Тяга к знаниям

Глава 6 + эпилог

— Рэрити?!

Когда я несколько дней назад в Кантерлоте виделась со старшей сестрой, она говорила, что никак не сможет выбраться в Понивилль в ближайшее время. Однако вот она, стоит за порогом и приветливо улыбается. Как же так, Рэрити? Я ни за что не поверю, что ты просто бросила все свои дела и сорвалась сюда на первом же поезде.

— Селестии ради, дорогая! Перестань на меня так смотреть! – Рэрити театрально закатила глаза и прижала к груди копыто. – Я сама знаю, что выгляжу отвратительно!

Отвратительным в понимании Рэрити было полное отсутствие косметики. Ни накладных ресниц, ни теней на веках, ни еще кучи разных кремов и бальзамов, которыми она с фанатичным усердием смазывала свое лицо. Перебравшись в Кантерлот, провинциальная модница немного поубавила свое рвение, поняв, что чрезмерная броскость скорее отталкивает, чем привлекает, но по-прежнему не мыслила своей жизни, без кучи бутылочек и баночек на своем столике возле кровати. Поэтому внешний вид Рэрити, хоть и ничуть не отвратительный, удивлял не меньше, чем само ее присутствие.

— Свити Белль, ты здорова?

Рэрити уже прекратила рисоваться и слегка обеспокоенно смотрела на меня. Даже поводила копытом рядом с моим лицом, похоже, решив проверить, не превратилась ли я в камень.

— А, прости, просто я не ожидала тебя увидеть, — спохватилась я. — Проходи, пожалуйста.

Я посторонилась, пропуская сестру в дом. Рэрити сразу же отправилась на кухню, и я последовала за ней. Там она коротким, аккуратным магическим броском отправила чайник на плиту и включила под ним огонь, а сама уселась за стол и рассеянно кивнула мне, предлагая садиться рядом.

— У нас не найдется какой-нибудь успокаивающей травы для чая? – слабым голосом спросила Рэрити, подперев копытом подбородок.

— Не знаю, — честно ответила я. – Если только Спайк принес…

— А, Спайк, — слегка оживилась Рэрити. – То-то я смотрю, дом кто-то в порядок привел. Ну, если этим занимался Спайк, значит и травка имеется. Во-он в том ящичке, сверху. Погоди, не бегай! Посиди со мной немного.

Я послушно села на место, буквально пожирая сестру глазами. До сих пор не верилось, что она здесь. Рэрити тепло улыбнулась мне и без всякой столичной чопорности, по-домашнему, спросила:

— Ну как твой концерт?

— Здорово! – воскликнула я. — Наверное, весь город собрался! Там и Твайлайт была. И Рэйнбоу Дэш, и Флаттершай, и Скуталу, и Пинки. И Эпплджек.

— А Рэрити не было, — ворчливо вставила сестра. – Рэрити в это время сидела в поезде "Кантерлот – Понивилль", который на десять часов застрял в горах! Сказали, какая-то дурная пегаска носилась между скал и во что-то врезалась, спровоцировав обвал. Потом она помогала расчищать дорогу, а затем сразу пулей унеслась прочь. По крайней мере, мне так рассказал начальник поезда. Я думала, убью кого-нибудь, прежде чем доеду!

— Дурная пегаска, горы, обвал, — тупо повторила я, внезапно догадавшись. Перед глазами появилась взмыленная, грязная Рэйнбоу Дэш, прилетевшая к самому началу концерта. – Ой-ой… Так, подожди! Ты что, хотела приехать на мой концерт?

— Я не была ни на одном, а мы все-таки друг другу не чужие, — тоном, которым объясняют очевидные вещи, ответила Рэрити. – Неужели это звучит так невероятно?

— Да, но ты говорила…

— Ну что, что я говорила?! – с неожиданной яростью воскликнула сестра. — Что работой завалена по уши? Так я ею всегда завалена и теперь уже, наверное, всегда и буду, до старости. Ничего, переживут благородные дамы без новых накидок пару дней! Если б не обвал этот дурацкий!.. Прости уж, Свити.

Чайник со свистом выпустил из носика тонкую струйку белого пара. Опередив сестру, я, не вставая с места, магией ухватила его за ручку и сняла с плиты. В памяти всплыла наша недавняя ссора, а за ней — разговор со Скуталу. Не похоже, чтобы сейчас Рэрити продолжала обижаться на меня, но это не важно.

— Тебе не за что извиняться, — сказала я, посмотрев сестре в глаза. – А вот мне, правда, следовало бы попросить у тебя прощения…

Рэрити отреагировала резко и неожиданно.

— Так! Что ты опять разбила?

— Один бокал. Прости! — выпалила я, прежде чем поняла, что несу.

Мы с Рэрити были одинакового роста, но теперь казалось, что я могу смотреть на нее только снизу вверх. Ее строгий недовольный взгляд на мгновение превратил меня в маленькую девочку, в очередной раз нашкодившую в гостях у сестры. Я осознала, что, как ни бредово это звучит, я боюсь. По-прежнему, до жути боюсь этого взгляда.

Повисла немая пауза. Понимание того, что только что произошло, доходило до нас очень медленно. Наконец, Рэрити моргнула, мгновенно утратив всю свою грозность, и плотно сжала губы. Я повела себя точно так же. Смешок предательски порывался наружу. Так, со скривленными сжатыми губами, пофыркивая, мы просидели секунд пять, а потом все же дали волю эмоциям и надолго предались безудержному хохоту. Я упала лицом на стол и колотила копытом по столешнице. Рэрити наоборот, откинулась на стуле и запрокинула голову. Когда эмоции чуть-чуть поутихли, мы встретились взглядами и снова взорвались смехом.

— Скажи, Рэрити, ты что этот взгляд перед зеркалом репетировала? – спросила я, когда снова смогла говорить.

— Все само получилось. Машинально, — отозвалась сестра. Теперь она обмахивала свое раскрасневшееся лицо салфеткой. – Фу-у. А ты могла бы и не издеваться! У самой-то глаза были как у котенка. Да еще и бокал этот.

— Я тоже машинально. Ну а что? У тебя был такой вид, будто ты мне сейчас подзатыльник отвесишь!

— Что?! – тут же взвилась Рэрити. – Да как ты… Да я… Как тебе не стыдно думать такое? Я ни разу в жизни не поднимала на тебя копыта!

— Ну, это же не значит, что тебе никогда не хотелось.

Рэрити надулась, но довольно скоро расслабилась и захихикала, покачав опущенной головой.

— Ты все так же невыносима. Ладно, так за что ты хотела извиниться?

Продолжительный хохот смел все психологические барьеры, и если несколько мгновений назад я была готова просто попросить прощения, то теперь меня с головой поглотила гнетущая печаль.

— За нашу ссору, — проговорила я, уставившись в одну точку. – Ох, Селестия свидетель, я была такой невообразимой дурой! Ты приняла меня с открытой душой, а я отмахнулась, как будто ты – чужая.

Не знаю, что точно послужило причиной, возможно, я выглядела совсем разбитой, но Рэрити молча встала с места, перенесла свой стул ближе ко мне, села и протянула ко мне копыто. Кажется, она хотела погладить меня по голове, как маленькую, но в последний момент остановила себя и вместо гривы, коснулась моего плеча.

— Дурочка, — ласково прошептала Рэрити. – Неужели ты, правда, считала, что я буду на тебя обижаться? Ну не задался у нас один вечерок, что такого? Мы сто лет не виделись, честное слово, я бы больше удивилась, если бы у нас все прошлого гладко. Так что пожалуйста, дорогая, не забивай голову такими пустяками… Свити, да что с тобой? Тебя всю трясет!

— Никакие это не пустяки! – В горле нестерпимо защипало, ломая мой голос. – Ты не понимаешь, я видела, что ты чувствуешь! Я видела, насколько ты была рада наконец меня увидеть, как хотела позаботиться обо мне. А я… я просто наплевала на это все. Как нож тебе в сердце воткнула. Я вообще не представляю, как ты можешь хотеть со мной разговаривать после этого!

У меня из глаз полились слезы, и это стало последней каплей для Рэрити. Она сама всхлипнула и крепко обняла меня. А я, шепотом, будто жалуясь, заговорила о том, о чем сама даже никогда не задумывалась.

— Я не хотела обижать тебя. Просто я… Я не знаю, что со мной, Рэрити. Когда я вижу тебя, что-то во мне меняется, и я не могу ни на что трезво реагировать.

— Так будто бы, в твою жизнь вернулось что-то, давно потерянное? – спросила Рэрити.

Я отстранилась от нее и с удивлением для самой себя, покачала головой.

— Нет, наоборот. Как будто у меня что-то забрали, выбили опору из под ног. Я упала в пучину и ты, Рэрити, тянешь меня на дно. — Слезы снова оборвали конец фразы. – Я не хочу на дно.

В этот раз сестра не стала ничего говорить, просто дала мне некоторое время, чтобы эмоции поутихли. Мне хотелось одновременно кричать "Не бросай меня, Рэрити!" и "Уйди из моей жизни, ты сводишь меня с ума!". Но Рэрити молчала, никак не привлекая мое внимание, но и никуда не отходила, чтобы я могла чувствовать ее присутствие. Я с радостью приняла это ее безмолвное предложение просто выплакаться.

— Свити Белль, — произнесла она, когда я, наконец, успокоилась и расслабилась. — Твои магические способности всегда были загадкой, я и не надеюсь когда-либо их понять. Но, подумай, все, что ты сказала обо мне, все, что ты видела, не могло ли это быть отражением того, что чувствуешь ты сама? Расскажи мне, каково тебе было, когда тебя забрали из дома и привезли в Кантерлот? Как тебе жилось все это время? Я понимаю, милая, тебе не хочется в этом копаться, но тебе нужно выговориться, поверь мне.

— Да не в чем тут копаться! – с раздражением воскликнула я. В свое время меня расспрашивали о годах обучения так часто, что я успела выучить наизусть стандартный ответ и повторять его раз за разом. – Конечно, тяжело было, но я смирилась и… и… Это было сущей пыткой! О, Солнце, кого я обманываю? Когда мне было шестнадцать, я едва не спилась! Не знаю, чем бы это кончилось, если бы принцесса вовремя не вмешалась, — я умолкла, не зная, что еще сказать, но голубые глаза Рэрити подсказали мне. – Я так скучала по тебе, и по родителям.

— Это хорошо, что ты, наконец, сказала это вслух, — ответила сестра с улыбкой. – Теперь тебе обязательно станет полегче. Ну что, выпьем успокаивающего чая?

Я машинально кивнула. Рэрити принялась заваривать чай из каких-то своих особенных травок, пока я пыталась отойти от шока. Со мной явно что-то происходило и мне это не нравилось. И, я думаю, сестра тоже чувствовала, что все это для меня в новинку, и именно поэтому, когда мы занялись чаем, она проследила, чтобы я выпила свою чашку до дна. Трава, действительно, здорово расслабляла и успокаивала. Мне захотелось принять ванну, лечь в теплую постель и проваляться в ней минимум до полудня следующего дня.

— Свити, – позвала Рэрити, тихо хихикнув.

— М-м?

— А ты хоть помнишь, из-за чего мы разругались?

— Рэрити, зачем ты об этом заговорила? Я же уже извинилась.

— Нет, ты вспомни, — настояла сестра. — Тебя вывело из себя то, что я обращалась с тобой как с ребенком. И, знаешь, думаю, ты была права. Я, верно, дала слишком много воли эмоциям, так что я тоже прошу у тебя прощения. Но потом я подумала еще вот о чем. Сколько бы лет тебе ни было, пять или шестьдесят пять, я была и останусь твоей старшей сестрой. Знаешь, что это значит?

— Что? – с подозрением спросила я. Хитрый блеск в глазах Рэрити сильно настораживал.

— То, дорогая моя сестренка, что ты, как младшая, должна, хотя бы изредка, меня слушаться. И сегодня я намерена этим воспользоваться. С этого момента, ты переходишь в полное мое распоряжение!

— Ч-чего-чего? – не веря своим ушам, переспросила я.

— О, — изящно выгнула бровь Рэрити. – Тебе это не понравится. Пойдем со мной.

Сестра отвела меня в зал на первом этаже, где мы со Скуталу недавно провели вечерок в компании сыра и бутылки вина. В лучшие для дома времена, это было главное помещение бутика. Здесь Рэрити выставляла свои платья, принимала покупателей, вела прочие дела.

— Так, встань, пожалуйста, в центре и не двигайся.

Я, по-прежнему не соображая, к чему все идет, подчинилась. С меленькой голубоватой вспышкой, около правого уха Рэрити появилась измерительная лента и блокнот с карандашом. Блокнот завис возле ее лица, а лента, разматываясь на ходу, поплыла ко мне.

— М-м, и что происходит? – спросила я, наблюдая как лента, окруженная светло-голубой аурой замирает на мгновение параллельно моей передней ноге, и в следующий момент перелетает к задней, а карандаш чирикает что-то в блокнотике.

— А на что это похоже, милая? – ответила вопросом на вопрос Рэрити. – Я снимаю мерки.

— Это я уже поняла, — хмыкнула я. – И это должно было мне не понравиться? В любом случае, можно поинтересоваться, зачем тебе это понадобилось?

— Ну, тебе никогда не нравилось работать манекеном, — улыбнулась сестра. – А насчет того, зачем, знаешь, видела я твои наряды, в которых ты обычно выступаешь. Где ты их берешь?

— Да где придется, как правило.

— Вот именно! Тряпки, устаревшие еще в прошлом сезоне! Я не могу позволить тебе появиться на свадьбе в чем-то подобном.

— На какой еще свадьбе? – оторопела я.

— А что, послезавтра еще кто-то, кроме Эпплблум замуж выходит?

— А, это, — вздохнула я. – Слушай Рэрити, на самом деле я не слишком-то… Постой! Ты что, собираешься сшить мне платье, вот так вот с нуля? Свадьба же уже послезавтра, ты не успеешь!

— Успею, — безапелляционно заявила Рэрити. – Если начну прямо сейчас, то обязательно успею. Ну, может, опоздаем чуть-чуть к церемонии, думаю, нам это простят, как только увидят, как неотразимо мы выглядим. Да-да, дорогая, не смотри на меня так, я тоже пойду на праздник! Вот правда, уезжать придется в спешке, как только все кончится.

Признаюсь, такой расклад застал меня врасплох. Рэрити могла сто раз быть элементом щедрости, но я знала свою старшую сестру. Или, по крайней мере, надеялась, что знаю.

— Так, давай проясним, — предложила я, издав недоверчивый смешок. – Ты собираешься запереть себя в этой комнате на весь завтрашний день…

— Не забывай еще про сегодняшнюю ночь, дорогая, — вставила Рэрити. – Я неплохо выспалась в поезде, так что могу посвятить работе чуть больше времени.

— Хорошо, ты собираешься запереть себя здесь, как минимум на сутки, занимаясь необязательным трудом, а потом, подарив молодым подарок и, возможно, пропустив бокальчик-другой, убежать на вокзал? Рэрити, ты меня удивляешь. Когда ты последний раз была в Понивилле? А когда будешь в следующий раз? Разве тебе не хочется провести немного времени с друзьями?

— Очень хочется, — не стала спорить Рэрити. – Но друзей у меня много, а вот любимая младшая сестренка – одна. Так что, раз уж выбор стоит между лишними посиделками в Сахарном уголке и возможностью сделать для тебя что-то хорошее, решение для меня очевидно.

— Да, но я не…

— Свити Белль, — вздохнула сестра. – Почему бы тебе не забыть на мгновение обо мне и просто порадоваться подарку?

Клянусь, так ты сделаешь мою работу куда проще и приятнее.

Измерительная лента перестала скакать вокруг меня и вернулась к своей владелице.

— Что ж, отлично, — буркнула Рэрити, изучая блокнот. – У тебя хорошая фигура, ты знаешь? Почти как у меня в твоем возрасте. Так, теперь мне нужна ткань. Пойду проведаю, Спайка. Он как-то раз был в моем магазине, надеюсь, он хорошо запомнил, где у меня склад. А то еще телепортирует своим огоньком моего ночного сторожа, хи-хи. А ты, Свити, лучше ложись спать, у тебя был тяжелый день.

— Ага, ты уходишь по делам, а меня отправляешь в кровать, — усмехнулась я. – Знаешь, это выглядит так знакомо, что меня просто тянет поспорить.

— Не советую, — ответила Рэрити с улыбкой. – Будешь пререкаться – поставлю в угол. Спокойной ночи, Свити Белль.

— И тебе, — отозвалась я, провожая удаляющуюся сестру взглядом.

Сон не шел уже третий час. Рэрити давно вернулась домой, снизу доносился отчетливый стук швейной машинки. А я все ворочалась в своей кровати и думала. Мне никак не давал покоя нервный срыв. Что-то странное творилось со мной последние дни, и я начала откровенно беспокоиться за свое психическое здоровье. Неуправляемые вспышки гнева, откровенно детсадовский шантаж Спайка, непривычная эйфория после просмотра ментальных следов в Вечносвободном лесу. Теперь еще и слезы в объятиях сестры и какие-то совершенно нелепые признания о том, как мучительно было для меня обучение у принцессы. Откуда во мне вообще взялись такие мысли? То есть, я, конечно, не врала, говоря, что скучала по родным и друзьям, да и эпизод со злоупотреблением алкоголем в подростковом возрасте тоже был. Но это все было так давно. Я смирилась и приняла свою новую жизнь такой, какая она есть. Сейчас прошлые беды заслуживают разве что грустной улыбки, а никак не истерик.

А что в моей жизни вообще заслуживает истерики? Если подумать – ничего. Мне нравится моя жизнь, нравится выступать на сцене, ездить по миру, использовать свои способности на благо Эквестрии. А хотя кого я обманываю? Забота об Эквестрии никогда не была моим главным стимулом. Я люблю свой дар, люблю им пользоваться, люблю узнавать то, что другие не могут. В конце концов, я даже готова посчитать потерянное отрочество приемлемой платой за то, что я имею. Так что же со мной творится?

А еще я очень хочу в Вечносвободный лес. Прогулка подарила бы мне успокоение, после нее все бы встало на свои места, и я снова могла бы жить, как мне нравится, и не переживать о паре срывов. Поймав себя на этой мысли, я внезапно осознала, что может именно в этом и кроются все мои проблемы. Коснуться леса не то же самое, что коснутся пони, даже не то, что наблюдать за сотнями пони во время выступлений. Лес – нечто большее. Что-то невероятно старое, вобравшее в себя столько историй и тайн, сколько не может за всю жизнь собрать ни одно мыслящее существо, кроме, может быть, принцесс. Именно поэтому, коснувшись его хоть раз я чувствую небывалый прилив сил и вдохновение в то время как изучение разума единственного пони кажется вполне обычным будничным делом. Наверное, первые опыты на пони доставляли мне такое же удовольствие как сейчас лес, просто я этого не помню. И все это подводило меня к очень неприятному выводу, который меня пугал. Если использование дара, снимает с меня все беспокойства и поднимает настроение, в каком бы состоянии я ни была до этого, может ли это значить, что я становлюсь собой, только когда им не пользуюсь? В конце концов, избавиться от переживаний можно и просто крепко напившись, я уже когда-то это проходила. Но когда ты в стельку пьяна, разве ты при этом можешь с чистой совестью назвать себя самой собой? Такая теория переворачивала все с ног на голову. Могли бы все беспокоящие меня эпизоды быть не помутнением рассудка, а наоборот редкими проявлениями моего характера таким, какой он должен быть?

Следовало аккуратно разложить по полочкам все с самого начала. Началось все у Рэрити. Мы беседовали с ней достаточно долго, перед тем как я взялась ее читать. Это не удивительно, нет большого удовольствия в том, чтобы копаться в головах тех, кто тебе особенно дорог. За время нашей беседы, Рэрити успела капитально меня взбесить. Позже, я коснулась ее и увидела, как она себя чувствует. Это тут же прекратило наш спор, но я не чувствовала и десятой доли того стыда и раскаяния, которое свалилось на меня сегодня вечером. Так, легкая досада за свое поведение, сочувствие Рэрити, но не более того. Ни какого настоящего, а не формального чувства вины, или раздражения, которое я испытывала до этого. Эмоции притупились и были выброшены за ненадобностью. Я стала собой или тем, кого я привыкла называть собой: умной, уравновешенной ученицей принцессы Селестии, выполняющей важное задание.

Потом была Твайлайт. Я видела в ней родственную душу, а потому чтение ее тоже не доставило мне никакого удовольствия. Но то, что я увидела в ней, возбудило мое любопытство. Я видела совсем слабую отрицательную эмоцию, направленную на меня, но не поняла, что это. Поэтому, нащупав ответ, принялась давить. В ход пошло даже то, что я рассказала ей, что только что с ней сделала. Тогда мне казалось, что я всего лишь хочу извиниться за что-то, что считаю не очень правильным. А может я просто хотела заставить ее признаться, дав понять, что я и так все знаю. Обижала ли меня зависть Твайлайт? Конечно да, но, все же, не настолько, чтобы всерьез об этом переживать. Любопытства во мне было куда больше. Получив однозначный ответ, я сама же принялась успокаивать ранимою госпожу мэра.

Затем пегасы, Рэйнбоу и Флаттершай. Дэш интересовала меня ровно настолько, насколько мог интересовать любой близкий друг Скуталу, к ней как таковой я не испытывала ни неприязни, ни привязанности. Поэтому с нею все вышло достаточно буднично, если не сказать скучно. Обычная работа. Но и тогда я немало раздражилась, когда Скуталу помешала мне прочитать Рэйнбоу Дэш в сахарном уголке, в то время как чтение в воздухе, болтаясь между двумя пегасами, подарило мне несколько секунд успокоения перед посадкой. Про Флаттершай я и вовсе молчу. До сих пор не могу понять, что я тогда сделала и сделала ли что-то вообще. Тогда мне казалось, что я искренне хочу помочь Флаттершай раскрыться во всей красе, но теперь даже не знаю. Прогулка по Вечносвободному лесу меняет все. То, что я приняла за желание помочь, могло быть просто жаждой действия. Не было бы Флаттершай, я бы могла что-то сотворить с той же Скуталу.

Кстати о ней. Тем же вечером, когда мы болтали тут в бутике, я опять-таки поймала себя на мимолетном желании прочитать старую подругу. Но тут же откинула эту мысль, решив, что с ней и так все понятно, а что непонятно так она сама же выложит через несколько минут. Любопытно, что именно в этот момент, когда я отказалась от использования дара, пускай и по собственному желанию, я начала реально переживать из-за ссоры с Рэрити. По крайней мере, достаточно сильно, чтобы поделиться своими переживаниями с подругой, а не держать все в себе. И тогда же, последовав совету, очевидному, но почему-то ставшему для меня сущим открытием, я приняла решение, во что бы то ни стало, помириться с сестрой.

Я перевернулась на другой бок и натянула одеяло до самого подбородка. Второй день в Понивилле даже вспоминать не хотелось. Мучительная мигрень, приступы ярости. Невозможность воспользоваться даже банальным телекинезом, не говоря уже о штуках покруче. Это выводило меня из себя? В конце концов, это была моя не первая мигрень и я до вчерашнего дня верила, что вполне умею себя контролировать в такие моменты. Так может дело и правда было не в боли как таковой, а в невозможности пользоваться даром? Самая сильная вспышка гнева произошла на площади, после того как я решила, что сеанс просмотра прошлого, при всей своей мучительности, оказался неудачен. А еще эта потеря рассудка у Спайка дома, когда он отказался ответить куда дел проигрыватель. Не представляю, чем бы все это закончилось, если бы рядом не было Пинки Пай.

Пинки. Пожалуй, самая яркая и удивительная личность из шестерых элементов. Желание узнать, почему она так изменилась, даже пересилило страх боли. Мне ведь ничего не стоило подождать до завтра, когда бы я хорошо себя чувствовала. Но нет, ответ нужен был немедленно, и чихать я хотела на последствия.

А вот с Эпплджек вышло забавно. Мне казалось я и так все про нее знаю заранее, а потому увидев мельчайший намек на подтверждение, тут же прекратила в ней копаться. Единственный раз за долгое время, когда мне, действительно, было не интересно, что творится в голове другого пони. Интересно, почему? Все дело в этой несчастной проблеме с приглашением на свадьбу Эпплблум?

Эпплблум. Когда-то, очень давно, мы были лучшими подругами. Теперь – по сути, незнакомцы. Почему так вышло, кто в этом виноват? В последние годы я вспоминала ее время от времени, но всерьез вопрос наших отношений стал меня волновать только позавчера, когда я решила, что меня, действительно, больше не существует в ее жизни. Конечно, это задело, а как иначе? Но, все же, узнав, что Эпплблум нет в городе и просто так сиюминутно вопрос не прояснить, я будто бы отставила его в сторону и прекратила волноваться. По крайней мере, на время тех моментов, когда перед глазами мелькала другая загадка, требующая решения. Так что же получается, я хочу увидеть Эпплблум и точно узнать, что она обо мне думает, только потому, что это интересная тайна и только? Это значит, что мне наша потерянная дружба еще более безразлична, чем ей. Но это не так! Ведь я, правда, боюсь узнать ответ. Кажется, теперь я понимаю, почему. Этот страх – отголоски той меня. Маленькой пустобокой кобылки, еще не разучившейся доверять другим и просто дружить. Той, которой не безразлично, что о ней думает старая подруга. И той, которая начинает тихо ненавидеть свою кьютимарку и все, что с ней связано. По приезду в Понивилль я увидела символ старой меня в виде рисунка Твайлайт Спаркл. Увидела и надругалась над ним для удовлетворения своего неуемного любопытства, тем самым расписавшись в том, что мне уже никогда не стать прежней.

И вот она я. Лежу, разбитая на две половины, одна из которых хочет во что бы то, ни стало попасть на свадьбу и утолить свою жажду знаний, а другая панически боится этого... но теперь тоже хочет прийти на праздник. Не ради себя, ради старшей сестры. Она сейчас работает в поте лица, чтобы сделать мне подарок. Платье, в котором я должна буду сиять как звезда на этой несчастной свадьбе. После всего, что случилось между мной и Рэрити, я просто не переживу, если снова отвергну ее. А это значит, что на вокзал я утром не пойду.

Эта последняя мысль подарила мне успокоение. Я прекратила метаться по кровати, ровно, как и по разным полюсам своей души и почти моментально уснула.

---

Утро встретило ярким солнечным светом, проникающим через приоткрытое окно вместе с резким запахом краски, наверное, кто-то из соседей решил с утра пораньше покрасить забор. А еще я не без удовольствия почувствовала, что, несмотря на вчерашнюю вылазку в лес, головная боль так и не пришла. Либо в прошлый раз дело было не в лесе, а в экспериментах с Флаттершай, либо вчера я просто действовала осторожнее.

Ночной стук швейной машинки сменился на утреннее напевание. Слов я разобрать не могла, но мотив, определенно, знакомый. Рэрити часто напевала эту мелодию за работой над очередным шедевром дизайнерской мысли, всякий раз придумывая новый текст. Спустившись вниз, я заглянула в зал. Сестра выглядела слегка потрепанной, но была вполне бодра и весела. Сейчас она кружила вокруг манекена, на котором потихоньку вырастала и принимала форму кипа ткани кремового цвета.

— Доброе утро, Рэрити!

— Привет! – отозвалась сестра, на мгновение оторвавшись от своих, практически шаманских движений. – Молодец, что проснулась, как раз пора провести небольшую примерочку.

Признаться, я бы с большим удовольствием начала день с завтрака, чем с примерок, но сегодня мне, как никогда, хотелось быть совершенно неконфликтным существом. Впрочем, примерочные планы все равно пришлось отложить — не успела я и шагнуть к манекену, как во входную дверь застучали. Кивнув в ответ на просящий взгляд сестры, я пошла открывать. За дверью стояла Скуталу, изображающая в высшей степени неестественную бодрость.

— Привет! – поздоровалась летунья. – Поезд на Кантерлот отправляется через полчаса. Если хочешь успеть, неплохо бы поторопиться. Помочь со сборами?

— Здравствуй, Скут, — отозвалась я и тихонько вышла из бутика, прикрыв за собой дверь. — Слушай, я, наверное, останусь. Только не кричи, пожалуйста! Выражай восторг потише.

Скуталу, кажется, подавилась собственным голосом. Так и стояла, что-то булькая горлом, не сводя с меня мигом заблестевших глаз.

— Почему ты передумала? – наконец спросила она.

— Рэрити приехала, — ответила я. – Ей удалось меня убедить.

— Класс! Класс, класс, класс, класс, — зашептала Скуталу, зажмурившись, а потом вдруг подпрыгнула и громко закричала, — Обожаю тебя, Рэрити!

— Ты очень добра, Скуталу, — донесся из бутика ответный крик сестры. – Но к чему бы ты там это ни сказала, Свити Белль никуда не пойдет. Сегодня она нужна мне дома.

— Ага, — подтвердила я, закатив глаза. – Великие швейные планы, знаешь ли. Но ничего не мешает посидеть в доме. Завтракать будешь?

— Эм, нет, наверное, — смутилась Скуталу. – Я была уверена, что ты уедешь, так что уже забилась встретиться с Рэйнбоу Дэш, я уже два дня без тренировок, сама понимаешь. Ну, ты только не обижайся, хорошо?

— О чем речь? – махнула передней ногой я. – Иди, конечно, удачной тренировки. Ну и залетай, если что, дверь всегда открыта.

— Ага.

Скуталу помялась еще некоторое время передо мной, то ли хотела сказать что-то еще, то ли просто не до конца переварила неожиданную новость. Так или иначе, когда дверь бутика открылась и к нам решительным шагом вышла чем-то рассерженная Рэрити, взгляд Скут тут же прояснился.

— Свити! – воскликнула сестра, сунув мне под нос клочок пергамента. – Это что такое? Я была у тебя в спальне и нашла это письмо.

— Погоди, а что ты вообще делала в моей спальне? – попыталась увильнуть я.

— Проверяла, застелила ли ты постель… неважно! Умоляю, скажи, что это розыгрыш. Просто какой-то не слишком умный пони решил пошутить, да? Тебе же не пишет любовных писем принц Блюблад?!

— О-о, — понимающе потянула Скуталу. – Ну, я тут точно больше не нужна. До завтра, Свити, Рэрити.

— Всего хорошего, — Рэрити мило улыбнулась пегаске, но повернувшись ко мне снова нахмурила брови. – Девочка моя, ты даже представить себе не можешь, с кем связалась. То, что этот жеребец — принц, еще не делает его достойной партией для тебя…

Я только вздохнула, подняв взгляд в небо, где еще можно было разглядеть стремительно удаляющийся малиновый хвост Скуталу.

Похоже, мне предстоит подключить все свое красноречие, чтобы убедить Рэрити, что я не собираюсь замуж, ни за Блюблада, ни за кого-либо еще.

Так или иначе, вопрос с письмом благополучно разрешился. Рэрити отправилась назад колдовать над моим платьем, мне же делать было особо нечего. Сестра изредка подзывала меня к себе для очередной примерки, но большая часть времени проходила в категорическом ничегонеделанье. В конце концов, дошло даже до того, что я занялась столь ненавистной мне готовкой. Приготовление толкового обеда, плавно перетекло приготовление не менее толкового ужина, но вышло все на удивление съедобно и где-то даже красиво. Я уже хотела позвать Рэрити к столу, но она меня опередила.

— Свити, подойди сюда, пожалуйста!

Я нехотя поплелась в зал, ожидая очередной сеанс примерок. Не то, что бы служение сестре живым манекеном доставляло мне нестерпимые муки, но, право слово, в этот раз Рэрити проявляла чрезмерный педантизм. Так уж ли важно проверять на живой мне, насколько хорошо лег каждый новый лоскут?

Но меня ожидал сюрприз. Рэрити пригласила меня не затем, чтобы я в очередной раз поучаствовала в ее работе, а затем, чтобы я оценила результат. Конечно, трудно было хоть как-то удивиться получившемуся платью, когда я весь день наблюдала, как оно медленно вырастает из бесформенной горы ткани. Легкое, воздушное, в исключительно светлых тонах. Я поймала себя на смутном ощущении дежавю, кажется, что-то подобное я уже когда-то носила. Конечно, с моею сценической карьерой мне часто приходилось наряжаться, всех вещей и не упомнишь, но в этом конкретном платье было что-то куда более старое, теплое и родное. Я будто на мгновение вернулась в детство, когда мне изредка нет-нет, да и перепадала какая-нибудь одежка с иголки старшей сестры. Рэрити отказывалась шить мне часто, наверное, потому что я очень быстро все рвала. Но от редкости, такие подарки только прибавляли в ценности. Что, конечно же, не мешало им быть испорченными уже через день-два после изготовления.

Я медленно перевела взгляд с платья на сестру. Та глядела на меня с таким волнением, будто от моего вердикта зависела вся ее карьера. Ну а что я могла сказать? Что оно великолепно, что я опасаюсь, как бы не затмить собой невесту, что я уже давно не носила ничего столь изысканного? Все это было ясно уже на третьей сегодняшней примерке, сейчас же нужно было сказать что-то лучше. Что-то достойное не только гениальности и мастерства одного из лучших модельеров Эквстрии, но и доброты и щедрости родной пони.

Подскочив к сестре, я крепко обняла ее и прошептала.

— Спасибо! Я люблю тебя, Рэрити.

Простое решение, но такие частенько оказываются самыми лучшими. Рэрити ничего не ответила, но, прижавшись к ней я почувствовала как ускорилось ее сердцебиение. А когда мы, наконец, отстранились друг от друга, я заметила, что вид у старшей сестры стал каким-то потерянным. Она глубоко дышала и не могла остановить взгляд на чем-то одном.

— Ух, да, — выдохнула Рэрити, не глядя на меня. – Я… Думаю, мне следует почаще делать тебе подарки, Свити Белль.

Сестра все же посмотрела в мою сторону, и я смогла увидеть нездоровый блеск в ее глазах.

— Слушай, ты ведь уже несколько дней здесь живешь, так? Ты ведь, наверняка, заглядывала в местные магазины? Может тебе приглянулось что-то, а под копытом не нашлось нужного количество монет? Ты только скажи, я с удовольствием…

— Рэрити, — перебила я, покачав головой.

— Да знаю, знаю! – с неожиданной досадой воскликнула она. Взгляд сестры снова стал осмысленным, – Прости меня. Не знаю, что на меня нашло.

— Эй, — я снова приблизилась к старшей сестре и положила копыто ей на плечо. – Не за что тут извиняться, я все понимаю… Рэрити, можно я задам тебе один личный вопрос?

— Ты всегда можешь спрашивать меня, о чем хочешь, — с едва ли не торжественной серьезностью в лице и голосе отозвалась сестра.

— Спасибо, я это ценю, — кивнула я. — Так вот, сестренка, как так вышло, что у меня до сих пор нет племянников? Знаешь, так иногда с мелкими повозиться хочется. Я вспоминаю, сколько времени мы проводили вместе и… Ну, мне всегда было интересно каково это, быть старшей сестрой.

— Довольно хлопотно, но приятно, — не то усмехнулась, не то всхлипнула Рэрити. – В любом случае, Свити, это очень непростой вопрос. Я даже не уверена, у кого из нас раньше появятся племянники.

— Ладно, непростой так непростой, — не стала давить я. – Пойдем, я приготовила для тебя маленький сюрприз. Ты сегодня толком не ела, так что я решила закатить маленькую пирушку для нас двоих.

— Что? – подняла брови Рэрити. – Ты говоришь, что приготовила нам ужин?

— Именно это я и сказала. На сладкое – твой любимый пирог! Помнишь, как ты учила меня его печь?

— Что-то… что-то я не слышу пожарной сигнализации, — с нервной улыбочкой сказала Рэрити.

— Могу включить, если от этого у тебя улучшится аппетит, — не моргнув глазом, отозвалась я.

Совместный ужин стал последней балкой в укреплении наших отношений с Рэрити. Мы смеялись, предавались воспоминаниям или просто разговаривали на какие-то, понятные только нам двоим, темы. Здорово, что все встало на свои места, после того неприятно эпизода с нашей ссорой в Кантерлоте. Теперь, когда первый восторг от обретения давно потерянной старшей сестры развеялся, я ощущала едва уловимое чувство правильности происходящего. Чувствовала, что мне по-настоящему нравится моя жизнь и мое место в этом мире без оглядки на какие-то особые магические способности. Сегодня я ни разу за целый день не использовала дара, и меня совершенно это не беспокоило, в то время как раньше, прожив день без маленького контакта хоть с чайной ложкой, я нет-нет, а ловила себя на мысли, что день прожит зря. К чему мне все это бесполезное баловство с магией, когда рядом друзья, которым можно и нужно посвятить все свое внимание. Общаться, работать, развлекаться, дарить подарки и получать их. Кстати, о подарках. Платье Рэрити ведь не единственная, вещица, которая перепала мне в последнее время.

— Рэрити, — обратилась я, дожевывая овощной салат. – А ты, пожалуй, все-таки могла бы, кое-что для меня сделать. Я хочу сделать себе кулон с одним интересным камушком, нужна цепочка. У тебя не найдется?

Рэрити в ответ мелко захихикала.

— А я тебе не говорила? Спайк вчера таки слегка промахнулся и вместо нескольких рулонов ткани перенес в свое жилище половину моего склада с бижутерией и частью непроданных образцов платьев. В общем, чего у меня теперь тут только нет. А что за камушек? Рубин, сапфир?

— Сейчас покажу, — пообещала я и, вскочив из-за стола, убежала наверх.

Вернувшись, я аккуратно положила на стол перед Рэрити Мерный камень, который мне подарила Пинки Пай. В этот момент, смотреть на лицо моей любимой сестренки было сущим наслаждением, пусть и слегка садистским, уж очень сильно ее перекосило.

— Это тот самый камень? Что ж в нем интересного, позволь поинтересоваться? Обычная галька.

— Не скажи, Рэрити. Это не просто галька. Ты поближе посмотри.

Гримаса Рэрити приобрела явный мученический оттенок. Она брезгливо взяла камень и поднесла ближе к лицу. Тот, оказавшись в новых копытах, тут же сменил цвет с белого на голубой.

— Хм, забавный фокус, — проявила вялый интерес Рэрити. – От чего зависит цвет?

— От того, у кого он находится. Это Мерный камень! Только не говори, что ты ничего не слы…

— Ага, то есть на тебе он в любом случае будет смотреться как галька? Ну и зачем позориться?

— Ну, как же ты не понимаешь, это же… — начала я, но остановилась на полуслове и тяжело вздохнув, сказала иначе. – Это подарок от друга, и я хочу держать его поближе к себе.

Это подействовало. Рэрити, все еще скептически поглядывая на камень, пообещала что-нибудь придумать, и меня вполне удовлетворил такой ответ. Остаток вечера прошел так же легко и безмятежно, а когда я легла спать, моя постель неожиданно показалась мне в разы удобнее, чем обычно.

Удивительно или нет, но к утру, вся прежняя легкость и спокойствие решительно покинули меня. Конечно же, перспектива появиться на свадьбе Эпплблум уже вызывала у меня желания как можно скорее оказаться на вокзале, но и энтузиазма я тоже не испытывала. Страх сменился на какую-то непонятную нервозность, как бывает, когда идешь лечить зубы к хорошо знакомому стоматологу. Ты была у него уже не раз и уверена, что все пройдет безболезненно и со всеми удобствами, но все равно, какое-то неприятное предчувствие продолжает тебя грызть до самого конца. Все утро я шаталась туда-сюда по дому, не зная, куда себя деть. Временами наружу порывалось желание сбегать в Вечносвободный лес, хотя бы ненадолго, но я всякий раз с раздражением подавляла его. Я прекрасно знала, что меня ожидает этим вечером. Я буду смотреть на Эпплблум, разговаривать с ней, может быть, даже прикасаться к ней, и все это время буду изо всех сил бороться с желанием прочитать ее и узнать, что она на самом деле обо мне думает. Мне ведь не хватит ее слов, даже если я спрошу напрямик. Нет, услышав ответ, я еще больше захочу узнать, искренен ли он.

А еще я не хочу всего этого знать. Хочу и не хочу. Или, может быть, даже так – хочу знать, но не хочу быть уверена. Боюсь ли я узнать правду? Да, но, наверное, уже не так сильно, как прежде. Теперь нежелание лезть Эпплблум в голову диктовалось не страхом, а скорее чем-то другим. Чем-то, что я ощущала вчера, тем самым чувством правильности. Поступать так с Эпплблум, да и с самой собой, будет не правильно. Это можно назвать моралью, совестью или чем-то еще, всем сразу или ничем из этого. Все, что я знала, это чувство – та соломинка, за которую я держусь, чтобы снова не забыть старую себя. Вспомнив маленькую кобылку однажды, я больше не хотела с ней расставаться, ведь она – это я. Она – то, какой я должна была бы быть. И я абсолютно уверена в том, что она достойна воскрешения.

Так вот, если я сейчас выйду из дома и отправлюсь в Вечносвободный лес, это конечно поможет мне справиться с волнением, а вернее – просто убьет его, но вместе с ним уйдет и чувство правильности. Соломинка сломается, и я, увидев Эпплблум, первым делом прочитаю ее всю от корки до корки. Не знаю, захочу ли я после этого вообще возвращаться к старой себе.

Одним словом – оставалось мне только сидеть как иголках и ожидать, когда этот день закончится. Впрочем, я была не одна. Рэрити одним своим присутствием здорово успокаивала, хотя она и сама маялась, то сдувая пылинки с моего платья, то вспоминая вслух, сколько других платьев Спайк нечаянно перенес из ее магазина, и какое бы из них лучше подошло для вечера.

Когда сдобренное бездельем ожидание начало превращаться в натуральную пытку, Рэрити неожиданно снова позвала меня в зал бутика.

— Твой кулон! — торжественно объявила Рэрити, когда я вошла. Справа от нее, в голубой магической ауре покачивался мерный камень, вдетый в позолоченную цепочку. – Должна признаться, объединить эту бесформенную штуковину и цепочку во что-то хотя бы отдаленно напоминающее украшение было не просто, но я сделала все, что могла. Носи на здоровье.

Я взяла кулон магией. От этого полупрозрачное облачко вокруг него ненадолго стало бирюзовым, но почти сразу приняло привычный мне зеленый цвет – это Рэрити прекратила удерживать украшение.

— Спасибо! Но лучше я буду носить его не на здоровье, а на шее.

Рэрити улыбаясь понаблюдала, как я некоторое время вожусь с застежкой, а после неуклюже обвиваю кулон вокруг шеи при помощи телекинеза, а потом не удержалась и все-таки помогла застегнуть.

— Ладно, с этим разобрались, — сказала Рэрити. Ее рог снова окружила магическая аура, и в следующую секунду ко мне аккуратно спланировал стул. – Теперь присядь, пожалуйста.

— Знаешь, эта твоя привычка просить меня что-то сделать, не объясняя, зачем это надо, начинает раздражать, — поворчала я, усаживаясь. – Ну и что дальше?

— Дальше будем работать с твоей гривой и хвостом, — доложила Рэрити. Так же внезапно, как и стул, рядом с ней появилась расческа и ножницы. Я даже не успела уловить, откуда они прилетели. Уж не научилась ли Рэрити у Спайка телепортации предметов? Цирюльные инструменты занялись своим делом, направляемые магией моей сестры, а сама она просто стояла справа и наблюдала. Меня всегда впечатляли способности Рэрити к телекинезу, в детстве я думала, что она весь бутик может запросто поднять в воздух, а потом еще и разобрать его по кирпичику и снова собрать так, что ни одна, даже самая мелкая паркетная досочка ни разу не коснется земли. Наверное, управляться с двумя предметами, которым нужно одновременно совершать разные движения, для нее раз плюнуть. Сестра лишний раз продемонстрировала свое мастерство, когда ножницы со щелчком отрезали мелкую прядь с моей гривы. Этот маленький кусочек волос был пойман голубой аурой на полпути до пола и, описав полукруг, подлетел к лицу Рэрити. При этом, расческа и ножницы ни на мгновение не прервали своей работы, как это непременно произошло бы, если на месте Рэрити была бы, например, я.

— Это что, краска для волос? – пробормотала сестра, с подозрительным прищуром изучая розовую прядь.

— Ну да, — призналась я.

— Это твой натуральный цвет. Зачем краситься? Только не говори, что ты седеешь!

— Да нет, — принялась объяснять я. – Для одного из последних концертов я решила немного поменять стиль и покрасила гриву и хвост в зеленый цвет.

— В зе… — захлебнулась собственным вздохом Рэрити.

— Да-да, я помню, как ты относишься к зеленым гривам, но тогда мне это казалось хорошей идеей. Под цвет глаз и все такое. Но, ничего хорошего из этого не вышло. Времени до концерта оставалось мало, а краска никак не желала сходить, так что я просто покрасилась еще раз в свой натуральный цвет.

— Пф, — Рэрити выпустила из магического захвата волосы и уставилась на меня. – Запомни, дорогая, такие эксперименты до добра не доведут. Нельзя так бездумно пользоваться краской для волос. Особенно, когда речь идет о хвосте. Вот я…

— А что ты? – перебила я, чуть повернув голову к сестре. – Твои нравоучения тут немного не к месту. Не забывай, что я одна из, наверное, всего четырех пони на свете, которые еще помнят твой натуральный цвет волос.

Рэрити поджала губы и нахмурилась. Ее до неестественности яркий, переливающийся ультрамарином локон встрепенулся, когда она гордо задрала нос. Спорю на что угодно, даже самые близкие друзья не знают, что когда-то грива и хвост нашей безупречной леди выглядели намного скромнее.

— Честное слово, мне больше нравилось, когда я по твоей милости находила на стуле канцелярские кнопки, — пробормотала себе под нос сестра.

— Эй! Я никогда не подкладывала тебе кнопок на стул!

— Нет, не подкладывала, — согласилась Рэрити. – Ты, моя маленькая неряшка, нечаянно рассыпала их, когда носилась по бутику, а потом забывала убрать. Но, признаться, моему крупу не было большой разницы, намеренно ты это сделала или нет.

— Сестра покосилась на меня и неожиданно рассмеялась. — Нет, вы только полюбуйтесь на нее – надулась! Ты еще язык мне покажи.

— Да, пожалуйста, бее!

Когда с очередным сеансом сестринских подколок было покончено, Рэрити продолжила заниматься моей гривой. К счастью, обошлось без каких-то сложных причесок, просто пара едва заметных штрихов, и аккуратная укладка. После гривы, сестра проделала то же самое и с моим хвостом.

— Ну вот, так ты выглядишь намного свежее, — отметила Рэрити. – Ладно, нам пора бы уже одеваться. Помочь тебе с платьем?

— Да, если не трудно.

Я, почти что, как в палатку, забралась в подвешенное в воздухе платье.

— Всегда знала, что этот маленький чертенок, который постоянно путался у меня под ногами, станет самой прекрасной кобылой Эквестрии, — прошептала Рэрити, глядя на меня.

— Ну, уж нет! – воскликнула я. – Этот титул принадлежит тебе. А я, максимум вторая.

— Я уже не так юна, как ты запомнила, Свити.

— Да ладно тебе! Чем скромничать, лучше бы уделила немного времени самой себе. Где вся твоя косметика, где твой наряд? Давай сразим своей красотой всех понивилльских жеребцов! Если хочешь, я могу всем сказать, что мы близнецы.

— Хватит говорить глупости, сестренка, — махнула копытом Рэрити. Но по румянцу, выступившему на ее щеках, было видно, что ей польстили мои слова.

Мне все же удалось убедить Рэрити забыть ненадолго обо мне, и посвятить себя собственной внешности. Совсем скоро она предстала передо мной в своем обычном "боевом раскрасе" и приодетая в симпатичное, но явно не новое платье.

— Можем ехать, — объявила сестра. – Я попросила Спайка зайти за нами в три часа. Хм, а уже десять минут четвертого, опаздывает…

— Постой, мы же не поедем у него на спине?

— Ты что, с ума сошла? Нет, конечно! Он с телегой придет. Разумеется, карета подошла бы нам куда больше, но чем богаты, тем и рады.

---

Спайк появился через несколько мгновений после того, как Рэрити о нем вспомнила. Правду что ли старики говорят: "Не поминай дракона – явится"? После неспешной, чтобы ни в коем случае не запачкаться дорожной пылью, поездки по городу мы оказались в бескрайних садах фермы "Сладкое яблоко". К моему удивлению, Спайк не повез нас к жилому дому Эпплов. Вместо этого мы поехали вглубь сада, по широкой, хорошо протоптанной тропинке сквозь ровные ряды яблонь. Готова поклясться, что раньше этой тропинки здесь не было.

Довольно скоро мне начало казаться, что меж деревьями скользит какой-то ровный шепоток, который я сперва приняла за обычный шелест листвы, но чем дальше мы углублялись в сад, тем громче и разрозненней становились звуки. Пару мгновений спустя я поняла, что это вовсе не ветер и даже не говор каких-нибудь таинственных яблоневых духов, а далекий гул, что сопровождает любое крупное скопление пони. И верно, не прошло и пяти минут, как мы выехали на большую, невесть откуда взявшуюся в яблоневом саду, поляну, заполненную народом.

Толпа занималась своим обычным делом – гудела и копошилась. Недавно я наблюдала со сцены почти все население Понивилля, собравшееся вместе. Здесь же, кажется, народу было еще больше, но, оно и не удивительно. Конечно, сюда тоже пришли почти что все понивилльцы, но сегодня к ним присоединилась и солидная часть семейства Эпплов, которое, как известно, само по себе может составить население не самой маленькой деревни. Пожалуй, единственная причина, по которой сегодняшняя толпа не казалась мне в два раза больше позавчерашней – это то, что кто-то из Эпплов, наверняка, приехал заранее, чтобы успеть и концерт послушать, и на празднике погулять.

На нас пока что никто не успел обратить внимания, так что я могла спокойно оглядеться по сторонам. Не знаю, чья была идея провести праздник на свежем воздухе, но подошел он к делу основательно, с явным расчетом на длительный загул без необходимости возвращаться в город. На всю длину поляны растянулись несколько рядов столов, заваленных всяческим праздничным угощением, чуть в стороне расположился миниатюрный палаточный городок, который пока что служил только складом, но в будущем явно станет и апартаментами для желающих вздремнуть. А вдалеке, уже у самых деревьев, поставили небольшую декоративную арку, то ли покрашенную в зеленый цвет, то ли обвитую растениями, не разобрать.

— Кто-нибудь, дайте мне бинокль, — пробормотала я себе под нос.

Рядом с аркой я приметила троих пони. С такого расстояния я могла наверняка сказать разве что о цвете их шерсти и грив, и в одной из троицы безошибочно угадывалась Твайлайт. Другие двое, судя по всему, были виновниками торжества. Желтый и красный цвета Эпплблум выделялись среди зелени яблонь как фонарики на елке. Чего нельзя было сказать о ее женихе, если это, конечно, был он. Его серая шкурка совершенно сливалась с тем же зеленым фоном, и если бы не светло-оранжевая грива, я бы, наверное, вовсе его не заметила.

— Молтен Стоун, — хмыкнула я. – Да, имя ему определенно подходит. Не знаю, плавится ли этот каменный пони, но макушка уже загорелась.

— Что ты там бормочешь? – спросила Рэрити. – Пойдем уже, поздороваемся со всеми. Вон, кстати, Скуталу сидит скучает.

— А? Да-да, иду.

Следующие час-два прошли относительно спокойно. Я решила до поры не показываться Эпплблум на глаза, хотя и Скуталу, и Рэрити в один голос убеждали меня хотя бы поздороваться с ней. Я отвечала, что одними приветствиями дело не ограничится, а у Эпплблум и без меня сейчас хватает забот. Еще отвлеку в ненужный момент. Вот когда пройдет церемония и начнется празднование, тогда можно будет и поболтать. Не думаю, что мне удалось убедить Скут и Рэрити в своей правоте, но настаивать они не стали. Так что, до поры, я просто крутилась в толпе, обменивалась любезностями с более или менее знакомыми мне персонами и усиленно пыталась подхватить общее праздничное настроение. У меня это даже почти получалось.

Наконец, когда все гости прибыли, а приветственные речи и мелкие комплименты начали звучать слегка наигранно, Твайлайт объявила начало церемонии. Все собрались у той самой зеленой арки и приготовились слушать вступительную речь. Рэрити убежала к подругам, в самые ближайшие к алтарю ряды. Туда же было потянулась и Скуталу, но увидев, что я уже пристроилась позади всех и не собираюсь проталкиваться вперед, присоединилась ко мне.

— Ты — редкая дурочка, ты знаешь? — шепнула Скуталу, притворившись, что считает яблоки на ближайшем дереве.

— Слушай, тут и так уже толпа! Я не хочу помять платье, — огрызнулась я в ответ.

— Ага. Ну-ну. Тебе ведь все равно придется с ней встретиться, в итоге.

— Сама знаю, помолчи. Кажется, начинается.

Жених и невеста как раз завершили торжественное шествие к алтарю. Не без удивления, я отметила, что ни Эпплблум, ни Молтен Стоун так и не надели никакой, присущей событию одежды. Впрочем, среди гостей тоже мало кто стал заморачиваться нарядом. Не удивительно, конечно, поляна в густом яблоневом саду это тебе не банкетный зал во дворце, но все-таки. Свадьба ведь, а не годовщина возвращения Кристальной Империи. Или в Понивилле парадная одежда на такие события теперь считается за дурной тон? Наверное, я просто чего-то не понимаю в этой жизни.

Тем временем, Твайлайт заговорила. Было заметно, что ее речь безупречно выверена, но вместе с тем, слова, даже после прохождения строгого отбора, не утратили ни красоты, ни искренности. Впрочем, я слушала вполуха. Ведь я могла, наконец, рассмотреть Молтена Стоуна чуть поближе, хотя несколько рядов затылков впереди сильно мешали. Грива и хвост Молтена не были однородно оранжевыми. В этой, как казалось на первый взгляд, сплошной рыжине проскальзывали редкие струйки желтых прядей. Взгляд жеребца, конечно же, был прикован к невесте, и я не могла судить наверняка, но мне показалось, что есть в его глазах что-то любопытно-потерянное. Такой взгляд бывает либо у мечтателей, либо у простаков. Эпплблум в свою очередь была… собой. Ну да, набрала за последние годы несколько сантиметров и несколько килограмм, избавилась от детского бантика, но в остальном, внешне ровно та же пони. Но ведь она не могла не измениться внутри, верно? Все пони, с которыми я увиделась, пока гостила в Понивилле, хоть в чем-то изменились. Кто-то больше, кто-то меньше, но все, без исключения. У всех была своя история. Она есть и у Эпплблум, и, чую, ее история поитереснее многих. Как бы мне хотелось ее узнать…

Я тряхнула головой, прогоняя внезапно накатившее наваждение. То ли еще будет.

Твайлайт закончила свою речь и предложила жениху и невесте обменяться символами их союза. Я тут же откинула все прошлые мысли и обратилась во внимание. Когда-то в детстве мне уже доводилось быть на свадьбе, там молодожены надевали кольца друг другу на рога. Интересно, что будет сейчас, у Эпплблум-то рога нет. Молтену Стоуну тоже досталось кольцо, узенькое, золотое, без каких-либо дополнительных украшений. Правда, не все прошло гладко. По традиции, именно невеста должна была надеть колечко ему на рог, а сделать это оказалось не так-то просто, когда ты не владеешь телекинезом. Бедняге Молтену Стоуну приходилось изворачиваться как ужу, рискуя шеей, чтобы Эпплблум было удобнее, кольцо несколько раз падало в траву, но, в конце концов, все же заняло законное место на роге жениха. Подошла очередь невесты. Ей достался такой же узкий золотой браслет, который Молтен быстро и без затруднений надел ей на правую переднюю ногу. Я уж было решила, что на этом все, но тут молодым поднесли два красных плаща, которые они по очереди накинули друг другу на плечи. Кажется, на плащах было вышито что-то вроде геральдического рисунка, но рассмотреть его в подробностях я так, и не смогла. После этого, Твайлайт Спаркл официально объявила Эпплблум и Молтена Стоуна мужем и женой. Последний аккорд – поцелуй под торжественный топот сотен копыт, и церемония подошла к концу.

Многие отправились поздравлять молодоженов, и я собиралась сделать то же самое. Лучшего случая поприветствовать старую подругу и придумать нельзя. Однако, что-то меня остановило. Я смотрела на счастливые лица Молтена и Эпплблум и понимала, что совершенно не хочу сейчас быть рядом с ними. Возможно, дело было в том, что мне как, пускай, бывшей близкой подруге невесты стоило радоваться сейчас за нее, а я не чувствовала ничего. Казалось, если я подойду к молодым, то разом высосу из них все счастье, как какой-нибудь чейнджлинг. Скуталу уже убежала вперед, то ли уверенная, что уж в этот раз я точно пойду следом, то ли забывшая про меня. В данной ситуации, я была этому только рада, ничего не помешало потихоньку улизнуть.

Злая на себя за нерешимость, я отошла к столам, нестерпимо хотелось чего-нибудь кислого. Рядом нашлась маленькая тарелка, на которой ютилось шесть кусочков лимона. Я, не заботясь об этикете, тут же запихала в рот все, и принялась медленно пережевывать фрукт, мрачно поглядывая в сторону молодоженов. Лимон оказался совсем злым, к тому же никто не догадался хоть чуть-чуть посыпать его сахаром, на глаза тут же навернулись слезы.

— Они великолепны, не так ли? – послышался чей-то надломленный голос сзади.

— Так, — кивнула я и обернулась. – Ой, мисс Чирили! Сколько лет, сколько зим!

— Никак не меньше, чем весен и осеней, — хмыкнула вишневая земная пони. – Здравствуй, Свити Белль.

Хорошо, что я успела проглотить лимон перед тем, как повернулась, иначе либо подавилась бы, либо наоборот вся кислая мякоть выпала из широко открытого рта. Моя бывшая учительница в отличие от многих гостей, тоже была при параде, хотя ее платье и не вопило, ни о новизне, ни о вычурности. Вишневое, под цвет нательной шерстки с парой кремовых рюшек. Простое платье. Гораздо приметнее для меня оказалось то, что Чирили тоже плакала. И сомневаюсь, что в ее случае дело тоже было в лимоне. Чирили предложила присесть за столик чуть поодаль, где, как она сказала, лежал ее любимый яблочный пирог. Я не стала противиться, даже наоборот, я откровенно нуждалась в чьей-нибудь компании, чтобы хоть на немного отвлечься.

— Итак, — произнесла Чирили тоном, с которым когда-то спрашивала меня домашнее задание. – Как у тебя дела, милая?

Она сунула мне в копыто бокал с каким-то напитком и сама взяла себе такой же. Похоже, эта пони серьезно настроилась вытрясти у меня всю подноготную за последние двенадцать лет, но мне что-то не сильно хотелось сейчас рассказывать о себе. Нужно было сменить тему, но в голову совершенно не желало приходить ничего подходящего.

— А что вы имели в виду? – спросила я в итоге, еще не до конца соображая, что конкретно несу.

— То есть? – моргнула Чирили.

— Вы сказали, "милая". Что это? Вы назвали меня по имени или это было просто ласковое обращение? – пояснила я.

— М-м, и то и другое, я думаю, — неуверенно потянула Чирили, улыбаясь.

— Так я и знала, — нарочито обреченно отозвалась я. – Беда с нашими именами. Почему имя пони обязательно должно что-то значить? Почему у всех не может быть нейтральных имен, ничего не значащих, кроме, собственно, имени?

— Не знаю, — пожала плечами учительница. – А что плохого в том, чтобы тебя звали Милой Красавицей?

— Так-то ничего, конечно, — с грустью в голосе отозвалась я. – Вот только никто никогда не назовет меня милой красавицей. Ну, вы понимаете, так, по-настоящему. Не вспоминая о моем имени. Мне вообще иногда кажется, что лучше уж быть каким-нибудь Ноу Носингом из Флауэрвилля, чем Свити Белль. Пусть каждый день тебя приветствуют, как Незнайку, но ведь никто на полном серьезе и не назовет тебя дураком, будь ты хоть трижды умственно отсталым.

— Это интересные мысли, Свити Белль, — медленно проговорила Чирили. – Хотя я бы с большим удовольствием обсудила их, например, в моем классе, а не на празднике. Ты мне лучше скажи…

— А что такого? – оборвала я, почувствовав, что Чирили снова несет к расспросам. — Мы же просто разговариваем, а не научный спор ведем. Кстати, об именах, я не могла не обратить внимания, что некоторые теперь называют вас не иначе, как миссис Чирили. Признавайтесь, кто тот счастливец, который стал вашим мужем?

Чирили хитро прищурилась и, не переставая смотреть мне в глаза, пригубила из бокала. Потом аккуратно поставила его на стол и на выдохе ответила.

— А сама как думаешь? Уж кто-кто, а ты должна догадаться.

— А что во мне особого? Я ведь не… ой. Не-ет.

— А-агась, — подтвердила мою невысказанную догадку Чирили. – Он самый.

Я почувствовала, что заливаюсь краской.

 — Даже не знаю, как теперь относиться к той детской выходке с любовной отравой. Стыдиться или гордиться. Помогите мне, скажите, у вас ведь все замечательно в семье, да?

— Ну да. По крайней мере, сейчас. Поначалу, когда я только начала жить на ферме, не обошлось без пары-тройки неприятностей, но все довольно быстро пришло в норму.

— Не сразу привыкли к фермерскому распорядку дня? – усмехнулась я.

— Не совсем, хотя и это тоже, наверное. Понимаешь, Эпплы, конечно же, приняли меня с распростертыми объятиями, но это не значит, что им не пришлось привыкать ко мне, как и мне к ним. Эпплджек в первые дни почему-то решила, что я претендую на роль главы семейства и пыталась, не знаю, соревноваться со мной, что ли? Постоянно искала пути, чтобы самоутвердиться. Впрочем, это быстро прошло, тяжелее было с Эпплблум. Ее очень вовремя озарило понимание, что видеть любимую учительницу не только в школе, но и дома, не слишком-то весело… Интересно получилось, сначала вы, девочки, устраивали какие-то довольно глупые махинации, чтобы свести меня с Биг Маком, а потом, Эпплблум и Скуталу занимались тем же, чтобы разлучить нас.

— Оу, — я почему-то стыдливо опустила взгляд, будто тоже была виновата. – Это очень грустно. Никогда бы не подумала, что девочки могли хотеть кого-то разлучить.

— Дети есть дети, — чуть приподняла края губ Чирили. – И все хорошо, что хорошо кончается. Даже если и не слишком безболезненно.

В ответ на мой непонимающий взгляд, учительница вытянула вперед левую переднюю ногу. Я увидела тонкую белую полосу, тянувшуюся от ее колена до копыта. Выглядела полоса откровенно жутко, одним своим видом заставляя морщиться от воображаемой боли.

— Ого! – воскликнула я, глядя на шрам. – Послушайте, это же не…

— Нет-нет, разумеется, случайность, — успокоила Чирили. – Но ее бы не произошло, если бы не очередной хитрый план девочек. Ну, зато после этого неприятного эпизода, они, наконец, успокоились.

— Хм… и кто же из них был виноват в этом, как вы говорите, эпизоде? – поинтересовалась я.

— Кто виноват? Ты, я полагаю, — безразличным тоном ответила Чирили, сделав еще один глоток вина.

— Как это я?! Меня даже рядом не было! Если вы думаете, что я могла в переписке что-то такое…

— Тише, гостей перепугаешь, — полушепотом оборвала Чирили. – Давай на чистоту, Свити. В вашем трио ты всегда была, если не мозгами, то здравым смыслом. Скуталу и Эпплблум — девочки импульсивные, готовые раз за разом кидаться в омут с головой, наплевав на последствия. Когда ты была рядом, ваши проделки выходили куда менее хаотичными и более предсказуемыми. Можно было хоть примерно знать, к чему готовиться. Думаю, будь ты с ними в то время, вот этого, — учительница указала взглядом на шрам, — могло и не случиться. Так что да, пожалуй, именно ты виновата, своим отсутствием.

— Ха! – неожиданно для самой себя взвилась я. – Вот значит как! Так может вы еще и после уроков меня за это оставите, а? Написать вам сто раз на доске, "никогда больше не буду оставлять друзей-авантюристов"?

Чирили нахмурилась, и один вид ее сведенных бровей тут же заткнул меня, как бутылку пробкой.

— Извините, я просто пошутила. Не хотела, чтобы это прозвучало так вызывающе.

Учительница еще некоторое время посверлила меня своим фирменным строгим взглядом, а после невесело усмехнулась.

— Да нет, это ты меня прости. Я тебя проверяла. Этот твой выпад… Знаешь, желание пошатнуть старые авторитеты – это неизбежный этап взросления каждого пони. Вот только проходит он обычно куда раньше, в подростковом возрасте. Но я понимаю, не так-то просто взрослеть, когда оказываешься, заперта в четырех стенах, даже если это стены дворца.

— Нет, все не так, — запротестовала я. Уж очень меня задел сочувствующий тон Чирили. – Просто раньше я была окружена такими авторитетами, которые совсем не просто пошатнуть, сами понимаете.

— И все-таки, ты смутилась, стоило мне только изобразить недовольство. Признайся, Свити Белль, ты по-прежнему меня

побаиваешься, да?

— Не знаю, наверное.

Я отвернулась от Чирили и поискала глазами молодоженов: теперь Эпплблум с Молтеном Стоуном танцевали вальс вместе с еще несколькими парами. Не так-то просто взрослеть в четырех стенах. Мелкое замечание, которое наверняка ничего под собой не имеет и все-таки… Может, в чем-то Чирили и права. Может быть, я боюсь подойти поговорить с Эпплблум как раз из-за своей незрелости. Глупый испуганный ребенок, вот кто я, без одержимости даром. Ничего другого я просто не успела в себе взрастить. Но это значит, сейчас я могу быть, либо ребенком, либо не способной на искренние эмоции светской львицей? А если меня не устраивают оба варианта?

— Что же мне с этим делать? – пробормотала я вслух.

— Ну, для начала, было бы очень неплохо, если бы ты перестала называть меня на "вы", — ответила Чирили. – И уж точно забудь обо всех этих мисс с миссис, это для учеников.

— Да? – переспросила я, взяв бокал. – Ну, может и правда с этого и следует начать. Тогда я хочу выпить с тобой, Чирили, за нашу встречу. Я очень рада тебя видеть.

— Взаимно, Свити Белль!

Мы поболтали еще немного. Расслабившись от вина и неожиданно неформальной манеры общения с учительницей, я даже поделилась с ней некоторыми историями из моего прошлого, хотя и не собиралась. Через некоторое время Чирили убежала танцевать, а я осталась сидеть за столом. Оставленная наедине с собой, я снова взялась за старое — начала мучить себя невеселыми мыслями. Скут права, рано или поздно мне придется увидеться с Эпплблум, но я неосознанно придумываю все новые и новые оправдания, почему не могу сделать это прямо сейчас. Пора, наконец, стать хозяйкой своей головы, и раз и навсегда разобраться с этой проблемой. Скуталу это точно порадует.

Запала хватило ровно на то, чтобы встать со скамейки, а после мне в голову ударила очередная замечательная мысль. Скуталу. А куда она подевалась? Я не видела ее с конца церемонии, пожалуй, стоит разыскать ее. В тот момент, это решение даже не сразу показалось мне очередной отмазкой.

Я нашла Скуталу неподалеку от танцевальной зоны. Пегаска с мечтательной грустью в глазах следила за кружащимися парами, слегка покачиваясь в такт музыке. Мне вспомнился ее маленький секрет про занятия танцами. Готова поспорить, Скут могла бы дать фору любому из тех, за кем так пристально наблюдает.

— Печальная картина, — сказала я ей, приблизившись.

— Чего? А, это ты. Не обращай внимания, Я просто задумалась, — поморщилась Скут.

— Да я не о тебе, я о них, — я указала копытом на танцующих. – Бедняги совершенно не умеют двигаться, и ведь нет никого, кто показал бы им как надо.

Скуталу недобро покосилась на меня.

— Я не затем открывал тебе секрет, чтобы ты меня им попрекала.

— Извини, не обижайся, — тут же сдала позиции я. – Но серьезно, что тебе мешает? Я же вижу, что тебе хочется. Расслабься, возьми какого-нибудь жеребца за шкирку и…

— Знаешь, вот давай сначала разберемся с твоими тараканами, а потом перейдем к моим, — оборвала меня Скуталу. – Ты разговаривала с Эпплблум?

— Ну, нет, но…

— Вот! Сходи, пообщайся, а потом приходите обе сюда. Хоть риверданс тут втроем утроим, если захочешь. Давай-давай, я подожду.

Я отошла от Скуталу, смущенная и сбитая с толку. Не то, чтобы я надеялась, что смогу вот так просто убедить подругу раскрыть свой секретный талант перед всеми, но и не ожидала, что меня так открыто оттолкнут. А ведь ей и правда тяжело, раз она так резко реагирует. Неужели она до сих пор боится показаться "не крутой" в глазах Рэйнбоу Дэш? Но это же чистое жеребячество! Хотя, не мне ее судить. Я пришла на свадьбу и изо всех сил стараюсь не попасть на глаза невесте — тоже не слишком взрослое поведение. Так или иначе, но получив от ворот поворот, я только сильнее захотела помочь Скуталу преодолеть застенчивость или что там ей мешает. Но самой мне не справиться, это ясно.

Решение пришло само собой. Оглядываясь по сторонам без особой цели, я приметила сидящего неподалеку Паунда Кейка и едва не засмеялась. Потому что выражение его юного личика точно копировало выражение Скуталу, глядящей на танцы. Вот только маленький пегас наблюдал не за кружащимися парами, а за самой Скут. План сложился моментально, оставалось только надеяться, что мальчишка не поступит так же, как его кумир, и не пошлет меня куда подальше. Я подошла к Паунду и приветливо улыбнулась.

— Печальная картина.

— А? – встрепенулся пегас. – О, здрасьте. А я тут это…

— Задумался? – подсказала я.

— Ага, точно.

— А где Стар Ватчер и Пампкин Кейк?

— А… не знаю. Бегают где-то. Я лучше пойду, поищу их.

— Сиди уже, — усмехнулась я. – Знаю я, чего ты тут вздыхаешь.

Паунд смущенно, по-мальчишески почесал затылок, но остался. Я предпочла помолчать немного, нужно чтобы он начал первым.

— А Скуталу так и не пойдет танцевать? – мяукнул пегас через некоторое время.

— Не знаю, — ответила я. – Мне кажется, она немного стесняется.

— Почему? У нее ведь так здорово получается! Я однажды видел, — Паунд осекся и затравлено глянул на меня. – Ну, то есть, случайно заметил. То есть не совсем случайно, просто… не говорите ей, пожалуйста.

Ого, а все складывается еще лучше, чем я ожидала. Преданность паренька уже сделала за меня полдела. Ну а теперь пусть сделает и вторую половину.

— Не переживай, я – могила. Я вот что думаю, Паунд. Скуталу нужно немного подтолкнуть, она ведь и сама хочет потанцевать. Но для этого нужен кавалер, кто ж будет танцевать сам с собой?

— Скуталу танцевала! – воскликнул пегас. — И это было круто!

— С партнером — еще круче, — заверила я. – Вот сходи и пригласи ее. Уверена, тебе она не откажет.

— Я-а?! Не-ет, вы что? Я и танцевать-то не умею, да и вообще я – это я, а она…

— Ну и что, что не умеешь? Вот и попроси, чтобы Скуталу тебя научила. И забудь про эти я, не я. Ты ведь хочешь проводить больше времени рядом с ней? Вот и действуй! Скут не заметит тебя, если ты просто будешь стоять в сторонке и вздыхать.

— Да нет, я не могу, — продолжил неуверенно возражать Паунд.

— Иди, говорю! Не съест тебя Скуталу. Даже, если сейчас откажется, все равно непременно запомнит. Скут уважает храбрые поступки.

— Ну… ну я… — по Паунду было видно, что он готов заметаться, как загнанный в угол зверь. Теперь либо он сдастся, либо откажется окончательно и бесповоротно.

– Ай, к Дискорду все, я попробую.

— Молодец! – похвалила я. – Давай, морально я с тобой.

Паренек бодро тряхнул лохматой головой и пошел к Скуталу. Наблюдая за ним, я побаивалась как бы он не развернулся на полпути, потеряв за тридцать шагов всю уверенность, но Паунд даже не замедлил шага. Храбрец. Принял решение, а дальше хоть трава не расти. Выучить его сносно летать и какой отличный кандидат в Вондерболты получится, а то и в королевскую стражу. Но, пока будущий стражник должен был не дракона от Кантерлота отогнать, а только уломать одну конкретную пони на танец. К слову, такая миссия оказалась не менее зрелищной. Одно удовольствие наблюдать, как на мордашке Скут эмоции сменяют одна другую. Сначала она недоверчиво хмурит брови, потом улыбается, явно решив, что Паунд шутит. Дальше – смущенно опускает взгляд, кладет парнишке копыто на плечо и что-то говорит. Молодчина Кейк не отступает и Скут, это видно даже издали, очень глубоко вздыхает и кивает головой.

Уже по дороге к танцевальной зоне, Скуталу вдруг оборачивалась и поймала мой взгляд. Она сказала что-то, чего я, конечно же, не услышала, но судя по ее, в очередной раз сменившемуся выражению лица, этого не должна была услышать не только я, но и идущий рядом с ней Паунд Кейк. Рано ему еще такие слова слушать.

Так или иначе, моя миссия была успешно завершена, и я с большим удовольствием наблюдала, за тем, как Скут пытается обучить Паунда основным танцевальным движением, повторяя их снова и снова. На настоящий танец это, конечно не тянет, но к концу вечера, надеюсь, эти двое смогут нас чем-то удивить. К тому же, даже повторяя самые элементарные движения, Скуталу все равно не могла скрыть своей грациозности и мастерства.

— Красивый ход, — послышался незнакомый голос сзади. – Только мальчика жалко.

Я обернулась и в одно мгновение почувствовала себя так же как Паунд Кейк минуту назад: испуганной и загнанной в угол. Рядом стоял серый единорог с оранжевой гривой, одетый в красный плащ.

— З-здравствуйте, Молтен, — выдавила я, на ходу справляясь с дрожью в голосе. – Примите мои поздравления, вы взяли в жены прекрасную пони.

— Здравствуйте, Свити Белль, — кивнул единорог. Голос у него был под стать растерянному взгляду, негромкий, чуть суховатый. – Спасибо за поздравления.

"Давай, пожми ему копыто в честь знакомства", — предложил внутренний голос. "Не хочешь читать Эпплблум и не надо. Ее муж расскажет тебе все сам".

— Нам с вами и знакомиться не надо, — усмехнулась я. – Уже знаем друг друга поименно.

— Ваша правда, — ответил улыбкой Молтен. – Да и не только поименно. Эпплблум мне много о вас рассказывала.
"А мне о вас, что-то не очень", — не унимался внутренний голос. "Давай, а то упустишь момент, тебе же хочется".

— Надеюсь, только хорошее, — произнесла я расхожую фразу. Ничего лучше в тот момент я просто не могла придумать. – А где же сама Эпплблум? Я так хочу ее увидеть.

"Еще бы".

— О, она сейчас выслушивает полезные советы по семейной жизни от бабули Смит. Я бы не рискнул теперь их прерывать. Но до поры, вы же не против, если мы поговорим немного. Друзья Эпплблум – мои друзья.

— Разумеется, я не против. Так, что вы там говорили? Какого мальчика вам жалко?

— Паунда Кейка. Он буквально одержим Скуталу, а теперь вы его еще больше к ней толкнули.

— А что такого? Я убедила его попросить у Скут танец, а не руку и сердце.

— Все с танцев и начинается, а потом первая любовь со всеми вытекающими. Парнишка надоест Скуталу, она его прогонит разок и забудет, а ему – травма на всю жизнь. Очень неприятно быть отвергнутым, особенно в детстве. Я это знаю наверняка.

— Вы сгущаете краски, Молтен, — покачала головой я. – Не всякий танец перерастает в роман, к тому же, одержимость Паунда носит куда менее лирический характер. Она для него образец, в лучшем случае, ментор, а никак не любовь всей жизни. А даже если и так, почему вы уверены, что все закончится плохо? Из-за разницы в возрасте? Так, вы с Эпплблум, если я не ошибаюсь, тоже не ровесники?

— Ну знаете, наша разница и вполовину не так велика, — чуть нахмурился Стоун, но сразу же поправился. – Ну, может быть, как раз, вполовину. Ладно, давайте не будем об этом. Вы правы, один детский танец еще ничего не значит.

Я обратила внимание, что, говоря, Молтен Стоун не смотрит мне в глаза. Его взгляд оставался ниже, примерно на уровне моей шеи. "Рассматривает", — тут же включился внутренний голос. "Изучает. Почему ему можно тебя изучать, а тебе его – нет"?

— Любопытное у вас украшение, — задумчиво произнес единорог. – Мне кажется, или это тот самый Мерный камень, которым раньше владела Пинки Пай?

— Да, именно он, — с удивлением подтвердила я. – Пики подарила его мне. А как вы догадались?

— Я разбираюсь в камнях и хорошо запоминаю формы. К тому же, это просто обязан был быть необычный камень, иначе, зачем бы вы сделали из него украшение? Расцветка интересная, никогда такой не видел. Но вот только выглядит, как галька. Если хотите, я мог бы сделать камень чуть более подходящим вашему цвету.

— Как это?

— Я покажу. Позволите взять кулон?

Я сняла Мерный камень с шеи и передала его Молтену. Оказавшись в его магическом захвате, камень сменил цвет на лимонно-желтый. Это немало удивило меня. Желтый цвет – уровень разве что ученика средней магической школы, а никак не выпускника кантерлотской школы для одаренных единорогов. Да и сам Стоун, было видно, слегка смутился.

— Кхм, да. В общем так, с мелкими вещами у меня выходит не так хорошо как с крупными, но, думаю, думаю, я смогу придать этому камушку форму шара. Согласитесь, так он будет выглядеть куда аккуратнее.

— Соглашусь, — медленно кивнула я. – Приступайте, пожалуйста.

Молтен нахмурил брови и принялся буквально пожирать самодельный кулон взглядом. Его магическая аура, такая же серая, как и он сам, начала будто бы загустевать. Она теряла прозрачность до тех пор, пока на месте Мерного камня не осталась однородная серая тучка. Повисев пару секунд в воздухе, тучка начала рассеиваться, и мой кулон снова увидел свет. Но он уже был другим. В магической ауре Молтена висел, покачиваясь, ровный желтый шарик, до ужаса напоминающий какую-нибудь пилюлю из аптеки. Цепочка выглядела уже не так опрятно, как прежде, но, вроде бы держалась на законном месте.

— Вы извините, с металлом у меня не очень, — прокомментировал свою работу Стоун. – Цепочку перегнул слегка.

— Ничего страшного, — заверила я, принимая кулон назад. Оказавшись у меня, он снова побелел и начал напоминать жемчужину.

– Цепочку я без проблем поменяю, а камень теперь, выглядит куда симпатичнее. Большое спасибо!

— Рад был помочь.

Молтен Стоун улыбнулся. Я, внезапно почувствовав, как тепло стало в груди, ответила тем же. А он довольно мил, этот Молтен, и помог от чистого сердца. Разве нужно мне читать его, чтобы понять это? Я и так все прекрасно вижу, в его взгляде и улыбке. И раз уж муж Эпплблум так добр ко мне, какое я право имею считать, что она сама держит на меня злобу или презирает? Нет здесь никаких загадок, Эпплблум – моя подруга и всегда ею была. Пусть в последние годы мы отдалились друг от друга, но теперь-то, что мешает нам сойтись вновь?

— А где, говорите, Эпплблум с бабулей? – поинтересовалась я у Молтена. – Я, я вдруг еще сильнее захотела ее увидеть, хоть одним глазком.

— Кого, бабулю? – коротко усмехнулся Молтен. — Давайте все-таки уважим секреты семьи Эпплов, и не будем прерывать их беседу. Я уверен, Эпплблум подойдет с минуты на минуту. А пока, может быть, поговорим еще о чем-нибудь?

— Ну, давайте, — согласилась я. – Только что-то ничего в голову не приходит, кроме обычных тем о погоде, кьютимарках и здоровье родных. Кстати, можно взглянуть на вашу кьютимарку? Мою-то вы, наверняка, уже успели увидеть на каком-нибудь плакате. А я уверена, что у вас там что-то поинтереснее бобины с видеопленкой.

Молтен Стоун тонко улыбнулся и повернулся ко мне боком, впрочем, не сняв плаща. Я, наконец, увидела рисунок, который был на нем вышит: раскаленный с одного бока камень, с вырастающим из раскаленной части красивым растением, названия которого я не знала. Очень говорящий рисунок.

— О! – вскинула я брови. – Вы решили изобразить на свадебном плаще свою кьютимарку. Красиво, хотя немного нескромно на мой вкус.

— Это была идея Эпплблум, — ответил Стоун. – С одной стороны вышита моя метка, с другой – ее. Надевая эти плащи, мы, вроде как, соединяем наши судьбы. Это довольно символично, раз уж мы не только муж и жена, но еще и деловые партнеры.

— Действительно, интересно. А… можно тогда вас попросить повернуться другим боком? Я еще не видела кьютимарку Эпплблум.

Молтен, все с той же полуулыбкой, выполнил мою просьбу, о которой я сразу же пожалела. Увидев кьютимарку Эпплблум, я едва удержалась от крика. Рисунок изображал циркуль, лист бумаги и яблоневый цветок. Точь-в-точь такая же метка, какую я видела у Эпплблум во сне. Вся теплота вмиг покинула мою грудь, сменившись на сковывающий холод. Я не представляла, как могла увидеть во сне существующую метку, но если она оказалась реальной, не мог ли весь сон быть реальностью? Да нет, бред, я, наверное, видела что-то другое на схожую тему, я ведь тогда уже знала, что Эпплблум работает архитектором. А теперь воображение просто играет с моей памятью, заменяя то, что я реально видела во сне на этот рисунок. Но почему? И почему я так твердо уверена, что видела именно это?

Образ исказившегося злобой лица Эпплблум встал перед глазами. "Ты просто олицетворяешь все, что я терпеть не могу в пони, ясно?! Если бы я только знала, во что ты превратишься, еще бы тогда в детстве за километр обходила твой дом" — так она говорила. А до этого она лгала, пыталась убедить меня, что мы друзья. Это семейство уже давно погрязло во лжи, вспомнить хотя бы Эпплджек. Нужно прекратить витать в облаках и признаться самой себе, что я не поверю ни одному слову Эпплблум. Словам вообще нельзя доверять. Слова по определению лживы. Только эмоции говорят правду, главное уметь их увидеть. А я умею, как никто.

Я зажмурилась, прогоняя наваждение. Все это не я, не мои мысли. Это проклятая одержимость, она все рушит. Но почему с ней так тяжело бороться?

— С вами все в порядке, Свити Белль? — Молтен Стоун с беспокойством подался вперед.

— Все в порядке, просто закружилась голова, — слабым голосом отозвалась я.

— Ну, думаю, сейчас еще больше закружится. Смотрите, кто к нам идет!

Нет! Только не сейчас! Нельзя, я не готова!

И все-таки судьба не пожалела меня. Бодро шагающая в нашу сторону Эпплблум увидела меня, тем самым лишив последней надежды улизнуть.

— Свити Белль! – протяжно закричала она уже с десяти шагов. – Привет, моя милая!

Подойдя, Эпплблум даже не дождавшись ответа на приветствие, сгребла меня в охапку и прижала к себе так, что у меня дыхание перехватило.

"Хаха, эта маленькая лгунья сама подставилась! Давай, Свити Белль, сделай то, что должна. Тебе даже не придется чего-то искать, все будет видно на поверхности. Зачем себя мучить? Две секунды и конец сомнениям. Все еще может кончится хорошо".

Нет! Если я это сделаю, ничего уже не кончится хорошо. Нет дружбы без доверия, и я не предам дружбу Эпплблум, даже если от нее остались одни только воспоминания.

— П-привет, — сдавленно поздоровалась я.

Мой голос послужил для Эпплблум сигналом к завершению объятий. Выпустив меня, она отошла на пару шагов назад и придирчиво оглядела.

— Смотришься шикарно. Только я тебе платье того, помяла чуток, извини уж. И… ты што, потеешь что ли? А вроде не жарко.

— Все нормально, — отозвалась я. — Я жутко рада тебя видеть, Эпплблум! И поздравляю вас обоих, живите счастливо. Извини только, что я без подарка, честно говоря, до последнего момента я вообще была уверена, что смогу прийти на праздник.

— Я те дам, не смогу, — шутливо погрозила копытом Эпплблум. – Одно то, што ты здесь, уже большой подарок. Мы ж сто лет с тобой не виделись! О, кстати, — Эпплблум обратилась к мужу, — Бабуля теперь хочет тебя увидеть.

— А меня-то зачем? – не понял тот.

— Да я и сама не знаю. Наверно хочет сказать, чтоб ты меня не обижал, а то получишь хорошего пинка под хвост и все такое. Ну, ты ж не откажешь старушке в удовольствии попугать тебя, правда?

— Правда, — кивнул Молтен. – Ну, я скоро вернусь.

— Ага.

Молтен Стоун ушел, но его место рядом снами почти сразу заняла вернувшаяся с танцев Скуталу.

— За Кейка ты мне еще ответишь, – без предисловий бросила пегкаска и сразу же сменила тему. – Ну, наконец-то, наконец-то мы снова втроем! Честное слово, чувствую себя как маленькая девочка, которой дали мороженое. Хотя от мороженого я бы и сейчас не отказалась.

— Нету мороженого, — сказала Эпплблум с непонятной хитринкой в голосе. – Но у меня есть кое-што получше.

Эпплблум чуть приподняла край плаща, продемонстрировав нам большую седельную сумку у себя на спине. Оставалось только гадать, как я раньше не заметила такой существенный бугорок под плащом.

— Ха, ты ее все-таки нашла! Класс! – оживилась Скуталу. – Ну, когда пойдем?

— Предлагаю прямо щас! – торжественно объявила Эпплблум.

— Куда это вы собрались? – поинтересовалась я.

— Не "вы", а "мы", — поправила Скут. – Ты же не против небольшой прогулки?

— Какой еще прогулки? Эпплблум, у тебя полная поляна гостей и Молтен скоро придет, не говоря уже о том, что мы с тобой и не поговорили толком.

— Вот по дороге и поговорим, — невозмутимо ответила Эпплблум. – Пойдем, там тебя сюрприз ждет.

— Сю… Так вы что, сговорились, что ли?! – спросила я, пожалуй чуть резче, чем следовало. Но, ни Скуталу, ни Эпплблум ничуть не обиделись.

— Агась, сговорились. Просто доверься нам, тебе это понравится.

"Довериться? Тебе? Да ни за что на свете! И Скуталу туда же, а еще подругой притворялась. Нет уж, девочки, либо вы немедленно рассказываете мне, куда вы собрались, либо я никуда не иду!" Такой ответ упорно вертелся у меня на языке, но я по-прежнему сдерживалась. В голову снова полезли тяжелые воспоминания о недавнем ночном кошмаре, но теперь кроме сердитого лица Эпплблум я вспоминала еще и тонкий шрам на ноге Чирили. "Скуталу и Эпплблум — девочки импульсивные, готовые раз за разом кидаться в омут с головой, наплевав на последствия". И вот они опять что-то планируют без меня и втайне от меня.

"А последствия их плана тебе могут совсем не понравиться, а Свити? Снова хочешь быть обманутой и осмеянной? Разве ты не достаточно настрадалась в детстве, чтобы так легко подставляться теперь? У тебя всегда есть возможность избежать обмана и боли. Давай, по их эмоциям ты поймешь и их намерения, выбирай кого хочешь, хоть Эпплблум, хоть Скуталу".

— Я… — у меня дрожали губы, но я скрыла это улыбкой. Нужен физический контакт, я должна прикоснуться к Эпплблум. Но ее почти целиком закрывает треклятый плащ! Значит Скуталу. Я развернулась к пегаске, сделала шаг в ее сторону. Все, теперь просто протянуть ногу. В последний момент, что-то заставило меня обернуться и снова посмотреть на Эпплблум, на ее плащ. Когда-то мы, все трое, тоже носили плащи, такие же красные, как этот. Они были символом нашего клуба, сообщества трех лучших друзей, поставивших себе цель, во что бы то ни стало найти свои таланты. Именно с этими плащами у меня связаны самые лучшие детские воспоминания.

Речь не только о дружбе, теперь я фактически готова перечеркнуть все хорошее, что было в моей старой жизни, а ведь я

только-только снова обрела ее.

— У меня есть возможность избежать боли, — прошептала я, чувствуя, как мокро становится щекам. – И есть возможность увязнуть в ней навечно.

— Чего? – переспросила Скуталу. – О чем ты говоришь?

— Да што с тобой, Свити Белль? – не осталась в стороне Эпплблум. – Ты плачешь?

— Я… я… — слезы и правда душили меня, но это было меньшее из зол, с которым мне пришлось сегодня столкнуться. – Ведите, показывайте свой сюрприз, я доверяю вам, девочки.

— Вот, молодец! – воскликнула Скуталу. – Тест ты прошла.

— Тест? — слезы высохли в один момент. – Какой тест?

— Язык твой – враг твой, Скуталу. Уговор ж был, рассказать все на месте, — закатила глаза Эпплблум.

— Да брось ты, и так все понятно. Ты посмотри, что с ней творится! Свити, когда ты улизнула после церемонии, я пошла к Эпплблум и все ей рассказала о тебе и о твоих страхах. Ну не могла я больше просто сидеть и смотреть, что происходит. Мы с Эпплблум решили, что тебя нужно подтолкнуть и придумали маленький план. Я должна была отвлекать твое внимание собой и своими, якобы проблемами с танцами, пока Эпплблум смоталась домой за тем, что сейчас у нее в сумке.

— Отвлекать? – пораженно переспросила я. — Да ты прогнала меня!

— Ну, перестаралась немного, в образ вошла. К тому же, можно подумать, что ты вот так вот просто взяла и ушла, ага?

— И вообще, я думала, што тебе будет интереснее, когда я успела сбегать домой, — вставила Эпплблум с несколько обиженной мордочкой.

— Разговоры с бабулей Смит? – предположила я.

— Они самые. Потом нам осталось только проверить захочешь ли ты вообще сделать то, что мы затеяли. Вроде как украсть невесту с праздника, даром, што невеста сама хочет быть украденной и пойти невесть куда, невесть зачем. Любой бы потребовал объяснений, но для того, што мы задумали, нам нужен не любой, а Свити Белль, наша подруга, которая нам доверяет.

— Вы, — я запнулась и совершенно по-детски фыркнула. – Вы обе — две коварные злодейки, понятно? Ну, так куда же идем?

— Мы же сказали – это сюрприз! – ответила Скуталу. – И нам давно пора уже идти, пока твой, Эпплблум, муженек не вернулся.

---

Дорога из яблоневого сада заняла некоторое время. Я успела успокоиться и привести мысли в порядок. Вторая половина моего сознания к счастью тоже умолкла, видимо смирившись с тем, что я не так и не подвергну дружбу Эпплблум и Скуталу сомнениям. И все-таки я чувствовала, что она все еще где-то там, во мне. И скорее всего, навсегда там и останется, так что, мне остается только смириться с мыслью, что мне всегда придется бороться с собой, когда рядом будет какой-либо соблазн и, по возможности, предупреждать его появление. А в истории с Эпплблум, так или иначе, уже давно пора было поставить точку.

— Эпплблум, — позвала я. – Можно с тобой поговорить?

— Фуф, — выдохнула земная пони, даже слегка замедлив шаг. – Сама хотела предложить, но никак не решалась.

— Я хотела тебя спросить, что такого произошло тогда, несколько лет назад, что ты перестала писать мне… Да, хотела, раньше. Теперь спрошу иначе. Как, по-твоему, что тогда произошло с нами, что мы так отдалились друг от друга?

— Ну, у нас обеих были тяжелые времена, у каждой по-своему, — подумав ответила Эпплблум. – У меня в жизни был момент, когда я вообще ни с кем разговаривать не хотела, не то, что писать, тогда и перестала. А когда все пришло в норму, не знаю. Почему-то мне показалось как-то неудобно к этому возвращаться. Момент ушел.

— А вот в этом виновата я. Перестав получать от тебя письма, я не очень-то долго переживала. В те времена, когда ты не хотела ни с кем разговаривать, я легко смирялась с любой неприятностью, просто пропускала ее сквозь себя и шла дальше, забыв обо всем.

— Но теперь-то мы снова вместе, — улыбнулась Эпплблум. – И ничего больше не мешает нам снова стать подругами.

— Мы и не переставали ими быть, — ответила я. – Просто мы об этом забыли, а теперь вспомнили.

Наш диалог прервал неожиданный звук. Скуталу громко шмыгнула носом.

— Девчонки, — сказала она, надломленным голосом. – А я ведь, кажется, только сейчас поняла, как сильно вас люблю.

— А мы – тебя, — в один голос отозвались я и Эпплблум.

Через некоторое время мы вышли из сада в жилую часть фермы. Миновали фиолетово-зеленый амбар Спайка, несколько грядок и зашли за дом семейства Эпплов. Подстегнутая обещанием девочек, что именно там, за домом, меня ожидает сюрприз, я была готова увидеть любое чудо, и все-таки им удалось меня удивить. За домом стояла сцена, та самая, с которой я позавчера выступала на площади.

— Это как? – моргнула я. – Это зачем?

Эпплблум и Скуталу синхронно захихикали.

— А вот, понимаешь, решили заставить тебя спеть кротам, которые живут во-он за той кочкой, — не переставая смеяться, заявила Эпплблум. — Дырку в земле видишь? Как раз напротив сцены, по центру. Вот в ту сторону и пой!

— Не жирно кротам целую сцену организовывать? – хихикнула я. – Серьезно, девчонки. Зачем нужно было собирать сцену за домом? Тут целой строительной бригаде работы на несколько часов.

— А вот и нет, — подмигнула Скуталу.

— Эта сцена – один из моих первых проектов, — сказала Эпплблум. – Она, как бы это сказать, складная. Конечно, переносить все эти доски достаточно тяжело, но собрать и разобрать сцену можно за час, работая втроем. Когда я придумывала эту штуку, думала, што тебе может пригодиться што-то подобное. Собственная переносная сцена, не у каждой звезды такая есть.

— Так это что и есть сюрприз? Ты решила подарить мне складную сцену?

— Нет, — хихикнула Эпплблум. – Это была детская придурь, кто ж будет это все за собой по Эквестрии таскать? Сюрприз в другом.

Откинув плащ на один бок, Эпплблум открыла седельную сумку и вытащила виниловую пластинку в обычном картонном футляре без надписей.

— Угадай с трех раз, что здесь за музыка, – предложила Эпплблум.

— Даже боюсь предположить.

— Ладно, не будем тебя мучить. Скут!

Эпплблум кинула Скуталу пластинку, и пегаска в один прыжок упорхнула за сцену. Полминуты спустя Скут вернулась, а из-за сцены, не слишком громко, но отчетливо послышалась музыка. Я узнала песню сразу, хоть и не слышала ее уже очень и очень давно. От одного этого мотива на глаза наворачивались ностальгические слезы.

— Это… это же.

— Агась! – широко кивнула Эпплблум. – Ну что, споем?

— На бис! Двенадцать лет спустя! – поддержала Скуталу. – Тем более, что я уже слышу топот. Нас, все-таки потеряли и теперь разыскивают. Ну и прекрасно, значит и зрители тоже будут!

Я, не зная, что ответить, просто рассмеялась.

— Солировать будет Скуталу, как в прошлый раз?

— Ни за что! Вокал – это определенно твой особый талант. Так что вперед! Я пошла заводить эту бандуру по новой, а вы забирайтесь на сцену, копуши.

Гимн Метконосцев. Детское выступление, за которое должно было бы быть стыдно любому, уважающему себя певцу. Но я не стыдилась, я была горда тем дебютом на сцене. И сегодня, много лет спустя я была бы рада повторить тот провал с точностью до последней фальшивой ноты Скуталу, до последнего лишнего пятна краски на моих декорациях, до последнего неуклюжего удара по воздуху от Эпплблум. Но, все-таки в этот раз, все должно было получиться куда лучше. Мы собрались на одной сцене, втроем, как уже делали это однажды. Изменившиеся, но все равно, все те же Метконосцы, всегда с большим удовольствием поющие свою песню. И мы пели. Так же, как тогда и лучше, чем тогда. Снова стоя рядом с лучшими друзьями, снова занимаясь с ними общим и любимым делом, я, наконец, почувствовала себя абсолютно свободной от своей одержимости. Что бы ни происходило когда-то раньше, какие бы эмоции мы не испытывали друг другу в тяжелые жизненные моменты, сейчас мы были вместе и это главное. Остальное неважно.

А Скуталу не ошиблась – нас нашли. Пространство вокруг сцены очень быстро заполнялось народом. Я увидела Твайлайт, Эпплджек, Флаттершай, Рэйнбоу Дэш, Рэрити, Пинки Пай. О, Селестия, зачем все это было нужно? Зачем нужны были последние несколько дней? Чего я добилась, заглянув в душу к каждой из них? Ведь они тоже были моими друзьями, а я, кроме того, что поступила подло, в итоге не вынесла ничего хорошего. Смогу ли я теперь смотреть на Твайлайт и не видеть ее давней и уже давно ничего не значащей зависти? Смогу ли забыть о печали Рэрити или простить презрение Эпплджек, пусть даже промелькнуло оно всего однажды, и я сама была в этом виновата? А главное, ради чего все это было? Узнать, так ли сильны Элементы Гармонии как прежде? Разве для этого нужно было копаться у них в головах? Нужно было просто поговорить с ними и поверить в них. Ведь залог гармонии – это дружба, а дружбы без доверия быть не может. Как жаль, что я так поздно это поняла, но какое счастье, что это все-таки случилось. И все благодаря моим друзьям, Скуталу и Эпплблум. Без них страшно подумать, во что бы я превратилась, если не сегодня и не завтра, то через несколько лет. Теперь, я ни за что не позволю этому произойти.

Песня кончилась, и земля задрожала от топота сотен копыт. Все было безупречно.

Эпилог

Зеленоватое пламя охватило четыре небольших свитка пергамента, сваленных в кучу на металлическом подносе. Не прошло и двадцати секунд, как от них остался только пепел. Улыбнувшись с удовлетворением, я откинулась на стуле и начала писать новое письмо.

Дорогая принцесса Селестия

В первых строках моего письма, позвольте мне взять несколько официальную ноту. Пять дней назад вы отправили меня в Понивилль с важным заданием – разузнать по-прежнему ли сильны Элементы Гармонии и их хранительницы, и может ли Эквестрия рассчитывать на них в час нужды. Сегодня я имею сообщить, что ваше задание выполнено. Я написала несколько отчетов по каждой из элементов, однако вы их не увидите. Я уничтожила их все, прежде чем начать писать это письмо. Последние несколько дней были насыщены событиями, которые заставили меня задуматься о многих вещах. И главный вывод – то, что мы с вами делали, было неправильно. Эти пони не враги, не опасные преступницы или бунтарки. Они – ваши верные подданные и друзья. Так почему же вы вместо того, чтобы пригласить их во дворец и побеседовать с ними за чашкой чая, посылаете меня? Они и мои друзья тоже, но каков из меня друг, если я, по сути, шпионю за ними, пусть и для вас? Я сделала то, о чем вы меня просили и мне всю жизнь будет стыдно за это.

Не все еще потеряно, принцесса. Я уверена, Твайлайт и ее подруги будут рады повидаться с вами. И вы приятно проведете время, а, вместе с тем, и узнаете ответы на все интересующие вас вопросы. Поэтому я и уничтожила отчеты, я хочу, чтобы вы решили эту задачу так, как нужно, так, как вы всегда учили всех нас. Нет гармонии без дружбы, нет дружбы без доверия. Так что, если вы хотите гармонии в вашей стране, просто доверьтесь своим друзьям. Ведь дружба – это магия, не так ли?

Надеюсь, что вы правильно поймете мотивы моих поступков и примете…
"Мою отставку" — хотелось написать мне, но, подумав, я, все же, изменила решение.

…мое прошение об отпуске. Мне нужно многое пересмотреть в жизни, и я в любом случае не смогу работать в ближайшее время.

Искренне ваша

Свити Белль

Пока я писала письмо, боковым зрением постоянно примечала пробегающую мимо Рэрити. К моменту, когда я закончила, старшая сестра нарезала уже десятый круг.

— Долго ты там еще копаться будешь? – бросила Рэрити на бегу. – Я и так вчера опоздала на поезд из-за ваших песенок на сцене, опаздывать еще и на утренний – не намерена!

— Да собираюсь я, собираюсь, — мягко отозвалась я, заворачивая письмо в свиток. – Просто мне немного жаль уезжать, я ведь только приехала. Хотя есть и другие места, которые мне хотелось бы посетить. Скажи, папа и мама снова на каком-нибудь курорте отдыхают?

— Ну да, неподалеку от Филлидельфии. А почему ты спрашиваешь?

— Поехали?

Рэрити прекратила бегать и посмотрела на меня.

— Куда поехали?

— К родителям. Я соскучилась.

— Ну, милая, ты же знаешь, я не могу, — ласковым голосом отозвалась сестра. – У меня магазин.

— А у меня гастроли расписаны на год вперед, — фыркнула я. – Я же еду. Давай! Представляешь, как они удивятся! Когда они нас обеих в последний раз в одном месте видели? Поваляемся на пляже, отдохнем все вместе. Мы ведь семья!

Рэрити закусила губу и отвела взгляд в сторону. Ее борьба с самой собой продолжалась довольно долго, но, в конце концов, она вымученно улыбнулась и ответила.

— Ну, хорошо, поехали! Только сначала все равно в Кантерлот на денек, нужно уладить пару вопросов. А теперь заканчивай уже собираться. Мы уже должны быть на вокзале.

— Да, — пробормотала я, застегивая сумку. – Маленький и уютный понивилльский вокзал. Больше я его никогда не оставлю так надолго.

Бледное утреннее солнце осветило тихие улочки Понивилля, извещая его жителей о наступлении нового дня. Что бы ни ожидало меня впереди, каких бы новых проблем не принесла моя тяга к знаниям, я с улыбкой смотрела в будущее. Ведь теперь я уж точно не была одинока.