Вторая Жизнь, том третий: примирение с настоящим
Глава 8. По ту сторону зеркала
На улице ещё были слышны голоса праздновавших пони, однако Селестия умудрилась незаметно слинять в замок, что было довольно непросто, учитывая её рост и положение. Вот только сейчас это самое положение волновало её меньше всего: кобыла беспокойно ходила по пока ещё пустым комнатам чародейского замка, нервно дёргая хвостом и едва сдерживаясь, чтобы не начать громить все подряд.
— Нет-нет-нет… — словно в забытьи шептала она себе под нос, раздражённо распахивая все двери на своём пути, словно надеясь найти за ними какую-то пропажу. С каждой раскрытой дверью выражение отчаяния на её лице становилось всё более и более заметным.
— Не может такого быть, — понимание бесполезности и бессмысленности её действий заставило пони опуститься на пол. Первые слезы драгоценными камнями прокатились по шёрстке мордочки, падая вниз. Пытаясь сдержаться, она прикусила ногу, но от этого разрыдалась лишь сильнее, без всяких мыслей в голове уставившись в пол замка.
Двери тихо скрипнули, впуская гостя, однако Селестия этого не замечала, всё так же безучастно глядя вниз. Она не повернула головы, когда кобыла опустилась рядом с ней, прижимая её к тёплому боку полупрозрачным крылом.
— Селестия? — было заметно, что Кризалис было буквально физически неудобно за то, что она застала обычно сильную правительницу Эквестрии в таком состоянии. — Ну же, успокойся…
Попытавшись утешающе погладить аликорна, она вдруг поняла, что старший диарх уже поливает её хитин слезами, бессильно уткнувшись в него мордочкой.
— Ну же, ну… — в данным момент королева была готова отдать половину дохода королевства, дабы оказаться где-нибудь в другом месте, но при это была готова отдать вторую половину за то, чтобы этого не произошло.
— Давай, успокойся. Всё будет хорошо, — и хоть она сама не верила в то, что говорила, Кризалис продолжала бормотать что-то утешительное, ощущая, как в её объятьях принцесса потихоньку успокаивается. — Мы найдём его.
— Его нет в этом мире, — пробормотала кобыла, с трудом поборов очередной приступ бессильных рыданий. — Его буквально вышвырнуло, кажется, в родной мир… Вот только потоки времени сошли с ума от какой-то волшбы, случившейся незадолго до… до этого. Вполне может быть, что он сейчас где-нибудь между мирами. Или ещё хуже: застрял в каком-нибудь омуте времени. Он даже не сможет попытаться найти путь назад, для него всё навеки обратится в единый миг. Зачем он вообще впутался в это… — её слова смешались в тихий непонятный шёпот, пока она неосознанно прижималась к тёмному хитину Королевы чейнджлингов.
Не прекращая гладить пони, искажённая Древняя втянула воздух, словно пыталась уловить какой-то запах. Ей потребовалась вся выдержка, чтобы не вздрогнуть: отзвуки сражения ещё витали в эфире, позволяя достаточно сильному чародею отследить события последней битвы.
— Он спас вас всех, — голос Кризалис пробился сквозь всхлипы принцессы, невольно привлекая внимание.
— Он… — не найдя в себе силы назвать главу табуна по имени, искажённая пони помотала головой, продолжая говорить. — Он ослабил защиту врага достаточно сильно, чтобы его не спасла даже ваша магия, которую этот Тирек проглотил.
— Знаю, — звучно шмыгнула носом Селестия, пытаясь хоть как-то взять себя в копыта. — Спасибо за всё, Кризалис. Я была рада нашему союзу между народами и… нами. Даже столь короткому.
Королева насмешливо фыркнула и лишь сильнее прижала принцессу к себе.
— Звучит так, словно ты думаешь о роспуске табуна?
— А разве нет? — угрюмо спросила Тия, безвольно привалившись к хитину сестры по табуну. Бывшей сестры, видимо. Если Дэса нет, то вряд ли есть что-то, что удержит чейнджлинга.
— Мне казалось, что, прожив столь долгую жизнь, ты научилась разбираться в пони. Пусть даже и искажённых, — в голосе кобылы прозвучало недовольство пополам с грустной усмешкой.
Силы окончательно оставили Селестию, её глаза медленно закрывались. Не в силах бороться со всем навалившимся, она сдалась, уснув в объятьях чейнджлинга. Кризалис несколько секунд раздумывала над тем, не перенести ли кобылу в какие-нибудь покои с кроватью, однако она выглядела столь беззащитной, что Королева сдалась и лишь крепче прижала пони к себе, ощущая, как сон затягивает и её…
Когда дверь вновь открылась, перед глазами Луны предстала картина, в которую её подданные отказались бы поверить. И хоть груз произошедшего был слишком тяжёл, Принцесса Ночи невольно улыбнулась сквозь слезы и тихо затворила за собой дверь. Ей нужно было побыть в одиночестве, пускай Зекора присмотрит за Твайлайт и сообщит ей о случившемся несчастье: Луна не была уверена, что у неё хватит сил сказать это её возлюбленной в глаза.
Сегодняшняя ночь будет темна и ненастна, ибо Владычица её будет оплакивать пропажу.
Раздражённо захлопнув книгу, Кризалис швырнула её в ближайшую стену, после чего закрыла глаза и устало помассировала веки внутренней частью «копыт». Все её изыскания и поиски канувшего за грань мира человека сводились к тому, что все методы давали одинаковый ответ: искомый объект не присутствует в мире.
Хуже всего было то, что на следующий день после поражения Тирека все кобылы с ужасом обнаружили, что осколки их душ, взятые Дэсом, вернулись к своим владелицам. С большей частью кобыл случилась фирменная истерика, лишь Кризалис могла более-менее держать себя в копытах и целый день притворялась то одной, то другой принцессой, пока эта Ми Амора со своим муженьком утешали скорбящих.
Впрочем, было кое-что, что Кризалис не поведала своим «сёстрам по табуну», как они назывались у пони. Часть её души все ещё находилась где-то вне тела. Непонятно почему, но она была твёрдо уверена, что никто из ныне живых, да и мёртвых, точно не должен об этом знать. И причина была проста: уже несколько раз на дню на краю сознания Королевы возникали отрывистые и неявные видения, полные чужой боли, ужаса и смерти. Это давало вполне понятные основания полагать, что Дэс в ином мире творил ритуалы темной магии. Причём, если эти эманации умудрялись прорваться в эту реальность…
Кризалис невольно содрогнулась, пытаясь представить, какие гекатомбы воздвигал чародей для накопления энергии.
«Ну вот опять…» — успела мелькнуть мысль, однако додумать она её не успела: опрометью рванув в сторону туалета, она едва успела донести обед.
«Не знай я, в чем дело, подумала бы, что умудрилась забеременеть» — в более мрачном расположении духа она тщательно умылась, пытаясь отбросить очень неприятную картину, явившуюся ей в момент, скажем так, опустошения желудка.
— К каким же мерам ты готов прибегнуть, чтобы вернуться?..
Аккуратно свернув свиток копытами, Найт Стар отложил его в сторону и повернулся в сторону своего коллеги, хмуро взирающего на отчёты Дневной Стражи.
— Всё могло быть и хуже, — осторожно предположил фестрал, однако единорог лишь махнул ногой.
— Любые попытки найти принца терпят сокрушительное фиаско. И, судя по тому, что принцессы не отдали нам никаких указаний по его поиску, они считают, что его не найти.
— Может, это потому, что они сами его ищут? — в голосе Капитана Ночной Стражи слышалась уязвлённая гордость за Великую мать, но Мистспиер лишь покачал головой.
— Они пребывают в трауре, видимо, уже зная нечто такое, чего не знаем мы все.
— Эм? — фестрал недоуменно приподнял бровь, однако тотчас шлёпнул копытом себя по лицу. — Кризалис…
— Ты тоже заметил? — жеребец отложил очередной отчет в сторону. — Она какое-то время заменяла принцесс, умудряясь, кстати, быть чуть ли не в трёх местах одновременно. И, судя по тому, что мне поведала Мистхил, стоило бы величать её «Королева Кризалис».
— Это всё слухи, — Найт Стар поморщился и раскрыл следующий свиток. — Грифоны Ночных Перьев начали всё чаще появляться на границе с Эквестрией.
— Слухи имеют обыкновение иметь под собой хоть какую-то основу, — голос боевого мага был довольно спокоен. — Да и на самом деле я был бы даже рад подобному повороту событий: союз с Версипелией на столь высоком уровне не только объясняет участившиеся пакты по налаживанию связей с нашим народом, но и даёт на надежду полагать, что в случае каких-либо проблем чейнджлинги выступят на нашей стороне. А что касаемо грифонов… Кажется, Дэс танцевал с представителем их племени?
— Ты не посмеешь, — невольно фыркнул фестрал перед тем, как взять перо из чернильницы. — Я вообще не представляю, сколько на самом деле кобыл в его табуне. Жаль только, теперь они остались без жеребца.
— А мы — без командира, — единорог пробежался взглядом по докладу из Мейнхеттена. — И что более печально — без командира, имеющего достаточно полномочий, чтобы хоть как-то расшевелить пони. Он, конечно, оставил некоторый свод правил и заданий на случай своего отсутствия, однако я опасаюсь, что без его личного вмешательства мы превратимся в очередных Вандерболтов.
— Значит, предотвратить подобный исход — наша личная задача.
Пегас извлёк из ящика стола печать и звучно шлёпнул ею по бумаге.
— Принц полагается на нас, и мы его не подведём.
Очередной день, полный монарших обязанностей, подошёл к концу, позволяя высшим диархам хоть немного отдохнуть. С появлением Твайлайт и Дэса в иерархии власти Селестия и Луна неожиданно для себя приобрели статус «Высших», что несколько путало даже саму принцессу Ночи. Впрочем, теперь Твайлайт потеряла статус и простого диарха с пропажей их жеребца.
Раздражённо помотав головой, Луна постаралась избавиться от вновь возникшего гнетущего чувства потери. Она должна быть сильной. Не ради себя, но ради сестёр табуна, нуждающихся в поддержке.
Даже Кризалис это понимала, буквально переселившись в Эквестрию и управляя своим королевством из Кантерлотского дворца, она также приглядывала за Селестией, оставив ей, Луне, заботу о Твайлайт и Зекоре.
Широко зевнув, аликорночка посмотрела на свою кровать: желание поспать было столь неожиданно и велико, что краем разума она успела удивиться странной усталости, однако ничего не успела сделать, кроме того, что телепортировалась на постель.
Мир Грёз властно и целенаправленно проник в её разум, однако вместе привычного состояния мира-между-снов пони швырнуло в серую пустоту, заполненную хлопьями чёрного снега, падающего откуда-то сверху.
— Привет? — кобылка с любопытством огляделась по сторонам, пытаясь понять, где она находится. Это не было похоже на обычный сон, да и, по правде сказать, это вообще не ощущалось, как сон. Пытаясь найти хоть какой-то ориентир, пони некоторое время бродила по серому «ничто», периодически стряхивая нетающий снег со спины, пока, наконец, не услышала музыку.
Слабые, едва слышимые ноты манили за собой, обещая… Так и не поняв странного позыва мелодии, Луна всё же двинулась туда, откуда доносились хоть какие-то звуки. Казалось, всё вокруг только и ждало, чтобы она пошла в нужном направлении, так как музыка тотчас стала немного громче. И, что самое главное, она услышала голос.
Из сотен тысяч голосов она узнала бы его. Мягкий голос, имеющий привычку оборачиваться жёсткой сталью в случае нужды.
Вспышка света ослепила Древнюю, но стоило ей помотать головой, как она очутилась среди каких-то развалин. Впрочем, они всё ещё были полны жизни: тот тут, то там можно было заметить следы пребывания живых существ.
Сердце кобылы забилось, словно сумасшедшее, когда она увидела любимого перед небольшим домом, курящего сигарету и смотрящего вверх.
Мелодия. Неслышимая никому, кроме их двоих, она раздалась в воздухе.
I'm waking up to ash and dust
I wipe my brow and I sweat my rust
I'm breathing in the chemicals
Казалось, в глазах на мгновение зажглось пламя, но оно тотчас потухло, стоило Дэсу перевести взгляд куда-то в сторону.
Он не видел её. Понимание этого заставило пони печально вздохнуть и прижаться к ноге любимого, радуясь тому, что она хотя бы могла ощутить тепло его тела.
I'm breaking in, shaping up, then checking out on the prison bus
This is it, the apocalypse
Дэс небрежно проводит рукой, и Луна невольно смотрит в ту же сторону, отмечая про себя плохое состояние строений рядом с ними. Что же тут произошло? И почему Дэс находится тут? По его словам, в том королевстве, где он жил, всё было менее… печально.
Whoa oh
I'm waking up, I feel it in my bones
Enough to make my system blow
Она даже не заметила, что он стоит не один, и сейчас с любопытством рассматривала другого человека. Моложе, чем её возлюбленный, он и выглядел более измождённым, словно на его долю выпали тяжкие испытания. Его одежда всё же отличалась от того, что обычно показывал ей Дэс во снах. Все это, конечно, было интересно, но даже это не заставило бы её отойти от возлюбленного ни на шаг.
Welcome to the new age, to the new age
Welcome to the new age, to the new age
Голос её жеребца был полон едкой горечи и печали. «Сколько же времени прошло в этом мире?» — эта мысль была столь нежеланна и ужасна…
I'm radioactive, radioactive
I'm radioactive, radioactive
I raise my flag and dye my clothes
It's a revolution, I suppose
We're painted red to fit right in
Whoa oh
I'm breaking in, shaping up, then checking out on the prison bus
This is it, the apocalypse
Whoa oh
I'm waking up, I feel it in my bones
Enough to make my system blow
Welcome to the new age, to the new age
Welcome to the new age, to the new age
I'm radioactive, radioactive
I'm radioactive, radioactive
Дэс устало приваливается спиной к стене бара. Сигарета давно забыта, он держит её машинально, глядя на восток.
All systems go, the sun hasn't died
Deep in my bones, straight from inside
I'm waking up, I feel it in my bones
Enough to make my system blow
Она выпадает из пальцев и падает на землю.
Welcome to the new age, to the new age
Welcome to the new age, to the new age
Ботинок опускается вниз, сминая остатки.
I'm radioactive, radioactive
I'm radioactive, radioactive
Всё вокруг начинает рассеиваться, и Луна встаёт на задние ноги, чтобы обнять человека. Да, она понимает, что это лишь эхо настоящего, но ничего не может с собой поделать. Тепло его тела ещё можно было почувствовать, когда принцесса открыла глаза. Подушка пропиталась её слезами, но она не замечает этого, пытаясь вновь ухватиться за тающие нити странных чар, но увы…
Громкий крик эхом отразился от сводов пещеры, когда единорог резко вскочил с кровати и тотчас упал обратно. Пульсирующая боль пронзала череп, в глазах жеребца плескался животный ужас, постепенно слабеющий с каждой секундой, как он осознавал, что это был лишь сон.
Опять…
Опять это… лицо, олицетворяющее всё самое страшное, что ждёт любое смертное существо.
— Почему это происходит, Мастер? — Эркейн Хорн со стоном потёр виски внутренней частью копыт, стараясь как можно быстрее изгнать чувство страха. — С того самого дня, как я открыл правду жителям Эквестрии, меня мучают кошмары. Вы объяснили это тем, что нечестивый лич поставил на меня свою печать, пометив, словно какую-то жертву. Но он ведь изгнан! Я следовал вашим указаниям, договорился с новой аватарой Хаоса о том, чтобы он предоставил нам чары по изгнанию этой твари из этого мира! И всё равно каждую ночь меня мучают кошмары, словно я не укрыт от правительницы Снов!
— Дискорд не справился со своей задачей, — холодный голос в голове жеребца был, как и всегда, лишён эмоций и хоть какого-то намёка на то, что принадлежал смертному существу. — Я всё ещё чувствую слабую связь, удерживающую два мира между собой. Это выбивается из общей колеи нашего плана. К нашему удовлетворению, Дискорд перенаправил небольшой поток из основной реки времени. Вполне может быть, что родной мир справится со своим изгнанником намного быстрее, чем тот найдёт путь обратно.
— Но что мне делать с кошмарами? Чем дольше меня мучают кошмары, тем хуже я начинаю соображать…
— И будьте готовы ко всему! — строго нахмурил брови единорог, отправляя стражников на разведку. Стоило последней группе скрыться за деревьями, как он стянул с головы шлем и со вздохом утёр пот со лба.
— Ты хорошо справляешься. — Мистхил улыбнулась брату и поправила свои седельные сумки телекинезом. — К счастью, этих стражей не надо тренировать столь усердно, как нас; солдаты с границ, как я слышала, проходят хорошую подготовку и каждый день оттачивают навыки, пока патрулируют границы королевства.
— К счастью, они как раз не солдаты, — жеребец покачал головой, всматриваясь в ближайшие кусты. — Капитан, тьфу, принц называл их… как же он их однажды назвал?..
— Рейнджеры, — подсказала единорожка, всматриваясь туда же, куда был направлен взгляд Мистспиера. — Волк?
— Парочка. Дождались, пока мы разойдёмся. Если разведка их не заметила, значит, они только-только зародились.
— Значит, ещё молодые, слабые, — рог кобылки засветился, а висящий на бок чакрум окутался золотистой дымкой и отцепился с тихим щелчком. Повинуясь телекинетической команде, выдвинулись острые лезвия, а само оружие начало вращаться, набирая скорость.
— Смотрю, ты стала куда чаще полагаться на оружие, — в отличие от сестры, чародей предпочёл соткать туманное копье из воздуха. — Я так полагаю, это после нападения чейнджлингов?
Мистхил лишь досадливо прикусила губу и резко мотнула головой. Прочертив золотую полосу в воздухе, чаркум влетел точно в кусты и заметался там, повинуясь точным приказам целительницы. Впрочем, сейчас назвать её целителем язык ни у кого не повернулся бы: с тихим шелестом растение буквально распалось на несколько частей, позволяя увидеть останки двух ещё зелёных древесных волков.
— Совсем неплохо, — раздался голос с неба до того, как на кобылку едва не свалилась фестралка, с широкой ухмылкой успев мазнуть кончиком крыла по носу единорожки.
— Ты!.. пчхи! думай, что вообще делаешь! — возмущённая пони уставилась на подругу, едва сдерживая очередной чих, вызванный лёгким касанием крыла. — А если бы я по инерции тебя диском резанула?
Фестралка лишь махнула ногой, тиская слабо сопротивляющуюся кобылку, после чего перевела взгляд на качающего головой жеребца. Оставив в покое единорожку, она переключила внимание на Мистспиера, хотя тискала уже более осторожно.
— И какими судьбами ты здесь оказалась? Найт Стару что-то понадобилось? — наконец поинтересовался Капитан Дневной Стражи, когда с приветствиями было более-менее покончено.
В ответ фестралка состроила оскорблённую мордочку и повернулась к жеребцу задом.
— Неужели нельзя предположить, что подруга просто так заглянет проведать вас?.. Нет? Ну и ладно, — представ в облике оскорблённой невинности, она гордо подняла голову.
К сожалению для неё, обе единорога знали её достаточно хорошо, чтобы ни на йоту не сменить выражения лиц. В конце концов стражница сдалась, издав нечто похожее на звук тихо сдувающегося воздушного шарика.
— У нас нехватка зелий, — признав полное поражение в искусстве лицемерия, фестралка перешла к делу. — Найт хотел бы знать, остались ли у вас излишки. Он хотел навестить тебя сам, однако погребён под завалом из донесений.
— Подожди-подожди, — Мистхил подняла ногу, прерывая подругу. — В каком это смысле — закончились зелья? Я точно помню, что вы получили ваш заказ буквально позавчера. Этого должно было хватить на первое время, учитывая, что большую часть эликсиров обычно никто не трогает. И это учитывая тот факт, что на этой неделе к нам прибыли зебры!
Грей Клауд сперва недоуменно склонила голову набок, после чего махнула ногой.
— Да не-е-е-т. — протянула фестралка. — Я говорила о темных зельях.
Выражение лица Мистспиера тотчас стало чуть более жёстким, и он покачал головой.
— Он ведь знает, что на обе Стражи у нас крайне ограниченное количество эликсиров. И даже не спорь, — Клауд только открыла рот, но тотчас закрыла обратно. — Принца больше нет, и нам не стоит надеяться на то, что кто-то из зебр сможет изобрести тёмную алхимию вновь.
— Да они и не пытаются! — раздражённо махнула ногой кобылка, подойдя к разрезанному кусту и начав копаться в останках древесных волков.
— Пытаются. Я… Как Дневной Гвард, я имею доступ к некоторым перепискам. И если бы Найт Стар чуть более внимательно изучал письма из Зебрикании, направленные нашим принцессам, то узнал бы, что уже некоторое время зебры-некроманты безуспешно бьются над воссозданием способа насыщения зелий тёмной магией.
Теперь пришла очередь единорога махать ногой. Жеребца в первый раз едва не вывернуло наизнанку, когда он ознакомился с отчётами о самых первых неудачных попытках зебр разобрать один из самых базовых отваров пропавшего принца на какие-то более-менее внятные составляющие. В результате этого эксперимента произошёл выплеск тёмной магии, который задел двух некромантов и буквально вывернул их наизнанку. По мнению других зебр, это произошло из-за того, что весь потенциал и скопившаяся в зелье магия обладала чем-то вроде защитного механизма, не позволяющего узнать секрет. И если сам рецепт сохранился в дневнике — Мистспиер, кстати, вообще был крайне удивлён тем фактом, что у бывшего Капитана был дневник — то принцип насыщения эликсира темной магией там не был указан. По словам Зекоры, это у него выходило инстинктивно, не требуя особого вмешательства разума.
— А потому — нет. Лучше передай ему, чтобы он ослабил охрану проекта «Некрополь». Большое количество пони может привлечь чужое внимание.
— Мы оба знаем, что, будь его воля, он бы всю Ночную Стражу там оставил, — ответила уже Мистхил, поглядывая на небо в поисках пегасов, которые должны были вот-вот вернуться с первыми донесениями. Если, конечно, ничего экстренного не случилось.
— Не понимаю, зачем он прилагает столько усилий, — её брат лишь неопределённо покачал головой, наблюдая за тем, как Клауд ссыпает найденные Души Леса в отдельный мешочек седельной сумки.
— Тебе не понять, Мистспиер, — фестралка покачала головой, щелкая застёжкой. — Это словно перед твоим носом помахали бы чем-то давно утерянным, после чего сказали: может быть, ты это получишь, если постараешься. Поверь, он будет стараться, положит всего себя, но закончит начатое Дэсом. Все мы готовы на это пойти, все дети Великой Матери. Можешь считать это восстановлением исторической справедливости.
Раскрыв крылья, она взлетела в воздух и серой молнией скрылась за кронами деревьев.
Когда кого-то мучают кошмары — это неприятное, но вполне обычное явление. А вот когда подобные проблемы появляются у Повелительницы Снов — это уже повод задуматься. А если ей снится то, что её возлюбленный с особенной жестокостью приносит в жертву представителей своего вида…
— То на это была какая-то причина, — заключила вслух Луна, поправляя повязку на глазах.
Ночь близилась к своему завершению, и кобыла решила отправиться в свободное странствие по миру снов. Предварительно предупредив сестру о том, что сегодня ей придётся ещё и опускать луну, принцесса Ночи удалилась в свою комнату для некоторых приготовлений.
Обычно ночному диарху не требовались какие-то дополнительные ритуалы или приспособления для путешествий по домену снов, однако сегодня на уме у аликорна было нечто большее, чем просто изучение грёз.
Луна всё ещё помнила чары, перенёсшие её с Дэсом в реальность снов физически, и что-то ей подсказывало, что существует ничтожная вероятность наладить контакт с пропавшим возлюбленным. Разумеется, она бы с удовольствием оповестила сестёр по табуну касаемо своих планов, вот только внутреннее чутье, не раз её спасавшее, говорило о том, что подобный эксперимент ей лучше проводить в одиночку.
Тихо чиркнула спичка, а секундой спустя затлела палочка из спрессованных трав, подозрительно быстро окутывая комнату клубами серого дыма. Из-под кровати была извлечена небольшая коробка, наполненная различными предметами: эту привычку она позаимствовала у Дэса, пряча в маленьком тайнике несколько вещей на различные случаи жизни.
«На очень различные случаи жизни» — пришло пони на ум, когда она извлекла короткий острый нож и резко полоснула себя по ноге, подхватывая вытекающую кровь в телекинетический захват. Небрежно брошенное заклинание затягивает порез, а клинок с лезвием из рога единорога отправляется обратно в коробку.
— Надеюсь, сработает, — бормочет себе под нос аликорночка, старательно выводя кровью Древней знаки на стенах и потолке комнаты. Если ей не изменяет память, после завершение ритуала кровь в любом случае исчезнет, так что можно не опасаться, что Твайлайт, которая может заглянуть к своей любовнице, несколько недель будет заикаться.
«Хотя это было бы вполне адекватным поведением» — невольно признается сама себе Луна, придирчиво изучая зебринские руны из некромантии. К сожалению, поиск кого-либо в загробной жизни подразумевал, что чародей, совершающий ритуал, сможет описать свою «жертву», используя странную систему знаков, рун и письмен.
У многих дипломированных некромантов случился бы нервный тик, узри они столь противоречивое и непредсказуемое сочетание символов смерти и сна в столь опасной близости друг от друга. И они пришли бы в ужас, будь у них время для точной расшифровки чар, которые должны быть выпущены на свободу принцессой Ночи.
— Сны, повинуйтесь мне, — почему-то шёпотом произносит Луна, надвигая повязку на глаза.
Если составленное ей заклинание сработает, чары совместят домен снов и смерти, позволяя пони искать человека независимо от того, в каком мире он находится. Разумеется, был определённый риск, что чуждый ей мир просто-напросто утянет её к себе, но он был минимален. Правда ведь?
Последняя нота чар отзвучала в магическом эфире, и Луна затаила дыхание, ожидая ответа. Вот только ничего не происходило: перед глазами все ещё была чернота повязки, её тело и разум, согласно чарам, не входили в два разных домена одновременно. Раздражённо стянув повязку с глаз, кобыла нервно прикусила губу: перед глазами все ещё была темнота. Однако стоило ей поднести ноги к мордочке, как она увидела, что зрение всё же при ней.
Рывком сев на кровати, она недоуменно огляделась, ощущая, как её нижняя челюсть медленно, но целенаправленно отвисает. Она была на луне.
То есть, она точно помнила по рассказам Дэса и снам, где он показывал спутник своей планеты. Так что то, что она сейчас видела, было, безусловно, лунным ландшафтом.
Ещё более странным был тот факт, что ей вообще зачем-то показали это место, но стоило ей двинуться с места, как неведомая сила подняла пони над поверхностью спутника и потащила вперёд, в сторону освещённой солнцем поверхности. Буквально за несколько метров до лунного терминатора кобылу довольно мягко опустили вниз. Копыта аликорна коснулись лунного песка, серого и безжизненного, и сами понесли принцессу вперёд. Ещё два шага, и она пересекла границу барьера, а лёгкие её наполнились воздухом. Машинально сделав вдох, Луна только сейчас поняла, что до этого момента не дышала: лишённая физической потребности в такой вещи как дыхание, она удовлетворяла её в силу устоявшейся привычки, как и многие сущности её мира.
Вот только аликорночка вновь позабыла о ней, стоило ей самое услышать звуки гитары, столь сюрреалистично и невозможно звучащие здесь, в космосе.
Снег сможет меня согреть,
Ты помоги ему.
Душу мою отпеть
Здесь некому будет.
Не веря своим ушам, она рванулась вперёд, в бездумном страхе, что это всё рассеется, и она вновь окажется в своей комнате. Но всё оставалось таким же: лунная пыль поднималась в воздух, поднятая копытами пони, после чего медленно опускалась вниз; сама же кобыла мчалась вперёд, жадно ловя звуки музыки и голоса.
Сном белым к тебе приду,
В мысли твои войду,
Там для себя приют найду.
Всё произошло так стремительно: она практически вылетела из-за холма и застыла, как вкопанная.
Тихо потрескивал небольшой костёр, безуспешно пытаясь поглотить небольшую охапку веток, служащих вечным источником топлива для языков бледного пламени.
На моей луне я всегда один,
Разведу костёр, посижу в тени.
На моей луне пропадаю я,
Сам себе король, сам себе судья.
Плечи сидящего у огня человека были укрыты серым инквизиторским плащом, носящим следы часто починки, сам же чародей носил привычный для многих жителей Понивилля темно-синий костюм, претерпевший лишь незначительные изменения.
Луна сделала шаг вперёд и невольно отшатнулась от видения, чётко отпечатавшегося перед глазами: кровать в её покоях, её тело, раскинувшееся на темно-синих простынях, и одинокий луч лунного света, падающий на её мордочку.
Можно было поставить всю Эквестрию на кон, что то был свет этой реальности. Кобыла вновь не могла найти объяснения столь странному предположению, она просто знала это.
Свет слабым лучом в окно,
Сколько ему дано,
Мне уже всё равно,
Но голос надежды вновь
Машет своим крылом,
Падая вниз дождём,
И я опять вхожу в твой дом.
«О чем это он?» — мысли роятся в голове, не позволяя сосредоточиться на чём-то одном. Она делает осторожный шаг вперёд и словно натыкается на невидимую преграду. Упрямо наклонив голову, пони пытается продолжать движение, и с каждым шагом, сделанным, казалось, на месте невидимая стена начинает поддаваться.
На моей луне я всегда один,
Разведу костёр, посижу в тени.
На моей луне пропадаю я,
Сам себе король, сам себе судья.
С каждым шагом она была всё ближе и ближе, но тем сильнее был странный барьер, отчего принцесса буквально взмокла, стараясь приблизиться к любимому. Ещё один шаг. Ещё немного. Голос Дэса всё также звучал в огороженном от космоса пространстве, отчего кобыла находила в себе силы сделать следующий шаг. И ещё шажочек…
На моей луне я всегда один,
Разведу костёр, посижу в тени.
На моей луне
Я сам себе король, сам себе судья.
До него оставалось совсем немного, казалось, протяни ногу и коснёшься.
Человек поднял голову, словно заметил что-то, однако удивление в глазах тотчас сменилось безразличием. Луна попыталась что-то сказать, однако слова застряли в горле: обычно пылающие при сильном чародействе глаза сейчас напоминали два слабых уголька, слабо мерцавших в темноте ночной половины луны. Она видела такой взгляд. Ещё бы, каждый раз, когда Древняя смотрела в зеркало, отбросив маску, кобыла была вынуждена натыкаться на подобный взгляд.
Блеск этих волшебных глаз
Околдовал меня
Будто бы в первый раз,
Я их понимаю.
Смерть я обниму рукой,
И только с ней одной
Я поделюсь своей мечтой.
Руки скользили по струнам, а сам он невидяще смотрел перед собой, словно прокручивая в голове какие-то картины. И что-то подсказывало принцессе, что она знала, о чем думает лич.
На моей луне я всегда один,
Разведу костёр, посижу в тени.
На моей луне пропадаю я,
Сам себе король, сам себе судья.
Не в силах сделать последний шаг, она беспомощно смотрела на это лицо. Время его не коснулось, да и немудрено: иллюзии нет забот о течении реки времени, лишь взгляд поменялся так сильно.
На моей луне я всегда один,
Разведу костёр, посижу в тени.
На моей луне
Я сам себе король.
Гитара смолкла, как и музыка вокруг них. Выпав из ладоней, она медленно и беззвучно упала на лунную пыль. Жалобно, но также беззвучно полыхнул костёр: барьер, создававший воздух вокруг некроманта, исчез вместе с удерживаемым им воздухом. Встав в полный рост, лич несколько секунд смотрел на упавший инструмент, после чего лицо парня исказилось от злобы, и ударом ноги он расколол беспомощным инструмент в щепки. Волна сырой силы хлестнула по лицо Луны, безжалостно вышвыривая её назад, в Эквестрию. Последнее, что она успела заметить, была одинокая слеза, скатившаяся по щеке.
— Дэс! — наконец нашла она силы крикнуть, но эхо её голоса лишь бессильно отразилось от стен её спальни.
— Чтоб тебя… — аликорночка бессильно ткнулась мордочкой в подушку, ощущая странную опустошённость в душе.
Дверь покоев распахнулась так стремительно, что, казалось, вот-вот разлетится на куски.
— Ты тоже это видела! — в голосе Селестии не было ни доли вопроса, она точно была уверена в правоте своих слов. — Дэса, — просто на всякий случай уточнила она, без сил плюхаясь на кровать принцессы Ночи. Устало вытянув ноги, она только открыла рот, чтобы что-то сказать, как тотчас захлопнула его обратно.
— Луна, — в голосе старшей сестры сквозила сталь, стоило пони принюхаться к воздуху в спальне. — Что это ты тут пыталась наколдовать?
— Обычная магия снохождения, — приложив все усилия, чтобы эти слова звучали как можно более естественно, она махнула ногой. — Я лишь решила воспользоваться более старой версией чар погружения.
По глазам Тии можно было понять, что они ни на йоту не поверила младшей сестре, однако более важная тема всё же вытеснила ряд неудобных вопросов из головы.
— И всё же, нам надо проверить, видели ли подобное другие кобылы. Это точно может помочь нам найти хоть какую-нибудь зацепку. Хотя довольно странно, что Дэс умудрился найти способ связаться с нами именно через сны, учитывая, что теперь мир грёз сильно для него ограничен.
Пришедшая в головы диархов мысль была столь странна и необычна, что обе кобылы синхронно повернулись друг к другу.
— Не может такого быть, — всё же неуверенно начала Селестия, в её глазах читалась определённая доля растерянности.
— Может. Мы ведь никогда не проводили никаких экспериментов на подобную тему, — Луна была настроена более решительно, она уже слезла с кровати и прикидывала, как бы поточнее создать портал в покои одной особы.
— Почему ты думаешь, что это именно она?.. — едва начала белошкурая пони, но тотчас замолкла под скептичным взглядом младшей сестры, уже организовавшей портал в виде овального окна посреди комнаты. Покачав головой, она первая шагнула во врата…
…и приземлилась точно на кровать. К счастью, ни на кого не наступив. Поискав взглядом Кризалис, она успела вспомнить про свою сестру и вовремя шагнула в сторону, позволяя принцессе Ночи выйти из портала.
— Кризалис! — повелительница снов соскочила на пол, раздражённо цокнув копытами. — Нам нужно поговорить!
— Надо же, говоришь, как жена своему мужу после ночной гулянки.
Спокойный, пусть и усталый голос королевы раздался из-за портала, вынудив аликорна развеять чары, дабы иметь возможность лицезреть искомую кобылу. Уже набрав воздуха в грудь для долгой и внушительной тирады, Луна словно споткнулась на полуслове, стоило ей чуточку внимательней рассмотреть «сестру по табуну».
— Кризалис! — невольно ахнула Селестия, разглядев то же, что и её сестра. — На тебе лица нет!
— Верно, у меня на его месте морда, — довольно логично ответила королева всея Версипелии, на всякий случай проведя ногой по губам и нервно оглянувшись в сторону туалета. — Если это всё, что вы хотели обсудить со мной этой, без преувеличения, необычной ночью, я хотела бы побыть в гордом одиночестве.
На неё было довольно жалко смотреть: в свете горящего камина можно было сразу заметить потускневший взгляд и посеревший хитин под глазами, впрочем, он и на всём остальном выглядел очень уж нездорово, словно выцвел под прямыми лучами солнца. Некогда полупрозрачные крылья сейчас были абсолютно непроницаемы на свет и также были обесцвечены.
— Что с тобой случилось? Да ещё и за одну ночь! — практически забыв о причине своего появления здесь, обе сестры бросились поддержать покачнувшуюся на стуле королеве.
— Все со мной в порядке. Да и не за одну ночь… — не подумав брякнула Кризалис, о чем тотчас пожалела: окутавшее тело золотистая дымка подняла искажённую пони в воздух и перенесла на кровать.
— Что это с ней? — Луна деловито просканировала тело обычными чарами и кивнула собственным мыслям. — Да. У неё.
— У неё вполне себе обычная форма запущенного любовного голодания, — мордочка Селестии выражала обеспокоенность и некоторую злость одновременно. — В отличие от простых чейнджлингов, с ней ничего смертельного не будет, однако я не понимаю, как можно было так исхудать за один день.
Догадка пришла довольно быстро, заставив принцессу хлопнуть себя копытом по лбу:
— Да она просто меняла облик на «обычный», вот как она это делала! Могу поспорить, что это из-за того, что на момент пропажи Дэса Кризалис не питалась ничьей другой любовью. Даже… Гхм, даже моей, — последние слова она сказала несколько тише, однако всё равно удостоилась слабой усмешки со стороны Луны. — Но она не могла вот так просто оголодать, для такого состояния ей нужно было несколько лет не питаться!
— А вот это мы сейчас у неё и спросим, — не предвещающим ничего хорошего голосом посулила Луна, склоняясь над лежащей без сознания королевой.
Теперь настала её очередь стать причиной усмешки, однако повелительница Ночи лишь закатила глаза и поцеловала Кризалис. И нет, это точно отличалось от простого поцелуя, которыми пони одного табуна довольно часто обменивались. Судя по тому, сколь скоро искажённая пони ответила, энергии от Луны пришло достаточно, чтобы привести кобылу в чувство.
— И что это за странная голодовка? — было первым, что встретило очнувшуюся королеву в этом мире. Осознав, чья именно энергия привела её в чувство, Кризалис лишь молча перевернулась на другой бок.
— Я устала, — наконец услышали пони через некоторое время. — Я знаю, зачем вы пришли сюда. Да, у меня осталась частица души Дэса.
За спиной у искажённой пони Луна с видом победителя посмотрела на свою старшую сестру, но решила не перебивать сестру по табуну.
— Он пытался найти дорогу обратно, используя мою часть души в качестве проводника. Для столь монументальной задачи ему понадобились не менее колоссальные объёмы энергии. И он нашёл её, — замолчав, она попыталась справиться с подкатившей к горлу тошнотой, бывшей некогда главным признаком того, что на неё сейчас обрушатся иные видения. — Я слышала, он может… мог из ваших душ разные… вещи клепать, — Кризалис подняла ногу и неопределённо помахала ей в воздухе. — Вот он и сделал…
— Ты всё чувствовала? — Селестия сочувственным жестом положила ногу на выцветший хитин.
— Не всё, — голос лежащей звучал глухо. — Иначе даже Древняя сошла бы с ума. Но всё же. Я не хотела говорить вам, потому что не знала, да и не знаю, как бы вы отреагировали на то, что видела я. Твайлайт Спаркл не поняла бы…
— Ты диво чуткая, — невольно перешла на старый говор Луна, но тотчас осеклась. — Но зачем ты не сказала нам? Думается мне, что уж наш возраст достаточен для осознания необходимости принятия важных реше…
Кризалис обернулась столь стремительно, что Повелительница Грез даже не успела отшатнуться, когда нога королевы буквально сграбастала её за шею и притянула к себе. Искривлённый рог засветился, как и глаза искажённой Древней, насильно утягивая разум принцессы в память.
— С чего начинается Родина? — то ли напел, то ли произнёс Дэс, спокойным шагом идя по улицам Петербурга.
Город только просыпался, то тут, то там можно было видеть идущих на работу служащих, периодически поглядывающих на часы: в связи с угрозой террористических актов мосты разводились довольно часто, а после этого проводились проверки документов. Впрочем, это были временные меры, и все это понимали.
Не все понимали глубину значения «временные».
— Им бы эту среду взять, и отменить, — вновь пробормотал чародей, поглядывая на ближайший столб с часами. — Вновь и вновь пытаешься втолковать людям, что ничего не изменится, что «революция» — это лишь шанс пары человек дорваться до столь заветной «власти», но не-е-ет…
Поискав глазами кого-то в толпе, он встретился взглядом с молодым человеком, стоящим в нескольких шагах от лича.
— Ждёте девушку? — Дэс извлёк из-за пазухи пачку сигарет и точным ударом извлёк две, после чего предложил одну незнакомцу. Тот, неуверенно кивнув в ответ на вопрос, но всё же покачал головой, отказываясь от предложения. — А зря. Судя по всему, вы пришли очень уж рано. Она не успеет.
— Не успеет что? — машинально поинтересовался парень. По его глазам можно было понять, что он пытается что-то вспомнить, но нужная мысль ускользает в последний момент.
— Доехать не успеет. А вы встретиться не успеете. И все из-за мистера Томаса и мистера Александра.
— Прошу прощения? — собеседник Дэса явно был сбит с толку, но и прерывать разговор почему-то не спешил.
— Можно немного издалека начать? — дождавшись кивка, чародей закурил от обычной зажигалки. — Судьба, если она есть, в чем я, кстати, сомневаюсь, та ещё сука. Ну вот представьте себе, одна личность делает всё ради продвижения человечества, а в результате несколько людей просто берут и начинают поливать его дерьмом, параллельно пытаясь отобрать то, что у вышеописанной персоны есть. И результат один. Точнее два. Первый: сия личность забивает на людей болт, — Дэс вновь с наслаждением затягивается сигаретой и выдыхает дым в сторону. — А второй: вы с девушкой уже в этой жизни не увидитесь. И вот оно доказательство.
С этими словами он махнул в сторону установленного на столбе громкоговорителя, который ожил словно по мановению руки чародея. Громкий голос диктора разнёсся по городу, извещая жителей о…
Впрочем, Дэс итак всё прекрасно знал. Как и то, что мог это всё остановить. Вот только, когда раз за разом в разных странах поднимаются люди, чтобы отобрать всё, что ты имеешь…
— Да летите вы все радиоактивным пеплом, — осознав, что последние слова были сказаны вслух, он тихо ругнулся и двинулся вперёд, по городу, в котором семена паники уже начинали свой рост. Ему ещё нужно было подготовиться: тускло блеснувший в левой руке атам нуждался в некотором расширении радиуса действия. Шутка ли: назначить всю планету одной большой массивной гекатомбой.
Хотя кого он обманывал? Все было готово уже давно, нужно было лишь найти место получше для более спокойного наблюдения за тем, что можно было бы описать как «проявления беспочвенной и бессмысленной агрессии живых существ в преддверии близкой погибели».
— Ну хоть собаку-то расчленять никто не будет? — задумчиво почесав затылок рукоятью кинжала, лич пожал плечами: иногда люди делали такое, что не каждый писатель и на бумаге-то вообразит.
Уже не скрываясь, он резко обернулся вокруг своей оси и пропал с громким хлопком.
Крыша этого дома хорошо подходила для наблюдения: недалеко от центра, высокое здание, может, даже можно будет достаточно чётко разглядеть ракету. Малейший шорох заставил чародей повременить с отменой чар сокрытия смерти и посмотреть в сторону источника шума.
Молодой парень сидел на краю крыши и зачарованно смотрел в небо, сжимая в руках старенькую гитару. Ей, судя по всему, многое довелось повидать в своей «жизни». Присмотревшись внимательней, лич невольно присвистнул: это надо же, где можно было найти артефакты его юности. А ему казалось, он уже давно нашёл все те вещи, затронутые чарами сохранности.
«Неудачный эксперимент» — невольно поморщился Дэс.
Его присутствие явно осталось незамеченным: рассеянно проведя пальцами по струнам, паренёк начал наигрывать старую мелодию.
«Ей, кажется, больше нескольких сотен лет» — чародей попытался прикинуть возраст песни, однако лениво отмёл копания в глубинах памяти: какой в этом смысл, если скоро очень многое потеряет этот самый смысл.
И то, что было, набело откроется потом.
Мой рок-н-ролл — это не цель и даже не средство
Не новое, а заново, один и об одном
Дорога — мой дом, и для любви это не место.
«Ну хоть голос у него схож с оригиналом» — с некоторым облегчением признался сам себе Дэс, неслышно подходя к музыканту.
Прольются все слова как дождь,
И там, где ты меня не ждёшь,
Ночные ветры принесут тебе прохладу.
На наших лицах без ответа
Лишь только отблески рассвета того,
Где ты меня не ждёшь.
«А я ещё думал, это у меня приступы негатива накатывают».
Прислонившись к ближайшей стене, чародей порыскал глазами по небу. Нет, ещё рано, он, пожалуй, успеет допеть до конца.
А дальше — это главное — похоже на тебя,
В долгом пути я заплету волосы лентой,
И неспособный на покой, я знак подам тебе рукой,
Прощаясь с тобой, как будто с легендой.
«Не знаю, правда, чего это он вспомнил песню про ночь, сейчас же…» — достав из кармана часы на цепочке, щелкает крышкой и внимательно всматривается в мешанину стрелок. «Ну да, и полудня-то нет»
Прольются все слова как дождь,
И там, где ты меня не ждёшь,
Ночные ветры принесут тебе прохладу.
На наших лицах без ответа
Лишь только отблески рассвета того,
Где ты меня не ждёшь.
И то, что было, набело откроется потом.
Мой рок-н-ролл — это не цель и даже не средство.
Не новое, а заново, один и об одном,
Дорога — мой дом, и для любви это не место.
Дорога — мой дом, и для любви это не место.
Струны затихали, позволяя музыке таять в воздухе, пока парень смотрел вниз, видимо, решая очень важный вопрос.
— С одной стороны, — раздавшийся за спиной голос заставил его нервно вздрогнуть и едва не сверзиться с крыши, — это лучше, чем сгореть в радиоактивном взрыве. С другой стороны, запомниться как человек, который умер после исполнения этой песни — такое себе.
— Как будто кто-нибудь об этом узнает, — вспыхнул паренёк, торопливо откладывая гитару. — А почему вы в укрытие не спешите?
— По той же причине, что и ты, — некромант пожал плечами, подходя к краю и присаживаясь рядом с собеседником. — Не вижу в этом смысла. Правда, причины не видеть смысла у нас с тобой все же разные.
Где-то внизу раздался женский крик и выстрел. Оба сидящих довольно синхронно покосились вниз, как раз вовремя, чтобы увидеть тело женщины, выбрасываемое из окна.
— А себя слабо? — насмешливо кричит Дэс, сложив руки перед собой. Услышав второй выстрел, он улыбается и переводит взгляд на побледневшего собеседника. — Смотри-ка, не слабо.
— И зачем вы это сделали? — в голосе парня проскальзывает нервозность и странное любопытство.
— Можешь мне не верить, но я его вроде как спас от более приятной участи, — очередная сигарета была зажжена от огня на кончике пальца, однако подобное не было замечено, так как парень в очередной раз изучал асфальт под ногами. — Неужели ядерный взрыв настолько неинтересная вещь, что ты предпочтёшь ему банальное падение с высоты? Нет, конечно, летать тоже здорово, но уже ракетный удар стоит пары секунд терпения.
— Ракеты можно сбить, — привёл довольно резонный аргумент собеседник, после чего Дэс смачно хлопнул себя по лбу.
— Чуть не забыл.
Достав из кармана что-то вроде браслета, лич быстро нацепил его на руку. Через несколько секунд устройство ожило, проецируя небольшой дисплей над собой. Внимательно изучив плывущие по «экрану» строки, лич нажал на несколько клавиш, после чего снял омни-инструмент и швырнул его вниз.
— Теперь нельзя. Можно наслаждаться зрелищем.
Парень лишь недоуменно приподнял бровь, однако ничего не ответил: его взгляд бы прикован к небу, в котором уже можно было заметить падающую ракету.
— Всё равно страшно, — невольно вырвалось у него, а пальцы неосознанно сомкнулись на гитаре.
— Не бойся, — голос Дэса странным эхом отдавался в разуме парня. — Стоит ей упасть, и ты уснёшь, даже ничего не почувствовав.
Человек неосознанно кивает, не отрывая взгляда от приближающейся смерти. Взрыв. Но летящей на них волны он уже не видит: сон мгновенно сковывает разум, а удар атама приносит быструю и милосердную смерть.
Весь мир содрогнулся в едином порыве смерти. И вся сила её в тот же момент устремилась к зависшей в воздухе фигуре некроманта, надёжно укрытого чародейским щитом.
Луна попыталась отвернуться от этого зрелища, но разум Кризалис прочно держал её в цепкой хватке, заставляя ощутить за одно мгновение всю ту силу, идущую в некроманта, и всю ту боль и смерть, что стояли за ней.
С надрывом втянув воздух, аликорночка закашлялась, наконец освобождаясь от хватки королевы. Её колотило так, словно пони провела какое-то время в ледяной воде, она слепо махала ногами, пытаясь отогнать видения миллионов смертей, обрушившихся на неё, когда странные чары из-за грани мира ударили по разуму, стирая непереносимые даже для Древней ощущения.
— Я… я не помню… — было первое, что сорвалось с её губ, когда сознание вновь вернулось к ней. Зрение вновь вернулось, позволяя понять, что она лежит на кровати Кризалис, а сама королева вместе с её старшей сестрой сидят подле неё.
— Но ты чувствуешь отголоски, — утвердительно кивнула искажённая пони. — Скорее всего, Дэс попытался оградить любого, кто посмеет проследить за ним через мою душу, от полного спектра ощущений. Но далеко не все его действия ограждаются забвением. И поверь, ты не захо…
Кризалис дёрнулась, словно получила пощёчину, её взгляд на мгновение затуманился, однако стоило ей взять себя в копыта, как на её лице отразилась радость, смешанная с недоверием.
— Это невозможно.
— Что, что невозможно? — Селестия от волнения подалась вперёд, однако тотчас отпрянула назад, наткнувшись на ошалевший взгляд королевы.
— Он… в Вечнодиком Лесу?
Кажется, ей не стоило этого говорить: окутавшее её тело синее сияние единым рывком сорвало искажённую пони с кровати, в то время как белошкурая аликорночка торопливо налаживала портал в Понивилль.
— Давай, давай… ДАВАЙ ЖЕ! — нетерпеливо рыкнула повелительница солнца, вливая столько сил в чары, что реальность опасно хрустнула, раскрываясь вратами.
В образовавшемся проходе было видно внутреннее убранство замка и карта в центре комнаты. Движением рога Луна буквально швыряет Кризалис в проход, успевая сигануть следом и подхватить ошалевшую от подобного обращения королеву у самого пола.
— Луна? Кризалис? — сиреневая пони недоуменно переводила взгляд с одной кобылы на другую. — Селестия? Что-то случилось?
— Дэс где-то здесь. Кризалис его почувствовала, — без всяких обиняков выдала старшая кобыла табуна, отчего молодая аликорночка буквально села на круп с выражением полного непонимания на лице, которое, впрочем, быстро испарилось, сменившись радостью.
— Где? Когда? Надо предупредить Зекору! — она суматошно заметалась по комнате, пытаясь одновременно создать портал, написать записку для Спайка и собрать седельную сумку, лихорадочно выбирая между кексом и книгой. К счастью, Селестия вовремя остановила пони, просто подхватив её телекинезом.
Без лишних слов Луна открыла вторые врата, ведущие уже, судя по всему, к жилищу зебры. К счастью, Зекора была дома, меланхолично помешивая зелье в котле. С некоторым стыдом Луна поймала себя на мысли, что в последнее время она уделяла мало внимания своей любовнице, больше сосредоточившись на собственном чувстве пустоты… Клятвенно пообещав себе загладить свою вину перед Зери, она уже открыла рот, собираясь выпалить то же, что и в замке Тайлайт, однако зебра её опередила.
— Его след где-то рядом? — глаза алхимика на мгновение слабо засветились, как и зелье, которое она в данный момент готовила. Дождавшись кивка, полосатая кобылка быстрым движением накрыла котёл крышкой и подхватила сумку, стоящую на полу. — Я готова.
— К счастью, он ближе, чем можно было опасаться, — усмехнулась Кризалис, все ещё находясь в телекинетическом поле повелительницы Грез. — Я почуяла его след у развалин замка. Вот только не советую ставить портал туда.
Твайлайт на секунду зажмурилась, после чего согласно кивнула:
— Я чувствую какие-то помехи в эфире. Это оно?
— Возможно, — королева индифферентно развела ногами. — Я не столь хороша в сканировании магических полей, знаешь ли, а там ситуация очень уж… странная.
В два прыжка Зекора подскочила к двери и распахнула её, одновременно с этим закидывая сумки на спину.
— А она времени зря не теряет, — нашла в себе силы пошутить Кризалис, однако тотчас клацнула зубами, настоль быстро Луна бросилась вдогонку за своей сестрой по табуну. Стоило аликорну покинуть здание, как синие крылья развернулись, и пони взлетела в воздух, безошибочно следуя за зеброй. Две другие принцессы последовали её примеру, быстро нагнав бегущую зебру.
— Слишком медленно, — с этими словами Селестия довольно бесцеремонно схватила в магическое поле зеброчку, выпустив Твайлайт ещё в хижине. — Так будет лучше, — добавила она, переместив кобылу себе на спину.
К сожалению, сгустившиеся на Лесом дикие тучи слишком ясно выражали своё настроение, посверкивая молниями и заставляя аликорнов держаться уровня крон деревьев. Пользоваться магией для расчистки неба все принцессы посчитали не очень хорошей идеей: чем ближе они были к замку, тем сильнее ощущалось возмущение в магическом эфире и тем опасней казалось применение хоть как-нибудь заклинаний. У самого замка аликорны синхронно опустились на землю, отменяя даже телекинез.
Наконец получившая возможность передвигаться, Кризалис невольно покачнулась от слабости и была вынуждена опереться на Селестию.
— Да, его след всё отчётливей. Там, — она неопределённо махнула в сторону Замка.
Последние метры до главного входа они преодолели в молчании, подстраиваясь под скорость королевы, наотрез отказавшейся от помощи других кобыл.
— И почему я не удивлена, — наконец подала голос Луна, входя в главный тронный зал. — Место моего падения всегда притягивало Дэса, осознанно или нет.
В центре большого помещения светилась пространственная аномалия в виде небольшого портала. Присмотревшись, все кобылы со смесью радости и недоверия разглядели одинокую фигуру человека, сидящую на земле.
— Опять то место, — невольно поёжилась Твайлайт, первее всех узнав место казни их возлюбленного. Кажется, её слова были услышаны: парень поднял голову и посмотрел прямо на них.
— Если бы я мог страдать от галлюцинаций, определённо заподозрил бы их, — раздался тихий и очень усталый голос. — Значит, у меня отчасти получилось. Увы, лишь отчасти: наши миры расходятся. Последние путы, удерживающие мой мир около вашего, истончаются в потоках всесильного времени. Твайлайт, посторонись, окно не очень уж большое, — губы Дэса искривились в слабой улыбке.
Все кобылы недоуменно переглянулись: создавалось странное впечатление, словно их возлюбленный не был рад тому, что видит их. Его взгляд был отстранённо-любопытен, он скорее изучал, чем смотрел на Твайлайт.
— Дэс? — нерешительно подалась вперед Луна, вставая на место Твайлайт. — Если ты всё же нашёл способ в последний раз, то почему…
Вместо ответа он лишь подошёл к аномалии со своей стороны и с размаху ударил по ней кулаком:
— Потому что меня не впускает в ваш мир! Ваш закрытый мир просто не позволяет мне пройти к вам!.. — на его лице наконец появились эмоции, вот только была это тихая скорбь. — Какая у вас эпоха?
Странный вопрос заставил кобылу склонить голову набок. Другие сестры по табуну не менее недоуменно переглянуться.
— Эпоха? — обескураженно повторила аликорночка, ощущая, что долгожданная встреча протекает совсем не так, как она думала.
— Ну, год какой, если летоисчисление не поменялось, — чародей покрутил пальцем в воздухе. — Хотелось бы узнать, что в вашем мире измени…
— Дэс, с твоего исчезновения прошло лишь пару месяцев. — Луна невольно нахмурилась и отшатнулась назад, когда человек буквально бросился к аномалии.
— Что? — на его лице тотчас проступила целая гамма эмоций, но самым главным было недоверие. — Пару… Пару месяцев?
— Д-да, — окончательно сбитая с толку пони кивнула. И словно этот кивок чем-то щёлкнул в её голове: догадка была столь близка и столь ужасна, что ей не хотелось верить с саму возможность подобного развития событий.
— Сколько… сколько лет прошло у тебя? — наконец задала главный вопрос Селестия.
В тронном зале разрушенного Замка Двух Сестёр воцарилось молчание: другие кобылы всё же услышали главный вопрос.
Чародей молча провёл рукой перед собой, и аномалия начала расти, принимая вид зеркала в человеческий рост. Таким образом он мог окинуть взглядом их всех, и первым делом он поискал взглядом зеброчку, безмолвно застывшую рядом с Селестией.
— Значит, это правда. Пара месяцев.
— Дэс, — голос Луны был полон силы Древней, жаждущей узнать истину. Вот только её жеребец лишь улыбнулся и покачал головой.
— Прости, Вуна, это на меня не подействовало бы, даже будь я сейчас прямо перед тобой. У нас есть немного времени, пока последние якоря не треснут. К сожалению, у меня получилось сохранить только один.
В руке бывшего принца появился искривлённый атам, чьё лезвие сейчас напоминало рог одной кобылы, жадно пожирающей чародея взглядом.
— Спасибо, Кризи, — теперь улыбка на губах его была более тёплой, да и сам он теперь больше напоминал прежнего себя, словно факт того, что в их мире прошло совсем немного времени как-то подбодрил его. — Если бы я мог только усилить мост, может, был бы шанс…
— Усилить? Разве мы не можем сделать это со своей стороны? — Селестия нервно постучала копытом по полу. — Думаю, у нас нашлись бы силы…
— Связать два мира? Боюсь, это под силу… не вам, — с печальным вздохом чародей сел прямо у зеркала, заставив кобыл буквально сгрудиться у него. — Да и сдался мне родной мир… Будь у меня больше связей… Увы.
— Кстати о связи, — Кризалис нахмурилась, вглядываясь в лицо Дэса. — Откуда нам знать, что ты не Саммона?
Сидящий у зеркала человек лишь закатил глаза.
— Да будет тебе известно, Кризи, это в ваш мир был отправлен Призывающий. Здесь, на Земле, он «ушёл в спячку» сразу по прибытию. Наверно, единственный бонус моего отсутствия — зов Призывающего звучит столь слабо, что вам ещё долгие годы можно не беспокоиться об этом. И чем дальше будет мой мир, тем тише будет связь.
— Значит, связь всё же есть! — радостно подпрыгнула Твайлайт, едва не врезавшись в Зекору. — Может, по этой связи мы укрепим мост и…
— Семьсот шестьдесят два ритуала, Твайли. Энергии было потрачено столько, что я мог бы поднять всех умерших в вашем мире, если бы эта филактерия вмещала в себя столь великий объем магии за раз. У меня было время перебрать все варианты. Больше тебе скажу: будь в наших мирах хоть один стопроцентный шанс моего возвращения к вам… — глаза некроманта полыхнули бирюзовым пламенем, — …я бы уже это сделал, — магический всплеск утих, позволяя кобылам вновь увидеть глаза своего жеребца.
— Значит, есть и менее надёжный способ вернуть тебя, — Зекора решительно ткнула ногой в зеркальную поверхность аномалии, после чего стянула с себя седельные сумки и положила рядом с собой.
— Остатки отвара из слез Древней и безделушки, связанные со мной, — безошибочно угадал чародей. — Увы, я не демон и не астральная сущность, чтобы призвать меня. А «менее надёжный способ» в случае провала обречёт ваш мир. Опять. И даже не смотрите на меня так. Я не собираюсь потом остаток вечности проклинать себя за ошибку.
Кобылы обменялись скептичными взглядами. Каким-то образом вся скопившаяся хандра временно отступила, оставив после себя лишь странное чувство решительности, даже Кризалис более-менее оживилась, всё также не отрывая взгляда от человека.
— Я знаю, о чем он, — все, включая некроманта, повернулись в сторону Зекоры. Зебра в свою очередь открыла сумку и извлекла оттуда нечто вроде таблички, испещрённой мелкими значками.
— А вот копаться в чужих вещах нехорошо, — тон чародея был очень уж многообещающим. — Клянусь Тьмой, если у вас всё выгорит, ты лично пожалеешь, что не оставила это у меня в ящике стола.
Зеброчка лишь взмахнула ушками и положила камень на пол. Склонившиеся над ним кобылы внимательно погрузились в изучение, и если королева чейнджлингов с молодой аликорночкой именно рассматривали предмет, то Селестия с Луной спокойно читали выбитые письмена. Это можно было понять по тому, как высоко поднимались их брови с каждой прочитанной строчкой.
— Это же невозможно, — синхронно выдали две сестры, переводя взгляд на Дэса.
— Именно. Поэтому перестаньте подвергать ваш мир опасности и отберите у Зери этот проклятый камень!
— Вот уж не подумаю, — Луна отрицательно помахала головой. — Твайли, Кризалис, а знаете ли вы, что Призывающего можно целенаправленно вызвать в наш мир? Не в результате какого-то перевеса сил «добра» и «зла», а самим начать эту самую «проверку»?
Сидящий по ту сторону «стекла» Дэс издал мучительный стон и уткнулся головой в аномалию.
— Тебе такая хана, Зери…
— Более того, — продолжила синешкурая кобылка, намеренно заглушая Дэса громким голосом, — судя по тому, что наш возлюбленный умудрился откопать письмена зебр периода сразу после великой катастрофы, он был уверен, что Саммона призван именно так.
— И, если повторить ритуал, то есть шанс возвращения Саммоны и Дэса, — Селестия кивнула своим мыслям, однако попытка продолжить была прервана ударом по стеклу с другой стороны.
— А теперь подумайте о том, что будет, если Вселенная решит, что Саммона уже недоступен и наградит ваш мир другим Призывающим? Не кажется ли вам, что подобный рояль в кустах слишком уж вовремя и внезапно выныривает из глубин времён, дабы вернуть безутешных возлюбленных в объятья друг друга? Бог-из-таблички, ага.
Незнакомые с подобным термином кобылки приподняли в недоумении бровь, но основную идею посыла поняли.
— С тем же успехом можно взывать к какому-нибудь Серому Мастеру или попытаться столкнуть миры. Чего вы так уставились? Нет! — чародей вскочил на ноги и на всякий случай отошёл от зеркала. — Твайлайт, останови их! Для того чтобы сдвинуть мир со своего места нужно больше сил, чем два Древних могут выплеснуть за раз.
— Значит, мы возьмём ещё двух, — тихо шепнула Кризалис сиреневой пони.
Аликорночка недоуменно обернулась, её глаза расширились от изумления, когда губы королевы чейнджлингов встретились с её собственными. По хитину искажённой пони прошла волна, словно смывающая старый, «усталый» облик Древней, возвращая ей былую силу.
Когда они разорвали поцелуй, обе кобылы тяжело дышали, стараясь прийти в себя, каждая по своей причине. Королева подмигнула Твайлайт и расправила крылья, её рог окутался зелёной аурой, что послужило сигналом для всех Древних: мощные всплески магии прошли по комнате, столь чуждые обычным чарам, что наблюдавшая за ними Зекора невольно прикрыла глаза.
— Нам нужна будет смертная, Сестра, — глаза Луны сияли белым светом, казалось, они источали концентрированное сияние ночного светила. — И боюсь, это будет достаточно опасно. Я могу телепортировать сюда добровольца-фестралку и...
Без лишних колебаний зебра встала в центр квадрата, образованного Древними, после чего бросила короткий взгляд в сторону аномалии. «Всё будет хорошо» — безмолвно шепнула она своему жеребцу и закрыла глаза.
— Ты уверена, Зери? — казалось, Селестия даже и не думал о том, что её сестра по табуну вообще примет участие в том, что они собирались сделать. Увы, ответом был решительный кивок.
И тогда четыре Древние сняли барьер.
Если бы какой-нибудь смертный находился рядом с Замком в этот момент, его разум был бы выжжен дотла той мощной бурей, что тотчас разразилась в эфире. В материальном мире всего лишь создалось торнадо, центром которого стали развалины. По счастливому стечению обстоятельств, область его действия была ограничена могучими барьерами, сдерживающими физическое проявление силы Древних в этом мире. В самом тронном зале лишь громкий рёв бушующего снаружи ветра указывал на снятие барьеров.
К счастью, Зекора всё же не была осведомлена в тонкой магии, отчего можно было не волноваться, что она сойдёт с ума, решив взглянуть на реальность взглядом чародея.
Под действием источаемой магии тела четырёх кобыл поднялись в воздух, глаза их источали яркое сияние. Казалось, сама магия и плоть мира жалобно трещали по швам, отвыкнув от битв древних времён, когда войны Древних меняли всё вокруг себя.
«Безумие, не на это я рассчитывал, найдя, наконец, способ связаться с ними» — ум чародея просчитывал сотни вариантов развития событий, но один вопрос не давал ему покоя: каким образом они решили сместить целый мир?
Ответ пришёл достаточно быстро: вырвавшиеся из рогов лучи встретились в центре квадрата, скрыв за собой зебру, после чего простым тараном ударили в аномалию.
Далеко за пределами возможного слуха раздался угрожающий хруст незримых оков, держащих миры на своих местах. Тех оков, что не позволяли реальностям смешиваться между собой или падать в бездну межреальности. Никто никогда не дерзал посягнуть на основы мироздания столь малыми силами для сфер миров.
И всё же оковы поддались.
На незримую долю, невозможно малую даже для смертных, но шанс на удачу перестал быть равным нулю.
Магический и физический вихри исчезли столь же быстро, сколь появились, а все пять кобыл без чувств упали на каменный пол тронного зала.
А затем в обратную сторону зеркала ударил Дэс.
Оставшаяся в сознании Селестия позорно пискнула, закрыв глаза копытами и съёжившись в комок.
Зеркало пошло трещинами и бессильно осыпалось градом осколков.
Помедлив, чародей сделал шаг вперёд, неуловимо преображаясь, после чего неосознанно потёр серебристые наручи, украшавшие запястья лича, затем коснулся обруча с меткой Кризалис и сокрушённо покачал головой. С каждым шагом раздавалось привычное цоканье подбитых ботинок, которое стихло у самого уха принцессы.
С тихим шелестом одежды он склонился над ней, и случилось то, о чем аликорночка уже не могла и мечтать: тёплые пальцы коснулись её шёрстки, а сильные руки прижали пони к груди человека.
— Что же вы наделали, глупышки… — даже не открывая глаза, она могла сказать, что он плачет. Молча, стараясь ничем не выдавать своё состояние, прижимает её к себе. — Спасибо.
— Мой принц, — счастливо улыбнулась пони, ощущая, как сознание покидает её.