Planescape: сказка о приключенцах

Хвосты

Жертвы педагогике приносят жертвы педагогики

https://www.youtube.com/watch?v=kwT-G4T5KEY&list=RDDh3wb6-j9VE&index=3

Гугл-док, где приглашаю указывать ошибки:

https://docs.google.com/document/d/1FWlSGqVzVcDF5y3hq2M7uY8st_XXhwuRXAxsfYfmHEU/edit

Бест поднял веко. Одно. Второй глаз не открывался. А еще слегка саднил и чесался.

Ах да, та черноволосая. С волшебной перчаткой вроде используемых работорговцами. Из ныне пропавшего в ярости случайного недопонимания прайма.

И никаких особых эмоций по данному поводу: око ему обеспечат так и так, а миры погибают регулярно и по самым бессмысленным поводам. В том хотя бы не присутствовало никаких гигантских ягодиц. Наверное.

В общем, очередное прекрасное утро на Внешних Планах. Причем оная оценка присвоена внезапно без сарказма: далеко не каждый день паладин имеет возможность просыпаться не где-нибудь, а в собственной постели. Кстати довольно комфортабельной — благодаря Ви и ее неожиданным прочным связям с поверхностью, Дыра оказалась полностью обеспечена всеми потребными бытовыми товарами от пухлых матрасов до приличной керамической посуды.

Ученик монахов вознес традиционную краткую молитву благодарения за успешно пережитые сутки — здесь, в Сигиле, она произносилась с несоразмерно большим чувством, нежели когда-либо в монастыре — и стал тихонько напевать очередную недавно подслушанную у повелителя песенку:

— Начинается новый день, — юноша приподнялся на локтях и залпом выдул заготовленный с вечера стакан воды. — И машины туда-сюда, — дотянулся до свисающего с потолка шнура и дернул его вниз. Верхняя часть двери отвалилась, запустив в комнату свет из коридора. – Раз уж солнцу вставать не лень — значит вам тоже ерунда!

Дальше слов бывший школяр не помнил, а потому ограничился негромким мычанием про себя веселого мотивчика, на отлично скрасившего утреннюю зарядку, за которой последовало уже полноценное коленопреклоненное обращение к Вечной Троице с ныне звучащим совершенно органично и естественно выпадением из списка благословения родителям и сердечнейшим упором на благодетелей и особенно на «меня, часто сбивающегося с пути, но стремящегося быть верным Тебе».

На душе еще более посветлело и обмазывание ран лечебными кремами прошло в совсем уж пасторальном размышлении о восхитительной благосклонности Небес, ниспославших несчастной Бестолочи такого заботливого хозяина, как Мистер Понт. Кров, еда, тренировки, обучение, а сверх всего — рыцарство и шанс увидеть прежде и в воображении не могшие явиться “потенциальному дворянину” горизонты.

Ощущение глубочайшей благодарности и удовлетворения бытием не оставляло его на всем протяжении расчесывания и исследования на повреждения драгоценной Шкуры, аккуратного полива уверенно толстеющей лианы и одевания, немного отойдя на второй план только при обнаружении в процессе поиска сапог одного очень своеобразного и неким таинственным образом забывшегося за ночь трофея.

Цельнометаллический шлем. Вычурный, сверкающий, большущий. Не предназначенный не то, что для человеческой, а и для любой другой головы. Деталь «елки» — наиболее красивого и элегантного боевого аппарата из всех когда-либо им виденных.

Хотя, пожалуй оное именование не вполне им подходит, бо выглядит немного оскорбительным считать за механизм по сути не более чем целиком полагающийся на магию драконьей крови комплект парящих оживших доспехов. Тень же разума вовсе уводит рассматриваемых в некие зело топкие и неудобоваримые дали.

Бывший студент хмыкнул и провел ладонью по гладкой верхушке удерживаемого предмета. Лень сейчас думать о тяжелых материях — куда приятнее повспоминать события вчерашнего вечера.

Церемонный обмен любезностями меж двумя выстроившимися друг напротив друга маленькими армиями, естественно не приведший ни к какому положительному результату и тем не менее четко отделившим конкретное культурное побоище от происходящих нынче по всему Улью вульгарных драк. Пролившийся на куда более внушительные ряды врага дождь из метаемых рыцарями гранат вперемешку с болтами и сетями загодя (собственно, во время переговоров) залезших на крыши ребят внука Ви. Тот самый белоснежный клин, по расстрелу всех невеликих боезапасов, смыкающий щиты и устремляющийся навстречу уже бегущей на них смертоносной и восхитительно красочной волне блестящих всеми цветами радуги металлических оппонентов...

КРРРААААЛЦЦ!

Парень хмыкнул, подивившись точности, с коей удалось сохранить чудной звук непосредственного столкновения.

Потом, увы, поля боя стало значительно менее понятным — без предупреждения вылезшие из-под земли вражеские подкрепления, массированные магические атаки и их парирование, вроде бы падающие с неба гигантские камни — в общем, всеразличные препятствия и дополнительные штрихи мешали, слава Богу, стоящему в стороне от основного действа рыцарю вполне охватить батальную сцену. Тем не менее, картина наполняла сердце ученика монахов исключительно возвышенными чувствами, чему определенно способствовало отсутствие у массово гибнущих елок крови и прочих неаппетитных подробностей.

По идее же охраняемый им Понт, неким естественным образом принявший на себя стратегическое руководство дровосековыми войсками, всю битву провел в весьма странном расположении духа: с одной стороны, любой исход противостояния представляет из себя успех стравившего предателей мстительного соверена. С другой же — и те и те куплены, организованы и обеспечены всем необходимым на его деньги и до сих пор рассматриваются в качестве принадлежащих Абзацстригу активов. Такая вот ядрёная дихотомия, разрешившаяся лишь ближе к завершению битвы, когда уставший от размышлений бариаур ринулся в бой собственной персоной.

Победили, разумеется, паладины — в конце концов, никакая волшба или техническое совершенство не заменит превосходства духа, единства и дисциплины. Живые доспехи либо разбиты, либо заснули, а тушка их чахлого щупальцеватого предводителя передана лично забившему бедолагу до смерти новоприобретённой кривой железякой великому бандиту. Аж целый район Улья, то ли с кузнями, то ли с наркотиками, отбит и поставлен под таинственное «наше» руководство и теперь кому-то от того будет лучше. Наверное.

По крайней мере, теперь остатки великолепной живой брони будут сражаться за правильных господ. Авось удастся даже поговорить с ними — ежели могут конечно. Минимум, без угрозы для здоровья насладиться этим переливающимся буйством красок еще и вблизи.

Помечтав еще пару минут о грядущих великих сражениях — желательно, столь же малокровных и однозначных, как вчерашнее — бывший школяр сунул погнутый шлем обратно за кровать, надел сапоги и открыл дверь выделенной ему малой кельи/склада/гробницы. Вдохнул спертый подземный воздух, в данный момент наполненный ароматами приготовляемого в самых разных, зачастую абсурдных и изуверских видах мяса. Внутри забурчало: из-за вчерашних событий опоздали на ужин. Вернее, Понт конечно поел — карманов-то вон сколько — а вот про аналогичную нужду подчиненного в силу очередного прилива организаторского вдохновения и боевого буйства забыл.

К счастью, уж кому-кому, а ученику монахов и странствующему паладину к ощущению голода не привыкать. Оно лишь добавило легкости и без того танцующей походке.

По спуску в трапезную обнаружилось, что рыцарь умудрился самую чуточку переспать, вследствие чего одно из краеугольных кушаний их странного меню — лепешки из костной муки —полностью разобрали. Приуныть по сему тривиальному поводу юноша не успел: сидящий на своем обычном месте Ожд помахал ему взятыми на двоих хлебцами.

До внесения основной части снеди они успели немного поболтать о таинственном поведении который день не показывающейся Фаль, стремительных успехах потихоньку воскрешающейся Абзацстриги и печально сокращающимся с едва ли не каждой операцией меню. Особливо помянули готовившего восхитительную острую подливу тринадцатого, заодно со знавшим толком в грамотной сервировке сорок первого. Непосредственно прием пищи прошел под рассказ о путешествии воина в разум некой рыжеволосой егозы — разумеется, с позволения и в компании хозяйки. Увы или к счастью, а в итоге героическая эпопея свелась к концепту «по краям горящая свалка со здоровущим рубильником настроения в центре и торчащими отовсюду эльфийскими ушами».

При разносе вторых блюд меченосца отозвали для продолжения нескончаемой партии в подземельный разврат. Недолго помучившись, бывший школяр счел за лучшее покинуть общество сплошь и рядом чересчур экспрессивно и детально описывающих «приключения» воображаемых героинь стражей, каковое обстоятельство естественным образом не способствовало качественному потреблению пищи. Немного потыкавшись туда-сюда и лишний раз порадовавшись обилию занявшей все столы и стулья добычи с жука и демона, бывший студент взошел на верхний этаж и сел на буртик, свесив ноги.

Отсюда Дыра выглядела прямо-таки живописно: подчеркнуто упорядоченная и симметричная планировка, начищенные Фаль до блеска двери и настенные украшения, здоровенная куча так и не разобранного добра ровно посередь главной залы, пачка хрустящего бекона на тарелке...в общем, парень ощущает себя дома. Насколько же всё-таки ему повезло встретить сперва Наставника, а затем Понта. Вселенная широко улыбнулась «потенциальному дворянину».

Возвратившийся в самое радужное расположение духа юноша начал неспешно и обстоятельно утрамбовать разрозненные сведения об открывшихся со дня вселения потайных проходах, заодно пытаясь за счет формирования цельной картинки вычленить логику строителей и предсказать еще не продемонстрированные секреты. Занятие вышло довольно увлекательным — последний кусок неудачного чересчур жилистого мяса успел не только целиком разжеваться и упокоиться на дне бестова желудка, но и забыться, когда парень наконец-то отвлекся от бессмысленного убивания драгоценного свободного времени.

Точнее, его отвлекли. Весьма неожиданным образом. Мягко накрыв плечи чем-то воздушным и по-хорошему колким. В сознании незамедлительно забурлило обширное и разностороннее измышление связанное с образованием облаков, паром, дымом с кухни, душами погибших во славу кулинарии животных...тут правая рука попала в характерный захват, а на плечо легло нечто увесистое.

Заробевший воин Христов затаил дыхание и, не решаясь двинуть чем-то сколь-либо существенным, медленно скосил глаз на неведомого вторженца в личное пространство. Узрел ровные иссиня-черные волосы. Дальнейшее столь же аккуратное исследование открыло поджатые под себя длинные ноги, кожанку, умеренного размера бюст, выглядящие померкшими «перья»...короче, Фаль. Единственная наследница и величайшая драгоценность соверена, дитя величественного ангела и отвратительного демона, мудрая волшебница и могучая воительница, восхитительная красавица и кровожаднейшее чудовище.

Неслышно подошла. Пристроилась рядом. Обняла. Прижалась. Молчит.

Бывшему школяру стало по-настоящему страшно:

— Эээээ...

Держащие оруженосца изящные ладони отрастили ногти и напряглись. Не сильно и не больно — чисто предупреждая. Вопреки ожиданиям, оное движение произвело на рыцаря успокаивающее воздействие, бо сам факт предостережения намекает: разрывание на части или же отправление в увлекательное путешествие до дна гробницы пока откладывается. Увы, совсем уж расслабится не удалось — потихоньку тяжелеющее крыло неумолимо склоняло голову вправо, а непосредственно подвергшееся давлению плечо всё более и более пропитывалось неназванной, однако скорее всего крайне дорогостоящей жидкостью.

Сидели долго. А потом девушка без предупреждения громко выдохнула, сделала рукой широкий жест, не то прощаясь, не то отодвигая от себя нечто невидимое. После чего не говоря ни слова расстегнула на импровизированной подушке Шкуру и опять-таки без спроса провела ладонью ему по груди.

Чувствующий себя попавшим в западню кроликом парень затаил дыхание, в мыслях бормоча не слишком-то связные молитвы и отчаянно разгребая успевшие слегка запылиться завалы некогда прочтенной рыцарской литературы в поисках подходящей для нынешней критической ситуации линии поведения.

О чудо из чудес: Небеса не оставили мольбы без внимания.

— Та ли предо мной девица, коя соизволила обратить на недостойного подмастерье благосклонный взор? — вроде бы чуточку напряженным тоном кратко спросил вставший над ними Наставник.

Юноша кивнул. Едва-едва. Изначально намеревался сделать более протяженное движение. Всполошившийся разум мигом сопоставил два с двумя и многозначительно заметил, что воткнувшиеся ему в область сердца когти и распространяющийся от них по всему телу холод — это неспроста.

— И ты принял ее внимание, назвав дамой сердца, — к счастью, вовремя отвлек парня от реальности удовлетворившийся малым могучий старик. — В таком случае, откуда в твоем взоре столько тревоги? Неужели мой мальчик настолько презрителен к собственному суждению, а чрез то — к взрастившему его учителю?

Данный разворот не оставил бывшему школяру выбора, кроме как успокоится и без борьбы вкусить уготованную Творцом судьбу. Впрочем, от стыда за проявленное малодушие принятое на вооружение смирение не спасло — по щекам разлился пунцовый румянец. Хотя конечно факт частичного раздевания ученика монахов прелестным ангелом покраснению также небось немало поспособствовал.

Дочь соверена осторожно уложила вассала на спину и впервые взглянула ему в лицо. Вопреки всем представлениям и опыту, глаза совершенно обычные, карие, с нормальной радужкой и всем таким. Выражение не более чем сосредоточенное. Очень странно.

Длинные и острые ногти поддели и сняли повязку с мазью, прошлись по последствиям молниеносной перчатки, раскрыли уже привыкшие оставаться сомкнутыми веки и вставили меж них нечто вроде прищепки.

— Тск-тск, — забавный звук. И осуждающий. — Даже зачистить поленилась, — легкая почти мгновенно пропавшая улыбка. — Точнее, не успела. Ну, еще немного анастезии, — пяток новых уколов. Голова заныла. — В путь.

В Бесте пошуровали. Чего-то вырвали. Опять пошуровали. Снова вырвали. Вновь принялись шуровать — и так раз десять. Слава Богу и всем архангелам: из неприятных ощущений лишь явственный зуд и давление в не предназначенных для того местах. По окончании выковыривания дитя двух миров зажгла на кончике указательного пальца крохотный язычок пламени, ярко-оранжевый у основания и голубой у венца, коий сперва использовала для испепеления горки изъятой плоти и, после долгой настройки длины и цвета факела, сунула непосредственно былому студенту в глазницу.

Жуткое зрелище.

Спасибо ей конечно за обездвиживание — осознание собственной неспособности на какое-либо действие отлично успокаивает и вообще настраивает на философский лад — но честное слово: могла бы уж и сознания лишить. С другой стороны, у ангела-перевертыша, теоретически могущего менять себя вплоть до газообразного состояния, вряд ли найдется хоть капля пиетета к менее гибким телам…

Пока же бывший студент предавался размышлениям о разнице в восприятии, выжигание подошло к концу. Свободная рука скользнула вглубь кожанки и достала оттуда вроде бы ранее виденный подмастерьем белоснежный декаэдр, поднесенный затем к лицу небожительницы.

Секунд сорок Фаль просто смотрела на него, излучая почти физически ощутимую скорбь, а потом повторила продемонстрированный перед стартом операции жест отторжения, запечатлела одну из сторон прощальным поцелуем и омыла артефакт собственным огнем, удерживая многогранник над горящим пальцем вновь удлинившимися сверх всякого разумения ногтями.

Дала предмету остыть.

— Закрой глаз, — давно кстати не слышанный безэмоциональный голос. — Не открывай до соответствующего указания. Будет немного больно.

Рыцарь с немалым трудом выполнил приказ дамы — на деле она еще и помогла, прикрыв неподъемное нижнее веко.

Следующий этап стал, мягко говоря, ожидаемым — в пустую глазницу всунули нечто немного великоватое и острое по краям. Повращали, устанавливая. Шибанули лечебным аналогом молнии.

Дикий зуд, местами переходящий в более неприятные ощущения — в терпимых пределах — а потом куда менее привычное чувство.

Будто смотришь на мир, не поднимая капюшона, который к тому же изнутри выложен ярчайшими из витражей.

Склонившаяся над ним Фаль например выглядит водоворотом красок — от агрессивного красного до небесно-голубого и от ядовито-зеленого до грязно-серого — с ожесточением бьющихся друг о друга вокруг золотого стержня.

Так продолжалось несколько минут. Наконец врачующая сняла с его лица ладонь и опять принялась не то царапать, не то по чуть-чуть двигать новое око. Вот только на сей раз оное действие приносило воистину впечатляющие мучения.

Бест попытался взвыть, дернуться, сжать кулаки — любым путем подать дочери соверена весть о ну никак не смахивающем на допустимое страдании.

Когти отдернулись — у него получилось. Непонятно правда каким образом: ни одного члена сдвинуть так и не удалось.

— Пардон, — раздалось в звенящих от отголосков боли ушах. В маленьком озерце раскаяния прорезалась нотка сарказма. — «Забыла», что он уже полностью настроен. Тем лучше.

Вторая пара век также, пусть и с некоторыми неудобствами, подверглась закрытию. Снова давление, на сей раз приложенное к обоим глазам. Потом в них будто вонзилась сразу сотня тончайших ледяных игл, каковое ощущение затем двумя потоками неспешно, с завитушками и возвращением к уже пройденному, двинулось по поврежденной стороне.

Процедура длилась довольно долго, тем самым позволив рыцарю в полной мере как насладиться видом переливающихся разноцветных разводов, так и оценить проявленную к нему благосклонность: сама наследница сюзерена соизволила лично вернуть покорному слуге полноту зрения – а то и больше, нежели лишь полноту — пожертвовав при этом очевидно немало значащим для нее артефактом. Воистину, былой школяр благословен. А убедивший доверится высшим наставник — мудр. Последнее впрочем никогда и не подвергалось сомнению.

Хотя конечно, могла бы и спросить сначала. В конце концов, он вроде бы не деревянная кукла.

О том, где, вернее, у КОГО Бест впервые увидел новое око, юноша старался не думать.

— Можно открывать, — опустошенно раздалось сверху.

Паладин немедленно воспользовался разрешением – интересно же!

Вышло довольно болезненно. Не в прямом смысле, благо паралич еще не успел выветриться, а в аспекте совершенной утраты целостности мира — воин Христов в прямом смысле смотрел на него двумя разными взглядами и картинки ни в какую не хотели, да и не могли, совместиться. Каким, позвольте, образом слить в единое варево нормальное отображение темных стен и обыкновеннейшего пола с полным их отсутствием, тем не менее со всех сторон наполненным красочными и не очень кляксами — причем зачастую там, где вроде бы имеется исключительно каменная толща?

Наружу попросились слезы, видимо спутав открывшиеся новые горизонты с обыденнейшей соринкой. Потянувшуюся вытереть их руку перехватили на полпути:

— От подобных действий стоит воздержаться по крайней мере ближайшие несколько часов, — Фаль аккуратно прикрыла подарок веками и вернула на место повязку с мазью. — Дополнительный же кругозор отключается мысленным приказом. Защитные зачарования и вспомогательные способности при этом никак не ослабляются.

— Какие «зачарования»? — слегка испуганно уточнил «потенциальный дворянин», вновь порываясь пощупать вспоможение.

— Целый ряд весьма полезных, предельно банальных усилений сопротивления различным типам воздействия — от ментального до звукового, — пояснила опять воспрепятствовавшая пациенту леди и приложила к лицу вассала мизинец. — А вот бонусы несколько интереснее...

Негромкий смешок — не столь восхитительный, как прежние серебряные колокольчики, однако всё равно очень приятный — и пахнувший чем-то горестным и поразительно неподходящим ее юному возрасту вздох.

К сожалению, явно готовившийся захватывающий рассказ о свойствах нового ока пришлось перенести, ибо с предыдущего уровня неожиданно донесся слегка ворчливый голос:

— Счастлив лицезреть, что мое драгоценное страшилище таки выбралось из гнездышка, — сидящие обернулись и узрели стоящего на противоположной от них стороне круга Понта. — Не подумай ничего такого — ты действительно имеешь полное право на отдых и благотворное одиночество, я всё пони...- владыка остановился на полуслове и склонил голову на бок, — ну ладно, если совсем уж честно, то ни хрена не понимаю! Столько денег отвалил за этот долбанный пояс...

Снова пауза. Ангел смерти страдал несвойственными ему колебаниями, то открывая рот, дабы влезть в личную жизнь вдруг выросшей дочурки, то закрывая его ради сохранения собственного душевного спокойствия. Наконец повелитель решился:

— Кто-то же должен готовить! Ну и прочие мелочи, — Фаль возмущенно хмыкнула. — Мои навыки давно заржавели, а тут знаешь ли вчера ёлок завалили, обещание исполнять...

— Мистер Понт желает, чтобы я зажарила ту...не самую приятную в общении волшебницу? — в целом негативно и тем не менее с ноткой интереса перебила ангелица, садясь ровно.

— Эммм....- рыцарь встрепенулся, услышав родной звук. — Нет. По целому ряду причин. Во-первых, в поисках союзников магесса вступила в сношения с нашими старым мозгоедным знакомым — и естественно подпустила их слишком близко к телу. Результат предсказуем.

Девушка озарила вселенную прекрасной и лишь чуточку страшноватой улыбкой.

— Во-вторых, слегка съехавшего по несварению и от того попершегося в бессмысленную атаку иллитида куда лучше затушить, — тоже потихоньку начал оскаливаться великий бандит. — Ну в-третьих, маленький монстрик банально опоздал — кальмар готов и ждет ценителей. Спускайся, пока не остыл. Паладина можешь взять с собой.

Небожительница нахмурилась, недоуменно проследила за указующим копытом, пожала плечами и, ухватив бывшего школяра за торс, сиганула вниз.

На крик не готового к столь экстремальному спуску парня сбежалось всё местное население — идеально для наблюдения за величаво, аки лепесток, спустившимся следом на крыльях собственного одеяния повелителем.

— Ну-с, приступим к трапезе, — широкий жест на накрытый посередь залы стол, все порции на котором могли претендовать максимум на звание аперитива — кроме двух полноценных. Стоящих во главе. — Заодно поговорим о выплывших с корреспонденцией приветами из прошлого, требующими твоего пристального внимания. Ну и остальным задания раздам.

-
По традиции, оригинальная личина заказывается для гражданина в момент достижения его производителями окончательного консенсуса касательно желаемого предназначения их совместного продукта. Ее установка осуществляется одновременно с первичной упаковкой. Могущие возникнуть при этом проблемы — в первую очередь, низкая степень соответствия прогнозированного результата реальному — решается с помощью прогрессивных методов сборки: от запрессовки до адгезионного крепления.

Таким образом, первая стадия становления нового члена общества осуществлена. Личность рождена, оформлена и закреплена. Последующий период посвящен доведению имеющейся точности до требуемых значений. При наличии же недопустимой шероховатости производится сглаживание через массаж или, в экстремальных случаях, силовая пластическая деформация проблемного участка поверхности, затем восстанавливаемого путем низкотемпературного наслоения.

Второй этап завершается презентацией и инсталляцией образа профессии — конечно же тщательно подобранного и выверенного аттестационно-юстиционной коллегией, не без принятия во внимания мнения держателей авторского права. В дальнейшем проводится точечная доводка потребных квалификационных поверхностей — вплоть до исправления допущенных на изначальной маске неровностей. Их соединение по умолчанию является разъемным, каковое качество имеет шанс измениться в случае высшей необходимости либо же нежелательности участия конкретного гражданина в каком-либо отличном от производства аспекте бытия.

Так или иначе, на этой жизнеутверждающей ноте индивид достигает относительно самодостаточного состояния и волен сам выбирать новые слои — кроме, естественно, последнего — из которых наибольшей популярностью обладают лица супруга, родителя, друга, партнера и подобные им. Перечисленные дополнения априори сменны, т.е. пользователь имеет возможность в конце трудового дня вернуться домой и взглянуть на детей и жену глазами не сурового бригадира, но любящего отца и нежного мужа, а поутру вновь вернуть милые сердцу лики на вешалку и, вооружившись потребным для конкретных задач набором личностей, двинуться строить лучшее будущее без малейшего отвлечения на не требующиеся в бизнесе родственные эмоции.

Завершение бытия едино для всех и не зависит от количества принятых на чело слепков: тело утилизируется, не переданные по наследству и не проданные лица отправляются в комнату памяти. Общая схема дана на рисунке четыре.

Бест окончил чтение, оценил приложенное изображение, глубокомысленно кивнул. Перечитал снова. И еще пару раз.

Окинул окружение совершенно иным взглядом.

Расхаживающие там и сям маньяки и злодеи превратились в почтенных наставников юношества, устрашающие диаграммы с указаниями мест и ударных инструментов стали учебными пособиями, а чудовищная ярмарка пыточных агрегатов, включающая специальные креслица с прессами для младенцев и черпаки для кипящей формовочной смеси, вернулась в казалось бы окончательно и бесповоротно утраченное состояние выставки педагогического аппаратуры.

Бывший школяр схватился за гудящую от напряжения голову и пару минут подержал ее в ожидании успокоения внутренней бури, после чего проследовал к ряду вешалок, на коих расположились настоящие гроздья изначально показавшихся ему чем-то куда более зловещим масок.

Цапнул ближайшую, надписанную «гидролог» и проследовал к соответствующему стенду с изображением некоего пасторального пейзажа и десятком рядов ничего не говорящих цифр.

Надел.

Всё не вполне подходящее под новую форму, а особенно виски, взорвались жгучей ноющей болью. Личина будто сопротивлялась собственному возложению, однако твердо решивший разобраться в происходящем паладин превозмог и таки спустя некоторое время узрел реку со вполне конкретным водоизмещением, приблизительно определенной скоростью течения, предполагаемой интенсивностью испарения и кучей прочих минуты назад неведомых параметров. Более того — сознание немедленно принялась рассчитывать целесообразность постройки плотины и прикидывать степень заболачиваемости в зависимости от расположения преграды…

Увы, тут воину Христова не осталось выбора, кроме как сорвать с себя чужое лицо — настолько явственно проступило их несоответствие друг другу.

Его тут же стошнило. Юноша в который раз поразился дальновидности устроителей сего мероприятия, расставивших урны на расстояния десяти шагов друг от друга. Сразу видно людей, знающих толк в педагогике.

Ну ладно — вряд ли людей. Во всяком случае, длинноногих и ширококостных адептов школы послойного формирования личности можно назвать максимум человекообразными.

Сзади захрустело и зачавкало. Кто-то опять дернул рычаг детского пресса, незамедлительно рассыпавшись в восхваляющем стремительность и плавность рекламируемого агрегата стрекоте. Ну а по соседству завершился мастер-класс по «сглаживанию» подростковых проблем и отложивший молоток профессионал взялся объяснять методику восстановления поврежденных в процессе коррекции поверхностей, без промедления ставя на огонь котелок со смолой.

Былой студент счел за лучшее покинуть секцию и вышел в центральный зал. К сожалению, соверен с дочерью пока не успели организовать собственную презентацию вследствие чего парень, немного потоптавшись вокруг громогласно обещающего сенсацию шатра, двинулся в противоположную от первоначально принятой сторону.

К «резакам».

С выбитым на вывеске золотыми буквами девизом школы «совершенство — это не когда нечего добавить, а когда нечего отнять».

Отличия местных тружеников от их заклятых конкурентов на другом конце конференции обнаружились мгновенно — объемы и формы, мягко говоря, не те. То же самое стоит сказать и про инструментарий, благо всякий согласится с тем, что сверла изящней молотов, а пилы тоньше штампов.

Тем паче предназначенных для кромсания не только плоти, костей и металла.

Ученик монахов попытался протолкаться к висевшему посередине аудитории описанию Сути и Миссии, но проводившаяся в этот момент демонстрация усекновения лишней сладострастности показала себя несравненно более интересной, нежели какой-то там текст. Потом случился мастер-класс по фрезерованию классовой солидарности, затем — вытачивание ответственного отношения к жизни, после которого каждый желающий мог взять с собой очень красивую сине-фиолетовую стружку чужого разгильдяйства, перегоревшего под напором твердохарактерной пластины.

Аж появилась идея поучаствовать в операции по сокращению любопытства — вернее, в целом их ряде, включающем станки от расточного до доводочного — однако тут из центра наконец донесся зычный глас соверена, гордо повествующий о «прорыве» и «небывалых перспективах». В общем, пропускать определенно не стоит.

К сожалению, одного желания поспеть на выступление ангела смерти оказалось недостаточно: выход из секции перекрыли очередным гениальным устройством и собравшейся вокруг него толпой, а потому юноше пришлось пробираться к сюзерену кружным путем по темным и страшным закоулкам непопулярных течений. Например, строящегося на принципе предоставления подрастающему поколению раскрываться без поучений сверху и принимать ту форму, кою оно само захочет – увы, в ста процентах случаев фантазия окруженных заботой и вседозволенностью воспитанников не уходила дальше дивана, а в массе своей вовсе кончалась на бесформенных вечно голодных кляксах. Да и зачем при таком подходе вообще педагоги? В общем, правильно этих еретиков пинают.

А еще там шарился некто в закрывающей исключительно верхнюю часть тела одежде и доставал окружающих требованиями немедленно снять штаны и ни в коем разе не учить носить их детей, бо это безобразная индоктринация, нарушение прав юношества и вообще единственная причина, почему омерзительный институт портных до сих пор существует и тянет из мира соки. Далее шло пространное описание принесенных оппонентами бед, навроде случившейся из-за неправильного цвета брюк великой войны, унесшей жизни миллионов существ. На замечание одного из присутствующих, якобы гамма была не более чем поводом и за отсутствием ее жадные до чужого добра завоеватели прикопались бы к чему другому напоролись на бешеные визги и обвинения в страхе утраты своего куска “игольчатой индустрии”.

В общем, идти пришлось неожиданно долго – опять небось балавство с пространством – по каковой причине подмастерью посчастливилось запечатлеть лишь конец очевидно триумфального доклада властелина:

-....таким образом, почтеннейшая публика имеет шанс вживую наблюдать результат использования описанного выше метода — пусть на данный момент и несовершенного, страдающего значительной стоимостью и суровыми ограничениями – тем не менее умудряющегося и в младенчестве восхищать живостью и поражать эффективностью. Ур-ра товарищи! — умеренно хилое потрескивание и хлюпанье аплодисментов. — Уточнения и распространения?

К потолку устремился целый лес разномастных конечностей. Понт ткнул в наиболее отдаленного.

— В перечислении операций упомянута опосредованная передача энергии посредством звуковых колебаний! — с показавшимися рыцарю нехорошими нотками, проскрипел некто тощий и пованивающий. — Какое участие в процессе принимала кавитация, неизбежно долженствующая возникнуть на определенных частотах в жидкой фазе?

— Замечательный вопрос! — воодушевленно клопнул копытами жеребец. — Позвольте дать экспонату немного пространства для отдыха и я с радостью посвящу по крайней мере десять минут сей одухотворенной теме.

Конь-людоед зубами схватил висящий почти вплотную канат и потянул, одновременно поворачиваясь и потихоньку накручивая его на себя. Оригинальное, но не шибко удобное решение — с другой стороны, в отсутствии теней особо не разгуляешься.

Празднично одетая и наверняка успевшая безмерно устать Фаль скрылась за плотными жалюзи. Откровенно говоря, Бест куда больше внимания уделял производимому ею сеансу одновременной игры на флейте, вязания, лепки, массажа манекена и готовке, нежели речи повелителя. В конце концов, говорить-то всякий может, а вот не только отрастить сразу восемь пар конечностей, а еще и осознанно ими шевелить по плечу немногим.

После некоторого раздумья парень счел за лучшее проскользнуть внутрь павильона и проведать даму сердца, тем паче учитывая стремительное скатывание лекции в совершенно чуждые непосвященным дебри педагогического искусства.

К сожалению, мысль о том, что звезда представления способна проводить перерыв в не самом приличном виде посетила воина Христова непосредственно в миг столкновения с жестокой реальностью.

— А, это ты, — липкие после общения с глиной «руки» отпустили паладина на пол, а их прикрывавшие обнаженный торс дочери соверена товарки подтянули на место себя отложенный в сторону парадный камзол. — Неужели тебе не интересны понтовы разглагольствования о благотворном влиянии порой переходящего в ультразвук возмущенного ора на формировании детской психики?

— Эмммм...- отозвался в красноте подобный помидору «потенциальный дворянин», будучи не в силах выбросить из головы представший перед ним несколько секунд назад вид.

Причем дело не в запретных для верного вассала женских прелестях наследницы сюзерена — оных, к некоторому глубинному разочарованию, вообще увидеть не сумел — а в несравненно менее приятных образах, вроде вытягивающихся на глазах конечностях и общей паукообразности внеземной нагой натуры.

— Видимо нет, — устала ждать ответа небожительница, неспешно возвращаясь в более привычную гуманоидную форму. — Пирожков не хочешь? Всё равно ВНЕЗАПНО не получились.

— Почту за честь, — машинальное салютование и тяжеловесный поиск приличествующих ситуации выражений, долженствующих продемонстрировать категорическое неприятие рыцарем и мысли, якобы дама сердца способна показать в чем-либо отличный от абсолютного совершенства результат.

Увы или к счастью, Фаль раскусила замыслы подчиненного и жестом призвала к молчанию, без промедления протягивая противень.

В полном соответствии с идеалом истинной леди, дочь великого бандита не соврала: печево отвратительно. Вероятно, из-за предсказуемого отсутствия опыта при работе с чем-то растительного происхождения. Ну и одновременной занятости кучей разных работ. Тем не менее, жребий брошен и паладину остается лишь ПРЕВОЗМОГАТЬ.

— Хитрый же круп! — спустя пару минут вдруг ударила себя по колену севшая напротив балахонистая фигура. — Нет, ну ты подумай: реально взял и вставил телегу про использование «метода» для восстановления после изнасилований!

Мужественно борющийся с кулинарией ученик монахов поперхнулся и уставился на госпожу полными ужасами глазами.

— Не в курсе истории? — возможно, подняла под капюшоном брови собеседница. — Когда несмотря на все усилия врачей продолжающий попытки распада «экспонат» в очередной раз расплавили, тобишь, в жидкую фазу перевели, один невезучий воришка возьми да шлепнись с потолка в отведенный для рекреации бак. Т.е., без спроса и разрешения погрузил в меня гениталии — заодно со всем прочим. В общем, то самое. Технически.

Дама сардонически хмыкнула и замолчала.

— И чем же закончилось? — немного подождав, задал наводящий вопрос немало заинтересовавшийся парень.

— Взаимностью, — слегка отчужденно отозвалась успевшая задуматься о своем небожительница. — Залилась ему во все полости и вскипела. Останки переварила. Золотые времена! — иронически-ностальгическое присвистывание завершилось печальным вздохом. — Сам понимаешь, после стольких-то не приведших ни к чему хорошему и крайне болезненных операций, была, мягко говоря, не в духе. Да и в принципе идея ценности чьей-то жизни воспринималась несколько размыто, — краткий период задумчивости. — Как сейчас, короче. Доедай давай.

Бест горестно возложил ладонь на чело – в мыслях, разумеется. Хитрый план ссыпать порождения мучного ада в угол пока хозяйка отвлеклась, провалился. От данного подвига сбежать не удастся.

Так прошло еще минут пятнадцать. Рыцарь ПРЕВОЗМОГ.

— Насчет событий по входу, — отвлеченным тоном возобновила беседу леди, принимая противень. — Паладин ведь в курсе, что я вообще-то всегда голая?

Неизвестно какая по счету пауза.

— Нет, — честно ответствовал подмастерье, резко утративший наступившее по уминанию кошмара умиротворение.

— Иными словами, отцу впредь следует говорить помедленнее, бо аудитория не осознала главнейшего достоинства «воспитательного литья» — безотходности и минимизации внешних вливаний, — некая безмерно усталая насмешка неизвестно над чем и выглядящее откровенно вымученным пародирование. — «Ни грамма полезной массы не отправляется в отход — и ни грамма же не прибавляется!» — неопределенное хмыканье. — Балахон — часть меня. Отвалившиеся, не вовремя затвердевшие, а то и просто не понадобившиеся или не влезшие при окончательном формировании куски желеобразной плоти, впоследствии подвергшиеся дополнительной и весьма дорогостоящей обработке. В итоге, ношу непосредственно одежду и на и под собственно телом. Понятно?

— Не вполне, — со стыдом покачал головой парень, мечтая поскорее свалить отсюда.

— Так или иначе, тебе беспокоится нет нужды, — не стала давить дальше дитя двух миров, вместо того отворачиваясь и возвращаясь к прослушиванию едва доносящейся из-за толстенных жалюзи дискуссии.

Пардон: успевшей неслабо так набрать громкость дискуссией. Лучший из людей неожиданно прямо-таки костями ощутил ближайшее будущее — и оно не разочаровало: владыка и вправду вскоре ворвался к ним в павильон, не переставая рычать и сыпать «ретроградами», «обскурантами» и «труположцами» вперемешку с угроза «показать им всем, …, плагиат».

— Аборигены не признали пророка даже несмотря на разность в отечестве, — попинав мебель и немного успокоившись, максимально официальным тоном провозгласил вытянувшийся в струну конь-людоед. — Величайшая конференция по педагогике! Лучшие умы! Сделки на поставки оборудования не отходя от стенда! Ррреакционеры хреновы! Видите ли «не прорыв, а вялое развитие давно отвергнутых чужих идей» и «постформационное опосредованное зависящее сугубо от воли и способностей ученика образование — каменный век». Да, шероховатости в наличии, но ешкин тигр — материал-то, материал! Сами хоть половину моего сокровища воспитайте сперва, гомогенизаторы смоляные, аддитивисты фанатичные, труженики, фер, топора и скалки...- зубовный скрежет. — Грузи дохляка — валим! Срочно! Нафиг эту дыру с ее дикарями!

— Памфлеты с рекламой паковать? — смиренно вопросила демоница. — А бланки для продажи?

— Ну так жестоко-то зачем? — мигом стушевался гневный ангел. — Мы ж не гомосы какие — совсем уж несчастных без света Прогресса в темном царстве оставлять. Пусть лежат — чай кто таки соизволит просветиться...ну а потом и вложиться...

Очередной период насыщенного молчания, во время которого Бест узрел с одной стороны проступающую на капюшоне широкую улыбку, а с другой — краснеющие прямо под маской, шерстью и горой шрамов щеки. Причем в полутьме и глядя исключительно в потолок.

Интересно, сие есть следствие долгого общения с оной примечательной семейкой или некое генерируемое ими поле сверхчувствительности?

— Вася! — с наигранным энтузиазмом гаркнул без предупреждения подскочивший вплотную конь-людоед. — Дерни меня за язык!

Рыцарь опешил лишь на несколько мгновений — тренировки сказываются — и недрогнувшей рукой выполнил волю соверена.

Новое место встретило их обширным пространством, отличным освещением, картинами, гербами, витражными окнами, роскошными люстрами...короче, дворец. Красивый, однако ничего такого уж фантастического. Кроме запаха. Непередаваемого. Ошеломляющего. В прямом смысле парализующего.

Отмер юноша только когда дама сердца смилостивилась и зажала ему нос, тем самым переведя аромат из состояния невыразимого чуда в нечто не более чем до крайности невнятное. Парень благодарно замычал и перенял у наследницы господина вахту, по пути не отказав себе в удовольствии коснуться ее пальцев собственными — лицом осязать эту восхитительную колкость всё же несколько неудобно. Даже выведя за рамки до сих пор не ушедшее частичное онемение.

Владыка меж тем договорился о чем-то с грубовато сделанным каменным барельефом и театрально развернулся к сопровождающим:

— Добро пожаловать в Гильдию Гурманов — общество самых выдающихся, самоотверженных и полезных для вселенной джентльменов, во всех смыслах живота своего не жалеющих ради счастья и прогресса всего сущего! — широкий жест, приглашающий охватить взглядом покрывающие стены роскошные фрески и портреты. — Ныне празднующее событие столь знаменательное, что величием затмило все мнимые и явные грехи былого, вернувшее тем самым всех ранее отпавших птенцов под крышу торжествующих борцов за вкусное будущее.

Копыто патетично указало на противоположный конец залы. Там лежал прислоненный к стене меж двух дверей большой каменный диск, определенно не случайно расколотый ровно посередине. На редкость минималистский —указующий не то на древность и всеобщую известность, не то на высокомерное презрение к мирским забавам — герб изображал скрещенные ложку и вилку черного цвета на белом фоне, идущий же по кайме девиз гласил «нельзя съесть только Луну».

— Они съели Луну? — первой подала голос Фаль.

— В точку! — с гордостью презентующего любимое дитя двору родителя отозвался великий бандит. — Некоторое время назад один из Первичных миров без предупреждения и какой-либо предпосылки распался на мириад лоскутов, каковое явление, разумеется, не могло остаться без внимания прогрессивной общественности. В числе прочих исследователей присутствовал и неизменно жаждущий исполнить священный долг сомелье нашего почтенного братства, — кивок на многочисленные щиты и флаги, висящие поверх изображений былых свершений. — К его немалому сожалению, ни осколков свежего орудия судного дня, ни Великой Тьмы, ни концентрированного хаоса на месте не нашлось, а местные жители все до единого представляли из себя давно распробованных и задокументированных духов природы.

Невнимательная отмашка в сторону одного из многих отходящих из помещения коридоров — с проемом преобладающе «лесных» цветов.

— К счастью, аппетит к открытиям не позволил сему достойному гермафродиту вернуться в Сигил несолоно хлебавши эктоплазму и заставил обратить внимания на спаренный с погибшим Прайм, чудом переживший гибель близнеца и принявший львиную долю беженцев. В ходе же поиска ответов наш герой обрел несравненно более ценное, и рядом не стоявшее с предшествовавшей целью, знание, — Понт облизал губы. — Небесный спутник того мира оказался прочнейшим мистическим и интимным образом связан с одной небольшой рыбкой, плававшей в незамерзающим пруду ровненько на северном полюсе. Естественно, упустить подобный шанс было бы преступлением, а потому спустя некоторое количество обычного в таких случаях малоосмысленного насилия и причинения тяжкого вреда имуществу, помянутое создание обрело законное место на золотом блюде с подливой.

Повелитель взял с подноса незаметно подошедшего к ним расфуфыренного официанта тоненький хрустальный бокал с подозрительно знакомой синеватой жидкостью, жестом пригласив слушателей сделать то же. Дождавшись выполнения указания, людоед поднял емкость к струящемуся с высокого потолка свету и полным гордости тоном произнес тост:

— Ну, за новые вершины и покоренные горизонты! Узнаем же, какова на вкус Луна! — и немедленно выпил. Бест не отстал. А вот Фаль несколько задержалась, вероятно засмущавшись поднятия капюшона на людях.

Прежде нежели проглотить, юноша тщательно погонял щедрый подарок от щеки к щеке, в итоге всё равно оставшись страшно разочарованным — вместо представлявшегося сознанием сверкающего хрустящего сыра или на крайний случай ледяного соленого камня, язык сообщил о предельно заурядной и аж слегка горькой и жестковатой форели, кою спасал от полного разгрома лишь отменный острый соус.

Обладающий совершенно иными взглядами на бытие властелин выразил согласие с вердиктом, после долгого цыканья и прислушивания к внутреннему голосу, сморщив расстроенную гримасу.

— А что случилось с миром? — разорвала воцарившуюся гнетущую тишину никак не проявившая недовольства дама. — В смысле, со вторым?

— Ой, да кому какая разница?! — внезапно вспылил принявший произошедшее близко к сердцу великий бандит. — Первичных хоть лопатой греби — и это еще не вспоминая об иных временных линиях, параллельных вселенных, циклах и прочей бесконечной хрени. Гори оно всё синим пламенем!

Небожительница в знак немалого осуждения молча сложила руки на груди. Отец неодобрения дочери, увы, не заметил, вернувшись к мрачным думам об опять обманувшем ожидания всей прогрессивной общественности Универсуме. Потом ударил по воздуху хвостом и заявил:

— Так или иначе, героям — слава. Очередной рубеж взят, сообщество разумных видов обогатилось новыми сведениями, а имя победителя навечно останется в наших сердцах. Кстати, где он?

— Участвует в числе прочих руководителей в обсуждении нового девиза, — четко и без эмоций отреагировал терпеливо ждущий бокалы назад гарсон. — Вследствие резонного опасения затяжных дебатов, амнистию выпустили досрочно. В качестве же временного клича вернули старый “не хлебом единым”.

— Благодарю, — ангел смерти вернул емкость на поднос, почесал затылок, тяжко вздохнул и уже окончательно отбросил разочарование в сторону. – Надеюсь, никаких затруднений с принятием моего заявления на восстановление в должности не возникло?

Официант склонил голову набок, прислушиваясь к недоступному посетителям голосу, и отозвался:

— Увы, возникло. К счастью, не фатальные. Пройдемте.

Владыка понимающе кивнул, приказал подчиненным не двигаться с места и вновь направился к видимо работающему тут чем-то вроде администратора каменному лицу с человека ростом.

Фаль издала очаровательное недовольное фырчание, Понтом проигнорированное, а Беста умилившее сверх всякой меры аж на целых семь минут. Потом былому школяру опять стало скучно и ученик монахов воспользовался свободным временем для изучения в изобилии висящих вокруг портретов, с коих на гостей смотрели наиболее заслуженные дегустаторы вселенной.

Люди и орки, модроны и иллитиды, коты и рыбы, а также десятки прочих рас и видов. Сотни цветов кожи и фасонов одежды. Столы, стулья, мечи, тарелки и охотничьи трофеи. Реалистичная манера, иконопись и подобия примитивных рисунков в старейших книгах родного для рыцаря монастыря. Короче, торжество различий при единстве целей. Общее у них лишь одно – печать осознанной великой ответственности на челе.

Ну и еще худоба. У большинства. Не у чем-то зацепившего взгляд паладина обитателя третьей картины во втором ряду справа от ближайшей двери. Он-то всецело подходил под образ любителя вкусно поесть – то есть, представлял собой нечто, стремящееся к шаровидности. Тонюсенькие ручки, едва различиые под обширным брюхом ножки и выглядящие совершенно плоскими черты лица лишь подчеркивали круглость…

— Матерь Божья, — вдруг стукнуло парню в голову узнавание. — Фамес!

Погруженная в собственные размышления девушка вздрогнула и недоумевающе воззрилась на спутника. Последний стушевался, извинился за излишнюю эмоциональность и вернул взор давненько невиданному знакомому. Сомнений нет: некогда ставший для него добровольным проводником по миру конепоклонников семицветик и правда отмечен благосклонностью Гильдии – разве только вместо глаз, рта и прочего на играющем роль маски листке бумаги нарисована витиеватая руна. По исследованию, почему-то вызвавшая в оруженосце некоторое неясной природы опасение.

— Знатный парень – не смотри, что гомос, — неожиданно раздался сбоку голос повелителя. – Собственно, единственный аштанист, принесший миру пользу. А именно взявший и сожравший этот самый предмет культа.

Видать имеется в виду сосед привлекшей внимание Беста жертвы Айрис, легко узнаваемый по отсутствию понятно какой части туалета.

— Эмм…и? – больше для проформы поинтересовался подмастерье.

— Дык, они ж штаны-то отрицают, — всплеснул соверен копытами. — То есть, для него их реально не существует – подтверждено всеми проверками! Ты можешь представить себе, как съесть то, чего нет?

Отрицательное покачивание головой.

— Ну а вот он смог – честь ему и хвала, — салютование. — Пошли.

Пока воин Христов рассматривал портреты, беседовавший с повелителем барельеф успел перетечь выше по стене, открыв лишенное зримых ограничений помещение — лишь небольшой язычок освещенного пола посреди внеземной черноты, на коий без следа смущения и ступил повелитель. Рыцарь не колеблясь последовал за ним.

Минут десять троица стояла в молчании, ожидая сокрытия приведшего их сюда прохода.

Свет погас — и тьма породила из среды себя слабо сияющую пухленькую тумбочку немногим больше метра высотой с тремя ящичками. Верхний хранит широкий поднос с миниатюрными кексиками и горкой блюдец. Средний – низкий хрустальный чайник в виде пузатого гарцующего пони и несколько крохотных стопок. В последнем стоит поднос со специями, салфетки, щипцы и прочие мелочи. Верхняя планка предмета мебели откинулась и стала скромных размеров столешницей, где повелитель и расставил содержимое – каждое в трех экземплярах.

В чисто декоративных целях зажег свечу.

Сделал очередной приглашающий жест.

Мучное изделие внезапно проявило мясную суть. При том неожиданно вкусную, хоть и несколько суховатую – то есть, идеально подготовившую почву для второй части банкета. Светло-коричневая жидкость оставила ощущения, подобно откусыванию холодной и жирной-прежирной кровяной колбасы с гарниром из моркови.

— Что это? — нейтрально поинтересовалась вновь задерживающаяся дама, с некоторой опаской разглядывая подношение.

— Вещество, обеспечившее вашему любимому господину место в сем восхитительном собрании искателей Истины, — Убийца Надежды хмыкнул. — А в чем единственном в Универсуме мы способны быть уверенными?

Фаль откинула капюшон, озарив крохотный мирок не могущей приесться внеземной красотой, и вопросительно выгнула бровь. Родитель самодовольно улыбнулся и кивнул. Дочь ответила тем же и целиком закинула кекс в мигом расширившийся рот, спустя несколько мгновений разом опрокинув туда же и рюмку. Сосредоточенно пожевала, заглотали и наконец озорным тоном прокомментировала:

— Папочка может гордиться — он куда вкуснее Луны.

— Дык, яблоня ж недалеко от яблочка, — людоед смущенно шаркнул ножкой. — Не желаешь кстати вступить? Никто лучше местных почтенных господ не сумеет оценить всю красоту моего драгоценного страшилища.

— Предпочту воздержаться, — мило склонила голову в бок демоница. — Благо достоинства...

— Простите! — дерганно вмешался не нашедший в себе сил дождаться окончания изысканного диалога юноша, преисполнившись изрядных подозрений. — Всё-таки, ЧТО представляли из себя преподнесенные нам субстанции?

Гордо вскинувший подбородок великий бандит оскалил страшновато белеющие зубы и журчащим бархатным полушепотом начал откуда-то уж очень издалека:

— Цель сего прекрасного сообщества — имеющимися в наших копытах скромными силами увеличивать контроль разума над вселенной путем открытия новых горизонтов и формализации ранее обнаруженных фактов. Иными словами, мы накапливаем и организуем информацию. Повышаем степень соответствия наших представлений об Универсуме имеющейся реальности…- утративший последние крохи терпения былой студент окатил руководителя умоляющим взглядом голодного котенка. Тот раздраженно вздохнул и уже нормально продолжил. — Короче, единственное подлинное знание — это знание о самом себе, ибо всё прочее мы получаем извне и не совершенно, бла-бла-бла, а настоящий поборник Истины не только собирает, но и делится, бла-бла, поэтому каждый подлинный гурман должен оставить в фонде для потомков и коллег кусочек себя. Конкретно в моем случае — пожертвовал не пригодившиеся после трансплантаций потроха.

Давно догадавшийся подмастерье ощутил вполне уместные в данном случае рвотные позывы.

— Кхэ-кхэ! — возмущенно прокашлялся Охотник на детей. — Тебя вообще-то осияли великой честью отведать не встречающегося в известной вселенной земного пони — хорош рыло-то воротить!

— Простите, — сглотнув подкатившийся комок и отняв руку от лица просипел вассал. — Не смог сдержать восторга!

— То-то же! — буркнул оскорбленный до глубины души ангел смерти. — Совсем распоясались!

Рыцарь с покаянным видом вытянулся в струну. От полноценной же выволочки его спасла дама сердца:

— Уважаемый Мистер Понт, — тон вкрадчиво-дипломатичный. — Не пора ли уже переходить к делу? Какой у происходящего смысл?

— Ну, предполагалось празднование успешно монетизированной инновационной педагогической методики литья в оболочковые формы, — опять стушевался борец с драконами и демонами. — Поскольку оное не выгорело, считаем это утешением.

— Принято, — до ужаса официально кивнула небожительница. — А в целом, куда по идее ведет ваш сегодняшний хитрый план? Вы ведь не забыли о всем том...внушительном ряде задач, кои ждут разрешения в Сигиле?

— Ничуть! — копыто нырнула в куртку и достало свежий блокнот. — Всё же записано!

— Замечательно, — чуть более живо, нежели ожидалось, отозвалась леди. — Не огласите ли весь список? Признаться честно, в данный момент испытываю некоторые затруднения с ориентацией в рабочем процессе.

— Чего не сделаешь для находящейся в дневной фазе прекрасной дамы, — аж с прорезавшейся куртуазностью сделал небольшой поклончик пожиратель людей. Закрыл тумбочку. Сел в кресло. Прокашлялся. — На вершине славной пирамиды целей неколебимо стоит единственное и неповторимое становление руководителем Универсума с последующим его исправлением во всех восхитительных аспектах и мелочах – например, внедрение в древесину непроизводственных пород корпускул необходимых для доведения ее до состояния чистого молочного шоколада.

Бест покачал головой, до сих пор теряясь в догадках касательно серьезности декларируемого масштабного намерения. Зато диван без всяких сомнений мягкий и удобный. Да и вообще комнатка прелестная — вся из себя плюшевая и в завитушках, тем не менее не переходящая определенных границ взрослости и уместности для серьезных разговоров. А уж натюрморты так вообще великолепные. Разве только сделанный из овощей и фруктов усатый благообразный человек внушал подмастерью некоторое беспокойство.

— Опускаясь на уровень ниже, рассмотрим стратегические направления, в слегка смутной перспективе долженствующие обеспечить достижение мирового господства, — копыто перелистнуло страницу. — Во-первых, восстановление контроля над моей израненной и местами успешно убившейся о саму себя организацией. Куратор — леди Элисон — по идее прямо сейчас обустраивает отвоеванное, пишет инструкции и рассылает очень удачно подвернувшиеся елки подбирать раскиданные там и сям обломки былого величия. Направление хорошо разработано, по сути, половина достойного внимания уже так или иначе под контролем — т. е. где-то пятая часть былых мощностей...

Повелитель вздохнул и грустно покачал головой — дабы со скрежетом сомкнуть зубы и выбросить печаль из головы, вернувшись в деловое состояние:

— Определенные опасения вызывает Дровосек с этим его безумным проектом, но ежели у нас всё пойдет по плану, то оная ошибка природы банально не успеет воплотить задуманный геноцид в жизнь. Идеалист оголтелый, — неодобрительное цыканье. — Второй важнейший аспект нашей деятельности обращен к более удаленному будущему и посвящен недопущению легализации ввоза детей в пищевых целях. Тут, увы, пришлось положиться на рыжую, — страдальческий стон, — нет, ну вообразите всю глубину понтового падения, коли вынужден он использовать для тонких политических задач хаотического ворюгу-мутанта с сорок лет как просроченными представлениями об устройстве Сигила!

— Сик транзит, — сочувственно покивала подозрительно тщательно внимающая отцовым речам небожительница. — Чем конкретно оно занимается?

— К счастью, пока всего-навсего сбор информации. Внезапно появившиеся родственники есть единственная с одной стороны достаточной обширная и разветвленная, а с другой — в любой момент без особых потерь могущая быть принесенной в жертву осведомительная сеть. В принципе, задачка тривиальная: собрать тезисы, найти лоббистов, вычислить уязвимые для давления звенья. Потом естественно займусь сам, — очередной листик перевернулся. — Их высочество Болтливый. Всю условную ночь убил на камни. Из нового лишь очередной забавный псевдоним и которое по счету указание на череп, каковое обстоятельство не оставляет нам иного выбора, кроме давно намечавшегося отправления в одно из наименее приятных мест вселенной, — убийца драконов и демонов нервно передернул плечами. — Четвертое же направление, в полном соответствии с номером, сугубо сакрально — тени множатся и расползаются. Пока по городе и Землям. То ли еще будет. Уххх...

Долгий мученический взгляд на заерзавшего под напором столь нехарактерного внимания Беста.

— Не зря я таки тебя Васей назначил, — наконец спустя минут пять продолжил властелин с саркастической улыбкой. — Прийти в вот-вот собирающееся стать ареной великого всепоглощающего противостояния Тьмы и Пун-Пуна поселение и до их прихода успеть кокнуть единственную вещь, кою ну никак нельзя кокать! Можешь аж номинироваться на звание Избранного — настолько исключительна свершенная тобой глупость, — отмашка. — Короче, всё плохо: никакого полноценного решения на копытах нет, агенты павшего божества шарятся чуть ли не у нас в уборной, а всем остальным на оное безденежное Великое Зло категорически плевать. Не вовремя Аоскар, вернее его останки, затеяли пробуждаться, ох не вовремя.

Мрачное молчание, быстро впрочем прерванное дамой:

— Так каков же план?

— Надеяться на Леди? — фыркнул великий бандит. — Помимо данного безотказного способа у меня конечно же рассматривались и подготавливались несколько крайне аппетитных вариантов, однако ни один из них не находится в данный момент в пределах досягаемости. Максимум сейчас — послать рогоносца вниз проведать катакомбы и тамошние источники. Собственно, чего и сделал, — успокаивающее похлопывание дочери по плечу хвостом. — Не волнуйся: переживем.

Блокнотик закрылся, повернулся вокруг своей оси и открылся с оборотной стороны

— Задач же третьего порядка у нас вагон и маленькая тележка — от встречи выпускников до похода к атарам за переводом их мазни. Про зыркало тоже не забыл, — покровительственный кивок носящему повязку рыцарю. – Стоит между «вспомнить про забытую важную вещь» и «наведаться с останкам Дракона за новой порцией шоколада». По дороге и зайдем.

Оруженосец как раз собрался заполнить образовавшуюся паузу радостной вестью об удовлетворении по крайней мере одной из многих перечисленных нужд, вот только леди его опередила:

— Иными словами, дел по крылья и на рога останется – в таком случае, почему вместо…- неуверенное вращение кистью, — завоевания вселенной мы сидим тут, а до этого выступали на конференции?

— Ограничение по времени, — пожал плечами великий бандит. – Сама понимаешь, подобные мероприятия, несмотря на все ухищрения с Великой Ревой и пространством, не вечны. Если сюда прибыли когда надо, то приглашение на съезд педагогов пришло в Деревню чуть ли не до предательства. По сути, твоя презентация происходила в прошлом, — повелитель хмыкнул. – Кстати, о провале мог бы догадаться сразу – иначе заодно с прочей корреспонденцией получил бы хоть пару грамот. Ну и оплату по заказам, разумеется.

— Увы и ах, — неискренне посочувствовала поморщившаяся звезда провалившейся экспозиции. – Тем не менее, у нашего теперешнего времяпрепровождения должна иметься какая-то цель помимо оплакивания заведомо проигрышного выступления – при таком-то списке!

— Конечно, — несколько опешил под родственным напором людоед. – Например, сокращение оного на пару пунктов – с потенциалом удвоения результата.

Небожительница недоуменно вдернула бровь.

Повелитель лукаво ухмыльнулся, привстал и громко, с выражением произнес:

— Беар сик! – комната ответила внушительным, для ее скромных размеров, эхом. Соверен впрочем явно ожидал большего, а потому нетерпеливо повторил. – Беар сик! БЕ-АР СИ-ИК!

И тишина стала ему ответом.

Повелитель смущенно кашлянул.

— Ну, по крайней мере познакомил вас с сим благороднейшим сообществом выдающихся джентельменов – право слово, они заслуживают внимания и более достойных посетителей, — пощелкивание зубами. — Да и причастить вас собственной кровью и плотью не каждый день…

— Сик Лэст! – на столик опустился сопоставимый с ним размерами пакет. – Доставлено.

Появившаяся из ниоткуда тощая снизу и широченная сверху фигура в ярком розовом халате выпрямилась и обозрела присутствующих капюшоном:

— Заказ — Баатор — подтверждается?

— Да! – облегченно выдохнул избежавший позора владыка. – Через…

Договорить не успел, всей внушительной тушей шлёпнувшись с исчезнувшего сиденья.

Декорации опять сменились. Не в лучшую сторону.

Куда ни падает взор, вокруг простирается бесплодная каменная пустыня, озаренная льющимся с бессолнечных небес красным светом и утыканная здоровенными острыми осколками вулканического стекла и кварца. Складки местности и всхолмья напоминают искаженные мукой лица. На некотором отдалении течет обширная река крови, по левому берегу коего катится волна бесформенной плоти.

Короче, Ад.

Какая радость.

-…пару часиков, — завершил-таки предложение великий бандит и извиняющимся тоном пояснил. – После голодовки всё слаще – а ежели жаждешь не только лишь набить брюхо, а пережить полноценное духовное единение с принимаемым, то резонно воздерживаться и от прочего взаимодействия с миром. Ну или банально до сих пор обижен за отказ предоставить обещавшую воистину внеземное наслаждение последнюю добычу.

— Благодарю за комплимент, — мрачно усмехнулась леди за мгновение до возвращения капюшона на привычное место и извлечения из неведомых глубин устрашающей двуручной палицы с себя размером. – Зачем мы здесь? Из-за этой штуки? – кивок на лишившуюся при падении обертки мешанину трубок.

— Никакой связи. Кстати, Вася, переноска на тебе, — дернул головой конь, вставая. – Откровенно говоря, вообще не в курсе, на кой ляд мне понадобился Тенесос – но не выбрасывать же затраченные годы назад на разработку и прочее деньги? Да и в принципе сам факт оказания услуги тогда еще изгнанному из гильдии…

В сотне шагов от них в землю ударил большой ярко-оранжевый огненный шар, расплескавшись метров на пять в диаметре. Незамедлительно вздернувший голову оруженосец с некоторым изуверским удовлетворением узрел полдюжины следующих за первой «капелькой» коллег.

— Кажется, дождь начинается, — тоненьким голоском сыграла девушка в очевидность. – Так понимаю, зонтика уважаемый мистер Понт взять не успел?

Ангел смерти окинул единственного отпрыска оскорбленным взглядом, буркнул нечто вроде «распустились» и «из дома без него не выхожу», после чего достал из своей не иначе как таящей в себе целую вселенную куртки очередной агрегат: коробочку с рупором и ручкой, имеющей ничем не скрытые следы пребывания во рту. Куда ее засунули и на сей раз. Резкий рывок головой – и по пустоши прокатился даже не звериный, а прямо-таки демонический рык, спустя десяток секунд опустившийся до настойчивого тарахтения.

— Осадки отпугнуты, можем идти, — морщащийся от шума конь водрузил аппарат на спину и закрепил парой защелок.

— Куда? – прокричала, положив ладони на капюшон в районе ушей, дама.

— А вокруг много достопримечательностей? – вскинул брови людоед, твердым шагом двигаясь ровно на рыцаря.

Тот, разумеется, уступил сюзерену дорогу, заодно не преминув рассмотреть вероятную цель их путешествия – вздымающуюся до небес тонкую башню телесного, зеленого, красного и белых цветов, всю из себя корявую и неровную, а также частично погруженную в мерзко выглядящее марево. В общем, идеально отражающая ландшафт постройка — будто бы кто ожидал увидеть посреди вполне правдоподобного ада нечто красивое.

Тем не менее, вблизи реальность превзошла и самые грустные ожидания: стоящее посреди окаймленной острыми скалами «поляны» строение оказалось ОГРОМНЕЙШЕЙ горой голов разной формы, размера и степени разложения. Ясен хрен, живой – поверхность едва ли не булькает от взаимных укусов, толчков, ругани и стекающих из разверстых пастей потоков желчи – и очевидно магической уже по причине совершенной невозможности такой высоты при столь тонком основании.

Вечная слава и благоговение Спасителю, Создателю и Господину за не успевшее восстановиться после общения с гурманами обоняние.

По словам шепотом ответившей на вопрос паладина дамы, перед ними посмертное вместилище всех мудрецов, ученых и предателей, чья ложь преднамеренно обрекла кого-то на смерть…а также современное обиталищем немалого числа представителей прежде посещенной ими гильдии, каковое обстоятельство и позволило ей наладить постоянный контакт с данной частью Баатора – добавил сюзерен.

Заметили новоприбывших только в дюжине шагов – оскорбления, безумные крики, смех и бормотания стихли и сотни образующих внешний слой колонны морд одновременно развернулись в их сторону. Пару минут стояла не предвещающая ничего хорошего тишина. А затем несчастные грешники закричали разом все:

— КУРЬЕР! – омерзительный, булькающий звук, пробивающийся наружу вместе с облачками трупного газа и гнилью. – НАКОНЕЦ-ТО! ДАЙ ЖЕ НАМ ВКУСИТЬ МЕЧТУ! ПОЗНАТЬ ЛУНУ!

— Не курьер, а заместитель руководителя транспортного отделения общества, — нравоучительно поднял копыто вверх владыка, ничем не демонстрируя наверняка бурлящей в нем брезгливости. – Между прочим, свежевосстановленный в должности по случаю радостной оказии. Собственно, причина торжества, — на никак не Божий свет выползло литровое прозрачное ведерко со знакомой голубоватой жидкостью.

— ЛЕЙ! ! ! – многие бошки принялись пускать слюни и облизывать губы.

Оное зрелище стало последней каплей и всё же недостаточно долго проведшего на Планах «потенциального дворянина» вырвало прямо ноги. Хорошо хоть развернуться успел. Мысли же о том, ЧЕМ его стошнило, вызвали повторный приступ. Когда же закалится-то?

По спине с умеренной силой похлопали, а приблизившиеся к самому уху уста негромко произнесли пару слов ободрения заодно с дельный предложением завязывать с ношением драгоценной Шкуры наружи и начать регулярно надевать поверх нее чего-нибудь пожестче и подешевле. Повелитель же меж тем успел отказать чудовищному монументы в удовлетворении страстной просьбы, заявить о необходимости платы за услуги вперед, посетовать на некачественное дорожное покрытие и потребовать рассказать ему о некоем «сбежавшем черепе – слуге Неумиравшего».

Ор, визг, безобразные проклятья, угрозы подать жалобу и натравить демонов стали им ответом.

Безрезультатно. Жеребец стоял на своем. Более того – откупорил емкость раздора, с подчеркнутым наслаждением вдохнул по идее никак не могущий различаться в местных миазмах аромат и немножечко пригубил.

Вопль перешел в нечто совершенно невообразимое – того и гляди слух тоже прикажет долго жить – а потом перешел в просьбу о принятии капитуляции.

— Чудненько, — вернул крышку на место ангел смерти. – Участь болтливой костяшки – говорите.

— КОНЕЧНАЯ НАМ НЕВЕДОМА, — с нескрываемой злобой и зубовным скрежетом отозвалось чудище. – ОН ЗАВЕРШИЛ ПУТЕШЕСТВИЕ С БЕЗЫМЯННЫМ. ВЕРНУЛСЯ. КУПИЛ СВОБОДУ. ИСЧЕЗ. БОЛЕЕ НЕ ИНТЕРЕСУЕТ.

— Ого, значит существует шанс вырваться из местного промежуточного посмертия – приятно знать,– кивнул в спокойствии подобный слону победитель драконов. – Какую же цену обсуждаемый уплатил за оставление столь изысканной компании?

— РАСКРЫЛ ТОГО, КТО УНИЧТОЖАЛ НАС РАДИ СОКРЫТИЯ ИСТОЧНИКОВ БЕССМЕРТИЯ ЕГО ХОЗЯИНА – ЗАОДНО С НИМИ САМИМИ, — башня легонько вздрогнула в единодушном порыве гадкого смеха.

Повелитель молчал долго, вперив взор в землю и не реагируя на становящиеся всё нетерпеливее алчущие взгляды и перешептывания собеседника. Когда же ступор прошел, Вася услышал в начальственном голосе крайне редкие нотки – бешеную, отчаянную мольбу умирающего от жажды узника, коего с той стороны решетки поманили полным кувшином:

— Кто? Где? Как туда попасть? КОЛИСЬ!

— НЕ ЧЕРЕП! НЕ ЧЕРЕП! – в торжествующем злорадстве заголосили дохлые мерзавцы. – ДРУГАЯ ИСТОРИЯ! ВЫПОЛНЯЙ ДОГОВОР! ЛЕЙ!

Пришел черед мистера Понта злиться и яростно клацать вмиг отросшими клыками. Но делать нечего: чемпион порядка опять откупорил ведерко, подошел к воплощению уродства почти вплотную и с размаху выплеснул драгоценное содержимое в дюжину распахнутых пастей. Голубая жидкость потекла вниз, смешиваясь с несравненно менее прельстивыми товарками в причудливейших сочетаниях.

Рыцаря вновь замутило. К счастью, недомогание прошло быстро – точно к тому моменту, как обитатель Баатора распробовал угощение и с плещущим из всех щелей негодованием принялся поносить Луну, Гильдию, “это уродливого кошмара” и в целом мир за неоправдавшиеся ожидания.

— ТИХО! – заорал честно перетерпевший период основного накала страстей конь. – Отвечайте на вопрос – и обретете нечто поистине достойное лучших из гурманов. То, чего не касались губы даже главы нашего замечательного сообщества!

— ОБМАНЩИК! ЛЖЕЦ! ВОР! НИКАКИХ ОБЕЩАНИЙ! СПЕРВА ПЛАТИ – ПОТОМ ПОЛУЧАЙ! – кое-где у кричащих будто из последних сил тварей повыпадали глазные яблоки.

— ХОРОШО! – Понт подскочил к недвижно стоявшей вплотную к Бесту дочери и поволок ее за собой, на ходу смахнув капюшон. – Та, кого не может быть! Демон-Дева! Дитя Баланса! Смешение несовместимого…

— Минуточку! – вырвалась вовремя пришедшая в себя любительница балахонов, отпрыгивая назад. – Ты ведь не намереваешься скармливать меня этому памятнику людской глупости?

— Разумеется, нет! – раздраженно отозвался весь встопорщившийся великий бандит, восстанавливая равновесие. – Так, кусочек – руку там, половину ребер – мелочи короче! Страшилище в любом случае регенерирует и вообще жижа!

— БЫЛА! – тоже сорвалась на крик небожительница. — Годы назад! И не собираюсь становиться пищей сборищу злобных неудачников!

— Что за безобразный эгоизм! – аж вроде бы искренне возмутился принц. – Ноги ей ради Высшего Блага жалко! У отца тут наконец-то прорыв, а она только о себе думает!

— Это я-то только о себе думаю…

Юноша не смог стерпеть и отвернулся, зажав уши – столько несправедливой обиды хлестало из предназначенной на съедение девушки. Да и в принципе вся ситуация из не более, чем мерзкой перешла в нечто фантасмагорическое. Ни сказки, ни безумнейшие предание, ни древнейшая история и не заикались о ситуации, когда правитель хотя бы задумывался о принесении, пусть лишь частичном, собственной дочери в жертву омерзительной куче мертвых лжецов. То есть, в принципе – оно банально немыслимо! Невообразимо!

Вернее, добрый правитель.

Говоря откровенно, иным, не идущим по спасительному пути добродетели, подобное поведение более чем импонировало бы…

— Дитя мое, — легла на плечо невесомая рука. – Неужто в твоем сердце до сих пор есть место сомнениям?

Бывший школяр тщательно взвесил ответ. Вспомнил утренние события. Просчитал варианты. Плюнул и ляпнул правду:

— Да.

— Тогда вдумайся, — терпеливо принял его слабость Наставник. – Предавал ли сюзерен чье-либо доверие? Отступал ли в битве? Позволял ли власти овладеть собой? Ставил ли собственное выше Великого?

Бест промолчал.

— Та ли пред тобой душа, коя снизошла до посвящения оруженосца в рыцари? — продолжил пожилой воин чуть настойчивее. – Без страха и колебаний вступившая в смертный бой с драконом? Принявшая у несовершившего никаких положенных званием подвигов юноши вассальную присягу и взрастившая у своей груди чужое дитя?

— Да, — повторил носящий титул Васи мрачно, пытаясь уловить происходящее вне их крохотного мирка.

— Каким же образом в душе моего ученика до сих пор нет веры в принца? – старческий голос зазвенел горестью. – Или по крайней мере благодарности к осенившему подмастерье столькими благами? Разве же имеет он после того право даже именовать себя последователем Христа?

Кровь былому студенту в голову. Зубы сжались, а ноги, не дожидаясь приказа, развернулись, дабы обеспечить хозяину возможность высказаться на чистоту…

Камни, пылающие небеса, чудовищная колонна, препирающиеся родственники.

Идальго нет.

Первым в голову толканулся перебор воспоминаний о последнем приеме таблеток. Следом – осознание едва не произнесенных и не погубивших всё слов. Наконец, яростное, жгущее плоть и пробирающее до костей раскаяние

Выход один.

Парень рухнул на колени, вздернул глаз к искаженной насмешке на Небеса и пронзил ее мольбой к Единственному. О прощении ему проклятой гордыни, раз за разом умудряющейся убеждать ничтожного сына Адама в собственном превосходящем самого Создатели всего сущего познании и праве распоряжаться давно отданной Спасителю жизнью. И помощи в следовании правым путем.

— Нате, пожалуйста: взяла и окончательно доломала нашего паладина! – сварливо раздалось в безмерной дали. – Уже и на гору разлагающихся голов готов камлать!

— Я НЕ стану их едой – и ТОЧКА! – донеслось оттуда же.

— Ладно, ладно – как моя любимая маленькая принцессочка пожелает! – мир определенно не желал отпускать ищущего общения с Пламенем ученика монахов. – В конце концов, на столе всего-навсего случающийся раз в период существования шанс вырваться из тянущейся десятки жизней бессмысленной пытки! Сущая же ерунда – куда там восстановлению драгоценного ноготка али волоска! – трубное фырканье-встрепывание. – Сейчас побеседуем с этими милейшими господами и они нам живенько предложат альтернативу…

Паладину надоел шум и волевым усилием он вовсе отрезал надоедливые мирские дела от горнего, без остатка предавшись общению с Истиной.

По итогам, в полном соответствии с обетованиями, на него снизошло ощущение чистоты и покоя. Встав же и опустив взор, Бест узрел пристально вглядывающегося ему в лицо коня.

— Будь лаской, — мгновенно заметил его внимание повелитель. – Сдвинь повязочку. Полюбоваться охота.

Ощущающий себя если не на седьмом небе, то уж всяко повыше, нежели окружающие их пейзажи юноша немедленно исполнил соверенову волю, в порыве энтузиазма несколько перестаравшись и порвав бинты.

Владыка всмотрелся в прежде пустую глазницу и выразительно цокнул языком, усталым голосом вопросив затем у пространства:

— Ну и какого хрена? Серьезно, товарищи: зачем вставлять такую замечательную вещицу в Васю? Человечек же и не делает ничего – так, мебелью притворяется! – задумчивый взгляд на щебечущую гору лжецов. – Ладно, не суть, нагнись – доставать будем.

— Ты серьезно собираешься вырвать ему глаз, чтобы скормить этой образине?! – мигом подскочила вплотную Фаль.

— Да! – со смесью раздражения и удивления отозвался людоед, подозрительно смотря на и правда ведущую себя довольно странно небожительницу. – Драгоценное страшилище же понимает: без ответов мы отсюда не уйдем, а коль уж девлол жадничает поделиться плотью, — многозначительное шевеление бровями. – Сейчас сделаем укольчик…

На пути тянущейся к парню ноги встала неожиданная и незваная преграда — ставшая после общения с Плачущим чересчур самостоятельной лиана. К счастью, встретило растение владыку не острием меча, а широкой поверхностью маленького округлого щита, коий к тому же почти сразу отошел в сторону, не имея сил сопротивляться магии лишь поморщившегося на очередную преграду друида.

Тем не менее, оной малой задержки хватило:

— Стой, — легла на копыто тонкая ладонь. – Не надо. Согласна.

Ангел смерти мигнул, окинул взращенное сокровище недоверчивым взглядом и сделал приглашающий жест хвостом.

— Дай, пожалуйста, нож, — демонстрация двуручной палицы. – Этим не очень удобно проводить хирургические операции.

— Мечи-то где посеяла, чудо газообразное? – спросил Убийца Надежды, протягивая просимое. – Тоже ведь недешевая пара – с такими-то зачарованиями!

— Дома оставила, — с грустной улыбкой отозвалась девушка, оголяя руку по плечо. Алебастровая кожа почти светится. – Разнообразия захотелось.

— Ну-ну, — хмыкнул потихоньку сдувающийся жеребец. – Кстати, а зачем вообще тебе понадобился инструмент, когда достаточно просто немного…

— Подождите! – внезапно ударило рыцарю в голову осознание ситуации. – Разве же так …то есть, я ваш рыцарь! Нельзя! Невозможно!

Очень неудобная пауза – собеседники стоят и смотрят на вдруг проснувшегося паладина в ожидании выражения намеченной мысли хоть в сколько-то связном виде. К сожалению, порыв успешно иссяк до полноценного обдумывания происходящего и не спешил вернуться по его завершению. Конечно, вариант “невразумительно помычать в надежде на снисхождение” никто не отменял, однако вызовы современности определенно требуют иного подхода. Достойного лучших из людей и их величайшего идеала. Примера для подражания.

Былой студент еще немного посопротивлялся без предупреждения появившейся внутри решимости, а потом принялся-таки за требуемое моментом самопожертвование.

Вцепился в подаренное око и дернул вперед.

Окаменел от боли.

Получил аж двойной подзатыльник.

— Балда! – по звуку такое чувство, будто это сюзерен себе глаз вырывает. – Ну кто ж без наркоза-то работает! Ладно собственные мозги сожжешь, но декаэдр-то беречь надо!

В свою очередь Фаль не сказала ничего, ограничившись странным, по крайней мере, частично неодобрительным взглядом и аккуратной установкой многогранника на место с прохладным обезболиванием – достаточным для повторения бестовой попытки стать героем.

— Куда грабли протянул! – болезненный шлепок по направившейся на стартовую позицию конечности. – Оставь сии игры профессионалам – и нагнись, а лучше присядь.

— Кхэ-кхэ! – громко прокашлялась дама, одной рукой придержав попытавшегося выполнить приказ кавалера.

— Хватит баловаться! – сердито буркнул земной пони, начиная тянуть юношу вниз. – Он сам выразил готовность потрудиться ради Высшего Блага – или успела наступить ночь и у тебя опять взыграло желание поглядеть на чужие мучения?

— Это мой рыцарь, — с нажимом заметила демоница, не давая сдвинуть паладина раздора и на миллиметр. – И мой же дар. У него нет права распоряжаться ни тем, ни другим. Твои же разлагающиеся дружки так и так получат кусок мяса.

— Нет! – влез в беседу потихоньку растягивающийся бывший школяр. – Я не могу допустить, чтобы…

Пытающиеся возразить губы запечатал увенчанный ранее не виденным колечком палец. В качестве ответного удара оруженосец умыкнул у отвлекшейся небожительницы соверенов нож. Возмездие не замедлило: не успевшую спрятать оружие ладонь сдавило в железной крепости и ангельской красоты тисках. Решение пришло быстро – пальцы разжались, упавший клинок пнут в сторону…

— Да пошли вы все! – разорвал их неспешное и в чем-то даже идиллическое противостояние злобный гавк – и вставший на дыбы Убийца Надежды погрузил обе передних ноги в собственное нутро. Обильно брызнули различные внутренние жидкости. – ЖРИ!

В колонну полетел тугой комок окровавленных внутренностей, кои головы с нескрываемым удовольствием зажевали – а после затряслись в злобном смехе:

— БЛАГОДАРИМ, — издевка почти материальна. – ВКУСНО! ВОТ ТОЛЬКО ГЛАВА ПРОБОВАЛ ЗЕМНОГО ПОНИ – А ПОТОМУ ЖДЕМ ОКО ИЛИ ДЭВЫ.

— ХРЕН ВАМ! – торжествующе проорал никак не показывающий долженствующей иметь место агонии конь, застегиваясь. — Это не те органы — совсем! Трансплантация, черепушечки, трансэквизм, кобылу его за ногу! ГОВОРИТЕ!

Небольшой период условного молчания – не ожидавшие подобного поворота предатели перешептывались, по итогам выдвинув:

— ЗНАЧИТ, ИХ ВСЁ ЖЕ ПРОБОВАЛИ…

— Но не модифицированные же – и тем паче не под понским соусом и не из непосредственно жеребца! – на великого бандита всё сильнее накатывало выглядящее очень опасным радостное возбуждение. – Не отвертитесь!

— МОШЕННИК! – грешники видимо вместо спора решили банально переорать собеседника. – ТЫ УМРЕШЬ! — вокруг посетителей Колонны заколыхалось не сулящее ничего хорошего зеленоватое марево.

Охотник на детей с широкой улыбкой откупорил футляр с гранатами…