Соломинка

Первая

– Соломинка! Соломинка, ты куда? Ха-ха-ха!

Кольцевые ворота для тренировочного маршрута остались далеко внизу, вместе с облаком, в которое врезалась пегаска, пытаясь попасть в кольцо. В отличие от хрупких ворот, которые сразу сломались, облако оказалось неожиданно жестким, так что пегаске после удара очень хотелось расслабить крылья и попробовать хоть немного уложить растрепавшиеся перья. Но вместе с облаком внизу остались и одноклассники, улюлюканья которых разносились над всей трассой.

– Ээ-эй! А тебе не вредно так сильно крыльями махать? Отломятся!

Вообще уже привычная к подобным оскорблениям Бриттл не обращала внимания на эти хулиганские насмешки над длинными и тонкими крыльями, совсем не похожими на маленькие юркие крылышки сверстников. Крылья были настолько большими и неудобными, что в сложенном состоянии не помещались на боках, свисая вниз и даже отчасти мешая ходить. Как ни странно, крылья мешали не только ходить, но и летать. Пегаска никак не могла взять в толк, как её сверстники совершают такие залихватские манёвры, буквально «на пятачке» разворачиваясь в любую сторону, а то и вовсе останавливаясь на месте. На эстафете вместо остановки Бриттл пролетала еще добрый пяток метров, а к развороту приходилось готовиться заранее, складывая крыло с нужной стороны. Хотя, чаще ей оставалось просто зажмуриться и надеяться на удачу, потому что повороты были неожиданными, а страховочные облака жесткими.

Пегаска чувствовала нарастающую боль в крыльях, пытаясь лететь еще быстрее, но то, что не получалось на эстафетах, не могло получиться и сейчас, когда она пыталась просто улететь. При более частых взмахах вместо ускорения Бриттл чувствовала только боль, усталость и злость.

– Бриттл! Бриттл Вейв! – донесся голос инструктора откуда-то сзади. Одновременно с этим одноклассники заткнулись и, видимо, продолжили выполнять упражнение. Оглянувшись, она увидела коренастого, пожилого пегаса, который без труда нагонял её, даже не вытягивая шею и не подгибая ног. Он просто летел в обычном темпе, в то время как сама Бриттл выбивалась из сил, чтобы все равно еле двигаться. Пегаска еще раз оглянулась, когда инструктор начал громко что-то говорить о недопустимости самовольных полётов за пределами трассы. Может быть, он даже пытался её успокоить и, как всегда, предлагал помочь с разминкой, но его слова заглушал стук в ушах и шум растрепанных перьев. Бриттл хотела бы заплакать, но почему-то мысли о слезах пробуждали в её душе только злобу. С какой стати ей плакать, если она ни в чем не виновата? Разве она виновата, что родилась такой? Да ни разу.

Пегаска еще раз оглянулась на инструктора, который молча догонял её. На груди пожилого пегаса уже можно было различить медаль за какой-то там рекорд, с которой он никогда не расставался и любовно протирал специальной тряпочкой, когда никто не видит. Пегас уже не кричал ей вслед, его лицо выражало только некую смесь решимости и усталости. Да уж конечно, он тысячи раз собирал своевольно разлетевшихся студентов, вытаскивая их за хвосты из облаков или крон деревьев, где обычно любят прятаться не отличающиеся фантазией пегасы, решившие сбежать с занятий, чтобы попрыгать на грозовой тучке или шпионить за тренировками взрослой спортивной сборной. Как Бриттл самой казалось, она всё-таки отличается сообразительностью, например, она сама придумала специальный ремешок, которым подвязывала крылья во время занятий в помещениях. Жаль только, что сообразительность пегасу требуется совсем не в первую очередь, да и соображать тут было в общем-то нечего. Сейчас он догонит её, схватит за хвост и потащит обратно, где уже будет ждать спертый воздух раздевалки, улюлюканье одноклассников и строгий выговор директора. Там и родители прилетят, чтобы снова отчитывать её за плохую успеваемость, а потом снова обнять и подарить большую желейную конфету в знак примирения. Затем они улетят и всё снова станет плохо.

В голове Бриттл даже появилось сожаление об этом сиюминутном порыве убраться прочь от ненавистной толпы и злосчастной трассы, но, улетая, она все-таки знала, что улететь не получится, её поймают почти сразу. Наверное, ей просто не хотелось снова терпеть всё это, лишь опустив голову и разглядывая передние копыта. Может быть, в этот раз родители задержатся чуть дольше и она все-таки сможет найти в себе силы рассказать им о том, что здесь ей не место. Как бы родителям этого ни хотелось.

Раздумывая над этим, пегаска решила наконец прекратить мучать себя и пытаться улететь подальше. Вместо этого она изменила направление полета вертикально вверх, туда, где был сплошной ковер разных «диких» облаков, которые собирались тут, в стороне от школы, сами по себе, как слоеный пирог. Погодные пегасы растаскивали их на какое-нибудь дело или просто разгоняли, когда облаков становилось слишком много или среди них возникали опасные тучи.

Позади раздался сокрушенный возглас: видимо, инструктор подумал, что Бриттл, как большинство студентов, попытается спрятаться в облаках, и ему теперь придётся её искать. Но пегаска и не думала останавливаться, она пролетела сквозь первый слой и с удовольствием ощутила редкие лучики солнца, пробивающиеся сквозь прорехи в большой серой туче над головой. Туча больше походила на дым, чем на облако, и солнце сквозь нее просвечивало совсем слабо. Бриттл вдруг захотелось хорошенько погреться в солнечных лучах, потому что после возвращения её наверняка ждал недельный, если не месячный, домашний арест в комнате интерната, вместе с вечно галдящей назойливой соседкой и при отсутствии развлекательных книжек.

Пегаска пролетела сквозь тучу, непроизвольно зажмурив глаза и задержав дыхание, будто это и правда был дым. Конечно, на такой высоте дыма быть не могло, но пегасьи рефлексы дают о себе знать даже у такой, как она. Сквозь закрытые веки она ощутила тепло, разливающееся по всему телу, от которого даже крылья стали болеть чуточку меньше. Бриттл решила не открывать глаза, а лететь все выше и выше, пока инструктор её все-таки не догонит и не схватит за хвост.

Конечно, Бриттл не видела, что инструктор по полётам её группы, многократный победитель воздушных осенних марафонов, пегас, находящийся в прекрасной физической форме, выбившись из сил, сделал кувырок через голову и полетел назад к школе, еле ворочая распухшим языком и судорожно пытаясь отдышаться. Облако, похожее на дым, было «диким» не потому, что его отложили на потом. До него просто никто не мог добраться.

«Хм, в этот раз мне определенно попадёт сильнее обычного», – подумала Бриттл Вейв, разлепив наконец глаза и увидев, что инструктора рядом нет, а значит, её выходка перестала быть рядовым происшествием. Более того, рядом вообще не было никого и ничего. Вместо привычной поверхности земли и башен местного городка она увидела только грязно-белое облачное покрывало, в разрывах которого блестела какая-то незнакомая речушка.

А вверху не было ничего.

Первое время пегаска медленно вертелась вокруг своей оси, разглядывая эту пустоту. Ей даже на миг показалось, что она каким-то образом очутилась в другом мире, потому что такого она не видела никогда. На горизонте всегда была гора или какой-нибудь ориентир, на небе всегда были облака или кто-нибудь куда-нибудь летел. А еще почти всегда было солнце.

Солнце!

Пегаска развернулась и, сощурившись, стала разглядывать небесное светило. Сейчас была уже вторая половина дня, и магия Селестии плавно опускала солнце за горизонт. Да, это определенно было солнце, но здесь оно казалось другим. Вместо мягкого желтого цвета оно было ярко, ослепительно– белым. Вместо того, чтобы обволакивать теплом всё тело, оно грело только чуть-чуть и через несколько минут перестало греть вообще. Бриттл сначала даже не поняла, что происходит, ей показалось, что холодает от того, что уже настал вечер, но до вечера должно было быть еще далеко. Бриттл с удивлением заметила, что из её ноздрей вырываются облачка пара, и, не успев как следует обдумать эту аномалию, осознала, что пар тут же исчезает внизу. Она двигалась вверх! Сама того не замечая, Бриттл непрерывно взлетала все выше и выше, её крылья двигались сами собой впервые в жизни. Впервые в жизни она не чувствовала нарастающей усталости в мышцах после каждого взмаха, она не ощущала колющей боли в суставах, сопровождающей любой её полёт. Она просто летела, крылья несли пегаску вверх, и за ними не нужно было следить каждую секунду.

Что-то было не так. Прежде всего Бриттл больно укусила себя за переднее колено, чтобы наверняка удостовериться в том, что это всё происходит наяву. Затем пегаска начала вертеть головой, пытаясь прислушаться к внутренним ощущениям. Ощущения были смешанными: помимо странностей с крыльями – «ничего себе, они же нормально работают!», – Бриттл заметила, что не может нормально отдышаться. Она как будто запыхалась после физической нагрузки, но мышцы не болели, и поэтому такое состояние вызывало тревогу. Сердце забилось сильнее, а перед глазами поплыли черные круги.

Что-то определённо было не так. Пегаска начала вспоминать хоть что-нибудь о свойствах воздуха на большой высоте, но в школе об этом просто не рассказывали. Казалось, пегасов мало интересует то, что находится выше самых высотных облаков. Может быть, на старших курсах это проходят более углубленно, но в программе средних о такой высоте была пара строчек вскользь: ничего нет, трудно летать, холодно. Да, «холодно». Именно холод теперь занимал все мысли Бриттл, потому что облачка пара стали совсем насыщенно-зимними, а стекла лётных очков, про которые пегаска совершенно забыла, начали как будто запотевать. Хоть она и не чувствовала ничего похожего на настоящий зимний мороз, небольшого озноба было уже достаточно для беспокойства.

«Пожалуй, выше уже нельзя...» – выдохнула пегаска, подивившись тому, как глухо прозвучал голос, причем вряд ли это было следствием заложенных ушей.. «Выше уже нельзя» – повторила Бриттл про себя и с горечью оглянулась на солнце, слепящее её холодными белыми лучами, переливающимися в инее на краях стёкол лётных очков. Придётся спускаться.

В голове тут же возник образ инструктора, объясняющего приёмы спуска с большой высоты. Как нужно работать крыльями под определенным углом, как нужно располагать передние ноги. Инструктор хмурил брови и рассказывал, что ни в коем случае нельзя просто складывать крылья и падать вниз камнем, это чревато тем-то и тем-то, и вообще, если он увидит такое, то расскажет всё директору. Бриттл улыбнулась краем рта: «хех, большая высота… Для нас это был нижний край высокослоистых облаков, а я сейчас там, где облаков вообще нет, я даже не могу различить отдельные облачка там, внизу. Внизу, там где инструктор, директор, боль в суставах при каждом взмахе, сломанные ворота маршрута при каждом повороте, укоризненные взгляды за испорченные общие показатели курса и едкие насмешки за всё остальное». На окончании мысли на лице пегаски не осталось ни тени улыбки.

Возвращаться туда придется в любом случае, Бриттл понимала, что она еще совсем маленькая пони и вообще не представляет себе самостоятельную жизнь. Дома всё делают родители, в интернате всё делает батальон нянечек и инструкторов. Плюс её «особенные» физические данные вряд ли открывают ей какие-то солидные карьерные перспективы. Как максимум – дёргать за рычажок на местной погодной фабрике, куда берут вообще любого, кто в состоянии не проваливаться сквозь облако при каждом шаге. Но перед этой, без сомнения, почетной должностью нужно еще закончить обучение. А значит, нужно вернуться в школу. Вниз.

Солнце начинало клониться к закату. Над горизонтом появилась еле заметная бордовая линия, постепенно обретающая насыщенность. Здешний закат хоть и походил на те, что бывают у поверхности, но в то же время отличался достаточно сильно. Он был сдержаннее, он не разливал по всему небу алые и бордовые краски, не окрашивал всё вокруг в потрясающий сурик.

Бриттл Вейв раздраженно хлестнула хвостом и посмотрела прямо под собой, прикидывая, как бы ей получше начать снижение. Именно в этот момент кто-то постучал прямо по её макушке.

Солнце уходило за горизонт, оставляя над ним тонкую бордовую ленточку, плавно переходящую в голубое небо. Темнело на такой высоте медленно, поэтому громко визжащая от испуга молодая пегаска, хлопающая крыльями и бешено болтающая ногами в воздухе, была видна за много десятков миль даже невооруженным глазом.

Бриттл закашлялась, когда в очередной раз попыталась набрать полную грудь воздуха для еще одного продолжительного крика. Эта «передышка» несколько вернула ей трезвость мысли, пегаска встрепенулась и медленно повернула голову туда, откуда пришла неведомая угроза. О том, что угроза вряд ли стала бы стучать ей по макушке, Бриттл не догадалась.

Прямо над ней, на расстоянии нескольких метров, в воздухе парило некое существо. Его крылья, во много раз длиннее и больше, чем у обычного пони, плавно двигались вверх-вниз. Почти вся свободная поверхность его тела была увешана какими-то веревочками, мешочками и коробочками. В огромных глазах существа отражались лучи закатного солнца, а его хвост, до середины замотанный чем-то похожим на шарф, двигался в воздухе словно рыбий. Существо протянуло к голове переднюю ногу, стянуло с мордочки дыхательную маску и заливисто рассмеялось. Из-за большой высоты звук был странным, Бриттл показалось что смеются где-то в соседней комнате, хотя источник находился прямо перед ней. Существо подняло вверх большие лётные очки и озорно взглянуло на оторопевшую пегаску.

– Слушай, любезная, я сейчас, наверное, слышала самый громкий звук, какой может издать пони на эшелоне. Вот честно-честно. – сказало некое существо, которое, конечно же, было пегасом. – Но, да, надо попросить прощения, не стоило так тебя пугать. Хотя ты, любезная, и сама мастерски умеешь пугать других пони. Знаешь, какой переполох сейчас там внизу?

– П-представляю – выдохнула Бриттл машинально, все еще не спуская глаз со странной пони.

– Любезная, ты вряд ли представляешь, – пони на миг сделала серьезное лицо, чтобы потом снова широко улыбнуться, – ты же обставила этого старого шкодника! Он приплёлся назад на одном крыле, и его отпаивали водой десять минут, прежде чем он смог выдавить из себя хоть слово. Хотя ты, любезная, конечно, даёшь. Ну кто же на эшелон забирается в простой лётной шкурке? Если уж задумала бежать, надо к этому готовиться.

– Не задумывала я бежать никуда, – буркнула Бриттл.

– А чего ты тогда тут делаешь, любезная? – осведомилась пони, плавно облетая её по кругу.

– Я... Ну, я случайно тут оказалась. Просто летела себе, и оказалась.

– Так не бывает, «летела и оказалась». Забраться на такой эшелон – это надо хорошую подготовку, карту воздушных течений, ну и…

– Какой эшелон, какую карту? – перебила её Бриттл Вейв, для которой странная пони уже перестала быть чем-то страшным. Наоборот, пегаска начала замечать то, на что сперва не обращала внимания: пони определенно была в обычном лётном костюме, однако поверх него был надет еще один, покрывающий переднюю часть туловища и ноги. Большие лётные очки на голове были снабжены сдвижными тёмными фильтрами, а между передними ногами на хитром подвесе болталась большая металлическая коробка с рычажками, назначение которой было совершенно неясно. Впрочем как и назначение доброй половины того, чем была увешана эта большая странная пони.

– Чего уставилась, любезная, нравится мой костюм?

– Он ин-нтересн-ный... – простучала зубами Бриттл. Сама того не замечая, она окончательно продрогла.

– Ты чего, все еще боишься меня? – спросила пони с недоумением в голосе.

– Н-нет, холодно прост-то.

Пони некоторое время летела с непонимающим выражением лица, а затем встрепенулась и сказала какое-то слово, которое Бриттл еще не знала.

– Вот я куропатка глупая, у тебя же ветрозащиты нет! – выпалила она, – И вообще в таких тоненьких шкурках летать на такой высо… – пони вдруг осеклась и хитро посмотрела на Бриттл. Та от такого взгляда немного оторопела и даже ненадолго перестала стучать зубами. Эта пони была хоть и взрослой, но определенно вела себя странновато.

– Слу-ушай, любезная – хитро начала пони, снова по кругу облетая зависшую на месте Бриттл, – тебе ведь холодно?

– Да, определенно х-холод-дно, – ответила пегаска выворачивая шею и пытаясь сохранить зрительный контакт с летающей по кругу собеседницей.

– Но ты ведь не боишься? – продолжила странная пони странным голосом.

– Ну, не то чтобы боюсь… – Бриттл окончательно перестала понимать, что происходит. Её собеседница весело подмигнула, приложила маску ко рту одной ногой, а другой щелкнула переключателем на боку. Подождав пару секунд, она негромко сказала «двенадцатая нашла, сопровождаю», а затем, снова обращаясь к Бриттл, спросила: – Тогда, любезная, хочешь взлететь еще выше?