Ласковый дождь
Ты заворожила меня
Вчера я была на свадьбе Соарина и Спитфаер. Все было скромно, без пышных торжеств с клаудсдельскими звездами и без шоу Вондерболтов, несмотря на традицию. Эти двое хотели тихой и скромной церемонии, так что позвали только близких друзей и родных.
Церемония проходила на окраине Клаудсдейла, поэтому я заночевала у родителей. Странно было спать в своей старой комнате на маленькой кровати в окружении плюшевых игрушек и плакатов, которые я вешала на стены, когда мне было девять. Сразу захотелось стать маленькой кобылкой и не переживать больше ни о чем. Мама или папа всегда читали сказки перед сном, могли лечь рядом, если приснится кошмар, или позволить поспать у них.
Утром всегда ждали завтрак и ланч, который я брала в школу. Приятно было окунуться в воспоминания, но потом я легла на свой протез, и воспоминания развеялись.
Глупо мечтать о том, что вернешься в прошлое в свои десять лет. А лучше в шестнадцать. Я выдавила легкую улыбку, вспоминая свои бунтарские шестнадцать лет.
Дверь тихо открылась, и в комнату заглянула мама. Я посмотрела на нее.
― Зашла проверить тебя, ― пояснила она.
― Прямо как раньше, когда ты приходила спросить, не нужен ли мне стакан молока или еще что-нибудь.
― Ты же знаешь, что для меня ты навсегда останешься моей маленькой кобылкой, ― она зашла в комнату и села на кровать возле моих задних ног. ― А помнишь, ты вернулась из лагеря и рассказала нам о призраке, который схватил тебя во время гонки, не дав выиграть.
Я вспомнила тот момент, когда я летела вниз к последнему кольцу, обогнав этого нахального Билли, воздух передо мной стал невероятно плотным. И тут яркое свечение схватило меня, заставив замереть на месте, а потом отпустило.
― Да, я тогда очень сильно боялась, что этот призрак снова придет и схватит меня. А еще сильнее меня потрясло поражение в той гонке. Я поставила себе цель стать лучшим летчиком в Эквестрии. Я стала усердно тренироваться.
― Я помню, ты приходила такой уставшей после своих тренировок. А как готовилась к вступительным экзаменам. Ты помнишь? Сидела тут с книгами по истории Вондерболтов.
― И мои старания были вознаграждены, я стала тем, кем захотела. Я была самым юным Вондерболтом. За всю тысячелетнюю историю таких выскочек было с десяток. Нашла свою вторую половинку.
― Все еще скучаешь по нему?
― Да, ― я заревела. Нет ничего более теплого и успокаивающего чем материнское объятие.
Утром мама приготовила блинчики. Аромат их заполнил дом и добрался до моей комнаты, разбудив меня. Урча животом, я быстро умылась и спустилась вниз. На кухоном столе лежали целая стопка блинчиков, масло и молоко.
― Доброе утро, ― радостно сказала я, приземляясь на место, которое считалось моим с самых пеленок.
― Доброе утро, дорогая, ― поприветствовала меня мама, укладывая еще один блин в общую стопку. ― Как спалось?
― Как жеребенок, ― ответила я и взяла блинчик. Селестия, какой же он вкусный. Хотела бы я так готовить, и чтобы мои жеребята ощущали такой же аппетит перед едой, как я перед едой своей мамы.
В кухню вошел папа. ― Доброе утро, доченька, как спалось? ― Он уселся рядом.
― Отлично.
― Ты, кстати, не рассказала, как было на свадьбе, ― спросил он меня.
― Свадьба как свадьба. Соарин был в смокинге, я в наряде ужасного персикового цвета, который совершенно мне не шел, невеста в шикарном пышном платье.
― ”Ужасного персикового цвета”? С каких это пор ты стала определять, что тебе идет, а что нет?
― Когда твоя подруга модельер, то ты невольно узнаешь от нее о моде и прочих хитростях. Это, кстати, обратная сторона монеты. Она мне пожаловалась, что после меня стала лучше разбираться в спорте. Сказала, что так проще общаться с жеребцами, они просто чумеют, когда кобыла начинает говорить с ними о спорте. Да и мне самой надоело вечно корчить из себя солдафоншу, устала я от формы, строя, хочется ходить в свободном платье и вилять бедрами.
― Ты и раньше так делала, ― засмеялся папа. ― Солнышко, помнишь, как она залезла в твой гардероб, взяла твое лучшее платье и подогнала ножницами под себя, ― он подмигнул мне. ― Тебе было не больше пяти.
― Ох да, ― отозвалась мама. ― Оно висит в зале славы. Не напомнишь номинацию?
― Первое место в категории “Я хочу быть как мама”.
― Ахах. Точно. А помнишь ее выпускное платье?
― Маааам.
После завтрака я решила прогуляться по улочкам города. Как ни странно меня потащило к старой школе. Практически ничего не изменилось со времен моего детства. “Школа имени Командора Харикейна” гордо красовалось на табличке. Я не стала заходить внутрь, а решила пойти на стадион за школой. Ничего необычного: поле для хуфбола, беговая дорожка, трибуны c большими прожекторами, нависающие над стадионом и будка для диктора.
Я села на трибуну. Утренний ветер развевал мою гриву, после окончания войны она стала заметно длиннее. Раньше мне надо было стричься под военный стандарт для кобыл. А сейчас я чувствую, как она щекочет мою шею. Да и с длинной прической в своем повседневном платье я выгляжу потрясно.
Снова осмотрев стадион, я вспомнила, как проводила тут большую часть свободного времени. Наматывала круги на дорожке, пока мышцы не заболят, отжималась до седьмого пота, не важно, какая погода была, летом, зимой, в дождь. Я всегда была тут. Помню чемпионат среди школ, полеты на дальние дистанции.
Воображение переносит меня в прошлое, где мне семнадцать лет. Полные трибуны народу кричат, держат плакаты своих команд и школ, машут флажками. На линии старта стоят лучшие кобылы и жеребцы Клаудсдейла. Разумеется я участвую в категории женской лиги. Хотя с легкостью могу уделать этих жеребят, которые то и дело подкатывают к летунье в коротких красных шортах и майке с номером двести двенадцать.
И вот я стою на старте, в свете прожекторов, слушаю крики толпы и, конечно, своих родителей, громче этих двух никого нет. Я рада, что им не разрешили принести ту установку для фейерверков, в прошлом году мой отец пытался подбить из нее одного пегаса, чье перо коснулось моего бедра.
Команда поддержки строила необычные фигуры из своих тел. Нас попросили встать на стартовую линию, затем судья выстрелил из сигнального пистолета. И я уже несусь по своей линии и побеждаю! Буквально через несколько минут я стою на трибуне с золотой медалью на шее.
И все кричат: “Рэинбоу Дэш! Рэинбоу Дэш!” Уверена, моя фотография и кубок до сих пор стоят в холле школы рядом с другими достижениями.
― Привет, ― Я обернулась, на две ступени выше стоял братец Флаттершай. На нем была военная зеленая куртка, волосы гораздо короче, чем когда я видела его в последний раз, но они уже стали отрастать.
― Привет, Бризз. Присаживайся. ― Он сел рядом. Я рада ему, но, клянусь, если он решит положить мне на плечо свое копыто, притворяясь, что зевает ― он труп.
― Давно ты в городе? ― спросил он меня.
― Всего ничего, прилетела на свадьбу друзей. Ночевала у родителей. Вечером возвращаюсь в Понивиль.
― Оу… ясно.
― Ну а ты как? Флаттершай не приезжала?
― Ну… меня утомила вся эта военная жизнь. Все эти подъемы рано утром, армейская стряпня. Я такой говорю им: “Ребята, мне было очень хорошо, но мне надо идти дальше”. А капитан говорит мне: “Нет, Бризз, прошу тебя, как же наши стильные армейские стрижки?” Но я был непреклонен.
― А если правду?
― Я смылся оттуда, как только пришла новость, что война закончилась. Вот прям как передали, я уже просил об отставке, собрал все и побежал к родителям домой отсыпаться в своей комнате.
Я засмеялась. ― Старый-добрый Зеп Бризз.
― Это было серьезное дерьмо, Рэинбоу.
― Зеп… ты просто сидел на базе и стриг бойцов в теплом и безопасном Клаудсдейле. Ты не видел крови, убитых. Ты сидел и стриг рекрутов, ― монотонно сказала я. ― Ты должен благодарить судьбу, что ты отсиделся за любимым делом, в отличие от меня. Посмотри на меня! ― Я задрала челку и расправила крылья. ― Посмотри на этот шрам и это крыло. Война изуродовала меня, а ты ноешь, что сидел несколько лет в части. Зеп, пора повзрослеть.
Он замолк. Мы сидели рядом на трибуне.
― Ты была красивой.
― Что?
― Ну я имею в виду тогда, когда летала тут на соревнованиях. Я часто ходил смотреть их с Флаттершай. Ты была великолепна, тобой вся школа восхищалась.
― Я знаю, ― я выдавила улыбку.
Он помолчал, а затем спросил. ― Ты… ты ничем не занята сегодня вечером?
― Эх… слушай Бриз, ― я положила копыто на его плечо. ― Ничего не выйдет, ты вроде хороший, и знаю я тебя много лет. Но Зеп… Я все еще люблю Райдера. Я не могу просто начать все заново с кем-то другим, поверь мне, я пробовала. Я знаю о твоих чувствах ко мне.
― Погоди, о моих чувствах? Я думал, это ты влюблена в меня.
― Я!? Чувак, это ты доставал меня своими предложениями сходить в кафе, кино или еще куда-нибудь. ― Он открыл рот от удивления.
А затем мы засмеялись.
― Бриз, я уверена, ты найдешь ту самую, кто реально будет без ума от тебя. ― И хотя я не испытывала к нему чувств, я по-дружески поцеловала его в щеку.
В Клаудслейле хорошо, но в Понивиле лучше! Флаттершай позвала меня на чай, мы расположились у нее на заднем дворе.
― Так значит ты поцеловала моего брата в щеку? Хотя сама сказала, что вам не быть вместе?
Я кивнула. ― Просто дружеский поцелуй, вспомни, как он вечно пытался подловить меня под омелой.
― Мне кажется, ты его еще больше раззадорила, теперь он будет прикладывать вдвое больше усилий, чтобы тебя закадрить, ― Флаттершай отпила из кружки.
― Ну хоть куда-то он будет прилагать усилия. ― Мы засмеялись.
― Может из этого что-то выйдет? Я имею в виду, что ради тебя он найдет работу, станет жить отдельно: все, чтобы тебе понравиться.
― А потом я отошью его. А ты ему скажешь, что я его просто недостойна, мол ты столького достиг, а она не оценила. Продолжай самосовершенствоваться, чтобы она жалела, что не выбрала тебя.
Она отвела взгляд. ― Я подумала о другом развитии событий: он сам тебе скажет, что ты не подходишь.
― Хм… мне этот вариант тоже нравится. ААА… ― Что-то схватило меня за заднюю ногу. Я взмыла в воздух. ― Что это?!
Флаттершай заглянула под стол.
― Что там?
― Ничего особенного. ― Она достала из-под стола крошечного зверька. ― Просто слоновая черепаха.
Я спустилась на землю и снова села за столик. Флаттершай поглаживала черепаху.
― Откуда она у тебя?
― Я теперь местный лесничий, и моя обязанность ― приглядывать за животными. Иногда они сами приходят ко мне за помощью. Она пришла ко мне с раненой лапой. Я откормила ее и выходила, и теперь она живет здесь.
Черепаха медленно повернула голову и пристально посмотрела на меня. И больше не отводила от меня взгляд.
― Смотри, кажется ты ему понравилась, ― прокомментировала Флаттершай.
― Рада за него, я много кому нравлюсь.
― Так что ты хочешь, чтобы я сделала? ― спросила я у Рэрети, которая стояла рядом с известным фотографом Фотофиниш. И все это происходило на местном пляже.
― Попозируй для камеры. Я выпускаю летнюю коллекцию, и мне надо подкрепить это рекламой. У меня уже есть несколько моделей, но нам нужна ты. Помнишь, о чем мы говорили в Мэинхеттане?
― Ага, я идеально показываю, что даже если война покалечила тебя, это не значит, что ты не можешь быть потрясной и любимой.
― Именно! И для начала мы тебя снимем для каталога купальников, и все это будет в стиле пин-апа. ― Она дала мне красный купальник в крапинку. Затем мне на голову приземлилась белая шляпа с большими полями и красной лентой с бантиком, а также очки в белой оправе.
― Так что мне делать? ― спросила я.
― Ну для начала, ― Рэрети постелила подстилку и поставила зонтик. ― Ложись сюда, раскрой крылья и смотри в сторону озера.
Я сделала все точно, как она просила. Потом меня сфотографировала эта земнопони с акцентом.
― Теперь добавим один элемент, ― бормотала Рэрети. Она сходила к продавцу мороженного и купила у него эскимо на палочке. ― Лижи его и смотри в камеру, ничего страшного, если эскимо размажется у тебя вокруг рта или начнет капать на грудь.
― Оокеей, ― протянула я. Эскимо действительно стало капать мне на грудь.
― Отлично! ― оживленно комментировала Фотофиниш. ― Томный взгляд. Готово. Следующая!
Купальник вокруг меня замерцал синим светом и стал сползать с меня. На ее место уже спешил другой открытый белый купальник.
― Убираем зонтик, ― говорила Рэрети. ― И в дело вступает Фернанд.
― Погоди, что за Фернанд?
Ко мне подошел подтянутый жеребец единорог бирюзового окраса с идеально ровными чертами лица, кьютимарку я не смогла разглядеть, потому что она была скрыта фиолетовыми плавками.
― Рэинбоу Дэш, ложись на спину, ― скомандовала Рэрети. ― Смотри в камеру и улыбайся. ― Фернанду она дала большой тюбик крема от загара. ― Сделай то, о чем мы говорили. ― Он молчаливо кивнул и, открутив крышку тюбика, направил его на меня и крепко сжал. Вылетевший крем небрежно расплескался по моей спине. Тонкая нить крема тянулась от отверстия тюбика до моего тела.
― Отлично! ― воскликнула Рэрети. ― А теперь посмотри на свою спину и покажи радостное удивление.
После довольно странных фотосессий с моим якобы особенным пони Рэрети снова сменила мне купальник. Он был темно-синим с радужной полосой, проходящей вдоль по правой стороне, и поделен на две отдельные части: верхнюю и нижнюю.
Рэрети попросила меня залезть в воду по колено, затем кинула мне надувной мячик и велела опереться на него передними ногами. Ко мне подошел Фернанд и стал брызгаться. Я смеялась и просила его прекратить, пока Фотофиниш делала кадр за кадром.
Наконец они закончили снимать, как меня обливает водой жеребец, и позволили выйти.
― Я надеюсь, на сегодня все? ― спросила я.
― Да, наверное, ― ответила Рэрети. ― Если мы с Фотофиниш не придумаем, где тебя еще можно снять и в чем.
― Ахх… Я уже хочу домой! Мне нравится, что меня фотографируют и что я буду в центре внимания, но у меня так много работы на завтра… АЙ!
Кто-то или что-то схватило меня за низ купальника и стягивало его. Я обернулась и увидела ту черепаху Флаттершай. Она держала во рту часть купальника и нагло меня раздевала.
― Не делай ничего! ― прокричала Рэрети. Они с Фотофиниш подбежали ко мне. Земная пони поставила фотоаппарат на штатив. ― Дэш, просто стой как стоишь, сделай изумленное лицо и смотри в камеру, а и еще сделай губки буковкой “О”, и приложи к губам копыто.
― Но я…
― Рэинбоу! Этот кадр будет лучшим для моего каталога. Я увеличу тебе процент от продаж.
― Ладно! ― Я подчинилась. С каких пор я из героя войны превратилась в кобылу, которая снимается в двусмысленных фотосессиях для каталога летних купальников?
По дороге домой я встретила Эплджек. Она направлялась в Сахарный Уголок, спустя полгода после завершения войны семья Кейков переделала свой фасад, и теперь он снова похож на пряничный домик. Яблочная пони предложила мне присоединиться к ней. Я не отказалась. К тому же я решила рассказать Эйджей о том, что вытворяла со мной Рэрети.
― И тебе это нравится? ― спросила меня Эйджей пока мы ждали наши заказы.
― Честно? Да! Я всегда любила выделяться. К тому же я поддерживаю идею Рэрети показать Эквестрии и всем, что даже бывшие солдаты, которых война превратила в таких как я, могут по-прежнему быть очаровашками.
К нам подошла земная пони синего цвета и принесла нам два кусочка торта и чай.
― Меня только пугает двусмысленность происходящего на фотографиях.
― Ты это о чем?
― Ну то эскимо, которое я лизала, размазалось по моему лицу и капало на грудь. А потом они пригласили жеребца, который тоже снимался для жеребцовой коллекции. И он буквально обрызгал меня кремом с поясницы и до шеи, а я при этом должна еще выглядеть “восторженно удивленной”.
― Я все равно не понимаю в чем двусмысленность? ― переспросила Эплджек, отпивая из кружки.
― Ну давай, Эйджей. Белое мороженное на груди и на моем лице, белый крем от загара, нанесенный на мою спину жеребцом... Ммм? Никаких ассоциаций?
― Оуу… Я тебя поняла. Но сейчас такое время, дорогуша. Все пытаются забыть то, что недавно случилось. Для этого годится все подряд: музыка, кино, секс.
― Я надеюсь, что завтра будет поменьше этих ассоциаций с мужским оргазмом, ― процедила я и посмотрела в окно. ― Опять она.
― Кто?
― Черепаха, ― я обличительно показала на слоновую черепаху, что медленно ковыляла по улочкам города. ― Она преследует меня.
― Серьезно? ― Эплджек подавила смешок.
― Да, впервые я увидела ее во дворе Флаттершай, она облокотилась на мою ногу, а сегодня подкралась во время фотосессии и стянула с меня половину купальника.
― Это тоже войдет в каталог?
― Угу.
― Что?! Я же пошутила!
― Фотофиниш с Рэрети так не считают, так что да, я буду либо в каталоге, либо в журнале Кольтмэгзин, в котором работает Фотофиниш. Но сейчас меня больше интересует, почему эта черепаха ходит за мной?
― Знаешь, у восточных скакунов есть поверье, что когда мы умираем, наша душа переносится в другое тело, ― сказала Эйджей.
― Слышала об этом, но душа не просто ищет случайно пролетающую птицу, а как бы заново возрождается с новым телом. А ты посмотри на нее. ― Черепаха за окном остановилась передохнуть. ― Ей, наверное, уже больше сотни.
В Сахарный Уголок вошла Рэрети, увидев нас, она улыбнулась и, сделав заказ у владелицы, подсела к нам.
― Короче Фотофиниш была в восторге от тебя, ― сообщила Рэрети. ― Она хочет еще.
― Хочет еще меня в твоих нарядах в ситуациях, напоминающих эякуляцию? ― уточнила я.
― Ха... Пфф… Не переживай по этому поводу. Кстати, мне кажется, та черепаха под окном смотрит на тебя.
― Да ты что? ― с сарказмом сказала я.
― Завтра утром будет еще фотосессия у ресторана “Старлайт”. А вторая на заднем дворе дома Филси Рича.
― Вы будете снимать у Ричей? ― спросила Эйджей.
― Да, нам нужен хороший большой ровный участок, Филси Рич благородно предложил нам свой, при условии что его дочь примет участие.
― Его дочь? ― переспросила я.
― Да. Она представит наряды для маленьких кобылок. Ты, Даймонд Тиара и Свити Бэлль сыграете семью.
― То есть пегаску, которая родила земную пони и единорога? ― задумчиво спросила яблочная пони.
― Ну а что тут такого? У мистера и миссис Кейк недавно родились жеребята: один пегас, другая единорог. Все потому, что в числе их предков попадались обе эти расы.
― У Райдера тоже прадед был земным пони, а бабка единорогом, так что у нас был шанс сделать бескрылого жеребенка.
― Как будто что-то плохое, ― пробормотала Эйджей.
― Просто у жеребенка могут быть комплексы. Представь, если бы твои родители могли летать, а ты всю жизнь прикована к земле.
― В этом есть доля правды, ― признала она.
― Кстати, Эйджей, что насчет девичника? ― спросила Рэрети. Но не успела та ответить, как мы услышали громкий голос, исходящий от прилавка.
Там стояли мистер и миссис Кейк, и зеленошерстный жеребец с соломенной гривой. На нем выделялась военная куртка с двумя медалями. ― Я ветеран войны! Я прошел долгий путь от Троттинтема до Кристальной империи. Это не я вам должен, а вы мне! ― говорил жеребец.
― Что-то не припомню я никакого закона, что мы что-то должны бывшим участникам войны, ― ответил мистер Кейк.
― Тут дело не в законе, а в принципе! Пока вы тут пироги пекли, я рисковал жизнью, чтобы подарить вам свободу! Вы должны быть благодарны мне за свободу!
― Сэр, если у вас нету денег, то…
― Я требую уважения к себе, я герой войны и хочу, чтобы меня обслужили за счет заведения…
Тут вмешалась я. Я подошла к этому “герою”. Увидев меня, он сразу притих, глаза забегали, как попрыгунчики.
― И где же ты служил, герой? ― ласково спросила я.
― Эм… в пятой роте “бронзовые шлемы”.
― Мда… я слышала о “бронзовых шлемах”, ― кивнула я. ― Хорошие бойцы, держали оборону вокруг Лас-Пегасуса, который правда был атакован только раз. И, как ни странно, вы получаете неплохую военную пенсию. Я права?
― Эм…
― Я ПРАВА?! ― я зыркнула на него самым злым взглядом, который смогла сделать.
― Да.
― Так какого хрена ты позоришь себя и “бронзовых шлемов” своими выходками? Эти пони! Вся Эквестрия вкалывала для общего дела! Пока ты боролся, они пекли хлеб, чтобы ты мог сытно поесть после боя, шили тебе форму, чтобы было чем заменить испорченное. А ты, тварь неблагодарная, приходишь и говоришь, что мы тебе все должны? Послушай меня, сынок, ты сейчас заплатишь за заказ, или я сообщу о твоих выходках куда следует, и тогда вся твоя пенсия исчезнет, как изображение Найтмэр Мун с луны. Усек?
― Так точно, мэм.
― Вау, ну ты ему и задала, ― сказала Эйджей, пока мы шли из Сахарного Уголка.
― Это действительно печально, девочки. Вот такие “герои” требуют к себе уважения и почтения, утверждая, что без них мы бы ходили под флагом Кристальной Империи. А ведь мы все участвовали как могли. И если таких пони будет много, вскоре всех участников боевых действий будут считать самолюбивыми ублюдками, которые только и хотят внимания к себе и побольше льгот.
― Хорошо, что у Понивиля есть ты, ― Рэрети обняла меня за шею. ― Прекрасный пример бывшего война.
― Ох, Рэр, не смущай меня.
Солнце уже заходило за горизонт. Это означало, что всем пони пора на боковую. Мы проводили Эйджей до дома, а сами решили начхать на правила и посидеть во дворе школы на качелях, полюбоваться на звезды.
― Ты не думала сделать что-нибудь космическое? ― спросила я Рэрети. ― Вдохновиться этими книгами и фильмами про космос, где мы летаем на блестящих ракетах, носим обтягивающие костюмы с большими шлемами, похожими на аквариумы.
― Я задумывалась о таком. Особенно после того, как сходила со Свитти Бэль в кино на “Путь Звездный”. Мне очень понравилась форма кобыл Звездной Федерации. Ох, смотри, падающая звезда! ― Пролетевшая над нами комета разрезала небо на две части, оставляя за собой длиннющий шлейф.
― Успела загадать желание? ― спросила я.
― Угу.
На следующее утро я, завтракая, смотрела новости, упавшая этой ночью звезда оказалась вовсе не звездой. НЛО ― так назвали его ведущие новостей. Репортаж шел из города Додж Джандж, где было полно военных.
По словам жителей этой ночью над городом пролетел объект напоминающий шестиугольник с ножками и разбился в десяти километрах от города. Пони, которые прибыли на место крушения, нашли тела существ с четырьмя конечностями в белых костюмах с полосатыми знаками различия. Через несколько минут появились военные, оцепили местность и никого не подпускают к месту падения.
Ну и зачем они прилетали? Может хотели подружиться с нами? Или проверяют, пригодна ли планета для поселения и каковы пони на вкус? Этого только не хватало! Позавтракав, я решила направиться к Рэрети. Однако кое-что вспомнила. Я поднялась в свою спальню, залезла в коробку с украшениями и достала оттуда серебряный кулон в виде ласточки. Я положила его в свою седельную сумку.
Мы находились у ресторана быстрого питания “Старлайт”. Рэрети дала мне джинсовые шорты и клетчатую рубашку с короткими рукавами, которую она завязала в узел на моей груди. Тут же она изменила мою прическу, сделав большой хвост. На задние ножки были одеты натертые до блеска красные туфельки и белые носочки.
Меня усадили за столик на улице. Для начала она заказала мне коктейль и велела просто пить его, подперев голову передними копытами и задумчиво смотреть в небо.
Я расслабилась и начала думать, что сегодня этих эротических подтекстов не будет, но тут Рэрети захватила из ресторана холодненькую спарк-колу, которую тут же открыла и содрала этикетку.
― А это зачем? ― спросила я.
― Чтобы не платить владельцам спарк-колы за то, что использую их бренд в своей рекламе. А теперь возьми ее и пей. Не подноси к губам, просто пошире открой рот, пусть она в тебя льется.
― Что, опять?! Эх... ладно! ― Я сделала все, как она просила. Надеюсь, что мне не нужно будет глотать эклер целиком.
Затем мы отправились в особняк Ричей. Наверное по размерам он смог бы поспорить с особняком Эплов, хоть и был скромнее по площади. Мы прошли на задний двор, где располагался бассейн с шезлонгами и зонтиками, столик для пикников, каменное барбекю.
Нас уже ждали Свити Белль и эта… как ее... Тиара, вот.
― Привет, сестренка, доброе утро, Тиара, ― поздоровалась Рэрети.
― Доброе утро, мисс Рэрети, ― ответила Тиара.
― Рэрети, Даймонд Тиара предлагает мне остаться ночевать у нее! Можно? Можно?
― Спроси лучше у мамы, ― уклонилась Рэрети.
― Можешь пригласить и Скуталу, ― добавила Тиара.
― Я надеюсь на вечеринке не будет Эплблум? ― спросила Свити.
― Зачем? Чтобы она нам полночи рассказывала, как хорошо живется на каждый заработанный бит ее семьи?
Кобылки засмеялись.
― Ладно, девочки, надевайте вот эти платья, ― Рэрети передала им два свертка. ― А я пока приведу в порядок вашу мамочку. ― Пока Фотофиниш настраивала аппаратуру, Рэрети прихорашивала меня.
Белое платье с черными крапинками. Длинные чулки с черными, как смола, туфельками, завитые волосы в гриве. Наряд точь в точь, как в моем идеальном мире.
― Ну вот, теперь ты идеальная мама, ― с гордостью произнесла Рэрети.
― А можно кое-что добавить? ― я потянулась в седельную сумку и достала оттуда кулон. ― Я просто… не знаю о чем я думала. Я хочу, чтобы вы сфотографировали меня отдельно, не для каталога. А так просто… У меня давно не было новых фотографий, все какие-то старые, еще до войны, пора обновить содержимое рамочек.
― Ооо! Я поняла тебя. Не волнуйся, сделаем, и я отдам тебе те, что мы делали вчера.
― А есть без этих эвфемизмов с мужским оргазмом?
― Да, конечно, ― ответила она. ― А сейчас иди! Твои детки тебя заждались.
И я пошла к девочкам, которые нарядились в свои миленькие платьица с большими бантиками. Свити была в светло-голубом, как моя шерстка, с белым фартуком, а Даймонд Тиара в беленьком в красную полосочку. Мы играли в парке, качались на качелях, бегали в догонялки, раскладывали тарелки на фальшивом столике для пикника. А в конце я обнимаю их и целую в щеку каждую, и мы улыбаемся на камеру.
― И готово, ― сказала Рэрети.
― Дас ис гуд, ― вторила ей Фотофиниш. ― У фрау Дэш есть потенциал модели!
― Это очень хорошо, девочки, вы можете быть свободны, ― кивнула Рэрети.
― Пойдем, Свити, я покажу тебе, какой мы телевизор купили, ― предложила Тиара. ― Посмотрим “Чудо-кобылку”.
― Ого! У вас телевизор, у моей сестры тоже есть, ― сказала Свити, и они побежали.
Фотофиниш уже начала собираться, как ее остановила Рэрети. ― Рэинбоу Дэш хотела личную фотосессию, не для каталога, а для себя, у нее все фотографии пятилетней давности.
― Майн Дискорд! Что же вы молчали, фрау Рэрети? Готофьте ваши наряды!
И понеслась. Сначала мне не меняли одежду, только надели шляпку с полями и попросили лечь возле того векового дуба, что рос во дворе особняка. Затем меня нарядили в персиковое полупрозрачное платьице, распустили гриву, натыкали туда ромашек, посадили на качелю и приказали задумчиво смотреть вперед, немного опустив голову.
Рэрети пообещала передать мне фотографии через несколько дней. А пока я лечу домой ― принять душ, разогреть оставшуюся пиццу и провести субботний вечер с любимым марафоном фильмов.
Я потерла свою шею и ужаснулась, когда не почувствовала цепочки кулона. Так, Дэш, спокойно, ты, наверное, оставила его в седельной сумке. Хотя я не помню, чтобы клала его обратно, но кто знает, может разум сыграл со мной злую шутку. Я открыла сумку и… его там не было!
― Дерьмо! ― сказала я. ― Где его теперь искать? Блин, дура, дура. ― Я спустилась на землю и прикрыла лицо передними ногами. Все ради каких-то фотографий, а кому они нужны? Я заревела прямо на дороге.
Мои уши уловили тихий звук, кто-то очень медленно вышагивал по грунту. Я отвлеклась от самобичевания, чтобы вновь увидеть эту дискордову черепаху, которая преследует меня уже несколько дней.
― Что ты хочешь?! Ты не можешь быть моим мужем! Я НЕ ВЕРЮ В РЕИНКАРНАЦИЮ!
Черепаха продолжала идти, вскоре она стояла передо мной.
― Чего тебе надо?
В ответ черепаха просто вытянула шею и выпустила изо рта мой кулон. Мне казалось, что меня удар хватит. Я смотрела на кулон, потом на черепаху и снова на кулон.
― В этой книге есть все необходимое для ухода, ― сказала Флаттершай, протянув мне ее. Я пригласила ее к себе, чтобы она помогла мне с Танком. Я назвала черепаху Танком за неповоротливость и неуклюжесть.
― Спасибо тебе, Флаттершай. Рада, что у меня есть друг, который разбирается в животных.
Ее щеки покраснели. ― Советую сходить к ветеринару и оформить на нее карту. Тут есть замечательный ветеринар. Зовут доктор Фауна, ― Флаттершай еще сильнее покраснела. ― Она замечательно ладит с животными и профессионально лечит их, и…
― И она, наверное, очень симпатичная? ― спросила я с ухмылкой.
Флаттершай ничего не ответила, улыбка и красные щеки говорили сами за себя. А затем она посмотрела на черепаху, которая спала на подстилке.
― Мне казалось, что ты хотела взять летающего питомца. Как тебе с ним?
― Об этом не беспокойся. Рэрети визжала, как стая гарпий, когда увидела перед своим лицом летающую черепаху с пропеллером. Она клялась, что ее месть будет ужасна. А теперь пойдем, я угощу тебя превосходным чаем, который привезли мне Спитфаер и Соарин из своего свадебного путешествия, а ты поподробнее расскажешь об этой мисс Фауне.