Fallout: Equestria - Тени Анклава
Глава 6 — Память
Чужие воспоминания, таящиеся в пелене магического тумана. Какие события скрываются в глубине зачарованных сфер, найденных на обломках разрушенного города?
К удивлению Грея, дорога к руинам бакалеи прошла без происшествий, если не считать короткой заминки у входа в подвал. Расставленные разведчиком ловушки остались нетронутыми. Заботливо укрытые кучками мусора плазменные мины надежно защищали наземные подходы. А если какому-то пегасу или грифону взбредет в голову попасть внутрь через пролом в крыше, то его ожидает большой сюрприз в виде крест-накрест пересекающих друг друга растяжек.
Удостоверившись в целостности системы ловушек, Грей попросил своих новых знакомых копыто в копыто следовать за ним, если только они не хотят вызвать ураган огня и визжащих осколков. На Лайт обещание скорой смерти подействовало угнетающе. Белая единорожка прижала ушки к голове и боязливо ступала за пегасом, в то время как хорошо защищенная Уайт лишь презрительно фыркнула. Жеребцу не слишком понравилось столь откровенно наплевательское отношение, но разгорающаяся боль в крыле не давала сосредоточиться, чтобы подобрать слова и осадить спесивую кобылку.
Переступив порог своего убежища, жеребец приглашающе махнул копытом в сторону подвала. Правда, он тут же замер, столкнувшись с проблемой. Интерфейс костюма заявил о критически малом уровне энергии и отрезал разведчика от ПНВ, инфракрасного детектора и прочих радостей жизни, позволяющих не спотыкаться в темноте, будто жеребенку. Оставалось разве что светить себе экраном трофейного ПипБака, имевшего автономное питание.
Замешательство Грея рассеял яркий луч белого света, появившийся из-за спины и моментально разогнавший темноту. Обернувшись, пегас наткнулся взглядом на фонарик, прикрепленный к шлему Уайт. Топорность и изящность решения проблемы удивляли. Разведчики почти не пользовались фонарями, ведь свет мог выдать их врагу. Стальные Рейнджеры же практически не попадали в ситуации, когда лишнее движение могло привести к смерти. Силовая броня и мощное оружие позволяли не скрываться от врагов, встречаясь с ними лицом к лицу.
Из-за слепящего прожектора разглядеть лицо Уайт не представлялось возможным, но Грей прямо нутром ощущал ее насмешливую улыбку. Кивнув рыцарю, разведчик повел своих гостей по стертым ступеням и направился в угол, где лежали небрежно сваленные мешки и контейнеры. Цоканье металлических копыт разгоняло тишину.
Лайт спустилась было в подвал, но неуютное помещение, стойкая вонь и недостаток освещения выгнали чумазую пони назад под сплошной покров облаков и перегороженную ловушкой дырявую крышу. Сейчас ее целью было не подышать свежим воздухом или побыть под естественным светом, а сделать нечто гораздо более важное. Волшебница быстро обследовала уцелевшие надземные помещения постройки и, к своему явному удовольствию, обнаружила некое подобие ванной комнаты. Из потемневшего от времени крана даже потекла вода! От нее явно фонило, о чем прямо заявил потрескивающий ПипБак, но Лайт уже не могла находиться в таком виде: повисшие сосульки гривы наводили тоску, грязная шерсть немилосердно чесалась, а хвост будто превратился в метлу. Лайт с грустной улыбкой сбросила с себя седельные сумки и после недолгих колебаний сунула голову под струю прохладной воды.
Сбросив трофеи в общую кучу, Грей начал сосредоточенно рыться в контейнере с меткой в виде молнии. Стараясь игнорировать боль в раненом крыле, разведчик осторожно извлек сферу, излучавшую приглушенный зеленый свет. Дело оставалось за малым – зафиксировав копыто в неприметной нише, пегас извлек из своего костюма небольшой контейнер. Вытащить старую батарею, осторожно установить новую, вернуть ячейку на место: все движения разведчика были четкими и выверенными, отработанными десятки раз. Реакция последовала незамедлительно. По черной поверхности брони пробежали зеленые энергетические линии, тихо загудели батареи, и само собой раскрылось хвостовое жало.
— Реактивация системы завершена, — равнодушно доложил костюм.
— Провести диагностику. — Грей заметно расслабился и принялся изучать нагромождение полезных и не очень вещей.
Привычный прохладный кобылий голос послушно перечислял проблемы разведчика:
— Выполнение. Обнаружено тяжелое проникающее ранение крыла носителя. В медицинском блоке отсутствуют необходимые препараты. Рекомендуется срочно обратиться в ближайший центр восстановления. До заживления раны полет невозможен. Обнаружен открытый перелом лучевой кости крыла носителя. Рекомендуется обратиться в ближайший реабилитационный центр в порядке установленной очереди. Максимальный уровень заряда. Прочность орудий дальнего боя в пределах зеленой зоны. Целостность брони не нарушена. Отсутствует связь с командным центром.
Двери медицинских центров Анклава захлопнулись перед ним навсегда, а значит, придется лечиться своими силами. К счастью, среди ценных приобретений оказалось и снаряжение его бывших товарищей. Полностью зарядив собственный медицинский блок, Грей закусил губу, стараясь не закричать от нарастающей жгучей боли. Костюм ввел в тело ударную дозу препаратов, моментально принявшихся за лечение перелома и разорванных сухожилий.
«Надеюсь, к утру не сдохну».
К счастью, в следующей дозе лекарств оказалось обезболивающее. По телу распространилось пришедшее на смену боли блаженное онемение. Облегченно выдохнув, Грей подцепил зубами мешок с трофеями и потащил к своей подстилке, чтобы разобраться с его содержимым в более удобной позе. Недолго думая, пегас просто вывалил все на пол.
— Я смотрю, ты не любишь особо заморачиваться, — иронично хмыкнула Уайт, все это время наблюдавшая за разведчиком с другого конца комнаты.
— К чему излишние сложности, — спокойно ответил Грей, — когда все можно сделать гораздо проще.
Жеребец закрепил практически выработавшую ресурс батарею под потолком рядом с такими же мерцающими шариками и принялся за разбор трофеев. Примитивные на вид осколочные гранаты не слишком впечатляли, как и скорострельный дробовик. Хоть это древнее оружие и обладало внушительной огневой мощью вкупе со способностью пробить тяжелую броню, Грей не мог представить себе идиота, который позволит подойти к себе на дистанцию эффективного огня, любезно подставив круп под выстрел.
Гораздо больший интерес представляли заполненные клубящимся туманом стеклянные сферы. Разведчик раскопал их среди кучи хлама в подвале жилого дома, куда его привела «карта» из квартиры фотографа. Находки упорно не хотели раскрывать свой принцип действия. Катание сфер по полу только подняло в воздух кучку пыли, которую моментально поглотили фильтры. Постукивание друг о друга так же не принесло успеха. Раздраженно фыркнув, пегас поднял голову и посмотрел на Уайт
— Ты знаешь, как их включить? — недовольно поинтересовался разведчик.
— Конечно, — зевнула Уайт. — У тебя ничего не выйдет.
— Это почему? — удивился Грей.
— На голове кое-чего не хватает, — ехидно рассмеялась единорожка.
Не успел пегас придумать достаточно едкий ответ, как в подвал спустилась совершенно преобразившаяся единорожка с белой шкуркой и золотистой гривой, которые сейчас отчетливо блестели от влаги. Лайт лучилась от удовольствия, наконец приняв ванну и оказавшись в более презентабельном состоянии. От вновь обретённой чистоты ей стало гораздо лучше, даже вернулась способность творить несложные заклинания. Эйфорию немного портило потрескивание ПипБака во время купания, но пакетик оранжевой жидкости с очень противным вкусом решил проблему.
— Надеюсь, я ничего не пропустила? — радостно поинтересовалась волшебница.
Кобылка плавным шагом сошла с лестницы. В нос ударила знакомая вонь, от которой сильно захотелось зажать нос.
— Ну и свинарник же здесь, — поморщилась Лайт. — Нужно срочно прибраться!
На кончике засиявшего рога вспыхнула золотая сфера. На миг все окрасилось в желтые тона, после чего цвет сменился на зеленый. Хлопок – и подвал погрузился в темноту.
— Так и должно было быть? — поинтересовалась Уайт, вновь зажигая фонарь.
— Эм, нет, — смущенно ответила золотогривая пони. — Наверное, заклинание вступило в реакцию с этими странными лампочками. Зато все сработало! Запах исчез!
Самодельные фонари зажглись вновь, засияв гораздо ярче прежнего, Грей снял шлем и с удивлением констатировал правоту волшебницы – вонь исчезла вместе с разлагающимся трупом застрявшего в вентиляции кротокрыса. Жеребец полной грудью вдохнул чистый воздух с оттенком роз.
— А ты хороший маг, — удивленно констатировала Уайт. — Никогда не видела такого заклинания.
В ответ на похвалу единорожка слегка покраснела и отвела взгляд, наткнувшись на сферы у копыт жеребца.
— Ух ты, шары памяти?! — радостно спросила Лайт. — Я думала, пегасы ими не интересуются.
Грей заинтересованно посмотрел на спасенную им единорожку, вместе с тем скорчив непонимающую гримасу.
— Они из дома, где мы встретились. Вроде как там ценная информация, но я не могу понять, как их включить.
— В них всегда записывают важные воспоминания. — Глаза Лайт заблестели, а губы растянулись в предвкушающей улыбке. — Я бы не отказалась заглянуть в них. Иногда это очень… занимательный процесс.
— И как же их прочесть? — Грей заинтересованно приподнялся в постели.
В ответ волшебница многозначительно коснулась копытцем своего аккуратного рога. Пегас недоуменно смотрел на собеседницу, пока на него не снизошло озарение.
— Они только для единорогов? — недовольно произнес жеребец, подтолкнув шар в сторону кобылки. — Тогда включай.
Лайт склонила голову, подавив естественное желание подхватить шарик магией. Вместо этого она осторожно остановила его копытцем и посмотрела на жеребца в некоторой нерешительности.
— Да, он для единорогов, но я не могу просто взять и включить его. Любое прикосновение магией погрузит меня в некий сон, в котором я переживу заложенные в сферу воспоминания. — Лайт смущенно опустила ушки. — Еще это можно назвать комой, когда ты не реагируешь на внешние раздражители до самого конца воспоминания. В этот момент я буду совершенно беззащитна...
В ответ на такое заявление пегас улыбнулся и медленно облизал губы. В голову тут же вернулись прежние мысли о соблазнительном крупе кобылки, тем более чистой она казалась гораздо привлекательней. Правда, боль в крыле и мрачная фигура Стального Рейнджера сводили желание на нет.
— Какое-то дурацкое устройство. А если кто-то нападет? — наигранно возмутился разведчик. — В этом плане визоры гораздо удобнее и безопаснее. Можешь не бояться – периметр надежно защищен. Никто не причинит тебе вреда.
— Когда их изобрели, все было совсем по-другому. — Лайт скорчила грустную мордашку.
Волшебница слегка покатала сферу по полу, при этом скептически посмотрев на бронированных пони. Загадочный разведчик и грозный рыцарь не внушали доверия, но выбирать ей не приходилось.
«Это как прыжок веры – ты или веришь, или нет. Да и что я могу им сделать? Ни-че-го».
— То-то у тебя морда довольная такая. — С обреченным вздохом Лайт согнула все четыре ноги, предварительно чуть отступив. Кобылка поежилась от холодка, прошедшего по шерстке, сосредоточившись на стеклянной сфере. — Надеюсь, я все же проснусь.
Рог кобылки замерцал золотистым свечением, а вместе с ним и находка пегаса.
Через мгновение глаза Лайт плавно закрылись, а голова начала медленно опускаться вниз, грозя уткнуться носом в пол. К счастью, Грей успел встать под падающее тело. Случайно задетое больное крыло с готовностью отозвалось вспышкой тупой боли. Сдавленно прошипев изощренное ругательство, пегас повернулся к улыбающейся Уайт.
— Поможешь?
Стальной Рейнджер молча кивнула, быстро встав у другого бока. Вместе они перенесли бессознательную пони на ложе пегаса, не забыв прихватить с собой сферу памяти. Уложив кобылку на полусгнившую ткань, жеребец повалился рядом, переводя дух.
Уайт заинтересованно наблюдала за загадочным пегасом, пытаясь разгадать его характер. Она ни капли не верила в его простоту и добродушие – за ним тянулся слишком отчетливый кровавый след. Да и эти многоуровневые ловушки явственно намекали на расчетливый ум и отсутствие привычки щадить врагов.
«Увидеть бы его кьютимарку, и можно будет строить предположения».
Решив не терять времени зря, она аристократично уселась напротив измученного пегаса.
— Итак, какие у тебя планы? — мирным тоном поинтересовалась кобылка, внимательно изучая жеребца.
Грей недоуменно поднял голову и мельком посмотрел на единорожку. Уайт предусмотрительно отключила фонарь, и теперь темноту рассеивали лишь приспособленные пегасом под светильники крохотные спарк-батареи. В их мертвенно-зеленом свете Уайт казалась сошедшим с одного из старых плакатов Министерств призраком. Больше всего пегасу хотелось лечь и уснуть на несколько недель, но это было слишком опасной затеей. Он тоже не доверял своим новым знакомым.
— Даже не знаю. — Грей неопределенно повел здоровым крылом. — По идее, необходимо найти укрытие получше, эти развалины уж точно не станут мне полноценным домом. В идеале старую военную базу с уцелевшей системой слежения. В любом случае требуется информация. — Фиолетовые глаза жеребца впились в белоснежную кобылку. — Или какое-нибудь поселение, где пони не едят друг друга на завтрак. Они вообще остались?
Уайт внимательно выслушала собеседника, делая мысленные пометки. Наивность пегаса поражала – сунуться в Эквестрийскую Пустошь, не зная о ней абсолютно ничего. На что он вообще рассчитывал? Да его сожрет первая же банда рейдеров, если раньше не поймают работорговцы!
«Хотя он вполне способен постоять за себя, о чем говорят трупы в том доме. Значит, какие-то шансы у него все же есть».
— Для своего укрытия ты выбрал настоящую дыру. Здесь практически ничего нет, лишь развалины так называемых городов да кучи костей. Однако если пройти в любую сторону, то картина меняется просто кардинально. — Мелодичный голос методично разрушал тишину. — На западе тебя встретят крупные поселения рейдеров и работорговцев, постоянно воюющих друг с другом за остатки еды. Там же находится несколько баз наемников-грифонов и какая-то странная секта. На их территорию боятся заходить даже самые последние отморозки. В маленьких городках и на железнодорожных станциях находятся поселения, основанные вокруг Стойл, открывших свои двери несколько лет назад. Каким-то чудом им удавалось выживать и даже торговать с другими. При устроенном пегасами полном отсутствии солнечного света выращивать еду позволяют лишь установки Стойл-Тек. — Глаза белоснежной единорожки сверкнули яростью. — Недавно мощная группировка рейдеров сумела захватить и разорить несколько Стойл. Нам пришлось бросить значительные силы на защиту остальных.
Уайт на секунду задумалась, пытаясь понять, не сболтнула ли она чего лишнего. В конце концов единорожка пришла к выводу, что всегда успеет пристрелить любопытного жеребца.
— А какую группировку представляешь ты? — Грей хитро прищурился. — Ты не похожа на рейдера или выходца из Стойла.
— Я Стальной Рейнджер. — В голосе кобылки зазвенел металл. — Мы направляем свои силы на защиту других пони. Это благодаря нам открывшиеся Стойла все еще находятся в копытах прежних хозяев.
— Не сомневаюсь, что вы получаете хорошую плату за защиту. — Сарказма в голосе пегаса могло хватить на троих. — Или как-то по-другому получаете свою выгоду.
Установилась напряженная тишина. Грей прикрыл глаза, переваривая услышанную информацию. Какое-то время Уайт смотрела на его лицо, озаряемое тусклым светом, после чего раздраженно прянула ушами и резко вскочила на ноги. Единорожке не хватало настоящего света. Поднявшись на первый этаж, Стальной Рейнджер без труда отодрала от пола ветхий прилавок и отлевитировала его в подвал.
— Сможешь это разжечь? — Рыцарь с шумом бросила груду старых досок у выхода, чтобы дым уходил на поверхность.
В ответ Грей приоткрыл один глаз и мрачно посмотрел на заготовку. Тяжело вздохнув, пегас встал на копыта. Громкий щелчок – и хвостовое жало раскрылось, наливаясь зеленым светом. Сияние становилось все ярче и ярче, пока на самом кончике не затрепетала крохотная энергомагическая сфера. Поднеся её к дереву, жеребец моментально вызвал огонь. Сразу стало светлее и уютнее. Исчез вызванный заклинанием Лайт запах «стерилизации».
Пегас заворожено смотрел на весело пляшущее пламя. На облаках не разводили костров, а на земле приходилось соблюдать режим секретности. Да и зачем они нужны, когда теплом обеспечивал костюм, а тьму разгонял ПНВ?
— У тебя случайно нет еды? — Грей снял с себя шлем, аккуратно положив его у стойки с оружием. — Находки Лайт больше подходят для ночных посиделок, чем для полноценного ужина.
Уайт молча кивнула и извлекла из седельных сумок несколько пакетов, один из которых плавно подлетел к носу жеребца.
— Держи. Походный рацион Стальных Рейнджеров. — Рыцарь также сняла шлем и неожиданно улыбнулась. — Витамины, минералы, белки. К сожалению, для вкуса места не осталось.
Оценив шутку, Грей рассмеялся и разорвал зубами податливую материю. Пегас ожесточенно вгрызся в коричневый брикет, оптимистично претендующий на звание сушеного винограда. Напряженность между ними начала стихать, улетучиваясь под светом костра.
Пустота, мрак, безысходность. После краткого забвения пришло ощущение себя. Лайт оказалась в теле молодой здоровой единорожки, еще не утратившей очарование юности. Отличия в росте, сложении и одежде не давали назвать это тело своим, но, безусловно, они оказались весьма схожи.
Перед взором возникла окутавшая главную площадь Шайвиля легкая рассветная дымка. Это место отличалось от современного варианта в гораздо лучшую сторону: целехонькие здания покрывала свежая краска, из фонтана за спиной весело стекала вода, а на площади собралась целая толпа разноцветных пони. Десятки кобылок с жеребятами возмущенно гомонили, не давая вставить ни единого слова. Вскинутое копыто не производило на них никакого впечатления, надорванное горло сильно саднило, а ситуация явно выходила из-под контроля. Лайт такое положение оказалось вполне знакомым – совсем недавно в ее родном Стойле происходило ровно то же самое. И пони-носитель воспоминаний поступила так же, как она. Рог окутало голубоватое свечение, пришло ощущение пробуждающейся магии.
— Всем молчать!!! — Над маленьким городком разнесся Королевский Кантерлотский Голос.
«Ого! Даже громче, чем у меня!»
Все пони тут же замолкли, и над площадью повисла звенящая тишина. Все, как один, смотрели на нее. От столь пристального внимания Лайт бы уже вовсю кусала краешки передних копыт, но сейчас она могла лишь с интересом вслушиваться в чужой голос.
— Пожалуйста, успокойтесь! Послушайте! Из соседних поселений передали об ударах мегазаклинаний по нашим крупнейшим городам! Пегасы не выходят на связь и закрыли небо! Разведчики обнаружили отряд зебринских легионеров всего в нескольких часах от Шайвиля! Мы должны эвакуироваться в переданное нашему городу Стойло, пока солдаты удерживают периметр!
«Она действует неправильно. Излишне сообщать такие подробности, нужно лишь отдавать четкие приказы».
Лайт мысленно покачала головой. Последнее заявление носительницы тут же вызвало бурю негодования:
— Оно же не вместит всех! Мы не бросим своих! — закричал жеребенок, совсем недавно получивший кьютимарку.
— Принцесса Луна пришлет войска, нужно лишь продержаться!
«Юная кобылка, они всегда верят во все лучшее».
Возмущенных голосов становилось все больше и больше, постепенно гул достиг прежнего уровня. Верные своему городу до конца, жители не хотели покидать его.
— Тихо всем!!! — Кантерлотский Голос помог вновь навести порядок, и оратор сделала еще одну отчаянную попытку достучаться до тупых голов собравшихся пони.
— Как же вы не понимаете! Мы остались одни, понимаете, одни! Никто не выходит на связь, даже наши соседи! Разведчики доложили о приближающихся зебрах! И это будут не заблудившиеся дезертиры, а полноценный легион! Мы должны укрыться, пока еще есть время!
Ответные крики доносились со всех сторон:
— Нам пришлют помощь!
— Шайвиль не бросят, мы всегда были верными подданными Принцессы Луны!
— Это наверняка какая-то зебринская уловка, связь просто глушат! Иначе нам не прислали бы того Стального Рейнджера!
От переполняющих её чувств кобылка стукнула себя копытом по лбу. Она просто не знала, что нужно сказать, но все равно раз за разом предпринимала отчаянные попытки переубедить своих слушателей.
— Помощи не будет! Если Принцесса Луна жива, то ей наверняка не до нас! Мы должны уйти и переждать!
— Ага, уйти! А потом попасть под прицел Министерства Морали! — раздался ехидный голос подростка, недостаточно взрослого, чтобы уйти на фронт. — Ну уж нет, Лилия, можешь сама валить в свое Стойло! Мы настоящие поданные Принцессы Луны и останемся здесь! Ну, кто думает, как я?!
Коричневый жеребец вскочил на помост и вскинул копыто. Ответом ему стал дружный рев и настоящий лес поднятых ног.
«Они отказываются спасать себя. Свои жизни и семьи. — Лайт не могла поверить в увиденное. Вместе с этим она мрачно подметила для самой себя: — Ее звали Лилия».
Тяжело вздохнув, единорожка-носитель беспомощно покачала головой и, не говоря больше ни слова, удалилась с постамента. Чем было это противное щемящее чувство в груди? Уныние, отчаяние, страх? Вместе с ним пришло понимание одного простого факта – то ли по глупости, то ли из-за боязни Министерства Морали жители Шайвиля отвергли свой шанс на спасение.
Пробежав сквозь толпу, Лилия уверенно поскакала к своему дому. Казалось, всего несколько часов назад Лайт укрывалась там от рейдеров и повстречала Грея, но от нынешней реальности эти события отделяла сотня лет. Пробежавшись по лестнице, Лилия вошла в свою квартиру и грустно окинула взглядом украшавшие стены фотографии. Лайт жадно ухватилась за образы счастливого прошлого, когда пони даже не знали слова «война». Сердце волшебницы защемило, а дышать стало значительно сложней. Лишь через несколько мгновений Лайт вспомнила, что это не совсем ее чувства.
В зеркале сбоку отразилась кьютимарка в виде объектива. Еще до начала войны и принятия должности мэра единорожка работала фотографом в городской газете и была по-настоящему счастлива. Когда она улыбалась в последний раз? Когда делала снимки? Камера лежала где-то в шкафу, лежала без дела в течение долгих лет.
«Зачем? Для чего оставлены все эти воспоминания?»
Тяжело вздохнув, носитель осторожно выдвинула ящик с пустыми сферами памяти. Аккуратно вынув одну из них, кобылка встала перед зеркалом. С неудовольствием отметив растрепавшуюся сине-белую гриву, единорожка попыталась улыбнуться самой себе. У Лайт невольно промелькнула мысль, что она оказалась в симпатичной пони. От этого ей стало еще более грустно.
Где-то за окном прогремел мощный взрыв, послышались крики и звуки выстрелов. Начиналось последнее сражение жителей Шайвиля. Теперь единорожка в зеркале выглядела испуганной. Стараясь унять бешено бьющееся сердце, она глубоко вдохнула и начала быстро говорить:
— Мое имя Лилия Сандерс. Вот уже пять лет я являюсь мэром Шайвиля, собственнокопытно назначенной Принцессой Луной. У нас нет связи, радиочастоты соседних городов молчат уже несколько часов. Скорее всего, мы все умрем в ближайшее время, — невесело улыбнулась единорожка. — Стойл-Тек построили для нас одно из своих знаменитых убежищ, но из-за нехватки времени оно вышло довольно маленьким, неспособным вместить даже половину окрестных пони. В связи с этим жителями города принято решение не эвакуироваться и оставить его замаскированным. Если слухи о мегазаклинаниях неверны, оно нам и не пригодится. — Кобылка явно пыталась себя приободрить, но получалось из копыт вон плохо. — Если же это правда, то оно может спасти чью-то жизнь. Сообщите о нем Принцессе Луне, она знает, как именно его применить. Вход в Стойло находится на кладбище неподалеку. Единственная безымянная могила.
Лицо единорожки заметно погрустнело. Она и сама успела кого-то похоронить.
— Когда-то я была хорошим фотографом. Война отняла у меня прошлую жизнь, мое счастье... — Кобылка опустила ушки. — Я делала плохие вещи, пусть и с благими намерениями. Прежний мэр оказался не готов к новой жизни. Впрочем, это уже дело прошлого.
Внезапно изображение в зеркале помутнело. Наблюдательница поняла – её хозяйка плачет.
— Мы действительно могли спастись в том Стойле. Пусть и не все, но большинство. Даже если бы мы жалели об этом всю оставшуюся жизнь. Наши дети обязательно сказали бы «спасибо»... — Слёз становилось все больше. — А теперь всё потеряно, они умрут. Даже в одиночестве я все еще остаюсь Смотрительницей Стойла. Я все же постараюсь привести туда кого-нибудь и обеспечить его работоспособность на ближайшие годы. — Пони вздохнула, закрыв глаза. По щекам уже давно бежали соленые ручейки. — Я лелею надежду, что мое послание дойдет до нужных копыт. Если вы пони и хотите спастись, то запоминайте дорогу. Найдите на кладбище Шайвиля безымянную могилу, надавите на надгробие. В терминале всегда выбирайте верхнее значение.
Единорожка молчала несколько минут, после чего сморгнула слезы и решительно посмотрела в зеркало.
— Мое имя Лилия Сандерс. Пожалуйста, помните меня...
Все оборвалось.
— Я запомню тебя, Лилия. — Лайт не торопилась открывать глаза, стремясь не потерять остатки чувств бывшего мэра Шайвиля.
Волшебница медленно подняла голову. Взгляду единорожки предстали два пони, сидящих по разные стороны от импровизированного костра. Они мирно беседовали между собой, перекусывая какими-то брикетами.
Продержав эту поразительно мирную и уютную картину перед глазами около десяти секунд, кобылка наконец обратила внимание на отсутствие пола под животом. Новое ложе в выгодную сторону отличалось от бетонного пола, но вот покрывающие его пятна...
Волшебница вздохнула и сосредоточилась на своем роге. Отдых явно пошел ей на пользу – использовать магию стало значительно проще. Очередная вспышка очистила старый матрац от пятен и грязи, вернув ему намек давно утраченную белизну. Удовлетворенно посмотрев на свой лежак, единорожка перевела внимание на нечто, старательно поедаемое этими двумя.
Кобылка тихо посмеялась и поднялась на ноги, оставив сферу памяти на месте, чтобы жалобно спросить под урчание голодного желудка:
— Можно и мне кусо-очек? Подглядывание за чужими воспоминаниями разогревает аппетит.
— Держи. Как там? Много удовольствия? — Уайт приветливо кивнула очнувшейся кобылке и пролевитировала ей еще один пакет.
Лайт покраснела. Стальной Рейнджер явно не понаслышке знала о способах получить наслаждение с помощью таких сфер. Грей так же заинтересованно посмотрел на единорожку, ничего при этом не сказав.
— Это были последние мгновения мирного времени местных жителей. Мэр не смогла убедить их спастись, направить силы на спасение жизней своих детей. — Единорожка задумчиво посмотрела на пегаса, разбираясь с устройством пакетика, и ответила с уже набитым ртом. — А ведь им выделили собственное Стойло. Тебе повезло с находкой.
Проглотив очередной кусок, Грей поморщился. Эта еда явно не шла на пользу для желудка, и остаток ночи обещал быть очень веселым.
«Лучше бы я рискнул с Засахаренными Яблочными Бомбочками».
— Там было три углубления и две сферы. Вторая лежит в моей сумке. — Он сделал небрежный жест копытом в сторону лежащего неподалеку мешка.
Лайт положила полусъеденный брикет на постель, решив разобраться с ним чуть позже. После знакомства с походным рационом Стальных Рейнджеров организм единорожки подавал сигналы, что не так уж и голоден. Волшебница никак не могла избавиться от ужасного привкуса во рту. Она словно прожевала картон.
— Я могу посмотреть? — Единорожка и вправду хотела узнать о дальнейшей судьбе Лилии и жителей её города. Или же узнать их прошлое. События, случившиеся до того злополучного собрания на площади.
— Да, конечно. — Грей смял обертку и обхватил ее хвостом. — Получается, где-то здесь есть функционирующее Стойло с дружелюбными жителями? Честно говоря, верится с трудом.
— Я не могу сказать с уверенностью. Если верить увиденному в воспоминаниях, то здесь и вправду есть Стойло, но оно может оказаться пустым. — Лайт осторожно вытащила сферу и залюбовалась клубящимся туманом. — Грубо говоря, его могли вообще не использовать.
Услышав это, Уайт не смогла скрыть удивления и восторга. Это ведь такой шанс! Если создать там базу, то больше не будет никаких переговоров с жалкими хозяевами отдельных Стойл, которые то и дело угрожают взорвать бесценные установки и талисманы, если Стальные Рейнджеры не будут соблюдать условия унизительного договора.
От Грея не ускользнула мимика на лице Уайт. В голове начала выстраиваться цепочка из домыслов и фактов. Находка заинтересовала пегаса, но, в отличие от молодого рыцаря, он виду не подал. Грей метко забросил сплющенный шарик упаковки в мусорную корзину и повернулся к Лайт.
— И оно не развалилось за столько времени? Сомнительно. Впрочем, на него все же стоит взглянуть. Тем более нам нужно рвать когти, пока сюда не нагрянул кто-нибудь еще. Я не слишком-то горю желанием разбираться с очередной бандой.
Аккуратно опуская сферу перед собой, Лайт задумчиво потерла одной ногой о другую, внимательно глядя на реакцию Уайт.
— Стойла предназначены для многовековой изоляции. Если там ничего не произошло и его никто не нашел, то есть хорошие шансы… Кхм… — Единорожка сконфуженно замолкла, едва не начав читать лекцию. — В общем, можно мне начать смотреть воспоминание?
— Да пожалуйста. — Пегас неопределенно повел здоровым крылом, осторожно встал и направился к очищенному матрацу. Еда и теплый костер разморили жеребца, веки слипались, словно в них насыпали песка. Костюм должен разбудить его в случае опасности, ну а если не успеет... В конце концов, смерть во сне не худший из ужасов Пустоши. Может, когда он проснется, боль окончательно уйдет.
— Завтра пойдем искать это Стойло. — Остановившись у постели, он повернулся в сторону Лайт.
Единорожка низко наклонила голову, чтобы упавшая грива скрыла глаза. На слова жеребца она медленно кивнула, тихо при этом произнеся:
— Да... Может, оно станет новым домом.
Рог кобылки замерцал золотом, а сферу перед ней окутало такое же свечение – волшебница явно спешила забыться в чужой памяти. В этот раз она тоже не легла.
Уайт подхватила заваливающуюся кобылку магией рога, осторожно уложив единорожку у костра. Склонившись над волшебницей, рыцарь тихо прошептала:
— Счастливых грез. — Не удержавшись от соблазна, Уайт медленно провела языком по нежной шерстке за белым ушком.
Все та же рассветная дымка, только на этот раз сцена действий перенеслась на окраину города. На высоком пограничном столбе можно прочесть надпись «Шайвиль», когда-то любовно выведенную кистью неизвестного Лайт художника. В табличке виднелось несколько пулевых отверстий. Пока Лилия убеждала гражданских пони укрыться в Стойле, остатки гарнизона Шайвиля с добровольцами из жителей города готовили последнюю линию обороны.
Теперь волшебница оказалась в теле земнопони. К вящему смущению кобылки, это был жеребец. Тело ощущалось по-иному, особенно меж задних ног. А еще ее со всех сторон окружала тяжелая броня, совсем как та, которую носила Уайт.
Трудолюбивые земнопони быстро соорудили несколько укрытий из мешков с песком, которые должны были гасить пламя зебринских винтовок. Из окон домов выглядывали стволы бьющих на большое расстояние охотничьих винтовок. Два тяжелых пулемета перекрывали дорогу, готовые в любой момент обрушить на врага дождь из раскаленного свинца. Оглядывающей сейчас укрепления вместе со своим носителем Лайт окружающая обстановка казалась очень грозной. Внезапно вспыхнуло понимание.
Этого мало, слишком мало. Что мог выставить город, не имеющий стратегического положения? Единственный Стальной Рейнджер, командовавший обороной, выглядел настоящей насмешкой Кантерлота. Как и тройка пегасов в броне, похожей на облачение Грея и его бывших товарищей. Два черногривых жеребца напряженно смотрели в опостылевшее волшебнице закрытое небо.
— Зебр не так уж много – две или три сотни, в основном обычные легионеры. Возможно, несколько асассинов. — Пегаска с алой гривой, являющаяся командиром разведчиков, совсем не показывала страха. — Тяжелого оружия не заметили, но они тащат какие-то странные ящики. Следует бояться диверсий.
— Понятно. — Лайт чувствовала, как скривилось лицо ее носителя. Да и судя по голосу, он был далеко не в лучшем своем настроении. — Как насчет связи? Нам пришлют помощь?
— Боюсь, её нет. Клаудсдейл и Кантерлот не выходят на связь. От Даймонд Шафта шум помех. И когда мы возвращались назад, — пегаска на миг запнулась, не зная как сказать. — Боюсь, по Дайвисшу ударило мегазаклинание. Мы остались одни.
Тяжело вздохнув, Стальной Рейнджер посмотрел на запад. Редкий лес скрывал горизонт, внушая ложное спокойствие своей беззаботностью.
Появилось ощущение вмешательства. На самой границе восприятия и чувств раздался скабрезный смех, будто кто-то радовался удачной проделке.
Они придут – остатки третьего зебринского гвардейского легиона, попавшего в мясорубку под Даймонд Шафтом. Лучшие из лучших, прошедшие сквозь огонь, воду и медные трубы. Эти зебры могли без особого труда убить пони голыми копытами. От их мистического искусства спасала лишь броня Министерства Военных Технологий.
Такие мысли и сопровождающие их образы наверняка заставили бы Лайт оставить свой недавний ужин на земле. К счастью, она не имела собственного тела, а носитель не стремился этого делать.
С другой стороны, разработка Министерства Крутости тоже не казалась детской игрушкой. Капитан перевел взгляд на тройку пегасов. Они остались, когда небо закрыли облака. Обычные разведчики, проигнорировавшие приказ нового руководства и решившие умереть, как подобает настоящим пони. Плазменные винтовки и хвостовые жала смотрелись очень внушительно, недаром больше всего зебры боялись именно их. Будь у него хотя бы сотня таких ребят...
Вдали прогремели трубы. Ветераны невольно вздрогнули, заслышав протяжный вой, в то время как новички лишь недоуменно повели ушами. Они еще не знали рева труб Легиона Зебр, означавшего начало тяжелого боя, из которого очень сложно выйти живым. После Литтлхорна зебры всегда сражались до конца. Лайт мысленно сжалась, уже догадываясь, свидетельницей чего сейчас станет.
Не теряя больше ни секунды, Стальной Рейнджер начал отдавать приказы:
— Стрелкам занять позиции! Защищать пулеметчиков, следить за проходами! Фейра, сюда, бегом!
— Так точно, капитан! — рявкнуло со всех сторон. Зажимая в зубах и левитируя в воздухе винтовки, жеребцы и кобылки быстро зашли за импровизированные укрытия. Отдав честь, в небо взмыли пегасы. Под городским знаком остались лишь сам командующий да растрепанный единорог с гривой алого цвета. Кьютимарка в виде разноцветных взрывов красноречиво указывала на талант пиротехника.
— Докладывай. — В холодном голосе старого солдата послышались просящие нотки. Возможно, он говорил с их последней надеждой.
— Ну... — Единорог неуверенно провел копытом по гриве — Я никогда раньше не имел дело с боевой взрывчаткой, но вроде все контуры в рабочем состоянии. Только третий-то зачем? Мы же угробим самих себя.
— Ты просто не видел, что зебринские легионеры делают с пленными кобылками. Да и жеребятам достается немногим лучшая доля. Давай сюда пульт и беги скорее в Стойло. Надеюсь, твои фейерверки еще не раз украсят небо. Удачи.
Лайт вновь отметила упоминание Стойла. «Может, оно все же было заселено и функционирует?»
— Но... — Единорог на вид стал совсем уж неуверенным. — Я собирался драться. Уверен, у вас найдется какая-нибудь винтовка или...
— Парень. — В голосе рейнджера прозвучал металл. — Мы оба прекрасно знаем, где твое место. Теряющий сознание от вида собственной крови пони здесь долго не протянет. Так что пропуск в зубы и марш в Стойло, пока я тебя не пристрелил!
— Ну... Эм… Ладно… — Пиротехник тяжело вздохнул и бросил на собеседника растерянный взгляд. — А удачу лучше оставьте себе, вам она больше понадобится.
Оставив после себя небольшой пульт с тремя кнопками, единорог порысил назад в город, помахав копытом на прощание. Вновь всматриваясь в лес, Стальной Рейнджер, а вместе с ним и волшебница, пожалели об отсутствии бинокля. Исход сражения зависел от точности выполнения плана, и ни в коем случае нельзя было упустить момент.
— Дискордов туман!
Так ничего и не увидев, капитан зашел за одно из импровизированных укрытий. Тупорылые стволы реактивных гранатометов покачивались в такт его шагам. Единственное тяжелое оружие защитников города, не считая пулеметов.
— Иду-у-у-у-т! — Звонкий крик одного из снайперов. Рейнджер с удовлетворением отметил отсутствие страха.
«Как? Почему я ощущаю его эмоции? Это ведь невозможно в таких записывающих устройствах!»
— Оружие наизготовку! Беглый огонь при выходе на дистанцию атаки!
Как это обычно и случается, все началось внезапно. Еще секунду назад пони могли видеть лишь скрытые туманом контуры деревьев, как вдруг, словно из пустоты, возникли неторопливо приближающиеся к городу неясные силуэты. Тишину разорвал грохот тяжелого пулемета. Лайт захотелось зажать уши, но не она решала, как поступать. Огненные трассера расчертили воздух, настигнув первую цель. Следом ударили винтовки. Пространство заполнили многочисленные выстрелы.
Следя за боем, командующий нахмурился – их враги не спешили умирать. Лишь сдвоенное попадание пулеметов сумело остановить одного из них, в то время как винтовочный огонь они попросту игнорировали.
«Неужели у них появилась такая же броня?»
Но ответ оказался гораздо проще. У самой границы города его защитники смогли рассмотреть своих врагов.
— Дроиды! Дискорд, это боевые дроиды!!! — Вот теперь послышались явные панические нотки.
Единорожка мысленно ахнула:
«Зебры тоже использовали боевые машины!»
Раскрашенные в черно-белые полосы гигантские металлические пауки по праву считались одним из главных кошмаров Великой Войны. Как подсказывал опыт Стального Рейнджера, хуже могли быть только драконы.
«Кажется, этот шар сломан!»
— Не паниковать! Целиться в визоры! — Громко выкрикнул командующий, стремясь задавить панику в зародыше.
Достигнув пограничного знака, первый дроид открыл ответный огонь. Пфт. Пфт. Пфт. Очередь зачарованных зебринских пуль настигла одного из стрелков. Пламя мгновенно охватило тело пони. Лайт отчаянно желала, чтобы носитель отвел глаза и заткнул уши. Было очень тяжело смотреть на муки несчастного и слушать ужасающий крик. Вскоре на землю упала поврежденная винтовка и фрагменты кустарной брони. От самого стрелка остался лишь пепел. Через мгновение дроид превратился в груду горящих обломков – меткая очередь реактивных гранат Стального Рейнджера не оставила ему шансов.
Вслед за первым на дистанцию атаки вышел второй. Этот паук решил не останавливаться. Игнорируя многочисленные выстрелы, дроид подошел к одному из укрытий и без труда забрался на вершину импровизированной стены. Три солдата внутри тут же вскинули свои винтовки и дали слаженный залп, лишив паука одного из визоров. В ответ обжигающая струя пламени из встроенного огнемета оставила от защитников груду обожженных костей с кусками прожаренной плоти. Зебры никогда не делали своих роботов одинаковыми, снабжая каждого уникальными дополнениями, помимо стандартного комплекта вооружения. Это дезориентировало не знающих чего ожидать от новых врагов солдат, и Лайт была с ними полностью согласна. Эти штуки нагоняли на нее ужас.
Второго паука уничтожили пегасы. Один из жеребцов лихо сделал над ним мертвую петлю, метнув импульсную гранату. Взрыв электростатики – и дроид превратился в недвижимый памятник самому себе. Третьего разнесли пулеметчики, зато четвертый успел прикончить пятерых, прежде чем его уничтожил новый залп Стального Рейнджера. А потом их перестали считать...
Зебринская пехота шла следом за своими механическими слугами. Десятки легионеров, одетых в разноцветную броню со смешными украшениями на шлемах и вычурными вымпелами. У большинства даже не было оружия. Увидев полосатых, командующий радостно осклабился, заставив Лайт мысленно поморщиться. Он уже успел ополовинить свой боезапас и записать на свой счет как минимум троих дроидов. Большое достижение для одного пони и капля в море общего пекла.
— Прекратить огонь, всем отойти назад! — Закричал жеребец, первым подавая пример.
Немногочисленные ветераны выполнили приказ сразу; ополченцы же замешкались, бестолково забегав на месте. К сожалению, он не мог ждать.
«Пожалуйста, не надо! Я чувствую, ты задумал что-то очень плохое!»
Дроиды успели положить половину защитников, зебринская пехота добьет оставшихся. Оставалось лишь свести сражение вничью. Полосатые воины уже сошлись в копытопашной с замешкавшимися защитниками. Раздались новые полные боли крики. Стальной Рейнджер улыбнулся еще шире и активировал оставленный Фейром детонатор. Лайт попыталась закричать.
Череда мощных взрывов сотрясла пространство, из-под земли ударили столбы разноцветного огня. Многочисленные осколки засвистели в воздухе, рассекая тела зебр и пони и превращая дроидов в груду бесполезного оплавленного металлолома. Фейр не подвел, его умелые копыта превратили обычные мины в настоящую огненную смерть.
— Все, отходим на площадь! Помните, мы сражаемся за Шайвиль! Бежать не в ваших интересах!
«Тем более им просто некуда».
Воин Министерства Технологий вновь побежал первым, подавая пример остальным. Вновь почудился потусторонний смех и вмешательство чужих мыслей. Он боялся обернуться, боялся увидеть, сколько у него осталось солдат.
«Да-да, ты взорвал немало пони. Они будут преследовать тебя».
В любом случае он примет этот бой и будет уничтожать полосатых ублюдков, пока его не настигнет смерть. Волшебница чувствовала, как чужая ненависть заполняет ее разум.
Утренняя дымка, благодаря которой Шайвиль получил свое название, отступила под напором ветра. Раньше её рассеивали солнечные лучи, но теперь облачная пелена не давала этого сделать. Какие странные воспоминания для той, кто ни разу не видела солнца на поверхности, а до этого поднимала его лишь для жителей своего маленького мира.
Командующий гарнизоном Стальной Рейнджер обрушил на зебр ливень из огня и стали. Лайт страстно желала помочь ему, но ей оставалась лишь бесславная роль наблюдателя. Заманив легионеров на узкие улочки, он активировал второй минный контур. Взрыв посреди вражеской армии нанес полосатым огромный урон. Выжившие солдаты воспряли духом, как и сама Лайт, которая мысленно плясала вместе с ними.
К сожалению, зебры применили свой козырь, сведя сражение в ничью. Из-за искореженных остовов массивных боевых дроидов показались бесшумные спрайт-боты – десятки раскрашенных в черно-белые полосы маленьких сфер. Разгоряченные схваткой защитники города не обращали на них внимания, позволив рассредоточиться по всему полю боя. Заняв позиции, они одновременно выпустили алхимический газ. Во всеобщей агонии капитану удалось выжить благодаря встроенным в шлем фильтрам. В иссеченной броне, со сломанной ногой, харкающий кровью земнопони все же смог выйти на границу розового тумана, где его подобрали разведчики-пегасы. Несмотря на обильно вливаемые в кровь медикаменты и наркотики, Лайт чувствовала его боль. Ощущать себя умирающей было ужасно, даже если это была не она. Волшебнице оставалось лишь молить Селестию и Луну о скором забвении.
— По крайней мере, мы забрали их с собой. — Стальной Рейнджер снял шлем и улыбнулся остатками изъеденных губ. В легких булькала кровь, мешая говорить. — Сохраните мою память для архивов Министерства.
И он угас, но воспоминание не завершилось. В душе разлились пустота и холод. Она словно продолжала наблюдать за происходящим остановившимся взглядом. Лайт видела, как пегасы встали над телом погибшего.
Они извлекли его из брони и похоронили на городском кладбище, стараясь не смотреть друг на друга. Пегаска с алой гривой не могла подобрать нужных слов. Стоя в тишине, каждый думал о своем. В конце концов послышался тихий голос:
— Оставшись здесь, мы стали дезертирами. Над облаками нас уже не примут. Дороги назад нет.
Её слова отпечатались в сознании. Дороги назад нет. Они становились жителями нового мира.