My Little Pony: Маленький дух
Глава 1
Вся эта история берёт своё начало полгода назад. Не удивляйся, не тысячу лет, а правда, всего лишь полгода. Если брать в расчёт настоящее течение времени, в котором я когда-то проживал. Мне будет трудно объяснить тебе, как это так. Сам не понимаю, что произошло. Может я переместился во времени и изменил будущее, а может попал в параллельный мир, где в данный момент существуют все мои знакомые и родственники, но нет меня. Словно вычеркнули. Ситуация настолько странная, что мне до сих пор трудно разобраться. Я почти каждый день раздумывал, но так и не понял. Ну вот.
Полгода назад я выглядел совсем не таким, каким ты меня видишь сейчас. Я выглядел как низкорослый пегас, рыжий такой, с белой гривой, как будто на неё вывалили пакет с мукой, хех, и хвост точно такой же — белый. Эх... теперь этого всего нет. Я изменился сразу после того, как меня смело лавиной в горах во время похода, и затем попав к Королю Сомбре. Я очнулся в его темнице среди рабов уже таким... хоть и маленьким жеребёнком, каким ты меня знала тысячу лет назад.
Думаю, я переродился в бэтпони потому что... умер тогда в горах. Если бы не тот поход... Я оказался в нём только по одной причине. Хм... не складно получается. Давай начну по-другому. С момента, который спровоцировал отправиться в Кристальную Империю.
Я тогда возвращался в своё общежитие из академии Вондерболтов. Учился, ежедневно участвовал в тренировках и отборочных турах. Было поздно, солнце уже успело сесть за горизонт, а на его смену поднялась светящаяся белым светом луна, освещая опустевшие улицы Клаудсдейлса. Я возвращался после очередной тренировки. Шёл практически один, но по пути встретил Спрай Мэйна, моего друга. К сожалению, единственного на тот момент. Он был моим лучшим другом. Мы всегда старались держаться вместе, так как знали и понимали друг друга довольно хорошо, причём настолько хорошо, что нас часто по ошибке считали братьями. Мне ещё никогда не приходилось встречать настолько грубого, и в то же время отзывчивого пони.
— Здоров, Спрай! – обрадовавшись ему, кинул ему наш с ним приветственный жест.
Спрай Мэйн был довольно рослым, на голову выше меня. Он худощавый брюнет с янтарно-блестящей шерстью. Одет он был в чёрную, расстёгнутую матовую рубашку, прям настоящий мачо. У него изящный вкус одеваться. Любит много врать, легко вспыльчив, не любит книги и любую литературу, так как заставить его что-то прочесть настолько же бессмысленно, насколько нет смысла в попытке выдать замуж девяносто летнюю девственницу. Пффф. Лучше б я так не говорил. Ну ладно.
— Привет. — Он прошёл мимо, хмуро взглянув на меня. Он выглядел грузным, что вызывало во мне импатию к нему и заставляло чувствовать всю его тяжесть внутри. Что произошло?
— "Он явно не хочет говорить. Что стряслось? Что-то на работе?" — подумал мой озадаченный ум. Сегодня я его не видел целый день. Он куда-то пропал, ничего не сказав. Обычно мы встречались утром по пути в академию, когда он собирался лететь на свою работу на фабрику погоды. Каждый день мы стабильно виделись, желали доброго утра и удачи. А иногда сильно разговаривались, отчего я незаметно оказывался на пороге фабрики, и тогда я понимал, что опять опоздаю на построение. Я так беспокоился насчёт этого, что тут же нёсся обратно в город. Но сегодня я отправился в академию без него, в одиночестве, отчего во мне поселилось беспокойство на весь оставшийся день.
— Что с тобой, чего такой неприветливый? — Аккуратно спросил я, боясь его взбесить проявлением интереса к его проблеме, какой бы она не была. Он всегда нервничает, когда ему докучают вопросами. Янтарный пегас быстрым шагом удалялся от меня.
— А как ты думаешь? — Раздражённо прошипел парень с дредами на голове. Я вспомнил, как мы с ним пару дней назад выбирали ему новую причёску на его вторую годовщину знакомства с Ванессой, его особенной пони. Он хотел сменить свой однообразный прикид.
— "Какой же злой. Он словно в ярости и... безысходности? Это не работа. Она его обычно не так сильно колеблет. Тут что-то личное. Может и вправду Ванесса? Если так, то, похоже, опять начался тот период, когда она ссорится с ним по любому поводу".
— Постой! Давай поговорим. Ты весь день пропадал. И днём я заходил на фабрику, но тебя там не было. Куда ты уходил? — Он мотнул головой, отдаляясь всё дальше по тёмной улице без какого-либо намёка на желание остановиться. — Эй, подожди! — Осторожно окликнул его я. — Неужели опять Ванесса?
Второй год... Он встречался с этой упрямой кобылкой так долго. Спрай мне часто хвастался своими отношениями с ней: рассказывал, как он постоянно тусовался с ней в клубах; много ночевал у неё; обращались друг к другу на ласковый тон: котик, милый, дорогуша и так далее. Он всегда говорил, что они спят вместе и тому подобное; и они, как проклятые, целовались в засос у всех на виду. От последнего меня всегда просто выворачивало. Мало того, что это меня смущало, так ещё и делали они это только у всех на виду, словно получая удовольствие от подобного. Вот гадость. Но, это не моё дело. Такая у них любовь была. А она бывает разной.
Ванесса ростом мне по подбородок, и выглядела она спортивной, наверное поэтому он за ней ухлестнул. Да и носила она ярко-красную кофту в жёлтую полоску, что придавало ей подвижный вид и выглядело довольно привлекательно.
— Да проблемы! — через силу сказал Спрай.
— "Он опять не останавливается, что-то серьезнее, чем ссора. Нужно его остановить, а то потом не смогу завести с ним разговор всю неделю. Однажды это уже случалось. Ну же, давай, скрипи извилиной…" — У меня прогудело в животе.
— Может мне с ней поговорить?! — "Браво, гениальный вопрос!" — Пришлось крикнуть, он был уже далеко — "Весь вечер не ел. Чёрт бы побрал мой голод, он мешает адекватно обдумывать ситуацию!"
— ... — Он лишь кинул мне презренный взгляд. Я его почувствовал на расстоянии.
— Да что с тобой не так?! Я помочь хочу, а ты меня игноришь. — Я не мог позволить ему уйти. — А ну стой! — Я взмыл в воздух и полетел за ним.
Спрай остановился, повернулся ко мне, его лицо было наполнено жуткой неприязнью. Я приземлился перед ним.
— ТЫ УЖЕ ДОПОМОГАЛСЯ... помощник хренов. – С яростью ответил он. Ситуация накалялась. Что происходит?
— Не понял. В смысле? — Его выкрик сбил меня с толку.
— Ах, он не понял, так я поясню, всё кончено! — он медленно стал ко мне приближаться, — Ванесса меня бросила, а знаешь почему? — Я непонимающе посмотрел на него, не успев спросить "Как это бросила?!" — Она посмеялась надо мной! Посчитала придурком. Из-за тебя! – Раньше, когда я шутил над ним и выставлял его на посмешище, это было смешно, но сейчас не тот случай. Мне почему-то стало страшно, я чувствовал злость, кипящую в нём. Мне казалось, он хочет меня разорвать.
— Она тебя бросила? А причём тут я? — "И вообще, с чего бы ей бросать его, уже два года встречаются как-никак! ". — Что я сделал? Я никогда не вмешиваюсь в твою личную жизнь. О чём ты? Ты же меня знаешь.
— Помнишь тот день в парикмахерской, когда ты мне посоветовал ту причёску, а? Ты говорил: "Она будет удивлена, это ведь необычно!". Чёрт. И что вышло? она действительно "удивилась"... — Угрожающе завышенным тоном выдал он, — ...всё время смотрела на эти СРАНЫЕ ДРЕДЫ! — Он затрясся. — Чёрт. Это всё ты... кретин!
Он встал в позу в метре передо мной.
— "Ох, Селестия. Он стоит впритык. Он что, драться задумал!? Нет, не верю. Но он в бешенстве, и явно настроен серьёзно. Не верю, не верю! Бить мне морду из-за непонятно чего?". — Обычно он создаёт такую дистанцию перед тем, как наброситься и врезать кому-нибудь, я то знаю его. Будучи с детства вместе, я читаю его намерения, как открытую книгу. Мне становилось страшно, Спрай больше и выше меня. Но к счастью, это лишь внешний вид, он на самом деле слабо бьёт. Я уже с ним дрался. Бывало по пустякам, бывало из-за моих или его косяков, но он всегда бил слабо. Не знаю, может он поддавался, однако я уверен, что в те минуты его желание меня прикончить было настоящим. Надеюсь, он не сдерживался тогда.
— Может, расскажешь всё, прежде чем обвинять меня. — Взволнованно спросил я, однако я настойчиво его упрекнул в абсурдности его действий. Я виноват в какой-то там причёске? И из-за этого Ванесса от него ушла? Не понимаю. Он мне что-то не договаривает. — Или ты опять драться полезешь, как обычно? Ты же всегда прав, как обычно. А я недоумок. Верно?
Он стал тяжело дышать. Ему не понравился мой ответ.
— "Понятно. Это добром не кончится". — Я представил, как между нами будет ожесточённая схватка. Я не хочу с ним драться. Из-за кобылы... да уж. А ведь я на неё даже не покушался.
Ох, я могу просто свалить отсюда и избежать этой глупой ситуации, но если сделаю это, то наверняка и надолго потеряю с ним какие-либо дружеские отношения... один раз я с ним долго не мог помириться. Он злопамятный и обидчивый. Такой уж он. Однако... Я сейчас внимательно следил за ним и всё думал, что же такое должно произойти, что сподвигнет его на злобу ко мне.
— "Нужно успокоить его. Сменить ярость на снисхождение и поговорить с ним на чистоту, пока он не разошёлся".
Я опустил взгляд. Стёр с лица все эмоции. Медленно выдохнул, потом посмотрел ему в глаза своим умоляющим взглядом.
— Пожалуйста, Спрай. Не надо так. Что бы там ни произошло, что бы ты ни хотел со мной сделать за это. Я. Хочу. Лишь помочь. Не надо злиться. Это ни к чему не приведёт.
— Ты ещё не понял!? МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ! Из-за тебя я потерял её. Из-за каких-то твоих тупых советов она от меня ушла! Что я теперь буду делать без неё? Я ведь её люблю! А она меня не слушает. "Извинения не принимаются. Пошёл ты, Спрай!" говорила мне она! Из-за тебя, болван.
— Чего? Она правда так сказала? — Удивился я. — Спрай, да она тебя продинамила!
— Что ты там вякнул? — Я уверенно наклонился к нему.
— Что слышал, плакса ты наш. Если я здесь и виноват, то лишь отчасти. Я разбираюсь в пони и в характерах! Она наглая и самодовольная тварь, а ты — бестолочь, которая за ней ухлестнула, клюнув на размер её крупа! Гормоны свои уйми! Самец.
— Я тебе все зубы пересчитаю! — Он подошёл вплотную и уткнулся лбом в мой лоб. Я настроился на драку. Эх, похоже я неудачник. Сам не могу удержать язык за зубами, не получилось договориться с ним. Была не была. Может хоть так уймётся.
— Я всегда знал, что она тебя использует. Я тебя предупреждал. Она из того редкостного вида кобыл — хочет, чтоб ты на неё тратился! Но ты меня слушал? Нееет, ты сосался с ней под фонарём на улице. — Он вдарил мне по лицу.
— Да я тебя...
— А НУ ЗАТКНУЛИСЬ ОБА! Недоноски! Разорались тут мне! — Разразился, как гром среди ясного неба, старческий голос сверху, из окна жилого облачного дома. Спрай замер. Он смотрел на меня, а я на него. Я увидел, как его злость стремительно сходила на нет. — Двенадцатый час уже! Валите, пока я полицию не вызвал, недоросли! Деритесь в другом месте. — Грозил он нам дряблым от возраста копытом. Я глянул на старика. Спрай отпустил меня и немного остыл. — Шпана недоделанная!
— Дед, спокойно. Мы просто беседуем. — Раздажённо проговорил Спрай.
— Ты беседу с офицером будешь вести. Я звоню в участок! — Дело запахло жаренным. Я всегда старался относиться к старикам с уважением, однако я их глубоко внутри недолюбливал. Вернее некоторых пожилых пони, страдающих маразмом. Больно часто такие индивиды вытворяли опрометчивые поступки, нередко выходящие за пределы моего понимания и рамок дисциплины. Какой пример они будут подавать внукам? Таким маразматиком являлся этот местный старик. "Бородатый дедулька" так его однажды прозвали мальчишки из школы рядом. Вечно ему всё не нравилось. Хотя... сейчас я его понимаю. Он спал, а его разбудили. Я бы тоже, наверное, так разозлился, если б кто-то кричал под окном. Но хорошо, что моё общежитие далеко от центральной шумной улицы Клаудсдейлса.
Спрай, после затяжной паузы, глубоко вздохнул и отвёл взгляд в сторону.
— Чёрт. Пошли отсюда. Только полиции мне сегодня не хватало. — Он взмахнул крыльями и взлетел вверх. На прощание он сказал: — Бородатый старпёр. — В ответ на это старик высказал пару матерных. Я протёр лоб. Ну надо же, всё-таки мне повезло. Ситуация исправилась. Драки я избежал и мой друг упокоился. В какой-то степени я обрадовался пожилому пони. Вовремя он нас остановил, как нельзя кстати.
Не желая больше здесь оставаться и давить на нервы старику, я отправился следом за Спраем. Он что-то ворчал впереди меня, опять злился. Но вроде не сильно. Наверное, на того деда. Я поравнялся с ним, похлопав его по плечу, на что он лишь грозно взглянул на меня и полетел вперёд, к окраине города.
— Просто из-за причёски... блеск. А придумать причину получше она не могла? Не верю я в эту чушь. – Меня терзали сильные сомнения на счёт того, как Ванесса обошлась с моим лучшим другом.
— Как хочешь. — Ответил он уже спокойным голосом. Прошло полчаса с момента нашей перепалки со стариком. Наши крупы сидели на краю платформы Клаудсдейлса. Холодный ночной ветер дул нам в спину, как бы стараясь нас столкнуть вниз. Мы некоторые время сидели в напряжённом молчании, не желая смотреть друг на друга. Однако нам всё же было суждено заговорить и обсудить трагедию "любови" моего друга. — Она меня бросила. И ты в этом виноват. Признай это уже.
– Нет уж. Эта какая-то бессмыслица. – Прошептал я. — Может она тебя проверяет? Хочет, чтобы ты к ней на коленях приполз?
— Мне моя гордость не позволила бы. И нет, не бессмыслица. Дело в её старшем брате. Она тогда сказала мне, что он бил её в детстве, а чтоб не было вопросов на счёт синяков, он заставлял её оправдываться перед матерью, что она якобы упала с лестницы. Её слова и выражение лица были убедительными. Она не врёт, я с ней вместе очень долго. А эту причёску, как у меня, Ванесса запомнила как детскую травму, так как у брата была точно такая же. Я пытался сказать, что сейчас же уберу эти драные дреды, но она отказывалась слушать меня. Упёрлась и ни в какую... она связала образ брата со мной и больше не смогла бы со мной находиться. Из головы не выкинешь боль прошлого. Ты молодец, мастерски умеешь разбивать пары.
— "Это полная ахинея, если бы у Ванессы была такая травма, то она бы может и впала бы в шок, но не до того же, чтоб вот так дерзко его послать и расстаться с ним. Я уже встречал кобылок с подобными травмами, они либо просто начинали нервничать, либо терпели и просили немедленно убрать раздражитель с глаз долой, если это касалось внешнего вида. Она бы не стала бросать его только из-за этого. Наверняка он ей надоел по каким-то своим причинам или она ушла к другому, побогаче"
— Тебе не кажется, что она тебя бросила не из-за этой глупой причёски, может ей нужен был лишь повод, чтобы расстаться, хм?
— Слушай, не пытайся переложить вину с себя на Ванессу, а.
— "Чего? Не смей так обо мне думать"
— Да что ж такое, опять я виноват. — Я чувствовал, что опять теряю с ним общий язык.
— Я знаю, почему ты это сделал. — Глубоким голосом сказал мой лучший друг.
— "Знает он блин. О-ох."
— Тебе с девушками никогда не везло, они все тебя отшивали. Ты злился, обижался, ведь ты не знаешь, чего хотят женщины.
— "Ну да, конечно, поговори со мной об этом. Припиши тех кобыл к моей невезучести, как будто я из-за них на тебе отыгрываюсь. Те кобылки, с которыми ты меня хотел когда-то познакомить, всегда были в тупых клубах, по которым ты меня таскал за компанию и которые я не люблю. Нормальных, интересных дам я там не встречал. Я лишь делал вид, что пытаюсь познакомиться, мне они были не интересны, а обидеть тебя не хотелось, ведь ты так старался, потому что ты считал меня одиноким болваном!". — В мне кричал злой жеребёнок. Спрай встал на ноги.
— Ты просто завидуешь. Чувствуешь несправедливость. У тебя никогда не было второй половинки, как она. Ты никогда не был влюблён, как я. Ты же одинокий спортсмен-задрот. Только и думаешь о том, чтобы у других успехи были не лучше твоих собственных. Это ведь злит тебя, когда ты хуже других. Я тебя знаю. Не оправдывайся. А то опять начнёшь грузить меня. — Я улыбнулся в глупой гримасе. Как же он закрутил.
— Спрай... ну не надо. Ты же знаешь, что это не так. Я не такой самовлюблённый, каким ты меня считаешь. Неужели ты думаешь, что я могу завидовать тебе с такой кобылкой, как Ванесса? Та меня же тошнит от вас с ней.
— Вот именно. — Он отвернулся. — Тебе настолько завидно смотреть на то, как мы целуемся, что тебя блевать тянет. Ты завидуешь. И всегда завидывал. — Спрай плюнул рядом со мной. — Ты мне противен. Так что знай, с нашей дружбой покончено. Я ненавижу тебя. От всего сердца. Проваливай.
— Ч-что? – «Покончено с дружбой?» — отдалось эхом у меня в голове.
— Не друг ты мне больше. Если хочешь со мной поговорить, не пытайся, видеть тебя не хочу. А если попытаешься, пеняй на себя. — С обидой сказал он, уходя от меня.
— "Стой-стой-стой! Нет, что? Что ты только что сказал?" — я в оцепенении смотрел на него, уходящего. — Спай, не шути так. — Он не обернулся. Я не верил своим глазам. Он уходит... — Спрай. — Через секунду пегас с янтарной шерстью взмахнул крыльями и полетел. — Спрай! Постой!
Скажу честно, по характеру я добряк, хорошо отношусь к другим пони, с добротой. Я всегда стремлюсь помочь другим с их проблемами, какими бы они ни были. Правда, это иногда выходит мне боком. Я всегда в итоге оказывался по уши в проблемах.
Самым огромным минусом в моём характере являлось вот что — Спрай был прав. Я очень часто завидую другим. Глядя на то, как кто-то добивается в жизни больших успехов, чем у меня, я злюсь. Это правда. Но... это никогда не побуждало меня творить зло, пакостить другим, мешать кому-то. В этом мой друг ошибался, считая меня именно таким. Как же несправедливо. Ведь моя зависть никому никогда не вредила, а наоборот, давала мне стимул совершенствоваться, становиться сильнее, умнее, хитрее. Именно поэтому я никогда не пропускал своих тренировок, старательно работал над собой и много читал. И именно благодаря зависти я смог попасть к Вондерболтам, пройдя вступительный экзамен спустя долгий и упорный отбор.
Ох, друг мой. Он не блефовал, и не просто обиделся. Спрай действительно настолько возненавидел меня, что попросту махнул на меня копытом. Все мосты, связывавшие меня с ним, были сожжены... я выпал в осадок. Я не знал, что делать, и не понимал, как так вышло, он посчитал меня завистливым предателем, ведь это не так. Я тогда хотел ему сказать: "Хорошо, ладно, я признаю всё, всё, что ты сказал, я не знаю в чём, но я виноват! Только не уходи!" – Но это бы только ухудшило ситуацию. Это мало того, что было неправдой, это было бессмысленно. Он улетал и не слушал меня.
В лицо подул сильный ветер, от этого я закрыл глаза. Я испытывал стресс и отчаяние, отчего моё воображение решило на мгновение выдать мне своенравную картину происходящего: я увидел, как мой друг идёт над пропастью: бездонной, темной и страшной, а я на её краю. Я хочу пойти за ним, но не могу. Боюсь упасть и сгинуть, не добившись его прощения за ничто. Меня окатили страх и неясность.
— "Если сделаешь хоть один шаг за ним, то случится плохое" — Прогудело в потёмках сознания моё предчувствие. Иногда я слышал его внутри себя — это глухой, чей-то захлебывавшийся в моих мыслях голос, который таинственным образом всегда оказывался прав в любой ситуации. Но слышал я его настолько редко, и звучал он так нечётко, что трудно сказать, был ли он вообще. Но что бы то ни было, я впервые за долгое время услышал его чётко и ясно: не ходить за Спраем. Но почему!?
Сейчас я должен был решить, как поступить: мой друг единственный пони, который меня принял таким, каким я был, не смотря на тараканы в моей голове. Я своенравный, в какой-то степени безумный, отчего со мной никто особо не хотел связываться. Я не хочу остаться в одиночестве. Я не хочу терять друга! Но с другой стороны, меня что-то не пускает погнаться за ним вслед и остановить его. Может, это тот голос внутри меня, что предупредил не делать этого? Я не знал. Меня рвали противоречивые чувства. И, к тому же, моё состояние усугублял стресс и ужас, который я испытывал в тот момент, осознавая, что теряю единственного друга на свете.
Сейчас меня рвали на части: нутро говорит "стоп", желание вернуть друга кричало "вперёд". У меня начался сильный нервоз. И единственная сила, которая могла меня успокоить — это Спрай, а он от меня уходит. Я бессилен.
Я открыл глаза и пропасть исчезла
Высокий пегас в матовой рубашке стремительно улетал. В грубых взмахах его крыльев улавливалась злость.
— "Я не хочу быть один!" — Я вскочил, расправив крылья. Но внезапно за дело взялось моё рациональное мышление. Время вокруг словно замедлилось. Мысли проносились одна за другой. — "Может начать жить без него, от него я буду получать лишь неприятности. Да и одним, по сути, жить легче. Не надо будет беспокоиться о ком-то, кроме себя" — подумал я — "Он втягивал меня во всякие потасовки, драки, и теперь у меня плохая репутация среди местных пегасов, они с радостью отдубасят меня в каком-нибудь переулке" — Эти мысли не давали мне идти — "Да в конце-то концов, для него кобыла оказалась важнее меня! КАКОГО, блин! Она же его кинула, этого уже не исправить! Почему он решил кинуть и меня? Отыграться так решил? Не прощу! Хотя... после такого тяжёлого расставания любой может делать необдуманные поступки"- Я погрузился в раздумья.
— "Может быть, оставить его, ведь он всего лишь несчастный пони, которого бросила кобылка" — меня посетило двоякое чувство — "Может, пришло время нам разойтись. Мне многие говорят, что пони сходятся и расходятся. Это нормально, если ты расстаёшься с кем-то. А этот гад не понял! Да ну его. Пора повзрослеть. Нечего мне ходить по жизни с такими пони, как Спрай. Если он не парится насчёт нашей дружбы, то почему я должен за ним ходить?" — Это для меня прозвучало разумно и убедительно. Но я обманывал себя, искал оправдание. И я уже хотел передумать и сесть обратно, но меня вдруг осенило.
— "Но ведь не смотря на всё, в душе он хороший. Я всё помню. Всегда, когда случалось что-то очень плохое — он стремился мне помочь… без корыстно, по дружески, потому что желал мне добра. И правда. Этого достаточно, чтобы захотеть стать другом для такого, как он" — Казалось, эти размышления длились пару минут, но в реальности прошло не больше пяти секунд. Но за это время Спрай, со своими быстрыми взмахами, улетел довольно далеко.
— Нет уж. Я пойду за ним. — Окончательно сказал я. Время возобновило свой нормальный ход,. Моё сердце быстро забилось и вот-вот грозило выпрыгнуть из грудной клетки. Я не желал терять времени и рванул вслед. — Мы и не такое переживали, и это переживём. Я всё исправлю!
— Эй... постой! — Я подлетел на всех парах к Спраю схватил его за правое плечо. Я уже знал, что сказать ему, и не держал на него зла. Мне хотелось произнести: "Чтобы не случилось, ты мой друг. Ясно тебе? Я пойду вместе с тобой расхлёбывать твою трагедию. Слышишь? Ты не один страдаешь!"
Но плечо вдруг резко отдёрнулось и c левой стороны мне в голову что-то сильно ударило, да так, что я на мгновение потерял сознание, а когда очнулся, то обнаружил, что падаю вниз. Я попытался поймать равновесие и выправить палёт, но мир вокруг меня почему-то решил покрутиться волчком. Единственное, что я смог сделать, так это направиться в чей-то дом. Жёстко врезавшись в угол облачной крыши, она отпружинила и отбросила меня, по дуге отправив в полёт в произвольную сторону. Я закрыл голову, молясь о том, чтобы я не сломал себе чего. И я приземлился, больно ударившись головой о что-то очень жёсткое. Я не мог встать. Пытался подняться, но сил не оказалось. Всё, что удалось сделать, это открыть глаза. В них всё двоилось. В ушах писк. Как же сильно я ударился... Что это было?
Рядом со мной приземлился кто-то тёмный и подошёл ко мне, нависнув над моей головой.
— Я тебе плохо объяснил!? — Злобно сказал жеребец в чёрной рубашке. Спрай. Я узнал его. — Больше мы с тобой не друзья, — Глухо гудел его голос. Это он меня так? За что!? — ...держись от меня подальше!
— Погоди... — Попытался я что-то сказать, — ты же не со зла. Так ведь... Это всё Ванесса. Из-за неё ты так зол. Прошу... скажи это.
— Нет! Всё именно так — со зла. Что б ты сдох. — Он подошёл ко мне и с размаху пнул передним копытом в голову. Теперь я был оглушён. Всё потемнело в глазах, веки отяжелели, а через секунду боль в голове ушла. Я потерял сознание.
Месяц спустя
Я и мои товарищи по туризму ушли в поход на дальний север, горы Кристальной Империи. Наш маршрут пролегал через заснеженные тундры и Шаманские горы. Над ними часто видят зачаровывающее северное сияние.
Вот мы, я и ещё девять знакомых, только что побывали там и уже идём на очередной перевал, чтобы попасть в долину столицы Империи.
— Привал! — Скомандовал руководитель нашей группы. — Давайте поедим, ребята. Уже три часа дня. Еда так и просится в рот. — Один из членов нашей команды полез за едой в санки, которые были на привязи седельных сумок и тащились за ним. Это было удобнее и легче, чем тащить всё на себе, идя при этом на лыжах по снегу. На самом деле он был не один такой, все мы были с санками. Внешне они были похожи на прямоугольную пластмассовую лодочку.
— "Прекрасно всё это: поход, горные виды, тепло керосиновой горелки и трудности преодоления расстояний. Здесь есть цель. Откуда и куда, отчего и зачем. Вдали от городской суеты и нежелательных пони..."
— Проклятье! — выругался я.
— Что такое? — Спросила меня согрупница: светло-голубая кобылка, тёмно-синие косички свисали по бокам её лица. На голове у неё красовалась красная шапка. Это была Несси — наш медик. Она работает медсестрой в больнице Понивиля. Травмпункт. Сейчас она с нами в отпуске.
— Всё никак не отойду от того случая. — Сказал я мысль вслух. У меня почти постоянно была неустойчивость мысли, если подумаю о Спрае, то долго не смогу выйти из наших с ним воспоминаний. — Забудь.
— А-а... опять вспомнил про того парня? Спрай, Спрай — вредный гад, у мерзавцев на расхват! — Сказала Несси поэтичным голосом. Звучало довольно глупо. Как и всегда.
— Его зовут Спрай Мейн! – Предупреждающим голосом поправил я её. — Не лезь. Не твоё дело.
— Хорошо, да будет так, Ваше высочество! — Стебала она меня, сидя крупом на санках с грузом, пытаясь меня хоть как-то развеселить. Я лишь промолчал. — О-ох. Послушай, я уже не помню сколько раз говорила с тобой на эту тему. Забудь ты его! Подобные случаи часто случаются. Не стоит зацикливаться на такой проблеме. Знаю, вы знакомы с ним с детства, но он ведь лишь первый хороший друг, которого ты встретил... не парься! И раз уж он тебя побил и больше не показывался, то чего с него взять? Оставь его. Так будет лучше. — Я молча выслушивал её слова. Она попадала прямо в яблочко. В истину, которую я осознавал, но не мог принять. Слишком тяжело мне даются расставания.
— Я же сказал не лезь! Пожалуйста. — Я уже давно простил его грубость и непонимание всей ситуации, но простить себя у меня просто не получалось — что-то вертелось у меня в груди, и я не знал что. — Ох, извини. Не бери в голову.
— Будет лучше, если ты попробуешь оторваться на празднике солнцестояния в ближайшее время с кем-нибудь из...
— Нет.
— А может тебе найти кобыл...
— Да отстань ты... Пойми, чтобы я ни делал, всё мне напоминает о нём. — Выдавил я. Ближайшие ко мне соратники обратили на меня внимание. — Мы вместе с ним побывали практически везде, как собаки: все заветные уголки жизни пообнюхивали, погрызли каждую встреченную кость... — Несси устроилась поудобнее, слегка раздвинув колени и облокотившись на них локтями.
— А ты пытался просто не думать о нём, забыть, занять себя чем-то другим? — я повернулся к ней лицом, сидя, выдвинул колено, поставил на неё локоть, чтобы облокотиться подбородком.
— Конечно. Глупые вопросы не задавай.
— И-ии? Что именно делал? — Выманивая подробности, протяжным голосом сказала она. Я закатил глаза.
— Нашёл новую работу, уволившись со старой. Съехал к родителям и... — я нахмурился. Поверить не могу, я перед кем-то отчитываюсь. И осознал это только сейчас. Зачем я вообще с ней заговорил? — Ладно. Три раза пытался завести отношения, чтобы не чувствовать себя ущербно. Звучит, будто я кабЕль. Однако, у меня ничего не выходило.
— Три раза? А чего так мало? — "Мало?" — Не понял я.
— Что? — Меня удивил её вопрос, тем более его задаёт молодая пони.
— Я к тому, что ты симпатичный. Умный. Да на тебя западёт любая. Даже я немного. Хих. У тебя талант очаровывать, даже твоя кьютимарка об этом говорит. Правда, ты не очаровываешь направо и налево. Не целуешься ни с кем... меня б хоть разок чмокнул.
— Озабоченная. Что ты несёшь, а? — Одна её болтовня вызывала у меня стыд за неё.
—Разве парням не нравится, когда они заигрывают с девушками. "Я жеребец. Смотрите на меня! У меня большие могучие крылья и классная шеня! Я самый быстрый пегас..." — Выпячив грудь, произнесла она заниженным нелепым голосом. Затем Несси вновь хихикнула, — Надеюсь, быстрый только на соревнованиях.
— Дурочка с переулочка. Замолчи. — К нам подошёл жеребец в пуховике и шапке с помпоном. Это был Калу-ул. Но все его звали просто Колдуном. А так же он был зеброй. Экзотический крендель. — Не тянет меня к кобылам сейчас.
— Ой, так ты стал одним из этих?
— Бла-бла-бла. Один навоз изо рта. Давай заканчивай. — На меня сверху свалился снег. Я замер в оцепенении и холода попавшего за шиворот льда. Потом, с горкой снега на носу и голове, с бугром за воротником моей куртки, я вскочил и стянул её с себя, попутно встряхиваясь, как собака. Рядом звучали смешки и хохот Колдуна. Я, разозлившись, встряхнул куртку и хотел было крикнуть, но, увидев радостные лица моих приятелей, я тут же остыл. Они просто пошутили. Не надо кипятиться из-за этого.
Колдун улыбчиво кинул в меня батончик мюсли. Его хитрова-то прищуренные глаза разглядывали моё выражение лица.
— Нашему Мюсле одну паТчку мюсли. Рифмованно звучит! Хе-хе. — Сказал он с явным акцентом. Мюсли — это моя кличка. Не скажу, что случай был забавным, почему меня так стали называть, но об этом я, пожалуй, промолчу.
Я поймал свой перекус и выдохнул пар изо рта, после чего сел. Колдуном эту зебру прозвали мы неслучайно: это не только от созвучности его имени, но и благодаря его странности — всегда, когда он ходил с нами в походы, у нас, как по волшебству, всегда хорошая погода, а то тут же тебе и метели и ливни, и размытые дороги. Он как чует неприятности. Ещё, помимо этого, он постоянно обыгрывает нас в карты. Шулер.
— Колдун, тебя тут только не хватало. — Монотонно сказал я, вскрыв пачку и с хрустом надкусив батончик.
— Ой да, ой да, я просто рядом постою. Ваша беседа звучит увлекательно. — Я прожевал кусок и проглотил.
— Вот и слушай молча! Идёт? Ты как начнёшь говорить свои приговорки, так у меня мозги кипят. — Он глупо стянул свою шапку на морду и кивнул, спрятав ухмылку, а после ушёл за спину прочь с моих глаз в ту сторону, откуда мы шли весь день. Там сидели остальные ребята из нашего клуба по походам. Им он тоже стал раздавать вкусняшки.
— Ну, так что? Теперь с жеребцами? — Вернула меня в разговор моя собеседница. Я запрокинул голову, глядя в небо. "За что мне это!?"
— Каждый раз, когда речь заходит о предстоящих отношениях с Роквель, Карлой, не важно с какой кобылкой, появляется он.
— Кхто? — Спросил Колдун с дальнего конца за спиной.
— А обещал молчать. — Меня начинал раздражать этот тип.
— Твой дружок?
— "Дружок?" — Отдалось у меня в голове. Это не звучало обидно, но мне было неприятно, что Спрая так назвали. Я почувствовал себя, словно на допросе.
— Да, я про него говорю. И вообще, слушай с закрытым ртом и ешь свой перекус!
— Остынь. — Сказала мне Несси.
— Молчу да помалкиваю! — Заумно прозвучал голос зебры. Я замолчал, хмуро грызя свой батончик. Со стороны это выглядело умилительно: дующийся низкорослый пегас хмурит красный от холода нос, жадно жуёт мюсли, отвернувшись от всех и укутавшись в куртку с головой, потому что на него только что высыпали снег.
— "Что вы ко мне все пристали. Пять минут назад всё было хорошо. Шли себе и помалкивали. Нет, надо меня потеребить, ведь я такой смешной, когда злюсь!" — Я посмотрел на умиляющуюся Несси. Она ждала и смотрела на меня, как на смешную картинку. Я отворачивался от неё, а она смеялась. Я бросался снежком в неё, а она опять смеялась. Чтобы я ни делал, всё бЕстолку. Да что это такое!
После бесполезных попыток огрызнуться, я доел сладкий батончик и успокоился. Злость выветрилась достаточно быстро. А, может, я просто был доволен вкусняшкой, которую я только что съел. Так то в походе я всегда голодный.
К тому же свою роль наверняка сыграл мой характер, я не могу долго злиться на кого-то, не злопамятный, быстро остываю. Встряхнув куртку и убрав фантик в корман, я улыбнулся нелепости моей обидчивости и выправил воротник.
— Агхр... Ладно. Твоя взяла. Раз начали об это говорить, то давай закончим. — Несси ткнула меня копытом.
— Ну вооот. Я знала, что ты сдашься. — Я опять закатил глаза.
— Это трудно объяснить. В общем, как бы так сказать,- Я почесал затылок. — Спрай, он просто появляется из ниоткуда. Когда мы сидим в кафе или в парке, беседуем, внешность кобылки как бы изменяется: вот я вижу лицо умной кобылки, а через мгновение на её месте появляется лицо Спрая. Причём оно начинает говорить его голосом. Но когда наш разговор прерывается, он исчезает, и всё становится как было. Вот только после такого я всегда начинаю испытывать тяжесть в груди. Долго не отпускает. — Несси немного закусила нижнюю губу, подумала о чём-то, потом сказала:
— ...ну-у, я даже не знаю. Это всё? Тебе больше нечего сказать?
— Именно поэтому меня не тянет к кобылкам. Боюсь его встретить.
— И что это может быть?
— Паранойя, вот что. Я летал к психологу, тот который больнице Понивиля работает, он лишь сказал, что я слишком тяжело перенёс расставание со Спраем. Это может повлечь за собой депрессию, грусть, кошмары. В редких случаях мне будет казаться, что он всё ещё рядом. Я спросил, как можно решить это проблему. Он ответил, что нужно лишь время, это проходит. Нужно заводить новые общения.
— Я уверена, это скоро пройдёт.
— Сомневаюсь что скоро. — Я посмотрел на перевал в четырёх километрах отсюда.
— А ты потерпи, и пройдёт.
— Звучит легкомысленно, не находишь? — сказал я, всё меньше и меньше хотя продолжать беседу — Сколько можно терпеть?
Прошло ещё несколько часов. Я уже перестал думать о бывшем лучшем друге — полегчало. Толи от того, что высказался, толи от лёгкого перекуса, который оказался достаточно вкусным и поднял мне настроение.
Чем ближе мы поднимались к перевалу, тем хуже становилась погода: всё ветреней и более снежной. Я удивился. Везение Колдуна заканчивалась. И что очень странно, все мои согруппники начинали выдыхаться, словно эти места стали высасывать из них все силы.
Неожиданно мы стали. Я выглянул из за колонны, чтобы глянуть вперёд. Ведущий нашей группы встал, склонив голову в снегу. Он тяжело дышал. Остальные ребята так же выглядели не очень. Несси, что шла спереди меня, каждую секунды выдыхала большие клубы пара.
— Всё хорошо? — Спросил я, сквозь намордник. Ветер колыхал косички кобылки. Она ответила, что просто немного вымоталась.
— Давайте устроим небольшой привал. — Скомандовал руководитель
— "Что, уже?" — Подумал я — "Прошло всего двадцать минут с момента перекуса! А нормальный переход длится минут сорок пять-пятьдесят не меньше! Я даже не вспотел"
— Что-то я притомился ребят. — Усталым голосом проговорил Калу-ул.
— И не говори. Меня вообще в сон манит. — Ответил наш штурман.
— "Чегой-то они?"— Внезапно дунул сильный порыв ветра нам в спину, как-бы подгоняя нас к седловине перевала.
— Нет... нет ребят! — Начал наш руководитель. — Нельзя стоять на месте, замёрзнем ещё. Вперёд!
Прошло ещё два часа. Мы еле добрались до седловины. Устроили короткий привал, чтобы одеть тёплые куртки — пурга разыгралась страшная, за десять метров ничего не видно. Мы попали в западню. Я подрагивал от холода, не смотря на то, что одел всё, что имел. А когда настала пора уходить. Калу-ул встал... и упал на санки. И не встал.
— "Какого лешего!"— подумал я, вставая с сумок. А пурга стала всё гуще и сильней. Ну жно было поставить палатки! Нам уже не уйти! Я подошёл к Мистеру Верседу — нашему руководителю
— Версед! — Он молчит – МИСТЕР ВЕРСЕД!! — Нет ответа. Тогда я наклонился, схватил его за плечи и встряхнул. Но реакции никакой. Лишь глухо свалился в снег.
— "Что за...!?" — Меня посетил испуг, я пытался разбудить его — всё тщетно. Он без сознания.
— ЭУ-У НАРОД!!! — Никто не ответил. Все будто впали в спячку. Их быстро заносило снегом. А ветер становился всё сильнее и плотнее от снега.
— Колдун, ПРОСНИСЬ!!! — Подошёл я к Кау-улу, шедший вторым за Верседом. Тот лишь пробурчал:
— Духи... уйди нечисть. — Больше он ничего не сказал мне, даже после того< как я его попинал, чтобы тот очнулся. Но нет. Он в отключке.
— "Дело дрянь. Мы все подохнем, если не уберёмся отсюда". — Снега слишком много, Нас завалит и мы погибнем от удушья, если ставить палатки. Я придумал план спасения, вернее вспомнил, как практиковал его в клубе. Не желая терять ни минуты, я отцепил все санки от седельных сумок, благо они были на карабинчиках — легко и быстро снимать, связал их друг за другом на подобии вагонного состава. Выбросил из них всё содержимое и уложил ребят с руководителем, заранее сняв с них и с себя лыжи. Я, на удивление, пока не проваливался. Всех, кто был в санях, закрепил верёвкой, чтоб не вывалились.
— "Пора валить!" — Я запряг себя и схватилcя зубами за верёвку первых. Не тянется. Я дёрнул. Опять не идёт.
— Нет! Я так просто не сдамся! Умрём же! — Санки, за короткое время успели примёрзнуть и занестись снегом. Вот почему они не шли.
— Нет! Нет! *ДЁРГ* Нет!! *ДЁРГ* НЕТ!! *ДЁРГ* — Послышался треск ледяной корки. Первые санки тронулись с места и поехали по наклонной, с седловины перевала, вниз. Я увидел как верёвка, соединявшая первые санки со вторыми, начинает натягиваться.
Нужно было дёрнуть в тот момент, когда первые санки потянут вторые.
*ДЁРГ* вторые санки оторвались с места
*ДЁРГ* третьи и четверные
*ДЁРГ* все остальные
Но они не собирались разгоняться по склону: ледяная корка, которая образовалась под дном санок, тормозила их.
— Да! Да! ДА-А!! Фот так! — Обрадовался я и быстрым шагом стал спускать санки вниз. Спуск был крутым, что помогало мне идти быстро и без затруднений.
Буря становилась меньше, что не могло не радовать. Перевал был довольно высоко, и ветер, по видимому, бушевал только на перевале. Видимость улучшилась и я стал видеть на километр вперёд. Неожиданно вдали я увидел горящие фонари и лай собак. Собачьи упряжки! Патрули местных гор!
— "Вот оно — спасение!" — Подумал я. Мой крик не было слышно из-за шума вера. Я достал свой яркий фонарь из глубин груды тёплой одежды, надетой на меня, и стал махать им. Каждая секунда казалась вечностью. Меня стал наполнять страх, что меня не заметят.
Патрули стали поворачивать в мою сторону и быстро приближаться.
— "Хвала Селестии! Они заметили!" — Я двинулся к ним навстречу.
Неожиданно они остановились. Затем ото всюду что-то сильно загремело. Моя голова стала рефлекторно озираться. Я посмотрел наверх в право, где гремело больше всего. Там была высоченна гора. Полностью её не было видно, хлопья снега надёжно скрывали её от нежелательных глаз. Видно лишь подножье. Внезапно я увидел реки снега, появившихся из снежного тумана и быстро нёсшихся с горы в мою сторону.
Тут до меня дошло — сошла лавина, и она вот-вот нас накроет. Бежать!
Я потащился к упряжкам, уже запыхавшись от тяжести санок. Но эти собачьи вездеходы стали поворачивать от меня, спасаясь бегством.
— СТОЙТЕ!!! — Крикнул я, но они не остановились — ЭЭ-ЭЙ!!! — Изо всех сил вырвался мой вскрик, который неведомым образом разнёсся эхом по всей местности. Ближайший патрульный остановился. Он увидел меня, тут же развернулся и понёсся ко мне. Он сильно рисковал, пытаясь спасти нас, лавина ждать никого не будет – всех погребёт заживо. Я завязал петлю на конце верёвки, за которую тянул.
Упряжка подъехала ко мне. Я, по сути должен, был сесть в неё и спасаться самим — так больше шансов спастись. Главное правило безопасности: прежде чем спасать кого-то, осмотрись, не угрожает ли она тебе. Но я лишь подошёл к её задней части и накинул петлю на сидение.
— КАКОГО ХРЕНА ТЫ СТОИШЬ!? ЗАЛЕЗАЙ!!! — Крикнул мне жеребец, Каюр(1) собачей связки.
— ПОШЁЛ, ДАВАЙ, ВПЕРЁД! Спасай их! — Командовал я, мужик в защитной маске и тёплом комбинезоне посмотрел на меня: пусть его лица и не было видно, было понятно, что он непонимающе удивлён. Жеребец дёрнул упряжку, давая собакам сигнал о немедленном начале движения. Санки быстро начали проноситься мимо меня. И тут до меня дошло, что я действую необдуманно:
— "Какого чёрта я творю?" — Прозвучало у меня в голове — "Я тоже хочу жить!" — Эта мысль "пнула" меня, и мои ноги побежали за санками.
За несколько секунд я оказался в метре от последних санок. Мне оставалось сделать финальный прыжок и приземлиться на моего знакомого в них, зацепившись за верёвки.
Судьба распорядилась иначе: моё переднее копыто собиралось сделать шаг и вытолкнуть меня вперёд, но внезапно из-под снега показался кончик зелёной ёлочки, снег под которой был очень рыхлый, что по сути сравнимо с пухом. Я захотел перевести ногу чуть в сторону, но было уже поздно — моя нога полностью провалилась. Я провалился по шею и застрял.
Мои глаза подняли взгляд в сторону горы: снежная волна неслась на меня с устрашающей скоростью, грозясь поглотить без остатка.
Неожиданно для меня мой страх, мои заботы и все неприятности, которые колебались внутри моей груди, исчезли. Меня наполнило умиротворение и ясность мысли. А может, я просто рад тому, что на последок сделал что-то хорошее? В моей голове было мало мыслей.
— "Что это?... Почему я так спокоен?... Я смирился со своей неизбежной кончиной?" — лавина сейчас меня сметёт. Нормальный пони стал бы брыкаться и пытаться выбраться, а я стал шариться через снег в грудном кармане через слои курток, и достал яркого цвета лавинный шнур, намотал кончик на копыто, после чего раскинул его. Я знал, что от лавины мне не спастись, особенно в моём закопанном положении:
— "В таком случае...пускай хотя бы найдут моё тело..." — В этот момент снежная волна настигнута меня, сбив моё тело словно поезд на полном ходу. Я даже ничего не почувствовал...