В перекрестье

Глава 2: Скоропостижное гостеприимство

Первым обрел дар речи светло-желтый жеребец с гривой цвета карамели.

— Ну и кто это?

Я полностью вылез из люка, и теперь присутствующие во все глаза разглядывали мою одежду, внешность и снаряжение. Рядом с желтым стояли еще трое: кобылка цвета летнего неба с уложенной в довольно неряшливую прическу светлой гривой и двое жеребцов. Один из них, в простых коричневых тонах, был, как и первый, лишь немногим больше кобыл, а другой, здоровенный ярко-красный детина с гривой и хвостом цвета шерстки Эпплджек, был ниже меня всего на две головы. Я бросил взгляд на его мощные копыта и сразу же зарекся с ним спорить.

— Его зовут Дрейк, — ответила моя спутница, с явным облегчением сбрасывая свою поклажу на пол. – Я нашла его в лесу, он был без сознания. А когда я с ним поговорила, оказалось, что он без понятия, как там очутился, и вдобавок никогда не видел пони.

— В таком случае, откуда ты? – удивленно спросил коричневый жеребец.

— Издалека, — устало сказал я. – Очень издалека. – Ага, из далекой-далекой галактики...

— Ты и правда никогда не видел пони? – с любопытством поинтересовалась кобылка. – Как такое возможно?

— А почему ж ты тогда по-нашему говоришь?

Последний вопрос, кстати говоря, интересовал и меня, но едва я успел ответить что-то в духе «Это я хотел спросить вас, почему вы говорите по-английски», из-за спин собравшихся донесся звонкий голос:

— Эпплджек?

— Я тут, — откликнулась та.

— Мы уже начали волноваться, — с этими словами между красным и коричневым жеребцами протиснулась белоснежная пони с пушистой кудрявой гривой сиреневых и фиолетовых оттенков. В глаза сразу бросался ее небольшой по сравнению с остальными рост, а на лбу… торчал рог. И если этим фактом я был очень удивлен, то, когда рог засветился голубоватым светом и сумки Эпплджек, тоже засветившись, поднялись в воздух и преспокойно улетели прочь, то я просто-напросто впал в ступор.

— Ну вот, теперь у меня есть все необходимое, — только сказав это, кобылка наконец обратила на меня внимание и замерла.

— Привет, — сказал я на всякий случай, но она продолжала смотреть на меня в шоке, а когда оправилась, повторила вопрос желтого жеребца:

— Кто это?

Эпплджек закатила глаза.

— Свити Белл, это Дрейк. Дрейк, это Свити Белл… — дальше она начала поочередно показывать на всех, кто был в комнате. – Голд Делишес (коричневый пони отсалютовал копытом), Эппл Сайдер (кобылка с шерстью цвета неба неуверенно улыбнулась), Брейберн (желтый кивнул) и Биг Макинтош (этот просто сказал «Агась»).

Я неуклюже кивал каждому из них, стараясь не обращать внимания на пытливый взгляд Свити Белл, который она почему-то не желала от меня отводить. Когда меня наконец со всеми познакомили и обстановка немного разрядилась, она не замедлила спросить:

— Ты не получал недавно каких-нибудь серьезных травм?

— Ну… — я оглянулся на Эпплджек; она ободряюще кивнула. – Да, упал с приличной высоты. На спину.

— Дай посмотреть! – внезапно потребовала Свити. В ее глазах зажегся огонек энтузиазма, который мне почему-то совсем не понравился. Я растерялся, но ЭйДжей (Что? Я не фамильярничаю, просто попробуйте много раз повторить ее имя за короткий промежуток времени и быстро обнаружите, что у вас заплетается язык) сказала:

— Не бойся, Свити наш домашний доктор. Ну, то есть, она не так давно им стала, но у нее хорошо получается. В конце концов, она наш единственный единорог, и вполне талантливая.

Как же я старался не думать об этом слове. Ну где вы видели что-то более нелепое, чем пони-единорог?! Ладно, это не то, что должно меня сейчас волновать. Теперь я понимал, почему у Свити Белл так загорелись глаза – ей не терпелось попрактиковаться в медицине. А я был потенциальной морской свинкой для опытов. Не то что бы мне не нужен был врач, запускать спину было опасно, но, блин, пони-единорог-врач… Тут позвоночник снова укололо болью, напоминая, кто тут хозяин, и я сдался.

— Ну ладно.

Кобылка просияла и отбуксировала меня в другой конец комнаты, которая, как я понял, была этакой смесью прихожей, кухни и гостиной. Там она, снова использовав рог, заставила разлететься кто куда все, что было на столике перед большим диваном и сама вскочила на него. Этот рог… ну как, скажите на милость, я должен думать о ней? Единорожица? Единорожка? Единорогиня? Наверное, все-таки единорожка…

— Сними куртку, — попросила она, потом чуть-чуть покраснела и добавила: — Пожалуйста.

Хе-хе. Ее счастье, что камуфляж у меня состоял из куртки и штанов, а не был сплошным комбинезоном, иначе ей пришлось бы искать кого другого для своих упражнений. «Разгрузку», которая была по совместительству бронежилетом, я снял еще тогда, на втором этаже захваченного здания, чтобы пролезть в башню. Так что теперь на мне оставались только футболка, подсумки, куртка и портупея с чехлами для магазинов и ножа. Все это я сложил на диване и повернулся спиной к ожидающей поняше.

— Что там? – испуганно спросил я, когда Свити ахнула.

— А… да нет, ничего страшного. Кажется, это просто большущий синяк. Но он какой-то странный.

— А можно конкретнее?

Она откуда-то притянула по воздуху два небольших зеркала, одно из которых вручила мне, а второе разместила перед собой, чтобы я мог увидеть свою спину.

Картина была интересная. На вид это был обычный синяк, да. Но он имел вид пяти соединенных между собой пятен, которые складывались в фигуру, напоминавшую подкову. Внутри этой подковы было два кровоподтека, какие остаются, когда тебя слишком сильно хватают за руку. В довершение всего, синяк занимал почти всю верхнюю половину задней части моего тела. Я некоторое время разглядывал это, несомненно, странное зрелище, но потом пожал плечами.

— Может, упал на какой-то механизм или еще что. – В своем зеркале я увидел, как пони в задумчивости поджала губы, но потом отослала оба зеркала по местам.

— Не шевелись. Я тебя сейчас обследую.

Сначала я почувствовал, как моя поясница явственно нагревается на пару градусов. Затем это ощущение неторопливой волной распространилось на всю спину, достигнув шеи, после чего так же неторопливо снова сосредоточилось в пояснице и угасло. Все это, чем бы оно ни являлось, завершилось частично встревоженным, частично удовлетворенным хмыканьем единорожки.

— Ну что ж, у тебя слегка смещены несколько позвонков. Не настолько, чтобы парализовать тебя, но достаточно, чтобы причинять неудобство и боль при движении. С какой же это высоты ты упал?

— Метров десять, может быть, дюжину.

Она икнула от изумления.

— Не хочу показаться невежливой, но почему ты все еще жив?

Я попытался вспомнить детали своего недолгого, но полного впечатлений полета. Все случилось слишком быстро, но я был уверен, что не упал прямиком на землю, иначе меня пришлось бы с нее отскабливать…

— По-моему, я сперва упал на какой-то навес. Но он не выдержал и сразу порвался.

Свити, казалось, это устроило, и она принялась копаться в сумках Эпплджек, которые опять-таки прилетели к ней будто сами собой. Я не выдержал:

— Как ты это делаешь?

— Делаю что? – не поняла она. Я показал на парящие перед ней сумки. Она уставилась на них в попытке уразуметь, что я имею в виду, а затем ее лицо просветлело. – А-а, так это же обычный телекинез!

Вот оно что. А я-то, дурак, не понял.

— Как бы сказать тебе… Там, где я живу, это совсем не обычно.

— В самом деле? – в очередной раз несказанно удивилась Свити. – У вас нет магии? Даже самой простой?

Приехали. Магия. Все, что сейчас происходило, и так было полным абсурдом, но, может, у этого мира есть способы выйти по абсурдности и вовсе на лидирующую позицию? Вялые мысли вроде этой были сейчас единственным, на что был способен мой утомленный мозг, так что я решил оставить осмысление событий на потом, после того, как посплю. Так что я просто флегматично сказал:

— Не-а.

Единорожка, кажется, поняла мое состояние и не стала дальше расспрашивать. После пары минут молчания, в течение которых я сидел на подлокотнике дивана, не решаясь расслабиться, а сама она занималась чем-то на кухне, Свити Белл левитировала ко мне кружку с дымящимся… чем-то. Я с подозрением покосился на нее, но все же взял.

— Да ты не волнуйся, это просто зелье, чтоб ты не чувствовал боли, пока я буду вправлять тебе позвонки.

Я, до этих слов опасливо нюхавший содержимое кружки, начал набирать воздух для ответа, вдохнул свою же слюну и закашлялся.

— А ты уверена, что знаешь, что делаешь?

— Эй, я довольно-таки долго училась этому! – обиженно заметила она. – Тут нет ничего сложного… в теории.

— Поверь мне, ты не захочешь, чтоб это делала я, — подмигнула мне Эпплджек, сидевшая неподалеку и наблюдавшая за действиями единорожки. – Так что лучше доверься ей.

Замечательно. Но отступать уже было поздно, так что я зажал нос и тремя глотками опустошил грудку. Послевкусие, как от зеленого чая с лимоном и, кажется, засоленными огурцами… Хм, странно. Я ждал, что у меня онемеют конечности или я вообще не смогу ничего ощущать, но вроде бы ничего не изменилось.

— А это точно сработает?

— Да. Ты будешь чувствовать все, кроме боли.

Я хотел ради науки пощипать себя, но удержался. Кобылка придвинула ко мне низкий для меня и нормальный для пони табурет и попросила сидеть прямо. Я послушно уселся.

— А как именно ты собираешься это де…

ХРЯСЬ!

Я не пропахал лицом пол только потому, что сидел, вытянув ноги. Вот и ответ. Она только что врезала мне копытом!

---

Спустя четыре вправленных позвонка (и, несомненно, столько же новых синяков) я с туго перебинтованным, словно в корсете, торсом сидел и потягивал горячий чай. Снадобье Свити Белл подействовало как надо, и я чувствовал только щедрые пинки, которыми меня обрабатывала кобылка, иначе, скорее всего, отрубился бы от болевого шока еще при первом ударе. С каждым из них я ощущал, как в позвоночнике что-то едва уловимо сдвигается, сидеть прямо становилось все легче. Коротко говоря, к моему удивлению, единорожка отлично справилась. Когда я просил ее о составе загадочного зелья, она произнесла несколько ничего не говорящих мне названий трав и добавила, что рецепт принадлежит не ей.

Компанию за столом мне составляли Свити, Брейберн и Эпплджек, причем последняя с аппетитом уплетала суп, по виду и запаху сильно смахивавший на щи. Я на дух не переносил капусту, поэтому старался не дышать в ту сторону. Молчание затягивалось, и мне, в общем-то, не хотелось его нарушать, но чай взбодрил меня и шестеренки в моей голове закрутились, напоминая, что нужно разузнать обстановку, раз уж я здесь оказался.

— Эпплджек…

— М-м?

— Так ты потрудишься объяснить мне, где я, почему ты вне закона и все прочее?

Пони, уже поднесшая ко рту очередную ложку (и как она только ухитрялась держать ее копытом? Чудеса, да и только), со вздохом опустила ее обратно и отодвинула от себя тарелку.

— Я слышала, что ты сказал о магии: что у таких, как ты, ее нет, — начала она после небольшого раздумья. По ней было видно, что она тщательно подбирает слова. – Если на то пошло, я сама очень мало в этом смыслю. Но если хочешь знать, что произошло, тебе придется смириться с тем, что у нас на магии держится почти все. И еще, я не мастер рассказывать истории, так что не обессудь.

В общем… наша страна называется Эквестрия. Нами всегда правили две принцессы – Селестия и Луна. Они были аликорнами: то есть, они были единорогами и при этом имели крылья, как у пегасов. – Тут есть еще и пони-с-крыльями? Дальше уже просто некуда. – Мы никогда не знали войны или других бедствий. Принцесса Селестия вела по небу солнце в течение дня, а Луна вела по ночному небу, собственно, Луну.

Ну ладно, вот теперь точно некуда. Некуда ведь? Скажите, что некуда! Но, тем не менее, рассказ я прерывать не стал.

— И вот три года назад… пришел еще один аликорн. Назвался Архитеоном. Появился из ниоткуда и предъявил свои права на власть. Причем сделал это очень недвусмысленно.

Мне почему-то не понравился ее тон.

— Что произошло?

— Он заявился в Кантерлот, нашу столицу, и как-то одурманил несколько десятков пони, — сказала Свити Белл мрачно. – Они ему беспрекословно повиновались. И он пригрозил принцессам, что заставит их спрыгнуть с горы, на которой стоит город, если они добровольно не отдадут престол. Как ты думаешь, могли они это сделать после такого?

— И он заставил их спрыгнуть? – В ужасе спросил я.

— Обошлось без жертв, — ответил Брейберн. – Стражники-пегасы сразу же переловили их всех прям в воздухе.

— Но мы не могли оставить это безнаказанным, — продолжила Эпплджек. – Да кто смог бы? И так получилось, что… я и пять моих лучших подруг обладали Элементами Гармонии. Это… как бы… магические артефакты или что-то вроде того… но выглядят просто как большие драгоценные камни. Они настолько мощные, что препятствуют распространению какого-либо зла.

Со скрипом, но я мог это понять и принять.

— И вы как-то применили их?

— Попытались, — грустно сказала ЭйДжей. – Одна из нас, Твайлайт Спаркл, была ученицей принцессы Селестии, и та заботилась о ней почти как мать. Она не могла оставить нас одних в битве с таким монстром. И ее сестра тоже. Так что мы отыскали его и приготовились к заварушке… но ее не последовало.

— Ты говорила о таких-растаких силах, что мне сложно поверить в это.

Эпплджек с болью посмотрела на меня.

— Силы-то никуда не делись. Но Элементы не сработали. Когда мы попытались их использовать, Архитеон сделал что-то, и они… они просто подлетели к нему, как к хозяину. А мои подруги, которые были мне как сестры… растаяли в воздухе.

Свити Белл и Брейберн уставились в стол. Я чувствовал, что нужно помолчать, но не мог не задать вполне ожидаемый вопрос:

— Но почему ты осталась?

— Потому что мой Элемент по какой-то причине остался при мне. – Я кивнул, и она продолжила: — Принцесса Селестия, увидев это, просто растерялась, двинуться не могла. Луна направила на Архитеона какое-то заклятие, но он создал себе щит, и оно об него разбилось... я растормошила Селестию, Луна схватила нас обоих и телепортировалась куда-то или вроде того… я отключилась, а очнулась здесь, дома. И их уже не было. Архитеон разгромил дворец принцесс, отгрохал себе замок, создал большую армию и захватил все города Эквестрии, а за мою голову объявил награду. – Тут она слабо ухмыльнулась. – Ну и рожа у него была, когда мой Элемент остался висеть у меня на шее. Они много раз приходили сюда искать меня, но я убегала в лес… Теперь повсюду комендантский час и все такое, а от принцесс ни слуху, ни духу… Вот такие дела.

Не нужно было быть гением, чтобы понять – я влип.