Дружба? Что это?

Интерлюдия 1

Селестия

Просматривая очередную стопку бумаги, я как обычно пожалела, что в своё время не завела нового управляющего. Может присмотреться к юным дарованиям? Жаль, век пони короток. Только научишь молодого всему что нужно, как старость забирает его. Это тяжело, за долгие годы привыкнув к кому-нибудь рядом с собой, всего несколько десятилетий спустя, смотреть как он угасает. Сколько же лет прошло с тех пор как всеми этими делами занимался мой поверенный? Да уж почти тысяча. Последний начал работать лет за десять до изгнания сестры. После этого были конечно ещё попытки найти пони с нужными мне качествами, но ни один из них не проработал и десятилетия. После изгнания Найтмер Мун на луну и собственного прозрения, я уже не могла настоять на своём. Мне уже жаль было лишать пони собственной судьбы. Оставляя возможность выбирать, я надеялась, что один из них останется, но их выбор был неизменен.

Смешно, но уходя все они благодарили меня за науку, за то что я возилась с ними с малых лет, обучая управлять. Они так и не поняли, что их уход это не проявление самостоятельности, не окончание обучения, и даже не моё в них разочарование, а слабость — всего лишь моя слабость. Прежняя Селестия не мучилась сомнениями, не испытывала пустой жалости. Играя с судьбами как с игрушками, она непременно добивалась желаемого. "Какое значение может иметь чьё-то мнение если на кону судьба Эквестрии?" Таков был девиз прежней Селестии. И совершенно никакой роли не играл тот факт, что это было просто удобно ей самой. Нельзя сказать, что тысячу лет назад мне было совсем плевать на подданных, нет, всё делалось ради них, но именно мои желания были первичны. Поэтому и были у меня полезные пони-исполнители. Теперь же...

Можно сказать, что ничего не изменилось. Я по прежнему всё делаю ради Эквестрии и населяющих её пони. Если надо, пожертвую благополучием десятка-другого подданных ради сотен тысяч. Или лишу собственной судьбы шестерых пони ради возвращения Гармонии и любимой сестры. В первую очередь сестры. Буду подвергать их жизнь опасностям, бросая в атаку на сильного противника. Поставлю магический блок на новорожденного дракончика, лишая его возможности взрослеть как остальные сородичи; делая, по сути, разумным питомцем, и всё ради того, чтобы у будущего хранителя Гармонии был помощник и связной. Украду ради этого яйцо дракона, и изменю правила вступительного экзамена... В общем да, пожалуй ничего и не изменилось. Вот только, если тысячу лет назад я испытала бы лишь мимолётный укол совести, то теперь приходится подолгу уговаривать себя, искать варианты, пытаться смазать совесть подачками, чтобы не скрипела противным голосом по ночам мешая спать.

Порой кажется, что было бы лучше сдаться. Снять внутренние барьеры, и перестать испытывать сомнения, отдавшись эгоизму и гордыне. Пожалуй, только обещание никогда не сдаваться, данное тысячу лет назад пред ликом тюрьмы Луны, спасало меня от ежедневного соблазна.

Положив последний в очередной стопке бумаги лист со списком просьб от шахтёров, я только сейчас заметила Луну. Сестра стояла в дверях, и внимательно наблюдала за мной.

— Давно ты тут?

— Примерно полстопки, — кивнула на бумагу сестра. — Раньше ты не любила заниматься бумагами.

— И сейчас не люблю, — я отложила все стопки бумаг в сторону, решив поразмяться. — Прогуляемся? Есть успехи с нашей маленькой проблемой?

— Не такая уж она и маленькая, — проворчала Луна идя рядом со мной в сторону сада. — Твоя ученица знатно покуролесила в моей душе на пару с этой "маленькой проблемой".

— Она не навредила тебе?

— Нет, ну по крайней мере ничего непоправимого. Долго объяснять, но если вкратце, то там с эмоциями напутано. Так что не удивляйся моим перепадам настроения, — уточнила сестра, на мой обеспокоенный взгляд. — Просто придётся подольше поработать над этим.

Дальнейший разговор перешел исключительно в бытовую плоскость. Луна удивлялась изменениям в различных аспектах быта. В частности, в плане гигиены и удаления нечистот. И постоянно сравнивала достижения строителей далёкого прошлого с теми кто строил Кантерлотский замок. Меня забавляла эта её черта — всё сравнивать с далёким прошлым. Хотя, если бы я была заперта на тысячу лет без возможности видеть какое-нибудь развитие... От мыслей о том, что именно я виновата в этом, настроение снова упало, и хотя я уже давно научилась не отражать на лице свои чувства, сестра всё же что-то заметила, потому что ещё активнее начала вовлекать меня в обсуждение.

Вот так, бродя по тропинкам, мы и разговаривали о всяких пустяках, пока я наконец не вспомнила о чём хотела спросить.

— Луна, ты ведь не просто так пришла ко мне в кабинет?

— Я что, уже не могу просто так прийти к старшей сестре? — сделала вид что обиделась сестрёнка.

— Ну, ты так пристально на меня смотрела, вот я и решила, что хочешь о чём-то поговорить.

— Я... — сестра отвернулась, но потом всё же пересилила неуверенность и продолжила. — Да. Я хотела спросить, почему ты не спишь последнее время? Это из-за меня? Из-за моих... Ты боишься, что я... — и совсем смутившись замолчала.

— Нет, что ты, — я прислонилась к тёплому боку остановившейся сестры, — я всю последнюю тысячу лет мало сплю.

— Кошмары? — вскинулась Луна, — Если дело в кошмарах, я могла бы...

— Не кошмары, — и вздохнув поправилась, — не только кошмары. Кстати, ты же не любишь свою способность сноходца. По крайней мере, раньше не любила.

— По большому счёту ничего не изменилось. Я по прежнему не люблю бродить по снам, — и поморщившись продолжила, — меня постоянно заносит в чужие кошмары. Да и обычные сны почти всегда превращаются в очередной кошмар, стоит мне только появиться. А исправлять сны за собой не так-то просто. Хорошо еще, что они меня саму больше не пугают. Всё-таки тысячелетнее пребывание в шкуре воплощённого кошмара не могло пройти бесследно. И вообще, — возмутилась сестрёнка, — нечего тему менять! Это же вредно, часто пользоваться магией вместо сна! У меня постоянно от этого заклинания голова болела... — и осеклась, поняв, что нечаянно проговорилась.

— Ну вот, сама же признаёшься, что постоянно пользовалась этой магией, — сестра смущённо отвернулась, а я поспешила успокоить её. — Ну, за тысячу-то лет я это заклинание хорошо отработала, так что у меня уже давно голова от него не болит. К тому же, я всё же сплю иногда. Вот и сегодня собиралась вздремнуть часок.

Луна опять возмущённо вскинулась, но поняв, что я пошутила, насчёт одного часа сна, облегчённо выдохнула.

— Так ты позволишь помочь?

— Хорошо, — кивнула я, — только вряд ли сегодня у меня будут сны. Устала очень, — и виновато улыбнулась.

Луна

Стоя на невысоком каменистом холме я смотрела на большой оазис обнесённый могучей стеной. Большой для одной пони, бредущей сейчас в дальнюю его часть, но теряющийся на фоне огромной пустыни, выжженной немилосердно палящим солнцем. Пройдя по вершине холма, я взглянула на пейзаж с его обратной стороны. Неприглядное место. Камни, песок, и пыль из под копыт, вот и всё что тут было. Ах да, и костяки. Бесчисленные костяки пони белели на песке средь камней. Уверена, если ковырнуть песок копытом, то вывернешь ещё кость-другую. Похоже сестра использует это место как кладбище, как братскую могилу всех умерших знакомых. Вернувшись на сторону с видом на оазис, я вновь пригляделась к нему. А ведь там наверняка есть ещё одно кладбище, для самых близких.

Почти у всех пони есть небольшие личные места памяти о утратах. Кто-то сожалеет о погибшем домашнем цветке, забыв полить его перед отъездом в путешествие. У кого-то трагедия более масштабная. Подобные сожаления всегда оставляют в душе памятные места. И понятно что у сестры такие места огромны. За многие сотни лет у таких как мы накапливается очень много утрат.

Внутренние миры пони сильно различались не только от пони к пони, но и сильно менялись с возрастом, настроением, и даже от соприкосновения с внутренними мирами других пони. Вот только не похоже, что конкретно этот мир менялся последние сотни лет. Не было привычной текучести, податливости пространства. Если бы я не знала точно где нахожусь, могла бы пусть и на миг, но поверить в реальность этого мира. Закоснелый мир. Мир закованный в кандалы воли.

"А ведь у сестры нет в душе собственной кошмарной сущности," — поняла я. — "Не успела развиться."

За тысячелетие познакомившись с Найтмер Мун, так сказать, изнутри, я более-менее поняла откуда та взялась. Она тоже была мной. Вернее, она это тоже я, но я так долго это отрицала, отказывалась признавать, отделяла себя от кошмарной себя, что со временем мы развились в отдельные личности. Начался этот процесс задолго до изгнания, а закончился уже в заточении, когда я впервые смогла осознать себя запертой в беснующейся в путах Лунной пони. Именно тогда мне удалось впервые ненадолго получить контроль над своим бесплотным телом и оглядеться. Так что можно сказать, что это она более настоящая, более честная, более... внешняя я, а я нынешняя лишь приживала в её теле. Это даже можно назвать безумием, полным раздвоением личности. Хм, может и хорошо что Сумеречной Искорке не удалось полностью изгнать Найтмер Мун, ведь случись это, и пришлось бы признать убийство оригинальной себя. Стать соучастником собственного убийства, что может быть безумнее?

Сестра же, в отличие от меня, никогда не отрицала свои негативные стороны. С самого начала, как только те проявились, она приняла их как свои... естественные качества. Ну а после моего изгнания, видимо, стала жёстко себя контролировать. Каждое слово, каждую мысль пропуская через призму собственных понятий о морали. Не удивительно, что этот мир столь неизменен, и не удивительно, что сестру мучают кошмары с совестью на пару. Обычно, во сне контроль воли ослабевает, что обычным пони позволяет отправляться в удивительные путешествия, и испытывать потрясающие приключения, а сестра вновь и вновь оказывается на своём личном кладбище, пусть и воплощенном в разных образах.

Столкнув со склона небольшой камушек, я наблюдала как он подпрыгивая катится вниз по склону, вовлекая в свое движение окружающие песчинки и камни поменьше. Досмотрев сценку мини лавины до конца, струйкой тумана перетекла в оазис, и встала рядом с не замечающей меня сестрой, невидяще оглядывающей сейчас ряды памятников.

Наверное это судьба всех долгоживущих. Личное кладбище в душе всё больше и больше разрастается, пока не наступает момент, когда уже не остаётся ничего другого. Только ты и память об утратах, и вот тогда приходят либо цинизм, либо безумие. Возможно есть и третий путь, но мы пошли именно этими двумя, а других бессмертных я не знаю, так что и спросить больше не у кого. Не освобождать же для этого Дискорда?

Но надо сказать, моё кладбище значительно меньше. Последнюю тысячу лет оно совершенно не пополнялось, да и раньше я старалась не завязывать каких-либо отношений со смертными. Зачем дружить с теми кто умрёт уже через несколько десятилетий? Зачем в таких влюбляться? Хотя, нам, конечно же, не удалось всего этого избежать. Мы же не просто воплощение магии, как порой считает сестра в своих философствованиях, мы в первую очередь пони. Очень-очень долго живущие пони.

Я посмотрела на тень сестры стоявшую рядом с собой. Сейчас она смотрит какой-то странный печальный сон. Я воспользовалась им как проводником, чтобы попасть в это место. Вот только сейчас мне тут ничего не изменить. Слишком статичен этот мир, слишком неподатлив. Необходимо раскачать его, вернуть сестре радость жизни. Ведь раскалённая пустыня за пределами этого оазиса, не что иное как душа сестры. Выжженная, усеянная останками, усталая душа. И всё-таки тут есть этот оазис, а значит она ещё жива.

Слегка кольнула неуверенность. Может я и ошибаюсь, может у сестры тоже есть второе я, но вряд ли я могу обыскать всю эту пустыню; вряд ли я смогу найти в огромном, и совершенно статичном мире, что-то столь непостижимое как вторая суть сестрёнки. Хотя, попытаться определённо стоит.

— Что ж, предстоит много работы.

Селестия

— Старшая сестра, а какой праздник самый любимый у пони? — за завтраком спросила у меня сестрёнка, намазывая булку джемом

— Самый любимый? Ну, это... — ох, чуть не сказала про Праздник Летнего Солнца. Вряд ли Луна обрадовалась бы такому. — ... Гала-Концерт. Да, именно Грандиозный Бал Гала-Концерт!

В принципе я не соврала, ведь все пони хотели бы хоть раз в жизни побывать на этом празднике. Вот только, вряд ли они захотели бы туда вернуться. По крайней мере большая их часть.

— Он наффолько инферефен? — откусив приличный кусок, с набитым ртом поинтересовалась Луна.

— Прожуй прежде чем говорить. Что о тебе подумают наши подданные?

— Но ведь ты сама выгнала стражу, а больше тут никого нет, — прожевав кусок, невинно захлопала ресницами сестрёнка.

— Не выгнала, а отпустила! Ох, — я накрыла копытом лицо, — ты когда-нибудь повзрослеешь?

— Неа. Для тебя я всегда останусь младшей сестричкой, так зачем что-то из себя корчить? Да и тело требует. Пришлось, как видишь, заморозить себя чуть ли не в жеребячьем возрасте. Не волнуйся, — заметив моё беспокойство, но не поняв, что я беспокоюсь о ней самой, отмахнулась Луна, — работаю я в своём настоящем облике. Ну так что там с праздником? — не дала она увести себя с неприятной темы.

— Ну... на самом деле он скучный. Напыщенные снобы прибывают на Гала-Концерт только ради подтверждения своего статуса. Едят изысканные блюда, слушают изысканную музыку, ведут изысканные беседы. В общем, я бы не назвала его своим любимым, — и это очень мягко говоря, ведь мне приходится несколько часов простаивать с дружелюбной улыбкой выслушивая комплименты от прибывающих гостей, — но, тем не менее, многие бы хотели на него попасть. Тем более что из-за размеров замка, мне приходится ограничивать количество гостей, выдавая пригласительные билеты.

— Ммм... — промычала Луна, с непривычно сосредоточенным лицом дожёвывая булку. — Сестра, скажи, а те шестеро пони что спасли меня, они приглашены?

— Нет, я не думаю...

— Пригласи! — чуть не расплескав чай воскликнула сестрёнка. — Они весёлые! Если праздник так скучен как ты говоришь, они его расшевелят.

Хм, Луна права. Мне уже давно хочется сделать на празднике что-нибудь необычное. Увы, просто так разогнать всю эту аристократию невозможно по разным причинам: политическим, экономическим, социальным, а вот добавить празднику жизни было бы совсем неплохо. Думаю, девочки с этим справятся. К тому же, можно на этом фоне попытаться сплотить их покрепче. Точно, преподам-ка я им первый урок Дружбы. Не хотелось бы, но у меня нет выбора. У всей Эквестрии нет выбора. Если девочки не смогут освоить доверенные им силы, если не справятся с силой Элементов, то, боюсь, у Эквестрии не будет шансов. Я уже чувствую как магия возвращается в наш мир, а следом подтянутся и враги. Как старые, так, боюсь, и новые. Ох, опять я сама себя успокаиваю. Вернее даже не себя, а собственную совесть. Покачав чашку с остатками чая, я в очередной раз пожалела, что приняла именно такое решение: "Не открывать правду, пока Искорка не будет к ней готова, пока сама не начнёт что-то подозревать или самостоятельно не разберётся в происходящем." Конечно же, когда это произойдёт, когда Искорка узнает правду, она наверняка будет обижена и оскорблена "недоверием". Но пусть так. Право слово, цена моего стыда, и потери доверия любимой ученицы, не так уж велика по сравнению с благополучием Эквестрии.

— ...Сестра, эй сестра! — я наконец заметила, что Луна теребит меня через стол. Поняв что я "вернулась", она уселась обратно, и как ни в чем ни бывало спросила. — Скажи, а как ты сделала что мы всё равно можем менять луну и солнце? Разве остатков нашей силы должно на это хватать?

— Должно, — вздохнула я. — Всё же это наше призвание. Своё солнце я пусть и с трудом, но двигаю сама, а вот с твоей луной пришлось схитрить. Я заклинанием завязала её движение на несколько источников магии, один из которых под этой горой, так что сейчас тебе приходится лишь немного её подталкивать. Поначалу, пока источники были в полной силе, бывали курьёзы, когда луна сама выскакивала из-за горизонта под влиянием спонтанных всплесков магии, но сейчас, как видишь...

— Вижу. Я уже побывала в Кантерлотских пещерах, — допив чай Луна отставила чашку. — Ты ведь пока не будешь развеивать это заклинание? Мне нужно отлучиться ненадолго. Хочу поискать потомков Лунной стражи.

— Хорошо, я присмотрю за твоей луной.

Всё ещё оставаясь за столиком с остатками завтрака, я проводила Луну взглядом до двери. Мне почему-то казалось, что меня только что... обманули что ли. Прямо под носом провернули интригу, а я ничего и не заметила.