Наследие Богини. Диксди

17. Под сводами ночи, открытие Скерса и опасения Ордена

Диксди и Ван, сопровождая этнолога, прибывают в удивительное, изолированное от внешнего мира место. Лаэтус, поклявшаяся оберегать сильную пони, обнаруживает знакомые металлы и камни, но оставляет это в тайне. Вороному предстоит встреча с тем, кто разделяет его интерес к символьной магии, но повода радоваться этому у него не будет. Таинственный совет глав ночного города приглашает гостей на аудиенцию, кто же встретит там наших героев? Тем временем, Орден Магов решает действовать и, выбрав неверный путь, свернуть с него уже не сможет.

Погружённые в камень звенья цепи дорогой вились под копытами, вспыхивая размытыми символами в лучах пробивающейся сквозь туман луны. Пегас не шутил. Даже быстрым шагом, почти срывающимся на бег, они едва успевали. За спинами, чавкая, завывая и протяжно вскрипывая гнущимися стволами иссохшихся чёрных и кривых деревьев, смыкались стены густого тумана, обещая замешкавшемуся путнику путешествие в никуда. Замыкающие отряд пегасы нервничали и торопили идущих впереди. Не пожелавший расстаться со своими вещами этнолог тянул их за собой, каждую минуту жалуясь на кочки и ухабы под копытами, на скользкие скаты выпирающих из скалы кованых колец и слишком быстрый шаг. Но достаточно ему было обернуться, чтобы вопреки желанию в ногах появлялись новые силы.

Диксди смотрела вперёд. Туда, где бегущие по звеньям символы тускло переливались серебром, пробиваясь из-под покрывающей металл ржавчины. Без них открывшийся в тумане путь не отличался бы от множества других скалистых троп. И только эти смутно различимые знаки не позволяли пони потеряться в надвигающемся со всех сторон мраке. Хрустели под ногами покосившиеся плиты, остатки старого пути. Пугающе неожиданно возникали из тумана колонны с высеченными на них суровыми мордочками пони. Шёпот, шелест и лязг цепей настораживали её путников. Рядом с нею, бурча что-то не совсем внятное, шагал вороной, то и дело оглядываясь на жутковатые звуки. Держась позади, словно прикрывая сильную пони от возможной опасности, размеренно двигалась ящерка. Погружающие дорогу в полумрак белёсые клубы тумана то и дело скрывали вытянутый вперёд силуэт Лаэтус. С нависающей на мордочку накидкой она выглядела как отправившийся на охоту хищник. Иллюзию разрушала лишь тренькающая в мешке посуда за её спиной. Диксди бросила взгляд в сторону. По бокам текли кажущиеся липкими стены сизой мглы, за которой быстро терялись очертания камней, покосившихся кусков скал и деревьев. У самой кромки дороги мгла распадалась на ленты влажной дымки, оседающей на шкурке каплями росы. В отличие от спутников, фиолетовогривая ощущала себя почти как дома, привычно ступая по угловатым ступеням каменистых выступов. Позади слышалось пыхтение непривыкшего к таким переходам Скерса, заодно с лёгкими, чуть пружинящими шагами Твинкл. Пегасочка вполголоса перебрасывалась короткими фразами со стражниками. К горлу подступала влажная духота, отчего каждый новый шаг казался тяжелее предыдущего. Влага впитывалась в шёрстку мордочки, щекотала нос и вынуждала спутников облизываться. Ни у кого и мысли не было замедлить шаг и отряхнуться как следует.

Их неумолимо настигало нечто, вселяющее беспокойство даже в живущих тут летунов.

Над головой появился и медленно уполз назад угловатый изгиб едва различимой в тумане арки. Старая кладка потеряла немало камней, но всё ещё держалась. Смятые и покосившиеся фонари болтались на продетых в кольца цепях, жалобно скрипя в ответ на порывы ветра. Вот ещё одна арка, на этот раз рассечённая глубокой трещиной. Словно зубы неведомого монстра, наверху ржавыми кольями виднелась поднятая и застрявшая решётка. Дышать стало немного легче, будто туман отстал от них.

— Ещё немного, минуем Рубежные Скалы, и там уже копытом подать до города, — послышался голос пегаса впереди. — А вот и они...

Два массивных валуна, обточенных под угловатые конусы, тёмными силуэтами выдвинулись по бокам от дороги, пробиваясь сквозь мглу переливчатым светом высеченных на их поверхности символов. Круги, изогнутые и заострённые линии, точки, все они гасли и разгорались снова, меняя порядок и образуя новые узоры. Часть из них Диксди узнала сразу, другая оставалась непонятной. Смысл начертанного, такой вроде понятный, внезапно ускользал от неё. Но мысли о надписях растаяли, как только отряд миновал валуны и очутился за первым кольцом отвесных скалистых стен, утопающих в дымке.

Невольный вздох восхищения вырвался у идущих позади. И было от чего. Паутина ткани тумана рвалась, тщетно пытаясь вцепиться в размеренно вращающиеся слои облаков, скрученных вокруг купола. Его боковые стороны терялись в сизом полумраке, сливаясь с кажущейся монолитной серой стеной мглы. Вверху, где не прекращающий своё движение ветер скручивал в спираль тучи, вторым слоем образуя обратный поток, виднелась тёмная вершина. Короткие дуги грозовых разрядов прорывались сквозь облака, смешиваясь с потоками тяжёлых капель дождя. Среди буйства стихии, выступая из стены урагана, возвышались две статуи.

— Не верю своим глазам, — тихо проговорил вороной, смотря туда же, куда и его спутница, растеряв слова от изумления. По смолянисто-угольной поверхности статуй плавно скользили созвездия, медленно пролетали кометы, распадаясь на крошечные искорки и пропадая в темноте. Казалось, куски ночного неба вырвали и придали им форму, установив на скалистых площадках. Ветер разбивался о раскрытые навстречу друг другу крылья, смешиваясь и перемалывая грозовые тучи, обращая в потоки водопадов, стекающих по бокам от изваяний. Глухой рокот доносился до отряда этнолога, замершего у первой ступени покатой лестницы, вьющейся от одной небольшой площадки к другой, прежде чем завершиться на пороге врат.

— Грозовые Врата, мы уже почти на месте, во всяком случае, туман остался позади, — облегчённо вздохнул вице-капитан и устало вытер мордочку копытом. По кожистым крыльям стекала вода.

— Это же аликорны? — Скерс Фейбл отряхнулся, отжал полы накидки и вновь устремил взгляд в сторону монументальных фигур. Кончики витых рогов терялись в сизой дымке далеко в небе.

— Не просто аликорны, а изображение той, что позволила ночному народу обрести новый дом. И не только ему, — не без торжественности в голосе заметил пегас, сделав первые шаги по лестнице.

В как попало торчащих среди мха и низкорослой травы матовых полусферах пшикнули лиловыми разрядами крошечные огоньки, разгораясь в ровное лунное свечение. Тёплый свет древних светильников вырвал из полумрака стёсанные за много столетий каменные ступени, позволив гостям идти, не опасаясь споткнуться или попасть копытом в трещину.

— Принцесса Луна? — Ван спускался по лестнице, держась центра. Временами подточенные оползнями ступени нависали над оврагом, чудом не обваливаясь под весом путников.

— Найтмэр Мун, — коротко и немногословно отозвался пегас, миновав очередную площадку. Когда-то путешественники могли отдохнуть тут, но от каменных навесов остались лишь торчащий углами фундамент да едва различимые куски мраморных скамеек.

Когда стражники и изрядно уставшие спутники этнолога приблизились к вратам, глаза статуй наполнились тёплым свечением.

— Всегда помним, всегда внимаем и ждём, твои дети ночи, — громко и отчётливо произнёс пегас, достав из-под нагрудника медальон и высоко подняв его в копыте перед собой. Огромные каменные перья в раскрытых крыльях ночных изваяний повернулись, направляя потоки ветра в стороны. Клубящейся потревоженными тучами, рычащей и плещущейся молниями завесой, Грозовые Врата открывались, обнажая скрытые за ними массивные створки. Под заглушающий шаги и голоса гул механизмов металлические части раздвигались, демонстрируя гостям небольшую сценку. Два тёмных аликорна поднимали из земли сияющий серебром шар, изображённый до блеска начищенным щитом. Следом, на подвижных полосах за ними последовали неявные силуэты со склонённой головой, и, едва полосы встретились, они подняли головы вверх, словно смотря с надеждой на двух аликорнов. Тяжёлые шестерни раскрутились под стальной поверхностью, гулко ударили в уступы и подняли фигурки вверх, окружив половинкой окружности, накрыв их куполом. По кажущемуся монолитным металлу скользнула ровная щель. Створки втянули в себя упоры, дрогнули и медленно поползли прочь друг от друга в тёмные ниши. Поскрипывая и цепляясь краями за боковые стороны полозьев, они высекали снопы бледных искр. Полнолуние разделилось. Полумесяц остался в копытах левой фигуры, а вырезанный кусок в копытах правой разделился на множество косых полос, провернувшихся и показавших гостям чёрную изнанку.

Две половинки врат расходились, образуя подобие ущелья, в котором легко бы уместился квартал небольшого городка. Там, в конце пути меж отвесных металлических стен, стояла вечная летняя ночь, дыхнувшая в мордочки шагнувших за порог пони непривычным теплом и незнакомыми ароматами цветов, смешанными с озёрной свежестью. Эхо сопровождало их шаги, прыгая от стены к стене и теряясь в глубине тёмных провалов. Среди огромных стержней, зубчатых дуг и хитро сцепляющихся друг с другом деталей виднелись небольшие балконы и стрельчатые окна служебных ходов. Там едва заметно мельтешили тени стражников.

— Добро пожаловать в Ноктюрнал-Лифбург, город вечной ночи, для живущих в свете Луны, — раздался бойкий голосок Твинкл, догнавшей Диксди и Вана.

— Если раньше мне просто глазам не верилось, то сейчас кажется, будто я сплю... — не скрывая восторга и удивления, проговорил вороной, не в силах определиться, куда ему смотреть. Взгляд каждый раз натыкался на что-то, чего раньше видеть не доводилось вживую. Разве что на старых иллюстрациях, в достоверность которых ему всегда верилось с трудом.

— И правда, сложно подобрать слова, — Диксди смотрела по бокам. Смыкающиеся за спиной врата ей уже доводилось видеть. Наставница Игнеус брала её с собой несколько раз глубоко в горы, где похожие створки навечно застряли в скале чёрной щелью. Она рассказывала что-то о них, но слова забылись и никак не хотели возвращаться из закутков памяти. Фиолетовогривая встряхнулась и ускорила шаг, стараясь не отставать от остальных.

Сразу за воротами начиналась широкая площадка, тянущаяся вдоль периметра купола. Вырезанная в скале и кое-где облицованная плитами, она выглядела так, будто неведомые архитекторы пытались сохранить природную красоту скалистого обрамления. От внешнего края поднимались тёмные стены, создающие иллюзию ночного неба. Под кажущейся стеклянной поверхностью подогнанных друг к другу громадных многогранников переливались точки звёзд. Медленно, немного лениво, скользил круг полной луны, обрамлённый кольцом из сменяющих друг друга символов. Его орбита вспыхивала и угасала тонкой линией, вероятно, меняясь каждый раз, как имитация светила скрывалась за горизонтом, погружая город под куполом в тьму. Хотя насчёт последнего Диксди не была уверена. Из центра города, где даже с площадки виднелись причудливой формы крыши домов, мостки и извивающиеся улицы, возвышалось сплетённое из тысячи стволов дерево. Почти упираясь ветвями в купол, оно переливалось серебристыми листьями с тёмной и матовой нижней стороной. То, что Диксди приняла сначала за арки, оказалось угловатыми корнями, выползшими на поверхность. Изогнувшись, они вновь скрывались под землёй, прорастая сквозь древние руины.

— Если это и правда сон, то необыкновенно реалистичный и достоверный, — добавила она.

— Лаэтус не спать, не видеть сон. Видеть город и много разный камень, — проскрежетала шагающая рядом рептилия, настороженно крутя по сторонам носом под накидкой. Запахи цветов и воды её не волновали. В воздухе ощущался аромат металла от створок врат. Механизм пах так же, как двери во владениях ящеров. Тот же металл, знакомый и прочный. Но к нему примешивался тонкий оттенок чего-то нового. Такой же вкусной ковки, как цепочка у этого мягкого пони, есть которую ей категорически запретили. Ящерка задержалась, царапнув придорожный камень когтём. Пусть булыжник уже стал бесформенной кочкой, под заросшей поверхностью оказалось знакомое благоухание минералов и переплавленной породы. И вкус, едва она лизнула кончик когтя, тоже был привычным. Такими же камнями были выложены изученные ею вдоль и поперёк туннели. Потратив на удивление доли секунд, Лаэтус двинулась следом, притихнув и превратившись в слух и обоняние.

Сопровождающие отряд стражники выбрали одну из ведущих вниз дорожек, и гостям города ничего не оставалось, как последовать за ними. Вдоль дороги, щекоча копыта, росли мерцающие серебристым блеском цветы, приветственно склоняющие к путникам свои усики и гибкие тонкие листы. Достаточно было просто пройти мимо, легко задеть их хвостом или ногой, как в воздух поднимались невесомые облачка пыльцы, вспыхивающей крошечными аквамариновыми искорками. Первым чихнул Скерс, попытавшийся рассмотреть диковинный цветок поближе. За ним вороной, рассыпав с кончика рога тусклые росчерки малиновых разрядов.

— Старайтесь не дышать пыльцой, с непривычки от неё может закружиться голова. А единорогам вообще стоит от неё держаться подальше, — отозвался пегас напарник Винтера, сбавив шаг и протянув тонкую повязку Вану. Тот с благодарностью принял её и повязал на мордочку.

— И она на всех влияет, или только единорогам не повезло? Наш этнолог не единорог, но, — приглушённый голос Вана прервал чихнувший земнопони, неуклюже нацепивший кусок ткани на нос, — вроде тоже чихает.

— От этих цветов не удалось избавиться, а живущие тут за несколько поколений привыкли к ним. В черте города их почти нет, они растут в округе и среди старых строений, так что уже в городе можно будет снять повязки и дышать свободно. Пара дней и станет легче, — пегас протянул полоску ткани Диксди, но та молчаливо отказалась. Судя по всему, пыльца особо не влияла на неё, подумалось стражнику, ещё раз внимательно осмотревшему диковинную спутницу тёмного мага. Ящерка отказалась тоже, буркнув что-то из тени накидки. — Мне правда жаль, что нашим гостям приходится терпеть такие неудобства.
Извиняясь, добавил он.

На очередной из развилок его напарник, Винтер Арроу, откланялся и покинул отряд вместе с вице-капитаном.

— Их ждут в гостевом доме, — расслышал кусок фразы вороной, топчась на месте. Усевшийся на чемодан пони спорил о чём-то с Твинкл, видимо пытаясь доказать свою победу в споре.

С каждым шагом приближающийся город встречал своих гостей едва слышной песней деревянных флейт. Мелодия, лиричная и умиротворящая, доносилась со всех сторон, отражаясь от стен купола и возвращаясь к источнику — дереву, размеренно шевелящему ветками в потоках лёгкого бриза.

— Это ведь оно? Это оно! Величайшее сокровище ночного народа, Полуночное Древо, о тысяче стволов и листьях по числу звёзд на небе! — раздался позади восхищённый голос Скерса, словно и позабывшего все тягости пути, неудачи и раскрывшийся обман со стороны своих спутников. Забежав чуть вперёд и едва не рухнув с небольшого обрыва, он стоял посреди невысокой травы, вглядываясь в открывшийся ему пейзаж. — В легендах оно описывалось таким же древним, как Великий Лес, уже в те дни, когда ночные пегасы обнаружили его в чаще среди кольца неприступных скал. Никому не удавалось найти его, и со временем стали считать это просто красивой сказкой. Частью сказаний о покорителях ночного неба. А оно росло посреди сокрытого города! И эта дивная мелодия...

— Ветер извлекает её из крошечных отверстий в коре, — с улыбкой проговорил один из стражников. — И это не просто красивая история.

— Невероятно! А как насчёт особых листьев, растущих в глубине кроны, у которых обе стороны серебряные? В одной из найденных мною книг их описывали как ингредиент для особого настоя, позволяющего раз в несколько лет ночным пегасам видеть во снах свою принцессу, находящуюся в заточении, — продолжил этнолог, не сразу заметив недоумение на мордочках у стражей.

— А вот это уже домыслы и слухи, — заметил напарник Винтера, потащив за собой земнопони, очарованного красотой города.

— Раз уж мы заговорили о Древе... там, у самых корней... озеро? — в разговор вмешался вороной, решив прервать поток вопросов Фейбла прежде, чем тот разовьёт тему не в самое удобное русло. Очутиться снаружи посреди жуткого тумана из-за ляпнувшего глупость этнолога Вану совсем не улыбалось.

— Верно. По дну ущелий вокруг Ноктюрнала текут небольшие реки. Часть из них впадает в озеро, — пегас ткнул копытом в едва виднеющиеся тёмные щели, начинающиеся от края купола и пропадающие где-то недалеко от центра города. Провалы терялись за надстроенными мостами, площадками и сливающимися со скалами фундаментами зданий. — Оно же питает корни Древа и служит источником воды для жителей.

— Но здесь когда-то были акведуки, — голос Диксди раздался с края площадки. Оперевшись на прочный каменный выступ, она смотрела вниз, где из неровного провала, перекрытого толстыми прутьями, срывалась лента водопада.

— Большая часть не работает и стала подземными туннелями. Их приспособили под транспортировку грузов. Сухие для телег, остальные подошли для лодок, — отозвался пегас. — А вы наблюдательны. Артефакторов обучают устройству городов?

— Город, по сути, тоже артефакт... но нет, просто приходилось видеть похожее, — туманно ответила она, последовав за отрядом.

Они вошли в город, оказавшись в окружении домов. Более старые из них, сложенные из массивных булыжников, обрамляли круглые каменные площади, с прочной мостовой, выложенной плиткой. Улицы между ними часто переходили в мостики через речушки и каналы. Возведённые гораздо позже дома из дерева, напротив, казались лёгкими и теснились между прочными стенами. Всё это создавало ощущение разделённости города на несколько частей. Верхнюю образовывали постройки из древесных настилов, изогнутых линий фасадов и фигурных коньков крыш, соединённых между собой навесными мостками, канатными тропками и ажурными арками из гнутых брусьев. В каждом из них угадывался труд столяров из Круд-Чампа. Нижняя часть складывалась из прочных зданий, крепко вросших в скалы своими фундаментами. Башенки из каменных блоков, тесные улочки, тёмные проходы в похожие на колодцы дворы, извивающиеся среди стен проулки, расходящиеся от центра одних площадей и заканчивающиеся в других. Подобно драгоценным самоцветам в оправе, некоторые площади были уютными парками. Заповедные рощи полумесяцем огибали город, виднеясь серебристыми куполами листвы над скатами крыш.

Брусчатка под копытами стала ровнее, а путникам всё чаще стали попадаться на глаза идущие по своим делам местные жители. Ночные пегасы, с узкими вертикальными зрачками, с любопытством смотрели им вслед, перешёптываясь и делясь друг с другом своими мыслями. Стучали по дороге оббитые металлом колёса повозок. От загруженных фруктами и овощами бочек доносились будоражащие аппетит запахи. Улицы города жили своей жизнью, не особо обращая внимания на необычных гостей.

И всё же вороного не покидало ощущение, будто ведут их не самой короткой дорогой. Встречи с жителями были скорее случайны, чем если бы они шли по оживлённому кварталу. Да и змеящиеся подобно рекам улочки сбивали с толку, и не успевали спутники этнолога выйти на площадь, как их отряд тотчас нырял в очередной проулок. В конце концов, они оказались на небольшой площадке, полукругом выдававшейся из скалы. Смотровая часть, обрывающаяся уступом, выходила на озеро в центре города, где теперь отчётливо можно было рассмотреть тёмную статую. На притопленном пьедестале, в форме полумесяца, c широкой частью переходящей в одинокий, срезанный наискосок утёс, стояла Найтмэр Мун, облачённая в доспехи из тёмного металла с тускло-серебряной отделкой. Сбросив шлем, она наступила на него передним копытом, положив второе на перекрестье воткнутого в скалу меча. Грива, переливающаяся гранями полупрозрачного кристалла, будто в последний миг поймала яростный порыв ветра и застыла, демонстрируя талант неизвестного ваятеля. Статуя с вызовом смотрела куда-то, и, проследив её взгляд, вороному показалось, словно ему известен ответ. Окажись под копытом компас, его стрелка указывала бы в сторону Кантерлота. Невольно Ван сравнил в мыслях величественную воительницу, вставшую во главе ночного народа, и принцессу Луну, какой он узнал её по возвращении. И отличались они так же, как тёплая летняя ночь и ночной шторм на побережье. Изваяние вызывало трепет даже на расстоянии, и вороному стали понятнее ночные летуны, с трудом удерживающие себя в копытах, скажи кто-то нелестное об их принцессе. Найтмэр Мун, не из рассказов, не с иллюстраций, а воплощением в камне и тёмном хрустале вызывала странную смесь почти инстинктивного страха и при этом ощущения защищённости. "Солнце оберегает, луна защищает", сказала перламутровая единорожка в созданном заклинанием мираже прошлого. Именно эти слова она проговорила тогда профессору Гласейру.

— Луна защищает, — едва слышно повторил её слова Ван, отгоняя в сторону спутанные мысли. Она и правда защищала, но почему-то став для живущих тут героем в облике, каким пугали жеребят и не только их, многие столетия.

— Ты что-то сказал? — Твинкл заинтересованно дёрнула ушком в его сторону.

— А? Нет, ничего особенного, вспомнилось кое-что, — вороной встряхнулся и ускорил шаг.

Улицы петляли. Кажущийся вначале однородным город, который Ван и Диксди единогласно окрестили "старым", оказался издырявлен круглыми площадями. И почти в каждой из них в центре стояли статуи, окружённые клумбами с кажущимися экзотичными цветами. Далеко не всегда это были позирующие пегасы, демонстрирующие раскрытые перепонки крыльев или принявшие горделивую позу. Кисточковые единороги возвышались с округлых постаментов, замерев в изящном движении, напоминающем сакральный танец. У их копыт фиолетовые лепестки на клумбах покачивались на лёгком ветерке. Наполненные внутренним светом голубые и оттенка морской волны бутоны серебрились мелкими крупинками росы. Всё это, вместе с наполняющей воздух мелодией, создавало ощущение сновидения. Однако твёрдая дорога, местами поросшая короткой темно-синей травой, гулкий перестук копыт и отдалённый гомон торговых проспектов возвращали в реальность. От площади к площади, пролегающий между домами со стрельчатыми окнами и дверьми путь, вёл через небольшие арки мостов, нырял под своды широких туннелей и вновь выбирался на поверхность.

Именно там, вышагивая вдоль стены, Диксди заинтересованно присмотрелась к блеску позади зарослей кустарника, перегородившего проход в вытянутую вверх нишу. Уверенно свернув с мостовой на ведущую к диковинке неухоженную тропинку, она зацокала по потемневшим и потрескавшимся плитам. Некогда дорожку перегораживала изящная калитка, часть затерявшейся в живой изгороди ограды. Теперь от неё осталась пара столбиков с позеленевшими от времени медными навершиями. Отогнув телекинезом спадающую со стены занавесь из дикого плюща, Диксди замерла перед поблескивающей тёмной поверхностью статуей.

Гулкие шаги не отстающей ни на шаг ящерки стихли, скрипнув напоследок острыми когтями.

— Пепельная Тень... — тихо выдохнула шелестящим как песок голосом ящерка.

На имитирующем окаменевшие клубы дыма сером мраморном постаменте, чуть утопив в завитки копыта, стоял накренившийся чёрный аликорн из вулканического стекла. Один из заменяющих глаза самоцветов выпал. Осколок крыла лежал внизу, покрываясь мхом и напоминая часть морской ракушки. Указывающее вперёд или протянутое для приветствия копыто потрескалось и помутнело. Почти все тонкие пряди на хвосте отсутствовали, но задуманная скульптором форма чудом сохранилась, передавая подвижность и невесомость серых дымчатых прядей. Последовавшему за Диксди вороному хватило одного взгляда, чтобы узнать в изваянии того, с кем говорил в отражении зеркала. Нахальный жеребец, назвавший Вана своей копией. Нос вороного дёрнулся и наморщился, выдавая настороженность своего владельца. Последние робкие сомнения развеялись, едва он услышал голос своей спутницы, стоящей ближе других к нише.

— Эшклауд, — прочитала она короткую надпись, выложенную золотистыми знаками, рубленые концы которых украшали редкие красные камешки. Аликорн Эшклауд искренне улыбался, походя на довольного собой и немного беззаботного первооткрывателя земель. Для полной картины не хватало только флага с гербом, воткнутого за его спиной.

— Вам не следовало сворачивать сюда... но откуда вы знаете этот язык? — заметивший заминку пегас скользнул сбоку от растерянно смотрящих на статую гостей и встал между ними. — Мне сказали, что этнолог и сопровождающие его впервые в нашем городе.

— О... мне доводилось встречаться с записями на нём, изучая свойства артефактов, — уклончиво ответила Диксди, вслушиваясь в тихо тикнувший ограничитель. — Но почему эта статуя стоит заброшенной, в отличие от других?

— Это просто статуя, одна из многих, стоящих в городе. Не всем из них достаётся внимание. Большая часть из них уже была здесь, когда наш народ окончательно обосновался в этих местах и продолжает жить под ночным куполом. Если вас интересует, кому она посвящена, стоит спросить об этом глав города, — немного нервничая, отозвался пегас, стараясь скрыть охватившее его нетерпение. — Но не стоит задерживаться. Всем вам необходимо прибыть вовремя в предоставленный гостевой дом. Там уже ждут комнаты, возможность отдохнуть и привести себя в порядок перед аудиенцией.

— И как скоро мы на ней окажемся? — поинтересовался Ван, вернувшись с узкой дорожки на широкую мостовую.

— Мне это не известно. О времени вас известит сопровождающий от глав города, — натянуто улыбнулся пегас, убедившись, что все следуют за ним и никто не отстал.

Бросив последний взгляд на странную смесь инитиумнарских символов и старинных знаков эквестрийского письма, Диксди зашагала следом. Эшклауда Ван упоминал, рассказывая о встрече с отражением в зеркале. Увидеть его статую в закрытом городе было сюрпризом для вороного. И не требовалось особого чутья, чтобы заметить появившуюся у пегасов настороженность, переводящих взгляды с высокого мага на изваяние и обратно. Выбранный стражниками путь теперь не казался Дисди случайным. Не этнолог интересовал перепончатокрылых хранителей ночи, а его спутники. Обронённые тогда слова Твинкл приобретали в этом свете совсем другой смысл. "Как две капли похожий на...", начала было пегасочка, прежде, чем её фразу прервали, и она изменила её под конец. А что она имела в виду на самом деле? Похожий... на статуи в ночном городе? В городе, где вороной никогда не был? Сама же светящаяся в полумраке пегаска была отсюда и наверняка не раз видела чёрную скульптуру, раз подметила её сходство с Ваном. Задумчивый взгляд Диксди остановился на покрытой накидкой спине вороного. Там, сжатые повязкой, покоились крылья. Для всех он просто высокий единорог. А если его тайна раскроется в городе, где из полупрозрачного чёрного камня выплавлены, даже не высечены, статуи? Путешествие с этнологом, подтверждая опасения вороного, уже не казалось замечательной идеей. Кроме одной странности. Смесь символов с инитиумнарскими. Кому-то потребовалось выбить имя, используя частично дублирующие знаки, перемешав их с древнеэквестрийскими, делая надпись скорее нечитаемой. И эта неизвестная персона знала язык, возможно даже была знакома с её народом. Но кто?

Ломая голову над вопросами, Диксди молчаливо следовала за остальными. Судя по озадаченности на мордочке Вана, его одолевали похожие мысли. Молчала и ящерка. Но ей скорее нечего было сказать. Тишину нарушали только голоса Скерс Фейбла и Твинкл. Этнолог с любопытством жеребёнка, очутившегося в парке развлечений или на ярмарке, бросался от одной привлекающей внимание вещи к другой. То и дело его обнаруживали забежавшим вперёд или застывшим у очередной стелы с надписями. Несколько минут потерялись у кованого фонаря, украшенного фигуркой пегаса, удерживающего в перепончатых крыльях стеклянную сферу с оранжево-розовым язычком пламени в центре. Земнопони делал записи и пометки, порой перечёркивая целые страницы в исписанном ранее блокноте.

— Успеешь ещё осмотреть город, — слышался голос пегасочки, вытягивающей за хвост земнопони, едва не ухнувшего во внезапно распахнувшийся люк погреба. Извинившись перед напуганным владельцем подвала, она потащила этнолога дальше. Всего этого погружённая в мысли Диксди не замечала. Отряд миновал очередную площадку, соединяющуюся тонкими улочками с другими, и стал спускаться ниже. Отсюда, с дороги, идущей по выступу на скале, удалось лучше рассмотреть основание Древа. Его массивные корни вгрызались в землю не от покрытого угловатой корой единого ствола, а пробивались, находя дорогу через бреши в древней каменной кладке. Огромную башню пронизывали сотни сплетающихся стволов, одновременно удерживая и разрушая старинные стены. Силуэт башни казался смутно знакомым и даже вернул Диксди к реальности. Нахмурившись, она вглядывалась в обвалившиеся балконы, вытянутые окна с торчащими из них витыми ветками. Погнутые решётки витражей частично скрывала россыпь шелестящих на ветру листиков. Неровная кладка стала опорой для многочисленных вьюнков, гроздьями розоватых цветов свисающих с выступов на стенах.

Соединяя заросшую дорогу с небольшим островком, одним из трёх, окружающих статую в озере, лежал покосившийся рухнувший подъёмный мост. Из всех перемычек, соединяющих островки между собой, сохранилась только одна. И за ней хорошо следили, сохраняя возможность желающим подойти поближе к статуе и выказать своё почтение. От остальных остались пеньки растрескавшихся столбиков, по большей части едва видных над поверхностью воды.

— В городе, построенном для пегасов, тут довольно много переходов через ручьи и каналы, — поделилась этой мыслью с вороным Диксди, указав в сторону островков кончиком крыла.

— Может быть у них не принято летать перед её изображением? — чуть тише откликнулся Ван. Ему тоже показалось странным наличие балконов между домами, позволяющих переходить из одного в другой, не спускаясь на улицу. Город пегасов был подозрительно удобен для лишённых крыльев.

Как оказалось, это занимало и этнолога, раньше других заметившего среди жителей города не только ночных летунов, но и земнопони, и единорогов. У некоторых из них на переднем копыте крепился золотистый браслет. Хотя овальный камень отличался цветом, само украшение было одинаковой формы. И их обладатели вели себя осторожнее, недоверчиво вглядываясь в гостей города, а то и вовсе старались побыстрее покинуть улицу. Оставшиеся на месте были редким исключением, да и они быстро теряли интерес и возвращались к своим делам.

— Я думал в Ноктюрнал-Лифбурге живут только ночные пегасы, — высказал Скерс недоумение от своего открытия, когда на его приветственный жест местная, поджарая кобылка, растерянно улыбнулась и поспешила скрыться в тени лавки.

— Все, кто живут тут, приняли в своё сердце спокойствие и тишину ночи, — уклончиво отозвался пегас, приглашая их пройти под арку между двумя высокими домами. — Сюда. Всё необходимое, включая еду, вы найдёте в комнатах. У дверей останутся стражники, на случай если что-то потребуется. Ваш новый сопровождающий по городу встретится с вами завтра. Приятно отдохнуть.

Договорив, пегас с облегчением коротко отсалютовал кончиком крыла и покинул их, оставив во внутреннем дворе в окружении вышедших из дома перепончатокрылых. Отвечая коротко и не слишком охотно, новые стражники в лёгкой и кажущейся ажурной броне невольно подтвердили предположение — этнологу не особо и рады, на самом деле, но и рамки гостеприимства никто нарушать не собирается.

— Главы города сделали исключение для вас и ваших спутников как проявление расположения и интереса к просьбе, — пояснил один из пегасов. — До принятия окончательного решения, всем вам стоит оставаться в гостевом доме.

Комнаты дома имели вид на озеро, и распахнувшая окно Диксди зажмурилась, ощущая чувство полёта, подставив мордочку под свежий ветерок. В коридоре же возмущался Ван, которому, как и Фейблу, досталась отдельная комната. Маг отчаянно пытался доказать, что ему вполне было бы неплохо остаться со своей спутницей. В качестве примера исключения, он приводил каменную рептилию.

— Тогда почему ей можно, а мне нет? — тыкая копытом в сторону застывшей у двери ящерки, спросил Твинкл вороной.

— Она телохранитель, и мало кто хочет спорить с кем-то, кто жуёт металл, — смеясь ответила пегаска, наслаждаясь реакцией стражников. По мордашкам прокатились эмоции от недоумения до откровенного недоверия. — А чтобы быть в одной комнате нужно быть...

На этой фразе она наклонилась ближе и прошептала что-то на ушко ставшему пунцовым жеребцу.

— Да... я... мы не в этом смысле! — фыркнув и ощутив мешающие крыльям путы, возразил он.

— Ну, раз не её особенный пони, значит и комната отдельная, — пожала плечами Твинкл. — Сам виноват. Правила есть правила. Это может в Кантерлоте принято иначе, а тут — нет.

— Да ты... эх, — вороной махнул копытом и, бурча что-то под нос, направился было в предназначенную ему комнату.

— Приятно оставаться, — Твинкл подхватила свою сумку, ловко перебросив её через спину. — Раз уж меня потащили под купол вместе с вами как проводника, полагаю утром снова увидимся.

— Утром? Какое-то не слишком подходящее время суток в городе вечной ночи, — притормозивший вороной развернулся и указал на виднеющееся в окне искуственное небо.

— Для живущих за пределами города в комнатах часы висят, между прочим, — ответила на это пегасочка.

— А я уж было подумал ты составишь нам компанию, — Скерс подкатил к двери своей комнаты чемодан и уселся на него, переводя дух после долгого пешего пути.

— Это гостевой дом, а мне и так есть, где остановиться. Не забыл, я вообще-то отсюда. Если захочется прогуляться — не стоит выходить без сопровождения. В городе легко потеряться, — заметила Твинкл, махнув хвостом и направившись к выходу. Растерявшийся Скерс смотрел ей вслед, пытаясь не цепляться взглядом за покачивающийся круп, полуприкрытый мерцающим хвостом и широкой лямкой сумки.

— Досадное чувство, когда вроде бы и победил в споре, но не уверен в этом, — проговорил он, когда кобылка скрылась из виду.

— Не представляешь, как я тебя понимаю, — буркнул прошагавший мимо Ван, тычком распахнувший дверь в свою комнату.

Оказавшаяся на улице пегасочка обернулась, задумчиво пригладив выбившуюся прядь гривы. Тогда, на площадке у озёр, ей хотелось пошутить, но стражники Винтера и сами заметили сходство. И восприняли они это куда серьёзнее, раз потащили спутников этнолога по не самому короткому пути. Там, у статуи, выражение на мордочках гостей говорило само за себя. Фиолетовогривая, увешанная металлическими штуками, прочитала надпись, значение которой знали главы города и живущие возле башни служители Архива. Чёрный маг, хоть и застыл в изумлении, явно видел изображение не в первый раз. Ящерка, жующая металлические предметы, произнося необычное имя, смотрела на статую оскалившись, будто имела на изображённого зуб или клык. Жизнь в Круд-Чампе имела свои прелести кроме свободы делать что захочется. За прожитые в Чампе годы Твинкл Форест разбиралась в пони не хуже вице-капитана, побывавшего далеко за пределами Ноктюрнала, когда она ещё и не думала покидать купол. Все трое были другими, и не нужно было долго ломать голову над причиной приглашения. Главы пригласили их, едва узнали от пегаса посланника. И послали на встречу вице-капитана, чтобы провести всех сквозь туман.

— Чёрный маг, кто же ты такой на самом деле, а? — тихо проговорила она, пнув небольшой камешек, скакнувший по мостовой и с громким плюхом скрывшийся в канаве. — Если ты уже был тут, то явно давно. А на живущего не одно столетие ты точно не похож, дымчатый жеребец. Слишком уж бодрый и любопытный взгляд у тебя. Да и фигурка подтянутая... интересно, почему он путешествует с этой, артефактором, если они просто напарники...

Поджав губки, она посмотрела на небо. Там, среди переливающихся под толщей прочного покрытия звёзд, медленно ползла луна, обрамлённая вращающимися символами.

---

Это был уже третий владелец аукционного дома, из тех немногих, кто работал на Орден Магов, предоставляя право первого копыта на доставшиеся артефакты, добытые не совсем честными археологами или оказавшиеся среди лотов по желанию наследников. Рослый, нагловатого вида минотавр сверлил главу Ордена пристальным взглядом, положив одну ногу на другую. Массивные лапы с толстыми перстнями лежали сложенными чуть ниже груди. А ведь всего несколько минут назад одна из них стучала по прочной столешнице, а в другой развевались бумаги, смятой стопкой оказавшиеся перед носом Бастиона.

— Успокоились, Гоудстак Стайр? — невозмутимо спросил Йорсет.

— Я повторяю ещё раз. Принцессы лично явились на торги и изрядно переполошили своим визитом постоянных клиентов. И спрашивали они о доспехах. Учитывая, что Орден заверил меня в отсутствии проблем с этими лотами... слишком уж настырными были их вопросы, — процедил меж зубов минотавр, хрустнув костяшками лап. — Я подписывал всю эту кипу бумаг за обещание о невмешательстве в мои дела, ход торгов и оборот ценных лотов, как со стороны Ордена, так и со стороны принцесс. И как вы всё это поясните теперь, глава Ордена Бастион Йорсет?

— Вот как... и, полагаю, всё это вас сильно возмутило, Гоудстак, — не то спросил, не то подвёл черту единорог.

— Именно! — лапа хлопнула по столешнице. Чернильница в форме хрустальной каракатицы подпрыгнула и выплюнула несколько чёрных капель.

— А я вот не вижу для этого причины. Слышал, цены на лоты резко подскочили вверх, едва всем стало понятно, кто именно нанёс визит вашему аукционному дому. Мои верные осведомители также отметили, что принцессами были выкуплены безделушки по цене, раза в три покрывающие их обычную цену. И только потом они поинтересовались доспехом и покинули аукцион, завершив беглый осмотр. Между прочим... — голубого оттенка единорог покопался среди бумаг и достал чуть помятое донесение с серой фотографией. Короткое описание и сухие данные с небольшой зарисовкой уместились на трёх листах не слишком убористым почерком. — Эти доспехи были скрыты от Ордена. Что вы скажете на это?

Приподнявшийся от возмущения минотавр грузно плюхнулся обратно в скрипучее кресло. Шумно выдохнув и коротким жестом приказав сопровождающим его грифонам оставаться на месте, он потёр торчащее в носу кольцо.

— Утёрли нос, как есть утёрли. Ладно, закрою глаза на то, что ваши маги просочились на аукцион. Да, всё так, броню по частям доставили всего пару месяцев назад. Сказали, что нашли её в одном местечке, что, разумеется, я не проверял. Холлоу Шэйдс, или Шэйди Холлоус, поди разбери названия этих забытых деревушек, — досадливо сморщился Стайр. Нашарив в смятой пачке один из листов, он сунул его единорогу. — Вот тут оговаривалось, что некомплект Орден не интересует. Так что мы ждали всех частей, а потом уже оценки одного специалиста из местного музея, готового за лишние биты проверить подлинность находки. И тут вдруг оказывается, что специалист ни за какие деньги не прибудет. Что, почему, по какой причине — не говорит, словно ему пончик в пасть засунули. А в конце дня в накидках под видом простых покупателей ко мне заявляются принцессы. Совпадение? Мне как-то не кажется...

— Они ещё к кому-то обращались? — невозмутимо пробежавшийся по строчкам соглашения маг принялся выравнивать пачку листов телекинезом. — В другие дома?

— Как минимум ещё в пару аукционных домов! В тот же "Понис" и "Амфору", принадлежащую этой разодетой зазнобе, не помню как там её звали. И чего меня спрашивать, я видел их владельцев, ошивающихся в коридоре, по пути сюда! — рявкнул минотавр, шумно фыркнув носом. Черты грифонов заострились, приготовившись к чему угодно.

— Последнее... что они искали? Доспехи остались у вас, значит им не нужны были они. Кто-то слышал их разговоры или видел, что они делали с броней? — глаза единорога холодно блеснули, и по спирали рога коротко скользнула едва заметная искорка. — И да, Гоудстак Стайр, не забывайтесь, я могу отозвать вашу лицензию, изъять артефакты и реликвии под видом опасных, и этим навечно испортить вам репутацию, если вы не будете держать себя в лапах. Мы же оба знаем, какие артефакты проходили через ваши загребущие лапы и как потом Ордену приходилось покрывать ваши дела?

— Ах ты... хорошо, — налившиеся кровью глаза минотавра приняли прежний цвет. — Да, они оставили броню. Никто ничего не слышал. Они же аликорны! Заклятие беззвучности и всякие магические штучки-фокусючки. Мне ли вам рассказывать? Вот он видел что-то... Говори, что там твои орлиные глаза в полумраке разглядели. Как мне сказал, так и ему говори.

С этими словами минотавр ткнул в стоящего по левую лапу грифона.

— Осматривали внутреннюю сторону брони. Часть нагрудника и закрывающей спину пластины. Подсвечивали изнутри и сразу после этого покинули дом телепортом, — сухо отчеканил слегка клёкочущий грифон, шагнув вперёд и церемониально прижав когтистую лапу к груди.

— Вот. Это всё? — рогатый встал, громоздкой тушей нависнув над задумчиво шуршащим листиками единорогом.

— Пока да. Но доспехи переправьте в Орден, даже если они не полные, сегодня же, — махнув копытом, рассеянно ответил единорог, словно решая какую-то задачу.

— А оплата? — кольцо в носу минотавра внезапно потяжелело и притянуло его морду к столешнице.

— Оплата? — голос Йорсета раздражённо задребезжал. — Сверхприбыль на торгах уже сама по себе хорошая оплата. Вдобавок я не буду вглядываться в список лотов и выискивать там подделки вещиц, давно уже находящихся в хранилище Ордена. Идёт?

— Идёт... — сглотнув и попытавшись выдернуть кольцо из хватки телекинеза, прохрипел минотавр. Отряхнувшись и хмуро кивнув грифонам, он покинул кабинет шумно хлопнув за собой дверью.

— Бестолочь... — заметил глава ордена, вытянув салфетку. Старательно оттирая от столешницы пролившиеся чернила, он не сразу заметил, как из соседней комнаты вышла Полиш. — Тебя это веселит?

— Гоудстак? Отчасти... если это перепугало даже его, то могу представить, как тряслись остальные, — усмехнувшись, заметила единорожка, применив короткое чистящее заклинание к креслу, прежде чем усесться в него. — Наши маги отследили последнюю точку телепорта. Это было довольно сложно, учитывая, как принцессы подготовились, но всё же удалось.

— Их старый замок в Вечносвободном Лесу? — не поведя бровью, спросил Бастион.

— Намного дальше. Отряду пришлось делать три остановки, прежде чем они добрались до одного удалённого плато. Но теперь у них есть прямые координаты, и мы можем отправиться в любой момент. Потребуется только... ты знаешь что, — единорожка многозначительно кивнула в сторону стола.

— Мы не пользовались им много лет, знаешь ведь какой риск опять на пару дней лишиться магии? — недовольно скривившись, Бастион отпёр ключом ящик и вытащил на поверхность покрытый серебристыми линиями шар. Словно зрачок, на нём переливался тусклый рубин, превращая артефакт в подобие жутковатого глаза.

— Знаю, но у нас нет особого выбора. Он сократит нам время. Вдобавок, это не всегда происходит, — пожала плечами Полиш, протянув копыто к предмету.

— Да, во всех прочих случаях или ты покрываешься пятнами и мне приходится заменять тебя, или у меня теряет упругость рог, — мрачновато рассмеявшись, заметил Йорсет, положив своё копыто поверх её. — Кроме того случая, когда мы оба покрылись длинной шерстью и выглядели как яки.

— Когда она выпала, её хватило на несколько половичков для ванны, — улыбнулась единорожка, плавно нажав на рубин. — Будем надеяться, что в этот раз ничего не будет. Боюсь, во второй раз твой качающийся, как тряпка, рог будет так же забавен, как и в первый.

Рубин налился внутренним светом, охватив магов сферой сияющей дымки, покрывшейся спиралью всполохов и сжавшейся в точку. Ветер раскидал по кабинету листы бумаги, опрокинул на пол лампу и жадным языком лизнул стоящее кресло, перевернув его вверх ножками.

Молодой единорог сидел на покосившейся колонне, задумчиво играя с самим собой в фениксы-драконы, вычерчивая сухой веткой в клеточках на песке хохолки птиц и рога. Разумеется, каждый раз он выигрывал у самого себя, отчего он со вздохом спускал вниз копыто и затирал линии, чтобы провести их вновь. После очередной победы на улице раскрутился волчок рубинового тумана, превратившегося в розовые лепестки и на мостовую шагнули облитые розовой жижей два единорога. Всего один их многозначительный взгляд стёр с мордашки единорога появившуюся улыбку.

— Ни. Слова. Понял? — отчеканил голубой масти единорог, отрывая от себя куски липкой прозрачности гадости,  жадно тянущейся к шкурке и не желающей расставаться с прядями гривы.

— Не стой скульптурой, докладывай, мы скоро будем в порядке, — Полиш потёрла нос копытом, и от него к подкове потянулись тонкие провисающие нити слизи. — Бастион, выйди на солнце, может быть это поможет, а то будем счищать эту мерзость не один час.

— Всяко лучше чем в прошлый, — жеребец подошёл к полоске света и, прежде чем шагнуть на неё, осторожно кинул скатанный шарик липкой субстанции. Несколько раз прыгнув, он зашипел и с громким хлопком превратился в невесомый туман, растворяясь в воздухе искрами. — Работает. Запиши сразу: эффект номер семьдесят два, полубезопасный.

С этими словами он вышел на свет, покрывшись клубами лопающихся пузырей и облачками блёсток. Кончики взьерошенной гривы и шёрстки окрасились в розовый оттенок.

— Внесено в средний список побочных эффектов... — рядом хлопали и с чавканьем разлетались на полупрозрачные лепестки липкие комки желе, покрывавшие Полиш. Прижав вниз ушки, она старательно вписывала в блокнот происходящее, морщась, когда слизь хлопала слишком громко. Бежевую шкурку покрывали свёрнутые в спираль и соединённые сужающимися к середине линиями светло-розовые разводы. — Интересно, как долго продлится эффект.

— Ставлю на неделю... Эй, то, что мы записываем свойства артефакта, не значит, что мы не желаем слышать доклад прежде, чем нам и так станет понятно, где мы, что тут происходит и... где остальные? — последний ком желе хлопнул на кончике хвоста Бастиона, превратив его в широкую распушенную малярную кисть.

— Простите, не каждый день увидишь главу Ордена в... — маг осёкся и, вытащив из сумки блокнот, стал зачитывать строчки. — Мы находимся на плато старой столицы пегасов, Клаудс-Аплэнд. Записей об этом месте не очень много, считается, что большая часть погибла во время пожаров в библиотеках сразу после восстания Найтмэр Мун. Краткие заметки были обнаружены в фолиантах предыдущих глав ордена, но никто из них не считал находку хоть сколько-то важной. Так же, вот отчёт о двух экспедициях и предположительно заметки пегаса, побывавшего тут несколько десятилетий назад по чистой случайности.

— И как же его занесло в такую глушь? — дождавшись, пока Полиш не приведёт себя в нормальный вид после действия артефакта, он медленно зашагал по улице, рассматривая окружающее. Клаудс-Аплэнд. Одно из немногих наследий со времён, когда пегасы ещё не имели своих облачных городов и селились на плато, создавая между ними пути из дрейфующих по небу облаков. Некоторые из плато имели спуски к земле, чтобы живущие внизу могли торговать едой и редкими самоцветами, поделками или орудиями труда с жителями поднебесья. За это крылатый народ создавал дождевые тучи и обеспечивал даже самые бесплодные земли живительной влагой. Прошли века, и всё поменялось, но даже сейчас Бастион ощущал великолепие расцвета архитектуры и мог по достоинству оценить изящные арки и почти воздушные конструкции, возведённые без всяких строительных лесов. Замыкающие камни прочным замком держали выгнутые аркой своды потолков.

— Он был один из пегасов, совершавших длительный перелёт без остановок, — замялся маг, ощутив на себе почти физическое прикосновение двух холодных и пристальных взглядов. — Тут указано — ему пришлось спуститься, чтобы пополнить потерянные во время разразившейся бури запасы воды. Он обнаружил тут источники и, проведя несколько дней, успел сделать зарисовки города с воздуха. Как только погода улучшилась, он покинул это место.

—  Ясно... дальше, — Полиш остановилась у покосившегося указательного столба, рассматривая потрескавшиеся надписи. — Что удалось найти экспедициям?

— Пустые хранилища, забитые истлевшими папирусами библиотеки, совершенно разграбленную, вероятнее всего драконами, сокровищницу. Впрочем, возможно они только думали, что тут осталось что-то ценное и просто сломали двери. И куда важнее, они нашли вот это, — маг остановился и указал куда-то перед собой и немного наверх, кончиком покрытого пылью копыта. Над улицами болтались выцветшие и изодранные ветром флаги, на которых Бастиону не стоило большого труда разобрать знакомый символ.

— Элементы Гармонии, здесь? — глава Ордена удивлённо всматривался в плавно колеблющийся кусок ткани. Вне всяких сомнений, тот же символ, что и на большинстве книг, посвящённых заклинаниями "радужной магии". Круг с шестью прорезями, сквозь которые вытянула свои лучи звезда. — Почему это было скрыто?

— Полагаю, кому-то было очень лень листать старые пыльные записи предыдущих глав Ордена, — заметила единорожка, миновав арку и свернув на боковую улицу. Широкий тракт упирался в стальную подкову, служащую воротами на храмовую площадь. Ржавый узор стекал по выбитым на ней письменам и окрашивал камни под нею. — Однако записи и правда были скучными, я так и не дочитала их до конца.

— Остальные ждут внутри, — молодой единорог указал на распахнутые двери храма и покинул глав Ордена, присоединившись к паре единорожек, несущих между собой вытянутый ящик с инструментами.

Под сводами внушающего трепет здания раздавались голоса единорогов, осматривающих каждую мелочь и осторожно поднимающих с пола помятые медные доспехи. Часть находок уже лежала на расстеленных кусках белой ткани. Наконечники стрел, обломки хитрых конструкций, позволяющих прятать между опереньем тонкие трубки, выплёвывающие острые иглы. Шлемы с похожими на скруглённую швабру хохолками, с кусочками налипшей грязи осторожно осматривались парой единорогов с хмурым выражением на мордочках.

— Надеюсь, мы проделали этот путь не зря, — начал Бастион, выцепив взглядом тонкого единорога с редкой бородкой и кустистыми бровями. Тот отдавал указания нескольким жеребцам, возящимся возле оплавленной и покрытой сажей воронки в полу. Кусочки металла согнулись, растеклись и приняли форму выплеснутого в холодную воду воска.

— Ничем не могу порадовать главу Ордена Йорсета и главу Ордена Полиш, — хрипло отозвался единорог, повернувшись им на встречу. — Отдел алхимиков уже ломает головы над остатками состава, остальные пытались восстановить прежний облик предмета, но всякая магическая связь разломана и исковеркана так, что даже это не помогает. Предмет разрушили так, чтобы никто не смог узнать, как он выглядел изначально.

— А почему нам пришлось тащиться через весь город? Можно было... — Полиш заметила грустно покачавшего головой мага.

— Нам удалось привязать точку телепорта к той, которой воспользовались принцессы, сожалею. Вторая находится прямо за дверьми храма, но мои коллеги всё ещё ломают голову над тем, куда она ведёт.

— Как станет известно, сообщите, а мы пока сами осмотрим это место, — Бастион сухо кивнул единорогу и потащил за собой Полиш. Убедившись, что они остались одни среди пыльных колон и отыскавшего в меру сырое и тёплое место плюща, он заговорил: — Орден теряет влияние, это ладно. Мы теряем и контроль за ситуацией, а это намного хуже. После возвращения своей сестры принцесса поступает не слишком разумно.

— Нам же удалось отследить её телепорт из дворца? Пусть даже теперь стража Кантерлота состоит из пегасов под командованием Тенакса, это не значит потерю контроля, — Полиш фыркнула и, наткнувшись на старый доспех, осторожно подняла его. Медный, довольно лёгкий и тонкий. Скреплённые шарнирами полоски, защищающие от рубящих ударов, были помяты, будто их кто-то жевал. Звякнувшие медные пластины вновь коснулись пола, и она продолжила шаг.

— Именно. Достаточно доказать саму возможность принцессы последовать примеру сестры и учинить бунт, и её правление окажется под вопросом. Эквестрии нужна безопасность. Кто может гарантировать это, если принцесса скрывает и потворствует странному существу с неизведанной магией? Её интерес к доспехам? Она многое может знать о том, что неизвестно нам. За те столетия, которые она ходит по Эквестрии у неё был почти неограниченный доступ к знаниям. Её младшая сестра однажды показала, что аликорнам нельзя доверять, не обладая возможностью усмирить их.

— Радужные оковы сработали, Бастион, — Полиш сморщилась, ощутив на мордочке невесомые нити паутины и яростно стёрла липкие путы с носа.

— И то, они изрядно истощили применивших их магов. Вспомни, зачем создавался Орден? Каким было его основное назначение? — Бастион заметил торчащее из зарослей плюща белое крыло и направился в сторону статуи.

— Я помню его так же хорошо, как и ты. Не дать повториться истории с Найтмэр Мун. Бастион? — но жеребец уже отодвигал телекинезом заросли, с изумлением уставившись на открывшуюся его взору статую.

— И в мир придут две сестры, рождённые не от магии, но от любви, на пороге ветра перемен. И в силах их будет сплотить непохожих существ, наделённых силой Гармонии, и стать последним звеном, скрепляющим древнее заклятье. Настанет день, и встретятся они, чтобы справиться с нависшей над страною бедой... — повторяясь, доносился из цветков голос.

— Старая легенда о рождении сестёр. Разве что жеребёнок не слышал её всю целиком и в разных вариантах. Принцессы спасли Эквестрию от хаоса, победили множество чудовищ, избавились от "скрипунов", заточили Дискорда и вообще прославлялись подвигами, — кисло заметил единорог, не отыскав ничего интересного, и вновь стал рассматривать статую.

— Вслушайся, она звучит иначе. Про ветер перемен не было в записях. А что называли ветром перемен тогда? — Полиш наклонилась над цветами и, жестом показав магу молчать, дождалась, когда голос зазвучал снова.

— Ветер... ветер... Ветер Паззла? — Бастион тёр основание рога копытом, пытаясь понять к чему клонит единорожка, пока та, усевшись на постамент статуи, выжидала. — Какое он имеет значение?

— Много ты о нём знаешь? Не больше моего. Он прокатился по всей стране и оставил после себя немало разрушений. Замок сестёр оказывается во власти драконикуса, и после этого он заточается в камень. И где хранится эта статуя, тебе напомнить? — Полиш говорила, рассматривая перед собой пол. Кругляшок, поблескивающий металлической кромкой, торчал между потрескавшимися плитками пола, демонстрируя часть надписи. "Путаница, зло, хаос, какая разница, если это всё — Я", прочитала про себя единорожка, с трудом вытащив из щели монетку.

— В личном саду принцессы Селестии, это каждый жеребёнок знает, хотя бы потому, что принцесса достаточно беспечна, чтобы водить туда жеребят как часть уроков в школе, — махнул копытом Бастион, заметив переменившуюся в мордочке единорожку. — Что с тобой?

— Мне подмигнула монета и надпись поменялась на "пять баллов из жёваной подковы за догадливость", а потом вырвалась из телекинеза и поскакала в темноту, — на побледневшей шкурке перестали различаться и бежевый, и розовый оттенки.

— Ты перегрелась или эффект от телепорта с артефактом оказался менее безобидным, — голубой единорог приложил копыто к её лбу.

— Со мной всё в порядке, монета изогнулась и вырвалась из телекинеза, я тебе говорю! Такая же монета, как у... — её фраза оборвалась, едва она наткнулась на переставшего улыбаться Йорсета.

— Нет, нет и ещё раз нет... Это невозможно. Откуда той монете взяться тут? — сухим и слегка охрипшим голосом проговорил маг.

— Второй телепорт. Нам нужно знать, куда отправились принцессы до того, как в мир придёт очередной обезумевший аликорн. И кто знает, кто из них будет на этот раз, — сдавленно пискнула Полиш, быстрым шагом направившись к выходу. Где-то за их спинами послышался звон копилки, будто маленький жеребёнок, хихикая и пританцовывая, пытался определить, сколько уже монеток набралось в глиняный сосуд. Серебристый кругляшок выкатился в пятнышко света, пробивающееся через дыру в потолке, и тотчас очутился в клюве цветастой птицы. В пожелтевшем глазе с красным зрачком отражались две стремительно покидающие храм фигуры. Глаз закрылся и, открывшись снова, вернул глубокий чёрный цвет. Тишину залов нарушил шорох крыльев, и на место, где лежала монетка, опустилось разноцветное перо.

---

Утро, если не считать, конечно, ночного неба, с изменившей своё положение искусственной луной, застало сонливо потянувшуюся Диксди приглушённым вскриком, донёсшимся из комнаты вороного. Что-то гулко грохнулось об пол. Зазвенел металл, завершившись треском разбившегося кувшина. В смежную с её комнатой стену впечаталось нечто твёрдое и довольно массивное. Зевнув и протерев глаза, Диксди вслушивалась во внезапно повисшую тишину. После короткого шороха и нескольких щёлкающих звуков снова раздался голос вороного, зацепившегося за ковёр и покатившегося по полу.

— Замри, пергаментная тварь!! Я твой владелец, в конце концов! — раздалось уже в коридоре. Вздохнувшая и жалеющая о прерванном сне, синяя пони стекла с кровати на пол, потягиваясь на ходу, и, приоткрыв дверь, высунулась наружу. В этот же момент тёмный силуэт, навалившись на дверь снаружи, растянулся в коридоре, досадливо потирая ушибленный рог. — Книга... ой... она выпуталась из цепи, сожри Дискорд её страницы. Лаэтус, помоги её поймать, пока она не убежала, не стой валуном!

Мимо не до конца проснувшейся Диксди, пытающейся собраться с мыслями, скользнула тень, оставив на полу три глубокие борозды, но издевательски зашелестевшая книга упорхнула в последний момент. Пропрыгав по полу и оттолкнувшись от стены, словно подбитая летучая мышь, она вцепилась изогнувшимися уголками обложки в мордочку неудачно подвернувшегося стража. Корешок книги, оказавшейся в бледно-коричневых копытах пегаса, надломился и продемонстрировал острые блестящие клычки. Не ожидавший такого перепончатокрылый стражник поспешно стряхнул с себя жутковатую вещь и вжался в стену, пропустив мимо взлохмаченного чёрного мага. Отставшая от него ящерка, процарапавшая пол в месте, где только что, буквально на расстоянии вытянутых когтей, был своенравный фолиант, замерла в коридоре, провожая взглядом скрывшегося за углом Вана.

— Лаэтус не успеть поймать книга. Очень шустрая, — подвела она итог своей неудачной попытки, вернувшись к Диксди.

— Гла-глав... глава города настоятельно не рекомендовала покидать гостевой дом до часа... назначенной аудиенции, — сглотнув, пролепетал за спиной ящерки пегас, безуспешно пытающийся отогнать жуткое видение ожившего фолианта, явно намеревающегося укусить его за нос или ухо. Торчащие из надорванной оплётки, щёлкающие в опасной близости от его мордашки, матово-жёлтые клычки были худшим, что ему довелось увидеть за утро, а быть может и вообще за всю его жизнь в городе. Но единственным его слушателем была полусонная фиолетовогривая. Разбуженный грохотом Скерс Фейбл в сопровождении пары пегасов только подходил к ним с твёрдым намерением выяснить причину переполоха. С другой стороны коридора, разминувшись с вороным, размеренно и спокойно вышагивал статный перламутровый единорог, с бериллового оттенка гривой, зелёно-голубой и кажущейся немного прозрачной в местах, где пряди изгибались и падали вдоль шеи.

— Не успел я встретиться со всеми вами, как уже вижу суету. Не подскажете, куда ваш спутник так поспешно выбежал? — раздался его спокойный голос, словно всё вокруг было по плану или, как минимум, ничего из случившегося его не удивляет.

— У моего друга... у него книга сбежала, — собравшись с мыслями и снова зевнув, проговорила Диксди, указав в сторону, где стихли вопли вороного, безуспешно пытавшегося вразумить обнаглевшую магическую вещь. — А вы кто?

— Позвольте представиться. Ваш сопровождающий, Рэйлит Нейке. По крайней мере, пока решение не будет изменено на предстоящей аудиенции с главами города, — улыбнувшись, маг слегка склонил голову в знак почтения и приветствия.

— Диксди Дуо. Мне казалось, все стражники — ночные пегасы. Признаться, неожиданно увидеть среди них единорога, — проговорила фиолетовогривая, рассматривая кисточкового мага.

— И, тем не менее, мне вас представили как потомка моего и ночного народов. Я просто не мог упустить шанс увидеть такое редкое явление, — Рэйлит выпрямился, пристально взглянув ей в глаза. — К страже я не имею прямого отношения, так что в целом вы правы в своих предположениях. Но всё же, вернёмся к вашему спутнику. Мне не говорили, что гости города уже успели побывать в нашей библиотеке и взять оттуда книги. Вы говорите... книга сбежала? В каком смысле?

Единорог проявлял искренний интерес, хотя и с толикой недоверия. Его вопрос не сразу дошёл до Диксди, пытающейся понять, что во взгляде мага показалось ей странным.

— А? Нет, это книга Вана, она всегда была с нами во время путешествия. Хоть у неё и отвратительный характер, она особо дорога ему, и я надеюсь, он сможет отыскать её и не потеряться. Он никогда не... — фиолетовогривая опустила взгляд, заметив на переднем копыте единорога широкий браслет с овальным камнем тёмно-синего цвета. Под гладкой округлой поверхностью переливались скрытые грани и тонкие линии. Точно такой же, какой она видела на некоторых из жителей города и на встретивших её у озёр пегасов. На этот раз ей удалось рассмотреть украшение лучше. Изготовленное точно по ноге, со скрытыми петлями и тремя хитрыми замками, поворачивающимися в противоположные стороны, оно не так просто снималось, как выглядело на первый взгляд. — Пожалуй, мне стоит его догнать, если вы не против.

Задумчиво  добавила она, замолчав, едва заметила короткий останавливающий жест.

— Город не так часто посещают. Ваш визит в Ноктюрнал-Лифбург проявление доверия, но ни главам города, ни мне не хотелось бы, чтобы с гостями случилась... — перламутровый единорог замялся, оглянувшись на подошедшего земнопони. — Неприятность.

— О каких неприятностях вы говорите? — не выспавшийся Скерс тёр глаза, пытаясь избавиться от утреннего тумана в глазах. — После прогулки сквозь ту мглу мне снились кошмары...

— Как я уже сказал, визиты в наш город редки. Гости без сопровождения могут случайно испугать или неправильно понять живущих тут. И это не упоминая возможность оказаться понятыми превратно, — на короткий миг зрачки Нейке раздвоились, растёкшись в стороны, как две капли и вновь собрались в непроницаемые тёмные пятна, окружённые бледно-голубой радужкой. Моргнув, Диксди взглянула на них внимательнее, решив, что это была игра света и тени.

— Неправильно понять? — шевельнувшееся в Диксди подозрение передалось ограничителю, и тот тихо щёлкнул. Устройство не обнаружило ничего опасного, но в единороге определённо что-то было неправильно. И дело даже не в плавном переходе цвета от розоватых копыт в почти белую масть через оттенки зелёного и голубого. Тембр его голоса почти не менялся, вне зависимости от эмоции на мордочке, оставаясь располагающим и спокойным. И эти пронзительные глаза, будто их владелец пытался увидеть больше других и преуспевал в этом. Цепкие глаза грифона, а не единорога. Вдобавок, на короткий миг они необычно изменились, и фиолетовогривая не была уверена, что ей это всего лишь показалось.

— У города есть свои причины держать ворота закрытыми веками. Многие жители никогда не покидали его и привыкли к размеренной жизни под вечным ночным небом. Так сложилось за много лет, сколько они сами или их потомки живут тут, — уклончиво ответил маг, пропустив мимо себя этнолога, вставшего рядом с Диксди. Маг хотел добавить ещё что-то, но его перебил звонкий голосок и цокот копыт по дощатому полу.

— Пока он доскажет свою мысль, можно уснуть. Короче, твой дымчатогривый напарник может напугать городских или сам оказаться в неловкой ситуации. Но лучше, когда он один, чем когда таких как он толпа из трёх пони, если понимаешь, к чему я клоню. Ну, и чего это твой жеребец вылетел отсюда, словно ему кто круп поджёг? — проигнорировав приложившего копыто к рогу Рэйлита, в разговор вклинилась заметно посвежевшая пегасочка, кажущаяся уже не такой лохматой, как в первую встречу. В тусклом свете плафонов она едва заметно мерцала. В сброшенной на пол сумке поблескивали бутылки с соком, свежие ягоды в бумажных свёртках и ароматно пахнущая выпечка. Приветственно помахав магу крылом, она добавила. — Тебя выдернули с самого форпоста в Ущелье ради гостей, жемчужник? Мой совет, держи ухо востро с каменной ящеркой, ей нравятся металлы, и не в таком виде, как артефактору, а в качестве закуски.

Добавив это, она кивнула в сторону увешанной артефактами Диксди.

— Металл в качестве закуски? — впервые за всё время мордочка единорога стала удивлённой, но быстро вернулась в прежнее состояние. — Нанимать телохранителя из жителей Бэдланда — довольно варварский обычай, принятый в большинстве подгорных городков, где собираются самые разные жители Эквестрии, но я не припоминаю у них таких предпочтений в еде.

Кисточковый с неподдельным интересом обратил внимание на Лаэтус, поспешно натягивающую накидку. Угловатое тело, полупрозрачные камни среди чешуек, отточенные движения, экономящие силы.

— А она и не из пустоши, жемчужник, — между перьями крыла появилась сочная клубничка и одним движением, перекатившись по оперению, очутилась во рту Твинкл. — Не знаю, зачем это потребовалось скрыть, но вот она точно в курсе.

На последнем слове пернатая указала кончиком крыла на принюхивавшуюся к выпечке Диксди, запоздало понявшую, что проголодалась.

— Угощайтесь, — заметив движение фиолетовогривой, предложил маг, развернувшись к выходу. — Приятного завтрака в обществе мисс Форест, а я постараюсь найти вашего спутника прежде, чем он затеряется в сплетении улиц Ноктюрнала.

— Но... — возразившую было Диксди остановило мерцающее крыло.

— Жемчужник его найдёт, не волнуйся, — Твинкл хитро подмигнула растерянной пони, провожающей взглядом скрывшегося за дверями мага. — Он знает город лучше многих тут живущих.

---

Выбежавший на улицу Ван огляделся по сторонам, чуть не упустив из виду книгу, перекатывающуюся, подпрыгивающую и похожую издалека на птицу, объевшуюся перебродившими ягодами. Неуклюже хлопая обложкой, она отскочила от кромки тихо журчащего фонтана с голубой подсветкой и метнулась за угол. Последовавший за нею Ван, перейдя на галоп, проскользил копытами по мостовой и едва не сбил с ног небольшую земнопони цвета подмоченного песка и с гривой, походящей на завядшую под солнцем траву — такого же выгоревшего зеленовато-соломенного оттенка. Звякнул металл, чиркнув по булыжникам, и дорогу вороному преградило чёрное крыло, поющее металлическими перьями. Базальтовый пегас, заслонивший собой пони, хмуро смотрел на Вана лишёнными зрачков ядовито-зелёными глазами.

— Адамас, всё в порядке... — прошелестела пони, прячась за ним.

— Вы чуть не сбили с ног мою напарницу. На вашем месте я бы извинился, —  холодно проговорил пегас, презрительно рассматривая единорога. — На улицах стоит смотреть по сторонам, а ещё лучше не бегать по ним, не разбирая дороги.

Крыло дрогнуло, разложившись на отдельные маховые перья, зло заблестевшие отточенными краями.

— Адамас Де Винг, со мной всё в порядке. Мы не в Золотом Море, не нужно меня ещё и тут оберегать, — чуть громче и настойчивее прошелестела пони, потянув пегаса в сторону. Со стороны это выглядело, будто она безуспешно пытается сдвинуть статую.

— Приношу свои извинения, но я правда тороплюсь и если упущу ту книгу, — вороной, пытающийся обойти названного Адамасом летуна, кивнул в сторону быстро удаляющегося фолианта. — Это будет худшее, что случится со мной за этот день.

— Они приняты... Адамас, пошли уже, иначе мы сами опоздаем, — пони дёрнула за жёсткое крыло, странно проговаривая слова, немного глотая свистящие буквы. — Нас уже давно ждут...

Отвесив благодарный поклон пони, Ван вернулся к погоне, жалея потерянное с этим пернатым время. Пока его глаза выискивали в тенях улиц желтоватые страницы, а ушки пытались выцепить из общего шума лязгающий звон замка на обложке, его мысли возвращались к преградившему его путь крылу. Такому же странному, как и его владелец, выглядящий словно ожившая статуя из какого-то чёрного матового металла. Заточенные перья не были вставленными между оперением клинками, как можно было подумать. Само оперение состояло из множества острых вытянутых пластинок, искусно имитирующих маховые перья. Размышляя над этим удивительным фактом, кантерлотский следователь едва не пропустил миг, когда книга резко дёрнулась и, хлопая обложкой, ринулась в небольшую улочку, миновав несколько неспешно идущих кобылок.

— И вот я ему и говорю, не фырчи в мой хвост, всё равно у нас нет общих интересов, — краем уха услышал обрывок разговора вороной, проскользнув мимо них, чудом не задев. — Эй! Где твои манеры! Бегают с утра пораньше... так о чём я... ну вот сбили с мысли.

В конце проулка, освещённого тусклыми фонарями, расставленными в небольших нишах на стенах, книги не было, и Ван с торжествующей улыбкой остановился напротив единственной боковой арки, ведущей в тупик. Подобрав телекинезом кусок камешка, он начертил на её пороге простой барьерный символ, на случай если загнанная в тупик книга повернёт обратно и проскочит между копыт. Доведя последнюю линию до конца, он быстро шагнул в полумрак, ощущая под копытами неровную, наспех выложенную брусчатку.

Заканчивающийся тупиком путь оказался длинней, чем предполагал вороной, ошибочно принявший полумрак за стену. По бокам виднелись запертые двери, скорее всего ведущие в подвалы, так что у книги была только одна дорога — вперёд. В самом конце, под сводом втиснутой между домами ниши, метался фолиант, бренча оббитыми металлом уголками по каменной кладке.

— Попалась! Теперь-то ты от меня не убежишь. Как тебе вообще удалось выбраться из цепочки, я же тебя вроде на замок закрыл, — бурчал вороной, преграждая пути отступления мечущейся книге. Однако она и не пыталась прошмыгнуть мимо. Вместо этого она настойчиво прыгала на стену и падала обратно на брусчатку.

Звякнула цепочка, бессильно обернувшись вокруг изловленного фолианта, но к недоумению вороного, не пожелав скрутить книгу как прежде. Поздно спохватившись о забытом в сумке замке, Ван позволил книге несколько раз укусить его, прежде чем просто перевязать её внезапно обленившейся цепью. Стерев с мордочки налипшую пыль, он оглянулся и, подойдя к каменной кладке, провёл по ней копытом. Камни, из которых она была сложена, оказались заметно новее окружающих стен, с головой выдавая желание неизвестных строителей перегородить проход, просто заложив арку мостика между домами.

— А ты, переплетённая штука, думала тут проход есть? И не шелести на меня своим ляссе, — тихонько ткнув копытом книгу, проговорил вороной, снова посмотрев на каменную преграду. — Или ты считала, что он всё ещё тут есть... хм...

Не сразу отыскав на стенах небольшие выступы и помогая себе телекинезом, Ван взобрался сначала на узкий карниз, а с него на пологий, покрытый черепицей скат, едва не сорвавшись вниз, когда копыто потеряло опору. Перебравшись через ограждение из выложенных зубцами булыжников, он отдышался и с удивлением уставился на скрытый в колодце из домов дворик. Украшенный кустиками с цветами персикового оттенка и свисающим с подоконников синим плющом, он таил в себе тёмную статую. Стоящий с раскрытыми и вытянутыми вперёд крыльями аликорн чуть склонил голову на бок, словно приглашал к себе в объятья. На его боку виднелась плоская сумка, лямками стискивающая бока и грудь изваяния. Наспех связанная цепью книга дёрнулась под накидкой, за что получила ещё один тычок копытом.

— Вот значит, куда ты пыталась попасть. Пожалуй, мы ещё сюда заглянем, но позже... — проговорил вороной, обращаясь к трепыхающемуся фолианту. — Для начала вернёмся назад, и я повешу на тебя замок. И буду держать при себе, раз не умеешь вести себя спокойно.

На выходе из тупика Вана встретил перламутровый единорог, дружелюбно улыбнувшийся в ответ на вопросительный взгляд жеребца. Маг стоял за шаг до активирующего барьер заклинания, словно прекрасно знал значение символа и как он действует. Подтверждая эту не ускользнувшую от Вана деталь, позади мага качнулся тонкий хвост, свёрнутый в пару колечек, с подрагивающей кисточкой на кончике. Это объясняло многое. Кисточковый... кому как не ему было знать магию, созданную его соплеменниками.

— Неожиданно... — протянул вороной, поспешно пряча под накидкой попытавшийся выскользнуть фолиант. Ещё не хватало, чтобы этот маг с пристальным взглядом сумел рассмотреть обложку.

— Ван Бел Сапка, полагаю? Двое повстречавшихся с вами любезно указали мне дорогу, куда побежал чёрный единорог в накидке. Признаться, я бы скорее всего прошёл мимо, если бы не оставленное вами символьное заклинание. Не скажете, зачем вы использовали на арке барьер? — проговорил кисточковый, одним ловким движением стерев несколько ключевых линий прежде, чем заклинание пробудилось. Едва заметные царапинки пшикнули лиловым дымком и пропали.

— А с кем я говорю вообще? Учитывая вашу... осведомлённость в магии подобного типа, — вопросом на вопрос ответил вороной, поглядывая в сторону двух стражников, вышедших с боков и присоединившихся к единорогу.

— Рэйлит Нейке. Сопровождающий гостей нашего города, этнолога Скерс Фейбла, а также его спутников. То есть вас, вашу спутницу и её телохранителя... как понимаю, выдающую себя за ящера Бэдланда. Искренне рад, что за время вашей самостоятельной прогулки по городу ничего не случилось, — всё тем же успокаивающим тоном продолжил маг, приглашая вороного следовать за ним. — Не стоит так удивляться. Мне уже успели сообщить часть деталей, но я буду рад услышать от вас больше. Это не только повлияет на решение о вашем пребывании тут, но и позволит лучше организовать встречу с главами города. Смею предположить, вы нашли то, за чем отправились в погоню, и ничего не помешает последовать за мной?

Пожавший плечами Ван прошёл мимо единорога, оказавшись между двумя стражниками, отчего ощущение конвоя неприятно кольнуло под ребром. Когда-то точно так же его вели по улицам среди высоких домов, вырезанных в стенах ущелья. Правда, в тот раз это были трое грифонов, смотрящих на него как на сочный завтрак.

— Двое указавших вам дорогу... это случайно не был необычный пегас с земнопони? Кажется, его называли Адамасом, — осторожно продолжил разговор вороной, стараясь идти в ногу с кисточковым и не отставать. — Хотя я знаю только тех, кто согласился вернуться в Кантерлот и вновь вступить в ночную стражу, похожих на него мне не доводилось видеть прежде.

— Адамасы... не важно. А что именно вас так в нём удивило? — непринуждённо поддержал беседу Нейке.

— Крыло из металла, например? — Ван бросил косой взгляд на мага, пытаясь понять, куда тот клонит.

— А вы наблюдательны. Поэтому вас приписали к ночной страже Кантерлота? Для мага это не самый обычный выбор, на мой взгляд, — в голосе кисточкового не ощущалось и тени насмешки. Можно даже сказать, кисточковый говорил с этаким дежурным уважением, присущем любому знающему придворную этику единорогу.

— Для простого сопровождающего вы неплохо осведомлены, — нахмурился Ван, перебирая варианты, откуда у перламутрового жеребца оказалась эта информация.

— По глазам вижу, размышляете, откуда мне это всё известно. Не буду томить загадкой, многие из ночной стражи время от времени возвращаются в Ноктюрнал-Лифбург, делясь новостями с пожелавшими остаться, — под очередной аркой маг пропустил вперёд себя вороного и пегасов.

— И какие же они новости принесли? — сохраняя учтивость, Ван кивнул и первым вышел на площадь, где не так давно он столкнулся с базальтовым пегасом.

— Немало разных историй. Но среди них было про любящего ночь единорога с некоторой протекцией от дворца и привилегиями, использующего символьную магию, очень раздражающего капитана стражи своим любопытством. Признаться, это одновременно лестно и удивительно, увидеть в... узнать об искреннем интересе к искусству магии моих соплеменников, — завершил фразу чуть иначе, чем планировал Рэйлит, следуя чуть позади Вана. — Символьная магия, в традиционном исполнении, без намёка на школу черчения в воздухе кончиком рога. Надеюсь, у нас будет ещё возможность обсудить тонкости и причину изучать этот вид плетения заклинаний.

— Отлично уходите от темы, мистер Рэйлит, — впервые за время встречи улыбнулся вороной. Впереди уже виднелся гостевой дом и тёмные силуэты в ведущем к нему проулке. — На мой вопрос вы так и не ответили.

Маг вздохнул, делая паузу и подбирая слова.

— Некоторые жители, вроде него, пришли сюда из отдалённых уголков Эквестрии. Это всё, что я могу вам сказать, Ван Бел Сапка. Полагаю, то же самое относится и к вашей спутнице, с её не самым обычным телохранителем, — размыто ответил маг, отвешивая короткий кивок в сторону идущих им навстречу Диксди в компании с этнологом, ящеркой и прыгуче цокающей позади них Твинкл.

---

— Жемчужник отыскал тебя! Вот же выкинуть такое — побежать в одиночку в город! — возмущённо стала отчитывать Вана пегасочка, тыча в его грудь кончиком крыла. — Стоит лучше следить за такими вещами, раз уж взялся таскать их с собой.

— Полностью согласен, и поэтому мне нужно вернуться в свою комнату и забрать кое-что для своей книги, чтобы этого не повторилось, — расплылся в располагающей улыбке вороной, стараясь не переусердствовать и не обнажить ненароком клыки. И без того с подозрением косящимся на него стражникам не следовало знать о такой общей с тёмными статуями детали. Ощутив, как под накидкой нетерпеливо дёрнулась книга, натянув завязанную узлом цепочку, он направился за замком, оставленным среди прочей поклажи.

— Советую не задерживаться, аудиенция скоро начнётся, а нам нужно ещё дойти до места её проведения, — спокойным голосом добавил Нейке, провожая вороного взглядом.

— Хороший же он любитель книг, если они от него сбегают, — поделилась своей мыслью с остальными Твинкл, смотря туда же, куда и перламутровый маг.

— Она не отвечает ему взаимностью, — отозвалась Диксди. Фолиант, успевший напугать стражника так, что тот ещё некоторое время не сможет ходить мимо книжных полок без опаски, мог натворить немало неприятностей. Вернувшийся вороной выглядел взволнованным, но явно не от погони за книгой. Там, среди улиц, случилось что-то ещё, о чём Ван умолчал и от этого походил на сжатую пружину.

Вскоре возвратившийся из гостевого дома вороной прихватил с собой небольшую седельную сумку, способную вместить только необходимое. Например, опутанный цепью фолиант. Время от времени она вздрагивала и покачивалась, даже когда Ван стоял без движения.

— Готово, — он похлопал копытом по сумке, ощутив боком едва заметный ответный тычок. — Можем отправляться.

Вороной оглядел собравшихся у выхода с внутреннего двора. Диксди так и не рассталась со своей походной сумкой, прихватив её с собой. Прижавшаяся к земле ящерка, пытающаяся казаться ниже, чем она была на самом деле, стояла рядом. Скерс вышел налегке, оставив в комнате свой чемодан. На его поясе было несколько плотно закрытых тубусов и жёсткий футляр для блокнота с пазом для нескольких заточенных карандашей, прикрытых полами жёлтого пиджака.

— А куда мы направляемся теперь? — на мордочке Скерса блуждало предвкушение чего-то восхитительного, хотя, казалось бы, его уже переполняют впечатления от путешествия. Земнопони уже позабыл о своих неудачах, вертя по сторонам головой, пытаясь не упустить даже самую непримечательную мелочь.

— По общему решению глав города, местом для встречи будут личные рощи совета Ноктюрнал-Лифбурга. По пути я попробую ответить на некоторые вопросы, скопившиеся у вас, Скерс Фейбл. Вы первый этнолог, сумевший добраться сюда, да ещё и с такой необычной просьбой. Или мне называть вас послом от Кантерлота? — от Диксди не ускользнуло то, как на мгновение заострились черты мага, а в глазах скользнул прохладный блик.

— Лучше считайте меня этнологом, я не привык загадывать так далеко, испытывая свою удачу. Но всё же, Рэйлит, вы настоящий кисточковый! Как в тех книгах, оцениваемых антикварами на вес золота. В своём желании изучить ночной народ, их историю и быт, я и не смел мечтать о встрече с представителем единорогов, считающихся покинувшими доступные земли и выбравшими добровольное уединение! — воодушевленно воскликнул земнопони, втиснувшись между идущими, оттеснив в сторону кисточкового. — Не могу сдержать восторга! Рядом с нами шагает настоящий кисточковый единорог! Представляете? Кисточковый!!

— Искренне надеюсь, что упомянутые вами книги не из тех, о которых я подумал. В противном случае это будет весьма неудобная ситуация, — мягко рассмеявшись, отозвался маг с кьютимаркой в виде свернувшейся крылатой змеи с воротником из перьев.

— О... ну что вы, вовсе нет. А это правда, что теперь владения ваших соплеменников находятся в центрах самых крупных из уцелевших островов Великого Леса? — немного смутившись, возразил Скерс. Спутники, хоть и были рады за него, не разделяли удивления от встречи, и он списал это на их богатый опыт путешествий, не говоря уже о родстве спутницы вороного с этим удивительным народом. Едва заметная мысль о том, сколько всего могла уже повидать увешанная артефактами спутница тёмного жеребца, проскользнула и пропала под ворохом занимавших голову этнолога вопросов.

— Не совсем верно. В мире немало разных слухов и не стоит верить им всем. Однако да, наши рощи сохранились в остатках Великого Леса. Временами там собираются потомки рода для проведения праздников, изучения магии и обрядов, — охотно ответил на вопрос Рейлит. Узор эмоций, скользящий на мордочке этнолога, не остался для него незамеченным, и он добавил. — Буду рад ответить и на другие вопросы, Фейбл, кроме уж совсем неудобных.

Маг рассказывал ровно столько, сколько хотел, умело заполняя фразы отвлечёнными темами и уходя от прямых вопросов земнопони, но Скерсу и этого было достаточно. Сбавляя шаг, тот спешно записывал что-то в блокнот, перечёркивая ранние записи. Чуть отстав от идущих впереди мага и этнолога, увлеченных беседой, Ван поравнялся с Диксди.

— Фолиант сбежал не просто куда-то, он направился к одной из тех статуй... похожих на... — шепнул вороной, поймав момент, когда восклицания Скерса заглушили от остальных его голос. Заметив брошенный в его сторону любопытный взгляд мага и подошедшую ближе пегаску, Ван сменил тему и уже громче поинтересовался. — И чем же занимается в ночном городе представитель кисточковых?

— В обычное время он куратор библиотеки и занимается оценкой всяких древних штуковин. Не думала, что его оторвут от занятий ради нашего визита, — пернатая очертила в воздухе круг копытом, словно включая в слово "штуковины" вообще всё, что могло показаться обычным хламом для прочих пони.

— Библиотеки, как в Кантерлоте? — понимающе кивнув вороному, Диксди присоединилась к разговору.

— Мне доводилось слышать рассказы о ней, но побывать так и не удалось, к сожалению. Однако, большая часть свитков, книг и копытописей из числа забранных с собой ночными пегасами хранится именно тут. Все они изучаются и хранятся со всей бережностью, какая может быть проявлена к последним уцелевшим оригиналам, — в голосе мага звучала неподдельная гордость за ночной народ, сохранивший бесценные записи и архивы. — И я всегда буду рад новым посетителям, проявляющим не только интерес, но и заботу о книгах. Похвально, когда с ними не желают расставаться, даже если сама книга считает иначе.

С этими словами Рэйлит многозначительно посмотрел поверх шагающего рядом земнопони в сторону Вана. Дымчатогривый промолчал. Подхватив телекинезом протянутое Твинкл яблоко, он уставился на необычный тёмно-фиолетовый цвет кожуры. Пропущенный завтрак и подступивший голод взяли своё, и вороной осторожно откусил кусочек, ощущая как белоснежная мякоть тает на языке. По крайней мере, теперь у него была веская причина промолчать на замечание мага.

— Кстати о вопросах, Рэйлит. Мне никто не говорил о туманах на границе с городом, — не унимался этнолог, благодарно кивнув протянувшей ещё одно яблоко пегасочке. Не откусив и кусочка, он сунул его в небольшой карман на поясе. — Признаться, миражи были жутковатые... это были миражи, ведь так?

— Вам не повезло оказаться в пути незадолго до начала сезона. Обычно они появляются раз в несколько месяцев и длятся пару недель с небольшими просветами на пару часов. Ваш визит и переданное письмо заинтриговали главу города, и было принято рискованное решение позволить вам очутиться в Ноктюрнал-Лифбурге, не дожидаясь, когда туманы окончательно схлынут и вернутся в буреломы. Мне жаль, если вам пришлось испытать по пути неудобства и спешить, пока просвет не закрылся. Но, как погляжу, все добрались без особых проблем, — Рэйлит подхватил фиолетовый фрукт и одним отточенным движением телекинеза разделил яблоко на тонкие ломтики, составив компанию остальным наслаждающимся лакомством. От вопроса о миражах маг уклонился, сделав вид, что его занимает еда, а ответ и так понятен, чтобы его озвучивать.

— У того пегаса доспех был весь в царапинах, — задумчиво заметила Диксди, проглотив кусочек терпко-сладковатого фрукта, доставшегося из прихваченных пегасочкой припасов. После сытного завтрака яблоко скорее казалось освежающим напитком, настолько сочным был каждый ломтик.

— Вице-капитан Виндфолл Стоут? Не стоит волноваться, для него не в новинку пересекать туманы. Можно сказать это его талант, — перламутровый единорог смотрел вперёд, где улица сужалась и поворачивала в сторону виднеющейся у озера рощи. Дома по бокам стали попадаться реже, перемежаясь с небольшими полянками, где в каменном обрамлении росли небольшие копии серебряного дерева. Фонари на кованых столбах сменились на левитирующие над землей светильники, чей тёплый свет исходил от мутных сфер, зажатых в витиеватых декоративных элементах. Даже под лёгким ветерком они покачивались на том же самом месте, вовсе не собираясь куда-то уплывать. Возле одного из них, погасшего и поблескивающего серебристой поверхностью, двое пегасов возились, перебирая в копытах узкие голубые камешки. Раскрытая сумка с инструментами и кристаллами, разложенными в мягких пазах, лежала у их копыт. Вскоре свет загорелся, снова отгоняя с дороги полумрак, и летуны молчаливо взмыли вверх.

— Невероятно, — Скерс смотрел по сторонам, пытаясь не упустить ничего из окружающего его. — Это просто невероятно. Почти все мои записи об этом месте не идут ни в какое сравнение с реальностью. Моими предшественниками выдвигались смелые предположения, но они блёкнут перед тем, что я вижу собственными глазами.

— О Ноктюрнал-Лифбурге ходит немало домыслов, верно. Тому отчасти виной первые столетия, когда преданные своей правительницей ночные пегасы отгородились от мира. Последовавшая за этим утрата многих бесценных библиотек... — голос мага дрогнул, словно случившееся касалось его лично. — Затем попытки проникнуть в город с далеко не всегда дружественными намерениями. Все они разбивались о непроходимый лес, способный вселить ужас в самого смелого искателя приключений. Изменчивые туманы, ветер и массивные врата служат городу совершенной защитой от тех, кому удалось миновать буреломы.

— Поэтому с нами вы, Твинкл и стража? — вместо этнолога спросил прямо вороной. — Полагаете, что и наши намерения могут быть не самыми дружественными?

— Если быть точными, с вами я и стражники. Твинкл сама по себе и свободна посещать и покидать город, когда сама этого пожелает, — пожал плечами маг на прямой вопрос Вана. — Впрочем, из-за туманов ей придётся задержаться тут, и, если на то будет решение глав, скорее всего, станет замечательным гидом по городу. Как посмотрю, у вас не слишком оптимистичный взгляд на вещи, следователь из Кантерлота.

— Эй! Не нужно решать за меня! — возмутилась пегасочка, встряхнувшись от взъерошившего гриву прикосновения телекинеза.

— Можете считать это почётным эскортом. Все вы сопровождаете того, кто собирается выступить послом от Кантерлота. Ночной народ тоже сохранил немало традиций и одна из них — почётная свита из числа лучших стражей города, — смеясь, закончил фразу Рэйлит, не обращая внимания на фыркающую Твинкл.

Ван поджал губы. Нейке изящно выкрутился от вопроса в лоб, а они, тем временем, оказались за чертой города и шагали по дороге к чаще. Позади неё едва виднелись остроконечные крыши замка. Серебристая листва деревьев дрожала и вспыхивала блестящей стороной под лёгким дыханием ветра, и кроны расцветали всполохами крошечных белых искорок. Откуда-то доносился тонкий аромат растущих на поверхности воды цветов. Юркие птицы скользили среди ветвей, дополняя мелодию рощи своими короткими трелями. Выложенная плиткой дорога нырнула под свод аллеи, и тёплое мерцание светильников сменило прохладное сияние аквамариновых кристаллов. Разных размеров и формы огранки, порой кажущейся созданной самой природой без участия трудолюбивых копыт, они торчали из травы по обе стороны пути. Порождаемые ими тени скользили вслед за спутниками этнолога, изворачиваясь и прячась среди кривоватых стволов. С боков слышался тихий шёпот, вкрадчиво произносящий непривычные для слуха слова на непонятном языке, и пропадал, если к нему пытались прислушаться или отыскать сторону, с которой он доносился. Эхо удваивало звук шагов, появляясь на тенистых отрезках, и точно так же неожиданно пропадало, едва недоумевающие спутники выходили на свет. Как только очередной кристалл оставался позади, тени начинали кривляться, принимая другие очертания. И Диксди была готова поспорить, у каждой тени ощущалось что-то ещё, неуловимое, ускользающее, прячущееся, едва заметивший изменение пытался вглядеться в неё пристальней. Этнолог шёл молча. Никто не хотел нарушать разговорами разукрашенную тихим пением птиц и мелодией ветра в коре атмосферу сада-рощи. Лишь когда своды аллеи остались позади, и они вступили на прямую дорогу к виднеющемуся впереди строению, Диксди повернулась к идущему сбоку магу.

— А у вас занятный браслет, Рэфлит Нейке. Узор напоминает часть магической схемы замыкающего типа. Да ещё с дублирующей частью под полупрозрачным камнем. Даже не вглядываясь можно различить блеск тонких прожилок под его поверхностью, — внезапно проговорила Диксди, вынудив мага своей фразой потерять ритм шага.

— Не стоило ожидать меньшего от артефактора Эквестрии, — оправившись от лёгкого изумления, отозвался кисточковый. — Я не ошибаюсь? Вы рассматривали его почти всю дорогу, ведь так?

— Похожий я увидела на одном из пегасов, встретивших нас на площадке у озёр. У некоторых жителей тоже есть такие, той же формы и отличающиеся цветом камней. Это ведь не украшение? — янтарные глаза с огоньком любопытства встретились с взглядом перламутрового мага, прищурившегося и смотрящего на неё пристальней обычного. — Для украшения предмет слишком прост, а система замка чрезмерно сложна, чтобы его легко снимать и одевать.

— На самом деле я удивлён, что не увидел такого на вашем копыте при нашей встрече. С обликом, подобным вашему, это было бы уместно, — заметил кисточковый, проговорив фразу на чуть ломаном инитиумнарском. Некоторые слова звучали непривычно и грубовато, им не хватало певучести, но при этом, вне всяких сомнений, магу этот язык был знаком.

— Откуда вы... — растерявшись и ответив на нём же, начала вопрос Диксди.

— У меня было достаточно времени и немало уцелевших записей с давних времён. Я решил взять на себя смелость и проверить догадку, когда мне сказали, что одна из спутниц этнолога смогла прочитать надпись на старой статуе и даже произнести начертанное имя вслух. Вы не просто читаете на нём, но и говорите,  — на мордочке единорога расплылась довольная улыбка от возможности ответить на наблюдательность синей пони своей осведомлённостью в древних языках. — Символы этого забытого языка покрывают каждый из ваших артефактов. До этого дня мне доводилось видеть их только...

— Видеть только... где? В этом городе? Где-то ещё? Вы встречали оставивших их? — с трудом сдерживая охватившее её волнение, она едва не спросила "встречали подобных мне", но вовремя остановилась, заметив недоумевающие взгляды спутников, не понимающих, на каком языке она вдруг заговорила. — Рэйлит, оказывается, знает древний язык.

— А помимо этого он ещё и знаток символьной магии, хотя этого мне стоило ожидать, — вставил Ван, заметив смятение Диксди. Стрелка на её хвосте цокала по дороге, извиваясь фиолетовой кисточкой, выдавая настроение своей владелицы. Маг сказал что-то, что пошатнуло её спокойствие, и это вынудило вороного насторожиться снова. — Всего день в городе, а у меня уже впечатлений на месяцы вперёд, не правда ли, Скерс Фейбл?

Чуть едко добавил он, в мыслях возвращаясь к тому, как легко и непринуждённо кисточковый стёр ключевые штрихи зачарованной схемы, потратив на это секунды и не получив по носу барьером.

— Кстати, о символьной магии или Вимината Вербо, как принято называть нами этот вид плетения заклинаний, где вы обучились ей, Ван Бел Сапка? — не дав этнологу вставить слово, дружелюбно улыбнувшись жеребцу, спросил маг. — Не припоминаю в Кантерлоте знатоков подобных чар.

— Если можно, просто Ван. В основном по книгам. Как оказалось, найти наставников сложнее, чем фолианты с заклинаниями, — с трудом притушив несвоевременно проснувшуюся гордость за своё самообразование, отозвался вороной. — Эммм... отчасти это было вынужденной мерой.

— Ван. Хорошо, я запомню. Похвальное усердие. Даже в таком архаичном исполнении, Вимината Вербо обладает бесценными и сильными заклинаниями, — дипломатично пропустил мимо ушей замечание о наставниках Рэйлит. — Искренне надеюсь, у нас будет ещё время обсудить изученные вами записи и названия уцелевших книг, оказавшихся в ваших копытах. Быть может, даже в дружеском спарринге, вы же не будете против? А пока, время для разговоров подошло к концу... добро пожаловать в резиденцию глав города — Лунную Рощу.

Проложенная между стволами серебристых деревьев дорога мягко огибала их, завершаясь круглой площадью, окружённой тёмными колоннами. Теряющееся в листве, на них лежало каменное кольцо, покрытое в несколько рядов символами и изображениями ночных пегасов. Тёмные высеченные на камне фигурки сражались с гидрой, защищали башенки от летающих и зубастых тварей, давали отпор дышащим пламенем драконам и стояли, преклонив голову, перед принцессой ночи. Словно застывшие в прыжке, прижав заднее копыто к гладкой поверхности, в центр площади смотрели каменные статуи, обнимающие колонны заведёнными назад крыльями. У каждой из них в передних копытах тепло переливалась светом сфера, бережно прижимаемая к груди. Там, куда были обращены их каменные глаза, возвышалась половинка громадного шара, вырастающего из выложенных кольцами плит. Покрытая кратерами, трещинками и небольшими выпуклостями, она напоминала поверхность луны.

— Что здесь написано, Рэйлит? Я, конечно, понимаю часть слов, но признаться, некоторые из них использованы совсем иначе, чем в примерах полуночного стиля письма, — раздался голос этнолога, подошедшего к полусфере и пытающегося рассмотреть лучше медленно вращающееся стальное кольцо. Обод, на расстоянии копыта от земли, был похож на грубоватую оправу для каменной половинки шара. Откуда-то послышался гулкий стук механизма, будто шестерни поднимали и смещали в сторону что-то тяжёлое. Полусфера дрогнула, кольцо опустилось и утонуло в заготовленном заранее пазе, отдавшись вибрацией в ногах гостей. Подняв невесомые облачка пыли и потревожив растущие вокруг цветы, каменное изображение луны накренилось и, перевернувшись, опустилось в похожую на чашу выемку.

В этот миг, отшагнув от внезапно преобразившегося центра площади, спутники этнолога обнаружили, что стража осталась позади. Их единственными сопровождающими оказался Рэйлит и державшаяся позади пегасочка. Кончик рога перламутрового мага мерцал белёсым огоньком, отражаясь в гладких плитах открывшейся гостям мозаики. Вороному достаточно было одного взгляда, чтобы узнать узор. Грубовато копируя оригинал, крошечные камешки образовывали постепенно усложняющееся переплетение линий, образующих фигуры. От треугольника к квадрату, от квадрата к восьмиугольнику, становящемуся шестнадцатиугольной фигурой — гексадекагоном, выложенной из более тёмных кусочков на светлом кремовом фоне. Рассматривая застывшие в орнаменте линии, он вспомнил, как они менялись, скользя под каменной поверхностью пола в магической иллюзии. Однажды найденный им многоугольник, доставшийся большим трудом и с риском для жизни, преследовал его с пугающей настойчивостью. Он почти забыл о нём, но о чёрном предмете ему напомнило отражение в зеркальных туннелях, затем видение во владениях ящеров. А теперь и в закрытом от всех городе, кто-то выложил мозаику из идеально подогнанных кусочков самоцветов. Ван встряхнулся, и вовремя, Кисточковый уже начал перечислять их имена, обращаясь к кому-то впереди.

— Скерс Фейбл, этнолог Кантерлотского университета истории, отделение этноментальных связей. Прибыл для изучения обычаев и быта ночного народа, а так же как посол Кантерлота с личной просьбой от принцесс, — громко объявил Рэйлит, шагнув в сторону и позволив гостям пройти вперёд. Возвышения, кроме одного, пустовали, включая центральное, позади которого торчал покосившийся шпиль кристалла, отливающего кобальтовым блеском граней. Мерцающие прожилки, словно вены, пронизывали его тёмные плоскости, озаряя голубоватыми разводами белую фигурку, лежащую на бархатных подушечках и с интересом рассматривающую подошедших ближе пони и ящерку. За спиной белоснежной единорожки покачивались полосы тонкой, полупрозрачной ткани, свешивающейся с изогнутых арок, создавая ощущение, будто глава города со всех сторон освещена лунным сиянием и отражёнными от воды бликами.

Слегка растерявшийся земнопони не сразу понял, что от него ждут приветствия или хоть какого-то слова. После затянувшейся паузы он осторожно кашлянул и, шагнув ближе, заговорил, обращаясь к неподвижной фигуре.

— Мне сложно описать словами, насколько огромна для меня честь предстать перед главой закрытого на много столетий города! Мои самые смелые мечты блёкнут в сравнении с тем, что мне уже довелось увидеть в этом прекрасном месте, выбранном для аудиенции, — Скерс сбился, стараясь одновременно и поклониться и рассмотреть лежащую перед ним кобылку. Сложив перед собой кажущиеся прозрачными изумрудного цвета копытца, она с любопытством смотрела на него. Спокойное дыхание поднимало и опускало чуть пушистую грудку. Единорожка не казалась той, кто принимает решения, способные повлиять на судьбу города. Изредка покачивая поблескивающим острыми гранями копытом золотистую плетёную кисточку на подмятой подушечке, она выглядела расслабленной, спокойной и ждущей чего-то. — Передаю в ваши копыта просьбу, и могу лишь смиренно ждать ответа и решения...

Медленно кивнув на его слова, она перевела взгляд на спутников земнопони.

— Сопровождающие этнолога. Диксди Дуо, артефактор Эквестрии. Ван Бел Сапка, следователь из Кантерлота. С ними, согласно подгорной варварской традиции, телохранитель мисс Дуо — Лаэтус, — договорил кисточковый, приглашая каждого из названных гостей выйти вперёд и встать по бокам от Фейбла.

— Для такой торжественной аудиенции как-то пустовато... — едва слышно заметил Ван, сделав шаг вперёд.

— Я рада принять всех вас в Ноктюрнал-Лифбурге, городе для познавших силу и покой ночи, — раздался мелодичный голос главы, качнувшей перед собой копытом. Поднявшись, она уселась на возвышении прямо, разглядывая спутников этнолога сверху вниз. — Мне известна цель и просьба одного из вас, а так же ваши имена. Однако моё вам не известно. Я — Мэлика. Представляю совет глав Ноктюрнал-Лифбурга. К сожалению, не все из них смогли присутствовать здесь и сейчас, передав мне право принять окончательное решение и дать ответ.

С этими словами она подняла лежащий сбоку тубус и вытянула из него свиток письма. Развернувшийся пергамент зашуршал в цепком телекинезе. По её взгляду видно было, она не один раз читала строки и прекрасно знала содержимое письма, но всё же пробежалась по ровно расположенным символам, выведенным точными и размеренными движениями пера. Вздохнув, она положила его рядом. Витой в две спирали рог, чуть загнутый и торчащий над прядями гривы, угас.

— После долгих размышлений, тщательно взвесив возможные последствия и даже учитывая опасения принцессы Селестии, указанные в деталях, совет глав города вынужден отказать в её просьбе, — медленно и отчётливо проговорила она, вглядываясь в мордочки гостей. Этнолог выглядел растерянным от обрушившейся на него реальности. Тёмный маг дрогнул и прищурился, услышав о принцессе, встретившись взглядом со своей озадаченной спутницей. Скрывающая под накидкой свою мордашку ящерка не пошевелилась, словно происходящее её не касалось. Золотистые глаза смотрели по сторонам, подмечая изменения и пытаясь предугадать возможную опасность. Но вокруг было тихо и спокойно.

— Пусть останутся, возможно поняв, что представляет из себя город и почему он был закрыт на столетия, они лучше смогут пояснить правительнице Эквестрии наш отказ, — раздался в голове Мэлики отчётливый шёпот. — Я слышу их чувства, их стремления, но лишь у одной из них ум закрыт для меня. Мои попытки встречают барьер... кто она, Мэлика?

— Но как же так, после всего, что мне пришлось пройти, после всех лет изучения, оказавшись в городе, мне придётся вернуться? Моя мечта... нет, мечта всех моих предшественников вновь обречена не сбыться? — земнопони шагнул вперёд, смотря прямо в изумрудные, переливающиеся бликами магии глаза Мэлики. — Зачем было тогда дразнить меня возможностью прикоснуться к тайне, которую не суждено разгадать! Я...

Мягкое прикосновение телекинеза сжало его челюсти прежде, чем глава города поднялась и сделала шаг вниз с возвышения.

— Я сказала, совет глав города отказывает в просьбе принцессы Селестии, — произнесла она, смотря в полные отчаяния глаза Скерса. С каждым словом единорожки, растерянность покидала его, сменяясь на понимание. Улыбнувшись, она продолжила. — Не могу отказать ей в мудрости. Возобновление отношений Кантерлота с Ноктюрнал-Лифбургом важно, и восстановление ночной стражи принцессы Луны было первым шагом к примирению. Желающие вступить в неё покинули наш город с правом возвращаться назад время от времени. По этой же причине принцесса Селестия считает весомым слово своей вернувшейся сестры. Выбор в качестве посла земнопони, собирающего по крупицам уцелевшие записи о ночном народе — всё это делает ей честь, как тактику и стратегу, которого многие из нас знали и помнят. Скерс Фейбл, вам довелось немало узнать о Ноктюрнал-Лифбурге по историям и уцелевшим записям, но пришло время узнать город таким, какой он на самом деле. Только приняв правду о нём и сложив с тем, что думают о закрытом городе другие, вы сможете понять и принять наше решение. Ни я, ни совет не можем оставить без награды стремление к знаниям в том, кто лишён и рога и крыльев. Скерс Фэйбл, у вас в копытах крошечные осколки мозаики, собранные не только вами, но и поколениями до вас. Согласитесь ли вы на условие, за выполнение которого вам будет дана возможность увидеть витраж истории целиком?

— Он искренне желает этого, Мэлика. Мне не нужен мой дар, чтобы ощутить его пылающий и пытливый разум,  — шёпот скользнул сбоку от главы города и угас, потонув в раздавшемся голосе этнолога.

— Каким бы оно ни было, я уже согласен! — выпалил он, ощутив, как телекинез отпустил его.

— Не слишком ли поспешно? — сухо заметил вороной, ощутив чьё-то незримое присутствие. Позади колонн послышался шорох копыт, приминающих траву. Затем шелест полосок ткани, будто что-то прикоснулось к ним и натянуло. Неявная тень мелькнула между колонн и пропала.

— Какая разница? Всю свою жизнь, с тех пор как услышал истории об этом городе, я мечтал тут оказаться! А когда в Кантерлот прибыли ночные пегасы я искал возможности встречи, пробовал узнать больше. Вам, служащему в ночной страже, этого не понять, не так ли? — фыркнул земнопони в сторону вороного.

— Не моё дело, конечно, но опыт подсказывает мне не самые лучшие варианты, когда предлагают всего одно условие, — Ван краем глаза заметил, как Диксди вглядывается во что-то позади Мэлики, не особо прислушиваясь к разговору. Она тоже заметила движение и, кажется, видела куда больше, чем он, судя по удивлению в её глазах. Моргнув, она протёрла глаз сгибом копыта.

— Тёмный маг прав, даже не зная, каким будет условие, вы, Скерс Фейбл, готовы на него? — прищурившись, спросила белая единорожка, посмотрев куда-то в сторону и едва заметно кивнув.

— Стоя в одном шаге от своей мечты? Даже больше, уже сумев шагнуть за порог закрытого города, столько веков сохранявшего неприкосновенность? Мой ответ был и остаётся тем же — да! — ощутив внезапно сухость в горле, выпалил пони, стараясь договорить прежде, чем его голос собьётся от охватившего волнения.

— Хорошо. Скерс Фейбл, от совета глав города, вам даруется возможность остаться. Вместе с правом перемещаться свободно по улицам и доступом к большей части архивов. Изучайте культуру, ознакомьтесь с бытом, — радушно улыбнулась Мэлика, подойдя ближе к этнологу. — Особенно с бытом. Для всего этого условие простое. Вы не сможете покинуть наш город в ближайшее десятилетие. Узнав это, вы по-прежнему согласны, этнолог Кантерлотского университета истории и экс-посол принцессы Селестии?

— Десятилетие... — земнопони дрогнул и посмотрел в сторону своих спутников, словно ища у них поддержки. Вороной только пожал плечами, словно всем своим видом показывая — "я же предупреждал". Сглотнув и уняв волнение, Скерс повернулся к ждущей ответа Мэлике. — Согласен. Я согласен. Если это позволит понять причину недопонимания и отыскать путь к примирению между Кантерлотом и Ноктюрнал-Лифбургом...

— Он искренен. Его пугает условие, но он не просто марионетка в копытах светлокрылой правительницы Эквестрии. Его готовность отказаться от всего и стремление к познаниям идут от чистого сердца, Мэлика... Возможно, совет глав города наконец дождался того, кто сможет понять суть Ноктюрнала,  — прошелестел шёпот у левого ушка белой единорожки и скользнул в бок. — Вдобавок, он пришёл не с самым обычным сопровождением. Быть может, его не так сильно удивит реальность, скрытая от мира на такой долгий срок...

— Решение принято, — плавно кивнула Мэлика и перевела взгляд на замершего в ожидании вороного. — Что же до вас троих...

— Прошу извинить мою дерзость, — сбоку навстречу главе шагнул кисточковый маг, низко поклонившись и выпрямившись со словами: — Сопровождающие этнолога не вызывают у меня подозрений. Можно ли разрешить им не просто остаться в городе на время сезонов тумана, но и беспрепятственно перемещаться по городу в сопровождении меня или мисс Твинкл Форест?

— Эй, с чего ты вдруг распоряжаешься мной без спроса? — раздался позади голосок молчавшей всё это время пегасочки.

— А кто провёл их через буреломы до озёр? — не оборачиваясь, отозвался вопросом на вопрос маг. — Теперь ты не меньше меня в ответе за их пребывание в Ноктюрнале... и всё же, каким будет ваш ответ, глава Мэлика?

— Я рассчитывала вернуть вас обратно на форпост, Рэйлит. Какова причина вашего интереса к гостям? Быть может, вы знаете что-то, о чём мне не известно? — в изумрудных глазах единорожки скользнули блики.

— Следователь из Кантерлота обладает познаниями в Вимината Вербо, и мне бы хотелось обсудить с ним мотивы изучать эту почти позабытую технику плетения заклинаний. Его спутница знает... древний язык и говорит на нём, — Нейке проговорил конец фразы с нажимом, в пол-оборота повернувшись к гостям. — Уверяю, никаких проблем не будет.

— Незадолго до аудиенции тот, за кого вы просите, покинул гостевой дом, самовольно отправившись на улицы города, вы уверены, Рэйлит? — в мягком голосе главы города появились нотки сомнений.

— Уверяю, это было досадное недоразумение, — Ван невольно прикоснулся к висящей на боку сумке, прижав дрогнувшую книгу.

— Что же, я не могу отказать в просьбе. Вам троим разрешено быть в городе, но только в сопровождении Рэйлита Нейке или Твинкл Форест, а также нескольких стражников. По окончанию сезона тумана всем вам придётся покинуть город, — уверенно проговорила Мэлика, обращаясь к переглядывающимся гостям. — Аудиенция завершена...

Её слова ещё висели в воздухе, когда единорожка скрылась за лентами ткани.

Мэлика смотрела вслед удаляющимся спутникам этнолога, стоя за колонной. Они горячо обсуждали поступок земнопони, спрашивали о чём-то кисточкового, шагающего сбоку и почти не обращали внимания на идущих позади стражников. Растерявшаяся от принятого за неё решения пегасочка неторопливо шла следом.

— Это было верное решение...  — шёпот зазвучал в голове Мэлики одновременно с осторожными шагами. Тёмная фигура с мерцающими глазами цвета морской волны застыла за занавесью. — Меня беспокоит назвавшаяся потомком ночного народа и кисточковых. Её разум закрыт, но не ею... что-то мешало моему дару. И не только у неё. Ящерка с нею, под накидкой я видела лишь скалы, бескрайний холод гор и непросветную темноту подземных пещер. Мне доводилось ощущать подобное всего однажды, немало лет назад.

— Силанце, ты разделяешь уверенность Рэйлита? — белая единорожка сорвала с ближайшего плюща похожий на колокольчик цветок и подняла перед собой телекинезом. Лепестки изогнулись, дрогнули и превратились в небольшую бабочку, взмывшую к искусственному небу.

— Он не только сильный маг, ты помнишь, кем он пришёл в город, как и многие другие, ищущие покой, дом и место, где их примут. Долгие годы я не видела в нём такого интереса. Его глазам позволено видеть больше, возможно и нам стоит присмотреться к нашим гостям пристальней, Мэлика, — шёпот стих и раздался с другой стороны. Силуэт за полосками ткани на миг озарился пробившимся сквозь листву светом луны. — Ты знаешь, что беспокоит меня...

— Грифон. Изловленный у озёр одним из патрулей, почти одновременно с визитом этнолога. Но ты сказала, он не был с ними. Да и случившееся в лесу оставило на нём след, — Мэлика замерла, цокнув полупрозрачным копытом по полу. Из камня посыпались зеленоватые искры, весело поскакав в разные стороны, быстро угасли.

— Пернатый следил за ними. При нём нашли записи об этнологе, и я видела образы, в которых он изучал наших гостей. Некоторые из его наблюдений показались мне интересными и дополняли отчёт от пегасов, — шелестящий голос звучал со всех сторон и одновременно перемещался, создавая обманчивое впечатление, будто Силанце перемещалась вокруг главы города. — Их встреча с этнологом была случайна. Им всё равно было куда отправляться.

— Я всегда доверяла твоему дару, Силанце, но как насчёт следователя из Кантерлота? — задумчивый взгляд главы встретился с двумя горящими позади завесы из ткани глазами.

— Ему многое довелось повидать за последнее время, и образы размыты. Мне нужно больше времени и возможность встретиться с ними снова... без этой ящерки. Магия огибает её, как вода огибает камень. Я боюсь своих предчувствий. Она напоминает... — шуршащий и невесомый голос потускнел, и силуэт покачал головой. Развернувшись, Силанце покинула площадь, зашагав по одной из многочисленных тропинок вглубь рощи. Туда, где переливались небольшие водопады, питая крошечные озерца в каменных чашах, окруженные многочисленными цветами.

— Ей нужно очистить мысли в тишине, где нет пылких желаний или тайных стремлений, — гулкий голос заставил Мэлику вздрогнуть. — Как прошла аудиенция? Ты передала решение?

— Мне пришлось встречать их одной, это не особо вселило в них уважение, — грустно заметила единорожка на голос подошедшего пони. Грузная фигура источала силу и мощь, перекатываясь отчётливыми буграми мышц.

— Из всех нас ты одна выглядишь... достаточно привычно для гостей. Даже Силанце пришлось остаться незамеченной, скрываясь за своим щитом "обычности". Что было бы, явись мы все как подобает этикету? — в голосе послышались весёлые нотки.

— Они поймут... — обращаясь к роще, проговорила Мэлика, туда, где скрылись из виду спутники этнолога, стражники и тусклый огонёк мерцающей в темноте пегасочки.