Восход забытого солнца
Иной мир
Тишина. Глубокая безмятежная тишина, не прерываемая никем и ничем, царила повсюду. Огромная кроваво-красная луна, освещая все своим хоть и не слишком ярким, но крайне необычным светом, восседала высоко на небосводе, заставляя каждого, кто решился взглянуть на нее, испытывать то ли дикий страх, то ли неописуемое восхищение. Густой зеленый лес, протянувшийся на сотни километров, мирно дремал вместе с его обитателями — беззащитными зверушками и агрессивными хищниками. Некоторые из них, вместо того, чтобы сладко спать в своих берлогах, норах, гнездах и многих других местах, отправлялись на ночную охоту, надеясь поймать хоть кого-то на ночную трапезу. “Красота да и только!” — воскликнул бы любой пони, оглянувшись вокруг, и, устроившись на каком-нибудь холме, наблюдал бы за этой удивительной ночью.
Вскоре тишина наполнилась тихими криками пони, коими были охотники за сокровищами. Шум с каждой секундой становился все громче и громче, пока их голоса не наполнили весь лес, пугая и заставляя бежать всех, кто его слышал. Спустя мгновение появился кроваво-оранжевый портал, который, выплюнув виновников шума и повисев некоторое время над землей, спустя мгновение исчез, оставив после себя тот злосчастный артефакт. Что до охотников за сокровищами, то Дарк Файр, расправив крылья, смог спокойно приземлиться без каких-либо травм, чего нельзя сказать о Томбере: не имея ни крыльев, ни каких-нибудь других средств торможения, он влетел прямо в ближайшее дерево, выбив еще один зуб. Скатившись вниз, на землю, единорог, потирая больное место и каждые пять секунд сплевывая кровь, проклинал все, что только мог: и его удачу, и день, принесший его уйму хлопот, и даже проклятый портал. Когда бурный поток из ругательств и проклятий прекратился, охотник за сокровищами попытался подняться на ноги, но, как только он встал на ноги, его начало кренить по сторонам из-за головокружения. Как только все пришло в норму, Томбер направился к своему напарнику, который все это время возился с Первым рассветом, рассматривая его со всех сторон. И стоило единорогу оказаться в нескольких метрах от напарника, так сразу же, лишь завидев артефакт, он захотел уничтожить его вдребезги... однако вовремя передумал, осознав тот факт, что после этого простым подзатыльником или выговором уже не отделается. Вместо этого Томбер, со всей силы пнув подвернувшийся камень, принялся искать, чем ему заняться, пока фестрал разбирается с Первым рассветом. И первое, что пришло в его голову, стало простое разглядывание всего вокруг, в особенности деревьев, которые привлекли огромное внимание единорога. Тот, разглядывая все: от корней до самих ветвей — большее внимание обратил именно на листья, так как они показались ему уже слишком незнакомыми и даже странными. Он также заключил, что они были похожи на некий гибрид листьев клена и рябины.
— Хм... что делаешь? — поинтересовался ночной пегас, испугав своего напарника внезапностью, отчего тот, дернувшись, отпрыгнул.
— Да так, листья разглядываю, — Дарк Файр приподнял бровь и как-то странно начал смотреть на единорога.
— Зачем?
— Ну... как бы... — Томбер, тяжело вздохнув и прикрыв глаза, понял, что оправдываться бесполезно. — Когда-то давно, в детстве, у меня было... хобби. Я любил собирать листья с деревьев. Бегал по всему городу, за его пределами, в лесу — короче говоря, везде, срывая листья и кладя в свой альбом. Наверно, поэтому я помню, какой лист к какому дереву относится... Перейду к делу: листья на этих деревья очень странные и вообще не похожи на те, что я видел в том же Вечнодиком лесу, — единорог уже мысленно приготовился, что фестрал начнет смеяться, если не от детского увлечения напарника, то от его паранойи, однако ничего такого не случилось. Вместо того, чтобы осмеять, Дарк Файр серьезно отнесся к словам Томбера и тоже решил осмотреть деревья.
— Знаешь, ты прав — деревья здесь какие-то странные, — спустя некоторое время произнес пегас с перепончатыми крылья, потирая подбородок. — Куда же мы попали?
— Понятия не имею. Но могу с точность сказать, что это явно не Эквестрия.
— Пожалуй, мне придется с тобой согласиться, — вздохнул ночной пегас, продолжая осматривать все вокруг. — Но и на Зебрику или даже королевство оленей ни капельки не похоже.
— Думаю, стоит поискать деревню или хоть какой-нибудь населенный пункт, — предложил Томбер, на что фестрал одобрительно кивнул. — Там и узнаем, где мы очутились.
Но не успели охотники за сокровищами сделать и шага, как за их спинами внезапно прозвучал непонятный и пугающий рык, заставивший тех обернуться в сию же секунду. То, что предстало перед их взором, было настолько ужасным, что пони просто застыли на месте. Перед ними оказались существа, которые по своему телосложению напоминали пони, однако шкура как таковая у них отсутствовала — лишь голая кожа; глаз у них не было, а глазницы имели такой вид, будто их долго и мучительно выжигали; некоторые из этих существ имели отростки в области спины или огромную конусообразную кость во лбу, что сразу же говорило о том, что данные создания когда-то были пони, но они из-за чего-то утратили этот облик. Они быстро окружили Томбера и Дарк Файра практически со всех сторон, не подавая никаких признаков агрессии, кроме лишь недовольных и странных рыков. Охотники за сокровищами не предпринимали никаких действий, продолжая разглядывать и внимательно наблюдать за поведением ужасных созданий.
— Дарк, что мы будем делать? — шепотом поинтересовался у напарника Томбер, не отводя глаз от существ.
— Полагаю, нам стоит спокойно уходить отсюда, пока нас полностью не окружили. Медленно, спокойно, не спеша, — единорог согласно кивнул и начал следовать примеру фестрала, который потихоньку пятился назад, ожидая атаки или чего-то подобного. Существа последовали за пони, начиная рычать все чаще и злобнее.
Вскоре ожидания ночного пегаса оправдались, так как один из ужасных созданий, рванув с места и быстро разогнавшись, накинулся на Томбера и, обнажив свои острые, как у хищника, зубы, попытался вцепиться ими в шею своей жертвы, ошарашенной от столь резких движений. К счастью, Дарк Файр успел среагировать и, достав револьвер из кобуры, выстрелил нападавшему в голову, тем самым спасая своего напарника от участи быть съеденным... И зря фестрал выбрал именно такой способ, так как, вместо того, чтобы напугать, выстрел, наоборот, разозлил существ, да и еще, пройдясь по всему лесу, спровоцировал целую кучу подобных тварей. У охотников за сокровищами не было других вариантов, кроме лишь как уходить от погони ужасных существ. Поднявшись в воздух, фестрал решил помогать напарнику, отстреливая всех, кто успеет приблизиться к единорогу слишком близко.
Погоня затянулась на долгие два часа. Томбер, несмотря на сильную усталость, дикую боль в ногах и препятствия, такие, как поваленные деревья, ветки, непроходимые густые заросли, а также широкие и глубокие ямы, напоминающие траншеи, продолжал бежать, однако он уже начал чувствовать, что это не может длиться слишком долго, так как ноги начало сводить. В его глубине души возник страх, что в любую минуту или даже секунду ноги могут отказать, отправив единорога в непродолжительный полет на землю, тем самым обеспечив существам приятный и сытный ужин. Что до Дарк Файра, то тот защищал своего напарника на протяжение всего времени, несмотря на неимоверную боль в челюсти от сильной отдачи револьвера. Но самое ужасное заключалось в том, что после убийства существ тех не становилось меньше, а, наоборот, только больше, словно у них были подземные ходы, благодаря которым твари и нагоняли общую стаю.
Прошло несколько минут, и лес, в котором завязалась погоня, начал потихоньку заканчиваться, чему подтверждали уменьшения количества деревьев вокруг и более свободное пространство. Впереди уже виднелась равнина, поэтому Томбер, собрав последние силы и сжав зубы от боли в ногах, устремился вперед, пока густая зеленая роща не оказалась позади него, что позволило единорогу достать винтовку и начать отстрел преследующих тварей вместе с его напарником в небе. Однако все было не столь сладко, как хотелось бы — саму равнину разделял длинный и неимоверно широкий разлом, через который нельзя было никак перебраться. Для фестрала это не было столько огромной проблемой, но для единорога — еще какая. Ни мостов, ни деревьев, за которые можно было зацепиться с помощью крюк-кошки, — ничего, что могло бы помочь. И как ночной пегас не старался найти хоть что-то, находясь на огромной высоте, он ничего найти не мог, поэтому, не находя других вариантов, крикнул: — Томбер, цепляйся за меня! Я перенесу тебя!
Единорог понятливо кивнул и, приблизившись к разлому, выстрелил крюк-кошкой в него. Острые металлические когти, достигнув фестрала за считанные секунды, крепко вцепились в его тело, потянув вниз из-за непривычной тяжести единорога. Придя в себя и собравшись с силами, Дарк Файр, чувствуя сильную боль, которая с каждой секундой в воздухе становилась все сильнее и сильнее, рванул к другому концу разлома, а Томбер, крепко держась копытами, зубами — в принципе, всем, чем только можно, наблюдал очень занимательную картину, как гнавшиеся существа прыгали вниз, в бездну разлома, в попытках добраться до охотников за сокровищами. Оставалось всего пару метров, как металлические когти крюк-кошки пробили шкуру ночного пегаса, вызывая жутчайшую боль, и Дарк Файр почувствовал, как нечто теплое начало стекать с его бока. Он понял, что терпеть уже просто-напросто невозможно, поэтому, раскачав своего напарника, чего тот совсем не ожидал, и страх пробрал его до костей, отправил единорога на другую часть равнины. Хоть приземление оказалось не столь мягким, но зато единорог оказался на земле и без каких-либо иных травм, как выбитый зуб или перелом ноги. Но это было ничем, по сравнению с тем, как приземлился ночной пегас — не преобладая с болью, Дарк Файр позволил крылья остановиться, что привело к тому, что сам фестрал камнем упал на землю, сильно ушибив спину. Единорог, придя в себя после приземления, оглянулся по сторонам, пока не заметил напарника, лежащего на земле. Подбежав к нему, он заметил, что пегас с перепончатыми крыльями был в крайне тяжелом состоянии — было заметно, как дрожало его тело.
— Дарки, ты как, в порядке? — обеспокоенно поинтересовался единорог, осматривая напарника на наличие иных повреждений.
— Да, но бывало и лучше, честно говоря, — тихо ответил фестрал, сжимаясь от боли. Осматривая напарника, Томбер не обнаружил тяжких травм... кроме лишь глубоких порезов от когтей “кошки”, вызванных, судя по всему, раскачиванием единорога.
— Предупреждаю сразу — будет больно, но ты потерпи, — схватив магией крюк-кошку, единорог начал потихоньку вытаскивать металлическое приспособление из тела ночного пегаса, останавливаясь в некоторые моменты лишь для того, чтобы боль ночного пегаса приутихла и тот мог передохнуть.
Наконец, виновник раны был изъят, после чего возвращен на свое законное место, а мучения в конце концов Дарк Файра закончились. Но рана начала кровоточить сильнее, а бинтов или каких-нибудь тряпок, которыми можно было бы остановить кровь, у охотников за сокровищами не было. У Томбера началась паника. Он не знал, что ему делать, чтобы спасти напарника от потери крови. Но вскоре ни его, ни ночного пегаса это уже не волновало, так как спустя всего лишь минуту охотники за сокровищами почувствовали сильное головокружение, а спустя миг они лежали без сознания.
— Выкладывай все, чертов шпион! — громогласный крик кобылки заставил Томбера прийти в себя и наконец очнуться. Открыв глаза, что ему удалось с трудом, единорог попытался подняться, но не смог, так как его ноги были крепко связаны, так что ему пришлось как-то выкручиваться и шевелить шеей, чтобы осмотреть все вокруг. Помещение, в котором он оказался, не особо блистало чистотой, да и гигиеной в принципе: стены были обшарпаны и покрыты толстым слоем пыли и грязи, а кое-где виднелась засохшая кровь; по полу ползали всякие насекомые, вроде тараканов и клопов; а единственным источником света являлись небольшой световой шарик, парящий под потолком, да пару свеч, стоящих рядом с единорогом, некоторые из которых уже давным-давно погасли. Что же до остального, то... ничего из мебели или чего-то в этом роде не было — обычная, грязная, полная насекомыми комната. — Как погляжу, твой дружок очнулся. Что ж, возможно, он будет более сговорчивый, чем ты! Эй, ты! — послышался стук копыт и скрежет металлических пластин, и вскоре перед взором Томбера предстала лазуритовая единорожка с чисто-бриллиантовой гривой. Все ее тело, кроме головы, было заковано в светло-фиолетовые латы, скрывавшие метку. А на ее лице царила злоба и отвращение к пленникам. — Отвечай на вопросы, иначе будет хуже, и поверь, вам не понравится то, что вас ждет. Во-первых, кто вас сюда послал? Во-вторых, кто вы вообще такие? И в-третьих, что за штуковины вы носили с собой и откуда вы их взяли?
— Мы не шпионы! — начал возникать фестрал. Томбер повернул голову в его сторону и обнаружил, что тот по-прежнему истекал кровью, но сами раны были перевязаны грязными тряпками, полностью промокшими от красной жидкости. — Сколько мне нужно повторить, чтобы до тебя, упрямая, дошло? — кобылка молча подошла к ночному пегасу и ударила его в челюсть, заставив того замолкнуть. — Тебя никто не спрашивал, мерзкий прислужник ночи! — проорала та. Томбер попытался помочь своему напарнику, воспользовавшись магией, однако обнаружил, что все его попытки сотворить хоть какое-то заклинание оканчивались безуспешно.
— Даже не пытайся, — злобно проговорила единорожка, повернув голову в сторону охотника за сокровищами. — На эту комнату наложены особые чары, которые не позволят ни тебе, ни мне, ни кому-либо другому колдовать, — только в ее слова единорог не поверил и вместо того, чтобы что-то сказать, он просто поднял голову вверх, направив взгляд на световой шар, спокойно парящий под потолком. И лазуритовая заметила это, но не смогла найти слов, как объяснить этот парадокс. — Я не обязана тебе ничего объяснять, понятно? Если хочешь спокойно прожить свои последние часы, советую все же ответить на вопросы!
— Хорошо, хорошо, отвечу, — охотник за сокровищами глубоко вздохнул. — Как и сказал мой напарник, мы не шпионы. Тем более мы вообще понятия не имеем, где мы находимся!
— Лжешь! — воскликнула та. — Как тогда вы подобрались к нашему убежищу, а?
— Да мы и не знали ни о каком убежище! Мы убегали от пониподобных существ, которые пытались мной полакомиться! — повысил тон Томбер. — И для кого мы вообще должны по твоему шпионить, а?
— На Найтмер Мун, Дискорда, Кризалис — да на кого угодно! И все равно мне кажется, что ты продолжаешь мне лгать!
— Да, Дарк Файр прав... Ты упрямая, как баран, — прошипел единорог. За эти слова он мог бы получить копытом по лицу, однако удар лазуритовой единорожки был остановлен, после чего сам спаситель вошел в помещение. И это оказалась лавандовая единорожка, Твайлайт Спаркл, чей внешний вид говорил о том, что она переживает, увы, не лучшие времена: под глазами виднелись огромные мешки, грива была растрепана, а в некоторых местах обрезана или обожжена; на левой щеке, от края губ до края левого глаза, протянулся глубокий и, судя по виду, свежий шрам. Ее тело так же, как и у лазуритовой единорожки, было закована в фиолетовую броню, кроме лишь ног и головы.
— Что я тебе говорила по поводу насилия, Шир Даймонд? — устало, но строго произнесла Твайлайт. Даймонд мигом встала в стойку “смирно”, отдавая честь. — Сколько мне раз тебе говорить, что применять силу, а также пытать, запрещено?
— Виновата. Не смогла сдержать эмоций, — лавандовая единорожка лишь тяжело вздохнула, прикрыв лицо копытом. После чего махнула копытом, тем самым говоря: “Вольно”. — Уже третий раз... Уже третий раз за неделю ты ловишь обычных пони, которые случайно оказались рядом с нашим убежищем, а после допрашиваешь, чуть ли не пытая их. Когда это прекратиться, Шир Даймонд? — та лишь опустила голову, как маленький жеребенок, который сильно провинился, разбив окно или совершив какую-то шалость. — Последний раз тебя предупреждаю: еще одна подобная выходка, и, боюсь, мне придется принять меры. Тебе все ясно? — командным голосом Твайлайт обратилась к своей подчиненной.
— Так точно! — громко и четко ответила Шир Даймонд.
— Вот и прекрасно. А теперь развяжи их и отведи в наш госпиталь. После этого приведи их ко мне. Приказ ясен?
— Так точно! — и как только лавандовая единорожка ушла, оставив охотников за сокровищами в недоумении и ступоре, Шир Даймонд достала кинжал из ножен и принялась перерезать веревки каждого пленника. — Все! Теперь в госпиталь. И не вздумайте отставать — я не собираюсь вас искать по всему убежищу, ясно? — единорог и ночной пегас синхронно кивнули и последовали за “тюремщицей”.
Место, которое лазуритовая единорожка называла убежищем, на деле оказалось огромным подземным городом с крайне древней и интересной архитектурой жилых домов и многих других зданий, что сразу же заинтересовало Дарк Файра. И если бы не приказ следовать за Шир Даймонд, то он бы сразу же принялся изучать удивительную архитектуру, чтобы узнать, кем же были основатели этого прекрасного города. Проходя мимо жилых домов, кузницы, в которой еще горел свет, и прочих зданий, пони наконец пришли к непримечальному маленькому домику, который и был тем самым госпиталем. И если бы охотники за сокровищами не знали, куда их ведут, то, наверно, они предположили бы, что это лавка по продаже каких-то редких, ядовитых и лечебных растений, корешков и прочего — одним словом, лавка с товарами народной медицины. Зайдя внутрь, их встретил характерный звонок колокольчика, и через пару секунд вышел сам хозяин данной... хижины — даже домиком это строение тяжело назвать, так как у него был слишком плохой и неухоженный внешний вид. Сам же хозяин, как это ни странно, оказался старой седой зеброй, чье лицо украшала небольшая борода и очки. Шир Даймонд подошла к нему, принимаясь объяснять суть проблемы в то время, как охотники за сокровищами разглядывали интерьер и разные вещи внутри помещения. Особо чем-то примечательным и особенным хижина не блистала, однако, помимо, действительно, разных трав и корешком, подвешенных к потолку, там были еще разные зебринские маски, котелки разных размеров и форм, колбы со всяческими снадобьями и зельями и, разумеется, специальный столик, на котором, собственно, и создавались зелья. Разговор внезапно прекратился, и зебра-жеребец подошел к фестралу, внимательно осматривая его раны, после чего, кивнув, направился к столику и начал на нем что-то готовить. Перемалывая сушеные корни, добавляя непонятные жидкости и смешивая все это в одной миске, тот сотворял, судя по всему, какое-то лекарство. Спустя еще минуту возня закончилась, и он подошел к Дарк Файру. Убрав окровавленные тряпки, доктор принялся мазать полученную смесь на раны ночного пегаса, отчего тот, еле сдерживаясь и прикусывая губу от боли, старался терпеть до конца, чувствуя, как у него начала кружиться голова. Через некоторое время “пытка” закончилась, и старый зебра-жребец наложил бинты на обработанные раны, сказав: — Чтоб раны не открылись, и кровь не пошла, старайся в покое хранить ты себя.
— Ты его слышал, особо не напрягайся и отдыхай побольше, — произнесла единорожка каким-то злобным и презрительным тоном. — А сейчас мы отправимся в покои Твайлайт Спаркл. Смотрите, не стоит предпринимать никаких посторонних действий с ней, иначе вам придется не сладко.
— Это и так понятно, — фыркнул Томбер. — Быть спаленным магическим огнем или чего похуже не такое уж и сладкое занятие, — после этих слов лицо Шир Даймонд стало более серьезным и более суровым, чем оно было пару минут назад. Без каких-либо слов и действий, единорожка удалилась из хижины, а после вышли и ее бывшие пленники и, как послушные собачки, последовали за ней.
Спустя несколько минут блужданий по темным улочкам древнего города, они все же добрались до здания, которое выделялось среди остальных тем, что оно было намного выше других и чем-то напоминало замок или небольшую крепость. Стены его покрывали огромные трещины, некоторые из которых удосужились добраться до своего максимума, обрушив вниз каменные куски. Охотники за сокровищами и сопровождающая их лазуритовая единорожка вошли внутрь здания, встретив длинный широкий коридор, по бокам которого располагались двери. За ними, как успел увидеть Томбер, когда заметил слегка приоткрытую дверь, крепко дрыхнули пони, являющиеся, судя по шлемам рядом с их койками, стражниками и солдатами. Пройдя чуть дальше по коридору, пони дошли до небольшого холла, стены которого кое-как были украшены всем, чем только можно: полурванные и потускневшие картины висели на стенах; в углах располагались древние глиняные горшки с разными узорами и фигурами. Сам же холл имел всего лишь один небольшой коридор, ведущий впоследствии к винтовой лестнице. Поднявшись на второй этаж, пони направились к концу очередного коридора со множеством дверей, некоторые из которых прогнили настолько, что одно неосторожное касание смогло бы полностью сломать их за миг. В конце коридора охотников за сокровищами ожидала одна единственная дверь, выделяющаяся тем, что только на ней была защитная магия. Шир Даймонд выпустила из рога небольшой луч кобальтового цвета, который, достигнув защитного поля, заставил того исчезнуть. Дверь открылась, и за ней виднелась темная комната, которая, к слову, было слегка освещена маленьким шариком света, летающим в углу, рядом с Твайлайт Спаркл, читающей книгу. И как только в дверях появились недавние пленники и их надзиратель, лавандовая единорожка с помощью магии увеличила размер светового шарика в несколько раз, отчего комната озарилась светом. Интерьер комнаты оказался до безобразия скудным: кровать, на который Твайлайт в тот момент лежала, небольшой книжный шкафчик, доживающий свои последние тяжелые годы и хранящий целую кучу книг и кое-какие разные вещи, вроде колб, телескопа и много-много чего другого. Это все, что было в комнате.
— Как по вашему приказу, отвела их в госпиталь и сразу к вам! — отдавая честь, четко и громко доложила лазуритовая единорожка.
— Хорошо. А сейчас, будь любезна, принеси их вещи, — попросила Твайлайт, на что та, кивнув, удалилась из комнаты, оставив единорога и фестрала наедине с той самой Твайлайт Спаркл, о которой ходили как хорошие, так и плохие слухи. И то, что она была единорогом, а не аликорном и принцессой, заставило их впасть в недоумение и непонимание. — Что ж, давайте приступим к нашему знакомству. Мое имя Твайлайт Спаркл, и я хранительница последних свободных пони, — последняя фраза заставила ночного пегаса приподнять бровь, а единорога — застыть с вопросом “Чего?” на лице. И не успели они хоть что-то ответить, как дверь позади них вновь открылась, и в комнате оказались седельные сумки и оружие охотников за сокровищами.
— Вещи доставлены, — доложила Шир Даймонд.
— Прекрасно. Все, можешь быть свободна. Не забудь передать следующему отряду насчет их ночного патруля, — отдав честь, лазуритовая единорожка ушла, но Дарк Файр заметил, как презрительно и злобно она смотрела на фестрала перед своим уходом. — Ваша очередь представляться.
— Ах, да, — первым решил стать единорог. — Мое имя Томбер, и я, как и мой напарник, охотники за сокровищами. То есть мы путешествуем по разным странам в поисках древних руин, храмов, катакомб, в которых можно найти какие-нибудь ценные вещи, как золото, драгоценности или артефакты.
— Как интересно! — потрясенно произнесла лавандовая единорожка. — И как, много нашли артефактов?
— Не особо, — в разговор вступил Дарк Файр. — В основном, эти “артефакты” на деле представляли из себя жалкий обрубок камня с каким-нибудь драгоценным камнем. Они не обладали ни магической силой, которая от них ожидалась, ни какой-либо другой уникальностью. И да, прошу простить мою невоспитанность. Меня зовут Дарк Файр, и я в прошлом был королевским стражником, а сейчас — археолог и, как упомянул мой напарник, охотник за сокровищами.
— Значит, вы археолог? То-то я вижу вашу книгу в седельной сумке. Однако, увы, могу заметить, она неполноценна, — после этих слов Твайлайт Спаркл пролевитировала к фестралу огромную толстую книгу, в которой, как показалось самому пегасу с перепончатыми крыльями, насчитывалось около тысячи или даже больше страниц.
— С-спасибо, конечно, но я лучше обойдусь своей книжечкой, — на мордочке лавандовой единорожки озарилась улыбка, и она убрала огромную книгу в сторону.
— Итак, давайте приступим к нашей беседе. Мне бы хотелось побольше о вас узнать, о ваших приключениях и путешествиях. А еще мне бы хотелось узнать, что это за... штуковины, — она приподняла магией винтовку Томбера, начав разглядывать ее со всех сторон.
— Это винтовка. Огнестрельное оружие, — пояснил единорог, про себя думая о том, как пони не могут знать о таком оружии, если оно распространено чуть ли не во всем мире.
— Хм... Это странно, — вступил в разговор фестрал, глядя на лавандовую единорожку. — Как вы не можете знать о таком оружии, если сами предложили снабдить армию подобным, — услышав это, Твайлайт Спаркл сильно удивилась и непонимающе взглянула на ночного пегаса, приподняв бровь. А в голову Дарк Файра начали заползать не очень хорошие мысли и догадки, пока он не решился спросить: — Прошу прощения, а какой сейчас год?
— Эм... тысяча двадцать девятый год со дня основания Эквестрии, — и фестрал не мог поверить своим ушам. Одна из его догадок оказалась верной. — Что-то... случилось? — Томбер стоял с широко открытым ртом.
— Да, похоже портал переместил нас назад во времени, хотя... — пегас пони вновь задумался и спустя несколько секунд выдал: — и, судя по всему, не только во времени.
— О чем это ты, Дарки? — недоумевающе поинтересовался единорог, переведя взгляд на своего напарника.
— О том, что мы могли попасть вообще в параллельную вселенную, — непринужденно ответил тот. — И, возможно, я смогу это подтвердить. Твайлайт... — лавандовая единорожку повернулась к нему, — ... я хочу спросить: какое у вас сейчас время? — сначала та не могла понять суть вопроса, однако, слегка поразмыслив, до нее все же дошло, что от нее хотят.
— Темное время, когда Эквестрией правят Найтмер Мун, Дискорд, королева Кризалис и король Сомбра, — и этого хватило, чтобы полностью подтвердить догадки фестрала.
— Да, я, оказывается, прав. Мы именно в прошлом и той вселенной, где все злодеи смогли захватить власть, — и Томбер, и даже Твайлайт Спаркл были шокированы услышанным.
— Вы упомянули, что вас сюда перенес какой-то портал, так? — охотники за сокровищами кивнули. — А что за портал? Откуда он возник? — услышав данный вопрос, единорог и ночной пегас переглянулись, после чего, кивнув, обратили взор к лавандовой единорожке.
— Портал открыл артефакт, — Дарк Файр потянулся к седельной сумки и достал из нее Первый рассвет, после чего позволил собеседнице подхватить его магией. — В нашем мире он известен, как “Первый рассвет”, — Твайлайт принялась тщательно разглядывать артефакт, изучая взглядом все, что она могла увидеть.
— Он мне безумно знаком, — пробормотала та. — Что-то мне подсказывает, я его где-то уже видела... Слушайте, а не оставите его мне на некоторое время? — данная просьба слегка смутила охотников за сокровищами. — Да, я могу понять — незнакомая пони просит отдать ей артефакт на некоторое время.
— Не такая уж вы и незнакомая, — усмехнулся Томбер, чем обратил на себя любопытный взгляд собеседницы. — В нашем мире вы являетесь принцессой дружбы, — услышанное заставило лавандовую единорожку смеяться.
— Вы постоянно упоминаете ваш мир, — прекратив смеяться, констатировала она. — А какой он, ваш мир?
Беседа продолжалась очень долго. Охотники за сокровищами и Твайлайт, плавно перейдя от “вы” на “ты”, продолжали разговаривать, рассказывая о всем, что творилось и твориться в их мирах. И в ходе рассказов выяснилась главное и значительное отличие мира охотников за сокровищами и мира Твайлайт Спаркл — отсутствие Элементов Гармонии. Благодаря этому отличию в мире Твайлайт и царят темные времена. А все события, такие, как изгнание Найтмер Мун на луну, заточение Дискорда в камень и многое другое, совершались благодаря мощной магии аликорнов. Совмещая светлую магию и темную магию, сестры-богини смогли избавить от всех, кто мог бы причинить хоть какой-то вред жителям Эквестрии, однако изгнание собственной сестры обошлось Селестии огромной ценой — она потратила слишком много магических сил, отчего страной правила не она, а ее верные подданные. Также стало известно, что кроваво-красная луна — это непосредственный результат освобождения темного аликорна, которая вместе со собой принесла проклятие, превращающее пони в отвратительных тварей, утративших не только свой облик, но и рассудок, став подобными диким зверям.
— Значит, в этом мире ты не становилась ученицей Селестии, я правильно понял? — спросил Дарк Файр, на что получил утвердительный кивок.
— Да, Селестия, конечно, приказала основать школу для одаренных единорогов, но “особенных” не брала из-за своего состояния, — пояснила единорожка.
— А что насчет Спайка? Шайнинг Армора? Остальных хранителей Элементов Гармонии? — задал вопросы Томбер.
— Спайк? Насколько я поняла, это дракончик, который вылупился благодаря моей магии, да? Ну, раз я не поступала в школу одаренных единорогов и обучалась магии самостоятельно, значит он еще не вылупился, я думаю. Что до тех пятерых кобылок, с которыми я в вашем мире спасала Эквестрию, то... я их не знаю. Вернее, я их никогда не встречала, так что понятия не имею, что с ними могло произойти. А Шайнинг Армор, — лицо Твайлайт погрустнело, и стало заметно, что она готова вот-вот расплакаться. — Он... он погиб. Когда вернулась Найтмер Мун, он и его отряд были первыми, кто бросил ей вызов. И она просто убила их, иссушила, высосала душу — не знаю, что она именно сделала. Единственное, что осталось от моего брата, — лишь дряхлое, худое до костей, безжизненное тело, — судя по тому, как начал дрожать ее голос, Томбер и Дарк файр поняли, что Твайлайт крайне тяжело говорить об этом. И не просто тяжело, а чрезвычайно боль, поэтому они хотели сменить тему. Однако, сколько бы они не думали, предложить тему для дальнейшего разговора им не удалось.
— Дарк Файр... — неожиданно обратилась Твайлайт к фестралу, на что тот повернулся в ее сторону. — Я бы хотела извиниться... за Шир Даймонд.
— Да ничего, я все прекрасно понимаю. Времена заставляют подозревать чуть ли не каждого проходимца, оказавшегося рядом с убежищем, — проговорил ночной пегас. — Однако я заметил, что она как-то... презрительно ко мне относится. Конечно, я уже привык, что ко мне и другим фестралам относятся, как к врагам народа, но я никогда не понимал, каковы причины ненависти и презрения.
— Поверь, у нее есть веские причины, чтобы ненавидеть фестралов, — тяжело вздохнув и стараясь отвлечься от грустных мыслей о ее брате, она продолжила: — Вам знаком город Коппермэйн?
— Да, если я не ошибаюсь, этот город — главный экспортер меди, железа и многих других металлов, — ответил Томбер.
— Да... был, — она заинтересовала охотников за приключениями. — Когда Найтмер Мун пришла к власти, то сразу принялась брать под свое влияние города Эквестрии, заставляя жителей признать ее. Однако не все из них хотели это делать, и одними из них оказались жители Коппермэйна, за что и поплатились. В город вторглась целая армия фестралов, разрушая город и убивая всех, кого видели. Шир Даймонд и еще несколько добровольцев встали на защиту города, позволяя мирному населению отступить в шахты, где находились потайные пути. Все... все, кроме Шир Даймонд, погибли, а она, вся израненная, еле живая, истекающая кровью, продолжала защищать проход к шахтам, пока вторженцы не отступили. И с тех пор, как ее нашли и вылечили, она не снимает с себя доспехи, скрывающие ее жуткие шрамы.
— Селестия милостивая, это... это ужасно, — ночной пегас проникся историей лазуритовой единорожки, а внутри него начало возникать слабое чувство отвращения от своих сородичей. — Даже не представляю, почему, пережив такой ужас и побывав на грани смерти, она не прикончила меня сразу.
— Просто не все фестралы такие, какие напали на Коппермэйн, — пояснила лавандовая единорожка, чем и привлекла внимание Дарк Файра. — Многие фестралы отказалась подчиняться Найтмер Мун, став что-то вроде отступников. И с каждым днем их становиться все больше и больше. Если до них доходит новость, что на кого-то напали фестралы Найтмер Мун, то незамедлительно летят на помощь. Себя они называют ликистами, так как их предводителя звали Лики Вингс.
— Звали? — переспросил единорог.
— Да, дело в том, что он погиб. Если быть точнее, то его убила его же госпожа, когда тот объяснял, что убийство мирных жителей — это худший вариант подчинения жителей Эквестрии. И именно его смерть сподвигла к созданию группы фестралов-отступников, — услышав это, Дарк Файр почувствовал, как то самое отвращение вмиг улетучилось, исчезнув из его души.
— Оказывается, не все фестралы — аморальные уроды, — заключил единорог. На лице Твайлайт вспыхнула слабая улыбка.
— Даже враг иногда может оказаться другом, — произнесла лавандовая единорожка, потупив взгляд. — Думаю, наша беседа как-то затянулась. Но, несмотря на это, она была очень увлекательной. Если вы вдруг вспомните что-нибудь еще о своем мире, расскажете завтра, хорошо? — охотники за сокровищами натянули довольные улыбки и кивнули. — А что насчет артефакта? Вы так и не дали ответа по поводу моей просьбы одолжить его у вас.
— Конечно, бери, — ответил фестрал, заметив, как на лице его напарника заиграла неописуемая радость от того, что они избавились от артефакта, занесшего их в другой мир. — Думаю, лучше доверить Первый рассвет тому, кто сможет более-менее справиться с изучением его потаенных магических способностей, — радости Твайлайт не было предела. Она была готова вот-вот броситься в объятия фестрала и благодарить его до посинения. — Но только расскажешь нам, что тебе удалось узнать, хорошо? — лавандовая единорожк закивала, левитируя к себе целую кучу разных книг.
— Эм... да, хотел спросить: а нам что сейчас делать? — вдруг поинтересовался Томбер, на что, вместо ответа, Твайлайт Спаркл внезапно телепортировалась куда-то и через секунду появилась вновь. А спустя пять минут в комнату зашел темно-алый пегас, облаченный в фиолетовые латы.
— Отведите их в одну из комнат, — приказала единорожка, на что тот, отдав честь, направился из комнаты, следя за тем, чтобы гости не отставали от него.
Комната, в которую поселили охотников за сокровищами, не отличалась какой-либо роскошью в плане интерьера: по двум углам располагались две кровати с довольно потертым бельем. Позади них располагались два шкафа, один из которых, а вернее правый, имел не очень внушающий внешний вид, отчего возникало чувство, что он вот-вот может развалиться на части. Кроме этого и кроме небольшого окна, ведущего куда-то на улицу древнего города, в комнате больше ничего не было. Но для фестрала и единорога это не имело никакого значения. Они бодро зашагали к кроватям, чувствуя, что сон уже берет свое. Поэтому, ничего не говоря, Томбер лег на кровать и, накрывшись одеялом, сразу же повернулся к стене, прикрыв глаза. Что до Дарк Файра, то он не торопился отправляться в мир грез и, смотря в потолок, размышлял над всем тем, что случилось за день и что ему пришлось понять и услышать. А здравый смысл по-прежнему отказывался воспринимать тот факт, что ночной пегас и его напарник оказались в параллельной Эквестрии, да и еще в такой, где Элементов Гармонии как таковых не существовало никогда. Все эти мысли так загрузили мозг фестрала, что тот начал чувствовать, как цепкие лапы сна все сильнее и сильнее заставляли его отправиться на ночной покой. И Дарк Файр сдался... Закрыв глаза, он отправился в мир снов.