Семью не выбирают

первая и единственная

— Ещё кружок, Принцесса?

Селестия вздохнула, когда кантерлотский замок показался в поле зрения. Конечно, она знала, что не стоит настолько опаздывать, но, учитывая, что Эквестрия не принимала у себя Заседание Богов уже пять тысяч лет, она чувствовала, что вполне в праве нервничать. Она и ещё тысяч пять лет повременила бы с этим мероприятием, но увы, прямой запрос от Асгарда это не то, что можно отклонить.

Селестия вздохнула.

— Ладно, сажай давай.

Её отношения с другими членами Пантеона всегда были в лучшем случае несколько натянутыми. Они всегда были рады посплетничать обо всех оплошностях и неудачах королевских сестёр, но хотя бы делали это шёпотом и за их спинами, и на том спасибо. Не для кого не было секретом, что её и Луну в лучшем случае терпят, а в худшем — испытывают к ним недоверие. Причины были понятны, но это не делало ситуацию более приятной.

Селестия пустым взглядом оглянулась на летучую повозку, что плыла рядом с ней. Она вернулась к тяжким раздумьям, занимавшим её голову пару последних месяцев, но сейчас уже было поздно менять своё решения. Дискорд заслужил шанс на прощение, и шанс доказать, что в его сердце есть что-то помимо злобы и садистских шуток. Да, это был риск, но в этот раз она подстраховалась, если кто-то и сможет убедить использовать его магию во благо, то это будут Элементы.

Но вот две повозки наконец приземлились. Селестия вышла, кивком поблагодарила возниц и направилась в сторону замка. Её беспокойству за Дискорда придётся подождать, ведь в ближайшие три дня всё её внимание будет необходимо в полном размере, чтобы всё прошло как надо. Фрей будет снова критиковать её способ управления солнцем, а его близняшка-сестра, Фрея, опять напьётся вместе с Луной, и они будут пытаться соблазнить всех, кто не является им кровным родственником. Тор же наверняка расколошматит чайный сервиз и будет сетовать на недостаток мяса на столах. Один и Тир будут опять ратовать за дополнительные привилегии для калек. И всё такое прочее. Хотя повидать Отца будет неплохо, однако...

— Прощу прощения, Ваше Высочество.

Селестия аж подпрыгнула от внезапного звука. Она повернулась и увидела перед собой стража. Он низко поклонился, прежде чем снова заговорить:

— В замке вас ожидает некая кобыла, она хочет поговорить с вами наедине в королевских садах.

Селестия не знала, чему удивляться больше. Тому, что обычный страж смог подкрасться, несмотря на то, что она легко способна слышать всё происходящее рядом с ней в радиусе двенадцати миль, или тому, что этот самый страж бросил все свои дела, чтобы выполнить просьбу некой незнакомки. Да, она старалась откликаться на все просьбы её подданных, но всё же она была соправительницей в этой вселенной и время её было дорого, и все её стражи отлично об этом знали.

Это, вкупе с замечательным талантом к скрытности, заставило Селестию подозревать, что это вовсе не страж.

— И всё? — спросила она обманщика. — Может быть, эта кобыла назвала тебе своё имя?

Псевдостраж взглянул на неё голубыми глазами-ледышками.

— Она та, что предпочитает не называть имён.

Подозрения Селестии усилились, но одной этой фразы было недостаточно для каких-либо выводов.

— Меня ждёт весь Пантеон, настолько ли это важно?

Страж моргнул, и глаза его превратились в кошачьи.

— Семья всегда важнее.

Селестия смогла сохранить невозмутимое выражение лица, хотя и ощутила холодок, пробежавший по спине, рот её сразу пересох, а кожа покрылась мурашками. Она понимала, что в свете освобождения Дискорда эта встреча непременно произойдёт, но она и думать не могла, что так скоро. Видимо, кое-кто старался повнимательнее следить за её вселенной.

Псевдостраж правильно понял молчание Селестии. Он сел и небрежно потёр копытом свой доспех.

— Вы встретитесь с ней?

Селестия стиснула зубы. Ей очень хотелось сказать “нет”. Просто пройти мимо этого существа и продолжить жить дальше без сомнений и ненужных мыслей. Но она не могла себе этого позволить. Она всегда думала, что не важно, что происходит в жизни, семья всегда остаётся семьёй, и никто не в силах разорвать узы крови. А если уж она застряла с кем-то на веки вечные, то почему бы не попытаться быть с ним любезной...

... Даже если это сродни вырыванию зубов.

— Веди, — просто сказала Селестия.

Самозванец кивнул и повёл её в сторону западных садов. Так они шли несколько минут в тишине, проходя мимо бессчётных клумб, фонтанов и каменных статуй. В воздухе отчётливо чувствовался пьянящий аромат сирени, и солнце лишь слегка грело. Они подошли к “живому лабиринту”, тому самому, где ранее стоял Дискорд.

— Я уже и забыл, насколько красива эта вселенная.

Голос самозванца изменился, ранее это был глубокий бас жеребца, теперь же он звучал как голос пожилой кобылицы. Теперь уже она повернулась к Селестии с задумчивой улыбкой.

— Твой дед мне все уши прожужжал в своё время про это, но я не верила ему, пока сама не пришла и не убедилась. Но даже сейчас у меня постоянно дух захватывает.

Селестия спокойно посмотрела на самозванку.

— Давно это было, Локи.

Последовала быстрая вспышка фиолетового пламени, и вот перед ней стоит не страж, а тёмно-зелёная кобыла с вороной гривой. Кобылу украшали декоративное ярмо и подковки, наподобие тех, что носила Селестия, на лбу же её красовалась золотая корона с двумя загнутыми рогами. Кьютимарка её изображала обвитую вокруг планеты змею, что кусала свой собственный хвост, глаза её были холодны, а взгляд рептилии был будто прикован к взгляду Селестии, что несколько нервировало принцессу.

— Что есть, Селестия, то есть. — Локи внимательно оглядела её, мысленно подмечая разницу в росте меж ними. — А ты подросла, теперь ты соответствуешь своей силе. А то Один тут недавно сетовал, что ты будешь не в силах совладать с одной ничтожной жалкой звёздочкой.

Селестия вздохнула.

— Тебя не утомляет менять пол?

Похабная улыбка появилась на лице Локи.

— Тебе стоит несколько расширить свои горизонты. Пол не имеет никакого значения для оборотня, а это значит, что он может испытать всё, что вселенная может ему предложить. Пусть Свади и был сначала под заклятием, но потом он ни разу не сожалел о содеянном, он даже попросил моего копыта.

— А вот этого я не понимаю, — резко сказала Селестия. — Ты не делаешь ничего, только приближаешь конец времён, шутишь над другими асами и порой даже открыто вредишь окружающим, но ради одного смертного ты остепеняешься, посвящаешь себя воспитанию детей, а потом просишь, нет, буквально умоляешь Одина сделать бессмертным суженого, даже зная, что это запрещено! Почему?! Почему ты так много сделал для дедушки, но и копытом не повёл ни для кого другого?!

Глаза Локи потускнели во время тирады Селестии. Она взглянула на небо и, моргнув, отвернулась. Ответ её был лишь шепотком, что еле-еле смог донести ветер до ушей Селестии.

— А ты разве никогда не любила?

Селестия открыла рот, но не издала ни звука. Она очень хотела верить в то, что ответ был искренен, но речь шла о боге притворства и обмана. Не единожды Локи пыталась жалостью добиться желаемого, но всё же, Селестия, глядя на муки на лице бабушки, не могла не подумать, что всё же ответ был вполне честен.

В любом случае, дела минувшие не стоили головной боли нынешней, так что Селестия быстро сменила тему.

— Не думала, что ты придёшь на сборище.

Локи горько рассмеялась.

— Единственный ас, с которым я общался в течение последних столетий, это твой отец, и даже эти беседы были редки. Я здесь, потому что почувствовала пробуждение твоего дяди, Дискорда.

Лицо Селестии вспыхнуло.

— Пожалуйста, не зови его так на публике.

Локи удивлённо посмотрела на неё.

— Ты не рассказала своим подданным об этом маленьком нюансе? Ужасно неучтиво. Может быть, ты унаследовала чуть больше от меня, чем готова признать.

— Я отлично осведомлена о твоём наследии. — Селестия откинула гриву с лица. — Весь остальной пантеон не упускает возможностей напомнить мне, это одна из причин, почему Эквестрия всегда была так низко на Иггдрасиле.

Локи усмехнулась.

— Ты никогда не угодишь им, ты ведь понимаешь? Не важно, что ты сделаешь, скажешь или подумаешь, ты и твоя сестра навсегда для них заклеймены только из-за того, что вы мои родственники. Ты можешь предотвратить Рагнарёк, но они всё равно будут шептаться за твоей спиной. Так зачем напрягаться? Всё равно их одобрение ничего не стоит, Селестия, чем раньше ты это поймёшь, тем будет лучше для тебя.

— Ты видишь хоть где-то здесь влияние Асгарда? — Селестия жестом обвела сад. — Ты хоть раз видел, чтобы я или Луна просили Фрея с Фреей говорить от нашего имени, или чтобы мы просили Отца замолвить словечко перед Одином? Думаю, мы ясно сказали, что нам ничего не нужно от богов, когда справились с Дискордом самостоятельно, и то, что я опоздала на встречу с ними ради тебя, доказывает, как я пекусь об их мнении. Я позволяю им перешушукиваться о том, что они хотят, всё равно это лишь мелкие уколы, и никто не воспринимает их всерьёз.

Лицо Локи прямо-таки засияло гордостью.

— Ты и вправду моя внучка.

Селестия выпрямилась в полный рост.

— Луна и я не делали этот мир только потому, что нам нужно было что-то кому-то доказать. Мы сделали это потому, что мы могли, и потому, что это было правильно. Мы хотели использовать свою силу для чего-то, чем мы и наши подданные смогут гордиться, а не для того, чтобы впечатлить парочку самоназванных божков. Они могут валить в свои миры, если им здесь что-то не нравится, и я не побоюсь сказать им это в лицо.

Локи пошевелила бровями.

— А знаешь, Эквестрия вполне неплохо жила и с одним правителем. Как насчёт того, чтобы оставить её в копытах сестры и чуть-чуть помочь бабушке? Бьюсь об заклад, Луне понравится возможность расправить крылышки, она довольно долго была в твоей тени.

Селестия прижала ушки к голове.

— Я уже сказала тебе единожды, повторила ещё раз и продолжу повторять столько, сколько понадобится. Не втягивай меня и Луну в свои планы. Мы не вмешиваемся в них, но и не мешаем им, покуда они не угрожают Эквестрии, это вся “помощь”, что мы можем тебе предложить.

— Вполне справедливо, пожалуй, — сказала Локи. Перед ней показалось зеркало, и она внимательно осмотрела себя. — Но предупрежу, настанет день, когда тебе придётся выбирать между семьёй и Асгардом, и если ты выберешь не меня, я не пощажу тебя и Эквестрию.

Селестия зевнула.

— А можем мы пропустить эту старую песню? Избавь меня от своих ультиматумов, что я без конца слышу уже десять тысяч лет, и всё же расскажи, зачем ты пришёл сюда.

— Ох, не думаю, что ты не знаешь. — Локи жестом показала на пустой пьедестал. — Я хочу знать, почему ты его освободила.

— Потому что я верю, что он заслуживает шанса доказать, что может использовать свою силу во благо, — терпеливо произнесла Селестия. — Силы Дискорда велики, и было бы хорошо, если бы он мог нам помогать.

Внезапно зеркало Локи превратилось в экран. Картины пожаров и разрушений хаоса были изображены на нём, истощённые пони бесцельно брели по разноцветным землям хаоса. Солнце и луна гонялись друг за дружкой по небу, а в отдалении танцевали дельфины.

— Разве мне нужно напоминать, что он натворил? — Локи сплюнула на пьедестал. — Он купался в слезах и страданиях своих подданных, играл с самой тканью реальности! Если бы он продолжил, весь мир бы рухнул, но, что хуже всего, он это знал, но ему было всё равно! Даже я не захожу так далеко! Монстр вроде него заслуживает куда более страшного наказания, чем то, что вы с Луной устроили ему. И теперь ты даешь ему шанс на исправление?!

— Это наше решение, — сказала Селестия. Своей магией она перехватила экран и показала, как Локи с криком бьёт Дискорда по лицу. — Ты потеряла право голоса в этом вопросе, когда отказалась от него.

— Его предательство не заслуживает меньшего, — она рассеяла экран. — Он атаковал Эквестрию, только лишь чтобы больнее уколоть меня.

— Я-то думала, что предательство — это твоя область, — мягко заметила Селестия. — И я думала, что ты привыкла к таким вещам.

Локи восстановила самообладание, и словно бы укуталась в собственную тень.

— А тебе кажется странным, что бог предательства так ценит верность? Вот почему верные союзники так редки в моих кругах, и вот почему я пытаюсь завербовать тебя и твою сестру.

Селестия закатила глаза.

— Поэтому, и потому что мы контролируем два небесных тела, питающих Биврёст.

Робкая улыбка появилась на лице Локи.

— Ну да, и это тоже.

Селестия осмотрела лабиринт.

— Пожалуй, я не совсем понимаю, что ты называешь предательством. Ты пыталась завербовать меня с Луной столько раз, но каждый раз мы отказывали тебе, несмотря на то, что мы семья. Твои вечные причитания, что мы неблагодарные внучки, что заигрались с солнцем и луной, никогда не попадали в цель... Так в чём же разница между нашими отказами и мятежом Дискорда?

Локи проследовала взглядом за ней. Он несколько минут обдумывала что-то, прежде чем ответить спокойным голосом:

— А ты стала мудрой, но тебе всё ещё нужно многое узнать обо мне. Предательство — это когда ты предаёшь доверие, ну или отказываешь в помощи, когда прежде её обещала, это именно то, что сделал Дискорд. Вы же со своей сестрой никогда не клялись мне в верности, единственное, что вы обещали, это не вставать на моём пути, хоть за это вам спасибо.

Локи повернулась к Селестии.

— Да, это так, ты каждый раз отказывала мне, но меж тем ты никогда не отказывала мне в аудиенции, потому, что ты уважаешь свою бабушку. Твоя любовь прекрасная и ценная вещь, и я ценю её по достоинству. И поэтому я раз за разом призываю тебя принять мою сторону, даже если понимаю, что это бесполезно.

Селестия не знала точно, то ли ей порадоваться, то ли насторожиться. Но в любом случае она ничего этого не показала. Ведь вполне было очевидно, что Локи пытается воспользоваться ею и Луной ради своих целей, но вместе с тем, ему всё же было не всё равно, и именно поэтому Селестия не закрывала перед ним эту метафорическую дверь. Многие бы поспорили по этому вопросу, но Селестия не признавала, что для Локи уже не было надежды на прощение. Шансы были невелики, но если она когда-то передумает, то ей нужен будет кто-то, к кому обратиться, и для чего же нужна семья, если не для этого.

Ну и да, как бы это жутко ни звучало, но Локи была готова предоставить то же самое для них, если они вдруг передумают.

Это ведь тоже считается... да?

— Не могу понять или принять эту логику, но как ты и сказала, я не сильно хорошо знаю тебя, так что, как и раньше, я согласна быть не согласной. — Селестия кашлянула. — Если ты здесь, только чтобы посетовать о Дискорде и попробовать завербовать меня, то ты зря теряешь время. Один вверил судьбу Дискорда в наши с Луной копыта, так что мы будем делать что захотим. И мы думаем, что он заслуживает шанса, я предприняла шаги, что облегчат путь его искупления. Конец истории.

Локи с сомнением подняла бровь.

— И ты думаешь, что позволение жить рядом со смертными изменит его?

Селестия улыбнулась.

— Уж ты-то как никто другой должна понимать, какой эффект может оказать смертный на богов.

Настала пора Локи потерять дар речи. Она посмотрела на землю, медленно шевеля губами, будто пробуя на вкус сказанные слова. Она подняла взгляд на восток и глаза её снова стали мягкими и тёплыми. Хотя Селестия этого и не увидела, ведь когда Локи к ней повернулась, не было и следа произошедшего.

— Да будет так, — сказала Локи. — Делайте с ним что хотите, но всё же прими во внимание мои предостережения, Селестия. Предатель единожды. Его мастерство заговаривать зубы уступает лишь моему. Протяни к нему палец — всю руку отхватит, и прежде чем ты вновь осознаешь это вновь, появятся группы дельфинов-мариачи.

Селестия побледнела.

— Клянусь, я уничтожу его, если эта дьявольская музыка вновь появится в нашем мире.

Локи подняла подбородок.

— Ловлю тебя на слове. Что ж, повеселись там с этим болезным. И, если подумать, я не сильно понимаю, что он такое, ну кроме самой идеи. Я даже не знала, что могу забеременеть от стольких существ сразу, хотя, думаю, Фрея мне вскоре даст в этом фору...

— Я даже не могу описать, — глаза Селестии закрылись, пока она пыталась удержать завтрак на месте. — Насколько я не хотела это слышать.

Локи усмехнулась. Со свистящим звуком её тень упала на землю и всосалась в межпространственную дыру. Она напоследок посмотрела на Селестию, потом махнула копытом и пошевелила губами, будто что-то хотела сказать. Но потом покачала головой и направилась к порталу.

— Может быть, что-то передать? — позвала Селестия.

Локи встала напротив дыры, она не оборачивалась, так что Селестия сейчас не видела её лица.

— Передай Луне, чтобы была осторожнее. Она должна лучше знать, что с ней станет из-за злоупотребления магией теней, и она не может рассчитывать на тебя каждый раз, когда напортачит. Но всё же... я рада, что с ней всё в порядке.

Селестия кивнула.

— А отцу?

Локи фыркнула.

— Слейпнир не послушает, но всё же передай, чтобы начал использовать свою голову по назначению. Только то, что он “верный жеребец” Одина, вовсе не значит, что это пик его славы. Что-то я не вижу, чтобы ты или Луна были на побегушках у Фрея или Фреи, так почему он должен?

Селестия фыркнула, только лишь чтобы не рассмеяться.

— Я ему передам.

Локи уже дошел до портала.

— И... Пусть я понимаю, что это значит не много, но я горда тем, что вы с Луной сделали здесь. Эквестрия не была бы и вполовину так хороша без ваших усилий, и любой, кто не может видеть дальше вашей родословной, трижды туп.

Селестия прикусила губу. Это... значило многое. Если это было сказано всерьёз, по крайней мере. Она очень хотела верить в это, но, опять же, она понимала, что не стоит снижать бдительности. Дискорд был не единственным, кто отхватит ногу, сунь она копыто. И слишком много кто, включая её отца, предупреждал о доверии к обманщику.

Селестия поклонилась.

— Прощай, бабушка.

Локи в последний раз посмотрела на запад и ступил в дыру. В мгновение ока её засосало, и она ушла, оставив Селестию стоять одну в саду среди статуй.

— И спасибо тебе, — прошептала она.

Селестия поправила гриву, собралась с мыслями, затем расправила крылья и полетела к замку. Она приземлилась напротив главного входа, стража предупредила её, что Луна уже начала встречу. Они проводили её до банкетного зала, когда она подходила к дверям в зал, она услышала громкий, неистовый голос:

— Этот напиток! Мне он нравится!

— Ещё бы! — закричала в ответ Луна. — Разве не здорово...

— Ещё!

Тут послышался звук разбившегося вдребезги стекла и радостный смех.

— Да! — закричала Луна. — Слишком много времени прошло с тех пор, как я в последний раз разбивала посуду на счастье! Виночерпий! Неси ещё бокалов! День только начинается, и нам нужно многое выпить!

Селестия сделала фейсхуф. Она боялась, что они примутся за алкоголь, пока ждут её, но теперь переговоры рисковали стать... интереснее. Она только надеялась, что Луна сможет дать ей ещё времени, но, видимо, она поддалась харизме Тора. Селестия понимала, что это скорее её ошибка, а не Луны, которую она оставила отдуваться за них двоих.

— Вот поэтому я и ненавижу принимать гостей, — заворчала Селестия. Она открыла двери и вошла внутрь, и те со стуком закрылись за ней.

Что-то в жизни поддается контролю, но иногда остается только стараться изо всех сил и надеяться на лучшее. Твоя кровь останется прежней, независимо от того, что происходит с тобой на жизненном пути, и, даже если вы не ладите, семейные узы стоят того, чтобы их сохранять.

Ведь вы можете выбирать друзей, а семью не выбирают.

Конец.