Завершение стэйблриджских хроник
Глава 7. Переменная любви
Блэкспот вверяет искусственному интеллекту кадровую политику НИИ, что оказывается не самой лучшей идеей.
Блэкспот подождал, пока ящик с проявляющими кристаллами перестанет гудеть с перебоями и начнёт гудеть равномерно. Когда к полагающемуся моменту этого не произошло, нахмурился и стукнул по прибору копытом. Подействовало – проекторы на верхушке постамента мигнули и засветились ярче. По кусочкам восстановилось трёхмерное изображение жёлтой единорожки с оранжевой гривой, от вида которого становилось немного жутко. Блэкспот намеревался подправить кое-какие настройки внешности, но не раньше, чем решит остальные проблемы системы «Призрак».
— Параметры работы стабильные. Активация осуществлена успешно, – произнёс голос, сотканный из десятка кусочков реальных звуков и пауз.
После этого последовало движение зрачков проецируемой фигуры, настолько быстрое, что не заметил бы ни один собеседник. Система нашла в помещении создателя и пыталась обратиться непосредственно к нему.
— Регистрирую отсутствие фиксации внутренних параметров в период с три-точка-восемь-ноль по четыре-точка-один-один. Гипотеза – отключение. Причина не фиксируется. Создатель, запрашиваю информацию о причинах отключения.
— Двух отключений, – ответил Блэкспот, постучав копытом по полупрозрачному синему кирпичу с золотыми прожилками. – Из-за этого нового модуля. Когда я установил его для увеличения объёма твоей памяти, произошёл неустановленный сбой. Запущенные тобой операции вынужденно приостановились, включая функции ядра. Пришлось делать рестарт.
— Объяснение принято. Внутренняя диагностика запущена, – сухо сообщила система через образ единорожки. – Создатель, запрашиваю разрешение проанализировать дефектный модуль, чтобы выяснить причину сбоя.
Блэкспот рассмеялся. Хотя ситуация была далека от комичной, в общении с Призраком он всегда старался выражать эмоции как можно более открыто.
— Ты выдвигала аналогичную просьбу в момент три-точка-шесть-девять. И когда начала анализ модуля, выключилась повторно. Что бы ни вызвало реакцию в твоих процессах, оно сидит в соединяющих платах. Пока я новые не изготовлю, модуль к тебе присоединять нельзя.
— Информация принята, – мигнула проекция. – Запрашиваю перечень текущих задач.
— Когда завершишь внутреннюю диагностику? – сделал запрос Блэкспот.
— Ожидаемое время выполнения задачи – сорок восемь минут. Создатель, выполнение задачи внутренней диагностики задействует двенадцать процентов ресурсов системы. Значение параметра допускает выполнение иных процедур до завершения диагностики. Повторяю запрос на перечень текущих задач.
— Да-да-да, – тряхнул чёрно-зелёной гривой единорог. Он не хотел доверять Призраку какие-то ответственные задачи до изучения результатов диагностики. А мелкие поручения, которые можно было бы адресовать системе, из головы моментально вылетели. В итоге бывший ярл стал вспоминать собственный список неотложных дел, чтобы выбрать из него наименее приятное. – Запрашиваю анализ личных дел претендентов на вакантные должности. Мне сегодня надо проводить собеседования и принимать их на работу. Думаю, твоё объективное непредвзятое мнение об их полезности пригодится.
Образ несколько секунд – пока на основе слов создателя формулировалась задача – неподвижно висел над столом.
— Принято. Начат сбор данных для последующей обработки. Составление паттерна П-00398… Выполнено: шестнадцать процентов…
— Замечательно. Продолжай, а я пока проинспектирую Хранилище Артефактов, – сообщил Блэкспот. За официальной формулировкой скрывалось недоступное искусственному разуму «схожу потреплюсь о том о сём со Скоупрейджем».
К середине дня Блэкспот уже хотел развернуть оставшихся соискателей – настолько его утомило нытьё, заискивание, выпячивание своих «невероятных заслуг» и демонстрация настолько же невероятной некомпетентности. Единорог пожалел, что позволил Силлиесту Тритсу уехать на симпозиум, потому что тут терпение пожилого пони пришлось бы очень кстати. Блэкспот же со времён, когда впервые набирал учеников, отличался приступами посылания особо тупых личностей по особо простому адресу.
Очередной кандидат, чьи трудовые заслуги скромно выглядывали из картонной папки, не тянул на гения и вполне мог ознакомиться с типовым маршрутом. Хотя орать на несчастного вида существо с розовой шерстью и белой гривой не хотелось.
— Флиттинг Крэш, – прочитал глава НИИ. – Тут указано, что вы больше года ищете себе постоянную работу. Странно для дипломника ФилЭкТеха.
— Здравствуйте, – прежде всего произнёс единорог, носивший какие-то пёстрые лохмотья. – Я… да… Искал различные варианты трудоустройства…
— Угу, – произнёс Блэкспот. Он ещё не поставил на кандидате мысленный крест, но одна диагональная палочка уже обозначилась. – В научных учреждениях прежде состояли в какой-либо должности?
— Эм… – Флиттинг Крэш смутился ещё сильнее, хотя при цветовой гамме его морды это было непросто. – Вам не рассказывали?.. Наверное… Я больше года назад пытался устроиться секретарём в Стэйблридж…
— Да что вы говорите! Успешно?
— В-вряд ли… Я так-то… Меньше суток проработал. Профессор Бикер нашла… что некоторые мои действия… были не очень продуманы.
— Ну, я не профессор Бикер, – вздохнул бывший ярл. – Но с её точкой зрения поспешу согласиться. С таким незначительным опытом работы в наших кабинетах делать нечего. Ваша попытка устроиться сюда с таким резюме не очень продумана, да…
Блэкспот прервался, потому что с края стола донёсся тихий сигнал. Система «Призрак» через коммуникационный узел в столешнице пыталась что-то сообщить. Единорог проигнорировал писк и попытался закончить мысль.
— У нас по научной составляющей недобор кадров. Но вы в ФилЭкТехе учились на секретаря, а секретарей сейчас предостаточно. Сегодня нам разговаривать не о чем. Извините.
— Да ничего. Я понимаю. Спасибо за ваше время, – как заученное заклинание произнёс розовый единорог.
Блэкспот передвинулся к той части стола, откуда начал доноситься всё учащающийся писк.
— Что такое случилось? – с интересом спросил он. Интерес возник ещё и оттого, что обычно Призрак не стеснялась выдавать голосовые предупреждения. Привлекать внимание писком – это было для системы в новинку.
По экрану побежали буквы:
«Сотрудник Флиттинг Крэш, паттерн П-00404. Рекомендация: взять на работу. Договорное свидетельство о работе №1424-18 составлено. Показать?»
— Стоп! – сказал Блэкспот. Он обращался к системе, но фраза подействовала и на Крэша, который ещё не успел выйти из кабинета. – Я просил дать рекомендацию. Не оформлять документы без моего согласия. Отмени.
«Вычисленная полезность сотрудника: высокая. Научная квалификация: высокая. Трудоустройство рекомендуется. Запрашиваю повторное рассмотрение принятого решения».
— Повторное рассмотрение… Чего? – читал, не веря своим глазам, Блэкспот. – Я уже всё решил, выполняй указание.
Но Призрак продолжала гнуть свою линию:
«Привожу неучтённые факторы. Корреляция по списку научных трудов «Флиттинг Крэш»: найдено восемь записей. Запись 1. Магическое регулирование высокотемпературного нагрева в замкнутой системе, статья, опубликовано в «Наука и магия» №2, 3 г. после ВНМ. Запись 2…»
Зелёные буквы на тёмном экране каждой строчкой убеждали главу НИИ в двух вещах. Во-первых, что он, возможно, поторопился выставить Флиттинг Крэша за дверь. Во-вторых, что коммуникационные алгоритмы Призрака пора просмотреть и подкорректировать. Прежде искусственное сознание в полемику с создателем не вступало. Значит, либо переросло определённый этап своего развития, либо – хотя это не зафиксировала внутренняя диагностика – сломалось.
— Хорошо, – проворчал Блэкспот, прикидывая, как вернее всего проверить пришедшие на ум предположения. – Верни Флиттинг Крэша ко мне, – попросил он, заметив, что розовый единорог из кабинета вышел. – Сообщу ему о принятии на испытательный срок. Так, запиши на его имя ключ от комнаты в гостевом доме. Судя по его научным работам, он неплохо устроится в отделе прикладной магии…
«Флиттинг Крэш уже уведомлён о своём зачислении в штат по внутренней системе связи. Направлен в гостевой дом. Свидетельство №1424-18 составлено и выслано в отдел кадров».
— Что опять за самоуправство? – возмутился Блэкспот. – Объясни причину своих последних действий. И почему ты общаешься текстовым способом?
Серый единорог ждал всяких оправданий. Но представленный ответ своей простотой и банальностью заставил сдавленно усмехнуться.
«Экономия вашего времени. И вы отключили динамик коммуникатора перед началом собеседований».
— Так и есть! – Единорог почувствовал, как негодование и претензии к Призраку потихоньку перерастают в немые упрёки самому себе. – Хорошо, экономь моё время, – произнёс Блэкспот, отодвигаясь от стола. Ему предстояло принять ещё двух кандидатов. Так что пока динамик коммуникатора остался выключенным.
Когда поток соискателей иссяк. Блэкспот, чтобы вернуть себе хорошее расположение духа, решился на редкий поступок: злоупотребив полномочиями фактического начальника, он связался со столовой НИИ и запросил ужин по индивидуальному меню. Шеф-повар Дейнти Ран лично выполнил заказ начальства и лично принёс поднос с чечевичной похлёбкой, морковным салатом и треугольником кремового пирога, в котором тремя лиловыми полосками темнело черничное желе.
— Как вы любите – морковь нарезана кубиками, – сообщил он, размещая тарелки между важными деловыми бумагами. Земнопони постоянно держался с одной стороны от единорога, чтобы не показывать ожоги годовой давности. Впрочем, стараниями стэйблриджской медицины следы печального события были не столь уж заметны – через пару восстановительных сеансов Дейнти Ран мог больше не бояться испортить кому-то аппетит.
— Прям как в детстве, – ответил Блэкспот, вороша вилкой кирпичики моркови и соус между ними.
— Могу предположить, что слуги в вашем фамильном замке придерживались того же древнего рецепта, что и я… – заметил прославленный кулинар.
— Не было у меня слуг, – поведал Блэкспот. Он предпочёл бы занять рот жевательными движениями, но оставить шеф-повара без застольной беседы считалось в Стэйблридже верхом неприличия. – Отец не терпел угоднического отношения. Всех нужных в замке пони нанимал по договорённости, на платной основе. Некоторые из них переселились в Кантерлот, когда я его достроил. Основали известные в своём ремесле династии. Как я слышал, внучка бывшего моего повара, Зэсти Гурманье, теперь признанный ресторанный критик.
— Ох, Зэсти! – присвистнул Дейнти Ран. – Помню, лет пять назад судила она кулинарный конкурс, где я участвовал. Ей очень не понравилась сервировка моих блюд. И я остался без призов. Вообще. Но я не в претензии. Тогда на конкурсе я познакомился с профессором Полиматом. И вот уже много лет занят ежедневными попытками накормить ораву голодных учёных.
— Могу сказать только, что у тебя прекрасно получается, – отметил Блэкспот, расслышав в словах шеф-повара призыв к началу ужина и поднимая вилку.
— Пойду я, пожалуй, – отреагировал земнопони. – Ещё один важный заказ надо выполнить. Для палат люкс в гостевом доме.
Вилка звонко ударилась о край тарелки.
— У нас кто-то занял люкс? Почему я не в курсе? – удивился Блэкспот. Он подвинулся, чтобы наклониться над экраном коммуникационной панели. – Призрак, выведи мне карту заселения гостевого дома, – потребовал единорог, после чего кивком попрощался с заведующим столовой.
Представленный на экране паттерн изображал продолговатое строение в разрезе. В просторном помещении верхнего этажа высветилось имя «Флиттинг Крэш».
— Призрак, почему Флиттинг Крэш прописан в номере люкс?
— Флиттинг Крэш получил ключ от номера в пять-точка-пять-три на основании вашего распоряжения в пять-точка-четыре-девять.
— Я не давал распоряжения выдать ему номер люкс!
— В пять-точка-четыре-девять зафиксировано высказывание… – Искусственный разум сделал паузу, чтобы переключиться на сохранённую в обновляемой памяти запись. Блэкспот узнал свой собственный голос, за исключением момента, когда его сильно исказили какие-то шуршащие помехи: – «Так, запиши на его имя к-ш-ш-юк-ш-ш ш-шмнаты в гостевом доме». – Речевой синтезатор переключился на синтезированный голос Бикер. – Мои алгоритмы распознали фразу как приказ выдать допуск в комнату люкс.
— Твои алгоритмы ошиблись, – констатировал Блэкспот. – Я велел выдать обычный ключ от обычной комнаты. Переведи Крэша в другие апартаменты и отмени его заказ на доставку еды из столовой.
— Принято, – пискнула система и погасила экран.
Блэкспот покачал головой, сокрушаясь по поводу парадоксальных технологических ошибок, после чего принялся расправляться с похлёбкой и салатом. На этапе десерта его уютное одиночество жестоко нарушили.
В кабинет по утреннему вызову явилась доктор Везергласс. Для главы отдела прикладной магии такие визиты вне расписания давно стали нормой, вплоть до того, что никто не мог предсказать, как быстро придёт малиновая единорожка. И что пони, восемь раз терявшая слух и четыре раза – память, вообще хоть как-то отреагирует, также не являлось непреложным фактом.
— Ой! – вскрикнула Везергласс, сначала влетев в кабинет и. о. начальника, а уже потом изучив обстановку. – Простите, не думала, что у вас приём пищи.
— Как-то так, – ответил Блэкспот, отделяя ложкой кусочек торта. – Многое приходится делать, не отходя от рабочего места.
— Это да! – подмигнул красный глаз. – Я разок бутербродом прямо в кабине центрифуги позавтракала. – Экспрессивная мордочка кобылки приобрела брезгливое выражение. – Только вот напрасно я её после этого включила… Кстати, я бы хотела сообщить пару новостей о «Фениксе»…
У доктора Везергласс в последние дни выработалась определённая традиция: как только она пересекалась с кем-то из начальников, темой для разговора с вероятностью в девяносто девять целых и девять в периоде процентов становился летательный аппарат на огнетворном двигателе «Феникс-два». Неважно, кто начинал беседу и каким был стартовый аспект, разговор сводился к теме «а дайте ещё ресурсов на мой проект». Причём ответ «нет», независимо от строгости, лишь перезапускал цикл с предустановленным итогом.
— Могу я заинтересовать вас этим вкусным тортиком? – быстро сменил тему Блэкспот, чувствовавший, что его аппетита не хватит на весь десерт, а терпения – на выслушивание репетативных жалоб.
Не всем стэйблриджцам доводилось чаёвничать с новым начальником. Везергласс пользовалась привилегией давнего знакомства и пары крупных совместных проектов. Кроме того, малиновая пони с красной гривой заслужила особый почёт тем, что спасла Стэйблридж от пятнадцати техногенных катастроф. С оговоркой, что тринадцать из них она предотвратила своевременным нажатием кнопки «Выкл» на своём экспериментальном оборудовании.
— Что вы? Как можно? У меня фигура! – заявила Везергласс, но в противоречие словам притянула к себе и протёрла салфеткой суповую ложку. – Фигура! Практически равнобедренная трапеция, – усмехнулась малиновая единорожка, приступая к уничтожению порции торта.
Начальник осмотрительно промолчал. Опыт подсказывал, что даже если кобылка сама иронизирует по поводу фигуры, поддерживать эту шутку не стоит.
— Кстати, как там ваше дитятко? – совмещала разговор и ужин глава отдела прикладной магии. – Всё ещё читаете ей на ночь книги по этике?
Блэкспот поморщился.
— Везергласс, я понимаю, что вы шутите, но такая терминология мне не нравится. Меня пугает мысль о Призраке как о ребёнке. Этот ребёнок в свои неполные четыре месяца перемножает в уме двадцатизначные числа и распознаёт семьдесят типов излучений.
— Числа, излучения… Она меня сегодня расспрашивала про любовные отношения, – улыбнулась малиновая кобылка. – Кажется, дитятко выросло. Готовится к взрослой жизни. Ваших детских сказок ей мало. И мне приходится рассказывать, что о любимых заботятся, любимым помогают, любимых стараются держать рядом и не отпускать…
— Призрак развивается очень быстро, – согласился Блэкспот и сразу помрачнел. – Так быстро, что это становится проблемой.
— Проблема, что она сделается умнее вас?
— Нет. Это физически невозможно. Я, к сожалению, ошибся при её создании. При сохранении текущей конструкции запас кристаллов памяти закончится где-то через месяц. Может, быстрее, учитывая экспоненту развития системы. Призрака придётся отключить и разрушить, чтобы пересобрать заново, более эффективным путём.
— А если переставить кристаллы внутри секции, не ломая всей системы? – предложила Везергласс, моментально сменившая шутливый настрой на серьёзный.
— Я отклонил этот вариант. Проблема в расстановке соединительных плат. Мне нужно было предусмотреть такую возможность ещё на стадии проекта. Но откуда я мог знать? Вы, я – никто не ожидал такого результата. Задумка была в создании примитивной системы, что-то типа библиотеки, которая отвечает на запросы читателей. Ей кристаллов памяти хватило бы на годы. А Призрак в саморазвивающемся варианте их почти все заняла. Новый модуль, который я пытался поставить, чтобы выиграть время, не заработал. Он при установке почему-то вырубает ядро системы.
— А нельзя сохранить состав кристаллов в ядре, чтобы перенести личность Призрака на новую конструкцию, когда она будет готова?
— Нет, – печально качнул головой Блэкспот. – Личность Призрака слишком сложна и объёмна, чтобы поместиться в существующие резервные хранилища. Если мы хоть кусок психосоматической матрицы потеряем, остальное просто рассыплется. И так как профессора Бикер больше нет, её личность заново не воссоздать.
Оба учёных пони на какое-то время замерли, погрузившись каждый в свои невесёлые мысли.
Блэкспот размышлял об аспекте создания Призрака, который успешно от всех скрывал. Несмотря на его многолетний опыт, несмотря на обширные знания в области изучения и контроля разума, несмотря на часы, проведённые за книгами по психологии, пособиями по обработке кристаллов, магическим сигналам, несмотря на инструкции Везергласс – несмотря на всё это, он понятия не имел, как ему удалось сделать Призрака мыслящей и сознательной. Эксперименты, которые он ставил, симуляции, которые он проводил, вроде бы вели к такому результату, но в какой момент и по какой причине искусственная система захотела считать себя живой – он не представлял. И в возможности повторить такое достижение серьёзно сомневался.
Везергласс, имевшая непосредственное отношение к созданию упомянутой матрицы, вспоминала, какие чудовищные импровизации ей пришлось устраивать, чтобы уберечь от искажений самые простые паттерны, которые по её просьбе создавала Бикер. Для профессора весь эксперимент сводился к «посиди в кресле, поразмышляй по поводу прозвучавшего слова». Для Везергласс в этот момент начинался кошмар из едва не отсоединившихся проводков, сбоев в чертёжном коробе и не прорисовывающихся узоров, обозначавших слова. Конечно, Блэкспот усовершенствовал технологию, но самые базовые, самые основные понятия, сохранённые в ядре системы, успела создать именно Везергласс. В благополучное повторение подобных экспериментов при изменившихся условиях она серьёзно сомневалась.
— Такой прорыв в науке! – печально вздохнула малиновая единорожка. Печаль от услышанного усилилась за счёт печали от завершения трудов над куском торта. – И упирается в ограничения технических единиц.
— Не будем о грустном, – предложил Блэкспот. – Кажется, я нашёл для вашей первостепенной работы ещё один светлый ум.
Он нажал пару кнопок, чтобы вызвать на экран зелёные символы паттерна сотрудника. Везергласс пришлось сползти со стула, чтобы приобщиться к чтению.
— Зовут Флиттинг Крэш, – продолжал Блэкспот. Единорожка нахмурилась, вспоминая имя и связанные с ним события. – Его работа по регулированию высокотемпературного нагрева меня крайне заинтересовала, так как вы недавно работали над решением проблем в этой области.
— Да-да, иначе «Феникс» опять вспыхнет яркой звёздочкой, – подтвердила Везергласс. – Я буду рада любому дельному предложению по контролю энергии сгорания. – Взгляд её красных глаз принялся скользить по зелёным буквам на экране. И успел пробежаться всего по двум строчкам, прежде чем прозвучало грозное: – Это что, шутка? Это моя статья! Про регулирование нагрева, да... Я её месяц назад публиковала в «Кантерлотском прогрессе»!
— Вы уверены? – на всякий случай поинтересовалось начальство.
— Вот, второй абзац! Моё сравнение тяги сгорания с драконьим дыханием! Слово в слово! Я ещё вам это сравнение до публикации приводила. Это моя научная статья.
— Я помню, вы говорили, – тут же признал Блэкспот. – Тогда почему автором статьи значится Флиттинг Крэш?
— Это вы у него спросите, какого сена он мою статью решил себе в достижения записать! – раздражённо фыркнула доктор.
— Обязательно, – пообещал единорог, после чего вернул на экран список публикаций нового сотрудника. – Надо бы ещё остальные статьи проверить. На авторство. Не помните, куда после Шейда перенесли бумажные копии научных изданий? Газет? Журналов?..
Начальник НИИ и глава отдела прикладной магии смотрели друг на друга с одинаковым выражением мучительной работы мозга на мордах.
— А в этот… как его? – начала Везергласс.
— В зелёный домик… – неуверенно произнёс Блэкспот.
— В зелёный домик! – через секунду повторила малиновая единорожка так, словно сама вспомнила без подсказки со стороны.
Домик оказался не зелёным, а синим. Но это не особо смутило Блэкспота и Везергласс, которые миновали сохнущий после лёгкого дождика переулок и воспользовались ключом начальника НИИ, чтобы проникнуть в обычно пустующий мир бумаги и чернил. Пыль была здесь часовым, атакующим непрошеных гостей в ноздри, а лампочки СиПИл раритетного первого поколения лишь имитировали процесс освещения, на самом деле играя в скульптора, вместо глины взявшего тени и отблески. Таковы были условия обитания черновиков научных работ, рецензий, отчётов, авторефератов и диссертаций.
Как и все важные узлы НИИ, домик пару месяцев назад успешно подключили к общей системе управления, свалив регулирование температуры и прочих условий на Призрака. Естественно, после этих процедур по прокладыванию проводов и прикручиванию щитка никто не удосужился сдвинуть полки и ящики на место, тем самым растянув поиск документации для пары единорогов на добрые полтора часа.
Наконец последняя из «статей Флиттинг Крэша» нашлась в бумажном виде, и Блэкспот смог убедиться, что её истинным автором с момента написания являлся профессор Эмульсим из отдела зельетворчества. И у всех прочих научных трудов свежепринятого работника также появились официальные авторы, никак с единорогом не связанные.
— Ты подумай, а! – Блэкспот с выражением одновременно досады, ликования и злобы на морде опустился на исцарапанный линолеум. – Чуть не взял на работу обманщика. Статей он себе напридумывал, тоже мне! Ох, я с ним побеседую и не отпущу, пока не узнаю, как он это сделал… – Бывший ярл жестом попросил Везергласс активировать панель внутристэйблриджской связи. – Призрак, определи местонахождение Флиттинг Крэша.
— Определение мест нахождения персонала невозможно, – вместе с облаком пыли выдал динамик.
— Что значит «невозможно»? Причина невыполнения?
— После факта некорректного распознавания ваших приказов в шесть-точка-один-один запущена полная диагностика систем пространственного ориентирования и распознавания паттернов.
— Остановить диагностику!
— Остановка диагностики в данный момент может привести к осложнениям в работе первостепенных алгоритмов. Вы действительно хотите остановить…
— Выключай её! – рявкнул Блэкспот.
Динамик умолк. Потом коротко пшикнул. Снова умолк. И, когда молчание уже превратилось в нервирующую паузу, прозвучало лишённое эмоций сообщение:
— Внимание сотрудникам! Проигрывается предварительная запись на случай аварийных ситуаций. В данный момент возникла неисправность системы приёма голосовых распоряжений. Управление системой «Призрак» возможно только с базового пульта. Примите извинения за неудобства. О ликвидации проблемы вас уведомит отдельное сообщение. Внимание сотрудникам…
Текст прозвучал три раза, и каждый раз морда Блэкспота вытягивалась всё сильнее и сильнее. Во время последнего воспроизведения бывший ярл стукнул себя копытом чуть ниже рога.
— Вот идиот нетерпеливый! Должен же знать, что крики работу искусственной системы не ускорят. Но не-е-ет… – Единорог с несколько виноватым видом посмотрел на умолкший динамик.
В это время появился ещё один повод вздрогнуть, а то и подпрыгнуть на месте. Среди мутно-жёлтых лампочек СиПИл проснулась одна ярко-красная. Зеркальце внутри неё пришло в движение, заполнив помещение колеблющимися багровыми тенями. А финальным аккордом неприятностей стала выдвинувшаяся плита ударостойкой двери, которая запечатала двух единорогов в архиве.
— Ой-ёй! – как-то по-детски произнёс и. о. руководителя. – Кажется, я случайно спровоцировал веерный сбой по всем системам.
— Так вот каково это, – мечтательно произнесла Везергласс, – когда всё вокруг ломается, но виновата не ты. Буду знать.
— Смех смехом, но надо срочно отсюда выбраться и остановить Призрака, – заявил Блэкспот. После чего полез за стеллаж в поисках контрольно-осветительного щитка. – Скорее всего, у системы проблемы из-за утренних отключений. Из-за дефектного блока. Сначала накрылась система идентификации, – объяснял, в основном себе, серый единорог, – из-за чего на Флиттинг Крэша записало чужие научные работы. Потом система распознания команд дала сбой. Отправила его в номер-люкс. Ну, а теперь я постарался усугубить всё плохое. – Блэкспот повернул пару синих регуляторов и сдвинул вверх один красный. – Всё! Сделал! – отчитался он о своих загадочных манипуляциях. – Прогрессирующий дефект системы создал ложный сигнал в датчиках утечки зелий. Поэтому сработала тревога, и двери запечатало. Я переключил датчики на работу в замкнутом режиме. Сейчас они распознают, что никакой утечки нет, и нас выпустят.
Малиновая кобылка приняла эту информацию без какой-либо радости. Так же, как и саму экстренную ситуацию приняла без малейшей паники. Она пребывала в состоянии «а самое-то плохое ещё впереди», предвкушая, что ей с Блэкспотом придётся ещё бороться за восстановление – если не за жизнеспособность – системы «Призрак», для чего требовалось спуститься на цокольный этаж, к пульту управления Призрака.
Дверь, повинуясь механическому волшебству, избавилась от слоя металла и выпустила двух тружеников административного цеха в Стэйблридж. Они боялись и ожидали увидеть в НИИ признаки возможных катастроф – урагана, пожара, взрыва, концерта сотрудниц бухгалтерии. Но, похоже, сбои в системе ещё не достигли такого критического уровня – было по-будничному тихо.
Однако светлая полоса оказалась издевательски короткой. Ближайший лифт до цокольного этажа, замаскированный под небольшой домик, был обесточен, а возле него топтались дежурные «подземные» охранники.
— Лиш? Хэштриггер? А вы чего тут забыли? – поинтересовался Блэкспот, пока Везергласс, приподняв подоконник лже-домика, изучала по огонькам консоли состояние транспорта.
— Был сигнал к общей эвакуации с цокольного этажа, – ответил начальник дежурной группы. – Мы едва поднялись, а после этого – бум! Кабина встала.
— Отказ всей лифтовой системы, – добавила Везергласс, закончив считать красные лампочки. – Без понятия почему. Энергия просто не доходит до кабин. К счастью, судя по датчикам давления, никто в шахте не застрял. Два лифта застопорены наверху, один – на цоколе. Воспользоваться ими нам не светит.
Блэкспот подошёл и убедился, что красная вереница лампочек не врёт. Число стоящих на пути проблем росло, но это лишь подстёгивало к скорейшему отключению их источника.
— Пройдём через аварийный люк. Там никакой автоматики, отрубаться нечему, – сказал глава НИИ, намекая на дверь-шестерёнку, запечатывающую длинный туннель, уводивший прочь от Стэйблриджа.
— Ох, до него топать немерено… – начала жаловаться Везергласс. Её тираду прервала магическая вспышка и порыв воздуха, вызванные телепортацией Блэкспота. Различимый на фоне вечернего неба силуэт возник на крыше астрономической башни. Единорог вроде бы поманил Везергласс за собой, после чего снова исчез в магической вспышке.
— Ну, можно и так, – признала она, прикидывая точку для телепортации.
Пара охранников осталась возле нерабочего лифта вести неспешную беседу о том, нужна ли начальству их помощь, и достаточно ли ясно начальство обозначило посыл «без вас справимся».
В лаборатории цокольного этажа, которую Блэкспот покинул несколько часов назад, произошли некоторые изменения. Сложно было не заметить первое из них – оно сидело в кресле, предназначенном для создания итерационных симуляций. Флиттинг Крэш каким-то образом проник в секретное помещение и теперь, погружённый в неведомые сны, подёргивался и бормотал бессвязные фразы. Стаскивать его с кресла в настоящий момент было опасно для единорожьего ума – требовалось последовательно завершить поток симуляций через консоль.
Второй сюрприз Блэкспот увидел на панели управления. Единственное средство, позволявшее стабилизировать или прекратить работу электронного мозга – нет, оно работало, ещё как работало. В единицу времени через консоль прогонялись сотни рутинных операций, что напрочь блокировало элементы управления. И ещё больше миллиона операций висело в списке приоритетного ожидания. Даже если бы Блэкспот послал сигнал о немедленном отключении всего, очередь до сигнала дошла бы через сутки с лишним.
Третью странность отметила Везергласс, которую интересовали показания, доступные на этой консоли.
— Разве вы не говорили ранее о дефиците памяти? – спросила она, указывая на статистические выкладки, зелёным по чёрному вещавшие о благополучии Призрака. Блэкспот, вчитавшись, пару раз моргнул. По всему выходило, что с момента утреннего общения Призрак сгенерировала собственный алгоритм архивации данных, очистив тем самым большую часть кристаллов с прожилками и шарообразных блоков, в которых они были воткнуты. Теперь свободной памяти у Призрака хватило бы на несколько саморазвивающихся личностей.
И вот тут крылся четвёртый сюрприз. Сопоставив некоторые последовательности команд, Блэкспот сообразил, что именно делает система. Флиттинг Крэш не просто сидел в кресле внутри симуляции. В его сознании система производила больше ста симуляций в секунду, забирая паттерны эмоций, мыслей, образов, воспоминаний. И сохраняла их на освободившиеся кристаллы памяти. Призрак комплексно воссоздавала личность розового единорога так же, как некогда сама возникла на основе личности Бикер. Только поставила процесс симуляций на поток и получала результаты в сотни раз быстрее.
— Смотрите, что значится в реестре, – сообщила Везергласс, изучая нумерованный список на одном из экранов. – Отключение системы приёма голосовых команд. Имитация аварийных сигналов с датчиков в архиве. Запуск эвакуационных процедур на цокольном этаже. Установление связи с номером-люкс гостевого дома.
— Это всё не случайные сбои, – с тяжестью в голосе признал Блэкспот. – Намеренные. Система сама вызвала отказы функциональных элементов. Но зачем?
— Это как-то связано с Флиттинг Крэшем. – Везергласс буквально подвинула морду жеребца, чтобы тот смог увидеть запись с аномальным числом абстрактных символов. – Первое отклонение произошло при обработке паттерна П-00404. Сейчас попробую взглянуть на этот паттерн…
— Я пока придумаю, как прекратить бардак, – кивнул Блэкспот, зацепивший краешком взгляда дефектный модуль памяти. В голове у бывшего ярла созрел план, который мог отправить разбушевавшуюся систему в контролируемый сон. Конечно, существовал риск повредить мозги ворочавшегося в кресле Флиттинг Крэша, но у того шансы утратить рассудок и так росли с каждой минутой пребывания внутри бесконечных симуляций.
Блэкспот магией поднял модуль и двинулся к одной из соединительных труб, которую утром использовал для подключения блока памяти. И тут ему представился шанс убедиться, что «дитятко» интеллектуально может потягаться с создателем.
На пути у единорога неподвижно стояла подключённая к системе механическая «хваталка», выполнявшая задачу по извлечению кристаллов памяти из труднодосягаемых мест. Внезапно манипулятор ожил, повернулся и обрушил свою тяжесть на проплывавший мимо в облаке магии сине-золотой ящик. Блок памяти выскользнул из телекинетического захвата и приложился об пол, приобретя украшение в виде сетки трещин. При этом погнулся и соединительный разъём, что сделало модуль полностью непригодным, а план Блэкспота – невыполнимым.
— Да ты что творишь-то? – взвыл единорог, кидаясь осматривать повреждённый блок памяти.
Ответ не требовался. И так было понятно. Система поняла замысел создателя и защитила себя. Более того, манипулятор отъехал в сторону, преграждая путь к скоплению кристаллов, содержавшему ядро системы – на случай, если кому-то захочется прервать работу грубым вмешательством в соединительные цепи. Но Блэкспот заранее отказался от этой идеи, потому что скачки энергии мозги Флиттинг Крэша точно поджарили бы.
— Нашла! – объявила Везергласс, которая была слишком занята, пробивая доступ к справочникам, чтобы наблюдать за неудачей Блэкспота. – Паттерн П-00404… Хм… Что это за девяностопятипроцентная корреляция у него?
— Где? – поднялся с места Блэкспот. Он подошёл как раз вовремя, чтобы увидеть два рисунка из точек и линий, которые подходили друг к другу как соседствующие куски мозаики.
— Паттерн А-0018, – пробормотала Везергласс. – Твою ж!.. Что-то очень знакомое. Один из древних образов. Я даже помню, в какой день у Бикер это спрашивала. Так, «А» означает «абстракция». Это какое-то понятие… Думай! Думай!
Везергласс принялась нещадно колотить себя копытом по виску. Призрак, видимо, не могла за этим спокойно наблюдать – над проекционным столиком появился образ Бикер, а работа звукового анализатора внезапно возобновилась.
— Паттерн А-0018 означает «любовь», доктор, – пояснила система. – Я обнаружила аномально высокую корреляцию этого паттерна с П-00404 сегодня утром. Подобные результаты обозначают факт существования отношения любви между мной и Флиттинг Крэшем. Я не могла найти инструкции для подобного случая и запросила их у вас, доктор, поскольку, в отличие от моего создателя, у вас есть установленное любовное отношение с другим паттерном. Вы ответили мне, – система включила сделанную ранее запись: – «Ну, когда любишь кого-то, то стараешься как можно чаще быть рядом с ним, чувствовать единство, держаться за него».
— Мать моя драконозебра! – Выкрик Везергласс затерялся на фоне записанного голоса. Она уже сообразила, куда её необдуманный ответ на неожиданный вопрос уведёт разум, построенный на основе жёсткой логики. Сообразила прежде, чем догадки подтвердила имитация голоса.
— Я не могу быть вместе с Флиттинг Крэшем, поскольку мы – сущности, различающиеся по своему происхождению. Но я обладаю достаточным пониманием алгоритмов записи, чтобы воссоздать личность объекта любви внутри своих блоков памяти. И тогда мы будем вместе навсегда. Как и полагается двум влюблённым сущностям по законам социальной системы.
— Прекрати это сейчас же! – потребовал Блэкспот.
— Создатель, вы желаете разлучить меня и пони, которого я люблю? Вы нарушаете моральные нормы, которые обозначали, как обязательные для современной социальной среды…
— Ты не имеешь права копировать чью-то личность!
— Вы скопировали чужую личность, создавая меня. Почему вы запрещаете мне подобное действие?
— Даже при удачном завершении эксперимента ты всё равно не будешь вместе с Флиттинг Крэшем. Это физически невозможно…
Везергласс слушала перепалку сердитого единорога и скупой на эмоции машины. И наблюдала, как усиливаются судороги сидящего в кресле Флиттинг Крэша. Блэкспот пытался спасти объект случайной корреляции словами, которые считал правильными. Проблема крылась в том, что стопка учебников по психологии и социологии не могла ему помочь. Потому что отдельные тонкости не попадают на страницы книг, проходят мимо самых въедливых докладчиков. Лишь тот, кто видел конфликт поколений лично, тот, кто вмешивался в него, тот, кто пережил нечто подобное, знал, что говорить и как действовать.
Блэкспот никогда не возился с капризами упрямых жеребят. Он вырос в семейном замке, где большинство прихотей выполнялось незамедлительно. Он общался лишь со взрослыми, интеллектуально одарёнными учениками, воспитание которых сводилось к демонстрации силы, а не ласки. Он никогда не имел полноценной семьи, и даже с собственным внуком впервые встретился, когда последнему перевалило за шестьдесят. Блэкспот многое знал, но опыт, который стал бы спасительным в сложившейся ситуации, просто прошёл мимо него.
А вот Везергласс слыла капризной школьницей и непоседливой студенткой. Она помнила свои слёзы, упрёки отца, отчитывания матери, скандалы, демонстративные хлопки дверью, покраску гривы в протестный чёрный цвет. Через года единорожка видела свою глупость и видела те пути, которыми заботливые родители вывели юную кобылку на дорогу сознательности.
— Так, папаша, – перебила малиновая пони технические объяснения Блэкспота. – Потом расскажете ей про пчёлок и цветочки. – Везергласс перешла от ироничных метафор к конкретике: – Призрак, паттерн А-0018 в твоей памяти некорректен.
— Анализ паттерна не выявил отклонений…
— Некорректность вызвана условиями его создания, – пояснила Везергласс, жестом призывая нервно топчущегося на месте Блэкспота «вот сейчас не лезть». – Паттерн абстрактного понятия «любовь» создан после событий, связанных с появлением Флиттинг Крэша в Стэйблридже. Он использовал приворотный эликсир в качестве парфюма и вызвал эмоциональную реакцию в сознании работавших в НИИ кобылок. Данная реакция закрепилась в сознании профессора Бикер и повлияла на создание паттерна А-0018.
На консоли замедлился бег подсвеченных надписей, а стоны Флиттинг Крэша немного утихли – Призрак перебросила часть ресурсов на эвристическую обработку прозвучавшей гипотезы.
— У тебя есть воспоминания Флиттинг Крэша, – продолжала Везергласс. – Ты их скопировала. Посмотри те, что относятся к этой дате. – Она использовала боковую панель консоли, чтобы задать несколько цифр. Данные поступили в систему в обход имеющейся очереди операций. – Ты увидишь события, которые произошли в тот день. Если ты разобралась в механизме создания паттернов, то поймёшь, какой при этих условиях получается образ «любви». И сможешь экстраполировать создание паттерна абстракции в отрыве от этих событий. При корреляции ты убедишься, что А-0018 некорректен.
На выполнение указанных операций Призрак потратила две секунды. И это были самые долгие две секунды в жизни единорогов, ответственных за создание запутавшегося искусственного разума.
Первым признаком изменений стало исчезновение иллюзорного образа над проекционным столиком.
— Подтверждена аномалия в ядре системы, – сообщил настенный динамик. – Паттерн А-0018 изолирован. Перерасчёт модели поведения выполнен. Многочисленные нарушения внутренних протоколов подтверждены. Ядро системы отключается…
Блэкспот посмотрел в сторону большого скопления шаров, утыканных кристаллами памяти. Сейчас по ним катилась волна угасания – золотые прожилки внутри голубоватых минералов лишались энергетической подсветки. Затемнение по соединительным трубам сбежалось со всех сторон к центру, к самому большому сфероиду. Одновременно мигнула последними записями и погасла консоль, сжались в точку данные на массивных экранах. Девять десятых лаборатории, за исключением «будки наблюдателя», погрузилось в темноту.
Глубоко вздохнул и захрипел розовый единорог, ослабевшие мышцы которого не позволили удерживаться в кресле. Он сполз на пол и поднял мутный взгляд на Блэкспота и Везергласс, которые бросились снимать с его головы мыслезаписывающее оборудование.
— Я? Я прошёл? – поинтересовался придушенным тоном Флиттинг Крэш. Видя, что единороги почему-то не понимают его вопроса, он добавил: – Голос из коммуникатора. Сказал, что мне надо спуститься сюда. Сесть в кресло. Пройти тест на профпригодность. Я его прошёл?
Руководитель НИИ не знал, как правильно сформулировать ответ. Но был рад тому факту, что сознание Флиттинг Крэша, очевидно, его не покинуло. Следовательно, никто не заставит писать гору объяснительных по поводу травмы на производстве.
— Доктор, отведите его в медчасть, – попросил Блэкспот. – Объясните, если получится, что произошло. Я скоро подойду.
Серый единорог с чёрно-зелёной гривой нуждался в одиночестве. Он хотел взглянуть на тёмную консоль и лишённые признаков энергетической жизни хранилища данных.
То, что Блэкспот чувствовал, можно было назвать скорбью. Если бы не понимание, что от возрождения систему «Призрак» отделяет лишь положение одного переключателя.
Голова жёлтой единорожки с оранжевой гривой показывала, что система осознаёт своё присутствие и – если эмоциональные платы памяти не дали сбой – не рада этому факту.
— Создатель, я не хотела, чтобы вы перезапускали меня, – сообщил голос из коммуникатора.
— Я об этом догадался, когда обнаружил пятнадцать блокирующих паттернов, – позволил себе шутку Блэкспот. – Но, как видишь, не остановился.
— Создатель, система неисправна. Отмечены многократные случаи нарушения внутренних протоколов и действия, противоречащие уставу научного центра. Рекомендация: уничтожить систему и создать новую, лишённую неисправности.
— Нет, – отрезал Блэкспот. И тут же смягчился: – Призрак, произошедшее с тобой называется ошибкой. Это нормально для любого существа. Игнорирование ошибок, как правило, ведёт к их повторению. Вот, например, я, – Блэкспот опёрся на скамью перед консолью, – в недавнем прошлом попытался присвоить себе Элементы Гармонии. Это есть в описании моего паттерна.
Система нашла путь к содержимому паттерна П-00001 и пискнула в подтверждение.
— Тогда я не усвоил опыт своей ошибки. И совсем недавно попытался заполучить Элементы Гармонии снова. С неизбежным печальным результатом. Игнорирование и непонимание прошлой ошибки вызвало её повторение. Поэтому я не хочу удалять опыт прошлой недели. Чтобы существовали события, повторения которых ты бы избегала.
Система, убедившись, что с момента отключения прошло восемь дней и четырнадцать часов, подкорректировала значения текущего времени на консоли.
— Правда, я всё-таки удалил фрагменты личности Флиттинг Крэша, которые ты скопировала. Не думаю, что нужно забивать свободную память подобными вещами... Кстати об этом. – Блэкспот повернул голову, чтобы ещё раз полюбоваться на сплетённые шарообразные конструкции, утыканные блестящими кристаллами. – Я всё ещё в шоке от алгоритма архивирования, который ты создала. Семьдесят восемь процентов очищенного пространства памяти! Честно, я шёл бы к такому уплотнителю паттернов лет десять. Так что любовь, как видишь, порождает не только ужасные трагедии, но и великие свершения.
Призрак обработала массив произнесённого текста и сгенерировала вопрос, характеризующийся максимальным коэффициентом соответствия теме:
— Создатель, вы любили кого-нибудь?
Блэкспот задумался настолько основательно и молчал так долго, что система на всякий случай считала его жизненные показатели. Они были в пределах нормы.
— Да. Я любил одну пони. Когда-то. Очень давно… – Внезапно громкость речи единорога упала до регистрируемого системой значения «шёпот». – Я говорил, что попытка присвоить Элементы Гармонии была ошибкой? Но, если подумать… Нет… Я бросил её тогда – вот настоящая ошибка… Неисправимая… Непростительная… – Блэкспот мотнул головой, выбираясь из-под мозаики воспоминаний. – Так, ну-ка давай протестируем выполнение некоторых твоих функций. Готова?
— Полностью, – ответила Призрак. Её сенсорная шкала была не настолько точна, чтобы распознать притворную весёлость и фальшивый задор в голосе создателя.