Чужая земля
Грехи прошлого
Рейнбоу с трудом держалась на копытах, она полностью вымоталась, крылья болели от долгих перелётов. На побережье кристального моря возводились гарнизоны, один за другим. Они поделили работу на троих, Соарин взял самые дальние гарнизоны, Спидфайр поближе, а Рейнбоу достались порт и три затерянные в горах деревеньки, которые уцелели под щитом безвременья Крисалис. Три пегаса организовывали маршруты для передвижения, облетали близлежащие горы, с помощью своей погодной магии защищали караваны от всех прелестей непогоды. Иногда им приходилось искусственно устраивать сходы лавин, чтобы чейнджлинги не попали под снежную стихию во время прохода. Очередное задание по организации маршрута, Ирикс на этот раз даже не стал обниматься, глядя на усталую пегаску. Прижал к себе и погладил, попросил передохнуть пару дней. Лазурная пони вышла в коридор и направилась к выходу из Дворца Королевы. Около поворота к центральной зале подле арки она заприметила знакомую мордочку. Рейнбоу растерянно уставилась на сидящую в уголке кобылу, та тёрла глаза и всхлипывала.
— Кьюри? Привет! Ты чего это раскисла?
— А? Ой… — тёмная кобыла испуганно захлопала глазами, — Ох, это я так, настроение плохое! Сейчас домой пойду, всё нормально.
— Врать научись.
Чейнджлинг видимо решительно взяла себя в копыта и улыбнулась.
— Всё хорошо, Дэш. Иногда не получаешь желаемого, от этого тоскливо. Рою предстоит долгий путь, мы многое потеряли.
— Слушай, неделю назад мы с тобой э-э-… кхм… да. Ты осталась довольной! Между прочим!
Кобыла прижала ушки и смутилась, на мордочке проступил румянец.
— Прости!
— Ты так говоришь, как будто мне не понравилось! Так вот, со всей ответственностью заявляю – понравилось!
— Но у тебя табун…
— Я им не скажу. У тебя ведь тоже табун!
Кьюри тепло улыбнулась, слёзы высохли. Рейнбоу почувствовала, кобыла чем-то опечалена.
— Ты ж к Крисалис ходила, да? Что она тебе не дала? Может, я попрошу?
Кьюри вздрогнула, испуганно уставилась на лазурную пони, потом подскочила и обняла её, несмело лизнула в нос.
— Не надо. Иногда мне хочется слишком многого, это не правильно. Не все просьбы стоит исполнять.
— Хм, ладно, как знаешь. Кьюри…
— Я всегда рада тебя видеть. Приходи.
Кобылка поклонилась и ускакала, настроение у неё явно улучшилось. Дэш некоторое время сидела неподвижно, потом фыркнула и отправилась в покои Скуталу, к сожалению, вечно юной пони там не оказалось, распорядитель сообщила, что она отправилась на побережье вместе с дочерью Принцессы Каденс. Квартира табуна Соарина давно приобрела вполне жилой вид. Три комнаты и кухня, а ещё две кладовки. Ирикс помог выбрать жильё получше. Ирикс… Рейнбоу задумалась. Жеребец давно стал больше чем другом. От его «обнимашек» кружилась голова. Горячее дыхание, фырканье и тяжёлое тело. Это всё ощущалось подобно сияющему водопаду, даря радость и удовольствие. С другой стороны – Соарин. Тепло его глаз, мягкие крылья, всегда рядом, всегда поможет. Можно уткнуться в тёплый бок и забыть обо всём. Рейнбоу поняла, что у неё очень скоро возникнут серьёзные проблемы. Если Ирикс знал о Соарине и не возражал, то пегас даже не подозревал о столь близких отношениях своей кобылы с другим жеребцом. Лазурная пони легла на кровать, в блаженстве вытянула ноги в разные стороны, голова упала на подушку. Полежала минуту в расслабленном состоянии, потом вздохнула, без остальных этот дом казался пустым и чужим. Дэш закрыла глаза, сон опустился дымной пеленой, затуманив зрение, кобыла скользнула в царство ночной Принцессы. Под вечер она проснулась и решила немного прибраться. Вычистила все коврики, простирнула вещи, помыла окна из зеленоватого стекла, потом протёрла плафоны на потолке. Села около ведра с тряпкой и подпёрла голову копытом. Решение пришло внезапно, — нужен совет! Рейнбоу фыркнула, прибрала вещи и ломанулась во Дворец. Быстрый полёт, и она оказалась около покоев Скуталу. Мелкая кобылка дрыхла, засунув нос между двумя подушками.
— Скути!
Светло-коричневая пегаска подняла голову и зевнула.
— О! Ты вернулась!
— Ага, слушай, я по делу. Ты ведь Королева, да?
— Эм… да, вроде как.
— Дворцовым телепортом можешь пользоваться?
Скуталу кивнула.
— Мне нужно к Твайлайт. Срочно. Туда и обратно.
— Хорошо, пойдём.
Они проскакали до центрального зала Дворца и свернули в пустое помещение, с каменными рамками портала. Скуталу превратилась в чейнджлинга, подошла к овалу и коснулась рогом специального кристалла. Тот вспыхнул и начал быстро разгораться. Через минуту портал активировался. Чейнджлинг взяла зубками лазурную пони за крыло и кивнула головой. Они вместе вошли в светящийся овал. Вспышка озарила пустое помещение, портал потух. Выскочили они в Кристальном Дворце. Скуталу повторила процедуру, только сама заходить не стала.
— Мам, дальше ты сама. Они мне не обрадуются.
Рейнбоу приобняла её крылом и ткнула головой. Через мгновение она уже стояла в специальной комнате Дворца диархов. Дошла до дверей в коридор, открыла и вышла. Кажется у «меднолобых» случился ступор.
— Вы… вы… как…
— Всё в порядке, я к Твайлайт. Она где?
Две кобылы в броне наконец-то пришли в себя и надвинулись на неё, явно собираясь скрутить. Рейнбоу на миг прикрыла глаза, на её груди засверкал знак Королевства. Охранники резво отступили и склонились, приветствуя Советника.
— Мы сообщим, подождите тут.
Лазурная кобыла с пониманием кивнула. Через три минуты к ней подскочила Твайлайт с выпученными глазами.
— Дэш?! Как ты смогла, у тебя же рога нет!
— Так это, Скути попросила помочь, у неё-то есть, — Рейнбоу окинула подругу взглядом, — какая у тебя пижама хорошая!
Твайлайт тепло засмеялась, коснулась подруги крылом и кивнула в сторону своих покоев.
— Пойдём. Селестия уже спит, устала сегодня.
— О, я смотрю, ты округлилась.
— Ты Луну ещё не видела! Вот кто круглый! Плакала моя свобода, Селестия ни на шаг не отпускает. Ирж сам приходит, радует, что у него рог есть и хоть немного времени на меня. Целует и улыбается. Надеюсь, я ему нравлюсь. Хотя, чего там врать, скучает он по мне. Три дня назад хотел уходить, вернулся обратно и разрыдался, остался на всю ночь. Чувствую, встряла я по самый рог. Селестия теперь такая ехидная стала, глазки мне строит. Никогда раньше даже представить её такой не могла!
Они дошли до личных покоев лавандового аликорна и забрались на кровать. Прислуживающие кобылки принесли чай с жареным сеном.
— Дэш, я же вижу, у тебя на мордочке написаны проблемы.
— Совет нужен, — смущённо постукивая копытами передних ног друг о друга, ответила лазурная кобыла.
Твайлайт погладила подругу крылом и улыбнулась. В фиолетовых глазах горело тёплое пламя. Рейнбоу опустила голову и прошептала.
— Я изменяю своему табуну.
Голос лазурной кобылы задрожал от переживаний.
— Прости, не поняла. Как?
— Как, как… мимо покоев Ирикса не прохожу.
— Оу! Это явно не относится к проблемам с дружбой, — задумчиво ответила лавандовая пони.
Дверь окуталась бежевым сиянием и открылась.
— Твайлайт! Ты куда сбежа… добрый вечер, Рейнбоу. Почему глазки блестят?
Твайлайт толкнула подругу ногой и кивнула, мол, она точно поможет.
— Эм, Принцесса Селестия. Подскажите, пожалуйста, вот если, допустим, есть табун и старшая кобыла постоянно бегает к другому жеребцу, не своему. Это ну… не очень хорошо, да?
— Это выглядит странно, если бы подобное делала младшая кобыла табуна, ничего страшного. Обычно она переходит в другой табун, никаких проблем не возникает. Если так поступает старшая кобыла – табун распадётся.
— О, нет… — лазурная пегаска задрожала.
— Рейнбоу, насколько нам известно, ты теперь в табуне. Соарин и Спидфайр. И куда же тебя копыта носят? Кто там такой интересный? – тёплая мягкая улыбка солнечной Принцессы придала уверенности лазурной пони.
— А вы никому…
— Твоим пони точно не скажу. Так кто?
— Ирикс. Советник. Я с ним сошлась до того как вошла в табун. Но я люблю обоих!
— Ты уверена?
— Да! На сто двадцать процентов! Прижимаюсь к Соарину и тепло с домашним уютом, глаза сами закрываются, стоит забраться к нему под крыло, забываю обо всех треволнениях! А с Ириксом хочется жить и побеждать! Зов к прекрасному будущему, надежда!
Селестия улыбнулась, подошла поближе и погладила лазурную пони крылом.
— Двух кобыл маловато для двух жеребцов. Если достанешь ещё одну, полагаю, можно пригласить его в твой табун. Большие табуны всегда становились основной для новых поселений пони.
Рейнбоу радостно зафыркала, потом заулыбалась.
— Вижу, ты не только с Ириксом успела развлечься, — мягкая улыбка солнечной Принцессы, именно такой её любили все пони.
— Эй! С кобылами не считается! – искренне возмутилась лазурная пегаска.
— Ох, я знаю. Ведь мне стоило так много сил и хлопот этого добиться.
Рейнбоу ускакала, радостно цокая копытами к телепорту. Твайлайт отправила подругу домой, потом вернулась в покои, Селестия лежала на её кровати, в глазах сверкали искорки тепла и нежности.
— Не догадалась?
— Селестия, она не настолько умна. Крисалис беспокоится за сердечко своих близких пони, удивительно. Никогда даже представить себе не могла такое. Переживает за них больше чем за себя. Интересно, кто такая эта Кьюри? Рейнбоу о ней даже не обмолвилась.
— Дай дорогу к свершениям, такова жизнь Принцессы. Собственные шишки гораздо ценнее рассказов о правильных поступках.
— Тия, пожалуйста, перестань! Неужели тебе так нужны мои слёзы?
— Тебе нельзя волноваться. Это только моя вина. Не уберегла сестру, не сберегла тебя. Крисалис всё правильно рассчитала, твой жеребёнок станет стальным якорем, навсегда соединившим народы. С Тораксом поговорила?
— Да. Сначала попытался отказаться от общения, потом я заплакала. Долго успокаивал, пытаясь не смотреть в глаза. Хорошо, когда у тебя есть вымя. Некоторые проблемы можно решить слезами.
Селестия засмеялась и покачала головой, потом накрыла подругу одеялом, подбив края ей под живот.
— Тия, у меня всё хорошо! – сразу забеспокоилась фиолетовая кобыла.
— Через четыре месяца ты подаришь Эквестрии жеребёнка, страшно подумать. За тысячу лет я так и не решилась на это. Ты во всём стала лучше меня. Сила воли, интеллект, решительность.
Твайлайт прижалась головой к тёплому боку белоснежного аликорна.
— Тия, можно тебя спросить? Я помню видение о прошлом, которое смогла посмотреть с помощью зелья Зекоры. Помню твоё сражение с Найтмермун. В той книжке про лунную пони, там — правда? Я видела истину или это иллюзия?
— Что бы я тебе ни ответила, доказать мне нечем. Вспомни слова Рарити, она не утверждала лживости написанного. Всего лишь – завуалированный намёк. Настоящая Принцесса. Жаль только от крыльев отказалась. Твайлайт, в книге изложена настоящая история лунной пони. Я виновата в её падении, мне доставалось всё внимание наших маленьких пони, их улыбки и тёплые слова, даже тех, которые спят днём и бодрствуют ночью. Я слишком поздно поняла, какую боль приношу сестре. С каждым годом она становилась всё более одинокой.
Твайлайт высвободилась из-под одеяла и встала на кровати, обняла Селестию за шею. Белоснежная кобыла обернула её крыльями в ответ.
— Как ты думаешь, зачем Луна это сделала?
— Твайлайт, я теряюсь в догадках, она не желает отвечать, только улыбается на мои расспросы. Найт Виспер изнервничался весь, скачет по всему Кантерлоту, исполняя малейшие прихоти своей кобылы. То ей вкусный цветочек захотелось, то газировку. Уговаривает её хотя бы на время переселиться к нему в дом, чтобы он мог за ней ухаживать. Судя по её поведению, скоро Виспер добьётся своего. Есть одно предположение о причине поступка Луны. Год прошёл с момента судьбоносной встречи, Эквестрию трясёт до сих пор. Спокойствие наших маленьких пони превратилось в мираж самой жаркой пустыни. Зверь открывает глаза. Я ощущаю его смрадное дыхание. Предчувствие более не радует счастливыми моментами. Мы с Луной вернули свои косы из небытия. Каденс всё ещё не желает общаться с нами, на письма отвечает, по делу. Личные отношения стали полюсом холода. Крисалис обещала уговорить её, до сих пор не понимаю обид нашей прекрасной розовой подруги. Абсолютно нет идей. Мы не смогли ей помешать ни в чём. Да и — невозможно это. Помешать Принцессе в претворении своих планов можно лишь одним способом, объявив войну её народу. Мы никогда не станем по разные стороны баррикад, она, как и мы, провозвестница Жизни. Очень скоро вы с Луной оставите Дворец, свалив всё на мои крылья, ради будущего с честью отработаю положенное время. Твайлайт?
Лавандовая пони заснула, положив голову на ногу белоснежной кобыле. Селестия бережно подняла спящую, уложила поудобней на кровати, некоторое время подумала, потом улыбнулась и примостилась рядом. Животик стал хорошо заметным, выпирая с обоих боков. Твайлайт перестала быстро скакать, предпочитая лежать. В разуме бессмертной Принцессы всплыли недалёкие воспоминания. Фиолетовый дракон, примчавшийся по приглашению, смотрит на свою приёмную мать. Глаза огромные и открытый рот. Недоверчиво переспрашивает, «Точно-точно жеребёнок? Самый настоящий? Ты проверяла? Может, просто переела?». Счастье двух родственных душ, горящие теплом глаза. За окном сияли звёзды, мягкие отблески лунного света заискрились на предметах, окутывая всё вокруг ореолом таинственности. Селестия положила голову на подушку и укрыла своим крылом, спящую лавандовую кобылу, та во сне завозилась и плотнее прижалась к боку солнечной Принцессы. Тишина…
Рейнбоу вернулась во Дворец Королевы поздним вечером. Пока нашла Принцессу Каденс, пока та освободилась, чтобы отправить лазурную пони домой, в общем, времени ушло много. Лазурная пони всё обдумала! Решение простое и лёгкое! Нужно переговорить с Королевой Крисалис, пообещать ей что-нибудь за исполнение желания Кьюри, потом порадовать чейнджлинга решением проблемы и сразу пригласить в табун! Если всё пройдёт успешно, то можно уговорить Ирикса! От крутого плана, возникшего внезапно, мордочка пегаски непроизвольно расцвела улыбкой. Распорядитель нашлась у себя, Рейнбоу поинтересовалась, можно ли сейчас беспокоить Королеву, та неуверенно почесала копытом голову и кивнула. Через пару минут кобылка вернулась и сообщила, мол, Королева ещё не спит, так что готова пообщаться.
— Доброго вечера…
У пегаски глаза стали буквально квадратные.
— До…до… добрый! Ох, это у вас живот такой?
— Я Королева роя, моей основной задачей является увеличение численности чейнджлингов. Каденс дала мне много энергии любви. Шайнинг помог с магической искрой жизни. Рой радуется будущему, впереди победы и свершения.
— Простите, Королева… интересно, а почему Селестия так не делает?
— Ты задаёшь сложный вопрос, — Крисалис засмеялась, — мы обе некогда являлись единорожками, мою искру жизни смешали с жуками, их ещё называют подземные грибники. Именно от них чейнджлинги получили рога, прозрачные крылья и дырки в ногах. Эти насекомые живут роями, чем-то напоминая муравьёв. Что касается аликорна, их искра жизни не меняется, лишь увеличивается в плане магической силы. Процесс размножения ничем не отличается от обычных пони. Так что, не жди от своей подруги толпу жеребят, этого не случится. Я тебе намекну, но это требует проверки. Селестия имеет большие размеры неспроста. Рейнбоу, время позднее, ты ведь что-то хотела?
— Ох, простите! – пегаска потупила взгляд, — Королева Крисалис, мне неудобно попрошайничеством заниматься, никогда до такого не опускалась. Я ж крутая пегаска, ага. Скути сказала, если нужно что-то, иди и проси, она не станет обижаться. Да, прямо так и сказала. Вот я и пришла. Знаете, подруга у меня есть. Кьюри. Недавно она к вам приходила, просила что-то, вы не дали. Мне очень хочется её порадовать. Может быть можно удовлетворить её просьбу, а я отработаю за неё!
— Кьюри? Прости, Рейнбоу, я не знаю кто это. Если позволишь, посмотрю твои воспоминания.
Пегаска подошла поближе и закрыла глаза, чёрный изогнутый рог коснулся её головы, через несколько секунд Королева подняла голову. Она улыбнулась, лазурная кобыла действительно доверяла ей.
— Кьюри, опекун. Я поняла о ком речь. Поздравляю, тебе удалось невозможное, они крайне редко вступают в такие связи, вся их жизнь проходит под знаком помощи. Кьюри необычная кобыла, возможно, ты обратила внимание. В её глазах есть зелёный цвет, она высшая пони роя. Руководит строительством, взвалила на спину всё коммунальное хозяйство города. Такие пони являются опорой роя. Ты действительно хочешь исполнить её просьбу?
— Ага! Очень!
Королева немного печально улыбнулась.
— Хорошо, я даю тебе такое право.
— Ура! Отлично! – пегаска закрутилась на месте, радостно зафыркав, — А что с меня?
— Жеребёнок.
Рейнбоу бухнулась на пол и растерянно уставилась на крупную чёрную кобылу, лежащую на своём троне.
— Не согласна? – обеспокоенно поинтересовалась Крисалис, зелёные глаза неярко вспыхнули.
— Нет! Согласна! Просто, я думала, ну, работа какая-нибудь или что-то такое.
— Жизнь за жизнь. Таков закон роя.
— Ох, ладно, мы хотели немного обождать, ничего, подумаешь, каких-то одиннадцать месяцев! Спасибо, Королева!
Пегаска поклонилась и пулей выскочила из покоев царственной кобылы. Она не видела, как мордочка Королевы расплылась в счастливой улыбке. Рейнбоу припомнила адрес, где обитала кобыла и поскакала к ней. Дома у неё она так ни разу и не побывала, боясь вызвать гнев табуна. Мало ли как отнесутся. Кьюри говорила, мол, она младшая кобыла, значит можно забрать! Доскакав до указанного адреса, Рейнбоу удивлённо уставилась на полуразрушенный дом. До окраин строители ещё не добрались, за прошедший год восстановили только центр города и жилые дома в южном секторе плато. Большинство проживало там, либо в пещерах под плато, подземные туннели и жилые ячейки хорошо сохранились. Лазурная пегаска почесала голову копытом, подошла к дому. Два подъезда уцелели, остальное превратилось в кашу из стали и камня. Однако ни одно окно не горело. Рейнбоу зашла внутрь первого подъезда, пустые разбитые комнаты без входных дверей. Остатки какой-то гнили и невнятных вещей. Кобыла прошлась по всему подъезду, тут явно никто не жил. Выскочила на улицу и зашла во второй уцелевший вход. Внутри всё то же самое, разбитое и покорёженное, мусор повсюду. Она заметила, что одна дверь всё-таки есть! Подскочила к ней и легонько толкнула. Наспех сколоченная кровать и стол. Аккуратно сложенные вещи в углу. Квартира имела три комнаты, сейчас вместо них остались только проломы в стенах, закрытые войлочными отрезами. На постели тонкое замызганное одеяло и жиденькая подушка. Рейнбоу села на кровать, растерянно оглядываясь. Послышался шорох и перестук копыт.
— Кьюри?
Кобылка начала пятиться назад.
— Кьюри?! Это же я!
— Зачем… зачем ты пришла? – голос чейнджлинга дрожал от переживаний.
— Ты меня приглашала! Сама!
Она села, затравленно глядя на лазурную пони. Рейнбоу вздохнула.
— Это из-за меня так, да? – слёзы брызнули из чуть красноватых глаз, — они узнали, что ты со мной спишь, и выгнали, да? Прости! Прости меня!
Чейнджлинг слабо улыбнулась и покачала головой.
— Рейнбоу, я рада знакомству с самой крутой пегаской Эквестрии, тысячу лет назад мы дружили только с кристальными пони, таких, как ты — не существовало! Нет, никто меня не выгонял, не принимай на свой счёт.
— Да? А что ж ты тогда в таком… — Рейнбоу замолкла, до неё начало доходить… — Они не выжили?
Чёрная кобыла поникла и покачала головой.
— Одна я осталась, с дочерью, заклинание безвременья Королевы не подействовало на них. Летала в старый улей, разговаривала с Тораксом, никаких следов. Слишком много лет прошло, ничего не сохранилось. Надеюсь, они прожили достойную жизнь.
Зелёные слёзы падали на пол. Рейнбоу в один прыжок добралась до подруги, обняла её крыльями и прижала к груди. Тихие всхлипы наполнили комнату.
— Слушай, я чего пришла-то. Помнишь, ты к Королеве обращалась, и она тебе отказала?
Чёрная кобыла кивнула.
— Так это, я к ней сходила, выпросила разрешение! В общем, она разрешила мне исполнить твоё желание! – с гордостью сообщила Рейнбоу.
Кобыла растерянно фыркнула и заулыбалась, потом прильнула к груди пегаски, завиляла хвостом.
— Рейнбоу! Ты самая лучшая подруга! Я так рада!
Пегаска заулыбалась и обняла её крыльями.
— Прямо сейчас! Ох! Скорей бы! Я лягу! Начинай же!
Чёрная кобыла легла на пол и закрыла глаза. Рейнбоу села и почесала голову копытом, недоумённо посмотрела на подругу.
— Коснись же меня! Отпусти!
Рейнбоу перестала улыбаться, она поняла, о чём просила Кьюри. Слёзы дорожками побежали вниз, через мгновение лазурная пони вскочила и бросилась на кровать, громко всхлипывая и причитая. Кьюри открыла глаза, растерянно уставилась на кобылу.
— Рейнбоу, прошу тебя, умоляю! Я хочу к своим родным пони, меня здесь ничего не держит. Королева дала тебе разрешение! Пожалуйста, отпусти меня!
Кьюри подошла и погладила спутавшуюся радужную гриву, пегаска подняла заплаканную мордочку.
— Кьюри, как ты думаешь, если выбью пару зубов Королеве, меня сразу прибьют?
— Это плохая идея.
— Она меня надурила! Знает же, что я не особо умная пони. Вон, пусть с Твайлайт играет. Так, всё!
Лазурная пони вскочила и села на кровати с решимостью в глазах.
— Чейнджлинг Кьюри, прошу тебя о прощении.
Кобыла улыбнулась и покачала головой.
— Мне не на что обижаться, а тебе нет смысла просить прощения.
— Ха! Ошибаешься! То, что я сейчас сделаю, ты запомнишь на всю жизнь!
Кобыла удивлённо фыркнула и зажужжала своими прозрачными крылышками. Рейнбоу соскочила с кровати и легла перед ней.
— Старшая кобыла табуна Соарина приглашает тебя в свою семью.
— Ч-ч-что?
— Я тебя обожаю, хочу видеть твою заспанную мордочку по утрам, наблюдать, как ты ухаживаешь за крылышками и натираешь рог до блеска. У нас в наличие Соарин, твой жеребёнок получит любовь своего табуна! Клянусь! Даже если случится невероятное и появится дрон, у него будет самый лучший опекун в рое!
— А я… это… храплю! Да! Храплю! Сильно! – выпалила кобыла, округлив глаза.
Все возражения кобылы последовательно отметались в течение двух часов, Рейнбоу добилась своего. Чейнджлинг собрала свои перемётные сумки и поцокала за подругой. Через час они зашли домой к Рейнбоу, оба пегаса уже вернулись и ожидали свою подругу. Точнее сказать, счастливо посапывали на постели, всё-таки ночь. Заслышав разговор в коридоре, из комнаты высунулись две обеспокоенные заспанные мордочки.
— Эм, простите, что так поздно. Вот, это Кьюри.
Оба пегаса представились, недоумённо поглядывая на покрасневшую лазурную пони.
— Ладно, не смотрите на меня так, да, вы правильно всё поняли. Я пригласила её в табун. Кьюри – опекун. Высшая пони роя.
— Рейнбоу, ты старшая кобыла, тебе и решать. Но почему ночью?
— Потому что у меня крышу сносит! Не могу больше лгать тем, кого люблю!
Соарин подошёл к чейнджлингу, та села и опустила голову.
— Одна кобылка у нас уже есть, почему бы не приобрести ещё одну?
Кьюри удивлённо зажужжала крыльями.
— Эм… есть… ещё? Как я?
— О, кажется, кто-то что-то не рассказал своей подруге? – ехидно поинтересовалась Спидфайр, тряхнув оранжево-жёлтой гривой.
— Рейнбоу, ты не говорила, что у тебя есть ещё одна чёрная крылатая кобылка, с которой вы близки.
— Да врут они всё! – возмутилась лазурная пони, — Нет у меня другой! Это про Скути! Приёмная дочь! Жеребец есть! Я его завтра притащу! Ой…
Все трое подозрительно уставились на пегаску с радужной гривой, та выпучила глаза и начала отходить к дверям, поняв, что очередной раз сболтнула лишнее.
— Врать не умеешь. Совсем! – опечаленно сообщил Соарин.
— Не смотрите на меня так! Да! Да! Я хочу ещё одного жеребца в табун, поэтому притащила Кьюри, её тоже хочу! И вообще, мне положено! Я же самая крутая пегаска в Эквестрии, на двадцать процентов круче всех! Да… — красноватые глаза наполнились слезами, — пожалуйста, не сердитесь!
— С кем мне уготована честь делить своих кобыл?
Рейнбоу поняла — он обиделся. Кобыла тихо заскулила, дыхание начало срываться. Она попыталась взять себя в копыта, ничего не вышло. В голове вспыхнула боль.
— Соари… — что-то потекло на пол, она недоумённо коснулась носа, на лазурной шёрстке остались красные пятна крови. Свет начал меркнуть, кобыла закачалась на ногах и рухнула на пол. Она уже не видела, как все трое бросились к ней.
Очнулась утром, когда сквозь зеленоватое стекло пробились яркие лучики холодного солнца Кристальных гор. Рейнбоу подняла голову, рядом лежала Кьюри и Спидфайр, Соарин на кровати отсутствовал. Обе кобылы ещё спали, крыло пегаски накрыло спину чейнджлинга. Лазурная пони заулыбалась открывшейся картине. Мягко поднялась на копыта и бесшумно выскользнула из комнаты. Как выяснилось, Соарин расположился на диване в коридоре, накрывшись тёплым пледом. Кобыла подошла к пегасу и присела на краешек, уставилась на сопящего во сне пони. Из глаз побежали слёзы, она зажмурилась, смахнула их копытами. Некоторое время сидела неподвижно, потом легонько сдвинула тяжёлого пегаса поглубже, примостилась рядом, обняла родного пони крылом. Тот открыл глаза и удивлённо уставился на плачущую кобылу.
— Прости меня, Соарин. Я верна вам, это случилось до того, как мы объединились. Он тебе понравится, сделаем большой табун.
— Ты не сказала его имя.
— Советник Ирикс.
— Да что же тебя тянет-то на таких?! Сколько раз он давал нам задание, я не заметил, чтобы на тебя как-то по-особому смотрел. Вот как оказалось.
— Соарин, мне больно. Хочу, чтобы те, кого люблю, находились рядом. Мне нужно твоё крыло, оно укроет нас от невзгод, любящие глаза Спидфайр, от этого в сердечке тёплый огонь. Кьюри… ох, она на Флаттершай похожа — добрая, отзывчивая, целуется отлично! Умная! Да, очень! Всё-таки высшая пони. Ирикс… нет, он не укроет от невзгод, не станет успокаивать плачущую пони. Глядя на него хочется мчаться вперёд, труба зовёт в поход! Без вас я ничто, пустое место. Иногда понимание приходит слишком поздно. Торопилась жить, рвалась вперёд, быстрее-быстрее, забывая о необходимости опоры. Вы для меня опора. Дом, где меня всегда ждут. Мой табун, моё сокровище! За ваши счастливые мордочки отдам всё на свете!
— Рейнбоу, ты такая классная! Я рад, что мы вместе. С Кьюри вчера долго разговаривали, на будущее – табун, это, прежде всего, доверие. У нас одна жизнь на всех, родные пони, тайны приводят к обидам.
— Обещаю, никогда более! Кексик мне в глаз!
Он обнял её передними ногами за шею и прижал к себе, кобыла уткнулась в мягкую шёрстку на груди и прижалась лбом. Добывать Ирикса отправилось четверо пони. Они добились своего. Под натиском чёрный жеребец пал и сдался на милость победительницы. Рейнбоу выбивала счастливую дробь копытами, её глаза сияли зеленоватыми магическими огоньками, с гривы падали искорки. Галоп среди тёмных громад домов города на горном плато. Холодные снежинки и пронизывающий ветер стали для неё самой лучшей погодой. День, когда она собрала свой табун. По длинной улице скакало пятеро пони, Рейнбоу чуть впереди, позади неё две кобылки, одна чёрная, другая жёлтая, сразу за ними два жеребца. Снег вылетал из-под копыт, из ноздрей вырывались облачка пара. Их провожали восхищёнными взглядами чейнджлинги и кристальные пони, уступающие дорогу новому табуну.