Бессмертная Партия

Глава 14 - Битва за Кантерлот

Пробудиться после колдовского сна — это совсем не то же самое, что проснуться утром в своей постели. Селестии казалось, что её медленно вынимают из теплой воды. Зародившись в ногах, странное ощущение наготы накрыло принцессу, и в тот же миг она ощутила беззащитность и холод. Какая жалось. Колдовской сон был куда приятней.

— Доброе утро, солнышко. — Терра погрузила дочь в сон, она же и разбудила её.

— Не зови меня солнышком, — машинально ответила Селестия. — И сейчас вечер.

— Откуда ты знаешь, что сейчас вечер? — склонила голову набок Терра.

— Позади тебя окно.

— Ах да, конечно. Принести тебе чего-нибудь поесть? От тебя остались только кожа да кости, Солнышко.

— Отчего вдруг такая забота?

— Разве мать не может заботиться о своей дочери? — провела Терра копытом по её груди.

У Селестии не было настроения на игры, и она не скрыла недовольство на лице.

— Ох, ладно. Мы скоро будет союзниками — ты и я.

Терра говорила, что никогда не встанет на сторону Селестии, поэтому её слова могли означать только одно:

— Получается, у меня нет выбора?

Хотела бы принцесса посмотреть как, Титан попытается вмешаться в её разум.

— Конечно же есть, солнышко! Ты можешь сделать, как он говорит, сейчас, или как он скажет, после того, как попросит ещё раз.

Терра склонилась к уху Селестии:

— И я бы посоветовала, — прошептала она, — выбрать первый вариант.

Блаженное ощущение колдовского сна улетучилось, и ноги Селестии начали болеть.

— А если я откажусь?

— Тогда ты потеряешь свой шанс спасти то, что любишь, милая, и он заставит тебя наблюдать, как я вновь сокрушаю их.

— Ты проредишь население.

— С крайней неохотой. Ты ведь не желаешь этого, не так ли?

— Хочешь знать, чего я желаю? — сказала Селестия, когда боль перекрыла её способность рассуждать. — Я хочу свою божественность назад. Всего на десять минут и так, чтобы я могла провести их с тобой, мама.

— Полагаю, сейчас Эмпириан сильнее меня. Однако ты не росла в том же мире, что и я, солнышко. Я знаю кое-что о том, как убивать.

Она подняла голову.

— Он ждёт.

Селестию, потерявшую возможность ходить, подняли в воздух телекинезом и понесли по воздуху. Она отметила нехарактерную нежность Терры — мать мягко опустила её на землю, когда они достигли входа во внутренний двор разрушенного замка. Принцессе удавалось поддерживать себя в том положении, которое при должном балансе причиняло наименьшую боль.

Титан сидел посреди бывшего зала, храня свою типичную маску безразличия на лице. И первое, на что обратила внимание Селестия — это то, насколько же большим он казался ей теперь, когда она была размером с обычную пони. Второе — подавляющее ощущение присутствия, что он излучал теперь, когда она лишилась магии аликорна, защищавшей принцессу прежде. Селестия задумалась, было ли это уникальной техникой Титана, как пение Терры. Легко списать все способности отца на возраст, но она понимала, что у короля должен быть особый талант, некая способность повелевать. Она сомневалась, что это просто его природа, как он сам заявлял.

— Иди к нему, дочь, — приказала Терра.

Титан бросил взгляд на Терру.

— Оставь нас, — сказал он. Та повиновалась без единого слова.

Селестии потребовалось значительное усилие воли, чтобы не поддаться инстинктам и не прижать единственное ухо к голове. Его голос звучал подобно шепоту апокалипсиса. Вот, значит, как слышали Титана обычные пони?

Принцессе пришлось решать, подчиниться ли своей матери. Ноги принцессы не работали и она, разумеется, не хотела ползти через весь зал. Но она не желала и сидеть на месте, подобно упрямому жеребенку, которого упрашивают лечь спать. В конечном итоге, ей нужно получить всю возможную информацию, а значит, следует сыграть на инфантильной попытке отца унизить её.

Селестия опустилась и наполовину отталкиваясь, наполовину подтягиваясь, начала двигаться к отцу. Её голова держалась чуть выше пола, а грива подметала заросший местами внутренний двор.

— Всем встать, — сказал Титан. Селестия подавила новую волну дрожи, — перед принцессой Селестией. Второй Сестрой и владычицей рода пони.

Второй Сестрой? Когда это стало одним из её титулов? И с каких пор она стала второй после Луны? Селестия продолжала свою борьбу с полом.

— Рожденной от Мира и Закона. Одаренной Солнцем и Разумом.

Селестия добралась до Титана и начала медленно подниматься.

— Бывшим Генералом армий Короля и Высшим Арбитром Закона.

Селестия едва помнила должность арбитра. Это было давно.

Титан оглядел разрушенный дворец, и когда заговорил, его голос стал не таким невыносимо громким:

— Взгляни на царство, что ты возвела себе, дочь. На величие, которого добилась. На толпы, что пришли поклониться своей принцессе.

— Тут я приобрела куда больше, чем ты имел за всю свою жизнь, Титан, — легко улыбнулась Селестия.

Титан лишь едва заметно наклонил голову на бок.

— Объяснись.

— Я уже давно отказалась от этого дворца. Он напоминал мне о Луне и порче из вашей тюрьмы в Темном Сердце, что почти добралась до нас. Мы покинули это место, но я никогда не забуду тех пони, что выросли здесь, в этой комнате. Знаешь, я даже устраивала здесь свадьбы. Мы хотели убрать стекла из окон, чтобы певчие птицы свободно могли сюда залетать.

Селестия посмотрела отцу в глаза.

— Ты говоришь, что я не добилась величия, — говорила она. — Но я дала им тысячу лет процветания. Рая. Любое твое хвастовство поблекнет перед этим.

— Ты заблуждаешься, — спокойно возразил он. — Побежденное божество, пытающееся обозначить свои потери, убеждая себя, что они имели цену. Счастье наших пони — ничто. Они всего лишь пыль и станут пылью в течение следующего столетия. Я победил тебя.

— Игра ещё не окончена, Титан, — пропустила его слова мимо ушей Селестия.

— Помнишь ли ты, что я сказал, когда мы встретились после моего возвращения?

Она понимала, о чем он говорит, несмотря на то, что после возвращения он не говорил и десяти минут.

— Давай не будем начинать.

— Ну вот, приехали, — сказал Титан.

— Настоящая разговорная речь, отец! — улыбнувшись, поддела его Селестия. — Не знала, что ты можешь быть настолько раскрепощенным.

— В самом деле, — ответил он. — Мне нужно выбрать линию поведения для разговора с тобой. Генералом Эстимом проще всего манипулировать с помощью циничной похвальбы. Твоя сестра впадает в ярость при упоминании нашего законного места и наследия. Тень твоей ученицы проста — сила была основной темой наших разговоров. Терра будет беспрекословно делать то, что я ей говорю, покуда я отношусь к ней, как к доверенному лицу, хотя и следует признать, что она в той же мере манипулирует мной, позволяя мне быть таким снисходительным.

— Уверена, круг твоих ролей весьма широк.

— Это не так. Но все же везде есть свои тонкости. С тобой, полагаю, я откажусь от умышленного манипулирования и буду говорить откровенно.

— Что есть просто иная форма манипуляции. Я не ослаблю бдительность, Титан.

— Я предполагал это, — Титан едва заметно кивнул. — Я также предполагаю, что ты откажешься от моего предложения.

— Для начала — зачем я тебе нужна?

Он поджал губы, явно обдумывая, выдавать или нет ей информацию, которую, как они оба понимали, она получит впоследствии.

— Пони все ещё сопротивляются, — сказал он. — Искоренение восставших может сделать их ещё более беспокойными — они никогда не славились предсказуемостью. И если они станут доставлять больше хлопот, мне придется отдать Терре приказ проредить популяцию. Ты предотвратишь это, давая советы Эмпириану. Тебе не придется выполнять другие обязанности.

— Ты прав, — сухо ответила Селестия. — Я отказываюсь. Поражена твоей проницательностью. Быть может, я начала недолюбливать тебя после того, как целый месяц развлекалась с твоей женой, пока ты угнетал мой народ. Или, возможно, это произошло в тот момент, когда ты подстроил мой побег только для того, чтобы поймать меня и хоть раз почувствовать себя умнее, чем я. А может, это произошло тогда, когда ты забрал кобылку, которую я люблю, как дочь, и обрек её на участь хуже смерти.

— Я никогда не понимал, отчего ты так их любишь. Ты заботишься об этой Твайлайт Спаркл, но сидишь в бездействии, пока весь её вид ведет себя к уничтожению. Ты утверждаешь, что действуешь в их интересах, но даже сейчас используешь их как оружие против меня.

Селестия начинала уставать от своего отца.

— Ты утверждаешь, что хочешь, чтобы я успокоила их, но мы оба знаем, что если бы тебе действительно требовалась моя помощь — ты счел бы позорным просить о ней. Это к слову о твоей гордыне, Титан. Ты не можешь смириться с мыслью, что даже после всего, через что ты заставил меня пройти, я все ещё отказываюсь быть твоей дочерью. Какое горе, Титан. Ты действительно столь инфантилен?

— Я не потерплю оскорблений более, — сузил глаза Титан. — Ты будешь делать, что я говорю, или страдать от последствий.

— Последствий? — рассмеялась Селестия. — Что такого произошло за прошлый месяц, что ты…

— Я убью Твайлайт Спаркл.

Селестия замерла.

— Она руководила восставшими из твоего подземного лабиринта около двух недель. Её было тяжело найти из-за способности телепортироваться. В итоге я отследил её и накрыл всю область заклинанием, блокирующим эту способность.

— Ты лжешь.

— Это интересно, Селестия. Ты обучила эту девочку, как занять твое место в глазах пони, но я видел, как она отдавала приказы своим войскам — из неё посредственный полководец. Я знаю, что Нихилус владела разрушительным могуществом, но Твайлайт избегает боя во всех его проявлениях. Ты отдала своих пони в копыта некомпетентной пацифистки.

Титан мог узнать о Твайлайт от Нихилус. Очевидно, он просто пытается надавить на дочь. Король не мог быть в двух местах одновременно. Так ведь?

— Генерал Эстим и я убивали твоих маленьких пони ещё до того, как ты вошла в эту комнату, Селестия. Твой просчет в том, что ты пытаешься быть игроком, а не игровым полем. Ничто из того, что могла бы ты сказать мне здесь, не способно предотвратить крах твоего маленького бунта.

— У меня нет причин верить тебе.

— И все же тебе придётся. Я загнал твою ученицу в угол в одноэтажном деревянном строении, чей фронт обращен к фонтану, выполненному в виде трех танцующих пегасов. Она прижата к стене и говорит сама с собой, словно отчаянно молясь. Упоминает твое имя.

Селестия знала это строение.

— Я всё ещё не вижу причин верить тебе.

— Ты вместе с ней создала заклинание волшебного света на её двенадцатый день рождения. Должен ли я продолжать?

Сказанное тяжелым грузом легло ей на сердце.

— Да.

— Ты отвела её в садовый лабиринт дворца в её первую Ночь Кошмаров в городе.

— Что произошло с её первой копией “Расширенного курса алхимии”?

Пауза.

— Спайк отправил тебе половину страниц.

— Как ты узнал всё это? — ужасающая мысль пришла в голову Селестии.

— Причиняя ей боль.

— Остановись!

— Уже. Она не так часто зовет тебя по имени, но очевидно желает, чтобы ты спасла её. Разве ты не хочешь того же? Свершить божественное вмешательство и спасти пони, которую любишь? Я дарую тебе эту возможность — лишь согласись служить мне. Только два выхода пред тобой. И оба ведут к завершению бессмертной партии.

Ошибаешься, Титан. Селестия склонила голову и стиснула зубы.

— Я согласна, — тихо прошептала она.

Титан склонил голову к плечу.

— Ложь, — ответил он просто. — Я не верю, что ты и в самом деле покорилась столь быстро, но я надеялся.

— Нет! Отец, я…

— Ты уже не аликорн, девочка. И не можешь более обмануть меня. Это было не столь предложением, сколь уроком тебе. Ты ошиблась, но будешь учиться. А теперь, — его голос вновь стал гласом божества, — Твайлайт Спаркл умрет.

---

Спаркл понятия не имела, что делать.

Они были окружены. Пойманы в ловушку под Кантерлотом неизвестным количеством марионеток и королевских солдат. Нужно было бежать, но как?

— Пробив себе путь, конечно же, — тут же отозвалась Твайлайт. — Быть может, мы попутно найдем Эстима.

Спаркл проигнорировала её.

— Эпплджек сдерживает их, — проговорила она. — Где?

— На юге, — немедленно ответила Дэш. — Пока что хорошо справляется. Разве ты не чувствуешь её?

— Мы можем обрушить юго-западный туннель вместе со множеством врагов.

Сама идея приводила в ужас. Хотя…

— Мы дадим им бой на южном направлении, — сказала Спаркл, когда её план принял законченные очертания. — Рэрити, Пинки Пай — найдите Эпплджек. Пинки, отдай Дэш две оранжевые канистры. Дэш, ты должна как можно быстрее отправиться на юго-запад и с их помощью взорвать вход в туннель. Затем ты найдешь Луну и приведешь её сюда, понятно?

Дэш мрачно кивнула.

— Мам. Ты и папа отправитесь на северо-восток. Не пытайтесь выбить их, просто удерживайте. И сообщайте любому нашему пони, что встретите: пусть или помогают вам, или выдвигаются на юг. То же делают Флаттершай и Невпечатляющий, но на востоке. Понятно? Когда все пони отойдут, я вернусь за вами.

— Что ты будешь делать? — спросил её отец.

— Я выведу пони наружу и отправлю вам подкрепление. Большинство повстанцев даже не знают, что нас атаковали.

— Что насчет марионеток и королевских солдат, что уже внутри?

— Наши бойцы знают, как защитить себя. Им придется… — Спаркл сглотнула, — сделать это. Ещё вопросы?

— Почему мне досталась Флаттершай?

— Сейчас нет времени для… — Спаркл оборвала себя. — Просто выдвигайтесь! Вы все — шевелитесь! У нас мало времени!

После короткой паузы, за которую ни один пони не проронил ни слова, они разошлись. Все, кроме её отца.

— Мы любим тебя, Твайлайт. Я и твоя мать. Ты ведь знаешь это?

— Ты не их дочь.

— Я знаю, папа.

— Береги себя, Твайлайт, — он ушел, оставив её одну. По крайне мере, настолько одну, насколько Спаркл могла быть.

— Мы должны убивать.

— Да что с тобой такое?

— Само твое естество возражает мне, Спаркл, так попытайся на этот раз обдумать всё логически. Если мы сможем убить генерала здесь и сейчас, то Королевская Армия падет духом. Ничто не встанет между нами и богами. Цели повстанцев будут выполнены.

— И сотни из них умрут.

— Так пойди со мной на компромисс. Будешь сражаться — спасешь их жизни!

— Ты знаешь, что я не могу.

— Ты ничего не можешь. Сколькими невинными жизнями ты готова пожертвовать ради своих идеалов?

Тем или иным путем они это выяснят.

---

Эстим ждал.

Он даже не заходил в туннели — глупая идея, учитывая, что их могут обрушить. Вместо этого он мог просто стоять у входа в лабиринт, наблюдая, как его силы продвигаются вперед. Он взял с собой марионеток, но их присутствие было излишним: он не нуждался в какой-либо помощи. Не здесь. Основные его силы остались на поверхности, чтобы разобраться с повстанцами, которых повела на миссию принцесса. Главное дождаться, пока Луна покажет себя, чтобы Титан не позволил ей вмешаться в сражение.

Эстим терпеливо ждал, а звуки боя становились всё ближе. Как и планировалось, его войска выбивали назад. Сами не ведая того, противники шли прямо к Генералу. Его интересовало, кто из героев повстанцев это мог быть. Лучшее, на что он мог надеяться — Твайлайт Спаркл собственной персоной. Худшее — кто-то, кто даже не был одним из друзей Рэрити.

И хотя Эстим обрадовался тому, что показалась действительно одна из подруг Рэрити, он не мог скрыть некоторое разочарование. Генерал рассчитывал на сражение против опытного противника, отчаянно борющегося за свою жизнь. Ему досталась Эпплджек. Земная пони.

Он получил уведомление о её прибытии — вбитой в дальнюю стену коридора марионеткой. Мгновеньем позже Эпплджек показалась из-за угла. Рваный коричневый стетсон смотрелся неуместным на её полированной красной броне, прекрасно дополненной мерцающим оранжевым драгоценным камнем на шее.

— Лейтенант Эпплджек, — поприветствовал Эстим.

По правде говоря, генерал понятия не имел, какой у неё титул. Но раз Твайлайт Спаркл генерал, а Эпплджек непосредственно под её командованием, то лейтенант казался наиболее подходящим.

Эпплджек глянула на него, и Эстим слегка опешил, отметив, как мало страха было в её глазах. Неужели она не знала, кто стоит перед ней?

— Просто Эпплджек, — сказала она. — Ты Эстим?

Очевидно, она знала.

— Сэр Генерал Эстим, — поправил он. — Титул очень ва…

— Чушь эти титулы, — резко оборвала его Эпплджек. — Ты папаша Рэрити?

Эстим подумал было подготовить набор боевых заклинаний, но решил, что не стоит. Лучше он использует Карсомир.

— Это я.

Эпплджек кивнула, словно принимая это во внимание.

— Я знавала и генерала, и рыцаря, Эстим. А ты просто осел.

За один удар сердца он с помощью магии преодолел пространство между ними, пересекая коридор и останавливаясь рядом с Эпплджек. Затем выхватил фрагменты Карсомира из-под мантии и собрал воедино. Магия скрепила части клинка по изломанным поверхностям, и Эстим направил его вниз, где Эпплджек перехватила Карсомир…

Своими копытами?

Невозможно. Конечно, она закована в броню, но Карсомир мог в буквальном смысле рассечь всё, что не защищено магией. И как должна быть сильна Эпплджек, чтобы суметь остановить его клинок в воздухе одними передними ногами? Эстим мог взмахнуть Карсомиром с достаточной магической силой, чтобы расколоть камень.

Его размышления прервались, когда Эпплджек налегла на Карсомир всем своим весом и отправила генерала в полет. Он отлетел невероятно далеко, упал на бок и немедленно откатился в сторону. Это спасло его жизнь — едва он вскочил на ноги, как копыта Эпплджек раздробили каменный пол там, где он был секундой раньше.

Всё говорило о том, что хоть Эпплджек и была земной пони, но играть с ней не стоило. Настало время браться за дело всерьез.

Первым делом он бросил заклинание, уменьшающее силу трения, на землю под ногами Эпплджек. Затем сбил её с ног прицельным ударом телекинеза. Прыгнув к ней, он отменил свое заклинание скольжения и обратил камень под ней в жидкость. Эпплджек попыталась вырваться, и Эстиму пришлось вновь закрепить землю. Его добыча, полузамурованная в камень, перевела на него взгляд как раз тогда, когда он вогнал Карсомир ей в грудь.

Это оказалось непросто. Даже латы сами по себе пробивались с трудом, но и собственная плоть пони, казалось, была сделана из стали. И всё же, когда Эстим извлек клинок из груди Эпплджек, его покрывала кровь.

А ещё в нем не хватало одной части. Эпплджек издала нечто среднее между хрипом и кашлем, пока треугольный фрагмент прокладывал путь через внутренности земной пони. Кровь побежала по её подбородку.

— Болезненно, не так ли? Этому необычному виду казни меня обучили грифоны. Они немного грубы, эти грифоны, но что поделать — у них нет своего пантеона богов. С другой стороны, они хороши на вкус.

Входное отверстие от клинка уже затянулось. Она в самом деле оказалась могучей земной пони — Эстим никогда не видел столь быстрой регенерации. Он пристально разглядывал лежавшую перед ним противницу.

— Мне интересно, — проговорил он больше для себя, чем для земной пони. — С чего бы Рэрити окружать себя такими пони, как ты? Что я сделал не так?

Он дернул фрагмент вверх, и вместе с ним, давясь криком, дернулась Эпплджек. Сковывающий её камень изгибался и трещал.

Она стиснула зубы и встретилась с ним взглядом.

— Ты ничего — аргх — не знаешь о семье.

Эстим повредил ещё больше её внутренностей, и Эпплджек зажмурилась от боли.

— Ты бы предпочла, чтобы я иначе воспитал свою дочь?

— Нет.

Эстим приподнял бровь в ответ. Не столько из-за ответа, сколько из-за того, что кобыла до сих пор могла говорить, не смотря на боль.

— Объяснись, лейтенант.

— Рэрити одна из… аргх!

— Я всё ещё жду.

— …лучших друзей, каких только пони может пожелать. Она стала такой в том числе из-за тебя, даже если ты такой — агх! — осел! Проблема не в ней. В тебе.

Эстим вырвал фрагмент из тела Эпплджек и поднял клинок, чтобы добить врага. Неважно, насколько сильна эта земная пони, обезглавливание заставит её замолчать навсегда. А ему хотелось, чтобы Эпплджек замолчала.

Но тут кое-что привлекло его внимание: баллончик, который подпрыгивая, подкатился к нему и остановился у самых ног. Генерал, с промелькнувшим на миг недоумением посмотрел вниз, на отвлекшую его жестянку, на которой было написано что-то, что он не смог сходу разобрать. Эпплджек улыбнулась, и в тот же миг осознание обрушилось на Эстима.

Взрывчатка.

— А ты не особо сообразительный, да, сахарок?

Эстим переместился из коридора, приземлившись у основания лестницы, как раз в тот момент, когда емкость взорвалась. Он выбил двери, ведущие наружу, и скользнул уже сквозь них, нисколько не заботясь о том, что эта траектория подкинула его на несколько метров над уличной мостовой. Генерал поднял щит ещё до того, как ударился о землю.

Пламя необъяснимо ярко-розового цвета хлынуло из строения, что скрывало вход в лабиринт, как кровь из раны. Оно обернулось вокруг щита Эстима, окружая его таким количеством розового света, что приходилось отводить взгляд. Когда пламя утихло, он стоял в широком круге, не тронутом огнем.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза Эстима приспособились к темноте. На улицах верхнего Кантерлота на этот раз было довольно тихо. Или, скорее, конкретно эта улица оставалась спокойной. Он знал, что где-то там, как и планировалось, Титан сражался с Луной.

Его новый противник объявился через мгновенье после того, как генерал вернул самообладание. Ещё одна земная пони, на этот раз розовая, приземлилась между Эстимом и полыхающим входом в лабиринт. Это был невозможный прыжок, и ещё более невероятен был след пламени, тянущийся за пони по воздуху.

Пинкамина Диана Пай приземлилась в круге нетронутой огнем земли. К её передним ногам крепились два коротких металлических лезвия. Она подняла взгляд на генерала и улыбнулась.

— Я — Пинки Пай.

— Умри! — прорычал Эстим в ответ.

Он рубанул Карсомиром, который она заблокировала обоими лезвиями и тут же откатилась в сторону. Не успокоившись, Эстим разделил свое оружие и послал четырнадцать бритвенно-острых фрагментов вслед за земной пони. Та подпрыгнула в воздух, развернувшись так, чтобы проскочить сквозь рой клинков, и припала к земле, когда фрагменты возвращались.

Она метнулась к нему, точнее, оказалась прямо перед ним, и рубанула двумя ногами. Звон металла, столкнувшегося с металлом, разнесся по всё ещё горящей улице, когда Эстим один за другим отбил оба её клинка своим.

Пинки требовалось использовать передние ноги, чтобы атаковать, и этот недостаток не ускользнул от внимания Эстима. Отразив ещё одну череду атак, он ударил её копытом в живот. Земная пони кувырком отлетела назад, и Эстим приготовился добить ее.

Он вновь метнул фрагменты, на этот раз направив их вниз, чтобы они вбились в мостовую, когда Пинки уклонялась от них. Земной пони удалось увернуться ото всех, но, выйдя из переката, она оказалась в центре минного поля. Пинки подняла взгляд на генерала, и её глаза расширились.

Эстим едва успел удивиться тому, откуда Пинки узнала, что осколки взорвутся, прежде чем Эпплджек, всё ещё закованная в броню и вполне себе живая, влетела в поле его зрения и прыгнула на розовую пони, которая поджала под себя ноги и сжалась, как только могла.

Фрагменты взорвались, и на несколько мгновений эти двое скрылись за градом камней и мусора. И ещё до того, как пыль осела, Эпплджек уже поднималась — снова целой и невредимой.

Как она пережила взрыв? Даже сильнейшие земные пони испытывают трудности с огнем, а то был неестественно горячий огонь. Конечно, и у Эпплджек есть предел. И как только Пинки даже не оцарапало? Эпплджек не закрыла её полностью, а Эстим сомневался, что Пинки обладала такой же способностью к регенерации, что и её партнерша.

Это не имело значения. Едва они поднялись, как Эстим переместился в пространство между ними и направил клинок в голову Пинки. Эстим рассчитывал, что сумеет застать противниц врасплох на достаточное время, чтобы убить одну из них, а затем исчерпать запас магии Эпплджек.

Он рассчитал более-менее правильно. Пинки Пай едва успела разглядеть опускающееся лезвие, но на этот раз у неё не было ни единого шанса поспеть уклониться вовремя — она все ещё частично была под Эпплджек. Бронированная земная пони отреагировала на его рывок, но он мог ударить Карсомиром гораздо быстрее, чем она — пошевелить копытом.

Когда алмазный клинок перехватил Карсомир, разочарование генерала быстро сменилось азартом. Эстим замер, тесня оружие дочери со всей своей магической мощи, и то медленно опускалось вниз, к Пинки Пай.

Эпплджек замахнулась на него копытом, но он ушел от удара прыжком в сторону. Пинки Пай наконец удалось выкатиться из-под Эпплджек и атаковать его серией неприятно быстрых ударов. Эстим парировал их всех Карсомиром, в то время как сам лягнул её в грудь, и розовая пони отлетела назад. Магические чувства предупредили о приближающихся сегментах Ворпала, и он разделил клинок, отражая их. В то же время он бросил заклинание, убирающеё силу трения, на мостовую под Пинки, заставляя её беспомощно скользить на животе.

Собрав фрагменты Карсомира, он метнул их понизу. Пинки Пай перепрыгнула их, но Эпплджек оказалась окружена плотным роем платиноиридиевых фрагментов. Эстим даже не пытался убить живучую пони, он просто проскользнул мимо неё, направляя удар на Пинки. К тому моменту Рэрити уже собрала свой клинок и вновь перехватила Карсомир над головой розовой пони. Эстим приземлился на почти лишенную трения мостовую и, обмениваясь ударами с Ворпалом, проскользил мимо беспомощной Пинки за спину к своей дочери.

Хотя одеяние фехтомага выглядело нетронутым, Рэрити, казалось, пробежала весь путь сюда. Пот бисером блестел на лбу, а пряди гривы неровно разметало по белой шерсти. Она тяжело дышала.

Генерал вновь поднял клинок, готовый отреагировать на любую серию атак. А ещё он не забывал о двух земных пони позади дочери.

— Мы и в самом деле должны повторять это, Рэрити? Ты же знаешь, что не сможешь одолеть меня.

Она медленно отделила один фрагмент от Ворпала и поднесла его к лицу, зачесав выбившуюся прядь за ухо.

— Дама Рэрити, генерал. Титул очень важен. И хотя я не могу победить тебя, но вместе мы сможем.

Эстим провел языком по заостренному зубу.

— Я вижу, что вопреки моим урокам ты всё ещё полагаешься на других. Король Титан верит, что лучший способ исправить пони — это забрать у них всё, чем они дорожат. Скажи, моя Рэрити, как много тебе осталось потерять. Скольких твоих друзей мне потребуется убить прежде, чем ты признаешь ущербность своего мировоззрения?

Рэрити на несколько шагов отступила от него, встав между подругами.

— Не буду повторяться, генерал. Я — рыцарь-командующий, и ты будешь обращаться ко мне надлежащим образом.

Эстим оглядел элитную группу Луны.

— Все вы разом? — спросил он, плотнее сжав между собой фрагменты Карсомира, так что металл слегка заскрипел. — О да.

---

Спаркл телепортировалась на кухню с более яркой вспышкой, чем обычно — её целью было привлечь максимум внимания. Так или иначе, появление генерала оказало на повстанцев нужный эффект.

— Нас атакуют! — крикнула она. И если хоть кто-то до этого не смотрел на неё, то сейчас всё изменилось. Она мельком оглядела помещение.

— Нобл! — рявкнула она.

Пожилой пегас немедленно отсалютовал. К этому моменту все пони уже были на ногах.

— Мне нужна группа бойцов на севере и ещё одна на востоке. Все, кто не войдут в эти группы, выдвигаются на юг. Через остальные тоннели нельзя выйти. Враги уже внутри, так что будьте готовы к тяжелым боям. Я ясно выражаюсь?

Нобл хладнокровно принял все плохие новости.

— Да, мэм!

Через ещё одно короткое, но чрезвычайно точное перемещение в пространстве, Спаркл оказалась рядом с родителями. Дела у них шли не особо хорошо.

Магические чувства подсказали единорожке всё необходимое к тому моменту, как свет от телепортации рассеялся. Отбив в сторону несколько осколков, запущенных вражеским единорогом, она сняла кинетическое поле, позволяя клинку отца добраться до марионетки. Затем — накрыла весь туннель искривляющим пространство заклинанием и увеличила силу притяжения в узком коридоре почти на сорок процентов. Затем развернулась к родителям, которых оставила вне зоны воздействия. Те удивленно смотрели на неё.

— Помощь уже в пути. Поле должно продержаться секунд двадцать.

— Двадцать семь, — поправила Твайлайт, когда они телепортировались.

---

— Это не хорошо, — произнесла Флаттершай скорее для себя, чем для кого-либо ещё. — Совсем не хорошо.

Она летела за Невпечатляющим, пока тот несся по коридорам лабиринта к главному восточному туннелю. Пони, которых уже предупредили о нападении, бежали мимо них.

— Разве не хорошо? А мне-то казалось, что Твайлайт хотела, чтобы нас атаковали, — ответил Невпечатляющий со своим обычным сарказмом. — Она говорила, что ты всегда придешь на помощь в трудную минуту. Пожалуйста, скажи мне, что она имела в виду, что ты настоящая сорви-голова.

Флаттершай вздрогнула, и это не укрылось от Невпечатляющего.

— Ты даже не боец, не так ли?

— Я не… То есть…

— Вы смеётесь надо мной. Для элитной ударной группы Селестии у вас, девчата, странный способ разбираться с проблемами.

— Ну, эм, элитной ударной группы Селестии никогда не существовало.

— Что? — резко обернулся к ней Невпечатляющий.

— Твайлайт и Луна рассказали это всем для того, чтобы нас слушали, — она радовалась, что наконец-то смогла высказать это. Флаттершай ненавидела лгать, пусть даже косвенно.

— Ну, тогда откуда ты взялись?

— Я, эм, ну, ухаживаю за животными в Понивилле. Раньше ухаживала.

— То есть всё это время вы были просто ополченцами? А как же Найтмар Мун? Дискорд?

— Ну, — начала Флаттершай, собираясь рассказать ему, как они познакомились с Твайлайт Спаркл.

Она не закончила предложение. Едва завернув за угол, они столкнулись лицом к лицу с марионеткой-единорогом.

— Держись позади, — скомандовал Невпечатляющий, собирая клинок.

Единорог атаковал его серией светящихся красным энергетических стрел, которые рыцарь перехватил в воздухе.

— Эй! — громко крикнула Флаттершай. Или, скорее, относительно громко. Но марионетка услышала, чего и требовалось. Он перевел внимание с Невпечатляющего на Флаттершай, и та использовала взгляд. Её разум пробился сквозь знакомый барьер, и единорог развеялся. Флаттершай вздрогнула.

— Не знаешь, как сражаться, да? — посмотрел на неё Невпечатляющий, приподняв бровь. — Что это было?

Флаттершай заерзала.

— Ну, я в каком-то смысле могу подавлять волю разных существ, посмотрев им в глаза, а у марионеток нет своей воли, так что… — она позволила окончанию свободно повиснуть.

— Так что ты можешь легко убивать единорогов, которые доставляют всем столько проблем. Можно подумать, что это нельзя было сказать за две с половиной недели, что ты здесь.

— О, прошу прошения! — абсолютно честно сказала Флаттершай. — Я тихоня. Даже не знаю, как так получилось.

— С таким именем, как Флаттершай, кто бы мог подумать? Хотя если учесть, что я Невпечатляющий, то имена — не лучший способ оценивать личность пони.

— Эм, разве Невпечатляющий не прозвище?

Он бросил на неё неодобрительный взгляд.

— Может, пойдем уже? Я чувствую себе крайне некомпетентным после этого случая с единорогом.

— Я могу дать тебе сразиться со следующим, — предложила она.

---

Луна должна была летать над Кантерлотом. Это стало уже почти рутиной. Дэш или Луна регулярно улетали в патруль, разыскивая и уничтожая пегасов-марионеток, чтобы поддерживать контроль над воздушным пространством внутреннего Кантерлота. Количество пегасов за последние несколько недель уменьшилось настолько, что повстанцам уже приходилось использовать других, более медленных солдат, чтобы выманить их. Патруль стал формальностью — внутренний Кантерлот теперь принадлежал повстанцам.

До тех пор, пока Дэш не вырвалась из туннеля на улицы города, объятые ох-каким-знакомым хаосом боя. Она тут же взлетела выше, чтобы получше разглядеть сражение с высоты птичьего полета. Казалось, генерал Эстим стянул на поле боя каждого доступного солдата, чтобы разобраться с оказавшимися на поверхности повстанцами. В отдалении она заметила неповторимое розовое свечение огненного шара Пинки.

По крайне мере, сражение удалось переместить из лабиринта — уже неплохое начало. Дэш надеялась, что их бойцы справятся, а ей нужно было вернуться к собственному заданию: найти Луну. А поскольку она ищет богиню на поле боя, то задача должна быть простой.

Именно это и беспокоило Дэш. Не из-за того ли Твайлайт поручила ей самую простую работу, что злилась на неё? Рейнбоу Дэш убеждала себя, что в решении Твайлайт есть смысл: Дэш быстрейшая пони в команде и единственный пегас, кроме Флаттершай.

Как и ожидалось, найти принцессу не составило труда. Не прошло и полминуты поисков, как пегасье зрение выхватило Луну на одной из главных улиц Кантерлота. Она была одна, за исключением…

— Опять он, — выдохнула Дэш. Король Титан в форме марионетки.

Луна сражалась с Титаном клинок к клинку, также как и две недели назад. Она была одна, и Дэш знала, что ничем хорошим это не закончится. В обычной ситуации Луна могла быть несокрушимой силой, но Титан нисколько ей не уступал.

Дэш прикинула, что поскольку она уже удивила Короля однажды, ничто не мешает ей повторить трюк. Она пронеслась мимо аликорнов так, чтобы Титан стоял к ней спиной, а Луна — лицом. И приблизилась, оставляя за собой яркий радужный след, чтобы Луна точно разглядела её перед тем, как пегаска пробила облака. Оставалось надеяться, что принцесса уловила сигнал.

Облака перестали подчиняться после возвращения Титана. Дэш влетела в центр особенно крупного и потянула его пегасьей магией, удивляясь, как же сильно ей приходится концентрироваться, чтобы изменить облако. День ото дня они становились всё более дикими. Скоро все облака Эквестрии не будут отличаться от тех, что гуляют над Вечнодиким Лесом.

Но и Дэш укрощала облака не впервой, и её пегасий взгляд свободно пронзал толщу облаков, словно те были обычным воздухом. Внизу Луна вынудила Титана подняться в воздух, выставив его прекрасной мишенью. Пегаска собрала каждую крупицу энергии в облаке, прицелилась и высвободила её.

В тот же момент растаяли её заботы о Твайлайт, и Дэш полностью забыла о Вронг. Она растворилась в чистой энергии своей атаки — жажда состязания захватила пегаску. Более великого состязания, чем бой насмерть, попросту не существовало.

Отзвуки грома ещё звучали в ушах Рейнбоу, когда она ударила короля мира переливающейся всеми цветами радуги и более толстой, чем сама пегаска, молнией. Дэш приземлилась тремя копытами на обугленную мостовую за спиной у Титана. Последним копытом она удерживала клинок.

На этот раз, похоже, и Титан, и Луна лучше подготовились к удару молнии. Принцесса, не теряя ни мгновения, бросилась на короля, и тот сбил её на землю волной телекинеза, способной обрушить дом. Затем он врезался в землю рядом с Дэш и нанес колющий удар клинком.

Рейнбоу Дэш понимала, что Титана не стоит атаковать в лоб. Подлетев вверх, она перемахнула через короля, крутанувшись в воздухе над ним. Клинок вонзился в мостовую, но Титан мгновенно высвободил его и взмахнул им над головой, целясь в пегаску.

Удар был стремительным, и Рейнбоу лишь инстинктивно успела выставить свое оружие. Когда их клинки соприкоснулись, невероятная мощь удара зудящей волной разошлась по ноге Дэш и отправила пегаску кубарем катиться по земле. Если бы не магическая связь между копытом и клинком, то он, несомненно, улетел бы в сторону.

Луна вернулась, обойдя отца с другой стороны, и начала обмениваться с ним ударами с такой скоростью, что глаза Дэш поспевали за ними только благодаря магии пегасов. Рог Титана вспыхнул, и Рэйнбоу напряглась, гадая, какое же заклинание Король готовит обрушить на свою дочь. И лишь когда камень под пегаской замерцал темным блеском, она поняла, что он собирается убить её.

Первым побуждением было убраться оттуда. Дэш попыталась взлететь, но её ноги словно прилипли к мостовой. Она в панике посмотрела вниз и увидела ползущую по ногам и покрывающую тело черноту.

Отнюдь не сила воли, а чувство полнейшего ужаса при виде этой темноты наделило Дэш силой, которая помогла ей сбежать. Она вырвалась из заклинания и прекратила нестись вверх, лишь когда осознала, что тьма осталась на земле. Она посмотрела вниз — там, где она стояла мгновение назад, остался лишь небольшой, заполненный пылью кратер.

Интересно, смогла бы она скинуть заклинание Титана, если бы не зачарования Твайлайт? И хотя Дэш не была единорогом, она почти не сомневалась, что магию Титана не так-то легко стряхнуть. Уже не в первый раз она пожалела о том, чем из-за неё обернулась их с Твайлайт беседа.

Рэйнбоу энергично потрясла головой. Ей нужно было сосредоточиться. Она с силой взмахнула крыльями и через секунду приземлилась на мостовую. Титан сражался с Луной и время от времени обменивался с ней заклинаниями, но было ясно, что принцесса сдает позиции. Пегаска посмотрела на Короля. Он не вызывал ужас; просто пытался её убить. С этим Дэш могла смириться. Это происходило ежедневно.

Нет, если Дэш на кого-то и должна была злиться, то на самопровозглашенного короля мира. Ни в чем из произошедшего с ней или с её подругами нельзя обвинить никого, кроме Титана. Он погрузил мир в войну, поставил генерала Эстима подавлять свободных пони, обратил Селестию в смертную и приказал заразить Твайлайт Осколком Тьмы. И сейчас у Дэш появился шанс забить его до смерти.

Испуская яростный боевой клич, Дэш подумала, что всё же может использовать злость.

Она рубанула клинком на бреющем полете. Занятый Луной, король пригнулся и Рейнбоу Дэш замахнулась, чтобы ударить его по шее. Титан отбил клинок Луны с достаточной силой, чтобы сбить ту с ног, и следующим ударом едва не рассёк Дэш надвое.

Поймав его удар по касательной, пегаска дала ему безвредно соскользнуть по своему клинку. На мгновенье Дэш пробилась внутрь чужой защиты и тут же попыталась снести голову короля. Меч отскочил от невидимого барьера, и Дэш припала к земле, восстанавливая равновесие.

Дэш думала, что нужно следить лишь за его клинком, но ошибалась. И когда она перепрыгнула через ещё один широкий взмах, Титан ударил её копытом в грудь. Из легких выбило воздух, и пегаска проехала спиной по мостовой. А Титан как ни в чём ни бывало развернулся обратно к своей дочери.
“Дыши”, — думала Дэш. Она сосредоточила все силы на том, чтобы набрать хоть немного воздуха в легкие. Луна нуждается в ней, а Твайлайт нуждается в Луне.

Помогло то, что она пегас, и воздух по своей природе подчинялся ей. Так же, как обычно магия раздвигала воздух перед ней и собирала его под крыльями, сейчас она без труда выполнила волю Рейнбоу. Дэш наполнила легкие отчаянным вздохом. Затем она повторила это ещё раз и ещё.

Разогнавшись, она ринулась в бой и попыталась резануть Короля.

В этот раз она соблюдала осторожность. И когда Титан отбил её клинок своим, она воспользовалась полученным импульсом, провернулась вокруг своей оси, ушла от контратаки и рубанула противника уже с другой стороны.

Бой продолжался. Рейнбоу Дэш, вопреки своей гордыне, понимала, что её задача не убить и даже не ранить Титана. Луна была куда более умелым бойцом и могла держать удар, попутно швыряя заклинания. Дэш отвлекала короля, заставляя его выбирать: следить за ней или быть разрубленным надвое.

Это работало. Она была слишком быстра, чтобы Титан мог причинить ей вред, не концентрируясь на ней полностью — поэтому она могла без проблем подходить к своим атакам творчески. Дэш била его клинком, копытами, молниями — всем, что приходило ей в голову.

Луна наступала на отца со своим разъедающим клинком, силами зимы и голыми копытами. В голове Дэш мимолетом промелькнул вопрос: где же все эти божества разучили копытный бой? Они сражались, абсолютно точно не используя ни один из стилей, известный пегаске. Аликорны могли одновременно вести бой на клинках и в копытопашную.

Трое бойцов редко задерживалась на одном месте надолго — все пользовались крыльями. В сочетании с заклинаниями, что Луна и Титан бросали друг в друга, их сражение опустошало всё вокруг. Броня Дэш хоть и была крепка, но не помогла бы пегаске пережить силу крушащего здания телекинеза Титана или любой другой его странной и зловещей магии. Дэш оставалось лишь выходить из боя и отлетать в сторону, когда она оказывалась на пути одного из заклинаний.

Хотя это не составляло труда. Луна же пробивала собой здания, впечатывалась в землю, поглощалась бесцветным пламенем и опутывалась безупречно белыми нитями. И каждый раз, когда Титан бил её своими заклинаниями, она била в ответ. И за каждое заклинание Титана, что попадало по его дочери, ей удавалось ударить его. Титана заключало в лед, швыряло в здания, забрасывало осколками стекла и один раз даже нанизало на уличный указатель. Он обращал внимание на раны не более, чем на капли дождя.

Наконец Луна и Дэш зажали Титана с противоположных сторон на плоской каменной крыше, и он разделил клинок на две части, отражая удар каждой из них. Его грудь по-прежнему щеголяла зияющей дырой там, где его пронзили, так и не исцеляясь.

— Я проиграю эту битву — спокойно произнес он, блокируя сразу два клинка. — Я даже не убью тебя, дитя. Какое разочарование. Мне следовало учесть, что…

— Да всем плевать, — сказала Дэш, снова рубанув его.

Он отклонил удар, но потом Луна, а вслед за ней и Дэш глубоко прорезали его шею. Титан пошатнулся, и Луна пронзила его грудь. Его клинок растворился, и Дэш быстрым ударом снесла королю голову.

Этот бой потребовал большего напряжения, чем любое другое сражение Дэш. Тяжело выдохнув, она села прямо там же, где стояла, прикрепив лезвие к спине.

— Ты нужна Твайлайт, — выдохнула пегаска. — Мы атакованы. Уходим по южному туннелю. Эвакуируются все.

Даже если её подруги до сих пор сражаются, это не затянется надолго. Хотела бы она быть достаточно близко к ним, чтобы обратиться к Элементам Гармонии и узнать, всё ли у них в порядке.

— Катастрофа, — холодно выплюнула Луна. — Все ли пони используют южный туннель?

— Да. Остальные обрушены или заняты врагом.

— И как же Твайлайт собирается вывести всех пони?

— Она ведет их лично.

— А как же марионетки на улицах? Что она планирует делать с ними?

— Я не знаю.

— Куда она ведет наши войска?

— Я не знаю.

Луна, казалось, пыталась это осмыслить.

— Даны ли тебе другие приказы?

— Нет.

— Тогда охраняй спасающихся пони на поверхности.

Принцесса расправила крылья и взлетела, а Дэш поднялась на ноги. Её тревожило беспокойство за подруг. Так же, как и неуверенность в том, победят ли они Титана. И если победят, сможет ли Дэш когда-нибудь забыть о Вронг?

Хотела бы она просто смириться с этим и забыть как страшный сон. Оставить всё позади и вновь зажить обычной жизнью. Одной Селестии ведомо, как она желала этого — да и все её друзья, вероятно, тоже мечтали об этом. Так было бы лучше для всех, включая Твайлайт и её саму. Но знать, как ей следует поступить, знать, что так будет правильно, было недостаточно. Игнорировать уроки, усвоенные ей в бытность Вронг, у неё получалось не лучше, чем проходить сквозь каменные стены.

Дэш взмыла в воздух, изучая город под собой. На улицах и вправду были марионетки — целая куча марионеток. Она вытащила меч, спикировав на первую попавшуюся. Она не могла исправить ошибки из прошлого.

Но это она могла сделать.

---

Титан нашел её прежде, чем она вывела первую группу.

Спаркл предупредила каждого пони, которого смогла найти, и их оказалось немало. Она отправила небольшую поддержку родителям и Флаттершай, а остальных отослала с отступающими. Она возглавила собственную группу, числом почти под сотню, и привела их к рухнувшему туннелю между столовой и бараками. Им пришлось сражаться по дороге — в туннелях обнаружился пролом. Спаркл предоставила разбираться с этим повстанцам, в то время как она сама защищала их.

Восстановление рухнувшего туннеля оказалось невероятно тяжелым делом, так что Спаркл пришлось потратить на него некоторое время. Когда она убрала весь мусор и освободила проход, единорожка увидела его.

— Это он, — злобно произнесла Твайлайт.

Аватар Титана, окруженный многочисленными марионетками, стоял по другую сторону бескрайнего коридора. Спаркл не понимала, как король узнал, где их искать.

— Вы выбрали её своим божеством, возвысив даже над Луной, — Титан говорил не со Спаркл, а с пони, которых она вела. — Смертную пони — над божеством. Вы узрите её смерть. А затем умрете вы, безбожники.

Спаркл стояла лицом к лицу с королем мира, усилием воли заставляя ноги не дрожать. И пусть сотня пони стояли за ней, она ощущала себя совсем одной.

— Баттеркап? — тихо позвала она. Спаркл выбрала земную пони, разбирающуюся в планировке лабиринта.

— Генерал? — в её голосе ясно сквозило беспокойство.

— Ты остаешься за главную. Выводи остальных.

И единорожка телепортировалась на другой конец коридора, позади Титана, ещё до того, как Баттеркап сумела возразить.

 — Я здесь! — крикнула она.

— Заставь его страдать. Унизь его. Ты сильнейший боевой единорог в мире!

— Я позабыл, что ты Корускар, — чуть заметно наклонил голову Титан.

Спаркл видела, как Баттеркап и другие пони уходят. Им предстоял долгий путь в обход, но, по крайней мере, они выживут. Если повезет.

— Меня зовут Спаркл.

— Ты — пони, — сказал он, словно это было всё, что должно быть сказано. — Я не понимаю, почему они сплотились вокруг тебя. Ты совершила три смертельные ошибки за последнюю минуту. В тебе нет ничего божественного, помимо небольшой близости с Селестией.

— Сражайся, — призывала её Твайлайт. — Огонь, молнии, энтропия и лед.

— Я вижу страх в твоих глазах, Корускар, — продолжил Титан, когда она не ответила ему. — Ты не ровня своему предку. Ты не живешь убийствами подобно ей.

— Покажи ему, как он ошибается, — умоляла Твайлайт. — Погаси свет и уничтожь гравитацию. Подчини мысли и растерзай плоть.

— Те пони поклоняются тебе из-за того, кем ты должна быть. Из-за того, что ты изображаешь. Но в тебе разум ребенка и сердце малолетки. Сдавайся, и я остановлю эту атаку.

— Разрушающее могущество! — кричала Твайлайт. — Используй его!

Спаркл лишь мгновенье обдумывала их слова, прежде чем ответить обоим.

— Нет, — сказала она просто. И исчезла во вспышке фиолетового света.

---

Рэрити, Эпплджек и Пинки Пай действовали безупречно.

Рэрити делала всё возможное, чтобы занять клинок отца своим. Ворпал танцевал в воздухе элегантными в своей простоте движениями. Он мерцал в свете гаснущего пламени Пинки и высекал яркие белые искры там, где встречался с Карсомиром.

Эпплджек могла не только подставляться под удары. Со способностью Рэрити ощущать магию и Пинки-чувством мало что могло застать её врасплох. И хотя она время от времени пыталась достать Эстима, её скорости не хватало, чтобы ранить Генерала. И вместо этого она перехватывала боевые заклинания, летящие фрагменты и отбивала удары, которые убили бы Пинки Пай.

Сама Пинки казалась размытым непредсказуемо движущимся пятном. Эстиму приходилось иметь дело с несусветным боевыми искусствами земной пони и отбивать баллончики, заполненные конфетти. Она крутилась и прыгала с места на место, отвлекая внимание как дальними атаками, так и лезвиями.

Они действовали идеально синхронно. Когда Рэрити атаковала с одной стороны, Пинки заходила с другой. Когда Эстим швырял фрагменты в Пинки, она уворачивалась от большинства из них, а Рэрити сбивала оставшиеся. Когда Эстим использовал боевые заклинания. Эпплджек прикрывала Рэрити своим телом, а Пинки отпрыгивала в сторону.

И даже учитывая всё это, уже через тридцать секунд боя стало ясно, что они борются за жизнь. Эстим был воплощением войны. Он плавно двигался между ними, мешая атаковать и заставляя слишком сильно концентрироваться на обороне. Его разрушительные боевые заклинания вынуждали их прятаться по укрытиям. Рэрити знала, что он талантлив, но применение такого количества магии одновременно с боем на клинках было достойно самой высокой похвалы.

И хуже того, каждый раз, когда он был близок к тому, чтобы поразить одну из них, они оказывались на волоске от смерти. Когда же они пробивались сквозь его защиту, он отбрасывал их кинетическим полем. И уже одно это вело его к победе.

И он улыбался. Изначально Рэрити думала, что в его улыбке есть что-то хищное, в основном благодаря его заостренным зубам, и только сейчас осознал, что в ней нет ничего от животного. Хищники Вечнодикого леса убивали, чтобы есть. Эстим убивал ради развлечения. Его маниакальная улыбка всецело принадлежала пони.

Единорожка перехватила серию направленных атак, но напряжение непрерывного боя навалилось на неё. Она двигалась уже не так быстро, и они оба знали об этом. И если они не придумают что-то в самое ближайшее время — Эстим одолеет их. Отец улыбнулся ей поверх скрещенных клинков.

— Ты знаешь, моя Рэрити, — обыденно начал он.

Пинки налетела на него сзади и он, отбросив Рэрити толчком Карсомира, развернулся и рубанул Пинки клинком. А когда она заблокировала удар, впечатал копыто ей в грудь. Пинки отлетела назад, и Эстим, выставив клинок, последовал за ней. Эпплджек прыгнула перед ней и перехватила клинок передними бронированными копытами. Задние ноги фермерши дрогнули, и она напряженно стиснула зубы, когда Генерал навалился на неё.

Рэрити вновь набросилась на отца, яростно вскрикивая, когда Ворпал вновь и вновь встречал Карсомир. Эстиму приходилось едва не кричать, чтобы быть услышанным за шумом сталкивающихся клинков.

— Философский подтекст этого боя весьма занимателен. Ты полагаешься на других, чтобы выжить, и из-за этого твои друзья умрут.

Он со всех своих магических сил надавил на клинок, и Рэрити, с трудом державшуюся на ногах, потащило назад по мостовой. Она увидела, как позади Эстима Эпплджек помогает Пинки Пай подняться на ноги.

— Такова расплата за то, что полагаешься на других, дочь моя. На неудачников. Посредственностей.

Их скрещенные клинки ещё больше приблизились к Рэрити, и Ворпал слегка порезал ей щеку. Единорожка подалась назад.

— Я дал тебе всё. Я сделал тебя могущественной. А ты растрачиваешь свой дар на помощь ничтожествам. Встаешь на сторону ученицы мертвого божества.

— Тогда почему же, — произнесла Рэрити, отстраняясь от лезвия, что всё ближе подступало к её лицу, — тебе так нужно мое одобрение?

Глаза Эстима сузились. Рэрити увидела свой шанс.

Она отвела назад переднюю ногу и ударила Эстима в лицо так сильно, как только смогла. Он не был готов к этому ,и его голова дернулась назад. Копыто вбило один из заостренных зубов в губу, и изо рта побежала тонкая струйка крови.

С переполненными холодной яростью глазами генерал повалил Рэрити на землю. Затем плюнул на неё.

— Неблагодарная сука! — заорал он.

Вонзив фрагменты Карсомира в землю под её ногами, он отскочил назад. Рэрити едва успела заметить это, прежде чем бросилась прочь, спасая свою жизнь.

Фрагменты сдетонировали до того, как Рэрити успела убежать достаточно далеко, и взрывная волна вперемешку с камнями швырнула её вперед, подобно тряпичной кукле. Она даже не поняла, как далеко она прокатилась по улице, прежде чем остановилась. И когда это произошло, она не почувствовала боли, лишь несмолкающий звон в ушах.

Она не осознавала, сколько провалялась там оглушенной, прежде чем реальность вновь навалилась на неё. Рэрити попыталась заставить себя встать, но потерпела неудачу и упала на бок. И тогда она всё увидела.

Эпплджек неподвижно лежала на земле, вниз лицом. Рэрити коснулась их гармонической связи и с облегчением поняла, что та ещё жива. А Пинки сражалась с Эстимом в одиночку.

Создавалось впечатление, что единственная причина, по которой Пинки ещё жива, это отброшенный Эстимом в пользу слепой ярости малейший намек на тактику. Он кричал, вновь и вновь ударяя по клинкам Пинки, заставляя Рэрити поражаться тому, как передние ноги розовой пони выдерживали силу его ударов.

Один порез украсил её лицо, другой удар разорвал нагрудную броню. С каждым заблокированным ударом Карсомира ей все тяжелее и тяжелее становилось вновь поднять ноги. И наконец, Эстим, сбив передние ноги Пинки в сторону, повалил её наземь. Она не поднялась.

Рэрити хотела ей помочь, но едва могла шевельнуться. Разделенный Ворпал валялся вокруг неё, и она даже не могла сфокусироваться, чтобы собрать его.

Отец повернулся и, смотря прямо на Рэрити, слизнул кровь Пинки со своего клинка. Затем вбил фрагменты Карсомира в землю вокруг розовой пони и размывающимся в воздухе пятном переместился к Эпплджек. Пинки Пай не шевелилась. Почему она не шевелилась?

Земля под Пинки Пай взорвалась потоком грязи и камней, и Рэрити не сумела отвести взгляд в сторону. Карсомир вновь собрался перед Эстимом, в то время как пыль улеглась, открывая…

Целую и невредимую Пинки Пай, лежащую на круглом пятачке мостовой посреди небольшого кратера. Вокруг неё темно-синим светился магический купол, рядом с которым стояла принцесса Луна.

— Генерал, — холодно произнесла она.

— Луна, — с запинкой откликнулся он.

— Принцесса Луна, — поправила та. — И моя цель — спасти своих маленьких пони, но не тратить время, убивая тебя. Беги.

Он огляделся, не решаясь, что предпринять. Его взгляд упал на Рэрити.

— Это, — выдохнул он злобно, — это ещё не…

— Мне не о чем говорить с тобой, Эстим. Ты не мой генерал и не мой отец. Убирайся.

Эстим выглядел так, будто собирался ответить, но тут Луна двинулась на него. Он сразу же использовал перемещающее заклинание, которое отнесло его вниз на пол-улицы. И хотя на таком расстоянии она уже ничего не могла различить, Рэрити знала, что он смотрел на неё перед тем, как развернуться и убежать.

---

Титану наконец удалось поймать её, когда Спаркл была на поверхности.

Она понятия не имела, как королю удавалось преследовать её, но она была этому только рада. Единорожка перемещалась по границе лабиринта, прикрывая повстанцев и направляя их в сторону единственного пути эвакуации. И каждый раз после короткого перерыва появлялся Титан, намереваясь убить ее. Она уводила его от пони и телепортировалась на новое место.

В конечном итоге она решила, что лучшим вариантом будет совсем увести его от их лагеря, и телепортировалась на улицы внутреннего города. Там оказалось множество марионеток, но они не могли причинить серьезного вреда.

Твайлайт безостановочно призывала её уничтожить их.

— Они всего лишь марионетки, — говорила она. — Используй силы, что тебе даны.

Спаркл отказалась, как и всегда.

— Ты не можешь использовать наше разрушающее могущество, не так ли? — сказала Твайлайт. — Ты просто физически этого не можешь.

— Я… да, похоже на то, — признала Спаркл. После этого Твайлайт оставила её в покое.

Марионетки не доставляли проблем, но убегать от них утомляло. Твайлайт переместилась в дом за фонтаном, надеясь, что Титан последует за ней.

И вот тут он отрезал ей путь.

Это походило на потерю чувства, о существовании которого она даже не подозревала. В одно мгновение она была способна свободно управлять окружающим пространством, а в следующее просто не смогла. Она знала, что ей можно помешать телепортировать объект или пони, но никогда не случалось такого, чтобы она не могла переместить себя.

Единорожка тут же бросилась обратно к выходу. И встретила Титана в дверном проеме.

— Я знаю больше о твоем роде, чем ты, Корускар. Я знаю, как победить тебя.

Спаркл задрожала при виде короля. Ей нужно выбраться отсюда. Она обернулась, ища какой-нибудь черный выход, но ничего не обнаружила. Ей предстояло разобраться с Титаном лично.

Голова Спаркл взорвалась болью прежде, чем она осознала, что происходит. Стоило Титану только шевельнуть бровью, как её прижало спиной к стене многочисленными сотворенными магией белыми нитями. Титан связал её, стоило ей только отвлечься. Как она могла быть настолько глупа?

— Я не понимаю, почему они ставят тебя превыше меня, — бесстрастно произнес Титан. — Быть может, из-за твоей связи с Селестией. Но в то же время, когда ты являешься чем-то экстраординарным для пони, для божества ты обыденность.

Это ещё не конец. Спаркл потянулась к своим магическим чувствам, исследуя опутывающеё заклинание Титана в поисках слабины. Ни одна система не может быть идеальной.

— Селестия, — произнес Титан. — Ты расскажешь мне о воспоминаниях, что вас объединяют. Тех, которыми она дорожит.

Спаркл удивилась. Так из-за этого Титан до сих пор не убил её? Всё, что ему нужно — это воспоминания?

— Не повинуйся ему. Селестия ничего для нас не значит.

— Я не стану этого делать.

Титан чуть склонил голову на бок, будто бы искренне поражаясь отказу. Затем его призрачный рог едва заметно засветился, и крошечная белая сфера метнулась вперед к глазу Спаркл.

Спаркл могла бы использовать слово “невообразимая” для описания боли, но это было бы ошибкой: ведь она испытывала её сейчас. Конечно же, она могла это вообразить. Это не была ни пронзительная острая агония ожога, ни сырая колющая мука разреза и ни тупая пульсирующая боль сломанной кости. Больше походило на сумму всех этих ощущений, из которых удалили всё лишнее, а затем объединили общие элементы и сконцентрировали в то, что Титан заставлял её испытывать. Когда это прекратилась, голова Спаркл безвольно повисла.

— Воспоминания, единорог.

Точно. У неё есть воспоминание. То, которое желает Титан. То, которым дорожит Селестия.

Очевидно, она слишком долго думала, и боль вернулась. Даже несколько секунд той агонии, в которую Титан её погружал, были невыносимы.

— День рождения! — прокричала она, как только боль прекратилась. Титан приподнял голову.

Спаркл судорожно вздохнула. По её лицу текли слезы.

— Когда мне исполнилось двенадцать. Мы сотворили волшебный свет. Это было первое созданное мной заклинание.

Создание собственных заклинаний в двенадцать лет. Неудивительно, что Селестия использовала её для убийства своих врагов.

— Селестия, — слабо прошептала единорожка, ясно понимая, что её божество не придет на помощь. Она и не надеялась на божественное вмешательство. Она произнесла это имя, как обвинение.

— Она не наше божество, детка. Больше нет.

— Такова цена неповиновения, — произнес Титан. — Таков лучший итог сопротивления твоей расы. Они умирают сотнями, в то время как ты несешь ответ предо мной. Другое воспоминание, пони.

— Ты можешь бросить ему вызов. Разрушь его заклинание.

Это было неправдой. Даже с её бескрайним талантом и интеллектом Спаркл не могла сосредоточиться на том…

Боль! Словно этому слову дан новый смысл исключительно ради её страданий. Что за рассудок был способен создать подобное заклинание?

— Ночь Кошмаров, — проскулила Твайлайт. — Она отвела меня в садовый лабиринт в мой первый год во дворце. Я испугалась вампони и она сказала мне, что они не настоящие. Она сказала мне, что поднимет солнце ради меня, если я когда-нибудь встречу настоящего.

Но Твайлайт Спаркл встретила чудовище с заостренными клыками, которое пило кровь. Пони, что схватил её и обратил в монстра. И Селестия не пришла на помощь.

— Отдай свою боль мне, Спаркл. Сражайся с ним. Прошу.

Титан замер на мгновенье.

— Что произошло с твоей первой копией “Расширенного курса алхимии”?

И вновь она слишком долго думала, и вновь он погрузил её рассудок в агонию. Та же боль это была или это совершенно новые ощущения — Спаркл не могла вспомнить.

Спаркл закрыла глаза, когда это кончилось. Она не хотела умирать.

— Спайк отправил Селестии половину страниц.

— Отдай свою боль мне. Сражайся с ним. Прошу.

Твайлайт предлагала отдать боль ей. Отчаянный акт самозащиты или действительно попытка помочь?

— И то, и другое.

Она думала о Нихилус Никс Нот. О Нихилус, которая находила радость жизни в разрушении всего, что любила Твайлайт Спаркл. О Нихилус, которая сломала Рейнбоу Дэш и убила Флаттершай. О Нихилус, которую убила сама Твайлайт Спаркл. О Нихилус, которая умоляла о пощаде и встретила лишь холодное равнодушие. Конечно, Твайлайт напоминала её в некотором отношении, но они различались в главном.

Она вспомнила Эстима, который пошел против всех устоев пони. Монстра и убийцу, что убивал ради удовольствия, а не по необходимости. Такой пони, который мог бить свою дочь и называть это правильным.

И Титан, стоящий перед ней, был худшим из них всех. За какое количество смертей он нес ответственность? Что творилось в его рассудке, если он мог хладнокровно пытать её просто потому, что это наиболее эффективный способ получить то, чего он хотел? Он отдал свою дочь садистке-жене и оставил своих подданных с такими монстрами, как Нихилус и Эстим.

И, наконец, Селестия. Селестия, что ободряюще смотрела на одиннадцатилетнюю кобылку и видела оружие. Селестия, которую Твайлайт боготворила. Селестия, которая использовала единорожку ради высшего блага. Селестия, которая отличалась от них только более праведными целями. Селестия, которая не пришла её спасти.

Спаркл открыла глаза.

— Ты нужна мне.

— Я здесь, детка.

— Ты хочешь знать, почему они последовали за мной, Титан? Это из-за того, что я не одна из их божеств. Я не одна из вас. Ваше бессмертие стерло с вас саму суть добродетели пони. Я не позволю вам и дальше причинять им боль. Вы не заслуживаете править хоть чем-то.

— Сентиментальность подвела тебя, Корускар, — Титан навел на неё свой черный клинок. — Умри же.

Вспышка.
Стояло прекрасное утро, и Твайлайт безнадежно боролась, пока Нихилус разрушала дом Рэрити. Нихилус злорадствовала, а Твайлайт впадала в отчаяние. Она ничего не могла поделать.

Рэрити атаковала их фехтомагическим клинком, и Твайлайт увидела свой шанс. Она окликнула Нихилус и та отвлеклась. Нот едва успела спасти их и получила длинный разрез на лице. Это не имело значения. Твайлайт поняла, что они могут умереть.

Дни наблюдений за страданиями Дэш. Чувствуя веселье, что не принадлежало ей. Наблюдая, как Нихилус использует её в качестве игрушки.

Затем она взяла книгу. Книгу, которая, как поняла Твайлайт, была ей подброшена. Селестия как-то сказала ей, что нет ничего по-настоящему случайного. И эта книга не случайность. Твайлайт составила план. План по убийству Нихилус Никс Нот.

Они выиграли битву за Клаудсдейл. Единственными недостающими фрагментами оставались Пинки Пай и Флаттершай. Скоро её друзья будут в безопасности.

Вот только Нихилус забрала свое слово назад. Она убила Флаттершай. Нет, она заставила Дэш убить Флаттершай. Твайлайт хотела уничтожить её. Она желала этого так сильно, что это сводило её с ума. Она чувствовала настоящую ненависть. Такую ненависть, какой не испытывала никогда раньше.

Но они победили. Они победили, и отнюдь не благодаря её усилиям. Радужный луч сошел на них, и Твайлайт чувствовала, как радуется гибели паразита. Та заслуживала худшего.

И тогда она осознала, как же сильно изменилась. И на что она действительно способна. Флаттершай говорила об этом: Твайлайт могла творить зло. И если она смогла измениться так сильно, то что удержит её от дальнейших изменений? Что могло помешать ей превратиться в чудовище?

Она могла.

И даже не понимая как, она расколола себя. Она скормила ненависть и гордыню темной стороне своей души. Убедилась, что никогда больше не навредит ни единому пони. Она никогда не изменится.
Клинок Титана опустился на неё и, встретив полыхающую точку фиолетовой энергии, замер на месте.

— Меня зовут не Корускар, — сказала она. Титан приподнял бровь.

Она развеяла его болевое заклинание одним усилием воли. При возможности сосредоточиться это оказалось просто. Несложно перехватить контроль над заклинанием внутри собственного тела и свести его на нет, если не терять над собой контроль. В противном случае Титану не пришлось бы сначала обездвижить единорожку. Изучив опутывающее заклинание, она решила, что нити, которые прижимают её к стене, слишком сложны для разрушения.

Но не стена.

Она полностью погрузилась в собственную магию. На неё снизошло спокойствие. Страхи и заботы, что беспокоили единорожку раньше, исчезли. Её рог светился, её глаза горели. Грива обрела эфирную форму. Стену за спиной разорвало на куски. Узы, что удерживали её, потеряли основание. Она сделала шаг вперед, упав со стены, и Титану пришлось отстраниться.

— Меня зовут не “единорог”.

Щепки без вреда отскакивали от её кожи, когда она спокойно направилась к двери, толкая Титана все возрастающим телекинетическим усилием. Фиолетовое пламя окружило единорожку — и крыша обвалилась. Вместе со всеми гвоздями вырвало половицы, обнажая утрамбованную землю — и Титана оттолкнуло ещё дальше. Всё больше стен рушилось, а она продолжала идти. К тому моменту, как единорожка добралась до дверного проема, только он и остался целым.

— Меня зовут не “пони”.

Она высвободила энергию, которой удерживала его клинок, и швырнула верховное божество через всю площадь сквозь фонтан, высеченный в форме трех пегасов. Под её равнодушным взглядом Титан поднялся. На улице было полно марионеток.

Затем она высказала то, что, как она знала, являлось истиной. И она не сдержала улыбки.

— Меня зовут Твайлайт Спаркл.