Огненные крылья
18. Ещё люблю
О том, что хорошо иметь домик в деревне.
Прибравшись в зале, он поднялся на мостик рубки своего дома-авианосца. На небе собирались тучи, в воздухе ощутимо пахло скорым дождём. Да, пожалуй, дождь — это то, что сейчас ему не помешало бы. Смыть с себя груз дурных мыслей, одиночества и ещё чего-то, для описания чего не хватало слов. Хотя, с другой стороны, клубок мрачных мыслей потихоньку распутывался. Луна была права. Как бы ни складывалась его личная жизнь, у него сейчас был свой дом, свой круг задач и свой груз ответственности. В конце концов, его жизнь до этого момента и так была достаточно интересной и насыщенной событиями. Да, пожалуй, эта жизнь стоила того, чтобы её прожить.
Он улыбнулся этой мысли и поднял взгляд в тёмное небо, ожидая первых капель, но то, что он увидел, заставило его вздрогнуть. Знакомая крылатая тень, одним из хобби которой было портить ему настроение.
Интересно, куда её понесло? В темноте, перед дождём, да ещё на такой скорости? Случилось что-то?
Повертев в голове мысли о том, что могло стать причиной такого странного поступка, и помня об импульсивности пегасов вообще и этой конкретной в частности, он спустился в зал и первым делом включил подсветку полосы. Сквозь окна было отчётливо видно, как на веранде во всю её длину загорелась яркая «Т». Поднявшись в рубку, он убедился, что огни хорошо различимы в ночи. Может, включить ещё и световой маяк? Да, пожалуй. Убедившись, что столб света от зенитного прожектора упёрся в низкие тучи, он направился в кухню.
Работать не хотелось, даже после чашки крепкого кофе. В голове лениво ворочались мысли об организации научного отдела в Эквестрии, о восстановлении хранилищ информации Объекта-42 и ограничении распространения части того, что там могло быть. Наконец, о целесообразности обучения кого-либо преобразованию материи. Всё-таки целая новая научная школа — он всё ещё старательно избегал словосочетаний вида «школа магии» — а в школах полагается иметь преемственность.
Промаявшись какое-то время, он бросил взгляд на часы. Глубоко за полночь. Шум дождя проникал даже сквозь толстые стены и плотно закрытые окна. Надо бы посмотреть, что там творится.
В рубке было шумно. Дождь разошёлся не на шутку, превратившись в полноценный ливень. За стеной воды с трудом угадывались очертания гор, огни в окнах домов Понивилля, фигура на носу дома. Фигура на носу? Да, в свете посадочных огней виднелась стоящая на носу пегаска.
Она стояла, вытянувшись в полный рост, даже не пытаясь укрыться от хлещущих струй. Её взгляд был устремлён вперёд, и она не могла видеть дом. Единственный дом в округе, который можно было увидеть издалека. Она, разумеется, знала, чей это дом. И не в последнюю очередь поэтому ей казалось, что, оглянувшись, она потеряет остатки гордости. Не обернулась она и тогда, когда сквозь шум дождя она услышала собственное имя.
Шаги по мокрому деревянному настилу приблизились, она почувствовала лёгкий толчок в бок.
— Подвинься, Рэйнбоу Дэш, здесь есть место для двоих.
Это было сказано будничным тоном, словно ей ставили задачу по организации дождя над фермой «Сладкое Яблоко». Ни гнева, ни обиды, ни даже попытки уязвить в его тоне не было. Он встал слева, чуть касаясь её боком.
— Отвали, а? — попыталась процедить она, но тон вышел каким-то жалобным. Однако он наоборот, прижался к ней плотнее.
— Дэш. Ты промокла насквозь, замёрзла и дрожишь. Пойдём в дом, будешь свой характер показывать в тепле. А то простудишься, заболеешь. Я, конечно, буду рад за тобой поухаживать, но… — в его голосе проскользнула улыбка, — но лучше всё же не болеть.
Она не пошевелилась. Тогда он подтолкнул её, заставляя развернуться, и повёл к дому. Сопротивляться она не захотела.
Спустя небольшое время Дэш сидела перед потрескивающим камином на подушке, укутанная в махровое полотенце, а перед ней стояла кружка с ароматной дымящейся жидкостью и торчащей соломинкой. Огнекрыл сидел рядом, у него в копытах была такая же кружка.
— Выпей, это поможет согреться.
— Что это?
— Горячий сидр с пряностями. У нас его называли «глинтвейн», — он отхлебнул из кружки и закрыл глаза от удовольствия, — вообще-то его делают из виноградного вина, но так тоже неплохо.
Она осторожно потянула горячий напиток через соломинку. Вкусно. Очень быстро приятное тепло пролетело комком по пищеводу и растеклось в животе, согревая изнутри. Она украдкой посмотрела на хозяина. Тот сидел всё в той же безмятежной позе, едва заметно прядая ушами, улавливая потрескивание огня.
Тишину нарушил булькающий звук. На лице Огнекрыла мелькнула улыбка.
— Ещё налить? — он открыл один глаз и уставился на неё в ожидании ответа. Она кивнула. Ковшик с каминной полки перелетел поближе к сидящим, и её кружка вновь наполнилась. Он вновь закрыл глаз, отхлебнул из своей кружки и вздохнул. Она решилась.
— Ты, это, изменился.
— Ага. Я тоже заметил.
— Спокойный такой, важный.
— А с чего мне нервничать-то? Я в своём доме, на любую непогоду могу плевать с персональной башни. Работа у меня есть, причём работа мне нравится. Это не так-то часто можно было встретить там, откуда я родом.
— А над чем работаешь?
— О, я могу часами говорить об этом. Преобразование материалов. То есть, говоря по-простому, как из одного вещество сделать другое, с требуемыми свойствами. Хочешь, чтобы я рассказал как это работает?
Она впервые за вечер улыбнулась.
— Неа. Я в этой вашей яйцеголовой пурге вообще не секу.
Напряжение отступало, напиток явно развязал ей язык и добавил храбрости. И почему-то ей захотелось рассказать странному, чудаковатому единорогу свою боль. Ей нужен был повод начать, и он его подал.
— Ты сегодня тоже ведёшь себя необычно. Случилось что-то?
Да, сегодня с ней определённо что-то случилось. Память, словно диапроектор, начала выхватывать картинки и беспощадно выкладывать для осознания. Вот первая их встреча. Смешной единорог, рвущийся в небо и изобретающий для этого разные приспособления. Она посмеялась над неуклюжими металлическими крыльями, которыми он так гордился — зачем? Чтобы подчеркнуть своё вечное превосходство в воздухе? Вторая встреча — помятый единорог в подпалинах и электрических ожогах у ног шагающего танка. Она на него наорала — просто потому, что это он спас Кэнтерлот, а не она? А ситуация с Кризалис? Она вспомнила растерянный взгляд брата, когда она назвала Огнекрыла «дешёвым позёром с манией превосходства». Но не ей ли принадлежит этот диагноз? В каждую встречу она выплескивала на него свой гнев. Гнев, которого он, в сущности, не заслуживал. Гнев, который заслужила она сама, своим безрассудством и наивностью. И вот сейчас, она сидит у камина в доме жеребца, который не слышал от неё ни одного доброго слова, но, при этом, оказался единственным близким ей существом на десятки и сотни километров вокруг. Она опрокинула в себя остатки второй кружки, выдохнула, и её понесло.
Она рассказала всё. Как впервые встретила Соарина на соревнованиях, как ей понравился этот рослый обжора-недотёпа. Как завязалась их переписка после бала в честь свадьбы Шайнинга и Кэденс. Как их отношения переросли в тайные свидания во время её учёбы в Академии Вондерболтов. И как однажды выяснилось, что она фактически отбила его у Спитфайр — именно это было причиной того, что встречаться им приходилось тайком, когда Соарин оставался дежурным по базе.
И как всё рухнуло. В тот день, а точнее, ночь, они уединились в караулке, когда на базу зачем-то вернулась Спитфайр. Капитан в полной мере оправдала своё имя, Дэш никогда не видела её в такой ярости. И как Соарин называл Спифайр «милой», и объяснял ей, что никого кроме неё не любит, что она, Спитфайр, его настоящая любовь, а отношения с «этим милым ребёнком» были просто способом спровоцировать ревность, и возродить угасшие было отношения.
Какой она была дурой, решив тогда, что он сказал это только для того, чтобы вывести её из-под удара Спитфайр. Что та успокоится, и снова всё будет как прежде. Но нет. Сначала Соарин прилетел к ней с извинениями. По его собственному признанию, на этом визите настояла Спитфайр. А сегодня всё закончилось. Сегодня в Кэнтерлоте состоялись торжества по поводу свадьбы Спитфайр и Соарина. Она даже была приглашена и даже была в числе подружек невесты, но… Это был приговор их с Соарином отношениям.
По щекам Дэш катились злые слёзы.
— Плевать. Я буду сильной. Да, я всё ещё люблю его, но это уже его не касается. И пусть даже не пытается мне писать.
Она всхлипнула и вытерла слёзы, взглянула на невозмутимо сидящего рядом Огнекрыла.
— Я дура, да?
— Это как посмотреть.
Она непонимающе уставилась на него, всем своим видом требуя разъяснений.
— Ладно, сейчас объясню. Только сначала скажи, чем именно привлёк тебя Соарин, по пунктам?
— Ну… Он забавный.
— Раз.
— Симпатичный.
— Два.
— Такой же растяпа, как я.
— Три.
— Вроде всё.
— То есть то, что он из Вондерболтов, не было для тебя важно?
— Ну да, точно.
— Странно, что ты забыла это упомянуть без подсказки, да?
— Ну, это просто само собой разумеющееся.
— То есть, забавный-симпатичный-растяпа не привлёк бы твоё внимание, не будь на нём комбинезона с молниями?
Она набрала воздуха, чтобы ответить, но что-то помешало ей. Странная мысль. Мысль о том, что возможно, жеребец, сидящий рядом с ней, прав.
— Ты хочешь сказать, что я влюбилась не в жеребца, а в его комбинезон?
— Я ничего не хочу сказать. Это твоя жизнь, твои отношения, и ты сама решаешь, почему и во что ты влюбилась. И любовь ли это вообще.
Она медленно переваривала услышанное. До этой минуты она была абсолютно уверена в природе своего отношения к Соарину. Но сейчас — какое-то смутное сомнение начало подтачивать эту, казавшуюся непоколебимой, уверенность. В попытках как-то уложить все известные ей данные в единую картину, она поняла, что в голове полный сумбур. Он словно почувствовал её состояние.
— Если мы просидим так ещё какое-то время, то ложиться спать будет не поздно, а рано. Пошли, у меня есть запасные комнаты.
Они поднялись на галерею, опоясывавшую зал.
— В общем, смотри. Эта комната — моя. А тебе достанется вот эта, через стенку от моей.
Обстановка в комнате была спартанской. Кровать у стены, стол у окна, шкаф напротив кровати. Над кроватью картина, изображающая парусник под всеми парусами в неспокойном море.
— Не возражаешь, если я немного за тобой поухаживаю?
Она не возражала, погружённая в свои мысли. Тогда он быстро расстелил постельный комплект, взбил подушку и отогнул угол одеяла.
— Ну вот, теперь можно ложиться спать.
Она улеглась, позволила ему укутать себя одеялом, и посмотрела в его глаза.
— Я не понимаю.
— Что?
— Ты заботишься обо мне так, будто, ну, будто нас что-то связывает. Какие-то отношения. А ведь я вела себя по отношению к тебе, ну, не очень дружелюбно.
— Если это были извинения, то они приняты, Дэши.
От этого «Дэши» ей стало как-то особенно тепло на душе, но он этого не видел.
— Спасибо тебе. Ты — классный.
Он вышел, тихонько притворив дверь.
Утром Дэш в её комнате не оказалось. На столе в кухне осталась чашка из-под кофе, и это было единственное напоминание о произошедших ночью событиях. Что ж, это было вполне ожидаемо. Отправив постельный комплект в стирку, он принялся за работу над проектом грузового конвертоплана.
В Академии Вондерболтов было подозрительно тихо, только на проходной клевал носом поставленный на дежурство курсант. Спитфайр? Нет, не появлялась, они с Соарином улетели в свадебное путешествие, вернутся через две недели. Куда улетели? Без понятия, они на эту тему не распространялись. Кто за главного? Фаст Клип, сейчас в офисе, но наверняка спит, хотя я этого не говорил.
Разговор с Клипом позволил установить место, куда отправились молодожёны, но решение оказалось ещё проще, чем она думала. Они столкнулись в дверях. Немая сцена.
— Соарин, Спитфайр, я… Я хотела попросить прощения за то, что вчера так внезапно покинула праздник. И хотела пожелать вам счастья, ну и, как обычно, радуг в совместном полёте. Вот.
Двое переглянулись. Спитфайр улыбнулась и протянула копыто.
— Мир?
— Да мы вроде и не воевали, а? Конечно, мир!
Обнявшись с обоими на прощание, она со спокойной совестью смогла отправиться на работу. Для неё начинался очередной рабочий день.
— Что это с ней, а, Соарин? Вчера волком на меня смотрела, а сегодня вот такое отчудила.
— Понятия не имею. Может, кто-то смог объяснить ей ситуацию?
— Хм. Надеюсь. Не хотелось бы, чтобы это был какой-то хитрый план.
— Милая, это точно не хитрость. Ты же знаешь Дэш, она прямолинейна как полёт шмеля. Если бы она задумала пакость, она бы уже её реализовала. Так что нет, кто-то действительно повлиял на неё. Узнать бы — кто?
Вечерело. Огнекрыл закончил работу и отступил на шаг от кульмана. Всё-таки черчение ему удавалось куда лучше, чем рисование в изометрии. На чертежах конвертоплан смотрелся довольно впечатляюще: фонарь кабины, выпуклый и с минимумом переплётов, массивный грузовой отсек, хвостовая балка с килем и стабилизаторами, две цельноповоротных балки с несущими винтами на них. Он решил на этот раз отказаться от импеллеров, снабдив лопасти винтов изогнутыми законцовками. Аппарат целиком сильно напоминал стрекозу, увеличенную в сотни раз, и оттого имел несколько хищный вид. А вот наброски общего вида не удались от слова «совсем» — пропорции были нарушены, перспектива рисунка тоже была какой-то кривой. Впрочем, это было не особенно важно — эти наброски были не более чем попыткой представить себе общий вид, и не предназначались для посторонних глаз.
В дверь постучали. В ту дверь, что вела на полётную палубу. На пороге стояла улыбающаяся Дэш.
— Привет! Я тут пролетала мимо и вот… Решила заглянуть. — Она переминалась с ноги на ногу, явно напрашиваясь на приглашение.
— Я собирался ужинать. Составишь компанию?
— Ну, вообще-то… Не откажусь! — и она перешагнула порог.
Смастерив несложный ужин, он накрыл на стол. Остатки торта тоже пригодились — он порезал их на небольшие дольки по принципу пирожных. Разделавшись с едой, Дэш поинтересовалась.
— А по какому поводу такие вкусности? Как-то не вяжутся с основным блюдом.
Он вздохнул.
— Вообще-то, вчера у меня был день рождения.
— Серьёзно?! И ты молчал? Да если бы я знала…
— Приглашения были разосланы неделю назад. Всем, с кем я общаюсь в Эквестрии. Но, похоже, просматривает мои письма только Луна. Впрочем, я не обижаюсь, — он хотел добавить про то, что, конечно, свадьба в Кэнтерлоте куда важнее и интереснее, но вовремя прикусил язык. Она почувствовала недосказанность, но поняла её по-своему.
— Так уж и не обижаешься?
— Я просто подумал, может, стоило хоть кому-то меня предупредить, что не придёте, что уже есть другие планы.
— Слушай, а что если мы, ну, организуем ещё одну вечеринку в честь твоего дня рождения? Я поговорю с Пинки, думаю, она будет рада помочь.
— Следующий раз будет на следующий год. Вот тогда и повеселимся. А в этом году, что ж, попытка не удалась. Может, хоть четвёртый год удастся отметить как следует.
Она встала из-за стола.
— Ловлю на слове! Ладно, мне пора, а то Танк заскучает. Я ведь заскочила просто проведать тебя и пожелать спокойной ночи.
Он улыбнулся ей.
— И тебе спокойной ночи.
Он проводил её до двери и наблюдал, как она отпущенной пружиной взмыла в небо и исчезла в осенних облаках.