Ксенофилия: Продолжение Истории
Мы с тобою зажжём небеса. Часть вторая
(Если будешь со мной, нашим станет мир)
«You and me we can light up the sky
If you stay by my side we can rule the world»
— Take That — Rule The World
Селестия вернулась в реальность и прогнала прочь воспоминания о первой своей встрече с сестрой за этими дверями. Даже теперь, столько лет спустя, они наполняли её весьма противоречивыми чувствами.
С тех пор сёстры неоднократно встречались в обсерватории. К Луне постепенно возвращались её силы и память, а вместе с ними и её прежние размеры.
Хотя, с памятью всё было не так просто — ещё оставались кое-какие пробелы или, как называла их Луна, будучи не в силах найти ни более подходящего названия, ни тем более объяснения, «мутные пятна».
Она в деталях помнила последний приём, который сёстры устраивали вместе, до того, как Найтмэр Мун поглотила её разум. То было празднование дня рождения давно почившего Старсвирла Бородатого. Она даже помнила двухцветную красно-пурпурную глазурь на клюквенно-малиновом торте, но как бы она ни силилась, не могла ничегошеньки вспомнить о том, что случилось в двести девятом году. Хотя, учитывая события того года, может быть, оно было и к лучшему.
Кроме того, похоже, что из её памяти совершенно выпали некоторые пони. Она могла вспомнить связанные с ними события и даже пересказать их беседы слово в слово, но при этом понятия не имела, кем они были.
Отбросив все сомнения, как сбрасывают утром тёплое одеяло, Селестия собралась с духом и шагнула к двери. Она не могла сказать наверняка, как долго простояла здесь, но её ожидали, и медлить она более не собиралась.
Однако, стоило ей лишь коснуться магией дверной ручки, в её сознание, настойчиво требуя её внимания, ворвалось ещё одно воспоминание. Воспоминание о не столь давней встрече, состоявшейся в этой самой башне и о разговоре с её сестрой. О разговоре, которого Солнечная Правительница предпочла бы избежать.
Кантерлотский Замок
Королевская Обсерватория
Второе ноября года 1213 AC
Пятнадцать месяцев после возвращения Принцессы Луны.
Принцесса Селестия спешно поднималась по винтовой лестнице, ведущей в королевскую обсерваторию, в очередной раз размышляя над тем, что можно было бы её построить и пониже, ну, или что ей стоило бы побольше следить за собой и поменьше налегать на тортики.
Покуда неделя складывалась вполне себе удачно: у неё состоялась весьма милая — и слегка хмельная — встреча с послами Шетландии и Изумрудных Островов, знать вела себя (относительно) спокойно, а принцесса Луна последние дня два провела в гостях у Твайлайт Спаркл и её друзей.
И хотя, по поступившим донесениям, первое появление Ночной Правительницы на праздновании Ночи Кошмаров в Понивиле нельзя было назвать удачным, в конце концов, всё сложилось хорошо, и младшая аликорница решила задержаться на денёк-другой в гостях у личного протеже своей сестры, чтобы «познакомиться поближе с бытом простых пони».
Селестия была рада узнать, что её сестра решила наконец снова провести время среди своих подданных. Дело в том, что практически всё время с момента своего возвращения она проводила изучая бесчисленные тома в королевской библиотеке или же общаясь с учёными и чиновниками, посещавшими замок.
Остальное же время она проводила погрузившись в Царство Грёз, видимо, за тысячу лет проведённую на луне, это вошло у неё в привычку.
Иногда она встречалась со знатью и сановниками, приходившими ко двору, но похоже, ни те, ни другие её особо не интересовали.
Похоже, что больше всех её бесил принц Блюблад, так что у Селестии теперь была новая забота — делать всё возможное, чтобы пути этой парочки пересекались как можно реже, дабы не испытывать судьбу и не проверять, шутила ли Луна, когда сказала, что «Пожрёт назойливого поня».
С друзьями же у Лунной Принцессы дела обстояли туго, пожалуй, можно было причислить к ним кое-кого из дворцовой прислуги, да сержанта её пегасьей стражи, но и их она старалась держать на расстоянии.
Именно поэтому, для не любившей публику принцессы, было большим шагом вперёд решиться провести время среди жителей Понивиля, и Селестия всем сердцем поддерживала её в этом начинании.
Кроме того, были и другие плюсы того, что Луна проведёт пару дней за стенами замка — с приграничных областей доносились слухи, что ОНИ снова зашевелились. Селестия должна была проверить эти слухи. Она ничуть не сомневалась, что при необходимости с НИМИ можно будет легко расправиться, однако она также знала, что её вспыльчивая сестрёнка ненавидит их до глубины души и обязательно попытается развязать войнушку, а вот этого Селестии совсем не хотелось, тем более, что дело можно было решить малой кровью.
Луна, кстати, в последнее время частенько упрекала Селестию в том, что та совершенно запустила обороноспособность державы, а равно и агентурную сеть военной разведки. В конце концов, Солнечной Правительнице удалось отделаться обещанием масштабной (и, надо сказать, весьма дорогостоящей) реформы Королевской Стражи и Вондерболтов. Это, конечно, немного успокоило Правительницу Ночи, но у Селестии были все основания полагать, что не надолго.
Селестия надеялась, что поездка в Понивиль поможет её сестре немного развеяться, и была рада узнать, что именно так оно и вышло.
Однако по возвращении во дворец, всё изменилось.
Сперва стража доложила ей, что на обратном пути принцесса вела себя как-то странно, а к тому времени, как они достигли дворцовых стен, всё стало ещё хуже.
Затем, она проигнорировала традиционную совместную вечернюю трапезу и направилась прямиком в обсерваторию, запретив страже следовать за ней.
А в довершении всего, к Солнечной принцессе лично пожаловал капитан Лунной Стражи, дабы изложить свои опасения относительно душевного состояния своей госпожи.
Так Солнечная принцесса и оказалась на верху винтовой лестницы, клятвенно заверяя себя, что отныне в её жизни будет больше движения и меньше тортиков.
Осторожно отворив дверь в королевскую обсерваторию, принцесса Селестия заглянула внутрь; она искренне надеялась застать свою сестру мирно любующейся звёздами.
Однако то, что она увидела, говорило об обратном — юная аликорница была явно чем-то расстроена. Она нервно вышагивала от большого стола с картой в центре комнаты к балконным дверям и обратно, её грива и хвост яростно развевались, а звёзды наполнявшие их хаотично вспыхивали и гасли.
Селестия окинула взглядом комнату: звёздные карты и наброски новых созвездий, давно уже сменившие графики и диаграммы Твайлайт Спаркл на стенах обсерватории, были разбросаны волнами энергии, излучаемой её взволнованной сестрой.
— Сестра! — воскликнула Луна, едва завидев белую (и пока ещё более крупную) аликорницу. От очередного всплеска энергии, проект авроры, над которым они столько вечеров проработали вместе, продумывая его до мельчайших деталей, полетел на пол, рассыпаясь на листы.
Лунная принцесса стремглав рванулась к своей сестре и упёрлась лицом в её лицо, в глазах её явно читалось отчаяние с немалой долей недоумения.
— Где мой капитан, где мой защитник? Я не могу отыскать его, и мои стражи понятия не имеют, где он. Я обыскала весь замок, но его нигде нет!
Разум Селестии пришёл в замешательство, ведь она видела капитана Спартан Шилд всего минуту назад. И потом, это именно он докладывал ей о странном поведении её сестры.
— Сестра, он внизу, у подножия башни, мы расстались с ним минуту назад. — Селестия указала крылом на лестницу позади неё. — Ты хочешь, чтобы я попросила его подняться к нам?
— Да нет, нет, не этот... — Луна яростно мотнула головой, отступив на шаг. — Мой Капитан, мой защитник, мой возлюбленный, Сэйбл Шилд. Где он? Он должен быть где-то здесь. Но я не могу его найти... Я должна найти его.
Сердце Селестии рухнуло. Она уже тысячу лет не слышала этого имени, и многие столетия даже не вспоминала о нём.
В годы, предшествующие изгнанию, капитан Сэйбл Шилд был очень дорог сердцу и принцессы Луны, и Найтмэр Мун. Не считая того, что он был капитаном личной стражи Лунной принцессы в те века, когда жеребец на военной службе был в диковинку, он был ещё и её лучшим другом, её наперсником, более того — любовью всей её жизни.
Он был выходцем из одной из тех старых и влиятельных семей с Биттанских Островов, что и тысячелетие спустя не растеряли своего могущества. За грубой внешностью Сэйбл Шилда скрывалась чуткая натура и острый ум.
Он был одним из тех немногих жеребцов, что чувствуют себя как дома и на передовой, крылом к крылу со своими кобылками, и за столом переговоров, лицом к лицу со знатью и политиканами, разя их остротой своего ума и своего языка.
В глазах Селестии он был не просто образцовым жеребцом, она надеялась, что именно он поможет её сестре остановиться и свернуть с пути безумия и порока.
Он не жаждал ни славы, ни власти, в нём было сильно чувство справедливости и сострадания. Он был полной противоположность того, что олицетворяла Найтмэр Мун. И Селестия не сомневалась, что без его упрямства и сильных копыт, её сестра превратилась бы в куда более страшного тирана, чем о ней теперь рассказывают в сказках.
В глубине души Селестия была рада тому, что до сих пор её сестра о нём не вспоминала. Воспоминания о том, что случилось с ним в годы, предшествовавшие Битве при Высокой Луне, были бы слишком тяжёлыми для вновь возвратившейся принцессы. Даже теперь, спустя год после возвращения её сестры, Селестия сомневалась, что та готова принять всю правду, ещё слишком рано.
К сожалению, другого выхода у неё не было. Вскоре после возвращения сестры, Селестия поняла, что не стоит даже пытаться утаить от неё правду о прошлом.
Луне всегда удавалось распознать ложь, не важно, как хорошо эта ложь была замаскирована. Элемент Честности в своё время не прогадал с выбором.
Поймав взгляд снующей по комнате сестры, Селестия заговорила самым, как ей казалось, спокойным голосом.
— Прости, но Капитан Сэйбл Шилд покинул этот мир давным-давно. Я проследила за тем, чтобы он был похоронен согласно обычаям, со всеми почестями причитающимися ему и как храбрейшему из воинов, и как лучшему из жеребцов.
Луна замерла на месте, уставившись на сестру не верящим взглядом.
— Нет, нет, нет. Как? — запинаясь пробормотала Луна. — Моя тёмная магия позволила бы ему жить вечно. Я объединила наши ауры, разделила с ним свою аликорнскую сущность, наши судьбы были связаны. Покуда я жива, он тоже должен быть жив. Он пережил бы любую смертельную рану. Нужно было лишь найти достаточно сильного единорога, чтобы поддерживать заклинание, и он с лёгкостью пережил бы и тысячу лет разлуки.
Принцесса вновь принялась нарезать круги вокруг стола с картой, по её глазам было видно, что она глубоко погружена в собственные мысли.
— Я использовала сильнейшие заклинания, всё было выполнено безупречно, — бормотала она, шагая по комнате, словно позабыв, что её сестра всё ещё здесь. — Годами я изучала заклинание за заклинанием, собирала все научные труды, какие смогла найти, обсуждала всё с каждым практикующим магом, с каждым оракулом. Ночами изучала работы Старсвирла по трансмогрификации, прочитала всё, что нашла о магии хаоса. Я даже собрала специальную группу, для воссоздания работ Короля Сомбры по использованию элементальных кристаллов. Я не могла ошибиться, просто не могла.
Селестия молча смотрела, как её сестра мечется от книжных полок к заваленному бумагами столу, кипе звёздных карт и обратно по кругу.
Она прекрасно знала, сколько лет посвятила её сестра изучению тёмной стороны магии Гармонии, знала, об её нездоровой одержимости мыслью о продлении жизни её возлюбленного, знала, что из-за всего этого она в конечном итоге и сорвалась в штопор. Безумие поглотило её, вылившись в кровопролитную гражданскую войну, прокатившуюся по мирным землям Эквестрии и дальше за её пределы, стирая с лица земли города и отнимая жизни всюду, куда она приходила.
Селестия наконец решилась войти в комнату и попыталась привлечь внимание своей сестры.
— Сестра, пусть помыслы твои и были благородны, тёмная магия искалечила твою душу, превратила тебя в монстра, — сказала она, но Луна, похоже, всё ещё не замечала её присутствия. — Когда ты ушла, я решила уничтожить твои работы, сила заключённая в них слишком велика, и слишком велик соблазн поддаться искушению. Но потом я поняла, что знание, обретённое однажды, всегда может быть обретено вновь. Поэтому, я спрятала все твои записи там, где они ни для кого не будут представлять опасности. Даже мои личные ученики не имеют доступа к тем хранилищам тёмной магии.
Она сделала ещё один шаг вперёд и заговорила ещё громче, надеясь что сестра не станет прятаться в мире своих мыслей, как прежде, и наконец услышит её.
— Есть в этом мире силы, которые ни один пони, ни даже самый могущественный из аликорнов не должен пытаться подчинить себе, потому что в конечном итоге они подчинят его.
Сколь она ни старалась, слова её не могли достигнуть своей цели, они обтекали Луну, как бушующая река обтекает огромный валун.
— Нет, должно быть, он где-то прячется, ждёт моего возвращения, — кивнула Луна, продолжая говорить сама с собой. — Мы должны были править вместе. Мне просто нужно найти его.
— Луна, прошу, взгляни на меня, — Селестия преградила путь сестре. — Мне жаль, но Капитан Сэйбл Шилд не выжил в нашей последней схватке. Как и многие другие его пегасы, он пал в Битве при Высокой Луне. Я вернула его тело с поля боя, и я руководила его похоронами, лучшие из моих солнечных пегасов сопровождали его последнее облако до самых западных морей.
Тёмная аликорница застыла на месте, глядя сестре прямо в глаза, на лице её проступали черты одержимости. Сейчас она была точной копией ранней Найтмэр Мун.
— Битва... битва, да, я помню, я была там.
Слова сами собой лились из её уст, глаза Луны уставились в пустоту, её разум одно за другим захлёстывали новые воспоминания.
— У тебя были все шесть элементов, ты собиралась использовать их против меня. Но я перехитрила тебя, понимаешь, перехитрила. Я победила тебя, собиралась нанести решающий удар, но он был там... он был там... Ах, ну почему я не могу вспомнить.
Луна перестала бить копытом по виску.
— БУДЬ ПРОКЛЯТА МОЯ ПАМЯТЬ!
Вся мощь Королевского Кантерлотского Голоса сотрясла комнату, сорвав карты со стен и скинув множество книг с их полок. Старые абаки упали на пол, разбились от удара, и во все стороны полетело множество цветных костяшек.
Лунная принцесса рухнула на пол и закрыла лицо копытами.
— Он был для меня всем, моей луной и моими звёздами, — воскликнула она. — Мы должны были вместе править вечной ночью, мы хотели принести смертным мир и процветание, о которых они даже не решались мечтать.
Селестия подошла к сестре, надеясь успокоить расстроенную аликорницу, но та лишь продолжала причитать.
— Наши души были сплетены воедино, нас могла разделить лишь аликорнская магия...
С этими словами тёмная аликорница опустила копыта и посмотрела на принцессу Селестию. Злобно фыркнув, она вскочила на ноги и двинулась на встречу своей сестре.
— ТЫ! — выкрикнула Луна, силой своего голоса встрепенув гриву сестры. — Что. Ты. С ним. Сделала?!
Внезапно Селестия заметила, что пятится прочь от сестры. Но вдруг лицо Лунной принцессы снова исказилось болью.
— Я вспомнила. Я вижу. — Луна отступила. На самом кончике её гривы вспыхнула новая плеяда звёзд. — Его грудь, залита кровью, брешь... в его доспехе брешь. Ничто не смогло бы пробить его доспех. Я сама создала его, оружие смертных было бы бессильно... Ничто не смогло бы пробить его!
Ударив копытами о пол, Луна обратила к своей сестре взгляд полный ярости и боли.
— Только заряженный магией рог аликорна! — прокричала она. — Нет защиты, способной сдержать такой удар.
Селестия прекрасно понимала, куда уводят затуманенные воспоминания её сестру, она и сама сейчас переживала нечто подобное. Настал тот миг, которого она так боялась.
— Нет, ты всё не так... — попыталась было возразить она, но Луна оборвала её на полуслове.
— Ты убила его! Ты убила моего возлюбленного!
— Нет, это вышло случайно, — только и смогла ответить Селестия.
— ТЫ! УБИЛА! ЕГО! — не выдержав напора голоса Лунной принцессы, стеклянный шар разбился вдребезги, забрызгав наполнявшей его прежде водой стены комнаты.
Лицо Луны вспыхнуло яростью, её грива полыхала вокруг неё, а в тёмно-синей шёрстке, точно рябь на воде, стали проскакивать чёрные пряди. Несколько звёзд в её гриве вспыхнули так ярко, что смертного пони они, пожалуй, тут же ослепили бы.
— Битва окончилась, я победила, ты была повержена, но потом ты что-то сделала, не так ли? — Луна опять поморщилась от боли. — Тебе удалось высвободиться, ты перешла в наступление, но Сэйбл, он преградил твой путь, он принял на себя твой удар, он сделал это ради меня. РАДИ МЕНЯ!
Селестия понурила голову. Её сестра всё не правильно истолковала, но может быть, оно было и к лучшему. Пусть лучше она возненавидит её. Пусть гневится, пусть выпустит пар. Вспышки её гнева были невероятны, ничто не могло противостоять ей в такие моменты, но они также были скоротечны, и Селестия молилась, чтобы сегодняшний день не стал исключением.
— А потом, когда я ринулась за его телом, ты использовала против меня Элементы Гармонии, ведь так? ВСЁ БЫЛО ТАК?! — Луна металась по комнате, растаптывая в пыль осколки стекла своими резными подковами. — Ты не дала мне даже поймать его тело, изгнала меня на луну, прежде чем он коснулся земли. Как ты могла, сестра? Как? Ты? Могла?
Селестия прекрасно помнила тот самый миг. Помнила, как потрясённая Найтмэр Мун, мгновенно позабыв о Солнечной Принцессе, устремилась вслед за телом своего защитника, своего возлюбленного. Сама же Селестия, тем временем, отчаянно взывала к Элементам Гармонии, чтобы изгнать свою сестру на луну.
Это был ход, к которому она совершенно не хотела прибегать, отчаянный рывок последней надежды. Но Найтмэр Мун превосходила её в силе и находилась в беспроигрышном положении, поэтому лишь пожертвовав Сэйбл Шилдом, она могла надеяться на победу, победу без победителя.
— Прости, Луна. Я не хотела, чтобы так всё обернулось. — Селестия очень хотела бы броситься к своей сестре и заключить её в объятья, но она знала её слишком хорошо. Знала, что сейчас она взведена до предела, что сейчас к ней нельзя приближаться, и тем более нельзя делать никаких резких движений. — Если бы я только могла всё исправить, я сделала бы это не раздумывая.
Луна повернулась спиной к своей сестре и обратила взор к вечернему небу.
— У нас могла быть целая вечность, — прорыдала она. — Но теперь его не стало... не стало... И в моей груди теперь зияет такая же брешь.
Луна прижала копыто груди, прямо напротив своего разбитого сердца.
— Как бы я хотела не вспоминать о нём. Я словно снова потеряла его. Как хорошо было бы никогда не вспоминать всех тех, кого мне пришлось потерять.
Она опустила копыто, аура доселе развевавшая её гриву угасла и пряди опали, струясь по телу. Она стояла тихо, неподвижно, всё её внимание было приковано лишь к виду, открытому перед ней.
— Он мог бы жить вечно. Мы пережили бы само мироздание. У нас впереди была целая вечность.
— Но какой ценой? — тихо спросила Селестия, однако не так тихо, чтобы сестра не услышала её. — Чем вы были готовы пожертвовать ради этой вечности?
Селестия осторожно подошла к сестре, теперь они стояли бок о бок и созерцали мир через потрескавшиеся витражи балконных дверей. Её сестра даже не шелохнулась в ответ на её приближение, и Солнечная принцесса продолжила свою речь:
— Разве он действительно этого хотел? Жить вечно? Видеть, как его друзья и его родные покидают этот мир один за другим, видеть, как города и империи расцветают, чтобы однажды рассыпаться в прах, покуда он не состарится ни на мгновенье. Мы бессмертны, в этом наше благословение и наше проклятие. Разве имеем мы право разрушать этим чужие жизни, как бы нам того не хотелось?
Луна по-прежнему хранила молчание.
— Таков удел смертных: они живут и они умирают. И именно хрупкость и скоротечность их жизней делает их по-настоящему бесценными. Таков порядок вещей, сестра моя. Как солнце и луна восходят и заходят, так и смертные рождаются и умирают, и так будет всегда, и не важно, что по этому поводу думают бессмертные. Наша сестра не смогла с этим смириться, поэтому её и нет сейчас с нами.
Селестия придвинулась ещё ближе к своей горемычной сестре, достаточно близко, чтобы увидеть, как играют желваки на её скулах, отражая жестокое внутреннее противостояние, бушующее в её сознании.
— Найтмэр Мун тоже не смогла с этим смириться, поэтому она была изгнана. — Селестия уже почти перешла на шёпот. — Прошу тебя, сестра, не начинай всё сначала. Я не смогу пережить ещё одну разлуку.
Вновь обратив свой взор к небу, Селестия вдруг осознала, что пропустила время заката, и теперь солнце, изнывая от нетерпения, висело над горизонтом, ожидая, когда же его соизволят сопроводить на покой.
Сама того не осознавая, Солнечная принцесса коснулась своей магией светила и увела его за горизонт, погрузив землю в сумерки.
В наступившей темноте Селестия заметила, что мерцание звёзд стало совершенно хаотичным, а многие из них теперь сияли куда ярче, чем прежде. А некоторые мерцали так яростно, что казалось, будто они взывают к своей госпоже, желая узнать, что же тяготит её разум.
Вскоре из-за восточного горизонта показалась луна, начав свой путь по небу. Она тоже светила гораздо ярче обычного, и свет её лился прямо на Кантерлотский замок, словно она пыталась утешить свою возлюбленную правительницу.
Всё это время Луна стояла всё так же тихо и неподвижно, на лице её не было ни следа эмоций.
Так они и стояли крылом к крылу, пока Луна вдруг не нарушила молчание:
— Оставь Нас. Мы желаем уединения, — сказала Луна, перейдя на наречие тысячелетней давности.
Селестия не хотела уходить, однако она понимала, что её сестре сейчас действительно лучше побыть одной. Очень медленно и очень осторожно она направилась к входной двери.
Она остановилась у порога и коснулась двери магией. Напоследок, она ещё раз обернулась к своей сестре, та стояла всё так же неподвижно и пристально всматривалась в ночное небо.
— Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но знай, он не мучился перед смертью и умер мгновенно, — тихо произнесла Селестия.
— Ступай, — столь же тихо ответила Луна. Она стояла всё так же неподвижно и даже не обернулась, чтобы ответить сестре. Однако в голосе её уже не было прежней ярости и гнева, лишь горечь и печаль. — Молю, оставь Нас.
Селестия шагнула за порог и аккуратно прикрыла магией за собой дверь в тот самый момент, когда из глаз её сестры покатились первые слёзы.
Уже спускаясь по винтовой лестнице, она услышала плач своей сестры. «Может быть, это и к лучшему», подумала она, «Ей просто нужно время, чтобы смириться с потерей».
Но как она ни старалась, не могла убедить себя в своих же словах.
В глубине души она знала, что рано или поздно, Луна вспомнит всю правду.
Жизнь Сэйбл Шилда и впрямь оборвал рог аликорницы, когда он закрыл собой другую аликорницу, чтобы спасти той жизнь.
Но не Лунную Принцессу он защищал, и не Солнечная Принцесса нанесла ему смертельную рану.
Воспоминания Луны были ещё слишком смутными. Да, битва уже окончилась, но верх одержала принцесса Селестия, а Найтмэр Мун была повержена.
Но вдруг, Тёмная принцесса бросила в отчаянную атаку своих стражей, самолично убив нескольких из них, пытаясь вырваться из хватки Селестии.
Поняв, что это единственный способ остановить бессмысленное кровопролитие, Селестия наконец решилась изгнать то тёмное отродие, что овладело разумом её сестры, но было уже поздно, теперь она сама была заключена в магической хватке Найтмэр Мун.
Путей к отступлению не осталось. Он была не в силах даже пошевелиться. А тёмная аликорница тем временем стремительно приближалась к ней, метя своим острым, искрящимся чёрной магией рогом прямо в её грудь.
И лишь она смирилась с уготованной ей участью, как вдруг перед ней возник серый пегас, отчаянно загребая крыльями воздух, он преградил путь Тёмной принцессе.
Он кричал ей, просил остановиться, пытался убедить, что можно закончить войну и без таких жертв, но в следующую секунду, заряженный магией рог Найтмэр Мун пронзил его доспех и его сердце. Смерть героя была мгновенной.
Селестия была готова поклясться, что в тот самый момент, когда его тело соскользнуло с рога сестры и полетело к земле, принцесса Луна на мгновение освободилась от проклятья Найтмэр Мун, что это именно её сестра отвлекла внимание монстра, обратив его к бездыханному телу своего возлюбленного.
Мешкать было нельзя, вскоре Найтмэр Мун вернула бы себе власть над разумом и телом Луны и снова сосредоточила всё своё внимание на Солнечной принцессе. Но Селестии хватило и этих секунд, чтобы высвободить всю силу Элементов Гармонии.
Конечно, однажды Луна вспомнит всю правду о событиях того дня, но Селестия искренне надеялась, что этот миг никогда не наступит. Она понимала, что надежды эти тщетны, ведь как ночь приходит вслед за днём, эти воспоминания однажды придут к её сестре.
А пока пусть верит в эту ложь, пусть лучше ненавидит и винит её в смерти того единственно, кого однажды любила, чем узнает правду и возненавидит себя.
Селестия была готова вынести бремя ненависти своей сестры.
После того дня сёстры много недель совсем не общались. Луна проводила свои дни в обсерватории или в академии, общаясь с учёными, по большей части — с историками. Она пыталась наверстать всё то, что упустила за тысячу лет, всё то, что превратило её родину в ту Эквестрию, которой она была сейчас.
Селестия, ради пущей осторожности, разместила своих стражей близ всех архивов, содержащих магические знания, но Луну они, похоже, совсем не интересовали.
А однажды она просто присоединилась к сестре за завтраком, будто ничего и не случилось. Она заверила её, что во всём разобралась, однако червячок сомнения продолжал глодать разум Селестии.
Очнувшись от наваждения, Солнечная принцесса вдруг осознала, что предавшись воспоминаниям о той неприятной встрече, совсем забыла про закат.
Проклиная себя за то, что в погрузившись в свои думы, совсем забыла о своём долге, она потянулась аурой к солнцу, однако того на небе не было.
Она отчаянно обшаривала магией небо, словно земной пони, пытающийся найти в темноте коробок спичек, чтобы зажечь внезапно погасшую лампу. Но солнца на небе не было, лишь луна и звёзды, явно недовольные столь грубым вторжением её магии в их личное пространство.
Секундочку. Если луна уже на небе, значит...
Селестия обратила свою магию туда, где солнце отдыхало после долго дня. Вот оно, ворчит и дуется на хозяйку, так беспечно о нём позабывшую.
Извинившись перед светилом и клятвенно пообещав больше так никогда не делать, Селестия погасила магическую ауру и вновь обратила своё внимание к дверям, ведущим в обсерваторию.
Собравшись с духом и глубоко вдохнув, она осторожно потянулась магией и тихонько отворила дверь.
Селестия робко ступила внутрь и вдруг почувствовала, что сердце её ушло в пятки. На балконе обсерватории, обратив взор к ночному небу стояла её сестра.
Лунная принцесса выглядела просто божественно, но сегодня что-то в её облике изменилось. Селестия все эти годы наблюдала, как по крупице накапливались эти изменения, с ужасом предвкушая тот день, когда трансформация её сестры подойдёт к завершению.
Даже по прошествии тысячи лет, Селестия не могла не узнать истинный облик своей сестры. В конце концов, для тех, кому уготовано жить до скончания времён, нет в мире смертных ничего более постоянного, чем другие бессмертные.
Сегодня шёрстка Луны наконец обрела свой чёрный цвет, такой чёрный, что казалось, будто свет единожды коснувшийся её, исчезает навсегда. Её грива и хвост стали чуть длиннее, развеваясь во всей своей красе на эфирных ветрах, звёзды в них стали ярче и отчётливее, а по краям их обрамляло великолепное сияние.
И в довершении всего, второй раз за всю свою долгую жизнь, Лунная принцесса была того же роста, что и её Солнечная сестра.
Но намётанный глаз Селестии смог уловить ещё одну деталь, ту, которую не заметил бы ни один из смертных — в гриве её сестры появилась новая звезда.
Обратив свой взор к ночному небу, Селестия попыталась отыскать среди мириад звёзд соответствующее ей созвездие.
Вот она, прямо между звёздами Эниф и Багам. В самом сердце созвездия Пегаса сияла новая звезда, светом своим затмевая всех соседок.
Селестия тихо и осторожно двинулась через комнату, но остаться не замеченной ей, конечно, не удалось.
— Я назвала её Эгида, — тихо молвила Луна, не отрывая взгляда от великолепия ночного неба, и в голосе её слышалась скорбь. — Что значит «Величайший из щитов», это звезда защитника, того, кто отдал свою жизнь спасая Эквестрию от величайшей угрозы.
Но за скорбью её ощущалось что-то ещё: властность и могущество, не уступающие теперь Селестии.
Обернувшись, Луна посмотрела в глаза сестре. Не как младшая сестра смотрит на старшую, но как равная ей.
— От меня.
И вот этот день настал, день, которого Солнечная Правительница надеялась никогда не увидеть. День, когда её сестра вновь обрела свою прежнюю силу, день, когда ей снова стало подвластно всё могущество бессмертного аликорна.
День, когда она вспомнила.
Вспомнила всё.
Конец Главы
Оригинал опубликован 16 мая 2013