Основатели Александрии (Founders of Alexandria)

Часть 5 (Оливер) – Глава 3

У Оливера было много причин бояться пользоваться телефоном. Разговоры с незнакомцами в этом списке находились довольно высоко, пусть не на самом верху. В списке раньше не было пункта «переговоры с возможными безумцами о возвращении его друзей». Он ничего не сказал, просто уставился на экран и принялся обдумывать, что ему нужно сказать.

Собеседник на другом конце линии звучал знакомо, пусть Оливер пока что не мог вспомнить имя. Может, оно ещё всплывёт по мере разговора.

— Оливер, когда вы собираетесь возвращаться в Александрию? Ваше присутствие тут требуется очень срочно. Один из ваших друзей поранил одного из моих друзей, и у нас нет доктора.

Всё, что он смог сделать это перестать молча пялиться на телефон.

— Что произошло?

Для пони с раненым другом, голос собеседника совсем не звучал озабоченным. Так кто-то мог говорить о слегка беспокоящем дожде.

— Пегас Адриан напал на нескольких моих пони, с человеческим оружием. Двое моих друзей ранены. Думаю, в их телах до сих пор есть металл. Мы сделали всё, что могли, чтобы остановить кровотечение, но вы нам очень нужны.

Оливер кивнул, хоть и знал, что собеседник его не видит. Ответил он даже не задумываясь, слова вырвались на автомате.

— Конечно. Мы должны вернуться через четыре часа. Вы перенесли их в больницу?

— Нет, они в библиотеке. Мы не собираемся их нести в это человеческое место, — пауза. – Мы готовы обменять Адриана на вашу помощь с ранеными и... свидание с кобылкой.

Кобылкой? Благодаря тому, что Клауди Скайз постоянно использовала лошадиные термины, Оливер знал, что кобылка для пони была эквивалентом девочки, и он знал только одну такую.

— Райли с нами нет. Она осталась в Александрии. А что вам от неё нужно?

В последовавшей короткой тишине раздался смешок. Что-то в нём было зловещее, пусть он и не мог сказать, что именно.

— Нет, не это существо. Она скоро достанется воронам, чтобы это произошло нам не требуются договоры. – Оливер почувствовал холод, как будто в его сердце внезапно вогнали ледяной осколок. И не только потому, что говорящий упомянул о намерении навредить ребёнку. Проблема была в том, насколько уверенно он это сказал, как будто у него не было сомнений. Ни человек, ни пони не должны были так звучать. В непредсказуемом мире большинство пони в разговоре оставляли хотя бы немного места сомнениям. Никто не мог всего знать.

А этот звучал так, как будто думал, что может.

— Ваш лидер, существо, называющее себя Лонли Дэй. Ваш хозяин должен поговорить с нашим. В обмен мы предлагаем жизнь Адриана.

Оливер отключил микрофон, чтобы подозвать Алекс. Он не был уверен, что она его услышит, но на всякий случай крикнул несколько раз. В любом случае, хотя бы Джозеф должен был его услышать. Оливер плохо подходил для работы переговорщиком. Он был целитель, может, садовник. Политика была за пределами его понимания.

Тем не менее, в картинке, которую ему нарисовали слова собеседника, было что-то мрачное. Он чувствовал злость, и ничего не мог с собой поделать. Одно дело — утверждать, что Адриан на них напал, это было обвинение в действии (скорее всего, ложное, о чём они наверняка узнали бы, переговорив с Адрианом). Но тут было кое-что другое. Они ни в чём не обвиняли Алекс, они её просто оскорбляли. Может, немного странновато, но намерение чётко прослеживалось.

Он снова включил микрофон.

— Вы, наверное, имеете в виду Алекс. Она не наш хозяин, она наш лидер. Это разные вещи.

Последовала обычная задержка спутниковой связи.

— Её род не ведёт, — сказал голос, — они владеют. Эквестрия достаточно долго перед своими кланялась, а теперь они хотят тем же самым засеять и ваш мир. Мы пришли чтобы это остановить. Чтобы защитить вас. Чтобы это сделать, мы должны поговорить с этим существом, и нам нужна ваша помочь в лечении ран, полученных нашими друзьями.

Он снова кивнул, хоть и не было никого, кто бы мог это увидеть.

— Я помогу в любом случае. Я не знаю, кто вы на самом деле… пришли вы с иммигрантами, или ещё откуда-то. Но в моей стране доктора пользуются некоторым уважением. Я не собираюсь ввязываться в политику. Мы давали клятву облегчать боль и помогать раненым. Я всё равно бы вам помог.

— А кобылка, оно с нами поговорит?

— Она поговорит, — ответил другой голос. Оливер глянул через плечо, его сердце от испуга грозило выскочить из груди. Как у Алекс получилось… Ну конечно, ответ раздался из экрана. Она не делала ничего волшебного, просто подключилась к звонку из другой комнаты. Судя по всему, его крики к чему-то всё-таки привели. – Хотя я полагаю, что вы ошиблись в терминологии. У меня есть милометка, я взрослая. – В её голосе читалось больше озабоченности этим моментом, чем тем, что её называли «оно». Это чуть не заставило его рассмеяться. – Райян, если ты что-то хотел сказать, говори.

С другого конца некоторое время поражённо молчали.

— Выдуманное имя для выдуманного пони. Моё настоящее имя – Найт Спикер. У тебя нет настоящего имени.

— Неправда, — вздохнула Алекс. – Принцесса Луна в Эквестрии назвала меня Архив. – Она сказала это слово медленно, как будто опускала что-то очень тяжёлое. Это имя Оливер раньше не слышал. Что он вообще знал об Алекс? – Что тебе нужно, Найт Спикер? – Оливер полагал, что Алекс пойдёт на конфликт, может, разозлится за нападение огненного дракона при посадке. Может, потребует объяснений тому, что случилось в Филадельфии, пусть они всё ещё не были уверены, что эти пони пришли оттуда.

Ничего подобного она не сделала.

Если бы он ожидал, что упоминание эквестрийской принцессы смягчит голос Райяна, он бы был разочарован. Вместо этого голос единорога стал жёстким, а фразы короткими, как будто он едва сдерживал эмоции.

— У неё не было права вмешиваться в дела этого мира!

— Ты не единственный, кому не нравится то, что сделала Луна, — вмешался Оливер. – Я из-за неё, скорее всего, никогда не увижу маму и племянниц. Вся моя жизнь перевернулась. Мы тоже её не слишком любим.

— Нет, — в голос вернулось холодное веселье. – Она вообще не должна была связываться с вашим миром. Решение судьбы было очевидно. Но она вмешалась. Стервятников бездны не обмануть. Одиум прощает.

Оливер напрягся. Двумя словами этот «Найт Спикер» подтвердил все их подозрения. То же самое сообщение было выцарапано в Филадельфии. Райян не мог там находиться, когда начался пожар, так что виновен в нём скорее всего был какой-то другой пони. По крайней мере дюжина людей были мертвы по вине группы, которую он представлял. Сколько ещё смертей ему было нужно?

— Что ты от меня хочешь? – снова спросила Алекс. – Я уже знаю, чего ты хочешь от Оливера. У вас раненые. Я не доктор, я им помочь не могу.

— Ты возглавляешь Александрию. Я хочу предупредить тебя о приближающейся опасности и верю, что ты с ней разберёшься. Наши… более серьёзные разногласия могут подождать.

— Я слушаю.

— В ваших рядах притаился опасный паразит, называемый ченжлингом. Эти существа в Эквестрии становились причиной разрушительных войн. Они порабощали и пожирали разум и сердца пони. С помощью пони Клауди Скайз она убежала. Если позволить ей выжить, размножиться, её род заразит ваш мир подобно тому, как они заразили наш. Но ты её лидер. Ты можешь найти и убить паразита прежде, чем зараза распространится дальше, можешь предотвратить бессчётные смерти. Ты утверждаешь, что ведёшь местных пони, покажи свою мудрость не по годам, защити пони следующих поколений.

— Я думал, ты сказал, что судьба осудила человечество. – Оливер не был уверен, откуда взялись эти слова, но сказал их он. – Какое тебе дело, если она в будущем заставит кого-то из нас страдать? Разве ты не хочешь, чтобы мы страдали как можно больше?

Голос звучал шокировано.

— Конечно нет! Одиум прощает. Даже вас. – Оливер что-то почувствовал, как будто через телефон на его голову навалилась сила. Как толстая вата, наполняющая его голову и заставляющая мысли замедлиться, лишая его способности думать о серьёзных вещах и пытаясь вытянуть из него важные воспоминания о последних днях.

— Он сотрёт грязь фальшивых принцесс и их фальшивого сострадания. Однажды он сделает этот мир куда более великим, чем то падшее место, из которого мы пришли. В тот день мы можем стать врагами. Но не сейчас. Сегодня наши интересы совпадают. Уничтожь ченжлинга, Архив, защити наших детей от её выродков.

Некоторое время Алекс не отвечала. Когда она ответила, в голосе молодой кобылы чувствовалось, что она борется с тем же странным ощущением, которое вторглось в его сознание.

— Я-я обдумаю… твоё предложение. – Пауза. Он почувствовал, как в самолёте что-то меняется, а потом внезапную волну дискомфорта. Он почувствовал на душе леденящий укус анти-таумического щита, выжимающий из него силы. Но по мере того, как это происходило, он чувствовал, как его сознание очищается. Никогда ещё щит не чувствовался настолько хорошо, как будто ему в лицо плеснули холодной водой после того, как он слишком много выпил.

Голос Алекс тоже зазвучал чище, зазвенел капелькой удовлетворения.

— Мы прибудем через три часа. Я передам адрес, когда останется десять минут. Можешь принести туда своих раненых, и Оливер о них позаботится.

— Нет, — тон у Райяна был грубый, с небольшой ноткой разочарования. – Они слишком сильно пострадали. Их нельзя перемещать, они должны остаться в библиотеке. Вы должны послать Оливера сюда. Можешь пойти с ним, если хочешь.

— Исключено, — голос Алекс звучал не менее непреклонно. – Полагая, что все пони, которые с тобой прибыли, каким-то образом на твоей стороне, вы нас превосходите численностью два к одному. Ты не можешь ожидать, что я поставлю Оливера в подобную ситуацию, получится, что мы обменяли одного заложника и медицинскую помощь на другого. Очень невыгодная сделка.

Оливер почувствовал раздражение.

— Нет, Алекс, — его голос дрогнул, но остался спокойным. Единственный признак того бешенства, которое в нём бурлило. – Если там раненые пони, я иду. Мне плевать, на кого они работают. Если ради помощи им надо обменять меня на Адриана, значит, именно так мы и поступим.

Алекс не стала с ним спорить, не сразу. Сначала они повесили трубку, она подошла к нему в трюм, и только потом заговорила.

Оливер недолго злился. Когда Алекс вошла в отсек из кокпита, она даже пахла яростью. По крайней мере, ему показалось, что она так пахнет. Запах ярости был настолько близок к другому запаху, что он почти не мог их различить. Её лицо сказало ему, какую из двух эмоций она ощущает на самом деле. Алекс широко распахнула глаза, повернула уши вперёд и оскалила зубы. Она вообще заметила, что это всё делает?

— Исключено! – она была только чуть-чуть выше, чем половина его роста. Это не помешало её крику заглушить шум двигателей. – Оливер, ты не можешь туда отправиться! Даже забыв про то, что так мы не встанем плечом к плечу против смертоносного врага, что нам может потом сильно аукнуться. Нет никаких гарантий, что они просто тебя не убьют, как только ты к ним приблизишься! Нет гарантий, что Адриан ещё жив. Ты не можешь отправляться к ним на их условиях!

Алекс могла бушевать как море, но Оливер стоял как скала. Он всё это выслушал, не позволяя себе разозлиться. Единственное, что его сначала раздражало, было то, что она попыталась решать за него. Теперь же он чувствовал только решимость. Райян сказал, что Алекс была его хозяйкой. Это слово его грызло, он этого не позволит. Он докажет, что его мир лучше этого. В Александрии не было хозяев, не было рабов. Только друзья.

— Мне плевать, что там может произойти, — сказал он настолько спокойно, что практически слышал, как из неё горячим воздухом выходит ярость. – Я иду.

— Что? – моргнула она на него, подросток, только что бывшая их уверенным лидером. – Почему?

— Потому что пони ранены. Их подстрелили, а я – единственный доктор. Не думаю, что я в опасности, даже злобному культу нужны доктора.

Алекс уселась по-собачьи, от чего стала выглядеть ещё меньше. По крайней мере, её яростное лицо выглядело довольно мило. Но чтобы ей что-то подобное сказать, ему, пожалуй, стоило подождать, пока она успокоится.

— Ты им помогаешь. Их уже и так больше, чем нас, не лучше ли будет, если они ослабнут?

— Этого мы не знаем. – Оливер снял гарнитуру и отвернулся от компьютера. – Может они испытали наслаждение от содеянного в Филлидельфии, а может кто-то из них сам находится в заложниках и даже не ведает об этом. Но даже если так — мне плевать, — он коротко глянул на отражение своей милометки в экране. – Я поклялся защищать рост и облегчать боль, отвергать смерть и помогать жизни. Я не нарушу своих клятв, даже если мне будет удобно сидеть и смотреть, как мои враги умирают.

Хозяйка, сказал Райян. Как ответит его хозяйка?

Алекс открыла рот, снова выпятив грудь, как будто собралась с ним спорить. Но она ничего не сказала. Вместо этого, она кивнула, и когда заговорила, он услышал в её голосе дрожь.

— Я не… Олив, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Но я рада, что ты готов сражаться за право быть собой, — она ткнулась носом в его ногу и поспешно ушла.

Оливер взглянул на место, которого она коснулась, пытаясь понять странное чувство, которое оставило её прикосновение. Конечно, логика Алекс была безупречна. Он, скорее всего, окажется заложником. Его это просто не беспокоило.