В перекрестье
Глава 10: Новая команда
Наутро весь плац кишел бойцами Стражи, которые тренировались во всем, начиная от копытной борьбы и фехтования и заканчивая фигурами высшего пилотажа и атакующими заклятиями. Над полем стоял неумолчный гул, состоявший из возгласов, рявканья, пыхтения, лязга металла и криков боли тех, кто получил тычок древком копья. Идя по краю поля и уминая захваченный с кухни тост с маслом, я удивлялся, как в этом хаосе командиры полков и отрядов вообще умудряются понимать, где чей подчиненный. Но, тем не менее, тренировочные занятия не теряли системы. Отработавшие свое группы покидали плац, и их место тут же занимали свежие, только что проснувшиеся жеребцы и кобылы.
Кровавым Ястребам тоже была отведена площадка, где они стреляли по мишеням из арбалетов или занимались спаррингом на своих кортиках. Несколько пар крылатых львов сошлись врукопашную; они медленно кружили друг напротив друга, не отрывая взгляда хищных глаз от лица противника.
Я даже остановился понаблюдать за грифонами, настолько мне было интересно, что они представляют из себя как боевые единицы. Да и зрелище, надо сказать, было великолепное: напряженные, готовые к броску кошачьи тела, хищно суженные зрачки орлиных глаз, тускло поблескивающие на утреннем солнце когти, черные и смертельно опасные. Учитывая, что грифоны неплохо умели ходить на задних лапах, становясь в таком положении с меня ростом, все эти упражнения получались очень эффектными.
Особенно меня заинтересовали арбалетчики. По самому краю площадки были выставлены в ряд пять мишеней, таких, какие показывают в мультфильмах – белые круги и синими и красными полосами. Перед ними, на приличном расстоянии, в три ряда выстроились пернатые стрелки. В первом ряду они держали арбалеты наизготовку, во втором прижимали оружие к груди, а в третьем стояли, небрежно закинув его на плечи, но при этом ни во втором, ни в третьем ряду грифоны не снимали пальцев со спусковых скоб.
Интересно, если они изготовились к стрельбе, то зачем построились так, чтобы дышать в затылок впереди стоящему? Или, может, они отрабатывают создание боевого порядка прямо с марша? Не успел я додумать свою мысль, как кто-то хрипло гаркнул «Пли!». В ту же секунду первый ряд спустил тетиву и, опустившись на все четыре лапы, как можно ниже припал к земле; второй ряд, за это время успевший поднять арбалеты на уровень глаз, тоже выстрелил и стоявшие в нем сели на задние лапы и пригнулись; и третий ряд, молниеносно скинув оружие с плеч, тоже послал в цели пять болтов. Я перевел взгляд на мишени: из красного круга в центре каждой мишени торчало по три болта, а во второй слева торчали какие-то щепки и сломанное оперение. Приглядевшись, я понял, что все три выстрела ушли в одну точку – то есть, каждый последующий болт вонзился в оперение предыдущего. Вся стрельба заняла две с небольшим секунды. Затем их командир выдернул болты из мишеней, ряды поменялись местами, и Ястребы продолжили свои упражнения.
Пока я наблюдал за арбалетчиками, фехтовальщики и борцы закончили тренировку и теперь, сбившись в кружок, наблюдали за последней парой сражавшихся. Мне стало интересно, и я, протолкавшись через толпу, остановился в первом ряду.
На импровизированном ринге, образованном стоявшими вокруг пернатыми, врукопашную дрались двое Ястребов, грифон и грифина (можете смеяться, но я специально выяснял у Шайнинга, как правильно называть женщин у грифонов, чтобы не ломать себе голову, как это было со Свити Белл). Их спарринг медленно перерастал в полноценную драку, воздух так и рябил от летящих перьев и взмахов когтями. Пепельного цвета грифон, который был несколько крупнее своей партнерши, провел серию быстрых выпадов, каждый раз метя в другую часть тела, но светло-коричневая грифина легкими, я бы сказал, текучими движениями отклоняла его удары тыльными сторонами лап. Грифона это не смутило, и он, вновь приняв оборонительную позицию, стал пятиться назад. Грифина начала обходить его сбоку, и он сделал обманный маневр, метнувшись в другую сторону, а когда она бросилась за ним, махнул по земле хвостом с тяжелой кисточкой, отправив в глаза своей сопернице тучу пыли. Толпа вокруг охнула, но преждевременно: не прекращая рывка, грифина упала на спину, проехала по земле под пыльным облаком и снова очутилась клювом к клюву с партнером. Тот попытался было нанести ей секущий удар когтями, но она проскользнула у него под локтем, ударила его плечом в грудь, заставив отшатнуться. Грифон молниеносно свел лапы в попытке сграбастать ее в охапку, но пернатая крутанулась волчком, отбив захват, и приставила когти к его груди. Со всех сторон послышались восхищенные возгласы. Тяжело дыша, противники кивнули друг другу и разошлись.
Я сперва не понял, почему поединок закончился, но потом разглядел капли крови, выступившие на груди грифона, и догадался: если бы его соперница закончила свой удар, она просто-напросто вырвала бы ему сердце.
Ястребы начали расходиться, и я тоже собрался идти по своим делам, как вдруг за моей спиной кто-то рявкнул:
— Эй, ты! А ну-ка остановись!
Я обернулся и увидел черного с белой головой грифона, в котором узнал Скирта. Он кивнул мне, а потом решительно направился к той самой коричневой грифине.
Та сразу вытянулась по струнке, и, отдав честь, громко сказала грубоватым голосом:
— Слушаю, командир!
Скирт остановился перед ней, внимательно глядя на ее шею, где несколько перьев, выбиваясь из общей массы, были очень светлыми, почти белыми. Затем огляделся: они стояли возле небольшой бадьи с водой, в которой грифоны, занимавшиеся борьбой, отмывали когти от земли и пыли. Протянув лапу, Скирт взял стоявший возле бадьи ковшик, зачерпнул воды и сунул его грифине:
— Вот. Ты забыла почистить лапы. Мне совсем не нужно, чтобы в критический момент у моих бойцов вываливалось из когтей оружие из-за скользких и грязных пальцев.
Грифина сконфуженно кивнула и потянулась за ковшиком, но в этот момент Скирт, как бы нетерпеливо, ткнул емкость ей в грудь. Ковшик зацепился за ее протянутую лапу и опрокинулся, а вода из него выплеснулась ей на шею.
Наблюдавшие эту сцену сослуживцы грифины замерли от изумления: стекая по ее перьям, вода оставляла за собой белый след.
Скирт спокойно поставил ковш на место.
— Так я и думал. Пудра, а? Ну, изволь объясниться... Гильда.
Та гордо вскинула голову и, совершенно изменившимся голосом, так же спокойно произнесла:
— Привет, пап.
— Тартар забери этого старого пройдоху! – С нежностью в голосе, но от всей души пожелала Гильда, когда спустя полчаса мы вместе сидели в шатре с поднятыми стенками, который служил столовой. Пернатая львица, отмывшись от коричневой пудры, с аппетитом поглощала жареные свиные ребрышки из тех запасов, что Кровавые Ястребы взяли с собой, отправляясь в Оплот из своего королевства. – Еще бы каких-то два дня, и после битвы я могла бы с полным правом просить место в его отряде. А теперь мне еще несколько месяцев этого не видать!
Если вы еще не поняли, объясню: все так же просто, как монета в один цент номиналом. Будучи грифоном, а значит, отъявленным головорезом и опытным воякой, Скирт, тем не менее, недалеко ушел от всех заботливых папочек этой Вселенной, что для его дочери означало полную невозможность служить в передовых частях армии. Гильда, быть может, и сама не очень рвалась подчиняться всяким там сержантам и вставать по расписанию, но, заслышав о зверствах Архитеона в Эквестрии, решила во что бы то ни стало задушить эту угрозу, пока она не добралась до Грифоньего Королевства. Но Скирт строго-настрого запретил ей вступать в армию, а уж о том, чтобы он принял ее в ряды Кровавых Ястребов, даже речь не заходила. Впрочем, Гильда, унаследовав от отца характер, была столь же упряма, как и он, а потому замаскировалась и упросила одного из грифонов, который был нездоров, уступить ей место в отряде. Скирт, узнав все это, только вздохнул и махнул лапой, понимая, что отослать дочь назад у него не выйдет; но и позволять ей участвовать в лобовой атаке не собирался, а потому, выяснив у Шайнинга, что мне нужны напарники, немедля приписал ее ко мне. К моей странной внешности и к моему необычному снаряжению Гильда быстро привыкла, а когда узнала, что на мне лежит выполнение немаловажной части плана штурма, то без возражений согласилась подчиняться моим приказам.
Мы как раз обсуждали преимущества и недостатки обоюдоострых ножей, когда кто-то позвал меня по имени, и под тент рысью вбежала Эпплджек.
— Хорошо, что я тебя нашла. Гонцы Шайнинга себе крылья чуть не надорвали, носясь по всему лагерю и отыскивая подходящего мага. Он скоро придет, а кроме того, я хотела бы... – Тут оранжевая пони заметила Гильду и осеклась с таким видом, будто узрела привидение.
— Здравствуй, — не обращая внимания на выражение лица ковбойши, поприветствовала ее грифина. – Прости, я забыла твое имя... Кажется, Эпплджек, да?
Мда, как говорят грифоны, «чем выше в горы – тем больше перьев»! Я переводил взгляд с одной на другую. ЭйДжей всем своим видом выражала неприязнь, тогда как Гильда смотрела на нее со спокойным дружелюбием.
— Что ты здесь делаешь? – Буркнула Эпплджек.
Грифина вздернула бровь:
— Да, в общем-то, то же, что и все остальные в этом лагере. Готовлюсь отбить Понивилль у этого вашего Архитеона. – Не заметив каких-либо перемен в настроении ЭйДжей, Гильда вздохнула. – Слушай, я знаю, что мы с твоей компанией расстались не в самых лучших отношениях, но с тех пор прошло довольно много времени. Я научилась ценить дружбу и признавать свои ошибки. Признаю, характер у моего племени скверный, но сейчас мы не можем позволить себе такой роскоши, как дуться друг на друга из-за старых обид. – Она протянула лапу, и Эпплджек, поколебавшись, вложила в нее копыто, которое грифина осторожно пожала.
— Вот и отлично, — провозгласил я, для себя решив, что позже непременно выясню у ковбойши причину этой давней ссоры. – Эпплджек, ты, по-моему, хотела что-то сказать?
— А, ну да, — опомнилась та. – В общем, тут объявились еще кое-кто, с кем тебя не мешало бы познакомить. Пойдем, я привела их в нашу палатку.
Мы распрощались с Гильдой и, оставив ее трясти повара на предмет добавки, направились вдоль восточной дороги. По пути мне в голову пришло, что я почти ни разу с тех пор, как мы пришли в Оплот, не видел Свити. Мы жили в одной палатке, но она приходила только на ночь, когда я уже спал, и уходила ранним утром, прежде чем я просыпался. Я поинтересовался у Эпплджек, в чем дело, и узнал, что единорожка без устали учится магии исцеления и прочим полезным магическим ухищрениям.
— Так, может, она и будет тем единорогом, который станет помогать мне в бою? – Воодушевился я. – Я ведь буду держаться на расстоянии от схватки, и туда можно будет приносить раненых, которым она смогла бы помочь.
Эпплджек покачала головой:
— Наверняка будут моменты, когда каждому члену твоей группы придется сражаться за собственную жизнь, а Свити... у нее не хватит духу кого-то убить. Но я уверена, что один из магов, у которых она обучается, с успехом ее заменит. Впрочем, сейчас она в палатке – можешь убедить ее помогать тебе, если хочешь.
Но я уже не хотел: член отряда, не готовый убивать, будет обузой, как бы грубо это не звучало. Да и нечего заставлять юную единорожку испытывать шок, к которому она не готова.
Наконец мы дошли до палатки, я вслед за ЭйДжей нырнул под полог и застал там весьма странную компанию: Свити Белл, Эпплблум и незнакомая мне оранжевая пегаска с лиловой гривой сидели перед... наверное, это была зебра, по крайней мере, если судить по ее черно-белой полосатой окраске. На Земле, правда, зебры были все же повыше и с обычными мордами вместо одушевленных лиц, которыми была снабжена практически вся местная животная жизнь. Кроме этих основных отличий, экстравагантности облику зебры придавали золотые кольца, которыми она себя увешала: несколько штук на правой передней ноге, несколько на шее и по одному, не такому широкому, в ушах. Ну и, так, вдовесок, на койке Эпплджек сидел какой-то фиолетовый ящер с зеленым брюхом и зелеными шипами, начинающимися на темечке и идущими до самого кончика хвоста. За спиной у него топорщились крылья, которые выглядели слишком маленькими, чтобы оторвать его от земли.
ЭйДжей, заметив, что я так и замер возле входа в палатку, фыркнула от смеха и, зайдя мне за спину, принялась подталкивать.
— Давай, не тормози! Какой же из тебя командир, если ты каждый раз, увидев что-то новое, будешь оторопело пялиться в одну точку?
Услышав ее, все присутствующие прервали беседу и дружно повернулись к нам. Эпплджек поспешила воспользоваться захваченным вниманием:
— Знакомьтесь, это Дрейк! Дрейк, это Скуталу, подруга Свити и Эпплблум, — оранжевая пегаска раскрыла крыло и помахала мне, приветливо улыбнувшись; я ответил ей тем же. На боку у нее была метка в виде фиолетового торнадо. ЭйДжей меж тем продолжила:
— Это Зекора, зебра, моя старая знакомая. – Зекора внимательно оглядела меня с головы до ног и, склонив голову, коснулась лба копытом, что, видимо, означало приветствие. Наконец, Эпплджек указала на фиолетовое нечто, с интересом разглядывавшее меня ярко-зелеными глазами с вертикальным зрачком.
— А это Спайк. Он дракон.
— Точнее, дракон-подросток, — уточнил Спайк голосом шестнадцатилетнего юноши. Он слез с койки и протянул мне... лапу? Или руку? А вот черт его разберет – он, судя по всему, ходит на двух ногах, тогда верхние конечности должны называться руками... вроде бы. Наверное. Неважно! Я пожал предложенную мне конечность, и Спайк сказал: — Рад познакомиться. Эпплджек успела кое-что рассказать о тебе.
— А еще она успела рассказать, что тебе понадобятся напарники в битве, — подхватила Скуталу. У нее голос был немного хрипловатый и дерзкий. – До Рейнбоу Дэш мне, конечно, далеко, но я хороший летун. Если тебе нужен разведчик, то он перед тобой!
Я изучающе посмотрел на нее. Меньше ростом, чем другие пони, одного возраста с подругами – ее сложнее заметить и в нее сложнее попасть; короткая грива с забавным хохолком не будет лезть в глаза даже при сильном встречном ветре; крылья сильные, полностью сформировавшиеся – результат долгих и упорных тренировок. Ну а рвение было написано у нее на лице.
— Ты подходишь, — сообщил я ей, и Скуталу просияла.
Тут подала голос Зекора:
— Я хотела бы с нею в отряд твой вступить: если что, я сумею тебя защитить. Пони Гвардии сплошь бронею закрыты, а я полагаюсь на свои лишь копыта, но уверен будь – зная, куда нужно бить, черепаху сквозь панцирь можно убить.
Ее манера речи и глубокий, звучный экзотический голос выбили меня из колеи, и несколько секунд я тупо смотрел на нее, не в силах понять, о чем она говорила; потом очнулся и, подумав, медленно произнес:
— Что ж... Думаю, это может сослужить нам хорошую службу. К тому же, если мы столкнемся с какой-то магической чертовщиной, ты, наверное, сможешь подсказать, как ее нейтрализовать.
Зекора с достоинством кивнула, и я переключил внимание на Спайка. Не дожидаясь вопроса, он быстро сказал:
— Мне в твоей команде делать нечего, да я и не умею почти ничего. Зато умею кое-что, что поможет координировать твои действия с действиями армии. Скуталу может быть сколь угодно верткой и быстрой, но, если туда-сюда гонять ее с приказами, однажды ее все-таки собьют. – Я кивнул, соглашаясь. – Поэтому приказы Шайнинг Армора тебе буду пересылать я. Не пугайся, если вдруг возле тебя из воздуха со вспышкой зеленого огня вывалится свиток.
Я хмыкнул:
— Довольно забавный способ пересылать письма. Но, если он достаточно быстрый, то у меня нет никаких возражений.
— Достаточно, — заверил меня Спайк. – Кроме того, если тебе понадобится что-то срочно передать Шайнингу, маг, который будет тебя сопровождать, владеет нужным заклятием.
— Кстати о нем, — донесся до меня голос Эпплджек, которая выглянула из палатки наружу, — я его уже вижу. Так что доставай, что тебе там нужно копировать.
Магом, приписанным к отряду, оказался серый единорог по имени Фоксбейн. Около четверти часа я подвергал его всевозможным расспросам относительно его способностей, результатом которых стало мое полное удовлетворение. Потом достал из магазина «Барретта» один патрон, которым предстояло пожертвовать в экспериментальных целях, придвинул к себе табуретку, положил патрон на нее и спросил:
— Ты сможешь создать идеальную копию этой вещи?
Фокс с любопытством склонился над табуреткой, рассматривая патрон.
— Обычно с маленькими предметами не возникает проблем. Но мне было бы легче, если бы ты сказал мне, из чего это сделано и какое у него строение.
Краем глаза я заметил, как Эпплджек и Спайк навострили уши, при этом усиленно делая вид, будто слушают Зекору, которая рассказывала Свити, Скуталу и Эпплблум какую-то историю.
— Нужно сделать так, чтобы нас не слышали, — прошептал я Фоксбейну, почти не разжимая губ.
Тот, если и был удивлен такой просьбой, виду не подал и, сосредоточившись, выпустил из рога блеклый прозрачный шар, напоминающий мыльный пузырь. Зависнув над нами, этот пузырь лопнул, и нас обоих осыпали какие-то искорки, которые тут же исчезли.
— Можешь говорить спокойно, — заверил меня единорог. – Когда я применяю это заклинание, друг друга могут услышать только те, кого коснулось его действие.
Тогда я подробно рассказал ему о строении патрона, о том, какую роль в моем оружии играет порох и каким образом он поджигается, и из каких металлов сделаны гильза и пуля. После, правда, взял с него обещание, что он никому не расскажет об этом и сам не станет ничего изобретать. Этот мир еще не готов к огнестрельному оружию.
Когда Фоксбейн узнал все необходимое, его рог засветился тускло-бирюзовым цветом, такое же свечение окутало и патрон. На моих глазах из него вылетел как бы призрак патрона, полноразмерная, но прозрачная копия; затем она будто налилась красками, и на табуретку рядом с первым патроном шлепнулся второй. Также по моей просьбе Фокс сотворил из воздуха плоскогубцы, которыми я ухватился за пулю и вытащил ее из гильзы. На сиденье посыпался порох. Капсюль тоже был в полном порядке.
Знаете, что? Я обожаю магию!