Обними меня

Обними меня

Rainboom_Dashie

«Обними меня».

— Ты.. уже?

Не знаю, что больше расстраивает: то, что меня не хватило и на пару минут, или то, что у нас не получилось сделать это одновременно. Скорее всего, второе.

Хотя, в этом нет ничего удивительного – у моей пони в своё время был хороший учитель. Я, если быть точнее. Так это что — маленькая месть за её собственные «очень-очень быстро»?

В этот момент надо сказать что-нибудь остроумное. Или не очень – что-то типа: «Ровно. Десять. Секунд». Или быть серьёзнее – извиниться, сделать комплимент… Надо выдавить из себя хоть слово!

Не могу. Не хочу. Я откидываюсь на подушку, тяжело дыша, потираясь щекой о шёлк наволочки, облизываю пересохшие губы и, наконец, позволяю себе открыть глаза. Сладкая тьма, пожиравшая моё тело и разум какие-то секунды тому назад, уступает место уютной комнате, залитой мягким дрожащим светом. Прямо напротив роскошной двуспальной кровати, на которой мы только что занимались любовью, я вижу распахнутое окно. Лёгкий полночный ветерок ласкает моё тело, заставляя жар наслаждения превратиться в приятную негу. Свеча таинственно мерцает на прикроватном столике, отбрасывая ломаные тени на стены и потолок.

Всё это я вижу, словно сквозь мутное стекло. Несколько раз моргаю, отбрасывая в сторону картины бескрайнего звёздного неба, раскинувшегося перед моим внутренним взором в тот самый миг, когда...

Селестия, я что – опять краснею?

И тут я слышу смех. Лёгкий, беззлобный смех. И голос.

Её голос.

— Всё в порядке?

— М-хм, — отвечаю я. Замечательно. Лучшая реплика за вечер. Надо собраться с мыслями…

…Как… Хорошо…

Стоп, почему бы и нет? Так и скажу! Но стоит мне открыть рот, как с губ слетают совсем другие слова:

— Я люблю тебя…

Снова смешок. И тёплые губы, касающиеся моего живота.

— Я знаю! – Она проводит копытом по моему боку, и я чувствую, как напрягается моё тело. Затем она, чуть касаясь, поглаживает то место, где совсем недавно танцевал её язычок. Там, где её губы ласкали меня, доведя до предела меньше, чем за пару минут.

Отзвуки наслаждения, отгремевшего, казалось, целую вечность тому назад, вновь заставляют моё тело вторить им протяжным стоном. Но с каждым новым прикосновением это чувство становится всё неуловимее, всё дальше. Я успокаиваюсь, получая возможность говорить и думать более осмысленно.

— Прости, — шепчу я. – Я…

— Тс-с-с, — дыхание, срываясь с её губ, приятно холодит мою влажную шкурку. – Я знаю, мы давно уже не…

Она смолкает. Бьюсь об заклад, на её щечках расцветает румянец смущения. Мы вместе…

… неужели?..

… уже три года, а она всё ещё стесняется некоторых вещей. Говорить о том, что происходит между нами в спальне – это первый пункт в длинном списке «смущающего». В своё время мне пришлось чуть ли не с боем вытягивать из бедняжки информацию о том, где и как ей больше нравится, когда я ласкаю её. Мы дошли до всего опытным путём – не то, чтобы я или она были особенно против.

Иногда – вот как сейчас – ей тяжело даже произнести словосочетание «заниматься любовью», не говоря уже о более грубых синонимах этого важного события в жизни каждой пары.

Действительно, целый месяц мы были погружены в заботы и хлопоты, не оставляющие нам ни минуты времени на нас самих. Игры, коронация… Вся эта шумиха с метками и переписанными судьбами…

И вот – пожалуйста. У меня всё, словно в первый раз.

— Не только поэтому, — продолжаю я. – Просто ты…

Ага. Давай, ляпни что-нибудь пошленькое, вроде: «Ты была великолепна!». Ну уж нет. Слов для этого не нужно.

Я приподнимаю истерзанное наслаждением тело и сажусь на кровати. Она опирается на мои бёдра и скользит вверх – пока её глаза не равняются с моими. Теперь жар её дыхания, пропитанного ароматом лаванды и ванили, обжигает мои губы. И тут я опять проклинаю себя за невнимательность: занявшись мной, единорожка совсем забыла про саму себя. Она тяжело дышит, чуть заметно дрожит от возбуждения – но она никогда не признается в том, что нужно ей больше всего.

Но я очень хорошо знаю её. Язык тела, азбуку ударов сердца… Это открытая книга, которую я перечитываю снова и снова, каждый раз находя что-то новое в каждом абзаце, в каждой строке.

— Ты – это что-то! – Выдыхаю я, и, не теряя ни секунды, приникаю к её губам.

Я чувствую аромат её дыхания – свежий и дразнящий, свой собственный аромат на её губах – немного резкий, словно искрящийся озоном, мягкость нежного язычка, жемчуг зубов… Она льнёт ко мне всем телом, и я чувствую, как низ её живота прижимается к моему бедру. Я кожей ощущаю её влагу, осторожно провожу по её боку передним копытцем, обрисовывая контуры кьютимарки, затем скольжу ниже – и с неким злорадством понимаю, что и ей осталось совсем недолго. Единорожка дрожит, по-детски обхватывая мою шею обеими копытами, а я увлекаю её за собой, на прохладу шёлка простыней.

Теперь очередь Твайлайт откинуться на подушку, прижимаясь пылающей щёчкой к наволочке. Её очередь облизывать пересохшие губы – хотя, нет: я делюсь своей влагой, касаясь языком её губ.

— Пожалуйста… — Шепчет она. – Поцелуй меня… Там…

Селестия, пощады!

Помните, как стеснительна моя лавандовая пони? И те редкие мгновения, когда она находит в себе силы попросить о чём-то «особенном» — как я дорожу каждым из них! Этот робкий шёпот сводит с ума. Я понимаю, что уже совсем скоро смогу вновь пережить новый пик. Но теперь мы сделаем это вместе!

Мои губы скользят по её подбородку. По нежной шкурке на шее. Касаются ключицы. Теперь – груди. Я спускаюсь ниже, чувствуя, как её копытца дотрагиваются до моей макушки и нежно влекут мою голову к низу её живота. Я сопротивляюсь этому движению, играя со своей жертвой. Я нависаю над ней, останавливаясь на уровне напряжённого животика, оглядывая её, словно художник – лучший из своих холстов.

— Я… Пожалуйста! – Она почти хнычет, и это заводит меня ещё сильнее.

Ну уж нет!

Я, легонько прикусывая лавандовую шкурку, поднимаюсь выше, почти до самой груди. Ухмыляюсь я при этом, как кот, играющий с пойманной мышкой.

— Не дразни меня!

— Дразнить? Вас? Ваше Высочество, разве я смею? – Нарочито подобострастно шепчу я, изображая недоумение и обиду.

— Не называй меня… так… Я для тебя… всё та же маленькая пони!

Я улыбаюсь – на этот раз открыто и искренне — и возвращаюсь к ласкам и поцелуям.

Я хочу "увидеть звёзды" одновременно с ней.

Моё копыто скользит вниз по моему собственному животу, заставляя дыхание с шумом рваться из лёгких; и в тот самый миг, когда я касаюсь себя, мои губы и язык приникают к её лону.

Её стон – сладчайшая музыка. Она шепчет моё имя! Да… Прошу тебя! Назови меня по имени ещё раз!..

— О-ох!..

Мои ласки становятся всё смелей – и там, где пляшет мой ловкий язычок, и там, где копыто касается влажной шёрстки особо чувствительных участков моего собственного тела. Она инстинктивно сводит бёдра, заставляя меня прижиматься к ней всё ближе, её копытца гладят мою гриву.

Наши стоны сливаются в унисон. Я прижимаюсь к низу её живота, чувствуя, как из горла уже готов сорваться крик – крик тела, сжигаемого в пламени любви и страсти. Нет… Сначала ты…

— Любимая!..

Давай! Прошу тебя! Моё имя!..

— …Рэйнбоу!..

Она кричит.

Жестокая судорога сводит её тело.

Моё копыто двигается всё быстрее и быстрее — как и мой язычок.

Мне…

Осталось…

Совсем…

Она кричит. Снова. Словно утопая в сиропе, я медленно поднимаю голову. В тот же миг на меня будто выливают ушат холодной воды. Вместо того, чтобы воспарить к вершинам наслаждения, я падаю в бездонную пропасть страха.

Я понимаю, что моя возлюбленная кричит от боли.

 — Твайлайт! Что случилось!

Я вскакиваю на копыта. Моя голова оказывается напротив её. Глаза плотно сжаты, по щекам бегут дорожки слёз…

— Твай! Что…

От возбуждения не остаётся ни следа.

Мои копыта скользят в чём-то тёплом и липком. Я оглядываюсь по сторонам…

Кровь. Словно два алых крыла простираются на шёлковой простыне, начинаясь в аккурат от лопаток единорожки. В неровном свете кровь кажется чёрной.

— Что происходит? Твай!

Мой голос срывается.

— Дэши… — Шепчет она чуть слышно. – Оставь… меня… Я думала, есть время…

— О чём ты? Что с тобой! – Я будто не слышу мою единорожку.

— Коронация… Только начало… — Её голова мечется на подушке. Пот градом течёт со лба, сливаясь со слезами. – Древняя магия…

Что?..

— Уходи!

Где я?

Комната на мгновение исчезает, и я вижу перед собой бескрайнюю серую равнину, на горизонте которой…

— А-а-ах!

Я снова в Кэнтерлоте. На постели, рядом с мечущейся в бреду единорожкой. Тысячи вопросов роятся в голове – но моё внимание сосредоточено на самом главном.

Я переворачиваю Твайлайт на бок – и она морщится от боли, когда простыня, намокшая в крови, отлипает от страшных ран на лопатках несчастной пони. От ран, в которых – Селестия сохрани! – белеют осколки белоснежной кости.

— Я… Я позову… Стража! Эй! Срочно врача!

Я кричу, надрывая горло. Кричу, не обращая внимания на слабые протесты Твайлайт. На пелену слёз, застилающую мои глаза. Кричу до тех пор, пока крик не превращается в еле слышное сипение.

— Дэши… Прошу...

— Твай, что с тобой! Нам нужна помощь!

— Никто не услышит… Нет… Я… Завершаю круг… Я исполняю предначертанное…

— О чём ты…

Вновь бескрайняя серая равнина. Безжизненная земля, мёртвое небо. Горизонт застилают багровые тучи… Они бегут вперёд, хотя нет ветра… Между мной и ними – одинокая белоснежная фигурка пони с ярко-алой гривой.

Миг – и всё вновь исчезает. Я обнимаю Твайлайт, стараясь не касаться ран на её спине.

— Где… Что?..

Тело Твайлайт выгибается дугой, и она снова пронзительно кричит.

— Прошу, Твай! Что мне сделать!

— Просто… будь… рядом… Обними меня!

Я повинуюсь. Мир перед глазами дрожит и размывается – я плачу, не в силах выносить боль любимой, не в силах облегчить её ношу.

— Коронация… Только начало… Я становлюсь настоящей… Принцессой по крови… Аликорном…

Я не верю ушам. Это… это магия Селестии? Какого сена! Моя Твай умирает от боли, истекая кровью, ради какого-то дурацкого предсказания?

“Не. Дурацкого.”

Твайлайт не разжимает губ, но я слышу её голос так чисто, словно она говорит мне прямо на ухо. Я вздрагиваю, как ошпаренная.

— Что? Как?

“Дэши, это я! Твайлайт!”, она улыбается одними губами. «Я с трудом контролирую потоки магии. Я даю тебе возможность видеть мои мысли – и наоборот, даже не осознавая этого».

Я содрогаюсь от ужаса, и Твайлайт спешит меня утешить.

«Всё хорошо», прикосновение её разума… Это странное чувство – оно пугает, но успокаивает одновременно. «Мне уже легче».

— Всё? – с надеждой спрашиваю я.

— Почти, — настоящий голос Твайлайт пугает меня намного больше: хриплый, дрожащий. Она прижимается ко мне, ластясь к лазурному меху на груди. Я обеспокоенно смотрю на спинку Твай – раны покрылись свежей коркой, но под ними виднеются два крупных валика.

«Мои крылья», — шепчет голос Твайлайт в моей голове. «Научишь ими пользоваться?»

Я целую её щёку, ощущая соль слёз.

— Конечно!

«Сейчас будет самое главное: завершающий этап. У меня есть время… Я управляю ростом крыльев, затем должна буду обеспечить формирование каналов энергии для них…»

— Хорошо, ясно, — солгала я. – Что мне делать?

Она улыбается.

— Уйти. Я не хочу…

— Что? – Я едва разбираю шёпот её настоящего голоса.

«Я не хочу, чтобы ты видела меня такой».

— Глупости, Твай! О чём ты…

О нет.

Твайлайт думает об этом лишь мельком, но я успеваю увидеть её мысли.

… алая плоть, белые кости. Переломанные, торчащие под разными углами. Лужа кармина, растекающаяся под тем, что когда-то было пони…

— Нет! Я не позволю…

«Я должна оставаться в сознании. Должна направлять рост связок, сухожилий, костей… Ты видела, что может случиться, если я потеряю сознание… Прости, я не хотела показывать тебе…»

— Я иду к Принцессе…

«Исключено».

— Но…

«Она пыталась помочь, использовать свою магию. Ничего не вышло».

— Зачем… Зачем всё это!.. — Я прижимаю голову Твайлайт к себе, глажу её волнистую гриву.

«Хаос».

— Что?

«Остановить. Хаос»

Серая равнина, мёртвое небо… Багровые клубы дыма на горизонте.

— Но, Дискорд уже…

«Дискорд – просто избалованный невоспитанный ребёнок по сравнению с тем, что таится за Пределом»

— П-прости?

Я снова вижу крошечную фигурку земной пони на этом неземном ландшафте. Она закрывает глаза – кажется, я вижу ручейки слёз на её щеках – её охватывает пурпурное пламя.

То, что происходит дальше, заставляет моё сердце сжаться от ужаса.

Кровь. Много крови. Крылья, прорывающие кожу изнутри, взметаются над пони в потоках ярко-алой крови. Рог мучительно медленно, дюйм за дюймом, пробивается сквозь кости черепа. Шкурка пони из белоснежной превращается в карминово-красную… Её рот открыт – и я мысленно поблагодарила Твайлайт за то, что в этом видении не было звука.

«Ей было намного больнее. Намного тяжелее. Она была земной пони, и лишь она знала, как остановить Хаос».

На том месте, где стояла белоснежная пони я вижу аликорна. Так ясно, словно она – в нашей с Твайлайт комнате.

«Она была библиотекарем – как и я».

Твайлайт улыбается.

«Она нашла книгу с пророчеством… И с необходимыми заклинаниями».

— Но как? Она же земная пони?

«Смотри внимательнее».

Я замечаю на шее новоиспечённого аликорна странный предмет.

Знакомый, до боли знакомый.

— Это же… — Вздыхаю я.

«Амулет Аликорна. Помоги мне встать.»

— Твайлайт!

— Дэши, пожалуйста! – Шепчет она. Селестия, как мне приятно слышать её настоящий голос!

Я осторожно помогаю Твайлайт сесть, затем встать рядом с кроватью.

— Там…

Она жестом указывает на прикроватный столик, под ним я вижу кованый сундук. Я достаю его, открываю и вижу на дне уже знакомый амулет, словно светящийся изнутри призрачным алым светом. Он будто чувствует Твайлайт, её магию… Мурашки по коже! Под ним – увесистый том в кожаном переплёте. На обложке – странный символ, представляющий собой завиток энергии на фоне звёздного неба.

— Твайлайт?

«Книга и амулет. Положи их рядом со мной».

Я оборачиваюсь – и чуть не вскрикиваю от удивления. Моя единорожка стоит посреди комнаты, охваченная пурпурным полем магии. Её рог сияет ярче, чем когда-либо прежде – и я понимаю, что светящиеся символы, разбегающиеся по полу вокруг Твайлайт – дело её копыт. Вернее, рога. Отблески мадженты и лавандового сияния пляшут на стенах комнаты, завораживая и пугая.

Я подхожу ближе, аккуратно кладя содержимое ящика на пол рядом с Твайлайт. Символы на полу вспыхивают с новой силой, пульсируя и переливаясь энергией. Эта энергия полупрозрачными щупальцами подхватывает книгу и амулет, перенося их прямо под ноги моей лавандовой пони.

— Дэши… — Амулет загорается призрачным алым светом. – Пожалуйста, уходи. Скоро всё закончится.

Ни за что.

Никогда.

Я не оставлю тебя!

«Дэши…»

Я делаю шаг к зачарованному кругу.

— Я могу войти внутрь?

«Нет! Уходи!»

— Я знаю, когда ты врёшь.

Твайлайт устало потупляет взор. Когда она вновь поднимает глаза, они полны слёз.

— Я хочу, чтобы ты осталась. Просто будь со мной, — шепчет она.

Моё сердце проваливается в бездонную пропасть – как если бы я с головой окунулась в лазурь утреннего неба. Я люблю её. Люблю больше жизни.

Я делаю шаг внутрь круга.

Ещё один.

Ещё.

Я касаюсь лавандовой шёрстки, тону в пурпуре глаз. Даже сейчас, подёрнутые пеленой боли и страха, исчерченные сеточкой лопнувших сосудов – они прекрасны. Я встаю рядом с Твайлайт, не чувствуя ничего, кроме тепла моей любимой пони.

— Видишь? Я могу быть с тобой. И всегда буду.

«Спасибо»

— Тебе будет… Больно? – с опаской спрашиваю я.

— Нет… — Шепчет она.

«Очень», слышу я её мысль. Твайлайт замечает, как хмурится моё лицо, и виновато склоняет голову.

— Я могу сделать… хоть что-нибудь?

— Обними меня!

Я так и делаю. Я крепко обнимаю мою Твайлайт, мою маленькую пони, и с замиранием сердца чувствую, как она обвивает мою шею, прижимаясь ко мне всем телом.

Хруст. Влажный, противный хруст. Вскрик.

Рана на её левой лопатке становится чуть шире. Алая кровь пробивается сквозь треснувшую корочку. Острие кости выдвигается чуть дальше.

Я почти чувствую её боль.

— Твай! Не надо! Хватит!

«Я должна. Хаос… нужно…»

И вновь перед глазами бескрайняя серая равнина, багровые тучи на горизонте. Они несут смерть, боль, забвение – и перемены. Одиночество вплетается в животный страх, холод видения пробирает до костей.

— Твайлайт! Не думай об этом! Думай о хорошем!

Селестия милосердная, как пошло и неуместно это звучит!

Твайлайт тихо плачет на моём плече.

— Я… Не помню… Больно...

— Тш-ш-ш, — я начинаю покачиваться из стороны в сторону, баюкая единорожку, словно младенца. – Подумай о том, как мы вернёмся домой…

— Домой… — Повторяет Твайлайт. Безжизненный пейзаж в наших глазах подёргивается рябью, и я вижу тенистую крону дерева-библиотеки, слышу гомон Понивилля, голос Спайка, зовущего нас к столу.

— Что он приготовил на этот раз?

— А?..

— Твай, представь, что мы дома. Что бы ты хотела поесть?

— Немного сэндвичей с незабудками…

— Хорошо. Я возьму маффин!

Я вижу – и Твай тоже видит – уютную кухню, накрытый стол, чайник, окутанный клубами густого пара. Спайк, облачённый в цветастый передник, разливает чай по фарфоровым чашечкам, ожидая нашего возвращения.

— Как хорошо… — Слова прерываются стоном. – Хорошо дома!

Она очень ослабла. Она шепчет мне прямо на ухо, но я с трудом разбираю слова.

— Побереги силы, Твай. Просто вспоминай. Думай о нас.

О нас!

О том, как мы впервые встретились. Вспомни, во что я превратила твою прекрасную лавандовую гриву! А наше путешествие вглубь Вечнодикого Леса? Помнишь, как ты смотрела на меня в том заброшенном храме, произнеся вслух имя моего Элемента – "Верность". Все наши последующие приключения?

Ту ночь после Гала...

...Все мы здорово устали за тот безумный вечер. И я была так рада, когда Твайлайт пригласила меня к себе – заночевать до наступления утра. Мы выпили по чашечке чая с лесными ягодами и собрались спать. Я не знаю, почему, но мне непреодолимо хотелось коснуться её щеки, обнять, пожелав спокойной ночи.

Я обняла лавандовую единорожку, и поцеловала её в щёку. «Спокойной ночи», шепчу я…

Видение прошлого становится живее: Твайлайт вплетает часть своих воспоминаний в картину того вечера. Я ощущаю её желание – желание побыть со мной подольше, перед тем, как заснуть. Мы держим друг друга в объятиях слишком долго, чем позволяют себе даже лучшие друзья. Я счастлива. И Твайлайт тоже Она целует меня в щёку и краснеет. «Спокойной ночи, Рэйнбоу Дэш». «Зови меня Дэши – так любила называть меня мама». «Спокойной ночи, Дэши!»

Тогда, услышав своё имя из губ Твайлайт, я поняла – я люблю её. Простое влечение к безумно красивой лавандовой пони превратилось в любовь.

Или это всегда была любовь? С первого взгляда?

Тело Твайлайт вздрагивает. Кость крыла проталкивается наружу, разрывая кожу, ещё на пару дюймов. Единорожка зарывается в мой мех носиком, тяжело вздыхая.

А я?

Я стискиваю зубы, чтобы не закричать.

Я.

Чувствую.

Всё.

Это мою кожу рвёт зазубренная кость! Это моё тело захлёстывает боль, как если бы тысячи молний за раз прошили мою лопатку и плечо! Моё собственное крыло повисают плетью, ноги слабеют.

Мне больно! Мне страшно! Что-то идёт не так... Магия Твайлайт, этого амулета и треклятой книги – она меняет меня! Я… Я должна бежать…

… алая плоть, белые кости. Переломанные, торчащие под разными углами. Лужа кармина, растекающаяся под тем, что когда-то было пони…

Нет-нет-нет-нет, этого не может быть! Я с опаской касаюсь себя там, где по собственным ощущениям из моей лопатки должен был торчать здоровенный деревянный кол. Всё чисто. Я силой воли прогоняю и видение, и эту странную боль, пытаясь вернуться в наши воспоминания.

...Я снова вижу нас. Чувствую, как странная смесь страха, смущения и безумного желания в неистовой лихорадке сотрясает всё тело в предвкушении первого поцелуя. Ты хочешь что-то сказать, но я не даю тебе вымолвить ни слова, и вот уже наши губы тают от нежных прикосновений, таких робких, неуклюжих и несмелых... Мгновение — и твои копытца обвивают мою шею, а я не спешу обнять тебя в ответ, всё ещё не веря своему счастью...

Твайлайт стихает. Я смотрю на неё – она улыбается мне.

— Я так боялась тогда, — шепчет единорожка. – Я первый раз в жизни поцеловала другую пони…

— Я тоже, — шепчу я в ответ, будто вновь ощущая влагу её слюны на своих губах.

Ещё один толчок – и снова боль, обжигающая мой левый бок. Твайлайт стонет, словно боль настигла её лишь теперь, а затем стихает, окунувшисьсь в воспоминания с головой, забыв о боли. Слёзы катятся из моих глаз – мне никогда не было так больно!

Твайлайт… Заколдовала… Меня…

Прогоняю эту мысль прочь: в здравом уме Твайлайт никогда не пошла бы на такое.

«…Я с трудом контролирую потоки магии. Я даю тебе возможность видеть мои мысли – и наоборот, даже не осознавая этого…».

Воспоминание об этих словах Твайлайт заставляют меня открыть рот от удивления. Значит, не только видеть. Но и чувствовать.

Но ей не больно? Значит…

Это делаю я. Даю ей свою память – свои чувства, свою любовь и нежность, забирая себе боль и страх. Это магия амулета, или же Элемента Верности – не важно. Теперь я действительно могу помочь моей Твайлайт.

Холодный пот прошибает меня, когда я понимаю, что должна сделать. Когда понимаю, через что мне предстоит пройти.

Там, под кожей Твайлайт, шевелится новое крыло. Через пару мгновений оно разорвёт кожу на спине и взметнётся вверх чудовищным цветком из кости и плоти. Потом — следующее. И мне предстоит пережить эту боль.

Главное...

— Р-рэйнбоу?

— Всё хорошо, — говорю я. – Продолжай. Я с тобой.

...Обними меня!

Твайлайт закрывает глаза. Я стискиваю зубы и зажмуриваюсь в ожидании новой волны агонии.

— Помнишь, как мы летали в первый раз? – шепчет единорожка.

— Да… — Слова даются мне с трудом. Пламя, охватившее мою спину, не даёт сосредоточиться. Но я забываю про неё, окунаясь с головой в мир воспоминаний Твайлайт Спаркл.

… Я всегда любила летать по ночам. Чувствовать бодрящую прохладу, плыть в бескрайнем обсидиановом океане, усыпанном бриллиантами созвездий. Но я всегда была одинока в этом великолепии — но не теперь. Я крепко держу тебя, чувствуя неистовое биение родного сердечка, слышу неровное дыхание, будто бы ты пытаешься сдержать крик страха — или восторга. Под нами проплывают облака – величественные небесные корабли. Ветер треплет гривы – мою и единорожки в моих объятиях. С каждой секундой, проведённой здесь, я всё больше понимаю одну простую истину: только здесь и сейчас я научилась летать по-настоящему. К чему скорость, рекорды и трюки, если тебе не с кем разделить это небо?
"Мы можем... подняться повыше?", шепчешь ты. Я улыбаюсь в ответ. Мои крылья…

Изменённые кости и плоть находят свой путь сквозь тонкую кожу, шкурка лентами виснет на голой кости, сочась ярким кармином. Мгновение – и волокна мышц, извиваясь причудливыми змеями, оплетают скелет крыла. Безжизненные кровоточащие обрывки кожи вновь наполняются силой, обтягивая мышцы лавандовой шкуркой, сквозь которую тут же одно за другим пробиваются перья.

Боль настолько сильна, что Твайлайт тоже чувствует её слабые отголоски. Она стонет и прижимается ко мне. Мои глаза широко распахнуты, рот раскрыт в беззвучном крике – я не готова к такой боли!

Неужели моя Твайлайт должна была вынести всё это?

Я бы кричала, если могла дышать. Я не могу — это и спасло хрупкий образ, который лелеяла моя любимая. Там, в её сознании, мы летим над облаками, тесно прижавшись друг к другу. Восторг полёта, желание и неизбывная нежность наполняют её сердце. Проходит несколько мучительных минут, и боль, наконец, позволяет мне хоть одним глазком посмотреть на это чудесное видение.

— Как ты?.. – Шепчу я.

— Хорошо… Почему-то стало легче…

Я боюсь, что она догадается, и раньше, чем новая мысль родится в её голове, я приникаю к её губам. Я чувствую влагу и металлический привкус крови –видимо, я прикусила губу, чтобы не закричать. Хвала Селестии – Твайлайт не замечает этого. Мы делимся друг с другом нежным, лёгким поцелуем, исполненным любви и радости того, что мы сейчас – и навсегда – вместе.

… Мы поднимаемся всё выше, и мириады необыкновенно ярких звёзд указывают нам путь. Луна щедро льёт серебро на невесомую ткань облаков, расстилающихся под нами. «Тебе холодно?», спрашиваю я. «Нет», шепчешь ты. «Но всё равно, обними меня покрепче».

Обними меня!

Второе крыло повторяет путь первого. Я думала, что буду готова, буду знать, чего ждать на этот раз.

Я ошибалась.

Волны магии отрывают нас от пола, облекая тело Твайлайт и моё в плотный кокон. Крылья – только начало. Меняется каждая клеточка тела едино… молодого аликорна, каждый сустав, каждая связка.

Это уже слишком. Я не готова. Я всего лишь маленькая глупая пони!

Я слышу крик.

Спустя мгновение понимаю, что кричу именно я.

Последнее, что я слышу – нежный голос, исполненный тревоги и страха:

— Рэйнбоу? Дэши! Что слу… Дэши!.. Что ты наделала!

Я люблю тебя.

Обними меня…

---

Когда я снова открываю глаза, за окном чуть брезжит рассвет. Я всё ещё в уютной комнате дальней Башни Магов Кэнтерлотского замка. Я оглядываю комнату – и, наконец, нахожу глаза Твайлайт – моей Твайлайт! – покрасневшие от слёз. Я вижу, как улыбка расцветает на её губах, как два прекрасных, лавандовых крыла вздымаются над её плечами.

Они красивые. Стоят каждой секунды этой кошмарной ночи.

— Дэши? Солнышко, это я!

— Привет… — Селестия милосердная, это что — мой голос? Горло саднит от каждого глотка воздуха.

Она бросается мне на грудь, её сотрясают рыдания.

— З-зачем! Дэши, зачем?..

— Я думала, ты знаешь, — криво улыбаюсь я.

— Отражение Боли — одно из самых сложных заклинаний! Я даже не знаю, как ты... Ты...

— Раз плюнуть, — криво усмехаюсь я, морщась от боли в прокушенной губе.

— Ты могла умереть! – Её слёзы стекают на мою лазоревую шёрстку.

— Не могла, — шепчу я. – Умереть – и не увидеть, какой красивой ты стала?

Твайлайт не отвечает. Поток слёз перенесённой боли и вновь обретённого счастья не иссякает ещё несколько минут. Я глажу её волнистую гриву, целую кончики ушек.

Вот мы и снова вместе. Словно и не было этой ночи, этой боли. Теперь я помню лишь то, что до последнего держала Твайлайт в объятиях, вспоминая наши Особые Моменты. Милые мелочи, сиюминутные радости, дни – и ночи! – любви, складывающиеся в три долгих, и в то же время, мимолётных года.

Наконец, Твайлайт стихает. Она ложится рядом со мной, укутывая нас тёплым одеялом. Я с облегчением понимаю, что на нашей постели не осталось ни капли крови. Это особая магия аликорнов? Наши губы встречаются, и я отвечаю на лёгкий поцелуй.

— Твайлайт… — Говорю я спустя несколько минут тишины и спокойствия. – Зачем? Почему Селестия заставила тебя пройти через всё это? Она же не знала, что я буду рядом? Как она могла!..

Мне тяжело признавать это – и ещё тяжелее говорить это моей Твай – но сейчас я просто ненавижу Селестию. Каковы бы ни были стремления Принцессы, меня не покидает ощущение того, что мы все – пешки в сложной шахматной партии.

Твайлайт вздыхает. Её голос полон грусти.

— Не думай о ней плохо. Ей было очень тяжело…

— Как же! Она не знает, каково это! Это не ей сгорать дотла от боли, чувствуя, как собственное тело разрывает тебя на части! И ради чего? Остановить Хаос? А для чего тогда Элементы? А…

— Рэйнбоу, пожалуйста! Просто поверь мне. Она тысячи лет искала единорожку, способную на этот шаг. И друзей, способных поддержать в трудную минуту, направить её копыта в нужную сторону. Элементы – это просто способ найти нужных пони. Иногда мне кажется, что это – просто красивые безделушки, а всё необходимое и так уже есть в наших сердцах.

Она целует меня в щёку. Мой гнев стихает – но не до конца.

— Но всё равно: обречь на такое любимую ученицу? Это просто…

— Это – долг, — Твайлайт чуть повышает голос, и я удивляюсь лёгким переменам в его нотках: чуть больше уверенности, чуть больше власти и силы. – Долг превыше всего.

Помнишь ту белоснежную пони с алой гривой из моих видений? Она первой сделала этот шаг, спасая свой мир. Тысячи лет назад она рискнула всем – самым дорогим, что у неё было. Эта земная пони носила под сердцем первенца. Древняя магия могла убить и её, и нерождённого малыша.

Я сглотнула. Ставки были слишком высоки.

— И что же? Ребёнок умер?

Твайлайт улыбнулась.

— Нет. Родилась девочка. Магия изменила и её – малышка тоже стала аликорном. Так как Хаос, отступая, нарушил порядок вещей в этом мире, лишь могущественная магия могла удержать его от полного распада. Пони пришлось контролировать и погоду, и смену дня и ночи, и звёзды, и луну. Своей дочери она отдала Солнце…

— Это была… — Мои глаза медленно, но верно, поползли на лоб.

— А её второму ребёнку достались луна и звёзды.

Гнев сменился жалостью и состраданием. Обречь на муки лучшую и любимую ученицу – или рискнуть жизнью своего ребёнка? Селестия всего лишь шла по стопам матери, вновь начиная игру со смертельным врагом всего мира, ставка в которой – жизнь тех, кто дорог тебе больше всего.

Получается, всё имело свою цену. И цель оправдывала средства.

Я бы так не смогла. Поэтому, наверное, я и не Принцесса.

Но у Твайлайт всё получилось. И, когда придёт время, она будет готова.

Другая мысль пронзает разум, и страх холодной струйкой пота скользит по спине. На что же способен Хаос на самом деле, если неведомые силы в одночасье играючи перевернули весь мир вверх дном!

— Твай, — шепчу я. – Этот... Хаос? Когда он придёт?

Аликорн покачивает головой.

— Никто не знает. Нескоро, учитывая все знаки Пророчества. Но одно известно наверняка – мы будем готовы к этому.

Она замолкает, и всё вокруг просто растворяется в звуках и запахах нового дня. Твайлайт приникает к моему уху и игриво покусывает его.

— Ай! – Смеюсь я. – За что?

— Ты… Научишь меня летать? – Шепчет она, и шёрстка на моём ухе колеблется, словно трава под дуновением ветра.

— Да! – Отвечаю я. Теперь мы по-настоящему сможем разделить это небо. Наше небо!

— Хорошо. Но сначала… — Она улыбается, не сводя с меня пурпурных глаз. – Обними меня!