Основатели Александрии (Founders of Alexandria)
Часть 7 (Основатели) – Глава 3
Они собрались все вместе в день, когда провели голосование. Все, кроме Алекс, которая всё ещё без сознания лежала в больнице. Теперь, когда прошёл шок от того, что Одиум навеки уничтожен, не было больше попыток самоубийства. Естественно, это оставляло Александрии одну проблему.
Что им делать с дюжиной пони, уже раз попытавшихся захватить город? Мория принимала участие в обсуждении всех предложений, как, впрочем, и все остальные. Вместо того, чтобы держать их в крохотных камерах всю неделю, потребовавшуюся им на то, чтобы придумать, что делать, Клауди Скайз помогла переселить пони в спортзал школы, где их и заперли.
Нипони не сопротивлялся. Непохоже было, что хоть у кого-то из освобождённых пони осталась какая-то сила воли. Одиум забрал её и оставил себе. И это было только малой частью той цены, которую им пришлось заплатить. Оливер сомневался, что у этих пони хоть когда-то выйдет снова стать независимыми.
— Что вы решили? – Тру Сайт, первая освобождённая из сектантов, теперь, похоже, стала их представителем, несмотря на то, что они на самом деле состояли из трёх разных групп. Эквестрийских пони было девять, плюс пять человек, захваченных в Филадельфии. Ещё трое были бывшими военными, частью группы Абрамса. Их «завербовали» когда их конвой встретился с пони, покидавшими Филадельфию.
В результате они сохранились лучше всех, потому что были под властью Одиума всего несколько недель. Но даже так, в их взгляде Мория могла заметить какую-то пустоту всякий раз, когда встречалась с ними глазами.
Все три разных группы расположились в спортзале отдельно, вокруг стола, за которым сидели пони Александрии. Ну, большая их часть. Алекс по-прежнему ни на что не реагировала, её мозг не подавал признаков жизни. Оливер до сих пор не знал, проснётся ли она когда-нибудь, несмотря на всю медицинскую магию, которую он в неё вливал.
Мория больше не снимала протез рога. Чтобы использовать чёртову деревяшку требовалась полная сосредоточенность и куча сил, но с каждым днём становилось всё легче. Ещё несколько месяцев, и она, возможно, сможет поднимать в воздух несколько предметов одновременно, как Джозеф.
Джозеф учил её магии ежедневно последние полгода, но для Мории она навсегда останется первым даром, полученным от «маленького паразита». С другой стороны, ответственность за него тоже лежала на Джозефе…
В отсутствии Алекс собранием руководила Клауди Скайз, как и всегда. Но когда требовалось говорить с другими пони, за это отвечала Мория.
— Решили, — она подняла лист бумаги и попыталась добавить своему голосу побольше официальности.
— Беженцы и бывшие рабы духа Одиума, мы пришли к согласию относительно вашей судьбы. Мы обдумали ваше предложение и рассмотрели несколько других вариантов, — она постаралась особенно не задерживаться на этих словах, потому что многие из «других вариантов» придумала она сама. Некоторые из них были приняты. Большинство нет.
— Пони Александрии единогласно решили принять вашу просьбу о вступлении в наше поселение на правах постоянных граждан, — она постаралась хотя бы на секунду встретить глаза каждого, как, ей показалось, на её месте сделала бы Алекс. – Тем, кто раньше жил во временных жилищах мы поможем найти постоянное место жительства. Те, кто хочет что-то изменить в своих условиях жизни, тоже могут это сделать, используя один из наших трейлеров если вы хотите пользоваться водой и электричеством, или один из домов в городе, если не хотите. Позже мы обсудим, какую пользу вы можете принести городу. Но мы ожидаем, что все вы принесёте столько пользы, насколько способны, учитывая ваше физиологическое и психологическое состояние.
— Мы так же понимаем, что полученные вами ментальные и физические травмы были достаточно серьёзны. Если вы решите жить с нами в Александрии, мы постараемся помочь всем, что в наших силах, — она умолкла, ожидая ответ.
Несколько минут дюжина пони шепталась приглушёнными голосами. Мория могла напрячься и разобрать, что они говорят, если бы ей того хотелось, но она не видела смысла. Она тихонько переговаривалась с Джозефом, пока Кэрол снова не встала.
— Мы очень рады, что вы согласились нас принять. Я понимаю, насколько это могло быть тяжело, после того, как мы обошлись с вашим гостеприимством в прошлый раз. В этот раз ничего подобного не произойдёт. Мы благодарны, что вы готовы дать нам ещё один шанс.
Мория восхищалась самодисциплиной Кэрол, и далеко не только из-за этой её речи. Последние несколько дней она выслушивала её страстные мольбы, о том, что близится зима и что некоторые из её пони с трудом умеют самостоятельно есть, настолько большой ущерб им нанёс Одиум. Из всех, кто был в секте с самого детства, только самой Кэрол удалось сохраниться в целости. Она не стремилась поделиться причиной, как так вышло.
Мория кивнула и продолжила объяснять детали плана. В следующие полгода каждый пони Александрии возьмёт к себе домой одного из самых беспомощных мигрантов и будет о нём заботиться вдобавок к своим обычным обязанностям. Даже Мория, несмотря на то, что её сердце было сделано из железа, плакала, когда представляла, через какие ужасы пришлось пройти этим пони. Самые худшие, несмотря на то, что выглядели взрослыми, обладали независимостью и развитием эквивалентными маленьким детям.
Таких было четверо. Она знала, какой пыткой мог быть голос Одиума, а ведь ей пришлось с ним уживаться меньше часа. Мысль о том, что кто-то мог жить с этим ужасом всю жизнь у неё в голове не помещалась.
Человеческие пони, несмотря на шок и замешательство, вышли из переделки относительно не пострадавшими. Она внимательно слушала, как каждый из них по очереди отвечал на вопросы про их навыки и умения, в этот раз честно.
Это был практически лучший набор, на какой они могли надеяться. Несколько бумагомарак, водитель грузовика, женщина-полицейский, учитель старших классов и электрик. Последнему светила известность и востребованность, если, конечно, он сможет достаточно прийти в себя.
Оливер был слишком занят заботой об Алекс, чтобы тратить время на готовку больших обедов, поэтому им пришлось обойтись большой кастрюлей придуманного Скай «супа из всего» и зеленью, которую она утром собрала в увядающем саду Оливера. Этого хватило чтобы их накормить, не прибегая к консервам, поэтому приходилось с этим смириться.
Когда они закончили собрание, когда она с Джозефом приготовили комнату для их двух новых гостей, когда новые пони улеглись спать и полный стресса день наконец-то закончился, Мория оттащила его от игр и запихнула в поджидающую машину. Она не сказала ему, куда они направляются, из-за чего он пришёл к совершенно неверным выводам о её намерениях.
В другой раз она могла бы счесть очень интересной идею выбраться со своим любовником в какое-нибудь секретное место под покровом темноты. Но не этой ночью. Учитывая причину этого разговора, у неё не могло быть меньшего интереса в сексе.
Она отвезла Джозефа в секретное место, где крохотный кусочек леса граничил с озером. Там было прекрасно, пусть им и пришлось освещать дорогу собственными рогами. Световое заклинание она изучила в последние несколько дней, и теперь оно сияло на кончике протеза, несмотря на то, что он был всего лишь деревяшкой.
Ей это казалось странным, но она не собиралась ломать голову над тем, как он работает. Что было важно так это то, что её магия наконец-то заработала. Потеряв её в первый же день своего единорожества, ей пришлось забеременеть, чтобы наконец-то научиться её фокусировать. В мире не было справедливости.
— Джо, остановись! – она пихнула его, на этот раз магией, похоже, единственным прикосновением, которое он понимал. До Джозефа всегда было легче достучаться, если вопрос как-то касался магии. Она подтолкнула его к дереву и заставила сесть. У неё бы это никогда не вышло, если бы он сопротивлялся, но он не стал. Он никогда не сопротивлялся.
— А что? – он выглядел так, как будто и правда не понимает, зачем они сюда приехали. Было ли это возможно? Чувство магии Мории даже с протезом было жалким, но она не могла не чувствовать жеребёнка, неважно, насколько сильно она пыталась поначалу. По мере его роста, это становилось всё сложнее. Ещё немного, и всем станет очевидно, что в ней прячется пассажир, даже с одиннадцатимесячной беременностью. Лучше было решить этот вопрос сейчас, чем когда Оливеру надоест намекать и он сам расскажет.
— Это про это, но не это, — она легла на землю и несколько раз глубоко вдохнула. Она не стала закрывать глаза, боясь, что снова увидит то, что ей показал Одиум – её собственную смерть, в одиночестве и никем не любимую. Чёрт бы побрал этого монстра, если он думал, что его прогнозы сбудутся. Она изогнулась, немножко надавив на живот. Даже несмотря на её мешковатые штаны, ей казалось, что уж этого должно хватить, чтобы он понял. – Джозеф, нам надо было быть осторожнее. Я не уверена, что готова к семейной жизни…
Жеребец уставился на неё. По выражению его лица Мория мгновенно поняла, что он не знал. Джо умел врать примерно так же хорошо, как и Алекс, то есть, никак. Он попробовал что-то сказать, но из его рта вырвался только слабый вздох. В конце концов он прекратил попытки.
— Я думала, ты знал. Моя магия… я могу его чувствовать. Каждый день, каждую минуту. Это первое, что я почувствовала, не знаю уж, как… — она затихла, поняв, что это не имеет значения. С чего её должно волновать почему он не заметил? Ей это было даже полезно. Это означало, что она может подойти к этому вопросу на своих условиях.
Джозеф покачал головой.
— Н-нет, — он кашлянул, сплюнул, хоть перевод темы на что-то кроме собственно жеребёнка и облегчил ему жизнь. Помог ему вернуться в реальность. – Я знал, что твой узор изменился, и он постоянно меняется, но… я думал, это потому, что ты наконец начала понимать магию! Ты левитировала! Работала над другими заклинаниями – я и ждал, что он изменится.
— Ну что ж, он изменился, так что вот. Я про это читала, кобыле требуется одиннадцать месяцев, чтобы выносить жеребёнка, если всё идёт как надо. Это значит, что у нас осталось около девяти, если я правильно посчитала, когда он был… зачат, — она вздрогнула. Даже теперь все мысли об этих женских делах были ей неприятны. Эквестрийские принцессы будут над ней издеваться до самой её смерти.
— Я полагал… я думал, что это может произойти рано или поздно… но пока оно ни с кем другим не произошло! Я просто… мы не могли быть первыми…
— Конечно мы оказались первыми, — она бросила на него сердитый взгляд. – Джо, ну кто ещё проявлял активность?
Его единственным ответом было стукнуть себя по лицу копытом.
— Ох. Полагаю, нам следовало… подумать об этом. Думаю, уже поздно для этих таблеток, которые…
— Угу, — она знала, что то, что она собирается сказать, может его обидеть, но всё равно сказала. Лучше было сразу сказать неприятную правду, чем оставить её висеть между ними. – Я спросила Оливера, он ничего не может поделать. Ни в одной книге ничего нет про аборты, а пробовать что-то, предназначенное для людей, на инопланетном теле…
— У эквестрийцев что, нет контроля рождаемости?
Мория покачала головой и начала было отвечать, но потом пихнула его копытом.
— Джо, про это уже поздно спрашивать. Мы попали. В любом случае, с нашей стороны было бы эгоистично пытаться это остановить, даже если бы была возможность. Мы уже потеряли Алекс. Нам нужна каждая пара рук. Ты же сам считал и показывал мне, что пони будут возвращаться слишком медленно и на нашем веку, и во многие века после нашего? Нам надо увеличивать численность до того, как сломаются все машины. Не это ли ты говорил?
Джо посмотрел вниз, ковыряя землю копытом и пробормотал.
— Я не думал, что это придётся делать нам.
— Может и нет, — она посмотрела на него большими умоляющими глазами. – Пожалуйста, Джо. Мне надо, чтобы ты сказал, что меня не бросишь. – Она тронула его копытом, чувствуя большее отчаяние, чем когда-либо в жизни. – Ты был мне нужен в Лос-Анжелесе. Ты, чёрт побери, нужен мне сейчас. Для меня одной это слишком много…
Мория прекрасно знала, о чём он скорее всего думал. Джо мог прекрасно разбираться в шифрах и взламывать компьютеры, но в бытовых вопросах был прост и предсказуем. Она практически видела, как в его голове поворачиваются шестерёнки, страх перед обязательствами сталкивается с его тягой к ней. Могло ли там быть что-то ещё? Мория никогда и представить себе не могла, что почувствует больше, чем то, что от неё требовало чувствовать её тело.
Но сейчас, когда он потянулся, чтобы обнять её, притянуть её поближе, она подумала, что может быть, только может быть, она что-то чувствует.
И впервые в жизни её это не беспокоило.