Сказка о славном городе Троттингем
Они повсюду.
Если плачешь – значит жив. Ну или глазная жидкость вытекает…
Она с тоской посмотрел на уносившуюся к свету корзину.
Почему нельзя просто войти в нее и вернуться к прежней жизни, пусть полной сомнений, забот и душевных терзаний, но зато с мягкими постелями, какой угодно едой в любое время и борьбой, совершаемой столь незаметно, что о ней практически никто не знает?
Трикси хмыкнула.
Все-таки это уж слишком самокритично: как-никак ее деятельность была достаточной, чтобы настроить против твайлиитов и лично их главы почти всех первых и многих вторых. А толку все равно ноль: «мэр» неизменно разгребал все наваленные ею кучи ради блага навязанной ему системы, в соответствии с навязанными ценностями и идеями. Хотя, с последним она вновь не права – пегас и сам приложил немало усилий, чтобы стать тем, кем его хотели видеть.
Вот так.
С губ сорвался горький смешок.
Все — к цели.
— А ты уверен, что нам так уж необходимо идти туда? – вновь спросила волшебница – шансов почти нет, да и не такой же он дурак, чтобы оставаться посреди разрушенного лагеря. А в случае очень даже вероятной гибели трупа тоже не найдешь – зараженные их с собой забирают.
— Агась – произнес понивиллец – я уже слишком часто спешил поверить в его смерть, чтобы так просто копиться и в этот раз. Тем более, по словам нашего спутника, итоговый крюк составит всего несколько часов.
— Если там нет враждебных нам орд – добавила кобылка опущенную было деталь.
— Агась – спокойно кивнул жеребец и отвернулся.
Единорожка с трудом удержалась, чтобы не стукнуть его. Как-то отвыкла она от подобного обращения, если когда-то вообще испытывала. Уважение, восхищение, почитание, страх, даже любовь, но никак не игнорирование. Ну, или по крайней мере, недостаточность внимания. В конце концов, их всего трое и она – единственная представительница прекрасного пола, так почему эти, с позволения сказать, жеребцы только и делают, что болтают между собой?
Да еще и сумки тяжелые.
Трикси поправила лямку. Не то, чтобы это снизило вес, но зато теперь грубая кожа точно не будет мять ее плащ. Увы, как обычно свалить всю физическую работу на окружающих не вышло – спутники и так были нагружены втрое большим количеством вещей. В принципе, наличие еще одной пары сумок, набитых едой определенно стоит рассматривать как плюс, пусть даже нести ее приходится лично ей. Кто знает, насколько затянется их пребывание здесь.
Слава Твайлайт, что Серый вновь вернулся из похода с успехом, а его авторитета хватило, чтобы выбить им всем по двойной порции припасов на эту экспедицию. Куда сложнее оказалось зафрахтовать самого следопыта – в итоге лишь его постоянные высказывания в стиле: «если наверху рабство, то хотя бы внизу должна быть свобода» позволили выцарапать ключевое звено их затеи. К сожалению, следующий пункт ее плана: найти еще несколько проверенных и опытных подземщиков под соусом обеспечения им свободы оказался не выполнен – темно-серый вместо приватных разговоров со «своими» просто объявил о наборе в отряд на задание типа «пять-красное». Добровольцев не оказалось.
Им он пояснил, что это означает практически самоубийственное предприятие без четко очерченной награды. Пришлось объяснять Биг Маку о «каникулах» для отличившихся добытчиков. Также кто-то из добровольцев мог отдать свой отпуск принудительным и происходило это практически регулярно. Возможен даже перевод особо проявивших себя на постоянное место жительство в Троттингем. С ограничениями, естественно, но все равно. То есть, в итоге жизнь местных не столь беспросветна, чтобы пытаться ради свободы идти на смерть. Тем более у многих наверху семьи, которые даже в случае успешного побега все равно как-то придется вытаскивать из города.
Вот так и получилось, что в этот смертельно опасный поход они отправились втроем.
Ей опять приходится думать.
-
— Я же говорила – без всякого удовольствия произнесла Трикси сакральную фразу.
Второй лагерь вряд ли когда-либо производил хорошее впечатление – в конце концов, его строили не горящие пламенем патриотизма троты, а просто кучка бандитов. Сейчас эта опустевшая площадка за каменной грядой и развалившейся стенкой выглядела вовсе жалко. Видневшиеся повсюду, а особенно на опрокинутых палатках, темные пятна также не добавляли ему очарования.
— Проверим пещеры – внес предложение Серый. Странно, обычно он несильно интересуется окружающим миром. Вне задачи, естественно.
Поиски оказались неожиданно успешными: в центральной каменной выемке, прежде видимо служившей резиденцией пахана, нашлось немало полезных предметов и целая куча деликатесов. Там же решили и заночевать.
— А что это было за место? – поинтересовался Биг Мак после ужина – я помню: второй лагерь, бандиты, но почему? Как появился? Разве не разумней держаться вместе?
Молчание.
— Что-то мне лень – она показательно зевнула – Серый, давай ты, пожалуйста?
— Вначале лагерь был один – начал жеребец, поворачиваясь к ним лицом – потом пришли первые беженцы и осужденные. Мы учили их. Нас становилось все меньше, их все больше. Бандиты попытались заставить остальных работать вместо них. Согласия достичь не удалось. Была драка, за ней ультиматум: либо подчинение нашим порядкам, либо уход из подгорода. Они выбрали второе.
— Классическое: ты с нами или против нас – сонно хмыкнула кобылка, не знавшая до того деталей размежевания – а я-то еще ломала голову, как это ваше поселение так четко работает. Вы просто выгнали всех несогласных с вашими правилами.
— Потому, что они правильны – пожал плечами рассказчик – никто не должен сидеть сложа копыта без причины и тем более заставлять других работать за себя. Каждый должен приносить пользу обществу.
— Поддерживаю – высказался красный – но мы отклонились. Осужденные ушли, но что они тут делали? Чем кормились?
— Сперва напали на тех, кто тоже покинул подгород, но не с ними – мне кажется или в его голосе действительно тень сожаления? – теми, кто просто не хотел слушаться троттингемцев, не хотел помогать им. В те времена вниз порой кидали целыми семьями. Взрослых заставили ходить в лес, удерживая у себя детей. Несколько раз нападали на наши поставки, ставили засады на выходе, грабили и уводили к себе новоприбывших, когда было совсем плохо шли за товаром сами. Поделом.
— Может быть – понивиллец еще раз оглядел разгромленное поселение – но что вы теперь будете делать с новыми бандитами? Просто выкидывать их, как сделали верхние?
— Если не захотят исправиться и приносить пользу, то да – Серый опустил голову, знаменуя конец разговора.
-
Она с тоской смотрела на обгоревшие тела несчастных «трупперов», как Биг Мак стал называть зараженных после своего недолгого житья в подгороде. Надо признать – вели они себя необычно: двигались быстро, увидели отряд издалека, действовали слаженно. Наверное, недавно встретили на какого-нибудь сбежавшего бандита.
Но это не важно.
Ее опять перебили. Не дали насладится этим ощущением полноты мирозданья внутри себя.
Отсутствием какой-либо горечи, вины или сомнения.
Уроды.
Хорошо хоть в этот раз энергия не зря ушла, но утешение, прямо скажем, жалкое.
Она опять всего лишь Трикси. Ни туда и ни сюда.
Жеребцы устали ждать и отправились дальше. Кобылка поплелась за ними.
Еще один «день» под землей. Очередной привал с фонариком вместо костра и ее линией в качестве стен. Правда, еще добавились ловушки Серого – он всегда был параноиком.
— Могу я кое-что у тебя уточнить? – ну вот, вопросы, в который раз – так кто все-таки был в том отряде?
— Великая и Могучая Трикси, Орнит, грифон, пегас, Проф и Серый – ответила кобылка, за неимением открытого огня, смотря в фонарь.
— А почему имена не у всех? – поинтересовался Биг Мак – и местные тоже так рассказывают.
— Грифон был всего один и его имя трудно выговорить – грустно усмехнулась волшебница – пегас тоже единственный, но он сам за нами увязался, был практически бесполезен и потому обращались к нему редко.
— Нет. Не бесполезен – внезапно вставил проводник, не поворачивая головы – разведка, вода, дежурства, стирка…
— Ну, я же сказала «практически» — пожала плечами единорожка – сам понимаешь, ничего эпического. Ни разрубливания треугольника одним ударом, ни превращения опухоли в гору ошметков, ни героического прикрытия тыла.
— Всем этим тяжело заниматься, когда нагружен вчетверо больше остальных, а спишь меньше – невозмутимо возразил оппонент – его работа может была и не так заметна, но ничуть не менее важна и необходима. К тому же именно благодаря нему мы не попали и в половину всех тех опасностей, что нас ждали.
— Ага, а ты, следопыт, как бы и не при чем? – заинтересовалась волшебница – ну полетал он там пару часов, посмотрел, однако вел-то нас некий Серый. И это ты показал Профе все эти ваши корешки, которые в итоге вылились в бомбу. Хотя, учитывая современные обстоятельства, вряд ли это можно назвать хорошим поступком.
— Можно и нужно – снова отвернулся жеребец – я дал вам возможность, вы использовали ее по-своему. А мой путь строился по его смертельно опасной разведке.
— У нас все там было «смертельно опасное»…- он уже положил голову, значит разговор закончен. Удивительно, как ей удавалось раньше терпеть эту привычку. Память услужливо подсказала. Причем неожиданно красочно.
Биг Мак хотел еще что-то спросить, но она уже хлопнулась на «подушку» стремясь не дать этому наполненному эмоциями воспоминанию ускользнуть. Посопротивлявшись пару минут, подсознание все-таки перестало ломаться и предъявило искомое.
Вот она, Великая и Могучая Трикси, лучший, пусть и непризнанный волшебник Эквестрии вновь вынуждена уйти несолоно хлебавши. Никто не смеется – все помнят, что случилось в прошлый раз с Профой. Но она знает, чувствует эти насмешливые взгляды ей в спину. Ну почему этот грязный безрогий пони такой нужный? Разве нельзя обойтись без него?
Сколько бы не бушевало внутри огня, а приученный за последние пять лет к рациональному мышлению разум четко указывает на совершенно умопомрачительное количество ветвлений и тупиков, уже пройденных и рисует еще более ужасающую картину впереди. И от этого становится только хуже. А затем глаза обращают внимание на идущего навстречу самого никчемного члена их компании, недостойного даже упоминания в ее песне. Корзину несет.
Раз – магический поток захватывает беспомощно повисшую жертву.
Два – стираные вещи изымаются, на всякий случай.
Три – тело трясется, переворачивается, слегка растягивается и сжимается.
Ни одного звука. Даже не пискнет, подлец. Только смотрит.
Четыре – пегас раздраженно отшвыривается в сторону.
Никакого удовлетворения, теперь даже ни о чем не просит.
Великая и Могучая Трикси, еще больше взъярившись выходит в большую пещеру. Вдали какой-то свет, смахивающий на лунный. Вокруг тишина и спокойствие.
А она жаждет бури, полчищ врагов, этого проклятого Дракона, ради которого они уже вторую неделю бродят по этому убогому подземелью. Мир ненавидит ее, ну так пусть получит.
Молния вдаль, еще одна и еще.
Дайте ей хоть что-нибудь.
Уничтожить.
Тихое, едва заметное клацанье и скрип позади. Рядом оказывается кто-то большой, сильный, теплый и положив на спину широкое крыло притягивает ее ближе. Злость, обида, оскорбленная гордость улетучиваются, освобождая место иному чувству. Она с удовольствием прижимается к нему, проводит копытом по шелковистому меху. Мощная лапа со страшными когтями, легко сокрушающая черепа и панцири нежно гладит, а хвост с кисточкой так забавно щекочет ее. Тихий, ласковый шепот…
А потом Великая и Могучая Трикси засыпает, прислонившись к пушистому грифону и накрывшись его крылом как одеялом.
Глаза приоткрылись. Уже было привидевшийся пегас, стороживший их «костер» отсутствовал, как и могучий зверь, под чьей сенью она провела не одну ночь.
Прошлое не вернуть и не изменить. Не ей.
На глазах выступили слезы.
-
— А почему вы вообще отправились в эти пещеры? – внезапно спросил понивиллец.
— Тебе что, мало впечатлений от вида? – она обвела копытом вокруг них.
— Ну, деревья как деревья – пожал плечами жеребец – будто я наверху таких не видел. Итак?
— Может поспрашиваешь Серого? – настроение было совершенно неподходящим для разговоров.
— Он обиделся.
— ЧЕГО? – не поверила Трикси, останавливаясь от неожиданности – в каком смысле, «обиделся»?
— Демонстрирую – Макинтош повернулся к спутника – не мог бы ты рассказать мне о причине вашего похода через пещеры?
Тот даже не повернулся.
— И вот так на каждый вопрос – уже снова обращаясь к ней, заметил жеребец – я уж извинился, но он явно решил провести надо мной воспитательную работу.
Она молчала минут пять, переводя потрясенный взгляд с одного на другого, не в силах поверить.
— Как тебе это удалось?
— Единорожке не понять – покачал головой Биг Мак.
Сделано это было со столь сокрушенным видом, что Трикси поверила и даже не оскорбилась, хотя стоило бы. Впервые в жизни у нее промелькнула едва заметная тень досады от собственной принадлежности к рогатым пони.
— Отлично – всплеснула она копытами – чего тебе там надо было? Точно. Дракон во время осады располагался на ближней горе и командовал своими. То есть, лично в бой не ввязывался. Все входы в город были блокированы, но мы, не помню уж с чего, решили проверить эти подземелья на предмет неизвестного выхода. Всего-то и делов.
— А чего ради? – полюбопытствовал понивиллец.
— Ну как, убить дракона.
— Зачем? Там же еще была целая орда тварей?
— Главный, самый страшный, а заодно способный абсолютно безнаказанно вскрыть большую часть местных укреплений просто плюнув – пожала плечами кобылка. Затем усмехнулась – глубинные же причины у каждого из нас были свои. Проф искала чего-то там в подземельях и нашла бомбы, Великая и Могучая Трикси жаждала славы, Орнит с грифоном хотели отомстить за своих, а чего надо было этому – кивок на третьего члена нынешнего отряда – никто не знает, но денег он загреб ой-ей-ей сколько.
— А пегас?
— Он-то? – нарочито насмешливо переспросила волшебница – совсем дурак – всего-навсего хотел помочь городу.
Вокруг ноги что-то обвилось.
-
— Еще одна – прошептал Серый, осторожно освобождая петлю от травы и упавших листьев.
— Отлично – хмуро отозвалась Трикси, машинально поглаживая пострадавшую ногу – точно уверен, что не твои?
Равнодушный взгляд.
— Но тогда чьи? – снова появилось раздражение – бандиты ж сюда даже не ходили. По твоим словам, во всяком случае.
Пожатие плечами.
— Да и кому это нужно? – продолжила диалог с пространством волшебница – кого тут ловить? Разве что других несчастных да зараженных.
— Тише – раздалось сбоку и из куста вылез Биг Мак – Серый, подойди сюда.
Тот сразу бросил свои исследования и бесшумно подбежал к понивилльцу. Они о чем-то тихо заспорили, держа перед собой очередную ловушку. Кобылка почувствовала себя лишней.
Пришлось снова уставиться в окружившую их со всех сторон пущу. Потолочный свет был в самом разгаре, однако кроны пропускали его лишь частично. Впрочем, будь у нее даже все фонари мира, шансы на обнаружение этих дурацких ловушек стремились бы к нулю. Ну не приучена она к подобному: твари силки не ставят, зато засады просто обожают. Увы, применить ее любимую тактику – просто сжечь тут все или хотя бы как следует прошерстить лес смерчем не представляется возможным. В первом случае она уничтожит столь трепетно желаемые городом порошки, а во втором соберет сюда столько тварей, что даже у самой Твайлайт сил бы не хватило всех поджарить, что к тому же может привести к первому пункту.
Жеребцы наконец о чем-то договорились и как обычно не введя ее в курс дела пошли вынюхивать дальше. Причем почти буквально. Ладно, по крайней мере, она может идти спокойно.
Так и шли: они держали морды у земли и постоянно о чем-то шептались, а Трикси смотрела по сторонам и позевывала. Нет ничего удивительного в том, что именно она услышала это первой.
-…Хэррз Маннэрзринг, Хэррз Маннэрзринг тулзруа вэрсмэни…
Ну что ж. Это скорее все-таки пони.
В смысле, не-зараженный.
С другой стороны, разве трупперы не должны выглядеть более понячно на ранних стадиях? В этом случае сей объект идеально подходит под сие гордое звание: истрепанный вид, многочисленные мелкие раны, уродливая морда, блеклые, ничего не выражающие глаза, смотрящие в одну точку. Но: точка определенно располагается на ней, но атаки все еще нет. В общем-то только это и спасает данного четвероногого от увлекательного путешествия в мир кулинарии.
Поскольку он явно не собирался менять свое положение в ближайшее время, Трикси глянула наверх. Ее спутники до сих пор не слезли. Расставивший ловушки шутник наверняка доволен: попалось сразу трое. Ей досталась комфортабельная сеть, а жеребцам наверняка чрезвычайно болезненная петля.
Усмехнувшись, кобылка вновь решила уделить внимание странному существу, появившемуся из поющих кустов. И чуть не взвизгнула: глаза, долженствующие в данный момент находится шагах в восьми от нее располагались буквально в копыте от ее собственных. Прилагающаяся к взвизгу молния так же была остановлена в последний момент: существо все еще не нападало и казалось пытается…подумать?
В волшебнице родился слабенький огонек не часто посещавшего ее научного интереса. А может перед ней промежуточная форма? То есть взятый живьем пони, превращающийся в зараженного?
Погрузившись в пришедшие не вовремя розовые воспоминания о днях учебы, кобылка как-то пропустила момент, когда исследуемый жеребец, не отрывая от нее взгляда, медленно поднял ногу и потыкал ее.
Внезапно ощутив себя жертвой научного интереса, единорожка среагировала в традиционной манере. Слабенький разряд, никак не могущий претендовать на звание молнии ударил ровно в то место, где секунду назад находился дикарь.
Трикси с усмешкой посмотрела на чрезвычайно разумно отпрыгнувшего сразу после контакта экспериментатора, в данный момент отходящего спиной вперед на некоторое расстояние от проявившего агрессию объекта. Ну и какой же метод научного изыскания будет использован следующим? Скрылся в кустах. Едва слышный шорох и громкий звук позади.
Волшебница осторожно повернула сеть вокруг своей оси, чтобы вновь оказаться лицом к лицу с субъектом. Тот попытался было снова вернуться в укрытие, когда сверху очень вежливо и мирно раздалось:
— Простите, а вы не могли бы нам помочь?
-
— Ты уверен, что это и есть твой «Страшила»? – уточнила Трикси – имя, несомненно, подходит, но как-то не верится, что сей экземпляр вторично одичавшего пони способен изъясняться рисунками.
— Да, это он и я понятия не имею, что с ним случилось – отозвался Биг Мак – ты с ним ничего, случаем, не сделала?
— Нет.
— А чего он тогда так на тебя смотрит?
— Поражен моей красотой, не иначе – отозвалась кобылка и вправду чувствуя себя слегка польщенной от непрерывно направленного на нее взгляда – хотя должна признаться, что прежде настолько сильного впечатления на представителей сильного пола я не производила. Видно озверение обостряет зрения.
— Больше недели провел в Подземье, лишь однажды встретившись с пони, которые отнеслись к нему не очень хорошо – неожиданно вступился за дикаря Серый – вполне возможно, что будь в поле его зрения исключительно жеребцы, то он бы просто сбежал или попытался нас убить. А тут кобыла, которых немногие воспринимают как источник опасности. Уже построенный вокруг выживания мир рухнул. Шок.
— С каких это пор ты стал столь разговорчивым? – поинтересовалась Трикси – да еще и на предположениях?
Проводник тяжело взглянул на нее и отвернулся.
— В любом случае пора поискать место для ночлега – решил Биг Мак.
— Не стоит – возразил следопыт, оглядываясь – здесь вполне удобно: есть ручей и вокруг ловушки. Можно даже костер разжечь.
— Замечательная идея: займитесь – царственно повелела волшебница.
Приятно когда тебя слушаются. А уж открытый огонь видеть вдвойне приятнее. Вот только этот неустанно направленный на нее взгляд уже нервирует. К тому же появилась новая проблема: ее черта работала только против зараженных, а местные твари куда серьезней, пусть даже серый утверждает, будто до них еще далеко.
Увы, поскольку она от дежурства отказалось, оно вовсе было сочтено излишним, так что пришлось вновь ограничится лишь чертой и ловушками.
На Страшилу единорожка, по общему решению, наложила усыпляющее заклинание – иначе бы он до утра все так же пялился бы на одну неотразимую кобылку.
-
Волшебница вновь с сожалением ощутила уход так и не достигнувшей ее Великой и Могучей Трикси. Опять эти жеребцы все испортили. Хотя их, конечно, понять можно – ее они уже который день видят, а вот дикарь для них в новинку. Впрочем, он сам-то вполне оправдывает ожидания: практически неотрывно смотрит на единственную представительницу прекрасного пола в отряде, причем даже с каким-то выражением в глазах.
К сожалению, этим небольшим повышением осмысленность дело и ограничилось – Страшила все еще вел себя как игрушка в самом плохом смысле этого слова. Зато слушался хорошо.
— Скажи, а кто он вообще такой? – привыкнув к вниманию, поинтересовалась волшебница у понивилльца – и что за песню пел?
— Понятия не имею – пожал тот плечами – этот парень вообще загадка покруче Создателя.
— Ага, как же – презрительно фыркнула Трикси – чего у вас там в Понивилле может быть такого загадочного?
— Откровенно говоря, очень многое – во взгляде единственного глаза появилось какое-то чрезвычайно раздражающее выражение – но мы сейчас о Страшиле? Появился он у нас…
Кобылка внимательно слушала довольно-таки затянутую, местами неинтересную, а кое-где и абсурдную историю данного субъекта, сразу сделав для себя заметку держаться от него подальше – помимо магнита для неприятностей, этот тип, судя по рассказу, неприятен еще и сам по себе.
— А как он больше недели смог выжить в Подземье? – поинтересовался выискивающий ловушки Серый.
— Да кто его знает – отмахнулся Биг Мак – скорее всего, просто повезло. Сам видишь, как одичал, так что на хитромудрость и лесное умение дело не свалить. Этот парень везде выживает, но в этот раз Твайлайт особенно ему улыбнулась: даже увечий не видно.
— Кстати да, подозрительно – кивнула Трикси – надо бы его помыть и осмотреть, а то мало ли какая пакость прицепилась, не говоря уже ранах.
— Агась – кивнул Биг Мак – вот только с этим могут возникнуть проблемы…
Как ни странно, но у нее и сего индивида оказалось нечто общее: он из-за своих шрамов категорически не желает расставаться с одеждой, прямо как она со своим плащом и шляпой. Хотя, разумеется, у Великой и Могучей Трикси никаких комплексов не было.
-
— Знаешь, а ведь это очень странно – решила она поделиться своими мыслями.
— Что он смог уговорить его пойти с ним? – отозвался жеребец, глядя в кусты из-за которых раздавался шум падающей воды и плеск – или что в пещерах бывают водопады?
— Ни то ни другое: этому подземелью конца не видно и мы уже наверняка вне троттовой горы. Почему бы здесь не быть падающим сверху рекам? – единорожка перевернула шляпу и поправила волосы – что же до первого, то у Серого всегда был подход к животным. Куда более странным является то, что он взялся помыть его. Самостоятельно и бесплатно. Совершенно на него не похоже.
— Пони меняются – пожал плечами понивиллец – а при местной ситуации хочешь-не хочешь, а станешь понячее. А зачем он сказал нам ждать здесь?
— Волнуешься за своего питомца? – усмехнулась единорожка, водружая головной убор на место – не бойся: наш следопыт довольно мирный парень, несмотря на свою наружность. Даже тварей пытался особо не истреблять – это, мол, провоцирует их на агрессию и наращивание количества. Как было метко замечено, чем меньше зрителей при раздевании, тем лучше.
— Ну-ну – Биг Мак начал что-то рисовать на земле – а кто он вообще такой? Ты чего-нибудь еще о нем знаешь?
— Любит брокколи – после длительного раздумья выдала Трикси – уже подозрительно, не так ли? Сам видишь, какой Серый не разговорчивый и по сравнению с прошлым разом сейчас он болтает без умолку.
— Согласись, что это странно? – жеребец дорисовывал вторую конфету – разговоры это одно, а одежда?
— Ну, тут вообще-то все одетыми ходят и ты в том числе – заметила кобылка, также думая чего бы такого изобразить – Подземье.
— На нем ткани явно больше и обрати внимание – скрывает кьютимарку – мир увидела третья нарисованная сладость – а как он копье носит? Будто на турнире: ведь застрянет же с первого удара и что дальше?
— В мгновение ока отцепится и будет работать копытами и палашом – почему-то ничего кроме сердечек в голову не приходит – не волнуйся: до меня ему, как и вам всем, конечно же далеко, но Серый знает немало способов доставить боль ближним и дальним.
Собеседник замолчал, выводя какой-то сложный контур. Трикси только-только выжгла первую пару на ближайшем камне, когда со стороны водопада донесся дикий, полный отчаянья вопль и мимо них пронесся бело-коричневый силуэт.
-
— Ну и что это было? – мрачно поинтересовалась волшебница, переворачивая перед собой бездыханного труппера. Обычная тварь, ничего необычного.
От чего же тогда столь долго прожила?
— Он – видимо имеется в виду Страшила – внезапно вытянулся в ту сторону и задрожал. Затем попытался свернуться в клубок. После этого побежал.
— То есть этот практически невменяемый индивид смог углядеть зараженных раньше тебя? – изогнула брови кобылка – теряешь хватку, однако.
— Вряд ли – покачал головой Серый – оттуда ему было их не углядеть. И не услышать.
— Ну-ну, значит почуять – фыркнула волшебница, складывая уродов в одну кучу – признайся: проворонил.
— Не важно – отвернулся проводник – вы видели, куда он отправился?
— Где уж нам, убогим – единорожка показала на след из поломанных кустов – кстати, чего он там вопил? – обратилась она к Биг Маку, скорбно осматривавшему поломанное копье.
— Без понятия – отозвался понивиллец, снимая наконечник.
— Натчцезрер – внезапно, как уже не раз делал за последнее время, ответил следопыт.
— Отлично, перевод будет? – реакции не последовало. Ладно мы его потом разъясним, а пока насущное.
Трикси нарисовала небольшой контур вокруг кучи, после чего зажгла. Горели плохо, но не оставлять же их просто так?
– Ну и что дальше? — повернулась кобылка к спутникам — пойдем за ним?
— Неа – неожиданно злобно рявкнул Биг Мак, до того мрачно смотревший на свой затоптанный убегавшим товарищем рисунок – пусть валит куда хочет.
— Да ну? – удивилась волшебница и, не дождавшись ответа, заметила – то ты его в глубины земли готов был идти искать, причем платя собственной святыней, а тут твой псих буквально в паре шагов. С чего такая перемена?
— С того, что он меня достал – ощерился одноглазый – сколько можно? С самого своего прибытия этот идиот только и делает, что втравливает меня в неприятности!
— Потише, пожалуйста – увы, так хорошо действующее на Серого слово не произвело должного эффекта на понивилльца – он же твой друг.
— Да какой он мне друг! – вот уж точно, глас вопиющего – из-за этого придурка я оказался в…городе, где…беженцев………пещеры на…глубине, а потом…
— Хватит – захват и кляп – как смеешь ты выражаться подобным образом при даме?
Бешеный взгляд и попытки выбраться. Силен.
— А ну-ка хватит – небольшая встряска – а будешь и дальше вести себя неприлично, то я тебе…
Так они развлекались минут пять, пока Биг Мак наконец не пришел в себя.
— Мне, в общем-то все равно – почти честно заявила Трикси, опуская успокоившегося жеребца – скажешь: «пошли за ним» — хорошо, а «бросаем его здесь на съедение трупперам» — так и сделаем. Выбор за тобой.
Понивиллец злобно посмотрел на нее и задумался. Видимо просто нервный срыв, бывает. Не стоит уже сейчас начинать думать о нем хуже. Вот он открывает рот…
— Я иду за ним – вновь удивил ее Серый, до того сосредоточенно рыскавший по округе.
И без лишних слов воплотил свое заявление в действие.
Им оставалось только переглянуться и поскакать следом.
-
Вот она – ЦЕЛЬ.
— Слава Твайлайт! – Трикси с трудом удержалась от того, чтобы просто не рухнуть прямо там, где стояла.
Это был самый тяжелый ее пробег с самого похода. Тогда они тоже весьма шибко драпали от авангарда тварей – только чтобы в буквальном смысле слова наткнуться на Дракона. Нет ну как эта зверюга влезла в пещеру? Разве Подземелья и Драконы вообще сочетаются? Судя по тому случаю, не очень: пока звероящер пытался развернуться, они уже скрылись и в итоге исторгнутый им поток пламени превратил в пепел собственных чудовищ. Это его явно огорчило…
Кобылка старательно вытряхнула воспоминания о последующих событиях — не сейчас.
А лучше – никогда.
К тому же теперешний кросс она совершила не только с чудовищами вокруг, но еще и с ловушками под ногами. Не такими уж многочисленными или умело спрятанными, но когда бежишь…
Однако их троица сделала это и вот награда: небольшая пещерка, из которой раздаются таинственные звуки, смахивающие на рыдания и нечто вроде «цзи юбералз».
Серый наконец закончил разбирать какую-то странную сеть на входе и вошел внутрь, внимательно осматриваясь. Они последовали за ним.
Маленькое пространство, заваленное всяким растительным хламом, а также веревками, железяками и прочими произведениями копыт понических. Даже вроде есть чуть еды. Скорее всего, это малый склад следопытов. А в дальнем углу скорчилась уже знакомая им фигура, правда в этот раз еще более окровавленная – кусты, деревья и камни явно были не прочь с ней пообщаться. В голове опять зашевелилась тень той, кто в итоге стала главой твайлиитов.
Пока Трикси разбиралась со своим внутренним миром, проводник сел напротив цели, что-то шепча. Клубок еще более сжался. Попробовавшего было сунуться Биг Мака следопыт без слов отпихнул назад, а сам начал медленно и осторожно подходить к одичавшему пони, продолжая говорить нечто непонятное, но определенно успокаивающее.
Подошел, начал гладить по спине. Постепенно дрожь стала мельче, а из глубин почти идеального эллипса показалась непонятно как залезшая туда голова.
— Обниматься будут – предрекла Трикси молчаливо наблюдавшему за происходящим Биг Маку.
Понивиллец не отозвался, с очень странным выражением глядя на их проводника.
Уговоры, поглаживания, шепот оказались столь успешны, что уже минут через десять эта неведомо как получившаяся телесная конструкция распрямилась и заплаканная морда урода оказалась почти вровень с лицом Серого. Тот аккуратно приподнял успокаиваемого за подбородок…
— Цзу сич коммэнз – хлесткий удар.
У волшебницы отвисла челюсть, а столь своеобразно утешенный Страшила рухнул без чувств.
— Думаю, ты задолжал нам кое-какие объяснения – напряженно произнес Биг Мак, как только они закончили разбивать лагерь.
Странно, что он вообще смог столько вытерпеть. Даже ей, знакомой с сим субъектом всего сутки, жуть как интересно услышать, что же собственно произошло на их глазах пару часов назад. А ведь понивиллец бьется над этой, в данный момент находящейся в обмороке, загадкой уже который месяц.
Серый не отреагировал, все так же спокойно и сосредоточенно обустраивая Страшилу на травяном ложе. Урод так и не очнулся, поэтому их следопыт все это время тащил его на спине. Совсем, СОВСЕМ не похожее на него поведение. Не то чтобы их проводник был эгоцентристом или какой недотрогой – просто он всегда ценил собственную шкурку над любой другой, о чем неоднократно им заявлял во время похода на дракона. А с кем-нибудь на спине ни оборониться от внезапной атаки, ни убежать.
Впрочем, Трикси уже не раз имела возможность убедится, что эта каменюка сильно изменилась за прошедшие годы.
— Я жду – напомнил о своем присутствии Биг Мак.
Вновь никакого внимания. Через пару минут, как раз когда волшебница собралась было попросить сама, Серый наконец удовлетворился созданным для паникера комфортом и повернулся к ним:
— Я ничего тебе не должен, эквестриец – четко и, что практически невероятно, эмоционально ответил казалось бы давно знакомый ей следопыт.
У единорожки во второй раз за сегодняшний день отпала челюсть.
— Агась – столь же недружелюбно произнес понивиллец, сверля его взглядом – то есть, он и правда иностранец. Ты уже выдал интересную информацию, так почему бы тебе не продолжить?
Молчание. Ситуация накалилась.
— Есть хочу! – заявила кобылка – Биг Мак, разведи костер. Серый, пожалуйста, натаскай воды.
А дабы представители сильного пола не сомневались в необходимости выполнить просьбу дамы, волшебница заодно раскинула их в кусты по разные стороны поляны и, убедившись, что они таки разошлись пошла рассматривать нынешнее яблоко раздора.
Ничего особо интересного, если конечно не являешься поклонницей покрытых шрамами жеребцов. Этого товара в наше время буквально через край, сложнее найти «обыкновенного». Однако сей индивид вне конкуренции. Среди живых, по крайней мере. Ну и кьютемарка у него какая-то уж очень непонятная, но не всем же иметь столь явное предначертание как Великой и Могучей Трикси.
Хотя как оказалось волшебство — не единственная роль, в которой она хороша…
В течении последующих двадцати минут единорожка зорко следила за двумя здоровенными земными пони, которые ни с того ни сего одновременно начали вести себя по-детски. Но вот приказы выполнены, повода для отсрочки разговора больше нет и пора бы уже начать удовлетворять свое любопытство. Причем лучше будь взять решение этой проблемы на себя, как бы неприятно это не звучало.
— Итак, Серый – Трикси с недовольством обратила внимание на вновь появившиеся в речи нотки, хотя в данный момент эта нежеланная ее часть может быть полезна – ты не мог бы прояснить для нас ситуацию. Пожалуйста?
Только молчание в ответ. Видимо миротворческие навыки ржавеют на порядок быстрее магических. Туда им и дорога.
Спустя минут восемь следопыт наконец повернул к ним голову:
— Прошу прощения за свою вспышку – от него нынче одни сюрпризы – как-то отвык за все эти годы ощущать себя живым.
Им потребовалось какое-то время на переваривание последнего заявления.
— Агась – выразила она общее мнение – ну и как оно?
— Великолепно – на его губах появилось слабое подобие улыбки – и немного страшно.
-
Что ж неплохая сказка.
Далеко в лесах стоял гигантский город, насчитывавший полторы тысячи лет истории, полной предательства, тирании и борьбы с внешними и внутренними врагами. Это, в общем-то, единственная внятная мысль, появившаяся у нее после прослушивания почти часовой лекции.
Не то, чтобы лектор плохо рассказывал — просто ее вся эта история никогда особо не волновала. Куда интереснее было наблюдать за самим Серым – перед ними предстал совершенно другой жеребец, к концу привала уже улыбавшийся до ушей и горько плачущий одновременно.
Увы для слушателей и к счастью для спутников, про свои обязанности он не забыл и его внутренние часы сработали как всегда вовремя. Хотя как бы следопыт не старался, а снова превратится в тот камень, каким его привыкли видеть, у него не получилось. Трикси готова поставить на кон свою шляпу, что перед тем, как взвалить на себя все еще валяющегося в отключке Страшилу, «стадтзэр» посмотрел на него чуть ли не с нежностью.
У напавших на них спустя час трупперов не было никаких шансов отвлечь путников от размышлений над недосказанной сказкой. Попытавшаяся сделать то же собачка была поджарена еще на полпути до них, а на всякую тварную мелочь никто вовсе внимания не обращал. Спасибо ее магии. К концу перехода у Трикси мелькнула мысль, что эти жеребцы вконец обленились – даже не дергаются, когда очередная мелькая тварь с громким писком и легким дымком падает корчиться на траву. Впрочем, они наверняка это замечают. А судя по освобождению ее от лагерных работ – еще и ценят, пусть и далеко не столь высоко как следует.
— Ну-с, дорогой гость нашей родины – произнесла кобылка, когда все приготовления были выполнены, черта и ловушки установлены, а столь уважаемые ею грибки зажарены и лежат перед ней – просим продолжать.
— Что? – не поворачиваясь, уточнил Серый.
— Вашу сказку, естественно – недонесла до рта первую аппетитную шляпку волшебница.
— Это правда – монотонность вернулась, плохой знак.
— Как скажешь – лакомство пришлось отложить. Ничего: она до него еще доберется – расскажи нам пожалуйста дальше про этот свой «Город».
— А что мне с того? – ну наконец-то знакомые песни.
— Могу грибочек отложить, один – подумав, предложила единорожка – маленький.
— Учитывая, что это я тебе их насобирал? – спросил следопыт – и зажарил?
— Чего ты хочешь? – прервал их милую беседу мрачный еще с дневного разговора Биг Мак.
— Я продолжу свое повествование – к ним повернулось бесстрастное лицо – а нести его теперь будем по очереди.
Кивок в сторону самого несознательного члена их группы, как и прежде устроенного со всем возможным для маленькой сырой пещерки комфортом.
— Нет – твердо заявила кобылка – я не собираюсь потворствовать вашей лени. Ведь без моей магии вы…
— На тебя и не рассчитывал – вроде ровный голос, но почему-то неприятно – ты же «Великая и Могучая Трикси».
— Прошу прощения? – несчастный гриб вновь пришлось отложить – кое-кто хочет поспорить о моих выдающихся способностях? Или о том, благодаря кому наш путь устлан уже сотней трупов тварей и ни одним понячьим?
— Прошу меня простить – слегка наклонил голову проводник – эмоции – прекрасная вещь, но они часто мешают. Я не собирался принижать твою значимость или силу. Просто по доносящимся сверху слухам и сплетням у меня сложилось впечатление, будто ты изменилась. Стала лучше.
— Великой и Могучей Трикси незачем меняться – едва удалось сдержаться, чтобы не шлепнуть этого типа о потолок — Великая и Могучая Трикси уже является величайшим волшебником Эквестрии и лишь отсутствие достойных противников не дает Великой и Могучей Трикси доказать эту непреложную истину.
— Ты на самом деле стала лучше – спокойно продолжил жеребец – однако передо мной все равно лишь Великая и Могучая Трикси, но никак не та достойного всякого подражания, бескорыстная, добрая и мудрая личность, о которой я столько…
Он весьма разумно не пытался сопротивляться и просто дал связать себя и подержать под потолком с кляпом во рту до тех пор, пока Биг Мак не попросил его спустить.
— Я согласен тащить его по очереди – заявил понивиллец – в конце концов, не вечно же он будет без сознания.
— Возможно даже до послезавтра – заметил Серый.
— Дотащу – поднял копыто красный – но жду ответов. То, что ты рассказывал может и интересно, но собственно до сути так и не дошли.
— И в чем же она, по-твоему, заключается? – расширил свой эмоциональный арсенал до поднятия бровей следопыт.
— Для начала: кто ты такой? – а что, действительно интересный вопрос.
— Я главный следопыт подгорода, которого все называют Серый – по-детски улыбнулся их проводник – но ты видно хочешь знать, кем я был. А чтобы понял ответ, мне придется продолжить рассказ о том, что когда-то было для меня всем миром – Городе.
Гриб упал на язык.
— Пятнадцать лет назад он был подобен жемчужине. Очень большой: «с Башни ты не увидишь Горы, а с Горы не заметишь Башни». Так и было – в непогожий денек, а так-то все просматривалось, однако это ни в коей мере не умаляет его величия: вся долины от Дворца и до излучины рек был занята моим народом и обнесена стеной, надежно оградившей нас от тварей Леса. Не тех, с которыми мы сражаемся ныне, но зачастую не менее устрашающих. Внутри первой линии были поля, выселки, плантации. Каждый метр земли был окультурен и использовался ради блага пони. Замечательное зрелище…
Рассказчик вновь уставился в потолок и из глаза скользнула первая слеза.
— Но сколь бы не был прекрасен и грандиозен труд наших крестьян, взгляд рано или поздно устремлялся к окруженной изящными поместьями и садами второй стене, обвитой плющом и цветущей преграде былого, которая казалось навсегда осталась лишь памятником героизму наших предков и источником, питающим стыд и бессильную ярость современных застройщиков – это видимо была шутка. Впрочем, разве стоит ей удивляться? – а за ней уже был сам Город: ровные ряды зданий, многие строгой типовой застройки, но немалое количество радует глаз разнообразием и непохожестью. От высоких шпилей до в прямом смысле пузатых бочонков, от безумных спиралей до прямо-таки испускающих надежность коричневых кирпичей с ромбическими окнами и верхним этажом – пятигранной пирамидой. Парки и сотни увеселительных заведений, больницы, заводы, школы... Чистые, ровные и прямые улицы, спокойно могущие довести тебя от ворот до ворот и узкие улочки, где тебя со всех окружают ароматы, пусть и не всегда приятные.
Смешок. Каменюка умеет смеяться. Вау.
Трикси отправило в путешествие очередной грибок.
— Однако это далеко не конец: за тонкой, по сравнению с двумя первыми, третьей стеной сокрыт топаз в золотой оправе света. Там никогда не гасли фонари и тьме не было место на его улицах. Разноцветные мозаики под ногами, причудливой формы здания вокруг, величественные памятники, богатые музеи и картинные галереи, театры, бальные залы и прочие обители красоты и мудрости. Надо всем же этим поднимается Дорога-в-Небеса, ведущая к белоснежным колоннам Облачного города – обители наших защитников-пегасов – улыбка стала поменьше – но и это еще не все. У последней станции магоката – чудесного творения наших единорогов, способного за считанные минуты домчать пони и грузы до самых первых ворот – начинаются ступени, ведущие вглубь Горы, когда-то давшей нашим далеким предкам убежище и приют в бескрайних враждебных просторах Вечного леса. В ней сокрыт Дворец – сердце и разум Города, чья красота может соперничать лишь с его же величием. Воплощённый в архитектуре дух нашего народа, нежно переливающийся малахитовыми прожилками, возвышающий своими статуями и барельефами, грозящий стальными копьями перед отлитыми из цепей и оков воротами…
Долгое молчаливое слезоиспускание.
— Короче у вас был милый маленький городок – она с неудовольствием посмотрела на рассказчика. Половина ужина уже съедена, а на вопрос отвечать еще даже не начали – дальше что?
— Увы, за внешним великолепием и процветанием скрывалась неприглядная изнанка. Тяжкий, зачастую опасный и неблагодарный труд моих сородичей, земных пони, большая часть которых и не мечтала узреть красоты сокрытые за третьей стеной, ибо туда могли пройти лишь избранные и слуги. Мрачные, покрытые налетом и требующие скорее сноса, чем ремонта дома в районах небезопасных даже днем. Гигантские заводы, пусть и следящие за тем, чтобы пегасы не допускали выбросам газов идти в город, но экономящие на пригодном для дыхания воздухе для собственных рабочих. Штольни, уходящие в темноту, которая пожирала спускающихся в нее шахтеров десятками. Разорившиеся предприятия, переполненные больницы, детские приюты, где на одной кровати спят вчетвером и ходят побираться вместе с директором. Залы Памяти, заполненные бумагой, ибо нет ничего способного рассказать об ушедшей жизни и могущего быть пожертвованным для потомков – как-то не шибко сказочно. Да и непонятно – причем с каждым годом иго нашего народа становилось лишь более тяжким.
А Биг Мак-то заинтересовался! Видно судьбы несчастных земных пони ему ближе и роднее спиральных и кирпичных зданий.
— И вот тут на сцену наконец выхожу я – Серый встал и повернулся вокруг своей оси – в спокойные и благополучные времена моего детства лишь нежелание родителей расстаться со мной хотя бы на миг лишило меня возможности пройти обучение Принцев. Не буду утруждать вас рассказом о них, скажу лишь, что подарившие мне жизнь были несравнимо достойнее своего возлюбленного детища. Увы, любящее сердце не гарантирует хорошего воспитания и единственное дитя одного из богатейших магнатов Города выросло капризным, жадным, ищущим во всем выгоды и не заботящимся ни о чем, кроме своих амбиций. В то время, как наш народ пожирал сам себя, этот молодой земной пони прожигал жизнь в балах и увеселениях, при этом не забывая приносить боль ближним и дальним. Далеко не всегда ради чего-то значимого. Не раз он предавал и обманывал доверившихся ему просто ради возможности вновь ощутить то сладостное чувство обладания. Увидеть трепещущую, умоляющую душу у своих копыт. Рвать и топтать надежду, осознавая свою полную власть над их судьбой.
Улыбки нет. Одни слезы.
— Но нет предела жадности понической и моя была особенно видна даже на фоне того болота лжи и клубка интриг. В один прекрасный в своей судьбоносности день я пошел против самих Лордов. Речи хлестали подобно кнуту, послания были наполнены ядом слов, статьи подобны грому. Огонь и сера лились из души широким потоком и хор моих прихлебателей подпевал – судорожное сглатывание – впрочем, не только их. Многие увидели в молодом властолюбце надежду и возложили на него свои чаянья. Десятки тысяч возопили к каменным чертогам наших властителей. Они услышали. Приняли меры. Лидер «свободных жителей города» был обласкан вниманием и осыпан множеством прельстивых титулов. Лорды и Принцы призывали меня не однажды, выслушивали и говорили как с равным. Каждый раз я выходил от них с чувством победителя и гордо вскинутой головой, думая, что еще день или два и победа упадет к ногам вместе с сокровищами моих врагов-единорогов и их приспешников-пегасов.
Издевательский смешок наконец заставил ее отвлечься и обратить внимание на еду.
— Однако с каждым новым приходом в залу совета все менее оставалось в моем сердце огня, а разум более и более закостеневал. Не прошло и месяца, как некогда гордый и уверенный в себе «глава восстания» и «борец за правду» униженно молил Лордов о прощении и убеждал своих вчерашних соратников в бессмысленности и более того – опасности их борьбы для всего Города –горестный оскал – и столь велико было мое раскаянье, что тут же вылилось в безвозмездную передачу некоторой части моего имущества государству. Затем последовал крах ряда унаследованных вашим покорным слугой предприятий, а на одном из оставшихся произошла ужасная авария, унесшая множество жизней именно в тот момент, когда там проходил созванный мной съезд профсоюзов. Я принял всю вину на себя и в знак раскаянья отказался от всех еще принадлежащих мне производств в пользу более достойного, уйдя добровольцем в одну из первых «внешних факторий». Так завершилась карьера одного из самых блистательных жеребцов Города.
Воцарившееся молчание было прервано звуком разжевывания последнего, совершенно остывшего гриба.
— Здорово – слегка натужно одобрила Трикси – К…мэр бы обзавидовался – такая драма. Занавеса у нас нет, но поклониться бы публике все равно не помешает.
Серый, видимо все еще находясь в прострации, выполнил ее требование.
— Ну и что же дальше? – спустя пару минут поинтересовался Биг Мак.
— Возможно начало комедии, хотя скорей уж просто одинокая шутка – нерадостно усмехнулся следопыт – о последней части прослушанного вами повествования я узнал проснувшись в каком-то совершенно незнакомом и показавшемся мне тогда чрезвычайно отвратительном доме, с жуткой головной болью и непоколебимой уверенностью в том, что у меня назначены переговоры с Лордами, на которых уж точно удастся достичь выполнения моих требований.