Иллюзии прошлого
Глава пятая
Ожидая прихода Макса с вечерней смены, Дерпи металась в сомнениях. Рассказать ему или сделать вид, что ничего не случилось? С одной стороны, она дала слово, а нарушать его совсем нехорошо. А с другой, её друг умеет хранить секреты. Ведь он сам был замешан в не очень законных делах, когда выкрал её с озера Отражений. Да и помочь Макс наверняка сумеет. Всё же он куда умнее и имеет больше возможностей, чем пегаска. Да и потом, хранить тайну от своего любимого ей совсем не хотелось. Так ничего и не решив, Дерпи положилась на волю случая. Найдя сувенирную монетку, которую она подобрала пару недель назад всё в тех же руинах, пони зажмурилась и подкинула её.
Как только парень вошёл домой, уставший после целого дня скучной бумажной работы и утрясания очередных мелких скандалов, на него налетела пегаска с требованием сохранить в секрете то, что она собирается ему рассказать.
— Подожди. Что случилось? — Макс даже слегка испугался. Никогда раньше его подруга не просила ничего подобного.
— Сначала пообещай, — пони заискивающе заглянула ему в глаза. — Ну пожалуйста.
— Я не могу обещать хранить тайну, пока не знаю, в чём она состоит. Вдруг ты мне расскажешь о каких-нибудь террористах, и под угрозой могут быть жизни людей.
— Ну ты чего. Никакой опасности для людей или пони. Просто я не могу тебе рассказать чужую тайну если не буду уверенна, что ты сохранишь её в секрете. То есть, я тебе доверяю, но всё же совесть требует...
Макс вздохнул. Что ж, ничего не остаётся, кроме как пообещать быть тише покойника. Пегаска, радостно взмахнув крыльями, пустилась в описание своих дневных приключений. На том моменте, когда её поймал тигр, парень даже слегка заволновался, хотя причин для этого не было, раз пегаска сидит перед ним, и с горящими глазами рассказывает эту историю.
Выслушав, он задумался. Что ж, о существовании беглых синтетов он знал, но никогда с ними не сталкивался. Ну, кроме, собственно, самой Дерпи, но её беглой считать можно было только условно. И то лишь до той поры, пока он не заключил сделку с юристом БРТО. В остальном же про них ходили довольно жуткие слухи — что замученные своими хозяевами, те не выдерживали, и убивали их, после чего пускались в бега. Многих ловили по сигналу чипа, но некоторые были достаточно умными, чтобы вывести тот из строя и не дать себя выследить. История же, рассказанная пегаской, выглядела несколько подозрительно. Полубоевой синтет, сбежавший от хозяина это ещё ладно. Но тот факт, что вся остальная толпа тоже была совершенно ни в чём не виновна? С трудом верится. Не проводят же они там собеседование при приёме в их дружную толпу беглецов. С другой стороны — если обычный домашний синтет вроде пони или неко убивает хозяина, то на это должны быть ОЧЕНЬ веские причины. Людей, которые доводили безобидных синтетов до такого состояния, Макс глубоко презирал, и особой жалости к ним не испытывал.
Так что же делать? Помочь, проигнорировать, или же заявить в полицию? Последнее, при всей своей правильности с точки зрения порядочного гражданина, Максом рассматривалось не более секунды. Во-первых, он сам не совсем чист перед законом, и, даже несмотря на то, что документы на Дерпи хранились в банковской ячейке, ввязываться во что-то такое было не слишком безопасно. Во-вторых, после такого шага он потеряет уважение пегаски, которая доверилась ему. Ну и в-третьих, он не думал, что герои сегодняшней истории представляли для кого-то опасность. Всё же они находились далеко за чертой города. Если уж на то пошло, то окраины Серого города сами по себе были дико опасным местом, и местное население творило жуткие вещи. Полиция хочет навести порядок? Пусть начнут оттуда, а не гоняются за несчастными синтетами, которые скрываются в руинах.
А чем они могли помочь? Тратить все свободные деньги на продукты, одежду и прочее необходимое Макс не собирался. Можно забирать все нераспроданное клубным кафе за день «на благотворительность». Шугар Белль будет только рада. Немного потратиться на лекарства и антисептики. В принципе, все. Но вопрос о синтетах, оставшихся без хозяев по тем или иным причинам, в последнее время всё чаще поднимался в его окружении. Стоило задуматься. Просто игнорировать их было весьма распространённым, но всё же неправильным решением. Пауль говорил, что собирается к Глену на вечерние посиделки, на которых помимо просто зависания они обсуждают различные деловые вопросы. Возможно, стоит напроситься с ним, и хотя это и не слишком характерно для него, но познакомиться с работодателем ближе и обсудить вопросы потерянных синтетов всё же стоило.
Макса больше беспокоил тот факт, что Дерпи активно пользовалась словом «синтет». Конечно, в поведенческой программе эквестрийских поняш был заложен скрипт, благодаря которому они считали, что все синтеты — попаданцы из других миров, а людей дурят, чтобы те не пугались, или ещё почему, подробностей он не знал. Соответственно для Дерпи это был просто термин, которым люди обозначали таких попаданцев. Но она стала общаться с большим количеством синтетов, не обладавшими программами «попаданца», и точно знавших, кто они и что они. Это могло плохо закончиться. Но, как и всегда, ограничивать пегаску парень не собирался. По правде говоря, ему до чёртиков надоело врать на каждом шагу, чтобы не выбиваться из образа. Так что всё пойдёт своим чередом.
— Хорошо, серенькая. Мы им поможем, чем сможем, — рассказав о своих планах касательно невостребованной готовки Шугар Белль, Макс также упомянул пункт касательно их денег. Тратить можно было только ограниченную сумму.
— Я понимаю. Хотя мне кажется, что мы могли бы сделать больше, — пегаска смущённо поковыряла копытцем пол. Тот факт, что она была нахлебницей её достаточно сильно смущал, поэтому требовать от Макса вложений в помощь она не собиралось. Но ощущение, что она живёт зажиточно, в то время как многие голодают, не давало ей покоя.
— Потому что обездоленных много. Очень много. И если помогать всем, отдавая на это все средства, то рискуешь сам оказаться в их числе. Мне, конечно, тоже жалко твоих новых знакомых, но рисковать своим и твоим благополучием я не стану. Итак довольно рисковая затея. Если полиция узнает, то могут быть большие проблемы.
Дерпи была рада и такому. Идея с остатками еды из клуба была просто замечательной. Обычно они разбирались немногочисленными пони, работающими в клубе, но их всё равно было достаточно много. А обещание Макса подумать, как можно помочь большему числу брошенных пони, окрыляло пегаску, как бы иронично это ни звучало. Ложась спать вместе с уставшим парнем, Дерпи ещё долго в своих фантазиях представляла благодарность несчастных синтетов.
Утром Макс попросил пегаску пойти с ним сегодня на работу. Отвезти продукты всё равно не получится раньше глубокой ночи, когда кухня, наконец, закроется. То есть, только на следующий день, потому что ночью лететь в руины Макс её не пустит, слишком это опасно. Однако, он собирался напроситься сегодня в гости к начальнику, и Дерпи могла пойти с ним, чтобы пообщаться с Флёр и пони, живущими у него: Винил и Октавией. Пегаска не была знакома с ними лично, но почти все пони, живущие в Гигаполисе, были куда ближе друг к другу, чем в Эквестрии. Увидеть даже незнакомца-земляка в этом холодном и безразличном мире было приятно.
День прошёл вполне обычно, безо всяких происшествий. Дерпи слонялась по клубу, время от времени общаясь с посетителями, или же с Флёр. Шугар Белль очень обрадовалась, что её готовка больше не будет пропадать, а остатки пойдут на благотворительность, и, кажется, начала кухарить с удвоенной силой. Макс быстро разделался с рутиной, и поведал в общих чертах Паулю о своих намерениях подкармливать беглецов, без подробностей. Тот выслушал, и предупредил, что полиция за это по головке не погладит. Макс отмахнулся — он сам об этом знал. Однако, в Гигаполисе преступления происходят чуть ли не ежесекундно, и довольно большая часть, особенно на окраинах Серого города, остаётся незамеченными. Спросив, может ли он сегодня пойти к Глену вместе с Паулем и Флёр, он получил согласие. Оказывается, если бы он проявил интерес к этому, то его бы уже давно стали приглашать на эти дружеские посиделки. Но так как Макс сам по себе вёл довольно замкнутый образ жизни, то никто не навязывал ему это.
Глен, как и полагается человеку при больших деньгах, жил в одном из Шпилей Белого города. У него была даже собственная площадка для флаеров, куда и приземлилось аэротакси. Гостей он вышел встречать вместе с пони: Октавия, одетая в серый костюм и традиционную бабочку, и Винил, в мятой майке и затасканных шортиках. Дерпи чувствовала себя неуютно — она никогда не была в гостях в таком шикарном доме. Пока пони вели её в свою комнату, она осматривала просто гигантских размеров комнаты и думала, зачем же кому-то может понадобиться столько места. А дорогая отделка и изобилие всякой техники заставляло её чувствовать себя совсем потерявшейся в этом техногенном раю. Всё же ей куда больше по душе та маленькая квартирка, в которой они живут, и которую скоро придётся покинуть.
Люди ушли в комнату с барной стойкой, а пони расположились практически на другом конце квартиры. Их жильё было обставлено куда более привычно для Эквестрии — деревянная мебель, бронзовые ручки, всё в завитушках, коврики и небольшие картины с пейзажами на стенах. Дополняла интерьер двухъярусная кровать с пологой лесенкой, чтобы удобно было залезать наверх при помощи копыт. Формально познакомившись, хозяева расположились на мягких подушках на полу, и предложили последовать их примеру. Винил, недолго думая, достала откуда-то из прикроватной тумбочки небольшую бутылку «Эпплджек Дэниэлс», и начала предлагать всем собравшимся. Флёр не отказалась от половины стаканчика, Дерпи же замотала головой. Крепкие напитки она не любила, хватило единожды перебрать на вечеринке в клубе.
— Так, Дитзи, какова твоя история? — Винил, приложившись прямо к бутылке, поправила сползшую с круглого пузика майку, и вопросительно смотрела на пегаску. — Историю нашей единорожицы мы уже слышали.
Дерпи, недолго думая, рассказала вкратце о своём попадании в мир людей, слегка подкорректировав момент с кражей её из отдела утилизации. Октавия слушала, вежливо кивая или охая в подходящих местах, Винил же, наоборот, беспардонно перебивала вопросами, или же отрыгивая после очередной порции виски, чем заставляла виолончелистку краснеть.
— Вот так вот, — подытожила Дерпи, закончив свой рассказ. — А ваша?
Винил слегка заплетающимся языком поведала их нехитрую историю — они попали к Глену сразу после прохождения через озеро, и живут тут уже четыре года. Сыто и скучно. Они не испытывают недостаток в деньгах, и могут позволить себе любые развлечения. Но всё достаточно быстро приелось. Походы на вечеринки были немногочисленными отдушинами, когда можно было просто потусить или даже замутить интрижку по-быстрому в туалете. Октавия на этом моменте клятвенно заверила, что она ничем подобным не занимается и густо покраснела. Винил, пьяно захихикав, пихнула подругу локтем.
— А и зря. Тоска же. Так хоть новые впечатления.
— Нормы приличия, ты, видимо, на дне бутылки забыла, — Октавия рассержено отвернулась от лохматой единорожки.
— Ну, как-то так и живём, — проигнорировав ворчание подруги, пони-диджей продолжила рассказ уже изрядно заплетающимся языком. — Глен вечно занятой, на нас времени мало. Я не то чтобы жалуюсь, повидали в сети всякого. Он с нами хорошо обращается. Но всё же ску-у-у-ука.
— Винил, прости, но как много ты пьёшь? — пегаска немного стеснялась своего вопроса, но было интересно. Конечно, она знала, что диджей любила покуролесить ещё в Эквестрии, но эта конкретная Винил выглядела очень помятой.
— А всё, что есть! — радостно захихикала та.
— Но разве это не вредно?
— Вредно. Но Глен вылечит, если вдруг печень решит уйти на покой. Он в целом не сильно против, мы говорили на эту тему.
— Но зачем ты вообще пьёшь? От этого же плохо становится, тошнит, голова наутро болит.
— Потому что бухать это моё второе любимое занятие после музыки! — Винил в очередной раз приложилась к бутылке, и поболтала остатками на дне. Подлив Флёр ещё в стакан, она продолжила. — А так как музыкой я больше не занимаюсь, то что ещё делать?
— Почему ты бросила музыку? Это же твоё призвание! — Дерпи была в шоке. В голове не укладывалось, как можно было перестать заниматься любимым делом, особенно когда кьютимарка прямо указывала на него.
— Хех. Ты знаешь, сколько здесь уже меня? Около пяти тысяч штук. В прошлом месяце статистику смотрела, — диджей полезла в тумбочку и достала пару плиток шоколада. Быстро развернув их при помощи магии, одну она положила перед благодарно кивнувшей Флёр, а в другую вгрызлась сама. — Я поначалу писала музыку. Хотела загрузить в сеть, но там уже оказалось по сто штук одинаковых треков от разных Винил. Как бы я ни старалась придумать что-то новое, другие Винилы уже это сделали до меня. Или что-то похожее.
— Ну и что в этом такого? — Флёр допила свой стакан, но от добавки отказалась, вызвав разочарованный вздох лохматой единорожки. — Многие делают не слишком уникальные вещи, и ничего.
— Ага. Только вот беда — когда два человека пишут музыку одного направления — она может быть похожа, и в то же время каждый трек будет уникальным. Потому что люди-то разные. А мы все одинаковые. Наши треки просто как копии. Конечно, некоторые ушли в другие музыкальные направления, но я не хочу. Вся фишка диджейства в Эквестрии была в том, что я была одна такая. Были и подражатели, но куда им до меня. А здесь я подражатель. Самой себя. Фу такой быть, — Винил захихикала и допила остатки, нацепив опустевшую бутылку себе на рог. — Окти легче, она всегда играла классику, чужие творения. Она их и тут играет. А я так не могу.
Дерпи печально смотрела на пьяную единорожку. Даже попав в хорошие руки, она несчастна. Не потому, что мир плохой, а потому, что то, что приносило ей радость, теперь не имеет смысла. Интересно, сколько ещё таких несчастных Винил, да и вообще творческих пони — художников, поэтов, музыкантов бродят по Гигаполису, не зная, чем себя занять? Наверняка многие смогли приспособиться и найти себе новое призвание или возможность творить что-то совсем иное, чем-то, что они делали в Эквестрии. Но всё же грустно.
Винил подскочила и убежала куда-то в сторону туалета. Октавия вздохнула, и спрятала мордочку в копытах.
— Извините её. Она всегда была падка на алкоголь и различные стимуляторы. Но в её защиту могу сказать, что она действительно сильно переживает свой творческий кризис, — серая пони тоскливо посмотрела на пылящийся в углу диджейский пульт. — Когда она ещё пыталась писать музыку, то очень сильно расстраивалась каждый раз, как находила похожую в сети от других Винил.
Флёр понимающе закивала, но всё же предложила Октавии подыскать для Винил хоть какое-то хобби. Или самим чаще появляться в клубе, где им всегда будут рады. Виолончелистка, смущаясь, пояснила, что они боятся выходить из дома без сопровождения Глена. Слишком много они насмотрелись всяческих историй в сети, посмотрели различных видео о насилии над пони, да и просто презрительные взгляды людей в спину очень нервируют. Так что покидать зону комфорта в квартире одним почти физически сложно. Стройная единорожка и пегаска в один голос кинулись убеждать, что не всё так страшно. И никто не мешает им передвигаться исключительно на такси от дома до клуба и обратно. Октавия обещала подумать, но было видно, что ей самой чертовски надоело сидеть дома в компании пьяненькой подруги.
Глен расположился на высоком стуле и заказал себе какой-то хитрый коктейль, который тут же был смешан специальными манипуляторами, торчащими с обратной стороны барной стойки. Выглядела такая конструкция довольно странно, зато могла встраиваться в любой бар. Предложив друзьям выбрать любой напиток из списка на свой вкус, он оперся локтями о стойку, и принялся потягивать напиток. Пауль выбрал себе тёмный эль, а Макс, долго ковыряясь в списке, решил наконец взять ром с колой. Его товарищ уже вовсю обсуждал рабочие вопросы с Гленом. Проведение различных акций для участников, возможности скидок на членство, если в таковых нуждались не самые обеспеченные владельцы пони, массовые мероприятия, когда разрешалось приводить много гостей, пиар-компанию в сети и прочее. Макс слушал всё это вполуха, так как подобные обсуждения были и на работе, где они и генерировали идеи, сейчас же Пауль просто излагал их Глену.
— Извиняюсь, что вклиниваюсь, — Макс, наконец, подобрал более-менее подходящий момент, когда обсуждение уже стало переходить на не связанные с клубом темы. — Меня давно интересует один вопрос.
— А я уж думал, ты пришёл просто на халяву выпить, — усмехнулся Глен. — Ну, не томи.
— Почему почти нет приютов для брошенных синтетов? После того случая с Рэрити я заинтересовался этим, пошарился в сети, и нашёл едва ли десяток таких учреждений на весь Гигаполис. И по большей части они совсем маленькие, буквально на десять — двадцать синтетов. В небольших квартирах, или вроде того.
— Дело в правовом статусе синтетов. Если чип синий — он чья-то собственность, и в случае, если ты его приютил — тебе могут пришить кражу или укрывательство краденного. Если зелёный — то по факту это самостоятельный гражданин, а у нас миллионы людей бедствуют, кто же будет помогать такому синтету, когда свои в таком же положении? Ну а если беглый, то сам понимаешь, всё ещё хуже. Вот и выходит — зачем это надо? Только проблем себе на голову.
— А как же благотворительность? Есть ведь всякие кухни для бедняков и приюты для брошенных животных, — Макс не хотел сдаваться. Он и сам прекрасно понимал то, что Глен высказал в качестве причин, но наверняка можно было как-то исхитриться.
— Ты не путай. Животные они и есть животные. Им всегда помогали. А на кухни для бедняков и ночлежки синтеты сами приходят, хотя и не все рискуют там показаться. Там не любят конкурентов, особенно если они не люди. Расизм, все дела. Синтеты же либо собственность, тогда это не благотворительность, либо граждане, тогда они идут туда же, куда и бедняки. А именно специальных «питомников» нет почти. Только те, что люди на энтузиазме содержат, но там не сильно лучше, чем самостоятельно жить. Зачастую даже хуже, потому что заработанные деньги несутся в общак, а не наличное обустройство.
— Так что, никаких вариантов нет? Использовать лазейки в законах какие-нибудь, или составлять какие-то договоры вроде «отказ от претензий»?
— Ты мне вот объясни — зачем? Стало жалко поняшек? Ну, приюти одну-две у себя. Всем ты помочь не сможешь в любом случае. А ещё эта вот выборочная милосердность — синтетам я помогаю, а людям нет. Люди козлы, скажешь ты. А ведь многие стали мудаками как раз потому, что живут в такой среде, где все по волчьим законам. Когда каждый грош идёт на выживание, тут не до сантиментов. Хотя, боюсь, ты с таким контингентом и не сталкивался.
— Я всякого повидал, поверь, — Макс поморщился, вспомнив свою семью, погрязшую в долгах и алкоголизме. Какие только «друзья» не заглядывали к родителям. — Конечно, с самыми низами, может, и не сталкивался. Но всё же рядом был.
— Ну, тогда, возможно, тебе виднее. Но ведь не все там мудаки? Разве дети виноваты, что они родились в семье вора и наркомана? Или те, кто старается жить честно, поэтому иногда не может позволить себе даже купить еды?
Макс задумался. Он всегда относился к людям с неприязнью, особенно к жителям окраин. Несмотря на то, что он сам вышел оттуда. И хотя ему очень этого не хотелось, но пришлось признать, что не все из живущих в бедных районах достойны этой неприязни. Многим просто не повезло.
— Понял. Может, ты и прав. Творить добро в малых масштабах. Забавно, когда есть желание помочь, но нет на это средств.
— Я бы тебе посоветовал не увлекаться. Иначе станешь чем-то вроде безумной бабки-кошатницы. Вообще, ты довольно интересный кадр. Я тебя представлял несколько иначе, — Глен посмотрел вслед промелькнувшему вдали сине-голубому хвосту. — Если будут нужны ещё советы — не стесняйся обращаться. Пока можете ещё несколько пони подселить в клуб, если хотите. Найдёте им там работу, всё пойдёт на пользу имиджу руководства, да и самой атмосфере в клубе. У вас там вроде ещё остались пустые помещения с момента планировки? Переделайте их по-быстрому в жилые комнаты простенькие. Гипсокартонные стенки, общие кухня и санузел. Не царские пенаты, но поняшкам без хозяев и это в радость будет. Всё лучше, чем в дешёвых отелях и на улице.
Парень кивнул. Что ж, идея найти инвесторов и открыть приют для синтетов с треском провалилась. Наверняка не он один такой сердобольной, и многие уже пытались заняться чем-то подобным. И количество существующих на данный момент приютов красноречиво говорит о жизнеспособности такой идеи. Да и сам энтузиазм заниматься благотворительностью несколько поугас от осознания того, что все его старания останутся каплей в море. Надо найти какой-то другой выход. Например, просто объяснить пегаске, что помочь всем и сразу ну никак не выйдет. Люди не могут помочь сами себе, что уж говорить о синтетах, которых очень многие недолюбливают.
Домой добирались на флаере Глена. Обратно тот улетит сам, на автопилоте. Устроившись в обнимку на заднем сидении, Макс рассказал пегаске о крахе его планов касательно открытия приюта. Пегаска, которая вообще только что услышала об этом, была приятно удивлена желанием парня помочь несчастным синтетам, о чём она незамедлительно сообщила, сопроводив поцелуем в щёчку.
— Ну, всё равно ничего не вышло. И вряд ли выйдет, возможности у меня не те.
— Не расстраивайся, — пегаска погладила парня по плечу копытом. — Ты хотя бы пытался. Многие вообще игнорируют эту проблему. Да и ты всё же помог Рэрити, и поможешь немного тем, что живут в «Хилтоне».
— Завтра долго не задерживайся там. Я попробую найти квартиру, если получится, то сразу переедем.
— Как? Прямо сразу? — пегаска удивлённо захлопала глазами. — А как же все вещи?
— Мебель вся хозяйская. Из моих там только одежда, немного посуды, и терминал. Ну, и мелочёвка всякая. Оставим там и купим новых на месте, нечего всякий хлам тащить.
Пегаска кивнула, и принялась составлять в уме список того, что необходимо будет забрать с собой. Макс же, когда его энтузиазм прошёл, понял, что эта затея с помощью беглым синтетам уже не кажется ему такой хорошей. И дело даже не в том, что если Дерпи поймают, то будет несладко, шанс на это был очень мал, а в том, что наверняка многие из них соврали насчёт своей невинности. Наверняка многие из их были замешаны в криминале вроде краж, а некоторое, возможно, даже в убийствах. Стало страшно за серую пегаску. Но сказать ей сейчас, что он передумал, и она не будет помогать им — значит сильно упасть в её глазах. Остаётся надеяться на то, что всё будет хорошо.
Выйдя из флаера на крышу комплекса, который доживал свои последние дни в роли их дома, и проследив глазами умчавшуюся машину, Макс предложил собрать вещи заранее, не спеша и обстоятельно. В спешке можно и забыть что-нибудь. В процессе сборов Дерпи рассказывала историю творческого кризиса Винил, периодически прерывая саму себя вопросами о той или иной вещи.
— Ну что тут сказать, бывает. Однако это не повод квасить, — Макс испытывал отвращение к запойным алкоголикам. Иногда выпить он любил и сам, но в меру и не очень часто. — Можно банально развлекаться, денег у них хватает. И даже если не выходить из дома, то в виртуалке занятий на двести Винил хватит.
Дерпи согласилась, что скорее всего Винил просто поддалась дурной привычке, а остальное было уже отговорками. Недаром же Октавия так краснела за неё. Но обсуждать белую пони за её спиной было не самым лучшим занятием, так что пегаска сменила тему на завтрашнюю вылазку. Макс сказал, что ей придётся с утра съездить с ним в клуб, забрать продукты с кухни, и уже оттуда на аэротакси лететь туда. Парень попросил пегаску не останавливать такси прямо рядом с отелем, а выйти где-нибудь неподалёку. Сам не знал, зачем, просто так ему было спокойнее. Если пегаской заинтересуется полиция, то они просто проверят логи перемещений её чипа, и никакая осторожность не спасёт. Беглые синтеты для этого перебивают себе чипы, или же вовсе выжигают их электромагнитными импульсами, о чём многократно говорили в выпусках новостей.
Утро выдалось непривычно хмурым для Макса. За ночь страхи не рассеялись, как он надеялся, а стали ещё сильнее. Парень уже был готов дать пегаске отбой, но увидев, как та сияет, просто не смог. В конце концов, она уже там была, и если с ней ничего не сделали в тот раз, то и в этот обойдётся. Позавтракав под весёлый щебет пегаски, Макс получил уведомление, что служебный флаер уже ждёт на крыше. В последний раз вздохнув — это была его собственная идея, и пообещав себе впредь сначала думать, а потом говорить, он окликнул пегаску, и вместе с ней отправился на работу. Там уже их ждала Шугар Белль, с двумя увесистыми сумками, забитыми разнообразными пакетиками и пластиковыми контейнерами. Дерпи даже слегка охнула, когда сумки опустились ей на плечи, несомые облачком силового поля. С кряхтением, она пошла в сторону выхода, помахав копытом Максу на прощание. Тот воздохнул, и отправился в офис — дел на сегодня было запланировано много.