Солнце взойдёт

Часть третья: преступление

Лестница вилась бесконечной спиралью. Жемчужный свет магического фонарика разгонял мрак всего на десяток шагов, правда, впереди были только всё те же древние каменные ступени. Ведущие вниз, вниз, вниз…

Твайлайт не могла отделаться от ощущения, что снова спускается в подземелье под дворцом Сомбры в поисках Кристального Сердца: тот же каменный мешок, те же ступени, та же неизвестность. И страх. Только тогда она боялась за подруг, кристальных пони, Спайка, Кейдэнс, Шайнинг Армора, боялась подвести их, подвести Селестию, провалить задание. Сейчас она боялась за себя. Боялась, что солнечная богиня заметит её длительное отсутствие и догадается, куда отправилась бывшая ученица. Боялась, что отправленные вслед преступнице гвардейцы явятся прежде, чем она успеет завершить задуманное. Боялась того, что собиралась сделать. Боялась, что не сможет получить то, за чем вернулась сюда. И боялась, что сможет.

Она не помнила, как поднималась по этой лестнице неделю назад. Всё, что происходило после того, как едва не убивший аликорнов единорог обратился в пепел у неё на глазах, было словно скрыто туманом. Тогда её, едва держащуюся на ногах от пережитого, обессилевшую от долгого плача, почти несли на себе Кейдэнс и Луна. Приходить в себя Твайлайт начала только на поверхности, когда ночной воздух освежил её и высушил остатки слёз, а тёплое объятие бывшей няни успокоило сердце. Сейчас она продвигалась осторожно, внимательно смотря под ноги и по сторонам, боясь оступиться на выщербленном от времени камне или попасть ногой в трещину. Перемётные сумки давили на бока.

Наконец долгий путь завершился перед аркой высотой в три её роста. Твайлайт несколько минут постояла, выравнивая дыхание и пытаясь унять колотящееся сердце. Она слишком хорошо помнила, что произошло здесь, и отчаянно не хотела вновь оказаться в этом зале. Воспоминания были достаточно свежи, чтобы причинять боль возвращающимся ощущением не страха, но бессилия. Тогда она не смогла ничего: ни противостоять, ни понять вовремя, ни спасти, когда наконец-то ей открылась правда. Твайлайт зажмурилась, заставляя увлажнившиеся глаза вести себя достойно. В этот раз она пришла сюда по своей воле, ведомая долгом, и исполнит его во что бы то ни стало.

Она медленно вошла в зал, прислушиваясь к эху своих шагов. Свет рогового фонарика не мог достигнуть ни потолка, ни стен, царящий здесь мрак обступал её как тогда, сковывая, цепеня, душа… Она набрала полную грудь воздуха и долго, до боли в лёгких, выдохнула. Здесь больше никого нет, никого, кроме неё, ни одной живой души. Всё закончилось. Она свободна и полна сил. Селестия и Луна в Кантерлоте, Кейдэнс в Кристальной Империи. С ними тоже всё хорошо. Никто и ничто больше не крадёт их жизни. Они в безопасности. Его нет. Нет…

Поняв, что задыхается, Твайлайт со всхлипом втянула воздух: уйдя в свои мысли, она забыла вдохнуть. Смешно. Ай-ай-ай, как же можно быть такой глупой — забыть, что нужно дышать. Так недолго забыть, что нужно думать. И действовать. Она пришла сюда с определённой целью. И должна завершить задуманное как можно скорее. Нельзя отвлекаться. Нельзя ошибиться. Нельзя оттягивать.

Открыв правую сумку, она выпустила пять кристальных сфер, тут же поднявшихся и начавших медленно двигаться по расходящейся спирали. Усилием мысли она зажгла магические лампы, и зал наполнило голубоватое свечение. Мрак бежал от света, и Твайлайт, погасив исходящее от рога сияние и стараясь не дрожать, впервые осмотрелась.

Зал был огромен. Некогда это была естественная пещера, но потом кто-то доделал начатое природой. Правда, кто бы это ни был, он ставил практичность и функциональность превыше красоты: пол был выровнен ровно настолько, чтобы можно было ходить, не спотыкаясь и не сбивая ноги, стены были обработаны ещё небрежнее, а с потолка разве что сбили сталактиты. Неизвестный мастер не удосужился оснастить помещение светильниками, так что зависшие на высоте трёх метров сферы были единственными источниками света.

Собравшись с духом, Твайлайт перевела взгляд в глубину зала. Неактивные печати чёрными линиями змеились по полу; казалось, они были выжжены, а не начертаны или выцарапаны в камне. Она не имела ни малейшего представления, чем можно было сделать такое. Создатель этого места явно хотел, чтобы оно сохранилось на века.

Сдерживая дрожь и стараясь не всматриваться слишком пристально, Твайлайт попыталась определить основные фигуры и символы в ближайшем круге. Нет, ничего из известного ей; странные сочетания вроде бы знакомых элементов казались неправильными и гармоничными одновременно. Тот, кто сотворил всё это, обладал поистине колоссальными познаниями в высшей начертательной магии.

Подняв голову, она принялась рассматривать кристальные образования. Тоже никакой явной закономерности. Кристаллы были разными по размеру, огранке, цвету, оттенку, но каждый пронизывали тёмные прожилки; они казались плодами, поражёнными странной болезнью. Грани тускло отсвечивали в сиянии люминосфер.

Глубоко вдохнув и задержав дыхание, Твайлайт посмотрела на большую печать. В самом центре, в точке схождения осевых линий, виднелось неровное пятно светло-серого пепла. Почувствовав, как защипало глаза, она спешно зажмурилась. Сейчас не время. Нужно действовать. И так прошла неделя, это слишком долго. Шанс на успех невелик. Нельзя терять ни минуты.

Медленно, заставляя двигаться каждую ногу в отдельности, она подошла к центральной печати. Поколебавшись, осторожно коснулась копытом чёрных, мёртвых линий, готовая мгновенно отскочить, если почувствует хоть что-то. Ничего. Круги были безжизненны, волшебство покинуло их; без мага-оператора они представляли собой лишь рисунки на камне. Осторожно переступая негнущимися ногами, Твайлайт приблизилась к останкам.

Остановившись, она принялась рассматривать пепел, пытаясь заставить себя сделать последний шаг и приступить к тому, зачем пришла сюда. Или ещё есть возможность развернуться и уйти, пока не поздно, пока она не сделала нечто… непоправимое? Телепортироваться в Кантерлот и сделать вид, что никогда не возвращалась сюда? Никогда не проникала тайком в Чёрный архив королевской библиотеки, не читала книги, которые Селестия, её наставница, её друг, её повелительница, в конце концов, запретила ей читать? Не переписывала, поминутно оглядываясь и обмирая от каждого шороха, заклинания, от одного вида которых ей становилось нехорошо? Не рылась, как вор, в личном шкафу королевского лейб-лекаря в поисках мана-настоев? Не…

Твайлайт оборвала поток вышедших из-под контроля мыслей. Хватит. Она сделала то, что сделала, и собирается сделать то, что должно быть сделано. Она приняла решение и готова понести наказание за свой поступок. Но потом. Сейчас нужно приступить к тому, ради чего был нарушен запрет солнечной богини и совершено столько других преступлений. Пусть будет, что будет — потом. Сейчас же необходимо сделать так, чтобы всё содеянное не оказалось напрасным.

Она снова открыла правую сумку и начала извлекать из неё свитки. Одним заклинанием здесь было не обойтись, магия такого уровня пока что превыше её способностей. Придётся прибегнуть к старому способу и использовать заранее подготовленные материальные носители чар. Начертательная магия была доступна даже не очень сильным волшебникам, записанные на бумаге формулы срабатывали сами собой. Заклинания, содержащиеся в свитках, должны были снять с неё часть нагрузки, позволив сосредоточиться на главном.

Последними она извлекла несколько листов бумаги, плотно исписанных аккуратным почерком. Инструкции, скрупулёзно составленные самой Твайлайт. Руководство к действию. Пошаговое описание её преступления.

Поставив сумки на пол, она открыла левую и начала опустошать её. Бутылки касались камня с тихим звяканьем, Твайлайт аккуратно ставила их в ряд. Одна, две, три. Шесть. Вынув последнюю, она задержала её в телекинетическом захвате, рассматривая бледно-голубую опалесцирующую жидкость. Такого количества должно было хватить. Она надеялась, что хватит. Здесь было всё, что нашлось в шкафу Стального. Если ей не достанет магической силы, всё будет напрасно.

Отставив бутылку, Твайлайт ещё раз внимательно перечитала свои записи, убеждаясь, что всё правильно запомнила. У неё не было права на ошибку. Второй раз она просто не сможет заставить себя сделать это. Всё должно получиться с первой попытки. Она справится.

Глубоко вздохнув и мысленно попросив Селестию простить свою глупую и нерадивую ученицу, Твайлайт откупорила все семь бутылок и опустошила их. В этот раз к ощущению озона на языке добавился терпкий привкус, напоминающий недозрелые ягоды черноплодной рябины. Она знала, что это означает: количество принятого стимулятора превысило безопасный уровень, организм ждут крайне жестокие последствия. Но это будет потом, а сейчас ей необходимо сосредоточиться на выполнении задуманного.

Закрыв глаза, Твайлайт подавила приступ тошноты и принялась плести заклинание. Она не могла этого видеть, но знала, что сейчас её рог окутан не привычной лиловой аурой, а чёрно-зелёным свечением. Применяемое ею колдовство было из разряда запретных. Чёрная магия. Нигромантия. Только за попытку использовать эти чары её должны были в лучшем случае сослать на луну. Или заключить в Тартар. Или обратить в статую и поставить перед входом в Чёрный архив в назидание будущим глупцам, любящим совать нос не в своё дело.

Твайлайт мотнула головой и сосредоточилась. Нельзя отвлекаться на сторонние мысли. Чем быстрее она закончит, тем больше времени у неё останется. А время очень дорого. Не только потому, что продолжительность действия стимуляторов ограничена, а последствия злоупотребления ими будут куда суровее, чем в прошлый раз. И не потому, что в любую минуту может нагрянуть Солнечная гвардия, чтобы скрутить преступницу и отвезти в Кантерлот, бросить к ногам Селестии. Время было нужно ей самой, чтобы узнать. Разобраться. Понять.

Заклинание было выстроено. В последний раз проверив и отпустив сотканную структуру, Твайлайт открыла глаза. От свитков исходило неяркое сияние, символы переливались и словно пытались оторваться от листов. Самой границы слуха коснулся доносящийся словно со всех сторон вкрадчивый, неразборчивый шёпот. Невнятные, произносимые, казалось, десятками разных голосов одновременно, похожие на шуршание ветерка в сухой листве слова старались проникнуть в её голову. Что они несли в себе? Предостережение? Угрозу? Насмешку? Твайлайт старалась не прислушиваться к ним, но получалось плохо: иных звуков в подземном зале не было, и она не могла отгородиться от бесконечного шёпота.

Ореолы постепенно набирали силу, разрастаясь, смешиваясь; буквы действительно отделились от бумаги и теперь кружились в столбах света. Их движение не было хаотическим: обрётшие объём символы скользили по сложным траекториям, выписывая собственные магические структуры. Инициированное Твайлайт заклинание писало себя само, и теперь его было не остановить: магия творила магию. В круге, образованном световыми колоннами, возникло едва заметное, похожее на горячий воздух дрожание. По мере того, как чары сплетались воедино, мерцание уплотнялось, начиная преобразовываться в полупрозрачную фигуру.

Твайлайт не спускала глаз с вырисовывающегося силуэта. Сомнения, страхи, чувство вины — всё отступило перед новым знанием, открывающимся одержимой пони. Она сотворила заклинание, на которое ещё год назад не только бы не решилась, но наверняка неделю просидела, закутавшись в одеяло и придвинув к себе зажжённую лампу, вздрагивая каждый раз, как ночная бабочка взмахнёт крылом за окном. Любая нормальная пони поступила бы так, скажи ей кто-нибудь, что однажды она будет обращаться к мёртвому.

Свитки вспыхнули чёрно-зелёным бездымным пламенем и сгорели без следа. Записанные заклинания сделали своё дело, теперь задача по поддержанию чар ложилась на плечи трясущейся от осознания только что сделанного чародейки. Она не имела понятия, насколько хватит её запасов энергии, и лишь надеялась, что выпитые мана-настои дадут достаточно времени.

Призыв был завершён. В центре круга стоял очень высокий, статный жеребец-единорог дымчато-белого цвета. Густая, жёсткая даже на вид иссиня-чёрная грива ниспадала на спину, волевой рот с плотно сжатыми узкими губами обрамляла коротко подстриженная бородка того же глубокого тёмного цвета, что и волосы. Глаза были закрыты. Вокруг тела струилась заметная лишь на фоне окружающей темноты полупрозрачная дымка, дающая понять, что он не принадлежит миру живых.

Твайлайт медлила в растерянности, не представляя, что делать дальше. Как обратиться к тому, кто, повинуясь её воле, вернулся с того света? Что сказать? Повелеть говорить? Или сначала нужно было узнать его имя? Она сглотнула. Страх сковал разум, не позволяя связно думать: мысли словно увязли в патоке и медленно таяли, в голове начала образовываться звенящая пустота. Что же делать? Время уходит…

Фантом открыл глаза. Дважды моргнул, повёл головой направо, налево, поднял взгляд к потолку, затем оглядел весь зал. Завершив осмотр, он встретился взглядом с застывшей как статуя Твайлайт. Несколько мгновений царила мёртвая тишина. Никто не дышал.

— Зачем? — наконец произнёс он.

Новоявленная чёрная волшебница попыталась ответить, но не смогла издать ни звука. Единорог опустил веки, прислушиваясь к себе.

— Память. — Открыв глаза, он снова пристально посмотрел на Твайлайт: та всё ещё не могла даже пискнуть, заворожённая происходящим.

— Ты не вызвала из небытия мой дух, только пробудила память, оставшуюся на месте моей смерти. — Он говорил медленно, изучая стоящую перед ним пони и давая ей время прийти в себя. Голос его был глух, но узнаваем: каждое слово казалось выточенным из камня, а призрачное эхо стало ещё заметнее. — Что ж, тебе повезло. Ты использовала запретное, но не запредельное заклинание. Однако всё равно не следовало этого делать. Эти чары не зря носят своё название. Они запрещены. Никто не может обращаться к этой магии, не опасаясь наказания.

— Я не опасаюсь. — Твайлайт наконец-то справилась с языком и губами. — И готова ответить за свои действия. Но я должна знать.

Фантом склонил голову к правому плечу:

— Что знать?

— Зачем ты сделал это. — Она уже взяла себя в копыта, времени дрожать и скулить от страха перед грядущей расплатой не было. — Зачем ты применил это заклинание? Зачем пытался похитить наши силы? И почему вернул их?

Чёрно-белый, сейчас действительно сотканный из света и тьмы жеребец несколько мгновений молчал. Странно, но в этот раз, будучи лишь проекцией памяти, даже не призраком, он казался Твайлайт более живым, чем при первой встрече.

— Я ошибся, — наконец сказал он, держа голову ровно, но пряча взгляд. — Я объяснил это ещё тогда. Ошибся в переводе. Не понял, что убиваю живых аликорнов, а не вытягиваю магию из мира. Я исправил свою ошибку и заплатил за неё. Больше мне нечего сказать.

— Но почему? — Невольная чернокнижница ещё надеялась, что в этот раз у неё получится лучше, чем с «Оком судьбы». — Почему ты вообще сделал это? Зачем начал ритуал? Откуда узнал о нём? Для чего тебе нужно было это превращение? Чего ты добивался?

Единорог перевёл взгляд на пустые бутылки. Глаза его едва заметно расширились.

— Ты выпила их все? — Он снова посмотрел на принцессу. — Этот поступок едва ли не глупее, чем решение использовать тёмные чары. Даже ты можешь не выдержать такой нагрузки.

Твайлайт ответила ему твёрдым взглядом.

— Я знаю. — Она облизнула губы. — Поэтому прошу тебя, ответь мне, пока у меня ещё есть силы поддерживать заклинание. Я должна знать.

Фантом опустил голову.

— Глупо. — Он снова разговаривал сам с собой. — Как же глупо. Неимоверно глупо. И я ничего не могу сделать. Я даже не призрак. Я память, призрак призрака. Глупо.

— Пожалуйста. — Твайлайт пыталась заглянуть ему в глаза. — Пожалуйста, мне действительно нужно знать. Прошу тебя, расскажи. Почему ты это сделал? Почему вернул нам силы, зная, что это убьёт тебя?

Единорог вскинул голову; от резкого движения по обрамлённой дымкой проекции прошла заметная рябь, словно он вздрогнул всем телом.

— Тебя больше всего интересует это? — Он буквально впился взглядом в Твайлайт. Та не дрогнула.

— Да, — тихо, но твёрдо ответила она. — Я хочу знать, почему ты вернул нам силы, пожертвовав собой. Больше всего я хочу знать именно это.

Несколько долгих мгновений фантом не отрывал от неё взгляда, словно ища в её глазах… что? Подтверждение? Опровержение? Надеясь поймать на лжи? Наконец он прикрыл глаза и отвернулся.

— Хорошо. — Голос его был едва слышен даже в царившей в подземном зале тишине. — Если ты так хочешь это знать, я покажу тебе. Ты нарушила слишком много правил, я не могу отказать. Она всё равно узнает. Не потому, что сумеет выяснить. Ты сама всё ей расскажешь, не сможешь умолчать. И она простит тебя. Я знаю.

Он снова повернулся к Твайлайт и выпрямился.

— Смотри мне в глаза, не моргай и не отводи взгляд. — Он говорил быстро, словно боясь передумать. — Для рассказа не хватит ни времени, ни твоих сил. Я передам тебе свою память — это всё, что у меня сейчас есть. Но прежде, прошу, прими совет того, кто знает, какова истинная цена ошибки. Никогда не подводи её высочество принцессу Селестию. Никогда не предавай её. Никогда не иди наперекор её словам. Сделай для неё то, что не смог сделать я. И помни: пока у Эквестрии и нашего народа есть она — солнце взойдёт.

Выговорив последнее слово, фантом широко раскрыл глаза. Твайлайт показалось, что он прыгнул на неё — его лицо заполнило всё поле зрения. Она почувствовала, как его разум открывается ей, как его память становится её памятью. Образы, звуки, запахи, мысли, слова — всё неудержимым потоком устремилось в неё. Последней её мыслью перед погружением в темноту, его мыслью, их мыслью, было: «Узнай».