Хищник

Глава 6. Свет в пустоте

Дилон, казалось, совсем не обращал внимания на мои слова, но он постепенно отступал! Неужели он прислушался ко мне? Мгновением позже я поняла, что ошибалась. Он прыгнул, нет, скорее запустил себя, словно снаряд, и всеми копытами врезался в щит. Целое миг я считала, что моё заклинание выдержит. Должно было выдержать! Но оно рассыпалось. Я хватаю Сиваса телекинезом, пытаясь оттолкнуть его подальше, но магия работает не так, как надо. Я даже от пола его оторвать не могу!
- Никогда не спрашивал себя, что я чувствую? — зловеще шепчет Дилон, с трудом преодолевая мою магию, постепенно приближаясь ко мне. Отступать некуда, хоть позади меня дверь, но если я отвлекусь хоть на мгновение, мой телекинез не удержит Дилона.
- Мне холодно Твайли. Всегда холодно. — Дилон говорил тихим, чарующим голосом, легко сбивая все мои попытки сосредоточиться только на заклинании. Поле телекинеза устойчиво светилось вокруг Дилона, но эффект оказывало совсем слабый. Да, оно не давало ему просто прыгнуть и сожрать меня, но он мог преодолеть это заклинание.
- О, это не тот холод, что испытываете вы, пони. Он есть всегда, даже если я буду умирать от жара холод останется. Но ты ведь чувствовала его, да? Помнишь, ты оставалась одна? Когда предали подруги и уже не было выхода? Тот самый холод, что прячется где-то в глубине души, скрываясь за тоской и отчаянием, который ты всегда стараешься не замечать и мечешься туда-сюда, боясь остановиться, потому что тогда он настигнет тебя и уже ничто не отогреет твоё маленькое сердечко. Ты понимаешь о чём я, Твайли?
Дилон издевательски усмехается. Да, я понимаю о чём он и это приводит меня в ужас. Нет, не отвлекайся! Сосредоточься на заклинании!
- Представь себе, что ты чувствуешь такое постоянно! И это непросто жалкий кусочек льда где-то в сердце, ты сама состоишь из этого льда. Ха, тебе всё равно не понять, ты слишком занята этим своим заклинанием, чтобы сопереживать моим страданиям. Лучше сдайся. Зачем ты сопротивляешься? Ещё пару шагов и...
Сивас жутко скалится. Сосредоточься Твайлайт! На моём роге вспыхивает уже третий слой свечения и теперь чётко видно, как стекает с Сиваса поле телекинеза. Выглядит так, будто он идёт против сильного потока воды.
- Ха, а я ведь ещё не всё рассказал, Твайли. Есть ещё голод. Забавно, но они похожи, очень похожи. Словно две стороны одной медали. Ха, а ведь хорошее сравнение! Они ведь действительно являются одним и тем же. Пустота, моя маленькая пони. И голод, и холод лишь интерпретация чувства пустоты. Оно, представь себе, настолько сильно, что мой слабый разум не может уместить его в одно чувство, приходится добавлять ещё два.
Сивас смеётся.
- Пустота, Твайли! Всё что у меня есть это пустота! Я сам лишь пустота, которой зачем-то прикрутили разум. И это ты пыталась спасти? Зря, зря, моя маленькая принцесса. Ты увидела во мне что-то, заслуживающее спасения? Так я тебя растрою — этого нет и никогда не было. У меня даже эмоций, которые ты могла бы назвать "хорошими" просто нет!
Он опять хохочет. Мне страшно, очень страшно. И вот Дилон шепчет мне в ухо:
- А теперь ты умрёшь.
И медленно склоняет голову к моей шее. Медленно потому что я изо всех сил пытаюсь его остановить. Острые зубы касаются шеи и с лёгкостью пронзают тонкую кожу. В отчаянии я направляю в рог столько магии, сколько не использовала за всю жизнь. Через рог словно течёт жидкое пламя и это даже больнее, чем зубы, медленно погружающиеся в мою шею. Отчаяние и страх заполняют меня целиком, но где-то душе рождается решимость такой силы, что с лёгкостью испепеляет все прочие чувства. Я спасу этого пони. Любой ценой. Я ведь смогла помочь своим подругам, когда их заколдовал Дискорд и когда заклинание Старсвила перепутало кьютимарки. Но тогда я лишь напомнила им о том, кто они есть, а Дилону просто нечего вспоминать! Я вдруг поняла — это всё не то. Важно было не что они вспомнили, а о чём были их воспоминания. О дружбе, радости, счастье. О том, чего у Дилона никогда не было по-настоящему. В его жизни никогда не было света — он весь исчезал в той пустоте, что заменяла ему душу. А значит, я должна стать для него светом. Буквально.

Краем глаза я замечаю, как вспыхивает кьютимарка Твайлайт и как-то мощная, незнакомая сила откидывает меня от принцессы, пронзая при этом насквозь. Остатки разума снесло словно бурей и я рассыпался на тысячи осколков, а потоки жизни взбунтовались, будто шланг под большим напором, который никто не держит. Это калечило меня. Рвались мышцы, сосуды, нервы. Тут же зарастали, но не всегда правильно. А потом всё это безумие замкнулось куда-то внутрь. Дикая боль выжгла всё, что от меня осталось.

Далеко-далеко, за пределами той пустоты, что была мной, вспыхнул свет. Я не видел его ни глазами, ни чувствами, просто знал, что он есть. И он прекрасен. На мгновение боль искорёженного тела перестаёт иметь значение, на мгновение гаснет голод вечной пустоты, на мгновение исчезает разум. Остаётся только свет. Я с ужасом понимаю, что во мне нет того, к чему он взывает. Что-то происходит, но остатки моего разума слишком слабы и нестабильны, чтобы хоть как-то осознать это. Жизнь меняет направление и вырывается вовне.

Дилон кричит и вместе с криком из него сплошным потоком вырывается жизнь и пронзает всё вокруг, но не трогает меня. Рассыпается вся мебель, а стены покрываются трещинами. Кажется, будто время многократно ускорило свой бег. Дом обрушивается и весь второй этаж падает на нас, но не успевает долететь, как рассыпается пылью. Через пару мгновений от дома не осталось ничего. Только тогда Дилон перестаёт кричать. Всё заканчивается так же внезапно, как и началось. Сивас медленно приходит в себя и я, повинуясь невнятному порыву, ложусь около него. Почему-то я знаю — теперь он не причинит мне вреда.

Жизни во мне осталось совсем капельку, но в груди разливается приятное тепло, словно там поселился крохотный огонёк. Рядом лежит Твайлайт и с тревогой смотрит на меня. Волнуется. Странно, но я не хочу её съесть. Вот совсем. Она больше не еда. Повинуясь порыву, начинаю вылизывать мной же нанесённые раны.
— Эм... Что ты делаешь, Дилон? — с недоумением в голосе спрашивает Твайлайт.
— Раны надо зализать. Не будет заражения и заживёт быстрее. И вообще, я тут заботу проявляю, а она возмущается!
Твайлайт смеётся.
— Я не возмущаюсь просто это так неожиданно и не привычно, — она подставляет шею. — хотя, должна признать, довольно приятно.
С биологической стороны вопроса я хищник продуманный и в мой слюне содержится целая куча всяких ништяков. В том числе и слабенькое обезболивающее. Уже и не вспомню, сколько раз я благословлял эту особенность. К моему удивлению, сейчас кровь Твайлайт не вызывала у меня никаких эмоций. Нет, она всё ещё казалась мне вкусной, но чувство голода никоим образом её не касалось. Странно.
— Всё, рану обработал. — я искренне улыбнулся Твайли. Заботиться о ком-то было приятно. — Пойдём? Думаю мама уже волнуется.
— Мама? Ты называешь Селестию... мамой? — Твайлайт изрядно удивилась. Думаю это показалось ей немножко святотатственным.
— Ну а как я должен называть кобылу, которая меня вырастила? — тут я внезапно понял одну очень любопытную вещь, — а ведь ты тоже росла под её крылом. Вот скажи, неужели ты ни разу не называла Селестию мамой? Ну хотя бы мысленно?
Твайлайт покраснела.
— Всё с тобой понятно! — я рассмеялся и подмигнул аликорночке, — а теперь, сестрёнка, помоги мне подняться. После всех эти переживаний меня совсем копыта не держат.

Стоило нам войти в замок, как на нас уставилось семь пар удивлённых глаз. Особенно офигевшими выглядели Сиба с Селестией. Они уже мысленно похоронили обоих, а мы тут припёрлись. Я шёл, опираясь на Твайлайт. Со стороны мы, наверное, походили на парочку.
— Живые. Оба — пробормотала Сиба.
— Что, не ждали? — ехидничаю я. — А мы вот взяли и припёрлись. И заберём все ваши пряники и чай. Зачем мне они не знаю, но надо.
Мои вялые попытки юморить никто не оценил.
— Да ладно вам, ребят, я тут шутить пытаюсь! — в этот раз ехидства не получилось. Усталость меня доконала окончательно. Ещё пару секунд я мужественно стоял, а потом жизнь закончилась совсем. Умирать, оказывается, совсем нестрашно. Даже как-то спокойно. Может быть, причиной моего спокойствия было ясное как день знание — сегодня я не покину этот мир. Внимание вышло за пределы тела, но сейчас меня едва хватало на эту комнату. Зато всё открывалось в совершенно неожиданном свете. Я совсем не чувствовал материального мира, даже таких привычных потоков жизни не было. Но я чувствовал восемь встревоженных кобыл. Чувствовал их… души? Твайлайт и её подруги были тесно связаны с друг другом. Эта связь и есть то, что пони называют дружбой? Компания Твайлайт была связана не только друг с другом: менее яркие связи уходили от них к другим пони, которых я не чувствовал. Даже у Сибы был с десяток совсем тусклых связей и ещё больше каких-то призрачных, уходящих в никуда, словно пони, с которыми она связана, уже умерли. Наверно так и было. Я не стал присматриваться к Селестии. Не желаю знать, скольких друзей она успела похоронить за прошедшие тысячелетия. Все эти нити порождали какую-то совершенно особую, могущественную магию. А вот у меня никаких связей не было, но сейчас я чувствовал целых восемь душ что тянулись ко мне. И огонёк в моей груди отозвался их зов.

Жизнь опять беспорядочно металась по телу. Нет, это не дело! Волевым усилием возвращаю всё в норму и заставляю непослушную энергию восстанавливать моё поломанное тело. Так, а откуда этот дивный поток жизни? Открываю глаза. Надо мной стояла Твайлайт, запихнув мне в пасть копыто. Судя по всему, она его достаточно сильно порезала. Слева тихо нервничала Селестия. На конце её рога был тусклый шарик света. Готов поспорить — боевой. Справа стояла равнодушная в целом Сиба. Ей сейчас очень хреново, но она как-то держится. Выпихиваю посторонние конечности из своей пасти.
— Ты в порядке? — спрашивает Твайлайт, спешно закрывая свою рану магией.
— Да, — отвечаю я и даже встаю.
— Эм... у тебя глаза как у Дерпи, — настороженно говорит кто-то из кобылок. В голове всё путается и голос я опознать не могу.
- Всё в порядке! — сомневаюсь, что они поняли меня. Язык жутко заплетается и мысли теперь больше похожи на комок запутавшихся ниток, а в груди яростно пылает огонёк. Чем-то он напоминает рассерженного хомячка. Вот только этому хомячку люто ненравится содержимое моей головы и он планормерно уничтожает объект недовольства. Текут цепочки размышлений и рассуждения; образы, связи и ассоциации, и он… несоглашается с ними. Паника накрывает остатки меня, на те короткие мгновения, когда я ещё есть.

Подруги нервничали. Твайлайт мерила шагами столовую, Рейнбоу болталась где-то под потолком. Спайк разносил чай.
- Это всё я виновата! — юная принцесса была на грани истерики.
- Нет, Твайлайт, — улыбнулась Селестия, — ты ведь пыталась помочь. В любом случае, хоть мы не знаем что с ним случилось, но он жив.
— Твайлайт, ты лучше мне скажи, что такого ты натворила с Дилоном? Как он не слетел с катушек после хорошей порции твоей кровушки? — спросила Сиба. Говорила она всё ещё заторможенно и выглядела весьма паршиво. И дело тут отнюдь не в изодранной шкуре, которая на треть уж зажила.
— Я... не знаю. Честно. — аликорночнка бросила опасливый взгляд на Сибу. Металл под шкурой её пугал, но не так сильно, как мрачное лицо пегаски.
- Он набросился на меня, сломал щит и телекинез на нём почти не работал! Он вцепился зубами мне в шею, — Твайлайт показала раны. Её подруги разом испуганно вздохнули.
— А потом я… не знаю. Что-то сделала, но не понимаю что. Ему было больно, не знаю почему. А затем он закричал. И всё.
— Всё? — Сиба ещё сильнее нахмурилась, — Нет, ты явно что-то пропустила! Например, куда он слил целую кучу жизни.
— Ну он эм... — Твайлайт замялась, явно не зная, что сказать, — остался без дома.
— Что, прости? — теперь недоумевала Селестия.
— Он закричал и словно... взорвался. Магией! Ну или жизнью. И это буквально превратило его дом в пыль! Я не вру, можете сами посмотреть!
Селестия исчезла в яркой вспышке.
— Твайли, можешь объяснить мне, кого хрена чистая, мать её, жизнь могла хоть что-нибудь разрушить? — Сиба ничего не понимала и поэтому злилась.
— Нет.
Вернулась Селестия и подтвердила слова Твайлайт — дома нет. Ни одна из присутствующих царственных особ не понимала, что произошло, поэтому Селестия просто отправила всех спать.
— Сегодня был тяжёлый день, вам всем нужен отдых.
— А завтра будем праздновать вашу первую битву — устало заявила Сиба и доверительно шепнула, — не знаю как вы, а я напьюсь.
Кобылки, разумеется, не поняли, что она имела в виду, ибо с алкоголем сталкивалась только Твайлайт и то — в книжках.

Я был пуст. Ни мыслей, ни эмоций, ничего. Кто я? Что я? Памяти нет. Только теплеет в груди огонёк. Подо мной что-то мягкое. Вокруг темно. Встаю. Чувствую прохладу. Иду. Куда? Не знаю. В голове что-то вырисовывается. Всплывают образы. Дверь. Передо мной дверь. Теперь я знаю как это называется. А теперь, как это открыть.

Дилон неуверенной походкой выходит на балкон.
- Доброй ночи! — тепло улыбаясь приветствует его Селестия. Пони неуверенно смотрит на принцессу и с трудом выговаривает:
- Привет
У него получается немного невнятно, как у жеребёнка, произносящего своё первое слово.
- Помнишь меня? — осторожно спрашивает кобыла. Сивас растерянно смотрит в ответ.
- Я… не умею, — теперь уже гораздо внятней отвечает Дилон.
- Что ты не умеешь?
- Вспоминать. У меня есть память, но я не умею с ней работать. Иногда она срабатывает сама. Ты Селестия, да?
- Да, — радостно улыбается принцесса, — это действительно я.
- Расскажи мне! — вдруг просит Сивас.
- Что тебе рассказать?
- Всё!
Принцесса улыбается и вздыхает.
- Всё? Ну слушай...

Она долго говорила. Рассказала мне о мире и небе. О существах под этим небом живущих. О странах, дальних и ближних. О Эквестрии, которой правит вместе с сестрой. О шести пони, что раз за разом спасают её страну. О разведке, которая была гораздо большим, чем подразумевало название. И ещё она рассказала мне о радости, счастье, дружбе и любви, в самых разных её воплощения. Рассказала мне о вещах, и это я знал без тени сомнения, мне никогда не доступных. До этого дня уж точно. Она говорила пока не пришла пора поднимать солнце и тогда, вместе с прекрасным светилом она показа мне всё то, о чем так долго рассказывала. А я? Всю эту ночь я слушал и из её слов и тех смыслов, что _она_ в них складывала занова собирал себя. Моя прошлая личность, нет сознание целиком, было разрушено и нужно было новое. Использовать свою память я не мог (механизм, отвечающий за воспоминания, исчез вместе с моим прошлым сознанием) и единственное что у меня было — это Селестия. Её слова, взгляды, жесты и сам свет, невидимый глазам, но ощущаемый всем существом. И этого было достаточно. Восход солнца дал мне недостающие кусочки. Когда солнце поднялось над горизонтом сознание было почти закончено и тогда из памяти, словно маска, была востановленна моя прошлая личность, но теперь стало настоящим всё то, что раньше было притворством.

В это время в другой части замка забравшись под одеяло тихо страдала немного железная пони. Она уже давно выплакала все слёзы. И это не метафора, её слёзы уже давно были искусствеными и вполне могли закончиться. Боль, которую она испытывала, была не физической, а душевной. И настолько сильной, что любые страдания тела меркли на её фоне. Пони всё равно проклинала неспособность своего тела нормально чувствовать боль, ведь его страдания могли бы немного отвлечь от страданий души. Но увы, когда большую часть твоего тела заменяют механизмы на нормальную боль можно не расчитывать. Впрочем ей стоило бы сказать: "спасибо", всем этим механизмам, ведь сейчас они в огромных дозах накачивали её кучей препаратов, помогающих справляться с душевной болью. Это помогало, хоть и совсем чуть-чуть

Меня разбудило непривычное ощущение пристального взгляда. Доброжелательного в целом, но всё равно неприятного. Я легла спать за полночь — долго извинялась перед Селестией, несмотря на то, что она сразу же простила меня. Стыдно признаться, но я даже разревелась. Со стоном открываю глаза. В углу комнаты сидел целиком серый земнопони в чёрном костюме.
— Дилон? Ты впорядке? Что ты тут делаешь? Да ещё и так рано?
— Да, впорядке. Я тут это... — Сивас смутился и, кажется, немного покраснел, -... завтрак тебе сделал. На комоде и впрямь стоял поднос с едой. Пахло вкусно, но еда приготовленная Дилоном внушала мне определённые подозрения.
— Исключительно растительная пища, можешь не волноваться. — рассмеялся земнопони, заметив мой взгляд.
— С чего это ты решил приготовить мне завтрак? Совсем на тебя не похоже. — высказала я свои подозрения.
— Не похоже? — Дилон иронично усмехнулся.
— Ну, вчера я довольно сильно изменился. И мне действительно захотелось позаботься о друге! Искренне позаботиться, а не просто потому, что так надо! Представь себе, со мной такое в первый раз! Да и честно говоря, до вчерашнего дня я ни одного пони не мог по-настоящему назвать другом. Для меня вы все были едой. Ну кроме двух пони. В Сибе слишком много металла, чтобы её есть, а Селестия... ну она мама. Впрочем, открою тебе эту тайну, желание её съесть не возникало лишь потому, что она слишком сильная. Инстинкт велит не пытаться съесть то, что может одной мыслью тебя испепелить. И никакие тёплые чувства тут не причём.
Дилон сейчас был похож на жеребёнка переевшего сладкого. Такой же суетливый, непоседливый, восторженный, он не мог устоять на одном месте, говорил быстро, делал много ненужных движений.
— А теперь всё как-то совсем по-другому! У меня уйдёт очень много времени, чтобы разобраться в себе. Вот, к примеру, сейчас мне не хочется съесть тебя. Я до жути голодный, но не воспринимаю тебя как еду! Просто потому, что ты друг. Да, теперь я понимаю, почему друзей есть нельзя! Это просто восхитительно! — Дилон рассмеялся. — О, и эмоции! Они вдруг стали такими яркими!
Он опять смеётся. Честно говоря, меня немного тревожат его откровения, но я рада, что всё это в прошлом.
— Знаешь, я вдруг осознал, что ничего не понимаю в дружбе. Знаю очень много, даже книгу написал, "Психология дружбы" называется. Ты даже весьма положительную рецензию на неё написала.
Эту книгу написал Сивас? Весьма неожиданно, что пони, который был просто неспособен на дружбу написал про неё столь хорошую книгу. Хотя, должна признать, подход к дружбе в этой книге излишне прагматичный.
— И вот у меня есть вся эта куча знаний, но я понятия не имею, что с ней делать! К примеру, я знаю, что принести другу завтрак в постель считается допустимым если у вас романтические отношения и то, только на той стадии, когда вы... спите в одной постели. Ну или если друг болен. Но мне вот просто захотелось срочно проявить заботу. Вот прям сейчас. Это неуместно, но ведь хочется! Настолько хочется, что прям надо! — Дилон неожиданно смутился. — Я не слишком надоедаю тебе своей болтовней?
— Нет, — я ласково ему улыбнулась, — не надоедаешь. Сейчас у тебя и впрямь сложный период. Со всем, что касается дружбы можешь обращаться ко мне. Да и вообще с любыми вопросами. И спасибо за завтрак, это очень мило.
Я пролеветировала к себе поднос, с твёрдым намерением съесть всё, как бы плохо это не было. Подвигов совершать не пришлось — Дилон замечательно готовил. Чуть позже, когда я уже почти закончила с едоё в спальню зашёл Спайк и тоже принёс завтрак. Присутствие Дилона его удивило, а то, что завтрак у меня уже есть, расстроило. Дракончик, кажется, даже начал ревновать. Сивас, однако, обрадовался его приходу.
— Спайк! Ты принёс ещё еды! Молодец, Твайлайт сейчас и вправду нужно больше есть.
И уже мне:
— Ты вчера только позавтракала, а день-то был тяжёлый. Да и сегодня вам всем предстоит тот ещё денёк. В городе уже собралось целых шесть журналистов. — он сочувствующе положил мне копыто на плечо. — Готовься, они тебе весь мозг вынесут со своими вопросами.
— Тебе тоже.
— Ну у меня есть зубы и я хочу их съесть, так что мне не будут сильно докучать. А это идея! Просто отправляй всех надоедливых журналюг ко мне, — Дилон гордо выпятил грудь, — а уж я с ними разберусь.
— Главное помни, что пони есть нельзя. — я невольно вздохнула. Представляю, какие потом будут новости.

- Всем привет! — радостно кричу я всем собравшимся пони. Ещё и улыбаюсь. По большей части мне отвечают тем же. Особенно Селестия и Пинки. Улыбка первой могла бы растопить даже самое ледяное сердце, а кудряво-розовая пони просто очень ярко радовалась, а улыбалась ещё ярче. Только Сиба угрюмо поморщилась при звуках моего голоса. В этот раз все собрались в том же самой комнате, где проходило совещание. Под столом всё ещё стояла банка с краской, а на ней лежала бритва. Селестия целиком заняла единственный диван, остальным пришлось довольствоваться стульями, только Сиба ещё до моего прихода уползла в самый дальний угол и лежала там, прижавшись к стене. В копытах она держала термос (скорее всего с крепчайшим кофе, если Стил не вручил ей одно редкое зелье). На голове у неё примостился мешочек со льдом, рядом стоял поднос с едой, но к нему она даже не притронулась. А когда Пинки начала тараторить пегаска лишь закрыла уши копытами, таки отпустив термос. Даже скандалить не начала. К своему удивлению, у меня получалось понимать всё, что тараторила кудрявая поняша. Она быстро так рассказала, как они все за меня переживали и как плохо все себя чувствуют после вчерашней битвы. За десять секунд она в подробностях изложила самочувствие каждой из своих подруг. После её слов я ощутил новое и очень неприятное чувство. Кажется вина?
- Полегче, Пинки, я тебя с первого раза понял! — замахав копытами, я попробовал успокоить эту пони, когда она начала тараторить по второму кругу.
- Понял? — подозрительно прищурившись, спрашивает Пинки.
- Да, понял. И за меня можешь не беспокоиться, — и вновь искренняя улыбка, — сейчас я лучше чем когда-либо в жизни.
- В смысле чувствуешь себя лучше чем когда-либо в жизни? — уточнила Твайлайт.
- Не-а. Теперь я лучше. Теперь я хороший. Серьёзно ребят, мне даже не хочется вас всех съесть! Я до жути голодный, но именно вас я не хочу съесть. Это та-а-а-ак круто!
- И тебе больше не холодно? — осторожно спросила Твайли. Этот вопрос разом располовинил моё хорошее настроение.
- Нет, ему холодно, — Сиба даже не дала мне ответить.
- А про какой холод вы говорите? — немного растерянно спросила Рэрити.
- Душевный, — отрезала Сиба и, зябко поёжившись, отвернулась.
- Не будем о грустном — ласково сказала Селестия, — сегодня будет не самый простой день, в Понивиль понаедет целая куча журналистов и всем нужны вы. Нужно набраться сил.
При этих словах в зал вошёл упитанный единорог. За собой он катил столик, заставленный подносами с едой. Для меня, разумеется, ничего не было. Да я и не собирался питаться в присутствии других пони. Одна мысль о том, что кто-то будет смотреть на меня пока я ем вызвала дискомфорт. Хм, раньше такого не было. Пока подруги разбирали еду я осторожно подошёл к Сибе.
— Ты как? — спросил я, усевшись рядом с ней. Она долго смотрела на меня налитыми кровью глазами. Думаю, вспоминала, кто я такой и не прибить ли меня за всё хорошее.
— А по мне не видно? — пасмурно ответила пегаска. Выглядела она и впрямь паршиво, даже потускнела немного, что было не слишком заметно, на фоне общей всклокоченности и лохматости. Ну хоть прорех в шкуре нет. Тихо шепчу ей на ухо:
— Никогда, слышишь, никогда больше не задействуй Армагеддон.
Сиба десяток секунд тупо смотрела на меня и рассержено фыркает:
— Я достаточная крепкая девочка, чтобы пережить одно в хлам испорченное утро.
— Знаешь, вчера я каким-то чудом увидел твою душу, — всё тем же шёпотом говорю я и Сиба как-то настороженно замирает при моих словах, — и знаешь, что я увидел? От неё осталась едва ли половина.
— Половина — это ещё неплохо, — недовольно бурчит пегаска. — Ты вон вообще... и ничего, живёшь же как-то.
— Ты не я, сама знаешь. Я поговорю с Селестией, а если понадобится и со Стилом о запрете использования Армагеддона конкретно для тебя. А если даже их запрет тебя не остановит, то подниму вопрос о переведении тебя в запас.
— С каких это пор ты стал таким заботливым, — злобно шипит Сиба.
— С тех самых пор, как у меня возникло это глупое "сочувствие". Примерно шесть часов назад, если тебя интересуют цифры.
— У вас там всё в порядке? — немного встревоженно спрашивает Твайлайт.
— Да, — медленно и тягуче отвечает Сиба и больно тыкает меня копытом, — просто этот не даёт мне спокойно отдохнуть.
— Уже ухожу, можешь отдыхать, — мне почему-то очень смешно, но я только улыбаюсь.
— Я тут хотела спросить..., — мнётся Твайлайт.
— Про Сибу, да? Кто она такая, угадал? — поняша кивает.
— Расскажем? — спрашиваю я у Сибы.
— Рассказывай что хочешь, только отстань от меня.
— Как скажешь.
— Я же сказала — отстань. Топайте отсюда подальше и там обсуждайте мои потроха.
- Она опять не в духе? — сонно зевнув, спросила Свити Бель. Когда она успела сюда притопать?
- Ох, Свити, ты в порядке? — встревоженная Рэрити мигом затискала бедного жеребёнка, — ну почему ты молчишь?!
- Дело в том, Рэр, что ты её немножечко душишь.
- Ой, прости, — нервно рассмеявшись, единорожка всё же отпустила свою сестру.
- Я абсолютно в порядке, Рэрити, не надо так беспокоиться!
- Но ты ведь тоже делала ту штуку, что и Сиба! И посмотри на неё!
- Ну мне не так плохо, ты же видишь! — Свити жизнерадостно улыбнулась. Твайлайт уже собиралась задать очередной вопрос, но Свити ответила заранее:
- Да, на нас по-разному сказывается эта, хм, магия. Тебе ведь интересно почему? Ну, киборги хуже с таким справляются и она просто слишком много делала. — Свити оглядела кобылок. — А вы хоть знаете, что такое киборги и Армагеддон?
- Ну мы точно знаем, что такое киборги, — фыркнула Рэйнбоу Дэш, — это такие злобные пони, у которых внутри много металла, вместо настоящих органов. Они есть в одной из книг Дэринг Ду, но я всегда думала, что это просто выдумка. Ну серьёзно, как пони может жить, когда у него внутри металл?
- Просто этот металл поддерживает их жизнь. И делает это получше вашей жалкой органики, — недовольно сказала Сиба, — это я тебе как самая злобная пони говорю.
- Прости, — смущённо извинилась радужная, — я вовсе не хотела сказать что ты злобная и всё такое, просто… ну это же бессмысленно! Зачем кому-то может понадобиться металл внутри тела?
- Ну, знаешь, иногда случается какое-нибудь дерьмо и рядом не оказывается доброй принцессы, которая может вырастить тебе новые органы. А без них ты немного… сдохнешь. Приходиться заменять отсутствующие части новыми, железными.
- Но ведь их можно обратно заменить настоящими? Ну потом, когда принцесса будет рядом?
- Даже я не всегда могу помочь, Рэйнбоу Дэш, — вмешалась Селестия, — и не всегда моя помощь необходима. Например, Сиба: началось всё с того, что она потеряла крылья. Очень нехорошим способом. И это…
- Оставило мне душевную травму размером с дом, — прикрыв глаза, перебила Сиба. Сейчас в её голосе не было злости. Ничего не было.
- Да. И ни одна магия не могла вернуть ей крылья. Как бы я не пыталась вновь отрастить их ничего не получалось. Словно попытаться отрастить крылья земнопони или единорогу.
- Ага. И тогда кто-то предлагает: а давайте _сделаем_ ей крылья? — Сиба говорила медленно, меланхолично, не открывая глаз, — И ты с радостью соглашаешься, потому что больше всего на свете хочешь летать. Крылья замечательные, ты вновь можешь летать, но для железных крыльев нужен железный позвоночник, иначе… не очень хорошо получается. А если ты хочешь, чтобы это всё нормально работало и не надо было бегать каждый десяток минут к единорогам за подзарядкой, то нужен источник питания. Так у тебя появляется второе сердце. Из-за этого объём лёгких теперь меньше и их надо… улучшить. Это круто. Крылья можно получше, но тогда они должны быть более… встроенными в тело. Поменяем все эти неиспользуемые мышцы крыльев на новые, железные, да свяжем их с новыми крылышками. Классно, ведь теперь крылья чувствуются совсем как настоящие. Визжишь от восторга. Эй, а почему бы не добавить синтетические мышцы к настоящим? Даст нехилый прирост к силе. Эй, а почему бы не заменить настоящие мышцы синтетическими? Сначала только самые нужные в бою, потом вообще все. Кости не выдерживают нагрузки, меняем. А зачем только кости? Давайте целиком модернизируем скелет, да полностью заменим конечности? Разницы почти никакой, они и так почти целиком синтетические. Потребуется новая шкура, уже не получается маскировать все места перехода искусственной в настоящую. Менять шкуру целиком при каждом порезе слишком накладно, нужна система ремонта. Да и для остальных частей заодно. Как доставлять материалы? Модифицируем пищеварение, пускай есть металл. И вот, не успеешь оглянуться, а ты киборг и не так уж много органики в тебе осталось. Одна непоправимая потеря и пошло-поехало. Вы не подумайте, я в принципе всем довольна. Металл лучше плоти. Я гораздо сильней, выносливей и живучей простых пони. Буду жить намного дольше — металл очень хорошо сохраняет остатки плоти.
Сиба положила голову на копыта. Выглядела она так, словно сейчас заплачет.
- Ты не выглядишь счастливой, — осторожно сказала Пинки.
- Да. Увы, но в железном теле почти не чувствуешь себя живой. Оно слишком спокойное, слишком неподвижное, слишком… крепкое. Большинство это сводит с ума, но я в порядке. Пока не использую Армагеддон. После него очень важно чувствовать себя живой, а у меня с этим туго.
- Вы ведь до сих пор не знаете, что такое Армагеддон, — вздыхает Селестия, — что ж, думаю вы заслужили право знать. Это очень древняя магия, названная в честь самого жуткого чудовища за всю историю. Чудовища, эту магию и породившего. Сами понимаете, ничего хорошего столь жуткое создание породить не могло.
А вот это что-то новенькое! Про создателя этой магии я ещё не слышал.
- А каким он был, этот монстр?
Селестия очень недовольно на меня посмотрела, но всё же ответила:
- Понятия не имею. Он заперт в самой глубине Тартара задолго до моего рождения. Настолько давно, что до нас дошли лишь обрывки легенд о нём. И его магия. Но твой вопрос немного не вовремя, не перебивай меня больше. Так вот, эта магия, Армагеддон, — Селестия глубоко вздохнула, нарочито затягивая с ответом, — она позволяет получить огромную, чудовищную силу. Но и цена у такой магии огромна. И это непросто плохое самочувствие, за силу приходиться расплачиваться частью собственной души.
Кобылки разом охнули, а Рэрити прижала к себе свою сестру.
- Совсем небольшой частью, но когда дело касается души даже самая небольшая рана причиняет огромные муки.
- А самое хреновое, что Армагеддон это ни аккуратно оторвать крохотный кусочек. Это как врезать молотком по стеклянному шару. Шар не рассыпется, он прочный, но пару осколков будет. А ещё он весь потрескается и это по-настоящему хреново.
- И вы заставили мою сестру использовать ТАКОЕ?! — вспылила Рэрити. — Почему нельзя было кого-то другого научить использовать эту магию?!
Сиба рассмеялась. Очень неприятным смехом.
- А ты думаешь мы выбираем? Я тебя расстрою, но этому даже нельзя научить. Просто в жизни некоторых пони случается что-то очень паршивое и случается очень внезапно. И тогда происходит Армагеддон. И там уж они как-то сами учатся это повторять. Никакой чуши с воспоминаниями, просто берёшь и въезжаешь молотком по своей душе. Образно говоря.
- Ох, Свити… — Рэрити очень растерянно посмотрела на свою сестру.
- Ничего такого! — жеребёнок замахала копытами, — я даже Армагеддон использую по-другому! Можно я ей расскажу?
Свити Бель жалобно посмотрела на Селестию.
- Ну что мне с вами делать? — тоном уставшей матери огромного семейства сказала Селестия, — это… происшествие один из самых строго охраняемых секретов Эквестрии. Даже всем его участникам стёрли память, кроме тебя и Дилона, а ты хочешь рассказать об этом сестре.
- Ну пожалуйста! И я ведь не буду говорить никаких подробностей! Только про свой Армагеддон. Пожалуйстапожалуйстапожалуйста
Селестия хихикнула
- Ну ладно! Но никто из вас не будет задавать никаких вопросов и никому и никогда ничего про это не расскажет. Договорились?
Все пони дружно кивнули.
- Сиба...?
- Ну ладно, ладно. Буду молчать как рыба.
- Си-и-иба, — насмешливо протянула Селестия. Сиба закатила глаза и таки подтвердила, что никому ничего не скажет.
- Ох, я даже не знаю как начать, — Свити Бель растерянно почесала затылок. — Тут всё очень сложно. Дело в том, что достаточно давно у меня украли душу. И использовали её как источник энергии. Никаких вопросов! Мы же договаривались!
Подруги выглядели немного… шокировано. Кажется они не могли ей поверить.
- Но ведь душу нельзя украсть! — возразила Твайлайт. — И уж тем более как-то использовать.
- Да, нельзя. — твёрдо сказала Селестия. — Именно поэтому это настолько строгая тайна.
- И не стоит из-за этого переживать Рэр. Я ничего не помню о том, что происходило с моей душой. Хотя опыт существования без неё довольно… неприятный. Без души невозможно быть разумной, а это очень некомфортно. Хотя разница-то почти незаметна.
- Так, вот это я вам потом объясню! Лучше возвращайся к Армагеддону, Свити.
- Да. Точно. Я в отличие от других не раскалываю свою душу, а плавлю её. По ощущениям это словно тебя пытаются заживо сварить.
- И мы не будем спрашивать, откуда ты знаешь, что чувствует пони, когда его варят заживо, — съехидничала киберпони. Свити одарила её уничижительным взглядом.
- В любом случае мне не так больно, как другим и практически нет последствий.
- Ох, но ты не должна никогда больше использовать эту магию! Обещай что не будешь! — разумеется, Рэрити не могла не потребовать чего-то подобного. Свити Бель грустно посмотрела на свою сестру.
- Я никогда не использую Армагеддон если есть другой выход.
Рэрити прикрыла лицо копытом.
- Сколь раз ты использовала эту магию? — всё же вышла из прострации единорожка.
- Три, — тут же ответила кобылка.
- Свити Бель, — тем самым я-знаю-что-ты-врёшь голосом Рэрити потребовала правды.
- Ладно, восемь, — недовольно сказала Свити, — считая сегодняшний.
Рэрити чуть не упала в обморок. Сиба присвистнула и злорадно усмехнулась:
- Даже чаще чем я! Ты там осторожнее, а то до старости души не хватит, — пегаска мерзко захихикала.
- Эй, радость моя, я конечно всё понимаю, но это уже слишком! — бодро заявил я в край оборзевшей киберпони. Та болезненно поморщилась и вяло ответила:
- Прости, просто мне дико хреново.
- И ты срываешься на других. Ну что ж, это я могу понять, но давай ты будешь срываться на мне, ладно?
- Оки-доки-локи, готовься гневаться и злиться, — пытаясь улыбаться, ответила пегаска.
- Киборг и хищный монстр, — невнятно хмыкнула Эплджек, — и жеребёнок, которой может уничтожить целый город.
- Не говори так про мою сестру! — вспылила Рэрити.
- Ну она ведь может!
- Могу! — поддакнула Свити.
- Это не повод так говорить! — единоржка злобно шикнула на свою подругу.
- Ох, прости Рэр, мне и правда не стоило так говорить, просто всё это так…
- Бредово? — сказал я за неё.
- В яблочко.
- Это ещё что! Вот наше высшее начальство вообще древняя полубожественная сущность с неизмеримым могуществом.
Все дружно выпучили на меня глаза.
- Это кто? — удивлённо и растерянно спросила Сиба.
- Это я, — донельзя гордо ответила Селестия, ослепительно улыбнувшись. Ещё и грудь выпятила, да крылья немного расправила, всем видом подчёркивая царственность своей персоны.
- А глава разведки просто скромный повелитель пламени
- Повелитель Пламени? — недоуменно переспросила Твайлайт.
- Маг, очень хорошо освоивший магию огня.
Сиба поёжилась
- Хорошо? Дилон, называй вещи своими именами! Просто убийственно владеющей этой магией. Убийственно для всего живого в радиусе пары десятков километров.
- В этой вашей разведке есть нормальные пони? — закатила глаза Рэрити, — прости Свити.
- А нормальные пони вообще существуют? — притворно удивляюсь я. — Просто поверьте моему опыту: в каждом есть что-то, выносящее его за рамки ваших представлений о нормальном. Иногда что-то совсем крохотное, что может показаться совсем незначительным, но всегда очень важное. Ой, совсем забыл! Твайлайт, как самочувствие?

Вопрос Дилона стал для меня неожиданностью. Какое сейчас значение имеет моё самочувствие? Да и всё со мной нормально! Ну почти. После вчерашних подвигов просто невозможно быть полностью в порядке. Так что я чувствовала себя немного нервно, да ещё и с самого утра никак не могла согреться. Но всё это пустяки!
- Хорошо, а что? — осторожно спросила я. Сиба удивлённо посмотрела на меня.
- Вот прям хорошо? Не нервничаешь, ничего не болит, на стенку залезть от тоски не хочется? И даже не холодно?
- Нет, я в порядке! — почему-то мне казалось, что говорить правду не стоит. Не хотела показаться плаксой.
- Врать ты не умеешь, — ласково (как и всегда) сказала Селестия, — поверь Твайлайт, мы знаем что с тобой не всё в порядке. Помнишь то заклинание, которым ты разбила барьер?
Вот теперь я окончательно перестала понимать, что происходит.
- Да
- Скажи, что ты чувствовала, когда его создавала?
Мне очень, очень не хочется вспоминать произошедшее, но события сами всплывают в голове. Перед глазами во всех деталях предстаёт разорванный пёс. Неужели я действительно сотворила такое? Боюсь, теперь до конца жизни мне будут сниться кошмары с ним. И магия… Как я сотворила то заклинание? Я помню как вложила всё, что у меня было, как выкачала всю магию вокруг. Странно, если я отдала всё на это заклинание, то откуда у меня были силы, что бы сдерживать Дилона? Кажется, молчание затянулось.
- Плохо, — и это всё, что я могу сказать. Флаттершай вдруг поднимает взгляд и говорит:
- Ты выглядела так, словно тебе очень больно.
- И ты была в ярости, — вставил слово Дилон.
- Будто оторвала кусок от своей души, — злобно ухмыляется Сиба. — Скажи, ты ведь почувствовала это? Словно оборвалось что-то важное внутри тебя?
Откуда она знает?! Я невольно отшатываюсь после её слов.
- Это и есть Армагеддон, Твайлайт, — сочувствующе говорит Селестия. — Не переживай, сейчас тебе не стоит волноваться.
Знаете, иногда бывает такое чувство, будто ты падаешь, даже если ты твёрдо стоишь копытами на земле.
- Не стоит волноваться?! У меня куска души не хватает, как я могу не волноваться?!
А потом начинаешь балансировать на тонкой границе между отчаянием и яростью? И самое плохое, что может случиться — это упасть. Неважно куда, оба варианта одинаково ужасные. Я чувствовала, если сейчас упаду, то до конца жизни не смогу выбраться из пропасти. Отчаянье или гнев? Нет, Твайлайт, ты принцесса и лучшая ученица Селести, ты не можешь просто так сдаться. И у тебя есть крылья. Вдох, выдох. Я расправляю свои крылья. Нет, не настоящие, другие. И взлетаю над замком, мысленным взором охватывая весь Понивиль, только до домика Флаттершай совсем чуть-чуть не достаю. Вдох-выдох и я возвращаюсь в обычное состояние.
- Я в порядке, — мой голос звучит неожиданно уверенно. Удивлённо присвистывает Дилон, а Селстия окидывает меня гордым взглядом. Я чувствую себя… нормально. Спокойной, уверенной, словно и не было всех этих ужасных событий. Только что-то всё равно не так. Что-то совсем крохотное и вроде незначительное просто отсутствует. Очевидно, это именно тот самый кусочек души. А ведь я не зря им пожертвовала — не будь барьер разрушен и Флаттершай, нет не только она, а все мои подруги погибли бы. Я рада, что сделала это.
— Так, у нас тут час до пресс-конференции, — нарочито бодро затараторил Дилон, — Селестия объяснит вас, как вести себя с журналистами, а нам с Сибой пора.
— Куда это нам пора, ирод? — злобно спросила пегаска.
— На психологическую реабилитацию, — ответил Дилон и показал язык. А он у него раза в раза два длиннее чем у нормальных пони и сужается к концу.
— Ну так бы сразу и сказал! — пегаска изрядно оживилась и тут же вскочила. Обвила хвостом шею Дилона и куда-то его потащила. Я почувствовала что краснею. Всё оставшееся до пресс-конференции время Селестия объясняла нам, как правильно отказывать журналистам.

Я волновался за своих подруг. У них ведь нет никакой специально подготовки, а я втянул их в самый настоящий бой. Жестокий, кровавый, где победить можно лишь забрав жизнь своего противника. Только Сиба готова к такому, но и ей я навредил, приказав использовать Армагеддон. Наш киборг пожертвовала слишком большой частью своей души и с каждым разом страдала всё больше. Да и остальным пришлось не лучше, хотя это и не проявляется так явно. Флаттершай и вовсе едва не погибла! Я просто не знаю, как это на ней скажется! Твайлайт убила первое в своей жизни существо. Ничего плохо в этом нет, но любая нормальная пони очень тяжело переживает такое. "Смерть" Флаттершай тоже сильно ранила её. Настолько сильно, что она сотворила невозможное заклинание, а цена у такой магии — душа. Какую часть своей души она пожертвовала? Уверен, совсем крохотную, но когда дело касается души — даже самая маленькая рана ужасна. С Рейнбоу Дэш тоже очень непростая ситуация. Приложу максимум усилий, чтобы она никогда не узнала, сколько жизней оборвала в тот день. По сравнению с тем, что мы устроили с Сибой, её подвиги выглядят совсем тускло, но если учитывать, что она дралась очень аккуратно, пытаясь никому слишком сильно не навредить… Рейнбоу могла бы быть прекрасным солдатом. Рэрити… я ведь злился на неё, за излишнее, как мне казалось, беспокойство о сестре. Свити, конечно, переносит Армагеддон гораздо легче чем Сиба, но это всё равно очень тяжело. Эпплджек слишком мирная пони для такого, а тащить с собой Пинки Пай точно не стоило. Она слишком неустойчива психологически и теперь даже мозгоправ не сможет точно предсказать её реакцию на это событие. Да ни одну из них нельзя было впутывать! Увы, но у меня действительно не было выбора. Раньше необходимость поступка была абсолютной индульгенцией, снимала вину за любые последствия. Теперь нет. Я не знаю, как к этому относится! Такое вообще нормально?
— Ну и чего ты приуныл? — спрашивает Сиба. Её голос с лёгкостью перекрывает шум текущей воды.
— Думаю горестные думы, — я чисто рефлекторно попытался пошутить. Не получилось.
— Рассказывай! — потребовала Сиба. Пегаска заёрзала, пытаясь устроиться поудобнее. К её счастью, ваны в замке Твайлайт достаточно крупные, чтобы с комфортом вместить двоих. Она скинула с себя остатки разорванной в порыве страсти верёвки. Даже стальные цепи не способны удержать эту бестию, что уж говорить о жалкой верёвке. Когда пегаска всё же нашла удобную позу я начал пересказывать свои сумбурные мысли. Извиняясь каждый раз, когда речь заходила о ней.
— О-о-о-о, — многозначительно протянула Сиба, — да у тебя появилась совесть! Нормальное чувство, свойственное всем более-менее добрым существам. Включается всегда, когда ты делаешь что-то нехорошее.
— Даже если поступил правильно?
— Да, Дилон, даже если это правильно. Совести неважны мотивы, только твоё субъективное понятие добра. Выбиваешься из него — получи порцию страданий.
— И что мне с эти делать? — спросил я, сам поражаясь той беспомощности, что была в моём голосе.
— Попробуй извиниться и, хоть как-то загладить свой косяк. — Сиба искренне мне улыбается. — Я вот уже всё простила. Честно.
Мне показалось или от её слов огонёк и впрямь стал чуть-чуть ярче? А вот тяжкий груз вины точно стал легче. Я улыбнулся ей в ответ.