Дни Осы и Паука
13: Солнце и Луна
Гравити наблюдала, как Корн закрыл дверь в загон для животных, оставив её в комнате наедине с Энималом Сканером. Вдоль стен располагались пустые клетки различных размеров, а напротив входа находилось множество сложных механизмов. В воздухе витал запах представителей различных видов — собак, крыс, кроликов, а также след… Гравити принюхалась раздувая ноздри. Пони, — подумала она, — здесь когда-то были пони. Синяя кобыла медленно прошла мимо хромированной стальной клетки. «Что это за место?»
«Мастера проводят здесь эксперименты на животных,» — тихо ответил красный жеребец, расположившийся на мягкой секции пола, с печальным выражением лица наблюдая за её передвижением. «Здесь они держат подопытных.»
«П-понимаю,» — терзаемая противоречивыми эмоциями, ответила Гравити. Боль начала формироваться у основания рога, пока она пыталась согласовать свои знания о величии Мастеров с неприятным смыслом этих слов. А как же Рандом и жеребята? — подумала она, вспоминая, что Агент сказала об их вероятной судьбе. Синяя кобыла стояла в центре комнаты, опустив голову под тяжестью воспоминаний. Боль в голове начала распространяться по шее, заполняя грудь. Дышать стало тяжело, воздух со свистом вырывался меж сжатых зубов.
«Гравити? Ты в порядке?» — с тревогой спросил Энимал.
Мастерам виднее, они нас создали, и они должны знать нас лучше, чем мы знаем самих себя. Если они считают, что жеребята могут причинить вред одному из них… Она отбросила ужасную, невероятную мысль, прогоняя чувства к собственному виду. …тогда, они должны действовать. Это единственное, что они могут. Боль отступила, на смену ей пришло тёплое свечение, сумевшее скрыть боль в её сердце. Гравити подняла голову, уверенная, что пришла к верному решению. «Спасибо, что помог мне найти правильный путь,» — прошептала она, обращая молитву к Создателю. Громко всхлипнув, она покачала головой, стряхивая собравшиеся на ресницах слёзы, затем повернулась к приподнявшемуся в алькове Энималу и слабо улыбнулась. «Всё хорошо, просто приводила в порядок мысли.»
Красный жеребец вновь неспешно опустился на пол и улыбнулся в ответ. «Это непросто, и боль никогда не оставит тебя, но я рад, что ты смогла с этим примириться,» — сказал он, ободряюще кивая. «Если ты захочешь поговорить о чём-нибудь, обращайся без колебаний.»
Гравити кивнула и продолжила медленно блуждать по комнате. Она приблизилась к стене с механизмами, слегка щурясь от ярких бликов света на хромированной поверхности. В центре стены располагались пучки механических рук, окружающих толстый пластиковый пончик, отверстие в котором заполнял плотный слой похожих на иглы кристаллов. Оно было достаточно большим, чтобы Гравити могла просунуть голову и плечи.
Что-то дёрнулось на её груди, и кобыла посмотрела вниз, видя, что её нефункционирующий коммуникационный диск слегка качнулся, когда она проходила рядом с отверстием в торе. Она коснулась металла копытом, чувствуя. Как он сопротивляется прикосновению. Её взгляд вернулся к механизму, пробегая по множеству механических рук. Эта штука напоминала пасть экзотического морского существа, окружённую щупальцами, помогающими ему пожирать добычу. Нижние шесть рук заканчивались пластиковыми пластинами, снабжёнными несколькими высоко регулируемыми мягкими зажимами. На конце четырёх других располагались компактные устройства: скопление камер высокого разрешения, сенсоры рентгеновского излучения и другие, менее понятные устройства, очевидно созданные в дополнение к детектору таумомагнитного резонанса с которым они были соединены.
Оставшаяся пара рук была самой странной из всех. Гравити поднялась в воздух, чтобы рассмотреть их поближе. 'Пальцы' со множеством сочленений, каждый заканчивался разным хромированным инструментом. Дрель, циркулярная пила, нож, лазер. Они напоминали мандибулы насекомых, только были почти четверть длины в поперечнике. Кобыла снова опустилась на полированный пол, с характерным стуком ударяясь копытами о твёрдую поверхность. Обернувшись к другой стороне комнаты, Гравити осмотрела клетки. Совсем маленькие, рядом с дверью, они постепенно становились всё больше и уже в центре, в них могла поместиться собака. Ближе к ней располагалась пара больших альковов с мягкой секцией пола. В одном из них лежал Энимал, облокотившись о стену и, прищурившись, наблюдая за кобылой.
Она снова посмотрела на хирургического робота с его высоко регулируемой системой сдерживания, и вернулась взглядом к альковам. Эти ограничители с лёгкостью могли удлиниться, чтобы удержать пони. Головная боль вернулась с удвоенной силой. Поморщившись, она улеглась в один из альковов напротив Энимала, жалея, что они недостаточно велики, чтобы она смогла лечь с ним рядом. Но ей было отказано в таком комфорте. Она сделала всё, чтобы вернуться к прежнему состоянию сознания. «Мастера — лапы Создателя,» — прошептала она, отключая магией свет.
Она стояла за панелью инструментов, глядя сверху на загоны для животных. На панели была лишь одна кнопка. Комната не была пуста — в ней находилось несколько дюжин пони и один Мастер. Она знала всех этих пони: с некоторыми она работала вместе, но большинство было из её загона. Молчаливые и неподвижные, все они выстроились перед хирургическим роботом. Мастер, безликая под закрытой медицинской робой, повернулась к ней и кивнула.
Она нажала на кнопку копытом.
Машина пришла в движение, и схватила ближайшего пони хромированными стальными руками. Кобыла, она решила, что это Рандом, уставилась на Гравити пустыми глазами, не сопротивляясь, пока машина разрезала её на куски. Расчленение было быстрым и бескровным, а спустя мгновение, робот был готов принять нового пациента.
Она нажала кнопку снова.
И снова.
И снова.
Скоро в комнате не осталось ни одного пони. «Я закончила, Мастер,» — сказала она, повернувшись к фигуре в робе.
Мастер слегка наклонилась вперёд. «Остался ещё один,» — сказала она заинтересованным и слегка взволнованным тоном.
Гравити склонила голову и направилась к машине. Как я могла забыть? — подумала она, потянувшись к панели магией. Она нажала на кнопку в последний раз и закрыла глаза, когда стальные руки потянулись к ней.
Гравити тихонько скулила, хватая ртом воздух, пока детали кошмара растворялись, оставляя лишь томительное чувство страха. Что-то разбудило её, ощущение, что нечто большое и сильное стоит прямо у неё за спиной. Глаза расширились в темноте, когда она переключилась на сумеречное зрение, уставившись в пространство, заполненное тёмными силуэтами. Её не особо волновал осмотр этого места, но оно определённо напоминало стартовую площадку, где она работала до инцидента с Фьюжен. Место казалось трёхмерной палитрой разноцветных огней исходящих от активных кристаллов, по большей части стационарных, но и нескольких подвижных, принадлежащих машинам и пони.
Она видела источник — далеко внизу, возможно в сотне длин от неё, была точка белого света сиявшая куда ярче остальных. С этой позиции Гравити видела кольцо туннеля главного ускорителя, пульсирующее и извивающееся, словно огромная змея, переливающаяся огнями фейерверков, и изгибающаяся за пределы теневого зрения. Источник света располагался в самом конце касательной, выступающей из кольца. Этот свет, — подумала Гравити, — я узнаю его, это моя сестра!
Пока она смотрела на него, свет стал ярче. Настолько ярким, что остальные огни померкли на его фоне. Гравити застонала от беспокойства, она чётко ощущала магию, но это должно было быть возможно, лишь если бы она была гораздо ближе. Фьюжен снова потеряла контроль, — подумала она, — и в этот раз, я ничем не могу ей помочь. Кобыла лишь беспомощно наблюдала за происходящим, глаза защипало от слёз, когда вспышка стала невыносимо яркой, а затем исчезла, скрытая быстро расширяющимся пузырём радужного света.
В мгновение ока пузырь накрыл её и понёсся дальше, оставляя за собой лишь абсолютную тьму. Кобыла с открытым ртом наблюдала за тем, как пузырь выкатился за пределы её теневого зрения, оставляя лишь несколько рассеянных вокруг точек и… Гравити снова направила свои чувства к светящейся точке и чуть не ослепла. Прямо в центре пузыря по-прежнему находился источник чистого белого света, будто кто-то сжал солнце и поместил его в центр чёрного пространства. «Жива,» — прошептала она, переполненная радостью. Что-то в комнате хлопнуло и зашипело, но кобыла не обратила на это внимания.
Один из немногих оставшихся огней был глубокого красного оттенка и располагался столь близко от Гравити, что она могла разглядеть форму рога, вспыхнул и засветился ярче. «Ты видел это, Энимал?» — спросила она жеребца, вернувшись к обычному режиму зрения и обеспокоенно глядя на другого пони, освещённого красным свечением рога. В комнате не было других источников света, даже крошечные огни приборной панели. Гравити втянула воздух. Это дым?
«Да,» — ответил Энимал. «Это снова Фьюжен?»
«Думаю да, но я не чувствую того же, что в прошлый раз. Она определённо ещё жива.» Кобыла поднялась и прошагала к двери. «Что нам делать? Было приказано ждать…»
Энимал фыркнул. «Да, но я думаю, это событие отменяет приказ. Всё оборудование с магическими кристаллами мертво, не так ли?» Он приблизился к синей кобыле, маленькие красные огоньки осветили контрольную панель двери, когда он попытался её открыть. Его лицо дёрнулось. «Мы не можем точно знать, сколько возгораний могло произойти из-за этого. Мастера в опасности.»
Одно лишь упоминание о риске для Мастеров было подобно удару током для Гравити. «Тогда чего же мы ждём?» Её рог засветился, наполняя комнату фиолетовым светом. Дверь заскрипела и прогнулась. Звук кристальных колокольчиков наполнил воздух, красные огни пульсировали у дверной коробки. Кобыла отшатнулась, когда её сила внезапно стала ненужной, и центр двери вылетел. Металлическая пластина с бритвенно-острыми краями зеркально мерцающая в красно-фиолетовом свете рогов мгновение висела между двумя пони, пока Гравити не прислонила её к стене.
«Тебе нужно сохранить свои силы, жеребёнок. В этом здании ещё множество дверей,» — улыбнулся Энимал.
Гравити кивнула и, сжав зубы, аккуратно прошла через отверстие в наполненную запахом дыма темноту.
Спустя десять килосекунд Гравити уже работала вместе с одной из групп быстрого реагирования, чтобы освободить часть слуг из этой группы для более специализированной работы. Под командой женщины-Мастера она сломала около двадцати дверей и сопроводила бесконечный поток Мастеров к станции сбора в транзитном хабе Института. Главные коридоры освещались портативными фонарями, но большинство комнат и боковых проходов всё ещё оставались во тьме, некоторые светились тусклым зелёным светом химических фонарей. В данный момент кобыла стояла в разбитой шахте лифта. Двери убрали, а сам лифт заклинило, и его крыша служила пони неустойчивой платформой.
Ужасно уставшая, Гравити прислонилась к грязным рельсам на стене шахты. Голова гудела, свет рога мерцал, грозясь совсем погаснуть и оставить её в полной темноте. Приплюснутая морда, бледная от толстого слоя пыли, наклонилась к ней. Жёлтые глаза с вертикальными зрачками уставились в её собственные. «Мастер,» — пытаясь отдышаться, сказала она. «Нужно ли перевезти что-нибудь по шахте?»
«Да,» — прорычал Мастер, судя по голосу уставший не меньше Гравити. «Но не сейчас и не этой пони.»
«Я всё ещё могу работать,» — вяло ответила Гравити, опустив крылья.
«Да ты что?» — устало улыбнулся Мастер. «Этот не сомневается, что пони будет стараться, но подозревает, что она уронит следующий свёрток независимо от намерений».
Синяя кобыла открыла было рот, чтобы возразить, но её ноги подогнулись. «Да Мастер,» — прошептала она. Глаза начали слезиться, пони поморщилась от внезапной боли, сверлящей висок словно дрель. «Простите мне мою слабость».
Мастер рассмеялся и хлопнул Гравити по холке. «Пони отлично поработала. Иди в транзитный хаб и отдохни, съешь что-нибудь. Пони позовут, когда она снова сможет помочь.»
«Да, Мастер,» — неожиданно улыбнулась Гравити. Боль сменилась таким чистым и сильным удовольствием, что она почти утратила дар речи. Она, шатаясь, поднялась и расправила крылья. Посмотрев на далекий круг света вверху, выход из шахты, она вздохнула и присела, готовая взлететь. Оттолкнувшись, Гравити взмыла в воздух, делая короткие и быстрые взмахи крыльями, чтобы не задеть стены. Шахта была широкой, созданной, чтобы перевозить тяжёлое снаряжение, кобыле бы легко хватило пространства для полёта, не будь она такой усталой.
Гравити поднималась вверх неровной спиралью вдоль центра шахты, изредка отклоняясь от стен. Механизм лифта не использовал примитивные кабели, вместо этого полагаясь на индукционные моторы на рельсах, крепящихся к стене. Чем выше взлетала Гравити, тем более широкими и неровными становились круги её траектории, пока она не задела рельсы, не успев вовремя развернуться. Металлическая грань коснулась большого сухожилия вдоль передней части крыла, заставив его рефлекторно сложиться.
Гравити тут же резко закрутило. Она ударилась о бетонную стену шахты и отскочила, падая на дно затемнённой трубы. Кобыла закричала от шока, усталость мгновенно смыло приливом адреналина. Её рог вспыхнул фиолетовым за мгновение до того, как силы покинули её. Но этого хватило, чтобы отбросить её от с огромной скоростью приближающихся бетона и металла. Гравити взмахнула крыльями, превращая стремительное падение в тугое спиральное скольжение. Из последних сил она снова начала подниматься, часто дыша и стараясь сохранять ясность сознания.
Наконец она достигла края отверстия. Большие двери никогда полностью не закрывались, но чтобы пролететь в отверстие всего в одну длину, ей пришлось бы сложить крылья. Гравити взмыла к нему, но переоценила свои угасающие силы и немного не долетела, её задние ноги повисли над шахтой. Воздух выбило из лёгких, когда она врезалась животом в бетон, копыта царапали гладкую поверхность в поисках опоры. Кобыла рефлекторно расправила крылья, словно собираясь взлететь, но вместо этого просто зацепилась ими за края прорезанного силовым полем отверстия.
Ей удалось остановить скольжение назад. Используя крылья, кобыла вытащила тело вверх, волоча задние ноги подальше от смертельной ловушки. Некоторое время Гравити просто лежала, пытаясь восстановить дыхание, затем медленно поднялась на ноги. Поморщившись, она расправила и снова сложила крылья, резкое жжение ощущалось там, где бритвенно-острые края двери легко разрезали тонкую плоть. Сумрачно-синие перья слиплись от крови и стали тяжёлыми. Помотав головой, она уставилась на освещённый зелёным светом коридор. В нём не было никого, кто мог бы ей помочь. Кобыла, прихрамывая и ворча что-то себе под нос, пошла по коридору в сторону транзитного хаба.
Ментально истощённая, Фьюжен возвращалась к транзитному хабу вместе с группой Мастеров. Мастера не обращали на неё внимания, впрочем, как и всегда, ожидая, что она будет следовать за ними, словно домашняя собачка. Такое положение вещей вполне устраивало кобылу. Так она могла разобраться в той путанице, которую представляли собой её эмоции, стараясь при этом скрывать их от занятых разговором Мастеров за нейтральным выражением лица. Что ещё они для меня приготовили? — подумала она. Внезапное воспоминание о выжженной на стене лучевой камеры тени заставило в новом свете взглянуть на комментарий Корна о 'завершении изучения'.
… и моя сестра может стать следующей в их списке. Она сглотнула от тошнотворного ощущения ужаса. Нет никакого шанса пережить эти эксперименты. Они собираются тестировать меня, пока не уничтожат, а потом переключатся на Гравити. Действие анестетика заканчивалось, и её глаз под бинтом снова начал болеть. Фьюжен мысленно начала распределять Мастеров по группам, в зависимости от степени исходящей от них угрозы. Ванку она поместила в одну группу с Агентом. Салрат была опасной, злобной и склонной к садизму, её неприязнь к пони была очевидна, но в её случае это, по крайней мере, была личная неприязнь, в какой-то мере они имели для неё значение. Для Академика же они были лишь средством достижения цели.
Когда они, стараясь не задеть острые края, проходили через ещё одну вырезанную силовым полем дверь, в воздухе начал ощущаться запах дыма. Ещё несколько переходов, и воздух стал немного туманным. Свет рога кобылы наполнял коридор жемчужным сиянием. Оставшийся глаз начал слезиться от едкого дыма. Фьюжен прищурилась, даже сквозь задымление она видела чёрные полосы сажи на потолке над дверью прямо перед ними. Судя по тому, что пол покрывали небольшие лужи и грязная пена, дверь выбили какую-то килосекунду назад, чтобы потушить огонь.
Повреждения оказались гораздо сильнее, чем она представляла. Её маленькое представление наверняка причинило вред не одному Мастеру, запирая их за механическими дверями, когда таумоэлектрический импульс уничтожил все полупроводниковые переходники и магически активные кристаллы на своём пути. Она вспомнила, как сильно запаниковала, когда случайно ударила Студента Корна всего несколько килосекунд назад. Теперь я убийца? — подумала она, стараясь дышать ровно.
Когда небольшая группа достигла развилки, стало ещё хуже. Здесь находились остатки поспешно организованного медпункта. Мастеров здесь сейчас не было, только два пони, кобыла и жеребец. Такие грязные, что Фьюжен не смогла разглядеть цвет их шерсти, они лежали бок о бок в пропитанной сажей пене, не обращая внимания на холодную воду, насквозь пропитавшую их мех. По всему телу у них отсутствовали клочки шерсти, а в гриве практически не осталось волос. И пони тоже, — подумала кобыла, прижав уши к голове. Сколькие пострадали из-за меня, подвергая себя опасности во имя Мастеров, готовых пожертвовать ими всего лишь ради спасения снаряжения? Стоит ли хоть что-то таких страданий?
Заметив приближение группы Мастеров, кобыла слегка толкнула своего партнёра, и оба с трудом поднялись на копыта. Пони были явно измотаны, стоя на дрожащих ногах с опущенными крыльями, они с трудом поклонились приблизившейся к ним Салрат. «Простите, Мастер. Чем мы можем служить?» — спросил жеребец. Его речь переросла в отрывистый кашель.
Агент смерила их неодобрительным взглядом, размахивая химическим фонарём словно дубинкой. «Очистите здесь всё. Что если бы этой понадобилась медицинская помощь?»
Пони синхронно вздрогнули, напрягшись и сжав зубы — Благословение делало свою работу. «Множество извинений, Мастер,» — выдохнула кобыла, — «мы начнём работать немедленно.»
«Надеюсь на это,» — ответила Салрат, наблюдая за тем, как пони отчаянно принялись убирать мусор вокруг пустых каталок. Её губы исказила лёгкая улыбка, затем она развернулась и направилась в другой коридор.
Фьюжен наблюдала за разыгравшейся перед ней сценой, снова жалея, что не смогла сделать с Салрат что-нибудь необратимое. Чувство вины развеялось, сменившись вернувшимся гневом на Мастера и её небрежную, почти рутинную жестокость. Даже без новообретённой силы убить Агента было бы легко. Она могла бы размазать её в телекинетической хватке или пронзить насквозь запущенным с огромной скоростью инструментом. Можно было бы материализовать силовое поле прямо внутри её черепа или… но нет, это должно выглядеть как несчастный случай. Всё равно можно использовать телекинез, например, толкнуть её, удостоверившись, что она приземлиться на что-нибудь острое.
Как же это заманчиво, — подумала кобыла. Желание сделать с Салрат что-нибудь терминальное больше не шокировало её. Она ощущала нарастающую силу и формирующиеся в голове схемы заклинания, и знала, что если переключится на магическое зрение, то увидит скрытый потенциал, наступающий на Агента, словно мстительный дух. Усилием воли Фьюжен подавила жестокие порывы, повернувшись к другим пони.
С прижатыми к голове ушами она уставилась на пару, спотыкаясь, пробирающуюся через обломки импровизированного пункта первой помощи. Они работали на пределе магических возможностей — свет их рогов был слабым и то и дело мерцал. Фьюжен зажгла рог, быстро разобрала и аккуратно сложила пустые коробки из-под медикаментов, заслужив кивок благодарности от жеребца. Вряд ли кто-нибудь ещё придёт сюда, — подумала она, — в противном случае медицинское оборудование было бы всё ещё здесь. Стиснув зубы, Фьюжен на негнущихся ногах последовала за Мастерами, уже опередившими её на несколько переходов, но резко остановилась при виде уставившегося на неё Корна.
«Мастер?» — нерешительно сказала она. Знает ли он, о чём я думала? — задавалась вопросом кобыла, внезапно беспокоясь о собственной безопасности. Он работал со мной гораздо дольше, чем Ванка, и мог понять всё по языку тела. Она мысленно вернулась к тому, как Корн спросил её о психическом состоянии после ночи, проведённой в медицинском изоляторе.
«Не отставай, слуга,» — громко сказал он, жестом указывая ей двигаться вперёд. Кобыла покорно проскакала несколько шагов, чтобы догнать остальных. Когда она проходила мимо Корна, он прошептал несколько слов. «Корн скажет команде спасателей освободить пони. Он подозревает, что в этой неразберихе о них забыли.»
Фьюжен удивлённо моргнула, затем слегка склонила голову в благодарности, пытаясь расслабить напряжённо прижатые к голове уши. Мне нужно быть более осторожной, — подумала она, — если Корн может понять, что я чувствую, то, может и другие тоже? Салрат несомненно и раньше видела пони в стрессовых ситуациях, может это одна из причин подозревать меня? Сначала Фьюжен относила это к, по видимому, безграничному запасу предубеждений Агента, но теперь она не была столь уверена в этом.
По количеству шума Гравити сразу поняла, что достигла транзитного хаба. Всё пространство пещеры было заполнено бурлящим потоком пони и Мастеров. Повреждённые левитационные рельсы использовались для транспортировки снаряжения и спасательных бригад. Она беспомощно осматривала огромное помещение в поисках какого-нибудь пони, который сказал бы ей, что делать дальше. Мастер сказал, что меня позовут, когда я буду нужна, — с нарастающей паникой подумала она. Но как они найдут меня здесь, когда у меня даже нет коммуникатора?
Заметив небольшую станцию первой помощи, заполненную лишь пони, она, хромая, направилась туда, чтобы присоединиться к медленно движущейся очереди раненых, терпеливо ожидающих, пока на них обратят внимание. Она с облегчением улыбнулась, когда, спустя несколько секунд, жёлтый пони с трудовой татуировкой в виде кровавой кляксы спросил её имя и ввёл его в портативный терминал.
«Ага!» — произнёс жёлтый жеребец. «Нам говорили присмотреть за тобой. Вот, это пришло вместе с последними поставками.»
Он левитировал плоский контейнер с копыто размером в дымке жёлтой магии, отпуская, когда её рог слабо засветился. Синяя кобыла всё ещё была вымотана, от чрезмерного использования её магия стала неуклюжей, но ей всё же удалось сломать печать и извлечь из коробки бронзовый диск. «Наконец-то,» — выдохнула она, крутя коммуникатор в телекинетической хватке в ожидании, пока кристалл в центре диска распознает её магию. Наконец это случилось, и она прижала внутреннюю сторону диска с крючками к меху у основания шеи. Её наполнило чувство завершённости, когда тайный механизм спокойным голосом, слышимым лишь в её голове, сообщил, что принимает её.
Она внимательно слушало, как он цитирует текущие приказы, подтверждая её временное назначение в спасательную команду и повторяя инструкции ждать в транзитном хабе до следующего контакта. Гравити кивнула, безмолвно урча от удовольствия снова быть подключённой к трудовой сети, и практически забывшей о ломящей тело боли.
«Привет, Гравити,» — раздался усталый знакомый голос. «У тебя только крылья повреждены?»
Гравити моргнула и сфокусировала взгляд на пристально изучающем её красно-белом жеребце. «Энимал! Ты был прав, мы были нужны. Да, у меня случился инцидент с краем двери и шахтой лифта.»
Уши ветеринара дрогнули от любопытства, затем он улыбнулся звучащему в голосе кобылы облегчению. «Разумеется, нужны. Можешь немного расправить крылья, чтобы я смог их лучше осмотреть?»
Гравити кивнула и поморщилась — всё ещё влажные, покрывшие раны корки сломались, и свежая кровь медленно заструилась по перьям. Она сумела забыть об этих ровных, словно сделанных бритвой, порезах, они не особо кровоточили, но всё же крови оказалась достаточно, чтобы заставить перья и мех слипнуться. Крошечные диски красного света блуждали по спутанным перьям, пока жеребец осматривал её.
«Всё хуже, чем выглядит,» — констатировал Энимал, прекращая сканирование и серьёзно глядя на кобылу. «Предполагаю, ты не пыталась взлететь, после того, как получила эти повреждения?»
«Нет,» — ответила Гравити, внезапно ощутив беспокойство.
«Это хорошо. У тебя стресс-перелом левой лучевой кости.»
Кобыла, содрогнувшись, кивнула. Должно быть это от прорезанных силовым полем дверей лифта, — подумала она, — повезло, что они были в форме квадрата, иначе бы я могла потерять крыло.
«Позволь предположить,» — тихо сказал Энимал. «Ты устала, хотела пролететь в дверной проём, но магия тебя подвела.»
«Что-то вроде этого,» — опустив голову пробормотала Гравити. Я стану бесполезна, если не смогу летать, — подумала она, вспоминая учителя из своего детства, Бэк Драфт.
«Нет стыда в том, чтобы сказать Мастеру, что ты слишком устала, чтобы работать эффективно. Помни, это их работа, определять степень срочности твоих заданий. Если им нужно, чтобы ты продолжала работать, они скажут тебе об этом. Они будут недовольны, если ты получишь травмы без необходимости.»
Глаза синей кобылы наполнились слезами, в голове нарастала боль, пока она пыталась переварить то, что сказал ей Энимал. «Ты прав, я не думала об этом в таком ключе. Они меня простят?»
«Ты хорошая пони,» — успокоил её Энимал, потянувшись за помятой бутылкой воды и пачкой салфеток. «Ты молода, и всё ещё учишься. Это всё, чего от нас хотят Мастера.»
Гравити стоически переносила жгучую боль, пока Энимал промывал её раны. Она тихонько вздохнула, когда боль в голове исчезла. Создатель простил меня, — подумала она, снова становясь счастливой и практически не замечая зуда от сращивающего кости заклинания Энимала.
Несколько сотен секунд спустя ветеринар снова перевёл взгляд на её лицо, свет его рога потух.
«Можешь идти,» — сказал он. «Повреждение было аккуратным, так что потребовалась лишь незначительная манипуляция. Сейчас тебе нужно отдохнуть.» Он сделал жест в сторону группы пони, сидящих на полу за станцией первой помощи. Многие из них спали.
«Кое-кто был бы рад твоей компании.»
Гравити проследила за его крылом, сразу же выхватив взглядом белую кобылу с розовой гривой. Но её внезапный порыв радости от того, что сестра цела и невредима, слегка померк при виде её несчастного выражения лица. «С ней всё в порядке?»
«У неё есть небольшое, не угрожающее жизни физическое повреждение, которое сможет исцелить специалист. Что ей действительно нужно, это кто-то, с кем она могла бы поговорить. Иди, мне нужно заняться остальными пациентами.»
Фьюжен уставилась на свой новый коммуникатор, лежащий на грязном полу между копытами, пытаясь смириться с тем, что ей придётся сделать, чтобы сохранить свободу. Даже один только этот акт нанёс вред пони и Народу, — подумала кобыла, пытаясь не думать о раненых пони, среди которых она находилась. Пострадает ещё больше. Стоит ли оно того? Она пыталась быть объективной, думая о и без того огромном количестве представителей её вида, умирающих каждую мегасекунду напрямую от лап Мастеров или выполняя их приказы. Одно дело — планировать революцию, совсем другое — видеть страдания, к которым она приведёт.
Она осмотрела помещение, оценивая повреждения окружающих её пони, прежде чем остановила взгляд на грязной кобыле, устало плетущейся к ней. Фьюжен сразу же почувствовала себя ещё более виноватой. Бедняжку с ног до головы покрывала пыль и грязь, цвет её меха можно было определить только по небольшим синим участкам на крыльях, вокруг обработанных ветеринаром порезов и царапин. Синий? — подумала Фьюжен, приглядываясь внимательнее. На бедре кобылы виднелся участок тёмного меха со светлым изогнутым пятном в центре.
«Гравити?» — спросила Фьюжен, поворачиваясь так, чтобы приближающаяся кобыла не увидела её повреждённый глаз. Её уши прижались к голове. Это была её сестра. Что я наделала? — подумала она. Все её внутренности скрутило, когда Гравити со вздохом облегчения опустилась рядом с ней. Переполненная чувством вины она замерла, когда другая пони наклонилась и прижалась головой к голове Фьюжен.
«Я так рада что ты справилась, когда я почувствовала магию, я думала, что ты…» — Гравити замолчала, внезапно ощутив напряжённые мышцы Фьюжен и столкнувшись с взглядом её расширившихся глаз. «Что-то не так?»
«Мне т-так жаль, Грав, я не хотела причинять тебе боль.» Паника исказила голос Фьюжен, превращая его в грубый шёпот.
«Причинять мне боль?» — сбитая с толку повторила синяя кобыла. «Ты же не хочешь сказать, что сделала это намеренно?»
Глядя в большие бирюзовые глаза пони, которую она любила, Фьюжен открыла было рот, чтобы рассказать своей сестре всё, но потом посмотрела сквозь эти доверчивые глаза на то, что скрывалось за ними. Как червь в яблоке, — подумала она, — склоняющий носителя подчиниться воле Мастера. Ужасная волна одиночества накрыла кобылу. Нет ни единого существа в мире, с кем я могла бы поговорить. Сестра или нет, она донесёт на меня, у неё нет выбора. Фьюжен медленно закрыла рот и молча помотала головой. Она умрёт, если ей придётся сделать это… к тому же здесь есть и другие пони. Словно в ответ на её мысли, все пони в радиусе слышимости с любопытством повернули головы в их сторону.
«Конечно же, нет! Ты ведь просто делала то, что тебе приказали. Создатель тебя винит?»
Фьюжен снова помотала головой. «Нет, я не получила наказания.» В глубине души она знала, что совершила огромную ошибку и кричала о боли, которая должна была уничтожить её тело. Слегка съёжившись, кобыла попыталась понять, почему Гравити не винит её за весь этот хаос, решив, что причина в простом акте веры. Она не была наказана Создателем, а значит то, что она сделала, соответствовало великому плану за пределами понимания простых пони.
«Тогда не беспокойся,» — твёрдо сказала Гравити, затем широко зевнула. Изогнувшись, чтобы осмотреть себя, она вздрогнула от вида слипшихся и покрытых жиром, пылью и кровью меха и перьев. И громко выдохнула, наконец заметив отметину на бедре Фьюжен. «О, какая красивая! Она ведь появилась, когда ты…?»
Фьюжен улыбнулась в ответ, освобождённая от груза вины простой радостью Гравити от того, что она, наконец, получила свою трудовую татуировку. Она действительно не винит меня, — подумала кобыла. «Должно быть. В тот момент я ничего не почувствовала.» Фьюжен потянулась магией к одному из наборов для ухода за пони, сложенных у края станции первой помощи. «Отдыхай, а я почищу тебя,» — сказала она, выбирая карри гребень и щипцы для прихорашивания перьев.
Гравити вздохнула, прикрыв глаза от удовольствия, пока Фьюжен расчёсывала её мех. Отчётливо ощущая себя сонной, она расправила крыло, чтобы позволить щипцам проскользнуть между перьев, разделяя их на отдельные волоски и очищая от грязи. «Что у тебя с лицом?» — спросила Гравити. Она сразу заметила небольшую повязку, закрывающую левый глаз её сестры, но Фьюжен выглядела такой расстроенной, что Гравити решила не упоминать об этом. Расслабляющее ощущение от расчёсывания внезапно прекратилось.
«Взрыв. Керамический осколок повреждённого инструмента,» — после долгой паузы ответила Фьюжен. «Слишком серьёзное повреждение. Здесь меня не смогут исцелить, так что по видимому мне придётся остаться в лазарете на несколько ночей.»
Синяя кобыла сочувственно поморщилась. Исцелить такие повреждения, как её перелом крыла было просто — они не требовали восстановления микроструктуры кости в точности, как было до повреждения. Глаз — совсем другое дело, ткани со сложной структурой требуют длительного магического воздействия, пациент должен быть полностью обездвижен на десятки килосекунд, пока будет работать заклинание.
«Хочешь услышать кое-что забавное?» — спросила Фьюжен, снова принимаясь широкими взмахами расчёсывать спину Гравити.
«Конечно,» — ответила кобыла, снова прикрывая глаза. Она хорошо знала свою сестру, достаточно хорошо, чтобы распознать, когда она меняет тему, чтобы избежать неприятной правды. Интересно, что же случилось на самом деле? — подумала она.
«После моего небольшого выступления Академик Ванка сказала, что им стоит называть меня 'Селестией'.»
Она говорила негромко, но полдюжины чутких ушей подскочили вверх и теперь с интересом слушали их разговор. Краем глаза Гравити заметила, что её сестра поморщилась от неожиданного внимания, в смущении опустив уши. Она повернула голову и невинно посмотрела на белую кобылу округлившимися глазами. «Мастер сказала, что тебя следует называть Селестией?» — громко спросила она, еле сдерживая улыбку, когда Фьюжен рефлекторно приподняла крылья, стараясь спрятать лицо. Ещё больше ушей повернулись в их сторону, и они теперь стали центром внимания.
Фьюжен насмешливо заворчала на неё. «Осторожно, лунный жеребёнок,» — сказала она, ткнув в белый месяц трудовой татуировки Гравити щипцами. «Или, с этого момента, я стану называть тебя 'Луна'.»
Гравити хихикнула, но начала чувствовать себя немного неловко из-за этой шутки. Всё, что имело отношение к Мастерам, всегда воспринималось с предельной серьёзностью. Даже если все присутствующие пони осознавали шуточность комментария, то, что Мастер назвала её сестру 'Селестией', оставалось фактом. Теперь ей не избежать этого прозвища. Гравити следила за изменением эмоций на лице Фьюжен. На нём отразилась ожидаемая досада и неохотная улыбка, но было также беспокойство и выражение глубокой задумчивости. Наконец, белая кобыла несколько раз медленно кивнула, будто приняла важное, но сложное решение.
«Ты уже получила какие-нибудь приказы на завтра?» — спросила она, указывая на коммуникационный диск, размещённый в густом серо-голубом мехе у основания шеи Гравити.
«Нет, только на сегодня.»
«Думаю, я знаю, чем тебе заняться, пока я отдыхаю,» — медленно произнесла Фьюжен. «Я поняла как мне удалось усилить свои способности. Хочешь, научу?»
Внезапный восторженный визг кобылы отразился от самых высоких крыш, привлекая даже взгляды пони, находящихся по другую сторону транзитного хаба. Фьюжен улыбнулась в ответ, но Гравити не обратила на это внимания. А если бы обратила, то заметила бы, что выражение лица её сестры было необъяснимо грустным.