Пересечение миров
Глава V
Ощущение тёплого ветра на коже немного непривычно. В это время года в Европе обычно довольно холодно, прямо как дома, в России. А тут… спариться можно, особенно в полной экипировке. Но ничего не поделаешь. Пот льёт ручьём, а я всё вынужден терпеть. Ну ничего, это лучше, чем лежать посреди размокшей грязи в луже собственной крови, намного лучше. Время, наверное, тянулось бы до бесконечности, если бы не дружеская компания, в которую мне повезло попасть. Марк и Энтони – американцы, теперь мои братья по несчастью. Хотя по несчастью ли? Какая-то неведомая аномалия занесла нас в Эквестрию – страну милых говорящих пони. Мун Пэчрол и Сёркл Дэнсер – одни из них. Наши новые друзья. Они с охотой рассказывают нам про культуру и быт Эквестрии. Что-то подсказывает мне, что им можно верить. В самом деле, чего нам опасаться, когда мы здесь? Война для нас осталась позади. Я всё ещё слышу отдалённые звуки боя, но… это уже на уровне подсознания. Здесь нет войны. Я лишь надеюсь, что мы не принесём её сюда с собой.
Под тяжёлой подошвой ботинка сухо хрустнула ветка. Макс негромко выругался, но продолжил шествие, крепко сжимая в руках вороной металл штурмовой винтовки. Несмотря на то, что скрываться было уже особо не от кого, он по-прежнему следовал выработавшимся привычкам и старался двигаться максимально тихо, на ходу высматривая потенциального противника в зарослях и готовясь в любой момент столкнуть поняш с тропы и самому отправиться в кусты.
Он повернул голову. Слева, в пятнадцати метрах, пружинистой походкой шёл Марк. Американец опустил маску, и Макс теперь видел его бледную кожу и щетину. Глаза его по-прежнему были спрятаны за непрозрачным пластиком противоосколочных очков. Держать расстояние во время похода было именно его идеей.
Справа, на том же расстоянии, клацая металлическими деталями М249, шёл Энтони. Его тёмная пятнистая фигура мелькала между стволами деревьев. При этом американец, двигаясь по сухой листве, умудрялся не издавать ни единого звука. Впрочем, Макс сталкивался с «янки» в бою и знал, на что они способны. В первые годы войны американцы задали им знатную трёпку.
Макс, Мун и Сёркл двигались по тропе, которая должна была вывести их из Вечнодикого леса. С того момента, как они покинули поле великой битвы с мантикорами, на их аппетитное мясцо не посмела посягнуть ни одна местная тварь. Макс не знал: то ли выстрелы сигнализировали зверям об опасности, то ли новые спутники попросту отталкивали от отряда все неприятности. Да и аура у них была, надо сказать, светлая. Добрая такая, спокойная. Пехотинец прям убедился в том, что с ними ничего не может произойти. Но бережёного бог бережёт, так что автомата из рук он не выпускал. Тем более что это был довольно-таки универсальный и очень весомый аргумент в большинстве споров.
— У вас тут всегда так солнечно? — наконец поинтересовался Макс у пони, устав хранить молчание.
— На моей памяти – в первый раз, — ответил Сёркл Дэнсер и посмотрел на серую пегаску, что шла рядом. — Здесь обычно темно. Даже днём.
— Вечнодикий лес – это… это особенно место, — неуверенно начала Мун. — Понимаете, в нём таится некоторая… магия.
— Да я уж заметил, — хмыкнул пехотинец.
— Нет, я не об этом, — мотнула головой пегаска. — Магия в Эквестрии есть абсолютно везде. Но это место… Оно особенное. Оно не подвластно даже Принцессам.
— А насколько, ну… мощны ваши Принцессы?
— Я не хотел бы это выяснять и уж тем более не стал бы задавать такие вопросы, — ответил Сёркл Дэнсер. — Они могущественны. Но… они не богини. Так или иначе, я не советовал бы вам с ними конфликтовать.
— Ясно.
Они прошагали в молчании ещё минут пятнадцать, когда за поворотом показалась чёрная громадина потерпевшего крушение «Блэкхока». Она рухнула здесь относительно недавно: это можно было понять по всё ещё раскручивающимся обрубленным лопастям несущего винта. Будто вертолёт старался вновь подняться в небо. Кабина была смята множеством ударов, а осколки лобового остекления усеивали тропу и кое-где поблёскивали среди травы. Десантное отделение практически полностью уцелело, разве что одна из дверей лежала совсем рядом с вертолётом. Хвост машины был неестественно погнут и задирался вверх, теряясь в густой листве кроны многовекового дуба.
— Ждите здесь, — сказал он пони, после чего посмотрел на Марка. Спартанец тут же уловил взгляд мотострелка и махнул рукой в сторону вертолёта. Макс кивнул и, выставив перед собою автомат, медленно двинулся к обломкам. Справа тихо зашуршала листва, и показался ствол ручного пулемёта М249 – Энтони занял позицию для прикрытия.
Водя из стороны в сторону стволом штурмовой винтовки, Макс приблизился к кабине. На сидении второго пилота лежало тело, насаженное на рычаг управления. Голова в шлемофоне лежала на приборной панели, на которой жирно поблёскивала лужица уже начавшей сворачиваться крови. Сидение первого пилота пустовало, а дверца была приоткрыта, что позволяло Максу предполагать, что американец пережил посадку.
Спартанец подошёл к вертолёту слева и принялся изучать десантное отделение. Макс обогнул кабину и, пригнувшись, когда пришлось проходить под лопастью несущего винта, встал с другой стороны. В десантном отделении лежало ещё одно тело. Вероятно, борт-стрелка. Боец сломал себе шею при падении и сейчас лежал на сидениях. Безумный взгляд остекленевших глаз был направлен в никуда.
— Как минимум двое выжило, — сказал Марк, обращаясь к Максу через десантное отделение. — Надо осмотреть местность вокруг вертолёта. Может, сможем выйти на след.
Ещё раз осмотрев тело второго пилота, бойцы вернулись обратно. Пони выглядели немного растерянно при виде мрачных физиономий солдат.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Сёркл Дэнсер, когда Марк направился к Энтони, а Макс остался с их новыми четвероногими друзьями.
— Двое «двухсотых», — просто ответил боец и, заметив недоумение на мордочках поняш, поспешил поправиться. — Двое погибших. Вам лучше не смотреть.
— Селестия… — Вот и всё, что сказала ошарашенная пегаска.
Через минуту подошли Марк и Энтони. Решили так: если вертолёт упал в непосредственной близости к тропе, то уцелевшие члены экипажа и десанта, вероятно, направились по ней к ближайшему поселению. Если бы они пошли в обратном направлении, то бойцы непременно бы их встретили по пути. Оставалось лишь продолжать следовать тропе и надеяться, что ребята дошли до помощи…
— Остаётся решить только один вопрос, — произнёс Спартанец, убедившись, что дальнейший план действий не меняется. — Что делать с телами?
— Похоронить, — не раздумывая, ответил пулемётчик.
— Землю копать можно. Надо только выбрать место, — согласился с ним Макс и вновь разложил свою сапёрную лопату. Универсальное оружие… Можно колоть, резать, метать, пилить хлеб, бриться и рыть землю. Самый нужный инструмент солдата сразу после ложки и штурмовой винтовки.
Выбирать долго не пришлось – бойцов похоронили прямо рядом с вертолётом. Пришлось немного потрудиться, чтобы снять пилота с рычага управления автоматом перекоса, но и он обрёл покой в чужой земле. Поняши некоторое время следили за работой людей, после чего Сёркл Дэнсер вызвался помочь. Макс вручил ему свою лопату. При помощи единорожьей магии бойцы справились намного быстрее, и вскоре на обочине дороги выросли два небольших холмика. В качестве надгробий установили штурмовые винтовки М4, принадлежащие бойцам. Сверху на приклад нацепили сначала личные жетоны, а следом и измятые шлемофоны. Разве что стрелять в небо не стали.
— Ладно, ребята, пора идти, — неохотно, будто не желая оставлять здесь усопших, произнёс Энтони. Марк кивнул.
Дальнейший путь люди и пони проделали в полнейшем молчании. Лес начал редеть, тропа перестала вилять и выпрямилась. Дальность видимости значительно улучшилась, и всё чаще между деревьями стали встречаться освещённые солнцем участки. Щебет птиц наполнял воздух, где-то журчал ручей, пахло лесом и свежестью – тем, чего Максу так не хватало в военные будни.
Наконец, они добрели до деревянного указателя. Всего одна прибитая гвоздями дощечка: «Вечнодикий лес». Это то направление, откуда они только что пришли. Макс на несколько секунд остановился и перетянул автомат поближе к бедру. Даже так он мог быстро привести оружие в боеготовность, но нервировать местных жителей штурмовой винтовкой в руках ему не больно-то хотелось. Щёлкнув предохранителем, он продолжил маршрут. Марк поступил так же и теперь лишь придерживал свой автомат за цевьё, чтобы тот не бил его по ноге. Энтони вообще забросил своего железного зверя за спину. Макс не сомневался, что в случае угрозы американец успеет открыть кобуру и выхватить из неё свой пистолет.
Спустя несколько минут бойцам открылась неширокая речушка, через которую в нескольких местах были построены каменные мосты. Берега здесь поросли камышом, а в самой воде плескались утки. Несколько жеребят забрались в мелководье и увлечённо обстреливали друг друга тучами брызг. «Ах, беззаботное детство» — подумалось Максу, пока отряд приближался к ближайшему мосту.
Тропа здесь переходила в развилку, левая ветвь которой тянулась вдоль берега к небольшому коттеджу на окраине Вечнодикого леса, а правая, пробежав с десяток метров, обрывалась у самого моста, который вёл в город.
— Почему тот дом стоит у самого края леса? — спросил Макс, кивнул в сторону вышеупомянутого коттеджа.
— Это жилище Флаттершай. Она любит общаться с животными, — ответил ему Сёркл Дэнсер. Макс нахмурился:
— Опасно.
— Будьте уверены: наша Флаттершай найдёт общий язык с любым зверем в Эквестрии, — с улыбкой на мордочке произнесла Мун Пэчрол. — Она чуть ли не каждый день устраивает чаепития с обитателями леса.
— Как по-английски, — усмехнулся Энтони, глядя в сторону коттеджа.
— По-английски, это уж точно, — улыбнулся Марк, когда группа подошла к мосту.
Сразу за мостом бежала ещё одна мощенная булыжниками тропа, обставленная скамейками. Солнечные лучи проникали через шелестящие кроны деревьев, падая на камень. Выйдя в тень, Макс рукавом вытер пот со лба, но снимать шлем не решился. Больно уж полезная вещица, не раз спасала ему жизнь. А здесь, здесь чужой мир. Надо быть настороже. Только вот американцы что-то вели себя подозрительно спокойно.
Сразу за деревьями начинался уже город. Это не был город, каким его привык видеть Макс. Здесь не было двенадцатиэтажных зданий из железа из бетона или километров автомагистралей, забитых гудящими и дымящими автомобилями. Зато здесь были двух-трёхэтажные домики-коттеджи, выполненные в европейском стиле. И ни одного автомобиля. Совсем ни одного. Чистый воздух и никакого механического шума.
А вот пони здесь было предостаточно. Поначалу у Макса даже зарябило в глазах от такого страшного обилия красок, но ко всему можно было привыкнуть. Макс привык быстро.
Взгляды на их компашку бросали дружелюбные, любопытные, но порою, всё же, беспокойные. В конце концов, они были иноземцами и сейчас были вооружены буквально до зубов. Тем не менее, это было несколько не тем, чего Макс ожидал увидеть. Волнение? Страх? Презрение? Агрессия? Ничего подобного. По глазам приветствующих их разноцветных поняш Макс понял лишь то, что этот славный народец всегда рад гостям.
— Хорошо у вас тут, — сказал Энтони и поднял руку, когда кто-то из поняш приветливо замахал им копытом.
— Я прям словно вернулся в родной город, о котором давно забыл, — неуверенно протянул Марк. — Все машут мне ру… эм… копытами, здороваются, улыбаются, словно всю жизнь знают, а я, как идиот, не знаю, что делать. Складывается такое ощущение, что мы здесь уже были.
— Мы – гостеприимный народ, — просто ответил Сёркл Дэнсер, труся вдоль улицы. — Честно, вы можете чувствовать себя, как дома.
— Вы скоро встретитесь с нашим организатором вечеринок. Она просто обожает новых друзей. — Пегаска внезапно взмахнула крыльями и поднялась в воздух. — Я к ратуше. Хочу предупредить мэра, что вы идёте. Постарайтесь не задерживаться! — Сказав это, она ещё раз взмахнула крыльями и унеслась к центру поселения.
— А мы идём к ратуше? — нахмурившись, спросил Макс. — Чёрт, точно. Надо же сначала местным органам самоуправления показаться. Надеюсь, нас не сдадут в лабораторию на опыты.
— Тогда придётся долго и нудно отстреливаться. Я не для того пол-Европы избороздил, чтобы быть чей-то лабораторной мышкой, — хмыкнул Энтони.
— Да ладно вам, ребята. Вы, наверное, шутите! — с обидой в голосе произнёс Сёркл Дэнсер. — Никого мы на опыты сдавать не будем. Ну кто так поступает?
— Я бы тебе сказал, но не хочу никому портить настроение, — мрачно пробормотал Марк. — Говорите, у вас есть свой организатор вечеринок?
— Агась. Не волнуйтесь, вы её скоро встретите. Или она вас встретит. Вы только это… слишком не удивляйтесь. Думаю, вы поймёте, когда её впервые увидите.
— Поймём что? — осторожно спросил Макс и невольно оглянулся назад. Налюбовавшись на пришельцев, местные жители возвращались к своим повседневным делам и лишь некоторые решили проследовать вместе с людьми до центральной площади.
— Она необычная. В этом вся наша Пинки Пай, — просто ответил единорог и загадочно улыбнулся. — Мы уже подходим.
Действительно, очень скоро дома расступились в стороны, и группа вышла на площадь. Прямо перед ними, в самом центре открытого пространства, возвышалось здание городской ратуши. И у парадного входа их уже поджидали с тёплым приёмом…
Райли и Ламберт внимательно секли по сторонам, и пускай пулемётная турель на «Хаммере» могла спокойно изрешетить любую исходящую от леса опасность, терять бдительность в подобном месте точно не стоило. Пару раз им попадались мелкие зверьки, такие как белки или кролики, один раз на отряд набрела раненая мантикора, но на этом случайные встречи заканчивались. Что рейнджеры, что королевские разведчики – все были вооружены до зубов, а для самых настырных обитателей леса был подготовлен роторный пулемёт М134 и несколько гранатомётов АТ4, из которых, если уметь стрелять как следует, можно сильно повредить танк. Даже спятивший маньяк дважды подумает, прежде чем лезть на такую огневую мощь.
Роберт шёл вместе с двумя новобранцами, приглядывая за фронтом. Спереди двигались разведчики Королевства, сзади урчал двигатель «Хамви» – волноваться было не о чем. Лишь бы в городе проблем не возникло, впрочем, без боя рейнджеры сдаваться не собирались, и Хэмп это чувствовал. Первый контакт с местными обитателями, пони, прошёл… не самым лучшим образом, и Роберт надеялся, что это не скажется на дальнейших их отношениях. Благо, никто не пострадал.
На очередной развилке они повернули влево, а отсюда, по словам Минти Флэша, «до Понивилля копытом подать». Хотелось бы, конечно, верить, но пока городка разноцветных поняш не было видно даже на горизонте: мешали бесконечные деревья и кустарник. Оставалось лишь надеяться, что их блуждания в Вечнодиком лесу скоро закончатся.
Дорога, по которой они двигались, была достаточно широкой, чтобы вместить «Хамви». При достаточном навыке вождения здесь мог бы протиснуться даже «Абрамс», а это далеко не малогабаритный танк. Т-90МС здесь, пожалуй, мог разогнаться в полную скорость. Сразу видно, что эту дорогу часто использовали нагруженные всякими полезностями караваны. Даже на земле угадывались следы от колёс и копыт. Значит, это относительно безопасный маршрут, и бояться тут действительно нечего. Опаснее мантикоры здесь зверья не обитает, а караваны, как правило, всегда вооружены. Другое дело – Лягушачье болото. В это место не загуливают даже военные конвои. Утонуть-то там довольно трудно: границы между топью и берегом видны вполне отчётливо, только вот обитающую там тварину надо брать батальоном тяжёлой бронетехники при поддержки дивизиона артиллерии. Имя этой твари – гидра, что Роберта, впрочем, не особо удивило. Первая ассоциация – обыкновенная морская гидра. Надо ж себе представить двадцатиметровую кишечнополостную присоску, размножающуюся почкованием! Нет, тут другая гидра. Гидра из мифологии. Многоглавая оранжевая чертовщина, напоминающая ящера-переростка. И ведь никто, вроде как, не проверял, что будет, если отрубить этой сволочи одну голову. Хэмп надеялся, что никто не станет предоставлять им такой возможности.
Райли, шедший слева от Роберта, внезапно опустился на одно колено и вскинул винтовку:
— Движение на десять часов!
«Хаммер» за спинами бойцов резко остановился, и Винсент начал разворачивать пулемёт в требуемом направлении; блок пулемётных стволов М134 начал стремительно раскручиваться. Роберт повторил движения Райли и всего через мгновение тоже перешёл в режим полной боеготовности. С некоторым запозданием то же самое сделал и Ламберт. Разведчики Королевства за это время умудрились убраться с дороги и занять оборонительные позиции за деревьями. Они лишь напряжённо вглядывались в заросли и ждали, когда же начнётся стрельба.
Движение на десять часов действительно было: тёмные фигуры, напоминающие человеческие силуэты, передвигались перебежками от дерева к дереву, постепенно сокращаю дистанцию. Их было много, но навряд ли больше, чем рейнджеров или разведчиков. Голов десять-двенадцать. Интересно, какого чёрта они крадутся, ведь сейчас в этом не было никакого практического смысла. Как бы чего не…
Короткая пристрелочная очередь прорубила осенний воздух, и пули просвистели над головами рейнджеров, уносясь вглубь леса. Следом за ней вторая взметнула фонтанчики пыли в паре метров от позиции Ламберта. Роберт молча отметил про себя, что стреляли определённо из автомата Калашникова. Только вот после уже времени разбираться не осталось: началась настоящая перестрелка.
— Контакт!
Рейнджеры бросились под прикрытие стволов деревьев, когда шквальный автоматный огонь обрушился на дорогу. Несколько пуль со звоном ударили в защитный экран турельной установки, и Винс рефлекторно опустил голову пониже, чтобы следующая пуля не разнесла ему череп. Саймон выбрался из вездехода с другой стороны и сейчас, положив цевьё винтовки на капот, отсчитывал очереди в сторону наступающих сил неприятеля, в то время как Оливер готовил гранаты для обороны.
Роберт выдвинулся из своего укрытия и открыл ответный огонь. Противник продолжал передвигаться перебежками, укрываясь за деревьями, останавливаясь лишь для того, чтобы выдать короткую очередь и вновь возобновить движение. Вспышки от выстрелов мерцали в зарослях, и пули, свистя и срезая ветки, проносились мимо, либо впивались в кору деревьев. Хэмп успел поймать в прицел одну из фигур и надавил на спуск, только вот противник уже успел укрыться за деревом, и очередь ушла в молоко.
— Держите интенсивность огня! Не дайте им подойти!
Ламберт сменил опорное плечо, высунулся из укрытия и выдал короткую очередь, в результате которой один из бегущих силуэтов резко выгнулся, опустился на колени и рухнул в опавшую листву. Признаков жизни он более не подавал.
— Минус один!
— Продолжать огонь!
Райли сорвал с разгрузочного жилета осколочную гранату и поставил её на взвод. Когда тройка противников оказалась в зоне его броска, он отвёл руку назад и швырнул металлическое яйцо за спины бойцов. Секундой позже хлопнул взрыв, и в воздух взметнулись земля, хвоя и опавшие листья. Двое бойцов противника выбыли из игры: один из них, ухватившись обеими руками за дерево, медленно сполз на землю, а второй, схватив парочку осколков, прильнул к земле и уже не шевелился.
— Минус два! Отлично!
Эквестрийцы тоже хорошо себя показали в бою: они стреляли точно и промахивались редко, более того, неплохо сливались с местностью и представляли собою более трудные мишени. Их выстрелы гремели где-то справа, и Роберт был уверен в том, что они уже записали на свой счёт парочку бойцов неприятеля.
Об укрытие Роберта брякнул небольшой металлический предмет, и в метре от него на жухлую листву приземлилась осколочная граната РГД-5. За свою военную карьеру он столько раз имел дело с русскими, что спутать её уже ни с чем не мог.
Схватив гранату, он замахнулся и швырнул её так далеко в сторону врага, как только мог. Вот только вышло не очень хорошо: взрыв произошёл прямо в воздухе, и порождённые им осколки зашуршали в листве кустарников. Ламберт театрально всплеснул руками, роняя винтовку, и повалился на спину. Роберт же почувствовал, как что-то больно стегануло его по правому плечу, и поспешно ретировался обратно в своё укрытие. Чёрт, похоже, что зацепило. Потом, всё потом!
— У нас потери!
— Продолжать огонь! Трое на час!
А вот и проснулся разъярённый дракон: М134 на крыше «Хаммера» внезапно разразился градом свинцовой смерти, и это определённо поставило точку во всех попытках неприятеля одержать верх в перестрелке. Роберт лично наблюдал, как двух солдат противника едва ли не разорвало в клочья за их укрытиями. На разгрузе одного из бойцов внезапно сдетонировала граната, и окровавленные ошмётки бедолаги разлетелись во все стороны. Находящемуся рядом с ним солдату взрывом сначала разворотило голову, а затем длинная очередь «Минигана» превратила его тело в решето. Дело довершили брошенные Оливером две наступательные гранаты. После того, как между деревьями прогремели взрывы, бой затих.
Мёртвая тишина. Роберт сменил магазин винтовки и внимательно следил за тем направлением, откуда недавно велось наступление сил противника. Райли стоял в полный рост, прислонившись спиной к дереву, и напряжённо вслушивался в звуки притихшего леса. Сражённое осколками тело Ламберта лежало в пятнадцати метрах от него; рубашка и разгруз пропитались кровью. Саймон и Оливер находились за «Хаммером». Винсент деловито ворочал блоком стволом «Минигана»; от орудия к небу тянулись тонкие нити дыма. Эквестрийцы оставались на своих позициях, также не предпринимая никаких действий. Все ожидали, что кто-то из агрессоров мог выжить. Но нет, лес молчал.
Роберт медленно поднялся и двинулся вперёд. Жестом приказал Райли проверить тело Ламберта. Саймона оставил в укрытии за «Хаммером», а вот Оливера позвал вместе с собой. Требовалось убедиться, что противник более не представляет угрозы.
Пройдя метров пятьдесят, они наткнулись на первое тело. Опознать что-либо было практически невозможно: грудную клетку разворотило, и все внутренности превратило в окровавленный фарш, приправленный осколками рёбер. Левую руку оторвало по локоть, рукав же изорвало и залило кровью. Правая рука отсутствовала вовсе. Лицо убитого мало чего говорило о том, что это когда-то был человек: нижнюю челюсть раздробило, правый глаз вместе с частью черепа снесло в неизвестном направлении, всё же остальное изрешетило осколками и залило кровью. Так или иначе, Роберт смог опознать российский герб на цифровом камуфляже. Они наткнулись на российских мотострелков.
— Жалко ребят. Молодые совсем, — сказал Оливер, глядя на останки.
— Наше счастье, что молодые. — Роберт поднялся и осмотрелся. Изрешечённые тела лежали тут и там в самых разнообразных позах. Немногие сохранили человеческий облик. — Встреться мы с опытными бойцами, и потери были бы намного больше. Кто-нибудь движется?
— Нет. Всех положили. Да и не живут после такого. А если и живут, то очень недолго.
— Тогда давай вернёмся к нашим друзьям. Глянем, как у них дела. — Роберт щёлкнул предохранителем и бросил последний взгляд на тело. Раньше его начало бы мутить от такой картины, но сейчас это стало обычным делом. Разве что всё равно несправедливо немного: молодые, и так помирать. Всё могло и по-другому закончиться.
— Хэмп, ты ранен, — флегматично заметил капрал, и Роберт сразу вспомнил о плече. Правая сторона, почему всегда правая сторона?
— Я знаю. — Сержант кивнул и осмотрел ранение. Рукав пропитался кровью, но боли Роберт не чувствовал. Цепануло осколком, вот и всё. Артерия цела, кость не задета. Ну так к чему волноваться? Перевязать можно будет у «Хаммера». Не помрёт… — Царапина.
— Когда голову снесёт, тоже будешь говорить, что царапина?
— Ты меня попробуй разговорить, когда мне снесёт голову. Я тебе подробно на каждый вопрос отвечу. Пойдём, наших четвероногих друзей проведаем. Тут уже всё равно одни трупы.
Капрал промолчал, но последовал за Хэмпом. Сейчас не было времени пререкаться, тем более что Роберт не собирался оставлять рану без внимания. Угроза была ликвидирована, и теперь можно было заняться более насущными делами. Кто-то из пони мог получить ранение, и им следовало убедиться, что все могут двигаться, прежде чем продолжать маршрут.
— Кто это были? — едва подошли американцы, спросил Минти Флэш. Про себя сержант отметил, что разведчика несильно трясло: то ли от адреналина, то ли от осознания того, что он сегодня кого-то пристрелил. Всё верно: войн Эквестрия практически не знает, терроризма здесь просто быть не может, как следствие, стрелять и убивать некого. Но держится боец хорошо, и это похвально.
— Старые знакомые, — скривился Оливер и пробежался глазами по эквестрийским разведчикам. — Раненые есть?
— Двадцатку в заднюю ногу зацепило. Виндблоу осколок в крыло словил. В остальном же все живы-здоровы. А у вас как дела?
— Потеряли Ламберта, — ответил Роберт. — Всё могло бы быть и хуже. Против нас действовали новобранцы.
— Понимаю… — кивнул разведчик. — Я… Мне действительно жаль, что так вышло. Он был тебе близок?
— Не сказать. Но мы бы хотели похоронить его где-нибудь. И всех тех ребят, кого мы тут положили… Вам нужна помощь с ранеными?
— Пустяковые ранения, — махнул копытом Минти. — Через минуту поняши будут как новенькие. Поможем вам… копать. Только вот… у тебя всё плечо кровью залило. Может, помочь?
Роберт промолчал и взглянул на рану. Ох, твою-то мать! Как бы ему дурно от кровопотери не стало, а тут ведь ещё сочится. Проклятье, надо бы уже перевязывать, пока инфекцию не подцепил или ещё чего похуже. Хотя бы осколки вытаскивать не надо, и то хорошо.
— Думаешь, сможешь сделать что-то, кроме перевязки? — осведомился Роберт у бойца. Идиотский вопрос. Конечно же он мог! Иначе не стал бы предлагать помощь, верно?
— Кому нужна эта перевязка? У нас в команде есть высококвалифицированный врач! Саунд! — Минти повернулся и поманил копытом жёлтую единорожку со спутавшейся бледно-голубой гривой. На её седельных сумках был нашит красный крест, недвусмысленно намекающий на их содержимое. Единорожка подхватила магией свой укороченный вариант штурмовой винтовки и потрусила к ним. Роберту отчего-то стало интересно, какой же такой интересный метод лечения поможет ему избежать наложения повязки. Хотя, наверное, он уже знал ответ на свой вопрос.
— Сэр! Рядовой первого класса Саунд Клэш по вашему приказанию прибыла, сэр! — бойко доложилась поняша, чем заставила командира поморщиться. Даже такое формальное обращение ей удалось передать максимально неформально.
— Что за парад… Ну что за парад! Саунд, любишь ты придуриваться. Осмотри рану Роберта. Я пока проведаю отряд. — Сказав это, Минти в последний раз взглянул на Роберта и потрусил к своим. Саунд проводила его взглядом, а затем приблизилась к сержанту:
— Ну, что ж, пациент, посмотрим, куда вас цапнуло. На что жалуетесь? Какие симптомы? Никакие конечности не теряли? — весело спросила она. Роберт себе представил, что было бы в их полевом госпитале, если бы все врачи обладали таким вот чувством юмора. На удивление здоровым чувством юмора, не считая шутки про конечности.
— Добрый доктор! Спасибо, что интересуетесь! Хвала небесам: все конечности на месте, но вот обхитрил меня злой «иван» – мечом своим проклятым поразил. Истекаю вот теперь кровушкой, сил больше нет! Помогите немощному к жизни вернуться! — отшутился Роберт и почувствовал удовлетворение от своего номера, когда поняша рассмеялась. Это был приятный, чистый смех, какого он уже давно не слышал. Такими странными могут казаться совершенно привычные вещи, когда человека долгое время окружает война.
— Про злого «ивана» – это ты в точку, — хмыкнул Оливер. — Я вернусь к «Хаммеру». Начнём копать могилы.
— Ступай. Я скоро подойду, — ответил сержант и обратился к Саунд Клэш. — Что ж, вижу, с чувством юмора у вас, ребята, всё в порядке. Надеюсь, медицина у вас на том же уровне.
— О, здесь у нас всё просто. Вы когда-нибудь видели походную аптечку солдата Империи Грифон? Дурацкий вопрос… А я видела. Это просто туча лекарственных препаратов: стимуляторы, антисептики, анестетики, болеутоляющее, море малоэффективной химии. Всё это надо носить с собой, бережно охранять, знать последовательность применения и дозировку… Жуть. Более того, потраченное время. Применить антисептик, перевязать, менять повязку, после заявляться к хирургу… Мы, пони, лишены всех этих хлопот. Всё, что нам нужно, хранится здесь. — Саунд подняла копытце и постучала по рогу. — Ну, и в голове, конечно же.
— То есть, целебные заклинания, — догадался Роберт, и поняшка, улыбнувшись, кивнула.
— Точно так. Пока враг будет валандаться со своими многочисленными препаратами, чтобы справиться с царапиной, мы задействуем магию и излечим смертельное ранение. Дешёвый, простой, эффективный способ максимально снизить потери во время боя.
— С того света тоже вытащить можете?
— М-м… Нет, с воскрешением усопших – это, к сожалению, не к нам. Но если в теле теплится хотя бы малейшая искорка жизни, мы делаем всё возможное для того, чтобы её пламя разгорелось вновь. К примеру, для большинства существ ранение в шейную область зачастую заканчивается летальным исходом. Ну так вот, для нас это не проблема, и если рядом есть единорог, ознакомленный с заклинанием исцеления, единственной проблемой раненого станет кровь, попавшая в дыхательные пути.
— Хорошо, а если рядом нет этого самого единорога?
— Целебные зелья обладают схожим магическим эффектом. — Клапан седельной сумки Саунд распахнулся, и наружу выплыл стеклянный бутыль, наполненный прозрачной жидкостью янтарного света. — Они входят в индивидуальную аптечку каждого военнослужащего ВС Эквестрии. Сосуд полностью герметичен. Откупорил бутыль – и можно пить. Магический эффект зелья подействует мгновенно.
— Очень интересно, надо сказать. Мы обязательно вернёмся к этой теме, а пока…
— Конечно. — Саунд спрятала бутыль обратно в сумку и опустила клапан. — Теперь дай мне взглянуть на твоё ранение. Вытяни руку… Да, вот так. Крови многовато, но сочится уже слабо. Так… — Её рог засиял, и Роберт почувствовал покалывания в правом плече. Не сказать, что больно. Просто… неприятно. — Осколков нет, значит, можно смело браться за восстановление структуры тканей. Пара секунд… — Теперь уже не покалывания – зуд. Неприятный такой, но ничего не поделаешь. Роберт взглянул на рану и почему-то даже удивился: заживает даже быстрее, чем на собаке! И никакого шрама! Вот был след от осколка, а теперь его нет, просто нет! Поразительно!
— Это… впечатляет. Даже как-то не верится. — Роберт размял руку и взглянул на Саунд. — Спасибо.
— Да без проблем, друг. Обращайся! — весело отозвалась поняша и несильно пихнула его копытом в бок. О как! В его бы мире так быстро заводить друзей. — Ладно, здесь со всем разобрались. Мне надо вернуться к сержанту. Поговорим в Понивилле. И… Мне жаль насчёт твоего друга.
— Всё в порядке. Дерьмо порою случается. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, так это сохранить о нём память. — Роберт покачал головой. А ведь ещё вчера он был твёрдо уверен в том, что Райли и Ламберт не переживут своего первого боя. Что ж, боевое крещение они прошли. Жаль только, что недолго счастье длилось…
Все рейнджеры были у «Хаммера». Кто-то рыл могилы, а кто-то стаскивал к ним то, что осталось от русской мотострелковой группы, зачастую по частям – так уж хорошо Винсент прошёлся по ним «сто тридцать четвёртым». Копать каждому свою могилу времени не было, поэтому отдельно хоронили только Ламберта, а вот русским пришлось рыть одну общую братскую могилу. Копать решили глубоко, особенно, когда к рейнджерам присоединились эквестрийские разведчики, и дело пошло куда быстрее. Своеобразный мемориал пришлось мастерить из уцелевших русских автоматов – винтовки сложили пирамидой у братской могилы и на перекрещенные стволы насадили пехотный шлем, позаимствованный у погибшего мотострелка. В конце концов, этого требовало уважение к тем пятнадцати, что остались в лесу навсегда.
Все вместе они собрались у могилы Ламберта. Роберт упорно разглядывал забрызганные кровью жетоны и пытался вспомнить хоть что-то хорошее, связанное в его памяти с этим человеком. Они ведь и дня знакомы не были, даже не разговаривали почти. Каким был этот человек? Какую можно было о нём сохранить память?
— Рядовой Эдвард Ламберт присоединился к нашему отряду этим утром. Мне кажется, с того самого момента, когда он явился ко мне с отчётом, прошла целая вечность, — говорил сержант, стараясь вспомнить все детали их первой встречи. — Когда я увидел его впервые, я думал, что он не переживёт своего первого боя, как и все мы. Когда мы встали в окопах, готовясь отразить неизбежное нападение, он стоял там вместе с нами. Без страха, без колебаний. Он храбро сражался, и когда наши ряды дрогнули, он не побежал – стоял до победного конца. Я думал, что он не переживёт своего первого боя. Я рад, что ошибся. Такому рейнджеру я готов был доверить свою жизнь. С таким рейнджером я готов был сражаться. Я надеюсь, он умер так, как хотел умереть. Как солдат. Как рейнджер. Кто бы что ни говорил, а я считаю, что рядовой Эдвард Ламберт прошёл испытание. Так или иначе, отряд «Чекмейт-два» потерял ещё одного хорошего бойца. Эту потерю мы будем помнить.
Рейнджеры и разведчики перегруппировались у «Хамви». Все молчали. Хэмп посадил сникшего Райли за руль вездехода, а Оливера и Винсента взял прикрывать фланги. Саймон был вынужден пересесть за турель. Город был всего в паре миль отсюда, поэтому двинулись в путь незамедлительно, лишь бы не видеть больше места, где с жизнью распрощались пятнадцать бойцов.
Где-то через четверть часа лес начал редеть и перестал казаться таким уж тёмным, зловещим местом. Несмотря на это, с ним у Роберта теперь были связаны не самые приятные воспоминания. Он был искренне рад, что очень скоро они покинут его неприятные холодные объятия. В городе он мог бы почувствовать себя увереннее и, в конце концов, отвлечься от мрачных мыслей. В его мире хорошим способом отвлечься от депрессии было либо очередной задание, либо крепкий сон. Здесь же… Теперь он был один на один со своими воспоминаниями. И такой он был далеко не единственный. Может, рано или поздно он сможет смириться со своим прошлым, но забыть – вряд ли. Такое ведь не забывают, верно?
— Сержант, я слышу шум, — внезапно остановившись, неуверенно произнёс Винсент. Роберт остановил Оливера и жестом приказал Райли остановить машину. Кроме шума двигателя и цокота копыт он ничего не слышал, хотя… Стойте-ка…
— Он прямо на двенадцать. — Оливер опустился на одно колено и вскинул винтовку. Эквестрийцы тоже насторожились и опасливо оглядывались по сторонам. Тогда они вновь решили целесообразным покинуть дорогу, освобождая линию огня огневой мощи «Хаммера», впрочем, что бы такой шум ни издавало, не возьмёт эту хрень, наверное, даже М134.
— Напоминает танковый двигатель, — предположил Винсент. — Нам бы убраться отсюда подальше.
— Тихо. — Роберт прислушался. Шум, вроде как, не отдалялся, но и не приближался – держался на одной и той же дистанции. Странно… Может, источник стоит на месте? Нет, вот теперь он однозначно приближается. И если это танк, то АТ4 его точно не возьмёт. Тут нужен либо SMAW, либо хвалёный «Карл Густав», но где ж найти такие противотанковые комплексы посреди Вечнодикого леса?
Рёв танкового двигателя вспорол тишину в неожиданной близости от позиции бойцов, а следом объявился и сам танк: немецкий «Леопард», гремя гусеницами, вынырнул из зарослей кустарника в двадцати метрах от королевских разведчиков и остановился поперёк тропы, перекрыв собою весь проезд. Перепуганные пони нацелили на стального монстра всё своё оружие, впрочем, как и Роберт, понимали, что если начнётся бой, то решится он далеко не в их пользу. Один лишь пулемёт MG3 с системой дистанционного управления мог в капусту покрошить весь их отряд. А прятаться смысла нет: стволы деревьев здесь куда тоньше, да и где смысл прятаться от тепловизора? А если танк не один…
Осматривая это чудо инженерной мысли, Роберт неволей наткнулся взглядом на рисунок, нанесённый краской на эшафот танкового орудия: три красных яблока – кьютимарка Эплджек, олицетворяющей Элемент Честности. Вот уж чего не ожидал… И того не ожидал, что на крыше башни боевой машины будет восседать оливкового цвета поняша с фиолетовой гривой. Что ж, и такая чертовщина порою случается. Смотрится немного нелепо на фоне всей этой огневой мощи.
Тогда из открытого командирского люка высунулась фигура человека в камуфляжной униформе танкиста Бундесвера. Видимо, боя, всё же, удастся избежать. Что ж, сегодня им пока везёт…
Пожалуй, ещё одна вещь, которую Юрген узнал о мехводе Штеффене: если он даёт обещание, он его непременно исполняет. Дело было даже не в указаниях Кримсон – Фридхельм настолько мастерски управлялся с вождением танка, что ни одно дерево на пути следования танковой колонны не пострадало. Было просто поразительно наблюдать за тем, как водитель вписывает боевую машину в такие узкие пространства, где, казалось, не мог пролезть даже обычный БТР. Неповоротливая гора металла в умелых руках превращалась в быстрый и точный инструмент. Юргену и остальным оставалось лишь восхищённо наблюдать, как шестидесятитонный монстр маневрирует между деревьями подобно кошке, ведя за собою остальные танки. Вторая и третья машины едва поспевали за головным «Леопардом», периодически сбрасывая скорость, чтобы аккуратно минуть очередной зазор между деревьями, и лишь Штеффен уверенно вёл свой танк вперёд, задерживаясь лишь для того, чтобы позволить товарищам наверстать упущенное расстояние.
— Н-да, — чуть сникнув, проговорила Кримсон, — такими темпами вы и без меня к тропе выберетесь.
— Не говори ерунды. Карты у нас нет, а GPS не работает. Навигация, считай, вся накрылась, — ответил ей лейтенант, следя за маршрутом. — К вашим спутникам мы подключиться не можем, так что ты – единственный наш проводник.
— Ну, пока мы двигаемся правильно, — задумчиво произнесла поняша. — Лес редеет, а это значит, что мы уже близко к городу. Осталось только выбраться на дорогу, а дальше уж можно будет и ускориться.
— Эта дорога хотя бы вместит наши «Леопарды»? — осведомился Юрген, взглянув на новую подругу.
— Ну, с навыками вождения вашего друга мы могли бы попытаться разместить на ней авианосец. Я уверена, танки пролезут.
— И далеко до этой дороги?
— Да нет же. Почти приехали! Она уже отсюда должна быть видна.
— Так… Тогда я лучше гляну на экран тепловизора. Сиди пока здесь. — Не дожидаясь ответа, Юрген нырнул на своё сидение и активировал экран тепловизора. Райнхольд, за неимением лучшего занятия, задремал, а Эдмунд решил вернуться к чтению, в чём ему, конечно же, «способствовала» постоянная тряска. В боевой обстановке обоим танкистам следовало бы преподать урок дисциплины, но в лесу опасаться было действительно нечего. В самом деле, кто полезет на три тяжелобронированных танка? К тому же, они были только новобранцами, и Юрген не чувствовал себя достаточно опытным и обстрелянным, чтобы устраивать разносы своим подчинённым. Тем более, когда в этом не было практической необходимости.
Что ж, лес был мёртв. Тепловизор не регистрировал никаких тепловых сигналов отсюда и до искомой дороги, которая уже стала проглядываться сквозь кустарник на экране командирского прицела. Даже мантикоры решили держаться подальше от стальных воплощений смерти, пускай Юргену и хотелось посмотреть, как долго эта тварь сможет продержаться под натиском трёх стволов MG3. Тихо так, спокойно…
Впрочем, ненадолго. Стоило покрутить камерой, как тут же на экране показались тепловые сигналы. Штук девять на дороге и один крупный следом за ними. По очертаниям напоминает американский вездеход HMMWV с пулемётной турелью. Перед ним три человеческие фигуры. Заняли оборону, осматриваются. Ещё чуть дальше шесть тепловых сигналов, только вот слишком уж низкие: видать, залегли и ждут появления бронетехники. Не факт, что не попытаются долбануть чем-нибудь противотанковым, в таком случае, у Юргена будет полное право выкосить всю это компанию парой очередей с MG3, если, конечно, снаряд по иронии судьбы не залетит куда-нибудь, где нет противокумулятивной защиты. Честно, парочки выстрелов со стороны танков Винтера и Байера хватило бы, чтобы разметать американцев по окрестностям, но пока не следовало провоцировать потенциального противника на начало боя.
— Всем «Картелям». Это Картель-два-два, — зажав тангенту, сказал лейтенант в микрофон. — На два часа обнаружен потенциальный противник. Занять позиции и ждать приказа открыть огонь. В случае уничтожения моей машины – ликвидировать противника и продолжить следование к населённому пункту. Как поняли, приём?
— Два-три. Вас понял.
— Два-четыре. Будет сделано.
— Тогда выполняйте. Картель-два-два, конец связи.
Юрген растормошил Райнхольда и приказал Эдмунду быть готовыми подавать снаряды. Первым в бой, конечно же, пойдёт осколочно-фугасный. Сам же высунулся из командирского люка и тут же чуть не получил по голове толстой веткой. Как только опасность миновала, он обратился к Кримсон:
— Крим, мы сейчас хотим поздороваться с теми ребятами на дороге, а это значит, что по нам могут шандарахнуть из гранатомёта. Оставаться на броне может быть опасно. Я тебе советую остаться с Винтером и Байером.
— Не пойдёт, — мотнула головой поняша. — Мне с тобой как-то спокойнее, знаешь ли. К тому же, они навряд ли начнут стрелять по танку, если увидят на нём меня. Я же само очарование!
— Ну, смотри, — хмыкнув, ответил лейтенант. — Но если всё полетит к чёрту, – прыгай с брони и беги что есть духу к ребятам. Ты шустрая, так что не попадут. Да и не до того им будет.
— Я поняла, — кивнула Кримсон, и Юрген вернулся на своё место. Отдав приказ продолжить движение, он вновь примкнул к тепловизору. Планировалось выскочить прямо перед ними и не разворачивать башню, демонстрируя благие намерения. Фактически, он первым подставлялся под удар. Если будут стрелять из чего-нибудь тяжёлого, то защитные экраны смогут выдержать парочку выстрелов, плюс сработает активная защита, так что танкистам, в принципе, опасаться нечего. Более того, не факт, что у потенциального противника найдутся тяжёлые средства для борьбы с танками.
— Они нас уже заметили, — предупредил его Райнхольд. — Пока не вижу ничего, что могло бы представлять угрозу для нашей машинки.
— Будь готов развернуть башню, но пока просто следи. — Юрген развернул прицел и убедился, что остальные «Леопарды» заняли удобные позиции для стрельбы на холме. Вот и хорошо, вот и славно. Дело за лейтенантом.
Надо сказать, эффект неожиданности получился что надо: резко взревев движком, танк с треском смял несколько придорожных кустарников и вывалился прямо на дорогу. Теперь потенциальный противник был ровно на три часа от машины Юргена, и можно было рассмотреть его поподробнее. Как и предполагалось, посреди дороги в тридцати метрах от танка находился американский «Хамви» с роторным пулемётом М134 в турельной установке. Прямо перед вездеходом заняли оборонительные позиции трое рейнджеров из ВС США, впрочем, не имеющие при себе тяжёлого вооружения. В двадцати метрах от танка, перед рейнджерами, укрываясь за стволами деревьев, наблюдали за боевой машиной шесть пар понячьих глаз. С их стороны в сторону танка смотрели два пулемёта и четыре штурмовые винтовки. Немного непривычно видеть пони в тактической экипировке, но зато теперь Юргену известно, что у Эквестрии действительно есть армия, практически ничуть не уступающая армиям многих государств Земли. Немного глупо было сомневаться в словах Кримсон – эта кобылка навряд ли станет врать новому другу. Нет, это уже не мир людей. Здесь всё чище… добрее.
Юрген не стал брать с собою MP7, а лишь обошёлся пистолетом USP в закрытой кобуре. Пускать его в дело не хотелось, но и было с ним как-то спокойнее. Более того, офицеру своё личное оружие стоит держать к себе как можно ближе.
Выбравшись на башню, лейтенант осторожно спустился на броню и, ухватившись за защитный экран, спрыгнул на землю. Кримсон не нужно было слов: она ловко спрыгнула с башни и оказалась рядом с Юргеном. Ладно, перестрелка не началась, а это значит, что настало время дипломатии. Лейтенант оглянулся на «Леопард» и уверенно зашагал навстречу насторожившимся бойцам Армии США и ВС Эквестрии. Уж при виде Кримсон хотя бы вторые перестали жаться к деревьям и опустили оружие.
На дорогу вышел один из эквестрийцев – жеребец-земнопони лаймового окраса с выпадающей из-под шлема тёмно-коричневой гривой. Боец чуть постоял на месте, оглядывая Юргена и Кримсон. Что ж, большую часть сомнений насчёт них можно было сразу отметать в сторону: с Кримсон он был знаком лично, и она явно не находилась в плену этого пришельца. Более того, если бы их хотели убить, то непременно убили бы, и сейчас бы дорогу усеивали окровавленные ошмётки и клочья земли. Далеко не факт, что это единственная машина – как минимум ещё одна может поджидать в укрытии для подстраховки. Особых причин для недоверия нет, значит, можно и представиться. Правда, лейтенант, всё же, успел его обогнать:
— Я Юрген Фарбер. Лейтенант вооружённых сил Федеративной Республики Германия. Номер части уже не имеет особого значения. С Кримсон вы, возможно, уже знакомы.
— Да. Вижу, цела и невредима, — растерянно проговорил пони и через силу улыбнулся. — Минти Флэш. Сержант. Разведка Армии Королевства Эквестрия. Номер части упускаю. Вы следуете в город?
— Я пыталась их провести, но сейчас у меня складывается впечатление, что они знают дорогу лучше, чем я, — усмехнувшись, ответила Кримсон. — Рада тебя видеть, Минти.
— И года не прошло, Кримми, — тепло улыбнулся ей разведчик. — Ты всё продолжаешь ловить странных попутчиков.
— Ну, если таинственного пони в синей будке можно назвать попутчиком… — фыркнула кобылка и внезапно засмеялась. — Хотя, знаешь, мне сейчас кажется, что большая часть того, что я тебе тогда наговорила, была не более чем результатом воздействия яблочного сидра на мозг. Сама удивляюсь, откуда я это только взяла…
— Пони в синей будке? В синей полицейской будке? Только не говорите мне, что… — Впрочем, договорить Юрген не успел: к собравшейся посреди дороги компании присоединились двое рейнджеров Армии США: один с нашивками сержанта, другой – капрала. — Кого я вижу. Гутен Таг!
— День добрый, — сухо поприветствовал его сержант. — Хотя бы не палите по нам. И так уже в Париже налюбовались на ваших металлических монстров.
— Что было, то было, — пожал плечами лейтенант. — Давайте хотя бы сюда не будем переносить нашу грёбаную геополитику. И без неё насмотрелся на уничтоженные города. Меня зовут Юрген Фарбер.
— Роберт Хэмптон. Это Оливер Моргенталер, — ответил сержант, и бойцы обменялись крепкими рукопожатиями. — Не вижу смысла продолжать вражду. Что было в прошлом, то пусть в нём и останется. Ты движешься в город?
— Да. Я, мой экипаж и ещё две машины. Они ждут моего сигнала.
— Понятно, — кивнул Хэмп. Опасения, всё же, подтвердились: в случае перестрелки у них не было ни единого шанса. — Можете присоединиться к колонне. Мы сейчас движемся к Понивиллю. Два танка могут встать во главе колонны, а один – замыкать. Эквестрийцы могут разместиться на броне – это ускорит скорость продвижения.
— Никаких возражений. Поближе познакомимся уже на месте, — согласился Юрген.
— Да, ногам можно дать отдых, — кивнул Минти Флэш. — С пяти утра носимся по лесу, как ошалелые.
— Тогда я доведу до своих ребят новую информацию, а вы пока формируйте колонну, — заключил Роберт, и они вместе с капралом направились обратно к «Хамви».
Юрген коснулся кнопки приёма-передачи и поспешил связаться со своим взводом:
— Всем «Картелям», я Картель-два-два. Угроза не обнаружена. Следуйте к моей машине для дальнейшего формирования колонны, подтвердите, приём.
— Два-три, подтверждаю.
— Два-четыре, подтверждаю! Везунчик ты, Юрген. Отбой.
Не прошло и пяти минут, как два оставшихся «Леопарда», грозно рыча, сползли с холма и пристроились за танком Юргена. Сам же лейтенант забрался на своё положенное место и начал быстро координировать действия колонны – конечно, пришлось брать радиочастоты рейнджеров США и эквестрийских разведчиков, но зато теперь все участники этого миниатюрного похода были связаны в одну единую радиосеть. Работать так было намного удобнее.
Танки Юргена и лейтенанта Марка Байера возглавили колонну, на них же разместились Кримсон и разведчики Эквестрийской Армии. Американский «Хаммер» колесил следом, и в этот раз все рейнджеры заняли места внутри вездехода. Клеменс Винтер и его «Леопард» замыкали колонну. Таким образом, техника могла двигаться с оптимальной скоростью.
Юрген следил за дорогой из открытого люка командирской башенки. Возвращаться в тёплое и уютное нутро боевого отделения пока не очень-то хотелось – лейтенант наслаждался дуновениями прохладного ветерка и шелестом листвы, который, впрочем, довольно трудно было уловить за рёвом двигателей тяжёлых танков. Тем не менее, ветер не нёс в тебе частички пыли и пепла, небо не было затянуто грозовыми тучами и дымом, а воздух не пах смертью и разбитыми мечтами. Что бы ни занесло его в этот чудесный мир, у него появился второй шанс. У него и у всех тех, кто неволей оказался здесь вместе с ним. Только идиот им не воспользуется.
— Юрген, — тихо произнесла Кримсон, привлекая внимание танкиста. Она сидела всё там же, у панорамного прицела. Видимо, место ей сильно приглянулось. Лейтенант посмотрел на оливковую поняшу. Она прикрыла глаза и, кажется, пыталась правильно сформулировать вопрос.
— Да? — осторожно отозвался лейтенант, позволяя кобылке продолжить. Она молчала ещё несколько секунд.
— Тот солдат, Роберт, когда вы познакомились, сказал, что видел ваши танки где-то в каком-то месте или городе, — неуверенно начала она и взглянула на Юргена. Танкист кивнул. — И ты ответил, что не хотел бы переносить в наш мир вашу… геополитику. Что ты уже видел уничтоженные города.
— Это так, — снова кивнул лейтенант. — Мой первый бой я принял в своём родном городе, Гамбурге. До этого я видел и другие города, разрушенные войной.
— Неужели в вашем мире всё настолько плохо? — обеспокоенно спросила поняша. — Имею в виду: неужели у вас там сплошные войны и нет хотя бы капли добра и… Ну, не знаю… Магии?
— Смотря кого ты спросишь, — неопределённо ответил Юрген. — Наш мир… Ну, он не идеален, но и у него есть светлые стороны. Я не сказал бы, что за последние годы человечество не погрязло в хаосе и насилии, но даже так, лично я знаю много хороших людей, готовых всегда прийти на помощь. Некоторых из них уже нет в живых, но… Нет, Крим, всё не так плохо, и это к счастью.
— Можешь рассказать мне о нём?
— Что ты хочешь услышать? — уточнил лейтенант и внимательно посмотрел на Кримсон. Краем глаза он заметил, как и остальные разведчики на броне начинают всё больше прислушиваться к их разговору.
— Ну… Какой он? — Да, вполне ожидаемый вопрос. На вкус? Цвет? Запах? Чёрт, кроме гари и кислого привкуса пороха ничего в голову не приходит.
— До Третьей мировой: живой, красивый, живописный, вдохновляющий. И необязательно там, где нет людей. Всегда найдётся место, где на душе спокойно и светло. Где сознание растворяется в воздухе, и ты по-настоящему ощущаешь себя частью этого огромного мира, частью гармонии культуры и природы. Незабываемые ощущения. — Юрген помолчал и ностальгически вздохнул. Не думал, что ему будет так не хватать того, что он потерял. Того, что всё человечество потеряло. Когда началась война, у него не было особо много времени на размышления. Армия, передислокация, первый бой. Тогда он пошёл добровольцем. Как давно это было? — Я помню Эйфелеву башню. Символ Франции. Её видно отовсюду в Париже… Особенно теперь. Кто-то говорил мне, что она до сих пор стоит там, сопротивляется. Я на лифте как-то поднимался на самый верх. Жаль, я не могу показать тебе фотографии. Город оттуда, как на ладони. Многие летят в Париж. И, наверное, я даже знаю, почему. Такого города больше нигде нет. В этих улицах, в этих своеобразных углах, в архитектуре, в жителях есть свой особенный шарм. Но больше всего меня впечатлила эта башня. Такая простая, но такая же сложная, массивная конструкция… Изящная, я бы даже сказал. И… немного страшно, когда находишься на самом верху. Самую капельку. Но это захватывающе. Природа не даровала людям крылья или магию, зато у них есть кое-что получше – воображение. Фантазия, которой нет никаких фактических пределов. Эйфелева башня – один из плодов человеческой фантазии. Лишь малая часть того, на что оно способно. И природа нас, кстати, очень радует. Я бы посетил леса Амазонки, хотя у вас тут лес, надо сказать, ничем не хуже. Горы. Я бывал в таких местах, где они практически теряются в пелене облаков. Страшно подумать, какая там бывает высота. Прекрасный мир. Не идеальный, я тебе уже говорил, но прекрасный. И люди тоже по-своему прекрасны. Жаль, конечно, что и они не идеальны. — Лейтенант вновь замолчал и уставился на дорогу. Стало немного не по себе, на душе скребли кошки. Неужели он никогда больше не увидит свой мир? Разрушенный, пропитанный порохом и кровью, но, всё же, свой? Даже если у него выпадет возможность, то захочет ли он? Или останется здесь, бросив Землю на растерзание междоусобным человеческим войнам? Так трудно сделать выбор…
Кримсон чувствовала, буквально слышала беспокойные мысли танкиста. Ей не хотелось бы повергнуть свой дом в огонь, а потом оставить его на произвол судьбы. Одна мысль об этом заставила поняшу понять состояние лейтенанта. В какой-то момент она представила себя на его месте и содрогнулась. Было страшно представить, что случится к Эквестрией, если сюда придёт война. А эти люди, они ведь каждый день живут среди войны. Она бы не выжила, она бы не выдержала. Она не была такой крепкой. Ползать по сырым, залитым кровью окопам с гранатой в зубах… Кримсон поёжилась: по телу пробежался озноб. Это не от ветра, она знала…
Она понимала его. По крайней мере, могла предложить своё сочувствие и понимание, предложить свою помощь. Именно так и должны поступать друзья – всё её нутро подсказывало ей об этом. Поняша осторожно протянула переднее копытце и положила его на плечо танкиста. Юрген посмотрел на неё, и Кримсон понимающе кивнула, после чего улыбнулась. В глазах бойца читалась искренняя благодарность.
Когда деревья расступились, а кроны перестали закрывать небо, показались залитые солнечным светом дома и улочки, и город предстал перед ними во всей красе. Юрген почему-то так и думал, что ничего не изменится, ведь на экране телевизора всё выглядело именно так, разве что мир, в котором они оказались, был куда более красочным и реальным, да и трёхмерным, надо бы добавить. Непривычно, но от этого не менее радостно. Они добрались! Первый город за последние несколько месяцев, нетронутый войной. Не было нужды искать очаги пожаров и разрушенные здания, потому что здесь войны не было и, Юрген надеялся, никогда не будет. Пожалуй, им сразу следовало направляться к городской ратуше, вот только… Танки вообще поместятся в тесные улочки Понивилля?
Они достигли моста через реку, и танк Юргена первым начал переправу. Стараясь не зацепить бронированными боками каменное ограждение, «Леопард» перевалился на другую сторону и продолжил движение. За ним последовала машина Байера, через десять секунд оказавшаяся рядом с первым «Леопардом». Колонна начала движение вдоль одной из улиц.
— Штеффен, сбавь ход! — скомандовал лейтенант и связался с лейтенантом Байером. — Два-три, мы замедляемся! Не поцарапайте нам корму.
— Принято, Два-два, я прямо за вами.
— Я надеюсь, мы никого не задавим… — мрачно произнёс лейтенант, пока жители Понивилля освобождали дорогу боевым машинам. Вид королевских разведчиков на «Леопарде» внушал достаточно доверия, однако некоторым любопытным личностям, всё же, хотелось повнимательнее рассмотреть стальных монстров и их хозяев, а так и под гусеницы недолго попасть.
Некоторые разведчики покинули броню «Лоепарда» и начали вести его вдоль улицы, разгоняя и отпугивая любопытных пони от боевых машин. Никто не желал ссориться с королевскими разведчиками, поэтому никаких казусов на пути следования колонны не произошло. Юрген почти перестал жалеть о том, что не оставил машины у моста под охраной одного из экипажей.
— Слишком уж много дружелюбия в их глазах, — усмехнулся Юрген. — А вдруг мы тут далеко не с миром? Хотя, знаешь, если бы меня сюда послали грабить и убивать, я бы послал своё правительство куда подальше.
— И правильно, — улыбнулась Крим. — У нас есть много тортов и кексиков. Ими-то от вас, захватчиков, и откупимся. А ещё можно споить. У Эпплов действительно крепкий сидр. Предвещаю крупную вечеринку.
— Честно, жду не дождусь. Хочу расслабиться с друзьями и забыть сегодняшний бой. Хотя бы на время. Думаю, вы умеете как следует отрываться.
— Ты не пожалеешь, что попал сюда. Пинки Пай организует самые лучшие вечеринки в Понивилле. Ох, что я говорю? Да без неё ни одна вечеринка не обходится!
«Кто бы сомневался?»
— Тогда предлагаю разобраться с текущими проблемами, а дальше уж посмотрим, что вы нам приготовили. Кстати, мы подъезжаем.
Приём вышел весьма тёплым, несмотря на все подозрения Макса: у входа в ратушу их поприветствовала седоволосая земнопони светло-кофейного окраса, представившаяся мэром этого чудесного города, после чего в компании Сёркл Дэнсера и Мун Пэчрол они прошли в здание ратуши. Сначала пришлось миновать короткий тамбур с креслами и отгороженному от помещения решёткой гардеробу. Макс, всё же, стянул с себя шлем и пристроил рядом с рюкзаком за спиной. Противоосколочные очки он опустил на шею, к маске. Проклятье. Он пропотел, пах кровью, порохом, гарью и дымом. Запёкшаяся на солнце некогда мокрая грязь покрывала его едва ли не целиком. Ему было немного неудобно находиться в чистом и убранном помещении в таком вот виде. Хотелось поскорее соскрести с себя всю эту грязюку, поскорее помыться. Хоть в реку броситься, и то уже результат будет.
За тамбуром оказался небольшой хорошо освещённый зал, опоясанный вдоль стены лестницей, ведущей, судя по всему, в кабинет мэра. По центру находились круглый, не лишённый изыска стол, десяток стульев и подушек. Над ними нависала довольно большая люстра. В промежутках между высокими арочными окнами также были расположены светильники поменьше. Сейчас все из них были погашены.
Отряд расположился на стульях вокруг стола. Макс как-то автоматически выбрал себе место, чтобы одновременно держать под контролем все входы и лестницу на второй этаж. Марк и Энтони уселись рядом: с себе подобными как-то спокойнее было. Мотострелок приставил автомат стволом к столешнице и начал непринуждённо осматриваться, подмечая каждую деталь интерьера. Мэр, извинившись перед гостями, поднялась в свой кабинет, поэтому заняться было особо нечем. Сёркл и Мун же остались с новыми друзьями, устроившись за столом на небольших фиолетовых, с рыжей бахромой, подушках. Все ждали не понять чего.
«Сейчас по меньшей мере рота стражников блокирует ратушу со всех сторон» — спокойно рассуждал Макс, вертя в руках свой закрытый маскировочной тканью шлем. — «С минуты на минуту они ворвутся сюда, мгновенно отрезав все пути к отступлению. После чего применят свою магию, чтобы нас нейтрализовать. Повезёт, если успею схватить винтовку. Впрочем, быстрее будет выхватить лопатку и метнуть её в ближайшего противника. А смысл? Ладно уж, будем ждать. Без помощи эквестрийцев нам домой всё равно не вернуться…»
Он не засекал времени, но ожидание его окончательно утомило. Он бросил все занятия и просто упёрся взглядом в ближайшую невидимую точку, погрузившись в мысли. Марк и Энтони о чём-то увлечённо переговаривалась с Сёрклом и Мун, однако самим Максом начала овладевать апатия. Апатия и усталость. Он ненавидел ожидание. Обычно оно заканчивалось новой мясорубкой, либо очередным невыполнимым заданием, которое зачастую также заканчивалось мясорубкой. Сейчас нельзя было уверенно сказать, что ожидало их через минуту, но Макс готовился к самому наихудшему варианту.
Мэр Мэйр (наиболее глупое сочетание, по мнению Макса, ещё надо было постараться придумать) вернулась через семь минут. За это время американцы и эквестрийцы не на шутку разговорились, а Макс про себя перечислил не менее тридцати способов пафосно погибнуть в случае засады. Разгоревшаяся вокруг него беседа не вызывала у мотострелка ни малейшего интереса, да и присоединяться к ней было уже, честно сказать, поздновато.
— Я сообщила о вас Принцессе Спаркл. Она прибудет сюда с минуты на минуту, — с добродушной улыбкой произнесла пони. — До тех же пор можете чувствовать себя, как дома.
— Мы искренне благодарны вас за ваше гостеприимство, — со сдержанной улыбкой ответил Спартанец.
— И извиняемся за доставленные неудобства, — немного неуверенно продолжил Макс. — Мы наверняка выбрали не то время, чтобы свалиться всем на голову.
— Вздор, — взмахнула копытом поняша. — Мы всегда рады гостям. А теперь прошу прощения, но у меня есть важные дела. Если что-нибудь понадобится, можете обратиться к моей секретарше.
— А…
— Она у входа в мой кабинет, на втором этаже, — любезно пояснила мэр. — Тут не так много помещений, так что не пропустите. Прошу вас не стесняться. На этом я вас оставляю. — После произнесённого земнопони развернулась и плавным шагом направилась обратно к лестнице, оставив людей и двух пони в зале совещаний.
— Принцесса Спаркл? — немного сконфуженно спросил Макс. На ум приходил разве что всякий бред.
— Принцесса Твайлайт Спаркл Эквестрийская, носительница Элемента Магии, четвёртый аликорн, — моментально ответила Мун Пэчрол, введя мотострелка в ещё большее заблуждение.
— Ясно, — неопределённым тоном отозвался боец и прекратил задавать глупые вопросы. — Дружба – это хорошо. Дружба – это магия. — Поймав на себе странные взгляды американцев, Макс почувствовал себя не в своей тарелке. — Чего это вы на меня так хитро смотрите?
Дверь в тамбур окутало фиолетовое свечение, и обе створки раскрылись в стороны. Макс невольно положил руку на цевьё штурмовой винтовки, готовясь выпрыгивать из ратуши на фоне голливудских спецэффектов. За годы, проведённые на фронте, штурмовая винтовка стала самым близким его другом, и вместе с ней мотострелок чувствовал себя намного уверенней. Даже в новом мире он чувствовал окружающее его странное напряжение. Он не мог отделаться от чувства, что что-то не так. Не может быть мир таким до инфантильности красочным и добрым! Это утопия! Чёрт, да что с ним происходит?..
В зал ступила молодая кобылка-аликорн лавандового окраса с фиолетовой гривой, в которую затесались одинокие вкрапления тёмно-синего и алого. Макс ожидал чего угодно: и золотой диадемы, и шёлковой мантии, и увенчанного редчайшим алмазом скипетра, но нет – Принцесса Твайлайт Спаркл практически ничем не отличалась от ранее встреченных им пони. Но одно отличие, всё же, было – наличие у поняши как рога, так и крыльев. «Аликорн… Теперь я понимаю…»
Сёркл Дэнсер и Мун Пэчрол моментально поднялись и склонились перед Принцессой в низком поклоне:
— Ваше Высочество…
Лавандовая поняша смущённо улыбнулась и позволила своим подданным подняться. Видимо, отношение пони к ней как к принцессе её не очень устраивало.
— Вам нет нужды преклоняться передо мною в неофициальной обстановке. Тем более в присутствии гостей с далёких земель. — Принцесса обернулась к расположившимся за столом бойцам. — Привет! Меня зовут Твайлайт Спаркл, и я приветствую вас в Понивилле.
— Очень приятно, мисс Спаркл, — ответил за всех поднявшийся с места Марк. Следом за ним поднялись и остальные. — Меня зовут Марк. Это Максим и Энтони. Благодарим вас за ваше гостеприимство.
Три пони и три человека вновь устроились вокруг стола. Макс оставил в покое штурмовую винтовку и сцепил руки в замок на столе. Энтони подобрался и уже не сидел вразвалку, потирая подбородок. Марк же, ставший негласным лидером этой троицы, облокотился левой рукой о стол и был более чем предрасположен к беседе.
— Итак, — неуверенно начала Твайлайт, — прежде чем кто-либо из вас покинет здание ратуши, мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Ничего сложного: мне просто нужно убедиться в том, что вы не представляете угрозу для города и страны в целом.
— Мы понимаем, — подал голос Энтони. — В конце концов, мы тут посреди населённого пункта в полном боевом снаряжении. Не ожидали увидеть такой тёплый приём. И всё же, очень приятно.
— И я рада, что вам у нас понравилось, — кивнула аликорн. — Тем не менее, мне интересно знать, откуда вы пришли. Путь из далёких земель довольно тернист и опасен. Даже для военного конвоя, не говоря уж о группе военнослужащих.
— Видите ли, Твайлайт, — решив не ходить вокруг да около, ответил Макс, — мы как таковые вообще не из этого мира. Наше появление было связано с… эм… переносом через пространственную аномалию, если это можно так назвать.
— Это объясняет те странные энергетические возмущения в Вечнодиком лесу, — задумчиво произнесла Твайлайт. — А также подтверждает слова тех, кто прибыл до вас.
— Кто-то уже был здесь до нас? — переспросил пулемётчик. — Кто?
— Два пилота. Дилан и Том, как они себя назвали. Они оба были ранены, но смогли вкратце пересказать, что произошло. Мы отправили их в городскую больницу. Не волнуйтесь, там о них позаботятся. — Твайлайт поднесла копытце к подбородку и задумалась. — Тем не менее, давайте вернёмся к нашей теме. Я могу с уверенностью сказать, что энергия, задействованная в вашем переносе, не из нашего мира. Я вообще сомневаюсь, что она имеет естественную природу. Это не магия. Это что-то, чему я пока не могу дать внятного объяснения.
— То есть? — подался вперёд Марк.
— Изменения, повлекшие за собой такие последствия, произошли именно в вашем мире. И наверняка имеют искусственную, копытотворную природу. Вечнодикий лес всегда был загадочным местом, полным необъяснимых явлений, но это далеко не объяснение тому, что вы все оказались именно в нём. Если бы произошёл какой-нибудь пространственный сбой, то вас разбросало бы по всей Эквестрии, причём не исключено, что по частям. Вы могли с одинаковой долей вероятности оказаться как на десятикилометровой высоте, так и под толщей земли или в камне…
— Это… не самая приятная смерть, — поморщившись, сказал Макс. — Тем не менее, в этих словах есть смысл. Только вот у меня нет ни малейших догадок насчёт того, что могло так грамотно зашвырнуть нас в Эквестрию.
— Здесь мы об этом точно не узнаем, — с уверенностью произнёс Марк. — Чтобы выяснить, нужно для начала вернуться на Землю. И не факт, что мы найдём то, что нам нужно, посреди одной огромной зоны военных действий. Я уже молчу про то, что ход времени в двух мирах может быть совершенно разным. Не исключено, что людская цивилизация уже давно поделилась на ноль в ходе банального расщепления атома.
— Так что ты предлагаешь? — вновь спросил Энтони. — Наш мир разрывает Третья мировая война. Ты предлагаешь всё так и оставить?
— Мы и там не могли ничего сделать, — резко ответил Спартанец. — Мы слишком мелкая рыба, чтобы пытаться что-то решать. Наше возвращение уже ничего не изменит. Нужно просто смириться.
— И что, мы просто останемся здесь? — поинтересовался Макс, глядя то на американцев, то на Принцессу.
— Я не вижу в этом никакой проблемы, — оптимистично заявила лавандовая поняша. — Мы можем подыскать вам жильё и работу. К примеру, представить вас как военных консультантов или найти вам занятие поближе к мирной жизни.
— К тому же, в Понивилле уже проживают представители других рас, — подала голос Мун Пэчрол. — Вы не будете чувствовать себя слишком выделяющимися.
— И что, совсем никаких проблем? — не вполне веря словам пони, спросил Макс. — То есть… Звучит всё слишком просто.
— Ну, бумажной волокиты избежать не удастся, — виновато улыбнулась Твайлайт. — Час или два придётся потратить на заполнение документов. К сожалению, это необходимо. В остальном же чужими вы здесь в любом случае не будете.
Они успели обсудить ещё несколько вопросов второстепенной важности, прежде чем в зал совещаний ворвался довольно массивный жеребец-единорог в позолоченной (если не золотой) броне, казалось, ещё времён Римской Империи.
— Ваше Высочество… — Гвардеец преклонился перед Принцессой. — К ратуше приближается колонна неопознанной бронетехники. Не похоже, что они настроены агрессивно. Каковы будут ваши распоряжения?
Твайлайт поднялась со своей подушки и приблизилась к королевскому гвардейцу.
— Встань, — почти ласково произнесла она, и стражник подчинился. — Я хочу своими глазами увидеть причину беспокойства.
— Конечно. Следуйте за мной…
Люди тоже взяли своё оружие и направились к выходу. Покинув насиженные места, за ними последовали и остальные пони. У выхода их подстерегал ещё один гвардеец-единорог, который распахнул дверь парадного входа перед Принцессой. Больше стражников внутри ратуши Макс не заметил.
Чтобы увидеть приближающуюся колонну бронетехники, пришлось обойти ратушу. Рёв танковых двигателей привлёк довольно большую и разношёрстную толпу пони. Макс с иронией подумал, что даже такое столпотворение не помешает продвижению тяжёлого танка. Мотострелок пригляделся и увидел немецкий танк «Леопард» 2А7, двигающийся вдоль тесной улочки в сопровождении фигур пони в тактическом боевом снаряжении. Эквестрийские военные шли впереди танка, расчищая дорогу. Макс невольно вспомнил, как во время наступления в одном из европейских городов один неопытный новобранец спрыгнул с танка, поскользнулся на грязи и попал прямо под ленту гусеницы. Страшная смерть. Тогда Макс распрощался со своим завтраком, едва только увидев то, что осталось от парня. Зябко поведя плечами, боец отбросил мрачные мысли и вернулся к созерцанию колонны.
За первыми двумя «Леопардами» шёл американский вездеход «Хаммер» с М134 «Миниган» в защищённой пулемётной турели. И замыкал колонну снова «Леопард». Механикам-водителям приходилось выкладываться на полную, чтобы не задеть бронированными бортами стены домов, с чем они прекрасно справлялись. Машины без лишних проблем добрались до площади и замерли, остановившись метрах в двадцати от здания ратуши. Столпившиеся было пони расступились, находясь от бронированной техники на почтительном расстоянии.
— А ведь приятно видеть «Леопарды», — не понять к чему заметил Макс. — Чёрт возьми, я обожаю эти танки.
— Мощная техника, — согласился Марк. — Очень мощная. Особенно модификация 2А7. «Абрамсы» рядом с этим танком выглядят как игрушки.
— Вы о чём вообще говорите? — растерянно спросил Сёркл, глядя то на мотострелка, то на морпеха.
— О своём, о девичьем, — неожиданно повеселел Спартанец. Макс хмыкнул и покачал головой. Сёркл продолжил смотреть на них с растущим непониманием в глазах.
Принцесса Твайлайт уверенно направилась к колонне. Ей навстречу вышел лаймовый жеребец-земнопони в кевларовом (самая близкая ассоциация) шлеме. Он не стал преклоняться перед королевской особой – быстро и по-военному представился, после чего перешёл сразу к делу. Постоянные разговоры и перешёптывания между собравшимися на площади пони не позволили Максу уловить суть беседы, однако по выражениям мордочек разговаривающих он почему-то понял, что опасность им не угрожает.
— Если в честь каждого прибывшего в Понивилль гостя здесь закатывают вечеринку, то я боюсь представить, какие масштабы она обретёт в данном случае, — нейтрально подметил Энтони и посмотрел на Марка.
— Я почти уверен, что гулять будут абсолютно все, — ответил ему Спартанец, предсказывая море веселья. — И просыпаться мы будем с тяжёлыми головами.
Услышав позади себя приближающийся стук копыт, бойцы обернулись и увидели мэра, с интересом осматривающую колонну. Она остановилась рядом с ними, некоторое время не находя, что сказать. В конце концов, поправив копытом свои очки, она задала один единственный вопрос:
— Позвольте поинтересоваться, что здесь происходит?..
Паркер задумчиво дымил сигаретой, осматривая гигантскую арку ворот портала. В случае необходимости в неё можно было просунуть два самолёта АС-130, стоящие крылом к крылу – настолько большим был её диаметр. Военным пришлось рыть и оборудовать целый подземный комплекс, чтобы уместить где-нибудь это чудо. Основную его часть занимал большой зал с самой установкой, длинной ровной площадкой и огромным грузовым лифтом, на котором вполне могли уместиться не менее десяти танков «Абрамс». Если требовалось провести через портал авиацию, вся установка поднималась на схожем грузовом лифте на поверхность и внезапно оказывалась в конце взлётно-посадочной полосы. Самолёты уже на разгоне могли оказаться в другой реальности и тут же вступить в бой, как и прочая штурмовая авиация. Раньше прохождение через мембрану портала вызывало короткий сбой чувствительной авионики боевых самолётов, но с годами устройство врат несколько модернизировали, и теперь единственные системы, которые могут сбиться при переходе, это навигационные.
— Когда ты сказал мне, что эта хреновина реально огромная, я ожидал увидеть строение высотой с десятиэтажный дом, — сказал Джереми, оборачиваясь к генералу. — Ты меня удивил. Как, чёрт возьми, мы собираемся возводить эти врата по ту сторону портала? Я уже молчу про то, что они за километр видны будут.
— Мы и это продумали, — с самоуверенной ухмылкой ответил Камбелл. — Пройдёте-то вы через эти врата, а вот отстраивать будете уже прототип поменьше. В том мире у вас просто не найдётся достаточно мощного источника энергии, чтобы запитать настолько огромную установку. Более того, это облегчит задачу транспортировки. Но…
— Я так и знал, что это не всё. Что ещё?
— Габариты врат не позволят перетянуть на ту сторону слишком много войск одновременно. Кроме того, врата потребуется периодически выключать, чтобы избежать перегрузки. Мы по-прежнему решаем проблему с энергоснабжением, но пока приходится обходиться тем, что есть.
— И долго врата будут «остывать»?
— Примерно час. В полную мощность они могут работать не более тридцати минут. Если передержишь… Либо врата перегорят, либо рванут. Тут уж как повезёт.
— Хорошо, это я понял. Что это за высокотехнологичную технику твои ребята хотят отправить вместе с нашей псевдо-экспедицией? — Паркер покосился на ряды контейнеров с маркировкой ВС США. Некоторые из них уже грузили на массивные грузовики. В нескольких контейнерах содержались части портальных врат, но вот что было в остальных…
— Это технологии, которые поступят на вооружение американской армии в лучшем случае через десять лет. Давай я тебе всё покажу. — С этими словами Камбелл развернулся и зашагал к выстроенным в ряд грузовикам, нагруженным камуфляжными контейнерами. Джереми не оставалось ничего, кроме как последовать за генералом. Слова Энтони вызвали у наёмника живой интерес.
Техники и грузчики никак не отреагировали на появление в зоне погрузок двух высокопоставленных лиц. Взгляду Паркера предстала гора металлического мусора, из которой выглядывали стволы пулемётов и автоматических гранатомётов. Было похоже на мобильные штурмовые дроны на гусеничной основе. Боевые платформы использовались в городских боях в Европе, имели хорошую броню, мощное вооружение, однако не отличались мобильностью. Угол подъёма орудий не позволял машинам вести обстрел верхний этажей зданий, в то время как противник мог вывести платформу всего одним попаданием подствольной гранаты. При этом неважно было, где эта граната взорвётся: разлетающиеся осколки в большинстве случаев клинили башню, а дальше уже бойцам ничего не оставалось, кроме как оставлять боевую платформу посреди поля боя – ну не тащить же с собой стокилограммовую металлическую дуру под вражеским обстрелом?
— Тяжёлая боевая машина поддержки пехоты. Если угодно, то ТБМПП-4 или М4А1 «Такер». — Генерал поморщился, вспоминая название. — Я не помню точных характеристик. Это экспериментальная модель, выпущено всего несколько тысяч экземпляров. Большая часть отправляется с тобой в Эквестрию.
— Выглядит не очень надёжно. У меня создаётся впечатление, что с них сняли большую часть броневых листов.
— В принципе, ты не так далёк от истины, Джер. Платформу хотели максимально защитить от воздействия пуль и осколков, приварив к машине дополнительные броневые листы. Всё вылилось в то, что дрон не мог попросту сдвинуться с места. Поэтому часть брони нам пришлось снять.
— Ладно. Чем эта штука вооружена? — Паркер опустился на колено и осмотрел орудия боевой платформы. — Вижу девятимиллиметровый пулемёт и тридцатипятимиллиметровую автоматическую пушку. Хо! Никак ракетный пенал?
— Самонаводящиеся тепловые ракеты. По мощности уступают осколочной гранате, но всё компенсируется количеством. Одновременно происходит запуск шестнадцати реактивных снарядов. Может вывести из строя лёгкую бронетехнику, но лучше всего эти малышки работают против пехоты.
— Ладно, Тони, чем ещё ты меня можешь порадовать? — Паркер хлопнул ладонью по бронированному корпусу ТБМПП и направился к соседнему контейнеру. Десяток техников прямо на глазах генерал-майора разбирали футуристичного вида устройство на раскладывающейся треноге. В этом деле им помогал подвешенный к стропилам тельфер, а также два погрузочных крана. Надо сказать, высотой устройство было метров эдак десять и походило на ретрансляционную спутниковую башню с тремя тарелками связи и шпилем с привычным сигнальным огоньком. Вот только Паркер был почему-то уверен, что данное устройство предназначено далеко не для установления и поддержания связи.
— Как тебе сказать? Устройство глушения сигналов и генератор маскировочного поля.
Джереми просто уставился на генерала, но лицо Камбелла сохраняло серьёзное выражение.
— Да ты издеваешься.
— Здесь нет ничего сверхъестественного, Джер. Маскировка работает, и ты очень скоро в этом убедишься. Опять же, возможны сбои, но это будет наилучшим способом защитить вашу базу от чужих глаз.
— Хорошо, — кивнул Паркер и вновь обернулся к устройству. — Собственно, что я должен об этом знать?
— Работает бесперебойно, энергии жрёт немеряно, временами может перегружаться. Обеспечивает невидимость для визуального обнаружения в поле покрытия, кроме того, отсекает все внешние сигналы, кроме внесённых в «белый список».
— Тони, какого хрена ты снабдил меня техникой, которая в любой момент может поломаться, сойти с ума, перегрузиться или взорваться? Мне кажется, мне будет проще отдать всё это высокотехнологичное барахло эквестрийцам, чтобы они сами себя же угробили.
— Гляди, Джер: у эквестрийцев есть магия. Я не буду тебе говорить, что это такое. Проблема в том, что практически любой эквестриец, не имеющий какой-либо боевой подготовки, может наколдовать себе шаровую молнию и угробить не менее десятка твоих парней, прежде чем его пристрелят. Магия даёт эквестрийцам огромный простор для тактики и стратегии. На твоей же стороне будет военный опыт и технологии. Кроме того, со временем мы планируем свести в твою сторону и численное преимущество.
— И как я должен бороться с расой прирождённых магов не прошедшей полевые испытания рухлядью? Тони, если бы не контракт…
— Джер, ты сам всё поймёшь, когда столкнёшься с ними в бою, — спокойно произнёс Камбелл и, прежде чем генерал-майор успел что-либо ответить, зашагал к следующему загружаемому контейнеру. Наёмник провожал его взглядом, весьма красноречиво намекающим на его отношение ко всей этой затее. С таким количество неизвестных операция могла полететь к чёрту, даже не начавшись.
— К чёрту тебя, Тони. Если это угробит моих парней… — Не договорив, Паркер развернулся и направился к лестнице, примыкающей к шахте грузового лифта. Ему следовало ещё дождаться прибытия остальной дивизии. А с новыми игрушками пусть разбираются техники. Может, из этого что-то ещё и выйдет…