Остров, две кобылы и бутылка рому / An Island, Two Mares and a Bottle of Rum

Глава девятнадцатая. Секс и политики, или Нельзя написать «Капитал» без капитала

— Ну, и кто у нас был непослушной кобылкой-капиталисткой?

Октавия подошла к постели: обычной бабочки нет, длинная грива аккуратно расчёсана и убрана под зелёную кепку с красной звездой. Виолончелистка щёлкнула плеткой и широко улыбнулась извивающейся Винил, привязанной к кровати.

— Я, я! Я была непослушной кобылкой-капиталисткой! — провизжала Винил, постанывая в ожидании наказания.

— Это ты эксплуатировала рабочий класс, подлая буржуйка? — прошипела Октавия, наклоняясь ближе.

— Детка, эксплуатация – моё второе имя, — прошептала диджей, тут же получив от возлюбленной звонкую пощёчину.

«Погодите-ка... А это правда больно... Но как может быть больно, если очевидно, что...»

Новая пощёчина окончательно разбудила единорожку. Винил подскочила, протирая глаза: перед ней стояла улыбающаяся виолончелистка.

— Просыпайся, соня... — с довольной улыбкой Октавия захлопнула туалетную дверь, восторженно зацокав копытами. — Я так и не поняла, как можно засыпать в такие неподходящие моменты.

Она повернулась к сонной подруге, сейчас осматривающей узкий коридор.

— Ну, знаешь ли, могла бы просто заняться со мной пробуждающим сексом, — зевнув, произнесла диджей. — Значит, это сработало на шестерых? — спросила она виолончелистку, на что та кивнула с улыбкой. — Блин, Тави, да мы вырубили шесть жеребцов за десять минут! Это ведь уже академический рекорд?

Винил определённо была довольна собой, хоть на самом деле и не участвовала в последнем «соблазнении». Единственное, что её напрягало, это то, как недавно изменилась её подруга. С одной стороны, Октавия стала решительней и гораздо, гораздо самоуверенней; с другой же стороны...

— Знаешь... — серая кобылка наклонилась к диджею и тихо прошептала той на ухо. — Мы могли бы пойти в комнату и самостоятельно установить «академический рекорд»...

Октавия нежно провела хвостом по крупу Винил.

«Ну, хорошо, тогда никакой "другой стороны" нет, — подвела итог белая кобылка. — Нафиг эти "другие стороны"».

— Тави? — робко спросила она с лёгким румянцем, вспомнив недавний сон. — Ты бы могла... эм... — она почесала затылок. — Ну, знаешь, сыграть роль элегантной коммунистки? А я буду озорной капиталисткой! — виолончелистка моргнула. — Ты могла бы наказать меня?

— Вот вы где!

Голос Лиры вновь заставил Октавию моргнуть и вывел из растерянности Винил. Аквамариновая единорожка со своей подругой показалась из-за угла, радостные... и вспотевшие? «Ладно, не хочу я знать, — мысленно заключила виолончелистка. — Вообще».

— Приветик, Лира, приветик, Бон-Бон! — помахала копытом Винил, улыбаясь кобылкам. — Не особо везёт?

— Четверо – в минус, осталось двое, — Лира, распираемая гордостью, подмигнула кремовой кобылке, на что та застенчиво улыбнулась. — У нас даже осталось время на вертикальный цок-цок!

«Вертикальный... цок... цок? — Октавия тихо застонала. — Так, только сохранять спокойствие и не придушить глупых пони».

— Не-е, мы и Тави предпочитаем лежачие фокус-покусы.

«Лежачие... фокус... покусы... — у серой кобылки задёргался глаз. — Нет, Октавия, нет. Не прибить Винил... пока что. Она тебе ещё понадобится».

— Конечно, фокус-покусы неплохи, но... — понимающе кивнула Лира.

— Какого сена?! — выкрикнула серая земная пони, перебив аквамариновую единорожку прежде, чем её мозг сломается окончательно и бесповоротно. Октавия раздражённо уставилась на Винил. — Перво-наперво, «я и Тави», а во-вторых...

— «Во-первых», Тави, — единорожка смиренно поправила виолончелистку. — А не «перво-наперво».

Октавия снова молча моргнула. Ещё пара морганий – и она точно превысит дневную норму.

— Ты... меня поправила.

Винил сглотнула, оглянувшись на Лиру и Бон-Бон за помощью, однако кобылки уже отступили подальше, боясь потерять пару каких-нибудь важных конечностей из-за разъярённой виолончелистки.

— Д-да? — пискнула белая кобылка.

— Ты. Меня. Поправила, — Октавия мучительно медленно надвигалась на диджея, нависая над съёжившейся белой единорожкой.

— Это не моя вина, Тави! — слабо запротестовала диджей. — Твой грамматический нацизм заразен! — она на мгновение задумалась. — Лучше преврати его в грамматический коммунизм! Ты будешь выглядеть такой же знойной, как настоящие коммуняки!

Ну вот. Октавия совершенно серьёзно нарушила дневную норму морганий. У неё в словарном запасе даже не было такого слова, чтобы описать, насколько она растерялась.

— Держу за тебя все четыре копыта, — одобрительно сказала Лира, но тут же получила заслуженную пощёчину от своей подружки. Стоило ей повернуться к кремовой земной пони, Бон-Бон посмотрела на неё просящим прощения взглядом и даже открыла рот, чтобы объясниться. — Знаю, знаю, — вздохнула аквамариновая единорожка. — Выпала из характера. Опять.

— Так что насчёт вас двух? — кивнула Бон-Бон.

— Шестёрочка из шестёрочки! — просияла гордой улыбкой Винил, обрадованная внезапной сменой темы.

— Отлично, тогда остаются... — одобрительно кивнув, Лира повернулась к Бон-Бон. — Капитан и старпом, так?

— Агась, милая, — кивнула кремовая кобылка.

— Значит, теперь мы должны пробраться на капитанский мостик, верно? — уточнила Октавия. Получив кивки от обеих кобылок, она глубоко вздохнула и мысленно приготовилась.

— Ладненько, давайте приступим.