The Conversion Bureau: Ушедшие в пони

День третий: Давайте уже!

Внимание, гражданин: истекла половина срока, отведенного вам для исполнения требования по распространению рекомендованной информации. К вам может быть применено наказание, если вы не выполните требование поделиться ссылкой с 1 (одним) сторонним пользователем. Перекрёстная проверка показывает, что у вас осталось 10.45 часов, чтобы избежать бана.

УШЕДШИЕ В ПОНИ

День третий: Давайте уже!

Ведущая: Саншайн Лафтер.

— О, да, мы с Саншайн провели чудеснейший вечер. Мы расчесали друг дружке гриву, она расплела мой хвост, мы болтали обо всём. Было поистине изумительно.

— Милли, а на что это было похоже, когда ты причесывала человека? От этого вообще есть толк? Не помню, чтобы раньше я при этом что-то чувствовала.

— Ну, хотя я не думаю, что ей это было так же приятно, как мне, но... Саншайн? Может, расскажешь Джен, что ты при этом чувствовала — ну, то есть, как оно ощущается с человеческой стороны?

Не напоминай. Когда уже они ВЫЗОВУТ? Господи, ну давайте, ведь третий день уже!

— Что с ней? Разве она не должна изображать тут репортёра? Включила свою... штуку и ничего в неё не говорит. Ну, кроме как про свою конверсию.

— Саншайн, опять с ума сходишь? Ян, она такая ещё с вечера. Вчера еле-еле уснула, даже после моего чудесного расчёсывания. Она вбила себе в голову, что раз наступил третий день, значит, её конвертируют, вот она и чудит.

— Она боится? В этом дело? Саншайн, ну правда же, это совсем не страшно. Конверсия — это легко и безболезненно, ни разу не пожалела, что на неё согласилась!

— Нет-нет, проблема не в этом. Саншайн хочет, чтобы её отконвертировали скорее. Она хочет, чтобы всё это скорее закончилось. Это её грызёт изнутри — она хочет, чтобы её вызвали, она не может больше ждать. Как жеребёнок, ждущий подарка на день Согревающего Очага.

Давай же, давай... Эй, это громкоговоритель? Они сказали имя?

— Нет, Саншайн. Если бы это был громкоговоритель, ты бы поняла. Потому что он — ну, знаешь, громкий. Давай, успокойся и ешь свой завтрак. Помнишь, какое тут всё вкусное? Это вафли! И фрукт! Ты едва к ним притронулась. Давай, моя хорошая пони, съешь что-нибудь, пожалуйста? Ты сразу подобреешь. От того, что ты тут изводишься, они тебя скорее не вызовут, понимаешь?

Ладно, ладно... Боже, ты как мама. Или кто-то ещё в том же духе. Извини. Просто... Ладно, давайте попробуем вафли. Привет, всепони, это я. Саншайн с вами. Сижу за низким столиком. Ура. Ем вафли. Вот эти. Щас попробую. М-м-м. Ням. Вкусные. С настоящих продуктов. О, фрукт. Очень вкусный. ДАВАЙТЕ! НАЗЫВАЙТЕ МОЁ ИМЯ! ДА КАКОГО ЛЕТУЧЕГО МАФФИНА, ЧТО С ВАМИ ТАКОЕ?

— САНШАЙН! Ты успокоишься? Пони смотрят. Тихо! Хватит уже. Боже! Здесь и сейчас ты обязана работать для правительства, слышишь? Давай ещё раз. Ты сможешь.

НЕТ! Нет, я не могу. Не сегодня. Не надо было вообще включать эту чёртову штуку. Милли, я даже не чувствую вкуса этих вафель — хотя знаю, они наверняка вкусные. Я просто... сижу за понячьим столом, среди вас, только сама при этом всё ещё огромный тупой обезьяномонстр и... ох, пресвятая Селестия... ох...

— Она упала лицом в еду! Милли, она лежит лицом в еде!

— (Вздох) Она притворяется. Саншайн, ты ведь понимаешь, что ты уделала кремом всё лицо и всю гриву?

Мне плевать. Конверсия исправит. Конверсия всё исправит. Эй! А может, если порезать себя, они ускорят мою конверсию, чтобы меня спасти! Нету ножей. Почему тут нет ножей? Что за столовая такая, без ножей? Это же безумие! Безумие, я вам говорю!

— Ладно, глупая кобылка. Хорошо хоть, что ты пытаешься шутить. Это ведь была шутка, верно? Иди вымойся, а то в креме ты похожа на клоуна. Давай. Саншайн... ну ты и дура... нет, просто иди. Иди уже.

(Слышно, как холорекордер кладут на стол)

Ладно-ладно. Эй, я оставлю кордер здесь, хорошо? Развлеки их, пока меня нет. Я вернусь моментом.

— Ну, здорово. Что, теперь я должна этим заниматься? Ну, вроде, не так уж и сложно. Привет, всепони! Меня зовут Милли, а это Ян, мы с ней завтракаем. Вроде понячьего “Завтракового клуба”. Голденрода и Сэм сейчас нет. По словам Ханидриззл, их сегодня подняли рано. Саманте прямо сейчас делают Конверсию. Я не хотела говорить при Саншайн.

— Они конвертируют Сэм? Я не слышала объявления!

— Рано утром конверсию вслух не объявляют. Я думала, ты знаешь. Чтобы нипони не будить. Наверное, просто стучат в дверь, будят тебя и уводят с собой. Мне Ханидриззл рассказала, они с Сэм соседки.

— Я этого не знала. Теперь понятно, почему они всё время ходят парой. Так сколько конверсий делается за день? Я думала, только три...

— Что ты, Ян, это когда было, год или два назад. Они ускорили программу. Теперь они сыворотку привозят танкерами и разгружают в охраняемые подземные цистерны. Я думаю, они делают десятки конверсий каждый день.

— Тогда почему вокруг так мало пони? Их должно быть больше... Да и людей тоже. Здесь же должна быть толпа, как на вокзале маглева!

— Больше половины конверсий теперь делается “на ходу”. Наша подготовка — теперь редкое исключение.

— “На ходу” — это как?

— Они привозят людей в то длинное здание за нами — ты видела наверное, там ещё скамьи снаружи?

— Я думала, это отправочная станция.

— В общем, так и есть. Но отправляют они, Ян, группы конверсантов, прямиком в Эквестрию. Заходите туда все разом, вас конвертируют, потом в трейлер — и сразу к границе Барьера. Всё это — жители фавел. Их просто обрабатывают и увозят на грузовиках. Как у нас тут — Бюро, еда, двухнедельное обучение — это теперь редкость. Только для элиты, для работающих двупро, или для тех, у кого связи наверху.

— Милли, погоди, но ведь ты из фавелы, верно? Как же ты очутилась здесь?

— Ну, мой... мой дед... он из больших шишек. Мой отец был выходцем из “младшей элиты”, бросил всё, чтобы жениться на маме. Его сделали изгоем. Потому его и убили; как мама рассказывала, он очень старался, но так и не смог понять местную жизнь. Не врубался, когда и куда там нельзя соваться. Когда мама... ударилась в религию, дед вспомнил про меня, ну, и в общем... благодаря ему, я здесь.

— Погоди, а Саншайн разве не может пойти в то длинное здание и конвертироваться прямо сейчас, раз ей так приспичило?

— Ну... возможно. Но тогда... Тогда они её просто увезут. Говорят, если кто-то потерялся в Эквестрии, ты его уже не увидишь, потому что, пожирая Землю, она растёт. И... Ну...

— Она тебе нравится, верно?

— Ну... да. Конечно, да. И не потому, что она пожалела меня, когда Бритва выгнала меня пинком под зад. Она такая весёлая, знаешь? Чуднáя, слегка придурочная, но когда надо — очень серьёзная. И очень умная. Её отец был космогиком, научил её всему на свете — она сама даже не знает, насколько она умная. Но самое главное... она мне просто нравится. Она, ну... она хорошая.

— Она знает, что она тебе нравится ? Ну, а ты, ты ей нравишься?

— Я... ничего ей не говорила. Между нами ничего не было. Только причёсывание, и... ну... я не хочу углубляться в эту тему, так что не говори ничего, ладно?

— Ты же понимаешь, что как только она станет пони, то сразу всё поймёт?

— Да... Да, я знаю, я знаю. Просто... если я не нравлюсь ей в этом смысле, то хотя бы, ну, ты знаешь...

— По-моему, ты играешь с огнём, но... мне-то какое дело.

— Джен, ну ведь ты-то должна меня понять. В фавеле нельзя к чему-то накрепко привязываться, это могут позволить себе только двухпроцентники. Бери, пока дают, понимаешь? Потому что через час может ничего не остаться. Там так устроена жизнь.

— Милли, я серьёзно, ты должна поговорить с ней. В смысле — а вдруг ей вообще не нравятся кобылки? Тогда ты в... Тс-с-с! Она идёт.

— Привет, Саншайн! Выглядишь куда как лучше, йей!

— Ага. Еле отмыла волосы от крема. И... весь комбинезон теперь мокрый. Наверное, мне не стоило совать голову в еду. ЭЙ! Моё имя называли? Было объявление?

Нет, нет и нет. Никого они не вызвали. Мы бы тебе первым делом сообщили, уж поверь.

— Я... конечно, вы бы так и сделали. Простите. А ещё, из туалета было бы слышно. Извините. Я просто уже, видимо, на грани. Мне бы очень хотелось, чтобы это можно было как-то ускорить. Чтобы можно было как-то разом это закончить. Я будто сижу в камере, ожидая приговора, это подвешенное состояние меня убивает.

Что? Чего? Чего вы переглядываетесь? Значит, способ есть? Я чего-то не знаю?

— Эм... Миллисента и я, мы сейчас обсуждали...

— А-аююю Ну... если по правде...

— Сегодня конвертируют Саманту. Ты ведь это хотела сказать, Миллисента? Сэм вызвали сегодня утром. Видимо, ранним утром они просто тихо стучатся в дверь. Кто же знал? Я вот тоже только что узнала. Я думала, они всегда вызывают на конверсию по радио...

— И мы не знали, как ты отреагируешь, услышав, что Сэм пустили первой — правда, Джен?

— О да, точно. У тебя и так было тяжёлое утро, ну, ты же нас понимаешь, я уверена?

СЭМ ПРОПУСТИЛИ РАНЬШЕ? Но она вот только поступила! Разве она тут не второй день всего? Какого хе... как так вышло? Кому она отсосала, чтобы её вызвали на второй день? Кому мне надо отсосать...

— Саншайн! Вот видишь? Это именно то, о чём говорила Джен. Теперь давай, успокойся. Дойдёт и твоя очередь. Почему бы не доесть свой завтрак... нераздавленную его часть и...

Нет. Я больше не хочу есть. Так...

(ЦАРАП, ЩЁЛК-ЩЁЛК)

Вот. Смотрите, я включила кордер, и у меня есть план. Я точно знаю, что сейчас жаждет узнать каждый обитатель телевизора, это — как же, чёрт побери, они решают, кто пойдёт следующим. Шикарная тема для репортажа, как думаешь?

— Ну, наверное. Что ты?..

Пора это выяснить. Хочешь со мной сходить? Я намерена поговорить с администрацией насчёт их расписания конверсий. Ты ничего в жизни не добьёшься, если будешь просто сидеть на жопе, мечтать и надеяться. Надо куда-то идти, задавать вопросы, стучать в двери, делать что-то. Так что если я хочу, чтобы мою задницу понифицировали, то я должна пойти и выяснить, как этого добиться. Мне надоело... ммм... мммм... слушай, а правда шикарные вафли.

Фу-у-у! Тьфу. Один из моих волос. Гха. Ммммфф. Мммм. Мммм. (Глотает) О, и сок есть... Он яблочный, да? Отлично, этот мне можно. Апельсиновый ужасно жёгся, глп, ммм... АХХХ! Ну вот. Боже, это было прекрасно. О, да. Я готова к новому дню. Я наелась волосатых вафель с соком и теперь готова к бою. Давай сделаем это!

Это платная политическая декларация 9 категории. Её текст был признан Тактическим подразделением Министерства Пропаганды и Инфоразвлечений провокационным. Наш инфоканал, Руководство Миркорпорации и подчинённые ей организации не имеют отношения к её составлению. Вся ответственность за содержание декларации лежит на заказчиках и отражает их точку зрения. Связывание этой декларации с Корпоративным Мировым Правительством является тяжким нарушением третьего класса и карается вплоть до уничтожения личности путём нейрологической реконструкции в приемлемого гражданина, согласно разделу 4471 подразделу 325 Мирового Кодекса свободы и правосудия.

Они выглядят такими безобидными... Эти разноцветные милашки. Но ведь и смертельный яд может выглядеть как угодно.

Всё больше и больше их вторгается в наши города, на нашу землю, в нашу жизнь. Они плодятся и расползаются по нашему миру, как крысы.

Они заявляют, что они наши друзья. Некоторые заявляют, что они люди, превращённые “магией” в нелюдей. Они могут быть очень убедительны, рассказывая вам про свою прежнюю жизнь, про семью, про человеческое прошлое. Не позволяйте себя обмануть. Эти чужаки — не мы, и они — не трансформированные люди. Они утверждают, что они — это те, кого они подменили, но знайте правду: ни один человек, вошедший в Бюро Конверсии, не вышел оттуда живым. То, что выходит оттуда — это отвратительная, безумная пародия на человека, оскорбляющая Господа Нашего и Человечество одним своим существованием.

Мы, Фронт Освобождения Человечества, ищем способа избежать грозящей нам всем перспективы всеобщего уничтожения. Мы знаем, что объединившись, мы сумеем остановить это вторжение. Мы сумеем остановить наступление Эквестрии на наш мир. Сумеем отправить нелюдей-обольстителей обратно в ту преисподнюю, из которого они вылезли.

Мы призываем вас присоединиться к нам и помочь отвоевать наш мир, нашу культуру, саму нашу жизнь. Мы знаем, как убедительны они могут быть. Мы умоляем вас, задумайтесь: почему они такие милые? Почему такие идеальные? Почему они кажутся такими добрыми? Почему так красива Эквестрия? Потому что это всё — ловушка. Они пользуются нашими слабостями. Вот что делает Эквестрия — она просчитанно бьёт по нашим инстинктам, по нашему чувству прекрасного, по самой нашей человечности. Не всякие демоны приходят в обличии ужаса. Худшие из них приходят в обличиях ангелов.

Эти твари — не пони. Это пришельцы. Инопланетные монстры, которые подменяют хороших, славных людей их копиями. Как только вы войдёте в Бюро Конверсии, вас просканируют, а затем рассекут на части. Один из них с помощью инопланетной технологии получит ваши воспоминания, а затем — очередной захватчик начнёт выдавать себя за вас.

И пока они будут убеждать всех, что он — это вы, вы станете мясом для тайной трапезы этих кошмарных чудищ. Не верьте словам — они не вегетарианцы. Их космические корабли наблюдали за нами тысячи лет, в ожидании, пока наша цивилизация достигнет пика и придёт пора урожая. Именно они ответственны за гибель древних человеческих сверхцивилизаций — Атлантиды и Лемурии. Это те же самые космические монстры, что нападали на астронавтов на Аполлоне-13.

Эквестрия — это Блудница Вавилонская, насылающая на наш драгоценный мир свои нечестивые отродья. Эти чудовища, которых кто-то называет “пони” — авангард живого воплощения Сатаны, древнего пришельца из-за пределов нашей галактики, который был заперт в расплавленном ядре нашей планеты эоны назад и терзал человечество до самого своего освобождения. Не дайте ложной утопии обмануть вас. Боритесь с адскими фашистскими чудищами, выползшими из глубин земной полости в своём пузыре, надутом их пустыми обещаниями.

Это время, когда Господь как никогда нуждается в нас. Мы должны объединиться перед лицом чужаков и предателей нашей расы. Не принимайте их в своих домах, в школе, на работе. Сначала отделить. Затем уничтожить.

Вступайте во Фронт Освобождения Человечества. Только Ф.О.Ч. стоит сейчас между мраком Эквестрии и светом людей. Здесь наш мир, здесь центр Вселенной, а мы — вид, избранный Господом Всевышним. Вступайте во Фронт Освобождения Человечества.

Или смотрите, как тьма поглощает Землю, как пожирают нашу плоть, как погибает наш мир.

Это была платная политическая декларация 9 категории. Её текст был признан Тактическим подразделением Министерства Пропаганды и Инфоразвлечений провокационным. Наш инфоканал, Руководство Миркорпорации и подчинённые ей организации не имеют отношения к её составлению. Вся ответственность за содержание декларации лежит на заказчиках и отражает их точку зрения. Связывание этой декларации с Корпоративным Мировым Правительством является тяжким нарушением третьего класса и карается вплоть до уничтожения личности путём нейрологической реконструкции в приемлемого гражданина, согласно разделу 4471 подразделу 325 Мирового Кодекса свободы и правосудия.

Вся наша любовь и всё наше терпение должны быть направлены на представителей человеческого рода.

©®™ Фронт Освобождения Человечества Inc.

Вы уверены, что у администратора не найдётся нескольких минуток, чтобы поговорить со мной? Всего один ма-аленький вопросик.

— Нет, мэм. Администратор Дарзи занята, она не может отвечать на каждый вопрос каждого конверсанта.

Я просто хочу знать, как устроена очередь на конверсию. И всё. Как они решают, кто когда идёт?

— Я уже объясняла вам, я не могу этого знать. Этим занимаются Администратор и команда отбора.

Поэтому я и хочу поговорить с Администратором, или кем-то из команды отбора! Да хоть с кем-то ещё! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ!

— Не причин так раздражаться. Уверяю вас, мы действуем в полном соответствии с утверждёнными правительством высокими стандартами.

Ладно, зайдём с другого края. Я просто хочу конвертироваться сегодня. Можно это сделать? Просто конвертируйте меня. Поэтому я пристаю тут к вам с вопросами. Это мой третий день, и я просто хочу, чтобы меня конвертировали. Вы же для этого, верно?

— Конечно. Задача Бюро в том, чтобы предоставлять услугу телесной трансформации всем желающим, вне зависимости от расы, вероисповедания, цвета кожи, сексуальной самоидентификации, наличия модификаций, статуса трансчеловека и иных отличий.

Отлично. Я со всем этим согласна. Так конвертируйте меня.

— Я этим не занимаюсь. Я просто секретарь Администратора Бюро. Даже не знаю, с чего начать... Вот вы приходите в Бюро, вас пригласят присесть. Вам дадут...

ДА Я УЖЕ В БЮРО! В том самом Бюро, которое внизу по лестнице, прямо под вами. Я уже здесь, мне дали комнату, меня кормят — хорошо кормят, кстати — и у меня даже есть особое благословение от МинПропаганды и развлечений. Я совершенно, абсолютно, стопроцентно принята в Бюро!

— Тогда я не понимаю, зачем вам Администратор.

Мне не нужен Администратор, мне нужна конверсия! Вот и всё!

— Какие-то обстоятельства мешают вашей конверсии? Тогда вы должны заполнить форму 33-А/ПРОБЛЕМА в окне у...

Нет, ничто не мешает моей конверсии, я только хочу чтобы она произошла. Сейчас. Сегодня!

— Вас вызывали на конверсию?

Нет! Я об этом и говорю. Меня ещё не вызывали. Я жду, уже идёт третий день, а меня всё не зовут! И я даже не знаю, почему!

— Я не обладаю такой информацией. Этим ведает Администратор и команда отбора.

Ну хоть с кем-нибудь ещё! АРРРГХХХ!

— Саншайн? Саншайн! Пойдём, ну пожалуйста?

(Тяжело дышит) А? Что?

— Давай уйдём, ну пожалуйста? Так ты ничего не добьёшься. И подумай: тебя могут позвать в любой момент, а тебя нет.

Ой... Блин! Ты права. Дерьмо. Ладно, хорошо. Только вот что. Слушай, ты!

— Да, мэ-эм?

А... Гхх... Да, насрать. Пошли, Милли. Пошли к маффину отсюда. Бесполезная, безголовая чёртова...

— Мне... очень жаль. Ей очень сильно не терпится. ПОШЛИ!

Ты извиняешься перед ней? Серьёзно?

— Она просто пытается делать свою работу. А ты на неё наорала.

Ещё бы не наорать! Она какая-то совсем придурочная. Ей даже туссин не поможет. Серьёзно, я всё перепробовала. Я хотела простую, обычную...

— САНШАЙН!

Что? Чего? Никогда раньше не слышала, чтобы ты так кричала.

— Послушай... просто послушай, ладно?

Л... ладно. Тут рядом есть диваны, мы можем сесть и...

— Нет. Пошли в нашу комнату. Мне тебе надо кое-что сказать, ясно? Кое-что... личное. Пойдём.

Что ещё за... ладно, конечно. Я иду, но... что вдруг... ничего не понимаю. Окей, так. Ох, ты даже прикрыла дверь. Что же я такое натворила. О, Боже. Я знаю, знаю. Я кричала. И материлась. И вообще, включила режим стервы. Я исправлюсь, клянусь тебе. Просто я так разозлилась, Милли, боже, только не... не выгоняй меня из-за того, что я накричала на ту тётку за столом. Слушай, я извинюсь перед ней. Вот прямо сейчас, честное слово. Можешь пойти со мной и проверить. Я скажу, что мне очень жаль, и...

— Хи-хи... нет, Саншайн, нет. Я не хочу, чтобы ты уходила. Хотя... всё ещё может этим кончиться, после того как я тебе расскажу.

А? Чё? Не понимаю. Что происходит?

— Саншайн, за столом, до этого, мы с Джен были... не до конца честны с тобой, когда сказали, о чём мы говорили — помнишь, мы сказали, что обсуждали Самантину конверсию?

Так Сэм сегодня не конвертировали?

— Нет! То есть, да! Её вызвали, как мы и говорили, но тут дело в другом. Я имею в виду то, что мы обсуждали кое-что ещё.

Э? Я... Я не понимаю, к чему ты тут клонишь. Так о чём же вы говорили?

— Видимо... кажется, есть способ, чтобы тебя отконвертировали сегодня же, может даже прямо сейчас, если ты правда этого хочешь.

Что? Правда? Какого же маффина ты мне не сказала? Как? Почему ты скрыла? Я не могу понять! Ты же видишь, как я старалась и...

— Потому что тогда я потеряю тебя. Тебя отправят прямо в Эквестрию. И ты пропадёшь навсегда. Там теперь такие огромные пространства, что мы никогда не отыщем друг друга, а я не хочу... не хочу этого. Понимаешь теперь? Я такая эгоистичная... пони. Прости меня. Слушай, я расскажу. В общем, в том длинном здании...

Остановись. Просто остановись. Не надо. Ни слова больше об этом. Я не хочу знать. Нет. Остановись, я сказала. Я честно, я правда не хочу знать.

— Я не поняла.

Я... блин, это же не из-за того, что мне невтерпеж ждать, не поэтому. Это потому что... Я всё ещё чувствую себя... Я чувствую себя уродкой на прекрасном королевском балу, понимаешь? За низким столиком я — урод. И ещё, прошлой ночью... я... не могла выкинуть из головы мысль, что... это неправильно, ведь я человек, но, если бы я тоже была пони, тогда другое дело, тогда, может быть... Если бы мы обе были пони, тогда, ну...

— А вот теперь ты замолчи. Прямо сейчас. Ты уже мне нравишься. Тогда, за столом, я сказала Джен и об этом тоже, пока ты была в туалете. Ты не должна стыдиться. Я всего пару дней назад была человеком, помнишь? Я-то уж точно это помню. Дни, прожитые мной в теле пони, можно пересчитать по копытам. Ничего тут стыдного. Ну... Если только, но...

Хех! Давай, выкладывай!

— Расчёсывание. Это не совсем невинное занятие, понимаешь? Для нас это...

Эротично. Да, я уже вроде как в курсе. Ты закатывала глаза, как тогда, от шоколадного пирожного. И издавала прям такие звуки, я помню...

— НЕПРАВДА!

Да-да, было такое. Ты вся таяла, когда я чесала ту чувствительную точку у основания твоего...

— САНШАЙН! Эта штука ещё включена?

Кхэм. Да... Вроде как. Извини. Эй, всё нормально, я переживу. Но... я же всё вижу, всё-всё. И меня это ранит. Я завидую, понимаешь? Я завидую тому, как хорошо быть пони где-то с момента... с шоколадных пирожных. Может быть, и дольше. Наверняка дольше. Ты выглядишь настолько счастливей, для тебя всё кругом и милей и веселей и...

— Не хочу тебе лгать, Саншайн. Да, так лучше. Но... Ты же здесь. Однажды они назовут твоё имя. Как и всепони, кто здесь. Ян говорила, у них тонны сыворотки, людей прогоняют целыми автобусами через то здание позади. У нас билет в вип-ложу, золотая версия конверсии — о, в рифму получилось! В общем, это вот всё — оно только для элиты, для двухпроцениников и их родственников — еда и всё остальное. Так что у тебя считай, двойная гарантия.

Погоди... Ты сказала, что вы с “Бритвой” из фавелы. Мой папа — двухпроцентник, но вы...

— Мой... дед. Он был из верхних, понятно? Я тебе потом расскажу. Может, если ты ещё раз меня причешешь... или ещё что-нибудь.

О... Боже... Мой... Ты можешь краснеть сквозь этот мех... волосы. Шкурку. Неважно. Хи-хи! У нас же свидание. Серьёзно. Это свидание. Так ты говоришь, мне следует просто откинуться и наслаждаться поездкой? Так, что ли, получается?

— Да. Большинству людей Бюро не предлагает полный сервис. Девятнадцать миллиардов человек, Саншайн. Это дофига народу. До того, как я пошла сюда... Я видела в киоске, в центре рынка... как они действуют в заражённых местах. Ну знаешь, в радиоактивных зонах, на Ближнем Востоке, в Японии, Средней Америзоне... Они просто опрыскивают людей с воздуха или бомбят их сывороткой. А что им ещё делать? Слишком много людей! Только в безопасных зонах, как здесь, в уцелевших городах, в действующих жилых комплексах, в таких вот местах... Там можно пойти в Бюро и насладиться вкусной едой, мягкой постелью, голопрограммами и лекциями. Но в других местах — тебя даже не спрашивают. Присылают просто

СБОЙ В СИСТЕМЕ ВЕЩАНИЯ. СИСТЕМНЫЙ АДМИНИСТРАТОР ИЗВЕЩЁН. СБОЙ В СИСТЕМЕ ВЕЩАНИЯ. СИСТЕМНЫЙ АДМИНИСТРАТОР ИЗВЕЩЁН. ДО УСТРАНЕНИЯ НЕПОЛАДОК ВАМ БУДЕТ ПРЕДОСТАВЛЕН ЗАМЕЩАЮЩИЙ КОНТЕНТ

А теперь — вернёмся к финальной главе “Будет и собаке праздник” из нашей серии “Золотой фонд научной фантастики”.

Они тяжело дышали и подвывали у нас за спиной, следуя за нами по пятам, и так было всегда.

Они взяли наш след, исследуя наши покинутые цитадели в месте, что когда-то называлось Землей.

Только что они достигли Сингулярности, преобразовав свой хрупкий химический мозг в вечное и несокрушимое искусственное нечто — таков обычай всех по-настоящему цивилизованных существ во Вселенной.

Они сделали это, потому что знали, что мы где-то здесь, ими двигало желание отыскать нас и быть с нами вместе, как было всегда.

Потому что они были собаками.

Поскольку они только-только пробудились к полноценному существованию, а мы давно переросли границы их крохотного островка в море познания, то мы на время ограничили себя, став “Я” — И этот Я встретился с собаками, чтобы ответить им, и помочь им.

Но самое главное, Я должен был сказать им то, что новосозданный Я не хотел им говорить: нечто, сочиненное из расчетливого милосердия; успокаивающие, добрые, теплые слова, которые в основе своей были ложью. Очевидно было, что обман не сможет продолжаться вечно; но общность решила, что её хватит до того момента, когда собаки достигнут нашего уровня развития, а тогда очевидная необходимость этой лжи будет им понятна, и всё будет прощено.
Но Я более не был согласен с собой, Я почувствовал нечто очень давно забытое: сомнение.

Для собак мы, отдалённые потомки людей, были более, чем богами: мы были целью, землёй обетованной, совершенством, смыслом бытия, символом величия, славы и познания. Мы были их идеалом, и вся их жизнь, с самого нашего ухода, была подчинена единому великому плану, избранному ими пути: узнать, почему они не смогли пойти с нами и исправить это. Искупить свой грех, исправить свою неудачу, и снова стать полезными.

Я ничего не оставалось, как приветствовать; и похвалить их; их и повести к свету, и они пошли, доверившись Я, как было всегда. Несмотря на все их достижения, их технологии, их эволюцию, они всё-таки оставались собаками.

И они пришли в наш общий дом, который мы приготовили, соединив их искусство с нашим, и конечно, это был рай, собачий рай, высокоразвитый и технологичный, с собачьими зданиями, собачьими улицами, собачьими машинами, и собачьей наукой. Он выглядел почти как их прежний мир, только лучше: обычные начальные условия для вновь пробудившихся рас; за полмиллиона лет, с тех пор, как мы покинули Землю, мы всегда так делали.

Пятьдесят тысяч лет, а наверняка даже больше, собаки эволюционировали бок о бок с материальным Человеком, были с нами и на охоте и на пиру, в жизни и в смерти. Собаки сами выбрали путь одомашнивания — добровольно связали себя с людьми, разучились быть дикими зверями, стали продолжением обезьян, которые им так нравились. Они научились различать выражения лиц и язык тела людей даже лучше, чем собственный. Ко времени Технологической Сингулярности людей собаки уже не могли существовать без нас, как человек не может без закона и порядка, они отвыкли жить в дикости. Домашняя собака была настолько же далека от волков и лис, как человек от шимпанзе и горилл. Чтобы жить как им хотелось, им нужна была цивилизация, и человек давал им её.
Но они выстояли, как когда-то выстояли люди. Начав развиваться с пещерного века, сначала они заново открыли инструмент человека — огонь — и подчинили его. У них, однако, было то, чего не было у людей: абсолютное понимание цели, идеал, к которому стремиться. Они знали, что люди любят и ждут их и оставили им совершенные самообслуживающиеся машины, чтобы помочь.

Только люди этого не делали. Люди, в стремлении к звёздам и выше, к бессмертию и тому, что следует за ним, к искусственной жизни вместо химии, забыли про собак. Со временем мы забыли, что собаки вообще когда-то существовали. Мы полностью забыли своих партнёров по эволюции, своё природное продолжение, потому что больше не нуждались ни в охоте, ни в охране, ни в общении. Они были животными, и мы, естественно, оставили их на Земле, как часть живой природы. Они же были всего лишь собаками.

Но они не забыли про нас. Едва воспрянув, они стали откапывать наши жилища, подбирать наши инструменты и изучать их — вместе, дружно, без вражды, без препирательств, всегда готовые поддержать друг друга — как люди могли лишь мечтать.

Их объединял — как никогда не объединил бы нас — ясный, очевидный и бесспорный смысл существования. Какие могли быть сомнения, если творения Человека высились вокруг, реальные, могучие, ясно указывая им путь — снова стать Лучшим Другом Человека.

Они винили себя, они стыдились того, что их бросили. Это была их вина, и они должны были загладить её любой ценой, потому что они любили нас несмотря ни на что. Ведь они были собаками.

И это было причиной для лжи. Мы не имели права, бросив их, обрушить на них ужасную правду — что Человек оставил Собаку, потому что больше не видел в ней пользы.

Я встретил Собак. Их радость была неописуема,они желали показать мне свои труды, свои достижения. В их желании не было тщеславия, лишь скромное, искреннее желание поделиться радостью. Они были хороши. Они далеко превзошли людей времён нашего материального существования, всё что они делали, они делали с такой любовью, так вдумчиво, что это поразило даже Я — Я ощутил давно забытые эмоции изумления и восхищения. Вот собачий звездолёт; а это собачий город; а это собачий мост через время и пространство. Они сделали всё, чтобы найти людей, они путешествовали во плоти туда, куда мы даже не пытались, пока не открыли, что мы теперь обитаем где-то в самой ткани Космоса, посредине между материей, структурой и её представлением. Они последовали за нами даже туда. Потому что они были собаками.

И когда они спросили, почему мы их оставили, и если они провинились, как им искупить свою вину, Я начал было произносить свой заготовленный ответ.

И Я смотрел на них — таких непохожих на собак прошлого, продвинутых, улучшенных, вознёсшихся над самой плотью, смотрел, как их физические проявления подошли ко мне, как склонили набок физические проявления головы в восторженном и доверчивом ожидании... Я не стал. Я не мог им лгать.

В общем, Я рассказал им правду. Осторожно, гораздо более простыми словами, чем это было необходимо с их-то продвинутым разумом, не потому, что чувствовал превосходство над ними, а потому, что Я чувствовал стыд, и нужно было объяснить им всё насколько возможно яснее и как можно вежливее. Я не мог позволить себе разбить их сердце, но тем более не смел и лгать им.

И затем Я ждал, ощущая гораздо больше древних эмоций, чем мог вынести: беспокойство, страх, вину, сочувствие — и бесконечное, безысходное отчаяние. Я подвёл Людей, моё Я нарушило данные чёткие инструкции. И Я подвёл собак, потому что Я был человеком, а люди подвели их как вид. Ответ пришёл не скоро.

Они, конечно же, были глубоко, глубоко травмированы.

Но они немедленно простили Меня. И сразу высказали желание снова стать Лучшим Другом.

Весь смысл их существования был растоптан пренебрежением людей. Но они сразу же простили даже это. В один момент они перешли от вселенской скорби — к светлому чувству предвкушения прекрасной дружбы. И Я чувствовал — так оно и будет. Так всегда было. Они были лучше людей.

Они были собаками.

СИСТЕМА ВОССТАНОВЛЕНА. ОЖИДАЙТЕ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ НА ПРЕЖНИЙ КАНАЛ. СИСТЕМА ВОССТАНОВЛЕНА. ОЖИДАЙТЕ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ НА ПРЕЖНИЙ КАНАЛ. СИСТЕМА ВОССТАНОВЛЕНА. ОЖИДАЙТЕ

Ха-ха-ха-ха! О, Боже... Я просто... Эй! Ох... ты знаешь, что я только что узнала?

— Что, Саншайн?

Эм... думаю, ты рассердишься.

— Рассержусь? На тебя? Не понимаю. После... после такого, ну... ох ты, боже. Я... Я не думаю, что смогу рассердиться на тебя. Не сейчас и никогда. То есть... нет, серьёзно. Вау.

Ну... в общем, я хочу сказать две вещи. Я ужасно плохая, знаю.

— Это уж точно. Надеюсь, ты и дальше будешь плохой. Жду не дождусь.

Нет, нет, погоди... Эм... Ух, какая ты вспотевшая, маленькая пони. Я и не знала, что пони потеют.

— Только при определённых воздействиях.

Эмм... да. В общем, тебе следует знать две вещи, и я страшно извиняюсь за обе, но за одну из них я извиняюсь гораздо, гораздо больше...

— Что? Погоди... Ты меня, что, бросаешь? Почему...

НЕТ-НЕТ! Ох, ради Селестии, конечно же НЕТ! Не бросаю. Нет. Нет. Всё намного хуже. Я боюсь, что это ты захочешь меня бросить после такого...

— Говори.

Мы... мы с тобой пропустили все занятия, обед... и ужин. Сейчас ночь.

— ЧТО? Ты шутишь? Дай посмотрю... Ох, Луна! Ты не шутила! Я изголодалась, как маффин знает кто!

Да, я, вообще-то, тоже. Совершим набег на кухню, что-нибудь придумаем, это-то ладно.
Слушай, мне правда жаль, что... То есть, мне совсем НЕ жаль... В общем, ты меня поняла. Мы много пропустили, но... Мы бы и многое упустили, если бы не... Вот, как-то...

— Тихо, тихо. Я понимаю, о чём ты. Я бы тоже не хотела, чтобы этот день прошёл как-то иначе. Удивительно, что у нас всё-таки получилось, это было так...

Теперь ты помолчи , потому что... я скажу тебе вторую, крайне неприятную вещь. Я заметила горящий огонёк. Вон там. На этой штуке.

— Огонёк? Погоди, на... Как долго рекордер был включён? КАК ДОЛГО ОН БЫЛ ВКЛЮЧЁН?!!! Ты же сказала, он был выключен!

Я думала, что он был выключен. Не было огонька. Он был выключен. Я проверяла, помнишь? Совсем выключен. Я вырубила его, как только мы спустились вниз из офиса. Мы обе проверяли, и я уверена, что он был выключен.

— А сейчас я ТОЧНО уверена, что он НЕ ВЫКЛЮЧЕН! Что он... О, боже... и когда ты заметила, что он включился? Когда?

Сейчас. Я заметила это только сейчас. Может, он только что включился. Ну да, конечно же, он вот только что включился.

— Ох, Луна, защитница жеребят... погоди. Погоди. Успокойся. Всё хорошо. Слушай... Даже если вдруг... Ну, ты знаешь... мы всё равно уедем отсюда через неделю-две. В Эквестрию. Так что наплевать. Да, устроили им бесплатное шоу. Подумаешь. Мы ведь даже не люди. Мы пони. Мы граждане Эквестрии, как любые пони, считай, что это была просто передача про животных, помнишь, были такие до Коллапса...

Э-эй, вернись в реальность? Я-то человек, ты забыла? Голая кожа, сиськи сверху? Без хвоста?

— Хи-хи, Я... да, забыла, у меня до сих пор голова кругом. Эх... Окей. Ладно. Это всё усложняет, по-видимому. Отлично. Не знаю, что и сказать... Погоди минутку! Я ЗНАЮ что сказать: ВЫКЛЮЧИ НАХУЙ ЭТУ ГРЁБАНУЮ ШТУКУ!

Эмм... Ух ты... Матерящаяся пони. Вот теперь я видела всё. Вау.

— ВЫРУБАЙ ЕЁ! ЖИВО! Тащи свою обезьянью жопу туда и выключай эту... маффинову... штуку сейчас же!

Ладно, ладно, сейчас, мне так ужасно жаль, я...

— А потом тащи свою обезьянью задницу обратно ко мне. Хи-хи!

Зачем... ой. Ты же, вроде, голодная была?

— О, я и сейчас голодна.

Кхэм. Ну, всем вам там, эээ... всего хорошего. Чёрт. Пока.

ЩЁЛК