DOOM - Эквестрия. Том 1: Железный коготь
Глава первая. Два кошмара
Задница* – Имя героя «Button», сокращенно – «Butt», что можно так же перевести, как «приклад», «торец», «окурок», и др.
Саундтрек к главе:
[1] (DOOM movie ost — olduval + facing demons): https://www.youtube.com/watch?v=HM4TMsZvkIE&index=3&list=PL3v3HvhabbNVT4jJDIWERpmwUdWxJG1zT[2] (DOOM — Mac attack!) https://www.youtube.com/watch?v=eymDRV3GmKc&list=PL3v3HvhabbNVT4jJDIWERpmwUdWxJG1zT&index=8
[3] (Warframe — hatred):https://www.youtube.com/watch?v=o3A6SZWoVgw&list=PLTTHakyFGvV3-ESc_JmUa1k_eBsL92aJ_&index=84
[4] ({The Imp's Song} — XTRemix vCyRem2) https://www.youtube.com/watch?v=lu-DKBkqqgo&list=PLB0BCCDEDFA6120BB&index=1
[1 — https://www.youtube.com/watch?v=HM4TMsZvkIE&list=PL3v3HvhabbNVT4jJDIWERpmwUdWxJG1zT&index=3 ]
Лето! Солнце! Под чудесным голубым небом без единого облачка, растут, пестрящие яркой палитрой, цветы. С гудением туда-сюда летают всевозможные насекомые. Пчелы и шмели чувствуют себя прекрасно, собирая нектар заодно с пыльцой. Милейшие разноцветные бабочки весело кружатся на едва заметном ветерке. Где-то недалеко слышится журчание ручейка. Ах, как хорошо! Мое внимание привлекает прекрасная голубая пегаска с радужной гривой, парящая на небольшой высоте. Ну, совершенно ничего не должно бы испортить настроение в такой день!
Однако, судьбу это, по-видимому, не очень волновало, и она, злорадно усмехнувшись, подсунула мне наихудший жребий: Я В АРМИИ! И сейчас, эта великолепная пегаска обольет меня таким потоком мата, от которого уши сгниют заживо прямо на голове.
Строевой шаг.
По усеянному молодой травой полю стыдно топать. Сотни лет все тут росло, нетронутое. И вдруг – бах!
Строевой шаг.
Такое ощущение, будто меня и еще пару десятков жеребцов, безо всякого энтузиазма пытающихся научиться вышагивать «по-парадному», считают за новорожденных, которые еще не то, что ползать, дышать не начали!
Сверху доноситься грязнейшая ругань. Рейнбоу Деш все-таки вышла из себя. Всерьез хочется проломить себе фейсхуфом череп. И отчего наша Генерал-Нагибатор так требовательна к ХОДЬБЕ?! Мы, оказывается, кривоногие, тупорылые свиньи, годные только на то, чтобы валяться в грязи! Но главное, это даже не то, как мы стреляем, а то, готовы ли мы отдать свои дрянные жизни, которые ничего не стоят, за мир в Эквестрии и, конечно же, в других странах?
Рейнбоу Деш хотела вновь объяснить и показать нам ровный и четкий шаг, но, похоже, слишком увлеклась ругательствами и, вместо того, чтобы учить, обильно поливала нас дерьмом из своего словарного запаса.
Я уже не обращал внимания на происходящее. Оно мне было неинтересно. Отдав мышцам управление телом, я углубился в свои думы, спросив себя: а что же такое Регулярная Эквестрийская Армия?
— Сборище кретинов, которым нечего делать, – абсолютно случайно произнес я вслух.
Услышав, что кто-то кроме неё говорит, Рейнбоу вдруг очнулась и прекратила ругаться. Она опустилась на землю и обвела нас всех загадочным взглядом.
«Доверять телу нельзя. Оно, оказывается, тоже может тебя подставить» — досадно подумал я.
— Кретины… а ведь действительно кретины! – Рейнбоу Деш со вздохом приложила копыто к лицу, а потом рявкнула. – А НУ-КА ЖИВО ДВЕСТИ КРУГОВ ПО ПОЛИГОНУ! ДАВАЙ, ДАВАЙ, РАЗ-ДВА, ПОШЛИ!!!
И мы побежали. Подгоняемые окриками, пинками, тихо ненавидящие друг друга, командиров, и даже принцесс. То и дело в чьем-нибудь выдохе проскальзывало ругательство. Я буквально читал злобные мысли солдат обо мне, но не чувствовал за собой никакой вины. Даже если кто-то сейчас свалится и подохнет от изнеможения, я не буду сочувствовать ни одной здешней гниде. Никто из них не заслуживает ни сострадания, ни любви, ни соболезнования. Перемрут они все – да и черт с ними, лишь бы я жил!
Тридцать девятый круг. Ноги начинают заметно болеть, начинается отдышка, тело слегка покалывает. А ведь мы еще не пробежали и четверти пути! На сорок четвертом круге во рту уже чувствуется какая-то вязкая соленая жидкость. Со всех сторон доносится утомленное сопение. Мы, обливаясь потом и пропитывая им вонючие армейские попоны, пробегаем пятьдесят второй круг. На грудь будто бетонным блоком надавили! Дышать становиться все труднее. Воздух обжигает холодом легкие. На пятьдесят восьмом круге многие начинают серьезно отставать. Я – в их числе. Голова кружится, сердце заходится, но гребанное командование, растопчи его буйвол дизентерийными копытами, требует добежать дистанцию!
Я слышу хлопанье крыльев Рейнбоу Деш за своей спиной. Нужно ускоряться! Из последних сил я делаю рывок вперед, но больно спотыкаюсь и падаю.
— НЕ ТОРМОЗИ!
Черт! Этого нельзя было допустить! Ни в коем случае я не должен был упасть!
— Вставай, блин! Где ты бегать учился?
Я чувствую вкус травы с землей во рту. Внезапно во мне разгорается аппетит. Сейчас! Поем, и побегу дальше, госпожа Рейнбоу Деш! Но мысль о том, что по этой траве бегают сотни пони с черт-знает-какими фекалиями на ногах, заставляет выплюнуть траву изо рта, и встать, чтобы продолжать бег.
Остальным не лучше, они тоже спотыкаются, падают, встают, снова падают…
Рейнбоу Деш взлетает вверх, вылавливает взглядом другого упавшего солдата, и устремляется к нему, чтобы тоже, как и меня, «воодушевить на исполнение обязанностей перед Родиной». Этому бойцу достается сильнее моего. На него обрушивается больше ругательств. Но это спасает нас – Рейнбоу надоело возиться с нами. Солдаты изнеможены, они еле-ползут, но зато никто не умер.
— Стоп! – кричит она. – ходите вы, как инвалиды, бегаете – тоже! Идите нахрен по казармам!
И так проходит каждый день на учениях! Сначала учимся ерунде вроде строевого шага, потом командиру чем-то не угождаем и начинаем бегать. Или копать, или чего еще похуже. И где пафосные героизм и отвага? В сказках? Тьфу!
Наступала ночь. Созерцание светло-серого потолка казармы не было приятнейшим из занятий, но, по крайней мере, оно не требовало разговаривать с четырьмя бойцами, которые, помимо меня, находились здесь. Я с ними был давно знаком, и знал, что особого удовольствия от болтовни с ними получить нельзя. Хотя нужно отдать этим малым должное: они, судя по моему опыту, почти самые вменяемые и безобидные пони, которых можно было встретить в армии.
Рядовой Баттон Мэш, по прозвищу «задница»*, закончил мыть пол. Выплюнув противную швабру в угол, он подошел к своей койке, что стояла рядом с моей, и со вздохом опустился на неё. Я почти сочувствовал этому малому. Мой сослуживец — пегас с позывным «Брузер», что лежал на кровати надо мной, как-то раз поведал мне о сплетнях, вившихся вокруг Баттона. Вроде бы он не смог найти нормальной работы из-за чудовищной зависимости от игр, хотя были версии гласившие, что его мать была наказана за педофилию, а он, став посмешищем для общества, удрал в мегаполис, связался с гопотой… Как бы то ни было, он был загнанным, замкнутым отбросом, которого везде гнобили. Чтобы он не сошел с ума, да, чего доброго, не перестрелял пол-роты, его перевели к нам. Дескать, тут ему будет полегче. Можно было бы жалеть его, но во всех его несчастьях был виноват лишь он сам. Он сам позволил себе стать таким, сам опустился на дно. Вся проблема была в нем, а отношение к нему, как к ничтожеству, было лишь побочным эффектом.
— Батт! – услышал я голос Варвара, песочного худощавого единорога с короткой зеленой гривой (гривы солдатам не сбривали, несмотря на то, что из-за этого разводились вши), самого паскудного солдата в нашем отряде. – Как тебе швабра на вкус? А что, если ты больше не будешь мыть полы и сортиры? Это обойдется тебе в совсем небольшую цену: одолжишь пару фоток твоей мамки?
Баттон не ответил, но по его угрюмой коричневой морде пробежала волна дрожи. Было видно, что ему трудно сдерживаться. Но его горький опыт быть избитым до переломов был хорошим напоминанием. Я решил все-таки вмешаться, пока не поздно.
— Баттон Мэш, вспомни, что я тебе говорил! На хрен всех! Пристают – похер, оскорбляют – тоже, командуют – пускай идут в ад!
Баттон кивнул. Я, удовлетворенный этим, отвернулся.
— Коготь! – сварливо переключился Варвар на меня – Ты хоть раз видел его мамку? Она – эталон сексуальности!
Брузер решил ответить за меня.
— Накройся чем-нить и смотри на Эрид Лайн, эффект будет тот же, если не круче.
Сержант Эрид Лайн, серебристая пегаска с черной гривой, а заодно и наш четвертый боец, не считая майора Виндса, ответила ожидаемо:
— Расчленю, измельчу и зохаваю тебя, ублюдок.
— Может, ты У меня зохаваешь? Или у Когтя?
Мне пришлось снова снизойти до разговора.
— Что тебя сегодня разобрало? Ты уже забыл, как от Виндса огреб за болтовню?
Варвар харкнул на пол.
— Чтоб кирпич на эту гадину упал! Да и на его братка заодно!
— Ты и от меня скоро получишь, если сейчас же не заткнешься!
В этот момент дверь в нашу палату открылась, и вошел сам Виндс – жирный единорог, с гнойного цвета шерстью и гривой, которую он вечно перекрашивал. Никто, даже сам майор, уже не знал, какой она была изначально. Его кьютимарка в виде топающего копыта вполне полно описывала и его нрав. Его морда вечно выражала презрение, перемешанное с отвращением. Иногда мне казалось, что у него вообще не может быть другого лица.
— Коготь! – позвал он меня своим крикливым и режущим слух голосом. – Тащи барахло!
Это означало, что он снова решил что-то украсть со склада и требовал, чтобы я открыл ему замок. Барахлом он, в целях экономии слов, называл все, что могло мне для этого пригодится – ножи, отвертки, скрепки. Я кивнул, открыл зубами свой ящик, и надел уже заранее собранный мной набор, прикрепленный к цепочке для шеи.
Каждый раз, когда мне нужно было работать с мелкими вещицами, я проклинал судьбу за то, что был рожден земным пони. Да, сила это, конечно, круто, но у единорогов было куда больше возможностей, делающих их эффективнее как в бою, так и в повседневной жизни. А про пегасов я вообще молчу… пегасы это… ох!
Мы с Виндсом уже собрались выйти, но у двери нас догнал слабый возглас Баттона:
— Ну почему даже на учениях вы воруете, господин Майор?
Виндс резко повернулся. Выражение его лица стало еще противнее. Баттон боязливо приподнялся на своей койке, когда Виндс подскочил к нему и угрожающе занес копыто. В следующий миг Баттон завизжал, получив жестокий удар по морде, а затем и второй.
— Ты за базаром вообще следишь?! – озлобленно прорычал майор. – Плачь, сопляк!
Мы молчали. Против командира идти было нельзя, каким бы уродом он ни был. Я, наконец, уразумел, что Баттон даже близко не подошел к пониманию моих наставлений. Может быть, этот случай поможет ему. Теперь мне не понятно было только одно: он получает далеко не в первый раз, отчего он все равно совершает такие ошибки? Неужели в нем до сих пор осталась капля патриотического духа?
Майор тем временем продолжал месить Баттона. Он стащил его с кровати, обхватил передней ногой, а другой грубо бил в нос, в рот, в глаза. Баттон почти не сопротивлялся, просто плакал. Жалкий, слабый, беззащитный пони страдал на моих глазах из-за какого-то жирного ублюдка! Да, он должен был уметь сам постоять за себя, как я его пытался научить. Но сейчас он не способен на это. Я чувствовал растущее негодование. Проклятый Виндс! Я хотел рвануться к нему, сбить его с ног и бить! БИТЬ! И остановиться только тогда, когда его башка превратиться в кашу из костей, мозгов (если они у него были) и крови! Кровь… я увидел кровь на копытах Виндса. Он бил своего солдата до крови! Я мысленно уже уничтожил майора, но на деле лишь стоял, покорно смотря на его бесчинство. Я чувствовал себя ужасно: я был таким же мудаком, как и все, ибо я молчал!
Но судьба все-таки послала спасительную искру, что высвободила всю мою накопленную ненависть. Это была обеспокоенная фраза Эрид Лайн:
— Ой, господин майор! Полегче, не убей его!
И тогда я атаковал. Подскочив к майору, я повернулся и сильно лягнул его в бок, поближе к передним ногам. Тот издал хрип, который отчасти заглушил хруст его ребер, и повалился на пол рядом с Баттоном. Он попытался схватиться за место удара, но тут же громко завыл от боли.
— Коготь… ты… — едва слышно произнес пораженный Варвар.
Я похолодел. Я же только что… да Виндс же может умереть! Меня под трибунал отдадут из-за гибели какого-то гада… ВОТ ЧЕРТ! Виндс хрипел и кашлял, задыхаясь. Но, к счастью, кровью он не харкал. Мне надо помочь майору. Пускай он этого и не заслуживал, но он не должен был скончаться здесь из-за меня!
И тут я почувствовал, как тяжелая туша Брузера, словно свинцовая гора, навалилась на меня, придавив к полу.
— Брузер! Твою мать! – выдохнул я, пытаясь сбросить его с себя.
Он нанес мне оглушающий удар копытом по голове. Я даже не почувствовал боли, все просто померкло.
Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на холодном полу в ярко освещенном помещении с высоким серым потолком и такими же серыми стенами. В потолке было проделано маленькое зарешеченное окошко, сквозь которое виднелись ночные тучи, которые, казалось, сурово глядели на меня глазами бездушных генералов. Сбоку от меня находились вмонтированные в стену металлические стол и стулья, казавшиеся насмешкой из-за отсутствия кровати. Эту картину прекрасно дополняла массивная железная дверь с маленьким подвижным окошком. В целом, комната выглядела совсем новой, еще не тронутой убийственным влиянием времени. Гауптвахта. Повезло, наверное, а то могли и в штрафбат отправить за такое-то!
За дверью слышался невнятный низкий голос, должно быть, караульного. Ему изредка отвечал второй, более прерывистый и громкий. Приподняв голову, я начал вслушиваться в их разговор, пытаясь определить его характер или тему. Но даже частично разобрать их болтовню было почти невозможно, или, верней, невозможно для моего, далеко не мышиного, слуха. Я обладал странными ушами – они могли услышать даже очень тихий звук, если я был сосредоточен, но иногда, когда мое внимание меня подводило, я не слышал и того, что мне говорили в морду.
Внезапно лампа на потолке загорелась чуть ярче. Потом еще ярче. И еще, и еще! Я услышал треск электрических разрядов. Лампочка достигла предела своих возможностей, облила своим ярко-желтым светом каждый угол этой каморки, и с хлопком лопнула, погрузив меня во тьму и осыпав осколками стекла. Я инстинктивно зажмурился на мгновение и снова открыл глаза. Осмотрелся, насколько это было возможно при тусклом свете, поступавшем из окошка. Из-под двери света не шло, должно быть, полетела вся осветительная система.
«Кто-то здорово перегрузил электрическую сеть» — подумалось мне. — «Что бы это могло быть? Мощный электромагнитный импульс? Или кто-то хулиганит?»
Дверное окошко с шумом отодвинулось, и оттуда донесся голос незнакомого пони:
— Эй, эт ты тут че-то вытворяешь?
— Глупый вопрос. Что я могу сделать, сидя здесь? Разве что, магическим образом взобравшись по стене, разбить лампочку. – ответил я, стараясь выглядеть невозмутимо.
Но тут караульный задал вопрос, от которого мне стало стыдно за всю нашу армию сразу.
— А ты часом, не единорог?
Хорошо, что вмешался второй караульный:
— Ты дурак? Он земной! Ты вообще как за заключенными смотришь?
СТОП. Второй караульный? По всем правилам в здании должен был находиться лишь один охранник, а второй – снаружи! Мне, похоже, уделили солидное внимание, оставив двоих сторожей. Но почему все-таки в штрафбат не отправили?
Караульные, тем временем, решили послать одного из них за солдатом – электриком, но начали спорить, кому идти.
— Ты давай за электриком, а я доложу в караульное помещение начальнику. Если придут проверять, объясню и вступлюсь за тебя!
— Не-а, эт я буду тут, а ты – давай туды!
— Нет! Ты знаешь электрика Спирела лучше меня, ты и иди!
— Ах ты ленивый кусок… — караульный внезапно замолчал. Что-то привлекло его внимание, но из-за темноты и узкого окошка, я не мог увидеть, куда он смотрит.
— Это че тама светится?
— Не знаю. Вроде не похоже на аварийное освещение.
[2 — https://www.youtube.com/watch?v=eymDRV3GmKc&list=PL3v3HvhabbNVT4jJDIWERpmwUdWxJG1zT&index=8 ]
И тут воздух разорвался на части! Наполнившись непонятными воплями, хохотами и причитаниями, он начал жечь мое тело. Стены задрожали, словно рядом проехал целый танковый батальон, по полу пошли кроваво – желтые полосы. Все вокруг меня вдруг вспыхнуло ярким пламенем, а в ушах заклокотало и запело сотнями голосов. Ослепительные молнии промелькнули рядом со мной, и, подбросив меня в воздух, швырнули в стену со столом. Мой позвоночник хрустнул, в мозг ударила боль, от которой слезы выступили на глазах. Я завыл от страшной муки и часто задышал. Боль от странных огней была такой, будто меня заживо сжигали. Похоже, это сравнение было недалеко от истины. Жар усилился, я почувствовал, как что-то очень сильно обожгло мне лицо. Если бы мои глаза не были зажмурены, клянусь, они бы лопнули!
Не помню, сколько я лежал, не смея пошевелиться, пока не заметил, что жар чуточку спал. Я осторожно открыл глаза. Темнота. Только неяркий свет поступал сквозь окошко. Свет, похожий на… отблеск костра! Я осторожно встал, чему почти не мешала боль в спине – слава богиням, это был всего лишь ушиб! Странный шум не прекращался, но теперь к нему добавился звук сирены общей тревоги. Значит, не вся сеть вырубилась! Но… из-за чего это все? Что происходит? Объятый непониманием, я крикнул:
— Эй! Ребята, в чем дело?
В ответ донеслось какое-то посапывание, смешанное со стоном. Неудовлетворенный этим, я постучал в дверь.
— Из-за чего тревога?! Эй! – рявкнул я, начиная беситься. Куда подевались эти двое непутевых караульных?
На этот раз ответа вообще не последовало. Возмущенный до предела, я попытался оглядеть коридор через маленькое окошко в двери…
Лучше бы я этого не делал! С диким воплем нечто, сверкнув молниями в начале коридора, мгновенно переместилось к двери моей камеры и заставило её задрожать. Я отпрянул назад, когда в окошке появился оскаленный лик какого-то существа со светящимися глазницами и раздвоенной нижней челюстью. Чудовище скользнуло куда-то вверх, и пропало из поля моего зрения. В следующий миг металлическая дверь в камеру дико заскрипела и начала отгибаться сверху. Я, ошеломленный и напуганный, тупо смотрел на доказательство неимоверной силы этого... черт знает чего.
Тварь, отогнув дверь до половины, спрыгнула в камеру, и рванулась ко мне задолго до того, как я сообразил, в чем дело. Лишь инстинктивно я сумел увернуться от молниеносного и сокрушительного удара. Не было времени думать. Адреналин выделился в кровь, сердце застучало со скоростью пулемета. Нужно было бороться! Сейчас самое время снова отделить разум от тела, доверяя мышцам. Когда монстр, истошно ревя, вновь бросился на меня, я нанес ему удар передним копытом прямо в глаз, замедлив на миг. И этого мига было для меня достаточно, чтобы развернуться и лягнуть его с удесятеренной силой! Монстр полетел к противоположной стене. Но не долетел – исчез в оранжевых вспышках.
Я набрал полную грудь воздуха, и медленно выдохнул…
И получил страшный режущий удар по спине! Я почувствовал, как мои попона и кожа буквально расстегиваются под чудовищным лезвием. Заревев от боли, я развернулся, чтобы увидеть врага. Это был все тот же монстр. Теперь я понял. Эта сволочь умела телепортироваться так же, как и большинство единорогов! Я попытался ударить его, но на этот раз он оказался проворнее: отбив мое копыто, он нанес мне рассекающий удар по щеке, будто распоров её серпом. От боли у меня начало двоиться в глазах. Я чувствовал, как кровь теплыми ручейками стекает по моему телу на пол.
Воспользовавшись моим замешательством, монстр атаковал. Отойди я назад, он бы тут же прикончил меня. Но меня спасло чудо: в момент, когда он приблизился ко мне настолько близко, что мы могли бы столкнуться лбами, я рухнул на него, придавив его всей массой к полу. Здесь он был в моей власти. Издав яростное ржание, я начал бить его по твердому, как пушечное ядро, черепу. Но монстр и не думал сдаваться, в один момент он умудрился укусить меня за копыто и приподнял голову. Я воспользовался этим, и, обхватив его второй ногой, свернул ему шею. Слабо хрипнув, монстр испустил дух.
Я в бессилии лег на пол рядом с ним. Холодный пол обжег мою раненую спину. Лежать было мукой, но идти было бы еще мучительнее. Мышцы выполнили свое дело – я был жив. Теперь можно было позволить разуму обдумать все произошедшее… Мысли бурлили в моей голове, однако всех их можно было выразить одной фразой, которую я произнес вслух:
— Какого сена?!
Я взглянул на убитое мною существо. Его глаза погасли, и сквозь тьму я мог лишь разглядеть его очертания. Это был небольшой сгорбленный организм с жуткими, дугообразной формы, лезвиями вместо верхних конечностей. Я не могу сказать точно, боялся ли я его после боя. Моя голова была занята обдумыванием дальнейших действий, а не строением догадок о том, как такая тварь могла на свет появиться.
Снаружи донесся грохот артиллерийских пушек, перекрываемый чьим-то адским воем. И тут меня передернуло.
«Война?! Нападение на караульное помещение?» — по-настоящему ужаснулся я. – «Нет! Этого не может быть! Неужели…».
Стены здания гауптвахты сотрясло попадание какого-то снаряда. Звук взрыва отнюдь не был похож на обыкновенный фугас, а скорее напоминал фаербол боевого единорога класса «А», то бишь элиты.
В голове уже сформировался план действий: найти аптечку – выбраться из тюрьмы – найти оружие – связаться с командованием/свалить, если не ответят. Изыскание ответов на такие вопросы, как «откуда» и «почему» меня пока что волновало в наименьшей степени.
Я, стиснув зубы от боли, встал. Теперь нужно было разобраться с покореженной дверью. Отгиба, сделанного монстром, не хватало для меня. Пришлось гнуть за него. Толстый металл как будто не замечал моих усилий, пускай я и давил изо всей своей лошадиной (ладно, понячьей, но что это меняет?) силы на него, он даже не награждал меня скрипом. Я уже было отчаялся, когда злобное шипение и вспышка света заставили меня нырнуть обратно в камеру. Яркий оранжево — красный шар буквально расплавил дверь, словно это был пластилин.
«Не похоже, чтобы это был кто-то из единорогов» — Подумал я. — «Круто. Сейчас меня еще и обшвыряют фаерболами!»
Но здание этой тюрьмы получило еще одно попадание — как раз в мой коридор. Жалобное рычание сообщило о том, что тот, кто кинул этот огненный шар, мертв. Я подошел к тому, что осталось от двери, и осторожно, боясь коснуться горячего металла, скользнул в коридор. Мне и повезло, и нет: повезло мне в том, что снаряд обрушил лишь тупиковую часть тюрьмы, следовательно, замурован я не был, а невезение заключалось в том, что я находился на втором этаже тюрьмы, и мог просто-напросто не дойти до выхода живым.
У лестницы, ведущей на первый этаж, я обнаружил лежащий на усеянном стреляными гильзами полу окровавленный труп одного из караульных. Голова молодого пегаса держалась на теле только из-за уцелевших шейных позвонков – остальная часть шеи просто отсутствовала, словно была…
«Отъедена» — Подумал я. – «Они нас жрут!»
Я быстро нашел догадку, которая бы позволила мне объяснить происходящее и не думать о нем: эти монстры могли быть хищными порождениями какой-нибудь вышедшей из-под контроля магии. Вроде чудиков из Вечнодикого леса возле Понивилля.
Я быстро переключился с разглядывания тела на его обыск. Пустой магазин и мешки для пуль в подсумке, подкова-нож на ноге…. Ура! У него была нетронутая индивидуальная аптечка со стимуляторами. Под убитым я нашел наш стандартный ротовой пистолет-пулемет МГ-88 «Энфорсер» упрощенной версии: без светящегося экрана, показывающего количество пуль в магазине. Он был во взведенном состоянии. Я проверил боеприпасы внутри. Тридцать одна пуля. Плюс одна в стволе. Весьма неплохо.
Ротовое оружие держалось в зубах с помощью встроенной маски и сбруи, которая была вдобавок еще и его центром тяжести. Маска закрывала морду от носа до нижней челюсти и служила своего рода прикладом (в самом ПП были стабилизаторы отдачи, поэтому в лицо при выстрелах било не очень сильно, но достаточно, чтобы сбить прицел). Внутри маски находилась сбруя, с помощью которой оружие управлялось. Сжал зубы – выстрел. Потянул вверх придерживая оружие ногой – взведение. Вниз – выщелкивание магазина. Немного странное управление, но привыкнуть можно.
Пользоваться чужими аптечками вроде бы запрещено, но в целях выживания я имел право разрешить себе это. Я послюнил переднюю ногу в месте повыше колена. Открыв коробочку со шприцами, я взял один в зубы, и аккуратно ввел иглу внутрь себя, надавливая на поршень языком. Закончив с этим «лечением», я бросил беглый взгляд на труп, и заметил то, что было не менее ценно, чем все мои предыдущие находки. Шлемофон. Дай Луна, исправный! Уже одевая его я почувствовал действие стимулятора: боль утихла, сил чуть прибавилось. Я ощутил себя лучше и бодрей.
Шлемофон был исправен. Он матерился. Такой шум я не слышал давно. Кто-то стонал, кто-то орал, кто-то просто стрелял с включенной трансляцией сигнала на общую боевую частоту. Почти ничего нельзя было разобрать. Я понял только несколько радиопередач, да и то только после того, как автомат стрелявшего пони не затих под глухой утробный рык какого-то существа.
«Штаб командования, это огневая рота два, у нас четверо убитых и шестеро раненых! Один ранен смертельно. Мы укрепились в оружейном складе номер три. Нас атакуют с воздуха! О, черт!!!»
«Штаб командования, это шестая танковая бригада, несем тяжелые потери из-за воздушных противников! Пусть кто-нибудь очистит небо, а то мы все тут передохнем!»
«О БОГИНИ! МОНСТРЫ ВЫХОДЯТ ИЗ СТЕН! СТРЕЛЯЙТЕ, СТРЕЛЯЙТЕ, СТРЕЛЯЙТЕ!!!!»
В эфире звучала паника. Странно было понимать, что те, кто всего несколько минут назад были самоуверенны, надменны и наглы, сейчас погибают в какой-то ужасной кровавой бойне.
«Всем пехотным боевым единицам, это генерал Рейнбоу Деш. Вооружайтесь по максимуму, укрепляйте свои позиции и держитесь!».
Её голос был суровым, но в нем все же чувствовались нотки отчаяния. Те самые, что много раз ломали не только командиров и полководцев, но и целые государства.
Я решил пока не выходить в эфир, так как, пускай вокруг и черте-что творится, но про инцидент с Виндсом могли знать многие и лишнее внимание к себе я не хотел привлекать.
Спустившись на окутанный все той же темнотой первый этаж, я обнаружил застывшего у входных дверей караульного с опущенной головой. Он не двигался, но, казалось, все-таки был жив.
— Эфй! – окликнул я его с ПП в зубах. – Фсе ф пофяфке, я не офин иф них!
Караульный как-то неестественно повернулся, затем медленно и неуклюже поднял голову. Что-то явно было не так. Он поднял копыто к голове, где у него, должно быть, располагался шлемофон. Так и было: я тут же услышал его передачу. Я, было, предположил, что он пытался так объяснить, что не монстр, но мои надежды рухнули, ибо вместо нормальной… нет, вместо хоть какой-нибудь речи я услышал неясное бормотание.
«Мммм…трхкл…вахклпхлр…» — сказал караульный в рацию, и вдруг побежал на меня, если это убогое, кривое дрыганье ногами можно было назвать бегом. Его хрипловатый стон, который он издал, заставил меня навести на него мой «Энфорсер».
— Фтой! Фтфефять фуду! – попытался я остановить его.
Но он не слушался. Я поймал на мушку его голову, задержал дыхание, и плавно сжал оружейную сбрую. Из ствола пистолета-пулемета с громкими хлопками вырвались две пули и отправились в цель. Я видел попадание в голову, я не мог промазать. Но караульный все еще приближался. В следующий миг он уже подобрался ко мне вплотную. Тут я выпустил, не целясь, пуль десять этому солдату в грудь. И только тогда он со вздохом рухнул на пол.
Я наклонился к нему, осмотрел, и, не обнаружив оружия, пощупал передней ногой карман для аптечки. Пусто. К тому же убитый был холоден, как будто помер не минуту, а дня два назад. И он страшно смердел гнилью. Ну прямо натуральный… зомби!
Меня снова передернуло. Мы изучали враждебные порождения магии и способы их устранения, но то были жалкие дикие драконы, параспрайты и чудики из Тартара, для усмирения которых было достаточно одного бойца. Они не превращали пони в зомби! И они не были такими жестокими! Найтмер Мун, Дискорд, Кризалис, Сомбра, Тирек – все они были злы, но не адски кровожадны! Неужели пришло время, когда нас будут безжалостно искоренять?
Я не знал возможностей своих врагов, не знал их намерений и планов. Мне было пока известно лишь одно: их можно было убить, и этого пока хватало для меня. Я двинулся на улицу.
Снаружи творился сущий ад. Грохотало так, что мой мозг категорически отказывался принимать эту кашу из громов и криков. Почти ничего не было видно из-за дыма и копоти. Пахло гарью, жженой резиной и чем-то очень противным, хуже запаха зомби. И только прослушка радиопередач давала мне хоть небольшое представление о происходящем. Я нырнул под какой-то крупный обломок и начал слушать.
«Штаб командования, это Брайтвинг один. Горгульи уничтожены, но у меня убито три штурмовых пегаса!».
«Брайтвинг один, бери своих ребят и соединяйся отрядом Вайтболт на полигоне, как выполнишь, доложи!».
«Штаб командования! Это танковая бригада шесть! Появляется крупная наземная цель… О БОГИНИ!!! ЭТО…»
[3 — https://www.youtube.com/watch?v=o3A6SZWoVgw ]
Передачу прервал пронзительный, леденящий вой. В нем сочетались бесконечные мощь и злоба, словно он состоял из одной ненависти. Вдруг я понял, что слышу этот вой не только через рацию, он доносился из смога передо мной. Его слышал каждый, кто еще был жив посреди этого кошмара. Я на миг забыл о происходящем. Этот звук вырвал меня из реальности, засорив сознание жуткими образами. Нечто, издавшее этот вой, уже знало, что победило нас. Оставалось только доказать нам это.
«Танковая бригада шесть, что у вас там? Танковая бригада шесть, это генерал Рейнбоу Деш, опишите ситуацию! Черт! Что же там такое?!»
«Генерал! Это настоящий демон!!! Ведет по нам огонь из… ракетной пушки. Наши снаряды видимого урона не наносят. Он… о, проклятье!»
Раздался взрыв, и танковая бригада номер шесть замолчала навсегда. Рейнбоу Деш приказала накрыть то место артиллерийским огнем, но нечто, судя по сообщениям, невзирая на шквальный огонь по себе, быстро двигалось, разнося весь городок к черту. Наши бойцы отчаянно сражались, но чудовище было сильнее.
«Эта сволочь не дохнет!!!» — кричал кто-то в эфир. – «Мы гибнем! Мы гибне-е-е-ем!»
Когда оно проходило возле здания гауптвахты, я чувствовал, как земля сотрясается от его шагов. Казалось, она вот-вот треснет, как сухой орех. Я боялся выглянуть из своего укрытия, и не зря: гигант выпустил ракету в тюрьму. Даже сквозь пыль и дым я видел, как она просто исчезла во вспышке беспощадного огня. Его ракеты были не простыми, а, думаю, напичканными плазмо-магическим топливом. Монстр зашагал дальше. Гром топота его ног о землю иногда прерывался звуками взрывов ракет и его страшным ревом. Замолкали, один за другим, солдаты и их командиры. А вскоре эфир опустел совсем – Рейнбоу Деш отключилась.
Я ждал, когда же стихнут эти ужасные механические шаги непобедимого монстра, только что погубившего несколько сотен жизней, и которого я даже не увидел.
[4 — https://www.youtube.com/watch?v=lu-DKBkqqgo&list=PLB0BCCDEDFA6120BB&index=1 ]
Тишина.
Да, тишина. Она пришла на смену грохоту и крикам, плачу и мольбе о помощи. Но эта тишина не была мирной или уютной, нет! Она, как подлая гарпия, закрыла своим крылом меня и моих врагов. Теперь мы играли в прятки. Тот, кто выдаст себя первым – умрет. Пыль и дым рассеялись, позволив непонятному тусклому алому свету разлиться, открывая глазам плачевную картину: все было уничтожено. Ни одно здание не уцелело. От казарм, складов, ангаров и госпиталя остались лишь груды бетона, металла и обугленного дерева. Дорожки, соединявшие их, были покрыты воронками и усыпаны осколками. Кое-где лежали окровавленные трупы пони и огромных черных крылатых монстров, похожих на летучих мышей. Горгульи. Я слышал сказки о них, но считал лишь выдумкой. И теперь они лежат, мертвые, передо мной, а их души, наверное, злорадно смеются, радуясь победе. Что же заставило их появиться? Магия? Тогда я бы пожелал, чтобы магии и единорогов с аликорнами вообще не существовало! И плевать я хотел на то, что без магии солнце не поднять!
Я чувствовал… пустоту. Ничего, совершенно ничего не было у меня на душе. Страх? Отчаяние? Злоба? Эти эмоции смиренно держались в рамках инстинкта. Жалость? К кому? Я не был знаком даже с десятой частью здешних пони. Но пустота это кредо жизни. Из неё всегда что-то рождается. Из пустоты произошла наша вселенная, весь тот мир, в котором мы живем. И из моей пустоты родилось другое чувство.
«Мы гибнем!» — пронесся плачущий крик у меня в голове.
Ответственность. Вот, что заставило меня выйти из укрытия и быть готовым дать бой любому врагу. Я нес ответственность не за тех, кто уже мертв, а за тех, кто мог умереть из-за моего бездействия. Если уж я пережил первую атаку, значит, я должен бороться! Кем бы ни были эти монстры, откуда бы они ни пришли, я буду их убивать!
Я использовал второй стимулятор. Благодаря восстанавливающей сыворотке, мои щека и спина начали заживать. Но, должно быть, на их месте все-таки останется шрам. Я, стараясь не издавать ни звука, медленно перемещался между кусками бетона по направлению к едва заметной в темноте кучке трупов. Я надеялся найти у них еще аптечек и оружия.
Я совершил ошибку. В темноте я не заметил, что среди трупов сидел какой-то монстр. Я понял это, когда тела осветил свет от фаербола, засиявшего в его руке. Свет на миг осветил нечто высокое, черное двух метров ростом, по строению тела похожее на обезьяну с множеством мелких глаз. Монстр швырнул фаербол. Я отпрыгнул в бок и прицелился из своего ПП. Две пули, выпущенные мною, достигли цели, о чем свидетельствовало пронзительное шипение. Сразу же в ответ прилетел другой фаербол, от которого я едва успел увернуться. Монстр кидал огненные шары с перерывом в две-три секунды. Нормально прицелиться было трудно из-за того, что приходилось скакать, как заяц, уворачиваясь от шаров. Но хоть в чем-то мне было легко: если не пытаться стрелять, то на открытой территории избегать фаерболов было довольно просто. Я стал бегать зигзагами, все дальше отходя от противника.
Видя, что его шары не попадают в цель, монстр решил ввязаться в ближний бой. Он пригнулся, сжался, а потом резко прыгнул, сократив расстояние между нами метров на шесть. Нырнув за остатки того, что еще пару часов назад было стеной какого-то здания, я успел прицелиться и выпустить еще две пули прежде, чем огненный шар раскалил воздух рядом с моей головой. Я инстинктивно пригнулся, и получил неслабый ожог задней ноги от того, что шар взорвался, упав на землю рядом со мной. Я почти не почувствовал боли – аптечка все еще действовала. Я подумывал об использовании еще одной для большей эффективности, но услышав хищное шипение совсем близко подобравшегося монстра, я, неожиданно испугавшись, выскочил из-за укрытия, и пулей пересек дорогу. Обуянный внезапным страхом, я забежал в узкий проход между двумя разрушенными зданиями. Увернуться от шара здесь было невозможно. Я понял свою очередную ошибку, завидев противника, появившегося позади меня. Он заряжал сразу два фаербола. В панике развернувшись, я начал беспорядочно стрелять, надеясь на спасение. И оно снизошло ко мне! Получив несколько попаданий, монстр не смог проконтролировать свои фаерболы, и они взорвались у него в руках (не знаю, как на самом деле, но мне кажется, что урона он от своих шаров не получил). Монстр на миг пошатнулся. И я атаковал! Я подскочил к нему и ударил передними ногами в грудь. Но тварь оказалась сильнее, и отбросила меня в сторону одним мощным ударом своей когтистой лапы. Я лишь чудом не выпустил «Энфорсер» изо рта. И это меня спасло. Лежа на земле, я поймал монстра на мушку и расстрелял все патроны, что оставались в магазине. Монстр зашипел так, что у меня заныли барабанные перепонки. Его шипение постепенно перешло в отвратительный писк, а затем оборвалось вовсе. Тело чудища медленно подкосилось, а затем рухнуло, словно кукла, на землю.
— Фу, черт! – выдохнул я.
До меня донеслись звуки других тварей. Я не просто не победил в этом бою, а наоборот, подписал себе смертный приговор: я выдал себя. Я становился жертвой. Нужно было убираться отсюда, а потом уже раздумывать над причинами происходящего и над природой врагов.
Я ощупал раненое ударом монстра плечо. Плоть была пробита почти до кости. Но, к счастью, рана уже заживала благодаря принятой ранее аптечке.
«За пару часов я использовал уже две штуки» — хмуро подумал я. – «Они, между прочим, отчасти наркотические, надо быть с ними поосторожнее».
И тут судьба протянула мне другое копыто, в сотни раз лучшее. Это было радиосообщение генерала Рейнбоу Деш.
«Кто-нибудь меня… слышит?» — её голос звучал слабо, устало, но он будто дал мне сил. – «Это… Деш… Кто еще… живой?»
Я тут же поднял копыто к шлемофону.
«Младший сержант Лоуген. Первый отряд химразведки!» — сказал я в рацию, стараясь звучать как можно увереннее и живее.
Рейнбоу Деш, насколько это могло чувствоваться через шлемофон, чуть приободрилась.
«А, выбрался с гауптвахты, да? Ладно, ладно, не пугайся, тебя никто не накажет. Сейчас главное, это твоя способность сражаться. Где ты находишься?»
«Нахожусь… э-э-э…» — Я внимательно огляделся, но не нашел каких-либо ориентиров или надписей, которые бы могли бы определить мое местонахождение. Пришлось мысленно проложить дорогу от тюрьмы, до… а в какую сторону я шел? – «Черт его знает, где я!»
«Я сейчас нахожусь возле развалин ангара номер 1, это который с пехотным и противопехотным транспортом. На ходу нет ни одной единицы. Так, как скоро ты сможешь сориентироваться?».
«Хм, не знаю, но постараюсь побыстрее»
«Ладно, я жду тебя, сержант, не забывай выходить на связь. Удачи тебе».
Как только разговор завершился, я понял, что минута передышки и форы, что дали мне враги, завершилась, и что сейчас мне придется быстро делать ноги, ибо я услышал чей-то яростный утробный рев. Я выбежал на дорогу, где только что встретил монстра, кидающегося фаерболами. Пусто. Но я словно кожей улавливал дыхание затаившегося чудища. Они ждали моего шага. Я хотел было скользнуть к куче тел, где сидел убитый мною монстр, но подумал, что они этого от меня и ждут. Но если я не воспользуюсь этим, то буду безоружен! Что делать? Ведь, даже если я дойду до трупов, сколько времени уйдет на их обыск? А найду ли я у них вообще хоть что-нибудь? Может, их уже кто-то до меня обобрал!
Страшно. Страшно идти и рисковать, страшно стоять, безоружному. Погодите-ка, а так ли я безоружен? Я совершенно забыл про подковный нож, что я забрал у трупа караульного в тюрьме! Это уже что-то.
Я вытащил зубами нож из кармана моей изрядно порванной солдатской попоны. Это была подкова с небольшим, сантиметра в четыре, подъемом, к которому было прикреплено складывающееся лезвие. При открытии оно фиксировалось перпендикулярно ноге, позволяя с легкостью одного взмаха ноги перерезать врагу шею, или что-нибудь еще, что попадется.
Я быстро привел подковный нож в боевую готовность, и осторожно двинулся к телам. Нож, конечно, хорошая штука, но против кого-нибудь крупного, вроде медведя, он почти что бесполезен. С каждым шагом мое волнение все росло, сердце все сильнее сжималось, а шаги становились все короче и неувереннее. Наконец, я вовсе остановился. До трупов оставалось еще метра три, не больше, но я не мог преодолеть это расстояние. Что-то ужасное произошло с телами. Они были обожжены, да, но в них было нечто такое, что пугало меня сильнее ощущения засады. Убитые пони были… сращены с дорогой под ними! И не с асфальтом, а с настоящей землей! Дорожное покрытие было вырвано возле шеи каждого мертвеца, и к ней прицеплялось нечто черно-бордовое, выходившее прямо из-под земли. И оно шевелилось, словно было щупальцем, или червем! Я почувствовал, как моя нижняя челюсть начинает дрожать, тихо постукивая по оружейной сбруе. Моя спина покрылась мурашками. К горлу подкатил комок. Я сглотнул, но это не помогло, через секунду комок подкатил снова и я выблевал свой армейский паек на землю. Но меня это не волновало. Я пытался успокоиться, но страх гибели был сильнее меня. Если мне суждено умереть, то какой будет эта смерть?! Неужели я стану сраным зомби или еще каким-нибудь отродьем?
«О, Луна, прошу, пускай это будет не больно!» — подумал я и вздрогнул, испугавшись звука собственных мыслей.
Не знаю, что бы было со мной дальше, если бы в этот момент со мной не связалась Рейнбоу.
«Алё, але, сержант Лоуген? Ты еще жив там?»
Как только голос генерала достиг моих ушей, страх испарился так же внезапно, как и пришел. Я снова был готов к бою. Я снова был бойцом.
«Так точно, госпожа генерал! Но все еще не могу назвать место своей дислокации»
«У меня плохие новости, трупы пони обрастают какой-то красной дрянью и… меняются, а затем оживают! Не знаю, что это за дерьмо и как оно влияет на живых, но проверять не советую. Держись от него как можно дальше, сержант!»
«Вы очень вовремя мне это сказали, а то я бы сейчас в него наступил!» — Сказал я, слегка усмехнувшись. М-да, секунду назад я был до смерти напуган, а сейчас уже смеюсь. А я и не знал, что так эмоционально нестабилен!
«Оно рядом с тобой?! Отходи! На оживление трупа уходит всего несколько минут!»
«Значит, придется побыть пока без патронов» — подумал я, не зная, радоваться ли мне, или огорчаться.
Я попятился назад, не спуская глаз с тел. Каких-то кардинальных изменений в них я разглядеть не мог, или, может, не хотел.
Когда я отошел на приличное расстояние, мое копыто опустилось на что-то деревянное. Я глянул вниз и увидел упавший указательный столб. Отлично, теперь я мог, наконец, понять, где нахожусь. Надо было лишь разобрать, что написано на нем. Мне удалось это лишь благодаря тому странному свету. Я не знал, что было его источником, но меня не очень это заботило. Табличка столбика гласила, что раньше это место было улицей «Ясная». Отсюда до ангара 1 было с полкилометра, но в какую сторону идти, я не знал все равно.
«Госпожа генерал, я предположительно на Ясной улице, большего пока не скажу» — доложил я Рейнбоу Деш.
«И, похоже, могу вообще больше ничего никогда не сказать» — подумал я глядя на темные фигуры, ползущие по обеим сторонам улицы передо мной, перед тем, как сказать в рацию: «Черт! Вижу противника!»
Голос Рейнбоу Деш стал резким, но подбадривающим:
«Держись, сержант! Сейчас я до тебя быстро доберусь! Не смей подохнуть!»
«Принято» — пробормотал я, бросая нервный взгляд на копытный нож, — «Только, пожалуйста, давайте побыстрее».
Сверху донеслось хищное шипение. Я, уже зная, кому оно принадлежит, отскочил в сторону еще до того, как монстр прыгнул на то место, где я находился секунду назад. Как только мои копыта коснулись земли, я ринулся назад к монстру и полоснул его ножом по широкой, усеянной выступающими ребрами, груди. Тот ударил меня лапой в ответ, болезненно разорвав кожу на моей морде. Я понял, как нужно драться с ним: атаковал, и сразу отскакивай назад, чтобы не лишиться головы вовсе. И я запрыгал вокруг монстра, рывками избегая его атак. Монстр бесился, прыжками пытался меня достать, но всякий раз, когда он на миг прекращал размахивать лапами, я наносил ему удары своим ножом.
Рядом со мной лопнул фаербол. Чертыхнувшись, я еще раз атаковал монстра. Нож с хрустом прошел сквозь кость его грудной клетки. Вытащив лезвие из врага, я, больше не глядя на него, обернулся. Позади меня, на расстоянии нескольких десятков метров, показались силуэты еще четырех обезьяноподобных монстров. Появились монстры и сбоку: я был почти окружен! Они стояли на месте, просто кидая фаерболы в мою сторону. Монстры мазали, словно маленькие жеребята! Но все же они заставляли меня рефлекторно отпрыгивать и припадать к земле. Я даже не думал о том, чтобы сражаться сразу с четырьмя противниками без огнестрельного оружия. Я просто должен был дождаться Рейнбоу Деш, просто дожить…
Я почувствовал легкую вибрацию земли подо мной, она постепенно возрастала и становилась все сильнее. Ужасный животный рев заставил меня задрожать, снова возвращая страх в перечень преобладающих во мне эмоций. Рев повторился. Мой страх мгновенно перерос в панику. Кто? Где? Откуда ждать опасности?! И отчего эти обезьянообразные чудовища не подходят, а, похоже…
«Боятся подойти» — подумал я, чувствуя, как слезы выступают у меня на глазах. — «Что же…»
Рев прозвучал совсем рядом. Я быстро глянул в сторону, откуда он донесся, но не увидел ничего! Земля тряслась, подсказывая мне, что он уже подошел вплотную. Не знаю, какие силы дали мне миг на то, чтобы осознать это. Когда вибрация вдруг прекратилась, я почувствовал, как внутри меня что-то оборвалось, я с воплем развернулся и побежал прямо к монстрам, кидающим фаерболы. Какой-то остаток разума повелел мне развернуться на девяносто градусов, и побежать по кругу, дабы не попасть в лапы к этим тварям. Через секунду, когда я оказался возле останков какой-то кирпичной стены, нечто больно боднуло меня, отбросив прямо в неё. Я сильно стукнулся головой и лишь чудом не потерял сознание. Рычащее темное облако схватило мои нижние конечности. Я ощутил адские уколы невидимых зубов. Я начал вырываться, но плоть моих ног нацепилась на клыки чудовища, крепко держа меня. Не переставая кричать, я из последних сил бил монстра передним копытом и ножом. Тот рвал мое мясо, мотая из стороны в сторону и стуча о камни. Он так мотал меня, что мои ноги чуть не вываливались из суставов! В тот миг разум уже покинул меня, оставив наедине с гибелью. Только инстинкты заставляли меня снова и снова резать прозрачное тело врага и обливаться его невидимой кровью, смешанной с моею. Наконец, мой взор заволокло кровавое покрывало. Мышцы еще работали, еще сражались, но дух сдался и уже собирался, как и ум, покинуть тело…
Какие-то хлопки пробудили меня. Они разражались длинными очередями металлической ненависти, несущей смерть любому, кто осмелится встать на пути этих убийственных нитей.
Я не чувствовал ни боли, ни жара, вообще ничего! Верней, я ощущал то, что был все еще жив. Некий голос донесся до моих ушей, но я не мог разобрать слов. Я силился вернуть чувство своего тела, дабы хоть чем-то вознаградить своего спасителя.
— Эй, сержант! Ну-ка открывай глаза! Я ж знаю, что ты не дохлый! – с каждым словом хрипловатый голос слышался все отчетливее, словно прорубаясь через воск в моих ушах. — Лоуген! Подымайся! Давай-давай-давай!
Я сделал усилие и попытался открыть глаза, но безуспешно – веки отяжелели так, будто были сотканы из свинцовых волокон. Я не мог никак пошевелиться, ибо, не смотря на все еще теплившуюся во мне жизнь, мое тело меня не слушалось. Однако чувства все-таки возвращались ко мне. Вернулось и осязание. Я получил оплеуху. Весьма, кстати, помогшую мне прийти в себя. Вторая оплеуха окончательно вернула мне контроль над своим телом. Я замотал головой и открыл глаза. Передо мной, одетая в почти не рваную боевую попону, с суровым выражением морды и пегасовским седловым пулеметом на спине, сидела Рейнбоу Деш. Её лоб был наморщен, налитые кровью глаза узко-узко прищурены, а рот чуть приоткрыт. Она тяжело дышала. Потоки перемешанного с грязью пота стекали по её щекам и носу. Рейнбоу пристально смотрела на меня, не двигаясь и не моргая. Её взгляд прямо-таки сверлил меня. Я, не понимая, чего она ждет, решил что-нибудь сказать.
— Здравия желаю… — пробормотал я и захотел сделать фейсхуф себе за это.
К моему удивлению, Рейнбоу Деш тут же расслабилась, отодвинулась от меня, и сказала:
— Отлично, сержант, ты не зомб. А то я уж начала беспокоиться, что зря потратила З.А.В. на тебя. Ты как себя чувствуешь?
Я вдруг вспомнил про чудовищного монстра-вепря и мои раны. Но, бросив взгляд на свои ноги, я с радостным удивлением понял, что не вижу ни одной царапины. Точно, она полечила меня З.А.В., Заклинанием Абсолютного Восстановления, магической синей сферой, созданной ОАК для военных. Её мог использовать любой пони, нужно было лишь вытряхнуть её из контейнера на тело раненного. Это полностью залечивало все раны.
— Спасибо, приемлемо.
Я поднялся. Оглядевшись, насколько это возможно в полутьме, я заметил странную вещь: вокруг не было ни одного мертвого монстра. Не то чтобы это меня особо волновало, но я ожидал увидеть где-нибудь неподалеку изрешеченное тело вепря, чуть было не убившего меня.
— Они будто медленно сгорают после смерти. Их тела за час-другой превращаются в пепел. – Сказала Рейнбоу Деш. – Тот здоровенный свин был такой злобный и живучий, как бык в брачный сезон! Это же как тебе надо было хотеть жить, чтобы продержаться так долго всего с одним-единственным ножом! Какой-нибудь Портман на твоем месте да-а-авно бы отбросил копыта!
— Спасибо, что спасли меня! – стараясь звучать благодарно, произнес я, а затем спросил. — Что еще за Портман?
— Да один придурок-спецназовец, не важно, короче. Ты еще не спасен, может, ты помрешь уже через две минуты смертью куда более жуткой, чем та, что грозила тебе до этого. Хе, ладно, возьми-ка мое вспомогательное. Вот!
Рейнбоу Деш вытащила из кармана своей попоны ротовой пистолет и, выплюнув его на копыто, протянула мне. Это был мелкокалиберный автоматический пистолет «Тиран», оружие точное и эффективное лишь на дистанции до 10 метров. Слабовато, но все же лучше, чем ничего. Я взял пистолет в зубы, проверил его боеготовность, и выплюнул, чтобы тот пока висел у меня на шее на ремешке.
Проделав все это, я вопросительно взглянул на генерал-нагибатора.
— План действий следующий: таки связи с остальным миром нет, в нашем распоряжении только локальная, и она тоже молчит. Придется действовать самостоятельно. В районе ста километров отсюда расположена одна из крупнейших научных станций Объединенной Аэромагической, ОАК-сити. Там куча охраны и, я надеюсь, хоть кто-то смог выжить. Но даже не это главное, возле ОАК-сити есть совсем недавно построенная пушка межконтинентального радиуса действия, называется «Серебряный Волк». Такая штуковина – козырь в любой войне, и любой враг попытается её либо захватить, либо уничтожить. И еще нам по пути попадется ГЭС, снабжающая электроэнергией небольшой поселок «Янгдейз». Там могут быть выжившие. Туда можно было бы заглянуть, но это уже второстепенно… Ты че на меня так вылупился?
— Госпожа генерал, а вам не кажется, что орда хищных тварей скорее кинется на ближайший город-миллионер, а не на какой-то «козырной» объект, где максимум только десяток пони удастся сожрать?
Скулы Рейнбоу Деш дрогнули, затем расслабились. Она прижала копыто ко лбу и медленно выдохнула. Это, как мне показалось, означало не «Елки, какой же ты идиот», а «Вот проклятье, как же все ужасно!».
— Сержант, ты не видел картины всей битвы. Эти существа действуют не как тупая толпа, а как хорошо натренированная и сплоченная армия. Ну, может быть, глупа их мелкая пехота вроде тех, кидающихся фаерболами. Но я говорю о других. Я видела, как действовали их… эм… крупные боевые единицы. Они очень слаженно атаковали, прикрывали друг друга. А когда появился тот огромный киборг с ракетницей… — Голос Рейнбоу Деш все больше наполнялся нотками сожаления. — черт, он уничтожал нашу технику и почти не отвлекался на паникующую пехоту! Такое чувство, будто эти гады были прекрасно осведомлены обо всем, что у нас тут имелось! Вот оглядись вокруг! Только посмотри, как успешна их победа!
Рейнбоу Деш замолчала, медленно обводя взором руины. Мне почему-то было стыдно перед ней, как будто это у меня была возможность остановить врага, но я ею не воспользовался.
— Как вы думаете, кто они такие? – спросил я, глядя в сторону.
— А фиг его знает, – сказала она, проверяя копытом предохранитель своего пулемета. – Но они пришли сюда, чтобы убивать нас, а я не могу позволить им этого. Я еще отыграюсь за это поражение. Кошмар, который они здесь учинили, вернется к ним вдвойне! А теперь пошли, хватит болтать! За-а-а мной!
Рейнбоу Деш махнула копытом в каком-то направлении и пошла, похоже, совершенно не волнуясь за меня.
«Давай, бро, иди, и постарайся не сдохнуть за ближайшим поворотом» — мысленно сказал я себе и, снова взяв пистолет в зубы, пошел вслед за генерал-нагибатором.
«Госпожа Твайлайт Спаркл! Я никак не могу связаться с вами или с кем-нибудь другим по телефонной функции моего КПК, поэтому отправляю вам это письмо. Может быть, когда вы это читаете, меня уже нет в живых. Здесь случилось что-то ужасное! Какая-то магическая волна пронеслась по всему городу и превратила почти всех пони в каких-то чудовищ! Я едва успела закрыться в изоляторе, где в стазисных контейнерах хранятся жеребята с синдромом черуба. Стазис отключился и они пробудились. Они еще не выбрались, но я слышу, как они двигаются и что-то бормочут. Должно быть, зовут мать. Ваша ученица, которую вы прислали ко мне, все время была рядом со мной, но вдруг куда-то пропала, как только я побежала искать убежище. Снаружи иногда доносятся выстрелы и крики, но вот уже как час я не слышу ничего, кроме писка этих жеребят. Я записываю все происходящее на диктофон и загружаю в локальную базу данных, так как не имею доступа ни к чему другому. Пожалуйста, пришлите вооруженную помощь, здесь могло остаться еще много живых пони! Прошу! Я так не хочу быть одна!»
Отправитель: Пинкхарт Дейлайт
Идентификационный номер: 1211-41-351
Отправлено: 05.Месяц Грифона.11 После Пришествия Луны
Доставлено: Ошибка связи.