Восход забытого солнца
Таинственный артефакт
Прогремел взрыв. Огромные каменные врата, украшенные всякими символами, непонятными знаками и рисунками, разлетелись вдребезги, превратившись в гору бесполезного булыжника. Когда преграда была уничтожена, лучи вечернего солнца, заходящего уже за горизонт, проникли в храм, слабо осветив все внутри. А как только густое облако пыли, возникшее после взрыва, осело, внутрь зашли и сами виновники взрыва, коих оказалось всего лишь двое. Один из них был бежевым единорогом с оранжевой гривой и меткой в виде золотой обезьяны-статуэтки с рубинами вместо глаз, а вот второй оказался темно-серым фестралом с красной гривой и кошачьими глазами такого же цвета. Метка данного пони представляла из себя странную на вид позолоченную маску, принадлежащую кому-то из древних народов мира, украшенную красными узорами.
Оказавшись внутри, единорог начал плести заклинание, а спустя пару секунд рядом с ним и его спутником появились маленькие огоньки, неплохо освещающие все вокруг, словно маленькие прожектора.
— Ну что я тебе говорил, Дарк? Использовать тротил намного эффективнее, чем тратить часы или даже дни на изучение тех ворот, чтобы понять, как они, блин, открываются, — подойдя к бэтпони и натянув самодовольную ухмылку, произнес единорог.
— Да, все же мне придется с тобой согласиться, Томбер, — задумчиво посмотрев на разрушенные ворота, сказал фестрал. — Порой, грубые и разрушительные методы намного эффективнее, чем точные и гуманные, — он почесал затылок и посмотрел на единорога, — И кстати, откуда ты узнал, что нужно заложить именно семь килограмм тротила?
— А я и не знал. Я просто взглянул на те врата и подумал, что здесь понадобится очень много взрывчатки, — с ухмылкой ответил Томбер.
— М-да, твоя “интуиция” меня порой поражает, — закатив глаза, выдохнул Дарк. — Ладно, главное — мы попали внутрь, и нам теперь остается понять, куда идти дальше, — продолжил фестрал, подложив копыто к своему подбородку, и начал разглядывать три широких коридора. Но куда они вели, увы, ночной пегас понятия не имел.
— Ну, ты ведь у нас больше разбираешься в этих... древних штучках, чем я. Ты же сможешь понять, какой из этих коридоров приведет нас прямо к цели, если прочитаешь, допустим, все эти рисунки? Благо их тут куча и они совершенно точно могут рассказать нам, куда идти, — проговорил Томбер, указывая копытом на стены, потолок и даже пол.
— Это не так-то просто, понимаешь? Чтобы изучить все эти рисунки, символы и все прочее понадобится не менее недели, — цыкнув, вздохнул тёмно-серый пони. — А у нас еды и воды хватит всего лишь на пару дней, да и то, если будем экономить, — пока пони с крыльями летучей мыши объяснялся, единорог в это время, читая про себя считалку, выбирал, в какой коридор они отправятся. В конце концов его выбор пал на самый правый коридор, который... вызывал немного больше опасений, чем остальные, так как его стены были намного мрачнее, да и рисунки на них своим видом вызывали мурашки по спине.
— Пошли в этот! — воскликнул Томбер и, даже не дав своему напарнику открыть рот для возражения, весело посвистывая, бодро зашагал в правый коридор. Что до фестрала, то он лишь обреченно закатил глаза и не спеша последовал за своим безбашенным спутником.
Прогулка по слабо освещенному мрачному коридору не казалась для Дарка хорошей идеей, но он никак не стал возражать своему другу. Он спокойно шёл за беспечно гарцующим Томбером и разглядывал символы и рисунки на стенах, которые, кстати, с каждым шагом становились всё более жуткими. Вместе с этим немалую тревогу вызывал мрак, берущий конец за границей небольшой сферы света, испускаемой заклинанием единорога. Хотя что могла значить темнота для фестрала? Дарк отлично видел чуть ли не начало коридора и даже мог разглядеть, что было впереди, но тревога не покидала его и он прислушивался к каждому малейшему звуку. Он задумался, что могло ожидать их впереди: какие ловушки, где они могут быть и что могут из себя представлять… Но вдруг его размышления прервались из-за того, что он врезался во внезапно остановившегося единорога и сел на круп.
— Что там такое? — поинтересовался бэтпони, подойдя к единорогу, и сразу же заметил плиту под его ногой, которая была слегка вдавлена в пол. — Ох, твою же... — но не успел он договорить, как вдруг пол начал рушиться и падать вниз, где “приветливо” ждали острые железные пики, поблескивая на свету от магического шара Томбера. Пони не оставалось ничего иного, как резко развернуться и бежать сломя головы. Но, как оказалось, это было еще полбеды; вслед за рушащимся полом к проблемам присоседились еще и мощные взрывы, полностью разрушающие коридор, которые настигали искателей приключений с безумной скоростью. Те еле успели унести ноги, когда пол полностью обрушился и произошел последний взрыв, до конца обрушивший вход в этот треклятый коридор.
Когда пони смогли отдышаться и успокоиться, Дарк подошел к своему напарнику и двинул со всей силы подзатыльник, отчего тот чуть не впечатался в пол. Единорог даже не стал спрашивать, за что ему дали такую затрещину, ибо понимал — заслужил по праву. Потирая копытом больное место, Томбер решил постоять в стороне и подождать, пока его напарник разберется, куда им стоит идти. А фестрал времени не терял и, достав из своей седельной сумки огромную книгу в кожаном переплете, с увлечением начал изучать рисунки на стенах и полу, порой заглядывая в свой словарь, дабы расшифровать непонятные для него символы. Ночному пегасу потребовался целый час, чтобы полностью разгадать часть настенных надписей и осознать тот факт, что... все они бесполезны! Со вздохом, он закрыл книгу и аккуратно уложил её обратно в сумку.
— Ну что, Дарк, изучил? — поинтересовался единорог, все это время пытающийся себя хоть чем-то занять: то он ходил по комнате, укоризненно глядя на рисунки, то, стащив со спины винтовку, начинал ее чистить и проверять.
— Да, изучил некоторые, — ответил фестрал, фыркнув. — Дальше даже не стану смотреть. Эти рисунки и символы вообще ничего не дадут нам. Они лишь повествуют о истории народа, который построил этот храм, их цивилизации и о том, как озлобленный бог наслал на них пони, облачённых в железо и стреляющих огнём из их железных “палок”, которые и погубили всех здесь. Кстати, последняя часть про “пони в железе” написана позже остальных, что весьма интересно. Получается, что кто-то из них всё же выжил и написал это. Интересно, кто это был? А если он был не один, а с кем-то? Может, была группа выживших? Тогда у них могли остаться потомки прямо тут, в храме! А если это действительно так и мы встретим их и они окажутся не агрессивными? Тогда они смогут столько всего рассказать! Это восполнит пробелы в истории, и тогда все узнают, что могло быть на самом деле и тогда...
— Бла-бла-бла, — скорчив лицо, проговорил Томбер. — Опять тебя заносит, Дарки? — ухмыльнувшись, он посмотрел на фестрала, на что тот закатил глаза, и, улыбнувшись, фыркнул. — Кому нужна эта история? Лучше скажи, что теперь мы будем делать? Назад дороги нет, ты ведь знаешь.
— Знаю-знаю, дай мне подумать пару минут, — пегас с перепончатыми крыльями присел на пол и задумчиво начал разглядывать два оставшихся коридора.
— Зная тебя, ты так “думать” будешь не пару минут, а час или вообще два, — хмуро произнес единорог. — Предлагаю проверить один из двух оставшихся коридоров. Если в одном окажутся ловушки, то второй точно будет чистым... я надеюсь.
— Что-то мне подсказывает, что после этой проверочки, один из нас точно откинет копыта, — скептически ответил фестрал. — Это минимум. Максимум мы можем оба отправиться к праотцам. Ну или застрять в этом проклятом храме, а уже потом откинуть копыта от голода. Знаешь, я как-то к такому не особо стремлюсь.
— У тебя как будто есть идеи получше, умник, — обиженно сказал Томбер и надул губы.
— Вообще-то я и пытаюсь придумать что-нибудь получше! — воскликнул Дарк и продолжить думать. Однако, по закону подлости, ничего в голову нормального не приходило, лишь какие-то безумные идейки, которые вряд ли можно хоть как-то реализовать. Посидев еще пару минут, фестрал не выдержал и с громким “Аргх!”, наконец, произнес: — Ладно! Давай следовать твоему безумному плану. Но если нам придется опять убегать из-за твоей неосторожности, то я наваляю тебе как следует. Ясно?
— Ну да, ты всегда так говоришь, — ухмыльнулся Томбер, подходя поближе к напарнику. После чего принялся тем же способом, что и в предыдущий раз, выбирать, в какой из коридоров они отправятся дальше... И выбор пал на центральный.
— Ох, клянусь, если это окажется правильным коридором, я сожру свою шляпу, — фыркнул ночной пегас, но это лишь вызвало улыбку у единорога.
— Не сможешь, — ухмыляясь, ответил Томбер.
— Это еще почему?
— Воды не хватит, чтобы ее запить, — после этих слов пони начал смеяться.
Пока пони шли по центральному коридору, к удивлению единорога и к опасению фестрала, что ему придется жевать свою старую и испачканную шляпу, им еще не встретилась ни одна ловушка, да и тем более намеков на них: ни дыр в стенах, откуда могут вылететь стрелы или выскочить копья, ни нажимных плит, ни даже простых растяжек. И в конце концов искатели приключений добрались до странной платформы, в центре которой находился рычаг. Дарк Файр, заметив это, безумно обрадовался, а вот Томбер еле держался на ногах, чтобы не кататься по полу от смеха. Когда живот фестрала как-то странно заурчал, тот понял, что ему придется несладко после того, как он и его напарник найдут сокровище или ценный артефакт.
— Ты когда там шляпу собираешься съесть? — поинтересовался единорог, ехидно улыбаясь.
— После того, как мы найдем то, за чем пришли, и уберемся отсюда подальше, — хмуро ответил ночной пегас и смело перебрался на платформу с рычагом. Спустя пару минут, вдоволь насмеявшись, за ним последовал и его спутник. Охватив рычаг магией, Томбер потянул его, после чего платформа резко дернулась и со странным скрипом начала спускаться вниз.
Несмотря на то, что спуск происходил без каких-либо происшествий и ловушек, у обоих пони на душе была странная тревога. И стало понятно, что эта тревога у них возникла неспроста. Платформа, достигнув конечной точки и остановившись перед огромной просторной комнатой, внизу которой находилась вода вместе с крокодилами значительных размеров, начала падать, а вместе с ней и ее пассажиры. Дарк Файр быстро среагировал и, распахнув крылья, взлетел вверх. Что до единорога, то тот, достав свою винтовку, у которой была очень интересная модификация — подствольная крюк-кошка, принялся в спешке высматривать места, куда можно зацепиться. К сожалению, таких мест не оказалось, и тогда Томбер решил сделать то, что бы не сделал никогда и ни при каких условиях — он выстрелил в напарника. Крюк-кошка мигом вылетела из подствольника и за считанные мгновения достигла фестрала, обхватила его тело и резко затянулась под тяжестью единорога, отчего ночной пегас выпучил глаза и начал падать вместе со своим напарником. Но, собравшись и вовремя придя в себя, взлетел, чувствуя, как острые конца крюк-кошки вонзились ему в тело. Быстро осмотревшись, фестрал заметил снизу, чуть в стороне, широкий каменный уступ со входом в высокий коридор, увенчанный аркой с колоннами. Еле как долетев до верха арки, фестрал не успел затормозить и зацепился зубами за корни, свисающие над коридором, тем самым позволяя единорогу нажать на спусковой крюк подствольника вновь и спокойно приземлиться в коридоре. Но фестрал не учёл того, что они летели немного под углом ко входу. Спустя мгновение после того, как фестрал схватился за корень, Томбер промахнулся мимо коридора и впечатался в одну из колонн и начал медленно съезжать вниз на пол. Дарк, отпустив корни, слетел на пол и, посмотрев на своего пускающего слюни друга, закатил глаза и занялся стягиванием обвившейся вокруг него веревки. Благо, Томбер пролежал недолго и уже через полчаса очнулся.
— Давай договоримся так, что ты больше не будешь использовать меня в качестве предмета, за который ты можешь зацепиться своим крюком. В конце концов, я бы развернулся и поймал тебя, а вот это, во-первых, очень больно, а во-вторых... ты очень тяжелый! — проговорил Дарк Файр спокойным голосом, лишь на последних словах повысив голос, однако у него это получилось немного громче, чем ожидалось.
— А можно потише? И так башка болит! — потирая голову и место, где полчаса назад находились два зуба, теперь валяющихся перед ним. — И да, насчет этого. Ну извини, что здесь не было мест, куда можно было зацепиться! Я не виноват, что какие-то папуасы, строящие этот храм, забыли присобачить хоть что-то, что могло бы спасти мою жизнь. Кстати говоря, если мне не изменяет память, ты был раньше гвардейцем при Луне Седьмой. И насколько я знаю, они там тягают предметы и потяжелее, — после этих слов, Томбер сплюнул скопившуюся во рту кровь.
— Да, есть такое. Только не забывай, что там мы тягали не в одиночку, а в группе из четырех-шести пони, — объяснил фестрал. Выслушав своего напарника, Томбер встал на ноги.
— Понятно все с тобой, — заключил единорог. — Слушай, а у тебя ничего от боли не найдется?
— Что, сильно ударился? — с ухмылкой поинтересовался Дарк.
— Да нет, знаешь ли! Мне всего лишь выбило два зуба и чуть не раскололо черепушку! — воскликнул тот, вновь сплевывая скопившуюся кровь. — Знаешь, я уже привык, что частенько бьюсь головой. Но я не привык, что я теряю зубы, особенно таким экстравагантным способом — с размаху об стену, — не успел Томбер закончить говорить, как ночной пегас уже протягивал ему две таблетки вместе с флягой воды. Закинув в рот обезболивающее и запив их, единорог отдал флягу ее хозяину и двинулся ко входу в очередной коридор, после чего, убрав всё в свою седельную сумку, за ним последовал и фестрал, попутно разглядывая письмена и рисунки на стенах.
Преодолев и этот коридор, двое охотников за сокровищами, наконец, набрели до просторного помещения, в центре которого располагался огромный длинный мост, ведущий прямиком к большим каменными вратам. И по своему виду напоминали те врата, что пришлось разнести на кусочки. Плюс ко всему данные врата находились за толстыми железными прутьями. По обеим сторонам моста располагалась огромная и, как показалось искателям, бездонная пропасть. Рассмотрев все вокруг, единорог и фестрал направились к каменным вратам, надеясь, что за ними будет скрываться что-то ценное, наподобие артефакта или хотя бы горы сокровищ, ради которых они и проделали огромный путь от самого Кантерлота до Центральной Зебрики. Но не успели они добраться начала моста, как вдруг ночной пегас наступил на нажимную плиту, активировав ловушку. Нервно взглянув под ноги, он краем глаза заметил недовольный и немного обидчивый взгляд Томбера, так и говорящий: “Значит, тебе можно наступать на ловушки, а как Томбер наступает на ловушку — то сразу подзатыльник”. Помещение начало бешено трястись, отчего охотники за сокровищами еле могли держаться на ногах. И продолжалось это до тех пор, пока потолок не пробило что-то массивное и тяжелое настолько, что часть моста чуть ли не была уничтожена. Когда пыль осела, Томбер и Дарк Файр смогли заметить то, что могло бы убить их, если бы они решили бежать по мосту... при том случае, если бы они вообще смогли бежать. Огромный каменный голем в виде земного пони, чье тело было украшено магическими светящимися рунами и изгибающимися линиями. Голем, поднявшись, блеснул своими магическими оранжевыми глазами и, издав ужасный вой, от которого у единорога и фестрала заложило уши, медленно начал приближаться к охотникам за сокровищами, с каждым тяжелым шагом оставляя вмятины на каменных плитах моста.
— Итак, что нам теперь делать? — спросил единорог, нервно сглотнув. В это время фестрал стоял на месте и смотрел то на мост, то на каменного земного пони.
— Есть одна идея, — спустя пару секунд обдумывания произнес ночной пегас. — У тебя есть еще взрывчатка?
— Да, есть еще парочка динимитных шашек. Что, хочешь его взорвать? — полюбопытствовал Томбер, доставая из седельных сумок взрывчатку.
— Нет, кое-что получше. Сможешь его отвлечь на пару минут?
— Да, постараюсь, — натянув улыбку, бодро ответил единорог и достал свою винтовку из за спины. Фестрал, забрав шашки, взлетел и быстро спикировал вниз, под мост, чуть ли не получив тяжелый удар от каменного громилы.
Как только ночной пегас скрылся из виду голема, Томбер открыл огонь по каменному земному пони. Пули практически не вредили и лишь откалывали небольшие куски камня, которые после падения на пол за считанные секунды обволакивались оранжевым свечением и возвращались обратно. Искатель приключений уже вот-вот хотел скрыться в коридоре, но голем, будто прочитав его мысли, быстро преградил путь, прыгнув прямо к коридору и со всей силы ударив задними ногами об стену. Путь к отступлению практически моментально был завален горой камней, и единорогу пришлось бежать к мосту. Каменный пони быстро погнался за нарушителем, но вдруг из-под моста вырвался бэтпони с револьвером, зажатым во рту, и произвел мощный выстрел прямо в голову голему, отколов от нее большой кусок, а после последовали еще два выстрела, но на этот раз они были направлены в глаза голема. К удивлению единорога и фестрала, именно глаза оказались слабым местом голема, так как тот завыл, упав на мост и прислонив каменные копыта к глазам. Когда Томбер оказался на другом конце моста, фестрал выстрелил несколько раз по одной из динамитных шашек, привязанных к резной каменной колонне, но, к сожалению, все пули пролетели мимо. Патроны в барабане закончились, да и к тому же челюсть ночного пегаса устала от сильной отдачи оружия. А тем временем голем уже восстановил часть своей головы и глаза, вставая на ноги. И тогда единорог подбежал к своему напарнику и, быстро прильнув к мушке винтовки, выстрелил прямо в одну из шашек. Произошел мощный взрыв, разрушивший колонну, после которого каменный земной пони с диким воем начал падать вниз вместе с обломками моста. И как только все затихло, охотники за сокровищами смогли вздохнуть спокойно.
— Знаешь, я никогда не понимал этих пони из древних племен, — начал Томбер, заряжая в винтовку недостающие патроны. — Зачем строить что-то настолько грандиозное, ставить механизмы, активирующие ловушки, создавать огромного голема для того, чтобы сохранить гору сокровищ, которые им не нужны, или артефакт, который по большей части представляет из себя кусок какого-то камня, не несущего почти никакой ценности для большинства пони?
— Если честно, даже я не знаю, для чего древние пони делали что-то подобное. Конечно, есть предположение, что они делали это, дабы удовлетворить их бога, но я склоняюсь к тому, что им было нечего делать — с улыбкой пробормотал Дарк, также перезаряжая свой револьвер. — Думаю, что не стоит заморачиваться по этому поводу. Лучше давай подумаем, как открыть эти врата, — он указал копытом на закрытые за железными прутьями каменные двери, — У тебя же больше взрывчатки нет, так?
— Да, все ушло на подрыв моста, — вздохнув, ответил единорог, убирая винтовку за спину. — Возможно, я смогу поднять эти железные прутья, но вот сами врата я вряд ли смогу открыть.
— От тебя большего и не потребуется, — произнес фестрал, поднявшись на ноги и подойдя к вратам. Томбер охватил прутья своей магией и принялся поднимать их вверх, однако у него получалось это с большим трудом. Преграда тяжело и медленно поднималась, заставляя единорога тратить намного больше сил, чем он рассчитывал.
Спустя пять минут, еле держась на ногах и находясь чуть ли не в бессознательном состоянии, Томбер все же смог поднять железные прутья наверх, позволяя своему напарнику получше изучить каменные двери. Пройдясь глазами по символам, знакам, рисункам и многим другим элементам, находящихся на двери, ночной пегас отошел на пару метров назад и принялся что-то неистово искать, бегая вдоль стен, пока не остановился рядом со одной, которую, после некоторых раздумий, начал бить подвернувшимся камнем. К удивлению Томбера, часть стены разрушилась после нескольких ударов, показав охотникам за сокровищами то, что она скрывала за собой, — рычаг. Фестрал сразу потянул его на себя, тем самым открыв каменные врата. То, что скрывалось за ними, поразило пони своим великолепием: повсюду лежали горы золотых монет, в которых изредка выглядывала золотая посуда и даже позолоченное оружие, такие как кинжалы и мечи. В самом же центре помещения находился своего рода алтарь, окруженный четырьмя статуями аликорнов, чей внешний вид чем-то напоминал принцессу Селестию. На самом же алтаре лежало то, зачем пони и проделали огромный путь, помимо золотых гор, — “Первый рассвет”. Именно так назывался этот артефакт, представляющий из себя желтый камень в форме солнца, в центре которого располагалась спираль багрового цвета. В сережине этой спирали находился оранжевый топаз, являющийся “сердцем” самого артефакта. Ходило множество слухов, говорящих, что “Первый рассвет” позволяет управлять дневным светилом, контролировать его подобно Селестии; однако были и другие мнения, утверждающие, что этот артефакт способен вызвать конец света, обрушив на всех яростное пламя огненной звезды. Слухов и вправду много... Настолько много, что охотники за сокровищами даже не знали, во что верить. Глядя на желтое каменное солнце с драгоценным камнем в центре, они не могли решить, что с ним делать. Некий страх, опасения того, что слухи могут быть правдивыми, терзали душу искателей.
— Что скажешь, Дарк? — решил прервать тишину единорог. — Будем рисковать или ограничимся золотом?
— Если честно, рисковать как-то не хочется. Но мы ведь сюда не только ради золота и золотых побрякушек тащились из такой дали и преодолевали все эти испытания, верно? — произнес фестрал. — Полагаю, нам нужно рискнуть. Если это вызовет апокалипсис, то... ну, что могу сказать, будем гореть в адском пламени вместе с другими грешниками, — после этих слов Томбер согласно кивнул и в сию же секунду окутал загадочный артефакт своей магией, не спеша поднимая его с алтаря. Однако, как только каменное солнце оказалось на высоте метра от своего законного места, алтарь начал как-то странно трястись. Спустя пару секунду, он перестал громыхать и начал опускаться вниз, пока не слился с полом.
— Думаю, самое время, чтобы свалить отсюда, пока мы не оказались в ловушке! — прокричал Томбер и поспешил покинуть комнату с золотыми горами как раз в тот момент, когда каменные врата начали закрываться, пытаясь преградить искателям путь на свободу. Когда единорог, несясь со всей скорости, оказался за вратами, а вслед за ним бешено вылетел и фестрал, каменные двери закрылись, а после все вокруг начало трястись, рушиться и разваливаться на части. Пони поспешили покинуть это место.
Преодолевая все препятствия, обходя всевозможные ловушки и разрушения, находя альтернативные пути выхода, охотники за сокровищами смогли выбраться из храма как раз в тот самый момент, когда тот полностью превратился в груду бесполезных камней, оставив после себя лишь руины, показывающие, что здесь когда-то был храм. Несмотря на то, что искатели могли прихватить с собой еще и немного золота, они совсем не сожалели о такой утрате. На тот момент артефакт был намного важнее каких-то монет и золотых побрякушек, которые, конечно, можно продать за неплохую сумму, однако артефакт можно продать еще дороже. Коллекционеры древних реликвий и артефактов могу отстегнуть неплохую сумму за такой камушек, а если он еще и магией обладает, то сумма может и удвоиться или даже утроиться. Но продажа пока что подождет. Томбер и Дарк Файр даже спустя десять минут после того, как храм канул в небытие, не могли прийти в себя. Их сердца по-прежнему продолжали биться с бешеной скоростью, будто они вот-вот готовятся выпрыгнуть наружу. Но вот прошло еще несколько минут, и состояние пони стабилизировалось. Глядя на место, где раньше находился храм, чуть не угробивший их, и где сейчас красовались лишь руины, они испытывали какие-то смешанные чувства. С одной стороны, им было обидно из-за того, что храм не смог простоять еще некоторое время, позволив искателям сокровищ забрать побольше добычи, чем сейчас у них имеется. С другой стороны, они были безумно рады, что этот храм был разрушен до основания. Почему? Видимо, они не хотели, чтобы другие искатели приключений забрали оставшуюся добычу из храма. Проверив, в порядке ли артефакт, единорог махнул копытом своему напарнику, тем самым сказав, что им пора уходить. Одарив несколько печальным взглядом руины, фестрал направился вслед за напарником.
Ночь наступила совсем неожиданно для охотников за сокровищами, и поэтому им пришлось разбить лагерь. Разведя костер из всяких веточек, сухой травы и гнилых бревен рухнувших деревьев, они приступили к палаткам. За считанные минуты те уже стояли неподалеку от источника света и тепла, дожидаясь, пока в них заберутся их хозяева. Томбер, как только закончил со своим укрытием на ночь, присел рядом с огнем и, сам того не замечая, принялся смотреть прямо на пламя, раскачивающееся то туда, то сюда от ветра. Что же до Дарк Файра, то он как-то взбодрился, словно у него открылось второе дыхание. Как-никак, он — фестрал, а для них ночь — это как день для обычных пони. Он, как и его напарник, присел рядом с костром, но ночной пегас смотрел не на огонь, а именно на седельную сумку единорога. Томбер заметил это.
— Что ты так на нее смотришь? — приподняв бровь, поинтересовался единорог. Фестрал, дернувшись то ли от неожиданности, то ли от того, что его спутник заметил его взгляд, встряхнул головой.
— Нет, ничего такого, — поспешил ответить тот. — Просто... я... — ночной пегас явно пытался подобрать нужные слова.
— Ты хочешь узнать, правдивы ли слухи об “Первом рассвете”? — сделав ехидную гримасу, усмехнулся Томбер, на что Дарк согласно кивнул. Он мигом достал из седельной сумки каменное солнце и передал его фестралу. — Если честно, мне тоже интересно. Возможно, один из слухов окажется правдивым, и ты либо поднимешь солнце, либо устроишь нам сладкую жизнь на том свете. В любом случае, если слухи правдивы, то все наши старания над лагерем окажутся бесполезными, — улыбнулся единорог. На лице ночного пегаса тоже появилась улыбка, и он принялся изучать артефакт, всячески вертя его то туда, то сюда, нажимая на всевозможные места и пытаясь прокрутить все, что, по его мнению, могло крутиться. Однако все действия были бесполезны: ничего из всего этого не смогло активировать артефакт или даже вызвать хоть какую-то реакцию, говорящую о том, что артефакт действительно на что-то способен. И пока это лишь убеждало искателей, что “Первый Рассвет” такой же бесполезный кусок камня, выдолбленного в форме солнца.
— Черт, такое разочарование! — цокнув, возмутился фестрал, и его выражение лица заметно погрустнело. — А я уже думал, что мы нашли что-то реально стоящее, а это, как и всегда, оказался бесполезный хлам с драгоценным камнем.
— Слушай, а может у него... своеобразный активатор? — предположил Томбер, чем и привлек внимание своего напарника и сразу же заинтересовал его.
— Хм... возможно, — преподнеся копыто к подбородку, задумчиво произнес ночной пегас. — Только остается вопрос: что это может быть? У тебя есть какие-нибудь идеи?
— Давай думать логически, — сказал единорог, на что Дарк как-то странно и немного ехидно посмотрел на него. — Ладно, думать логически я не умею, но я могу предположить, что активатором может быть что-то такое, что свободно могли и использовали пони из древних племен? Ну, там в ритуалах всяких или в чем-то... похуже.
— В ритуалах, говоришь, — предположение напарника заставило задуматься Дарк Файра. — Они много чего использовали в ритуалах: всякие смеси или жижи из отвратительных ингредиентов, — фестрал долго думал, пока его мысли не перебила внезапная боль в копыте. Виновником этого оказался обычный комар, решивший воспользоваться возможностью и полакомиться, но был быстро убит смачным ударом другого копыта. После своей смерти он оставил небольшое кровавое пятно на шерстке фестрала, взглянув на которое, того прямо-таки осенило. — Точно! Кровь!
— А?! Что?! — проснувшись от внезапного крика, спросил Томбер.
— Как же я мог забыть такую простую вещь? Главной вещью в ритуалах пони из древних племен была кровь! — после этих слов фестрал, шлепнув себя по лбу, быстро достал небольшой ножик из кармана жилетки и вот-вот хотел сделать небольшой надрез, как вдруг единорог быстро выхватил нож из его копыта, глядя на него, как на безумца.
— Ты больной или как?! — ошеломленно выкрикнул Томбер, глядя на спокойное выражение лица своего напарника. — Убить себя захотел? А если бы ты порезал себя не в том месте? Ты бы потерял много крови, а бинты, как ты знаешь, у нас закончились еще по пути к этому треклятому храму. Нам бы нечем было перевязать тебе рану, и ты бы умер!
— Отдай нож, пожалуйста, — спокойно попросил ночной пегас. — Я знаю, что делаю. Пойми, нам нужна кровь, чтобы проверить, работает артефакт или нет. Просто отдай мне нож, и я обещаю, что не буду себя сильно резать, да и тем более в неправильных местах, — фестрал вытянул копыто, ожидая, когда его напарник отдаст холодное оружие.
Но вместо того, чтобы отдать нож пегасу с перепончатыми крыльями, Томбер совершил то, чего даже сам Дарк Файр не ожидал: он сделал два небольших пореза на левой ноге, из которых мигом начала капать кровь, и преподнес ее к артефакту. Красная жидкость начала полностью заполнять спираль каменного солнца, пока сам артефакт не загорелся кроваво-оранжевым цветом. Поднявшись в воздух, “Первый рассвет” начал медленно раскручиваться до тех пор, пока скорость не стала неимоверно быстрой. Лишь тогда от артефакта начала исходить странная и зловещая магическая энергия, скором времени превратившаяся в огромный портал, который принялся засасывать все вокруг с ужасной силой. И первыми, кто полетел в него, оказались охотники за сокровищами, которым даже дерево, за которое они ухватились, не помогло — оно полетело в портал вместе с ними, а уж после них портал засосал и сам артефакт. Лишь после этого он смог закрыться, оставив после себя полный беспорядок и пару вещей. Теперь лишь остается единственный вопрос: куда ведет этот портал?
Иной мир
Тишина. Глубокая безмятежная тишина, не прерываемая никем и ничем, царила повсюду. Огромная кроваво-красная луна, освещая все своим хоть и не слишком ярким, но крайне необычным светом, восседала высоко на небосводе, заставляя каждого, кто решился взглянуть на нее, испытывать то ли дикий страх, то ли неописуемое восхищение. Густой зеленый лес, протянувшийся на сотни километров, мирно дремал вместе с его обитателями — беззащитными зверушками и агрессивными хищниками. Некоторые из них, вместо того, чтобы сладко спать в своих берлогах, норах, гнездах и многих других местах, отправлялись на ночную охоту, надеясь поймать хоть кого-то на ночную трапезу. “Красота да и только!” — воскликнул бы любой пони, оглянувшись вокруг, и, устроившись на каком-нибудь холме, наблюдал бы за этой удивительной ночью.
Вскоре тишина наполнилась тихими криками пони, коими были охотники за сокровищами. Шум с каждой секундой становился все громче и громче, пока их голоса не наполнили весь лес, пугая и заставляя бежать всех, кто его слышал. Спустя мгновение появился кроваво-оранжевый портал, который, выплюнув виновников шума и повисев некоторое время над землей, спустя мгновение исчез, оставив после себя тот злосчастный артефакт. Что до охотников за сокровищами, то Дарк Файр, расправив крылья, смог спокойно приземлиться без каких-либо травм, чего нельзя сказать о Томбере: не имея ни крыльев, ни каких-нибудь других средств торможения, он влетел прямо в ближайшее дерево, выбив еще один зуб. Скатившись вниз, на землю, единорог, потирая больное место и каждые пять секунд сплевывая кровь, проклинал все, что только мог: и его удачу, и день, принесший его уйму хлопот, и даже проклятый портал. Когда бурный поток из ругательств и проклятий прекратился, охотник за сокровищами попытался подняться на ноги, но, как только он встал на ноги, его начало кренить по сторонам из-за головокружения. Как только все пришло в норму, Томбер направился к своему напарнику, который все это время возился с Первым рассветом, рассматривая его со всех сторон. И стоило единорогу оказаться в нескольких метрах от напарника, так сразу же, лишь завидев артефакт, он захотел уничтожить его вдребезги... однако вовремя передумал, осознав тот факт, что после этого простым подзатыльником или выговором уже не отделается. Вместо этого Томбер, со всей силы пнув подвернувшийся камень, принялся искать, чем ему заняться, пока фестрал разбирается с Первым рассветом. И первое, что пришло в его голову, стало простое разглядывание всего вокруг, в особенности деревьев, которые привлекли огромное внимание единорога. Тот, разглядывая все: от корней до самих ветвей — большее внимание обратил именно на листья, так как они показались ему уже слишком незнакомыми и даже странными. Он также заключил, что они были похожи на некий гибрид листьев клена и рябины.
— Хм... что делаешь? — поинтересовался ночной пегас, испугав своего напарника внезапностью, отчего тот, дернувшись, отпрыгнул.
— Да так, листья разглядываю, — Дарк Файр приподнял бровь и как-то странно начал смотреть на единорога.
— Зачем?
— Ну... как бы... — Томбер, тяжело вздохнув и прикрыв глаза, понял, что оправдываться бесполезно. — Когда-то давно, в детстве, у меня было... хобби. Я любил собирать листья с деревьев. Бегал по всему городу, за его пределами, в лесу — короче говоря, везде, срывая листья и кладя в свой альбом. Наверно, поэтому я помню, какой лист к какому дереву относится... Перейду к делу: листья на этих деревья очень странные и вообще не похожи на те, что я видел в том же Вечнодиком лесу, — единорог уже мысленно приготовился, что фестрал начнет смеяться, если не от детского увлечения напарника, то от его паранойи, однако ничего такого не случилось. Вместо того, чтобы осмеять, Дарк Файр серьезно отнесся к словам Томбера и тоже решил осмотреть деревья.
— Знаешь, ты прав — деревья здесь какие-то странные, — спустя некоторое время произнес пегас с перепончатыми крылья, потирая подбородок. — Куда же мы попали?
— Понятия не имею. Но могу с точность сказать, что это явно не Эквестрия.
— Пожалуй, мне придется с тобой согласиться, — вздохнул ночной пегас, продолжая осматривать все вокруг. — Но и на Зебрику или даже королевство оленей ни капельки не похоже.
— Думаю, стоит поискать деревню или хоть какой-нибудь населенный пункт, — предложил Томбер, на что фестрал одобрительно кивнул. — Там и узнаем, где мы очутились.
Но не успели охотники за сокровищами сделать и шага, как за их спинами внезапно прозвучал непонятный и пугающий рык, заставивший тех обернуться в сию же секунду. То, что предстало перед их взором, было настолько ужасным, что пони просто застыли на месте. Перед ними оказались существа, которые по своему телосложению напоминали пони, однако шкура как таковая у них отсутствовала — лишь голая кожа; глаз у них не было, а глазницы имели такой вид, будто их долго и мучительно выжигали; некоторые из этих существ имели отростки в области спины или огромную конусообразную кость во лбу, что сразу же говорило о том, что данные создания когда-то были пони, но они из-за чего-то утратили этот облик. Они быстро окружили Томбера и Дарк Файра практически со всех сторон, не подавая никаких признаков агрессии, кроме лишь недовольных и странных рыков. Охотники за сокровищами не предпринимали никаких действий, продолжая разглядывать и внимательно наблюдать за поведением ужасных созданий.
— Дарк, что мы будем делать? — шепотом поинтересовался у напарника Томбер, не отводя глаз от существ.
— Полагаю, нам стоит спокойно уходить отсюда, пока нас полностью не окружили. Медленно, спокойно, не спеша, — единорог согласно кивнул и начал следовать примеру фестрала, который потихоньку пятился назад, ожидая атаки или чего-то подобного. Существа последовали за пони, начиная рычать все чаще и злобнее.
Вскоре ожидания ночного пегаса оправдались, так как один из ужасных созданий, рванув с места и быстро разогнавшись, накинулся на Томбера и, обнажив свои острые, как у хищника, зубы, попытался вцепиться ими в шею своей жертвы, ошарашенной от столь резких движений. К счастью, Дарк Файр успел среагировать и, достав револьвер из кобуры, выстрелил нападавшему в голову, тем самым спасая своего напарника от участи быть съеденным... И зря фестрал выбрал именно такой способ, так как, вместо того, чтобы напугать, выстрел, наоборот, разозлил существ, да и еще, пройдясь по всему лесу, спровоцировал целую кучу подобных тварей. У охотников за сокровищами не было других вариантов, кроме лишь как уходить от погони ужасных существ. Поднявшись в воздух, фестрал решил помогать напарнику, отстреливая всех, кто успеет приблизиться к единорогу слишком близко.
Погоня затянулась на долгие два часа. Томбер, несмотря на сильную усталость, дикую боль в ногах и препятствия, такие, как поваленные деревья, ветки, непроходимые густые заросли, а также широкие и глубокие ямы, напоминающие траншеи, продолжал бежать, однако он уже начал чувствовать, что это не может длиться слишком долго, так как ноги начало сводить. В его глубине души возник страх, что в любую минуту или даже секунду ноги могут отказать, отправив единорога в непродолжительный полет на землю, тем самым обеспечив существам приятный и сытный ужин. Что до Дарк Файра, то тот защищал своего напарника на протяжение всего времени, несмотря на неимоверную боль в челюсти от сильной отдачи револьвера. Но самое ужасное заключалось в том, что после убийства существ тех не становилось меньше, а, наоборот, только больше, словно у них были подземные ходы, благодаря которым твари и нагоняли общую стаю.
Прошло несколько минут, и лес, в котором завязалась погоня, начал потихоньку заканчиваться, чему подтверждали уменьшения количества деревьев вокруг и более свободное пространство. Впереди уже виднелась равнина, поэтому Томбер, собрав последние силы и сжав зубы от боли в ногах, устремился вперед, пока густая зеленая роща не оказалась позади него, что позволило единорогу достать винтовку и начать отстрел преследующих тварей вместе с его напарником в небе. Однако все было не столь сладко, как хотелось бы — саму равнину разделял длинный и неимоверно широкий разлом, через который нельзя было никак перебраться. Для фестрала это не было столько огромной проблемой, но для единорога — еще какая. Ни мостов, ни деревьев, за которые можно было зацепиться с помощью крюк-кошки, — ничего, что могло бы помочь. И как ночной пегас не старался найти хоть что-то, находясь на огромной высоте, он ничего найти не мог, поэтому, не находя других вариантов, крикнул: — Томбер, цепляйся за меня! Я перенесу тебя!
Единорог понятливо кивнул и, приблизившись к разлому, выстрелил крюк-кошкой в него. Острые металлические когти, достигнув фестрала за считанные секунды, крепко вцепились в его тело, потянув вниз из-за непривычной тяжести единорога. Придя в себя и собравшись с силами, Дарк Файр, чувствуя сильную боль, которая с каждой секундой в воздухе становилась все сильнее и сильнее, рванул к другому концу разлома, а Томбер, крепко держась копытами, зубами — в принципе, всем, чем только можно, наблюдал очень занимательную картину, как гнавшиеся существа прыгали вниз, в бездну разлома, в попытках добраться до охотников за сокровищами. Оставалось всего пару метров, как металлические когти крюк-кошки пробили шкуру ночного пегаса, вызывая жутчайшую боль, и Дарк Файр почувствовал, как нечто теплое начало стекать с его бока. Он понял, что терпеть уже просто-напросто невозможно, поэтому, раскачав своего напарника, чего тот совсем не ожидал, и страх пробрал его до костей, отправил единорога на другую часть равнины. Хоть приземление оказалось не столь мягким, но зато единорог оказался на земле и без каких-либо иных травм, как выбитый зуб или перелом ноги. Но это было ничем, по сравнению с тем, как приземлился ночной пегас — не преобладая с болью, Дарк Файр позволил крылья остановиться, что привело к тому, что сам фестрал камнем упал на землю, сильно ушибив спину. Единорог, придя в себя после приземления, оглянулся по сторонам, пока не заметил напарника, лежащего на земле. Подбежав к нему, он заметил, что пегас с перепончатыми крыльями был в крайне тяжелом состоянии — было заметно, как дрожало его тело.
— Дарки, ты как, в порядке? — обеспокоенно поинтересовался единорог, осматривая напарника на наличие иных повреждений.
— Да, но бывало и лучше, честно говоря, — тихо ответил фестрал, сжимаясь от боли. Осматривая напарника, Томбер не обнаружил тяжких травм... кроме лишь глубоких порезов от когтей “кошки”, вызванных, судя по всему, раскачиванием единорога.
— Предупреждаю сразу — будет больно, но ты потерпи, — схватив магией крюк-кошку, единорог начал потихоньку вытаскивать металлическое приспособление из тела ночного пегаса, останавливаясь в некоторые моменты лишь для того, чтобы боль ночного пегаса приутихла и тот мог передохнуть.
Наконец, виновник раны был изъят, после чего возвращен на свое законное место, а мучения в конце концов Дарк Файра закончились. Но рана начала кровоточить сильнее, а бинтов или каких-нибудь тряпок, которыми можно было бы остановить кровь, у охотников за сокровищами не было. У Томбера началась паника. Он не знал, что ему делать, чтобы спасти напарника от потери крови. Но вскоре ни его, ни ночного пегаса это уже не волновало, так как спустя всего лишь минуту охотники за сокровищами почувствовали сильное головокружение, а спустя миг они лежали без сознания.
— Выкладывай все, чертов шпион! — громогласный крик кобылки заставил Томбера прийти в себя и наконец очнуться. Открыв глаза, что ему удалось с трудом, единорог попытался подняться, но не смог, так как его ноги были крепко связаны, так что ему пришлось как-то выкручиваться и шевелить шеей, чтобы осмотреть все вокруг. Помещение, в котором он оказался, не особо блистало чистотой, да и гигиеной в принципе: стены были обшарпаны и покрыты толстым слоем пыли и грязи, а кое-где виднелась засохшая кровь; по полу ползали всякие насекомые, вроде тараканов и клопов; а единственным источником света являлись небольшой световой шарик, парящий под потолком, да пару свеч, стоящих рядом с единорогом, некоторые из которых уже давным-давно погасли. Что же до остального, то... ничего из мебели или чего-то в этом роде не было — обычная, грязная, полная насекомыми комната. — Как погляжу, твой дружок очнулся. Что ж, возможно, он будет более сговорчивый, чем ты! Эй, ты! — послышался стук копыт и скрежет металлических пластин, и вскоре перед взором Томбера предстала лазуритовая единорожка с чисто-бриллиантовой гривой. Все ее тело, кроме головы, было заковано в светло-фиолетовые латы, скрывавшие метку. А на ее лице царила злоба и отвращение к пленникам. — Отвечай на вопросы, иначе будет хуже, и поверь, вам не понравится то, что вас ждет. Во-первых, кто вас сюда послал? Во-вторых, кто вы вообще такие? И в-третьих, что за штуковины вы носили с собой и откуда вы их взяли?
— Мы не шпионы! — начал возникать фестрал. Томбер повернул голову в его сторону и обнаружил, что тот по-прежнему истекал кровью, но сами раны были перевязаны грязными тряпками, полностью промокшими от красной жидкости. — Сколько мне нужно повторить, чтобы до тебя, упрямая, дошло? — кобылка молча подошла к ночному пегасу и ударила его в челюсть, заставив того замолкнуть. — Тебя никто не спрашивал, мерзкий прислужник ночи! — проорала та. Томбер попытался помочь своему напарнику, воспользовавшись магией, однако обнаружил, что все его попытки сотворить хоть какое-то заклинание оканчивались безуспешно.
— Даже не пытайся, — злобно проговорила единорожка, повернув голову в сторону охотника за сокровищами. — На эту комнату наложены особые чары, которые не позволят ни тебе, ни мне, ни кому-либо другому колдовать, — только в ее слова единорог не поверил и вместо того, чтобы что-то сказать, он просто поднял голову вверх, направив взгляд на световой шар, спокойно парящий под потолком. И лазуритовая заметила это, но не смогла найти слов, как объяснить этот парадокс. — Я не обязана тебе ничего объяснять, понятно? Если хочешь спокойно прожить свои последние часы, советую все же ответить на вопросы!
— Хорошо, хорошо, отвечу, — охотник за сокровищами глубоко вздохнул. — Как и сказал мой напарник, мы не шпионы. Тем более мы вообще понятия не имеем, где мы находимся!
— Лжешь! — воскликнула та. — Как тогда вы подобрались к нашему убежищу, а?
— Да мы и не знали ни о каком убежище! Мы убегали от пониподобных существ, которые пытались мной полакомиться! — повысил тон Томбер. — И для кого мы вообще должны по твоему шпионить, а?
— На Найтмер Мун, Дискорда, Кризалис — да на кого угодно! И все равно мне кажется, что ты продолжаешь мне лгать!
— Да, Дарк Файр прав... Ты упрямая, как баран, — прошипел единорог. За эти слова он мог бы получить копытом по лицу, однако удар лазуритовой единорожки был остановлен, после чего сам спаситель вошел в помещение. И это оказалась лавандовая единорожка, Твайлайт Спаркл, чей внешний вид говорил о том, что она переживает, увы, не лучшие времена: под глазами виднелись огромные мешки, грива была растрепана, а в некоторых местах обрезана или обожжена; на левой щеке, от края губ до края левого глаза, протянулся глубокий и, судя по виду, свежий шрам. Ее тело так же, как и у лазуритовой единорожки, было закована в фиолетовую броню, кроме лишь ног и головы.
— Что я тебе говорила по поводу насилия, Шир Даймонд? — устало, но строго произнесла Твайлайт. Даймонд мигом встала в стойку “смирно”, отдавая честь. — Сколько мне раз тебе говорить, что применять силу, а также пытать, запрещено?
— Виновата. Не смогла сдержать эмоций, — лавандовая единорожка лишь тяжело вздохнула, прикрыв лицо копытом. После чего махнула копытом, тем самым говоря: “Вольно”. — Уже третий раз... Уже третий раз за неделю ты ловишь обычных пони, которые случайно оказались рядом с нашим убежищем, а после допрашиваешь, чуть ли не пытая их. Когда это прекратиться, Шир Даймонд? — та лишь опустила голову, как маленький жеребенок, который сильно провинился, разбив окно или совершив какую-то шалость. — Последний раз тебя предупреждаю: еще одна подобная выходка, и, боюсь, мне придется принять меры. Тебе все ясно? — командным голосом Твайлайт обратилась к своей подчиненной.
— Так точно! — громко и четко ответила Шир Даймонд.
— Вот и прекрасно. А теперь развяжи их и отведи в наш госпиталь. После этого приведи их ко мне. Приказ ясен?
— Так точно! — и как только лавандовая единорожка ушла, оставив охотников за сокровищами в недоумении и ступоре, Шир Даймонд достала кинжал из ножен и принялась перерезать веревки каждого пленника. — Все! Теперь в госпиталь. И не вздумайте отставать — я не собираюсь вас искать по всему убежищу, ясно? — единорог и ночной пегас синхронно кивнули и последовали за “тюремщицей”.
Место, которое лазуритовая единорожка называла убежищем, на деле оказалось огромным подземным городом с крайне древней и интересной архитектурой жилых домов и многих других зданий, что сразу же заинтересовало Дарк Файра. И если бы не приказ следовать за Шир Даймонд, то он бы сразу же принялся изучать удивительную архитектуру, чтобы узнать, кем же были основатели этого прекрасного города. Проходя мимо жилых домов, кузницы, в которой еще горел свет, и прочих зданий, пони наконец пришли к непримечальному маленькому домику, который и был тем самым госпиталем. И если бы охотники за сокровищами не знали, куда их ведут, то, наверно, они предположили бы, что это лавка по продаже каких-то редких, ядовитых и лечебных растений, корешков и прочего — одним словом, лавка с товарами народной медицины. Зайдя внутрь, их встретил характерный звонок колокольчика, и через пару секунд вышел сам хозяин данной... хижины — даже домиком это строение тяжело назвать, так как у него был слишком плохой и неухоженный внешний вид. Сам же хозяин, как это ни странно, оказался старой седой зеброй, чье лицо украшала небольшая борода и очки. Шир Даймонд подошла к нему, принимаясь объяснять суть проблемы в то время, как охотники за сокровищами разглядывали интерьер и разные вещи внутри помещения. Особо чем-то примечательным и особенным хижина не блистала, однако, помимо, действительно, разных трав и корешком, подвешенных к потолку, там были еще разные зебринские маски, котелки разных размеров и форм, колбы со всяческими снадобьями и зельями и, разумеется, специальный столик, на котором, собственно, и создавались зелья. Разговор внезапно прекратился, и зебра-жеребец подошел к фестралу, внимательно осматривая его раны, после чего, кивнув, направился к столику и начал на нем что-то готовить. Перемалывая сушеные корни, добавляя непонятные жидкости и смешивая все это в одной миске, тот сотворял, судя по всему, какое-то лекарство. Спустя еще минуту возня закончилась, и он подошел к Дарк Файру. Убрав окровавленные тряпки, доктор принялся мазать полученную смесь на раны ночного пегаса, отчего тот, еле сдерживаясь и прикусывая губу от боли, старался терпеть до конца, чувствуя, как у него начала кружиться голова. Через некоторое время “пытка” закончилась, и старый зебра-жребец наложил бинты на обработанные раны, сказав: — Чтоб раны не открылись, и кровь не пошла, старайся в покое хранить ты себя.
— Ты его слышал, особо не напрягайся и отдыхай побольше, — произнесла единорожка каким-то злобным и презрительным тоном. — А сейчас мы отправимся в покои Твайлайт Спаркл. Смотрите, не стоит предпринимать никаких посторонних действий с ней, иначе вам придется не сладко.
— Это и так понятно, — фыркнул Томбер. — Быть спаленным магическим огнем или чего похуже не такое уж и сладкое занятие, — после этих слов лицо Шир Даймонд стало более серьезным и более суровым, чем оно было пару минут назад. Без каких-либо слов и действий, единорожка удалилась из хижины, а после вышли и ее бывшие пленники и, как послушные собачки, последовали за ней.
Спустя несколько минут блужданий по темным улочкам древнего города, они все же добрались до здания, которое выделялось среди остальных тем, что оно было намного выше других и чем-то напоминало замок или небольшую крепость. Стены его покрывали огромные трещины, некоторые из которых удосужились добраться до своего максимума, обрушив вниз каменные куски. Охотники за сокровищами и сопровождающая их лазуритовая единорожка вошли внутрь здания, встретив длинный широкий коридор, по бокам которого располагались двери. За ними, как успел увидеть Томбер, когда заметил слегка приоткрытую дверь, крепко дрыхнули пони, являющиеся, судя по шлемам рядом с их койками, стражниками и солдатами. Пройдя чуть дальше по коридору, пони дошли до небольшого холла, стены которого кое-как были украшены всем, чем только можно: полурванные и потускневшие картины висели на стенах; в углах располагались древние глиняные горшки с разными узорами и фигурами. Сам же холл имел всего лишь один небольшой коридор, ведущий впоследствии к винтовой лестнице. Поднявшись на второй этаж, пони направились к концу очередного коридора со множеством дверей, некоторые из которых прогнили настолько, что одно неосторожное касание смогло бы полностью сломать их за миг. В конце коридора охотников за сокровищами ожидала одна единственная дверь, выделяющаяся тем, что только на ней была защитная магия. Шир Даймонд выпустила из рога небольшой луч кобальтового цвета, который, достигнув защитного поля, заставил того исчезнуть. Дверь открылась, и за ней виднелась темная комната, которая, к слову, было слегка освещена маленьким шариком света, летающим в углу, рядом с Твайлайт Спаркл, читающей книгу. И как только в дверях появились недавние пленники и их надзиратель, лавандовая единорожка с помощью магии увеличила размер светового шарика в несколько раз, отчего комната озарилась светом. Интерьер комнаты оказался до безобразия скудным: кровать, на который Твайлайт в тот момент лежала, небольшой книжный шкафчик, доживающий свои последние тяжелые годы и хранящий целую кучу книг и кое-какие разные вещи, вроде колб, телескопа и много-много чего другого. Это все, что было в комнате.
— Как по вашему приказу, отвела их в госпиталь и сразу к вам! — отдавая честь, четко и громко доложила лазуритовая единорожка.
— Хорошо. А сейчас, будь любезна, принеси их вещи, — попросила Твайлайт, на что та, кивнув, удалилась из комнаты, оставив единорога и фестрала наедине с той самой Твайлайт Спаркл, о которой ходили как хорошие, так и плохие слухи. И то, что она была единорогом, а не аликорном и принцессой, заставило их впасть в недоумение и непонимание. — Что ж, давайте приступим к нашему знакомству. Мое имя Твайлайт Спаркл, и я хранительница последних свободных пони, — последняя фраза заставила ночного пегаса приподнять бровь, а единорога — застыть с вопросом “Чего?” на лице. И не успели они хоть что-то ответить, как дверь позади них вновь открылась, и в комнате оказались седельные сумки и оружие охотников за сокровищами.
— Вещи доставлены, — доложила Шир Даймонд.
— Прекрасно. Все, можешь быть свободна. Не забудь передать следующему отряду насчет их ночного патруля, — отдав честь, лазуритовая единорожка ушла, но Дарк Файр заметил, как презрительно и злобно она смотрела на фестрала перед своим уходом. — Ваша очередь представляться.
— Ах, да, — первым решил стать единорог. — Мое имя Томбер, и я, как и мой напарник, охотники за сокровищами. То есть мы путешествуем по разным странам в поисках древних руин, храмов, катакомб, в которых можно найти какие-нибудь ценные вещи, как золото, драгоценности или артефакты.
— Как интересно! — потрясенно произнесла лавандовая единорожка. — И как, много нашли артефактов?
— Не особо, — в разговор вступил Дарк Файр. — В основном, эти “артефакты” на деле представляли из себя жалкий обрубок камня с каким-нибудь драгоценным камнем. Они не обладали ни магической силой, которая от них ожидалась, ни какой-либо другой уникальностью. И да, прошу простить мою невоспитанность. Меня зовут Дарк Файр, и я в прошлом был королевским стражником, а сейчас — археолог и, как упомянул мой напарник, охотник за сокровищами.
— Значит, вы археолог? То-то я вижу вашу книгу в седельной сумке. Однако, увы, могу заметить, она неполноценна, — после этих слов Твайлайт Спаркл пролевитировала к фестралу огромную толстую книгу, в которой, как показалось самому пегасу с перепончатыми крыльями, насчитывалось около тысячи или даже больше страниц.
— С-спасибо, конечно, но я лучше обойдусь своей книжечкой, — на мордочке лавандовой единорожки озарилась улыбка, и она убрала огромную книгу в сторону.
— Итак, давайте приступим к нашей беседе. Мне бы хотелось побольше о вас узнать, о ваших приключениях и путешествиях. А еще мне бы хотелось узнать, что это за... штуковины, — она приподняла магией винтовку Томбера, начав разглядывать ее со всех сторон.
— Это винтовка. Огнестрельное оружие, — пояснил единорог, про себя думая о том, как пони не могут знать о таком оружии, если оно распространено чуть ли не во всем мире.
— Хм... Это странно, — вступил в разговор фестрал, глядя на лавандовую единорожку. — Как вы не можете знать о таком оружии, если сами предложили снабдить армию подобным, — услышав это, Твайлайт Спаркл сильно удивилась и непонимающе взглянула на ночного пегаса, приподняв бровь. А в голову Дарк Файра начали заползать не очень хорошие мысли и догадки, пока он не решился спросить: — Прошу прощения, а какой сейчас год?
— Эм... тысяча двадцать девятый год со дня основания Эквестрии, — и фестрал не мог поверить своим ушам. Одна из его догадок оказалась верной. — Что-то... случилось? — Томбер стоял с широко открытым ртом.
— Да, похоже портал переместил нас назад во времени, хотя... — пегас пони вновь задумался и спустя несколько секунд выдал: — и, судя по всему, не только во времени.
— О чем это ты, Дарки? — недоумевающе поинтересовался единорог, переведя взгляд на своего напарника.
— О том, что мы могли попасть вообще в параллельную вселенную, — непринужденно ответил тот. — И, возможно, я смогу это подтвердить. Твайлайт... — лавандовая единорожку повернулась к нему, — ... я хочу спросить: какое у вас сейчас время? — сначала та не могла понять суть вопроса, однако, слегка поразмыслив, до нее все же дошло, что от нее хотят.
— Темное время, когда Эквестрией правят Найтмер Мун, Дискорд, королева Кризалис и король Сомбра, — и этого хватило, чтобы полностью подтвердить догадки фестрала.
— Да, я, оказывается, прав. Мы именно в прошлом и той вселенной, где все злодеи смогли захватить власть, — и Томбер, и даже Твайлайт Спаркл были шокированы услышанным.
— Вы упомянули, что вас сюда перенес какой-то портал, так? — охотники за сокровищами кивнули. — А что за портал? Откуда он возник? — услышав данный вопрос, единорог и ночной пегас переглянулись, после чего, кивнув, обратили взор к лавандовой единорожке.
— Портал открыл артефакт, — Дарк Файр потянулся к седельной сумки и достал из нее Первый рассвет, после чего позволил собеседнице подхватить его магией. — В нашем мире он известен, как “Первый рассвет”, — Твайлайт принялась тщательно разглядывать артефакт, изучая взглядом все, что она могла увидеть.
— Он мне безумно знаком, — пробормотала та. — Что-то мне подсказывает, я его где-то уже видела... Слушайте, а не оставите его мне на некоторое время? — данная просьба слегка смутила охотников за сокровищами. — Да, я могу понять — незнакомая пони просит отдать ей артефакт на некоторое время.
— Не такая уж вы и незнакомая, — усмехнулся Томбер, чем обратил на себя любопытный взгляд собеседницы. — В нашем мире вы являетесь принцессой дружбы, — услышанное заставило лавандовую единорожку смеяться.
— Вы постоянно упоминаете ваш мир, — прекратив смеяться, констатировала она. — А какой он, ваш мир?
Беседа продолжалась очень долго. Охотники за сокровищами и Твайлайт, плавно перейдя от “вы” на “ты”, продолжали разговаривать, рассказывая о всем, что творилось и твориться в их мирах. И в ходе рассказов выяснилась главное и значительное отличие мира охотников за сокровищами и мира Твайлайт Спаркл — отсутствие Элементов Гармонии. Благодаря этому отличию в мире Твайлайт и царят темные времена. А все события, такие, как изгнание Найтмер Мун на луну, заточение Дискорда в камень и многое другое, совершались благодаря мощной магии аликорнов. Совмещая светлую магию и темную магию, сестры-богини смогли избавить от всех, кто мог бы причинить хоть какой-то вред жителям Эквестрии, однако изгнание собственной сестры обошлось Селестии огромной ценой — она потратила слишком много магических сил, отчего страной правила не она, а ее верные подданные. Также стало известно, что кроваво-красная луна — это непосредственный результат освобождения темного аликорна, которая вместе со собой принесла проклятие, превращающее пони в отвратительных тварей, утративших не только свой облик, но и рассудок, став подобными диким зверям.
— Значит, в этом мире ты не становилась ученицей Селестии, я правильно понял? — спросил Дарк Файр, на что получил утвердительный кивок.
— Да, Селестия, конечно, приказала основать школу для одаренных единорогов, но “особенных” не брала из-за своего состояния, — пояснила единорожка.
— А что насчет Спайка? Шайнинг Армора? Остальных хранителей Элементов Гармонии? — задал вопросы Томбер.
— Спайк? Насколько я поняла, это дракончик, который вылупился благодаря моей магии, да? Ну, раз я не поступала в школу одаренных единорогов и обучалась магии самостоятельно, значит он еще не вылупился, я думаю. Что до тех пятерых кобылок, с которыми я в вашем мире спасала Эквестрию, то... я их не знаю. Вернее, я их никогда не встречала, так что понятия не имею, что с ними могло произойти. А Шайнинг Армор, — лицо Твайлайт погрустнело, и стало заметно, что она готова вот-вот расплакаться. — Он... он погиб. Когда вернулась Найтмер Мун, он и его отряд были первыми, кто бросил ей вызов. И она просто убила их, иссушила, высосала душу — не знаю, что она именно сделала. Единственное, что осталось от моего брата, — лишь дряхлое, худое до костей, безжизненное тело, — судя по тому, как начал дрожать ее голос, Томбер и Дарк файр поняли, что Твайлайт крайне тяжело говорить об этом. И не просто тяжело, а чрезвычайно боль, поэтому они хотели сменить тему. Однако, сколько бы они не думали, предложить тему для дальнейшего разговора им не удалось.
— Дарк Файр... — неожиданно обратилась Твайлайт к фестралу, на что тот повернулся в ее сторону. — Я бы хотела извиниться... за Шир Даймонд.
— Да ничего, я все прекрасно понимаю. Времена заставляют подозревать чуть ли не каждого проходимца, оказавшегося рядом с убежищем, — проговорил ночной пегас. — Однако я заметил, что она как-то... презрительно ко мне относится. Конечно, я уже привык, что ко мне и другим фестралам относятся, как к врагам народа, но я никогда не понимал, каковы причины ненависти и презрения.
— Поверь, у нее есть веские причины, чтобы ненавидеть фестралов, — тяжело вздохнув и стараясь отвлечься от грустных мыслей о ее брате, она продолжила: — Вам знаком город Коппермэйн?
— Да, если я не ошибаюсь, этот город — главный экспортер меди, железа и многих других металлов, — ответил Томбер.
— Да... был, — она заинтересовала охотников за приключениями. — Когда Найтмер Мун пришла к власти, то сразу принялась брать под свое влияние города Эквестрии, заставляя жителей признать ее. Однако не все из них хотели это делать, и одними из них оказались жители Коппермэйна, за что и поплатились. В город вторглась целая армия фестралов, разрушая город и убивая всех, кого видели. Шир Даймонд и еще несколько добровольцев встали на защиту города, позволяя мирному населению отступить в шахты, где находились потайные пути. Все... все, кроме Шир Даймонд, погибли, а она, вся израненная, еле живая, истекающая кровью, продолжала защищать проход к шахтам, пока вторженцы не отступили. И с тех пор, как ее нашли и вылечили, она не снимает с себя доспехи, скрывающие ее жуткие шрамы.
— Селестия милостивая, это... это ужасно, — ночной пегас проникся историей лазуритовой единорожки, а внутри него начало возникать слабое чувство отвращения от своих сородичей. — Даже не представляю, почему, пережив такой ужас и побывав на грани смерти, она не прикончила меня сразу.
— Просто не все фестралы такие, какие напали на Коппермэйн, — пояснила лавандовая единорожка, чем и привлекла внимание Дарк Файра. — Многие фестралы отказалась подчиняться Найтмер Мун, став что-то вроде отступников. И с каждым днем их становиться все больше и больше. Если до них доходит новость, что на кого-то напали фестралы Найтмер Мун, то незамедлительно летят на помощь. Себя они называют ликистами, так как их предводителя звали Лики Вингс.
— Звали? — переспросил единорог.
— Да, дело в том, что он погиб. Если быть точнее, то его убила его же госпожа, когда тот объяснял, что убийство мирных жителей — это худший вариант подчинения жителей Эквестрии. И именно его смерть сподвигла к созданию группы фестралов-отступников, — услышав это, Дарк Файр почувствовал, как то самое отвращение вмиг улетучилось, исчезнув из его души.
— Оказывается, не все фестралы — аморальные уроды, — заключил единорог. На лице Твайлайт вспыхнула слабая улыбка.
— Даже враг иногда может оказаться другом, — произнесла лавандовая единорожка, потупив взгляд. — Думаю, наша беседа как-то затянулась. Но, несмотря на это, она была очень увлекательной. Если вы вдруг вспомните что-нибудь еще о своем мире, расскажете завтра, хорошо? — охотники за сокровищами натянули довольные улыбки и кивнули. — А что насчет артефакта? Вы так и не дали ответа по поводу моей просьбы одолжить его у вас.
— Конечно, бери, — ответил фестрал, заметив, как на лице его напарника заиграла неописуемая радость от того, что они избавились от артефакта, занесшего их в другой мир. — Думаю, лучше доверить Первый рассвет тому, кто сможет более-менее справиться с изучением его потаенных магических способностей, — радости Твайлайт не было предела. Она была готова вот-вот броситься в объятия фестрала и благодарить его до посинения. — Но только расскажешь нам, что тебе удалось узнать, хорошо? — лавандовая единорожк закивала, левитируя к себе целую кучу разных книг.
— Эм... да, хотел спросить: а нам что сейчас делать? — вдруг поинтересовался Томбер, на что, вместо ответа, Твайлайт Спаркл внезапно телепортировалась куда-то и через секунду появилась вновь. А спустя пять минут в комнату зашел темно-алый пегас, облаченный в фиолетовые латы.
— Отведите их в одну из комнат, — приказала единорожка, на что тот, отдав честь, направился из комнаты, следя за тем, чтобы гости не отставали от него.
Комната, в которую поселили охотников за сокровищами, не отличалась какой-либо роскошью в плане интерьера: по двум углам располагались две кровати с довольно потертым бельем. Позади них располагались два шкафа, один из которых, а вернее правый, имел не очень внушающий внешний вид, отчего возникало чувство, что он вот-вот может развалиться на части. Кроме этого и кроме небольшого окна, ведущего куда-то на улицу древнего города, в комнате больше ничего не было. Но для фестрала и единорога это не имело никакого значения. Они бодро зашагали к кроватям, чувствуя, что сон уже берет свое. Поэтому, ничего не говоря, Томбер лег на кровать и, накрывшись одеялом, сразу же повернулся к стене, прикрыв глаза. Что до Дарк Файра, то он не торопился отправляться в мир грез и, смотря в потолок, размышлял над всем тем, что случилось за день и что ему пришлось понять и услышать. А здравый смысл по-прежнему отказывался воспринимать тот факт, что ночной пегас и его напарник оказались в параллельной Эквестрии, да и еще в такой, где Элементов Гармонии как таковых не существовало никогда. Все эти мысли так загрузили мозг фестрала, что тот начал чувствовать, как цепкие лапы сна все сильнее и сильнее заставляли его отправиться на ночной покой. И Дарк Файр сдался... Закрыв глаза, он отправился в мир снов.