Глава IV. Сама Хладнокровность.
Простите за задержку, у меня были проблемы с интернетом, да и в добавок сессия 24 начинается.
Глава IV. Сама Хладнокровность.
— Началось! — голос рассмеялся. — Да! ДА! Кантерлот будет стерт с лица Эквестрии! На его костях и обломках будет гулять лишь ветер! О, Флатти, такая пугливая, такая молчаливая, такая скромная, такая напуганная...
Бежевая пегаска лежала рядом с этим ужасным существом, которое пугало ее до состояния опустошения. Она видела, как глыбы чуть ли не сравняли столицу страны дружбы и добра с землей. Все были там...
Слезы уже давно закончились, и сейчас добрая Флаттершай лишь опустошенно смотрела, как пыль поднимается над руинами Кантерлота.
«- Там были все...» — лишь подумала она.
Пегаска вздрогнула.
— Почему же ты прекратила убегать? Мне так нравились твои попытки. — голос мерзко засмеялся, а сломанное крыло пегаски запульсировало еще сильнее. Что-то изменилось... — ПОЧЕМУ ТЫ МОЛЧИШЬ!? — голос прогремел над Флаттершай.
— Я... я... Извините... — пегаска вжалась в землю, боясь очередного удара, но того не последовало, раскрыв глаза, она видела, что чудовище смотрело куда-то вдаль, в долину. — А это у нас кто?.. Неужели наш ненужный гаденыш таки выжил после своего полета? Дискорд, гад, ЗАЧЕМ ТЫ ЛЕЗЕШЬ В МОИ ДЕЛА!? — последнее слово яростным воем пронеслось над всей долиной.
— О, это еще кто лезет...
— Живо, взять его! — обладатель голоса повернулся к смирно сидевшим олицетворениям.
— ДЕЛА... — пронеслось над всей долиной.
— Что это было? — я остановился.
— Кое-кто бесится. Быстрее. Думаю, нам надо ожидать гостей.
Мы продолжили бежать к дымящимся руинам. Я почти не испытывал усталости, не знаю даже почему, ведь я был не очень в бегах на далекие дистанции...
— А вот и они...
Что-то упало передо мной, подняв облако пыли.
— Что за...
Пыль рассеялась. Да, я узнал его. Массивный земной пони с зверинным оскалом. Острые большие зубы сверкнули в темноте.
— Глатони... — сквозь зубы проговорил Фрост.
Яркая вспышка повяилась в ночном воздухе, а потом уступила место единорожке.
— О, вас двое! Да еще и «Холодок» с нами! Мне ведь так и не удалось затащить тебя в постель! Говорят, ты очень холоден снаружи, а в постеле горяч...
— Заткнись.
— О, да это же само олицетворение хладнокровности! — послышался голос сверху. Знакомый голос.
— Что вам надо? — спросил я.
— О, кто это заговорил у нас. Слышь, придурок, постой пока, потом я тебя как следует отлупашу. Фрост важнее... — красные глаза Рафа смотрели в синие, холодные глаза Фроста. Оскал и пегас с моментально скоростью кинулся на белого пони, сбив того с копыт. Кровь брызнула, сверкнув в свете луны. Я еще даже понять не успел, как пегас вцепился зубами в плечо Фросту, попутно ударив того по голове, от чего земной пони потерял сознание.
Выплюнув сгусток чужой крови, Раф поднялся.
— Это было легче, чем я думал. Теперь ты.
Это ситуация могла бы показаться смешной... Человек, ростом сто семьдесят сантиметров, и пегас, который еле доходил мне до живота. Но сейчас смешно мне не было.
Фрост так и продолжал лежать, истекая кровью.
— Ну...
— Это еще кто? — вдруг встряла Карналити, указывая копытом на несколько массивных летящих силуэтов.
Яркий луч осветил место, вокруг нас всех. Я разглядел колесницу... Стража Кантерлота!
— Изи! СЮДА! — послышалось сверху.
Раф улыбнулся и устремился к колеснице, но...
— А ну стоять! — крикнул я и швырнул в него меч, который так и оставался в моей руке. Послушался глухой удар и хруст. Раф, зарычав упал на землю, восклицая проклятия.
— Быстрее! — еще раз раздался голос сверху.
Я поднял раненного Фроста, тяжелый... И побежал к колеснице, которая уже подлетела ближе ко нам, пролетев над олицетворениями. Я запрыгнул в колесницу, которая чуть пошатнулась и она рванула вверх.
— Ты можешь сколь угодно убегать, Иезекииль, сын убийцы, но ты все равно окажешься у нас и будешь нашим!