Castle of Glass

Глава IV. Семья | Неизведанная тропа

Утро выходного дня. То самое время, когда ни взрослым пони, ни жеребятам никуда не надо идти, и можно просто остаться дома, наслаждаясь бездельем. Но это лишь в том случае, если у твоей семьи не запланированы важные и неотложные дела как раз на выходные. Таким остается посоветовать смириться и терпеть. Однако, благодаря натуре Дерики, все самые неотложные и важные дела всегда решались по мере их возникновения, потому выходные в семье Хартов обычно были именно выходными – можно было заниматься, чем хочешь, вплоть до задирания копыт к потолку и пускания слюны в течение всего дня, прерываясь лишь на еду.

Прошедшая неделя была богата на события, а если выразиться поточнее, она была сродни апокалипсису, произошедшему в жизни Десерто. Но, к большому удивлению самого Деса, все закончилось, если вообще закончилось, довольно хорошо. В школе сейчас есть о чем, вернее, о ком говорить. Буча, поднятая Фраем, благополучно улеглась, а Дочь Фоулеров, вроде бы, потеряла всякий интерес к самому Десу и, наконец, начала заниматься своими делами. Жизнь вновь вернулась в тот скрытый и тихий поток, в котором Десерто жил уже долгие годы.

Дес подхватил телекинезом свою седельную сумку и подтянул ее ближе. Сегодня утро порадовало жителей городка первым снегом, который запорошил все улицы тонкой белой пеленой. Даже несмотря на густые облака, заполонившие небо, чистый и белый цвет первого снега позволял хмурому утру выглядеть светлее и мягче. Даже сквозь зашторенные окна, это мягкое свечение проникало в комнату Деса, наполняя ее приятной и спокойной атмосферой, которая прогоняла дурные мысли. Впору было заняться уроками и подготовкой к понедельнику. Глупо звучит, особенно в выходной, ведь большинство учеников предпочитало делать все это в самый последний момент – вечер воскресенья. Но Десу все равно сейчас было нечего делать, а валяться на полу с поднятыми ногами и пускать слюну слишком скучно, он уже пробовал. Главное дождаться полудня, когда они вместе с ДейДрим отправятся на традиционную прогулку, чтобы посмотреть на Клаудсдейл – столицу пегасов и город, который приносит зиму, да и вообще меняет погоду во всей Эквестрии. Но этого момента нужно еще дождаться, поэтому на помощь приходит совмещение приятного с полезным – выполнение домашнего задания.

Дес поставил сумку около себя и расстегнул ее, доставая учебники. Недавний хаос благоприятно сказался на их состоянии – большая их часть оказалось целой, и Десерто не пришлось в эту неделю менять их и расстраивать библиотекаря. Домашнего задания было не то, чтобы много – вполне достаточно, чтобы досидеть до возвращения мамы и сестры. Дес принялся перекладывать книги, сортируя домашнее от самого сложного до того, что попроще. Утонув в монотонных действиях, он не заметил, как в дверь постучали.

— Можно войти?

Мягкий и спокойный голос Валианта вывел Десерто из размышлений. Разрешения на вход не требовалось – дверь комнаты всегда была открыта, особенно для членов семьи. Дес повернулся к отцу и кивнул.

— Ну как ты, подозреваемый? – улыбнувшись, произнес Валиант и переступил через порог.

Десерто удивленно нахмурился, глядя на отца.

— А? – он наклонил голову в бок.

— «Подозреваемый», — отец вновь усмехнулся и по-дружески потрепал его по голове. – К нам недавно поступило несколько обращений от родителей, обеспокоенных «чем-то странным, что напало на их детей».

Валиант произнес это с улыбкой, совершенно не сердясь. Ему даже это нравилось и забавляло, что было немного странно для Деса, ведь он сразу понял, о чем пойдет речь. После той драки в школе, папа еще не разговаривал по этому поводу с Десом, ожидая, когда они, наконец, смогут обсудить это с глазу на глаз. Видимо, это событие его тоже волновало, и неудивительно, ведь Валиант был не только приемным отцом Десерто, но и главой полиции города. Легкий тон, с которым отец начал разговор, немного насторожил Деса, ведь он рассчитывал хотя бы на сердитый взгляд или осуждение его действий.

— Больше всего «обеспокоенно», — это слово отец произнес с ироничной усмешкой, — себя вела миссис Смалл. И неудивительно – ее сыну что-то подожгло филейную часть.

Отец подмигнул Десу, заставив того неуверенно поежиться.

— Если вспомнить взбалмошный характер ее сынишки, — продолжил Валиант, — и ее любовь все преувеличивать, эта история выглядела поистине впечатляюще.

Десерто скромно потупил взгляд.

— К тому же, — Валиант ткнул копытом в грудь Десу, — потрясающее представление, устроенное твоей новой подругой на следующий день, полностью убедило даже самых подозрительных в том, что это очередная глупая выходка сына Лиф и его друзей.

— Она мне не «подруга», — Десерто отрицательно помотал головой.

— Думаешь? – Валиант, хитро прищурившись, взглянул на Деса. – То-то, я смотрю, ты полез заступаться за чемпионку Эквестрии по ЧиДо.

Отец громко рассмеялся, но увидев еще более погрустневшее лицо Деса, осекся и удивленно посмотрел на сына. Он сел поближе, мягко похлопав его по плечу.

— Ты чего кислый-то такой? – произнес Валиант.

— Но… я же даже не знал! – выпалил Дес и помотал головой. – Я идиот!.. Пап, я честно не хотел!

Он поднял голову и взглянул на отца. Тот настороженно посмотрел в ответ, окрасив комнату яркими тонами удивления. Десерто вновь неуверенно помялся на месте, опустив голову. Вновь вернулись дурные воспоминания о том, что он натворил на прошлой неделе, и даже, казалось бы, такой необходимый и ободряющий разговор с отцом делал все только хуже.

— Все это произошло так… так быстро! – Дес вновь пытался найти слова в свое оправдание, но в голову ничего не лезло, — Ведь Фоулер она… она…

«А вот тут аккуратно!»

Десерто не знал, известно ли папе о том, что Лиза больна. Если же нет, лучше сохранить это в тайне.

— Она? – повторил Валиант.

— Она… — неуверенно продолжил Дес, пытаясь подобрать подходящее объяснение, — была там одна… а их пятеро! К тому же, я понятия не имел, что она какой-то там чемпион!

«Потрясающее объяснение! Браво!»

Десерто тяжело уронил голову, уставившись в пол.

— И сделал только хуже… — уже тише добавил он.

Валиант положил копыто на плечо приемного сына. В воздухе появились эмоции обеспокоенности.

— Кому ты сделал хуже? – спросил он.

— Всем, папа! – сердито произнес Дес, стукнув по полу. – Этой идиотской выходкой я чуть было не подставил под удар всех вас! И это только чудо, что все обернулось не так плохо…

Он сделал глубокий вдох. Гнев на самого себя вновь вернулся, но теперь Десерто хотя бы мог его выплеснуть.

— Я же тебе уже говорил, что… — попытался возразить Валиант.

— Нет! – перебил его Дес. – Никто не знает, что может произойти, если кто-то узнает о… о том, кто я! Ни ты, ни мама, ни кто-либо еще! Я не должен был вести себя настолько неосторожно…

Валиант взял сына за плечи, заставляя того посмотреть ему в глаза.

— Десерто, — произнес он. – Ты не сделал никому ничего плохого. Да, как глава полиции города – я не одобряю такое, но как твой отец – я рад, что ты, наконец, дал им отпор. И не просто так, а защищая кого-то.

Дес вновь отрицательно помотал головой. К горлу подступил ком, а дурные мысли уже вовсю пировали на остатках спокойствия.

— Нет! Это было крайне глупо! – выпалил он. – Какая там разница, почему я так поступил?!

Десерто обхватил себя передними ногами. По телу пронеслась дрожь, стоило ему представить, что случится, если станет известно, кого приютили у себя Валиант и Дерика Харт.

— А если бы меня увидел еще кто-нибудь?! – сердито произнес Десерто, подняв взгляд на отца. – Что бы было потом? Что, если все узнают этот секрет?! Что будет с тобой, что будет с мамой?! А с Ди-Ди?

Дес обхватил передними ногами голову и начал неистово ей мотать из стороны в сторону. Непонятно откуда взявшиеся паника и отчаяние взяли тело под контроль, лишив Десерто возможности хоть как-то успокоиться. Дыхание участилось.

— Дес, хватит! – сердито произнес Валиант.

— Идиот…идиот…идиот!.. – Десерто, продолжая тяжело дышать, опустил передние ноги и опять уставился в пол. – Никто не должен знать… никто!

Валиант нахмурился, взяв сына за плечи, и попытался его успокоить.

— Десерто, хватит уже! — произнес он. – С чего ты вообще взял, что даже если кто-либо и узнает, что ты чейнджлинг, все вокруг начнут тебя считать монстром и бояться?!

— Потому что даже ты меня боялся! – Десерто вскинул голову и ткнул копытом в сторону отца.

Мгновенное осознание того, что он сейчас сказал, словно окатило Деса холодной водой. Глаза расширились в ужасе, передние ноги прижались к телу. Десерто мгновенно сжался и зажмурился. К панике теперь добавился еще и ужас. Комната наполнилась яркими и сердитыми оттенками. Последнее явно было лишним, и Десерто ничего не оставалось, как просто сидеть, сжавшись в клубок, и ждать, что же выльется из этого.

— Взгляд на меня! – скомандовал Валиант.

— Я… прости… я… — произнес Дес дрожащим голосом.

— Десерто Харт! – чуть громче повторил Валиант. — Взгляд. На. Меня.

Десерто, борясь с дрожью, медленно опустил трясущиеся ноги на пол и посмотрел на отца. Валиант, на удивление, сейчас был относительно спокоен, даже несмотря на легкие нотки раздражения и сердитый взгляд, устремленный на приемного сына.

— Да, хватит держать это в себе… — тихо произнес жеребец и, кивнув, посмотрел на Деса. — Да. Я тебя боялся.

Валиант приблизился, сев ровно напротив сына. Теперь он смотрел на него сверху вниз.

— Даже более того, когда Дерика принесла тебя, — продолжил отец, – я посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Мне показалось, что…

Валиант запнулся, подбирая слова. Дес молчал. Сейчас нельзя было перебивать отца, как бы Десерто этого не хотелось. Эмоции, наполняющие его комнату, просто вопили об этом. Но нужно было молчать, ведь это требовал маленький голосок внутри, и не подчиниться ему было ужаснее, чем что-либо.

— Ты знаешь, что у нас с Дерикой не получалось завести жеребенка, — Валиант глубоко вздохнул. – Поэтому… Мне тогда показалось, что она… сошла с ума, притащив тебя домой.

Валиант вновь тяжело вздохнул. Не надо было уметь чуять эмоции, чтобы видеть – это откровение давалось ему крайне большой ценой, но он не отступал. Видимо, это сидело в нем уже долгие годы, свербя и всячески мешая жить. И вот, эта боль и раскаяние, наконец, нашли выход. Но от этого Десу легче не становилось.

— Да, я боялся, — продолжил Валиант, глядя в глаза сыну. – Я боялся, что кто-нибудь узнает об этом. А когда к нам пришли подобные тебе, я искренне надеялся, что они заберут тебя у Дерики, а она перестанет зацикливаться… зацикливаться на этом… на тебе.

Отец сглотнул.

— Я боялся, я сторонился, — голос Валианта дрогнул, — я презирал. Но я очень, очень сильно ошибался.

Отец взял Десерто за плечи, глубоко вздохнув. На несколько секунд комната погрузилась в молчание.

— Я думал, что ни к чему хорошему это не приведет, — продолжил Валиант. – Но видя, как моя жена… твоя мама буквально расцветает… Что таить, дела после ее ухода из Агентства у нас действительно шли хуже некуда, а я мог лишиться работы. Хуже было то, что я мог лишиться и ее. А после твоего появления…

По лицу отца, сверкнув крохотной искоркой, скатилась слезинка. Внутри Десерто все сжалось, словно все внутренности сдавило тисками.

— А когда появился ты, — произнес Валиант после короткой паузы, – в нее словно вдохнули новую жизнь, как и в меня. Не знаю как, но ты действовал на Дерику вдохновляюще, заставлял каким-то образом не замечать проблем и препятствий, идти только вперед… а за ней шел и я. Она стала больше улыбаться, чаще смеяться. Мне как будто вновь вернули ту добрую и веселую кобылу, которую я любил все эти годы, а теперь стал любить еще больше.

Валиант мягко улыбнулся.

— А после того, как ты открыл в себе этот необычный талант… — отец вновь вздохнул.

Его голос перестал дрожать, становясь более уверенным.

— …я скажу без преувеличения, что если бы не ты, ни я, ни твоя мама не были бы сейчас теми, кем мы являемся, – добавил Валиант. — Более того… у тебя бы не было такой замечательной сестры…

Он прижался своим лбом ко лбу Деса, не обращая внимания на его довольно острый рог. Сейчас отцу было все равно.

— Вы можете видеть наши эмоции… чувствовать их, — продолжил Валиант, отстранившись от сына. – Даже несмотря на весь мой негатив и неприязнь к тебе, ты не сторонился меня. Наоборот, ты был благодарен хотя бы уже тому, что я тебя просто терпел рядом с собой… Ты всегда улыбался, если чувствовал, что я в ответ тоже улыбнусь. А если я был не в духе, ты всячески старался не попадаться мне на глаза… Ты не обижался и не злился, а когда, наконец, старый дурак тебя принял таким, какой ты есть, ты просто обнял меня и сказал: «папа».

Валиант сглотнул и глубоко вздохнул, прогоняя приставший к горлу ком. Каждое слово ему давалось с большим трудом. Отец выдавливал их из себя, но делал он это упорно, словно с каждой секундой внутри становилось гораздо, гораздо легче.

— Ты не монстр или не какое-то там чудовище, Десерто, — Валиант крепко обнял сына. – Но многие, те, кто не знает, кто ты такой, как и я в свое время, могут испугаться тебя. Но это будет говорить только об их невежестве.

Отец отстранился от Деса, мягко тому улыбнувшись.

— Да, я и не твой настоящий отец, — произнес он. – И, быть может, вряд ли им стану… но я буду стараться. Что ты, что ДейДрим – вы оба для меня самые родные дети, и мне совсем не важно, что ты не моей плоти и крови. Ты для меня все равно останешься сыном, что бы ни случилось.

Десерто шмыгнул носом. Чего-чего, а подобного откровенного разговора с отцом он точно не ожидал. И хуже всего, он вообще не понимал, как на это реагировать. В голову ничего не приходило, потому оставалось лишь тихо сидеть и смотреть на Валианта влажными глазами, не произнося ни слова.

— Если тебе спокойнее, когда ты от всех прячешься, — добавил отец, — я не буду насильно заставлять тебя идти тем путем, который для тебя мучителен. Я верю, что придет тот день, когда не только мы, твоя семья, сможем легко принимать тебя таким, какой ты есть. Пусть таких и будет не много. Не вини себя и не кори – ты все сделал правильно. И ты не чудовище, ты – самое лучшее, что случилось в моей жизни. И это я должен просить у тебя прощения…

Валиант вновь крепко обнял Деса. На макушку Десерто упало что-то теплое.

— Нет… не должен… — вновь шмыгнул Дес, плотнее прижавшись к отцу.

— Должен, — вздохнул Валиант.

Он отстранился от Десерто, указав копытом на его клыки.

— Потому, если ты вонзишь эти зубки в чью-нибудь задницу, — усмехнулся он, — я без зазрений совести буду утверждать, что это был не ты. А если это не сработает, спишу все на несчастный случай и скользкие тротуары.

Неожиданно для себя, Десерто засмеялся. Через мгновение к нему присоединился и Валиант. Разговор словно снял с души огромный камень, а если не скромничать, целую груду камней, мешавших спокойно дышать и двигаться. Что Дес, что отец, теперь задорно хохотали, позабыв о том, что их обоих беспокоило.

— Мы дома-а-а!

Голос Ди-Ди заставил их взглянуть в сторону выхода из комнаты.

— О-о, наши кобылки вернулись раньше, — усмехнулся Валиант. – Видимо, сегодня ДейДрим повезло, и занятия в ее кружке для жеребят, ищущих свой талант, отменили. Увидеть бы ее лицо в тот момент.

Он быстро вытер влагу, скопившуюся под глазами. Десерто повторил его действия.

— Пусть этот маленький разговор останется между нами, — подмигнул отец, — незачем лишний раз тревожить маму. Она у нас и так все знает, пусть хотя бы это будет нашей маленькой тайной. Пойдем встречать.

Десерто, широко улыбнувшись, утвердительно кивнул и шагнул следом. Около входной двери уже стояла Дерика, снимающая с себя шарф и шапку, и ДейДрим, скачущая из стороны в сторону. По настроению жеребенка было видно, что она крайне довольна тем фактом, что занятия отменили. Увидев спускающихся Десерто и Валианта, она буквально засияла.

— Ну быстрей, быстрей! – забарабанила она копытами по полу, глядя на Деса. – Пошли, я уже заждалась! Они же улетят!

— Не так быстро, — улыбающаяся Дерика повесила свои вещи на вешалку и повернулась к дочери. – Ты ничего не забыла?

Кобылка на секунду задумалась, нахмурив лоб.

— Вроде нет… — ДейДрим почесала затылок. – Есть не хочу, в комнате убрала, занятия отменили.

— А уроки?.. – ехидно улыбнулась мама.

— Ну, ма-а-а-а-ам! – Ди-Ди насупилась. – Ты же сказала, что я могу сделать их потом!

— Я сказала, что подумаю, — ответила Дерика.

Кобылка обиженно надула губы, окрасив коридор в яркие оттенки негодования. Валиант ухмыльнулся и подошел к жене.

— Да ладно тебе, — произнес отец. – Все-таки, первый снег. Ты ведь помнишь, что прогулка к прилетевшему Клаудсдейлу – это их маленькая традиция, зачем задерживать детей?

Дерика с легкой улыбкой взглянула на мужа, как вдруг ее лицо сменилось на удивленное.

— Дорогой, а что у… — произнесла она, взглянув на Деса.

Улыбка на лице единорожки стала шире.

– Понятно, – Дерика повернулась к Валианту. — Поговорил с сыном?

— Ну, что-то вроде того, — смущенно ответил он.

Она помотала головой и перевела взгляд на надутую ДейДрим.

— Ладно, — она махнула копытом. – Идите.

— УРА! – Ди-Ди подпрыгнула на месте.

— Только помните, юная леди, — Дерика указала на дочь, — когда вернетесь, Вы все сделаете. И даже не сомневайтесь, что я приду проверить.

— Ладно, — хмуро произнесла та.

Дерика повернулась к Десерто, который сменил форму на земного пони и, подхватив телекинезом шапку и шарф, начал надевать их на себя.

— А Вы, молодой джентлкольт, запомните, — мама сурово взглянула на сына, — никаких «полетаем» со своей сестрой и никаких «всего лишь на минуточку».

Десерто широко улыбнулся.

— А вот ему ты про уроки ничего не сказала… — обиженно пробубнила ДейДрим.

— Потому, что он мой любимый сын, я его всячески балую, кормлю сладким и разрешаю не делать уроки, а свою дочку я всячески обижаю, и вообще, я очень вредная и противная, — Дерика ехидно посмотрела на дочь.

Глаза ДейДрим расширились от удивления, взгляд хаотично забегал от Деса к маме, а рот беззвучно открывался в безуспешной попытке подобрать подходящее оправдание.

— Я… я так не говорила! – выпалила ДейДрим, опять надув щеки.

— Ой ли? – Дерика повернула голову, глядя на Ди-Ди сбоку.

— Но… как? И вообще!.. – ДейДрим вскинула передние ноги. – Да как вообще?!..

Мама победоносно засмеялась, заставив Десерто и Валианта улыбнуться. Она повернулась к сыну.

— Не голоден? – спросила она.

— Перекушу по дороге, — Десерто кивнул на сестру, переполненную бурей эмоций.

— Ну, давайте, — кивнула Дерика, обняв каждого из детей. – Смотрите, не поздно.

— Весело провести время, — махнул Валиант.

Десерто подхватил телекинезом заранее приготовленные седельные сумки и, кивнув маме и отцу, вышел с Ди-Ди на улицу. Клаудсдельские пегасы постарались на славу. Для первого снежного дня погода, на удивление, стояла великолепная. На улице почти не было ветра, а легкий холодок, казалось, нужен был лишь для того, чтобы снежинки не растаяли уже в первые часы своего существования. Тонкий слой снега лежал уже практически везде, окрашивая город в мягкий белый цвет, а медленно падающие снежинки только дополняли эту умиротворяющую атмосферу, отгоняя осеннюю хандру. По небу то и дело пролетали группы пегасов, перемещающие облака туда, куда это было необходимо. Улицы городка тоже были наполнены спешащими куда-то пони. Кто-то хотел тоже посмотреть на прибывшую столицу пегасов, кто-то просто торопился по своим делам, а кто-то, сердито ворча, убирал наметенный «подарок» с неба.

Но, в отличие от прочих жителей городка, которые тоже шли смотреть на Клаудсдейл, только ДейДрим и Десерто знали место, откуда открывается самый лучший вид. К тому же, оттуда и до самого летающего города – копытом подать. Но лучше это копыто не подавать. Пару лет назад, поддавшись искушению, Дес и Ди-Ди умудрились пролезть в Клаудсдейл на фабрику облаков. Это было не так уж и сложно сделать, ведь вместо стен у пегасов облака, а находящихся рядом пони Десерто прекрасно чуял. Стоило им только оказаться внутри самой фабрики, неугомонный характер сестры сделал свое дело, и парочка умудрилась вывести из строя один из приборов, который был нужен пегасам в производстве. Естественно, пришлось улепетывать со всех ног, а догнавших их группу пегасов Дес сбил со следа тем, что принял облик одного из инженеров, которого он видел на фабрике. Сбежать-то они сбежали, но, о Святая Селестия, какая потом последовала взбучка от Дерики… Мама неистовствовала так, что порой казалось – лучше бы они пришли в Клаудсдейл и во всем признались.

— Идем как обычно, — кивнул Десерто, плотнее укутываясь в свой оранжевый шарф.

— Ага, — ответно кивнула Ди-Ди.

Она, как заправский шпион, приспустила на глаза свою голубую шапку и спрятала нос в такого же цвета шарф, словно маскируясь перед важным заданием. Кобылка, приняв важный и серьезный вид, шагнула вперед, Дес пошел следом. Если бы одноклассники ДейДрим увидели бы ее сейчас, это бы выглядело как «заставили тащиться со своим страшным братцем, бедная», так что тут они оба были «защищены».

— Ты хоть взял? – Ди-Ди остановилась на секунду и обернулась.

— За кого ты меня принимаешь? — нахмурился Десерто, приоткрыв сумку и показывая содержимое.

— Так, на всякий, — хмыкнула ДейДрим и пошла дальше.

Путь лежал к северной окраине города, где местность уходила круто вверх, а спустя пару десятков метров – так же круто вниз. Добавить к этому еще довольно густую лесную растительность и отсутствие тропинок, и ты получаешь скверное для прогулок место, где запросто можно было оступиться или заплутать. Последнее, кстати говоря, было не страшно, ведь лесок был мелким, и, даже заблудившись, рано или поздно можно выйти к его окраине, а там и до ближайшей дороги, которая выведет к городку, – копытом подать.

Однако несколько часов скитаний по такому труднопроходимому месту вряд ли можно было назвать приятным времяпровождением, потому прочие жители городка предпочитали обходить его стороной. А зря, ведь в самом центре этой чащи находился высокий холм. Хотя многие его считали ничуть не ниже горы, но все же, по сравнению с остальными горными гигантами Эквестрии, – это был всего лишь холм. С него и открывался наилучший вид на Клаудсдейл в те дни, когда родной дом пегасов пролетает около города.

Десерто и ДейДрим уже не первый год тайно проникали в это местечко. В лесу было немного опасных диких зверей, да и с теми хорошо справлялся парализующий луч Деса. Не зря он когда-то научился этой способности по совету мамы. А пересеченная местность преодолевалась за считанные минуты телепортом. Главное было знать, куда именно прыгать, но с этим тоже проблем не было. Проблемой была лишь энергия – что телепортация, что парализующий луч, если вдруг его придется использовать, требуют очень много сил. Но эту проблему решала пара пакетов с гелем, лежащих сейчас в сумке Деса, и все еще дующаяся после разговора с мамой сестра.

— Ну наконец-то! – победоносно произнесла ДейДрим, когда парочка вышла к окраине.

Десерто остановился рядом и огляделся. Тишина и спокойствие.

— Готова? – он повернулся к сестре.

— Он еще спрашивает! – потерла копыта Ди-Ди.

Дес достал из сумки пакет с гелем и залпом осушил его. ДейДрим, не теряя времени, быстро вскочила на спину брату, обхватив его шею передними ногами. В ту же секунду Деса объяла зеленая аура, сняв с него облик земного пони.

— Но, Дырявоногий! – засмеялась Ди-Ди, бойко постучав по спинной пластине Деса задней ногой.

— Вот ведь противная земнуха! – фыркнул Десерто, оглянувшись на сестру.

ДейДрим лишь рассмеялась. Секунда, и короткий скачок перенес обоих вглубь леса. Оказавшись на небольшой поляне, Дес повернулся к стволу старого дерева, около которого лежало несколько камней и палок. Просто палки и камни для случайного прохожего, но очень важный знак для Деса и Ди-Ди – указатель, куда следует прыгать дальше. Еще мгновение, и новое место с другой отметкой. Очередной указатель – и опять прыжок.

— Уху-у-у! – ДейДрим вскинула передние ноги после очередной телепортации. – Еще!

— Дай… отдышаться… — Десерто хватал ртом воздух, опустив голову.

— Быстро же ты сдулся, Дырявоногий! – ехидно произнесла Ди-Ди.

Она сильнее обхватив Десерто за шею, прижавшись к ней щекой.

— Ага… — кивнул Дес и улыбнулся. – Старею…

— Ну, на самом деле нет, — хихикнула кобылка. – Пять раз подряд! Новый рекорд.

— Мама бы мной гордилась… — Дес выпрямился.

Его дыхание уже пришло в норму, часть сил восстановилась.

— Ага, а потом бы убила, — хмуро произнесла ДейДрим. – Когда бы узнала, как мы сюда добираемся.

Дес усмехнулся и вновь телепортировался. Оба оказались на высоком склоне, возвышающимся над остальным лесом. Как обычно, Десерто прыгнул довольно точно, чтобы оказаться в нужном месте – плоской каменной плите около крохотной пещеры. Ди-Ди достала из седельной сумки брата небольшой сверток и спрыгнула вниз.

— Хорошо… вернуться сюда опять, — огляделся Десерто, постепенно восстанавливая дыхание.

— Ага! – кивнула кобылка и двинулась к пещере.

Десерто последовал за ней. Отверстие в земле было небольшим, и внутри вдвоем уже было тесновато. Но Дес не планировал заползать вслед за Ди-Ди, ограничившись только просунутой внутрь головой. Пещера ничем не отличалась от подобных природных образований, за исключением лишь небольшого пьедестала из пары камней, который был сооружен ДейДрим и Десерто уже бог весть сколько лет назад. На нем располагались разные предметы – от бутылочных крышек до кукол, старых часов и столовых приборов. Старый ритуал, придуманный ДейДрим, чтобы «поблагодарить местных духов» за то, что они позволили ей и брату найти это место. Десерто уже и не помнил, в какой книге она нашла что-то подобное, но забавная традиция каждый год приносить сюда что-нибудь у них сохранилась по сей день. Вот и сейчас ДейДрим положила рядом с остальными «подношениями» старый разноцветный мяч Десерто, одну из первых его игрушек. Дерика все равно уже собиралась избавляться от этого, по ее мнению, «барахла», потому Дес решил оставить это воспоминание о детстве тут.

— О Великий Дух леса! – Ди-Ди подняла передние ноги и закрыла глаза. – Прими этот скромный дар, как нашу благодарность!

Десерто тихо усмехнулся про себя. Интересно будет взглянуть на подобный «ритуал» лет эдак через десять. ДейДрим глубоко вздохнула, открыла глаза, встала и подбежала к Десу.

— Все готово! – произнесла она. – Можно отправляться.

— Ну, если только «Дух» не против, — улыбнулся Дес.

— Не, все нормально, — отмахнулась ДейДрим.

Она вышла из пещеры и вскочила на спину брату. Десерто повернулся и пристально посмотрел на сестру, которая ответила невинной улыбкой.

— Кхм… — он прокашлялся.

— Что? – ДейДрим недоумевающе пожала плечами.

— То есть, — произнес Дес, — я потащу тебя и наверх?

— А зачем потащишь? – удивленно спросила Ди-Ди. – Полетим же.

Десерто нахмурился, глядя точно в глаза хитро ухмыляющейся кобылки.

— Ах мы полетим? – он многозначительно кивнул головой.

— Ой да ладно тебе! – фыркнула Ди-Ди. – Тут, вон, копытом подать! Тем более, мы же не полетим высоко, только до верхушки.

Дес промолчал, осуждающе смотря на сестру.

— Ну Десик, — ДейДрим сделала щенячьи глаза, — ну пожалуйста! Просто не расскажем маме и все.

Десерто отвернулся и, подняв подбородок, закрыл глаза.

— Нет, — коротко ответил он.

— Ну-у-у-у Дес! – ДейДрим обняла его за шею. – Ну пожалуйста! Я все-все сделаю!

Десерто открыл один глаз и взглянул на сестру. На его лице появилась слабая улыбка.

— Все-все? – он сощурился.

— Ну… — Ди-Ди приставила копытце к подбородку. — Хотя бы не буду рассказывать маме, кто стащил банку с хлопьями.

Глаза Деса широко распахнулись, а взгляд вонзился в сестру.

— Это шантаж! – фыркнул он.

— О да! – захихикала ДейДрим.

Десерто надул щеки и отвернулся.

— Ну и рассказывай, — фыркнул он.

Ди-Ди спрыгнула со спины брата и встала рядом, глядя на Деса сбоку.

— Ну не обижайся, я пошутила! – вскинула она передние ноги. – Не буду я никому ничего рассказывать.

Кобылка обняла его за переднюю ногу.

— Ну пожалуйста… — ДейДрим выпятила нижнюю губу.

Десерто закатил глаза и громко выдохнул.

— Ну ла-а-а-дно! – устало произнес он.

— Ура! – вскрикнула Ди-Ди.

Она опять запрыгнула на спину Деса.

— Вперед! – задорно крикнула ДейДрим.

Десерто повернулся, взглянув на нее осуждающим взглядом.

— Ну чего опять? – насупилась кобылка.

— Крылья отдай, — кивнул Дес.

— Ой! Прости! – Ди-Ди быстро отодвинулась, дав обоим крыльям Десерто, наконец, расправиться.

Секунда, и оба поднялись в воздух. Эмоции сестры, окрасившие сейчас все вокруг летящего Деса, трудно было описать словами. Подобные моменты, когда младшая сестра была просто счастлива, он любил больше всего. ДейДрим, опираясь на спинную пластину задними ногами и обхватив голову брата передними, с широко открытым ртом глазела по сторонам. Десу, как обычно, приходилось помимо полета еще и придерживать ее телекинезом, что было далеко не просто. Но эти несколько минут полета на вершину стоили того.

Наконец, парочка приземлилась около одинокой сосны, растущей прямо на вершине. Лохматые ветви дерева уже были покрыты тонким слоем снега, придавая ей умиротворяющий и приятный вид. Десерто подошел к дереву и сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом хвои в воздухе, и совсем не заметил, как младшая сестра с разбегу впечатала задние ноги в ствол сосны, тут же отскочив в сторону. На голову Деса свалилась приличная куча снега, накрыв его почти с головой, что вызвало у ДейДрим гомерический приступ хохота.

— Попал… попался! – сквозь смех выдавила из себя Ди-Ди. – Дырявка попался!

Дес выбрался из сугроба, отряхнулся и сердито взглянул на сестру.

— Ты… ты чего? – смех ДейДрим немного угас.

Десерто взлетел над поляной, рванув к ней. Кобылка завизжала и прыгнула в сторону, пытаясь укрыться за деревом. Но телекинез Деса оказался быстрее. Он схватил младшую сестру за ноги, поднял в воздух и швырнул в оставленный ею сугроб. ДейДрим с испуганным воплем скрылась под снежной пеленой. Теперь пришла очередь Деса покатиться со смеху.

— Пфрафы… пафф… — Ди-Ди, сердито размахивая передними ногами, пыталась вылезти из-под снега. – Противный! Это нечестно!

— Ой, а что такое? – Десерто продолжал смеяться, опустился на землю. – Земнуха не умеет летать?

— Ну я тебя сейчас!.. – ДейДрим рванула к брату.

Она набросилась на Деса, обхватив того передними ногами за шею. Тот, не в силах сдержать рвущийся наружу смех, плюхнулся спиной на землю. ДейДрим начала неистово барабанить передними копытами по панцирю Деса, что заставляло его хохотать еще громче.

— Только не зубы!.. — сквозь смех, умолял он пытаясь закрыться от сестры. – Хах!.. Ой, пощадите!..

— Вредина! – улыбаясь, кричала Ди-Ди, пытаясь отпихнуть передние ноги брата и стукнуть его куда-нибудь.

Баталию прервала группа пегасов, которая со свистом пролетела в этот самый момент высоко в небе. ДейДрим быстро спрыгнула с брата, отбежала к краю холма и подняла голову вверх. Группа переносила куда-то довольно крупное облако и делала это, надо сказать, очень быстро и профессионально. Меньшего от погодных пони и не ждешь. Вдалеке, куда они двигались, небо кишело снующими туда-сюда пегасами. А над всей этой рабочей суматохой красовался Клаудсдейл. Огромные облака, сплетенные в изящные небесные постройки, выдержанные в лучших традициях архитектуры пегасов. Помимо этого, город также был украшен всевозможными радугами, пестро переливающимися по всей площади величественной столицы.

— Круто! – ДейДрим с глазами, полными восторга, и открытым ртом, смотрела на всю эту красоту.

Пусть кобылка уже и видела подобное не раз, но все равно, наблюдение за самым прекрасным, по ее мнению, зрелищем всегда захватывало дух. Десерто уселся рядом, достав телекинезом из седельной сумки что-то, завернутое в бумагу, и положил рядом с сестрой.

— Это чего? – спросила Ди-Ди, тут же схватив сверток, и принялась его распаковывать.

Внутри оказалась пара бутербродов с шоколадной пастой, которую юная кобылка просто обожала. Ошеломленный взгляд ДейДрим метался от свертка к брату.

— Ну, я решил, что неплохо будет порадовать не только глаза, но и живот, — ухмыльнулся Десерто.

ДейДрим, недолго думая, схватила первый бутерброд и начала его жевать, смачно чавкая. Мамы рядом не было, поэтому можно было пуститься во все тяжкие, размазывая вкуснейший шоколад по всей мордочке и копытам, а потом долго все это слизывать. У Дерики случился бы инфаркт, если бы она это увидела.

— Я шефбя обофшаю! – попыталась произнести Ди-Ди, но этому мешал бутерброд.

Десерто сел поближе и широко улыбнулся. Глаза брата начали постепенно менять цвет с голубого на желтый.

— Афт ши хитфрюга! — Ди-Ди улыбнулась с набитым ртом. – Прифтафил мне бутирпфрот, шобпы шамаму наештша!

Десерто гордо поднял голову, выпятил грудь и, нацепив многозначительную мину, сложил губы трубочкой. В сочетании с двумя длинными клыками, выглядело это довольно забавно.

— А что там значит желтый цвет? – Ди-Ди проглотила свой кусок и облизнулась.

— Не помню, — Дес почесал затылок, — надо у мамы спросить. Но, вроде бы, это гнев или счастье.

— Офга, — кивнула ДейДрим и, откусив очередной кусок, зачавкала. – Опшефелено шафсте. Ши мне почшаше принофши шакое, обофшрефша шафстя. Иф уфшей тефшь бушет.

Десерто усмехнулся, повернув голову в сторону Клаудсдейла. В этот самый момент пара пегасов стремительно сорвалась с места и, прочертив две линии на небе, скрылись за облаками.

— Круто! – Ди-Ди прикончила последний бутерброд и начала слизывать остатки шоколада с передних копыт. – Наверное, здорово летать на такой скорости… Ты бы так смог?

Кобылка повернулась к брату. Дес вновь почесал затылок.

— Да нет, вряд ли, — пожал он плечами. – Может, кто-то из таких, как я, и может, но я точно нет. Я же не пегас.

ДейДрим согласно покивала. Внезапно, эмоции вокруг нее резко сменились на яркий интерес и любопытство, приправленные отчетливо уловимыми издевательскими нотками. Дес очень хорошо знал это состояние, когда сестра вновь придумала что-то такое, чем можно подколоть или задеть братца. Он устало закатил глаза и ухмыльнулся.

— Кстати! – на лице сестры возникло ехидное выражение. – Как раз насчет наших «пегасов».

Хитрая мордочка сестры и колючий взгляд, сверлящий брата, приготовились пойти в наступление. Десерто терпеливо повернулся, приготовившись отражать «нападение».

— Ты о ком? – Дес немного наклонил голову.

— Как это о ком? – произнесла Ди-Ди с наигранным удивлением. – Я о нашей беленькой новой знаменитости!

— Ты о Фоулер что ли? – произнес Десерто. – А что с ней?

ДейДрим обошла брата со спины и встала с другого бока.

— Вот и я хотела бы спросить, что с ней? – она посмотрела на брата, вскинув голову.

— А мне почем знать? – пожал плечами Дес. – Такое чувство, как будто мы… не думаешь ты, что ли?.. О не-е-е-е-т!

— О да-а-а-а! – хихикнула ДейДрим.

Десерто нахмурился, однако это лишь распалило настрой сестры выведать у него чего-нибудь эдакого. По ее глазам было видно, что любое, что сейчас скажет Дес, будет тут же исковеркано и использовано против него.

— Что же ты так яро полез на ее защиту в тот вечер? – Ди-Ди прищурилась.

— А… — Десерто попытался вставить слово.

— И почему же она полезла защищать тебя, отправив нашего любимчика школы в полет вверх крупом? – перебила его ДейДрим.

Кобылка вновь обошла брата со спины, встав уже с другого бока.

— Ну… а что мне было делать? – удивленно произнес Дес. – Я же не знал, что она там… сама кому-хочешь круп надерет.

— Что-то я не припомню в тебе подобных «рыцарских» позывов, — хихикнула ДейДрим.

Ее глаза неожиданно расширились от пришедшего озарения, словно она нашла ответ на самый важный вопрос во всей вселенной и теперь готова была явить его миру. Конечно, все это было наиграно, а сама Ди-Ди просто ждала удобного момента, чтобы обрушить на голову брата все накопившиеся колкости.

— Ага! – она глубоко и восхищенно вздохнула. – Дырявка влюбился!

«О нет… началось»

— Что? – Десерто отстранился, прижав одну из ног к груди. – Я? В нее? Ты чего? Как это вообще возможно?

Но ДейДрим не слушала. Она начала прыгать вокруг Деса, напевая придуманную только что песенку.

— А Дырявка втюхался! А Дырявка втюхался! – хихикала она.

— Ничего подобного! – фыркнул Десерто.

Получилось грубовато и резко. Дес поймал себя на мысли, что подобная невинная шутка сестры почему-то рассердила его. Ощущение, когда ты пытаешься врать, но у тебя ничего не получается. Очень… неприятное ощущение, особенно сейчас.

— Ой, какой ты сердитый! – ДейДрим скорчила рожу, пародируя лицо брата.

— Не неси ерунды! – надулся Дес.

— Да я видела, как ты на нее пялился! – все не унималась кобылка.

— Да на нее все так пялились! – выпалил Десерто. – Она ж у нас теперь местная знаменитость! Что теперь, будешь вокруг всей школы прыгать и кричать, что они «втюхались»?

Гнев. Почему он неожиданно разозлился на такую дурацкую шутку? Странно, но Дес обычно спокойно реагировал на подколки младшей сестры, но эта его взбесила. Он сердито опустил голову и надул щеки. Это было зря, ведь нащупав, наконец, уязвимую точку брата, садистка-сестра теперь уже точно будет бить точно туда. И бить со всей силой. Надо было придумать, как увести разговор в другое русло или, хотя бы, успокоиться.

— Ой, да неужели! – ДейДрим, перестав прыгать, подошла к брату, просунув свою ухмыляющуюся рожицу на линию его взгляда. – А чего ж ты стал ее защищать, даже форму сменил?

— Потому что я не знал, что бы могло произойти, если бы у нее случился очередной приступ! – Десерто гневно вскинул копыта, глядя на сестру.

Оба мгновенно замолчали. ДейДрим, перестав смеяться, удивленно нахмурила брови и сделала шаг назад, напуганная подобной реакцией брата. Дес же, осознав сказанное, схватился ногами за голову и выругался про себя.

«Да что же это такое?!»

Он глубоко выдохнул, опустив передние ноги на землю, и повернулся к ДейДрим. Его лицо сразу помрачнело, а настроение, казалось, безнадежно испортилось.

— Че… чего? – сестра подошла ближе и села напротив него. – Чего это за приступ?

— Ничего… — отвернулся Дес.

— Эй! – возмутилась Ди-Ди. – Сказал «А», говори «Е»!

— «Б», — поправил ее Десерто.

— Зубы не заговаривай! – ДейДрим ткнула брата в плечо. – Что там у нашей Фоулер-то не так? Она что, болеет чем-то?

Десерто отвернулся.

— Не стоило мне это говорить… — тихо произнес он. – Прости…

ДейДрим подошла еще ближе, опершись передними ногами на плечо брата.

— Узнаю своего братика! – тепло улыбнулась она. – Естественно, ты бы не полез просто так. Но ты же сам понимаешь, что я не усну, пока не узнаю всей правды! Не заставляй меня спрашивать маму!

Десерто кисло ухмыльнулся.

— Я обещал не рассказывать никому… — грустно произнес он.

— Эй! – Возмущенно произнесла Ди-Ди. – У меня брат – чейнджлинг! Как будто я проболтаюсь!

Дес неуверенно помялся. Сестра была права – она просто жизни никому не даст, пока не узнает, что же за секрет он сболтнул. ДейДрим умела хранить тайны, и ее любовь к тому, чтобы знать то, чего не знает никто, иногда даже превышала любовь к шоколаду. Но, в то же время, она и понимала – если секрет кому-то сболтнуть, он уже переставал быть секретом. Кроме, конечно, самой Ди-Ди – ей секреты сбалтывать можно.

— Ну… — начал Дес, — ты все равно этого так просто не оставишь.

Он рассказал ДейДрим все, что сам знал в настоящий момент. И то, почему они сюда переехали, и то, что за недуг постепенно овладевает дочкой Фоулеров. Ди-Ди слушала молча, даже не переспрашивая, а под конец, просто молча опустила голову и почесала затылок.

— Они же ей помогут? – наконец, произнесла она.

— Надеюсь… — кивнул Десерто. – Потому-то я и повел себя как полный идиот… Но все кончилось хорошо – и для нее, и для меня.

— Не-е-е-т! Ты повел себя, как настоящий герой! – ДейДрим вскинула передние ноги вверх.

— Ди-Ди! – улыбнувшись, фыркнул Дес.

— Славься, славься! Великий и благородный сэр Дырявка! – громко произнесла ДейДрим.

Десерто не выдержал и засмеялся. К нему тут же присоединилась и сестра, добавив свой звонкий хохот. В этот самый момент, над головами вновь пронеслась очередная группа пегасов, перегоняющих куда-то пару грозовых облаков, которые сердито рокотали и всячески протестовали против подобного обращения. Это заставило Деса и Ди-Ди вновь вернуться к тому, зачем они сюда пришли. Эта глупая вспышка гнева и рассказ такого важного секрета немного успокоили Десерто. В любом случае, что может случиться? Дочь Фоулеров уже, видать, и забыла о том инциденте, погрузившись в свою школьную жизнь с новыми друзьями. И правильно, ей же лучше.

Когда, наконец, оба изрядно замерзли, Дес, выпив последний пакет с гелем, телепортировал обоих к окраине леса. Домой они возвращались уже в приподнятом настроении. Ежегодный ритуал проведен превосходно, и можно было не опасаться гнева «Духа леса» в этом году. Войдя в город, Ди-Ди по уговору двинулась чуть впереди, нацепив на лицо кислую мину и слегка задрав подбородок.

Внезапно, из-за поворота, ведущего на соседнюю улицу, им навстречу вышла Элизабет, задумчиво смотрящая себе под ноги. На пегаске был надет красный шарф с белой шапкой, идеально гармонирующий с ее шерстью и гривой. Остановившись, она подняла голову и взглянула на Десерто и его сестру, коснувшись его такой знакомой золотой волной интереса. Она слабо улыбнулась, а эмоции, витавшие сейчас вокруг, стали ярче.

— Какая неожиданная встреча, – произнесла Элизабет, взглянув на Ди-Ди.

Кобылка остановилась.

— И тебе привет, — ДейДрим приветственно подняла копыто.

Дес молча кивнул и отвел взгляд, стараясь не смотреть на Лизу. Судя по эмоциям дочери Фоулеров, ей явно пришелся не по вкусу этот жест, пусть он и нужен был как раз для обратного.

— Я даже не удостоюсь скромного «привет»? – нахмурилась она, глядя на Деса.

— Плифет… — произнес Десерто, все так же пряча глаза.

Лиза усмехнулась и повернулась к ДейДрим.

— Все продолжает играть в шепелявого, — пожала она плечами. – Как мило.

Ди-Ди насупилась. Осознание того, что их маленькую тайну знает еще кто-то, не доставляло радости кобылке, но она старалась сохранять свое обычное дружелюбное состояние. Ведь в этом не было вины Фоулер.

— А чего ты тут делаешь? – произнесла Ди-Ди.

— Ничего особенного, просто прогуливаюсь, — ответила Элизабет, явно ожидая подобного глупого вопроса, который, видимо, был ей задан уже не единожды. – Я вижу, вы делаете тоже самое.

— Ну, как-то да, — улыбнулась ДейДрим.

Десерто молчал, говорила лишь его сестра. Элизабет посмотрела на Деса. Неожиданно, к эмоциям вокруг нее добавились сердитые нотки. Не очень хороший знак.

— Милая прогулка с любимой сестрой? — спросила Лиза, продолжая смотреть на Десерто.

— Как будто это что-то невероятное, — вновь ответила ДейДрим.

Эмоции вокруг Элизабет еще больше окрасились в сердитые цвета. Видимо, пегаска хотела, чтобы ей ответил именно Дес, но тот молчал.

— За тебя так и будет отвечать твоя сестра? – Элизабет наклонила голову в сторону.

— А это что, плохо что ли? – нахмурилась ДейДрим.

Напряжение росло. Нужно было что-то срочно делать, ведь мирно начавшийся разговор грозил вылиться в серьезную ссору. И, как ни странно, камнем преткновения стал сам Десерто.

— Можешь мне ответить на один вопрос? – Элизабет сердито взглянула на ДейДрим.

Ди-Ди ощетинилась, но ничего не ответила. Напряжение между двумя кобылками нарастало.

— Каково это, — холодно произнесла Элизабет, — на виду у всех ни во что его не ставить, а, когда вы наедине, лицемерно притворяться любящей сестричкой?

Эмоции вокруг ДейДрим вспыхнули, кобылка сделала шаг вперед.

— Ч…чего это я притворяюсь?! – сердито фыркнула она. – И вообще, какое тебе дело-то?!

Элизабет прочертила глазами круг, вернув взгляд на ДейДрим.

— Интересно, а твоя мама знает об этом? – колко произнесла она. – Или это очередной милый спектакль?

— Не твое дело! – выпалила ДейДрим.

Кобылка сделала очередной шаг вперед, гневно сверля Элизабет взглядом. Дела начинали принимать еще более скверный оборот.

— А что, если ей кто-нибудь расскажет? – Лиза вызывающе взглянула на ДейДрим.

Это было явно лишнее. Глаза жеребенка расширились, а губы гневно затряслись, пытаясь подобрать подходящую фразу, чтобы парировать этот выпад.

— Тогда кто-нибудь узнает, — ДейДрим ответно впилась взглядом в оппонентку, — что… что ты больная на всю голову!

По телу Деса прокатился холодок. Вот теперь в разговор уже поздно было вклиниваться – опасную черту не просто переступили, ее перепрыгнули, оставив в нескольких метрах позади. Лицо Элизабет еще больше помрачнело. Она подняла взгляд на Деса.

— О, проболтался все же… — обиженно хмыкнула она. – А обещал молчать. Выходит, лжец?

— Чего ты к нему прицепилась?! – крикнула ДейДрим.

Эмоции вокруг обеих уже пестрили гневными тонами, словно они были двумя разъяренными драконами, готовыми сцепиться. И даже тот факт, что второй дракон был помельче, ничуть не уменьшал горящую внутри него ярость. Надо было СРОЧНО что-то делать.

— Ди-Ди, не надо… — Десерто подошел к сестре и протянул к ней правую ногу.

— Ой, вы посмотрите… — хмыкнула Лиза, — и шепелявость пропала.

— Хватит трогать моего брата! – гневно топнула Ди-Ди, глядя на пегаску.

— Он вообще тебе даже не брат! – огрызнулась Элизабет.

А вот теперь прорвало еще и плотину. Десерто в последнюю секунду успел схватить Ди-Ди телекинезом и подтянуть к себе, перегородив ей путь своим копытом. Сейчас сестра была похожа на яростный клубок, готовый наброситься на пегаску, даже несмотря на очевидное превосходство той в размерах и силе. Пусть это будет даже легкий укус. Телекинез прочно удерживал кобылку, пока из ее глаз не выступили слезы.

— Ди-Ди, не надо, — твердо, но тихо произнес Десерто. – Я этого не…

— Сена с ДВА! – прорычала ДейДрим, повернув плачущее лицо к брату. – ТЫ заслуживаешь большего! Что она вообще знает о тебе?! Через что тебе приходится проходить?! Чего она пристала?!

ДейДрим, шмыгнув носом, отпрыгнула от Деса, повернув гневное и заплаканное лицо в сторону дочери Фоулеров, которая все это время стояла неподвижно.

— Это что, для тебя такое развлечение?! – сквозь слезы, прохрипела Ди-Ди. – Слишком скучно твоей богатой попе?! Сумасшедшая злюка!!!

Кобылка увернулась от очередной попытки Десерто остановить ее.

— Так тебе и надо!!! – ДейДрим громко заорала на Элизабет и со всех ног рванула вперед по улице.

«Катастрофа…»

Десерто медленно встал, сделал глубокий вдох и, опустив голову, пошел следом за сестрой. Бежать, лететь или, уж тем более, телепортироваться, сил не было. Тем более, свербящее чувство вины, что он стал причиной этой перепалки, возникшей на пустом месте, надежно засело в его голове и не давало сосредоточиться. Он опять где-то просчитался, только не мог понять, где же именно. И это одновременно вгоняло в уныние и бесило – опять есть вопрос, но нет ответа. А причина та же – он сам. Зачем она так повела себя с ДейДрим? Ответа не было.

Сейчас важнее всего было утешить Ди-Ди. Дес, боясь распалить конфликт дальше, молча прошел мимо Элизабет. Она стояла и смотрела прямо на него, не проронив ни слова. Вокруг дочери Фоулеров так же витала огромная туча разнообразных эмоций, но Десерто даже и не пытался распознать их.

«Надо догнать ДейДрим…»

Укутавшись поплотнее в шарф, он прибавил ходу.

---

Сон медленно отступал, возвращая Лизу в реальный мир. Она зевнула и попробовала потянуться, но измученное вчерашней тренировкой тело смогло изобразить лишь жалкую пародию на сладкие утренние потягивания. Мастер Ниб определенно вытряс все самое нехорошее, что только мог, и даже оставил на сдачу. Элизабет, превозмогая боль в мышцах, медленно села, сложив помятые и распластавшиеся по всей кровати крылья. Всего лишь месячное отсутствие практики – и ты уже не чемпион, а развалюха, которая едва способна выдержать обычный темп тренировки. А еще эти всякие черные зубастые личности, лезущие ни с того ни с сего в голову, заставляя сосредоточить все свое внимание и мысли именно на них… вернее на нем. Элизабет тяжело сползла на пол и, пошатываясь, пошла в сторону ванной. За окном было все еще темно, но слабые лучи рассвета уже проникали в комнату, погружая ее в мягкий полумрак, поэтому зажигать свет не было необходимости. Спасибо хоть, что сегодня выходной и не придется тащиться в таком состоянии еще и на учебу.

И вновь в такой час самый лучший союзник – горячий душ. Для кого-нибудь, конечно, таким союзником может быть кружка сидра, бокал кантерлотского вина или объятия крайне приятной тебе личности, но, к сожалению, ничего из этого списка у Лизы сейчас не было. Потому – только душ. Поток горячей воды, стекающий по шерстке пегаски, уносил с собой утреннюю сонливость и боль, терзавшую каждую ноющую мышцу. Она поймала себя на мысли, что было бы очень хорошо сейчас кому-нибудь закутать ее в полотенце и отнести в кровать, дав чашку чего-нибудь горячего и безалкогольного.

«Ага, сейчас! Совсем обленилась. Двигай задницей, Фоулер»

Элизабет фыркнула. Натянув полотенце на себя, Лиза, копируя самый популярный костюм у детишек во время Ночи Кошмаров, зашла обратно в комнату. Тело отмучалось – пришло время головы. Элизабет начала вспоминать, чем же таким сегодня, в выходной, она хотела бы заняться. Мыслей было слишком много, большая часть из которых была абсурдной, а другая – просто ненужной. Решив больше не забивать голову всякой ерундой, пегаска двинулась в гостиную.

В коридоре тускло горели лампы, зажжённые Темпером еще накануне, позволяя Элизабет не сталкиваться с мебелью.

«Стоит спросить, как у него получается просыпаться так рано и успевать переделать столько дел»

Лиза, незаметно для себя, оказалась около главной лестницы, ведущей на нижние этажи. Как говорила мама – «если не знаешь, куда идти – иди в гостиную». Элизабет, широко зевнув, решила поступить именно так. Сегодня в городок по расписанию уже должен прибыть Клаудсдейл вместе со снегом и началом заморозков, а это точно значит лишь одно – Темпер еще и растопил камин. Погреться около огня в спокойной и тихой обстановке – лучше и не придумать. К тому же, вдруг в голову придет идея, чем же сегодня себя занять. Воодушевившись мудрой мыслью, Элизабет двинулась вниз по лестнице.

Гостиная встретила пегаску мягким оранжево-желтым светом, идущим от растопленного камина и слабым запахом дерева, книг и любимых благовоний Треи. Большая гостиная четы Фоулеров, по совместительству, была также и библиотекой, поэтому под высокими потолками вдоль стен стояли живописные стеллажи из красного дерева, украшенные замысловатыми узорами. В каждом из исполинов находились сотни книг – подаренные, купленные, найденные семьей Фоулеров за долгие годы. Каменный пол устилал огромный красный ковер, протянувшийся на всю комнату, расписанный очень красивыми узорами, но вот понять, что вообще собой олицетворяли эти странные закорючки и кружки – было невозможно. В детстве Элизабет могла часами ползать по этому ковру, разглядывая эти «рисунки» и фантазировать. Иногда к ней присоединялся и отец, превращая молчаливую игру в шумный симпозиум двух пегасов. В самом центре комнаты обычно стоял длинный стол, но сейчас он был убран, а на его месте, лицом к камину и спиной к входной двери, стояли два бордовых дивана и пара кресел. Несомненно, все это было подготовлено заботливым дворецким. Вот на один из таких диванов и планировала плюхнуться Элизабет, вытянув копыта к теплу, идущему от камина.

Неожиданно, в тусклом свете Лиза увидела золотистую гриву с фиолетовой прядью, которая виднелась из-за спинки одного из диванов. Очень приятный сюрприз, ведь что Трея, что Чейз должны были сегодня отправиться в Эпплвуд по какому-то очередному важному делу или заказу, но, видимо, мама почему-то осталась дома. Значит, скучать Лиза будет не одна.

— Тоже не спится? – послышался мягкий голос Треи.

Элизабет опешила, но, быстро придя в себя, широко зевнула, не успев ответить.

— Ты топаешь, как твой отец, — продолжила мама, отвечая на немой вопрос дочери.

— Доброе утро, — усмехнулась Лиза и подошла ближе.

Элизабет мягко прислонилась к матери, потершись щекой об ее лоб.

— И тебе доброе утро, — ответно улыбнулась Трея, взглянув на дочь.

Она сидела на диване, завернувшись в белый плед, а перед ней стоял небольшой столик, где располагался чайный сервиз. Из одной чашки шел пар, в то время как вторая была пустой.

— Ждешь кого-то?.. – ехидно спросила Лиза, глядя на вторую чашку, и села около матери.

— Красавца жеребца, похитившего мое сердце… — с мягкой усмешкой произнесла мама, вновь повернувшись к камину. – Но, к сожалению, он уехал в Эпплвуд, оставив меня со словами «Я сам справлюсь, отдохни хотя бы сегодня». Так что придется наслаждаться общением с любимой дочерью.

Она взяла чашку, с удовольствием вдохнула аромат и сделала небольшой глоток.

— А вдруг я бы провалялась до середины дня? – произнесла Лиза, наливая чай.

— Ну, спешить мне сегодня все равно некуда, — отрицательно мотнула головой Трея. – К тому же, вряд ли ты бы спала столь долго.

Элизабет удивленно наклонила голову, взглянув на мать. Трея продолжала смотреть на языки пламени, танцующие в камине.

— Это почему же? – нахмурилась кобылка.

— Потому что твоя голова сейчас забита огромным количеством вопросов, — спокойно ответила мама, не отводя взгляда от огня, — и ты настолько жаждешь получить на них ответы, что не можешь спокойно сидеть на месте.

Лиза вновь оторопела.

— А… блин, Темпер… — полушепотом фыркнула Лиза.

Трея лишь усмехнулась, и, повернувшись к дочери, поймала ее удивленный взгляд.

— Зря ты так о Темпере, — покачала она головой. – Он не сдаст тебя, даже под угрозой увольнения. Что, естественно, вряд ли когда-нибудь произойдет.

Пегаска потупила взгляд. Это была чистая правда – кто-кто, а семейный дворецкий был самым преданным союзником маленькой Элизабет, независимо от тяжести ее «преступления». Плохо было так о нем думать.

— Ты – дочь своего отца, — не дожидаясь конца мысленных бичеваний дочери, продолжила Трея. – У вас все переживания или метания на лицах написаны. Во всяком случае, для меня точно.

Лиза молча взяла чашку, наполнила ее и вдохнула аромат. Да, от мамы в этом доме что-либо скрыть вряд ли получится, и, рано или поздно, ей все станет известно.

— И конечно, — Трея повернулась к Лизе, — раз уж ты дочь своего отца, ты, естественно, ничего не будешь никому рассказывать, пока сама не разберешься и не найдешь ответ на ваш любимый с папой вопрос «Почему?».

Она тепло улыбнулась, сделав очередной глоток из чашки.

— Потому, самое лучше решение, — добавила Трея, — ждать, пока вы сами не придете и не попросите помощи или совета. Если, конечно, они вам будут нужны.

Лиза отпила из чашки. Эх, как же ей сейчас хотелось рассказать о произошедшем со всеми подробностями и деталями. Неделя, уж точно, была насыщена огромным количеством непонятных, странных, пугающих и завораживающих вещей. Особенно, одна такая зубастая вещь, которая опять предстала перед Элизабет, сердито глядя на нее парой желтых глаз.

«Тпру, кобылка! И какого сена ты опять о нем думаешь?!»

Лиза, незаметно для себя, нахмурилась, но тут же приняла более спокойное выражение, покосившись на маму. Трея продолжала молча смотреть в камин. Еще не хватало, чтобы мама начала что-то подозревать. Хватит и пары минут, как она вообще обо всем догадается, посмотрит на дочь с лукавой улыбкой и отвернется обратно к камину. А потом можно будет идти и вешаться от стыда.

— Чтобы ты там не переживала, как же еще сменить тему разговора, — Трея прервала минуту задумчивого молчания дочки, — я сделаю это сама. Так как дела у нас в школе?

Она повернулась к Лизе, сделав еще один глоток.

— Ну… если не брать в учет… — неуверенно помялась Элизабет.

— Да, если не брать в учет то, — улыбнулась Трея, — что ты, как всегда, устроила несколько драк и то, что теперь ты у нас альфа-жеребец в школе, по которому сохнут все кобылки…

— Мама-а-а, не начинай… – Лиза надула стремительно краснеющие щеки.

— Действительно, а почему нет? – мама приставила копыто к подбородку, направив взгляд вверх. – Пара из двух кобылок – сейчас довольно модно, к тому же, своему последнему ухажеру ты сломала нос…

— Ма-а-а-ам!!! – Элизабет зажмурилась, подняв голову вверх.

Трея лишь мягко улыбнулась и взглянула на краснеющую дочь, которая теперь обиженно смотрела в ответ. Нельзя было сказать, что она любила поднимать эту тему отношений и пилить ею Элизабет, нет. Трея вообще старалась как можно меньше вмешиваться во все это, помогая Лизе лишь советами. Вот кто уж точно любил вмешиваться – так это Чейз. Однако вмешаться он успевал обычно тогда, когда ухажеру Элизабет уже угрожала госпитализация.

— Ладно, ладно, — Трея погладила Элизабет по щеке. – Не злись, милая. Прости, что прервала.

Она вновь сделала глоток из чашки и, поставив ее на стол, внимательно посмотрела на дочь, ожидая ответа.

— Ну… — Лиза поерзала на месте, — если опустить ЭТО, то я умудрилась найти несколько новых друзей… вернее, они сами меня нашли. Веселая парочка, которые любят иногда ожесточенно спорить, но, в целом, они крайне дружелюбны друг к другу.

— Ага, — кивнула Трея. — И он точно влюблен в нее по уши, а она даже этого не замечает.

Элизабет удивленно наклонила голову, а после рассмеялась.

— Ирония в том, — хихикнула она, — что все ровно наоборот. По уши влюблена в него она, но этот везучий дурачок в упор не видит ни одного ее намека.

Трея закатила глаза и хмыкнула.

— Тут ей остается лишь ждать и лучше стараться, пока он, наконец, заметит, — кивнула она, взглянув на дочь. – Мы чувствуем, если жеребец влюблен. А вот они в упор не видят намеков. Хочешь показать возлюбленному, что он тебе не безразличен – нарисуй плакат. Желательно побольше. Вот тогда у тебя есть шанс, что он обратит на него внимание.

Обе звонко рассмеялись. Лиза поставила на стол свою опустошенную чашку и наполнила ее новой порцией чая. Вопросительно взглянув на Трею, которая утвердительно кивнула, она наполнила и чашку мамы.

— О, я также познакомилась с очень необычным библиотекарем, которая работает у нас в школе! – вдруг вспомнила Лиза.

— Мисс Холли Лоялти? – уточнила Трея. – Да, удивительная кобыла. Лично я с ней не встречалась, но в городе о ней знают все. Слепой библиотекарь, как это ни странно, который прекрасно справляется со своими обязанностями. По рассказам, она довольно общительная и милая. Родители и ученики от нее, в основном, в восторге.

— В основном? – переспросила Лиза.

— Ну, милая моя, — пожала плечами Трея, — даже если поселить пони в месте, которое будет для них абсолютным раем, все равно среди них найдутся недовольные. От этого не спрятаться.

Элизабет удивленно почесала затылок. Действительно, звучало это странно. Вокруг – рай, а ты еще и недоволен. Гнать таких в шею!

— Она, кстати, дала мне необычную книгу, — продолжила Лиза. – О редких чудовищах Эквестрии.

— А, — кивнула Трея, — не удержалась, чтобы не прочесть о василиске?

Лиза утвердительно кивнула. Неожиданно, пегаске пришла в голову странная мысль. Мама, как и отец, работали в К.А.А., а это значит, что они видели достаточно большое количество самых странных и необычных существ. И не исключено, что видели они и чейнджлингов. В голову сразу пришел образ сына Дерики – черного пони, чем-то отдаленно напоминающего аликорна, с длинными передними зубами, которые, если ты будешь себя плохо вести… а ты, несомненно, будешь, укусят тебя за…

«СТОЯТЬ!!!»

Элизабет сердито помялась на месте, стараясь не врезать себе передней ногой прямо в нос. Это не осталось незамеченным Треей, которая спокойно смотрела на мысленные метания дочери.

— Соглашусь. Не самая приятная тварь… — она глубоко вздохнула, отвернувшись к камину. – Особенно после того, как один из них чуть не убил твоего отца.

Что, правда? Неужели сейчас высшие силы были благосклонны к Элизабет, и все это мама приняла всего лишь как плохую реакцию на этого жалкого василиска? Нет, само собой, это все очень плохо, что случилось в прошлом с папой и все такое, но, блин, потаенные мысли ее извращенки-дочери остались скрыты! Хвала Принцессе, Хранительнице дня! И все же стоит спросить маму кое о чем.

— Кстати, о странных тварях, — Элизабет подняла копыто, словно ей в голову «неожиданно» пришла мысль. – В книге я наткнулась…

Она скорчила сердитую мордочку, сверля взглядом внешне спокойное лицо матери.

— Да, я читаю иногда книги… — хмуро добавила Лиза.

— А я ничего не имею против, — улыбнулась Трея.

Что-что, а вовремя ткнуть в нужное место – второй талант Треи Фоулер. Не то, конечно, что бы Лиза вообще ничего и никогда не читала, но увидеть у нее в копытах книгу – явление довольно редкое.

— Продолжай, — кивнула мама.

— В общем… — Лиза сделала глубокий вдох, — в книге я наткнулась на довольно странное существо – чейнджлинга. Вы с папой встречали таких?

На секунду Трея нахмурилась. Сложно было сказать, какие мысли вызвали у нее упоминание этого существа, но не безразличие уж точно. Мама несколько мгновений сидела молча, а после повернулась к дочери.

— Чейнджлинги? – переспросила Трея, словно не слышала Лизу до этого.

— Да, — кивнула пегаска. – В книге о них почти ничего нет, вот мне и стало интересно.

— Хм… — Трея отвела взгляд и задумалась. – Какая тонкая книга, что в ней только о чейнджлингах и о василиске…

— Ма-а-а-ам! – насупилась Лиза.

Она уперлась передними ногами в диван, сердито вытянув шею в сторону Треи, которая с трудом сдерживала улыбку. Вот она – одна из скрытых черт Треи Фоулер, когда она находится не под прицелом сотен глаз и фотокамер, а когда ты видишь ее настоящую. Она не из тех кобыл, что будет пилить и пилить тебя, указывая на твои недостатки. Она будет их ехидно и задорно высмеивать, пока ты, горящий от стыда, сам не начнешь меняться в лучшую сторону. Ох, бедный папа. Его, как и свою дочь, она уж точно не жалела, и колола этими маленькими иголочками только в самые «подходящие» моменты. Черта, за которую в глубине души что Чейз, что Элизабет, просто обожали Трею.

— «Просто прочла, и мне стало интересно», — театрально произнесла мама, — очень плохое оправдание подобного интереса.

Она продолжала мягко улыбаться дочери, пока та смотрела на нее, надув щеки. Наконец, Трея сделала глоток из чашки и повернулась обратно к камину.

— Забавно, я и не думала, что тут будет жить кто-то из них, — продолжила она и, увидев удивленный взгляд дочери, добавила: — Да, они живут среди нас.

— Нет… в смысле, это понятно, я вот… но там же эти… — Элизабет пыталась хоть как-то привести мысли в порядок после столь неожиданно спокойной реакции мамы. – Клыки же… страшно же, да?

«О Богиня, что ты несешь?»

Лиза опустила голову, спрятав лицо в копытах. Это лишь вызвало улыбку у Треи.

— Соглашусь, клыки у них действительно пугающие, — кивнула она. – Но прокусить ими что-нибудь чейнджлингу сложно. Если, конечно, он не изогнется, как змея, и не будет бить головой – тогда да.

— Я просто немного удивлена, что ты так спокойно на это отреагировала, — Элизабет почесала затылок. – Все же обычно…

Лиза начертила в воздухе спираль копытом, пытаясь подобрать подходящее объяснение.

— Да, из-за их внешнего вида и способа питания, — кивнула Трея, — многие… хотя, кого я обманываю? Большинство пони будет относиться к ним крайне недружелюбно. Потому, если ты и знаешь кого-нибудь из них, постарайся сохранить это в тайне. В своем большинстве, они вполне милые ребята, но, как и среди нас, бывают и негодяи.

Лиза удивленно почесала затылок.

— А откуда ты так много о них знаешь? – после секундной задумчивости, спросила Элизабет.

— Не так уж и много, — махнула копытом Трея. – Папа знает больше. Он работал с одним из них и, благодаря ему, Чейз потерял ногу.

Лиза сердито нахмурилась.

— Поправка, — прокашлялась мама. – Благодаря ему, папа потерял всего лишь ногу, когда мог потерять жизнь.

Трея сглотнула. Подобные воспоминания давались ей не так-то просто, и Лиза уже успела пожалеть, что заставила маму вновь пережить все это.

— Я…я не хочу, — Лиза подсела ближе, приобняв маму, — чтобы ты все это вспоминала.

— Все в порядке, милая, — мягко улыбнулась она. – Статис был хорошим другом Чейза, но если ты хочешь узнать о нем побольше, спроси лучше папу.

И, несомненно, спросит. Элизабет уже добавила в свой, только что появившийся, мысленный блокнот для очень важных дел запись о том, о чем ей обязательно стоит спросить папу.

— Лучше, конечно, не говорить об этом, — добавила Трея, — ты и сама понимаешь. К тому же, пусть это и довольно личный секрет, я пообещала себе, что от тебя ничего подобного больше скрывать не буду.

Она крепко прижала Лизу к себе, погладив ту по спине. Очень приятное… и грустное чувство, ведь, если ничего не выйдет, ее дочурка превратится в овощ. Лиза прогнала скверные мысли, сильнее прижавшись к матери. Остальная часть беседы прошла в спокойной обстановке, в которой Лиза успела обсудить с мамой не только последние события в школе, но и планы на будущее, в которых Трея рассказала ей о многом. В большинстве это были идеи отца насчет компании, мысли мамы о городке и даже немного про экспериментальное лечение недуга Элизабет, что неимоверно взбодрило ее, ведь первые процедуры назначены уже на ближайшую наделю. Сейчас Лиза уже знала точно, что хотела сделать в следующую часть дня. После короткой беседы с Треей о чейнджлингах, пегаска решила узнать о них чуточку побольше, но спросить это все будет лучше не у отца, а у того, кто знает больше. Вернее, у той – у Холо. А заодно и извиниться за недавнее недоразумение. Благо, адрес ей уже сболтнули Софт и Блайнд во время их очередного спора.

К тому же, Холо, вероятнее всего, сможет ответить пегаске на еще один вопрос – что это за странная гелеобразная жидкость, которую пил сынишка Дерики и которую Лиза нашла на месте драки. Уже прошла почти неделя, а субстанция продолжала переливаться мягким зеленым светом, не теряя яркости. Пару раз Элизабет, поборов рвотные позывы, попыталась понюхать странную жидкость, но, как ни странно, она вообще не пахла. Дальнейшие эксперименты решено было приостановить, пока пегаска не найдет того, кто сможет рассказать, что это за «сопли» такие.

Время перевалило за полдень, и, даже несмотря на хмурую погоду, на улице было светлее, чем на прошлой неделе. Причиной этому, конечно, был тонкий слой выпавшего снега. Клаудсдейльские погодные группы были сегодня в ударе, носясь туда-сюда по небу и распределяя облака то тут, то там. Нацепив на голову свою белую шапку и красный шарф и водрузив на спину седельную сумку со странным гелем, Элизабет двинулась вглубь городка. Домик Холо находился в восточной части, в одном, как рассказывали Софт и Блайнд, из тихих районов. Можно подумать, что тут есть и шумные районы, но, все равно, для такой, как она, тихий район – самое лучшее место.

Элизабет шла по заснеженным улицам, то и дело встречая жеребят, весело резвящихся в первый снежный день, их родителей и других пони, мирно прогуливающихся в свой выходной. Но до них ей не было дела. Лиза была погружена в свои мысли, первая и самая важная из которых была – что же она скажет Холо? Если библиотекарь действительно чейнджлинг, как не обидеть ее, как завязать беседу и о чем вообще с ней говорить?

«Наброситься и начать допрос?»

Сейчас Элизабет захотелось себя сильно стукнуть. Желательно, с последствиями. Сама не замечая того, она вышла на интересующую ее улицу. Благо, найти ее не составляло труда, как и все остальное в этом городке. Вокруг разномастных домов, среди которых встречались как и обычные фасады, так и совсем экзотические, внимание Лизы сразу же привлек небольшой ухоженный домик, который находился в конце улицы. Бело-голубые стены, аккуратная черепичная крыша, чей бордовый цвет поступал из-под наметенного снега, и невысокий железный забор, собранный из тонких прутьев. Сразу было видно – хозяину дома скрывать нечего. Как известно, хочешь что-нибудь спрятать – положи на видное место. Вокруг дома располагался простенький дворик – каменная тропинка и газон, которые тоже были припорошены снегом. Хотя, стоило отдать должное – дорожка уже была расчищена, а по ее краям лежали маленькие сугробы. Кто-то уже позаботился о дворике слепого библиотекаря.

Элизабет аккуратно прошла внутрь, оглядываясь по сторонам, словно она попала в хрупкий и нежный мир, а любой ее неверный шаг мог бы тут все поломать и испортить. Довольно странное и глупое чувство. Когда Лиза ступила на небольшое крыльцо, перед ней предстала деревянная дверь с латунным дверным молотком в виде кольца, рядом с которым висела табличка, написанная таким узнаваемым почерком, гласящая — «Пожалуйста, прочтите. Один стук – если мне стоит забрать что-либо. Два стука – если Вы хотите что-нибудь узнать или поговорить. Но учтите, дверь я могу открывать довольно долго. Спасибо».

«Видимо, мне нужно два»

Элизабет, глубоко вздохнув, взялась за дверной молоток и сделала два коротких стука. Шаг сделан, остается лишь ждать, а это было еще сложнее. Некое гнетущее состояние нервозности и стыда заставили Элизабет поерзать на месте, словно она пришла в гости не к знакомому библиотекарю, а на плаху, где ее перед казнью собираются унизить, облить помоями, содрать с нее шкуру и еще много-чего крайне неприятного. Элизабет, сердито фыркнув, попыталась отогнать этот налетевший на разум бред.

Пока Лиза ждала ответа, чтобы отвлечься, она стала размышлять, сколько времени надо потратить слепому пони на совершение таких заурядных действий, как, скажем, почистить зубы? Ну, или, например, пройти со второго этажа до входной двери? Наверное, достаточно много. Лиза закрыла глаза и попробовала спуститься с крыльца, но быстро передумала, осознав глупость этого поступка. Ну да, изображать незрячую на крыльце дома у той, кто действительно ничего не видит, явно намекает на нездоровую голову. Последняя мысль заставила Элизабет горько усмехнуться.

Наконец, за дверью послышались осторожные шаги.

— Еще минутку! – прозвучал мягкий голос хозяйки дома.

Спустя пару мгновений, замок щелкнул и дверь отворилась. Изнутри показалась мордашка Холо, невидящий взгляд которой как обычно был устремлен перед собой. Единорожка, не боясь, открыла дверь перед незнакомцем, что сразу же насторожило Элизабет. Открывать просто так дверь кому попало? Тем более, в ее-то состоянии? Хотя, если взять в учет, что городок тут крайне дружелюбный – чего ей бояться? А если с ней хоть кто-нибудь что-нибудь сделает, преступника просто четвертуют. Да что там говорить, Лиза знала ее всего-то несколько дней, но, если подобное произойдет, пегаска будет стоять в первых рядах тех, кто будет линчевать ее обидчика.

— Пр… привет, Холо, — запнулась пегаска.

— Элизабет? – она удивленно наклонила голову. – Как неожиданно.

— Да… я вот решила зайти… — Элизабет смущенно потерла копыта друг о друга.

— Ой, что это я! – встрепенулась Холо. – Проходи в дом! Держу тебя тут на холоде…

С этими словами она отворила дверь полностью, сделав шаг назад, предлагая Лизе войти внутрь. Теперь отказываться уж точно было нельзя. Лиза осторожно шагнула следом за хозяйкой дома. Стоило пегаске пересечь порог, как сверху спикировало что-то большое и белое и уселось на пол прямо перед Элизабет, заставив ту замереть. Существо издало необычный скрежещущий звук и сделало пару крохотных шагов к Лизе. Спустя секундное замешательство, пегаска узнала в этом «что-то» белого какаду. Птица растопырила крылья, взъерошив свой пышный хохолок на голове, и вновь, пристально взглянув на гостью, сделала еще один шаг, но уже в сторону. Попугай забавно ковылял по деревянному полу, постукивая длинными когтями, старательно создавая грозный образ перед потенциальной опасностью для своей хозяйки.

— Першинг! – возмущенно воскликнула Холо, опустив голову на уровень пола. – Как ты себя ведешь?

Попугай, издав очередной забавный вскрик, мигом избавился от своего образа птицы-воина и, сложив крылья и убрав хохолок, быстро заковылял в сторону единорожки. Спустя секунду, он уже невозмутимо сидел на спине Холо, продолжая буравить пристальным взглядом пегаску. Элизабет едва не уронила челюсть на пол, ведь подобных экзотических птиц она видела лишь мельком, а тут – вон тебе, живет со слепым библиотекарем, «защищая» ее покой от возможной угрозы.

— Ого… — единственное, что смогла произнести Элизабет после увиденного.

— Прости его, — улыбнулась Холо. – Проходи, не бойся.

Лиза вошла в дом и закрыла за собой дверь. Пегаску встретила уютная прихожая, которая, естественно, ничем не освещалась, потому рассмотреть отдельные детали в полумраке было затруднительно. Холо, словно чувствуя это, зажгла яркую искру на кончике рога, наполнив все вокруг мягким небесно-голубым светом. Першинг что-то пропищал и уставился на рог хозяйки. Видимо, попугаю это зрелище нравилось.

— Я не ждала гостей, — кивнула Холо. – Но никогда не откажусь от визита друга.

Элизабет кивнула, и, улыбнувшись, сняла с себя шарф, шапку и сумку, повесив их на вешалку. Холо развернулась и направила в сторону пола тонкий магический луч, который тут же превратился в прозрачное полотно из магии, лежащее перед единорожкой.

— Пойдем в гостиную, — произнесла она и шагнула вперед.

Элизабет довольно много слышала о заклинании-поводыре, но увидеть его действие воочию ей пока не приходилось. Было крайне занятно наблюдать, как эта магическая простыня плывет перед Холо. Стоило только чему-нибудь соприкоснуться с ней, как единорожка уже знала, что впереди препятствие, и обходила его. Единственная проблема заключалась лишь в том, что подобным могли пользоваться только единороги. Остальным же пони приходилось гораздо сложнее. Увлеченная подобным зрелищем Элизабет, незаметно для себя, оказалась вместе с Холо в гостиной.

Это была скромная и уютная комната. Пустые стены мягкого оранжевого цвета, деревянный пол, простенький бежевый ковер и небольшая люстра – все крайне просто и без излишеств. А какие еще нужны излишества хозяйке, которая ничего не видит? Интерьер дополнял небольшой круглый комод, стоящий в дальней части комнаты около окна. В центре гостиной стоял кофейный столик, окруженный парой диванов и кресел. Конечно, по размеру комната была гораздо меньше их гостиной, но, как иногда говорит мама, не в размере дело. Было не совсем понятно, относилась ли эта фраза только к гостиным или чему-нибудь еще, но пегаска пока об этом не задумывалась.

— Располагайся и будь как дома, — единорожка подошла к креслу и села на него.

Першинг тут же спорхнул на столик и стал вальяжно прогуливаться по нему, не переставая пристально смотреть на гостью. Первое, что сразу попалось в глаза Элизабет, была ваза со свежими цветами, стоящая на этом самом столе.

— М-м-м… свежие цветы? – произнесла Элизабет. – Я точно не помешала?..

Холо мило улыбнулась.

— А? Не-е-т, это Лаки и Софти, — ответила единорожка. – Успели прийти сюда еще раньше выпавшего снега, а потом убежали по своим делам.

Элизабет села в кресло напротив, тут же поймав на себе изучающий взгляд какаду, который, потешно наклонив голову, выглядывал на нее из-за вазы.

— Странно, что ты живешь одна… — произнесла Лиза, старательно подбирая слова.

— Не переживай, — отмахнулась Холо. – Я нисколько не одинока. Ко мне часто захаживают друзья и знакомые, но, если честно, я всегда любила тишину.

— Ха! — выпалила Лиза. — Прямо родственная душа!

Кобылки одновременно улыбнулись, Першинг же ответил на подобный всплеск радости своим птичьим вскриком, сделав пару неуклюжих шагов по столу.

— Все равно удивительно, — продолжила Лиза, — как ты одна со всем этим справляешься?

— Ну, не совсем одна, — ответила Холо. – Мне очень сильно помогают друзья, а больше всех – Блайнд и Софт. Из-за их помощи многим молодым жеребцам и кобылкам в нашем городке не хватает поводов зайти ко мне…

Последнюю фразу она произнесла с широкой улыбкой, которую старалась спрятать за копытом, и захихикала. Щеки единорожки порозовели. И вновь спасибо Чейзу и Трее Фоулер за то, что Элизабет родилась кобылкой. Будь она жеребцом – хозяйке этого дома пришлось бы менять диван из-за того, что пегаска попросту растаяла, как снег, принесенный в теплое помещение.

— Ты уж прости, — продолжила Холо, — что не угощаю тебя чаем, как это обычно принято. Если бы я знала раньше, я бы подготовилась. Но, если хочешь, можешь пойти на кухню и сделать себе чего-нибудь.

— Да нет, все в порядке, — отмахнулась Элизабет, — я сегодня все утро болтала с мамой и пила чай. Еще пару чашек, и у меня будет его передозировка. К тому же, этот пернатый воин, наверное, только и ждет подходящего повода, чтобы остаться со мной наедине и наброситься.

Лиза ехидно ухмыльнулась и показала язык попугаю. Тот нахохлился от такой наглости, расправил крылья и возмущенно вскрикнул.

— Перши? – хихикнула Холо. – Нет, конечно.

Она наклонила голову ниже к столу. Попугай, смешно ковыляя, подошел к ней и потерся своим клювом о ее нос.

— Он мой «грозный защитник», — Холо поцеловала какаду в лоб.

Тот незамедлительно расфуфырился и выпятил грудь, гордо пискнув, вторя словам хозяйки.

«Капитан, мы таем! Нужно срочно что-нибудь предпринять!»

— А как он у тебя оказался? – произнесла Элизабет.

— Семья подарила, — ответила Холо. – Когда я уезжала из дома.

Попугай, громко присвистнув, вновь развернулся и направился к вазе, не забыв вонзить «грозный» взгляд в Элизабет. Пегаска не выдержала и захихикала. Внутренний голос напомнил Лизе, зачем она все же сюда пришла – она хотела извиниться за произошедшее, так что времени лучше не терять, а то этот грозный пернатый воин и милая мордашка Холо опять уведет ее мысли прочь.

— А… Холо, — произнесла Лиза. – Я хотела бы извиниться.

— А? За что? – единорожка удивленно наклонила голову.

— Ну… — Элизабет начала водить копытом по воздуху, словно стараясь сформулировать подходящий ответ, — Тогда в библиотеке… что я там…

— Ты, вроде бы, просто забыла книгу, — пожала плечами Холо.

— Ну и… еще я… блин, — фыркнула Лиза. – Ну да, стояла и думала там всякие гадости…

Элизабет опустила взгляд себе под ноги. Сейчас ей было крайне стыдно, но всяко лучше, чем носить этот груз вины внутри себя. Она неуверенно помяла копытами диван под собой.

— Но я ведь не могу читать мысли, — улыбнулась Холо. – А если я ничего не знаю, с чего мне обижаться?

— Ну, мысли-то точно нет, — кивнула Элизабет. – Я надеюсь. Но ты ведь как-то улавливаешь всю ту глупость, которая мне иногда лезет в голову. Как сын Дерики.

Единорожка недоуменно наклонила голову, нахмурив брови.

— Сын Дерики? Дерики Харт? – спросила она.

— Ага, — кивнула Лиза. – Десерто.

— А-а-а, вспомнила, — улыбнулась Холо. – Он очень… забитый паренек. Бедняга, ему приходится терпеть постоянные издевательства. Частенько приходит ко мне заменить учебники, которые, как он говорит, портит сам, но я в это не верю. Кстати, ты молодец, что вступилась за него, побив тех забияк. Очень благородно с твоей стороны.

Элизабет неожиданно расхохоталась, заставив единорожку в замешательстве отстраниться назад. Першинг же вскинул крылья и издал кричащий звук, сделав шаг к Лизе.

— Из… извините, — Элизабет, стараясь успокоиться, отмахнулась копытом. – Не хотела. Смешно просто.

— Я… я не совсем понимаю… — осторожно произнесла Холо.

— Вступилась? Я? – вновь хихикнула Элизабет. – Да он сам их раскидал, словно ураган стога сена!

Холо удивленно наклонила голову. Еще бы, поверить, что робкий и забитый сынишка Дерики способен на такое, было крайне трудно. Вот сейчас Лиза заодно и проверит свою теорию насчет того, что у библиотекаря и Десерто много общего.

— Видела бы ты это! — она вскинула ноги вверх. – Стоило мне споткнуться, как он тут же принял свою истинную форму — чейнджлинга! Я первый раз видела, чтобы двух здоровых жеребцов подняли в воздух телекинезом и шмякнули друг об друга! Главарю он вообще подпалил хвост!

Забавно, но воспоминания о том вечере заставили Элизабет засиять широкой улыбкой. До этого она обо всем этом не задумывалась, но, как оказалось, при таком детальном рассмотрении ситуации, сынишка Дерики оказался просто зверем в черном панцире. Кто знает, а вдруг у него бы вполне хватило сил скрутить саму Лизу? Да… скрутить… жестко и быстро… повалить на землю и…

«Сто-о-о-оп! Стоп! Стоп! Стоп! Стоп!»

Озадаченное лицо Холо быстро вернуло Элизабет в реальный мир. Единорожка слегка опешила от неожиданно свалившейся на нее информации, но все равно старалась сохранять самообладание. Расскажи такое кому-либо еще, он бы побледнел. Это еще раз убедило Элизабет в ее догадках.

— З… зачем ты мне это рассказала? – наконец произнесла Холо.

Вот сейчас Элизабет надо быть аккуратнее. Гораздо аккуратнее, чем когда-либо, чтобы ненароком не напугать единорожку или, в худшем случае, не разозлить ее.

— Холо, тебе не нужно меня бояться, – произнесла Лиза.

— Чт… — она попыталась произнести что-нибудь, но запнулась.

Першинг тут же подлетел к хозяйке, сев рядом, и поднял обеспокоенный взгляд на нее. Она тут же осторожно вытянула ногу вперед, позволив попугаю прижаться к ней, жалобно пискнув.

— Знаешь, какой у меня особый талант? – произнесла Лиза, глядя на Холо.

Та промолчала.

— Я вижу слабые и сильные стороны любого пони, на котором сосредоточу внимание, — не дожидаясь ответа, сообщила пегаска. – При первой встрече с Десерто, когда я увидела этого забитого земного жеребца, мой талант странным образом промолчал. Такого раньше не было. Или я просто не обращала внимания, кто знает?

Першинг сердито нахохлился и повернулся к Лизе. Холо все еще сидела молча и не двигалась.

— Но в тот вечер, — продолжила Элизабет, — он уже не молчал.

Холо осторожно помяла копытами диван под собой. Не надо было быть гением, чтобы понять, к чему сейчас клонила Лиза. В комнате повисло неловкое и напряженное молчание, которое следовало нарушить незамедлительно, вернув в разговор дружеские нотки. Само собой, ни напугать, ни обидеть Холо Лиза не хотела, но это могло получиться само собой. Вдруг пегаске в голову пришла подходящая идея.

«Хм, а это довольно честно!»

К голу Элизабет подступил ком.

— Холо… я серьезно больна, — произнесла она, пристально посмотрев на единорожку.

Школьного библиотекаря словно окатили холодной водой. Она резко повернула голову, а напряжение на ее лице сменилось удивлением.

— Ч… Что? – осторожно произнесла единорожка.

— Вот, точно! Это будет честно! – хихикнула Лиза. – Я знаю твой секрет – а ты теперь мой! С Десом у нас похожий уговор, пусть он и заверил меня, что уж он-то точно не проболтается. А если и проболтается, ему никто не поверит.

— Насколько это серьезно?.. – Холо повернула голову в сторону пегаски, словно старалась рассмотреть ее лицо.

— Какое-то бинарное расстройство или что-то в этом роде, всех этих умных докторских слов я не знаю, — Лиза горько улыбнулась, сделав правой ногой неопределенный жест в воздухе, — но знаю только то, что эта болезнь медленно забирает мои мозги, превращая в овощ. Доктор говорит, что реакция моего организма на борьбу с недугом выражается в виде этой неконтролируемой ярости, когда я могу сломать что-нибудь кому-нибудь просто потому, что он со мной не поздоровался.

Странно, не было ни стыда, ни злости, только грусть и горечь, подступившая к горлу. Было необычно осознавать то, что в ближайшем будущем Лизу придется буквально кормить с ложечки, а она, связанная, сможет лишь бессвязно мычать.

— А лечение? – пискнула Холо.

— Вроде бы есть. Потому мы переехали в этот городок, опробовать его. В противном же случае — мне остался… может быть, год, — Элизабет пожала плечами. — Если, конечно, мой врач не соврал. Интересно, как это – полностью лишиться контроля над телом… Хах, может, почти как у тебя? Ты не можешь видеть, а я скоро не смогу думать.

Лиза усмехнулась. Только смешок был больше похож на отчаянный тихий всхлип.

— Прости, глупая шутка, — произнесла пегаска, отвернувшись от Холо.

Даже Першинг молча сидел около вазы и обеспокоенно смотрел то на Лизу, то на хозяйку. Вряд ли он понимал весь разговор, но гнетущая атмосфера вокруг повлияла даже на его. Попугай больше не вел себя возбужденно и гордо, боясь сделать что-нибудь не так.

— Лиза… — нарушила молчание единорожка. – Ты… можешь подойти?

Элизабет осторожно встала со своего места и приблизилась к хозяйке дома. Стоило ей оказаться достаточно близко, как Холо аккуратно обхватила ее передними ногами и обняла. Просто вот так, без лишних слов и напыщенных речей, которые Элизабет частенько слышала от тех, кто знает о ее недуге. Ни ободрительных высокопарных возгласов, ни дежурного сожаления, ни обеспокоенных и грустных физиономий. Просто мягкие и добрые объятия от обычного школьного библиотекаря, которую Лиза почти не знала. А большего было и не нужно, ведь подобным жестом Холо выразила за секунду все, о чем многие могли впустую разглагольствовать часами.

— Я верю, что все будет хорошо, — отстранившись от Лизы, произнесла единорожка.

Ее грустная мордочка озарилась легкой улыбкой. Элизабет стало гораздо теплее на душе.

— Но я все еще не могу понять, — добавила Холо. – Зачем ты мне все это рассказала. Нет, не пойми неправильно, я благодарна за то, что ты решила поделиться всем этим со мной, потому что узнала, кто я на самом деле, но я не могу понять причины. Я чувствую твою горечь, но я не верю в то, что этого достаточно.

Элизабет немного отодвинулась от единорожки и, повернувшись к ней, неуверенно постучала копытами друг об друга. Вроде бы, подготовительная часть прошла, как ни странно, удачно. Теперь же, пришло время перейти к основной цели нынешнего визита.

— Я хочу понять… — Элизабет почесала затылок. – Почему Дес такой?

— Какой? – единорожка наклонила голову.

— Ну, такой… — Лиза покрутила копытами в воздухе, подбирая слова. – Строит из себя жертву тысячелетия, позволяет над собой издеваться, в то время когда сам способен надрать приличное количество задниц.

Холо задумалась. Вопрос, действительно, был довольно странным. Откуда же ей было знать, что там в голове у сына Дерики?

— Я имею в виду… — быстро добавила Элизабет, — ну… блин, ну вот – ты!

На лице Холо появилась толика удивления.

— Ты живешь себе спокойной жизнью, все в городе тебя любят, — Лиза пожала плечами. — Ты милая, добрая, отзывчивая. Да, пусть ты, как и он, прячешься, но это ведь не мешает тебе быть, как все?

Единорожка на секунду нахмурилась. Почуяв ее мысленные смятения, к ней тут же подковылял Першинг и ободряюще присвистнул. Услышав его, Холо мило улыбнулась.

— Это так, — кивнула она. – Честно говоря, я не знаю, почему он так себя ведет. Мне и самой это не понятно. Лиза, а почему это тебя так беспокоит?

«Динь-динь-динь! Тревожный звоночек! Фоулер, умоляю, только не неси чушь!»

— А… ну… я считаю, что… — Элизабет старательно пыталась подобрать слова, но в голове в один миг стало пусто. – Это… как бы так сказать…

К лицу начала медленно приливать кровь, мысли путались. Такое впечатление, что Элизабет сейчас была на допросе в участке, а перед ней сидел не просто офицер – матерый офицерище и детектор лжи в одном лице. Уголки губ Холо еле заметно дернулись. Этого, казалось бы, незначительного момента вполне хватило, чтобы главный инженер, отвечающий за цвет лица Элизабет, проорал на всю комнату команду «Красный!». Нужно было срочно что-нибудь предпринять! Спасибо хоть, что Холо сейчас не видит ее лица.

«Зато прекрасно все чувствует!»

«ДА ЧТОБ ТЕБЯ!»

— Н… не то… не то, чтобы я как-то за него переживала!.. – чуть громче произнесла Лиза. – Или… или интересовалась им… Просто, это как-то неправильно… неправильно, что все пони нормально… а он вот так – не очень нормально… верно?

«О Богиня! Что ты несешь, Фоулер?!»

— Ну да, — кивнула Холо, — не очень нормально.

На лице единорожки сияла милая улыбка, а на Лице Лизы уже вовсю шел парад красных мундиров. Они как раз перешли ко второй части, начав запускать салюты. Даже Першинг, до этого сидящий за вазой, подошел поближе и с интересом уставился на пегаску. Казалось, что этот пернатый воин тоже улыбается, глядя на мысленные метания Элизабет.

— Хорошо! – фыркнула Лиза. – Мне он не безынтересен!

«Браво! Умница Фоулер! А теперь давай еще расскажем ей и ее попугаю, о твоих самых непристойных фантазиях! Сама влезла – сама выкручивайся!»

Холо молча кивнула. Хозяйка дома просто тихо и спокойно сидела рядом, выслушивая этот словесный поток, и вела себя как идеальный слушатель. Элизабет захотелось себя просто убить. Пегаска надула щеки, стараясь подобрать подходящее продолжение своей «исповеди», которая не вгонит ее в очередную яму.

— Просто… — продолжила Элизабет. – Это совсем неправильно! Я хочу понять, почему так? Да, быть может, он и прав, следуя своей идеологии, что если он будет держать себя в состоянии ничтожества, он сможет уберечь себя и свою семью от возможных неприятностей, если вдруг кто-нибудь узнает о том, кто он на самом деле.

— Да, — кивнула Холо, — в этом что-то есть.

— Но это неправильно! – возмутилась Элизабет. – Все заслуживают лучшего! У меня просто в голове это не укладывается, как можно так поступать с собой.

На секунду пегаска задумалась. В пустую голову наконец потек тонкий ручеек мыслей, именно тех, которые сейчас и были нужны. Вероятно, творцы называют это вдохновением, или прозрением, но это уже не важно.

— Это… это очень странно, Холо, — продолжила Лиза. – Он так тщательно создавал этот образ призрака в школе, так старательно и стойко переносил все издевательства. Пусть это и глупо, но делал он, как он считает, все ради своей семьи, пусть и приемной, но в этом его винить нельзя. Но то…

Элизабет неуверенно поерзала на месте и посмотрела на вазу со свежими цветами.

— …но то, как он рискнул всем этим… — вполголоса произнесла Лиза. – Он знал, что я больна, и когда мне начала угрожать опасность… Хах, опасность.

Элизабет горько усмехнулась.

— Наш жеребчик и не знал, что я профессиональный боец, — продолжила она. – Он знал лишь то, что у меня проблемы, и что я дочь хорошего друга его матери. Ему было достаточно этого, чтобы рискнуть всем тем, что он так тщательно строил, только для того, чтобы мне не навредили.

Першинг подошел к Лизе и, забавно каркнув, посмотрел на нее своими черными глазами-бусинками. Казалось, даже он уже мог чуять все то, что сейчас было у пегаски на душе.

— А когда я решила с ним поговорить, — Элизабет аккуратно погладила какаду по голове, — первое, что он сказал, это то, что мне следует держаться подальше от него, ведь остальные могут плохо обо мне подумать! Ты представляешь? После всего, что случилось, первое, что его заботило, – моя репутация! Забавно, но мне почему-то кажется, случись со мной что-нибудь плохое, папа бы точно расстроился, а в свою очередь это бы расстроило и Дерику. Это вообще нормально? Ну… у вас в рое?

Элизабет повернулась к Холо. Единорожка на секунду задумалась.

— Рой это ближе к насекомым, — улыбнулась она. – Мы живем Семьями. И да, безопасность и спокойствие внутри – первоочередная задача для всех ее членов. В принципе, ничем не отличается от пони.

— А такое фанатичное поведение, как у сынишки Дерики, это разве нормально? — Лиза почесала затылок.

— На самом деле, не совсем, — отрицательно помотала головой Холо. – Что именно движет им, я не знаю. Поговорить с ним у меня тоже не получалось, он очень замкнутый и не идет на контакт. Я вообще мало что о нем знаю, ни откуда он, ни кто его Королева.

— В смысле, кто его родители? – произнесла Лиза.

— Ну, почти, — кивнула Холо. – Маленький чейнджлинг рождается только от Королевы, и до шести лет у нас даже нет пола.

Единорожка широко улыбнулась, почуяв смущение, которое сейчас овладело Элизабет.

— А… а потом? – произнесла пегаска.

— Ну, а потом ты сама решаешь, кем хочешь быть, — ответила Холо. – Обычно, именно в этом возрасте мы и становимся взрослыми и уже можем хоть как-то безопасно контактировать с вами.

— То есть, жить среди пони? – переспросила Лиза.

— Нет, — помотала головой Холо, — чейнджлинги социальные существа. Долго без семьи и Королевы мы не сможем. Взрослые должны хотя бы раз в неделю возвращаться и отдыхать, иначе они просто свихнутся.

Элизабет вновь поерзала на месте. Взгляд опять упал на вазу, потом на Першинга, который все это время сидел рядом и смотрел на гостью.

— Ничего, что я тут сижу и тебя допытываю? – она вновь повернулась к Холо.

— Нет, — улыбнулась она. – Не каждый день можно встретить пони, которому можно вот так все рассказать. К тому же, это моя обязанность – вербовать пони.

— Это как? – Лиза нахмурилась.

— Для будущего вторжения! – засмеялась Холо.

Элизабет ехидно улыбнулась и подперла копытами бока, сурово глядя на смеющуюся единорожку.

— Прости, не удержалась, — произнесла Холо. – Мы питаемся вашими эмоциями, но их ведь надо как-то доставлять в улей? Этим и занимаются взрослые – ходят в ваши поселения, работая и веселясь рядом с вами, а после просто возвращаются домой. А если среди жителей будут и те, кто поможет сделать пребывание еще более незаметным и простым – выиграют все.

— А тебе разве не надо возвращаться домой? – Элизабет удивленно наклонила голову.

— Не-а, — помотала головой Холо. – Я – инфильтратор. Страшное название, верно?

Единорожка вновь мило засмеялась. Элизабет с возрастающим интересом продолжала глазеть на рассказчицу.

— Все члены улья связаны друг с другом, — Холо помрачнела. – Но инфильтратор – нет. Мы отсекаем себя, чтобы можно было не возвращаться обратно. Так гораздо проще.

— Ты так говоришь, словно это что-то плохое, — пожала плечами Элизабет.

— Это… да, — кивнула Холо.

Она поежилась. Воспоминания явно были не из самых приятных. Лиза успела уже пожалеть, что спросила, и приготовилась сменить тему, но единорожка остановила ее жестом.

— Представь… — произнесла она, — представь, что мир вокруг тебя был наполнен десятками голосов, мнений, настроений. Это шумный город, где все друг друга знают и поддерживают, где ты никогда не одинок. А потом… потом это все исчезает. Остаешься лишь ты и пустота… Твои вчерашние знакомые остались теми же, они даже стоят рядом с тобой, но ты больше их не чувствуешь. Только ты и холод одиночества.

Холо поежилась и сглотнула. Першинг тут же подковылял к хозяйке и, жалобно каркнув, потерся клювом о ее переднюю ногу.

— Но… зачем? – Элизабет удивленно смотрела в слепые глаза единорожки.

— Чтобы мы могли постоянно жить среди вас, без необходимости возвращаться домой, — ответила Холо. – Можно жить без опасения, что свихнешься. Но инфильтратором, сама понимаешь, может стать не каждый. Это очень… очень тяжело выдержать. Но мне удалось.

— Холо, но зачем? – Элизабет развела копытами в разные стороны. – Дома же тебе было бы спокойнее, особенно в окружении своих. Ты ведь…

— Слепая, — закончила та за Лизу. – В этом и суть. Чейнджлинги, в отличие от вас, не излучают эмоции. Пони я могу хотя бы почувствовать, дома же – я просто обуза, которую можно посадить в углу и приходить раз в час проверить, не свернула ли она себе шею.

Последние слова единорожка произнесла с долей раздражения. Ее мордочка стала сердитой, а губы надулись от возмущения. Да, не надо было уметь ощущать эмоции, чтобы понять, что тот период жизни Холо был далеко не самым приятным.

— Я не хочу быть обузой! – Холо повернула голову к Элизабет. – Тут я хотя бы могу приносить пользу, пусть и пока только своим друзьям.

— Да какого сена, кобылка? – фыркнула Элизабет. – «Приносить пользу»? Да на тебя тут пони просто молятся! По рассказам Блайнда и Софти, тут половина школы слепые, а ты у них как проводник!

Мордашка Холо расцвела в улыбке, а через секунду она уже звонко смеялась, напрочь сорвав с себя сердитую маску, вызванную скверными воспоминаниями.

— Спасибо, Лиза, — вытирая слезы, произнесла единорожка. – И за то, что выслушала.

— Всегда пожалуйста, — пожала плечами Лиза. – Хотя, мне все равно не понятно, зачем ты мне столько всего рассказала.

— Доверие, — ответила Холо. – От хороших друзей нельзя ничего скрывать.

— А с чего ты взяла, — ехидно произнесла Элизабет, — что я хороший друг?

— Ну… — вновь ухмыльнулась Холо. — Спросить о Десерто ты пришла ко мне, а не в полицию или еще куда-нибудь. К тому же, ты поведала мне и свой страшный секрет.

Элизабет усмехнулась.

— Да, — кивнула она. – Проклятая болячка…

— Я не о ней, — хихикнула Холо. – Я о другом. Том самом зубастом черном секрете…

Холо спрятала лицо в копытах, словно стараясь защититься от Лизы, которая вот-вот на нее бросится, и тихо засмеялась. Лицо Элизабет же, в свою очередь, объявило начало очередной части грандиозного парада красных мундиров.

— Нич… ничего подобного! — фыркнула она, но, глядя на ухмыляющуюся единорожку, быстро остыла. – Все равно, даже как-то спокойнее на душе стало.

— Порой, — произнесла Холо, — лучше выговориться и не держать все в себе. Хм… у меня странное ощущение дежавю…

Она приставила копыто к подбородку и на мгновение задумалась.

— Точно! – улыбнулась единорожка. — Словно я опять разговариваю с Софт Тач о Блайнде.

«О Богиня!..»

Элизабет рухнула на спинку дивана, спрятав раскрасневшуюся мордочку в своих передних ногах.

— Прости, прости! – Холо аккуратно нащупала плечо Лизы и осторожно погладила его.

— Ты смерти моей хочешь, — пробубнила Лиза.

Неожиданно, Лиза спохватилась. Была же еще одна вещь, о которой она не спросила новую подругу.

— Холо! – пегаска стукнула себя по лбу. – Я чуть не забыла. Может, ты мне объяснишь, что это.

Лиза вскочила с дивана, быстро сбегала в коридор и вернулась со своей седельной сумкой. Из нее она достала небольшой сверток с банкой, в которой хранилась та странная субстанция, которую пил Дес. Пегаска быстро села рядом с Холо и, открыв банку, протянула ее единорожке.

— А? – та взяла емкость. – Что это?

— Я думала, ты мне ответишь, — пожала плечами Лиза. – Похоже на какие-то… сопли?

Холо покрутила банку в копытах, понюхала содержимое и сделала то, что заставило Элизабет подскочить на месте. Единорожка капнула странную жидкость себе на копыто и отправила в рот. Парад красных мундиров резко сменил направление, превратившись в парад зеленых.

— Х…Х… Холо! – выдавила из себя Элизабет.

— А? – как ни в чем не бывало, удивленно ответила та. – Ой! Извини, ты же не знаешь. Это не сопли, это гель. Мы едим его.

Элизабет постепенно начала успокаиваться. Ну, это и неудивительно, ведь Дес съел целый пакет этого прямо перед Лизой. Почему подобные действия Холо вызвали у нее такое омерзение?

«Может, потому что ты дура, Фоулер?»

— Это позволяет нам делать запасы пищи, — хихикнула единорожка, почуяв метания Элизабет. – Собранные эмоции мы можем или съесть, или сделать из них это. Этот гель у тебя откуда?

— В тот вечер, когда сынишка Дерики надавал по крупам хулиганам, — ответила Лиза, — он выпил этот ваш «гель». Но делал это в спешке, потому немного пролил.

— Понятно, — произнесла Холо.

Она вновь взяла каплю вещества и попробовала ее.

— Это странно, — единорожка начала бубнить что-то себе под нос. – Радость, гнев, грусть… очень странно.

— Чего странно? – удивленно произнесла Элизабет.

— Каждый улей питается только определенной отрицательной и положительной эмоцией, — ответила Холо. – Гель получается таким же. Мой, например, предпочитает восторг…

— А вторая? – уточнила Лиза

Холо отвела голову чуть-чуть в сторону, словно пытаясь спрятаться от Элизабет.

— Ст… стыд… — пискнула она.

Глаз Элизабет дернулся. Она надула губы, а уже надоевшие красные мундиры вновь начали следующий этап парада.

— То есть… — сердито произнесла Лиза.

— Ага… — кивнула Холо и опустила голову. – Очень вкусно, спасибо. Нет, правда…

— Кушайте, не обляпайтесь, — пробубнила Элизабет, скрестив передние ноги на груди.

Холо мило улыбнулась в ответ, почувствовав, что негодование пегаски больше наигранное. Першинг даже забавно каркнул в этот момент.

— Так вот, — продолжила Холо, — гель странный. В нем я чувствую большое количество разных эмоций. И самое интересное, что я вполне могу их есть.

— То есть, другие эмоции ты бы есть не стала? – уточнила Элизабет.

— Нет, отравлюсь, скорее всего, — кивнула единорожка. – Лиза, можешь мне описать Деса?

Элизабет удивленно почесала затылок. Может, они все же чем-то там и отличатся друг от друга. Вот заодно она и узнает, чем именно.

— Ну… — начала пегаска. – Черный панцирь, ты это, думаю, и сама знаешь. На спине два прозрачных крыла… что там еще? Дырявые ноги и… это острое хитрое лицо, с двумя ярко-оранжевыми… стоп, или желтыми? А, сено с ними! Вот, глазами без зрачков, которые смотрят на тебя, словно смотрят в самую душу… Эти черты, такие плавные… ровные, агрессивные… и эти два длинных острых клыка, которые выглядят такими опасными, такими… непредсказуемыми… нежно кусающими тебя за задницу…

— Достаточно, — остановила Холо Элизабет.

Пегаску передернуло. Что она только что сказала? Смущенная мордочка единорожки просто кричала о том, что сейчас язык Элизабет сболтнул ну что-то очень непристойное, что-то такое, что слышать должны только очень близкие персоны. Да какое там?! Вообще никто слышать не должен!

— О Богиня… — Лиза спрятала лицо в копытах.

— Кхм… — прокашлялась Холо, стараясь увести разговор в другое русло. – Что там было, ты сказала желтые или оранжевые глаза? То есть, они были какого-то неопределенного цвета?

— А я и не помню, — выпалила Элизабет, горящая от стыда. – Я видела его пару раз таким, и глаза были то такие, то такие…

Холо задумалась. Першинг подошел к Элизабет, ткнул своим клювом в ее правое копыто и нахохлился. Спасибо этому пернатому избавителю от стресса. Пегаске стало чуточку легче, и спасибо Холо за то, что пропустила последнее откровение мимо ушей.

— Хм… — протянула Холо. – А спинная пластина? Та, где крылья?

— А там что? – удивленно спросила Элизабет. – Пластина, как пластина. Черная такая, как и весь панцирь. Что там еще может быть?

— А… она не имеет цвета? – ошеломленно произнесла единорожка. – Ничего себе!

— Это важно что ли? – развела копытами Элизабет.

— Да, — кивнула Холо. – У всех чейнджлингов цвет спинной пластины и глаз зависит от его родного улья и предпочитаемых эмоций. Мой родной цвет – голубой…

— А можешь показать? – неожиданно для себя произнесла Лиза.

— А… э-э-э… — единорожка помялась. — Я… не знаю…

— Стесняешься? – спросила Элизабет.

Холо кивнула. Пегаска не стала настаивать.

— Так вот, — после короткой паузы, продолжила Холо. – А цвет глаз у нас зависит от собранных эмоций накануне. Если глаза Десерто действительно меняют оттенок, как ты описала, пластина не имеет цвета, а его гель могу спокойно есть даже я… то, скорее всего, он бесцветный чейнджлинг.

— Бесцветно-чего? – Элизабет немного отстранилась.

— Я никогда таких не встречала, — отрицательно помотала головой Холо. — Но дома нам о них рассказывали. Они рождаются не Королевой, а от союза самки и самца, с самого рождения уже имеют пол и способны собирать и перерабатывать любые эмоции в бесцветный гель.

Холо указала копытом на банку с той субстанцией, что принесла с собой Лиза.

— Но появляются они лишь тогда, когда прежняя Королева погибает, — Холо опустила голову. – Без Королевы – улей обречен, а чтобы вырастить новую – все должны жертвовать практически всей пищей, что у них есть. Вот тут на помощь и приходят бесцветные – они способны прокормить весь улей в период кризиса. Теперь мне понятно, откуда такая фанатичность и стойкость в этом пареньке, в Десерто.

Холо подняла голову и повернула ее к Элизабет, которая внимательно слушала ее.

—  Как нам рассказывали, бесцветные бесконечно преданы своему улью, своей Семье, — продолжила Холо. – Всю пищу они отдают остальным, порой забывая есть сами. И постоянно приносят новую, новую, новую, пока улей не вырастит новую Королеву. Но за это бесцветные платят своей жизнью. Они, я не побоюсь этого слова, комнатные герои, которые делают все ради Семьи просто потому, что так надо.

— А как же… — Элизабет ошарашенно смотрела на единорожку.

— Не знаю, — она помотала головой. – Видимо, миссис Харт нашла его где-то и выходила. Теперь понятна его преданность и боязнь за близких, это многое объясняет. Он может стать самым преданным другом…

Единорожка наклонилась чуть ближе к Элизабет, словно почуяв вопрос, вертящийся в голове у пегаски, но старательно сдерживаемый, чтобы, не приведи Богиня, он не сорвался с языка.

— …или, — заговорчески улыбнулась Холо, — не только другом…

— Ой! Ой! – Элизабет вскинула копыта, стараясь спрятать вновь раскрасневшуюся мордочку. – Который там час! Ничего себе! Я тут уже засиделась, хватит, пожалуй, мне злоупотреблять твоим гостеприимством! Пора бы уже и меру знать!

Першинг задорно каркнул, захлопав крыльями, и перелетел на спинку дивана.

— Спасибо, что зашла, — хихикнула Холо. – Мои двери всегда открыты для друзей.

— И тебе спасибо, — кивнула Элизабет. – Не сомневайся, я зайду еще. Было очень приятно и познавательно пообщаться.

— Взаимно, — ответила единорожка.

Попрощавшись, Лиза покинула жилище своего нового друга с очередной порцией вопросов. Но ответы, полученные сегодня, словно вдохнули в нее новую жизнь. На вопрос «Почему?» был дан довольно конкретный ответ. Сейчас же, пегаска почему-то начала чувствовать странное раздражение. Видимо, недуг, который весь день сегодня был убаюкан Холо и ее питомцем, решил заявить о том, что он крайне недоволен игнорированием его персоны. Подобное бывало часто, особенно, когда мозг Элизабет был переполнен какой-нибудь новой для нее информацией, как было сейчас. Посему, лучшее, что стоит сделать, это вернуться домой и отдохнуть.

Завернув за угол, Элизабет неожиданно наткнулась на парочку, которую уж точно не ожидала тут встретить. Навстречу ей шагала оранжевая кобылка, позади которой тихо плелся ее темно-зеленый брат. Элизабет остановилась, взглянув на ДейДрим.

— Какая неожиданная встреча, – усмехнулась она, заставив парочку остановиться.

— И тебе привет, — ответил жеребенок, приветственно подняв копыто.

Десерто только молча кивнул и отвернулся, словно не хотел встречаться с Элизабет взглядами. Неизвестно почему, но это рассердило Лизу. Выглядело это так, что он просто не хочет лишний раз напоминать ей о себе, но на самом деле этот замаскированный дырявоногий уже плотно сидел в голове Элизабет. А разум требовал хотя бы перекинуться с ним парой слов.

— Я даже не удостоюсь скромного «привет»? – Лиза взглянула на жеребца, все еще старающегося не смотреть на нее.

— Плифет… — произнес он.

«Опять комедию ломает!»

Элизабет повернулась к его сестре. Разговаривать он явно не хочет, но это и понятно. Однако, после сегодняшнего разговора с Холо, Лизе ну очень захотелось выудить хотя бы пару слов из этого неразговорчивого жеребца. Но нахрапом взять не получится, потому стоит начинать с малого.

— Все продолжает играть в шепелявого, — Лиза пожала плечами. – Как мило.

Кобылка нахмурилась. По лицу было видно, что сказанное Элизабет не было воспринято как шутка, но она тщательно старалась сохранять дружелюбный тон.

— А чего ты тут делаешь? – спросила Ди-Ди у Элизабет.

— Ничего особенного, просто прогуливаюсь, — ответила пегаска. – Я вижу, вы делаете тоже самое.

— Ну, как-то да, — кивнула ДейДрим.

Десерто продолжал молчать, позволяя сестре вести диалог. Подобное положение вещей все больше раздражало Элизабет.

— Милая прогулка с любимой сестрой? – произнесла Лиза, глядя на Деса.

— Как будто что-то невероятное, — вновь вклинилась сестра.

«Лезет она тут…»

На этом моменте, самым лучшим вариантом было бы просто разойтись по своим делам, но Элизабет так и подмывало любыми правдами и неправдами вытянуть этого темно-зеленого обманщика на разговор. Но мелкая сестра постоянно ей мешала, что все больше и больше распаляло Элизабет. Из груди к горлу двинулся ком.

— За тебя так и будет отвечать твоя сестра? – неожиданно для себя, произнесла Лиза.

— А это что, плохо что ли? – ответила Ди-Ди.

Внутри Элизабет словно кто-то поджег фитиль. Выпад жеребенка подтолкнул гневный ком к горлу. Трудно было сказать, почему она так взъелась, но раздражение достигло максимума.

— Можешь мне ответить на один вопрос? – Лиза взглянула на кобылку и нахмурилась.

ДейДрим промолчала, но по ее лицу было отчетливо видно, что этот разговор ей так же неприятен.

— Каково это, — неожиданно цинично для себя произнесла Элизабет, — на виду у всех вообще его ни во что не ставить, а когда вы наедине, лицемерно притворяться любящей сестричкой?

Лицо ДейДрим залилось краской, а сама она сердито сделала шаг вперед.

— Ч…чего это я притворяюсь?! – фыркнула Ди-Ди. – И вообще, какое тебе дело-то?!

«Фоулер, ты в своем уме?!»

Но внутренний голос разума уже заглушил пронзительный вой слетевшего с тормозов поезда злобы. А если принять во внимание, что ее внутренний садист нашел болевую точку, на которую можно надавить, остановить его было уже невозможно.

— Интересно, а твоя мама знает об этом? – издевательски произнесла Лиза. – Или это очередной милый спектакль?

— Не твое дело! – закричала ДейДрим.

— А что, если ей кто-нибудь расскажет? – Элизабет вызывающе взглянула на Ди-Ди.

«Это лишнее!!!»

Плевать. Похожее чувство было тогда, во время финального боя, когда Лиза, нащупав слабину в обороне противника, била туда с нарастающей силой. То же касалось и слов, особенно сейчас. Гнев и раздражение вовсю неистовствовали в голове, напрочь лишив Лизу здравого смысла.

— Тогда кто-нибудь узнает, — ДейДрим парировала таким же злобным взглядом, — что… что ты больная на всю голову!

Элизабет словно облили холодной водой. Выходит, наш скромняга все же сболтнул своей младшей сестре кое-какие тайны… А это уже точно было зря, ведь к гневу добавилась еще и обида. Гремучий коктейль, который попросту залил тлеющие остатки разума.

— О, проболтался все же… — Элизабет сердито посмотрела на Деса. – А обещал молчать. Выходит, лжец?

— Чего ты к нему прицепилась?! – крикнула ДейДрим.

«Умница! Ты вывела его сестру, давай выведем еще и брата?!»

— Ди-Ди, не надо… — Внезапно раздался голос Деса.

Он потянулся к сестре, пытаясь удержать ее от фатального рывка. О нет, сдерживаться Элизабет уж точно не будет. Бурлящий котел гнева, обиды и злости уже был готов взорваться.

— Ой, вы посмотрите… — издевательски хмыкнула Лиза, — и шепелявость пропала.

— Хватит трогать моего брата! – Ди-Ди гневно топнула.

— Он вообще тебе даже не брат! – громко огрызнулась Элизабет.

«Твою мать!!! ФОУЛЕР! ОЧНИСЬ!»

В мгновение ока Десерто подскочил к сестре и, схватив ее, не позволил броситься на обидчицу. Лицо жеребенка сейчас просто горело от переполняющей ее ненависти к Элизабет. И вот в этот момент внутри пегаски что-то сломалось. Какой-то непонятный рычаг или крепление не выдержало. Ком ненависти и обиды покачнулся и рухнул камнем вниз, забрав с собой весь этот бурлящий котел. Тело медленно начали сковывать холод и пустота от осознания того, что она натворила.

— Ди-Ди, не надо, — послышался твердый голос Деса. – Я этого не…

— Сена с ДВА! – кобылка повернулась к брату. – ТЫ заслуживаешь большего! Что она вообще знает о тебе?! Через что тебе приходится проходить?! Чего она пристала?!

ДейДрим повернула заплаканное лицо к Элизабет.

«Пустота и холод… большего ты и не заслуживаешь…»

— Это что, для тебя такое развлечение?! – прохрипела ДейДрим. – Слишком скучно твоей богатой попе?! Сумасшедшая злюка!!!

«Что… что ты наделала?! Зачем?»

В этот момент Десерто попытался вновь остановить сестру, но не успел.

— Так тебе и надо!!! – громко закричала Ди-Ди и рванула прочь по улице.

Десерто проводил грустным взглядом убегающую сестру. Не говоря ни слова, он медленно встал, укутался в шарф и двинулся за ней следом.

«Я… я… я…»

Копыта намертво вросли в землю, а к горлу подкатил ком, но уже другой. Холодный, пустой, который не позволял говорить, только стоять и смотреть на последствия содеянного. Дес просто прошел мимо. Не было ни обиженного, ни осуждающего, ни гневного взгляда, никакого. Он прошел мимо, словно не заметив того ужаса, что Элизабет только что совершила. Сейчас Десерто лишь хотел успокоить свою младшую сестру, которую вывела из себя эта глупая кобыла.

«Зачем? Хотела обратить на себя внимание? Ну теперь наслаждайся!»

Элизабет все отдала бы сейчас хотя бы за один сердитый взгляд Деса. За хотя бы одно гневное слово или любое осуждение с его стороны. Ничего. Пустота и холод.

— «Так тебе и надо!!!» — в голове прозвучал голос ДейДрим.

Элизабет сжала зубы, с трудом сдерживая накатывающие волны отчаяния и гнева. Гнева на саму себя. Зло зашипев, она со всего размаху ударила передним копытом в почтовый ящик, стоящий рядом с ней. Тот, глухо скрипнув, сложился пополам и упал на землю. Копыто объяла жгучая боль, но даже она не могла справиться с холодом и пустотой, которые сейчас поселились внутри пегаски.

— Вот я вам сейчас! – прозвучал грозный крик из дома, чей почтовый ящик был сломан.

Элизабет спохватилась и, не разбирая дороги, рванула прочь от этого места.