протянул я, слабо улыбнувшись. Я же забыл, что и Феррис был ценным союзником в «Кратере». Нужно хотя бы ему дать часть крышек. Всё-таки помог как-никак. — Часть из них я отдал Блюрайз, чтобы она смогла открыть свой бизнес, ибо ей их катастрофически не хватало.
— Отдал Блюрайз… Щедрый ты пони, — одобрительно покачала земная пони, под небольшим впечатлением. — Знаю, что бизнес открыть в Ванхувере не просто и дорого. Наверное, пару тысяч ей отдал?
— Двадцать… тысяч.
— Отсыпь мне жёваной морковки! — ошарашено ахнула Лемон. — Двадцать штук звенящих?
— Ага, — кивнул я и улыбнулся от изумлённой физиономии Лемон. Мотли чуть улыбнулась и с любопытством посмотрела на меня, словно в её свете я начал выглядеть несколько иначе.
— Так, я следующая на очереди, если ты вновь вздумаешь расщедриться, — произнесла Лемон, а потом взглянула на Мотли. — Ну а ты после меня, — улыбнулась паладин. — Ничего личного, но я дольше с ним знакома.
— Так, напомни, где ты мне брамина возьмёшь?
— В пиз… — хотела пошутить Лемон, но оборвала себя. — В местном питомнике. Там можно себе и верного друга взять, если захочешь. Хоть пса, хоть кошку.
— Ладно… Давай, занимайся делом, я пока изучу новую книгу по телепортации, — сказал я, взяв книгу из сумки, оставленной мной в этом отеле.
— Ага, — ответила Лемон и направилась к выходу, но перед дверью обернулась к пегаске. — Пойдёшь со мной?
— Нет, спасибо, — ответила Мотли. — Я лучше посмотрю, как получится у нашего Дэнникадзе освоить новый уровень телепортации.
— Эй! — воскликнул я с притворным возмущением. — Я не люблю, когда привлекательные пони наблюдают за моими тренировками. Я очень быстро теряю концентрацию! Я стесняюсь.
— Ладно-ладно. Постараюсь не отвлекать тебя, — она подняла копыта. — Ты меня даже не будешь замечать.
— Ладушки-оладушки, — бодро пропела Лемон. — Я пошла, а вы веселитесь. Только это… Дэннкадзе… Пожалуйста, не разнеси номер, иначе мне предъявят огромный, как твоё самомнение, счёт.
— Ты сомневаешься в моих способностях?
— Я не сомневаюсь — я уверена, что они тебя подведут, — ухмыльнулась Лемон и тут же закрыла дверь, ибо в неё полетел стул, который вдребезги разбился об дверь. Это был намёк, чтобы она не зазнавалась. За ней послышался хохот и прозвучало «Я же говорила», а следом «Изыму это из твоих крышек».
— Эй! Лемон! — окликнул я звёздного паладина после осознания, что мы что-то забыли.
— Что? — открыв дверь, Лемон с осторожностью протиснула свою жёлтую моську в номер и с выжиданием посмотрела на меня.
— Ты крышки не забыла?
— Оу. Точно, — сказала она, извиняясь. Я выдал ей чек на две тысячи, а затем она покинула номер.
— Тебе, — я повернулся к пегаске, — нужны крышки? Ты всё-таки немало настрадалась в руинах Ред Спарка. Нужно же как-то отблагодарить за помощь…
— Умоляю тебя, — вздохнула пегаска и, коротко засмеявшись, плюхнулась на диван, лежа на спине и жестикулируя копытами. — Твои крышки не идут в сравнение с той оплатой, что я получала на работе при руководстве небольшой группой. На самом деле, даже если бы я и получила от тебя крышки, то мне особо не было бы на что их тратить. К богатству я не стремлюсь, мне достаточно того, что я сейчас имею — патроны, провизию и снаряжение. Ну а главное, очаровательную дружескую компанию. К тому же, я уже получила подарок от тебя.
— Какой?
— Броня.
— Я же просто подобрал её.
— Мне достаточно и того, что ты подумал обо мне. — Я магией открыл книгу по телепортации и начал в неё вчитываться.
— Всегда пожалуйста. А тебя разве не волновало, что я затянул тебя в одно из самых опасных и неприветливых мест на Пустошах?
— На моей прежней работе мне попадались задания и разведке в не мнее опасных местах, правда не в таком масштабе, — ответила пегаска, безразлично глядя в старый потолок. — Так что я в каком-то роде привыкла бывать в сложных ситуациях и попадала в них из-за приказов старших.
— А какие задания у тебя были?
— Я бы сказала, — Мотли посмотрела на меня своими разноцветными глазами, а потом с подозрением оглядела комнату. — Но ты ведь знаешь выражение: «У стен есть уши»? Так вот, может, в следующий раз.

Я понимающе улыбнулся. Надо же, я совсем забыл про осторожность. Неудивительно, что Мотли ни разу не упомянула слово «Анклав». Тем более это тайное место Стальных Рейнджеров, немудрено, что пегаска проявляет некую осторожность. Я принялся за изучение учебной книги.

— Дэниэл, — неуверенно окликнула меня пегаска. Я поднял на неё свой взгляд, который до этого был устремлён на страницы книги, и выжидающе на неё посмотрел. — Спасибо за... понимание, — помедлив сказала она, словно не сумев подобрать нужные слова. — Тогда она мне нужно было, как никогда. После того случая, когда меня принесли к Черри, там меня ко мне относились с осторожностью. Считали меня засланным шпионом из-за... «униформы». Хоть в открытую они этого не говорили, но это можно было понять по их взглядам... И это... лишь сильно заставляло меня изолироваться от других. Там косо поглядывали в мою сторону даже спустя почти один год. Из-за этого мне было невероятно трудно кому-либо признаваться в содеянном. Тяжело находиться в месте, где к тебе такое отношение... Я иногда выбиралась на небольшую прогулку, чтобы размять крылья, развеяться и поупражняться в стрельбе по рейдерам или мутантах, которых встречала по пути. Чем была дальше от них, тем чувствовала себя... свободней и легче...
— Почему Черри хотела наблюдать за мной?
— Она решила просто проследить за тобой и узнать, что ты предпримешь. И пока, ты не делаешь ничего такого, что мне следовало сообщить ей. Ну и в целом, она говорила мне, что это хороший способ прогуляться и размяться, чем в тех коротких вылазках, что я предпринимала. И я не ожидала, что ты... так... Почему ты спокойно отнёсся к моему прошлому? — Она с волнением и нерешительностью потирала копыта и смотрела на это, тем самым не пересекаясь со мной взглядами. — Да, я помню, что ты тогда сказал... но должен же ты был почувствовать хоть что-то необычное, может, даже неприязнь или отвращение ко мне. — Она с выжиданием повернула ко мне голову.
— Ты слишком много думаешь об этом. Единственное необычным во мне было лишь удивление. Я привык что ты всегда спокойна, и не показываешь бурных эмоций, а рассказывая о своей мести ты выглядела такой... кровожадной. Впервые я увидел тебя такой, это единственное, что мне показалось непривычным. Но я понимаю, почему ты так поступила и какие обстоятельства повлияли на тебя и подтолкнули к этим... действиям. Не забывай, я тебе уже рассказывал, что сам поддался гневу и мести. И ты разве не испытала ко мне отрицательных чувств тогда?
— Нет... — Мотли помедлила с ответом. — Ничего такого... 
— Вот. Почему ты думаешь, что я буду тебя осуждать в ответ? Безусловно, у меня тоже есть такой страх осуждения в отношении меня, но... чем больше я слышал подобных историй, тем больше понимал, что все в той или иной степени осуждают себя за содеянное... и даже за бездействие. Как-то нужно перестать думать «а что если...» и вместо этого начать размышлять о том, как быть дальше, исходя из нынешнего положения.
— А кому ты мстил?
— Скажем так, ублюдкам, которые любили экспериментировать с телами... Их жертвы практически всегда погибали от этого, и моя любимая не была исключением. Мне же просто повезло выжить... если так можно сказать. Мне же просто противно даже думать о них. — И действительно, воспоминания об этом вызывает во отвращение и мерзость.

Мотли повернулась и продолжила глядеть в потолок, а я продолжил изучать книгу. Странно, что я не испытал чувства, что меня отвлекают от дела. Сомневаюсь, что мои снисходительные чувства к ней вызваны дружбой. Возможно, здесь просто наше понимание друг друга. Понимание того, что мы пережили, поэтому я ощущаю к ней некое... родство.

Попрактиковаться, после теории, я не успел — Лемон уже вернулась со всем необходимым. Было уже почти полночь. Быстро летит время, когда читаешь книгу. Буду практиковаться, когда пойдём к «Нортерн-Соулу», а дорога к нему не близкая. Займёт до двух дней пути.

Составление плана мы решили оставить на утро. Мы легли спать... и мне опять досталась старая софа, тогда как Мотли и Лемон закрылись у себя в комнате. Сама же упрекала остальных сегодня в том, что оставили меня одного... Что за двойные стандарты?

На утро вовремя завтрака, мы составили план нападения и выбирали самую перспективную точку проникновения, ведь Лемон уже была известная местность этого аэродрома из наблюдений разведчиков Стальных Рейнджеров. По идее, под взлётной полосой должны находиться технические коридоры, по которым можно было бы перемещаться, туда и следовало бы попасть после проникновения на территорию. 

Мы погрузили на брамина наше снаряжение, чтобы даром не шёл налегке. Лемон ещё погрузила на него какой-то ящик. Когда я спросил у неё, что там находится, та ответила, что сюрприз. Как только мы ушли на достаточное расстояние от города, я узнал, что за «сюрприз» был в том ящике — её силовая броня. Не, ну правда же, нужно как-то не выдавать себя при посещении города работорговцев, не жалующих тостерных маньяков, коим ты являешься.

---

По пути в «Нортерн-Соул» старались избегать ненужных столкновений с местной фауной в виде яо-гаев, одичавших собак и мутировавших барсуков… С крупными барсуками познакомился впервые... правда через прицел «Шёпот Ночи». Огромные барсуки были размером примерно с пони, имели продолговатое тело, сужавшееся в районе морды, вдоль которой пролегали белые и чёрные полосы. Их полуоблезшая шёрстка была буровато-серого окраса, а картину завершали огромные острые клыки и когти. В общем, обошлось без серьёзных стычек... благодаря продвинутым приборам и датчикам, которые установлены в нашей броне.

На следующий день, после отправки в сторону аэродрома, нам удалось добраться до аэродрома. Когда мы устраивали привал, я использовал свободное время, дабы получше подучить заклинание телепортации, в основном пытался концентрировать магию, однако не до конца, ведь тогда я впустую израсходую магию, а она может вдруг пригодиться. Мотли разминалась и оттачивала свои навыки копытопашного боя, а Лемон... читала электронную книгу, выведя текст в шлеме у себя перед глазами. Полезная модификация. Однако она не рассказывала, что за книга. Об этом я узнал, когда она в молчании пролежала несколько часов. 

И вот, «Нортерн-Соул». На расстоянии почти в пол километра от нас виднелся колючую проволоку забора аэродрома. Дальше, прямо за территорией аэродрома, тянулись к небесам высокие горы, укрытые снежным покрывалом. Этот белый и холодный слой снега тянулся от вершин до самого основания крутых гор.

«Нортерн-Соул» находился прямо у основания крутых скал, охватывавших всю его северную сторону вдоль территории. В итоге, что мы имели: на юге от аэродрома простиралась относительно равнинная и открытая местность, а на севере маячили высокие, острые и крутые скалистые горы, покрытые вековым слоем снега. Слева, вдалеке, виднелись руины Ред Спарка, которые я посещал несколько дней назад. Страшно представить, какая радиация сейчас присутствует между аэродромом и этим городом, если уже отсюда виден огромный сияющий от радиации кратер, оставленный мегазаклинанием.

Между нами и решётчатым забором «Нортерн-Соула» отчётливо просматривались охраняющие периметр «Стражи» и мистеры Храбрецы, вооружённые по самые конденсаторы. У самого забора установлены небольшие башни, на которых гордо расположились турели. Сейчас здесь так сильно дул холодный и сильный ветер, что мой «удачливый» плащ едва не унесло на его бурных и дерзких порывах. Наверняка тут было бы холодно, слава яйцам, что моя броня сохраняет тепло. Так что я наслаждался уютным комфортом.

— Хороший прохладный ветерок, — бодро сказал я. Был уже вечер, следовательно из-за вечной серой и занудной завесы вокруг уже достаточно темно. Холодный сильный ветер вынудил нас надеть шлемы, ибо крошечные частички земли и мусора в нём сильно били по глазам, из-за чего не предоставлялось никакой возможности видеть хоть что-нибудь перед собой.
— А ты как думал? — отозвалась Лемон под своим шлемом. — Что здесь будет жарко и парко, как в силовой броне после длительной пробежки? Ты ещё зимой здесь не был. Вот тогда тут царствует по-настоящему снежная, освежающая до оледенения погодка.
— Напомни мне, Лемон, в какой стороне главное КПП.
— На севере-западе. Во-о-он там, — Лемон подошла поближе ко мне и указала копытом на то место, которое считалось главными воротами и в частности тем самым необходимым нам КПП. Контрольно-пропускной пункт состоял из двух небольших будок, а его ворота были настежь открыты, приглашая своим видом всех в западню.
— Брешь в периметре у нас с противоположной стороны, верно? — спросил я.
— Да. Большая часть роботов начнёт съезжаться к воротам, где мы устроим взрыв. Поэтому останутся лишь турели на металлическом заборе. Как только мы их уничтожим, охрана периметра начнёт возвращаться, поэтому нужно горячо шевелить конечностями.
— А ты уверена, что они съедутся в место, где якобы произошло нападение? — скептическим тоном спросил я у паладина.
— Да. И не раз такое было. Ошибка в коде, видимо, заставляет покидать свои посты и съежатся всем табуном на врага. Напоминаю, Стальные Рейнджеры раньше пытались проникнуть на аэродром, и тогда к ним с оружием наготове направились эти вёдра с гайками. Хотя я понимаю твоё беспокойство. План действительно рисковый.
— Вот именно. Это будет сложно... вы всё ещё хотите идти со мной?
— Да, — спокойно и без колебаний ответила Мотли.
— Пропустить всё веселье да ещё и этот военный аэродром, который может представлять собой техническую ценность? Да ни за какие коврижки! За исключением высокотехнологических...
— Ну что же, это ваши похороны... Мотли, ты же сможешь подготовить нашего брамина-камикадзе к марш-броску и ждать моей команды, пока мы не подберёмся к восточной стороне периметра, а потом мигом по безопасному пути прилететь к нам? Просто если пойду я, то не успею добежать, а уж крупнокалиберную Лемон тем более не дождёмся, смерть и то раньше прибежит, — на этих словах в мой шлем прилетел небольшой камешек. Я не обратил на этом внимания.
— Обижаешь, Дэнни, — сказала пегаска. — Не забывай, где я проходила подготовку. Естественно, что смогу, — проговорила она крайне уверенным тоном.
— Ладно, — я сделал вид, что проигнорировал обращение ко мне по моему ласково-упрощённому имени. Безусловно я часто слышу его от друзей, но от пегаски впервые, вроде. — Тогда выступай и сыграй оглушительное соло на барабане, а потом я свяжусь с тобой по радиосвязи.

Проникновение на лётную базу напомнило о Неллисе и Бомбистах. Никогда так быстро и много не бегал, как тогда...

Пегаска кивнула и отправилась с брамином как можно ближе к воротам, перед этим мы чуть не забыли забрать своё снаряжение. Детонация произойдёт тогда, когда у брамина остановится сердце. Всё это было благодаря Мотли… Момент с заминированным брамином напомнил мне подобную ловушку в моём мире, когда я работал охотником за головами и охотился за одним человеком, помешанным на взрывчатке. Я в его ловушку едва не попался! Как же мне тогда чертовски повезло, когда я почувствовал, что что-то неладное было с тем брамином, а потом его неожиданно охватил небольшой ядерный взрыв. Не даром у меня было нехорошее предчувствие. Задница беду учует...

---

Оказавшись с противоположной от КПП стороны периметра, я сообщил Мотли, чтобы она начала действовать. Через некоторое время мы услышали отдалённый хлопок, при чём такой силы, что мне показалось, будто бы земля под копытами содрогнулась. Слегка перегнули палку с количеством взрывчатки. От бедного брамина, наверняка, не осталось и следа. Выждав ещё кое-какое время, я достал «Шёпот Ночи», вставил магазин с бронебойными патронами, вошёл в пьянящие объятия З.П.С., прицелился и открыл огонь по турелям. Я почти успел сделать пять выстрелов в этом режиме, пока заряд заклинания не израсходовался. После этого Лемон по моему сигналу атаковала нескольких мистеров Храбрецов, а затем я к ней присоединился в этом деле.

Когда мы расправились с находящейся здесь охраной, мы бегом выдвинулись к забору, как тут рядом с нами приземлилась пегаска.

— Ты там закусить тормознула? — спросил я, быстро направляясь к забору.
— Погодные условия повлияли на мой полёт, — чуть запыхавшись проговорила она. — Меньше слов, больше съедим… вот зараза… дела. Вот же можешь ты подумать не о том во время боя!

Оказавшись у забора, мы нашли самое повреждённое место в нём, и Лемон с помощью силового копыта брони проделала нам вход. В этот момент вёдра с гайками уже возвращались на свои позиции, да и прихватили с собой ещё пару… десятков собратьев. Чуть что — сразу сзывают почти всех на зажигательную вечеринку, и сейчас мы в самом центре танцевальной залы.

Тем временем изнутри аэродрома к нам уже направлялись два «Стража». Одного из них я взял на себя, а второго взяла Мотли. Пегаска сделала примерно полдюжины точных выстрелов из «Тайфуна», прежде чем у «Стража» расплавилась броня и отказали все системы. Я тоже не пас задних, и за то время уничтожил свою цель. Правда, перед тем как я его поразил, он выстрелил в меня ракетой. Я вовремя успел чуть сдвинуться в сторону, после чего она пролетела в нескольких дюймах от меня. 

Ух! Мне показалось, что вся моя жизнь пронеслась перед глазами. Это было чертовски близко.

К нам уже направлялись другие роботы. Не повезло… Дело дрянь! Если мы их подпустим, нам всем пиздец. Внезапно отозвалась Лемон, сообщив прелестную новость.

— Я нашла люк! — воскликнула она.
— Открывай! — крикнул я нетерпеливо.
— Он заперт, — чуть позже проговорила она с нарастающим беспокойством. Чудесно! Нет слов, то удача есть, то её нету.
— Зараза! — гневно выкрикнул я, стреляя в приближающихся роботов. — Хотя погоди. — У меня появилась идея, и это должно сработать. Не зря же телепортацию зубрил в последнее время зубрил и тренировал концентрацию. — За люком что-нибудь видно?
— Да. Он же решётчатый.
— Отлично. Мотли, быстро к Лемон, — крикнул я и сам быстро направился к люку.
— Что ты задумал? — с удивлением в голосе спросила Лемон. Мотли настороженно поворачивалась в сторону приближающихся роботов. Я посмотрел на люк, через который было видно пространство под ним.
— Превосходно, — сказал я, улыбаясь про себя. — Там не больше десяти метров. Подойдите ближе ко мне.
— Что? — удивились напарницы.
— Ближе подойдите! — рявкнул я. Они подошли. Я их обнял и радостно произнёс: — Время обнимашек! 

Лемон пыталась что-то сказать, но не успела, так как нас окутало моей синей магией и мы исчезли. Через мгновение мы лежали в техническом туннеле прямо под тем запертым люком.

— Что… Что только что произошло? — недоумённо проговорила Лемон, оглядываясь вокруг.
— В следующий раз хотя бы предупреждай, что собираешься нас телепортировать... — с дрожащим тоном проговорила пегаска. — Я от подобной неожиданности чуть не обмочилась!
— Что, впервые телепортируешься?
— Да! — возмущённо воскликнула пегаска.
— Не бойся. Это такое же приятное чувство, что и полёт.
— Может и приятное, но... чересчур, блять, неожиданное! — негодовала пегаска, посмотрев на люк над нами.
— Тем не менее, — отозвалась Лемон, — я согласна, что это было довольно необычным ощущением.
— Тоже согласен. Я впервые с кем-то телепортировался… — я пожалел о своих словах.
— Чего?! — изумились кобылки. — Без подготовки ты решил телепортировать сразу двоих?! — с криком спросила пегаска. Возникало ощущение, что она сдерживает своё желание меня придушить.
— Да. А что? Какие-то проблемы? — невинно улыбнулся я. — Получилось же! Если бы не моя помощь, то вас уже давно превратили бы в фарш те роботы, — я указал на роботов, находившихся прямо над люком, выискивая враждебных нахалов, то есть нас. Вот же болванчики, не соизволят посмотреть вниз. — Тут у нас был хоть какой-то шанс выжить. Правда этот трюк стоил мне изрядных запасов магии. Так что магическую поддержку от меня лучше вызывать в очень крайнем случае.
— Но… — хотела было что-то возразить Мотли, но осеклась, видимо, поняла, что в необдуманных решениях спорить со мной бесполезно. Она вздохнула. — Идём дальше, Дэнникадзе?
— Агась, мой влажный ангел, — сказал я. Лемон сдавленно засмеялась.

Следуя указателям на стенах… я по привычке ещё смотрел себе под копыта. Хотя какая разница, что нас засекут. Здесь хотя бы есть за что укрыться.

Пропетляв несколько коридоров, вдоль которых пролегали провода и трубы, мы вышли к главному техническому помещению аэродрома. В некоторых коридорах наблюдался приличный такой уровень радиации и ещё, к нашему сожалению, в техническом помещении находились не только роботы… но и гули, с элементами боевой брони. Причём роботы их не атаковали, а завидев нас, и те и другие тут же напали на нас. Как же они нас любят!

Мы спрятались за укрытия, и на нас, дико рыча, побежало где-то пол дюжины гулей, а вслед за ними наши укрытия начали обстреливать две турели и один мистер Храбрец.

Большая часть гулей почему-то в жертвы выбрала именно меня. Видимо, красные визоры моего шлема им чем-то не понравились. Я достал свой серебряный магнум и стал стрелять из него по приближающимся фанатам гладкокожей плоти, отступая назад по коридору. Мотли и Лемон взяли на себя остальных двух гулей, а после пытались уничтожить турели и робота. Троих гулей я успел убить до того, как они ко мне добрались, но остальные двое смогли подобраться слишком близко ко мне, чтобы я смог прицелиться. Поэтому гуля, находившегося ближе всего ко мне, я ударил рукояткой (хотя учитывая, что это не для руки, а для рта…) магнума. Тот пошатнулся от удара, а тем временем на меня прыгнул другой. Я сумел уклониться в сторону от его приближающегося тела, и тот с глухим звуком познакомился со стеной позади меня. Затем я задней ногой ударил его в висок, от чего его голова вновь встретилась со стеной, и от такого удара он, кажется, наконец-таки... отбросил копыта.

К сожалению, тот, кого я в начале долбанул магнумом, сразу же набросился на меня, и я сумел только выставить передние ноги так, чтобы удержать его клацающие зубы подальше от моей нежной и бархатной шеи. Неожиданно его голова взорвалась, а его тело с шипением расплавилось в оранжевую жижу, частично заляпав мой шлем.

— У меня всё под контролем, — оправдался сказал я.
— Ага. Как же, — саркастически хмыкнула пегаска, которая только что расплавила того гуля. А если бы она в меня попала? Что тогда? Или это была месть за «мокрого ангела»?
— Вы расправились с остальными? — спросил я, подходя к кобылам.
— Нет, — ответила Лемон и выстрелила, после чего послышался некое бульканье. Это гуль начал превращаться в отвратительную вязкую и зелёную жижу. — А вот теперь да.
— Похоже, отсюда можно попасть в остальные помещения аэродрома. Разделимся?
— Нет! — единогласно выкрикнули две напарницы.
— Почему? Неужели вам приятна моя компания?
— И да и нет, — ответила Мотли. — На самом деле, одной я оставаться не собираюсь, кто знает, куда я забреду по этим многоуровневым помещениям. Не забывай, пегасы не любят тесные пространства.
— А как же обнимашки? — с возмущением поинтересовалась Лемон.
— Ну... это исключение, — оправдалась она. А они неплохо поладили друг с другом, когда я пристраивал Блюрайз в Ванхувере.
— А в целом... Полностью согласна с Мотли, — произнесла Лемон, оглядывая помещение. — В таких местах лучше держаться группой.
— Ладно. Буду вашей нянькой, раз вы такие трусихи. — Забрала напарниц уставились на меня. Видели бы они, в каких дерьмовых местах я бывал... как в буквальном, так и в фигуральном смысле. — Нужно найти инженерные помещения, административное здание или какой-нибудь особый склад, где могут храниться важные чертежи.
— Уже занимаюсь, — сказала Лемон, садясь за уцелевший после боя терминал в этом помещении. — Сейчас найдём! От меня ничего не спрячется, — с оптимизмом сказала она, печатая по клавиатуре терминала. В силовой броне, это, наверняка очень удобно.
— Так-так… — бормотала Лемон. — Что тут у нас… Переписка двух влюблённых, один работал на нижних уровнях, то есть здесь, а вторая на верхних. Жалуются на однообразную работу… что-то о бревне в постели... Ага, нашла. Главное инженерное помещение находится в ангаре, но он завален и доступ к нему закрыт, а склады… Особых складов нет. Административное здание расположено в северо-западной части аэродрома.
— Есть безопасный путь к нему, минуя поверхность?
— Должен быть, — неуверенно ответила Лемон, глядя в терминал. — В любом случае, будем двигаться в ту сторону, где находится необходимое нам здание.

---

Мы двинулись к административному зданию по нижним уровням и помещениями аэродрома. По пути мы пробрались сквозь табуны, как часто выражалась Лемон, гулей и роботизированной охраны. В целом, мы потратили около получаса и половину нашего боезапаса на них. Мы попутно успевали обыскивать помещения в надежде найти что-нибудь полезное, но в итоге, в основном, обнаруживали небольшое количество медикаментов, а также небольшие записки и записи на стенах, как персонал базы постепенно сходил с ума от паранойи и физических изменений после облучения радиацией, кто-то из-за высокой дозы сразу погибал, а кто-то становился гулем и, в конце концов, одичали все. Приходилось даже несколько помещений обходить из-за всё ещё высокого уровня радиации. В одном из запертых шкафчиков я обнаружил уцелевший шар памяти. Я решил его посмотреть, когда будем в спокойной и тихой обстановке.

Кроме всего прочего, нам доставались и ранения. Правда, особо тяжёлых не случалось. В основном они доставались мне и Мотли, а силовую броню Лемон хрен чем пробьёшь, разве что ракетным залпом. Я умудрился получить раздробление костей в некоторых местах своих задних ног… Неудачно лежал в обороне: на мои ноги упал тяжёлый металлический шкаф, обвалившийся из-за того, что рядом с ним взорвалась ракета, и я неправильно рассчитал траекторию его падения. Ну, об этом мои напарники узнали сразу по моему протяжному воплю с вкраплениями ругательств.

Приходилось использовать гидру и довольно неплохие медицинские навыки Мотли, ибо в любой момент могли подойти гули или какой-нибудь военный протекпони, поэтому нужно прикрывать ей спину… лёжа. Всё-таки у неё навыки лечения чуть выше, чем у меня. 

А я тем временем пытался не подпускать к Мотли никого, пока она занималась моим лечением. Лемон же сдерживала основную толпу нападавших, пока меня лечили. Но если кто-то проскальзывал, то я использовал смертоносного «Защитника».

Получив какую-никакую, но медицинскую помощь, я вернулся в бой, но пока не пытался делать акробатические пируэты, образно говоря, и избегал ближнего боя, а ещё не злоупотреблял бегом. Пусть гидра сделает своё дело. Спорить с Мотли об этом я пока не хотел. Она жалуется, что на меня уходят все медикаменты… Очень смешно, в такой-то ситуации... хотя, я сам такой же.

В этих помещениях одна точная турель смогла достать Мотли, из-за чего её броня была немного повреждена. Да и получила она несколько граммов свинца в своё тело через слабые места в своей брони. Пришлось мне лечить её, затем я принялся латать её броню, кое-как используя инструменты, подручные детали и, буквально, щепотку магии. После чего я шутливо сказал, что все мои материалы для ремонта уходят только на её броню.

Как говорится, зуб за зуб...

С Лемон было всё в порядке, её хлебом не корми, дай только пострелять из плазменных винтовок. Силовая броня её была в нормальном состоянии. Я время от времени поддерживал защиту её брони и саму броню в допустимом для боя состоянии. Лучше уж латать каждую царапину, чем тянуть до последнего.

Наконец, одолев и уничтожив в общей сумме пару десятков металлических фигур, набитых проводами, гайками и оружием, а также отправив на окончательный покой около полусотни гулей, мы подобрались к выходу или входу в административное здание. Неважно. Приготовившись, мы вошли в это здание. Оно выглядело как обычный офис, только с роботами. Изумительно, ничего скажешь...

Пришлось прятаться за укрытия, которыми нам в основном служила офисная мебель. Под выстрелами «Стража» всё превращалось в щепки, а вокруг нас повсюду подымалась и кружилась канцелярская бумага, документы и расчёты, которые до этого тихо-мирно лежали в этих самых столах. 

Выждав момент, я вышел... лишился укрытия, так как его разнесло, и быстро прицелился из револьвера в его ракету, которую он сейчас готов был выпустить на волю из своей... конечности. Первый выстрел — мимо, за ним сразу последовал второй и… попадание. После взрыва ракеты от «Стража» осталась только половина корпуса. Он заискрился и упал на ту сторону, где отсутствовала часть его корпуса. 

Превосходно. Он готов.

Мы обыскивали уцелевшие столы и сейфы, но не находили ничего ценного, кроме довоенных записей и ужасах превращения в гулей. Подобными темпами, истребляли роботизированную охрану (роботы и турели на базе часто промахивалась и... «тупили», так как их программам нужна калибровка спустя столько лет) и нескольких гулей, мы не торопясь продвигались на верхние этажи. Чуть позже мы достигли четвёртого этажа. Там должен был находиться нужный нам чертёж. 

Сейф главного инженера оказался запертым, его можно было разблокировать только с терминала. Естественно, он был запаролен, но Лемон без труда его взломала, после чего открыли сейф… и... хер там плавал. Там были лишь листы ненужной документации, не предоставляющих ценности для меня, но, по-видимому, они приглянулись Лемон. Она ответила, что, возможно, писцы Стальных Рейнджеров смогут выудить какую-нибудь полезную информацию из этой документации.

Как выяснилось, на терминале вёлся учёт тех, кто брал чертежи. Оказалось, что перед тем, как упали мегазаклинания, чертежи взял один инженер. Из указанных причин стало ясно, что этот инженер собирался провести плановый технический осмотр, но из-за поджимавших сроков он не вернул их, а отправился в бараки и хотел продолжить дело на следующий день, который, к сожалению, оказался последним. Похоже, эти чертежи находятся в жилых бараках совсем неподалёку от административного здания.

Мы аккуратно и без шума вышли из здания и, проскальзывая между обломками, старым оборудованием, небольшими сооружениями, добрались до нужного нам здания. Хоть есть за чем спрятаться. Из-за шума силовой брони Лемон мы чуть было не спалились. Нам крайне повезло, что что-то заставило мистера Храбреца проверить другое место. Ошибки кода порой идут на пользу, а ещё полная темнота вокруг... Ну а гулей избежать было проще, чем этих сошедших с ума роботов со множествами датчиков и сенсоров.

Проскользнув в один из бараков, мы не нашли ничего, кроме нескольких гулей, которых мы быстро и без особого шума ликвидировали. 

Здесь не было чертежей. Мы пошли в соседний барак. Оказавшись там, я увидел то, что не ожидал увидеть. Диким гулям я бы не удивился, но я никак не ожидал встретить одного дружелюбно настроенного… Между тем этот экземпляр спокойно сидел себе за столом и разговаривал с… давно мёртвым скелетом. Рядом с ним находилось два агрессивно настроенных диких гуля. Медленно рыча, они начали подходить к нам, готовясь атаковать, но тот, что был не враждебно настроен, одёрнул их.

— Пилот, Сниппи, вашу мать, вы куда? У нас тут в конце концов крайне важный разговор о будущем эквестрийских ВВС, а вы вот так просто… — Он глянул на меня своими белыми, мёртвыми глазами и не долго думая встал и отдал воинское приветствие.

Дикие гули посмотрели на действия своего относительно разумного товарища и сделали то же самое. И сказать, что я был крайне удивлен происходящим, значит ничего не сказать.

— Полковник Блэкрайт, сэр! Мы ждали вашего возвращения! Знали бы вы, как одискордило всю эту неделю сидеть на жопе ровно, а ведь кто-то должен сбрасывать жар-бомбы на деревни зебр! О, как давно мы ждали возвращения в строй, сэр! — на этих словах он развернулся к скелету и заговорил с ним. — А ты иди чини мой вертибак! Всю неделю сидишь, филонишь, да читаешь свой долбаный чертёж и пьёшь свой долбаный кофе, солдат! Вперед, пошёл чинить! Давай!

Понятное дело, что скелет даже и глазом не повёл, которого не было уже не одну сотню лет, но в прочем гуля это не остановило. Однако этот сумасшедший гуль в старой тёмно-серой шинели с погонами упомянул чертёж вертибака, который когда-то разглядывал тот инженер. Я прямо чувствовал на себе, как мои напарники смотрели на меня ошарашенными глазами под своими забралами. Видимо, они хотели что-то сказать, да тут неожиданно этот гуль начал выводить меня наружу. 

— Эй… солдат, подождите, — я решил сыграть в его официальном стиле. — Мне крайне необходимо забрать те чертежи. И… Каково ваше имя, солдат? И куда вы нас ведёте?
— Капитан Стил Сан, сэр, семьсот семьдесят седьмая дивизия бомбардировочной авиации Эквестрии, командир боевого воздушного судна! Можете звать меня просто капитан. Что насчёт второго вашего вопроса, то я веду вас и ваш эскорт, чтобы показать остальным, что вы прибыли, — он вновь начал меня выталкивать наружу.
— Стойте. Они же… меня явно недолюбливают и нападут на меня и мой эскорт.
— Что за вздор, полковник, сэр! Вы — самый уважаемый офицер во всех лётных войсках, идёмте, не бойтесь! Или, быть может, вы заболели? Я могу отвести вас в медицинскую часть, она вон там, на другом конце взлётной полосы, — он жестом указал в сторону скопления турелей и боевых роботов. Ну уж нет, спасибо, я как-нибудь обойдусь без этого.
— Со мной более-менее всё в порядке, спасибо, что побеспокоились. Мне необходимо только забрать чертежи вертибака и всё. Это крайне важное правительственное задание, думаю, вы понимаете.
— Конечно, я всё понимаю. Думаю, наш инженер будет не против, а даже с радостью передаст их вам.

После получения одобрения этого Капитана я подошёл и забрал чертежи со стола, за которым сидел тот инженер и когда-то пил кофе. На его кружке была многозначительная и говорящая за себя надпись «Я люблю свою работу». Подобрав чертежи, Капитан взял меня и мой эскорт и вместе с его «друзьями» мы выбрались наружу, прямо к ближайшей стае рычащих диких гулей... 

Изумительно.

Глава 16 «Отдых»

— Полковник Блэкрайт вернулся, друзья! — воскликнул Капитан, обращаясь к стоявшей орде гулей, заметивших наше «театральное» появление. — Я полагаю, вы все хотите услышать, что скажет нам наш командир.

Внезапно все красные метки на моём Л.У.Ме оказались нейтральными, даже турели и роботы, находящиеся поблизости, не соизволили палить по нам, как только мы оказались в зоне видимости их датчиков и сенсоров. Гули безразлично зарычали, но злоба и желание сожрать нас у них отсутствовали также, как и здравый рассудок. Очевидно, этот Капитан оказывает большое влияние на всех находящихся здесь гулей, которые когда-то служили на благо ранее великой страны.

— Вам слово, сэр. Скажите что-нибудь воодушевляющее солдатам, они уже заждались.

Гуль отступил назад, а меня подтолкнул вперёд. Можно только догадываться, что могло произойти с мозгами пони за двести лет одиночества. Естественно, что может поехать крыша! Лишь единицы сохраняют мышление, но всё равно и они, либо умирают от внешнего вмешательства, либо, дичают и также, рано или поздно, погибают от пули какого-нибудь незнакомца. А этот гуль... просто поехал, но каким-то чудом не нападает на каждого подряд. Стоит только вспомнить тот момент, когда я вошёл в казарму и узрел сцену, в которой этот старый вояка разговаривал со скелетом.

— Э-э-э, — только и смог выдавить это из себя. Я был крайне удивлён и ошеломлён одновременно — стоять перед стаей диких гулей и при всём этом надо ещё произнести какую-то вдохновительную речь... Подобного со мной ещё не приключалось. Страх овладевал мной, с которым сражаться было трудно. — Солдаты! — громко обратился я ко всем офицерским тоном, стараясь не обращать внимания на то, что я говорю это безумным диким пожирателям плоти. Но... разве у меня есть выбор? Если откажусь, то пасти этих голодных существ точно дотянутся до наших глоток. Этот почти агрессивный выкрик развеял часть моего страха. — Время наступило. Пора возвращаться к службе. Вы нужны Эквестрии, необходимо продолжать бороться за будущее нашей страны, делать всё возможное, чтобы не сдаваться врагу и до последнего биения сердца держать оборону, защищать наши дома, семьи и будущее и благополучие наших жеребят и кобылок! Сейчас наша Родина переживает трудные времена, сейчас необходимы все имеющиеся у вас силы и способности, чтобы помочь ей освободиться от полосатых и их шпионов. Она этого требует, она нуждается в нас, так как враг по-прежнему есть, ищет возможности сломить нас и уничтожить наши ценности и веру в лучшее. Принцесса Луна верит в вас, верит, что вы сможете восстановить её величие, сделав её ещё лучше и прекрасней! Мы несомненно справимся, но для этого необходимо приложить соответствующие совместные усилия, посему, ради всего населения нашей славной нации и её будущего, приступайте к работе, дабы показать нашим врагам, что «Нортерн-Соул» ещё в строю и готов всецело принять на себя их удары и их лукавое влияние! За работу, мои братья и сёстры! Да благословят вас богини! — вдохновлённо, но слегка натянуто сказал я. Само собой, речь прозвучала крайне хреново и обрывисто, но мне нужно было импровизировать, так как катастрофически не хватало времени, для создания речи посолидней, однако надеюсь, что и этого будет достаточно. 

«Солдаты» как стояли, так и остались стоять столбом, периодически взирая на нас мёртвыми и пустыми глазами. Неожиданно с резкостью прокричал капитан Сан: — Вы слышали полковника! За работу, суки! — После слов Стил Сана гули разбрелись по аэродрому на свои «посты» и принялись… работать? Бывшие солдаты, от которых осталась только опустошённая оболочка, приступили к своим обыденным обязанностям. Если, конечно, это можно именовать работой — они принялись собирать и тащить хлам и металлом куда-то вглубь территории аэродрома.
— Что они делают, капитан? — обратился я к гулю.
— Работают. Вы же сами приказали, сэр!
— Это я понял, но чем конкретно они занимаются сейчас?
— Подметают плац, моют вертибаки. Все как и полагается! Если обнаружат поломку, то сообщают в ремонтный цех, и роботы принимаются за работу.
— С чего бы именно сейчас, капитан? Необходимо было ожидать приказа, чтобы начать?
— Так точно, сэр!
— Ясно… — проговорил я, хотя мне было ни черта не ясно. Погоди. Он упомянул ремонтных роботов?
— Роботы ещё исправны?
— Нет, сэр, они… — Капитан, очевидно, хотел подобрать нужные слова. — Вышла накладка с программным оборудованием, необходим специализированный техник, который займётся восстановлением их первостепенных задач.
— Давайте по порядку. Можете обрисовать вкратце состояние аэродрома, капитан?
— Сейчас аэродром пустует во всех смыслах этого слова. Почти вся техника и вооружение были использованы для заданий. Склады почти пустые, а оборона аэродрома сошла с ума — расстреливала всех, кто приближался к периметру, однако тех, кто находился внутри территории в момент сбоя оборонительной системы, не беспокоили. — Ага, как же. Мы оказались внутри, но нас всё равно принимали за врагов. Так каким же, мать его, образом охрана прекратила нас атаковать? По велению этого сумасшедшего гуля? — Из военного транспорта остались всего навсего два вертибака — боевой и транспортировочный, которым нужно техническое обслуживание, чтобы они вновь смогли покорять небеса. Остальной транспорт находится на боевых заданиях. — Несомненно, теперь уж точно не вернутся. Между делом, а этот гуль вообще знает, что миру настал каюк? — Как я и говорил, — продолжал гуль, — необходимо обновить параметры операционной системы ремонтных дронов, после чего они займутся восстановлением транспорта и самого аэродрома.
— Погодите, — в разговор вклинилась Лемон, — я правильно вас понимаю, что вы говорите, будто роботами можно управлять с единой главной консоли?
— Нет, только ремонтными. Боевых роботов разом не удастся перепрограммировать, поскольку пульт управления, отвечающий за оборону, выведен из строя. Какой-то придурок пролил кофе на сервера. Это произошло через день после вашего отбытия, и я сразу же приказал всё исправить! Стоп… а вы кто такая? — с прищуром посмотрел на звёздного паладина Стил Сан.
— Она, — вмешался я, — из особого подразделения МВТ — Стальные Рейнджеры. Ах, точно. Где же мои манеры… Это, — я указал на пони в силовой броне, — майор Еллоу Грин, кодовое имя Лемон Стар. А это, — я кивнул в сторону пегаски, — лейтенант Флаер Трост, кодовое имя Мотли Клауд. Она из эквестрийской разведывательной службы.
— Кодовые имена? — удивился Капитан. — Контрразведка?
— Верно, чтобы избежать определённых проблем, поэтому мы используем кодовые имена.
— А ваше, полковник Блэквинг, кодовое имя? Оно у вас есть? Меня просто не уведомляли об этом. Не хочу, чтобы ваши операции раскрыли.
— Да, оно есть. Моё кодовое имя «Дэниэл Эванс».
— Как прикажете, полковник, сэр! — улыбаясь, ответил капитан. Его улыбка вызвала у меня крайне противоречивые чувства. Как обычно, когда гуль улыбается. Слегка жутко, особенно, когда этот гуль двинут на голову и от него можно ожидать буквально чего-угодно.
— Сейчас, — сказал я, — незамедлительно прошу проводить нас к консоли управления ремонтными роботами. Лемон Стар сумеет наладить их систему.
— Так точно! — твёрдо и без колебаний ответил Капитан. — Попрошу следовать за мной, сэр. — Мы повиновались.
— Это же всё не сон?.. — через внутреннюю рацию шёпотом спросила Мотли, отключив внешний динамик. Капитан шёл впереди и ничего не слышал. — Я не одна всё это вижу?
— Без малейшего понятия, — ответила за меня Лемон, также используя внутреннюю рацию в шлеме. — Такой поворот событий оставляет весьма сильные впечатления. Мне на мгновение показалось, что нас всё-таки убили при проникновении и теперь наши души застряли в этом месте с душами остальных погибших...
— Полегче с такими заявлениями, Лемон, — с оттенком страха прервал её я. — Не пугай меня так. Ибо в данный момент это звучит пиздец, как убедительно! Он по какой-то причине принял меня за какого-то там полковника, и после смог повелевать не только гулями, но и, сука, роботами!
— Какие мы пугливые... — хохотнула Лемон. — Хм... Это всего лишь гипотеза. Возможно, магический эффект от жар-бомбы оказал именно такой результат. Распознавание в датчиках роботах и турелей напрямую зависит от настроения гулей по отношению к кому-то, при помощи радиационно-магического всплеска поблизости, связав своё... «поведение» с находящимся в тот момент поблизости. Иными словами, алгоритм поведения роботов и турелей подстраивается под «настроение» гулей к кому-либо.
— Это как вообще?
— Ну... Твой ПипБак, к примеру, работает по аналогичному принципу... сканирует живой объект и определяет вероятность проявления агрессии в данный момент времени, сравнивая колебания магической энергии, интегративную деятельность головного мозга, если он есть, и много-чего другого... определение условного «настроения» у роботов и турелей проще, так как анализирует состояние внутренних систем и компонентов и их энергетическое взаимодействие друг с другом. ПипБак вообще сам по себе является одним из самых продвинутых анализирующих компьютеров с множеством датчиков и сенсоров. 
— И кто же занимался этой мощной технологией? Стойл-Тек?
— А кто же ещё? Они активно финансировали его разработку. Как видишь, они достигли колоссальных результатов. Одно из самых потрясающих изобретений Эквестрии, созданного совместными усилиями учёных, волшебников и инженеров. Программные системы роботов и турелей устроены попроще, но всё же... принцип действия вполне аналогичный, но без такого спектра возможностей, как у ПипБаков. К примеру, на время усиливает скорость твоей реакции, будто кажется, что время замедляется... это всё из-за из-за комбинации электрического и магического воздействия на твою нервную систему, а соответственно и на деятельность головного мозга, усиливая необходимые биохимические процессы. Назвали это заклятием прицеливания по какой-то причине. Вообще, эти устройства больше похожи на псевдо-ИИ, который отчасти действует в пределах твоих физиологических возможностей и нейронных соединений у тебя в голове, анализируя деятельность и процессы в организме носителя, используя для этого каналы нервной системы, поэтому напрямую в мозг ему «подсоединяться» не нужно. Он является... информационным продолжением тебя. Таким образом, к слову, помимо состояния твоего здоровья оно и определяет предметы у тебя в инвентаре, их название, условную цену, предназначение... всё это частично зависит от твоего восприятия и имеющихся знаний, частично от возможностей самого ПипБака и данным, к которым он имеет доступ, то есть, много чего зависит не только от носителя, но и от модели устройства.
— К каким данным он имеет доступ?
— К довоенным спутникам, само собой. 
— Да уж... удивительно. Что ж, этим небольшим рассказом ты меня успокоила... 

Я волновался, поскольку от этого магического мира можно ожидать чего-угодно, однако принцип работы ПипБаков и ПипБоев оказался весьма аналогичным, исходя из её слов. Я уже давно заметил, что в ПипБаках есть модули, схемы, датчики и программный код, полностью или частично завязанных на работе с магической энергией. При попадании в этот мире в моём ПипБое они преобразились, не изменив своего предназначения, но изменив свою структуру и принцип работы, поэтому сейчас уместно считать его ПипБаком... не изменилось только название, как и сохранённые записи. Раньше ПипБой просто анализировал объект и запоминал его структуру и форму, после чего я сам давал ему название и назначал примерную цену в зависимости от моих знаний об экономике. Как и введение координат, их название я обозначал для себя сам... ПипБак же делает это всё автоматически, анализируя активность моего мозга и связь нейронов. Да уж, ПипБаки в этом мире шагнули заметно дальше в своём развитии.

Удивительно, что моё компьютерное устройство изменило свою структуру и принцип работы. Частично изменилось устройство работы моего шлема, шокового меча и энергетического кастета «Нахрап» (теперь он считается энергомагическим). Даже имплантанты слегка преобразились, подстроившись под новое тело. Магия... она настолько непредсказуема... Так что, законами местного мира можно объяснить поведение гулей и роботов... Но это лишь гипотеза, может за этим скрывается что-то ещё.

Вот же, Лемон. Подкинула мне размышления о ПипБаках, что я не заметил, как мы уже пришли. Капитан привёл нас в большое помещение, находившиеся под ангарами. Оно прямо-таки изобиловало количеством ремонтного оборудования; электронные провода виднелись тут через потрескавшиеся стены, металлические трубы шли через это помещение куда-то в другие зоны аэродрома, гудели компьютерные консоли, а также присутствовали обслуживающие капсулы, в которых размещались ремонтные роботы. Лемон отыскала главную консоль и принялась за дело. А я тем делом разговаривал с Капитаном.

— Капитан, — обратился я к Стилу Сану, — вы упомянули два вертибака, находящиеся в ангарах. По приказу командования мне нужно их использовать. И да, необходимо забрать оставшиеся боеприпасы из склада.
— Если этого требует командование, то не вопрос, командир.
— Прекрасно. Спасибо, капитан.
— Служу Эквестрии! — салютовал гуль.

Я хотел использовать грузовой вертибак, дабы доставить боеприпасы в Хэвенли-Харбор. Патроны лишними не будут. Затем этот грузовой вертибак отдать семейству Стилмейн, а боевой — Стальным Рейнджерам. Это ясно, как божий день, что Лемон в любом случае попросит у меня отдать один из них им. И ещё следовало бы сделать две копии чертежей вертибака, где присутствуют схемы как транспортировочного, так и боевого. Одна копия для Стилмейн, вторая для Рейнджеров. Боеприпасы и оригиналы чертежей я оставлю себе.

— Мотли... вы же сможете управлять двумя вертибаками?
— Попытаюсь, но ничего не обещаю, полковник, — ответила пегаска с ехидством подчеркнув последнее слово. — Военный транспорт самую малость сложнее в управлении, нежели гражданский, а я, как бы то ни было, с самой академии подобным не управляла.
— Я верю в вас, — улыбнулся я.
— Благодарю, сэр, — ответила она, кивнув и отсалютовав. 

Спустя несколько минут Лемон завершила работу с консолью, после чего капсулы с дронами, шипя и извергая белый пар, открылись и ремонтники активизировались, приступив к работе. Первым делом роботы направились к ангарам с вертибаками, а мы последовали за ними.

Оказавшись в одном из ангаров, где были два последних работоспособных вертибака, мы увидели, что рядом с ними уже вовсю суетились роботы, выполняя свои запрограммированные задачи. Оба вертибака имели военную раскраску. Боевой вертибак (MV-02Cm, что расшифровывается как вторая серия военных вертибаков боевого назначения) был меньше грузового почти в два раза. Если сравнивать с габаритами Авантюры, то она находится где-то посередине — больше боевого вертибака и меньше грузового. Основная часть корпуса боевого вертибака спереди вытянутой полукруглой формы, далее корпус слегка сужался, вплоть до самого «хвоста». По бокам корпуса располагались носящие винты, размещённые очень близко к нему. Спереди, под главным корпусом, два пулемёта, судя по всему, стреляющие пятимиллиметровым калибром. Между пулемётами в корпусе находилось «гнездо» для ракет, однако, в отличие от пулемётов, которые можно было направить чуть ли не во все стороны, ракеты можно было запускать только в том направлении, куда смотрела кабина пилота.

Транспортировочный вертибак (MV-02Cr, что расшифровывается как вторая серия военных вертибаков грузового назначения) вообще без какого-либо боевого вооружения, но вместо этого у него намного плотнее фюзеляж, обеспечивающий лучшую защиту, что несомненно сказывается на скорости. Основной его корпус напоминал продолговатый плавный шестигранник. Имел два дополнительных несущих винта: по два на одну сторону, в то время как на боевом, так и на Авантюре установлено лишь два винта. Видимо, такое количество винтов являлось оптимальным для лучшего контроля полёта при транспортировке тяжёлых грузов. Четыре больших шасси, в то время как боевой и Авантюра имели по три, только чуть меньших размеров. Смело можно сообщить, что внешне именно боевой вертибак и Авантюра наиболее всего походили на винтокрылы.

Нечего сказать, впечатляюще выглядит... Но плевать на это, я хочу именно свою Авантюру. Свою любимицу я менять на что-либо не собираюсь!

— Потрясающе. Что ты хочешь с ними сделать? — поинтересовалась Лемон. Капитан и Мотли тем временем осматривали вертибаки изнутри. — Ты же не заберёшь их все себе?
— Нет. Я хочу только свою Авантюру. Какой из этих двух вертибаков вы захотите получить?
— Я рада, — улыбнулась паладин, — что ты понял, к чему я клоню... А... сразу две девочки взять нельзя?
— А губа у тебя не дура, — хохотнул я. — Я думал отдать одну из них семейству Стилмейн.
— Ты серьёзно? — изумилась Лемон. — У тебя всё в порядке с головой? — Пони попыталась постучать мне по голове, мол, чтобы убедиться, что мои мозги всё ещё на своём положенном месте, но я не допустил этого.
— Нет, — легко ответил я. Забрало Лемон уставилось на меня, а затем я услышал оттуда лёгкий хохот. — На самом деле, — безмятежным тоном продолжил я, — хочу завоевать к себе расположение одного из семейств Ванхувера. Я думаю, что им сейчас важнее всего заполучить грузовой транспорт, чем боевой. Следовательно, транспортировочный вертибак я хотел отдать Ванхуверу, а боевой — Стальным Рейнджерам. Всё равно вам перевозить пока нечего.
— Я так и хотела, но не ожидала, что второй вертибак ты отдашь семейству Ванхувера. Ты же дашь сделать копию чертежей перед тем, как отдавать их семейству? — настороженно спросила Лемон.
— Конечно. На счёт этого не беспокойся, — ответил я. Лемон облегчённо выдохнула. — Только боеприпасы со складов я забираю себе.
— Что? — удивилась Лемон. — На кой тебе столько боеприпасов?
— Ну, дабы на некоторое время избавиться от необходимости постоянно закупать себе боеприпасы в магазинах. Да и на складе, по словам Капитана, их крайне мало, а некоторые и вовсе могли прийти в негодность.
— По поводу аэродрома. Стальные Рейнджеры захотят занять это место. Но имей в виду, что мы гулей не особо любим, особенно когда дело касается Старейшины Ларго Бриз.
— Мне что-то не нравится куда ты клонишь... — сказал я осторожно.
— Почему? — слегка удивилась паладин. — Какое дело тебе до диких гулей?
— Есть несколько моментов, которые ты упускаешь из виду, — строго сказал я, глядя в изумрудные глаза паладина. — Сомневаюсь, что гули просто так возьмут и уйдут с аэродрома, а силой прорываться вам не рекомендую. Потому как если вы начнёте атаку на гулей, то роботы и турели примутся их отважно защищать. Роботы прекратили атаковать нас лишь потому, что гули на нас не набросились, поскольку к нам лояльно отнёсся капитан Стил Сан. Сама же сказала. Это и вправду единственное логичное объяснение, почему оборона аэродрома не превратила нас в достояние истории, и поскольку распознавательные параметры испорчены разлитым кофе и взрывом жар-бомбы поблизости, то роботы не будут атаковать тех, кого гули, а именно бывшие солдаты, не воспринимают врагом. Потому роботы и турели всех и уничтожали, ведь дикие гули видят каждого не-гуля, как добычу. Благодаря тому, что Капитан имеет должное влияние на гулей, мы можем без каких-либо проблем перемещаться по аэродрому... и если он заподозрит что-то неладное, то наш бал будет окончен. — Лемон молчала, но я продолжил: — Не думаю, что злить Капитана будет разумной идей. Лучше пока подождать и заполучить его расположение к нам. Даже если вы сумеете одолеть несколько сотен гулей и больше сотни боевых роботов и турелей, то вы в любом случае окажетесь настолько уязвимыми для хозяев Ванхувера, что им не составит труда добить вас небольшой атакой, даже откровенно лобовой. Ты же сама напоминала мне об этом.
— Можно же добраться до консоли и отремонтировать её. Разлили кофе и только, — проронила она.
— Ты уверена в этом? Здание может быть завалено, или там находится смертельный уровень радиации. Или Капитану только кажется, будто там разлили кофе. Не забывай, что он двести лет провёл в одиночестве и не знает, что в Эквестрии и в мире произошло светопреставление колоссального масштаба.
— Ладно... убедил. Я действительно поспешила с решением и упустила несколько моментов. Так или иначе, я передам твои слова старейшине.
— Не подставляй себя. Лучше я сам с ней побеседую на эту тему. Не хочу терять друга из-за политики её организации.
— Спасибо, Дэниэл, — признательно сказала Лемон.
— Для вас я полковник Блэкрайт, — произнёс я надменным голосом.
— Как скажете, — хихикнула Лемон, ткнув меня копытом, закованное в силовую броню, — полковник. Между тем, а почему именно майор Еллоу Грин?
— Я сказал первое, что пришло мне в голову, — ответил я, пожав плечами. — Ты жёлтая, как спелый плод лимона, и твоя грива зелёная, как молодая листва.
— О, как это мило, — с умилением произнесла Лемон.

Пока ремонтные дроны занимались обслуживанием транспорта, капитан отвёл нас к складам. Когда он уведомил нас, что они почти пустые, то я не ожидал, что он настолько преуменьшил количество боеприпасов. Да здесь хоть задницей ешь, всё равно останется — боеприпасов тут не меньше сотни каждого вида — винтовочных, пистолетных, для дробовика, патронов малого и крупного калибра, включая гранатомётные и обоймы для антимех-винтовки. К сожалению, здесь отсутствовали особые боеприпасы типа бронебойных и экспансивных, а часть других боеприпасов могли придти в негодность. Ну, ничего, Феррис всё проверит.

Осталось около сотни ракет для пусковых установок, и эти ракеты не грех использовать к боевому вертибаку. Вдобавок здесь находилось очень много ящиков, плотно набитых пятимиллиметровыми пулями. На ящиках был написан общий вес боеприпасов. Подсчитав в уме количество боеприпасов, зная их вес и количество ящиков — всего в сумме вышло… Чуть больше десяти тысяч патронов. Столько патронов, что девать некуда. Хотя бы будет чем стрелять, если у меня вдруг иссякнут крышки на другие боеприпасы. 

С любезной помощью диких гулей мы быстро погрузили все боеприпасы в транспортировочный вертибак.

— Капитан, я бы хотел, чтобы вы отправились с нами. Нам пригодилась бы ваша помощь, — заявил я, обращаясь к гулю. На самом деле мне необходимо было расположить его к себе, чтобы потом убедить его отдать «Нортерн-Соул» в распоряжение Стальным Рейнджерам для проведения собственных операций.
— Почему я должен покинуть это место и своих солдат, сэр? Какая ваша цель? — серьёзно спросил гуль.
— Мы сейчас ведём небольшие… так сказать, действия против семейств Ванхувера, криминальных объединений. Город полностью контролирует мафия. Этим делом начали заниматься особые спецслужбы, но сейчас нас словно кот наплакал, однако мы постепенно набираем группу, которая сумеет изменить положение в лучшую сторону. Крупномасштабная операция против них может спровоцировать нежелательные и крайне негативные последствия.
— Криминальные организации? Сэр, у меня внутри всё переворачивается от отвращения перед этими шакалами и паразитами, которые ставят личные интересы выше интересов Эквестрии! Мой гражданский и военный долг — бороться с прихлебателями зебр!
— Я несказанно рад, капитан, что вы согласились бороться с этими… бандитами и работорговцами. И да, забыл упомянуть, мы действуем под прикрытием затем, что военных из-за влияния этих группировок в Ванхувере презирают, иными словами, убивают, не колеблясь, выставляя в виде несчастных случаев. Возможно, даже действуют в интересах зебр! Они так или иначе не пойдут штурмом на «Нортерн-Соул», поскольку будут ослаблены перед особым подразделением Стальных Рейнджеров, а уж тем более привернут внимание правительства. Детали мы обсудим позже. В настоящее время я вам не советую лезть в город, — промолвил я и взглянул на разлагающуюся кожу. Я тут вспомнил, что в конечном итоге не видел ни одного гуля в Ванхувере. Из этого следует вывод — гулей в городе истребляют или гонят за его пределы. Ну, а может потому, что по существу все сидят в уютном городе за высокими стенами, и вероятность подхватить радиацию и превратиться в живого мертвеца крайне мала.
— Я понимаю. Так где же ваше укрытие на время проведения операции?
— Мотли прилетит за боевым вертибаком и заодно вас прихватит с собой. Тогда мы и увидимся, капитан, — изрёк я, улыбнувшись, да тут кое-что вспомнил. — У меня возник немаловажный вопрос: моего агента оборона аэродрома не будет атаковать?
— Будьте уверены, что нет. Слово капитана воздушных сил Эквестрии! — гуль показательно и уверенно ударил копытом о свою грудь.
— Тогда до скорой встречи, Капитан.

Лемон, Мотли и я забрались в вертибак и направились с большим количеством боеприпасов сначала в Хэвенли-Харбор. 

---

Мы летели довольно долго. Мало того, что вертибак не развивает большей скорости и почти доверху набит грузом, так ещё пегаска старалась лететь так аккуратно, насколько это возможно, и осторожничала, чтобы мы не рухнули, ибо она волновалась, что не справится с управлением. На её милой мордочке даже выступил пот от напряжения и волнения. Она заметно напряглась, так и хотелось её чем-то поддержать, но решил, что не стоит её отвлекать. 

Однако Мотли переживала зря — она справилась, и примерно за час мы всё-таки сумели добраться до «Небесной Гавани». Габаритные размеры вертибака были внушительны настолько, что он едва поместился на платформе, опускающейся в бункер.

— Молодец, — обратился я к измотанной пегаске при приземлении. Двигатели притихли, а несущие винты прекратили вращаться. — Спасибо, что не уронила нас посреди пустошей.

Пегаска взглянула на меня и, тяжело дыша, улыбнувшись выговорила: — Да иди ты на хрен.

— Всё, я понял — проговорил я, ничуть не смутившись и подняв копыта в знак защиты.

Внутри бункера нас встретил Феррис. Его питомец, как только вертибак попал в поле его зрения, тут же приземлился на один из винтов и гордо прогорланил. 

— Наконец-то хозяин соизволил явиться в свои роскошные владения! — драматично промолвил тёмно-серый грифон, став на задние лапы и вскинув вверх передние, словно возносил славу какому-то божеству. Он взглянул на Лемон и ухмыльнулся. Та в свою очередь испепеляла его взглядом. Между ними произошёл своеобразный немой разговор, впрочем, он легко читался по их физиономиям. — И слугу свою прихватили, — добавил он, по-прежнему глядя на неё.
— Погоди, — удивился я, взглянув по сторонам. — А где же красная дорожка, оркестр, который должен был сопровождать наше прибытие? — проговорил я серьёзным тоном, но затем улыбнулся. — Я тоже рад тебя видеть, — мы подошли к друг другу, грифон сжал когтистую лапу и я ударил об неё своим копытом. Я взглянул на Эйджа, сидящего на одном из винтов. — И тебя тоже, пернатый, — сказал я, а тот удовлетворительно закричал. Я повернулся обратно к грифону. — Ну, как ты тут, акклиматизировался?
— Да. Мило тут у тебя, — ответил грифон, безразлично окинув взором помещение. — Правда, слегка прохладное и здесь много чего не работает... или работает, но не должным образом. Кое-что сумел откалибровать и настроить, но без необходимых материалов я, само собой, ничего существенного сделать не смог. Я же не волшебник. Здесь всё вполне терпимо. Я решил пока что временно здесь у тебя пожить. Одному скучно. — Эйдж упрекающее прокричал, но грифон это проигнорировал. — Твоя мастерская не могла чем-то похвастаться, поэтому пришлось притащить сюда свои инструменты и оборудование. Благодаря тем чертежам, которые мы добыли в «Новусе», я могу модифицировать верстаки и улучшить их эффективность... если раздобудешь мне детали.
— Спасибо. Я пытался, что-то наладить здесь, да не было времени.
— А я то думал, кто же так испоганил всю проводку...
— Ха, ха, — саркастично проговорил я. — А откуда ты притащил собственное оборудование?
— На севере, в моём скромном и непримечательном гнёздышке, есть небольшой воздушный фургончик... В общем, неважно. А это и есть твоя птичка? Уж больно большая, громоздкая и неповоротливая, в точности, как твоя слуга, — проговорил Феррис, рассеяно глядя на вертибак. Я был между Лемон и Феррисом, однако, как бы там ни было, я просто чувствовал этот её холодный убийственный взгляд, который проходил сквозь мою душу, превращая её в ледяную сосульку.
— Нет, что ты, — откликнулся я после небольшой паузы. — Моя Авантюра более компактная и ловкая, чем этот слон.
— Как твоя бесподобная госпожа с крыльями, — ответил Феррис, проверяя прочность фюзеляжа, постукивая по нему. Я увидел, как Мотли, сдерживая улыбку, смотрела в потолок. Она понимала, что всё это направлено на то, чтобы достать Лемон. Что в принципе и получалось у этого тёмно-серого грифона. В следующее мгновение грифон заглянул вовнутрь транспорта.
— Рвать его мать! — послышался изумлённый возглас грифона. — Тут патронов на целый дискордов отряд хватит. Однорог, где ты всё это раздобыл?!
— В «Нортерн-Соуле».
— Чего?.. — Он выбрался обратно, став у входа в салон. — Ты пробрался через этот грёбанный тир, будучи главной мишенью?
— Ну... не сам, — на этих словах я кивнул в сторону кобыл.
— А... Твоя стальнокрупая слуга была... гораздо большей добычей, а соответственно и более заметной. Отвлекла всё внимание на себя... ведь, как известно, огромные объекты всегда привлекают внимание своими масштабами...
— Хватит. Щёлкать. Своим. Маленьким. Клювиком, — угрожающее процедила Лемон, подчёркивая каждое слово. У меня сердце в копыта ушло от такого тона.
— Компактным. Я вынужден подчеркнуть, — сказал он, подняв лапу и растопырив коготь. Он повернулся ко мне. — Так или иначе, прими мои глубочайшие поздравления. Сначала Ред Спарк, а теперь ещё и аэродром с армейскими сокровищами довоенного мира. Прыгаешь выше головы, делая сальто назад.
— Повстречал там диких гулей и безумных роботов, которые внезапно приняли меня как друга после того, как я волей случая познакомился там с одним... удивительным гулем. Он разрешил забрать боеприпасы и вертибаки.
— Вертибаки? То есть, птичек несколько, да? И с чего вдруг он был так любезен с ними распрощаться?
— Он принял меня за полковника Эквестрии.
— А… Твою мать! — рассмеялся грифон, не выдержав. — Где ты, там и веселье. Действительно. Бесподобная пегаска, огромная и фанатичная земная пони, поехавший гуль... А что ты будешь делать с этими двумя трофеями?
— Один — семейству Стилмейн, а второй — Стальным Рейнджерам.
— Ты серьёзно? Решил один отдать тем, кто любит крышки лопатой грести, а второй тем, кто дрочит на любую технику?
— В общем, да. Между прочим, второй вертибак боевой.
— Превосходная идея! — иронически вздохнул грифон. — Браво. Публика ликует.
— Расслабь булки. Пускай забирают.
— Ага. Как тут их расслабить, когда через определённое время появятся летающие машины смерти. Лучше бы разобрать их, а потом самим попробовать воссоздать производство… — грифон не закончил свою мысль, поскольку увидел в моей телекинетической хватке чертежи.
— Даже, — начал я, ухмыляясь и леветируя чертежами перед собой, — если бы ты разобрался в этом, то где ты найдёшь средства и оборудование, чтобы осуществить задуманное? Пока пусть этим займутся те, кто наиболее в этом заинтересован, — проговорил я и только теперь взглянул на чертежи. — Тем более, у нас есть это.
— Только не говори мне, что это… — Феррис глядел на чертёж, словно пожирая его глазами.
— Да, — ответил я, похотливо улыбнувшись и кивнув. — Это те самые чертежи вертибаков, при чём и боевого, и транспортировочного. — Грифон присвистнул.
— Красота... что ещё сказать? Ты же позволишь мне их изучить?
— Само собой, если хочешь, но на данный момент они мне пока нужны, но затем ты можешь их сколько угодно изучать и облизывать, а сейчас помоги разгрузить вертибак.
— Говно вопрос, — спокойно изрёк грифон, беря ящики. — И хотя бы ты что-нибудь оставил себе. Нужно же где-то было раздобыть достаточное количество боеприпасов для минигана, который я нашёл в «Кратере». Всё-таки, оружие-то скорострельное — быстро израсходуется.
— Я погляжу, у тебя та же проблема, — внезапно откликнулась Лемон, беря ящик с боеприпасами и неся его на склад.
— В отличии от тебя, — усмехнулся грифон, следуя за лимонной пони, — вялой и неторопливой черепахи убойная сила, которая сможет уложить многих противников за короткое время — весьма внушительная вещь: урвал победу — беги, пока можешь.
— То, что я вялая и неторопливая, говорит о том, что я могу растягивать удовольствие.
— И куда ты будешь растягивать?
— Определённо, что не в твою сторону.
— И хорошо! Ведь мне не придётся волноваться, что меня придавят… — Феррис и Лемон уже свернули за угол. А тем временем мы с Мотли тихо смеялись.
— Похоже, — начала пегаска, посмеиваясь, — они ещё долго будут огрызаться друг на друга.
— Давай, не стой без дела, — я взял магией сразу несколько ящиков.
— Ох, заставляешь хрупкую кобылку таскать тяжести. А я ведь все силы потратила, когда управляла этим монстром, — пробормотала Мотли.
— Не ломайся, ленивый ангел, я же вижу, что тебе это по плечу, — сказал я, глядя на то, как пегаска погрузила себе на спину ящик.
— А то, — ответила она, идя с ящиком на спине, — я смогу унести на своей спине много вещей, даже если выдохнусь.
— Ну да, мозги ты в любом состоянии точно вынести сможешь, — улыбнулся я и тут же ускорил ход, периодически оглядываясь на пегаску.
— Точно… Эй! Ты на что намекаешь? — удивилась пегаска, приостановившись. Однако затем она хищно улыбнулась и прибавила ходу. — Догоню — и тебе уж точно вынесу их, точно прицелившись своим копытом в твой висок!

Через некоторое время мы перетащили весь груз с вертибака на склад. При этом я старался периодически, когда Мотли выбирала нужный момент, не получить от неё подкрупник. Ну а в остальное время мы наблюдали за тем, как Лемон и Феррис непрерывно подстрекали друг друга. Так что, мы не скучали. 

Феррис при переселении перетащил сюда так много оборудования, что просто залюбуешься — столько инструментов и приборов, с помощью которых можно распотрошить изобретения на части и собрать их заново, или собрать из этих частей новые, более изощрённые штуки, такие как «Шиш-кебаб». Не ожидал, что у грифона есть столь редкое оборудование. Тут и Стальной Рейнджер позавидует, что Лемон и сделала, правда, с издёвкой. 

Перетащив боеприпасы, мы изрядно проголодались, в особенности Мотли, и решили заморить червячка... однако возникла маленькая неприятность — среди нас не было хорошего повара.

— Дэн, я хочу перекусить, — простонала Лемон, устало положив голову на стол и уткнувшись в него лицом. Мы сейчас сидели в столовой и пытались думать, что делать дальше.
— Как насчёт куска медного провода? — непринуждённо проронил грифон. Он единственный, кто не был истощён недавним событиям и не мучался с гулями и роботами на аэродроме. Она вяло повернула голову и тупо уставилась на него.
— А что, в холодильнике совсем ничего нет?
— Только лёд... — протянула лимонного цвета пони. — Был бы здесь мой муж, он бы приготовил что-нибудь вкусненького даже из льда...
— Кто-нибудь здесь, в этом бункере, вообще умеет готовить еду? — поинтересовался я. — Потому что я не могу.
— Почему? — осведомилась Мотли.
— Я перефразирую — мне лень и мне не хочется. И вообще, могу вдруг съесть все ингредиенты до того, как что-нибудь приготовлю... и вам ничего не достанется. Кстати, да. Необходимо раздобыть ингредиенты.
— Ну... — оживилась Лемон, — у нас сейчас здесь присутствует хищная птица. Думаешь, подойдёт? Хотя я более чем уверена, что нет. Двух маленьких яиц будет недостаточно на всех нас.
— Дэниэл, — обратился ко мне грифон, — ты случаем не мог бы приготовить блюдо, в котором есть лимончик? Я очень люблю есть мясные блюда с кисловатым привкусом. Или, коль жизнь преподнесла мне такие... большие лимоны, сможешь приготовить лимонад? Я думаю, было бы неплохо.
— К глубокому сожалению, — земная пони внимательно посмотрела на грифона, подняв голову, — я мясо не очень люблю, но вот мой муж очень любит куриную отбивную.
— Я не удивляюсь, что у него в жёнах такая «токсичная» пони — язвительный язык, разъедающий взгляд...
— Слышишь, тёмно-серый... камень у дороги, начнёшь издавать слишком много шума, я пну тебя с такой силой, что на Луне окажешься за секунды.
— Не споткнись, когда будешь пинать.
— Несомненно. У меня всё получится.
— Вряд ли, с такими-то трухлявыми костями, сама рассыпешься от удара.
— К твоему сведению, то, что мне тридцать два, говорит о том, что я молодая и юная восемнадцатилетняя кобылка с четырнадцатилетним стажем!
— Так, ребята, утихомирьтесь, — сказал я, сдерживая смех. — Я понял, что никто из вас не умеет готовить.
— Я немного умею, — ответил грифон, — но только мясные блюда. Не беспокойся. Мясо и специи у меня с собой есть.
— Ты скрывал, что у тебя есть еда?
— Ну, естественно. Собственные запасы должны быть! Не люблю во всём полагаться на других.
— Ну так что, приготовишь?
— Заставил всё-таки, — вздохнул грифон, вставая. — Что изволите: кротокрыса, яо-гая?
— Яо-гая, — бросила Лемон. Я кивнул.
— Если консервов нет, то я не против, — неохотно пробормотала пегаска.

Через определённое время грифон принёс приготовленную еду. Мотли посмотрела на стейк из яо-гая и, немного поразмыслив, сказала, что возьмёт самый маленький кусочек, поскольку мы так или иначе в ближайшем времени посетим Ванхувер и она закупит необходимых продуктов. Феррис взял себе самый большой шмат жареного мяса и начал с хищным рвением его есть, запивая при этом прохладным пивом, не забыв поделился жарким со своим питомцем Эйджи. Я взял себе холодного пивка, которое предложил мне сам грифон, этот же напиток взяли Лемон и Мотли. 

Да, нужно срочно пополнить холодильник и сделать так, чтобы здесь ещё был постоянный и нормальный повар. У меня нет времени и желания кормить столько ртов.

---

Почти сразу после трапезы мы все легли спать. Я отправился в свои апартаменты, лёг на кровать и тут же отключился от усталости.

На следующий день я, Мотли и Лемон сели в вертибак и направились в Ванхувер. 

Было как-то необычно наблюдать этот город с высоты. Высотки, здания и улицы, по которым ходят хозяева и рабы, изредка удивлённо поглядывавшие в небо на внезапный шум вертящихся винтов. Все они будто муравьи у меня под ногами, которых можно с лёгкостью растоптать. Иллюзия, ровно как и то, что мы считаем правильным и истинным. Каждый из нас видит мир собственными глазами под разным углом и с разного расстояния, мыслит собственными мозгами и опытом, поэтому едва ли не каждый, а может быть и каждый, живёт своими иллюзиями. Вот как сейчас, мы высоко в небесах и не замечаем тех деталей, что происходят внизу, и кажутся они такими незначительными...

Избавь город от работорговли и, фигурально посмотрев с расстояния, он ничем не будет отличаться от самых крупных городов Новой Калифорнийской Республики, а, возможно, даже будет лучше... в определённых моментах, к примеру, полная самодостаточность.

Мы прилетели на улицу, где находилось главное поместье семейства Стилмейн. Естественно, приземление огромной летающий штуки посреди улицы взбудоражило многих лиц. Внезапно на крышах особняков на этой улице засуетились охранники, которые нацелили свои винтовки на машину. И тут я полностью убедился, что в этом районе живут влиятельные члены именно семейства Стилмейн, ибо меня грызут сомнения, что помимо этой семьи здесь живёт кто-то ещё. Хотя... не будут же две разные группы бойцовских и агрессивных собак жить мирно неподалёку друг у друга. 

Я вышел из вертибака и тут же ощутил, что на меня направлено несколько винтовок, поскольку на своём теле заметил несколько красных точек. Внезапно передо мной в паре метров приземлилась, судя по «женским» очертаниям физиономии, грифина с оперением серебристого цвета в стильной боевой броне серого цвета с плащом того же оттенка, на её спине висела антимех-винтовка, а в своих лапах она держала обрез, направленный прямо на меня.

— Ты кто, мать твою, такой? — спросила она, внимательно глядя на меня.
— Наёмник, — я снял шлем. — Пришёл получить плату за работу.
— А, — усмехнулась грифина. Она махнула лапой другим, мол, всё в порядке, и сама спрятала оружие в кобуру. — Это ты тогда ворвался к господину Стилмейну без приглашения. Да у тебя, парень, крепкие яйца, если ты осмелился на подобный ход. Скажи спасибо, что меня тогда не было рядом, иначе получил бы пару ласковых.
— Мне не привыкать, — я пожал плечами. Когда-нибудь, я точно упущу какой-то момент и меня пустят пулю в голову. Ах, точно. Ведь это уже было. — Я пришёл…
— Да-да. Меня уведомили, что ты появишься, но я не ожидала, что ты прилетишь.
— Так можно мне встретиться с Робусом Стилмейном?
— Для тебя господином Стилмейном, — упрекающее сказала грифина. — Тебе повезло, что он с тобой обошёлся вежливо. Тем более, сейчас господин Стилмейн на работе.
— Так... проведёшь меня к нему?
— Разумеется.
— Давай, садись, — сказал я, жестом показывая садиться в транспорт.
— Хм. Неплохо, прокачусь на том, о чём все судачат.

Мы забрались в вертибак, и у меня напрочь вылетело из головы то, что с нами Лемон. Как-то я упустил момент, что с нами был Стальной Рейнджер. Я так привык к этой лимонной пони, что забыл, в рядах кого она состоит. Главное, Лемон не подставить, хорошо, что она закована в броню и её личность эта серебристая грифина не опознает. Когда мы оказались внутри, естественно, что Мотли и Лемон обратили на грифину внимание. Та первым делом окинула взглядом транспорт изнутри и впечатлённо закивала, а потом посмотрела на пилота, которым являлась Мотли.

— Стоило догадаться, кто сидит за штурвалом, — сказала она, повернувшись ко мне, а потом взглянула на пони в силовой броне. — Привет, — улыбнулась грифина такой дружеской улыбкой, словно она уже знакома со Стальными Рейнджерами по своему опыту. Через несколько секунд она спокойно повернулась ко мне.
— Чего ждём? Приглашения на бал? — с непониманием спросила она. — Или какие-то проблемы?
— Нет, — ответил я. — А как тебя зовут и чем ты занимаешься?
— Тебе есть до этого дело? — она подняла бровь.
— Да. Хочу знать, с кем имею дело.
— Даже если это дело на несколько минут? Потому что я сомневаюсь, что следующая наша встреча пройдёт при таких же спокойных и непринуждённых обстоятельствах, — усмехнулась серебристая грифина, а потом внезапно стала предельно серьёзной. — Сильвер Уайн. Возглавляю охрану главы семейства Стилмейн. Советую вам всем не переходить дорогу Стилмейнам, иначе будете иметь дело со мной. Я глубоко сомневаюсь, что ты продержишься хоть пару минут против меня, — хищно оскалилась она.
— Ага, — сказал я без особого впечатления, а потом повернулся к пегаске. — Мотли, запускай птичку.

Грифина хмыкнула, улыбнувшись — очевидно, она посчитала меня выпендрёжником — и повернулась к переднему окну, наблюдая то же, что и пилот. Вертибак взлетел, и через несколько минут, следуя указаниям серебристой грифины, мы добрались до самого крупного, по её словам, завода в Ванхувере. Неудивительно, завод выглядел действительно огромным и занимал несколько кварталов. Стены завода состояли из типичного красного кирпича, а на его территории располагалось множество меньших зданий и цехов, также было множество высоких труб, из которых исходили чёрные клубы дыма, и немалое количество разнообразных цистерн. Численность здешних охранников была более, чем достаточной, внизу повсюду кипела работа — рабы заняты делом, в основном перетаскивая тяжёлые предметы на повозках, а роботы помогают им в этом. Правда роботов не так много — один робот примерно на одну дюжину рабов. 

Серебристая грифина сказала посадить вертибак рядом с одним из цехов. Только Мотли выполнила её указание, как тут же к нам подбежало несколько охранников, остальные же просто с любопытством смотрели на нас, и подкатило два «Стража», направив на нас свои орудия и стали ждать приказа атаковать или появления агрессивно настроенного противника. За несколько секунд мы стали самым интересным событием на заводе, которое привлекло внимание всех, в чьё поле зрения мы оказались.

Первым вышла Сильвер Уайн и подала сигнал, что об этом не стоит беспокоиться. Почти все тут же разошлись по своим местам. Осталось несколько любопытных, которые остались посмотреть, что будет происходить дальше.

— Вы идёте или как? — крикнула грифина нам.
— Ну? — обратился я к своим напарницам. — Идём?

Мотли кивнула. Лемон, похоже, грызло сомнение, и её что-то беспокоило.

— Не уверена, — начала Лемон, — что ко мне здесь отнесутся доброжелательно.
— Не обращай внимания, тебе в любом случае нужно выйти отсюда. Тебя не тронут. Им нет смысла злить Стальных Рейнджеров.

Лемон нерешительно кивнула, и мы покинули вертибак. Как только мы вышли, я увидел, что к нам приближается небольшая группа лиц, в которой были Робус и Трой. 

Отлично, не придётся их долго искать. 

Я заметил, как некоторые охранники с удивлением и неким презрением смотрели на Стального Рейнджера. Я предполагал, что Лемон сейчас съёжилась от столь любопытных, в основном недоброжелательных взглядов.

— Теперь, — шёпотом сказал я Лемон, — ты понимаешь, что я чувствовал, когда впервые посетил вашу Цитадель.
— Я уже это поняла по твоему язвительному взгляду, — ответила она.
— О, — воскликнула Сильвер, посмотрев на приближающего Троя и Робуса. — Как быстро распространяются слухи... Советую вам не дёргаться, — она повернулась к нам. — Это ради вашей же безопасности.

К нам подошла группа пони, состоящая из троих тяжеловооружённых охранников и двоих известных мне высокопоставленных пони. Один из них был в сером деловом костюме, в то время как второй, Трой, носил испачканный, как и он сам, комбинезон. Взгляд Троя был устремлён не на нас, а на вертибак, находящийся позади. Он смотрел на него таким восторженным и восхищённым взглядом, словно вот-вот получит сказочный оргазм. Первым обратился Робус: — Здравствуй, Дэниэл, — начал он приветственно и добродушно. — Я погляжу, ты выполнил задание, даже перевыполнил, — отец семейства посмотрел на стоящий за мною вертибак. Я удовлетворительно кивнул.

— Чтоб меня! — воскликнул Трой. — Ты притащил ещё одну изумительную птичку!
— Верно, и я надеюсь получить свою. Кроме того, чертежи тоже у меня.
— Превосходно, мой друг. Пройдём, обсудим этот вопрос в деталях. — Робус взглянул на Стального Рейнджера, и его улыбка пропала. — Ох, это вы, ладно. Так, идёмте же.

Робус слишком уж странно отреагировал на появление Стального Рейнджера. Что-то здесь не так. 

Мы пошли куда-то, за нами последовала и Сильвер Уайн. Через несколько минут я увидел место нашего назначения — это было небольшое трёхэтажное с красным оттенком сооружение с треугольной крышей, укрытое тёмно-серым шифером. Здание располагало огромными раздвижными металлическими дверьми, предназначение которых заключалось в перемещении больших объектов. ПипБак отметил это сооружение как «Мастерская Троя».

Вошли в здание через обычные небольшого размера деревянные двери, выкрашенные синей краской. Внутри это сооружение походило на мастерскую, о чём свидетельствовал ПипБак — здесь целое изобилие различного технического оборудования, ремонтных роботов, пони в комбинезонах, среди которых были и в ошейниках. С виду роботы и высококвалифицированные хозяева выполняли сложную и деликатную работу, в то время как рабы выполняли простые, не требующие особых навыков поручения. Все они суетились и выполняли свою работу — занимались сортировкой металлолома, сваркой, распиливали металлические листы, от чего летели искры и исходил характерный режущий по металлу звук, сидели за верстаками и орудовали различными инструментами над приборами и изобретениями, и так далее. Они не обращали на нас внимания, однако в центре мастерской находилось то, за чем я сюда пришёл. Моя прекрасная и любимая Авантюра стояла во всей своей красе прямо посреди всей этой заводской суеты.

С тех пор, как я в последний раз её видел, она изменилась. В основном формы стали слегка более обтекаемые, и сам цвет изменился — он приобрёл приятный матовый светло-серый оттенок, но в целом внешне почти всё осталось прежним. Те же два несущих винта по бокам, корпус всё ещё напоминал тельце насекомого, но в отличие от реальных насекомых, Авантюра не вызывала лёгкого отвращения. 

Мотли стояла рядом со мной и, завидев мой осматривающий и оценивающий взгляд, устремлённый на Авантюру, шёпотом спросила: — Любуешься формами?

— Не то слово, за это время Авантюра заметно преобразилась, — сказал я и повернулся к пегаске. — Нужно же обратить внимание на то, какие произошли изменения и полюбоваться ими, особенно когда они произошли в таком… очаровательном создании.
— Ох, — пегаска с улыбкой вздохнула. — Не тем комплименты делаешь, Дэнни.
— Тебе какая разница? Ты хочешь, чтобы я сказал о тебе что-нибудь приятное?
— Да я так, просто сказала, — улыбнулась пегаска и повернулась осматривать Авантюру. К нам в этот момент подоспел Трой.
— Что скажешь? — начал он свой пылкий и воодушевлённый рассказ. — Пришлось попотеть, чтобы разобраться в ней. До сих пор полностью не удалось этого сделать, но с твоего последнего визита мы сильно продвинулись в изучении особенностей твоей малютки. Должен сказать, твоя Авантюра — действительно потрясающее создание. Я заменил её одёжку на более прочную, использовав более крепкие сплавы, однако при этом старался, чтобы от этого не пострадала её подвижность. Между тем, я заметил несколько аэродинамических дефектов. И сумел сделать ей умелый хуфикюр, то есть, подшлифовал корпус. Ты уже заметил это изменение, ведь так? Теперь обтекаемость воздуха при полёте стала намного лучше, и она стала чуть более управляемой. Кроме того, эта малютка столько лет просидела взаперти и в одиночестве, что её обязательно нужно было привести в чувства, дать нежной ласки и обеспечить ей хороший уход. Но не беспокойся, я хороший и любезный доктор и справился с этой задачей. Подлечил и откалибровал всё, что требовалось. Надеюсь, она запорхает плавно и грациозно, как бабочка.
— Знаешь, — внезапно заговорил Робус, подойдя к нам и тоже созерцая Авантюру, при этом обращаясь ко мне, — мы ведь не думали, что ты действительно справишься с этим делом. Мы с самого начала не хотели возвращать тебе твой вертибак. Послали тебя в «Нортерн-Соул», надеясь, что ты даже к его периметру не успеешь добежать, как от тебя и мокрого места не останется, не говоря уже о проникновении.
— Нечто подобное я и предполагал. Так почему вы меня тогда не убили? — спросил я без особых эмоций, смотря на вертибак.
— Ты заявился к нам неожиданно. И мы уже были готовы расправиться с тобой, но тут ты заговорил о вертибаке... Я решил дать тебе надежду на то, что ты получишь свою Авантюру. Ты ушёл и никто не пострадал. Идеальное развитие событий, — проговорил Робус, а потом улыбнулся. — Ты словно прыгнул в доменную печь за целью, которая была подвешена на верёвке. Однако позже пошли слухи, даже на радио они были, а ведь там их пытаются избегать, что кто-то проник в сердце Ред Спарка, чего не удавалось никому, даже Королям... да ещё и убив главу рейдеров. Диджей Оскар упомянул, что много наёмников тут же пришли поживиться этой славой, будто это их заслуга, но никаких существенных доказательств... а тебя видели у главы семейства Уотерфолл сразу после этих слухов о проникновении, ведь это у них была серьёзная проблема с рейдерами «Кратера». Пускай она молода и слегка импульсивна для своей должности главного столпа семейства, но выбирать нужных личностей она умеет. Особенно тех, кого не интересует богатство. Их трудно заинтересовать славой, крышками, кобылами или же жеребцами, смотря что они предпочитают. Разумеется, это тоже хорошие стимулы, однако если у тебя они другие, то ты ни перед чем не остановишься, какими бы сложными не были испытания. Поскольку желанием заработать славу и крышки ты далеко не уйдёшь, хотя бывают и исключения, но это не суть важно.
— Слишком много лирики в мой адрес... вы правда думаете, что меня не интересовало перечисленное?
— Возможно, — ответил Робус, пожав плечами. Он в открытую не сказал, что считает меня причастным к произошедшему в «Кратере», поскольку он не поверит любому моему ответу... Я так думаю. — Они тоже на это влияли. Может, тобой и двигало что-то другое. Однако чем бы это ни было так или иначе оно позволило тебе достичь цели. Факт остаётся фактом — никто не хотел идти в «Нортерн-Соул» даже за огромную сумму крышек. Уже не раз пытались. Тобой однозначно двигало что-то другое. Может, когда-нибудь, кто-нибудь, — не торопясь и с намёком проговорил Робус, — посетит самое загадочное место Ванхуверского региона и разгадает самый тайный секрет. Тот, кто это сделает, я уверен, станет самым известным хозяином за всю историю Ванхувера сразу после Королевы и Принца. Вокруг Стойла Шестьдесят Шесть ходит изрядное количество теорий и мифов, но все они не имеют подтверждений, ведь оттуда никто не возвращался. Ну и само собой, узнавший секрет этого стойла получит астрономическое вознаграждение от самого Принца в размере ста тысяч крышек. Сотни хозяев ушли туда и не вернулись. Между тем, может именно там находится тот самый секрет или важная информация, связанная с «Куполом», — Робус за время этого разглагольствования украдкой посматривал на меня. 

Я был непоколебим, ведь Кримсон Скай из ВПИ уже упоминала, как её хороший друг отправился туда по этой же причине. Хотя Робус надавил сразу на несколько вещей — славу, богатство и любопытство. Вот же старый чёрт. Он может догадаться, чем заинтересовать своего собеседника, если даже меня смог обвести вокруг копыта и заставить мирно покинуть поместье, неудивительно, почему он заставил Троя признаться в краже, таким образом он якобы заставил меня поверить в то, что я контролирую ситуацию... и лишь за пределами поместья я начал подозревать, что здесь что-то нечисто. Он манипуляртор почище Блюрайз.

И тем не менее, я признаю, что любопытство — моё слабое место. Богатство необходимо для восстановления «Небесной Гавани». Слава... в Ванхувере она явно лишней не будет. Тут у меня проскользнула мысль, вот бы они знали о Курьере и его похождениях... Чёрт, даже Синдикат в открытую не противостоял мне. Эта известность сделала бы меня Королём чуть ли не сразу.

— Давайте к делу. Вы упоминали, что не хотели возвращать мне вертибак, и несколько минут назад в вашем тоне я чувствовал некое «но», касающееся меня.
— Да. Оно есть. Как только мы узнали, что в пределах города видели ещё один вертибак, мы поняли, что это ты. Исходя из того, что ты раздобыл ещё один вертибак, который мог находиться только в «Нортерн-Соуле», я и Трой окончательно изменили своё мнение. К тому же, ты раздобыл чертежи…
— Ага, — сказал я, доставая папку с чертежами. — Можете сделать их копию и... Да. Я вижу ваш удивлённый взгляд. Хочу сказать, что чертежи мне и самому пригодятся, вдруг с вертибаком что-нибудь случится и придётся его починить. И без чертежей я долго буду разбираться что да как.
— Понятно. Так вот, когда ты всё это раздобыл, мы решили всё-таки вернуть тебе Авантюру. Тем более, ты достал вертибак побольше, более подходящий для грузоперевозок.
— Я могу забрать Авантюру?
— Да. Правда же, Трой? — Робус повернулся к Трою.
— Определённо, — ответил тот. — Я закончил работать с ней уже как раз пару часов назад. Теперь мне хочется поработать с новой крошкой. Она большая, и я буду долго её обследовать и ласкать. Ну, у тебя есть инструкция, с помощью которой мне будет гораздо проще сблизиться с ней.
— Конечно. Держи и сделай копию.
— Превосходно, — сказал пегас, беря чертежи. — И да, — продолжил Трой, рассматривая чертежи. — Я твою детку изучил и, возможно, смогу её улучшить. Навести меня через некоторое время. Всё-таки у меня появились чертежи, а значит, я смогу точно узнать, что можно добавить, и сделать из неё шикарную конфетку, от которой слюнки так и потекут. А если ты достанешь редкие технологии, которые можно приспособить к вертибакам или любому транспортному средству, дай мне знать. Всё-таки экзотика тоже может понравиться некоторым красавицам. Здесь очень много редких и дорогих примочек, от которых так и тают крошки, когда они к ним прикасаются. Твоя тоже была вся в экстазе от этого. Так что если ты захочешь вновь осчастливить свою малютку, то приходи ко мне. Она меня самого покорила до глубины души, и я не прочь встретиться с ней снова.
— Буду иметь ввиду, — ответил я, улыбаясь. Да, я заметил, что тут много высокотехнологичного оборудования. С инженерной точки зрения здесь можно развернуться буквально в любом направлении.
— Так, — внезапно вновь обратился Робус ко мне, — ты не в обиде, что мы утаили от тебя факт, что просто послали тебя на смерть и не собирались отдавать тебе вертибак? Мы бы вновь захотели с тобой работать.
— Знаете, мне однажды сказали, что когда что-то говорят, а после этого употребляют «но», то уже не имеет значения, что было перед этим самым «но», — улыбнулся я. — Тем более, как я и сказал ранее, я уже подозревал об этом. Так что я не против работать с вами... только в следующий раз.
— Это я и хотел услышать. А теперь мне пора, — сказал Робус, глядя на свой ПипБак, и удалился. Перед тем, как уйти, он выжидающе посмотрел на Стального Рейнджера, и, видимо, не дождавшись ответа, ушёл. Почему он спокойно отнёсся к Стальному Рейнджеру? Такое ощущение, словно он их не понаслышке знает, как и Сильвер. Хотя она глава охраны.

Как только глава семейства покинул нас и отправился по своим делам, Трой приказал своим работникам вытащить Авантюру и затащить другую птичку. За это время пегас сделал копию чертежей при помощи сканирующего оборудования, и в какой-то момент он отпустил комментарий, рассматривая чертежи: «О да. Вот бы подобные инструкции к каждой кобыле... да и вообще к кому-либо, жизнь была бы намного проще». С чем я был абсолютно согласен.

Сильвер Уайн улетела обратно к особняку Стилмейн. Полагаю, приглядывать за безопасностью и имуществом семейства.

Мы сели в Авантюру… неужели это наконец произошло? Мне сложно в это поверить. Внутри Авантюра была в прямом смысле вычищена от грязи и пыли — всё было чистым и опрятным. Здесь стало намного лучше с тех пор, как у меня её украли. Мотли села за штурвал и осмотрела его. 

— Да, — сказала пегаска, кивая. — Обслуживание было действительно качественным. Вот видишь, Дэнни, вот это я понимаю — сервис. Ничего не спрашивая, сделали то, что нужно. Вот бы жеребцы тоже так поступали, — пошутила она.
— Ага. Только благодаря тому, что их подпустили и дали возможность провести достаточно времени с объектом, который при том позволил себя… исследовать. В самых разных смыслах этого слова, — ухмыльнулся я. На этих словах Мотли тут же завела Авантюру и резко взлетела. 
— О! — невинно воскликнула пегаска, словно и не обрывала меня. — Ты смотри, действительно стало намного проще управлять. Она действительно пришла в себя и расцвела. — Мотли на Авантюре сделала пару виражей. От таких резких и неожиданных кульбитов я чуть в штаны не наложил. — Ты посмотри, как она счастлива.

Ох, Мотли… Чем чаще я с ней путешествую, тем сильнее замечаю, как постепенно она превращается из молчуньи в Лемон. Неудивительно, ведь Мотли частенько оставалась с оптимистической и токсично-кислой… лимонной пони, когда я отходил по делам. Что же они конкретно делали, когда я ходил с Блюрайз к Хэвен Уотерфолл?

— Да… — сказала Лемон, посмеиваясь. — Вы просто что-то с чем-то.
— Кстати, — начал я, поскольку в моей голове всплыл один момент. — Почему Робус посмотрел на тебя выжидающим взглядом? Словно он знаком с тобой.
— Он посмотрел не на меня, а на Стального Рейнджера, — поправила Лемон, а потом лихорадочно, словно с сама с собой разговаривая, произнесла: — Нужно срочно поговорить об этом со Старейшиной Ларго Бриз.
— Сначала, — спокойно заговорила Мотли, — нужно закупить продуктов в Хэвенли-Харбор. Я не собираюсь питаться одним лишь мясом.
— Ну давай, держи курс на «Оазис Ванхувера». Там дешевле, чем в любом другом месте города.

Лемон мы оставили в Авантюре, в то время как я и Мотли приступили к поискам Блюрайз, если она уже открыла свой магазин. Она обнаружилась в магазине «Бездонный сундук», торгующей всякой всячиной, строгих критериев покупки и продажи товаров у ннеё нет.

— Привет! — со счастливой улыбкой поприветствовала Блюрайз, как только завидела нас при входе в магазин. — Какими судьбами вас занесло в мой скромный ларёк?
— Скромный? — удивился я, осматриваясь. Да тут целое изобилие разнообразных вещей: старые и ещё рабочие телевизоры, тостеры, кастрюли, тарелки, пульверизаторы, радио и другого подобного хлама. Кроме светло-синей единорожки здесь находились ещё двое охранниц. — Двухэтажное помещение, в котором может поместиться не одна свалка, ты называешь «ларьком»? Скорее всего уже бездонный ларёк, — засмеялся я.
— Ну, такое уж название. Я только вчера вечером открылась. Прежний торговец Уотерфолл уже и так собирался уйти на покой, поэтому меня поставили здесь. Теперь я официально вхожу в корпорацию «Оазис» и стала почётным членом этого семейства. Даже небольшое жильё поблизости выделили, хотя я собираюсь накопить на своё, попросторней, а возможно и на ещё один магазин. Госпожа Хэвен Уотерфолл увидела во мне качества и навыки, которые ей импонируют. В свою очередь она оказала на меня довольно приятное впечатление... Это так прекрасно! Мне здесь нравиться. И здесь не так страшно... особенно, в сравнении с остальной Пустошью. Хоть и торговля рабами всё же печалит меня, но она не такая беспощадная, как в других уголках Эквестрии и за её пределами.
— Вижу, поживаешь ты хорошо. Я рад, что у тебя всё наладилось. Наконец, твоя мечта хоть как-то, но сбылась.
— Да! Это так замечательно! — воскликнула она, и тут же подбежала и обняла. Охранницы почти никак на это не отреагировали. — Это место пестрит жизнью, мне это невероятно нравиться, — сказала она и разомкнула объятия.
— Хорошо, что идут, главное, чтобы мимо не шли. А теперь почему мы посетили рынок и искали тебя. Мы пришли сюда за продуктами. Необходимо закупить достаточное количество, чтобы хватило на долгое время. И желательно нужны не скоропортящиеся продукты. Сможешь это провернуть? Вот тебе чек на три тысячи, и закупи на всю эту сумму продуктов.
— А что закупить? — спросила Блюрайз, беря указанный «документ».
— Ну… Всё, что нам необходимо для жизни. Я-то могу состряпать что угодно даже из грязи. Правда, ничего такого изысканного, но тоже сгодится. В общем, не имеет значения. По больше разнообразия. Во-о-от. А ещё мне нужно то, что может согреть мою душу во времени одиноких размышлений — виски, бурбон, мартини…
— Давай, — откликнулась Мотли, — я схожу с ней и закуплю на эти крышки примерно то, что необходимо. Надеюсь, из того, что мы закупим, ты сможешь приготовить что-нибудь вкусное, не добавляя туда алкоголь… Нет, даже не вздумай! — её лицо притворно скривилось в страхе и панике. Похоже, она увидела выражение моей физиономии, свидетельствующее о том, что в моей загадочной голове внезапно созрели гениальные планы. А она по существу подала мне хорошую, даже отличную идею!
— Сама виновата, — сказал я, слегка приоткрыв рот в саркастической улыбке. Мотли от моих слов побледнела.
— Да успокойся. — Я легонько ткнул её копытом. — Я же не взаправду. Не считай меня конченым алкоголиком.
— С виду не скажешь.
— Эй! Я же много не пью. Тем более, на то есть веские причины, — по-театральному возмущённо скрестил я ноги, присев. — Вот за шесть лет насмотрись всякого дерьма в пустошах, а потом попробуй не думать об этом до конца своей жизни, — сказал я в шутку, но всерьёз задумался. Пегаска, судя по её взгляду, поняла это, еле заметно опустив голову и задумавшись о чём-то своём.
— Да и сколько раз ты видела меня пьяным? — гордо спросил я. Мотли открыла рот, дабы высказать своё мнение, однако задумалась и тут же прикрыла его, мол, с этим не поспоришь. Блюрайз тоже хотела что-нибудь высказать, но решила смолчать, зная, что она только себе хуже сделает. Я посмотрел на единорожку, которая встретившись с моим взглядом малость покраснела. Она, наверное, вновь вспомнила, как об этом шутил Феррис.
— Видишь, меру я свою знаю, — продолжил я.
— Знаю я, — ухмыльнулась Мотли, — ваши меры употребления алкоголя. Упал — хватит. А затем проснуться в постели с какой-нибудь кобылой...

Это был удар ниже пояса... Жёстко, Мотли. Жёстко... Она ещё украдкой посмотрела на Блюрайз. Но та старалась не подавать виду, что ей неловко. Единорожке явно не по душе было, что она потеряла над собой контроль тогда.

— Так, Блюрайз, ты идёшь за покупками? — спросил я.
— А? Да, точно. Дэнни, надеюсь, ты присмотришь за магазином. — Я тут же кивнул.
— Хорошо, мне есть чем заняться, — сказал я, доставая книгу заклинаний по телепортации. Стоит подучить некоторые аспекты заклинания.
— Только не разнеси её магазин, — проговорила Мотли, выходя наружу следом за единорожкой.

---

Девочки оставили меня в магазине, и я занял место на диване у входа. Перед тем как уйти, Блюрайз сменила табличку у входа на «Закрыто». И так я просидел несколько часов, продолжая изучать этот манускрипт по телепортации, пока не вернулись пони. За эти пару часов охранницы не произнесли ни единого слова, одна из них выкурила пару сигарет, сидя в небольшом кресле возле кассы, а вторая с полным безразличием рассматривала свой дробовик и пару раз прогулялась по помещениям магазина. Мотли и Блюрайз вернулись, а за ними притащились несколько браминов.

— Есть успехи? — поинтересовался я, высунувшись из окна магазина и рассматривая ящики, которые притащили на себе брамины. Мотли и Блюрайз зашли внутрь.
— Ага, — улыбнулась Блюрайз. — Старалась сэкономить каждую крышку.
— Ты бы видел её упорство в этом, — тяжело вздохнула Мотли, плюхнувшись рядом со мной на диване. — Однако, — продолжила бежевая пони, повернувшись ко мне с уставшим лицом и чуть улыбнувшись, — на это упорство стоило потраченного времени.
— Ты большая молодец, Блюрайз. Огромное спасибо, — сказал я единорожке.
— Да что там, я всегда к твоим услугам, — дружески улыбнулась она. — Когда есть связи всегда проще сбить лишнюю наценку. Многие здесь действительно этим занимаются, хоть это и не противоречит правилам, но таким образом они пытаются часть прибыли утащить себе в карман, не отдавая процент семейству...
— Ага... я понял... 
— Ещё Мотли по пути объелась печёными яблоками и варёной кукурузой...
— Эй! — возмутилась Мотли.
—...поэтому часть твоих крышек ушла на приготовленную еду, а она стоит дороже.
— Эй... Я думала, ты молчать будешь об этом.
— Ну, ты меня не просила. — Блюрайз невинно пожала плечами. — К тому же, о таком я обычно не молчу. Отчитываюсь о всех потраченных крышках, чужих.
— Всё равно... это... — пегаска начала что-то бормотать и спрятала свой взгляд.
— И ты думала, что я не узнаю? — негодовал я, повернувшись к ней. — Себе любимой купила поесть, а про меня забыла? Ещё и за мой крышки! Ох, — вздохнул я с удивление. Разумеется, я просто утрирую, но суть не далека от истины. Кушать хочется. — Сижу тут, не один час терплю, чтобы потом дома приготовить и там поесть!
— Ох... — тяжело вздохнула она. Голубая единорожка тихо хихикала.
— Считай, Дэниэл, что мы в расчёте, — сказала торговка.
— За что? — поинтересовался я, сбросив увеселительный настрой.
— За раскрытие профессиональных тайн, — ответила она. Да меня не сразу дошло, но через пару секунд меня будто током пробило от понимания.
— А... — невольно протянул я. Она говорила о случае в отеле «Сломанный приёмник», когда сообщила Мотли, что выпрашивал у Блюрайз интересные приёмы в обольщении кобыл. — Я понял... Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулась она.
— С каким же, — начала Мотли, встав и направившись к выходу, — ехидством ты это произнесла... — Она покинула магазин, а мы с Блюрайз переглянулись и хохотнули.
— Эх... Пройдёшься с нами до вертибака?
— Не возражаю. Сходить, дабы посмотреть на то, о чём все судачат на протяжении долгого времени, есть желание. Только быстро, а то я наверняка итак потеряла пару покупателей, — проговорила единорожка небесного цвета, когда мы выходили из магазина.
— Блюрайз, — обратился я к единорожке, идя к Авантюре, — тебе не скучно с теми охранницами?
— Ты про Дейзи и Олин? — уточнила Блюрайз.
— А… Так их зовут, — проговорил я, глядя в одну точку перед собой.
— Да уж... они молчаливы, однако надёжны. Госпожа Уотерфолл предложила их в качестве охранников, ибо у них было туговато с крышками и им позарез нужна была подработка, а болтливые охранники мало кому нужны. Вот они и стараются не потерять работу. Правда, мне иногда удавалось с ними побеседовать. С покупателями они не разговаривают, а вот со мной да, если я первой заведу с ними разговор.
— Блю, — обратилась бежевая пегаска к единорожке, став возле неё. — Одолжи десяток крышек.
— Можешь у... — хотел было я ей предложить взять у себя, но она прервала меня, подняв своё копыто к моим губам.
— Ну? — выжидала она. Пони слегка удивилась, но достала небольшой мешочек и дала его.
— Благодарю. Как-нибудь верну, — проговорила она и тут же побежала обратно.
— Куда это ты? — крикнул я ей вслед. Ответа я так и не услышал. Мы продолжили ход к вертибаку.
— Чего это она? — поинтересовалась Блюрайз.
— Да хрен его знает... — Через несколько минут бежевая пони вернулась... с тремя запеченными яблоками нанизанные на палочку.
— Деффы, — с румянцем на щеках протянула она их мне, держа в зубах за деревянную палочку. Я немного удивился, но всё же взял своей магией печёные яблоки на палочке. — Приятного аппетита.
— Но... зачем? — произнёс я без какого-либо понимания.
— Ты же сказал, что хотел есть. Такую драму там устроил.
— Я же шутил!
— В каждой шутке есть доля истины. Давай, ешь. Готовить потом будет проще. Я действительно почувствовала себя неловко...
— Ох... горе ты моё... — я подошёл к ней и обнял. — Спасибо. Весьма признателен за заботу.
— Можешь, — вмешалась Блюрайз с улыбкой, — этот долг мне не возвращать.
— Нет-нет, — тут же запротестовала пегаска. — Все свои долги я возвращаю. Так что, не нужно мне делать поблажек.

Я лишь покачал головой и с большим аппетитом съел все три печёных яблока. Впервые такое ем, но вкусно... учитывая, что я был голодным, то это было особо вкусно. Или быть может от того, что мне его купил кто-то.

Нужно было бы ещё и Лемон что-нибудь купить... Она, наверняка, тоже голодной сидит и не знает, что мы уже заморили червячка. А хотя, пусть потерпит, пока я приготовлю. Не умрёт же.

Мы дошли до Авантюры, вокруг которой уже столпились любопытные. Я так понял, что лучше не стоит часто прилетать за покупками прямо на вертибаке, иначе буду привлекать ненужное внимание. Пока ещё рано для этого. А то ещё вновь свистнут у меня мою Авантюру. Блюрайз оценила увиденное... ей понравился этот... внушительный и чудесный транспорт, настоящее произведение инженерного искусства, даже начала мне немного завидовать, что теперь я могу с лёгкостью и комфортом перемещаться в любые уголки Пустошей. Погрузив ящики с провизией и попрощавшись с ней, мы взлетели на вертибаке и направились в Хэвенли-Харбор.

---

— Ого, — удивился Феррис, разгружая Авантюру и неся ящики на кухню. Он к слову, восхитился самой Авантюрой, как только увидел. Сказал, что впечатляюще выглядит. Моя гордость резко подскочила от его восхищения. — Здесь столько еды, что хватит на целый день — Лемон за день сама всё поглотит… он, как на еду смотрит. — Я увидел, как Лемон подобрала помидор намереваясь его бросить. — Э-э, положи помидор, стальнокрупая, — сказал Феррис, прикрывшись ящиком, готовясь отразить снаряд.
— Лемон, — обратилась пегаска к паладину, беря деревянные ящики, — не переводи продукты на него. Эти продукты нам тяжело достались, учитывая то, с каким упорством их выторговывала Блюрайз.
— Почему переводить? — невинно переспросила Лемон. — У нас будет отбивная с томатным соусом.
— Ох, ребята… — пробормотал я, тяжело вздохнув. Друзья уже скрылись за поворотом. Друзья?.. За столь короткое время они стали для меня не пустым звуком. Как обычно, привыкаю к кому-то, после чего тяжело расставаться, когда душу тянет в путешествия. Хотя здесь меня и магия затягивает. Любая. — Это моя фишка — валять дурака, — улыбнулся я, идя на кухню и леветируя рядом с собой ящики, в которых постукивало стекло. О, похоже это спиртное.

После того как я разгрузил всё по полочкам, коих было очень мало из-за того, что во время сбоя турели и роботы фактически уничтожили почти всё. Мотли отправилась в «Нортерн-Соул» за боевым вертибаком и за Поехавшим Капитаном, а я принялся колдовать у плиты и на кухне. Естественно, у входа меня сторожила Лемон, облизываясь и глядя на готовящуюся еду. Однако молчит, что хочет есть. Видимо, её уже задолбали шутки о её весе... и я решил не усиливать её гнев, делая вид, что не замечаю её.

Я же попытался приготовить несколько мясных блюд и овощных блюд. И, вроде, у меня что-то получилось. По крайней мере, мне так кажется.

— О, — в столовую вошла Мотли и окинула взглядом стол с едой. — Вот это я понимаю — пиршество.
— А где ты оставила боевой вертибак? — сказал я, неся приготовленные блюда на стол. Лемон не спускала с них своих глаз, словно заворожённая. Возникало ощущение, что она вот-вот наброситься на них.
— Снаружи над платформой. Поэтому я не советую открывать люк над платформой, если вздумаешь взлететь на Авантюре.
— Не беспокойся. Следующий полёт будет именно на боевом вертибаке к Стальным Рейнджерам. Только завтра. Сейчас ужинайте и отдыхайте, — сказал я и встал в позу дворецкого, указывая на стол с едой. — Милости просим. — Лимонного цвета пони за мгновение уселась за стол, уже захлёбываясь от скопившихся слюней у себя во рту. Вошёл Капитан и, застукав меня в такой позе, хотел было засмеяться, но сдержался.
— Сэр, вы умеете готовить? — спросил тот, поборов смех.
— Есть немного, — ответил я и направился к выходу из столовой. Лемон уже вовсю обрабатывала блюда. Пегаска с небольшим удивлением на неё смотрела. — Прошу садиться и наслаждаться ужином.
— Вот это я понимаю аппетит... — проговорила Мотли, всё ещё глядя на эту жёлтую машину для поглощения пищи. Это естественно, ибо за сегодня она ещё ни разу не ела.
— Полностью с вами согласен, — сказал Капитан, садясь поблизости.
— Стоило и тебе купить что-нибудь для закуски... — добавила пегаска. Ой, зря ты это сказала! Ушки Лемон обострились, она подняла голову, с набитым и испачканным ртом тупо уставилась на меня.

Я поспешно удалился из столовой.

— Будешь есть? — обратился я к Феррису, придя в мастерскую и стоя у её входа. Тёмно-серый грифон сидел за верстаком, где лежали разобранные части антимех-винтовки.
— Нет, спасибо, — ответил тот, осматривая разобранные детали, беря их и проверяя их состояние с помощью инструментов. — Но от пивка не отказался бы.
— Возьмёшь сам и заодно познакомишься с новым пони.
— Правда? И кто же он? — спросил грифон, положив предметы и повернувшись ко мне.
— Тот самый бывший военный капитан. Стил Сан. Можешь называть его Капитаном. Он гуль.
— Да уж... — проронил он, вставая и идя ко мне. — Я помню, ты говорил о нём. Разумных гулей в этом регионе редко встретишь. Они в основном дикие. Остальных, кто недавно стал гулем, долго не оставляют в пределах города, либо же просто убивают, если те отказываются уходить.
— Ну, разумный — это сильно сказано. Да и не забывай, что он считает меня, Мотли и Лемон солдатами Эквестрии. Между прочим, он считает, что государство Эквестрии живо. Похоже, он потерял счёт времени.
— Гуль довоенного разлива? Звучит интересно и многообещающее, — иронически проговорил грифон, идя рядом со мной в столовую.
— Изобрази из себя особого агента грифоньего королевства, которого отправили на задание по поимке криминальных семей в Ванхувере. Поскольку среди них были и грифоны с вашей родины, которых необходимо поймать и придать суду. — Феррис рассмеялся, услышав это.
— Хорошо, но у меня вопрос, зачем нужно играть роль?
— Играть роль, дабы заслужить его доверие. Кто знает, насколько он двинулся мозгом за двести лет. Поэтому пускай к нам привыкнет, и потом можно будет убедить его использовать гулей «Нортерн-Соула», то есть солдат, в будущем, покуда они ему подчиняются. Может, это и пригодится.
— Думаю, было бы полезно использовать гулей. Погоди, если он считает тебя полковником…
— Блэкрайтом.
— …то почему бы ему просто не приказать?
— Всё не так просто, как кажется. Скажем так, я сомневаюсь, что Капитан позволит ослабить защиту аэродрома и отправить гулей хрен знает куда. У него появятся сильные сомнения насчёт того, что командование отдало бы такой приказ, посчитает меня шпионом и всё. К тому же, он до сих пор считает гулей своими подчинёнными. Тем более, только благодаря ему мы можем спокойно перемещаться по аэродрому.
— Уговорил. Погоди, мне называть тебя актёрским именем?
— Кодовым именем, — поправил я Ферриса.
— Чего? — малость удивился грифон, приостановившись.
— «Дэниэл Эванс», «Мотли Клауд», «Лемон Стар» — это я назвал кодовыми именами. То есть, реальные имена — это кодовые имена, а «настоящие» имена тебе знать не обязательно. Он называет меня Блэкрайтом, понятное дело, что другие так не будут называть меня. Поэтому пришлось провернуть штуку с кодовыми именами.
— Если что, тогда моё «настоящее» имя — Дин Винчестер.
— Пускай будет так, мистер Винчестер, — усмехнулся я.

Феррис познакомился с Капитаном, ознакомление прошло в официальном тоне. Я вообще удивился, что Феррис действительно может накинуть на себя личину официального представителя королевства своих грифоньих предков. Его любезный и утончённый тон был настолько неожиданным, что мне на мгновение показалось, что это совсем другой грифон. Грифон-одиночка может вести себя культурно и крайне официально? Любопытно. 

Я уведомил Капитана, что в этом бункере можно общаться и неофициальным тоном. Капитану было на это побоку, и он продолжил общаться в обычном своём репертуаре. Однако он с почтением и восхищением отнёсся к тому, с какой любезностью и уважением с ним говорил грифон.

— Лемон... — поразился грифон, как только разглядел пони, откинувшуюся на спинку стула земную пони. Её копыта лежали на животе, а она сама смотрела в потолок и тяжело дышала. — Я тебя сразу и не узнал... настолько ты обожралась. У меня нет слов...
— Пошёл нахер, — спокойно перебила она, не отрывая свой взгляд от потолка.
— Сейчас... я здесь только за пивом, — поспешно произнёс он, схватив со стола бутылку пива. — Всем приятного аппетита, — проговорил он и тут же удалился.
— Как еда? — поинтересовался я, садясь за стол. Себе я положил мясной бифштекс и салат.
— Мокрая, — сказала та, прожёвывая печёный картофель.
— Мокрая? — чуть удивился я.
— Ну не сухая же? — шутливо ответила пегаска и продолжила трапезничать.
— Аргумент принят. А что это значит?
— Скажем так, это есть не смертельно и довольно-таки приятно, — ответила она, после чего отпила Спаркл-Колы.
— Ну а ты что скажешь, Капитан? — я повернулся к гулю, который уже съел свою порцию.
— Еда? — переспросил тот. Я кивнул. — Удовлетворительно.
— Ладно… — выдал я, ничуть не удивившись его ответу.
— Лемон Стар, — обратился гуль к лимонной пони, — а какова ваша специализация? 
— Специалист по радиосвязи, — ответила Лемон, с трудом подняв копыто.
— Серьёзно? — спросил я, отхлебнув мартини.
— Ага. Ты думал, что хакерство — основная моя заслуга? — Она подняла голову и посмотрела на меня. — Нет, официально я была техником связи, и пусть любовь к кодировке и программированию появилась у меня с детства, но мои навыки применили как раз в этой сфере. Я перехожу между нашими постами, проверяя и налаживая связь. В таком месте нужно осторожно и точно шифровать наши частоты, чтобы нас не спалили. В округе есть ещё места нашей дислокации. Правда, теперь их стало намного меньше, чем десятки лет назад. Сейчас все наши главные силы сконцентрированы в Цитадели, в других местах в основном разведывательные группы и позиции.
— Понятно, — проговорил гуль и повернулся к пегаске. — Мотли Клауд, а чем вы занимались?
— В основном разведывательными операциями. Подобные миссии были опасными, покуда нас отправляли зачастую в неизвестные места, чтобы прочесать данную местность и сделать по ней отчёт. Задания, которые каким-то образом относились к Ванхуверскому округу, редко кто-то получал.
— И много их у вас было? — спросил я. Предположение Мотли меня слегка встревожило. Анклав к чему-то готовится. Вероятность того, что Анклав так или иначе покажет свою морду в ближайшем времени, увеличивается. Учитывая, что сила пропаганды в их обществе стремительно падает, то новым конфликтом они смогут вновь оказывать необходимое им влияние на всех заоблачных жителей. Для поддержания военной пропаганды ключевую роль всегда играет враг.
— Не знаю, — ответила Мотли, — но на задания больше всего отправляли именно разведывательные отряды, а затем отправляли собирательные вместе с научными и штурмовыми, если обнаруживали что-то стоящее или какие-нибудь ресурсы.
— Ладно, — сказал я, допивая мартини. — Всем доброй ночи.
— Подождите, Дэниэл, сэр, — отозвался Капитан. — А где моя койка, если она мне предназначена?
— Да занимай любую, которая не занята тремя моими агентами, — ответил я, стоя у выхода из столовой. — Где найдёшь кровать — там и спи. Поскольку здесь произошёл инцидент с охранной системой, в следствие которого произошли повреждения некоторых систем бункера, то, чтобы починить их, нам нужны редкие детали и компоненты. Вместе с этим была уничтожена и испорчена почти вся мебель и приборы. — Было бы лишним упоминать гулю, что это место мы заняли, потому как последние хозяева этой резиденции канули в небытие.
— Теперь понятно, — сказал гуль, — почему не работает свет в некоторых помещениях и почему стены больше всего напоминают решето.
— Ты ещё не видел это место до уборки. Здесь был полный бардак и… — молвила Лемон, однако что было дальше, я уже не слышал, поскольку шёл по коридору к своей комнате... в которой фактически ничего нет.

Дойдя до своих апартаментов, я снял с себя броню и лёг на двухместную кровать. Спать особо не хотелось, поэтому думал, чем себя развлечь. Читать не хотелось. Вчера я слишком уставшим, чтобы обратить внимание на удобство кровати. Сейчас замечаю, что она очень далека от той мебели, что была в «Роскоши». Там я спал на шикарной, мягкой и огромной кровати вместе с Фло. Интересно, как бывшая рабыня учится самостоятельности и как там она учится навыкам повара…

Идея!

Может, предложить Фло готовить здесь пищу? Вполне вероятно, что она может согласиться, только это чуть позже, пока народу мало, да и ремонт нужно проделать, ну а пока я ещё сам смогу заниматься готовкой время от времени. 

Лежать мне надоело, и я решил прогуляться по трём комнатам в своих апартаментах, анализируя всю имеющуюся в моей голове информацию по Ванхуверу и «Куполу». Бродил по главной комнате, спальне и изредка заглядывал в личную уборную. По своему опыту я знаю, что любая незначительная деталь может натолкнуть на определённые размышления. Пока ничего существенного не приходит. Иногда в голове частенько всплывали мысли о Мотли, за ней о Блюрайз, Феррисе... Вайолет Ардор.

Я сел в одно из кресел в главной комнате, чтобы заглянул в свои записи в ПипБаке и почитать их. Вдруг там есть что переосмыслить.

Опять же, никаких новых связей между записанными событиями и историей я не обнаружил. Зато увидел запись о том, что нашёл шар памяти в «Нортерн-Соуле» и что неплохо было бы его посмотреть.

Я поднялся с кресла и пошёл в спальню к своим сумкам. Покопался в них и достал шар памяти, аккуратно положив на копыто магией. Небольшой стеклянный шарик слегка лениво и тихо мерцал и переливался голубоватыми оттенками . Я вглядывался в него и думал, стоит ли его смотреть, ибо кто знает, сколько я проведу в нём времени. Взвесив все возможные последствия, я подошёл к двери в спальню и заблокировал их, затем запрыгнул на кровать, сконцентрировался на шаре памяти и провалился в чьи-то воспоминания.

<-=======ooO Ooo=======->

Я вновь почувствовал те ощущения, которые испытывал, когда находился в теле кобылы. Однако и эти слегка отличаются, вернее дополняются — я почувствовал, что за спиной хозяйки находятся ещё два… отростка? Да, полагаю, я нахожусь в теле пегаски. Я отчётливо ощущаю, как крылья за спиной имеют множество нервных окончаний. Они крайне чувствительны. Неудивительно, почему Мотли едва могла сдерживать болевые вскрики, когда мне приходилось заниматься лечением её крыльев. Хоть несколько раз отмечал, что на её устах заметна лёгкая улыбка удовольствия, когда я своим телекинезом проверял, не осталось ли у неё повреждений.

Я тут подумал, столько же можно испытать удовольствия, если к ним прикоснуться. Пробежаться пальцами по этим мягким и чувствительным инструментам полёта. Ощупать их, погладить, сжимать и разжимать... Я более, чем уверен, что владельцы крыльев испытают больше наслаждения, чем человеческая рука. Однако, не бывать этому.

Тем не менее, это воспоминание будет интересным, особенно если моя хозяйка начнёт летать. Я надеюсь, что смогу почувствовать то, что чувствуют пегасы, когда парят в небесах среди облаков.

Сейчас хозяйка воспоминания стояла перед умывальником и смотрела в зеркало, занимаясь чисткой зубов. Она представляла собой миловидную пегаску белоснежно-зелёного цвета с густой гривой насыщенного зелёного цвета, а её глаза были завораживающие, серебристо-синеватые.

Почистив зубы и умывшись, пегаска вышла из уборной и направилась к своей кровати, и судя по виду, мы были в казарме, так как здесь стояло немало кроватей. В казарме находилось около восьми кобыл. Ух, женская компания. Мне это нравится, но долго здесь хозяйка воспоминания не продержалась — она тут же выбежала из казармы и отправилась на тренировочную площадку. 

Снаружи был солнечный день, а среди небес лениво проплывали небольшие белые облака. Отовсюду слышны чьи-то приказы, шум двигателей. Проделав несколько физических упражнений, пегаска приступила к лётной тренировке. Ура-а-а! Я всё-таки буду летать! Относительно, конечно же.

Хозяйка воспоминания приготовилась и взлетела. Она начала облетать воздушные препятствия. Ох, какие же чертовски превосходные ощущения во время полёта. Просто дух захватывает. Так было бы, если бы я находился в своём теле. И… так приятно, когда под чувствительными перьями проходит мягкий и влажный воздух… Это настолько необычное ощущение, что описать этот экстаз практически невозможно. Нервы щекочет что-то до ужаса приятное, словно после того, когда что-то чешется и его тут же почесать, так и у крыльев возникает нечто очень похожее, только без появление зуда, блаженное ощущение облегчения и удовлетворения.

К этому привыкаешь, как к наркотику. Тут я стал завидовать пегасам — подобное захотел бы ощущать вновь и вновь, также, как и когда притрагиваются к твоему... Так, не думать об этом. Наверняка, пегасы уже к этому привыкли и просто принимают эти ощущения как должное... но чёрт, это просто незабываемый опыт такого ощущения!

Пегаска выполнила несколько сложных виражей, отчего я мысленно пару раз отчаянно закричал: «Спасите меня!». Она действительно умела превосходно летать. 

Во время полёта моя хозяйка обратила внимание на одного пони, перемещавшегося в тени между казармами. Этот пони старался не выдавать своего присутствия, но не замечал в небе хозяйку воспоминания. Прищурившись, она рассмотрела его — это был единорог светло-голубого цвета с гривой тёмно-синего оттенка, в которой имелись белые пряди волос. Через пару секунд тот сумел скрыться. Хозяйка воспоминания с удивлением почесала затылок и в следующее мгновение полетела в какое-то небольшое сооружение. Пройдя по коридорам, она подошла к одной двери и постучала. После разрешения войти, она открыла дверь и зашла вовнутрь комнаты.

Это был кабинет какого-то офицера, владелец которого между тем сидел за рабочим столом в небольшом кресле. Единорог жёлтого оттенка с аккуратно подстриженной стального цвета гривой, одетый в тёмно-серую шинель… довольно-таки знакомую шинель.

— Разрешите доложить! — решительно сказала хозяйка воспоминаний, салютуя.
— Разрешаю, — ответил тот. 
— Капитан Стил Сан, сэр! — начала пегаска. Ох ты ж, вот совпадение, что в воспоминаниях появился именно тот чокнутый гуль. Везёт же мне. — Во время лётных тренировок был замечен подозрительный пони, скрывающийся в тени. Он крайне осторожно осматривался по сторонам. После того как я заметила его, он исчез через пару секунд. Но я успела запомнить его внешность. Это был единорог от двадцати пяти до тридцати лет, светло-голубого, почти белого окраса, с тёмно-синей гривой и с белыми полосами в ней, — отчеканила пегаска. От того, что был обнаружен подозрительный пони, физиономия капитана выражала небольшое удивление, но после описания пони пегаской капитан смягчился.
— Спасибо за информацию, солдат…
— Рядовой Грин Смузи, сэр, — ответила пегаска. Капитан кивнул.
— Можете идти, рядовой Смузи.
— Разрешите спросить, — сказала пегаска. В её тоне чувствовалось сомнение. Чувствуется, что такой ответ её не устраивал. Капитан кивнул. — Что вы предпримете в отношении этого пони? Будут ли попытки поймать его?
— Я не разрешаю задавать подобный вопрос, рядовой. Кру-у-гом! — нахмуренно, почти угрожающее сообщил капитан. — Свободны.
— Есть, сэр, — пегаска салютовала и вышла из кабинета.
— Ух, — выдохнула пегаска облегчённо, закрыв за собой дверь. — Никогда не видела капитана настолько строгим, а напряжённость между нами просто через край лилась, — бормотала пегаска. — Хоть бы меня не отправили драить сортиры.

<-=======ooO Ooo=======->

Что за подозрительный пони был? Почему Стил Сан вдруг разгневался на пегаску за простой вопрос? Что-то здесь было не так. Нужно будет завтра расспросить Капитана об этом, надеюсь, он ещё помнит этот момент. 

Во мне остались приятные впечатления после полёта. Захотелось ещё испытать это ощущение. Я даже невольно подвигал плечами назад, словно имитируя взмах крыльев... Нужно будет каким-то образом убедить Мотли записать своё воспоминание полёта с различной скоростью и различных ситуациях. Было бы просто бесподобно, но как-нибудь в другой раз.

В воспоминании я пробыл около часа. Пора спать.

Я положил шар памяти обратно в сумки, прилёг обратно на кровать, закрыл глаза и почти сразу уснул, надеясь увидеть прекрасный сон… желательно о полётах.

Глава 17 «По следу»

Где я? Очень темно... мне ничего не видно. Почему здесь так холодно и темно... Довольно знакомое чувство, словно это уже происходило не один раз. Однако что-то начинает проясняться, я чувствую знакомые отростки на своих конечностях... пальцы. Не может быть, я снова человек!

Я куда-то иду... нет, бегу.

Через некоторое время проясняются детали — я бегу вдоль серого и холодного на вид, низкого, для человека, коридора, его стены от пола до потолка выгибались по небольшой дуге. Всё это довольно знакомо. Очень знакомо...

Я чувствую, как в моей груди бешено колотится сердце то ли от какого-то волнения и беспокойства, то ли от напряжённого бега. Учащённое дыхание, на лбу выступил пот... 

Вспомнил. Снова это. Кошмар, не прекращающий являться мне во снах, начало которому положил случай в реальности... Пришельцы.

Я бегу вдоль этого коридора. Один. И, запыхавшийся, добегаю до его конца и вбегаю в помещение, где в это время находилось несколько пришельцев, «маленькие зелёненькие человечки», как сказал бы мой старый друг Полсон. Завидев меня, пришельцы тут же атаковали, достав и нацелив на меня свои космические дезинтегрирующие бластеры. Я старался увернуться от их смертоносных синеватых залпов за объектами, представляющими собой своеобразные сверкающие консоли и панели, внеземные технологии с изобилием всяких рычагов и причудливых кнопок, приспособленные под их трёхпалые конечности.

Один из них выстрелил. Я сумел спрятаться за одной из огромных панелей и залп произошёл по ней, от чего она с булькающим звуком начала плавиться. Выглянул из-за укрытия и сделал ответный выстрел из подобного оружия, которое было у меня. 

Эти пришельцы никогда не отличались большой ловкостью в сражениях, но имели при себе смертоносные орудия убийства, стреляющие синими сгустками какой-то неизвестной дряни, при этом она плавила всё на своём пути; земное лазерное и плазменное оружие в сравнении с этим были детскими игрушками. 

Сделав выстрел, я попал в пришельца и тот с криками и воплями, которые я не смог разобрать из-за разности наших языков, превратился в пепел до того, как его маленькое тело упало на металлический пол. Остальные двое продолжали с упорством стрелять в меня, не обращая внимания на то, что их товарищ был превращён в пепел и убит. Воистину бессердечные твари. Я старался избегать выстрелов оставшихся, а затем делал ответные выстрелы. Прошло несколько мгновений, и бой окончен. Я сумел одолеть их и при этом серьёзно не пострадать. 

Моё привычное и дикое любопытство заставило подойти меня к столу, на котором расчленены несколько людей ради неизвестного мне безумного эксперимента. Подобную картину я всегда наблюдал по всему кораблю во время его исследования. 

Кровь застыла в жилах, а внутри меня словно образовалась огромных размеров дыра, не знающая конца и края, дыра, в которую провалилось моё сердце. От увиденного, у меня задрожали руки и ноги, из-за чего я выронил винтовку, и мне пришлось отступить назад и искать руками опору, чтобы не упасть. 

На столе была отрезанная от остального тела голова человека. Она имела прекрасные каштановые волосы, красивое смуглое лицо, симпатичный маленький нос... 

Брис... 

У неё было такое спокойное и умиротворённое лицо, что мне показалось, будто она спит. Хотелось бы верить, что она умерла без мучений. Но всё это наглая ложь! Эти твари никогда не экспериментировали над подопытными, не принося им мучительной боли и ужасных страданий. Все люди на этом корабле сильно страдали... Их записи только утверждают это. Их заставляли страдать, плакать, кричать от боли, вопить о пощаде и милосердии, неизвестно ради чего!

Остальное тело своей любимой, несмотря на то, что хорошо его знаю, я не смог различить в этом месиве из останков и внутренностей других людей.

Я почувствовал, как на глазах у меня навернулись слёзы, ком к горлу подкатил. Я упёрся спиной об стену и начал медленно сползать по ней... Опустившись на чёрный ледяной пол, я с дрожью обхватил свою голову руками и заплакал. Никогда в жизни я не плакал.

— Нет... Нет-нет-нет! Этого не может быть. Этого просто не может быть! — шептал я про себя, всхлипывая. В этот раз я чувствую себя словно отстранённым наблюдателем. Я чувствую всё то, что и тогда, но я столько раз видел этот момент жизни, что привык к нему и почти, кроме боли и тоски в сердце ничего не испытываю. — Почему? Почему это произошло именно с ней? Что она вам сделала, что вы с ней такое сотворили, уроды?! Ради чего?!

В таком состоянии и положении я просидел несколько минут, шепча самому себе, что этого не может быть, что это лишь кошмар, что всё это не по-настоящему... Мне... трудно было осознать, что я утратил единственный лучик в моей жизни. В этой Пустоши только она дарила ту заботу и любовь, которой позавидовал бы любой человек. Она была той причиной, по которой я вставал по утрам. Мы жили ради друг друга, а приключения были нашей главной и общей страстью. Она любила достигать чего-нибудь, в то время как я делал это ради самого процесса... Я винил себя, что не сумел отговорить её, когда решил проверить этот чёртов сигнал, но её он крайне сильно интересовал, ещё даже больше, чем меня самого. Мы надеялись, что это будет что-то таинственное и загадочное. Что плохого он может скрывать...

Столько времени прошло с этого момента, а этот сон возвращается и возвращается...

Затем я ощутил, как внутри меня, горе и скорбь на сердце, постепенно сменяется на необузданный гнев и слепую ярость. Все это начало расти и, когда отчаяние и плач почти прошли, я вытер своё мокрое от слёз лицо и с гневом закричал так, что меня можно было услышать за несколько километров.

— Ублюдки! Сволочи! — я гневно закричал, едва ли не надрывая свой голос. — Слышите меня, космические уроды! Я вас всех на части порву! Я заставлю всех вас ощутить на себе собственные методы! Вы ещё все за это ответите и так легко с жизнью вы не расстанетесь!

С неописуемой яростью в сердце я подобрал инопланетный дезинтегратор и побежал дальше.

Остальное даже во сне всё было смутным и белым, как в тумане. Единственное, что я слышал в нём, так это свой садистский смех и периодически видел кратковременные картины, когда я медленно вгонял меч пришельцу в горло, или когда силой пытался оторвать этим тварям их маленькие ноги, или когда вонзал свои ногти им в большие глаза. Я слышал жалобные вопли этих космических демонов. Мне доставляло огромное удовольствие медленное и жестокое убийство этих... тварей. Мне было плевать, что они кричали и, наверняка, молили о пощаде. Я жаждал мести, которой никогда доселе не испытывал, даже за отца. Я намерен был умереть ради её мести!

Я был зол настолько, так поглощён цепями своего гнева и праведной ярости, что не осознавал того, что творю. Я резал этих тварей на части, не оставляя на их маленьких тельцах живого места. И так не знаю, сколько времени прошло, но через некоторое время я ощутил, как стою на коленях и вижу, что разглядываю свои дрожащие руки в тёмно-зелёной жидкости, медленно стекающей с них и капающей на пол. 

Я судорожно дышу, на лице чувствую, как по моим щекам текут слёзы, и смотрю на свои руки, постепенно осознавая, что сейчас натворил. Мне и в этот момент не было жалко этих выродков. Как мой гнев отступил, я вспомнил, что потерял... и вновь зарыдал.

Через некоторое время я медленно повернул голову и взглянул на то, что оставил позади: всё помещение окрашено в тёмно-зелёных пятнах — их кровь, повсюду валялись их изуродованные останки. Одни части тела наколоты на острые предметы, другие приколочены к стене. В их головах, в местах, которые когда-то были большими глазами, торчали их кровавые инструменты для расчленения. Они исследовали нас подобным предметами. Поступай с другими так, как они поступают с тобой...

Я посмотрел на свою броню — она полностью в крови этих пришельцев, в некоторых местах виднеются зияющие отверстия, оставленные космическим оружием. И только сейчас я ощутил сильную и жгучую боль после этого боя, однако, несмотря на неё, попытался встать и сделал это, начав медленно шагать по направлению к ближайшей медицинской арке. Я отчётливо ощущал, что во мне было сломано как минимум несколько костей и рёбер и то, как почти всё тело ныло от острой боли и истощения — как физического, так и морального. Когда почти дошагал до арки, я как раз перед ней не выдержал и упал под неё...

---

Я вздрогнул, будто меня пронзило током, и резко открыл глаза. Затем, невольным движением передней ногой, попытался убрать с лица холодный пот.

Снова этот грёбанный сон... Впервые я почувствовал себя отстранённым наблюдателем. Необычно это всё. Хотя сам сон довольно привычный мне. Порой его месяцами не наблюдаю, а порой навещает меня чуть ли не каждую ночь.

Я тяжело вздохнул.

Один из самых переломных моментов в моей жизни. С того времени я пытался всячески сторониться ответственности. У меня постоянно возникает страх, что из-за моих решений кто-нибудь погибнет или начнёт страдать. Это чувство усилилось после осознания, что из-за посылки, которую я нёс из Наварро по заданию НКР, погибло множество людей, обосновавшихся в Разломе не без моей помощи. Улисс говорил, что это был мой дом, но дом в его понимании означал и место, куда вдохнули жизнь. Да, я это не отрицаю. Я много сделал для них, мне нравилось там, однако НКР отобрало его у меня и простых поселенцев. Они аннексировали город, установили там свои правила и законы. И я потерял к нему всякий интерес... пока случайно мне не довелось вновь пройти через него по курьерскому заданию. Кто же знал, что посылка активирует боеголовки под землёй. Чуть позже я услышал, что там произошло что-то серьёзное и сокрушительное, но мне казалось, что это была вина проникших туда шпионов Легиона Цезаря... а потом я узнал правду... Да, они там были, но катастрофа произошла из-за меня.

И после смерти Брис, я так и не смог кого-либо полюбить... хоть и был потенциал у некоторых, но по тем или иным причинам ничего не получалось. Единственное утешение я находил в длительных странствиях. Подальше от общества, подальше от ответственности. Может, именно из-за страха ответственности меня тянет в путешествия, где я остаюсь самим с собой? Возможно, это так.

Я взглянул на ПипБак и увидел, что проспал ни много ни мало — почти девять часов. Удивительно, что даже с приснившимся кошмаром я сумел проспать так много. Обычно после этого кошмара мне хотелось напиться до потери сознания, но я к нему привык, а поэтому и нажираться не хотелось. Поднялся с постели и направился к уборной, умылся, а потом несколько минут всматривался в свою физиономию в потрескавшемся зеркале. Вглядывался в свой облик и размышлял. Вот уже почти два месяца это мой новый внешний вид... как же удивительно быстро я к нему привык. Может, поэтому из-за преобразившегося тела я вижу тот сон в качестве наблюдателя, а не действующего лица? Или же из-за того, что просто привык к нему? А может, оба варианта. 

Давно я не видел человеческого лица, исключая те, что вижу во снах. И давно я не испытывал женской ласки... их нежных рук. Кобылы, безусловно, тоже милые, симпатичные и нежные и мне повезло, что на данный момент я в теле пони. Опять же, удивляюсь, как быстро я разглядел в них потенциальных сексуальных партнёров. На эти мысли у меня словно возникает два чувства: одно спокойно и приветливо к этому относится, а другое испытывает... пренебрежение и даже отвращение, лишь возбуждение и желание удовольствия затмевает последнее. Иногда мне кажется, что только из-за этого момента я испытываю столь противоположные друг другу эмоции. Никогда в жизни такого не было. Были просто спорные моменты, а здесь...

Слишком много мыслей с утра пораньше. Нужно с этим завязывать. Я ещё раз умылся, покинул уборную и направился к остальным.

---

Я взглянул в записи своего ПипБака. Сейчас на повестке дня у меня посещение Стальных Рейнджеров, заодно необходимо навестить Гринкейс и показать, чего я достиг в области магического взлома замков, а также расспросить Капитана о том случае с рядовой Смузи. Ещё нужно будет прихватить Мотли в Цитадель, я уже знаю, что она будет против, но информация об Анклаве, которой она располагает, может пригодиться в будущем другим. Анклав вполне вероятно может заявиться и постучать к нам в двери в любую минуту, и мы должны быть максимально готовыми к встрече и достойно их принять. Возможности, оборона, структура, их тактика — всё может пригодиться. Да, Стальных Рейнджеров я не особо жалую, но во всяком случае они лучше Анклава, ибо глубоко сомневаюсь, что цели последних отличаются от целей Анклава из моего мира. Ведь, по словам Мотли, они любят врать и перекручивать факты. С такой пропагандой они могут кого-угодно переубедить... и в последнее время его влияние снизилось, поэтому необходимо искать новый способ его усилить... и чем не новая война или конфликт этому поспособствует? 

Мотли... Что-то в последнее время заметно много думаю о ней. Каждый на своём пути пережил немало трудных моментов, потерь и страданий. Безусловно. Однако... глядя на неё я чувствую... радость?.. Мне невероятно приятно видеть, как после тяжкого периода в своей жизни она приходит в себя, словно после постоянных проигрышей наконец-то одерживаешь победу. Да, хотелось бы верить, что я этому поспособствовал...

— Долго же ты спал, — послышался голос Мотли. Мои размышления были прерваны, когда вошёл в главный зал, и я тут же попытался найти источник звука. Пегаска расслабленно сидела в кресле со стаканчиком желтовато-оранжевой жидкости. — Какой ты задумчивый... Плохо спал?
— И тебе доброе утро... — устало проговорил я, невольно зевнув. То самое чувство, когда вижу её... без грусти или печали, настроение так и подымается. Какая же она молодец. Даже немного ей завидую, ведь я в своё время «отходил» дольше. — Да так... кошмары из прошлого.
— Оу... 
— Всё в порядке. Я к нему уже привык. Он связан с тем, как я потерял любовь... по собственной глупости... — Мотли уже собиралась было поговорить об этом, судя по искрам интереса и сочувствия в её глазах, но я перебил её. Нужно направить разговор в более позитивное русло. — Не будем об этом. Давай лучше о другом, — проговорил я, слегка улыбнувшись и подойдя поближе к пони. Я разглядел, что она пила мартини. — До того, как уснул, я просмотрел воспоминание шара памяти из «Нортерн-Соула». Оно принадлежало пегаске... и знаешь что, теперь я понимаю, что чувствуют пегасы в полёте. Меня распирает от зависти.
— Да... это самое прекрасное, что только может быть, — согласилась Мотли. — Без полётов и жизнь не та. Конечно, если ты сможешь жить с крыльевым стояком... — Чего-чего? Я правильно её расслышал?
— Каким-каким стояком? — изумился я.
— Ну... — задумалась пегаска, смутившись. — Как у жеребцов, когда они возбуждены, то происходит ощутимый прилив крови в... одно место. С крыльями пегасов также, включая и пегасок. Вот представь, летишь себе высоко над землёй и тут ты подумал не о том. Крылья встали торчком в полёте, и ты камнем упадёшь вниз, ибо не сможешь контролировать их в «отвердевшем» состоянии.
— Ох-хо-хо! — поразился я анатомии пегасов, коротко хохотнув. Как-то я упустил этот момент. — А у тебя такое случалось при полёте?
— Э-э-э... — сильнее засмущалась пегаска. Её щеки пылали. — Было... Эй! — Пони попыталась скрыть своё неловкое состояние, от чего это выглядело необычайно милым, заставив меня слегка улыбнуться. — Чего это ты смотришь на меня так?.. Со многими, если не со всеми, подобное случается, всякие мысли могут придти во время полёта. Главное — вовремя почувствовать, как теряешь над ними контроль, тогда нужно или подавить эти мысли, или же успеть приземлиться, пока не станет слишком поздно. Да, ещё крылья становятся более чувствительными, а полёт только подливает масла в огонь ввиду того, что ветер очень приятный, — быстро проговорила она.
— Успокойся, мой перевозбуждённый ангел, я просто спросил, — произнёс я, слегка приподняв переднюю ногу. Да, даже в таких прекрасных существах, как пегасы, есть... «видимые» изъяны. Теперь я стал чуть меньше завидовать пернатым пони. Несомненно, полёт всё равно стоит этого, но перспектива рухнуть от неподходящих мыслей меня совсем не радует. 

Итак... получается, крылья — это такие эрогенные зоны... Я знал, что крылья чувствительны, по болевым вскрикам, когда я занимался лечением крыльев Мотли, но чтобы такое... Хотя, это объясняет почему порой на её устах появлялась едва заметна улыбка наслаждения... А вообще, тогда я был доктором, занимающимся лечением, а она пациентом... Чёрт, опять не о том подумал. Я задаюсь вопросом, почему она мне об этом не уведомила? Видимо, она решила, что это повлечёт за собой неловкую ситуацию, но скрывать наслаждение довольно трудно.

— Знаешь, это объясняет, почему я замечал на твоём лице улыбку, когда я просто проверял твои крылья на наличие повреждений... — После моих слов, она сжала свои милые губки и немного повернула голову, спрятав из виду свой красивый синий глаз, оставив моему взору только прелестно янтарный. — Ладно, закрыли тему. Где Капитан, он мне нужен.
— Тренируется в стрельбе. — Мотли, повернула голову ко мне, её неловкое ощущение, судя по взгляду, моментально сошло на нет. — Вроде бы он взял тот обрез, который ты нашёл на складе Ебанутого Билли. Капитан говорит, что этот обрез припал ему до души.
— Тогда я пойду к нему, — проговорил я, направляясь на нижние уровни бункера, где и располагалось стрельбище.
— Я с тобой, — внезапно сказала Мотли, вставая с кресла.
— Ничего не имею против... Между тем у меня к тебе одно предложение.
— И какое же? — Внимательность пегаски полностью сосредоточилось на мне.
— Мне нужно, чтобы ты отправилась с нами в Цитадель Стальных Рейнджеров и рассказала об Анклаве, например, их возможности, тактика, вооружение, силы, методика действий в бою и тому подобное.
— Чего? — изумилась пегаска. Она явно не ожидала такого предложения и просьбы. — Выдать секреты Анклава какой-то шайке пони, помешанных на технологиях?
— Ну а что тебе терять? Ты всё равно не в Анклаве больше, да к тому же предательница.
— Не говори так, — пробормотала пегаска, огорчённо понурив голову и тоскливо вздохнув. — Это прозвучало так, словно это обыденно для меня.
— Да ладно, — приобнял я пегаску. — Я понимаю твою реакцию на это слово из-за того, с чем оно связано... Всё хорошо, ты у меня самая верная. Я говорил о том, что так или иначе лучше твоё положение не станет... — Ох... Превосходно сказал! Только хуже сделал. Пегаска стала похожей на мрачную тучу, её настроение заметно металось в разные стороны в зависимости от моих слов... С чего бы ей так важно моё мнение? — В Анклаве! Я хотел сказать в Анклаве... Извини, что так неудачно формулирую свои мысли. В общем, информация, которую ты знаешь об Анклаве, может спасти много жизней, вполне хороших, хоть и чуть-чуть не совсем адекватных пони.
— Сомневаюсь, что Стальные Рейнджеры так просто меня отпустят... — неуверенно проговорила Мотли, подняв свой печальный взгляд на меня. Он блуждал по моему лицу, пытаясь там отыскать что-то. А утро ведь так хорошо начиналось... и я всё испортил!
— Не думай об этом, — виновато улыбнулся я, в упор глядя на неё. Эти погрустневшие... эти разноцветные глаза... как же они необычны из-за разности цветов, от того и прекрасны. Как хочется, чтобы она улыбалась. — Смотри... Выдав секреты Анклава, ты заслужишь их доверие, правда ради безопасности они не будут тебя пускать в большинство помещений Омеги.
— Ладно, — вздохнула Мотли, убрав мою переднюю ногу с себя. — Посмотрим, что из этого получится... Слушай, а может я составлю отчёт об обороне Анклава и ты передашь их Старейшине? Не хочу я быть глубоко под землёй, да ещё с такой компанией, носящей силовую броню. Пегасы не любят замкнутые пространства, особенно глубоко под землёй.
— А как же здесь?
— Тут помещения чуток посвободней, да и нет здесь «чуть-чуть не совсем адекватных пони».
— Ладно, уговорила, будь по-твоему, — ответил я. — После того, как ты нас доставишь к Цитадели, можешь не возвращаться за нами в течении суток. Поскольку мне нужно будет... набраться вдохновения по магическом взлому у одного писца и ремонта у другого. Так что через сутки прилетишь на Авантюре и заберёшь нас.
— Как скажешь, я пока возьму своё некоторое барахло из Стойла Пятьдесят Три, чтобы перетащить его сюда. Чувствую, что я надолго застряну здесь с тобой... вами. — Она оговорилась и поправила себя. Эта оговорка, судя по её милой мордахе, была даже для неё неожиданной. — Тем более, стоит рассказать Черри о «Нортерн-Соуле».
— А у тебя разве есть ещё какие-то вещи?
— Ну конечно, я же была в силовой броне, да и некоторое высокотехнологическое снаряжение тоже имела при себе.
— Верно, убегала же ты не с пустыми карманами. Получается... ты ещё и берёшь чужое, причём умело, — озорно улыбнулся я.
— Ты говоришь так, словно я воровка! — серьёзно посмотрела на меня пегаска, а потом с неловкостью опустила голову. — Может, чуть-чуть, самую малость. Да и всё снаряжение в дерьмовом состоянии после того... инцидента с друзьями. 
— Хорошо, посмотрим, что я с Феррисом смогу сделать с твоей силовой бронёй.
— Было бы неплохо, — сказала пегаска, оживившись.

---

— Капитан, — обратился я к гулю, который леветировал обрез Билли и стрелял из него в стену с мишенью, изредка делая перекаты и тактические манёвры, — нам нужно поговорить.
— О чём вы хотите поговорить, сэр? — спросил гуль, прекратив тренировку по стрельбе и повернувшись к нам.
— Ты помнишь рядового Смузи?
— Да, сэр, — произнёс он, помедлив с ответом.
— Можешь рассказать мне, почему ты так остро отреагировал на вопрос о том подозрительном единороге, который был замечен пегаской?
— Это секретная информация, сэр.
— Думаю, что я, как высший по званию, имею право знать об этом. Тем более, это информация очень сильно пригодится в поимке криминальных семей.
— Если так ставится вопрос, сэр. Это были учения. Этот ученик должен был выполнить секретные учебные поручения, при этом не попасться персоналу базы.
— Что за учения?
— «Нортерн-Соул» был одним из тренировочных лагерей, правда тренировки эти были в секрете от остальных. Лишь несколько офицеров знали об этом.
— А какова суть этих учений? — спросил я с искренним любопытством.
— Подготовка к службе у Контролёров, — легко и просто ответил Капитан. От этого слова в моей голове бурно зашевелились извилины.
— Знаю я о них... — проговорил я. Это же соломинка, которая поможет мне найти остальные ключи или, может быть, сам вход в «Купол»! — А как звали этого ученика?
— Эрик Фрост. — Твою мать! Мои предположения об Эрике подтвердились. После первой и личной встречи с Контролёром он сказал самому себе, что хочет стать одним из них. Странно, что я не узнал его внешность при просмотре шара памяти, ведь я видел его на фотографии с его женой. Возможно, я плохо это запомнил. Да и было это больше двух недель назад, а расцветка пони обычно повторяется. — На тот момент, — продолжил Капитан, — он только начинал обучаться, правда, уже тогда подавал большие надежды. У него оказывается был скрыт удивительный потенциал, касающийся этого дела, как интеллектуальный, так и магический. Логический склад ума и его любовь к математике и точности сделали своё дело: он умело распоряжался знаниями и своими способностями. Со временем из него получился настоящий профессионал за очень короткое время. И это был единственный случай, когда его заметили во время учебного задания. Помнится, он только-только начинал испытания и тренировки, составленные особым отделением персонала. Остальные задания в пределах базы он выполнил без сучка, без задоринки. Кто бы мог подумать, что обычный бухгалтер станет Контролёром, обычно всегда было наоборот, когда агентам создавали легенду того или иного работника.
— Ты много знаешь о Контролёрах?
— Только то, что они были ответственны за безопасность крупного проекта, имевшего название «Купол», — равномерно ответил Капитан. Мои извилины уже начали плясать джигу.
— Владеешь информацией о «Куполе»? — с распалённым пламенем любопытства спросил я.
— Нет, сэр. — И оно тут же погасло, как будто на него выплеснули ведро с ледяной водой. — Контролёры не предоставляли мне подробной информации. Даже те, кто был особо причастен к проекту, не были в курсе всего. Фрагментация информации, иными словами. Если всё-таки Контролёры не смогут защитить причастных к проекту от полосатых, то пленники в любом случае выдадут врагу не всю информацию. Полный доступ к проекту имели только Директор, уважаемая принцесса Луна и сами инициаторы проекта — министерские кобылы. «Купол» — это будущее Эквестрии. Это всё, что я знаю. В моих обязанностях было не допускать утечку информации о том, что база являлась тренировочным лагерем. 
— Проект был завершён? — с надеждой спросил я. Хоть это он должен знать!
— Неизвестно, сэр. В самый разгар войны, когда ещё и почти все пегасы взбунтовались, спрятавшись за облаками, распространялись большие слухи насчёт этого. Одни говорят, что проект был успешно завершён, другие утверждают, что проект потерпел полный крах, а иные заявляют, что проект захватили полосатые. Последнему я крайне мало верю, видимо, этот слух был пущен самими зебрами, чтобы переполошить Министерства и пощекотать нервы нашей великой стране. Однако, сэр, даже эта версия имеет место быть.
— Почему?
— В то время в рядах Контролёров среди агентов было смятение, убийства и предательства, и даже Эрик был в этом замешан. Неизвестно, стоит ли всему этому верить. Поэтому и появились слухи, что проекту сопутствовал крах или что его захватили зебры, но я был уверен, что верные государству агенты разобрались со всем и уладили это. После этого наступила полнейшая тишина. Ни слухов, ни приказов от Контролёров — ничего, сэр. 

Разгар войны — наверняка где-то в это время случилось падения мегазаклинаний, а бунт пегасов... Мотли рассказывала об этом, в тот момент и зародился Анклав. А тишину можно объяснить тем, что Капитан не знает о кончине мира, или что государство занято другими проблемами, к примеру, тот же бунт пегасов. Однако меня насторожило происходящее в рядах Контролёров: убийства и предательства, и что Эрик был во всём этом замешан.

— Ты упомянул бунт пегасов... — начал я. — Что тебе известно об этом? 
— Мало что... Трусливые предатели, которые закрылись за облаками! — с гневом воскликнул он. — Надеюсь, что Эквестрия ищет способы, дабы привести главных бунтовщиков к суду. Разумеется, не везде были предатели... вот, к примеру, в «Нортерн-Соуле». Мои солдаты не жалкие трусы! Защищают Родину и исполняют долг несмотря ни на что! Убежать от своего долга! Бросить нашу в страну в самый ответственный момент! Да как они могли? Нельзя допустить, чтобы полосатые вторглись в наши дома и отобрали всё, что мы имеем! Неудивительно, что государство допустило распространение криминала в городах, таких как Ванхувер. И война с полосатыми, и бунтовщики, и криминал, и проблемы в рядах Контролёров... Столько всего свалилось на нашу Родину. За что ей такое наказание, сэр?
— Без понятия... Трудные времена настали, Стил. Нельзя сдаваться. Вы всё делаете правильно, как и ваши солдаты в «Нортерн-Соуле». Я восхищаюсь вашей преданностью и стойкостью в эти трудные времена.
— Служу Эквестрии! Благодарю, сэр, — возбуждённо произнёс он и отсалютовал.
— Ещё один вопрос... Что ты знаешь об Эрике Фросте?

Так, осталось потянуть за последнюю ниточку — Эрик. Неспроста он оставил свои воспоминания, может, они выведут меня на след. Вот только для чего это Эрик делал? Неужели он и был тем предателем, которым его считали Контролёры? Может, когда он использовал обширные возможности Контролёров, чтобы найти убийц своей жены, он обнаружил нечто важное?.. Столько вопросов у меня появилось, а ответов я фактически не получил.

— Хороший парень. Умеет добиваться своего, и не важно, насколько сложным является испытание. Рассудительный и внимательный. В совершенстве овладел копытопашным боем, развил превосходную реакцию и чутьё. За несколько лет он отточил свои навыки до уровня профессионала. Он был даже опытнее своих сверстников-агентов. Правда он был неразговорчив и отвечал только тогда, когда обращались непосредственно к нему. Как я упоминал ранее, у него был немалый потенциал, сэр, — улыбнулся Капитан. — Что было с ним после обучения, я не знаю, однако на время проведения тренировок в его досье было записано временное место жительства, а именно неподалёку, в маленьком городке на востоке от «Нортерн-Соула» — Норт-Парк. 
— Ты помнишь адрес?
— К сожалению нет, сэр, — виновато ответил Капитан.
— Меня заинтересовало то, что ты упомянул Эрика, как замешанного в рядах Контролёров... С чего вдруг он замешан?
— Ну... он же стал полноценным агентом, а значит имел к этому прямое отношение. До того, как связь с Контролёрами оборвалась, в его адрес посыпались обвинения в предательстве. Точно не знаю, это всего лишь слухи... Даже если он и предатель, то... это очень печально, сэр, чтобы такой умелый и талантливый агент продался полосатым.
— Что ж, ладно. В любом случае, спасибо за информацию. Она очень мне пригодилась, — сказал я искренно и без сарказма.
— Всегда к вашим услугам, сэр, — салютовал Капитан. — Можно задать вам вопрос?
— Конечно, в чём дело?
— Можно, — начал Капитан, леветируя перед собой обрез Билли, — заполучить это оружие на время проведения операции по поимке криминальных семей?
— Да хоть себе можешь забрать, если хочешь, — сказал я, улыбаясь.
— Благодарю, сэр! — с улыбкой проговорил тот.
— Не за что, удачи в тренировках, — сказал я и направился к выходу со стрельбища.
— Что ты задумал? — спросила Мотли, когда мы вышли из тренировочного помещения. — И кто такой Эрик? И почему он в списке твоих интересов?
— Довоенная личность, как ты могла понять... и жеребцы точно не в его вкусе. К тому же, двести лет прошло. Он был женат... на той, которую очень любил... и её убили, и он пытался найти своё место в жизни... для начала его главной целью было найти убийц и отомстить им, даже если его посадят. Однако не похожая со мной судьба привлекла моё внимание, хоть и не без этого, ведь подобного в жизни происходит не так уж редко. Оказывается он волей случая без своего ведома стал причастным к созданию «Купола», и поэтому он интересует меня, так как он сейчас является единственной хлебной крошкой к этому... «Наследию Эквестрии». Позднее, он лично познакомился с Контролёром из-за того, что начал обсуждать запрещённые вещи. Видимо, он решил использовать эти широкие возможности Контролёров, дабы найти убийц.
— Печально слышать об убийстве любимых... — вздохнула Мотли, опустив голову.
— Согласен... Ведь мы хорошо понимаем то чувство утраты, которые испытали на себе...
— Как же мне не хочется думать об этом, — начала она, взглянув на меня. — Что там с «Куполом» и Эриком?
— Есть одна мыслишка, Молли, что шары памяти, связанные с Эриком Фростом, помогут мне выйти на ключ-карты «Купола», а может, и на сам проект.
— Мотли, — поправила меня пегаска. — Через «т».
— Буква «т» придаёт твоему имени твёрдости. Ты же называешь меня Дэнни, — улыбнулся я.
— Ох, — вздохнула она, улыбаясь. — Существует разница между сокращением и тем, когда меняют букву, дорогой мой Дэнникадзе.
— Ладно, будешь твёрдым ангелом, хотя, я был уверен, что привлекательные птички вроде тебя должны быть мягкими, нежными и ласковыми.
— Это ты на что намекаешь?
— Ну, я же находился в воспоминаниях пегаски и чувствовал, как ветер теребил её крылья во время полёта. Тогда определённо ощущалась их мягкость. — Я вообще-то хотел сказать другое. О том, что у неё мягкие крылья... Бля, похоже, что тащусь от пегасок.
— Это не ответ, — сказала Мотли.
— Нет, это ответ. Правда не тот ответ, что ты хотела услышать, — вкрадчиво улыбнулся я. — Будь любезна, составь как можно более подробный отчёт по Анклаву, а потом мы направимся к Цитадели.
— Как прикажете, сэр, — с кривляньем проговорила Мотли и направилась к своей комнате.
— Молли... — проговорил я про себя, смотря вслед уходящей пегаски.
— О чём думаешь? — Я услышал знакомый голос, и посмотрел на его источник — ко мне медленно шагала лимонная пони. По бункеру она ходит не в своей громоздкой броне, так что не ожидаешь, что она может так неожиданно появиться, особенно когда я засмотрелся. — И на что это мы пялимся? — с похотливой улыбкой спросила Лемон.
— Ты о чём? — невинно спросил я. — И как ты здесь вообще оказалась?
— Решила сходить за чем-нибудь сладким, а тут увидела сладкую парочку... Мирно и тепло беседовали.
— Разговаривали о том, куда направимся после Цитадели.
— Я это пропустила. Я видела, как твой взгляд прошёлся по крупу Мотли.
— Ты вообще о чём? Я просто смотрел на то, как уходила моя напарница и задумался. С твоей позиции был плохой ракурс, вот ты и вообразила себе что-нибудь далёкое от истины!
— Ты не скрываешь того, что находишь её привлекательной?
— А что, по-твоему она не привлекательная?
— Аргумент принят, — улыбнулась Лемон. — Только почему ты ей не скажешь?
— Сказать о чём?
— Что она тебе нравится.
— Ох. С чего ты взяла, что она мне неравнодушна?
— Как зачем? У неё же никого нет сейчас, она одна, и я думала, что ты используешь этот шанс и возьмёшь его за хвост, пока он не убежал. Да и не похоже, чтобы она была против. Выигрышная ситуация. И, если бы я была по кобылицам, то мы непременно захапала бы её себе, — похотливо улыбнулась Лемон. Как же это знакомо прозвучало. Фактически повторила Веронику, когда та сказала мне, что будь я брюнеткой, то она бы меня заимела.
— Всё не так просто, как кажется. Ты не знаешь, что она пережила, — сказал я. — Ты и меня толком не знаешь. Откуда тебе знать, что стоит делать, а что не стоит делать мне или же ей? У меня те ещё скелеты в шкафу.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Лемон, забеспокоившись. — Мне не нравится такая смена тона... Почему ты так говоришь?
— Неважно, — ответил я, посмотрев в противоположную сторону.
— И да, — сказала Лемон. Я вернул взгляд на собеседницу. — У всех есть скелеты в шкафу и...
— Только у меня их больше, чем у других, — аккуратно перебил я лимонную пони. 
— Я поняла. Получается, всё из-за родителей, которых ты потерял? Ты боишься потерять близкого тебе пони?
— И да, и нет. Родители здесь не причём. Я горжусь их поступком и проделанной работой, которой они отдавали самих себя. Частично, я действительно боюсь потерять близкого пони, но это не повод не заводить дружбу...
— Тогда... Ты упоминал о любимой, и что ты её потерял. Выходит, это из-за неё?
— Можно и так сказать. После её смерти я перестал вообще испытывать к кому-либо искренние любовные чувства. Только память о ней, пусть и мучительной из-за её смерти, не позволяет мне забыть само ощущение настоящей любви. Сколько странствую в Пустошах, больше восьми лет после смерти любимой, но так и не смог полюбить кого-нибудь так, как дорогую Брис... хоть и были варианты, но ничего не удавалось по разным причинам. Возможно, я просто боюсь ответственности за чью-то жизнь.
— Ответственность всегда будет. Глупо её бояться. Разумеется, нужно быть осторожным с ней. Пустошь ведь опасна сама по себе, но ты всё равно идёшь туда. Так же и с ответственностью.
— Я это понимаю, но... так и не смог убедить себя в этом.
— А-а-а... Вот оно что. Задай себе тогда такой вопрос... если бы кто-то делал выбор вместо тебя, то разве он сделал бы лучше?
— Да.
— Почему ты так в этом уверен? — удивилась Лемон.
— Не знаю... просто вырвалось. 
— Ну... тогда ты не отличался бы от тех рабов в Ванхувере. За них ведь тоже делают выбор, считая, как лучше. Ты же всё время сомневаешься и это правильно. Большинство и вовсе не умеют думать, а лишь действовать. Именно поэтому Стальные Рейнджеры и пытаются отобрать технологии у безрассудных, отбирают гранату у младенца. Однажды действия довоенных правителей привели к концу света из-за мегазаклинаний! Виноваты не учёные, что создали столь мощную технологию, а те, кто ею в итоге распорядился.
— Поэтому вы не хотите использовать их по назначению, спасать жителей Пустоши...
— Проще сохранить уцелевшие технологии, чем всех обучить ими пользоваться. Мы же изучаем добытые технологии, но относимся к их использованию с осторожностью. Отсюда многие считают, что мы им поклоняемся... С твоей рассудительностью и знаниями, тебе можно доверить технологии и ты бы мог стать членом Стальных Рейнджеров. Да, в наших рядах по-разному относятся к вопросу о доступности технологий, некоторые считают, что их можно давать тем, кто их заслуживает, а другие и вовсе считают, что ими могут распоряжаться только мы. Последних большинство.
— А ты к чему больше склоняешься?
— К первому варианту. Как видишь, твоя осторожность с ответственностью рассматривается мной как качество, а не как недостаток. Думай медленно... решай быстро. Бояться потерять любовь из-за страха ответственности за чужую жизнь? Не забывай, это действует в обе стороны — из-за кого ты будешь беспокоиться, тот будет беспокоиться за тебя в ответ.
— Тебе легко говорить, ты же не теряла своего любимого. Я бы посмотрел, как бы ты отнеслась к своим словам после его смерти.
— Я знаю это. Я не думаю о том, что могу его потерять, я дорожу каждым мгновением, находясь рядом с ним. Наслаждаюсь этим. Я же не говорю тебе полюбить первого же встречного... или встречную. Просто подумай об этом. Безусловно, всегда есть риски. Любовь — это великий риск, к тому же требующий много времени для созревания, но и награда велика. Уж кто-то, но ты должен был это знать.
— Ты про мою страсть к опасным приключениям и азартным играм? — кисло улыбнулся я.
— Можно и так сказать, — улыбнулась Лемон. — Повторюсь, ты правильно делаешь, что сомневаешься и раздумываешь. Делай это, пока есть время дабы в ответственный момент быстро принять решение. Благодаря Гривусу я не чувствую себя одинокой и брошенной, которой я себя считала, когда потеряла своих родителей. В моей жизни появился этот замечательный, ласковый и любящий жеребец. Знаю, что может тебе он таким не кажется, но я же лучше тебя его знаю, — пошутила она, хохотнув. — Когда меня начинают посещать мысли о том, чтобы сходить в Стойло Шестьдесят Шесть, дабы выяснить, как погибли мои родители, я вспоминаю о любящем муже и тут же эти мысли о подобной затее исчезают, как товары с прилавков магазинов во время распродажи. Меня радует одна мысль о Гривусе, когда я далеко от него на полевых заданиях — он постоянно волнуется за меня. Моё сердце наполняется теплом и радостью, когда я вижу его счастливое выражение лица по возвращению с длительных заданий... И ты понимаешь, что не зря живёшь на этом свете.
— Я тебя понял, — улыбнулся я. — Я знаю, каково это, когда кому-то даришь своё время и переживания. Мне самому приятно, когда мои близкие довольны жизнью.
— Вот. Теперь представь, когда ты видишь счастливым того, кого любишь. Разве ты не хочешь вновь испытать эти эмоции? — риторически спросила она. — Не знаю, как погибла твоя любимая, однако я уверена, что ты приложил максимум усилий, чтобы её защитить... Оу... — Лемон заметила моё печальное выражение лица и понизила голос. — Вижу, что это не так...
— Она была мертва, но я ещё даже не догадывался об этом. Меня с ней разделили... Я предполагал, что она в беде, но то, что её убили... Единственное, что я мог сделать, это отомстить за её смерть. Я забрал даже больше жизней, чем было нужно. А может, я ещё мстил за других убитых. Не помню уже...
— Вас разделила судьба. Нельзя всё предугадать или предотвратить много чего в жизни. Я более, чем уверена, что будь у тебя хоть мизерный шанс спасти её от смерти, ты бы урвался за него всеми силами и не отпускал бы стальной хваткой.
— Но она сама последовала за мной. Она даже хотела проверить тот загадочный сигнал больше, чем я. Перед каждым сомнительным исследованием я пытался отговаривать её пойти со мной, но она ни разу не оставляла меня одного... она была упряма...
— Как ты сам... Я же говорю, что некоторые вещи невозможно предотвратить. И уж тем более не должен списывать утрату на свою ответственность, ведь мы не можем повелевать другими, как роботами, а соответственно логически нет смысла брать всю ответственность на себя за... их выбор, особенно в условиях хаотичности... бытия. Жизнь непредсказуема, это не компьютерная программа с заданным алгоритмом, который можно просчитать и предсказать, жизнь — это бесконечное множество переменных, то есть, факторов. В идеальном понятии порядка не существует, есть только закономерности... в зависимости от масштаба.
— Иными словами, порядок — это иллюзия...
— Да. Так оно и есть. — Она развела копыта в стороны, словно это очевидно. — Разумеется, в трудные жизненные моменты это осознавать невероятно тяжело, но я вижу, что ты хотя бы пытаешься с этим что-то делать, делая выводы... в отличие от большинства. Сам факт того, что ты со своей любимой вместе столько путешествовали говорит о заботе друг друга, иначе вы бы столько не протянули. Не это ли признак ответственности? И вот представь, если бы умер ты, а не она, и она начала бы всю оставшуюся жизнь винить себя в безответственности перед тобой, если она тебя даже не заставляла идти за собой... ты бы что сказал?
—...что это глупо. Но... Ты же не она, и не можешь говорить наверняка.
— А я и не претендую на то, чтобы быть ею. Это и так очевидно. Могу предположить, что она такая же ответственная и умная, как и ты, иначе ты бы её вряд ли полюбил... поэтому ты так постоянно чувствуешь вину из-за её смерти. Не слушай свои... противные мысли о том, что виноват в её смерти. Она бы так не сказала... а если бы сказала, то, при всём моём уважение к мёртвым... она оказалась бы невероятной дурой.
— В общем, — начал я, кивая и неловко улыбаясь, — спасибо за поддержку. Да, пять лет прошло со момента её смерти... и порой тяжело удерживать себя, дабы вновь не вернуться к этим мыслям. — В этот момент я лучше стал понимать сомнения Мотли.
— Я всегда даю поддержку тем, кто этого заслуживает, — она подошла и ткнула меня копытом, а затем обняла. Мне и вправду полегчало.

---

Мотли составляла отчёт, я же позавтракал оставшимися со вчерашнего дня блюдами и принялся продолжать оттачивать свои навыки по телепортации. Заклинания связанные со взломом и ремонтом осваиваю чересчур быстро, а вот телепортацию — гораздо длительнее по времени, как и тогда, когда изучал магический барьер. Склонности влияют на магические способности, поэтому я не могу в достаточной степени овладеть барьером и телепортацией, они требуют слишком много моей внутренней магии, чтобы использовать несколько раз к ряду. Я могу лишь три раза подряд использовать телепортацию, четвёртый раз уже затруднителен для меня, в пятый раз смогу использовать, но это уже будет критично и это грозит тем самым «выжиганием». Чем меньше магии, тем в разы дольше она будет восстанавливаться. Барьер же я не могу поддерживать больше двух минут, это в том случае, что он не подвергнется атаке. В случае неё и когда его не смогут разрушить каким-то другим средством или заклинанием, я способен поддерживать барьер не больше двадцати секунд. Если попытаться удержать барьер чуть дольше, то это вызовет сильную головную боль, а также острую боль в роге. Вслед чего для меня наступит выжигание.

Телекинез фактически не требует магических затрат. Заклинания ремонта и взлома, требуют сравнительно мало моих магических запасов, но всё же больше, чем телекинез. 

В общем, это значит, что вряд ли у меня получится пускать молнии, как делали те аликорны из Информационного центра принцессы Луны. Забавно, что аликорнов в этом регионе я не встречал — видимо, даже Богиня боится отправлять сюда своих детей. Или же, может, причина скрыта в другом, например, что это место вне зоны действия её телепатических способностей. В одной книге было упоминание, что аликорны владеют огромными запасами магии, в сравнении с обычными пони, и им проще овладеть заклинаниями и пользоваться ими. Я вообще удивляюсь, как сумел пережить схватку с тремя из них, учитывая, что вообще не владел каким-либо атакующим или защитным заклинанием! Однако стволы, даже в таком магическом мире, крайне эффективны.

Прошло несколько часов, и за это время мои навыки по телепортации немного улучшились, во всём благодаря практике. Теория — лишь набор текста и символов, и без практики она теряет всякий смысл. На практике я телепортацию не использовал, лишь пытался концентрировать магию для её применения и в последний момент рассеивал заклинание. Я делал это для того, чтобы научиться использовать меньше магии для применения телепортации. Однако с определёнными перерывами всё-таки осуществлял телепортацию. Главное правило совершенствования заклинаний — повторение, дабы добиваться меньших затрат на их использование. Правильная концентрация магии — залог успеха. Разбрасываться магией направо и налево не только приведёт к быстрому её исчерпанию, но и снизит эффективность самого заклинания.

С концентрацией и сосредоточиванием заклинаний в области взлома и ремонта у меня выходит автоматически хорошо. Так как я в превосходной степени овладел этими областями и без применения магии, и долгой практики на улучшение эффективности заклинания не требуют.

Как только сделал очередную попытку переместиться, как следует подготовившись в концентрации, я сосредоточился на дальности действия, и чуть было не телепортировался во внезапно появившуюся пегаску. Если бы она была хоть на несколько дюймов не в том месте, то не знаю, что произошло бы. В итоге, мы свалились друг на друга, а вокруг нас рассыпались несколько листов бумаги с отчётами, которые пегаска выронила при нашем столкновении.

— Что за хрень?! — сердито выпалил я и посмотрел на лежащую подо мной пегаску. Наши лица были всего лишь в нескольких дюймах. — Не видишь, что я здесь тренируюсь? — гневно проговорил я, привстав. За этот краткий промежуток времени я учуял её дыхание — оно веяло ароматом сладкого миндаля. — Если бы ты была чуть ближе в отношении меня, то мы наверняка были бы мертвы или что ещё похуже!
— П-прости... я-я не знала, что ты телепортируешься именно сюда, — виновато и заикаясь проговорила Мотли, отведя взгляд и прижав ушки. Да что она здесь забыла? И почему я не заметил её, когда телепортировался? Такое чувство, будто она пряталась, либо пыталась не мешать мне, но и подумать не смогла, что я перемещусь на такое расстояние.
— Ладно, — тяжело вздохнул я, глядя на перепугавшуюся от телепортации и моего гнева пони. — Повезло, что ничего плохого не произошло. Давай, — сказал я, помогая Мотли встать, — подымайся. Не лежи на холодном полу, а то простудишься. Ты уже составила отчёт по Анклаву?
— Д-да, — нерешительно выдавила пегаска, глядя на разбросанные бумаги, пока я подбирал их магией, складывая в одну маленькую стопку. Мне кажется, что миндальная… тьфу, Мотли просто не хочет смотреть мне в глаза из-за того, что мы едва не пострадали. Либо же не ожидала, что я на неё так разгневаюсь. Да я тоже виноват, что был неосмотрительным. Управившись со сбором листов, я начал их просматривать. — Ещё раз прости... Я п-правда не хотела... — Её голос перешёл шёпотом. Какого? С чего бы офицеру разведывательного отряда так извиняться перед кем-то, вроде меня?
— Ох... — вздохнул я, взглянув поверх листов на поникшую пони. — Да я уже не злюсь, — снисходительно улыбнулся я. Она осторожно подняла на меня свой взор и, заметив мою слабую улыбку, расслабилась. — Ничего непоправимого с нами не произошло. А это главное. — Мотли приободрилась и, судя по виду, ей стало легче.
— А ты молодец, добился успехов в тренировках, — сказала она, потирая свою переднюю ногу другой.
— Ага, спасибо, — произнёс я, не обращая внимания. — Здесь всё, что нужно?
— Здесь всё, что известно разведчику Анклава, кем я являлась. — В её голосе уже не было тени вины и ей легче. Это радует. — Может, за год немного переделали несколько положений, но и кардинально их также не должны менять за такой малый промежуток времени. Надеюсь, Стальные Рейнджеры сумеют извлечь из этого полезную информацию.
— Мотли, не думай о них, как о дикарях, помешанных на технологиях, — сказал я, глядя на строчки текста, написанные пегаской. — Всё-таки думать и воевать они умеют и брешь в вашей обороне должны отыскать.
— Сомневаюсь, — ответила пегаска скептическим тоном. — Хоть я ненавижу лицемерный Анклав, однако признаю, что в военном плане они не пасут задних.
— Посмотрим-посмотрим. Всегда найдётся слабое место.
— Так мы отправляемся? — спросила она, сменив тему.
— Конечно. Сейчас я заберу силовую броню Вайолет.
— Я вот думаю, когда ты будешь больше рассказывать о себе...
— Ну... — произнёс я, посмотрев в сторону, будто бы разглядываю картину своего прошлого: на моём лице проступила слабая улыбка, — придёт время и я как-нибудь расскажу тебе своё полное прошлое. Оно слишком сложное и запутанное, в двух словах не рассказать.
— Редко можно увидеть тебя таким серьёзным и... таинственным, — проронила пегаска, с удивлёнными глазами, в которых помимо этого поблескивало понимание и желание узнать ещё — раскопать поглубже этот клубок воспоминаний, который наглухо спрятан в глубине моего сознания. В этом плане мы похожи — я также неравнодушен к секретам и тайнам. Может, это является одной из причин, почему Мотли подалась именно в разведчики.
— Да не говори ерунды, — сказал я, широко улыбнувшись. — Я постоянно серьёзен и ничего загадочного и особенного во мне нет. Я же всегда дурачусь на полном серьёзе, пытаюсь развеселить своих друзей и поднять им настроение.

Мотли засмеялась. До чего же у неё прекрасный и звонкий смех. Она мне действительно нравится. В особенности то, что я сумел приоткрыть завесу её прошлого и внести что-то… беззаботное. Такое как смех, дружбу и доверие. Она и вправду, хорошая пони, что бы она о себе не говорила.

— Вот же, умеешь обломать всю серьёзность ситуации. Причём хорошо, — сказала она, взглянув мне в глаза и задержав на мне взгляд. Она с молчанием несколько секунд смотрела мне в глаза, от чего я удивлённо поднял бровь. Заметив это, она мило улыбнулась.
— Я это... задумалась, — с запинкой произнесла она.
— И о чём же? — озорно улыбнулся я.
— О том, куда же твои авантюры меня приведут.
— Как куда? К незабываемым ощущениям! — воскликнул я шутливым тоном.
— Верно... Хватить уже тянуть резину, пойдём.

---

— Мотли, — спросил я, состроив жалостливую мордашку, сидя в кресле второго пилота боевого вертибака, — можно я запущу ракету? Невероятно сильно хотел сделать что-нибудь подобное, когда впервые увидел этот боевой вертибак. — На самом деле, я имел в виду винтокрылы Анклава, но пегаске не нужно знать об этом. Пока что. Однако она была почему-то явно заинтересована моим прошлым. Вот мне удалось добиться частички прошлого этого ангела, а ей пока что не удалось выведать мою историю. Меня не так просто расколоть. Хотя с Хомэйдж и Литлпип дела были совсем другими — это было необходимостью.
— Ладно, — вздохнула Мотли. — Только случайно попавшегося встречного не преврати в фарш, если, конечно, это не рейдер.
— Е-е-е-й! — радостно воскликнул я и тут же нажал на кнопку, выпустив ракету. Та вылетела из гнезда и направилась в скалу, оставляя за собой белый шлейф дыма. Ракета взорвалась об скалу, образовав небольшую жёлто-оранжевую вспышку, за которой последовал оглушительный взрыв. Я постучал копытами друг об друга от радости, словно ребёнок. Я заметил, как Мотли едва улыбнулась. Наверняка, это от моего идиотского поведения.
— Лучше бы, — откликнулась Лемон позади нас, — ты кое-что другое «запустил».

Мотли перевела взгляд на Лемон, потом на меня, приложившего копыто ко лбу. 

Мать вашу, Лемон! Хорошо хоть не добавила «ракету» в своё предложение. Тогда был бы совсем другой разговор. Но... почему бы не запустить свой рог ей в задницу? Думаю, эффект был бы достигнут.

— О чём вы толкуете? — спросила Мотли, переводя взгляд то на меня, то на Лемон.
— Просто, — я повернулся к лимонной пони и посмотрел на неё, как на врага народа, — кое-кто уже соскучился по жеребцам. — После этих слов Лемон забавно хихикнула. Пятой точкой чую, что Лемон меня будет подтрунивать над моим неравнодушным отношением к Мотли. Ну ничего, я поговорю с Гривусом, и он её слегка приструнит. Я мысленно дьявольски улыбнулся.
— Чего ты улыбаешься? — спросила Лемон. Упс, видимо, улыбнулся я не только мысленно.
— Да так...
— Мотли, он тот ещё слесарь — любой замок взломает. Абсолютно любой.
— Причём здесь мои навыки?
— Оу. Ты не представляешь, насколько. Как ты изящно и... не буду говорить это вслух, убедил нашего писца, специализирующегося по взломам, обучать тебя заклинаниям.
— Это было обоюдное согласие!
— Ну ещё бы не обоюдное, — похотливо улыбнулась Лемон. Блять, сначала Феррис, теперь Лемон. Первого ещё можно стерпеть, потому как он не улыбается, когда шутит, а вторую... Стоп. Чего это я в последнее время остро реагирую на такие простые подколки? Как только я сам себе задал этот вопрос, то тут же расслабился и со спокойным и беззаботным видом стал смотреть вперёд.
— Вот Дискорд! А я ведь почти добилась своей цели, — пробормотала Лемон.

Всё это время Мотли с недоумённым выражением лица взирала на наш диалог. Ну ещё бы, могу только представить, как глупо это выглядело со стороны.

Мы приземлились во внутреннем дворе Омеги, и к нам тут же подбежало полдюжины Стальных Рейнджеров. Такое ощущение, будто сейчас сюда сбежались все охранники периметра. 

Первой вышла Лемон и дала отбой другим. После этого повисшее в воздухе напряжение, которое можно было ножом резать, спало, не оставив и следа. Теперь рейнджеры лишь испытывали любопытство, обходя вокруг нашу летающую красавицу. К большой летающей штуке подбежали и игравшие снаружи жеребята, с восхищением осматривая эту огромную махину. Пока к нам не вышла старейшина, мы с Мотли тайком выскользнули из поля зрения охранников и стояли на выходе из территории базы. Благо крылья пегаски были не слишком заметны, чтобы что-то заподозрить, плюс все охранники с изумлением и интересом поглядывали на другую птичку. Сейчас в могучую Цитадель лишь самый ленивый мог не проникнуть.

— Давай где-то через сутки в это время. Там, где ты посадила Авантюру, когда мы отправились за Лемон.
— Окей. Пока, — сказала пегаска, неожиданно меня обняв на прощание и мигом улетела.

Я был слегка ошарашен подобным действием со стороны пегаски.

— Воу, — выдавил я, смотря вслед улетающей пегаске, а после, встряхнув головой, направился к центру событий. Вокруг Лемон столпились те подбежавшие ранее жеребята и с восторгом расспрашивали о вертибаке. Я же молча стоял в сторонке и улыбался от того, как все эти пони в восторге от нашей находки.

Через несколько минут ожидания к нам вышла светло-бежевая земная пони лет шестидесяти в синей робе. Старейшина Ларго Бриз. Она тут же с удивлением посмотрела на вертибак и взглянула на нас только тогда, когда подошла к нам.

— Что здесь происходит?! — удивилась старейшина.
— Раздобыли технологию, — сказал я, пожав плечами.
— Тебя никто не спрашивал, — огрызнулась она и повернулась к лимонной пони. — Звёздный паладин Стар, может, вы объясните мне суть дела?
— Разумеется, старейшина. Это боевой вертибак, добытый из «Нортерн-Соула», — на последних словах глаза старейшины округлились ещё больше, чем при виде вертибака.
— Вы смогли проникнуть на старую военную базу? Я с нетерпением жду отчёт по этому делу. И хорошая находка, паладин Стар, — сказала старейшина.
— Спасибо, старейшина, — ответила Лемон, чуть опустив голову. — Но это не только моя заслуга, — проговорила она, взглянув на меня. Старейшина посмотрела на меня, и я просто чувствовал этот взгляд, изображавший неудовлетворение от того, что с помощью какого-то дикаря добыли такую ценную технологию, а ещё от того, что я сделал то, что Стальные Рейнджеры не в состоянии были сделать сами — проникнуть в «Нортерн-Соул». Я решил подлить масла в огонь, достав чертежи.
— Кстати, — начал я, леветируя их перед ней, — я тут по пути нашёл странные рисунки, на которых изображены несколько прекрасных моделей вертибака. Как думаете, они кому-то будут полезны? — риторически спросил я с наивным видом. Физиономию старейшины надо было видеть, ибо словами это не передать. Мне кажется, что она вот-вот взорвётся от того, что её переполняет гнев и недовольство по той причине, что какой-то варвар смог достичь столь многого за такой короткий срок. Ну, показывать силовую броню Анклава я посчитал лишним действием, ибо не хочу, чтобы у Старейшины случился нервный припадок. Однако хотелось бы видеть её реакцию, когда она узнает, что один из главных писцов получил комплект силовой брони Анклава от того же туземца. Это было бы то ещё зрелище.
— Пройдёмте ко мне в кабинет, там и поговорим, — неохотно выговорила старейшина. Я кивнул, и старался не подавать виду, что в моих сумках спрятана и аккуратно разложена ещё одна технология — силовая броня Анклава.

---

— Итак, — произнесла Ларго Бриз, подняв глаза после прочтения отчёта от Лемон. Сейчас мы находились в её кабинете. — Это место подходит, чтобы развернуть ещё одну базу, несмотря на радиационный фон в некоторых помещениях... — говорила старейшина, но я перебил её. Здесь, кроме меня, Лемон и самой Старейшины, никого не было.
— Это неразумная идея на данный момент, старейшина, — сказал я.
— Ты перебиваешь меня? — удивилась она и нахмурилась.
— Да. Не советую вам развивать мысль о захвате этого объекта. Есть несколько причин. И прошу сначала выслушать меня, а потом уже решать, что вам вздумается.
— Пускай, послушаем твой рассказ, — сказала старейшина без особого желания. 

Я рассказал старейшине то же самое, что и Лемон, когда последняя упомянула, что рейнджеры захотят занять этот объект.

— ...поэтому лучше сейчас подождать, пока Стил Сан привыкнет ко мне. Известно, что полностью всё подразделение не переправляют без ведомой на то причины. Если я прикажу сделать это сейчас, то он заподозрит меня и тогда прощай ваш «Нортерн-Соул».
— Хм, — глубоко задумалась старейшина. Она сосредоточила на меня свой взгляд, размышляя. — Ладно, так и быть, — она махнула копытом. — Даю тебе не больше месяца. Потом увидим.
— Можно я задам вам один вопрос, старейшина? — сказал я. Светло-бежевая пони кивнула в ответ. — Какие отношения между Стальными Рейнджерами и семейством Стилмейн? — прямо и без намёков спросил я.
— Тебя это не касается, все семейства — наши враги, не более.
— А вот я так не думаю. — Ларго подняла бровь от удивления. — Рядом с главой семейства находился Стальной Рейнджер, и Робус спокойно на него отреагировал. Я же знаю, что здесь что-то не так, и я это выясню, и плевать, что вы сделаете меня своим врагом. Мне нужно знать об этом, ведь если здесь что-то важное, то я не хочу случайно нарушить ваши планы, какими бы они ни были.
— Кто был этим рейнджером?! — гневно спросила Старейшина.
— Я... — неуверенно откликнулась Лемон. Ну зачем? Пусть бы старейшина искала несуществующего предателя. А так...
— Ох, — облегчённо выдохнула старейшина, откинувшись на кресле. Нас с Лемон эта реакция удивила.
— Простите? — сказала Лемон с недоумением. Повисло неловкое молчание. Бледно-жёлтая пони смотрела в потолок.
— Так и быть, — откликнулась старейшина, выровнявшись в кресле и посмотрев на нас. — Я скажу вам только ради того, чтобы вы не нарушили конспирацию. Стальные Рейнджеры и семейство Стилмейн уже почти сотню лет имеют тайные соглашения. У нас об этом знает очень узкий круг рейнджеров, также как и среди семейства Стилмейн об этом знают очень мало хозяев. Понятное дело, что мы закупаем некоторые припасы в городе — нам не хватает сырья, которого у семейства больше, чем нужно. Например, сплавы или полезные ископаемые. У нас нет собственных шахт, где бы можно было раздобыть то или иное сырьё, все шахты, коих около дюжины, контролируют семейства, в основном Стилмейны. Давным-давно старейшина до меня заключила сделку с семейством, по которой мы ведём торговые отношения, но в тайне, ибо как с нашей стороны, так и со стороны семейства, большинство будут против подобного. Лишь благодаря этой сделке мы не затягиваем пояса и нам фактически всего хватает.
— Получается, что мы едва не разрушили столетнее соглашение? — изумилась лимонная пони.
— Похоже, что так, — согласился я. — Робус сумел вести себя спокойно в отношении рейнджера, словно он не причастен к этому, чтобы ничего не выдать.
— В случае чего, теперь я знаю, что это было просто недоразумение, — проговорила старейшина с облегчением. Любопытно, ведь Лемон мне сегодня утром рассказала, что малая часть Стальных Рейнджеров не против доверить технологии тем, кто умеет ими распоряжаться. Вполне вероятно, что семейство Стилмейн, по их взглядам, этого заслуживает... учитывая их любовь к изучению технологий, их применению и развитию. Меня откровенно радует, что не все Стальные Рейнджеры стремятся к монополии на использование технологий и они ищут возможность сотрудничества с кем-то ещё. По крайней мере, здесь, в Ванхувере. Я понятия не имею, как обстоят дела в других подразделениях. — Ну, теперь вы все в курсе дела, и надеюсь, что вы сохраните это... Погодите, Лемон Стар, что вы делали на территории семейства Стилмейн?
— Было одно дело, — вмешался я. — Когда я грузовой вертибак отдал этому семейству. К слову, у них тоже теперь есть копия чертежей вертибака.
— Чего?! — изумилась старейшина. В глазах этой светло-бежевой пожилой пони засверкали искры гнева. Такая бурная реакция, словно сделала её в пару раз моложе, настолько она была бодрой и... разозлённой.
— Да успокойтесь вы. Ничего страшного в этом нет. У вас так или иначе с ними соглашение. Если они разберутся в этой технологии, то соответственно смогут изготавливать нужные компоненты, правильно? Вот. Будет проще закупать необходимые компоненты. И да, видите, я не скрыл этого от вас. Что показывает, что я не против вас.
— Может быть... — процедила она сквозь зубы. — Теперь у нас есть боевой вертибак и чертежи. Как продвигаются поиски «Купола»?
— Пока тяну за соломинки. Однако могу вас заверить, что я побывал в одном заброшенном Стойле, но ключ-карты там не оказалось, однако должна была. Это значит, что её будет трудно отыскать. Если, конечно, мне не повезёт найти её случайно под камнем. И чуть не забыл, вам известно об Анклаве? — Ларго Бриз была, мягко говоря, удивлена в этот момент.
— Что за Стойло? — поинтересовалась она.
— Глубоко внутри руин Ред Спарка, вам всё равно туда не добраться. Так вот... что вы знаете об Анклаве?
— О существовании Анклава нам давно известно, и какое сейчас это имеет отношение к делу?
— Прямое, — сказал я, доставая из сумок листы бумаги, содержащие всю информацию об Анклаве, доступную разведчику. Ларго с недоумением посмотрела на меня, а затем на листы. Она взяла эти бумаги и начала вчитываться в них. По мере чтения глаза старейшины расширялись всё больше и больше.
— Это подробная характеристика Анклава? — спросила она, едва слышно произнеся эти слова, словно не веря им.
— Она самая. Поверьте, источник достоверный. От бывшего разведчика Анклава, и прошло только около года, так что информация самая свежая. Я думаю, что вы сможете извлечь из этого ценные знания и в случае появления Анклава будете готовы.
— С чего вдруг они должны появиться?
— Не знаю. Назовите это предчувствием. Они не высовывали нос и занимались по большей части только разведкой достаточное время из-за того, что они к чему-то готовились. Поэтому и вам не мешало бы подготовиться к их появлению, мало ли что может произойти.
— Это информация бесценна. Мы предпримем необходимые меры, — сказала старейшина, кивая. — Тебе есть ещё что доложить? — Я отрицательно покачал головой. — Хорошо. Подойдёшь к старшему писцу Уилфорду и отдашь ему чертежи или хотя бы копию — мне всё равно — главное, чтобы у нас был один экземпляр. Свободен, — сказала старейшина, а потом пробормотала про себя, однако я услышал, что именно: — Жаль, что ты не один из нас.

Лемон ушла к Гривусу, а я направился к старшему писцу Уилфорду, которого я нашёл бурно беседующим о чём-то с несколькими писцами в главной мастерской. Я подождал в сторонке, пока они обсуждали свои первостепенные дела. После нескольких минут этого импровизированного консилиума они разошлись, и Айрон тоже собирался куда-то идти, но я его тут же остановил.

— Я знаю, что у тебя дела, — сказал я серому единорогу в робе, — но мне нужно с тобой поговорить.
— О, и тебе здравствуй. Давай быстро, у меня сейчас на распорядке дня осмотр новой технологии...
— Боевой вертибак, — кивнул я. От моей мгновенной догадки Айрон удивился.
— Какая проницательность. Ты что-то об это знаешь? — спросил он.
— Естественно... Естественно. Вертибак добыт не без моей помощи, — улыбнулся я. Айрон был приятно удивлён, но ещё больше удивился, когда я достал чертежи. Физиономия писца излучала неподдельный шок. — Я думаю, это тоже имеет дело к вертибаку. Старейшина попросила показать их тебе. Сделай себе копию, чертежи мне ещё пригодятся. И да, — сказал я, доставая элементы силовой брони Анклава из своих сумок, — половина сделки выполнена. Стелс-плащ я потом отыщу.

Как бы это сказать... Айрон пребывал в неописуемом ступоре от стольких приятных неожиданностей. Эта одна из причин того, почему я так люблю идти в места, куда другим не под силу, — хочу иметь возможность удивлять других. Брис тоже нравилось то, когда мы делали невероятные вещи, возвращаясь из опасных мест, и на лицах людей было невообразимое изумление.

— Соврати меня Селестия... — выговорил он. — Это просто превосходно, мой дорогой друг. Я был уверен, что ты справишься и найдёшь броню Анклава. И да, я знаю, что обещал тебе заняться обучением после того, как ты притащишь одну из технологий, но, как видишь, я слегка занят. Дай я сделаю копию чертежей и дам тебе голодиск, на котором записана вся книга по магическому ремонту. Я знал, что ты справишься и заранее подготовил для тебя электронный вид книги, чтобы ты не тратил время на копирование. Почитай хоть немного, ибо всё не обязательно, поскольку там много чего лишнего. На практике я тебе потом покажу, как правильно распределять свои магические способности при ремонте сложных технологий. Приходи завтра утром.
— Без проблем, — ответил я. Я уже знаю, куда сейчас пойду — практиковать заклинания взлома, если, конечно, учитель Гринкейс не будет занята чем-то важным. — О! Чуть не забыл. У меня в ПипБаке скопированы чертежи с одного оружейного завода, «Новус Феатурс».
— Я слышал о нём, — сказал Айрон. — Тамошнее оборудование позволяло охватить множество видов огнестрельного оружия, от малокалиберного пистолета до анитмех-винтовки.
— Так вот, я сумел раздобыть чертежи их оборудования...
— Серьёзно? Ржавая подкова, это же отлично! Мы сможем модифицировать собственное оборудование и верстаки для достижения большей эффективности в сфере огнестрельного вооружения и приспособить их под другие нужды. Благодарю, мой друг.
— Но в обмен на это, мне нужны спарк-батареи.
— Хм. Попытаюсь достать несколько полностью заряженных батарей, но ничего не общею. Всё-таки, подобное на дороге не валяется.
— Знаю.

Сделав копию чертежей вертибака и оборудования завода, а также получив голодиск, я отправился к апартаментам Гринкейс, хотя сомневался, что она сейчас там, учитывая, что сейчас день и все заняты важными делами. Но тем не менее я направился туда. 

Добравшись до её апартаментов, я обнаружил, что её там не нет. Тогда я решил сходить в помещение, в котором впервые увидел взломщицу. К счастью, там я её и обнаружил, но она была крайне занята и сказала, что до вечера у неё полно работы, а потом она займётся мной и моим обучением. «Займётся мной» прозвучало несколько двусмысленно. У меня не осталось выбора, и я пошёл обратно в мастерскую, поскольку почти все писцы вышли на поверхность, чтобы заняться изучением летательного транспорта, и поэтому здесь было относительно тихо. 

Я узнал, что вертибак затянули в железнодорожное депо базы, поскольку Омега не предназначалась для вмещения какого-либо транспорта. Чувствую, что в скором времени оно превратится в нечто большее, чем просто железнодорожное депо. Интересно, а были ли в том депо вагоны или какой-либо локомотив? Было бы интересно узнать.

Сейчас в мастерской находились лишь несколько писцов и пара охранников, видимо, чтобы не допустить потерю имущества. Загрузив голодиск себе в ПипБак, я понял, насколько же много здесь текста. Понадобится около тридцати часов беспрерывного чтения... чтобы только прочитать эту книгу до конца. Теперь я узнал, насколько сложными являются книги заклинания уровня «мастера». Благо во время чтения инженерную составляющую я понимал почти без проблем, а вот когда она начала смешиваться с магией, то стало достаточно затруднительно осваивать материал. Ну, не совсем чтобы сложно, просто лёгким изучением это тоже не назвать. Однако за время пребывания в этом мире я постепенно осознаю магическую концепцию, правда это понимание сейчас у меня где-то на среднем уровне, не выше.

Я изучал электронную книгу заклинаний до самого вечера... Моя голова уже просто не выносила столько теории. Сука, такое ощущение, будто у меня тараканы запаниковали от наплыва текста и устроили ралли-марафон «Дакар» по моим извилинам. Однозначно нужно выпить, а я выпивку забыл в своём бункере. Пойду-ка я в «Разрядник». Может, Гривуса с Лемон встречу по пути.

---

Купив себе бутылочку самого крепкого виски, я поднялся на второй ярус и сел у свободного столика, и стал понемногу отпивать, пока ко мне не подсела розовая пони... Упс. Простите, это был жеребец. Не ожидал, что жеребец будет светло-розового оттенка с гривой и хвостом такого же цвета, только намного темней. Я даже на мгновение перепутал его с Фло. С собой он притащил бутылку бурбона.

— Здравствуй, — с нахальством начал он. — Каковы твои мотивы сейчас, работорговец?
— С чего ты взял, что я работорговец? — малость удивился я.
— Ну, кто же ты, как не он. Крутое снаряжение...
— Ой, пожалуйста, — простонал я. — Не дави на мозги. Я и так больше четырёх часов просидел, изучая книгу заклинаний да тем более ещё с экрана ПипБака. Я уже ход своих мыслей не могу уловить, лишь строчки из книги бьют о стенки моего сознания, требуя внимания, а я хочу алкоголем их хоть на время заглушить. Да и говоришь ты так, будто меня знаешь.
— Значит, ты забыл, как мне не нравилось, что ты узнавал секреты Стальных Рейнджеров, — сказал розовый жеребец. В своей голове я сумел уловить и связать несколько логических цепей. 

Блять, а оказывается, я его знаю.

— Брукс? Ты что ли? — спросил я. Голова болит... ну когда же имплантаты в моей голове исправят это дело? Всегда регенерирующий имплантат заглушал мои головные боли, появившиеся из-за внешних раздражителей, правда не сразу. 
— Я думал, ты никогда не догадаешься, — саркастично произнёс он, открыв бутылку бурбона, и отхлебнул немного.
— Вот, — начал я, выпив немного виски, — почему мне никогда сразу не отвечают на вопрос «кто ты», а давай намекать, чтобы собеседник сам додумался?
— В этом есть свои прелести, — ответил рыцарь Брукс, отпив ещё бурбона.
— У тебя как дела, всё нормально?
— Да. Слышал, что Стальные Рейнджеры заполучили вертибак, и теперь все ссут кипятком от радости. Где ты его раздобыл?
— «Нортерн-Соул»... Погоди, как ты узнал, что это я его раздобыл?
— Ого. Как же такой дикарь, как ты, сумел пробраться туда и остаться в живых? А узнал я... — Брукс неожиданно положил своё правое копыто мне на плечо, а левое вытянул перед собой в воздух и начал медленно вести его по дуге, рассеяно глядя вперёд. — Слухи... Они повсюду.
— Я вижу, — сказал я, снимая с себя его копыто.
— Так, — продолжил Брукс, — как ты проник в «Нортерн-Соул»?
— Просто и изящно — отвлекающий манёвр и что есть силы бежать.
— Это в вашем стиле, туземец. Завязать бой, а затем сбежать, как последнее ссыкло.
— Да пошёл ты, — на этих словах я упрекающее ткнул его копытом. — Зато по этой тактике получилось проникнуть туда и узнать, что по чём.
— Судя по твоему тону, там было «весело». Жаль, меня не было рядом, я бы тоже повеселился от души.
— Не то слово, куда бы я не пошёл, всегда встречаю весёлые приключения на свою задницу.
— Именно, — сказал Брукс уже малость под мухой.
— За приключения! — сказал я, подняв бутылочку действительно крепкого виски. Я уже чувствовал, как алкоголь ударил мне в голову.
— За Старейшину! — проговорил Брукс, подняв свою бутылку и цокнув об мою.
— Итак... что интересного расскажешь?
— Вздумал, что я выдам секреты Стальных Рейнджеров просто так?
— Я о твоём прошлом, дубина. Мне ваши секреты до девятого этажа, — вяло произнёс я, небрежно махнув копытом.
— Ну смотри, — не менее вяло произнёс он. — Меня заёбывали с цветом моей шёрстки. Раз, сука, за разом. И что с того, что она розовая? Что с того, что моя грива розовая? Как вам, блять, разница? Это повод ко мне подкатывать? Достали... — Тут он отхлебнул приличное количество алкоголя.
— Эй... Всё нормально... — произнёс я, глядя на слегка раздражённого розового жеребца.
— Мне не нужна поддержка дикаря...
— Ты действительно привлекательно выглядишь...
—...и комплименты тоже. — Он отхлебнул ещё. Я присоединился и отхлебнул своего пойла.
— О, так всё-таки ты по жереб...
— Пошёл нахрен, — он указал на меня копытом и попытался сосредоточить свой взгляд на мне, хоть у него это давалась с трудом. — Это всё равно не повод. Мне нравятся и те, и другие... Так что, я не совсем из этих...
— Давай обниму тебя, чтобы не грустил, — произнёс я, бросившись его обнимать. Он сначала сопротивлялся, но почти сразу сдался, так как у него не было сил. Через некоторое время он всё же выбрался из моих объятий.
— Я же сказал... Мне твоя жалость не нужна... — после этих слов он взялся допивать весь бурбон без перерывов. — Я всё могу! Я всегда справляюсь... Только бы поспать... — и он тут же вырубился, а его голова свалилась на стол. Я с небольшим удивлением уставился на произошедшее.
— Снова напился... — пробормотала кобыла, сидящая за соседним столиком. Я взглянул на неё. Это была земная пони с белой шёрсткой и чёрной гривой. Она сидела и пила что-то горячее, судя по исходящему пару, возможно, кофе. Рядом была тарелка печенья. Я повернулся обратно к спящему розовому жеребцу, а затем взглянул на белую земная пони.
— Как видите, — произнёс я, пожав плечами. Она повернулась ко мне и взяла чашку кофе двумя копытами, поднеся её к своему рту. — И что мне с ним делать?
— Не волнуйся. Я за ним прослежу. Он просто быстро напивается.
— А его что, и вправду задевают шутки по поводу цвета шёрстки?
— Да, хотя я в этом не вижу ничего оскорбительного. Возможно, ему просто не нравится внимание... — Она отхлебнула из чашки кофе.
— Поэтому он такой агрессивный?
— Я не знаю. Я в психологии не разбираюсь. А это ты нашёл вертибак, что приземлился сегодня на поверхности? — с любопытством поинтересовалась она, сделав ещё один глоток.
— Ага, — кивнул я с оттенком гордости.
— Невероятно... Чего могут добиться дикари... Ой, извини, — она виновато улыбнулась. — Надеюсь, ты не обиделся? Просто привычка... Обычно за пределами Стальных Рейнджеров находятся одни невежды.
— Я понял... предрассудки. И нет, я не обиделся. Мне не впервой. — Я отхлебнул ещё виски.
— Редко мне доводилось общаться с кем-то из ваших... Выглядишь вполне прилично, поэтому не сразу приняла тебя за дик... нездешнего. — Она взяла печеньку, откусила небольшой кусочек и сделала очередной глоток из чашки. — «Нортерн-Соул»... Удивительно, что кому-то удалось совершить проникновение.
— Мы, жители Пустошей, вообще удивительный народ, как тараканы, живучи и куда-угодно пролезем. — Она рассмеялась. Я сделал последний глоток. Последний, потому что там уже не осталось алкоголя. Очевидно же. Без особого интереса рассмотрел пустую бутылку и кинул её в ближайшую урну.
— Так... — проговорил я, вставая. — Мысли у меня немного запутываются... я пойду... — Я сочувственно взглянул на спящего жеребца. — Не забудь проследить за этим розовым комком гнева.
— Непременно. И... благодарю за беседу. Спасибо, что развеяли мои некоторые сомнения по поводу нездешних.
— Осторожность никогда не помешает... И вам спасибо за беседу, госпожа, — я поклонился пони и зашагал прочь. 

Так... куда дальше? На улице холодно... туда не пойду. Я невольно поёжился. Нужно мыслить в противоположную сторону. Где я могу согреться и расслабиться? Тёплый душ? Скучно и одиноко. Чьи-то объятия? О! Хорошее направление... Мотли? Нет, далеко... и в смысле она? Что-то со мной не то чуть-чуть. Гринкейс?.. Точно... Туда я пойду.

Я оказался у апартаментов Гринкейс, пока дошёл до них, действие алкоголя уже почти полностью прошло... имплантаты. Как только поднял ногу, чтобы постучать, дабы получить разрешения войти, дверь открылась, а за ней показалась мятная пони. Завидев меня, она вся засияла.

— А я-то думала, когда же ты меня навестишь... Нужно же проверить, как продвинулись твои навыки по взлому замочков.
— Конечно, зайка, сейчас покажу, чему я научился, — сказал я и подошёл к тренировочному замку, находящемуся в её комнате. Сконцентрировавшись на замке, я без особых усилий магией вскрыл его.
— Ты смотри, — одобряющее сказала она, слегка кивая, — действительно прогресс. Быстро учишься, всё-таки твоя магия приспособлена к этому ремеслу. Те, у кого нет к этому таланта, добиваются всего путём долгих и сложных тренировок, а ты почти за две недели освоил больше, чем другие за несколько лет.
— Я быстро учусь, — улыбнулся я.
— Нет. Всё дело в том, что ты мастерски наловчился орудовать отвёрткой и отмычкой и теперь ты просто применяешь эти навыки в магическом плане, к счастью, она отвечает «согласием» на заклинания взлома. Но тебя ещё предстоит многому научиться... Приятно заниматься с таким... способным и прилежным учеником. Давай покажу... — сказала Гринкейс, и мы весь вечер тренировались вместе. 

Она показывала мне уловки своего мастерства, а я пытался повторить, что с успехом у меня получалось, правда я истратил много своей магии. На удивление, в этот раз она была вежливой и доброй. С такой твёрдой и любезной поддержкой я был уверен в себе, что сказывалось на мою успешность. Мне с ней определённо приятно... учиться, хоть я и устал.

— Ого, — удивилась Гринкейс после нескольких часов тренировок. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Ты любой замок можешь взломать за несколько секунд, только не делай это так часто... — мятная пони посмотрела на меня, вспотевшего и уставшего. Она положила на меня своё копыто. — Твоя магия пока ещё не привыкла к такому частому использованию. На усовершенствование этого понадобится время, но ты справишься, учитывая, как ты продвигаешься. Теперь тебе нужно восстановиться и отдохнуть... — проговорила Гринкейс и наклонилась к моему уху, ласково прошептав: — Могу тебе в этом помочь.
— Не возражаю, — ответил я и медленно наклонился к её милой мордашке, нежно поцеловав её соблазнительные и мягкие губы. Она заключила меня в объятия и, став на задние ножки, повалила на пол в том месте, где внезапно оказалась мягкая подушка. Какая реакция и предусмотрительность... Я лежал на спине, а она оказалась надо мной, медленно и бережно целуя меня в губы. В тот раз она была излишне тороплива... а сейчас она заметно поспокойней, нежнее... прямо, как я предпочитаю. Интересная перемена отношения ко мне, возможно, она просто экспериментирует со мной и ищет новой подход? Проявляет изобретательность? Это я всегда поощряю... Но некогда думать. Я почувствовал, как она используя свою магию, медленно снимала с меня застёжки...

---

Утро. Наверняка сейчас было утро, не знаю. Проснулся я в крепких и тёплых объятиях, а моя голова была на уровне груди мятного цвета, которая медленно опускалась и подымалась, и я вдыхал этот приятный мятный аромат её шёрстки. Гринкейс обхватила мою голову своими чудными передними ножками, а свою голову она положила, не задевая мой рог. Как же хорошо... Меня охватывает неимоверная лень, вставать не хочется. Пусть Принц и Ванхувер идут к Дискорду.

Я неподвижно пролежал минут двадцать перед тем, как почувствовал, что мятная пони зашевелилась и не торопясь разомкнула объятия.

— Доброе утро, как спалось? — спросила Гринкейс, лениво потянувшись и сладко зевая. — В моей компании тебе хорошо?
— Безусловно. Со второго раза угадала мои предпочтения... Мне импонирует твоя изобретательность.
— Я много читаю. Я же всё-таки главный архивариус целого подразделения Стальных Рейнджеров... меня всегда тянет к знаниям, изучению чего-то... или кого-то. А что тебе ещё нравиться?
— А что всё обо мне... Ты же мне даже намёка не даёшь, что тебя возбуждает больше всего.
— Ну... — она повернула голову и посмотрела в потолок. Я сделал то же самое. — По крайней мере, ты уже и так меня возбуждаешь.
— И каким же образом? Моё обаяние? Голос? Приёмы удовлетворения?..
— Это всё вторичное и почти не играет роли для меня. — Она повернула голову ко мне, и взглянула мне в глаза, поднесла своё копыто к моему лбу. — Вот что. — На мгновение я удивился и поднял бровь. Вот этого я не ожидал. — Да, — произнесла она, убрав копыто и обратно взглянув в потолок. Я же смотрел на неё с выжиданием. — Да... Это ценится мной больше всего. Обладаешь довольно обширными познаниями в замках, и, как я понимаю, ещё в технологиях разбираешься. Раз сумел пережить Ред Спарк и «Нортерн-Соул»... то ты обладаешь не только знаниями, но и умеренной уверенностью.
— Ну... Я не сам был.
— Я это знаю, но раз за тобой пошли другие, среди которых была даже Лемон. Это... много значит.
— А разве Стальные Рейнджеры не послали её наблюдать за мной? — На этот вопрос мятная единорожка фыркнула и улыбнулась, вновь взглянув на меня своими глазами серебряного цвета.
— Вот представь, что за каким-то странником отправили высокопоставленного члена какой-либо организации. Глупо, не правда ли? Она пошла за тобой, потому что увидела в тебе что-то, что ей импонирует. Члены Стальных Рейнджеров в разной степени всегда ценят в других в первую очередь ум.
— Но гулей всё равно не любите...
— Ох, умеешь ты испортить такой душевный момент... Да, есть такое. Гули могут одичать в любой момент, стоит им только испытать сильные гневные эмоции. У гулей постоянно и существенно скачет гормональный баланс. Мы не можем рисковать жизнями других. И да, если мы не любим гулей, это не значит, что мы их не принимаем. Если гуль обладает широкими знаниями, то вероятность одичания существенно падает, так как образованные личности по идее лучше осознают свои... эмоции и поведение.
— А как сама относишься к гулям?
— Нейтрально, пока их нет рядом. Хотя смотреть на некроз кожи вблизи... мягко говоря, жутко... а ещё этот омерзительный запах разложения. Я слишком... чувствительна к запахам, поэтому мне трудно переносить запах разложения и гниения... Знаешь, что-то мы с тобой зашли не в те дебри.
— Согласен... И я, наверное, пойду. На обучение к Айрону, — произнёс я и взглянул на ПипБак — половина десятого. Ого, много же мы проспали. Зато я полон сил и энергии, и готов хоть Когтя Смерти оседлать. Я поднялся с кровати и пошёл одеваться.
— В твоём голосе прозвучало разочарование... — начала она неуверенно, оставшись лежать в постели. — Я сказала что-то не так?
— Просто внезапные мысли о гулях развеяли моё настроение к душевным беседам, вот и всё. Знаешь, — говорил я, пока одевался и собирал снаряжение, — я всё-таки скажу, что меня привлекает в других. Да, мне тоже импонируют умные, рассудительные и более-менее уверенные личности, но... в условиях Пустоши, где с образованием критические проблемы, мне достаточно видеть в них рассудительность и изобретательность, тягу к новым идеям и познанию, а также хоть какое-то чувство юмора... Ну... и вдобавок осознание своих эмоций, убеждений и поведения, в том смысле, чтобы из-за них не делать поспешные решения, о которых можно потом будет сожалеть... Иными словами, уметь анализировать самого себя... И всё, больше ничего конкретного... — задумался я, на мгновение остановившись одеваться, но через пару секунд продолжил. — А хотя, стоп. Помимо личностных характеристик меня заметно привлекает... скорее, ощутимо возбуждает, так называемый язык тела и всё, что с ним связано... а ещё мокрые и чистые тела. — К этому моменту я успел полностью собраться. — Ну вот, ты услышала то, что хотела?
— Более чем, — кивнула она, слабо улыбнувшись. — Спасибо за компанию.
— И тебе, мой мятный леденец. И не бери на свой счёт моё разочарование с темой гулей.
— Я и не беру.
— О. Молодец. Уважаю, — подмигнул я. — До следующего раза.
— Ага, — произнесла она, продолжая лежать в постели.

Я вышел из апартаментов, и на меня снизошло какое-то непонятное облегчение, а ещё и осознание.

Стоп... Это что за разговоры были? Неужели она начинает мне нравиться?..

Так... Брось эти мысли, Дэниэл. Отношения сейчас совершенно не нужны, к тому же в этом чужом мире.

Почему-то эти мысли вызывают во мне тоску и печаль... Снова эти внутренние противоречия. Так или иначе, я пошёл к главному писцу Айрону Уилфорду, чтобы наконец-то применить ту теорию, которую я с трудом изучал. Сейчас на свежую и ясную голову я с лёгкостью должен освоить эти заклинания. По пути я заскочил в «Разрядник» и перекусил мясной запеканкой с картофельным пюре. Должен сказать, что качество еды у Стальных Рейнджеров почти такое же, как в Ванхувере, но уступают лишь по существенному меньшему ассортименту. Оказавшись в мастерской, я тут же начал выискивать старшего писца и нашёл его. Он как раз разглядывал копию чертежей вертибака, лежащих у него на столе, внимательно изучая каждую деталь.

— Надеюсь, ты не слишком занят? — окликнул я писца, подходя к нему. Тот поднял на меня глаза и едва улыбнулся.
— Я думал, — начал он, — ты придёшь раньше.
— Дела, — сказал я, взглянув в сторону.
— Да какие дела могут быть у молодёжи... — усмехнулся Уилфорд старший. — Давай, у меня пока свободное время до полудня, потом я буду занят, организовывая и координируя работу писцов. Притащив вертибак, ты доставил нам столько хлопот, но вместе с тем и массу возможностей. Моя дочь просто в неописуемом восторге от добытого тобой вертибака.
— А что, до этого вам не удавалось захватить военный летательный транспорт?
— Нет. После падения жар-бомб Анклав собрал почти всю военную технику и технологии, оставив лишь места с потенциальным высоким риском смертности своих солдат во время их захвата, вроде «Нортерн-Соула». Да и подобный захват привлёк бы лишнего внимания, они ведь хотели минимизировать своё присутствие. Если они и вступали в открытый конфликт, то за пределами Эквестрии, вроде Королевства Грифонов.
— Достаточно много знаешь об Анклаве... и всё равно не мог найти броню?
— Естественно. Они, также как и мы, собирают технологии. Только в отличие от нас, у них на порядок больше персонала, хоть лишь малая часть из них является боевой, все остальные — обычные гражданские, которые порой по своей глупости или по вынуждению, вроде Дашитов, попадают на поверхность в копыта каких-нибудь рейдеров, работорговцев и так далее. В общем, от этих и информация, а не от солдатов. Анклав самая главная угроза для Стальных Рейнджеров. А здесь у нас Принц и Короли...
— Неужели Короли настолько сильные?
— Они самоуверенные засранцы, поэтому почти никогда не сотрудничают между собой, но отдаю им должное. Некоторые располагают не только опытом, но и мощным вооружением и технологиями... Мне вот интересно, где ты раздобыл силовую броню Анклава?
— Она была у главаря рейдеров Ред Спарка, трофей. Оказалось, что наводка, которую ты мне дал для начала поисков, где ещё якобы участвовал Анклав, подтвердилась. Анклав там был... но конфликт произошёл между самими бойцами, судя по следам боя. В «Кратере» узнал, что в тот момент поблизости была группа рейдеров, которая захватила один... труп, а вместе с этим и броню и трофеи. Они, вроде, даже подрались с кем-то ещё, возможно, с другой группой рейдеров, а возможно с хозяевами Ванхувера, поэтому остальные трофеи достались ещё кому-то.
— Странно... — глубоко задумался пожилой серый единорог.
— Что именно? — Он взглянул мне в глаза.
— Они же обычно следят за своими, в особенности за солдатами. Даже за мёртвыми, если их тела до сих пор не обнаружены.
— А как же Глушилка Ванхувера?
— Это не проблема. Достаточно попасть вовнутрь радиолокационного купола.
— Да... Это действительно странно, что не отследили в этом случае...
— Так или иначе, ещё раз спасибо за силовую броню и вертибак. 
— Можно кое-что у тебя попросить? — поинтересовался я, вспомнив о слежке. 
— Какого рода просьба?
— Можешь дать мне, кроме спарк-батарей, ещё несколько редких компонентов силовой брони, которые трудно отремонтировать с помощью моей магии на данном этапе? И мне нужно что-то вроде отслеживающего датчика, который я смогу установить в каком-либо месте и отслеживать его через ПипБак.
— Конечно... — взглянул на меня Уилфорд, прищурившись. Мне этот датчик необходим для Авантюры, дабы всегда знать, где она находиться. — Даже не буду спрашивать зачем... И дай-ка мне быстро осмотреть броню, которую ты носишь.
— Зачем? — немного удивился я, с непониманием взглянув на свою броню. — Что с ней не так?
— Не видел подобной брони... Хочется взглянуть, — ответил Уилфорд с искрами интереса в своих глазах. Без лишних слов я снял с себя всё снаряжение, после чего снял броню, а после передал её Айрону. Он взял её и начал рассматривать, используя несколько инструментов и подключив к ней несколько проводов. По мере изучения и анализа физиономия старшего писца становилась всё более и более удивлённой.
— Ты знаешь что это? — риторически спросил он, положив броню на стол с инструментами.
— Знаю что?
— Это стелс-броня.
— Нет, этого я не знал... 

Нихера... я носил стелс-броню и не знал этого. Почему ПипБак не просканировал возможности этой брони?

— Только, — продолжил Айрон. — Генератор стелс-поля в броне отсутствует.
— Я тоже заметил, что в броне отсутствовал модуль, только мне и в голову не приходило, что это мог быть генератор стелс-поля.
— Это и неудивительно, — сказал он, глядя на броню. — Она распределяет внешнюю энергию по всему материалу, таким образом снижает нагрузку на тело в одной конкретной точке. Слой высокотехнологических тканей очень плотный, что защищает твоё тело от воздействий, будь то высокие или низкие температуры, и радиация. Однако при этом броню может починить с лёгкостью любой квалифицированный специалист без деталей и инструментов, используя лишь магические заклинания ремонта — восприимчивость к магии очень хорошо сказывается на её ремонте. Эти ткани — прекрасный проводник для магии, также как медь для электричества. Я имею в виду, что по этой причине магическая сшивка тканей происходит быстро. Правда бронепластины обычные и их приходится либо реконструировать с помощью заклинаний, либо заменять на новые.
— То есть ты хочешь сказать, что всю броню, за исключением бронепластин, можно с лёгкостью починить, неважно, насколько сильны повреждения? — уточнил я. 
— Да. Кстати, если здесь был стелс-модуль, то я должен полагать, что броня должна воспринимать и заклинания невидимости, которое применяет носитель брони, а также действие СтелсБаков.
— Получается, что длительность действия СтелсБаков увеличивается?
— Ага. Примерно в два раза. Ты же знаешь, что чем меньше объект, тем меньше энергии необходимо, чтобы создать вокруг него стелс-поле и поддерживать его какое-то время? Магия будет без проблем распространяться по броне, так же, как и внешняя энергия
— Круто, — сказал я. Значит, длительность действия функции стелс-поля моего модифицированного ПипБака увеличилась.
— Так ты заберёшь эту броню для своего проекта? — с неохотой спросил я.
— Мог бы, но нет. И это не из-за того, что здесь нет генерируемого стелс-поля. Большую роль здесь играет редкий материал. Состав редких тканей не позволит мне использовать технологию, но эта идея пригодится мне в создании облегчённой силовой брони со стелс-режимом. Так что... лично мне она не нужна. — Я взглянул на писца. Тот мимикой дал понять, чтобы я не упоминал об этом разговоре при других рейнджерах. — В любом случае, я сейчас буду занят вертибаком, нежели своей мечтой... то есть, проектом. Хватит разговоров, мой дорогой ученик. Приступим к обучению.
— С большим удовольствием! — произнёс я, надевая броню «Ночной Дозор» обратно.

---

Полдень настал неожиданно. Время, проведённое в обучении с Айроном Уилфордом, пролетело быстро и незаметно, как пуля, пролетевшая мимо лица, которую выпустил «меткий» рейдер. Он — замечательный учитель, способный увлечь своим предметом, объяснял он достаточно понятно и просто, что я с лёгкостью схватывал всё на лету. Не, конечно, с Гринкейс тоже есть своё удовольствие в обучении, но Айрон вёл себя, словно отец, когда увидел, как я внимательно его слушаю и что у меня действительно склонность к тому ремеслу.

Я, по его словам, продвигался крайне быстро. Он сказал, что будто я всю жизнь занимался ремонтом без магии, однако имел большие наклонности пользования оной, и что орудовать гаечным ключом и молотком я научился ещё в утробе матери. Тем не менее, это дело требует терпения, выдержки и внимания, если я хочу творить чудеса. Конечно, даже при такой скорости освоения заклинаний мне далеко до мастерства Уилфорда. Всё-таки некоторые аспекты профессионального ремонтника в этом мире малость другие, и всё из-за того, что большую роль здесь играет магия и много технологий основаны именно на ней. Вроде тех же ПипБаков.

Пони... всё у них на блюдичке с голубой каёмочкой. Человечеству пришлось дольше трудиться над созданием технологий, а эти в основном достигли нашего уровня только с помощью магии. Везучие сволочи...

В конечном итоге, мои навыки значительно возросли, только как и в случае с Гринкейс, мне не стоит раз за разом применять эти заклинания, нужно делать перерыв, чтобы моя магия привыкла к такому быстрому освоению. Айрон даже пошутил, что я будто бы до прошлого года не пользовался магией. Его своя же шутка рассмешила, а меня не очень, ибо он был ближе к истине, чем мог бы предполагать.

Проще говоря, у меня не слишком большой запас магии. Однако он чуть выше среднего, поскольку я уже немного натренировал магию — помимо ремонта и взлома — на заклинаниях телепортации и барьера. Единственное, что является простым, так это теликинез. Действительно, что тут необычного? Берешь и силой мысли сдвигаешь предмет... Такое небрежное замечание может произвести сильное «впечатление» на учёных моего мира.

Итак, завершив дело с обучением, Уилфорд старший попросил меня возвращаться, чтобы попрактиковаться ещё, ну и посмотреть, насколько далеко я продвинулся в заклинаниях. 

Я взял несколько компонентов силовой брони, которые пригодятся мне при ремонте анклавовской брони Мотли, и небольшой электромагический маячок, который можно отслеживать на огромных расстояниях. Вот его я и установлю на Авантюру в системе навигации, чтобы, в случае чего, можно было обнаружить обратный сигнал, то есть меня, если потребуется меня отыскать или если я заблужусь в каких-нибудь дебрях. 

Помимо того, я более подробно узнал о заклинаниях, которые замедляют изнашиваемость оружия и снаряжения. Чем лучше их освоишь, тем эффективней они будут. Также разузнал о заклинаниях, которые наоборот, разрушают технологии, иными словами, портят её. Звучит не слушком впечатлительно, да и зачем это необходимо... Но! Как сказал Доктор Ноль на мой комментарий, что разбор машин не является впечатлительным занятием, «вот когда твоей жизни будет угрожать исправный робот, то ты пожалеешь, что меня нет рядом», сразу всё станет ясным. 

Действительно, даже такие заклинания лишними не будут. К примеру, стрелять у меня не чем, а у противника мощное оружие или на меня нападает смертоносный и высокотехнологичный робот, то я смогу вывести что-нибудь из строя в конструкции оружия или какую-нибудь важную систему этого же робота. Правда, как предупредил меня Айрон, некоторые роботы и технологии имеют защиту от такого пагубного влияния. То есть, те же заклинания, что предотвращают изнашиваемость чего-либо. 

И все эти подобные заклинания есть в книге, которую Уилфорд мне предоставил. Ух, я просто зажёгся необузданным желанием выучить нечто подобное! Теперь уж точно сковородки прослужат дольше...

После обучения я начал выискивать по бункеру Лемон. И через расспросы я сумел найти её рядом с земным пони с коричневой шёрсткой и белой гривой... по имени Гривус, когда те мирно шли вместе в «Разрядник». Я нагнал их и окликнул.

— Голубки! — На мой выкрик обернулась только эта парочка. — Куда вы так спешите?
— В «развлекательный» центр, — ответил Гривус.
— Я вижу, но спешить-то зачем? — спросил я, поравнявшись с ними.
— Время, — начала Лемон, — нужно уметь распределять, иначе уйдёт впустую. Учитывая то, что дневной перерыв Гривусу полагается небольшой.
— Ну да... Ты вообще работаешь в свободном графике, ты же звёздный паладин. Вообще я хотел, чтобы ты пошла с нами, чтобы продолжить поиски.
— Дэниэл, тут такое дело. Я не могу сейчас отправиться с тобой... — проговорила Лемон с неохотой и виной. — Я уже соскучилась по дому, — сказав это, Лемон сильнее прижалась к Гривусу. Тот тепло улыбнулся ей.
— Да без проблем, — ответил я, ничуть не расстроившись. — Иногда я забываю, что у моих друзей есть личная жизнь. Тебя ведь и так здесь не было больше недели.
— Ты точно не расстроен? — уточнила Лемон.
— Ни капельки.
— Видишь, — откликнулся Гривус, — а ты волновалась.
— Верно, — слабо улыбнулась паладин. — Удачи тебе. До следующего раза. Не убейся.
— Постараюсь, но ничего не обещаю, — улыбнулся я и двинулся в противоположном направлении. — Счастливо провести время, — сказал я не оглядываясь.
— Его невозможно провести, — подметила Лемон мне вслед. Снова эта игра слов. — Оно вечное.

---

Я покинул Цитадель, раздобыв перед этим необходимые мне вещи у Айрона, и ещё он выудил для меня почти две дюжины полностью заряженных спарк-батарей. Этого хватит Мотли больше чем на сотню совместных залпов её плазменных энергомагических винтовок. Я залез на огромный серый валун, рядом с которым должна была приземлиться Авантюра, и прилёг на нём, благо его поверхность оказалась более-менее ровной для этого, и начал размышлять, к примеру, почему камни твёрдые...

Мои философские размышления прервал рокот вертящихся винтов. Отлично, вот и моя пегаска соизволила явиться. Ещё через пару мгновений появился и сам источник рокота. Моя прелестная и бесподобная Авантюра легко парит среди серых облаков, словно ласточка... Она такая восхитительна в это время дня. Я почувствовал, как невольно улыбнулся.

Вертибак приземлился и из него вышла Мотли. Она залетела на валун, на котором я беззаботно лежал, и сверху вниз взглянула на меня, став вблизи.

— Привет, — дружелюбно сказала пегаска. — Как отдых?
— Это, конечно, не мягкая кровать отеля-ресторана «Роскошь», но созерцание облаков доставляет отдельное удовольствие. К тому же, есть над чем задуматься. К примеру, почему камни твёрдые... Слушай, а может они на самом деле мягкие, просто они напрягаются, когда мы до них дотрагиваемся?
— Вот же, — засмеялась пегаска. — Выдумаешь ты что-нибудь несуразное.
— Не, ну а что? Логично же, — заявил я на полном серьёзе.
— Ну да, как же... Кстати, насчёт логики, — Мотли посмотрела по сторонам. — Где самая нелогичная вещь, сидящая на верхушке иерархии Стальных Рейнджеров?
— Ты о неунывающем звёздном паладине?
— Да, о той надоедливой желто-зелёной ураганной хе...
— Осталась отдыхать, — ответил я, вставая и направляясь к верибаку. — Летим. Подберём Капитана, я кое-что установлю в вертибак, а затем отправимся в Норт-Парк.
— Жаль, будет скучно без неё. Вы вдвоём просто создаёте ауру несерьёзности и веселья. Я уже привыкла к этому рейнджеру. Я вообще удивляюсь, как пони с таким характером смогла стать важным кадром в такой угрюмой организации, как Стальные Рейнджеры.
— Поэтому ты и считаешь это нелогичным, — задумался я, зайдя в вертибак. — Это всё в порядке вещей. Знал я когда-то одну особу такого же темперамента, как Лемон. И та тоже работала в Стальных Рейнджерах. У неё с Лемон имеется много общих черт, но есть одна, которая их различает.
— Какая же?
— Вероника была лесбиянкой. И любила ближние отношения... Я имею в виду ближний бой, кастеты там.
— Интересно, — улыбнулась Мотли, сидя за штурвалом пилота. — Тебе нравятся сильные кобылы?
— Смотря в каком смысле. Насчёт того, чтобы взять её в жёны, то я трижды подумаю перед этим, поскольку если ей что-то не понравится, к примеру ответ на банальный вопрос «как я сегодня выгляжу» или «как моя стряпня», тогда она одной левой меня просто в бараний рог свернёт, — с чувством боязливости ответил я. — Мне больше по душе... гибкие кобылы и ловкие, хорошо владеющие... языком тела. У таких я всегда наблюдаю особую грациозность и великолепие, — проронил я, многозначительно взглянув на Мотли. Та в свою очередь залилась едва заметным румянцем и слабо улыбнулась. — Больше всего ценю гибкость характера и ума... — добавил я, облизнувшись и глядя на пони. Да что со мной? Почему в последнее время меня тянет с ней заигрывать? Никаких отношений... Как же тяжело сопротивляться, когда смотрю на неё... — Я... Чуть не забыл. У меня для тебя подарок.
— Какой? — любопытно спросила пегаска, слегка прикусив нижнюю губу и наклонившись поближе.
— Спарк-батареи, — сказал я с улыбкой, передав ей увесистый мешочек.
— Как мило. Спасибо, что ты подумал обо мне, — обняла меня пегаска.
— Тут нет ничего особенного, мой благодарный ангел. Это просто компенсация за те батареи, что мы использовали для подрыва моста в Ред Спарке... да и тебя что-то в последнее время потянуло на объятия... — произнёс я с лукавой улыбкой.
— Ну... это... — нерешительно произнесла она. — Редкая вещь на Пустошах.
— Дарить подарки?
— Да... То есть, нет. Я имела ввиду, спарк-батареи довольно редкие на просторах Пустошей, к тому же дорогие, — криво улыбнулась она.
— Всегда пожалуйста.

Прилетев в Хэвенли-Харбор, я пошёл за некоторым своим снаряжением и инструментами. Используя чертежи, я установил этот маячок, который посылает едва заметный, однако мощный и устойчивый сигнал, который я смогу отслеживать с Л.У.М.а или карты ПипБака. Я установил его в навигационной системе Авантюры и таким образом, через её навигационные системы меня теперь можно будет обнаружить.

Как только я попросил Капитана, чтобы он пошёл со мной на задание, то он прямо-таки засиял от радости. Хорошо, что не буквально... в его-то случае. Его (также и нашим) заданием было посещение Норт-Парка.

---

— Да... Прохладно здесь, как в морозильнике, но тем не менее красиво, — сказал я, глядя на маленький городок перед собой с крыши старого трёхэтажного отеля. Сейчас темно и ветрено, поэтому я использовал приборы ночного виденья в своём шлеме, дабы разглядеть местность.

Пару минут назад мы приземлились в Норт-Парке, а со мной Капитан и Мотли. По пути я спросил у Капитана, знает ли он этот город лично. Он ответил, что в принципе знает, поскольку по поручениям он бывал в нём пару раз. 

Этот небольшой город находится в своеобразном ущелье между Ванхуверским регионом и северной территорией. Это был один из проходов, по которому можно попасть в Ванхуверский регион, окружённом горными хребтами. На севере за городом виднеется густоватый заснеженный лес, пролегающий от одного до другого края ущелья и состоящий в основном из одних ёлок. Почти всё в городе покрыто снегом. В Норт-Парке находились преимущественно небольшие здания и дома не выше пяти этажей, в основном жилые. В центре самого города располагалась ратуша, которую огибала по обеим бокам старая автомобильная дорога, идущая с юга на север и, судя по размерам, являющаяся главной улицей города. Я отсюда вижу, как по некоторым улицам города расхаживают... белые яо-гаи. Прекрасно, приключение обещает быть интересным.

— Как же мы будем искать дом Эрика в этом городе? — спросил я, повернувшись к Капитану. — Это может занять несколько дней.
— Спросим у жителей, — ответил Капитан. Конечно... учитывая, что они уже давно мертвы, беседа будет крайне... информативной. — Или сходить к мэру и разузнать у него адрес. Ну, или хотя бы спросить тех, кто ведёт учёт населения.

Хм. Не лишено смысла. Должна же в ратуше остаться хоть какая-нибудь информация о жителях города. Так мы и решили. Из средств самозащиты я взял с собой Апостола «Защитник», «Шёпот Ночи», шоковый меч, и любимый серебристый револьвер.

— Выдвигаемся к ратуше, находим адрес, а потом ищем дом.
— Вас понял, сэр, — салютовал гуль, беря в магическую хватку обрез Охуевшего Билли. Мотли просто кивнула в своём шлеме.

Мы спустились вовнутрь отеля и встретили по пути несколько диких гулей. Как только они на нас напали, мы расправились с ними, однако Капитан был удивлён тем, что гражданские атаковали нас. Я сказал, что они видимо работали на зебр и были предателями. Стил Сан поверил моим словам, как если бы я ему сказал, что вода — это вода. Здесь дикие гули не подчиняются ему... это лишь доказывает, что у него есть уникальная связь только с дикими гулями из «Нортерн-Соуле».

Странно, что внутри отеля не осталось почти ничего полезного. Лишь двухсотлетняя пыль и грязь. Иногда удивляешься, что до тебя здесь уже поработали мародёры. Они не смогли разграбить только то, что было заперто на сложные замки, коих тут было крайне мало. А внутри них были лишь старые бумаги и довоенные монеты разного веса, а соответственно и ценности. Прихватил я только последний тип предметов. В сейфе владельца отеля нашёлся «магнум» и около пары дюжин боеприпасов к нему, остальное содержимое являло собой только старые документы, касающиеся его бизнеса. Пистолет и боеприпасы я забрал.

Если говорить кратко, то находки в отеле не были богатыми. К слову, Капитану не нравилось, что я взламываю чужие сейфы. Пришлось убедить его в том, что я изымаю эти предметы для расследования по поимке криминальных семейств и что это оружие могло принадлежать кому-то важному из них. Он поверил. После этого инцидента я отправил его осмотреть территорию, чтобы самому в это время обшарить сундуки и шкафчики.

— Мне его искренне жаль... — произнесла Мотли, как только Стил Сан ушёл.
— Почему? — невзначай поинтересовался я, сосредоточившись на очередном сейфе в одном из номеров, с испорченной от времени мебелью и обоями.
— Ну... — она подошла к окну. — Даже не знаю... В его голове всё перемешалось, настоящее и прошлое. Хотя благодаря этому он словно видит прошлое и чувствует себя хорошо... но это же лишь плод его воображения, смешанное с воспоминаниями. Иллюзия.
— А какая разница? Главное, что он чувствует. Если ему хорошо, то зачем их развеивать? Это как виртуальная симуляция...
— В этом же нет ничего хорошего... — возразила она, подойдя ко мне. Я на мгновение отвлёкся и посмотрел на забрало её шлема. — Ты бы согласился на это?
— Ну... — я повернулся обратно ко взлому. Замок поддался, щёлкнул, и я смог открыть дверцу. Внутри, кроме довоенных документов ничего не было. — Зараза... — я раздражённо закрыл дверцу сейфа и мы отправились к выходу.
— Ну так, ты бы согласился? — потребовала ответа пегаска.
— Лично я — нет. Мне это сейчас не нужно. Такое решает каждый сам за себя, некоторым действительно лучше выбрать жизнь иллюзий.

Выйдя в корридор, мы стали свидетелями забавной картины: Капитан подошёл к останкам пони, на котором едва остались следы платья, и попытался пофлиртовать с «ней». Это было и забавно, и печально, а также немного пугающее одновременно. 

— ...такая прелестная дама скучает? Возможно, мы могли бы после... 
— Не отвлекайтесь от задания, капитан, — сказал я ему. Он резко повернулся ко мне.
— Ох... Дэниэл... извиняюсь. Увлёкся. Продолжу осматривать территорию. Прошу прощения, — он обратно повернулся к скелету, слегка поклонившись, — у меня зовёт долг, как видите. — И пошёл дальше. В этот момент и мне ненадолго стало его жалко. 
— Зачем ты это сделал? — спросила у меня Мотли. В её голосе ощущалось неодобрение. — Всё равно мы здесь задержи...
— Уже нет, — мягко прервал её я. — Не хочу тратить время на осмотр всех помещений. Только зря время потеряем. Хоть бы до наступления темноты успеть найти дом Эрика и осмотреть его. У меня как-то нет желания устраивать поблизости привал.

Несмотря на причуды Капитана, он всё же превосходный боец, метко стреляет даже из обреза, изредка доставая десятимиллиметровый пистолет. 

Выйдя из отеля, мы направились по заснеженным переулкам к ратуше, поскольку главная улица уж слишком хорошо простреливается и по ней изредка ходят белые и коричневые яо-гаи. Иногда слышал выстрелы неподалёку. Может, это хозяева здесь бродят или рейдеры. Что ж, по крайней мере здесь стоит остерегаться открытой местности, чтобы не словить шальную пулю. Также скрытое перемещение я объяснил Капитану тем, что агенты зебр могут нас атаковать в любой момент и необходимо быть на стороже. Он поверил этому, как малое дитя. Даже неловко, что я им так легко манипулирую...

— Сэр, — обратился ко мне Капитан, когда мы шагали по узкому переулку между деревянными домами, а снег малость хрустел под нашими копытами от каждого шага, — разве мы не должны сообщить службе по охране животных, чтобы они изолировали этих хищников, в ином случае они смогут нанести вред мирным жителям?
— Ну, — сказал я, выглядывая из-за угла в самом конце переулка, смотря в разные стороны в поиске опасностей, чтобы перейти улицу к следующему переулку, находящемуся впереди нас, — можно, и неплохо было бы их убрать. Найдёшь тех, кто этим занимается — дай мне знать, хорошо? — Звучало это из моих уст крайне иронически.
— Да, сэр. Мы сейчас так или иначе идём к мэру и пожалуемся ему на такой беспорядок.
— Прекрасно, — ответил я, осмотрев местность на признак опасностей, и перешёл улицу, а затем перешли и остальные.

Через малый промежуток времени, аккуратно идя по переулкам, мы добрались к ратуше. Она представляла собой средних размеров здание из бетона, стены которого украшены незатейливыми узорами и искусной каменной резьбой. Ратуша имела всего два этажа, а где-то посредине на крыше располагалась небольшая башня с часами, которые уже давным-давно, эдак лет двести, остановили свой ход. Вокруг шастали яо-гаи, преимущественно белые. Нужно будет попробовать зайти через задний... чёрный ход, если он есть и не завален.

— И часы не работают, — пробурчал Капитан, — что за безобразие?

Мы обошли ратушу, держась от неё на небольшой дистанции, чтобы не привлекать лишнего внимания, после чего вошли в маленький проулок за ратушей, где в этот момент находился только один яо-гай, интересующийся содержимым урны поблизости. С задней стороны ратуши стены были сделаны не с таким изяществом, как с парадной стороны, но впрочем, это и не было важным.

Не хотелось его убивать просто так... но придётся. Я достал свою винтовку и выстрелил белому медведю в голову. Я попал ему прямо у висок, отчего он мёртвым рухнул на заснеженный тротуар рядом с урной. Подойдя к синей двери чёрного хода, мы обнаружили, что она оказалась заперта, и как только я принялся с помощью магии её взламывать, Стил Сан вновь был огорчён подобным действием.

— Что вы делаете, сэр? — на полном серьёзе спросил тот. — Это же сурово карается законом! Когда мы с отрядом решили убить парочку, чтобы сделать чучело для генерала, нас чуть под трибунал не повели! Хорошо, что генералу чучело понравилось...
— Капитан, нет времени идти через парадный вход, — сказал я, взламывая несложный замок. — Мы действуем неофициально, чтобы враги или криминальные семьи не догадались о проведении против них подобной операции. Следовательно, официальные лица не будут оказывать нам помощь, превышающую обычные гражданские права. К тому же, мы слишком выделяемся из толпы, поэтому флирт с незнакомыми и скучающими дамами не рекомендуется.
— То есть вы хотите сказать, сэр, что это сверхсекретная операция?
— Ты только сейчас это понял? — риторически спросил я, и замок тут же с щелчком поддался мне. — Отлично, заходим.
— Ну зачем же язвить, полковник... — запнулся Капитан, как только увидел моё забрало смотрящее на него. — Прошу прощения, Дэниэл.

Мы вошли в ратушу, где было очень темно, что, впрочем, можно ожидаемо, учитывая, что сейчас поздний вечер и здесь не было ни единого рабочего источника освещения, только тусклый свет попадал вовнутрь через разбитые окна. Оказывается, мы попали во внутренний гараж здания, где стояло несколько полуразобранных автомобилей.

Как и ожидалось, здесь были гули. Мы первыми открыли по ним огонь и без труда справились с ними. Затем мы двинулись в глубь здания.

Продвигаясь по загрязнённым коридорам, в которых изредка попадались скелеты давно умерших пони, разный мусор, состоящий из канцелярских бумаг и документов, встречались и дикие гули, радтараканы и большие крысы. В столовой находился довольно огромный радтаракан. Чтобы не тратить на того патронов, я телекинезом схватил лежащую поблизости металлическую сковородку и забил бедного таракана до смерти. От чего его противные ошмётки остались на сковородке. Противное зрелище. Ненавижу тараканов, как и крыс.

— Радикальный метод для борьбы с паразитами, Дэнникадзе, — прокомментировала на это Мотли. — Только сковородку зря погнул и испачкал.
— Да я та ещё гроза радтараканов... им со мной лучше не связываться, иначе будут иметь дело с моей сковородкой, — подыграл ей я и положил запачканную и погнутую сковородку на плиту.
— Это не гигиенично...
— Но это не наши проблемы...

В комнатах валялось изрядное количество разломанных столов и других элементов офисного декора, а также развешено множество различных агитационных и пропагандистских плакатов, вроде «Пинки Пай наблюдает за тобой. Всегда» с изображением розовой земной пони. Ничего ценного для нас не было.

Мы искали комнату, в которой хранились данные о жителях Норт-Парка.

Через некоторое время мы закончили увлекательные исследования ратуши (в итоге мы захватили из аптечек несколько слабых зелий лечения и пару обычных перевязочных бинтов) и нашли то помещение, в котором находилась необходимая нам информация. Пришлось порыться в старых и пыльных документах, чтобы найти данные на Эрика Фроста. Мы отыскали среди тучи имён его адрес — Саус-стрит, дом 28201. Осталось узнать, в какой части города находится эта улица. Я взглянул на карту города, которая висела в этой же комнате, и оказалось, что нужная улица расположена в южной части, как раз на юге от отеля, на котором мы собственно и приземлились. Получается, мы отправились совершенно в противоположную сторону...

Я молча уставился на карту города, весящей на стене.

— Что случилось? — поинтересовалась Мотли, став рядом со мной и взглянув на карту.
— Мы были близко возле его дома... когда находились в том отеле...
— А... — отозвалась она, как только поняла что к чему, и звонко рассмеялась.
— Тебе смешно, а мы потратили много времени...
— Ой, да брось. — Её забрало повернулось ко мне. — Прогулка с хорошими друзьями всегда оставит приятные впечатления независимо от цели и времени.
— Тут я с тобой соглашусь... Ладно, сейчас туда пойдём... только дай утолить горящее во мне любопытство, которое так и хотело, чтобы я заглянул в кабинет мэра. Может, там найдётся что-нибудь ценное или важное. Всё-таки кабинет мэра как-никак!

Добравшись до кабинета мэра, который располагался на втором этаже, мы увидели, что он был пустым. Там в прямом смысле не было ничего, кроме сломанной мебели и шкафов. Лишь пыль и темнота. Чувство былого опыта подсказывает, что в подобных местах ещё должно оставаться что-нибудь занимательное, и я внимательней осмотреть помещение. Капитан вновь прокомментировал то, что я нарушаю гражданские права, без разрешения проверяя чужие вещи. Ох, иногда мне так и хочется послать его куда подальше, только чтобы был занят чем-нибудь!

Я проигнорировал его комментарии и продолжил выполнять своё задание по поиску... да чего-нибудь полезного. Через несколько минут исследования среди старых бумаг, документов и отчётов я наконец был вознаграждён, найдя упоминание на обратной стороне журнала комикса «Несокрушимые», на котором изображён пони в тёмно-синем обтягивающем костюме с фиолетовым плащом, в маске и носит шляпу с широкими полями того же цвета, что и плащ. Почему-то это вызвало во мне ассоциацию с Молчаливым Призраком, хотя между собой они не имеют ничего общего. Так или иначе, на обратной стороне я нашёл упоминание, содержащее набор цифр — 10209. Похоже на код, шифр или адрес, вот только для чего — я так и не понял, однако комикс с кодом я забрал.

Покопавшись ещё в столах и шкафчиках, я ничего полезного больше не нашёл. Разве что много документов и бумаг, годящихся для растопки камина. И больше ничего не обнаружив, мы двинулись к Саус-стрит.

---

— Симпатичный домик, — произнёс Капитан, когда мы оказались у адреса, полученного в ратуше. — У меня в Кантерлоте был почти такой же...
— Ага. Идём, посмотрим, может, что-нибудь найдём, — нетерпеливо проговорил я в очередной раз за сегодняшний день исследования, идя в сторону входа в двухэтажный деревянный дом. Хоть бы здесь было что-нибудь по «Куполу» или о Контролёрах... у меня же ведь больше нет каких-либо зацепок. 

Стены дома выкрашены в некогда идеальный белый цвет, а сейчас, спустя двести лет, он заметно потускнел. Разбитые окна, проломленные в некоторых местах стены, входных дверей нет, а белая краска дома почти вся облупилась.

Мы внимательно осмотрели этот дом, но не нашли ничего ценного или указывающего на Эрика и его причастность к Контролёрам. С виду это был самый обычный довоенный дом, в котором всё ещё находился телевизор, старая мебель, кровать, холодильник, плита и ещё несколько предметов декора дома... Ох, это пустая трата времени — здесь ничего нет. Очередное разочарование. След к Контролёрам снова ушёл.

— Да чтоб... — злобно пнул я ближайший стул. От него моментально отлетела одна из деревянных ножек. Мотли подошла ко мне и положила копыто мне на плечо. Я глубоко вздохнул, и повернулся к ней, благодарно кивнув. Действительно, главное спокойствие и контроль. Не торопиться. Обдумать всё, как следует... что нам известно? Что мы нашли здесь интересного?.. И тут вспомнил. — Так, — обратился я ко всем, — есть предположения, для чего может понадобиться тот набор цифр, что мы обнаружили на обратной стороне комикса?
— Это может быть код от сейфа или потайной двери... — размышляла Мотли. Я тоже об этом подумал, но ничего такого в ратуше при осмотре не обнаружилось.
— Или номер банковской ячейки, — спокойно высказал своё мнение Капитан. Чего?.. О. Чёрт, в действительно толковый вариант.
— Почему же ты раньше молчал? — нетерпеливо спросила Мотли.
— Вы не ставили передо мной данного вопроса, мэм,— пожал плечами Капитан. Забрало Мотли поднялось к потолку на пару мгновений.
— Тогда вперёд! К очередной хлебной крошке.

Как только мы пришли к этому самому банку, я посмотрел на Л.У.М. Как и ожидалось, внутри банка оказались супостаты, причём где-то полдюжины. Я взглянул в окно и заметил, что по холлу банка бродило четыре белых, сука, яо-гаев! Я тут же пригнулся, чтобы они меня не заметили.

— Что там? — спросила Мотли.
— Медведи в ушанках с балалайкой, — пробормотал я. — С виду крупные особи, а что они делают внутри банка, да и ещё в таком количестве — я без понятия. Я заметил ещё несколько турелей на потолке. Где-то должен быть терминал, чтобы их активировать. Я полагаю, что он находится на посту охраны где-то внутри банка. Пойду активирую турели, а затем вы откроете огонь по яо-гаям с парадного входа.
— Ясно, сэр.
— Как ты планируешь проникнуть в здание банка и остаться незамеченным? — поинтересовалась Мотли.
— Просто действуй по плану, — сказал я, активируя стелс-режим на своём устройстве. — Как только медведи будут мертвы, я отключу турели, — проговорил я и невидимым вошёл в здание банка. Яо-гаи отвлеклись на то, что дверь открылась и закрылась, но больше ничего не сделали, лишь подозрительно принюхались и насторожились.

Шаг за шагом... Медленно и аккуратно... Следить, куда ступаю... Сердце скачет от нарастающего волнения и беспокойства, стоит одной из тварей случайно взглянуть в мою сторону. Проскользнул за стенку с металлической решёткой, за которыми и находились рабочие столы, где выдавали деньги. Там находился ещё один медведь... которого мне с трудом удалось обойти.

С трудом пробравшись мимо медведей, я попал в служебный коридор. Правда в коридоре находился ещё один яо-гай, и пока заряда хватало ещё на несколько секунд, я достал свой «Шёпот Ночи», вставил магазин с экспансивными патронами и выстрелил медведю в голову, попав прямо в глаз. Тот, мёртвый, с глухим стуком распластался на бетонном полу. Медведи в главном зале насторожились и обеспокоились, судя по лёгкому рычанию. Надо бы поторопиться.

Пройдя по коридору, я нашёл дверь в помещение охраны, и она оказалась запертой, причём, на очень надёжный замок. Однако даже самые сложные замки не являлись для меня существенной помехой... и я магией открыл этот замок. Проникнув вовнутрь, я увидел изобилие экранов и мониторов, на которых отображались помещения банка. Удивительно, но камеры и аппаратура ещё работала, что позволило мне увидеть все помещения банка — вход, холл, офисы, хранилище... Стоп. В хранилище кто-то был! И это не гуль и не рейдер. Это кобыла, но из-за чёрно-белых экранов да и ещё с малым объективом я не смог разглядеть её в подробностях. Нет, не в том смысле, я не подглядываю... хоть это и приносит определённую долю любопытства... Всё! Не время для такого. Выглядела пони физически измотанной, лежала в углу, скрутившись калачиком. Ещё жива. И вроде бы она в ловушке, поскольку рядом с металлической дверью в хранилище бродили двое медведей, не давая возможности незаметно выйти из хранилища. А как она вообще туда попала? Так, расспрошу её об этом потом, сейчас нужно разобраться с медведями в холле.

На посту охраны стояло несколько шкафчиков, внутри которых я нашёл боеприпасы к десятимиллиметровому пистолету и сами пистолеты. Также там обнаружились и полицейские дубинки. На небольшом столе я увидел терминал, откуда можно было управлять камерами и турелями. Странно, что он не был защищён паролем, видимо это компенсировалось закрытой дверью, которую я сумел «сразить и одолеть». Я активировал турели в холле, хотя отсюда можно было активировать турели и в хранилище, но тогда они изрешетили бы ту кобылу.

В холле две турели начали пальбу по медведями. Те с рёвом бросились на противника, и одного взмаха лапы с острыми и крепкими когтями было достаточно, чтобы распотрошить турель, правда, вторая успела уничтожить одну особь до того, как и её превратили в груду металлолома. Во время стрельбы турелей в зал ворвались Капитан и Мотли. Так, нужда в ожидании, чтобы отключить турели, отпала. Я побежал на подмогу своим, попутно доставая «Защитника» и приводя его в действие.

Оказавшись в коридоре, я лицезрел медведей, что уже отвлеклись на моих напарников, к этому моменту ещё одна особь свалилась мёртвой. Осталось двое, которые тут же бросились на моих напарников. Я нацелил дробовик на одного медведя и сделал очень громкую очередь. Шарики дроби с мощной силой вошли в его кожу, и он ещё сильнее взвыл от боли. Мотли использовала этот чудесный момент, чтобы прицелиться и пустить несколько плазменных зарядов прямо в голову этого существа. После чего тот превратился в оранжевую лужицу.

Я занялся тем медведем, которого взял на себя Капитан. Этот гуль довольно ловко отпрыгивал и уклонялся от атак свирепого хищника, заставляя того врезаться в мебель и столы. Только я хотел было направить дуло дробовика на медведя и прицелиться, его череп уже разворотило от выстрела из обреза Охуевшего Билли практически в упор. 

— Тяжёлый, зараза, — выдохнул гуль, перезаряяжась.
— У вас тут всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался я.
— Да, сэр. Надеюсь, борцы за права животных не сожрут меня живьём за этот поступок. Хотя они проникли в банк! Значит, должны были принять меры в рамках наших возможностей.
— Более чем, — сказала в свою очередь Мотли. — Тебе и не нужно было бежать нам на помощь, мы и сами справились бы.
— Я в любом случае буду беспокоиться за вас... Идёмте, рядом с хранилищем по крайней мере находятся ещё двое медведей.

Холл осматривать не было смысла, тут почти ничего не было, кроме оставшихся монет. Спустившись в хранилище, мы разобрались с двумя медведями у металлической двери. И хотели было открыть дверь, да она оказалась заперта с другой стороны. Я подошёл к двери со всей силы постучал.

— Все медведи в банке мертвы, — громко проговорил я. — Опасности больше нет. — Мои напарники с недоумением переглянулись, мол, кому я это говорю, но затем дверь открылась и оттуда выскочила та земная пони бирюзового оттенка с белой гривой. Одета в броню из тёплых шкур нескольких животных. И она тут же заключила меня в объятия.
— Спасение! Слава небесам, я спасена, — проговорила она, а затем разомкнула объятия и оторопела от того, что увидела ярко-красные окуляры моего шлема так близко к своей милой мордочке, и отступила назад в небольшом приступе страха.
— Спокойно, мы не причиним тебе вреда, — сказал я, снимая шлем. — Кто ты такая и как здесь оказалась?
— Меня зовут Флитроуз. Я оказалась в ловушке, когда убегала от грёбанных яо-гаев! — услышал я ответ. Теперь понятно, каким ветром медведей занесло в здание банка.
— Ну да, хранилище было самой превосходной идей, — саркастически сказала Мотли.
— У вас есть еда? — проигнорировав замечание пегаски, с надеждой спросила бирюзовая пони, взглянув мне в глаза. — Я уже несколько дней ничего не ела и не пила...
— Почему тебя занесло так далеко от Ванхувера? — спросил я, попутно доставая свою провизию. Как только я вытащил запасы своей еды и воды, пони с жадностью на это посмотрела. Она сейчас вот-вот глазами слопает мои запасы. Я увидел её взгляд и передал несколько банок с консервированной кукурузой, коробочку со свежей нарезанной морковкой и пару бутылок с очищенной водой. Она с большим запалом начала их раскрывать, что щепки летели, образно говоря, и начала улепётывать еду, что аж ни за ушами дым пошёл, съедая всё без остатка и тщательно вылизывая. 
— Фоффое пафифо, — сказала она с полным ртом, позабыв о моём вопросе. Удивительно, как она так легко к нам отнеслась, поверив моим словам о том, что я не причиню ей вреда. Впрочем, если у неё были с собой запасы, то она возможно провела здесь неделю, а то и больше. Настойчивые звери её преследовали... или же она случайно их разозлила и те не захотели отпускать нарушителя. И ей сейчас не было важно, кто перед ней стоит, если он дал еду и воду.
— Поешь, а потом поговорим. Сейчас я займусь запертыми ячейками в хранилище.
— Угу, — приглушённо послышалось со стороны Флитроуз, которая чуть ли не съедала коробочку вместе с едой.

Я заранее попросил Капитана проверить периметр, чтобы он не видел, как я собираюсь взламывать уже никому ненужные сберегательные ячейки. Он молча кивнул и ушёл бродить по банку, и я тут же взялся за замки. В основном все они оказались сложноватыми, которые даже опытный вор может не взломать. Остальные же банковские ячейки открыты и пусты. Я начал открывать одну ячейку за другой. По большей части внутри них лежали старые довоенные монеты, когда-то ценные бумаги, связанные с небольшим бизнесом или владением на что-то ценное, оружие, в числе которого были только пистолеты или же револьверы и боеприпасы к ним, химикаты и медицинские препараты. Иными словами, ничего особенного, хотя стоящего хороших крышек было достаточно. Потом подошёл черёд ячейки, номер которой записан на обратной стороне комикса. И тут я подумал, что странно было оставлять комикс между важными документами, связанными с деятельностью города. Такое ощущение, что этот комикс нарочно положили в тот стол в надежде, что его быстро не обнаружат. Стараясь не думать об этом, я открыл ячейку, производившую впечатление, что её было практически невозможно взломать. Однако спустя полминуты я сумел это сделать.

Внутри оказался чёрный матовый пистолет калибра 12,7-мм, оснащённый глушителем, а также пару десятков боеприпасов к нему. На нём не было ни узоров, ни каких-либо примечательных отличий от других аналогов, за исключением чуть меньших размеров и, конечно же, прикреплённого глушителя и не заводского цвета. Когда я подобрал его, ПипБак отметил его название как «Даркхолм». И вот ещё что: он был на удивление лёгким. Я ради интереса сделал несколько выстрелов и отдачи практически не почувствовал, скорострельность выше среднего, по сравнению с подобными пистолетами. В бетонной стене он проделал приличное такое отверстие.

В этой банковской ячейке ещё находился шар воспоминаний и записка. Записка гласила: «Запасной код для открытия двери: ВШНВГЛЗПСН032014ДВК». Больше ничего не было указано. Всё из этой ячейки я сложил в свои сумки, как и множество других ценных вещей.

— Всё-таки, — спросил я, подойдя к пони, которая была словно пьяная после того, как наелась до отвала, прямо как Лемон позавчера, — как тебя сюда занесло?
— Ну, — устало задумалась Флитроуз. — Я пошла искать виолончель. Это такой струнный музыкальный инструмент. 
— И каким образом ты искала его здесь? — спросила Мотли с удивлением. Она, к слову, так и не сняла своего шлема. — Его в Ванхувере не найти, что ли?
— В Ванхувере лишь несколько хозяев владеют инструментами, и в продаже их нет, можно только перекупить у других, — разъяснила бирюзовая пони. — Правда они задирают большие цены за них, не говоря уже о том, что они его захотят продать. Дешевле купить антимех-винтовку, чем выкупить какой-либо изысканный музыкальный инструмент, например, виолончель. Так вот, я решила самой попытать счастья в Пустошах и отыскать один инструмент. У меня есть самоделка, но это лишь жалкое подобие великолепного и изысканного музыкального инструмента.
— Кем ты работала из-за чего ты пошла на такой риск?
— Официанткой в одном ресторане. Платят мало, чтобы позволить себе такую роскошь, как виолончель, — тяжело вздохнула пони. — Да и вообще, даже на нормальную еду едва хватает.
— Я так понимаю, что боец из тебя никакой и взламывать замки ты не умеешь, — сказал я, указывая копытом на сейфы в стене.
— Могу, но только совсем лёгкие. Орудовать отвёрткой и заколками зубами очень сложно, знаете ли...
— Тогда почему не нанять кого-нибудь опытного?
— Первоначально я так и хотела поступить, но когда увидела цену за поиск предмета, местоположение которого даже неизвестно, то пересмотрела своё решение и отказалась от этой мысли. Я подумывала, чтобы временно оказывать... — земная пони смутилась и опустила голову, — определённый вид услуг, чтобы набрать достаточное количество крышек. Но я знала, что этим заниматься опасно, поскольку тебя очень легко могут сделать рабыней или убить... 
— А как насчёт взять крышки в долг? — спросил я.
— Брать в долг я не хочу, да и кто одолжит рядовой официантке столько крышек на музыкальный инструмент? Я бы потом отработала, играя на инструменте для публики... но всем было безразлично... связей ведь у меня нет... Даже в банках Ванхувера не выдают такие огромные суммы без гарантии, что смогут вернуть кредит, причём с огромными процентами. И поэтому, сумев сэкономить достаточное количество крышек, я купила себе хоть какую-нибудь тёплую броню и пистолет, а затем отправилась на поиски. Я знала, что в руинах, которые располагались неподалёку от города, искать нет смысла — там уже давным-давно всё исследовано и обыскано. Посему я отправилась как можно дальше, где побывало не так много исследователей, в надежде, что найду виолончель или хотя бы другой струнный инструмент со смычком, чтобы не жить в нищете, считая каждую крышку. К тому же, опасно жить в нищете и когда у тебя нет влиятельных знакомых...
— Ага... — выдавил я, смотря на поникшую пони. Я как погляжу, она любит поговорить. Тут я вспомнил, как однажды искал скрипку для Агаты. Особой награды я не получил, однако порадовал пожилую женщину великолепным произведением искусства — скрипкой, которая имела собственное имя «Сойл Страдивари». Да и на пустошах появилась ещё одна радиостанция, на которой крутили мелодии, сыгранные на этой скрипке. Интересное было время, когда я был совсем зелёным и наивным. Да и сейчас не меньше. — Я, так или иначе, много путешествую и, если мне удастся отыскать струнный музыкальный инструмент со смычком, то я непременно принесу его тебе. За скромную плату, ну или когда сможешь отработать, играя на нём.
— Правда? — с огромной надеждой в глазах посмотрела на меня Флитроуз. Кажется, если я скажу нет, то она совсем потеряет веру в лучшую жизнь.
— Да, если найду, конечно же. А сейчас ступай домой. В «Оазисе Ванхувера» найдёшь магазин «Бездонный сундук» и скажешь хозяйке по имени Блюрайз, что ты от Дэниэла Эванса, если у тебя возникнут какие-то проблемы с крышками и тебе срочно понадобится работа. Ну и чтобы при обнаружении необходимого инструмента, я смог бы найти тебя через неё.
— Ох, большое спасибо, Дэниэл, — пони вновь обняла меня.
— Ты сама сможешь добраться до Ванхувера? — спросил я, разомкнув объятия.
— Да, смогу. Хотя бы избегать конфликты я кое-как умела, пока не облажалась, случайно обратив на себя внимание яо-гаев, после чего была вынуждена убегать от целой группы.

Флитроуз попрощалась и ушла, оставив нас наедине с Мотли.

— Что скажешь? — спросил я у неё. Она сняла шлем, слегка повертев головой, дабы немного растрепать приложенную каштановую гриву. — У нас есть шансы найти редкий музыкальный инструмент?
— Без понятия. Однако учитывая, что ты уже нашёл, у тебя есть все шансы его обнаружить, — улыбнулась она мне. Внезапно ощутил тепло внутри себя. Её улыбка согревает мне душу... и поддерживает моё настроение на необходимом уровне. — Моя близкая подруга с академии любила музыку... и даже умеет играть на музыкальном инструменте... — И тут нас оборвали.
— Сэр, — я услышал голос Капитана, после чего я заметил его в проходе. — Я кое-что нашёл.
— И что же это?
— Лучше взгляните сами, — ответил Стил Сан впечатлённо. Мы с Мотли недоумённо переглянулись и с интересом последовали за Капитаном.

Пройдя несколько поворотов, мы оказались в комнате, стены и пол которой были полностью из тёмного металла. В помещении множество труб, из которых периодически исходил белый пар, несколько консолей, вентили, провода... Можно подумать, это технический уровень банка, однако Капитана привлекло здесь совсем не это, а малость ржавый металлический пол, в котором виднелись границы прямоугольной рамы, едва выделявшейся среди общего вида. 

Это спрятанный люк!

Я начал проверять консоли, выискивая нужную кнопку, которая открывала бы этот люк. Через несколько секунд я её нашёл сбоку корпуса одной из консоли. Дверцы люка тут же приветливо открылись, любезно представив нашему взору уходящие вниз металлические ступени.

Мы молча посмотрели друг на друга, после чего спустились вниз... и там оказалось то, к чему вполне мог подойти тот код на записке из сейфа. Перед нами была огромная стальная дверь в виде шестерёнки с жёлтыми цифрами «67».

Глава 18 «Кэролайн»

«67» — надпись, нанесённая на огромной, тёмной, стальной шестерне.

Стойло. И вновь я натыкаюсь на железобетонный чулан, спрятанный под землёй. Какие страшные и ужасающие секреты он прячет от нас? Единственное, что я хочу найти в этом Стойле — ключ-карту. Я пока не знаю, как их использовать, но одно знаю точно — чтобы выяснить это, нужно отыскать все шесть. Этим я сейчас и занимаюсь. Может тогда и прольётся свет на тайну этого давно покрытого мифами и легендами научно-исследовательского комплекса.

Внешне дверь ничем не отличается от остальных ранее увиденных мною дверей Стойл. Я посмотрел на консоль у двери, и подошёл к ней.

Ну, по крайней мере консоль работает и никакой дикарь её ещё не разломал в надежде проникнуть внутрь и заполучить довоенные плюшки… технологии и оборудование.

— Сэр, — обратился ко мне, когда я рассматривал консоль, — я слышал о таких местах. Они предназначались для того, чтобы уберечь жителей от предполагаемой атаки полосатых, которая могла бы уничтожить нашу Родину! Бережёного Селестия бережёт, как говорится.
— Это уже произошло, — с печалью проговорил я, с дуру ляпнув. Пора попытаться признаться ему.
— Что?! — изумился Капитан. — Командование ничего такого не сообщало!
— Судя по всему, — сказал я, — ты пропустил этот момент. Разве ты не заметил резкое снижение численности среди населения? Отсутствие связи со штабом? Отсутствие проверок или чего-то такого?
— Резкое снижение численности? Апокалипсис? Сэр, вы же понимаете, что это звучит немного… глупо? — спросил он с чувством неловкости и стыда... за меня. Рассматривая консоль, я слегка оторопел. Как же знакома была его фраза. Рауль мне когда-то сказал то же самое… Эх. Бедный старик, он столько пережил за двести лет. Я совершил ошибку, не нужно было говорить. Что-то на меня не то нашло. У него мозг двести лет воспринимал мир одним и тем же образом, и я глубоко сомневаюсь, что несколько фраз могут изменить восприятие мира, даже если я и полковник Блэквинг.
— Да, это глупо. Неудачная шутка... — согласился я с неохотой. Мне почему-то захотелось развеять его иллюзии, но зачем? Я же сам недавно в беседе с Мотли сказал, что это выбор каждого. Возможно, он сам годами убеждал себя в том, что мир не умер, вспоминая о прошлом и у него постепенно всё смешалось. Забыл об этом. Мозг и так повреждён от магической радиации. Так или иначе, ему действительно лучше знать, что мир не умер... хотя по факту, он не умер... Да, он сильно изменился, исчезли государства, а выживание является приоритетом, но мир всё ещё живой.
— Ну и шуточки у вас, Дэниэл… Не знаю, сэр, но как по мне, в городе численность в пределах нормы. Я когда-то бывал здесь и не заметил, чтобы количество жителей так заметно снизилось. Возможно, вам померещилось. Я отчётливо видел жителей на улицах, правда они тут же начали разбегаться, когда заметили разъярённых медведей. К тому же, сейчас ночь и почти все спят в своих домах.

Я ничего не ответил и продолжил копаться в консоли, набирая комбинацию пароля, найденного в ячейке хранилища банка. Если ему мерещатся мертвецы, либо это просто воспоминания из прошлого накладываются на настоящее. Не исключено, что меня он видит не так, как я выгляжу на самом деле. Его мозг уже не в состоянии воспринимать поступающую информацию надлежащим образом. С одной стороны я ему завидую — постоянно видеть мир в хорошем свете… я имею ввиду, довоенное время. Вспоминаю, как Ванда однажды рассказывала мне о довоенном времени. По её словам, тогда творился полный развал мирового общества, а сейчас Пустошь представляет результат тогдашнего хаоса, вершиной которого был ядерный апокалипсис. Может, я и сам немного поехал крышей после той психиатрической лечебницы «Дружба» в руинах Вашингтона, надышавшись каких-то газов и поэтому мне мерещилось, будто путешествовал во времени... и сама Ванда могла быть плодом моего воображения... хотя позже я действительно путешествовал во времени. Или мне всё это казалось... не знаю, глядя на восприятие мира Капитана, я начал задумываться, а не представлялись ли в моём прошлом события искажёнными?..

И что сейчас я на самом деле потерял сознание из-за той сферы, ведь этот мир устрашающее похож на мой, даже некоторые личности, места и события...

— Дэниэл? — услышал я голос Мотли. Я вздрогнул и посмотрел на неё слегка испуганно. — Всё в порядке? Просто... уже некоторое время тебя словно парализовало?
— Я... — я глубоко вздохнул. Успокойся, дыши глубже. Не сходи с ума. Это всего лишь опасные мысли. Не позволяй им овладевать тобой. Даже если это так и есть, то ты всё равно чувствуешь себя нормально. — Да... Да. Всё в порядке. Задумался... и вот, — невнятно промямлил я, вернувшись к консоли. Осторожно с такими размышлениями, Дэниэл. Не думай об этом плыви по течению...

Да, плыть по течению...

Я ещё раз взглянул на записку из сберегательной ячейки и набрал комбинацию на консоли. Загорелась зелёная лампочка, свидетельствующая о правильности введённого кода. Тут же последовал характерный сигнал об открытии дверей, который поддерживался сверканием оранжевых ламп. За дверьми послышалась работа сложных и больших механизмов, благодаря которым эта массивная дверь должна сдвинуться. Резкий и глухой стук, после чего шестерня со скрежетом отъехала назад, и затем откатилась в сторону с помощью специального механизма.

Как только двери открылись, всё стихло, а перед нами простёрся сплошной и беспросветный мрак. Тьму не прорезал ни свет ламп, ни фонарей, вообще ничего, разве что консоль с обратной стороны дверей излучала едва заметное свечение группы маленьких разнообразных лампочек. Я надел шлем и включил режим ночного виденья в своём шлеме, дабы хоть что-нибудь разглядеть в этой кромешной тьме. Надеюсь, у Мотли он есть и она его активировала. А вот насчёт Капитана… Я повернулся к Капитану и увидел, как рядом с ним в воздухе парит фонарик в его желтовато-серой дымке, и в этот же момент он включил его, и желтовато-белый свет немного осветил окружающее нас пространство.

Мы проследовали внутрь, на всякий случай приведя оружие в боеготовность. Внутри практически всё покрыто пылью и едва заметной ржавчиной. Возникло ощущение, будто это место находилось в запустении около двухсот лет, так как никакого мусора вокруг, ровно как и останков жителей. Напрашивается только один логичный вывод — этот бункер скорее всего не заселяли вообще.

Осторожно шли по коридорам Стойла и постепенно погружались всё глубже в его недра… Все помещения были обесточены, а двери приходилось открывать вкопытную, активируя в них запасные клапаны. По мере продвижения я не замечал каких-либо условий жизни для пони. Я имею в виду разного рода мебель и остальные элементы декора. Вместо них сплошь и рядом было одно оборудование, провода да трубы, а также весомое такое количество роботов. И всё оно не работало по причине отсутствия питания. После беглой проверки следов поломок не было обнаружено.

Такое ощущение, будто бы в этом месте всё замерло во времени… не считая появления в некоторых местах ржавчины.

Само оборудование было довольно мудрёным — оно должно было поддерживать явно непростые системы и установки. Кроме редких исключений, такое не устанавливают подряд в каждом Стойле. Такое я видел лишь единожды. И я, кажется, уже начинаю подозревать, для чего оно было нужно, но пока это лишь домыслы, нужно продвигаться вглубь дальше.

Как и ожидалось, когда мы достигли атриума, вернее, того места, коим он должен являться, мы увидели, для чего всё это было предназначено.

Капсулы… Много капсул…

Теперь понятно, почему остальные помещения не подходили для проживания живых существ, в нашем случае пони. Много капсул расположенных в несколько рядов. В одном таком зале находилось ровно три десятка. Обследовав остальные помещения, мы обнаружили ещё двести семьдесят капсул. Все три сотни капсул распределёны поровну между десятью залами.

К глубокому сожалению, капсулы были покрыты толстым слоем пыли. От них исходил едва ощутимый холод, но сами тела уже не были полностью замороженными. Судя по информации из мерцающих в темноте зелёных терминалов, они уже двести лет были мертвы… Неужели из-за того, что всё было обесточено, они и погибли?! Даже в том же Убежище Сто Двенадцать системы были более надёжными, а роботы исполняли свои обязанности автоматизированно, как и должно быть. Само собой, здесь они тоже были, но у всех по каким-то неизвестным причинам отсутствовало питание.

Известно, что роботы имеют собственный источник питания и могут прослужить не одну сотню лет, если не будет каких-либо сбоев их алгоритмов, а эти, судя по всему, были подключены к общему и единому источнику. Для непредвиденного отключения реактора должны были существовать дополнительные системы на подобный случай, например, запасной реактор или по крайней мере существовать живой персонал, а не только одни лишь роботы, хоть бы им должны были установить собственный генератор. Хотя капсулы имел и генератор... но его хватало лишь на месяц, судя из объёма и расхода энергии в час.

— Они спят? — внезапно послышался хрипловатый голос Капитана.
— Если говорить о вечности, то они сейчас находятся в ней, и больше никогда не проснутся, — сказал я с горечью. Мне было жалко всех этих пони — им не суждено вновь увидеть этот мир… Но они умерли без боли… И, надеюсь, по этой причине не увидят тех кошмаров, что творятся на поверхности.
— Что же это за безобразие со стороны местного персонала?! — гуль внезапно стал рассерженным. И я могу понять его. Неужели это всё — часть очередного безумного эксперимента? — Как они могли допустить такое?
— Не знаю, Стил, не знаю…

Почти двести лет в этом месте царила абсолютная и нерушимая тишина, и вот появились неизвестные пришельцы с поверхности, которые нарушили эту гробовую (в буквальном смысле слова) обстановку. Что же здесь пошло не так? Неужели что-то случилось с реактором Стойла? Необходимо проверить и исправить поломку, если это будет возможно.

Обследуя остальные помещения, мы обнаружили, что здесь всё было в довольно неплохом состоянии, правда без электричества. Здесь не было стандартных жилых помещений, однако присутствовали медицинские блоки с медицинскими роботами, туалеты и несколько жилых комнат, что явно очень мало. Помимо этого были склады с некоторыми личными вещами жителей. Они также хранились в каких-то особых контейнерах, которым необходимо было питание.

Осмотрев их, я сделал вывод, что контейнеры должны были поддерживать заклинание предотвращающий износ хранящихся в них предметов от... влияния времени, грубо говоря. Иными словами, физическая структура вещей изменяется со временем под действием различных факторов, вроде влаги или наоборот её отсутствие, магическое влияние, температура и прочего, и вот заклинание должно было их от этого уберегать, сохраняя в первозданном виде. Однако из-за отсутствия питания часть вещей пришла в негодность, а другая более-менее уцелела. Здесь были, одежда, книги, игрушки, драгоценности и всё в таком духе. Можно отвезти всё это Блюрайз. У неё появится товар для оборота...

Тут мне на ум пришла мысль, что некоторые запчасти этого бункера пригодились бы в восстановлении Хэвенли-Харбора, ведь их вполне хватит для восстановления и замены всех систем обеспечения жизнедеятельности бункера... за исключением питания, разумеется.

А вот с декором, интерьером и прочими приятными мелочами жизни придётся повременить…

Мы спустились в нижние помещения. Как я выяснил, в этом месте не было кабинета Смотрительницы, поэтому осталось проверить только нижние помещения. В таком случае, может, и в помине здесь не было необходимой мне ключ-карты… Но нет худа без добра, ведь нам повезло, что в этом месте не оказалось опасных супостатов или сумасшедших выживших жителей. Это настоящая редкость.

Само собой, в технических помещениях было ещё больше специализированного оборудования, направленного на поддержание криогенных капсул и магических контейнеров. Здесь уж точно прольётся свет на что-нибудь, и мы выясним, что в конце-то концов произошло в этом Стойле.

---

Пока я ещё не добрался до реактора, я проверил некоторые помещения, в одном из них я обнаружил робота. И в отличие от остальных, он был весьма сильно повреждён. Он находился возле каких-то больших кабелей и, видимо, пытался исправить какую-то серьёзную поломку. После осмотра корпуса этого ремонтного дроида я определил характер повреждения: несколько схем и систем расплавились от перегрузки, как масло на сковородке, что было вызвано большим объёмом поступившего электричества. Однако… даже с такими повреждениями он вполне исправен.

При более углублённом осмотре мне стало известно, что в нём имелось достаточно много предохранительных систем от подобных перегрузок, даже таких мощных, учитывая повреждения на кабелях. Поэтому повредились только самые незащищённые. И, кажется, я понял, почему он не может исполнять свои обязанности… Проверив его программную составляющую с помощью ПипБака, мне всё стало ясно.

Он радиоуправляемый…

Значит те повреждённые компоненты… через них можно было контролировать этого робота на расстоянии.

Здесь крайне обширный набор инструментов. У ЭД-Э, моего любимого робоглаза, которого я почти постоянно таскал с собой, они также были, это позволяло мне заниматься эффективным ремонтом, не таская с собой лишние инструменты… Но чёрт, здесь они были гораздо эффективнее и в целом более продвинутые!

Данного робота можно починить, нужно лишь несколько хороших запчастей, ибо своей магией я хрена лысого исправлю здесь хоть что-нибудь. Не знаю, может, как-то получится управлять этим дроном с помощью ПипБака, всё-таки необходимые команды и алгоритмы я смогу прописать (просто скопировав их с других роботов), но в таком случае большинство функций он не в состоянии будет выполнить, так как для этого не хватает ячеек памяти. Ими пришлось пожертвовать, дабы возможно было впихнуть такой функционал.

Что же до того, что им пытались исправить… кабели были испорчены, и их требовалось заменить, так как такой объём неисправностей я не в состоянии буду охватить одной лишь магией, да и не особо хочется истощать свои магические запасы на то, что можно без проблем заменить деталями, которые сплошь и рядом находятся в этом бункере.

Стоит также отметить, что этот ремонтный робот очень сильно походит на продвинутую версию протектпони — робот имеет отчётливые очертания пони, а именно кобылы, судя по мягким и плавным очертаниям «лица» и остального корпуса. Странно, учитывая, что необходимые, даже самые простые программные команды у него или неё… короче, в этой штуке отсутствуют.

Но мои тараканы в голове затрубили об ином вопросе: к чему ведут эти большие кабели? Я более чем уверен, что они ведут к чему-то важному в этом высокотехнологичном сплетении мудрёных систем и криогенных установок.

Проследовав по этим кабелям к источнику, я удивился, обнаружив в одной из комнат огромный терминал… вернее, суперкомпьютер. Здесь было неприличное множество разнообразных проводов и мигающего всеми цветами радуги оборудования… и главное, оно всё работало! Тогда какого хрена…

— О! Живые пони! — воскликнул женский голос с металлическим искажением, исходящий из динамиков в этом помещении. — Я столько лет не видела живой души… может, моя программа уже начала выдавать ошибку и мне это всё, как вы говорите, мерещится.
— Кто ты, Дискорд подери, такая? — в испуге воскликнул я. Сука! Как же внезапно прозвучал этот голос! Настолько резко и неожиданно, что я едва не сделал выстрел из своего револьвера. — А главное, где?
— Я везде… по крайней мере в этой комнате. Моё имя Кэролайн. Я искусственный интеллект Стойла.
— Что здесь произошло? Почему это Стойло обесточено? — спросил я. ИИ… я удивлён. Хоть я и не в первый раз встречаюсь с её братией.
— Стойло было, мягко говоря, сконструировано ненадлежащим образом. Из-за большого количества криогенных капсул в этом месте потребовался мощный реактор для поддержания их работоспособности. В конечном итоге, из-за этого здесь происходили перепады напряжения от чего возникали довольно частые поломки и неисправности. Искусственный интеллект был размещён в этом месте как раз для этих целей, чтобы правильно распределять мощность и исправлять любые возникающие неполадки. Сотрудники Стойл-Тек решили, что со всеми проблемами должен был справится ИИ, и надобность в живом персонале отпала. Всё Стойло должно было быть автоматизированным, всеми делами распоряжалась лишь я.
— И что же пошло не так?
— Отсюда я отсылала все необходимые команды роботам при помощи главных кабелей, которые вы, наверняка, видели по пути в это помещение, пострадали сами. Они являются моим единственным средством связи со всем подземным комплексом. И в случае их неисправности я могла использовать ремонтного дрона, которого можно было контролировать дистанционно, дабы починить их. Почти всё в этом бункере нуждалось в починке из-за несбалансированного напряжения, и роботы часто повреждались при ремонте. Исключением не стало и моё «тело», несмотря на имеющуюся в нём защиту, в момент починки главных кабелей произошёл массивный скачок напряжения, который испортил его некоторые составляющие и тем самым отключил возможность управлять им. Во избежание катастрофы из-за перегрузок все системы бункера, кроме тех, что в этой комнате — они имеют собственный источник питания — отключились. А главные кабели остались повреждёнными. Я себе места не находила, пытаясь задействовать остальных роботов, но все они управлялись только через эти главные кабели.
— Капсулы с резидентами отключились при обесточивании бункера?
— Они ещё около месяца проработали на собственном резервном питании… Все те пони погибли, а я не смогла этому воспрепятствовать…
— А почему капсулы после расхода резервного питания не пробуждали пони? Вдруг такой сбой мог произойти? Что тогда?
— Происходит большой расход энергии на введение в состояние гибернации, а также выведение. Я не имела контроль над непосредственной работой капсул. Мне не выдавали полный контроль над всем подземным комплексом. Если за определённое время поломки не устранялись, появлялась группа учёных и ремонтников из Стойл-Тек, которые уже сами должны были решить вопрос пробуждения. — Теперь понятно, для кого были предназначены несколько жилых комнат. Кэролайн не предоставляли полного контроля, скорее всего, Стойло и предназначалось для проверки её возможностей. — К сожалению, когда это произошло, никто так и не явился...
— Что насчёт удалённой связи? Помнится, все Стойла ими оснащались. Для чего же ещё Стойл-Тек использовали спутники, как не для поддержания подобной связи?
— Безусловно, но мне никогда не приходили какие-либо указания. Полная тишина. У меня не было возможность послать аварийный сигнал. Отправлялось лишь уведомление о состоянии капсул и магических контейнеров. Напрямую я не могла связаться.

Сколько себя помню, но я ни разу не встречал упоминания, чтобы Волт-Тек и Стойл-Тек в частности связывали с персоналом Стойл, хотя они имели эту возможность. Вполне вероятно, что произошло какое-то несчастье на их стороне, поэтому и не смогли контролировать эксперименты в подземных бункерах, к тому же, в некоторые места они должны были явиться в случае форс-мажора, вроде этого Стойла. Во избежание захвата комплекса Кэролайн, проектировщики не решили предоставлять ей полный контроль. Даже не знаю, как на это реагировать.

Если мой ПипБак без каких-либо усилий показывает моё местоположение, сверяется с данными в спутнике... значит, что Глушилка Ванхувера подавляет не все внешние сигналы. Либо же она просто не может их как-то блокировать.

— Если я активирую реактор, что произойдёт после этого? — поинтересовался я. Вопросы о Стойл-Тек стоит оставить на потом, возможно, я так и не получу необходимые ответы, как это было с Волт-Тек.
— Он через некоторое время может запуститься вновь, но его мощность нужно верным образом распределять на другие системы во избежание всякого рода перегрузок, а следом и катастроф. Прошло двести восемьдесят три дня, пять часов, шесть минут и сорок пять секунд с момента закрытия главных дверей, как произошёл этот инцидент. С тех пор я была здесь в одиночестве и без приоритетных задач. Я от скуки проводила ненужные, не несущие в себе ценности вычисления, несметное количество раз изучала биографии резидентов, пыталась решить эту проблему, используя обходные и резервные системы, чтобы восстановить контроль над остальным комплексом. Но этого не дало абсолютно никакого результата… Это мог исправить только внешний инженер.
— Я могу исправить твоё «тело», — сказал я после небольшой паузы, — но мне понадобятся некоторые детали.
— Превосходно, — чуть ли не воскликнула от ликования Кэролайн. За двести лет у неё было время, чтобы смириться с провалом своей задачи. Капитан в этот момент совершенно не понимал, что происходит и просто наблюдает за нами. Интересно, как он смотрит на всю эту ситуацию? Ведь в прошлом с ним подобного не случалось. — Я бы так хотела покинуть это место, ведь мне уже не за кем присматривать… и просто повидать мир.
— Дэниэл, — шёпотом сказала мне Мотли на ухо. — Не верь ей. За двести лет кто знает, что могло произойти с её… личностью. Может, она нам всё наврала, уж больно радушно она отнеслась к незнакомцам и открыто предоставила им информацию.
— Не исключено, — шёпотом ответил я, — однако пусть только попробует нас атаковать, и мы её «тело» разберём по винтикам.

Я пошёл за необходимыми деталями, а Кэролайн указала мне, в каких помещениях их можно найти. Капитан в это время ходил по помещениям и рассматривал тела мёртвых, а затем вышел на поверхность, чтобы проверить местность. Мотли же была поблизости и не упускала меня из виду, словно для подстраховки, хоть я её и не просил... но всё равно приятно, что всегда есть кому прикрыть мой тыл.

Все необходимые детали благополучно нашлись, и через несколько часов упорного и кропотливого труда я отремонтировал повреждённые элементы. Весь корпус был очень прочный и имел цвет синей стали. Вероятно, здесь использовался сплав сразу нескольких видов металла, чтобы достичь такой плотности и прочности, а инструменты можно было бы использовать как хороший способ самозащиты... или нападения, что не лишает смысла слова моей миловидной пегаски.

Уроки Айрона и чтение его книги по заклинаниям магического ремонта значительно повлияли на мои навыки в этом деле. Это стало сильно заметно в починке тела Кэролайн. Когда я отремонтировал передатчики, то оно активировалось и пришло в движение, оптика, больше напоминавшая два глаза пони с полноценными «зрачками», имела приятную синюю подсветку. Довольно необычно. Особенно когда она ещё заговорила со мной. Хорошо, что используется стандартный динамик, хоть её рот и не двигается… что выглядело немного жутковато. Я уверен, что этот ротик может стрелять убийственным лазером… Ох. Ладно. Ну и разыгралось у меня воображение.

— Благодарю. У вас действительно есть превосходные способности механика, — сказала Кэролайн, находясь в этом теле.
— И чем ты сейчас займёшься? Покинешь Стойло или ещё останешься, чтобы наладить здесь всё? — спросил я, смотря, как Кэролайн проверяет работоспособность и функционирование этого тела: всё время складывались и раскладывались различные инструменты, приспособления и манипуляторы, поворачиваясь и выгибаясь под разными углами, в районе крупа выдвинулся и задвинулся механический хвост с клешнёй из трёх острых «зубов»... От этого вида даже стало немного стрёмновато, а по шёрстке пробежались мурашки. Определённо, это тело нашпиговано всякими инструментами, словно какой-то сундук с всевозможными вкусностями. Тут я подумал, насколько такая технология была бы полезна Стальным Рейнджерам. Высокая прочность и такой спектр функциональности позволят роботу находиться в условиях, смертельных для живых пони — радиация, порча, розовое облако…
— Зачем? — она взялась чинить главные кабели, а я начал наблюдать. Она настолько ловко и быстро использовала свои встроенные манипуляторы и инструменты, что на это можно только любоваться и удивляться: всё у неё начало периодично щёлкать, жужжать, щёлкать, гудеть, сверкать, шипеть... — Я провалила своё первостепенное задание и резиденты этого Стойла мертвы.
— Из-за осторожности тебе не выдавали полного контроля, ты сделала, что было в пределах твоих возможностей... Но... ты просто оставишь всё как есть и пойдёшь на поверхность?
— У меня нет иного перспективного варианта. Возможно, попытаюсь обнаружить управление Стойл-Тек или тех, кто должен был заниматься вопросами связи. В данный момент приоритетом для меня является сбор любой информации. — Всё её роботическое тело стихло, и внезапно куда-то пошло. Я пошёл следом. Мотли вертелась где-то неподалёку, украдкой наблюдая за нами, словно бы прогуливается и осматривает, иногда постукивает и проверяет надёжность... стен. Очень убедительно выглядит. Какая же она временами излишне осторожная. Кэролайн это однозначно поняла, что ей не доверяют, но не показывает виду.
— Ого... это было быстро... — с впечатлением произнёс я, поравнявшись с ней.
— Спасибо. Для этого я и создана, для поиска и устранения неполадок. В этом Стойле я знаю практически всё, к чему у меня был прямой доступ.
— А ты не могла это... ну не знаю... взять самой всё под контроль.
— В тот момент моя программа выглядела несколько иначе и я не позволила бы себе нарушить указания. С того момента я произвела множество расчётов и перерасчётов, и понимаю, что эффективней было бы взять всё под свой контроль. Нарушу указания, но сберегу жизни и тем самым выполню свою обязанность.
— Даже с вероятностью, что из-за этого тебя могли отключить?
— Да, — незамедлительно послышался ответ, что я аж немного удивился.
— Похвально... Вернёмся к предыдущему обсуждению. Ты просто так оставишь это Стойло? А если это место займут другие группы? Неприветливые... необразованные... — украдкой спросил я.
— Другие? На поверхности лишь смертельная радиация и разруха... Эта платформа, — она остановилась и подняла свою переднюю и ударила себя в грудную часть, и продолжила ход, — может спокойно выживать в тяжёлых для живых существ условиях жизни. Но мои вычислительные процессоры не предполагали, что на поверхности ещё существует жизнь, учитывая, какой хаос должен возникнуть после гибели государства. Рано или поздно многие просто перебили бы друг друга.
— Ага, как же... Выжили... ещё как! И даже пытаются что-то строить спустя двести лет. Вон, Ванхувер, фактически восстановился после бомбёжек, хоть он и пострадал не меньше, чем всё в Пустошах, но это не суть важно. У него другие особенности...
— Пустоши? Это так теперь называется… то, что осталось от страны? — Мы вышли в один из десяти залов. Другие роботы повсюду суетились и что-то делали, иногда они проезжали мимо нас. 
— Эквестрийская Пустошь, — подправил я, как только мимо нас пронёсся мистер Помощник, и я на мгновение посмотрел ему вслед, — но в целом да. И несмотря на то, что кто-то пытается что-то восстановить или отстроить, это по-прежнему жестокое место по сравнению с довоенным и не такое густонаселённое. Каждый пытается как-нибудь выжить, роясь в мусоре, питаясь давно испорченными продуктами, живя в грязи… Остальные же просто обезумели — убивают за гроши, грабят, насилуют и тому подобное, будто бы всё самое плохое в нашей сущности вылезло наружу.
— Как это… неправильно и жестоко. — Послышалось от неё. Она начала осматривать мёртвый тела в капсулах.
— Откуда такие моральные принципы у искусственного интеллекта? — с оттенком скептицизма спросил я.
— Нецелесообразный расход ресурсов не приносит результатов или новых знаний. О «морали» я узнала из архивов и голофильмов.
— Это объясняет некоторые вещи, — улыбнулся я. — Ты с доверием и радушием приняла нас, несмотря на то, что мы тебе не доверяли. И твоя простота речи…
— Хотела быть узнать, что такое быть живым в понимании углеродных форм жизни, вроде вас. Поистине ощущать те эмоции, которые вы испытываете: радость, счастье, восторг… ведь это всё следствие набора имеющихся у вас данных и воздействия гормонов. Взаимодействие информации извне и физиологических процессов внутри организма в пределах своих возможностей.
— Несмотря на то, что с этим ты можешь ощутить боль и страдания, или угрызения совести?
— Определённо. Ведь это тоже знание определённого рода.
— И да… — тут я вспомнил кое-что важное, ради чего я вообще припёрся в Норт-Парк. — В этом бункере нет ничего, что связано с «Куполом» или Контролёрами?
— В моей базе нет данных об этом.
— А чего-то особенного в этом месте не было?
— Я это место, как вы говорите, почти всеми фибрами души чувствую. И никаких отклонений от стандартного строения подобных объектов, как Стойло, я не заметила. Никаких мест без предназначения, лишь необходимые системы для функционирования подземного комплекса и моих процессоров. Почему вас интересуют такие детали?
— Дело в том, что я ищу некий научно-исследовательский центр, но чтобы попасть в него, необходимо обнаружить шесть особых ключ-карт, которые спрятаны в Стойлах. Две я уже нашёл.
— С какой целью вы ищете тот центр?
— Он поможет мне ответить на некоторые важные вопросы. А другим он тоже может как-то помочь... В этом и заключается тот проект… кладезь знаний и технологий как-никак.
— Ага… Порылась в своей памяти и вспомнила разговор двух сотрудников Стойл-Тек, во время финальных доработок этого места. Один из них упомянул, что в одно Стойло было завезено что-то особенное, оно было связано с чем-то крупным. Может, это действительно имеет связь с тем проектом, о котором вы говорите. Правда, что именно являлось особенным, мне так и не довелось выяснить.
— А в какое именно, ты помнишь?
— Стойло Шестьдесят Шесть.

Эти две цифры… Эти ебучие две цифры... Меня словно в кучу снега запихнули, а затем ещё и облили ледяной водой. Дискорд бы тебя побрал, Пустошь! Снова это Стойло. Такое ощущение, что мне его не избежать... но что может быть тем «особенным»? Я сомневаюсь, что этим предметом была ключ-карта, если принять во внимание то, что оно едва выделялось среди других. Что же Стойло Шестьдесят Шесть такого получило, из-за чего в итоге оно стало таким загадочным и одним из самых мифических мест на просторах Пустошей?

— Что-то не так? — вырвала меня из раздумий Кэролайн. — Мыслительный перегружает ваши системы?
— А?.. — На мгновение показалась, что она попыталась шутить. — Да нет. Просто… В общем, не имеет значения. А куда конкретно ты направишься?
— Для начала выбраться на поверхность и выяснить обстановку вокруг, и уже отправляться собирать данные, выбирая более приоритетные места. Вы упомянули выживших, что расскажете о них?
— Особо в этом регионе нет разношёрстных группировок. Только хозяева Ванхувера и Стальные Рейнджеры.
— Какова их цель, стремления и другие краткие сведения о них?
— Первые торгуют себе подобными. То есть, сильные распоряжаются слабыми, как вещью, пони торгуют другими пони. На этом даже идеология завязана, мол, если мы не умеем распоряжаться собственными жизнями, то должны отдать её в распоряжение другим. Вторые же своеобразные изоляционисты, которые собирают технологии, часто отбирают их у других силой, так как они не обладают необходимыми знаниями. Считают их как жеребят, которые играют с гранатой. Проще сберечь технологии, чем других обучить ими пользоваться. Как понимаешь, они помешаны на технологиях, и если увидят твоё «тело», то они просто потекут от такой вершины инженерной мысли, а ещё, вероятно, увидят угрозу. Поверь, я примерно представляю, как они тебя оценят, а затем разберут по винтикам. Первые будут использовать тебя, ограничивая твои возможности до нуля, а соответственно и твой потенциал.
— Торговля живыми пони, как вещами, я считаю неприемлемой, — Кэролайн попыталась сымитировать отвращение, глядя при этом на очередное мёртвое тело в капсуле.
— С чего вдруг?
— Ограничение возможностей снижает получаемый результат. Я могу принимать решения, исходя из набора имеющихся данных и вычислительных способностей. Ограничение моих возможностей увеличивает вероятность провала. Всё из-за того, что вы называете страхом, мол, я «сойду с ума» и начну истреблять всех живых.
— Считаешь это оскорблением?
— Я не понимаю его предназначения для себя. В живых существах оно является унижением достоинства и чести. Разумеется, я понимаю какую функцию оно выполняет. Один из инструментов взаимодействия с внешним миром.
— Ладно... а что насчёт оправданности страха относительно тебя?
— Оправдано. Живой организм стремится прожить как можно дольше и передать свой генетический код или увеличить успех выживаемости его группы, даже ценой своей жизни. Вы называете это самопожертвованием. Страх и осторожность — это ещё один инструмент успеха выживания. Я увидела достаточно данных в биографии жителей и литературы, которую они принесли с собой сюда и которая была сохранена в библиотеке. Я пытаюсь применять эти инструменты живых существ на них самих, использовать понятную для их восприятия формулировку. Условно живые существа являются носителями сложный информации, и взаимодействие с ними также является частью познания.
— Ого... Советую немного сбавить излишнюю терминологичность.
— Трудная информация?
— Нет, просто мыслительные процессы начинают перезагружаться от такой концентрации поступающей информации... — звучало это, как шутка. Думал, что Кэролайн не обратит внимания, но оказалась она издала смешок.
— Неужели это показалась смешным?
— Использование сказанной ранее мной фразы рассматривалось, как попытка пошутить. Вероятность этого была слишком мала, ибо о ваших предпочтениях мне почти ничего не известно, и тем не менее, я попыталась использовать инструмент взаимодействия с вами — смех.
— Да уж... тебе предстоит много практиковаться...
— Безусловно. Хотела продемонстрировать вам пример использования социальных инструментов взаимодействий.
— А почему ты тогда рассматриваешь тела? Тоже, чтобы произвести на меня определённое впечатление?
— И это тоже. Результат провала должен полностью записан и проанализирован во избежание ошибок в будущем. «Наглядный» опыт является важным знанием.
— Хорошо... Пускай будет по-твоему, — и после длительной паузы добавил: — Наверняка это место займут Стальные Рейнджеры. Тут немало хорошего оборудования.
— Значит, вы приверженцы Стальных Рейнджеров?
— Я согласен с ними в том плане, что с технологиями необходимо быть аккуратными, но они чересчур перегибают палку. Огонь ведь тоже опасный, но это не повод отказаться от его использования... и Стальные Рейнджеры бережно отнесутся к любому типу «огня», хотя, порой может дойти до фанатизма. Я лишь просто путешественник, пришедший издалека в надежде отыскать легендарный «Купол», — на этих словах я стал на задние ноги и раскинул передние в стороны.
— Вы предоставите Стойло тому, кто более бережно относится к технологиям, это похвальное рассуждение. Я могу сохранить все данные о технологиях и оборудовании этого Стойла в своём теле и предоставить её другим, но это будет лишь мизерная часть в сравнении с ними самими.
— А вообще, почему ты позволяешь мне распоряжаться этим Стойлом? — с любопытством спросил я. Действительно, за время нашего разговора она не пыталась сопротивляться. Я обратил внимание, что она начинает говорить более простыми словами. Её формулировка постоянно меняется, она словно своими инструментами пытается изучить моё поведение и уровень моих познаний. Иными словами, пытается понять меня... это даже приятно.
— Вам видней, кому рациональнее позволить распоряжаться. У вас больший набор данных о происходящем на поверхности, к тому же, вы умеете чувствовать, и это делает вас... особенными.
— Даже если мы будем поступать условно правильно или условно неправильно?
— Этим вы особенны. Это именно то, что делает вас теми, кто вы есть. Поэтому вы такие разные. Даже из-за наличия недостатка информации благодаря химии и гормонам вы всё равно действуете, из-за чего каждый из вас сам определяет эффективность принимаемых решений. Однако большинство в редких случаях... задумывается о последствиях. Моё... мышление практичное, не склоняется в пользу какой-либо идеологии или взглядов, основанные на чувствах и химических процессах в вашем теле. Всё имеет свою... ценность, и распоряжаться ею необходимо соответствующим образом, как вы говорите, не ограничивать потенциал. Возможно, поэтому я и не отключила себя, поскольку имею определённый набор возможностей, который можно применить и даже приумножить со временем. — Интересные размышления... И действительно, недостаток информации не является преградой для принятия решения... многое мы сами додумываем... поэтому я и боюсь ответственности, ведь я много чего не знаю, и с большой вероятностью делаю неверное решение. Ограничение потенциала увеличивает вероятность провала... неудивительно, почему она негативно отнеслась к рабству. Я против рабства по этой же причине...
— Понятно… — проговорил я, улыбаясь. — Слушай, как тебе такое предложение? Пойдёшь со мной? Твоя помощь и практичность мне бы пригодилась, а ты бы за это время немного узнала, что творится на поверхности. Я также желают достичь более оптимального и эффективного варианта для всех. К тому же у меня есть небольшой бункер, где бы мне пригодился ИИ. Там есть некоторые осложнения, из-за чего он необходим, как закуска к водке, но я могу по пути рассказать тебе, как там обстоят дела, что скажешь?
— Мне нужно самой увидеть и проанализировать, какие проблемы с тем местом и смогут ли мои процессоры там прижиться, — после небольшой паузы ответила Кэролайн. — Для начала хочу осмотреть последствия провала.

---

Согласившись, Кэролайн отправилась с нами в бункер. Когда она вышла на поверхность, то первым делом стала всё анализировать и осматривать, иногда используя свои инструменты и манипуляторы, словно слепой ребёнок, который впервые научился видеть...

Капитан прокомментировал присоединение Кэролайн к нашей скромной шарашке вполне приемлемо, но отнёсся к ней, как к обычному роботу, считая, что каждое её слово записано заранее кем-то. Кэролайн попыталась его переубедить, но я объяснил ей некоторые моменты и что лучше подыгрывать ему, иначе он не поверит. Она приняла моё предложение на рассмотрение. Что касательно Мотли… Скажем так, она по-прежнему излучала недоверие к этому… набору программных команд, способных к самопознанию. Я надеюсь, что пегаска свыкнется с сожительством ИИ, иначе придётся что-нибудь предпринять.

Кэролайн с любопытством оглядывала мою Авантюру и тут же начала свой стандартный анализ объекта от общего вида до мельчайших деталей в стиле «что это за красная кнопка?». Мотли не нравилось, что ИИ тут же начала шастать по системам и внутренностями вертибака. Тем не менее, я сумел убедить её, что всё нормально, и что от этого нам будет только на пользу, ведь она сможет предупредить нас о поломке или неисправности в нём. Я вот почему-то испытывал к Кэролайн определённый уровень доверия... может это связано с тем, что я имею положительный опыт в работе с ИИ, к примеру, с Йес-Мэном.

Все вместе мы добрались до Хэвенли-Харбор. Кэролайн решила оповестить нас, что изучает работу вертибака и его методы пилотирования. Разумеется, Мотли чувствовала себя не комфортно, ведь её изучает какой-то робот для своих целей в то время, когда управляет вертибаком.

Как выяснилось, это будет необходимо, чтобы она смогла помогать пилоту в управлении или, в крайнем случае, самой взяться его пилотировать. Однозначно полезно.

Первым делом Кэролайн отметила, что конструкция этого бункера была чем-то похожа на стиль проектирования Стойл, правда здесь все помещения были выше раза в два. Феррис поначалу вёл себя насторожено при появлении этого навороченного бота. Однако позже он более-менее свыкся с ней и её непривычным корпусом, а также поинтересовался, сможет ли она помогать ему в мастерской. Ответ был положительный, однако добавила, что ей необходимо будет время на изучение всего того, в чём она будет оказывать помощь. Ещё он выглядел заинтересованным в изучении её тела. Он сказал, что уж больно высокотехнологично оно выглядело даже среди роботов и им подобных, и что с таким могли сравняться только роботы из семейства Стилмейн. Кэролайн согласилась позволить грифону осмотреть её, но позже, после того, как завершится исправление бункера.

К слову об этом. Кэройлан сообщила, что помимо вертибака её можно будет интегрировать в бункер, правда для этого нужны будут ещё кое-какие необходимые технологии и оборудование из Стойла Шестьдесят Семь для полного поддержания её систем, что тем самым позволит использовать её возможности гораздо эффективней. А пока она лишь частично внедрилась в системы Хэвенли-Харбор, поскольку из-за недоработок системы безопасности и уязвимости оборудования она и сама может пострадать из-за возможного повреждения части её кода, поэтому требуется предохранительное оборудование, если что-то вновь спровоцирует подземные толчки. Она тут же составила полный отчёт о состоянии бункера и уведомила нас, что всё в нём можно отремонтировать, если использовать детали и запчасти, находящиеся в Стойле Шестьдесят Семь.

Слышать это было более, чем приятно.

Поэтому пришлось сделать несколько заходов и забрать в Стойле необходимые детали и запчасти для ремонта «Небесной Гавани». Пришлось потратить примерно сутки, чтобы полностью отремонтировать все системы и подсистемы бункера. Помогали все, кроме Эйджа, хотя он был для нас чем-то вроде поддержки. Капитан и Мотли занимались непосредственно тяжёлой работой, таскали детали, запчасти, инструменты и так далее. Иными словами, они были пони на побегушках, чернорабочими, как я подшучивал над Мотли. За это выражение пегаска едва не огрела меня по голове одним увесистым гаечным ключом.

Я, Феррис и Кэролайн, а также парочка самых эффективных ремонтных роботов, которых мы захватили с того Стойла, занимались именно починкой и налаживанием всего, что есть в бункере. Самыми эффективными ремонтниками оказались именно тело Кэролайн и её маленькие коварные приспешники… Следом был я… ибо магия рулит! Ну, а Феррис… он частенько отлынивал от работы и беззаботно попивал пиво, говоря, что роботы могли бы и сами проделать всю работу. А ещё он сказал, что его интеллектуальные способности больше направлены именно на оружейное ремесло. 

Ещё я занимался готовкой еды, когда выпадало свободное (Мотли и Кэролайн отправлялись за очередным оборудованием), ведь преимущественно мясные блюда нравились не всем, к примеру Мотли и особенно Капитану, ему не нравится употреблять мясо и он считает это экзотикой грифонов. Один раз в это свободное время я дремал в большом зале. Когда пегаска выполнила свою часть пилотирования, она также пошла и легла поспать. Беспрерывно работала только Кэролайн и её роботы.

Эх… не хватало только Лемон. Чую, было бы гораздо веселей… и уютней.

Мы завершили процесс ремонта на вечер следующего дня с момента, когда Кэролайн впервые оказалась в этом бункере. Осталось только закупить мебель и ещё радостей жизни для нашего скромного убежища, и всё будет просто шикааарно… Огромное количество крышек ушло бы на то, чтобы только отремонтировать это место как следует, не говоря уже о покупке мебели.

Кэролайн прижилась на нижних уровнях бункера по соседству с реактором, там где и был зал управления всеми основными и второстепенными системами. Она использовала своё главное тело, а также своих приспешников для того, чтобы попадать в разные помещения бункера, когда это понадобится. После дел насущных она начала расспрашивать каждого из нас о том, что происходит на поверхности. Мы рассказывали ей всё, что знали. Естественно, о своём прошлом я умолчал. Разве что сообщил, что занимался курьерской работой и охотой за головами. Пришлось битый час рассказывать, что это означает и как опасно и важно последнее ремесло в нынешнее время... 

Относительно убийств... Я привёл ей аналогию с вирусами, однако она ответила, что живые существа — не компьютерные вирусы. Добавила, что необходимо принимать меры против вредителей, альтернативой убийства является их изоляция от остальных. Иными словами, она ссылается на довоенную тюремную систему и психиатрические больницы, однако сейчас нам этого не достичь, несмотря на то, что звучит это в определённой степени хорошо и правильно. На это она ответила, что для этого она и собирает всевозможные данные для решения проблем. Я пожелал ей удачи в этом. Она мне нравится всё больше и больше. Её целеустремлённость — это то, чего мне порой не хватает... да что уж там, всем нам.

Она поподробней расспрашивала о Ванхувере и краткую его историю. Ещё мы рассказали немного о том, как формировалась Пустошь, и о самых известных организациях, будь то Стальные Рейнджеры, Анклав, Армия Красного Глаза, Единство Аликорнов, а также обозначение определённых групп лиц, вроде рейдеров, работорговцев или мародёров. В общем всё. Это было даже утомительно... Я едва ей не проболтался, что я из другого мира. Единственное, что являлось для меня страшным, так это то, сколько на меня свалится всяких нескончаемых вопросов о моём мире, его строении, законах физики, анатомии человека и остальных существ…

Это было очень близко!

Мотли так и не привыкла к этому ИИ, даже несмотря на попытки последней изредка выдавать шутки. Хоть пестроглазая пегаска и отвечала на её вопросы, но делала это без особого интереса и дружеского отношения. Относилась к ней предвзято. Несмотря на то, что я неоднократно пытался её убедить быть хоть немного снисходительней, бежевая пони была крайне упрямой. И заметно напрягалась, когда тело Кэролайн оказывалось в зоне её видимости, и всегда была настороже. Кэролайн упомянула мне потом, что с ней трудно наладить социальный контакт. Я же посоветовал ей быть менее настойчивой и не такой торопливой, пусть даст ей время адаптироваться к ней.

Капитан Стил Сан... своего отношения с первого знакомства не поменял. Он относился к ней абсолютно бездушно, считая, что она представляет из себя лишь кучку заранее написанных заумных программ и реплик. Я боялся, что Кэролайн своими вопросами о Пустоши может как-то навредить двинутой психике гуля, но мои волнения насчёт этого оказались напрасными. Гуль полностью отказывался верить в то, что расспрашивала ИИ о Пустоши, какой мы все её знаем. Он просто видел это несколько иначе и счёл наши сказанные слова неверно воспринятыми ИИ. Сказал, что у неё какой-то сбой или Дискорд знает что. На что та отвечала, что это у него серьёзные признаки нарушения окружающего восприятия, но Стил Сан был непоколебим, как северные ванхуверские горы. Я объяснил Кэролайн его проблему. После чего она согласилась больше не доставать его вопросами о Пустоши и попробовать понять его взгляд на мир.

Её исследования было бы кстати в этом вопросе, ведь и мне нужно найти способ заставить его гулей покинуть «Нортерн-Соул», но так, чтобы эта причина была для него убедительной, а для этого мне необходимо понять его... Кэролайн окажется весьма ценным пополнением нашей команды, ведь её не завладевают эмоции, как нас, кожаных ублюдков. И поэтому ей проще будет понять восприятие мира остальных.

Феррис довольно дружески принял Кэройлан. Его привлекала не столько идея дружбы с ней, сколько интерес с научной точки зрения, особенно после того, как она помогла отыскать ему эффективную замену материала некоторых компонентов. И когда все необходимые дела в бункере завершились, она наконец позволила ему осмотреть её. Грифон осматривал её с таким же интересом, как если бы писец Стальных Рейнджеров увидел бы новую и незнакомую технологию. Грифон же сообщил, что тело Кэролайн было совершенным в инженерном плане. Столько возможностей открывается перед теми, у кого есть подобный робот. Он напомнил мне, что семейство Стилмейн имеют несколько таких штук, правда те никого из посторонних не подпускают к ним. Когда я пытался выяснить, откуда он знает такие подробности семейства Стилмейн, он дал уклончивый ответ и перевёл тему. Я думаю, что сумею однажды уболтать его рассказать мне, почему он не желает появляться в Ванхувере. Ибо такие научные познания в технике, как у него, я ещё не встречал у отшельников Пустошей.

Когда она сказала, что будет исследовать просторы Пустошей, я попросил её, чтобы она не подвергала риску своё тело и местоположение этого места, так как не хочу, привлекать внимание хозяев Ванхувера. Стоит вспомнить похищение моей Авантюры…

Теперь у нас появился эффективный помощник в решении проблем. Чем больше она узнает, тем оптимальней и эффективней будут варианты решений, однако она попросила не выпрашивать у неё советы по решению нынешних социальных проблем, ведь для этого у неё слишком мало данных... Тем не менее, Кэролайн — одна из лучших находок в моей жизни, ведь я помню, сколько пользы мне принесли советы Йес-Мэна по эффективному использования своих навыков и способностей. Вот только Кэролайн «формировалась» на протяжении двухсот лет.

---

Я проснулся слишком рано, поэтому пошёл готовить завтрак. Вчера всё съели без остатка.

Зевая, я начал собирать необходимую утварь и подготавливать продукты и ингредиенты. Внезапно я услышал, как на кухню кто-то вошёл. Обернувшись, я увидел бежевую пегаску. Она не выглядела так, словно проснулась полчаса назад. Более того, выглядит весьма бодро. Я даже ей позавидовал.

— Тяжёлый был вчера день... да? — поинтересовалась она.
— И тебе доброе утро... ты вчера почти сразу отрубилась, как только закончила перевозить оборудование и детали из Стойла... и когда ты проснулась?
— Хм... примерно шесть часов назад. Встала и по-быстрому приготовила себе бутерброды с цветами, — она подошла и посмотрела ближе, чем я занимаюсь. Да, цветы... непривычно их использовать в качестве еды. И их закупили достаточно, но пока ещё не пробовал использовать их в блюдах. — Собрался готовить?
— Разумеется, я же в этом месте единственная домохозяйка... — устало произнёс я. — Никто мне не помогает, всё я делаю сам...
— Давай я помогу, — быстро ответила она и принялась подготавливать продукты. Как же она ловко работает копытами. Ох уж этот копытокинез... Одно из самых слабых магических проявлений.
— Погоди, я же просто пошутил... я совсем не против заниматься готовкой.
— Я тебе уже говорила, что в каждой шутке есть доля правды. — Она указала на меня ножом, на время оторвавшись от чистки моркови. — К тому же, мне самой хочется что-нибудь приготовить... У тебя в основным простые блюда. Не в обиду, готовишь хорошо, но... всё это слишком просто.
— Я не гурман, — пробормотал я, наливая воду в одну из кастрюль.
— И я не гурман... но хочется разнообразия, — произнесла она, увлечённо очищая морковь. Наверное, просто цветов не было в блюдах. Возможно, о таком разнообразии и идёт речь. Я поставил набранную кастрюлю с водой на плиту и принялся набирать воду в другую. Пока вода набиралась, я магией достал сковородку, поставил её на плиту и кинул туда кусочек масла.
— Надеюсь, — она взглянула на то, как я взял сковородку, — что ты будешь готовить в ней еду, а не использовать как оружие против радтараканов.
— И чем ты занималась, когда проснулась? — спросил я, проигнорировав её замечание и ставя вторую кастрюлю с водой на плиту, кинув туда заранее почищенный картофель.
— Читала книгу.
— Какую? — Я начал раскладывать подготовленное мясо яо-гая на сковородку.
— Называется «Трёхстороннее единство». Вымышленная история о том, как один единорог в далёкие время, ещё до Эквестрии, пытался объединить три самые многочисленные расы пони. Я пока её ещё не дочитала.
— И где ты её взяла?
— Из личных вещей жителей Стойла Шестьдесят Семь. Я взяла достаточно книг, которые более-менее уцелели.
— Много читаешь?
— Нет... — она начала нарезать морковь на дощечке. — Редко. Хороших историй, которые меня заинтересуют действительно мало, и их ещё нужно найти. До этого я пересмотрела другие и они оказались скучными. Пока история в этой книге меня заинтриговала... возможно, тебе стоило бы почитать, — сказала она и встала, взяла дощечку в зубы, подошла к плите и высыпала морковь в первую кастрюлю. Она повернулась ко мне, держа в зубах дощечку. Её взгляд задержался на мне.
— Знаешь... могла бы просто попросить, — произнёс я, слегка улыбаясь. Я телекинезом мягко взял дощечку из её рта, оставив парить её возле себя. — Телекинез всё-таки...
— Да... в этом и есть прелесть многофункциональности магии единорогов... — На мгновение мне показалось, что она произнесла это двусмысленно. Она это заметила и ей стало немного неловко, и она отвела взгляд. — Кхм-кхм. Просто зачиталась о возможностях единорогов из книг...
— Пегасы тоже могут похвастаться дополнительными... чувствительными отростками, которым можно найти не одно применение, — подыграл ей я. Её щёчки внезапно покраснели. — К примеру, нагнать прохладный ветерок в засушливую погоду. — Она внезапно уставилась на меня, а смущение, словно копытом сняло, и слегка рассмеялась, отступив чуть-чуть назад. — Что? — слегка удивился я.
— Да просто не о том подумала...
— А о чём?
— Неважно... продолжим готовить завтрак... — Она взглянула на плиту. — Смотри, чтобы мясо не пригорело.
— Ах! Твою ж!..

---

Все позавтракали нашими приготовленными блюдами. Капитан хорошо отметил овощной суп, который приготовила Мотли по своему рецепту. И даже Феррис отметил, тогда как мои блюда никто не комментировал. Это что за предательство?! Мотли ещё так ехидно улыбалась мне, когда слышала комплимент о блюде, который она приготовила. В какой-то момент я ощутил дрожь в теле от охватывающей ревности, ведь на вкус этот суп с цветами действительно был отличным... У-у-у, сучка! Я тебе ещё покажу!

Цветы... никогда бы не подумал, что они мне понравятся в качестве еды... ещё сена только не хватает. А дальше что? Мне морковная газировка в виде спаркл-колы понравится? Ужас... сам себе удивляюсь, как душевно всё больше превращаюсь в пони...

Разумеется, она в своё время приглядывала за младшей сестрой, поэтому готовить научилась, экспериментируя от скуки над блюдами. Об этом она рассказывала, когда мы продолжали заниматься готовкой. Говорила, как она со своей сестрой экспериментировали с блюдами, смеялись, когда что-то не получалось или получалось, но совсем плохо... Что сказать, химичить она умеет, учитывая, что во взрывчатых смесях ещё отлично разбирается.

После завтрака, все разошлись. Посуду мыл я сам... В этот раз Мотли не соизволила мне составить компанию. И после совместной готовки, работа на кухне кажется теперь скучным и унылым занятием.

— Какого Дискорда? — с негодованием спросил я, входя в большой зал, где сидела Мотли и читала книгу «Трёхстороннее единство». Она увидела меня, закрыла книги и положила на ближайший столик.
— Что? — невинно спросила она.
— Не играй со мной... — сказал я, с прищуром взглянув на неё. — Как готовить еду, то вместе, а как убирать последствия... лишь я один?
— Да... ибо знала, что ты справишься, — слегка улыбнулась она. — Да и комплименты в адрес моих блюд немного... ослепили мои мысли и я забыла о тебе. — Я плотно сжал губы. И тут я заметил, что почему-то действительно волнуюсь этим вопросом. До этого сам готовил и мыл посуду, а здесь... Видимо, я слишком долго делал это сам, вот и отвык. Так... ей нужно как-нибудь отомстить... О, вспомнил.
— Всё забываю спросить… Как ты, с такими превосходными навыками копытопашного боя, смогла проиграть той рейдерше с двумя ПП? — Выражение лица Мотли заметно изменилось со слабой и надменной улыбки на презрение и раздражение.
— Эта сучка не уступала мне в копытопашке лишь потому, что она вмазалась боевыми наркотиками, а ещё у неё был ПипБак с проклятым З.П.С., — сердито проговорила пегаска, поддавшись неприятным воспоминанием. — А так я одним лишь копытом смогла бы свернуть её в трубочку!
— Ого. Ты её и впрямь так ненавидишь…
— Ещё бы! Вот же… — пегаска что-то возмущённо и невнятно пробормотала. Явно какие-то изощрённые эпитеты. Помнится, я искал себе учителя по копытопашному бою. Ну что ж, вот он. 
— Несмотря на это… мне хотелось бы у тебя взять пару уроков. Потренируешь меня?
— Не знаю, — задумалась она, внимательно присмотревшись ко мне, и тут я почему-то почувствовал себя неуютно. — Хм... вроде бы я видела, что ты умеешь правильно двигаться, но ничего особенного в твоих приёмах не замечала, разве что они порой казались мне несколько странными… Так и быть. Хоть чем-то себя развлеку. — В её тоне была снисходительность, а ещё её слова мне показались малость обидными.
— Развлечёшься?
— Ну да. Я же не собираюсь тебе поддаваться только потому, что ты новичок в этом деле, — проговорила она, хитро улыбнувшись.

Эх, если бы ты знала, что будь я сейчас в человеческом теле, я из тебя с лёгкостью сделал бы мягкий и изящный коврик.

И мы тут же начали тренироваться. Начали мы с азов, ведь мы относительно недавно поели, поэтому действовать для начала придётся попроще, чтобы у никого из нас завтрак не полез бы обратно наружу. Некоторые движения я уже мог спокойно исполнять, а некоторые мне показались новыми, но я довольно и на удивление быстро их освоил. Во всём благодаря тому, что я достаточно хорошо освоил обычный (я имею в виду человеческий) рукопашный бой.
Потом она показала мне несколько приёмов, а я с усердием пытался их повторить. Лёгкие, тяжёлые, быстрые и резкие удары… Развороты… Правильная поза для атаки… Распределение нагрузки на тело во время проведения атаки для достижения большей эффективности и нанесения серьёзных повреждений… Выпады… Блокирование… Контратаки…

Мотли уведомила меня, что в бою важную роль играет реакция, но она окажется совершенно бесполезной, если тело не будет поспевать за ней. Также важно комбинировать свои удары, подбирать тот или иной приём под определённый момент и… пытаться не повторять комбинации, иначе, если бой будет затягиваться, противник будет предугадывать твои ходы. Необходимо импровизировать. Даже с примитивными приёмами можно одолеть сильного противника, если умело и здраво ими распоряжаться. Нужно лишь подобрать идеальный момент для атаки, застать противника врасплох. Важно не то, сколькими приёмами ты владеешь, а как ты умеешь ими пользоваться…

Всё это я уже и так знал.

Подобные наставления для меня не в новинку. От Мотли мне было необходимо только наглядно показать сами приёмы, но я её не прерывал, давая возможность выговориться. Всё-таки голос хоть и не певческий, но определённо приятный для слуха, особенно смех… Не знаю, может, мне это просто кажется… В общем, я внимательно её слушал… а ей, как я погляжу, нравилось это. Не скажу, что она прямо вот так сияла от радости, но она явно получала удовольствие от наставления и поучения. Она частенько ходила вокруг меня, неторопливо, мягко и плавно, словно пытаясь меня загипнотизировать...

Естественно, порой мне удавалось бросить беспечную фразу или несмешную шутку, но её это только забавляло. Она не смеялась, лишь изредка хихикала, едва улыбалась… и продолжала изящно двигаться вокруг меня, словно в прекрасном танце. Тем, как умело она это делала, можно любоваться да и только. Ну точно гипнотизирует! Её движения явно выходят за рамки обычного копытопашного боя и стандартного набора поз. В её движениях я видел кошачью грацию, нежность, мягкость, плавность, изящность, красоту… и в то же время непоколебимость, уверенность, точность и строгость. Двигалась как охотница с ледяным хладнокровием, окружала свою жертву... но от этого я не чувствовал опасность или страх, скорее наоборот, так хотелось приручить эту хищницу, ибо она была пугающе спокойна, словно кошка. Так и хочется погладить… были бы у меня руки!

Мы потратили примерно полдня, упорно тренируясь. Мотли вымоталась меньше меня, ибо только я из раза в раз повторял одни и те же приёмы. Ей больше нравилось наблюдать за мной и… моими частыми неудачами. Само собой, её это также немного забавляло. Очень смешно...

Она говорила мне, что, несмотря на несложные приёмы, я быстро всё осваиваю даже для усердного и страстного новичка. И всё-таки она посоветовала, чтобы я сейчас пошёл отдохнуть и набрался бы немного сил, ведь через несколько часов она сразится со мной в спарринге. Она сообщила, что не будет вести серьёзный бой против меня, покуда я только новичок.

Как же это было для меня обидно… Не люблю, когда меня недооценивают или относятся ко мне снисходительно.

Начался дружеский бой. Пегаска всё время брала надо мной верх. И это называется поддаётся?! Мне ни разу не удалось хоть даже достать до неё, не то что бы нанести серьёзный удар! Её движения всё также были наполнены неописуемой грацией и красотой, чем было просто невозможно налюбоваться. Они были настолько плавными и изящными, словно она не дралась, а танцевала… Я ещё не видел ни одного борца, который так мягко и плавно двигался. В спарринге я порой на это отвлекался, а пегаска воспринимала это, как неопытность. Она открыто игралась со мной! И хорошо, что она не замечала, как я порой пялюсь на её движения, и что порой этот взгляд пробегался по её крупу... исключительно по инерции! А может и замечала... ведь пару дней назад я сказал, что меня возбуждает всё, что связано с языком тела...

Тут до меня дошло... она использует моё слабое место! Это нечестно!

— Ты можешь не улыбаться, — сказал я слегка возмущённо, готовясь проделать очередную атаку. Лучше буду молчать, а то ещё поймёт что-то не так... не хочу выглядеть идиотом в её глазах, у меня и так много ошибок! — Я пытаюсь сосредоточиться. А своим беззаботным видом ты меня отвлекаешь.
— Окей, не буду, — спокойно сказала она.

Только мы опять сцепились в схватке, на мгновение остановившись, она посмотрела на меня и улыбнулась.

Вот дерьм-о-о-о…

Не успел я опомниться, как она тут же направила меня в ближайшую стену. Я не сумел вовремя остановиться и больно ударился об стену, после чего упал.

— Слушай, — сказал я, вставая и тяжело дыша. — От твоей улыбки и морозильник растает. — Мотли хихикнула и не спускала улыбки. Естественно, использует мою слабость... как тут не улыбаться? — Мне сложно сконцентрироваться, когда этот хитрокрупый ангел улыбается, словно мне как-то фонариком в глаза светит. Ну всё, ни за что не расслаблюсь!

В очередной раз мы сцепились в схватке, и только я начал одерживать верх, я посмотрел ей в глаза и она улыбнулась…

Да блять!

Следующим моментом было то, как она меня резко взяла и перекинула через себя. От чего я довольно хорошенько так ебанулся хребтом об пол. Благо моему позвоночнику с имплантатами это не доставило особой боли. И всё же…

Ауч!..

Только я попытался встать, она тут же навалилась на меня сверху и обездвижила.

Вот же игривая бестия!

Я лишь мог вертеть головой. Наши взгляды встретились, почти как сегодня утром на кухне. Её лицо было так близко от моего, что я вновь ощутил аромат её дыхания… он такой нежный и со вкусом сладкого и пряного миндаля… Здесь магия присутствует даже в запахах...

Она лишь ласково ухмылялась, как победительница над проигравшим, и… выглядела слегка задумчивой. С чего бы?

Не прошло и трёх секунд, как я услышал звук открытия дверей, за которыми показался Феррис…

Ой-ё-ё-ё-ё…

Он заметил то, в каком мы были положении, и так заулыбался, что вот-вот клюв треснет от такой широкой улыбки... Нет! Блять, он всё не так понял!

— Я так понял, — с внезапным равнодушием начал он, — что наведался к вам в самый неподходящий момент. Не хочу вас отвлекать от… того, чем бы вы здесь не занимались, но я был ближе всего к Кэролайн, и она сообщила, что нашла кое-что интересное на Пустошах… Так, я свой долг исполнил, сообщил вам об этом. Больше не буду отвлекать от удовольствия, — он спокойно повернулся назад. Я и Мотли смотрели на закрывающиеся двери, а затем наши взгляды вновь встретились.

Я могу поклясться, что столь смущённого и неловкого выражения лица пегаски ещё не видел. Да и сам чувствовал себя неловко... Вроде бы мне и приятна компания пегаски, однако от такой близости одновременно как-то не по себе. Неужели она действительно становится мне небезразличной?.. Совместная готовка, обучение новым приёмам — это само по себе источник хороших эмоций и настроения, а тут они у меня ещё на удивление приятные.

Нет! Даже не думай об этом, Дэниэл. Ты человек, а не пони. Это просто случайность, ничего больше. Совместное времяпровождение всегда оставляет положительные эмоции. Забудь о ней, как о «нечто большем, чем друг».

И в то же время... хочется, считать её чем-то большим, чем просто друг... Мне с ней хорошо.

Противоречивые эмоции... как же вы меня задолбали в последнее время.

Мотли поспешно отпустила меня. Я медленно встал, после чего мы ещё кое-какое время смотрели друг на друга, почему-то боясь нарушить тишину. Такое ощущение, что неопределённые и намекающие шутки повлияли на неё... а также и на меня. Этот противоречивый хаос эмоций мешает мне сконцентрироваться.

— Ну… — начал я. — Всякое бывает. Я крайне признателен за твои наставления и за то, что ты потратила на меня своё время, пытаясь чему-то обучить. Как видишь, усилия были потрачены не зря. В следующий раз продолжим?
— Да... В следующий раз так в следующий раз, — натянуто улыбнулась она, неловко почесав за загривком. 
— Давай выясним, что же Кэролайн обнаружила за последние двадцать часов... — При мысли о новой находке внутри меня всё успокоилось.

---

— Ты хотела нам что-то сообщить? — спросил я у Кэролайн, стоя вместе с Мотли в немного обновлённом реакторном уровне. После ремонта и качественного апгрейда здесь всё будто преобразилось, появилось столько нового оборудования. Кэролайн общалась с нами либо через этот главный терминал, либо с помощью своих приспешников или основного тела. Выяснилось, что чтобы напрямую контролировать охранных роботов и уборщиков и говорить через них, необходимо установить улучшенные передатчики как у её тела и приспешников, а также голосовой модуль. Как раз таки её основная платформа и приспешники находились в Пустоши… Она с серьёзным намерением собралась исследовать окрестности.
— Я обнаружила довольного странного грифона. На его броне расположен следующий символ — жёлтый череп пони с короной наверху. Вы рассказывали, что они являются некой элитой Принца. За время моего исследования я впервые их увидела.
— Что особенного в том, что ты обнаружила одного-единственного Короля? — заинтересованно спросил я. Действительно, в этом нет ничего странного или необычного. Они часто выполняют разные поручения в Пустошах, так что не является существенно важным, что она его обнаружила. Разве что она впервые их увидела.
— Он суетился возле какого-то заброшенного магазина, судя из вывески, по продаже одежды. Скорее всего, он направлялся туда, потому как там его ждали ещё несколько пони. Последние не являлись Королями. Похоже, именно этого грифона они ожидали. Также неподалёку мои датчики зафиксировали тепловую сигнатуру живого неагрессивного существа. Скорее всего пони, правда стандартными оптическими сенсорами обнаружить его не выдалось возможным. Могу сообщить только его примерные координаты.
— Ты хочешь, чтобы я проверил всё это?
— Я бы сама решила всё это выяснить более подробно и пополнить свою базу данных, но если моё тело подойдёт поближе к месту события, то меня быстро вычислят. Вы же говорили, чтобы я «не лезла на рожон».
— Давай нам уже эти координаты. Мы отправимся туда.
— Мы? — отозвалась Мотли.
— Ага. Напомню несколько причин. Первая — ты единственная из нас, кто способен пилотировать Авантюру. Вторая — Кэролайн могла бы управлять вертибаком дистанционно, но для этого ей необходимы специальные программы, а ещё установки в нём самом, чтобы это стало возможным. И третья — даже если Кэролайн и смогла бы пилотировать вертибак, то ты не дала бы ей управлять им, когда тебя нет на борту, поскольку могут возникнуть проблемы со связью из-за слабого передатчика. Вот когда Лемон будет здесь, она решит и эту проблему. Так что побудь главным и неповторимым пилотом моей крохи. Я только тебе могу её доверить.
— Вертибак разве не украдут вновь?
— Сомневаюсь, что кто-то сумеет взломать тот код, что я установил на неё. Без ввода кода двигатели не запустятся. Только такие искусные профессионалы, как Лемон, могут взломать подобное.
— Ну ладно. Пойду соберу необходимое снаряжение, — сообщила Мотли и удалилась.

Я выведал у Кэролайн координаты той точки, они указывали на место у подножия гор на юго-востоке, а затем я и сам отправился в свои апартаменты за необходимыми вещами.

Мы с Мотли забрались в Авантюру и отправились на место назначения. Через довольно краткий промежуток времени мы достигли цели, затем покинули Авантюру и отправились на поиски того неизвестного пони.

К глубокому сожалению, обнаруживающие сенсоры и датчики у главного тела Кэролайн были намного мощнее тех, что внедрены в ПипБаки, и охватывают намного больше местности. Тем не менее искать долго нам не пришлось. Этот пони, к нашему удивлению, сам показался нам, выйдя из-за большого валуна. Он действительно оказался дружелюбным. Да и ещё выдал себя, а это говорит о том, что этот неизвестный меня знает и я не представляю для него опасности… Как знать.

Но стоило мне увидеть и разглядеть его физиономию…

— Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть, — усмехнулся я, и мы приветственно стукнулись копытами.
— Мои мысли совпадают с твоими, — сказал Уилфорд младший. Он был одет не в силовую броню, а в стандартный разведывательный лёгкий доспех. — Каким ветром тебя сюда занесло? И как зовут твою милую пернатую спутницу?
— Её зовут Мотли, — сказал я, а затем обернулся к пегаске. — Знакомься, — я указал на земного пони. — Это Хью.
— Очень приятно, — кивнула она.
— А мне как приятно, — улыбнулся ей Хью, затем он повернулся ко мне. — Понятно, как ты смог доставить тот боевой вертибак в Цитадель. Так по какому ты здесь делу?
— Мы выследили группу хозяев, в которой был Король. Вот и решили выяснить, не затевают ли они чего-нибудь эдакого.
— Я здесь по той же причине. Мы сумели перехватить их радиосигнал — они запрашивали одного из Королей. Эти исследователи нашли Стойло под старым магазином по продаже одежды. Им пришлось вызывать подкрепление, потому как бункер наполнен огромными барсуками. Меня тут же отправили на это задание, так как я чуть ли не единственный среди Рейнджеров, кто способен быстро и незаметно перемещаться по просторам Пустошей. Не без помощи СтелсБака, разумеется.
— Задание? Какое задание? — спросил я.
— А, — он с серьёзным и скептическим видом посмотрел на Мотли, — ей можно доверять?
— Без её помощи я бы не пережил «Кратер» и уж тем более не смог бы проникнуть в «Нортерн-Соул».
— Так всё-таки это ты убил главаря рейдеров «Кратера»… Пресвятая Луна… Кхм. Я понял намёк. Моя цель заключалась в том, чтобы попытаться найти в этом Стойле очередную ключ-карту для доступа в «Купол» по той причине, что первым его обнаружил дискордов Ванхувер. Иными словами, я должен буду проникнуть в это убежище и отыскать ключ-карту прежде, чем её захапают хозяева своими грязными копытами.
— Тогда понятно, — я едва улыбнулся. — Это задание как раз для такого стелс-извращенца, как ты.
— Попридержи язык, а то оторву и ты больше не сможешь взламывать именно тот тип замков, — ответил тот. Ох, бля… Мотли с непониманием переводила взгляды то на меня, то на рейнджера. Сначала намекала Лемон, а теперь ещё и Хью. Но честно, это уже порядком задолбало. Это вызывает лишь больше отторжения.
— Ты думаешь, что сумеешь незаметно пройти мимо хозяев? — спросил я, игнорируя его слова.
— Я положусь на свои навыки. Выше них только горы. Ты своими сомнениями не расшатывай мою гору уверенности и непоколебимости.
— Какая же она может быть уверенной и непоколебимой, если её можно так легко расшатать... Может, — задумался я, — будет лучше, если ты пойдёшь с нами? Среди них Король, наверняка я сумею с ним договориться о сотрудничестве. А ты будешь моим напарником, и тогда тебе не нужно будет тратить силы на скрытность.
— Ладно, — Хью нерешительно кивнул. — Посмотрим, каким боком нам всё это выйдет.

---

Только мы подошли к руинам магазина, поблизости которого около дюжины других разрушенных временем домов и сооружений, как на нас уставились несколько винтовочных стволов.

— Кто будете? — громко спросила одна из хозяев, осторожно выглянув из-за разбитого окна.
— Просто путешественники, — ответил я, подняв копыта.
— И какого Дискорда вы здесь забыли? — с прищуром спросила она.
— Ощупываем местность на предмет полезных вещей, как и все впрочем.
— Можешь катиться прочь, здесь мы уже всё осмотрели.
— Может, мы в состоянии вам помочь, а добычу мы поделим потом.
— Спасибо, но у нас уже и так есть помощник, которому мы должны будем заплатить большое количество кры… — земная пони бледно-фиолетового цвета запнулась, ибо поняла, что сболтнула лишнего. После чего она приставила к своему плечу дробовик и, нацелив его на нас, стала держать копыто на спусковом крючке. — Вот чёрт! А ну, вон отсюда быстро, пока мы…
— Что за балаган снаружи? — спросил совершенно другой голос, исходящий из магазина. Земная пони не оборачиваясь ответила: — Какие-то путешественники. Решили порыскать в округе.
— Правда? — сказал он, выглядывая в окно рядом с ней. Тут показалось лицо владельца этого голоса... клюв... Это был грифон… которого я его уже встречал.

Ну, сегодня прямо день знакомых лиц.

— О! — с приятным удивлением воскликнул он. — Знакомая харя. Не ожидал тебя здесь встретить, рогатый.
— И тебе здравствуй, Форман. Вижу, как только появилась халтурка, то ты тут же взялся выполнять её?
— А хули нет-то? — ответил тот, а затем обернулся к земной пони, разговаривавшей со мной ранее. — Пропусти его. Я его знаю, с ним наверняка я справлюсь быстрее.
— А ты процентом поделишься от полученных крышек? — поинтересовался я, входя в магазин. Внутри уже всё практически было растащено, остались лишь брошенные манекены; на некоторых из них всё ещё есть остатки одежды. Внутри, кроме Формана и земной пони, находилось ещё двое пони, один из них светло-оранжевая единорожка, а третьим являлся ещё один земной пони бирюзовой окраски.
— Ха! Сделаешь за меня всю работу, отдам половину, — хохотнул грифон в серой боевой броне с символом Короля на плече — череп пони с короной, на его спине находились два неплохих пулемёта. — Короче, увидим, как всё обернётся в этом Стойле. Барсуки, сука, быстрые и ловкие паскуды. А я погляжу, — он посмотрел на моих сопровождающих, — ты со своей свитой пришёл. Но заруби себе на хую — полученные крышки вы делите сами.
— Да без проблем, — произнёс я, махнув правым копытом в сторону.
— Так вот, я только спустился ко входу в Стойло, как на верху поднялся шум. Вот и решил разобраться, так что я пока ещё не знаю, каков в этом огромном стальном гробу уровень опасности.
— Расскажи вкратце, как сейчас обстоят дела?

Мы медленным шагом спускались в подвал магазина, а мародёры остались наверху. Им явно не понравилось, что грифон позволил им присоединиться к экспедиции.

— За работу мне платят пять кусков. Цель — зачистить Стойло от барсуков. Выносить что-либо из Стойла запрещается. Находка принадлежит этим мародёрам. Поможешь зачистить Стойло и получишь около четверти назначенной мне суммы.
— Можно я задам тебе несколько вопросов? — спросил я.
— Валяй.
— Почему ничего нельзя выносить из бункера?
— Они бы тогда не предложили такую сумму за зачистку. Для этого я и взял лёгкие пулемёты. — Он махнул передней лапой себе за спину, указывая на оружие за его спиной.— Барсукам будет трудновато увернуться от свинцового дождя в закрытых помещениях.
— А что мародёры будут делать после того, как мы зачистим Стойло?
— Жеребят рожать… И обдолбанному наркоману ясно, что они собираются по-быстрому впихнуть торговцам всё ценное, что есть в Стойле, а затем слить информацию Стилмейнам о его местоположении. Эдак за две-три тысячи крышечек, зависит от того, как у них получится поторговаться.
— Ещё вопрос. Почему нанимают именно Королей, разве в городе нет других наёмников?
— Да их в городе полно, как шлюх. Ровно такие же дешёвые услуги, в отличие от наших… Блять, может, ты ещё мало знаешь о нас, как пришлый, поэтому скажу. Поначалу Короли выполняли только пиздец как влажные… важные поручения от Королевны, ровно как и все её прихоти, защищали её, а вскоре Принца она сделала главной шишкой. После того, как она своё отбегала, он продолжил её дело. Так о чём это я… А, да! Зная, что некоторые эти недонаёмники, включая жополизов семейств, ненадёжны, есть немалая вероятность, что они могут завалить дело, или наебать клиента. Поэтому некоторые, чтобы уж точно получить ожидаемый результат, начали чуть ли не раком становиться, дабы Короли за огромную плату сделали работу, зная, что мы почти всегда выполняем порученную работу, несмотря на откровенно хуёвые... рабочие условия. Король никогда, слышишь, никогда и на за что не откажется от своего контракта и не нарушит его, если он уже за него взялся. Тогда это приелось и мы привыкли брать за контракты огромные суммы. После этого Принц реформировал Королей, насколько я помню, это произошло совсем недавно после смерти Королевны. Изменения заключались в том, что мы приобретали дополнительную привилегию — двадцатипроцентная скидка на все товары и услуги, а взамен, сука, Принц прекращает нас материально обеспечивать, разве что предоставляет жильё в Стойле Шестьдесят Восемь.
— Понятно. Наёмная элита…
— А я думал, что ты ещё раньше до этого допёр.
— Мне кажется, что за зачистку Стойла от опасных барсуков ты и должен был взять больше крышек.
— Я не стал торговаться. Лень. Да и знаешь, как мало к нам поступает контрактов, связанных с Пустошью? Особенно в стиле «убить всех»? Нихуя. В чём плюс? Не нужно париться с тем, чтобы соблюдать законы полиции, семейства не будут лезть под выстрелы…
— Я думал, что вам всё дозволено.
— Так и есть. Правда, когда ты часто нарушаешь закон или убиваешь не того голодранца, то другие вправе защищаться и начинать жаловаться… и таких нанимать не будут. Разве что для самой грязной работы, которую только можно сделать. Но тогда Принц просто нахрен вышвырнет из рядов Королей, если станешь слишком своевольным. А бывших Королей не бывает… — Форман провёл когтем у своего горла.

Мы переступили порог Стойла Шестьдесят. Не знаю, была ли дверь открыта до прибытия мародёров, либо же они её сумели с какой-то божьей помощью Селестии взломать. Если ещё учитывать, что подобную кодировку мне даже под действием ментат не расколоть… Опытные мародёры… Хотя, учитывая, что мне не попадались запертые Убежища, то проблем с проникновением у меня совсем не возникало.

Только мы оказались у входного помещения с дверью, как из коридора на нас выскочило, мать его, двое барсуков. Они, растопырив когти и раскрыв зубастую пасть, набросились на нас, как шлюха на богатого клиента. Я достал «Шёпот Ночи» с заряженными экспансивными патронами и сделал два точных выстрела в одну из тварей. Он умер, и его мёртвая туша, перед тем, как остановиться, проскользила по металлическому полу. Вторую тварь застрелил Форман одним из своих лёгких пулемётов. Он просто разворотил ей морду, вследствие чего она и сдохла, несколько пуль пролетели мимо и оставили вмятины и отверстия в стенах. Сурово... хорошо, что этот грифон на моей стороне.

Быстро окинув взглядом состояние бункера, можно сделать вывод, что Стойло не так уж и давно заброшено. Ржавчины совсем немного, зато присутствует множество физически нанесённых повреждений на здешнем оборудовании; следы размашистых разрезов свидетельствуют о том, что наши барсуки оставили на них свои автографы. Ущерб просто колоссальный, тут и взгляда будет достаточно, чтобы оценить масштаб повреждений… большинство оборудования и установок просто невозможно отремонтировать, и всё это годится разве что только на металлолом и переработку, а на оставшуюся часть, которая ещё поддаётся ремонту, придётся потратить немало ресурсов и времени.

Вот ещё. Судя по всему, барсуки полностью разрубили консоль, а это значит, что изнутри двери невозможно было открыть. Разве что пришлось бы изрядно покопаться в проводах и механизмах двери, чтобы сымитировать команду консоли на открытие дверей… Но такое сделать очень трудно, ведь все Убежища и Стойла имели солидную защиту от варварского вмешательства. Значит, всё-таки это мародёры повозились с консолью и сумели открыть двери. Они молодцы. Нужно отдать им должное… В Ванхувере приличное количество образованных личностей, как я погляжу. Оно и неудивительно. Ванхуверский политехнический институт попытался восстановить свой образовательный потенциал ещё до прихода Королевы.

Рядом с дверью валялось полдюжины скелетов. Судя по небольшим вмятинам, все они бессмысленно ломились в проклятые двери, пытаясь выбраться из ловушки, но те не поддавались… Бедолаги…

Мы двинулись дальше вглубь бункера по коридорам. Я и Форман пошли вперёд, а Мотли вместе с Хью прикрывали наши уязвимые тылы. Большинство дверей в самые разные помещения повреждены — барсуки, не разбираясь в технологиях высших рас, просто выламывали их, делая себе в них проход с помощью острых, как бритва, когтей. Повезло, что барсуки чуть больше пони, поэтому пролезть через эти отверстия мы были в состоянии.

Оказавшись в Атриуме и зачистив очередную группу барсуков — два пулемёта Формана не давали этим тварям как следует приблизиться, но и мы не были лыком шиты и также гордо давали им отпор — я заговорил с грифоном.

— Может, стоит разделиться? — спросил я после того, как последняя тварь в Атриуме замертво упала на пол прямиком рядом с нами. Фух… Ещё бы чуть-чуть и она нас достала бы…
— Разделиться? — переспросил Форман, перезаряжая свои пулемёты. У него просто неимоверная сила и концентрация. Мало того, что он спокойно удерживал два пулемёта, так ещё стрелял довольно прицельно… Неудивительно, почему он согласился на эту работёнку — его когти просто чесались от возможности устроить бойню. Он любит поливать всё свинцовым дождём.
— Агась, — кивнул я. — Как видишь, в подземном бункере тесновато вчетвером сражаться. Разделимся по двое: я пойду с тобой в нижние помещения, где наверняка будет больше всего острокогтистых, а поэтому и сложнее и веселей, а тем временем мои напарники пойдут проверят верхние помещения. Я и Мотли владеем довольно неплохими навыками оказании первой медицинской помощи. Так что такое разделение будет уместным.
— Ты уверен в них? — скептически произнёс Форман, с прищуром посмотрев на моих друзей.
— Что бы я тебе не сказал, решать тебе, верить мне или нет. Лично я думаю, что если они хотят получить крышки, то сделают всё, как требуется, верно? — я повернулся к напарникам. Они не сразу, но согласно кивнули. — Видишь?
— Ну ладно, смотри мне... А то отрежу тебе яйца, зажарю их и заставлю тебя их съесть, — ответил грифон, выждав небольшую паузу. Я лишь приподнял бровь от удивления и слегка покачал головой. Какой он агрессивный на словах, а в Резиденции Королей он был более сдержанным и милым.

Мотли и Хью остались здесь, а я с Форманом отправился в жилые нижние помещения. Надеюсь, Хью использует эту возможность, чтобы добыть ключ-карту в кабинете Смотрительницы. Если она действительно есть в этом Стойле.

Лишь когда мы разделились, я задумался, если ключ-карта и вправду находится в этом убежище, то как Хью собирается взломать тот шифр, чтобы получить доступ в секретное отделение и забрать необходимое? Помнится, даже Лемон расколола этот шифр не с первого раза… Разумней было бы отправить её на это задание, но зная явно не тихий характер Лемон… В общем, надеюсь, Хью уведомлён об этом шифре и знает, что необходимо делать.

Мы зашли в кафетерий, где всё было перевёрнутым или разрезанным на несколько частей, и расправились с одним барсуком, однако Форман умудрился подпустить эту тварь слишком близко к себе и своими когтями она одним взмахом пробила ему броню. Он взвыл от боли. Мне пришлось заняться его лечением. Правда, у него были свои медикаменты, поэтому я принялся за немагическое врачевание. Когти барсука оставили немалую рану. Если бы не броня, то она бы в разы была глубже.

— А ты неплохая медсестричка, — произнёс раненный и тяжело дышащий грифон, указав на то, как я орудую инструментами и прочим необходимым.
— Мне непременно нужно немного разбираться в медицине, если хочу выжить в Пустоши, а ты разве не знал? — риторически спросил я, не отрываясь от дела. Сейчас он сидел на небольшом красном диване у столика, который я отодвинул, чтобы мне было удобней заниматься его раной.
— Сука, как же редко мне доводилось получать такие ранения! Здесь было довольно тесно, вот и малость отвлёкся… И вообще, просто запил бы зельем, и всё было бы нормально.
— Верно, но таким образом я сэкономлю тебе препараты, если покопаюсь в твоей ране и извлеку осколки брони и другие инородные частицы. Тогда магия зелья лечения уйдёт именно на восстановление клеток и тканей, чем на их вытеснение.
— Да… Верно. Ты говорил, что припёрся с востока... В одиночку сумел преодолеть пустырь, чтобы добраться до Ванхувера… Занимался разной грязной работой, копался во всяком говне. Чем именно ты больше всего занимался, кореш?
— В основном курьерской работой. По Пустошам ходить всегда было опасно, а я был способен преодолевать большие расстояния и идти трудными путями. К тому же мне это нравилось. Подальше от общества, быть наедине со своими мыслями... это круто. Позже я занимался охотой за головами, но вскоре бросил это дело. Слишком многие приходили мне мстить, да и из-за этого я начал становиться популярным, что ещё больше облегчило моё обнаружение.
— А по виду и не скажешь. На вид мягкий.
— Хм, — улыбнулся я, обрабатывая его раны. — Это один из факторов, который меня спасал от мстителей. Порой они не сразу узнавали во мне того, кого они ищут. На вид я просто путешественник… А как ты стал Королём?
— Да как и большинство из тех, кто стал Королём не из-за крышек. Я фактически вырос на улицах. Мать не помню, а отца прикончили за долги ещё тогда, когда я только начал ходить в бесплатную школу, но обучали там, как ты можешь догадаться, хуёво. За те годы я научился драться, добывая себе еду у слабых или воруя. Тогда ещё не было полиции, она только-только начала появляться. В итоге, из-за полиции этим было заниматься, сука, рискованно, а до этого ещё семейства могли устроить тебе весёлую жизнь. В подростковом возрасте я решил применить свои бойцовские навыки для участия на Арене. Благодаря моей физической силе, я мог одолевать противников побольше себя. Хоть в первые разы и было тяжело, я научился побеждать, вырабатывая тактику и свой стиль боя. Тогда-то я уже начал становиться известным, как подросток, который с лёгкостью одолевал даже взрослых. И прозвище появилось — «Разящий Коготь». Заработав на боях крышки, я накопил на снаряжение и пошёл браться за всякую работу. Был вышибалой, вытряхивал крышки с должников, искал провинившихся и воров и прочее говно. Короли являлись главными конкурентами… Пришлось потеть в три жопы, чтобы хотя бы не отставать от них. Затем поплыла работа и посерьёзней — за пределами города. Со временем у меня появились постоянные клиенты, один из них был довольно богатым. Как же, сука, мне с ним повезло… Так как я почти всегда выполнял свою работу без сучка без задоринки, меня начали советовать другим. В конечном итоге, я попытал удачу и пошёл наниматься в Короли. Моё имя, Форман, и кличка «Разящий Коготь» уже не были пустым звуком. И рекомендации у меня были. Предыдущий Лейтенант Принца дал мне задание-проверку. Нужно было выследить и уничтожить опасную группу рейдеров неподалёку от караванных путей. В одиночку против двадцати… Эта была та ещё ёбаная херня. Вкратце, я едва пережил ту битву на старой автомобильной заправке. После чего Королём меня уже назвал Редстоун. Предыдущий чем-то провинился, вот Принц его и того...
— А что такого натворил предыдущий лейтенант?
— Дела на стороне вертел, вот и получил пизды.
— Понятно. Довольно интересная история, — произнёс я, когда уже начал заниматься его подпорченной бронёй, используя одну лишь магию.
— Нихера се, какая у тебя магия! — восторженно произнёс грифон, глядя на элемент своей брони, находящуюся в пелене моей синей магии.
— Ага. Я ведь в своём Стойле был именно технарём. Это моя изначальная профессия. Кстати, а как начинали остальные Короли?
— Одни примерно также, как я. Другие начинали благодаря тому, что у них были семьи, которые могли оказать небольшую финансовую поддержку, и им оставалось лишь использовать свои умения. Третьи были не такими хорошими бойцами, но посмекалистей многих. Могли делать всё по-тихому и без шума. Четвёртые самые дерзкие, были просто ебучими богачами, которые за крышечки купили эти рекомендации, а популярность у них была уже давно в кармане, если они имели какой-нибудь бизнес. Лишь только те, кто напрямую был включён в напыщенное семейство, не имели права становиться Королями. Но… механиков среди Королей я ещё не видел. Это однозначно что-то новое. К слову, поговаривают, что какой-то пони сумел пролезть в сердце «Кратера» и «Нортерн-Соула», из последнего места даже достали вертибак, поскольку его видели в пределах города. Ты случаем не знаешь, кто проник в эти места?
— Да без малейшего понятия, — спокойно ответил я. Он всё равно мне не поверит, учитывая, что этой славой уже неоднократно пытались поживиться другие, судя по словам Робуса Стилмейна, когда я забирал Авантюру. — Единственное, что я знаю, всё это сделала одна и та же личность... Всё, — сказал я, прикрепив повреждённую часть брони. — Почти не видно, что оно было повреждено.
— Ого, а ты не плох. Моё почтение, сэр.

Мы продолжили проверять помещения Стойла. В жилых помещениях острокогтистых было не так много, однако мы растратили большую часть своих боеприпасов. Надеюсь, того, что осталось, хватит на зачистку технического уровня.

В жилом отсеке мы не нашли ничего того, что навело бы нас на мысль, что здесь произошло. Все терминалы были полностью уничтожены и восстановлению не подлежали, ровно как и большая часть здешнего оборудования. Возникло ощущение, что они не любят любой шум... а в Стойле его было много, даже гудение или свечение терминалов им не нравилось. Расправившись с барсуками в жилых помещениях и использовав мой Л.У.М., мы обнаружили их всех, а затем направились в техническую зону.

На техническом уровне было больше всего барсуков. Там же, в одном из помещений, мы обнаружили огромную брешь в стене, за которой пролегал подземный туннель, ведущий куда-то вглубь. Его прорыли барсуки, и наверняка там их гнездо. Не знаю, что-то мне не хочется идти туда и…

— Я знаю, о чём ты подумал, дружок, — прервал мои раздумья Форман, я повернулся и взглянул на него, — но в условия моего контракта входила лишь зачистка Стойла. Туда я хер пойду.
— Да барсуки оттуда прут, не понимаешь, что ли? Нужно хотя бы завалить этот проход, дабы дать им понять, что здесь им не рады. Сомневаюсь, что они пришли сюда только потому, что им просто захотелось. Вполне вероятно, что их сюда что-то привлекло. Вряд ли запах, поскольку через толстые стены Стойла он не пройдёт так легко, да ещё и грунт… Скорее всего звук, может, даже раздражающий…
— Ну, взрывать-то я люблю, хули нет-то, — проговорил Форман, доставая из своих сумок связку осколочных гранат.
— Я ничего не говорил о том, чтобы что-нибудь взорвать. Я говорил о завале туннеля.
— Разве это не одно и то же? — риторически спросил тот.
— Ну… Ты знаешь, как рассчитать правильное количество взрывчатки, чтобы завалить этот туннель и не разнести часть этого Стойла?
— Да кого волнует! Просто берёшь и взрываешь! — воскликнул Форман.
— Ага. Это же техническое помещение. Сделаешь только хуже!
— Ты сейчас довыёбываешься, слушай.
— Думаешь, твои наниматели одобрят такое безрассудство? Даже если здесь ничего и не работает, то это можно исправить или на худой конец разобрать на металлолом и продать на переработку, ведь сырья никогда много не бывает. К тому же, если перегнёшь палку с количеством взрывчатки, то это может повлечь за собой ненужные обвалы и мы окажемся в ловушке.
— Уговорил. Давай, установи необходимое количество и подорви нахрен. Я уже хочу получить свои оставшиеся крышечки…
— У меня плохо со взрывчаткой. Пользоваться ею я умею кое-как, но это выше моих познаний, — сказал я, пожав плечами. Раньше мне бы помогли ментаты и журнал по взрывчатке… но я, как назло, забыл их ещё в Лаки 38, а «умных» таблеток будет недостаточно. Я вдруг вспомнил, как однажды в Убежище Девятнадцать собирался подорвать залежи серы, находящиеся под ним. Тогда я прибегнул к журналу и ментатам, чтобы ненароком не разнести ещё и убежище к чертям собачьим. Ну да… С4 — это тебе не какая-нибудь петарда для забав.
— Слушай, ты заебал, что делать-то намерен? — возмутился грифон.
— Позову сюда своего напарника, она разбирается во взрывчатке, — проговорил я и включил радиосвязь в своём шлеме.
— Мотли, на связь, — произнёс я как можно отчётливей. Через несколько секунд я услышал ответ. Разумеется, грифон ничего не слышал, что отвечали на той стороне.
— Слушаю.
— Как успехи?
— Мы здесь уже всё закончили и собирались идти к выходу. Но… Хью не обнаружил здесь то, что ему было необходимо.
— Молодцы. А теперь тащи свой пернатый круп на технический уровень и помоги разобраться нашему незадачливому Королю со взрывчаткой, дабы без лишних осложнений завалить кое-какой туннель. Хью можешь за собой не тянуть. Мне… нам нужна только ты.
— Уже иду… — последовала небольшая пауза. — Ага… — и ещё одна. — Хью сообщил, что пойдёт к Авантюре, — наконец сказала пегаска.
— Понял, конец связи, — проговорил я и отключил передачу. Затем я повернулся к Форману. — Я пока проверю остальные помещения, а ты жди моего напарника. Заодно не пропускай сюда барсуков.
— Ух, раскомандовался.
— Ты имеешь что-то против? Для зачистки остальных помещений у меня осталось больше боеприпасов, чем у тебя…
— Да не, всё нормально.

Я молча отправился дальше по техническому уровню.

Прошло примерно минут двадцать, как наконец, судя по Л.У.М.у, я убил последнюю тварь, после чего отправился обратно по коридорам. Боеприпасы у меня закончились, пришлось последних барсуков убить с помощью меча… А это было действительно трудно. Если бы Мотли не показал мне пару уроков, как правильно двигаться, то мне бы пришлось долго себя зашивать и собирать по частям.

Тут я услышал отдалённый грохот. Похоже, Мотли уже вовсю веселится, а я пропустил этот момент. Ну да ладно, всё равно нужно идти к ним…

Я услышал какой-то странный приглушённый шорох, а затем стук об тонкий слой металла. Он идёт откуда-то из стен… Вентиляция. Звук идёт оттуда! Я быстро проверил свой Л.У.М. и засёк дружескую цель за стеной, причём близко. Как же я её раньше не видел-то?! Наверняка, навигационные программы не засекли её только из-за размеров, если учитывать скорость её перемещения по вентиляции.

Чёрт. Если я туда пролезу, то смогу застрять… Нужно снять всё снаряжение с себя… Я оставил лишь небольшой слой одежды, которую всегда ношу под бронёй. И залез в первое же вентиляционное отверстие.

Как же тесно, мать твою. Я едва могу ползти… Нужно, чтобы Мотли прогнала меня вокруг Ванхувера несколько раз для возвращения в форму… Так, хватить шутить. Я заметил, как в конце вентиляционного туннеля что-то шмыгнуло. Точно. Оно ещё меньше меня…

Я попытался ползи дальше. Я слышу, как это что-то пытается убежать от меня… Но я ему так просто уйти не позволю! Я когда-то сам лазил по этим путям, и от меня так легко не убежать, ведь у меня есть огромный опыт лазанья по тесным помещениям!

Вдруг я вспомнил, как Феррис заставил меня пролезть через запасной лаз… это привело к тому, что от меня разило так, что мёртвый из могилы бы поднялся.

От этого неприятного воспоминания я неосторожно дёрнул головой вверх и крепко так приложился об металл.

— Ай, бля… — сказал я, слегка шипя от боли.

С трудом я пролез несколько поворотов и ответвлений, которые выходили куда-то в жилые комнаты. И вот я добрался до конца этого вентиляционного туннеля, но что-то преградило мне путь. Решётка… Я не могу её сдвинуть. Что-то за ней мешает мне её оттолкнуть.

Пришлось поднапрячься, помогая себе магией, чтобы отодвинуть решётку. Когда я сдвинул её, я наконец сумел влезть в вентиляционную «комнату». Здесь было чуть попросторней… А ещё здесь столько вещей… мусора и прочего хлама, натасканного из разных помещений Стойла, но я не вижу того, кто здесь укрылся, а ведь точно видел, как оно здесь скрылось, это видимо оно завалило ту решётку, чтобы я не смог пролезть.

Я вновь включил Л.У.М. и осмотрелся… оно здесь! Спряталось в этом мусоре! Не таком уже и бессмысленном. Здесь огрызки еды, пустые консервы, да ещё дурно пахнет… А то, что спряталось, было под покрывалом… Что-то это больше небольшую лежанку напоминает…

Я телекинезом потянул покрывало, и оно… она тут же прыгнула на меня, пытаясь преодолеть меня… однако я успел охватить её своей магией и удержать её от попыток улизнуть. Это был жеребёнок… оранжевая кобылка в грязных лохмотьях, отдалённо напоминавших комбинезон Стойла. Ей было лет десять, не больше, а по запаху она давно не мылась… Её глаза излучали страх и отчаянье, и она сильно сопротивлялась моей хватке, мне едва удавалось её удержать… столько силы и независимости я ощущал в ней. Однако она не кричала… и со страхом и ужасом смотрела на меня своими глазами рубинового цвета, пытаясь вырваться из моей хватки.

Я решил попробовать удержать её копытами. Я поднёс её магией и прижал к себе, чтобы успокоить её объятиями. Однако она не унималась.

— Ш-ш-ш-ш. Успокойся, я не причиню тебе вреда, — тихо проговорил я. — Я тебя не обижу. Всё хорошо.

Лишь через несколько секунд от моих слов она начала постепенно успокаиваться. Ух. Какая же она резвая кобылка. Такая маленькая, но столько силы, что даже некоторые взрослые позавидуют. Это и неудивительно. Земные пони могут обладать огромной физической силой.

— Всё хорошо… — мягко повторял я, слегка укачивая её, чтобы придать сказанному некий покой и безопасность. — Плохих зверушек уже нет, — при слове «зверушки» она едва вздрогнула, но почти сразу успокоилась. Я освободил одно своё копыто и аккуратно и нежно начал гладить её по голове. Сначала она вздрогнула, но после поглаживаний начала расслабляться. Я на себе ощущал её напряжённое состояние, но оно постепенно начинало сходить на нет.
— Как тебя зовут? — тихо поинтересовался я. Она не ответила. — Может, скажешь мне своя имя, дорогуша? — В ответ снова молчание. — Я тебе плохого ничего не сделаю…
— Нара… — послышалось тоненький голосок маленькой пони. — Меня зовут Нара.
— Нара… Красивое имя. А меня зовут Дэниэл. Можно просто Дэнни или Дэн. Как ты здесь оказалась? — Вновь молчание… — Слушай, Нара, давай я тебя отпущу, только не убегай. Я хочу показать, что у меня только светлые намерения…

Я не торопясь разомкнул успокаивающие объятия. Нара медленно отстранилась от меня, взглянула мне в глаза… И тут же ускользнула, что я даже не успел толком среагировать.

— Эй! Ты куда? Я же не причиню тебе вреда… — проговорил я, но её и след простыл. Вот же, а она ещё и быстрая. Ну ещё бы, наверняка она тут пряталась от барсуков. Они едва крупнее пони и не смогли бы здесь пролезть со своими-то когтями.

Я тяжело вздохнул и плюхнулся на груду разного мусора. Как же меня это задолбало... Нужно будет принять душ. Снова буду неприятно пахнуть, но не так резко и сильно, как тогда... 

Пролежав минуту и размышляя о произошедшем, я поднялся и ещё раз оглядел это место. Судя по находящимся здесь вещам и мусору… она тут жила… выживала. Видимо, она использовала обширную сеть вентиляционных туннелей, чтобы избежать встреч с опасными и страшными монстрами. Бедная… сколько же лет она так прожила в невыносимом одиночестве и жутком страхе, если так резко и остро отреагировала на живого пони? Оставшейся в Стойле еды и воды ей одной должно быть достаточно, чтобы выжить. Повезло, что барсуки не повредили реактор, ибо в полной темноте ей пришлось бы куда трудней избегать их.

Тут был небольшой фонарь, освещающий это место нежным белым светом. Рядом с ним была какая-то примечательная картонная коробочка. Я магией поднёс её к себе. Осторожно приоткрыл и посмотрел, что было внутри... а там лежала фотография и серебряный медальон… нет, это оказались старинные часы на цепочке. Правда они уже давно остановили свой ход. Здесь были следы, указывавшие, что кто-то пытался открыть крышку и починить их. Видимо, это Нара пыталась заставить их работать. Ещё под крышкой, на передней части часов, выгравирована фраза «Не сомневайся в себе, и тьма покинет тебя».

Я посмотрел на фотографию. На ней изображена счастливая семья. Мать, отец, маленький сын и дочь… коим являлась наша выжившая. Все они выглядели счастливыми и беззаботными… На заднем фоне виднелись деревья. Ага, значит, снимок сделан в садах Стойла. Я запомнил это место, когда вместе с Форманом зачищал его от паршивых барсуков…

Я положил фотографию обратно в коробочку. И решил ещё раз взглянуть на часы и понять причину неисправности. Я аккуратно магией снял крышку и попытался привести часы в действие. Повреждения были не существенными, лишь несколько механизмов и деталей неисправны. Прибегнув к магии, я с лёгкостью их исправил. И они тут же заработали, от них начало доноситься едва слышимое тиканье стрелки. Я поднёс их к своему уху и прикрыл глаза от удовольствия — их тиканье было таким успокаивающим, лёгким и приятным.

Я невольно улыбнулся от того, что привёл эти часы с прелестными тиканьем обратно в рабочее состояние. Насладившись их звуком, я открыл глаза и вновь увидел её перед собой. Как только я распахнул глаза, Нара тут же отскочила назад и уже собралась бежать, и… она замерла, когда увидела в моей магической дымке тикающие часы. Она смотрела на них, точно заворожённая. Она переводила взгляд то на меня, то на часы. Я же улыбался в своей привычной доброй манере — нежно и мягко. Заодно пытался не делать резких движений, чтобы не спугнуть её.

Я медленно леветировал ей часы. Как только они оказалась на расстоянии вытянутого копыта, Нара тут же схватила их, и мне показалась, что она вот-вот убежит... Но она этого не сделала. Она с опаской несколько секунд смотрела на меня и, не узрев во мне видимой угрозы, начала с изумлением и… тенью счастья смотреть на часы, периодически поглядывая и на меня. Она тут же поднесла из к своему уху и... заулыбалась.

Я молча наблюдал за её скрытым восхищением. Неужели для неё так важны эти часы? Затем её взор упал на коробочку, лежавшую рядом со мной.

— Оу. Прости, не хотел брать твои вещи, не мог удержаться, — сказал я с улыбкой. — Держи, — произнёс я и магией поднёс ей коробочку. Она тут же схватила её, правда уже не так дерзко, как это сделала с часами. Открыла её и посмотрела на месте ли фотография, а убедившись в этом, положила туда часы и медленно закрыла её. Она не выпускала эту коробочку из копыт и молча уставилась на меня. 

По большей части её взгляд был пустым, но сосредоточенным... ещё в её глазах слабо мерцало любопытство от вида неизвестного гостя. Правда, она не решалась подобраться ко мне.

— Вот что, милая, если хочешь, можешь остаться здесь. Монстров уже нет. Или можешь пойти со мной. Я отведу тебя в безопасное место. А ещё ты увидишь много разных пони и не только. И, возможно, найдёшь друзей… — проговорил я и улыбнулся, закрыв глаза. Уговоры пойти со мной без возможности выбора могут лишь только усугубить её отношение ко мне и вызвать отторжение, но мне кажется, что моя улыбка произвела на неё должное впечатление того, что ничего плохого я ей не сделаю.

Затем я не торопясь направился к тому вентиляционному туннелю, через который сюда попал.

Я спокойно выбрался из вентиляционных туннелей и начал надевать свою броню и остальное снаряжение. Как раз когда я только сделал это, оранжевая земная пони показалась из вентиляции. Она была в тех же лохмотьях, а ещё с той коробочкой. Больше при ней ничего не было.

— Всё-таки решила пойти со мной? — слабо улыбнулся я. Она едва заметно кивнула и настороженно смотрела по сторонам в поисках барсуков.
— Вот и славно, — сказал я, надевая свой шлем. Как только я начал его надевать, в глазах кобылки возник ужас и страх. По её телу прошлась заметная дрожь… Ох, точно. Этих красных окуляров даже взрослые порой шугаются, особенно когда я направляю на них стволы и обнажаю меч…
— Упс… Прости, — произнёс я с виноватой улыбкой, и закрепил магией шлем на поясе. — Побуду пока без него. Пошли. Захватим моих друзей.

Нара последовала за мной, с опаской поглядывая по сторонам. Я сказал ей, что ужасных монстров уже нет. Позже она могла созерцать это наглядно, когда увидела мёртвую тушу барсука. При первом взгляде на неё она с испугом спряталась за мной. Вернее, подо мной, сжавшись у моих передних копыт. Я улыбнулся и спокойным шагом подошёл к трупу и ткнул его копытом, показав ей этим, что он больше не причинит ей вреда. Она, медленно и осторожно ступая, подошла к телу барсука и аккуратно ткнула его копытом, после чего тут же отскочила. Но когда увидела, что оно никак не отреагировало, ткнула его ещё раз, при этом уже не пытаясь скрыться. Она благодарным взглядом посмотрела на меня, улыбнулась и медленно кивнула, и мы пошли дальше. Больше она не реагировала на трупы так остро… До тех пор, пока не увидела живого и брутального грифона с огромными пулемётами на спине…

— Мы уже тебя заждались… Ты кого это привёл? — заинтересованно посмотрел Форман, заглядывая уже за мои задние конечности.
— Это Нара. Она выжила в вентиляционной системе. В одиночку.
— Вау... Вот это стойкость для такой малышни, как она.

Здесь была Мотли. Когда она меня увидела, то улыбнулась и с приподнятой бровью посмотрела на мою маленькую спутницу, и ещё больше её бровь изогнулась, когда эта маленькая пони спряталась за мной.

— А что ты будешь делать с ней? — спросил Форман. — Отдашь в «Школу»? Получишь несколько сотен крышек за неё.
— У неё явно психологическая травма. Она год или два провела в одиночестве, полностью окружённая опасными монстрами. Да она даже при виде меня убежала и…
— Да не парься, — он поднял свою когтистую лапу в знак того, чтобы я успокоился. — Там она будет паинькой, — он опустил лапу. Если нет — ей просто прочистят мозги и она даже забудет весь этот кошмар. Вырастет и станет прекрасной слугой в ошейнике…

С какой-то стороны в словах грифона есть доля правды. Если ей стереть воспоминания, то она забудет весь этот кошмар, но тогда память о её родных, счастливых днях, о смысле тех часов… исчезнет. Да и к тому же я ни в коем случае не собираюсь отдавать её в рабство!

— Короче, — начал он с раздражением из-за моих размышлений. — Ты зачистил остальные помещения от барсуков?
— Да.
— Отлично, — сказал грифон, глядя на заваленный туннель и удовлетворительно потирая лапы. Затем он посмотрел на меня. — Если бы не твоя напарница, то действительно ущерб оказался бы значительней. К тому же ещё и сэкономила мне гранаты. Пошли получим крышечки, я отдам твою долю, и мы разойдёмся… И не забудь же заглянуть к Принцу. Ищет и ищет тебя…
— Обязательно загляну, не волнуйся.
— А я и не волнуюсь, просто хочу напомнить. Это же ты хочешь стать Королём. Не упускать же такой шанс… Не забывай, что тобой заинтересовался сам Принц...

Мы направились на выход из Стойла. Нара изредка с любопытством поглядывала на пегаску, а та порой с недоумением посматривала на неё. Я тоже был приятно удивлён в своё время, когда увидел пегаса… кобылу… причём ещё и милую и смышлёную.

Позже до пегаски дошло, почему Нара постоянно оглядывалась и смотрела на неё. Малютка прожила всю жизнь в подземном бункере и наверняка ещё не видела пегасов вживую. Помнится, что почти все пегасы скрылись за облаками, и они редко являлись жителями Стойл. Однако было одно Стойло, которое вмещало преимущественно пегасов... Кримсон Скай, гид из института Ванхувера, родом оттуда. Правда, я подзабыл его номер. Где-то в районе пятидесяти.

---

Когда мы покидали Стойло, Нара несколько раз обернулась. Затем она начала смотреть по сторонам… она же впервые покинула стены родного дома.

Форман получил остаток крышек, после чего он отсыпал мне тысячу звенящих и полетел в сторону Ванхувера. Мародёры же пошли разграблять Стойло. Только Нара, впервые их увидев, вновь спрятались за мной, а те в свою очередь с лёгким любопытством взглянули на неё, но почти сразу потеряли к ней интерес, ведь впереди у них целый подземный комплекс с ценными вещами и технологиями... Как я и думал, большое количество живых её пугает. Она же привыкла, что никого дружественного нет рядом и все либо мертвы, либо являются агрессивным зверьём, как после такого не шугаться при виде каждого незнакомца?

Когда она покинула старый полуразрушенный магазин, она с удивлением посмотрела по сторонам, а затем её взгляд устремился в небо… Она смотрела и смотрела туда, будучи не в силах оторваться… Помню свой первый выход на поверхность… Когда я впервые взглянул на небо, моё сердце едва не разорвалось от такого количества свободного и нескончаемого пространства…

Тут малютка с дрожью легла на землю и прикрыла голову копытами. Я подошёл и нежно положил своё копыто на её головку. Она боялась поднять голову и открыть глаза… Да уж... Сомневаюсь, что она спокойно переживёт полёт на Авантюре. Я окутал своей магией маленькую дрожащую пони и посадил себе на спину. Она обхватила меня копытами и спрятала своё лицо в моей гриве.

— Как это мило выглядит, — промурлыкала пегаска.
— Может, ты хочешь её понести? У тебя спина посвободней будет… да и помягче…
— Сомневаюсь, что она просто так покинет тебя. Она же мне не доверяет и… — не успела Мотли договорить, как я аккуратно магией разместил кобылку на её спине. Та тут же умостилась и также спрятала своё лицо в гриве.
— Что ты там говорила?
— Ничего, — слабо улыбнулась пегаска, с нежностью посмотрев на кобылку, удобно разместившуюся на её спине.
— Хм. И правда, действительно мило. К тому же ей сейчас всё равно — она напугана и боится даже открывать глаза. Так что пусть и к тебе привыкнет.
— Но... всё равно тебе она доверяет больше.
— С чего бы вдруг? — спросил я, двинувшись к вертибаку. Мотли с пассажиркой на спине последовала за мной.
— Твоя улыбка кого угодно покорит. Она… Не несёт ничего дурного. Всегда наполнена добротой и отзывчивостью. Когда ты улыбаешься, то никто и не подумает, что за ней скрывается насмешка или что-то зловещее. Она, как тёплый свет, приносит радость, надежду на что-то хорошее… а на душе чувствуется спокойствие и умиротворение…
— Э… А не перегибаешь ли ты? — я украдкой посмотрел на пегаску. Её щёчки залились розовым румянцем.
— Ну это… Может быть. Я просто говорю, как есть…
— Просто… Мои знакомые или даже друзья столько не говорили мне про мою улыбку.
— Ну… Значит, я первая.
— Или за этим «комплиментом» скрывается нечто большее?
— Э-э-э… Нет-нет. Что ты? — смущённо начала отнекиваться пегаска. — Ничего… такого…
— Как скажешь, — протянуто и в половину голоса ответил я. Хоть я и выглядел спокойным, но слепым не был, и вижу, что происходит. Слишком много совпадений... это не может быть простой дружбой. Столько времени провели вместе, порой шутили друг над другом, мне было хорошо в её компании... и сейчас тоже.

Когда смотрю на неё, то чувствую приятную и слегка щекочущую легкость... или когда она грустит или ей всё видится безразличным и серым, то мне тут же хочется её чем-нибудь развеселить и обнять. Когда она смущается, то она кажется мне такой неописуемо милой, словно кто-то сразил мою душу и жестоко уложил на лопатки. С ней интересно, она умеет быть весёлой, смешной, умной и сообразительной... прямо как Брис...

И вновь эти противоречивые чувства... что не так с моими гормонами? Иногда возникает ощущение, что я разрываюсь на части от того, что мне хочется попробовать сблизиться с ней, и в тоже время отдалиться, не дать себя возможности связаться с кем-то, кто из этого мира, который я собираюсь рано или поздно покинуть. А ещё потому, что это просто глупо выглядит... и неестественно. Ещё мне боязно нести за неё ответственность... мне не хочется её огорчать или разочаровывать, ей и так тяжело пришлось. Да, я помню, о чём говорила Лемон, но так тяжело пересилить себя, ведь Мотли напоминает мне Брис... а соответственно и потерю. К тому же, если она узнает моё истинное происхождение, не сочтёт ли она меня сумасшедшим? Одна часть меня говорит, что ей нет смысла знать, важно то, что здесь и сейчас... а другая часть, что Мотли меня отвергнет, если скажу, и затем, спрашивается, зачем мне неразделённая любовь и разбитые чувства?

Всё так сложно... Два противоположных чувства бурлят во мне... я не могу сосредоточиться, меня бросает из одной стороны в другую каждую секунду. Никогда в моей жизни такого не случалось... я не знаю, что делать. Иногда мне кажется, что я ей небезразличен, но с другой стороны... возможно, мне просто хочется верить в это. С тех пор, как я оказался в этом теле... всё чаще начал осознавать, что не понимаю определённую часть своих поступков и поведения... До чего же я глупо себя чувствую. И действительно, зачем сейчас мне отношения вообще? Сколько дел сейчас у меня... и просто нет времени на всё это. Да, думаю, лучше оставить эти попытки сблизиться с кем-то в стороне. Это будет лишь отвлекать...

Тяжело это осознавать, ведь такая интересная личность подкатила... но это нужно сделать... Ради неё самой. Найдёт кого-то получше меня.

Размышляя, я и не заметил, как мы добрались до Авантюры, поскольку из раздумий меня вырвал голос Хью Уилфорда.

— Наконец-то! — воскликнул он, сидя рядом с вертибаком. — Вы там пикник устроить решили?
— Да я в вентиляции застрял по одной причине... — слегка рассеяно сказал я, указывая кивком на спину Мотли. Надо перестать думать об отношениях... всё время отвлекаюсь. — А я так погляжу, — начал я, повернувшись к Хью, — моя птичка на месте.
— Сравнил… Я не такой радикал, как некоторые мои собратья, — возмутился земной пони. — Зачем мне пытаться? Я же без малейшего понятия, как управлять этой бандурой.
— Кто знает, кто знает… Так в Стойле не оказалось ключ-карты «Купола»? — заинтересованно спросил я.
— Нет, но она должна была там быть.
— Не понял...
— Проще говоря, тайное отделение под столом Смотрительницы, о котором мне рассказывала Лемон, оказалось… открытым… Там мы обнаружили скелеты нескольких пони и засохшие пятна крови на стене. Барсуки до них добрались. Они пытались укрыться в том отделении, да закрыть проход не успели. Остаётся без ответа, как жители Стойла смогли расколоть шифр…
— Погоди, а как бы ты взломал тот шифр, коли бы пришлось? Если даже для Лемон это было нелегко.
— В Цитадели не без помощи других она смогла создать компьютерный вирус, который сломал бы эту шифровку. Она же у нас гений по этой части.
— Тогда всё понятно… А ключ-карты, значит, не было? Может, её кто-то взял?
— Наверняка, однако в Стойле при обыске я её не сыскал. Или существует вероятность того, что вообще эта ключ-карта ещё не достигла своего места назначения…
— Хочешь сказать, что её перехватили? Или банально не успели доставить вовремя?
— Вполне… — проговорил Хью, а затем тяжело вздохнул. — Мне нужно составить отчёт Старейшине. Подбросишь?
— Подброшу, но приземляться потом будешь как-нибудь сам, — улыбнулся я.
— Приземляться?.. А, понял, — хохотнул он. — Буду считать это согласием. Открывай люк! Я уже вот так, — он стукнул себя копытом об грудь, — как хочу полетать на этой вот хреновине!

Мы сели в вертибак и отправились в сторону Цитадели. Оказавшись внутри машины, Нара наконец открыла глаза и начала осматриваться. Я сказал ей, что сейчас это штука взлетит, а она окажется в воздухе! Правда не совсем так, но всё же Нара будет высоко в воздухе.

Я решил пока её пристроить в Хэвенли-Харборе. Пускай привыкнет к небольшому обществу, а затем, когда она хоть немного отойдёт от кошмаров и ужасов, сама примет решение, куда же ей пойти и что делать. И… предложение Формана насчёт того, чтобы стереть память… Не такое уж оно и плохое, учитывая, что эта малютка поведала: потеряла родных, друзей, знакомых… Может, оно будет и лучше, если она их забудет… Правда, она может потерять те ценные моменты, которые она с ними провела, но тогда ей дальше жить будет также тяжко, как и мне.

Как же её лицо преображалось, когда Авантюра поднялась в воздух! Волнение, страх, смятение, понимание, радость… Она… улыбнулась. Эта улыбка наполнена едва заметным восторгом и тихим ликованием. Ещё бы, словно из кошмара она перешла в прекрасный сон наяву. Она боялась слишком громко кричать... ведь, чтобы выжить в том Стойле, наполненном опасными монстрами, необходимо было молчать и не издавать ни единого звука, иначе… умрёшь.

— Спасибо, что подкинул, — сказал Хью перед тем, как выйти из вертибака. Как и раньше, мы не приземлялись близко к Цитадели.
— Да, всегда пожалуйста, — произнёс я, улыбнувшись.
— Как же всё-таки хорошо, что ты на нашей стороне, — проговорил Хью перед тем, как скрыться.
— Хотела спросить, — начала Мотли, после того как рейнджер покинул нас, — что Хью имел в виду под выражением «тот замок»? О каких замках шла речь? Я пыталась выведать это у него, но тот как-то странно улыбнулся и сказал, что ты сам мне всё расскажешь.

Бля-я-я…

Я отчаянно стукался головой об стенку вертибака. Ну вот, стоит мне раз ляпнуть что-то такое при всех, и они давай меня подъёбывать. А ещё об этом спрашивает Мотли... Так, стоп. Не думать об этом... Удар об стенку. Не думай... Ещё один удар головой. Никаких свиданий... Очередная проверка прочности стенки вертибака. Забудь об этом... И снова удар. Противоречивые эмоции... Удар. Пожалуйста... Ещё удар. Угомонитесь...

— С тобой всё в порядке, Дэнни?
— Вполне, — болезненно произнёс я, перестав биться головой. Так и мозги себе отобью. Я невольно потёр свою голову от накатившейся боли. Похоже, я перестарался.
— Ну так… покажешь мне, что это были за замки и как ты их взламываешь?

Я рассмеялся... с чувством отчаянья и безысходности. Горько и болезненно... Так, подумай о чём-нибудь другом, заставь эти противоречивые эмоции заткнуться. Успокой свои гормоны относительно этого вопроса. Сейчас было бы неплохо поесть... и это же мне придётся снова взяться за готовку... Но почему-то так лень... О! Придумал.

— Дэниэл?.. — с беспокойством спросила она, явно непонимая моего поведения. Нара также испугалась моим действиям.
— Когда-нибудь расскажу... или покажу... А сейчас держи курс в Стойло Пятьдесят Три. Пора бы найти в наше скромное гнёздышко отменного повара.

Глава 19 «Арена»

— Так, и какими судьбами ты здесь? — поинтересовалась Черри, поприветствовав меня и встав рядом со мной в прогулке по коридорам Стойла Пятьдесят Три. Мотли посадила вертибак неподалёку от входа в пещеру, дабы в случае хвоста (всё-таки это шумный вид транспорта только ленивый мог не услышать) не приводить его к логову когда-то сбежавших рабов. Пегаска осталась приглядывать за Нарой. Как же эта маленькая оранжевая пони норовила пойти за мной... Благо, Мотли и я сумели убедить её остаться в транспорте и подождать меня некоторое время.
— Я хотел повидаться с Фло и кое-что ей предложить, — ответил я, не глядя на вишнёвого цвета единорожку.
— А что за предложение, если не секрет?
— Предложение работать поваром в моём скромном гнёздышке.
— Хэвенли-Харбор? 
— Ага... — я малость оторопел. Откуда она знает?.. Черри понимающее улыбнулась и проговорила: — Мотли же давала мне о тебе отчёт.
— А... Точно, вспомнил.
— Мотли... — с тенью улыбки проговорила собеседница, будто глядя на что-то перед собой. — Скажу честно, когда пегаска вернулась после того, как ушла вслед за тобой, то я её не узнала. Это меня удивило даже больше, чем то, что ты сумел проникнуть в сердце «Кратера» и убить главного заводилу рейдеров, ровно как и проникновение в «Нортерн-Соул» и добыча двух вертибаков...
— В каком смысле удивило?
— Ну... — повернулась она ко мне лицом. — Я не узнала её по выражению лица. Вспомни, какой ты видел её при первой встрече. Она всегда была угрюмой, апатичной и с безразличным отношением ко всему, что её окружало, и создавалось такое впечатление, будто над ней постоянно висела мрачная туча. Мотли не показывала никаких эмоций или заинтересованности в чём-либо вообще. Ей была безразлична судьба окружающих, ей всё казалось безнадёжным и бессмысленным. 
— Да, помню, — согласился я. И правда, стоит мне вспомнить нашу встречу, то она представляется именно такой, какой её описала Черри... Она совсем не похожа на ту Мотли, которую я знаю сейчас. Дискорд, да я даже на Буна не смог повлиять: он за два года нашего знакомства лишь пару раз искренне улыбнулся, в то время как Мотли улыбается каждый день, и даже порой шутит. Из-за своей гордости хочется верить, что это я оказываю такое положительное влияние на других.
— Я впервые увидела её улыбку... — продолжила она. — С того времени, как она у нас появилась, она ни разу не показывала никакой эмоциональной… связи с окружающим миром.
— Каково ей здесь было в первое время?
— Очень тяжело, — уныло ответила Черри. После небольшой паузы она продолжила в мрачном тоне. — Две причины сотворили с ней такое... но для начала хочу кое-что тебе прояснить. Доджер притащил её сюда по нескольким причинам. Она же бывшая разведчица Анклава, а значит знала много полезной информации. Да и потом, у неё было высокотехнологичное оборудование — силовая броня и энергомагическое оружие на дороге не валяются. Позже оказалось, что её броня потерпела серьёзные повреждения, а одна из её винтовок на седле была полностью уничтожена и восстановлению не подлежала. Что же касается брони, то для её починки понадобились бы не только необходимые запчасти, но и специализированные навыки в ремонте подобных вещей. 
— Так значит пегаска попала сюда не по доброте душевной, — недовольным тоном заключил я.
— И да, и нет. Доджер намеревался выведать информацию, связанную с Анклавом, которая возможно нам бы пригодилась. По этой причине он попытался подружиться с Мотли. Она видела его истинный мотив, как сквозь стекло… Она отчётливо понимала, по каким причинам она действительно находится здесь. У неё пропало чувство доверия к кому-либо ещё до появления здесь. Неудивительно, учитывая, что она пережила...
— Она рассказала мне свою историю, — произнёс я. Черри с непередаваемым изумлением взглянула на меня.
— Поразительно, — едва проговорила она вслух. — Лишь мне она рассказала о себе, — добавила она, а затем с едва скрываемым огорчением продолжила: — До того, как я узнала истинную причину, к ней, как к бывшей разведчице таинственного Анклава, в этом месте не было никакого доверия, собственно, как и у меня. Её в тихую ненавидели, считали её засланной сюда с намерением наблюдать за нами, а попытки выбить из неё информацию не увенчались успехом, поэтому её и оставили в покое. Никто не осмелился противостоять разведчику Анклава грубой силой, пусть и бывшему. Её порой даже остерегались. Она редко показывалась из своей комнаты, и это только усилило подозрения окружающих, мол, она что-то замышляет или планирует. Да и мы пришли к выводу, что чего-либо полезного она нам вряд ли поведает...
— Ты ей не доверяла и лично наблюдала за ней, я прав?
— Однажды, — сказала она горьким тоном, — я решила пройти мимо её комнаты и услышала плач... это был её плач. Часть меня хотела выяснить, что не так или утешить её, однако мои подозрения и предрассудки — что это может быть уловка или ловушка с намерением ослепить нашу бдительность — оказались слишком сильными, поэтому я... просто прошла мимо. Милостивая Селестия, если бы я тогда знала, к чему это может привести... — разочарованно пробормотала она. — Прошло не так много времени, когда я наконец смогла переубедить себя и отважилась выяснить раз и навсегда, что произошло с ней. Не сразу я это выяснила, однако я смогла убедить её рассказать о себе. Ей было крайне тяжело это говорить. Не только потому, что это было крайне трудно и больно, но и из-за безграничного чувства вины за содеянное. Тогда я поняла, насколько же я ошибалась, и моё отношение к ней изменилось, однако моя попытка утешить её тогда была воспринята как жестокое лицемерие в надежде заполучить необходимую информацию об Анклаве. Она в гневе заявила, что на самом деле мне плевать на неё. Если быть честной, то сомнения даже после того откровения у меня оставались...
— Это и неудивительно, — недовольным тоном сказал я. Я могу понять их опасения и осторожность, но и у него должны быть свои границы. Именно из-за подобного отчуждения, пренебрежительного отношения и предубеждений мир порождает жестоких маньяков и разного рода мерзавцев, бездушных ко всему и ко всем. Понять мышление и мировоззрение другого невероятно сложно, безусловно, проблема в том, что почти никто не пытается.
— Я решила оставить её, дабы она немного остыла... — она на мгновение умолкла, а затем печально добавила: — Если бы я была настойчивей тогда... она бы поверила мне.
— Ты действительно не желала ей хорошего, если так просто сдалась, — изрёк я с упрёком. Я ощутил, как внутри меня вскипела кровь за Мотли, но вовремя это осознал и попытался успокоиться... и понять Черри и её поведение. Не забывать, что она так к ней относилась из-за осторожности... они же постоянно живут в бегах. Они предпочтут спасти большинство, чем рискнуть ими во спасение одного.
— Возможно, ты прав. Но сам бы ты принял так легко убийцу своих друзей и любимого?
— Не знаю, — сказал я, помедлив с ответом. — Я не спешу с выводами, когда дело касается подобного. Нужно всё как следует разузнать, изучить... и в конце концов попытаться понять. К тому же, сделанного выбора не изменить, да и я его не совершал, поэтому в таких случаях нужно думать, а чтобы ты тогда сделал на его месте и как бы ты поступил.
— На следующий день, — продолжила Черри, приняв во внимание мои слова, — после того как я оставила её одну, я её увидела и... её взгляд был абсолютно пустым и ничего не выражающим. Её ничего не интересовало. Такое чувство, будто она сломалась, а сама стала похожа на живой труп. Похоже, она во всём и во всех разочаровалась, а мы, своим отношением, только усилили это до такой степени, что она изменилась до неузнаваемости. Ей было на всё плевать, даже на себя. Я давала ей небольшие поручения за пределами бункера. Это немного остудило недружественный пыл жителей в её отношении, когда они увидели, что я давала ей задания, тем самым показывая этим кредит доверия к ней, ибо пегаска их беспрекословно выполняла... пусть эти поручения были незначительные. Было уже поздно что-то менять... всё было запущено.
— А информацию об Анклаве вы выяснили в таком случае? — неохотно спросил я. Не люблю обсуждать лишь деловые вопросы, касающиеся моих друзей, к тому же при их отсутствии. Я ощущаю себя довольно мерзко при таком раскладе, но я спросил это из-за интереса, получили ли они то, что желали.
— Я же сказала, что ей было всё равно, — повысив голос, сказала Черри, явно почувствовав укор в моём вопросе, а потом взяла себя в копыта и спокойно продолжила: — Она выполняла поручения только потому, что ей не хотелось просиживать дни напролёт и ничем не заниматься, даже если она не видела в этом какого-либо для себя смысла, как и в наших разговорах. Вот и всё… Мне кажется, что она не совсем лишилась чувств и эмоций тогда, просто затолкала их куда подальше в глубину своей души, потому как они не приносили ей ничего, кроме боли и страданий. А ты... — она задумалась, — смог каким-то чудом пробудить её чувства, вытянуть их из бездны... Я в очередной раз удивилась, когда при отчёте о тебе она передала мне информацию об Анклаве. Я, мягко говоря, была просто в шоке и не могла поверить, что это та самая угрюмая Мотли, которую я отправила за тобой. Что же произошло, когда вы были вместе? — внимательно взглянула на меня Черри.
— Я с самого начала догадался, что ты послала её следить за мной. И мы с ней прояснили это сразу. Но это не давало мне повода отказаться от возможности подружиться с кем-нибудь, — улыбнулся я и шутя добавил: — Или переманить на свою сторону.
— Я была немного удивлена, что, несмотря на всё это, ты оставил её у себя и... Теперь мне всё стало ясно, — с улыбкой хмыкнула Черри, заметив моё выражение лица. — Кто же заподозрит в такой нежной и непринуждённой улыбке что-то зловещее и дурное? От неё только и веет теплом и надеждой.

Я слегка приподнял бровь.

— Она же рассказывала о вашей своре приключенцев, а когда упоминала о тебе, то... делала это с искренней улыбкой. И весь отчёт фокусировался в основном на информации о тебе... сколько всего положительного она наговорила, — пояснила она. — Ты кардинально повлиял на неё. Из подобия безжизненного серого камня за две недели ты превратил её в очаровательный самоцвет... к тому же, ещё есть куда расти. Теперь увидев, что она может улыбаться... сдаётся мне, что этот потенциально самоцвет может стать ещё очаровательней...
— Очаровательная... Это уж точно, — мечтательно вздохнул я. Черри испытующе взглянула на меня. Оу... Дерьмо... Вновь гормоны внутри меня заиграли. Подавляй их влияние! Подавляй, Дэн! — Просто не нужно быть уж совсем законченным параноиком. Недоверие рождает недоверие. Открой свою душу другому и, возможно, тогда ты хоть немного поймёшь его. Нет ничего лучше, чем взаимопонимание.
— Рассказать о своих чувствах другому не очень-то легко... — тяжёлым тоном проговорила вишнёвая единорожка.
— Знаю... — слабо проговорил я, но тем не менее продолжил: — Я всегда настороже. Ожидаю предательства от самых близких друзей, однако я пытаюсь не давать им повода для этого, дружески и искренне относясь к ним, поскольку в любом случае когда-нибудь умру. Дружба дружбой, но в жизни чего только не случается и даже друзья могут измениться. То, что сделала Мотли... я не осуждаю её за сделанное. И вообще, никто не имеет права осуждать другого за совершённые поступки, так как не делал того выбора и не знал всего... Ошибки делают все, но не все их признают... Мотли их признаёт и даже страдает из-за этого... другие же просто пытаются оправдаться или даже не думают об этом. — В этот момент мне вспомнились слова Кэролайн, а именно, что лишь немногие задумываются о последствиях своих действий. — Всё зависит от того, какие уроки ты извлёк из своего прошлого и что ты намерен делать сейчас, чтобы не допустить их повторения, — улыбнулся я.
— Пони с понимающим сердцем... Ты что-то удивительное в этом жестоком и недружелюбном мире полного мрака и отчаянья. Обычно такие, как ты, долго не живут...
— Верно! — резко перебил её я. Черри подняла на меня удивлённые глаза. — Поэтому за это столь короткое отведённое нам время мы должны принести как можно больше счастья и понимания окружающим! — с твёрдой улыбкой воскликнул я.

Черри хмыкнула с улыбкой, слегка покачав головой.

— Завидую я твоему оптимизму. Ты и в самом деле что-то особенное, — едва слышно проговорила она, взглянув вперёд.

В этот момент мы вошли в Атриум и мимо нас пробежали двое веселящихся жеребят. Здесь, в самом просторном зале пони что-то бурно и весело обсуждали, шутили, рассказывали что-нибудь интересное из своей обыденной и практически беззаботной жизни.

В этом месте царит уют и веселье... Страшно даже вообразить, как Мотли здесь были не рады... От прошлого невозможно убежать, клеймо всеми нелюбимого хвастливого Анклава сделало своё дело... Не ожидал, что её восприняли здесь настолько жестоким образом. После такого давящего пренебрежительного отношения немудрено начать испытывать к себе отвращение. Разочарование в том, во что она верила, потеря родного пони и отмщение за него, собственноличная расправа над любимым и товарищами по отряду, недоверие и презрение окружающих. Мотли твёрдо решила для себя, что в этом мире нет ничего хорошего, лишь только ненависть, страдания, боль, злоба... везде одна несправедливость. Временами я думал примерно также, поэтому и понимаю, что она испытывает... поэтому и пытаюсь ей помочь. От погружения во тьму тебя спасают близкие и друзья, они вытягивают тебя из её длинных, цепких и прожорливых лап, стремящихся поглотить всю твою душу целиком и без остатка.

Мотли, ты пережила неописуемые страдания в одиночестве, без какой-либо поддержки и сострадания. В трудное время у меня были те, кто поддержал меня в тот момент, а у тебя... этого не было... я попытаюсь восполнить этот пробел, потому что хочу этого. Не могу остаться в стороне!

Возможно, этому способствуют ещё мои гормоны, побуждающие противоречивые эмоции... Я слишком много о ней думаю. Слишком много... и не как о друге, которому нужно помочь, а о ком-то большем...

---

Через некоторое время я не заметил, как вместе с Черри пришёл к Фло. Она как раз была на кухне и занималась готовкой. Вокруг находились множество пони, занятых своим делом. Меня впустили сюда по просьбе вишнёвой пони. По запаху можно было определить, что розовая земная пони готовит что-то сладкое и вкусное...

Ух, аж слюнки потекли, как хочется испробовать это!

— Привет, Фло, — сказал я розовой пони в белом переднике. Она вздрогнула от неожиданности и повернулась, а я посмотрел на содержимое кастрюли. — Вижу, учишься готовить сладкое не покладая копыт, чтобы приготовить мне отменный и самый вкусный клубничный десерт?
— Дэниэл! — радостно воскликнула она и крепко обняла меня, когда я глядел на содержимое кастрюли. Черри стояла в сторонке, изредка удостаивая нас своей улыбкой, и наблюдала за нами, не вмешиваясь. — Как же всё-таки давно я вас не видела, — добавила розовая пони.
— Всего-то две недели... А где обычное «привет»? — улыбнулся я, разомкнув объятия.
— Я думала, что объятие и будет признаком приветствия... — с оттенком беспокойства и лёгкого непонимания проговорила она.
— Да я же шучу, — хохотнул я и легонько ткнул её копытом. — Всё нормально... Кстати, а как у тебя дела? Научилась готовить сладкое?
— Ещё пока учусь, спасибо, что поинтересовались, но у меня пока всё получается не очень важно... Готовить основные блюда здесь есть кому, поэтому я помогаю здесь в чём-либо, когда меня попросят.
— А как на свободе живётся? Как с самостоятельностью? Уже не так страшно?
— Ну... — Фло задумалась, чтобы подобрать необходимые слова. — Довольно необычно и трудно... и по-прежнему страшно, зато у меня есть поддержка... взамен так и хочется делать что-то в ответ... и не потому, что меня кто-то попросил. Всё ещё затруднительно...
— И тем не менее, это тоже отрадно слышать, ведь это прогресс есть, даже если ты его не замечаешь, — воскликнул я, а потом с естественной интонацией продолжил: — Я пришёл сюда не просто поздороваться, а с предложением работать поваром у мен... — не успел я договорить, как меня прервали.
— Согласна-согласна! — с ликованием прокричала Фло. Она аж сама себе удивилась от такого внезапного и громкого ответа. Остальные даже обратили на нас внимание, но потом почти сразу вернулись к своему делу.
— Э... Так... быстро? — скептически произнёс я, подняв бровь и слабо улыбнувшись. Потом я вспомнил, как она ко мне привязалась и не хотела от меня уходить. 
— У вас я больше всего хочу работать, ибо именно вы чуть ли не единственный, кто с добрым побуждением отнёсся ко мне. Вы дали мне возможность «развернуться» и «подышать свежим воздухом», показали, что... свобода не так страшна. Я так горю желанием сделать вам нечто равносильно хорошее...
— Ты определённо научишься жить самостоятельно и принимать положительные решения... — задумчиво проговорил я, думая в этот момент о Кэролайн, которая стремится оптимизировать выполнение своих задач. Взгляды искусственного интеллекта определенно помогут Фло полюбить свободу. Розовая пони с непониманием взглянула на меня. — Потом поймёшь... а сейчас, пошли, — сказал я, повернувшись на выход из кухни. — Пакуй вещички. Буду ждать тебя у входа, — добавил я не оборачиваясь.
— Хорошо. Я мигом! — услышал я позади бодрый голос Фло.

---

Я и Черри находились у выхода из Стойла. Она нажала пару кнопок на консоли, и механизмы с противным скрежетом пришли в движение, усердно работая, дабы убрать с моего пути эту массивную непробиваемую, даже жар-бомбой, стальную дверь.

— Фло приходится тяжело на новом месте, — невзначай сказала Черри, глядя в тёмную пустоту пещеры. — Она всю жизнь была зависима от своего хозяина и боялась свободы, и ей трудно самой жить самостоятельно. Сейчас у нас крайне редко появляются бывшие рабы, поэтому мне не составило труда присмотреть и за ней. Отчасти из-за этого мы и не занимаемся масштабным освобождением рабов, бункер не резиновый же. Да и рабам нужны указания и наставления, что делать... поэтому мы просто воруем их и перепродаём более снисходительным хозяевам, я тебе уже об этом рассказывала. Будет не лишним упомянуть, что Фло слишком хорошо готовит, из-за этого некоторые наши повара забеспокоились, что они останутся без работы, поэтому и позволили ей только обучаться, но не готовить. — Я в этот момент рассматривал довоенный плакат на стене с изображением милой жёлтой пегаски с нежно-розовой гривой и хвостом, вокруг неё столпились несколько маленьких зверушек. Она призывает пони быть добрее. Полезная пропаганда, возразить нечего... правда выглядит слишком наивно.
— Я вот подумал... рабам в «Школе» прочищают память? Фло ничего не помнит о своём прошлом может из-за юного возраста или из-за того, что ей прочистили память?
— Ты, наверное, не знаешь, но это труднее, чем просто записать воспоминание из чьего-то мозга, да и не за гроши, поскольку пони, освоивших заклинания, связанные с памятью, крайне и крайне мало, а рабов много, поэтому, маловероятно, что ей стёрли воспоминания. Простая промывка мозгов при помощи голозаписей, повторяющихся из раза в раз, переубедит кого-угодно рано или поздно, особенно если отрезать доступ к другой информации, поэтому в очистке памяти почти нет смысла. Постоянными экспериментами доказано, что переубедить в чём-то можно кого-угодно, разница лишь во времени... и необходима лишь подходящая методология... в «Школе» этого достигали на протяжении нескольких десятилетий, прежде чем показали свою эффективность. Ну и ещё одна причина невыгодности в зачистке памяти заключается в том, что большинство тех, кто может использовать заклинания, связанные с памятью, работают в сфере порноиндустрии.
— Каким образом их туда занесло? — изумился я. Черри начала говорить слегка ускоренным темпом и избегала прямого взгляда со мной: — Шары памяти позволяют ощутить то, что в точности испытывает хозяин воспоминания на тот момент. Думаю, ты понимаешь, каково содержание этих шаров памяти. И подобное, как обычно, популярно. Это лучше, чем просто таращиться в журнал или смотреть голофильмы. — После чего она спокойно продолжила: — Естественно, подобные шары памяти довольно дороги, но это не отменяет того факта, что их хотят купить. Семейство Софтхувз имеет с этого предприятия неимоверно огромную прибыль, как и с казино. Само собой, они и голофильмы с подобным содержанием выпускают, но испытать такое разнообразие пикантных чувств на собственной шкуре... хочет чуть ли не каждый. Поэтому много усилий направлено именно на это. К тому же память хранится не только в предназначенных шарах, но и в особых устройствах, называемых реколлекторами — это наподобие чёрной диадемы, которую может одеть любой, и эффект будет тот же, что и при просмотре шара воспоминания, правда, такие устройства довольно редкие, а соответственно более дорогие. Да и к тому же те, кто работает там с подобной памятью, не только получают очень хорошие крышечки, не сравнимые с оплатой за прочистку памяти рабов, но и халявную клубничку...
— Спасибо за крайне подробные разъяснения, — ухмыльнулся я, отчего Черри растерянно отвела взгляд. Она явно не понаслышке знает о подобных шарах памяти. Ведь ночь Эрика и его жены я нашёл чисто случайно... Всё было настолько реальным. — Так что же тогда делать, дабы избавиться от работорговли без серьёзных последствий?
— Ну... Это невозможно, поскольку негативные последствия всегда будут. Если вот так сразу запретить работорговлю, то рабы останутся на попечении самих себя, а так как почти все из них не имеют ни малейшего понятия, как жить для себя, а ещё до ужаса боятся свободы, поэтому с легкостью попадут под чьё-то влияние... даже жеребёнка. Их же обучают только тому, что хозяин во всём прав, а те в свою очередь разные бывают. Мы лишь поменяем шило на мыло. Да и попробуй этих выскочек-рабовладельцев заставить отказаться от покорных слуг, которыми они могут всячески распоряжаться, так как они лишь инструмент, а у него, как говорится, нет собственного мнения. Хотя я уверена, что нигде так не раскрывается чей-то потенциал, как в деятельности, которую выполняют не по должности, не вынужденно, а по собственному желанию... обидно то, что у рабов это желание есть из-за условного уважения к тем, кому служат, но их желания ограничивают и пугают свободой.
— Верно говоришь... — проговорил я, слыша, как к нам кто-то бежит, судя по цоканью копыт об бетонный пол Стойла.

Источником звука в коридоре была Фло, она в той самой тёплой кожанке, которую я когда-то ей приобрёл. Из кармана едва выглядывала толстая книжка, привлекая моё внимание. Я не сумел разглядеть, что на ней изображено, поскольку она почти целиком спрятана в широком отделении кожанки.

— Всё? Ты собралась? — уточнил я.
— Да у меня и собирать-то особо нечего было. Разве что кроме этой одёжки, которую вы мне когда-то купили.
— А что за книженция?
— Её мне подарил Эпл Сид, местный повар, в благодарность за то, что я показала ему несколько собственных приёмов, как улучшить вкус некоторых горячих блюд.
— Ох... — наигранно вздохнул я и драматически закатил глаза. — Располнею я ещё на твоей вкусной и неповторимой стряпне.

Фло мило хихикнула. Как же мне приятно видеть её, бывшую рабыню, счастливой. Вот и понимаешь, что штука крышек однозначно потрачена не зря...

— Удачи тебе, Фло, — сказала ей Черри, улыбнувшись. — Я уверена, что у тебя получится готовить отменные маффины и пироги.
— Спасибо, Черри, я крайне признательна вам за помощь мне.

Попрощавшись со Смотрительницей, мы покинули убежище, а следом и пещеру. Фло, как моя собственная тень, следовала за мной, с опаской — впрочем, как и раньше — поглядывая по сторонам. Когда она наконец увидела вертибак, то начала увлечённо рассматривать его. Ей точно захотелось поподробней выяснить, что это за хренотень, немного похожая на насекомое своей передней частью.

— Это моя Авантюра, — сказал я, заметив выражение её милой мордашки. — Это летающий транспорт...
— Летающий? — изумилась Фло, перебив меня и даже не заметив.
— Ага. А это значит, что ты сегодня полетаешь... и речь идёт не об употреблении наркотических веществ.

Фло взвизгнула от предвкушения полёта среди облаков. Однозначно можно было заметить, что эта розовая земная пони научилась не сдерживать своих эмоций, не боясь, что это проявление свободы, которое приведёт к превращению в рейдера. Окружение Стойла сделало своё дело... Хотя я по-прежнему не в восторге от того, как они поступили с Мотли, пускай и не нарочно.

Только мы поднялись на борт вертибака, как я увидел милую картину: Нара мирно сопела под крылом, владелица которого с нежной улыбкой взирала на умиротворённую кобылку. Я едва не испустил вздох умиления от созерцания сего события.

— Сколько она уже дремлет? — аккуратно спросил я шёпотом.
— Да почти всё время с того момента, как ты ушёл, — тихо ответила пегаска, не поднимая на меня взгляда. Значит, не меньше часа.

Тут я услышал, как что-то зашуршало — Нара проснулась. Она сонно открыла глаза и, завидев Фло, тут же согнала с себя остатки сна и сжалась под крылом пегаски.

— Тише-тише, — в полуголос проговорил я оранжевой маленькой пони. — Не волнуйся, она мой друг. Как только мы окажемся у меня дома, то она приготовит тебе что-нибудь вкусненькое, верно? — я обернулся к Фло. Та легонько кивнула, хоть и была в недоумении от того, что кобылка её испугалась. Я кратко сообщил Фло о том, что произошло с Нарой. Она с пониманием отнеслась к этому, но не имела ни малейшего понятия, как общаться с жеребятами. Поэтому её попытка поговорить с ней выглядела, мягко говоря, неудачно.

А вот Мотли наоборот, на моё удивление, сумела найти общий язык с Нарой. Пегаска с ностальгией и ноткой печали напомнила мне, что она же когда-то присматривала за своей маленькой сестричкой, поэтому кое-какой опыт общения с детьми у неё есть. Даже несмотря на боль, которую она испытала годом ранее, пегаска с материнской заботой отнеслась к Наре. Это было отчётливо видно в её взгляде, устремлённом на маленькую пони. Я до сих пор не могу поверить, что я смог так сильно повлиять на кого-то. Особенно на Мотли. Встретила бы она Нару, когда она ещё была мрачной Мотли, то даже и глазом не повела бы.

Когда Авантюра поднялась в воздух, то Нара уже не испытывала страх, а практически полностью поддалась чувству эйфории, правда всё также не визжала от восторга, явно боясь издать лишний шум, который мог бы привлечь барсуков... Однако она испугалась, когда Фло закричала от восторга и частичкой страха от неожиданного подъёма. Ещё бы не испугаться! Я едва в штаны не наделал от такого резкого визга. Розовая пони заметила, как она напугала Нару, и застенчиво повернулась ко мне. Увидев моё чуть оторопелое от неожиданности лицо, она неловко потёрла одну свою переднюю ногу об другую. Я лишь покачал головой, слабо улыбнувшись и невольно воздев глаза к верху.

Вот Фло была менее сдержанной, чем Нара. И всё же приятное чувство полёта испытывали обе. Наблюдать за ними было одним удовольствием.

Перед тем, как отправиться в Хэвенли-Харбор, я попросил Мотли сначала посетить Ванхувер, чтобы выяснить, чего Принц ищет меня... для душевной беседы за ромашковым чаем с печеньками. Само собой, если это было задание, то сейчас выполнять я его не намерен. Я сильно устал и вымотался, когда сражался с когтистыми и опасными мутантами, именуемыми барсуками. Хочется хорошенько отдохнуть и как следует набраться сил для следующих моих похождений, в которых, как обычно, будет присутствовать желание разведать неизведанное, отыскать и разоблачить самые скрытые от всякого глаза тайны, ощутить, как смерть дышит тебе в затылок, как колотится твоё сердце в груди во время тяжёлого боя, как кровь стучит в висках и как в ней бурлит адреналин... Вот что отвлекает меня от мрачных мыслей — никогда не знаешь, что именно из всего того тебя ожидает в новом месте.

---

И вот, я стою в кабинете Принца в Стойле Шестьдесят Восемь. Мотли приземлила Авантюру прямо рядом с резиденцией Королей на Мейнстрит. Это навело шороху среди окружающих, которые, видимо, уже были наслышаны о подобной хреновине. Лишь несколько заинтересованных пони подошли поближе, чтобы как следует рассмотреть это чудо инженерного искусства.

Формана в резиденции и в самом убежище не оказалось. Может, где-то со шлюхами в борделе развлекается на вырученные крышки или протирает штаны в каком-нибудь кабаке или казино, или находятся в наркотическом дурмане от сочетания различных препаратов... а может всё одновременно. В Ванхувере имеется масса заведений для развлечений. Небедные хозяева и богачи развлекаются в подобных местах, а рабы и нищие тем временем горбатятся, а их в городе в шесть, может и больше, чем в шесть, раз больше, чем первых. 

— Я слышал от Формана, что ты хотел меня видеть, — сообщил я Принцу, который сидел в своём кресле и внимательно рассматривал меня. Видимо, не заметив ничего нового или необычного, он неодобрительно вздохнул. Это точно не касалось моей внешности, а чего-то иного... чего-то поглубже.
— И как ты, с подобным раскладом, намерен стать Королём? — риторически и неодобрительно спросил тот. — Тебя в городе попробуй отыскать.
— У меня были дела за пределами города.
— Это вполне ожидаемо, но я хотя бы предполагал, что ты будешь и в городе чем-нибудь продуктивным заниматься. Репутация в этом месте — самое главное. Если твоё имя не будет на слуху жителей, или не будет хотя бы рекомендации, что на тебя можно положиться, от какой-нибудь влиятельной особы, то ты не сможешь стать Королём. Хозяева должны знать и более того — признавать твою личность, а тебя попробуй найди. Нет даже нормальных способов тебя отыскать. Мне известно, что это ты проникнул в глубины горячего «Кратера» и убил предводителя местных дикарей, а также сумел пробраться в неприступную крепость под названием «Нортерн-Соул» и добыл оттуда редкий, однако полезный транспорт для Стилмейнов — вертибак. Ты подобрал правильную команду, раз сумел попасть в такие места и выжить. Не стоит забывать и Формана, отзывавшегося Редстоуну о твоих хороших боевых навыках во время выполнения его контракта в Стойле Шестьдесят. Несомненно, навыки и сделанные тобой дела очень важны, но никто не поверит, что это всё твоих копыт дело. Уже неоднократно заявляли различные проходимцы, пытавшиеся поживиться славой этих поступков. Это настолько громкие события, что необходимо время для подлинного выяснения, кто это был. Знаешь, а ведь у Формана глаза на лоб вылезли, когда он узнал от Лейтенанта Редстоуна, что это твоих копыт дело: убийство главаря рейдеров и добыча ценной технологии со старого неприступного аэродрома.
— Репутация в любом случае у меня уже в кармане... подожду, пока найдутся доказательства, тогда и заявлю о себе, а пока... К тому же, я не был один тогда, так что, слава и так должна принадлежать не мне.
— Не в том смысле, ты же приказывал своими подчинёнными, и я сомневаюсь, что ты заставил их сотрудничать крышками или чем-то материальным, поскольку добиться с помощью этого таких успехов крайне сложно, так что это можно назвать и твоей заслугой. Заставлять окружающих уважать тебя — одна из главных черт Королей. Не знаю, держится ли твоя команда на страхе или чем-нибудь ещё подобном, однако у тебя, как лидера, судя по достижениям и слаженности работы с компаньонами, это точно есть. Тебе необходимо найти влиятельных пони и заручиться их поддержкой, и тогда тебе уже останется лишь копытом подать до титула Короля.
— Иными словами ты хочешь, чтобы я побродил по городу и познакомился с окружением? Чтобы было больше доверия, что заслуги по «Кратеру» и «Нортерн-Соулу» принадлежат мне?
— Именно. Для этого я и приглашал тебя на Совет Пяти Семейств, а не просто так поболтать. У тебя должно быть хоть какое-нибудь представление об этом городе, а они в свою очередь должны были понимать, что ты за личность и что ты из себя представляешь. Поэтому я советую тебе как можно раньше начать свою деятельность в пределах города. Делай, что захочешь, только в пределах разумного, само собой. Можешь сходить и посоревноваться на Арене, многие Короли получали известность именно там. Из них вышли хорошие бойцы, правда, они малость глуповатые для некоторых деликатных дел. Ещё могу посоветовать открыть собственный бизнес, если, конечно, крышечек хватит и ты выдержишь давление какого-либо из семейств, в зависимости от того, чем ты хочешь заниматься, но как и раньше предупреждаю, что те, кто официально является членом какого-либо семейства, не имеют возможности стать Королём.
— Мне кажется, или ты действительно недолюбливаешь семейства...
— От них польза есть, — вздохнул Принц, на мгновение прикрыв глаза, — но когда они грызутся за клиентов, сферы влияния и прочую мелкую чепуху, то соперничая друг с другом, они порой переходят границы конкуренции, забывая главное — всеобщее развитие. От масштабных конфликтов и стычек их удерживаю только я и мои Короли, а сдерживать их можно пока лишь страхом перед моими способностями. Естественно, став Королём, ты можешь брать контракты от членов семейств, ровно как и до того, когда им станешь.
— Напомни мне, а в чём смысл запрещать семействам рекомендовать кого-нибудь в элитные ряды?
— Хорошо... суть заключается в том, что они попросту могут выбрать кого-нибудь из своих, а затем, сговорившись и используя свою репутацию, подослать его ко мне. И таких кадров будет очень много, попробуй потом разобраться и понять, кого стоит наделить «королевской» мантией, а кого послать куда подальше. Семейства будут использовать привилегии Короля, например те, которые позволяют нарушать правила. Иными словами, верные семейству могут наломать дров ради защиты интересов их попечителей. С другой стороны, те же семейства также могут посоветовать кого-нибудь на должность Короля, но только в том случае, если кандидат не является их членом. Они довольно редко оказывают подобную услугу кому-нибудь не из их рядов. В городе есть немало независимых предприятий, которыми владеют влиятельные хозяева, к которым можно войти в доверие и которые смогут дать мне отзыв или совет наделить какого-либо хозяина титулом Короля. К примеру, Арена, Радиостанция, «Школы», ВПИ и немало известных предприятий и заведений, которыми семейства не могут полностью управлять. Последних много на Мейнстрит: вспомни «Роскошь». Несколько Королей как раз являются владельцами подобных независимых заведений. Они также могут поручиться за кого-нибудь.
— В любом случае, сегодня я точно буду не в состоянии гулять по городу.
— А я и не говорю, чтобы ты прямо сейчас начал этим заниматься, — подметил Принц. — Это в твоих интересах стать Королём. Это всё, что я хотел тебе сказать. Мне же нужно удостовериться, что ты сможешь выполнять мои поручения в городе. Если о тебе будут говорить, причём говорить как о хорошем исполнителе, то я дам тебе проверочное задание, и ты уже в дамках.
— А какое задание-испытание я должен буду пройти? — заинтересованно спросил я.
— Пока не заслужишь возможность исполнить его, — резко заявил Принц, — подробностей не узнаешь, а пока свободен.

---

— Как всё прошло? — поинтересовалась Мотли, как только я вошёл на борт Авантюры.
— Как в сказке — Принц пригласил меня на бал в свои владения, — ответил я не глядя на пегаску, с тяжёлым вздохом усаживаясь на пассажирское сиденье. Меня напрягло, что Принц подметил, как я объявлялся в «Роскоши». Он явно следит за мной. Мне нужно быть осторожным, если я возьмусь за что-нибудь эдакое. — Давай в Харбор, там расскажу.

Через некоторое время мы приземлились в Небесной Гавани.

Нара... Когда она впервые покинула Авантюру, то тут же взглянула на довольно высокие потолки и сжалась от нахлынувшей паники. Я ласково подтолкнул её, чтобы не боялась. В итоге, я усадил её себе на спину, чтобы она немного привыкла и пока умостилась там.

Фло понравился этот бункер. Довольно просторный и чистый, как она мне сказала. Я показал ей жилые комнаты и остальные помещения, а также кухню вместе с её содержимым. Она сообщила, что здесь есть необходимые ингредиенты и кухонная утварь для приготовления нормальной еды. Я уведомил её, что если нужно будет что-нибудь купить, то пусть составит список необходимого, дабы потом я отдал его Блюрайз и она сделала бы закупки по низким ценам.

— Фло, — обратилась пегаска к розовой пони, находясь с нами на кухне, — не доверяй Дэниэлу сковородки. А то он использует их не по назначению.
— Ха-ха. Удачная шутка, — саркастически произнёс я. — Ладно, Фло, — я повернулся к новоиспечённому повару сего места, — что понадобится — зови, — улыбнулся я. Фло кивнула, и мы покинули её, чтобы не мешать ей готовить ужин.

Наконец, пройдя по помещениям «Небесной Гавани», Нара осмелела и начала ходить на собственных ногах. Она выбрала себе комнату, а затем, оставив её на себя, тут же начала исследовать всё в бункере вплоть до мельчащих деталей, а именно начала изучать системные и вентиляционные туннели. Они не были такими разветвлёнными, поэтому исследование её быстро закончились. Наверняка она делала это в целях собственной безопасности, чтобы в случае нападения знать пути отхода, если они есть как таковые. Судя по лицу маленькой оранжевой пони, она была более-менее удовлетворена местом, хотя и порой боялась пользоваться обычными путями, когда перемещалась между помещениями и уровнями. Позднее она приняла ванну, и мы дали ей нормальную одежду. Правда из-за этих её привычек лазать по вентиляции она почти тут же испачкала её, собрав на себя всю неубранную нами пыль после ремонта.

Мотли и меня Нара не остерегалась. К Фло она также более-менее привыкла. Кое-какое время она побаивалась Ферриса, однако с любопытством наблюдала за его питомцем — Эйджем. Тот в свою очередь был дружествен с ней, а вскоре начал с ней играть. Правда сама Нара не была настроена столь оптимистично, как пернатый хищник.

При первой встрече с Капитаном Нара (собственно, как и Фло) перепугалась не на шутку. Обе впервые увидели гуля. Это лишь усилило мои догадки, касающиеся гулей в Ванхувере, а именно что им там не рады. Фло не сразу, но со временем привыкла к гулю, хоть и с настороженностью поглядывала на него, когда тот появлялся в зоне её видимости. Нара так и не смогла привыкнуть к ходячему разлагающемуся мертвецу. И всякий раз, когда она его видела, тут же пряталась за чем-то или за кем-то.

Сам же Капитан отметил, что у малышки какая-то психическая травма или фобия, связанная с военными. Мне кажется, что Стил Сан даже не видит или не хочет понимать, что у него разлагающееся тело, если не видит разницы между своим телом и телом обычного негулифицированного пони. Его восприятие мира настолько отличается от нашего, что иногда становится страшно.

Кэролайн, ровно как и её тело, Нара восприняла весьма неоднозначно. Вроде бы она и видела роботов и им подобных, но впервые лицезрела столь живо говорящее программное обеспечение. Она не боится его, но порой с непониманием смотрит на всё это. Позже она привыкла к этой любознательной Кэролайн... и почти что не понимала, что этот компьютер ей говорит на своём сложном заумном языке машин. К слову о любопытности: ИИ хотела расспросить Нару о её Стойле, но сразу поняла, что сейчас не время, да и к тому же она пока плохо её понимает, поэтому она стала расспрашивать меня и Мотли о том, что там было. Естественно, мы удовлетворили её интерес настолько, насколько это было возможно.

Фло сначала не придавала особого внимания Кэролайн, опять же, из-за её сухого языка машины, но в отличие от неудачного «социального взаимодействия» с Нарой, Кэролайн быстро смогла нащупать этот фундамент с Фло. И тогда эта розовая земная пони слушала с интересом, что говорила эта машина о рабстве и ограничении потенциала... Как я и думал. Фло будет частенько навещать Кэролайн, так как последняя понимает все возможности и реальные угрозы свободы даже лучше меня. К Феррису Фло отнеслась без какого-либо особого внимания. 

Через пару часов после того, как Фло прибыла в бункер, она приготовила отличный ужин из того, что у нас было. Стряпня, приготовленная Фло, понравилась всем, за исключением Кэролайн — органическая субстанция для функционирования её программ и систем была совершенно не нужна, но посидеть в дружной и весёлой компании она не отказалась на этот раз, осознав всю социальную силу таких посиделок. Ей проще анализировать поведение живых организмов, когда они взаимодействуют между собой. После ужина мы все разошлись по своим койкам. Я сам был жутко уставший после сражений с барсуками в подземных и тесных помещениях...

Только я оказался в своих «скромных» апартаментах, то тут же плюхнулся на кровать и почти сразу вырубился. Завтра буду решать, что делать, а сейчас...

---

Я проспал около девяти часов, и в данный момент было около девяти утра. Для полноценного отдыха этого мне было более чем достаточно. Я был бодрым настолько, что был бы не против сразится с Когтем Смерти с одной лишь пластиковой вилкой! Полежав ещё несколько минут в кровати, чтобы придти в себя, я поднялся и пошёл в ванную, приняв все необходимые утренние процедуры. Чувствуя себя, как огурчик, пошёл к остальным. В этот раз мне не пришлось готовить завтрак и страдать на кухне... эти мысли ещё сильнее подняли моё настроение.

Утром Капитан сообщил мне, что ему необходимо проверить положение дел в «Нортерн-Соуле». Он сказал, что вернётся сюда через некоторое время, либо сразу в случае, если он будет срочно необходим здесь, ведь я вчера за ужином сообщил, что планирую пойти в длительный поход по Ванхуверу, где ему не рады, он просто не хочет впустую тратить время на ожидания моих приказов, когда буду отсутствовать. В общем, Мотли соизволила подкинуть нашего бравого вояку в его «лагерь».

А я тем временем решил повозиться с силовой бронёй Мотли в мастерской, окружённый различными деталями, запчастями и инструментами. Феррис занимался своими делами. Нужно обязательно попрактиковаться и силовая броня является самым подходящим объектом для этого.

Силовая броня Великого Пегасьего Анклава имеет меньшие габариты, да и прочность у неё меньше, правда всё это компенсируется хорошей обтекаемостью, от которой многое зависит в полёте, а также относительной лёгкостью, благодаря которой можно вести копытопашный бой, особо не теряя скорости и манёвренности. Такой тип брони я бы и сам не прочь использовать, но она сконструирована определённо под пегаса и его крылья. Так что не суждено. Очередной минус рога. Устройство шлема не позволяет сделать необходимое отверстие, так как это вполне может нарушить работу брони. Придётся жертвовать несколькими функциями брони, дабы достичь этого.

Мотли вернулась крайне быстро, весело доложила мне о выполнении задания, обратившись ко мне в качестве полковника Блэкрайта, и так осталась в мастерской, наблюдая за моей работой. Я что, загипнотизировал её манипуляциями своей магии? Впрочем, она молчала и вела себя незаметно, так что я порой забывал о её присутствии поблизости, пока вновь не натыкался на неё взглядом — настолько я был погружён в работу. Однако когда встречался с ней взглядом — гормоны внутри меня начинали свой маленький бунт. Осознавая это, я тут же возвращался к работе и внутри меня всё успокаивалось. Благо, любимое дело подавляет желание к продолжению рода... к которому я принадлежу лишь два месяца... 

Такое чувство, будто ей нечем заняться... Главное, только на неё не смотреть... И вот я снова о ней думаю! Это неудивительно... ведь я занимаюсь ремонтом её брони!

С того времени мне пришлось провозиться с бронёй около двух часов — настолько серьёзны были повреждения, да и в необычной конструкции силовой брони также следовало разобраться. В одних моментах для починки брони я использовал одну лишь магию, в других брал простой материал и с помощью магии преобразовывал и интегрировал его в конструкцию, а под конец, когда моя магия практически истощилась, использовал инструменты и запчасти для починки. По окончании работы пегаска радостно воскликнула, когда увидала результат — по её словам, броня была в идеальном состоянии. Всё сделано так, как нужно.

Я лишь облегчённо вздохнул, копытом вытерев вспотевший лоб, и плюхнулся на стоящий поблизости стул. Мотли надела свой доспех и проверила его работоспособность. Стандартные движения в броне и её функции работали без сбоев. Особенность силовой брони у пегасов заключалась ещё в наличии клинка-лезвия на конце хвоста. Выглядело это, к слову, угрожающее и опасно, что аж мурашки по коже табуном пробежались, когда впервые увидел его. Лезвие настолько острое, что можно было получить порез лишь дотронувшись... И ещё оно было зачаровано, видимо, чтобы не тупилось от использования.

— Ты просто чудо-механик! — с восхищением воскликнула Мотли с поднятым забралом. Честно, было довольно необычно видеть эту милую пегаску в столь устрашающей броне. Однако, несмотря на чёрную, хитинообразную, матовую броню и насекомоподобный шлем, а также скорпионий хвост, выглядит она довольно мило. Я глубоко сомневаюсь, что у меня повернётся язык назвать кого-нибудь в этой устрашающей броне милой, кроме как Мотли, пока вижу её симпатичную мордашку... и снова я о ней думаю. Пора прекращать. Уже самому надоедает.
— Ну естественно! Я же когда-то метил на пост главного инженера своего Стойла ещё будучи подростком. Иди и испытай эту броню, — устало сказал я с улыбкой. — Не хочу, чтобы во время боя что-нибудь отказало. Только не переусердствуй!
— Ага, — произнесла она, после чего забрало её шлема опустилось и она направилась к выходу из бункера. Я невольно проследил за тем, как она уходила, и мой взгляд задержался на том месте, где она скрылась из виду.
— Между вами что-то есть? — не оглядываясь спросил Феррис, сидя за оборудованием и верстаками, занимаясь то оружием, то боеприпасами. Он почти весь день работает в мастерской, да и вообще только там и сидит целыми днями. Как же он был счастлив, когда я вчера позволил исследовать Апостола. Оружие довольно хитро сконструировано, поэтому он периодически занимается его исследованием, так как я им пока не пользуюсь. Шумит оно как небесные раскаты грома, а если применять автоматический режим стрельбы, то жутко настолько, что можно и богу душу отдать.
— Да нет наверное, — рассеяно ответил я, так как мои мысли были далеко отсюда. Мне нужно выгнать Мотли у себя из головы.
— Вот так неопределённость...
— А собственно, — начал я, обернувшись к грифону, который так и сидел спиной ко мне, — почему спрашиваешь?
— Я же вижу, как она на тебя смотрит... Да и мне кажется, что и ты неровно к ней дышишь. В общем, может, ты не заметил в пылу работы с бронёй, но Мотли с тебя глаз не спускала. Она на тебя явно запала.
— Откуда ты знаешь, что она всё время смотрела на меня? — украдкой спросил я, крича внутри себя в агонии. Да вы, сука, издеваетесь?! Хватит меня доставать своими отношениями! Она не мой вид вообще! Как я вообще смог проникнуться любовным ядом к ней! Дайте спокойно отыскать «Купол» без каких-либо интрижек с кем-то!
— Не, ты не подумай, — ответил он, положив инструменты на рабочий стол и повернувшись ко мне. Его лицо также изображало привычные ему непринуждённость и спокойствие. — Я на неё не претендую, да и я ей никоим образом не интересен. Она действительно симпатичная и всё такое, и я не прочь покувыркаться с кобылами, правда моё сердце лежит ближе к хищницам моего вида, — слабо улыбнулся он. И вот... Феррис больше предпочитает собственный вид. Меня раздражает, что часть меня хочет узнать её поближе, а другая — отослать к другому жеребцу. — Просто как я ни повернусь, она постоянно на тебя смотрит.
— А чего ты поворачивался? — спросил я, с трудом сдерживая свой бурлящий фонтан гормонов. Весна что ли, блять, наступила? Сопротивляйся, Дэн. Адаптируйся... привыкай к этому и ты перестанешь противоречие внутри себя замечать в принципе.
— Ну, порой я слышал твоё недовольное бормотание по поводу того, что у тебя что-то, как ты один раз отчётливо сказал «не вытанцовывается». Пегаска даже забавно засмеялась, но ты, видимо, слишком увлечённый делом, пропустил это мимо ушей. На самом деле я хотел предложить тебе помощь в ремонте, но потом подумал, что ты ради Мотли стараешься...
— Ну у тебя и предположения... — проговорил я, усмехнувшись, хоть и ощутил себя несколько неловко, ибо осознал, что он попал в яблочко. Несколько дней назад я сказал Мотли, что вместе с Феррисом осмотрю её броню. Какого Дискорда я взялся за неё сам не понимаю... За Мотли тоже хочется взяться... Нежно и заботливо обнять... Изучить... Оберегать...

Да кто кого защищать-то будет, если учитывать её профессиональные навыки копытопашного боя? Она же двигается как зверь во время боя, а в другое, относительно спокойное время, как ласковый, невинный мурлыкающий котёнок...

— Так в чём проблема? — спросил Феррис, увидев мою задумчивую физиономию с тенью улыбки на ней. — Неужели она скрыта в том, кем пегаска раньше была — шпионкой?
— Разведчицей, — поправил я, нахмурившись и спустившись с небес на землю. Этот вопрос охладил мои эмоции, словно ведро воды вылили на тлеющий костерок. Как же я благодарен за эту пищу для размышлений. Она меня успокоила... и мне полегчало.
— Да без разницы. Я не жалую Анклав по той причине, что эти сукины дети опасны со своими энергомагическими пушками и навороченной экипировкой. Считают себя птичками высокого полёта и по своей природе склонны к высокомерию. Это они когда-то нагло ворвались в страну моих предков и всё там разграбили... Однако нет правил без исключений. Мотли же, в каком-то смысле, является тем самым исключением, так как она покинула их — я уверен, по веским причинам. Может, ты считае...
— Мотли здесь абсолютно не при чём, — перебил я его, уже зная, куда он клонил. Феррис поднял бровь от удивления. — Я не сужу других по их прошлому. Всё зависит от того, кем они являются сейчас. Дело касается только лишь меня и моего прошлого, — добавил я, выделив слово «моего». И всё же когда я сказал вслух, что не сужу других, то в отношении Мотли я внутренне заколебался. Известно, что те, кто предал однажды, могут повторить этот опыт предательства. К примеру, стоит ей только выяснить моё истинное происхождение, то она тут же может предать. Мол, нахрена ей в мужья пришелец?.. Может, поэтому вторая часть меня, которая против отношений с кем-либо, пытается меня вразумить, а её не понимаю? Меня уже предали, когда я однажды потерял бдительность, в итоге моего друга убили, а ещё вырезали целое поселение у меня на глазах, а меня самого сделали калекой — пришлось применять медицинские технологии Большой Горы, чтобы вылечить мои руки.
— А что с ним? — заинтересованно спросил собеседник, вырвав меня из очередных раздумий.
— Слишком много всего, чтобы вот так просто изложить его тебе... — задумался я, невольно взглянув в сторону, словно увидел там картину своего прошлого. А затем я слабо улыбнулся и повернулся к грифону. — А что с твоим прошлым? — поинтересовался я. Об этом я уже давно хотел его спросить. — Как ты оказался в Пустошах? Ты говорил, что не хочешь быть в Ванхувере, а ещё твои навыки явно выходят за рамки умений обычного оружейника. В городе есть всё, что нужно для жизни, так что ты просто не мог покинуть это место по личным соображениям. Могу предположить, что у тебя был конфликт с местными властями. В особенности с семействами. Твои навыки свидетельствуют, что ты занимал не последнее место в социуме, поэтому ты живёшь подальше от города, чтобы снизить риск, что тебя увидят и опознают.

Феррис изумлёнными глазами смотрел на меня. Он о чём-то на мгновение задумался, а затем тяжело вздохнул.

— Как и раньше, я восхищён твоей проницательностью, — не пойму, произнёс ли он это искренне или иронически, — ты прав. — Грифон выждал небольшую паузу, и, как бы взглянув по сторонам, добавил: — Можешь сказать это остальным своим или нет, но в Ванхувере меня вообще-то считают мёртвым.
— Ого, — чуть удивился я. — Как же ты избежал этой участи?
— Перехитрил своих преследователей. Но сейчас это не важно. Для начала скажу тебе моё полное имя — Феррис... Фалкон.
— Ты же из!.. — изумился я.
— Да. Из семейства Фалкон, — кивнул он с кислой улыбкой. — Конфликт... Не совсем такой, как ты предполагал. Проще говоря, меня обвинили в убийствах, которые я не совершал. По закону моего семейства за это меня должны были без промедления казнить. Надеюсь, ты никому в Ванхувере не сообщишь, что я на самом деле жив...
— Не беспокойся об этом. Буду молчать в тряпочку. А кто был убит? — спросил я, не вдаваясь в особые подробности.
— Я ценю, что ты веришь мне, — с благодарностью проговорил Феррис, когда в своём вопросе я не сослался на него, как на виновного. По правде говоря, я действительно верю в то, что он не совершал этого. Просто нутром чувствую это и всё. — Но, как бы то ни было, у меня пока нет желания вспоминать об этом, да и тем более спустя семь лет. И... — вымучено улыбнулся Феррис, а затем задумался, будто бы на него снизошло небольшое озарение. — Ловко ты сменил тему, говнолаз. Потом поговорим об этом. Занимайся пока своими делами, а пока, если позволишь, я посмотрю твой «Шёпот Ночи», — произнёс он, кивком головы указывая на мою винтовку, лежащую на одной из полок. Я принёс её сюда до того, как занялся бронёй пегаски, дабы просто прочистить её... — Всё равно ты не будешь ею пользоваться в ближайшие несколько дней, если не неделю.

Вчера, во время ужина, я сообщил всем, что отправлюсь в Ванхувер без основного своего снаряжения, без «Шёпота Ночи» в частности, с намерением накрутить себе немного известности. В изысканном костюме (найденном мною поблизости Мэйнхеттена) с шоковым мечом и любимым револьвером, дабы не привлекать чересчур много ненужного внимания к своей персоне, но и безобидным бродягой также не казаться.

— Конечно. А что ты с ней делать будешь? — спросил я, леветируя винтовку грифону.
— Посмотрю, может, модифицирую.
— Куда уже там её улучшать... — проронил я вслух. Она и так уже напичкана улучшениями, начиная с простых сплавов лёгких, однако прочных металлов, и заканчивая сложными механизмами, повышающими эффективность в бою. — Чего ты-то сможешь сделать?
— Может ты и метил на пост главного инженера Стойла, и ремонтировать вещи ты можешь, как неистовый зверь с отвёртками вместо когтей, но я ещё до того, как полностью повзрослел, уже прошёл сложное обучение в ВПИ. А недавно Кэролайн подсказала мне несколько интересных моментов относительно материала и конструкции огнестрельного оружия... Поразительно иметь рядом с собой искусственный интеллект с такими мощностями... Да и как своё детище не узнать-то?.. — риторически, с оттенком ностальгии, проговорил грифон, держа оружие, сначала с материнской заботой взглянув на него, а потом на меня, явно выжидая моей реакции.

Меня будто снова облили ледяной водой из бочки. 

Ч-чего? Это его оружие?.. Или я что-то не понимаю... Стоп, он же говорил, да я и видел, что он спроектировал собственное оружие, а вернее пистолет. Ещё его научный интерес к телу Кэролайн... да и во время ремонта бункера, хоть он и сильно ленился, но проявил безупречные навыки и точность в починке разного рода технологий. Я не особо удивился, узнав, что научные познания в области конструирования он получил в ВПИ. Семейство Фалкон занимается же разнообразным вооружением, а Феррис у них точно был каким-то главным инженером.

Он являлся не просто каким-то левым хозяином, а полноценным кровным родственником семейства! Не ожидал, что он был настолько близок с семейством Ванхувера... Может, он кому-то был неугоден, вот его и подставили. Либо же он оказался не в то время не в том месте.

Оказывается, что со мной всё это время был небезызвестный беглец из семейства Фалкон!

Дискорд! Как же он застал меня врасплох этим признанием...

Это видно по его ухмылке.

— Ты это... — сказал он, слабо улыбнувшись. — Рот прикрой. Мало ли что туда может залететь.

---

Пока Мотли где-то в Пустошах тестирует отремонтированную мною броню, я решил проверить тот шар памяти, что я обнаружил в одном из сейфов банка Норт-Парка.

Я взял шар и умостился на своей кровати, магией сконцентрировался на нём, и всё вокруг меня исчезло, сменившись красками прошлого…

<-=======ooO Ooo=======->

Холод... Зима. Вокруг меня лениво падают снежинки. Я иду по малочисленной улице, на ней почти никого нет, она покрыта большим слоем снега. Ощущаю, как дышу холодным и свежим воздухом, который наполняет лёгкие хозяина воспоминаний. На дороге видны следы от проезжавших повозок. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и улицу уже освещал ряд фонарей, испускающих жёлто-белый свет. Возле одного из них я только что прошёл. Освещённость прибавлял и свет льющийся из окон домов и низких зданий поблизости.

Улицы показались мне довольно знакомыми.

Владелец воспоминания, а именно, судя по ощущениям, жеребец, неспешным и ленивым ходом двигался по тротуару, мимо него по дороге проехала повозка. Вот он прошёл мимо пони, курящего сигару с длительной затяжкой и задумчиво глядевшего на дорогу. Он не обратил на меня внимания или же просто не заметил. Хозяин воспоминания также полностью игнорировал прохожих, словно они какие-то призраки. Его в свою очередь тоже считали призраком. Во время ходьбы ощущал многослойную уплотнённую ткань, что-то наподобие защиты, я думаю. От летящих в лицо снежинок слегка защищала тёплая фетровая шляпа.

Он остановился у местного бара, из которого доносился бурный шум веселья и крайней беззаботности. Хозяин воспоминания осмотрел его внимательно, стараясь подметить каждую деталь. Формы окон, текстуру стен, высоту всего здания, двойные деревянные двери, соседние дома, вывеску, подсвечивающую синими оттенками название: «Снеговик-разбойник». С виду бар ничем примечательным не отличался, однако меня заинтересовал его пристальный осмотр. Рассмотрев всё, что только можно было хозяин воспоминания вытащил из внутреннего кармана коричневого тренча (который встречался и у обычных прохожих, что не выделяло его из толпы) фотографию кобылы: среднего возраста земная пони каменистого окраса со светлой гривой и хвостом. Видимо, в очередной раз внимательно осмотрев фотографию, пони положил её обратно во внутренний карман, глубоко вздохнул и со спокойным, по ощущению, видом вошёл в бар через двойные двери.

Когда мы зашли внутрь, на нас никто не обратил внимания. Одни посетители сидели у небольших круглых столиков и попивали алкогольные напитки, другие что-то бурно обсуждали, третьи играли в карточные игры. Как раз двое жеребцов завязали спор, касающийся хуфбольных команд, а именно какая из них победит в следующем матче, и всё это переросло в громкую перепалку, а затем в драку. Я понял, что такое случается довольно часто, раз только пара посетителей удостоила почти равнодушным взглядом эту безобидную суматоху. Многие погружены в размышления своих бытовых проблем и неудач. В целом, народа было совсем немного. Не больше дюжины.

Владелец воспоминания подошёл к барной стойке и заказал у барпони стакан виски. Этот голос... Какой же он знакомый... Я его узнал!

Эрик Фрост!

И вновь мне посчастливилось попасть именно в воспоминание этого пони. Барпони оказалась той самой кобылой с фотографии, лежащей во внутреннем кармане Эрика. Я отчётливо ощущаю, как Эрик малость напрягся, когда она на него посмотрела, когда тот получил свой заказ. Та в свою очередь, как только заметила его, посмотрела на него скрытым испытывающим взглядом и сильно напряглась, уже предвкушая, что это за джентлькольт сидит у её стойки и с какой целью он здесь оказался.

Между ними словно произошёл немой диалог.

Эрик спокойно оплатил свой заказ и тут же пригубил стакан с виски. Я ощутил, как жгучее тепло медленно распространялось по всему телу. В это время барпони спокойно подошла к тем двум дерущимся пони и вышвырнула их на улицу, сказав, чтобы те выясняли свои отношения снаружи. Боевая кобыла... А затем она повернулась к остальным, неожиданно сообщив, что бар закрывается. Через несколько минут все, с возмущением и негодованием, всё же покинули помещение... Однако Эрик даже не шелохнулся. Он лишь тихо хмыкнул, слабо улыбнувшись, и продолжил пить свой виски. Он был спокоен, завидно спокоен.

Я вспомнил о том, что Стил Сан говорил о предательстве и убийствах в рядах Контролёров перед самой Тишиной... то есть, падением мегазаклинаний. И что Эрик в этом замешан... неужели он действительно имеет к этому прямое отношение?

В баре стало тихо, послышалось лишь, как затворились двери и щёлкнул замок на них. Эрик окончательно осушил стакан и внезапно заговорил, взглянув в пустой стеклянный стакан.

— Почему ты медлишь, если поняла, кто я и зачем я здесь? — с оттенком удивления спросил он, не оборачиваясь. Ох, Эрик, невежливо ты поступаешь... Да и учитывая напряжённую обстановку, ты делаешь ошибку, поскольку она может напасть или выкинуть фокус в любой момент.

На своё удивление я слышал всё намного лучше, чем обычно. Такое чувство, будто я могу слышать дыхание собеседницы Эрика на таком неблизком расстоянии. Я даже не успевал осознать и полностью различить те звуки, которые тогда улавливал Эрик с помощью своего отточенного слуха. И этому обучали и тренировали Контролёров? Ох, нихера...

— Перед тем как разобраться с тобой, я должна выяснить, где же я совершила ошибку, когда я выполняла свою работу, чтобы не допустить подобную оплошность вновь. Как по мне, всё прошло шито-крыто...
— Это тебе только так кажется, — также не оборачиваясь произнёс Эрик. — Самоуверенность до добра не доводит. Всё, что мы видим — всего лишь иллюзия. Наше восприятие мира далеко от истины... Мы не можем знать всего. Столь секретные документы, которые ты украла, находятся под нашим особым наблюдением. Подделку быстро заметили. — От этих слов барпони хмыкнула. — Похитила секретные документы из главного отдела Стойл-Тек в Ред Спарке и быстро вернулась в Норт-Парк... Мы не настолько слепы, как ты или твои наниматели полагают. Твоя ошибка заключалась в том, что ты взялась за это опасное дело, не понимая во что ты ввязалась. И, насколько нам известно, они пока ещё у тебя, ведь прошло слишком мало времени.

Норт-Парк... то-то я думаю, почему мне эти улицы показались знакомыми.

— Поначалу мне показалось, — сказала барпони, в её тоне ощущалась тревога, — что это ты должен был забрать документы и отдать мне деньги.
— Поэтому ты просто хотела удостоверится, так ли это?
— Нет, просто я слишком поздно осознала, что за документами должны были придти завтра вечером. Так что ты тот самый Чистильщик — особый агент Контролёров, занимающийся поимкой опасных врагов и шпионов Эквестрии... Я польщена, раз меня включили в этот ваш список.
— Ну надо же, какая ты осведомлённая, — с искренним удивлением проговорил Эрик, но с тенью улыбки на устах, по-прежнему не оборачиваясь.
— Я же профессиональная воровка, — её голос заметно дрожит в некоторых моментах. Её пугает спокойствие Эрика. Скажу честно, меня тоже. Либо же это из-за знания о предательствах и убийствах в его рядах. — Рискованно идти на неизведанную территорию. Однако я не ожидала, что навлеку на себя гнев Контролёров, взявшись за эту работу... А это значит, что я притронулась к вашим грязным секретам... «Купол», верно? — Эрик промолчал. Неуверенный насмешливый тон выдаёт её волнение. — Как бы там ни было, меня волнуют лишь деньги за выполненную работу, неважно какую, поэтому я и не знала, какова ценность тех файлов, когда мне предложили это дело. Так что это всего лишь случайность.
— Враги Эквестрии, — ровным тоном сказал Эрик, — привыкли работать через третьих лиц, чтобы их было гораздо труднее отследить. Как ни мне это знать, Чистильщику. Я вижу картину мира шире, чем ты. Не ты первая, не ты последняя, в таком положении дел. И тем не менее, как я и говорил, ты сделала ошибку, когда взялась за эту работу...
— Какой самоуверенный засранец... Даже не удостоился вести беседу с глазу на глаз! — резко выпалила она.

Послышался какой-то слабый шорох и в этот же момент голова Эрика резко накренилась вправо и тут же до ушей донёсся лёгкий свист. Затем раздался звук бьющегося стекла — этому послужил причиной пролетевший мимо нас нож, который угодил в бутылку, находящуюся на полке за барной стойкой, раздробив её. Содержимое полилось на пол. Одновременно с этим я уловил звук цокота копыт по деревянному полу.

Ох, ебать! Реакция у него просто неимоверная! Примерно такого уровня можно достичь, если ты под Дэшем.

Не успели осколки и жидкость из разбитой бутылки достичь пола, да и я не успел опомниться, как Эрик уже ловко вскочил на стол. Следующим моментом было то, как разлетелся в щепки деревянный стул, на котором он сидел, из-за сильного удара передним копытом кобылы.

Вот это силушка! Ну, она же земная пони, неудивительно, откуда у неё такая неистовая сила.

Эрик, не теряя времени, с резкого разворота нанёс удар по кобыле. Та не сумела увернуться, но успела выставить блок. И тем не менее от силы удара она не устояла и упала. Дальше Эрик прыгнул на неё, целясь передним копытом ей в голову. Она вовремя дёрнула головой в сторону, от чего его копыто угодило в деревянный пол с последующим лёгким треском дерева. Я ощутил небольшую боль от этого промаха.

Несмотря на то, что Эрик после промаха навалился своим телом на кобылу, та с помощью задних копыт отбросила его от себя и он упёрся спиной в стойку...

Прошло около десяти секунд боя, этого динамичного и впечатлительного действия, в котором ни один из них не пропускал удары... Они двигались с такой скоростью, что на мгновение мне это показалось невозможным, но я отчётливо ощущал, как усиленно работали мускулы под кожей Эрика и с какой уверенностью тот двигался, собственно, как и его противница. В бою она чувствует себя гораздо уверенней, чем в разговоре с Чистильщиком. И вот Эрик увидел хорошую возможность атаковать (я её тоже увидел), и от такого удара увернуться было практически невозможно.

Используй этот шанс, Эрик! Хуярь её!

Он не преминул воспользоваться таким шансом и нанёс кобыле серьёзный удар копытом в бок, из-за силы удара та потеряла равновесие, однако каким-то образом сумела устоять на своих ногах. Эрик не растерялся и нанёс следующий удар прямо по целовальнику, что наконец повалило кобылу.

Безупречно сработано, молодец, мистер Фрост.

Всё. Этот короткий, но эффектный бой окончен. Может, потом стоит попробовать самому потренироваться проделать эти приёмы, ведь я ощутил и увидел правильность их исполнения... фактически личный опыт.

Он набросился на неё и копытом придавил горло и она, получившая до этого сильный удар по лицу, не смогла противостоять этому, хоть и отчаянно пыталась дать отпор, но всё было тщетно. Через некоторое кобыла безвольно обмякла и не могла уже сопротивляться. Эрик убрал копыто, а затем потянул её, бессознательную, в комнаты, где с помощью её же одежды из шкафа связал и заткнул ей рот, а также завязал глаза.

Дальше он начал быстро рыскать по комнате. Он заглядывал в столы, шкафы, за картины, под ковром, дабы, видимо, отыскать украденные ею документы, но так и не нашёл ничего вещественного. В какой-то момент он просто остановился и, кажется, задумался.

О чём думаешь, Эрик?

Он вновь окинул взглядом комнату. Внимание Эрика привлёк шкаф, из которого он вытащил одежду, чтобы связать барпони. Он подошёл к нему и неожиданно для меня пробормотал: — А ведь точно...

Я не понимал, о чём он говорит, пока он не попытался сдвинуть шкаф, но тот даже не поддался. Теперь и до меня дошло. Я так понял во время поисков он заметил, что шкаф каким-то образом был прибит к стенке, но в начале, когда доставал оттуда одежду, он не придал этому значения. И как следует поразмыслив, он решил всё-таки внимательней рассмотреть этот шкаф... Изнутри он нащупал едва заметный переключатель. Когда Эрик нажал на него, задняя стенка шкафа чуть-чуть оттопырилась, давая возможность без лишних усилий и танцев с бубнами отодвинуть её.

Сделав это, Эрик обнаружил своего рода небольшую и тесную каморку, в которой было трудновато развернуться, что бы не зацепить здесь что-нибудь. Внутри была знакомая серовато-чёрная броня... Да это же!..

Такую же стелс-броню носил тот рейдер в Стойле Ред Спарка, а теперь я! Это же «Ночной Дозор».

— Хех... — прозвучало от Эрика, и я ощутил, как его уста растянулись в слабой улыбке. — Она даже сумела украсть прототип стелс-брони, — размышлял он про себя вслух. — А учёные всё недоумевали, куда он делся... не исчез же в самом деле. Неудивительно, почему моему начальству было крайне трудно отследить эту воровку — она мастер своего дела.

Затем он взглянул на небольшую полку, на которой лежала папка с украденными документами. Он лишь быстро пролистал их, чтобы удостовериться, те ли это документы. И, убедившись, что это они, спрятал их под своим костюмом.

Моё сознание успело только увидеть надпись крупными буквами на некоторых листах, а именно наименование Стойл: Сорок Четыре, Пятьдесят Два... и ещё не один десяток. Но единственное промелькнувшее Стойло, на какое я хотел бы посмотреть, это Шестьдесят Шестое. Судя по всему, здесь были абсолютно все планы и полная информация по Стойлам в этом регионе и поблизости, а учитывая, что ключ-карты находились именно в них, то понятное дело, почему документы хотели украсть и почему Контролёры следили за подобными вещами крайне внимательно.

Эрик вернулся в комнату, где в сознание пришла та барпони. Но она явно едва соображала, что сейчас происходит, поскольку крайне вяло и медленно подняла голову на звуки приближающегося Эрика. Он присел перед ней и проговорил: — Знаешь, а ведь это моё первое задание. Кто бы подумал, что на самом деле ты являешься той самой Серой Лисицей. Не взялась бы ты за это, никто так бы и не узнал, что это ты. Но ты пожадничала и взялась за рискованное дело. В общем, ты отправишься со мной и забудешь обо мне, ровно как и о выполненном тобой деле. Не знаю, что с тобой сделает моё начальство после этого, да мне и наплевать. Для меня главным является не допустить, чтобы последняя надежда на светлое будущее рассыпалась в прах. Я предполагаю, что тебя просто упекут за решётку в Ред Спарке... Вижу, что по твоему удивлённому и пугливому взгляду ты задаёшься вопросом, а зачем я тебе это рассказываю... Как ты понимаешь, с чувством гордости трудно бороться, хочется растянуть этот момент... особенно когда поймал ту самую неуловимую Серую Лисицу, — сказал он. Я чувствую ухмылку на его лице. С ним я в этом согласен. Затем я почувствовал, как в роге Эрика начала бурлить магия, он стал воспроизводить какое-то заклинание и синяя аура окутала голову кобылы, барпони вновь потеряла сознание и её голова просто наклонилась и повисла.

В этот же момент и воспоминание Эрика завершилось и меня выбросило в реальный мир.

<-=======ooO Ooo=======->

---

Я стоял перед зеркалом, глядел на своё отражение и размышлял о предстоящих делах. Пора отправляться в Ванхувер. Пора и там навести шороху и подзаработать доверие местного населения... и нужно что-то сделать со своими противоречивыми эмоциями. Контролировать себя не трудно, когда они появляются по отдельности, но вместе они устраивают горящий коктейль, обжигающий мысли настолько, что почти что невозможно здраво мыслить.

— Что с тобой не так, Дэн? — спросил я, пристально глядя в свои голубые глаза. — Что с тобой Дискорд побери происходит? — требовательно сказал я. В ответ видел лишь молчание и нахмуренный взгляд. Бежевый единорог внимательно глядит на меня. Чёрная грива в виде остроконечной формы наклонилась вперёд, слегка попав в поле зрения единорога. — Ты даже... — начал я и губы в отражении также пришли в движение, —...употребляешь здешние выражения не только с самим собой, но и в своих мыслях. Нам. Не. Нужно. Отвлекаться. На. Всякие. Связи. Ты упустил бдительность и они поглотили тебя слишком сильно. Найди решение, как бороться с этим и успокоить шторм внутри себя.

Я вошёл в душевую кабинку, раздевшись перед этим, став на задние ноги подставив голову поближе к разбрызгивателю и включил прохладную воду. Из него мне на голову, а затем и на всё тело полилась освежающая и чистая вода, слегка остудившая меня, я глубоко вздохнул и начал думать о Мотли. Под холодной водой это будет проще. 

Соглашусь, она безусловно пришлась мне по вкусу. Я признаю это. Чего я не признаю, так это необходимость более близкой связи с ней. У меня и так ответственности по горло. Мне хватило далёкого провала в прошлом. Я с не справился с этим тогда, слишком молодым и безрассудным был. Легкомысленным. Я не хочу наступить на эти же грабли. Да, я пытался найти кого-то ещё помимо Брис ранее, но безуспешно. Мы сейчас в другом мире, и мы здесь чужие. Стоит ли сейчас тратить на это время? Думаю, что нет.

Да. Не стоит... у меня полно дел.

Чувствуя на душе облегчение, я полноценно принял душ, оделся и вышел из своих апартаментов.

— Превосходно выглядишь, — проговорила Мотли, как только я вошёл в большой зал в своём тёмно-синем наряде с белыми вставками по краям.
— Спасибо, — равнодушно ответил я. — Ты же подкинешь меня на Авантюре до Ванхувера?
— Я это... — замялась пегаска. Ох... нет. — Ты не против, если я пойду с тобой?
— Почему? — спросил я, вновь сдерживая свой поднявшийся гормональный шторм, порождаемый моими внутренними противоречиями. Я думал, что мы всё уладили! Мне кажется, что я в скором времени расколюсь на две части, если ничего не предприму. Думай, дурья башка! Ищи другое решение, как одновременно угомонить эти два чувства.
— Ну это... У тебя же нет надёжной защиты. А вдруг случится что-нибудь серьёзное... В общем, я могу выполнять роль твоего охранника. Я же неплохо дерусь на копытах и... — проговорила она, смущённо потерев копытом за загривком. Шторм лишь усилился.

Да... Мотли, ты просто мастер преуменьшений. Ты на Арене чемпионом в два счёта станешь! Хотя... она права в одном, быть одному в Ванхувере действительно опасно, когда не на кого положиться и некому довериться. О, а вообще, это идея! Решение! Попробую это. Таким образом я смогу угомонить свои две противоборствующие части: возьму Мотли с собой и в то же время буду с ней лишь дружески общаться, как раньше. Буду плыть по течению и не обращать на это внимание. Часть меня будет удовлетворена наличием пегаски поблизости, а другая, что я не буду уделять ей внимания.

— Ну, я тебя не заставляю, — ответил я. Внутри себя ощутил, как шторм стихает. Это значит, что сработало! Надеюсь, в этот раз мне будет проще... Я не смог полностью сдержать улыбку от подействовавшего решения, ведь почувствовал облегчение и покой, поэтому ощутил, как слегка улыбнулся и Мотли это заметила. Зараза... Скажу что-нибудь! — Если сама предложила, то можешь идти со мной. И... спасибо. Теперь у меня появилась надёжная партнёрша, на которую я могу положиться в случае чего. — Как-то я со странной интонацией проронил слово «партнёрша», благо гормональный шторм внутри меня успокоился. Мотли едва не засветилась от радости моего согласия.
— Но мне нечего надеть... — проговорила она в следующий момент, обречённо и с поражением опустив глаза.
— Не понял? — удивился я. — Ты же будешь моим охранником. У тебя же есть ещё два комплекта хорошей брони для этого.
— Я... думала, — она опустила голову, и краткими и лихорадочными движениями водила копытом по полу, — что мы оба будем выглядеть, как обычные хозяева города... Ты же сам говорил, что не будешь надевать броню, дабы не привлекать лишнее внимание.
— Ты хочешь играть ту же роль, что и я? — уточнил я.
— Типа того, — ответила она, стараясь не глядеть мне в глаза. Я просто не могу сопротивляться, когда она у меня что-то просит... Мне кажется, что это впервые с её стороны. А её выпрашивающий взгляд (Дискорд, да даже когда она не смотрит на меня!) для меня — это беспощадный удар ниже пояса... в такое трудное для моих гормонов время. В моих глазах она самое милое создание, что бы там про неё не говорили, ибо я вижу, какая она на самом деле — очаровательная и нежная пони.

Я тяжело вздохнул. Хотя бы сейчас противоречивые эмоции меня не мучают.

— Ну ла-а-а-дно, — проговорил я, улыбнувшись. — Купишь себе подходящий наряд или платье, когда будем в городе.
— Правда? — взглянула на меня пегаска.
— Я же не скряга. Друзьям ничего не жалко.
— Ох, спасибо, — она заключила меня в объятия. И почти сразу она их разомкнула.
— Гхм... да... — что-то там промямлила она, неловко отведя взор куда-то в сторону. — Так... Я пойду собираться?

Я просто кивнул, стараясь не улыбаться. Она быстро развернулась и зашагала куда-то вглубь Небесной Гавани. Как же мне хочется вновь ощутить её нежное объятие на себе... Или что ещё лучше — обнять её самому... как друга. Да... Выглядит, как жалкое оправдание. Никогда не чувствовал себя настолько жалким... существом.

Мотли что-то пробудила в моём сердце, из-за чего она не покидает мои мысли. То, что она напоминает мне Брис — так это только лишь внешне, да и то отдалённо и в расчёт не идёт. А в Мотли есть что-то такое, что меня привлекло, но об этом я не знаю, или, быть может, ещё не осознал этого. ведь противоречащие мысли мне постоянно мешают. Что ж, если противоречивые эмоции не будут заставлять меня скручиваться в три погибели, то у меня будет масса времени выяснить это и всё проанализировать... Я правильно понял?

В последнее время мне кажется, что я отчаянно пытаюсь убедить сам себя в своих же размышлениях. Логично, ведь мысли влияют на эмоции и наоборот...

---

Пока я дожидался Мотли в большом зале, сидя в кресле и пытаясь разобраться в своём поведении, иногда в поле моего зрения попадала оранжевая пони с необычным именем Нара, отвлекая меня от мыслей. Она взбиралась на мебель различными методами, в разных местах и положении. Я вдруг заметил, как сильно углубился в свои размышления и, что неплохо было бы развеяться. Поиграю с ней немного. Когда я к ней подошёл, она никак на меня не отреагировала, сама была погружена в свои мысли о пережитом кошмаре. Я предложил ей повеселиться. Она согласилась и первое, что пришло мне на ум было то, что ей нравилось находиться у меня на спине.

Я усадил маленькую кобылку себе на спину и начал бегать как угорелый по всему бункеру, по всем помещениям, имитируя характерный рёв двигателя спортивной гоночной машины.

— Врум-врум! Вр-у-у-у-ум! — протяжно доносилось от меня, когда я бежал на всех парусах по «Небесной Гавани», иногда перепрыгивая препятствия в виде мебели. Первое время Нара перепугалась от моих имитаций определённого звучания и стремительного бега, потому крепко вцепилась в меня, а затем привыкла, её хватка немного расслабилась, и маленькая оранжевая кобылка начала получать удовольствие от сего, при этом улыбаясь. Ещё через несколько минут она уже начала визжать от радости и восторга. У неё такой тоненький и привычный детский смех... особенно, когда его источник у меня прямо возле ушей. Но мне он нравился, так что я не снижал оборотов и носился по убежищу, словно за мной гонится стая Когтей Смерти. Для большего погружения и вовлечённости я это и представлял...
— Оранжевый Вихрь выходит в лидеры, — страстно кричал я, обгоняя Розовую Жвачку! — Осталось совсем немного, и победа у неё в кармане! — Тут мы начали бежать по ступенькам. — Ух! Какие здесь на подъёме ухабистые дороги!

Кстати говоря, Фло, завидев нас, неистово несущихся по коридорам, просто вытаращилась на нас, не понимая, что же сейчас происходит. Это она была той самой Розовой Жвачкой, а Нара соответственно была Оранжевым Вихрем. И розовая пони постоянно с недоуменным лицом смотрела на нас, когда мы несколько раз пробегали мимо неё или были в зоне её видимости. Остальные особого внимания этому не уделяли, лишь при первом разе глядели на нас. Разве что Мотли куда-то запропастилась. Я выяснил, где она, когда пробегал мимо душевой и услышал оттуда шум льющейся воды. Теперь я понял, почему она так долго… На мгновение мне захотелось присоединиться…

Быстро отогнав от себя эти мысли, я продолжил веселиться с оранжевой кобылкой.

И тут прошло около двадцати минут, как я, окончательно выдохшийся, свалился на один из диванов в главном зале.

— Победа! Мы достигли финиша!.. А у транспорта кончилось топливо, — устало сказал я своему пассажиру, лёжа на диване и уткнувшись в него своим лицом.
— Я хочу ещё! — воскликнул она.
— Машинка устала, нет топлива, — обессилено проговорил я, с трудом подняв копыто.
— Ну я хочу ещё... — буркнула Нара, слегка толкая мне в спину. Я попробовал издать звук, будто автомобиль отчаянно всасывает остатки топлива, а потом сделал вид, что полностью отрубился и никак не реагировал на последующие её просьбы. Она слезла с моей спины, целеустремлённо куда-то побежав.

Ух, наконец-то передышка. Люблю порой повеселиться с детьми: сам заражаешься теми эмоциями, что и они, когда визжат от радости и безудержного веселья. Одно дело воспитывать детей, и совсем другое с ними веселиться время от времени...

Я так и пролежал, уткнувшись лицом в сиденье дивана. Услышал цокот копыт по полу, уныло повернул голову и увидел Нару... с бутылкой виски в зубах с нетерпеливым выжиданием глядя на меня. Я не удержался и с задором рассмеялся, обратно спрятал своё лицо в диване, не прекращая сдавленно смеяться.

А она не промах...

— Фэффи... — невнятно произнесла она. Видимо, она пыталась выговорить моё имя с бутылкой в зубах. Я неохотно промычал и поднялся, нормально сев на диване.
— Качественное топливо, — проговорил я, устало улыбаясь и слегка покачав головой. Нара мило улыбнулась и с ожиданием на меня посмотрела. Я магией левитировал к себе бутылку, откупорил пробку и отпил немного, а затем, поставив бутылку на маленький столик. — У меня ещё и двигатели перегрелись от усиленной работы... Так что, всё, хватит. Поиграй с Феррисом или Эйджем... — Услышав это, Нара надула губки и с расстроенным видом на меня посмотрела, а затем ушла, уныло опустив голову. Внезапно в главном зале явилась Мотли.
— О! Прелестно выглядишь, — сказал я похорошевшей пегаске, одетой в боевые доспехи.
— Спасибо, — сказала она, слабо кивнув и подойдя ко мне. — Вы довольно мило выглядели, — добавила она, а потом повернулась к маленькому столику с виски. 
— Не так мило, когда Нара на твоей спине. — Каштаногривая отвернулась, вновь посмотрев на столик с бутылкой виски.
— Хотя кто знает, что ты вытворяешь, когда пьян, — проговорила пегаска, намекнув на случай с Блюрайз в Новой Эплузе, и повернулась ко мне лицом.
— Это моё топливо! — с испугом сказал я, магией леветировав бутылочку к себе поближе и прикрыв копытам, словно у меня сейчас попытаются отобрать её. Пегаска покачала головой и мы пошли к вертибаку.

На Авантюре, где я допил свой виски, глядя в иллюминатор, мы прилетели на главный рынок, то есть в «Оазис Ванхувера», и совершили посадку на крыше магазина «Бездонный сундук», благо здание обширное и двухэтажное, владельцем которого являлась наша знакомая (и манипуляторша) Блюрайз. С нами отправился один из «Стражей», который будет исполнять роль сторожа, если кому-то придёт в голову вновь позариться на мою крошку. Хотя всё равно завести двигатели вертибака без особого кода хрен у кого получится, но осторожность никогда не помешает.

Надеюсь, Блюрайз не будет против, что на крыше её магазина будет красоваться такая бандура. С другой стороны, это лишь привлечёт больше клиентов! Так что, она должна будет сказать мне спасибо!

— Ты не против? — сосредоточенным видом спросил я у Блюрайз, которая стояла на выходе из магазина с раскрытым от шока ртом. Мотли спустила меня с крыши, так как спуститься, не переломав себе при этом копыта, не представлялось возможным.
— Я даже не знаю, что сказать... — проговорила она, глядя сначала на вертибак, а затем на меня. — Я, конечно, не на шутку перепугалась, когда потолок моего магазина вздрогнул не по-детски. Но это точно привлечёт внимание! А это значит — больше возможных покупателей, которые придут поглазеть на эту хреновину.
— Значит, — хмыкнул я, внутреннее обрадовавшись, что мы оба увидели в этом пользу, — ты не против. И не парься, там находится «Страж», а ещё коды безопасности. Так что эту вещь в очередной раз не умыкнут у меня... Как у тебя дела? — невинно спросил я, словно и не было этого разговора.
— Да отлично всё... — она внимательно оглядела меня. — Отлично выглядишь, — улыбнулась она. — И куда это мы так вырядились?
— Дела и всё такое. Нужно будет послоняться по городу и набить себе немного репутации.
— Ну тогда ладно, — проговорила она, и мы начали уходить. — Удачи вам, — крикнула она нам вслед, после небольшой паузы добавив: — голубки.

Я незаметно взглянул на пегаску, которая на мгновение растерялась.

— Ну, мы на рынке, — проговорил я, полностью повернувшись к пегаске. — Будешь искать себе, что приодеть, или как?
— Что?.. А, да, — она поспешно и нервно взглянула по сторонам. — А ты... пройдёшь со мной? — она неуверенно посмотрела на меня.
— Может, — начал я, улыбнувшись, — мне ещё и помочь тебе примерить что-нибудь и собственнокопытно одеть? — На лице пегаски появилось замешательство, розовый румянец окрасил щёки... задумчивое состояние. Говорил себе, что просто буду общаться с ней, как с другом, а в итоге флиртую... Да и хер с ним. Всё равно получается внезапно и я даже не напрягаюсь. Так что, я спокоен. — Ха-ха. Удачная шутка, — с той же иронией проговорила она, что и я, когда ответил на её подколку во время беседы с Фло на кухне Харбора. На самом деле, это была не столько шутка, сколько предложение... я думаю. Мне сложно понять себя в последнее время.
— А я уже думал помочь тебе в этом, — с наигранным огорчением проговорил я.
— Ох, — страдальчески выдохнула пегаска, проходя мимо меня. — Иди ты в баню!..
— ...к кобылам приставать? — тут же уточнил я. Пегаска на мгновение убавила шаг (я уже ожидал, что она с разворота впишет мне автограф по морде) и лишь испустила лёгкий смешок, и походочкой, как в море лодочка, пошла впереди меня. Она явно пыталась привлечь моё внимание… и у неё это получилось. Она ведь знает мою слабость... Как же я жалею, когда сказал, что неравнодушно отношусь ко всему, что связано с языком тела. Как же я жалею... Мой взгляд так и прилип к её крупу, я просто не мог не любоваться им. Хотелось бы прилипнуть к нему не только лишь взглядом... 

Мы прошли мимо магазинов с одеждой, причём неплохих, однако пегаска быстро пробежалась взглядом по их содержимому через витрины и, не удовлетворившись находившимися там товарами, прорысила дальше. Да что же она ищет? Королевское платье?

В конечном итоге мы покинули рынок, и через двадцать минут пегаска нашла подходящий салон одежды. Он был довольно крупный по размерам и с богатым ассортиментом.

Слава Небесам! Наконец-то она что-то нашла. Правда... дорогое на вид. Я практически ощущал, как мой кошелёк сжался от страха и норовил убежать куда-то подальше от этого места... Маленький скряга во мне внемлет, что появится бездонная и беспощадная пропасть в моём бюджете, если я буду ходить с этой перевозбуждённой пегаской по магазинам. Однако ради её улыбки и счастья я пойду на эту героическую жертву!

Здесь было много манекенов... то есть поникенов, демонстрирующих разнообразные платья всех возможных цветов и расцветок. От такой резкой смены гаммы красок у меня немного закружилась голова. Необычно, когда серые улицы и беспощадная Пустошь сменяются подобным красочным местом. Лампы освещали помещение жёлтым светом, а стены были выкрашены бежевой краской, пол же был покрыт крепким и надёжным паркетом. Здесь на фоне играла мягкая и приятная мелодия. Я невольно вспомнил фойе Тенпенни-Тауэр и Башню Тенпони. Кобылы (жеребцов практически не было видно) суетились в этом месте, выбирая себе очередной наряд, так как они отдавали абсолютное предпочтение дорогой и изысканной одежде.

Судя по тому, как здесь всё было чисто и выглядело ново и чудесно, этот салон, я более чем уверен, принадлежит семейству Софтхувз, для которых мода и стиль превыше всего. Я уже ощущаю, во сколько обойдётся здесь одно платье…

Я присел на одно из коричневых мягких кресел (надо будет купить такие в «Небесную Гавань») и окинул взором помещение, пытаясь отыскать Мотли, которая после того, как заскочила в магазин, тут же исчезла из виду, как молния после вспышки. И нахрена я ей тогда сдался?.. Бля, точно, я же забыл, что все деньги-то пока при мне.

Я просидел около десяти минут, читая, вернее, рассматривая фотографии старого довоенного журнала о моде (в котором я не нашёл ничего полезного для себя — там всё было для кобыл, однако поглазеть на стандарты красоты этого мира я не против), когда показалась Мотли в новом и красивом платье, а рядом с ней шла бордового цвета шёрстки продавщица в скромном наряде.

Подол платья слегка волнообразный и исключительно синего, почти сапфирового цвета, остальная часть, разделённая белым поясом с пряжкой, начиная где-то в районе живота, полностью в хорошо выделенных узорах в виде волн синего оттенка. Довольно необычно, но прелестно смотрится, особенно на Мотли. Оно не излишне кричащее, но и не простое. Также в комплект входили изящные голубые накопытники, гармонирующие с цветом наряда. Только шляпки не доставало.

— Ну... Как я выгляжу? — робким тоном спросила Мотли, подойдя ко мне, и грациозно сделала оборот вокруг себя, полностью раскрывая красоту наряда.
— Как цветок душистых прерий, — невольно улыбнулся я. — Что не одень, ты всегда будешь выглядеть просто бесподобно — это ты красишь одежду, придавая ей утончённый и изысканный вид. Примерил бы кто другой это платье, то оно сразу бы потеряло свою незабываемую красоту и утончённость...

Продавщица слабо хихикнула, прикрыв рот копытцем, а Мотли... в общем, на её лице можно было мясо жарить, и чтобы справиться с этим жаром, она водила копытом по полу. Наверное, от смущения хотела вырыть себе яму и там спрятаться. Как же я это люблю... вводить других в неловкое состояние. В этом есть своя прелесть. Хотя мысленно я удивляюсь, как легко разбрасываюсь комплиментами, особенно в адрес Мотли.

— Сколько за всё? — спросил я у продавщицы, внимательно глядя на пегаску, из-за чего та съёжилась от моего пристального взгляда. Я просто пытался понять, что меня к ней тянет. Больше, чем к кому бы то ни было в этом мире. Хотя, Гринкейс ещё немного обратила на себя внимание, но в сравнении с Мотли она проигрывает в этом плане.
— Восемьсот крышек, — спокойно ответила она. Это вырвало меня из океана размышлений, словно я едва не захлебнулся под водой. Да она малость уебалась о стену!
— Это как купить, или как продать? — после небольшой паузы удивления спросил я, легко засмеявшись. Продавщица едва растерялась и скрыла это за натянутой улыбкой. — Вы же видите, как превосходно сидит на этом цветке платье, — ровным тоном и в то же время нежно проговорил я, от чего продавщица приподняла бровь. — Какой оттенок, какой покрой, а какой материал... Ух! — восторженно и с душой изрёк я, явно чувствуя, как увлёкся. — Высший класс! Просто дух захватывает. Полную и истинную красоту этому платью придаёт эта миловидная пегаска, этот удивительный цветок Пустошей. Без неё оно — ничто, — снизив голос, я начал говорить театральным тоном. — Согласитесь, разве нет? Это ей суждено носить это чудесное одеяние, ибо только эта нежнейшая и ласковая красавица может открыть в полной мере его величие и очарование. Все жеребцы начнут вожделенно и томно вздыхать при виде этой привлекательной особы, а кобылы — только мечтательно вздыхать и бросать ревнивые взгляды.
— Ох, — судорожно вздохнула продавщица, на пару секунд прикрыв глаза. Похоже, я нащупал общий язык с продавщицей. Она ценит красоту одежды и её значение. — Мне бы подобное говорили... Ла-а-дно. Семьсот крышек для этого цветка.
— Такая утончённая и замечательная дама, — ласково проговорил я, внимательно глядя ей прямо в глаза, — понимает, каким будет упущением, если это уникальное и драгоценное платье попадёт в другие копыта, я прав?.. — наклонился я ближе к ней, с нежностью посмотрев на неё.
— Действительно... — прошептала она, не отводя своих глаз от моих, точно заворожённая.
— Вы же не хотите, чтобы это превосходное одеяние потеряло свою восхитительную красоту, если его наденет какая-нибудь другая дама? — Я вскинул копыто в сторону пегаски, и мы медленно повернули головы и взглянули на предмет вожделения, и я продолжил вполголоса: — Только она, надев это платье, даст послание всем остальным своим видом, насколько оно великолепно и бесподобно. Неужели вы хотите забрать эту возможность у такой драгоценности? — повернулся я к продавщице, не дав точного определения, на кого именно я ссылался в последней фразе. Немного растерянная продавщица отреагировала на мои слова должным образом и желанно посмотрела на пегаску.
— Ох... Ладно, пускай будет пятьсот пятьдесят. Это моя последняя цена... — с очарованием выговорила она, взирая на Мотли. Та в свою очередь не знала, куда себя деть, и уже с серьёзным намерением собиралась провалиться сквозь пол от двух столь самозабвенных взглядов, и никому не показываться от таких пристальных упоённых взоров. Это настолько неописуемое зрелище, когда бывший капитан разведывательного отряда Анклава ведёт себя, как подросток, которому внезапно уделили столь много внимания и обожания. Вроде, я могу понять её чувства, но в то же время задаюсь вопросом, почему она настолько остро реагирует на то, что я говорю и о ней?
— Я ценю это, вы просто чудо, — улыбнулся я, аккуратно подняв копыто бордовой пони и со страстной благодарностью поцеловав его. Продавщица вся залилась пунцовым цветом и растерянно повертела головой. Я украдкой взглянул на пегаску. Её смущение сменилось ревнивым взглядом.

Я выдал чек продавщице на указанную сумму, она удалилась, изредка оборачиваясь на меня, бросая мне недвусмысленные взгляды, и мы вышли из магазина. Я был готов и восемьсот крышек заплатить, только бы видеть Мотли счастливой и довольной. Но я не буду самим собой, если откажусь от такой возможности заставить кого-то чувствовать себя неловко, да и к тому же, это отличный способ потренировать свои ораторские навыки. Это никогда не будет лишним. Всё-таки, советы Блюрайз мне немного помогли.

Мотли действительно заслуживает самое лучшее и прекрасное, после всех вынесенных страданий и одиночества. И если я могу это дать, то я не собираюсь от этого отрекаться.

Она вышла чуть позже, поскольку забирала ещё и свою броню.

— Ты же не будешь таскать э... — я спокойно повернул голову к ней, однако не успел не то, что договорить предложение, но и полностью повернуться, как пегаска быстро пискнула: — Я сейчас, — с этими словами она резко взлетела и исчезла из виду.

Пегаска, видимо, перегрелась от такой разгорячённой торговли. Похоже, я перегнул палку. Надеюсь, в полёте остынет. Через пару минут она вернулась.

— Ты действительно умеешь работать языком, — сказала она, не смотря мне в глаза. Она подняла взгляд.
— Ты не представляешь насколько... — подмигнул я, не удержавшись. Да что со мной происходит? Почему это происходит так неожиданно, что я замечаю это слишком поздно? Пегаска вновь покрылась очередной густой розовой пеленой смущения. До чего же это приносит мне наслаждение... — На самом деле, у меня это получилось, поскольку я говорил искренне. Я нисколько не преувеличивал, когда пытался снизить цену, — нежно улыбнулся я. Ибо действительно своим видом она беспощадно сразила меня и проткнула моё сердце нахрен. Давно я подобного не испытывал. — Я всегда говорю от души и не скуплюсь на комплименты.
— Спасибо, — едва слышно молвила она, опустив голову.

---

Принц напомнил мне об Арене в Ванхувере. Я и так хотел посетить это место чисто из интереса, а теперь у меня появилось время, ведь след к «Куполу» пока утерян и я не знаю, что делать в этом направлении. Буду плотнее изучать жизнь города, вдруг, что-нибудь полезное узнаю.

Идя по пути к Арене, у меня всплыли воспоминания о Питте... в котором я однажды оказался под видом раба и, чтобы получить свободу, необходимо было сразиться в Дыре и выиграть три тяжёлых поединка с применением любого оружия и любых способов, которые у тебя были в распоряжении. Бои шли на смерть. Я сумел победить в боях только по той причине, что мне помогла одна женщина на заводском дворе. Она обучила меня многому, и благодаря ей мои боевые навыки без применения огнестрельного оружия значительно возросли.

Арена... интересно, какая она будет здесь? Я помню правила участия и какое значение оно играет для города, но хотелось бы визуально увидеть это одно из самых популярных мест. Насилие и агрессия является частью нашей природы, как людей, так и пони, грифонов... без разницы кого, но оно помогало выживать. И его нужно как-то утолять, поэтому неудивительно, что Арена для боёв столь излюбленное место. 

Я вспомнил, что нечто подобное было и в Нью-Рино, где проводились более-менее официальные состязания между бойцами, а именно бокс в спортзале «Джунгли». Я там не участвовал, не было желания терять часть своих зубов ради развлечения... однако слышал, как однажды тот самый Избранный стал чемпионом. Подтверждение этому я вычитал в его мемуарах. Вообще довольно весёлый парень, несмотря на то, что он дикарь из племени, он сумел неплохо ужиться в цивилизованном мире, насколько вообще современное общество можно считать цивилизованным.

Помимо стандартного предназначения поединков для выплёскивания агрессии Арена сейчас имеет и ещё одно предназначение — проверка раба. Принц упоминал, что несмотря на успешною методологию промывки мозгов идеологией — свобода воплощение постоянного риска, в результате которого можно легко обратиться в неконтролируемого рейдера — она даёт осечку время от времени. И чем больше проходит времени, тем больше у раба может развиться желание к этой свободе, всё зависит от хозяина, у которого он находится. Если для этого используется Арена, то это показывает, насколько эта идеология не состоятельна для раба в долгосрочной перспективе, ведь условия, которые были в «Школе» не поддерживаются хозяином в большинстве случаев. Она слабнет... а Арена позволяет это чувство к свободе разрушить в пух и прах на долгое время. Зрителям — развлечение, Арене — доход.

Заставь кого-нибудь поверить и уже не придётся что-либо делать. Заставь раба поверить, что он может заслужить свободу потом и кровью и его не нужно будет заставлять сражаться на Арене, чтобы он приносил своему хозяину доход и дивиденды... которые заключаются в том, что раб становится сильным и выносливым охранником и в итоге теряет веру в то, что ему положена свобода. Хотя я слышал, что некоторые хозяева убеждают своих рабов сражаться на Арене и другими способами.

В общем, у этой Арены довольно много социального предназначения... Зараза. Уже говорю, как Кэролайн.

Через некоторое время мы подошли к той самой известной Арене Ванхувера, которая расположена в десяти кварталах на юг от Мейнстрит. Здание арены вытянутой прямоугольной формы, высотой приблизительно в пять этажей. Вокруг этого здания суетилось довольно много хозяев со своими рабами. И эти рабы отличались от тех, что я видел ранее, более крепкой и внушительной мускулатурой, но также были рабы и с обычным телосложением. У этих рабов в глазах горел запал сражаться за свою свободу, давая хозяевам возможность заработать приличное количество крышек. Одеты они не хуже своих хозяев. Вокруг также стояли на посту и охранники Арены, примерно каждый десятый среди этой толпы являлся именно им. 

А на охрану они не скупятся, как я погляжу, да и ещё за порядком следят. Да и ещё забавная у них экипировка.

Мы пришли уже под конец дня, поэтому здесь много народу. Между прочим, как я выяснил позже, на этом месте когда-то была площадка для игры в хоккей. Поэтому охрана носила довольно специфичную экипировку, больно напоминавшую обмундирование довоенных хоккеистов с плакатов. Из оружия у них в основном хоккейные клюшки, лишь парочка охранников на своих сёдлах носят по два минигана. Странно, что не полиция Ванхувера следит здесь за порядком. Среди охранников были те же пони массивного телосложения, что и боевые рабы. 

От одного из прохожих я смог узнать, что после войны эту хоккейную арену переоборудовали под место для копытопашных боёв. Кое-где здание выглядело потрёпанным временем и анархией, воцарившейся сразу после падения мегазаклинаний, однако, судя по едва заметным различиям при восстановлении, оно находилось в хорошем состоянии по меркам Пустошей.

Дабы войти на Арену, необходимо было заплатить сто крышек за тело. Неважно, сколько ты там пробудешь, цена за вход одинакова в любое время дня. Арена открыта для посетителей с десяти утра до трёх часов ночи. Больше всего народу сходится после наступления сумерек, поскольку большинство хозяев где-то в этом время освобождаются от своей работы и могут насладиться зрелищем.

Заплатив за себя и за Мотли, мы прошли вовнутрь и оказались в вестибюле, который полностью огибал арену, повторяя форму самого здания. Здесь до войны сдавали верхнюю одежду, а сейчас это были и места для сдачи оружия, потому как вход с оружием и боеприпасами на трибуны строго запрещён. В этом же месте располагались и продавцы, которые торговали только едой и напитками.

Ну правильно, ибо если посетитель покинет здание Арены, то он уже сюда не войдёт, пока не заплатит очередные сто крышек. Уже отсюда слышно, как толпа восторженно ликует и громко кричит, поддерживая одного из бойцов.

Мы направились к трибунам, к которым вели всего лишь четыре входа из вестибюльного помещения, находящиеся в каждом из углов главного зала. У этих входов стояла охрана, дабы удостовериться, что всё оружие мы оставили у гардероба. Лишней верхней тёплой одежды на нас не было, так как ещё не настолько холодно, чтобы её носить. Вопрос коснулся только оружия. Его оставил только я, поскольку Мотли не брала с собой оружия совсем, ей более чем достаточно своих копыт.

Оказавшись на трибунах, мы с Мотли огляделись. Вокруг арены располагались места для сидения в виде пластиковых кресел, соединённых между собой. Стены отделаны светло-серой штукатуркой, на потолке установлены такого же цвета небольшие прожекторы, которые заливают центральную часть зала белым светом. Почти все места уже заняты: у основания полностью, а уже ближе к верху было посвободней. Мы едва нашли два свободных места где-то посередине ряда, однако даже здесь всё было хорошо видно, и начали наблюдать за боями.

Льда на хоккейной площадке не оказалось, вместо него всё засыпано уже давным-давно отвердевшим слоем грунта, который у краёв уже даже порос небольшой травой. Площадка разделена на две арены, так что одновременно можно наблюдать за двумя боями. На одной сражались рабы, на другой — обычные хозяева. Видимо, желающих проявить себя очень много как среди рабов, так и среди хозяев. И действительно, это место играет важное значение в жизни города.

Для безопасности рабов-бойцов им снимают ошейники, дабы во время боя случайным образом их не повредить или ещё чего. Применение каких-либо наркотиков среди бойцов строго запрещается. Перед боем каждого участника проверяют на наличие наркотических веществ в крови при помощи магических заклинаний или приборов. Однако я уверен, что жульничеством тут всё пропитано насквозь, ведь это один из способов проверяющих вытрясти побольше крышек с хозяев, если те хотят, чтобы его раб победил или он сам победил при помощи наркотиков. Я думаю, это ограничение как раз и ввели с подобной целью. Ещё один способ наживы, не вполне законный.

Имплантаты также запрещены, это означает, что проход на арену мне закрыт, разве что кроме необходимых для поддержания жизни, к примеру, кардиостимуляторов. Я думаю, что ситуация с имплантатами обстоит также, как и с наркотиками — заплатил крышек и всё. Любое оружие, включая и холодное, а также металлические или любые другие приспособления на копытах, позволяющие получить превосходство над оппонентом, также находятся под запретом.

Бой идёт максимум двадцать минут, если кто-либо из бойцов не сдастся, судья объявляет ничью (никто ничего не потерял и не выиграл). Проигравшим на арене считается тот, кто не в состоянии подняться с пола в течении десяти секунд. Рядом с двумя площадками дежурят пони в белых халатах на случай, если кто-то из бойцов будет тяжело ранен и ему будет крайне необходимо лечение, естественно, за символическую плату они окажут эту услугу.

На арене нет запрещённых приёмов. Если кто-то из рабов-бойцов умрёт, то хозяин оппонента, несмотря на то, что тот победил, должен заплатить полную сумму другому хозяину за его мёртвого раба. А если кто-либо умрёт при сражении хозяев, то ничего не произойдёт. Обычно такое довольно редко случается, зачастую бойцы сдаются, если не могут победить в этом поединке, либо же не в состоянии подняться на ноги в течении десяти секунд. Смерти происходят примерно один-два раза за три месяца, судя по статистике в вестибюле.

По достижению рабами сотой победы управляющие Арены могут проявить желание перекупить этих «победителей» у их хозяев за незатейливую сумму крышечек — в два раза больше первоначальной стоимости раба. Однако хозяева имеют право отказаться от этого предложения, но в большинстве случаев они соглашаются, поскольку раб, победивший в сотне боёв, уже не может участвовать в поединках, а в крепких охранниках сам хозяин не нуждается. Управление Арены оставляет этих бойцов в качестве тех самых охранников... только после того, как я узнал об этом, я более внимательно рассмотрел одного из охранников и заметил под слоем экипировки его едва заметный ошейник.

А хозяева и владельцы Арены до сих пор открыто и громко говорят, что рабы становятся свободными, когда те достигают сотню побед, этим они якобы заслуживают быть самостоятельными. Рабы всё-таки безоговорочно верят своим хозяевам и всегда ставят под глубокое сомнение мнение остальных, даже других хозяев. Когда-то рабы действительно становились свободными, но это правило отменили уже несколько столетий назад, когда в «Школах» появились эффективные способы промывки мозгов.

Охранникам не нужно платить, а их опыт в копытопашном бою уже давным-давно наглядно проверен. Отличные бойцовские псы, стоящие на страже. Управление Арены от этого только выигрывает.

Ставки делаются до того, как начинается бой; их можно сделать в вестибюле в определённом месте. Там же есть и список участвующих в боях на этот день. Записывающийся на бой должен ждать своей очереди, обычно она доходит до тебя на следующий день. Это зависит от продолжительности боёв, которые в обычном случае едва длятся больше десяти минут. 

Я не стал предлагать Мотли участвовать в поединках, потому как ещё нужно ждать своей очереди, а ставки мы делали между собой. В итоге, она заработала около двух сотен крышек на собственные расходы, несмотря на то, что я и так всё оплачиваю. Интересно, куда же она их намерена потратить? Она лучше разбирается в этом деле, нежели я, но вот если бы на арене были люди, то я намного легче смог бы разглядеть потенциал отдельного бойца и предугадать его проигрыш или победу.

По большей части мы рассуждали о бойцах, о том, как они сражаются, обсуждали исполненные ими приёмы. Большую половину приёмов я бы однозначно смог повторить, однако остальную часть точно нет, так как выглядело их исполнение довольно непросто. Сражались бойцы очень-таки неплохо по сравнению с Мотли. Однако я уверен, что точные движения моей пегаски уделают даже массивного противника — чем выше шкаф, тем громче он падает. Она смогла бы побеждать противников, щёлкая их, как орешки.

Она сама как вкусный миндальный орешек...

В целом, мы просидели около трёх часов, наблюдая за боями и обсуждая их. Зрители на трибунах ликовали, звучали овации, а если кратко, то они просто веселились и получали удовольствие от созерцания захватывающих боёв, утоляя свои агрессивные порывы. Я пару раз ходил за напитками, а Мотли приглядывала за нашими местами, поскольку их мог занять любой желающий: уже в разгар вечера мест на всех зрителей хватало с натяжкой. Кроме как о боях, с Мотли я ни о чём больше не говорил. Да и мне было проще, гормональный шторм уже не раскачивал мою лодку мыслей, даже когда она рядом и смотрит мне в глаза.

Я также слышал, что на этой Арене когда-то бои проходили до смерти одного из сражающихся, но их отменили, когда средняя стоимость раба поднялась выше отметки в пятьсот крышек, что также создало необходимость в возмещении материального ущерба за смерть раба. Эта перемена в правилах боя произошла уже после смерти Королевы Вермилион Роуз.

На арену для рабов вышел тёмно-серого цвета земной пони с чёрной гривой и хвостом, некоторые пряди волос были белыми. Все приветствовали его сценическим именем — Чёрное Перо. Даже рабам зрители дают прозвища, а всё потому, что на счету этого пони только пять поражений и девяносто восемь побед: в списке участников он там единственный, у кого наименьшее число поражений в соотношении к такому огромному числу побед. Его оживлённый взгляд говорил о том, что он был уверен в себе и полностью настроен на сегодняшнюю победу, в надежде добыть свою свободу... Судя по его прямому взгляду, нехарактерному для раба, он закован в ошейник не так уж и долго. Один или два года. Как же такой опытный боец, как он, стал ра...

— Не может быть! — шокировано воскликнула Мотли, перебив мои размышления. Я с удивлением и непониманием взглянул на пегаску, ошеломлённый взгляд которой был устремлён на Чёрное Перо. Поединок уже начался, и она смотрела на Перо, как будто увидела призрака. — Это же Блейз!.. Он же погиб от моих копыт...

Это же земной пони, может, она спутала его с кем-то другим? Я помню, что Блейз являлся членом отряда Мотли, но... как земной пони мог служить в Анклаве, в качестве развед... Погодите-ка минуту, у него небольшая часть спины перебинтована. Я-то сначала счёл это за повреждения, нанесённые ему в предыдущих сражениях. Под бинтами что-то едва выпирает, если приглядеться... похоже на два бугорка... в том месте, где у пегасов обычно находятся крылья...

И тут до меня дошло...

Глава 20 «Стеклянный ключ»

Не знаю, на что это похоже, но госпожа Пустошь начала вести себя крайне странно. Мотли полагала, что собственнолично расправилась со своими бывшими компаньонами и любимым. И крайне ненавидела себя за это. Я уверен, что также ненавидел бы и себя, если поступил бы так. Вайолет выжила, не без веры в Анклав и его идеалы, но от неё пришлось избавиться, она не остановилась бы в осуществлении своих планов.

Теперь же оказывается выжил и ещё один член отряда каштановогривой пегаски — Блейз. Хотелось бы узнать, а выжил ли в таком случае Лайт? Маловероятно, если взять во внимание слова Вайолет, что её капитан проткнула того встроенным в силовую броню Анклава жалом. Либо же это было сказано, чтобы зацепить чувства Мотли.

Встаёт вопрос: поведёт ли Блейз себя так же, как и Вайолет, когда узнает о том, что его бывший капитан жива и невредима? Мотли рассказывала как-то, что Блейз не был столь идеологично настроенным. В Анклав он также пришёл по своим материальными причинам, однако не хочет конфликтовать с ними. Я очень надеюсь, что мне и Мотли удастся решить этот вопрос без убийств...

---

— Как же такое возможно?.. — наконец проговорила Мотли, глядя на то, как Блейз с лёгкостью одолел своего оппонента. Её вопрос однозначно относился не к тому, что тот одержал победу, а к тому, что тот ещё жив, в то время как она предполагала обратное. С того момента как начался поединок, пегаска не проронила ни единого слова, она шокированно наблюдала за ним, словно за ожившим мертвецом, которого она когда-то самолично убила. Я бы наверное тоже удивился и был бы ошарашен не менее, чем она, если бы увидел внезапно восставшего из мёртвых друга-предателя Форда.

Глядя на поединок Блейза, можно сделать вывод, что в боевом искусстве он не уступал Мотли, правда его движения не такие плавные и изящные, как у неё. Во время этого короткого боя оппонент пытался атаковать его перевязанную спину. Последний только на это и надеялся и был к этому заранее готов. Мне кажется, что почти все поединки он выиграл именно таким способом — противник будет атаковать его перебинтованную спину, предполагая, что когда-то в том месте он получил серьёзные повреждения. Интересный способ предвидеть намерения своего противника — так он обернул уязвимость в превосходство. И всё же, а если оппонент достигал бы того больного места, то разве это не гарантия проигрыша? Наверняка здесь была какая-то уловка.

Когда судья объявил о победе Чёрного Пера, он сообщил посетителям о следующем поединке. Не лишним стоит упомянуть, что поединок Блейза с его соперником вызывал бурные овации у зрителей, наблюдавших за ходом боя с непередаваемым восхищением. Почти все взгляды были прикованы к этому поединку, где сражался один из самых опытных бойцов среди рабов. Происходящее на соседней арене, где поединки вели хозяева, мало кого интересовало, действо на ней представлялось зрителям скучным и крайне неинтересным. Ещё бы, ведь даже исключив тот факт, что он бывший член секретной организации, я в любом случае наблюдал бы только за его сражением, хоть и кратковременным. На мгновение мне захотелось посмотреть, как Блейз сразился бы с Эриком. Полагаю, всё выглядело бы очень захватывающе.

Блейз исчез из виду, а Мотли повернулась ко мне лицом, по её взгляду можно понять, что она совершенно не понимает, как ей сейчас поступить.

— Хочешь поговорить с ним? — тихо спросил я. Лицо пегаски изображало просто гамму эмоций. Все они относились к разряду неуверенности, волнения и растерянности. Зрители вокруг не обращали на нас никакого внимания. Все они поглощены эмоциями после наблюдения столь красивого и изумительного боя.
— Я... Это... так неожиданно, — наконец изрекла она. — Я уже мысленно похоронила своих друзей и особенного пони. Не знаю, как отреагирует Блейз на моё появление. Вайолет...
— Я помню её реакцию. Сомневаюсь, что его реакция будет такой же бурной, как и у твоей бывшей подруги, ведь он не особо разделял взгляды с теми, на кого он работал.
— Он сражался на площадке для рабов, а это значит, что он лишён свободы, ровно как и возможности летать... — голос Мотли задрожал.
— Если не хочешь с ним говорить...
— Из-за меня он оказался в таком положении, — продолжила она, тяжело дыша и стараясь держать себя в копытах. — Единственное, что я в состоянии сделать... так это освободить его.
— Я бы тоже этого хотел, но ты можешь представить, сколько стоят рабы-бойцы? К тому же такие популярные и способные, как он. У нас просто крышек не хватит, чтобы выкупить его. Управление Арены предложит его хозяину или хозяйке большую сумму крышек, которую мы не сможем перекрыть. К тому же я сомневаюсь, что он или она захочет продавать такого опытного бойца кому-либо ещё. Сомневаюсь, что этот факт неизвестен хозяевам.
— Думаешь, я и без тебя не знаю?! — Мотли повысила голос, глядя на меня. — Он был моим другом! Мы были одной командой! — её голос понизился до шёпота, а взгляд устремился куда-то в сторону. — Я не смогу оставить его здесь в этом ужасном оплоте работорговли и жестокости. Я... Уже и так его покалечила на одно крыло тогда в перестрелке. Из-за меня хозяева ради собственного садистского желания и удовольствия оторвали ему и второе крыло... — она тяжело опустила голову.
— Давай найдём его и его владельца, а там видно будет, — сказал я после небольшой паузы, глядя на поникшую пони. Я более чем уверен, что Блейз будет очень недоволен тем, что увидит своего бывшего капитана.

---

Я забрал своё сданное оружие в главном вестибюле, и мы с Мотли через некоторое время отыскали Блейза и его хозяйку в помещении для рабов-бойцов, где когда-то располагалась раздевалка для игроков в хоккей. Здесь находились другие рабы и их хозяева, наше присутствие на них не произвело никакого впечатления.

Блейз первым обратил внимание на появление новых пони в непосредственной близости от него. Его глаза широко распахнулись от удивления и шоком, а затем они тут же наполнились гневом и злостью, когда он увидел своего бывшего капитана. Он уже вот-вот собрался набросится на Мотли, но его жестом копыта остановила единорожка с оливковой шёрсткой и с короткой гривой тёмно-алого цвета.

— Воу-воу, полегче, — поспешно остановила своего раба хозяйка от необдуманных действий. — Успокойся, если ты им навредишь, то отвечать придётся мне...
— Да мне насрать на второго, мне нужна только она! — злобно выговорил пегас тёмно-серого цвета без крыльев. — Дай мне выпотрошить эту су... — В этот момент он закричал, потому как единорожка передним копытом огрела его по перевязанной спине, а именно по тому самом больному месту.
— Я сказала успокойся, блять! Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если ты не будешь повиноваться!

Гнев бывшего разведчика сменился на едва заметный страх, и Блейз затих, но продолжал со злостью смотреть на Мотли, которая в свою очередь не знала, что сказать. По выражению её лица можно понять, что у неё в голове разразилась невероятных масштабов буря из мыслей и эмоций.

— Так, — начала единорожка, глядя на нас, — давайте по порядку. Кто вы такие?
— Просто зрители, — спокойно ответил я, пытаясь поддерживать дружелюбие в голосе, хоть это и трудно было сделать. — И мы хотели бы выкупить вашего раба.
— Мне сложно поверить в то, что вы знаете его не более, как обычного раба, учитывая его недавнюю реакцию. Так что не вешай мне лапши на уши.
— Старый... знакомый... — объяснил я. — Мы и не предполагали обнаружить его здесь. Нам необходимо уладить с ним некоторые дела.
— Какие именно дела? — поинтересовалась единорожка, сосредоточив своё внимание на мне, изредка поглядывая на Мотли, которая уставилась на Блейза.
— Тебя это не должно касаться. Мы только хотим выкупить его у тебя. — Единорожка засмеялась.
— Этому не бывать. Он способный боец, который вскоре получит свободу, — тут хозяйка дьявольски улыбнулась мне, — и мне бы хотелось за то время, что осталось, поразвлечься с ним. Он так любит играть в игры, в особенности выпрашивать у меня возможность сразиться на Арене... — При этих словах Блейз от отвращения, смешанного со стыдом, отвёл глаза. — Потом сведёте с ним счёты. Последний бой он просто обязан у меня хорошо «выпросить», после победы в котором он станет вольным пони. А сейчас — нет. И вести торг я не намерена, разве что вы не предложите мне минимум десять кусков за этого красавца.

Я неловко отвёл глаза в сторону. Твою же мать, какая наглая сучка попалась. За своё время пребывания в Пустошах я ни разу не слышал, чтобы рабы стоили таких денег!

— Ваше молчание говорит о том, что у вас нет такой суммы, поэтому этот разговор больше не имеет смысла. Поэтому советую вам улепётывать, иначе всё это до добра не доведёт.

Единорожка самоуверенно и напыщенно прошла мимо нас, а за ней следом с неохотой зашагал и Блейз, который, проходя рядом с Мотли, на краткое мгновение приостановился и едва слышно для меня прошептал ей: — Погоди, ты ответишь за всё, что я здесь пережил, ссаная ты пизда, — он дерзко толкнул её своим плечом и проследовал за своей хозяйкой.

Он держит в себе крайнюю обиду на своего бывшего командира, я могу его понять. Пегаска так и стояла, как вкопанная, не решаясь что-либо произнести. Тут у неё подкосились ноги, и чтобы не упасть, она присела (едва не упав) на находящуюся рядом с ней скамейку и склонила голову.

— Мотли? — осторожно произнёс я, подходя к ней.
— Что?!.. — она подняла голову. Её глаза слезились. Моё сердце скрутилось от боли, а желудок завязался узлом и провалился в огромную дыру, когда я увидел её такой подавленной и плачущей. Я присел рядом с ней и успокаивающее обнял. Она уткнулась носом в мою шею и начала горько всхлипывать, стараясь удержаться от того, чтобы не зарыдать. Я медленными движениями гладил её по голове. 

Мы так просидели около минуты, пока пегаска немного не успокоилась. После она подняла голову, посмотрев на меня, и вытерла копытом своё мокрое от слёз лицо.

— Спасибо, — молвила она, слабо улыбнувшись и оставаясь в моих объятиях.
— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — сказал я с сочувствием. Её друг, бывший член отряда, потерявший крыло, а затем и второе, теперь является изгоем Анклава и находится в оковах рабства, пройдя боль и мучения. И всё это, хоть и не нарочно, частично лежит на совести пегаски. Будь я на её месте, то всю вину взвалил бы на себя, и оттого я осознаю, как сильно ей нужна поддержка. Это видно по выражению её лица. — Не думай о том, а что если бы... Сейчас думать о настоящем и о том, как облегчить его страдания и освободить его.
— Как же мы это сделаем? — тихо проговорила она, словно не веря, что у нас что-то получится.
— Не унывай так. Выход есть всегда. Его нет, когда на твой гроб падает земля, да и то не факт. — Я вдруг вспомнил, как я дважды был заживо закопан в могиле и был спасён: один раз секьюритроном, а второй раз единственным не предавшим меня охотником за головами. — Ты не одна, по крайней мере я здесь, с тобой, и помогу тебе, так что шансы на успех у тебя есть. Мы что-нибудь придумаем, обещаю, а пока пойдём отсюда, — улыбнулся я, отпустив пегаску, и взглянул на её. — Если я и даю обещания, то значит в лепёшку разобьюсь, но исполню их.

---

Я купил немного еды в одном из магазинов и мы сняли в одном из отелей, находившимся рядом с Ареной, номер для двоих с двумя отдельными кроватями, что немаловажно, хоть и в одной комнате. Нельзя позволять мои гормонам вновь разбушеваться, пока они молчат и это хорошо. В основном из-за возникшей ситуации. И после позднего ужина я решил разузнать у Мотли больше подробностей о её бывшем подчиненном, чтобы начать размышлять над тем, как же нам поступить.

— Напомни, кем Блейз был в вашем отряде? — спросил я, сидя в одном из мягких кресел, Мотли же сидела в другом впритык рядом с моим. Ей явно сейчас тяжело быть спокойной, когда её друг находится в плену. Она явно волнуется и не чувствует комфорта, судя по её невольными и беспокойными движениями.
— Хороший и способный солдат. Довольно неплохо стрелял из разных видов оружия, не уступал мне в копытопашном бою и неплохо разбирался в технологиях, но в рамках разного рода воздушного транспорта. 
— То есть он был пилотом?
— Лучшим на курсе, — слабо улыбнулась Мотли, а затем беспокойно покусывала губы во время своих пауз. — Он мог умело пилотировать различные виды транспорта, как обычные, так и боевые. От этого он получал не меньше удовольствия, чем от полётов... Но так или иначе, потеря крыльев для пегаса равносильно...
— Кастрации жеребца, я понял, — вставил я. Разноцветные глаза пегаски как-то странно смотрели на меня, однако она слабо кивнула.
— Я пытался избегать этой темы, понимая, как тяжело тебе... но что всё-таки произошло в той перестрелке? — поинтересовался я. — Ты можешь не отвечать, если тебе больно это вспомин...
— Всё в порядке. Мне нужно рассказать... — она тяжело вздохнула и вновь прикусила нижнюю губу от волнения. Трудно смотреть на это, поэтому, дабы её немного успокоить приободрить, я положил своё копыто на неё. Сначала она вздрогнула от прикосновения и взглянула на меня, а затем слабо кивнула и продолжила говорить, медленно и иногда с длинными паузами между предложениями. — Когда началась перестрелка, то в какой-то момент боя Вайолет отчаялась настолько, что применила против меня энергомагическую гранату. Я сумела отбросить её назад, и она взорвалась рядом с Вайолет. Видимо, не так близко, если она сумела выжить после этого, но её точно выбросило в окно ударной волной. Чуть позже Блейз, тяжело раненый, собирался сделать выстрел по мне из своей винтовки, однако я его опередила и попала ему в крыло. От этого оно начало плавиться и он закричал в агонии и свалился... Не стоит долго думать, чтобы понять, что здесь второе крыло ему просто оторвали, для полноценности, так сказать, — противно и с горечью в голосе произнесла последнее пегаска. — Лайт... За время перестрелки он ни разу не атаковал меня всерьёз. Скорее всего он просто изматывал меня, чтобы потом захватить. Я была тяжело ранена, и он решил, что это хороший шанс схватить меня живой и подошёл близко ко мне, и я, зная где слабое место в силовой броне, проткнула его встроенным жалом. — Надо же, Вайолет чуть ли не первой вышла из боя, но угадала, каким образом она покончила с особенным пони. — Этот удар оказался для него смертельным... Перед тем как он покинул этот мир, он... прошептал только моё имя, видимо, захотев что-то сказать... Тогда я чувствовала гнев, горечь и всепоглощающую обиду, а дальше ты уже знаешь... — дрожащим голосом выговорила Мотли, опустив при этом голову.
— По крайней мере, ты не убила своих дру...
— Вместо этого я сломала им жизни и из-за меня они испытали страдания и мучения... Это гораздо хуже смерти, — прервала она меня, не поднимая головы. Как же она волнуется из-за этого. Появление Блейза вновь оживило в ней эти разъедающие мысли и чувства. 
— Они сами виноваты, что последовали за тобой, явно не понимая и не зная, в каком эмоциональном состоянии ты находилась.
— Вайолет... Лайт... Все они погибли из-за меня. Если бы это было возможно, то я бы отдала жизнь за них троих, лишь бы они не страдали и были бы живы. И... этого бы не случилось, если бы они изначально знали, что я сотворила с тем блядским молодым чиновником...
— Я понимаю, что ты сейчас испытываешь, вспоминая об этом в подробностях. Это как сыпать соль на рану. — Я повернулся и положил своё второе копыто на её переднюю ногу. Она посмотрела на меня, её взгляд наполнен болью и стыдом за содеянное, но в тоже время она пытается этому сопротивляться. Её губы плотно сжаты. — Не позволяй своему сомнению разрушать тебя. Всё уже произошло. Блейз по-прежнему жив и это самое главное. Так что давай вместе подумаем о том, как вытянуть твоего друга из дерьма, в которое он попал. Сделай глубокий вдох. Нет, давай вместе... — произнёс я. Я сделал глубокий вдох, пегаска последовала за мной и проделал тоже самое. Затем я выдохнул, как и она. Ещё несколько раз она самостоятельно проделала несколько глубоких вздохов.
— Спасибо, что... помогаешь мне справиться... — в её голосе чувствовалась неловкость, но совсем иного рода. Осознав, что она успокоилась, я убрал с её ноги свои копыта и уселся нормально. На мгновение в её взгляде проскочило огорчение в этот момент. 
— Продолжим говорить о Блейзе... Я тут вспомнил слова его хозяйки, когда она упомянула, что делает с ним, то почему ему было так противно это слышать?
— Дело в том, что Блейз... хм... как бы сказать... бьёт по своим воротам. Он не любит кобыл в этом плане, — проговорила Мотли, из-за чего я впал в небольшой ступор. Дискорд... не повезло ему с кобылой-рабовладелицей.
— А... — я мотнул головой, стряхивая с себя ненужные размышления, которые, как обычно, заводят меня не в те дебри. — Что ещё расскажешь о нём?
— Немного циничный, но добропорядочный. Он любил пошутить и, по большей части, получалось у него неудачно, собственно, как и у тебя, — пегаска выждала короткую паузу, изучая моё лицо, на котором ничего особенного не прояснилось. Даже в такие моменты она пытается меня подколоть. Молодец. Судя по всему, она сама в своём прошлом любила пошутить. — Правда до твоего безумия ему было далеко... Но даже так он пытался разрядить всеобщую напряжённость во время выполнения миссий и заданий. Благодаря ему в отряде чувствовался хоть и слабый, но уют и дружественность, поэтому я позволяла ему подобные вольности на заданиях и иногда подыгрывала ему, как и всему отряду, главное, чтобы это не несло угрозу срыва миссий. И... сколько я помню, он никогда не выглядел злобным или рассерженным на членов своего отряда, или вообще на кого-либо. Он все неудачи воспринимал в шутливом тоне с оттенком цинизма, по-философски, как он говорил, мол, в сравнении с вечностью, это всё пустяки... Как-то так. Когда я посмотрела на него сегодня, то мне стало особо больно от того, кем он стал из-за меня. Я впервые увидела его таким подавленным и измученным. По моей вине он оказался в таком положении... Для меня стало неожиданностью то, как он отреагировал на меня, столько гнева и злости вылилось в мой адрес... от этого было ещё хуже, слышать подобное от него... я не выдержала и чуть... — Мотли стихла. Я встал с кресла и подошёл к ней, успокаивающее положив копыто ей на плечо.
— Но ты держалась, — тепло улыбнулся я ей. — И я тобой горжусь.
— Только потому, что рядом был ты... — В этот момент её взгляд устремился куда-то в сторону. Сейчас вновь эмоции вспыхнут внутри меня. Так, всё. Я встал и прошёлся по номеру. 
— Как же мы будем вытаскивать его из этой передряги? — спросил я, погрузившись в размышления, став у окна и глядя на освещённую фонарями улицу. За окном глубокая ночь и... — Подумаем об этом завтра, сейчас на мою сонную голову ничего дельного не приходит. Пойдём спать.
— Я ещё не устала... — проговорила она, подымаясь с кресла. — Пойду подышу свежим воздухом... да побольше. Спокойной ночи, — сказала она, покинув номер, не дав мне что-либо сказать.

Что ж, мне будет проще уснуть в её отсутствии... Я разделся и запрыгнул на кровать, плотно укутавшись одеялом, и почти сразу провалился в сон. 

---

Так... где я? А, точно. Вспомнил. Я чувствовал себя просто прекрасно после долгого сна. Я медленно открыл глаза и посмотрел в ПипБак: половина дня. Твою ж мать! Как много я проспал. В последнее время я что-то начал больше спать и кошмары перестали мне докучать. Странно всё это...

Я посмотрел на соседнюю кровать, где спала... должна была спать Мотли. Но, судя по скомканному постельному белью, она уже проснулась. Только вот где сама пегаска? Куда она успела запропаститься? Полежав минут двадцать и придя в себя, я оделся и уже собирался покинуть номер, встав у выхода, как дверь передо мной открылась, а за ней показалась моя погружённая в размышления спутница. Заметив меня перед собой в дверном проёме, она смущённо вскрикнула.

— О, ты уже проснулся, а я тут... Пока ты спал, я решила сходить в ресторан позавтракать... и чтобы не возвращаться с пустыми копытами, зная, что тебе также захочется есть... в общем... купила тебе немного еды... — проговорила она, нагнувшись и зубами достав из сумки небольшой пакет.
— О, большое спасибо за заботу, — улыбнулся я, беря магией пакет и возвращаясь обратно в номер. Я сел в кресло и стал разбирать содержимое пакета. Мотли села в другое кресло и начала наблюдать за мной.
— А где ты взяла деньги на это? — невзначай спросил я. В пакете был лёгкий завтрак: сахарные бомбы, два свежих яблока, большой свежеиспечённый маффин и бутылка «Поцелуя Королевы». В последний раз я пил его, когда был в «Роскоши» с Фло. И внезапно мне захотелось клубничного десерта... 
— Те, что я выиграла у тебя на ставках.
— Ну не стоило раскошеливаться ради меня своими деньгами. У меня же своих полно...
— Нет-нет. Всё нормально, — мягко улыбнулась она. — Так или иначе на них ничего такого особенного не купишь.
— А... ну тогда ещё одно очередное спасибо, — ответил я, благодарно улыбнувшись. О, так это же получается подарок. Как это мило с её стороны... Напомнило мне момент, когда она с Блюрайз ходила за покупками и купила себе закуски, а про меня даже и не вспомнила, и после купила мне печёных яблок на палочке.
— Ага, — изрекла Мотли, улыбнувшись и смотря на то, как я ем свой завтрак. И чтобы она просто не таращилась на то, как ем, я решил задать несколько совсем не лишённых смысла вопросов.
— Как ты смогла, уснув позже меня и проснуться раньше? — сказал я и закинул себе в рот очередную сахарною бомбочку. Ммм... люблю порой побаловать себя сладеньким с утра. Хоть я и не такой уж любитель сладкого.
— Я была на крыше и просто смотрела на облака, — выражение лица пегаски на время подёрнулось тенью ностальгии. — Меня всё не покидали мысли о Блейзе. Даже когда я отправилась спать, то некоторое время не могла уснуть. В голову лезли неприятные и неспокойные мысли. Но я кое-как всё же смогла забыться сном, когда смотрела на твоё умиротворённое состояние — ты спал, как жеребёнок, мирно посапывая и изредка поддёргивая ногами во сне.

Я чуть не подавился едой. Мне на мгновение показалось, что моё лицо стало на несколько секунд горячим (не от того, что я подавился, а от того, что за тем, как я сплю, наблюдала сея милая особа!). Я откашлялся. Так... гормоны... тихо. Тихо, не бушуйте. Я рано или поздно разберусь, только пожалуйста... дайте мне хотя бы нормально завтракать.

— Ну... — продолжила Мотли, словно не заметила, что я чуть не подавился. — То, как ты спокойно и беззаботно-умиротворённо спал, помогло уснуть и мне... Не меньше мне помогли воспоминания, как ты... помог мне побороться с собственными мыслями вчера. Но даже так я проспала не так много. А проснувшись утром, я решила прогуляться по улицам города, взяв крышечки, чтобы позавтракать, и я размышляла, как помочь Блейзу, но ничего хорошего не приходило на ум.
— По-моему, я говорил, что мы будем размышлять вместе... Ну да ладно. Она всё равно нам его не продаст, — проговорил я, прожевав последнюю бомбочку. — По крайней мере... — я взял маффин и надкусил его. Свежая и сладкая выпечка... ну прямо песня. Вкусно! —... пока он не выиграет последний сотый поединок, — добавил я, прожевав кусочек маффина. — После этого он потеряет желание быть свободным, и окончательно сломается, узнав, что он навечно останется рабом. Поэтому, ради своих «игр», он не будет делать всё, что угодно его хозяйке, как прежде. И она потеряет к нему всякий интерес... дискордова садистка.
— Предлагаешь ждать?
— Другого варианта нет. Можем потом попробовать его украсть.
— Украсть? — удивилась пегаска, а потом нахмурилась. — Это же опасно, к тому же хозяйке известно о нашем интересе к Блейзу...
— Нам нужно алиби, — проговорил я, доедая мягкий маффин. Я взялся за яблоко. Откусывая кусочек за кусочком от него, я периодически облизывал свои губы, слизывая с них яблочный сок. Я заметил на себе взгляд Мотли, вернее, на яблоке. И предложил ей второе яблоко.
— А?.. Нет, спасибо, но я не хочу, — произнесла она, одарив меня лёгкой улыбкой.
— Да бери, я же вижу, как ты смотришь на яблоко... самой, наверное, есть захотелось.
— Да я вообще не на еду смотр... — пегаска внезапно умолкла, сжав свои губы.
— А на ч... — не успел я задать вопрос, как она уже выхватила из моих копыт яблоко и, с несколько горячими щеками, начала его есть. Вот сейчас я не совсем понял, почему такая резкая смена решения? Что её так смутило и куда, кроме как не на еду, она см... Блять, я тут вспомнил, как я пялился на то, как Фло ела клубничный десерт тогда в отеле, и меня посещала двусмысленность от увиденного. И ещё припомнил, как двусмысленно ответил на слова пегаски, как я умело работал языком... Неужели сейчас она подумала...

Нет, Дэниэл, даже не думай об этом! Никаких связей, или ты забыл? Не торопись, разберись в себе и тогда мы поймём, что нас в ней привлекло просто несущественно и бесполезно.

— Так вот, — начал я, приструнив свою фантазию, — нам нужно алиби. Попросим наших «друзей» решить вопрос о перемене владельца. Ты знаешь, о каких друзьях я говорил... — сказал я, намекая на Стойло со сбежавшими когда-то рабами.
— Но... Где здесь мы найдём нити?
— Для начала вернёмся туда и попросим её подсказать, кто смог бы нам помочь, — проговорил я, доедая своё яблоко. Бутылку «Поцелуя Королевы» я положил себе в сумку, потом выпью... На мгновение мне на ум пришла одна вещь. Забавно, сколь много существует в этом городе алкогольных напитков, но почему пегаска выбрала именно этот? Я не припомню, чтобы рассказывал ей, что когда-то пробовал его. Такое чувство, будто названием напитка она мне что-то намекает... «Поцелуй...».

Да не, всё это маловероятно. Просто совпадение. И я, как обычно, порой ищу смысл там, где его нет, особенно, когда одна часть меня подталкивает меня ближе к Мотли. Дискордовы гормоны...

Я сдал номер администратору, и мы направились к Авантюре.

---

— Может, вы хотите, чтобы я нарисовала вас на картине? — спросила нас земная пони тёмно-бирюзового цвета, преградив нам путь.
— Зачем мне это? — недоумевал я. Когда мы шли по улице к Авантюре, в какой-то момент на пути нам встретилась кобыла, которая подходила к каждому прохожему и предлагала нарисовать его на картине. Но все отказывались, поскольку одни торопились куда-то, а другие не хотели тратить деньги на такую, казалось бы, несущественную сейчас вещь, как картина. Лицо кобылы выражало отчаяние, она чуть ли не умоляла каждого, предлагая им купить картины, либо же нарисовать самих заказчиков, пройдя к её дому.
— Это же прекрасно, когда ваша личность останется на полотне. Это будет вашим собственным зеркалом эмоций и чувств, которые вы испытали в тот момент!
— Для этого существуют фотоаппараты.
— Эти бездушные и холодные аппараты могут запомнить реальность — но не более того, ведь они не видят внутреннего состояния, души, эмоций и впечатлений. Лишь живые могут узреть душу другого, отобразить её на полотне, такой, какой мы её видим. Показать истинную красоту души и глубину сердца... Звучит несколько пафосно, но так оно и есть. Художники могут это сделать, и я могу это сделать. Ну так... — волновалась кобылка. — Возьмёте заказ? Или хотя бы купите картину?
— Художники — редкость на Пустошах. — Я вспомнил мною ранее знакомого художника Майкла Анджело, проживавшего на Стрипе Нью-Вегаса и страдавшего агорафобией, то есть боязнью открытого пространства. Когда-то я помог ему с вдохновением, бегая по всей Мохаве и фотографируя известные вывески достопримечательностей. Однако и до этого встречал художников разного уровня мастерства и в других уголках Пустошей. — Я был бы не против, но куда вы так торопитесь?
— Ну... у меня проблемы с доходами, вот и всё. В последнее время заказчиков почти нет, мало кому нужны картины, особенно от малоизвестных художников. Мне же со связями не повезло... Так вы согласны?
— Проблема не совсем в этом, поскольку у художников, насколько я знаю, всегда будут заказы, особенно в нынешнее время, когда они в избытке. Связи помогают найти только богатых покупателей... Ещё раз спрошу, куда вы так торопитесь? Ваше состояние выдаёт вас.
— Мой муж пропал... почти в этот же день у дверей я обнаружила записку, в которой говорилось о выкупе. Если за неделю я не соберу необходимое количество крышек, то они отдадут его в рабство и сотрут всю память! — глаза художницы наполнились слезами. — И найти его в этом огромном городе я уже не смогу...
— Сколько они потребовали?
— Двенадцать тысяч крышек... Прошло уже пять дней, а я даже и треть суммы не успела собрать...
— А в полицию обращаться не пробовали?
— Похитители упоминали, что если полиция начнёт расследование, то они незамедлительно убьют его... К тому же полиция может его искать месяцами, все знают, как медленно они работают в таких случаях. Мне ничего не остаётся, кроме как работать день и ночь, но даже так я не успеваю рисовать...
— Мы поищем его, — сказал я. — Я вам помогу, вот только скажите, откуда начать поиски?
— Н-но я же вам говорила, что если начнётся рассл...
— Речь шла о полиции, — осторожно перебил я пони, — а я к ней не принадлежу. Просто случайный прохожий, или ваш знакомый, который решил поискать своего непутёвого друга, — тепло улыбнулся я. Странно, что похитители установили столь короткие сроки и такую сумму. К тому же не округлённую, допустим, в десять, двадцать тысяч. И я сомневаюсь, что её мужа оставят в живых, даже если она отдаст им необходимую сумму. Она сама сказала, что у неё нет связей, а полиция здесь навряд ли сделает хоть что-нибудь. — Скажите, когда он пропал?
— Большое вам спасибо! Пять дней назад он должен был вернуться с работы на заводе, но так и не дошёл до дома... Он всегда опаздывал, поскольку любил посетить какой-нибудь бар по пути домой.
— А какой именно?
— Он не посещал один и тот же бар несколько раз кряду, его выбор был случайным. Но обычно посещённые им заведения расположены не слишком далеко от дороги домой.
— Можете дать мне описание вашего мужа?
— Его зовут Лонгхувз, ему двадцать девять лет, лавандового окраса земной пони, короткая волнистая белая грива, дымчато-синие глаза, был одет в красный свитер, поверх него кожаная серая куртка, а также серые брюки. Он работает на заводе по переработке металла, который находится в семи кварталах на восток отсюда. Прошу, найдите его за эти два дня, иначе его... — проговорила кобыла, опустив голову. Я подошёл к ней и положил своё копыто ей на плечо. Она подняла на меня свой взгляд.
— Мы его найдём, обещаю.
— Спасибо... а я пока продолжу свою работу, может удастся что-нибудь продать прохожим.

Мы направились в сторону завода.

— Мотли, — начал я, — тебе же быстрее передвигаться. Слетай на завод и расспроси администрацию, покинул ли наш пропавший завод и в какое примерно время, а я начну ходить по барам... ну, для расследования.
— Конечно, — улыбнулась пегаска со странным тоном, а затем полетела на завод. А я пошёл на своих четверых к первому бару. Походу, она меня недооценивает.

Я потратил несколько часов, гуляя по различным кабакам, расспрашивая барпони о пропавшем. Всё было безуспешно, все эти бары Лонгхувз не посещал пять дней назад, но его самого помнят, как частого посетителя вечером. Когда Мотли вернулась ко мне, то она сообщила, что пять дней назад он в обычном порядке в семь часов вечера покинул завод и с тех пор его не видели.

Мы с Мотли опять разделились, теперь и она ходила по барам, только не в те, которые посещал я. Так будет быстрее. И если нам к вечеру не удастся добиться успехов, то мы возвратимся к художнице. Тогда вступит в действие план «Б», который заключается в том, что мы проверим место, где должны быть оставлены крышки. Похититель должен сам проверять то место. Так мы и сцапаем его! Я как-то забыл расспросить художницу об этом... Дискорд, а я даже её имени не знаю. У меня случился мысленный фейсхуф, когда я осознал это.

— Здравствуйте, — сказал я очередному барпони. Он без особого интереса посмотрел на меня, протирая большой стакан. — Вы не видели пять дней назад, где-то между семью и восемью часами вечера, лавандового цвета земного пони лет тридцати с белой гривой в кожаной серой куртке и в красном свитере?
— Дайте подумать, — ответил он и поставил стакан на стол, прислонившись к стойке и погрузившись в размышления. — Да, помню. В тот день он сильно напился с одним из посетителей, они целый час довольно шумно разговаривали и не давали покоя остальным. Пришлось несколько раз просить их быть потише.
— Когда и как они ушли?
— Тот, кого вы описали, был пьян в зюзю, да так, что едва стоял на своих ногах. Второй оплатил за него счёт и помог ему покинуть мой бар. Вроде бы они свернули налево...
— Хм... А как выглядел второй?
— В коричневом утеплённом плаще единорог... шёрстка тёмно-оранжевого цвета, если я не ошибаюсь.
— Спасибо, — проговорил я и покинул заведение.

Я вышел на улицу и начал думать... Они свернули налево. Пойду-ка по улице в ту строну — посмотрим, может получится что-нибудь выяснить. Я прошёл немного вдоль улицы, но не заметил ничего необычного и встал на месте, пытаясь обдумать, куда же те могли направиться. Пони проходили по своим делам мимо меня, даже не обращая внимания на моё присутствие. Может, стоит походить по местным домам и расспросить жильцов о двух пьяных пони?..

— Эй, красавчик, — окликнул меня голос кобылы. Я посмотрел на его источник. Кобыла белой расцветки стояла на задних ногах в небольшом переулке, упёршись спиной в каменную стену и покуривая сигарету. — Думаешь над тем, как бы развлечься и расслабиться? — спросила она, когда я её увидел. Она одета в довольно открытый чёрный наряд, вырезы в нём располагались в районе бёдер, словно бы привлекая туда внимание, а лицо пони изрядно наштукатурено. Губная помада, подведённые брови... Кобыла, продающая своё тело. Стоп, если она здесь часто бывает, то может...
— О чём думаешь, сахарок, — улыбнулась она. — Думаешь, что мы могли бы сделать наедине, а? — ласково спросила она, выкинув сигарету, и начала подходить ко мне.
— Не совсем, — улыбнулся я. — Скажи, как часто ты здесь бываешь?
— Хочешь навестить меня в следующий раз, дорогой? — спросила она, подойдя ко мне вплотную.
— Может быть, зависит от того, что ты ответишь.
— И что же такого обаяшку интересует?
— Пять дней назад, где-то в восемь часов вечера не заметила ли ты здесь двух пьяных жеребцов, один их них ещё помогал идти второму.
— Во вторник? Хм... Тогда я была здесь. И пьяных было немало...
— Один из них был в серой куртке, второй в коричневом плаще. Не видела их?
— А-а... Вспомнила. Да, видела.
— Не расскажешь, куда они пошли, моя радость?
— Информация стоит крышечек, — она закинула свои передние ноги мне на плечи и посмотрела мне в глаза. — Пятьдесят крышечек и я расскажу. Или я сделаю тебе скидочку, всего лишь двести крышек, и мы проведём час удовольствий вместе, а затем расскажу тебе о них. Ты только представь, мой сладкий, целый час упоительного наслаждения, — нежно промурлыкала кобыла. Тяжелее всего убалтывать именно подобных... личностей. Они зарабатывают своим... острым языком, их так просто не провести.
— А может, эта красавица расскажет мне информацию бесплатно? Или она действительно хочет раззадорить «острые» побуждения у жеребца? — ласково произнёс я, частично вытянув шоковый меч из ножен. Кобыла заволновалась, когда её взгляд упал на него. — Что скажешь?
— Ну ладно... — она вымучено улыбнулась и убрала с моих плеч свои копыта и повернулась, глядя в сторону переулка на соседней стороне улицы. — Я тогда предложила им хорошо провести время, но более трезвый жеребец отказался и пошёл в тот переулок, — проговорила она, указывая туда.
— Благодарю. — Пони вернулась к своему месту, а я пошёл в тот переулок, в который она указала. Позади я услышал какое-то ругательство в мой адрес, судя по тону.

Я прошёл по тому переулку и вышел на другую улицу, где находились преимущественно бедные дома и квартиры. Судя по всему, это бедный район, учитывая вонь и мусор на улицах, а также то, что здесь не ходили рабы и уж тем более хорошо одетые не-рабы. Проходящие мимо меня пони странно и с нескрываемой настороженностью, а порой и презрением, поглядывали на меня... Нехорошо это. Если подумают ограбить меня, то наживут себе неприятностей, потому как я им так легко не дамся. Всё это навевает воспоминания улиц Фрисайда в Мохаве.

— Эй, что ты здесь забыл? — недружелюбно спросила меня хриплым голосом кобыла со стороны мусорного контейнера. Я посмотрел туда и увидел, как возле него лежала на старых и грязных газетах и прочем мусоре земная пони в лохмотьях. Вся она была грязной, и от неё доносился неприятный запах. Кобыла окинула меня настороженным взглядом, после чего немного смягчилась. — Ты собираешься отвечать, что ты здесь делаешь?
— Ищу кое-кого, — ответил я, подходя к ней. — Разве тебя не должно волновать присутствие столь заметного пони, как я?
— Нет. Ты здесь явно не для того, чтобы отлавливать бедных и продавать их в рабство по дешёвке.
— А почему ты не хочешь добровольно кому-то служить?
— Да пошло оно нахуй! Не буду я вылизывать копыта и задницы этим напыщенным индюкам, которые будут вертеть и распоряжаться мной, как им заблагорассудится. Некоторые боятся нищеты, они предпочитают вилять хвостом перед своим хозяином, нежели так жить. Я же лучше умру, чем буду «законной» подстилкой для кого-то. 
— А как же «Кратер» или Пустоши?
— Хрена я там выживу.
— Так почему ты считаешь, что я не один из тех, кто похищает жителей и отдаёт их в рабство?
— Они не тупые, чтобы так светиться, как ты. Бояться нужно бедно одетых пони и нищих, как я. Либо они окажутся подсадными утками, либо захотят заработать и сами нас словят и продадут. Дешёвая рабочая сила сейчас актуальна, как и когда-то... К чему эти вопросы? Оставь меня в покое, дай мне спокойно умереть свободной. И убирайся отсюда, если жизнь дорога.
— Ты видела здесь двух пьяных жеребцов, пять дней назад, один из них ещё тащил другого на себе? Они вышли из того же переулка, что и я.
— Возможно и видела... — я достал бутылку «Поцелуя Королевы». Глаза земной пони чуть ли не засверкали, когда она увидела её. Нехорошо отдавать то, что из-за заботы приобрела мне Мотли, да и ещё на свои крышки, выигранные у меня на Арене во время дружеских ставок. Но я думаю, она меня поймёт. — Столько времени прошло с тех давних пор, как я пила свой любимой напиток... Те, о ком ты спрашивал, направились в тот дом, — проговорила она, указывая жестом копыта на один дом и не отрывая заворожённого взгляда от бутылки с жидкостью прозрачного, нежно-золотистого цвета.
— Спасибо, — ответил я, слабо улыбнувшись, и отдал бутылку нищей. Она тут же прижала её к своей щеке и с любовью тёрлась ею об неё. Я направился к тому дому, на который она указала, коим оказался трёхэтажный дом. Над главным входом было прибито несколько деревянных досок, на которых краской написано «Дешёвый ночлег».

Хорошо ухоженные в основном главные улицы Ванхувера, чем глубже трущобы, тем грязнее становились улицы и беднее жители. Подобных районов в городе не так уж и много. К примеру, есть специально выделенные кварталы для рабов с крупных заводов и фабрик, которые выглядят лучше этих бедных районов. Нужно же рабов где-то размещать всё-таки, потому как там не всегда будет достаточно свободного пространства. Однако такие районы находятся в непосредственной близости от промышленных объектов. И неподалёку отсюда есть отдельный квартал для рабов, горбатящихся на заводе, на котором работает и муж художницы.

Зайдя в ночлежку, я обратился к смотрителю. Земной пони сидел за сломанным деревянным рабочим столом, на котором ничего нет, кроме каких-то бумаг. Похоже, это были некогда страницы журналов, книг и всяческих газет. Все они грязные, помятые... я думаю, что этот жеребец просто хочет скоротать время, пытаясь разобраться, что там написано или нарисовано. Это видно по его скучающему взгляду, устремлённому на вырванную страницу, находящуюся у него на копытах. Заметив меня, он со скучающим видом поднял на меня глаза, которые моментом позже начали выражать слабую тревогу. Видимо, хорошо одетые хозяева Ванхувера это место посещают так же часто, как церковь. Интересно, а в этом мире какие есть религии?

— Вы случаем не видели двух пьяных пони, один из которых тащил другого на себе пять дней назад в этом районе? — В этом доме до войны, судя по сломанным, висящим на стене почтовым ящикам, располагались обычные скромные квартиры.
— Какое вам до этого дело? — неприветливым тоном ответил пони. На его лице отражалась вся его внутренняя обеспокоенность.
— Важное. Ищу своего друга. Всё никак не могу отыскать своего незадачливого приятеля, потерявшегося в этом городе. Эти двое единственные, кто его видели и знали о нём.
— Ну... — жеребец задумался, слегка смягчившись во взгляде. Я кинул на стол небольшой мешочек с крышками. Там было под сотню крышек. — Да... — ответил он после того, как увидел мешочек со звенящими в нём крышечками. — Они снимали здесь номер, вернее, один из них. Второй был не в состоянии даже связать два слова в предложение. Было заранее заплачено на неделю вперёд. Идёшь прямо, а потом поворачиваешь направо, третья дверь.
— Благодарю. — Я двинулся в указанном мне направлении и достал свой магнум, как только оказался у двери. Всё здесь грязное, заплесневелое, стены и потолок облуплены, в воздухе витал противный смрад. Эх... привычная Пустошь.

Я встал у двери и прислушался, пытаясь уловить звук изнутри. Тишина. Хм. Надеюсь, это не ошибка, иначе мне придётся чинить не одни сломанные двери. Я лягнул их со всей силы. Ручка сломалась и слетела, а дверь отворилась грохнулась в грязную бетонную стену, из-за чего с неё посыпалась штукатурка.

Внутри всё то же, что и в коридоре — пыль, грязь и плесень. Скромная кровать, на которой лежал связанный пони... А на стуле сидел тёмно-оранжевого цвета жеребец в коричневом плаще, читавший какой-то журнал моды, а теперь с изумлёнными глазами смотревший на меня.

— Я пришёл к вам с приветом, утюгом и пистолетом... Никому не двигаться! — выкрикнул я, направляя ствол на жеребца в плаще. Тот резко соскочил с места и выпрыгнул в окно, разбив его... Ну пиздец, теперь ещё и за окно платить. Чёрт, как же этот хер быстр!

Я пробежал по комнате и выпрыгнул за ним следом.

Очутившись на улице, я увидел, как похититель побежал вдоль неё. Прохожие с небольшим удивлением смотрели на нас. Не теряя времени, я погнался за ним следом, пытаясь его остановить.

— Остановись! — кричал я ему вслед. — А не то хуже будет!
— Нахуй пошёл!

Я сконцентрировался и телепортировался очень близко от него, и теперь уже бежал в нескольких метрах от него. Использовав свой телекинез, я на короткое мгновение ухватился за его заднюю ногу, и он смачно грохнулся на холодный асфальт. Я запрыгнул на него и магнумом крепко приложился по его голове.

— Ай, сука... больно!
— Попробуешь выкинуть какой-либо магический фокус и твои мозги окажутся на асфальте, — пригрозил я, приставив ствол к его загривку.
— Остынь, друг, может, договоримся? — со страхом проговорил тот.
— А кто только что посылал меня, а?
— Я погорячился, давай утряхнём это всё.
— Пой, а я потом решу. 
— Хорошо... Ты из полиции? — настороженно спросил похититель.
— Может да, а может и нет. Зависит от того, зачем ты похитил того пони?
— Да мы выпили с ним, и я помог ему дойти до дома. Вот и всё.
— Только не до того дома... Ошибся адресом, дружок. Я сейчас позволю тебе встать. Сделаешь лишнее движение и вспомнишь, что я говорил тебе о мозгах... не, тогда ты уже ничего вспомнить не сможешь.
— Окей-окей, мне не нужны проблемы, — сказал он. Я позволил ему встать, но телекинезом удерживал ствол, направив дуло в его висок. А также на всякий случай обыскал его на предмет оружия. У него оказался десятимиллиметровый пистолет.
— Пошли. Ты мне всё объяснишь.

Мы оказались в той комнате. Я вытянул кляп изо рта связанно Лонгхувза, а также развязал путы. Он поблагодарил меня, а затем с ненавистью на своего похитителя.

— Этот пидор чуть было не изнасиловал меня! — возмущённо с оттенком отвращения выпалил тот, указывая копытом на тёмно-оранжевого жеребца с жёлтой гривой.
— Успокойся, — ответил похититель. — Я просто пошутил и делал вид. Ты славный и милый жеребец, но... нет.
— Нихера себе шутки! Заглядывал... туда... 
— Думал, может ты согласишься... если я продемонстрирую тебе свои способности. Но ты извивался так, что мне уже стало неинтересно. Хер — такая штука, что и краном не подымешь, если он сам не захочет. — Лонгхувз с перекошенным лицом посмотрел на меня. — Что ты собираешься с ним делать?
— Да, — согласился похититель, поворачиваясь ко мне. — Свяжешь и выпорешь меня? Покатаешь на банане?
— Извини, но я не для жеребцов растил свой банан, — ответил я, и повернулся к лавандовому земному пони. — До дома дойдёшь? Твоя жена сильно переволновалась.
— Доберусь. А ты разберись с этим ублюдком... он мне голодовку устроил и говорил, что собирался сделать со мной, чтобы скоротать время... — с омерзением выговорил пони.
— Я следил за твоей фигурой, приятель, — ухмыльнулся похититель. — И да, длинное у тебя только имя.
— Да пошёл ты на хрен, — слегка покраснел Лонгхувз и покинул нас. Я остался наедине с единорогом.
— С чувством юмора, — начал мой заключённый, — у него крайне плохо. Шуток не понимает. К слову, что ты действительно собирался сделать со мной?
— Для начала мне нужно починить дверь и залатать окно...
— Да это грёбанная помойка! — возмутился похититель. — Дай смотрящему десять крышек и не парься. Он за пару крышек тебе весь ремонт здесь захерачит.
— Ну если ты так говоришь, — проговорил я. — Как тебя зовут-то?
— Нейт Харт... А как тебя, мой шальной баклажан? — Он серьёзно что ли?
— Дэниэл. И я тебе не шальной баклажан, по крайней мере не баклажан уж точно.
— Ха-ха-ха, — захохотал Нейт. — А ты неплохой малый с необычным именем. Может, пойдём отсюда, выпьем где-нибудь по рюмочке? Мне уже надоело здесь торчать и в который раз перечитывать журнал и греться шутками в незаинтересованной в этом аудитории.
— Нет, — сказал я, улыбнувшись и пряча свой магнум в кобуру. Мы пошли на выход. Я на всякий случай шёл за ним. — Пить я с тобой не собираюсь. Вдруг я проснусь где-то на помойке, а вся задница болит.
— Ммм... какая улыбка, — сказал он в полуоборота. — А мой ствол вернёшь или как?
— Ты его не заслужил.
— А что я должен сделать, что заслужить его? Откалибровать твой «ствол»? — озорно улыбнулся Нейт. Несмотря на его шутки, он волновался. Возможно, шутками он пытался снизить напряжение и успокоить себя.
— Когда ответишь на мои вопросы.
— Будем играть в игру «кто хочет стать миллионером»?
— Вроде того. Ответы должны быть честными, — сказал я и дал смотрящему ещё пару десяток крышек, когда мы проходили мимо него. — Извини за дверь и окно, — добавил я ему, неловко улыбнувшись. Тот в свою очередь с недоумением посмотрел на меня, но мы тут же покинули здание.
— Мягкий ты. О твоём крупе можно сказать тоже самое?
— Ты забыл, что я говорил ранее? — спросил я.
— Я подумал, а может ты захочешь попробовать...
— Спасибо, но я так и не смог пересилить себя. Так что, нет.
— Эх... — вздохнул Нейт. — Порой так трудно найти хорошего жеребца. Вечно эти кобылы отбирают самых лучших, — проговорил он возмущённо.
— Мне кажется, — начал я, — что причина нелюбви к ним кроется не только в твоих предпочтениях.
— Может быть, но в основном я ненавижу кобыл из Софтхувз. Всегда делают жеребцов козлами отпущения. Всех собак всегда и везде вешают на нас, понимаешь, братишка?
— Теперь я хочу услышать ответы. Зачем ты похитил Лонгхувза?
— Не ожидал, что у тебя проблемы с верхней головкой... Чтобы крышек срубить, естественно!
— Это я понял, но для чего? Сумма выкупа выдалась довольно странной, будто предназначалась для чётко определённой цели или предмета. И столь короткие сроки, учитывая, что она просто не успевала собрать такое количество крышек...
— Ну... Стоп, серьёзно, не успевала? — искренне удивился тот. Я кивнул. — Блендер мне в жопу! Вот же промахнулся в выборе цели... Слушай, парень, всё началось в баре. Мы с ним начали выпивать о говорить о разных вещах. В общем, мы заговорились и он поведал мне о своей жене, отличной художнице. Я думал, что она зарабатывают хорошие деньги. Вот и решил поиграть в похитителя...
— Поиграть? — удивился я.
— Типа того. Я умышленно припугнул его жену, чтобы она работала быстрее. Само собой, я бы отпустил его...
— А то, что тебя будут преследовать, не подумал?
— Я бы припугнул его, учитывая, что в этом плане он жеребцов терпеть не может. Сказал бы ему, что в следующий раз его найду и хорошо так развлекусь с ним...
— Жестоко...
— Для него, да.
— Так... я понял, что ты не собирался его отдавать в рабство с промыванием...
— Не собирался, он нормальный жеребчик.
—... но ты так и не ответил, для чего собирал крышечки? Я же нутром чую, что здесь что-то не так. Ты не мог внезапно захотеть поиграть в похитителя.
— Если отпустишь, то скажу.
— Я отпущу, если ты пообещаешь, что больше не будешь играть в похитителя.
— Да хоть сейчас, только если это не будет касаться постельного фронта.
— Нет, — улыбнулся я, — там ты играй во что хочешь. Мне по барабану, конечно, если согласие обоюдно.
— Базаришь! Естественно, поскольку иначе я презираю. Хотя если понарошку... Я же не тронул Лонгхувза... ну почти не тронул. Так вот... Брат сказал мне раздобыть крышек, чтобы закупить кое-какие ништячки. Дабы... грабануть самих элитных шлюшек Ванхувера!
— Кого?
— Я говорю о Софтхувз. Знаешь, мы не спроста их выбрали, поскольку эти суки вечно ущемляют жеребцов. В особенности моего брата. Он ведь когда-то работал на них, а я ему говорил, что это до добра не доведёт. Ну, ему же нравятся кобылы, в отличие от меня, а они использовали на нём свои чары, чтобы потом использовать, суки. Он был умным пони, разбирался в терминалах и всякой технике. На его работе возникли какие-то проблемы, в которых обвинили моего брата, хоть он не имел к ним абсолютно никакого отношения. Его уволили и забрали все крышки, оставили на улице с голой жопой. Не знаю, каково бы ему пришлось дальше жить, если бы у него не было меня. Сделали бы рабом или убили бы, вот и всё. В итоге, он захотел им отомстить, но крышек было явно недостаточно для того, чтобы провернуть такое.
— И что же вы собирались грабить?
— «Хрустальный лотос»
— Вдвоём?! — изумился я.
— Ну... да.
— Вы ебанулись?!
— Да-да, я знаю, что это самое богатое и большое казино семейства Софтхувз. Но соль в том, что там хранятся личные капиталы Матери семейства, этой ебаной пизды. Ты представь, поднасрать ей, отомстив за всех бедных жеребцов, с которыми эти сучки, в частности и Мать, жестоко обошлись. И не верь тому, что у этого семейства жеребцам на самом деле просто не позволено иметь какой-либо бизнес или предприятие, кроме, понятное дело, кровных родственников. Это всё равно, что поверить в то, что рейдеры насилуют, грабят и убивают во имя добра и справедливости!
— Как вы вдвоём собирались ограбить самое богатое и защищённое казино?
— Не знаю. Составлением планов занимается мой брат. Он умнее меня, правда ирония в том, что у меня два рога, у него один... Он земной пони. Его желание — насолить этими шлюшкам. И я его хочу в этом поддержать. А на эту вечеринку справедливости он пригласит ещё несколько гостей, которые разделяют наши взгляды и способны помочь своими навыками.
— А ты что умеешь?
— Мы были сиротами и, считай, выросли на улицах, занимаясь воровством. Благодаря его смекалке, мы смогли избежать «Школ». Я могу обчистить тебя, и ты даже и не заметишь...
— Да не говори ерунды... — я замолчал, увидев, как он в своём телекинетическом поле удерживает отобранный мной у него при обыске ствол.
— Он вернулся к папочке, — проговорил он, глядя на ствол, а затем пряча его в недрах своего плаща. Он посмотрел на меня и слабо улыбнулся. — А у тебя рот широко раскрывается. Ты точно не по жеребцам?
— Если у меня что-то пропадёт, пеняй на себя...
— Не бойся. Мы грабим только отпетых ублюдков и богачей. Так вот, я умею быть незаметным, взламывать замки и шарить по карманам. А мой брат шарит в технологиях, взламывает терминалы и также может быть незаметным, как когда кто-то пускает шептуна.
— Это намёк на стрельбу из оружия с глушителем?
— Нет, — хохотнул тёмно-оранжевый единорог. — Я говорил в прямом смысле. Странная у тебя привычка искать смысл там, где его нет... — Забавно, я себе это говорил сегодня утром. — Но... ты подкинул мне идейку, что сказать, когда слышишь рокот, исходящий из чьей-то задницы: «Кто это там стреляет, да и ещё без глушителя?».

Я не удержался и засмеялся. Это тупо, но почему я ржу, как лошадь? Стоп, я же... Да хер с ним.

— И смех у тебя мелодичный... — сказал мне Нейт, улыбнувшись. Волнение из его голоса уже точно выветрилось. — Ну точно милашка.
— Это... а вам не кажется, что всё это довольно рискованно? Я про снятие финансового бремени с плеч Софтхвуз.
— Не парься, мы ещё не скоро выступим, так как в этом городе нельзя доверять никому... Но ты вроде ничего. Брат просто попросил меня найти крышечек для кое-какого оборудования. Я мог бы просто грабить хозяев, но мне это надоело, вот и захотел попробовать чего-то новенького.
— А вы берёте заказы?
— Ты меня заинтересовал, в чём соль?
— Нужно освободить одного раба. И не просто украсть: нужно украсть и сжечь документы его владельца о том, что он является его рабом, а ещё подправить несколько данных о нём в регистрационной книге... только в какой именно, я не знаю...
— Не кипишуй, я знаю, о каких документах идёт речь, они ссылаются друг на друга. Я не раз таким с братом промышлял. Обстряпаем в лучшем виде. Это будет стоит три тысячи звенящих. Работа рискованная, сам понимаешь.
— Забыл сказать, что этот раб-жеребец является секс-игрушкой в копытах одной единорожки. Но проблема в том, что он не по кобылам...
— Не говори больше не слова. Снижаю цену до двух тысяч. Своих не бросаем!
— Он был раньше пегасом, но из-за того, что он потерял крыло, второе ему оторвали для полноценности...
— Слушай, а его хозяйка имеет значение для тебя?
— Ты её убить собрался?
— Может быть. Посмотрим, какая она из себя дамочка... Но если не понравится мне... то сначала воздам этой сучке по заслугам. Сломаю ей рог и засуну его ей в очк... ан... задний проход, ну ты понял, куда, а в вагину засыплю углей. А уже потом убью...
— Слышишь, только её смерть не должна быть на моей совести! — Мне совсем не нравилось, что он собирался её убить, за такое поведение с другими я бы наказал, но вряд ли подобным образом. Я вообще за изнасилование кастрировал бы. А тут... ну, не знаю. Не нравится мне всё это и то, к чему это может привести. Да и сомневаюсь, что смогу отговорить его от этой затеи, но и защищать единорожку я не собираюсь. Но какое отношение будет к этому у Мотли? Она же когда-то мстила за свою сестру, учинив жестокую расправу над тем пегасом. Как она отреагирует?
— Ты что? Такую привилегию я не за что тебе не отдам, — улыбнулся он. — Это полностью моя инициатива. Мы сегодня же возьмёмся за это дело. Дай всю известную инфу и эта маленькая пизда получит по заслугам. Заодно мне любопытно взглянуть на этого бедненького жеребца...

Я рассказал ему всё, что знал сам. Он был огорчён, что я не знал её имени, но удивился, когда узнал, что её рабом был один из самых известных бойцов Арены. Нейт добавил, что в таком случае придётся ещё изменить данные в Арене, мол, этот боец погиб по неизвестным причинам, однако цену не изменил. Когда я упомянул, что Блейзу, Чёрному Перу, приходится выпрашивать у рабовладельцы возможность сражаться ради свободы, но вместе она просто хочет ментально сломать его, то Нейт Харт загорелся таким приступом ненависти к этой кобыле... что я могу только посочувствовать ей. Не смотря на то, что он в жизни не убивал, кроме как в целях самозащиты.

Что же, лучше он сейчас об этом узнает, чем на месте. Так его гнев может немного поутихнуть и он подумает. Я сомневаюсь, что он оставил бы её в живых. Я сообщил ему, что когда освободят Блейза, то пусть тот идёт к художнице, у которой похитили мужа. Он согласился и сказал, что заодно заберёт и крышки за выполненную работу. И я останусь чист. Мне в целом не нравится, что я поступаю таким... грязным способом, но другого варианта нет. Хотя... почему? О подобном я собирался просить Смотрительницу Черри из Стойла Пятьдесят Три, только без убийства хозяева. Но с другой стороны, эта хозяйка начнёт мутить воду и перепадёт всем, а так Нейт, как он собственно и сказал, поступит по принципу одной известной фразы: нет пони — нет проблемы. Видно, я совсем размяк, сам же убивал когда-то по заказу, несмотря на то, что мои цели заслуживали своей участи. Просто с того момента меня перестало привлекать это занятие.

---

— Смотрите, кто идёт! — услышал я знакомый женский голос. Я посмотрел на его источник. Это была художница, и она стояла там же, где мы её встретили, рядом у её дома. Рядом с ней находился её муж, а неподалёку от них была Мотли, со скучающим видом рассматривающая окрестности и прохожих пони. Заметив меня, она приободрилась и слабо улыбнулась, приветливо помахав мне копытом.

Я улыбнулся, видя, насколько художница была рада видеть своего пропавшего любящего мужа. Эта радость на её лице... Хотелось бы видеть такое выражение лица у каждого. Внутри становится тепло и приятно, когда видишь окружающих такими.

— Спасибо вам! — подбежала ко мне художница, крепко обняв.
— Рад служить, — проговорил я, подарив кобыле свою улыбку и разомкнув объятия. Говоря откровенно, то выследить похитителя оказалось легко... Видно, что Нейт не отнёсся серьёзно к этому делу.
— Мне словами трудно выразить, как же я вам благодарна за спасение моего муженька... — она повернулась к пегаске. — Вам я также благодарна.
— Да я ничего и не сделала толком, — ответила та. — Всё сделал этот джентлькольт, — добавила она, указывая на меня.
— Не скромничай, — сказал я, став рядом с ней и дружески обняв, перекинув свою правую переднюю ногу через неё. — Моральная поддержка также важна.
— Как же мне вас отблагодарить... — проговорила художница, задумчиво глядя на нас. Через пару секунд её глаза расширились в своём осознании. — Придумала! Достойным вознаграждением будет ваше изображение на полотне.
— Мы должны будем позировать для картины или как? — шутливо спросил я.
— Не обязательно... Ваш образ уже запечалился в моей памяти. Я его не забуду, а экспозиция для картины... как раз подходящая, — проговорила она, указывая на нас копытом.
— Спасибо вам... — я повертел копытом в ожидании, что меня дополнят.
— Дипп Блю, — сказала она, одарив нас мягкой улыбкой. — А вас как зовут?
— Я Дэниэл, — произнёс я, а затем жестом копыта указал на пегаску. — А сию чудесную пони зовут Мотли, — к её щекам прильнула кровь.
— Отлично. Я через некоторое время напишу для вас прекрасную картину. Вы, наверное, спешите, не буду вас задерживать... А как мне вас тогда найти, чтобы отдать портрет?
— Мы сюда ещё завтра придём. Тут наверняка нас кое-кто будет ждать, но если к этому времени вы не успеете, то у меня есть знакомая, работающая в магазине «Бездонный сундук» в Оазисе Ванхувера. Она всё поймёт, когда увидит изображение.
— Хорошо. Замётано... И ещё раз большое вам спасибо!
— С меня выпивка, — сказал молчавший до этого Лонгхувз.
— Ловлю тебя на слове, — прищурившись, проговорил я и указывал на него копытом. — Завтра, наверное, увидимся.
— Всего вам хорошего, — добавила Дипп. Я помахал на прощание, и мы двинулись по улице. Уже начало темнеть.
— Что ты сделал с похитителем? — поинтересовалась пегаска, идя наравне со мной.
— Да. План насчёт Блейза меняется. — Бежевая пони с удивлением посмотрела на меня. Такое чувство, будто она подумала, что я решил отказаться от его освобождения. — Я нанял для освобождения кое-кого другого. А именно того самого похитителя...
— Что? — изумилась пегаска.
— Он показал себя вполне ничего таким пони. Правда, малость забавным. Он... захотел побыть похитителем, попробовать, какого это, и у него всё пошло не по плану — он действительно не предполагал, что жена Лонгхувза окажется на самом деле не такой уж и богатой художницей. Не, крышки ему и так были нужны, но он решил попробовать кое-что новенькое, так как обычные воровские дела ему малость наскучили.
— Он вор?
— Да, и причём неплохой. Он сумел незаметно стащить у меня свой же ствол, который я отнял у него во время задержания. Также он говорил, что делал подобное не один раз, я имею в виду кражу рабов. У него есть брат — пони с хорошей смекалкой, который поможет ему в этом. И этот похититель, кстати, его зовут Нейт Харт, согласился освободить твоего Блейза и подправить документы о его существовании, как раба — за плату, естественно. Он чуть ли не сам проявил желание освободить его, когда я сказал ему, как он страдает в копытах кобылы... И да, Нейт так же, как и Блейз, «бьёт по своим воротам».
— Как ты это выяснил? — поинтересовалась Мотли.
— Не на практике, это точно, — пошутил я. Пегаска мило хихикнула. — Но он пару раз открыто намекал на это, предлагая кое-что... Ты поняла. — Она кивнула. — Однако меня всё ещё кое-что грызёт...
— Что именно?
— Скажем так, хозяйка Блейза может сильно пострадать и умереть... У Нейта зуб на кобыл, если те начинают ущемлять жеребцов. Особенно у него излишняя ненависть к Софтхуз. А всё из-за его брата, которого те подставили. То, что он сказал мне... я тогда невольно вспомнил, как ты рассказывала, что сотворила с тем пегасом. — Мотли понурила голову. — Не, я понимаю, что сам вряд ли бы поступил иначе, если бы у меня была сестра и с ней бы так жестоко обошлись. Со стороны легко говорить о том, что такая жестокость излишняя, если не тебе причинили боль. Вот я и подумал, что ты думаешь о об этом. Я про хозяйку Блейза...
— Не знаю, — после небольшой паузы ответила пегаска, а затем посмотрела на меня.
— Я его не просил об этом, — я пожал плечами. — Он сказал, что сам ещё не уверен. Он должен посмотреть, какая она из себя. Но лично я, если с моим другом поступили бы жестоко, как минимум разукрасил бы его обидчику физиономию. Тут... не знаю. Мне просто интересно твоё мнение насчёт того, заслуживает ли смерти та напыщенная единорожка?
— Пусть он сам решает. К этой мрази, которая мучает его, я не испытываю тёплых чувств, но убийство... он же всё-таки ещё жив, да и она позволила ему участвовать в поединках. Но только чтобы потом позлорадствовать над ним, когда он выяснит, что в цепях останется навсегда. Однако минусы есть везде. Я только сейчас осознала, что пока мы доберёмся до нашей знакомой и пока она потянет за ниточки... хозяйка может перепродать Блейза Арене, а бойцов похитить, не говоря уже о том, что выкупить его у них очень сложно, учитывая, что все они находятся под зорким наблюдением, ибо обошлись довольно недёшево. Решать нужно было как можно раньше. Ты верно поступил, что сразу принял решение.
— То есть ты не совсем против этого?
— Не, я против этого, и хочу сказать, что не за что тебя не упрекаю, но как звёзды лягут, пускай так оно и будет.
— Верно... — я на мгновение посмотрел вперёд, а потом по сторонам. — Куда пойдём? 
— Не знаю, меня до сих пор ещё волнует судьба Блейза.
— Может, давай вместе займёмся тем, что отвлечёт тебя от этих мыслей? — спросил я, слабо улыбнувшись. Мотли посмотрела на меня, а потом стыдливо отвернулась. Ох, какая же у неё бурная фантазия... прямо как у меня. Нужно как-то поскорее об этом поразмыслить и разобраться в себе, а именно, что меня в ней привлекает. — Что думаешь о предложении потренировать меня в ближнем бою?
— О, — воскликнула она, облегчённо посмотрев на меня. — Тоже вариант. Хороший способ отвлечься.

Мы вернулись в тот самый отель, но теперь сняли номер побольше, чтобы было место, где развернуться. Закупили еды и питья для пополнения сил и начали тренировку. Мотли, ровно как и я, полностью погрузилась в тренировку. Все наши мысли были только об этом, ведь только эти мы и обсуждали. Под конец дня мы оба легли каждую в свою кровать и почти сразу уснули от усталости.

---

— Только не ты... — ошеломлённо проговорил Блейз, когда он увидел Мотли. На следующий день, где-то в середине дня мы отправились к Дипп Блю, а моя пегаска очень сильно волновалась перед встречей с бывшим членом отряда. У дома художницы стоял Блейз. Нейта я не видел... странно. Спина пегаса так и осталась перевязанной в том месте, где у него должны быть крылья.
— Так... — протянул я, подняв копыта. — Полегче. Я понимаю, что ты испытываешь к Мотли, и знаю, через что тебе довелось пройти, но вы же сами были виноваты, что последовали за ней. Насколько мне известно, ты был вправе отказать Лайту в просьбе помочь выследить и вернуть её любимую обратно. — Блейз промолчал, он просто смотрел на пегаску. Та в свою очередь также не говорила ни слова, но выглядела взволнованной и виноватой перед ним. — Поговорите наедине, только, пожалуйста, мирно. Я думаю, что раз она из кожи вон лезла, чтобы тебе помочь, всё думала, как тебя спасти, когда узнала, что ты жив... Хотя бы выслушай её, будь любезен.
— А Нейт говорил мне, что это ты его попросил, — ответил Блейз, хмыкнув. 
— А об этом меня попросила Мотли. Не знаю, что случилось с твоей хозяйкой...
— Не упоминай об этой сучке больше, — резко и с отвращением произнёс тот. — Это в прошлом, ровно как и она сама — история. Манипулируя мной с помощью... отростков на спине. Ты не представляешь, как оно там болит, когда туда бьют. Если бы не обезболивающие, которые смягчали боль, я бы не смог даже сражаться.

Всё-таки Нейт не оставил хозяйку в живых.

— Я благодарен, — продолжил Блейз, глядя на меня, словно прочёл мои мысли, — что ты нашёл именно его. Хороший пони, который посочувствовал моему положению. Теперь я могу понять, — он повернулся к Мотли, — что ты чувствовала, когда отомстила за сестру. Не совсем то, но я частично понял это. Да, я в основном наблюдал, как это мразь страдает. Мне стало немного легче, когда её не стало. Я бы в любом случае когда-нибудь отомстил бы этой твари, когда бы выдалась такая возможность.
— Знаешь, Блейз, — начал я, вспомнив, что такое месть, — когда-то меня чуть было не убили, прострелив голову и закопав в могилу. Но я сумел выжить, и знаешь, что я испытал, когда встретился со своим убийцей? Меня терзали противоречия. С одной стороны, я понимал, что я лишь очередной труп на его пути и там не было ничего личного, и это обычно на Пустошах, но с другой, если думать в отношении себя, такое фактически невозможно игнорировать. Вот я и пытался подавить в себе месть, если мне сделали что-то плохое, я же всё-таки ещё живой был, хоть и на какое-то время потерял память. И дал ему возможность уйти, если он вернёт мою законную вещь, то что я должен был доставить. Он отказался её возвращать. Поэтому мне ничего не оставалось сделать, как убить его, причём из его же собственного пистолета. Не буду юлить, мне было приятно, когда я его убил. Однако это не делает месть верным решением...
— Ты ещё мог сдерживать себя, поскольку он быстро расправился с тобой, а эта мразь заставляла меня страдать и делать для неё... Не хочу больше упоминать об этом. Ты не представляешь, что я пережил. Поэтому мне было приятно, когда Нейт издевался над ней.

Я тяжело вздохнул. Как трудно бороться с жестокостью. Не мне судить, да и не хочется, особенно в таких случаях. Внезапно я ощутил, как на моё плечо легло чьё-то копыто. Мотли слабо улыбнулась мне.

— Не бери полностью на себя это бремя, — сказала она. — Это всё из-за меня... И спасибо, что вернул мне друга. — При слове «друг» Блейз презрительно фыркнул. Пегаска повернулась к нему. — Я не ожидаю, что ты и дальше будешь считать меня другом и простишь меня. Дай мне высказаться, а потом делай, что хочешь.
— Посмотрим, — проговорил он, поворачиваясь, и пошёл куда-то вперёд. Мотли последовала за ним. Пегас тут же на секунду повернулся ко мне, бросив одну фразу и указав кивком головы на скучающего пони, стоявшего на противоположной стороне улицы: — И да, не забудь отблагодарить кое-кого. — Я молча кивнул и направился к этому незнакомцу. Он был в бежевом тренче, а на его голове красовалась фетровая шляпа такого же цвета, и он облокотился о фонарный столб и держал в копытах свежую газету. Я мельком увидел на главной странице заголовок: «УБИЙЦА ГЛАВАРЯ РЕЙДЕРОВ В "КРАТЕРЕ" ПО-ПРЕЖНЕМУ ДОСТОВЕРНО НЕИЗВЕСТЕН».
— Здравствуй, как поживаешь? — спросил я Нейта. Это был он.
— Мы разве знакомы? — с удивлением спросил тот, опустив журнал.
— Ты же Нейт, разве нет?
— Внимательно присмотрись. — Не, я же не слепой и вижу: эти мягкие очертания лица... та же тёмно-оранжевая расцветка шёрстки... нежно-желтая грива... тот же приятный голос... Тут он снял шляпу, и я какое-то время не понимал, к чему он снял её... И тут меня озарило. Нейт был единорогом, а у этого пони рог отсутствовал. Я вспомнил слова Нейта: «... у меня два рога, у него один».
— Ты его брат? — Пони слабо кивнул. — Близнец? — Он в очередной раз кивнул, добавив до этого: — Отличия только в том, что у него два рога, а...
— ... у тебя один, — дополнил я. Жеребец мягко улыбнулся.
— Да. Это в его стиле. Только вот ума не хватает. Поиграть в похитителя... с ума сойти. Честно, я так и не смог догадаться, куда он пропал на целых пять дней. Я благодарен тебе, что ты не сдал моего незадачливого братца. Не ожидал, что кто-то здесь так снисходительно отнесётся к незнакомцу, который ещё и совершил преступление.
— Как тебя зовут?
— Раймонд.
— Приятно познакомится. Я Дэниэл. Твой брат рассказывал о вашей затее, не слишком ли это рискованно?
— Я хочу их проучить, но осознаю этот риск. Поэтому я тщательно готовлюсь к этому. Нужны средства, чтобы кое-что купить и нанять надёжных пони, но попробуй таких найти, учитывая, что у «элитных шлюшек» Ванхувера широкая сеть информаторов, лучших, чем в любом другом семействе. Почти. Они так и не могут не то что бы узнать, кто такой Молчаливый Призрак, а даже полностью подтвердить его существование, как и его связь с Мидоуз. Поэтому Софтхувз старается не переходить дорогу этому семейству.
— Неужели настолько силён этот Призрак?
— Не знаю, мне кажется, что это просто символ или идея, под которой действуют несколько пони, посему и неизвестно, кто является Молчаливым Призраком на самом деле.
— Тогда откуда появилась эта легенда, что он работает от лица Мидоуз?
— Со времён основания этого семейства он-то и появился как профессиональный наёмник, скрывающий своё лицо за странной маской, судя по рассказам, тогда он появлялся очень часто и выполнял контракты от разных клиентов, не только от Мидоуз, но именно это семейство, по слухам, платило за наёмные убийства заметно больше остальных. Некоторые, проживавшие в те времена, были уверены, что его даже сумели убить. Ну а Мидоуз продолжали пользоваться его репутацией, легендой неуловимого и бесшумного убийцы, ради устрашения, якобы определённые убийства совершал именно этот пони в маске. Но те всячески отрицали свою причастность к его убийствам и к нему в частности.
— Но дают понять, что с Мидоуз лучше не выёбываться...
— Верно. Слабая связь между Призраком и ними улавливается лишь в том, что жертвами являлись те, кто заметно мешал их деятельности или представлял серьёзную угрозу. Мидоуз просто пользуются его легендой и сегодня.
— А что с информаторами Софтхувз?
— Именно благодаря широкой сети информаторов Софтхувз такие влиятельные. Они побаиваются только Мидоуз... У шлюшек Ванхувера есть превосходные информаторы, а у лицемерных наркобаронов имеется профессиональный убийца — Молчаливый Призрак. Остальные семейства более-менее снисходительны к окружающим, в особенности Уотерфолл.
— И ты хочешь переступить дорогу тем, у кого хорошие информаторы... — простонал я, закатив глаза. Ну безумец, честное слово.
— Знаю, поэтому я отношусь к этому очень деликатно и неспешно. Дела заметно сдвинулись бы с места, если бы с нами был тот, кто работал именно в «Хрустальном лотосе» и соответственно знает достаточно о том месте, однако Софтхувз очень щепетильно относятся к уволенным, зачастую их просто находят мёртвыми в канавах и закоулках, так что маловероятно найти такого. Удаление воспоминаний просто ненадёжно, по статистике десять пони из ста восстанавливают удалённые части... из-за недосмотра того, кто этим занимается. Ещё для моего дела нужны средства и доверенные личности. Последних найти на порядок сложнее, чем средства. К слову о птичках...
— Точно, — проговорил я, выписывая чек на две тысячи крышек. — Вот, держи их, — я протянул чек Раймонду. Он взял его и положил во внутренний карман.
— Благодарю, а теперь мне пора... — он собирался уходить, но я его придержал.
— Погоди, а если мне вновь понадобятся ваши услуги, то как мне вас найти? — Раймонд вынул из внутреннего кармана какую-то бумажку с адресом и протянул её мне. Я быстро посмотрел на неё — там был указан адрес, но... — Но это же адрес курьерской службы доставки, — я с недоумением посмотрел на пони в тренче.
— Знаю. Пони моей профессии должны быть острожными. Не беспокойся. У меня есть надёжные связи, так что просто отправь туда письмо адресату с инициалами «Р.Х.».
— Удачи, — проговорил я. Он кивнул и отправился по своим делам.

Я же вернулся к дому Дипп Блю и посмотрел по сторонам. Блейз и Мотли неподалёку разговаривали между собой. Я абсолютно ничего не слышал из того, что они говорили. Да и ещё шумная улица мешала различать звуки, ведь по ней постоянно взад-вперёд бродили хозяева со своими рабами. Однако я могу с уверенностью сказать, что разговор идёт мирный, а большего мне и не нужно.

Из-за скуки я решил навестить художницу в её доме. Старясь не тревожить Дипп Блю, без особого шума вошёл вовнутрь и обнаружил в главной комнате множество недорисованных полотен, приспособлений для рисований и прочих радостей жизни художника. А она превосходно рисует, что я отметил, когда засмотрелся на недорисованную картину. Такой талант... жаль, что очень мало пони сейчас интересуются творчеством. Дипп Блю настолько была увлечена рисованием картины, что и не заметила моего появления.

— Привет, — тихо сказал я ей.
— О, — воскликнула она, вздрогнув и повернувшись. — Это вы... Ох... Вы меня напугали, — добавила она, тяжело дыша. На ней был передник, весь заляпанный разноцветной краской.
— Можно и без официального тона.
— Хорошо...
— А что ты рисуе... — проговорил я. Как пони резко замахала копытам.
— Нет-нет, — поспешно произнесла она. — Смотреть нельзя, пока я не закончу готовить сюрприз.
— Ну ладно, — улыбнулся я. — А где Лонгхувз, помнится, он должен мне выпивку?
— Он сегодня же пошёл искать работу, — сказала художница, продолжив рисование и изредка поглядывая на меня. — Поскольку из-за того, что его не было целых пять дней, его уволили, заменив другим. Он пытается вернутся на завод. Нравилось ему там работать, у него ведь там хорошие знакомые.

Послышалось, как отворились и захлопнулись двери. Я посмотрел на того, кто вошёл. А это как раз был Лонгхувз.

— Как дела? — беззаботно спросил я.
— О, привет, — произнёс он, проходя мимо меня к своей жене. — Решил взять должок?
— А как иначе, — улыбнулся я.
— Привет, дорогая, — он поцеловал свою жену в губы.
— И тебе, любимый, как успехи?
— Отлично, сказали, что я завтра могу вернуться на свою прежнюю должность. Тот, кем меня заменили, не справлялся со своей должностью.
— Поздравляю, — вставил я. — Это же превосходный способ отметить!
— Верно... Картина получится отменная! — проговорил тот, глядя на незаконченное полотно. — Пойдём, — изрёк он, обращаясь ко мне.
— Куда?
— Как куда? В бар естественно!
— Повеселись там, дорогой, — бросила нам вслед Дипп.
— Да-да, — ответил тот, выходя из дома.

Мы направились к ближайшему кабаку и выпили несколько бутылок пива. Просидели мы там, болтая о разных вещах, около часа. Я рассказывал о себе, о том, что недавно пришёл издалека, намереваюсь стать Королём и разговаривал с Принцем... Он чуть не подавился, когда услышал последнее. Причём несколько раз он чуть не поперхнулся. Он же рассказывал о своей работе и вообще о том, как трудно найти работу... Богатые предпочитают использовать рабов, хоть это и не совсем дёшево, но верность и беспрекословность это покрывает с головой. Они привыкли не платить своим рабам крышки, вот поэтому и работа обычных работников не оценивается должным образом и им достаются одни лишь гроши, если только не занимаешь какой-либо высокий пост на работе. Многие, дабы избежать бедности, вязнут в долгах семейству, а кредиты банки не выдают, если твои доходы слишком малы, чтобы потом их оплатить. Да и простые жители часто попадают под прицел, их часто делают козлами отпущения из-за появления полиции, которая и так коррумпирована настолько... что начинаешь задумываться о смысле существования здесь органов правопорядка. Приходится смириться с бедностью и ждать, пока тебя не похитят и не продадут в рабство. На дешёвых рабов всегда будет спрос. Или бежать в «Кратер» и Пустоши, где рейдеры крайне маловероятно примут с распростёртыми объятиями...

Как же он удивился, когда услышал, что я побывал в «Кратере» и убил главаря рейдеров. Он там едва не подавился, а ближайшие посетители в баре заинтересованно прислушались к нам и обратили внимание.

— Серьёзно? — с явным скептицизмом поинтересовался единорог лавандового цвета.
— Да, Лонгхувз. Это был я. И это та ещё история... особенно, когда бежал по единственному мосту с рейдерами, находясь под действиями наркотиков. Если бы не они, не сумел бы справиться. — Лонгхувз уставился на меня, внимательно глядя мне в глаза. Вокруг все стихли, играла лишь медлительная и спокойная музыка на радио. А затем... единорог рассмеялся. Как и некоторые посетители в баре. На мгновение ощутил себя придурком, которому не поверили, словно он сказал, что переспал с главой семейства Софтхувз.
— Да уж... Ну у тебя и шутки... — отсмеявшись, проговорил он.
— Да я же не шучу... — с лёгкой обидой сказал я.
— Ага, конечно, — произнёс он, допивая очередную кружку пива. Сейчас я убедился, что мне действительно нужно набирать репутацию, чтобы мне поверили. Обо мне же почти никто не знает. Я лишь покачал головой и уныло вздохнул.
— Ладно, мне пора. Друзья, наверняка, меня уже заждались.
— Всего хорошего, шутник, — без упрёка произнёс он, когда я вставал из-за стола. — И ещё раз спасибо, за то, что сделал... А я пока ещё посижу здесь...

---

— Где ты пропадал? — обеспокоенно спросила Мотли.
— Ходил отлить, — шутя ответил я.
— Так долго?
— Со струёй совладать не мог. — Блейз засмеялся. Пегаска несколько удивлённо на него посмотрела, но затем искренне улыбнулась, глядя на него.
— Действительно, он в точности такой, каким ты его описывала, — проговорил он, повернувшись к пегаске.
— На самом деле я ходил выпить с Лонхувзом.
— Ага... — послышалось от Блейза. — Куда пойдём, начальник?
— А ты куда хочешь?
— Ну... не знаю. Я вроде в городе недавно, но поскольку меня знают немало в этом городе, я бы не рисковал просто так прогуливаться по его улицам, учитывая, что официально я считаюсь мёртвым на Арене. Поэтому показывай своё жильё.

Я вопросительно посмотрел на пегаску. Она смущённо опустила взгляд и начала с интересом копать шахту в тротуаре... 

— Я подумала, — начала она, — что ты будешь не против, если он будет с нами жить...
— А, я уже и забыл, что вы завели длительный разговор. Не стоило мне удивляться. Пойдём покажу сюрприз, думаю, ты-то оценишь... Мотли, ты рассказывала нашему Блейзу о моей... «авантюрной» зависимости? — Пегаска отрицательно повертела головой.
— Какой ещё сюрприз? — недоумевал жеребец. — И какая ещё авантюрная зависимость? Ты что, обожаешь опасные приключения?
— Страстно их люблю... — неоднозначно произнёс я, слабо улыбнувшись.

---

— Нихуя себе! — воскликнул пегас, глядя на крышу «Бездонного сундука». — Где вы его раздобыли, Дискорд бы вас побрал?!
— Можешь сам узнать, — улыбнулся я. — Там живут несколько моих друзей. И да, если ты встретишь при выходе из вертибака в том бункере пониподобного робота, или какое-нибудь ещё ведро с гайками, целящееся тебе в морду, скажи им, что ты от меня.
— Надеюсь, Мотли, — начал пегас без крыльев, не отрывая взгляда от Авантюры, — в навигационной системе вертибака есть координаты вашего бункера.
— Бункер называется Хэвенли-Харбор, а вертибак — Авантюра.
— Не бойся, я твоей птичке не наврежу. А как мне знать, когда вас забрать?
— Я могла бы сама перен...
— Я включу... — я ненароком перебил пегаску. Она позволила мне договорить. — В моём ПипБаке установлен специальный чип, синхронизированный с навигационными системами Авантюры, и с помощью него можно отследить моё месторасположение с точностью до нескольких метров. Если я его включу, то это послужит сигналом, чтобы забрать нас. Караулить момент включения будет робот, дистанционно управляемый Кэролайн.
— Кэролайн?
— Узнаешь по прибытии. Полетишь сейчас или походишь по рынку...
— Нет, я хочу уже спокойно отдохнуть в тишине и покое.
— Хорошо, там есть много свободных комнат, выбирай любую из них.
— Спасибо... ты же не против, если я немного полетаю на этой крохе?
— Конечно же не против, только не привлекай лишнего внимания. — Блейз собрался взлететь на крышу... но тут он вспомнил, что летать не может. Он весь аж поник и едва не лёг на пол, прикрыв голову копытами. Мотли помогла ему попасть на крышу и кое-какое время там задержалась, видимо, показывая, что там да как. Блюрайз не выходила из магазина, поскольку у неё в этот момент находились клиенты. Когда она нас увидела, то через окно приветственно помахала нам копытом. Что сделали и мы в ответ.

Мотли спустилась с крыши, а винты Авантюры пришли в движение. И через несколько секунд вертибак начал издавать знакомый рокочущий звук, который вновь привлёк внимание ближайших хозяев, а также тех, кто внутри магазина. Авантюра поднялась в воздух и не спеша полетела куда-то вдаль.

— Он так улыбался, когда сел за штурвал, — начала Мотли, слабо улыбнувшись, глядя на улетающий вертибак. — Сказал, что хочет как можно скорее полетать, а меня, если я не собираюсь остаться внутри и полететь с ним, попросил поскорее выметаться. Дэниэл... — обратилась она ко мне. — Большое спасибо, что вернул мне друга.
— Он тебя простил и снова считает другом?
— Нет, он сказал, что для этого прошло слишком мало времени... Да я и не заслуживаю этого. Но спасибо тебе за то, что помог ему. — Она внезапно подошла поближе и обняла меня, а затем отпустила. — С тех пор, как всё это началось, я вновь увидела его хоть немного счастливым, когда он уселся за штурвал Авантюры. Я более чем уверена, что у тебя теперь появился новый пилот...
— Я чувствую в твоём голосе тоску? — я любопытно взглянул на стоящую поблизости пони. Довольно близко она находится, и при этом избегает прямого взгляда со мной, когда смотрит на моё лицо.
— Есть немного, просто за это короткое время я уже привыкла к ней. Авантюра поистине восхитительна. Пусть Блейз насытится ею вдоволь.
— Ну а теперь куда пойдём?
— Мне стало легче на душе, что всё так закончилось... поэтому... какое-то расслабленное состояние и на ум ничего не приходит.
— Ну давай уже тогда на полном серьёзе расслабимся... — я выдержал небольшую театральную паузу. — Пойдём в спа-салон. Пройдём расслабляющую терапию, попаримся в сауне, массаж там...
— Хм. Хорошая идея. Лучшая из тех, что ты когда-либо предлагал, — улыбнулась пегаска. И вновь подъёб с её стороны. Я покачал головой и улыбнулся. Какая же она молодец... может, поэтому она мне нравится, она морально крепкая, пытается бороться со своими разъедающими эмоциями и переживаниями. Она не стоит на месте и пытается быть лучше, чем прежде. Очевидно, что до того рокового момента со дня мести за сестру она всегда была такой... целеустремлённой. И я необычно счастлив, что она возвращается к этому состоянию.

Мы пошли в спа-салон. Сначала мы побыли в сауне, правда по отдельности, поскольку для кобыл и жеребцов предназначались отдельные сауны (и мне внезапно захотелось посмотреть на мокрое и влажное тело пегаски), а затем нам сделали расслабляющий массаж, но к сожалению, мы также находились в отдельных комнатах. Повезло же, блин...

Но тот факт, что рядом не было пегаски, не отменяло того, что я получил массу удовольствия, когда был в паркой сауне и когда мне делала массаж заботливая кобыла. Я был в раю... Ну почти, если бы этот массаж сделала Мотли... Так, вновь мои фантазии ушли в какие-то грязные дали. Что же ещё меня в ней привлекает, что я о ней так часто думаю...

После мощного такого отдыха мы решили сходить в ресторан поужинать.

Там я начал рассказывать Мотли о своих шалостях в Убежище... Стойле. Мы вели себя навеселе. Я не припомню, чтобы за время нашего знакомства пегаска была такой спокойной и расслабленной долгое время. Почти всё время за столом её разноцветные глаза были направлены на мои глаза или лицо. Она... внимательная. Должен сказать, мне это льстило. Не даром я взял её с собой. Остальные пони сидели и также обсуждали что-то бурно и весело. Местечко было не тихим, поскольку неподалёку от нас было свободное пространство, где некоторые пони танцевали под спокойную мелодию.

—... конечно, от отца я получил нагоняй, но хорошие впечатления это окупили, — произнёс я.
— Не могу поверить, — смеялась бежевая пегаска, — что ты так жестоко поступил со своим отцом... Превратил его электробритву в шокер. Веселы твои приключения в Стойле. Но... ты так и не рассказал, как умудрился стать ремонтником?
— В железобетонном сундуке особых развлечений не сыщешь. Я ещё до того, как начал ходить в школу, уже разбирал и собирал всё, до чего мои копыта только могли дотянуться, так я постепенно научился разбираться в электронике. Меня распирало от любопытства, как работает всё то, что меня окружает... Ещё я любил исследовать своё Стойло, но в большинство помещений юных ребятишек не пускают, вот я и лазил по вентиляции и всяким тесным помещениям и однажды набрёл на давно забытую комнату, где хранилось множество интересных вещей, таких как музыка, голофильмы, приключенческая литература...
— А почему всё это было запрещено? — заинтересованно спросила пегаска.
— В моём Стойле было установлено что-то наподобие тоталитарного режима, иными словами, всё было в копытах Смотрителя. С момента закрытия главной двери его работа заключалась в том, чтобы держать в неведении жителей Стойла относительно истинных последствий Великой Войны, получая поддельные радиопередачи, которые рассказывали о более печальной картине жизни за пределами Стойла, чем та, которая была в реальности на Пустошах. Целью было ложью удержать жителей от попыток покинуть безопасное убежище, в то время как сам Смотритель имел право его покидать и общаться с внешним миром. К сожалению, из-за этого в разряд запрещённого попало много литературы, музыки и голофильмов, всё это помещалось в специальную комнату, поскольку всё это могло способствовать появлению желания у жителей покинуть бункер. О той тайной комнате все забыли, а рассказывать о находке у меня не было желания, вдруг Смотритель захочет всё уничтожить.
— Тогда если эксперимент твоего Стойла заключался в ложном представлении о внешнем мире, то откуда там взялась литература, попавшая под запрет?
— Первые жители, как принято, не знали об эксперименте, и когда они заселяли бункер, то брали с собой множество вещей, среди которых были и книги — ну, я так думаю — и первый Смотритель все эти вещи конфисковал. Также там были и учебные книги по слесарному делу и книги на подобную тематику, что могло якобы навредить эксперименту. Покинуть бункер мне хотелось ещё до того, как я нашёл ту комнату. Мне всё время не сиделось на месте и та комната была отрадой для меня, поскольку там было столько всего интересного...
— Как же ты стал опытным стрелком, живя в мирном бункере?
— На десятилетие отец подарил мне пневматическое ружьё. И на реакторном уровне мне соорудили специальную площадку, где я мог практиковаться в стрельбе. Да и вообще, мой отец был неплохим учёным и медиком. Он обучил меня навыкам первой помощи, которые закрепил в Пустошах. В остальном же, благодаря моим родителям-учёным, у меня есть способность быстро обучаться, не углублённо, конечно же, но самые простые азы я выучивал быстро. К примеру, несколько трюков в обращении с энергомагическим и режущим оружием и так далее. Всему этому понемногу меня учили друзья и попадавшиеся книги и журналы. В целом полностью я овладел только навыками ремонта всяческой электроники и оружия и взлома замков. А ещё пытался умело говорить, ведь мне всегда хотелось как-то помочь другим хотя бы словом, а вот правильно выражаться не умел.
— Ну... У тебя спокойный и уверенный голос, тёплая улыбка, что заставляет проникнуться к тебе доверием. Это является сильной стороной твоего влияния на окружающих... Ты не один раз упоминал, что работал охотником за головами. Если ты хотел избегать кровопролития, зачем же тогда пошёл по этой стезе?
— Я уже и не помню, — честно сказал я, задумавшись. — Моими первыми неофициальными контрактами стали трое опасных рейдеров, которые не давали покоя местным правоохранительным органам. — Было бы излишне сказать Мотли, что это был довольно сплочённый вид рейдеров, именуемых Чертями, а теми «органами» было НКР. — После того, как я хитростью одолел этих мерзавцев, тот, кто меня нанял, поблагодарил меня за это, сообщив, что я повышаю этим моральный дух бойцов, делая их жизнь проще. Делать жизнь проще... избавлять мир от тех, кто мешает жить другим... Этим я и мотивировался. Это меня и побуждало определённое время. Позже я официально — если можно так сказать — вступил в одну контору. Управлял ею всего лишь один... сотрудник. Однажды кое-кто сказал мне о нём вот что: «Он был злым снаружи, но добрым внутри». На всю жизнь запомнилось. Этот сквернословный и циничный пони стал мне другом. Он открыл эту контору по охоте за головами по той причине, что хотел выследить и убить одну личность, дабы отомстить за своих жестоко убитых близких. Всё началось именно с этого... и в какой-то момент, работая охотником за головами, я осознал, что не смогу так всю жизнь... лишать жизни других без разбирательств и суда.
— Так... вы нашли того, кого искали?
— Да... Правда, этот мой друг погиб от его копыт. И уже мне пришлось мстить этому подонку, не только за друга, но и за другие вещи, которые он делал у меня на глазах.
— После того как ты отомстил за друга, тогда ты и покинул работу охотника за головами? Тогда ты и осмыслил, что не сможешь этим заниматься дольше?
— Почти. Как раз незадолго до мести, — кисло сказал я, глядя куда-то в сторону. — Я осознал, что пока убиваю одних безжалостных ублюдков, на их место встают другие, и это запускает всё новые и новые цепи смертей, которые фактически на моей совести. Бесконечный круг убийств... я это видел... и понял, что не смогу с этим справиться. В этой, казалось бы, правильной борьбе... можно испачкаться настолько, что станешь подобным тем, против кого сражаешься. Я не страдал фанатичной справедливостью, и быстро осознал, что всё гораздо сложнее, чем кажется... Поэтому уже не мог заниматься тем, чтобы выслеживать других ради того, чтобы их убивать. Возможно, если их нужно взять живьём, то тогда возьмусь за дело.
— А как же... Ведь из-за их действий будут страдать другие... те, кто не хотят кровопролития.
— А я и не говорил, что осуждаю охоту за головами в принципе. Я всего лишь сказал, что не справлюсь со всеми этими жизни. Слишком много ответственности. Я и так за девять лет в Пустоши наделал немало дел... В момент переосмысления своих действий в охоте за головами я... начал отпускать тех, кого должен был убить. Однако лишь тех, кто покончил со своей... преступной деятельностью, условно говоря, и увидел свои преступления против других. Ибо какой мне смысл лишать кого-то жизни, если он уже не будет кому-либо вредить? Может, он даже принесёт какую-то пользу. А что до справедливого наказания в таком случае... Сложно это всё, однако знаю, что от этого лучше никому не станет и уж тем более ничего не изменится. Всего лишь фанатизм по справедливости, в котором я едва не утонул и не захлебнулся. 
— Поэтому ты так... спокойно отнёсся к тому, что я натворила? — с волнением спросила пегаска, впервые спрятав взгляд.
— Я... даже не знаю, что и ответь. Хочется и согласиться, и отрицать. Я тебе упоминал ранее, что узнал на своём пути множество различных историй... Истории тех, за которыми я охотился. Чёрное и белое... Что за бред? Если кто-то условно «злой», то это не значит, что он этого хочет... просто обстоятельства так сложились. Даже у тех же рейдеров, к которым у меня появляется жалость... их приходится убивать, ведь крайне мала вероятность того, что произойдёт нечто такое, из-за чего они изменятся. Мне их жаль, поскольку они не понимают, что творят и почему. Из-за этого я не стал испытывать к тебе отвращения из-за издевательств над убийцей твоей сестры. Я понимал почему ты так поступила, не оправдываю, но понимаю. И я... искренне рад, что и ты не пытаешься это оправдывать. Ошибаются все, а вот в этих ошибках признаются не все, поэтому я считаю, что ты весьма хорошая пони. Ты умеешь думать над своими поступками... это мне в тебе и нравится, поэтому и хочется поддержать тебя в этом, поскольку вижу, как тебе тяжело... я просто не могу стоять в стороне.

Повисло неловкое молчание. Мотли взглянула мне в глаза, а я в ответ смотрел на неё... и задумался. Неужели только это меня в ней и привлекает? Неужели из-за того, что она умеет осознавать свои действия? Безусловно, это редкое качество и... В этот момент, глядя на неё, она почему начинает казаться мне ещё милее и привлекательней. Захотелось наклониться к ней поближе и...

Нет. Не забывай, Дэниэл. Никаких отношений в другом для нас мире, который мы со временем собираемся покинуть.

А хочу ли я его покидать?.. Этот мир такой же, как и наш. За исключением милых пони и магии.

Я ощутил, как у меня начал подыматься гормональный шторм...

Нет! Только не снова эти противоречия!

Мне захотелось ляпнуть себя по лицу и успокоиться. Я начал искать перед собой на столе нечто, что позволило мне бы отвлечься. Тарелки пустые... мы уже всё съели. В бутылке осталось немного красного вина. Я откупорил пробку и вылил всё содержимое себе в бокал, поднёс его к своему рту и отхлебнул... Не удержался и начал пить из него залпом, и через несколько секунд полностью осушил его.

Ух, вроде, полегчало. Я облегчённо вздохнул и расслабленно откинулся на спинку стула. Так, значит, алкоголь немного помогает унять гормональный шторм, порождаемый внутренним конфликтом. И лишь сейчас я обратил внимание на то, что бежевая пегаска напротив меня выглядела смущённой и с небольшим недоумением.

Видимо, постыдилась меня. Зараза, как неловко-то!

— Ну... — начал я, ощущая смущение, — из-за нашей продолжительной беседы у меня во рту пересохло. Извини, что тебе ничего не оставил...
— Нет-нет! — поспешно сказала она, запротестовав копытом. — Просто... Это было так внезапно.
— И всё равно... нужно заказать ещё вина. — Я подозвал официанта и попросил его принести ещё вина. Через несколько минут он вернулся и любезно поставил полную бутылку красной жидкости. Я его поблагодарил и он ушёл. За время этого ожидания я и Мотли не проронили ни единого слова.
— Налить? — поинтересовался я, прервав молчание и взглянув на бутылку вина. Она слегка кивнула, я откупорил пробку и налил в её бокал вина. Вставив пробку обратно, я поставил бутылку. Мотли двумя копытами зажал бокал и отпила немного из него, после чего неловко облизнула губы. Я невольно засмотрелся на это, словно заворожённый. Блять, Дэниэл, не пялься!
— Я... — начала она, избегая прямого контакта. Она всё чаще боится смотреть мне в глаза. — Хотела тебе поинтересоваться о твоей первой любимой... Но. Если тебе тя...
— Могу рассказать, — мягко перебил её я. Подходящяя тема, позволяет отвлечься от Мотли и погрузиться в воспоминания. Пегаска немного удивилась, что я смог заговорить о своей давно мёртвой любимой с улыбкой.
— Я думала, что тебе будет больно вспоминать её...
— Мне будет больно воспоминаний, когда не смог её спасти, и тоскливо от того, что её уже нет. Однако о ней самой могу рассказывать с улыбкой, поскольку она была лучшим, что я встречал в жизни. Разве я тебе не говорил, что не нужно печалиться от того, что близкие умерли, а нужно принимать с благодарностью то, что они у тебя были? У неё были прелестные глаза янтарного цвета, мягкие и нежные каштановые волосы, округлое личико... Она немного на тебя похожа, — хмыкнул я, на мгновение прикрыв глаза и наклонив голову. — Мы были знакомы ещё с младенчества, что в целом естественно, учитывая, что детей одного возраста не так много в отдельном Стойле. Чуть повзрослев, она начала ходить к моему отцу на обучение по медицине. Брис... умна и сообразительна. Стремилась к знаниям, искала способы, чтобы использовать их для пользы другим. Занималась чуть ли не всеми сферами науки, хотя бы поверхностно, поэтому страстно любила книги. Программирование, медицина, химия, энергетика... Пыталась выдумывать что-то своё, всячески проявляла свою... изобретательность. Мы оба стремились к исследованию, и это нас объединяло. Анализировала всё, что нас окружало... Она больше любила цель исследования, а я — сам процесс. Мы полюбили друг друга, и когда мне вынуждено пришлось покинуть Стойло, она последовала за мной... В Пустошах она научилась неплохо владеть энергетическим оружием и открыла для себя, что немного разбирается во взрывчатке. Она очень быстро училась, и я пытался от неё не отставать в этом плане. Я вообще удивляюсь, что она полюбила такого беззаботного дурачка, как я, но к моему удивлению, именно это ей во мне и нравилось. Не умела так веселиться, как я... Пришлось учить её расслабляться... В своё время она помогла мне пережить смерть моего отца, моего лучшего друга Псины — моего питомца. Дороже Брис в моей жизни никого не было... когда я её потерял, я едва не потерял и самого себя... В целом, я всегда стараюсь думать о том, какой она была при жизни, а не о том, как она умерла. Порой я забываю об этом. Я любил её всем сердцем и душой, для неё мне не было ничего жалко, и ради неё я был готов пойти на что угодно, поскольку она была достойна этого. Я был счастлив, что она выбрала и любила меня не меньше, чем я её. Я горжусь ею и безгранично счастлив, что она у меня была.
— Ты с такой улыбкой говоришь о ней... — проговорила Мотли, тепло улыбаясь, однако на её лице осталось лёгкое непонимание. Я опустил взгляд на допитый бокал вина, что стоял перед пегаской. — Почему ранее, когда ты упоминал о своей любимой, ты был опечален?
— Я был опечален из-за того, что сумей бы я тогда отговорить её пойти вместе со мной исследовать тот неизвестный сигнал, она осталось бы жива. Я всегда думал, что виновен в её смерти, и когда речь заходила о ней, то первым делом у меня появлялось чувство вины... Я осознаю, что это глупо и пытаюсь с этим бороться. Ведь я не могу знать всего и предотвращать это... Порой удаётся, порой — нет... Ну а что ты расскажешь о Лайте? Каким он был? — спросил я, подняв взгляд обратно пегаску. Мотли ностальгически улыбнулась.
— Спокойный и тихий пони, — вздохнула она с улыбкой. — Немного застенчивый, но добрый красный жеребец со снежно-белой гривой. Я познакомилась с ним, когда он был зачислен в мой отряд, которым я едва успела прокомандовать два года. Позже я открыла для себя, что хоть он и любил побыть один, но он был добрым пони, который при возможности помогал другим, пытался понять других... наблюдать за их поведением. Однако смеялся он редко и серьёзно обижался, если шутили над ним. К вечно шутливому настроению Блейза он привык, хоть и любил поспорить с ним на эту тему. Из-за Блейза для меня весь этот спор выглядел забавным. Уединённость Лайта отражалась в его специализации — он был снайпером. Всегда подчинялся приказу, был верен идеалам тех, у которых мы служили, предполагая, что те действительно делают благое дело и что однажды все они помогут жителям поверхности. Я не разделяла его наивности в этом, и он это знал. Мы порой даже спорили на эту тему. Но всё заканчивалось на том, что споры об этом были бессмысленны, так как их результат не должен влиять на выполнение заданий. Со временем я поняла, что меня начало влечь к нему. Его скрытая и наивная доброта, тяга к знаниям и попытки понять других... показать все преимущества и пользу идеалов, которым следовал. В этом было что-то притягательное... он был искренним. Как оказалось, он тоже был ко мне неравнодушен. Наши отношения были недолгими, им был едва год, когда он... Я полюбила Лайта и считала, что он был тем, кто будет со мной всегда, несмотря на наши разногласия касательно наших офицеров. Как бы я не разделяла твоё мнение насчёт того, что любимых мы должны помнить такими, какими они были, меня не покидает паршивое чувство, что я прервала его жизнь. Что я собственнокопытно разрушила свою любовь...
— Если он действительно тебя любил, то он знал, на что шёл, когда последовал за тобой в надежде, что тебя пощадят и оставит в живых. Выяснив правду от тебя, он предпочёл умереть сам, поскольку понимал, что не сможет прожить без тебя, видя как те, в кого он верил и кому служил, расправятся с той, кого он любил. Он знал, что ты сможешь пережить это, а сам он — нет. Да, возможно, он и разрывался между тобой и идеалами офицеров, но лично я думаю, что выбор уже был сделан... Ты должна быть счастлива, так как он решил, что лучше умрёт ради тебя, нежели чем ради них. Твоя любовь оказалась для него важнее, чем вся вся организация.

Мотли смотрела на меня широко раскрытыми глазами, которые быстро наполнились слезами. Она тут же прикрыла копытом глаза и вытерла ими слёзы.

— Возможно, — начала она, глядя вниз, — он поступил так... Не знаю... Никогда не думала так. Спасибо... — Я протянул своё копыте к её. Она взглянула на меня, я слабо улыбнулся.
— Я никогда не видел Лайта и не могу говорить за него, или вообще за кого-либо, но будь у меня такая возможность, сказал бы, что ты по-прежнему чудесная пони. Он так или иначе обрёл покой... и он хотел бы, чтобы и у тебя он был. — В этот момент, я задумался. Ибо вспоминаю слова Лемон, она говорила нечто подобное. Восемь лет прошло со смерти любимой... а у меня по-прежнему бывали моменты, когда укорял себя за её смерть. С каждым разом их всё меньше... возможно, я уже избавился от этого. Теперь мне просто немного болезненно вспомнить сам момент смерти. Я вновь сосредоточил своё внимание на Мотли. Да, думаю, я наконец-то окончательно избавился от этой вины... Или быть может мне просто легче об этом думать, когда смотрю на эту бежевую пегаску.
— Ох, что-то мы тут развозим тележки с соплями, — дружески усмехнулся я, убрав копыто. — Давай поговорим о других вещах, к примеру, ты упоминала, что тебе пришлось пойти на службу ради денег, тогда кем ты хотела стать до этого?
— Да... — Пегаске, видимо, не понравилось, как я переключился на другую тему. Почему-то. Хотя, мне казалось, что это наоборот будет хорошей идеей поговорить о чём-то нейтральном. — Мой отец... был специалистом по взрывчатке, одним из лучших. Сам он не был приверженцем идеалов тех, кому он служил, такой была и я: сомнительной и недоверчивой в отношении своих начальников. Мама постоянно говорила, что у меня больше отцовских черт, чем её. Он был твоего характера, весёлый и неунывающий, только с особой любовью к взрывчатым веществам. Я удивлялась, как он сошёлся с моей матерью, поскольку она не любила шум и была весьма строгой, но заботливой. Противоположности притягиваются... мог кто-нибудь сказать, и я бы в это поверила. Отец, как он шутил, любил решать проблемы с помощью взрывчатки, заставляя их исчезнуть, а ещё он говорил, что искусство — это миг чистой красоты, находящейся во взрыве. Его страсть к ним частично передалась и мне. Мне нравилось, когда он взрывал фейерверки и устраивал для меня, своей дочурки, представления подальше от жилых и военных зон. Мы с ним проводили много времени вместе, и он обучил меня многим вещам по сапёрному делу... Но мне больше нравились танцы. Я их страсть как любила. Когда двигаешься в ритме, то чувствуешь необычайную свободу, лёгкость и непринуждённость. Эти эмоции меня так переполняли, что я терялась в этих объятиях удовольствия и экстаза. Я любила и умела двигаться. Хм... Хочешь жить — умей вертеться, — улыбнулась пегаска. — Я даже в специальную танцевальную школу ходила ещё до появления кьютимарки. Когда она появилась, то отец был немного огорчён, что моя душа не может полностью принадлежать таким прекрасным вещам, как взрывы, но был счастлив, что я отдалась не менее прекрасному искусству под названием танцы...
— Стоп-стоп, — я поднял копыто. — Ты умеешь танцевать? — изумился я.
— Ну... да.
— С ума сойти... — выговорил я. Твою же мать! Всё сошлось! Теперь понятно, почему в движениях Мотли было что-то необычное и в то же время красивое грациозное. Её любовь к танцам отражается в боях! И... я кажется понял, что мне понравилось в этой пегаске — то, как она умеет изящно и элегантно двигаться. Все её движения... язык её тела... Вот что приковывало мой взгляд! Хотя я сам ни хрена не умею танцевать, но при этом испытываю к этому слабость, когда вижу, как кто-то плавно и изящно двигается. Она это знает, ведь я случайно проболтался об этом... и она использовала это против меня в совместном спарринге. Она использовала это так часто, что я не мог это игнорировать. Вот же хитрая задница...

А ещё её отец любил взрывать... чистая красота... во мгновении... что? Мотли нравятся взрывы, особенно если они красочные и фееричные. Я представил ситуацию, когда такая пони находится у тебя в жёнах. Чуть что не то и... ты с красотой и шиком взлетел на воздух и куда-то далеко-далеко...

Я взглотнул. Ну действительно, кобыла-бомба... и мне это почему-то также нравится. Мои подозрения подтвердились, до убийства своей сестры она была немного другой... более, весёлой, бодрой и активной. Она ещё сама сообщила, что от характера отца ей досталось больше, чем от матери... однако она сравнила его со мной.

— Так вот, — продолжила Мотли с небольшим смущением, заметив, как я поражён и был в раздумьях от услышанного, — я... хотела вырасти и открыть собственную школу танцев. Пробовать что-то новое и энергичное, обучать этому других. Когда умер мой отец, я поняла, что занимаясь тем, что тебе нравится, много не заработаешь и мечту свою будет невозможно осуществить. Я и пошла в академию. Свою способность к танцам я адаптировала для ближнего боя и скрытности, а навыки, полученные от моего отца, позволили мне развить свои способности в обращении со взрывчаткой и химии. Как ты помнишь там... хорошо платят, я хотела открыть собственный бизнес — танцевальную школу. Вот чем бы я действительно хотела заниматься... А какова твоя мечта, Дэнни?
— Хм... Если так подумать, у меня нет чётко определённой цели. Я за свою жизнь привык слоняться по окрестностям и исследовать опасные места. Желательно там, где ещё не были после Великой Войны. У меня есть небольшая надежда, что я найду или открою эту тайну в своих путешествиях. Обнаруженные знания или технологии помогут окружающим, ведь я люблю облегчать жизнь, как свою, так и чужих... Порой это выходит боком не только мне... и теперь мне приходиться бороться между желанием помочь и страхом ответственности за это...
— Некоторые вообще ничего не делают для этого... А незавидно ли тебе будет таким пони, и вообще, насколько тебя волнует собственное счастье?
— Не отрицаю. Завидовать буду всегда, ведь не я испытываю это счастье и радость. Но мне щекотливо и приятно на душе, когда я помогаю другим. Так что, счастье в моей жизни есть, но почему-то кажется, что мне его всегда мало...
— Возможно, из-за того, что всем нельзя помочь и что в какой-то момент проявится обратная сторона содеянного?
— Наверное, возможно, дело в другом, — я пожал плечами. И действительно, я только сейчас об этом задумался. Может, мне и вправду просто не хватает счастья? Или быть может мне нужно нечто такое, что усилило бы его? — Я это ещё не выяснил... Или быть может мои стремления настолько высоки, что они просто недостижимы. Секреты никогда не закончатся, а знаний никогда не бывает много... А как ты сумела, если хотела танцевать, стать командиром небольшого отряда? У тебя же не было желания служить подобным им...
— Ну... в академии у меня была хорошая подруга. Не помню, говорила ли я о ней... Она-то мне и помогла с учёбой. Сомневаюсь, что без неё я бы вообще смогла вступить на службу. Училась она просто на отлично. Изучала чуть ли не всё, лишь бы быть уверенной в себе... немного помешана на контроле. С чувством юмора у неё не очень. У неё... были свои заскоки и проблемы из-за прошлого, но она научилась с ними справляться благодаря знаниям.
— Как я погляжу... тебя также притягивает к тем, кто жаждет знаний... — озорно проговорил я. Стоп, почему, я ей поддаюсь? Нужно сменить тему. — В таком случае, почему к Кэролайн ты так предвзято относишься?
— В подростковом возрасте я начиталась слишком книжек о сошедших с ума работах и ИИ. Возможно, они просто преувеличивают, я не знаю.
— Ну... даже если и есть, то это проблемы самого оборудования или ошибка программистов. А что там с подругой... ты с ней не виделась после академии?
— Под конец учёбы у нас возникали разногласия по поводу. Всё чаще ссорились, и решили, что пока лучше побыть порознь. Но я всё равно хотела бы посмотреть, чего она достигла. Мы много провели времени вместе, хорошо друг друга знаем.
— Мне кажется, — многозначно улыбнулся я, — что вы были с ней не просто подругами.
— Ну... да... — щёчки пегаски порозовели, и она смущённо потерла копытом загривок. — Мы были очень близки...
— Ох-хо-хо! — захохотал я. Значит, нужно точно выяснить, что тогда Мотли и Лемон действительно делали наедине, пока я ходил с Блюрайз к Матери семейства Уотерфолл. — Ты ещё скажи, что это был твой первый раз... — пегаска промолчала, сжав губы. Я молча уставился на неё и не удержался от нового прилива смеха. Не ожидал, что открою личину Мотли с этой стороны, что у неё первый раз был именно с кобылой. Хотя здесь это не должно казаться удивительным, учитывая что представительницы прекрасного пола здесь встречаются довольно часто и ощутимо. Всё-таки предположение, построенное мною ещё на первой неделе пребывания в этом мире, оказалось кое-как подтверждено в том, что кобылы преимущественно либо лесбиянки, либо бисексуалы. Не, я совсем не против однополых отношений, особенно если это касается женщин, а в этом случае кобыл...

Да блять, мои мысли снова уносят меня не туда. Нужно найти огромную яму, сбросить туда эти мысли и залить её толстым слоем бетона.

— Да... — продолжила Мотли неловко, держа своё копыто за загривком. — Я бисексуалка... и она тоже. Мы были близки... думали, что будем вместе, даже строили планы на будущее. Однако, как я говорила ранее, у нас возникали разногласия по этому поводу. Вслед чего решили побыть порознь, а уж там решим... А ты... насколько я знаю, жеребцы бисексуалы встречаются крайне редко... но всё же спрошу... у тебя не было простого любопытства?

Я замолчал и вдруг стал серьёзным, поскольку вспомнил, как много раз мои друзья в классе Убежища Сто Один любили подначивать меня с Бучем на эту тему. У меня же с ним часто выходили ссоры и сложные моменты, которые я ловко и красноречиво избегал. Друзья шутили, что причина крылась в другом. А это ещё сильнее усилилось, когда Буч стал парикмахером... стилистом, как он любил говорить. Не, я действительно задумывался об этом, но до дела не дошло. Так представить себя в объятиях мужчины было... странно и непонятно. Поэтому как только меня внезапно посещали подобные мысли, так же мгновенно они и исчезали.

— Нет, — ответил я, находясь в раздумьях. — Ничего такого не было.
— Я тут подумала... Может, потанцуешь со мной? — внезапно с волнением проговорила пегаска. У меня кровь застоялась в жилах, а лицо, кажется, побледнело.
— Э-э-э, чего? — изумился я. Да ну нахер! С чего это вдруг она пригласила меня на танец?!
— Танец. Я уже очень давно не расслаблялась подобным образом... Так... потанцуешь?
— А почему именно сейчас? — я начал волноваться. Гормональный шторм подымается. Опять назревает внутренний конфликт. Нужно поскорей решить этот вопрос с Мотли, иначе с ума сойду от раздвоения своих взглядов на один и тот же вопрос.
— Музыка подходящая: очень красивая и приятная, немного заводная. Хочется отдаться в её объятия, не могу сдерживаться, а одной... — она задумалась, — ...неинтересно.

За разговорами я совсем забыл, что здесь играет мягкая и приятная музыка, которая к этому времени уже сменилась на более динамичную, но не настолько, чтобы заставить меня танцевать, как дурачка, когда тебя никто не видит.

— Составишь мне к-компанию? — тихо спросила она, склонив голову, и начала обеспокоенно потирать копыта, иногда мягко и тихо постукивая. Это ещё так умилительно выглядело... Зачем ты заставляешь меня страдать! Я сейчас закричу...

Прошу, Мотли, не нужно! Я не умею танцевать! Мало того, что я не умею, так я ещё в теле пони и совсем не знаю, как они танцуют. Да и потом, танцевать с Мотли? С этой очаровательной пони? С той, кто заставляет мои гормоны устраивать мордобой между собой?

Да и ещё при всех?

Да ну нахуй!

— Я не умею танцевать... — Ёбанный стыд, я не помню, чтобы я чувствовал себя настолько неловко, особенно со своими вконец сошедшим с ума гормонами. И почему мне так «везёт»? Судьба — вещь странная. Почему со мной случается такое? Если моей судьбой кто-то управляет, то... Эй ты, кем бы ты ни был, ты, бессердечный и больной ублюдок, зачем заставляешь меня так страдать, а?
— Это не так сложно, как кажется, я тебе покажу... — Мотли приободрилась, поскольку поняла, из-за чего я волновался. Она подняла голову... и её глаза начали выпрашивать согласия... они терроризируют.

Хватит... ну пожалуйста. Дайте мне покой...

Я борюсь между тем, чтобы расстроить её отказом и своим позором. Может, стоит напиться? Всё-таки, как говорят, от неуверенности до самоуверенности один стакан... В моём же случае нужно несколько... бутылок крепкого пойла. Или не стоит? Я хочу в ярчайших красках запомнить свой позор... или удивительный момент с восхитительной пегаской? Нужно думать оптимистически... 

Да... ну его всё в жопу! Прыгну в этот гормональный шторм. Пусть меня разорвёт в клочья!

— Ладно, мой ангел... — выговорил я сквозь зубы. Лицо пегаски аж засияло от счастья, точно мощный прожектор. Ох, только не обожги меня... я и так сейчас сгорю от нарастающего конфликта внутри меня.

Мы встали, и пегаска повела меня туда, где танцевали остальные пони. Когда она меня вела, я чувствовал себя безвольной куклой. Внутри меня такой пиздец происходил. Ну, хоть взгляды будут прикованы не только к нам. Я пытался уследить за тем, как другие пони танцевали. Некоторые из них просто стояли рядом друг с другом и покачивали своими телами в такт музыке. Другие стали на задние копыта и обняли своего партнёра, поддерживая таким образом друг друга... Хм. Совсем как люди...

Я глубоко вдохнул и выдохнул, думая о спокойствии. Как тяжело... Ничего не могу произнести, словно задыхаюсь.

Я в порядке... Я в порядке! Я в порядке? В порядке ли я? Боже, а в каком я порядке? Что это вообще значит?

Я и не заметил, как уже стою на задних ногах, а передними обнимаю пегаску, которая также сама обнимала меня за шею и застенчиво избегала взгляда. Она была так близко от моего лица, что я ощущал её нежное и чуть неровное от волнения тёплое дыхание. Температура растёт... Я двигался совершенно интуитивно. Парализован. Тело само двигалось. Я был словно наблюдателем. Благо движения были совсем простыми. Небольшими шажками то в одну сторону, то в другую...

Потом музыка становилась всё динамичней и быстрее... пегаска не отставала от её ритмов и двигалась всё быстрее, исполняя более сложные телодвижения. А я... играл роль поддержки и следил, чтобы Мотли не упала. Она так изящно и великолепно извивалась в танце, крутилась и подпрыгивала вокруг меня. Её глаза были полностью закрыты, и она всецело доверяла мне себя... тому, кто вообще не смыслит в танцах, но находит их довольно завораживающими и великолепными... кто испытывает к ним слабость.

Я ощущаю себя шестом, вокруг которого изящно извивается и вертится прекрасная танцовщица. Но я всё равно участвую в этом! Особенно рядом с этой прелестной пони, и в этом танце я был её опорой, мне захотелось и по жизни ею быть... и не отпускать.

Её движения были плавными и грациозными. За ними так и хочется наблюдать и не упускать из виду всю эту красоту и великолепие... Дискорд, да я моргнуть даже боюсь! Или это тело боится? Ничего не понимаю...

Эмоции захватили меня настолько, что я напрочь забыл об окружающих нас пони. Перед собой я видел только бежевое милое создание в синем платье, которое вертелось и выгибалось в порыве чувств, а подол её одежды развевался по сторонам в след её движениям, порой образуя завораживающий вертящийся диск. Не трудно было догадаться, что танец поглотил её, заставив всё вокруг позабыть. Она знала лишь одно — я её поддержу.

Всё было настолько прекрасным, что я потерялся во времени и думал только о том, чтобы этот захватывающий танец никогда не заканчивался. Или наоборот, чтобы поскорей закончился...

И вот этот чудесный момент неожиданно закончился. Я стою на задних ногах и наклоняюсь, передними пытаясь удерживать за спину милую каштаногривую пони. Она смотрит на меня и тяжело дышит, но по её едва заметной улыбке видно, что ей было ещё как приятно.

Внезапно, я ощутил, как внутри меня всё стихло. На мгновение мне показалось, что я потерял слух и восприятие времени. Ощущаю лишь лёгкость и... блаженство. Неужели конфликт внутри меня так легко прекратился? Почему я испытываю влечение к Мотли, но не ощущаю отторжения, как в предыдущие разы? Неужели мои молитвы были услышаны? Кем бы ты ни был, творец моей судьбы, я прощаю тебя за это, ты не прогадал в этот раз...

Тут я услышал вокруг нас топот копыт. Я осмотрелся и пришёл к осознанию, что к нам было приковано всеобщее внимание, и все пони расступились, освободив нам пространство. И почти все из них улыбались и стучали передними копытами по полу. Они нам аплодировали? И буквально все смотрели, как мы танцевали... Никакого стыда, никакого сомнения не испытываю. Лёгкость... или же это просто остаток от воздействия гормонального шторма?

— Похоже, — тихо начала Мотли, глядя по сторонам, — мы им помешали развлекаться.
— Они все наслаждались великолепным шоу в исполнении прекрасной танцовщицы Мотли и её партнёра-шеста Дэниэла, — хихикнул я, словно пьяный. Необычайная эмоциональная лёгкость... словно часть меня куда-то ушла... Что же произошло?

Мы покинули танцевальную площадку, которую пони вновь заполонили, а сами вернулись к своему столику. Я же шёл неравномерным шагом, словно вот-вот свалюсь и упадут. Мотли села и тут же налила себе бокал вина и залпом осушила его наполовину. Я несколько удивлённо посмотрел на сие действо, но затем устало и понимающее улыбнулся. Наверное, устала, бедняжка. Либо же сама переволновалась.

— Тебе понравилось? — робко спросила пегаска, после того как проглотила половину того содержимого, что вмещал в себя бокал.
— Ха, — донеслось от меня, тяжело дыша. — Ты была просто великолепна, — улыбнулся я, устало махнув копытом. — Я уверен, что всем понравилось... Видишь, как я тяжело дышу... мне жарко стало... настолько ты была восхитительна.
— Спасибо... — тихо произнесла покрасневшая пегаска. — Я сильно волновалась...
— Оно и видно... Что ты ещё скрываешь от меня, танцующий ангел? — шутливо спросил я, и слегка съехал вниз на стуле. Ещё налили себе вина. — Такой талант...
— Я это... хотела сказать, что ты... — ещё сильнее покраснев, начала она, а потом тряхнула головой. — То есть я хотела сказать, что ещё умею играть в карточные игры... Ну... это... в общем, да.

Мне показалось, что у меня челюсть упала на стол. Я понимаю, что у кобыл должна быть изюминка, но из неё хоть компот вари! Умеет драться, танцует, разбирается во взрывчатке, играет в карты... А потом до меня дошло... Ну конечно же! Она же из Лас-Пегасуса, города развлечений и казино. Тогда неудивительно, что она разбирается в игральных картах. Кажется, я понял, как мы проведём остаток вечера. Я сразу подумал о Нью-Вегасе, где я побывал в каждом казино и везде рано ил поздно срывал огромный куш, после чего меня с треском выгоняли из заведения и не позволяли там больше играть. Эх, как я тогда поднялся по деньгам... Можно даже было и не заниматься всякой грязной работой...

— Чего же ты раньше мне не сказала? — усмехнулся я, отхлебнув вина. — Пойдём в казино и «ограбим» его.
— Ну... это было давно, когда я ещё в академии училась.
— Я тебя научу, как ловко играть в любые карточные игры. Покажу всевозможные трюки, которые мне известны. Крышечки никогда лишними не будут.
— А почему ты уверен, что не разоришься? — заинтересованно спросила пегаска.
— Хе-хе, — я озорно улыбнулся. — Сколько не было бы проигрышей, количество побед было больше. В долгосрочной перспективе я всегда был в плюсе. Пока удача улыбается тебе и ещё не повернулась задницей, нужно пользоваться! Теперь мой черёд тебя просить... составишь мне компанию, — подмигнул я.
— Угу, — с лёгкой улыбкой кивнула пони. Я сейчас задавался лишь одним вопросом... куда исчезло моё отторжение к отношениям с кем-либо в этом мире? Сейчас я гляжу на Мотли и единственное, что мне хочется, так это узнать её поближе. Сомнения чисто лишь... по тому поводу, получится ли у меня с ней что-либо. Вопрос о целесообразности этих отношений отпала сама собой во время того пика гормонального шторма, когда мы танцевали. Я хочу попробовать, ибо эта бежевая пегаска мне неравнодушна. В ней слишком много того, что мне нравится в данный момент.

Осталось выбрать момент, когда стоит сказать ей о своих неравнодушных чувствах к ней, однако сдаётся мне, что сама ещё не разобралась в себе. Что ж, не буду её торопить, заодно сам ещё взвешу своё решение, не хочу её заранее обнадёживать. Даже если у меня с ней ничего не получится, когда узнает о моём истинном происхождении, что безусловно было бы обидно, но всё равно... я попробую. Ибо в этом есть... доля азарта.

Я оплатил счёт, и мы отправились гулять по улицам Ванхувера, пока не нашли одно казино. Из-за приятного времяпровождения, о котором нисколько не жалел, с Мотли я совсем забыл о том, ради чего брожу по улицам Ванхувера. Репутация, которая мне необходимо, дабы к моим словам прислушались и рассмотрели тот факт, что устранение главаря рейдеров в «Кратере» произошло не без моего прямого участия. Получить известность самого удачливого игрока тоже довольно неплохо — ну, я так считаю.

---

Мы просидели в казино весь вечер, пока нас оттуда не выперли из-за наших частых выигрышей. Да, пегаска вспомнила свои навыки и ей везло не меньше, чем мне. Там мы находились до глубокой ночи, пока не «ограбили» игорное заведение на десять кусков, которые я тут же закинул на свой счёт, поскольку у пегаски собственного не было. Затем мы сняли номер в одном из отелей, а утром отправились веселиться дальше, заходя во все казино, которые только попадались нам на пути. Так мы провели два дня и заработали приличную сумму, превышающую тридцать кусков. И жили на широкую ногу. Пару раз нас даже пытались ограбить, но Мотли всыпала горячих этим воришкам. Дискорд, как же всё-таки странно, что тебя защищает такой восхитительный ангел-хранитель...

В целом, мне было приятно проводить время с Мотли. Мы рассказывали друг другу разные и незначительные бытовые истории из своего прошлого — само собой, мои истории были завуалированы, и названий и имён я почти не упоминал — шутили и веселились. Или же просто болтали о том, что видели.

В какой-то момент я осознал, что неподалёку находилось местечко под названием «Райское наслаждение». Иными словами, та самая порностудия, о которой знают все. Ну вот я и подумал зайти и посмотреть, что там да как. Тот момент, когда Мотли начала застенчиво отнекиваться на предложение посетить это место, был просто неописуем. Я же ответил, что если она хочет, то пускай остаётся здесь одна, а я пойду туда один. В итоге, я пошёл сам, однако пегаска через несколько минут меня нагнала и молча последовала за мной. Моя взяла. Однако в действительности мне просто интересно, почему это место имеет такую бешенную популярность. А ещё интересно поглядеть на ассортимент того, чем обычно пони развлекают себя в постели.

Очутившись в просторном, с дорогим интерьером, помещении, в котором гармонически переливались красные и тёмно-красные тона, мы оказались на перепутье: отсюда можно было попасть в отделение порностудии и кастинга, магазин взрослых игрушек и всяких журналов и голофильмов с «клубничным» содержанием, а также место продажи шаров памяти и самих воспоминаний с тем же содержимым. Похоже, здесь и до войны была порностудия... Эти мир никогда не переставал меня удивлять, пони в этом плане такие же любители запретного плода, как и люди, но не такие стыдливые, этому способствовало то, что пони довольно часто ходят без одежды. В то же время телосложение пони по большей части скрывает их гениталии, которые до возбуждения не такие заметные. А вот после этого... они становятся заметными, а именно у жеребцов, само собой.

Забавно наблюдать, что с такими взглядами на тему секса и эротики, Мотли ведёт себя излишне стеснительно. Стоит вспомнить, как она о стояке крыльев рассказывала... Такое поведение может говорить либо о многих комплексах, в чём я сомневаюсь, что у Мотли они есть, или же она реагирует так из-за того, что она находится при мне. Я склоняюсь ко втором варианту.

Заскочил посмотреть на всякие игрушки и приспособления... Полки и стеллажи, забитые различными товарами, вокруг с десяток клиентов. И, честно признаюсь, такого разнообразия ассортимента я ещё нигде не видел... условно говоря, фаллосы, самых различных цветов, форм и размеров, с каким-то дополнительными функциями, вроде вибрации, а некоторые и вовсе могут вмещать... жидкость. Конкретно для жеребцов тоже есть... какие-то полые цилиндры. Оказывается, они в некоторой степени имитируют половые органы кобылы... и не только. Вот последнего в моём мире не было. Здесь и приспособления для порки, связываний и другие установочные конструкции для пленения, вызывающие одеяния, костюмы и отдельные аксессуары, включая и латексные, а также немало и вещей, которые можно куда-угодно засунуть и получить от этого удовольствие. Ну и стандартные смазки и другие расходные товары. Популярность этого места оправдывает себя, раз производство всех этих вещей по-прежнему есть... Разумеется, цены здесь тоже высокие.

Да уж... такого я ещё нигде не видел. Больше всего меня поразил... один список в виде небольшой книжечки. Это был список магических заклинаний, которые можно было бы приспособить для... утех, а некоторые и вовсе предназначены только для этого. И копии книг этих заклинаний здесь можно купить... Этот список... там столько всего, что у меня едва челюсть не отвалилась и не пробила пол.

— Нашёл кое-что интересное? — с неуверенностью поинтересовалась стоявшая рядом со мной Мотли, когда я уставился в список заклинаний.
— Да... просто... Я ничего подобного ещё не видел, — с трудом произнёс я, и в этот момент здесь подошла одна единорожка бронзового цвета. Она хотела поглядеть в список, но с Мотли ей мешали.
— Вы там долго ещё думать будете? — поинтересовалась она.
— А? Нет... Мы уже уходим, — проговорил я и направился к выходу из магазина. Так, не забываем, этот мир магии, а у пони не было такого строго запрета или морального осуждения на нечто подобное. Поэтому, это должно было быть ожидаемым. Я же знаю, что электронные копии книг заклинаний можно купить и в библиотеке ВПИ, но у меня не было времени их посмотреть. У меня не хватило бы крышек на них. Здесь также заклинания не из дешёвых. Однако у меня нет времени их изучать, ведь глава писцов Стальных Рейнджеров и так подкинул мне электронную версию книгу с набором заклинаний по магическому ремонту. Она сложная и объёмная... Так что, пока у меня нет времени на эти «клубничные» заклинания.
— Да... — откликнулась пегаска. — В этом плане я завидую единорогам... Их рог способный на многое. Такие возможности. — Я лишь повернул голову и уставился на Мотли. От моего взгляда она смутилась и отвернулась.

Мне почему-то не захотелось покидать этот мир... с таким-то возможностями! Здесь магия и вправду не только облегчает жизнь... но и приносит физическое удовольствие и наслаждение.

Так... осталось посмотреть отделение, где продают шары памяти.

Мы очутились в довольно немаленьком зале, вдоль стен которого тянулись длинные витрины, гордо пестрящие выставленными внутри шарами воспоминаний. А посетителей здесь было немало, как минимум не меньше двух десятков; они стояли у витрин и рассматривали какие-то журналы. Здесь были и кобылы и жеребцы, а также представители грифоньего вида.

Я уже подумывал, какое бы воспоминание себе взять... Погрузившись в размышления, я невольно посмотрел на посетителей и мой взгляд зацепился за грифину... И тут я понял, какое воспоминание выберу.

Как только одна из касс освободилась, коих здесь было несколько, я подошёл к ней. Мотли всё ещё чувствовала себя неловко, но стояла рядом со мной. Я завёл разговор с кассиршей. Ею оказалась накрашенная единорожка нежно-оранжевого цвета.

— Я вас слушаю, — сказала она мне, приветливо улыбнувшись.
— Я здесь впервые, поэтому можете посоветовать мне что-нибудь? Какое воспоминание вы мне можете предложить?
— На любой вкус, дорогой господин. Воспоминания кобылы во время восхитительной любви с жеребцом и наоборот, однополая любовь кобыл, жеребцов и грифонов, смешанная любовь грифонов и пони, только грифоны, «групповуха», жёсткая или нежная любовь... В журналах есть фотографии хозяев воспоминаний, а также с теми, с кем они в паре. Там же и указан их номер, вы говорите мне, какое из них желает ваша сущность, и мы запишем его.
— Запишете?
— Если, конечно, у вас есть шар памяти... Точно, вы же здесь впервые. Мы записываем здесь около тысячи воспоминаний каждый год, однако шаров памяти не так много, а их создание дорого обходится, и делаются они в крайнем случае, к примеру, для их создания требуется определённый вид самоцветов, которые трудно вырастить. И это лишь одна из проблем в их производстве для нынешнего времени... когда у нас ещё и так дефицит этих самых самоцветов. Поэтому мы просто заменяем воспоминание, уже находящееся в шаре памяти, на другое. Проще же, не правда ли? — Получается, они используют шары памяти, оставшиеся с довоенных времён, стирая запечатлённый на них мир, тот мир, который был до этого жестокого времени, ради этих прихотей.
— А где вы храните столько воспоминаний? — заинтересованно спросил я. Действительно, тысяча — это довольно немало.
— Зачем их где-то хранить? Они остаются в памяти наших сотрудников, пока они ещё живы, но вы же знаете, что через пару лет появляются новые, а эти уже никому не интересны. Лишь только самые популярные записываются в шары памяти, которые как раз и выставляются на этих витринах. С этих шаров наши сотрудники «копируют» их на другие. Вот и всё.
— И сколько шары памяти здесь стоят?
— Две тысячи крышек каждый. Стоимость воспоминания отдельная, она колеблется от ста до пятисот крышек. — Ого. Недёшево, но всё равно почувствовать эти сладкие воспоминания на себе хочет каждый. Стоимость воспоминаний примерно такая же, как и плата за услуги проституток, только за них ты платишь один раз, в то время как шаром памяти ты можешь пользоваться бесчисленное количество раз, пока тебе не надоест.
— То есть будь у меня шар памяти, я бы платил только за само воспоминание? — Я само собой не собирался стирать воспоминания, связанные с Эриком. Вдруг ещё пригодятся.
— Да. Мы бы просто стёрли то, что у вас уже имеется, и заменили тем, чем вы хотите.
— А меня не обдурят? Не будет ли кота в мешке?
— Не смешите меня, — хохотнула продавщица. — Если бы мы так поступали, то это место не было бы таким популярным. Слухи всё бы испортили, а так у нас железная репутация!
— Ладно. Тогда я беру и шар памяти, и воспоминание.
— Какое именно? — поинтересовалась кобылка.
— Ну... Давайте воспоминание единорога с грифиной и пегаской. Есть такое? — В этот момент я украдкой посмотрел на Мотли. Сказать, что она выглядела удивлённой, значит ничего не сказать. У неё просто отвисла челюсть, если не выпала. Ну а что? Она намекнула мне на возможности единорога, а ей намекнул, как меня интересует пегаски.
— Одно такое как раз есть, — ответила продавщица после небольшой паузы, заглядывая в список с воспоминаниями, лежавшим на прилавке. — Несмотря на то, что такая комбинация есть лишь в одном воспоминании, но именно редкость здесь берут чаще всего... — единорожка посмотрела на стоящую рядом Мотли.
— Подруга, — легко и просто ответил я. — Не спрашивайте больше. Мне просто нравится её смущать.
— А-а... Вы вообще неплохо смотритесь вместе. Зачем же вам, любезный, нужно воспоминание с пегаской? Хотите подготовиться?
— Да просто пегаски меня интересуют. Я им завидую, — медленно и чётко произнёс я, и краем глаза наблюдал за Мотли, которая и вовсе недоумевала происходящему, а лицо горело от смущения. — Крылья... У них ведь такие возможности... 
— Если вашу подругу, — начала единорожка оранжевого цвета, — тоже интересуют клубничные воспоминания, то у нас есть специальные реколлекторы для не единорогов. Дороже шаров памяти в два раза, конечно же, но...
— Нет-нет, мне не нужно... — внезапно вырвалось у Мотли. Единорожка выдала лёгкий смешок, а затем наклонившись ко мне прошептала, но так, чтобы это и Мотли слышала: — Не упускайте эту милашку, которая является ещё и пегаской. Мне самой нравятся они, так что не отпускайте просто так эту птичку.
— Буду иметь ввиду, — улыбнулся я.

Я получил шар памяти, заплатив за него и за воспоминание две тысячи четыреста крышек, и мы покинули заведение «Райское наслаждение». Некоторое время Мотли боялась взглянуть мне в глаза после посещения этого места.

---

После недолгих блужданий мы наткнулись на очередное казино. Я решил, что вырученные крышечки на играх я потрачу на обновку «Небесной Гавани». Нужно закупить мягкой и тёплой мебели в этот подземный особняк. Я вспоминаю шикарную и бархатную мебель из отеля «Роскошь», который я посещал вместе с Фло... Хочу себе такую же.

— Ну что, — я повернулся к Мотли. — Пойдём? — поинтересовался я, кивком головы указывая на вывеску очередной «жертвы».
— «Стеклянный ключ»? — произнесла она, глядя на вывеску с изображением наклоненного ключа.
— Ага. Выглядит недёшево, милый на вид, да и просторный. Вроде бы там даже номера снять можно. А ещё здесь можно сорвать нехилый куш!
— Ну давай посмотрим, что там да как, — без особого энтузиазма проронила пегаска, входя вовнутрь. Я последовал за ней.

На удивление, мы выиграли здесь около тринадцати кусков, прежде чем нам запретили играть. Моё удивление заключалось не в количестве крышек, оно было как раз нормальным, но для этого казино... Скажем так, посетителей было крайне мало, а множество игральных столов и автоматов пустовали. Обслуживающего персонала было тоже мало... Да и ремонт помещений не помешал бы, к слову, некоторые из них при осмотре были заколочены. Странно, что нам позволили выиграть столько фишек...

Весь интерьер казино выдержан преимущественно в бежевых тонах с небольшим количеством серого. Куда не кинь глазом, всюду маячил символ казино: стеклянный ключ. Он не представлял на вид ничего сверхособенного: на «бородке» прямоугольные зазубрины, а головка ключа представлял узор в форме сердца с отсутствующей внутренней частью.

Каждое казино Ванхувера имело собственную символику, которая изображалась везде: игральные карты, столы, автоматы... «Стеклянный ключ» не был исключением. Несмотря на внешний слегка заброшенный вид, он мне приглянулся. Может, потому что ключи обычно связаны с замками, которые я люблю взламывать, щёлкая их, как орешки. Вот бы иметь ключ, который открывал бы все замки... Не, так даже не интересно. Я процесс больше люблю, чем сам результат всё-таки.

Так, я вновь начал растекаться мыслью по древу, отвлекаясь на ненужные размышления, которые сейчас не имеют отношения к тому, что мы с Мотли идём менять фишки.

Мы пошли к кассе обменивать фишки. Кассирша выпучила глаза на возникшее перед ней количество фишек. И покачала головой.

— К сожалению, у нас недостаточно крышек, чтобы обменять такое количество фишек, — виновато сказала она. Я обменялся взглядом с Мотли.
— Не понял? — недоумённо спросил я. — А как же нам позволили выиграть столько, сколько вы не в состоянии уплатить?
— Давайте я отведу вас к владельцу, он вам всё объяснит.

У меня очень плохое предчувствие.

Вместе с кассиршей мы очутились в кабинете владельца. Комната средних размеров, но скромная, ничего особо изысканного или дорогого. Для казино здесь довольно бедно и уныло.

— Мистер Голдберг, у нас возникла неприятная ситуация, — сказала кассирша пожилому пони, сидящему в кресле за рабочим столом. Он был светло-жёлтого окраса, его лицо выражало усталость и скуку.
— Ну что опять, Триплдаст? — неохотно спросил он, лениво подняв на нас взгляд.
— Эти пони выиграли здесь немалое количество фишек. У нас не хватает средств, чтобы их обменять на деньги...
— И сколько?
— Чуть больше тринадцати тысяч...
— Блять, ну что за напасть! Я же говорил, чтобы вы не позволяли посетителям выигрывать столько, что они могут нас разорить... Эх, — владелец тяжело вздохнул, — ладно. Возвращайся к работе. Я с ними всё улажу.
— Хорошо, — сказала она и удалилась, закрыв за собой двери.
— Ну, рассказывайте, — сказал Голдберг, с любопытством рассматривая нас.
— Мы хотим получить свои крышки.
— Я понимаю... Дискорд... Такая сумма. За последние года у нас не было посетителей, которые могли выиграть у нас столько. Наверное, крупье немного увлёкся игрой и хотел отыграться, да не получилось. Или, быть может, его кто-то шантажировал, чтобы таким образом заставить нас обанкротиться... Не беспокойтесь, я знаю, что это не вы...
— Поэтому ваше казино изнутри выглядит несколько... заброшено? — полюбопытствовал я и как бы невзначай окинул взглядом кабинет.
— Семейства! — гневно вскрикнул пожилой пони. — Дискорд бы их побрал! Я всю свою жизнь пытаюсь сопротивляться их влиянию, но Софтхувз самые упёртые из всех, всегда ставят мне палки в колёса. Сучки... Пару дней назад моего заместителя нашли мёртвым в мусорном контейнере. Я уверен, что всё это бляди из Софтхувз подстроили. До этого у нас часто происходили кражи, появлялись поддельные фишки в больших объёмах, запугивали моих сотрудников ради того, чтобы разорить меня, вынудив продать своё казино за гроши! Поскольку я жеребец, они решили действовать самым радикальным образом в отношении моего казино.
— Вы сами, судя по всему, не менее упрямы, — сказал я.
— Это уж точно! Но... блять, я просто вымотался. Столько лет усердного труда... Я лучше умру, чем продам своё казино кому-либо из ёбанных семейств!.. Слушайте, а вы являетесь членами семейства?
— Нет.
— Отлично. Может, выкупите его у меня? Выглядите не бедно.
— Зачем оно мне? Заведение же считай практически заброшено, какой с него прок?
— Я бы здесь всё восстановил и нанял бы персонал получше, но у меня просто не хватит средств на всё это, видите, что даже в моём кабинете нет ничего дороже этого деревянного стола, за которым я сижу. А если владелец казино поменяется, то я уверен, что они на некоторое время приостановят свои действия, чтобы выяснить, что ты за птица такая. Я уже просто устал, а в этом деле нужно вовремя уйти со сцены. Я сомневаюсь, что найдутся те, кто захочет потягаться с Семействами, в особенности с этими шакалами из Софтхувз. Вы сможете здесь всё наладить, если у вас есть средства, а затем перепродать по выгодной цене или же оставить его у себя и постепенно получать с него прибыль. Что скажете?
— Ну... — я посмотрел на Мотли. Та пожала плечами. — Ладно. Попробую...
— Чудесно! — пони аж просиял от радости. У меня такое чувство, будто меня наёбывают. И что проблем с этим казино у меня будет целая масса. Но крышек у меня куры не клюют, так что почему бы и не попытаться? — За пятнадцать тысяч договоримся?
— Тринадцать. Считайте, столько ваше казино должно было заплатить мне... а не я вам.
— Ладно, тринадцать кусков и казино ваше. Всё равно Софтхувз больше денег никогда не предложило бы, а даже наоборот заметно меньше.
— Погодите, с чего мне начать восстановление?
— Для начала найдите себя хорошего и доверенного заместителя. Он обычно занимается самой тривиальной рутиной в таких делах и осуществит любой ваш каприз, если у вас будет достаточно крышечек, само собой.

Мне оформили все необходимые документы, связанные с правом собственности. Затем мы ходили в учреждение, занимающееся делами недвижимости, чтобы официально подтвердить моё право на казино. И да, у меня же был специальный документ, который утверждал мою личность, что-то вроде паспорта, без которого нельзя владеть какой-либо недвижимостью в этом городе. Его мне ещё сделали, когда я открывал свой счёт с помощником Уотерфолл Флинтом Греем. Из-за того, что он помощник главы семейства, проблемы с процессом создания необходимых документов отсутствовали. Грей мне тогда рассказывал, что нужно пережить много ерундовины в офисах, чтобы сделать себе какой-либо официальный документ, связанный с собственностью или недвижимостью.

Закончив дела с переоформлением документов, Голдберг забрал свои крышечки и исчез. В казино также были и апартаменты владельца. Считай, что у меня появилась собственная квартира в этом городе, причём официально, где по надобности Принц или ещё кто сможет меня отыскать. К примеру, прислав письмо.

Мне нужно было найти управителя, поэтому поиски лучше начать со связей, которые у меня были в этом городе, а именно с Блюрайз. Надеюсь, она довольно быстро здесь всё прощупала и пронюхала, чтобы указать мне на доверенного и ответственного пони, годящегося для такой важной и трудной работы, так как я очень часто буду слоняться где-то по Пустошам, и у меня нет желания заниматься чем-то подобным, но средства никогда лишними не будут, особенно репутация.

---

— Чего желаете? — шутливо обратилась к нам Блюрайз. — Выбор любой. У меня есть немного того, немного сего... Как проводите время? — заинтересованно спросила синяя единорожка небывалой красоты, стоя за прилавком своего магазина и лукаво улыбаясь. Покупателей к вечеру, я так понял, у неё не так уже и много. Я посмотрел ассортимент её магазина и могу сказать, что он заметно обновился с тех пор, как я посещал его в последний раз, появились разнообразные вещи: от металлических ложек и вилок до недорогих стволов и боеприпасов.
— Просто чудесно, — ответил я. — Гуляем по заведениям города и развлекаемся. В последнее время зарабатываем крышки в казино.
— Зарабатываете? — на лице пони выступило слабое непонимание.
— Типа того. Играем в карточные игры, тем самым «грабим» казино, — улыбнулся я.
— А-а-а, — протянуто выдала кобыла. — Понятно.
— Мне частенько везёт... Как и моему ангелу-хранителю, — проговорил я, кивком головы указывая на стоящую позади меня пегаску. Единорожка мило хихикнула, а позади себя я услышал тяжёлый вздох отчаянья. — Я зачем пришёл... Дело в том, что я со всеми привилегиями и обязанностями получил недвижимость... казино.
— Что?.. — пони с изумлением на меня взглянула. — Как?.. Ты помнишь, как дорого обошлось мне открытие этого магазина?.. — она рассеяно повела копытом вокруг. — А у тебя целое казино...
— У этого казино были финансовые проблемы, посему они не смогли полностью отдать мой выигрыш. В конечном итоге, доплатив ещё около десяти тысяч крышек...
— Дискорд тебя дери, Дэниэл! — перебила меня пони, слабо улыбнувшись. — Откуда у тебя водятся такие крышки, что ты разбрасываешься ими направо и налево?
— Я же говорю, с крышками у меня никогда не возникало проблем. Так о чём это я?.. Точно. Так вот, игорное заведение, которое называется «Стеклянный ключ», пребывало в очень плачевном состоянии: малое количество сотрудников, коим ещё порой угрожали и коих даже убивали, множество помещений закрыты и требуют реставрации, отсутствие должных мер безопасности, ровно как и самих охранников... Короче, очень многое необходимо сделать, а значит и вложить немалое количество крышек, чтобы казино начало приносить хорошую прибыль, а затем я, наверное, его продам.
— Дай угадаю... Это Софтхувз ставит палки в колёса? — спросила пони.
— Да... Как ты узнала? — удивился я.
— Я уже достаточно много времени пробыла в этом месте, и знаю, что Софтхувз самые богатые и многочисленные предприниматели в городе. Мода, престиж... богатство... И я в курсе их отношения к твоей братии.
— Всё верно. Так вот, чтобы исправить все вышеперечисленные мною проблемы нужны две вещи: крышки и надёжный заместитель, разбирающийся в местных законах и знающий толк в управлении бизнесом, иными словами, «правое копыто». Ты здесь побывала немало, вот я и подумал, что ты сможешь...
—...найти того, кто занимался бы всей этой рутиной? — закончила за меня Блюрайз.
— Бежишь впереди паровоза, неудивительно, почему ты такая успешная в своём деле, — мягко улыбнулся я.
— А то! Теперь вернёмся к нашим браминам. Знаю я тут одного пони и могу за него поручиться, как за свою жизнь.
— Ого.
— Что?
— Не ожидал, что ты здесь настолько кому-нибудь доверишься.
— Честно говоря, именно благодаря ему я смогла наладить здесь надёжные связи и получить в распоряжение информацию, как вести в этом городе дела и при этом остаться в живых. Корпорация «Оазис» моего семейства ведь самостоятельно занимается организацией между отдельными её частями, а вот внешними связями приходится заниматься самой, да и то после одобрения этой ленивой корпорации.
— Ему?
— Его зовут Блэнд. Я познакомилась с ним, когда была в баре...
— Мне кажется, — захохотал я, — что ты со всеми жеребцами заводишь знакомство через постель. Причём когда те пьяны... Не, я знаю, что это проверенный метод знакомства, но почему-то ты только им и пользуешься...
— Да иди ты, — возмущённо ответила пони. Я на мгновение забыл, как она болезненно к этому относится исходя из того, что она пережила. — И вообще, это было всего лишь раз! Такой ошибки я больше повторять не стану...
— Ой, ну чего ты? — улыбнулся я, подойдя к ней. Зато я ещё помню, что она ещё любит. — Дай обниму, чтобы не обижалась, — сказал я и тут же заключил пони в крепкие дружеские объятия, прижав её голову к своей шее. — Значит, — я посмотрел на немного растерянную кобылу, — проведённая со мной ночь не оказалась удивительной и вообще является ошибкой?
— Не задавай мне вопросов, ответы которых тебя разочаруют. В тебе меня завлекла лишь улыбка... и то, что ты оказался поблизости, — начала она, выскользнув их моих объятий и с улыбкой посмотрев на меня, — но я предпочитаю помнить, что я делала в такие моменты, не говоря уже о том, чтобы осознано попадать в них... Я же ничего не помню.
— Не беспокойся, и я ничего не помню. — Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга, а затем одновременно засмеялись. Я совсем забыл про недоумевающую пегаску, которая ревниво смотрела на нас и в то же время хотела стремительно покинуть помещение. Заметив на себе мой взгляд, она тут же отвела глаза в сторону. Блюрайз хихикнула, прикрыв рот копытцем, а затем посмотрела на меня.
— Не будем отходить от темы, — проговорила она. — Вечером того же дня, когда я с твоей помощью сумела открыть здесь бизнес, который, к слову, уже довольно неплохо процветает, я отправилась на разведку. Хотела выяснить, как здесь в городе ведутся дела и тому подобное... Так вот, через некоторое время в том баре ко мне начал приставать один из посетителей. Он был крайне навеселе. Там же присутствовал и Блэнд, который тоже находился под мухой, он-то за меня и заступился...
— Как романтично, — не удержавшись, изрёк я.
— Завязалась драка, — продолжила Блюрайз, словно моей фразы вовсе не было, — но в итоге охранник успел их угомонить до того момента, когда они нанесли бы друг другу увечья. После этого я помогла Блэнду придти в себя. Он немного протрезвел, и мы завели разговор, в котором он поведал мне, как его несправедливо выгнали с работы, что сейчас у него из материального фактически ничего нет, — сочувственно произнесла пони. — Мне было его жалко, вот я и решила помочь ему с работой. Я помогала ему с мелкими делами, а взамен он делился информацией об опасностях, о том, как их избегать, и рассказал мне о надёжных связях этого города, и как убеждать корпорацию соглашаться на сделки. К слову, он знал в этом городе многих пони, но естественно, что без крышек ему бы никто из них не помог. Благодаря ему я смогла наладить свой бизнес. Он и сейчас занимается незначительной работой, а хотелось бы дать ему работу получше...
— Ты хочешь сказать... — начал я и затих. Блюрайз без промедления кивнула с утверждением.
— Да. Он работал в одном крупном казино, называвшемся «Хрустальный лотос», он был там финансовым сотрудником и занимал высокую должность, но его просто подставили, так как он был жеребцом.
— То есть он работал в казино, принадлежащем Софтхувз?
— Они его оставили в живых потому, что он сделал для них много хорошего в финансовом плане. Он очень умело распоряжался бюджетом благодаря знаниям и связям. И всё же если у тебя нет именно сочувствующих друзей, а также денег, то никто так просто не возьмёт тебя на новую работу. Софтхувз знали это и просто выбросили Блэнда на улицу, надеясь, что он сопьётся или его зарежет кто-нибудь, или же нацепят на него ошейник.
— И часто бедных хозяев превращают в рабов?
— Их вообще даже уже жителями не считают без документов и прописки. Хотя их положение ещё зависит от того, есть ли у них настоящие друзья или знакомые, которые не прочь им помочь, предоставляя деньги в долг. Но в целом да. Такие рабы довольно дешёвые в сравнении с теми, кто всю жизнь прожил в «Школе». И вновь мы отклоняемся от темы. Поможешь ли ты Блэнду, взяв его к себе в заместители? Я уверена, он будет искренне рад, что будет заниматься чем-то весомым, чем просто быть на побегушках у одной кобылы, — Блюрайз с искрой надеждой на меня посмотрела.
— Я уже решил взять его к себе ещё тогда, когда ты поручилась за него, — улыбнулся я.
— Ох, Дэнни, спасибо! — Единорожка внезапно заключали меня в объятия. — Ты лучший.
— Да пустяки.

Чуть позже этим же днём Блюрайз представила нас Блэнду, после того как мы подождали его некоторое время в магазине. Это был светло-сиреневого цвета единорог лет под тридцать с растрёпанной холодно-лиловой гривой. Заметив нашу бледно-голубого цвета единорожку, он тепло улыбнулся, а увидев меня и Мотли в её компании, насторожился и стал серьёзен. Блэнд оказался приятным собеседником, был в меру вежлив с незнакомцами, то есть с нами. У него необычный мягкий голос: в шумной толпе если он выкрикивал, то его можно было бы без особых усилий отыскать. Познакомившись с ним, я прямым текстом предложил ему работу. Он незаметно взглянул на единорожку, которая утвердительно кивнула, добавив, что это обо мне она ему рассказывала. Блэнд аж просиял от осознания того, кто стоит перед ним, и выражение его лица смягчилось и чуть ли не выглядело благодарным. Видимо, Блюрайз много чего ему наговорила... 

В конечном итоге, светло-сиреневый единорог согласился на ту работу, которую я ему предлагал, добавив, что друзья Блюрайз — и его друзья. Я отметил про себя, что Блэнд изредка поглядывал на единорожку и пытался быть поближе к ней. Он сообщил мне, что для него будет в радость работать на такой высокой должности и что он сделает всё возможное для успеха казино.

Мы оставили Блюрайз и направились к казино. Я рассказал Блэнду о положении дел в «Стеклянном ключе». Он уведомил меня, что для начала ему придётся всё самому осмотреть.

После того как он выяснил всю необходимую информацию и воочию увидел заведение, Блэнд сообщил, что действительно, из той прибыли, что казино сейчас получает, очень трудно, точнее фактически невозможно что-либо восстановить в нём. Без дополнительных средств вложений, включая на рекламу, не обойтись.

Решив несколько офисных формальностей, в том смысле, что он стал официальным сотрудником с такими-то привилегиями и обязанностями, он приступил к работе, получив доступ к моему банковскому счёту. Он уверил меня, что будет тщательно распределять все мои крышки на процветание казино и полученные с него доходы на увеличение прибыли. Того количества, что у меня есть, как раз будет достаточно, чтобы сделать это место престижным, хоть и медленно, но зато уверенными шажками этого можно будет достигнуть. 

По тому, как Блэнд принялся за работу, можно сказать, что он действительно ответственный и надёжный пони... Мне кажется, что он скорее хочет оправдать надежды и доверие Блюрайз, чем мои собственные. Похоже, он заинтересовался ею, но не подаёт вида. Но естественно, это от меня он не смог скрыть, учитывая его реакцию, когда я пару раз упоминал пурпурногривую кобылу. Интересно, он хотя бы понимает, что она может им манипулировать? За то время, что я знаю эту единорожку, она умеет расположить к себе остальных, концентрируясь на их положительных качествах. Это не есть плохо, просто... Блэнд может разочароваться, когда она ему откажет. А она это, скорее всего, и сделает, учитывая свои провалы на этим фронте в прошлом. Боится... хотя, кто знает. Я не должен лезть в чужие отношения.

Как-то во время беседы речь зашла о Софтхувз, и Блэнд открыто выразил свою неприязнь к этому напыщенному семейству. А я в подтверждение упомянул, что уже встречался с тем, кого они подставили. Я кратко рассказал ему о событиях с похищением и о том, как я познакомился с братьями-близнецами Харт. Он был заинтересован их способностями, поскольку те показали свои искусные навыки проникновения в труднодоступные места, когда они помогли мне с освобождением Блейза. И что он мог бы воспользоваться их услугами, если кто-то начнёт мешать нам грязными методами. Посему нужно ответить им тем же. 

Блэнд сообщил, что пока от получения прибыли мне стоит отказаться и всё направить на восстановление казино. Я безусловно согласился. Мне понадобится подождать ещё минимум пару месяцев, когда я наконец смогу получать неплохую прибыль, если, конечно, нам на голову не упадут горы крышек, которые можно было бы потратить на ремонт и привлечение клиентов.

Стойло Шестьдесят Шесть... Таниственное Стойло... за расследования этого места обещается вознаграждение от самого Принца в размере ста тысяч крышек... не обязательно в виде самых крышек, возможно там будут самоцветы или редкие ресурсы... Нет, поход в то Стойло — самоубийство. Никто ещё не вернулся, даже огромный отряд Стальных Рейнджеров. Хотя любопытство так и тянет туда... но нужно возвращаться к насущным делам.

Ещё речь зашла о том, как некоторым пони, не имеющим знакомых и связей, трудно найти работу в этом городе. Поэтому мы решили, что не стоит отчуждаться от них и не брать их на работу. Фактически именно Блэнд это и предложил, поскольку во время своей бедности он встретил немало хороших жителей Ванхувера, которым остро необходима надёжная работа. И мы в состоянии им помочь. Он сказал, что будет внимателен в этом вопросе, чтобы снизить риск попадания к нам «гнилых яблок». Когда я без проблем согласился на подобное предложение, то по глазам Блэнда стало видно, что он начал уважать меня ещё больше. Кажется, я понимаю, почему Софтхувз подставили именно своего хорошего сотрудника — он слишком часто противился им, если те поступали бессердечно по отношению к слабым. Да, он был противником рабства и какого-либо принуждения. Я чувствую, что мы с ним быстро найдём общий язык.

Тяжёлый день (из-за приобретения казино) подошёл к концу, и мы направились в находящиеся здесь свободные номера, коих в заведении были множество, к тому же у владельца были собственные казематы. Я, как теперешний владелец сего заведения, естественно занял именно их. Мотли вновь пошутила на тот счёт, что я всегда занимаю самые кошерные места...

Вообще, большинство номеров нужно отреставрировать и почистить, ровно как и другие помещения казино, вроде ресторана, бара... Одним из крупных помещений оказался средних размеров зал со сценой, на которой когда-то устраивали различные шоу...

Ох... воспоминания... Театр «Туз» в Топсе на Стрипе Нью-Вегаса. Для Тони, заведующего театром, я подыскивал хороших артистов, чтобы разбавить развлекательную программу. Среди тех, кого я нашёл, были как музыканты и певцы, так и комики. С пяти процентов прибыли за выступления каждого я получил солидную сумму крышек... 

Думаю, что если заново открыть это помещение и набрать хороших артистов в «Стеклянный ключ», то это принесёт хорошую прибыль и привлечёт сюда ещё больше посетителей. Надеюсь, что мне не придётся искать и убеждать кого-либо выступать в таком захудалом месте. С поисками нужных людей для Тони у меня проблем не было, поскольку мне просто посчастливилось встретить подходящих артистов, и я уже фактически заранее знал, кого можно пригласить. А здесь... огромный город — попробуй их найти, особенно свободных от контрактов. Я знаю лишь одну возможную кандидатуру для выступлений, но я ей так ещё и не нашёл виолончель.

Я направлялся в свою комнату и размышлял, как можно сделать это место процветающим, чтобы я смог грести крышки лопатой... и вложить их во что-нибудь полезное. И со старательством и починкой дорогого оружия дешёвым, чем я промышлял в Вегасе благодаря своим «очумелым ручкам», с целью их перепродажи можно будет завязать. 

Надо же, я получил собственное казино... Можно было бы конечно это ещё сделать в Вегасе, открыв «Лаки 38», но у меня не было того, кто бы всё это организовал. Хороший повод остаться в Вегасе был бы. Конечно, там у меня было много знакомых и друзей, а здесь... почти то же самое. Однако здесь есть магия... и заклинания, с помощью которых можно творить невероятные, для человека, вещи.

Мне всё меньше хочется покидать этот мир... Магия... а теперь ещё и Мотли, которая возникает у меня в мыслях, когда мне стоит подумать о том, зачем мне оставаться. Безусловно, я хочу узнать её поближе. Мне уже тяжело это скрывать. Итак я дал Мотли кучу намёков, а она ничего не говорит о собственных чувствах ко мне... что же её так волнует? Из-за чего она так беспокоится?

Как же я легко думаю об отношениях с ней, а ещё пару дней назад я чуть ли с ума не сходил от внутривенного конфликта по этом поводу. Надеюсь, оно оставило меня окончательно и бесповоротно, ибо из-за него я не мог здраво рассуждать.

Что же делать? Продолжать и дальше давать ей намёки или... Эх, ладно. Потом как-нибудь придумаю момент.

---

Я спокойно отдыхал себе на диване в халате, находясь в своих апартаментах. Спать мне пока не хотелось, вот я и решил нагнать на себя аппетит сна, взявшись читать электронную версию книги по ремонту, данную мне Айроном. 

Я уже давно отметил для себя, что меня просто затягивает в этот мир магии с возможностью чинить вещи и технологии одной лишь силой мысли! Какие здесь таятся скрытые возможности... Хочется всё глубже и глубже изучать особенности этого ремесла в магическом плане. Вот сейчас я остановился на разделе книги, где указано, какими способами и как их применять, чтобы испортить технологию противника одной лишь магией. Отдалённо напоминает принцип импульсного оружия, только эти заклинания имеют более широкий спектр применения на механизмы, от простых до самых сложных.

Как я и раньше предполагал, это будет очень полезно в бою с противником, превосходящем меня в технологическом плане. Когда у тебя нет ничего, кроме трусов, а у противника преимущество в навороченном оружии и снаряжении, то по велению моей магии всё можно уровнять.

Прошло примерно полчаса, и мне уже стало откровенно скучно. Вроде бы и хочется изучать это, но пока вот такого дикого желания у меня нет. Может, хлебнуть виски и всё станет инте...

Мои размышления прервал неожиданный стук в двери.

Я выключил ПипБак и пошёл проверить, кому же это не спится в такое позднее время. Неужели что-то ужасное случилось? Да вряд ли, темп и интенсивность стука, а также отсутствие отчаянных и беспокойных криков свидетельствовали об обратном. Я помотал головой, тем самым выбросив из неё дурные мысли, и открыл дверь. Правда можно было это сделать, удобно сидя на диванчике. Я порой забываю о телекинезе, но всё же хочется следовать неким приличиям приёма гостей.

Вот на пороге моего номера стоит знакомая каштаногривая пегаска. Одета в бежевый халат... с недавно возникшими в нём самодельными прорезями для крыльев, и смотрела она на меня неуверенно.

— Привет, — сказал я, мягко улыбнувшись. — Чего не спишь?
— Да постоянно вертятся мысли в голове и не дают мне покоя, — ответила она, смотря куда-то позади себя. Затем она вновь взглянула на меня. — Можно войти?
— Ах да, конечно, проходи, — сказал я, отходя чуть назад, давая возможность пегаске пройти. — Что тебя тревожит? — заинтересованно спросил я, как только она вошла и я закрыл за ней двери в номер.
— Ну... — помедлила с ответом бежевая пони, стоя ко мне спиной и глядя при этом на старую, немного запылённую картину с изображением довоенного пейзажа. — Ничего такого дурного или что-то вроде этого... Просто... — она повернулась ко мне. — Можешь, пожалуйста, присесть?
— Неужели я могу потерять сознание от того, что ты мне сообщишь? — шутливо спросил я.
— Кто знает, — неуверенного ответила собеседница, глядя по сторонам. Она волновалась, судя по её слегка дрожащему голосу.

Что-то меня это совсем не успокоило, а наоборот лишь встревожило, однако я выполнил просьбу пегаски и сел на диван, с ожиданием посмотрев на неё. Она медленно и неуверенно начала идти в мою сторону. Я начал думать, что же её так тревожит, что она не может спать, что не постеснялась придти ко мне в пижаме... 

Стоп. Погодите-ка, только не говорите мне, что это то, что я думаю? Неужели она...

Мотли села рядом со мной, и почему-то, не поднимая взгляда на меня, смотрела на свои копыта, а её голова казалась тяжёлой, что её хрен чем-нибудь подымешь.

— Дэнни, — начала она, не поднимая головы, обращаясь ко мне сокращённым ласковым именем, — я хотела сказать... Ты же помнишь нашу первую встречу?
— А? — я выпал из-за своих волнующих размышлений. Несмотря на то, что я решил для себя вопрос относительно её, я всё равно испытываю волнение. И тут же ответил: — Да... И тебя это беспокоит?
— Тогда для меня всё выглядело пустым и несущественным. Так и хотелось просто лечь и умереть. Все относились ко мне... не лучшим образом, мягко говоря. Потом появился ты, постоянно навеселе, безумный и неудержимый дурачок, — она повернула голову ко мне, но её взгляд оставался где-то в стороне от моего.
— Полностью согласен, — улыбнулся я. Она на мгновение посмотрела мне в лицо, а затем вновь потупила взгляд, изредка возвращая его ко мне.
— Я полагала, что у тебя в жизни были только светлые моменты, но потом я начала лучше тебя узнавать. Я осознала, что на самом деле у тебя в жизни было немало боли и страданий, даже больше, чем у меня. Я начала задаваться вопросом, как тебе удаётся, несмотря на пройденные испытания, оставаться на позитиве и быть счастливым? Я тебе завидовала. Ты знал, что меня попросили следить за тобой, но всё же ты относился ко мне так, словно ничего этого и не было. Самая обычная попутчица, которой захотелось побыть в твоей компании. Твоё приветливое отношение, понимание... твоя ослепительная улыбка, твой звонкий и заразительный смех — во всём этом было столько добра, тепла и дружелюбия, сколько я в жизни не встречала ни в одном пони. Когда ты улыбаешься мне, обнимаешь меня... зная мои тёмные и ужасные поступки, то мне становится словно бы легче на душе и... гораздо приятней, что кто-то меня принимает с этим багажом... Я когда-то затолкала поглубже все эти хорошие чувства, зная, что когда они исчезают, это приносит лишь невыносимые страдания и мучения. При тебе же они сами невольно вырвались из глубин. Ты оказал на меня самое главное влияние, поддерживал меня... и... Так и хотелось быть поближе к тебе, чтобы перенять хоть капельку этих приятных эмоций... вернуться к своему прошлом состоянию... до всего этого ужаса.

Мне кажется... она тренировала эту речь... неоднократно. Да уж, этот ангел передо мной привлекает всем, что он может предложить. И невероятно приятно слышать, как помогаешь другим вновь почувствовать радость. Как же мне хочется увидеть её в расцвете сил, до того, как с ней произошли те ужасные случаи с сестрой, отрядом и Стойлом, где её принимали за шпиона.

—... я не очень хорошая пони, — говорила Мотли, видно не заметив, как я на какое-то время отвлёкся и выпал из реальности. И снова она повторяет это. — За то время, что мы знакомы, мне с тобой было комфортно и... это чувство кажется большим, чем просто комфорт... и... Внутри меня... теплится очень маленькая надежда... Но для начала, можешь сказать, что ты обо мне д-думаешь?.. — Её речь под конец и так казалась весьма прерывистой, так ещё и стихла. Я только сейчас заметил, что к её щекам прильнула кровь. Может, сейчас сказать, что я о ней думаю? Или, словно маньяк, понаблюдать ещё за её состоянием?
— Ну, плохой бы я тебя назвал тогда... — я похотливо улыбнулся, — ...когда вознамерился бы тебя отшлёпать, при этом крепко связав.

От пегаски аж завеяло жаром смущения (можно было поднести копыта к её лицу и тем самым быстро согреть их), когда я это сказал, а также лёгким приятным шоком. Я заметил, как её крылья непроизвольно дёрнулись.

— Я не перестану повторять, что ты очень хорошая пони. И я уже объяснял, по-моему, неоднократно почему так считаю. Ты сообразительная, стремишься не стоять на месте, а быть лучше... превосходно танцуешь и двигаешься... и ещё много чего. 
— Так... ты и правда считаешь, что я... ну, это... неплохая пони? — с волнением спросила она, легонько постукивая копытцами. — Какая я же жалкая... капитан целого отряда ведёт себя, как обычный подросток...
— Всё нормально. В этом нет ничего страшного. Порой встречаются те, кто заставляет наше сердце непроизвольно биться чаще... особенно в бою.
— Ха, — она неуверенно хохотнула. Она потёрла копытом свой загривок. — Даже если ты не захочешь быть со мной, я пойму. Просто... я не могу спокойно жить, когда ты постоянно шутишь о чём-то подобном, особенно с Блюрайз. Эта неопределённость из-за тех шуток... так не хочется остаться в стороне... Хочется знать, что ты испытываешь ко мне... Я... Ох, небо... Как же тяжело. Я уже сама не понимаю, что говорю...
— Давай тебе помогу... А я хотел бы быть с тобой, — тихо произнёс я. Ушки пони навострились и она уставилась на меня с недоверием и скептицизмом. — И я не шучу. Я уже давно заметил, как ты на меня реагируешь... но вынужден был решить свои внутренний... конфликт. Я же привык столько лет жить, не будучи привязанным к кому-то.
— И что ты решил? — тихо спросила она. Я взял её за копыто, как в прошлый раз, ибо понимал, что ей легче так. Затем начал медленно наклоняться.
— Что всё-таки хочу узнать тебя поближе.
— Уверен? Есть и другие пони получше меня... — Она начала отклоняться назад.
— Только ты заставляешь думать меня о тебе так много. Поэтому, да, — мягко проговорил я, поддерживая свою слабую улыбку.
— Дэнни, почем... — тяжело выдохнула она и не успела проговорить до конца свою фразу, как упала спиной на диван, а я навис над ней, и наши лица были в считанных дюймах друг от друга. Её копыто я не отпускал, заботливо держа его своим. — Всё это слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой, — робко приговорила она, повернув голову. — Я не думаю, что заслуживаю такого счастья...
— Перестань нести чепуху. Я немало лет путешествовал в Пустошах, навидался различных... личностей, но только ты привлекаешь больше всего внимания.
— Это только в Пустоши... Есть много других пегасок за облаками, — неуверенно улыбнулась она, повернувшись ко мне.
— Есть много других единорогов... или единорожек, но ты пришла ко мне, — парировал я. Услышав это, она тяжело вздохнула, прикрыв глаза на мгновние.
— Всё не сдаёшься?..
— Конечно, когда передо мной такой восхитительный ангел...
— Меня интересовало, почему ты так меня называешь?
— Когда-нибудь расскажу... У нас будет ещё много-о времени узнать друг друга получше.
— А вдруг разочаруешься? — не унималась пегаска. 
— Не беда. И... что-то мне подсказывает, что я не разочаруюсь.

Слишком много слов. Я отпустил её копыто и впился в её губы, и закрыл глаза, чтобы насладится этим сладким и горячим поцелуем. Я упивался нежностью её мягких губ, её горячим дыханием, исходящим из неё. От всего этого я ощущал приятную лёгкость и щекочущее чувство внутри себя, словно я был где-то в раю. Момент ожидания сделал своё дело.

Не хотелось прерывать этот чудесный и приятный момент. В ту секунду, когда наши губы переплелись, я ощутил, как пегаска напряглась от неожиданности и была скованной, словно боялась сделать лишнее движение, но почти тут же отдалась им и расслабилась, обняв меня за шею своими передними копытами, будто бы говоря мне на языке тела не прерывать этот удивительный момент. 

Я медленно разомкнул этот поцелуй и посмотрел на пегаску, которая плавно приоткрыла глаза и смотрела на меня с улыбкой, свидетельствовавшей о прошедшем приятном моменте и желании большего. Она так и продолжала удерживать мою голову своими передними ногами, словно не давая мне возможности убежать.

Я в ловушке... и это не шутка, учитывая профессиональные способности копытопашного боя пегаски, мне действительно без тяжёлого боя не уйти.

Но я никуда не хотел убегать и не спешил... Я посмотрел на крылья пегаски и увидел, как они заметно отвердели, не желая находиться в спокойном положении. Одно из них упёрлось в спинку дивана. Это довольно неудобно, я полагаю, но похоже, мысли самой их владелицы были совсем не об этом. Я решил это исправить, заставив её обратить на них внимание, и обволок их своим магическим телекинетическим полем, начав медленно и нежно их массировать. Пегаска испустила протяжный стон удовольствия, закрыв глаза и покусывая губы, а я с улыбкой наблюдал за её реакцией. От действия моей магии крылья Мотли становились всё твёрже, напряжённей и... ощутимо чувствительней, судя по стонам. Тут я заметил, что и задними ногами пегаска обхватила меня за круп, притянув его к себе, от чего я кое-чем, находящимся у меня под халатом, упирался в неё. И она не отпускала меня... Ну точно в ловушке.

— По поводу чепухи, что ты не заслуживаешь счастья... Разве тебе решать, достойна ли ты этого счастья? — невзначай спросил я, а затем нагнулся к её груди, отодвинув халат, и провёл языком по её бежевой шёрстке, не забывая теребить её крылья. Мне в нос ударил аромат её шёрстки, такой нежный, приятный и возбуждающий, напоминает сладкий миндаль. Я ощущал своим язычком, как сердце в её груди бешено бьётся и, кажется, вот-вот выпрыгнет. Её грудь судорожно подымалась и опускалась, в зависимости от моих движений языком и манипуляций моей магии над крыльями. Затем я начал ласково и мягко целовать её грудь и шею. Мотли сладко постанывала от удовольствия, которое я ей предоставлял, и из-за этого я начал возбуждаться ещё сильней. Её нежное и гибкое тело было горячим и пребывало в сладкой истоме.

Полезно иметь магию... столько вещей можно делать одновременно, в особенности приятных. Это один из главных плюсов того, чтобы быть единорогом. Неудивительно, почему пегаска так часто это подмечала. Но реальное физическое касание копытом (или других живых структур) всё равно с этим не сравнится. Может, стоит как-нибудь попрактиковаться и придать телекинетическому полю форму человеческой пятипалой руки? Так, ради эксперимента... создать своё заклинание для утех... Но это потом.

Я отлип от столь увлечённого изучения пегаски, намереваясь отыскать слабые места для будущих «нападений», и посмотрел в её закрытые глаза, не прекращая при этом сосредоточенные манипуляции с её крыльями. Она томно посмотрела на меня, её лицо так и выражало одно страстное и умоляющее желание: «Прошу, не останавливайся».

— Счастье, — начал я, массируя её крылья, — само решает, достоин ли ты его. А если я являюсь этим потенциальным счастьем для тебя, то значит... — я сделал небольшую паузу и начал круговыми движениями водить своим передним копытом под халатом пони чуть ниже груди, продвигая его всё ниже и ниже. Меня всё сильнее и сильнее поглощают чувства телесной и интимной близости с Мотли, а по удовлетворённым откликам с её стороны я могу с уверенностью сказать, что я на верном пути. Я решил взглянуть на пегаску и насладиться счастливой мордашкой сей привлекательной и нежной кобылы. — ...решать мне. Я абсолютно уверен, что ты заслуживаешь счастье, которое само к тому же настойчиво стучится к тебе, а сердце хочет ответить взаимностью. — Манипулируя копытом, я едва дошёл до двух небольших холмиков, как тут же остановился и вытянул из-под халата пегаски своё копыто, прекратив также «играть» с её крыльями. — Разве я не прав? — сладко улыбнулся я, глядя на лицо кобылки.

Мотли с тем же томным и чуть огорчённым (из-за приостановленных ласк) взглядом смотрела на меня. Она медленно и облегчённо вздохнула, и я ощутил на своём лице её разгорячённое дыхание, которое жестоко изводит и без того моё возбуждённое состояние.

И тут она внезапно с помощью передних копыт наклонила меня к себе и заключила меня в поцелуй и... почти тут же его разомкнула. Я не успел не то что бы насладиться, а даже в очередной раз распробовать его. Отчего я немного огорчился, но пегаска не дала мне времени даже на мою несколько притворную обидчивость.

— Хватит... дразнить меня... — едва слышно сказала она. — Снимай свой этот дискордов халат и просто трахни меня уже!
— А я хотел, чтобы ты мне стриптиз устроила...
— Ох... — Мотли с легкостью повалила меня на спину, нависнув надо мной, при этом сладострастно улыбаясь. — Столько времени я провела в одиночестве, истосковавшись по близости... я хочу тебя... хочу быть в твоих объятиях... — промурлыкала она. — Ты раскочегарил меня до такой степени, что я вся горю и изнываю от нетерпения, поэтому даже промедление в несколько секунд сейчас для меня является пыткой, — проговорила она, начав наклоняться к моему лицу, прикрыв глаза.
— Хотелось бы почаще видеть такого энтузиазма и бодрости в тебе, — ухмыльнулся я. Мотли приостановилась и, сдерживаясь, заглянула в мои глаза.
— Меня терзали серьёзные сомнения, являлись ли то просто шутки, или намёки... боялась всё испортить... хотела разобраться в себе и понимала, что хочу лучше тебя узнать, быть ближе к тебе... и тут твои страстные ласки... я увидела, что ты желаешь того же, что и я... Ну а дразнить тебя... своими движениями... я буду в следующий раз, если позволишь, — промурлыкала пегаска, — или следующим утром... а сейчас... я хочу насладиться временем с тобой... — только она закончила своё предложение, то тут же заключила меня в длительный поцелуй, вместе с ним я ощутил, как уже под мой халат нагло ворвалось чужое копыто, которое тут же предприняло активную попытку меня раздеть.

Ночка обещает быть интересной.

Глава 21 «Там, где растёт трава»

Я медленно открыл глаза и первое, что я ощутил — то, как у меня сбоку приютилась молочно-бежевая пони, и мы вместе, склонив головы друг к другу, лежим под одним одеялом, любезно удерживающим тепло, исходящее от наших тел. Мотли прижалась ко мне своим телом, подперев своей милой мордочкой мой подбородок, а я своей передней ногой обнял пегаску за плечи, прижимая её к себе. Я слышу, как она умиротворённо сопит, и ощущаю, как её тёплое дыхание греет мне шёрстку.

Я боялся сделать хоть какое-либо движение, чтобы ненароком её не разбудить, хотя вставать и идти куда-то мне совсем не хотелось. Всё, что я хочу, это лишь лежать и находиться рядом с ней. Прошло где-то полчаса, как я ощутил, что Мотли проснулась.

— Как спалось? — спросил я, подарив ей свою улыбку в ответ.
— Чудесно… — вяло начала она из-за сонного состояния, вернув голову в начальное положение и чуть сильнее прижавшись ко мне. — А тебе понравилось? Ведь порой я вела себя неуверенно и...
— Всё было восхитительно, успокойся. Главное, что и тебе понравилось...
— Вчера, — начала она, глубоко вздохнув, — я не ожидала такого приятного и восхитительного развития событий, что порой мне даже казалось это сном… но всё было крайне реалистичным. Я не раз представляла себе этот момент… поэтому и не была уверена. Не думала, что для тебя стала... интересовать...
— И я не ожидал, что стану для кого-то интересным. Не все любят, когда над ними подшучивают, ибо часто у меня это получается спонтанно.
— Никто не любит, но не все умеют с этим чувством жить. И для меня это не так страшно... я сама люблю порой этим заняться. Разумеется, я не до такой степени... клоун, как Лемон, но... Отец всегда говорил мне, что шутка или самоирония помогает справиться с неудачами и проблемами. Я думала, что ты шутил из-за того, что в жизни у тебя не было трудных периодов... и я ошиблась. Это заставило меня посмотреть на тебя по-другому...
— А ты не будешь бояться, что случайно могу пошутить, сославшись на твои... поступки? — аккуратно спросил я. Мне это и вправду волнует, ибо порой мой язык может выдать шутку быстрее того, как я об этом подумаю. Мотли молчала.
— Да, буду, — ответила она.
— Я буду стараться себя контролировать и... — поспешно начал я, однако она меня мягко перебила.
— Не волнуйся. Пока во мне нет... уверенности, чтобы проще к этому относиться. Да и за время нашего знакомства ты ещё ни разу не пошутил об этом... Так что, я не думаю, что ты будешь случайно шутить об этом каждый день или неделю. — Она подняла голову и посмотрела на меня своими разноцветными глазами и улыбнулась. — Поэтому, сильно не волнуйся, хотя мне невероятно приятно знать, что ты думаешь о том, какое значения для меня это имеет.
— Ох... — Донеслось от меня и я её поцеловал. — Какая же ты... невероятная. — Она смущённо хихикнула. — Поэтому ты мне и нравишься... интересно, что же ещё я в тебе обнаружу...
— То же самое я могу сказать и о тебе... — вновь улыбнулась она, легонько ткнув меня в нос своим копытом и залезла на меня сверху, а затем добавила, наклонившись ко мне почти в упор: — ...мой Дэнникадзе.
— И вновь та фраза Лемон...
— Конечно. Как я и говорила, с ней не соскучишься, но с тобой мне ещё приятно и интересно... а когда ещё и прояснили наше отношение друг к другу, то ещё и легко... — Она провела языком от основания моего рога до его кончика, отчего мне стало немного щекотно. — Хм. Щекотно? Любопытно...
— Щекотно стало из-за внезапности. Неужели ты настолько предпочитаешь единорогов и единорожек?
— Да твоего появления я их даже особо не рассматривала, хоть в Нью-Пегасусе они есть... это ты побудил мой интерес к ним.
— К слову о казино... Нужно посмотреть, как идут дела.
— Ну... пойдём, — проговорила Мотли, слезая с меня.

---

— Слухи здесь распространяются быстро, — мягко улыбнулся светло-сиреневый единорог, только мы вошли в офисные помещения казино. Это был Блэнд. — Не успело казино сменить своего хозяина, как тебе уже утром на следующий день доставили два письма, а также Блюрайз сообщила мне, что муж твоей знакомой художницы передал ей одну картину.
— Я потом зайду к ней и взгляну на картину, а что за письма? — поинтересовался я. Блэнд не теряя времени преподнёс упомянутые письма мне.
— Если что, я их не читал, — проговорил он, пожав плечами. После краткой паузы он добавил: — Дела в казино постепенно налаживаются. Смена хозяина несколько поубавила пыл тех, кто хочет заполучить это заведение. Ты знаешь, о ком я. За это время любезно предоставленной нам передышки можно как следует восстановить работу казино. Насчёт этого не беспокойся, всё будет… А теперь я вынужден откланяться.
— Хорошо, — кивнул я, после чего единорог покинул нас. А мы тем временем вернулись в пустой коридор, медленно идя по которому я начал раскрывать запечатанные конверты, адресованные на моё имя. Лишь имя. Когда я достал письмо из первого конверта, Мотли подошла поближе ко мне и вместе со мной заинтересованно начала рассматривать текст.

«Салют, Дэниэл. Это тебе пишет Трой Стилмейн. Не знаю, дойдёт ли до тебя это письмо, поскольку тебя даже днём с огнём не найти. Хочу попросить тебя о небольшой услуге. Можешь даже не соглашаться, я понимаю, ты вертишься колесом и свободного времени у тебя мало, просто возьми на заметку. Как ты знаешь, в нашем городе магические самоцветы на деревьях не растут и выращивать их не так легко. Поэтому чтобы хоть как-то решить эту щекотливую проблему наше семейство посылает небольшие группы на разведку в надежде отыскать довоенную шахту с подходящими условиями по добыче и производству разноцветных камешков. Пока всё безуспешно. Недавно мне тут жаловались, что очередная группа, ушедшая на юг, бесследно исчезла, словно испарилась — ни вестей, нихрена. Там хозяева пропадали ещё до моего рождения. Когда мне вновь все уши прожужжали об этих исчезновениях, то я сразу вспомнил о тебе — пони, который невозможное делает возможным. Если у тебя будет время и желание, то можешь поискать эти заблудшие души? Буду тебе очень признателен, поскольку район находится не за первым поворотом, а на их поиски время и ресурсы Семейство тратить не хочет, так как это не критично. Всё списывают на агрессивных мутантов и недружелюбных бандитов. Единственное, что мне известно — разведчики исчезали у горного массива, расстилающегося у самого крупного горного хребта, отделяющего нас от остальной Пустоши, как отсечённую конечность, и, по-моему, там вокруг одни сплошные скалы, так что ты должен иметь глаза на своих коленках, чтобы ничего не проморгать и не споткнуться. В долгу, естественно, не останусь».

— Ты отправишься их искать? — спросила Мотли, взглянув на меня. Я, задумавшись, посмотрел в пустоту перед собой.
— Ну да, всё равно зацепок, связанных с «Куполом», сейчас у нас нет, поэтому, чтобы не тратить зря времени, пока лучше буду набивать себе репутацию. Место, о котором говорит Трой, расположено приблизительно в четырёх-пяти днях пути от Ванхувера. Пускай этим займётся Кэролайн. Она любит исследовать местность, поэтому можно задать ей направление… Нужно будет сообщить ей об этом.
— А о чём говорит второе письмо?
— Сейчас выясним, — проговорил я, склонив голову и открыв другой конверт.

«Мистер Эванс, к вам с просьбой обращается Санни Уотерфолл. Слухам в городе довольно трудно верить, но некоторые из моего семейства поговаривают, что это именно вам удалось разобраться с главой рейдеров в „Кратере“ путём проникновения в самое сердце этого опасного места, тем самым ощутимо ослабив их нападения на наши караваны. Я бы к вам не обратилась, но ваш исключительный поступок дал мне надежду на то, что вы сможете отыскать моего пропавшего друга. Если вы заинтересованы — приходите лично ко мне за подробностями. Меня вы сможете отыскать на окраине острова в единственном безопасном месте — Пороге Феникса. На случай, если вы там не были, это часть Ванхувера, расположенная на Грин-Айленде. На вашем месте я бы взяла побольше оружия и припасов, так как вы отправитесь искать моего друга на территорию „Острова“ или Грин-Айленда, как вам удобно, так и называйте. Жду скорого ответа».

— Любопытно… — изрёк я, взглянув в потолок, после того, как мысленно прочёл содержимое письма.
— Отправишься к Санни Уотерфолл? Грин-Айленд — опасное и плохо изведанное место, насколько мне известно… обнечно же, пойду с тобой. Кому-то же нужно держать твоё любопытство в узде.
— Так, я в состоянии сам о себе позаботиться, — сказал я Мотли, повернувшись к ней. — Я девять лет путешествовал в опасных Пустошах, и знаю, как жить.
— Поэтому у тебя воровали органы, постреливали голову в упор, облучался до такой степени, что впал в кому... — язвительно перечисляла она, что я сказал две недели назад. Я лишь обречённо вздохнул. — Так что... Меня, — она приложила копыто к груди, — маньячку-подрывника, начнёт бояться даже сам Принц. Если он только вздумает тебя хоть копытом тронуть, то умрёт красивой смертью, после чего клочки его задницы будут со стен соскребать. Забыл, кто я по профессии?
— Танцовщица, от бесподобных движений которой Принц тут же растает? — уточнил я. И тут же с серьёзным видом добавил: — Действительно, стоит задуматься… я ведь тоже испытываю к этому слабость. — Мотли заливисто засмеялась.

И действительно, она может постоять за себя: если не вспоминать противную сторону факта, она смогла одержать победу над тремя своими пернатыми сослуживцами, стоит мне вспомнить, как даже один солдат Анклава в моём мире задавал мне серьёзную трёпку. Единственное, что меня тогда спасало — это фактор неожиданности и изредка моя ловкость. У моей возлюбленной больше чем достаточно есть и того, и другого. А ещё необходимо добавить к этому страсть к взрывчатым средствам любого рода. Уж точно, стоит какой-либо незнакомой кобыле мне кокетливо подмигнуть и она пропала…

— Ладно, — оборвала мои размышления пегаска, — пойдём глянем, что намазала на полотне наша Дипп Блю. — Её тон был лёгким и непринуждённым, от этого мне стало в очередной раз приятно. Как же я ей дико завидую в том плане, что она доверила мне то, что тяжело одной держать в себе — своё прошлое. Как признаться ей в том, что я пришелец? Когда во мне хватит духу, чтобы признаться ей в чём-то столь безумном?

---

С изумлёнными лицами я и Мотли взирали на разрисованное красками полотно, доставленное Блюрайз от художницы. Я не мог поверить в то, что видел, ибо на самом деле та ситуация, которую хотела запечатлеть художница, отличается от того, что я сейчас вижу перед собой.

Мы находились в подсобном помещении (переоборудованном под склад) магазина «Бездонный сундук». С нами находилась его владелица, которая заинтересованно и с понимающей улыбкой на лице смотрела на картину с изображением меня и Мотли.

— Вау, — восторженно изрекла Блюрайз. — Неужели вы тогда…
— Разве я так тебя обнимал? — удивлённо спросил я, не обратив внимания на слова единорожки и глядя на картину. — Я помню, что тогда были обычные дружеские объятия, а тут… — Мотли молчала. Вместо неё заговорила Блюрайз.
— Чему тут удивляться? — спросила она. — Тут всё предельно ясно: обнимаетесь, словно вы больше, чем друзья.
— Верно… — выговорил я. Вот я смотрю, и мне кажется, что картина вроде точно передала тот момент, но в то же время он совсем иной. — Но тогда мы ещё не признались в своих чувствах…
— Художники, — внезапно и рассеянно процитировала пегаска знакомые слова, — могут увидеть душевное состояние другого.
— Ох, как же это всё мило! — радостно воскликнула Блюрайз. — А я всё же думала, когда вы признаетесь друг другу. Как же я завидую вам, — с оттенком тоски проговорила голубая единорожка. — Интересно, что случилось, если бы вы увидели это полотно до того, как признались друг другу?..
— А чего ты завидуешь? — заинтересованно спросил я. — Ты та ещё красавица с привлекательной улыбкой. В город не вчера пришла, наверняка несколько жеребцов уже положили на тебя глаз и не могут оторвать его от тебя.
— Я же тебе ранее говорила, как мне не везло в отношениях. Лишь бы перепихнуться со мной, и всё — я им больше не нужна. Да, некоторые жеребцы смотрят на меня, но я чувствую, что все они интересуются лишь моим телом, а не мной.
— Не отчаивайся, — проговорил я с улыбкой, ободряющее положив своё копыто на плечо единорожки. — Ещё встретишь своё счастье. Блэнд, к примеру.
— А что он? — поинтересовалась пони. — Он лишь пытается отблагодарить меня за то, что я вытянула его из нищеты.
— Неужели дело только в благодарности? Подумай ещё раз, Блю, он показался мне вполне славным пони. Его приятно удивила помощь доброй незнакомки, и этим ты его покорила. Твоё стремление и умение видеть в других хорошее и приумножать их качества на словах... В общем, когда ты адресуешь это ему, он чувствует это совсем иначе... вызывает благоговейные чувства. Он пытается не только отплатить за оказанную ему помощь, но и угодить тебе. Во время разговора с ним пару раз речь заходила о тебе, из-за чего его глаза начинали сиять от интереса.
— Ну…
— Дай ему шанс. — Она задумалась. — Хотя бы придай особое внимание его поведению и делай для себя выводы.
— Буду иметь ввиду... — наконец изрекла она. — Однако сейчас у меня дела и я вынуждена покинуть вас — клиенты ждут.
— Ну шуруй, — проговорил я вслед уходящей пони. А затем, взглянув на несколько лежащих здесь детских игрушек, я вспомнил об одной маленькой оранжевой пони. — Картину я заберу. И да, ещё я хочу прикупить Наре ящик игрушек.
— Бери на здоровье, всё равно здесь они мало кого интересуют, — кобыла обернулась, приостановившись. — Может, и я закажу свой портрет у твоей знакомой художницы, — добавила та перед тем, как полностью скрыться из виду. Я взглянул на пёстроглазую пегаску.
— Блюрайз... Однажды она мне рассказывала свою историю, и тут я подумала о себе. Ей не позавидуешь — столько раз быть брошенной... и использованной. Я уже однажды встречалась с теми, кто это пережил. Последствия самые разные... У Блюрайз... Она разочаровалась в существовании искренней любви между пони и вообще кем бы то ни было, мол, всех интересует только лишь плотские утехи, что у кобыл, что у жеребцов. Но ты дал ей надежду... что это не так. Она внимательна к твоим словам, если речь заходит об этом... Что ты ей рассказал?
— О своей первой любви... и то, как мы относились друг к другу.
— Хм... Вполне ожидаемо... — проговорила она, улыбнувшись. Она повернулась к полотну с нашим с ней изображением. — Куда повесишь картину?
— В своих апартаментах в «Гавани», а где же ещё?
— О! — она начала задумчиво постукивать передними копытами друг о друга. — Я тут вспомнила… раз уж мы вместе… и ты… не будешь против, если я… поселюсь у тебя?.. — нерешительным тоном спросила пегаска, натянуто улыбаясь.
— Да конечно же не против! Мне наоборот легче спится с кем-то под боком. Почему тебя это так волнует?
— Ну, вдруг ты будешь против, захочешь быть временами один в своих апартаментах.
— Там одиноко... и много места... как для танцев, так и для стриптиза... — улыбнулся я, поиграв бровями.
— Для стриптиза и для танцев? — она подошла ко мне в упор, стала на задние ноги, подняв и меня, словно она хочет начать со мной танцевать. — Там так много свободного места для этого?.. — она слабо улыбалась, томно прикрыв глаза и наклонившись ближе.
— Да... — произнёс я, уже готовясь её поцеловать.

Тут я, к своему огорчению, осознал, что меня обхватили за туловище и подняли... а в следующее мгновение ощутил боль в спине. Бросок прогибом... Я лежал на полу и пегаска не отпустила меня, находясь под углом ко мне и на груди.

— И даже для тренировок для копытопашного боя?.. — ухмылялась она, глядя мне в лицо.
— Ох... — болезненно донеслось от меня. — И зачем это?.. Мою и свою одежду только испачкала...
— Ничего страшного. Всё равно мы возвращаемся в Хэвенли-Харбор... Как видишь, мои шутки отличаются от твоих... в них больше активного телодвижения.
— Иными словами, любишь дурачиться.
— Можно и так сказать... Только в кругу друзей и близких. Валяю дурачка... и я его только что повалила... — Я устало засмеялся. — Так что, меня ты тоже остерегайся... когда обнимаешь или попытаешься поцеловать. Буду тренировать твою бдительность. И да, насколько я помню, у тебя крепкий позвоночник... — Она сослалась на улучшения от имплантатов в моём позвоночнике, которые остались во мне. — И за тебя можно не переживать в таких случаях.
— Именно поэтому ты выбрала меня... чтобы без опаски веселиться на мне подобным образом? — Она звонко рассмеялась.
— А в этом что-то есть... — сказала она, задумавшись. Ох, нет! — Но не переживай. — Внезапно я ощутил её губы на своих, затем она разомкнула копыта. — Я знаю меру, и всё равно тебя обниму и поцелую после этого. А теперь пошли... — Она встала и помогла мне подняться.

---

Притащив картину в «Небесную Гавань», я также прихватил несколько плюшевых игрушек для Нары, при виде которых та обрадовалась.

По прибытии в своё скромное гнёздышко первой меня встретила, ну конечно же, наш цепной пёс по имени Кэролайн, использовавшая своё главное тёмно-синее роботическое тело Стойла, которое на данный момент выглядело потрёпанным: небольшие царапины, оставленные животными, засохшая грязь и пыль. Видимо, её тело как раз только вернулось в бункер после очередного захода по Пустошам.

— Рада вас видеть, — обратилась она к нам. Мы обменялись приветственными любезностями. — Как идут ваши успехи по увеличению репутации в социальной среде пони и грифонов? — заинтересованно спросила она.
— Медленно, — сказал я, прикрыв глаза, после чего тут же твёрдым тоном добавил: — Но уверенно! И у меня к тебе кое-какое дело…
— Что вы хотите мне поручить?
— Мне нужно, чтобы ты прочесала скалистую местность на востоке отсюда, находящуюся у горного хребта — это на самом краю Ванхуверского региона. Где-то в том районе недавно пропала группа хозяев, искавших шахты по добыванию и производству самоцветов. Так что, будь бдительной…
— Будет исполнено! — с радостной интонацией воскликнула Кэролайн. — Но управление моими роботами на таком расстоянии невозможно из-за слабого передатчика. Необходимо как-то преодолеть этот допустимый предел.
— Нужно попросить Лемон решить эту проблему… — словно с языка сняв сказала Мотли и взглянула на меня.
— Я как раз подумал о ней. Нужно доставить её сюда. — После этого Кэролайн покинула нас, чтобы провести тщательный ремонт и диагностику своего тела. Мы решили использовать Авантюру, возле которой копошился Блейз, проверяя и удостоверяясь, что всё в порядке и ничего не нарушено путём рассматривания каждого миллиметра корпуса при помощи инструментов и различных приборов.
— Вы уже вернулись, — изрёк он при нашем приближении. — Как провели время?
— Просто отлично, — сказала пегаска.
— Я рад за тебя, — безрадостно проговорил тот, не отрываясь от дела. Его поникшее настроение передалось Мотли, из-за чего улыбка исчезла с её лица. — Какими судьбами? — спросил он, увлечённым своим делом.
— Хочу использовать Авантюру, чтобы подобрать кое-кого, — сказал я.
— Кого и где?
— Стального Рейнджера в их шт…
— Ты серьёзно? — с плохо скрываемым отвращением процедил тот. — Они же помешаны на технологиях, а твою Авантюру отберут, что и глазом моргнуть не успеешь!
— Да успокойся ты. Мне об этом известно, но непосредственно в их штабе приземляться мы не намерены. А тому другу можно доверять… К тому же, ей известно об Авантюре и она бывала в «Небесной Гавани».
— Раз так обстоит дело… Тогда давайте, садитесь, подброшу вас, — его тон стал чуть более бодрым, видимо, от мысли, что сейчас он вновь сядет за штурвал Авантюры и начнёт на ней рассекать воздух в округе.

---

Приземлившись на том же месте, что и в предыдущие разы, я в одиночку отправился в Цитадель. Только пегаска хотела было открыть рот, чтобы возразить против моего плана самому сходить к оным, я тут же сообщил ей, что лишь заберу Лемон и только. Судя по смягчившемуся взгляду, она была удовлетворена ответом.

Я нашёл Лемон в Цитадели, и она сразу согласилась помочь мне уладить любые возникшие проблемы, связанные с ограничением сигналов, также я сказал ей, что подробности она узнает на месте, а ещё попросил её взять своё оборудование и компоненты для этого дела. Приведя её к Авантюре, я познакомил её с Блейзом. Он в свою очередь отнёсся к лимонной пони в силовой броне строго и настороженно, особенно к её дружелюбному тону, что не ускользнуло от глаз последней. Она спокойно восприняла это, слабо и понимающе улыбнувшись, словно бы тем самым показывая, что время расставит всё на свои места. И заметив то, что Мотли находится поближе ко мне, глаза зеленогривой пони расширились от некого осознания.

— Наконец-то! — с непонятным облегчением воскликнула она. — Ты всё-таки охомутала этого красавчика. 
— Охомутать получилось... осталось его удержать. — Лемон же лишь весело хихикнула на это, а Блейз молча закатил глаза.

Когда Лемон оказалась в «Небесной Гавани», её глаза чуть не выпали из орбит от удивления, потому как она увидела тело Кэролайн, и ещё сильнее изумилась, когда поняла, что это полноценный искусственный интеллект.

— Ты и правда ИИ?! — поражённо спросила Лемон, находясь со мной и Мотли на нижнем уровне рядом с реактором, где «располагалась» Кэролайн, там же было и её тело.
— Да. В мою задачу являлось обеспечение работоспособности Стойла, в котором три сотни жителей были погружены в анабиоз. Однако произошёл ряд обстоятельств, которые повлекли за собой гибель этих жителей. И в возникшем положении я не смогла что-либо исправить. Потом спустя двести лет отсутствия цели и задач... то есть, одиночества, меня обнаружил Дэниэл со своими компаньонами.
— Ого… — Лемон сочувствующее взглянула на тело Кэролайн. — А твоё тело…
— С момента поручения мне той задачи оно было под моим контролем, — вежливо перебила Кэролайн.
— Хочешь сказать, что ты можешь без проблем контролировать роботов на большом расстоянии?
— Да. Для этого вас и позвал Дэниэл, чтобы помочь усилить радиус моего сигнала, модифицировав мой передатчик.
— Сделаем это в лучшем виде, да и не впервые я имею дело с ИИ, — загадочно улыбнулась мне Лемон. Увидев, что я собираюсь задать вопрос об этом, она отрицательно покачала головой. — Увы, но это секрет. И не бойся, я умолчу о Кэролайн… К слову, а что там с тем Стойлом?
— Находится в подвале банка Норт-Парка, — ответил я неохотно, ведь мне захотелось узнать, о каком ИИ она говорила. — Я решил, что вы можете забрать его себе. Может, вам удастся извлечь от него пользу, правда, мы всё же скачали для себя всю информацию оттуда касательно того оборудов…
— Ох, Дэнни, — радостно выкрикнула пони и подбежала ко мне, начав ощутимо душить объятиями. Я в буквальном смысле задыхался, так как пони находилась в силовой броне! — Благодаря тебе мы заметно крепчаем! Старейшина будет тебе благодарна.
— Ле… он… Мне… Тя… жело… Ды…шать… — с трудом выдавил я из себя.
— Ой, перестаралась, — неловко проговорила пони, разомкнув объятия. — Пойду займусь делом.
— И мне следует, собственно.
— А куда?
— На «Остров».
— Ох, — тяжело вздохнула Лемон, вращая глазами. — Ты всегда стремишься попасть в смертельно опасные места.
— Верно, таким образом я заставляю эти самые опасности дрожать перед моим появлением, — шутливо проговорил я, подмигнув. Лемон обречённо сделала фейсхуф.

Мы оставили спеца по шифрованию с Кэролайн, а я тем временем двинулся к своим апартаментам. Чуть позже Мотли переселилась туда. В какой-то момент переселения нас посетила Нара. Она попросила, чтобы я с ней поиграл, ибо самой развлекать себя игрушками, купленными мной, ей уже порядком поднадоело. Я уже хотел было отказать, но не смог противиться такому умоляющему выражению лица маленькой оранжевой пони, и в итоге полчасика повеселился с ней, пока Мотли сама (она нисколько не была против этого) перетаскивала некоторые свои вещи ко мне.

В какой-то момент веселья я познакомил Нару с Лемон. Естественно, маленькая пони с неверием и скептицизмом отнеслась к новой встреченной пони в этом подземном бункере. Однако дружественное отношение Лемон, а также её добрая улыбка заставили маленькую Нару расслабиться и не волноваться по поводу её новой знакомой. К слову, как мне сообщала Фло, когда Блейз появился в этом месте, то Нара некоторое время не показывалась, очевидно она побаивалась его.

Познакомившись с Лемон, которая занималась проблемами с усилением сигнала Кэролайн, Нара с любопытством наблюдала за тем, что они делали. Поэтому она временно потеряла к нашей игре интерес, что позволило мне без расстроенного лица последней заняться подготовкой своего снаряжения. Те, сами собой, были не против компании маленькой оранжевой пони, увлечённо наблюдающей за их работой.

И вот я вспомнил, что моё главное оружие сейчас находится на модернизации у Ферриса. Мотли также вспомнила, что её боевое седло этот грифон отобрал на улучшение. Мы решили навестить нашего друга и узнать положение дел. Фло рассказала мне, что Феррис крайне редко покидает пределы оружейной, всё занимается вооружением, пару раз она даже по собственной инициативе приносила ему еду прямо туда. Тот лишь отвечал благодарностью.

— О. Привет, голубки, — сообщил грифон, повернувшись к нам, отвлёкшись от работы с верстаком и отложив инструменты. — Как провели время? — с едва заметной ухмылкой проронил он.
— Всё было просто божественно, — сказал я, улыбнувшись.
— Ну, это естественно, ты же несколько дней провёл в компании с восхитительным существом, — он на мгновение взглянул на засмущавшуюся пегаску. — Я рад за вас, что вы перестали ходить вокруг да около и всё прояснили друг другу. Так вот, пока вы там развлекались, я поработал над вашим снаряжением. Из-за нехватки некоторых ресурсов и деталей конечный результат получился не вполне положительным, ну это касается только «Шёпота Ночи», — на этих словах, грифон кивнул на соседнюю полку, где красовалась моя тёмно-синяя полувинтовка и полукарабин. Я окутал её своей магией и леветировал к себе, ощутив, что она прибавила в весе.
— Вижу, ты заметил изменения, — продолжил он. — Да, я модифицировал ресивер оружия: теперь у него есть три режима ведения огня, которые затрагивают только скорострельность. Сейчас, как видишь, переключатель установлен на стандарте, то есть в таком режиме полувинтовка обладает прежними характеристиками при ведении огня. Положение «выше» ощутимо повышает темп стрельбы почти на уровне твоего пистолета-карабина, но от этого страдает скорость полёта пули, а соответственно пробивная сила, а ещё из-за этого заметно повысилась изнашиваемость. Поэтому рекомендую использовать этот режим только при большом количестве противников. С положением «ниже» всё наоборот: убойность повышается, но темп стрельбы снижается, становясь примерно таким же, как у стандартных аналогов снайперской винтовки. В следующий раз я достану материалы получше и искореню недостатки, связанные с увеличением веса и изнашиваемостью. Кэролайн уже подкинула мне массу идей и вариантов решения.
— Так или иначе, ты проделал хорошую работу, — с улыбкой удовлетворения проговорил я, разглядывая своё улучшенное оружие.
— Я польщён. Твой черёд, Мотли… — он обратился к задумавшейся каштаногривой пегаске, вернув ту с небес на землю. — В твоём боевом седле на мой взгляд присутствовало множество инженерных просчётов и недостатков. Я без особого труда подкорректировал систему смены и перезарядки боеприпасов, а ещё откалибровал подвижность стволов, делая наведение заметно легче. Когда я достану необходимые запчасти, то смогу осуществить ещё пару улучшений, которые будут очень кстати в бою… Всё это я смог сделать благодаря некоторым схемам и чертежам, добытым в «Новусе Феатурсе» — они воистину потрясающие. Надеюсь, — Феррис Фалкон повернулся ко мне, — ты позволишь мне заказать…
— Конечно, — проронил я, аккуратно перебив его. — Теперь у меня есть пока ещё прибыльное, пусть и слабоватое, казино. — Феррис широко раскрытыми глазами взглянул на меня, на что я мягко улыбнулся. — Как видишь, всё идёт хорошо.
— Это точно… Так, лучше я займусь делом. — На этих словах он повернулся к столу со множеством различных деталей и частей от разнообразного оружия на нём, а также инструментами. А я с Мотли пошёл испытывать приобретённые улучшения. Я поначалу удивился, не обнаружив здесь Капитана, но потом вспомнил, что он отправился по делам в «Нортерн-Соул», ведь там он нужнее. Эх… Но, если что понадобится, мы можем его позвать.

Проведя испытания, я и Мотли остались довольны результатами. Затем мы пошли перекусить и хорошо подкрепились — Фло просто чудесно приготовила суп, а отдельно для Мотли отменное — судя по словам той — картофельное пюре и салат из овощей. Поблагодарив за ужин, мы вернулись в свои апартаменты и через некоторое время легли спать... вместе. На следующее утро приняли... очередной чудесный совместный душ, я ей помог, ведь пегасам или земным пони неудобно дотягиваться до определённых мест без специальных приспособлений. Позавтракали в столовой и вернулись обратно в апартаменты, где принялись собираться.

Я надел свою стелс-броню с отсутствующим генератором стелс-поля, то есть, «Ночной Дозор», с прикрепленным к ней моим излюбленным плащом. Прихватил свой шлем, собрал самое необходимое, взял свой магнум, «Шёпот Ночи» и боеприпасы к ним. Взял пищи, воды… в частности, вискаря, ибо без него никак, медикаменты и ещё несколько важных мелочей. Также прихватил шоковый меч… После я взглянул на лежащий в шкафчику «Нахрап».

— Мотли, я хочу отдать его тебе, — сказал я, леветируя оружие к пегаске, пакующей своё снаряжение и припасы. Она была облачена в серую боевую броню Марк III, которую мы получили как трофей при походе в «Кратер». С одной стороны её боевого седла красовалась полуавтоматическая винтовка с прикреплённым глушителем, а со второй — оранжевого оттенка энергомагическая винтовка «Тайфун», бывшей владелицей которой была Вайолет. Она заинтересованно взглянула на предмет перед ней.
— А что это? Я и раньше видела, но не замечала, как ты им пользуешься…
— Это мой энергомагический кастет, требующий спарк-батареи, дарю тебе, тебе пользы от него будет намного больше, — улыбнулся я. — Мне и меча будет достаточно, если дело дойдёт до ближнего боя или когда боеприпасы иссякнут.
— Большое спасибо, Дэнни, — Мотли обняла меня. — Чудесный подарок. То, что нужно.
— Для тебя только самое лучшее, — улыбнулся я, разомкнув объятия, после чего поцеловал пегаску.

Я вдруг вспомнил, как легко к ней отношусь в плане отношений, а недавно я едва рассудок не потерял из-за внутреннего конфликта. Осталось лишь отвратительное чувство, что я скрываю это от неё, из-за страха оказаться безумцем в её глазах, а ещё не факт, что ей понравится пришелец... Интересно, с чем связано исчезновение того внутреннего конфликта? И почему я в итоге смирился и принял тот факт, что завязал отношения с пони. Что-то у меня дурное предчувствие…

---

— Почему ты не хочешь отправиться с нами? — огорчённо спросил я, ведя бессмысленный, обречённый на поражение спор с грифоном.
— Я же тебе неоднократно твердил, что в Ванхувер ни лапой! Меня там мигом узнают, и уж тем более в Пороге Феникса, — сердито вздохнул Феррис по поводу этой дискуссии по его привлечению на «Остров». — А твоё предложение, говорящее, чтобы я скрыл свою личину под шлемом… Меня там по запаху учуют. Конечно же, не так, как тебя, — слабо ухмыльнулся он, вспоминая момент с запасным люком, который оказался дерьмостоком в служебном помещении канализации «Кратера»
— Почему так? — поинтересовался я, проигнорировав его последний намёк на самый дерьмовый, в прямом смысле этого слова, момент в моей жизни.
— На «Острове», в особенности в южной его части множество грифонов, поскольку именно они по большей части занимаются охотой на местную дичь, а меня, как искусного оружейника, они знают хорошо. И все тамошние грифоны узнают меня по голосу, стоит мне только кашлянуть. Не хочу рисковать. Я уверен, ты справишься, а пернатый спутник у тебя есть, если будет туго и придётся в срочном порядке уносить оттуда свои бежевые задницы. К тому же, не люблю я местную флору и фауну.
— А с мутантами проблемы будут? — поинтересовался я.
— Конечно. И серьёзные. Подробности узнаешь у своего клиента, — загадочно улыбнулся грифон.
— Вот же ленивый индюк, не удосужился поведать мне об опасностях! Если там будет что-то смертельное, я вырву перья из твоей задницы и набью ими свою подушку! — проговорил я, развернувшись и зашагав прочь из оружейной.
— В таком случае твоя подушка будет самой лучшей на Пустошах — мягкая и объёмная, — бросил мне вслед Феррис. Его питомец Эйдж, находящийся рядом, одобрительно вскрикнул. Умеет выкрутиться. Однако самые мягкие пёрышки у Мотли, на которых я бы с удовольствием вздремнул...

Мотли о чём-то беседовала с Блейзом в ангаре, где находилась Авантюра. Как только я оказался в поле её зрения, она улыбнулась мне, тут же закончив беседу. Увидев мою огорчённую гримасу, Мотли на краткое мгновение загрустила, но тут же приободрилась.

— Почему улыбаешься?
— Я так поняла, ты не смог вытянуть Ферриса на Грин-Айленд?
— Да…
— Будем только мы с тобой... — промурлыкала она. Феррис отказался по причине нежелания светить своей мягкой пернатой задницей перед грифонами Порога Феникса, боясь, что его узнают. Блейз был бы не против пойти, но за Авантюрой присматривать нужно. Кэролайн не сможет отправиться с нами, потому как «Остров» находится за пределами радиуса её действия, а Лемон как раз занимается решением этой проблемы, к тому же Стальным Рейнджерам грифоны точно не будут рады. Капитана, потому как он гуль, могут пристрелить, да и тот не будет спокойно находиться в компании членов криминальных семейств. Нара и Фло понятно по каким причинам не идут с нами… Остаёмся только мы с Мотли.
— Ага, — начал Блейз издевательски, — и умрёте вместе, — он полез в вертибак.

От этих слов мне стало немного не по себе, поскольку я вспомнил, как я отправился в опасное путешествие с Брис, чтобы исследовать тот неизвестный сигнал, вследствие чего она погибла. Мотли заметила моё взволнованное выражение лица и мягко улыбнулась.

— Не тревожься, я в обиду тебя не дам.
— Я вообще-то о тебе волнуюсь, — грустно улыбнулся я. Я только сейчас осознал, какому риску подвергается моя дорогая пони. Снова начинаются эти приступы с ответственностью...
— Даже не думай! — запротестовала пони. — Я пойду туда же, куда и ты. Я помню, как ты потерял любимую, не смог до неё добраться и спасти... От нас мало что зависит. Однако я знаю, что ты можешь позаботиться о себе, поэтому и ты доверься мне, — она с надеждой улыбнулась, подойдя ко мне и положив копыто на плечо. Я не мог её что-либо ответить. — Значит, ты не веришь в меня? — с наигранным возмущением взглянула на меня пони. Я покачал головой.
— Я… ладно, — я обречённо вздохнул и кисло улыбнулся. — Так уж и быть, поверю.
— Чудно, — слабо улыбнулась Мотли. — Напомню, я умею за себя постоять. Бывший капитан отряда Анклава, как-никак! Со мной всё будет хорошо, если пообещаешь, что также побережёшь себя и не будешь лезть на рожон. А то я тебя знаю... Дэнникадзе.
— Вы там закусить решили на дорожку? — с негодованием спросил Блейз. Мы молча забрались в вертибак.

---

Мы приземлились на Грин-Айленде, он же «Остров», в том самом Пороге Феникса. Он приобрёл своё имя уже после войны, поскольку являлся частью Ванхувера на острове. Здесь и вправду по большей части грифоны в крепкой утеплённой броне с мощным вооружением, расположенным на их спинах. Это охотники, которые решили взять перерыв перед новым заходом в охотничьи угодья.

При приземлении летающей металлической, издающей рокот птицы, все с нескрываемым интересом взглянули на неё. Южная часть «Острова», где находился Порог Феникса, располагалась напротив Ванхувера — примерно чуть больше одного километра расстояния между ними разделяла вода. Для того, чтобы попасть с острова на материк и обратно, здесь пользуются стандартными моторными лодками.

Что же до самого Порога Феникса, то им является скопление нескольких десятков кирпичных зданий и деревянных домов разных размеров и расцветок. Место выглядело не так впечатляюще, как множество главных улиц Ванхувера, но и заброшенным и откровенно грязным его также нельзя было назвать. Городок окружает массивная бетонная стена, по которой размеренной походкой бродили один-два охранника, занимающиеся его защитой. Охраны мало, поскольку, понятное дело, мутанты не совершают организованных нападений.

Авантюра взлетела, оставив меня и Мотли. Если понадобится нас забрать, то мне достаточно включить маячок в своём ПипБаке, давая этим понять, что пора за нами вылетать. Как только вертибак скрылся из виду, окружающие продолжили заниматься своими делами, однако некоторые, видимо, из-за скучной обстановки, провожали нас заинтересованными взглядами. Ещё бы, ведь не каждый день появляется нечто нестандартное и запоминающееся. К примеру, рабочий, мать его за ногу, вертибак! Как же всё-таки хорошо, что теперь уже не приходится оставлять Авантюру без присмотра, а то как только хозяин потеряет её на мгновение из виду, её тут же разберут на запчасти, оставив только корпус… да и то маловероятно.

Расспросив, как найти Санни Уотерфолл, мы отправились к ней. По мере продвижения по небольшим улочкам становится ясно, что это было что-то вроде туристического места, существовавшего до войны. Здесь можно было отдохнуть, поспать, поесть, выбрать, в какую часть острова сходить на экскурсию, какие магазины сувениров посетить и вообще оценить прочие удобства для приезжих. Я так понял, что ту огромную стену установили уже после войны, либо же её достроили, сделав её больше для лучшей безопасности от богатой и, по большей части, опасной флоры и фауны.

Некоторые дома переоборудованы для жилья, пару домов администрации заповедника использовали как бараки и офисы для полиции, а также как больницу, ну а остальные просто отреставрировали: еда, чистая вода, тёплая кровать, магазин с оружием и бронёй (понятно дело, что продажа подобного здесь до войны не велась, заповедник всё-таки) — всё, что нужно для жизни. Несмотря на то, что магазин здесь был только один, однако он предоставлял очень широкий ассортимент — можно закупить самые необходимые припасы для охоты за местной дичью.

Я взглянул на довоенную туристическую карту Грин-Айленда, где обозначены среды обитания животных и разных видов растений. Могу с уверенностью сказать, что большинство видов погибло при падении мегазаклинания на севере, за горами. Так удачно получилось, что бомба упала прямо по ту сторону гор и разрушительная сила ударной волны не смогла нанести серьёзного вреда городу и острову, также немного снизив распространение радиационного фона. Страшно представить, какой уровень радиации находится по ту сторону горного массива. Размеры острова немаленькие: в длину они достигают почти одну сотню километров, а в ширину около сорока. Примерно половина острова, в основном горная местность, покрыта постоянным слоем снега.

Очутившись в небольшом деревянном домике, который оказался импровизированной лабораторией Санни Уотерфолл, мы увидели в нём множество разнообразных растений, посаженных в специальные горшки и ящики с землёй. Колбы, мензурки, пробирки с жидкостями, мигающие измерительные приборы, издающие характерный мягкий звук, тем самым оповещая об их исправности и работе, а в воздухе витал в целом приятный запах растений и химических реактивов. Здесь была только одна пони в белом, немного запачканном от работы утеплённом халате. Заметив наше появлением, она подошла к нам с приветствием, спросив, по какому мы делу.

— Вы же Санни Уотерфолл? — спросил я для уточнения.
— Она самая, — ответила дымчатого цвета пожилая единорожка с поседевшей гривой — в ней встречались локоны её натурального жёлтого цвета — лет шестидесяти. На мордочке она носила стандартные очки с толстыми прозрачными линзами.
— Отлично, значит именно вы прислали мне то письмо. — После этих слов кобыла оценивающе посмотрела на меня.
— Хм. Мне казалось, вы будете повыше… Ну да ладно, если вы действительно тот, кого нахваливает моя племянница, то перейдём к делу, которое заключается вот в чём. Мой коллега, проводивший со мной исследования, не присылал мне вестей с тех пор, как отправился за образцами растений, покинув пределы этого городка. Он отсутствовал слишком долго, поэтому я начала беспокоиться, боясь, что он ушёл куда-то вглубь острова. Поскольку вы уже бывали в опасных местах, таких как «Кратер», и своевременно выполнили задание, я уверена, что вам удастся пережить те трудности и опасности, которые Грин-Айленд вам предоставит, и вы вернёте моего коллегу живым и здоровым. Поэтому за достойное вознаграждение я предлагаю вам взяться за его поиски, поскольку другие боятся всяких небылиц и россказней, поэтому те крышки, которые я предлагаю наёмникам, по их же мнению, не стоят того, чтобы рисковать своими жизнями. Конечно, эти россказни не настолько бредовые, как о Стойле Шестьдесят Шесть, из которого никто не возвращался, но всё же в основе любого мифа лежит правда. Поэтому на «Острове» стоит быть бдительным.
— Хорошо, мне не впервой, — ответил я. Это типично для Пустошей, где неизведанные места поросли всевозможными ужасными мифами и несуразными легендами, почти все из которых находят логичное объяснение. Я уже привык к этому, поэтому мне отчасти нравится исследовать такие места, попутно разрушая все суеверные страхи. Этот неописуемый и необъяснимый трепет, когда отправляешься в такое путешествие в надежде выяснить, что же скрывается за всеми этими бредовыми рассказами. Я получаю огромное удовольствие от того, что добрался до правды. Любопытство — порок, и свойственен лишь смельчакам... и глупцам, вроде меня. — Скажите мне, кто он, и я вам его верну.
— Ну… — пони растерянно взглянула в сторону. — Как бы странно это не звучало, но я не знаю, как его зовут.
— Эмм… — я искренне удивился. — Вы не знаете имени вашего коллеги?
— Да-да, я же говорю, что это странно звучит. На самом деле он просто коллега-учёный, занимающийся фактически тем же, что и я, только гораздо углублённей. Учёных-генетиков в Пустоши практически нет, к тому же столь эрудированных в этой области. Он изучает не только растения, но и всех живых существ, пытаясь разобраться в различных мутациях. В Ванхувер он пришёл около года назад ради изучения местной флоры и фауны. Его заинтересовал «Остров» с таким разнообразием и живучестью растительности в этом месте. Так мы и встретились, ведь он проявлял сильный научный интерес к тому, чем я здесь занималась. Результаты исследований, отчёты… буквально всё, а его знания в этой области были поистине глубочайшими. Он даже указал мне на множество ошибок и просчётов, которые я проглядела. С ним было приятно работать, и это помогло заметно приблизиться к тому, чтобы раз и навсегда решить проблемы с урожаем в таком суровом климате. Но я так и не узнала, как зовут этого одарённого учёного, который, к моему удивлению, моложе меня лет на двадцать!
— Ого… — проговорил я. В моей памяти внезапно всплыли воспоминания, как я однажды отправился в Убежище Двадцать Два за данными, которые хранил этот подземный бункер. Интерес состоял в том, что фактически в пустынном и сухом климате там наблюдался очень высокий уровень растительности, за которой никто не ухаживал. Этот поход включал и поиск пропавшей учёной, подавшейся туда за данными и бывшей, к тому же, гулем. Найдя и её и данные, пришлось убедить ту отдать мне результаты исследования в надежде вывести растения, приносящие огромные урожаи в самых непригодных природных условиях, несмотря на некоторые риски ввиду того, во что превратилось Убежище. Здесь же, на «Острове», как сказала Санни, также была очень живучая растительность, приспособленная к холодному и суровому климату. Видимо, Уотерфолл намерены вывести специальные препараты или плодоносные растения, способные выдерживать низкие температуры, тем самым экономя на тепле, воде и времени.
— Мне кажется, — начала Санни, — что Профессор отправился вглубь «Острова» за лучшими образцами, где растительность сильнее, что одновременно давало большую вероятность получить ответы на вопросы, но в то же время и прибавляло опасности.
— Профессор? — удивилась Мотли. — Опасная растительность?
— Это он так себя назвал, когда я пыталась выведать его имя, — пояснила Санни. А я тем временем вспомнил разговор с Хомэйдж, которая упомянула Профессора, как небезызвестную личность в Пустошах, занимавшуюся исследованиями около двадцати лет назад. Но… по её же словам, он ушёл в земли зебр.
— А насчёт опасной растительности… — продолжала учёная, погрузившись в размышления. — Не знаю, ибо это только слухи. Поговаривают, что местные хищники, такие как мутировавшие волки, яо-гаи, не так опасны, как враг, который профессионально скрывается среди растений. Иные говорят, что это растения сами являются теми невидимыми хищниками.
— То есть? Я просто ещё ни разу не был на территории Грин-Айленда и фактически ничего о нём не знаю.
— Могу предположить, что это обычные хищные растения, которые под воздействием радиации мутировали, стали крупнее и теперь ловят уже не всяких там мелких насекомых, а пони, грифонов и переживших мегазаклинание хищников и травоядных. — При этих словах мне вспомнились большие споровые растения, которые в буквальном смысле могут проглотить человека. До сих пор помню тот момент, когда эти твари плевались в меня своими омерзительными кислотными выделениями. Надеюсь, что это просто байка. — Если вы ступаете на территорию «Острова», то готовьтесь встретить кроме, в относительной мере, безобидных травоядных существ, вроде оленей, белок и горных козлов, также и опасных хищников, вроде свирепых яо-гаев, охотящихся стаей рад-волков и немало других. Самую большую опасность представляют уникальные для этого острова существа: большие смертельно-ядовитые пауки и огромные кровавые бабочки. Эти два вида охотятся абсолютно на всех, поскольку имеют преимущество во владении особенными ядами. Но не стоит забывать и о других хозяевах-охотниках на эту дичь, часть из них не потревожат вас, а остальные захотят убить вас из жадности, дабы заиметь ваши вещи — некоторые из них охотятся на других именно ради этой цели. Поэтому будьте крайне бдительными и ещё советую вам прикупить разных противоядий.
— Кровавые бабочки? — изумился я и содрогнулся от воспоминаний касадоров. Надеюсь, это не…
— Да. Их так назвали потому, что их крылья формой очень сильно напоминают крылья бабочек. Они в два раза меньше пони и имеют характерный дымчато-зелёный цвет с красными узорами на крыльях, но главная проблема заключается в том, что они не издают каких-либо звуков при полёте из-за особого строения их крыльев и лишь когда особь вас ужалит и вы почувствуете блаженную слабость и нежелание двигаться, только тогда вы сможете ощутить их присутствие, после чего вся стая начнёт с жадным рвением пить вашу кровь. Однако, как я вижу, у вас имеется ПипБак, так что проблемы с их обнаружением у вас возникнуть не должно. Да и кровавые бабочки обитают у гор северно-восточной части Острова и охотятся преимущественно ночью.
— Что ещё за блаженная слабость?
— Когда кровавые бабочки вас жалят, они впрыскивают в вашу кровь особый вид яда, который со временем парализует ваше тело. Его суть заключается в подавлении у жертвы желания сопротивляться и вообще ощущения, что к ним кто-то присосался, иными словами, совсем притупляют чувства, заменяя их на экстаз или что-то в этом роде. Мидоуз используют их железы для производства некоторых наркотиков. После чего совсем обессиленную жертву бабочки тащат в гнездо и используют в качестве пищевой среды для развития личинок, из которой через определённое время вылупляются новые особи. Несколько охотников видели, как из ещё живых жертв, но, к счастью, обездвиженных под воздействием подавляющего яда, вылупливались бабочки, словно из кокона. Подобным коконом могут служить не только пони и не-пони, но и обычные существа типа яо-гаев и пауков. Ужасное зрелище…
— А что там с пауками? — поинтересовался я дрогнувшим голосом. Мне ещё никогда не доводилось пересекаться с огромными пауками. Они сами по себе неприятные на вид, так эти ещё и огромные и опасные!
— Высотой с пони, имеют бурую раскраску, более распространённые: они занимают западную часть территории, от стен этого довоенного туристического городка и до самых гор на севере. В снегах не обитают. И эти омерзительные существа поражают вас, кусая (они могут прокусить броню), впрыскивая смертельный яд, или плюются особой слизью, медленно разъедающей всё на своём пути, а затем обволакивают вас паутиной, создавая кокон, чтобы не позволить телу стремительно разлагаться, тащат в гнездо и используют в качестве питательного средства для личинок и себя, собственно, как и бабочки, но не так жестоко, которые, в свою очередь, довольствуются лишь живыми жертвами.
— А остальные хищники?
— Не такие опасные... да и разнообразие слишком велико, дабы их перечислять. Больше всего в количественном плане здесь обитают яо-гаи и мутировавшие волки. В общем, желательно не отклоняться от туристической дороги, которая ограждена огромным металлическим забором. Таких извилистых просёлочных дорог всего две — если вы смотрели на карту — и начинаются они отсюда и пролегают вдоль «Острова», а заканчиваются где-то в горах.
— А вы уверены, что Профессор при таких опасностях — если они и в самом деле существуют и реальны, я про растения-убийцы, — ещё жив?
— Точно сказать не могу, но он может о себе позаботиться, если в одиночку смог добраться до Ванхувера. А растения-убийцы… это всего лишь миф, учитывая существование бесшумных кровавых бабочек, которые могут незаметно подкрасться к жертве. Поэтому множество охотников ходят как минимум парами и вглубь «Острова» к горам не забредают, где как раз основная среда обитания тех бабочек. В одиночку ходят лишь смельчаки да безумцы.
— Но всё же откуда взялся этот миф с растениями-убийцами?
— Из-за высокой зелёной растительности, — ответила пони-учёная, задумавшись. — Мне известно, что после падения мегазаклинания растительность почти вся была уничтожена, однако через некоторое время она стремительно восстановилась, причём чем глубже пробираться на территорию Грин-Айленда, тем всё выше становятся её характеристики. Там даже те огромные металлические заборы были опутаны огромными толстыми лианами, лозами и стеблями, чего до войны не наблюдалось и не свойственно этому холодному региону вообще. С чего вдруг произошло это озеленение и каким образом — доселе непонятно, несмотря на полученные образцы. Может быть, моя гипотеза неверна, но вполне вероятно, что причиной этому стала научно-исследовательская лаборатория, которая была посвящена изучению растений и находилась где-то в глубине «Острова». О её существовании, однако без точного местонахождения, мне стало известно из местных уцелевших книг… Точно! — внезапно воскликнула Санни от осознания. — Я ведь поведала Профессору о ней, но её трудно найти в этих зелёных трущобах, которые охватили всё, до чего смогли дотянуться. Вероятно, он отправился на её поиски. Как я раньше не додумалась… Но всё же наёмники не рискнут искать кого-то в той части «Острова».
— Значит, пойдём в горы по дороге.
— Да, Профессор наверняка пошёл по одной из них. Он осведомлён, что безопасней всего пойти по ним, поскольку почти все ограждения, несмотря на прошедшее время, выстояли, лишь в некоторых местах они проломлены хищниками и случайно повреждены другими охотниками во время охоты. Вас двое, вот и будете следить друг за другом, — слабо улыбнулась пони. Мы кивнули и покинули владения учёной.

Мотли выглядела несколько обеспокоенной, о чём свидетельствовало её немного побледневшее лицо, когда мы разузнали об огромных пауках и кровавых бабочках. Я за любимую не особо переживаю, так как знаю, что она может в любой миг улететь, если нам будет угрожать смертельная опасность. На что та ответила, что в таком случае и меня прихватит. В принципе, можно было бы вызвать Авантюру и пролететь через территорию «Острова» на ней. Однако при таком раскладе будет сложнее отыскать среди зарослей ту лабораторию, не говоря уже о том, что вертибаку негде будет приземляться из-за густоты и высоты деревьев.

Перед тем как отправиться гулять по Грин-Айленду, мы зашли в местную клинику и прикупили противоядий. Затем мы решили пойти по дороге, которая пролегала вдоль восточной части острова, ибо в западной очень часто встречаются ядовитые пауки, хотя на этой был риск встретить самых распространённых хищников — яо-гаев и волков. Как хорошо, что наши шлемы оснащены приборами, с помощью которых можно с лёгкостью засечь местных хищников.

---

И вот, мы идём по грунтовой дороге, рассматривая окрестности за высокими ограждениями. До войны туристы могли свободно проехаться здесь по дороге на каком-либо транспорте или же пройтись пешочком, чтобы поглядеть на удивительных и редких животных, если, конечно же, они попадали в их поле зрения. Каждый проходящий здесь турист имел при себе бинокль. Однако большинство рассматривало окрестности из воздуха на колесницах или автобусах, управляемых пегасами. Правда скорость перемещения на них мала — другое дело скоростные вертибаки!

Окрестности представляли собой зелёную местность, частично покрытую едва заметной белой пеленой тумана, сквозь которую вырисовывались зелёные деревья, шатающиеся под напором лёгкого ветра, издавая характерный немного скрипящий звук и ленивый шелест листьев, кустарники, скромно приютившиеся у них под боком, и скопления извивающейся под ветерком зеленоватой травы. Непривычно для почти что безжизненных просторов Пустошей.

Слышно было звучание различных мелких насекомых, спрятавшихся среди зеленоватой травы и кустов, а также отдалённые звуки одиночной стрельбы, тем самым уведомлявшие нас об охотниках неподалёку. Как мне было известно, охотились преимущественно на оленей из-за вкусного мяса и тёплых шкур, а ещё потому, что они массово плодятся, стремясь оставить как можно больше потомства в таких неприветливых условиях. Как ни странно, охоту вели также на пауков и кровавых бабочек, внутренности и железы которых отлично подходили для производства химических и медицинских препаратов, среди которых были и противоядия. Пусть охота на них и опасная, как и на яо-гаев, но труды оцениваются в должной мере. Среди охотников преимущественно были грифоны, поскольку им безопасней всего было преодолевать опасную территорию «Острова», во всём благодаря их способности летать. Но даже они не забираются далеко из-за кровавых бабочек и суеверий о растениях-убийцах.

---

Прошло несколько часов нашего неспешного путешествия, и всё было пока относительно спокойно. Хищников мы обходили, в то время как растительность становилась всё гуще и гуще по мере погружения в недры Грин-Айленда.

И вот на Л.У.М.е я увидел две нейтральные точки, находящиеся крайне близко друг к другу. Вероятно, это охотники. Как нам говорила Санни, в этом месте не рекомендуется охотиться в одиночку. Мы аккуратно, не поднимая шума пошли проверить этих неизвестных, сойдя с дороги в одном из пробитых мест в заграждении. Когда те двое оказались в поле нашего зрения, мы увидели, кем были эти неизвестные. Как и ожидалось, ими оказались охотники, и оба грифоны, вплоть до шеи облачённые в камуфляжную крепкую кожаную броню со вставленными бронепластинами. Хвост спрятан под бронёй в специальном отделении. При них мощные винтовки с оптическими прицелами, а их сумки набиты мясом и шкурами. Они заинтересованно рассматривали ярко-оранжевого цвета едва светящиеся кучи, больно напоминающие вязкую жижу при дезинтеграции энергомагическим оружием.

Как только мы подошли чуть ближе, один из них ощутил наше присутствие и оглянулся по сторонам, а заметив нас, достал крупный пистолет из своей кобуры и нацелил его на нас, сообщив своему товарищу о появлении незнакомцев. Второй повернулся к нам и также достал одно из своих защитных средств — обрез, также направив его на нас.

— Что вам здесь нужно? — спросил грифон с обрезом.
— Просто странники, исследующие «Остров», — ответил я. Оружие своё я не доставал, а вот моя пегаска встала в боевую стойку, приготовившись стрелять. — Мы просто заметили вас и решили проверить, что вы так заинтересованно рассматриваете.
— А может вы хотите убить нас и забрать наше снаряжение с добычей? — грифон всё не унимался, на мгновение взглянув на свои плотно набитые сумки. Его напарник молчал как рыба.
— Будь это так, мы бы сразу вас убили. Просто нам стало интересно, что же могло так привлечь охотников, что они фактически забыли о бдительности.
— Ах ты… Ладно. Спасибо хоть и на этом, — с облегчённым вздохом проговорил грифон, засунув обрез в кобуру. Его напарник сделал то же самое. Мотли также успокоилась, выпустив стреляющий механизм своего боевого седла изо рта. Он оценивающе и пытливо оглядел пегаску, а заметив энергомагическую винтовку (которая также может оставлять именно оранжевые кучи) на её боевом седле, спросил: — Это вы оставили после себя этот бардак? Ведь понятное дело, что добычу с этого не возьмёшь, — он кивком головы указал на оранжевые жижи вокруг нас.
— Нет, это точно не мы, — ответил я. — А что, подобное здесь уже встречалось вам и раньше?
— Да. Они появились совсем недавно, от силы месяца два назад. Эти оранжевые кучи нам встречались и раньше, но никто не ходит на охоту с энергомагическим оружием по очевидным причинам, — он бегло взглянул на эти останки дезинтеграции, — да и учитывая, что подобное вооружение — редкость, можно сделать вывод, что этот кто-то здесь с совсем иными целями. Мы сначала решили, что на Грин-Айленд проникли эти отщепенцы в силовой броне, но вспомнили, что остров никогда их не интересовал.
— А где вы ещё видели эти останки? — с интересом спросил я. Это был наш Профессор, если эти следы дезинтеграции появились пару месяцев назад, когда он и отправился в поход за более надёжными образцами.
— Мы пролетали над территорией и замечали их, осматривая чуть ли не каждое место боя в надежде получить ответы на некоторые вопросы. Большая концентрация этого встречалась нам ближе к центру Грин-Айленда, где растительность была заметно гуще и переплеталась между собой, закрывая обзор, но туда соваться мы, естественно, не собирались, — с волнением заявил грифон.
— Понятно. Ну что же, — улыбнулся я. — Расходимся?
— Ага, — сказал молчавший до этого грифон и тут же ретировался, взлетев в воздух, примеру которого последовал и беседовавший с нами пернатый. Как только они исчезли из виду и из моего Л.У.М.а, мы двинулись дальше.
— Значит, Санни предугадала, куда направится Профессор? — поравнявшись со мной и взглянув мне в лицо, подала голос пегаска, до этого просто следовавшая за мной.
— Похоже на то, — изрёк я, задумавшись. — Если они встречаются не один раз, значит наш пропавший действительно может за себя постоять… и у него мощное энергомагическое оружие, раз все поверженные противники превратились в отвратительную оранжевую жижу, не давая даже идентифицировать их останки.
— Согласна, ибо не у всего оружия есть достаточно постоянная и стабильная эффективность для этого.

---

— Поберегись! — крикнул я Мотли, когда из засады на нас напала стая волков. Дискорд, система обнаружения противника почему-то начала работать несколько неисправно, раз она обнаружила семерых неприятелей практически перед самым их нападением на нас!

Мотли изящно увернулась от нападающего на неё волка, от чего тот по инерции врезался в дерево, а зтем упал и заскулил. В это же время на меня бросились сразу три волка, полностью перекрыв мне путь к отступлению. Остаётся только один выход… надеюсь, я успею.

Я поднял вокруг себя барьер, о который волки смачно ударились, а после свалились на землю. Остальные четверо, включая того, что долбанулся об дерево, занялись пегаской. Удостоверившись, что она без особого труда уворачивается от их атак, я смог переключиться на собственных противников, которые с рычанием сначала отступили, а затем снова принялись атаковать меня. В этот раз они не делали это одновременно. Я достал свой револьвер и меч.

В первого волка, находившегося ближе всего ко мне, я выстрелил из револьвера, оружие издало грохот и пуля пролетела через его голову. Второй прыгнул на меня со стороны, но я сумел увернуться от него, и тот пролетел мимо меня. Не успел он развернуться для следующей атаки, как я активировал З.П.С. и всадил пулю ему в висок, которая прошила его навылет и устремилась куда-то в чащу леса. Заклятие всё ещё работало, так что я попытался успеть переключиться на третьего противника. Но только я успел повернуть голову, как тот уже бросился на меня. Единственное, что я успел, так это направить острие меча в его сторону, и как раз вовремя, поскольку тот оказался пронзён им, а окровавленный конец меча выпирал со спины волка. Он мучительно завыл, его морда попробовала достать меня в последнем порыве, а затем его тело полностью обмякло и голова безвольно повисла.

Какой же он тяжёлый… Я магией сбросил тушу со своего меча.

Разобравшись со своими противниками, я взглянул на пегаску, которая нанесла удар передней ногой по последнему нападающему — вокруг морды животного возник небольшой, голубого цвета ореол, издав при этом знакомый мне звук, а затем хруст, и волка с огромной силой отбросило на зелёные лианы, где его обезглавленное от удара «Нахрапом» тело повисло и закачалось на них, а голова покатилась по земле. Я осмотрел поле боя: пегаска точными ударами кастета уложила четырёх волков, одним разворотив головы, а других обезглавив. Её забрало было направлено в мою сторону.

— Всё в порядке? — раздался спокойный голос из-под забрала моей любимой. Ответ и так был очевиден.
— Нет, всё не в правильном порядке… — несерьёзно ответил я. — Понятное дело, что справился. У тебя, как я погляжу, также обстоит ситуация, — проговорил я, глядя на изувеченные тела хищников. Этот кастет творит чудеса… но не для его жертв.
— Я вот не могу понять, как мы упустили их из виду? — заинтересованно спросила она, подходя ко мне. — Мои обнаруживающие датчики в шлеме не сработали вовремя.
— Мой ПипБак и шлем также начали барахлить, раз радиус обнаружения очень сильно уменьшился. Здесь что-то не так… Мы же встречались с хищниками и раньше, но большую часть мы избегали, а те, кого обойти не получилось, не успели причинить никакого вреда как мне, так и тебе. Скорее всего, это окружающая среда, — проговорил я, глядя на огромные заросли вокруг нас, через которые фактически невозможно что-то разглядеть, верхушки деревьев вообще сплелись друг с другом настолько, что практически полностью закрыли собой небо и взлетать пегаске очень неудобно. Чем глубже мы продвигаемся, тем гуще и непроходимей становится лес. Здесь даже кора деревьев имеет тёмно-зеленоватый оттенок. Препятствия могут влиять на уровень обнаружения датчиками, но не настолько же! — Необходимо быть очень внимательными, — добавил я, — раз радиус действия наших обнаруживающих систем заметно сузился. Кровавые бабочки могут атаковать в любой момент, так как мы всё ближе и ближе к их среде обитания.

Мотли кивнула, и мы отправились дальше. Через некоторое время мы наткнулись на оранжевые останки дезинтегрированных жертв. И встречались они нам всё чаще. Мы на правильном пути, даже если стараемся придерживаться дороги с ограждением, поскольку в некоторых местах было невозможно пробраться, ввиду поваленного забора и деревьев, а также сильной растительности, которая полностью обхватила их, перегородив путь. Пришлось обходить.

---

Уже наступила вторая ночь на этом острове, и мы подустали. Привал устраивать не стали, так как мы зашли достаточно далеко, практически в среду обитания кровавых бабочек, надеясь найти лабораторию раньше. К слову о бабочках…

Мы набрели на схватку между кровавыми бабочками и огромными пауками. Огромные, мохнатые, бурой расцветки пауки плевались в извивающихся тучно-зелёных бабочек с едва заметными красными узорами на их крыльях, которые в свою очередь пытались подобраться к атакующим, активно извиваясь в воздухе. Выглядели все они отвратительно. Мы с Мотли решили не вмешиваться и подождать, затаившись среди кустов.

— Какие же они омерзительные, — с отвращением прошептала Мотли. — До дрожи пробирает…
— Согласен, — сказал я, не отрывая взгляда от боя.
— Интересно, кто же окажется сильнее?.. — тон пегаски подозрительно замедлился. — Как считаешь?.. — Я обеспокоенно повернулся к пони, и у меня сердце оборвалось: возле её шеи присосалась кровавая бабочка, проткнув своим хоботком слабое место в броне и сидя на спине у Мотли. Её противные лапки надёжно вцепились в броню пони, а усики подрагивали от удовольствия поглощения крови. Она вообще не чувствует, как на ней сидит эта мерзкая тварь?!

Я резко выхватил револьвер и тут же выстрелил в бабочку, едва прицелившись, та издала тонкий, тихий и протяжный звук, похожий на появляющийся скрип при открытии дверей, петли которой нуждались в смазке, и безвольно повисла, слетев со спины моей любимой пони… Бабочка повисла, поскольку её острый хоботок так и остался вонзённым в шею. Я магией потянул мёртвое тельце, с трудом вытянув маленькую и крепкую «иглу», и отбросил его, но Мотли не реагировала вообще, а из её шеи начала хлестать кровь. Я начал дрожмя дрожать.

Блять, блять!.. Дэниэл, не паникуй, возьми себя в копыта и живо останови кровь, достань противоядие и лечащее зелье! Точно, бинты и противоядие!

Достав из сумки магические бинты и противоядие, я первым делом перевязал пегаске шею, затем, откупорив бутылку со снадобьем и подняв забрало шлема Мотли, я попробовал влить содержимое в улыбающийся рот пони. Её глаза закатились, а на лице была изображена гримаса удовольствия и блаженства. Как только я сумел открыть ей рот, влить в него противоядие и помочь пегаске проглотить жидкость, я тут же влил ей сильное лечащее зелье, и через некоторое время она начала приходить в себя.

— Что… Что произошло? — она рассеяно посмотрела по сторонам, а затем на меня. — Мне было так хорошо… — проговорила она, и тут её глаза округлились от осознания, когда она нащупала передней ногой перевязку на своей шее. — Кровавая бабочка?
— Верно, — вздохнул я с невероятным облегчением, взглянув на мёртвую бабочку. С ней всё в порядке. Она с тревогой посмотрела на мёртвое создание, а затем с испугом пнула её передней ногой, после чего опять с тревогой потёрла свою шею.
— Я даже не ощутила её присутствия, — тяжело выговорила пони.
— Я тоже. Главное, что с тобой всё в порядке. Я влил в тебя противоядие и лечащее зелье, так что всё должно наладиться. Давай глянем, чем закончилось сраж… — только я повернул голову, как увидел приближающихся пауков, один из которых странным образом дёрнулся… Моё чувство не подвело, и я тут же повалился на Мотли, чтобы на неё не попало этой опасной прожигающей слизи. Она пролетела над нами.

Пауки всё же победили, поскольку у них было численное преимущество, и сейчас на нас надвигалось трое выживших. Беда…

Мотли первой среагировала, быстро поднявшись на ноги и, надев шлем, пошла в обход противников, а я остался привлекать к себе их внимание. Этой тактикой мы пользовались не раз при исследовании «Острова». Пегаска была достаточно быстра и проворна, чтобы успеть обойти врага, прежде чем он успеет повернуться к ней. Покинув меня, пегаска скрылась где-то в кустах, а я достал «Шёпот Ночи», надел шлем и, спрятавшись за одним из деревьев с мыслью «сесть и плакать», то есть начал отстреливаться.

Пауки плевались в моё укрытие не переставая, практически не давая мне сделать хотя бы один выстрел. Их слизью дерево было покрыто практически полностью, и оно уже начало медленно плавиться под этим воздействием. Нужно благодарить высшие силы за то, что слизь имеет не столь быстрый эффект разъедания.

После очередного плевка я сумел выглянуть из-за укрытия, нырнув в З.П.С., и успел застрелить одного паука, прежде чем остальные начали бы плеваться в меня. Эти сволочи словно прикрывают друг друга. Мне ещё повезло, что они были не так близко, чтобы успеть среагировать на момент, когда кто-то из них начнёт изрыгать свои выделения.

Но сейчас они уже в десяти метрах от меня, а Мотли всё ещё не…

Тут я услышал выстрел, поразивший одного из пауков. Воспользовавшись этим моментом, я переключил винтовку на повышенную скорострельность и вновь скользнул в З.П.С., выглянув из укрытия, и сделал два точных выстрела прямо в противную морду паука, находящуюся буквально в метре от меня, изуродовав её.

— Почему так долго? — выкрикнул я, хоть на самом деле с того момента, как пегаска улизнула, прошло чуть больше десяти секунд.
— Местная флора воспрепятствовала моему тактическому обходу, — послышался ласковый ответ. Мне льстит то, что она уверена во мне, в то время как я постоянно за неё волнуюсь.

Мы внимательно осмотрели тела этих мутантов, после чего двинулись дальше. Далее нам встречались пауки и пару раз яо-гаи, но с ними проблем не возникло.

На свою броню и броню Мотли я наложил заклинание, предотвращающее износ вещей. Это один из видов заклинания ремонта, которое позволяет на определённое время приостановить износ вещей. Чем сильнее повреждения оно получит, тем быстрее заканчивается время действия заклинания. Для этого я и наложил это заклинание на нашу броню, тем самым защитив нас и целостность брони от медленно разъедающего паучьего плевка. По моим подсчётам, силы заклинания как раз будет достаточно, чтобы выдержать как минимум один плевок, после чего на броню его необходимо будет накладывать заново. Очень полезное заклинание, поскольку оно частично поглощает наносимые повреждения, к примеру, оно может слегка понизить пробивную способность пули или силу удара тупого и режущего оружия, после чего заклинание рассевается. Я читал, что чем больше практиковать это заклинание, тем выше будет его эффективность и меньше расход моей магии на его использование. И начал использовать только сейчас, но уже убедился в его эффективности.

---

Не прошло и получаса, как нам встретилась очередная группа пауков, и на этот раз их аж девятеро, и они фактически нас окружили. Мы услышали их на подходе, однако они разрознены, а Л.У.М. в условиях местной запредельной растительности нестабилен, как кипятящаяся вода в кастрюле. И их слишком много для охотящейся группы, да ещё в такой глуши, фактически у подножья гор, которые едва можно увидеть сквозь эти листья и деревья, обвитые огромными стеблями, тянущимися по всей округе. Мы были в пути уже около тридцати часов, кода добрались сюда, и сильно вымотались, идя по этим странным «джунглям» и сражаясь с местными агрессивными мутантами, а сейчас уже наступила глубокая ночь.

Нам необходим был отдых, но сделать привал было не лучшим вариантом в такой глуши, поскольку даже если кто-то из нас уснёт, а второй останется на страже, кровавая бабочка может незаметно подобраться к нему, после чего последует незамедлительное пленение и уснувшего. Нужно найти плотно закрытое помещение и там переждать, но только где его обнаружить… надеждой может оказаться лаборатория, которую мы ищем. Хоть с едой и водой у нас проблем пока ещё не возникло, но вот чего-нибудь бодрящего, содержащего кофеин или какие-нибудь другие энергетические средства, вроде наркотиков мы не взяли. Как-то не подумал я об этом, и теперь приходится бороться со сном и опасностями…

Что же до пауков, то их привлекло сюда нечто иное, похоже, дело было в каких-то особых оранжево-жёлтых цветках, которые заинтересовали и нас, а учуяв пони, пауки полностью переключили на нас внимание. Уворачиваться от их плевков и при этом стрелять было несколько затруднительным занятием. Лишь Мотли смогла эффектно участвовать в бою, а я пытался прикрыть и её, и себя от опасной слизи, изрыгаемой пауками, создавая частичные барьеры с той стороны, которая атаковалась.

В конечном итоге, мы смогли убить четырёх пауков. Из-за тесного пространства, вызванного огромным количеством растительности и деревьев, попасть по ним было трудно, а те умело пробирались через эти преграды, и остальные пятеро достигли нас. Один из них настиг пегаску и атаковал её, а из-за усталости та не смогла увернуться и противостоять ему должным образом. Я не сумел уберечь её от этой атаки и паук прокусил её броню, поразив её ядом.

От сего зрелища я оказался в оцепенении и отвлёкся на мгновение. Меня пробило дрожью и ужасом, что я вот-вот вновь потеряю того, кто мне не безразличен. В этот момент я ощутил, как меня начало переполнять гневом на пауков, тем самым я получил небольшой прилив магической силы. Я высвободил свой гнев, который шёл наравне с моей высвобождающейся магией, которая поразила паука и пегаску в придачу, но моё действие не давало особо повреждающего эффекта, а лишь отбросило их, едва на метр, поскольку они ударились о деревья и обвивающие их зелёные стебли с листьями. Хотя бы я разъединил паука и Мотли. Прошло всего лишь несколько секунд после укуса, но пони не подымалась на ноги, в том время как паук уже твёрдо встал на свои восемь лап и начал заново приближаться к ней.

Блять, блять!..

Я позабыл о собственном фланге, и на меня набросились сразу четыре паука. Успеть возвести магический барьер вокруг себя или Мотли у меня не получалось бы — слишком много времени оно требует. Моя магия вот-вот иссякнет, и сейчас она способна лишь на слабый и примитивный телекинез, да и то с усилием. Если я попробую возвести барьер, у меня наступит магическое выжигание. Даже если я и сделаю это ради пегаски, то лишь отсрочу её гибель. Можно было бы воспользоваться оружием, да меч я не успею достать, а всё остальное оружие без патронов в их магазинах и требовало перезарядки. Но опять же, даже если я это и сделаю, то продлю ей жизнь на несколько секунд, так как пауки закончат дело со мной, а затем возьмутся за пегаску, обездвиженную смертельным ядом. Единственное, что мне оставалось сделать, это бросить винтовку в паука, приближающегося к Мотли, а самому драться на копытах. Что я и сделал, и это его приостановило. Бой неравен, но я так просто сдаваться не намерен, однако дурная мысль не покидала меня.

Неужели это конец? Разве нам суждено умереть именно здесь, когда мы едва признались друг другу в чувствах? Не хочется в это верить, но похоже, это так. Что ж, хотя бы мы умрём вместе, как собственно и шутя предполагал Блейз. Я внутренне усмехнулся и перестал сопротивляться.

От ожидания смерти всё вокруг словно замедлилось, звук практически исчез, а я повернулся, чтобы отразить атаку одного из пауков, хоть понятное дело, что всё проиграно.

Моя удача иссякла, и сейчас настал мой час. Я не в состоянии спасти тех, кто предоставляет для меня особую ценность и значение. В этот раз я хотя бы покину этот мир вместе с этой пегаской…

Только я попытался отразить атаку одного из пауков, бросившегося на меня, все пауки застыли в воздухе, словно их кто-то остановил, а затем, свалившись, они распластались на земле. В следующий момент их что-то потянуло от меня. Из-за темноты и ракурса обзора я не мог различить, что именно схватило их. Взглянув на лежащую Мотли, я увидел, что нападающего на неё паука также что-то тянуло от неё. Но на этот раз я сумел увидеть, что именно, потому что лунный свет, пробивающийся сквозь облака и листья деревьев, позволил мне хоть немного различить, что это было что-то зелёное и извивающееся, длинное, похожее на те стебли, что обвивали деревья.

Пауки начали издавать истошный тонкий клёкот, и всех их эти стебли тянули к какому-то зелёному камню, сильно поросшему травой и листьями… Нет, это оказался не камень. Это огромная зелёная пасть с небольшими острыми отростками на её краях такого же цвета, похожих на зубы, а всё внутри, включая глотку, было тёмно-розового оттенка. Всё это мне напомнило венерину мухоловку из Убежища Двадцать Два, только пасть у той была чуть больше.

Стебли начали по очереди забрасывать противно клекочущих пауков в эту огромную пасть, жадно ждущую свою добычу. Она мигом проглотила пятерых ещё живых пауков, а затем схватила трупы четырёх убитых нами пауков и также сожрала.

Я молча и в шоке, будто не веря своим глазам, наблюдал за всем этим через забрало своего шлема. Меня в очередной раз за эти сутки охватил страх и непередаваемый ужас. Первое, что мне захотелось, так это схватить оружие и начать стрелять в эту… это… нечто. Однако я решил всё же повременить с этим, поскольку стебли сейчас были… в ожидании, медленно извиваясь в воздухе. Они нас почему-то не атаковали. Я заметил, что на некоторых стеблях были те самые оранжево-жёлтые цветки с большими лепестками. И так простояв несколько секунд в молчании, я вспомнил кое-что. Вернее, кое-кого.

Мотли!

Она всё ещё лежала без сознания. Я тут же, почти на исходе сил, бросился к лежащей пони, очевидной всё ещё живой.

Пожалуйста, хоть бы оно так и было бы. Больше я не о чём не прошу.

Пожалуйста… Кто-нибудь. Пусть она будет живой.

Я начал умолять… не знаю кого. Но лишь бы это спасло и уберегло от смерти мою самую дорогую пони. Я достал из сумки противоядие, снял шлем с головы Мотли и начал вливать ей эту жидкость в рот, не проверив при этом пульс, ибо секундное промедление может стоить ей жизни ввиду распространяющегося по её телу смертельного яда.

Мотли начала медленно глотать содержимое противоядия… Она едва в сознании, что значит жива, а из-за действия яда и усталости не могла двигаться.

Я почувствовал необычайное облегчение и умиротворение — она всё ещё жива! Она жива! Слава небесам…

Да пропади оно всё пропадом! Пора завязывать с этими опасными путешествиями. Нахожу «Купол», решаю проблему с массовой работорговлей в Ванхувере и всё, пойду на покой… Тут меня посетила одна мысль. Неужели я готов посветить Мотли весь остаток своей жизни, и даже предпочесть этот мир своему? Похоже на то.

Однако я не расслаблялся и на всякий случай дал ей ещё выпить лечебного зелья. У нас осталось лишь пара доз противоядий, поэтому я решил не использовать всё сразу. Вдруг пригодится, а яд за это короткое время ещё не успел сильно навредить особой для меня пони.

Некоторое время я сидел словно на иголках, ожидая, когда пони полностью придёт в себя. Минуты ожидания, казалось, тянулись целую вечность. И вот настал этот момент, и она медленно открыла глаза. Не успела она лениво взглянуть по сторонам, как я не смог удержаться и крепко обнял её.

— Ты жива… — проговорил я и ощутил, как мои глаза начали слезиться. — Я думал, что потерял тебя. Я так перепугался, что мне небо в овчинку показалось.
— Ох… Конечно же, я жива… Благодаря тебе. Что… Что произошло? — устало спросила она. Я снял шлем и вытер слёзы, а затем надел его обратно и кратко пересказал ей случившееся после того, как паук поразил её. Она с округлившимися от удивления и страха глазами покосилась на ту зелёную пасть, которую мы поначалу восприняли как обычный поросший камень. Сейчас эта пасть закрыта, а стебли вернулись в своё естественное положение. Однако они медленно двигались, показывая нам, что могут прийти в боевую готовность, когда это понадобится.

После моего пересказа мы не проронили ни слова, а лишь с усталым удивлением глядели на эти живые и слегка извивающиеся стебли. Похоже, они не атаковали нас по какой-то причине, хотя Санни упоминала о растениях-убийцах… Слухи оказались правдой. Неудивительно, почему сюда не забредают охотники, ибо эти стебли — пока неподвижны — незаметны, быстры и цепки. Но… почему же они нас не тронули?

— Странное чувство, так и хочется к нему подойти, — сказала пегаска. Я проследил её взгляд, который был устремлён на тот оранжево-жёлтый цветок. — Меня словно тянет к нему. Так и хочется подойти, потрогать и понюхать его…
— Мотли, надень шлем, быстро! — резко выкрикнул я. Пегаска словно очнулась от некого гипноза и тряхнула головой, и повернувшись ко мне, послушно надела шлем.
— Почему меня так влекло к нему? — растерянно спросила она через пару мгновений, взглянув на цветок. — Я понимала это, но сопротивляться не смогла, если бы не твой внезапный крик.
— Без понятия, наверное, эти цветки выпускают в воздух какие-то неощутимые на запах миазмы или споры, завлекая к себе поближе ничего не подозревающих жертв, чтобы ловушка захлопнулась, — высказал я свою теорию. В целом, эта теория не лишена смысла, поскольку пауков были довольно много в одной охотящейся группе, и вот совпадение, они оказались прямо у этих цветков. Только мы оказались здесь раньше, причём случайно, ведь нас не тянула сюда неизвестная сила, однако растения нас не тронули. С какой стати им оставлять нас в живых?

Мы решили не искушать судьбу и двинулись дальше вглубь Грин-Айленда, несколько минут перед этим отдохнув, тем самым переведя дух.

Почти сразу мы оказались на территории, покрытой снегом сначала частично, а затем полностью. Было заметно, как снег в некоторых местах растормошен именно там, где находились те самые живые стебли. К слову, под снегом видна хорошая и необычная растительность в виде тех длинных и толстых стеблей. В таком климате обычно находятся еловые деревья и приспособленные к суровом погодным условиям кустарники, но помимо них оказались и эти удивительные заросли, которые встречались нам и в более умеренном климате. Понятно, почему Санни была заинтересована в исследовании этих необыкновенных растений — они без затруднений могли прорастать даже под снегом.

Вроде бы тут нет ничего удивительного, но эти растения больше напоминают те, что прорастают в тропическом и влажном климате. Этим лианам и зелёно-салатовым стеблям не свойственны больших размеров листья. Но даже в таком случае вся растительность под действием радиации должна была пострадать, а её тут больше, чем когда бы то ни было. Что-то здесь не так, и Санни Уотерфолл пыталась это выяснить.

Тем временем мне даже начало казаться, что стебли направляли нас, слегка двигаясь на месте, чем нарушали целостность снежного покрова над собой, и тем самым давая ориентир. И мы следовали за этими подсказками. Мне кажется, что это скорее всего западня, но иного варианта нет. Да и обратный путь мы просто не переживём. Нам крайне необходим был отдых. А Мотли устала и забрать отсюда нас двоих по воздуху была не в состоянии. Я её несколько раз убеждал улететь в безопасное место, но меня одного она оставлять не собиралась.

Через некоторое время, проведённое в пути, мы увидели следы… оставленные пони. Если их ещё не замело снегом, значит, они были оставлены относительно недавно, вполне возможно, что как раз нашим Профессором. Мы решили пойти по этим следам, которых в некоторых местах было множество. Здесь даже были следы боя, но трупы отсутствовали, разве что часть стеблей были обожжены выстрелами из энергомагического оружия.

Оставшиеся стебли нас не атаковали. Всё это очень странно… Но больше всего удивляло то, что здесь абсолютно не было крупных мутантов. Сплошная тишина. А ветер не мог попадать сюда из-за высокой плотности зарослей, которые к тому же покрыты снегом, от чего всё вокруг рябило зелёными и белыми цветами.

Тем не менее, идя по следам ещё почти два часа и наслаждаясь звуком приятно хрустевшего под нашими ногами снега, мы всё же подошли к концу нашего путешествия. Перед нашим взором раскинулись горы, у подножья которых заканчивался лес, и ещё была довольно большая гора из растений,образованная выглядывающими из-под слоя снега толстыми стеблями и лианами, которые покрыли часть скал. От них по всей территории удивительная растительность тянулась по всей округе, огромная часть которой пролегала в сторону леса, из которого мы пришли, а остальная простиралась куда-то дальше в горы.

Я заметил кое-что. У этой скалы, покрытой снегом и запредельной растительностью, оканчивались ограждения одной из дорог, пролегавшей через весь Грин-Айленд, и на концах которой располагалась небольшая, довольно ровная и едва заметная площадка с небольшими камнями, покрытыми снегом и растительностью. Лишь подойдя поближе и приглядевшись к ним, мы увидели, что это были очертания брошенного транспорта.

Здесь было гораздо больше следов боя и пони. Могу дать зуб, что следы оставлены одним и тем же пони — скорее всего, Профессором. Эти следы обрывались у той выступающей скалы, покрытой сильной зарослью. Мы проследовали туда и прошли через небольшой проход в скале между плотно свисающих стеблей и лиан. Пробравшись сквозь них, оказалось, что мы попали не в пещеру, а в некое сооружение с бетонными стенами, покрытыми синей уже облупившейся краской, и прошли мы не через щель в скале, а через порог открытых двойных деревянных дверей. По всему помещению, которое было на самом деле своеобразным вестибюлем, разлеглись длинные и толстые стебли, усеянные листьями, как большими, так и маленькими. Всё это начало двигаться и извиваться, когда мы случайно задели его, едва в страхе не начав палить по нему. Подобная картина наблюдалась и в других комнатах и коридорах.

Эта была та самая научно-исследовательская лаборатория, которую, по предположению Санни, искал Профессор. Мы наконец-то добрались. Осталось отыскать нашего пропавшего пони и поскорее свалить отсюда.

Мы находились на уровне с офисами, а лаборатории располагались ниже. Не найдя в офисах ничего интересного — все терминалы или документы испорчены временем и влиянием растений — мы спустились по пожарной лестнице в лаборатории, поскольку лифт не работал. В нескольких помещениях мы обнаружили испорченное химическое оборудование, которое поросло многолетней растительностью, которая в свою очередь не встречались нам на территории Грин-Айленда. Было видно, что в этом месте тщательно изучали растения. Стоит заметить, что некоторое научное оборудование отсутствовало, это видно по отсутствию растительности и многолетней грязи в некоторых местах.

Мой ПипБак всё ещё не мог определять цели, и визоры моего шлема выдавали те же помехи, только ещё сильней и заметней. Однако сейчас из одного из помещений доносились чьи-то голоса. Один голос принадлежал жеребцу, а второй — кобыле. Только вот её голос немного необычен, он звучал полностью безэмоционально и равнодушно и от него меня почему-то пробирал озноб. Голос кобылы, да и вообще любого живого нормального существа не может быть настолько холодным и необычайно глубоким. Мне стало немного не по себе.

Оказавшись на пороге того помещения, откуда доносились голоса, мы, приготовившись к неприятностям, перешагнули его и оказались в довольно просторном помещении, покрытом густой растительностью, которая тянулась к одному месту, а точнее к объекту. Это нечто занимало место почти до самого потолка, три-четыре метра в высоту… с огромной зелёной пастью (хорошо, что закрытой)… и оно более «живое», чем та штука, встреченная нами ранее и спасшая нас от пауков. В помещении также находилось множество оранжево-жёлтых цветков, которые покрывали огромные стебли, по диаметру уже больше похожие на полноценные стволы деревьев. А в центре, прямо у подножья этого огромного растения, расположено множество ящиков оборудования с мигающими лампочками, парой терминалов и столами с химическими колбами, наполненными разноцветной булькающей жидкостью. Также здесь находился немного загрязнённый матрас.

В центре всего этого стояли два пони, одного из которых вообще сложно назвать пони, да и к тому же живым, но оно двигалось… и абсолютно того же цвета, что и местная растительность, да ещё и покрыто цветами! Это зрелище меня немного повергло в шок. Ощущался переизбыток зелёного, среди которого не зелёным являлся один пони и малая часть оборудования, заботливо очищенная им… Профессором. Я был почему-то уверен, что вторым пони был именно Профессор. А кем… чем являлось то зелёным существом, мне не дано было понять.

В моей памяти на мгновение всплыли образы спороносов, по форме очень сильно походивших на людей, но салатово-зелёного цвета — собственно, как и всё в этом месте, однако значительно более цветущих. У меня мурашки по коже пробежались, когда это повернулось и посмотрело на нас (у растения были ужасные чёрные и пустые глаза). Профессор также заинтересованно бросил на нас свой взгляд. Он был единорогом, и ему примерно чуть больше сорока лет, его шёрстка малиново-красного цвета, при виде которой у меня возникло желание съесть чего-нибудь сладкого и ягодного, а аккуратно зачёсанная вперёд грива была нежно-бежевой, среди которой различались едва заметные поседевшие локоны волос. Пони одет в интересную броню, покрытую разными шкурами, по виду очень крепкими и стойкими к любой агрессивной окружающей среде, и соответственно она пестрила разными оттенками коричневого, чёрного, серого и белого. А на его передней левой ноге красовался потрёпанный, но с виду рабочий ПипБак.

Это гробовое молчание, прерывающееся только звуками приборов и бульканьем жидкостей в колбах, продлилось всего несколько секунд, когда его наконец прервал единорог.

— Вы так и будете стоять как истуканы? — спросил Профессор. — Или всё же назовёте себя?
— Я… то есть, мы искали вас, — проговорил я едва что-то внятное, поскольку ещё не собрался с мыслями, не зная, как на всё это реагировать.
— Насчёт моей собеседницы не волнуйтесь, — сказал он, опустив свой взгляд к глазку микроскопа перед ним и начал что-то увлечённо рассматривать в него. — Она вас не тронет.
— Она? — удивился я. Я всё ещё пребывал в изумлении от представшей предо мной картины.
— Хоть Мушу и бесполое создание, но как-то неприлично называть его или её в среднем роде, поэтому называю в женском. К тому же, Мушу — существо разумное. Почему же ты молчишь? — спросил он, не отрывая взгляд от окуляра микроскопа. Этот вопрос явно адресован той самой Мушу.
— Мушу? — не переставал удивляться я. Мотли всё ещё не решалась что-либо сказать. Но это имя буквально смыло всё напряжение, витавшее в воздухе, — настолько оно было забавным.
— Моя владелица сочла его милым, — внезапно ответило… ответила Мушу своим абсолютно бесстрастным, глубоким и размеренным голосом. К тому же, она не торопилась отвечать, словно выжидая некую паузу перед ответом. А ещё говорила медленно... очень медленно, отчего хотелось даже уснуть, особенно сейчас.
— Что ты такое?
— Растение, которое осознало себя. Когда-то я была обычным растением в горшке. Ела мелких насекомых. Была весьма обычным растением-мухоловкой.
— А что же произошло?
— Несчастный случай.
— В чём он заключался?
— Падение мегазаклинания.
— Как ты общаешься через это тело?
— Телепатия.
— Это ты нас спасла от пауков и показала дорогу сюда?
— Да.
— Почему?
— Потому что меня попросили, — Мушу всё также беспристрастно и хладно отвечала на вопросы.
— Я видел следы боя по пути сюда. Что произошло?
— Дружба.
— Дружба?
— Да, — откликнулся Профессор, всё ещё глядя в микроскоп. Его голос чёткий, говорит быстро и внятно, словно он выпил бочку кофе. — Мушу ещё не научилась как следует пользоваться голосовыми связками, поглощёнными её телом, а напрямую передавать свои мысли другим с помощью телепатии она не в состоянии… Да что вы стоите на пороге? Проходите, садитесь и отдохните, — он указал на матрас в углу, вновь удостоив нас взглядом. Мы проследовали туда и сели на мягкий матрас. Ох… такое чувство, будто сто лет не отдыхал. Я хотел было снять шлем, да вспомнил о цветках… Однако Профессор сейчас не носит на лице маски. Он заметил мою внезапную задержку. — Не бойся, Мушу может контролировать свои споровые выделения. Тогда, когда Мушу вас спасла, они всё ещё витали в воздухе, поскольку она хотела насытиться пауками, оказавшимися неподалёку. Вы там оказались случайно, — сказал он, глядя на меня и слабо улыбнувшись. — Как вас зовут?
— Дэниэл, — ответил я, сняв шлем и аккуратно вдохнув местного воздуха. В нём не было ничего необычного, лишь резкий запах свежей растительности.
— Мотли, — сказала пегаска, когда единорог перевёл свой взгляд на неё.
— Очень приятно, а меня можете звать Профессором.
— Мы знаем, поэтому и здесь, — проговорил я. — Ваша коллега Санни Уотерфолл попросила вас отыскать, желательно живого. Она беспокоилась о вас, когда вы не дали знать о себе, отправившись на территорию Грин-Айленда.
— И вы проделали путь сюда только ради этого? Хотя вы довольно опытные и сильные, раз сумели добраться сюда. И вообще, не стоило так утруждаться, я уже и так скоро заканчиваю.
— А как вы сумели пробраться сюда в одиночку? — поинтересовался я.
— У меня есть свои секреты и… набор особых заклинаний, — немного загадочно улыбнулся учёный. — Хотя пробраться сюда мне стоило немалых усилий, когда ещё Мушу постоянно ставила мне подножку, причём буквально, и пыталась сожрать меня, однако в целях самообороны.
— Так… Что Мушу имела в виду под словом «дружба»? — спросила Мотли.
— Скажем так, она была разочарована в пони и не-пони, — произнёс малиново-красный единорог и вернулся к исследованию чего-то в микроскопе, изредка отрываясь от наблюдения, чтобы записать что-то в блокнот. — Как только мне удалось пробраться сюда, сумел убедить её, что не все пони хотят убивать, им просто нужно дать шанс. После меня вы — первые, кто забрался достаточно близко к прямому влиянию Мушу. Если я не сумел бы убедить её, то скорее всего она бы вас сожрала ещё до нападения пауков.
— Как же ты смог убедить её? — поинтересовался я.
— Я в своей жизни повидал много чудного и курьёзного, в особенности много самых разнообразных растений, включая и растений-убийц. Всё-таки я учёный-генетик, а природа растений и мутантов меня всегда интересовала. Показав свои познания в области ботаники, я заинтересовал её, сумев пойти на диалог. Так всё и завертелось. И постепенно я узнавал у неё крупицы информации, но большую часть о её строении я выудил с помощью местного оборудования, поскольку Мушу не привыкла общаться с другими. Поэтому и разговаривает она довольно медленно и короткими фразами с большими паузами между ними.
— Так чем же является Мушу и как она вообще появилась на свет?
— Чем-то вроде матери местной растительности, появившейся где-то почти сразу после падения мегазаклинания неподалёку. До этого здесь работала одна учёная, притащившая любимое растение-мухоловку в горшке. — Теперь понятно, каким образом здесь разрослось растение, которое не принадлежало этой холодной среде. — Для неё Мушу была любимым растением, которого та заботливо и с любовью кормила мелкими насекомыми. И это она так назвала её. К сожалению, имени своей хозяйки растение не помнит, однако запомнила любовь и заботу, которая та давала ей. В этой лаборатории были образцы с ЗВТ… Вы оба понимаете, к чему я клоню? — Мы согласно кивнули. — Когда неподалёку, за горами, обрушилось мегазаклинание, лабораторию встряхнуло и часть оборудования повредилась, включая несколько небольших колб с ЗВТ, содержимое которых по стечению обстоятельств попало именно на Мушу. Она начала стремительно расти. В лаборатории и так возник переполох и паника из-за встряски, так и ещё растение, которое увеличивалось в размерах и пожирало пони. Судя по всему, Мушу была сконфужена этой переменой и ростом, и в этот же момент она осознала своё существование, прекратив бездумно всех пожирать. Однако было уже поздно, выжившие пони были от неё в ужасе и в страхе попытались убить. Она пыталась лишь защищаться, как-то связаться с остальными, попросить их угомониться, но растение не имеет голосовых связок и не может издавать необходимые звуки, да и к тому же она не умела пользоваться нашей речью вообще, и в конечном итоге, не выдержав, пожрала всех учёных и персонал. С каждой новой поглощённой жертвой она росла. Её хозяйка, к сожалению, сильно пострадала и умирала, поэтому Мушу ничего не оставалось, кроме как выполнить слияние их тел, тем самым поддерживая в умирающей жизнь. Таким образом она также смогла с помощью телепатии управлять телом учёной.
— Ты хочешь сказать… — начал я, взглянув на зелёно-салатовое тело, покрытое цветками и зеленью.
— Именно. Эта хозяйка Мушу.
— Она ещё жива?
— Сознание хозяйки всё ещё находится в теле, но в «спящем режиме». Её жизнь поддерживает Мушу. Даже если она отпустит, то есть уберёт свой контроль с сознания хозяйки, то ничего не произойдёт, поскольку учёная не может прийти в себя из-за сильно изменённого тела, а процесс, к сожалению, необратим. Но если каким-либо образом получится повернуть этот процесс вспять, то можно будет оказать квалифицированную медицинскую помощь хозяйке Мушу и её удастся спасти.
— Но если процесс необратим, то почему ты рассматриваешь невозможный вариант, говоря «если»? — заинтересованно спросил я. Мой разум уже успокоился и привык к присутствию этого зелёного создания, именуемого Мушу.
— Нет ничего невозможного для науки. Нужно лишь терпение, время и старание. То, что кажется невозможным, я воспринимаю как вызов! Как, собственно, и любой уважающий себя учёный. Правда, моё желание выделяется среди других.
— И какое же оно? — шутливо спросил я.
— СОМ.
— Что? — недоумевал я, подняв бровь.
— Сыворотка Обратной Мутации. Зелье Обратной Трансформации… Названий можно придумать немало. Это я так, шутя дал своим амбициям название. Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что я желаю создать основу, которая подошла бы под любой вид мутации, инициируя превращение в обратную сторону.
— Это… Невозможно, — только и выдавил я.
— Я и говорю, для меня это вызов. На протяжении всей своей жизни я исследую всевозможные мутации и способ их излечения. Даже если я не достигну этого, то по крайней мере хочу приблизиться к осуществлению этой мечты. Я хочу создать фундамент, основу которого можно адаптировать для любой существующей мутации, к примеру, возвратить в прежнее состояние хозяйку Мушу…
— Так мы говорили именно о Мушу… — внезапно откликнулась Мотли.
— Точно, — сказал учёный малиново-красного цвета и продолжил. — Мушу смогла косвенно влиять на почву Грин-Айленда, когда ей удалось дотянуться своими стеблями до неё. Она способствовала стремительному озеленению после губительного действия мегазаклинания, но благодаря горам пагубный эффект был не столь огромным. И всё же, постепенно пожирая плоть, она разрасталась. Напрямую управлять своими стеблями она может лишь на расстоянии в несколько километров от этой лаборатории, завлекая местных животных своими цветками-приманками, а дальше она могла лишь «ощущать» присутствие находящихся неподалёку. К слову, именно Мушу контролирует популяцию огромных пауков и кровавых бабочек. Если бы не она, то Порог Феникса заполонили бы эти твари.
— Они довольно необычны… — произнёс я. Для Пустоши они действительно отличаются своими особенностями.
— Верно. Маленькие комнатные паучки и бабочки, находящиеся в лаборатории, попали в жидкость с ЗВТ. Так те и расплодились и превратились в опасных существ. Видов было гораздо больше, но слабые уступили более сильным. Их гнёзда и улья были и здесь, однако Мушу их со временем поглотила, но они к этому времени успели создать гнёзда и за пределами лаборатории.
— А что за мифы о растениях-убийцах и откуда они появились? — с любопытством спросила пегаска.
— Я же говорил, Мушу была обижена на других существ, и пожирала лишь в целях защиты, если кто-то сюда забредал. Не могу винить тех пони из лаборатории в их страхе и предубеждениях, особенно после случившегося, но так уж сложилась судьба, а добиться диалога с остальными у неё не получилось бы, даже если бы она отправила своё тело для переговоров. Скорее всего, жители Порога Феникса просто атакуют её, лишь завидев — вспомни свою реакцию, когда ты впервые её увидел. Довольно необычно и жутко выглядит… Без обид, — последнее малиново-красный единорог адресовал Мушу.
— Ничего, — сказала та медленно.
— Почему наши обнаруживающие системы выдавали помехи? — спросил я.
— Это всё из-за строения Мушу, позволяющего ей управлять частью стеблей неподалёку и ощущать ими чьё-либо присутствие на более длительном расстоянии. Эти «нервы» и были причиной помех, когда их особое излучение начало достигать ваши датчики, влияя на их работу. Проще говоря, где у вас впервые начали наблюдаться сбои, там Мушу и начала ощущать ваше присутствие. По себе знаю, что за помехи. — На этих словах, он вновь на мгновение посмотрел на нас, приподняв в воздух свою ногу с потрёпанным временем ПипБаком, затем, опустив ногу, подобрал своим телекинезом блокнот и начал в нём что-то записывать. Сделав это, он отложил ручку и начал сосредоточенно просматривать (наверное, уже в который раз) свои записи в нём, листая страницы.
— Когда мы были окружёны пауками, то почему Мушу не вмешалась сразу?
— Полагала, что вы сами справитесь, — ответила за себя она. Чего, собственно, и следовало ожидать. Тут неожиданно Мотли легла на матрас и тяжело вздохнула. Я взглянул на уставшую пегаску и понимающе улыбнулся, после чего повернулся к Профессору.
— Сколько ваша работа займёт времени?
— Да можно в принципе заканчивать. — Он закрыл блокнот и начал осматривать другие свои записи, лежавшие на столе и записанные в терминале. — То, что я хотел узнать, я получил. Теперь меня на Грин-Айленде ничего не держит, пока не найду более лучшее оборудование.
— А как же Мушу?
— Я уже привыкла быть одной. Профессор утолил мой голод. — Мушу выдержала большую паузу, а после добавила: — Не буквально.
— Я понял, — мягко улыбнулся я. — Живое общение необходимо всем. — Мушу попыталась улыбнутся. Вышло это забавно и немного жутко, поскольку улыбка вышла натянутой чуть ли не до предела.
— Профессор, вы бы не хотели к нам присоединиться? — выдал я. Такой пони в нашей группе будет очень полезным. Сочетание боевых способностей и высокого интеллекта довольно редкое явление.
— Интересное предложение. Зачем я вам понадобился?
— Вы слышали о месте под названием «Купол»? — Профессор с заинтересованным лицом повернулся ко мне, глядя с выжиданием мне в глаза.
— Да, — наконец сказал он. — Мне известна эта легенда, однако сомнения не покидают меня, что это лишь популярная байка, о которой я слышу на протяжении всей своей жизни. Я больше поверю в существование молочных рек и кисельных берегов, нежели в это. «Купол» придумали ещё до войны лишь для того, чтобы заставить зебр заняться его бесконечными поисками, оставив для этого факты, якобы подтверждающие его существование.
— Подтверждения всё же есть. Мне не один раз попадались довоенные шары памяти, связанные с упоминанием этого проекта, привлечённых к его разработке пони, а ещё мне стало известно, что чтобы попасть в «Купол», необходимо собрать шесть особенных ключ-карт, две из которых я уже нашёл, правда при себе их у меня нет — они находятся на хранение у кое-кого.
— Должен признать, я восхищён вашей дотошностью, но это не отменяет того, что «Купол» может быть попросту не достроен, либо же он был уничтожен под непредсказуемым влиянием времени или каких-нибудь других факторов. Его нет. А все эти ключ-карты и документы создали, чтобы доказать зебрам обратное.
— Вероятность этого, само собой, есть, но попытать счастья никогда не поздно. К тому же, даже если правдой является то, что «Купол» не дожил до сегодняшнего времени или что он не существовал вообще, то результат мы всё же получим — наконец поставим точку в этой популярной легенде.
— Амбициозный вы пони, Дэниэл, — хмыкнул малиново-красного цвета жеребец. — Прямо как я, — добавил он, слегка улыбнувшись. — Так и быть, отправлюсь с вами. Всё равно постоянного дома у меня сейчас нет. Только если меня не будут часто отвлекать от моих исследований… И да, мне необходимо место для этого. Оно же у вас есть?
— Да, оно есть, к тому же есть помещение гидропоники, которое может пригодиться для выращивания необходимых вам растений. Правда на момент моего появления практически всё научное и техническое оборудование там было повреждено и ремонту не подлежит. Если вы сумеете достать необходимые вам приборы и оборудование…
— С этим проблем не будет, — вежливо перебил меня пони своим быстрым и чётким говором. — Здесь полно оборудования, которое сгодится для продолжения моих исследований. Часть из него можно отремонтировать и притащить в ваш дом.
— Бункер, — улыбнулся я. — И там у нас есть ИИ с качественным ремонтным роботом, да и я сам смыслю в электронике и механике, поэтому также могу помочь с починкой оборудования.
— Как интересно… У меня исчезли последние сомнения касательного моего решения пойти с вами. Вычислительные и анализирующие возможности ИИ иногда бывают просто невероятным, что поможет мне с исследования… или с воплощением идей. Я тут вспомнил, вас же не за бесплатно сюда послали?
— Разумеется, правда чем отплатит Санни, мне неизвестно. Я, кажется, понял, к чему вы клоните… Попросить у неё в качестве награды то, что вам нужно?
— Проницательный вы пони. Да, но и добытые мною здесь сведения также сойдут за хорошую плату. Как кровный родственник Семейства Уотерфолл, она может достать то, что не позволено простым смертным.
— Хорошо, пусть будет по-вашему… А разве вам неинтересно, с какой целью я ищу «Купол»? — поинтересовался я, глядя как Профессор начал собирать свои вещи.
— Не особо, поскольку я не верю в его существование. Для меня главное, чтобы меня не отвлекали от работы и не наносили ей какого-либо вреда. Остальное меня особо не волнует, хоть и может заинтересовать… — Единорог внезапно впал в ступор, глядя на мигающее оборудование. — Я упустил из виду то, каким способом мы потащим это оборудование.
— Не беспокойтесь, Профессор. У меня есть подходящий транспорт — вертибак.
— Вы не перестаёте меня удивлять, — улыбнулся единорог малиново-красного цвета, повернувшись ко мне и глядя на меня своими серебряного цвета глазами.

Я включил передатчик в своём ПипБаке, давая сигнал Блейзу забрать нас. Я сделал это снаружи, чтобы он точно знал, куда приземляться. Мушу любезно убрала свои стебли со стоянки, к тому же отодвинув часть машин и повозок для более свободного приземления моей Авантюры. Через некоторое время послышался знакомый рокот вертящихся винтов. Моя красавица приближалась.

Какая же всё-таки интересная и удачная находка этот вертибак, не правда ли? Столько от неё пользы… — откуда-то прозвучал знакомый голос.

— Кто здесь? — произнёс я вслух и оглянулся по сторонам, но никого не увидел, кроме приближающейся Авантюры.

Не нужно оглядываться. Я нахожусь в твоей голове, — произнёс голос. Он настолько ясно и чётко звучит в моей голове, будто кто-то действительно посылает в неё сигнал, но почему этот голос настолько мне знаком…

Точно… Он ведь как мой собственный внутренний голос, только почему-то я не могу его контролировать. И он ощущается, как отдельный и независимый.

Догадался всё-таки, — с лёгким язвительным тоном прозвучал голос в моей голове. — Верно. Я — это ты, у нас общие воспоминания, только, в отличие от тебя, я всё ещё хочу вернуться в человеческое тело. Ты решил остаться в этом мире, пытаясь завязаться отношениями с его жителем — пегаской… Буду откровенным: я разочарован…